Сын марины цветаевой: Сын Марины Цветаевой Георгий Эфрон погиб, освобождая Беларусь

Содержание

Сын Марины Цветаевой Георгий Эфрон погиб, освобождая Беларусь — Российская газета

Наступивший год — особенный для россиян и белорусов. 70 лет назад, летом 1944 года, Советская Белоруссия была освобождена от немецко-фашистских захватчиков. Фронт покатился дальше, к немецким границам, оставляя на полях жестоких сражений множество безымянных холмиков — могил советских солдат. Тайны многих из них до сих пор не разгаданы. Так, в одном из боев под Оршей в 1944 году был тяжело ранен единственный сын русского поэта Марины Цветаевой — Георгий Эфрон. Но по пути в госпиталь его следы бесследно теряются. Корреспонденты «СОЮЗа» решили пройти тропами исследователей этой трагической истории…

Отпрыск гения

Жора Эфрон прожил 19 лет и погиб смертью храбрых. «Мальчиков нужно баловать, — им, может быть, на войну придется», — пророчествовала Марина Цветаева, едва сыну исполнился… месяц.

Георгий Эфрон-младший родился в 1925 году в эмиграции, и отпрыска гения ждала короткая и очень драматичная судьба.

Появился на свет в Чехии, детство и юность провел во Франции. В 14 лет впервые попал на свою историческую родину, в Москву. Потом была Елабуга, эвакуация в Ташкент, возращение в Москву и мобилизация на Белорусский фронт…

«…Я абсолютно уверен в том, что моя звезда меня вынесет невредимым из этой войны, и успех придет обязательно; я верю в свою судьбу…» — напишет Георгий своей сестре Ариадне 17 июня 1944 года — за месяц до гибели.

Нет, не вынесла.

Сегодня в Браславском районе Беларуси на погосте между двумя деревеньками — Друйкой и Струневщиной, что неподалеку от латвийской границы, — за скромной металлической оградкой одиноко стоит черный мраморный обелиск с солдатской звездой и надписью: «Эфрон Георгий Сергеевич, погиб в июле 1944 г.». Могила ухожена — за ней присматривают школьники из соседнего села Чернево. Но исследователей до сих пор мучит вопрос: действительно ли под могильной плитой покоятся останки сына великого русского поэта?

«Мой сын не в меня. ..»

Эти слова у Марины Ивановны вырвались в письме к одной из своих подруг: «Мой сын ведет себя в моем чреве исключительно тихо, из чего заключаю, что опять не в меня!»

Цветаева, а за ней и все домашние стали называть мальчика Мур. Мать отслеживала едва ли не каждый день его жизни. О своем трехлетнем Гоше она пишет: «Удивительно взрослая речь, чудно владеет словом. Мужественен, любит говорить не как дети…» В восемь: «Очень зрел. Очень критичен…»

В шесть лет Мур уже читает и пишет. Французским владеет так же хорошо, как и русским. Учит немецкий. Мечтает посвятить жизнь, как он выразился, «пропагандированию» французской культуры в России и русской — во Франции.

Накануне войны репрессируют его отца, Сергея Эфрона, и сестру Ариадну. Отца расстреляют. Они с матерью остаются одни. Эвакуация в Елабугу. В августе 1941-го — самоубийство матери.

В архиве Елабужского ЗАГСа сохранился документ — письменная просьба пятнадцатилетнего Георгия. Юноша просит разрешить «похороны матери, Цветаевой Марины Ивановны, умершей тридцать первого августа 1941 года в результате асфиксии (суицид)».

Он страшно тоскует. В его дневнике от 19 сентября 1941 года есть такая запись: «Льет дождь. Думаю купить сапоги. Грязь страшная. Страшно все надоело. Что сейчас бы делал с мамой?.. Она совершенно правильно поступила, дальше было бы позорное существование…» Эфрон-младший будет смертельно ранен ровно через три года.

Из Москвы в Москву через Ташкент

Спустя пару месяцев Георгий из Елабуги возвращается в Москву. Его не прописывают. Не помог даже писатель Илья Эренбург, который в ответ на просьбу помочь, «успокаивает»: тебя отправят в Среднюю Азию. И, хотя подростка все же потом прописывают у тетки Анастасии, совсем скоро его вместе с тысячами других москвичей отправляют в Ташкент.

Как жил, он фиксирует в дневнике и письмах: «Добился пропуска в столовую Литфонда, теперь я включен на «спецснабжение»… Дали мыло и две пары носков, 1,5 литра хлопкового масла и еще обещают — и ни черта за это платить не приходится…» Он ходит в школу, знакомится с Ахматовой, которая, по его словам, «окружена неустанными заботами и почтением всех, особенно Алексея Толстого». Читает «Золя, Чехова и, конечно, любимого Малларме и компанию (Бодлер, Верлен, Валери, Готье)».

Окончив осенью 1943 года школу, Мур возвращается в Москву, где в ноябре поступает в Литературный институт.

А вскоре приходит повестка на фронт, ведь студентам Литинститута броня не полагается. Знакомые вспоминают: последний свой Новый год — 1944-й — Мур встречал в семье переводчиков Буровых, был весел, оживлен, много шутил…

На фронт он попадет не сразу: «26-го февраля меня призвали в армию, — пишет он весной 1944 года. — Три месяца пробыл в запасном полку под Москвой, причем ездил в Рязанскую область на лесозаготовки. В конце мая уехал с маршевой ротой на фронт, где и нахожусь сейчас. Боев еще не было; царит предгрозовое затишье в ожидании огромных сражений и битв…»

А вот запись спустя месяц: «Лишь здесь, на фронте, я увидел каких-то сверхъестественных здоровяков, каких-то румяных гигантов-молодцов из русских сказок, богатырей-силачей. Около нас живут разведчики, и они-то все, как на подбор, — получают особое питание и особые льготы, но зато и профессия их опасная — доставлять «языков». Вообще всех этих молодцов трудно отличить друг от друга; редко где я видел столько людей, как две капли воды схожих между собой…»

«Атмосфера, вообще говоря, грозовая, — пишет он в одном из последних писем, — чувствуется, что стоишь на пороге крупных сражений. Если мне доведется участвовать в наших ударах, то я пойду автоматчиком: я числюсь в автоматном отделении и ношу автомат. Роль автоматчиков почетна и несложна: они просто-напросто идут впереди и палят во врага из своего оружия на ближнем расстоянии… Я совершенно спокойно смотрю на перспективу идти в атаку с автоматом, хотя мне никогда до сих пор не приходилось иметь дела ни с автоматами, ни с атаками… Все чувствуют, что вот-вот «начнется…»

Видимо, в одной из первых своих атак где-то между Оршей и Витебском Мур и поймал фашистскую пулю. Далее никаких сведений о нем нет, он просто исчез. Вроде бы его после ранения отправили в медсанбат, но он туда так и не прибыл…

В списках не значится

Сестра Ариадна Эфрон и тетя Анастасия Цветаева примутся за поиски Мура. Отправят десятки запросов в Наркомат обороны. Им сообщат, что Эфрон не числится ни в списках раненых, ни в списках убитых, ни в списках пропавших без вести.

В 70-е годы прошлого века судьбой Георгия заинтересуется военный журналист полковник Станислав Грибанов. После продолжительных поисков в военных архивах ему удается установить,что 27 мая 1944 года Георгий Эфрон был зачислен в состав 7-й стрелковой роты 3-го стрелкового батальона 437-го стрелкового полка 154-й стрелковой дивизии. В книге учета Грибанов обнаружит запись: «Красноармеец Георгий Эфрон убыл в медсанбат по ранению 7.7.1944 г.» И все…

Тогда Грибанов начнет поиски людей, ходивших с Муром в атаки. И находит. Их отзыв о погибшем юноше был таков: «В бою Георгий был бесстрашен…» Но как и при каких обстоятельствах он погиб — не знал никто. Мясорубка войны уничтожила все следы.

Из белорусской деревни Друйки Грибанов однажды получает письмо, что на территории сельсовета была Могила Неизвестного Солдата, погибшего 7 июля 1944 года, и, возможно, именно в ней похоронен сын Цветаевой.

Свое расследование полковник опубликовал в журнале «Неман» в 1975 году. Он писал: «Деревня Друйка… Это ведь там в последнюю атаку поднялся Георгий! Умер солдат от ран, поставили ему санитары временный фанерный треугольник со звездой, и ушел полк на запад… А могилу люди сохранили…»

Однако Грибанов считает нужным добавить: «Может статься, что и не Георгий в ней — другой солдат».

Спустя три года после публикации автор получил письмо из Браславского военкомата: «Уважаемый товарищ Грибанов, — писал военком, — по Вашей просьбе высылаю фотографии памятника, установленного на месте захоронения советских воинов и в их числе Г. Эфрона. Имена остальных воинов нам неизвестны».

Одна из многочисленных версий обстоятельств гибели Эфрона принадлежит директору Браславского музея Александру Пантелейко. В своей книге «Память. Браславский район» Пантелейко высказал предположение: «Во время сбора материала для книги мне удалось глубже проникнуть в обстоятельства последних военных дней Георгия Эфрона.

Обоз с ранеными могли разбомбить в пути и т.д. На основании архивных документов было установлено, что в 437-м полку восемь человек пропали без вести… Может, Эфрон в числе этих восьми?..»

Мур (сын Георгий Сергеевич Эфрон). Цветаева без глянца

Мур

(сын Георгий Сергеевич Эфрон)

Александра Захаровна Туржанская (?-1974), актриса, жена кинорежиссера Н. Туржанского. В записи В. Лосской:

Было подозрение, что Мур не сын Сергея Яковлевича, а сын К. Б. … А Сергей Яковлевич к нам подошел и сказал: «Правда, он на меня похож?» Потом был разговор с Мариной. Она при мне сказала: «Говорят, что это сын К.Б. Но этого не может быть. Я по датам рассчитала, что это неверно» [5; 100]

Константин Болеславович Родзевич. В записи В. Лосской:

К рождению Мура я отнесся плохо. Я не хотел брать никакой ответственности. Да и было сильное желание не вмешиваться. «Думайте что хотите Мур — мой сын или не мой, мне все равно». Эта неопределенность меня устраивала. Мое поведение я конечно, порицаю: «Отойдите, это сложно для меня» — вот что я тогда думал. <…> Потом в Париж» мы встречались с Сережей. Но он не принимал ни какого участия в воспитании Мура. Когда я с Муром встречался, мы были дружественно настроены, и не больше. Я тогда принял наиболее легкое решение: Мур — сын Сергея Яковлевича. Я думаю, что со стороны Марины оставлять эту неясность было ошибкой. Но она так и не сказала мне правду. Я, конечно, жалею теперь, что отнесся к этому без должного интереса. <…> Сын мой Мур или нет, я не могу сказать, потому что я сам не знаю. В этом вопросе, пожалуй, Марина была не права. Она мне определенно так и не сказала [5; 100–101].

Григорий Исаакович Альтшуллер:

Она дала сыну имя Георгий, но всегда звала его «Муром», ласкательным именем, которое не имело никакого отношения ни к кому из членов ее семьи. Она писала 10 мая 1925 года другу: «Борис — Георгий — Барсик — мур. Все вело к Муру. Во-первых, в родстве с моим именем, во-вторых — Kater Murr — Германия, в-третьих, само, вне символики, как утро в комнату. Словом — Мур». Далее в том же письме она добавляет: «Не пытайтесь достать иконку для Мура. (Кстати, что должно быть на такой иконке? Очевидно — кот? Или старший в роде — тигр?» Kater Murr — это знаменитый незавершенный роман Э. Т. Гофмана, созданный в 1819–1821 гг., полное название произведения — Житейские воззрения кота Мурра с присовокуплением макулатурных листов с биографией капельмейстера Иоганнеса Крейслера. Мурр — это ученый кот, который записывает свои воспоминания на оборотной стороне листов с автобиографией его хозяина [3; 61–62].

Вера Леонидовна Андреева:

Рядом (на пляже в Понтайяке, в 1927 г. — Сост), поджав по-турецки ноги, сидел шестилетний[33], страшно толстый сын Марины Цветаевой — Мур. Стыдно сказать, но я, тогда семнадцатилетняя большая девушка, робела перед этим ребенком. Впрочем, Мур только по возрасту был ребенком — мне он казался чуть ли не стариком, — он спокойно и уверенно вмешивался в разговор взрослых, употребляя совершенно кстати и всегда правильно умные иностранные слова: «рентабельно», «я констатировал», «декаденты». Мне он напоминал одного из императоров времени упадка Римской империи — кажется, Каракаллу. У него было жирное, надменно-равнодушное лицо, золотые кудри падали на высокий лоб, прекрасного ясно-голубого цвета глаза спокойно и не по-детски мудро глядели на окружающих, Марина Ивановна страстно обожала сына [1;365–366].

Марина Ивановна Цветаева. Из письма Р. Н. Ломоносовой. Париж, Медон, 12 сентября 1929 г.:

Мур (Георгий) — «маленький великан», «Муссолини»[34], «философ», «Зигфрид», «lе petit ph?nom?ne», «Napol?on ? Ste H?l?ne», «mon doux J?sus de petit Roi de Rome»[35] — все это отзывы встречных и поперечных — русских и французов — а по мне просто Мур, которому таким и быть должно. 4¹/₂ года, рост 8-летнего, вес 33 кило (я — 52), вещи покупаю на 12-летнего (NB! француза) — серьезность в беседе, необычайная живость в движениях, любовь 1) к зверям (все добрые, если накормить) 2) к машинам (увы, увы! ненавижу) 3) к домашним. Родился 1-го февраля 1925 г., в полдень, в воскресенье. Sonntagskind[36].

Я еще в Москве, в 1920 г. о нем писала:

Все женщины тебе целуют руки

И забывают сыновей.

Весь — как струна!

Славянской скуки

Ни тени — в красоте твоей!

Буйно и крупно-кудряв, белокур, синеглаз [9; 315].

Александр Александрович Туринцев. В записи В. Лосской:

Это был какой-то херувимчик, круглый, красивый, с золотыми кудрями. Самоуверенный. <…> У него были необыкновенные глаза, но что-то искусственное. <…> Как и на Але, на нем был отпечаток Марины [5; 143].

Марина Ивановна Цветаева. Из письма А. А. Тесковой. Париж, Ване, 28 декабря 1935 г.:

…Мур живет разорванным между моим гуманизмом и почти что фанатизмом — отца… <…> Очень серьезен. Ум — острый, но трезвый: римский. Любит и волшебное, но — как гость.

По типу — деятель, а не созерцатель, хотя для деятеля — уже и сейчас умен. Читает и рисует — неподвижно — часами, с тем самым умным чешским лбом. На лоб — вся надежда.

Менее всего развит — душевно: не знает тоски, совсем не понимает.

Лоб — сердце — и потом уже — душа: «нормальная» душа десятилетнего ребенка, т. е. — зачаток. (К сердцу — отношу любовь к родителям, жалость к животным, все элементарное. — К душе — все беспричинное болевое.)

Художественен. Отмечает красивое — в природе и везде. Но — не пронзен. (Пронзен = душа. Ибо душа = боль + всё другое.)

Меня любит как свою вещь. И уже — понемножку — начинает ценить… [8; 430]

Вера Александровна Трэйл (урожд. Гучкова, в первом браке Сувчинская; 1906–1987), знакомая семьи Эфрон. В записи В. Лосской:

Я этого мальчика знала до 12 лет, и я никогда не видела, чтобы он улыбнулся. В нем было что-то странное. Но про ребенка, который до 12 лет никогда не улыбался, нельзя сказать, что у него было счастливое детство! А Марина его совершенно обожала [5; 143].

Марина Ивановна Цветаева. Из записной книжки:

1938. Вокруг — грозные моря неуюта — мирового и всяческого, мы с Муром — островок, а м. б. те легкомысленные путешественники, разложившие костер на спине анаконды. Весь мой уют и моя securite[37] — Мур: его здравый смысл, неизбывные и навязчивые желания, общая веселость, решение (всей природы) радоваться вопреки всему, жизнь текущим днем и часом — мигом! — довлеет дневи злоба его, — его (тьфу, тьфу, не сглазить!) неизбывный аппетит, сила его притяжений и отвращений, проще — (и опять: тьфу, тьфу, не сглазить!) его неизбывная жизненная сила [10; 554].

Мария Иосифовна Белкина:

Он был высокий, плотный, блондин, глаза серые, черты лица правильные, тонкие. Он был красив, в нем чувствовалась польская или немецкая кровь, которая текла и в Марине Ивановне. Держался он несколько высокомерно, и выражение лица его казалось надменным. Ему можно было дать лет двадцать или года двадцать два, а на самом деле он родился 1 февраля 1925 года — значит, в июле сорокового ему было пятнадцать лет и пять месяцев!. .

Он был в тщательно отутюженном костюме, при галстуке (это несмотря на жару), и носки были подобраны под цвет галстука [4; 39].

Ольга Петровна Юркевич (р. 1927), педагог, дочь П. И. Юркевича:

Был он крупный, с развитым торсом. На первый взгляд его можно было принять за спортсмена. Особенно выделялись ширина плеч, царственно поставленная голова с широким, просторным лбом.

Ни тени приязни не было у него на лице. Смотрел он выше голов людей. С порога небольшими серыми глазами в частой щеточке ресниц осмотрел он комнату. Сухо, не глядя, поклонился общим поклоном и замер. За весь вечер не произнес ни слова.

Сидел он среди занятых разговором людей весьма отчужденно. Его крупная, безукоризненно одетая в серый тон фигура какого не вязалась с обыденностью обстановки. <…>

За столом, сидя рядом с Муром, я имела возможность его рассмотреть, вернее, не его, а его руку, которую он, я думаю, не без умысла, картинно выложил на рукав пиджака. Многократно вспоминая ее совершенную форму, я могу только сказать, что нечто подобное я видела в скульптурах древнегреческих ваятелей. Мне всегда хочется сравнить эти руки с руками Афродиты. Крупные, белоснежные, с великолепным сводом и тонкими аристократическими суставами. Эти руки не могли ничего крепко взять, они могли только прикоснуться [4; 108, 110].

Мария Иосифовна Белкина:

Он мог легко вступать в разговор на равных со взрослыми, с безапелляционностью своего не мнимого, вернее, не зримого, возраста, а подлинного пятнадцатилетия. Он даже Марину Ивановну мог оборвать: «Вы ерунду говорите, Марина Ивановна!» И Марина Ивановна, встрепенувшись как-то по-птичьи, на минуту замолкала, удивленная, растерянная, и потом, взяв себя в руки, продолжала, будто ничего не произошло, или очень мягко и настойчиво пыталась доказать ему свою правоту. Он всегда называл ее в глаза — Марина Ивановна и за глаза говорил: «Марина Ивановна сказала, Марина Ивановна просила передать!» Многих это шокировало, но мне казалось, что мать, мама как-то не подходит к ней, Марина Ивановна — было уместнее [4; 39–40].

Ариадна Сергеевна Эфрон. В записи В. Лосской:

Мур был одаренный, незаурядный мальчик. Он мог писать о литературе. У него был критический и аналитический ум. Он отлично знал французскую литературу и язык и был до некоторой степени маминым повторением (в мужском варианте) <…> Всю жизнь он был довольно печальным мальчиком, но верил в будущее. Был прост и искренен, так же, как мама. Мама ведь была искренняя и открытая, и он не лукавил и не был дипломатом. То, что он делал плохого, он всегда рассказывал, ему так нужно было, потому что правда была в его душе [5; 138].

Людмила Васильевна Веприцкая (1902–1988), детская писательница, драматург:

Прекрасно знал литературу. Тагер, однажды погуляв с ним по лесу и поговорив о литературе, пришел и сказал: «Я не встречал в таком возрасте такого знания литературы». Однако с математикой у Мура было плохо, и Марина Ивановна нанимала ему репетитора [4:94].

Татьяна Николаевна Кванина:

Мне нравилось, что Мур был учтив: когда я приходила, он никогда не садился, прежде чем не сяду я.

Если при разговоре с ним я вставала и подходила к нему, он неизменно вставал [1; 474].

Георгий Сергеевич Эфрон (Мур) (1925–1944), сын М. И. Цветаевой. Из дневника:

25/III-41. Мамаша в последнее время подружилась с какой-то служащей из Группкома Гослита Ниной Герасимовной и часто к ней ходит. В четверг она где-то будет читать свои стихи, и там будет много народа. Где-то в мастерской какой-то скульпторши. Мать всячески приглашает меня и к Нине Герасимовне, и на чтение и говорит, что ее знакомые к моим услугам, но я полагаю, что я просто не могу ходить в гости как «сын Марины Ивановны» — что мое положение среди ее знакомых неравноправно. Я считаю, что я буду вращаться только в такой среде, где я буду сам Георгий Сергеевич, а не «сын Марины Ивановны». Иными словами, я хочу, чтобы люди со мной знакомились непосредственно, а не как с «сыном Цветаевой» [19; 305].

Татьяна Николаевна Кванина:

Ему было, конечно, предельно трудно в этот период. Все новое: страна, уклад жизни, школа, товарищи. Все надо было узнавать вновь, надо было найти свое место. А тут еще переходный возраст: повышенная раздражительность, нетерпимость к советам (не дай Бог, приказаниям!), болезненное отстаивание своей самостоятельности и пр., и пр. <…>

Как-то Марина Ивановна хотела поправить кашне уходившему Муру (на улице было холодно). Мур вспыхнул, сердито дернулся, резко отвел руку Марины Ивановны и резко сказал: «Не троньте меня!» Но тут же посмотрел на мать, потом на меня, и такое горестное, несчастное лицо у него было, что хотелось броситься с утешением не к Марине Ивановне, а к нему, к Муру [1; 474–475].

Георгий Сергеевич Эфрон (Мур). Из дневника: 16/VII-41:

С некоторого времени ощущение, меня доминирующее, стало распад. Распад моральных ценностей, тесно связанный с распадом ценностей материального порядка. Процесс распада всех без исключения моральных ценностей начался у меня по-настоящему еще в детстве, когда я увидел семью в разладе, в ругани, без объединения. Семьи не было, был ничем не связанный коллектив. Распад семьи начался с разногласий между матерью и сестрой, — сестра переехала жить одна, а потом распад семьи усилился отъездом сестры в СССР. Распад семьи был не только в антагонизме — очень остром — матери и сестры, но и в антагонизме матери и отца. Распад был еще в том, что отец и мать оказывали на меня совершенно различные влияния, и вместо того, чтобы им подчиняться, я шел своей дорогой, пробиваясь сквозь педагогические разноголосицы и идеологический сумбур. Процесс распада продолжался пребыванием моим в католической школе Маяра в Кламаре. С учениками этой школы я ничем не был связан, и хотя меня никто не третировал, но законно давали ощущать, что я — не «свой», из-за того, что русский и вдобавок коммунистической окраски. Что за бред! Когда-то ходил в православную церковь, причащался, говел (хотя церковь не переносил). Потом пошло «евразийство» и типография rue de l’Union. Потом — коммунистическое влияние отца и его окружающих знакомых — конспираторов-«возвращенцев». При всем этом — общение со всеми слоями эмиграции… и обучение в католической школе! Естественно, никакой среды, где бы я мог свободно вращаться, не было. Эмигрантов я не любил, потому что говорили они о старом, были неряшливы и не хотели смотреть на факты в глаза, с «возвращенцами» не общался, потому что они вечно заняты были «делами». С французскими коммунистами я не общался, так как не был с ними связан ни работой, ни образом жизни. Школа же мне дала только крепкие суждения о женщинах, порнографические журналы, любовь к английскому табаку и красивым самопишущим ручкам — и всё. С одной стороны — гуманитарные воззрения семьи Лебедевых, с другой — поэтико-страдальческая струя влияний матери, с третьей — кошачьи концерты в доме, с четвертой — влияние возвращенческой конспирации и любовь к «случайным» людям, как бы ничего не значащим встречам и прогулкам, с пятой — влияние французских коммунистов и мечта о СССР как о чем-то особенно интересном и новом, поддерживаемая отцом, с шестой — влияние школы (католической) — влияние цинизма и примата денег. Все эти влияния я усваивал, критически перерабатывал каждое из них — и получался распад каждой положительной стороны каждого влияния в соответствии с действием другого влияния. Получалась какая-то фильтрация, непонятная и случайная. Все моральные — так называемые объективные — ценности летели к чорту. Понятие семьи — постепенно уходило. Религия — перестала существовать. Коммунизм был негласный и законспирированный. Выходила каша влияний. Создавалась довольно-таки эклектическая философски-идеологическая подкладка. Процесс распада продолжался скоропалительным бегством отца из Франции, префектурой полиции, отъездом из дому в отель и отказом от школы и каких-то товарищей, абсолютной неуверенностью в завтрашнем дне, далекой перспективой поездки в СССР и вместе с тем общением — вынужденно-матерьяльным — с эмигрантами. Распад усугублялся ничегонеделаньем, шляньем по кафэ, встречей с Лефортом, политическим положением, боязнью войны, письмами отца, передаваемыми секретно… какая каша, боже мой! Наконец отъезд в СССР. По правде сказать, отъезд в СССР имел для меня очень большой характер, большое значение. Я сильно надеялся наконец отыскать в СССР среду устойчивую, незыбкие идеалы, крепких друзей, жизнь интенсивную и насыщенную содержанием. Я знал, что отец — в чести и т. д. И я поехал. Попал на дачу, где сейчас же начались раздоры между Львовыми и нами, дрязги из-за площади, шляния и встречи отца с таинственными людьми из НКВД, телефонные звонки отца из Болшева. Слова отца, что сейчас еще ничего не известно. Полная законспирированность отца, мать ни с кем не видится, я — один с Митькой. Неуверенность (отец говорил, что нужно ждать, «пока все выяснится» и т. д.). Тот же, обычный для меня, распад, неуверенность, зыбкость материальных условий, порождающая наплевательское отношение ко всему. Тот же распад, только усугубленный необычной обстановкой. Потом — аресты отца и Али, завершающие распад семьи окончательно. Все, к чему ты привык — скорее, начинаешь привыкать, — летит к чорту. Это и есть разложение и меня беспрестанно преследует. Саморождается космополитизм, деклассированность и эклектичность во взглядах. Стоило мне, например, в различных школах, где я был, привыкнуть к кому-нибудь, к чему-нибудь — нате: переезд — и все к чорту, и новый пейзаж, и привыкай, и благодари. Сменяются: Болшево, Москва, Голицыно, комнаты в Москве, школы, люди, понятия, влияния — и сумбур получается. Наконец — Покровский бульвар. Как будто прочность. Договор на 2 года. Хожу в школу, знакомлюсь, привыкаю. Но тут скандалы с соседями. Хорошо. Кончаю 8-й класс — причем ни с кем не сблизился (еще одно предположение-надежда летит к чорту: что найду «среду». Никакой среды не нашел, да и нет ее). Знакомлюсь с Валей, вижусь с Митькой. Тут — война! И всё опять к чорту. Начинаются переездные замыслы, поиски комнат. Опять полная неуверенность, доведенная до пределов паническим воображением матери. Идут самые неуверенные дни жизни, самые панические, самые страшные, самые глупые. Дежурства, «что завтра?» и т. д. Теперь, после этого всего, — Пески. Идиотское времяпрепровождение, идиотские люди, идиотские разговоры о самоварах, яичках и т. д. Патологическая глупость, интеллектуальная немощность, прикрываемая благодушием. Пески — для меня полнейший моральный декаданс. Почему я так часто говорю о распаде, разложении? Потому что все, с чем я имел дело, клонилось к упадку. Наладились отношения с Валей — уезжаю в Пески. И никакие письма не помешают нашим отношениям клониться к упадку, и я не буду удивлен, если эти отношения прекратятся вовсе. Все это я пишу не из какого-то там пессимизма — я вообще очень оптимистичен. Но чтобы показать факты. Пусть с меня не спрашивают доброты, хорошего настроения, благодушия, благодарности. Пусть меня оставят в покое. Я от себя не завишу и пока не буду зависеть, значить ничего не буду. Но я имею право на холодность с кем хочу. Пусть не попрекают меня моими флиртами, пусть оставят меня в покое. Я имею право на эгоизм, так как вся моя жизнь сложилась так, чтобы сделать из меня эгоиста и эгоцентрика [19; 451–454].

Вадим Витальевич Сикорский (р. 1922), поэт, переводчик, товарищ Г. С. Эфрона:

Мать увозила меня в эвакуацию. На пароходе, несколько суток плывшем по Оке, Волге и Каме, была и Марина Цветаева. Это имя мне ничего не говорило. С ее сыном Муром, небрежно упоминавшем о мимолетных подробностях жизни в Париже, мы быстро сошлись. Поначалу он воспринимался как существо экзотическое. Он иногда с трудом цедил русские слова, еле удерживаясь от прононса. Красивый, сдержанный, глаза холодные, умные. Говорил негромко. Если бы он стал персонажем фильма или пьесы, лучше всего его мог бы сыграть Кторов.

Я читал некоторые воспоминания, связанные с Цветаевой, где Мур представлен не в самом лучшем свете. Он действительно казался рассудочным, воспринимавшим жизнь с позиции холодной безупречной логики. Но на самом деле он был не таким. В этом я убедился в самую страшную минуту его жизни, когда передо мной вдруг оказался дрожащий, растерянный, потрясенный, несчастный мальчик. Это было в первую ночь после самоубийства Цветаевой. Он пришел ко мне, просил, дрожа, разрешения переночевать. Лишь через несколько дней нашел в себе силы сказать: «Марина Ивановна поступила логично» [4; 211].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

«Сын мой Георгий родился 1-го… — Дом-музей Марины Цветаевой

Дорогие друзья! Мы представляем вам премьеру: авторскую онлайн-программу А.С. Скрябина «Скрябины и Пастернаки. К истории дружбы двух семей»: https://www.youtube.com/watch?v=75HzfIhm2G0

10 февраля весь читающий мир отмечает день рождения одного из крупнейших поэтов ХХ века, писателя, переводчика, лауреата Нобелевской премии по литературе Бориса Леонидовича Пастернака.

Совсем недавно, 6 января 2022 года, исполнилось 150 лет со дня рождения великого русского композитора Александра Николаевича Скрябина. В Доме-музее Марины Цветаевой прошли январские Скрябинские вечера, которые открыл своим видеоприветствием Александр Серафимович Скрябин, внучатый племянник композитора.

Александр Серафимович Скрябин, историк, кандидат исторических наук, президент Фонда А.Н. Скрябина, член Союза композиторов России, расскажет в своей авторской программе о дружбе двух семей, оставивших неизгладимый след в культурной жизни России ХХ века, – Скрябиных и Пастернаков.

Скрябины и Пастернаки дружат более 100 лет – с 1903 года. Историю их дружбы активно изучает Фонд А.Н. Скрябина.

Александр Серафимович был близко знаком с семьей Евгения Борисовича Пастернака. Евгений Борисович, Елена Владимировна, Александр Серафимович ежегодно встречались 11 февраля в Доме-музее Марины Цветаевой – эта традиция сложилась в первые годы существования музея (10 февраля торжества проходили в Переделкине).

«Без Марины Цветаевой и Дома-музея в рассказе о дружбе семей Пастернаков и Скрябиных не обойтись», – говорит Александр Серафимович.

Его авторская программа – результат многолетних исследований.

Рассказ Александра Серафимовича будет сопровождаться показом семейных фотографий, а также рисунков Л. О. Пастернака.

Завершится программа музыкальными произведениями Бориса Леонидовича Пастернака – Сонатой и двумя прелюдиями – в исполнении Анны Юрьевны Николаевой, заслуженного работника культуры России, вице-президента Фонда А.Н. Скрябина. Эта запись вошла по просьбе Е.Б. Пастернака в приложение к 11-томному Собранию сочинений Б.Л. Пастернака.

Мур. Мурлыга. Тайна смерти Георгия Эфрона – Учительская газета

Сын Марины Цветаевой, Георгий Сергеевич Эфрон, мог бы дожить до нынешнего дня. 1 февраля ему исполнилось бы 90. Конечно, трудно представить Мура (так называли его дома) в столь почтенном возрасте. Он навсегда остался 19-летним.

На фронт его призвали с первого курса Литературного института. Он был умен, эрудирован, красив. Отличался от своих ровесников. Родился в Чехии, детство провел во Франции. Его окружали люди высочайшей культуры. Георгий писал стихи и прозу, знал иностранные языки, рисовал, вел дневники. Они опубликованы в двух томах. Но я придерживаюсь мнения, что дневники (по крайней мере, большая их часть) должны быть доступны только специалистам. Сохранились его великолепные письма, полные мысли, чувства, острых наблюдений, иронии.

Долгое время считалось, что место гибели Георгия Эфрона неизвестно. Родные знали, что он пропал без вести. Позже, в 70-е годы, его судьбой заинтересовался военный журналист, полковник Станислав Грибанов. В результате кропотливых поисков ему удалось установить, что 27 мая 1944 года Георгий Эфрон был зачислен в состав 7-й стрелковой роты 3-го стрелкового батальона 437-го стрелкового полка 154-й стрелковой дивизии. В книге учета Станислав Грибанов обнаружил запись: «Красноармеец Георгий Эфрон убыл в медсанбат по ранению 7.7.1944 г.» Нашел Грибанов и однополчан Георгия. Те утверждали: «В бою Георгий был бесстрашен…». Но как он погиб, никто не знал.

Станислав Викентьевич получил письмо из белорусской деревни Друйка Витебской области о том, что в деревне была могила неизвестного солдата. И, возможно, именно здесь покоятся останки сына Марины Цветаевой.

Свое расследование журналист опубликовал в журнале «Неман» в 1975 году. Он писал: «Деревня Друйка… Это ведь там в последнюю атаку поднялся Георгий! Умер солдат от ран, поставили ему санитары временный фанерный треугольник со звездой, и ушел полк на запад… А могилу люди сохранили…».

Однако он добавляет: «Может статься, что и не Георгий в ней – другой солдат».

Сейчас на этом месте черный мраморный памятник с солдатской звездой «Эфрон Георгий Сергеевич. Погиб в июле 1944 года». Именно памятник, а не могила. «Воинское захоронение №2199». Памятный камень был установлен местными властями в 1977 году после статьи Грибанова. Памятник поставили на могиле неизвестного солдата. Под Друйкой «выбыли из строя» более 300 красноармейцев.

Это тихое кладбище находится между деревнями Друйка и Струневщина Браславского района. За могилой ухаживают школьники села Чернево.

Между тем, исследователи утверждают, что останки Георгия Эфрона и других бойцов перезахоронили в братскую могилу города Браслава. Но на мемориале фамилии Эфрон нет.

Чаще всего пишут, что Георгий был тяжело ранен в бою, но в медсанбат не попал. Директор Браславского музея Александр Пантелейко в своей книге «Память. Браславский район» сообщает: «Обоз с ранеными могли разбомбить в пути. На основании архивных документов было установлено, что в 437-м полку восемь человек пропали без вести… Может, Эфрон в числе этих восьми?..»

Георгий мог умереть в дороге. В таком случае его бы сняли с обоза и похоронили. Мог умереть и в медсанбате, но это не было нигде зафиксировано. Кроме того, по документам (ими занимался А. Т. Пантелейко), похоронные команды работали с грубыми нарушениями, не выполняли приказы.

Белорусские земли залиты кровью… Бои шли везде. На Браславщине (только в этом районе!) было уничтожено около 10 тысяч мирных жителей, сожжено 97 деревень, четыре из них разделили судьбу Хатыни. 6 июля 1944года с боями 154-я стрелковая дивизия вошла на территорию Браславского района. Двигалась она широким фронтом – от Друи до Слободки по направлению к Браславу. Деревня Друйка, за которую погиб Георгий Эфрон, была освобождена 7 июля. Бои были тяжелейшие, настоящая «мясорубка», лишь с третьей попытки Друйка была взята.

Мы приехали в Браслав в солнечный день ранней весны. В полях еще лежал снег. Леса просыпались от зимней дремы. Вокруг была вода, множество озер, больших и малых, с серебристо-голубой водой. И рыбаки, много рыбаков. А еще храмы, в основном католические, и распятия на дорогах. Бедные старые дома, деревянные и каменные, лошади, тянущие телеги, как и сто лет назад. Основное население Браслава – поляки, в 1922–1939 годах город входил в состав Польши…

«…Теперь вот уже некоторое время, как я веду жизнь простого солдата, разделяя все ее тяготы и трудности. История повторяется: и Ж. Ромэн, и Дюамель, и Селин тоже были простыми солдатами, и это меня подбодряет! Мы теперь идем по территории, находящейся за пределами нашей старой границы; немцы поспешно отступают, бомбят наступающие части, но безуспешно; т.к. движение вперед продолжается. Итак, пока мы не догнали бегущих немцев; все же надо предполагать, что они где-нибудь да сосредоточатся, и тогда разгорятся бои. Пейзаж здесь замечательный, и воздух совсем иной, но всего этого не замечаешь из-за быстроты марша и тяжести поклажи. Жалко, что я не был в Москве на юбилеях Римского-Корсакова и Чехова!» Это слова из последнего письма Георгия от 4 июля.

…Мы не сразу нашли сельское кладбище. Таксист, самый известный в городе (и, как нам показалось, единственный, Юрий Адольфович Богородь) точную дорогу не знал. Спрашивали у людей в деревнях. Никто не слышал фамилий Цветаева или Эфрон. Вспомнила только одна девочка. Видимо, она из той школы, что ухаживает за памятником. Но ВСЕ припоминали «могилу солдата». Верно. Георгий Эфрон. Мур. Мурлыга. Достойный красивый юноша. Сын великого поэта Марины Ивановны Цветаевой был солдатом. С честью исполнившим воинский и человеческий долг.

Остается надеяться на то, что «Воинское захоронение «№2199» переименуют в «Памятник Г. С. Эфрону». И имя 19-летнего красноармейца Георгия Эфрона будет высечено на плите братского кладбища в городе Браславе.

«…Если мне доведется участвовать в наших ударах, то я пойду автоматчиком; я числюсь в автоматном отделении и ношу автомат. Роль автоматчиков почетна и несложна: они просто-напросто идут впереди и палят во врага из своего оружия на ближнем расстоянии… Я совершенно спокойно смотрю на перспективу идти в атаку с автоматом, хотя мне никогда до сих пор не приходилось иметь дела ни с автоматами, ни с атаками. Помните стихи Мережковского «Парки»? Перечтите их, и вы поймете, отчего я совершенно спокоен…» (из письма от 14 июня 1944 года).

Парки – это богини смерти в римской мифологии. А начало стихотворения таково:

«Будь что будет – все равно.

Парки дряхлые, прядите

Жизни спутанные нити,

Ты шуми, веретено.

Все наскучило давно

Трем богиням, вещим пряхам,

Было прахом, будет прахом, –

Ты шуми, веретено…»

Фото Юлия Пустарнакова; imhonet. ru

Музеи Королева

31 марта

Сыновья
Георгий, сын Марины, Федор, сын Сергея. В «Мемориальном Доме-музее Марины Цветаевой в Болшеве» начала работу новая выставка.

Главные герои – Георгий Сергеевич Эфрон
(1925–1944) и Федор Сергеевич Булгаков (1902–1991) никогда не
встречались друг с другом во времени, но объединены единством места,
и это место – Болшево.
Георгий Сергеевич Эфрон (1925–1944) – сын Марины Цветаевой,
герой ее писем, адресат ее стихотворений….
Рождение сына, его облик и даже характер были мистически
предначертаны поэтом.
На пасхальной неделе 1920 года Марина Цветаева в
стихотворении «Сын» написала:

Так, левою рукой упершись в талью,
И ногу выставив вперед,
Стоишь. Глаза блистают сталью,
Не улыбается твой рот.
Краснее губы и чернее брови
Встречаются, но эта масть!
Светлее солнца! Час не пробил
Руну — под ножницами пасть.
Все женщины тебе целуют руки
И забывают сыновей.
Весь — как струна! Славянской скуки
Ни тени — в красоте твоей.
Остолбеневши от такого света,
Я знаю: мой последний час!
И как не умереть поэту,
Когда поэма удалась!
Так, выступив из черноты бессонной
Кремлевских башенных вершин,
Предстал мне в предрассветном сонме
Тот, кто еще придет — мой сын.
Не зная, жив ли супруг, Сергей Эфрон, 27 февраля 1921 года она
отправила ему, в неизвестность, обещание сына:

«Сереженька, если Вы живы, мы встретимся у нас будет сын…. У
нас будет сын, я знаю, что это будет, — чудесный героический сын, ибо
мы оба герои».
Мечта Марины Цветаевой сбылась 1 февраля 1925 года, в день,
когда в Чехии, под Прагой, во Вшенорах у неё родился мальчик. На
следующий день она отправила письмо с этой радостной новостью Анне
Тесковой:
«Дорогая Анна Антоновна, Вам первой – письменная весть. Мой сын,
опередив и медицину и лирику, оставив позади остров Штванице,
решил родиться не 15-го, а 1-го, не на острове, а в ущелье. Мой сын
родился в воскресенье, в полдень. По-германски это – Sonntagskind
(воскресное дитя), понимает язык зверей и птиц, открывает клады.
Февральский камень – аметист. Родился он в снежную бурю».
8 февраля – Ольге Колбасиной-Черновой:
«Нам с мальчиком пошли восьмые сутки. Лицом он, по общим отзывам,
весь в меня: прямой нос, длинный, скорее узкий разрез глаз (ресницы и
брови пока белые), явно – мой ротик, вообще – Цветаев. Помните, Вы
мне пророчили похожего на меня сына? Вот и сбылось. Дочь
несомненно пошла бы в Сережу.»
10 февраля Марина Цветаева окончательно определилась с именем
и написала Тесковой:
«Мальчик будет называться Георгий и праздновать свои именины
в день георгиевских кавалеров. Георгий – покровитель Москвы и,
наравне с Михаилом Архистратигом, верховный вождь войск. (Он же, в
народе, покровитель волков и стад. Оцените широту русского народа!)»
Однако, в письме из Праги к Борису Пастернаку от 26 мая 1925
года признается:
«Георгий же в честь Москвы и несбывшейся Победы. Но Георгием
все-таки не зову, зову – Мур – от кота, Борис, и от Германии, и немножко
от Марины». Так появился Мур, Мурлыга, Мурзил…
Крещение Мура произошло в очень значимый для Марины
Ивановны день, об этом – в письме Колбасиной-Черновой:
«Вчера, в Духов день, в день рождения Пушкина и день семилетия с
рукоположения о. Сергия <Булгакова> – стало быть, в тройной, в
сплошной Духов день – было крещение Георгия. Дня я не выбирала, как
не выбирала для его рождения – вышло само. Булгаков должен был
приехать в Псы служить на реке молебен, и вот заодно: окрестил Мура.
Мур во время обряда был прелестен. Я не видела, рассказывали.
Улыбался свечам, слизнул с носа миро и втянул сразу: крестильную

рубашку, ленту и крест. Одну ножку так помазать и не дал (не
Ахиллесова ли пята – для христианина – вселенскость? Моя сплошная
пята!) С головой окунут не был, — ни один из огромных чешских
бельевых чанов по всему соседству не подошел. Этого мальчика с
головой окунуть можно было только в море».
В конце 1925 года Мур вместе с матерью переезжает в Париж,
живет в Медоне, Кламаре, Ванве. С 1935 года учится в частной школе во
Франции (Кламар). В 1939 году завершается возвращение Цветаевых-
Эфрон в Россию после 17 лет эмиграции. С 19 июня по 8 ноября,
Георгий Эфрон с семьей живет в Болшеве, где впервые начнет учебный
год в советской школе. Затем будет жизнь в Москве и Голицино, а в
августе 1941 — эвакуация в Елабугу (Татарстан). После трагической
гибели матери, — в детском доме в Чистополе. В конце 1941 года на
короткое время приезжает в Москву, но уже через месяц отправляется в
эвакуацию в Ташкент, где поступает в девятый класс средней школы и в
1942 году заканчивает ее. 2 января 1943 года его зачисляют в
Трудармию. Осенью 1943 года Георгий возвращается в Москву и
поступает на первый курс Литинститута (переводческое отделение). За
два месяца до окончания первого курса идет на фронт рядовым. 8 июля
1944 года Георгий Эфрон погиб на Первом Прибалтийском фронте в
Белоруссии. Его мама, великий русский поэт Марина Ивановна
Цветаева, словно предвидя это, говорила: «Мальчиков надо баловать,
им, может быть, на войну придется».
Очень рано, примерно с шести лет, Георгий начал рисовать;
особенно хорошо ему удавались шаржи и небольшие графические
зарисовки. По счастливой случайности, рисунки Мура сохранились. В
совершенстве владел французским языком. Несомненные литературные
способности, проявившиеся, в частности, в первых поэтических опытах,
дневниках и переводах, не смогли раскрыться до конца из-за ранней
гибели Георгия Эфрона.
25 мая 1942 года о своей «маманкин» (так он обращался к маме в
бытовых записках) повзрослевший и много всего переживший Мур
напишет в письме к С.Д. Гуревичу: «Я вспоминаю Марину Ивановну в
дни эвакуации из Москвы, ее предсмертные дни в Татарии. Она совсем
потеряла голову, совсем потеряла волю; она была одно страдание. Я
тогда не совсем понимал ее и злился на нее за такое внезапное
превращение… Но как я ее понимаю теперь!»
Федор Сергеевич Булгаков – художник и график; старший сын
выдающегося русского философа и богослова профессора протоиерея
Сергея Николаевича Булгакова (1871–1944). Родился в Кореизе (Крым),
на даче Булгаковых-Токмаковых. Учился в Пятой московской мужской

гимназии; поскольку в 1918 году семья покидает Москву, закончил
гимназию в Ялте. В 1920 году принимает участие в Гражданской войне
(на стороне Добровольческой армии). Из-за ранения в 1921 году
оказывается отрезан от семьи и становится фактическим заложником у
Советской власти, опасавшейся политической активности его отца в
эмиграции. . Отец Сергий Булгаков в дневнике «Из памяти сердца» писал
об этом так: «Сегодня я проснулся рано утром в волнении, ужасе и тоске:
перед пробуждением со мной прощался Федя и как-то навсегда уносил
ту часть души, к<ото>рую я в него вложил. И этот разрыв был так
страшен и смертелен, что я в томлении проснулся и со слезами молился
о нем Божией Матери и так больше не мог уснуть… И вот опять теряем
мы — второй раз — Федичку и опять не знаем, увидимся ли когда в
жизни. Но надеюсь, прошу у Бога этой милости, буду стремиться всем
человеческим усилием. Не знаю, нужно ли это для него (хотя все-таки
нужно быть с нами и около нас), но хочу. Но да будет воля Твоя! Ты
ведешь. Тебе ведомы пути наши…». Позже, в Париже, в Сергиевом
Подворье в квартире Булгаковых была «Федина комната», ожидавшая
его возвращения.
Летом 1923 года возвращается в Москву; заканчивает студию
Дмитрия Кардовского (куда поступает благодаря рекомендации Бориса
Кустодиева), затем – ВХУТЕИН (1925–1930). Учится у Михаила
Нестерова, Ильи Машкова (живопись), Павла Корина (рисунок). В 1931
году арестован по делу «Истинно-православной церкви» и выслан на
три года в Казахстан, в 1933 возвращается в Москву. С 1934 года –
постоянный участник всесоюзных и московских выставок, с 1938 – член
Союза художников СССР. В 1939 году участвует во Всесоюзной выставке
молодых художников, посвященной 20-летию ВЛКСМ, открытой в
Третьяковской галерее. На рубеже 1941/1942 годов мобилизован;
закончил Школу комсостава; в 1945 демобилизовался из рядов
Советской Армии. Был женат на дочери своего учителя, Михаила
Нестерова (с 1945 года). В 1964 году провел персональную выставка в
Москве. В 1966 году вместе с женой, Натальей Михайловной Нестеровой,
посетил могилы своих родителей – Сергея Николаевича и Елены
Ивановны Булгаковых на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем.
Федор Сергеевич Булгаков – частый гость дурылинского дома в
Болшево как при жизни его хозяина, так и после его смерти. Ряд работ
Федора Сергеевича, в частности, копия знаменитого нестеровского
портрета Сергея Дурылина «Тяжелые думы. Портрет неизвестного
священника» (1968) входят в постоянную экспозицию музея.
Судьбы и творчество великих родителей Георгия и Федора, – отца
Сергия Булгакова и Марины Цветаевой, — связаны. Именно отец Сергий
крестил Мура, сына Марины, в Праге; дочь о. Сергия Муна (Мария)
вышла замуж за возлюбленного Марины Константина Родзевича (и
получила в подарок от Марины Ивановны экземпляры «Поэмы конца» и

«Поэмы горы»). В эмиграции Булгаков полемизировал с евразийцами –
авторами «Верст», и до конца дней своих дружил с семьей Рейтлингер,
столь близких цветаевскому кругу. Есть параллели в понимании
значения энергетики языка у Сергея Булгакова, автора «Философии
имени», и у Марины Цветаевой, блестящего русского поэта; а
цветаевская «Повесть о Сонечке» может служить иллюстрацией к
булгаковской софиологии, окончательно оформленной только в
эмиграции, после «Спора о Софии».
Выставка представляет фонды двух музеев, — Мемориального
Дома-музея Марины Цветаевой в Болшеве и Мемориального Дома-музея
С.Н. Дурылина, входящих в Музейное объединение Королева, часть
которых экспонируется впервые, а также частных коллекций. Центром
выставочной экспозиции является уникальный предмет: стол из
собрания дурылинского музея, происходящий из семьи Федора
Булгакова и Натальи Нестеровой и, по легенде, принадлежавший Сергею
Николаевичу Булгакову.
НА ВЫСТАВКЕ ПРЕДСТАВЛЕНЫ:
Из собрания Мемориального Дома-музея Марины Цветаевой в
Болшево:

 уникальные рисунки Георгия Эфрона: три разных самолета с
эмблемой «Серп и молот» (советские) и один сбитый самолет
со свастикой (фашистский).
 локоны волос Георгия-Мура, срезанные 29 апреля 1927 года
в Мёдоне, и конверт с автографом Марины Цветаевой, в
котором хранились эти локоны.
 альбом, принадлежавший Анастасии Ивановне.Цветаевой, в
который вложена фотография Марины Цветаевой и Мура,
сделанная на Колониальной выставке в 1931 г. , с автографом
Ариадны Сергеевны Эфрон;
 собрание художественных и видовых открыток 1920-1930-х
годов, принадлежавших семье Марины Цветаевой (виды
Праги и Парижа)
 документы и фотографии из семьи Цветаевых-Эфрон.
Из собрания Мемориального Дома-музея С.Н. Дурылина:
 живописные работы Федора Булгакова: ранний этюд «Крым»
(1926) – дар внучки Михаила Нестерова Марии Ивановны
Титовой, и пейзаж конца 1960-х годов «Радонеж»,

 эскиз к росписям Владимирского собора в Киеве художника
нестеровского круга Вильгельма Котарбинского
«Шестикрылый серафим»;
 личные вещи Федора Сергеевича Булгакова: его палитра и
альбом с зарисовками,
 документы и фотографии из семьи Булгаковых-Нестеровых.
Из частных коллекций:
 прижизненные издания и фотографии Сергея Николаевича
Булгакова.
Выставка продлится до 10 октября 2021 года

Не похороните живой | Статьи

«Вся моя жизнь — роман с собственной душой», — писала сама поэтесса. И это действительно был роман — живой, насыщенный событиями и встречами, полный неожиданных поворотов, любви — и ударов судьбы. Цветаева не признавала компромиссов: ни в движениях чувств, ни в принципах, ни, главное, в творчестве. И когда закончилось оно — ушла она сама.

К 125-летию со дня рождения великой поэтессы портал iz.ru вспомнил, где находился «счастливый» дом поэтессы, какой ее запомнили жители Елабуги незадолго до гибели и что писал о самых трагических днях ее жизни сын Цветаевой, Георгий Эфрон.

Главный московский адрес

Марина Цветаева родилась в 1892 году в Москве, в семье профессора Ивана Цветаева, основавшего впоследствии Музей изящных искусств (сегодня — ГМИИ имени Пушкина). Первые стихи Марина написала в шесть лет, а в 18 лет на собственные деньги издала свой первый сборник — «Вечерний альбом». После этого на творчество девушки обратили внимание такие поэтические мастера Серебряного века, как Валерий Брюсов и Николай Гумилев.

В 1911 году в доме Максимилиана Волошина в Крыму она встретила Сергея Эфрона, который был младше ее на год. В 1912 году молодые люди поженились, а в 1914 году вместе с двухлетней дочерью Ариадной поселились в одной из квартир дома № 6 в Борисоглебском переулке в Москве.

Автор цитаты

Именно здесь Цветаевой на практике удалось воплотить замысловатый, прихотливый мир ее стихотворений и романтических пьес: с антикварной мебелью, изящными старинными безделушками, камином и звериными шкурами.

Дом, согретый изнутри любовью и энергией Цветаевой и Эфрона, стал важным адресом на карте литературной Москвы 1910-х годов. Цветаева прожила в нем восемь лет — вплоть до 1922 года. И именно на это время пришлось время расцвета ее творчества.

Дом № 6 в Борисоглебском переулке в Москве

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Алексей Майшев

С 1914 по 1922 год поэтесса, помимо множества дневниковых заметок, прозаических эссе и бытовых зарисовок, написала здесь сотни стихотворений, шесть пьес и четыре поэмы.

Интерьер дома № 6 в Борисоглебском переулке в Москве

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Алексей Майшев

Экскурсия в дом-музей Марины Цветаевой. Видео 360°:

Стихи на стенах и в тетрадях

В 1917 году Сергей Эфрон был призван в армию, а в 1918 году присоединился к Добровольческой армии. Марина Цветаева осталась в Москве с двумя детьми — шестилетней Ариадной и Ириной, родившейся в неспокойном 1917-м.

В городе не хватало еды и дров, с таким старанием сотканное пространство дома словно пульсировало и сужалось — Цветаева с дочерьми в поисках тепла перебирались жить то в гостиную, то в кухню. Поэтесса сама носила воду со двора, рубила на дрова мебель красного дерева, работала в одном из столичных комиссариатов и ездила в другие губернии выменивать вещи на продукты.

Автор цитаты

Но всё же поэтесса отмечала, что эти дни, полные борьбы за выживание, отличались удивительным, невиданным творческим подъемом — по ночам она исписывала в промерзшем доме тетрадь за тетрадью, а если бумага заканчивалась — писала прямо на стенах. Наброски стихов, неоконченные фразы, наполняли дом, окружали ее повсюду.

Но выживать с двумя малолетними детьми становилось всё сложнее — в 1919 году друзья убедили Цветаеву отдать дочерей в интернат, где умерла младшая, Ирина. Ариадну Цветаева забрала домой.

Сергей Эфрон после разгрома Белого движения уехал в эмиграцию, Цветаева ничего не знала о его судьбе в течение нескольких лет. Лишь в 1921 году Илья Эренбург передал ей первое письмо от мужа. И в 1922 году она отправилась к нему, во Францию.

Марина Цветаева с мужем и детьми. Прага, 1925 год

Фото: Getty Images/Heritage Images

«Моя неудача в эмиграции — в том, что я не эмигрант»

После воссоединения с мужем Цветаева некоторое время прожила в Чехии, а затем переехала в Париж. Она печаталась в эмигрантской прессе, но стихов почти не писала. «Эмиграция делает из меня прозаика», — сетовала Цветаева.

Автор цитаты

Сама Цветаева позднее сформулировала свое ощущение от своей жизни за границей так: «Моя неудача в эмиграции — в том, что я не эмигрант, что я по духу, то есть по воздуху и по размаху, — там, туда, оттуда…»

Тем не менее именно в Париже в 1928 году вышел последний прижизненный сборник ее стихотворений. А в начале 1930-х она неожиданно оказалась в центре шпионского скандала — ее муж, Сергей Эфрон, почти с самого отъезда тосковавший по Родине, начал сотрудничать с иностранным отделом ОГПУ. Представители эмиграции обвинили его в причастности к громким политическим убийствам и отвернулись от семьи. Цветаева с детьми и больным к этому моменту мужем бедствовали. Едва ли не единственным источником дохода стало ремесло дочери, Ариадны, — она на заказ расшивала шляпки французским модницам.

Сергей Эфрон с дочерью Ариадной

Фото: Getty Images/Heritage Images

В 1937-м в Советскую Россию уехала сначала Ариадна, а затем Сергей Эфрон. В 1939 году за ними последовала Марина Цветаева с родившимся в эмиграции в 1925 году сыном Георгием. Семье предоставили государственную дачу в подмосковном Болшево, но счастье от очередного воссоединения продлилось недолго — в 1940 году арестовали сначала Ариадну, а затем и Сергея Эфрона.

Марину Цветаеву не тронули. Она осталась вдвоем с сыном — Георгий, или Мур, как звала его поэтесса, будет неотступно находиться при ней до самого последнего дня. Одаренный, серьезный, своенравный мальчик, он рано начал вести дневники. Часть его записей, в том числе сделанных в 1940 и 1941 годах, была опубликована на портале Prozhito.org. Речь в них идет в том числе о самом трагическом периоде в жизни Цветаевой — времени эвакуации в Елабугу в 1941 году.

«Положение наше продолжает оставаться беспросветным»

Тема отъезда в дневниках Георгия Эфрона возникает неожиданно — в конце первого военного июля. Если верить его записям, идея покинуть Москву изначально принадлежала самой Цветаевой. Сначала отъезд, к неудовольствию сына, оставлявшего в столице друзей и любимую девушку, был назначен на 4 августа. За несколько остававшихся до этой даты дней Цветаева несколько раз меняла свое решение. В конце концов она все-таки решилась ехать. Но почти сразу после прибытия стало понятно, что маленький провинциальный город с трудом может вместить всех, кого направлял сюда столичный Литфонд. Впрочем, вначале Георгий Эфрон еще сохранял оптимизм.

Сестры Марина и Анастасия Цветаевы в 1905 году

Фото: commons.wikimedia.org

Марина Цветаева в Коктебеле в 1911 году

Фото: commons.wikimedia.org

Елена Волошина, Вера Эфрон, Сергей Эфрон, Марина Цветаева, Елизавета Эфрон, Владимир Соколов, Мария Кудашева, Михаил Фельдштейн, Леонид Фейнберг (слева направо). Коктебель, 1913 год

Фото: Getty Images/Heritage Images

Марина в Феодосии в 1914 году

Фото: ТАСС

Марина с дочерью Ариадной в 1916 году

Фото: Getty Images/Heritage Images

Марина Цветаева зимой 1917 года

Фото: commons. wikimedia.org

Марина Цветаева (первая слева) и Сергей Эфрон (стоит слева) в Праге в 1923 году

Фото: Getty Images/Heritage Images

Марина в 1924 году

Фото: commons.wikimedia.org

Марина Цветаева и Сергей Эфрон с детьми в Праге в 1925 году

Фото: Getty Images/Heritage Images

Георгий Эфрон (Мур) в 1930-х годах

Фото: Getty Images/Heritage Images

Марина в 1935 году в Фавьере (Франция), где она с семьей провела всё лето

Фото: Getty Images/Heritage Images

Марина Цветаева, Лидия Либединская, Алексей Крученых, Георгий Эфрон в Кусково 18 июня 1941 года. Это последняя фотография Марины

Фото: Getty Images/Heritage Images

Дом в Елабуге, в котором Марина жила с сыном, фото 1990 года

Фото: ТАСС/Михаил Медведев

Записка Марины Цветаевой в совет Литфонда с просьбой о принятии на работу судомойкой в августе 1941 года

Фото: Getty Images/Heritage Images

«В Елабуге очень плохи жилищные условия; та комната, которую нашла Сикорская, малюсенькая, и я не вижу, как бы мы в ней жили. За медом на рынке нужно долго стоять в очереди, так что пропадает охота его покупать. Все скулят, что плохо. <…> Итак, всего вероятней, что поедем со Струцовской в Чистополь. Я почти что уверен, что как-то мы там устроимся», — писал он вскоре после приезда.

В городе не было не только жилья, но и работы, тем более для литераторов.

«Положение наше продолжает оставаться беспросветным. Ответную телеграмму из Чистополя всё еще не получили и, как мне кажется, совсем теперь не получим. <…> Сегодня мать была в горсовете, и работы для нее не предвидится; единственная пока возможность — быть переводчицей с немецкого в НКВД, но мать этого места не хочет. Никому в Елабуге не нужен французский язык», — записал он 20 августа, за 11 дней до гибели Цветаевой.

Без поэзии

Георгий Эфрон, 16-летний мальчик, помнивший еще совсем другую жизнь, тяжело переносил условия эвакуации в маленьком, затерявшемся в Татарии городе. Первые дни они с матерью жили в общежитии, после этого им выделили комнату.

Автор цитаты

«Вчера переехали из общежития в комнату, предназначенную нам горсоветом. Эта комната — малюсенькая комнатушка, помещается в домике на окраине города. Обои со стен содраны, оставив лишь изредка свой отпечаток на них», — написал Георгий Эфрон в своем дневнике 22 августа.

Цветаева, очень привязанная к сыну, тяжело переживала его недовольство, но изменить ситуацию была не в силах. Спустя десятилетия после ее гибели в Елабугу стали приезжать исследователи творчества Цветаевой. Они нашли хозяйку дома, в котором квартировала поэтесса, Анастасию Бродельщикову.

По воспоминаниям Бродельщиковой, Цветаевой, которой было к тому моменту 48 лет, тяжело давался быт. Она быстро уставала, могла забыть о хозяйственных делах — эту черту Цветаева знала за собой сама, еще с холодных времен Гражданской. Но тогда ее согревало творчество. А здесь, в Елабуге, Цветаева почти не писала собственных стихотворений, занимаясь только переводами.

«Кабы мы знали, что она такая известная»

Но если Цветаеву в Елабуге покинуло вдохновение, то редкий, присущий ей от природы магнетизм не оставил поэтессу. Хозяйка дома, в котором квартировали Цветаева с сыном, вспоминала о великой гостье с теплом.

— Но она какая-то печальная была, вы знаете, на фотографии она совсем не похожа. Такой вид у нее был: одета неважно была, длинное какое-то пальто и платье также, фартук с таким карманом большим. Так в нем и умерла она. Сандалии большие. <…> Но, между прочим, так она хорошая была. Вот придет ко мне в кухоньку вечером. Пришла, говорит, посмотреть на вас и покурить, — рассказывала она приезжавшим в Елабугу почитателям творчества Цветаевой.

Впрочем, тогда для обитателей города, в который Литфонд разом «сослал» сразу несколько семей, Марина Цветаева была безвестным очередным жильцом — в разных воспоминаниях о ней говорят то как о «писательнице», то как об «учительнице».

Автор цитаты

— Кабы мы знали, что она такая известная, мы бы ей подсобили в чем-то. Да и так <…> рыбу ей чистили, жарили, стирали. Что она за человек, за 10 дней не выяснишь, — сокрушались впоследствии местные жители.

«Сегодня царствует Марина»

31 августа 1941 года в доме Бродельщиковой в Елабуге Марина Цветаева покончила с собой. «Это уже не я», — написала она в оставленной сыну записке. В другой записке, адресованной всем, для себя она попросила об одном: «Не похороните живой! Проверьте хорошенько».

Дом Бродельщиковой в Елабуге

Фото: wikipedia.org

Похороны ее были безлюдными. Точное место захоронения остается неизвестным до сих пор. Но, как и предчувствовала поэтесса, ее стихотворения обрели признание уже после ее смерти.

Памятники поэтессе были установлены в Москве и в любимой ею подмосковной Тарусе, в окрестности которой она на лето часто выезжала с родителями. В Борисоглебском переулке и в Болшево открылись мемориальные музеи, в Елабуге — мемориальный комплекс. Память ее была увековечена в воспоминаниях сына, Георгия Эфрона, в 1944 году погибшего на фронтах Великой Отечественной, дочери Ариадны и сестры Анастасии.

Другая великая поэтесса Серебряного века, Анна Ахматова, к которой Цветаева всю жизнь относилась с восхищением, однажды, уже в послевоенные годы, сказала: «Сегодня царствует Марина».

Письмовник. Георгий Эфрон — родным с фронта

Составитель: Дмитрий Шеваров

Коллаж: ГодЛитературы.РФ

Георгий Эфрон — родным с фронта

12 июня 1944 года

Дорогие Лиля и Зина!
Пишу, сидя в штабе. В комнате соседней слышны звуки патефона, передающие какую-то унылую песню, вернее, заунывную. Сейчас прошел дождь, теперь — бледное солнце… На столе — истрепанная книга Стивенсона «Остров сокровищ», которой увлекаются телефонистки и ординарцы.
Кстати, я подметил одну национальную особенность нашего веселья: оно не веселое в подлинном смысле этого слова.
Элемент тоски и грусти присущ нашим песням, что не мешает общей бодрости нашего народа, а как-то своеобразно дополняет ее.
Писать свое хочется ужасно, но нет времени, нет бумаги… Успеется. Как только я начинаю остро ощущать недостаток в чем-либо, то я думаю о том, что придет время, когда мечты осуществятся, и они перестанут быть мечтами, станут в обыденную колею явлений, потеряют тем самым свой шарм и скоро начнут надоедать. И это-то и является несколько обескураживающим. Надо ведь мечтать о чем-то, а когда заранее предвидишь, что мечты превратятся в действительность, а последняя — в рутину, то становится не по себе.
Хотелось бы мне написать Вам детально о своих приключениях (всё это очень интересно!), но это еще успеется. Одно совершенно ясно теперь: всё идет к лучшему, война скоро кончится и немцы будут разбиты. Это знают все, весь мир желает этого, добивается этого, — и добьется.
Итак, пока, каков итог, каков баланс? Я всегда чувствовал потребность иногда подводить итоги — и особенно в критические моменты моей жизни.
3 месяца запасного полка, 2 недели фронта (…ну и 19 лет жизни!) Что дальше?
Всегда все спрашивают «что дальше» и, конечно, никто не может ответить!
Сейчас пишу в лесу, сидя на гнилом пне. Лес — моя стихия, меня хлебом не корми, только бы в лес ходить. Хорошо в лесу, только опять-таки комары надоедают.
Скоро предстоят решающие бои и штурмы; пожелайте мне добрых успехов для участия в них.
Привет Алёше. Обнимаю.
Ваш Мур.

ПОСТСКРИПТУМ

Возможно, в его лице мы чествовали бы сегодня академика, классика художественного перевода, кавалера ордена Почетного легиона или нобелевского лауреата… Но была война. И мы вспоминаем 19-летнего юношу, погибшего в 1944-м.

Кажется, будто это о Георгии Эфроне, а не о Батюшкове, сказал Пушкин: «Уважим в нем несчастия и не созревшие надежды».

Жизни многих ребят, родившихся в 1925 году, были искалечены репрессиями и оборваны войной.

Но концентрация несчастий, выпавших на долю Георгия Эфрона, и на этом фоне кажется запредельной.

Он родился 1 февраля 1925 года в чешском селе Вшеноры близ Праги в семье великого русского поэта Марины Цветаевой и бывшего белого офицера Сергея Эфрона. Вскоре семья переехала в Париж. Там Георгий рос и учился до июня 1939 года, когда вслед за отцом и старшей сестрой он вместе с Мариной Ивановной приехал в СССР.

Отца и сестру арестовали на его глазах. Полтора года он вместе с матерью скитался по чужим углам. Летом 1941 года — эвакуация в Елабугу, где в последний день августа Цветаева покончила с собой. Так в четырнадцать лет Георгий остался сиротой и жил совершенно один.

Ему помогали тетки (сестры отца). В Ташкенте, где он оказался после Елабуги, его поддерживали Алексей Толстой и Анна Ахматова. Но с бытом, с поиском куска хлеба ему приходилось справляться самому.

При этом он всегда, даже в условиях нищего полуголодного существования, поражал одноклассников изяществом манер и опрятностью облика. По гуманитарным предметам его познания были столь блестящи и обширны, что учителя заслушивались его ответами.

В 1943 году Георгий окончил школу в Ташкенте. При последней встрече Алексей Толстой подарил Георгию папку, на которой еще до конца не стерлось название «Хождение по мукам». Юноша положил в эту папку документы для поступления в Литературный институт и в сентябре 1943 года уехал в Москву. В ноябре он стал студентом Литинститута.

В феврале 1944-го Георгия призвали в армию. По состоянию здоровья и из-за своих анкетных данных он поначалу оказался в частях Трудармии, работал на лесозаготовках рядом с бывшими уголовниками, которым не доверяли оружие.

Более всего Георгий опасался, что у него из вещмешка украдут томик Маллармэ.

Очевидно, после его рапорта с просьбой отправить на фронт, Георгия зачислили в состав 7-й стрелковой роты 3-го стрелкового батальона 437-го стрелкового полка 154-й стрелковой дивизии. Это было в мае.

А в июле, в первом же бою, где-то между Оршей и Витебском, он был ранен.

Мы не знаем, насколько тяжелым было это ранение, но если он оставался в сознании, то последние его мысли и воспоминания непременно были связаны с Францией, с родным его сердцу Парижем. Возможно, он повторял строчку из своего любимого романа Сартра, о котором не раз упоминал в письмах:

«Я даже помню последнюю строку романа — так сильно она мне врезалась в память: “Идет дождь над Бувиллем”».

Марина Цветаева с сыном, 1928 год (Фото Принты В рамах Плакаты Пазлы Карточки…) #148

Фотопринт Марины Цветаевой с сыном, 1928 год

Марина Цветаева с сыном

Идентификатор носителя 148

Архив Фото Эфрон Изображения изобразительного искусства Гронский Марина Цветаева Николай Павлович 1909 1934 Портрет Частная коллекция Цветаева

10″x8″ (25×20 см) Печать

Наши фотоотпечатки печатаются на прочной бумаге архивного качества для яркого воспроизведения и идеально подходят для оформления

проверить

Гарантия Pixel Perfect

чек

Изготовлен из высококачественных материалов

проверить

Необрезанное изображение 16.

7 х 25,4 см (оценка)

чек

Отделка профессионального качества

Чек

Размер продукта 20,3 x 25,4 см (ориентировочно)

Наши водяные знаки не появляются на готовой продукции

Отпечатано на бумаге архивного качества, обеспечивающей непревзойденную стойкость изображения и великолепную цветопередачу с точной цветопередачей и плавными тонами. Отпечатано на профессиональной бумаге Fujifilm Crystal Archive DP II плотностью 234 г/м². 10×8 для альбомных изображений, 8×10 для портретных изображений.Размер относится к используемой бумаге в дюймах.

Код продукта dmcs_148

_676_0

Фотопечать Печать плакатов Печать в рамке Поздравительные открытки Пазл Печать на холсте Художественная печать Печать в рамке Фото Кружка Установленное фото Стеклянная подставка Премиум обрамление Коврик для мыши Подушка Сумка Металлическая печать акриловый блок Стеклянная рамка Стеклянные коврики

Полный диапазон художественной печати

Наши стандартные фотоотпечатки (идеально подходят для оформления) отправляются в тот же или на следующий рабочий день, а большинство других товаров отправляются через несколько дней.

Фотопринт (8,50–121,62 долл. США)
Наши фотоотпечатки печатаются на прочной бумаге архивного качества для яркого воспроизведения и идеально подходят для оформления.

Печать плакатов (13,37–72,97 долл. США)
Бумага для постеров архивного качества, идеальна для печати больших изображений

Печать в рамке (54,72–279,73 долл. США)
Наши современные репродукции в рамке профессионально изготовлены и готовы повесить на стену

Поздравительные открытки (7 долларов США.26 – 14,58 долларов США)
Поздравительные открытки, подходящие для дней рождения, свадеб, юбилеев, выпускных, благодарностей и многого другого

Пазл (34,04–46,21 долл. США)
Пазлы — идеальный подарок на любой праздник

Печать на холсте (36,48–304,05 долл. США)
Профессионально сделанные, готовые к вывешиванию картины на холсте — отличный способ добавить цвет, глубину и текстуру в любое пространство.

Художественная печать (36,48–486,49 долл. США)
Наши художественные репродукции с мягкой текстурированной натуральной поверхностью – это лучшее, что может быть после приобретения оригинальных произведений искусства. Они соответствуют стандартам самых требовательных музейных хранителей.

Печать в рамке (54,72–304,05 долл. США)
Наш оригинальный ассортимент британских репродукций в рамке со скошенным краем

Фотокружка ($12,15)
Наслаждайтесь любимым напитком из кружки, украшенной любимым изображением. Сентиментальные и практичные персонализированные кружки с фотографиями станут идеальным подарком для близких, друзей или коллег по работе

Установленная фотография (15,80–158,10 долл. США)
Отпечатанные фотографии поставляются в специальном картонном футляре, готовом для оформления в рамку

Стеклянная подставка ($9.72)
Индивидуальная стеклянная подставка. Также доступны элегантные полированные безопасные закаленные стекла и термостойкие коврики под тарелки

Каркас премиум-класса (109,45–352,70 долл. США)
Наши превосходные репродукции в рамке премиум-класса профессионально изготовлены и готовы повесить на стену

Коврик для мыши (17,02 долл. США)
Фотографический отпечаток архивного качества на прочном коврике для мыши с нескользящей подложкой. Работает со всеми компьютерными мышами.

Подушка (30 долларов США.39 — 54,72 доллара США)
Украсьте свое пространство декоративными мягкими подушками

Большая сумка (36,43 долл. США)
Наши большие сумки изготовлены из мягкой прочной ткани и снабжены ремнем для удобной переноски.

Металлический принт (71,76–485,28 долл. США)
Изготовленные из прочного металла и роскошных технологий печати, металлические принты оживляют изображения и придают современный вид любому пространству

Acrylic Blox (36,48–60,80 долл. США)
Обтекаемый, односторонний современный и привлекательный принт на столешнице

Стеклянная рамка (27 долларов США.96 – 83,93 доллара США) Крепления из закаленного стекла
идеально подходят для настенного дисплея, кроме того, мониторы меньшего размера можно использовать отдельно на встроенной подставке.

Стеклянные салфетки (60,80 долл. США)
Набор из 4 стеклянных салфеток. Элегантное полированное безопасное стекло и термостойкое. Соответствующие подставки также доступны

Личная жизнь Марины Цветаевой коротка. История жизни

Жили-были муж, жена и трое детей — эта фраза может стать началом семейной идиллической истории.Только вот… Таких историй в первой половине ХХ века в России почти не было. В основном трагедии. И они очень похожи друг на друга. Неважно, произошли они в семье крестьянина или великого поэта.

Сергей Эфрон и Марина Цветаева. 1911 год

У Марины Цветаевой и Сергея Эфрона было сразу трое детей. Вторая дочь, Ирина, очень мало умерла в голодной и холодной Москве во время Гражданской войны… Сергей Эфрон был расстрелян «органами» в октябре 1941 года.Старшая дочь, Ариадна, арестованная вместе с отцом, после лагеря и ссылки была реабилитирована и смогла вернуться в Москву только в 1955 году — больная женщина.

Младший сын Джорджа Эфрона погиб в 1944 году — получил смертельное ранение во время боя.

О черная гора,
Затмил — весь мир!
Пора — пора — пора
Вернуть билет создателю.

Эти строки написаны весной 1939 года.

Но это было творчество, в том числе и реакция поэта на то, что началось в Европе с приходом фашизма. Жила Цветаева — ей приходилось помогать родным, которые не могли жить без нее. Она написала.

До его смерти в маленьком городке Елабуге оставалось еще два года…

До этого будет возвращение домой в июне 1939 года. Скорее в СССР, в незнакомую страну с новыми непонятными реалиями. Той России, в которой она родилась, в которой ее отец, Иван Владимирович Цветаев, организовал свой музей, не существовало.Вот строки из 1932 года:

Поиск с фонарем
Всем подлунного света!
Та страна — на карте
Нет, в космосе — нет.
(…)
Та, где монеты —
Молодость моя —
Та Россия — нет.
— Как и у меня.

Цветаева не хотела возвращаться. Она последовала за мужем и дочерью. Не хотелось, видимо, предчувствуя, что будет в будущем.Предчувствия поэтов и писателей часто сбываются, но никто не слушает… А потом был арест мужа — Сергея Эфрона, арест дочери Ариадны — молодой, солнечной, только летящей в жизнь.

Потом — скитания по квартирам с сыном-подростком в поисках литературных заработков (хоть каких-то!). Начало Великой Отечественной войны при Цветаевой, казалось бы, закончилось. Она буквально потеряла голову от страха.

8 августа Марина Ивановна вместе с сыном отправилась в эвакуацию — в Елабугу. К месту моей гибели.

Существует несколько версий причины ухода из жизни Марины Цветаевой.

Мур …

Первой высказалась сестра Марины Ивановны — Анастасия Ивановна Цветаева. Виновным в смерти сестры она считает своего сына — шестнадцатилетнего Джорджа Эфрона, которого в семье назвали Муром.

Цветаева так ждала мальчика, и вот, наконец, родился сын. Она воспитывала его не так, как старшего, Алю. Избалованная, менее требовательная.«Марина была безумно влюблена в Мура», — говорили те, кто видел ее в 1939–1941 годах.

Понятно, что после ареста дочери и мужа Цветаева стала еще больше заботиться о сыне и переживать за него. И сыну, избалованному шестнадцатилетнему мальчишке, это не понравилось. Шестнадцать лет — трудный возраст… Марина Ивановна и Мур часто ссорились (хотя ссоры между родителями и детьми-подростками — самое обычное дело, думаю, многие родители с этим согласятся).

Марина Цветаева с сыном.1930-е годы

Можно понять, что после жизни за границей и в Москве Елабуга с маленькими деревянными домиками подростку не очень нравилась. И он этого не скрывал.

По словам Анастасии Ивановны, последней каплей стала фраза, брошенная Муром в порыве раздражения: «Некоторых из нас унесут отсюда ногами». Цветаева решает встать между сыном и смертью, решает уйти, дав ему дорогу.

Неужели все так просто? Разве Цветаева, воспитавшая дочь (с которой в подростковом возрасте тоже было очень непросто), не знала трудностей «переходного периода»? Как можно винить шестнадцатилетнего мальчика, пусть и развитого не по годам, в смерти уже столько пережившей взрослой женщины? И стоит ли обвинять Мура в том, что он не пришел к покойному? «Я хочу помнить ее живой», — говорит ли эта его фраза о том, что его не тронула смерть матери? Вообще внутреннее страдание, незаметное для окружающих, тяжелее.

Обвинительная оценка подростка, увы, происходит после Анастасии Ивановны. Например, Виктор Соснора: «Сын, парижский молокосос, считал себя выше Цветаевой как поэта, ненавидел мать за то, что она сослана в Елабугу, и дразнил ее». Странно слышать такие слова от взрослого, очень взрослого человека…

НКВД и «белоэмигрант»

Другая версия – Марине Цветаевой предложили сотрудничество с НКВД. Она была впервые выражена Кириллом Хенкиным, а затем развита Ирмой Кудровой сначала в газетной статье, а затем, более дополненная в книге «Смерть Марины Цветаевой».

Возможно, сразу по приезду в Елабугу ее вызвал местный уполномоченный «органов». Чекист, видимо, рассуждал так: «В эвакуации она жила в Париже, значит, Елабуга ей очень не понравится. Это значит, что вокруг организуется круг недовольных. Можно будет выявить «врагов» и состряпать «дело». А может, «дело» семьи Эфронов попало в Елабугу с указанием, что оно связано с «органами».

Елабуга, 1940-е

В дневнике Мура написано, что 20 августа Цветаева была в Елабужском горсовете — искала работу. Никакой работы для нее там не нашлось, кроме как переводчиком с немецкого в НКВД… Интересный момент. Разве НКВД не мог поручить набор кадров для себя другому учреждению? Может, в тот день Цветаева была не в горисполкоме, а в НКВД? Я просто не стала посвящать сына во все. ..

Зачем «органам» понадобилась Цветаева? Какую полезную информацию вы могли бы сообщить? Но все ли дела «организации» велись строго с разумной точки зрения? Тем более что биография Цветаевой очень подходит: сама она «белоэмигрантка», ее родственники — «враги народа». Женщина в чужом городе с единственным любимым человеком — сыном. Благодатная почва для шантажа.

Интересный факт рассказал некий Сизов, объявившийся спустя годы после смерти Цветаевой…В 1941 году в Елабужском пединституте преподавал физкультуру. Однажды на улице он встретил Марину Ивановну и она попросила его помочь найти ей комнату, объяснив это тем, что они «не в ладах» с хозяйкой нынешней комнаты. «Хозяйка» — Бродельщикова — высказалась в том же духе: «Паек у них нет, да и эти с Набережной (НКВД), бумаги смотрят, когда ее нет, а меня спрашивают, кто к ней ходит и о чем они говорят».

Потом Цветаева уехала в Чистополь, думая остаться там.В итоге вопрос с регистрацией был решен положительно. Но радости от этого у Марины Ивановны почему-то не было. Сказала, что не может найти комнату. «А если я это сделаю, мне не дадут работы, мне не на что будет жить», — заметила она. Она могла бы сказать: «Работу не найду», а сказала: «Мне не дадут». Кто не будет? Это и наталкивает тех, кто придерживается этой версии, на мысль, что НКВД тут не при чем.

Судя по всему, в Елабуге Цветаева ни с кем не делилась своими страхами (если они были).А во время поездки в Чистополь я мог понять, что от всевидящих чекистов не скроешься. Принять предложение, сообщить — она не могла. Что происходит в случаях отказа — не знала ли она. Тупик.

Как бред

Другая версия даже не может называться версией. Так как это воспринимается как бред. Но поскольку он существует, вы не можете его обойти. Всегда находились люди, готовые как-то отобрать славу у великих, прикоснуться к «жареному».Даже если его не существует. Главное, преподнести его броско.

Итак, по этой версии, причина смерти Цветаевой вовсе не психологические проблемы, не бытовая неустроенность поэтессы, а ее отношение к сыну — как Федра — к Ипполиту.

Один из тех, кто давно его представляет и придерживается, — Борис Парамонов, писатель, публицист, автор «Радио Свобода».

Он «анализирует» стихи поэта под каким-то своим взглядом, с высоты своего мировоззрения, и ищет в них то, чего другие читатели и исследователи не могут найти при всем желании.

Героизм души — жить

Другой версии придерживается Мария Белкина — автор одной из ранних книг О последних годах жизни поэта.

Цветаева всю жизнь шла на смерть. И неважно, что это произошло 31 августа 1941 года. Могло быть и намного раньше. Недаром она писала после смерти Маяковского: «Самоубийство не там, где его видно, и оно не длится без нажатия на курок». Только 31-го никого не было дома, и обычно в избе полно народу.Внезапно представился шанс — она осталась одна, вот она и воспользовалась им.

Первая попытка самоубийства у Цветаевой была в 16 лет. Но это и отрочество, и эпоха. Кто тогда, в начале ХХ века, не стрелял? Материальные проблемы, нищета (вспомним того же Горького), несчастная любовь и — дунуло в висок. Как бы это страшно не звучало, но — «в контексте эпохи». К счастью, тогда пистолет дал осечку.

Жизнь, по словам Белкиной, давила на Цветаеву постоянно, хоть и с разной силой…Осенью 1940 года она писала: «Никто не видит — не понимает, что я уже год (примерно) ищу крючок глазами. Я пытался на смерть в течение года. »

А еще раньше, еще в Париже: «Я хотел бы умереть, но я должен жить для Мура».

Постоянная неустроенность жизни, живущие не медленно, но верно делали свое дело: «Жизнь, что я от нее видел кроме помоев и помоек…»

Ей не было места в эмиграции, не было места на родине.В наше время, в общем.

Когда началась война, Цветаева сказала, что очень хотела бы поменяться местами с Маяковским. И, плывя на пароходе в Елабугу, стоя на борту парохода, сказала: «Вот как — один шаг, и все кончено». То есть она постоянно чувствовала себя на грани.

Кроме того, ей нужно было на что-то жить. Самое главное – это поэзия. Но вернувшись в СССР, она их практически не писала. Не менее важна семья, за которую я всегда чувствовал ответственность, в которой я всегда был главным «кормильцем».Но семьи нет: она ничего не может сделать для дочери и мужа. Еще в 1940 году она была нужна, а теперь он не может даже на кусок хлеба заработать для Мура.

Однажды Цветаева сказала: «Героизм души — жить, героизм тела — умереть». Героизм души был исчерпан. И что ждало ее в будущем? Ее, «белоэмигрантку», не признающую никакой политики? К тому же она бы узнала о смерти мужа…

Творчество и жизнь

Одно дело высказывания поэта, а тем более его творчество.Особое пространство. И оно буквально, прямо, примитивно не пересекается с жизнью, что часто не выгодно поэтам. Но они по-прежнему живут и — творят. Ведь Цветаева жила (и писала!) в послереволюционной Москве, несмотря на голод и холод, на разлуку с мужем (даже не зная, жив ли он), несмотря на смерть младшей дочери и страх потерять старшую …

То, что происходит здесь, в нашем измерении, работает иначе. Да все, что было сказано выше в статье (кроме выводов-версий), все тяготы и боли — копилось, накапливалось, наваливалось, пытаясь задавить.Особенно события последних двух лет. Но вряд ли это могло привести к спокойствию, которое вызывается в здравом уме и твердой памяти решением — покончить жизнь самоубийством. Невзгоды истощили нервную систему Цветаевой (особенно у поэтов особый склад ума).

Маловероятно, что на момент смерти она была психически здорова. И она сама это понимала, что видно из предсмертной записки, адресованной ее сыну (выделено мной — Оксана Головко ): «Мурлыга! Простите меня, но было бы хуже. Я серьезно болен, это уже не я. Очень тебя люблю. Поймите, что я не мог больше жить. Скажи папе и Але — если увидишь, — что любил их до последней минуты и объясни, что ты в тупике. »

Стихи Марины Цветаевой

Реквием

Сколько их упало в эту бездну,
Развернись!
Придет день, когда я тоже исчезну
С поверхности земли.

Всё, что пело и билось, замёрзнет
Оно сияло и рвалось.
И зелень моих глаз, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с хлебом насущным,
С забвением дня.
И все будет — как будто под небом
И не было меня!

Изменчивы, как дети, в каждой шахте
И так злы недолго,
Кто любил час, когда дрова в камине
Испепеляются.

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в деревне…
— Я, такой живой и настоящий
На ласковой земле!

Всем вам — что я, не знающий меры ни в чем,
Чужих и своих?! —
Я заявляю о вере
И прошу любви.

И днём и ночью, и письменно и устно:
За правду, да и нет,
За то, что слишком часто грустил обо мне
И всего двадцать лет

За то, что я прямая неизбежность —
Прощение обид
За всю мою необузданную нежность
И слишком гордый, чтобы смотреть

За скорость стремительных событий,
За правду, за игру. ..
— Слушай! — Люби меня тоже
За смерть.

Встал над городом вечерний дым,
Кареты послушно ушли куда-то вдаль,
Вдруг вспыхнули, прозрачнее анемонов,
В одном из окон полудетское лицо.

Тень на веках. Подобие короны
Были кудри… Я сдержал крик:
Стало мне ясно в этот краткий миг
Что наши стоны пробуждают мертвых.

С той девушкой у темного окна
— Видение рая в сутолоке вокзала —
Я не раз встречал в долинах сна.

Но почему она была грустной?
Что искал прозрачный силуэт?
Быть может, она — и нет счастья на небе?

Ты проходишь мимо меня
На не мои и сомнительные чары, —
Если бы ты знала, сколько огня
Сколько жизни впустую

И какой богатырский задор
На случайную тень и шорох…
И как испепелено мое сердце
Этот напрасный порох.

Ох, поезда летят в ночь,
Уносят сон на вокзале…
Однако я знаю, что даже тогда
Вы бы не знали — если бы знали —

Отчего суровы мои речи
В вечном дыму папиросы моей, —
Сколько темной и страшной тоски
В моей светловолосой голове.

Мне нравится, что ты мною не болен,
Мне нравится, что я тобой не болен,
Что никогда тяжелый глобус
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что ты умеешь быть смешным —
Распущенным — и не играть словами,
И не краснеть удушающей волной,
Слегка касаясь рукавов.

Мне тоже нравится, что ты со мной
Спокойно обними другого
Не читай мне в адском огне
Сгори за то, что не поцеловал тебя.
О том, что имя мое нежное, нежнейшее мое,
Ты упоминаешь его ни днем, ни ночью — напрасно…
Что никогда в тишине церковной
Не воспеют над нами: Аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой
Потому что вы меня сами не знаете! —
Люби так: за мой ночной покой,
За редкость встреч в часы закатные,
За наши не-прогулки при луне,
За солнце, не над головой, —
За то, что ты болен — увы! — не мной,
Потому что я болен — увы! — не тобой!

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашнее дело — мечта.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?

Я снова передумал
Я снова переутомился.
За что слов не знаю,
Была ли любовь?

Кто был охотником? — Кто добыча?
Все дьявольски наоборот!
Я понял, долго мурлычет,
Сибирский кот?

В этой дуэли своеволия

ФИО: Марина Цветаева

Возраст: 48 лет

Высота: 163

Деятельность: поэтесса, прозаик, переводчик

Семейное положение: был женат

Марина Цветаева: биография

Марина Ивановна Цветаева — русская поэтесса, переводчик, автор биографических очерков и критических статей.Она считается одной из ключевых фигур мировой поэзии XX века. Сегодня такие стихи Марины Цветаевой о любви, как «Пригвожденные к позорному столбу…», «Не самозванка – я пришла домой…», «Вчера я посмотрела в глаза…» и многие другие, называют учебниками.

Детское фото Марины Цветаевой | Музей М.

Цветаевой

День рождения Марины Цветаевой приходится на православный праздник памяти апостола Иоанна Богослова. Это обстоятельство поэтесса впоследствии не раз отразила в своих произведениях.Родилась девочка в Москве, в семье профессора Московского университета, известного филолога и искусствоведа Ивана Владимировича Цветаева, и его второй жены Марии Мейн, профессиональной пианистки, ученицы самого Николая Рубинштейна. По отцу у Марины были сводные братья Андрей и сестра, а также родная младшая сестра Анастасия. Творческие профессии родителей наложили отпечаток на детство Цветаевой. Мама научила ее играть на фортепиано и мечтала видеть дочь музыкантом, а отец привил любовь к качественной литературе и иностранным языкам.

Детские фото Марины Цветаевой

Так получилось, что Марина с мамой часто жили за границей, поэтому свободно говорила не только по-русски, но и по-французски, и по-немецки… Тем более, когда маленькая шестилетняя Марина Цветаева начала писать стихи она сочиняла на всех трех, и больше всего на французском языке. Будущая знаменитая поэтесса начала получать образование в московской частной женской гимназии, позже училась в интернатах для девочек в Швейцарии и Германии. В 16 лет она пыталась посещать курс лекций по старофранцузской литературе в парижской Сорбонне, но не доучилась там.

С сестрой Анастасией, 1911 | Музей М. Цветаевой

Когда поэтесса Цветаева начала издавать свои стихи, она стала тесно общаться с кружком московских символистов и активно участвовать в жизни. литературные кружки и студии при издательстве «Мусагет». Вскоре начинается Гражданская война. Эти годы очень тяжело отразились на моральном состоянии молодой женщины. Она не принимала и не одобряла разделения Родины на белую и красную составляющие. Весной 1922 года Марина Олеговна добивается разрешения эмигрировать из России и отправиться в Чехию, куда несколько лет назад бежал ее муж Сергей Эфрон, служивший в рядах Белой армии и ныне обучавшийся в Пражском университете. .

Иван Владимирович Цветаев с дочерью Мариной, 1906 год | Музей М.

Цветаевой

Долгое время жизнь Марины Цветаевой была связана не только с Прагой, но и с Берлином, и уже через три года ее семья смогла попасть во французскую столицу. Но и там женщина не нашла счастья. Ее угнетала молва людей о том, что ее муж был замешан в заговоре против сына и что он был завербован советской властью… Кроме того, Марина понимала, что по духу своему она не эмигрантка, и Россия ни в коем случае не допускала уйти от ее мыслей и сердца.

Стихи

Первый сборник Марины Цветаевой под названием «Вечерний альбом» увидел свет в 1910 году. В него в основном вошли ее произведения, написанные в школьные годы… Довольно быстро творчество юной поэтессы привлекло внимание известных писателей, особенно Максимилиана Волошина, ее мужа Николая Гумилева и основоположника русского символизма Валерия Брюсова, который ею заинтересовался. На волне успеха Марина пишет первую прозаическую статью «Волшебство в стихах Брюсова».Кстати, довольно примечательным фактом является то, что первые книги она издавала на собственные деньги.

Первый выпуск «Вечернего альбома» | Феодосийский музей Марины и Анастасии Цветаевых

Вскоре вышел второй сборник стихов Марины Цветаевой «Волшебный фонарь», а затем и следующее произведение «Из двух книг». Незадолго до революции биография Марины Цветаевой была связана с городом Александровым, куда она приехала в гости к сестре Анастасии и мужу.С точки зрения творчества этот период важен тем, что он насыщен посвящениями близким людям и любимым местам и впоследствии был назван знатоками «цветаевским Александровским Летом». Именно тогда женщина создала знаменитые циклы стихов «К Ахматовой» и «Стихи о Москве».

Ахматова и Цветаева в образах египтянок. Памятник «Серебряный век», Одесса | Panoramio

В годы гражданской войны Марина прониклась симпатией к белому движению, хотя, как было сказано выше, в целом не одобряла разделения страны на условные цвета.В этот период она написала стихи для сборника «Лебединый стан», а также замечательные поэмы «Царь-девица», «Егорушка», «На красном коне» и романтические пьесы. Переехав за границу, поэтесса сочиняет два масштабных произведения – «Поэма горы» и «Поэма конца», которые войдут в число ее основных произведений. Но большинство стихов периода эмиграции не были опубликованы. Последним вышел сборник «После России», в который вошли произведения Марины Цветаевой до 1925 года. Хотя она никогда не переставала писать.

Рукопись Марины Цветаевой | Неофициальный сайт

Иностранцы гораздо больше ценили прозу Цветаевой — ее воспоминания о русских поэтах Андрее Белом, Максимилиане Волошине, Михаиле Кузьмине, книги «Мой Пушкин», «Мать и музыка», «Дом старого Пимена» и другие. Но стихи не покупались, хотя Марина написала замечательный цикл «Маяковский», «черная муза» для которого покончила с собой советский поэт… Смерть Владимира Владимировича буквально потрясла женщину, что можно ощутить много лет спустя, читая эти стихи Марины Цветаевой.

Личная жизнь

Со своим будущим мужем Сергеем Эфроном поэтесса познакомилась в 1911 году в доме своего друга Максимилиана Волошина в Коктебеле. Через полгода они стали мужем и женой, а вскоре и родились. старшая дочь Ариадна. Но Марина была очень увлеченной женщиной, и в разное время ее сердцем завладевали другие мужчины. Например, великий русский поэт Борис Пастернак, с которым Цветаеву связывали почти 10-летние романтические отношения, не закончившиеся даже после ее эмиграции.

Сергей Эфрон и Цветаева перед свадьбой | Музей М. Цветаевой

Кроме того, в Праге у поэтессы завязался бурный роман с юристом и скульптором Константином Родзевичем. Их отношения продлились около полугода, после чего Марина, посвятившая своему возлюбленному, полному бурной страсти и неземной любви «Поэму о горе», вызвалась помочь его невесте выбрать свадебное платье, тем самым поставив точку в любовных отношениях.

Ариадна Эфрон с матерью, 1916 год | М.Музей Цветаевой

Но личная жизнь Марины Цветаевой была связана не только с мужчинами. Еще до эмиграции, в 1914 году, она познакомилась в литературном кружке с поэтессой и переводчицей Софьей Парнок. Дамы быстро обнаружили симпатию друг к другу, которая вскоре переросла в нечто большее. Марина посвятила любимому цикл стихов «Подружка», после чего их отношения вышли из тени. Эфрон знал о романе жены, очень ревновал, устраивал сцены, и Цветаева была вынуждена уйти от него к Софье.Однако в 1916 году она рассталась с Парнок, вернулась к мужу и через год родила дочь Ирину. Поэт позже скажет о ее странной связи, что женщине дико любить женщину, но скучно только одним мужчинам. Тем не менее Марина описала свою любовь к Парноку как «первую катастрофу в своей жизни».

Портрет Софьи Парнок | Википедия

После рождения второй дочери у Марины Цветаевой наступает черная полоса в жизни. Революция, бегство мужа за границу, крайняя нищета, голод.Старшая дочь Ариадна тяжело заболела, и Цветаева отдает детей в детский дом в подмосковном селе Кунцово. Ариадна выздоровела, но заболела, и Ирина умерла в возрасте трех лет.

Георгий Эфрон с мамой | Музей М. Цветаевой

Позже, воссоединившись с мужем в Праге, поэтесса родила третьего ребенка – сына Георгия, которого в семье назвали Муром. Мальчик был болезненным и хрупким, однако во время Великой Отечественной войны попал на фронт, где и погиб летом 1944 года.Похоронен Джордж Эфрон в братской могиле в Витебской области. В связи с тем, что ни у Ариадны, ни у Георгия не было собственных детей, сегодня прямых потомков великой поэтессы Цветаевой не существует.

Смерть

В ссылке Марина и ее семья жили практически в нищете. Муж Цветаевой не мог работать из-за болезни, Георгий был очень мал, Ариадна пыталась помогать материально, вышивая шляпы, но на самом деле их доход составлял мизерный гонорар за статьи и очерки, написанные Мариной Цветаевой.Она назвала это финансовым положением задержки умирающей от голода. Поэтому все члены семьи постоянно обращаются в советское посольство с просьбой вернуться на родину.

Памятник Зурабу Церетели, Сен-Жиль-Круа-де-Ви, Франция | Вечерняя Москва

В 1937 году Ариадна получила такое право, через полгода Сергей Эфрон тайно переехал в Москву, так как во Франции ему грозил арест как соучастнику политического убийства. Через некоторое время сама Марина с сыном официально пересекают границу.Но возвращение обернулось трагедией. Очень скоро НКВД арестовывает ее дочь, а вслед за ней и мужа Цветаеву. И если Ариадну после смерти, отсидев более 15 лет, реабилитировали, то Эфрона расстреляли в октябре 1941 года.

Памятник в городе Таруса | Пионер Тур

Однако жена об этом не знала. Когда началась Великая Отечественная война, женщина с сыном-подростком отправилась в эвакуацию в город Елабуга на реке Каме. Чтобы получить временную прописку, поэтесса вынуждена устроиться посудомойкой.Ее заявление датировано 28 августа 1941 года, а через три дня Цветаева покончила жизнь самоубийством, повесившись в доме, где она и Георгий были приписаны к посту. Марина оставила три предсмертных записки. Одну из них она адресовала сыну и просила прощения, а в двух других обращалась к людям с просьбой позаботиться о мальчике.

Памятник в селе Усень-Ивановское, Башкирия | Школа жизни

Очень интересно, что, когда Марина Цветаева только собиралась в эвакуацию, собирать вещи ей помогал старый друг Борис Пастернак, который специально купил веревку, чтобы связать вещи. Мужчина хвастался, что вытащил такую крепкую веревку — «хоть повесься»… Именно она стала орудием самоубийства Марины Ивановны. Цветаеву похоронили в Елабуге, но так как шла война, точное место захоронения до сих пор остается неясным. Православные обычаи не допускают похорон самоубийц, но правящий архиерей может сделать исключение. И Патриарх Алексий II в 1991 году, на 50-летие со дня кончины, воспользовался этим правом. Церковный обряд прошел в московском храме Вознесения Господня у Никитских ворот.

Камень Марины Цветаевой в Тарусе | Странник

В память о великой русской поэтессе открыт музей Марины Цветаевой, и не один. Подобные дома памяти есть в городах Тарус, Королев, Иванов, Феодосия и многих других местах. На берегу Оки установлен памятник работы Бориса Мессерера. Есть скульптурные памятники и в других городах России, ближнего и дальнего зарубежья.

Компиляции

1910 — Вечерний альбом
1912 — волшебный фонарь
1913 — из двух книг
1920 — царевая девичья
1921 — Лагерь лебедка
1923 — психика. Романтика
1924 — Поэма Горы
1924 — Поэма Конца
1928 — После России
1930 — Сибирь

Марина Цветаева (26 сентября 1892 — 31 августа 1941), русская поэтесса, переводчица.

Марина Цветаева по праву считается одной из величайших русских поэтесс начала 20 века. Ее достаточно краткая, но насыщенная событиями биография не раз становилась предметом изучения историков и искусствоведов, однако до конца разгадать загадку этой интересной, во многом трагической фигуры не удалось, многие повороты ее судьбы порождают немало вопросы сегодня.

Марина Цветаева родилась в очень интеллигентной семье. Ее отец — Иван Владимирович Цветаев, профессор Московского университета, работавший на кафедре теории искусства и всеобщей истории, известный филолог и искусствовед, занимал должность директора Румянцевский музей, наиболее посвятивший свою жизнь Музею изобразительных искусств имени Александра III (ныне — Музей им.

Первый брак профессора, женившегося в довольно почтенном возрасте, был очень удачным, но после рождения двоих детей его молодая жена скоропостижно скончалась, и Иван Цветаев женился во второй раз, на Марии Майн, пианистке, студентке Антона Рубинштейна. У этой пары 26 сентября 1892 года в Москве родилась девочка, получившая имя Марина, что означает «море».

Большое влияние на Марину оказала мать, которая мечтала, чтобы дочь пошла по ее стопам и стала пианисткой. Однако, как бы ни была вынуждена будущая поэтесса играть гаммы, мир поэзии привлекал ее гораздо больше. Первые стихи девочка написала еще в шесть лет, причем писала не только по-русски, но и по-немецки, и по-французски. Дочерей мать воспитывала достаточно строго, они получили прекрасное образование, но вскоре Мария Цветаева заболела чахоткой. и семья была вынуждена уехать за границу.Пытаясь вылечить или хотя бы продлить жизнь второй жене, Иван Владимирович со всей семьей отправился на курорты Италии, Швейцарии и Германии, где прожил несколько лет. Несмотря на все усилия, Мария умерла в 1906 году и заботы о Марине, ее сестре Анастасии (младше будущей поэтессы на 2 года) и их сводном брате Андрее легли на плечи отца, который, однако, был занят на службе и не могли все свое время уделять детям. Возможно, поэтому девочки росли очень самостоятельными, довольно рано их стали интересовать не только отношения с противоположным полом, но и политическая ситуация в стране.

Образование

В юном возрасте по настоянию матери Марина Цветаева посещала музыкальную школу и брала уроки музыки дома, однако после смерти Марии эти занятия не получили дальнейшего развития. Начальное образование Марина и ее сестра Анастасия (в семье ее звали Ася) получили дома, мать старалась научить дочерей всему, что знала сама.

Позднее, в возрасте 8-9 лет, в Москве Марина посещала занятия в частной женской гимназии М.Т.Брюхоненко, затем в Лозанне, Швейцария, в 1903 году училась в католической школе-интернате, после очередного семейного переезда попала во французскую школу-интернат. Цветаева продолжила обучение в пансионе Фрайбурга, Германия, языки давались ей легко, и в дальнейшем она часто подрабатывала переводами, так как творчество не приносило такого дохода.

В 1908 году Марина уехала в Париж, где поступила в Сорбонну, чтобы прослушать курс лекций по старофранцузской литературе.

Творчество

Фото Марины Цветаевой

Свой первый сборник «Вечерний альбом» Марина Цветаева выпустила на собственные средства (как сказали бы сейчас — на карманные деньги) еще в 1910 году. Второй сборник стихов, разноплановый, но привлек внимание известных поэтов того времени, под названием «Волшебный фонарь» вышел после женитьбы — в 1912 году.

Цикл стихов «Подружка», посвященный отношениям с Софьей Парнок, вышел в 1916 году.Стоит отметить, что Цветаева писала все и очень много, ежедневно посвящая своему делу несколько часов.

В годы Гражданской войны появился знаменитый цикл «Лебединая песня», посвященный подвигу белых офицеров, в ее творчестве есть романтические пьесы и поэмы, в частности «Царь-девица», «Егорушка», «На красном коне».

Роман с Константином Родзевичем послужил вдохновением для написания известных сборников «Поэма горы» и «Поэма конца». Последний прижизненный сборник поэтессы вышел в Париже, куда семья переехала из Чехии, в 1928 году, но большая часть стихов осталась неопубликованной, на жизнь Марина зарабатывала в основном творческими вечерами и переводами.

Трагедия

Главная загадка семьи Цветаевой и Эфрона заключается в том, что именно побудило их переехать в СССР в 1939 году. Эфрон, бывший белый офицер, столь упорно боровшийся с большевиками, неожиданно поверил в торжество коммунизма, еще в Париже он получил в контакте с обществом, подконтрольным НКВД и занимающимся возвращением эмигрантов на родину. Первой, в 1937 году, в Москву вернулась дочь Марины Ивановны Ариадна (она была арестована первой), затем бежал Сергей Эфрон, скомпрометировавший себя связями с НКВД в Париже.Марина с сыном вынуждены были последовать за мужем, выполнив долг пусть и не всегда верной, но любящей жены.

Георгий Эфрон — сын Марины Цветаевой.

Арест дочери и мужа в 1939 году подкосил Цветаеву, она с сыном осталась одна, а отношения с Георгием, испорченные чересчур восторженным отношением матери, были неоднозначными. После начала Великой Отечественной войны, после эвакуации в Елабугу 31 августа 1941 года на реке Каме, Марина Ивановна Цветаева повесилась в подъезде дома, отведенного для нее и ее сына, написав в записке «Я серьезно больной, это не я, я безумно люблю тебя (сын)».

Могила Марины Цветаевой так и не была найдена, несмотря на все усилия ее сестры Анастасии, реабилитированной в 1959 году, и дочери Ариадны (реабилитированной в 1955 году).

Сергей Эфрон расстрелян в Москве в том же августе 1941 года.

Основные достижения Цветаевой

К сожалению, Марина Ивановна не дождалась признания при жизни. Ей приходилось голодать и зарабатывать редкими переводами, ее выступления, сборники и творческие вечера не были оценены современниками.Однако в настоящее время Цветаева по праву считается одной из самых ярких представительниц русской поэзии Серебряного века, ее стихи пользуются огромной популярностью, многие из них были положены на музыку и стали известными романсами.

Важные даты в биографии Цветаевой

26 сентября 1892 г. — Родился в Москве.
1900 г. — поступила в частную женскую гимназию М. Т. Брюхоненко.
1902 — семья едет за границу лечить мать.
1903 г. — пансионат в Лозанне.
1906 год — смерть матери от чахотки.
1910 г. — вышел в свет первый сборник стихов «Вечерний альбом».
1911 — встреча с Сергеем Эфроном.
1912 г. — женитьба и рождение дочери Ариадны.
1914 год — роман с Софьей Парнок.
1916 — коллекция «Подружка».
1917 год — революция и рождение дочери Ирины.
1922 г. — иммиграция в Германию, к мужу.
1925 год — рождение сына Георгия.
1928 год — последний сборник стихов при жизни.
1937 год — возвращение дочери Ариадны в СССР.
1939 г. — возвращение в Москву, арест мужа и дочери.
1941 — самоубийство.

Личная жизнь поэтессы (сама Цветаева не любила, когда она ее так называла и называла себя Поэтом) неотделима от ее творчества. Свои лучшие стихи она писала в состоянии любви, в момент сильнейших душевных переживаний.
В жизни Марины было много бурных романов, но через всю ее жизнь прошла одна любовь — Сергей Эфрон, ставший ее мужем и отцом ее детей. Познакомились они очень романтично, в 1911 году в Крыму, куда Марина, в то время уже начинающая поэтесса, гостила по приглашению своего близкого друга — поэта Максимилиана Волошина.
Сергей Эфрон приехал в Крым лечиться от чахотки и восстанавливаться после семейной трагедии — его мать покончила жизнь самоубийством.
Они поженились уже в январе 1912 года, в том же году у пары родилась дочь Ариадна, Аля, как ее называли в семье.
Несмотря на то, что Цветаева искренне любила мужа, уже через 2 года после рождения дочери она с головой погружается в новый роман, причем с женщиной — Софьей Парнок, тоже переводчицей и поэтессой. Эфрон очень болезненно переживал увлечение жены, но простил, в 1916 году после бурной страсти, многочисленных ссор и примирений Марина окончательно рассталась с Парнок и вернулась к мужу и дочери.
В 1917 году, после примирения с мужем, Марина родила дочь Ирину, которая стала разочарованием для матери, очень желавшей сына.Сергей Эфрон принимал участие в Белом движении, воевал против большевиков, поэтому после революции покинул Москву и отправился на юг, участвовал в обороне Крыма и эмигрировал после окончательного разгрома деникинской армии.
Марина Цветаева осталась с двумя детьми в Москве, семья буквально осталась без средств к существованию и была вынуждена продавать личные вещи, чтобы прокормить себя. Несмотря на все усилия Марины Ивановны, спасти младшую дочь не удалось — Ира умерла от голода в приюте, куда ее отправила мать, надеясь, что там ребенок будет есть лучше, чем в холодной московской квартире.
За время разлуки с мужем Марина пережила еще несколько бурных романов, но в 1922 году решила уехать за границу, к Сергею Эфрону, который успел сообщить новость жене.
Уже объединившись с мужем, в период чешской эмиграции Марина познакомилась с Константином Родзевичем, которого некоторые историки склонны считать настоящим отцом ее долгожданного сына Георгия, родившегося в 1925 году. Однако официально его отцом является Сергей Эфрон, да и сама Цветаева не раз подчеркивала, что наконец-то родила мужу сына, отчасти искупив вину (которую она чувствовала все это время) перед дочерью, погибшей в послереволюционной Москве.

Документальные фильмы о Цветаевой

Марина Ивановна Цветаева родилась 26 сентября (8 октября) 1892 в Москве. Дочь профессора И.В. Цветаева, профессора Московского университета, известного филолога и искусствоведа, ставшего впоследствии директором Румянцевского музея и основателем Музея изобразительных искусств (ныне Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина). Мать происходила из обрусевшей польско-немецкой семьи, была талантливой пианисткой. Она умерла в 1906 году, оставив двух дочерей на попечении отца.

Зимнее время семья проводила годы в Москве, летнее — в городе Тарусе Калужской губернии… Выезжали Цветаевы и за границу. В 1903 г. Цветаева училась во французском пансионе в Лозанне (Швейцария), осень 1904 г. — весна 1905 г. училась с сестрой в немецком пансионе во Фрайбурге (Германия), летом 1909 г. одна уехала в Париж , где она слушала курс старой французской литературы в Сорбонне.

Писать стихи начала еще в детстве. Ее первые сборники «Вечерний альбом» ( 1910 ) и «Волшебный фонарь» ( 1912 ) встретил сочувственные отклики В. Брюсова, М. Волошина, Н. Гумилева. В 1913 году вышел сборник «Из двух книг». Книга «Юношеские стихи. 1912-1915″ знаменует собой переход к зрелому романсу. В стихе 1916 (коллекция «Версты», 1921 г. ) формируются критические темы творчества Цветаевой — любовь, Россия, поэзия.

Зимой 1910-1911 М.А. Волошин пригласил Марину Цветаеву и ее сестру Анастасию (Асю) провести лето 1911 года в Коктебеле, где он жил. Там Цветаева познакомилась с Сергеем Яковлевичем Эфроном. В 1912 году Цветаева вышла замуж за С. Эфрона, который стал не только ее мужем, но и ближайшим другом.

Октябрьскую революцию М. Цветаева не приняла. Она идеализировала белогвардейское движение, придав ему черты возвышенности и святости. Отчасти это связано с тем, что ее муж С.Я. Эфрон был офицером Белой армии.Одновременно Цветаева создает цикл романтических пьес («Метель», «Фортуна», «Приключение», «Каменный ангел», «Феникс» и др. ) и поэму-сказку «Царь-девица» ( 1922). ).

Весной 1922 г. М. Цветаева с дочерью Ариадной уехала за границу к мужу, в то время студенту Пражского университета. Она прожила в Чехии более трех лет и в конце 1925 года переехала в Париж с семьей. 1 февраля 1925 г. М.Цветаева родила долгожданного сына Георгия (домашнее имя — Мур). В начале 20-х годов … она широко публиковалась в белоэмигрантских журналах. Изданы книги: «Стихи к Блоку», «Разлука» (обе 1922 гг.). ), «Психея. Романтика», «Ремесло» (оба 1923 ), стихотворение-сказка «Молодец» ( 1924 ). Вскоре обострились отношения Цветаевой с эмигрантскими кругами, чему способствовало ее растущее тяготение к России («Стихи к сыну», «Родина», «Тоска по родине! Давным-давно»…», «Челюскинцы» и др.). Последний прижизненный сборник стихов — «После России. 1922-1925» вышел в Париже , в 1928 … Начало Второй мировой войны я встретил трагически , о чем свидетельствует последний поэтический цикл Цветаевой — «Стихи в Чехию» ( 1938-1939 ), связанный с оккупацией Чехословакии и проникнутый пламенной ненавистью к фашизму.

В 1939 году восстановила советское гражданство и вслед за мужем и дочерью вернулась в СССР.Дома Цветаев и его родственники сначала жили на государственной даче НКВД в подмосковном Большеве, предоставленной С. Эфрону. Однако вскоре и Эфрон, и Ариадна были арестованы (позже С. Эфрон был расстрелян). С этого времени ее постоянно посещали мысли о самоубийстве. После этого Цветаева была вынуждена скитаться. Занимался поэтическими переводами (И. Франко, Важа Пшавела, Ш. Бодлер, Ф. Гарсиа Лорка и др.), готовил книгу стихов.

Вскоре после начала Великой Отечественной войны 8 августа 1941 г. Цветаева с сыном были эвакуированы из Москвы и попали в небольшой город Елабуга. 31 августа 1941 Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством.

Мир тем и образов творчества Цветаевой необычайно богат. Она пишет о Казанове, о бюргерах, с отвращением воссоздает подробности эмигрантской жизни и прославляет свой письменный стол, противопоставляет любви прозу жизни, высмеивает пошлость, воссоздает русские сказки и греческие мифы. .. Внутренний смысл ее творчества трагические — столкновение поэта с окружающим миром, их несовместимость.Цветаевой, в том числе «Поэма о горе» ( 1926 ) и «Поэма Конца» ( 1926 ), «Лирическая сатира» «Крысолов» ( 1925 ) и даже трагедии на античные сюжеты «Ариадна» ( 1924 , изданный под названием «Тесей» в 1927 гг. ) и «Федра» ( 1927 , опубликовано в 1928 г. ), всегда исповедь, сплошной напряжённейший монолог. Поэтический стиль Цветаевой отличается энергией и стремительностью.Еще в 1916-1920 годах … фольклорные ритмы ворвались в ее поэзию (раешник, речитатив — причитание, заклинания — «жестокий» романс, частушка, песня). Каждый раз не стилизация, а оригинальный, современный ритм развития. После 1921 г. У Марины Цветаевой торжественные, «одические» ритмы и лексика (серия «Ученица», изд. 1922 г. ; «Отрок», изд. 1922 г. ). К середине 20-х годов относятся наиболее формально сложные стихотворения Цветаевой, которые часто трудны для понимания из-за крайней сжатости речи («Покушение на комнату», 1928 ; «Поэма воздуха» 1930 и др. ). В 30-е годы Цветаева вернулась к простым и строгим формам (Стихи в Чехию). Однако такие черты, как преобладание разговорной интонации над напевной, сложная и оригинальная инструментовка стиха, остаются общими для всего творчества Цветаевой. Ее поэзия построена на контрастах, сочетая, казалось бы, несовместимые лексико-стилистические ряды: просторечие с высоким стилем, бытовую прозу с библейской лексикой. Одной из главных особенностей стиля Цветаевой является выделение отдельного слова, словообразование от одного или фонетически близких корней, игра с корнем слова («минута — прошедшее: мин…»). Выделяя это важнейшее для себя и ритмично слово, Цветаева ломает строки фразы, часто опускает глагол, особой выразительности добивается обилием вопросов и восклицаний.

Цветаева часто обращалась к прозе и создавала особый жанр, соединяющий философские размышления, штрихи к литературному портрету с личными воспоминаниями.Ей также принадлежат трактаты об искусстве и поэзии («Поэт о критике», 1926 ; «Поэт и время» 1932 ; «Искусство в свете совести» 1932-1933 гг. и др.). Произведения Марины Цветаевой переведены на все европейские языки.

Цветаева Марина Ивановна (1892-1941) — русская поэтесса, представительница поэзии Серебряного века, прозаик, литературовед, переводчик.

Детство

Ее папа, Иван Владимирович, был ученым, занимался профессорской деятельностью в Московском университете, изучал античное искусство, эпиграфику и историю. В 1911 году Цветаев создал Музей изящных искусств и впервые работал его директором.С матерью Мариной Иван Владимирович вступил во второй в жизни брак, в первом он был счастлив, но после рождения двоих детей жена умерла в молодом возрасте.

Оставшись с детьми на руках, мужчина женился во второй раз. Марина Цветаева вспоминала об отце как о человеке невероятной доброты, но постоянно занятом какими-то делами.

Мать Цветаевой, Мария Александровна Мейн, имела польско-немецкие корни, прекрасно играла на фортепиано, этому ее научил Николай Рубинштейн, и, естественно, ей очень хотелось, чтобы дочь тоже связала свою жизнь с музыкой. Но когда Марине было всего четыре года, мама уже писала в дневнике: «Моя маленькая Муся бегает вокруг меня и сочиняет рифмы из слов. Может быть, она станет поэтом? Так и случилось, несмотря на то, что Мария Александровна с ранних лет прививала дочери любовь к музыке.

У Марины Цветаевой было настоящее дворянское детство. Рождество обязательно сопровождалось елкой, подарками и маскарадом. семья ходила в театр, а на летний период переезжала за город.Ее мать хорошо знала иностранные языки, поэтому к шести годам Марина говорила на немецком и французском языках. А из литературных произведений больше всего девушка любила А. С. Пушкина («Цыгане» и «Евгений Онегин»).

Учеба

Первое время Марина училась дома, с ней работала мама, также девочка посещала музыкальную школу. Затем она поступила учиться в частную московскую женскую гимназию Брюхоненко. Вскоре мама заболела чахоткой, и в поисках лечения семья объездила всю Европу.Поэтому обучение в гимназии Цветаевой приходилось чередовать с немецкими, итальянскими и швейцарскими пансионами.

Мама умерла в 1906 году. Иван Владимирович снова остался один с детьми, теперь уже с четырьмя: Мариной и ее сестрой Анастасией, и детьми от первого брака Андреем и Валерией. Как бы ни было ему тяжело, мужчина приложил все усилия для того, чтобы дети получили достойное образование. Они изучали искусство и классическую литературу (отечественную и зарубежную), Марина в 1909 году в Париже была слушательницей Сорбоннского курса лекций по теме «Старофранцузская литература».

Но из-за того, что отец был слишком занят на службе, он не мог уделять достаточно времени детям. Так девочки росли самостоятельными не по годам. Они довольно рано начали проявлять интерес к правительству. политической среде, а также иметь отношения с противоположным полом.

Начало литературной деятельности

Первый сборник стихов Марины Цветаевой назывался «Вечерний альбом» и вышел в свет в 1910 году, в него вошли произведения, написанные в школьные годы.На издание книги девушка потратила собственные сбережения. Ее произведения привлекали внимание таких поэтов, как Максимилиан Волошин, Николай Гумилев и Валерий Брюсов. В том же году Цветаева начала свою деятельность как литературный критик, написав очерк «Волшебство в стихах Брюсова».

Марина стала постоянным членом литературных кружков, в 1912 г. издала второй сборник стихов «Волшебный фонарь», в 1913 г. — третий сборник под названием «Из двух книг».

К сожалению, творчество Цветаевой получило полное признание уже после ее смерти, поэтому изданные сборники не принесли большого дохода.Марине пригодились знания иностранных языков, она подрабатывала переводами.

В 1916 году Марина провела лето с сестрой Анастасией в Александрове, где написала цикл стихов — «Стихи о Москве», «К Ахматовой».

Во время революции и Гражданской войны Цветаева жила в Москве. Много работала, из-под ее пера одно за другим выходили стихи, поэмы и пьесы:

Егорушка;
Лебединый лагерь;
«На красном коне»;
«Царь-девица».

Потом в жизни поэтессы была эмиграция. Живя в Чехии, она написала свои знаменитые произведения «Поэма конца» и «Поэма горы».

Переехав в Париж, Марина публиковалась в журнале «Версты», где публиковались такие ее произведения:

Год выхода произведения	Имя
1926	Драма «Тесей»
1927	Поэма «С моря»
1928	«Новый год»
1928	«После России»
1930	«Маяковский»
1933	«Живое о живом»
1934	«Дом у Старого Пимена» (проза)
1934	Плененный дух (проза)
1935	«Мать и музыка» (проза)
1936	«Вечер на природе» (проза)
1937	«Мой Пушкин» (проза)
1938	«Сказка о Сонечке» (проза)

Личная жизнь

Марина была очень влюбчивой женщиной, в ее жизни было много бурных романов, но настоящая любовь только одна.

В 1911 году Цветаева гостила в Коктебеле у Максимилиана Волошина, где познакомилась с писателем и публицистом Сергеем Эфроном. Это был замечательный, веселый и веселый человек, в любой компании он становился, что называется, ее душой. Но в этом году он приехал в Крым, чтобы поправить здоровье после перенесенной чахотки, а также оправиться от шока, вызванного самоубийством матери. В самом начале 1912 года Марина стала его женой, а ровно через девять месяцев, в сентябре, родила дочь Ариадну.

Первые годы брака были счастливыми. Сергей подарил Цветаевой ощущение земных человеческих радостей, ведь до встречи с ним она постоянно находилась в каком-то своем мирке, полном иллюзий и собственных фантазий.

В 1914 году брак был на грани распада, и причиной тому стало знакомство Цветаевой с переводчицей и поэтессой Софьей Парнок. Два года у них были романтические отношения, которые Марина позже назвала «первой катастрофой в своей жизни».В 1916 году она вернулась к мужу, и Софья посвятила цикл стихов «Подруга». Такую измену жены Сергей переживал очень болезненно, но нашел в себе силы простить ее.

В 1917 году у пары случился второй дочь Ирина.Но это был далеко не самый гладкий период их совместной жизни…Революция прошла,Сергей стал ее врагом и примкнул к белому движению.Марина осталась одна с двумя маленькими дочками и хозяйством.Она была практически не готова для этого.Она была вынуждена продавать вещи, голод заставил отдать девочек в подмосковный детский дом в Кунцево. Младшая умерла там в возрасте трех лет, старшую Алю Цветаеву забрали.

Весной 1922 года Марина с дочерью уехали за границу. Некоторое время они жили в Берлине, затем переехали в Прагу, где в то время проживал ее муж Сергей, белогвардейский офицер, переживший разгром Деникина. Учился в Пражском университете. Однако вскоре семья переехала в глухую деревню, где жизнь была немного дешевле, потому что они едва сводили концы с концами.Стирка, уборка, поиск дешевых продуктов – Марина описывала этот период своей жизни «между колыбелью и гробом».

Именно здесь произошел ее очередной бурный роман с Константином Родзевичем. Супруг догадывался обо всем по поведению Марины, она становилась раздражительной, могла сорваться на него или на несколько дней замкнуться в себе и не разговаривать. Но когда пришло время выбора, Цветаева снова осталась с мужем.

В 1925 году у них родился сын Георгий, она давно и очень хотела родить мальчика, поэтому рождение малыша сделало Марину невероятно счастливой.Хотя эта эйфория длилась недолго. Семья переехала в Париж, где еще в большей степени Цветаева чувствовала бедность. Друзья отмечали, что в этот период она как-то резко и сильно постарела, совсем перестала следить за собой. Доход от писательства был мизерным, зарабатывала она мало и взрослая дочь Ариадна вышивала шляпы, муж болел и не работал. Семье иногда помогали финансы друзей.

Возвращение домой

В 1937 году в Москву уехала дочь Ариадна, затем ее муж Сергей, через два года Марина Цветаева вернулась в СССР.

В 1939 году дочь Аля была арестована летом, осенью Сергея Эфрона. На этом творчество поэтессы практически закончилось, она уже не могла сочинять, вся ее жизнь теперь состояла из одной заботы: собирания и передачи посылок в тюрьму дочери и мужу. Муж Марины Цветаевой был расстрелян в 1941 году, а дочь провела в ссылке и заключении 15 лет, только в 1955 году была реабилитирована.

Когда началась война, Цветаева уехала в эвакуацию с сыном.Перед отъездом к ней подошел Борис Пастернак, они попрощались, и мужчина помог собрать вещи. Принес веревку, чтобы связать чемодан, и пошутил: «Сильный, все выдержит, хоть повесишься» … Плыли на пароходе по Каме, остановились в городе Елабуге.

Здесь 31 августа 1941 года, в доме, где она и ее сын были приписаны к посту, на принесенной Пастернаком веревке Марина была найдена повешенной. Этот шаг не был внезапным, скорее, он был тщательно продуман, так как женщина, доведенная до отчаяния, написала три предсмертные записки: любимому сыну, друзьям Асеевым и тем, кто будет ее хоронить.

По православным канонам самоубийц не хоронят, это возможно только с особого разрешения правящего архиерея. В 1990 году Патриарх Алексий II получил обращение от группы православных христиан, в том числе сестры Марины Анастасии, с просьбой разрешить отпевать Цветаеву. Он благословил эту просьбу. 31 августа 1991 года, в день, когда исполнилось ровно полвека со дня смерти поэтессы, ее похоронили в храме Вознесения Господня у Никитских ворот.

Сын Цветаевой Георгий погиб на фронте в 1944 году, похоронен в братской могиле в городе Браславе (это Витебская область Республики Беларусь).

Дочь Ариадна умерла в 1975 году.

Своих детей ни у Георгия, ни у Ариадны не было, в связи с этим прямых потомков великой поэтессы Марины Ивановны Цветаевой нет…

Легкомыслие Цветаевой. Будь как ствол и будь как сталь. Марина Цветаева

«Быть как ствол и быть как сталь» — о МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ

Легкомыслие! — Сладкий грех,
Милый мой спутник и дорогой враг!
Ты рассмешил мне глаза
И он брызнул в мои вены мазуркой.

Научив не хранить кольца, —
На ком жизнь меня венчает!
Начать наугад с конца
И закончить до того, как начнешь.

Будь как стебель и будь как сталь
В жизни, где мы так мало можем сделать…
— Шоколад, чтобы залечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!

Вокруг биографии Марины Цветаевой ходит большое количество слухов, домыслов и версий. Я постарался отобрать из них те факты, которые представляются наиболее достоверными и наиболее важными для понимания трагизма жизни и творческого пути великого поэта.Со временем эта страница будет дополняться.

Марина Ивановна Цветаева родилась в Москве 8 октября (26 сентября по старому стилю) 1892 года. Дочь профессора-искусствоведа Ивана Владимировича Цветаева (1847-1913), основателя Московского музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкин. Мать — Мария Александровна Главная (1868-1906). Сестра Анастасия (Ася) родилась в 1894 году. Сводная сестра Валерия (1883-1966) и брат Андрей (1890-1933) от первого брака отца.

Осенью 1902 года Мария Александровна заболела чахоткой.Семья уезжает за границу: Италия, Швейцария, Германия. В 1905 г. — Крым, Ялта. 5 июля 1906 года Мария Александровна скончалась в Тарусе. Осенью 1906 года Марина поступила в пансион при московской гимназии. За время учебы он сменяет 3 гимназии. В 1908 году Марина окончила гимназию, летом 1909 года поехала в Париж, где слушала лекции по старофранцузской литературе в Сорбонне.

В 1909 году Марина Цветаева пыталась покончить жизнь самоубийством (со слов ее сестры Анастасии).

Марина Цветаева публикует свои стихи с шестнадцати лет. В 1910 году издает за свой счет в типографии А.И. Сборник стихов Мамонтова «Вечерний альбом» (500 экз.), посвященный Марии Башкирцевой.

5 мая 1911 года Марина Цветаева по приглашению Максимилиана Волошина (1877-1932) прибывает в Крым, где живет с ним в Коктебеле. Там она знакомится со своим будущим мужем, Сергеем Яковлевичем Эфроном. Он был к тому времени сиротой, сыном революционеров, на год моложе Марины, курсантом Офицерской академии. Там Марина Цветаева знакомится с Андреем Белым.

Душа и имя

Пока шар смеется огнями
Душа не уснет одна.
Но Бог дал мне другое имя:
Это море, море!

В вихре вальса, под нежным вздохом
Я не могу забыть тоски.
Другие сны дал мне Бог:
Они море, море!

Манящий зал поет огнями,
Поет и зовет, сверкая.
Но Бог дал мне другую душу:
Она море, море!

27 января 1912 года состоялась свадьба Марины Цветаевой и Сергея Эфрона.

В 1912 году вышел второй сборник стихов Марины Цветаевой «Волшебный фонарь», посвященный ее мужу Сергею Эфрону. В том же году вышел сборник «Из двух книг».

Я вызывающе ношу его кольцо!
— Да, в Вечности — жена, не на бумаге. —
Его чересчур узкое лицо
Как меч.

Его рот безмолвен, уголки вниз,
Брови мучительно великолепны.
Его лица трагически слились
Две древние крови.

Тонко первой тонкостью ветвей.
Его глаза прекрасно бесполезны! —
Под крыльями растопыренных бровей —
Две бездны.

В его лице я верен рыцарству,
— Всем вам, кто жил и умер без страха! —
Такие — в роковые времена —
Сочиняют строфы — и идут на плаху.

3 июня 1914 г.

18 (5) сентября 1912 г. рождается первая дочь Марины Ариадна (Аля).

С мая по 14 августа 1913 года Марина Цветаева, Сергей Эфрон и Аля живут в Коктебеле. 27 июня Марина выступила в Феодосии с чтением своих стихов – в Лазоревском сквере, на вечере выпускников реального училища.

К моим стихам, написанным так рано
Что я не знал, что я поэт,
Всплески, как брызги из фонтана
Как искры из ракет
Врывались, как чертики
В святилище, где сон и ладан,
К моим стихам о юности и смерти
— Непрочитанная поэзия! —
Рассыпаны в пыли лавки
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Будет свой черед.

31 августа 1913 года, чуть больше года после открытия музея, умирает отец Марины, Иван Владимирович.

Ты идешь, ты похож на меня,
Глаза направлены вниз.
Я их тоже опустил!
Прохожий, стой!

Читать — куриная слепота
И набрав букет маков,
Что меня звали Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что это могила
Что я появлюсь грозным…
Я слишком любил
Смейся, когда не можешь!

И кровь прилила к моей коже
И мои локоны завились…
Я тоже был прохожим!
Прохожий, стой!

Сорвать свой дикий стебель
И ягоду за ним, —
Земляника кладбищенская
Не крупнее и не слаще.

Но только не стой угрюмо
Склонив голову на грудь,
Думай обо мне легко
Забудь обо мне легко.

Как тебя освещает луч!
Ты весь в золотой пыли…
— И не путай
Мой голос из-под земли.

Летом 1915 года в Коктебель приехали Марина Цветаева и поэтесса Софья Парнок.В июле Марина познакомилась там с Осипом Мандельштамом.

Зимой 1915-1916 гг. состоялась поездка в Петроград, но встретиться с Блоком и Ахматовой не удалось.

В 1915-1916 годах Марина Цветаева создала замечательные поэтические циклы: «Стихи о Москве», «Бессонница», «Стенька Разин», «Стихи к Блоку» (закончены в 1920-1921), «Ахматова».

13 апреля 1917 года рождается вторая дочь Ирина.

Осенью 1917 года Марина и Сергей Эфрон уехали в Крым.25 ноября Марина возвращается в Москву за детьми, но вернуться уже не может.

В 1918 году Марина Цветаева написала цикл стихов «Комедиант», пьесы «Червонный Валет» и «Метель».

В январе 1918 года Сергей Эфрон служил в армии Корнилова.

Зимой 1918 года Марина Цветаева познакомилась с Владимиром Маяковским.

Маяковский

Над крестами и трубами
Крещенный огнем и дымом
Архангел Крепыш —
Велик, Владимир на века!

Он возчик и он лошадь,
Он каприз и он прав.
Он вздохнул, плюнул в ладонь:
— Держись, полуторка слава!

Певец народных чудес —
Великий, гордый человек чумазый,
Что камень тяжеловес
Избранный, не прельщенный бриллиантом.

Великий булыжный гром!
Зевнул, отсалютовал и снова
Вал весла — с крылом
Архангельский лом.

18 сентября 1921 г.

1918 г. — знакомство Марины Цветаевой с Константином Бальмонтом (1867-1942), переросшее в многолетнюю дружбу.

«Когда Бальмонт в комнате, в комнате страх.

Сейчас подтвержу.

В жизни, как родился, никого не боялся.

В жизни боялся всего двух человек: князя Сергея Михайловича Волконского (ему и о нем — стихи мои Ученик — в Ремесле) — и Бальмонта

Боялся, боюсь — и счастлив, что боюсь.

NS?значит — боюсь — в таком свободном человеке, как я?

Боюсь значит — боюсь не угодить, сделать больно, потерять в глазах высших.Но что находится между Книгой. Волконский и Бальмонт — общего? Ничего такого. Мой страх. Мой страх, который есть, есть восторг! «(Из воспоминаний Цветаевой).

Полгода (конец 1918 — начало 1919) Марина работает в Наркомате по делам национальностей, после чего дает обещание никогда больше никому не служить.

В 1919 году Марина Цветаева написала письмо цикл стихов «Стихи к Сонечке» и пьесы «Фортуна», «Каменный ангел», «Приключение», «Феникс».

Осенью 1919 года Марина отдала дочерей в подмосковный приют в Кунцево, откуда вскоре она забрала больную Алю.15 февраля 1920 года Ирина умирает в детском доме от истощения и тоски.

В 1920 году Марина Цветаева написала стихотворение «Царь-девица».

9 и 14 мая 1920 года Марина Цветаева видит Блока во время его спектаклей в Москве.

В 1921 году вышел сборник стихов «Версты». Марина Цветаева пишет поэмы «На красном коне» (посвящена Анне Ахматовой), «Егорушка» (продолжение 1928 г., не окончено) и циклы стихов «Ученик», «Разлука» и «Благая весть».

Башенная битва
Где-то в Кремле.
Где на земле
Где —

Моя крепость,
Моя кротость,
Моя доблесть,
Моя святость.

Битва за башню.
Заброшенный бой.
Где на земле —
Мой
Дом,

Мой — сон
Мой — смех
Мой свет,
Узкие подошвы — след.

Именно руками
Брошенный в ночь
Битва.

Заброшенная шахта!

****** (отрывок из стиха «Расставание»)

14 июля 1921 года Марина получает «радостную весть» — первое за четыре с половиной года письмо от мужа за границу.

В 1922 году Марина Цветаева написала стихотворение «Молодец» (посвященное Борису Пастернаку) и цикл стихов «Сугробы» (посвященное Эренбургу) и «Деревья» (посвященное Анне Тесковой).

11 мая 1922 года Марина с дочерью Алей уехали в эмиграцию. 15 мая 1922 года они прибывают в Берлин.

1 августа 1922 года Марина Цветаева переехала в Прагу. Места обитания: Горные Мокропы, Прага, Иловищи, Дольные Мокропы, Вшеноры. Сергей Эфрон получает студенческую стипендию, а Марина Цветаева получает помощь от правительства Чехии и гонорары от журнала «Воля России».

В 1922 году Марина Цветаева и К.Б. (Константин Болеславович Родзевич), разрыв с которым в 1923 году послужил основанием для написания «Поэмы Горы», «Поэмы Конца» и поэмы «Попытка ревности».

В 1923 году Марина Цветаева написала цикл стихов «Провода».

В 1923 году в издательстве «Геликон» в Берлине вышел сборник «Ремесло».

В 1924 году Марина Цветаева написала пьесу «Ариадна».

Б. Пастернак

Гонка — зачет: мили, мили …
Нас подставили, рас посадили,
Помолчать
На двух разных концах земли.

Гонка — стоя: миль, дана…
Нас склеили, распаяли,
Разделили на две руки, распяли,
И не знали, что это сплав

Вдохновение и Сухожилие…
Не поссорились — поссорился,
Многослойный…
Стена и ров.
Расселили нас как орлов-

Заговорщики: мили, дали…
Не расстроились — расстреляли.
Через трущобы земных широт
Нас сослали сиротами.

Какой, ну какой март?!
Разбили нас — как колоду карт!

24 марта 1925 года

В 1925 году Марина Цветаева написала стихотворение «Крысолов».

1 февраля 1925 года у Марины Цветаевой рождается сын Георгий (Мур).

1 ноября 1925 года Марина Цветаева с семьей переехала в Париж.

Весна-осень 1926 г. — Вандея и Бельвю, до весны 1932 г. — Медон (пригород Парижа), апрель 1932-1934 гг. — Кламар (другой пригород), с осени 1934 г. по осень 1938 г. — Ванв (тоже пригород), Сентябрь 1938 — лето 1939 — Гостиница «Иннова» в центре Парижа, на бульваре Пастера.

Путешествие: март 1926 г. в Лондон, конец апреля — конец сентября 1926 г. в Сен-Жиль, лето 1928 г. в Понтайяк, октябрь 1929 г., март 1932 г. и лето 1936 г. в Брюссель, 30 сентября в Савойю, летние месяцы (не ежегодно ) в море. Август 1934 г. — на ферме близ Эланкура. Лето 1935 года — на берегу Средиземного моря, в городке Ла-Фавьер. Лето 1936 г. — первое море Сен-Луэн, август и половина сентября — Шато д’Арсен (старый замок близ Бонневиля, Савойя) Лето 1937 г. — в поселке на реке Жиронда Весна 1938 г. — в море.

В 1926 году Марина Цветаева написала стихи «С моря», «Покушение на комнату», «Поэма о лестнице».

6 февраля 1926 года — литературный вечер в Парижском клубе, триумф.

Весной 1926 года Пастернак заочно знакомит Марину Цветаеву с Райнером Марией Рильке (1875-1926). «Романс о троих» («Письма лета 1926 года»).

29 декабря 1926 года — смерть Рильке. На него ответили в виде поэмы «Новогодняя», «Стихи воздуха» и очерка «Твоя смерть».

Что мне делать в новогоднем шуме
С этой внутренней рифмой: Райнер умер.
Если ты такой глаз — было темно
Значит жизнь не жизнь, смерть не смерть,
Значит — мы тммм, поймаю при встрече! —
Нет жизни, нет смерти, — третий,
Новый. И за него (соломой
Покрывая седьмой — двадцать шестой
Уходящему — какое счастье
Ты кончишь, ты начнешь!)
Сквозь стол, бескрайний глазом,
Я с тобой чокнусь с тихий дроссель
Стекло на стекле? Нет — не кабак ымным:
Я о тебе, сливая дающую рифму:
Третье.

В конце 1927 года Марина Цветаева написала пьесу «Федра», очерк «Поэт о критике», который был встречен в штыки русской эмиграцией.

В 1928 году вышла книга «После России». Марина Цветаева пишет стихотворение «Красный бык».

1928 — Цветаева приветствует приезд Маяковского в Париж, после чего против нее выступает почти вся русская эмиграция.

В 1929 году Марина Цветаева закончила поэму «Перекоп», написала очерк «Наталья Гончарова», в 1930 году создала реквием на смерть Маяковского — цикл стихов «Маяковский».

В 1931 году Марина Цветаева написала цикл стихов «Стихи к Пушкину», очерк «История одного посвящения».

В 1931 году Сергей Эфрон просит советского гражданства, становится советским разведчиком, активным деятелем Союза за возвращение домой.

В 1932 году Марина Цветаева написала очерки «Поэт и время», «Эпопея и лирика в современной России» (о Борисе Пастернаке и Владимире Маяковском) и «Живое о живом (Волошин)».

В 1933 году Марина Цветаева написала цикл стихов «Стол», очерков «Два лесных царя», «Рождение музея», «Открытие музея», «Башня в плюще», «Дом на старом Пимена», «Поэты с историей и поэты без истории».

В 1934 году Марина Цветаева написала очерки «Кирилловна», «Страхование жизни», «Мать и музыка», «Материнская сказка», «Плененный дух (моя встреча с Андреем Белым)».

В 1935 году Марина Цветаева написала цикл стихов «Надгробие», поэму «Певица», очерк «Черт».

Из серии «Надгробие»

Глыба —
Спасибо за последнюю каплю силы
— Разрывая — промолчу —
Дуб молодому плечу.

Умирающая рыба
Спасибо за последнюю толику сил
Тем, кто рядом — прости! —
Борьба за спасение
Вал первого прилива.

Увядание нивы —
Божественное, нечеловеческое.
Штурм чудесного пальца.

Как любезно — в час без спасения
Силы первые — до последнего!
Пока не пересохнет во рту —
Спасите — боги! Спаси — Боже!

2 февраля 1935 г. Марина Цветаева делает репортаж «Моя встреча с Блоком» (не сохр.).

В июне 1935 года на съезде писателей в Париже состоялась встреча («невстреча») Марины Цветаевой и Бориса Пастернака.

В 1936 году Марина Цветаева написала цикл стихов «Стихи для сироты», закончила поэму «Автобус», написала очерки «Шарлоттенбург», «Туника», «Лавровый венок», «Слово о Бальмонте».

В 1937 году Марина Цветаева написала очерки «Мой Пушкин», «Пушкин и Пугачев», «Повесть о Сонечке».

15 марта 1937 года дочь Марины Цветаевой Ариадна уезжает в Москву. Позднее, осенью 1937 года, Сергей Эфрон, подозреваемый парижской полицией в убийстве бывшего советского агента Игнатия Рейса, был вынужден уехать в СССР.

В 1938-39 годах Марина Цветаева написала цикл стихов «Стихи в Чехию».

В 1939 году Анастасию Цветаеву арестовали, от Марины это скрывают.

12 июня 1939 года Марина Цветаева выезжает из Парижа, 16 июня покидает французский порт Гавр, 18 июня прибывает в Москву.

До октября 1939 года Марина Цветаева живет на даче в Болшево, затем месяц в Москве, с декабря 1939 года по 7 июня 1940 года — в Голицыне, затем до эвакуации на разных квартирах в Москве.

В ночь с 27 на 28 августа 1939 года Ариадна Эфрон была арестована. В лагерях и ссылках она провела в общей сложности менее 17 лет.

Ноябрь 1939 г. — арест Сергея Эфрона.

В 1940 году для Гослитиздата готовился сборник стихов Марины Цветаевой. Его «зарубили» после выхода рецензии Корнелиуса Зелинского.

В апреле 1941 года Марина Цветаева была принята в профком писателей при Гослитиздате.

6-8 июня 1941 г. Марина Цветаева знакомится с Анной Ахматовой в Москве.

8 августа 1941 года Марина Цветаева с сыном Муром отправляются в эвакуацию из Москвы на пароходе. 18 августа — прибытие в Елабугу. 26 августа Марина Цветаева пишет заявление о приеме на работу посудомойкой в столовую Литфонда. 28 августа возвращается в Елабугу.

Пора стрелять в янтарь,
Пора менять словарь
Пора выключить фонарь
Overdoor…

Февраль 1941

31 августа 1941 года Марина Цветаева повесилась.Точное местонахождение ее могилы до сих пор неизвестно.

Сергей Эфрон расстрелян в 1941 году.

Георгий Эфрон был призван на фронт в начале 1944 года, погиб в бою у села Друйка Браславского района Витебской области.

Ариадна Эфрон репрессирована, реабилитирована в 1955 г., умерла в Тарусе 27 июня 1975 г.

КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ по материалам А.С. Антонов,

Я знаю, что умру на рассвете! На каком из двух,
Вместе с каким из двух — в порядке не решить!
О, если бы мой факел погас дважды!
Чтоб вечером заря, а утром сразу!

Она шла по земле танцующим шагом! — Дочь Неба!
С полным фартуком из роз! — Не сломать росток!
Я знаю, что умру на рассвете! — Ястребиная ночь
Бог не пошлет мою лебединую душу!

Нежной рукой оттягивая нецелованный крест,
Я устремлюсь в щедрое небо за последним приветом.
Щель зари — и щель в ответ на улыбку…
— Я останусь поэтом даже в предсмертной икоте!

Все дело в том, что мы любим, что наше сердце бьется —
пусть даже вдребезги разлетится! Я всегда был разбит
и все мои стихи — те самые серебряные удары сердца. Марина Цветаева

Ирма Кудрова. «Поговорим о странностях любви. Марина Цветаева»
Не знаю, насколько правомерно называть Цветаеву «многолюбовью» странностями.Но на самом деле в ее биографии бросается в глаза почти непрерывная череда влюбленностей, причем не только в молодые годы, но и в возрасте, что называется, почтенном. Банальная курьезность, можно сказать — если бы мы говорили о мужчине — и все выглядит иначе, если мы говорим о женщине. Традиционная мораль неодобрительно поднимает брови, и успехи эмансипации ни на йоту не смягчают ее суждений. Можно, правда, напомнить об особенностях «творческих» женщин вроде Жорж Санд, например, но делу это серьезно не поможет.
Если бы Цветаева была просто влюбчива! Но ее страстью было жить живой жизнью через слово; именно с пером в руках она всегда внимательно слушала, глубоко чувствовала, размышляла. А в связи с тем, что у людей других профессий обычно остается на периферии памяти и сознания то, что, как правило, скрыто от близких и далеких (а нередко и от нее самой), Марина Цветаева почти всегда выносится за ее ухо и в Солнце. То есть чернила на чистом листе бумаги — от присущего ему пристального внимания к деталям его душевной жизни постоянно ускользает в небытие.И в результате наследие Цветаевой оставило нам много тайных свидетельств; почти каждый порыв чувств, каждый сердечный приступ зафиксирован, высвечен и увеличен во сто крат сильнейшим прожектором — в стихах и прозе. Полностью здесь http://poem.com.ua/info/cvet2.html
Стихи Марины Цветаевой.
Кто из камня, кто из глины —
А я серебряный и сверкаю!
Меня волнует измена, меня зовут Марина,
Я смертная пена морская.

Кто из глины, кто из плоти —
Гроб и надгробия…
— Крестили в купели — и в полете
Ее — постоянно ломали!

Через каждое сердце, через каждую сеть
Моя воля прорвется.
Я — видишь эти развратные кудри? —
Вы не можете сделать земную соль.

Раздавив твои гранитные колени,
Каждой волной я воскресаю!
Да здравствует пена — весёлая пена —
Пена открытого моря!

******
Легкомыслие! — Сладкий грех,
Милый мой спутник и дорогой враг!
Ты рассмешил мне глаза
И он брызнул в мои вены мазуркой.

Научив не хранить кольца, —
На ком жизнь меня венчает!
Начать наугад с конца
И закончить до того, как начнешь.

Марина Цветаева и Анна Ахматова — Москва и Петербург русской поэзии http://lit.1september.ru/articlef.php?ID=200100902. Несмотря на то, что личная встреча состоялась только в 1941 году, в стихах они познакомились намного раньше.(О творческих отношениях поэтов — http://www.utoronto.ca/tsq/13/borovikova13.shtml)

Марина Цветаева, Анна Ахматова
Узкий, нерусский стан —
Над фолиантами.
Платок из турецких стран
Спал как мантия.

Вам будет передана одна
Ломаная черная линия.
Холод — в веселье, тепло —
В твоем унынии.

Вся твоя жизнь — озноб
И чем она закончится?
Облачно — темно — лоб
Молодой демон.

Каждый из земных
Для тебя играть — пустяк!
И безоружный стих
Он метит в наше сердце.

В утренний сонный час
— Кажется, четверть пятого, —
Я влюбился в тебя
Анна Ахматова.

Позже Марина Цветаева писала:
Мы венчаемся быть с тобой единым целым
Мы землю топчем, что небо над нами — тоже!
И тот, кто твоей судьбой смертельно ранен,
Уже бессмертный сходит на смертное ложе.
…………………………………………………….
В певучем граде горят мои купола,
И слепец странствующий славит Светлого Спаса…
-И я дарю тебе мой град-колокол,
Ахматова! — И мое сердце в придачу.

Марина Цветаева посвятила цикл стихов Анне Ахматовой. Быть может, в стихотворении «Легкомыслие — сладкий грех…» слова «шоколадом печаль излечить» — тоже своего рода прозрение судьбы, обращение к Ахматовой, у которой поздний шоколад был горьким и сладким одновременно.Анна Ахматова писала в своих мемуарах: «Мне, как больной, покупали апельсинов и шоколада, а я просто была голодна…»
Марина Цветаева: «Чтобы все сказать: я обязана Ахматовой Ахматовой, своей любовью к ней, своей желание дать ей что-то более вечное, чем любовь, затем дать что-то более вечное, чем любовь, за стихи о Москве, последовавшие за моим приездом в Петербург. Если бы я мог просто подарить ей Кремль, я, наверное, не написал бы этих стихов. Так что, в каком-то смысле, у меня была конкуренция с Ахматовой, но «лучше не сделать», а лучше сделать нельзя, и к ногам не лучше положить.Соревнование? Рвение. Я знаю, что Ахматова не расставалась с моими рукописными стихами и позже, в 1916-1917 годах, и нанесла их в сумочке столько, что остались только складки и трещины. Этот рассказ Осипа Мандельштама — одна из самых больших радостей моей жизни. Марина Цветаева вошла в литературу раньше, чем Анна Ахматова – ее первый сборник «Вечерний альбом» вышел в 1910 году, но в читательском восприятии она сохранила уровень «младшего современника, чему немало способствовала сама». Анна – всея Руси»… как бы предполагал некое неравенство — тем более, что отклика не вызывал. («Поздний ответ» Ахматовой будет написан в 1940 году, но и тогда он останется неизвестным адресату). Письма Марины Цветаевой Анне Ахматовой — http://www.akhmatova.org/letters/marina.htm
Анне Ахматовой
Поздний ответ
М. И. Цветаева
Седой мой, чернокнижник…

Невидимка, двойник, пересмешник,
Что ты прячешься в черных кустах
То спрячешься в дырявом скворечнике,
То мелькнешь на потерянных крестах,
Тогда вы кричите с башни «Марина»:
«Я сегодня вернулся домой.
Любуйся, дорогая пашня,
Что со мной случилось.
Бездна поглотила близких
И родительский дом был разрушен.
Мы сегодня с тобой, Марина,
Мы идем по столице в полночь.
А за нами миллионы
И нет больше молчаливого шествия,
И кругом похоронные колокола,
Да Москва дикие стоны
Вьюги,

16 марта 1940
Фонтанный Дом

Выберите стихи… Август — астры… Але Ахматова Бабушка Байрон Бальмонт Белое солнце и низкие-низкие облака… в Берлин В зале Б огромный город мой — ночь… В Париже В храме пустынном… В раю В голубом небе расширяя глаза… В черном небе слова начертаны… За Вождей Война, война! — Будни у киотов… Вот опять окно… Повторяю первый куплет. .. Я вскрыл себе вены: неудержимо… Встреча Вчера я посмотрел в глаза… Ты проходишь мимо меня… Смерть от женщины. Вот знак…Очи Твои годы — гора… Парят серебристые голуби… Горечь! Горечь! Вечный привкус… Два солнца стынут, — Господи, помилуй! .. Два — жарче меха! ..декабрь и январь День защиты детей Дикая воля, Дни подскользнувшихся слизняков… Доблесть и девственность! — Этот союз… Я думал: им будет легко… Больше органа и громче бубна… Если душа родилась крылатой… Еще молитва, Чтоб девки выглядывали, не кислили … Ибо я не следовал книгам Заповедей… Я знаю, я умру на рассвете! ..И не спасут ни строфы, ни созвездия… А ты говоришь: не то же… Иди! — Мой голос немой… Из моей надменной Польши… Из сказки в сказку Каждый стих — дитя любви… Как правая и левая рука… летящие листья… Когда-нибудь милая тварь… Красной кистью… Крестины Кто из камня, кто из глины… Курлык Легкомыслие — грех сладкий… Падают ли листья с дерева… Старые любовные туманы Я любовь — но мука еще жива. .. Любовь! Любовь! И в конвульсиях, и в гробу… Ма так рано… Молитва За меня тучи и степи… Люди не думаю, не жалуюсь, не спорю… Не громоподобное колесо… Не сегодня и не завтра снег растает… Вы не умрете, люди! .. Неподражаемая жизнь лежит… Нет! Очередная жажда любви… Никто ничего не отбирал! .. Новолуние Ночь без любимого человека — и ночь… Ты не найдешь ночного гостя… Сегодня я гостья неба… О слезы на глазах! .. Овраг Откуда такая нежность?. Ночью все комнаты черные… На холмах — круглые и темные… Огонь пожирающий — мой конь… Полная луна, и мех медвежий… Попытка ревности Пора убрать янтарь… Пора! Это старо для этого огня! .. Я посвящаю эти строки… После бессонной ночи тело слабеет… Странная болезнь пришла к нему… Знаки Моя поза проста… Прохожий Разговор с гением Рассыпался на серебряные погремушки. .. : мили, мили … Родина (Ой, упрямый язык…) Рождественская дама Роландов рог Руки даны мне — протянуть обе к каждой… Я кланяюсь русской ржи… Рыцарь на мосту Светлый серебристый цвет. .. Семь мечи пронзали сердце… Собирая любимых на пути… Солнце одно, но шагает… Жилы наполнены солнцем — не кровью… Стихи к Пушкину Стихи растут, как звезды и как розы. .. Страна Только девушка Просто живи! — Я опустил руки… Просто закрой мои горячие веки… Тройственный союз Ты запрокидываешь голову назад… Ты, любивший меня неправдой… У камина, у камина… Сколько их упало в эту бездну… Улыбнись моему «окну»… Умирая, не скажу: Я был… Остался — не ем… Цветок приколот к груди… Цыганская страсть разлуки! .. Челюскинцы Эмигрант я. Ты будешь… Я забыл, что твое сердце — только ночник… Я счастлив жить образцово и просто… Ятаган? Пожар?..

Стихотворение «Легкомыслие! «Сладкий грех» был написан 3 марта 1915 года.Для юной Цветаевой это был период романтики, полный противоречивых устремлений, корыстных суждений, внезапных решений… Стабильность семейных отношений привела к охлаждению чувств между супругами, вдохновив когда-то ее на стихи.

Искать утраченное вдохновение поэтесса стала вне дома, в многочисленном в то время кругу друзей и поклонников. В 1914 году она познакомилась с поэтессой Софьей Парнок, в которой нашла интеллигентную спутницу и духовную подругу: они вместе путешествуют, посещают творческие и молодежные встречи, развлекаются как две свободные женщины.1915 год был самым плодотворным для обеих поэтесс. В этот период, помимо цикла «Подружка», посвященного Парнок, Марина Цветаева написала много прекрасных стихов, исполненных жизненной силы, легкости и уверенности в себе. В 1916 году Цветаева снова вернулась к мужу, с которым ее связывали истинные чувства и общая дочь Ариадна, а дружба с Софьей Парнок постепенно угасала.

При жизни Марины Цветаевой стихи этих лет редко появлялись в печати.В 1919 году поэтесса собиралась издать книгу «Юношеские стихи» 1913-1915 годов, но дореволюционные события и сама революция разрушили ее планы. Сборник не издан.

Это стихотворение посвящено женщинам, которые в силу своей утонченности не могут утвердиться в современной жизни, выстоять, а иногда — и выжить в ней. Жизнь не место для слабаков! Поэтесса делится своим секретом выживания: когда жизнь и людей нельзя изменить, можно научиться ничего не принимать близко к сердцу, не замечать того, что может причинить боль, не зацикливаться на уже пережитой боли. Марина Цветаева называет свое тайное легкомыслие, но в данном случае речь идет о нарочитом легкомыслии, избирательном — о способе защиты, как сказали бы психологи.

Считается, что легкомыслие — негативное качество личности, выражающееся в легкомыслии, безосновательности, незрелости и т.д. Но это качество имеет огромное множество степеней! В легкой степени он не только не вреден, но даже полезен. Женский артистизм породил такое понятие, как «наигранное легкомыслие», за которым умные и деловитые женщины, умеющие глубоко и ясно мыслить, скрывают свои истинные чувства и привязанности.

Стихотворение, как правило, страдало день за днем. Многие фразы из него давно стали крылатыми. Он популярен и любим, и за сто лет своего существования помог не одной сотне девушек.

Это стихотворение — монолог лирической героини, обращенный к одному из качеств ее характера — Легкомыслию. Героиня олицетворяет образ Легкомыслия до уровня своей спутницы и даже своей учительницы («научила не держать кольца»). Она ясно осознает, что это качество является и ее «врагом» и «грехом», но оно появляется у нее и лучшим другом, таким образом, перевешивая все свои недостатки.

Произведение состоит в основном из понятий и действий, поэтому так важен единственный эпитет, употребляемый три раза подряд:

Легкомыслие! — Сладкий грех,

Милый мой спутник и милый мой враг!

В Малом академическом словаре русского языка слово «милый» имеет множество положительных определений: славный, хороший, приятный, привлекательный, родной, дорогой и так далее. Все изъяны вашего легкомыслия лирическая героиня намеренно сглаживает определением — «милая», что само по себе подразумевает не только положительный смысловой подтекст, но и положительный настрой.Выражение «милая спутница» звучит естественно, «сладкий грех» звучит невинно, а выражение «МИЛЫЙ ВРАГ» содержит взаимоисключающие понятия. Это сочетание является источником всех последующих оппозиций в стихотворении: ствол-сталь и начало-конец.

Вообще вся поэма метафора — нельзя разговаривать с тем, кого нет на самом деле. Легкомыслие — неодушевленный характер! Поэтому в стихотворении так много скрытых образных сравнений, вроде «ты впрыснул мне смех в глаза, ты впрыснул в мои жилы мазурку».Он также содержит явные сравнения («как»). Вся поэма построена на противопоставлении, которое выражается формулой — «быть как ствол и быть как сталь».

Это стихотворение небольшое по объему, но оно богато стилистическими фигурами, такими как перевороты, дефолты (предложение с многоточием), повторы. Помимо повторяющегося эпитета «дорогой» в первом четверостишии стихотворения присутствует еще один повтор-обращение «Ты», называемый анафорой (монотонией). Такое повторение акцентирует внимание и усиливает смысл сказанного.Более того, в этом контексте он подчеркивает многие достоинства легкомыслия, начиная длинный список передач.

Стихотворение преимущественно восклицательное: одно предложение с многоточием, два повествования и четыре восклицательных знака. Однако повествование лишь подкрепляет предыдущее восклицание, подчеркивая его естественность и достоверность.

Поэма написана трехтактным дольником на основе трех- и четырехстопного анапеста. Дольник образуется за счет пропуска слогов в трети стопы каждой строки.Исключение составляет третья строка первого четверостишия, где пропущены два слога (во второй и третьей стопах).

Рифма — крест (АБАБ). Рифма в основном точная: грех-смех, дорогая-жилы; кольца-конец, корона-начало; сталь-печаль, мы можем-прохожие.

Поэтическая фонетика в стихотворении представлена неярко. Поражает только обилие сонорных согласных, то есть непарных звонких звуков: [л] — 20 звуков, [н] — 18 звуков, [м] — 15 звуков. Их количество намного больше, чем всех остальных звуков: [г-к] вместе 19 звуков, [д-т] — 16 звуков, [з-с] — 13 звуков.Этим выделяется самое первое и главное слово стихотворения – «ЛЕГКОСТЬ», включающее в себя сразу 3 звонкие буквы. Следует отметить, что все буквы этого слова являются преобладающими. Таким образом, оно является ключевым не только по содержанию, но и по фонетическому составу.

Брак Анны Ахматовой и Николая Гумилева с самого начала выглядел как сделка, в которой каждая из сторон получала…

Вы сейчас читаете очерк Анализ стихотворения Цветаевой «Легкомыслие — сладкий грех»

Цветаева Виктории Швейцер

Узник поэзии

Есть две широкие категории биографий, которые вы можете прочитать.Один из них — это тот, в котором автор обращается к целому периоду истории страны, привнося культуру, которая создала его / ее предмет, а также влияние, которое этот персонаж оказал на время. Хорошими примерами такого рода являются «Адмирал океанского моря» Сэмюэля Элиота Морисона о Колумбе, «Сапата и мексиканская революция» Джона Вомака-младшего или «Людовик XI» Пола Мюррея Кендалла — все первоклассные биографии. Второй вид более интимный; более узкий акцент на персонаже, в котором автор пытается проникнуть в психологические глубины человека и раскрыть мотивы и чувства, лежащие в основе его достижений.Цветаева, конечно, второго сорта. Хотя Марина Цветаева, одна из выдающихся поэтесс России ХХ века, пережила в своей стране войны, революцию, репрессии и радикальные социально-экономические перемены, всему этому в книге уделяется минимальное внимание. Если вы, читатель, не знаете глубины и размаха всего этого в России или СССР в 1914-1941 годах, вам не понять этой книги. Тот факт, что Цветаева была персоной нон-грата после революции 1917 года, что ее произведения были засекречены еще долго после ее смерти, что ее должны были открыть молодые поколения, что один из великих русских поэтов не упоминался в школах целую вечность. долгое время — эти важные вещи очень сильно недооцениваются автором, который, кажется, писал только для русской аудитории.Тщательно, с любовью воссозданная из стихов, писем, дневников и множества интервью, эта биография, несомненно, представляет собой многолетний труд. За подробности и за многочисленные взгляды на жизнь и психологию сложной женщины, не вписывающейся в свое время, я, безусловно, поставил бы этой книге пять звезд, но, с другой стороны, она изобилует огромным количеством деталей. больше, чем может усвоить большинство нерусских читателей. Иногда меня отталкивала приторность авторского преклонения перед ее знаменитой темой.Кроме того, переводы стихов удивительно деревянные. Я не понимаю, почему русские считают Цветаеву такой великой поэтессой, хотя я готов признать, что она такова.

Цветаева росла до революции в обеспеченной семье. Мать передала ей многие ее культурные устремления, или можно сказать, что Цветаева унаследовала от матери много эмоциональной напряженности и потребности быть центром всех отношений вокруг нее. Такие идеи, как «деньги — это грязь» и «имеют значение только духовные вещи», были распространены среди определенных классов в Европе, но они ведут к очень несчастным жизням, если кончаются унаследованные деньги.Я нахожу Цветаеву самым неприятным человеком с самого детства, человеком, который мог бы написать, что «быть счастливым глупо и неприлично», человеком, который поэтому будет всю жизнь любить трагедию, одиночество и несчастье. Она пренебрегла и предала своего мужа, бросила всех своих бесчисленных любовников, прогнала своих детей (один умер от голода в приюте в раннем возрасте) и в конце концов повесилась. Она поддерживала белую (проигравшую) сторону революции, уехав из России в середине 20-х годов, чтобы жить за границей.В эмиграции она вращалась только в тесных русских эмигрантских общинах Германии, Чехословакии и Франции, никогда не открываясь ничему, что не было уже знакомо. Помимо влияния творчества Пушкина, у нее были странные полу- или полные романтические отношения с целым рядом известных людей, о которых здесь пишут — Мандельштам, Блок и Пастернак наиболее известны на Западе — но один ушла с чувством, что ей просто нужна серия «идолов» или «идеальных мужчин» (или женщин), которым она могла бы посвятить свою эмоциональную поэзию, питавшуюся ее постоянным внутренним беспорядком. Ее собственный муж сравнил ее с огромной печкой, для топки которой требовалось все больше и больше «дрова». Пепел будет выброшен без дальнейших раздумий. Хотя Цветаева мне не нравилась, а переводы ее стихов не вдохновляли меня на дальнейшее чтение, я все же рекомендую Цветаеву как интереснейшую биографию. Ее история — часть огромной трагедии, которой является история России ХХ века.

Мемориальная доска Марины Цветаевой, Вшеноры, Чехия

Щелкните фото для увеличения .

Сегодня я возвращаюсь к некоторым фотографиям, которые моя жена Оксана Мысина сделала, когда недавно была в Праге для участия в съемках документального фильма о Марине Цветаевой. Фотографии удивительно жизнеутверждающие. Хотя от того времени, когда Цветаева жила здесь, в селе Вшеноры, с мужем Сергеем Эфроном и дочерью Араидной, осталось не так уж и много, но для размышлений более чем достаточно. В первую очередь сохранилась старая стена, на которой в 2012 году была установлена мемориальная доска в честь Цветаевой; маленький зеленый боковой домик, стоявший рядом с домом (теперь исчезнувшим), где жила семья; возможно, ворота в сад; и крутой склон через дорогу от резиденции. На последних фотографиях ниже вы можете увидеть дорогу, ведущую вверх и вниз к участку Цветаева, с уклоном на пути.
В письме, процитированном моим кратким, но заслуженным знакомым Симоном Карлинским в его книге Марина Цветаева: Женщина, ее мир и ее поэзия поэт писал: « Крошечное горное село. Мы живем на самом ее краю, в простой крестьянской избе. действующих лиц нашей жизни: колодец в виде церкви, к которому я бегаю за водой, в основном ночью или рано утром; прикованная собака; скрипучие садовые ворота.Прямо за нами лес. Справа высокий скалистый гребень. По всей деревне есть ручейки. Два продуктовых магазина, как у нас в провинции. Католическая церковь с цветущим церковным двором. Школа. Два ресторана. Музыка каждое воскресенье ».
Много путаницы в этом месте и в это время. Я был готов говорить о Вшенорах без вопросов, пока не наткнулся на заметку на странице Цветаевой в ЖЖ, напоминающую нам, что Вшеноров было два, Вшеноры I и Вшеноры II. Именно в последнем Цветаева и семья жили с ноября 1922 по август 1923 года. Как указывает автор Элленай, нельзя путать этот Вшенор с Вшенором (Вшенор I), куда семья переехала в 1924 году, где Цветаева родила сына Георгия.
Если вы хотите найти это место сегодня, вы должны искать 521 V Chaloupkach. Однако в то время, когда здесь жила Цветаева, это было 33 Горни Мокропси. В письме к другу Цветаева именно так дала свой адрес: Новый адрес: Прага П.П. Добржиховице, Горни Мокропсы, число 33, у Пана Грубнера — мне, имя Эфрон .Добржиховице, казалось бы, железнодорожная станция поблизости. Горни Мокропсы — это название села или название дороги? Или, может быть, и то, и другое, поскольку место было таким крошечным. Дом пана Грубнера, где Цветаевы занимали одну из трех комнат, был в то время последним зданием на улице.
В своих воспоминаниях Нет любви без поэзии: Воспоминания дочери Марины Цветаевой Ариадна оставила описание этого времени и места посредством цитаты из собственного дневника:
« Дом, где мы живем, находится в долине. .В нем три комнаты, одну из которых мы занимаем. Двор маленький, сад средний, есть собака по кличке Лоу и несколько кур. Дом окрашен в желтый и белый цвета, а крыша покрыта розовой черепицей. Здесь живут семь человек, четверо из них дети. Недалеко отсюда находится большое село Вшеноры. В нем два магазина, трехэтажные дома и вокзал… »

Другое описание этого местонахождения содержится в письме Цветаевой, отправленном Борису Пастернаку 19 ноября 1922 года, то есть практически сразу после вселения (цитата с сайта ЖЖ выше): Мокропсы, в деревенской избе.Это последний дом в деревне. У подножия холма есть ручей, из которого я таскаю воду. Треть дня уходит на то, чтобы топить огромную изразцовую печь. Жизнь мало чем отличается от московской, ежедневные хлопоты в ней – пожалуй, еще более скудны! – но кроме поэзии: семья и природа. Я не вижу никого месяцев . Все утро пишу и хожу: здесь чудные холмы ».
Цветаева написала здесь несколько важных произведений, в том числе Поэму Конца , и здесь, по-видимому, начала свою трагедию Тесей-Ариадна .
Мемориальная доска была открыта 22 июня 2012 г. По причинам, не объясненным на веб-сайте, предоставляющем информацию, она была изготовлена в Карраре, Италия. Помимо скудной информации о том, что в 1923 году здесь жила Марина Цветаева, на ней показан фрагмент цветаевой рукописи. На нем изображен лев (Эфрон, по прозвищу Лев/Лев), балансирующий на стуле, пока он безумно готовит еду, а котенок (ребенок?) почти съежился под одеялом в постели. В тексте написано: « Сыр, масло, молоко за окном.Сыр и масло справа. Не пренебрегайте молоком. (!!!) Не забудьте буквы. – До свиданья!!!- »
Подразумевается, что этот текст относится ко временам, когда Цветаева жила здесь, во Всенорах а/к/а Горни Мокропси, но наши друзья в ЖЖ в очередной раз бросают тень на это предположение.
“ Памятная доска, открытая на доме № 521, воспроизводит записку М. Цветаевой (с ее рисунком), адресованную ее мужу. Однако эта записка, хранящаяся ныне в Музее Марины Цветаевой в Болшево, относится не к 1923 году, а к более позднему времени — вероятно, это уже Париж, куда семья переехала в ноябре 1925 года .
Автор Элленай предполагает, что ребенок, съежившийся в постели, — это младенец Георгий, родившийся во Вшенорах I, т. е. после того, как семья жила во Вшенорах II, а/к/а Горни Мокропсы…
Короче, такие вещи мне по душе. Как сказал бы мой старый друг Володя Феркельман, «сам черт ногу сломит» на этот раз.
И последнее замечание:
Взгляните на среднюю фотографию ниже. Розоватый дом на заднем плане за зеленым строением (которое, как я уже сказал, является оригиналом того времени) — это место, где располагался дом Цветаевой/Эфрона.Я не могу без сомнения определить, был ли первоначальный дом снесен и заменен, или же он был только что отремонтирован и расширен. В любом случае, этот небольшой вид, предлагаемый фотографией Оксаны, приблизительно соответствует тому, что могла видеть Цветаева, возвращаясь домой с ведрами воды.

Нравится:

Нравится Загрузка…

Родственные

Письмо Цветаевой Берии — Поэты Серебряного века

Письмо Марины Цветаевой Лаврентию Берии , в то время начальнику органов безопасности СССР при Сталине. Написав это письмо, поэтесса пытается прямо ходатайствовать перед Берией от имени своего мужа и дочери, находящихся в то время в заключении по неясным и/или сфальсифицированным обвинениям.

Датирован: Датирован: 23 декабря 19399

  Почтовый штемпель: Голицыно, Белорусская железнодорожная линия,

Дом отдыха для писателей

товарищ Берия,

Я привлекает вас в отношении вопроса моего муж, Сергей Яковлевич Эфрон-Андреев, и дочь моя — Ариадна Сергеевна Эфрон , арестованы: дочь — 27 августа, муж — 10 октября с.г. 1939 года.

Но прежде чем я смогу их обсудить, я должен сказать Вам несколько слов о себе.

Я писатель, Марина Ивановна Цветаева.

В 1922 г. выехал из СССР по советскому паспорту и оставался за границей — в Чехии и Франции — до июня 1939 г.; то есть 17 лет. Все это время я не принимал участия в политической жизни эмигрантской общины, — я жил только своей семьей и своими произведениями. Я вносил свой вклад главным образом в журналы «Русская воля» и «Современные записки», некоторое время печатался в газете «Последние новости», но был удален из нее в ответ на мои откровенные приветствия Маяковскому. И вообще — в эмигрантском сообществе я был и слыл одиночкой. ( «Почему она не едет в Советскую Россию?» ). В 1936 году я всю зиму переводил для Французского революционного хора (Chorale Revolutionnaire) Русские революционные песни, старые и новые, а между ними — Траурный марш («Вы пали жертвами в зловещем бою «), а из советских — песня из (советская кинокомедия) «Веселые ребята», «Широко то поле — Полюшко» и многие другие.Пели мои песни.

В 1937 г. я возобновил свое советское гражданство, а в июне 1939 г. получил разрешение вернуться в Советский Союз. Итак, я вернулся вместе со своим 14-летним сыном Георгием, 18 июня 1939 года на пароходе «Мария Ульянова», в то время также перевозившем каких-то испанцев.

Причины моего возвращения на родину — начнем со страстной тоски по ней всей моей семьи: мужа — Сергея Эфрона, дочери — Ариадны Эфрон (выехала первой, в марте 1937 г.) и моего сына Георгия , который, несмотря на то, что родился за границей, с ранних лет страстно мечтал о Советском Союзе.Желание обеспечить его родиной и будущим. Мое собственное желание работать в моем доме. И мое абсолютное одиночество в эмигрантском обществе, с которым я уже давно перестал быть каким-либо образом связан. …

Если надо сказать несколько слов о моем происхождении — я дочь состоявшегося профессора Московского университета, Цветаева Ивана Владимировича, , филолога с общеевропейской известностью (открыл древний диалект, по его произведению «Осские гравюры»), основатель и хранитель Музея изобразительных искусств — ныне Музея изобразительных искусств.Концепция Музея — это его концепция и весь труд по созданию Музея — сбор денежных средств, консолидация оригинальных коллекций (среди них — одна из лучших в мире коллекций египетского изобразительного искусства, приобретенная моим отцом у коллекционера Мосолов ), подбор и заказ слепков и всего музейного оборудования — всецело труд моего отца, самоотверженный труд любви и последних 14 лет его жизни. Одно из самых ранних моих воспоминаний: мама с папой едут на Урал за мрамором для Музея.Я помню образцы мрамора, которые он привез. Отец отказался от своей официально выделенной квартиры, на которую он имел право после открытия музея, как его директора, и вместо этого превратил ее в 4 квартиры для низкооплачиваемых поденщиков. На его похороны явилась вся Москва — все бесчисленное количество женщин и мужчин, которые слушали его лекции в университете, а также на Высших женских курсах и в консерватории, а также работники обеих его музеев (в течение 25 лет он также был директором Румянцевского музея).

Моя мать — Мария Александровна Цветаева , девичья фамилия Майн — была уважаемым и состоявшимся музыкантом, а также первым помощником моего отца в создании Музея. Она умерла слишком рано.

Это обо мне.

Теперь о моем муже — Сергей Эфрон .

Сергей Яковлевич Эфрон сын известного революционного деятеля Народной воли — Елизаветы Петровны Дурново (среди народных волеизъявлений « Лиза Дурново «) и Якова Константиновича Эфрона (В семье до сих пор хранится его тюремный билет, с юношеских лет, и с печатью: « Яков Константинович Эфрон . Государственный преступник. «). Я постоянно слышал рассказы о Лизе Дурново , с любовью и восхищением рассказывал мне Петр Алексеевич Кропоткин (*Философ анархизма и ученый — Прим. переводчика*), вернувшийся в 1917 году. И Николай Морозов часто с любовью вспоминает ее и по сей день.О ней много рассказов в книге Степняка «Подземная Россия», а ее портрет сегодня висит в музее Кропоткина .

Детство Сергея Эфрона проходит в революционном доме, среди непрекращающихся обысков и арестов. Почти вся семья отбывает срок в тюрьме: мать — в Петропавловской крепости, старшие дети — Петр , Анна , Елизавета и Вера Эфрон — в различных тюрьмах.Старший сын, Петр , дважды пытается сбежать. Ему грозит смертная казнь, и он эмигрирует за границу. В 1905 году Сергей Эфрон , 12-летний мальчик, уже получает от матери революционные поручения. В 1908 году Елизавета Петровна Дурново-Эфрон , грозящая пожизненным заключением в крепости, эмигрирует с младшим сыном. В 1909 году она трагически погибает в Париже, — кончает жизнь самоубийством ее 13-летний сын, которого чудовищно дразнили другие детишки в школе.Она следует за ним. О ее смерти можно было прочитать в современном номере «Le Humanité».

В 1911 году Сергей Эфрон и я встречаемся. Мне 17 а ему 18 лет. Он борется с туберкулезом и по-прежнему опустошен трагической смертью матери и брата. Он проявляет глубокую серьезность далеко не по годам. Я тотчас же решаю, что никогда, несмотря ни на что, никогда не расстанусь с ним, и в январе 1912 года мы с ним женимся.

В 1913 году Сергей Эфрон поступает в Московский университет на филологический факультет.Но начинается Война и он отправляется на фронт в роли брата милосердия (* санитар *). В октябре 1917 года он, недавно окончив Петергофское училище прапорщиков, сражается в Москве, вступает в ряды Белой армии и сразу же отправляется в Новочеркасск, куда прибывает в числе первых 200 человек. На протяжении всей своей службы в Добровольческой (*Белой*) армии (1917 — 1920) — постоянно находится на действительной службе, никогда не отсиживаясь в штабах. Он дважды ранен.

Все вышеперечисленное, я думаю, уже было почерпнуто Вами из его предыдущих анкет. Но вот кое-что, возможно, не столь известное: он не только отказался застрелить ни одного военнопленного, но и активно спасал от казни всех, кого только мог, вместо этого призывая их в свой отряд пулеметчиков. Поворотным моментом в его личных мировоззренческих убеждениях стал случай, когда ему довелось наблюдать расстрел комиссара Красной Армии. Перед его глазами было лицо комиссара.И именно лицо, с которым этот комиссар встретил свою смерть, оказало решающее влияние. Как он сказал бы, «В тот самый момент я понял, что наша миссия идет прямо против миссии русских народов». »

«Но каким образом сын Лизы Дурново вообще оказался в рядах белых, а не Красной Армии?» — Как бы то ни было, Сергей Эфрон считал свою службу в Белой армии роковой ошибкой всей своей жизни. Добавлю, что эта ошибка была не только его.Несмотря на то, что во время службы он был очень молодым человеком, вместе с ним служило бесчисленное множество пожилых и полностью развитых людей. В Добровольческой армии он думал, что признал спасение России и силу правды. Когда он понял, что был не прав, он отрекся от своих прежних взглядов целиком и полностью, ни разу не оглядываясь назад.

Но вернемся к его биографии. После Белой Армии — голодает некоторое время в Галлиполи и Константинополе, а в 1922 году поселяется в Чехии, в Праге, где поступает в университет — чтобы окончить историко-филологический факультет.В 1923 году он основывает студенческий журнал In One’s Own Ways (в отличие от остальных студенческих журналов, которые, по-видимому, должны были ходить, а все остальное делать по-чужому), а затем основывает единственный студенческий союз, основанный на Демократической принципов, в отличие от существующих промонархических. В своем журнале он — первый во всей русской эмиграции — начинает перепечатку за границей советской прозы (1924). С этого момента его «левый поворот» неуклонно увеличивается.

Переехав в 1925 году в Париж, он присоединяется к группе теоретиков-евразийцев, став одним из редакторов журнала Версты , от которого дружно отшатнулась бы вся эмиграция.Если я не ошибаюсь, именно с 1927 года Сергей Эфрон подвергался насмешкам со стороны собратьев-эмигрантов и получил прозвище «Большевик». Затем он основывает газету Евразия (именно на ее страницах я приветствовал Маяковского , читавшего в то время лекции и чтения в Париже), которую эмиграция назвала бы открытой большевистской пропагандой. В конце концов «евразийцы» раскололись: правые против левых. Левое крыло, возглавляемое Сергеем Эфроном , вскоре было выведено из эксплуатации как организация, объединившись с Альянсом сторонников возвращения домой.

В какой именно момент Сергей Эфрон начал активную советскую работу, я не знаю. Это, однако, должно быть известно вам из его предыдущих профилей. Я думаю, что это было примерно в 1930 году. Но что я достоверно знаю и в чем уверен, так это реальность его страстной и непоколебимой веры в Советский Союз и его будущее, а также его страстного служения. Как он радовался, когда читал в газетах о последнем советском достижении! Каким лучезарным он станет, узнав о малейших ее экономических успехах! (« Теперь у нас есть то и это… Скоро у нас будет и то, и то, и то… «). Со мной здесь важный свидетель всего этого: наш сын, выросший под звуки таких восклицаний, чего бы ему только не хотелось. слышу с тех пор, как ему исполнилось пять лет. Сыну Цветаевой и ей) дали комнату на 2 месяца в Доме отдыха писателей в Голицыне.После ареста мужа я осталась совсем без средств. Товарищи-писатели организовали для меня ряд переводов с грузинского, французского и немецкого языков. Еще когда я был в Болшево (станция Болшево, Северная железная дорога, село Новый Быт, дача 4/33) я перевел ряд Лермонтова стихов на французский язык для Revue de Moscou и Международная литература . Некоторые из них уже напечатаны.

Я не знаю, в чем обвиняют моего мужа, но знаю, что он не способен ни на измену, ни на двуличие, ни на двуличие, ни на предательство.Я знал его — с 1911 по 1939 год — почти 30 лет, но тогда я знал то, что знаю о нем до сих пор с момента нашего первого дня вместе: что он человек величайшей чистоты, поборник самых подлинных ценностей. жертвенности и ответственности. И друзья, и враги сказали бы о нем одно и то же. Даже в ссылке, в самой враждебной ему среде, никто не обвинял его ни во взяточничестве, ни в какой-либо форме коррупции, и даже несимпатичные ему люди рационализировали бы его коммунизм как «слепой энтузиазм».Даже обыскивавшие нас сыщики поражались бедности нашего дома и жесткости его постели ( «Как?! Неужели мистер Эфрон действительно спал на этой кровати?» ). Все говорили о нем с большим благоговением, а сам следователь мне просто сказал: — «г. Эфрон был энтузиастом, но энтузиасты тоже могут ошибаться… »

Но у него буквально отсутствовала даже возможность ошибиться в чем-либо здесь, в Советском Союзе, потому что на протяжении двух лет после возвращения сюда он непрерывно заболел и почти не выходил из дома.

Я завершу это обращение призывом к справедливости. Человек, за которого я выступаю, служил Родине и идее коммунизма всей душой и телом, правдой слова и уверенностью дела. К тому же он серьезно болен. Честно говоря, я не знаю, сколько ему осталось жить, особенно после такого потрясения. Это будет поистине ужасно, если он погибнет, оставаясь ложно обвиненным.

Если этот арест является результатом частного доноса — и, как таковой, основан на совершенно нечестных и злонамеренно выборочных, неполных материалах, — то вам будет лучше вместо этого более тщательно проверить этого доносчика.

И если это действительно ошибка, то умоляю, исправьте, пока не поздно.

Марина Цветаева

Плененный дух: Россия Марины Цветаевой

В России больше музеев, посвященных русской и советской поэтессе Марине Цветаевой и ее семье, чем любому другому поэту. Вот список лучших мест для посещения в Цветаевой России, которые разбросаны по всей стране, от Тарусы до Феодосии.Начнем, или как говорят русские — Поехали!

Мемориальная квартира-музей Марины Цветаевой в Москве

Марина Цветаева, ее муж Сергей Эфрон и их двухлетняя дочь Ариадна въехали в квартиру на втором этаже четырехквартирного дома в Борисоглебском переулке в сентябре 1914 года. номер квартиры 3, с выходом на чердак, и прожили они здесь восемь лет.

Это «Дом-корабль» с его «Аттическим дворцом» и парадной старинной лестницей, имевшей почти домашний шарм русской усадьбы, который Марина Цветаева всю жизнь считала своим домом.Из 15 книг, изданных Цветаевой за всю жизнь, 11 были написаны в этой квартире.

В 2017 году в музее прошла реконструкция, для посетителей открылась гостиная, «Комната-отступница», как назвала ее Цветаева. В доме сохранился дух семейной жизни Цветаевых: старые фотографии, «гора рукописных бумаг», мебель XIX века, фарфор, игрушечные домики и патефон в углу.

Музей открыт с 12:00 до 19:00 (до 21:00 по четвергам) ежедневно, кроме понедельника и последней пятницы каждого месяца.Взрослый билет стоит 200 рублей, для льготников – 100 рублей. Тематические и индивидуальные экскурсии по дому можно заказать по телефону +7 (495) 697-53-69; за дополнительную плату от 400 до 500 рублей с человека. По четвергам в 19:00 и каждую субботу и воскресенье в 12:30 проводятся экскурсионные туры для групп, которые не нужно бронировать заранее, достаточно прибыть в назначенное время. Аудиогид также доступен на сайте музея.

Дом-музей семьи Цветаевых в Ново-Талицах

Деревянное приходское здание в селе Ново-Талицы на берегу реки Вергуза под Иваново было приобретено дедом поэта, священником Владимиром Цветаевым в 1853 году.До 1928 года здесь проживало три поколения семьи Цветаевых. Здесь выросли четыре брата Цветаевых: Петр, Иван (основатель и первый директор ГМИИ им. А.С. Пушкина, отец Марины), Федор и Дмитрий. В последние годы здесь жила семья старшего сына Петра.

В 1995 году дом стал Домом-музеем семьи Цветаевых. В музее можно узнать не только о том, как жила семья поэта, но и узнать о крестьянской жизни и быте сельского духовенства в России XIX века. .Здесь также выставлены личные вещи, книги, молитвенники и архивные фотографии. Сейчас там проводят экскурсии для взрослых и игры для детей, а также проводят свадебные церемонии. Ежегодно в последние выходные мая в музее проходят чтения творчества Цветаевой.

Музей открыт с 11:00 до 17:00 ежедневно, кроме понедельника. Стоимость входа для взрослых 50 рублей, для школьников и студентов 20 рублей. Экскурсия с гидом стоит 350 рублей. Добраться до музея можно на общественном транспорте из центра Иваново на маршрутных такси №№1.119, 121а, 129 и 141 через Пушкинскую площадь (площадь Пушкина) или на автобусе № 1. 111 и 119 от площади Победы (площади Победы) через Пушкинскую площадь.

Мемориальный комплекс Марины Цветаевой в Елабуге
В августе 1941 года Марина Цветаева была эвакуирована в Елабугу, где ей и ее сыну Георгию дали в аренду комнату в доме семьи Бродельщиковых. В Елабуге она прожила всего 11 дней — Марина Цветаева покончила с собой 31 августа, она не могла так жить дальше.

В мемориальном комплексе Марины Цветаевой восстановлен интерьер помещений. Ее берет лежит поверх распакованных чемоданов, а на диван наброшено вязаное одеяло. Вы можете почувствовать «вечные сумерки и вечные колокола». Самый ценный из экспонатов коллекции — французский блокнот в марокканском кожаном переплете, который после трагедии достали из кармана передника.

Этот дом-музей входит в Мемориальный комплекс Елабуги, в который также входит площадь Марины Цветаевой (площадь Марины Ивановны Цветаевой) с бронзовым памятником, могилой поэтессы и культурным центром ее имени.

Дом-музей Мемориальный комплекс Марины Цветаевой в Елабуге находится на Малой Покровской улице, 20. Музей открыт с 9:00 до 18:00 ежедневно, кроме понедельника.

Музей Марины и Анастасии Цветаевых в Феодосии

Марина и Анастасия Цветаевы жили в Феодосии с 17 октября 1913 года по 1 июня 1914 года. Этому периоду жизни двух сестер посвящена выставка в городском музее. В комнатах хранятся личные вещи семьи, их письма, уникальные фотографии и книги.Этот музей-квартира пытается воссоздать атмосферу довоенной Феодосии, «полной уютных семей, дружеских праздничных посиделок, ожиданий гостей и наивного восхищения талантами».

«Это сказка Гауфа, кусочек Константинополя… и мы поняли — Марина и я, — что Феодосия — волшебный город, и что мы влюбились в него навсегда», — писала Анастасия Цветаева в «Воспоминаниях». (Воспоминания).

Летом музей работает без выходных с 10:00 до 18:00; и с 12:00 до 20:00 по пятницам (кассы закрываются в 19:15).Зимой он открыт с 10:00 до 16:00 и закрыт по понедельникам. Билеты стоят 80 рублей для взрослых и 50 рублей для детей и студентов, включая экскурсию.

Литературно-художественный музей Марины и Анастасии Цветаевых в Александрове

У Марины Цветаевой было «александровское лето» в 1916 году, когда ее младшая сестра Анастасия жила в городе с мужем Морисом Минцем. Он работал на стройке местного военного завода. Семья сняла полуразрушенный дом первой половины XIX века на окраине Александрова — городка Владимирской области.

«Избушка у самой воды (а что есть в этом городе не у самой кромки?), выходившая крыльцом к оврагу. Небольшая деревянная избушка, как у Бабы Яги. Зимой — только печь (с вилами, с очагом!), летом — только дикая жизнь: зелень, врастающая в окно», — писала Цветаева.

Дом, в котором когда-то жила семья Цветаевых, сейчас находится в аварийном состоянии. Экспозиция музея находится в соседнем здании — в доме Лебедева. Он воссоздает атмосферу Серебряного века русской поэзии с мебелью начала ХХ века, немецкими пианино Bechstein и архивными фотографиями.Почти ничего из личных вещей Цветаевой там не выставлено, за исключением письменного стола, за которым она сидела и писала стихи. Это «музей метафор», где каждый экспонат — отражение чего-то в творчестве Цветаевой.

Музей открыт ежедневно с 8:30 до 17:00, кроме понедельника и вторника.

Тарусский музей семьи Цветаевых

Марина и Анастасия Цветаевы зимовали в городе Тарусе с 1907 по 1910 год.Сестры жили в так называемом «Доме Тио», купленном в 1899 году их дедом по материнской линии Александром Даниловичем Мейном. Дом находится на улице Розы Люксембург, 30.

В музее представлена мебель из дома в Москве (в Трехпрудном переулке), где родилась Марина Цветаева, а также предметы, принадлежавшие поэтессе, ее родным, близким и друзьям из Таруса.

Раз в два года в октябре в музее проходят научные чтения творчества поэтессы, а ежегодно в первую субботу октября отмечается день, посвященный Марине Цветаевой.

Музей открыт с 10:00 до 17:00, кроме понедельника и последней пятницы каждого месяца.

(По российским источникам)

Сын Марины Цветаевой Георгий Эфрон погиб, освобождая Беларусь — Российская газета

Мур (сын Георгий Сергеевич Эфрон). Цветаева без глянца

«Сын мой Георгий родился 1-го… — Дом-музей Марины Цветаевой

Мур. Мурлыга. Тайна смерти Георгия Эфрона – Учительская газета

Музеи Королева

Не похороните живой | Статьи

Главный московский адрес

Стихи на стенах и в тетрадях

«Моя неудача в эмиграции — в том, что я не эмигрант»

«Положение наше продолжает оставаться беспросветным»

Без поэзии

«Кабы мы знали, что она такая известная»

«Сегодня царствует Марина»

Письмовник. Георгий Эфрон — родным с фронта

Георгий Эфрон — родным с фронта

Кстати, я подметил одну национальную особенность нашего веселья: оно не веселое в подлинном смысле этого слова.

Итак, пока, каков итог, каков баланс? Я всегда чувствовал потребность иногда подводить итоги — и особенно в критические моменты моей жизни.

Но концентрация несчастий, выпавших на долю Георгия Эфрона, и на этом фоне кажется запредельной.

А в июле, в первом же бою, где-то между Оршей и Витебском, он был ранен.

Марина Цветаева с сыном, 1928 год (Фото Принты В рамах Плакаты Пазлы Карточки…) #148

Фотопринт Марины Цветаевой с сыном, 1928 год

10″x8″ (25×20 см) Печать

Полный диапазон художественной печати

Личная жизнь Марины Цветаевой коротка. История жизни

Мур …

НКВД и «белоэмигрант»

Как бред

Героизм души — жить

Творчество и жизнь

Стихи Марины Цветаевой

Реквием

Марина Цветаева: биография

Стихи

Личная жизнь

Смерть

Компиляции

Основные достижения Цветаевой

Важные даты в биографии Цветаевой

Документальные фильмы о Цветаевой

Детство

Учеба

Начало литературной деятельности

Личная жизнь

Возвращение домой

Легкомыслие Цветаевой. Будь как ствол и будь как сталь. Марина Цветаева

Цветаева Виктории Швейцер

Мемориальная доска Марины Цветаевой, Вшеноры, Чехия

Нравится:

Письмо Цветаевой Берии — Поэты Серебряного века

Плененный дух: Россия Марины Цветаевой

Добавить комментарий Отменить ответ