Февраль 1917 года: Свергнуть царя в России хотели все!
Комсомольская правда
Общество100 лет ОктябряО РАЗНОМ
Александр ГРИШИН
22 февраля 2017 1:00
В этом году — вековой юбилей событий, сыгравших в истории страны решающую роль
Николай II в Царском Селе вместе со своими детьми и племянниками после отречения от престола в марте 1917 года. На фото слева направо: офицер, приставленный к царской семье, Николай II, великие княжны Татьяна, Ольга, Мария, Анастасия, цесаревич Алексей. На переднем плане — князь Василий Александрович. На заднем плане: князья Никита, Ростислав и Дмитрий. Князья — дети сестры царя Ксении. Фото: Corbis via Getty Images
В этом году мы отмечаем столетие событий, которые сыграли в истории России решающую роль. Первое из них – Февральская революция, покончившая с Российской империй. О том, как развивались тогда события, и кто стоял за «стихийным» восстанием, «Комсомолке» рассказал известный историк, советник ректора МПГУ Евгений Спицын.
РЕВОЛЮЦИЯ ИЛИ ПЕРЕВОРОТ?
— Евгений Юрьевич, мы вступаем в череду столетних дат. Первое, что наступает, — столетие Февральской буржуазно-демократической революции. Я на днях узнал, что, несмотря на такой стереотип восприятия, Октябрьская революция вовсе не была такой кровавой, как ее рисуют, а Февральская носила вовсе не мирный характер, а сопровождалась сотнями, если не тысячами жертв.
— Это Ленин назвал Февральскую буржуазно-демократической революцией. Поскольку она должна была решить важнейшие проблемы буржуазной модернизации страны. По целям и задачам она была буржуазной: свержение самодержавия, ликвидация остатков феодального строя, решение аграрного вопроса, чистка земли под капитализм и так далее. А демократическая – поскольку главной движущей силой этой революции якобы являлись народные массы. Сейчас очевидно, что февральские события были, скорее, не революцией, а государственным переворотом, который готовился еще с середины 1915 года.
— Еще тогда?
— Да. Когда началась война в 1914 году, и те же кадеты выпустили два сборника, посвященные основным проблемам этой войны, страну охватил всеобщий патриотический подъем. Причем именно кадеты говорили, что надо забыть про прежние разногласия – социальные, классовые, политические. Что ради победы надо объединить усилия, поддержать правительство и государя-императора в этой войне. Я напомню, что ее именовали именно так – Второй Отечественной или Германской. Но события на фронте, особенно мая-июня 1915 года, катастрофа наших войск, привели к резкому перелому общественно-политической ситуации в стране. И вот здесь как раз начинается первый правительственный кризис, когда думская оппозиция открыто выступила за смещение со своих постов министра внутренних дел Николая Маклакова, военного министра Владимира Сухомлинова и целого ряда других руководителей.
О том, как развивались тогда события, и кто стоял за «стихийным» восстанием, «Комсомолке» рассказал известный историк, советник ректора МПГУ Евгений Спицын
— А как вам идея, что за Февральской революцией стояли масоны?
— Не надо все сводить к масонскому заговору. Хотя надо признать, что многие члены Прогрессивного блока были членами масонских лож.
Формальным лидером Прогрессивного блока, который объединил в своих рядах и кадетов, и октябристов, и часть социалистов, и прогрессистов, был Шидловский. А реально этим блоком управляла так называемая «пятерка», где первую скрипку играли именно члены масонской ложи «Великий восток народов России». С 1916 года генеральным секретарем этой ложи стал Александр Федорович Керенский. Входили в ложу левый кадет Николай Виссарионович Некрасов, правая рука Керенского, Александр Иванович Коновалов, крупнейший московский промышленник, финансист. Кстати, Коновалов в Прогрессивном блоке играл роль защитника и ярого выразителя интересов московских промышленно-банкирских кругов. И именно эти круги были главными финансистами Прогрессивного блока и застрельщиками тех событий, которые произошли в феврале-марте 1917 года.
Вообще, мало кто задумывался, но с началом Первой мировой войны резко обострилась борьба между двумя крупными группировками российской буржуазии. Между так называемой Московско-Бакинской и Петербургской группировками.
Фактически государственный переворот в феврале-марте стал результатом борьбы именно этих двух группировок. Для «москвичей», включая, кстати, небезызвестных братьев Нобилей, главной целью с начала войны стала борьба с имперской петербургской бюрократией и имперскими петербургскими банками. Надо учитывать важный аспект: Петербургские банки были не банками в классическом смысле этого понятия, как сугубо коммерческие предприятия. Это были структуры, которые напрямую управлялись петербургской бюрократией. Если проводить параллели, то наиболее уместны будут нынешние госкомпании, госмонополии.
Сейчас очевидно, что февральские события были, скорее, не революцией, а государственным переворотом, который готовился еще с середины 1915 года
— Заговоров против Николая II составлялось много и до того. Но именно этот увенчался успехом. Почему?
— Здесь в единой точке сошлись интересы очень многих политических и околополитических сил и группировок. Ведь даже внутри династии были сильны настроения против Ники.
— То есть, не стихия выступлений?
— Смотрите, в конце февраля начинаются беспорядки в Петрограде, которые сначала были вызваны так называемым продовольственным кризисом. Хлебные бунты. Но на самом деле этот продовольственный кризис был, вероятнее всего, рукотворным. И дело было не в том, что не хватало продуктов питания, а дело в том, что элементарно не были расчищены подъездные пути к Петрограду. Была довольно снежная зима. И составы стояли, груженые продовольствием, в том числе и хлебом, буквально в нескольких десятках верст от Петрограда. То есть, если бы была нормально организована расчистку путей, то проблем с продовольствием просто не было бы. Это первое. Да и в самой столице, как говорили руководители города – военные и гражданские – запасов хлеба хватало. Но в магазинах не было.
— Напоминает, как у нас Егор Гайдар за один день сразу всю страну накормил.
ГОСУДАРЯ СЫГРАЛИ ВТЕМНУЮ
— Абсолютно.
Но вернемся в тот февраль. И тут должен закончиться перерыв в работе Государственной Думы. Последним главой правительства был назначен князь Голицын Николай Дмитриевич. Он очень не хотел занимать этот пост. Император его фактически уговорил. Но чтобы легитимизировать его Кабинет, сговорились, что на открытии сессии Государственной Думы государь-император выступит и представит нового главу правительства. Но буквально вечером того же дня, когда состоялись эти договоренности, государь информирует Голицына о том, что он срочно отбывает на фронт. Не объясняя причин. Как позже выяснилось, начальник штаба Ставки генерал-адъютант Михаил Васильевич Алексеев телеграфировал государю-императору в Петроград, что ему надо срочно сообщить наиважнейшие известия, которые он не может доверить телеграфу, поэтому просит того немедленно прибыть в Ставку в Могилев. И что получается в результате — утром государя ожидают в Думе, все знают об этом, а он в это время сел в свой поезд и в сопровождении свитского поезда направился в Могилев.
Что происходит дальше? Восстает Волынский полк. За восстанием Волынского полка потянулись и все остальные части Петроградского военного гарнизона, а это без малого 125 тысяч штыков. И буквально тогда же параллельно начинают формироваться альтернативные органы власти. Я имею в виду, прежде всего, Петросовет и его Исполком.
Масштаб недовольства царским режимом среди основной массы крестьянства и пролетариата был как никогда велик
— Я читал, что там запасных полках, расквартированных в столице, были чудовищно раздуты штаты. В ротах количество солдат доходило до 1200 штыков. Могу сказать, как человек служивший, что настолько раздутые подразделения становятся практически неуправляемыми.
— К тому же, надо понимать психологию этих запасных полков, которые осели в Петрограде. Они привыкли к довольно сытой, мирной и безмятежной жизни. Им идти на фронт проливать кровь вообще не хотелось. И достаточно было вбросить, а это и сделали, информацию о том, что не сегодня-завтра вы, ребята, отправитесь на фронт кормить вшей в окопах — этой искры было достаточно, чтобы взорвать все эти части, которые и пошли брататься с бастующими рабочими Невского, Путиловского и других столичных заводов. Исполком Петросовета принимает знаменитый Приказ № 1 по армии, который фактически уничтожил единоначалие в армии, ввел солдатские комитеты со всеми последствиями, превратив армию в вооруженную толпу и лишив государственную власть одного из важнейших и главных инструментов – то есть легитимной вооруженной силы. Петроград был буквально наводнен воинскими частями, его охватила армейская стихия, и никто противиться ей был не в состоянии.
— Вы вот тут упомянули про то, что родственники царя были не против его свергнуть.
Не перебор?
— Ни в коем случае. Они тоже участвовали в ряде заговоров. Когда тот же Великий князь Кирилл Владимирович бегал по Петрограду с красным бантом, он делал это не потому, что его заставили надеть этот красный бант, а потому что он искренне радовался свержению государя-императора. Мой товарищ Александр Владимирович Пыжиков, очень проницательный историк, обратил особое внимание на то, какую роль во всех этих событиях играла не только придворная камарилья, это особый вообще был феномен царской власти, или придворное офицерство, я имею в виду, прежде всего, командиров элитарных гвардейских полков и частей, а их было 36: 20 пехотных и 16 кавалерийских полков. Но здесь важно еще учитывать, что эта свора Великих князей и княгинь, эта романовская фамилия, которая была разбавлена представителями других правящих династий – европейских и не только дворов, — она, по сути, играла роль детонатора против Ники – государя-императора. Целая когорта представителей романовской династии были кровно повязаны с теми же московскими банкирскими домами.
Тот же Николай Николаевич, дядька государя-императора, который до него был Главковерхом и в 1915 году уступил ему пост Главковерха и уехал на Кавказ командовать Кавказским фронтом против турок, он же был прямым ставленником этой банды. Ведь они даже делали при определенных раскладах ставку именно на него как на возможного государя-императора.
Восстает Волынский полк. За восстанием Волынского полка потянулись и все остальные части Петроградского военного гарнизона
КТО ВЫБРАЛ ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
— Те, кто стоял у руля переворота, имели представление о будущем устройства государства.
— Каждый – свое. Милюков носился с идеей конституционной монархии. Для него эталоном политического устройства была английская конституционная монархия. Оппозиция Его Величеству, а не оппозиция Его Величества. Вот ему очень нравилось быть оппозицией Его Величеству. Как рафинированный либерал, он просто боготворил эту систему. Для многих представителей либерального лагеря, например, того же Гучкова, политическим идеалом был политический строй Третьей французской республики.
Это так называемая парламентско-президентская республика. Им важно было создать принципиально иную форму правления.
Поэтому, когда, кстати, произошли эти события – отречение Николая II — и вопрос встал о том, что его младший брат Михаил Александрович должен как бы наследовать престол, только Милюков активно выступал за эту идею. А подавляющее большинство участников событий фактически вынудили Михаила Александровича подписать, написать вот это знаменитое заявление о том, что он отдает свою судьбу на участь Учредительного собрания, и пускай, дескать, Учредительное собрание решает, каковым по форме правления станет российское государство.
Великий князь Кирилл Владимирович бегал по Петрограду с красным бантом
— А что же случилось с идеей правительства народного доверия? Которую вынашивали «москвичи».
— Мало кто знает, но 2 марта, когда думские визитеры, то есть Александр Иванович Гучков и Василий Витальевич Шульгин, получили из рук императора подписанный им Манифест о своем отречении, адресованный на имя начальника штаба Ставки Михаила Алексеева, они дали ему на рассмотрение один документ.
Список кандидатов будущего правительства. И он галочками пометил из предложенных кандидатур тех лиц, которые вошли бы в состав Временного правительства, тем самым он фактически сам легитимизировал этот состав Временного правительства во главе с князем Львовым, который был сформирован именно в ночь с 1 на 2 марта 1917 года. Они, по сути дела, когда ехали из Петрограда на станцию Дно, где находился царский и свитский поезда, уже везли вот этот состав в вариативности.
— То есть Николай Александрович, по сути, сам его сформировал?
— Да, фактически сформировал это Временное правительство. Отсюда и его относительная легитимность.
ПАРТНЕРЫ, НО НЕ ДРУЗЬЯ
— Почему союзники в войне не выступили в защиту монархии?
— На что претендовала Россия по итогам войны? Прежде всего на проливы – Дарданеллы и Босфор. А надо учитывать то обстоятельство, что к 1917 году военное поражение Германии стало лишь вопросом времени. То есть уже ни у кого на Западе не было сомнений в том, что Германия будет повержена.
И проливы России никто отдавать не собирался. И потом, не забывайте — в начале 1917 года в Первую Мировую войну вступили Соединенные Штаты Америки. А пирог-то победителям оставался все тот же, что и в начале войны. А делить его как? Поэтому здесь вполне возможно, что целая часть политического и финансово-промышленного истеблишмента наших союзников была кровно заинтересована в том, чтобы Россия не была допущена до дележа пирога. К тому же царская Россия уже разошлась со своими союзниками по принципиальным вопросам о послевоенном устройстве Европы.
— Это как?
— В 1916 году в апреле и в июне проходили две союзнических конференции. Первая конференция касалась, в основном, вопросов военно-политических. А вторая конференция в Париже целиком и полностью была посвящена вопросам сугубо экономическим. Причем вопросам экономическим не периода войны, а послевоенного устройства. С российской стороны в этой конференции принимал участие не министр иностранных дел, а тогдашний госконтролер Николай Николаевич Покровский.
Он чуть позже займет пост министра иностранных дел, когда в отставку уйдет правительство Штюрмера. Так вот, Покровский был свидетелем того, что России предложили союзники. А они хотели после победы не снимать блокаду с Германии и ее военных сателлитов, а усилить ее до такой степени, чтобы уничтожить экономику Германии, низвести это государство до разряда даже не второстепенной, а третьестепенной. Для России это было смерти подобно.
— Почему?
— На протяжении последней четверти XIX и первого десятилетия ХХ века главным внешнеполитическим партнером России на мировой арене была именно Германия. Германия — и основной поставщик промышленной продукции на наш рынок, и, в свою очередь, основной потребитель нашего сельхозэкспорта: зерна, пеньки и других аграрных товаров. Поэтому участвовать в экономическом удушении Германии – это все равно, что своими руками участвовать в экономическом удушении России. Покровский это прекрасно понимал. Поэтому он не стал визировать эти документы.
Более того, когда он вернулся, в сентябре 1916 года собралось экстренное заседание Совета министров, где Покровский сделал подробный доклад. И там все члены кабинета — удивительно, да? – проголосовали против подписания, а уж тем более ратификации вот этих вот парижских соглашений.
— Но ведь иностранцы участвовали в этих событиях?
— Еще как! Достаточно вспомнить контакты того же Александра Федоровича Керенского с Сиднеем Рейли, с тем же Сомерсетом Моэмом. Мы-то его воспринимаем очень часто как только писателя…
— Ну не только.
— Ну, большинство – как писателя. А он на самом деле был первоклассным разведчиком. А если вспомнить Александра Васильевича Колчака? Тот по вызову Керенского, который к тому времени был уже военным министром, выехал из Севастополя в Петроград, а знаете, с кем он ехал всю дорогу в одном купе? С американским военным атташе. И стоит ли удивляться, что Колчак потом направил свои стопы в США, где встречался с президентом США Вильсоном.
И потом окольными путями вернулся в Сибирь. Причем в его окружении сплошь и рядом прописываются и Грейвс, и Нокс, и Жанен, и другие наши «партнеры». Иностранцы участвовали в этих событиях, но они работали с теми, кого считали новой Россией, будущей, уже заранее поставив крест на монархии в России. Царская Россия была обречена, потому что все были против существовавшей монархии. Ее просто некому было защищать.
— Но ставку, получается, сделали не на тех. Потому что всем составам Временного правительства ухваченный кусок — Россия – оказался не по зубам. Ничего не сделали, да еще чуть страну не развалили.
— Я не думаю, что они сознательно это делали. Эти люди захватили власть, но они были далеко не исполинского склада. Временное правительство любого состава прежде всего представляло собой конгломерат людей с совершенно разными политическими взглядами, идейными воззрениями, даже эстетическими взглядами. Плюс к тому же большинство из них – это были люди не дела, а люди слова.
Грубо говоря, балаболки. Они прекрасно выступали на митингах, как тот же Милюков или Керенский, но когда дело касалось такой повседневной кропотливой работы, они просто были не в состоянии работать. Я вспоминаю, как Сталин в беседе с наркомом нефтяной промышленности, а потом и многолетним председателем Госплана СССР Николаем Константиновичем Байбаковым во время войны в 1944 году спросил последнего, какими качествами должен обладать советский нарком. Мне Байбаков сам этот разговор передавал. Когда он в ответ Сталину перечислил все, что думал, тот и говорит: «Советский нарком должен обладать еще двумя качествами. У него должны быть стальные нервы и оптимизм».
А вообще нарком – это мужицкая работа. То есть министр, если он впрягся, он должен знать свою отрасль от и до, пахать днем и ночью. То, что, кстати, и делали сталинские наркомы. А если мы посмотрим на состав наших либеральных правительств «всех времен и народов», в том числе, и нынешнего, то увидим, что там таких пахарей нет.
— Пахарей дефицит, зато ухарей…
Аудио: В феврале 1917 года российскую монархию было просто некому защищать
Возрастная категория сайта 18+
Сетевое издание (сайт) зарегистрировано Роскомнадзором, свидетельство Эл № ФС77-80505 от 15 марта 2021 г.
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР — НОСОВА ОЛЕСЯ ВЯЧЕСЛАВОВНА.
ШЕФ-РЕДАКТОР САЙТА — КАНСКИЙ ВИКТОР ФЕДОРОВИЧ.
АВТОР СОВРЕМЕННОЙ ВЕРСИИ ИЗДАНИЯ — СУНГОРКИН ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ.
Сообщения и комментарии читателей сайта размещаются без предварительного редактирования. Редакция оставляет за собой право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой массовой информации или нарушением иных требований закона.
АО «ИД «Комсомольская правда». ИНН: 7714037217 ОГРН: 1027739295781 127015, Москва, Новодмитровская д. 2Б, Тел. +7 (495) 777-02-82.
Исключительные права на материалы, размещённые на интернет-сайте
www.kp.ru, в соответствии с законодательством Российской
Федерации об охране результатов интеллектуальной деятельности
принадлежат АО «Издательский дом «Комсомольская правда», и не
подлежат использованию другими лицами в какой бы то ни было
форме без письменного разрешения правообладателя.
Приобретение авторских прав и связь с редакцией: [email protected]
Неизвестный 1917-й: Как Симбирск воспринял свержение царя и торжество революции
Россия очень легко рассталась с многовековой монархией. Революционная ситуация была налицо: верхи уже не могли править, а низы не хотели с этим мириться. Недовольство росло в самых разных слоях населения. Это ощущалось даже в таком тихом провинциальном городке, как Симбирск.
На фабриках начались волнения. Об этом гласит Предписание симбирского губернатора князя Михаила Александровича Черкасского старшему фабричному инспектору Симбирской губернии Александру Чиркову: «Уладить обострившиеся отношения рабочих с администрацией на Голубковском чугунолитейном заводе (авт.: он располагался на Тутях)».
О причине можно узнать из телеграммы от 31 января 1917 года того самого Чиркова в Петроград, в которой он требовал прекращения реквизиции ржи уполномоченными на фабриках, работающих на оборону.
Как видим, нехватка хлеба с началом продразвёрстки — «хлебной монополии», введённой Временным правительством в марте 1917 года, вызвало негодование рабочих на фабриках.
Эти документы представлены на выставке Государственного архива Ульяновской области «Симбирская провинция в эпоху Великой российской революции».
Не менее интересен ещё один документ – «Церковная летопись» Казанской церкви села Кивать Сенгилеевского уезда (ныне Кузоватовского района).
— Летопись писал протоирей церкви Ираклий Жемчужников, — рассказывает ведущий архивист Госархива области Антон Шабалкин. — Священник внимательно отслеживал всё, что писалось в прессе, и фиксировал это на страницах летописи, где отражались не только события, касающиеся самой церкви, но и происходившие в стране и мире.
«Война… и в текущем году продолжалась с не меньшею ожесточённостию, но с перевесом в пользу врага – немца.
Причина неуспеха её зависела от частой смены министерств, менявшихся по капризу царицы-немки каждый месяц, если не чаще. Царь Николай 2-й так попал под влияние своей жены, что в ущерб Государству стал делать всё то, что прикажет она, вследствие чего началась разруха в Государстве всего внутреннего и внешнего строя, которая и вызвала революцию.
По случаю недостатка хлеба в Петрограде начались беспорядки, о чём и было сообщено царю в ставку телеграммою. Но он не обратил на неё никакого внимания, поэтому члены Государственной думы под председательством Родзянко составили новое правительство…» — гласила летопись.
В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) хранится заявление председателя Госдумы Михаила Родзянко от 27 февраля 1917 года (его тоже можно увидеть на выставке), в котором идёт речь о вынужденном взятии власти в свои руки Временным комитетом членов Государственной думы. Именно этот комитет потом будет вести переговоры с царём.
Согласно другому документу из ГАРФа, который есть на выставке, 2 марта 1917 года на стол царю ложится телеграмма начальника штаба Верховного главнокомандующего генерал-адъютанта Михаила Алексеева, куда он прикладывает телеграммы от командующих тремя фронтами с просьбой отречься от престола.
К слову сказать, Кавказским фронтом тогда командовал дядя царя, великий князь Николай Николаевич, ранее главнокомандующий, которого Николай сместил, чтобы самому возглавить армию. Они в разных словах пытаются убедить царя ради спасения России и династии передать власть наследнику престола царевичу Алексею.
2 марта царь вынужден подписать Акт об отречении. Правда, отрекался он в пользу брата Михаила. Этот документ также прислал на выставку Государственный архив РФ. На обычном листке машинописный текст и в уголке скромный автограф уже бывшего императора. Он написал просто: «Николай». И всё это заверяет подписью министр императорского двора генерал-адъютант граф Фредерикс. Также добавлено место, где это всё происходило, и время: «Город Псков, 2 марта, 15 часов, 1917 года». Спустя всего несколько часов от престола отрекается и Михаил.
Небольшое отступление. Говорят, что всех огульно сразу ставили к стенке. Однако это не так. Дом графа Фредерикса, который был последним министром Императорского двора Российской империи, пострадал весной 1917 году: его одним из первых разграбили и разрушили.
Самого графа Временное правительство арестовало. Но что интересно, его отпустили, он жил в Петрограде. В 1924 году Фредерикс обратился к советскому правительству с просьбой выехать заграницу, в Финляндию, и его отпускают. Он вместе с семьёй уезжает и в 1927 году умирает в Финляндии.
Об отречении российского царя от престола в короткий промежуток времени узнаёт весь мир. В Госархиве Ульяновской области хранится скромный листок из далёкой Барселоны в Симбирск от 3 марта 1917 года члену Симбирской губернской учёной архивной комиссии Петру Александровичу Александрову. А пишет ему его зять Александр Марков: «Не имея возможности сейчас послать телеграмму, спешу хотя бы письмом поздравить вас, дорогой Пётр Александрович, с торжеством революции и с новой свободной Россией».
Для ярых монархистов отречение царя действительно было трагедией. Некоторые даже не смогли расстаться с фотографиями императора, они сохранились до наших дней. На выставке представлено несколько изображений царской семьи.
Например, снимок придворного фотографа Рафаила Левицкого 1901 года. На нём мы видим дочерей Николая: Ольгу, Татьяну, Марию и ещё маленькую Анастасию. Все в белом, а Александра Фёдоровна в чёрном, в отличие от других, потому что носила траур по своей бабушке, английской королеве Виктории. Идиллическая картинка.
А вот цветные типографские портреты, показывающие семью Романовых в 1899 году, где ещё только две старшие дочери — Ольга, стоящая у кресла отца, и Татьяна в чепчике. Эти портреты из фонда Губревтрибунала, они были приобщены к делу 1921 года и изъяты при обыске у гражданина Сызрани Петра Дмитриевича Мясникова, который обвинялся в контрреволюционных действиях за хранение предметов военного снаряжения и сокрытие пишущей машинки. Причём в деле есть листок, где было написано, что портреты эти надо уничтожить. Но почему-то это не сделано.
На выставке представлена и открытка, выпущенная в 1913 году к 300-летию дома Романовых. На ней над изображением царя Николая синим карандашом написано «бывший».
В календаре на 1917 год, принадлежавшем генералу Антонию Викторовичу Глинскому, дата 6 мая – день рождения его императорского величества государя-императора Николая Александровича перечёркнута крест-накрест, а портрет жирно замазан синим карандашом.
Очень многие тогда поверили тому, что Россия может пойти по какому-то иному пути. Причём это происходило в самых разных слоях. Симбирский врач-окулист Григорий Иванович Суров, который был на фронте дивизионным врачом, приезжает летом 1917 года в Симбирск и в местной прессе публикует статью, где пишет, насколько были связаны провалы на фронте с неудачным правлением прежних правителей и что сейчас есть надежда вместе с союзниками всё-таки довести войну до победного конца.
Власть была передана быстро и мирно. На выставке Госархива можно увидеть плакат с изображением первого российского народного правительства. Керенский здесь ещё просто министр юстиции. В таком составе первое Временное правительство просуществовало очень недолго.
Пётр Николаевич Милюков – министр иностранных дел, уже в апреле 1917 года был вынужден уйти в отставку после того, как обнародовал свою ноту о том, что Россия верна союзническому долгу и будет продолжать войну до победного конца. Это вызвало жуткое возмущение в первую очередь солдатской массы, которая была измучена войной. Окончания войны хотели все, а вот желающих проливать кровь, пусть даже за идеалы демократии, с каждым днём становилось всё меньше.
Продолжение следует. Читайте всю хронологию событий.
Ирина Антонова,
Фото предоставлено Государственным архивом Ульяновской области.
Французская монархия свергнута: король и его семья заключены в тюрьму – архив, 1792 г. | Франция
Отстранение Людовика XVI
The Observer, 12 августа 1792
Из послания, полученного вчера вечером в городе из Парижа, мы узнаем, что в четверг обсуждалось предложение об отстранении короля, и выступили против недовольных Луи подавляющее большинство.
Затем было предложено привлечь его к ответственности как предателя государства. Последовали долгие и горячие споры или, скорее, споры; после чего было решено, что это предложение с предложением о его приостановлении следует отложить до следующего дня для окончательного решения; когда ожидалось, что он будет официально отстранен от должности, а осуществление исполнительной власти будет передано в руки уполномоченных.
Это можно рассматривать как прелюдию к еще большим чудовищам. Королевская семья, лишенная гвардии, должна пасть легкой жертвой проклятой ярости якобинцев — и Франция, чтобы искупить могучую гильдию, залита кровью.
Король и королева Франции
The Observer, 19 августа 1792
Следующие подробности, касающиеся королевской семьи Франции во время ужасных сцен, опозоривших Париж на прошлой неделе, еще не были доведены до сведения общественности.
Короля, Королеву и их детей втолкнули в комнату президента, примыкавшую к Ассамблее. В этой комнате было всего несколько обнаженных фигур, на которых они лежали по ночам в пятницу и субботу.
В течение первых 12 часов их заточения к ним не подходила ни одна душа, и они не получали никакого угощения. Наконец один из привратников пошел и купил из своего кармана несколько лепешек и бутылку вина, которые и принес им.
Чувства несчастного монарха и его супруги невозможно вообразить – в сиюминутном страхе перед оскорблением и поруганием – и если бы они были избавлены от кровавых рук дикарей, разрушавших дворец, с ужасной перспективой увидеть их дети гибнут от нужды! Такое накопление обид и несчастий не может сравниться ни с какой историей!
Национальная ассамблея была вынуждена отменить свой декрет, согласно которому личность короля должна была находиться под их опекой и под их защитой. Господин Мануэль, возглавлявший толпу, потребовал этого, и Собрание не осмелилось отказать.
Король и его семья в настоящее время находятся под стражей в Храме Дворца, ранее принадлежавшем герцогу Орлеанскому, а их хранителями является мафия. Жив ли король в этот момент, обстоятельство великого и мучительного сомнения.
Английский посыльный, покинувший Париж в воскресенье, уверен, что он видел по крайней мере 6000 или 7000 человек, лежащих мертвыми на улицах Парижа; так что резня должна была быть еще более значительной, чем мы заявили, что было 5000 человек; в то время как другие наши современники опускали его до 12 или 1500. Однако есть основания опасаться, что дело смерти не закончится и здесь, как бы ни были огромны преступления французов. Мы слишком справедливо опасаемся, что короля и его семью ожидает самая плачевная и печальная участь.
В дополнение к уже описанным ужасным бесчинствам, толпа ворвалась во все тюрьмы Орлеана и хладнокровно расправилась с несчастными заключенными.
Читая такие подробности, сковывающие ужасом великодушное сердце, невольно восклицаешь – Чем кончатся эти чудовища?
Казнь короля Людовика XVI 21 января 1793 года. Цветная гравюра. Фотография: Prisma Archivo/AlamyКазнь покойной королевы Франции
The Observer, 10 ноября 1793
Ее Величество содержится в тюрьме Консьержери с 1 августа прошлого года, в комнате длиной 12 футов, шириной восемь футов и четырьмя футами под землей, с решетчатым окном на одном уровне с ней.
Мебель была такой же, как и остальная часть тюрьмы, и первоначально предназначалась для самых подлых преступников; пища у нее была самая грубая, и ее постоянно держали на виду пленница и два легких всадника.
Продолжить чтение.
Как свергнуть монархию за одну легкую поездку
— КОРОЛЕВА ПРОЙДЕТ передать Чарли и передать корону Уильяму, — сказала Чики Баззу. «Бедный Старый Чак, он всегда на скамейке запасных и никогда не участвует в игре».
Базз сделал паузу, чтобы прийти в себя. Они были на «пищевом перерыве» во время семинара по травмам в лечебном центре на рез. Базз с удовольствием жевал клубнику в шоколаде и глотал огуречную воду, когда его кузина Чики, как и ее МО, пропустила камень через безмятежное спокойствие своего дня.
– Где ты это услышал? – спросил Базз самым нерешительным тоном, на который был способен. Он пытался казаться незаинтересованным и вежливым. Это была его единственная надежда закончить разговор невредимым.
‘Я выдумал.
Потому что эта штука «подружка невесты, которая никогда не станет невестой» — это что-то из 1900-х». Некоторые люди в редакции называли Чики феминисткой. Кое-кто из стариков называл ее развратницей женщин. Она закатила глаза и покачала головой, когда они это сделали, и начала рассказывать об истории феминизма, используя такие слова, как патриархат, привилегии, интерсекциональность и национализм.
‘Согласен. Но нет, я имел в виду, что принца Чарльза посадят на скамейку запасных.’
‘Я читал. Ей около ста лет, а ее муж-двоюродный брат уже на пенсии. —
— Ей девяносто один! — рявкнул Базз. – Думаю.
– Поверьте, вы знаете, – сказал Чики.
Он украдкой взглянул. Она подозревала? Удивительно, как она могла уловить то, что, как он надеялся, она не уловит. Пожалуйста, не позволяйте ей подозревать, что мое бьющееся сердце скрывает тайную радость. Не здесь. Не окружен травмой сообщил.
«Ну, сколько бы ей ни было лет, — продолжала Чики, — она готова бросить все и уйти в отставку, но не хочет, чтобы Чаклз был королем».
он не сделал?
Чики подмигнул: «Слухи на мощеной улице, моя ничи».
Голова Базза трепетала. Twitterpatted даже. Только мысль об этом. Может ли это быть правдой? Красивый сын принцессы Ди станет королем вместо ее ушастого развратного бывшего мужа? Кейт будет королевой? Базз отвернулся от Чики и притворился, что кашляет, чтобы размахивать руками, как футболист, только что забивший гол.
Чики тут же вручил ему кусок weekahn от кашля и уставился на него так, что Базз автоматически проверил свою ширинку и провел языком по зубам в поисках случайных косточек клубники. Сохраняй спокойствие, чувак, сказал он себе. Сохраняйте спокойствие.
— Ну, — сказал Базз, — хорошо, не так ли? Я имею в виду, он кажется намного приятнее, чем его отец и эта женщина.
— Милый? Чики уставился на Базза. — Условно говоря, наверное. — Она проверила реакцию Базза. ‘Видишь, что я там сделал? Относительно разговаривает». Никто не находил Чики таким забавным, как Чики.
«По крайней мере, он более нормальный, чем Чарльз». тогда да, он персик.»
Уши Базза стали почти такого же цвета, как клубничный сок, капающий на его ленточную рубашку.
К счастью, Чики не заметила этого, потому что кто-то принес на один укус овсянку из древних зерен и домашнюю утку конфи, и она кинулась к столу с едой как раз в тот момент, когда один из их двоюродных братьев прогуливался мимо.
‘Знаете ли вы, что я 1/128-й член британской королевской семьи?’
Базз закатил глаза с такой силой, что чуть не упал навзничь. ‘ Memegawansi , вы не член британской королевской семьи.’
«А, да, я». кто знает, что такое, черт возьми, видеомагнитофон. «Боже».
Меме было девятнадцать, и он уже ходил под собственную барабанную песню. Они читали поэзию коренных народов, придерживались «диеты предков», сами выбирали местоимения до того, как стали достаточно взрослыми, чтобы понимать «гендер» или «нейтральность», жили в одном доме с семью спасенными кошками, вытатуировали красную линию посередине своего тела.
подбородок, мог спеть любую глэм-роковую песню 70-х, которую мог назвать Базз, и был самым молодым главным советником в истории общины на выборах в Совет оркестра, навязанных колониальным правительством.
Базз взвесил варианты. Он мог сказать: «Нет, это не так» и рискнуть затянуться туда-сюда со своим юным двоюродным братом или ввязаться в продолжительное обсуждение семейной истории. Ни один из них не был привлекательным в эту конкретную миллисекунду во времени или месте. Он решил попробовать отвлечься.
‘Эй, ты собираешься на танцевальную вечеринку Color Explosion Glow Dance Party и джекпот БИНГО в общественном центре на следующей неделе?’
‘Ча! А кто нет?»
Базз как раз собирался начать лирично рассказывать о причудливости светящихся в темноте игрушек БИНГО, когда Мем добавил: «Просто потому, что я в очереди, чтобы унаследовать замок, драгоценности и прочее дерьмо». Это не значит, что я не могу пообщаться с вами, простолюдинами, здесь, в резе».0005
Иногда Мем был похож на помесь Вайноны ЛаДьюк и Стивена Райта.
Примерно в это время Базз захлебнулся собственной слюной, заставив его так сильно кашлять и хрипеть, что Мем всерьез ожидал увидеть легкое старого Базза.
«Эй, Баззи, — сказали они, — ты напоминаешь мне того папу из Дорога ». непродуманная попытка хлопать в ладоши, неуклюже размахивал руками, каким-то образом вытесняя оскорбительную мокроту, извергая ее на лицо Меме в их открытую пасть.
Никогда прежде в истории человечества разумное существо не затыкалось рот, не плевалось и не ругалось так, как Мем в течение нескольких минут и недель после этого стремительного события. Конечно, Риган была близка в «Экзорцист », но это длилось всего несколько мгновений. Мем никогда не переставал плеваться и извергать. Всю жизнь после этого у них возникали воспоминания, и они начинали бесконтрольно плеваться, иногда крича: «Вон! Прочь, проклятая плеть!» Им всегда нравился Шекспир.
«Приказ! Приказ!» Чики бросила пресловутый молоток и настоящий и/или воображаемый молоток еще два раза, потому что ей понравился звук, и, кроме того, четыре — ее любимое число.
«Актуальность?»
Всезнающий Рассказчик поднялся. «Идет характер, ваша честь».
Чики на мгновение задумался. Не о том, уместно ли очевидное отступление Меме в рассказе, а о том, почему она, Чики, активистка, та, что танцевала и маршировала в каждом протесте Idle No More и Black Lives Matter на территории, а также в нескольких близлежащих заповедниках, внезапно оказался вовлеченным в сцену, которая, казалось, копировала судебную систему Белого Человека. Британское общее право, не иначе.
— Я позволю, — наконец прокричала она. — Но не забудь вернуться назад. И помните, у вас осталось не так много слов, прежде чем вы достигнете своего количества слов. А теперь кто-нибудь, вытащите меня из этой мантии и верните в процесс восстановительного правосудия. Боже!’
Несмотря на все волнения, Меме не собиралась сдаваться. Итак, после рейда в медицинском центре, полоскания горла полной бутылкой жидкости для полоскания рта, чистки зубов и языка шестнадцать раз, экстренного вызова терапевта, вытирания языка и внутренней стороны щек мочалкой и изобретения весь лексикон новых ругательств, включая транслитерацию, портманто и смесь языков от анисинаабемовина до латыни, маори, квебекского французского, арамейского, йолнгу и королевского английского, Мем повернулся к Баззу и прикрыл рот рукой, слегка приоткрыв губы говорить.
Базз, однако, готовый и в режиме полной скрытой атаки, сказал: «Полагаю, поскольку у вас есть часть моей ДНК, вы сейчас составляете всего 1/129 британской королевской семьи, а?»
ОБРАТНО В мастерскую Базз был озадачен. Может быть, даже запутался. Семинар привлек его внимание к последствиям колониализма и геноцида, а также к тому, как это повлияло на коренное население. Но больше всего его беспокоило то, что он думал о том, что было внутри него, что было такого в его жизни, что вызывало у него такой чертовски интерес к британской королевской семье? Это определенно не было их красивой внешностью. Пока не появилась Леди Ди с этим застенчивым наклоном головы, большими голубыми глазами и ее менее скомпрометированным генетическим материалом, они были (смеет ли он это сказать?) довольно невзрачными. Конечно, у Рэнди Энди были свои моменты, но, как и у Чарльза, они с Эдвардом были смертельно скучными. Принцесса Диана посещала хосписы и шла по минным полям, пока ее муж болтал о спасении старых зданий.
Несмотря на это, Базз с детства был очарован идеей королей и королев, замков, рыцарей, дворов, Лондонского Тауэра, целых девяти ярдов. Конечно, члены королевской семьи из поколения в поколение женились на своих двоюродных братьях и были в основном тупицами и социопатами, но их семейная история была сплошь помпой и пышностью, предательством и обезглавливанием, интригами, грязными выходками, интрижками, скандалами, заговорами, казнями и убийствами. Даже принцессу Анну чуть не похитили под дулом пистолета, и, несмотря на ее унылый вид, она поссорилась с стрелком. Прочитав об этом, Базз был немного удивлен, что она не убила своих братьев и не претендовала на трон. Но справедливости ради, поскольку королева была еще жива, возможно, она просто ждала подходящего момента. Он почти надеялся, что она это сделает.
Тем не менее, несмотря на то, что история монархии превратилась в чертовски хорошую и очень длинную историю, Базз был смущен тем, насколько он был очарован, и, что еще больше, тем, насколько сильно он эмоционально вложился в британских королевских особ, особенно два молодых принца.
И не только сложным, символическим, договорным способом. Также в стиле поклонников, королевских наблюдателей, королевских безделушек и коллекционеров безделушек. Это был абсурд! Невозможный. Это был самый глубокий и темный секрет Базза.
Однажды, когда они учились в старшей школе, Чики застала его за чтением Леди в Башне в лесу за старым спортзалом.
‘Что там?’
Базз был так поглощен книгой, что не услышал, как она подошла, и когда она заговорила, он подпрыгнул и чуть не упал со скалы, на которой сидел. Его реакцией было бросить книгу.
‘Что?’
‘Книга’, сказал Чики, косясь на него.
‘О, это. Я думаю, какая-то девушка, должно быть, оставила его здесь, — сказал он, добавив, — или что-то в этом роде, так что технически он не будет лгать.
‘О чем это?’
‘Не знаю!’ — выпалил он, добавив «точно», чтобы технически не лгать.
‘Шиш, успокойся. Вы ведь читали, да?
– Ну да, я имею в виду, я как бы просмотрел, – сказал он, добавив «можно сказать», чтобы технически не врать.
В конце концов, истина и честность — два из Учения Семи Праотцов.
– Довольно настырный «поглядывающий» кузен, – сказал Чики. — Ты, должно быть, что-то читал. — И с этими словами она наклонилась, чтобы поднять книгу. Базз тут же нагнулся, чтобы перехватить его, врезавшись своей выпуклой головой в ее голову.
– Оуууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууу! «Черт возьми, Базз, кажется, ты сломал мне корону!»
Базз рухнул за ней. Они оба приземлились спиной на землю, согнув колени, и если бы они были мультяшными персонажами, кольцо звезд окружило бы их головы. Тем не менее, несмотря на то, что он чуть не потерял сознание, Базз сумел приземлиться на книгу. С глаз долой, из сердца вон, да? Он был чертовски горд собой. Хитрость предназначалась не только для дома Виндзоров.
— Отстань от этой книги! — сказал Чики через несколько наносекунд. ‘Почему ты вообще так скрываешь это?’
‘Нет!’
‘Что это? Пятьдесят оттенков принцесс или что?
Подождите.
Ждать. Ждать. Держи прямо там. Базз был в ярости.
Что? — спросил Всеведущий Рассказчик.
Не ты. Писатель.
Я?
Да, ты.
Что?
Эта книга Пятьдесят оттенков еще не была написана, когда Чики нашла меня за школьным чтением.
О, неужели мы должны снова начать с линейного сюжета? Чики перебила в своей обычной манере. Помните весь этот разговор о времени, калпаках и цикличности?
Нет, потому что у нас еще не было этого разговора.
Хорошо, будем. Помнить?
Как я могу вспомнить то, чего еще не было?
Чики хлопнула себя ладонью по лбу.
Это просто небрежно, запротестовал Базз. И даже не культурно информированный.
У меня нет на это времени, — написал Писатель. У меня сроки.
И при этом она написала:
«Что это? Сказки от Принцессы Коптильни? — спросила Чики и фыркнула.
Немного неуклюже, сказал Базз, но ладно.
Мне нравится, сказал Чики. Люблю ссылку. Эти картины Оджига… Идентифицирующие. Просто вау!
Можем ли мы двигаться дальше?
Отлично!
Базз надулся.
Хорошо.
ПОСЛЕ инцидента с ЛЕТУЩЕЙ мокротой и 1/129 зингера Базза, Мем собрал все достоинство, на которое они были способны, и снова повернулся лицом к своему старшему кузену.
— Я есть, — заявил Мем в довольно декартовской манере. «Моя пра-пра-прабабушка провела одну ночь с Бертом, который, как оказалось, был не просто каким-то сексуальным фермерским мальчиком, посещающим Ниагарский водопад, как мы предполагали, а гиперсексуальным принцем Уэльским Альбертом Эдвардом, также известным как Берти.
«Ни за что!» — сказала Чики, которая, как всегда, вмешалась в разговор. — В любом случае, — продолжал Чик, — женщина из племени анисинаабэ не смогла бы приблизиться к этому принцу, какими бы буйными ни были его гормоны.
Прежде всего, нам понадобился пропуск от индийского агента, чтобы покинуть рез».0005
— Когда это было? — спросил Базз, уверенный, что сможет сбить Меме с толку своим превосходным знанием британской монархии.
‘Насколько я понимаю, около 1860 года’.
Черт! Берти совершил поездку по Северной Америке в 1860 году, когда ему было около шестнадцати лет. И он провел время в Ниагарском водопаде. Нет… Не может быть. Может ли это?
– Подождите, – сказал Мем, – нам нужны пропуска? Мем откинул с глаз свои зеленые мелированные волосы и серьезно посмотрел на Чики.
‘Да, но я не думаю, что они нам были нужны до Конфедерации…’
– Да, только после Северо-Западного восстания, которое было в 1880-х, – сказал Базз. Никогда не сообщайте, что он также не знал истории и истории коренных народов. Он надеялся, что Чики это заметит. — Кажется, 1885 год. —
— Вечно болен! — сказал Мем. – Это как апартеид.
— Колонизаторы, — сказала Чики, качая головой. «Всегда присваиваю.
Всегда воровали — даже друг у друга.’
‘В любом случае, это была не прапрапрабабушка Анисинаабэ. Это был один со стороны моего отца».
‘Откуда ты знаешь?’
‘Потому что мы составили генеалогическое древо, — сказал Мем. Затем они закатили глаза, и Базз был уверен, что слышал, как эти глазные яблоки издают странный звук, который, как он мог поклясться, звучал точно так же, как да .
№ Я имею в виду, откуда вы знаете, что это был он: Берти, принц? Кроме того, посмотри на меня. Я выгляжу по-королевски.
– О, ты по-королевски, – хихикнула Чики. «Королевская боль в…»
«Спрашиваю, потому что, даже если вы не будете в линии наследования, возможно, вы сможете унаследовать», — безукоризненно вмешался Базз.
‘Что-то вроде замка, да? Думаю, я бы выбрал Букингемский дворец.
Чики хлопнула Мем по спине и рассмеялась. «Какая дерзость! Конечно Букингемский дворец. Мечтай по-крупному, а?’
– Но с технической точки зрения дворец не принадлежит Королеве, – Базз не знал, что сказать.
Если бы кто-нибудь спросил, как бы он объяснил, откуда он это знает?
«Черт возьми! Все украдено, — сказал Чики. — Ничего, кроме сборища воров и лжецов, этих королевских особ. Королевское воззвание! Ха! Тоже кровожадные, убивающие детей и мам друг друга».
‘Кому он принадлежит?’ спросил Мем.
– Да! – сказал Чики. «Все коренные народы, чьи ресурсы были украдены в пользу королевы или короля. Договоры не выполняются, пока они украли нашу землю и все остальное.
— Ну, вообще-то… — сказал Базз. Но так как никто не слушал, он одумался и замолчал. Как любой хороший Анишинаабек, наблюдавший за королевской семьей или нет, он знал, когда следует промолчать.
«Все должно быть возвращено…»
«Восстановление, реституция и возмещение до примирения!»
Чики и Меме становились все более и более возбужденными. Их глаза засверкали и засверкали, и они начали спотыкаться о свои слова. Базз погладил его по волосам и заплел косу.
‘Тогда давайте вернем его обратно!’
Мем и Чики переглянулись.
Их нижние челюсти распахнулись. Их зрачки расширились.
— Букингемский дворец, — сказал Базз. «Поехали».
Следующие три недели они планировали. Как они произносили речи в Уголке ораторов в Гайд-парке, раздавали копии Королевской прокламации 1763 года и список требований, ворвались в Букингемский дворец в полном облачении, водружали флаг Анишинаабэ, рассылали пресс-релизы, кричали Королева, настаивайте на том, чтобы она поговорила с ними, срывайте любые выступления королевской семьи и, возможно, будете арестованы.
Это тоже был неплохой план, если не считать ареста. Дело в том, что их план был очень сложным. Мем был занят делами Совета группы. Проблема с карьерами шла как по маслу, строительство нового жилья для пожилых отставало от графика, Управление по делам индейцев/аборигенов/коренных народов предъявляло свои обычные ненужные требования к отчетности для финансирования программы, а местному рыболовству угрожала деградация окружающей среды и инвазивные виды.
Другими словами, то же самое дерьмо, другой день. Чики записалась на уроки пепельной корзины, уроки языка анисинаабэ и информационную сессию поселений Sixties Scoop, и ее пригласили выступить в четырех разных университетах, провести семинар по исцелению межпоколенческих травм в школе-интернате и организовать ночь рассказывания историй в школе-интернате. центр пожилых людей.
Что касается Базза, то он собрал свои вещи и забронировал номер в отеле.
Когда самолет приземлился, Базз не мог дождаться начала операции «Паугук». Ну, так он это назвал. Все трое спорили, пока он не сел в самолет. Мем продолжал писать ему сообщения, чтобы аргументировать свои доводы в пользу операции «Арендная плата, в то время как Чики чуть не схватила служба безопасности аэропорта, потому что она следовала за ним повсюду, настаивая, чтобы он назвал это операцией «Управление коренными народами». Он терпеливо выслушал, а затем, поскольку он был единственным, кто проводил операцию, назвал ее так, как хотел.
«Все отлично», — сказал он им. «Паугук, летающий скелет — я буду летать. История о предательстве, воровстве, мести.
— Да, но он становится летающим скелетом после убийства своего брата и похищения его жены, — сказал Чики. «Он злодей, которого наказывают. Ты знаешь что. Ты тот, кто собирает истории».
Но звучит круто , хотел сказать Базз. Вместо этого он торжественно кивнул.
БУДУЩИЕ ПОКОЛЕНИЯ, рассказывая о его путешествии, рассказывали три разные истории. В истории операции «Паугук» Базз отправляется в Англию, использует свои силы, чтобы убедить принцессу Анну убить своих братьев и заточить принцев Гарри и Уильяма в лондонском Тауэре, чтобы она могла претендовать на трон. Однако ее план имеет неприятные последствия, когда принцесса Шарлотта использует социальные сети, чтобы организовать революцию и освободить своего отца и дядю. Конечно, принцесса Анна, понятия не имеющая, как пользоваться социальными сетями, не мудрее и легко побеждена, несмотря на ее боевой клич «Чертовски маловероятно».
В это время хаоса Базз грабит и грабит дворец, музей, Лондонский Тауэр и королевский сувенирный магазин, заказывает самолет и сбегает обратно на Черепаший остров, где перераспределяет богатство и налаживает новые отношения с дворцовым посланником, принцессой Шарлоттой. .
Операция The Rent is Due рассказывает о том, как Базз, воин, хорошо обученный Меме и Чики традиционным методам партизанской войны, врывается в Лондонский Тауэр и в одиночку крадет драгоценности короны и несколько так называемых «артефактов» в то, что стало известно как Ренессанс переворота, который заменил «консультации» и «переговоры» в качестве нового метода обеспечения репатриации сокровищ и священных предметов коренных народов.
История операции «Управление коренными народами» рассказывает о Чики, которая использует поездку Базза, чтобы отвлечься, в то время как она, Мем и банда миротворцев социальной справедливости со всего Черепашьего острова занимают Парламентский холм, захватывают здание по делам коренных народов в Гатино и создают волну поддержки, ведущей к отмене Закона об индейцах и новым межправительственным отношениям между коренными народами и правительством поселенцев.
Говорят, что их усилиям помогали новый закон, легализующий марихуану, и тогдашний премьер-министр, чья стратегия заключалась в том, чтобы привлечь молодежь коренных народов к проектам по строительству складов для каноэ. Его план приводит к созданию новых зданий управления коренных народов, в которых размещаются традиционные советы и общества воинов от побережья до побережья и до побережья.
КОГДА БАЗЗ ПРИБЫЛ в аэропорт Торонто, перегруженный сменой часовых поясов и полный историй, сосисок и чипсов, Чики был там, готовый отвезти его домой.
‘Привет, кузен, как дела?’
‘Неплохо. Меня чуть не арестовали.’
‘Правда? За штурм ворот замка?’
‘Не совсем.’
‘За что тогда?’
‘Вызвать беспорядки.’
‘Эй, вперед! Где это было?’
‘Это не имеет значения. Хорошая новость в том, что я сбежал».
‘Нет, правда, где? Балморал?»
«Ну, нет…»
«Где?»
После трехчасовой поездки на машине, два с половиной из которых были потрачены на то, чтобы выслушивать вопрос Чики «Где?», Базз наконец сдался.
‘Рядом с Букингемским дворцом, ладно?’
Чики кивнул: «Оооооо». Наконец-то он смог расслабиться. ‘Где?’
‘Я раздал около тысячи листовок, установил дюжину флагов, каждый день выступал с речью в Гайд-парке и давал кучу интервью’.
‘Хорошо’
‘Я даже видел кортеж принцессы Анны и дал ей этот файл.’
‘Заговор с целью получения короны?’
‘Ага. Не знаю почему, но она опустила окно и помахала мне, так что я передал ей. Она улыбнулась. Я был уверен, что меня арестуют. После этого я спал в общежитии.’
‘Интересно.’
‘Я знаю, верно?’
‘Значит, это там вас чуть не арестовали?’ дом.
Базз вздохнул. Сопротивляться было бессмысленно. — Возле дворца, хорошо? «Понятно.»
«Знаете, я был в королевском магазине, узнавал о враге.»
«И…?»
«И я опрокинул витрину с фарфоровой посудой.»
«Мммммм…»
«Они хотели 300 фунтов!»
«Ты заплатил?»
«Меня собирались арестовать»
Чики долго и пристально смотрела на своего кузена.
Они выросли вместе. Были лучшими друзьями. Присматривали друг за другом. Конечно, он всегда был на два шага позади, слишком много беспокоился, любил людей, имел склонность к замкнутости и был единственным Анишинабеком, о котором она когда-либо слышала, который смертельно боялся рыбы. Но он был добрым, отзывчивым, щедрым и одним из самых известных хранителей историй на территории. Некоторые из ее друзей упали в обморок от него.
«Понятно».
Базз предложил ей чаю, и она согласилась. Он сделал его крепким и подал черным в памятной кружке Trauma-Informed Workshop. Он был рад оказаться дома. Он упустил это. Лондон был слишком оживленным, безумно дорогим, а еда в пабах была пресной и кашеобразной. Он даже скучал по Чики. Она постоянно бросала ему вызов, прерывала большинство его рассказов, брала у него инструменты и никогда не возвращала их, притворялась моложе его, хотя все знали, что они вместе ходили в детский сад и были настоящими умницами. Но она также была забавной, увлеченной защитой земель, воды и людей, очень много работала, чтобы преодолеть культурные потери, вызванные совками школ-интернатов и помощи детям и последующими межпоколенческими травмами, и имела степень в области теоретической астрофизики, которая прекрасно сочеталась с ее традиционными знаниями.