Краткое содержание Шукшин Странные люди для читательского дневника

Герои рассказов В.М. Шукшина – очень непонятные люди, которые вызывают жалость и умиление своей наивностью, добротой и непосредственностью. В сборнике Странные люди 3 рассказа:

«Чудик»

Персонаж рассказа «Чудик» — простодушный деревенский мужик, который собрался в город к брату, чтобы его проведать. Он незадачливый, непонятливый и не может постоять за себя в жизни. Жене брата он не понравился уже тем, что приехал. Желая задобрить вздорную женщину, он стал расписывать коляску своей племянницы цветами, думая о том, как обрадуется сноха. Но сноха почему-то не рада, и требует у мужа, чтобы ноги его брата не было в их доме. Незадачливый гость едет домой, радуясь, что возвращается к привычному для себя укладу, где нет ни злости, ни притворства. Подробнее

«Миль пардон, мадам»

Герой рассказа «Миль пардон, мадам», Бронька, имеет идею-фикс: он рассказывает каждому своему новому знакомому о том, как во время войны он чуть не застрелил Гитлера. Согласно его версии, он был агентом, которого забросили во вражеский штаб, чтобы избавить человечество от фашизма, но он, в самый ответственный момент промазал, и поэтому война продолжалась долгие четыре года. Рассказывая это, он всегда плакал, потому что ему было стыдно, что он не выполнил приказ как надо. Читатель может лишь догадаться о том, что во время войны это была несбывшаяся мечта Броньки – убить Гитлера, уничтожив тем самым все зло на земле. Подробнее

«Думы»

Рассказ «Думы» о том, как деревенский парень по имени Колька страдает от мук творчества. Деревенским жителям он кажется странным – все время о чем-то думает, вырезает фигурки из дерева, жениться не торопится, не спешит влиться в ту обыденность, в которой пребывает каждый из них. Колька пытается вырезать фигуру Стеньки Разина, и все не понимают: зачем ему нужна эта пустая забава. Однажды старожил деревни Матвей вызвал Кольку на разговор и понял, что фигурка Разина – это попытка человека осмыслить историческое событие, связанное с этой личностью. И дед советует парню махнуть рукой на всех, кто над ним смеется, и продолжать свое творчество.

Шукшинские странные люди — это личности с тонкой душевной организацией, не вписывающиеся в рамки усредненных представлений и стереотипных суждений.

Оцените произведение: Голосов: 96

Читать краткое содержание Странные люди. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений

Шукшин. Краткие содержания произведений

Картинка или рисунок Странные люди

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание оперы Садко Римского-Корсакова

  Опера начинается с того, что главный герой — гусляр Садко поет. В песне он обвиняет богатых гостей (в разгаре пир) в том, что они не хотят открывать новые страны, а сидят на своем золоте. Его никто не понимает.

• Краткое содержание Эпос о Гильгамеше

  Данное произведение по своей сути отображает всю преданность и верность дружбе. Несмотря на многое именно дружба способна преодолеть все препятствия, и облагородить человека.

• Краткое содержание Булгаков Дни Турбиных

  Сразу же хочется сказать, что произведение Булгакова Михаила «Дни Турбиных» стало одним из известных и популярных произведений. По его мотивам поставлен не один спектакль, его не раз цитировали многие известные писатели и авторы

• Краткое содержание Деревенский пожар Салтыкова-Щедрина
  Произведение «Деревенский пожар» повествует нам о трагических событиях, произошедших в деревне Софонихе. Жарким июньским днем, когда все бабы и мужики работали в поле, в селении произошел пожар.

• Краткое содержание Тургенев Фауст

  Повесть “Фауст”, написанная в 1856 году, является в основе своей отражением исканий писателя, его творческих переживаний. В основу своей повести Тургенев положил достаточно модный тогда сюжет – адюльтер

Странные люди — краткое содержание рассказа Шукшина (сюжет произведения)

Данное произведение состоит из трех рассказов, которые повествуют об очень душевных и сверхчувствительных людях. Эти люди проживают только в деревнях. Примечательно, что к людям с таким характером в обществе существует своеобразное отношение. Люди любят шутить над ними и осуждать. Однако, несмотря на этот факт, многие любят таких людей. Когда такие куда-то пропадают, по ним начинают сильно скучать. Их всем не хватает.

Первый из рассказов знакомит читателя с главным героем, которым является парень по имени Василий Князев, ему тридцать лет. Он всю жизнь провел в деревне, работал трактористом. Вася всегда говорил правду и был веселым парнем. Всегда говорил, что чувствовал, не умел лгать и лицемерить. Порой его поступки были необычными. Василий очень любил своего братца. Однако, не видел его целых двенадцать лет. По этой причине герой решает наведаться в город, чтобы увидеть своего братца и племянников. Брата звали Дмитрием.

Василий прибыл в город и отправился к Дмитрию. Его супруга сразу же не приняла Васю. Парень всеми силами пытался подружиться с нею. Для это раскрасил детскую коляску. Однако, все равно слышал брань, доносящуюся с улицы. Герою было от этого больно, чтобы никому не мешать, он решил уехать. Он не выяснял отношений. Вася вернулся домой, после этой ситуации его настроение не упало, он не придавался унынию.

Второй рассказ повествует о Пупкове Брониславе. Он был очень известной личностью в своей деревне. Бронислав был умелым охотником, замечательным проводником, активным и болтливым, душой компаний. Однако, при этом был уникальным вруном. Одна история главного героя была подобна болезни. Он любил всем говорить о том, как своими руками стрелял в Адольфа Гитлера, но при этом промахнулся. Жители валялись по полу от смеха. Они знали слабость вруна. Односельчане любили его отправлять к приезжим. Его история начиналось с того, что он просил себе плеснуть спиртного. Герой сам плакал над своей выдуманной историей, потом очень сильно переживал. Она звучала очень реалистично.

Третий рассказ повествует о герое по имени Коля. Этот парень играл на гармошке, причем делал это ночью. Играть он начинал только после того, как проводил свою девушку по имени Нина из клуба. Герой мечтал жениться на ней. Колька не имел особых навыков. Всё, что он умел – это только вырезать деревянные фигурки и проникновенно играть на гармошке по ночам. По началу эти игры раздражали жителей деревни, но потом не могли уснуть без этой гармошки. Жителей начинали мучить разные мысли.

Также читают:

Рассказ Странные люди (читательский дневник)

Популярные сегодня пересказы

Шукшин «Миль пардон, мадам» – читать онлайн

Когда городские приезжают в эти края поохотиться и спрашивают в деревне, кто бы мог походить с ними, показать места, им говорят:

– А вон Бронька Пупков… он у нас мастак по этим делам. С ним не соскучитесь. – И как-то странно улыбаются.

Бронька (Бронислав) Пупков, еще крепкий, ладно скроенный мужик, голубоглазый, улыбчивый, легкий на ногу и на слово. Ему за пятьдесят, он был на фронте, но покалеченная правая рука – отстрелено два пальца – не с фронта: парнем еще был на охоте, захотел пить (зимнее время), начал долбить прикладом лед у берега. Ружье держал за ствол, два пальца закрывали дуло. Затвор берданки был на предохранителе, сорвался – и один палец отлетел напрочь, другой болтался на коже. Бронька сам оторвал его. Оба пальца – указательный и средний – принес домой и схоронил в огороде. И даже сказал такие слова:

– Дорогие мои пальчики, спите спокойно до светлого утра.

Хотел крест поставить, отец не дал.

Василий Шукшин, автор рассказа «Миль пардон, мадам»

 

Бронька много скандалил на своем веку, дрался, его часто и нешуточно бивали, он отлеживался, вставал и опять носился по деревне на своем оглушительном мотопеде («пед.ке») – зла ни на кого не таил. Легко жил.

Бронька ждал городских охотников как праздника. И когда они приходили, он был готов – хоть на неделю, хоть на месяц. Места здешние он знал как свои восемь пальцев, охотник был умный и удачливый.

Городские не скупились на водку, иногда давали деньжат, а если не давали, то и так ничего.

– На сколь? – деловито спрашивал Бронька.

– Дня на три.

– Все будет как в аптеке. Отдохнете, успокоите нервы.

Ходили дня по три, по четыре, по неделе. Было хорошо.

Городские люди – уважительные, с ними не манило подраться, даже когда выпивали. Он любил рассказывать им всякие охотничьи истории.

В самый последний день, когда справляли отвальную, Бронька приступал к главному своему рассказу.

Этого дня он тоже ждал с великим нетерпением, изо всех сил крепился… И когда он наступал, желанный, с утра сладко ныло под сердцем, и Бронька торжественно молчал.

– Что это с вами? – спрашивали.

– Так, – отвечал он. – Где будем отвальную соображать? На бережку?

– Можно на бережку.

…Ближе к вечеру выбирали уютное местечко на берегу красивой стремительной реки, раскладывали костерок. Пока варилась щерба из чебачков, пропускали по первой, беседовали.

Бронька, опрокинув два алюминиевых стаканчика, закуривал…

– На фронте приходилось бывать? – интересовался он как бы между прочим. Люди старше сорока почти все были на фронте, но он спрашивал и молодых: ему надо было начинать рассказ.

– Это с фронта у вас? – в свою очередь спрашивали его, имея в виду раненую руку.

– Нет. Я на фронте санитаром был. Да… Дела-делишки… – Бронька долго молчал. – Насчет покушения на Гитлера не слышали?

– Слышали.

– Не про то. Это когда его свои же генералы хотели кокнуть?

– Да.

– Нет. Про другое.

– А какое еще? Разве еще было?

– Было. – Бронька подставлял свой алюминиевый стаканчик под бутылку. – Прошу плеснуть. – Выпивал. – Было, дорогие товарищи, было. Кха! Вот настолько пуля от головы прошла. – Бронька показывал кончик мизинца.

– Когда это было?

– Двадцать пятого июля тыща девятьсот сорок третьего года. – Бронька опять надолго задумывался, точно вспоминал свое собственное, далекое и дорогое.

– А кто стрелял?

Бронька не слышал вопроса, курил, смотрел на огонь.

– Где покушение-то было?

Бронька молчал.

Люди удивленно переглядывались.

– Я стрелял, – вдруг говорил он. Говорил негромко, еще некоторое время смотрел на огонь, потом поднимал глаза… И смотрел, точно хотел сказать: «Удивительно. Мне самому удивительно». И как-то грустно усмехался.

Обычно долго молчали, глядели на Броньку. Он курил, подкидывал палочкой отскочившие угольки в костер… Вот этот-то момент и есть самый жгучий. Точно стакан чистейшего спирта пошел гулять в крови.

– Вы серьезно?

– А как вы думаете? Что я, не знаю, что бывает за искажение истории? Знаю. Знаю, дорогие товарищи.

– Да ну, ерунда какая-то…

– Где стреляли-то? Как?

– Из браунинга. Вот так – нажал пальчиком – и пук! – Бронька смотрел серьезно и грустно – что люди такие недоверчивые. Он же уже не хохмил, не скоморошничал.

Недоверчивые люди терялись.

– А почему об этом никто не знает?

– Пройдет еще сто лет, и тогда много будет покрыто мраком. Поняли? А то вы не знаете… В этом-то вся трагедия, что много героев остаются под сукном.

– Это что-то смахивает на…

– Погоди. Как это было?

Бронька знал, что захотят послушать. Всегда хотели.

– Разболтаете ведь?

Опять замешательство.

– Не разболтаем…

– Честное партийное?

– Да не разболтаем! Рассказывайте.

– Нет, честное партийное? А то у нас в деревне народ знаете какой… Пойдут трепать языком.

– Да все будет в порядке! – Людям уже не терпелось послушать. – Рассказывайте.

– Прошу плеснуть. – Бронька опять подставлял стаканчик. Он выглядел совершенно трезвым. – Было это, как я уже сказал, двадцать пятого июля сорок третьего года. Кха! Мы наступали. Когда наступают, санитарам больше работы. Я в тот день приволок в лазарет человек двенадцать… Принес одного тяжелого лейтенанта, положил в палату… А в палате был какой-то генерал. Генерал-майор. Рана у него была небольшая – в ногу задело, выше колена. Ему как раз перевязку делали. Увидел меня тот генерал и говорит:

– Погоди-ка, санитар, не уходи.

Ну, думаю, куда-нибудь надо ехать, хочет, чтоб я его поддерживал. Жду. С генералами жизнь намного интересней: сразу вся обстановка как на ладони.

Люди внимательно слушают. Постреливает, попыхивает веселый огонек; сумерки крадутся из леса, наползают на воду, но середина реки, самая быстрина, еще блестит, сверкает, точно огромная длинная рыбина несется серединой реки, играя в сумраке серебристым телом своим.

– Ну, перевязали генерала… Доктор ему: «Вам надо полежать!» – «Да пошел ты!» – отвечает генерал. Это мы докторов-то тогда боялись, а генералы-то их не очень. Сели мы с генералом в машину, едем куда-то. Генерал меня расспрашивает: откуда я родом? Где работал? Сколько классов образования? Я подробно все объясняю: родом оттуда-то (я здесь родился), работал, мол, в колхозе, но больше охотничал. «Это хорошо, – говорит генерал. – Стреляешь метко?» Да, говорю, чтоб зря не трепаться: на пятьдесят шагов свечку из винта погашу. А вот насчет классов, мол, не густо: отец сызмальства начал по тайге с собой таскать. Ну ничего, говорит, там высшего образования не потребуется. А вот если, говорит, ты нам погасишь одну зловредную свечку, которая раздула мировой пожар, то Родина тебя не забудет. Тонкий намек на толстые обстоятельства. Поняли?.. Но я пока не догадываюсь.

Приезжаем в большую землянку. Генерал всех выгнал, а сам все меня расспрашивает. За границей, спрашивает, никого родных нету? Откуда, мол! Вековечные сибирские. Мы от казаков происходим, которые тут недалеко Бий-Катунск рубили, крепость. Это еще при царе Петре было. Оттуда мы и пошли, почесть вся деревня…

– Откуда у вас такое имя – Бронислав?

– Поп с похмелья придумал. Я его, мерина гривастого, разок стукнул за это, когда сопровождал в ГПУ в тридцать третьем году…

– Где это? Куда сопровождали?

– А в город. Мы его взяли, а вести некому. Давай, говорят, Бронька, у тебя на него зуб – веди.

– А почему, хорошее ведь имя?

– К такому имю надо фамилию подходящую. А я – Бронислав Пупков. Как в армии перекличка, так – смех. А вон у нас Ванька Пупков – хоть бы што.

– Да, так что же дальше?

– Дальше, значит, так. Где я остановился?

– Генерал расспрашивает…

– Да. Ну расспросил все, потом говорит: «Партия и правительство поручают вам, товарищ Пупков, очень ответственное задание. Сюда, на передовую, приехал инкогнито Гитлер. У нас есть шанс хлопнуть его. Мы, говорит, взяли одного гада, который был послан к нам со специальным заданием. Задание-то он выполнил, но сам влопался. А должен был здесь перейти линию фронта и вручить очень важные документы самому Гитлеру. Лично. А Гитлер и вся его шантрапа знают того человека в лицо».

– А при чем тут вы?

– Кто с перебивом, тому – с перевивом. Прошу плеснуть. Кха! Поясняю: я похож на того гада как две капли воды. Ну и начинается житуха, братцы мои! – Бронька предается воспоминаниям с таким сладострастием, с таким затаенным азартом, что слушатели тоже невольно испытывают приятное, исключительное чувство. Улыбаются. Налаживается некий тихий восторг. – Поместили меня в отдельной комнате тут же, при госпитале, приставили двух ординарцев… Один – в звании старшины, а я – рядовой. Ну-ка, говорю, товарищ старшина, подай-ка мне сапоги. Подает. Приказ – ничего не сделаешь, слушается. А меня тем временем готовят. Я прохожу выучку.

– Какую?

– Спецвыучку. Об этом я пока не могу распространяться, подписку давал. По истечении пятьдесят лет можно. Прошло только… – Бронька шевелил губами – считал. – Прошло двадцать пять. Но это само собой. Житуха продолжается! Утром поднимаюсь – завтрак: на первое, на второе, третье. Ординарец принесет какого-нибудь вшивого портвейного, я его кэк шугану!.. Он несет спирт, его в госпитале навалом. Сам беру разбавляю как хочу, а портвейный – ему. Так проходит неделя. Думаю, сколько же это будет продолжаться? Ну, вызывает наконец генерал: «Как, товарищ Пупков?» Готов, говорю, к выполнению задания! Давай, говорит. С богом, говорит. Ждем тебя оттуда Героем Советского Союза. Только не промахнись! Я говорю: если я промахнусь, я буду последний предатель и враг народа! Или, говорю, лягу рядом с Гитлером, или вы выручите Героя Советского Союза Пупкова Бронислава Ивановича. А дело в том, что намечалось наше грандиозное наступление. Вот так, с флангов, шла пехота, я спереди – мощный лобовой удар танками.

 

Эпизод из фильма по рассказам Василия Шукшина «Странные люди» (1969). Рассказ Броньки Пупкова о покушении на Гитлера. В роли Броньки — народный артист СССР Евгений Лебедев

 

Глаза у Броньки сухо горят, как угольки, поблескивают. Он даже алюминиевый стаканчик не подставляет – забыл. Блики огня играют на его суховатом правильном лице – он красив и нервен.

– Не буду говорить вам, дорогие товарищи, как меня перебросили через линию фронта и как я попал в бункер Гитлера. Я попал! – Бронька встает. – Я попал!.. Делаю по ступенькам последний шаг и оказываюсь в большом железобетонном зале. Горит яркий электрический свет, масса генералов… Я быстро ориентируюсь: где Гитлер? – Бронька весь напрягся, голос его рвется, то срывается на свистящий шепот, то неприятно, мучительно взвизгивает. Он говорит неровно, часто останавливается, рвет себя на полуслове, глотает слюну…

Сердце вот тут… горлом лезет. Где Гитлер?! Я микроскопически изучил его лисиную мордочку и заранее наметил, куда стрелять – в усики. Я делаю рукой: «Хайль Гитлер!» В руке у меня большой пакет, в пакете – браунинг, заряженный разрывными отравленными пулями. Подходит один генерал, тянется к пакету: давай, мол. Я ему вежливо ручкой – миль пардон, мадам, только фюреру. На чистом немецком языке говорю: фьюрэр! – Бронька сглотнул. – И тут… вышел он. Меня как током дернуло… Я вспомнил свою далекую Родину… Мать с отцом… Жены у меня тогда еще не было… – Бронька некоторое время молчит, готов заплакать, завыть, рвануть на груди рубаху… – Знаете, бывает: вся жизнь промелькнет в памяти… С медведем нос к носу – тоже так. Кха!.. Не могу! – Бронька плачет.

– Ну? – тихо просит кто-нибудь.

– Он идет ко мне навстречу. Генералы все вытянулись по стойке «смирно»… Он улыбался. И тут я рванул пакет… Смеешься, гад! Дак получай за наши страдания!.. За наши раны! За кровь советских людей!.. За разрушенные города и села! За слезы наших жен и матерей!.. – Бронька кричит, держит руку, как если бы он стрелял. Всем становится не по себе. – Ты смеялся?! А теперь умойся своей кровью, гад ты ползучий!! – Это уже душераздирающий крик. Потом гробовая тишина… И шепот, торопливый, почти невнятный. – Я стрелил… – Бронька роняет голову на грудь, долго молча плачет, оскалился, скрипит здоровыми зубами, мотает безутешно головой. Поднимает голову – лицо в слезах. И опять тихо, очень тихо, с ужасом говорит:

– Я промахнулся.

Все молчат. Состояние Броньки столь сильно действует, удивляет, что говорить что-нибудь – нехорошо.

– Прошу плеснуть, – тихо, требовательно говорит Бронька. Выпивает и уходит к воде. И долго сидит на берегу один, измученный пережитым волнением. Вздыхает, кашляет. Уху отказывается есть.

…Обычно в деревне узнают, что Бронька опять рассказывал про «покушение».

Домой Бронька приходит мрачноватый, готовый выслушивать оскорбления и сам оскорблять. Жена его, некрасивая, толстогубая баба, сразу набрасывается:

– Чего как пес побитый плетешься? Опять!..

– Пошла ты!.. – вяло огрызается Бронька. – Дай пожрать.

– Тебе не пожрать надо, не пожрать, а всю голову проломить безменом! – орет жена. – Ведь от людей уж прохода нет!..

– Значит, сиди дома, не шляйся.

– Нет, я пойду счас!.. Я счас пойду в сельсовет, пусть они тебя, дурака, опять вызовут! Ведь тебя, дурака беспалого, засудют когда-нибудь! За искажение истории…

– Не имеют права: это не печатная работа. Понятно? Дай пожрать.

– Смеются, в глаза смеются, а ему… все божья роса. Харя ты немытая, скот лесной!.. Совесть-то у тебя есть? Или ее всю уж отшибли? Тьфу! – в твои глазыньки бесстыжие! Пупок!..

Бронька наводит на жену строгий злой взгляд. Говорит негромко с силой:

– Миль пардон, мадам… Счас ведь врежу!..

Жена хлопала дверью, уходила прочь – жаловаться на своего «лесного скота».

Зря она говорила, что Броньке все равно. Нет. Он тяжело переживал, страдал, злился… И дня два пил дома. За водкой в лавочку посылал сынишку-подростка.

– Никого там не слушай, – виновато и зло говорил сыну. – Возьми бутылку и сразу домой.

Его действительно несколько раз вызывали в сельсовет, совестили, грозили принять меры… Трезвый Бронька, не глядя председателю в глаза, говорил сердито, невнятно:

– Да ладно!.. Да брось ты! Ну?.. Подумаешь!..

Потом выпивал в лавочке «банку», маленько сидел на крыльце, чтоб «взяло», вставал, засучивал рукава и объявлял громко:

– Ну, прошу!.. Кто? Если малость изувечу, прошу не обижаться. Миль пардон!..

А стрелок он был правда редкий.

 

Краткое содержание Шукшин Мастер за 2 минуты пересказ сюжета

• Краткие содержания
• Шукшин
• Мастер

Жил в деревне Чебровка прекрасный столяр, Семка Рысь. Он любил крепко выпить, но руки у него были золотыми. Люди очень уважали его труд и с удовольствием покупали то, что он делал. Однажды Семка делал для одного писателя, увлекающегося стариной, кабинет в стиле избы 16 века. Пока он занимался этим трудом, писатель многое рассказывал и показывал Семке из старинного, и настолько заинтересовал его, что Семка сам начал читать книги о старине, о том, как раньше строились дома и храмы.

Недалеко от Чебровки, в трех милях, стояла небольшая деревня, Талица, в этой небольшой деревушке Семка заметил закрытую, давно не использующуюся церквушку. Ее архитектура настолько поразила Семку, что тот захотел рассмотреть ее поближе. Присмотревшись внимательнее, столяр увидел, что церковь сделана таким образом, что во время восхода солнца она должна была сиять отшлифованным камнем. Пробравшись через заросший бурьяном подвал внутрь, Семка увидел, что нижние камни стен были темными, а кверху становились светлее, вплоть до полностью белых. Углы и границы были стерты таким образом, что небольшое помещение выглядело стройно и величественно. Мастерство архитектора поражало и Семке захотелось возродить это прекрасное древнее творение.

Сначала Семка поговорил с местным священником. Тот ответил, что решать это должно государство и посоветовал идти к митрополиту. Этот в свою очередь направил его в облисполком, посоветовав написать прошение. Семка попал к председателю облисполкома, тот отправил его к человеку с фамилией Завадский. Завадский, как человек, отвечающий за эти вопросы, сказал, что уже интересовался этой церковью, и что на самом деле она исторической ценности для народа не представляет, а посему и разрешения на ее восстановление не выдадут.

Расстроенный Семка вернулся к местному священнику, отдал ему сдачу с денег, что тот дал ему на дорогу до митрополита, купил себе вина и больше старался не думать о чудесной церкви и даже не смотреть в ее сторону.

Автор хочет показать недостатки государственного управления своего времени, а также недалекость людей, занимающих высокие должности, которые считали, что если где-то, во Владимире подобные строения уже есть, то в другом месте они не нужны.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Шукшин. Все произведения

• Алёша Бесконвойный
• Боря
• В профиль и анфас
• Ванька Тепляшин
• Верую
• Волки!
• Выбираю деревню на жительство
• Гринька Малюгин
• Даёшь сердце
• До третьих петухов
• Дядя Ермолай
• Жатва
• Жена мужа в Париж провожала
• Живёт такой парень
• Забуксовал
• Земляки
• Калина красная
• Космос, нервная система и шмат сала
• Крепкий мужик
• Критики
• Любавины
• Мастер
• Материнское сердце
• Микроскоп
• Миль пардон, мадам!
• Обида
• Одни
• Осенью
• Охота жить
• Постскриптум
• Правда
• Сапожки
• Светлые души
• Сельские жители
• Слово о малой Родине
• Солнце, старик и девушка
• Срезал
• Стенька Разин
• Стёпка
• Странные люди
• Чередниченко и цирк
• Чудик
• Экзамен
• Энергичные люди
• Я пришел дать вам волю

Мой взгляд на любимый рассказ Шукшина «Мастер»

МОУ Долганская средняя общеобразовательная школа

Мой взгляд на любимый рассказ Шукшина «Мастер»

Работу выполнила:

Горащенко Евгения – ученица 10 класса

Руководитель:

Ушакова Ольга Александровна – учитель русского языка и литературы

Мой взгляд на любимое произведение

В.М. Шукшина «Мастер»

Василий Макарович Шукшин – явление уникальное.

Актер, снявшийся в 24 кинокартинах, знаменитый режиссер, постановщик, сценарист, писатель

Он прожил только сорок пять лет, но то, что успел сделать, хватило бы на многие жизни, одних рассказов у него более ста двадцати.

Каждый рассказ Шукшина заставляет нас задуматься о серьезных проблемах современности, о жизни, о поведении человека, его поступках. Шукшин хотел разбудить нашу совесть, чтобы мы задумались, что с нами происходит?

Главное в поле зрения В.Шукшина – человек. В каждом рассказе писателя он возникает зримо, с массой точных бытовых и психологических деталей. Герои Шукшина, по словам писателя, — это «люди простые, но всегда неравнодушные…».

Шукшин не дает ответов в своих произведениях. Его рассказы – это только повод для размышлений. За внешней простотой его произведений почти неисчерпаемые глубины смысла.

Одним из самых любимых мною произведений В. Шукшина является рассказ «Мастер». Я не претендую на полноту исследования текста, но попытаюсь обобщить свои наблюдения и открытия.

Почему рассказ называется «Мастер»? Кто этот мастер, кого имеет ввиду Шукшин: Семку или неизвестного древнерусского зодчего? Такое название, во-первых, говорит о единстве, слиянии душ Семки и безымянного создателя церкви, общности их идеалов, нравственных и эстетических, которой не мешает разделенность во времени; во-вторых, подчеркивает обобщающий смысл слова «мастер» как созидательного начала в человеке.

Начинается рассказ сказочно: « Жил-был…

Уже первая фраза открывает нам судьбу героя.

Она настраивает нас на необычную историю Семки.

Почему его зовут Семка, а не Семен?

Полное имя Семен, в переводе с древнееврейского – услышанный.

Мужчины с этим именем очень талантливы.

Несомненно, такой прием является средством выделения героя из числа других действующих лиц. А выделение – это, как правило, обособление. Автор как будто хочет подчеркнуть “непохожесть” своих героев, их чудаковатость. Выбор имен в произведениях Шукшина и форма их подачи неслучайны.

По определению Ожегова имя – личное название человека,

даваемое при рождении.

Уже в первом предложении рассказа мы узнаем настоящее имя героя – Семка Рысь, а должно быть Семен. Так сразу происходит трансформация имени.

Портрет его довольно непригляден: длинный, худой, носатый – совсем не богатырь на вид. Но вот Семка снимает рубаху, остается в одной майке… и тогда-то, он, поигрывая топориком, весело лается с бригадиром, тогда-то видна вся устрашающая сила и мощь Семки. Она – в руках. Руки у Семки не комкастые, не бугристые, они – ровные от плеча до лапы, толстые, словно литые. Красивые руки.

Да и авторская характеристика героя построена на антитезе: забулдыга, но непревзойденный мастер. Она выявляет всю его суть человеческую.

Все полученные за счет своего мастерства «левые» деньги Семка пропивает, и, возможно, в этом причина того, что «непревзойденного столяра» в деревне называют уменьшительным словом Семка, не оказывая мастеру должного уважения. Семка непонятен людям: ведь он не пользуется своим мастерством для того, чтобы обогатиться, достигнуть прочного положения в жизни.

— «У тебя же золотые руки! Ты бы мог знаешь как жить! Ты бы как сыр в масле катался, кабы не пил – то.

— А я не хочу как сыр в масле. Склиско.»

А почему Семка пьет?

Сам он объясняет это тем, что, выпив, он лучше думает про людей.

«Я вот нарежусь, так? И неделю хожу – вроде виноватый перед вами. Меня не тянет как-нибудь насолить вам, я тогда лучше про вас про всех думаю. Думаю, что вы лучше меня. А вот не пил полтора года, так насмотрелся на вас…Тьфу!»

Душа героя ищет добра и красоты, но неумело.

И вдруг жизнь Семки переменилась, обрела смысл, он даже пить перестал. Почему?

Его внимание привлекла к себе талицкая церковь. Она показалась Семке необыкновенно красивой — той подлинной красоты, бесполезной и неброской, над которой не властно время.

«Небольшая она открылась взору вдруг, сразу за откосом, который огибала дорогу в Талицу. По каким-то соображениям те давние люди не поставили ее на возвышении, как принято, а поставили внизу, под откосом. Еще с детства помнил Семка, что если идешь в Талицу и задумаешься, то на повороте, у косогора вздрогнешь,- внезапно увидишь церковь, белую, изящную, легкую, среди тяжелой зелени тополей.»

Сравним описание двух церквей. В Чебровке тоже была церковь, но явно позднего времени, большая, с высокой колокольней. Она тоже была давно закрыта и дала в стене трещину. Чебровскую видно было за пять километров – на то и рассчитывали строители… Казалось бы, — две церкви, одна большая, на возвышении, другая спряталась где-то под косогором, — какая должна выиграть, если сравнить? Выигрывала маленькая, под косогором. Она всем брала: и что легкая, и что открывалась глазам внезапно…

Чебровскую видно за пять километров – на то и рассчитывали строители. Талицкую как-будто нарочно спрятали от праздного взора, и только тому, кто шел к ней, она являлась вся, сразу.»

Поэтому кажется она Семке особенно человечной, задушевной. О чем же думал Семка, глядя на церковь?

Она, словно Божья посланница, появлялась совсем внезапно: «Талицкую как будто нарочно спрятали от праздного взора, и только тому, кто шел к ней, она являлась вся, сразу…» Здесь звучит удивительный, тонкий мотив: есть вера напоказ, формальная, а есть та, которая «изнутри», чистая, светлая, которая и рождает истинную красоту человеческой души. Образ церкви настолько светел, чист и красив, что просто невозможно не проникнуться глубокой любовью к нему. Он как раз и символизирует истинную красоту.

Автор любит эту церковь, называя ее «белая красавица», «каменная сказка». И здесь она «живая»: радует глаз своей красотой, ясностью. И снова появляется образ-олицетворение: «много раз видела она, как восходит и заходит солнце» — церковь видит, слышит, чувствует — живет. Маленькая церковь — приют для успокоения души, для покаяния и веры; после встречи с ней хочется жить! Очень интересно описание церкви внутри: «…между стенами и полом не прямой угол, а строгое, правильное закругление желобом внутрь. …камни прикладка, хорошо отесанные и пригнанные друг к другу, внизу — темные, потом — выше — светлеют и вовсе сливаются с белой стеной. В самом верху купол выложен из какого-то особенного камня, и он еще, наверное, шлифован — так светло, празднично там, под куполом. А всего-то — четыре узких оконца».

Детально, подробно описывает работу давнего зодчего Шукшин, словно глядит на нее глазами мастера из дня сегодняшнего, пытающегося разгадать секрет церковки. И все же в описаниях звучат не только «технические подробности»: зачем камень шлифовал, на какой высоте пристенок клал и пр. Есть в этом описании и другое, не менее важное — то впечатление одухотворенной красоты, которое производит церковка. Неведомый автор сделал все, что бы в маленьком пространстве создать ощущение свободы, ведь «ничто так не угнетает, не теснит душу, как клетка-квадрат».

Мастер не может ничего сделать, и чувствует обиду, досаду, вину и боль за эту «красавицу»: «С тех пот он про Талицкую церковь не заикался, никогда не ходил к ней, а если случалось ехать талицкой дорогой, он у косогора поворачивался спиной к церкви, смотрел на речку, на луга за речкой, курил и молчал». Боль от бессилия, разочарования, от невозможности спасти ее оказалась очень сильной, она останется в душе Семки на всю жизнь. Черствость, равнодушие. Безверие и бездуховность несут в человеческую жизнь опустошение и страдание

В рассказе Шукшина создатель Талицкой церкви нигде не назван архитектором. Он строитель, мастер, зодчий. Этот нюанс помогает понять и самого Семку, который наверняка, работает «по вдохновению», как дано от Бога.

А о чем же думал Семка, глядя на церковь?

Сам Шукшин очень любит ее и ее создателя; громадная благодарность звучит в строках: «О чем же думал тот неведомый мастер, оставляя после себя эту светлую каменную сказку? Бога ли он величал или себя хотел показать? Но кто хочет себя показать, тот не забирается далеко, тот норовит поближе к другим дорогам или вовсе — на людную городскую площадь — там заметят. Этого заботило что-то другое — красота, что ли? Как песню спел человек, и спел хорошо. И ушел. Зачем надо было? Он сам не знал. Так просила душа. Милый, дорогой человек!.. Не знаешь, что и сказать тебе — туда, в твою черную жуткую тьму небытия — не услышишь». В этих строках звучит громадная благодарность за церковь, за веру, за любовь к миру и людям, за удивительную доброту — источник красоты.

Близко к этому ощущению – ощущение праздника, этого всплеска души, необходимость которого в жизни человека остро осознавалась Шукшиным.

Душе нужны моменты взлета, радости. Чистый звук души – как колокол. Колокол – голос собора, звучащий в праздник и в годину бедствий, созывающий на молитву и соединяющий людей.)

Колокольный звон – музыкальное произведение. У него есть автор, исполнители и название.

А каково же влияние колокольного звона на человека?

Ученые утверждают, что живут дольше те люди, которые слушают звон колокола. Он положительно влияет на эмоциональную сферу человека, нормализуется кровяное давление, способствует поддержанию веры в свои духовные потенциальные возможности.

А что же мы видим у Шукшина?

Чем же вызвано решение Семки отреставрировать церковь? Почему его так поразил блестящий отшлифованный камень на восточной стене?

Семке показалось, что он проник в замысел мастера, оставшийся неосуществленным. И захотел доделать задуманное им. И он представил, как это может быть красиво. Эти два мотива подчеркивает Шукшин, когда пишет о Семке: «обеспокоенный красотой и тайной».

К кому обращается Семка за помощью? Результат каков?

Как борется Семка за свое?

К судьбе церкви остаются равнодушны и «попы», и «родная Советская власть». Их довод продиктован здравым смыслом: исторической и архитектурной ценности церковь не представляет. Вот и получается, что никому церковка не нужна, кроме простого человека, испытывающего острую потребность в вере, красоте и радостном спокойствии души, которые давала церковь. И эту потребность дают не священнический сан, не образование, не полномочия власти. Она просто есть в душе или ее нет.

В рассказе «Мастер» Шукшин произносит удивительную фразу, в которой выражена мысль о том, что не в каждом человеке есть душа, что это своего рода избранничество: «Умеешь радоваться — радуйся, умеешь радовать — радуй…»

Для Шукшина принципиально важно, что герой обращается именно к этим людям – священнику, писателю, представителю власти – и не получает от них поддержки. Ведь все они – своего рода пастыри народа. И они оказываются не в силах спасти разрушающиеся духовные ценности, доверенные им. Ибо в небрежении находится храм – это душа народа, опера его нравственности.

Почему же рассказ называется «Мастер»? Кто этот мастер?

В рассказе их двое: Семка и неизвестный создатель Талицкой церкви.

Возникает вопрос: А почему же слово стоит в единственном числе? К кому оно относится?

Такое название, во-первых, говорит о единстве, слиянии душ, Семки и безымянным зодчим, общности их идеалов, нравственных и этических;

Во-вторых, подчеркивает обобщающий смысл слова «мастер», как сознательного начала в человеке.

Что же произошло с человеком потом? Почему?

— Шукшин не делает выводов, не поучает. Он говорил: «Меня поучения в искусстве очень настораживают, я их боюсь и никогда не верю». Он просто поведал нам историю Семки, но какая трагедия души открывается за этим! Талицкая церковь, ее гибнущая красота, тайна потрясла душу Семки. Ведь он мастер, «непревзойденный мастер-столяр». Идея возрождения красоты его «выпрямила», а что же «сломало»? Почему душа его кровоточит и болит, почему он не может больше смотреть на церковь, почему отворачивается, молчит и курит? В чем причина Семкиной боли?

Л.Н. Толстой однажды заметил, что утрата смысла жизни иногда равносильна смерти.

А для Семки? Можем ли мы вообразить, какова будет его дальнейшая судьба?

Вероятнее всего, он скоро сопьется, потеряет мастерство… А он ведь мастер творец…

И здесь мне хотелось бы провести параллель с «Левшой» Лескова.

Перекликаются судьбы этих героев талантливых мастеров из народа, которых течение жизни неизбежно несет к гибельной бутылке: перекликаются их характеры; перекликаются и жанровые особенности произведений, их сказовый характер.

Но умерло ли в Семке чувство красоты?

Нет. Уже по тому, как зло реагирует Семка, как обходит он стороной Талицкую церковь, можно понять, что прежнее чувство живет в нем, только теперь он попытается спрятать его от людей…

А как же складываются взаимоотношения Семки с людьми?

Он одинок. У Семки есть чувство красоты…

Можно его назвать «Чудик», «Чудак»?

Наверное, да ведь он всегда добрый, ищущий.

Казалось бы, только посочувствовать Семке, пожалеть его жизнь. Но возникает другая мысль. Почему только Семке хотелось возродить красоту? Намерение героя отремонтировать церковь, хотя об этом его никто не просит, его способность ради большого интересного дела забыть и “зеленого змия”, и другие “удовольствия” уже само по себе очень дорога и обнаруживает в Семке высокие нравственные качества. Приоткрывая душу и сердце героя, автор показывает нерастраченное добро и теплоту, которые мастер готов вылить в работу, только никому это не нужно. Вот и бунтует, дебоширит он, протестуя против людского равнодушия и черствости. “Ну и что же, что талицкая церковь — копия. Красоты-то от этого не убавилось”. И мы совершенно соглашаемся с Семкой. Ведь творение древнего мастера радовало многие поколения людей! Почему на нас все должно закончиться?

Рассказы Шукшина, «населенные» очень разными героями, — не просто сборники рассказов.

Это книги о людях думающих, страдающих и равнодушных, добрых и жестоких воспитывают в нас человека, предлагают подумать о самом себе, о жизни.

Использованная литература:

1. И. Толченова “Слово о Шукшине”; “Современник” М. 1982 г.
2. В. Коробов “Василий Шукшин. Творчество. Личность”; “Советская литература” М. 1977г.
3. Л. Емельянов “Василий Шукшин. Очерки творчества” “Художественная литература” С.-П. 1983г.
4. В.А. Апухтина “Проза Шукшина”; “Высшая школа” М. 1986г.
5. В.Ф. Горн “Василий Шукшин. Штрихи к портрету”; “Слово” М. 1993г.
6. И. Дедков “Последние штрихи”.

Читать бесплатно книгу Мастер — Шукшин Василий

• Краткие содержания
• Шукшин
• Мастер

Жил в деревне Чебровка прекрасный столяр, Семка Рысь. Он любил крепко выпить, но руки у него были золотыми. Люди очень уважали его труд и с удовольствием покупали то, что он делал. Однажды Семка делал для одного писателя, увлекающегося стариной, кабинет в стиле избы 16 века. Пока он занимался этим трудом, писатель многое рассказывал и показывал Семке из старинного, и настолько заинтересовал его, что Семка сам начал читать книги о старине, о том, как раньше строились дома и храмы.

Недалеко от Чебровки, в трех милях, стояла небольшая деревня, Талица, в этой небольшой деревушке Семка заметил закрытую, давно не использующуюся церквушку. Ее архитектура настолько поразила Семку, что тот захотел рассмотреть ее поближе. Присмотревшись внимательнее, столяр увидел, что церковь сделана таким образом, что во время восхода солнца она должна была сиять отшлифованным камнем. Пробравшись через заросший бурьяном подвал внутрь, Семка увидел, что нижние камни стен были темными, а кверху становились светлее, вплоть до полностью белых. Углы и границы были стерты таким образом, что небольшое помещение выглядело стройно и величественно. Мастерство архитектора поражало и Семке захотелось возродить это прекрасное древнее творение.

Сначала Семка поговорил с местным священником. Тот ответил, что решать это должно государство и посоветовал идти к митрополиту. Этот в свою очередь направил его в облисполком, посоветовав написать прошение. Семка попал к председателю облисполкома, тот отправил его к человеку с фамилией Завадский. Завадский, как человек, отвечающий за эти вопросы, сказал, что уже интересовался этой церковью, и что на самом деле она исторической ценности для народа не представляет, а посему и разрешения на ее восстановление не выдадут.

Расстроенный Семка вернулся к местному священнику, отдал ему сдачу с денег, что тот дал ему на дорогу до митрополита, купил себе вина и больше старался не думать о чудесной церкви и даже не смотреть в ее сторону.

Автор хочет показать недостатки государственного управления своего времени, а также недалекость людей, занимающих высокие должности, которые считали, что если где-то, во Владимире подобные строения уже есть, то в другом месте они не нужны.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Шукшин. Все произведения

• Алёша Бесконвойный
• Боря
• В профиль и анфас
• Ванька Тепляшин
• Верую
• Волки!
• Выбираю деревню на жительство
• Гринька Малюгин
• Даёшь сердце
• До третьих петухов
• Дядя Ермолай
• Жатва
• Жена мужа в Париж провожала
• Живёт такой парень
• Забуксовал
• Земляки
• Калина красная
• Космос, нервная система и шмат сала
• Крепкий мужик
• Критики
• Любавины
• Мастер
• Материнское сердце
• Микроскоп
• Миль пардон, мадам!
• Обида
• Одни
• Осенью
• Охота жить
• Постскриптум
• Правда
• Сапожки
• Светлые души
• Сельские жители
• Слово о малой Родине
• Солнце, старик и девушка
• Срезал
• Стенька Разин
• Стёпка
• Странные люди
• Чередниченко и цирк
• Чудик
• Экзамен
• Энергичные люди
• Я пришел дать вам волю

«Мастер», Василий Шукшин

Жил-был в селе Чебровка Семка Рысь, забулдыга, но непревзойденный столяр. Длинный, худой, носатый — совсем не богатырь на вид. Но вот Семка снимает рубаху, остается в одной майке, выгоревшей на солнце… И тогда-то, когда он, поигрывая топориком, весело лается с бригадиром, тогда-то видна вся устрашающая сила и мощь Семки. Она — в руках… Руки у Семки не комкастые, не бугристые, они ровные от плеча до кисти, толстые, словно литые. Красивые руки. Топорик в них — игрушечный. Кажется, не знать таким рукам усталости, и Семка так, для куража, орет:

— Что мы тебе, машины? Тогда иди заведи меня — я заглох. Но подходи осторожней — лягаюсь!

Семка не злой человек. Но ему, как он говорит, «остолбенело все на свете», и он транжирит свои «лошадиные силы» на что угодно: поорать, позубоскалить, нашкодить где-нибудь, — милое дело. Временами он крепко пьет. Правда, полтора года в рот не брал, потом заскучал и снова стал поддавать.

— Зачем же, Семка? — спрашивали.

— Затем, что так — хоть какой-то смысл есть, Я вот нарежусь, так? И неделю хожу — вроде виноватый перед вами. Меня не тянет как-нибудь насолить вам, я тогда лучше про вас про всех думаю. Думаю, что вы лучше меня. А вот не пил полтора года, так насмотрелся на вас… Тьфу! И потом: я же не валяюсь каждый день под бочкой.

Пьяным он безобразен не бывал, не оскорблял жену — просто не замечал ее.

— Погоди, Семка, на запой наладишься, — стращали его. — Они все так, запойники-то: месяц не пьют, два, три, а потом все до нитки с себя спускают. Дождешься.

— Ну так, ладно, — рассуждал Семка, — я пью, вы — нет. Что вы такого особенного сделали, что вам честь и хвала? Работаю я наравне с вами, дети у меня обуты-одеты, я не ворую, как некоторые…

— У тебя же золотые руки! Ты бы мог знаешь как жить!.. Ты бы как сыр в масле катался, если бы не пил-то.

— А я не хочу как сыр в масле. Склизко.

Он, правда, из дома ничего не пропивал, всю зарплату отдавал семье. Пил на то, что зарабатывал слева. Он мог такой шкаф «изладить», что у людей глаза разбегались. Приезжали издалека, просили сделать, платили большие деньги. Его даже писатель один, который отдыхал летом в Чебровке, возил с собой в областной центр, и он ему там оборудовал кабинет… Кабинет они оба додумались «подогнать» под деревенскую избу (писатель был из деревни, тосковал по родному).

— Во, дурные деньги-то! — изумлялись односельчане, когда Семка рассказывал, какую они избу уделали в современном городском доме. — Шешнадцатый век!

— На паркет настелили плах, обстругали их, и все — даже не покрасили. Стол — тоже из досок сколотили, вдоль стен — лавки, в углу — лежак. На лежаке никаких матрасов, никаких одеял… Лежит кошма и тулуп, и все. Потолок паяльной лампой закоптили — вроде по-черному топится. Стены горбылем обшили… Шешнадцатый век, — задумчиво говорил Семка. — Он мне рисунки показывал, я все по рисункам делал.

Когда Семка жил у писателя в городе, он не пил, читал разные книги про старину, рассматривал старые иконы, прялки… Этого добра у писателя было навалом.

В то же лето, как побывал Семка в городе, он стал приглядываться к церковке, которая стояла в деревне Талице, что в трех верстах от Чебровки. Церковка была эакрыта давно. Каменная, небольшая, она открывалась взору вдруг, сразу за откосом, который огибала дорога в Талицу… По каким-то соображениям те давние люди не поставили ее на возвышении, как принято, а поставили внизу, под откосом. Еще с детства помнил Семка, что если идешь в Талицу и задумаешься, то на повороте, у косогора, вздрогнешь — внезапно увидишь церковь, белую, изящную, легкую среди тяжкой зелени тополей.

В Чебровке тоже была церковь, но явно позднего времени, большая, с высокой колокольней. Она тоже давно была закрыта и дала в стене трещину. Казалось бы — две церкви, одна большая, на возвышении, другая спряталась где-то под косогором, — какая должна выиграть, если сравнить? Выигрывала маленькая, под косогором. Она всем брала: и что легкая, и что открывалась глазам внезапно… Чебровскую видно было за пять километров кругом — на то и рассчитывали строители. Талицкую как будто нарочно спрятали от праздного взора, и только тому, кто шел к ней, она являлась вся, сразу.

Как-то в выходной день Семка пошел опять к талицкой церкви. Сел на косогор, стал внимательно смотреть на нее. Тишина и покой кругом. Тихо в деревне. И стоит в зелени белая красавица — столько лет стоит! — молчит. Много-много раз видела она, как восходит и заходит солнце, полоскали ее дожди, заносили снега… Но вот — стоит. Кому на радость? Давно уж истлели в земле строители ее, давно стала прахом та умная голова, что задумала ее такой, и сердце, которое волновалось и радовалось, давно есть земля, горсть земли. О чем же думал тот неведомый мастер, оставляя после себя эту светлую каменную сказку? Бога ли он величил или себя хотел показать? Но кто хочет себя показать, тот не забирается далеко, тот норовит поближе к большим дорогам или вовсе на людную городскую площадь — там заметят. Этого заботило что-то другое — красота, что ли? Как песню спел человек, и спел хорошо. И ушел. Зачем надо было? Он сам не знал. Так просила душа. Милый, дорогой человек!.. Не знаешь, что и сказать тебе — туда, в твою черную жуткую тьму небытия, — не услышишь. Да и что тут скажешь? Ну — хорошо, красиво, волнует, радует… Разве в этом дело? Он и сам радовался, и волновался, и понимал, что — красиво. Что?.. Ничего. Умеешь радоваться — радуйся, умеешь радовать — радуй… Не умеешь — воюй, командуй или что-нибудь такое делай — можно разрушить вот эту сказку: подложить пару килограммов динамита — дроболызнет, и все дела. Каждому свое.

Смотрел, смотрел Семка и заметил: четыре камня вверху, под карнизом, не такие, как все, — блестят. Подошел поближе, всмотрелся — да, тот мастер хотел, видно, отшлифовать всю стену. А стена — восточная, и если бы он довел работу до конца, то при восходе солнца (оно встает из-за косогора) церковка в ясные дни загоралась бы с верхней маковки и постепенно занималась бы светлым огнем вся, во всю стену — от креста до фундамента. И он начал эту работу, но почему-то бросил, — может, тот, кто заказывал и давал деньги, сказал: «Ладно, и так сойдет».

Семка больше того заволновался — захотел понять, как шлифовались камни. Наверно, так: сперва грубым песком, потом песочком помельче, потом — сукном или кожей. Большая работа.

Мастер — Шукшин Василий Макарович

Изменить размер шрифта:

Жил-был в селе Чебровка Семка Рысь, забулдыга, но непревзойденный столяр. Длинный, худой, носатый — совсем не богатырь на вид. Но вот Семка снимает рубаху, остается в одной майке, выгоревшей на солнце… И тогда-то, когда он, поигрывая топориком, весело лается с бригадиром, тогда-то видна вся устрашающая сила и мощь Семки. Она — в руках… Руки у Семки не комкастые, не бугристые, они ровные от плеча до кисти, толстые, словно литые. Красивые руки. Топорик в них — игрушечный. Кажется, не знать таким рукам усталости, и Семка так, для куража, орет:

— Что мы тебе, машины? Тогда иди заведи меня — я заглох. Но подходи осторожней — лягаюсь!

Семка не злой человек. Но ему, как он говорит, «остолбенело все на свете», и он транжирит свои «лошадиные силы» на что угодно: поорать, позубоскалить, нашкодить где-нибудь, — милое дело. Временами он крепко пьет. Правда, полтора года в рот не брал, потом заскучал и снова стал поддавать.

— Зачем же, Семка? — спрашивали.

— Затем, что так — хоть какой-то смысл есть, Я вот нарежусь, так? И неделю хожу — вроде виноватый перед вами. Меня не тянет как-нибудь насолить вам, я тогда лучше про вас про всех думаю. Думаю, что вы лучше меня. А вот не пил полтора года, так насмотрелся на вас… Тьфу! И потом: я же не валяюсь каждый день под бочкой.

Пьяным он безобразен не бывал, не оскорблял жену — просто не замечал ее.

— Погоди, Семка, на запой наладишься, — стращали его. — Они все так, запойники-то: месяц не пьют, два, три, а потом все до нитки с себя спускают. Дождешься.

— Ну так, ладно, — рассуждал Семка, — я пью, вы — нет. Что вы такого особенного сделали, что вам честь и хвала? Работаю я наравне с вами, дети у меня обуты-одеты, я не ворую, как некоторые…

— У тебя же золотые руки! Ты бы мог знаешь как жить!.. Ты бы как сыр в масле катался, если бы не пил-то.

— А я не хочу как сыр в масле. Склизко.

Он, правда, из дома ничего не пропивал, всю зарплату отдавал семье. Пил на то, что зарабатывал слева. Он мог такой шкаф «изладить», что у людей глаза разбегались. Приезжали издалека, просили сделать, платили большие деньги. Его даже писатель один, который отдыхал летом в Чебровке, возил с собой в областной центр, и он ему там оборудовал кабинет… Кабинет они оба додумались «подогнать» под деревенскую избу (писатель был из деревни, тосковал по родному).

— Во, дурные деньги-то! — изумлялись односельчане, когда Семка рассказывал, какую они избу уделали в современном городском доме. — Шешнадцатый век!

— На паркет настелили плах, обстругали их, и все — даже не покрасили. Стол — тоже из досок сколотили, вдоль стен — лавки, в углу — лежак. На лежаке никаких матрасов, никаких одеял… Лежит кошма и тулуп, и все. Потолок паяльной лампой закоптили — вроде по-черному топится. Стены горбылем обшили… Шешнадцатый век, — задумчиво говорил Семка. — Он мне рисунки показывал, я все по рисункам делал.

Когда Семка жил у писателя в городе, он не пил, читал разные книги про старину, рассматривал старые иконы, прялки… Этого добра у писателя было навалом.

В то же лето, как побывал Семка в городе, он стал приглядываться к церковке, которая стояла в деревне Талице, что в трех верстах от Чебровки. Церковка была эакрыта давно. Каменная, небольшая, она открывалась взору вдруг, сразу за откосом, который огибала дорога в Талицу… По каким-то соображениям те давние люди не поставили ее на возвышении, как принято, а поставили внизу, под откосом. Еще с детства помнил Семка, что если идешь в Талицу и задумаешься, то на повороте, у косогора, вздрогнешь — внезапно увидишь церковь, белую, изящную, легкую среди тяжкой зелени тополей.

В Чебровке тоже была церковь, но явно позднего времени, большая, с высокой колокольней. Она тоже давно была закрыта и дала в стене трещину. Казалось бы — две церкви, одна большая, на возвышении, другая спряталась где-то под косогором, — какая должна выиграть, если сравнить? Выигрывала маленькая, под косогором. Она всем брала: и что легкая, и что открывалась глазам внезапно… Чебровскую видно было за пять километров кругом — на то и рассчитывали строители. Талицкую как будто нарочно спрятали от праздного взора, и только тому, кто шел к ней, она являлась вся, сразу.

Как-то в выходной день Семка пошел опять к талицкой церкви. Сел на косогор, стал внимательно смотреть на нее. Тишина и покой кругом. Тихо в деревне. И стоит в зелени белая красавица — столько лет стоит! — молчит. Много-много раз видела она, как восходит и заходит солнце, полоскали ее дожди, заносили снега… Но вот — стоит. Кому на радость? Давно уж истлели в земле строители ее, давно стала прахом та умная голова, что задумала ее такой, и сердце, которое волновалось и радовалось, давно есть земля, горсть земли. О чем же думал тот неведомый мастер, оставляя после себя эту светлую каменную сказку? Бога ли он величил или себя хотел показать? Но кто хочет себя показать, тот не забирается далеко, тот норовит поближе к большим дорогам или вовсе на людную городскую площадь — там заметят. Этого заботило что-то другое — красота, что ли? Как песню спел человек, и спел хорошо. И ушел. Зачем надо было? Он сам не знал. Так просила душа. Милый, дорогой человек!.. Не знаешь, что и сказать тебе — туда, в твою черную жуткую тьму небытия, — не услышишь. Да и что тут скажешь? Ну — хорошо, красиво, волнует, радует… Разве в этом дело? Он и сам радовался, и волновался, и понимал, что — красиво. Что?.. Ничего. Умеешь радоваться — радуйся, умеешь радовать — радуй… Не умеешь — воюй, командуй или что-нибудь такое делай — можно разрушить вот эту сказку: подложить пару килограммов динамита — дроболызнет, и все дела. Каждому свое.

Смотрел, смотрел Семка и заметил: четыре камня вверху, под карнизом, не такие, как все, — блестят. Подошел поближе, всмотрелся — да, тот мастер хотел, видно, отшлифовать всю стену. А стена — восточная, и если бы он довел работу до конца, то при восходе солнца (оно встает из-за косогора) церковка в ясные дни загоралась бы с верхней маковки и постепенно занималась бы светлым огнем вся, во всю стену — от креста до фундамента. И он начал эту работу, но почему-то бросил, — может, тот, кто заказывал и давал деньги, сказал: «Ладно, и так сойдет».

Печки-лавочки (фильм) — это… Что такое Печки-лавочки (фильм)?

Печки-лавочки (фильм)

Печки-лавочки (фильм)

«Печки-лавочки» — художественный фильм Василия Шукшина, 1972. Василий Шукшин любил этот фильм и считал лучшей своей работой.

Краткое содержание

Из глухой деревни на красивой алтайской реке уезжают муж с женой (Шукшин, Федосеева-Шукшина) на курорт по одной путевке. Деревня, быт, люди, песни, выпивка, сборы сняты практически в документальной манере, а само путешествие в Москву насыщено анекдотически смешными, но в то же время вызывающими симпатию, сочувствие и даже легкую грусть ситуациями, увиденными человеком из деревни, ставшим писателем, актером и режиссером. В поезде состоялось знакомство и с обаятельнейшим вором (Георгий Бурков), и с ученым-лингвистом (Всеволод Санаев), пригласившим их остановиться у него в Москве. В конце концов, попадают супруги и к морю.

В ролях

Съёмочная группа

• Автор сценария: Василий Шукшин
• Режиссёр: Василий Шукшин
• Оператор: Анатолий Заболоцкий
• Художник: Петр Пашкевич
• Композитор: Павел Чекалов
• Звукорежиссер: Александр Матвеенко

Ссылки

Wikimedia Foundation. 2010.

• Кухинке, Норберт
• Авария (фильм)

Полезное

Смотреть что такое «Печки-лавочки (фильм)» в других словарях:

• Печки-лавочки — Жанр Комедия Режиссёр Василий Шукшин …   Википедия

• ПЕЧКИ-ЛАВОЧКИ — «ПЕЧКИ ЛАВОЧКИ», СССР, киностудия им. М. Горького, 1972, ч/б, 101 мин. Киноповесть. Сценарий фильма «Печки лавочки» не был экранизацией ранее написанных новелл, но родился самостоятельно. Главную роль Шукшин написал для себя. Тракторист Иван… …   Энциклопедия кино

• Живёт такой парень (фильм) — «Живёт такой парень» …   Википедия

• Ваш сын и брат (фильм) — Ваш сын и брат Жанр Киноповесть Режиссёр Василий Шукшин …   Википедия

• Калина красная (фильм) — У этого термина существуют и другие значения, см. Калина красная. Калина красная …   Википедия

• Живет такой парень (фильм) — «Живёт такой парень» Жанр комедия мелодрама Режиссёр Василий Шукшин Автор сценария Василий Шукшин …   Википедия

• Странные люди (фильм) — Странные люди Жанр комедия …   Википедия

• Два Фёдора (фильм) — Два Фёдора Жанр мелодрама …   Википедия

• Два Федора (фильм) — Два Фёдора Жанр мелодрама Режиссёр Марлен Хуциев Автор сценария Валерий Савченко В главных ролях …   Википедия

• Странные люди (фильм, 1969) — Странные люди …   Википедия

Краткое содержание шукшин миль пардон, мадам! за 2 минуты пересказ сюжета — КИЦ г.Севастополь

Шукшин «Миль пардон, мадам» – краткое содержание

Бронька Пупков – легкий на ногу и на слово мужик, отличный охотник, любитель прихвастнуть и приврать.

Свою быструю и живую речь он то и дело сопровождает любимой присказкой: «Миль пардон, мадам!» Больше всего на свете Бронька любит рассказывать выдуманную байку о том, как по заданию родины проник во время войны в бункер самого Адольфа Гитлера и совершил неудачное покушение на него: «стрелил», но промахнулся. В деревне все знают рассказ Броньки и смеются над ним. Поэтому он рассказывает свою историю не землякам, а горожанам, которые часто приезжают в его родные места отдохнуть, побродить по лесу.

Василий Шукшин, автор рассказа «Миль пардон, мадам» (см. его краткую биографию)

Бронька в таких случаях вызывается быть у них провожатым. Он водит горожан в лесу по нескольку дней, с великим нетерпением дожидаясь последнего. В этот последний день, слегка подвыпив на прощальном ужине, Бронька и приступает к рассказу о своём «подвиге». С великим множеством придуманных подробностей он повествует, как советское командование выбрало его для выполнения важного задания (метким выстрелом «погасить одну зловредную свечку, которая раздула мировой пожар»), как он проходил «спецподготовку», как проник в самое логово фюрера. Во время своего рассказа Бронька преображается. Глаза его горят, голос срывается. Когда Бронька доходит до финала истории – своего трагического промаха – лицо его покрывается слезами.

Эпизод из фильма по рассказам Василия Шукшина «Странные люди» (1969). Рассказ Броньки Пупкова о покушении на Гитлера. В роли Броньки — народный артист СССР Евгений Лебедев

Обычно в деревне узнают, что Бронька опять рассказывал про «покушение». Соседи покатываются со смеху. Жена грозит Броньке, что его «засудят за искажение истории». «Не имеют права, это не печатная работа», – мрачно и огрызчиво возражает ей Бронька и иногда запивает дня на два.

За враньё Броньку несколько раз совестили в сельсовете. Он и сам сознаёт, как нелепо его поведение. Но вдохновенный подъём, искренне переживаемый Бронькой во время рассказа о «покушении», всегда оказывается так ярок, что нет вещи, которая смогла бы удержать его от повторения выдуманной истории новым слушателям.

на нашем сайте вы можете прочитать и ПОЛНЫЙ ТЕКСТ рассказа «Миль пардон, мадам». краткие содержания сразу многих рассказов Василия Шукшина в одной статье

Источник: http://rushist.com/index.php/literary-articles/2978-shukshin-mil-pardon-madam-kratkoe-soderzhanie

Миль пардон, мадам! Василий Шукшин

Когда городские приезжают в эти края поохотиться и спрашивают в деревне, кто бы мог походить с ними, показать места, им говорят:

— А вот Бронька Пупков… он у нас мастак по этим делам. С ним не соскучитесь. — И как-то странно улыбаются.

Бронька (Бронислав) Пупков, еще крепкий, ладно скроенный мужик, голубоглазый, улыбчивый, легкий на ногу и на слово.

Ему за пятьдесят, он был на фронте, но покалеченная правая рука — отстрелено два пальца — не с фронта: парнем еще был на охоте, захотел пить (зимнее время), начал долбить прикладом лед у берега. Ружье держал за ствол, два пальца закрывали дуло.

Затвор берданки был на предохранителе, сорвался и — один палец отлетел напрочь, другой болтался на коже. Бронька сам оторвал его. Оба пальца — указательный и средний — принес домой и схоронил в огороде. И даже сказал такие слова:

— Дорогие мои пальчики, спите спокойно до светлого утра.

Хотел крест поставить, отец не дал.

Бронька много скандалил на своем веку, дрался, его часто и нешуточно бивали, он отлеживался, вставал и опять носился по деревне на своем оглушительном мотопеде («педике») — зла ни на кого не таил. Легко жил.

Бронька ждал городских охотников, как праздника. И когда они приходили, он был готов — хоть на неделю, хоть на месяц. Места здешние он знал как свои восемь пальцев, охотник был умный и удачливый.

Городские не скупились на водку, иногда давали деньжат, а если не давали, то и так ничего.

— На сколь? — деловито спрашивал Бронька.

— Дня на три.

— Все будет, как в аптеке. Отдохнете, успокоите нервы.

Ходили дня по три, по четыре, по неделе. Было хорошо. Городские люди — уважительные, с ними не манило подраться, даже когда выпивали. Он любил рассказывать им всякие охотничьи истории.

В самый последний день, когда справляли отвальную, Бронька приступал к главному своему рассказу.

Этого дня он тоже ждал с великим нетерпением, изо всех сил крепился… И когда он наступал, желанный, с утра сладко ныло под сердцем, и Бронька торжественно молчал.

— Что это с вами? — спрашивали.

— Так, — отвечал он. — Где будем отвальную соображать? На бережку?

— Можно на бережку.

…Ближе к вечеру выбирали уютное местечко на берегу красивой стремительной реки, раскладывали костерок. Пока варилась щерба из чебачков, пропускали по первой, беседовали.

Бронька, опрокинув два алюминиевых стаканчика, закуривал…

— На фронте приходилось бывать? — интересовался он как бы между прочим. Люди старше сорока почти все были на фронте, но он спрашивал и молодых: ему надо было начинать рассказ.

— Это с фронта у вас? — в свою очередь спрашивали его, имея в виду раненую руку

— Нет. Я на фронте санитаром был. Да… Дела-делишки… — Бронька долго молчал. — Насчет покушения на Гитлера не слышали?

— Слышали.

— Не про то. Это когда его свои же генералы хотели кокнуть?

— Да.

— Нет. Про другое.

— А какое еще? Разве еще было?

— Было. — Бронька подставлял свой алюминиевый стаканчик под бутылку. — Прошу плеснуть. — Выпивал. — Было, дорогие товарищи, было. Кха! Вот настолько пуля от головы прошла. — Бронька показывал кончик мизинца.

— Когда это было?

— Двадцать пятого июля тыща девятьсот сорок третьего года. — Бронька опять надолго задумывался, точно вспоминал свое собственное, далекое и дорогое.

• — А кто стрелял?
• Бронька не слышал вопроса, курил, смотрел на огонь.
• — Где покушение-то было?
• Бронька молчал.
• Люди удивленно переглядывались.

— Я стрелял, — вдруг говорил он. Говорил негромко, еще некоторое время смотрел на огонь, потом поднимал глаза… И смотрел, точно хотел сказать: «Удивительно? Мне самому удивительно!» И как-то грустно усмехался.

Обычно долго молчали, глядели на Броньку. Он курил, подкидывая палочкой отскочившие угольки в костер… Вот этот-то момент и есть самый жгучий. Точно стакан чистейшего спирта пошел гулять в крови.

— Вы серьезно?

— А как вы думаете? Что я, не знаю, что бывает за искажение истории? Знаю. Знаю, дорогие товарищи.

— Да ну ерунда какая-то…

— Где стреляли-то? Как?

— Из «браунинга»… Вот так — нажал пальчиком, и — пук! — Бронька смотрел серьезно и грустно — что люди такие недоверчивые. Он же уже не хохмил, не скоморошничал.

Недоверчивые люди терялись.

— А почему об этом никто не знает?

— Пройдет еще сто лет, и тогда много будет покрыто мраком. Поняли? А то вы не знаете… В этом-то вся трагедия, что много героев остаются под сукном.

— Это что-то смахивает на…

— Погоди. Как это было?

Бронька знал, что все равно захотят послушать. Всегда хотели.

1. — Разболтаете ведь?
2. Опять замешательство.
3. — Не разболтаем…
4. — Честное партийное?

— Да не разболтаем! Рассказывайте.

— Нет, честное партийное? А то у нас в деревне народ знаете какой… Пойдут трепать языком.

— Да все будет в порядке! — Людям уже не терпелось послушать. — Рассказывайте.

— Прошу плеснуть. — Бронька опять подставлял стаканчик. Он выглядел совершенно трезвым. — Было это, как я уже сказал, двадцать пятого июля сорок третьего года. Кха! Мы наступали. Когда наступают, санитарам больше работы.

Я в тот день приволок в лазарет человек двенадцать… Принес одного тяжелого лейтенанта, положил в палату… А в палате был какой-то генерал. Генерал-майор. Рана у него была небольшая — в ногу задело, выше колена. Ему как раз перевязку делали.

Увидел меня тог генерал и говорит:

— Погоди-ка, санитар, не уходи.

Ну, думаю, куда-нибудь надо ехать, хочет, чтоб я его поддерживал. Жду. С генералами жизнь намного интересней: сразу вся обстановка как на ладони.

Люди внимательно слушают. Постреливает, попыхивает веселый огонек; сумерки крадутся из леса, наползают на воду, но середина реки, самая быстрина, еще блестит, сверкает, точно огромная длинная рыбина несется серединой реки, играя в сумраке серебристым телом своим.

— Ну перевязали генерала… Доктор ему: «Вам надо полежать!» — «Да пошел ты!» — отвечает генерал. Это мы докторов-то тогда боялись, а генералы-то их — не очень. Сели мы с генералом в машину, едем куда-то.

Генерал меня расспрашивает: откуда я родом? Где работал? Сколько классов образования? Я подробно все объясняю: родом оттуда-то (я здесь родился), работал, мол, в колхозе, но больше охотничал. «Это хорошо, — говорит генерал.

— Стреляешь метко?» Да, говорю, чтоб зря не трепаться: на пятьдесят шагов свечку из винта погашу. А насчет классов, мол, не густо: отец сызмальства начал по тайге с собой таскать. Ну ничего, говорит, там высшего образованья не потребуется.

А вот если, говорит, ты нам погасишь одну зловредную свечку, которая раздула мировой пожар, то Родина тебя не забудет. Тонкий намек на толстые обстоятельства. Поняли?.. Но я пока не догадываюсь.

Приезжаем в большую землянку. Генерал всех выгнал, а сам все меня расспрашивает. За границей, спрашивает, никого родных нету? Откуда, мол! Вековечные сибирские… Мы от казаков происходим, которые тут недалеко Бий-Катунск рубили, крепость. Это еще при царе Петре было. Оттуда мы и пошли, почесть вся деревня…

— Откуда у вас такое имя — Бронислав?

— Поп с похмелья придумал. Я его, мерина гривастого, разок стукнул за это, когда сопровождал в ГПУ в тридцать третьем году.

— Где это? Куда сопровождали?

— А в город. Мы его взяли, а вести некому. Давай, говорят, Бронька, у тебя на него зуб — веди.

— А почему, хорошее ведь имя?

— К такому имю надо фамилию подходящую. А я — Бронислав Пупков. Как в армии перекличка, так — смех. А вон у нас — Ванька Пупков, — хоть бы што.

— Да, так что же дальше?

— Дальше, значит, так. Где я остановился?

— Генерал расспрашивает…

— Да. Ну расспросил все, потом говорит: «Партия и правительство поручают вам, товарищ Пупков, очень ответственное задание. Сюда, на передовую, приехал инкогнито Гитлер. У нас есть шанс хлопнуть его.

Мы, говорит, взяли одного гада, который был послан к нам со специальным заданием. Задание-то он выполнил, но сам влопался. А должен был здесь перейти линию фронта и вручить очень важные документы самому Гитлеру. Лично.

А Гитлер и вся его шантрапа знают того человека в лицо».

— А при чем тут вы?

— Кто с перебивом, тому — с перевивом. Прошу плеснуть. Кха! Поясняю: я похож на того гада как две капли воды. Ну и — начинается житуха, братцы мои! — Бронька предается воспоминаниям с таким сладострастием, с таким затаенным азартом, что слушатели тоже невольно испытывают приятное, исключительное чувство.

Улыбаются. Налаживается некий тихий восторг. — Поместили меня в отдельной комнате тут же, при госпитале, приставили двух ординарцев… Один — в звании старшины, а я — рядовой. Ну-ка, говорю, товарищ старшина, подай-ка мне сапоги. Подает. Приказ — ничего не сделаешь, слушается. А меня тем временем готовят.

Я прохожу выучку…

— Какую?

— Спецвыучку. Об этом я пока не могу распространяться, подписку давал. По истечении пятьдесят лет — можно. Прошло только… — Бронька шевелил губами — считал. — Прошло двадцать пять. Но это — само собой. Житуха продолжается! Утром поднимаюсь — завтрак: на первое, на второе, третье.

Ординарец принесет какого-нибудь вшивого портвейного, а я его кэк шугану!.. Он несет спирт, его в госпитале навалом. Сам беру разбавляю, как хочу, а портвейный — ему. Так проходит неделя. Думаю, сколько же это будет продолжаться? Ну вызывает наконец генерал. «Как, товарищ Пупков?» Готов, говорю, к выполнению задания! Давай, говорит.

С Богом, говорит. Ждем тебя оттуда Героем Советского Союза. Только не промахнись. Я говорю, если я промахнусь, я буду последний предатель и враг народа! Или, говорю, лягу рядом с Гитлером, или вы выручите Героя Советского Союза Пупкова Бронислава Ивановича. А дело в том, что намечалось наше грандиозное наступление.

Вот так, с флангов, шла пехота, а спереди — мощный лобовой удар танками.

Глаза у Броньки сухо горят, как угольки, поблескивают. Он даже алюминиевый стаканчик не подставляет — забыл. Блики огня играют на его суховатом правильном лице — он красив и нервен.

— Не буду говорить вам, дорогие товарищи, как меня перебросили через линию фронта и как я попал в бункер Гитлера. Я попал! — Бронька встает. — Я попал!.. Делаю по ступенькам последний шаг и оказываюсь в большом железобетонном зале.

Горит яркий электрический свет, масса генералов… Я быстро ориентируюсь: где Гитлер? — Бронька весь напрягся, голос его рвется, то срывается на свистящий шепот, то неприятно, мучительно взвизгивает.

Он говорит неровно, часто останавливается, рвет себя на полуслове, глотает слюну…

— Сердце вот тут… горлом лезет. Где Гитлер?! Я микроскопически изучил его лисиную мордочку и заранее наметил куда стрелять — в усики. Я делаю рукой «Хайль Гитлер!». В руке у меня большой пакет, в пакете — «браунинг», заряженный разрывными отравленными пулями. Подходит один генерал, тянется к пакету: давай, мол. Я ему вежливо ручкой — миль пардон, мадам, только фюреру.

На чистом немецком языке говорю: фьюрэр! — Бронька сглотнул. — И тут… вышел он. Меня как током дернуло… Я вспомнил свою далекую родину. Мать с отцом… Жены у меня тогда еще не было… — Бронька некоторое время молчит, готов заплакать, завыть, рвануть на груди рубаху: — Знаете, бывает, вся жизнь промелькнет в памяти… С медведем нос к носу — тоже так. Кха!..

Не могу! — Бронька плачет.

— Ну? — тихо просит кто-нибудь.

— Он идет ко мне навстречу. Генералы все вытянулись по стойке «смирно»… Он улыбался. И тут я рванул пакет… Смеешься, гад! Дак получай за наши страдания!.. За наши раны! За кровь советских людей!.. За разрушенные города и села! За слезы наших жен и матерей!.. — Бронька кричит, держит руку, как если бы он стрелял. Всем становится не по себе.

— Ты смеялся?! А теперь умойся своей кровью, гад ты ползучий! — Это уже душераздирающий крик. Потом гробовая тишина… И шепот, торопливый, почти невнятный: — Я стрелил… — Бронька роняет голову на грудь, долго молча плачет, оскалился, скрипит здоровыми зубами, мотает безутешно головой. Поднимает голову — лицо в слезах.

И опять тихо, очень тихо, с ужасом говорит:

— Я промахнулся.

Все молчат. Состояние Броньки столь сильно действует, удивляет, что говорить что-нибудь — нехорошо.

— Прошу плеснуть, — тихо, требовательно говорит Бронька. Выпивает и уходит к воде. И долго сидит на берегу один, измученный пережитым волнением. Вздыхает, кашляет. Уху отказывается есть.

…Обычно в деревне узнают, что Бронька опять рассказывал про «покушение».

Домой Бронька приходит мрачноватый, готовый выслушивать оскорбления и сам оскорблять. Жена его, некрасивая толстогубая баба, сразу набрасывается:

— Чего как пес побитый плетешься? Опять!..

— Пошла ты!.. — вяло огрызается Бронька. — Дай пожрать.

— Тебе не пожрать надо, не пожрать, а всю голову проломить безменом! — орет жена. — Ведь от людей уж прохода нет!..

— Значит, сиди дома, не шляйся.

— Нет, я пойду счас!.. Я счас пойду в сельсовет, пусть они тебя, дурака, опять вызовут! Ведь тебя, дурака беспалого, засудют когда-нибудь! За искажение истории…

— Не имеют права: это не печатная работа. Понятно? Дай пожрать.

— Смеются, в глаза смеются, а ему… все Божья роса. Харя ты неумытая, скот лесной!.. Совесть-то у тебя есть? Или ее всю уж отшибли? Тьфу! — в твои глазыньки бесстыжие! Пупок!..

Бронька наводит на жену строгий злой взгляд. Говорит негромко, с силой:

— Миль пардон, мадам… Счас ведь врежу!..

Жена хлопала дверью, уходила прочь — жаловаться на своего «лесного скота».

Зря она говорила, что Броньке — все равно. Нет. Он тяжело переживал, страдал, злился… И дня два пил дома. За водкой в лавочку посылал сынишку-подростка.

— Никого там не слушай, — виновато и зло говорил сыну. — Возьми бутылку и сразу домой.

Его действительно несколько раз вызывали в сельсовет совестили, грозили принять меры… Трезвый Бронька, не глядя председателю в глаза, говорил сердито, невнятно:

— Да ладно!.. Да брось ты! Ну?.. Подумаешь!..

Потом выпивал в лавочке «банку», маленько сидел на крыльце — чтобы «взяло», вставал, засучивал рукава и объявлял громко:

— Ну, прошу!.. Кто? Если малость изувечу, прошу не обижаться. Миль пардон!..

А стрелок он был правда редкий.

Источник: http://smartfiction.ru/prose/mille_pardons_madam/

Читать Миль пардон, мадам!

• Василий Шукшин
• МИЛЬ ПАРДОН, МАДАМ!
• Когда городские приезжают в эти края поохотиться и спрашивают в деревне, кто бы мог походить с ними, показать места, им говорят:

— А вот Бронька Пупков… он у нас мастак по этим делам. С ним не соскучитесь. — И как-то странно улыбаются.

Бронька (Бронислав) Пупков, еще крепкий, ладно скроенный мужик, голубоглазый, улыбчивый, легкий на ногу и на слово.

Ему за пятьдесят, он был на фронте, но покалеченная правая рука — отстрелено два пальца — не с фронта: парнем еще был на охоте, захотел пить (зимнее время), начал долбить прикладом лед у берега. Ружье держал за ствол, два пальца закрывали дуло.

Затвор берданки был на предохранителе, сорвался и — один палец отлетел напрочь, другой болтался на коже. Бронька сам оторвал его. Оба пальца — указательный и средний — принес домой и схоронил в огороде. И даже сказал такие слова:

— Дорогие мои пальчики, спите спокойно до светлого утра.

Хотел крест поставить, отец не дал.

Бронька много скандалил на своем веку, дрался, его часто и нешуточно бивали, он отлеживался, вставал и опять носился по деревне на своем оглушительном мотопеде («педике») — зла ни на кого не таил. Легко жил.

Бронька ждал городских охотников, как праздника. И когда они приходили, он был готов — хоть на неделю, хоть на месяц. Места здешние он знал как свои восемь пальцев, охотник был умный и удачливый.

Городские не скупились на водку, иногда давали деньжат, а если не давали, то и так ничего.

— На сколь? — деловито спрашивал Бронька.

— Дня на три.

— Все будет, как в аптеке. Отдохнете, успокоите нервы.

Ходили дня по три, по четыре, по неделе. Было хорошо. Городские люди — уважительные, с ними не манило подраться, даже когда выпивали. Он любил рассказывать им всякие охотничьи истории.

В самый последний день, когда справляли отвальную, Бронька приступал к главному своему рассказу.

Этого дня он тоже ждал с великим нетерпением, изо всех сил крепился… И когда он наступал, желанный, с утра сладко ныло под сердцем, и Бронька торжественно молчал.

— Что это с вами? — спрашивали.

— Так, — отвечал он. — Где будем отвальную соображать? На бережку?

— Можно на бережку.

…Ближе к вечеру выбирали уютное местечко на берегу красивой стремительной реки, раскладывали костерок. Пока варилась щерба из чебачков, пропускали по первой, беседовали.

Бронька, опрокинув два алюминиевых стаканчика, закуривал…

— На фронте приходилось бывать? — интересовался он как бы между прочим. Люди старше сорока почти все были на фронте, но он спрашивал и молодых: ему надо было начинать рассказ.

— Это с фронта у вас? — в свою очередь спрашивали его, имея в виду раненую руку

— Нет. Я на фронте санитаром был. Да… Дела-делишки… — Бронька долго молчал. — Насчет покушения на Гитлера не слышали?

— Слышали.

— Не про то. Это когда его свои же генералы хотели кокнуть?

— Да.

— Нет. Про другое.

— А какое еще? Разве еще было?

— Было. — Бронька подставлял свой алюминиевый стаканчик под бутылку. — Прошу плеснуть. — Выпивал. — Было, дорогие товарищи, было. Кха! Вот настолько пуля от головы прошла. — Бронька показывал кончик мизинца.

— Когда это было?

— Двадцать пятого июля тыща девятьсот сорок третьего года. — Бронька опять надолго задумывался, точно вспоминал свое собственное, далекое и дорогое.

1. — А кто стрелял?
2. Бронька не слышал вопроса, курил, смотрел на огонь.
3. — Где покушение-то было?
4. Бронька молчал.
5. Люди удивленно переглядывались.

— Я стрелял, — вдруг говорил он. Говорил негромко, еще некоторое время смотрел на огонь, потом поднимал глаза… И смотрел, точно хотел сказать: «Удивительно? Мне самому удивительно!» И как-то грустно усмехался.

Обычно долго молчали, глядели на Броньку. Он курил, подкидывая палочкой отскочившие угольки в костер… Вот этот-то момент и есть самый жгучий. Точно стакан чистейшего спирта пошел гулять в крови.

— Вы серьезно?

— А как вы думаете? Что я, не знаю, что бывает за искажение истории? Знаю. Знаю, дорогие товарищи.

— Да ну ерунда какая-то…

— Где стреляли-то? Как?

— Из «браунинга»… Вот так — нажал пальчиком, и — пук! — Бронька смотрел серьезно и грустно — что люди такие недоверчивые. Он же уже не хохмил, не скоморошничал.

Недоверчивые люди терялись.

— А почему об этом никто не знает?

— Пройдет еще сто лет, и тогда много будет покрыто мраком. Поняли? А то вы не знаете… В этом-то вся трагедия, что много героев остаются под сукном.

— Это что-то смахивает на…

— Погоди. Как это было?

Бронька знал, что все равно захотят послушать. Всегда хотели.

• — Разболтаете ведь?
• Опять замешательство.
• — Не разболтаем…
• — Честное партийное?

— Да не разболтаем! Рассказывайте.

— Нет, честное партийное? А то у нас в деревне народ знаете какой… Пойдут трепать языком.

— Да все будет в порядке! — Людям уже не терпелось послушать. — Рассказывайте.

— Прошу плеснуть. — Бронька опять подставлял стаканчик. Он выглядел совершенно трезвым. — Было это, как я уже сказал, двадцать пятого июля сорок третьего года. Кха! Мы наступали. Когда наступают, санитарам больше работы.

Я в тот день приволок в лазарет человек двенадцать… Принес одного тяжелого лейтенанта, положил в палату… А в палате был какой-то генерал. Генерал-майор. Рана у него была небольшая — в ногу задело, выше колена. Ему как раз перевязку делали.

Увидел меня тог генерал и говорит:

— Погоди-ка, санитар, не уходи.

Ну, думаю, куда-нибудь надо ехать, хочет, чтоб я его поддерживал. Жду. С генералами жизнь намного интересней: сразу вся обстановка как на ладони.

Люди внимательно слушают. Постреливает, попыхивает веселый огонек; сумерки крадутся из леса, наползают на воду, но середина реки, самая быстрина, еще блестит, сверкает, точно огромная длинная рыбина несется серединой реки, играя в сумраке серебристым телом своим.

— Ну перевязали генерала… Доктор ему: «Вам надо полежать!» — «Да пошел ты!» — отвечает генерал. Это мы докторов-то тогда боялись, а генералы-то их — не очень. Сели мы с генералом в машину, едем куда-то.

Генерал меня расспрашивает: откуда я родом? Где работал? Сколько классов образования? Я подробно все объясняю: родом оттуда-то (я здесь родился), работал, мол, в колхозе, но больше охотничал. «Это хорошо, — говорит генерал.

 — Стреляешь метко?» Да, говорю, чтоб зря не трепаться: на пятьдесят шагов свечку из винта погашу. А насчет классов, мол, не густо: отец сызмальства начал по тайге с собой таскать. Ну ничего, говорит, там высшего образованья не потребуется.

А вот если, говорит, ты нам погасишь одну зловредную свечку, которая раздула мировой пожар, то Родина тебя не забудет. Тонкий намек на толстые обстоятельства. Поняли?.. Но я пока не догадываюсь.

Приезжаем в большую землянку. Генерал всех выгнал, а сам все меня расспрашивает. За границей, спрашивает, никого родных нету? Откуда, мол! Вековечные сибирские… Мы от казаков происходим, которые тут недалеко Бий-Катунск рубили, крепость. Это еще при царе Петре было. Оттуда мы и пошли, почесть вся деревня…

— Откуда у вас такое имя — Бронислав?

— Поп с похмелья придумал. Я его, мерина гривастого, разок стукнул за это, когда сопровождал в ГПУ в тридцать третьем году.

— Где это? Куда сопровождали?

— А в город. Мы его взяли, а вести некому. Давай, говорят, Бронька, у тебя на него зуб — веди.

— А почему, хорошее ведь имя?

— К такому имю надо фамилию подходящую. А я — Бронислав Пупков. Как в армии перекличка, так — смех. А вон у нас — Ванька Пупков, — хоть бы што.

— Да, так что же дальше?

— Дальше, значит, так. Где я остановился?

— Генерал расспрашивает…

— Да. Ну расспросил все, потом говорит: «Партия и правительство поручают вам, товарищ Пупков, очень ответственное задание. Сюда, на передовую, приехал инкогнито Гитлер. У нас есть шанс хлопнуть его.

Мы, говорит, взяли одного гада, который был послан к нам со специальным заданием. Задание-то он выполнил, но сам влопался. А должен был здесь перейти линию фронта и вручить очень важные документы самому Гитлеру. Лично.

А Гитлер и вся его шантрапа знают того человека в лицо».

Источник: https://online-knigi.com/page/27145

Краткое содержание Миль пардон, мадам! Шукшин

В рассказе “Миль пардон, мадам!” Василий Шукшин изображает образ пьяницы и выдумщика Броньки Пупкова. Придумав историю, герой убеждает всех, что на войне он выполнял задание генерала, которое с треском провалилось.

Все закончилось неудачным покушением на Гитлера. Довольно странным является даже не эта фальшивая история, а то, что сам Бронька в это верит. У читателя складывается впечатление, что герой нездоров.

И в тот же момент, мы замечаем, когда он мыслит вполне адекватно. Так, что же это с ним происходит?

Ответ на данный вопрос довольно прост. Все дело в том, что герой пытается выжить среди жестоко мира. Однако автор подчеркивает, что это не мир такой, а его собственная жизнь – она ничтожна. Поэтому такая выдуманная история, не только увлекает его, она открывает перед ним смысл жизни. Ведь, перед ним поставленная цель – доказать людям, что он что-то значит в этой жизни.

Если посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, может это мечты Броньки? Никто же не запрещает человеку мечтать. Просто у каждого разные мечты и способы воплощения их в реальность также разнообразны.

Вот, и наш герой, боясь потерять веру в себя, а значит доживать свою никчемную жизнь бессмысленно, прибегает к такому способу.

Порой мечты и фантазии приносят больше пользы нашему душевному состоянию, чем когда их вообще нет в мыслях и сердце человека.

Итак, перед читателями предстает образ Броньки, который ассоциируется с мечтателем, а главное – прекрасным актером. Это же надо, какую фантазию иметь, чтобы вот так правдоподобно играть на людях.

Заметьте, писатель не говорит, что он обманывает, наоборот, он утверждает, что Бронька играет роль, которая позволяет ему предстать в глазах людей, абсолютно другим человеком. Кстати, эта история поднимает его не только в глазах народа, но и в собственных глазах он становится чище и светлее душой.

Писатель подчеркивает, что Бронька далеко не глупый человек, в его сердце и душе живет доброта и тепло, только вот его воображениям очень тесно среди бытовой суеты.

(1

Источник: https://rus-lit.com/kratkoe-soderzhanie-mil-pardon-madam-shukshin/

Краткое содержание рассказа «Миль пардон, мадам» | Инфошкола

«Миль пардон, мадам» (1967)

Композиционно это рассказ в рассказе. Как и большинство рассказов Шукшина, это произведение начинается сразу с лаконичной авторской характеристики главного героя: Бронька (Бронислав) Пупков, еще крепкий, ладно скроенный мужик, голубоглазый, улыбчивый, легкий на ногу и на слово. Ему за пятьдесят, он был на фронте….

Далее идет краткое описание его судьбы. Его изысканное имя Бронислав, с похмелья придуманное местным попом, противоречит простой и смешной русской фамилии Пупков. Бронька умный и удачливый охотник, меткий стрелок. На охоте по дурости лишился двух пальцев, поэтому на фронте был не снайпером, а санитаром.

В обыденной жизни Бронька — скандалист. Его часто бивали, но он отлеживался и носился по деревне на своем мопеде. Он жил легко, никому не завидуя и не тая зла. Была у Пупков а и еще одна слабость: когда приезжали городские охотники, он сопровождал их, показывал лучшие места и в последний день обязательно рассказывал им свою необыкновенную историю.

После авторской характеристики, представления героя следует рассказ самого Броньки о том, как он стрелял в Гитлера. Его история — явная выдумка, что очевидно всем. Но каждый раз эта выдуманная история становилась для Броньки событием, праздником, которого он ждал с великим нетерпением, от чего с утра сладко ныло под сердцем.

История Пупкова о неудавшемся покушении на Гитлера очень талантлива и по-своему красива, в ней много юмористических моментов. Бронька сообщает, что легкораненый генерал приказывает ему «прихлопнуть» Гитлера, который будто бы инкогнито приехал на передовую.

Пупков должен явиться к Гитлеру с пакетом, в котором спрятан браунинг, и выстрелить в упор. В рассказе много фантастического. Автор как бы со стороны наблюдает за поведением своего героя во время рассказа и порой любуется им, порой иронизирует над ним, иногда сдержанно комментирует его поведение.

Например, в середине рассказа дан следующий комментарий: «Прошу плеснуть. Бронька опять подставлял стаканчик. Он выглядел совершенно трезвым».

Или перед кульминационным моментом: «Глаза Броньки сухо горят, как угольки, поблескивают. Он даже алюминиевый стаканчик не подставляет — забыл.

Блики огня играют на его суховатом правильном лице — он красив и нервен… » Вдохновенно, творчески рассказывает свою историю Бронька, и автор это подмечает: «Бронька весь напрягся, голос его рвется, то срывается на свистящий шепот, то неприятно, мучительно взвизгивает. Он говорит неровно, часто останавливается, рвет себя на полуслове, глотает слюну … »

И конец рассказа автор сопровождает комментарием: «Бронька роняет голову на грудь, долго молча плачет, оскалился, скрипит здоровыми зубами, мотает безутешно головой.
Поднимает голову — лицо в слезах. И опять тихо, очень тихо, с ужасом говорит: «Я промахнулся».

Слушатели молчат, так как состояние Броньки так сильно действует, удивляет, что говорить что-нибудь нехорошо. После этого Бронъка выпивает очередную чарку, уходит к воде и сидит на берегу один, измученный пережитым волнением, вздыхая и кашляя, отказываясь от ухи.

Бронька как будто еще раз побывал на войне, снова пережил свое прошлое. И умом он понимает, что нет его вины в том, что был-то он всего лишь санитаром, ведь он честно выполнял свою работу. Но сердце никаких доводов не признает.

До предела обостренная совестливость, неутомимая жажда справедливости — вот причины возникновения этой невероятной истории про покушение на Гитлера. Бронька — талантливый рассказчик и прирожденный артист. А странная история — это принародное покаяние, выплеснувшаяся наружу сердечная мука, исповедь, казнь самого себя.

Только поведав свою историю, получает герой рассказа некоторое душевное облегчение. Пафос же этой человеческой исповеди, вопля души глубоко трагичен. Вся история про покушение сложилась в сознании Броньки под влиянием плохих приключенческих фильмов единственно для. того, чтобы, рассказывая, можно было каяться, бить себя в грудь, плакать, не опасаясь при этом, что слушать его не станут.

Шукшин не осуждает и не оправдывает своего героя, он делает всевозможное для того, чтобы читатель понял его. Писатель видел в этом рассказе большой общечеловеческий смысл.

Сам автор так комментировал поведение своего героя в интервью, данного по поводу фильма «Странные люди», снятого по рассказу «Миль пардон, мадам»: «Я хотел сказать в этом фильме, что душа человеческая мечется и тоскует, если она не возликовала никогда, не вскрикнула в восторге, толкнув нас на подвиг, если не жила никогда полной жизнью, не любила, не горела».

Конец рассказа довольно печален. Окружающие, односельчане не понимают главного героя, смеются и издеваются над его чудачеством.

Толстая некрасивая жена набрасывается на Броньку с оскорблениями и, хлопнув дверью, уходит прочь жаловаться на своего «лесного скота». Даже власти обеспокоены поведением и россказнями Броньки.  Его несколько раз вызывали в сельсовет, «совестили, грозили принять меры».

Автор показывает, что и сам Бронъка стыдится своей слабости, мается, переживает и заглушает стыд водкой. И вот уже в последний раз звучит нелепая, Бог весть откуда взявшаяся присказка: «Миль пардон, мадам!» (Ради бога, извините, сударыня), которая к концу повествования приобретает уже иной смысл.

Это изречение заключает в себе иронию, насмешку, но уже не над чудиком Бронькой, а над обывательским, стереотипным мышлением, которому не под силу понять причины этого чудачества.

Рассказ заканчивается краткой и емкой фразой: «А стрелок он был и правда редкий». Почему автор завершает свое повествование именно этими словами?

Наверное, он делает это для того, чтобы читатель мог постичь настоящую трагедию этого странного человека: он, прекрасный стрелок, мог бы, но так и не совершил подвиг. И осознание этого великого, но не состоявшегося поступка, не дает покоя Броньке всю жизнь, не дает уснуть его совести.

Источник: https://info-shkola.ru/kratkoe-soderzhanie-rasskaza-mil-pardon-madam/

Читать бесплатную книгу странные люди — василий шукшин. Василий шукшин

Василий Шукшин, рассказ «Верю!» — итог

Максима Ярикова по воскресеньям накатывает жуткая тоска — жить не хочет. Злая, грубая жена Люда не понимает и не жалеет его. Однажды в таком состоянии Максим отправляется отдыхать к своему соседу Илье Лапшину, у которого есть родственник, священник.

Поп, крупный мужчина с огромными руками, угощает Максима спиртным и сам пьет его в больших стаканах.За выпивкой он читает раскаявшемуся Ярикову мудрый урок, что без зла в мире человек не познал бы добра, что без мучений не было бы блаженства. Жизнь, по мнению священника, нужно принимать во всех ее проявлениях («Живи, сын мой, плачь и танцуй».) Внешне шутовская речь священника заключает в себе глубокий смысл. Наливая себе и Максиму новые кадры, священник в конце предлагает ему помолиться. Они оба встают. Поп начинает танцевать на корточках, напевая частушки под хор «Верю, верю!» Следом за ним начинает танцевать и Максим.Рассказ Шукшина заканчивается сценой этой «радости», где сочетаются радость и боль, любовь с яростью, отчаяние с вдохновением.

Василий Шукшин

Василий Шукшин, рассказ «Волки» — аннотация

Иван Дегтярев и его нудный и хитрый тесть Наум Кречетов идут из деревни в лес за дровами. По дороге на горе они неожиданно встречают пятерых голодных волков. Волки бросаются их догонять. Наум разворачивает лошадь и кричит: «Граб-ут!» убегает.Конь Ивана немного колеблется и отстает. Волки быстро подходят к Дегтяреву и его коню. Ивану грозит верная смерть.

Оба топора в санях у тестя. С их помощью можно отбиться от волков, но Наум, не заботясь о зятем, спешит спасти только собственную жизнь. Наконец, отвечая на громкие крики Ивана, Кречетов бросает топор в сторону дороги. Иван выскакивает из саней и хватает его. В это время волки догоняют и разрывают его коня, но человек с топором, когда он сыт, не трогает его.

Оставив их пешком, Иван встречает своего тестя, который бросил его на растерзание волкам. В глубине души он хочет победить этого предателя, чтобы здесь, в лесу, он мог стряхнуть свою ярость и потом никому не рассказывать о том, что произошло. Однако тесть, хлестнув коня, уезжает в деревню. Вернувшись домой, Иван выпивает рюмку водки и идет к Науму разобраться. Его уже ждут свекор, свекровь и жена с милиционером, который, в интересах Ивана, сажает его на ночь в деревенский СИЗО, чтобы утром, когда он успокоится, отпустят. вниз.

Василий Шукшин, рассказ «Сильный человек»

В колхозе «Гигант» строится новый склад, в котором возят бочки и цемент из старой церкви XVII века, давно закрытой большевистскими борцами с атеизмом. Ревностный бригадир колхоза Коля Шурыгин, крепкий, здоровый пьющий, решает сломать освободившуюся церковь, чтобы положить кирпичи на свинарник. Шурыгин считает, что таким образом он отличится перед властью и оставит долгую память в селе.

Когда «силач» подгоняет к церкви три трактора, вся деревня прибегает с возмущенными возгласами. Однако крики земляков только волнуют Шурыгина, чтобы он не сдавался. Храм рушится под грохот тракторных моторов.

Вечером соседские женщины проклинают «черта» Шурыгина. Продавщица в универсальном магазине угрожает «дать ему гирю на кумполе». Колю ругает мама. Жена, не приготовив обеда, уходит из дома к соседям.Недальновидный прораб уже сам убедился: возведенную предками на совесть церковную кладку свинарнику сломать нельзя. Его кирпичи предназначены для роста крапивой. Недовольный Шурыгин, выпив вечером бутылку водки, садится на мотоцикл и, напевая частушку, среди ночи едет в соседнее село, чтобы попить вместе с председателем колхоза.

Василий Шукшин, рассказ «Мастер» — аннотация

Сёмка Рысь, непревзойденный деревенский плотник, восхищается красотой старинной церкви в соседнем селе Талица.Этот храм давно закрыт и разрушен коммунистами, но Семка мечтает возродить его. Мастер, готовый к работе своими руками, адресует план реставрации храма священнику в соседнем райцентре, а затем митрополиту. Но в советских условиях ему ничем помочь не могут. Коммунисты, враждебные религиям, соглашаются восстанавливать церкви лишь изредка — и исключительно для продвижения своего псевдолиберализма.

Митрополит советует Сёмке попытать счастья и обратиться в облисполком.Мастеру там отвечают, что Талицкий храм «как памятник архитектуры не представляет ценности». Разочарованный, Режиссер никогда ни с кем не говорит о своей любимой церкви, и, проезжая мимо, старается не смотреть в ее сторону.

Василий Шукшин, рассказ «Микроскоп» — аннотация

Слабообразованный плотник Андрей Ерин, страстный тягой к науке, мечтает купить себе микроскоп. У Андрея на это нет свободных денег, но он решает обмануть жену и сообщает ей, что случайно потерял снятые с книги 120 рублей.Героически пережив сильный скандал с женой и даже ее избиение сковородой, Эрин через несколько дней покупает микроскоп и приносит его домой. Он уверяет жену, что награжден этим устройством за успехи в работе.

Василий Шукшин «Микроскоп». Видео

Забыв обо всем на свете, Андрей все свободное время проводит у микроскопа, пытаясь разглядеть микробы в каплях воды. Его одолевает мечта найти способ истребить вредоносные микроорганизмы, чтобы человек в 60-70 лет не «размял ноги», а дожил до 150.Андрей пытается проткнуть микробы иглой, уничтожить их электрическим током. Но первоначальные эксперименты внезапно прекращаются, когда к нему домой приезжает коллега Сергей Куликов, который выпаливает жене Эрин, что им не давали никаких премий за их трудовые успехи. Жена догадывается, куда пропали 120 «потерянных» рублей, и относит микроскоп в комиссионный магазин.

Василий Шукшин, рассказ «Мил, простите, сударыня» — аннотация

Мечтательница Бронка Пупкова, любительница повторять поговорку «Мил, простите, сударыня!» пропущенный.Этой историей Бронька удивляет приезжающих отдыхать в его деревню горожан, которых специально приглашают сопровождать во время лесных прогулок.

Бронка необычайно артистично рассказывает свои произведения. По сюжету он преображается. Его глаза горят, его голос срывается. Когда дело доходит до трагической оплошности, лицо Бронки залито слезами.

Эпизод из фильма «Странные люди» по рассказам Василия Шукшина (1969). Рассказ Бронки Пупкова о покушении на Гитлера.Бронка

— Народный артист СССР Евгений Лебедев

Жители перекатываются на него, смеясь. За ложь Бронка несколько раз сознательнее относилась к сельсовету. Но воодушевляющий подъем, который он искренне пережил во время рассказа о «покушении», настолько ярок, что он не может удержаться от повторения той же выдуманной истории новым слушателям.

Василий Шукшин, рассказ «Письмо» — аннотация

Старушке Кандауровой (Кузьмовне) снится «страшный» сон: как будто она усердно молится в пустой угол без иконы.Проснувшись, она идет к местному соннику, бабушке Ильичихе. Узнав, что Кузьмовна хранит свою икону не на стене, а в шкафу, чтобы партийный зять, который приходит к ней с дочерью, ее не видит, Ильичиха делает ей выговор. Немного поссорившись с Ильичихой, Кандаурова возвращается домой с мыслями о дочери и нелюдимом молчаливом муже.

Вечером она садится писать им письмо. Во время этого урока в вечерней тишине, под звуки далекого аккордеона, Кузьмовна вспоминает, как в далекой юности Васька Кандауров предложил ей выйти за него замуж на соседском переулке.Вся сложная, но даже такая неповторимая жизнь проходит перед глазами Кузьмовны. «Всего один раз, с самого начала», — думает она, немного плача.

Василий Шукшин, рассказ «Сапоги» — аннотация

Водитель Сергей Духанин во время поездки по городу за запчастями замечает в магазине красивые женские сапоги. Они дорогие — 65 рублей, но у Сергея вдруг просыпается желание сделать подарок жене Клавдии. Он не знает точно, какой у нее размер обуви, но желание проявить нежность и доброту к любимому человеку перекрывает все.Духанин покупает сапоги.

Придя вечером домой, он показывает подарок жене и дочерям. Пока на него со вздохами и охами смотрят, у Сергея трясутся руки: закупочная цена на его зарплату очень высока. Клаудия начинает примерять сапоги — а они для нее оказываются маленькими. Несмотря на это несчастье, вечер в семье проходит по-особенному: выступление Сергея создает особую атмосферу тепла.

Василий Шукшин, рассказ «Сильный ход» — краткое содержание

Холостяк Митька Ермаков, живущий в деревне у озера Байкал, типичный деревенский хохмач и мечтатель, типичный для шукшинских сказок, полностью погряз в собственных фантазиях.Он хочет найти способ стать уважаемым, знаменитым и любимым женщинами — например, найти лекарство от рака.

В один ненастный осенний день Митька видит, как толпа городских «очкариков» любуется с берега бушующим Байкалом. Величественный вид на шторм приводит горожан к философским размышлениям, например, что в «бурю жизни сильные идут дальше», те, кто дальше от берега, выживают дольше других.

Митька с легким презрением слушает интеллектуальный «треп».Однако среди горожан он замечает красивую женщину и решает показать ей, как эти «сильные» выглядят своими глазами. Скинув одежду прямо в осенний холод, Митька бросается в ледяную воду Байкала и прекрасно плавает среди высоких волн. Но один из них накрывает его головой. Пытаясь плавать, Митька позорно теряет трусики в воде и начинает тонуть.

Два «человека в очках» прыгают в воду и спасают его. Митьку с трудом откачивают на берегу при искусственном дыхании.Придя в себя и осознав, что лежит без трусов перед самой женщиной, он моментально вскакивает и убегает. Горожане смеются, а неисправимый Митька теперь начинает мечтать изобрести машинку для печатания денег и придумывает новые шутки.

Владимир Высоцкий. Памяти Василия Шукшина

Василий Шукшин, рассказ «Вырезать» — кратко

Из станицы Новая выехали два летчика, полковник, корреспондент, врач… В Новой гордятся именитыми соотечественниками, но при этом испытывают некоторую зависть к их достоинствам. Во время приездов знатных людей на родину односельчане нередко пытаются сбить с них наглость, дать понять, что те, кто остался в деревне, тоже не гад!

Сельчанин Глеб Капустин, который любит читать газеты и смотреть телевизор, обладает особым талантом умно «поддирать» и «отрезать» видных городских соотечественников в застольных беседах. Василий Шукшин описывает «научный» разговор Капустина с к.Д. Константин Иванович, приехавший в гости к матери. Глеб удачно противопоставляет городское образование деревенской смекалке. Начав разговор с «верховенства духа и материи», он затем переводит его на «проблему шаманизма в определенных регионах Сибири» и на способ установления контакта с разумными существами, которые могут существовать на Луне. Искусными вопросами Капустин ставит заезжего кандидата в полный тупик — к большому удовольствию крестьян, собравшихся послушать «диспут».Потом по деревне долго ходят рассказы о том, как «немой» Глеб «отрезал» знатного гражданина. Диалог Капустина и Константина Ивановича в повести Шукшина отличается незабываемым остроумием.

Василий Шукшин, рассказ «Хозяин бани и огорода» — аннотация

Очерк Шукшина о деревенских обычаях. Разговор двух мужчин на развалинах села. Один пришел помыться другому в баню, потому что ремонтирует свою.Хозяин бани начинает представлять, как его похоронят жена и соседи, когда он умрет. Разговор постепенно переходит к персонажам и жизни односельчан, затем к деньгам — и заканчивается скандалом. Хозяин бани утверждает, что сын собеседника ворует морковь с его огорода. Второй мужчина в ответ называет его «куркул» и отказывается мыться в ванне.

Василий Шукшин «Чередниченко и цирк» — кратко

Чередниченко, 40-летний советский служащий, имеет хорошую зарплату, лиственничный дом, заочно окончил сельскохозяйственный институт, что обещает дальнейший карьерный рост.Чередниченко чувствует себя хозяином жизни во всем, кроме одного: у него до сих пор нет жены.

Прибыв отдохнуть на южный курорт, он замечает в цирке отважную акробатку Еву. Чередниченко берет для храбрости бокал вина и идет делать ей предложение. Он подробно описывает Еве свое твердое материальное положение, заманчивые карьерные перспективы, советует акробату отказаться от коррумпированной художественной богемы и начать с ним «морально и физически здоровую жизнь».»Ева, сначала сбитая с толку, но затем улыбаясь, обещает дать ему ответ на следующий день в записке, данной министру цирка.

Чередниченко гордится своей ловкостью с дамами. Но по возвращении домой его начинают одолевать сомнения. Ева достойная вечеринка? Ведь не исключено, что раньше она прошла со знакомыми артистами цирка все глубины падения женской морали, а он, ничего об этом не узнав, улетел ухаживать! На следующий день Чередниченко со смешанным чувством идет за запиской Евы — и неожиданно читает там совет «быть умнее в сорок».Слегка раненный издевательствами над артистом цирка, но также освобожденный от вчерашних тяжелых колебаний, Чередниченко выпивает бокал вина в стойле и садится насвистывать на скамейке вальс «Амурские волны».

Василий Шукшин, рассказ «Чудик» — кратко

Странного легкомысленного деревенского киномеханика Василия за особый дар постоянно вовлекаться в неприятные истории односельчане и его жена называют Чудиком. Решив уехать из Сибири к брату на Урал, Василий сначала проигрывает крупную сумму в магазине (50 рублей), затем чуть не погибает в авиакатастрофе и пытается отправить жене шутливую любовную телеграмму из аэропорта.Жена брата Чудика, городская буфетчица, недовольна приездом деревенского родственника. Чтобы задобрить ее, Василий расписывает в квартире брата детскую коляску с журавликами и петушками. Но брезгливая невестка не разбирается в «народном творчестве» и гонит чудика из дома. Не слишком расстроенный, он возвращается на многие сотни километров и босиком с веселой песней бежит домой из автобуса.

Василий Шукшин

Василий Шукшин, повесть «Шаг шире, маэстро» — аннотация

Молодой врач Николай Солодовников, недавно переведенный из института в сельскую глубинку, полон юных надежд на дальнейшую творческую работу, стремительный карьерный рост и важные научные открытия.Настроение Солодовникову поднимает и наступающая весна. Он с легкой иронией смотрит на то, как его начальник, добродушный главврач Анна Афанасьевна, занимается уже не врачебной деятельностью, а приобретением лекарств, листового железа и нагревательных батарей для больницы. Осуществив свои обширные планы, Солодовников уверен, что его работа в деревне — только первый шаг в гораздо более яркой профессиональной биографии. Всей душой устремляясь к ней, он мысленно подбадривает себя: «Шире, маэстро!»

Однако сельская жизнь берет свое, возвращается от высоких мечтаний к повседневной прозе.Шукшин описывает в своем рассказе один рабочий день врача Солодовникова. В этот день ему надо скакать на лошади в соседнее село за листовым металлом, немного поссориться с крестьянином из-за охапки сена, поговорить с директором совхоза о трудностях поступления в мединститут, сделать выговор. кладовщик, который вымогает выпить и очень устал возвращаться в больницу. Шукшин показывает, что из этих, казалось бы, мелких забот и складывается то трудовое существование, которое придает жизни не менее яркий смысл, чем ученые степени, кафедры, профессора и ученая честь.

На данной странице сайта размещено литературное произведение Странные люди автора Василий Шукшин … На сайте вы можете бесплатно скачать книгу Странные люди в форматах RTF, TXT, FB2 и EPUB, либо читать онлайн электронную книгу Василий Макарович Шукшин — Странные люди без регистрации и без смс.

Размер архива с книгой Strange People = 33 КБ

Шукшин Василий
Странные люди
Василий Шукшин
Странные люди
Чудик
Рано утром Чудик прошел по деревне с чемоданом.
— К брательнику, ближе к Москве! — ответил он на вопрос, куда едет.
— Далеко, Чудик?
— В брательник, на отдых. Мы должны броситься.
В то же время его круглое мясистое лицо, круглые глаза выражали крайне пустяковое отношение к дальним дорогам — они его не пугали.
Но мой брат был еще далеко.
Пока он благополучно добрался до районного города, где ему пришлось взять билет и сесть в поезд.
Было много времени.Чудак решил купить соплеменникам подарки, сладости, имбирные пряники …
Зашел в продуктовый магазин, встал в очередь. Перед ним стоял мужчина в шляпе, а перед шляпой — полная женщина с накрашенными губами. Женщина тихо, быстро, горячо заговорила со своей шляпой:
— Представляете, каким грубым и бестактным должен быть человек! У него склероз, ну, у него склероз семь лет, но никто не предлагал ему уйти на пенсию.
А вот эту неделю без года ведет коллектив — и уже: «А может тебе, Александр Семёнич, лучше уйти на пенсию?» Нах-кхал!
Шляпа отозвалась эхом:
— Да, да… Они сейчас. Вдумайтесь — склероз! А Сумбатыч? .. Тоже недавно текст не держал. А этот, как она? ..
Эксцентричные уважаемые горожане. Не все, правда: хулиганов и продавцов я не уважал. Я боялся.
Настала его очередь. Он купил конфеты, имбирные пряники, три плитки шоколада и отошел в сторону, чтобы собрать все в чемодан. Открыл чемодан на полу, стал ставить … Что-то смотрело в пол, а у стойки, где стояла очередь, у ног людей лежала пятидесятирублевая бумажка.Этакая зеленая дурочка, врет сама себе, ее никто не видит … Чудак даже дрожал от радости, глаза вспыхивали. В спешке, чтобы никого не опередить, он стал думать быстро, как бы веселее, умнее сказать в очереди о бумажке.
— Вы живете хорошо, граждане! — сказал громко и весело.
Они снова посмотрели на него.
— Мы, например, такие бумажки не бросаем.
Здесь все немного волновались. Это не три, не пять — пятьдесят рублей, надо полмесяца поработать.Но хозяина произведения нет.
«Вероятно, тот, что в шляпе», — подумал Оддболл.
Мы решили положить листок на видное место на прилавке.
«Кто-нибудь прибежит», — сказала продавщица.
Чудак вышел из магазина в приятном настроении. Все думала, как ему легко, бодро получилось:
«Мы, например, такие бумажки не бросаем!»
Вдруг все как бы накалило жаром: он вспомнил, что именно такую ​​бумажку и еще двадцать пять рублей ему дали в сберегательной кассе дома.Он только что обменял двадцать пять рублей, пятидесятирублевая должна быть у него в кармане … Сунул в карман — нет. Кое-где — нет.
— У меня была бумажка! — громко сказал Чудик. — Твоя мама такая! .. Моя бумажка! Вы зараза, зараза …
Как-то даже сердце мое звякнуло от горя. Первым порывом было пойти и сказать:
— Граждане, моя бумажка. У меня в сбербанке их два: один двадцать пять рублей, другой пятьдесят. Один, двадцать пять рублей, я сейчас обменял, а другой — нет.
Но как только он вообразил, как ошеломит всех этим заявлением, многие подумали бы: «Конечно, раз хозяин не нашелся, он решил положить его в карман». Нет, не пересиливайте себя — не дотягивайтесь до этой проклятой бумажки. Могут еще не отдать …
— Но почему я такой? — с горечью рассуждал Чудик. — Так что теперь? ..
Мне нужно было домой.
Зашел в магазин, хотел хоть издали взглянуть на бумажку, стоял у входа… и не вошел. Будет очень больно. Сердце не выдерживает.
… Ехал в автобусе и тихонько ругался — набирался храбрости: предстояло объяснение с женой.
— Это … Я потерял деньги. — При этом его курносый нос побелел. Пятьдесят рублей.
У жены отвалилась челюсть. Она моргнула; на его лице появилось умоляющее выражение: может, он шутил? Нет, этот лысый колодец (Чудик не по-деревенски лысый) не посмел бы так шутить.Она тупо спросила:
— Где?
Затем он невольно хмыкнул.
— Когда проигрывают, как правило …
— Ну нет-нет !! — проревела жена. — Не ухмыляешься, пока-ольго! И она побежала за хватку. — Девять месяцев, хорошо!
Эксцентрик схватил подушку с кровати — для отражения ударов.
Они кружили по комнате …
— Нна! Ненормальный! ..
— Ты испачкаешь подушку! Умываюсь …
— Умываюсь! Умываюсь, лысый! И два моих ребра будут! Мой! Мой! Мой!..
— Рука об руку, дурак! ..
— Отт-шторы, короткие! .. От оттенков, лысых! ..
— Рука об руку, чучело! Я не увижу брата и буду участвовать в голосовании! Тебе хуже! ..
— Садись!
— Тебе хуже!
— Отпусти!
— Ой! ..
— Хорошо, будет!
— Нет-нет, дай повеселиться. Давай возьму милую, ну ты лысый …
— Ну, тебе будет! ..
Жена бросила хватку, села на табуретку и заплакала.
— Она позаботилась, она позаботилась … Я за копеечку отложил … Ну тебе хорошо!
— Спасибо за добрые слова, — «Ядовито» прошептал Чудик.
— Где что-то было — может, помнишь? Может он куда пошел?
— Никуда не ходил …
— Может, пиво пил в чайной с алкоголиками? .. Помнить. Может он на пол уронил?
— Да я в чайную не заходил!
— Но где вы могли их потерять?
Чудак мрачно смотрел в пол.
— Ну вот, теперь немного читушечку выпьешь после бани, напоишься … Выходи — сырая вода из колодца!
— Мне это нужно, твоя читушечка. Обойдусь без него …
— Со мной ты похудеешь!
— Пойду к брату?
Убрали из книги еще пятьдесят рублей.
Урод, убитый своей незначительностью, о чем ему объяснила жена, ехал в поезде. Но постепенно горечь прошла.
За окном мелькали леса, перелески, села… Входили и выходили разные люди, рассказывали разные истории …
Чудик тоже рассказал одному из своих интеллигентных товарищей, когда они стояли в тамбуре и курили.
— У нас тоже есть один дурак в соседнем селе … Он схватил головню — и вслед за своей матерью. Пьяный. Она убегает от него и кричит: «Руки, кричит, не обжигай руки, сынок!» Он тоже заботится о нем. А он прёт, пьяная рожа. Мать. Представляете, каким грубым и бестактным вы должны быть …
— Это вы сами придумали? — строго спросил интеллигентный товарищ, глядя на Чудика поверх очков.
— Почему? — не понял этого. — У нас за рекой село Раменское …
Умный товарищ повернулся к окну и больше ничего не сказал.
После поезда Чудику еще нужно было лететь на местном самолете. Однажды он летал один раз. Надолго. Он попал в самолет не без робости.
— Ничего в нем не испортится? — спросила стюардесса.
— Что в этом плохого?
— Мало ли … Здесь должно быть пять разных болтов. Нить оборвется сразу — и с приветом.Сколько обычно взыскивают с человека? Килограмм два-три? ..
— Не говори. Они взлетели.
Рядом с Чудиком сидел толстый гражданин с газетой. Чудак попытался с ним заговорить.
«И завтрак исцелил», — сказал он.
— Мм?
— В самолетах кормят.
Толстой на это ничего не сказал.
Эксцентрик начал смотреть вниз.
Горы облаков внизу.
— Это интересно, — снова сказал Чудик, — километров пять ниже нас, да? А я — лишь бы хной.Я не удивлен. И жду, мысленно отмерил пять километров от своего дома, наложил на попа — до пасеки будет!
Самолет трясся.
— Вот мужчина! .. Он придумал то же самое, — сказал он также своему соседу. Тот посмотрел на него, больше ничего не сказал, зашелестел газету.
— Пристегните ремни безопасности! сказала красивая молодая женщина. — Мы собираемся приземлиться.
Чудак послушно застегнул пояс. А сосед — ноль внимания. Чудак осторожно прикоснулся к нему:
— Ремень приказывают пристегнуться.
«Ничего», — сказал сосед. Он отложил газету, откинулся на спинку сиденья и сказал, как будто что-то вспоминая: — Дети — цветы жизни, их нужно сажать с опущенной головой.
— Как это? — не понял Чудик.
Читатель громко рассмеялся и больше ничего не сказал.
Они начали быстро приходить в упадок.
Сейчас земля буквально в двух шагах от земли, стремительно летит назад. Но толчка все равно нет. Как позже объяснили знающие люди, пилот «промахнулся».
Наконец-то — толчок, и всех начинает так сильно швырять, что раздался стук зубов и скрежет. Читатель с газетой соскочил со своего места, боднул Чудика большой головой, потом поцеловал в окно, потом оказался на полу. За все это время он не издал ни звука. И все вокруг тоже молчали — это поразило Чудика. Он тоже молчал.
Стань.
Первые пришедшие в себя посмотрели в окна и обнаружили, что самолет находится в картофельном поле.Мрачный пилот вышел из кабины и направился к выходу. Кто-то его внимательно спросил:
— Мы вроде в картошку сели?
— Чего ты сам не видишь, — ответил летчик.
Страх утих, и более веселые уже пытались робко пошутить.
Лысый читатель искал свою искусственную челюсть. Чудак расстегнул ремень и тоже стал искать.
— Это ?! — радостно воскликнул он. И он его подал.
Нос читателя даже побагровел.
— Почему тебе нужно хвататься за руки? — шепеляво крикнул он.
Урод растерялся.
— А что? ..
— Где я буду варить ?! Где?!
Чудак этого тоже не знал.
— Ты пойдешь со мной? он посоветовал. — Здесь живет мой брат. Вы боитесь, что я занес туда микробы? Я не имею их.
Читатель удивленно посмотрел на Чудика и перестал кричать.
… В аэропорту Чудик написал телеграмму жене:
«Приземлились.На грудь упала ветка сирени, дорогая Груша, не забывай меня. Васятка ».
Телеграфистка, суровая сухая женщина, прочитав телеграмму, предложила:
— Накраситься по-другому. Ты взрослый, не в детском саду.
— Почему? — спросил Чудик. — Я всегда пишу. к ней в письмах. Это моя жена! .. Вы, должно быть, подумали …
«В письмах можно писать все, что хочешь, но телеграмма — это вид общения. Это обычный текст.
Чудик переписал:
» Мы приземлились.Все в порядке. Васятка ».
Сама телеграфистка поправила два слова:« Приземлились »и« Васятка ». Стало:« Прилетели, Василий ».
-« Приземлились »… Ты что, космонавт, что ли ?
— Ну, ладно, — сказал Чудик. — Пусть будет так.
… Чудик знал, у него есть брат Дмитрий, трое племянников … Я как-то не думала, что должна быть невестка. Он ее никогда не видел, и это она, невестка, все испортила, весь отпуск.Чудик ей почему-то сразу не понравился.
Пили мы вечером с братом, и Чудик запел дрожащим голосом:
Тополя-а-а, тополя-а-а …
Невестка Софья Ивановна выглянула из-за друга. номер, сердито спросил:
— Ты не можешь кричать? Вы не на вокзале? — И захлопнул дверь.
Брат Дмитрий смутился.
— Это … дети там спят. Она действительно хороша.
Мы выпили еще.Начали вспоминать молодость, мать, отца …
— Ты помнишь? — радостно спросил брат Дмитрий. — Хотя кого ты там помнишь! Он был грудным. Они оставят меня с тобой, и я поцеловал тебя. Однажды ты даже посинел. Ударь меня за это. Потом они не ушли. И все равно: просто отворачиваются — я рядом с тобой: снова целую. Бог знает, какая это была привычка. Сам у него сопли до колен, а уже … это … поцелуями …
— Помнишь ?! — напомнил также Чудик.- Как ты …
— Ты перестанешь кричать? — снова спросила Софья Ивановна, совсем рассерженная, нервно. — Кому нужно слушать эти твои разные сопли и поцелуи? Поговорите там.
— Пойдем на улицу, — сказал Чудик.
Мы вышли на улицу и сели на крыльце.
— Ты помнишь? .. — продолжил Чудик.
Но потом что-то случилось с братом Дмитрием: он заплакал и стал колотить кулаком по колену.
— Вот она, моя жизнь! Пила? Сколько гнева в человеке! Сколько злости!
Чудак стал успокаивать брата:
— Давай, не расстраивайся.Не надо. Они не злые, они сумасшедшие. У меня есть такой же.
— Ну что тебе не понравилось? !! Зачем? В конце концов, ты ей не нравился … Но за что?
Только тогда Чудик понял, что да, невестка его недолюбливает. А для чего на самом деле?
— Но за то, что ты не виноват, не лидер. Я знаю ее, дурак. Она стала одержима своей ответственностью. И кто сама! Барменша в офисе, шишка какая-то неожиданная. Смотрит туда и заводится… Она меня тоже ненавидит — это я не виноват, из села.
— В каком отделе?
— В этой … добыче … Не произносить сейчас. Зачем выходить? Что она, не знала, что?
Вот и Чудик ударил по быстрому.
— А в чем вообще дело? — громко спросил он, не своего брата, а кого-то другого. — Да, если хотите, из села уехали почти все известные люди. Как в черной рамке, так глядишь — уроженец села. Нам нужно читать газеты! .. Он не фигура, понимаете, он коренной, рано поработал.
— И сколько я ей пытался доказать: в деревне люди лучше, не высокомерные.
— Вы помните Степана Воробьева? Вы знали его …
— Я знал как.
— Уже есть деревня! А — пожалуйста: Герой Советского Союза. Он уничтожил девять танков. Я пошел к тарану. Его мать теперь будет платить ему пожизненную пенсию шестьдесят рублей. А узнали совсем недавно, думали, пропала …
— А Максимов Илья! .. Мы ушли вместе. Пожалуйста — обладатель трех степеней Славы.Но не рассказывай ей про Степана … Не надо.
— Хорошо. И этот! ..
Возбужденные братья еще долго шумели. Чудак даже обошел крыльцо и замахал руками.
— Деревня, видите ли! .. Да нет ничего кроме воздуха! Утром открываешь окно — расскажи, как оно тебя все омоет. Даже если пить, он такой свежий и ароматный, пахнет разными травами, разными цветами …
Потом они устали.
— Вы перекрыли крышу? — тихо спросил старший брат.
— Заблокировано. — Урод тоже тихо вздохнул. — Настроена веранда — очень нравится смотреть. Выходишь вечером на веранду … начинаешь фантазировать: если бы были живы мама и папа, ты бы пришел с детьми — все сидели бы на веранде, попивая чай с малиной. Малина теперь бездна. Ты, Дмитрий, не ссорься с ней, а то она будет хуже недолюбливать … Но как-то ласковее буду, она, видите ли, уйдет.
— Но сама она из села! — как-то тихо и грустно удивился Дмитрий.- А вот … Детей мучила, дурак: одного мучила на роялях, другое записывала в фигурном катании. Мое сердце кровоточит, но — не говори мне, просто ругайся.
— Мх! .. — снова возмутился Чудик. — Я никак не понимаю эти газеты: вот, мол, она так в магазине работает — грубо. Эх ты! .. И она приходит домой — то же самое. Вот где горе! И я не понимаю! — Чудак тоже ударил кулаком по колену. — Не понимаю: почему они стали злыми?
Когда Чудик проснулся утром, в квартире никого не было: брат Дмитрий ушел на работу, невестка тоже, во дворе играли старшие дети, малышку отвели в детскую.
Чудак прибрал постель, умылся и стал думать, что же было бы так приятно его невестке.
Затем он увидел детскую коляску. «Привет!» — воскликнул Чудик. Распишу! «Дома он так разрисовал печку, что все были удивлены. Нашла детскую краску, кисточку и взялась за дело. Через час все кончилось, коляска была неузнаваема. По верху коляски Чудик пустил журавлей. — стая ко дну — разные цветы, муравейник, парочка петушков, цыплята… Осмотрел коляску со всех сторон — загляденье. Не коляска, а игрушка. Представляла, как будет приятно удивлена ​​невестка, ухмыльнулась.
— А вы говорите — деревня. Странный. — Он хотел мира с невесткой. Ребенок будет похож на корзину.
Весь день Чудик гулял по городу, глядел на храмы, долго торчал в окнах. Я купил лодку племяннику; такая симпатичная лодка, белая, с лампочкой. «Я его тоже нарисую», — подумал я.
Он снова прошелся, посмотрел, попил воды из торговых автоматов … И сел отдохнуть на скамейке в парке. Сел, слышит:
— Молодой человек … извините, пожалуйста. — Подошла красивая молодая женщина с портфелем. — Позвольте мне уделить минутку вашего времени?
— Почему? — спросил Чудик.
Женщина села на скамейку:
— Мы в этом городе в киноэкспедиции …
— Вы кино снимаете?
— Да. И нам нужен мужчина для серии. Это … ваш типаж.
— Какой у меня тип?
— Ну … просто … Понимаете, нам нужен простой деревенский парень, который впервые приезжает в город.
— Итак, я понял.
— Где ты работаешь?
— Я чужой … Я пришел к брату …
— Когда ты уезжаешь?
— пока не знаю. Я приехал отдыхать.
— Мм … А дома … в деревне, да? .. Вы живете в деревне?
— Да.
— Где ты работаешь в своей деревне?
— Тракторист.
«Нам нужно, чтобы вы остались здесь как минимум на две недели.Есть вероятность?
— Есть.
— Я хочу показать вас директору … потому что … как это просто для вас: посмотреть, смотрим ли мы в том направлении, которое ищем. Ты не против? Он рядом, в отеле.
— Пошел.
По дороге Чудик узнал, какие известные артисты будут играть, сколько им платят …
— А этот парень — зачем он в город приезжает?
— Ну знаешь, искать свою судьбу. Вы знаете, это один из тех, кто гонится за длинным рублем.
— Интересно, — сказал Чудик. — Кстати, длинный рубль мне бы сейчас не помешал: хочу к падению перебрать дом. Вам всем хорошо платят?
Женщина засмеялась.
— Вы немного рано начали это делать.
Режиссер, худой мужчина лет пятидесяти, с живыми умными глазами, очень тепло встретил Чудика. Он пристально и быстро посмотрел на него и усадил в кресло.
Женщина вышла.
— Как тебя зовут?
— Вася, — встал Чудик.
— Сядь, сядь.Я тоже сяду. — Режиссер сел напротив. Бодро посмотрел на Чудика. — Тракторист?
— Нет, только на ферме …
— Любишь фильмы?
— Ничего. Но редко бывает …
— Что это?
— Да ну … летом все время чествуем в бригаде, а зимой выезжаем за кубиками.
— Что это?
— Для лесозаготовок.
— Итак, так … Вот в чем дело, Василий: у нас в фильме есть эпизод: парень приезжает в город из деревни.Приходит в поисках лучшей судьбы. Находит знакомых. А знакомый такой … кивает: городская семья ехала отдыхать в деревню летом, жила в его доме. Ясно?
— Ясно.
— Хорошо. Далее: городская семья недовольна приездом парня — ненужная волокита, неудобства … и так далее. Парень не дурак, это понимает, вообще начинает понимать, что судьба города — дело непростое. Это, так сказать, его первые шаги. Ясно?

Хорошо бы иметь книгу Странные люди автор Василий Шукшин Хочешь!
Если да, то вы можете порекомендовать эту книгу. Странные люди в друзья, разместив гиперссылку на странице с этим произведением: Шукшин Василий Макарович — Странные люди.
Ключевые слова страницы: Странные люди; Шукшин Василий Макарович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн

Чудик — рассказ Василия Макаровича Шукшина, созданный в 1967 году.

Его герой — чудаковатый киномеханик, «близкий по профессии» самому Шукшину — актер и кинорежиссер.

Чудик (по паспорту Василий Егорович Князев) — обычный советский «деревенский интеллигент», киномеханик.Его прозвище вполне соответствует его характеру: он невезучий, эксцентричный и постоянно попадает в какие-то странные и комичные ситуации. Этим приключениям и посвящен рассказ.

Все начинается с того, что он решил поехать на Урал — к брату. «Чудеса» начинаются еще до вылета. Он заходит в магазин, чтобы купить подарки для племянников, и случайно замечает на полу купюру в пятьдесят рублей.

Как «честный советский человек», он взял ее и оставил на кассе, надеясь, что хозяин вернется за ней.И вскоре он заметил, что именно у него выпали эти деньги из кармана. Но он за ними не вернулся — думал, что они будут плохо отзываться о нем как о человеке, который хотел украсть чужие деньги.

Чудик наконец улетел на Урал. Он летел на самолете, который приземлился не на взлетно-посадочной полосе, а на картофельном поле. Из-за этого сосед Чудика лишился зубного протеза. Чудак подобрал его, но сосед набросился на него с руганью, потому что ему не понравилось, что кто-то тронул его за челюсть.

Тогда Князев решил отправить телеграмму домой. В легкомысленной манере он сообщил жене, что полетел благополучно. Однако телеграфистка оказалась строгой женщиной и потребовала изменить текст телеграммы. Василий навещает брата. Вместе они пьют, вспоминают свои молодые годы и говорят на разные темы.

Однако невестка определенно не любит Чудика, настолько, что в конце концов обоих мужчин заставили перебраться из дома на улицу.Там они продолжили разговор. На следующее утро Василий проснулся и увидел, что он в доме совсем один. Видимо, он подумал, что невестка обиделась на него, поэтому, чтобы сделать ей что-нибудь приятное, раскрасил коляску яркими красками.

Сделав работу, он пошел по магазинам. А когда вернулся, то услышал, что брат спорил с женой из-за коляски. Именно тогда Василий окончательно понял, что ему здесь не рады.Он собрал вещи и отправился домой, как этого хотела его невестка. Почему Князев — Чудик? Эксцентричный деревенский киномеханик — фигура колоритная. Его беда в том, что его представления об окружающем мире не соответствуют тому, что этот мир есть на самом деле.

Анализ рассказа

Зато очень добрый, общительный и простодушный. Доброго, не просто в высшей степени, а прямо-таки глупого. Шукшинский герой, на первый взгляд, родственен другим известным героям русской литературы:

• князь Мышкин;
• Гоголевский Башмачкин;
• Чеховский Епиходов.

В своем рассказе Шукшин противостоит «природному человеку» Князеву и окружающему его миру, «испорченному» цивилизацией. Обе стороны никак не могут понять друг друга, поскольку руководствуются разными правилами. Однако автор отнюдь не идеализирует Князева, в отличие от Достоевского, определенно симпатизировавшего Идиоту. Уродец — это человек со своими достоинствами и недостатками.

Тем не менее, этот персонаж довольно неординарный, хотя его оригинальность проявляется только в тех моментах, когда он попадает в определенные нештатные ситуации, в обычное время Князев самый обычный, посредственный человек, который не выделяется из толпы.Чудак нисколько не доставляет себе неприятностей, это всего лишь цепочка случайных совпадений. Но и окружающий мир страдает теми же недостатками, что и герой: в конце рассказа, в момент, когда герою просто нужно было понимание (в эпизоде ​​с раскрашиванием коляски), общество предпочло резко отвернуться от него, а не оценивая его добрые намерения.

Год написания: 1967

Жанр произведения: рассказ

Главные персонажи: Князев Василий Егорыч — киномеханик, Дмитрий — брат, Софья Ивановна — невестка.

Участок

Жена зовет Василий Егорыч Чудик. Решив поехать в гости к брату на Урал, он первым делом идет в магазин за подарками. Там он находит 5 рублей и оставляет их на прилавке проигравшему. Выйдя на улицу, Чудик понимает, что деньги у него выпали, но он не может вернуться, опасаясь обвинения в краже. Самолет, на котором летел герой, совершает неожиданную посадку на картофельном поле. Один из пассажиров во время посадки потерял зубной протез.Василий Егорыч поднял ее руками, чем разозлил хозяина. Когда братья встречаются, они вспоминают прошлое и обсуждают философские темы. Невестка недовольна приездом гостя. Утром Чудик остается дома один. Он хочет сделать что-нибудь красивое и украсит коляску. Однако на Софью Ивановну это не произвело впечатления и она заставляет родственницу уйти, угрожая выбросить вещи.

Заключение (мое мнение)

Искренность, открытость и доброту часто принимают за эксцентричность.Но Чудик сохранил прекрасные качества, которые люди не замечают. Шукшин показывает, что нужно воспринимать человека таким, какой он есть. Прогресс и цивилизованность городской жизни негативно сказываются на человеке, огрубляют душу.

Взрослый, но наивный человек своей простотой попадает в разные неприятности. Каждый раз его попытки помочь другим заканчиваются катастрофой.

Василий Егорыч Князев — киномеханик, странный человек, который работает в деревне. Его жена называет его уродом.

Чудик едет на Урал, к своему брату, которого не видел около двенадцати лет, но перед поездкой застревает в разных неприятных историях.В магазине, купив племянникам подарки, он замечает купюру в пятьдесят рублей, берет ее и оставляет на кассе, предполагая, что хозяин вернется за ней. Выйдя на улицу, Чудик понимает, что это он потерял деньги. Он не смеет возвращаться за ними, думая, что люди примут его за человека, который решил присвоить чужие пятьдесят долларов.

Чудик летит на Урал на самолете, который приземляется не на взлетно-посадочной полосе, а на картофельном поле. При приземлении сосед Чудика теряет зубной протез.Василий решает помочь ему и находит челюсть, но вместо благодарности получает ругань: хозяину челюсти не понравилось, что Чудик взял ее в руки. Передавая телеграмму домой, Князев в своей обычной манере сообщает жене, что полетел благополучно. Строгий телеграфист требует изменить текст, Чудик вынужден подчиниться.

Придя к брату, Василий сразу чувствует неприязнь своей невестки, буфетчицы Софьи Ивановны. Пьяный Чудик вместе со своим братом Дмитрием вынужден перебраться из дома на улицу, где оба вспоминают и философствуют.

На следующий день Чудик просыпается и оказывается один дома. Решив сделать для невестки приятное, Князев решает покрасить карету. Сделав рисунки на коляске, он ходит по магазинам. Вернувшись вечером, он слышит, как брат спорит с женой, которой совсем не понравилась раскрашенная карета. Требует, чтобы Чудик ушел, грозится выбросить его чемодан. Чудак понимает, что ему не рады, и уходит из дома.

Василий Шукшин Писатель, кинорежиссер, актер :: люди :: Россия-Инфоцентр

Имя Василия Шукшина, кажется, известно в России всем.Безошибочный стиль писателя, кинорежиссера и актера покорил поколение 1970-х своей оригинальностью, искренностью, мудростью и силой. Творчество и личность Василия Шукшина выделяются до сих пор и до сих пор говорят с нами вживую.

Василий Макарович Шукшин родился 25 июля 1929 года в крестьянской семье в селе Сростки Алтайского края. В 1949–1953 годах служил на флоте моряком и вернулся домой после демобилизации по болезни. Некоторое время учился, а затем работал учителем литературы и русского языка в школе, директором школы.В 1954-1960 годах Шукшин учился на режиссерском факультете ВГИКа.

Когда Василий Шукшин приехал во ВГИК, преподаватели института боялись его зачислить: им казалось, что его любовь к правде рискованна для них, и они могли однажды потерять работу из-за него. Однако в него поверил кинорежиссер Михаил Ромм.

На экзамене Шукшин не смог ответить на вопрос Ромма о романе Толстого «Война и мир», объяснив это тем, что некогда было читать такую ​​толстую книгу.Ромм нахмурился и задумался, как такой некультурный человек может быть директором школы. Шукшин обиделся и стал кричать на экзаменатора: «Ты знаешь, что значит быть директором школы? Сначала ты дрова для школы потеешь из председателя колхоза, а потом рубишь дрова, чтобы дети не были». Быть холодным. Почистить книги, починить парты и усадить учителей. Машина стоит на четырех копытах с хвостом, и вы пытаетесь ее достать. Чоп-чоп то тут, то там, и по грязи Как можно дойти до книг ! » Остальные экзаменаторы были довольны: Шукшин набросился на Ромма и его выгонят.Но вместо этого Ромм сказал: «Только очень талантливый человек может иметь такие нетрадиционные взгляды. Я ставлю ему отличную оценку».

Во время учебы во ВГИКе Шукшин сыграл свою первую главную роль в фильме Гуциева «Два Федора» в 1958 году и опубликовал свой первый рассказ «Двое на телеге» в кино. журнал Смена.

Первая книга Шукшина «Деревенские жители» вышла в свет в 1963 году. В этом же году он начал работать на киностудии имени Горького.Свой первый фильм по собственному сценарию он поставил «Живёт такой парен» в 1965 году. Фильм получил две награды — в Венеции и в Ленинграде (Санкт-Петербург) и прославил Шукшина.

Вдова Василия Лидия Федосеева-Шукшина вспоминает: «Однажды мы с дочерьми навестили моего мужа в больнице, и он встретил нас со слезами на глазах. Я спрашиваю его:« Что случилось? », И он дает мне записную книжку». Здесь. Я написал. Но не сейчас. Потом дома ». Я плакал, читая это.Телефон зазвонил. Я взял трубку, но не мог говорить из-за слез. Он слабо спрашивает: «Ну что, снимем?»

Это сценарий Калины Красной.

Фильм «Калина Красная», вышедший в 1974 году, произвел фурор: ничего подобного в отечественном кинематографе раньше не было. История бывшего заключенного, решившего порвать с криминальным миром и жить мирной деревенской жизнью, занимает прочное место в золотом российском кинематографе, как и в большинстве фильмов с участием Шукшина.

Василий Шукшин скончался 2 октября 1974 года во время съемок фильма «Они Сражалис за Родину» от сердечного приступа. Есть подозрения, что его отравили.

Творческий потенциал Василия Шукшина был безграничен; ему удалось реализовать множество своих ярких идей. Вы можете судить о себе, посмотрев его фильмы.

Фильмография:

1958 — Два Федора (он же Два Федора), актер
1959 — Золотой Эшелон (он же Золотой Эшелон), актер
1960 — Простая История, (он же Простая история), актер
1961 — Аленка, актер
1961 — Когда Деревья Были Большими (он же Когда деревья были высокими), актер
1961 — Командировка (он же Миссия)
1961 — Мишка, Серега и я, актер
1962 — Мой, Двойное Мужчин (он же Мы, Два человека), актер
1964 — Живет Такой Парен (он же «Есть такой парень»), кинорежиссер, сценарист
1964 — Какое Оно, Еще? (Что это такое, Море?), Актер
1965 — Режиссер «Ваши сын и брат», сценарист
1967 — журналист, актер
1967 — комиссар, актер
1967 — Три дня Виктора Чернышова, актер
1968 — Мужской разговор, актер
1968-1971 — Освобождение (Освобождение, Великая битва), актер
1969 — Странные люди, режиссер, сценарист
1969 — У Озера (автор: Озеро), актер
1969 — Эхо далеких снегов, актер
1970 — Любовь Яровая, актер
1971 — Даурия, актер
1971 — Пришел Солдат с фронта (он же Солдат возвращается с фронта), сценарист
1972 — Печки-лавочки (он же Happy Go Lucky, он же The Ship Crowd), актер, режиссер, сценарист
1973 — Калина Красная (aka Red Snowball Tree), актер, режиссер, сценарист
1974 — Если Хочеш Быт Счастливым ( aka If You Want to Be Happy), актер
1974 — Земля яки (он же Товарищи), сценарист
1975 — Прошу слова (он же Я хочу поговорить), актер
1975 — Они Сражалис За Родину (он же Они сражались за Родину, он же Они сражались за Родину), актер
1977 — Позови меня в дал светлую, актер
2003 — А поутру они проснулись, автор литературной основы

Составлено и переведено Верой Ивановой

Литература:
www.shukshin.ru
www.peoples.ru
www.ru.wikipedia.org
www.shukshin.biysk.secna.ru
www.shukshinonline.com

Проявления эксцентрика в произведениях Василия Шукшина на JSTOR

Абстрактный

В статье представлен обзор любимого персонажа Шукшина — чудака или чудика, как его называл автор. В основном это касается его литературных проявлений, а не его представления в кино. Эволюция чудика Шукшина очерчена и проиллюстрирована различными примерами из его произведений — от скромных тоски его раннего главного героя в «Стеньке Разине» до причудливых выходок народного героя Ивана Дурачка в «До третьих петухов». .Рассмотрены социальные и духовные причины, лежащие в основе появления этого персонажа. Наконец, исследуется литературная история русского чудака и положение Шукшина в этой традиции.

Информация о журнале

«Славянское и восточноевропейское обозрение» было основано в 1922 году Бернардом Паресом, Р. В. Сетон Уотсон и Гарольдом Уильямсом как журнал Школы славянских и восточноевропейских исследований. Международный рецензируемый ежеквартальный журнал SEER публикует научные статьи по всем темам, связанным с Россией, Центральной и Восточной Европой — языкам и лингвистике, литературе, искусству, кино, театру, музыке, истории, политике, социальным наукам, экономике, антропологии — как а также обзоры новых книг в этой области.Обзор публикуется Ассоциацией современных гуманитарных исследований от имени Школы славянских и восточноевропейских исследований Университетского колледжа Лондона.

Информация об издателе

Ассоциация современных гуманитарных исследований (MHRA) — международная организация. с участниками во всех частях мира. Целью ассоциации является поощрение и продвижение передовых исследований и исследований. в области современных гуманитарных наук. Он стремится разрушить барьеры между учеными, работающими в разных дисциплины и сохранить единство гуманистической науки перед лицом возрастающей специализации.

Рецензия на «Рассказы Шукшина» — трогательные сказки сибирского деревенского народа | Театр

Признаюсь, что мало знаю Василия Шукшина (1929-74), который, помимо того, что был кинорежиссером и актером, писал рассказы о жизни сибирской деревни в советское время. Восемь его сказок (исполненных на русском языке с английскими субтитрами) сейчас представляют Московский Театр Наций, и они мне очень понравились. Были сравнения с Чеховым, но мне все чаще напоминали яркий реализм Николая Гоголя и его увлечение человеческой глупостью.

Как и в «Шинели» Гоголя, многие истории повествуют о неуправляемой одержимости. В одном из них сельский житель тратит 65 рублей — половину стоимости мотороллера — на покупку стильных кожаных ботинок для своей жены и обнаруживает, что они ей не подходят. В другом случае рабочий разносит семейные сбережения на микроскоп, и его вечно преследуют микробы и насекомые. Но самая трогательная история, смешанная с грустью и весельем, — это последняя история, в которой тюремщик бессмысленно сбегает из тюрьмы, оставаясь всего за две недели до его срока, исключительно для того, чтобы вернуться в свою родную деревню: болезненная потребность увидеть любимая семья и место красиво поймано.

Латвийский режиссер Алвис Херманис мудро не пытается окутать сказки крестьянской приземленностью. На сцене доминируют длинная деревянная скамья и увеличенные фотографии современных сельских жителей, а восьмерка актеров носит современную московскую одежду. Это создает живую напряженность между рассказами о советской жизни и сегодняшнем мире, и единственное разочарование заключается в том, что актеры не идентифицируются по ролям.

Впрочем, можно выделить Евгения Миронова, художественного руководителя Театра Наций, который с поразительной универсальностью играет ряд мудрых дураков Шукшина.В одно мгновение он становится безумным рогоносцем, все еще мечтающим о своей покойной жене, а в следующий — социальным паразитом, который выражает свое отчаяние через непрерывные танцы. Но вся компания очень одарена, и если они в конце недели дадут такой же энтузиазм чеховскому Иванову, то это в высшей степени стоит того.

В Барбакане, Лондон, до 9 октября.

Рецензия: Рассказы Шукшина (Театр Барбакан)

Василий Макарович Шукшин — незнакомое имя британской публике, но это введение в мастерство рассказчика рассказов советского писателя от замечательной труппы Театра Наций в Москве очень приветствуется.С ним можно проводить время и получать от него удовольствие.

Его рассказы, опубликованные между 1950-ми годами и его внезапной смертью (в то время как актер и режиссер он снимал фильм) в 1974 году, происходят в Алтайском регионе Сибири. Это место, где, как говорят нам актеры, подсолнухи растут так высоко, что перестают видеть людей. Они сидят перед фотографиями подсолнухов на длинной скамейке, а две женщины едят и плюются семечками во время рассказа первой истории о водителе грузовика, который влюбляется в городскую девушку.

Устанавливает тон всему последующему. В блестяще простой постановке режиссера Алвиса Херманиса исполнители сидят и передвигаются по четырем длинным скамьям в спортзале, одетые в яркую одежду 1970-х годов, перед фотографиями нынешних жителей деревни, которую они описывают. Они обладают замечательными физическими способностями и фантастически забавными, строят целые миры точными жестами.

Водитель грузовика в большом костюме, пожимая плечами и делая крошечные шаги на каблуках, идет к своей предполагаемой невесте.Его дедушка лежит на плите и выкрикивает советы. В следующей истории четверо мужчин сидят, шутя и шутя, в дальнем конце скамейки, в то время как рабочий решает купить пару непрактичных белых сапог для своей жены, кружит вокруг предметов, пока свирепая продавщица смотрит на нее, его радость и смущение проходят. волнами по его лицу.

Рассказы имеют живость басни, вырезанную бороздками и слезами реальной жизни. К вечеру рассказы становятся длиннее, а настроение становится все мрачнее.Темп иногда слишком близок, но сказки привлекают внимание.

Мне больше всего понравилась история о человеке, который любил свою независимую кормилицу своей жены, даже несмотря на то, что его друзья предупреждали его, что он был нечестивым. Сверкающая красота женщины, балансирующей на скамейке в шелковом платье и на тонких каблуках, восхищение, как он протягивает руки, а затем сгибает ее в клубок, чтобы защитить и обожать ее, его отчаяние и разочарование, когда он обнаруживает, что его друзья — это все. да, сложите идеальный портрет одержимости и предательства.«Пир», за которым следует похмелье, — вот как он это описывает; и похмелье того стоит.

Вы начинаете видеть, как писал Шукшин в трудный период российской политики без особой цензуры; его взгляд так пристально смотрит на человеческую слабость, что это не вызывает беспокойства у властей. Возникают темы, в первую очередь проблемные отношения между мужчинами и женщинами (в которых к мужчинам обычно относятся более сочувственно), тоска по дому, деревне, земле; понимание странных искр эмоций, которые связывают людей вместе, даже если они не понимают, что они собой представляют.

Все истории разыгрываются с точностью и чутьем; действительно радостно наблюдать за работой этой компании со свободой жестов и скоростью речи, которая исходит из глубокого понимания друг друга и работы (позже на этой неделе они поставят постановку Чехова Иванов , которая, несомненно, будет угощение.) Но вечер был для меня испорчен тем фактом, что расположение субтитров затрудняло их чтение при одновременном просмотре актеров и, что более важно, тем фактом, что они, похоже, были запущены через Google Translate .Они часто стоят за действиями и неуклюжи в том смысле, в котором я подозреваю — судя по восторженным смехам русскоговорящих вокруг меня — Шукшин — нет.

Загрузка …

Загрузка …

Анализ кривошипа Шукшина вкратце. Анализ чудака истории

Анализ рассказа В. М. Шукшина «Чудик».

«Чудик» по праву считается визитной карточкой Шукшина. Главный герой повести воплощает в себе мироощущение, душевные свойства и духовные ориентиры (дезориентация — тоже своего рода ориентир), характерные для персонажей многих последующих произведений Шукшина.

В сюжете также использованы события из жизни самого автора. Многие детали произведения подчеркивают некую духовную близость между героем и автором. Для писателя одухотворенность жизни и творческий потенциал человека из народа не подлежат сомнению. Неординарность любимых героев Шукшина — это форма проявления их духовности, изюминка их светлой души. «Уроды не странные и не уроды. От обычных людей их отличает то, что они талантливы и красивы.Они прекрасны, потому что слиты с судьбой народа, они не живут отдельно … Они украшают жизнь », — сказал В. Шукшин.

Это не жертва социальных обстоятельств. Тем не менее, специфические «штрихи» социального портрета раскрывают противоречивые возможности дальнейшего развития (или деградации) персонажа. Чудик стал самым «шукшинским» героем, поскольку в максимальной степени воплотил писательское понимание текущего момента национальной жизни, состояния национального духа, «крайне неудобного положения», в котором оказался традиционный персонаж.

По рассказам Шукшина рассыпаны многочисленные явные и косвенные «указания» автора на поиски истинного, скрытого, сокровенного смысла образов и сюжетов. Это еще одна важная черта его художественной манеры. Отдельным, авторским абзацем завершается рассказ «Чудик»: «Его звали Василий Егорович Князев. Ему было тридцать девять лет. Он работал киномехаником в деревне. Любил сыщиков и собак. В детстве мечта была быть шпионом ». Такая анкета,« знакомящая »с« героем, о душе и жизни которого, кажется, »все сказано.«Но все ли понятно?» Наряду с действительно простыми стандартными графами — имя, возраст, профессия — неожиданное сообщение о мечте и любви героя — еще один призыв автора к дополнительному расследованию «дела» персонажа. Это строка в непрекращающейся диалог «тайного нерасшифрованного бойца» (как сам Шукшин называет себя в дневнике) с читателем. Сказать еще раз: «Шукшин любит своих героев» явно недостаточно.

Его профессия характеризует персонажей довольно противоречиво .Он показывает сельчанам «кино». Напомним, что сам Шукшин всерьез искал моральные оправдания своему отъезду из села, работе и кино. Урод, как показывает история, — плотник, садовник, художник, и он знает элементарные крестьянские дела. И вдруг — киномеханик, отпуск в разгар лета и, как следствие, деревенские страдания … Праздность, элегантность в это время признаются качествами, от которых шаг к измене.

Урод попадает в незнакомый мир.Не так уж важно, что в повседневной жизни город отличается от деревни. Гораздо важнее то, что люди начинают руководствоваться другими моральными принципами. Чудак еще не знает, как легко, незаметно и безвозвратно теряется гораздо более ценное, чем деньги. Уже в первом эпизоде-кадре рассказа (витрина в магазине) показана не только абсолютная бескорыстие, сознательность героя, его тяга к людям, зависимость от их мнения, желание делать добро и угождать, но и издержки такая зависимость.Чудак с удовольствием слушает, запоминает, а потом пытается скопировать разговор стоящего впереди «мужчины в шляпе» и «пухлой женщины с накрашенными губами». I Это, по ощущениям героя, уважаемые «культурные» «городские» люди, стоящие выше его в социально-иерархическом ранге. И вся «культура» «людей искусства» сводится к злобным рассуждениям о начальнике, к сплетням. Чудак этого понять не может, его привлекают непонятные и «красивые», как ему кажется, слова, манеры.

Вернувшись домой, Чудик босиком делает первые шаги по земле, словно снова присоединяясь к целебному небосводу. Земля — ​​это символ духовных накоплений человека традиционного склада, связанный с историей и современностью Родины.

Для писателя духовный потенциал героя, изображенного в повести «Чудик», имеет непреходящую ценность. Важно, сможет ли он поддерживать связь с племенными, народными традициями нравственного, одухотворенного бытия.

Искал здесь:

• эссе на тему странного и привлекательного

Анализ рассказа Василия Макаровича Шукшина «Чудик».

История исследует вечные образы блудного сына, Сатаны (рептилии), дурака. У дурака, которого писатель рассматривает особенно внимательно, есть своя модификация — урод. Впервые такой образ появляется в рассказе 1967 года «Чудик».

Это необычный человек, со сложным характером, стремящийся постичь движения собственной души, смысл жизни.

Это главный герой повести «Чудик».

Каким мы видели главного героя?

— Что отличало Чудика от своего окружения?

Во-первых, «с ним постоянно что-то происходило», «он то и дело зацикливался на каких-то историях». Это не были социально значимые действия или авантюрные приключения. Чудик попал в мелкие аварии по вине собственной ошибки.

Примеры таких инцидентов и упущений.

П / п №	Ситуация	Причудливое поведение	Отношение других людей
	Потеря денег	застенчивая, сознательная, рассеянная	жена назвала его ничтожным, даже ударил
		рассказал историю какому-то умному товарищу, изводил незнакомцев разговорами	отвернулся, не говорит
		невоспитанный, надоедливый,	не обращайте на него внимание
	История челюсти	Желание пошутить, помочь	крики, удивленные
	Telegram	пишет телеграмму с веселым текстом	строгая сухая женщина, не понимает
	Встреча с невесткой	желание понравиться, застенчивость	гнев, непонимание

Урод «иногда ласково» жена называет главного героя.Вся история — это описание поездки Чудика на отдых к брату на Урал. Для него это становится большим, долгожданным событием — ведь его брата не видели 12 лет.

Чудик — типичный сельский житель. Но у него «была одна особенность: с ним постоянно что-то происходило. Он не хотел этого, он страдал, но то и дело зацикливался на каких-то историях — правда, маленьких, но раздражающих. «

Первое происшествие происходит с героем по дороге на Урал. В районном магазине, где Чудик покупает подарки для племянников, он случайно замечает на полу пятидесятирублевую купюру: «Чудик даже дрожал от радости, глаза его загорелись.В спешке, чтобы никто не обгонял его, он начал быстро думать, как будто было веселее, умнее сказать это в очереди о листке бумаги ». Герой не имеет наглости молчать …

Природная честность, часто присущая всем сельчанам, толкает его на неудачную шутку. Я начал быстро думать, как если бы было веселее, умнее сказать это в очереди о листке бумаги. «И у героя не хватает совести, чтобы молча его поднять.И как он может это сделать, когда даже «хулиганов и продавцов не уважали». Я боялся. «А между тем, — уважали горожан».
Герой обратил на себя всеобщее внимание и был непонятен — линия молчала …
Чудик положил деньги на прилавок и ушел. Но по дороге обнаруживает что «бумажка» была его, но герой стесняется вернуться и забрать ее, хотя эти деньги были изъяты из книги, а значит, копились давно.Их потеря — большая потеря, настолько большая, что вам придется вернуться домой. Чудик долго ругает себя вслух, когда идет по улице, тихо, когда едет в автобусе. «Но почему я такой?» — недоумевает герой. Дома меня жена ударила по голове шумовкой, снова взял деньги и снова пошел к брату.

Но деньги взяты из книги, долго копились, и их потеря — большая потеря для героя. Настолько большой, что ему нужно домой. Чудик хотел вернуться в магазин, объяснить очереди, как-то оправдать свою рассеянность.Но вместо этого он долго ругает себя: «А почему я такой?» Дома Чудик шумовкой «получил по голове» от жены, снова взял деньги и пошел к брату.

У главного героя странная и непонятная реакция, которую он вызывает практически у всех людей, встречающихся на его жизненном пути. По его словам, он ведет себя естественно, так, как надо себя вести. Но люди не привыкли к такой открытости и искренности, поэтому смотрят на героя как на настоящего чудака.

И вот Чудик наконец в самолете.Он немного напуган, так как не совсем верит в это чудо техники. Пытается поговорить с новым соседом, но газета ему интереснее. Скоро приземляясь, стюардесса просит пристегнуть ремни. Хотя сосед отнесся к Чудику недоброжелательно, герой, нежно прикоснувшись к нему, говорит, что стоит пристегнуться. Но самоуверенный «читатель с газетой» не послушался, упал … И он должен был благодарить Чудика за беспокойство, а вместо этого накричал на него за то, что он, помогая искать свою фальшивую челюсть, прикоснулся к ней. руками (что еще?).Другой бы обиделся на месте героя — такая благодарность за заботу. И приглашает соседа в дом к брату прокипятить, продезинфицировать челюсть. «Читатель удивленно посмотрел на Чудика и перестал кричать» — такого ответа на его грубость не ожидал.

В аэропорту Чудик написал телеграмму жене: «Мы приземлились. Ветка сирени упала мне на грудь, дорогая Груша, не забывай меня. Васятка ». Телеграфистка пересылает текст в короткометражку« Прилетели. Василий ». И снова Чудик не понимает, почему бы ему не написать это любимой жене в телеграммах.Герой предельно открыт, даже имея дело с совершенно незнакомыми людьми.

Чудик знал, что у него есть брат, что у него есть племянники, но что есть еще невестка, и не мог думать. Он также не мог подумать, что он ей не понравится с первого дня знакомства. Но герой не обиделся. Он снова хочет совершить доброе дело, причем такое, чтобы это понравилось негостеприимному родственнику. На следующий день после приезда Чудик красит детскую коляску. А потом, довольный собой, идет за подарком племяннику.

За эту «эксцентричность» невестка выгоняет героя из дома. Ни он сам, ни даже его брат Дмитрий не понимают, почему Софья Ивановна так злится на простых людей. Они приходят к выводу, что она «помешана на своей ответственности». Кажется, это удел всех горожан. Положение, положение в обществе — это мера человеческого достоинства для «образованных», а духовные качества для них на последнем месте. Чудак ушел … Дмитрий ничего не сказал…

Герой прибыл домой, когда шел сильный дождь. Чудак вышел из автобуса, снял новые туфли и побежал по теплой влажной земле.

Только в самом конце рассказа Шукшин говорит, что Чудика зовут Василий Егорыч Князев, что он работает киномехаником в деревне, что он обожает сыщиков и собак, что в детстве мечтал быть шпионом. И это не так уж важно. Важно то, что он поступает так, как подсказывает ему сердце, потому что это единственно правильное и искреннее решение.

Все это Шукшин описывает трогательно и очень просто. На нашем лице может появиться только нежная улыбка, грустная, но добрая. Иногда Чудик сожалеет. Но это не потому, что автор пытается вызвать симпатию. Нет, Шукшин никогда не идеализирует своих героев. Он показывает человека таким, какой он есть.

Автор, конечно, восхищается им, и мы, читатели, разделяем это восхищение Шукшиным. Чудак восхищается всем, что его окружает в жизни, любит свою землю, по которой весело бегает босиком под дождем, и возвращается домой возбужденным и радостным.А писатель в конце раскрывает настоящее имя и фамилию героя, его эксцентричные пристрастия («мечтал быть шпионом» и «обожаемые сыщики») и возраст. И оказывается, что это Василий Князев.

Герой рассказа взят из сельской местности, потому что, по словам Шукшина, только простой человек из глубинки сохранил все положительные качества, которые изначально были даны человеку. Ему больше всего присуща та искренность, доброта и наивность, которых так не хватает современным горожанам, изуродованным прогрессом и так называемой цивилизацией.

В своей работе В. Шукшин продолжает традиции А.П. Чехова. Комические эпизоды, в которых его герои попадают, раскрывают своих персонажей, становятся катализатором неповторимости, индивидуальности и самобытности сельских персонажей, вышедших из глубины народа. Эти герои со временем получили прозвище «уроды», потому что их восприятие действительности не укладывалось в общепринятые нормы этикета. Кажется, что они грубые и скандальные, но на самом деле живут согласно своим представлениям о добре, правде, красоте.

Повесть «Чудик», написанная в 1967 году, считается визитной карточкой Шукшина. Главный герой обозначен с первых строк: урод. Почему? Поскольку с ним постоянно случаются какие-то неприятности, он всегда попадает в глупые и безвыходные ситуации. Однако ему удается оставаться добрым и добродушным, почти как Акакий Акакиевич в гоголевской «Шинели»: ему на голову сыплются бумажки, но он молчит и одним взглядом просит: «Оставьте меня, за что вы меня обижаете. ? » Так странно.Каждый встречный ведет себя нормально: телеграфист требует поправить фривольный текст, пассажира в самолете возмущает прикосновение потерянной ложной челюсти, лежащей на полу, а жена брата требует немедленно выгнать незадачливого декоратора. Действительно, в чужие дела лезть нечем, но ему кажется, что его участие людям поможет. Это его отношение, его правда. Неординарность любимых героев Шукшина — это форма проявления их духовности, изюминка их светлой души.«Уроды не странные и не уроды. От обычных людей их отличает то, что они талантливы и красивы. Они прекрасны тем, что слиты с судьбой людей, они не живут отдельно … Они украшают жизнь », — сказал В.М. Шукшина.

Современники, знавшие Шукшина, говорили, что писатель сам часто попадал в такие ситуации. Неискушенный в светской лицемерной порядочности, он часто казался нелепым, неуместным в среде, выбранной для работы и творческой деятельности.Писателю и актеру потребовалось немало усилий, чтобы утвердиться в своем писательском стиле, проложить собственный уникальный путь и добиться признания. Герой Шукшина проживает небольшой эпизод, в котором подчеркнута его простота и честность, открытость миру, стремление к добру для всех. Только в конце, в последнем абзаце, автор говорит о своем герое: «Его звали Василий Егорович Князев. Ему было тридцать девять лет. Работал киномехаником в деревне. Он любил сыщиков и собак.В детстве мечтал стать шпионом. «

Зачем эта анкета, «знакомящая» героя, о душе и жизни которого, кажется, «все сказано». Нет, здесь самое главное — мечта Василия Князева, в которой проявляется детская наивность уже немолодого, зрелого персонажа. Еще одна черта, показывающая ребячливость урода, — это поездка к брату на летнюю работу, когда день питает год. Этакая праздная легкость осуществления здесь и сейчас задуманного любой ценой.Он не приземленный, он оторван от обыденного, он ищет чего-то необычного.

Незнакомый мир, в который попадает странное, наполнен некоторыми другими, необычными нормами и правилами. И теряет на вокзале не деньги, а нечто гораздо более ценное — веру в добро. Совсем не то, но понимая, что он только что отдал свои деньги, он не знает, как вернуться, понимая, что ему не поверят. Уходит, приговаривая себя к тому, что жена вытащит его.А пятьдесят рублей в конце шестидесятых — это целая зарплата в месяц. Ему интересны люди, окружающие чудака. Он внимательно слушает их разговоры, даже пытается имитировать их, потому что горожане априори «лучше», культурнее деревенских. Поэтому их злоба, неприятие обижает Василия Князева: «Опять обидел. Когда его ненавидели, ему было очень больно. И страшно. Казалось: ну вот и все, зачем жить? «- думает он после скандала с женой брата.

Шукшин описывает переживания своего героя трогательно и предельно просто, вызывая нежную улыбку, грустную, но добрую. Иногда нам жаль чудака. Но автор не пытается вызвать симпатию, хотя любит своих героев. Скорее он упрекает читателей в бессердечии, неумении разглядеть душу человека за деревенской внешностью, диалектом.

Вернувшись домой, Василий ходит босиком по мокрой земле, как эпический герой, черпая силы, компенсируя утраченные ценности жизнью.Земля — ​​символ духовных накоплений человека традиционного характера, связанный с историей и современностью Родины. Пока есть такие уроды, есть чистое, наивное, человеческое начало, хранящее неповторимое очарование нашей Родины — России. Жалко, что сегодня этот тип полностью утерян, а вместе с ним безвозвратно утеряны народные традиции нравственной, одухотворенной жизни. Кто их возродит? Увы, ответа на этот вопрос сегодня нет …

Талант Василия Макаровича Шукшина выдающийся, сильно отличавшийся от других талантов той эпохи.Он ищет своих героев среди простых людей. Его привлекают необычные судьбы, характеры неординарных людей, порой противоречивые в своих действиях. Такие образы всегда сложно понять, но в то же время они близки каждому россиянину.
Именно этого персонажа Шукшин рисует в повести «Чудик». Жена называет главного героя уродом. Он типичный сельский житель. Именно так неординарность, явно заметная для окружающих, становится его главной проблемой и бедой: «Чудак обладал одной чертой: с ним постоянно что-то происходило.Он не хотел этого, он страдал, но то и дело зацикливался на каких-то историях — правда, небольших, но раздражающих. «
Вся эта история, довольно короткая, по сути, является описанием поездки Чудика на отдых к брату на Урал. Для героя это становится большим, столь долгожданным событием — ведь я своего брата не видел 12 лет.Первый инцидент случается по дороге на Урал — в магазине районного города, где Чудик покупает подарки для племянников, он случайно замечает на полу пятидесятирублевую купюру: «Такой зеленый дурак, врет. сам, никто ее не видит.Чудак даже дрожал от радости, глаза загорелись. В спешке, чтобы никто не обгонял его, он начал быстро думать, как будто было веселее, умнее сказать это в очереди о листке бумаги ». И у героя не хватает совести, чтобы молча его поднять. И как он может это сделать, когда даже «хулиганов и продавцов не уважали». Я боялся. «А между тем, — уважали горожан».
Природная честность, часто присущая всем сельчанам, толкает Чудика снова безуспешно шутить (шутить он не умел, а очень хотел).Герой обратил на себя всеобщее внимание и был непонятен — очередь молчала …
Чудик положил деньги на прилавок и ушел. Но по дороге он обнаруживает, что «бумажка» была его. Но герой стесняется вернуться и забрать его, хотя эти деньги были изъяты из книги, а значит, копились давно. Их потеря — большая потеря, настолько большая, что вам придется вернуться домой. Чудик долго ругает себя вслух, когда идет по улице, тихо, когда едет в автобусе.»Но почему я такой?» — недоумевает герой. Дома меня жена ударила по голове шумовкой, снова взял деньги и снова пошел к брату.

У главного героя странная и непонятная реакция, которую он вызывает практически у всех людей, встречающихся на его жизненном пути. Он ведет себя естественно, так, как думает, надо вести себя. Но люди не привыкли к такой открытости и искренности, поэтому смотрят на него как на настоящего чудака.

Вот Чудик уже в самолете.Он немного напуган, так как не совсем верит в это чудо техники. Он пытается поговорить с новым соседом, и его больше интересует газета. Скоро приземляясь, стюардесса просит пристегнуть ремни. Хотя сосед отнесся к Чудику недоброжелательно, он тем не менее, нежно прикоснувшись к нему, говорит, что стоит пристегнуться. Самоуверенный «читатель с газетой» не послушался, упал … И ему следовало поблагодарить заботливого Чудика за заботу о незнакомце, а вместо этого накричать на него за то, что он, помогая искать зубной протез. , потрогал его руками (что еще?).Другой бы обиделся на месте героя — такая благодарность за заботу. А Чудик приглашает соседа в дом к брату проварить, продезинфицировать ему челюсть: «Читатель удивленно посмотрел на Чудика и перестал кричать».
В аэропорту Чудик написал телеграмму жене: «Приземлились. Ветка сирени упала мне на грудь, дорогая Груша, не забывай меня. Васятка ». Телеграфистка пересылает текст в короткометражку« Прилетели. Василий ». И снова Чудик не понимает, почему бы ему не написать это любимой жене в телеграммах.

Чудик знал, что у него есть брат, что у него есть племянники, но что есть еще невестка, и не мог думать. Он не мог даже подумать, что он ей не понравится с первого дня знакомства. Но герой не обиделся. И, желая сделать доброе дело и что-то такое, что понравится негостеприимному родственнику, на следующий день расписывает детскую коляску. А потом, довольный собой, идет за подарком племяннику.

За это невестка, не любившая искусство своего родственника, выгоняет его из дома.Ни он сам, ни даже его брат Дмитрий не понимают, почему Софья Ивановна так злится на простых людей. Оба приходят к выводу, что она «одержима своей ответственностью». Кажется, это удел всех горожан. Положение, положение в обществе — это мера человеческого достоинства, а духовные качества — на последнем месте.

И далее: «Чудик пришел домой, когда шел душный дождь. Чудак вышел из автобуса, снял новые туфли, побежал по теплой мокрой земле — в одной руке чемодан, в другой — ботинки.Он вскочил и громко запел: Тополь-ай, тополь-ай … ».

И только в самом конце рассказа Шукшин говорит, что Чудика зовут Василий Егорыч Князев, что он работает киномехаником в деревне, что он обожает сыщиков и собак, что в детстве мечтал быть шпионом. И это не так уж важно … Важно то, что этот герой поступает так, как подсказывает ему сердце, ведь именно это решение единственно правильное и искреннее.

Стоит отметить, что Шукшин никогда не идеализировал героев.Он показывает человека таким, какой он есть. Герой взят из сельской местности, потому что, по мнению автора, только простой человек из глубинки сохранил все положительные качества, которые изначально были даны человеку. Крестьянин обладает той искренностью, добротой и наивностью, которых так не хватает современным горожанам, с характером, порожденным прогрессом, и критериями оценки человека, продиктованными деградирующим обществом.

В.А. Шукшина. Жизнь и творчество. Обзор.
Один из самых талантливых писателей, писавших о людях и проблемах села, Василий Макарович Шукшин (1929-1974).
Василий Шукшин родился 25 июля 1929 года на Алтае, в селе Сростки. Его фамилия происходит от слова «шукша», что означает «волокна, оставшиеся после трепания и расчесывания льна». Василию не было еще четырех лет, когда его отца арестовали и уничтожили как кулак. Семья (кроме Василия была еще дочь Наташа) потеряла кормильца, и мальчику с шести лет пришлось работать в колхозе.
Шукшин впервые познакомился с городом в 11 лет, когда приехал в город Бийск.Там, на базаре, он «наконец решает стать аферистом». Полуголодный мальчик мечтал о том, как украсть … арбузы.
Потребность заставила подростка уехать в город. Сначала он пытается учиться на бухгалтера, потом в автомобильном техникуме. Но у Шукшина не было умений ни к автобизнесу, ни к бухгалтерии. Уже в это время он тайно писал стихи, а к концу войны — небольшие юмористические рассказы, анекдоты из деревенской жизни. Они не были приняты к публикации.
В поисках заработка Шукшин переезжал из города в город. В 1946-1948 гг. он был и разнорабочим, и подмастерьем маляра, и грузчика, и монтажника, он работал на стройке, на восстановлении железных дорог. В 1949 году его призвали в армию, но из-за язвы желудка досрочно демобилизовали. В 1953-1954 гг. Сначала не имея среднего образования, он работал в Сростках директором вечерней школы сельской и рабочей молодежи и десять лет готовился к экзаменам экстерном.Осенью 1953 года он сдал все экзамены. Василий Шукшин был принят в партию, избран секретарем райкома ВЛКСМ.
В 1954 году в возрасте двадцати пяти лет, когда многие уже окончили институт, он стал студентом 1 курса ВГИКа, где учился в классе известного кинорежиссера Михаила Ромы.
В. Шукшин отдыхал дома, в Сростках, работал в колхозе, ездил по Алтаю, ловил рыбу, встречался с людьми. И М. Шолохов на Дону, и В.Шукшин нашел своих героев на Алтае.
Василий Шукшин известен как выдающийся актер, режиссер, сценарист. Как писатель он начал с публикации в 1961 году рассказов в журнале «Октябрь», а через 2 года вышел его первый сборник «Сельские жители».
Герои рассказов Шукшина — сельские жители, сталкивающиеся с городом, или горожане, оказавшиеся в деревне (часто выходцы из одной деревни).
О себе Шукшин сказал: «Так случилось со мной к сорока годам, что я уже не был ни городским до конца, ни сельским.Ужасно неудобное положение. Это даже не между двумя стульями, а примерно так: одна нога на берегу, другая в лодке. И не плавать невозможно, да и плавать вроде страшно … Но в этой моей позиции есть свои плюсы … Из сравнений, из всяких мыслей «оттуда — сюда» и «оттуда — туда» невольно речь идет не только о «деревне» и «городе» — о России ».
В.М. Шукшин — уникальное явление русской культуры.
Убежденный сторонник авторского кино, В.Шукшин сам был сценаристом и режиссером всех шести своих фильмов, в двух из них он сыграл главные роли («Печки» 1972 г., «Калина Красная» 1974 г.).
Примечательно, что троица — сценарист-режиссер-актер — состоялась уже в его первом дипломном фильме «Из Лебяжьего они докладывают» — 1960.
Рассказы Шукшина получили широкую известность. В развитии жанра рассказа Шукшин продолжил традиции А.П. Чехова.
Однако Шукшин работал во всех жанрах прозы.Он автор двух романов и нескольких рассказов. Это «Любавины», «Я пришел дать вам свободу» и т.д. «Калина красная», кинорассказ, 1973
«Точка зрения». Сказка, 1974
«Энергичные люди», сатирический рассказ для театра, 1973
«А утром проснулась», рассказ для театра, 1975
Шукшинские герои — из «Шукшинского быта», написанного самим писателем. жил.
Герой ранних рассказов Шукшина, рассказывающий о происшествиях из жизни, — человек простой, странный, добрый, часто невезучий. Автор восхищается оригинальным человеком из народа, умеющим работать лихо, искренне и невинно.
Критик А. Макаров, рецензируя сборник «Там, вдали», 1968, писал о Шукшине: «Он хочет разбудить интерес читателя к этим людям и их жизни, показать, насколько, в сущности, добр и добро. простой человек, живущий в обнимку с природой и физическим трудом, какая это привлекательная жизнь, несравнимая с городской жизнью, в которой человек портится и черств.»
Со временем образ героя усложняется, и отношение автора к героям несколько меняется — от восхищения к сопереживанию, сомнению, философским размышлениям.

Мария Шукшина Биография — Факты, Детство, семейная жизнь российской актрисы

Детство и юность

Мария Васильевна Шукшина родилась 27 марта 1967 года в семье российского актера, сценариста и режиссера Василия Шукшина и его жены-актера Лидии Федосеевой-Шукшиной.Место ее рождения — Москва, которая тогда была частью Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР) в составе СССР. У нее есть старшая сводная сестра Анастасия и младшая Ольга.

Свою карьеру Шукшина начала очень рано, с ролей в фильмах отца, в одном из которых снялась и ее сестра. Однако после трех помолвок она взяла перерыв, пытаясь найти работу за пределами киноиндустрии.

Училась в Московском Институте иностранных языков.После ее окончания она некоторое время работала переводчиком и брокером на российской товарной бирже.

Читать ниже

Тебе может понравиться

Карьера

Первая роль Шукшиной была в фильме-антологии ее отца «Странные люди» (1969). Она была показана в одном из сегментов фильма, «Брат».

Три года спустя, в 1972 году, в возрасте 5 лет она и ее младшая сестра Ольга получили незначительные роли дочерей семьи Расторгуевых в другом фильме своего отца. фильмы, ‘Happy Go Lucky.

В 1974 году, в возрасте 7 лет, Шукшина снялась в фильме «Птицы над городом» талантливого актера Сергея Никоненко, у которого сложились тесные профессиональные отношения с ее отцом. Василий Шукшин в том же году неожиданно погиб в результате несчастного случая на съемках.

После смерти отца она взяла 16-летний перерыв в актерской игре и вновь появилась на экране только в 23 года в телевизионном художественном фильме «Вечный муж» (1990).

Шукшина была занята на протяжении 1990-х, делая карьеру благодаря подборке относительно громких фильмов.Особого внимания заслужила «Дочь-американка» Карен Шахназарова (1995), позволившая ей сыграть «Ольгу», молодую бизнес-леди, попавшую в ловушку несчастливого брака, которая сбегает в Америку со своим ребенком. В том же году она появилась в драме Петра Тодоровского «Какая замечательная игра» в роли молодой студентки и государственного шпиона.

В 1998 году она снялась в роли жены главного героя в драме Владимира Бортко «Цирк сгорел, и клоуны ушли», повествовавшей историю стареющего кинорежиссера.

Свой первый заметный переход на телевидение она совершила в 1999 году, когда давно уже была ведущей программы Первого канала «Жди меня», которая закончилась в 2014 году.

В 2001 году у нее было короткое время. роль журналиста в телевизионной драме Аллы Суриковой «Идеальная пара». Позже в том же году она получила главную роль в фильме Всеволода Шиловского «Люди и тени: секреты театра кукол» (2001).

Шукшина продолжала сниматься в телепрограммах в прайм-тайм в начале 2000-х годов, снявшись в «Приключениях фокусника» (2002) и мини-сериале «Моя большая армянская свадьба» (2004).На самом деле 2004 год был особенно напряженным: она сыграла Кати, испытывающей трудности модели, в сериале «Дорогая Маша Березина», в котором использовались американские технологии. В том же году она также снялась в программах «Узкий мост» и «Я тебя люблю».

Читать ниже

В 2005 году она вернулась в кино, снявшись в «Брежневе», неоднозначной биографии советского лидера. Леонид Брежнев, как «Нина Коровякова», одно из любовных увлечений Брежнева.

В период с 2006 по 2007 год она снялась в большем количестве сериалов, а именно «Папа на все руки» (2006) и «Мешок с светлым будущим» (2007).

В 2008 году актриса исполнила одну из своих самых известных ролей: богатую «Маргариту Каретникову», главную героиню популярной мелодрамы «Возьми меня с собой». Также она снялась в сериале «Без вины виноватым». и фильм «Индиго» в том же году.

В 2009 году она работала не менее чем над пятью проектами, наиболее заметными из которых были сериал «Террорист Иванова», в котором она сыграла главную роль, и фильм Сергея Снежкина «Похороните меня за плинтусом».

В период с 2010 по 2016 год Шукшина продолжала укреплять свою репутацию ветеранов телевидения и кино, снявшись еще в 13 проектах.Среди ее наиболее заметных проектов в этот период были фильм 2010 года «Утомленные солнцем 2: Исход» и сериал 2012 года «Кто, если не я?». Она также была выбрана судьей пятого сезона реалити-шоу «Минута славы». ‘(2010–2011).

Совсем недавно, в 2018 году, она переехала в Великобританию с криминальной дорамой BBC «Макмафия», в которой она сыграла «Оксану Годман», мать главного героя.