Социально-экономические отношения в Древней руси по Русской правде. — Унивеские полезности — Каталог статей

Билет9. Социально-экономические отношения в Древней руси по Русской правде. Для характеристики социально-политического строя. Древней Руси можно использовать такие источники, как свод законов «Русская правда». «Русская правда» называет основным населением страны свободных общинников — людинов или людей (отсюда: сбор дани с крестьян — общинников — полюдье).  «Русская правда», рассматривая людинов, указывает, что они объединились в сельскую общину-вервь. Вервь обладала определенной территорией, в ней выделялись отдельные экономически самостоятельные семьи.  Вторая большая группа населения — смерды. Это, возможно, не свободные или полусвободные княжеские данники. Смерд не имел права оставлять свое имущество непрямым наследникам. Оно передавалось князю. С развитием феодальных отношений эта категория населения увеличивалась за счет свободных общинников.   Третья группа населения — рабы. Они известны под разным названием: челядь, холопы. Челядь-это раннее название, холопы — более позднее. «Русская правда» показывает рабов полностью бесправными. Раб не имел права быть свидетелем на суде. За его убийство хозяин не нес ответственности. Наказанию за побег подвергался не только раб, но и все, кто ему помогал.  Рабство было 2-х видов — полное и неполное. Источники полного рабства: плен, продажа себя в рабство, женитьба на рабыне или выход замуж за раба; поступление на службу к князю тиуном, ключником, ратайным старостой и незаключение договора и т.д.  Однако полное рабство было неоднородным. Основная масса рабов выполняла черную работу. Их головы оценивались в 5 гривен. Рабы -надсмотрщики, управляющие, ключники были на другой ступеньке социальной лестницы. Голова княжеского тиуна оценивалась в 80 гривен, он мог уже выступать свидетелем на суде.  Неполные рабы-закупы появились в ХП веке Закуп- это разорившийся общинник, пошедший в долговую кабалу за определенную ссуду (купу). Он работал слугой или в поле. Закуп был лишен личной свободы, но у него сохранялось свое хозяйство и он мог выкупиться, вернув долг.  Большинство историков считает, что рабство на Руси не получило широкого распространения. Другого мнения придерживаются А. П. Пьянков, М.Н. Покровский. «Захватывать рабов и торговать ими было промыслом первых властителей русской земли. Отсюда непрерывные войны между этими князьями, войны, целью которых было «ополониться челядью», т. е. захватить много рабов. Отсюда их сношения с Константинополем, где был главный тогда ближайший к России невольничий рынок» (М. Н. Покровский).  Небольшой группой зависимого населения Руси были рядовичи. Их жизнь тоже была защищена пятигривенным штрафом. Возможно, это были не пошедшие в холопство тиуны, ключники, старосты, мужья рабынь и т. д. Судя по «Русской правде», они были мелкими административными агентами.  Другая небольшая группа — изгои, люди, лишившиеся своего социального статуса: холопы, отпущенные на волю, общинники, изгнанные из верви и т. д. Видимо, изгои пополняли ряды городских ремесленников или княжескую дружину, особенно во время войны.  Довольно большой группой населения Руси были ремесленники. Города по мере роста общественного разделения труда становились центрами развития ремесла. К ХП веку в них насчитывалось свыше 60 ремесленных специальностей; русские ремесленники иногда производили более 150 видов железных изделий. На внешний рынок шли не только лен, пушнина, мед, воск, но и льняные ткани, оружие, изделия из серебра, пряслица и другие товары.  С ростом городов, развитием ремесленничества связана деятельность такой группы населения, как купцы. Уже в 944 г. русско-византийский договор позволяет утверждать существование самостоятельной купеческой профессии. Следует помнить, что каждый купец в те времена был и воином. И у воинов, и у купцов был один покровитель — бог скота Велес. Через Русь пролегали важные торговые пути по Днепру и Волге. Русские купцы торговали в Византии, в арабских государствах и в Европе.   Свободные жители городов пользовались правовой защитой Русской Правды, на них распространялись все статьи о защите чести, достоинства и жизни. Особую роль играло купечество. Оно рано начало объединяться в корпорации (гильдии), называвшиеся сотнями. Необходимо выделить и такую группу населения Древней Руси, как дружинники («мужи»). Дружинники жили на княжеском дворе, участвовали в военных походах, в сборе дани. Княжеская дружина- это составная часть аппарата управления. Дружина была неоднородна. Наиболее приближенные дружинники составляли постоянный совет, «думу». Они именовались боярами. С ними князь советовался по важным государственным делам (принятие православия Владимиром; Игорь, получив от Византии предложение взять дань и отказаться от похода, созвал дружину и начал советоваться и т. д.). Старшие дружинники могли иметь и свою дружину. Впоследствии бояре выступали в роли воевод.  Младшие дружинники исполняли обязанности судебных исполнителей, сборщиков штрафов и т. д. Княжеские дружинники составляли основу нарождающегося класса феодалов.  Дружина была постоянной военной силой, которая пришла на смену всеобщему вооружению народа. Но народные ополчения еще долгое время играли большую роль в войнах. Основное содержание Русской Правды отражает интересы княжеского хозяйства управления. При сравнении отдельных ее частей ясно виден рост княжеской власти и расширение княжеского суда. Правовое положение населения. Все феодальные общества были строго стратифицированы, то есть. состояли из сословий, права и обязанности которых четко определены законом как неравные по отношению друг к другу и к государству. Иными словами, каждое сословие имело свой юридический статус. Было бы большим упрощением рассматривать феодальное общество с точки зрения эксплуататоров и эксплуатируемых. Сословие феодалов, составляя боевую силу княжеских дружин, несмотря на все свои материальные выгоды, могло потерять жизнь — самое ценное — проще и вероятнее, нежели бедное сословие крестьян. Формы собственности были различными. Помимо семейно-индивидуальных и общинных хозяйств имелись следующие княжеский домен представлял собой конгломерат земель, принадлежавших лично князьям. Они взимали там оброки, налагали иные повинности, распоряжались землями по собственному усмотрению. Собственность феодалов возникала как частная и основанная на княжеских пожалованиях. В Х1в. летописи — упоминают о селах княжеских дружинников, в XII в. таких свидетельств уже гораздо больше. Вотчины бояр были частной собственностью. Князья раздавали земли под условием службы (владения бенефициальго типа, временного или пожизненного). О. Раков, считает, что были наследственные бенефиции. Условные держания могли быть и в самой боярской иерархии. Княжеская раздача земель сопровождалась получением иммунитетов (независимых действий в этих владениях) — судебных, финансовых, управленческих. В Русской Правде нет сведений о землевладении феодалов, но в Пространной Правде упоминаются лица, жившие на этих землях: тиун боярский (ст. 1), боярские холопы (ст. 46), боярский рядович (ст. 14). Внутрифеодальные договоры о земле и кодексы, регулирующие землевладельческие отношения, до нас не дошли, можно лишь догадываться об их существовании. Земельная собственность церкви возникла на основе государственных пожалований в виде десятины. В дальнейшем она росла за счет вкладов, покупок и т.д.   Субъектами преступлений, то есть лицами, способными отвечать за криминальные действия, могли быть ‘свободные люди. Любое преступление подразумевало выплату штрафов и имущественные взыскания, для чего требовалось наличие собственности. Холопы и рабы, сами будучи разновидностью собственности, таковой не имели и имущественную ответственность за них несли хозяева. В Русской Правде доминируют штрафы, хотя на практике арсенал уголовных кар был довольно велик. В практике применялись следующие виды наказаний: кровная месть (ее лишь условно можно отнести к наказаниям), «поток и разграбление», смертная казнь, уголовные штрафы, заключение в темнице, членовредительные кары Русская Правда не знает смертной казни, но она применялась на практике за антигосударственную деятельность, за участие в восстаниях, разбойничьих шайках. Любопытно, что уже в Х-Х1 вв. это наказание регулировались государством. Примерно в X в. казнь уступила место уголовным штрафам за преступления имущественные и против личности. Смертная казнь стала прерогативой экстраординарйых полномочий княжеской власти в государственной неполитической сфере и за обычные преступления не применялась долгое время. Штрафы были ведущим и основным видом наказания по Русской Правде, применялись за все виды преступлений и служили источником существенного пополнения государственной казны. Размер штрафа колебался от 1 до 80 гривен серебра, а в церковных уставах — до 100 гривен. С точностью определить, какая часть шла потерпевшим, а какая — государству, не представляется возможными  Продажа — самый распространенный штраф, выплачиваемый* нанесение побоев, посягательства на собственность, оскорбления. Его размер составлял от 1 до 12 гривен. Например, за удар не обнаженным мечом, за вырывание бороды полагалось 12 гривен. В некоторых статьях лишь указана сумма штрафа без упоминания «продажи». В кодексе есть прямые указания, что продажа платится князю, это — публичный штраф, свидетельствующий о. свободном состоянии виновного. Вира — представляла собой уголовный штраф, который выплачивался только за убийство и только свободного человека. В Русской Правде нет упоминаний об убийстве феодалов за это полагалось более суровое наказание, нежели вира. За 40 гривен по ценам того времени можно было купить 20 коней. Выплата таких сумм была не каждому по силам. Поэтому существовал коллективный институт «дикой виры», куда делали взносы члены общины, чтобы а случае необходимости внести выкуп за убийство. Дикая вира выплачивалась общиной и в случае разбойного убийства, если она не разыскивала преступника. Уроками назывались штрафы за истребление собственности и имущества. Например «кто намерено коня зарежет или скотину, то платит 12 гривен продажи, а хозяину урок» (ст. 84 Пространной Правды). Поскольку рабы и холопы приравнивались к имуществу хозяев, за, их убийство выплачивался урок, а не вира. Стоимость холопов Русская Правда оценивает в, 5-6 гривен, а более высокопоставленных холопов (тиуна, ремесленника) — в 12 гривен Карательные нормы Русской Правды продолжали действовать, но к концу XV в. была подготовлена база для качественно нового уровня уголовного права. Это связано с тем, что появились новые виды преступлений против государства, его аппарата, и дол1эиностных лиц, преступность стала более масштабной и уголовное законодательство отреагировало на это усилением репрессий.

Владимир Путин написал статью про проект «анти-России». Откуда взялось это понятие?

• Илья Барабанов
• Русская служба Би-би-си

13 июля 2021

Автор фото, Stanislav Krasilnikov/TASS

Статья Владимира Путина «Об историческом единстве русских и украинцев» была опубликована на сайте Кремля 12 июля сразу на двух языках. В ней президент России представил свое видение истории двух стран со времен Древней Руси и до новейшего времени. В финальной части статьи Владимир Путин восемь раз упомянул проект «анти-России», который страны Запада, по его мнению, пытаются реализовывать на территории Украины. Русская служба Би-би-си поговорила с автором теории, которую теперь развивает президент России.

«Шаг за шагом Украину втягивали в опасную геополитическую игру, цель которой — превратить Украину в барьер между Европой и Россией, в плацдарм против России. Неизбежно пришло время, когда концепция «Украина — не Россия» уже не устраивала. Потребовалась «анти-Россия», с чем мы никогда не смиримся», — утверждает в своей статье Владимир Путин. Отсылка к книге второго президента Украины Леонида Кучмы «Украина — не Россия» считывается легко.

Но что такое проект «анти-Россия»? Например, именно им президент России объясняет войну на востоке Украины: «Проект «анти-Россия» отвергли миллионы жителей Украины. Крымчане и севастопольцы сделали свой исторический выбор. А люди на юго-востоке мирно пытались отстоять свою позицию. Но их всех, включая детей, записали в сепаратисты и террористы», — описывает он события тех времен, не упоминая, что непосредственно боевые действия в регионе начались с захвата города Славянск группой вооруженных людей во главе с россиянином Игорем Стрелковым.

«Западные авторы проекта «анти-Россия» так настраивают украинскую политическую систему, чтобы менялись президенты, депутаты, министры, но была неизменной установка на разделение с Россией, на вражду с ней», — утверждает Владимир Путин. «В проекте «анти-Россия» нет места суверенной Украине, как и политическим силам, которые пытаются отстаивать её реальную независимость» — также уверен он.

Когда появилась «анти-Россия»?

Впервые о существовании такого «масштабного проекта» в 2010 году сообщило издание «Столетие.ру» в статье «Грузию спасут фермеры из ЮАР». Там сообщалось, что проект «анти-России» в Грузии пытается осуществить Михаил Саакашвили. Но тогда эта история развития не получила и на какое-то время умерла.

В 2011 году издательство «ЭКСМО» запустило серию «Проект АнтиРоссия», в рамках которой вышло семь конспирологических книг с такими названиями как «Доктрина Даллеса в действии» или «Збигнев Бжезинский: сделать Россию пешкой».

Но настоящее признание пришло к «проекту» спустя год. Сначала в августе 2012 года депутат первых трех созывов Верховной рады от Прогрессивной социалистической партии Украины Владимир Марченко опубликовал в агентстве Regnum статью «Остаюсь с обманутым народом, в борьбе за союз Украины с Россией и Белоруссией».

«С 2002-го года в геополитическом конфликте Украину руками продажных политиков и олигархов, США и НАТО взяли в жесточайшие клещи для реализации политического проекта «анти-Россия — Украина в НАТО», — писал политик. — С этого времени и я, и мои политические соратники по ПСПУ и Партии «Киевская Русь» попали в условия жесточайшей клеветы, дискриминации и политической изоляции».

А 2 октября того же 2012 года на сайте журнала «Однако», издававшегося нынешним пресс-секретарем «Роснефти» Михаилом Леонтьевым, появилась колонка историка, политконсультанта и писателя-фантаста Льва Вершинина «США нужна анти-Россия. А никаких Украин не надо». За последующие девять лет Вершинин написал еще несколько десятков колонок в разных изданиях и постов в своем «Живом Журнале», рассказывая про проект «анти-Россия», но хватить могло и одной, самой первой.

Уже 11 октября 2012 года в Государственной думе прошли экспертные парламентские слушания, собранные по инициативе депутата от «Единой России» Евгения Федорова. Выступая на них, генеральный директор Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования Степан Сулакшин рассказал слушателям, что «Путин постепенно купирует представителей проекта «анти-Россия», но пока это капля в море».

Сейчас Владимир Марченко говорит, что хотя никаких контактов ни с Путиным, ни с администрацией президента России нет ни у него, ни у партии, «обстоятельства и политика, проводимая украинской властью, дает основания к таким выводам президенту России, социологам, экспертам, политологам».

«Это их личные выводы. Да, они совпали с теми анализами, выводами, которые делал я лично и лидер нашей партии Наталья Витренко, — прокомментировал Марченко публикацию статьи на сайте Кремля. — Исторические моменты, задачи внешних колонизаторов Украины в идеологическом плане состояли в том, чтобы превратить Украину в «анти-Россию». Поэтому я согласен с таким выводом президента Путина — не потому, что он это сейчас написал, а потому, что это совпадает с нашими политологическими, историческими исследованиями задолго до того, как Путин проснулся».

В свою очередь Лев Вершинин теперь живет в Испании и говорит: «Я был первый, кто ввел это понятие в такой блоговый язык. Так вышло, что я придумал «анти-Россию», но я не могу поставить на нее копирайт, могу только написать в своем ЖЖ: «А я же говорил!» Кто я такой на фоне Путина? Просто последние 17-18 лет я кормлю свою семью тем, что неплохо угадываю, что потом будет происходить».

Он уверен, что страны Запада и правда реализуют такой проект против России: «Существует Россия. Это не страна, не государство — это некая цивилизационная модель. Есть четкая тенденция: развалить и разорвать на куски эту модель. Об этом еще дедушка Бжезинский говорил. Будучи оторванными друг от друга, они обречены сражаться. Украина, исходя из этой логики, не может быть ничем, кроме как тараном и молотом против России», — сказал Вершинин в разговоре с Би-би-си.

Теория строится вокруг знаменитой цитаты Збигнева Бжезинского из его статьи «Преждевременное партнерство», вышедшей в 1994 году: «Россия может быть либо империей, либо демократией, но не тем и другим одновременно… Без Украины Россия перестает быть империей, с Украиной же, подкупленной, а затем и подчиненной, Россия автоматически превращается в империю».

Но Вершинин уверяет, что теорию «анти-России» придумал даже не сам Бжезинский, а его предшественники: первый лидер Польши после распада Российской империи Юзеф Пилсудский, а еще до него — живший в XIX веке польский этнограф и историк Францишек Духиньский, выдвинувший теорию об азиатском происхождении русского народа.

Теперь мысли, которые Вершинин публиковал в своем ЖЖ в 2012 году, на сайте Кремля развивает Владимир Путин: «Одновременно в среде польской элиты и некоторой части малороссийской интеллигенции возникали и укреплялись представления об отдельном от русского украинском народе. Исторической основы здесь не было и не могло быть, поэтому выводы строились на самых разных вымыслах. Вплоть до того, что украинцы якобы вообще не славяне, или, наоборот, что украинцы — это настоящие славяне, а русские, «московиты» — нет. Подобные «гипотезы» стали всё чаще использовать в политических целях как инструмент соперничества между европейскими государствами. С конца XIX века австро-венгерские власти подхватили эту тему — в противовес как польскому национальному движению, так и москвофильским настроениям в Галиции».

Автор фото, Getty Images

А пока Вершинин продвигал теорию о проекте «анти-России» только в колонках и ЖЖ, в июле 2013 года — за три месяца до начала революции в Киеве и за восемь — до аннексии Крыма — в московском МГИМО прошла конференция, представить которую в 2021 году просто невозможно.

Сопредседателями конференции стали депутат Верховной рады от «Партии регионов» Сергей Кивалов и спикер Госдумы, а ныне глава СВР Сергей Нарышкин. О реалиях и перспективах российско-украинских отношений там собрались поговорить будущий президент Украины Петр Порошенко и лидер ЛДПР Владимир Жириновский, лидер Компартии Украины Петр Симоненко и советник президента Путина Сергей Глазьев, руководитель Федеральной миграционной службы России Константин Ромодановский и генеральный конструктор «Антонова» Дмитрий Кива.

«Я не буду оригинален и начну со слов благодарности организаторам за возможность диалога, за возможность лучше слышать и понять друг друга, тем более когда этот диалог проходит в святых для меня стенах Московского государственного института международных отношений, где я 20 лет назад проходил практику, и считаю, что советская, русская школа дипломатии является той основой, на которой сформировалось не одно поколение дипломатов многих государств», — говорил там Петр Порошенко.

Владимир Жириновский озвучивал примерно те же территориальные претензии к Украине, о которых пишет теперь Владимир Путин: «Все межнациональные отношения выстраиваются так: территория, экономика, язык. И не надо делить территорию. Подарки, которые делала советская власть — Донбасс, Крым, Черновцы, Закарпатье, — никакого отношения к Украине не имеют. Закарпатье — это или Венгрия, или Закарпатская Русь. При чем здесь Украина!»

А министр образования Украины времен Виктора Януковича Дмитрий Табачник рассказал: «История подтверждает: любые попытки выстроить украинское государство как антироссийский проект, использовать его в качестве санитарного или экономического кордона по отношению к России, или между Россией и Европой всегда оканчивались трагически — катастрофой и политическим крахом. И не так давно «оранжевый режим» Тимошенко-Ющенко делал все возможное для лоботомирования исторической памяти Украины и реализации на основе этого проекта «Анти-Россия».

С тех пор история проекта «анти-Россия» прочно поселилась в российских СМИ, пока наконец не стала историческим фактом как минимум благодаря публикации на сайте Кремля.

При участии Святослава Хоменко

Укрепление и формализация феодальных отношений на Руси в домоногольскую эпоху

Если до конца X в. феодальные отношения существовали еще вперемежку со значительными остатками общинно-родового строя, то в XI — XII вв. они одерживают полную победу на всей территории древнерусского государства. В этот период происходит быстрый рост княжеского, боярского и монастырского землевладения. Киевские князья, считавшие ранее важнейшим средством обогащения военную Дружину (недаром даже князь Владимир говорил: «Не нужно мне много золота и серебра, нужна мне дружина, с ней я добуду и золото и серебро»), теперь интенсивно осваивают земли, и в летописи то и дело можно прочесть о княжьих, боярских и монастырских селах. Княжеские дружинники также не довольствовались уже прежним источником их материального обеспечения — военной добычей и данями. Эксплуатация земли и сидящего на ней сельского населения обещала им гораздо большее вознаграждение, чем риско­ванные военные походы. Поэтому дружинники охотно оседают на земли, передаваемые им князьями, и развертывают на них свое вотчинное хозяйство. Происходит превращение дружинника-воина в боярина-землевладельца.

Параллельно образованию боярского землевладения за счет оседавшей на землю дружины шел процесс роста местного, «земского» боярства, выраставшего из местной знати на базе разложения соседской общины.

С конца X в. на Руси появился новый феодал — церковь, которая уже в XI в. становится крупным земельным собственником.

Рост княжеского, боярского и монастырского землевладения сопровождался безжалостным расхищением общинных земель и превращением вчера еще свободных общинников-смердов в феодально-зависимых людей. Другим путем обращения общинников-смердов в зависимый люд была кабала. В жизни древнерусской общины было немало случаев, когда отдельные общинники в силу тех или иных причин разорялись, выходили из общины, превращались в изгоев и неизбежно становились жертвой кабалы феодалов. Получив от феодала ту или иную материальную помощь, такой разорившийся общинник навсегда становился феодально-зависимым человеком.

Основным источником, из которого мы черпаем сведения об общественно-экономических отношениях Руси в XI — XII вв. , является «Русская правда» — сборник юридических норм, установленных киевскими князьями в XI — XII вв. на основе обычного права того времени. «Русская правда» дошла до нас в двух редакциях — краткой и пространной. Древнейшей из них является краткая редакция, которая в свою очередь состоит из двух частей, так называемой «Правды Ярослава», составленной в первой половине XI в., и «Правды Ярославичей», составленной, по мнению большин­ства ученых, в 1072 г., после народных восстаний 1068 — 1071 гг.

«Пространная правда» возникла в XII в., она гораздо больше (пространнее) краткой правды, богаче по содержанию и в отличие от нее разделена на статьи.

«Правда Ярославичей» и «Пространная правда» свидетельствуют о широком развитии феодальных отношений в древней Руси XI — XII вв. В исторической литературе давно уже утвердилась за «Правдой Ярославичей» название «Устава княжеского домена». По статьям этой «Правды» мы можем с достаточной полнотой восстановить картину крупного княжеского или боярского хозяйства. Это уже типичное для феодализма замкнутое натуральное хозяйство, производящее все необходимое для себя и мало связанное с другими хозяйствами. Оно состоит из ПаШен, выгонов для скота, бортных угодий, рыбных «ло-вИщ» и. т. д. да скотных дворах имелись лошади, король» свиньи, бараны; в птичниках — куры, утки, гуси и пр. Помимо скотных дворов и птичников, имелись гумна, клети . Другие хозяйственные постройки. В «Русской правде» доминаются сельскохозяйственные орудия — плуг, борона.

Это большое и сложное хозяйство имеет своих администраторов — огнищанина, конюшего, подъездного тиуна княжьего, сельского и ратайного (наблюдавшего за пашнями), старост. О размерах таких хозяйств и количестве занятых в них зависимых людей можно судить по данным летописи. Так, летописец сообщает, что на дворе князя Святослава Ольговича находилось около 700 холопов (рабов), имелись специальные погреба, в которых хранилось 500 берковцев меда и 80 корчаг вина; в селах у его брата Игоря Ольговича «дом был добрый, много было вина, меда, а на гумне более 900 стогов».

Умножавшуюся изо дня в день феодальную собственность князья и бояре стремились защитить от порабощенного народа системой крепких наказаний за каждую попытку, направленную против их интересов. Именно в этом и состояла цель «Русской правды». «Русская правда» грозила двенадцатигривенным штрафом каждому, кто «между гге-реореть любо перетес», то есть тем, кто нарушит грани­цы феодальной вотчины. Она устанавливала штраф за похищение скота, птицы, разорение пасек и т. д. Классовый, феодальный характер «Русской правды» особенно ярко отражается в системе вир (штрафов), установленных за убийство представителей различных социальных слоев. Жизнь, имущество и честь феодально-зависимого человека охранялись в значительно меньшей степени, нежели людей свободных, не говоря уже о феодалах. Можно утверждать, что жизнь смерда, рядовича, закупа охранялась законодательством постольку, поскольку в этих феодально-зависимых людях был заинтересован феодал. Так, за убийство огнищанина или княжьего мужа полагалась вира (штраф) в 80 гривен, за свободного человека — 40 гривен, а за феодально-зависимого смерда — 5 гривен (так же, как и за холопа).

Княжеские, боярские и церковные феодальные хозяйства основывались на труде феодально-зависимых крестьян и отчасти рабов (холопов). Рабство в XI — XII вв. имело еще сравнительно широкое распространение. Труд рабов применялся в земледелии, ремесле. Из рабов состояла домашняя прислуга и часть вотчинной администрации феодалов. Источники рабства в древней Руси были разнообразны. Плен, самопродажа, поступление в тиуны, или ключники, женитьба на рабыне. В рабство попадали, кроме того, за несостоятельность в оплате долгов, за преступления и т. д. «Русская правда» говорит о «потоке разграблении», т. е. конфискации имущества и обращении виновных семей в рабство за разбой, кражу коня, поджог гумна.

Несмотря на значительное количество рабов в древней руси XI — XII вв., значение рабства, несомненно, падало, рабский труд вытеснялся более прогрессивным трудом крепостных крестьян. Изменялось экономическое и правовое положение рабов в направлении, сближавшем их с положением крепостных крестьян. В документах XI — XII вв. довольно ясно отразилось стремление государственной власти к ограничению рабства. Пленных в XI в. сажали на землю. Они имели свои участки, дворы, семьи. «Пространная правда» говорит лишь о трех источниках рабства: продаже, женитьбе на «робе» и службе тиуном или ключником. Однако и в этих случаях она оговаривает условия, оберегающие свободного человека от превращения в раба. Угроза рабства снималась, если при вступлении в брак с рабыней или найме в тиуны заключался специальный «ряд» — договор. После восстания 1113 г. запрещалось обращение в рабство за взятые в долг деньги или хлеб. Происходит расширении прав холопов. От имени своего господина холопы могли вести торговлю, вступать в денелепые сделки.

В отличие от античного общества, деятельность рабов в древней Руси никогда не составляла основы производства, тем более в XI — XII вв., когда происходил процесс интенсивного развития феодализма. Основными работниками на земле феодалов являлись закрепощаемые крестьяне. «Русская правда» знает несколько категорий феодально-зависимого населения, смердов, рядовичей, закупов, изгоев.

Смердами в Киевской Руси назывались крестьяне. Когдато они были свободными общинниками, но по мере развития феодальных отношений все большая часть их попадала в феодальную зависимость. В «Русской правде» они упоминаются в числе людей, зависимых от крупных землевладельцев. За убийство смерда его господину уплачивался Штраф в размере пяти гривен. В случае смерти смерда его Имущество, при отсутствии мужчины-наследника, переходило к его господину. Смерд дарился вместе с землей. Он прикреплен к ней. Закрепощенные смерды обязаны были работать на барщине и платить оброк в пользу своих господ феодалов-землевладельцев. Обращение свободных смердов-общинников в зависимых людей происходило прежде него путем насильственного захвата их земель феодалами» опирающимися на сильную государственную власть. В этом случае смерды попадали под власть землевладельцев­князей, бояр, церкви целыми районами в составе своих общин. В то же время рост имущественного неравенства внутри общин стихийные бедствия и т. д. заставляли обедневших членов общины становиться в зависимость от феодалов под давлением экономической нужды. Смерд, разорившийся полностью, вынужден был покидать общину и искать спасения от голодной смерти у богатых людей. Такой общинник переставал уже быть смердом и превращался в рядовича, закупа «наймита». Смерд, как понимает его «Русская правда», всегда являлся владеющим средствами производства земледельцем, не зависимо от того, был ли он свободным или зависимым. В этом состояла разница в экономическом положении зависимого смерда от других категорий феодально-зависимых людей.

Наряду с закрепощенными смердами в Киевской Руси XI — XII вв. существовали также свободные, независимые смерды. Они были подчинены только государству и платили ему дань. Мы не знаем, как велико было в XI — XII вв. число свободных смердов и каково было соотношение между свободными и несвободными смердами. Но одно несомненно: массив свободного крестьянина непрерывно таял. В Киевской Руси осуществлялся такой же процесс, как и в других феодальных странах: переход сельского населения из свободного состояния в крепостное.

Довольно распространенной категорией феодально-зависимых людей в древней Руси XI и XII вв., согласно «Русской правде», были рядовичи. Так назывались все те, кто становился в зависимость от феодала в силу заключенного с ним «ряда» — договора, соглашения. На основе этого «ряда» рядовичи работали и несли те или иные повинности в отношении хозяев. Рядовичи входили в состав рабочей силы феодальной вотчины. Отдельные из них, видимо, выполняли также функции низших агентов вотчинной администрации. По словам Даниила Заточника, «тиун князя — это огонь, вспыхнувший от можжевельника, который трещит, а рядовичи — искры». Источником рядовничества было расслоение внутри общины. Потерявшие средства производства смерды-общинники шли в кабалу к феодалам, заключали с ними «ряд» и становились рядовичами.

Одной из разновидностей рядовичей были тиуны. В большинстве случаев это вчерашние смерды, которые, вследствие стихийного бедствия, нападения кочевников, неурожаев, пожара и, главное, экономических процессов, протекавших внутри общины, лишались средств производства и выну ждемы были обращаться к соседнему землевладельцу за ссудой — купон (отсюда закуп), попадая, таким образом, в феодальную зависимость. «Куной» могли быть деньги, скот, зерно, земля — «отарица» и т. д.

Закупы были ролейные, т. е. сельскохозяйственные, и перолейные. В большинстве случаев закуп нес барщину у своего владельца-хозяина. Барским конем и инвентарем он обрабатывал господское поле, убирал урожай, пас коней. В то же время он вел свое хозяйство. Положение закупа характеризовалось чрезвычайно тяжелой формой зависи­мости. Феодал мог телесно наказать закупа (правда, «про дело», т. е. за вину). При попытке к бегству или кражу чужого имущества его обращали в холопа. Выйти из закупнического состояния закуп практически не мог, так как при этом он обязан был вернуть двойную «купу».

Только после восстания 1113 г., в котором участвовали, повидимому, смерды и закупы, положение последних было смягчено. Изданный Владимиром Мономахом устав о закупах ограждал их от превращения в холопов.

Одним из частых видов закупничества были так называемые вдачи, которые получали в долг хлеб или деньги с условием погашения этого долга работой на протяжении определенного срока.

В источниках упоминается термин для закрепощаемых людей — челядь. Этот термин включал всю совокупность работавшего на вотчинника населения. В понятии челяди входили рабы, рядовичи и зависимые крестьяне.

В числе феодально-зависимого люда, трудом которого создавалось богатство и благополучие князей, бояр и церкви, немалую роль играли упоминаемые источниками изгои. Термин «изгой» связан своим происхождением со словом гоить — жить. Изгой — это «изжитый», вырванный из своей социальной среды человек, потерявший «жизнь», т. е. средства к существованию и вынужденный поэтому идти в кабалу к феодалу. В источниках XII в. изгои — прикрепленные к земле хозяина люди. Они работают на господина, подлежат его суду; господин имел право передавать изгоя вместе с землей в другие руки. В случае смерти изгоя, без наследников, его имущество переходило господину.

Источники изгойства были разнообразны. Устав великого киевского князя Всеволода (XII в.) говорит и о незнающем грамоты поповиче, и о выкупившемся на волю холопе, и обанкротившемся купце. Нужно полагать, что изгои выходило и из других слоев населения. Основную массу сельских изгоев составляли отпущенные на волю или выкупившиеся рабы, превращенные в крепостных.

Таким образом, основной рабочей силой на частновла­дельческих землях в XI — XII вв. было попадавшее в феодальную зависимость крестьянское население и отчасти переводимые на положение крепостных холопы.

Торговля и торговые отношения по «Русской Правде»

СОДЕРЖАНИЕ

Введение        3

Глава I. «Русская Правда» как правовой источник        4

1. 1 Происхождение и состав «Русской Правды»        4

1.2 Основные источники «Русской Правды»        8

1.3. Содержание и значение «Русской Правды»        11

Глава II. Торговля и торговые отношения по «Русской Правде»        14

2.1 Нормы «Русской Правды» о торговле и торговых отношения        14

2.2 Санкции нарушения в сфере торговли по «Русской Правде»        21

Заключение        24

Список использованной литературы        25

        

---

Введение

Тема исследования «Русская Правда» о торговле и торговых отношениях» является актуальной, так как:

–позволяет выявить закономерности развития таможенного дела и таможенной политики;

–направлена на исследование особенностей таможенной политики Русского государства в X-XIII веках;

–позволяет узнать все тонкости и нюансы правового регулирования торговли и торговых отношений в Древней Руси;

Объектом исследования выступает таможенное дело и таможенная политика России.

Предмет исследования: торговля и торговые отношения в X-XIII веках.

Цель исследования: изучить «Русскую правду»,как источник правового регулирования торговли и торговых отношений в XI-XIV вв.

Для достижения поставленной цели в настоящей курсовой работе были поставлены следующие задачи:

–узнать происхождение и состав «Русской Правды»;

–просмотреть основные источники «Русской Правды»;

–понять содержание и значение «Русской Правды»;

–рассмотреть нормы «Русской Правды» о торговле и торговых отношениях;

–выявить санкции нарушения в сфере торговли по «Русской Правде».

Основные методы исследования представлены общенаучным методом, часто-научным методом, в том числе формально-юридическим, методом толкования права, сравнительно-правовым методом и другими.

Работа состоит из введения, двух глав, включающие 5 параграфов, заключения и списка использованной литературы.

---

Глава I. «Русская Правда» как правовой источник

1. Происхождение и состав «Русской Правды»

Под Русской Правдой понимают три разновременно возникших, но тесно связанных между собой памятника (их иногда называют редакциями Русской Правды). Это – Краткая Правда (ее составные части обычно датируют XI в.), Пространная Правда (ее составные части часто относят к концу XI—XII в.) и Сокращенная Правда (по мнению большинства исследователей, составлена была в XIV—XVII вв., а по М. Н. Тихомирову – в XII в.). Все эти памятники в рукописной традиции встречаются не самостоятельно, а в составе сборников (обычно летописного или юридического характера). Поэтому ученые исследуют Русскую Правду не изолированно, а в тесной связи с теми источниками, которые ее сопровождают в рукописных сборниках. Это позволяет лучше понять не только время возникновения Русской Правды (во всех ее видах), но и причины ее создания, а также взаимоотношение с другими памятниками права, распространенными на Руси.

Местом возникновения Краткой Правды некоторые исследователи (Б. Д. Греков, С. В. Юшков и др.) считают Киев, другие (М. Н. Тихомиров) — Великий Новгород. Доказательства М. Н. Тихомирова в пользу новгородского происхождения Русской Правды подверглись серьезной критике. К сожалению, доказательств в пользу киевского происхождения Краткой Правды, кроме общих соображений о значении Киева, как центра древней Руси в XI — XII вв., не было приведено вовсе.

На вопрос об источниках кодификации Русской Правды в ученой среде нет однозначного ответа. Так, Тихомиров М. Н. утверждает, что она есть древнейший памятник славянского права, основанный только на судебной практике восточных славян. «Русская Правда возникла целиком на русской почве и была результатом развития русской юридической мысли Х — ХII вв.» Автор учебника Исаев И. А. выделяет три основных источника кодификации: нормы обычного права (положения о кровной мести и круговой поруке), княжескую судебную практику и византийское каноническое право. Ключевский В. О. находит в памятнике черты церковно-византийского права, кроме того указывает на солидарность между Русской Правдой и юридическими понятиями древнерусского духовенства, но замечает лишь «следы» княжеской практики.

Русская правда как исторический источник

Санникова Ю.

«Правда Русская» – так называет себя этот древний источник – первый свод законов, составленный на Руси. Научному сообществу его представил Татищев, заново открыв текст кодекса в 1737 г. 

 Портрет В. Н. Татищева. Рисунок с обложки книги «Татищев» Аполлона Кузьмина

 

 

Особенность русских исторических источников в том, что они существуют как бы в двух временных периодах – первый, когда собственно они были созданы, и второй – когда они были вновь открыты. Подобное существование характерно для Повести временных лет и для Русской правды – средневековых рукописей, исчезнувших со страниц истории на несколько веков и затем вновь обретенных. 

 

 Скульптор М. М. Антокольский, Нестор летописец, 1890, Мрамор. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

 

Русскую Правду изучали историки, социологи, палеографы, правоведы и лингвисты. Время, в которое была составлена Правда, определили с помощью лингвистического анализа, который провел А. А. Шахматов. Фундаментальным трудом о Правде Русской как об историческом источнике стала монография А. А. Зимина, которая будет часто цитироваться в настоящей статье. Целью Зимина, полагаем, было исследование положения зависимых категорий населения в Древнерусском государстве, по крайней мере именно так определяет он задачи своего труда в предисловии к изданию.

 

 Академическое заседание корифеев русской словесности под председательством Великого князя Константина Константиновича Романова. Среди присутствующих: А. А. Шахматов (крайний слева), И. М. Гревс, А. Ф. Бычков, А. Н. Веселовский, А. Н. Пыпин. Фото: 1900 г.

 

Текст Русской Правды известен нам в трех вариантах. Самый древний из них, называемый Краткой Правдой (43 статьи), сохранился в двух списках (или экземплярах текста) Новгородской первой летописи младшего извода в ее Комиссионном (написан в 1453-1462 гг.) и Академическом (написан в 40-х годах XV в.) вариантах. Краткая Правда датируется летописями 1016 г.

 

 Страница из древнейшего Синодального списка Русской Правды (Пространная редакция), конец XIII в.

 

Более ранних экземпляров текстов Правды Русской до нашего времени не сохранилось

 

Еще один текст Русской Правды – Пространная Правда (всего 123 статьи) записан в Кормчих книгах XIII-XV вв., в Мериле Праведном (сборник законов) и других летописных источниках. Полный текст Пространной Правды был восстановлен из нескольких источников, которые Зимин подразделяет на три гуппы: Синодально-Троицкие летописи (75 разных списков), Пушкинская группа летописей (6 списков) и Карамзинская группа (13 списков). Мерило Праведное – кодекс законов, написанный в конце XIII в., относится к Синодально-Троицким летописям.

Синодальная Кормчая, содержащая Русскую Правду, конец XIII в.

 

Пространная правда является по сути отдельным кодексом законов древнерусского государства, в состав которого включен текст Краткой Правды. Была составлена, согласно историкам, в начале XII в. , когда на великокняжеском престоле в Киеве находился Владимир Мономах (1113-1125 гг.) или его преемник Мстислав Великий (1125-1132 гг.). Новшеством в Пространной правде является устав Владимира Мономаха, какие именно статьи из кодекса являются этим уставом до сих пор не решен.

 

 Мстислав Владимирович Великий. Миниатюра из Царского Титулярника. Источник: Дворянские роды Российской империи. Т. 1. Князья. СПб., ИПК «Вести», 1993

 

Наконец, текст Сокращенной Правды находим в Кормчих книгах XVII в.

 

По сути, каждый последующий вариант Русской Правды является перепиской уже существующих законов, сформировавшихся, по мнению историков, в период нахождения у власти Ярослава Мудрого, с добавлением новых, отражающих реалии современности законодателя. Так Пространную Правду можно назвать Правдой Русской с дополнениями, а Сокращенную – Пространной с купюрами. 

 

Краткая Правда, в свою очередь, состоит из четырех частей: Правда Ярослава (самая древняя часть), Устав Ярославичей, Покон Вирный и Урок Мостникам. Две последние части состоят каждая из одной статьи.

 

Естественно, что до создания собственно письменного кодекса законов, коим является Правда Русская, существовали другие правовые нормы и законы, которые послужили для него основой. В историографии вопрос о происхождении этого исторического источника до сих пор остается открытым. Одни ученые полагают, что Правда была составлена Ярославом Мудрым (на это прямо указывают летописи, помещая текст законов во время этого князя), другие – что Ярослав только записал древние законы и внес к ним дополнения, а сами они возникли еще в докняжеские времена. Большую работу по датировке Краткой Правды провел Л. К. Гетц. Он проанализировал социально-экономическую структуру общества, отраженную в тексте законов (зависимые категории населения, штрафы в пользу представителей власти, кровная месть и т.п.), и пришел к выводу, что нормы права в Правде восходят к VIII-IX вв., в частности он объясняет это тем, что Краткая правда, например, не знает вир – отчислений в пользу правящего князя, а значит она была составлена много раньше того времени, когда князья садились править тем или иным столом. Важно отметить, что штрафы за обиду в Древнейшей правде присутствуют, нет там именно отчислений в пользу князя.

 

 Ярослав Мудрый на Памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде

 

Возникает закономерный вопрос: почему же первый письменный свод законов был составлен именно в правление Ярослава? Ведь и ранее на престоле были харизматические личности, вроде его отца – Владимира Красное Солнышко, учинившего большую церковную реформу, в результате которой Русь получила единую веру. Почему же Правда Русская не понадобилась Владимиру? Вероятнее всего перед Владимиром Святославичем не стояло задач подобных тем, что стояли перед его сыном. Во-первых, претендентов на престол было не так уж много – сам Владимир и его брат Ярополк. Последний был предательски убит дружиной Владимира, который теперь стал совершенно законным претендентом на киевский стол. Суд в новорожденном государстве происходил по общинным неписаным законам, а когда их бывало недостаточно, то последнее слово было всегда за князем. Необходимости в создании правового поля тогда не назрело.

 

 Владимир Святославич на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде. Ногой он попирает идол Перуна

 

Зимин выделяет следующие источники, оказавшие влияние на текст законов Русской Правды:

 

• общинные законы до образования Древнерусского государства (обычное право). Они в частности нашли отражение в статьях Правды, регламентирующих кровную месть, принцип «око за око», общинный суд, наследование по мужской линии, отношение к рабам и т. п.

 

• уставы первых киевских князей. В основном это казуальное право из торговых договоров, перемирий и отдельных случаев, которые затем облекались в нормы права, т. к. являлись типичными. Княжеское право заменяет кровную месть штрафом, приводит судимых к присяге (клятва), определяет термин «ущерба», признает легитимность «конфискации имущества».

 

• «Уставы» и «уроки» княгини Ольги. Княгиня Ольга провела широкие административные, хозяйственные и религиозные реформы, порядок, в результате установившийся на Руси, нашел свое отражение в новых правовых нормах. Уставы – это княжеские акты, суть законодательная власть, наказы – правовые акты, связанные с отправлением судопроизводства.

 

 Худ. С. Кириллов. «Княгиня Ольга (Крещение)». Первая часть трилогии «Святая Русь». 2009

 

Любопытно, что в перечне источников Правды Русской нет византийских законов, а ведь в это время связи Руси и Византийской империи были довольно тесными. Продолжали действовать торговые пути «из варяг в греки», князья брали в жены византийских принцесс, даже вера и та была заимствована из Византии. Ключевский полагает, что Правда Русская – является компиляцией прецедентного права, которая отвечала интересам местной церковной верхушки (веротяно, историк имеет ввиду более поздние списки Правды), а т. к. русская церковь стремилась всеми силами к независимости от византийского канона, следовательно она не хотела, не могла и не стала заимствовать какие бы то ни было византийские правовые нормы. К слову сказать в указанное время Византийское право было довольно развитым государственным институтом. В целом, историки сходятся во мнении, что нормы византийского права не имели практического применения на Руси, поэтому не были использованы в Русской Правде.  Влахернская икона Божией Матери из церкви с. Влахернского (в настоящее время в Третьяковской галерее). Принадлежала роду Строгановых, а с середины XVIII в. Голицыных и хранилась в их усадьбе – с. Влахернском (Кузьминках) под Москвой. Первое документальное упоминание о ней относится к 1716 г., по датировке Г. В. Сидоренко относится к VII в.

 

Важно отметить, что Русская Правда никогда не была застывшим сводом законов, раз и навсегда установившим те или иные правовые нормы.  Правду скорее можно представить в виде «слоеного пирога», с массой разновременных напластований. Каждый переписчик привносил в текст кодекса реалии места и времени, когда он жил, даже деление на статьи, ставшее каноническим во всех репринтах Правды Русской, позднейшее изобретение, по сути, постатейное прочтение источника уже есть его толкование.

 

Рассмотрим подробнее каждую из частей Краткой Правды.

 

Правда Ярослава – самая древняя часть Краткой Правды, согласно летописям была выдана Новгороду Ярославом Мудрым в 1016 г. В ней содержится много льгот населению города, которое помогло Ярославу в борьбе со Святополком. В Древнейшую правду входит 17 статьей, которые можно подразделить на три группы: статьи регулирующие ответственность за убийство, за оскорбление и за нарушение прав собственности. Подобный состав кодекса объясняется реалиями времени, в которое он создавался. Дружина, бесчинствовавшая в Новгороде после смерти князя Владимира в 1015 г. и подвергнутая за это репрессиям князем Ярославом Владимировичем, должна была быть ограничена правовым полем от повторения убийств, дебошей и насилия. В Правде Ярослава нет статей о наследстве, холопах и т. п., поскольку подобные «мирные» цели не стояли перед князем, который постоянно пребывал в состоянии войны, то со своим братом, то с варяжской дружиной.

 

 Ярослав Мудрый. Портрет из Царского титулярника XVII в.

 

Правда Ярослава предоставляет новгородцам значительные правовые льготы и привилегии и защищает их жизнь и частную собственность от произвола варяжской дружины. Вводились наказания (в основном штрафы) за оскорбления, побои и воровство. Новгородцы в обмен на юридическую защиту помогли Ярославу захватить Киевский престол и победить в войне со Святополком. Зимин считает, что благодаря этому Русскую Правду можно считать фундаментальным документом, заложившим правовые основы Древнерусского государства. Власть князя теперь распространяется не только на его войско (дружину), которая кормится за счет городов, которые этот князь занимает, но и на сами города. Местное оседлое население уравнивается в правах с варягами-дружинниками, а то и вовсе наделяется важными прерогативами. Если раньше (в эпоху Ольги, Владимира и т. п.) дружина жила по обычным (общинным) законам, а города по едва народившемуся феодальному праву, то теперь новый удельный порядок распространялся на всех.

 

 Худ. А. Васнецов. «Новгородский торг». Источник: Картины по русской истории, изданные под общей редакцией [и объяснительным текстом] С. А. Князькова. 1909 г.

 

Зимин подчеркивает, что перед Ярославом не стояло задачи систематизировать ранее существовавшие законы в один кодекс, целью князя было обеспечить поддержку новгородцев в борьбе против Святополка, и данная цель была достигнута. «Побочным» эффектом этого стало  начало процесса оформления новых феодальных законов, вылившихся в составление Русской Правды. 

 

 «Ярослав-законодатель». Литография Б. А. Чорикова. Источник: Живописный Карамзин, или русская история в картинах: Ч. 1. / Издаваемая Андреем Прево. – Санкт-Петербург, 1836 г.

 

Правда Ярославичей – вторая часть древнейшей Правды, к ней относятся статьи с 19 по 41. Летописи, однако, помещают правду Ярославичей под 1016 г., времени, когда правил Ярослав. В связи с этим возникают трудности в определении кем именно были написаны указанные статьи и для каких целей. Предполагается, что кодекс был принят на Вышгородском съезде детей Ярослава Мудрого, состоявшемся 20 мая 1072 г. Съезд проходил в Вышгороде (откуда и название), на нем присутствовало высшее духовенство, во главе с митрополитом. Задачей съезда было перенесение мощей князей Бориса и Глеба в каменную часовню. Побочным эффектом явилось принятие кодекса законов, названных впоследствии Правдой Ярославичей. В летописях статьи устава Ярославичей предваряются списком имен тех, кто приложил руку к их составлению. Вот они: Изяслав, Всеволод, Святослав, Коснячко Перенег, Микыфор Кыянин, Чюдин Микула. Изяслав, Всеволод и Святослав – дети Ярослава Мудрого, остальные перечисленные – знатные бояре.

 

 Худ. С. Иванов. Съезд князей в Уветичах, 1910 г., Костромской государственный объединенный художественный музей, Кострома

 

Зимин указывает, что устав Ярославичей, в отличии от устава самого Ярослава, является больше казуальным и рассматривает довольно узкий круг вопросов, относящихся непосредственно к вотчине князя. Статьи устава – практические, регламентируют наказания за кражи, драки и т.п. Любопытна система штрафов, установленных за убйство членов княжеской дружины, подобные штрафы (виры) в несколько раз больше, чем за убийство простого общинника. Внутри дружины также выделяются категории воинов, смерть  (и следовательно ценность) которых оценивается выше. Так, например, за убийство огнищанина (княжеского управляющего, исполнительного директора в современной терминологии) и старого конюха (главнокомандующего войсками) помимо штрафа самому князю, выплачивалась компенсация родственникам погибшего. За убийство гридя (рядового княжеской дружины) и мечника (судебный исполнитель князя) полагалась вира в 40 гривен. Как видно, социальное и имущественное расслоение в рядах княжеской дружины проходит именно в это время – высшие ее сословия формируют оседлое боярство, наделенное землей, нижние – мобильную гвардию.

 

 Памятник дружине Александра Невского на г. Соколиха во Пскове (1993 г., скульптор Козловский И. И., архитектор Бутенко П. С.)

 

Если в Правде Ярослава штраф за убитого выплачивался только если не было родственников, готовых мстить, то правда Ярославичей полностью отменяет кровную месть и заменяет ее вирой. Теперь, если труп был обнаружен на территории общины, вне княжеского домена, то штраф собирался со всех общинников.

 

Устав Ярославичей стремится защитить и княжескую собственность, в связи с чем ряд статей в нем регламентирует порядок наказаний за порчу и кражу имущества князя. С этим связано появление нового вида штрафов, который называется «продажа». Продажа – это штраф за кражу, тогда как вира – штраф за убийство. Самым большим штрафом каралось нарушение княжеской территории (незаконная распашка полей, охота в княжеских угодьях) и кражу дворовой челяди (холопов). Устав Ярославичей оперирует и понятием пошлины, имеется ввиду судебная пошлина – «емца», отдаваемая тому, кто осуществляет правовые действия, в данном случае емца выплачивается тому, кто изымает краденое.

 

 Худ. И. Билибин. «Суд во времена Русской Правды». Хромолитография. Источник: «Картины по русской истории». Изд. И. Кнебеля, 1909 г.

 

Зимин считает, что Правда Ярославичей заложила основы домениального (вотчинного, феодального) права и способствовало законодательному закреплению социального неравенства. Устав Ярославичей имел своей юрисдикцией только княжескую вотчину (домен) и не распространялся на другие города. Можно сказать, что Правда – в данном случае кодекс хозяйственного права, регламентирующий экономическую, социальную и административную стороны владений князя. Многие исследователи полагают, что Ярослав Мудрый принимал непосредственное участие в составлении и этого свода законов, а Ярославичи вместе с несколькими именитыми боярами собравшимися на съезд в Вышгороде, лишь еще раз подтвердили его легитимность.  Ярослав Мудрый. Реконструкция по черепу М. Герасимова, 1939 г.

 

Оставшиеся части Русской Правды представлены Поконом Вирным и Уроком Мостникам. Вира, как уже говорилось выше, – штраф за убийство. Покон (от «испокон» — издавна) – перечень вир за убийство того или иного человека, в зависимости от его социального положения (дружинник, боярин, холоп, челядин и т.п.). Можно сказать, что покон – это своего рода приложение к кодексу, вынесенное за пределы собственно статей, поскольку содержит статистический материал. Урок – это размер дани в денежном, натуральном или временном ее эквиваленте. Уроки на Руси установила еще княгиня Ольга в ходе административной реформы, поделившей Новгород на погосты. В Правде Русской урок – возмещение убытков потерпевшему или его семье. Мостниками в Древней Руси называли строителей, мостивших дороги и ремонтировавших мосты. Исследователи много спорили об авторстве Покона и Урока. Большинство склоняется к мнению, что эти статьи появились в кодексе уже во времена Ярослава.

 

Интересен вопрос о наименовании источника. Летописи указывают, что Ярослав Владимирович дал новгородцам закон – Правду Русскую, что означает, что Новгород теперь относится к русскому государству, хотя до этого фактически считался «свободным» городом и республикой. Русская Правда, таким образом, становится первым феодальным кодексом и формирует новое правовое пространство – Русь. Князь становится гарантом обеспечения этого закона, но и сам же ему подчиняется. Кроме этого в самой первой статье нового кодекса «словенин» уравнивается в правах с «русином». Историки полагают, что словенин – это общинник, человек не входивший в княжеский домен, не дружинник. Тот факт, что теперь любой общинник может рассчитывать на защиту своих прав, ставило Правду Русскую первой в ряду последующих писанных законов.

 

Помимо того, что Правда Русская обозначает правовое поле нарождающегося русского государства, она также служит прекрасным источником сведений о политической, экономической и социальной жизни общества в эпоху своего создания. Сам факт нахождения текста кодекса во всех русских летописях уже свидетельствует в пользу его достоверности. В то же время в отличии от повествовательного языка летописей, на который несомненно оказывали влияние характер и особенности людей их создававших, в связи с чем возможны значительные погрешности в описании тех или иных событий, Правда лишена этой тенденциозности, поскольку сохранила точность формулировок. Для законодателя было важно использовать названия реалий в том виде, в котором они известны всему обществу, тогда как летописец в своей повести вполне мог назвать врагов, например, «моавитянами», и поколения историков бились выясняя какое именно племя имелось ввиду. А сам автор возможно вообще использовал метафору.

 

 Худ. В. М. Васнецов, Нестор-летописец, 1919, акварель, Государственная Третьяковская галерея, Москва

 

Итак, Правда Русская дает возможность обозреть социальную структуру древнерусского общества во всей ее полноте. Как видно из текста, в указанное время существуют три категории граждан – высшая знать (князь и его привилегированные слуги), свободные люди (горожане, младшая дружина, изгои, простые жители, чиновники), зависимые (крестьяне-кормильцы дружины или смерды; рядовичи, наемные люди, зависимые по договору; закупы – люди продавшие себя в рабство в качестве залога; холопы или рабы).

 

Смерд, согласно Правде Русской, – крестьянин-земледелец. В средние века на Руси крестьяне были свободными и только с развитием системы поместий стали крепостными. Несмотря на личную свободу, смерд, тем не менее, находился в подчиненном положении по отношению к князю.

 

 Худ. В. Суриков. «Старик-огородник», 1882 г., Русский музей, Санкт-Петербург

 

Изучая правовое положение смердов в Древнерусском государстве, можно выяснить, что свобода крестьян заключалась только наличии частной собственности (земельного надела), который передавался по мужской линии потомкам. Данная частная собственность не была неотчуждаемой, крестьянин не имел и права покидать свой надел. Князь судил крестьян на принадлежащих ему землях, мог передать эти земли вместе с людьми в дар или потерять в ходе военных действий. Все имущество смерда, за исключением участка земли, после его смерти переходило князю. Как видно, крестьянин-смерд был свободным достаточно условно, и это несмотря на то, что именно крестьянство кормила князя, его двор и дружину. Из среды смердов набирали и солдат-рекрутов.

 

Холопами в Древней Руси называли рабов, причем не тех рабов, в которых обращали пленное мирное население, те назывались челядинами, а рабов-местных, совершивших какое-либо правонарушение или же добровольно продавших себя в рабство. Холопство делилось на пожизненное (обельное) и временное (закупное). Кстати, на Руси слово «раб» никогда не использовалось применительно к человеку, находящемуся в полной личной зависимости. Слово «раб» имело хождение только в церковнославянской лексике, например, «раб Божий».

 

 Худ. С. Виноградов. «Обед работников». 1890 г., Третьяковская галерея, Москва

 

Принудительно холопом мог стать пленный из соседнего народа (например, когда новгродцы пошли войной на Суздаль, то захватили там много пленных, которых продали затем в рабство своим же горожанам), закупной холоп, если совершил кражу или сбежал, становился обельным. Также и князь, творящий суд, мог обратить виновного в краже, разбое и конокрадстве в холопа вместе со всей его семьей, и подобные случаи не были редкостью. В холопа могли обратить и кредиторы, которые не получили выплат. Русская Правда говорит о возможности такого холопства, только если задержка платежей произошла по вине должника (пьянство, расточительность), однако, не дает признаков отсутствия вины. Наконец, ребенок, рожденный от несвободных родителей, автоматически становился холопом. 

 

 Худ. С. Иванов. «Отъезд крестьянина от помещика в Юрьев день», 1908. Источник: «Картины по русской истории». Изд. И. Кнебеля, 1909 г.

 

Человек мог закабалить себя и добровольно. Для этого нужно было всего лишь в присутствии свидетеля продать себя кому-либо (минимальная цена такой продажи согласно Русской Правде – полгривны), женится или выйти замуж за холопа, или поступить на службу в качестве тиуна (управляющего княжеским или боярским имением) или ключника (казначея-заведующего). Рабство тиунов и ключников регламентировалось своего рода трудовым договором, и было, как ни странно, пожизненным. 

 

Временное рабство на Руси регламентировалось кредитным договором – рядом, отсюда и называние временных рабов – рядовичами. Рядовичи отрабатывали заем, выданный им деньгами, сельскохозяйственной продукцией и т.п. Заем погашался работой рядовича на заимодавца. Рядовичами были и закупы, которые отрабатывали заем (купу, отсюда и понятие закупа – работающего за купу) на земле кредитора, пользуясь собственным инвентарем. Собственно закупами были в основном крестьяне, собственно рядовичами часто были княжеские слуги, те же тиуны и ключники, не желавшие становится обельными, могли заключить ряд и стать рабами только на время. Вообще понятия закупа и рядовича очень схожи, и не всегда возможно разделить эти две категории зависимого населения.

 

 Худ. А. Попов. «Деревенский двор», 1861 г. Русский музей, Санкт-Петербург

 

Много информации о зависимом населении Древнерусского государства находим в Пространной Правде, в части называемой Уставом Владимира Мономаха. В самом уставе группой статей выделяется «Устав о холопстве» (статьи 110-121), описывающий три пути установления этого правового института, которые были рассмотрены выше). Устав был выдан Киеву после восстания 1113 г., в результате которого Владимир Мономах был призван на престол в обход более легитимных правителей (сыновей его дяди Святослава Ярославича).

 

 Владимир Мономах на Памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде

 

Восстание 1113 г. имело целью устранить от власти тогдашнего киевского князя Святополка Изяславича (он приходился двоюродным братом Владимиру Мономаху). Киевляне были возмущены его финансовой политикой и поборами, которыми бояре обложили народ. В ходе восстания были разграблены многие дворы евреев (дававших деньги в рост под грабительские проценты) и двор боярина Путяты, видного представителя администрации Святополка. Другие бояре, испугавшись, что их постигнет та же участь, отмежевались от князя и пригласили на престол Мономаха, который тут же выдал жителям города грамоту, изменившую долговые отношения. Устав Мономаха полностью поменял долговые расчеты, что благоприятно сказалось на положении закупов и рядовичей. Новый законодатель четко прописал пути наступления холопства, что способствовало смягчению проявлений произвола в практике закабаления крестьянства (смердов и холопов). 

 

 Худ. А. Кившенко. «Долобский съезд князей – свидание князя Владимира Мономаха с князем Святополком», 1880 г. Источник: Кутепов Н. И. Великокняжеская и царская охота на Руси с X по XVI век. Исторический очерк Николая Кутепова.– Спб., 1896

 

Практически все статьи Правды Русской (кроме описательных) представляют собой юридические нормы. Юридическая норма – это общеобязательное, формально определенное правило поведения, гарантируемое государством, отражающее уровень свободы граждан и организаций, выступающее регулятором общественных отношений. Синтаксически норма права – это выражение «если…. то…. иначе….», в литературе, правда, подчеркивается, что это идеальная структура, и существуют нормы права, имеющие только один из указанных элементов: гипотезу (если), диспозицию (то) и санкцию (иначе). Нормой права с идеальной трехэлементной структурой является, например, статья 67 Русской Правды «О бороде»: «А кто повредит бороду и останутся следы этого и будут свидетели, то 12 гривен штрафа князю; если же свидетелей нет и обвинение не доказано, то штрафа князю нет». То есть: «ЕСЛИ кто-то повредит другому бороду, в результате чего появятся шрамы и будут этому свидетели, ТО выплатить штраф 12 гривен, ИНАЧЕ (свидетелей и шрамов нет) штраф не выплачивается». Иногда норма права сформулирована в двух статьях (выше уже говорилось, что деление на статьи в Русское Правде – образец ее позднейшего толкования), например статьи 44 и 45:

 

44. (ЕСЛИ) А у кого <что> пропало, но будет <обнаружено> в наличии, (ТО) пусть наличное возьмет, а за <каждый> год пусть возьмет по полугривне.

 

45. (ИНАЧЕ) Если же наличного не будет, а это был княжеский конь, то платить за него 3 гривны, а за других по 2 гривны.

 

 Ларец-ковчег для хранения «Русской правды», судебников, грамот. Россия, Санкт-Петербург, 1853-58. Фабрика художественной бронзы Ф. Шопена. Художник Ф. Г. Солнцев. бронза, позолота, литье, чеканка. Государственный исторический музей, Москва

 

Гипотеза в правовой норме бывает простой (одно условие) и сложной (обязательное наличие комплекса условий). Пример нормы права с простой гипотезой статья 104 «Если у одной матери будут дети от двух мужей, то одним идет наследство своего отца, а другим — своего». Сложная гипотеза – статья 101 «О жене, если она собралась остаться вдовой. Если жена собралась остаться вдовой (первое условие), но растратит имущество (второе условие) и выйдет замуж (третье условие), то она должна оплатить все <утраты> детям».

 

Диспозиции в нормах права бывают простыми (указывают деяние, но не описывают его), описательными (детально описывают деяние), отсылочными (не описывают деяние, но отсылают к другой норме того же нормативного акта) и бланкетными (отсылают к другому нормативному акту). В Русской Правде нет отсылочных и бланкетных норм, а только простые, как например статья 24 «Если же, вынув меч, не ударит, то гривна кун», и описательные, как статья 32 «О челяди. Если челядин скроется, и объявят о нем на торгу, а в течение 3 дней его не вернут, то, (1) если опознают его на (2) третий день, (3) <господину> забрать своего челядина, а (4) тому <укрывателю> заплатить (5) 3 гривны штрафа (6) князю».

 

Правовые санкции классифицируются по степени определенности и бывают абсолютно определенные (статья 91 «О наследстве боярина и дружинника. Если умрет боярин или дружинник, то наследство князю не отходит; а если не будет сыновей, то возьмут дочери»), относительно определенные (статья 106 «А мать пусть даст свое <имущество> тому сыну, который был <к ней> добр, от первого ли мужа или от второго; если же все сыновья будут к ней плохи, то она может отдать <имущество> дочери, которая ее кормит») и альтернативные (статья 116 «Если холоп где-либо получил обманом деньги, а тот <человек> дал деньги, не ведая того, то господину либо выкупать, либо лишиться этого холопа; если же <тот человек> дал <деньги>, зная, <что тот являлся холопом>, то денег ему лишиться»).

 

В заключении еще раз отметим, что Русская Правда – первый известный нам письменный источник права. Помимо собственно юридических норм в ней отразились многие аспекты истории Древней Руси: историко-правовой, социально-экономический, политический, нравственно-бытовой.

Понравилась статья? Отправьте автору вознаграждение:

Россия вынесла экономические уроки из распада СССР — РТ на русском

Эксперты по России в США Майкл Кофман и Роберт Конноли написали статью для издания Foreign Affairs, в которой выразили мнение, что Россия вынесла экономические уроки из распада СССР.

«Безусловно, Россия всё ещё пытается найти экономическую модель, способную обеспечить непрерывный рост и снижение зависимости от экспорта ресурсов. Тем не менее Москве удалось укрепиться в устойчивой конкуренции с Соединёнными Штатами», — отмечается в статье.

Эксперты указывают, что российская экономика оказалась не слабым местом страны, а надёжным элементом, благодаря которому удалось, в частности, выстоять в условиях введённых Западом санкций.

По мнению авторов материала, российские политики извлекли уроки из экономической ситуации в СССР, а также «суматохи позднесоветского опыта и экономических потрясений 1990-х годов». В частности, это касается удара по бюджету Советского союза из-за обвала нефтяного рынка в 1980—1990-х годах. Страхи политиков по поводу повторения ситуации привели к созданию спецфондов.

«Создание новых стабилизационных фондов вскоре после вступления Путина на пост президента в 2000 году стало прямым ответом на эти опасения. Эти средства позволили России накапливать резервы от экспортных поступлений, чтобы помочь ей выдержать макроэкономические последствия скачков цен на нефть и снижения экспортных доходов», — говорится в материале.

В итоге Москва успешно восстановила свои валютные резервы, а также активы, которые менее уязвимы для введённых и возможных новых американских санкций. То есть Россия адаптировалась к гораздо более низким ценам на нефть и встроила амортизаторы, которые делают зависимость от экспорта энергоносителей гораздо менее уязвимой.

Также Россия извлекла урок из зависимости СССР от импорта. Авторы статьи отмечают, что, когда в 1986 году разразился нефтяной шок, каждая третья буханка советского хлеба производилась с использованием импортного зерна.

«При Путине Россия стремится уменьшить свою зависимость от импорта. Здесь также политическое мышление формировалось на основе опыта позднесоветской эпохи, когда хроническая неспособность производить достаточные объёмы стратегически важных товаров, в том числе основных потребительских товаров, таких как зерно, высокотехнологичное оборудование, заставляла страну сильно полагаться на импорт», — написали эксперты.

Ранее Путин во время встречи с участниками Конгресса молодых учёных заявил, что почти все задачи по импортозамещению в России решены, но необходимо и дальше продолжать оставаться конкурентоспособными.

В декабре офис торгового представителя Соединённых Штатов Кэтрин Тай назвал импортозамещение в России нарушением норм ВТО.

Отношения России и Китая — насколько они глубоки

Президент России Владимир Путин и его китайский коллега Си Цзиньпин входят в зал во время встречи в Кремле в Москве 5 июня 2019 года.

МАКСИМ ШИПЕНКОВ | AFP | Getty Images

Россия и Китай, похоже, укрепляют свои экономические, политические и военные связи на фоне плохих отношений с Западом. Но, как отмечают эксперты, отношения гораздо более тонкие, чем кажется на первый взгляд, с сильными и слабыми сторонами с обеих сторон.

В то время как торговые отношения США с Китаем испортились, поскольку каждый из них вводит тарифы на миллиарды долларов на товары друг друга, торговые отношения между Китаем и Россией процветают. Председатель Китая Си Цзиньпин даже назвал президента России Владимира Путина своим «лучшим другом» в нехарактерной демонстрации теплых отношений во время государственного визита в Россию этим летом.

Си также пообещал Путину, что Китай «готов идти рука об руку с вами», и лидеры подписали заявления о приверженности «развитию стратегического сотрудничества и всестороннего партнерства» между своими странами и «укреплению стратегической стабильности (что) включает международные вопросы. представляющих взаимный интерес, а также вопросы глобальной стратегической стабильности.»

Экономические связи

Укрепление экономических связей — важная часть теплых китайско-российских отношений. На прошлой неделе российские и китайские информационные агентства сообщили, что две страны хотят удвоить свой товарооборот в течение следующих пяти лет до 200 миллиардов долларов к 2024 году. — по сравнению с объемом торговли 107 млрд долларов в 2018 году — за счет реализации совместных проектов в области энергетики, промышленности и сельского хозяйства.

Несмотря на обещания по увеличению двусторонней торговли, экономические отношения между Россией и Китаем не являются браком равных.Международный валютный фонд ожидает, что экономика России вырастет на 1,2% в 2019 году; В Китае, тем временем, ожидается 6,3%.

Неудивительно, что Россия рассматривает Китай как быстрорастущий рынок в то время, когда ее торговля с западными странами сильно ограничена. Россия по-прежнему подвергается экономическим санкциям за аннексию Крыма у Украины в 2014 году, а также за вмешательство в выборы в США в 2016 году и отравление нервно-паралитическим агентом бывшего двойного агента в Великобритании

. Россия ищет экономического — и геополитического — партнера и союзника на Востоке.

Их обещание увеличить торговлю происходит на фоне «раздвоения сфер влияния США и Китая», — сказала CNBC в четверг Кейлин Берч, глобальный экономист из Economist Intelligence Unit.

«Очевидно, что США и Китай не потеряли любви между собой, и для России было бы гораздо более разумным стремиться наладить связи с этим огромным развивающимся рынком, который будет источником роста, как это выиграли США» «Мы не будем двигаться вперед, и с кем у них нет таких же политических конфликтов, и это открывает гораздо больше возможностей для российского рынка российских энергоносителей и развития их экономических связей», — отметила она.

Для Китая такой партнер, как Россия, «немного расстроит США, был бы чрезвычайно полезен», — добавила она.

У России есть то, что Китаю нужно в изобилии — энергия. Россия входит в тройку крупнейших мировых производителей нефти и природного газа, тогда как Китай является вторым по величине импортером сырой нефти в мире.

«Китай является основным источником нового энергопотребления, в частности, ископаемого топлива, и у него на пороге есть сильный партнер, который наращивает добычу сырой нефти, производство СПГ (сжиженный природный газ) и его транспортировку. мир, также будет выгоден Китаю », — сказал Берч.

Военные игры между Россией и Китаем

Безопасность и оборона — еще одна область, в которой Россия и Китай якобы стремились наладить отношения, и эксперты сходятся во мнении, что у России больше практического военного опыта, чем у Китая. Буквально на прошлой неделе Китайская «Народно-освободительная армия» была одной из семи иностранных сил (включая Индию и Пакистан), приглашенных для участия в российских массовых военных учениях «Центр-2019», которые проходили на территории России.

Это был второй год участия Китая, и его продолжающееся участие считается важным экспертами, такими как Ричард Вейц, старший научный сотрудник и директор Центра военно-политического анализа Института Гудзона.

«Сообщества национальной безопасности Китая и России имеют общие цели, которые могут быть достигнуты посредством дальнейшего сотрудничества, такие как безопасность границ, развитие военных технологий и борьба с терроризмом», — сказал он CNBC в понедельник.

«Они также видят угрозы со стороны США и их союзников, и политики, которым они могут сотрудничать, чтобы помешать, такие как противоракетная оборона США и военное вмешательство Запада в региональные горячие точки. Они, наоборот, видят возможности для расширения своего влияния за счет Соединенных Штатов, в том числе за счет подрыва U.S. двусторонние и многосторонние союзы «.

Лучшие враги?

Старая пословица о том, что» враг моего врага — мой друг «, может быть применена в настоящее время, когда речь идет об отношениях Китая и России с США прямо сейчас. Китайско-американские отношения в настоящее время более резкие, чем отношения между Россией и США, учитывая отсутствие разрешения торгового спора.

Для Китая решение президента Трампа изменить статус-кво в китайско-американской торговле — из-за чего он расценил это как несправедливую торговую практику — и введение тарифов на миллиарды долларов на китайский импорт в результате подорвало его экономический рост и потенциал.

На этом фоне рост двусторонней китайско-российской торговли может открыть дверь для роста как для Москвы, так и для Пекина, поскольку законодатели и официальные лица борются с торговыми барьерами, такими как санкции и импортные тарифы в других странах.

«Растет консенсус в отношении того, что партнерство между Россией и Китаем является довольно мощной силой, возглавляемой Китаем, а не Россией, но между ними двумя они могут представлять собой довольно мощный блок, и я думаю, что США все больше обеспокоены тем самым », — отметила Берч из EIU.

Она добавила, что «Россия будет младшим партнером, исходя из размера рынка и ее перспектив роста, поэтому очевидно, что в этом смысле Россия будет слегка втянут в влияние Китая».

Китай-Россия: угроза или нет?

Эксперты говорят, что чаша весов склонилась в пользу того, что Китай стал доминирующим партнером в китайско-российских отношениях, и это усилило конкуренцию в динамике, которая ограничивает сотрудничество на уровне экономики и безопасности.

«Похоже, они сотрудничают, похоже, что в отношениях между Россией и Китаем с военной точки зрения все хорошо и радужно, но это не так», — сказал Матье Булег, научный сотрудник программы «Россия и Евразия» в Chatham House.

Выступая на брифинге перед военными учениями с участием Китая, Булег сказал, что послание России Китаю, когда она вовлекла его в свои военные игры на прошлой неделе, было «не о сотрудничестве». «Послание, которое Россия посылает Китаю, на самом деле совершенно противоположное, если вы посмотрите на его глубокий смысл».

«Речь идет о согласовании интересов Китая в регионе, потому что Центральная Азия сейчас является новым полем битвы за влияние, не только в экономической сфере, но и в большей степени из-за растущего китайского влияния в военной сфере и сфере безопасности.«

Рафаэлло Пантуччи, директор по исследованиям международной безопасности в Королевском институте объединенных служб (RUSI), также сказал, что отношения между Россией и Китаем были в основном« утилитарными », и аналитики не должны преувеличивать их альянс.

» Что думает Китай-Россия, как Россия-Китай отреагирует? — у них действительно разные интересы, и опасность в том, что мы переоцениваем этот стратегический союз. Это тот, который имеет ограничения и вопросы «, — сказал он CNBC Monday

Тем не менее, U.С., вероятно, будет внимательно следить за китайско-российским альянсом, особенно в плане обороны, особенно с учетом недавнего срыва его собственного давнего договора о ядерных вооружениях с Россией. Ричард Вайц из Института Гудзона отметил, что военные связи между Китаем и Россией резко усилились в последние годы, «и, похоже, в ближайшие годы они будут углубляться в ключевых аспектах, включая сотрудничество в области региональной безопасности, продажу оружия, военные учения и диалоги в области обороны».

«Российско-китайское сотрудничество в области безопасности создает проблемы для У.С. интересов, в том числе баланса региональной безопасности, санкций под руководством США, а также свободы действий и доступа США для военных. Эти вызовы усугубятся, если Китай и Россия сформируют полноценный оборонный союз ».

Непростые отношения России с Китаем — Европейский совет по международным отношениям

Сводка

• Западные политики сейчас задаются вопросом, объединят ли Россия и Китай свои силы в альянсе автократий и есть ли у них шанс справиться с этой проблемой, оторвав Москву от Пекина.
• Ни один из этих результатов маловероятен в краткосрочной перспективе: у России есть много причин поддерживать теплые отношения с Китаем, в то время как политики в Москве считают сближение с Западом невозможным или слишком дорогостоящим с политической точки зрения.
• Мнение Кремля о Китае представляет собой смесь быстро развивающихся тенденций, которые определят положение России в мире, сформированном соперничеством США и Китая.
• Хотя у Запада нет возможности спровоцировать разворот политики Москвы, который разделяет Россию и Китай, он может дать России пространство для защиты от Китая в таких ключевых областях, как передовые технологии.

Введение

Западные политики иногда говорят о Китае и России, как если бы они были частями в наборе Lego: фиксированной формы и простыми в обращении. Они часто рассматривают эти две страны либо как фактический союз, который Запад должен сдерживать, либо как цель для «обратного Киссинджера» — попытки увести Россию от Китая. Некоторые аналитики считают, что они образуют «альянс автократий»; другие — как «плохой брак», от которого Россия отчаянно пытается избавиться. Но оба этих нарратива игнорируют большую часть мышления российских и китайских политиков, а также многие силы, которые формируют российско-китайские отношения.

В частности, во взглядах России на Китай за короткое время произошли заметные изменения — и они продолжают меняться. Причины этих сдвигов многогранны: они включают изменяющийся характер поведения Китая, отношения Запада с Россией и Китаем, экономические проблемы, личности лидеров, фундаментальные интересы безопасности, covid-19, глобальное стремление к зеленой энергии, смена поколений, и растущий интерес России к своему большому соседу (который долгое время почти не появлялся на ментальной карте российской политической элиты). На данный момент подход России к Китаю лучше всего описать как смесь множества различных тенденций, которые различаются по своему значению, продолжительности и жизнеспособности.

Российские политики и общество не боятся Китая так, как многие страны Запада и соседние с Китаем страны. Это могло быть благодаря все еще значительному военному превосходству России или наличию некоторых остаточных убеждений с советских времен, когда государственные СМИ обычно изображали Китай как «младшего брата» и менее развитую страну.В то же время доверие Москвы к Пекину измеряется. Россия старается держать Китай на расстоянии вытянутой руки по чувствительным вопросам политики. И не случайно российские спецслужбы очень мало используют китайские технологии. В целом расслабленное отношение российских политиков теперь может медленно меняться, поскольку Китай разминает мускулы, и они узнают больше о своем соседе. Уже сейчас можно заметить, что молодые российские эксперты по Китаю гораздо бдительнее относятся к политике Пекина, чем некоторые из их старших коллег.

В этом документе описываются силы, которые формируют долгосрочное представление России о Китае. Он стремится определить, какие тенденции угасают или углубляются, а какие мимолетные или долгосрочные. И в нем исследуются их последствия для западной, особенно европейской, политики.

У Запада есть лишь ограниченная возможность изменить траекторию российско-китайских отношений, но он все же имеет на них определенное влияние. Действительно, Россия и Китай активизировали свое сотрудничество в годы, последовавшие за российской аннексией Крыма в 2014 году, что привело к резкому ухудшению отношений Москвы с западными столицами, но было бы неверно предполагать, что эти две страны подталкивал Запад. .Россия и Китай начали свое медленное сближение в 1980-х годах; они поддерживают теплые отношения друг с другом из-за взаимной стратегической потребности в этом. И взаимодополняемость их экономик только усиливает это — независимо от того, что Запад говорит или делает.

Поскольку Запад не объединил Россию и Китай, их отношения не могут быть разделены Западом. Западным лидерам вряд ли удастся добиться успеха с политикой, прямо направленной на разделение России и Китая: эти отношения формируются большими, долгосрочными тенденциями.Динамика и взаимодействие этих тенденций определят будущее положение Москвы в мире, сформированном соперничеством США и Китая. Тем не менее, Запад может повлиять на некоторые из этих долгосрочных тенденций: он может попытаться усилить одни и ослабить другие. Запад мог бы, если он пожелает, предоставить России некоторое пространство для защиты от Китая — если и когда Москва увидит в этом необходимость — и надеяться, что со временем расстояние между двумя проблемными державами увеличится.

Динамическая дека

Всего десять лет назад посетитель Москвы обнаружил бы, что Россия отворачивается от Запада на фоне протестов и репрессий, сопровождавших возвращение президента Владимира Путина в Кремль.Но эта Россия по-прежнему в значительной степени настороженно относилась к Китаю. В то время обеспокоенность элит по поводу демографической экспансии Китая на Дальний Восток и его возможности превзойти Россию в своих соседях по-прежнему влияла на политику России. Эти соображения помогают объяснить, почему Россия воздерживается от продажи Китаю своих новейших военных устройств, таких как система противоракетной обороны С-400 и истребитель Су-35.

Аннексия Крыма Россией в 2014 году все изменила. Серьезное ухудшение отношений страны с Западом заставило ее взглянуть на Китай по-новому — как на союзника и инвестора, а не только как на регионального конкурента и покупателя военной техники с раздражающей тенденцией копировать российские технологии.Кремль пересмотрел и полностью изменил свою политику в отношении Китая: он решил, что торговля оружием с Китаем помогла России закрепиться на расширяющемся рынке — долгосрочные выгоды от которого перевешивают неудобства от копирования Китаем некоторых технологий. Элиты пришли к выводу, что китайский захват Дальнего Востока России либо нереален, либо, по крайней мере, неминуем. А вопрос о региональной конкуренции был решен в мае 2015 года, когда президент Си Цзиньпин посетил Москву. Там он подписал с Путиным соглашение, устанавливающее сотрудничество между транснациональными политико-экономическими проектами их стран — китайской инициативой «Один пояс, один путь» и возглавляемым Россией Евразийским экономическим союзом, заявив, что эти две инициативы дополняют друг друга. Все оставшиеся опасения были отброшены и публично не высказаны.

Надежды разгорелись. Руководители в Москве ожидали, что Китай возьмет на себя финансирование некоторых мегапроектов, потерявших доступ к инвестициям ЕС из-за санкций, таких как высокоскоростная железная дорога Москва-Казань. Крупные российские компании присматривались к китайскому рынку. И даже некоторые из более мелких были убеждены, что «китайцы купят все», как выразился один из руководителей [1]. Несколько трогательная тенденция россиян переусердствовать с официальной дружбой затронула также сферы культуры и религии, что привело к таким курьезам, как российско-китайский хоровой фестиваль 2015 года в православном монастыре на севере России.

Однако российские лидеры и деловые круги были разочарованы. Китай не спешил нарушать санкции Запада в отношении России. И там, где он стремился инвестировать, он оказался трудным переговорщиком. Небольшим российским компаниям было труднее выйти на китайский рынок, чем они надеялись: владельцы пекарен узнали, что китайские покупатели считают их продукты слишком сладкими; Менеджеры кондитерских фабрик были удивлены, узнав, что на китайском рынке каждая конфета в коробке должна иметь свою целлофановую обертку. [2] И даже у крупных государственных компаний был неприятный опыт: одна энергетическая компания ожидала инвестиций из Китая, которые не были реализованы, поскольку китайские власти арестовали директора компании-партнера фирмы. «Российский партнер чувствовал себя разочарованным, хотя на самом деле он явно не проявил должной осмотрительности», — комментирует, пожимая плечами, один бизнесмен из Москвы [3].

Попутно российские фирмы почувствовали вкус жесткой китайской культуры ведения переговоров. «Китай не знает, что такое компромисс», — говорит другой московский бизнесмен.«Есть позиция Китая — и все». [4] И интересы и влияние Китая могут выходить за пределы его границ в ущерб российским компаниям: в августе 2020 года требования Пекина вынудили Роснефть отменить контракт на бурение в водах у побережья. побережье Вьетнама.

Эйфория рассеялась. Но благодаря почти идеальной взаимодополняемости экономик двух стран торговля между ними продолжала расти — если, возможно, больше на условиях Китая, чем в идеале хотелось бы российским лидерам. Сегодня энергетика и сельское хозяйство составляют основную часть этой торговли. Китай потребляет российский уголь и нефть; по недавно построенному трубопроводу «Сила Сибири» российский газ доставляется китайским компаниям. А после завершения «Сила Сибири 2» будет поставлять в Китай газ с месторождений в Западной Сибири — тех же, что и в Европу. Но сельское хозяйство могло бы стать еще более важной историей. «Сельское хозяйство — это новые информационные технологии», — говорит один китаевед из Москвы: [5] китайский рынок дал беспрецедентный импульс развитию сельского хозяйства на Дальнем Востоке России, в то время как российские компании теперь инвестируют в сельскохозяйственное производство в Китае.

Вопреки любым страхам, которые могли когда-то быть у российского руководства, это не ведет к демографическому захвату Дальнего Востока России. Китайские рабочие будут приходить с временными договоренностями, а не с переселением — до тех пор, пока COVID-19 не заставит закрыть российско-китайскую границу для передвижения людей, даже несмотря на то, что торговля товарами продолжалась. Это нанесло удар по таким городам, как Благовещенск, для которых поездки на выходные за границу были важным источником дохода. Недалеко от города не используется новопостроенный мост через реку Амур — его открытие неоднократно откладывалось.Китайские рабочие с Дальнего Востока разошлись по домам. Их заменили российские рабочие, которые менее квалифицированы и более требовательны, но при этом трудоустроены несколько дешевле.

Трудно предположить, в какой мере возобновится передвижение людей после пандемии. Например, китайские сезонные сельскохозяйственные рабочие вряд ли вернутся в Россию: экономика Китая предлагает им прибыльную работу дальше на юг, и, как уже упоминалось, русские уже заняли их места. Но некоторые из российских экспертов по Китаю (и, похоже, более молодые) предполагают, что COVID-19 спровоцировал или ускорил гораздо более фундаментальную изоляционистскую тенденцию в Китае.Они утверждают, что Китай, стремящийся к экономической и технологической самодостаточности, испытывает все меньшую потребность принимать иностранцев или позволять своему народу странствовать по миру. «Я думаю, что они использовали covid как хороший предлог, чтобы пойти домой и закрыть двери — так как им это нравится», — предположил один московский китаевед, [6] который рассматривает политику декарбонизации Китая как часть движения к импортозамещению и уверенность в своих силах. «Через пять-семь лет мы им больше не понадобимся», — был его прогноз, который несколько расходится с ожиданиями «Газпрома» и McKinsey о том, что Китай будет крупным потребителем российского газа как минимум до 2035 года.

Эти американские горки отношений повлияли на мышление российских политиков — хотя, чтобы заметить изменения в их риторике, нужно уделять пристальное внимание и читать между строк, поскольку ни один из их соответствующих комментариев не попадает в основные СМИ. Присмотревшись, можно увидеть, что некоторые бывшие сторонники российско-китайского сближения сейчас занимают более осторожный подход. Например, Сергей Караганов — ранее безоговорочно поддерживавший «большую Евразию» — к 2020 году заявлял, что «Китаю необходимо раствориться в Евразии, как Германия растворилась в ЕС — иначе у нас будут проблемы. ”[7]

Интересно, что российские службы безопасности начали более публично жаловаться на китайский шпионаж в России, что может быть сигналом для Китая — не столь тонким призывом к его сдержанности. Точно так же в последнее время российское правительство, похоже, уменьшило свое дипломатическое присутствие на некоторых мероприятиях, в которых участвует Китай. Например, Россия была представлена ​​послом, а не министром на встрече министров иностранных дел инициативы « Один пояс, один путь » в июне 2020 года, что некоторые аналитики интерпретировали как сигнал.Путин, который очень мало путешествовал во время пандемии, посетил Индию в рамках своей первой большой двусторонней поездки с начала кризиса, в то время как саммит с Си проводился онлайн.

Некоторые эксперты начали задаваться вопросом, не дошло ли до сближения России с Китаем своего пика. В недавней статье два видных российских китаеведа отмечают, что Китай стал более напористым по мере роста своей мощи, а Россия, его номинальный союзник, чувствует жар. Они изложили список претензий по поводу асимметричных договоренностей в отношениях: российские СМИ не могут работать в Китае так же, как китайские СМИ работают в России; а Китай иногда даже пытается подвергнуть цензуре российские СМИ в России; академическому сотрудничеству мешает идеология; Китай гораздо быстрее удаляет памятники советской войны, чем любая другая страна в Центральной Европе; а иногда Россия оказывается объектом дипломатии Китая «воина-волка».Соответственно, авторы статьи призывают Россию начать незаметно хеджировать против Китая: «на макроуровне Россия и Китай декларируют общие взгляды на эволюцию международной системы», но на практике «рост глобального влияния Китая может затруднить построение Россией отношений с Китаем на принципах, предусмотренных концепцией внешней политики Российской Федерации: независимость и суверенитет, прагматизм, прозрачность, многовекторность, предсказуемость и неконфронтационная защита национальных приоритетов » .

Эта статья, вероятно, не является санкционированным Кремлем сигналом Китаю. Но это показывает, что существует резкий контраст между беззаботным официальным тоном в отношении Китая и этими скрытыми подводными течениями: два долгосрочных наблюдателя за Китаем видят так много признаков проблем в отношениях, что они ответили набором довольно радикальных политических рекомендаций.

Стратегическое отсутствие выбора

Может показаться, что все это создает возможность для обратного Киссинджера. Но, увы, верить в это преждевременно.За перипетиями динамичного десятилетия в китайско-российских отношениях кроется более простая истина: мощь Китая будет только расти, а Китай — сосед России. Это означает, что теплые отношения с китайским правительством имеют первостепенное значение для Кремля, который просто не может позволить себе другого сценария.

Исторически сложилась беспрецедентная ситуация. Управляя огромной, но малонаселенной страной со слабыми связями, правительство Москвы всегда было чувствительно к угрозам территориальной целостности России. Вот почему он часто стремился защитить свои границы, установив контроль над соседними государствами, чтобы использовать их в качестве буферной зоны. Но Россия не может этого сделать с Китаем. У них одна из самых длинных сухопутных границ в мире. Кремль тихо поздравляет себя с разрешением своих пограничных споров с Пекином в начале 2000-х годов — в то время, когда Китай был гораздо менее могущественным и напористым, чем сегодня, и когда Россия, как более сильная военная держава, все еще имела преимущество.

Поразительно, что некоторые представители внешнеполитического истеблишмента России теперь говорят о мощи Китая так же, как они говорили о гегемонии США в 1990-е годы: как о геополитическом факте жизни, который, нравится вам это или нет, России необходимо принять и с которым нужно справиться. .Конечно, у этой параллели есть свои пределы: господство США вызвало множество страстей (как положительных, так и отрицательных) и болезненных вопросов о статусе России. Москва хотела позиционировать себя как победившая держава, победившая коммунизм, но не могла не чувствовать, что проиграла холодную войну. Ничего из этого не касается Китая. Тем не менее, дискуссии российских экспертов о Китае сводятся к поразительно похожему выводу: есть сила, с которой нужно считаться. Вот почему в 1990-е годы России просто нужно было вписаться в мир, ведомый Западом — то, как западные ценности слились с мировой властью, не оставило ей другого выбора.Спустя три десятилетия Россия находится в аналогичном положении: ей просто нужно поддерживать теплые отношения с Китаем. Альтернатива — приграничный конфликт с Китаем или просто секьюритизация их отношений — слишком кошмарна, чтобы ее можно было представить, независимо от того, какую форму она может принять.

Это одна из причин, по которой российские лидеры соглашаются с поведением Пекина, против которого они возражали бы в других местах. «Стратегическая выгода от поддержания конструктивных отношений перевешивает выгоду от навязывания собственных интересов по отдельным вопросам», — пишут три российских академика в недавней статье об отношениях между Россией и Китаем. «В российско-китайских отношениях [обе стороны] стремятся получить выгоду не в каждом конкретном случае, а от отношений в целом». Опять же, это напоминает то, как Россия мирилась со многими действиями Запада, которые ей не нравились, начиная с расширения НАТО — потому что она либо чувствовала, что она заинтересована в общих отношениях, либо, по крайней мере, не могла позволить себе открытой вражды.

Но есть и другие причины, по которым Россия терпит растущую напористость Китая — и эти факторы имеют отношение к Западу.Западные лидеры иногда недооценивают то, в какой степени многие в России — особенно представители силовых структур — рассматривают Запад как угрозу. «Многие здесь считают, что США хотят ликвидировать Россию как государство», — говорит Василий Кашин, ведущий российский эксперт по Китаю и военным вопросам. «И, если США хотят смены режима и развала страны сейчас, но Китай может стать проблемой через десять лет, тогда не о чем думать» [8]

Это рассуждение с разной степенью паники разделяют многие российские эксперты в области политики. Даже те, кто не видит в Западе реальной угрозы сердцевине России, все еще считают обратный Киссинджер непривлекательным или невозможным вариантом. Отчасти это связано с тем, что, по их мнению, это повлечет за собой капитуляцию в вопросах, которые они считают не подлежащими обсуждению, такими как контроль России над Крымом, ее амбиции по соседству и ее право проводить внутреннюю политику так, как Кремль считает нужным (без особого учета Западные правила и нормы). Точно так же российское правительство просто не видит ничего хорошего в таком шаге.«Непонятно, почему Москва должна хотеть обострить отношения со своим главным соседом, растущую мощь которого никто не отрицает, и обратиться к стране, которая расположена далеко и [пытается мобилизовать других] для своей очень конкретной повестки дня», — пишет Федор Лукьянов. , редактор журнала Россия в глобальной политике , в своем ответе на недавнюю статью в США, предлагающую перевернуть Киссинджера.

Прагматическая неидеология

Западные лидеры также могут недооценивать степень, в которой их российские коллеги считают Запад идеологической силой, а коммунистический Китай — прагматичной силой, а также степень, в которой они ценят прагматизм над идеологией. Такое восприятие могло возникнуть из-за отказа Кремля от попыток Запада превратить Россию в либеральную демократию. Но сегодня дело обстоит гораздо глубже. Правительство в Москве рассматривает любую внешнюю политику, в основном направленную на распространение ценностей или идеологии, как контрпродуктивную и даже опасную. И в том же свете он переоценил историю России.

Хороший пример этого можно найти в выступлении Путина на заседании Валдайского дискуссионного клуба в октябре 2021 года, в котором он одним и тем же ударом осудил западное «пробуждение» и советский большевизм: «Некоторые люди на Западе считают, что агрессивное устранение целых страниц их собственной истории, «обратная дискриминация» большинства в интересах меньшинства и требование отказаться от традиционных представлений о матери, отце, семье и даже гендере, они считают, что все это вехи на пути к социальному обновлению… Для кого-то это может быть неожиданностью, но Россия уже была там.После революции 1917 года большевики, опираясь на догмы Маркса и Энгельса, также заявили, что они изменят существующие обычаи и обычаи, причем не только политические и экономические, но и само понятие человеческой морали и основы здорового общества. ”

Напротив, российские лидеры считают, что Китай не совершает греха, говоря другим, как жить. Игорь Истомин, преподаватель Московского государственного института международных отношений, сравнивает Китай с Соединенными Штатами в разгар «холодной войны»: «В то время США были идеологическими внутри страны, провозглашая либерализм и заботясь о коммунистах.Но внешне это была прагматичная сила, сотрудничавшая со всеми, кому приходилось — от Иосифа Броз Тито до Аугусто Пиночета ». Для современного Кремля это, кажется, выгодно контрастирует с поведением Советского Союза, который в то время выступал за идеологическую чистоту и преследовал идеологические цели, отвергая или отчуждая многих потенциальных союзников.

Российское правительство усвоило этот урок: в своей внешней политике Россия извлекает огромные выгоды из того, что является «неидеологической», «прагматичной» державой.Это то, что позволяет ему играть ведущую роль на Ближнем Востоке: в отличие от Советского Союза, он не скован идеологическими предпочтениями; в отличие от США, он не привязан к формальным или неформальным союзническим соглашениям; соответственно, он остается в отношениях со всеми. Точно так же Россия совершает новые набеги на Африку, представляя себя прагматичным аутсайдером, на которого африканские страны — некоторые из которых рассматривают Европу как бывшего колонизатора, а Китай — как будущего колонизатора, могут смело полагаться.

В этом контексте отношения России с Китаем напоминают отношения с Турцией: стороны терпят свои разногласия или столкновения интересов, потому что они видят, что эти споры происходят из «прагматических» геополитических интересов, а не из идеологии — и тем более идеология, которая угрожает их системам управления.Это встречается почти во всех связанных с Китаем интервью с российскими экспертами и политиками, которые рассматривают Китай как прагматичную державу, более понятную и менее опасную, чем Запад. «Мышление Китая нам известно», — говорит один деловой инсайдер в Москве. «Европа непредсказуема». Кашин утверждает, что «Китай может украсть технологии, но они не пытаются организовать падение правительства … В 1990-е годы Китай не давал денег коммунистам, в то время как Запад продолжает финансировать либеральную оппозицию». [9]

Это мировоззрение объясняет, почему ни один российский чиновник публично не оплакивал уход «Роснефти» из Вьетнама под давлением Китая: правительство в Москве понимает точку зрения Китая на спорные воды и признает, что инцидент был в основном связан с Китаем, а не с Россией. По той же причине 1,5 миллиона российских буддистов должны поехать в Индию или Латвию, чтобы послушать учение Далай-ламы — Кремль не позволит ему посетить Элисту или Улан-Удэ, не говоря уже о Москве.И именно поэтому российские официальные лица остро реагируют на многие безобидные — или даже беззубые — заявления западных лидеров, но интерпретируют гораздо более резкие комментарии китайских властей как «несистемные явления», симптомы «головокружения от внезапного подъема» [10] или даже признак того, что «они просто не умеют себя вести», как выразился известный российский эксперт, отвечая на вопрос о дипломатии «волк-воин».

Гибкое отсутствие союза

Сегодня Россию и Китай объединяет не идеология, а скорее ее избегание — и их совместное сопротивление западному либерализму. Их общие идеологические характеристики проистекают не столько из общего идеологического мировоззрения, сколько из обстоятельств, которые привели их в одно и то же место — пока. Например, многие эксперты в области политики в Москве признают (не обязательно с удовлетворением), что в последнее время социальный порядок в России приблизился к китайскому за счет подавления инакомыслия, усиления государственного контроля над большинством сфер жизни и вертикальных и персонализированных структур власти, которые делегировать управление, но не принятие решений, на более низкие уровни.

В то время как Китай при Си может рассматривать авторитарную социальную модель как предпочтительный пункт назначения, это не относится к России — даже с Путиным в Кремле. Скорее, нынешний уровень авторитаризма в России — это отвлечение, крайняя мера политической системы, которая устала и переход к которой запоздал. Да, Россия традиционно была централизованной и авторитарной страной. Но большую часть времени его авторитаризм включал в себя очаги свободы; в нем сочетаются холопство с диссидентским, индивидуалистическим духом даже на высоких руководящих постах. Что касается путинской России, то расцвет ее политической модели, несомненно, пришелся на период более десяти лет назад, когда она могла контролировать политический дискурс так, чтобы относительно свободные выборы всегда давали желаемый результат, и когда политический ландшафт был управляемым без чрезмерного вмешательства. опора на аресты, запреты и репрессии.

Все это означает, что было бы неправильно предполагать, что России и Китаю суждено стать «союзом автократий» или действительно каким-либо политическим союзом.И когда в октябре 2020 года Путин отказался исключить военный союз между Россией и Китаем, он, вероятно, предупреждал Запад и осторожно троллил его, играя на его страхах — вероятно, в большей степени последних.

В конце концов, у Москвы и Пекина когда-то был союз, и он хорошо не закончился. Обязательства этого союза между Советским Союзом и Китаем требовали более совместных действий и взаимной поддержки, чем могла бы принять любая из сторон. Это быстро создало проблемы. Например, подход России к Индии, которую она надеялась победить социализмом, отличался от подхода Пекина, который рассматривал Нью-Дели как стратегического противника и был разочарован тем, что не получил поддержки со стороны Советов в споре о китайско-индийской границе 1959 года. .Точно так же заинтересованность Пекина в восстановлении контроля над Тайванем столкнулась с опасениями Москвы оказаться втянутыми в ядерный конфликт с США.

Сегодня Россия и Китай пришли к выводу, что их партнерство лучше всего работает в форме неформальной договоренности. Это оставляет обеим сторонам возможность не поддерживать другого партнера в его конфликтах: Китай не признает независимость Абхазии или Южной Осетии, а также российскую аннексию Крыма, а Россия не поддерживает территориальные претензии Китая в Южном Китае. Море.

Действительно, военное сотрудничество между двумя странами достигло уровня оперативной совместимости, который некоторые аналитики характеризуют как «на грани союза». Но вряд ли Москва и Пекин будут спешить с оформлением договоренности. Хотя Россия никогда не хотела делиться секретными военными секретами с Китаем, это не было бы препятствием для альянса, как показывает НАТО, в котором США избирательно делятся разведданными и технологиями. Основная причина, по которой Россия и Китай довольствуются тем, что остаются на пороге военного союза, заключается в том, что это наиболее удобный для них механизм: военная совместимость помогает им укреплять взаимное доверие и тем самым снижает риск того, что их отношения станут секьюритизированными; сигналы противникам, таким как США, о том, что они могут объединить силы в случае необходимости; и, благодаря отсутствию формальных союзнических обязательств, развеивает опасения других партнеров, таких как Украина в ее отношениях с Китаем, а также Индия и Вьетнам в их отношениях с Россией.

На этом фоне руководители в Москве с некоторым беспокойством наблюдают за ростом соперничества между США и Китаем, учитывая, что это может разрушить удобные и гибкие договоренности между Россией и Китаем. Они опасаются, что в случае военной конфронтации между США и Китаем из-за Тайваня Пекин потребует от Москвы полной лояльности. И они соглашаются (к сожалению), что в этом сценарии Россия окажется в лагере Китая, принимая его условия в гораздо большей степени, чем сейчас.

Однако в нынешнем виде соперничество США и Китая помогает Москве. Поскольку президент США Джо Байден рассматривает Китай как главного соперника своей страны, Пекин нуждается в Москве больше, чем в противном случае. По мнению Пекина, вдохновленные Китаем попытки Байдена поговорить с Путиным о стратегической стабильности показывают, что у русских есть и другие потенциальные партнеры [11]. Российские лидеры надеются, что это осознание побудит Пекин пересмотреть то, что они считают растущим высокомерием в своих заявлениях и поведении.

Со своей стороны Москва, вероятно, сделает все возможное, чтобы из-за соперничества США и Китая не образовался биполярный мир в стиле «холодной войны», в котором страны должны выбрать сторону. «Никто не хочет биполярности, — говорит Дмитрий Суслов, академик Высшей школы экономики. Он указывает, что длинный список стран, от Индии до государств Африки, пытается избежать этого. Опираясь на свой имидж прагматичного игрока, российское правительство хочет развивать отношения с такими странами, де-факто позиционируя себя как неформального лидера нового движения неприсоединения.

Terra incognita: место Китая во внешней политике России

Несмотря на всю шумиху вокруг Китая в Москве и беспокойство по поводу китайско-российских отношений на Западе, Китай все еще только всплывает — как огромный континент, затопленный на десятилетия — как важный фактор во внешней политике России.В своих отношениях с Китаем России еще предстоит выработать узнаваемые модели и способы выработки политики, которые очевидны в ее подходе ко многим другим странам.

Политика Кремля в различных регионах мира основывается на разных философиях, и она заметно меняется в зависимости от уровня его внутренней экспертизы. Этот опыт, вероятно, наиболее очевиден, когда дело доходит до Ближнего Востока: Россия имеет богатые научные традиции и большой пул экспертов по региону, и эти эксперты были разбросаны по политическому ландшафту, включая всех из Евгения Примакова, бывшего иностранного гражданина. и премьер-министр, который был арабистом по образованию, бывшему министру обороны Дмитрию Рогозину, имеющему такое же образование.Важно отметить, что Кремль также ищет и ценит такой опыт, поскольку он не предполагает, что он знает все, например, о суннитско-шиитских конфликтах или маргинализированных этнических группах в сложных странах Ближнего Востока.

Кремль также обладает обширными знаниями о Западе, но рассматривает большую их часть через призму идеологии. Это часто приводит к тому, что российские лидеры приходят к неправильным выводам, даже если их рассуждения основаны на точной информации: например, они часто видят в Европейском союзе болонку США и полагают, что более независимый союз будет гораздо более дружелюбным по отношению к ним. Россия.Хуже всего обстоят дела с постсоветскими государствами: российские политики очень увлечены этими странами, но мало разбираются в них. Отчасти это связано с тем, что до 1990-х годов (а в некоторых случаях и позже) российские университеты не относились к ним как к иностранным государствам.

Что касается Китая, то у российских политиков нет ни глубокого опыта, ни каких-либо подавляющих страстей или предрассудков. В 2015 году, когда Россия и Китай начали сближаться, этот пробел в российской экспертизе стал очевиден.Те немногие эксперты по Китаю, которые действительно были в России, сидели в своих институтах, а не общались с политическими элитами. Точно так же российский опыт по Китаю часто был скорее академическим, чем политическим. Когда в Китае происходили крупные события, российские политики редко знали, что с ними делать. Как заметил один российский эксперт по Китаю об этих политиках в 2016 году: «это были чистые доски; они приходили и спрашивали: «Что это значит?» [12]

Кроме того, многие из российских экспертов по Китаю получили образование в советских учреждениях, что иногда означало, что они все еще смотрели на Китай как на своего рода младшего брата, тем самым недооценивая его мощь. Другие, привыкшие думать о Китае с точки зрения дружбы, были слепы к угрозе, которую может представлять эта страна. «Российские китаеведы могут быть чем-то похожи на немецких атлантистов — воспитанные с верой в неизбежность близких отношений, они не видят опасности и интересы страны в целом», — с улыбкой прокомментировал московский внешнеполитический эксперт. 13]

Тем не менее, ситуация меняется. В российских университетах вдвое увеличилось количество студентов, изучающих китайский язык и мандаринский диалект — около 40 из них, как сообщается, заканчивают каждый год.Не все эти люди продолжают работать в академических кругах или аналитических центрах; многие из них перемещаются между разными типами работы и работодателями в государственном и частном секторах. Это дает им более разнообразный опыт, чем у большинства китаеведов старшего возраста, которые провели свою карьеру в академических кругах. Примерно через десять лет, когда эти выпускники достигнут пика трудоспособного возраста, Россия, вероятно, будет иметь значительно больший опыт в Китае — опыту, которому Запад может позавидовать.

Модель нечетких отношений

Однако неясно, воспользуется ли российское государство своим растущим доступом к экспертным знаниям по Китаю так, как оно делает это на Ближнем Востоке, или как оно будет моделировать свой общий подход к урегулированию отношений с Пекином.На данный момент кажется, что, хотя российские эксперты могут рассматривать Китай так, как они видели США в 1990-х годах, кремлевская модель отношений сродни той, которую он принял в 1990-х годах для наращивания отношений с ЕС. . Как проницательно замечает аналитик Андрей Кортунов, «Кремль сосредоточил свое внимание на« важных вещах »- таких как встречи на высшем уровне, официальные визиты, консультации на высоком уровне между бюрократическими органами в Москве и Брюсселе и на общие политические декларации». По его словам, «очевидно было предположение, что политический импульс, генерируемый на высоких официальных уровнях, естественным образом трансформируется в конкретные достижения на более низких уровнях. ”

Точно так же отношения между Россией и Китаем вращаются вокруг саммитов и официальных встреч. Ему также не хватает последовательной стратегии — то, что сходит за одну, на самом деле представляет собой просто совокупность разрозненных интересов. Временами различные бизнес-группы и другие лобби, кажется, даже формируют отношения способами, которые чем-то напоминают доминирование олигархов ельцинской эпохи во внешней политике России. Как выразился один разочарованный российский внешнеполитический эксперт, «есть разные интересы лоббистских групп, но вы не можете использовать их для построения стратегии для России … У каждого свои собственные планы, и Путину не удается собрать их в единое целое.”[14]

Парадоксально, но то, что Китай стал официальным приоритетом, способствует бесполезности отношений. Поворот к Китаю «положил конец спросу на экспертизу в силу ее бескомпромиссности», — говорит эксперт Леонид Ковачич. «Нам дана команда: поворот [в сторону Китая] должен произойти независимо от обстоятельств». Поскольку Кремль считает, что опоре на Китай нет альтернативы, он не заинтересован в том, чтобы узнавать подробности, подводные камни и потенциальные опасности этих отношений.И не стремится сделать отношения более сложными. «Для увеличения экспорта пяти-шести основных товаров не требуется специальных знаний», — утверждает китаевед Михаил Коростиков. «Расширять отношения дальше этого не представляется возможным».

Остается только задаться вопросом, может ли это привести к разочарованию, которое московские элиты испытали в 2014 году, когда они осознали, что экономические связи с ЕС не застраховали Россию от политических последствий аннексии Крыма.Несмотря на интенсивные встречи на высшем уровне между сторонами, эти элиты не смогли понять динамику и нюансы позиции ЕС.

Да, есть и горизонтальные, и неформальные межличностные связи. По словам Кашина, некоторые российские и китайские чиновники установили неформальные связи и теперь общаются друг с другом (общаются на английском языке) «как в немецких и российских компаниях или муниципалитетах в начале 2000-х». Но неясно, будет ли этого достаточно, чтобы повлиять на работу двух политических систем и защитить двусторонние отношения от любых потрясений.Эти российско-немецкие связи определенно не помогли.

Заключение: что может сделать Запад

Благодаря этой смеси краткосрочных и долгосрочных тенденций взгляд Кремля на Китай постоянно меняется. Двум странам не суждено стать ближе — отчасти потому, что во многих сферах обе стороны считают свой нынешний уровень сотрудничества оптимальным. В военных вопросах, например, оставаться на пороге союза кажется более выгодным, чем его создание. Торговые связи между Россией и Китаем следуют своей собственной коммерческой логике, руководствуясь в первую очередь потребностями Китая (уравновешенными его опасениями, связанными с пандемией, которые ограничивают импорт некоторых российских товаров).Приграничное передвижение между странами вряд ли значительно увеличится в ближайшем будущем из-за COVID-19, но они будут продолжать свои политические встречи на высоком уровне — с большой помпой, но и с небольшим личным контактом между официальными лицами.

В этом контексте для западных политиков было бы неразумным либо рассматривать Россию и Китай как две части единой проблемы, либо делать выбор в пользу «двойного сдерживания», рекомендованного несколькими аналитиками. Обе страны придерживаются одной и той же авторитарной практики, разделяют аспекты своих взглядов на мир и имеют схожие мотивы для поддержания сердечных двусторонних отношений.Но, по сути, у них очень разные политические траектории и руководящие принципы внешней политики. Западным лидерам следует помнить об этих различиях и использовать их.

Тем не менее, это не означает, что они должны быть разделены между собой с помощью великой сделки, которая вдохновляет Москву на разворот политики. Это невозможно. Но западные страны могут дать России пространство для защиты от Китая в определенных областях, таких как технологии, включая 5G (как только Москва урегулирует конфликты вокруг частот и решит действовать в этом вопросе).Если бы России было что выиграть и что потерять в отношениях с Западом, это увеличило бы влияние западных столиц на Москву и их глобальное пространство для маневра — хотя это также увеличило бы влияние Москвы на них, а это означало бы, что есть компромиссы, которые следует учитывать. .

На данный момент Кремль, похоже, считает, что налаживание предметного сотрудничества с Западом обойдется слишком дорого с политической точки зрения. Однако это могло измениться — по нескольким причинам.

Во-первых, нет никаких гарантий, что российское руководство и дальше будет рассматривать Китай как прагматичного глобального игрока.Китайская дипломатия «воина-волка», кажется, отражает растущее желание диктовать условия другим государствам по все более широкому кругу вопросов. Если так будет и дальше, то подход Китая в конечном итоге обязательно ударит по России. Некоторые московские аналитики уже видят в этом вероятное, если не неизбежное развитие событий в следующем десятилетии. «Давно объединенная империя должна разделиться, давно разделенная должна объединиться — так было всегда», — говорит один российский политолог, цитируя Роман о трех королевствах , китайский роман четырнадцатого века, чтобы проиллюстрировать циклическую природу сила.Если Китай поддастся искушению более решительно диктовать условия другим, это не пойдет на пользу Москве. Российские лидеры в целом гордятся тем, что они не «подчиняются приказам» Вашингтона — они больше не стремятся выполнять их из Пекина.

Во-вторых, по той же логике Запад неизбежно станет менее откровенно идеологизированным, чем был раньше. Момент униполярности ушел. И это ограничит способность западных демократий распространять свои правила, нормы и ценности по всему миру.США уже указали, что вместо того, чтобы руководствоваться универсальной нормативной повесткой дня, они теперь выбирают свои сражения и отказываются быть «мировым полицейским».

ЕС будет труднее адаптироваться. Хотя ЕС всегда был менее заинтересован в продвижении демократии посредством военного вмешательства, чем США, по своей природе ЕС является более нормативной силой, чем США: союз организован на основе общих правил, норм и ценностей. И усилия по распространению этих правил, норм и ценностей долгое время были не только его основной внешнеполитической целью, но и, что более важно, его основным инструментом внешней политики. Следовательно, если ЕС хочет стать более влиятельной силой в мире, сопротивляющемся его ценностям, ему нужно будет научиться более прагматично обращаться с другими державами — и найти другие инструменты торговли.

Это потребует серьезной адаптации. Но в случае успеха это могло бы позволить блоку, наконец, устранить некоторые дисфункции в его отношениях с Россией, которые все еще являются заложником несбывшихся ожиданий 1990-х годов, и поставить новые, более ограниченные цели в соответствии с сегодняшними реалиями.Например, ЕС мог бы дать России некоторое пространство для защиты от Китая в технологическом развитии — хотя для этого ему пришлось бы решить, к каким технологиям он позволит российским компаниям получить доступ, учитывая его санкции в отношении России и растущее понимание того, что страна скорее конкурент, если не противник, чем друг. Эти решения будут нелегкими и потребуют компромисса между различными приоритетами. Это связано с тем, что санкционная политика ЕС, которую многие государства-члены считают важной, может вступить в противоречие с другими целями, такими как спасение планеты от изменения климата или предотвращение объединения усилий России с Китаем.

Наконец, Россия сама может пересмотреть некоторые из своих внешнеполитических приоритетов, как только Путин покинет свой пост. Это не означает, что он является источником всего зла в российской политике или что его уход вызовет возврат к прозападной позиции 1990-х годов. Это не так: российские лидеры вряд ли откажутся от проведенного в 2012 году ребрендинга своей страны как незападной державы, потому что это было вызвано как разочарованием в Западе, так и подъемом остальных.

Однако все еще есть основания полагать, что уход Путина улучшит отношения России с Европой.Во-первых, одержимость Москвы Украиной — источником такой напряженности между Россией и ЕС — кажется, исходит от лично Путина. Он категорически придерживается мнения, что русские и украинцы «являются одними и теми же людьми» и были искусственно разделены. Существует мало свидетельств того, что другие элиты или более широкие слои населения разделяют эту страсть, по крайней мере, в той же степени.

Точно так же Путин склонен недооценивать силу общества и переоценивать силу служб безопасности. Это наносит ущерб отношениям России с Европой, поскольку усложняет все дискуссии — в первую очередь об Украине, но также и в более широком смысле.

И справедливо или иначе, Путин стал анафемой для многих на Западе. Это говорит о том, что, как выразился один российский эксперт, некоторые формы сотрудничества, доступные России, могут быть недоступны Путину [15].

Наконец, имеет значение и собственная интеллектуальная траектория Путина. Придя к власти в 2000 году, он попытался сблизить Россию с Западом — хотя и по-своему (что не предполагало, например, демократических реформ внутри страны).К 2007 году он превратился в критика Запада, в сознательно незападного лидера к 2012 году и в президента, который к 2021 году рассматривал мир как опасно хаотическое поле битвы. Сближение с Европой, каким бы ограниченным оно ни было, потребовало бы нового поворота в этом поездка. Хотя Путин, несомненно, более гибок в своем уме, чем большинство лидеров, сколько из этих стратегических поворотов может совершить один человек за свою жизнь?

Короче говоря, хотя для Европы может быть хорошей идеей помочь России застраховаться от Китая, это будет намного проще с изменением подхода России к Западу. Не следует исключать это полностью, но, похоже, это мало перспектив, пока в Кремле не появится новый лидер.

---

Об авторе

Кадри Лийк — старший научный сотрудник Европейского совета по международным отношениям. Ее исследования сосредоточены на России, Восточной Европе и Балтийском регионе.

---

[1] Интервью с предпринимателем, Москва, май 2021 г.

[2] Интервью с предпринимателем, Москва, май 2021 г.

[3] Интервью с бизнесменом, Москва, май 2021 г.

[4] Интервью с предпринимателем, Москва, май 2021 г.

[5] Интервью с китаистом, Москва, май 2021 г.

[6] Интервью с китаистом, Москва, май 2021 г.

[7] Семинар в Москве, март 2020 г.

[8] Интервью с Василием Кашиным, Москва, май 2021 г.

[9] Интервью с Василием Кашиным, Москва, май 2021 г.

[10] Интервью с российскими экспертами и политиками, Сочи, октябрь 2021 г.

[11] Беседы в дискуссионном клубе «Валдай», октябрь 2021 г.

[12] Интервью с китаистом, ноябрь 2016 г.

[13] Интервью с экспертом по внешней политике, Москва, октябрь 2021 г.

[14] Zoom-интервью с экспертом по внешней политике, июль 2020 г.

[15] Встреча по правилам Chatham House, Москва, декабрь 2018 г.

Европейский совет по международным отношениям не занимает коллективных позиций. Публикации ECFR отражают только взгляды отдельных авторов.

Миф об упадке России

Администрация Байдена пришла к власти с четким и недвусмысленным приоритетом внешней политики: противодействием растущему Китаю.Публичные заявления администрации, ее первые документы по планированию национальной безопасности и ее первые дипломатические набеги предполагают, что противодействие растущему глобальному влиянию Пекина будет в центре внимания национальной безопасности Вашингтона, наряду с такими транснациональными угрозами, как изменение климата и пандемия COVID-19. Вопрос о том, как вести себя с Россией, напротив, отошел на второй план, вернувшись на первый план только после того, как в апреле российские войска сосредоточились на границе с Украиной. Этот кризис послужил напоминанием об опасности смотреть за пределы Москвы, но к июлю президент Джо Байден вернулся к заявлению, что Россия «сидит на вершине экономики, у которой есть ядерное оружие и нефтяные скважины, и ничего больше.”

Байден не первый американский лидер, который думает в этом направлении. С момента окончания холодной войны американские политики периодически заявляли, что дни России как настоящей мировой державы сочтены. В 2014 году сенатор-республиканец от Аризоны Джон Маккейн назвал Россию «заправочной станцией, маскирующейся под страну». В том же году президент США Барак Обама назвал Россию просто «региональной державой». Вскоре после этого Россия успешно вмешалась в сирийскую войну, вмешалась в U.С. президентскими выборами, и втянулся в политический кризис в Венесуэле и гражданскую войну в Ливии. И все же восприятие России как бумажного тигра сохраняется.

Проблема в том, что аргументы в пользу упадка России преувеличены. Многие свидетельства этого, такие как сокращение населения России и ее ресурсозависимая экономика, не так важны для Кремля, как полагают многие в Вашингтоне. США также не следует ожидать, что Россия автоматически откажется от курса на конфронтацию, как только президент Владимир Путин покинет свой пост.Внешняя политика Путина пользуется широкой поддержкой правящей элиты страны, и его наследие будет включать в себя множество неурегулированных споров, главным из которых является аннексия Крыма. Любые разногласия с Соединенными Штатами никуда не денутся.

Проще говоря, Вашингтон не может позволить себе зацикливаться на Китае, надеясь просто переждать Россию. Вместо того, чтобы рассматривать Россию как ослабляющуюся державу, лидеры США должны рассматривать ее как стойкую державу и откровенно поговорить об истинных возможностях и уязвимостях страны.Переосмысление американских предположений о могуществе России позволит политикам решить вопрос, который будет периодом продолжительной конфронтации со способным противником.

НЕПРАВИЛЬНЫЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ

Ожидания упадка России содержат важные истины. Экономика страны находится в застое, и у нее мало источников стоимости, кроме добычи и экспорта природных ресурсов. Вся система изобилует коррупцией и в ней преобладают неэффективные государственные или контролируемые государством предприятия, а международные санкции ограничивают доступ к капиталу и технологиям.Россия изо всех сил пытается развивать, удерживать и привлекать таланты; государство хронически недофинансирует научные исследования; а бесхозяйственность бюрократии препятствует технологическим инновациям. В результате Россия значительно отстает от США и Китая по большинству показателей научно-технического развития. Военные расходы за последние четыре года практически не изменились, и, по прогнозам, к 2050 году население сократится на десять миллионов человек.

С такими мрачными перспективами естественно предположить, что способность России к подрыву и враждебности на международной арене тоже скоро уменьшится — что Кремль просто исчерпает ресурсы для своей агрессивной внешней политики.Но эти данные упускают из виду более широкую картину. Они подчеркивают слабые стороны России и преуменьшают ее достоинства. Россия, возможно, будет «страной-дауншифтером», как жаловался в 2016 году глава крупнейшего банка России Герман Греф. Но ее экономический, демографический и военный потенциал останется значительным, а не резко упадет.

Рассмотрим экономику страны, которая, даже если она находится в состоянии стагнации, все же крупнее и устойчивее, чем многие думают. Аналитики любят указывать на то, что ВВП России составляет 1 доллар.5 триллионов сопоставимы с Италией или Техасом. Но эти 1,5 триллиона долларов рассчитываются с использованием рыночных обменных курсов. Если принять во внимание паритет покупательной способности, он вырастет до 4,1 триллиона долларов, что сделает Россию второй по величине экономикой в ​​Европе и шестой по величине в мире. Ни один из этих показателей не является полностью точным — один, вероятно, недооценен, другой — завышен, — но сравнение показывает, что экономика России далеко не так мала, как принято считать. В любом случае, чистый ВВП часто является плохим показателем геополитической мощи: его уже нелегко перевести в военный потенциал или международное влияние.

Вашингтон не может позволить себе зацикливаться на Китае, надеясь просто переждать Россию.

Безусловно, экономика России недоброжелательна к своим гражданам. Реальные располагаемые доходы сегодня на десять процентов ниже, чем в 2013 году, сведя на нет почти десятилетний рост. Но макроэкономические показатели достаточно стабильны, чтобы позволить Москве заглядывать в будущее. После аннексии Россией Крыма и оккупации востока Украины в 2014 году международные санкции и падение цен на нефть привели к краху ее экономики.Однако в последующие годы правительство ограничило свои расходы и адаптировалось к снижению цен на нефть, создав профицит бюджета и растущий военный фонд. По последним оценкам, по состоянию на август 2021 года, стоимость Фонда национального благосостояния России составляет около 185 миллиардов долларов, а его валютных резервов — 615 миллиардов долларов, что вряд ли является картиной нищеты. Новая политика импортозамещения, разработанная в ответ на международные санкции, вдохнула новую жизнь в сельскохозяйственный сектор, экспорт которого в настоящее время составляет более 30 миллиардов долларов в год. Кремль также переориентировал торговлю с Запада на Китай, который в настоящее время является его торговым партнером номер один. Ожидается, что к 2024 году товарооборот с Китаем превысит 200 миллиардов долларов, что вдвое больше, чем в 2013 году.

Как насчет зависимости России от добывающих отраслей? Продажа нефти и газа по-прежнему составляет около 30-40 процентов государственного бюджета, а это означает, что будущий отказ от ископаемого топлива будет болезненным. Но неясно, насколько на самом деле это будущее близко. А Россия производит энергию по такой низкой цене, что другие страны-экспортеры, скорее всего, будут зажаты задолго до того, как увидят, что ее бюджет ограничен.Кроме того, Россия является основным поставщиком энергоресурсов в Европейский Союз, чья зависимость только выросла за последнее десятилетие: ЕС получает 41 процент своего природного газа, 27 процентов своей нефти и 47 процентов своего твердого ископаемого топлива из России. . Проблема Москвы в том, что ее ресурсы не безграничны. В ближайшее десятилетие добыча нефти в России достигнет пика — некоторые думают, что это уже произошло, — а это означает, что возможности страны по экспорту легко извлекаемой (и, следовательно, дешевой) нефти достигнут потолка.

Между тем, хотя Россия и отстает от США в области технологических инноваций, она по-прежнему входит в первую десятку в мире по расходам на исследования и разработки. В случае с искусственным интеллектом может даже не иметь значения, является ли страна лидером или последователем: с учетом множества приложений и коммерческой полезности этой технологии Москва, вероятно, получит некоторые второстепенные преимущества, позволив США и Китаю взять на себя расходы и риски, связанные с его разработкой.Более того, в России есть тяжелый, но жизнеспособный технологический сектор, и она разработала собственные аналоги Facebook, Google и других популярных онлайн-платформ, каждая из которых довольно успешна в России.

ВОЕННЫХ И МУЖЧИН

Одним из наиболее распространенных заблуждений о России является то, что демографические перспективы страны резко ограничат ее возможности в будущем. Такой демографический детерминизм исторически не мог предсказать судьбу России. По прогнозам ООН, к 2050 году население России сократится примерно на семь процентов; более пессимистические прогнозы предполагают снижение до 11 процентов.Даже в последнем случае Россия с большим отрывом останется самой густонаселенной страной в Европе и Евразии. Он может отставать от высокоразвитых западных стран по ожидаемой продолжительности жизни и уровню смертности, но с 1990-х годов он существенно сократил этот разрыв. Страна определенно не находится на грани демографического коллапса.

Что еще более важно, актуальность демографии для государственной власти требует переосмысления. Современные великие державы определяются не численностью населения, а качеством населения: здоровьем людей, уровнем образования и производительностью труда, среди других показателей.В противном случае такие страны, как Бангладеш, Индонезия и Нигерия, были бы среди самых могущественных государств мира. Как написал американский ученый Хэл Брэндс: «При прочих равных, страны со здоровым демографическим профилем могут создавать богатство легче, чем их конкуренты». На этом фронте с 1990-х годов Россия продемонстрировала значительные улучшения: снизилась смертность, увеличилась продолжительность жизни и повысился коэффициент рождаемости. До 2015 года он неуклонно рос по таким индексам, как Индекс человеческого развития ООН и показатели производительности труда Организации экономического сотрудничества и развития.Экономическая рецессия с тех пор замедлила эту тенденцию и свела на нет некоторые достижения, но общая ситуация в России значительно улучшилась по сравнению с демографическим кризисом 1990-х годов и предсказаниями демографической гибели в первые годы этого века.

Утечка мозгов остается серьезной проблемой, и многие из самых одаренных россиян уезжают из страны. Однако его экономическое влияние было трудно измерить. И даже когда многие россияне из среднего класса, играющие важную роль в экономике знаний, уезжают, Россия извлекает выгоду из значительной иммиграции соискателей работы из бывших советских республик.Демографический профиль России состоит из смешанных показателей, которые показывают качественные улучшения наряду с количественным снижением. Между тем, демографические перспективы для многих союзников и партнеров Соединенных Штатов в равной степени проблематичны, если не больше.

ВОЕННАЯ СИЛА

Прежде всего, Россия останется военной силой, с которой нужно считаться. Военная мощь исторически была сильной стороной России, компенсируя относительно недиверсифицированную экономику страны, технологическую отсталость и отсутствие политического динамизма.Отчасти поэтому в прошлом России удавалось выдерживать длительную конкуренцию с экономически более сильными государствами, будь то Соединенные Штаты или Британская империя. После своего пика в ранний постсоветский период военная мощь России возродилась — и в ближайшее десятилетие будет только улучшаться, даже если американские политики обратят свое внимание на Китай.

Россия остается основным конкурентом США в области ядерных оружейных технологий. Помимо НАТО, он также располагает сильнейшими обычными вооруженными силами в Европе, переформированными после периода военных реформ и инвестиций с 2008 года.Эта трансформация в значительной степени игнорировалась до 2014 года, что объясняет, почему военные действия России на Украине, а затем и в Сирии застали многих аналитиков врасплох. Сегодня российские вооруженные силы находятся на самом высоком уровне готовности, мобильности и технических возможностей за последние десятилетия. На бумаге НАТО остается превосходящей стороной, но многое зависит от войны, и очевидное превосходство НАТО не гарантирует победу или способность сдерживать Россию во всем диапазоне возможных конфликтов. Россия также располагает гибким набором сил специального назначения, наемников и сотрудников военной разведки.Это до рассмотрения статуса страны как ведущей державы в космосе или ее обширных возможностей кибервойны, которые недавно были продемонстрированы так называемым взломом SolarWinds, когда российские хакеры проникли в несколько правительственных агентств США и шпионили за ними.

Полет над Москвой, июнь 2020 г.

Евгения Новоженина / Reuters

С поправкой на паритет покупательной способности и особенности автаркических оборонных секторов, таких как российский, аналитики подсчитали, что Россия тратит от 150 до 180 миллиардов долларов в год на оборону, что значительно больше, чем предполагает рыночный обменный курс в 58 миллиардов долларов.Половина годового оборонного бюджета России тратится на закупку нового оружия, модернизацию старого и исследование военной техники, а это гораздо большая доля, чем тратится в этих областях большинством западных вооруженных сил. Более того, это консервативные оценки, поскольку некоторые российские расходы остаются скрытыми, неясными или засекреченными. Используя эти щедрые бюджеты, российский военно-промышленный комплекс разработал множество видов оружия следующего поколения, от гиперзвуковых ракет до оружия направленной энергии (например, лазеров), систем радиоэлектронной борьбы, современных подводных лодок и комплексных систем ПВО, а также противоспутникового оружия. различные типы.

Российская армия не лишена проблем и в некоторых областях остается отстающей. На практике, однако, Россия имеет все возможности для того, чтобы оставаться доминирующим игроком на постсоветском пространстве и бросать вызов интересам США в других регионах, например на Ближнем Востоке. Россия сохраняет возможности по воздушным и морским перевозкам, необходимые для размещения своих войск на некотором расстоянии от своих границ. Его расходы на оборону выглядят стабильными на текущем уровне, несмотря на тройной шок, вызванный экономической рецессией, низкими ценами на нефть и международными санкциями.Российские военные по-прежнему считают себя относительно слабыми, но они стали более уверенными в том, что могут сдерживать НАТО даже без ядерного оружия, а исход затяжной войны между силами России и НАТО трудно предсказать. В этих обстоятельствах Соединенные Штаты и их союзники должны перестать относиться к России как к простому «подрывнику» и признать ее серьезным военным противником как по способностям, так и по намерениям.

ПРОБЛЕМА НЕ ПРОСТО ПУТИН

В повествовании об упадке России связано представление о том, что Соединенные Штаты в первую очередь сталкиваются с проблемой Путина — что после ухода российского президента с поста внешняя политика его страны станет менее напористой.Но вряд ли это так. Во-первых, Путин может законно оставаться у власти до 2036 года благодаря референдуму, который он провел в прошлом году, который позволяет ему отбыть еще два шестилетних срока после истечения его нынешнего срока в 2024 году. Изучите, что один из нас (Кендалл- Тейлор), проведенный с политологом Эрикой Франц, показал, что такое долголетие свойственно лидерам вроде президента России. В эпоху после холодной войны автократы, которые, как Путин, дожили до 20 лет у власти, были не моложе 65 лет и сосредоточили власть в своих руках, в итоге правили в среднем 36 лет.

Исследования давних авторитарных лидеров также показывают, что, как только Путин уйдет — даже если раньше, чем ожидалось, — у него будет мало шансов на существенное улучшение политической ситуации. Чаще всего сохраняются режимы, которые создают такие давние лидеры, или возникает иная диктатура. Шансы на то, что демократизация последует за режимом, подобным режиму Путина, которым управляет более старый личный лидер, цеплявшийся за власть 20 или более лет, меньше одного из десяти. Продление срока полномочий, как это сделал Путин после прошлогоднего референдума, также является плохим знаком.Согласно данным Проекта сравнительных конституций, 13 лидеров по всему миру добивались продления срока полномочий в период с 1992 по 2009 год. Во всех случаях, кроме одного, их режимы либо все еще находятся у власти, либо просто перешли к новому авторитарному режиму после отъезд лидера.

Это не означает, что Россия обречена на авторитаризм или что смена президента не имеет значения. Тем не менее, эмпирические данные показывают, что действия, которые давние авторитарные лидеры обычно предпринимают для обеспечения контроля, такие как подрыв гражданского общества и опустошение институтов, которые могли бы ограничить их власть, создают препятствия на пути возникновения демократии.Точно так же простая смена руководства, вероятно, будет иметь значение только на обочине. Если уход Путина не приведет к значительной смене правящей элиты, ключевые столпы российской внешней политики, такие как представление о том, что Россия сохраняет за собой право на сферу влияния на постсоветском пространстве, останутся несовместимыми с ценностями Соединенных Штатов. Штаты и их союзники. Проще говоря, американские политики должны подготовиться к возможности того, что контуры российской внешней политики и, следовательно, намерение Кремля подорвать позиции У.С. интересов, продержится еще долго после ухода Путина с поста.

НАСТОЯЩАЯ СИЛА

Соединенным Штатам следует думать о России не как о слабеющей державе, а как о стойкой, желающей и способной угрожать интересам национальной безопасности США, по крайней мере, в течение следующих десяти-двадцати лет. Даже если Китай окажется более серьезной долгосрочной угрозой, Россия также останется долгосрочным соперником — «достаточно хорошей» державой, как выразилась политолог Кэтрин Стоунер, способной влиять на глобальные дела и существенно влияют на U.С. интересует. Пространство бывшего Советского Союза остается пороховой бочкой, все еще считающейся с распадом Советского Союза, который, как метко выразился историк Сергей Плохий, следует рассматривать не как событие, а как процесс. Поэтому независимо от того, насколько Вашингтон хотел бы сосредоточиться на Индо-Тихоокеанском регионе, он должен учитывать перспективу новой российско-украинской войны, военного конфликта в результате политических волнений в Беларуси или кризисов, подобных войне в Нагорном Карабахе 2020 года.

По сравнению с Китаем, Россия также представляет более значительную опасность для США.С. Родина. Во-первых, он остается главной ядерной угрозой для Соединенных Штатов, несмотря на растущий арсенал стратегического ядерного оружия Китая. То же самое касается способности России достичь континентальной части Соединенных Штатов с помощью обычных ракет большой дальности. У России также больше войск, размещенных за границей, чем у Китая, с базами на Кавказе, в Центральной Азии, Европе и на Ближнем Востоке, что позволяет ее вооруженным силам постоянно находиться в непосредственной близости от сил США и НАТО. Когда дело доходит до косвенной войны, история вмешательства Москвы в выборы и взломов демонстрирует, что она может и будет использовать новейшие технологии против Соединенных Штатов и их союзников.Также стоит подчеркнуть, что Кремль может поставить под угрозу интересы США дешевыми средствами. Военное вмешательство России в Украину, Сирию и Ливию было ограниченным и недорогим. То же самое с его кибератаками и усилиями по дезинформации.

Соединенным Штатам следует думать о России не как об убывающей, а как о стойкой державе.

Возможно, именно в этих сферах — кибервойне и атаках на либеральную демократию — Россия, вероятно, будет представлять наиболее устойчивую угрозу.Россия усовершенствовала недорогой инструментарий, который позволяет ей поддерживать другие авторитарные режимы, усиливать нелиберальные голоса в устоявшихся демократиях, отравлять информационные экосистемы и подрывать выборы и другие демократические институты. Поскольку Москва считает, что ослабление демократии может ускорить падение влияния США, она будет настаивать на своих усилиях на этом фронте. Другие государства приняли к сведению успехи России в этой сфере и начали подражать им, о чем свидетельствует принятие Китаем информационной войны в кремлевском стиле во время пандемии.

И последнее беспокойство вызывает то, что Москва все чаще находит общий язык с Пекином. По сути, правительства двух стран сформировали стратегическое партнерство, обмениваясь технической и материальной поддержкой, чтобы компенсировать давление Запада и сосредоточить свои ресурсы на конкуренции с Соединенными Штатами, а не друг с другом. Их оборонное и военное сотрудничество также выросло. Воздействие этого выравнивания будет больше, чем сумма его частей, усугубляя вызов интересам США, который каждое государство ставит индивидуально.Таким образом, проблема будет заключаться не только в том, чтобы правильно определить приоритеты Китая и России в стратегии США, но и в признании того, что проблемы, создаваемые двумя странами, не обязательно являются дискретными и разделимыми.

ПРАВИЛА РОССИИ

Вашингтон должен отказаться от мифа о том, что Россия — это осажденное или загнанное в угол государство, которое набрасывается на нее в знак признания собственной гибели. По правде говоря, мало свидетельств того, что российские лидеры видят свою страну таким образом — напротив, они считают Россию центром силы в своем собственном регионе и агрессивным игроком в глобальном масштабе.Такие события, как неудачный вывод американских войск из Афганистана, только укрепляют мнение Москвы о том, что в упадке находятся, скорее, Соединенные Штаты. Игнорирование этой точки зрения создаст ложные ожидания в отношении поведения России, в результате чего Соединенные Штаты и их союзники окажутся в плохом положении, чтобы предвидеть действия России.

Администрация Байдена сделала шаги в правильном направлении. Среди них — упор на укрепление демократической устойчивости. Сделав кибербезопасность приоритетом национальной безопасности, укрепив критически важную инфраструктуру, улучшив информационные экосистемы и искоренив коррупцию, которую Россия использует в качестве оружия для подрыва демократических институтов, Вашингтон и его союзники могут отсечь главный источник влияния Москвы за рубежом.Между тем, усилия администрации по обеспечению контроля над вооружениями и стратегической стабильности с Россией, которые должны распространяться на киберпространство и космос, создадут необходимые ограждения для длительной конфронтации.

Двигаясь вперед, однако, Вашингтон не должен уделять слишком много внимания Китаю до такой степени, чтобы игнорировать другие важные вопросы, такие как Россия. Временное стратегическое руководство по национальной безопасности, выпущенное в марте в качестве одного из первых анализов национальной безопасности, сделанных администрацией Байдена, подробно рассматривало Китай, при этом выделяя России лишь несколько предложений.Будущие стратегические документы, такие как предстоящие стратегии национальной безопасности и национальной обороны, должны исправить этот дисбаланс.

Вашингтон должен быть смелее в своих усилиях по защите демократии от подрывной деятельности извне.

Таким же подходом следует руководствоваться при составлении оборонного бюджета администрации. Российская военная угроза не уменьшилась, но финансирование, выделенное Вашингтоном на ее борьбу, уменьшилось: последовательные запросы бюджета с 2020 года привели к сокращению поддержки Европейской инициативы сдерживания (U.S. усилия по усилению своего военного присутствия в Европе после аннексии Крыма Россией), совсем недавно — на 19 процентов. Перераспределение этих денег в Восточную Азию, как того хочет администрация Байдена, вряд ли существенно повлияет на военный баланс по отношению к Китаю (сумма слишком скромна для этого), но это создаст ненужные риски в Европе. . Это особенно верно, учитывая возможность одновременных конфликтов с Китаем и Россией, в которых одно из этих государств использует кризис, вовлекающий другое, для достижения своих собственных целей.Вашингтон должен застраховаться от такого сценария и сделать так, чтобы Европа не стала слабым звеном в его стратегии.

НАТО будет играть центральную роль в этих усилиях. Альянс недавно начал обновлять свой официальный руководящий документ, и Вашингтон должен обеспечить, чтобы Россия, а не Китай, оставалась явным приоритетом. Соединенные Штаты также должны продолжать поощрять своих европейских союзников и партнеров брать на себя большую часть бремени сдерживания и обороны на континенте. Уход США из Афганистана активизировал призывы Европы к расширению своих возможностей.Пришло время посредством тщательной трансатлантической координации сделать реальные шаги по укреплению европейской опоры в рамках НАТО.

Наконец, Вашингтон должен быть еще смелее в своих усилиях по защите демократии от подрывной деятельности извне. Соединенные Штаты, их союзники и партнеры должны активизировать свои коллективные ответы на кибервойну Москвы, вмешательство в выборы и другие действия, угрожающие здоровью их политической и экономической систем. Они должны, например, согласиться принимать коллективные меры против любого иностранного вмешательства в выборы, которое выходит за рамки согласованных пороговых значений.Цифровые амбиции России могут быть омрачены амбициями Китая, но Россия развивает свой собственный бренд цифровой диктатуры, отчасти призванный подорвать демократию во всем мире. Противодействие этой угрозе также требует работы с единомышленниками-демократическими партнерами в международных организациях, таких как Международный союз электросвязи, чтобы не Пекин и Москва писали цифровые правила и нормы будущего.

Гравитационное притяжение угрозы, исходящей от набирающего силу и ревизионистского Китая, по понятным причинам велико, но Соединенные Штаты способны иметь дело с двумя державами одновременно: с Китаем, угрожающей угрозой, и Россией, постоянной.Говоря о своем подходе к России, официальные лица администрации Байдена любят говорить, что Соединенные Штаты «могут ходить и жевать жвачку одновременно». Теперь им придется это доказать.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Пределы стратегического сближения

1В мае 2017 года Си Цзиньпин приветствовал различных глав государств и правительств, прибывших в Пекин, чтобы выразить свою поддержку или, по крайней мере, свою заинтересованность в его масштабном глобальном инфраструктурном проекте, известном как Инициатива « Один пояс, один путь » (BRI).Владимир Путин, один из гостей форума, выступил с речью на церемонии открытия сразу после выступления президента КНР, который, по сообщениям российских СМИ, подчеркнул не только важность, которую Пекин придает стратегическому партнерству с Москвой, но и Кремлю. желают укрепить связи с Пекином и расширить двустороннее торговое сотрудничество (Гостев, 2017). С тех пор Россия продемонстрировала безоговорочную поддержку BRI — довольно неожиданный поворот событий, поскольку Москва долгое время опасалась китайского проекта, который посягнул на ее традиционную зону влияния в Центральной Азии.

• 1 Амалия Затари, «Китай не собирается складывать лапки перед СЧА» (Китай не намерен капитулировать (…)

2Эта новая позиция в отношении Китая, похоже, была подтверждена во время официального визита Си Цзиньпина в Россию в июле 2017 года, незадолго до саммита G20 в Германии. По этому случаю Си Цзиньпин и Владимир Путин подробно рассказали об основных направлениях будущего китайско-российского сотрудничества в различных экономических сферах, в то же время подчеркнув, что у них есть общее видение международных отношений и единая позиция по глобальным и региональным вопросам. вопросы.Завершая эту инициативу по сближению, в конце июля российский и китайский военно-морские силы, которые с 2012 года проводят ежегодные совместные военные учения в Тихом океане, предприняли совместные военно-морские маневры в Балтийском море у ворот ЕС. 1

• 2 Василий Качин, «Второй мир: Россия натчала процесс ускоренного сближения с Китаем» (Второй (…)
• 3 Джейкоб Стоукс, «Прочный союз России и Китая», Foreign Affairs, 22 февраля 2017 г., https: // ww (…)
• 4 Ляо Бинцин, «В ​​центре внимания: китайско-российские связи вступают в новую фазу», Xinhua.net , 2 июля 2017 г., http: // www. (…)

3 Возросшая интенсивность контактов между Китаем и Россией была представлена ​​российскими СМИ как прямой результат дипломатических усилий, прилагаемых Москвой с 2014 года, целью которых является восстановление баланса своей внешней политики в пользу Азии. тем самым положив конец ее изоляции в западном мире, которая возникла в результате кризиса на Украине и последовавших за ним санкций.2 Европейские и американские СМИ интерпретировали это как знак того, что Китай и Россия находятся в процессе формирования своего рода стратегического союза, который может нанести ущерб американским интересам в Азиатско-Тихоокеанском регионе и усилить экономическое и геополитическое давление на ЕС3. отчасти официальная китайская пресса сдерживает свои суждения, в то же время подчеркивая примечательную преемственность китайско-российского сближения с конца 1980-х годов, сближение, которое ускорилось после распада Советского Союза4. На новом этапе двусторонних отношений Пекин просто следует общей динамике, которая характеризовала их развитие с самого начала.

4 Эволюция российско-китайских отношений после распада СССР была предметом множества научных исследований, в ходе которых они рассматривались на глобальном, региональном и двустороннем уровнях. В России исследователи прежде всего анализируют влияние китайско-российского партнерства на экономическое развитие Дальнего Востока России и размышляют о политических последствиях усиления китайского присутствия в регионе (Савченко, 2014; Портяков, 2013).Расхождение геополитических интересов в Центральной Азии — еще одна важная тема, привлекающая внимание российских специалистов, особенно с момента реализации проекта BRI в регионе (Габуев, 2016а). Недавнее усиление инициатив по китайско-российскому сближению неоднозначно рассматривается большинством российских китаеведов, которые опасаются постепенного подчинения российских национальных интересов экономическим и политическим целям Пекина (Тренин 2015; Ларин 2015; Габуев 2016b).Китайский анализ часто более оптимистичен. Они подчеркивают взаимную экономическую выгоду, которую породили более тесные двусторонние отношения, и большой потенциал стратегического китайско-российского партнерства в области энергетики (Wang 2013). Наконец, западные исследования больше концентрируются на глобальном аспекте российско-китайского сближения и пытаются оценить его влияние на баланс сил в международной системе (Wishnick 2017; Røseth 2017; Colin 2007; Cabestan et al. 2008). Настоящая статья относится к этим библиографическим рамкам и исследует различные аспекты анализа, предложенные российскими, китайскими и западными исследователями, суммируя их и предлагая тонкую интерпретацию новых вызовов, возникших в китайско-российских отношениях в эпоху Путина.

Рисунок 1 — Развитие торговли между Китаем и Россией, 1992-2017 гг. (В миллиардах долларов США)

Zoom Original (jpeg, 52k)

Источник: Андрейчук, Лузунов, 2012; Минэкономразвития России 2015 и 2018

5Ибо на самом деле китайско-российское сближение — явление не новое. С момента своего прихода к власти в 2000 году Владимир Путин постоянно подчеркивал евразийский характер России, подтверждая свое желание развивать более тесные политические отношения и расширять экономическое сотрудничество с Китаем и другими азиатскими странами.Тем не менее, до недавнего времени, за исключением нескольких крупных проектов в области энергетики, российско-китайское сотрудничество не продвигалось дальше деклараций о намерениях и подписания соглашений в принципе. В целом, после распада СССР и вплоть до 2014 года основные цели российской политической политики практически не претерпели изменений: Москва стремилась к лучшей интеграции России в международное сообщество и развитию экономического сотрудничества с Европейским союзом, которое остается основной получатель российского углеводородного сырья и его главный торговый партнер.В то же время отношения с Китаем развивались медленно, но неуклонно, в основном за счет растущих потребностей Пекина в энергии и военных. В основе этого развития лежала прежде всего продажа российских углеводородов — сжиженного и сырого газа, а также других природных ресурсов. Украинский кризис 2014 года, западные санкции и быстрое ухудшение отношений с США подтолкнули Москву к ускорению своего геополитического и экономического движения в сторону Азии. Придав свежую энергию азиатскому вектору своей внешней политики, Кремль теперь, похоже, создает настоящий «поворот на Восток» ( поворот на Восток, ), который может иметь политические последствия, столь же разнообразные, сколь и непредсказуемые.Укрепление отношений с Китаем лежит в основе поворота России в сторону Азии, хотя Кремль в своих официальных заявлениях подчеркивает разнонаправленный характер своей новой политики, нацеленной не только на Китай, но и на Японию, две Кореи, Индию. , а в перспективе — страны Юго-Восточной Азии.

6 Является ли это стратегическое перенаправление со стороны России просто тактическим «переворотом», средством получения большего влияния на политических и экономических переговорах с ЕС и США, или это последовательная стратегия? Каковы были первые результаты этого поворота в сторону Китая? Целью данной статьи является анализ различных аспектов стратегического партнерства между Китаем и Россией, не только для того, чтобы оценить их роль в нынешнем российско-китайском сближении, но и для выявления структурных дисбалансов, которые могут ограничить объем двусторонних инициатив.Его предметом является развертывание политики по всей азиатской и арктической зоне, а также соперничество и сотрудничество, которые эта политика порождает. Исследование позиционируется в рамках геополитического подхода, целью которого является анализ борьбы за власть в определенных зонах или регионах (Lacoste 1976; Lasserre et al. 2016), а также анализ двусторонних отношений на основе выступления, заявления и действия правительств Китая и России.

7Россия имеет долгую историю контактов с Китаем, который был официально установлен в семнадцатом веке с первыми российскими дипломатическими миссиями в Пекине.В 1860-х годах две страны стали соседями, когда территории Восточной Сибири, ныне известные как Дальний Восток России, вошли в состав Российской империи. С тех пор вопросы демаркации китайско-российской границы, совместной эксплуатации природных ресурсов региона и управления потоками мигрантов из Китая были в центре споров между двумя странами. Распад СССР и постепенное урегулирование пограничных споров в 1990-х годах нормализовали политические отношения между Россией и Китаем и способствовали быстрому развитию китайско-российских отношений.

Рисунок 2 — Динамика российского экспорта в Китай и китайского экспорта в Россию, 2000-2017 гг. (В миллиардах долларов США)

Zoom Original (jpeg, 37k)

Источник: Андрейчук, Лузунов, 2012; Минэкономразвития России 2015 и 2018

8 Вначале наиболее отчетливо ощущались последствия роста торговли в приграничных регионах. В 90-е годы население Дальнего Востока России находилось в очень тяжелых условиях.Большинство программ государственной помощи было отменено, государственные компании, неспособные адаптироваться к радикальным экономическим изменениям, прекратили свою деятельность, а колхозов — колхозов — в процессе реорганизации — больше не могли производить достаточное количество урожая. В таких условиях одежда и продукты питания, поставляемые КНР по конкурентоспособным ценам китайскими торговцами, быстро находили потребителей на местном рынке в беспорядке. Продукты были не очень высокого качества, но были средством выживания для местного населения, сильно пострадавшего от последовательных экономических кризисов, характерных для эпохи Бориса Ельцина.Таким образом, китайские потребительские товары стали предметом первой необходимости для большинства жителей Дальнего Востока России.

9 Чтобы удовлетворить потребности этого внезапно доступного и быстро развивающегося рынка, несколько зон беспошлинной торговли, которые считались важными окнами для внешней торговли КНР, появились на северо-востоке Китая, регионе, граничащем с Россией и соответствующем китайской провинции Хэйлунцзян. Ляонин и Цзилинь. Китайцы создали ориентированные на российский рынок производственные и торговые центры, фермы по производству овощей и фруктов, склады и распределительные центры, а также многие объекты легкой промышленности.Постепенно была создана сложная структура для распределения товаров между двумя странами — фундаментальный элемент транснациональной торговли. Значительный рост торговли между двумя странами с начала 2000-х годов отражает как это развитие (см. Рисунок 1), так и растущее значение Китая в международной торговле. В период до 2015 года двусторонняя китайско-российская торговля стабильно росла, несмотря на экономический кризис 2008 года, последствия которого оказались временными.В 2009 году китайско-российская торговля упала на 31,7%, но в следующем году объем торговли почти вернулся на докризисный уровень. Однако в 2015 году двусторонняя торговля снова оказалась в состоянии свободного падения из-за глобального экономического спада и значительного падения цен на энергоносители. В 2017 году китайско-российские торговые отношения, тем не менее, восстановились благодаря продаже оружия и российских военных технологий и интенсификации экспорта российской нефти и природного газа своему китайскому соседу (Лукин, 2018).

• 5 «В 2018 году ожидается более 100 миллиардов долларов торговли между Китаем и Россией», Синьхуа , 20 апреля (…)

10 Таким образом, с точки зрения торговли, усилия по сближению России и Китая, казалось бы, принесли свои плоды. С 2001 года объем китайско-российской торговли вырос в девять раз, достигнув 95,3 миллиарда долларов США в 2014 году, что является рекордным показателем. В 2017 году Китай был ведущим торговым партнером России восьмой год подряд с объемом торговли до 84 долларов.07 млрд., Что на 20,8% больше, чем в предыдущем году5. Однако этот положительный баланс скрывает несколько значительных дисбалансов.

11 Фактически, до 2006 г. этот рост торговли был в основном результатом увеличения российского экспорта в Китай, что позволило России сохранить положительное сальдо торгового баланса в ее отношениях с КНР. Тем не менее, импорт из Китая быстро увеличивался, чему способствовала потребность в товарах повседневного спроса на Дальнем Востоке и в Сибири.Это объясняет, как в целом торговый баланс с 2007 г. оставался в пользу КНР (см. Рис. 2).

12 В то же время кардинально изменилась торговая структура (см. Рис. 3). В российском экспорте в Китай сейчас преобладает сырье, такое как нефть, круглый лес и цветные металлы, такие как никель, медь и алюминий. Таким образом, хотя в 2002 г. углеводороды составляли лишь 15% российского экспорта в Китай, к 2017 г. их доля выросла до 66,2%. Таким образом, период, в течение которого Москва надеялась экспортировать российские технологии и промышленное оборудование в Китай, похоже, подошел к концу.Машины и промышленное оборудование, которые по-прежнему составляли 20% российского экспорта в 2002 году, больше даже не фигурируют в списке экспортируемой продукции в 2017 году. Удобрения и целлюлоза также почти исчезли из списка (1,11% и 0,25% соответственно), поскольку Китай теперь производит их самостоятельно, частично используя сырье (дерево и химические компоненты), импортируемое по низким ценам из России.

Рисунок 3 — Структура российского экспорта в Китай в 2002 и 2017 годах (в%)

Zoom Original (jpeg, 40k)

Источник: Renmin Ribao 2003; Минэкономразвития России 2018

13 Что касается китайского экспорта в Россию, то он также изменился (см. Диаграмму 4): в 2002 г. преобладали обувь, одежда и другие товары повседневного спроса (48.7%), тогда как в 2017 году преобладали промышленные машины и оборудование (44,5%). Значительно снизилась доля одежды, обуви, мебели, игрушек и других предметов личного и домашнего обихода (22,8%), хотя на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири они продолжают доминировать на местных рынках.

14Эти события усугубляются тем фактом, что для Китая торговые отношения с Россией гораздо менее важны, чем те, которые он поддерживает с Западом: в 2014 году, когда объем китайско-российской торговли побил все рекорды, достигнув 95 миллиардов долларов США, торговля между Китаем и ЕС и США составили 615 и 555 миллиардов долларов США соответственно (China Statistical Yearbook 2015).Итак, что касается торговли, Россия может только претендовать на роль младшего партнера, которому нужен Китай, и от которого Китай может довольно легко отказаться. К этому отнюдь не обнадеживающему наблюдению для Москвы можно добавить еще одно, и Кремль с таким же трудом принимает его.

15 В 2000-х годах в результате роста торговли между приграничными территориями Китая и России географическая и экономическая взаимосвязь между Дальним Востоком России и Северо-Восточным Китаем стала более заметной.Экономическая деятельность китайцев в России также стала более диверсифицированной: к розничной торговле добавились строительство, сельское хозяйство и туризм, а также освоение природных ресурсов региона. В то же время в поисках новых экономических возможностей китайские предприниматели рисковали все дальше и дальше на запад страны, постепенно расширяя свои торговые сети, чтобы охватить весь бывший Советский Союз. Растущая взаимосвязь приграничных регионов часто с большим оптимизмом подчеркивается китайскими политиками и исследователями, которые считают это естественным процессом региональной интеграции и символом хороших отношений между двумя странами (Gao 2008; Diao and Liu 2009; Ли 2013).

16Для россиян это теперь часто рассматривается как неизбежное зло со стороны местных экономических и политических игроков, которые все чаще обращаются к партнерам в Восточной Азии за средствами для развития (кредиты, инвесторы в проекты, технологии, рабочая сила и т. Д.), Поскольку они не видят другого решения повторяющихся экономических проблем Дальнего Востока России (Иванов, 2009). Территориально и логистически изолированный от остальной части России после исчезновения СССР, регион пережил серьезную социально-экономическую депрессию, усугубляемую массовой миграцией местного населения в европейскую часть России; после распада СССР население Дальнего Востока России сократилось более чем на 1 человек.От 8 миллионов до всего лишь 6,2 миллиона жителей (Garousova, 2014). Напротив, население соседнего Северо-Восточного Китая выросло до 1 миллиона жителей в 2016 году (China Statistical Yearbook 2017). Это заметное демографическое неравенство между двумя приграничными регионами беспокоит жителей Дальнего Востока России, которые часто видят растущую мощь своего соседа в риторике «желтой опасности» (Jing 2009). В Москве ситуация также вызвала неоднозначную реакцию. Стремясь развивать эти обширные территории и их ресурсы, федеральные власти, тем не менее, не решаются предоставить Китаю полную свободу действий в этом предприятии, опасаясь потерять контроль над экономическим развитием Дальнего Востока России или даже, в долгосрочной перспективе, своим суверенитетом. по региону.

17 В 2009 году, чтобы стимулировать развитие региональных китайско-российских отношений, Москва и Пекин приняли «Программу сотрудничества между регионами Дальнего Востока России, Восточной Сибири и Северо-Востока КНР», в которой подробно описаны 160 до 2018 года будут реализованы совместные проекты, 94 из которых — на территории России. Несмотря на то, что на бумаге эта программа сотрудничества оставалась весьма амбициозной, она не смогла принести значительных экономических результатов из-за отступления Кремля, который не хотел подтверждать свои намерения предоставлением финансовой и институциональной поддержки, необходимой для реализации поставленных задач. запланированные инициативы.Следовательно, в настоящее время только 22 из них находятся в стадии строительства, а остальные были приостановлены или заброшены по разным причинам (Latkin and Xiang 2015).

• 6 Андрей Голованов, «Самый плюсовый тариф равно. Судба первого в России железного моста в Китае за (…)

18 История строительства трансграничного железнодорожного моста Тунцзян-Нижне-Ленинское иллюстрирует эту довольно парадоксальную ситуацию.Мост значительно сократил бы стоимость и время транспортировки между городом Хабаровск и провинцией Хэйлунцзян. Хотя принципиальное соглашение о его строительстве было подписано в 2008 году, только в 2013 году были окончательно выяснены все практические детали строительства моста. По условиям двустороннего соглашения каждая страна должна была взять на себя ответственность за строительство своего собственного участка моста до границы. Самый большой участок моста (1755 метров) находился на территории Китая и был завершен в феврале 2014 года, в то время как россиянам все еще не удалось построить свой 310-метровый участок из-за отсутствия финансов и энтузиазма со стороны местных россиян. компании, связанные с проектом.Работа наконец началась в 2017 году после жалоб китайских партнеров, которые привели к прямому вмешательству Владимира Путина в управление проектом6

Рисунок 4 — Структура китайского импорта в Россию в 2002 и 2017 годах (в%)

Zoom Original (jpeg, 40k)

Источник: Renmin Ribao 2003; Минэкономразвития России 2018

• 7 Это ответвление Транссибирской магистрали, известной как Байкало-Амурская магистраль (БАМ), сооружение (…)
• 8 Россия платит Казахстану 115 миллионов долларов США каждый год за использование космодрома Байконур. Строительство (…)

19 Отчасти в ответ на эти опасения, Москва уже несколько лет прилагает значительные усилия для более тесной поддержки развития Дальнего Востока, создав специального министра по Дальнему Востоку и приняв решение о модернизации железнодорожной линии. соединение Иркутской области с тихоокеанским побережьем7 Чтобы подчеркнуть геополитическое значение региона для будущего страны, Владимир Путин распорядился о строительстве в Амурской области нового космодрома Восточный, что в долгосрочной перспективе должно сократить расходы России. зависимость от космодрома Байконур, расположенного в Казахстане.8 Но в то же время федеральные власти не обладают достаточными финансовыми ресурсами для реализации большинства запланированных крупных проектов, и одна из целей нового министра — привлечь иностранные инвестиции из Азии. Таким образом, хотя Москва и желает укрепить свое экономическое и геополитическое влияние на российском Дальнем Востоке, она не в состоянии сделать это без участия азиатских игроков, в основном китайских, в модернизации этих регионов.

• 9 Российские СМИ подробно комментировали воздержание Пекина от голосования в ООН по крымскому исх…)

20 Падение цен на нефть, которое сильно ударило по валютным доходам России, и прежде всего украинский кризис и последовавшие за ним западные санкции, усугубили эту парадоксальную ситуацию. Москве пришлось отказаться от своего осторожного подхода к Пекину и его растущего влияния на востоке страны в надежде улучшить экономические перспективы России, которые казались катастрофическими в результате падения цен на нефть и введения западных санкций. Идея о том, что Китай может выгодно заменить Запад в качестве экономического партнера и источника технологий и передовых технологий, стала мантрой в Кремле, пропагандируется всеми российскими СМИ и активно продвигается в правительстве.9

21Нынешний поворот России в сторону Китая, по-видимому, основан прежде всего на реализации крупных двусторонних проектов, в основном в области энергетики, военных и космических технологий. Это не новая тенденция: с момента распада СССР в основе российско-китайских отношений лежит энергия. В 1996 году во время официального визита Бориса Ельцина в Пекин между двумя странами было подписано первое соглашение о развитии сотрудничества в области энергетики, которое позволило реализовать первые проекты в этой области спустя несколько лет.С самого начала своего первого мандата Владимир Путин подчеркивал свое желание развивать энергетическую сеть в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке в направлении Тихого океана и Китая, что было официально подтверждено в документе под названием Энергетическая стратегия России до 2020 года, опубликовано в 2003 году, и снова в версии, опубликованной в 2009 году. Согласно этому документу, в 2030 году Азия (в основном Китай и Япония) будет получать 25% нефти и 20% газа, ежегодно добываемых в России (Байков, 2010). .Однако реализация этих амбиций откладывалась на годы. Освоение ресурсов Сибири и Дальнего Востока означало, прежде всего, создание базовой инфраструктуры и получение доступа к новым технологиям и конструкциям нефтяных скважин, которые в основном принадлежали западным компаниям, а это требовало значительных инвестиций. Более того, Москва не хотела, чтобы Китай стал единственным покупателем российской нефти и газа в регионе, чтобы избежать зависимости российской промышленности от китайского энергетического рынка.Поэтому Япония и Южная Корея также были приглашены к участию в этих проектах, что осложнило переговоры с Пекином и еще больше задержало реализацию целей, заявленных в Энергетической стратегии России .

• 10 В 2016 году Россия стала ведущим поставщиком сырой нефти в Китай, обогнав Саудовскую Аравию, которая (…)

22 В результате только в 2011 году Россия начала массово экспортировать сырую нефть в Китай.Строительство нефтепроводов на территории России частично финансировалось Пекином, что позволило ему на долгие годы сохранить свои запасы углеводородов в Сибири по конкурентоспособной цене10. и будущего импорта российского газа в Европу, азиатский рынок с его потенциалом роста стал особым центром внимания Кремля, ищущего альтернативы своим торговым отношениям с Западом.

23Действительно, с 2014 года Москва подписала несколько новых соглашений о промышленном сотрудничестве с Пекином, включая гигантский газовый контракт стоимостью 400 миллиардов долларов США на ежегодную поставку 38 миллиардов кубометров российского газа в Китай до 2048 года. часто цитируемый различными СМИ как символ нового российско-китайского сближения, тем не менее, является результатом десяти лет усилий и жестких переговоров по цене на газ и финансированию строительства трубопроводов.Подписанное на фоне международной напряженности, это газовое соглашение и сопутствующие ему условия до сих пор не обнародованы, и, по мнению многих специалистов, для того, чтобы его подписали так быстро, Москва должна была подчиниться требованиям Китая по ценам ( Лукин 2018). Хотя это, по общему признанию, позволило Кремлю показать своим западным партнерам, что Россия далеко не изолирована на международной арене, это произошло за счет экономических уступок Китаю.

24 Таким образом, политическое сближение, которым хвасталась Москва, не сделало Китай более миролюбивым в экономических вопросах.Напротив, Китай воспользовался возможностью повысить свои требования в отношении цены и доступа на российский рынок. Российские бизнесмены, считавшие, что китайские банки могут предоставить капитал, компенсируя тем самым негативные последствия западных санкций, были быстро разочарованы отсутствием энтузиазма со стороны своих китайских коллег, которые навязывали условия, с которыми им было трудно согласиться.

25 Воля правительства играет фундаментальную роль в укреплении китайско-российского стратегического проекта: она стимулирует развитие крупных проектов, но также делает механизмы их реализации тяжелыми и неэффективными.В некоторых случаях экономические выгоды от этих проектов возможны только в очень долгосрочной перспективе после выполнения ряда условий, в том числе геополитических. Участие России в проекте BRI — прекрасная иллюстрация этого. Описываемая Пекином как «выгодная для всех» ( гонг, 共赢), эта широкомасштабная программа международного сотрудничества должна прежде всего поддерживать темпы роста китайской экономики, которая в течение нескольких лет все более и более замедлялась, тем самым угрожает внутренней стабильности страны.Это также должно позволить Китаю перейти на новый этап своего экономического развития и достичь основных стратегических целей, определенных Си Цзиньпином и его командой: создание «умеренно процветающего общества» к 2020 году и превращение Китая в модернизированный, богатый и могущественный. социалистическое государство к 2049 году (Zhao 2016).

26 Китайская инициатива, начавшаяся главным образом с нацеливания на развитие инфраструктуры в Центральной Азии, была встречена с большим подозрением со стороны Москвы, которая рассматривает ее как угрозу своим экономическим и геополитическим интересам.После исчезновения СССР развитие очень тесных торговых связей между Китаем и странами Центральной Азии шло параллельно с постепенным ослаблением российского влияния в регионе. С 2013 года Китай является основным торговым партнером Кыргызстана (47,6% национальной торговли страны), Таджикистана (26,9%), Туркменистана (42,7%) и Узбекистана (20,6%) (Ларин, 2015). Пекин предоставляет им выгодные условия кредитования и инвестирует в различные промышленные проекты. Россия не может конкурировать с китайским предложением и, похоже, постепенно и неизбежно теряет свое влияние в Евразии, несмотря на запуск нескольких региональных интеграционных инициатив, таких как Таможенный союз и Евразийский экономический союз (ЕАЭС).Основная цель этих инициатив со стороны Москвы заключалась в обеспечении свободного передвижения товаров, людей и капитала между странами-членами и в продвижении идеи естественной взаимозависимости, которая способствовала бы экономической интеграции между Россией и странами Центральной Азии. . Инициатива BRI, преследующая аналогичные цели, поэтому рассматривалась Москвой не как экономическая возможность, а как вызов. Украинский кризис, за которым последовали санкции Запада против Москвы, вынудили Кремль пересмотреть свою позицию и предусмотреть более тесное китайско-российское сотрудничество в проекте BRI.

27 В Центральной Азии после долгих переговоров Москва и Пекин, кажется, снова нашли основания для соглашения и координируют свои усилия, сочетая китайский BRI с инициативой России по ЕАЭС. Эта новая конфигурация должна ослабить китайско-российское соперничество в Центральной Азии, давая возможность всем игрокам получить выгоду. В настоящее время эта «связь» ( sopriajenie на русском языке и duijie 对接 на китайском) остается расплывчатым понятием из-за различий во взглядах, с одной стороны, и существующих проблем коммуникации между Пекином и Москвой, с другой.Например, русские хотели бы, чтобы Китай признал ЕАЭС в качестве жизненно важного партнера в своих переговорах со странами Центральной Азии, в то время как китайцы рассматривают ЕАЭС как продолжение своей собственной инициативы, основная роль которой заключается в продвижении целей. BRI (Габуев, 2016а). Таким образом, реальные условия китайско-российского сотрудничества в Центральной Азии еще не прояснены.

28 Таким образом, в настоящее время участие России в BRI, по-видимому, ограничивается использованием Северо-Восточного прохода в Арктике и Транссибирской магистрали для транспортировки китайских продуктов в Европу и сырья в Китай, что на протяжении длительного периода времени. — выдающийся проект диверсификации рынка для этого железнодорожного пути (Helle 1977), который Москва согласилась интегрировать в BRI вместе с развитием арктических дорог.Рост коммерческих перевозок по Транссибу, в принципе, может принести значительную прибыль, но он зависит от модернизации железнодорожных путей. В текущем состоянии Транссибирская магистраль уже достигла максимальной пропускной способности, что приводит к возникновению множества узких мест и замедлению ее работы. Его реконструкция требует миллиардов долларов инвестиций, которые Пекин не обещал Москве. Действительно, жизненно важно не только обновить существующее техническое оборудование, но и увеличить скорость обработки поездов и размер платформ станции.

29 Кроме того, стоимость перевозки китайских товаров по Транссибу значительно варьируется в зависимости от выбранного маршрута: транспортировка стандартного 20-футового контейнера (1 TEU) по восточному участку Транссиба из Шанхая в Брест стоит 2200 долларов США, при транспортировке того же контейнера по западному участку Транссиба через Казахстан по маршруту Урумчи-Омск-Москва-ЕС обойдется примерно в 1300 долларов США (Макаров и Соколова, 2016). Но в любом случае отправка контейнера по морю оказалась дешевле, чем по суше: в 2016 году средняя стоимость перевозки контейнера из Шанхая в Европу составляла 932 доллара США.

• 11 Александр Габуев, «Шелковый путь в никуда», Ведомости, (Новости), 15 (…)

30Кроме того, грузовые суда могут одновременно перевозить более 10 000 контейнеров, а поезда — не более 500. Поэтому трудно представить, что в ближайшем будущем сухопутные маршруты могут составить конкуренцию морским маршрутам в международной торговле КНР. Несмотря на громкие официальные заявления о преимуществах, которые модернизация Транссиба может принести России и Китаю, Пекин, тем не менее, не желает инвестировать в этот проект с неопределенной прибыльностью, в то время как у Москвы нет необходимых средств для его реализации.Однако значительные суммы уже инвестированы в Китай для модернизации китайской сети до Казахстана через железнодорожные станции Алашанькоу и Хоргос (Huang and Lasserre 2017; Huang et al. 2018). Чтобы поддержать модернизацию внутренней сети и диверсифицировать возможности торговых связей с внутренними регионами страны и европейскими рынками, Китай, похоже, поддерживает развитие этих железнодорожных путей, а также путей между Китаем и Лаосом и Китаем. и Иран, как часть BRI.Грузопоток остается ограниченным (немногим более 1% китайского экспорта; около 40 000 контейнеров для немногим более 1% китайского экспорта; около 40 000 контейнеров для соединений Китай-Германия), но наблюдался значительный рост, особенно на маршруте Алашанькоу-Казахстан, Западный сегмент Транссиба (Lasserre et al. 2017). В рамках плана модернизации звеньев в 2014 году было подписано принципиальное соглашение о строительстве высокоскоростной железнодорожной линии Москва-Пекин и дополнительное соглашение о начале работ на участке Москва-Казань. подписан в 2015 году.Тем не менее, реализация этих двух проектов, казалось бы, была заморожена, поскольку условия, налагаемые китайцами, делают их прибыльными для России только в том случае, если эксплуатация ее новых железнодорожных линий немедленно приносит значительную прибыль, которая не гарантирована11.

• 12 Ямал СПГ принадлежит международному консорциуму, в который входит российская компания Новатэк (…)

31 Интерес Китая к российской Арктике и ее ресурсам не нов, даже если в настоящее время, за исключением мегапроекта по добыче сжиженного природного газа на Ямале, реализовано несколько совместных китайско-российских проектов в этой области.Участие Китая12 в строительстве этого гигантского завода по сжижению газа и связанных с ним инфраструктур к северу от Полярного круга было представлено Пекином как большой успех, демонстрирующий способность Китая решать серьезные технические и финансовые проблемы и оправдывающий растущий интерес Китая к Арктике и Арктике. эксплуатации его ресурсов (Соренсен и Клименко, 2017).

32Официальное включение Северо-Восточного прохода в морскую сеть BRI, официально объявленное в 2017 году, могло бы фактически стимулировать китайско-российское сотрудничество в области энергетики и транспорта, а также расширить участие Китая в совместных проектах.Действительно, Китай желает участвовать не только в качестве молчаливого инвестора, но и в качестве поставщика оборудования и технологий в разработке природных ресурсов российской Арктики и в строительстве новых инфраструктур на территории России, которые позволили бы осуществлять коммерческие перевозки через Север. ‑ Восточный проход. Россия, похоже, готова пойти на этот шаг, по крайней мере, в своих официальных заявлениях, и предоставить китайским компаниям больше экономических возможностей в России в рамках BRI.

33 На сближение Пекина и Москвы повлияло множество факторов как на международном, так и на внутреннем уровнях.Они сильно колеблются и, вероятно, будут очень быстро развиваться. Осознавая постепенное смещение экономического баланса и международной политики в сторону Азии, в частности Китая, Россия стремится воспользоваться сближением с Китаем для улучшения своих экономических перспектив. Быстрое ухудшение ее отношений с ЕС и США заставило Россию больше полагаться на своего китайского соседа, который, в отличие от Японии и Южной Кореи, двух других целей ее «поворота на Восток», не присоединился к западным санкциям.Тем не менее поддержка Пекина была достигнута ценой крупных экономических уступок, на которые Россия не обязательно была готова пойти.

34 История с продажей 10% акций российской нефтяной компании Ванкорнефть CNPC (Китайская национальная нефтяная корпорация) является хорошим примером такой сложной ситуации. Ванкорнефть, дочерняя компания гигантской российской нефтяной компании Роснефть, является основным оператором огромного газового и нефтяного месторождения Ванкор на севере Восточной Сибири в России, запасы нефти которого составляют 361 миллион тонн и запасы газа 138 миллиардов кубометров. это объект национального стратегического значения (Оверленд и Кубаева, 2017).Принципиальное соглашение о продаже акций Ванкорнефти Китаю было подписано в ноябре 2014 года, в разгар украинского кризиса. Однако после двух лет переговоров контракт был расторгнут, так как Россия и Китай не смогли прийти к соглашению об условиях продажи. Цена, предложенная CNPC, была сочтена слишком низкой ни Роснефтью, ни одним из двух партнеров. К разногласиям по поводу цены добавилось требование Китая иметь больше мест в совете директоров Ванкорнефти и участвовать в буровых работах.Это требование было сочтено неприемлемым для «Роснефти», которая хотела сохранить полный контроль над нефтяными месторождениями и рассчитывала, что CNPC будет не более чем молчаливым партнером. Наконец, «Роснефть» продала 38,8% акций «Ванкорнефти» индийским компаниям — Oil India, Indian Oil, Bharat Petro Resources и ONGC Videsh, — которые оказались более сговорчивыми, чем CNPC (Николаев, 2017). Таким образом, несмотря на довольно благодушное отношение официальных лиц, Пекин не хотел жертвовать своими национальными экономическими интересами на алтарь «китайско-российской дружбы», как надеялась Москва и не пошла на уступки во время переговоров о цене контрактов и условиях их заключения. реализация.Отказавшись взять на себя роль младшего партнера в двусторонних отношениях, в которых все больше доминирует Китай, Москва немедленно попыталась отказаться от своих предложений по экономическому сотрудничеству. Более того, этот нефтяной контракт — не единственный китайско-российский проект стратегической важности, который должен быть пересмотрен Москвой или Пекином: из 21 крупного китайско-российского соглашения (контракты с оценочной стоимостью более миллиарда долларов) по реализации В период с 2012 по 2017 год были подписаны различные совместные проекты в российской Арктике, только 10 из них были реализованы на практике, в то время как остальные были заброшены или заморожены (Rosen and Thuringer 2017).Таким образом, может показаться, что существует заметная разница в экономических интересах и целях Китая и России. Казалось бы, трудно примирить эти разногласия с ускоренным шагом к сближению с Китаем, о котором с большой помпой объявили в Москве, но лишь осторожно поддержал Пекин. В дополнение к предполагаемому политическому консенсусу между двумя странами, поощрение двустороннего экономического взаимодействия остается узником отсутствия устойчивого роста российской экономики и взаимного недоверия, которое препятствует любому реальному сотрудничеству.

35 Укрепление отношений с Китаем лежит в основе недавнего поворота России в сторону Азии. Это неудивительно, учитывая то значение, которое Кремль придает китайскому измерению своей внешней политики после распада СССР. Представляя себя поборниками многополярности, Москва и Пекин надеются оспорить установленный порядок под руководством Вашингтона и стремятся создать новую систему коллективной безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.Наконец, Китай и Россия регулярно сотрудничают в рамках крупных региональных организаций, таких как БРИКС и Шанхайская организация сотрудничества. Однако, несмотря на очень много точек соприкосновения между двумя странами, амбиции и география интересов России и Китая далеко не идентичны. Напротив, во многих случаях они оказываются в противоположных углах (соперничество за свое влияние в Центральной Азии и разногласия по поводу реализации совместных проектов — это всего лишь два примера).

36 Недавнее сближение Москвы с Азиатско-Тихоокеанским регионом в то время, когда Россия переживает серьезный кризис в отношениях с западным миром, беспокоит тех, кто видит в этом попытку выстроить своего рода антиамериканскую ось. Представленный Кремлем как долгосрочная стратегия, направленная на восстановление баланса российской внешней политики, этот поворот в сторону Азии сдерживается серьезным расхождением интересов между Москвой и Пекином, ее основным партнером в Азии, а также экономическим положением России. слабость, которая затрудняет завершение существующих проектов или предложение контрактов, которые могут заинтересовать китайских игроков.Тем не менее, хотя поначалу усилия Кремля по развитию связей с Китаем часто выглядели как эмоциональная реакция на растущее похолодание в отношениях между Россией и Западом, сейчас ситуация кажется более сложной. Членство России в проекте BRI и официальное включение российской Арктики в эту китайскую инициативу свидетельствует о стремлении Москвы и Пекина вывести свое экономическое и политическое сотрудничество на более высокий уровень (Ferdinand 2016; Sangar 2017).В долгосрочной перспективе перспективы поворота России в сторону Китая будут зависеть от международной ситуации и способности Кремля разработать последовательную стратегию сближения с Китаем с четко определенными целями, которые будут реализованы на местах.

Почему Россия слабая экономически и политически сильная

По ВВП российская экономика намного меньше экономики ЕС, но с политической и военной точки зрения Россия является крупным игроком в мировых делах. Поль Де Граув утверждает, что Европа предоставляет России эту власть, оставляя защиту как вопрос для каждой из составляющих ее наций, вместо того, чтобы иметь объединенную армию.

Москва, Источник: greg westfall (CC BY 2.0)

Несколько дней назад я увидел удивительную статистику: ВВП России того же порядка, что и совокупный ВВП Бельгии и Нидерландов. В 2017 году ВВП России составил 1 469 миллиардов долларов (по данным Международного валютного фонда).ВВП Бельгии составил 491 миллиард долларов, а в Нидерландах — 824 миллиарда долларов; вместе 1 315 миллиардов долларов. По ВВП Россия всего на 12 процентов больше, чем Бельгия плюс Нидерланды.

Эта сбивающая с толку статистика побудила меня спросить, почему политически Россия имеет гораздо больший вес в мире, чем Бельгия и Нидерланды, а экономически эта страна едва ли сильнее этих двух стран, граничащих с Северным морем.

Прежде чем ответить на этот вопрос, сначала несколько цифр, которые показывают, насколько экономически легковесна Россия.В 2017 году ВВП США достиг 19 362 миллиардов долларов США. Если взять за критерий ВВП, США в 13 раз больше, чем Россия. Точно так же можно сравнивать другие страны с Россией. Китай экономически в 8 раз больше России; Германия в 2,5 раза больше, Франция в 1,8 раза, а Европейский Союз в целом в 12 раз больше, чем Россия.

Экономический размер страны — один из важнейших факторов, определяющих ее военное и политическое значение в мире. Необходима крупная экономика, чтобы дать стране военный и политический вес в мире.Итак, очевидно: Россия на международной арене играет выше своего экономического веса.

Тот факт, что Россия так мало значит экономически, означает, что страна должна приложить исключительные усилия для создания сильного военного потенциала. В 2017 году военные расходы России составили 61 миллиард долларов (по данным Международного института стратегических исследований). США потратили почти в 10 раз больше, а именно 603 миллиарда долларов. Китай потратил на оборону 151 миллиард долларов. Франция и Германия вместе потратили на оборону 90 миллиардов долларов, что на 50 процентов больше, чем Россия.И все же все эти страны тратили на армию гораздо меньшую часть своего ВВП, чем Россия.

Россия не является крупным игроком в сфере военных расходов. Чтобы иметь определенный военный вес, эта страна должна выделять на оборону гораздо большую долю своего ВВП, чем другие страны. Чтобы что-то значить в военном отношении, Россия должна ложиться тяжелым бременем на свою экономику. Я возвращаюсь к своему вопросу: почему Россия, экономически легкая, имеет такое значение в политическом и военном отношении? Вот попытка ответить на этот вопрос.

Во-первых, это тот факт, что во времена Советской империи Россия создала ядерный арсенал, который вместе с США дает этой стране уникальное положение в мире. Это позиция «гарантированного взаимного уничтожения» (MAD). Это означает, что у страны есть возможность полностью уничтожить противника в случае ядерной атаки на ее собственную территорию. Сегодня ни одна другая ядерная держава (кроме США) не имеет такой мощности. Пока у России такой ужасный потенциал MAD, она будет политически тяжелее, чем предполагает ее ВВП.

Россия также является важным поставщиком сырья, в том числе нефти и газа. Это дает стране политический рычаг в отношении Западной Европы. Возможно, повернув кран (или пригрозив) оказать давление на ряд европейских стран. Однако этот эффект не следует переоценивать. Россия также знает, что использование этого оружия со временем побудит европейские страны найти другие источники поставок. Власть России в этой сфере ограничена, потому что у страны нет монополии на нефть и газ.

Наконец, и это мой самый важный момент, Россия сильна, потому что Европа передает эту власть России. Европа создала экономический союз, но не оборонительный союз. Европейский Союз экономически в 12 раз больше России; огромная потенциальная сила. Однако эта экономическая мощь не превратилась в военную и политическую, потому что оборона оставалась национальным делом. Объединив свои военные возможности, Франция и Германия могли бы построить надежную защиту от российских угроз без дополнительных затрат.Совокупные военные расходы такого франко-германского оборонного союза будут на 50 процентов выше, чем военные расходы России. Достаточно, чтобы предложить противовес российскому диктатору, чьи политические и военные амбиции в Европе остаются неизвестными.

«Si vis pacem, para bellum», — говорили римляне. Если вы хотите мира, вам следует готовиться к войне. В переводе на сегодняшнюю европейскую ситуацию это означает, что Европа должна создать надежный оборонительный союз. Это само по себе уменьшило бы военную и политическую мощь России.

Пожалуйста, прочтите нашу политику в отношении комментариев, прежде чем оставлять комментарии.

Примечание. Эта статья изначально была опубликована в личном блоге Поля де Грауве и воспроизводится с его разрешения. Он дает точку зрения автора, а не позицию EUROPP — European Politics and Policy или Лондонской школы экономики.

_________________________________

Об авторе

Пол Де Граув — LSE, Европейский институт
Профессор Пол Де Граув является заведующим кафедрой европейской политической экономии им. Джона Полсона в Европейском институте Лондонской школы экономики.До прихода в Лондонскую школу экономики он был профессором международной экономики в Левенском университете, Бельгия. Он был членом бельгийского парламента с 1991 по 2003 год. Его исследовательские интересы — международные валютные отношения, монетарная интеграция, теория и эмпирический анализ валютных рынков и макроэкономика открытой экономики. Его опубликованные книги включают «Экономику валютного союза» (OUP, 2010) и (с Марианной Гримальди) «Обменный курс в рамках поведенческих финансов» (Princeton University Press, 2006).

Россия-Китайское соглашение и его будущее

Китай и Россия являются двумя крупнейшими и соседними державами континентальной Евразии. Могут ли два тигра разделить одну гору, особенно когда одна великая держава быстро набирает силу, а другая находится в относительном упадке? И, похоже, в истории международных отношений существует закономерность, согласно которой две амбициозные крупные державы, разделяющие сухопутную границу, с меньшей вероятностью заключат союз, в то время как они с большей вероятностью будут участвовать в территориальных спорах друг с другом, а также в соперничестве за первенство. в их общем районе.В Евразии есть как минимум три основные части — Восточная Азия, постсоветское пространство (в основном Центральная Азия) и Арктика, — где геополитические интересы Китая и России пересекаются, создавая потенциал для конкуренции и конфликтов. Но, с другой стороны, при разумном управлении пересекающиеся интересы и ставки также могут создавать возможности для сотрудничества. В следующих разделах исследуется, как России и Китаю удается контролировать свои разногласия в ключевых евразийских зонах, демонстрируя при этом значительную степень взаимного сотрудничества.

Восточная Азия Это «домашний регион» Китая, но также и регион, где Россия, в силу владения дальневосточными территориями, является резидентной державой. Москва, которая традиционно заботилась о сохранении суверенитета над своим уязвимым Дальним Востоком, в настоящее время не рассматривает Китай как серьезную угрозу безопасности на восточных границах России. Все вопросы делимитации границ между Москвой и Пекином были решены в 1990-х и 2000-х годах, а в российско-китайском договоре 2001 года прямо говорится, что две страны не имеют территориальных претензий друг к другу.Более того, Москва хорошо понимает, что военные приготовления Китая направлены в первую очередь на Тайвань, западную часть Тихого океана и Южно-Китайское море, а не против российского Дальнего Востока. В западных СМИ и комментаторах широко распространено клише о китайском демографическом вторжении на Дальний Восток России. Например, в статье Wall Street Journal недавно утверждалось, что «около 300 000 китайцев, некоторые из которых не зарегистрированы, теперь могут поселиться на Дальнем Востоке России» (Simmons, 2019). На самом деле реальное количество китайцев, которые более или менее постоянно проживают на Дальнем Востоке России, намного меньше, и случаев нелегальной китайской миграции очень мало.Не существует неминуемого риска того, что Дальний Восток России попадет под китайский демографический или иной контроль.

Не чувствуя серьезной китайской угрозы для Дальнего Востока России, Россия отказалась участвовать в соперничестве с Китаем в Восточной Азии. По наиболее важным вопросам современной восточноазиатской геополитики Москва обычно поддерживала Пекин или демонстрировала дружественный нейтралитет. На Корейском полуострове Москва во многом играла вторую скрипку после Пекина. Что касается споров по Южно-Китайскому морю, хотя официальная позиция России является строгим нейтралитетом, некоторые шаги России можно рассматривать как благоприятные для Пекина.Например, после решения Гаагского трибунала в июле 2016 года, которое отклонило претензии Китая на суверенитет над Южно-Китайским морем, Путин выразил солидарность с Китаем, назвав решение международного суда «контрпродуктивным» (Reuters 2016).

Россия разделяет с Китаем цель уменьшения американского влияния в Восточной Азии и подрыва ориентированных на США союзов в регионе. Продажа российского оружия помогает Китаю изменить военный баланс в западной части Тихого океана в ущерб США и их союзникам.Решение России помочь Китаю в создании собственной системы раннего предупреждения о ракетном нападении также могло быть частично мотивировано желанием укрепить Китай по сравнению с США в их соперничестве за первенство в Восточной Азии. Об этом намекнул посол России в США Анатолий Антонов, заявив, что эта стратегическая система «кардинально повысит стабильность и безопасность в Восточной Азии» (ТАСС 2019c).

Уважение России к Китаю по вопросам Восточной Азии, хотя и несколько задевает гордость Москвы за свою великую державу, имеет геополитический смысл.Кремль относится к делам Тихого океана как к сфере меньшего беспокойства, чем Европа, Ближний Восток или Центральная Азия. Монголия, составляющая изнутри Сибири, является единственной страной в Восточной Азии, которая может рассчитывать на защиту России в случае, если она окажется перед угрозой внешней агрессии, во всяком случае пока это чисто теоретическая возможность.

Было бы неправильно сказать, что Россия полностью ушла из восточноазиатской геополитики. В некоторых случаях Россия действительно действует против китайских желаний в Азиатско-Тихоокеанском регионе.Одним из недавних примеров является тихая решимость России продолжать бурение в районах Южно-Китайского моря на континентальном шельфе Вьетнама, над которыми Китай претендует на суверенитет. Российская государственная энергетическая компания «Роснефть» работает на шельфе Вьетнама, несмотря на недовольство Пекина и периодические притеснения со стороны китайских судов (Zhou, 2019). Помимо желания получить прибыль от углеводородов Южно-Китайского моря, Россия может стремиться поддержать своего давнего друга Вьетнам, которому она также продает оружие, а также продемонстрировать, что она по-прежнему является независимым игроком в Восточной Азии.Подобным поведением на периферии Китая в Юго-Восточной Азии Кремль может также послать сигнал Пекину о том, что, если Китай будет слишком тесно участвовать в задворках России, таких как Центральная Азия или Кавказ, Россия может сделать аналогичные вещи в Китае. Несмотря на то, что между Пекином и Москвой возникают трения, деятельность российских энергетических компаний в Южно-Китайском море вряд ли дестабилизирует российско-китайское соглашение, поскольку Москва и Пекин нуждаются друг в друге в гораздо более серьезных вопросах.

Постсоветское пространство Россия играет жизненно важную роль в геополитическом пространстве, ранее оккупированном Советским Союзом, и готова пойти на все, чтобы защитить эти интересы.В конце концов, это была кажущаяся наглая попытка Брюсселя и Вашингтона втянуть Украину в орбиту ЕС и НАТО, которая побудила Москву предпринять решительные действия в Крыму и на востоке Украины, вызвав разрыв с Западом.

Когда дело доходит до политики Москвы и Пекина на постсоветском пространстве, самый проблемный вопрос, безусловно, касается Центральной Азии, региона, состоящего из пяти бывших советских республик, который граничит как с Россией, так и с Китаем. С XIX века Россия традиционно считала Среднюю Азию своей сферой влияния.Однако в 2000-х годах Китай начал экономическую экспансию в регионе. Сейчас это, безусловно, крупнейший торговый партнер для государств Центральной Азии (Бхутия, 2019), а также крупнейший источник инвестиций. Китай также создал небольшое военное присутствие в Таджикистане, очевидно, для обеспечения безопасности в чувствительной зоне, которая граничит с китайским регионом Синьцзян и Афганистаном (Lo 2019).

Несмотря на первоначальные опасения Москвы, экономическое проникновение Китая в Среднюю Азию пока не нанесло сколько-нибудь существенного вреда интересам России.Как и сама Россия, центральноазиатские «стандарты» крайне осторожно относятся к призывам Пекина к созданию зоны свободной торговли, опасаясь, что их экономики будут поглощены Китаем. Более того, население Центральной Азии, особенно Казахстана и Кыргызстана, демонстрирует высокий уровень синофобии. В России уверены, что выходцы из Центральной Азии не откажутся от нее в пользу Китая. Напротив, они могут нуждаться в Москве даже больше, чтобы застраховаться от растущего геоэкономического влияния Пекина.

Множественные предсказания западных аналитиков о неизбежном столкновении Москвы и Пекина из-за Центральной Азии до сих пор не оправдались. В отличие от российско-западного антагонизма по поводу Украины, Россия и Китай смогли достичь взаимопонимания — и достичь довольно стабильного баланса — в Центральной Азии, в результате чего Пекин превратился в главную экономическую силу, в то время как Москва сохранила статус Центральной Главный военно-политический союзник и партнер Азии. Некоторые раздражители будут, но столкновение интересов Китая и России в Центральной Азии в обозримом будущем маловероятно (Zogg 2019).

Центральная Азия является наиболее важным, но не единственным регионом на постсоветском пространстве, где рост китайского участия потенциально может происходить за счет России. В последние годы Китай проявляет растущий интерес к Южному Кавказу, стратегическому региону, состоящему из трех бывших советских республик Грузии, Армении и Азербайджана. Географическое положение Южного Кавказа делает его важной частью китайской инициативы «Один пояс, один путь». Как отмечает наблюдатель, «для всех трех стран Китай играет роль альтернативы России и Западу.Тбилиси, Ереван и Баку устали от вечных ссор между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем на своей территории. В этом отношении Пекин рассматривается как возможный противовес »(Маркедонов, 2019). Есть также проблема заигрывания Пекина с Беларусью, своенравным союзником России. Осенью 2019 года Беларусь ожидала получения кредита в размере 3,5 млрд юаней от Китая в качестве альтернативы финансированию из России (EurAsia Daily 2019). Ранее Москва отказала в финансовой помощи, чтобы заставить Минск согласиться на более тесную интеграцию с Россией.Если Китай действительно поможет белорусскому автократическому лидеру Александру Лукашенко избавиться от финансовых крючков России, Кремлю это будет не по душе.

Маловероятно, что Пекин пойдет за пределы российского «ближнего зарубежья». Ставки Китая там в большинстве случаев недостаточно высоки, чтобы стоить того, чтобы испытывать стратегическое партнерство с Россией. И там, где у Китая есть важные интересы на постсоветском пространстве, например, в Центральной Азии, имеющиеся данные показывают, что Пекин может найти взаимные уступки с Москвой.

Арктика Помимо Восточной и Центральной Азии, Арктика — еще одна область, где интересы России и Китая теоретически могут вступить в конфликт. Россия претендует на значительную часть Северного Ледовитого океана и рассматривает ее как святилище, жизненно важное для безопасности и экономических интересов страны, а также для национальной идентичности. Китай, с другой стороны, демонстрирует арктические амбиции, называя себя « приарктическим государством » и стремясь получить доступ к ресурсам Арктики, в том числе через видение Полярного шелкового пути, по которому китайские корабли будут пересекать арктические маршруты ( Синьхуа 2018).

До недавнего времени Россия опасалась впускать Китай в Арктику. Но, похоже, это меняется. Укрепление стратегического партнерства между Россией и Китаем требует более сговорчивого отношения Москвы к арктическим устремлениям Пекина. Более того, при сильно ограниченном доступе к западному капиталу и технологиям сотрудничество с Китаем выглядит как единственный реальный вариант для реализации крупных проектов в российской Арктике, которые Россия не может себе позволить реализовать самостоятельно из-за их огромных затрат и технологической сложности.

В последние годы российские официальные лица неоднократно заявляли, что Россия готова к расширению сотрудничества с Китаем в Арктике, с двумя странами, подписавшими ряд соглашений по арктическим проектам. До сих пор наиболее важным примером российско-китайского арктического сотрудничества было участие Китая в качестве крупнейшего иностранного партнера в проектах по сжижению природного газа (СПГ) на российском арктическом побережье (Humpert, 2019). Россия также надеется привлечь китайские инвестиции в Северный морской путь, главную судоходную артерию Арктики и потенциальный морской коридор между Азией и Европой (ТАСС 2019d).Кремль, очевидно, делает ставку на то, что сможет управлять растущим присутствием Китая на крайнем севере, не рискуя господством России в Арктике.

Принятие Россией Китая в Арктике резко контрастирует с позицией США, поскольку официальные лица США предупреждают, что намерениям Китая нельзя доверять, поскольку его «образец агрессивного поведения в других местах будет определять, как он относится к Арктике» (Digges, 2019).

Локомотив отношений или яблоко раздора? — Двустороннее восприятие экономического сотрудничества

1.Введение

Экономические отношения между ЕС и Россией развиваются в прочном стратегически-политическом контексте с момента окончания холодной войны. Экономическое сотрудничество воспринималось как главный подводный элемент общих усилий Брюсселя по умиротворению и стабилизации России, укреплению трансъевропейской безопасности, повышению ее статуса в мировой политике за счет включения Москвы. Соответственно, экономические отношения частично интерпретировались инструментально, как главный и в определенной степени автоматический рычаг для достижения неэкономических целей.Общая стратегия ЕС в отношении России 1999 г. поставила четыре основные цели, из которых только одна, «интеграция России в общее европейское экономическое и социальное пространство», была связана с экономикой (European Council 1999). Глобальная стратегия ЕС 2016 года характеризует Россию как «ключевой стратегический вызов» и ни в какой форме не упоминает экономические отношения (European External Action Service 2016).

Тем не менее, Москва не принимала участия в каких-либо институциональных процессах под эгидой Союза, отказалась как от членства, так и от ассоциированного статуса, сохранив при этом основной акцент на экономическом сотрудничестве (Dettke 2011).Россияне предложили особые институциональные формы такого сотрудничества [например, Mau & Novikov, 2002], которую ЕС проигнорировал. Кроме того, Россия также установила большое количество институциональных и политических ограничений в двусторонних экономических отношениях, эффективно ограничивая сферу сотрудничества за определенные пределы. Отношения с ЕС имели «ключевое значение» и составляли одного из его «основных политических и экономических партнеров» в соответствии с Концепцией внешней политики России 2000 г. (Foreign Policy Concept 2000).Это включает также экономические отношения, «для создания общего экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана», даже если эти цели будут достигнуты «путем гармонизации и согласования интересов европейских и евразийских интеграционных процессов … на принципах равенства и уважения». в интересах друг друга »(Foreign Policy Concept 2016). Эта формулировка, понятие «равенство» и обусловленность «евразийских интеграционных процессов» уступают место различным интерпретациям с обеих сторон, разворачивая потенциальные разногласия по поводу двух нарративов.

Такая сложность и большое количество взаимосвязей между бизнесом и неэкономическими целями отчасти оправданы с учетом того, что двусторонние экономические отношения стабильно развивались в течение последних трех десятилетий. Несмотря на резкое падение в 2014–2015 годах, двусторонняя торговля выросла почти в четыре раза в период с 1995 по 2016 год, удвоив долю России во внешней торговле ЕС. ЕС стал и остается основным источником российских iFDI, на который приходилось 80% общего притока в пиковые годы начала 2010-х годов.Открытость России по отношению к мировой экономике значительно возросла, либерализация, за которую активно выступал Союз, оставалась в повестке дня Москвы по крайней мере до 2014 года. ВВП на душу населения, благосостояние России значительно выросли, и, несмотря на все свои недостатки, страна превратилась в капиталистическую систему. , во многом сближаясь с развитой Европой. Напряженность и конфликты в основном проистекают из других сфер, включая безопасность, внешнюю политику и идеологию, что частично оправдывает недостаточное представительство экономических вопросов в двусторонней повестке дня.

Тем не менее, кризис между ЕС и Россией с 2014 года и предшествующее срыву переговоров также ставит под сомнение роль экономики как «катализатора отношений». Было широко распространено мнение, что при аналогичных асимметриях и структурах «экономический магнит ЕС» сработает в случае с Россией, как и во многих других странах Восточной Европы (Haukkala 2009). В этом смысле экономические выгоды распространятся на другие области, создавая новые возможности для взаимодействия. Россия также опровергла способность ЕС использовать свое «экономическое управление государством», чтобы влиять на другую державу, «предлагая экономические вознаграждения или отказываясь от экономических преимуществ» (Baldwin 1985, 3).Приливы и отливы в отношениях открывали множество возможностей для санкционирования определенных действий России или привлечения ее внимания, но ЕС не мог эффективно влиять на поведение Москвы (Haukkala 2009; Connoly 2016). Наиболее очевидным образом разрыв между ожиданиями и возможностями проявился во внешних отношениях ЕС с Россией (Forsberg and Seppo 2009).

Мы утверждаем, что это «отсутствие перелива» из экономических в неэкономические области в отношениях между ЕС и Россией отчасти является результатом расхождения во взглядах на пути и применимость экономической мощи.У ЕС не было четкого видения окончательности своих двусторонних отношений, своих целей и не было согласованной повестки дня в отношении того, как можно и нужно применять экономическую асимметрию. Одновременно на политику России в ЕС повлияли споры об экономической политике, противоречивых планах диверсификации и модернизации, а также последствиях внешней политики.

В документе излагаются основные политические и академические нарративы экономических отношений между ЕС и Россией с начала 1990-х годов. В качестве источника мы использовали статьи, зарегистрированные в Science Direct, Researchgate и Russian Science Citation Index, когда это было возможно.Поскольку в исследовании проводится обзор академической литературы после распада Советского Союза, публикации 1990-х и начала 2000-х годов отбираются из рецензируемых журналов того времени. Мы также включили в небольшое количество программные документы, чтобы продемонстрировать и лучше описать соответствующие школы мысли. Этот выбор оправдан, поскольку в академической литературе также содержится большое количество ссылок на политическую и неакадемическую литературу, что делает такое включение важным.

Учитывая разнообразный характер литературы, наша типология была основана на одной переменной: взаимосвязь между экономическими отношениями и неэкономическими целями политики.Учитывая их встроенную природу, взаимосвязь с другими, часто более акцентированными измерениями, таксономия дискурсов устанавливается в соответствии с системой ожиданий от российской экономической взаимосвязи. Понятно, что возможны и другие классификации. Наш выбор был сделан на основании того, что никаких предыдущих исследований по классификациям найдено не было, а вопрос взаимосвязей оставался самым актуальным и обсуждаемым вопросом политики. На основе этой типологии мы проверяем, прошли ли стороны процесс обучения и смогли ли со временем повысить эффективность своей политики.

2. Интерпретация миссии: политика ЕС в отношении России

ЕС рассматривает страны Восточной Европы, включая даже Россию, как потенциальных партнеров в своем грандиозном интеграционном проекте. Эти взгляды были более разнообразными и более условными, чем в случае новых стран-членов. Тем не менее, включение России и влияние на ее поведение, особенно в европейских вопросах, оставались серьезной проблемой. Таким образом, центральным элементом двустороннего подхода ЕС является наличие видения окончательности отношений между ЕС и Россией и связанных с ними неэкономических целей в его политике.В таблице 1 представлена ​​краткая типология академической литературы в соответствии с этими взглядами. Так или иначе все эти четыре дискурса были направлены на оптимизацию политики ЕС и, за исключением позиции «экономического обоснования», они пропагандировали, что экономическая асимметрия играет ключевую роль в отношениях. Они были представлены в официальной политике ЕС, часто декларативно, но их влияние колебалось в зависимости от приливов и отливов двусторонних связей.

Локомотив отношений или яблоко раздора? — Двустороннее восприятие экономического сотрудничества https://doi.org / 10.1080 / 14782804.2019.1566118

Опубликовано в Интернете:

17 января 2019 г.

Таблица 1. Западные дискурсы о политике ЕС в отношении России.

Нормативные подходы стали популярными после окончания холодной войны. С середины 1980-х годов Сообщество начало выстраивать внутренний консенсус в отношении политических условий и прав человека в своей внешней политике, помещая его на более нормативную основу (Smith 1998). К началу 1995 года Совет согласился с тем, что все соглашения с третьими странами должны содержать важный механизм приостановки.Хотя процесс вступления Восточной Европы в ЕС в этом отношении считался относительно гладким, в отношениях между ЕС и Россией с момента подписания СПС в 1994 году активно использовались условия. Неудивительно, что в отличие от российских дискурсов об отношениях между ЕС и Россией, в западной литературе есть более дихотомический взгляд на двусторонние отношения (Casier 2013). Природа двух сущностей, их несовместимые цели широко рассматриваются как главное объяснение пустоты и, как следствие, кризиса отношений.Согласно этим подходам, ЕС представляет собой торговую силу, нормативную (Manners, 2002), гражданскую (Smith, 2005) и этическую власть, постмодернистскую (Романюк, 2009), пост-суверенную (Haukkala 2010) структуру с подходом, ориентированным на общество. . В этом сравнении Россия представляет собой классическую реалистическую державу с современными и суверенными представлениями о международных отношениях, которая преследует «очевидные цели Realpolitik» (Emerson et al. 2009, 13–15). Эти концепции берут начало в идее «столкновения ценностей» между ЕС и Россией как основного фактора, объясняющего кризис отношений.

Следовательно, нормативные авторы склонны подчинять экономические действия диктату силовой политики, корпоративные акторы — правительственным, особенно с российской стороны (Judge, Maltby, and Sharples, 2016). Согласно этим взглядам, государственная собственность рассматривается как несовместимая с экономической рациональностью, рост благосостояния растет с ростом геополитического влияния. Изолированная система норм предполагает наличие разных участников и целей с обеих сторон, что делает взаимодействие намного более сложным и трудным.Неудача с обновлением СПС в 2007 году была первым и часто приводимым примером того, как увеличивающийся разрыв в стоимости может нанести ущерб другим видам экономической деятельности (Emerson et al. 2006). Тем не менее, в нормативных подходах экономические отношения не играют определенной роли, но они растворяются в общем состоянии отношений.

Несомненно, нормативный аргумент может дать убедительные объяснения, почему убеждение и аргументы не работают в экономических отношениях между ЕС и Россией (Kratochwil 2008). Тем не менее, эти взгляды подвергались критике с нескольких точек зрения.Авторы демонстрируют реалистические элементы в политике ЕС (Averre 2009; Youngs 2004) или нормативный характер внешней и внешнеэкономической повестки России (Макарычев 2008; Casier 2013). Русские и конструктивистские авторы часто указывают на происхождение норм, связанных с интересами, поскольку интересы также являются вопросом социального посредничества (Wendt 1992). Если ценностный разрыв останется таким обременительным и несостоятельным, а конечной целью ЕС по-прежнему будет создание общих норм с Россией, развитие двусторонних экономических отношений останется безосновательным (Казанцев и Саква 2012).На самом деле, экономические сферы оставались наиболее благополучными в отношениях. Две взаимодополняющие сущности с соответствующими сравнительными преимуществами, экономические вопросы редко упоминаются как источники текущего конфликта.

Широкие экономические отношения традиционно воспринимаются как беспроигрышные ситуации и, таким образом, по своей сути влияют на общее состояние отношений. Развитие торговых и инвестиционных отношений, даже если они не подразумевают каких-либо намерений, в долгосрочной перспективе может наладить взаимодействие в других областях.Аргументы «нео-восточной политики» признают и принимают инаковость России даже в долгосрочной перспективе, не питают трансформационных стремлений и отвергают твердую обусловленность нормативного дискурса как основу отношений. Их основная цель — укрепление отношений даже при отсутствии краткосрочного или среднесрочного нормативного сближения. В этой связи главный вопрос, могут ли экономические отношения ЕС помочь в модернизации России (Timmermann 1996; Popescu 2014; Connoly 2015). При таком подходе модернизация представляет собой скорее ценностно-нейтральное явление, в котором преобладают экономические круги. Среди прочего экономические отношения между ФРГ и Советским Союзом во времена Ostpolitik были менее нормативными, но весьма актуальными с политической точки зрения и с точки зрения безопасности.

Концепции «неоостполитики» подразумевают стратегическое значение России для ЕС. Как подчеркивалось в полуофициальном документе, опубликованном в 1994 г. Размышления о европейской политике , ЕС должен разработать политику, которая «дала бы России уверенность в том, что она, наряду с ЕС, признана еще одним центром политического порядка в Европе. »(Тимминс 2011, 191–192).Авторы этих дискурсов стремятся создать императивы для двусторонних отношений, когда кооперативное поведение обеспечивает более высокие, даже неэкономические выплаты для обоих партнеров, чем отказ от сотрудничества. Они не доверяют усилиям по внешнему приручению и придерживаются гораздо более постепенного и необязательного взгляда на конвергенцию. Вклад этих прагматических взглядов был существенным в 1990-е гг. В понимание структурных различий между ЦВЕ и постсоветским регионом, обсуждение некоторых ранних и весьма оптимистичных взглядов на транзитологию (Ericson 1991).Как подчеркивали некоторые авторы, либерализация торговли не лишена альтернатив в России: без центральноевропейской траектории стагнация или даже снижение конкурентоспособности открытие рынков и ускоренное вступление в ВТО не имеют большого смысла. Таким образом, предположения ЕС о соответствующей политике сближения с упором на интеграцию могут не оправдать ожиданий (Timmermann 1996; Sapir 2002). Эти взгляды и необходимость экономического прагматизма неоднократно пересматривались в литературе, особенно во время спада двусторонних отношений.

Критики часто утверждают, что это отношение идентично российскому представлению, согласно которому Европа воспринимается как «ресурс модернизации», а не как «партнер по модернизации» (Barysch 2005). Кроме того, часто ставится под сомнение концепция автоматического перелива из экономической области в неэкономическую. Путин по-прежнему представляет интересы периферийной капиталистической системы, и конфликты возникают из-за их желания сохранить свою автономию в мировой политике и экономике как внутри страны, так и по отношению к Западу (Sakwa 2011).Интерпретация аннексии Крыма и конфликта на Украине с 2014 года представляет собой серьезную проблему для этих авторов, ставящих под сомнение процесс взаимодействия образования и цивилизации через торговлю.

Понятно, что экономические отношения никоим образом не должны объединяться с другими аспектами внешних отношений. Торговая и инвестиционная политика, являющаяся ядром проекта ЕС, имеет свою устоявшуюся внутреннюю логику и систему интересов. Неудивительно, что внешние действия ЕС в гораздо большей степени относятся к экономическим отношениям как к активу набора политики ЕС, а не наоборот.Независимо от опрометчивой риторики Комиссии, система выработки экономической политики оставалась закрытой и неполитизированной, опираясь преимущественно на эгоистичные экономические интересы соответствующих внутренних субъектов. Эти аргументы «бизнес-кейса» стали предметом обсуждения в дебатах об энергетической взаимозависимости и безопасности. Авторы часто демистифицировали и десекьюритизировали торговлю энергоресурсами между ЕС и Россией (Goldthau 2008), выступали за рыночные решения и критиковали чрезмерное политическое или политическое участие в этих областях (Götz 2008).Другое, критическое раздвоение этих взглядов заключалось в том, что уступки ЕС в отношении восточной политики, содержание Соглашений о партнерстве и сотрудничестве, подписанных в середине 1990-х годов со странами региона, были недостаточными для стимулирования интеграционистской динамики (Dabrowski 2008). Согласно этим мнениям, открытие торговли в результате переговоров асимметрично в пользу ЕС (Gower 1997), широкое применение антидемпинговых мер равносильно протекционизму ЕС (Jones and Fallon 2003). Инициатива «Расширенная Европа» отражает скорее усталость от расширения, чем новое начало в отношении России и региона (Dabrowski 2008).ЕС должен как минимум предлагать асимметричные торговые преференции на постоянной основе, проявлять большую гибкость, чтобы поддержать процесс наверстывания отставания (Messerlin et al. 2011). Союз особенно скуп в своей визовой политике, не позволяя российскому обществу столкнуться с европейской реальностью и вдохновляя восходящий процесс преобразований внутри страны. В этом свете ЕС представляет собой более реалистичную или прагматичную экономическую державу, в то время как конвергенция в большей степени зависит от партнеров, чем от самого центра.

Тем не менее, текущие систематические ограничения экономических отношений между ЕС и Россией рассматриваются в академической литературе как самоочевидные. «Капитализм, управляемый государством» в России отличается от «скоординированной, либеральной или зависимой рыночной экономики» ЕС (Nölke et al. 2015). Россия представляет собой гибридную систему, в отличие от капиталистического строя Европы в Корнаи (Kornai, 2016), в то время как российские усилия по модернизации, проводимые ее «военными бюрократами», решительно отличаются от восточноевропейских концепций «модернизации» (Trimberger 1978).Все эти работы, посвященные теориям разновидностей капитализма, элитной социологии и исследованиям развития, указывают на тот факт, что российский экономический режим по своей сути ориентирован на внутренние источники роста, собственности и модернизации. В этих моделях роль иностранного капитала и торговли не может стать систематической составляющей, она подчинена внутреннему капиталу и усилиям по накоплению ноу-хау. В отличие от стран ЦВЕ, чрезмерное доминирование иностранного капитала воспринимается как угроза суверенитету и источник политической уязвимости.Эти особенности также устанавливают четкие границы для экономического сотрудничества между ЕС и Россией. Более того, санкционная политика Запада с 2014 года неоднократно демонстрировала стратегический перелив в экономические сферы, демонстрируя трудности разделения между двумя сферами.

Хотя это может быть спорным, должен ли более могущественный партнер навязывать или даже ставить экономические цели более слабому соседу (Jones and Fallon, 2003), политические цели ЕС в отношении России, по крайней мере, косвенно поддерживались Россией до второй половины 2000-е.Затем, из-за постепенного исчезновения инициативы «Четыре общих пространства», растущая напряженность и конфликты выдвинули на первый план вопрос об экономической обусловленности и концепциях «экономического управления государством» как более односторонних политических активах (Baldwin 1985; Haukkala 2009; Connoly 2016). . Их главное положение состоит в том, что выгодная для ЕС позиция по отношению к России — это экономика. Существующие асимметрии должны интенсивно использоваться для формирования поведения России в других сферах. Тем не менее, конечной целью является не нормативное приближение как таковое, а подтверждение «силы через торговые» возможности ЕС (Meunier and Kalypso Nicolaïdis, 2006), задействование перетягивания каната с европейской стороны для уравновешивания отношений в других отношениях, безопасность, политические аспекты или аспекты прав человека.Эти соображения были широко представлены во времена споров и санкций, особенно во время чеченских войн России в 1990-х годах и после украинского кризиса 2014 года.

Центральная модальность понятий экономического управления государством — асимметрия в отношениях. Асимметрия присутствует во многих других областях отношений: совокупные военные расходы стран ЕС в пять раз больше, чем у России, ее представленность в международных организациях, глобальном и региональном управлении превышает аналогичные расходы Москвы.В то же время неравенство в экономической сфере еще больше, а наднациональный характер общей политики дает достаточные полномочия для проведения более сложной политики (Forsberg and Seppo 2009). Удачное сочетание рыночной власти и авторитета может предоставить возможности для применения как в целях вознаграждения, так и в целях наказания. Среди прочего сочетание соглашений о преференциальной торговле и жестких стандартных условий часто рассматривается как ключ к успешному влиянию (Hafner-Burton 2005).

Согласно основной академической литературе, общие показатели экономической политики ЕС в России довольно плохи. Объяснений этому множество: преобладание энергоносителей в импорте ЕС и их стратегическое значение, восстановление финансового самоуправления России после 2000 г. (Haukkala 2009) ограничивают масштабы и инструменты, которые следует использовать асимметричным образом. Относительный характер асимметрий и проблемы их подтверждения во взаимозависимых ситуациях (Dabrowski 2008; Jones, 1984) являются структурным препятствием в этих усилиях.Низкий уровень правовой интеграции России в мировую экономику существенно затрудняет использование государственного управления правовым, нормативным образом (Dreyer and Hindley 2008). В то же время проблемы с реализацией экономической мощи имеют гораздо более глубокие корни и проистекают из собственной активности ЕС, о которой говорится в большей части литературы.

Форсберг и Сеппо представили три объяснения того, почему ЕС не может подтвердить свое экономическое превосходство над Россией (Forsberg and Seppo 2009). Это отсутствие единства между государствами-членами (Леонард, Попеску, 2007), плохая стратегия и неправильная оценка актуальности данного инструмента власти в данной ситуации.В то время как первый аргумент является наиболее часто упоминаемым и заметным, слабая стратегия играла важную роль в некоторых случаях (например, в дебатах о пролете над Сибирью), авторы приводят доводы в пользу третьего случая как наиболее типичного для двусторонних отношений. ЕС часто был агрессивным из-за слишком завышенных первоначальных ожиданий, в то время как его включение в экономические дебаты не всегда было выгодным для их разрешения. Россия может легко злоупотребить разрывом между ожиданиями и возможностями ЕС.

Эти четыре направления доминировали в академической литературе за последние 30 лет.Их относительное влияние на реальную политику менялось из-за ряда различных факторов. Внутренние дебаты вокруг политики России, особенно на уровне национальных государств, демонстрируют относительно статичную картину. Прагматизм на внешнеполитическом и экономическом уровне, особенно в «дружественных прагматических» странах, часто ссылался на аргументы неоостполитики, в то время как «новые воины холодной войны» и даже некоторые «стратегические партнеры» преимущественно использовали нормативные аргументы (Леонард и Попеску, 2007). В этом отношении отношение к России кажется социально и идеологически закрепленным на уровне многих национальных государств.Эволюция европейской политики сыграла более важную роль в меняющемся контексте экономических отношений между ЕС и Россией. Нормативные условия для экономического взаимодействия стали общей нормой ЕС с первых лет переходного периода, даже если их соблюдение остается очевидным трудным. Ориентиры для экономического сотрудничества стали более сложными и разнообразными из-за процесса углубления и расширения ЕС, что дает новые аргументы в пользу дискурсов «нео-восточной политики», «экономического обоснования» и даже «экономического управления государством».Экономические дискуссии между ЕС и Россией развивались одновременно с возможностями ЕС. Тем не менее, наибольший вклад в дебаты между этими школами внесли неустойчивое восприятие и развитие самой России.

3. История разочарования в дружбе с Западом: политика России в отношении ЕС

По сравнению с западными публикациями, российские обычно более политически ориентированы. Типичные исследования опытных российских специалистов имеют прочную эмпирическую базу, но часто не имеют собственных теоретических построений.Большинство научных работ остается в дискурсе «бизнес-кейсов». Тем не менее, разочарование России в политике ЕС в странах ЦВЕ и СНГ как часть полного разочарования в дружбе с Западом после окончания холодной войны, а также некоторые важные политические события повлияли даже на российские исследовательские нарративы. В результате мы можем провести политически обоснованную периодизацию российских исследований отношений между ЕС и Россией (см. Таблицу 2).

Локомотив отношений или яблоко раздора? — Двустороннее восприятие экономического сотрудничества https://doi.org / 10.1080 / 14782804.2019.1566118

Опубликовано на сайте:

17 января 2019 г.

Таблица 2. Периодизация российских исследований экономических отношений между ЕС и Россией.

В 1990-х годах российские эксперты по европейским странам исследовали в основном положительный и переводимый опыт ЕС и его применимость в ходе политической и экономической трансформации России в рыночную экономику и настоящую демократию (Барановский и др., 1992; Кудров, Шенаев и Володин. 1996).На рубеже веков ведущие российские специалисты начали обсуждать будущие контуры экономических отношений между ЕС и Россией. Были несколько оптимистичные мнения относительно помощи ЕС во внутренних реформах России или вступлении в ВТО. Однако в этих исследованиях подчеркивается большое количество трудностей при потенциальной интеграции России в западноевропейские институты. Они также объяснили, что европейскость России не противоречит ее лидерству в постсоветских интеграциях как альтернативах ЕС-центричным интеграциям.Например, путь России в «Общий европейский дом» был определен не только глобальными геополитическими сдвигами в конце холодной войны, но и долгой и сложной трансформацией внутренних российских социальных, экономических и политических процессов (Борко, 1993). В то же время доминирующей темой оставался анализ двусторонних экономических отношений России с государствами-членами (например, [Europa 1995]). Германия и Франция традиционно были основными странами для анализа.

Накануне столетий российские эксперты стали подчеркивать асимметрию экономического веса ЕС и России и характеризовать ее как серьезную проблему для экономических отношений.Политическая напряженность (включая западную политику «двойных стандартов», когда государства-члены ЕС не поддерживали Россию в ее борьбе с террористами) также называлась препятствием для безмятежного экономического диалога (Шенаев, Шмелев, 2000).

К сожалению, большинство российских статей и книг по экономическому сотрудничеству между ЕС и Россией публикуются на русском языке. Это можно объяснить спецификой местных требований к успешной академической карьере и преобладанием русскоязычной аудитории аналитических центров.Действительно, вы можете легко получить докторскую степень. и даже профессура в России без англоязычных статей. Более того, многие российские ученые хотят влиять на российских чиновников и общественное мнение, а русские почти никогда не читают тексты российских граждан о России на английском языке. Написание англоязычных публикаций также требует значительных дополнительных усилий со стороны российских специалистов. В результате мы наблюдаем языковую асимметрию: большинство российских исследователей могли легко читать статьи своих коллег из ЕС и пытаться объяснить русским недопонимание, но их сигналы разочарования почти никогда не влияли на дискурс ЕС.И только в 2014 году РНФ (Российский научный фонд) установил барьеры для участия в грантовом конкурсе, побудив российских ученых сотрудничать с англоязычными журналами (обычно руководители групп по социальным наукам должны публиковать не менее 3–4 статей в Scopus. или базами данных WoS Core Collection каждые пять лет).

Растущий интерес к теме экономического сотрудничества в России объясняется институциональным прогрессом в отношениях между ЕС и Россией, введением евро и неизбежностью крупнейшего в истории расширения ЕС.Главы, посвященные отношениям между ЕС и Россией, появились во многих российских книгах, в которых представлены различные аспекты истории ЕС и его нынешней ситуации. Было опубликовано несколько коллективных монографий из ведущих центров Российской академии наук (Институт мировой экономики и международных отношений и Институт Европы) и университетов (например, Арбатова и др., 2003; Буторина, Борко, 2006; Гутник, Клемешев, 2006; Буторина, 2011; Потемкина 2012). Эти исследования были основаны на глубоком анализе статистики и эмпирических фактов.Были также представлены подробные обсуждения возможных путей дальнейшего развития экономических связей России. Эти публикации поднимали основные вопросы того периода: возможность многовекторной ориентации России против углубляющихся экономических контактов с ЕС, реальность против формальности в официальных документах ЕС-Россия (например, в дорожных картах четырех общих пространств ЕС-Россия. ), и реальные препятствия для дальнейшего экономического сотрудничества между ЕС и Россией и фиктивные проблемы российского инвестиционного климата, заявленные бизнесменами или политиками из ЕС ради сохранения зависимости России от западных политиков (что было типично для 1990-х годов).

Несоответствующие исследовательские традиции и информационная асимметрия объясняют различные позиции, которые занимают российские и западные ученые в отношении исходной точки кризиса между ЕС и Россией. Большинство западных экспертов связывает это с политическими действиями («дело ЮКОСа», война в Южной Осетии в 2008 году или даже воссоединение Крыма с Россией в 2014 году), в то время как типичные российские эксперты демонстрируют долгую историю недоверия и недобросовестной конкуренции между странами. ЕС и Россия (в которых вмешательство НАТО в Югославию или поддержка ЕС государственного переворота на Украине были лишь эпизодами).Эти тенденции были прерваны кратковременными периодами улучшения из-за иллюзий российских экспертов, ориентированных на Европу, надеющихся на то, что Россия станет равноправным партнером западноевропейских государств.

Хорошей демонстрацией является статья известного российского специалиста о последствиях расширения ЕС (Иванов, 2003). Он писал о возможных, но неоднозначных положительных последствиях для России. В то же время он подчеркнул негативные последствия для внешней торговли (из-за новых таможенных и нетарифных барьеров, а также недобросовестной конкурентной практики ЕС в сельском хозяйстве и некоторых других секторах), вопросов транзита (в том числе Калининграда), границы. сотрудничества и вероятного снижения готовности ЕС улучшать отношения с Россией из-за роста бюрократии и противоречий в позициях стран-членов.В 2008 году в русскоязычных статьях было типично читать, что многие факторы могут способствовать дальнейшему росту двустороннего обмена товарами, услугами и капиталом. С другой стороны, проблемы в энергетике, неэффективные разговоры о новом базовом соглашении и сложный поиск методов развития интеграции ЕС и России могут привести к снижению евроцентрического характера внешнеэкономических связей России (Оболенский, 2008). .

Развивающийся кризис в отношениях между ЕС и Россией стимулировал российские исследования ЕС.Иногда экономическое сотрудничество между ЕС и Россией было лишь частью более широких программ исследования экономического имиджа России за рубежом, структуры и динамики внешней торговли, особенностей входящих и исходящих прямых иностранных инвестиций (ПИИ) или участия в проектах региональной экономической интеграции. Например, несколько преобразованная группа исследователей из Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) продолжила свои исследования в области прямых иностранных инвестиций. Эта группа расширила свой анализ основных характеристик экономики различных стран-членов ЕС и их влияния на вывоз ПИИ из Европы в различные регионы мира, включая особенности ПИИ в России (Кузнецов, 2008).Показано, что исследование вывоза российских ПИИ в западные страны носит односторонний характер. Эти дисбалансы часто неверно воспринимаются в Европе из-за западных стереотипов о российской деловой культуре и реалиях вывоза ПИИ, таких как отсутствие конкурентоспособных частных компаний (особенно в несырьевых секторах). В результате российские инвесторы столкнулись со значительными препятствиями на пути своей экспансии в ЕС (Кузнецов, 2010). Эта традиция продолжается, хотя российские ученые пытаются разработать некоторые концепции в дополнение к эмпирическому анализу.Трубопровод «Северный поток — 2» становится одним из лучших примеров (Загашвили, 2017).

В то же время российские ученые практически игнорируют дискурс об экономическом управлении государством, который становится все более популярным в 2010-х годах в ЕС. Российские ученые не претендуют на разработку собственных специальных теоретических концепций, но они используют средства своего традиционного эмпирического анализа и показывают, что ЕС игнорирует интересы России, например, в вопросах энергетики. Россияне признают, что ЕС пытается достичь своих собственных целей (например, географическая диверсификация импорта нефти и газа и уменьшить доминирующее положение Газпрома в трубопроводном секторе Балтийского региона и Восточной Европы) и диктовать свою политику (Оболенский, 2015).Но почти все объяснения уходят корнями в старые политические концепции, включая неоколониализм. Однако есть и другие подходы. Действительно, среди российских статей мы можем найти концептуализацию и создание соответствующей исследовательской основы для предыдущих этапов и текущего состояния энергетического диалога между ЕС и Россией (Романова, 2013).

В результате несколько известных российских специалистов представили результаты своих многолетних исследований как раз в начале новой фазы кризиса в экономических отношениях между ЕС и Россией в 2014 году.Например, ситуация на Украине рассматривалась как негативный результат конкуренции между двумя экономическими интеграциями (ЕС и постсоветская интеграция под руководством России). Тем не менее, российские эксперты потеряли иллюзию того, что ЕС с трудом может признать экономическое сотрудничество в рамках треугольника «ЕС-Украина-ЕАЭС» (Винокуров и др., 2014). Российским экспертам потребовалось время, чтобы стать более реалистичными и проанализировать «санкционную войну» и ее последствия (например, Клинова, Сидорова, 2014; Широв и др.2015; Кузнецов 2016).

4. Заключение

Учитывая эти параллельные типологии, важно задать базовый вопрос: привели ли дискурсы Запада и ЕС к процессу взаимного обучения, ведущему к взаимодействию и некоторому общему пониманию. Как было описано выше, два набора дискурсов продемонстрировали лишь скромное взаимодействие друг с другом: для российских авторов Европейский Союз оставался преимущественно экономическим субъектом, к которому следует подходить утилитарно, исходя из личных интересов.Для западных авторов стратегическая составляющая была заметна с самого начала отношений. Эти взгляды оставались достаточно разрозненными и лишь периодически коррелировали.

Период после финансового кризиса был одним из немногих примеров взаимопонимания. Это принесло немалую долю «реализма» в этом отношении: как западные, так и европейские авторы описали эти отношения как «застойные» (Popescu 2014), как отношения «взаимного непонимания» (Bordachev 2016), «кризиса доверия» ( Van Elsuwege 2012), как «усталость от России» на европейском и «европейская усталость» на российской стороне (Meister 2013) или как ситуация, созданная «изоляционистскими тенденциями Кремля» (Тренин 2013).Эти авторы видели выход в выработке более прагматичной повестки дня для отношений: разделение политических и стратегических соображений с обеих сторон и рассмотрение отношений в первую очередь через их собственные интересы. Это предполагало менее дальновидную позицию со стороны ЕС, в то время как большее доверие и меньшее стратегическое мышление со стороны России. Понятно, что экономическое сотрудничество рассматривалось как прочная основа, которая принесет взаимную выгоду, компенсируя конфликты в общих соседях и в других стратегических областях.

Вместе с тем в литературе присутствует некоторое недовольство состоянием экономических отношений. Согласно этим взглядам, впечатляющий рост взаимной торговли и инвестиций был только результатом сравнительных преимуществ, а именно результатом разделения труда между центром и периферией. Россия оставалась преимущественно и все более и более поставщиком энергоресурсов на Запад, в то время как ЕС оставался поставщиком промышленных товаров на российский рынок без реального включения России в свои производственно-сбытовые цепочки.Это создало односторонние модели как в инвестициях, так и в торговле, согласно теориям экономической интеграции (Balassa 1961), отношения оставались ограниченными. В этих подходах окончательное подтверждение интересов в отношениях между ЕС и Россией и сопутствующие социальные преобразования рассматриваются как нормальные явления (Anderson 2007). Конфликт также является результатом экономических тенденций: Россия Путина представляет интересы периферийной капиталистической системы, а конфликты возникают из-за ее желания сохранить свою автономию в мировой политике и экономике как внутри страны, так и по отношению к Западу (Sakwa 2011).

Кризис 2014 года, санкции и последовавший за ним экономический спад в отношениях помешали позитивным ожиданиям и уступили место некому недоумению. Хотя он изменил политический и экономический дискурсы как в России, так и в ЕС, общий эффект заключался в разочаровании в экономическом определении отношений. До кризиса большинство академических мыслителей исходили из того, что экономическое сотрудничество может укреплять отношения или, по крайней мере, развиваться независимо от него.