РУССКО-ФРАНЦУЗСКИЙ СОЮЗ • Большая российская энциклопедия

Авторы: В. Е. Авдеев

РУ́ССКО-ФРАНЦУ́ЗСКИЙ СОЮ́З, объ­еди­не­ние двух стран, на­прав­лен­ное про­тив Трой­ст­вен­но­го сою­за 1882, пер­во­на­чаль­но тай­ное (пуб­лич­но под­твер­жде­но в 1897 во вре­мя ви­зи­та в Рос­сию пре­зи­ден­та Ф. Фо­ра). Воз­ник в свя­зи с уси­ле­ни­ем Герм. им­пе­рии и рез­ким обо­ст­ре­ни­ем фран­ко-герм. и рус.-герм. про­ти­во­ре­чий, оп­ре­де­лён­ную роль иг­ра­ли так­же франц. зай­мы и ин­ве­сти­ции в рос. эко­но­ми­ку. Ос­но­вой Р.-ф. с. яви­лось Кон­суль­та­тив­ное со­гла­ше­ние, за­клю­чён­ное пу­тём об­ме­на 15(27).8.1891 пись­ма­ми ме­ж­ду ми­ни­ст­ра­ми иностр. дел А. Ри­бо и Н. К. Гир­сом. Фак­ти­че­ски оно бы­ло на­прав­ле­но так­же и про­тив Ве­ли­ко­бри­та­нии, с ко­то­рой в кон. 19 в. у обе­их стран обо­ст­ри­лись от­но­ше­ния. Сто­ро­ны обя­зы­ва­лись со­ве­щать­ся «по ка­ж­до­му во­про­су, спо­соб­но­му уг­ро­жать все­об­ще­му ми­ру», а так­же под­твер­жда­ли не­об­хо­ди­мость до­го­ва­ри­вать­ся о со­вме­ст­ных ме­рах в слу­чае уг­ро­зы на­па­де­ния на од­ну из них. Со­гла­ше­ние бы­ло до­пол­не­но Пе­тер­бург­ской во­ен­ной кон­вен­ци­ей 1892 [име­ла си­лу, по­ка су­ще­ст­во­вал Трой­ст­вен­ный со­юз, ста­ла бес­сроч­ной в со­от­вет­ст­вии с со­гла­ше­ни­ем ми­ни­ст­ров иностр. дел Т. Дель­кас­се и М. Н. Му­равь­ё­ва от 28.7(9.8).1899]. С под­пи­са­ни­ем анг­ло-фран­цуз­ско­го со­гла­ше­ния 1904 и рус.-англ. Пе­тер­бург­ской кон­вен­ции 1907 и об­ра­зо­ва­ни­ем Ан­тан­ты Р.-ф. с. про­дол­жал дей­ст­во­вать. Франц. пра­вя­щие кру­ги с нач. 20 в. на­стой­чи­во до­би­ва­лись ак­ти­ви­за­ции под­го­тов­ки Рос­сии к воз­мож­ной вой­не с Гер­ма­ни­ей, в ча­ст­но­сти уси­ле­ния стра­те­гич. ж.-д. строи­тель­ст­ва на за­па­де Рос. им­пе­рии. В хо­де кон­суль­та­ций 1911–13 рос. сто­ро­на, учи­ты­вая воз­мож­ность бы­ст­ро­го раз­гро­ма Фран­ции, обя­за­лась в слу­чае вой­ны на­чать на­сту­пат. дей­ст­вия про­тив Гер­ма­нии по­сле 15-го дня мо­би­ли­за­ции, т. е. до окон­ча­ния стра­те­гич. раз­вёр­ты­ва­ния сво­их ар­мий (оформ­ле­но до­пол­нит. про­то­ко­ла­ми к во­ен. кон­вен­ции 1892, ко­то­рые под­пи­сы­ва­лись по ито­гам со­ве­ща­ний на­чаль­ни­ков ге­не­раль­ных шта­бов). Па­риж­ская мор­ская кон­вен­ция 1912 [за­клю­че­на в фор­ме об­ме­на пись­ма­ми ме­ж­ду ми­ни­ст­ра­ми иностр. дел С. Д. Са­зо­но­вым и Р. Пу­ан­ка­ре 2–3(15–16) авг.] пре­ду­смат­ри­ва­ла со­вме­ст­ные дей­ст­вия ВМФ Фран­ции и Рос­сии в вой­не про­тив стран Трой­ст­вен­но­го сою­за и ре­гу­ляр­ные кон­суль­та­ции на­чаль­ни­ков мор­ских ге­не­раль­ных шта­бов при под­го­тов­ке к ней.

Со­хра­не­нию и кон­со­ли­да­ции Р.-ф. с. спо­соб­ст­во­ва­ла аг­рес­сив­ная по­ли­ти­ка Ав­ст­ро-Венг­рии и Гер­ма­нии, хо­тя Бос­ний­ский кри­зис 1908–09, Ма­рок­кан­ские кри­зи­сы 1905, 1911, Бал­кан­ские вой­ны 1912–1913 и др. ме­ж­ду­нар. со­бы­тия де­мон­ст­ри­ро­ва­ли про­ти­во­ре­чия в под­хо­дах к ним ме­ж­ду Рос­си­ей и Фран­ци­ей. В на­ча­ле 1-й ми­ро­вой вой­ны Рос­сия пред­при­ня­ла на­сту­пат. опе­ра­ции про­тив Гер­ма­нии да­же рань­ше ус­лов­лен­но­го сро­ка, что ста­ло од­ной из при­чин про­ва­ла Вос­точ­но-Прус­ской опе­ра­ции 1914, но од­но­вре­мен­но в зна­чит. сте­пе­ни пре­до­пре­де­ли­ло по­ра­же­ние герм. войск в хо­де Мар­н­ско­го сражения 1914 и срыв Шлиф­фе­на пла­на 1905. Вме­сте с тем у со­юз­ни­ков на­ме­ти­лись рас­хо­ж­де­ния в во­про­се о бу­ду­щем по­сле­во­ен­ном уст­рой­ст­ве Ев­ро­пы, в Рос­сии, кро­ме то­го, счи­та­ли не­дос­та­точ­ны­ми по­став­ки франц. воо­ру­же­ния и бо­е­при­па­сов для рос. ар­мии (в об­мен на на­ра­щи­ва­ние по­ста­вок в 1916 на Зап. фронт был на­прав­лен Рус­ский экс­пе­ди­ци­он­ный кор­пус). На­рас­та­ние анар­хии в Рос­сии и сни­же­ние бое­спо­соб­но­сти рос. ар­мии по­сле Февр. ре­во­лю­ции 1917 при­ве­ли к рез­ко­му па­де­нию влия­ния Рос­сии в рам­ках Р.-ф. с., од­на­ко Врем. пра­ви­тель­ст­во пы­та­лось про­дол­жать ис­пол­нять со­юз­нич. обя­за­тель­ст­ва, пред­при­няв про­валь­ное июнь­ское на­сту­п­ле­ние 1917. По­сле Окт. ре­во­лю­ции 1917 Р.-ф. с. ан­ну­ли­ро­ван сов. вла­стью на­ря­ду с др. со­гла­ше­ния­ми, объ­яв­лен­ны­ми боль­ше­ви­ка­ми им­пе­риа­ли­сти­че­ски­ми.

Библиография

Ис­точн. : Сно­ше­ния с со­юз­ни­ка­ми по во­ен­ным во­про­сам во вре­мя вой­ны 1914–1918 гг. М., 1920; Ма­те­риа­лы по ис­то­рии фран­ко-рус­ских от­но­ше­ний за 1910–1914 гг. М., 1922; Ме­ж­ду­на­род­ные от­но­ше­ния в эпо­ху им­пе­риа­лиз­ма: До­ку­мен­ты из ар­хи­вов цар­ско­го и Вре­мен­но­го пра­ви­тельств 1878–1917 гг. М.; Л., 1931–1940. Т. 1–10; Сбор­ник до­го­во­ров Рос­сии с дру­ги­ми го­су­дар­ст­ва­ми. 1856–1917. М., 1952.

Лит.: Nolde B. L’alliance Franco-Russe: Les ori­gines du système diplomatique d’avant-guerre. P., 1936; Ро­зен­таль Э. М. Ди­пло­ма­ти­че­ская ис­то­рия рус­ско-фран­цуз­ско­го сою­за в на­ча­ле ХХ в. М., 1960; Бо­вы­кин В. И. Из ис­то­рии воз­ник­но­ве­ния пер­вой ми­ро­вой вой­ны: От­но­ше­ния Рос­сии и Фран­ции в 1912–1914 гг. М., 1961; Langer W. L. The Franco-Russian alli­ance, 1890–1894. N. Y., 1967; Ман­фред А. З. Об­ра­зо­ва­ние рус­ско-фран­цуз­ско­го сою­за. М., 1975; Ры­ба­че­нок И. С. Со­юз с Фран­ци­ей во внеш­ней по­ли­ти­ке Рос­сии в кон­це XIX в. М., 1993; она же. Рос­сия и Фран­ция: Со­юз ин­те­ре­сов и со­юз сер­дец. 1891–1897: Рус­ско-фран­цуз­ский со­юз в ди­пло­ма­ти­че­ских до­ку­мен­тах, фо­то­гра­фи­ях, ри­сун­ках, ка­ри­ка­ту­рах, сти­хах, тос­тах и ме­ню. М., 2004; Пав­лов А. Ю. Ско­ван­ные од­ной це­лью: Стра­те­ги­че­ское взаи­мо­дей­ст­вие Рос­сии и ее со­юз­ни­ков в годы Пер­вой ми­ро­вой вой­ны (1914–1917 гг.). СПб., 2008.

Вернуться к началу

Заключение союза с Францией | Читать статьи по истории РФ для школьников и студентов

РЕЧЬ М. СКОБЕЛЕВА В ПАРИЖЕ В 1882 Г.

[…] Я должен откровенно высказаться перед вами, – я это сделаю.

Я вам скажу, я открою вам, почему Россия не всегда на высоте своих патриотических обязанностей вообще и своей славянской миссии, в частности. Это происходит потому, что как во внутренних, так и во внешних своих делах она в зависимости от иностранного влияния. У с е б я м ы н е у с е б я . Да! Чужестранец проник всюду! Во всем его рука! Он одурачивает нас своей политикой, мы – жертвы его интриг, рабы его могущества. .. Мы настолько подчинены и парализованы его бесконечным, гибельным влиянием, что, если когда-нибудь, рано или поздно, мы освободимся от н е го , – на что я надеюсь, – мы сможем это сделать не иначе, как с о р у ж и е м в р у к а х !

Если вы хотите, чтобы я назвал вам этого чужака, этого самозванца, этого интригана, этого врага, столь опасного для России и для славян… я назову вам его.

Это – автор «натиска на Восток» – он всем вам знаком – это Германия. Повторяю вам и прошу не забыть этого: враг – это Германия.

Борьба между славянством и тевтонами неизбежна…

Она даже очень близка.

Она будет длительна, кровава, ужасна, но я верю, что она завершится победой славян…

Что касается вас, то естественно, что вы жаждете узнать, как должно вам поступить, – ибо кровь у вас уже льется. Я не буду много говорить об этом, но могу вас заверить, что если будут задеты государства, признанные европейскими договорами, будь то Сербия, или Черногория… одним словом, вы . .. вы не будете биться в одиночку. Еще раз благодарю, и, если то будет угодно судьбе, до свидания на иоле битвы плечом к плечу против общего врага».

Речь генерала Скобелева в Париже в 1882 // Красный архив. 1928. Т. 2 (27). http://istmat.info/files/uploads/32994/krasnyy_arhiv_2-27-1928.pdf

О РЕЧИ СКОБЕЛЕВА

17 (по русскому календарю, 5-го) февраля 1882 г. в Париже Скобелев на свой страх и риск произнес «сорвиголовью» речь перед сербскими студентами – речь, которая обошла европейскую прессу и повергла в смятение дипломатические круги России и Германии. «Ни одна победа генерала Скобелева не наделала такого шума в Европе, как его речь в Париже», – резонно подметила тогда же газета «Киевлянин». Русский посол во Франции князь Н.А. Орлов (сын шефа жандармов А.Ф. Орлова) был так шокирован этой речью, что донес Гирсу, будто Скобелев «открыто изображает из себя Гарибальди». О чем же так громко говорил «белый генерал»? Он заклеймил официальную Россию за то, что она стала жертвой «иностранных влияний» и теряет ориентировку в том, кто ее друг, а кто враг. […]

В Германии и Франции, а также в Австро-Венгрии речь Скобелева надолго стала политической злобой дня. Впечатление от нее было тем сильнее, что она воспринималась как инспирация «свыше». «Что Скобелев, генерал на действительной службе, знаменитейший из русских военных деятелей того времени, говорит никем не уполномоченный, исключительно от своего собственного имени, этому никто не поверил ни во Франции, ни в Германии», – справедливо заключал Е.В. Тарле. Скобелев спустя четыре месяца после этой речи внезапно умер. Но «французская» партия в российских «верхах» продолжала набирать силы. Ее составляли духовный пастырь царя К.П. Победоносцев, главы правительства Н.П. Игнатьев и сменивший его Д.А. Толстой, начальник Генерального штаба Н.Н. Обручев, самый авторитетный из генералов (вскоре ставший фельдмаршалом) И.В. Гурко, самый влиятельный из коноводов прессы М.Н. Катков. В январе 1887 г. царь уже так сказал Гирсу о национальных антипатиях россиян к Германии: «Прежде я думал, что это только Катков, но теперь убедился, что это – вся Россия».

Троицкий Н. Русско-французский союз // Россия в XIX веке. Курс лекций. М., 1997. http://scepsis.net/library/id_1549.html

УХУДШЕНИЕ РУССКО-ГЕРМАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Результатом всех мероприятий, предпринятых Бисмарком против России, было резкое ухудшение русско-германских отношении. Оно совпало с ещё более острым кризисом в отношениях России с Австро-Венгрией. Причиной этого кризиса была энергичная поддержка, которую Австро-Венгрия оказывала новому болгарскому князю, в то время как Россия упорно уклонялась от его признания, считая его узурпатором. Осенью Кальноки в публичной речи подверг резкой критике русскую политику. Русское правительство в свою очередь приняло в отношении Австрии угрожающий тон. Всё это сопровождалось шумной газетной перебранкой. Особую серьёзность придавало этим событиям то обстоятельство, что в России они совпали с переброской нескольких воинских частей на австрийскую границу. На самом деле эта переброска была частью большого плана изменения дислокации русской армии, который был выработан уже давно, ещё до русско-турецкой войны. Новые переброски войск в конце 1887 г., таким образом, не заключали в себе ровно ничего непосредственно угрожающего. Но в накалённой атмосфере 1887 г. австрийцы очень испугались этих военных мероприятий России. Со своей стороны, и русская дипломатия не рассеивала этих страхов, рассчитывая использовать их для давления на Австрию в вопросе о судьбах болгарского княжеского престола. […].

На обратном пути из Копенгагена царь заехал в Берлин. Бисмарк встретил его весьма своеобразно. За день до приезда Александра он издал упомянутый выше указ, запрещавший ломбардирование русских бумаг в Рейхсбанке. А затем, показав таким образом когти, при личной встрече канцлер со всем своим красноречием постарался убедить царя, что Германия вовсе не заинтересована в поддержке Фердинанда Кобургского. […] Но как ни ненавидел Бисмарк Россию, он, тем не менее, не хотел войны против неё. Он предвидел необычайные трудности этой войны. Он знал, что она неизбежно осложнится вмешательством Франции, и понимал все тяготы войны на два фронта. Канцлер запугивал Россию, но решительно противился воинственным планам германского генерального штаба. К концу декабря русское правительство поняло, что угрозы по адресу Австрии ему не дадут ничего. Но и Бисмарк в свою очередь убедился, что не достигнет тех целей, которые себе ставил, и лишь окончательно испортит русско-германские отношения. […] Бисмарк не сумел направить русскую политику в нужный ему политический фарватер. Своим нажимом на Россию Бисмарк достиг результатов, прямо обратных тем, к которым стремился: собственной рукой он заложил фундамент того самого франко-русского союза, предотвращению которого он после 1871 г. в течение стольких лет отдавал свои силы.

Деньги, в которых отказывали в Берлине, царское правительство нашло в Париже. В 1887 г. были заключены первые русские займы во Франции, а в 1888 — 1889 гг. на парижском денежном рынке была проведена огромная финансовая операция по конверсии русского государственного долга. С тех пор один заём следовал за другим. Французский капитал стал главным кредитором царизма. Вскоре царская Россия сделалась важнейшей сферой экспорта французского капитала. Дальнейшие события показали, каким важным политическим орудием явились эти займы в отношениях Франции с царской Россией.

[…] В военном союзе Франция нуждалась больше, чем Россия. При этом финансовую зависимость царизма от французского капитала она могла использовать, чтобы побудить Россию связать себя союзными обязательствами. Не следует, однако, видеть в этой зависимости единственную основу франко-русского союза. Хотя и не так сильно, как Франция, но и царское правительство тоже боялось остаться изолированным перед лицом Германии. Особенно встревожилось оно после того, как 6 мая 1891 г. состоялось возобновление Тройственного союза, сопровождавшееся демонстрациями дружбы между его участниками и Англией.

История Дипломатии. Том 2. Под редакцией В. П. Потемкина. Москва–Ленинград, 1945. С. 76–106 http://1big.ru/history/2008-vneshnyaya-politika-bismarka-v-poslednie-gody-ego-kanclerstva-1885-1890-gg-zaklyuchenie-franko-russkogo-soyuza-1891-1893-gg. html или http://www.diphis.ru/franko_russkiy_souz-a338.html

ПРОЕКТ ВОЕННОЙ КОНВЕНЦИИ ОТ 5/17 АВГУСТА 1892 Г.

Одушевленные одинаковым стремлением к сохранению мира, Франция и Россия, имея единственной целью подготовиться к требованиям оборонительной войны, вызванной нападением войск Тройственного союза против одной из них, договорились о следующих положениях:

1. Если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия употребит все войска, какими она может располагать для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция употребит все войска, какими может располагать для нападения на Германию. (Первоначальный французский проект: «Если Франция или Россия подвергнутся нападению со стороны Тройственного союза или одной Германии…»)

2. В случае мобилизации войск Тройственного союза или одной из входящих в него держав, Франция и Россия немедленно, по получении известия об этом, не ожидая никакого предварительного соглашения, мобилизуют немедленно и одновременно все свои силы и двинут их как можно ближе к своим границам. (Первоначальный французский проект: «В случае мобилизации сил Тройственного союза или одной Германии…»)

3. Действующие армии, которые должны быть употреблены против Германии, будут со стороны Франции равняться 1300.000 человек, со стороны России – от 700.000 до 800.000 человек. Эти войска будут полностью и со всей быстротой введены в дело, так чтобы Германии пришлось сражаться сразу и на востоке и на западе.

4. Генеральные штабы обеих стран будут все время сноситься друг с другом, чтобы подготовить и облегчить проведение предусмотренных выше мер. Они будут сообщать друг другу в мирное время все данные относительно армий Тройственного союза, которые известны им, или будут им известны. Пути и способы сношения во время войны будут изучены и предусмотрены заранее.

5. Ни Франция, ни Россия не заключат сепаратного мира.

6. Настоящая конвенция будет иметь силу в течение того же срока, что и Тройственный союз.

7. Все перечисленные выше пункты будут сохраняться в строжайшем секрете.

Проект военной конвенции от 5/17 августа 1892 г. Документы по заключению франко-русского союза (1891–1893 гг.) // Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. М., 1952 // http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/FOREIGN/francrus.htm

ОФОРМЛЕНИЕ СОЮЗА

Весной 1893 г. Германия начала очередную таможенную войну против России, а 3 августа ее рейхстаг принял новый военный закон, по которому вооруженные силы Германии численно вырастали с 2 млн. 800 тыс. до 4 млн. 300 тыс. человек. Получив подробную информацию об этом от французского Генерального штаба, Александр III рассердился и демонстративно сделал новый шаг к сближению с Францией, а именно послал в Тулон с ответным визитом русскую военную эскадру. Правда, царь все еще осторожничал. Он затребовал списки тех адмиралов, которые хорошо говорят по-французски, и тех, которые – плохо. Из второго списка царь повелел выбрать говорящего по-французски хуже всех. Таковым оказался вице-адмирал Ф.К. Авелан. Он и был послан во главе эскадры во Францию, «чтобы меньше там болтал».

Франция оказала русским морякам столь восторженный прием, что Александр III оставил все сомнения. Он приказал Гирсу ускорить представление русско-французской конвенции и 14 декабря одобрил ее. Затем состоялся предусмотренный дипломатическим протоколом обмен письмами между Петербургом и Парижем, а 23 декабря 1893 г. (4 января 1894 г.) конвенция официально вступила в действие. Русско-французский союз был оформлен.

Подобно Тройственному союзу, русско-французский союз создавался внешне как оборонительный. По существу же оба они таили в себе агрессивное начало как соперники в борьбе за раздел и передел сфер влияния, источников сырья, рынков сбыта на пути к европейской и мировой войне. Союз 1894 г. между Россией и Францией в основном завершил ту перегруппировку сил, которая происходила в Европе после Берлинского конгресса 1878 г. Ф. Энгельс так определил итоги развития международных отношений 1879–1894 гг.: «Крупные военные державы континента разделились на два больших, угрожающих друг другу лагеря: Россия и Франция – с одной стороны, Германия и Австро-Венгрия – с другой». Соотношение сил между ними во многом зависело от того, на чью сторону встанет Англия – самая развитая в экономическом отношении держава тогдашнего мира. Правящие круги Англии пока еще предпочитали оставаться вне блоков, продолжая политику «блестящей изоляции». Но нараставший из-за колониальных претензий друг к другу англо-германский антагонизм заставлял Англию все определеннее склоняться к русско-французскому блоку.

Троицкий Н. Русско-французский союз // Россия в XIX веке. Курс лекций. М., 1997. http://scepsis.net/library/id_1549.html

ЗНАЧЕНИЕ СОЮЗА

По инициативе Франции соглашением Делькассе с Муравьёвым 9. VIII 1899 срок действия Русско-французского союза во изменение ст. 6 военной конвенции 1892 не связывался больше сроком действия Тройственного союза.

Даже после заключения англо-французской Антанты руководители французской политики тех лет (Делькассе, Клемансо, Пуанкаре и др.) понимали, что английская военная поддержка не может заменить русскую военную помощь.

Для России союз с Францией имел иное значение. Если в период подготовки, оформления и в первые годы союза России принадлежала определяющая и в известной степени руководящая роль, а Франция, как более слабая и более заинтересованная сторона, мирилась с этим, то с течением времени положение изменилось. Продолжая нуждаться в деньгах и заключая всё новые займы (в 1894, 1896, 1901, 1904 и т. д.), достигшие нескольких миллиардов, русский царизм со временем попал в финансовую зависимость от французского империализма. […]

Сотрудничество генеральных штабов обеих стран, установившееся с 90-х годов (в начале 20 в. был непродолжительный перерыв), приняло в предвоенные годы более тесные формы. 16. VII 1912 в Париже начальником русского морского генерального штаба кн. Ливеном и начальником французского морского генерального штаба Обером была подписана русско-французская морская конвенция о совместных действиях.

В мировую империалистическую войну 1914–18 Россия и Франция вступили, связанные союзным договором. Это оказало решающее влияние на ход и на исход войны, т. к. заставило Германию с первых же дней войны драться одновременно на двух фронтах, что привело к крушению плана Шлиффена, предусматривавшего разгром противников поодиночке, а затем и к поражению Германии. Для России французская военная помощь, ввиду отсутствия на Западном фронте крупных манёвренных операций и нежелания союзников в должной мере помогать России военной техникой, имела ограниченное значение. Но для Франции роль русской военной помощи была решающей. Русское наступление в Восточной Пруссии в августе–сентябре 1914 спасло Францию от разгрома на Марне и сделало невозможным то, что произошло в мае 1940, – молниеносное сокрушение французских военных сил немцами. Русский фронт, оттягивавший огромные силы немцев активными операциями и в особенности наступлением в 1916, спас Францию, заставив немцев прекратить операцию под Верденом. В общем именно военная помощь России дала Франции возможность выдержать борьбу с Германией и добиться победы.

Русско-французский союз // Дипломатический словарь. М., 1948. http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_diplomatic/1091/%D0%A0%D0%A3%D0%A1%D0%A1%D0%9A%D0%9E

СООТНОШЕНИЕ СИЛ В ЕВРОПЕ

После образования франко-русского союза континент Европы раскололся на два военно-политических блока, приблизительно равные по своей мощи. Соотношение сил между ними во многом зависело от того, к какому из них в конце концов присоединится Англия – обладательница мощного военного флота, огромных финансовых, экономических и сырьевых ресурсов. Правящие круги Англии до определенного времени считали для себя выгодным продолжать политику «блестящей изоляции». Но Англии приходилось сталкиваться со все возрастающими трудностями на международной арене.

Россия, Франция и глобальный беспорядок

8 июня Центр США и Европы в Брукингсе провел 17-ю ежегодную лекцию Раймона Арона с участием Томаса Гомара, французского историка международных отношений и директора Французского института Международные отношения (IFRI) в Париже. В своем выступлении Гомар обсудил последствия вторжения России в Украину для Франции и глобального порядка в целом. После его замечаний ответила старший научный сотрудник Brookings Фиона Хилл. С приветственными словами выступили исполняющий обязанности директора CUSE Селия Белин и посол Франции в США Филипп Этьен. Белин также модерировал дискуссию. После программы участники дискуссии ответили на вопросы аудитории.

Гомар начал с описания конфликта через четыре двусторонних отношения. Во-первых, он рассматривал отношения между Китаем и Соединенными Штатами, которые он назвал структурными для глобального порядка. Наиболее уместными, по словам Гомара, были уроки, которые Китай извлекает в связи с гипотетическим вторжением на Тайвань, наблюдая за реакцией мира и Запада на Украину. Затем Гомар рассмотрел отношения между Россией и Европейским союзом, особенно в отношении масштабных потрясений, связанных с энергетическим разрывом между Европой и Россией. В-третьих, он дал оценку отношениям России с Китаем, отметив, что, хотя связи между этими двумя странами вроде бы укрепляются, они становятся все более дифференцированными в своем глобальном позиционировании. В то время как Россия все больше изолируется от западной экономики и все больше зависит от китайских рынков, Китай остается глубоко интегрированным в мировую экономику. Наконец, Гомар изучил американо-европейские отношения, предложив альтернативные версии текущей ситуации, в том числе то, что могло бы произойти, если бы США не оказали военную помощь Украине, а также то, что могло бы произойти, если бы бывший президент Дональд Трамп находился у власти в время вторжения.

Во второй части своей лекции Гомар предложил три способа обрамления войны в Украине. Во-первых, он утверждал, что война носит колониальный характер и подчеркивается ядерным потенциалом России. Он утверждал, что добавляет убедительности как колониальному, так и ядерному аспектам история насилия в России при президенте Владимире Путине. Гомар предложил глобальную, а не европейскую трактовку войны на Украине. Эта позиция, продолжил он, может быть оправдана историей российских военных, кибернетических и специальных операций в неевропейских контекстах, таких как Мали и Сирия. Наконец, Гомар рассмотрел войну с точки зрения французских отношений с Россией, принимая во внимание как исторические связи между двумя странами, так и возродившиеся во французской внешней политике споры о том, являются ли тесные экономические отношения между Францией и Россией ключом к развитию сотрудничества. а не конкурентные отношения. Относительно этих дебатов Гомар предсказал, что экономическое разъединение не изменит воинственность Путина, но напомнил аудитории, что Россия «по-прежнему будет находиться на европейском континенте, где Украина имеет право на существование сама по себе». В свете сложности ситуации Гомар выступал за прагматизм, цитируя Арона: «В политике выбор делается не между добром и злом, а скорее между тем, что предпочтительно или отвратительно».

Хилл согласился с серьезной потерей величайшего конкурентного преимущества Европы: мира. Она также согласилась с акцентом Гомара на новообретенной энергетической нестабильности Европы — в результате отделения от России, энергетического партнера на протяжении шести десятилетий. Затем Хилл перешел к обсуждению войны в том виде, в каком она существует в рамках уникальной российской исторической конструкции. Она утверждала, что Путин в своей роли «главного историка» поддержал дискурс, который превращает победу России во Второй мировой войне в нечто вроде государственной религии, одновременно изображая Украину как нелегитимное политическое образование с культурными, духовными, и исторические корни в России. Затем Хилл провел причинно-следственную связь между историческим ревизионизмом Путина и нежеланием мирового сообщества осудить вторжение России в Украину, дав понять, что эффективность путинских нарративов простирается далеко за пределы политических границ России. Соответственно, она призвала уделять больше внимания западным сообщениям и переосмыслить войну как войну колониальной агрессии, повторив аргумент Гомара в его лекции.

Прежде чем перейти к вопросам аудитории, Гомар признал, что англо-американское мнение о Франции как о несколько ненадежном партнере в отношениях с Россией, особенно в свете эпохи де Голля. Тем не менее, он сформулировал относительную готовность Франции взаимодействовать с Россией как симптом разделения территории с военной мощью — что не верно для Великобритании или США. Самое главное, Гомар утверждал, что, несмотря на периодическое отклонение Франции от англо-американской Россия, Франция всегда твердо стояли на одной линии со своими партнерами перед лицом крупных кризисов, таких как война на Украине.

Зрители интересовались укреплением китайско-российского партнерства и тем, что Запад может сделать, чтобы прервать это партнерство. Хилл ответил, что китайско-российское партнерство потребует «всестороннего взгляда… на европейскую безопасность и трансатлантические отношения», и что российское вторжение в Украину может послужить стимулом для агрессии Китая против Тайваня. Она также добавила, что взаимодействие с Китаем по вопросам целостности границ — норма, которую они исторически поддерживали — может быть способом смягчить последствия российско-китайского партнерства, если не ослабить его по своей природе вопиющего игнорирования этой нормы Россией. Гомар, со своей стороны, добавил, что важно учитывать не только китайско-российское партнерство, но и растущую солидарность среди членов Шанхайской организации сотрудничества в целом. Кроме того, Гомар напомнил собравшимся о предыдущих попытках сформировать «треугольник» между Дели, Пекином и Москвой. С этой целью он рекомендовал разработать основу «для будущего обсуждения» Азии, которую он обозначил как «восходящий континент».

Как война России против Украины доказала правоту Франции – Европейский совет по международным отношениям

• Европейская сила

Старые стереотипы о позиции Франции в отношении России не были полностью оправданы. Но в 2022 году действия и слова Парижа заслуживают большего внимания со стороны других столиц ЕС, которые давно подозревают французские мотивы.

Павел Зерка @PawelZerka в Твиттере

Специалист по политике

• Комментарий
• 21 ноября 2022 г.
• 6 минут чтения

Президент Франции Эммануэль Макрон выступает с речью на базе ВМС Франции в Тулоне, на юге Франции, в среду, 9 ноября 2022 года. Эрик Гайяр

©

Война на Украине подтвердила правильность подхода некоторых европейских стран к России и собственной обороне. Теперь Польша может оправдаться в своем давнем недоверии к России, а также в своем убеждении в том, что Соединенные Штаты играют решающую роль в обеспечении европейской безопасности. Между тем, надежда Германии до 2022 года превратить Россию в надежного партнера за счет экономической взаимозависимости оказалась несбыточной мечтой, что побудило канцлера Олафа Шольца объявить о развороте Германии, который включает в себя значительный рост военных расходов и диверсификацию импорта энергоресурсов. . Однако для других государств-членов все не так однозначно.

Франция является особенно ярким и важным примером. Война за границами Европейского Союза демонстрирует необходимость наращивания военного потенциала континента, за что с 2017 года выступает президент Эммануэль Макрон. партнерство в области безопасности с Соединенным Королевством и место в Совете Безопасности ООН – все это дает наилучшие полномочия для руководства таким проектом. По другим важнейшим вопросам европейской безопасности можно отметить, что Франция мало импортировала газа из России, приняв решение о расширении производства атомной энергии после «нефтяного шока» 19-го века.70-е годы. Таким образом, война, вероятно, помогла Парижу почувствовать себя вдвойне оправданным: в его многолетних призывах к стратегической автономии Европы и в ценности, которую он давно придает энергетической безопасности.

Проблема в том, что, глядя из Варшавы, Таллина или Стокгольма, Франция оказалась вдвойне неправа. Во-первых, Париж недооценил приверженность Вашингтона и его незаменимость для европейской безопасности, поскольку чрезмерная роль Соединенных Штатов в оказании поддержки Украине в этом году ставит под сомнение идею о том, что Европа когда-либо сможет стать стратегически автономной от США. Во-вторых, Франция давно казалась слишком рвущейся к сотрудничеству с Россией — после аннексии Крыма последней в 2014 году и даже после ее полномасштабного вторжения в Украину в этом году.

Память о размышлениях Макрона в 2019 годуо «смерти мозга» НАТО и его встрече в Брегансоне с Владимиром Путиным в том же году усугубляют скрытое недоверие к Франции со стороны многих политиков в Восточной и Северной Европе; их нынешние подозрения в отношении французских соблазнов умиротворения не вызывают удивления.

Однако так же, как слишком много диссонирующих самовосхвалений в Париже может быть опрометчивым, те, кто придерживается стереотипа о Франции, рискуют упустить из виду существенное изменение в подходе страны – не только к России, но и к НАТО, к национальным и Европейская защита.

Поворот Франции

Критика Франции становится все более несправедливой, даже если стереотип когда-то был во многом оправдан. Париж уже начал пересматривать свой подход к России еще до 24 февраля 2022 года. Это было вызвано в основном соперничеством Москвы в Сахеле, где Россия вытеснила возглавляемые Францией силы ЕС в качестве основного военного партнера Мали. Вторжение в Украину в этом году ускорило переосмысление — и есть признаки крупного поворота.

В 2022 году Франция значительно усилила свое военное присутствие на восточном фланге НАТО — в Румынии (где она теперь является «рамочной нацией» альянса), а также в Литве и Эстонии. И хотя военная поддержка Франции для Украины ограничена по сравнению с США или даже Великобританией, ее усилия оказались особенно полезными на поле боя. Например, самоходные гаубицы Caesar французского производства сыграли ключевую роль в украинском контрнаступлении в районе Донбасса. Французское оружие также, вероятно, поступает в Украину в большем количестве, чем показывают официальные данные, и Франция взяла на себя обязательство обучить 2000 украинских военнослужащих.

Что касается взаимодействия с Россией, Макрон получил много критики за свои разговоры с Путиным. Но кадры от 24 февраля показывают, как президент Украины Владимир Зеленский просит Макрона связаться с Путиным, в то время как стенограмма последующего разговора между французским и российским лидерами рисует первого в выгодном свете. Кроме того, Макрон часто может настаивать на необходимости мирных переговоров, но он также ясно дал понять, что Украина должна решить, когда для этого наступит подходящее время. По крайней мере, однажды он признал, что цель Украины в этой войне — вернуть себе 1991 граница, а это значит вернуть Крым. Это идет дальше, чем другие западноевропейские лидеры, такие как Шольц, хотя президент по-прежнему не уверен в том, разделяет ли его страна официально цели Украины.

Недавний национальный стратегический обзор французского правительства ставит перед Францией задачу стать движущей силой сотрудничества между ЕС и НАТО

Недавний национальный стратегический обзор французского правительства кодифицирует некоторые из этих изменений. Он ставит перед Францией задачу стать движущей силой сотрудничества между ЕС и НАТО. Это ставит аргументы в пользу стратегической автономии Европы в рамках альянса (а не в оппозиции к нему), что должно помочь уменьшить подозрительность восточных и северных государств-членов ЕС. В обзоре также ясно указывается, что стратегическая автономия в рамках НАТО должна быть в значительной степени сосредоточена на расширении оборонно-промышленного сотрудничества (а не, например, на создании европейской армии).

Обзор — и сопровождающая его речь Макрона в Тулоне — также дали Парижу возможность переформулировать свою политику ядерного сдерживания, проводимую как минимум с 2018 года, которая заключается в признании европейского измерения «жизненных интересов» Франции. Он подтверждает, что эта политика может применяться к атакам за пределами территории Франции, исправляя недавнюю оплошность Макрона о том, что ядерный удар по Украине не поставит под угрозу жизненно важные интересы Франции и, следовательно, не потребует от Франции ядерного ответа.

В обзоре также много упоминаний о «военной экономике», в основном касающихся того, как французская оборонная промышленность должна подготовиться, чтобы обеспечить и, при необходимости, увеличить свое производство в ответ на требования продолжающейся войны. Макрон был одним из немногих европейских лидеров, открыто говорящих на эту тему в последние месяцы. Наконец, в новом документе говорится, что Франция подготовит свои вооруженные силы к «конфликту высокой интенсивности», такому как нынешняя война на Украине. Это было бы серьезным преобразованием для французских вооруженных сил.

Превращая остальных

Франция Новое позиционирование вряд ли всех убедит. Действительно, для одной группы французских экспертов преодолеть стереотипы может только более радикальный поворот во внешней политике страны. По их мнению, Франции необходимо значительно увеличить военную поддержку Украины, чтобы стать одним из ее основных доноров, а не отставать от Великобритании, Польши и даже Эстонии. Она также может стать первой страной, которая будет поставлять западным танкам и истребителям. Франции также нужно будет отказаться от претензий на роль «уравновешивающей державы» по отношению к России и недвусмысленно заявить о своей солидарности с Украиной.

Такие требования представляют собой не что иное, как призыв к французскому Zeitenwende . Многие из этих идей окажутся недостижимыми, но они указывают на то, что Франции необходимо не почивать на лаврах, а также дают рекомендации о том, как действовать дальше. Призыв Макрона к европейской стратегической автономии станет сильнее, если Франция усилит военную, гуманитарную и финансовую поддержку Украины. Макрон мог бы также уточнить, что он разделяет цель Зеленского восстановить 19-летнюю Украину.91 граница. Кроме того, стране необходимо будет продемонстрировать и сохранить свою новую позицию в долгосрочной перспективе (в том числе в НАТО), чтобы восстановить свои связи с восточными и северными государствами-членами ЕС.

Тем не менее, внешний контекст усиливает необходимость в том, чтобы Европа стала более самостоятельной в своей безопасности. И Франция не может взять на себя всю ответственность за продвижение к этому в одиночку. Какая бы партия ни находилась у власти в Вашингтоне, суровая реальность растущего соперничества между США и Китаем не позволит американцам так активно участвовать в европейской безопасности, как надеялись бы многие в Европе. Поэтому и другие государства-члены ЕС должны сделать правильные выводы из этого контекста и отреагировать на новую позицию Парижа.

В первую очередь необходимо, чтобы европейцы лучше координировали свое перевооружение и поставки оружия на Украину, что требует совместных оборонных закупок. И, согласно недавнему оборонному обзору ЕС, ключевые риски в среднесрочной и долгосрочной перспективе включают несвязанные решения о расходах среди государств-членов и зависимость от поставщиков из стран, не входящих в ЕС. Германия и Польша, например, вкладывают большую часть своих возросших военных бюджетов в готовую американскую и южнокорейскую продукцию. Если они и другие будут продолжать идти по этому пути, европейские силы рискуют стать все более раздробленными. ЕС также может упустить уникальную возможность: вместе оборонные бюджеты государств-членов могли бы обеспечить не только более согласованные, но и более боеспособные и самостоятельные вооруженные силы за счет экономии на масштабе и развития европейской промышленной и технологической базы.