Соловей Будимирович | Былины
Высота ли, высота поднебесная,Глубота, глубота акиян‑море,
Широко раздолье по всей земли,
Глубоки омоты днепровския.
Из‑за моря, моря синева,
Из глухоморья зеленова,
От славного города Леденца,
От того де царя ведь заморскаго
Выбегали‑выгребали тридцать кораблей,
Тридцать кораблей, един корабль
Славнова гостя богатова,
Молода Соловья сына Будимеровича.
Хорошо корабли изукрашены,
Один корабль полутче всех:
У того было сокола у карабля
Вместо очей было вставлено
По дорогу каменю по яхонту,
Вместо бровей было прибивано
По черному соболю якутскому,
И якутскому ведь сибирскому,
Вместо уса было воткнуто
Два острыя ножика булатныя;
Вместо ушей было воткнуто
Два востра копья мурзамецкия,
И два горносталя повешены,
И два горносталя, два зимния.
У тово было сокола у карабля
Вместо гривы прибивано
Две лисицы бурнастыя;
Вместо хвоста повешено
На том было соколе‑корабле
Два медведя белыя заморския.
Нос, корма – по‑туриному,
Бока взведены по‑звериному.
Бегут ко городу Киеву,
К ласкову князю Владимеру.
На том соколе‑корабле
Сделан муравлен чердак,
В чердаке была беседа дорог рыбей зуб,
Подернута беседа рытым бархотом.
На беседе‑то сидел купав молодец,
Молодой Соловей сын Будимерович.
Говорил Соловей таково слово:
«Гой еси, вы, гости‑карабельщики
И все целовальники любимыя!
Как буду я в городе Киеве
У ласкова князя Владимера,
Чем мне‑ка будет князя дарить,
Чем света жаловати?»
Отвечают гости‑карабельщики
И все целовальники любимыя:
«Ты славной, богатой гость,
Молодой Соловей сын Будимерович!
Есть, сударь, у вас золота казна,
Сорок сороков черных соболей,
Вторая сорок бурнастых лисиц;
Есть, сударь, дорога камка,
Что не дорога камочка – узор хитер:
Хитрости были Царя‑града
А и мудрости Иерусалима,
Замыслы Соловья Будимеровича;
На злате, на серебре – не погнется».
Прибежали карабли под славной Киев‑град,
Якори метали в Непр‑реку,
Сходни бросали на крут бережек,
Товарную пошлину в таможне платили
Со всех кораблей семь тысячей.
Со всех кораблей, со всего живота.
Брал Соловей свою золоту казну,
Сорок сороков черных соболей,
Второе сорок бурнастых лисиц,
Пошел он ко ласкову князю Владимеру.
Идет во гридю во светлую
Как бы на пету двери отворялися,
Идет во гридню купав молодец,
Молодой Соловей сын Будимерович,
Спасову образу молится,
Владимеру‑князю кланеется,
Княгине Апраксевной на особицу
И подносит князю свое дороги подарочки:
Сорок сороков черных соболей,
Второе сорок бурнастых лисиц;
Княгине поднес камку белохрущетую,
Не дорога камочка – узор хитер:
Хитрости Царя‑града,
Мудрости Иерусалима,
Замыслы Соловья сына Будимеровича;
На злате и серебре – не погнется.
Князю дары полюбилися,
А княгине наипаче того.
Говорил ласковый Владимер‑князь:
«Гой еси ты, богатой гость,
Соловей сын Будимерович!
Займуй дворы княженецкия,
Займуй ты боярския,
Займуй дворы и дворянския».
Отвечает Соловей сын Будимерович:
«Не надо мне дворы княженецкия,
И не надо дворы боярския,
И не надо дворы дворянския.
Только ты дай мне загон земли,
Непаханыя и неараныя,
У своей, асударь, княженецкой племяннице,
У молоды Запавы Путятичной,
В ее, сударь, зеленом саду,
В вишенье, в орешенье
Построить мне, Соловью, снаряден двор».
Говорит сударь, ласковой Владимер‑князь:
«На то тебе с княгинею подумаю».
А подумавши, отдавал Соловью
Загон земли непаханыя и неараныя.
Походил Соловей на свой червлен корабль,
Говорил Соловей сын Будимерович:
«Гой еси, вы мои люди работныя!
Берите вы тапорики булатныя,
Подите к Запаве в зеленой сад,
Постройте мне снаряден двор
В вишенье, в орешенье».
С вечера поздым‑поздо,
Будто дятлы в дерево пощолкивали,
Работали ево дружина хорабрая.
Ко полуноче и двор поспел:
Три терема златоверховаты,
Да трои сени косящетыя,
Да трои сени решетчетыя.
Хорошо в теремах изукрашено:
На небе солнце – в тереме солнце,
На небе месяц – в тереме месяц,
На небе звезды – в тереме звезды,
На небе заря – в тереме заря
И вся красота поднебесная.
Рано зазвонили к заутрени,
Ото сна‑та Запава пробужалася,
Посмотрела сама в окошечко косящетое,
В вишенья, в орешенья,
Во свой ведь хорошой во зеленой сад.
Чудо Запаве показалося
В ее хорошом зеленом саду,
Что стоят три терема златоверховаты.
Говорила Запава Путятишна:
«Гой еси, нянюшки и мамушки,
Красныя сенныя девушки!
Подьте‑тка, посмотрите‑тка,
Что мне за чудо показалося
В вишенье, в орешенье».
Отвечают нянюшки‑мамушки
И сенныя красныя девушки:
«Матушка Запава Путятишна,
Изволь‑ко сама посмотреть –
Счастье твое на двор к тебе пришло!»
Скоро‑де Запава нарежается,
Надевала шубу соболиную,
Цена‑та шуби три тысячи,
А пуговки в семь тысячей.
Пошла она в вишенье, в орешенье,
Во свой во хорош во зеленой сад.
У первова терема послушела ‑
Тут в терему щелчит‑молчит:
Лежит Соловьева золота казна;
Во втором терему послушела ‑
Тут в терему потихоньку говорят,
Помаленьку говорят, всё молитву творят:
Молится Соловьева матушка
Со вдовы честны многоразумными.
У третьева терема послушела ‑
Тут в терему музыка гремит.
Входила Запава в сени косящетые,
Отворила двери на пяту, ‑
Больно Запава испугалася,
Резвы ноги подломилися.
Чудо в тереме показалося:
На небе солнце – в тереме солнце,
На небе месяц – в тереме месяц,
На небе звезды – в тереме звезды.
На небе заря – в тереме заря
И вся красота поднебесная.
Подломились ее ноженьки резвыя,
Втапоры Соловей он догадлив был:
Бросил свои звончеты гусли,
Подхватывал девицу за белы ручки,
Клал на кровать слоновых костей
Да на те ли перины пуховыя.
«Чево‑де ты, Запава, испужалася,
Мы‑де оба на возрасте». ‑
«А и я‑де, девица, на выдонье,
Пришла‑де сама за тебя свататься».
Тут оне и помолвили,
Целовалися оне, миловалися,
Золотыми перстнями поменялися.
Проведала ево, Соловьева, матушка
Честна вдова Амелфа Тимофеевна,
Свадьбу кончати посрочила:
«Съезди‑де за моря синия,
И когда‑де там расторгуешься,
Тогда и на Запаве женишься».
Отъезжал Соловей за моря синея.
Втапоры поехал и голой щап Давыд Попов.
Скоро за морями исторгуется,
А скоре тово назад в Киев прибежал;
Приходил ко ласкову князю с подарками:
Принес сукно смурое
Да крашенину печатную.
Втапоры князь стал спрашивати:
«Гой еси ты, голой щап Давыд Попов!
Где ты слыхал, где видывал
Про гостя богатова,
По молода Соловья сына Будимеровича?»
Отвечал ему голой щап:
«Я‑де об нем слышел
Да и сам подлинно видел ‑
В городе Леденце у тово царя заморскаго
Соловей у царя в пратоможье попал,
И за то посажен в тюрьму.
А корабли его отобраны
На его ж царское величество».
Тут ласковой Владимер‑князь закручинился,
скоро вздумал о свадьбе, что отдать Запаву
за голова щапа Давыда Попова.
Тысецкой – ласковой Владимер‑князь,
Свашела княгина Апраксевна,
В поезду – князи и бояра,
Поезжали ко церкви Божии.
Втапоры в Киев флот пришел богатова
гостя, молодца Соловья сына Будимеровича, ко городу ко Киеву.
Якори метали во быстрой Днепр,
Сходни бросали на крут красен бережек,
Выходил Соловей со дружиною,
Из сокола‑корабля с каликами,
Во белом платье сорок калик со каликою.
Походили оне ко честной вдове Омелфе Тимофевне,
Правят челобитье от сына ея, гостя богатова,
От молода Соловья Будимеровича,
Что прибыл флот в девяносте караблях
И стоит на быстром Непре, Под городом Киевым.
А оттуда пошли ко ласкову князю Владимеру
на княженецкий двор.
И стали во единой круг.
Втапоры следовал со свадьбою Владимер‑князь
в дом свой,
И вошли во гридни светлыя,
Садилися за столы белодубовыя,
За ества сахарныя,
И позвали на свадьбу сорок калик со каликою,
Тогда ласковой Владимер‑князь
Велел подносить вина им заморския и меда сладкия.
Тот час по поступкам Соловья опазновали,
Приводили ево ко княженецкому столу.
Сперва говорила Запава Путятишна:
«Гой еси, мой сударь дядюшка,
Ласковой сударь Владимер‑князь!
Тот‑то мой прежней обрученной жених,
Молоды Соловей сын Будимерович.
Прямо, сударь, скачу – обесчестю столы».
Говорил ей ласковой Владимер‑князь:
«А ты гой еси, Запава Путятишна!
А ты прямо не скачи, не бесчести столы!»
Выпускали ее из‑за дубовых столов,
Пришла она к Соловью, поздаровалась,
Взела ево за рученьку белую
И пошла за столы белодубовы,
И сели оне за ества сахарныя,
На большо место.
Говорила Запава таково слово
Голому щапу Давыду Попову:
«Здравствуй женимши, да не с ким спать!»
Втапоры ласковой Владимер‑князь весел стал,
А княгиня наипаче того,
Поднимали пирушку великую.
Источник: Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. Издание подготовили А. П. Евгеньева,Б. Н. Путилов. М., 1977. №1.
ЧИТАТЬ ПЕРЕЛОЖЕНИЕ БЫЛИНЫ «СОЛОВЕЙ БУДИМИРОВИЧ»
Соловей Будимирович. Былина
Былина, художник В. Купчинский
з-под старого вяза высокого, из-под кустика ракитового, из-под камешка белого вытекла Днепр-река. Ручейками, речка ми полнилась, протекала по русской земле, выносила к Киеву тридцать кораблей. Хорошо все корабли изукрашены, а один корабль лучше всех. Это корабль хозяина Соловья Будимировича.
На носу турья голова выточена, вместо глаз у нее вставлены дорогие яхонты, вместо бровей положены черные соболи, вместо ушей — белые горностаюшки, вместо гривы — лисы чернобурые, вместо хвоста — медведи белые.
Паруса на корабле из дорогой парчи, канаты шелковые.
Якоря у корабля серебряные, а колечки на якорях чистого золота.
Хорошо корабль изукрашен всем!
Посреди корабля шатер стоит. Крыт шатер соболя ми и бархатом, на полу лежат медвежьи меха.
В том шатре сидит Соловей Будимирович со своей матушкой Ульяной Васильевной.
А вокруг шатра дружинники стоят. У них платье дорогое, суконное, пояса шелковые, шляпы пуховые. На них сапожки зеленые, подбиты гвоздями серебряными, застегнуты пряжками золочеными.
Соловей Будимирович по кораблю похаживает, кудрями потряхивает, говорит своим дружинникам:
— Ну-ка, братцы-корабельщики, полезайте на верхние реи, поглядите, не виден ли Киев-город. Вы берите пристань хорошую, чтобы нам все корабли в одно место свести.
Полезли корабельщики на реи, закричали:
— Близко, близко славный город Киев! Видим мы и пристань корабельную!
Вот приехали они к Киеву, бросили якоря, закрепили корабли.
Приказал Соловей Будимирович перекинуть на берег три сходни. Одна сходня чистого золота, другая серебряная, а третья сходня медная.
По золотой сходне Соловей матушку свою свел, по серебряной сам пошел, а по медной дружинники вы бежали.
Позвал Соловей Будимирович своих ключников:
— Отпирайте наши заветные ларцы, приготовьте подарки для князя Владимира и княгини Апраксин. Насыпайте миску красного золота, да миску серебра, да миску жемчуга. Прихватите сорок соболей да без счета лисиц, гусей, лебедей. Вынимайте из хрустального сундука дорогую парчу с разводами — пойду я к князю Владимиру.
Взял Соловей Будимирович золотые гусельки и пошел ко дворцу княжескому.
За ним идет матушка со служанками, за матушкой несут подарки драгоценные.
Пришел Соловей на княжеский двор, дружину свою у крыльца оставил, сам с матушкой в горницу вошел.
Как велит обычай русский, вежливый, поклонился Соловей Будимирович на все четыре стороны, а князю с княгиней особенно, и поднес всем богатые дары.
Князю дал он миску золота, княгине — дорогую парчу, а Забаве Путятишне — крупного жемчуга. Се ребро роздал слугам княжеским, а меха — богатырям да боярским сыновьям.
Князю Владимиру дары понравились, а княгине Апраксин еще больше того.
Затеяла княгиня в честь гостя пир. Величали на том пиру Соловья Будимировича и его матушку.
Стал Владимир-князь Соловья расспрашивать:
— Кто такой ты, добрый молодец? Из какого роду-племени? Чем мне тебя пожаловать: городами ли с приселками или золотой казной?
— Я торговый гость, Соловей Будимирович. Мне не нужны города с приселками, а золотой казны у меня самого полно. Я приехал к тебе не торговать, а в гостях пожить. Окажи мне, князь, ласку великую — дай мне место хорошее, где я мог бы построить три терема.
— Хочешь, стройся на торговой площади, где женки да бабы пироги пекут, где малые ребята калачи продают.
— Нет, князь, не хочу я на торговой площади строиться. Ты дай мне место поближе к себе. Позволь мне построиться в саду у Забавы Путятишны, в вишенье да в орешнике.
— Бери себе место какое полюбится, хоть в саду у Забавы Путятишны.
— Спасибо тебе, Владимир Красное Солнышко. Вернулся Соловей к своим кораблям, созвал свою дружину.
— Ну-ка, братцы, снимем мы кафтаны богатые да наденем передники рабочие, разуем сапожки сафьяновые и наденем лапти лычковые. Вы берите пилы да топоры, отправляйтесь в сад Забавы Путятишны. Я вам сам буду указывать. И поставим мы в орешнике три златоверхих терема, чтобы Киев-град краше всех городов стоял.
Пошел стук-перезвон в зеленом саду Забавы Путятишны, словно дятлы лесные на деревьях пощелкивают…
А к утру-свету готовы три златоверхих терема. Да какие красивые! Верхи с верхами свиваются, окна с окнами сплетаются, одни сени решетчатые, другие сени стеклянные, а третьи — чистого золота.
Проснулась утром Забава Путятишна, распахнула окно в зеленый сад и глазам своим не поверила: в ее любимом орешнике стоят три терема, золотые маковки как жар горят.
Хлопнула княжна в ладоши, созвала своих нянюшек, мамушек, сенных девушек.
— Поглядите, нянюшки, может, я сплю и во сне мне это видится: вчера пустым стоял мой зеленый сад, а сегодня в нем терема горят.
— А ты, матушка Забавушка, пойди посмотри, твое счастье само тебе во двор пришло.
Наскоро Забава оделась. Не умылась, косы не заплела, на босую ногу башмачки обула, повязалась шелковым платком и бегом побежала в сад.
Бежит она по дорожке через вишенье к орешнику. Добежала до трех теремов и пошла тихохонько.
Подошла к сеням решетчатым и прислушалась. В том тереме стучит, бренчит, позвякивает, это золото Соловья считают, по мешкам раскладывают.
Подбежала к другому терему, к сеням стеклянным, в этом тереме тихим голосом говорят: тут живет Ульяна Васильевна, родная матушка Соловья Будимировича.
Отошла княжна, задумалась, разрумянилась и тихонько на пальчиках подошла к третьему терему с сенями из чистого золота.
Стоит княжна и слушает, а из терема песня льется, звонкая, словно соловей в саду засвистел. А за голосом струны звенят звоном серебряным.
«Войти ли мне? Переступить порог?»
И страшно княжне и поглядеть хочется.
«Дай,- думает, — загляну одним глазком».
Приоткрыла она дверь, заглянула в щелку и ахнула : на небе солнце и в тереме солнце, на небе звезды и в тереме звезды, на небе зори и в тереме зори. Вся красота поднебесная на потолке расписана.
А на стуле из драгоценного рыбьего зуба Соловей Будимирович сидит, в золотые гусельки играет.
Услыхал Соловей скрип дверей, встал и к дверям пошел.
Испугалась Забава Путятишна, подломились у нее ноги, замерло сердце, вот-вот упадет.
Догадался Соловей Будимирович, бросил гусельки, подхватил княжну, в горницу внес, посадил на ременчатый стул.
— Что ты, душа-княжна, так пугаешься? Не к медведю ведь в логово вошла, а к учтивому молодцу. Сядь отдохни, скажи мне слово ласковое.
Успокоилась Забава, стала его расспрашивать:
— Ты откуда корабли привел? Какого ты роду- племени?
На все ей учтиво Соловей ответы дал, а княжна забыла обычаи дедовские да как скажет вдруг:
— Ты женат, Соловей Будимирович, или холостой живешь? Если нравлюсь я тебе, возьми меня в замужество.
Глянул на нее Соловей Будимирович, усмехнулся, кудрями тряхнул:
— Всем ты мне, княжна, приглянулась, всем мне понравилась, только мне не нравится, что сама ты себя сватаешь. Твое дело скромно в терему сидеть, жемчугом шить, вышивать узоры искусные, дожидать сватов. А ты сама себя сватаешь.
Расплакалась княжна, бросилась из терема бежать, прибежала к себе в горенку, на кровать упала, вся от слез дрожит.
А Соловей Будимирович не со зла так сказал, а как старший младшему. Он скорее обулся, понаряднее оделся и пошел к князю Владимиру.
— Здравствуй, князь-Солнышко, позволь мне слово молвить, свою просьбу сказать.
— Изволь, говори Соловеюшко.
— Есть у тебя, князь, любимая племянница,- нельзя ли ее за меня замуж отдать?
Согласился князь Владимир, спросили княгиню Апраксию, спросили Ульяну Васильевну, и послал Соловей сватов к Забавиной матушке.
И просватали Забаву Путятишну за доброго гостя Соловья Будимировича.
Тут князь-Солнышко созвал со всего Киева мастеров-искусников и велел им вместе с Соловьем Будимировичем по городу золотые терема ставить, белокаменные соборы, стены крепкие. Стал Киев-город лучше прежнего, богаче старого.
Пошла слава о нем по родной Руси, побежала и в страны заморские: лучше нет городов, чем Киев-град.
Соловей Будимирович История Руси
Соловей Будимирович – герой былины, известной в десяти записях, из которых старейшая принадлежит Кирше Данилову. Как обстоятельно выяснено проф. В. Ф. Миллером, эта былина – северного, новгородского происхождения, хотя по своему действию и приурочена к киевскому циклу; это объяснение подтверждается и географическими данными былины (море Варяжское – Финский залив, город Леденец – замок Линдаписса около Ревеля, остров Кодольский – Котлин), как это указал П. H. Милюков.
Забава Путятишна, художник Сергей Соломко
Соловей Будимирович приезжает на Соколе-корабле в Киев сватать племянницу князя Владимира, Забаву Путятишну, строит в ее саду в одну ночь три чудесно изукрашенных терема и этими теремами, а также игрой на гуслях так прельщает Забаву, что она сама к нему приходит; они целуются, милуются и меняются золотыми перстнями, но мать Соловья уговаривает его, отсрочив свадьбу, съездить за синие моря; во время этой поездки, по варианту Кирши Данилова, благодаря такому же обману, как в былинах о Добрыне Никитиче, Забава соглашается выйти замуж за Давида Попова, но возвратившийся во время свадебного пира Соловей Будимирович разрушает план Попова и Забава идет за настоящего своего жениха.
Как отметил профессор Халанский, былина о Соловье Будимировиче имеет тесную связь со свадебными песнями по своей символике, по сюжету же она близко совпадает с повестью о Василии Златовласом, так что можно для повести и былины предположить общий источник, если не считать былины, возникшей под влиянием повести. В некоторых других былинах и у Кмиты Чернобыльского Соловей Будимирович смешивается с Соловьем разбойником.
Сильно расходятся мнения историков относительно Соловья Будимировича: Бессонов полагал, что под этим именем надо понимать Олега Вещего или по крайней мере идеал основателя русского государства. Ягич имя Соловей выводит из книжного «Соломон» путем народной этимологии. Буслаев и Порфирьев смотрят на Будимировича как на заезжего богатыря.
Фольклорист и исследователь русских былин Миллер сближает его с Соловьем Разбойником на основании издаваемого ими обоими свиста и крика; он видит в обоих звуковую силу великих воздушных явлений с той только разницей, что один из них представляет вредную, страшную, а другой благодатную сторону одного и того же явления. Сближение это основано на слишком незначительном признаке, который, впрочем, очень легко мог быть следствием случайного созвучия имен. Веселовский первый заметил чисто народный элемент в былине и даже имя Соловей считает переголосовкой собственного имени Слав; с последним положением не согласен Каллаш, который считает, «что имя Соловей – не переголосовка одного какого-нибудь имени, а следствие случайно совпавших искажений, осмыслений и заимствований разных имен, фигурировавших в разных сказаниях».
Несмотря на замеченный им же народный элемент в былине о Соловье Будимировиче, Веселовский полагает, что в своей основе это былина о брачной поездке какого-то заморского молодца. Стасов указывает даже имя этого молодца: по его мнению, в Соловье сплочены два лица, герои двух рассказов из сборника Сомадевы, так называемый «Катха Сарит Сагара», а именно: царь Удаяна и сын его Нараваханадатта; в таком случае и Забава Путятишна является сплочением Калингасены и дочери ее Мадамананчуки.
Охотники видеть в русских былинах чужеземных пришельцев полагали тоже, что Соловей представляется итальянским строителем, представителем тех итальянских зодчих, которые в XVI веке приезжали на Русь. Со всем этим не согласен Халанский, который ставит былину в самой тесной связи с великорусскими свадебными песнями, а Соловья Будимировича считает просто идеализированным образом жениха, который обыкновенно в песнях выставляется прибывшим сыздали молодцом, желающим поставить терема в зеленом садике девушки, в этом садике, который служит обыкновенным символом девичества. В подтверждение своей теории Халанский приводит примеры самосватания девушки как исконного русского обычая.
Богатырь Соловей Будимирович
Высота ли, высота поднебесная,
Глубота, глубота акиян-море,
Широко раздолье по всей земли,
Глубоки омоты днепровския.
Из-за моря, моря синева,
Из глухоморья зеленова,
От славного города Леденца,
От того де царя ведь заморскаго
Выбегали-выгребали тридцать кораблей,
Тридцать кораблей, един корабль
Славнова гостя богатова,
Молода Соловья сына Будимеровича.
Хорошо корабли изукрашены,
Один корабль полутче всех:
У того было сокола у карабля
Вместо очей было вставлено
По дорогу каменю по яхонту,
Вместо бровей
было прибивано
По черному соболю якутскому,
И якутскому ведь сибирскому,
Вместо уса было воткнуто
Два острыя ножика булатныя;
Вместо ушей было воткнуто
Два востра копья мурзамецкия,
И два горносталя повешены,
И два горносталя, два зимния.
У тово было сокола у карабля
Вместо гривы
прибивано
Две лисицы бурнастыя;
Вместо хвоста повешено
На том было соколе-корабле
Два медведя белыя заморския.
Нос, корма – по-туриному,
Бока взведены по-звериному.
Бегут ко городу Киеву,
К ласкову князю Владимеру.
На том соколе-корабле
Сделан муравлен чердак,
В чердаке
была беседа дорог рыбей зуб,
Подернута беседа рытым бархотом.
На беседе-то сидел купав молодец,
Молодой Соловей сын Будимерович.
Говорил Соловей таково слово:
«Гой еси, вы, гости-карабельщики
И все целовальники любимыя!
Как буду я в городе Киеве
У ласкова князя Владимера,
Чем мне-ка
будет князя дарить,
Чем света жаловати?»
Отвечают гости-карабельщики
И все целовальники любимыя:
«Ты славной, богатой гость,
Молодой Соловей сын Будимерович!
Есть, сударь, у вас золота казна,
Сорок сороков черных соболей,
Вторая сорок бурнастых лисиц;
Есть, сударь, дорога камка,
Что не дорога камочка – узор хитер:
Хитрости были Царя-града
А и мудрости Иерусалима,
Замыслы Соловья Будимеровича;
На злате, на серебре – не погнется».
Прибежали карабли под славной Киев-град,
Якори метали в Непр-реку,
Сходни бросали на крут бережек,
Товарную пошлину в таможне платили
Со всех кораблей семь тысячей.
Со всех кораблей, со всего живота.
Брал Соловей свою золоту казну,
Сорок сороков черных соболей,
Второе сорок бурнастых лисиц,
Пошел он ко ласкову князю Владимеру.
Идет во гридю во светлую
Как бы на пету двери отворялися,
Идет во гридню купав молодец,
Молодой Соловей сын Будимерович,
Спасову образу молится,
Владимеру-князю кланеется,
Княгине Апраксевной на особицу
И подносит князю свое дороги подарочки:
Сорок сороков черных соболей,
Второе сорок бурнастых лисиц;
Княгине поднес камку белохрущетую,
Не дорога камочка – узор хитер:
Хитрости Царя-града,
Мудрости Иерусалима,
Замыслы Соловья сына Будимеровича;
На злате и серебре – не погнется.
Князю дары полюбилися,
А княгине наипаче того.
Говорил ласковый Владимер-князь:
«Гой еси ты, богатой гость,
Соловей сын Будимерович!
Займуй дворы княженецкия,
Займуй
ты боярския,
Займуй дворы и дворянския».
Отвечает Соловей сын Будимерович:
«Не надо мне дворы княженецкия,
И не надо дворы боярския,
И не надо дворы дворянския.
Только ты дай мне загон земли,
Непаханыя и неараныя,
У своей, асударь, княженецкой племяннице,
У молоды Забавы Путятичной,
В ее, сударь, зеленом саду,
В вишенье, в орешенье
Построить мне, Соловью, снаряден двор».
Говорит сударь, ласковой Владимер-князь:
«На то тебе с княгинею подумаю».
А подумавши, отдавал Соловью
Загон земли непаханыя и неараныя.
Походил Соловей на свой червлен корабль,
Говорил Соловей
сын Будимерович:
«Гой еси, вы мои люди работныя!
Берите вы тапорики булатныя,
Подите к Забаве в зеленой сад,
Постройте мне снаряден двор
В вишенье, в орешенье».
С вечера поздым-поздо,
Будто дятлы в дерево пощолкивали,
Работали ево дружина хорабрая.
Ко полуноче и двор поспел:
Три
терема златоверховаты,
Да трои сени косящетыя,
Да трои сени решетчетыя.
Хорошо в теремах изукрашено:
На небе солнце – в тереме солнце,
На небе месяц – в тереме месяц,
На небе звезды – в тереме звезды,
На небе заря – в тереме заря
И вся красота поднебесная.
Рано зазвонили к заутрени,
Ото сна-та Забава пробужалася,
Посмотрела сама в окошечко косящетое,
В вишенья, в орешенья,
Во свой ведь хорошой во зеленой сад.
Чудо Забаве показалося
В ее хорошом зеленом саду,
Что стоят три терема златоверховаты.
Говорила Забава Путятишна:
«Гой еси, нянюшки и мамушки,
Красныя сенныя девушки!
Подьте-тка, посмотрите-тка,
Что мне за чудо показалося
В вишенье, в орешенье».
Отвечают нянюшки-мамушки
И сенныя красныя девушки:
«Матушка Забава Путятишна,
Изволь-ко сама посмотреть –
Счастье твое на двор к тебе пришло!»
Скоро-де Забава нарежается,
Надевала шубу соболиную,
Цена-та шуби три тысячи,
А пуговки в семь тысячей.
Пошла она в вишенье, в орешенье,
Во свой во хорош во зеленой сад.
У первова терема послушела —
Тут в терему щелчит-молчит:
Лежит Соловьева золота казна;
Во втором терему послушела —
Тут в терему потихоньку
говорят,
Помаленьку говорят, всё молитву творят:
Молится Соловьева матушка
Со вдовы честны многоразумными.
У третьева терема послушела —
Тут в терему музыка гремит.
Входила Забава в сени косящетые,
Отворила двери на пяту, —
Больно Забава испугалася,
Резвы ноги подломилися.
Чудо в
тереме показалося:
На небе солнце – в тереме солнце,
На небе месяц – в тереме месяц,
На небе звезды – в тереме звезды.
На небе заря – в тереме заря
И вся красота поднебесная.
Подломились ее ноженьки резвыя,
Втапоры Соловей он догадлив был:
Бросил свои звончеты гусли,
Подхватывал
девицу за белы ручки,
Клал на кровать слоновых костей
Да на те ли перины пуховыя.
«Чево-де ты, Забава, испужалася,
Мы-де оба на возрасте». —
«А и я-де, девица, на выдонье,
Пришла-де сама за тебя свататься».
Тут оне и помолвили,
Целовалися оне, миловалися,
Золотыми перстнями
поменялися.
Проведала ево, Соловьева, матушка
Честна вдова Амелфа Тимофеевна,
Свадьбу кончати посрочила:
«Съезди-де за моря синия,
И когда-де там расторгуешься,
Тогда и на Забаве женишься».
Отъезжал Соловей за моря синея.
Втапоры поехал и голой щап Давыд Попов.
Скоро за морями
исторгуется,
А скоре тово назад в Киев прибежал;
Приходил ко ласкову князю с подарками:
Принес сукно смурое
Да крашенину печатную.
Втапоры князь стал спрашивати:
«Гой еси ты, голой щап Давыд Попов!
Где ты слыхал, где видывал
Про гостя богатова,
По молода Соловья сына Будимеровича?»
Отвечал ему голой щап:
«Я-де об нем слышел
Да и сам подлинно видел —
В городе Леденце у тово царя заморскаго
Соловей у царя в пратоможье попал,
И за то посажен в тюрьму.
А корабли его отобраны
На его ж царское величество».
Тут ласковой Владимер-князь закручинился,
скоро вздумал о
свадьбе, что отдать Забаву
за голова щапа Давыда Попова.
Тысецкой – ласковой Владимер-князь,
Свашела княгина Апраксевна,
В поезду – князи и бояра,
Поезжали ко церкви Божии.
Втапоры в Киев флот пришел богатова
гостя, молодца Соловья сына Будимеровича, ко городу ко Киеву.
Якори метали во
быстрой Днепр,
Сходни бросали на крут красен бережек,
Выходил Соловей со дружиною,
Из сокола-корабля с каликами,
Во белом платье сорок калик со каликою.
Походили оне ко честной вдове Омелфе Тимофевне,
Правят челобитье от сына ея, гостя богатова,
От молода Соловья Будимеровича,
Что
прибыл флот в девяносте караблях
И стоит на быстром Непре, Под городом Киевым.
А оттуда пошли ко ласкову князю Владимеру
на княженецкий двор.
И стали во единой круг.
Втапоры следовал со свадьбою Владимер-князь
в дом свой,
И вошли во гридни светлыя,
Садилися за столы белодубовыя,
За
ества сахарныя,
И позвали на свадьбу сорок калик со каликою,
Тогда ласковой Владимер-князь
Велел подносить вина им заморския и меда сладкия.
Тот час по поступкам Соловья опазновали,
Приводили ево ко княженецкому столу.
Сперва говорила Забава Путятишна:
«Гой еси, мой сударь дядюшка,
Ласковой сударь Владимер-князь!
Тот-то мой прежней обрученной жених,
Молоды Соловей сын Будимерович.
Прямо, сударь, скачу – обесчестю столы».
Говорил ей ласковой Владимер-князь:
«А ты гой еси, Забава Путятишна!
А ты прямо не скачи, не бесчести столы!»
Выпускали ее из-за дубовых столов,
Пришла она к Соловью, поздаровалась,
Взела ево за рученьку белую
И пошла за столы белодубовы,
И сели оне за ества сахарныя,
На большо место.
Говорила Забава таково слово
Голому щапу Давыду Попову:
«Здравствуй женимши, да не с ким спать!»
Втапоры ласковой Владимер-князь весел стал,
А
княгиня наипаче того,
Поднимали пирушку великую.
Соловей Будимирович. Читать онлайн Русские народные былины
Соловей Будимирович читать:
Из-под старого вяза высокого, из-под кустика ракитового, из-под камешка белого вытекла Днепр-река. Ручейками, речками полнилась, протекала по русской земле, выносила к Киеву тридцать кораблей. Хорошо все корабли изукрашены, а один корабль лучше всех. Это корабль хозяина Соловья Будимировича.
На носу турья голова выточена, вместо глаз у нее вставлены дорогие яхонты, вместо бровей положены черные соболи, вместо ушей — белые горностаюшки, вместо гривы — лисы чернобурые, вместо хвоста — медведи белые.
Паруса на корабле из дорогой парчи, канаты шелковые.
Якоря у корабля серебряные, а колечки на якорях чистого золота.
Хорошо корабль изукрашен всем!
Посреди корабля шатер стоит. Крыт шатер соболя ми и бархатом, на полу лежат медвежьи меха.
В том шатре сидит Соловей Будимирович со своей матушкой Ульяной Васильевной.
А вокруг шатра дружинники стоят. У них платье дорогое, суконное, пояса шелковые, шляпы пуховые. На них сапожки зеленые, подбиты гвоздями серебряными, застегнуты пряжками золочеными.
Соловей Будимирович по кораблю похаживает, кудрями потряхивает, говорит своим дружинникам:
— Ну-ка, братцы-корабельщики, полезайте на верхние реи, поглядите, не виден ли Киев-город. Вы берите пристань хорошую, чтобы нам все корабли в одно место свести.
Полезли корабельщики на реи, закричали:
— Близко, близко славный город Киев! Видим мы и пристань корабельную!
Вот приехали они к Киеву, бросили якоря, закрепили корабли.
Приказал Соловей Будимирович перекинуть на берег три сходни. Одна сходня чистого золота, другая серебряная, а третья сходня медная.
По золотой сходне Соловей матушку свою свел, по серебряной сам пошел, а по медной дружинники вы бежали.
Позвал Соловей Будимирович своих ключников:
— Отпирайте наши заветные ларцы, приготовьте подарки для князя Владимира и княгини Апраксин. Насыпайте миску красного золота, да миску серебра, да миску жемчуга. Прихватите сорок соболей да без счета лисиц, гусей, лебедей. Вынимайте из хрустального сундука дорогую парчу с разводами — пойду я к князю Владимиру.
Взял Соловей Будимирович золотые гусельки и пошел ко дворцу княжескому.
За ним идет матушка со служанками, за матушкой несут подарки драгоценные.
Пришел Соловей на княжеский двор, дружину свою у крыльца оставил, сам с матушкой в горницу вошел.
Как велит обычай русский, вежливый, поклонился Соловей Будимирович на все четыре стороны, а князю с княгиней особенно, и поднес всем богатые дары.
Князю дал он миску золота, княгине — дорогую парчу, а Забаве Путятишне — крупного жемчуга. Се ребро роздал слугам княжеским, а меха — богатырям да боярским сыновьям.
Князю Владимиру дары понравились, а княгине Апраксин еще больше того.
Затеяла княгиня в честь гостя пир. Величали на том пиру Соловья Будимировича и его матушку.
Стал Владимир-князь Соловья расспрашивать:
— Кто такой ты, добрый молодец? Из какого роду-племени? Чем мне тебя пожаловать: городами ли с приселками или золотой казной?
— Я торговый гость, Соловей Будимирович. Мне не нужны города с приселками, а золотой казны у меня самого полно. Я приехал к тебе не торговать, а в гостях пожить. Окажи мне, князь, ласку великую — дай мне место хорошее, где я мог бы построить три терема.
— Хочешь, стройся на торговой площади, где женки да бабы пироги пекут, где малые ребята калачи продают.
— Нет, князь, не хочу я на торговой площади строиться. Ты дай мне место поближе к себе. Позволь мне построиться в саду у Забавы Путятишны, в вишенье да в орешнике.
— Бери себе место какое полюбится, хоть в саду у Забавы Путятишны.
— Спасибо тебе, Владимир Красное Солнышко. Вернулся Соловей к своим кораблям, созвал свою дружину.
— Ну-ка, братцы, снимем мы кафтаны богатые да наденем передники рабочие, разуем сапожки сафьяновые и наденем лапти лычковые. Вы берите пилы да топоры, отправляйтесь в сад Забавы Путятишны. Я вам сам буду указывать. И поставим мы в орешнике три златоверхих терема, чтобы Киев-град краше всех городов стоял.
Пошел стук-перезвон в зеленом саду Забавы Путятишны, словно дятлы лесные на деревьях пощелкивают…
А к утру-свету готовы три златоверхих терема. Да какие красивые! Верхи с верхами свиваются, окна с окнами сплетаются, одни сени решетчатые, другие сени стеклянные, а третьи — чистого золота.
Проснулась утром Забава Путятишна, распахнула окно в зеленый сад и глазам своим не поверила: в ее любимом орешнике стоят три терема, золотые маковки как жар горят.
Хлопнула княжна в ладоши, созвала своих нянюшек, мамушек, сенных девушек.
— Поглядите, нянюшки, может, я сплю и во сне мне это видится: вчера пустым стоял мой зеленый сад, а сегодня в нем терема горят.
— А ты, матушка Забавушка, пойди посмотри, твое счастье само тебе во двор пришло.
Наскоро Забава оделась. Не умылась, косы не заплела, на босую ногу башмачки обула, повязалась шелковым платком и бегом побежала в сад.
Бежит она по дорожке через вишенье к орешнику. Добежала до трех теремов и пошла тихохонько.
Подошла к сеням решетчатым и прислушалась. В том тереме стучит, бренчит, позвякивает, это золото Соловья считают, по мешкам раскладывают.
Подбежала к другому терему, к сеням стеклянным, в этом тереме тихим голосом говорят: тут живет Ульяна Васильевна, родная матушка Соловья Будимировича.
Отошла княжна, задумалась, разрумянилась и тихонько на пальчиках подошла к третьему терему с сенями из чистого золота.
Стоит княжна и слушает, а из терема песня льется, звонкая, словно соловей в саду засвистел. А за голосом струны звенят звоном серебряным.
«Войти ли мне? Переступить порог?»
И страшно княжне и поглядеть хочется.
«Дай,- думает, — загляну одним глазком».
Приоткрыла она дверь, заглянула в щелку и ахнула : на небе солнце и в тереме солнце, на небе звезды и в тереме звезды, на небе зори и в тереме зори. Вся красота поднебесная на потолке расписана.
А на стуле из драгоценного рыбьего зуба Соловей Будимирович сидит, в золотые гусельки играет.
Услыхал Соловей скрип дверей, встал и к дверям пошел.
Испугалась Забава Путятишна, подломились у нее ноги, замерло сердце, вот-вот упадет.
Догадался Соловей Будимирович, бросил гусельки, подхватил княжну, в горницу внес, посадил на ременчатый стул.
— Что ты, душа-княжна, так пугаешься? Не к медведю ведь в логово вошла, а к учтивому молодцу. Сядь отдохни, скажи мне слово ласковое.
Успокоилась Забава, стала его расспрашивать:
— Ты откуда корабли привел? Какого ты роду- племени?
На все ей учтиво Соловей ответы дал, а княжна забыла обычаи дедовские да как скажет вдруг:
— Ты женат, Соловей Будимирович, или холостой живешь? Если нравлюсь я тебе, возьми меня в замужество.
Глянул на нее Соловей Будимирович, усмехнулся, кудрями тряхнул:
— Всем ты мне, княжна, приглянулась, всем мне понравилась, только мне не нравится, что сама ты себя сватаешь. Твое дело скромно в терему сидеть, жемчугом шить, вышивать узоры искусные, дожидать сватов. А ты сама себя сватаешь.
Расплакалась княжна, бросилась из терема бежать, прибежала к себе в горенку, на кровать упала, вся от слез дрожит.
А Соловей Будимирович не со зла так сказал, а как старший младшему. Он скорее обулся, понаряднее оделся и пошел к князю Владимиру.
— Здравствуй, князь-Солнышко, позволь мне слово молвить, свою просьбу сказать.
— Изволь, говори Соловеюшко.
— Есть у тебя, князь, любимая племянница,- нельзя ли ее за меня замуж отдать?
Согласился князь Владимир, спросили княгиню Апраксию, спросили Ульяну Васильевну, и послал Соловей сватов к Забавиной матушке.
И просватали Забаву Путятишну за доброго гостя Соловья Будимировича.
Тут князь-Солнышко созвал со всего Киева мастеров-искусников и велел им вместе с Соловьем Будимировичем по городу золотые терема ставить, белокаменные соборы, стены крепкие. Стал Киев-город лучше прежнего, богаче старого.
Пошла слава о нем по родной Руси, побежала и в страны заморские: лучше нет городов, чем Киев-град.
👍 Былины: Соловей Будимирович 🐱
Сказки » Былины, мифы и легенды » Русские былины » Былины: Соловей Будимирович
Порекомендовать к прочтению:
Страницы: 1 2
Высота ли, высота поднебесная,
Глубота, глубота океан‑море,
Широко раздолье по всей земли,
Глубоки омуты Днепровские!
Из‑за моря, моря синего,
Из глухоморья зеленого
От славного города Леденца1,
От того-то царя ведь заморского
Выбегали‑выгребали тридцать кораблей,
Тридцать кораблей, как един корабль
Славного гостя богатого,
Молода Соловья сына Будимировича.
Хорошо корабли изукрашены,
Один корабль получше всех:
У того было сокола у корабля
Вместо очей было вставлено
По дорогу каменю, по яхонту,
Вместо бровей было прибивано
По черному соболю якутскому,
И якутскому ведь сибирскому,
Вместо уса было воткнуто
Два острые ножика булатные;
Вместо ушей было воткнуто
Два востра копья мурзамецкие,
И два горностая повешены,
И два горностая, два зимние.
У того было сокола у корабля
Вместо гривы прибивано
Две лисицы бурнастые;
Вместо хвоста повешено
На том было соколе‑корабле
Два медведя белые заморские.
Нос, корма – по‑туриному,
Бока взведены по‑звериному2.
Бегут ко городу Киеву,
К ласкову князю Владимиру.
На том соколе‑корабле
Сделан муравлен чердак3,
В чердаке была беседа — дорог рыбий зуб4,
Подернута беседа рытым бархатом.
На беседе‑то сидел купав молодец5,
Молодой Соловей сын Будимирович.
Говорил Соловей таковы слова:
— Гой еси, вы, гости‑корабельщики
И все целовальники любимые!
Как буду я в городе Киеве
У ласкова князя Владимира,
Чем мне‑ка будет князя дарить,
Чем света жаловати?
Отвечают гости‑корабельщики
И все целовальники любимые:
— Ты славной, богатой гость,
Молодой Соловей сын Будимирович!
Есть, сударь, у вас золота казна,
Сорок сороков черных соболей,
Вторые сорок бурнастых лисиц;
Есть, сударь, дорога камка,
Что не дорога камочка — узор хитер:
Хитрости были Царя‑града
А и мудрости Иерусалима6,
Замыслы Соловья Будимировича;
На злате, на серебре – не погнется.
Прибежали корабли под славной Киев‑град,
Якори метали в Днепр‑реку,
Сходни бросали на крут бережок,
Товарную пошлину в таможне платили
Со всех кораблей семь тысячей.
Со всех кораблей, со всего живота.
Брал Соловей свою золоту казну,
Сорок сороков черных соболей,
Вторые сорок бурнастых лисиц,
Пошел он ко ласкову князю Владимиру.
Идет во гридю во светлую
Как бы на пету двери отворялися,
Идет во гридню купав молодец,
Молодой Соловей сын Будимирович,
Спасову образу молится,
Владимиру‑князю кланеется,
Княгине Апраксеевне на особицу
И подносит князю свои дороги подарочки:
Сорок сороков черных соболей,
Вторые сорок бурнастых лисиц;
Княгине поднес камку бело-хрущатую,
Не дорога камочка – узор хитер:
Хитрости Царя‑града,
Мудрости Иерусалима,
Замыслы Соловья сына Будимировича;
На злате и серебре – не погнется.
Князю дары полюбилися,
А княгине наипаче того.
Говорил ласковый Владимир‑князь:
— Гой еси ты, богатый гость,
Соловей сын Будимирович!
Заимей дворы княженецкие,
Заимей ты боярские,
Заимей дворы и дворянские.
Отвечает Соловей сын Будимирович:
— Не надо мне дворы княженецкие,
И не надо дворы боярские,
И не надо дворы дворянские.
Только ты дай мне загон земли,
Непаханой и неораной,
У своей, государь, княженецкой племяннице,
У молоды Забавы Путятичны,
В ее, сударь, зеленом саду,
В вишенье, в орешенье
Построить мне, Соловью, снаряден двор.
Говорит сударь ласковый Владимир‑князь:
— О том я с княгинею подумаю.
А подумавши, отдавал Соловью загон земли,
Непаханой и неораной.
Походил Соловей на свой червлен корабль,
Говорил Соловей сын Будимирович:
— Гой еси, вы мои люди работные!
Берите вы топорики булатные,
Подите к Забаве в зеленый сад,
Постройте мне снаряден двор
В вишенье, в орешенье.
С вечера поздым‑поздо,
Будто дятлы в дерево пощелкивали,
Работала его дружина хоробрая.
Ко полуночи и двор поспел:
Три терема златоверховаты,
Да трои сеней косящатых,
Да трое сеней решетчатых.
Хорошо в теремах изукрашено:
На небе солнце – в тереме солнце,
На небе месяц – в тереме месяц,
На небе звезды – в тереме звезды,
На небе заря – в тереме заря
И вся красота поднебесная.
Рано зазвонили к заутрени,
Ото сна‑то Забава пробужалася,
Посмотрела сама в окошечко косящатое,
В вишенья, в орешенья,
Во свой ведь хороший во зеленый сад, —
Чудо Забаве показалося
В ее хорошем зеленом саду,
Что стоят три терема златоверховаты.
Говорила Забава Путятична:
— Гой еси, нянюшки и мамушки,
Красные сенные девушки!
Подьте‑тка, посмотрите‑тка,
Что мне за чудо показалося
В вишенье, в орешенье?.
Отвечают нянюшки‑мамушки
И сенные красные девушки:
— Матушка Забава Путятична!
Изволь‑ка сама посмотреть:
Счастье твое на двор к тебе пришло.
Скоро‑то Забава наряжается,
Надевала шубу соболиную,
Цена‑то шубе три тысячи,
А пуговки в семь тысячей.
Пошла она в вишенье, в орешенье,
Во свой во хорош во зеленый сад.
У первого терема послушала ‑
Тут в терему щелчит‑молчит:
Лежит Соловьева золота казна;
Во втором терему послушала ‑
Тут в терему потихоньку говорят,
Помаленьку говорят, всё молитву творят:
Молится Соловьева матушка
Со вдовами честными, многоразумными.
У третьего терема послушала —
Тут в тереме музыка гремит.
Входила Забава в сени косящатые,
Отворила двери на пяту,
Больно Забава испугалася,
Резвы ноги подломилися.
Чудо в тереме показалося:
На небе солнце – в тереме солнце,
На небе месяц – в тереме месяц,
На небе звезды – в тереме звезды.
На небе заря – в тереме заря
И вся красота поднебесная.
Подломились ее ноженьки резвые,
В ту пору Соловей, он догадлив был,
Бросил свои звончаты гусли,
Подхватывал девицу за белы ручки,
Клал на кровать слоновых костей
Да на те ли перины пуховые.
— Чего‑де ты, Забава, испугалася,
Мы‑то оба на возрасте!
Страницы: 1 2
Поделитесь ссылкой на сказку с друзьями: Поставить книжку к себе на полкуРаспечатать сказку
Читайте также сказки:
Энциклопедия сказочных героев: Былина «Соловей Будимирович»
Жанр: былина
Главные герои сказки «Соловей Будимирович» и их характеристика
- Соловей Будимирович. Богатый купец и музыкант, красавец.
- Забава Путятишна. Племянница князя, красавица
- Князь Владимир. До злата охотник.
- Давыд Попов. Бедный купец, обманщик.
План пересказа сказки «Соловей Будимирович»
- Корабли Соловья
- Совет с корабельщиками
- Богатые дары
- Три терема в саду
- Забава и Соловей
- Мать Соловья
- Давыд Попов
- Обман
- Свадьба
- Явление Соловья.
Кратчайшее содержание сказки «Соловей Будимирович» для читательского дневника в 6 предложений
- Приплыл в Киев с богатыми дарами Соловей Будимирович.
- Построил три шатра в саду Забавы Путятишны.
- Забава увидела Соловья, полюбила и хотела за него замуж выйти.
- Мать Соловья отправила сына торговать, а Давыд Попов сказал, что разорился Соловей.
- Хотел князь Владимир Забаву за Попова выдать, и свадьбу сыграть.
- Приплыл Соловей богаче прежнего, и вышла за него Забава Путятишна.
Главная мысль сказки «Соловей Будимирович»
Не будет счастья обманщику, а будет честному человеку.
Чему учит сказка «Соловей Будимирович»
Сказка учит не ходить в гости с пустыми руками. Учит не обманывать, не пытаться взять чужое. Учит верности и умению ждать. Учит обеспечивать семью.
Отзыв на сказку «Соловей Будимирович»
Мне понравилась эта былина, хотя в ней и нет богатырских подвигов. Это скорее романтичная история двух влюбленных, которых пытался разлучить коварный обманщик. Но все закончилось хорошо и это замечательно.
Пословицы к сказке «Соловей Будимирович»
Обманом много не наторгуешь.
Обманывает век, а живет все плохо.
Хороший товар сам себя хвалит.
Торговля кого выручит, а кого выучит.
Хорошо то, что хорошо кончается.
Из далекого города Леденца отправились в Киев тридцать кораблей богатого купца Соловья Будимировича. На самом красивом и богато украшенном корабле плыл сам Соловей Будимирович.
Вот собрал он друзей корабельщиков и стал их пытать, чем ему князя киевского Владимира одарить. Отвечали корабельщики, что полно у Соловья золота, есть соболя и горностаи, есть и ткань узорная.
Пристали корабли к Киеву, заплатил Соловей пошлину, пошел к князю. Отдает князю дары богатые — золото, шкуры, ткани. Обрадовался князь, предлагает Соловью любой терем занять.
А Соловей просит кусок земли в саду молодой Забавы, племянницы князя.
Разрешил князь Владимир, и велел Соловей своим людям построить в саду три терема.
Просыпается утром Забава и глазам не верит — выросли в ее саду за ночь три терема богатых, златоверхих.
Пошла Забава в сад. К первому терему подошла — там казна Соловья лежит. Ко второму подошла — там мать Соловья молится. К третьему подошла, там музыка играет.
Зашла Забава в третий терем, а там чудо-дивное. На небе солнце — и в тереме солнце, на небе звезды — и в тереме звезды, на небе заря — и в тереме заря. Подхватил Соловей Забаву на руки, на подушки отнес.
И договорились они до свадьбы скорой.
Но матушка Соловья была против поспешного решения. И послала она Соловья в чужие земли торговать.
А в это время некий купечишка Давид Попов приехал в Киев и давай дарить князю богатые подарки. Спросил его Владимир про Соловья Будимировича, а Попов сказал, что взяли Соловья в плен, и все его корабли отобрали. И решил князь Владимир за Попова Забаву отдать.
Сели все свадьбу веселую играть, а тут и Соловей приплыл, на девяноста кораблях. Зашел в свадебный шатер и узнала его Забава. Хотела по столам к милому бежать. Но князь остановил ее, выпустил из-за стола. И подошла Забава к Соловью, взяла его за руку и на женихово место усадила. А Давыда Попова восвояси отправила. Рисунки и иллюстрации к сказке «Соловей Будимирович»
Соловей Будимирович — БЫЛИНА — СУНДУК-СКАЗОК
Вариант 1
Из-под старого вяза высокого, из-под кустика ракитового, из-под камешка белого вытекала Днепр-река. Ручейками, речками полнилась, протекала по русской земле, выносила к Киеву тридцать кораблей. Хорошо все корабли изукрашены, а один корабль лучше всех. Это корабль хозяина Соловья Будимировича. На носу турья голова выточена, вместо глаз у неё вставлены дорогие яхонты, вместо бровей положены чёрные соболи, вместо ушей — белые горностаюшки, вместо гривы — лисы черно-бурые, вместо хвоста — медведи белые. Паруса на корабле из дорогой парчи, канаты шелковые. Якоря у корабля серебряные, а колечки на якорях чистого золота. Хорошо корабль изукрашен всем! Посреди корабля шатёр стоит. Крыт шатёр соболями и бархатом, на полу лежат медвежьи меха. В том шатре сидит Соловей Будимирович со своей матушкой Ульяной Васильевной. А вокруг шатра дружинники стоят.
У них платье дорогое, суконное, пояса шелковые, шляпы пуховые. На них сапожки зелёные, подбиты гвоздями серебряными, застёгнуты пряжками золочёными. Соловей Будимирович по кораблю похаживает, кудрями потряхивает, говорит своим дружинникам: — Ну-ка братцы-корабельщики, полезайте на верхние реи, поглядите, не виден ли Киев-город. Выберите пристань хорошую, чтобы нам все корабли в одно место свести. Полезли корабельщики на реи и закричали хозяину: — Близко, близко славный город Киев! Видим мы и пристань корабельную! Вот приехали они к Киеву, бросили якоря, закрепили корабли. Приказал Соловей Будимирович перекинуть на берег три сходни. Одна сходня чистого золота, другая серебряная, а третья сходня медная. По золотой сходе Соловей матушку свою свёл, по серебряной сам пошёл, а по медной дружинники выбежали. Позвал Соловей Будимирович своих ключников: — Отпирайте наши заветные ларцы, приготовьте подарки для князя Владимира и княгини Апраксин. Насыпайте миску красного золота, да миску серебра, да миску жемчуга. Прихватите сорок соболей да без счёта лисиц, гусей, лебедей.
Вынимайте из хрустального сундука дорогую парчу с разводами-пойду я к князю Владимиру. Взял Соловей Будимирович золотые гусельки и пошёл ко дворцу княжескому. За ним идёт матушка со служанками, за матушкой несут подарки драгоценные. Пришёл Соловей на княжеский двор, дружину свою у крыльца оставил, сам с матушкой в горницу вошёл. Как велит обычай русский, вежливый, поклонился Соловей Будимирович на все четыре стороны, а князю с княгиней особенно, и поднёс всем богатые дары. Князю дал он миску золота, княгине-дорогую парчу, а Забаве Путятишне — крупного жемчуга. Серебро роздал слугам княжеским, а меха — богатырям да боярским сыновьям. Князю Владимиру дары понравились, а княгине Апраксин ещё больше того. Затеяла княгиня в честь гостя весёлый пир. Величали на том пиру Соловья Будимировича и его матушку. Стал Владимир-князь Соловья расспрашивать: — Кто такой ты, добрый молодец? Из какого роду-племени? Чем мне тебя пожаловать: городами ли с приселками или золотой казной? — Я торговый гость, Соловей Будимирович.
Мне не нужны города с приселками, а золотой казны у меня самого полно. Я приехал к тебе не торговать, а в гостях пожить. Окажи мне, князь, ласку великую- дай мне место хорошее, где я мог бы построить три терема. — Хочешь, стройся на торговой площади, где жёнки да бабы пироги пекут, где малые ребята калачи продают. — Нет, князь, не хочу я на торговой площади строиться. Ты дай мне место поближе к себе. Позволь мне построиться в саду у Забавы Путятишны, в вишенье да в орешнике. — Бери себе место, какое полюбится, хоть в саду у Забавы Путятишны. — Спасибо тебе, Владимир Красное Солнышко. Вернулся Соловей к своим кораблям, созвал свою дружину. — Ну-ка братцы, снимем мы кафтаны богатые да наденем передники рабочие, разуем сапожки сафьяновые и наденем лапти лычковые. Вы берите пилы да топоры, отправляйтесь в сад Забавы Путятишны. Я вам сам буду указывать. И-поставим мы в орешнике три златоверхих терема, чтобы Киев-град краше всех городов стоял. Пошёл стук-перезвон в зелёном саду Забавы Путятишнч, словно дятлы лесные на деревьях пощёлкивают…
А к утру-свету готовы три златоверхих терема. Да какие красивые! Верхи с верхами свиваются, окна с окнами сплетаются, одни сени решётчатые, другие сени стеклянные, а третьи — чистого золота. Проснулась утром Забава Путятишна, распахнула окно в зелёный сад и глазам своим не поверила: в её любимом орешнике стоят три те рема, золотые маковки как жар горят. Хлопнула княжна в ладоши, созвала своих нянюшек, мамушек, сенных девушек. — Поглядите, нянюшки, может, я сплю и во сне мне это видится: вчера пустым стоял мои зелёный сад, а сегодня в нем терема горят. — А ты, матушка Забавушка, пойди посмотри, твоё счастье само тебе во двор пришло. Наскоро Забава оделась. Не умылась, косы не заплела, на босую ногу башмачки обула, повязалась шелковым платком и бегом побежала в сад. Бежит она по дорожке через вишенье к орешнику. Добежала до трёх теремов и пошла тихохонько. Подошла к сеням решётчатым и прислушалась. В том тереме стучит, бренчит, позвякивает — это золото Соловья считают, по мешкам раскладывают. Подбежала к другому терему, к сеням стеклянным, в этом тереме тихим голосом говорят: тут живёт Ульяна Васильевна, родная матушка Соловья Будимировича. Отошла княжна, задумалась, разрумянилась и тихохонько на пальчиках подошла к третьему терему с сенями из чистого золота.
Стоит княжна и слушает, а из терема песня льётся, звонкая, словно соловей в саду засвистел. А за голосом струны звенят звоном серебряным. «Войти ли мне? Переступить порог?» И страшно княжне, и поглядеть хочется. «Дай, — думает, — загляну одним глазком». Приоткрыла она дверь, заглянула в щёлку и ахнула: на небе солнце и в тереме солнце, на небе звёзды и в тереме звёзды, на небе зори и в тереме зори. Вся красота поднебесная на потолке расписана. А на стуле из драгоценного рыбьего зуба Соловей Будимирович сидит, в золотые гусельки играет. Услыхал Соловей скрип дверей, встал и к дверям пошёл. Испугалась Забава Путятишна, подломились у неё ноги, замерло сердце, вот-вот упадёт. Догадался Соловей Будимирович, бросил гусельки, подхватил княжну, в горницу внёс, посадил на ременчатый стул. — Что ты, душа-княжна, так пугаешься? Не к медведю ведь в логово вошла, а к учтивому молодцу. Сядь, отдохни, скажи мне слово ласковое. Успокоилась Забава, стала его расспрашивать: — Ты откуда корабли привёл? Какого ты роду-племени? На всё ей учтиво Соловей ответы дал, а княжна забыла обычаи дедовские да как скажет вдруг: — Ты женат, Соловей Будимирович, или холостой живёшь? Если нравлюсь я тебе, возьми меня в замужество.
Глянул на неё Соловей Будимирович, усмехнулся, кудрями тряхнул: — Всем ты мне, княжна, приглянулась, всем мне понравилась, только мне не нравится, что сама ты себя сватаешь. Твоё дело скромно в терему сидеть, жемчугом шить, вышивать узоры искусные, дожидать сватов. А ты по чужим теремам бегаешь, сама себя сватаешь. Расплакалась княжна, бросилась из терема бежать, прибежала к себе в горенку, на кровать упала, вся от слез дрожит. А Соловей Будимирович не со зла так сказал, а как старший младшему. Он скорее обулся, понаряднее оделся и пошёл к князю Владимиру: — Здравствуй, князь-Солнышко, позволь мне слово молвить, свою просьбу сказать. — Изволь, говори, Соловеюшка. — Есть у тебя, князь, любимая племянница, — нельзя ли её за меня замуж отдать? Согласился князь Владимир, спросили княгиню Апраксию, спросили Ульяну Васильевну, и послал Соловей сватов к Забавиной матушке. И просватали Забаву Путятишну за доброго гостя Соловья Будимировича. Тут князь-Солнышко созвал со всего Киева мастеров-искусников и велел им вместе с Соловьем Будимировичем по городу золотые терема ставить, белокаменные соборы, стены крепкие. Стал Киев-город лучше прежнего, богаче старого. Пошла слава о нём по родной Руси, побежала и в страны заморские: лучше нет городов, чем Киев-град.
Вариант 2
Высота ли, высота поднебесная,
Глубота, глубота акиян‑море,
Широко раздолье по всей земли,
Глубоки омоты днепровския.
Из‑за моря, моря синева,
Из глухоморья зеленова,
От славного города Леденца,
От того де царя ведь заморскаго
Выбегали‑выгребали тридцать кораблей,
Тридцать кораблей, един корабль
Славнова гостя богатова,
Молода Соловья сына Будимеровича.
Хорошо корабли изукрашены,
Один корабль полутче всех:
У того было сокола у карабля
Вместо очей было вставлено
По дорогу каменю по яхонту,
Вместо бровей было прибивано
По черному соболю якутскому,
И якутскому ведь сибирскому,
Вместо уса было воткнуто
Два острыя ножика булатныя;
Вместо ушей было воткнуто
Два востра копья мурзамецкия,
И два горносталя повешены,
И два горносталя, два зимния.
У тово было сокола у карабля
Вместо гривы прибивано
Две лисицы бурнастыя;
Вместо хвоста повешено
На том было соколе‑корабле
Два медведя белыя заморския.
Нос, корма – по‑туриному,
Бока взведены по‑звериному.
Бегут ко городу Киеву,
К ласкову князю Владимеру.
На том соколе‑корабле
Сделан муравлен чердак,
В чердаке была беседа дорог рыбей зуб,
Подернута беседа рытым бархотом.
На беседе‑то сидел купав молодец,
Молодой Соловей сын Будимерович.
Говорил Соловей таково слово:
«Гой еси, вы, гости‑карабельщики
И все целовальники любимыя!
Как буду я в городе Киеве
У ласкова князя Владимера,
Чем мне‑ка будет князя дарить,
Чем света жаловати?»
Отвечают гости‑карабельщики
И все целовальники любимыя:
«Ты славной, богатой гость,
Молодой Соловей сын Будимерович!
Есть, сударь, у вас золота казна,
Сорок сороков черных соболей,
Вторая сорок бурнастых лисиц;
Есть, сударь, дорога камка,
Что не дорога камочка – узор хитер:
Хитрости были Царя‑града
А и мудрости Иерусалима,
Замыслы Соловья Будимеровича;
На злате, на серебре – не погнется».
Прибежали карабли под славной Киев‑град,
Якори метали в Непр‑реку,
Сходни бросали на крут бережек,
Товарную пошлину в таможне платили
Со всех кораблей семь тысячей.
Со всех кораблей, со всего живота.
Брал Соловей свою золоту казну,
Сорок сороков черных соболей,
Второе сорок бурнастых лисиц,
Пошел он ко ласкову князю Владимеру.
Идет во гридю во светлую
Как бы на пету двери отворялися,
Идет во гридню купав молодец,
Молодой Соловей сын Будимерович,
Спасову образу молится,
Владимеру‑князю кланеется,
Княгине Апраксевной на особицу
И подносит князю свое дороги подарочки:
Сорок сороков черных соболей,
Второе сорок бурнастых лисиц;
Княгине поднес камку белохрущетую,
Не дорога камочка – узор хитер:
Хитрости Царя‑града,
Мудрости Иерусалима,
Замыслы Соловья сына Будимеровича;
На злате и серебре – не погнется.
Князю дары полюбилися,
А княгине наипаче того.
Говорил ласковый Владимер‑князь:
«Гой еси ты, богатой гость,
Соловей сын Будимерович!
Займуй дворы княженецкия,
Займуй ты боярския,
Займуй дворы и дворянския».
Отвечает Соловей сын Будимерович:
«Не надо мне дворы княженецкия,
И не надо дворы боярския,
И не надо дворы дворянския.
Только ты дай мне загон земли,
Непаханыя и неараныя,
У своей, асударь, княженецкой племяннице,
У молоды Запавы Путятичной,
В ее, сударь, зеленом саду,
В вишенье, в орешенье
Построить мне, Соловью, снаряден двор».
Говорит сударь, ласковой Владимер‑князь:
«На то тебе с княгинею подумаю».
А подумавши, отдавал Соловью
Загон земли непаханыя и неараныя.
Походил Соловей на свой червлен корабль,
Говорил Соловей сын Будимерович:
«Гой еси, вы мои люди работныя!
Берите вы тапорики булатныя,
Подите к Запаве в зеленой сад,
Постройте мне снаряден двор
В вишенье, в орешенье».
С вечера поздым‑поздо,
Будто дятлы в дерево пощолкивали,
Работали ево дружина хорабрая.
Ко полуноче и двор поспел:
Три терема златоверховаты,
Да трои сени косящетыя,
Да трои сени решетчетыя.
Хорошо в теремах изукрашено:
На небе солнце – в тереме солнце,
На небе месяц – в тереме месяц,
На небе звезды – в тереме звезды,
На небе заря – в тереме заря
И вся красота поднебесная.
Рано зазвонили к заутрени,
Ото сна‑та Запава пробужалася,
Посмотрела сама в окошечко косящетое,
В вишенья, в орешенья,
Во свой ведь хорошой во зеленой сад.
Чудо Запаве показалося
В ее хорошом зеленом саду,
Что стоят три терема златоверховаты.
Говорила Запава Путятишна:
«Гой еси, нянюшки и мамушки,
Красныя сенныя девушки!
Подьте‑тка, посмотрите‑тка,
Что мне за чудо показалося
В вишенье, в орешенье».
Отвечают нянюшки‑мамушки
И сенныя красныя девушки:
«Матушка Запава Путятишна,
Изволь‑ко сама посмотреть –
Счастье твое на двор к тебе пришло!»
Скоро‑де Запава нарежается,
Надевала шубу соболиную,
Цена‑та шуби три тысячи,
А пуговки в семь тысячей.
Пошла она в вишенье, в орешенье,
Во свой во хорош во зеленой сад.
У первова терема послушела ‑
Тут в терему щелчит‑молчит:
Лежит Соловьева золота казна;
Во втором терему послушела ‑
Тут в терему потихоньку говорят,
Помаленьку говорят, всё молитву творят:
Молится Соловьева матушка
Со вдовы честны многоразумными.
У третьева терема послушела ‑
Тут в терему музыка гремит.
Входила Запава в сени косящетые,
Отворила двери на пяту, ‑
Больно Запава испугалася,
Резвы ноги подломилися.
Чудо в тереме показалося:
На небе солнце – в тереме солнце,
На небе месяц – в тереме месяц,
На небе звезды – в тереме звезды.
На небе заря – в тереме заря
И вся красота поднебесная.
Подломились ее ноженьки резвыя,
Втапоры Соловей он догадлив был:
Бросил свои звончеты гусли,
Подхватывал девицу за белы ручки,
Клал на кровать слоновых костей
Да на те ли перины пуховыя.
«Чево‑де ты, Запава, испужалася,
Мы‑де оба на возрасте». ‑
«А и я‑де, девица, на выдонье,
Пришла‑де сама за тебя свататься».
Тут оне и помолвили,
Целовалися оне, миловалися,
Золотыми перстнями поменялися.
Проведала ево, Соловьева, матушка
Честна вдова Амелфа Тимофеевна,
Свадьбу кончати посрочила:
«Съезди‑де за моря синия,
И когда‑де там расторгуешься,
Тогда и на Запаве женишься».
Отъезжал Соловей за моря синея.
Втапоры поехал и голой щап Давыд Попов.
Скоро за морями исторгуется,
А скоре тово назад в Киев прибежал;
Приходил ко ласкову князю с подарками:
Принес сукно смурое
Да крашенину печатную.
Втапоры князь стал спрашивати:
«Гой еси ты, голой щап Давыд Попов!
Где ты слыхал, где видывал
Про гостя богатова,
По молода Соловья сына Будимеровича?»
Отвечал ему голой щап:
«Я‑де об нем слышел
Да и сам подлинно видел ‑
В городе Леденце у тово царя заморскаго
Соловей у царя в пратоможье попал,
И за то посажен в тюрьму.
А корабли его отобраны
На его ж царское величество».
Тут ласковой Владимер‑князь закручинился,
скоро вздумал о свадьбе, что отдать Запаву
за голова щапа Давыда Попова.
Тысецкой – ласковой Владимер‑князь,
Свашела княгина Апраксевна,
В поезду – князи и бояра,
Поезжали ко церкви Божии.
Втапоры в Киев флот пришел богатова
гостя, молодца Соловья сына Будимеровича, ко городу ко Киеву.
Якори метали во быстрой Днепр,
Сходни бросали на крут красен бережек,
Выходил Соловей со дружиною,
Из сокола‑корабля с каликами,
Во белом платье сорок калик со каликою.
Походили оне ко честной вдове Омелфе Тимофевне,
Правят челобитье от сына ея, гостя богатова,
От молода Соловья Будимеровича,
Что прибыл флот в девяносте караблях
И стоит на быстром Непре, Под городом Киевым.
А оттуда пошли ко ласкову князю Владимеру
на княженецкий двор.
И стали во единой круг.
Втапоры следовал со свадьбою Владимер‑князь
в дом свой,
И вошли во гридни светлыя,
Садилися за столы белодубовыя,
За ества сахарныя,
И позвали на свадьбу сорок калик со каликою,
Тогда ласковой Владимер‑князь
Велел подносить вина им заморския и меда сладкия.
Тот час по поступкам Соловья опазновали,
Приводили ево ко княженецкому столу.
Сперва говорила Запава Путятишна:
«Гой еси, мой сударь дядюшка,
Ласковой сударь Владимер‑князь!
Тот‑то мой прежней обрученной жених,
Молоды Соловей сын Будимерович.
Прямо, сударь, скачу – обесчестю столы».
Говорил ей ласковой Владимер‑князь:
«А ты гой еси, Запава Путятишна!
А ты прямо не скачи, не бесчести столы!»
Выпускали ее из‑за дубовых столов,
Пришла она к Соловью, поздаровалась,
Взела ево за рученьку белую
И пошла за столы белодубовы,
И сели оне за ества сахарныя,
На большо место.
Говорила Запава таково слово
Голому щапу Давыду Попову:
«Здравствуй женимши, да не с ким спать!»
Втапоры ласковой Владимер‑князь весел стал,
А княгиня наипаче того,
Поднимали пирушку великую.
Источник: Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. Издание подготовили А. П. Евгеньева,Б. Н. Путилов. М., 1977. №1.
CКАЗКИ
АУДИОСКАЗКИ
Вернуться на Главную
Ваша оценка
[Количество голосов: 0 Средняя оценка: 0]| Содержание: | Ранние герои и циклы Киева и Новгорода. Волга Всеславич, или Святославич — Волга и Микула — Микула и Святогор — Святогор — Исцеление Муромца Ильи — Илья Муромец и его ссора с Владимиром — Илья и Соловей-разбойник — — Алеша Попович — Отсутствие Добрыни — Юность Чурило Пленковича — Дюк Степанович — Соловей Будимирович — Ставер — Садко, богатый новгородский купец — Василий Буслаев — Вайли Буслаев, вариантный вариант.Средневековый цикл. Князья Тверские — Князь Роман — Князь Данило — Князь Михайло — Князь Димитрий — Князь Василий — Смерть князя Михайло. Цикл Ивана Грозного. Взятие Казани — Федор Иванович и Борис Годунов — Царь решает убить своего сына — Ермак Казак, покоритель Сибири — Царь посылает царицу в монастырь — Смерть Грозный царь Иван Васильевич — Плач царицы по мертвому царю — Плач войск по смерти Ивана Грозного.Наследники Ивана Грозного и смуты. Убийство цесаревича Димитрия — Плач Ксении — Григорий Отрепьев и Марина — Василий Шуйский — Смерть Скопина — После смерти Скопина — Прокоп Ляпунов — Кузьма Минин и князь Пожарский — Князь Симеон Романович Пожарский — Астраханская битва — Въезд патриарха Филарета в Москву. Цикл Петра Великого. Рождение Петра Великого — Государь борется с драгуном — Путешествие царя в Стокгольм и его возвращение — Песнь царицы — Казнь стрелецкого атамана — Боярский обращение к его начальнику — Шереметев и Шлиппенбах.Битва при Эресфере — Оплакивание войск в связи с кончиной Петра Великого. Восемнадцатый век и современный период. Князь Ваня Долгорукий — Краснощоков и Фридрих Великий — Оплакивание войск по поводу смерти императрицы Екатерины II — Казаки перед французами — Вторжение французов при Наполеоне — Гибель Царь Александр I — Войсковой оплакивание царя Александра I — Поход Николая I на Варшаву. |
|---|
Российская детская музыкальная школа (10 томов)
Российская детская музыкальная школа, младшие классы Том 1
САЛМАНОВ — Салават
ШАФРАННИКОВ — Две пьесы (Кукушка, догоняй)
МАГИДЕНКО — Три пьесы (Кузнец, скакалка, На ходулях)
СЛОНОВ — Две пьесы (На лужайке, вальс)
ПИКУЛЬ — Две пьесы (Грустная песня, жонглер и клоун)
БИРНОВ — Три пьесы (Висла, Рассказ, Прогулка в лесу)
БАКРАДЗЕ — Minx
БОТЯРОВ — Песня
КЛЮЧАРЁВ — Ралиабану
ЛАУРУШАС — Две пьесы (Воспоминание о танце, Жалоба)
ЯХНИНА — Март
МОЛДОБАСАНОВ — Танец козла
Шекелей — Музыкальные картинки (дистилляция, кукольный вальс, кемпинг)
шек — семь пьес (детские Капризы, песня, рондо, пожелтевшие листья, медитация, в лесу, птицы улетают)
Младшие классы Российской детской музыкальной школы Том.2
ЩУРОВСКИЙ — Кукушка Голубя
ПИРКОВСКИЙ — Маленький марш
ГОРЛОВ — Пой на два голоса, на народную тему
САЛМАНОВ — Туяляс
ЗАХАРОВ — Былина
ГУРЬЕВ — Маленький вальс
ЛЮБАРСЛИЙСКИЙ
ЛЮБАРСКИЙ Сказка
ЕЛЛЯБИЛЬСКАЯ Сказка АРТЁМОВ — Три пьесы (Матрешки, Неисполненное желание, Танец ряженых)
КИРВЕР — Солнце садится над морем
ФЕРЕ — Экспромт Op.18 № 28
ХАЧАТУРЯН — Вечерняя сказка
СКАЛАЕВ — Три пьесы (Трубачи, Песня с кукушкой, Лезгинка)
ГОЛУБЕВ — Две пьесы (В лодке Op.27 №6, Ранний мороз Op.27 №7
ЛЕВИТИН — Колыбельная
МАЙКАПАР — Мазурка Op.33 №5
МУРЗИН — Глиняные пастухи
Младшие классы Российской детской музыкальной школы Том 3
ПАРУСИНОВ — Колыбельная
ГЛИНКА — Полифоническая пьеса
КЕРШНЕР — Веселый парень
ЛЮБАРСКИЙ — Чешская песня
КРУТИЦКИЙ — Зима
СОРОКИН — Палочка-Скакалочка
КАБАЛЕВСКИЙ — Маленькая полька Op.39 No.2
КАБАЛЕВСКИЙ — Like a March Op.39 No.3N 900 Осенью
АГАФОННИКОВ — Узель
ШОСТАКОВИЧ — Март
Бела БАРТОК — Детский кусочек
ХАЧАТУРЯН — Завтра в школу
СЛОНИМСКИЙ — Капельные кусочки (Лягушки Кузнечик, Горькие слезы, Счет, Под дождем мы поем)
ГАЛИНИН «В зоопарке» (Лебеди, слон)
МАЙКАПАР — Мимолетное видение, соч.28
СИДЕЛЬНИКОВ — Всадник
ХРЕННИКОВ — Романс
МАЙКАПАР — Педальная прелюдия № 11
МАЙКАПАР — Капли росы
МИРЗАЛИС — Пастух
ВИЛЛА-ЛОБОС — Assim ninava mamãe (№2 из Петизады № W048 TABALEKY — Op. , Новогодняя полька, когда я был маленьким)
НЕЧАЕВ — Урок
ГОЛДЕНВАЙЗЕР — Этюд
АГАФОННИКОВ — Танцующая кукла
КАБАЛЕВСКИЙ — Боевая песня соч.89 № 30
КИКТА — Две пьесы (Канон, Березовый рог)
САМОНОВ — Цыпленок и петушок
ХАЧАТУРЯН — Вечерняя сказка
ГЕДИКЕ — Сарабанда Op.36 № 18
МАЯСКОВСКИЙ — Три пьесы (Песня беззаботная, как вальс, Полевая песня)
СТЕМПНЕВСКИЙ — Грядет октябрь
НИКОЛАЕВА — Музыкальная табакерка
РАКОВ — Две пьесы (Хор поет, урок)
СЛОНОВ — Балалайка и валторна
ЭШПАЙ — Две пьесы из «Венгерской тетради» (Мелодия, танец)
ЗИВ — Раннее утро
Младшие классы Российской детской музыкальной школы Том.5
КАБАЛЕВСКИЙ — Четыре пьесы (Первая пьеса Op.89 № 1, Ежик Op.90 № 8, Трубы и отголоски Op.89 № 15, Маленькая арфистка Op.89 № 24)
ГАЛИНИН — Зяблик
ГУБАЙДУЛИНА — Эхо
НИКОЛАЕВ — Две пьесы (Ученый медведь, Пряничный человечек)
САВИНЦЕВ — Куры
ЛЯДОВ — Колыбельная
ЛЬВОВ-КОМПАНЕЕЦ — Две пьесы (Курицы, Мелодия)
ФРИД — Веселый скрипач соч.41 №5
ШОСТАКОВИЧ — Две Пьесы (Печальная сказка, март)
РАЗОРЕНОВ — Полонез
МАЙКАПАР — Мотылек
ЛЕВИТИН — Грустная песня
ЛЯДОВ — Шутка Я танцевал с комаром
СВИРИДОВ — Перед сном
ГОЛУБЕВ — Колыбельная соч.27 №2
САЛМАНОВ — Утро в лесу
ПИРУМОВ — Две пьесы (Юмореска, Маленькая прелюдия)
ПРОКОФЬЕВ — Маленькая сказка
ПАРЦХАЛАДЗЕ — Танец Op.46 №.1
АЛЕКСАНДРОВ — Кузнечик
ЭШПАЙ — Две пьесы (Танец, Вариации на марийскую тематику)
МАЙКАПАР — Сказочные колыбельные Op.24
ГУБАЙДУЛИНА — Найгрыш
РАКОВ — Утренний урок
ГЛАДКОВ — Колыбельная
ФЕЙНБЕРГ — Ария
Русская детская музыкальная школа Младшие классы Vol.6
BALTIN - Русские мелодии
МЕЕРОВИЧ — Две пьесы (Солдаты, Вальс кукол)
РАКОВ — Две пьесы (русский, казахский)
СИДЕЛЬНИКОВ — Веселый дождь
ДМИТРИЕВ — Две пьесы (Вечерняя песня, дождь и радуга)
СВИРИДОВ — Колыбельная песня
КИКТА — Коломыка Соч.39 №6
БАРТОК — Адажио №17 из оперы «Детям»
ГРЕЧАНИНОВ — Необычное происшествие Op.98 №11
КАБАЛЕВСКИЙ — Две пьесы (У воды Op.89 №35, Старый танец Op.27 No. 7)
ЛЕДЕНЕВ — Две пьесы (Льдины на воде, закат на золотых лугах)
КАЖЛАЕВ — Караван
ЧАЛАЕВ — Две пьесы из цикла «Деревни Дагестана»
ПРОКОФЬЕВ — Марш Op.65 №10
Российская детская музыкальная школа Младшие классы Том 7
РУБАХ — Детские пьесы (Колыбельная, Кролик, Вальс, Воробей, Медведь, Песня, Сказка, Загадка)
НАЗАРОВА-МЕДТНЕР — Три пьесы (Сосульки плавятся, Бабушка и внучка, Танец)
РАКОВ — Две пьесы (Пьеса с модуляцией, Осенний пейзаж)
ГЕДИКЕ — Песнь печали соч.36 №39
ВОЛКОВ — Две пьесы (Незабудка, бабушкины часы)
ПАРУСИНОВ — Старинный французский танец
БЕРКОВИЧ — Мазурка
СЛОНОВ — Легкие пьесы (Прелюдия, Прелюдия, Французская песня, Шотландская песня, Жесткое решение)
ВОЛКОВ — Пьесы (Луговая тропа, Хоровод, Поговорка, Колыбельная, Зовущая весна, Рога пастуха
БАЛТИН — Песни без слов (Робкая просьба, Крестьянская колыбельная, Угрюмый мотив, Имитация Бартока, Далекие колокольчики)
ФЛЯРКОВСКИЙ — Часы
АМИРОВ — Скерцо
СИДЕЛЬНИКОВ — Флейта Саввушкиной
ГНЕСИНА — Две плаксы
КАБАЛЕВСКИЙ — Две пьесы (Прелюдия соч.39 No.19, Клоуны Op.39 No.20)
МАЙКАПАР — Две пьесы (Кавалерия идет, Маленькая сказка)
GLIERE — Маленький марш Op.43 No.8
МОЦАРТ — Вариации на тему из оперы ‘ Волшебная флейта ‘
БЕТХОВЕН — Багатель Op.119 No.9
БЕТХОВЕН — Веселая-грустная Багатель WoO 54
ЧАЙКОВСКИЙ — Русская песня
Русская детская музыкальная школа Младшие классы Vol.8
КАБАЛЕВСКИЙ — Вечерняя мелодия Op.89 No .16
НИКОЛАЕВ — Две пьесы (Первый этюд, соч. 23 №1, Ученый медведь соч.23 №2)
ДРЕМЛЮГА — Про зайку
БЕРКОВИЧ — Утенок луг
ГЕДИКЕ — На черных ключах Op.46 №6
ШАГИАХМЕТОВА — Дуэт
АЛЕКСАНДРОВ — Русские народные мелодии (Про дурака Op.76 №.1, Эпический хор Op.76 No.2
GOLDENWEISER — Колыбельная Op.15 No.21
РАКОВ — Жалоба (1980)
САМОНОВ — Хвастун
ГЕДИКЕ — В лесу ночью Op.36 №.32
НИКОЛАЕВ — Два дятла Op. 23 No.12
ВОЛКОВ — Вечерняя песня
ДРОЗДОВ — Итальянская мелодия
КАБАЛЕВСКИЙ — Труба и барабан Op.89 №.20
КАБАЛЕВСКИЙ — Зайчик дразнит медвежонка Op.89 №.31
АЛЕКСАНДРОВ — Вальс
АЛЕКСАНДРОВ — Про соловья Будимировича Op.76 №4
МЕЕРОВИЧ — Народная песня
РАКОВ — Цветная пьеса
ДРОЗДОВ — Марийская песня
ЩЕДРИН — После школы
ШУМАН — Кукушка в бегах
ГОЛУБЕВ — Ранние заморозки Op.27 №7
ГАЙДН — Две пьесы (№7 из «Двенадцати кусочков», №6 из «Двенадцати кусочков»)
ГЕДИКЕ — Урок Op.36 №36
КОСЕНКО — Старый танец
АЛЯБЬЕВ — Пьеса
ГАВРИЛИН — Танец (нет.1 из ‘Три танца’)
ЗИРИНГ — В лесу Op.8 No.3
GEDIKE — Миниатюры
Младшие классы Российской детской музыкальной школы Том 9
КАБАЛЕВСКИЙ — Тихая песня Op.89 No.3
КИКТА — Украинские мелодии
САЛЮТРИНСКАЯ — Работа закончена, иди смело
БЕРКОВИЧ — Март
ГОЛДЕНВАЙЗЕР — Сказка Op.15 No.49
ЭШПАЙ — Казахская песня
ЭШПАЙ — Чувашская песня
ГЕДИКЕ — Пьесы
АЛЕКСАНДРОВ САМОН — Дитты белые и пушистые, из дуба, из вяза)
МЯСКОВСКИЙ — Две пьесы (Древняя сказка, март)
ЛЬВОВ-КОМПАНЕЦ — Мелисма
АЛЕКСАНДРОВ — Итальянский танец
ВЕЙНБЕРГ — Бабушкин сказка, соч.34
ГУБАЙДУЛИНА (Татарстан) — Дюймовочка
ЛЬВОВ-КОМПАНЕЕЦ — Традиция
БУНИН — Елочка
Ильич ШУСЕР — Ноктюрн
МАЙКАПАР — Музыкальный клоун
КОСЕНКО — Щерзино
ЛЬВ7-КОМПАНЕЙЕЦ — Матрешка №9 — Матрешка. 13
Младшие классы Российской детской музыкальной школы Том 10
ТЕРЕНТЬЕВ — Пять пьес (Мелодия, Вальс, Марш, Песня, Летний дождь)
ХОЛМИНОВ — Восемь пьес Op.33
БЕРКОВИЧ — Плясовая
САМОНОВ — Тихая река
РУББАХ — Лесные птицы
GOEDICKE — Прелюдия соч.58
КАБАЛЕВСКИЙ — Импровизация Op.39 No.21
АЛЕКСАНДРОВ — Кузнечик
ВЕЙНБЕРГ — Куклы
ВОЛКОВ — Дикий цветок
ТАКТАКИШВИЛИ — Две пьесы (Хевсуретская колыбельная, абхазский танец)
ЖИГАИТИС — Пять пьес (В школу, Прогулка в школу, на прогулку) , Пионерский поезд)
СВИРИДОВ — Грустная песня
ФРИД — Пьесы (Медведь Op.41 No.2, Маша спит Op.39 No.30, Два друга Op.41 No.11, Анекдот Op.41 No.19, Негр Колыбельная Op.39 No.17, Медитативный вальс Op.41 No.22, Флейта и контрабас op.41 No.13, Весенняя песня Op.25 No.3, Летнее утро Op.41 No.1)
Каталог:Поиск по:Распродажа!ВойтиПодписаться на новостиВаш E-mail Выходит раз в месяц! Мы принимаем PayPal |
|
Нефна френка Князь Владимир былины
Князь Владимир var vitað að í heiminum sem boða kristni í Rússlandi.Að er í Rússlandi hafði verið með í Византийская империя, sem hefur gert að í listanum yfir áhrifamestu Evrópu völd á eim tíma. Grundvallaratriði verðleika prinsinn má kallast einingu rússnesku fólki, margir ólíkum ættar heiðnar Cults. Hver ættkvísl hafði eigin guði sína, og á eim grundvelli að vaxa fjölmargar borgarastríð. Með tilkomu kristni í jó sameinast. Síðan á, князь Владимир Красное солнце — einn af vinsælustu persónum í Epic. A er vel þekkt í epics sem nafn frænku Князь Владимир — Гаман.
Эпическая Mynd аф князя Владимира
Mifopoehtika dregur okkur сезам Prince Vladimira Svyatoslavovicha семафор kjörinn höfðingja, семафор skipulagði Киев Доми ог rússneska lendir VORN GEGN erlendum boðflenna (тд raunverulegum sögulegum óvinum Rússlands Tatarar ог goðsögulegum stafi Eins Тугарин, Serpent Горыныча ог Соловей ræningi).
Князь лиðс крингум сиг микилвæгасти руснеску хетюр: Добрыня из Рязани, Илья из Мурома и Алеша из Ростова. Au eru helstu gildi, принц vopn gegn hvaða óvin Rússlands.Það er athyglisvert að bæði prinsinn og hetjur — alvöru líf sögulegar tölur.
Эпос Князь Владимир gefur hetjur leiðbeiningar, sem tengjast einkum við brotthvarf ógnir Княжеский двор. Á heimkomuna til Kiev veislu hefst, sem gefur til kynna árangursríkur endalok af the hetjulegur verkefni.
Эпитет Владимира — Красное Солнце — gefur til kynna að Epic Prince er helsta ljós fas afl, öfugt við vonda halla (til dæmis chthonic höggormi). Nefna frænka Prince Vladimir, Gaman, aftur á móti, nánast alltaf getið í framhjáhlaupi, eins og nafnið á eðli efri mikilvægt.
Князь хафа эйнниг неиквæð сына í былины: место фьяндскапар эр гефіð упп í самбанди við князь эпос богатыром Илой Муромцем. Til dæmis, prinsinn ekki heiðra hetja fyrir verkum, þó að hann þjónar það einlæglega fyrir 30 árum. Ekki mjög gott prinsinn og Dobrinja egar höggormurinn rænt frænka Prince Vladimir skemmtilegt, sendir það til frelsun hetjum sínum og hótaði að hálshöggva hann ef hann getur ekki barga.
að er þekkt sem slík lóð, egar róg Prince kastar Dobrynya í fangelsi, og á er átt við ákveðnum dauða í Litháen fyrir söfnun vanskilum skatt.Á eim tíma, ar til að er engin hetja, князь woos konu sína fyrir riðja hetja — Алеша Попович. Í grundvallaratriðum, jafnvel svo grimmdarverk Prince réttlætanlegt síðar alþjóðlegt gildi þess, og árekstrar eru búinn.
Epic mynd Fun
Breiður vinsældir hafa einnig sögur um stelpu gaman. Гаман (Любава) — френка князя Владимира былины. Burtséð frá eirri staðreynd að hún var fríð, ekki epics benda ekki einhverju sérstökum eiginleikum hennar: þannig meðaltali Russian fegur hans, skyldurækni bíða útgáfu hans.Í grundvallaratriðum, nafn Gaman er tengd við tveimur epics:
- Epic út Fun Dobrynia úr rífur af Snake,
- Epic um Hjónabandsmiðlun Nightingale við gaman.
Гаман Путятична фаннст стундум ундир нафнину Любава. Fair hennar, Putyata — bróðir Vladimir, er að finna í Sögu löngu áður tímum Владимира Мономаха. Oftast ímynd hennar er nátengd með nafni Владимира Святославовича.
Добрыня Никитич feat: Gaman að bjarga úr þrífur af Snake
Nafn frænku Prince Vladimir getið í Epic um hetjudáð Добрыня, руснеска хетя.Að eru nokkrir sögur sem segja frá bardögum Dobryni og Snake Gorynycha. Fyrsti þjóðsaga var um hvernig ужасающие skrímsli Dragon fékk í vana til jarðar rússneska árás, en saklaus fórnarlömb mannrán, meðal þeirra stúlkna, og börn og Добрыня Никитич, læra að öfgar hans, hleypur að berjast Gorynych. Hafa safnað allar eigur sínar og taka eins móður Talisman silkimjúk svipu, hetja, þrátt fyrir viðvaranir móður, fer til Sorochinskaya hæð, drepur lítið zmeonyshey og frjáls fanga.Eftir það, slaka á, ákveur hann að taka dýfa í Puig-ána, og á essum tíma á honum, sakaði, raist af höggormsins. Eftir langa og blóðugum bardaga hetja ríkir, en höggormurinn убеждает honum til að hlífa.
Auðvitað, Дракон ekki halda aftur orð, eftir smá stund gerir árás á Prince Vladimir garðinum og stelur gaman. Að fara að bjarga prinsessunni, Dobrynia þetta sinn var mjög varkár og bregðast vel. Skríður upp, var hann ekki snerta zmeonyshey og for beint að Snake. Í brennandi bardaga, tölvusnápur hann Gorynycha í sundur, og gaf blóð hans rökum jörð.Эфтир Добрыня Никитич лосар хетьюлега принцессунни, хун вар хейллаур аф подвиг хетджур, бьода сиг ви ханн эйнс ог эйгинкону, эн ханн неитати, сем витна þá staðreynd иð eir eru á múlismunlagi «варгамелеги» варгамелагс ханнэгамнэг «ханнэгамнэнди, варгамелеги, ханнэгамнэнди, варгамелагс, ханнэгамнэнди, варгамнэгэс, ханнэгамнэнди, ханнэгамнэнди» . »
Былна хверниг Соловей Будимирович ба тил скеммтунар
Эйнниг Четта Эпический сегир Согуна из города Гусельников Соловей ком в Киеве и лагере князя Владимира и княжны Веркстол рикур гьяфир.Til að bregðast við áður óþekktum örlæti Prince Vladimir Nightingale hann bauð honum neina gjafir og allir land til að velja úr.
Heiti frænka Князь Владимир er getið í sambandi við hjónabandsmiðlun hennar Соловей Будимирович. Það var lævís áætlun Guselnikov сем vísvitandi yfirgáfu öll lönd, að spyrja prinsinn eitthvað sérstakt. Соловей spurði keisarinn leyfi til að byggja nokkur af Turn beint í garði gaman, og prinsinn samþykkt. Gist, Nightingale hefur byggt lúxus málað Turn og bauð Gaman að ganga á eim.Frá því sem hann sá fegurð Stúlkan var hvumsa og sagði Guselnikov hann vill biðja hann. Guselnikov sagði glaðlega henni að stelpan ætti ekki að sjálfu sér að leik, og skammast Gaman flýðu í hvítum steini hólfinu sínu. Nightingale er á sama dag for að prinsinn og beðinn um að gefa honum fyndið. Kvöldið var til að fagna brúðkaup og ungt par sat á skipum og sigldi yfir hafið, í borginni Candy.
Имя племянницы князя Владимира в былинах
Князь Владимир известен миру как вестник христианства на Руси.Именно с ним Русь была присоединена к Византии, что внесло ее в список самых влиятельных европейских держав того времени.
Основной заслугой князя можно назвать сплочение русского народа, разбросанного по многочисленным племенным языческим культам. У каждого племени были свои боги, и на этой основе свирепствовали многочисленные междоусобные войны. С введением христианства в России люди воссоединились. С тех пор князь Владимир Красно Солнышко — один из самых популярных эпических персонажей.В былинах хорошо известно также имя племянницы князя Владимира — Веселье.Княжеский образ князя Владимира
Мифопоэтика рисует нам князя Владимира Святославовича как идеального правителя, организовавшего киевский двор и надежную защиту земель русских от иноземных нашествий (как реальных исторических противников Руси татар, так и мифологических персонажей вроде Тугарина). , Змея Горыныч и Соловей-разбойник).
Князь сплотил вокруг себя самых значимых русских героев: Добрыню из Рязани, Илья из Мурома и Алешу из Ростова.Они главная сила, оружие князя против любого противника России. Интересно, что и сам князь, и герои — реальные исторические личности.
В былинах князь Владимир дает героические наставления, связанные в основном с устранением угроз княжескому двору. По возвращении в Киев начинается пир, знаменующий успешное завершение героической миссии.
Эпитет имени Владимира — Красное Солнышко — указывает на то, что эпический князь является главной светящейся силой, противостоящей злому началу (например, хтонический образ змеи).Имя племянницы князя Владимира Забава, в свою очередь, почти всегда упоминается случайно, как имя второстепенного персонажа.
У князя есть и негативный эпос: наибольший антагонизм выражен в отношениях князя с эпическим героем Ильей Муромцом. Например, князь не чтит героя за его подвиги, хотя верой и правдой служит ему около 30 лет. К Добрыне князь не слишком добр: когда племянницу князя Владимира Забавы похищает змея, он отправляет героя на ее освобождение и грозится отрубить ему голову, если тот не справится с заданием и не поможет покраснеть девочка.
Есть еще известный заговор, князь бросает Добрыню в тюрьму, а затем отправляет его на смерть в Литву, взыскав задолженность. Пока героя нет, князь женится на своей жене на третьем герое — Алеше Поповиче. В принципе, даже такие зверства князя позже оправдываются его мировыми заслугами, а конфликты исчерпываются.
Прежний образ веселья
Широкую известность получили также рассказы о девушке Забаве. Забава (Любава) — племянница князя Владимира в былинах.
Помимо того, что она была рыжей девушкой, в эпосах не указываются ее особенности: такая среднестатистическая русская красавица, покорно ожидающая своего освобождения. В основном с именем Забава связаны две былины:- ,
- , эпос об освобождении Веселья Добра из лап Змеи;
- эпопея о женитьбе Соловья на Забаве.
Забава Путятична иногда встречается под названием Любава. Ее отец, Путята — брат Владимира, встречается в летописях задолго до эпохи Владимира Мономаха.Чаще всего его образ тесно связан с именем Владимира Святославовича.
Подвиг Добрыни Никитича: освобождение Веселья из лап змеи
Имя племянницы князя Владимира упоминается в рассказах о подвигах Добрыного, героя русских. Есть несколько эпических историй о битвах Добрыни и Змеи Горыныча. Первая легенда была о том, как ужасное чудовище Змей Горыныч напало на русскую землю и похитило жертв невинных людей, в том числе девушек, детей и даже славных воинов, которые не могли справиться со змеем.Добрыня Никитич, узнав о своих бесчинствах, бросается на бой с Горынычем. Собрав все свои вещи и взяв шелковый кнут в качестве материнского шлема, герой, несмотря на предупреждения матери, скачет на Сорочинской горе, убивает маленьких змей и освобождает пленников. После этого, расслабившись, герой решает искупаться в реке Пучай, и в это время на него нападает Змей, безоружный. После долгой и кровопролитной битвы герой берет верх, но змея уговаривает его пощадить.
Естественно, Горыныч слова не сдерживает, через какое-то время совершает набег на двор князя Владимира и похищает Забаву. Собираясь спасти княжну, Добрыня на этот раз поступила крайне осмотрительно и поступила аккуратно. Незаметно для себя, он не коснулся змееголов и пошел прямо к Змею. В жестоком бою он разрезал Горыныча на куски и пролил его кровь на влажную землю.
После того, как Добрыня Никитич героически освобождает принцессу, она восхищается подвигом героя, предлагает ему жену, но он отказывается, мотивируя это тем, что они находятся на разных социальных уровнях: он «из рода христианина», а она — «из рода христианских». князь «.Былин о том, как Соловей Будимирович был обвенчан с Забавой
Также этот эпос повествует о том, как Газель Соловей приехала в Киев и преподнесла князю Владимиру и княжне Апраксии богатые дары. В ответ на небывалую щедрость Соловья князь Владимир предлагал ему любые дары и любые земли на выбор.
Имя племянницы князя Владимира упоминается в связи с ухаживаниями за Соловым Будимировичем. Это был хитрый план для фонтана, который сознательно отказался от всех земель, чтобы попросить принца о чем-то особенном.Соловей попросил у императора разрешения построить несколько теремов прямо в саду в Забаве, и князь согласился. Буквально за одну ночь Соловей построил роскошную расписную башню и пригласил Забаву прогуляться по ней. От увиденной красавицы она была ошеломлена и сказала гусельнику, что хочет его ухаживать. Фонтан весело ответил, что девушке не прилично выходить замуж за себя, и Забава, которой было стыдно, убежала в свои белокаменные покои. Соловей в тот же день подошел к князю и попросил отдать ему Забаву.Вечером была сыграна свадьба, и молодая пара села на корабли и переплыла океан в город Лоллипоп.
p >>Ледокол «Федор Литке» — история корабля и корабля
Это необычное судно Earl Gray было построено в 1909 году на британских верфях Vikkers для канадцев для работы в устье реки Святого Лаврентия и в одноименном заливе. Внешне с изящным носом, увенчанным бушпритом, слегка наклонным высоким дымоходом и удлиненной надстройкой, он больше походил на большую паровую яхту.Кстати, в нем были апартаменты генерал-губернатора Канады, каюты на 55 пассажиров 1-го класса и 20 на 2-х пассажиров. Судно предполагалось использовать для перевозки почты и людей, защиты рыболовства и т. Д.
Судно относилось к категории ледоколов, но сильно отличалось от них. Если для них соотношение длины корпуса к ширине 3,5 — 4,5 — короткий и широкий, они маневрируют намного лучше, чем наблюдаемые ими корабли, то у Эрл Грея оно достигло 5,5.Носовая часть ледоколов над ватерлинией обычно прямая, а внизу скошена под большим углом. Такая форма корпуса позволяет им не только таранить лед лобовыми ударами, но и переползать по нему, чтобы сокрушить собственный вес. У Эрла Грея кончик носа с обшивкой толщиной 31 мм был заострен, бока были прямыми, поэтому корабль резал лед, толкая обломки в стороны. Для борьбы с прочными многолетними полярными льдами ледокол не предназначался и не годился, и он оставался единственным образцом своего класса в мировом ледокольном флоте.
В начале Первой мировой войны Россия закупила за рубежом несколько ледокольных судов, в том числе «Эрл Грей». Он был переименован в «Канада» и передан в распоряжение Управления морского транспорта Беломорско-Мурманской области. Еще в ноябре 1914 года ледокол начал курсировать российские и союзные транспорты с военными грузами через замерзшее Белое море в Архангельск. 9 января 1917 г. «Канаде» не повезло, она наткнулась на подводную скалу, не отмеченную на карте, и затонула на рейде Йоканги.16 июня его подняли и отправили в ремонт, а 26 октября поставили на вооружение и зачислили в флотилию Северного Ледовитого океана.
В январе 1918 г. Канада была демобилизована. В годы гражданской войны был захвачен английскими захватчиками и передан белогвардейцам. В марте 1920 года они и другие поспешно покинули Русский Север, захватив ряд русских кораблей. Но не «Канада» — укомплектованная красными утеплителями, она попыталась предотвратить это и вступила в перестрелку с уходящим «Козьмой Мининым». Таким образом, состоялся первый и пока единственный артиллерийский бой ледоколов за Полярным кругом.
В апреле 1920 года «Канада» стал вспомогательным крейсером Красно-Беломорской флотилии, а через месяц получил третье название «III Интернационал». Ледорезу довелось принять участие в спасении белого корабля «Соловей Будимирович» (позже «Малыгин»), который был покрыт льдом в Карском море, — его пассажиры и экипаж были на грани гибели от холода и голода.
И только в июне 1921 года «III Интернационал» был возвращен Мортрансу, и там его снова переименовали 12 июля, на этот раз в честь известного мореплавателя и географа, президента Петербургской Академии наук адмирала Ф. .П. Литке (1797 — 1882). Созданный для преодоления слабых или битых льдов, корабль добросовестно работал в Арктике, проводил караваны, обслуживал суда и станции, затем в Балтийском и Черном море, в 1929 году вернулся в Арктику, совершил рискованное плавание на остров Врангеля и был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Зимой 1931 года он подтвердил свою репутацию — несмотря на крайне тяжелые условия, он привел караван к Охотскому морю. Во многом благодаря своему капитану Н. М. Николаеву, который до революции закончил корпус морской пехоты и с 1917 года служил на Севере, в частности, на ледоколе «Степан Макаров», приобретя немалый опыт.
В 1932 — 1933 годах «Литке» превратился в экспедиционное судно, на нем поселились ученые, работавшие по программе 2-го Международного года Арктики.
Ледокол допустил участие в эпопее «Челюскин». Повреждения корпуса и механизмов не позволили ему пройти во льдах Чукотского моря, чтобы вывести протертый пароход в чистую воду, которой, в отличие от Сибирякова, не суждено было пройти по Северному морскому пути с запада на восток за один раз. навигация.
28 июня 1934 г. «Литке» покинул Владивосток и направился на север.На борту находились члены экспедиции под руководством члена-корреспондента АН СССР В.Ю. Визе. Ледорез медленно и методично преодолевал Северный морской путь, одновременно спасая застрявшие на Таймыре торговые суда и работая на о. Диксон, обеспечивающий движение караванов с хозяйственными грузами. 20 сентября «Литке» пришвартовался в Мурманске, оставив за кормой тысячи километров, в том числе 6 — во льдах. В правительственной телеграмме, направленной Николаеву и Визе, говорилось: «Сердечно поздравляем и приветствуем участников ледокольной экспедиции» Ф.Литке «впервые в истории арктических плаваний, завершающих единую навигацию походом с Дальнего Востока на Запад. Успехи экспедиции« Ф. Литке »свидетельствуют о твердом покорении Арктики советскими моряками». Много лет спустя 3. Полярник М. Каневский подчеркнул очень важное обстоятельство: «Это путешествие можно считать образцовым, оно было великолепно организовано, выполнено четко, безупречно, с использованием всего лучшего, что было в науке и технике». Многочисленные схватки со льдом не прошли даром — ледоруб сразу пришлось ставить для капремонта.Но уже в следующем году обычные пароходы «Ванцетти» и «Искра» прошли Северным морским путем от Мурманска до Владивостока, а «Анадырь» и «Сталинград» — на встречных курсах.
В 1936 году снова отличился город Литке — вместе с пароходом-ледоколом «Анадырь» эсминцы «Сталин» и «Войков», отправленные по побережью Сибири, отправленные с Балтики для усиления Тихоокеанского флота. Участник этой операции, старший помощник капитана «Анадыря» А.М. Матиясевич (в годы Великой Отечественной войны командовал балтийской подводной лодкой «Лембит») вспоминал: «Литке на ходу преодолевал отдельные ледяные глыбы, за ним — Анадырь, расширяя проход, затем эсминцы и блокирующие танкеры.Впервые в истории мореплавания военные корабли прошли Северный морской путь от Баренцева моря до Берингова моря, обогнув мыс Дежнева.
В следующем году ледоколу не повезло — сопровождая 5 транспортов, он вместе с ними попал в тяжелые льды, спастись не удалось. Выручил мощный ледокол «Ермак». И снова размещение караванов, выездов на полярные станции.
В 1939 году началась советско-финская война. В январе «Литке 1940» превратили в сторожевой корабль Северного флота, в составе которого он оставался до 8 апреля, после чего был демобилизован и возвращен в Главное управление управления Северного морского пути.Но, как оказалось, ненадолго. 25 июля 1941 года корабль снова приняли на вооружение, на нем подняли военно-морской флаг, установили две 45-мм пушки и несколько пулеметов, присвоив следующее обозначение ЦКР-18 (сторожевой корабль). Вскоре вооружение было признано недостаточным, и на смену 45-мм пушкам пришли 130-мм пушки.
В августе патруль вошел в недавно сформированный Северный отряд Беломорской флотилии, который должен был охранять проливы Новой суши. Однако вскоре выяснилось, что немецкие военные корабли (кроме подводных лодок) не рискуют появляться в этих водах, и ЦКР-18 был отправлен для выполнения непосредственных работ — гнать караваны из Белого моря в Кара и обратно.Несколько раз старый ледокол выполнял чисто боевые задачи, например, в январе 1942 г. сопровождал поврежденный новый линейный ледокол «I. Сталин. «А сам 20 августа был атакован подводной лодкой противника U-456, но сумел избежать торпед. Было известно, что вражеские летчики и подводники агрессивно охотятся за советскими ледоколами, без которых нормальная транспортировка стратегических грузов через полярные моря была бы невозможна. Тем не менее за всю войну немцам не удалось не только потопить, но и навсегда вывести из строя ни один ледокол.
К февралю 1944 года Северный флот пополнился боевыми кораблями отечественной постройки и, получив от союзников, необходимость в импровизированных траулерах и патрульных катерах стала отпадать. Литке передан в оперативное подчинение Главному Управлению Северного морского пути.
Война закончилась, и ледокол снова взялся за привычную работу — сопровождение караванов и отдельных кораблей. А в 1946 году на нем отправилась в высотное плавание экспедиция, через два года такой рейс повторился — искали возможность спуска транспортных кораблей по так называемой «Великой Северной Полынии».
В 1955 году, участвуя в следующем исследовательском предприятии, организованном Арктическим институтом, он поднялся на 83 ° 21 ‘северной широты, установив рекорд свободного плавания в Северном Ледовитом океане, не достигнув всех 440 миль (810 км) до моря. Северный полюс. Это достижение за долгие годы превзошло только огромные ледоколы, оборудованные атомными электростанциями. №
14 ноября 1958 года «Литке», как полностью устаревший, был списан и через некоторое время утилизирован. В то время его судьбу разделили и другие известные ветераны Арктики — ледокол «Макаров» «Ермак», ледокольные пароходы «Георгий Седов», «Дежнев» и другие, которые много сделали для того, чтобы Северный морской путь стал нормальной действующей магистралью.
Гусли: что это?
Гусли — старинный русский народный инструмент. Упоминания о них можно найти в старинных рукописях о Руси. Во многих легендах и эпосах есть гуслары, которые развлекали людей и сопровождали солдат на поле битвы.
История инструмента
Первые записи о арфе относятся к 591. По рассказу историка Феофилакта Симокатты, греки захватили балтийских славян и именно от них они увидели музыкальный инструмент, который по описанию был похож на арфа.
Гусли напоминают древнегреческую кипару, армянский канон и иранский век.
Еще со времен Киевской Руси о гуслях пишут довольно часто. Летописцы рассказали об известных гуслях-сказочниках, о значении этого щипкового инструмента в жизни народа. Сохранилось множество легенд и баллад, в которых фигурируют древнеславянские гусеницы.
Часто встречается в древних записях такой термин, как «сосуд правосудия». Раньше в России были так называемые струнные инструменты, в том числе гусли-погуды.
По мнению историков, «псалтырь» — изначально русское слово. В старославянском языке гудение означало извлечение звуков из струнных. «Гусль» — это имя одной строки, а «гусли» — это набор строк.
В древности арфа часто звучала на Руси. Гуслары развлекали простых людей, играли и пели на богатых застольях, участвовали в народных обрядах и провожали людей на войну.
Мы играли на арфе обеими руками, кладя инструмент вертикально на колени или кладя горизонтально.Правильно настроенная арфа звучала мягко, но довольно громко.
Из народных сказок известно, что на гуслях играли герои русских былин: Садко, Баян, Добрыня Никитич, Соловей Будимирович и другие.
Археологические находки
Самой ценной археологической находкой считаются настоящие гусли первой половины XII века, найденные при раскопках под Новгородом.
Их корпус сделан из деревянного бруска. Слева — скульптура в виде дракона, а на оборотной — рисунки птиц и льва.Такие орнаменты говорят о языческих культах древнего Новгорода.
Также в Новгороде найдены небольшие гуселки, украшенные резьбой и рисунками.
На найденных в Новгороде гуслях отчетливо видна надпись «Словаша». Это слово происходит от слова «слава» и означает «соловей».
По другой версии, «Клевер» — собственное название инструмента. Но в любом случае очевидно, что арфа принадлежала славянину. Теперь этим названием называют различные коллективы и школы, в которых учатся игре на арфе.
Сорта Гуслей
Первое точное описание гуслей появилось в 18 веке. Различают следующие разновидности гуслей: шлемовидные, крыловидные, лировидные, стационарные, щипковые, клавишные.
Шлемовидные гусли имеют более глубокий корпус из тонких досок хвойных пород (сосна, ель). По форме они напоминают шлем.
Нижняя сторона инструмента прямая или вогнутая внутрь, а верхняя сторона выполнена в виде правильного овала.
Шлемовидные гусли достигают длины 800-1000 мм, ширины около 500 мм и высоты 100 мм.
Струны инструмента расположены параллельными рядами: высокие частоты вверху, а басы внизу. Общее количество струн от 11 до 30.
Однако шлемовидная гуслина быстро ушла из обихода славян. В старину их использовали в основном поволжские народы.
Крыловидные гусли чаще встречались в северо-западных регионах, расположенных на границе с Прибалтикой, Карелией и Финляндией.
Они были выполнены в виде крыла из древесины клена, березы или ели. Размеры крыловидных гуслей колеблются в следующих пределах: длина 550–650 мм, ширина на узком конце 70–100 мм, на открытке 200–300 мм, высота стороны 30–40 мм.
Сохранившиеся до наших дней струны древних гуслей металлические. Наименьшее количество струн, исторически записанных на гуслях, — пять, а максимальное — 66. Однако пятиструнная псалтырь лучше всего подходит для пятицветного лада оригинальной русской песни.
Во время казни гусляр сидит, прижав инструмент к животу: узкая сторона гуслей повернута вправо, а широкая — влево.
Пальцами одной руки или чаще всего специальным приспособлением (щепкой, пером или косточкой) музыкант гремит по всем струнам одновременно, а пальцами другой руки, касаясь струн, заглушает ненужные звуки.
В былинах крыловидная арфа называется звонкой. Историки считают, что такое название они получили из-за чистого и громкого звука.
Лировидные гусли еще называют гуслями с игровым окном. Распространены они были на территории Древней Руси и в Польше в XI — XIII веках. Самые ранние археологические находки относятся к XI веку в Новгороде и польском городе Ополе.
Гусли с игровым окном имеют отверстие в верхней части инструмента. Эта особенность делает их похожими на другие инструменты в форме лиры. Скорее всего, левая рука музыканта была помещена в игровое окно, и он производил пальцами особые манипуляции со струнами.
Правой рукой хакер арфы ударял по струнам, которые находились ближе к держателю струны. Во время игры арфу держали вертикально, упираясь нижним краем в колено или за пояс. При игре стоя или прямо на ходу инструмент для удобства можно положить на бедро.
Стационарные гусли, такие как столовидные, клавишные и прямоугольные, имеют схожую хроматическую шкалу. Орудие создано в XVI-XVII веках на основе гусят звонких и шлемовидных.Он использовался как переносной инструмент, который лежал горизонтально на коленях хулигана. Но чаще всего стационарные гусли представляли собой фиксированный инструмент с примерно 55–66 струнами. Эти гусли использовались в домах зажиточных горожан, в том числе среди православного духовенства, поэтому их часто называли священниками.
Щипковая и клавишная арфа также называется академической или концертной. Звучание щипковых гуслей такое же, как и у клавишных, но техника игры у них более сложная. При подключении струн арфа создается обеими руками: левая рука создает оригинальный аккомпанемент для мелодии, сыгранной правой рукой.Струны на щипковых гуслях натянуты в двух плоскостях: в верхней — гамма ля мажор, а в нижней — остальные звуки.
Клавиатурные арфы производства Н.П. Фомина в 1905 году на базе прямоугольной бороны. Чаще всего они используются в оркестрах русских народных инструментов как аккомпанирующий инструмент для игры на аккордах. Левой рукой музыкант нажимает на клавиши, а правой перебирает струны специальным медиатором.
Интересное про арфу
В истории Православия есть интересный момент — отношение церковников к арфе.Казалось бы, безобидный музыкальный инструмент может вызвать гнев духовенства, но это правда.
В XII веке любой человек, который был замечен в колдовстве, рассказывал сказки или жужжал на арфе, испытывал бесконечные «посмертные муки».
Что примечательно, священник во время исповеди в числе прочих задал один вопрос: «Ты пел демонические песни, играл ли ты на арфе?»
Во время правления Алексея Михайловича арфу массово изъяли и сожгли у населения.Историки считают, что ненависть к инструменту была основана на связи гусля с языческими верованиями и обрядами.
Считалось, что сказители гуслары обладали особой магической силой. Поэтому перед каким-либо важным делом или длительной поездкой глава семейства предлагал хусслеру послушать его песни и тем самым заманить удачу.
Что примечательно, массового заводского производства гуслей до сих пор нет. Есть небольшие мастерские, в которых мастера почти вручную создают этот замечательный славянский народный инструмент.
Поэтому каждый экземпляр таких гуслей — уникальный творческий образец.
Самым известным эпическим певцом-сказочником, имя которого дошло до наших дней, был Баян.
В знаменитом «Слове о полку Игоря Игорева» сказано, что струны на арфе Баяна были как бы живыми и людям казалось, что инструмент в руках гавани вещает сам по себе.
.