Диалоги с Сократом — Русская историческая библиотека

Среди учеников Сократа возникла новая особенная литературно-философская форма «сократических речей», или диалогов, в которых главным действующим лицом выводится Сократ в беседе с самыми различными представителями афинского общества. Образчики этой литературы дошли до нас в некоторых произведениях Ксенофонта («Воспоминания о Сократе», «Домострой», «Пир философов») и в подлинных и неподлинных сочинениях Платона; кроме того, «сократические диалоги» писали и другие ученики Сократа и их последователи, причем особенною верностью «сократическому» характеру, по отзыву древних, отличался Эсхин.

 

Сократ. Краткая биография. Иллюстрированная аудиокнига

 

Платон в своих диалогах увековечил образ учителя, но он постоянно влагает в уста его свое собственное учение – порождение собственной мысли, оплодотворенной Сократом.

Но точно так же, по-видимому, поступали с Сократом и другие ученики. Нередко думали, что Ксенофонт в своих «Воспоминаниях» дает нам подлинный и точный отзыв о беседах Сократа. Трезвый практик, расчетливый хозяин и знаток военного дела, Ксенофонт считается наиболее достоверным свидетелем об учении величайшего из философов на том основании, что сам он совершенно чужд философского духа. Но это не мешало Ксенофонту влагать в уста Сократа рассуждения о стратегии и сельском хозяйстве, которые, очевидно, были ему совершенно чужды. Ксенофонт делает из него практического утилитариста, благонамеренного гражданина по своему подобию, ревнителя мантики и древнего благочестия. Если Платон видит в Сократе воплощение философии, как вечного стремления к истине, то Ксенофонт превращает его из философа в докучливого резонера, который был бы совершенно неспособен произвести коренную реформу в истории мысли, явиться провозвестником нового нравственного мира, умереть его исповедником, вдохновить Платона. И тем не менее, сличая Ксенофонтовы воспоминания с некоторыми из диалогов Платона, мы несомненно видим, что они относятся к одной и той же личности, сколь ни различно ее понимание у обоих наших свидетелей.

Среди диалогов Платона явственно выделяется группа так называемых «сократических диалогов», в которых отсутствуют или почти отсутствуют особенности Платонова учения, мало того – обыкновенно отсутствуют следы какого бы то ни было положительного учения вообще: это диалоги, приводящие к чисто скептическому результату, к недоумению по поводу той или иной этической проблемы, которая обсуждается между собеседниками. В живой драматической форме Сократ выводится в споре с ними; он спрашивает их, хочет от них научиться, разбирает их ответы или определения, которые одно за другим оказываются несостоятельными. В итоге собеседники приходят к сознанию собственного незнания и к сознанию необходимости искать ответа на основные вопросы о целях и нормах человеческой деятельности. Эти «сократические» диалоги Платона, по-видимому, близко передающие особенности речи Сократа, по самому языку своему настолько отличаются от позднейших произведений старческого периода Платона, что в них видели ранние его произведения, во время написания которых он находится под наиболее сильным влиянием Сократа.

В. С. Соловьев думал даже, что эти диалоги большею частью были написаны при жизни Сократа. Правда, есть основание относить некоторые из них к несравненно более позднему периоду и видеть в них не передачу случайных бесед Сократа, а полемику Платона с мнениями, выражаемыми другими учениками Сократа, – иногда в других «сократических» диалогах. Но, тем не менее, в этих диалогах содержится много положительного материала для характеристики Сократа, поскольку в самой полемике против отдельных мнений им не противополагается никакого догматического учения, никакого учения вообще, а только Сократово

искание, которое и составляло душу его философии.

Смерть Сократа. Художник Ж. Б. Реньо, 1785

 

Особое место среди других произведений Платона занимает «Апология» Сократа, или его защитительная речь перед судьями. Хотя и эта речь не есть стенографическая запись, но все же, если и не видеть в ней точной передачи слов Сократа, сказанных на суде, она имеет первостепенное значение в качестве защиты исторического Сократа, уяснения его дела и проповеди его служения. Пусть это «стилизированная истина», как выразился Гомперц, пусть это идеализированный портрет, – все же «Апология» сохраняет нам множество реальных подробностей не только о деятельности Сократа, но и о самом его процессе и вместе дает нам его духовный образ, исполненный высшей правды. Поэтому совершенно необходимым дополнением ко всякому изложению «философии» Сократа, и в частности к предлагаемому изложению мы считаем ознакомление с «Апологией». В ней особенно ярко подчеркивается то обстоятельство, что Сократ не был «учителем» в обычном смысле слова – у него не было

никакого определенного учения; он был, для Платона в особенности, воплощением философии как стремления к истине, стремления к познанию, именно потому, что он был искателем, а не учителем, учил исканию, пробуждал философию в душах и не подменивал ее никаким личным догматическим учением, никаким рукотворным кумиром. Сократ не порождает новых готовых идей, но «повивает» умы в их духовном рождении.

 

По материалам книги выдающегося русского учёного С. Трубецкого «История древней философии»

 

Читать книгу «Диалоги» онлайн полностью📖 — Платона — MyBook.

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Предисловие

Значение Платона для современной культуры и философии трудно переоценить и нелегко даже обозначить. Все философские концепции и школы черпали из его трудов, как из источника, вся западная философия буквально пропитана его духом, выросла из него. Множество терминов и понятий введены в обиход Платоном в совершенно разных областях человеческих знаний. Так, ему приписывают введение понятий «качество», «антипод» и «среднее пропорциональное».

Чрезвычайно разносторонний, талантливый, постоянно совершенствующийся человек с пытливым умом и пониманием неоднозначности любой точки зрения, он оставил потомкам свои «Диалоги» как образец создания образа идеи не косной, авторитарной, но открывающейся к развитию и углублению.

«Диалоги» Платона являются одним из самых авторитетных источников понимания истории философии. Абсолютно все светские, религиозные и эзотерические теоретики ссылаются на тексты, оставленные Платоном, либо приписываемые ему. Читая труды Платона, составленные в виде этих великолепных по стилю диалогов, можно бесконечно удивляться мастерству изложения сложнейших вещей самым понятным способом, оставляющему после себя не догму, но стимул для развития и понимания как внешнего мира, так и внутреннего пространства человека.

Согласно Диогену Лаэртскому, настоящее имя Платона – Аристокл (др. – греч. Αριστοκλής; буквально, «наилучшая слава»). Платон – прозвище (от греческого слова «plato» – широта), означающее «широкий, широкоплечий», которое дал ему Сократ за его высокий рост, широкие плечи и успехи в борьбе. В то же время существуют исследования, показывающие, что легенда о его имени «Аристокл» возникла в более позднее время.

Отцом Платона был Аристон, сын Аристокла, а матерью – Периктиона, происходившая из рода Солона-законодателя.

Один из самых образованных и состоятельных людей своего времени, Платон имел счастливую возможность, а также огромное желание учиться у величайших мудрецов и самых известных людей.

Первым его учителем был Дионисий, гимнастике он обучался у Аристона, дважды был победителем Олимпийских, а затем Немейских игр. Чтением, гимнастикой и музыкой Платон занимался сам и призывал своих учеников к тому же, придавая большое значение гармоничному развитию личности.

Он учился у комедиографов, у мимов и поэтов, занимался танцами и рисованием. Об этих искусствах и учителях этих школ мы знаем в значительной степени благодаря Платону.

В двадцать лет Платон стал учеником Сократа и провел в общении с ним десять лет, желая изучить этическую философию. Сократу он был не только преданным учеником, но и критиком.

После обучения у Сократа он отправился к пифагорейцам, изучал Кратила, последователя Гераклита, и Гермиппа, последователя Парменида. В связи с этим он написал два диалога – «Кратил» и «Парменид». Позже он отправился в Египет и возвратился, изучив там геометрию и жреческое искусство. В Финикии он узнал учение Зороастра.

Вернувшись в Афины, он учредил свою школу, причем за обучение в ней денег не брал.

И до Платона, и после него существовало множество философских школ: поэтическая, которую создали Орфей, Гомер, Мусей и Гесиод; другая школа возникла из ионийского учения, основоположниками ее были Гераклит, Фалес и Анаксагор: существовали также школы Пифагора и Парменида.

После Платона появились стоическая, эпикурейская, перипатетическая школы, а также школа Новой академии.

По сравнению с каждой из этих школ Платон обнаружил свое превосходство.

Но подлинный триумф Платона мы видим в самом факте его наследия, в его многогранности, информативности, глубине и даже форме.

Почему воспользовался он формой диалога? Диалог – это произведение, состоящее из вопросов и ответов двух действующих лиц. Эта форма дает возможность увидеть как характер персонажей, так и воссоздать их мнения наиболее достоверно и объемно. Более того, мы видим обмен мнений, аргументы и изменение мнения обоих участников в процессе диалога.

Диалог, таким образом, выгодно отличается от просто рассуждения о чем-либо, будь то устройство государства или дружба и честолюбие.

Платон хотел привести читателя к согласию со своими доводами, пользуясь не сухими рассуждениями, а вкладывая аргументы в уста спорящих. Кроме того, диалог, безусловно, гораздо интереснее, чем просто повествование или рассуждение.

Действующие лица в диалоге описаны не всегда точно как в жизни, но и не все в них вымышлено (иначе они не получились бы правдивыми). Платон отбирает только те черты, которые помогают ему показать что-то одно, подобно тому как выбирают краски для изображения какого-то одного предмета. Благодаря Платону мы знаем так много о философах разных школ того времени, и это чрезвычайно ценно для истории.

Разные исследователи в разном порядке располагают диалоги: хронологически, тематически, группируя персонажей диалогов по родственным школам. В диалогах, которые содержит данное издание, содержатся в хронологическом порядке те беседы и рассуждения, которые посвящены Сократу – любимому учителю Платона. В то же время они затрагивают важнейшие философские темы: о благочестии, о долге и о душе. Это не только увлекательный рассказ о философах, обществе и жизни того времени, но прикосновение к началу того, из чего выросли все современные философские течения и идеи.

Евтифрон, или о благочестии

1

Евтифрон. Что случилось, Сократ? Почему покинул ты пребывание свое в Ликее^[1] и пребываешь теперь здесь, у Царского Портика^[2]? Ведь не ведешь же ты гражданское какое дело у царя^[3], как я?

Сократ. Конечно, нет! Афиняне, Евтифрон, называют дело это, во всяком случае, не гражданским, а уголовным.

^B Евтифрон. Что ты говоришь?! Тебя, значит, обвиняют в уголовном преступлении? Ведь не могу же я допустить, будто ты обвиняешь другого.

Сократ. Еще бы!

Евтифрон. Выходит, другой обвиняет тебя?

Сократ. Вот именно.

Евтифрон. Да кто же это?

Сократ. Я и сам хорошенько не знаю, Евтифрон, его. По-видимому, кто-то из молодых, с кем я незнаком. Прозывается он, сдается мне, Мелетом, а по дому он питфеец^[4]. Представляешь себе какого-то питфейца Мелета, такого, с прилизанными волосами, с жиденькою бородою, горбоносого?

^C Евтифрон. Нет, Сократ, не представляю. Но в каком же преступлении он обвиняет тебя?

Сократ. В каком? Не в маловажном, кажется мне. В молодые годы да распознать такое серьезное дело – не шутка! Ведь Мелет, как он утверждает, знает, как развращают молодых людей, знает и кто их развращает. Выходит, он – мудрец своего рода.

² Усмотрев, как я, по своему невежеству, развращаю его сверстников, он выступает обвинителем против меня, как бы пред матерью – пред государством. И кажется мне, из государственных мужей он один только правильно и берется за дело.

^D Ведь правильно – сперва позаботиться о молодых людях, чтобы они были как можно лучше, подобно тому, как хороший земледелец, естественно, сначала будет заботиться о молодых насаждениях, а затем уже и обо всех прочих.

³ Вот и Мелет, должно быть, выполоть хочет нас, развращающих, как говорит он, молодые побеги, а затем, после этого, он, очевидно, позаботится и о тех, кто постарше, и окажется виновником величайших благ для государства. Этого, естественно, должно ожидать от того, кто начал с такого начала.

2

Евтифрон. Хотел бы я, чтобы так было, Сократ. Только опасаюсь, как бы не вышло наоборот: сдается мне, он просто-напросто «начинает с очага»^[5] приносить зло государству, пытаясь поступить с тобою несправедливо. Но скажи мне, что же, по его утверждению, ты делаешь такого, что развращаешь молодых людей.

^B Сократ. Послушать его, любезнейший, так одни нелепости. Он утверждает, будто я сочиняю богов. За то, что я сочиняю новых богов, а старых не признаю, – вот за это-то, как он утверждает, он и подал на меня жалобу.

Евтифрон. А, понимаю, Сократ! Это потому, что, как ты сам утверждаешь, у тебя сплошь да рядом бывает демоний^[6]. Значит, он подал на тебя это обвинение за то, что ты вводишь новшества в дела, касающиеся религии. И, конечно, подавая в суд, он клевещет, так как знает, что большинство охотно верит подобным клеветам.

^C И меня, когда я говорю в народном собрании о чем-нибудь, касающемся религии, и предсказываю будущее, высмеивают, как сумасшедшего. Хотя в том, о чем я давал предсказания, я не сказал никакой неправды, все-таки они завидуют таким людям, как мы с тобою. Только на них не следует вовсе обращать внимания, а надо идти своею дорогой.

Первая страница диалога «Евтифрон»

3

Сократ. Да, дорогой Евтифрон, попасть на смех, пожалуй, и не велика печаль! Афинян-то, сдается мне, не очень тревожит тот, кого они считают сильным в мудрости, но неспособным обучать ей. Зато на того, кто, по их мнению, других делает мудрыми, они гневаются, либо из зависти, как ты говоришь, либо по чему иному.

^D Евтифрон. Ну, тем, как они ко мне относятся, я не очень-то интересуюсь.

Сократ. Быть может, по их мнению, ты редко бываешь на виду и не желаешь обучать своей мудрости. А за себя я опасаюсь, как бы им не показалось, что я, из человеколюбия, подробно беседую со всяким о том, что могу сказать, не только безвозмездно, но еще готов с удовольствием и сам приплатить тому, кто желает меня слушать. Итак, если афиняне, как я только что говорил, собираются посмеяться надо мною, как, по твоим словам, они смеются над тобою, ничего не было бы тут неприятного – пошутить и посмеяться в суде.

^E Если же они взглянут на дело серьезно, то что из этого произойдет, известно только вам, предсказателям.

Евтифрон. А, может быть, Сократ, и ничего не будет – ты свой процесс проведешь удачно, а я, думается мне, – свой.

4

Сократ. А у тебя, Евтифрон, какое дело в суде? Тебя преследуют судом, или ты кого преследуешь?

Евтифрон. Я преследую.

Сократ. Кого?

⁴ Евтифрон. Преследую такого человека, что снова сочтут меня сумасшедшим.

Сократ. Как так? Преследуешь летящего^[7]?

Евтифрон. Где ему летать? Очень уже он стар.

Сократ. Кто это?

Евтифрон. Мой отец!

Сократ. Твой отец, любезнейший?!

Евтифрон. Он самый.

Сократ. В чем же обвинение? О чем идет дело?

Евтифрон. Об убийстве, Сократ.

^B Сократ. Геракл! Конечно, Евтифрон, большинству-то неизвестно, как тут было бы правильным поступить. Я думаю, первый встречный не найдет правильного выхода; найдет его только тот, кто уже далеко ушел в мудрости.

Евтифрон. Конечно, Сократ, клянусь Зевсом, тот, кто далеко ушел.

Сократ. Само собою разумеется, умерший по вине твоего отца кто-нибудь из близких? Не так ли? Не стал бы ты обвинять отца из-за кого-нибудь чужого.

Евтифрон. Смешна, Сократ, твоя мысль, будто есть разница, кто умерший – чужой или близкий. Ты не считаешься с необходимостью следить только за тем, имел ли право убийца совершить убийство, или не имел, и, если имел право, то оставить его в покое, если не имел, – преследовать его судом, хотя бы убийца был твоим сожителем и сотрапезником.

^C Ведь ты осквернишь себя в равной мере, если заведомо будешь проживать вместе с таким человеком и не очистишь себя и его, обратившись к суду… Умерший состоял у меня на службе, и, когда мы обрабатывали землю на Наксосе, был там у нас поденщиком^[8]. Напившись пьяным и рассердившись на одного из наших рабов, он его зарезал. Отец связал ему ноги и руки, бросил его в ров и послал сюда, в Афины, человека справиться у эксегета^[9], как поступить.

^D В течение этого времени он оставил без внимания связанного, относился к нему, как к убийце, беззаботно – не важное, дескать, дело, если и умрет. А это как раз и случилось. От голода, холода, от того, что он был связан, тот и умер, прежде чем прибыл посланный с вестью от эксегета. Вот за это-то и негодует на меня отец и прочие домашние, что я, из-за убийцы, обвиняю в убийстве отца, который, как они утверждают, и не убивал на самом деле, а если бы даже и убил – умерший-то был сам убийца, – то не стоит беспокоиться о таком человеке. Нечестиво, говорят они, сыну преследовать судом отца за убийство.

^E Плохо они знают, Сократ, что такое божественное и как оно относится к тому, что благочестиво и нечестиво.

⁵ Сократ. А ты-то, Евтифрон, скажи, ради Зевса, самого себя считаешь настолько тонким знатоком в вопросах, относящихся к области божественного, благочестия и нечестия, что – допустим, все произошло так, как ты говоришь – не боишься совершить, в свою очередь, нечестивое дело, привлекая к суду отца?

Евтифрон. Да я был бы никуда негодным человеком, Сократ, ничем не отличался бы Евтифрон от прочего большинства, если бы не знал всего этого в точности.

В. Йегер. ПАЙДЕЙЯ — Воспитание античного грека : Малые сократические диалоги Платона. Арете как философская проблема

108

МАЛЫЕ СОКРАТИЧЕСКИЕ ДИАЛОГИ ПЛАТОНА. АРЕТЕ КАК ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА

Из множества сочинений Платона можно выделить произведения, образующие благодаря сходным чертам единую группу, которую обычно называют сократическими диалогами в узком смысле этого слова. Хотя существуют и другие сочинения, в которых действующим лицом был Сократ, именно эта группа дает представление о беседах Сократа в их простейшей форме, как бы записанных слушателем сразу по окончании разговора. Размеры этих сочинений невелики. Тема их возникает в ходе разговора и выбрана как бы случайно. Начало диалога, его цель, индуктивная манера, подбор примеров, — короче говоря, все построение обнаруживает полное сходство, которое проще всего объяснить желанием автора воссоздать истинный образ Сократа. Язык диалогов выдержан в легком разговорном стиле, изобилует аттическими выражениями и идиомами, и сами беседы по своей грациозности, непринужденности и естественности не имеют себе равных во всей греческой литературе. Нельзя не отметить, насколько сильно они отличаются по языку и построению от поздних диалогов, таких как «Пир», «Федон» и «Федр». Сочинения вроде «Лахета», «Хармида», «Евтифрона» можно признать ранними уже по самой их свежести и блеску. Естественно, что диалоги с течением времени изменялись вместе с изменением возраста создававшего этот жанр философа-поэта. В конце концов форма диалога стала передавать весь сложный ход мыслей и доказательств автора, использовавшего в духе того времени и перемены места действия, и сцены модных тогда соревнований ораторов. К созданию этих сцен Платона побудило желание продемонстрировать удивительное умение своего учителя пользоваться искусством диалектики1. Платон был прирожденным драматургом, его вдохновляли многочисленные перипетии логического хода диспута. В «Евтифроне» мы встречаем упоминание о суде над Сократом, а «Апология» и «Критон» целиком посвящены описанию конца его жизни. Поскольку эти диалоги сходны по стилю с названными ранее, то представляется весьма вероятным, что все они написаны после смерти Сократа. То обстоятельство, что не во всех этих беседах упомянута смерть Сократа, не противоречит предположению, что причиной их написания было потрясение от смерти учителя и желание увековечить его память.
В последнее время возникла мысль, что при написании этих диалогов Платон не ставил перед собой глубоких философских задач: его целью было просто рассказать о Сократе. По замыслу автора эти сценки должны были носить поэтический и даже шутливый характер2. Это привело к тому, что некоторые ученые стали относить

109

время возникновения этих «драматических опытов» даже к периоду до смерти Сократа3. Если принять это предположение, то они возникали под пером еще несерьезного юного Платона, как импрессионистические наброски, в которых он пытался передать живость мысли, грациозность и ироничность бесед своего учителя. Была предпринята попытка противопоставить группе произведений, в которых Платон касается смерти Сократа («Апология», «Евтифрон», «Критон» и «Горгий»), другую группу диалогов, где о ней не упоминается. При этом полагали, что царящие в этих последних произведениях беспечность и беззаботное веселье служат основанием отнести время их написания до смерти Сократа4. Об этой группе говорили, что она лишена философского содержания и представляет собой просто драматические сценки. Границы этой группы были столь широкими и расплывчатыми, что в нее включали даже такое отличающееся глубиной проблематики и богатством мысли произведение, как «Протагор»5.
Однако такой чисто эстетический подход переносит в классическую эпоху греческой литературы представление о деятельности художника, совершенно не свойственное тому времени и подходящее скорее к эпохе импрессионизма. Защитники такого взгляда заходят слишком далеко в своем стремлении превозносить художественный талант Платона, принижая его заслуги как мыслителя. Действительно, философы, занимающиеся Платоном, всегда были склонны обращать внимание лишь на содержание его произведений, пренебрегая их формой, хотя очевидно, что для Платона форма имела огромное значение. Только большой художник мог уделять ей так много внимания, как это делал Платон, утверждая, что именно в форме раскрывается истинная сущность вещей. Еще ни один критик не сумел обнаружить у Платона расхождения между художественной формой и философским содержанием. С самого начала его художественный талант был нераздельно связан с той единственной темой, верность которой он сохранил до глубокой старости6. Едва ли эта тема — влияние Сократа на души современников, — занимавшая такое большое место в поздних книгах Платона, могла не присутствовать в его ранних произведениях. Напротив, в юношеских диалогах мы встречаем те же вопросы, которые и привлекли Платона к Сократу и его учению и которое он всесторонне развил в своих зрелых сочинениях. Уже до того как Платон открыл для себя Сократа (следовательно, еще в ранней молодости), он изучал философию у последователя Гераклита — Кратила. Согласно вполне достоверному свидетельству Аристотеля, переход от усвоенного им тезиса о всеобщей изменчивости к сократовским поискам неизменных моральных ценностей завел Платона в тупик, выход из которого он нашел только благодаря представлению о различии между чувственным миром и миром умопостигаемым, придя к учению об идеях7. Если бы этот духовный конфликт возник еще во время создания первых диалогов, Платон вряд ли смог бы создать чисто поэтический, лишенный философской глубины портрет Сократа. Настроение этих ранних диалогов не отражает внутренних сомнений автора. Напротив, уверенность и убежденность характерна не только для каждого отдельного диалога, но и для всей группы в

110

целом. Здесь целенаправленно и неизменно (что исключает возможность случайности) обсуждается одна основная проблема; и чем больше мы вчитываемся в эти диалоги, тем яснее становится, что они посвящены сущности добродетели (арете).
На первый взгляд может показаться, что в этих юношеских диалогах Платона мы встречаем исследование отдельных понятий, таких как храбрость, благоразумие, благочестие. Сократ и его собеседники пытаются определить сущность этих добродетелей. Характер беседы во всех диалогах совершенно одинаков: Сократ как бы вынуждает собеседника высказать свое суждение; при этом, посмеиваясь, он показывает беспомощность оппонента и его неумение дать правильное определение. Все типичные ошибки, какие только возможны, встречаются в этом разговоре. Сократ терпеливо их исправляет. В соответствии с обретаемым опытом каждая новая попытка в какой-то мере приближает нас к истине, демонстрируя одну из сторон разбираемой добродетели. Но ни одна попытка не способна дать исчерпывающего определения. Иногда кажется, что мы присутствуем при упражнении в элементарной логике, которое проводит со своими учениками человек, интеллектуально их превосходящий. Это впечатление справедливо, так как повторение аналогичных ошибок и приемов наводит на мысль, что автор уделяет особое внимание именно методической стороне диалогов. Платон показывает ход беседы, развивающейся не случайно, где вопросы и ответы как бы на ощупь продвигают нас к цели: нет, ему хорошо известны правила игры, и очевидно, что он хочет обратить на них внимание читателя, внушая свои мысли с помощью продуманных примеров. Автор диалогов не тот человек, которому только сейчас стало понятно, что определение «храбрости» нельзя начинать словами: «это, когда…». Можно убедиться, что любой, как правильный, так и неправильный шаг, который Платон заставляет делать участников диалога, выбран им намеренно. Только очень наивный человек (исходя из того, что в конце диалога нет простого школьного определения обсуждаемой добродетели) может подумать, что диалог написан начинающим философом, делающим первые неудачные шаги в не разработанной им до конца теории. Так называемый «отрицательный результат» этих «эленхических (испытательных) диалогов», к которому приходят в конце проводимых в них «перекрестных допросов», отнюдь не бесполезен. В заключение беседы Сократа о храбрости или благоразумии, мы убеждаемся, что не можем дать определения этих качеств, но кажущаяся безрезультатность наших напряженных усилий не столько обескураживает, сколько вдохновляет на дальнейшие исследования. Сократ много раз подчеркивает, что к обсуждаемому вопросу можно будет еще вернуться. По-видимому, Сократ так и поступал в жизни. То обстоятельство, что не в каком-либо одном, а во всех малых диалогах отсутствует ожидаемый конечный результат, вопрос остается открытым и проблема неразрешенной, порождает у читателя дополнительный интерес и имеет огромное воспитательное значение.
Участвуя в беседах, Платон на себе самом испытал силу речей Сократа, который буквально овладевал душой собеседника. Воссоздание

111

этих речей он считал хотя и очень трудным, но необходимым делом. Он стремился к тому, чтобы читатель пережил то же, что чувствовал некогда он сам, слушая беседы Сократа. Платон понимал, что не сумеет достичь этой цели, прибегая просто к чередованию вопросов и ответов. Подобная игра быстро становится утомительной, если в ней отсутствует живое драматическое начало. Великим достижением Платона было то, что в чисто научные изыскания он внес истинный драматизм, вводя новые и неожиданные повороты, придающие напряженность сюжету. Никакая другая форма передачи мысли не вызовет такого интереса у читателя, как хорошо и методически разработанный диалог, нацеленный на постепенное приближение к истине, так как он побуждает читателя к активному участию в процессе поиска. Наше соучастие в дискуссии выражается в том, что, стремясь определить ее ход, мы раньше собеседников пытаемся подойти к решению вопроса. В тех случаях, когда Платон как бы прощается с нами, так и не придя ни к какому заключению, мы начинаем самостоятельно думать именно в том направлении, на которое нас наталкивает ход диалога. Если бы это была запись бесед, имевших место на самом деле, то постоянно повторяющийся «отрицательный результат» можно было бы объяснить случайностью. Однако автор, философ и воспитатель, заканчивая каждый диалог таким «отрицательным результатом», по-видимому имел в виду нечто большее, чем ставшее уже общим местом признание Сократа в своем «невежестве». Платон намеренно задает загадку, считая что разгадка ее находится в пределах наших возможностей.
Обычно беседы Сократа начинаются с определения сущности какой-либо добродетели; при этом нас подводят к выводу, что сущностью этой добродетели является знание. Если попытаться определить объект этого знания, то правильнее всего будет сказать, что оно сводится к познанию Блага. В этом сведении добродетели к знанию мы узнаем известный парадокс Сократа, однако Платон в своих диалогах руководствуется также и другим стимулом. Он стремится не только передать слова своего учителя, но и развить дальше проблемы, которыми он занимался. Внимательный читатель заметит, что этой новой проблемой было описание добродетели (арете) и что именно она была предметом его особого внимания. Из «Апологии» Платона мы узнаем, что Сократ, увещевая сограждан, призывал их к заботе о душе. Исследование, примыкавшее к увещевательной части беседы и доказывающее собеседнику его «незнание», служило той же протрептике (стремлению воздействовать на душу). Ее целью было внести беспокойство в душу человека и заставить его сделать что-либо для самого себя. Однако в других ранних сочинениях Платона протрептическая часть, то есть элемент увещевания, уступает место эленхической (исследовательской). Платону было важно продвигать читателя вперед в познании добродетели, не оставить его в состоянии бессилия. «Тупик» (απορία), к котором)’ постоянно подводит Сократ, у Платона становится стимулом к решению проблемы. Он стремится к положительному ответу на вопрос о сущности добродетели. Систематичность подхода Платона проявляется в том, что в ранних диалогах он разбирает добродетели

112

одну за другой. На первый взгляд (но только на первый) Платон в этих диалогах не заходит дальше сократовского «незнания». Определяя какую-нибудь добродетель, мы, закончив исследование, приходим к выводу, что эта добродетель сводится к знанию «Блага». Из этого концентрического продвижения становится ясно, что Платон стремится к решению только одного вопроса, а именно — откуда берется источник того знания, которое Сократ искал в людях. Его интересовали вопросы, скрывается ли оно в человеческих душах (ибо без него человек не мог бы достичь истинного совершенства), и какова природа объекта этого знания, то есть «Блага»?
Сначала не дается ответа ни на один из этих вопросов. Однако мы не ощущаем себя покинутыми во тьме. Твердая рука с поразительным талантом руководит нами и выводит из мрака. Платон улавливает все существенное в поистине протеевском разнообразии сократовского духа, сводя его к немногим основным чертам. Так возникают четкие очертания образа Учителя. Хотя переданный Платоном характер близок к чертам реального Сократа, вся живость изображения блекнет при соприкосновении Сократа с проблемой сущности добродетели. Решение этой проблемы было жизненно важно для Платона. Теоретическая разработка ее уже в ранних диалогах была у него связана с анализом глубоких философских вопросов. Платон понимает всю трудность задачи, но временно откладывает ее решение. Эту трудность может обнаружить лишь тот читатель, который знаком с позднейшими диалогами от «Протагора» и «Горгия» до «Государства». Уже при анализе самых ранних произведений Платона перед нами встает вопрос, который волнует всех интерпретаторов, начиная со Шлейермахера*: можно ли истолковать отдельные сочинения, разбирая только один какой-либо диалог, или для правильного понимания необходимо рассматривать все произведения, связывая их друг с другом. Шлейермахер не сомневался в правильности только второго пути. Он полагал, что, хотя мысли Платона и не были сформулированы в виде законченной системы и доходчивости ради излагались в форме диалогов, мировоззрение философа с самого начала отличалось духовным единством, которое диалектически разворачивалось в его произведениях. Однако с точки зрения многих исследователей каждая группа диалогов представляет собой не диалектическую, а временную ступень в развитии платоновского мировоззрения. Тем самым для сторонников этого подхода исключается возможность интерпретации ранних диалогов, где впервые упомянута какая-либо проблема, на основании более поздних сочинений, где тот же вопрос освещается в более широком аспекте8.
Этот спор обретает остроту уже при истолковании юношеских диалогов. Само собой разумеется, что ученые, считающие эти сочинения просто пробой пера юного Платона, рассматривают их в отрыве от других произведений9. Даже те критики, которые признают в них наличие философских мыслей, считают, что эти диалоги отражают чисто «сократовский» период в жизни Платона, когда в его творчестве было очень мало или даже вовсе не было собственных мыслей10. По их мнению, лишь в «Горгии» проступают впервые

113

собственные идеи Платона — те проблемы, которые получили полное развитие только в «Государстве». С таким взглядом связано предположение, которое (если бы оно было верно) могло бы служить хорошим подтверждением такой точки зрения. Речь идет о том, что Платон, сочиняя первые диалоги о Сократе, еще не подошел к созданию учения об идеях. Исследователи не находят ясных указаний на существование такого учения в ранних диалогах. В таком случае учение об идеях оказывается результатом более позднего обращения к логике и теории познания, например, в диалоге «Менон». Получается, что сочинения этой группы (если отвлечься от их поэтического очарования) представляют интерес лишь как источник сведений о жизни и характере Сократа.
Без сомнения и интерпретация сочинений Платона, основанная на последовательности их возникновения, выявила ряд фактов, на которые раньше не обращали достаточного внимания. Если бы не это обстоятельство, то такой метод не мог бы господствовать в науке в течение десятилетий, оттеснив все другие попытки истолкования. Платон писал диалоги всю свою жизнь, и изменения их языка, стиля и композиции от «Лахета» и «Евтифрона» до «Законов» очевидны; их невозможно объяснить только сменой задач, которые ставил перед собой Платон. Тщательное изучение диалогов выявило, что изменения в стиле объясняются не только осознанным намерением, но и не зависящими от автора причинами. Перемены стиля Платона удивительно точно соответствуют основным этапам его жизни: мы вправе говорить о раннем стиле, о стиле времени расцвета и о ярко проявляющихся старческих чертах в произведениях позднего периода. Надо принять во внимание, что в двух своих важнейших произведениях — в «Государстве» и «Законах» — Платон разрабатывал тему влияния государства на воспитание граждан и что его отношение к этой проблеме в старости изменилось. Надо признать, что за эти годы изменились не только манера письма и художественный стиль, но также и вся его философия, все мысли. Любое исследование, игнорирующее факт развития взглядов ученого и предполагающее неизменность его философии, встретит непреодолимые трудности в попытке воссоздать образ Платона, черная материал отовсюду, но не учитывая времени возникновения его сочинений. Эдуард Целлер даже отрицал принадлежность «Законов» Платону на том основании, что мысли в них сильно отличались от мыслей в остальных его произведениях. Правда, затем, в «Истории греческой философии», он вынужден был признать подлинность «Законов». Однако рассмотрение этого сочинения он поместил в приложении к своей книге и трактует его обособленно от оценки учения Платона в целом.
Признание факта развития и изменения взглядов Платона еще не означает согласия со всеми выводами, которые были сделаны из этого тезиса. Серьезные сомнения вызывает господствующая в науке интерпретация ранних диалогов как чисто поэтических. После всего вышесказанного это предположение не заслуживает внимания11. Не следует также думать, что в ранних диалогах Платон только подражает Сократу и не высказывает собственных мыслей12. Как уже

114

отмечалось, у нас нет оснований воспринимать ранний период творчества Платона как чисто этическую фазу его философского развития. Такое представление основано на недоразумении. Этой ошибки не возникнет, если рассматривать ранние диалоги не изолированно, а в связи со всеми другими, как это делает в поздних сочинениях сам Платон. Добродетели, о которых упоминается в ранних диалогах, те же самые, какие Платон кладет в основу идеального государственного устройства, — храбрость, благоразумие, справедливость и благочестие — исконные добродетели греческого полиса и его граждан13. В малых диалогах разбираются только три из них — храбрость, благоразумие и благочестие. Каждой их этих добродетелей посвящен особый диалог. Что же касается справедливости, которая важнее всего для структуры государства и, более того, является его душой, то Платон исследует ее в первой книге своего главного сочинения — «Государства». Уже много раз высказывалось мнение, что эта вводная книга главного сочинения Платона по форме соответствует «сократическим» диалогам, то есть самым ранним произведениям Платона; доходило даже до того, что эту книгу объявляли самостоятельным диалогом раннего периода, который Платон лишь в последний момент включил в «Государство», чтобы на вопросе о справедливости построить свое учение об идеальном государстве. Однако такое предположение — не более чем остроумная гипотеза. Независимо от ее оценки нам представляется ценным указание на органическую связь ранних диалогов с идеями «Государства», в котором впервые духовный мир Платона предстает как единое целое. В это целое входит не только вопрос о справедливости, разбираемый в первой книге «Государства», но также и «Лахет», «Хармид» и «Евтифрон» с их исследованиями храбрости, благоразумия и благочестия, хотя эти диалоги композиционно и не связаны с «Государством».
В «Апологии» основное значение придается воспитанию в согражданах истинной арете, гражданской доблести, которую Сократ считал целью своей жизни. Эта деятельность носит политический характер14. Если внимательно присмотреться, то заданный здесь «политический» тон сохраняется во всех малых диалогах Платона. Достаточно напомнить разговор Сократа в тюрьме с его старым другом Критоном о том, что гражданин обязан подчиняться законам, чего бы это ему ни стоило15. В «Лахете» понятию храбрости придается политическое значение, так как обсуждается этот вопрос в связи с воспитанием сыновей знатных афинских граждан. В этой беседе принимают участие два знаменитых афинских полководца — Никий и Лахет16. Близость «Хармида» к основным проблемам и идеям платоновского «Государства» видна на ряде примеров. Здесь впервые встречается труднопереводимое выражение: «τά έαυτοΰ πράττειν»-«занимайся своим делом» («делай свое дело и не путайся в чужие»)17*. На этом принципе Платон основывает в «Государстве» деление граждан на социальные группы и распределение обязанностей между ними18. Он многократно напоминает о значении благоразумия и самообладания для законодателей и правителей19, и это составляет основную тему диалога «Хармид». Политическая наука (так же, как и в

115

«Горгии») сравнивается в этом диалоге с наукой врачевания20. В «Евтифроне» исследование благочестия тоже связано с политикой, так как там обсуждаются вопросы религиозного права. В античном мире благочестие вообще было политическим понятием, поскольку боги считались покровителями государства, да и законы полиса находились под покровительством богов.
После всего сказанного очевидно, что все эти отдельные исследования, как линии, направленные к одной точке, встречаются и пересекаются в «Протагоре», где они объединены в понятие «политического (или «гражданского») искусства» (πολιτική τέχνη)21. В ранних диалогах Платона речь шла только об элементах этой политической науки или искусства и была сделана попытка определить основные гражданские добродетели, причем познание Блага объявлялось сутью любой добродетели. Позднее Платон решил построить на основе этих добродетелей идеальное государство. Стремление к разрешению центральной проблемы «Государства», которое стало вершиной учения Платона, усматривается с самого начала. Вопрос о том, как познать идею Блага, появился уже в первых сочинениях Платона.
Только поняв все это мы можем при рассмотрении ранних диалогов разобраться в их значении для философии Платона. Мы начинаем понимать, что объединяющим центром его мировоззрения всегда был вопрос о государстве. В своем главном политическом произведении Платон утверждает, что философы имеют право на господство в государстве, ибо им известно, что такое Благо, и то, как можно определять правила и нормы, знание которых необходимо для построения человеческого сообщества, так как на этих нормах должна базироваться вся жизнь граждан. То обстоятельство, что уже первые сочинения Платона с различных исходных позиций подводят нас к одной и той же центральной идее, показывает основную черту платоновского мышления — его архитектоническую направленность. Именно это отличает творения философа-поэта от произведений любого другого поэта, не склонного к философии22. Перед умственным взором Платона, когда он начинал писать свои сократовские диалоги, уже представали очертания всего здания, которое предстояло соорудить. В этих ранних произведениях вполне можно проследить черты будущего «Государства» в его окончательной форме. Это произведение должно было стать чем-то совершенно новым и единственным в своем роде, величайшим откровением творческого духа греков. Руководимый суверенным разумом, который всегда имеет в виду высшую цель, Платон предоставил себе полную свободу в создании частностей, но неуклонно двигался к вершине, подобно дереву, неудержимо стремящемуся расти вверх. Было бы неверно думать, что эти первые написанные Платоном интеллектуальные драматические сценки полностью отразили всю глубину тогдашних мыслей философа. Мнение многих ученых, считающих, что взгляды Платона кардинально менялись в течение его жизни, легко могут быть опровергнуты как с эстетических, так и с философских позиций. В основе их суждения лежит неверная предпосылка, что в каждом своем сочинении Платон сообщает ровно столько, сколько он в данный момент знает23. На

116

самом деле несравненная глубина даже самого маленького диалога объясняется тем, что в основу его положено точное исследование какого-нибудь специального вопроса; сперва кажется, что это вопрос ограниченного значения, но на самом деле — частный вопрос обязательно перерастает в широкую философскую проблему.
Уже Сократ считал воспитание в человеке арете политической задачей, так как для него были важны прежде всего политические добродетели. Платону не пришлось переосмыслять материал сократовских бесед. Он присоединился к мыслям учителя, когда уже в первых сочинениях утверждал, что воспитание нравственности есть одновременно строительство государства. В «Апологии» он называет воспитание граждан служением Афинам24. В «Горгии» показано величие Сократа как государственного мужа и воспитателя; он служит образцом для афинских политических деятелей25. Уже в это время Платон, согласно его утверждению в VII письме (которое служит для нас бесценным свидетельством), приходит к радикальному выводу, что цели Сократа не могли осуществиться полностью ни в одном их современных ему государств. Платон и его братья Главкон и Адимант (характерно, что именно в «Государстве» он сделал их учениками и собеседниками Сократа) так же, как Критий и Алкивиад, представляли подрастающее поколение древней афинской аристократии. В силу наследственной семейной традиции им было предназначено управлять государством. В Сократе они видели учителя политической добродетели. Молодые аристократы, привыкшие слышать от старших ожесточенную критику афинской демократии, охотно прислушивались к речам, призывавшим к нравственному обновлению государства. В отличие от прирожденных честолюбцев, стремящихся к власти, подобно Критию и Алкивиаду, для которых речи Сократа были как бы маслом, подливаемым в огонь их мятежных планов, Платон не стремился к власти. Когда после падения демократии его дядя Критий пригласил Платона сотрудничать с новым автократическим государством, тот понял несовместимость деятельности нового правительства с идеями Сократа и отказался от сделанного ему предложения27. Конфликт Сократа с правительством «тридцати» и запрет философу продолжать обучение юношей явились для Платона бесспорным доказательством порочности нового правительства28. После свержения «тридцати» и реставрации демократии Платон был склонен включиться в активную политическую жизнь. Однако конфликт Сократа с государством, а затем и его трагический конец отвратили Платона от этого намерения и побудили отказаться от любой политической деятельности». Эта повторная необходимость отойти от политики убедила Платона в том, что причина порочности государства не в олигархическом или демократическом строе, а в нравственном падении граждан, независимом от политических форм. Это падение нравов и привело Афинское государство к смертоносному конфликту с самым справедливым из его граждан.
Платон был уверен, что даже самое глубокое понимание отдельным человеком политической ситуации не приведет к улучшению общества, если у этого человека не будет единомышленников и

117

соратников, чтобы добиться признания и победы. В VII письме Платон рассказывает, что пережитое толкнуло его на размышления, и вызванные трагическими событиями мысли были самыми важными в его жизни, а проблема государства стала главной проблемой его творчества. Платон решил, уверовав в воспитательные идеи Сократа, что участие в политической жизни Афин — бессмысленная растрата сил, так как современное государство (и не только Афинское) обречено на гибель, если его не спасет какое-нибудь чудо30.
Сократ до самой смерти был верен своей страсти воспитывать: власть, которой добились другие, для него ничего не значила, ибо то, существовавшее лишь в его голове государство (αύτη ή πόλις), во славу которого он жил и трудился, было справедливым и высоконравственным31. Такое государство, по его мысли, могло быть создано только в результате собственного совершенствования граждан. Платону в силу его происхождения и воспитания было присуще стремление к политической деятельности: глубокие изменения, вызванные в нем близостью к Сократу, никогда не заходили так далеко, чтобы заставить его отказаться от этого стремления. Сократ воздерживался от активного вмешательства в политическую жизнь, так как считал, что его возможности воздействовать на положение в государстве лежат в другой области32. Платон же не вмешивался в политику, так как чувствовал, что не обладает достаточной силой для того, что он считал Благом33. Но он всегда помнил о своей цели создать совершенное государство, в котором были бы объединены власть и мудрость, обычно отделенные друг от друга. То, что он пережил еще в молодости из-за конфликта Сократа с государством, натолкнуло его на мысль, которая определила его жизнь: он понял, что государство невозможно будет улучшить до тех пор, пока философы не станут властителями, а властители — философами.
В VII письме, написанном уже в глубокой старости, Платон сообщает об изменении своих политических и философских взглядов и утверждает, что мысль о государстве философов возникла у него еще до первого путешествия в Южную Италию и Сицилию, то есть до 389-88 гг. Однако сообщение Платона не следует понимать так, что именно тогда эта мысль пришла ему в голову. Утверждение, что он пришел к своей идее в начале путешествия, определяется той целью, которую Платон ставит перед собой в этом месте письма. Ему важно показать, почему время его приезда на Сицилию ко двору тирана (племянник которого Дион страстно увлекся платоновским учением) позднее рассматривается им как результат Божественного Провидения. Ведь его приезд был импульсом, который впоследствии привел к свержению сицилийской тирании. В письме Платон пытается показать, каким образом Дион пришел к мысли, которая овладела им и которую он впоследствии стремился воплотить в жизнь: мысли о необходимости для тирана иметь философское образование. Платон утверждал, что именно ко времени приезда у него возникла теория о том, что правители должны быть философами, и он склонил Диона принять эту программу. В связи с этим он рассказывает, когда и как сам он пришел к этой теории. Согласно его свидетельству происхождение

118

этой доктрины связано не столько с поездкой на Сицилию, сколько с обстоятельствами трагической смерти Сократа36. Следовательно, эта мысль зародилась значительно раньше 389-88 годов и относится ко времени возникновения первых диалогов. Такая датировка очень важна для воссоздания философского фона, на котором возникли эти произведения. Она подтверждает те выводы (см. выше), которые мы сделали, интерпретируя эти диалоги. Непосредственной целью политической науки для Платона было создание наилучшего государства. Такая датировка дает возможность для простейшего и наиболее убедительного разрешения всех трудностей, которые вставали перед исследовавшими рассказ Платона о его духовном развитии после смерти Сократа и до путешествия на Сицилию.
Тезис Платона, что для спасения государства философы должны стать царями или цари — философами, известен нам из «Государства». Эту мысль Платон поместил в том разделе книги, где говорится о воспитании будущих властителей. Это знаменитое место так запоминается своей необычной парадоксальностью, так неразрывно связано с именем Платона, что включение его в письмо кажется автоцитатой. До тех пор, пока VII письмо считали фальсификацией, эту автоцитату считали доказательством подделки. Полагали, что автор подделки стремился придать своей фальшивке характер подлинности тем, что включил в нее одну из самых известных фраз Платона. Однако при этом отмечали, что он допустил грубую ошибку, так как в 90-е годы Платон не мог цитировать «Государство», написанное в 70-е. С тех пор как мы убедились в подлинности VII письма, перед нами возникла новая трудность. Не было сомнения, что, когда Платон писал его, он понимал, что цитирует сам себя. Приходилось вопреки внутреннему убеждению признавать, что «Государство» в 90-е годы было уже написано37. Однако едва ли можно всерьез поверить, чтобы это важнейшее произведение Платона (а вместе с тем и другие, с ним связанные), рассматриваемое нами как плод непрерывного и длительного писательского труда, было написано молодым Платоном в десятилетие, предшествующее первому путешествию на Сицилию. Такая фантастическая датировка была отброшена, и вместо нее была сделана попытка объяснить все противоречия существованием более ранней редакции «Государства», которая была короче произведения, дошедшего до нас. Именно оттуда якобы Аристофан заимствовал материал для создания картины господства женщин в своей комедии «Женщины в народном собрании»38, написанной в конце 90-х годов. Однако такое предположение нисколько не более правдоподобно, чем предыдущее. В VII письме Платон нигде не упоминает, что его учение существовало в письменном виде. Он утверждает только, что свои взгляды уже высказывал. Вполне вероятно, что мысли, внесенные позднее в диалоги, сперва высказывались и обсуждались с учениками. Лишь после этого они были опубликованы, и мир познакомился с платоновской философией и наукой о воспитании39. Изложение сути учения Платона в диалогах потребовало нескольких десятилетий, но в своей школе он не мог ждать 30 лет, пока достигнет цели, то есть дойдет до понимания сущности арете. Не требует

119

доказательств и тот факт, что Платон начал обучать учеников до того, как создал «Академию» (388 г. до н. э.), ибо сочинения 90-х годов от малых диалогов до «Протагора» и «Горгия» также преследуют воспитательные цели, и что Платон, подобно Сократу, любил излагать свое учение устно. Следует отметить, что такая возможность недостаточно учитывалась исследователями*.
Таким образом возможно воссоздать обстановку, на фоне которой в 90-х годах IV века возникали малые сократические диалоги. Для этого необходимо знакомство с идеями, изложенными в «Государстве», а также с биографией и историей духовного развития самого Платона, о которой он рассказывает в VII письме. Современники Платона не учитывали всего этого. Они видели в малых диалогах только запись устных диалектических исследований40, вслед за Сократом предпринятых его учеником, как только он возвратился из путешествия на Сицилию. Малые диалоги дают представление о том, какой характер носили беседы Платона и какие вопросы находились в центре его теоретических рассуждений. Очевидно, он начал с выяснения предпосылок логических операций, возникавших в ходе этих бесед. К сожалению, состояние наших источников таково, что невозможно разграничить высказывания двух философов, определить, насколько далеко Сократ зашел в искусстве логических построений и что именно заимствовал у него Платон41. Многие ученые склонны недооценивать заслуги Сократа в этой области и приписывают даже первые шаги в развитии логики Платону. Ведь в его школе в течение двух поколений был достигнут такой прогресс, который определил развитие логики на два тысячелетия вперед42. Но человек, сумевший возвести «эристические беседы» в ранг высочайшего искусства, которому он посвятил жизнь, несомненно, должен был обладать немалыми познаниями в логике и не мог не проявить в ней своих блестящих творческих способностей. Тем не менее в других сочинениях учеников Сократа не заметно интереса к теории логики и ее применению. Краткое упоминание Ксенофонта о том, что Сократ постоянно занимался определением понятий, мало способствует выяснению его роли в развитии логики43. Возможно, что Платон ограничивался подчас всего лишь точным изложением мнения Сократа, но при этом нельзя забывать, что такое изложение было сделано и несомненно расширено гением в области систематики и абстрактного мышления.
Оценивая ранние диалоги как свидетельство тогдашнего уровня диалектики Платона, мы сталкиваемся с той же проблемой, которая вставала перед нами при разборе их этико-политического содержания. Анализ этих диалогов показывает, что их автор владел основами формальной логики и был знаком с такими фундаментальными понятиями, как дефиниция, индукция и концепция, однако, как уже упоминалось, в них отсутствует наиболее характерное для последних диалогов Платона учение об идеях44. Если признать это наблюдение правильным, то возникает вопрос, каким образом, начав с логических абстракций, Платон мог прийти к учению об идеях как о реальных сущностях. По мнению Аристотеля, Платон считал исследуемые

120

Сократом этические понятия особой областью бытия. Эта область отличалась от постоянно изменчивого мира и представляла собой мир неизменной реальности. Такие мысли, кажущиеся совершенно естественными тем, кто близко знаком со своеобразным мышлением древних греков, совершенно чужды современному человеку со свойственным ему номинализмом45. Под влиянием традиции древнегреческой философии Платон считал, что там, где есть познание, должен быть и объект познания. По свидетельству Аристотеля, первый учитель Платона Кратил убедил его в том, что мы живем в мире непрерывного движения и изменчивости, вечного возникновения и уничтожения. Когда Платон стал учеником Сократа, перед ним раскрылся новый мир. Сократ вопрошал о сущности справедливости, благочестия, храбрости и тому подобных вещей и полагал, что, исследуя эти свойства, мы приближаемся к тому, что вечно и неизменно46. Мы сказали бы, что за сократовскими вопросами о сущности справедливости, благочестия и храбрости скрывается стремление определить общие понятия и вопрос о «всеобщем». Теперь такое понимание общепринято. Но в те времена оно еще не было известно. Мы видим, с каким трудом пробивался к нему Платон в своих поздних диалогах. К этому познанию он продвигался лишь постепенно, и только Аристотель сумел теоретически ясно осознать и определить логический процесс абстрагирования. Расспросы Сократа о Благе и справедливости показывают, что он и его ученики еще не понимали логического значения общих понятий. Аристотель утверждал, что, в отличие от Платона, Сократ не предполагал отдельного существования «общих понятий». Платон же именно их считал «истинно существующими», в отличие от чувственно познаваемого мира, который «бывает», но «не существует». Однако сказанное не следует понимать в том смысле, что Сократ уже располагал аристотелевским пониманием сущности абстрактных понятий, а Платон совершил необъяснимую ошибку, раздвоив представление об абстрактных понятиях и введя дополнительно к понятию «справедливости» еще и идею справедливости. Понятно, что идеи Платона, поскольку он понимал под ними мир, в отличие от чувственного существующий «в себе», казались Аристотелю излишним «удвоением» познаваемого мира. Аристотелю это было не нужно, так как он пришел к пониманию абстрактной природы общих понятий. Платон, очевидно, был далек от такого понимания, когда формулировал учение об идеях, или формах. Вместе с тем Платон был первым философом, логический гений которого поставил вопрос о природе того «Неизвестного Всеобщего», которое пытался обнаружить Сократ, расспрашивая о сущности Блага и Справедливости. Для Платона диалектический путь к пониманию Блага, Справедливости и Красоты «в себе» (на который уже вступил Сократ) был единственным путем истинного познания, в то время как чувственное восприятие он считал ненадежным. В этом вопросе Сократ сумел пройти путь от множественности к единству и пониманию неизменности некоторых понятий; Платон же, идя дальше, постиг, что в едином и неизменном и пребывает истинное бытие.

121

Если наша интерпретация правильна, то Платон, по-видимому, считал, что его учение об идеях передавало саму суть сократовской диалектики и формулировало ее теоретические предпосылки. К ним прежде всего относилось новое представление о познании, которое не воспринималось более как чувственное восприятие, и совершенно новая концепция реальности существования понятий, отличная от той, которой придерживались натурфилософы. Диалектический метод стремился обнаружить единое во множественном. Когда Платон называет это единое формой (по-гречески είδος или Ιδέα), он пользуется терминами, обычно употребляемыми современными ему медиками, о методах которых он нередко отзывался с похвалой47. Врач берет множество различных случаев, объединенных общими фундаментальными чертами, и сводит их к одной форме болезни, к одному эйдосу. Так же поступает и философ-диалектик, исследуя этические вопросы, например, выясняя природу храбрости. Он берет ряд различных случаев, в которых проявляется это качество, и стремится свести их к некоему единству. В ранних диалогах Платона мы можем наблюдать, как диалектический метод, проникая все глубже и глубже, приближается к пониманию «Добродетели в себе», к тому единству, в котором Сократ хочет собрать все черты отдельных добродетелей. Проникновение — снова и снова — в особенности каждой добродетели вместо того чтобы — как мы были бы вправе ожидать — способствовать определению их различий подводит нас к пониманию того высшего единства, которое мы и называем «Добродетелью», то есть к «Благу» и к «Знанию о Благе». В одной из своих более поздних книг Платон утверждает, что процесс диалектического исследования приводит к такому пункту обозрения (синопсису), с которого все множество видно как единая идея48. Путем к этому пункту и были малые диалоги. Кажется, что целью поставленного в «Лахете» вопроса «Что такое храбрость?» должно быть определение храбрости. Но результатом беседы оказывается вывод, что храбрость, подобно всем остальным добродетелям, является частью «Добродетели в себе». «Негативный результат» неразрывно связан с обзорным характером диалектического исследования. Ведь вопрос «Что такое храбрость?» задан не для того, чтобы выяснить, что же это за качество, а для того, чтобы определить «Добродетель в себе», то есть идею Блага. Обзорный характер диалектического метода с его сведением многих явлений к единой «Идее» проявляется не столько в отдельных диалогах, сколько (и даже более заметно) в том, как умело Платон группирует весь материал ранних работ вокруг единого стержня. Начав с расспросов о природе одной из добродетелей, Платон доказывает, что любая попытка определить какую-либо из них неизбежно приведет к необходимости проследить признаки «Добродетели в себе», ибо только таким путем можно определить каждую отдельную добродетель.
Поэтому не так уж важно, использовал ли Платон в своих ранних диалогах термины ιδέα или είδος49. Платон не спешил сообщить читателю этих «вводных» диалогов, что исследование отдельных добродетелей, которым он в них занимается, и разработка новой мысли о познании «блага в себе» имеет целью создание нового

122

учения о государстве. Не следует также предполагать, что Платон собирался огорошить читателя, преподнеся ему сразу законченное учение вроде, скажем, «теории идей». Нет, сперва он стремился возбудить у него интерес к проблеме и направить этот интерес по нужному руслу. Ни в одной из книг Платона мы не встретим сведенного воедино законченного догматического изложения этого учения, причем это относится и к тому времени, когда он утвердился в нем окончательно и постоянно упоминает идеи. В диалогах же среднего периода учение об идеях упоминается изредка, при этом подразумевается, что собеседники уже давно с ним знакомы: называются основные тезисы этого учения так, чтобы даже малодогадливый читатель мог понять, о чем идет речь. В этих сочинениях Платон очень редко сколько-нибудь пространно излагает учение об идеях. Много материала об этой теории содержится в книгах Аристотеля, особенно в той ее стадии, которую называют математической, — когда Платон рассматривал идеи как числа; мы с удивлением узнаем из сообщений Аристотеля, что Платон и его ученики в Академии разработали целую философскую систему, о существовании которой в его диалогах, написанных в это время даже не упоминается. Только с помощью Аристотеля удается обнаружить кое-какие следы ее существования50. Эсотерические занятия в платоновской школе, как кажется, были полностью отделены от той стороны ее деятельности и теорий, которая была известна посторонним*. И все-таки скрытая часть теории идей, о чем говорит Аристотель, и отсутствие этого учения в ранних диалогах Платона — обстоятельства разного порядка. Ведь на этой теории были основаны этические и политические взгляды Платона. Он не мог не понимать, что, хотя он и рассматривал свою теорию в тот момент как эсотерическую доктрину, рано или поздно ее придется обнародовать. Неправильно будет утверждать, что в ранних диалогах невозможно обнаружить упоминания об идеях. В «Евтифроне», например, который обычно считают одним из ранних диалогов, объектом диалектического исследования называется «идея», и следы этой теории могут быть обнаружены в других диалогах этого периода51.
Таким образом картина творчества Платона сразу после казни Сократа ясно показывает органическое единство его философии во всех произведениях. С малых диалогов Платон начал подходить к разрешению своей главной проблемы с обеих сторон, ведя поиск в области как формы, так и содержания. Главной же проблемой был вопрос: какое государство следует считать наилучшим? В этом вопросе Платон разделяет сократовское убеждение, что добродетель и есть знание. Ибо если добродетель есть знание, то все силы надо бросить на перестройку общества согласно этому принципу, то есть на образование. Но прежде чем Платон позволяет нам понять свою конечную цель, он в ранних диалогах стремится сформулировать тезис, который должен быть усвоен раньше, чем мы подойдем к решению главной проблемы, а именно: сократовский тезис о взаимосвязи добродетели и знания. Важность этой проблемы мы начинаем понимать только после того, как прочтем два следующих диалога — «Протагор» и «Горгий». Там Платон просто разъясняет тот смысл,

123

который он придает этому вопросу. Вот почему, если ограничиться малыми диалогами, мы не достигнем полного понимания проблемы. И все-таки это даст нам ощущение, что мы несколько продвинулись и приблизились к решению, потому что располагаем теперь более широким кругозором, чем ранее.
Наше описание платоновского метода подхода к материалу подкрепляется его поздними работами. Когда он двигался от «Апологии» к «Горгию», а от «Горгия» к «Государству», он постоянно руководствовался своим планом — шаг за шагом подталкивать читателя к той вершине, откуда тот мог бы увидеть и осмыслить все учение в целом. Конечно, нельзя утверждать, что Платон знал заранее точное время появления каждой книги и какое место она займет в общей композиции. И все-таки совершенно ясно, что распространенная в XIX веке теория развития, которую мы уже критиковали в этой главе, недостаточно уделяла внимание тем прочным нитям, которыми Платон скрепил воедино все свои книги; он стремился показать, что все они ведут к познанию единой всеобъемлющей системы, пока, продвигаясь таким образом шаг за шагом, читатель не получит возможности охватить ее полностью52.
Используя форму сократовских диалогов, Платон стремится ввести читателя в самую глубь внутреннего мира философа и показать ему, как переплетаются друг с другом отдельные проблемы. Работая над осуществлением этого замысла, Платон пришел к заключению, что познание философии лучше всего достигается постепенным приобщением и воспитанием читателя. Ранние диалоги и были образцом такого рода воспитательного метода. Их воспитательская направленность видна не только в самой форме диалога, которая как бы побуждает читателя делать вместе с автором (а иногда даже опережая его) различные умозаключения и тем самым развивать свои логические способности. Читатель становится свидетелем того, как много раз подряд терпит поражение попытка отыскать истину, и все больше начинает понимать, с какими трудностями связано настоящее познание, постигает, наконец, ложность расхожих мнений, которыми он до сих пор руководствовался. Внимание читателя обращено на источник ошибок в его мышлении, на то, насколько сомнительными могут быть господствующие воззрения И как неверно полагаться на них. Он понимает, что необходимым требованием, предъявляемым к честному мышлению, и высшим его законом должно быть умение отдавать себе обоснованный отчет в правильности своих суждений и требовать от других того же самого. Это требование должно предъявляться не только во время философских дискуссий; им следует руководствоваться в течение всей жизни. Человек, понявший это, будет стремиться сообразовать свою жизнь с этим правилом и тем придать ей внутреннее единство и возможность двигаться в избранном направлении. Воспитательский талант Сократа, который Платон испытал на себе, проник в его диалоги и помог повлиять на мир для того, чтобы люди, поразмыслив о своей сущности, яснее поняли стоящие перед ними цели. ПРИМЕЧАНИЯ

«МАЛЫЕ СОКРАТИЧЕСКИЕ ДИАЛОГИ»
1 Значение литературной формы у Платона рассматривалось в книге: Steuzel J. Literarische Form und philologischer Gehalt des platonischen Dialoges: Studien zur Entwicklung der platonischen Dialektik. Breslau, 1917, Приложение, с. 123 сл.
2 Эту точку зрения особенно поддерживает Виламовиц (Plato. Bd 12. S. 124 ff.).
3 K примеру, Виламовиц (ibid. S. 153) относит «Иона», «Гиппия меньшего» и «Протагора» к 403-400 гг., т. е. ко времени, «когда Платон общался с Сократом, еще не сознавая в полной мере, какое направление придаст всей его жизни это общение».
4 Виламовиц (ibid. S. 124) дает общее название «юношеский задор» всем этим жизнерадостным произведениям и относит их к самому раннему периоду творчества Платона.
5 Фон Арним (Platos Jugenddialoge und die Entstehungszeit des Phaidros. Lpz., 1914. S. 34) идет даже дальше, чем Виламовиц. Он пытается доказать, что «Протагор» — самое раннее из произведений Платона, хотя доводы Арнима отличаются от доводов Виламовица. См. ниже прим. 2 к главе «Протагор».
6 Даже в написанном в старости диалоге «Филеб» Платон главным действующим лицом сделал Сократа, хотя в других произведениях этого периода, так называемых диалектических диалогах («Парменид», «Софист», «Политик») и в посвященном натурфилософии «Тимее» Сократ играет второстепенную роль. В «Законах» Сократ не появляется вообще и заменен фигурой чужеземца. Платон позволил себе отступить от обычая этого периода, так как этическая тема «Филеба» была сократической, хотя метод изложения сильно отличался от сократовской диалектики. Так же дело обстоит и в «Федре», о поздней датировке которого будет сказано ниже. См.: Paideia. Bd III. S. 182 ff.
7 Arist. Met. А 6. 987a32.
8 Основатель современного платоноведения Шлейермахер основывал свое понимание творчества Платона на убеждении о внутреннем единстве всех диалогов. После него Ф. Германн {Hermann С. F. Geschichte und System der platonischen Philosophie. Heidelberg, 1839) стал провозвестником дальнейшего развития так называемого исторического подхода. Об истории дальнейшей интерпретации Платона см. полезную, но уже устаревшую книгу: Ueberweg F. Untersuchungen über die Echtheit und Zeitfolge platonischer Schriften. Wien, 1861.1. Teil; затем цикл моих лекций «Роль Платона в системе образования греков», особенно вступительную лекцию «Изменения в образе Платона в XIX веке», впервые опубликованную в журнале Die Antike. Bd IV (1928). S. 85 ff., а затем отдельным изданием в Берлине в 1928 г. См. также: LasegangH. Die Piatondeutung der Gegenwart. Karlsruhe, 1929.
9 Наиболее крупным представителем этой школы был Виламовиц. См. выше прим. 4.
10 См. работы трех исследователей, которые придерживаются такого мнения: это Raeder Н. Piatons philosophische Entwikluiig. Lpz., 1905; Maier Η. Sokrates. Tübingen, 1913 и Pohlenz M. Aus Piatos Werdezeit. В., 1913.
11 См. выше прим. 4.
12 См. прим. 10.
13 См.: Paideia. Bd I. S. 150.
14 Ср.: Ар. 36с, где Сократ еще раз подводит итог своего влияния на людей в краткой исчерпывающей формуле. Он говорит, что старался убедить каждого человека сначала заботиться о самом себе, а потом уже о своих делах, что следует быть по возможности мудрым и добрым, а о государственных делах следует заботиться лишь после того, как позаботишься о самом государстве (αυτής τής πόλεως). Различие между заботой о делах полиса и о самом полисе, т. е. о том, чтобы полис был по возможности добрым и мудрым и есть главное отличие «политики» Сократа от политики в обычном смысле этого слова. Другие упоминания об отношении Сократа к своей роли в полисе см.: Ар. ЗОе, 31а и т. д.
15 Crit. 50а.
16 Lach. 179с ff. l7Chrm. 161b, ср.: 161с. 18 Rsp. IV, 433b. 19 Chrm. 171d-e; ср.: 175b.
20Chrm. 170b, Г73Ь, 174c, где врачебное искусство и кораблевождение упомянуты рядом, подобно тому как в «Горгии» и «Государстве» сопоставлены политическое и врачебное искусства. Эти искусства определяются также как «познание Блага» (ή περί τό αγαθόν επιστήμη), хотя они подчинены ему.
21 Prt. 319а. Поскольку в «Протагоре» речь заходит о политической «техне», то потребовалось исследование четырех т. н. гражданских добродетелей.
22 Этот момент упустил из вида Виламовиц при создании образа Платона-поэта(ор. cit. S. 124 ff.).
23 См. мои аргументы в статье «Роль Платона в системе образования греков»: Die Antike. Bd IV. S. 92).
24 См. выше, прим. 14.
25 Grg. 517с, 519а, 521d.
26 Ер. VII. З26а-Ь.
27 Ер. VII. 325d.
28 Ер. VII. 324d-e и подробнее по этому вопросу (Xen. Mem. 1.2.31-
29 Ер. VII. 325а.
30 Ер. VII. 325e-326b; V, см. хорошо известную параллель к этому месту в «Государстве» (Rsp. 473d). То, что эти взгляды появились у Платона не в результате духовных сдвигов, а существовали у него с самого начала, доказывается «Апологией» (Ар. 31е и повторение того же в Ар. 36Ь).
31 Ар. 36с.
32 Ар. 36Ь.
33 Ер. VII. 325е ff.
34 Ер. VII. 325е-326а. В «Государстве» (VI, 499с) он употребляет сходные выражения, говоря о возможности создания идеального государства, хотя в это время и не наступил подходящий момент (καιρός).
35 Ер. VII. 326Ь.
36 Ер. VII. 325с-е.
37 К таким выводам пришел А. Э. Тейлор в своем «Платоне» (р. 20).
38 Pohknz Μ. Aus Piatos Werdezeit. S. 227.
39 Слова в Ер. VII. 326a λέγειν τε ήναγκάσθην κτλ., которые Тейлор относит к «Государству» (Plato. Р. 20), на самом деле относятся к учению Платона, которое излагалось первоначально еще устно. Я показал это в моей рецензии на книгу Тейлора (Gnomon. Bd 4. S. 9). Точно так же объясняются совпадения некоторых мест в «Государстве» с комедией Аристофана «Женщины в народном собрании».
40 Уже в «Апологии» дается обещание продолжить эту программу (Ар. 39c-d).
41 См.: Dies А. Autour de Piaton. Paris, 1927. Р. 156 ff.
42 См. в первую очередь книгу Майера (Sokrates, S. 264). Реакция Бернета и Тейлора на попытки отрицать наличие у Сократа высоких логических достижений вполне оправданна; но эти исследователи заходят слишком далеко, чрезмерно упрощая решение вопроса, приписывая все, что говорит Сократ у Платона, «историческому» Сократу.
«Xen. Мет. 4.6.1.
44 См. указ. соч. Г. Рэдера, Виламовица, Поленца и др.
45 Совершенно непонятно, — говорит К. Риттер (Piaton. Bd I. S. 577), — как можно было найти у Платона нечто похожее на знаменитое аристотелевское истолкование платоновских идей, как существующих независимо, сами по себе. Ю. Штенцель (J. Stenzel) (см. выше прим. 1) дал убедительное объяснение этой трудности.
46 Arist. Met. А 6. 987а32 ff.
47 См. выше с. 30.
48 Rsp. VII. 537с: настоящим диалектиком является «синоптик», который в состоянии охватить в совокупности много явлений. Такое же описание мы встречает в «Федре» (265d).
49 Исследование употребления в платоновских диалогах понятий είδος и ιδέα, чтобы привести к надежным результатам, должно учитывать также и другие обозначения и описания единого и множества, как, например, о ποτε έστιν τί δν έν πάσι τούτοις ταύτόν έστιν. ότι ποτε έστιν αυτό ότι έστιν и т. п.
50 Arist. Met. Μ, N. Ср.: Wilpert Р. Neue Fragmente aus Περι τάγαθοϋ: Hermes, 76, 1941. S. 226 ff.
51 Euthphr. бе. См. собрание примеров для слов είδος и ιδέα, собранных у Риттера: Ritter С. Neue Untersuchungen über Plato. München, 1910. S. 228-326).
52 Вот почему толкование Платона Шлейермахером до сих пор не утратило значения. Английская книга Shorey Р. The Unity of Plato’s Thought (Chicago, 1904) твердо примкнула к этой концепции в то время, когда она совсем не котировалась в науке. Автор сам подчеркивает (с. 88), что наличие единства взглядов не исключает возможности развития их. В основу перевода Μ. Н. Ботвинника положено издание: Jäger W. Paideia. Die Formung des griechischen Menschen. Bd 2. В., 19542. В ряде случаев сохранен текст первого немецкого издания (В., 1944). При переводе примечаний В. Иегера учитывался английский вариант «Пайдейи»: Jäger W. Paideia. The Ideals of Greek Culture. V. II. Oxf., 1947.
* * *
Стр. 112
История интерпретации диалогов Платона освещается в упоминавшейся работе Ю. Тигерстедта: Tigerstedt Ε. N. Interpreting…
Стр. 114
Ср. Grg. 526с; Tim. 72а. О существовании данной формулы до Платона см. Herter Η. Selbsterkenntnis der Sophrosyne. Zu Piatons Charmides. // Festschrift Karl Vretska. Heidelberg, 1970. S. 76. Anm. 3.
Стр. 119
Йегер отвергает мнение о возможности написания Платоном первого варианта «Государства» незадолго до 392 г. до н. э., ссылаясь на возможность пропаганды тех же самых идей в «устном учении» (ср. след. прим.). Однако гипотеза о преподавании Платона уже в 390-е гг. до н.цэ. подкрепляется лишь произвольной датировкой, предлагаемой Йегером для сократических диалогов, и не находит других подтверждений.
Стр. 122
Представление о существовании особой эсотерической философии Платона (ср. более ранню работу Йегера, где этот взгляд выражен полнее —Jäger W. Studien zur Entstehungsgeschichte der Metaphysik des Aristoteles. В., 1912. Р. 140 ff., основывается в первую очередь на данных Аристотеля, на что указывает и Йегер. Оно было подвергнуто убедительной критике Г. Чернисом, который показал, что свидетельства Аристотеля не дают основания приписывать Платону особые — не нашедшие отражения в диалогах — доктрины (в частности упоминаемую Йегером доктрину об идеях-числах). См. Cherniss Η. Aristotle’s Criticisme of Plato and the Academy. Berkeley, 1944. Idem. The Riddle of the Early Academy. Berkeley, 1945. В 1960-е и последующие годы представление о «неписанном учении» Платона послужило основой работ ряда исследователей. См., например, Gaiser К. Platons ungeschriebene Lehre. Stuttgart, 1968″. Krämer Η. J. Der Ursprung der Geistmetaphysik. Amsterdam, 1964; Idem. La nuova immagine di Piatone. Napoli. 1986. История вопроса и критическая оценка этих работ дана в книге: Tigerstedt Interpreting… Р. 63 ff.

Подготовлено по изданию:

Йегер В.
Пайдейя. Воспитание античного грека. Т. 2. /Пер. с нем. М.Н. Ботвинника. — М.: «Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина. 1997.
ISBN 5-87245-028-1
© «Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина. 1997

ОБРАЗ СОКРАТА В ДИАЛОГАХ ПЛАТОНА

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ АЭРОКОСМИЧЕСКОГО ПРИБОРОСТРОЕНИЯ» ОЦЕНКА РЕФЕРАТА РУКОВОДИТЕЛЬ Старший преподаватель должность, уч. степень, звание подпись, дата инициалы, фамилия РЕФЕРАТ ОБРАЗ СОКРАТА В ДИАЛОГАХ ПЛАТОНА по дисциплине: ФИЛОСОФИЯ АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ВЫПОЛНИЛА СТУДЕНТ ГР. № подпись, дата инициалы, фамилия Санкт-Петербург 2018 1 иСОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………….3 1 СОКРАТ………………………………………………………………….5 1.1 Краткая биография Сократа…………………………………………5 1.2 Образ Сократа………………………………………………………..6 2 ПЛАТОН………………………………………………………………..8 2.1 Биографическая справка…………………………………………….8 2.2 Философское учение Платона………………………………………9 2.2 Диалоги Платона. Общая характеристика………………………..10 3 ДИАЛОГИ ПЛАТОНА И ОБРАЗ СОКРАТА………………………14 3.1 Федон………………………………………………………………..16 3.2 “Пир” и Сократ……………………………………………………..18 Заключение………………………………………………………………22 Список литературы……………………………………………………..24 2 некоторые исторические факты из его биографии. Объектами этой работы являются: диалоги Платона. Особенно детально мы рассмотрим диалоги «Пир» и «Федон»: образ Сократа в диалогах Платона. Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи: 1) рассмотреть общую характеристику диалогов Платона; 2) изучить образ Сократа в диалогах. 1 СОКРАТ 1.3 Краткая биография Сократа. Древнегреческий философ Сократ (470-399 до н. э.) — один из родоначальников диалектики как метода отыскания истины путем постановки наводящих вопросов. Это метод с использованием последовательных и систематически задаваемых вопросов, которые должны привести собеседника к логическому противоречию с самим собой, выявлению невежества и последующему формированию непротиворечивого суждения. Сократ родился во время праздника Фар гелии (рождение Аполлона и Артемиды, праздник очищения). Последователи говорят, что вся жизнь философа прошла под знаком Аполлона, в семье скульптора и повитухи. Он получил обычное для той эпохи муссическое (изучение музыки, поэзии, скульптуры, живописи, философии, речи, счета) и гимнастическое образование. В 18 лет Сократа признали гражданином Афин. В 20 лет Сократ занимается военным делом, он принимает участие в Пелопонесской войне, где проявляет себя как доблестный и выносливый воин. После войны Сократ продолжает дело отца и ему приписывается авторство скульптуры “Три одетые хариты (музы грации, красоты, поэзии и 5 т.д.). Но затем он начинает заниматься философией и продолжает это до конца жизни. Он зимой и летом ходил в одном тонком плаще и босиком. Сократ считал, что внешнее не должно отвлекать от поиска истины и служению высшему благу. Философ был женат 2 раза, от второй жены – Ксантиппы у него осталось четверо детей. Сократ был обвинен в “поклонении новым божествам” и “развращении молодежи” и приговорен к смертной казни (принял яд цикуты). Сократ всегда излагал свое учение устно; главный источник — сочинения его учеников Ксенофонта и Платона. Цель философии Сократа — самопознание как путь к постижению истинного блага; добродетель есть знание, или мудрость. 1.2 Образ Сократа. В истории философии, пожалуй, нет фигуры более известной, чем Сократ. Еще в древности он стал в сознании людей воплощением мудрости, идеалом мудреца, поставившего истину выше жизни. Образ Сократа- мыслителя был положен в основу многих произведений литературы и искусства, начиная с диалогов Платона. О Сократе, его личности и учении накопилась огромное количество литературы. И, тем не менее, в истории философии, возможно, нет фигуры более загадочной, чем Сократ. Приступая к обзору учения Сократа, мы встречаем большое затруднение. Сам философ, за исключением пары стихотворных переложений на Эзоповы темы, сделанных им за несколько дней до своей смерти, никогда в своей жизни он не написал ни строчки, и все, что мы знаем, мы почерпнули, главным образом, из Ксенофонтовых «Воспоминаний» О Сократе и из диалогов Платона, а также из книг более поздних авторов (например, Аристотеля), каждый из которых по-своему понимал Сократа. Это создает большие трудности при воссоздании подлинной исторической фигуры Сократа. «Воспоминания» при всей 6 несомненной правдивости и честности автора, написанные уже после смерти Сократа, они имели исключительной своей целью ответить на те обвинения, жертвой которых пал любимый учитель. Этим определяется не только характер, но и содержание, и объем сочинения. «Воспоминания» касаются личности философа лишь настолько, насколько это необходимо для реабилитации памяти покойного, а учение его излагается лишь в тех размерах и теми его сторонами, которые имеют отношение к вопросам о неверии и развращении молодого поколения. Ум Ксенофонта, по-видимому, был не способен проникнуть за внешние покровы Сократовой души в глубь ее изгибов, где билась горячей волной его великая, бессмертная мысль. Платон, один из гениальнейших мыслителей, безусловно, был ближе к внутреннему миру Сократа, но, к сожалению, в диалогах его фигурирует не он сам, а Сократ, который ведет разговор, развивает платоновские доктрины, аргументирует, защищает, опровергает противников и пр., так что иногда очень трудно, а подчас прямо-таки невозможно различить, где говорит Платон устами воображаемого Сократа и где говорит Сократ сам. Тем не менее, в общем, верности портрета и подлинности Сократовой доктрины мы не имеем основания сомневаться, особенно в тех случаях, когда показания Платона совпадают с Ксенофонтовыми и не представляют внутренних противоречий. Философия, по мнению Сократа, есть учение о том, как надо жить. Поэтому он отрицательно относился к своим предшественникам — натурфилософам и считал, что изучение природы невозможно и бесполезно, ибо познание того, по «каким законам происходят небесные явления», не позволяет ни изменять эти законы, ни создать явления природы, такие, как «ветер, дождь. Времена года и тому подобное» (Платон, «Апология»). Главная направленность философского знания — внутренний мир человека, его душа. Главная задача познания — самопознание: «познай самого себя». По преданию это изречение было высечено на колонне в храме Аполлона в 7 3) «незаписанных теорий», которые разрабатывались Платоном только устно и только внутри школы в силу эзотеричности их содержания (курсы «Вокруг Блага»). Философское учение Платона относится к позднему периоду древнегреческой философии. Будучи учеником и последователем Сократа, в качестве основного метода познания Платон использует диалектизм, так что многие из его философских произведений написаны в форме диалогов. Философию Платона кратко выражает его аллегорический миф о пещере. Миф повествует о людях, прикованных к стене пещеры так, что им видна лишь полоска света, падающего через узкий проход за их спинами. Реальные предметы и события, происходящие снаружи, представляются им в виде причудливых теней на стене. Поскольку это единственное, что они видят, именно образы теней они считают первичными и реальными. Таким образом, Платон показывает, что чувственное восприятие человека может привести к ложному восприятию реальности и потому должно быть отвергнуто в качестве способа познания мира. Бытие он представляет в виде двух взаимосвязанных миров – мира вещей и мира идей. Понятие идеи как некой абсолютной сущности является центральным во всем философском учении Платона. Мир вещей, то есть объекты и явления, воспринимаемые человеком, являются лишь неким искаженным и упрощенным подобием идей и не дают представления об истине. Для познания мира, считает Платон, разуму необходимо освободиться от условностей мышления, накладываемых на него повседневной жизнью, что и является целью философа. 2.2 Диалоги Платона. Общая характеристика От Платона до нас дошло 41 сочинение, которые обнимают широкий круг проблем. Все они, за исключением «Апологии Сократа» написаны в форме диалога. Это — литературный жанр, сложившийся благодаря Платону. Он строился как столкновение двух точек зрения: одну, близкую к взглядам 10 автора выражает Сократ, или друг мудрец, или друг мудрец, другую — его ученик Платон придавал диалогу внутреннюю напряженность, показывал драму идей, их борьбу. В диалогах очерчивались характеры его участников. Диалоги Платона являются сочинениями философскими, политическими и художественными одновременно. С. С. Аверинцев пишет: «…их интерпретация от времен Плотина до времен Шлейермахера была ориентирована на реконструкцию некого связного «систематического» изложения, которое якобы предсуществовало в уме Платона, чтобы затем дробиться преломляться в призмах отдельных диалогов с их частными темами и с прихотливыми особенностями их литературной композиции. Чтобы понять диалоги «правильно», требовалось сначала совлечь с них художественный покров». Платоновы диалоги могут быть поделены между историей философии и историей литературы. Например, красивое описание ландшафта с платаном и родником в начале «Федра» неоспоримо литературно, а к философии имеет, по-видимому, косвенное отношение; с другой стороны, категориальный анализ Единого и Иного в «Пармениде» — строгая философия. Но все что составляет предмет истории философии, уже тем самым исключается из области истории литературы. В творчестве Платона можно наметить три периода. В свой первый, «сократический» период Платон еще строго следует методу своего учителя Сократа и ведет исследование главным образом в форме беседы, вопросов и ответов. В дальнейшем, когда у Платона вырабатывается самостоятельная система, рядом с беседой появляется и связное изложение. Философская аргументация чередуется с художественно обработанными «мифами». Появляется своеобразная красота слога. К этому периоду относятся наиболее совершенные по художественному оформлению диалоги (например, «Пир», «Федон», «Федр»). Ведущая роль по-прежнему принадлежит Сократу. Новый поворот во взглядах Платона привел к тому, что, начиная с 60-х годов IV века, Сократу отводиться менее значительное 11 место. В последнем труде Платона, «Законах», образ Сократа и вовсе исчезает. Платон обращается к «чистой философии», поэтому художественный момент в поздних диалогах заметно ослабевает. Как литературные произведения, диалоги Платона интересны прежде всего искусством портретной характеристики. «Платон, натура артистическая, поэтическая, являл счастливое единство ученого и художника слова». В дискуссии сталкиваются между собой не только мнения, но и их живые носители. Действующие лица в диалогах могут быть самые разные: выступают философы, поэты, молодые люди из сократовского круга. Почти всегда это исторические лица, выведенные под их настоящими именами; диалог обычно получает свое название по имени кого-либо из собеседников. Многие образы поданы сатирически, в особенности, так критикуемые Платоном софисты, язвительную зарисовку которых можно найти в диалоге «Протагор». «…те, что развозят знания по городам и продают их оптом и в розницу всем желающим, хоть они и выхваляют все, чем торгуют, но, может быть, друг мой, из них некоторые и не знают толком, и хорошо ли то, что они продают, или плохо для души; и точно так же не знают и покупающие у них, разве лишь случится кто-нибудь сведущий во врачевании души». Часто Сократ делает вид, будто сам желает научиться у того, с кем ведет беседу, и что предмет разговора для него самого не ясен. Прикидываясь «простачком», Сократ легко изобличает их бахвальство и лжеученость. Действующих лиц своих диалогов Платон индивидуализирует, не только указывая на их позиции в философских вопросах, но и рисуя их поведение, манеру держаться; наконец, придавая каждому своеобразные стилистические черты, он имитирует и пародирует различные стили. Платон также старается подчеркнуть драматизм своих диалогов сценарием. Стечение публики из-за приезда знаменитого софиста («Протагор»), пирушка после победы на трагических состязаниях («Пир»), прогулка в жаркий летний день 12 3 ДИАЛОГИ ПЛАТОНА И ОБРАЗ СОКРАТА Говоря об образе Сократа в диалогах Платона, прежде всего стоит остановиться на некоторых, присущих только этому великому философу, литературных и стилистических деталях этих диалогов. Первое, с чего следует начать, разбирая наследие мыслителя, это с того, что диалоги Платона – это своеобразные драматические сцены, где собеседники, умудренные в жизни и философии, ведут умный, живой и острый диалектический спор, отыскивая ответ на поставленную в начале разговора задачу. Таким примером может служить, например, знаменитый диалог Платона “Пир”, где присутствующие на пиру люди ведут между собой спор о том, что такое любовь и кто такой Эрот. Другой особенностью диалогов Платона является использование собственных созданных мифов и мифологических рассказов, которые помогают понять особенности философских взглядов, как самого Платона, так и его собеседников. Однако, кроме этих перечисленных особенностей, для диалогов Платона также характерно то, что, например, мудрая беседа говорящих иной раз прерывается бытовыми сценами, в которых вырисовывается живописный образ героев, окружающая их обстановка, сама атмосфера спора. Платону в равной мере удаются веселый комизм, тонкий юмор, злая сатира (“Ион”, “Гиппий большой”, “Протагор”, “Пир”) и глубокая, проникновенная зарисовка драматических и даже трагических событий на фоне различных житейских деталях: суд над Сократом (“Апология”), его пребывание в тюрьме (“Критон”), прощание с друзьями и женой, снятие кандалов, горе учеников, чаша с ядом, которую спокойно выпивает Сократ, его хладнокровное наблюдение над действием яда и, наконец, последнее слово перед смертью. А теперь мне бы хотелось подробно проанализировать диалог Платона “Федон”, а также речь Сократа перед народным собранием во время суда в диалоге “Апология”. 15 Читая любой диалог у Платона, сразу же возникает вполне конкретный образ философа и человека, с особым мировоззрением, учением и характером. Именно в этих диалогах полностью раскрывается личность этого великого и непохожего на других мудреца Сократа. Единственное, о чем следует всегда помнить, когда читаешь диалоги Платона, это о том, что очень часто за высказываниями Сократа скрывается сам Платон, со своим особым философским видением мира. Но вернемся непосредственно к самому диалогу “Федон”. Для того, чтобы лучше понять образ Сократа в диалогах Платона, необходимо прежде дать краткое содержание всего диалога. 3.1 Федон. Уже с самого начала читая этот диалог, становится понятным то, как сам Платон относится к этому мыслителю. На протяжении всего диалога можно проследить скрытое, а порой и явное восхищение, уважение перед мудростью данного мыслителя, даже в какой-то мере попытки защитить своего любимца от неминуемой гибели. Вспомним, например, то, как о Сократе отзываются его ученики: “До сих пор большинство из нас еще как- то удерживалось от слез, но, увидев, как он пьет и как он выпил яд, мы уже не могли сдержать себя. У меня самого, как я ни крепился, слезы лились ручьем. Я закрылся плащом и оплакивал самого себя – да! Не его я оплакивал, но собственное горе – потерю такого друга! <…> Таков, Эхекрат, был конец нашего друга, человека – мы вправе это сказать – самого лучшего из всех, кого нам довелось узнать на нашем веку, да и вообще самого разумного и справедливого. <…> мы словно лишились отца и на всю жизнь оставались сиротами. <…> ” Действительно, окружающие именно так и воспринимали казнь Сократа, как смерть очень близкого и дорогого им человека, ведь в его учение были заложены многие нравственные принципы, без которых человеку вообще трудно прожить в обществе, а лишившись их, вместе со смертью философа, люди обречены на вечные страдания. Но давайте теперь 16 рассмотрим, как же ведет себя Сократ, во время своего последнего дня жизни. В диалоге “Федон” отразился, на мой взгляд, весь жизненный путь Сократа, который как бы подводит итог своим философским рассуждениям, делает выводы, связанные с прожитой жизнью и готовит своих учеников к последующей, возможно, более лучшей жизни. Мыслитель прекрасно знает о том, что через несколько часов он умрет, но встречает смерть на удивление спокойно, и даже радостно. Он словно давно ждал свою смерть, и вот она наконец-то пришла за ним. Однако его ученики не могут понять своего учителя, они считают, что любой человек должен всеми силами держаться за эту жизнь, ведь и душа, как и тело, после смерти умирает. И именно в этот грозный и трагический день Сократ показал свою истинную силу духа и характер настоящего философа. Вместо того, чтобы поддаться общему настроению уныния и страха, он, с присущим ему спокойствием и рассудительностью начинает беседовать с учениками о жизни и смерти, душе, успокаивает и ободряет, их ищет и доказывает четырьмя главными аргументами тезис о бессмертии души. В этом диалоге Сократ предстает перед нами как философ- исследователь, который легко находит ответ на, казалось бы, совсем не разрешимые вопросы. В качестве примера можно привести эпизод дискуссии Сократа, Симмия и Кебета, когда ученики подвергли сомнениям его доказательства о бессмертии души и как ловко учитель смог доказать свою правоту. Разъясняя ученикам то или иное явление или понятие, Сократ всегда использует всегда очень яркие, но в тоже время и очень убедительные доказательства, которые заставляют учеников поверить в тот или иной факт правоты своего наставника. Говоря об образе Сократа в данном диалоге Платона, следует обратить внимание вот на какой момент. Проводя свою доказательную линию, Сократ всегда тщательно подбирает слова и выражения, от него не услышишь непродуманного высказывания, он словно пытается исследовать проблему с разных точек зрения, приходя, однако, в заключении к одному и тому же выводу. 17 читателям? Читая “Пир”, невольно может показаться, что Сократ изображен здесь если не в комичном, то, по крайней мере, несколько в несвойственном, для данного мыслителя, образе. Почему я пришла к этим выводам? Дело в том, что уже с самих первых страниц мы встречаемся с таким описанием некоторых черт характера и определенными формами диалогов, которые характерны больше для трудов Аристофана, чем диалогам Платона. (“ <… > Сократ, предаваясь своим мыслям, всю дорогу отставал, а когда Аристодем останавливался его подождать, велел ему идти вперед. < … >  <…> А Сократа что же привел к нам? -И я, — продолжал Аристодем, — обернулся, а Сократ, гляжу, не идет следом; пришлось объяснить, что сам я пришел с Сократом, который и пригласил меня сюда ужинать  И отлично сделал, что пришел, — ответил хозяин, — но где же он? -Он только что вошел сюда следом за мной, и я сам не могу понять, куда он девался. <…> а другой раб тем временем вернулся и доложил: Сократ, мол, повернул назад и теперь стоит в сенях соседнего дома, а на зов идти отказывается. <… > — Не нужно, — сказал он, — оставьте его в покое. Такая уж у него привычка-отойдет куда-нибудь в сторонку и сядет там. <…> <…> Затем они начали ужинать, а Сократа все не было. Агафон не раз порывался послать за ним, но Аристодем этому противился. Наконец Сократ все-таки явился, как раз к середине ужина, промешкав против обыкновения, не так уж долго. <…>  Сюда, Сократ, располагайся рядом со мной, чтобы и мне досталась доля той мудрости, которая осенила тебя в сенях. Ведь, конечно же, ты нашел ее и завладел ею, иначе ты бы не тронулся с места. <…> ”). Соответствует ли это действительности? Возможно, Платон не случайно изобразил Сократа в таком виде. Рассуждая о любви в этом диалоге, он стремится показать, что даже великие философы не могут понять 20 всю сущность любви, они склоняются перед этой непонятной и великой силой. Именно поэтому Сократ и говорит после речи Агафона, что он не сможет сказать лучшую похвальную речь, чем те, которые уже прозвучали. Отсюда и его сомнения в необходимости произносить эту речь и обращение к собравшимся с просьбой разрешить говорить об Эроте таким языком, которым он считает нужным. (“ <…> Я, например, как подумал, что мне не сказать ничего такого, что хотя бы только приближалось по красоте к этой речи, готов был бежать от стыда, если бы можно было бы. <… > Решай же Федр, нужна ли тебе еще и такая речь, где об Эроте будет сказана правда, и притом в первых попавшихся, взятых наугад выражениях. <…> ”). Далее мы замечаем, что в данном диалоге Сократ предстает скорее в как ученик, чем как опытный и мудрый учитель. Примером тому может служить беседа Диотимы и Сократа о сущности любви. Читатели понимают, что философ постоянно говорит о том, что обращался к Диотиме с просьбой научить и раскрыть перед ним понятие любовь, ее сущность. И уже сам Сократ ведет себя как очень прилежный ученик, готовый учиться великой мудрости. Анализируя образ Сократа в диалоге Платона “Пир”, нужно обязательно сказать и о том, что именно здесь дается характеристика Сократа его друзьями. Это позволяет по-настоящему понять и представить этого мыслителя. Вспомним, с каким восхищением говорит Алкивиад о Сократе, с какой любовью отзывается он о речах, поступках Сократа: “Когда мы, например, слушаем речь какого-нибудь другого оратора, даже очень хорошего, это никого из нас не волнует. А слушая тебя или твои речи <…>, все мы бываем потрясены и увлечены. <…> Ему совершенно не важно, красив человек или нет, <…> богат ли и обладает каким-нибудь другим преимуществом. Все эти ценности он ни во что не ставит. <… > выносливостью он превосходил не только меня, но вообще всех. <… > Сократ и в повадке своей, и в речах настолько своеобычен, что ни среди 21 древних, ни среди ныне живущих не найдешь человека, хотя бы отдаленно похожего на него. <…> речи его больше всего похожи на раскрывающихся силенов [ 9 ] . <…> на первых порах речи его кажутся смешными, <…> , но если раскрыть их и заглянуть внутрь, то сначала видишь, что только они и содержательны, а потом, что речи эти божественны, что они таят в себе множество изваяний добродетели <…> ” . Такие вещи не будут говорить люди, не знакомые с особенностями личности и философии Сократа. Поэтому только диалог Платона “Пир” можно назвать настоящим портретом философа. Только тут мы видим его истинные качества: благородство, стремление найти ответы на вечные вопросы, равнодушие ко всякого рода внешним и физическим проявлением жизни, аскетизм, вера в светлое и прекрасное, умение всегда помочь человеку в трудную минуту, презрение ко всякого рода обычаям и нормам. Заключение В истории существует масса примеров того, как какая-нибудь известная личность подвергалась при жизни гонениям, ее не понимали, но только после смерти человека признавали гениальным. Также очень часто бывало, что многое из того, что было известно об этом человеке или опровергалось спустя какое-то время, или, наоборот, появлялись какие- нибудь факты, подтверждавшее доказательство ранее известного факта. Сократ — не простой мыслитель. Это человек, во многом остающейся загадкой из-за своей противоречивости и двойственности натуры, поэтому до сих пор нет четкой позиции по отношению к нему. Одни люди полагают, что Сократ был обычным мошенником и проходимцем, который лишь вытягивал деньги и учил каким-то непонятным и ненужным наукам. Другие, напротив, считали его идеалом духовного совершенства и поклонялись ему, подобно богу. И эти полярные мнения о философе только свидетельствуют о том, что этот человек пользовался огромным влиянием в то время. Можно по-разному 22

«Исторический» Сократ, или Удачливый «парень с агоры» | Философия

Жак-Луи Давид «Смерть Сократа»

В ноябре 2019 года издательство «Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина» выпустило русский перевод «Людей Платона» (2002) Дебры Нейлз (далее Д.Н.). Это масштабный справочник персоналий (просопография), действующих или упомянутых в диалогах Платона, знакомство с которыми, по мнению автора, необходимо для понимания платоновского философского метода (с. 28). Что это за метод? Ответ на этот вопрос остается за рамками просопографии. Сама Д.Н. посвятила ему целую книгу (далее «Агора»), в которой предложила рассматривать «метод Платона» как, по сути, развитие «метода Сократа». Это задает определенную перспективу, в которой все «люди Платона» оказываются не только персонажами платоновских диалогов, но и историческими лицами в достоверных обстоятельствах – «людьми Сократа». Таким образом, согласно Д.Н., диалоги оказываются выходом на социальное окружение и философские практики исторического Сократа. И это окружение она предлагает переосмыслить, сделав Сократа своего рода уличным проповедником, открытым для общения со всяким, кто пожелает «улучшить» свою душу. Но здесь есть некоторые нестыковки.

Перед картиной Давида

Во вступлении к «Людям Платона» мы читаем: «На картине Давида “Смерть Сократа”… отдана дань широко распространенному мнению о том, что Сократа окружали юноши-аристократы. Между тем это мнение ошибочно» (с. 29). Д.Н. приводит неумолимую статистику: в диалоге «Федон» «из двадцати трех присутствующих афинскими аристократами достоверно являются только двое, и, самое большее, пятеро – афиняне моложе тридцати лет»; среди присутствующих – «три раба, бывший раб, незаконнорожденный, две-три женщины, три ребенка и шесть чужеземцев, только один из которых, по-видимому, богат».

Конечно, для поддержания тезиса, что Сократу были интересны не только «красивые и богатые» (ср. «Агора», с. 209), «Федон» – наиболее подходящая иллюстрация; но достаточно сослаться на «Протагора», где представлен весь цвет афинской молодежи, чтобы нарушить эту статистику. Впрочем, даже «Федон» едва ли поддерживает образ лишенного социальных предрассудков Сократа. Женщины, дети и рабы появляются, чтобы тут же исчезнуть; Сократ благожелателен ко всем, но ему гораздо интереснее молодые интеллектуалы Симмий и Кебет, учившиеся у пифагорейца Филолая; старик Критон больше хлопочет по поводу похорон. Прочие – афиняне и чужеземцы – сохраняют молчание; можно заподозрить, что 14 имен понадобились Платону лишь ради метафоры, представляющей Сократа как своего рода Тесея (кстати упомянутого в начале диалога как спасителя знаменитых «семи пар» юношей и девушек и всех Афин).

Другие свидетельства безграничной демократичности Сократа тоже оказываются призрачными, но разбирать их нет необходимости: прежде всего следует задаться вопросом о том, насколько верно платоновские диалоги воспроизводят окружение Сократа, каким бы оно ни было. Для этого необходимо обратиться к тому решению «проблемы Сократа», которую Д.Н. предложила ранее.

Есть ли списки диалогов Платона во внутреннем хронологическом порядке?

Традиционно диалоги Платона были перечислены в том порядке, в котором, как считается, Платон их составил, потому что считается, что Платон представил более точную картину слов и идей Сократа сразу после смерти его учителя, по сравнению с более литературным лицензия лет спустя

Однако что, если вы хотите прочитать диалоги как повествование о том, что сказал и сделал Сократ, читая диалоги, которые имели место ранее в жизни Сократа, до диалогов, которые имели место позже? Кто-нибудь делал такой список диалогов? Я полагаю, что это не должно быть слишком сложно, так как многие диалоги ссылаются на такие события, как суд над Сократом, а также на другие диалоги; например, я думаю, что Тимей и Критий происходят на следующий день после Республики, а Софист и государственный деятель — на следующий день после Таэтета. Я ожидаю, что список начнется с Парменида, когда Сократ был молодым, и закончится Федоном, в котором смерть Сократа.

Любая помощь будет принята с благодарностью.

Заранее спасибо.

трагический

Из того, что я понимаю, на самом деле есть много разногласий по поводу хронологии диалогов. После небольшого поиска я нашел эту ссылку, которая перечисляет некоторые диалоги, отсортированные в хронологическом порядке. Надеюсь, это поможет.

Платоновские диалоги

РЕДАКТИРОВАТЬ

Приведенная выше ссылка перечисляет их, как указывал Кешав Шринивасан, в порядке написания. Ниже приведен список драматического порядка или порядка, в котором они произошли.

• ЗАКОНЫ (460)
• Послезаконие
• PARMENIDES (450)
• Протагор
• Алкивиады I и II
• Хармида
• небрежность
• ГИПИАС ОСНОВНЫЕ И МЕНЬШИЕ
• СИМПОЗИУМ (416)
• Федр
• ION
• CLITOPHON
• РЕСПУБЛИКА (411)
• Филеб
• Тимей-Критий
• THEAGES
• Евтидем
• LYSIS
• Горгий
• Я НЕТ
• THEATETUS
• EUTYPHRO
• Кратиле
• софист
• государственный деятель
• ИЗВИНЕНИЕ
• Критон
• Федон
• MENEXENUS

Этот список указан в «Философах Платона» Кэтрин Цукерт.

Цифры обозначают дату, когда они были написаны, для справки.

Источник: http://www.solopassion.com/node/7198

///: Эрос, философия, риторика

Когда Сократ встретил Федра: эрос в философии

эссе Саймона Кричли

Сумашедшая жара

Представим сцену: Жарко. Очень жарко. Середина греческого лета. Сократ находится в Афинах, где неожиданно знакомится с человеком по имени Федр. Они говорят ‘привет!’ Они вступают в разговор.

Федр немного возбужден. Он только что услышал то, что ему представляется восхитительной речью о любви – эросе – оратора Лисия. Для древних греков эрос означал одновременно сексуальное наслаждение и являлся именем бога. Т.е. любовь имела и физический и метафизический аспекты.

Сократ уговаривает Федра прочитать ему эту речь (копию которую он скрывал под накидкой).  После долгих утренних речей Федр был не прочь размять ноги и Сократ вызвался составить компанию прогуляться за город.  Примечательно, что это единственный случай в диалогах Платона, когда Сократ покидает Афины. Он отнюдь не дитя природы. Деревья ничему его не научат.

Действительно, влияние погоды здесь ощущается гораздо сильнее, чем в других известных мне текстах Платона. Это жар эроса, воспетый Сафо,

«По мне струится пот, Я вся дрожу,

Бледнея как зеленая трава.

Я на пороге смерти».

Как я сказал, стоит жара.

Двое мужчин движутся вдоль реки Иллисос. Оба босы и идут по воде. По лицам стекает пот. Они решают присесть на берегу в тени широколистного платана, или платаноса по-гречески. Дерево Платона. Едва ли это случайное совпадение, что тень, приютившая этот диалог – широкоплечий Платон, от платус, означающего широкий, — дерево, в котором поют цикады.

Сократ рассказывает историю о цикадах. Вдохновленные музами, цикады поют непрерывно, не прерываясь ни голодом ни жаждой, пока не умрут. Если цикады вдохновляются музами, полагает Сократ, то философам следует вдохновляться цикадами. Различие между философами и цикадами в том, что первые поют не столь прекрасно или непрерывно…  хотя им выпадает жить немного дольше.

Возлегая под  деревом у реки, Федр замечает, что Сократ всегда оказывается «совершенно не на месте». Покидая город он будто пытается одновременно остаться, раздвоиться, уйти от статичности в экстатику, что слегка похоже на манию. Любовь или то, что греки называют эросом, как утверждает Сократ, это «мания», безумие. Стоит сумасшедшая жара.

Эрос это сила

Что есть эрос? Если точнее, что есть эрос для философии и философа? Мы обычно понимаем его как силу, подталкивающую физическую любовь, но можно также размыслить  – а не является ли эрос силой побуждающей философию, силой, которая как бы вне человека, но к которой может склониться душа, которую Сократ называет богом, силой, которая возможно даже подталкивает философа покинуть пещеру платоновской «Республики». Конечно, не вполне понятно, как первый пленник в пещере освобождает себя. Он освобождает других, но кто освобождает его? В тексте это не разъясняется. Возможно, эрос является вдохновляющей и первичной силой, придающей форму философии и направляющей философа к побегу из пещеры, выходу на свет.

Первосцена философии

Но как следедует понимать природу эроса, являющуюся в платоновском диалоге «Федр»? Здесь мы подходим к центральной загадке этого диалога. Похоже, она связана с двумя отдельными темами: эрос и риторика. Моя мысль очень проста: я постараюсь показать, что эта пара — эрос и риторика — в действительности есть одно и они помогают прояснить эту особую форму дискурса, которую  Сократ называет философией.

Для древних греков была очевидной близкая связь между страстями или чувствами, т.е. эросом, и риторикой. Нужно только вспомнить, что это аристотелевское рассуждение о чувствах располагается в «Риторике». Чувства были связаны, по Аристотелю, с риторикой, поскольку они могли влиять на суждения в области правового, морального или политического смыслов.

Конечно, в Афинах времен Сократа было две больших группы, способных актуализировать сильные чувства – трагические поэты и софисты. Скажем просто – у Сократа были проблемы с обеими. Трагедия — и опять в аристотелевском смысле – пробуждает чувства сострадания и страха способом, который приводит к катарсису, понимаемому как искупление или, вернее, очищение. Софисты задействуют связь между чувствами и риторикой, чтобы обучить искусству говорить убедительно, важному для права и судебной деятельности. Классические Афины были очень сутяжным местом, но, к счастью, здесь не было юристов. Следовательно, мужчины (и только мужчины) должны были защищать себя самостоятельно и софисты обучали тех, кто мог за это платить.

Неспособность Сократа защитить себя на суде, а также насколько эта неспособность является определяющей характеристикой самого философа, прослеживается в череде диалогов.  Наиболее прямо это делается в «Апологии», но с особой силой в «Теэтете». Философ предстаёт как своего рода безумец или дурак, наподобие Фалеса, который падает в канавы, поскольку заглядывается на звезды. Вот почему смеётся фракийская девушка. Философ никогда не похож на кляузного гражданина, держащего речь в суде. Если последний искусен в судебных речах по часам – это клепсидра или водяные часы, которые буквально крадут время – то у философа чувство времени отсутствует, он его расходует, но не лучшим образом. Неспособность философа убедительно защитить себя на суде прямо ведет к признанию его виновным и вынесению приговора. Неспособность Сократа к самозащите ведет его к смерти.

Такова первосцена философии. Сократ — это трагический герой, чья смерть переносит драму со сцены театра Диониса на южном склоне Акрополя в сердце Афин. Чтобы несколько снизить пафос, заметим, что не существует явной исторической взаимосвязи между философией и демократией. В убийстве Сократа (а очень сомнительно,  что этому есть оправдание) афинская демократия оказывается под обвинением.

Кто такой Федр?

Главный вопрос философии, тогда и теперь,  как возможна истинная речь, избегающая разрушающих последствий плохой риторики и софистики? Это вновь возвращает нас к  «Федру».  Цель диалога – пробудить чувство, а именно философский эрос, у не очень философического Федра.

Мы должны быть честны относительно Федра. Что это за человек? Он не похож на вздорного, гневного или очень умного оппонента, которого Сократ находит в Калликле из «Горгия» или даже Фрасимаха из «Государства»,  не упоминая весьма интеллектуального Чужеземца в «Государстве», чей поразительный диалектический дар повергает Сократа в молчание.

Федр – не столь затейливая душа. Можно определить его как того, кто живёт чтобы получать наслаждение слушая речи. Он похож на одного из тех, кто сегодня увлечен просмотром выступлений на TED. Итак, Сократ открывает ему такое наслаждение, чтобы одновременно его обрадовать и убедить. Не единожды но дважды. Действительно, полная продолжительность второй речи Сократа об эросе может вызвать подозрение, поскольку уже знаем, что Сократ ненавидит  долгие речи, даже в исполнении самых ярких ораторов. Почему Сократ делает то, чего не любит у других?

Я не полагаю, что Федр глуп, но он, наверное, не из самых ярких афинян (общепризнано, что таковых было много).  О многих вещах он не имеет представления, по ходу забывает аргументы Сократа и нуждается в напоминании. «Вроде это так», говорит он вдруг, «но напомни, как мы к этому пришли». И это происходит по ходу разговора о вспоминании как противоположном напоминанию. Федр забывает аргументы во время разговора о памяти. Ну, вы поняли.

Большинство прозрачных и пространных пассажей Сократа об иронии в диалоге также, похоже, им совершенно не схватываются. Иногда Федр изрекает нечто вроде «Сократ, ты очень здорово рассказываешь истории о Египте или о чем еще пожелаешь». Федр симпатичен, но несколько тускл.

Направляя Душу: риторика плохая и хорошая

Риторика определяется софистом Горгием, как формирование убежденности в душе слушателя. Но Сократ идет дальше и определяет риторику как то, что он называет «техне психагогия» (букв: ремесло воздействия на чувства), искусство сопровождения души, род колдовства, завораживающего душу слушающего. Конечно, ирония здесь в том, что как раз в этих выражениях Сократ критикует воздействие трагической поэзии в «Государстве», из-за чего поэты не могут быть допущены в философски хорошо-организованный город.

Однако, речи Сократа в «Федре» как раз относятся к такой колдовской психагогии. Федр, который любит речи, совершенно очарован. Его душа успешно околдована Сократом. Диалог склоняет Федра любить философию через любовь по-философски.

Т.о. замыслом «Федра» является убедить Федра. И ничего более. Цель диалога, как убедительно полагает Alexander Nehemas, воспламенить у Федра философский эрос, дающий ему способность отличать плохую риторику вроде той, что обнаруживается в речи Лисия и первой речи Сократа, от истинной риторики, которая открывается во второй речи и затем анализируется во второй половине диалога.

Что это говорит о философском диалоге? Я думаю, это ведет нас к пониманию, что каждый диалог является радикально сингулярным, насколько сингулярно имя в заглавии. Вот почему на греческом диалог называется «Файдрос» (“Phaidros”). Диалог адресован к определенному и поименованному собеседнику. Он встречает Федра на его территории (даже выводит его босиком за город) и приводит его к философскому эросу. Он обращается к нему его же словами, а именно словами вызывающей сомнение высокой оценки речей. Он обращается к нему, принимая его предпочтения, его предубеждения, его понимание существенного и затем постепенно разворачивая его софистическое наслаждение речью к приверженности философии.

Цель Философского диалога

Философия адресована конкретному и реальному другому, а не пустой персонификации некоей особой добродетели или пороку (возможно, в этом ошибка позднейших философов вроде Беркли и Юма, которые могли выглядеть неестественными и безжизненными). Диалог есть попытка убедить этого другого в том смысле, что он поймёт и согласится, во что бы он ни верил. С другой стороны, философия — это построение воздушного замка со своими концептами, своей системой и своим причудливым языком, которые способны вскружить голову даже такому не-философу, как Федр.

В философии мы должны встретиться с другим на его основаниях, в его языке и попытаться развернуть его, постепенно, осторожно и с хорошим настроением. Сократ не говорит, насколько ужасными ему кажутся речи Лисия, да он и не должен так делать. Это бы означало что диалог потерпел неудачу и мы вынуждены отметить, что диалоги Платона иногда неудачны. К примеру, Каликл просто отказывается от игры Сократа в вопросы и ответы и «Горгий» завершается как безумный монолог Сократа, говорящего с самим собой. Сократу не всегда удается его метод.

Но «Федр» — это успех, поскольку Сократ совершенно убеждает своего собеседника. Возможно, мы пожелаем сказать, что философский диалог больше похож на случай анализа в психотерапии, который тоже может оказаться неудачным. Такие примеры анализа могут выступать как образец и, таким образом, приводить в действие основную формулу, как это несомненно происходит в «Федре», но каждый диалог является сингулярным и в высшей степени особым случаем.

Философия как Представление

Сократ определяет условия, которым должна соответствовать всякая риторика, чтобы быть философской риторикой, способной к порождению эроса. Если риторика есть разновидность психогогии, или управление душой, то философская риторика должна основываться на знании природы различных видов души, которое определяет какая речь должна быть обращена к той или иной душе.

Затем Сократ продолжает, и — вслушайтесь в его слова:

Встречая кого-то он будет способен распознать, каков он и прояснить для себя, что этот человек, во плоти стоящий перед ним, имеет тот особенный склад характера… что он должен теперь применить такие-то и такие формы речения таким-то определенным способом, чтобы обеспечить убежденность в том-то и том-то. И освоив всё это… затем, и только затем он, наконец, овладеет искусством надлежаще и полностью.

Конечно, перед нами тонкий комментарий к той самой ситуации, в которой Сократ обнаруживает себя в диалоге «Федр». Он должен адресовать свою речь «человеку, который действительно стоит перед ним». А именно Сократ должен говорить с Федром в таких выражениях, чтобы «обеспечить убежденность». Он будет должен произнести правильные вещи правильным образом в правильное время человеку, который непосредственно перед ним.

Нескрываемая рефлексивность «Федра» изумляет. Это не просто образец наиболее прекрасной литературной формы, которая в завершающей сцене объявляется несостоятельной. Это также утверждение существенных условий истинно философской риторики, теоретически рассмотренных в диалоге. Это – применение философской теории как практики диалога. Избегая внутренней противоречивости, «Федр» прочитывается как перформативный акт само-запуска философии.

Если эрос это сила, придающая философии форму, то риторика это искусство, посредством которого философ подводит не-философа к принятию философского эроса, устремляет его душу к истине. Но это не приводит к отказу от искусства риторики, а точнее — софистики, которая учит этому искусству, хотя и действует фальшивым образом. Философия применяет истинную риторику против фальшивой риторики.

Предмет диалога «Федр» — риторика, правильная риторика. Её интенция – показать что подлинный эрос, как противоположный вульгарной педерастии, критикуемой Сократом и которая была отличительной чертой Афин того времени, одновременно выступает условием подлинной риторики и её предметом. Философский эрос  есть результат риторики,  языка, применяемого убедительно. Устанавливая очевидное он иногда преуспевает, а иногда терпит неудачу.

Диалоги Платона, часть 2: Кем был Платон Сократ? | Марк Вернон

Платон был не единственным древним греком, писавшим о Сократе: сократические диалоги — письменные дискурсы с участием афинского овода в качестве главного героя — стали литературным поджанром в древности. Однако именно Сократ Платона поддерживает наш самый яркий образ человека. Так кто же он, этот мудрец, который, если Платон прав, запустил проект, который длился тысячелетия и сформировал цивилизацию?

Мы знаем о нем одно: он был казнен афинским государством.И хотя есть бесконечные предположения относительно того, что способствовало этому несчастному юридическому выводу в его жизни, один элемент наверняка сыграл ключевую роль: у Сократа были враги.

Он огорчал людей, и в определенном смысле. Дело не в том, что он распространял убеждения, с которыми не соглашались другие, как евангельский проповедник. Также он делал научные открытия, которые угрожали установленному порядку. Скорее, он надул мыльные пузыри, поставил под сомнение предположения и заставил людей чувствовать себя менее уверенными в том, кем они были.Некоторым казалось, будто их ужалил луч, когда Сократ заговорил с ними. Другие попятились, когда увидели его приближение. Платон рассказывает историю о том, как все это произошло.

Друг Сократа посетил оракул в Дельфах. Полив козла водой и увидев, что она вздрогнула, друг встал перед Пифией и спросил, не был ли кто-нибудь мудрее Сократа. «Никто», — последовал ответ.

Ответ озадачил Сократа, потому что всякий раз, когда он задумывался о чем-то, он понимал, что мало или ничего об этом не знает.Поэтому он решил проверить это и найти кого-нибудь с хорошими знаниями. Он подошел к политикам и узнал, что, хотя они думали, что знают много, все это не выдерживает критики, более того, они верили своей собственной риторике. Он подошел к поэтам, которые были для древних греков чем-то вроде религиозных авторитетов, и обнаружил, что, хотя они хорошо владели словами, это не значило, что они что-то знали. Он обратился к мастерам, которые, по крайней мере, умели делать такие вещи, как горшки и обувь.К сожалению, именно этот опыт заставил их иметь мнения и по многим другим вопросам, например, о пресловутом лондонском таксисте, который может ответить на любой вопрос, который вы захотите задать. Но затем Сократ понял. Он был мудр, потому что, хотя и не знал, он понимал степень своего невежества. Другие этого не сделали.

Можно сказать, что гений Сократа Платона заключался в том, чтобы принять обычную человеческую неуверенность и сомнения и превратить их в процветающий образ жизни. Он признал, что быть человеком, как правило, означает быть невежественным, хотя, в отличие от других животных, человеческое существо может осознавать свою нехватку.И вопреки тому, что думают доктринеры, в этом заключается нечто чрезвычайно ценное. Развитое представление о том, что находится за пределами нас, способствует инновациям и творчеству человека. Дисциплинированное желание стремиться к большему — это утонченность любви. Тонкое понимание пределов знания — начало мудрости. Если бы вы сегодня превратили философию Сократа в книгу самопомощи, название могло бы звучать так: «Сила сомнения».

Мы находимся «между людьми» — между «зверями и ангелами», как позже поэтически выразился святой Августин.Более того, это убеждение означало, что не совсем верно, что Сократ вообще ничего не знал. Одна вещь, о которой он знал наверняка, — это стремление, проистекающее из человеческого состояния — стремление понять, открыть, стать просветленным. Эта единственная уверенность питала то, что Сократ считал своим призванием, то, за что он был готов умереть.

Если Платон прав, Сократ разработал строгую методологию, чтобы воплотить это понимание в жизнь. Это была своего рода практика, которая спрашивала, что такое что-то — скажем, храбрость, дружба или обаяние, — и затем показывала, что все, что можно было сказать по этому поводу, или любой опыт, который мог быть использован для этого, не помогал какой-то момент.Его стали называть elenchus от греческого «опровергать». И это было не просто академическое упражнение.

Ибо, лишившись всего, что они знали, те, кто мог вынести жало Сократа, обнаружили нечто замечательное. Они не узнали ничего теоретического, не говоря уже о том, как выиграть спор. Скорее, они получили глубокое представление о том, что значит быть людьми. Это, в свою очередь, поставило их на путь, который вёл их к тому, что можно было бы назвать хорошей жизнью. Это воспламенило их творчество и любовь и породило мудрость, которую нелегко выразить словами, или, если выразить словами, только порождает банальности, которые кажутся довольно очевидными — например, та, которая суммирует их все: «неизученная жизнь не стоит жить.«Дело в том, что вы можете по-настоящему оценить истинность этого, только если вы готовы пройти экзамен.

Для Платона это было равносильно религиозному опыту, осознанию чего-то в самой глубокой части вашего существа, что: Удивительно, но вы одновременно знаете, что это правда все время. Следовательно, Сократ Платона изображается как посланник богов. У него есть внутренний голос, или демон, который говорит с ним, хотя строго в соответствии с его невежеством; он предлагает только интуицию. о том, что не так, или что не так.Итак, отпускание лежит в основе сократовского образа жизни. Только тогда вы сможете увидеть больше. И всегда есть что различить, так как это только быть человеком.

Современный разум может сопротивляться такому изображению человека. Чудо незнания потеряло свою привлекательность в мире, для которого религиозные откровения и / или научные открытия считаются фундаментальными истинами. Но он, по крайней мере, предлагает решение того, что в остальном является чем-то вроде головоломки. Как могло случиться так, что Сократ, который ничего не писал, многих расстроил и к концу жизни был отвергнут своими товарищами, стал такой выдающейся фигурой, даже осевой фигурой, как назвал его Карл Ясперс? В его жизни было что-то настолько глубокое и правдивое, что мы до сих пор ощущаем его момент.В конце концов, только горстка людей, ничего не написавших, оказала такое влияние, такие как Будда и Иисус. Платон стремился следовать за Сократом.

Новая книга Марка Вернона, вышедшая в октябре, называется «Подкасты Платона: Руководство древних по современной жизни» (Oneworld) , посетите Как верить стр.

Диалог и диалектика — Сократик — Сократические диалоги Платона — Сократ, Университет, Кембридж и пресса

Благодаря их успеху оригинальность сократовских диалогов Платона легко забывается.Платон больше, чем любой другой сократик, вложил большую часть своих сократовских диалогов в исторический контекст, который обосновывает преследуемые ими вопросы в исторической реальности. Точно так же его драматический гений в характеристике Сократа и его собеседников иногда упускается из виду. Открытие модели Charmides является хорошим примером раннего стиля Платона. Сократ только что вернулся из Беотии и афинского убежища в 425 году. Он участвует в долгом разговоре о природе благоразумного самообладания ( софросиния ) с двумя молодыми людьми, храбрость которых еще не была испытана, Хармидом и Критием, обоими из них. которых предстояло испытать, поскольку они стали двумя из «Тридцати тиранов» в 404 году.Здесь очевидны исторический контекст, характеристика и философское искусство драматической иронии Платона. В отличие от диалогов других сократиков, диалоги Платона полифоничны в том смысле, что в них часто участвует большое количество персонажей.

Долгое время считалось, что «Апология » Платона «» представляет то, что Сократ на самом деле сказал в суде, но более вероятно, что это посмертное оправдание жизни Сократа. В настоящее время среди толкователей Платона растет стремление понять «литературные» качества платоновских диалогов с точки зрения философских намерений Платона.И теперь меньше склонности рассматривать Сократа (или Элеатского Незнакомца из Sophist и Государственного деятеля или Афинского Незнакомца из Законов ) как «представителя» Платона или, в случае более раннего, «Сократические» диалоги, если поверить Платону на слово Сократа.

Случай с Республикой является примером интерпретационной опасности ошибочного принятия Сократа, который многое может сказать об идеальном состоянии и идеальном «состоянии» индивидуальной души, для Платона, который хранит молчание и анонимно в все его диалоги.Согласие братьев Платона, Глаукона и Адейманта, на длинный ряд утверждений, выдвигаемых Сократом, легко отменяется (как ясно показывает начало книги 5 Republic ). Здесь и ранее, согласие на странное предложение о том, что женщины и дети из класса опекунов государства Сократа должны содержаться вместе ( Republic 4.423B), ставится под сомнение, и диалог внезапно открывается для перспективы женщин-опекунов. и король-философ (вопросы к книгам 5–7).Подобно сократовскому вопрошанию, все диалоги Платона имеют открытый конец.

Метод Сократа.

«Метод Сократа» часто используется педагогами как образцом для обучения, но, возможно, не осознавая, насколько он сложен. В сократовских диалогах Платона нет свидетельств того, что Сократ побуждал собеседника отказаться от искаженной точки зрения в поисках точки зрения, которая является философски более высокой. В случае с ранней серией диалогов, которые ставят под сомнение четыре греческих добродетели, нет выхода из недоумения.Socratic elenchus или перекрестный допрос обычно заканчивается демонстрацией того, что общее утверждение, сделанное собеседником, имеет исключения или скрывает скрытые предположения, которые собеседник не может принять. По этой причине рассмотрение самоограничения в Charmides, добродетели в Meno, смелости в Laches, и единство добродетелей в Protagoras, называется «апоретическим». То есть они не предоставляют пути (поросов) к раствору; тем не менее, они вызывают раздражение.Эти ранние диалоги больше проверяют «аудиторию второго намерения» Платона, чем собеседников Сократа. В диалогах, которые приводят к Республике, в Theaetetus (О знании), Sophist, и Statemen, и, действительно, во всех своих диалогах Платон, кажется, предлагает философский вызов и обучение для его читателям приходить к собственному решению проблем, которые он поднимает.

Майевтическое искусство Сократа.

Платон явно чувствовал, что невозможно в разговоре один на один или в разговоре с множеством возможных читателей привить философское понимание.Наиболее яростные противники Сократа (Фрасимах в республике, Калликл в Горгии, и Зенон в Парменид ) отказываются соглашаться с Сократом после долгих компромиссов. Гениальность «метода Сократа» в том, что он предполагает разочарование, а не насаждение. Это вызывает у собеседника недовольство его устоявшимися убеждениями.

В конце Theaetetus Сократ представляет себя сыном акушерки, которая сама является акушеркой для умственного отпрыска своих собеседников.Он может либо помочь создать превосходное зачатие, либо вызвать некоторую скромность в признании своего бесплодия. Это его маевтическое искусство (греч. maieutikos, акушерства). Сократ признает притязания на знание одухотворенных людей прошлого и настоящего. Они обладают знаниями, которые могут передать; Сократ может передавать только те знания, которые уже присутствуют в человеке. Так, в «республике » он сравнивает свой метод с протрептиком, обращающим компаньона к свету, а не втискивая зрение в его глаза.Таковы описания Платоном «метода Сократа».

БИБЛИОГРАФИЯ

Бахтин Михаил М. Диалогическое воображение: четыре очерка. Отредактировал Майкл Холквист. Перевод Кэрил Эмерсон. Остин: Техасский университет Press, 1981.

Блондель, Руби. Игра характера в диалогах Платона. Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета, 2002.

Глина, Диск. «Истоки платонического диалога». В The Socratic Movement, под редакцией Пола А.Vander Waerdt. Итака и Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета, 1994.

Фридлендер, Пауль. Платон: Введение. Перевод Ганса Мейерхоффа. Нью-Йорк: Пантеон, 1958. Перевод Platon: Seinswahrheit und Lebenswirklichkeit.

Джаннантони, Габриэле, изд. Socratis et Socraticorum Reliquiae. 4 тт. Неаполь: Bibliopolis, 1990.

.

Грисволд, Чарльз Х., младший. Введение в Платонических писаний / Платонических чтений. Университетский парк: Издательство Пенсильванского государственного университета, 2002.Первоначально опубликовано в 1988 г.

Кан, Чарльз Х. Платон и сократический диалог: философское использование литературной формы. Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 1996.

Соловей, Андреа. Жанры в диалоге: Платон и конструкция философии. Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 1995.

Властос, Григорий. Socratic Studies, под редакцией Майлза Бурнье. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1994. См. «Сократический Эленх: метод — это все».«

Сократ | Биография, философия, метод, смерть и факты

Сократ , (родился ок. 470 г. до н. Э., Афины [Греция] — умер в 399 г. до н. Э., Афины), древнегреческий философ, образ жизни, характер и мысли которого оказали глубокое влияние на западную философию.

Популярные вопросы

Кем был Сократ?

Сократ был древнегреческим философом, одним из трех величайших деятелей античного периода западной философии (другими были Платон и Аристотель), жившим в Афинах в V веке до нашей эры.Легендарный персонаж даже в свое время, его последователи восхищались его честностью, самообладанием, глубоким философским пониманием и большим умением аргументировать. Он был первым греческим философом, серьезно изучившим вопросы этики. Его влияние на последующий курс античной философии было настолько велико, что космологически ориентированные философы, которые обычно предшествовали ему, условно называются «досократиками».

Чему учил Сократ?

Сократ утверждал, что не должен ничему учить (и действительно не знать ничего важного), а только искать ответы на насущные человеческие вопросы (напр.г., «Что такое добродетель?» и «Что такое справедливость?») и помогать другим делать то же самое. Его стиль философствования заключался в том, чтобы участвовать в публичных разговорах о некоторых человеческих качествах и с помощью умелых вопросов показать, что его собеседники не понимают, о чем они говорят. Несмотря на отрицательные результаты этих встреч, Сократ действительно придерживался некоторых широких положительных взглядов, в том числе о том, что добродетель — это форма знания и что «забота о душе» (взращивание добродетели) является наиболее важным человеческим долгом.

Откуда мы знаем, что думал Сократ?

Сократ ничего не написал. Все, что известно о нем, было выведено из рассказов членов его круга, в первую очередь Платона и Ксенофонта, а также ученика Платона Аристотеля, который приобрел свои знания о Сократе через своего учителя. Наиболее яркие портреты Сократа присутствуют в диалогах Платона, в большинстве из которых основным оратором является «Сократ». Однако взгляды, выраженные персонажем, не совпадают в диалогах, а в некоторых диалогах персонаж выражает взгляды, которые явно принадлежат Платону.Ученые по-прежнему расходятся во мнениях относительно того, какие из диалогов выражают взгляды исторического Сократа, а какие используют этот персонаж просто как рупор философии Платона.

Почему Афины приговорили Сократа к смерти?

Сократа ненавидели в Афинах, главным образом потому, что он регулярно смущал людей, выставляя их невежественными и глупыми. Он также был откровенным критиком демократии, которую лелеяли афиняне, и был связан с некоторыми членами «Тридцати тиранов», которые ненадолго свергли демократическое правительство Афин в 404–403 годах до нашей эры.Возможно, он был виновен в преступлениях, в которых его обвиняли, в нечестии и развращении молодежи, потому что он отверг богов города и внушал неуважение к авторитету среди своих юных последователей (хотя это и не входило в его намерения). Соответственно, он был осужден и приговорен к смертной казни от яда.

Почему Сократ не попытался избежать смертного приговора?

Сократ мог спастись. Он предпочел предстать перед судом, а не отправиться в добровольную ссылку. В своей защитной речи он опроверг некоторые, но не все элементы обвинения и, как известно, заявил, что «жизнь без исследования не стоит того, чтобы жить.»После осуждения он мог предложить разумное наказание, за исключением смертной казни, но сначала отказался. В конце концов, он отклонил предложение о побеге как несовместимое с его обязательством никогда не делать ничего плохого (побег проявит неуважение к законам и нанесет ущерб репутации его семьи.

Сократ был широко известной и неоднозначной фигурой в своих родных Афинах, настолько, что его часто высмеивали в пьесах комических драматургов (« облаков Аристофана», поставленные в 423 г., являются лучшими из них. известный пример.) Хотя сам Сократ ничего не писал, он изображен в разговоре в композициях узким кругом его почитателей — первыми среди них Платон и Ксенофонт. В этих произведениях он изображен как человек большой проницательности, цельности, самообладания и способности аргументировать. Влияние его жизни было тем более сильным из-за того, как она закончилась: в возрасте 70 лет он предстал перед судом по обвинению в нечестии и приговорен к смертной казни от отравления (ядом, вероятно, был болиголов) жюри в его составе. сограждане.Платон «Апология Сократа» претендует на то, чтобы быть речью, которую Сократ произнес на суде в ответ на выдвинутые против него обвинения (греч. apologia означает «защита»). Его мощная защита исследуемой жизни и осуждение афинской демократии сделали его одним из центральных документов западной мысли и культуры.

Философские и литературные источники

Пока Сократ был жив, он, как уже отмечалось, был объектом комических насмешек, но большинство пьес, в которых упоминается о нем, полностью утеряны или существуют только в фрагментарной форме — Облака главное исключение.Хотя Сократ является центральной фигурой этой пьесы, целью Аристофана не было дать сбалансированный и точный портрет его (комедия никогда не стремится к этому), а скорее использовать его для представления определенных интеллектуальных тенденций в современных Афинах — изучения языка природа и, как предполагает Аристофан, аморализм и атеизм, сопровождающие эти занятия. Ценность пьесы как надежного источника знаний о Сократе подвергается еще большему сомнению в связи с тем, что в «Апологии » Платона «» Сократ сам отвергает ее как вымысел.Более подробно этот аспект исследования будет рассмотрен ниже.

Вскоре после смерти Сократа несколько членов его круга сохранили и хвалили его память, написав произведения, которые представляют его наиболее характерную деятельность — беседу. Его собеседники в этих (как правило, враждебных) обменах включали людей, с которыми ему довелось встречаться, преданных последователей, видных политических деятелей и ведущих мыслителей того времени. Многие из этих «сократических дискурсов», как их называет Аристотель в своей «Поэтике », , больше не существуют; есть лишь краткие остатки разговоров, написанных Антисфеном, Эсхином, Федоном и Евклидом.Но сочинения Платона и Ксенофонта сохранились полностью. То, что мы знаем о Сократе, должно поэтому зависеть в первую очередь от одного или другого (или обоих, если их портреты совпадают) этих источников. (Платон и Ксенофонт также написали отдельные отчеты об испытании Сократа, каждый из которых озаглавлен Апология Сократа ). Однако большинство ученых не считают, что все сократические рассуждения Ксенофонта и Платона задумывались как исторический отчет о том, что на самом деле Сократ. сказал, дословно, когда-то.Что можно разумно утверждать о по крайней мере некоторых из этих диалогов, так это то, что они передают суть вопросов, которые задавал Сократ, способы, которыми он обычно отвечал на полученные ответы, и общую философскую ориентацию, которая возникла в результате этих разговоров.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Среди композиций Ксенофонта наиболее полным портретом Сократа является композиция Memorabilia .Первые две главы Книги I этой работы особенно важны, потому что они прямо опровергают обвинения, выдвинутые против Сократа на суде; поэтому они являются ценным дополнением к Апологии Ксенофонта , которая полностью посвящена той же цели. Портрет Сократа, который Ксенофонт дает в книгах III и IV из Memorabilia , кажется, в определенных отрывках находится под сильным влиянием его прочтения некоторых диалогов Платона, поэтому доказательная ценность по крайней мере этой части работы снижается. .Симпозиум Ксенофонта — это изображение Сократа в разговоре со своими друзьями на вечеринке с алкоголем (возможно, оно вдохновлено работой Платона с таким же именем и характером) и рассматривается некоторыми учеными как ценное воссоздание Сократа. мысль и образ жизни. Книга Ксенофонта Oeconomicus (буквально: «управляющий имением»), сократовский разговор об организации домашнего хозяйства и навыках, необходимых независимому фермеру, является попыткой Ксенофонта привнести качества, которыми он восхищался в Сократе, на предмет надзора за собственностью.Вряд ли это было задумано как отчет об одном из разговоров Сократа.

Аудиокнига недоступна | Audible.com

• Evvie Drake: начало более

• Роман
• От: Линда Холмс
• Рассказывает: Джулия Уилан, Линда Холмс
• Продолжительность: 9 часов 6 минут
• Несокращенный

В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом почти через год после гибели ее мужа в автокатастрофе.Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, а Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих худших кошмарах, называют «ура»: он больше не может бросать прямо, и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 3 из 5 звезд

• Что-то заставляло меня слушать….

• От Каролина Девушка на 10-12-19

Насколько точно Платон изображает Сократа?

Афинский философ Сократ (ок. 470–399 до н. Э.) Изменил мировоззрение философов.Тем не менее, что удивительно для современной публики, по какой-то причине он сам никогда не записывал ни одной из своих идей. Почти все, что мы знаем о нем, исходит из того, что писали о нем его ученики Платон (жил ок. 428 или ок. 424 — ок. 347 до н. Э.) И Ксенофонт (жил ок. 431 — 354 до н. Э.). Из этих двоих Платон гораздо более влиятельный и, как правило, считается более точным. Следовательно, мы должны задаться вопросом, насколько точно Платон изображает Сократа на самом деле.

Почему Сократ ничего не записал?

Никто никогда не узнает, почему Сократ никогда ничего не записывал наверняка, но это вопрос, который беспокоил людей на протяжении тысячелетий.Иоаннес Стобайос, составитель древних источников в пятом веке нашей эры, включает анекдот в Книгу 3, главу 21 своей книги Антология , собранную из более раннего биографического источника, о предполагаемом ответе Сократа на этот самый вопрос.

Иоаннес Стобайос утверждает, что однажды кто-то спросил Сократа, почему он никогда ничего не записывал, и Сократ ответил: «Потому что я вижу, что материал, на котором можно писать, гораздо более ценен, чем все, что я мог бы написать». Этот анекдот, скорее всего, апокриф, и причина, по которой он приводится, вероятно, неверна, но в нем есть интересный момент.И Платон, и Ксенофонт, оба ученики Сократа, подчеркивают его смирение. Верно также и то, что в то время, когда был жив Сократ, папирус нужно было импортировать из Египта, и поэтому он был относительно дорогим.

Гораздо более вероятное объяснение того, почему Сократ никогда ничего не записывал, состоит в том, что он просто не считал это лучшим методом обучения. Классическая Греция была во многом устной культурой, и большинство идей передавалось из уст в уста от учителя к ученику. Лишь изредка идеи передавались папирусу.Весьма показательно, что Платон и Ксенофонт предпочитали писать о Сократе в форме диалогов или письменных отчетов о словесных дискуссиях.

ВВЕРХУ: Римская мраморная копия греческого бронзового портрета головы Сократа в первом веке нашей эры, первоначально созданная в четвертом веке до нашей эры скульптором Лисиппом

Стоит отметить, что Сократ был далеко не единственным великим философом древности, который никогда ничего не записывал. Фалес из Милета (ок. 624 — ок. 546 до н. Э.), Которого часто считают первым философом, похоже, никогда ничего не записывал, и все, что мы знаем о нем, исходит от более поздних авторов.Точно так же, хотя древние писатели ссылаются на сочинения, приписываемые Пифагору Самосскому (ок. 570 — ок. 495 до н. Э.), До наших дней не сохранилось ни одного такого письма, и ученые спорят, были ли какие-либо из писаний, приписываемых ему в древности, подлинными. Далеко не только Сократ ничего не записывал.

Историчность Сократа

Поскольку Сократ никогда ничего не записывал, чтобы найти информацию о своей жизни, мы вынуждены полагаться на свидетельства его учеников, особенно Платона.Платон был философом, а не историком, и он использовал Сократа в качестве персонажа в своих диалогах, чтобы отразить идеи. По этой причине изображение Сократа Платоном не является исторически точным в том смысле, который мы обычно думаем сегодня. Несмотря на это, мы все же можем многое узнать об историческом Сократе, изучая диалоги Платона и критически исследуя их.

Несмотря на то, что диалоги Платона не являются строго исторически точными, я должен подчеркнуть, что Сократ был определенно реальным человеком.Платон не просто выдумал Сократа. Причина, по которой я так сильно подчеркиваю этот момент о том, что Сократ является реальным человеком, заключается в том, что в Интернете есть люди, которые ошибочно полагают, что историчность Сократа находится под вопросом; Нет. Я не знаю ни одного профессионального историка-классика, который серьезно сомневался бы в существовании Сократа как личности. Под вопросом только точность изображения Платона , а не историческое существование Сократа.

Откуда мы знаем, что Сократ был реальным человеком? Ну, во-первых, на самом базовом уровне, даже если бы у нас было только слово Платона и ничего больше, почти все другие персонажи в диалогах Платона — реальные люди, которые упоминаются в других сохранившихся текстах.Поэтому имеет смысл предположить, что человек, который появляется почти во всех диалогах и с которым обращаются как с реальным человеком, как и все другие персонажи, вероятно, также был реальным человеком.

Более того, Платон был не единственным современником Сократа, писавшим о нем. Как я упоминал выше, Ксенофонт, который, как и Платон, был учеником Сократа, также писал сократовские диалоги. Наряду с диалогами Платона, диалоги Ксенофонта являются одними из наших самых важных исторических источников о Сократе и его мысли.В отличие от Платона, Ксенофонт был историком, а не философом, но, несмотря на это, его изображение Сократа обычно считается менее точным, чем у Платона. Это во многом неизбежный результат того факта, что Ксенофонт не знал Сократа так же хорошо, как Платон.

ВВЕРХУ: Предполагаемый бюст Ксенофонта, историка и ученика Сократа, писавшего о нем

Сократ также изображен в комедии Облака , написанной афинским комическим драматургом Аристофаном (жил ок.446 — ок. 386 г. до н.э.), который первоначально исполнялся в Городе Дионисии в 423 г. до н.э. Аристофан на самом деле единственный писатель, который, как известно, определенно написал о Сократе, когда он был еще жив, в произведении, которое все еще завершено сегодня.

Изображение Сократа Аристофаном, однако, резко негативно и совсем неточно; в « Облака » Аристофан безжалостно издевается над Сократом, изображая его коварным аморальным софистом, который учит людей хитрой риторикой, чтобы правильное казалось неправильным, а неправильное — правильным.

ВВЕРХУ: Гравюра шестнадцатого века, изображающая сцену из комедии Аристофана «Облака», которая была впервые показана в 423 г. до н.э. в городе Дионисия в Афинах, где Сократ изображен наблюдающим за небом в ведре, подвешенном к дереву

В целом, это три древних писателя, которые были современниками Сократа и писали о нем в полностью сохранившихся источниках: Платон, Ксенофонт и Аристофан. Из этих писателей Платон и Ксенофонт, кажется, написали все свои произведения о Сократе после смерти Сократа, но Аристофан писал, когда Сократ был еще жив.

Помимо этих авторов, у нас также есть ряд отрывочных ссылок на Сократа от различных современных авторов. Например, Сократ упоминается в сохранившемся фрагменте дневника путешествий, написанного греческим поэтом Ионом Хиосским (жил ок. 480 — ок. 420 г. до н. Э.), Старшим современником Сократа, который, по-видимому, встретил его, когда он был молодым человеком. остров Самос. Есть также ссылки на Сократа в сохранившихся фрагментах из наиболее утерянных комедий афинских драматургов Амейпсиаса (конец V в. До н.э.) и Евполя (жил ок.446 — ок. 411 г. до н.э.), оба были современниками Сократа.

ВВЕРХУ: римский мраморный бюст афинского комического драматурга Евполиса, современника Сократа, высмеивавшего его в своих пьесах

Было также несколько других учеников Сократа, которые, как известно, написали сократические диалоги, в том числе Антисфен (жил ок. 445 — ок. 365 до н. Э.), Эсхин Сфеттский (жил ок. 425 до н. Э. — ок. 350 до н. Э.) И Аристипп. Кирены (жил ок. 435 — ок. 356 до н. э.). Единственная причина, по которой вы не слышите, как эти авторы чаще упоминаются при обсуждении историчности Сократа, заключается в том, что диалоги, которые они писали о Сократе, не сохранились до наших дней.Тем не менее мы знаем, что эти диалоги существовали, потому что на них ссылаются и даже иногда цитируют более поздние авторы.

Сократ также упоминается как реальная личность философом Аристотелем из Стагиры (жил в 384–322 гг. До н.э.). Аристотель не был современником Сократа, но был учеником Платона. Если бы Платон только что выдумал Сократа, то, конечно, знал бы Аристотель. Аристотель, однако, полностью принимает Сократа как реального человека и ни разу даже отдаленно не предполагает, что Сократ мог быть вымышленным персонажем.

Существует также краткое упоминание Сократа афинским оратором Айсхином (жившим в 389 — 314 г. до н.э.) в его речи Против Тимарха 173, которая была произнесена либо в 346, либо в 345 г. Айшинес не был современником Сократа, но он был современником Платона и Ксенофонта и, в отличие от них, не был членом фан-клуба Сократа.

По древним стандартам, количество неопровержимых свидетельств исторического существования Сократа, которыми мы располагаем, действительно впечатляет.Конечно, ни один из этих источников не обходится без проблем, но их более чем достаточно доказательств, чтобы установить, что Сократ определенно был реальной исторической личностью.

Итак, кто-то, кто был действительно упрямо, иррационально предан аргументу о том, что Сократа не существует, мог попытаться возразить — несмотря на это неопровержимое доказательство обратного, — что, возможно, Аристофан изобразил Сократа как карикатуру на софистов, а Платон и Ксенофон зацепились за него. на этого вымышленного персонажа по какой-то причине и присвоили его в своих целях.Однако есть много очень серьезных и очень очевидных проблем с этой попыткой объяснения.

Во-первых, для древнегреческой старой комедии характерно много юмора из пародий и насмешек над реальными людьми, которые были известны каждому в сообществе. Итак, в исторической реальности, когда появился Аристофан, желающий пародировать софистов, он просто выбрал для карикатуры реального общественного деятеля, который был неразрывно связан с софистами в общественном сознании (то есть Сократа), как представителя всей группы.

Для него не имело бы смысла создавать вымышленного софиста для этой цели, потому что, если бы Сократа не существовало, он мог бы просто выбрать кого-то другого в качестве представителя, возможно, Протагора из Абдеры (жил ок. 490 г. до н.э. — ок. 420 г. до н.э.) или Горгия Леонтинского (жил ок. 485 — ок. 380 г. до н.э.). Было бы множество других реальных людей, над которыми он мог бы посмеяться.

Более того, для Платона и Ксенофонта практически не имело бы никакого смысла цепляться за вымышленного персонажа, созданного комическим драматургом десятилетий назад как пародию на софистов, и писать так много тщательно продуманных работ, изображающих его как великого, настоящего … философ жизни.Таким образом, вся эта последняя отчаянная попытка спасти гипотезу «Сократа как мифа» рушится. Наиболее очевидное и наиболее экономное объяснение здесь явно состоит в том, что Сократ явно должен был быть реальным человеком.

ВВЕРХУ: римский мраморный бюст Сократа из музеев Ватикана, копия более раннего греческого оригинала IV века до н.э.

Точность изображения Сократа Платоном

Существует анекдот, записанный греческим биографом III века нашей эры Диогеном Лаэртиосом в его «Жизни и мнения выдающихся философов », в котором говорится, что Платон однажды прочитал Сократу свой диалог Лисий вслух.После этого Сократ воскликнул: «Геракл! Какую кучу лжи обо мне написал молодой человек! » Подобно истории, которую я рассказал ранее от Иоанна Стобайоса, эта история восходит к столетиям после смерти Сократа и почти наверняка является апокрифом. Как я отмечал ранее, очень маловероятно, что Платон написал какие-либо свои диалоги при жизни Сократа. Тем не менее, этот анекдот снова подводит нас к нашему центральному вопросу: «Насколько надежно изображение Сократа , а именно ?»

Принято считать, что Платон через Сократа представляет многие идеи, которые сам Сократ никогда не высказывал.В этом смысле нет, изображение Сократа Платоном не является исторически точным. Однако изображение Сократа, описанное Платоном, является исторически аутентичным в том смысле, что, хотя он не обязательно изображает все точные детали жизни Сократа в точности так, как это было на самом деле, Платон действительно отражает общий дух личности своего наставника.

Идеализирующая тенденция

Конечно, Платон имеет сильную тенденцию идеализировать своего любимого наставника.Ксенофонт также проявляет эту тенденцию, но Платон, кажется, проявляет ее в большей степени. Ярким примером этого является его описание защиты Сократа на суде. И Платон, и Ксенофонт написали отчеты об этой защите, оба из которых озаглавлены Апология Сократа . Из них двоих только Платон действительно присутствовал на процессе; Ксенофонт в то время вел кампанию в Персии в качестве наемника.

Рассказы Платона и Ксенофонта о защите Сократа имеют много общего, но также и немало резких расхождений.В обоих рассказах Сократ производит впечатление крайне грубого жюри, но в «Апологии » Платона эта грубость смягчается и смягчается. В «Апологии » Ксенофонта он разыгрывается и изображается гораздо более заметно.

Легко увидеть, что изображение Сократа Ксенофонтом как более снисходительного могло быть ближе к реальности, чем более мягкое изображение Платона. С другой стороны, однако, Ксенофонт, который лично не присутствовал на суде и узнал об этом только позже, возможно, воображал Сократа более снисходительным, потому что это могло бы объяснить, почему Сократа приговорили к смерти, хотя он был явно невиновен.

Развитие Платона в образе Сократа

В конечном счете, насколько точно Платон изображает Сократа, во многом зависит от того, какой из диалогов Платона вы случайно читаете. Принято считать, что изображение Сократа Платоном в его ранних диалогах является более точным, чем его изображение Сократа в его более поздних диалогах. Это потому, что, когда он писал свои ранние диалоги, Платон все еще находился под сильным влиянием Сократа, но, становясь старше и более зрелым, он развивал собственные идеи, отличавшиеся от идей его учителя.

Самые ранние диалоги Платона изображают Сократа как прежде всего вопрошающим других людей и деконструирующим их аргументы, а не выдвигающим оригинальные конструктивные идеи. Многие из ранних диалогов иногда называют «апоретическими диалогами», потому что они не позволяют собеседникам Сократа найти удовлетворительный ответ на основной вопрос диалога. Многие из этих диалогов касаются суда, заключения и казни Сократа. Эти диалоги включают The Apology of Socrates , Kriton , Euthyphron , Gorgias , Menon , Lysis , Laches , Charmides и Hippias Minor .

ВВЕРХУ: Смерть Сократа , написана в 1787 году французским художником-неоклассиком Жаком-Луи Давидом

После этого Платон вступил в зрелую фазу, в которой он написал многие из своих самых известных работ, включая The Symposion , Phaidon , Kratylos , The Republic , Parmenides и Theaitetos . Диалоги этого периода писательской карьеры Платона в основном отражают взгляды самого Платона, а не исторического Сократа.Эти диалоги часто носят более литературный характер, чем более ранние диалоги, что указывает на то, что Платон не только становился более искушенным как философ, но и как писатель.

ВВЕРХУ: «Симпозиум Платона», , написано в 1869 году немецким академическим художником Ансельмом Фейербахом

Наконец, в преклонном возрасте Платон вступил в третью, «позднюю» стадию. В диалогах этого последнего периода жизни Платона роль Сократа в разговоре значительно снижается.Фактически, в некоторых поздних диалогах Сократ полностью исключен из диалога. На этом этапе все более очевидными становятся пифагорейские и мистические влияния на мысли Платона. Именно на этом последнем этапе писательской карьеры Платон написал Sophist , Statemen , Philebos , Laws , Timaios и, наконец, свой последний незаконченный диалог, Kritias .

Заключение

Сократ никогда ничего не записывал — скорее всего, потому, что он не считал запись лучшим способом передачи своего учения, — и мы вынуждены полагаться на свидетельства его учеников для получения информации о его жизни.Хотя Сократ определенно существовал как историческая личность, диалоги Платона и Ксенофонта проблематичны как исторические источники, а изображения обоих авторов содержат неточности.

Тем не менее, Платон и Ксенофонт действительно отражают личность Сократа, хотя, вероятно, весьма идеализированным образом, и их диалоги действительно содержат подлинную историческую информацию. Принято считать, что самые ранние диалоги Платона наиболее точно отражают личность и идеи исторического Сократа, в то время как в его более поздних работах Сократа больше используются как выразители собственных идей Платона.

Автор: Спенсер МакДэниел

Привет! Я Спенсер МакДэниел! В настоящее время я учусь в Университете Индианы в Блумингтоне и получаю двойную специализацию по классическим исследованиям и истории. Я одержим древним миром и постоянно пишу о нем. Моя основная область изучения — Древняя Греция, но я также пишу и о других областях истории. Просмотреть все сообщения Spencer McDaniel

Диалоги Платона — субратачак

Назад к Платону
Назад к философии Греции

---

1. Введение
2. Форма письма Платона
3. Полное собрание сочинений Платона
   1. Список рукописей диалогов Платона
   2. ДЕВЯТЬ ТЕТРАЛОГИЙ Трасиллуса
      1. Euthyphro , Apology, Crito, Phædo
      2. Кратил, Феетет, Софист, Государственный деятель
      3. Парменид ^{[Теория форм]} , Филеб, Симпозиум, Федр
      4. Алкивиад, 2-й Алкивиад, Гиппарх, Любители соперников (??)
      5. Theages, Charmides, Laches, Lysis
      6. Евтидем, Протагор, Горгий, Менон
      7. Hippias major, Hippias minor, Ион, Менексен
      8. Клитофон, Республика, Тимей, Критиас
      9. Минос, Законы, Эпиномис, [ Письма ]
   3. Платоническое деление
4. Порядок диалогов
5. Ранние диалоги (399–387 гг. До н.э.)
6. Средние диалоги (387 — 361 гг. До н. Э.)
   1. Четыре диалога об испытании и смерти Сократа
      1. Euthyphro / Apology / Crito / Phaedo
   2. Горгий, Мено, Симпозиум, Республика, Федр, Кратил, Тимей и Критий
7. Поздние диалоги (361 — 347 до н.э.)
   1. Теэтет, Парменид, софист, государственный деятель, Филибус и законы
8. Список ораторов в диалогах Платона — Википедия
9. Книги
   1. Платон, Полное собрание сочинений , отредактированное, с введением и примечаниями, Джона М.Купер
   2. Платон, Сборник диалогов, включая письма , под редакцией Эдит Гамильтон и Хантингтон Кэрнс
   3. Платон Альфред Эдвард Тейлор

---

Введение
Они были написаны почти 2400 лет назад. В основных центрах греческой интеллектуальной культуры, начиная с первого века нашей эры, труд Платона постепенно стал центральным текстом для изучения и практики философии; в поздней античности (3-й и 7-й или 8-й века нашей эры), когда греческая философия боролась против христианства, платоновская философия была самой философией.Даже после того, как христианство победило в Римской империи с Константином, платонизм продолжал оставаться доминирующей философией в грекоязычном восточном Средиземноморье.

Thrasyllus организовал произведения Платона в девять «тетралогий» — группы по 4 произведения в каждой — напоминающих древние трагедии, которые были представлены в трилогиях, за которыми следовала четвертая, так называемая сатирская пьеса.

Обратите внимание, что последняя тетралогия включает букв , что не является диалогом.Итак, всего существует , тридцать пять диалогов, или философских работ, приписываемых Платону этим древним свидетельством, не говоря уже о Буквах. (На самом деле, некоторые из «диалогов» не являются диалогами, но это другой вопрос. См. Ниже. В совокупности мы называем их «диалогами».)

Расположение в группах по четыре человека имитирует известную практику афинской драмы: четыре пьесы (три трагедии и комедия) образуют единую драматическую группу. Предполагается, что Платон воспринимал свои диалоги как философские драмы и писал их в программах из четырех человек так же, как драматурги.Это не противоречит упомянутым в обители структурам трилогии, потому что драматическая тетралогия — это три трагедии плюс одна комедия, трилогия плюс дополнение.

Примерно с 400 по 1400 год нашей эры работы Платона были недоступны для изучения на латинском западе, но, начиная с 15 века, благодаря возрожденному знанию греческого и переводам на латынь, а затем и на основные современные языки диалоги Платона возобновили свое существование. центральное место в европейской культуре в целом. С тех пор они прислушиваются к нему без перерыва.

Сам Платон не появляется напрямую в этих диалогах — подобно тому, как Шекспир не появляется напрямую в своих пьесах. Точно так же, как найти голос Шекспира среди голосов его персонажей может быть довольно сложно, так и найти голос Платона не всегда просто.

---

Форма письма Платона (метод Сократа)

Платон писал свои произведения в виде диалогов , то есть двух человек, разговаривающих друг с другом.Причины, по которым Платон выбрал диалог как наиболее подходящее средство философской мысли, обнаружить нетрудно. Это был естественный способ выражения философского движения, зародившегося в пытливой и острой беседе Сократа. Большинство «сократов» выражали свои идеи под видом сократовского диалога, и Платон, возможно, не был создателем этой практики. Более того, Платон, как он сам говорит нам, плохо относился к письменным книгам как к провокационным мыслям по сравнению с фактическим обсуждением проблем лицом к лицу и исследованием трудностей между независимыми искателями истины.И, наконец, диалог, более чем любая другая форма композиции, полностью раскрывает драматический дар изображения персонажей и юмористическую сатиру, в которой Платон занимает одно из первых мест среди величайших мастеров комедии и трагедии.

Форма диалога зарекомендовала себя как ближайшее литературное приближение к действительному контакту разума с разумом.

Платон классно формализовал стиль Сократа в прозе, представив Сократа как любопытного вопрошающего какого-то видного афинского собеседника, в некоторых из своих ранних диалогов, таких как Euthyphro и Ion , и этот метод чаще всего встречается в так — так называемые «сократические диалоги», которые обычно изображают Сократа, который применяет метод и задает своим согражданам вопросы о моральных и эпистемологических проблемах.

Но в своих более поздних диалогах, таких как Теэтет или Софист, Платон использовал другой метод философских дискуссий, а именно диалектику.

---

Порядок диалогов

До тех пор, пока не будет сделан какой-либо вывод относительно порядка, в котором были составлены основные произведения Платона, невозможно сформировать какую-либо внятную теорию развития мысли Платона.

У каждого ученого была своя собственная теория порядка диалогов, основанная на каком-то причудливом принципе организации, для которого нельзя было дать убедительных оснований.Первый шаг к окончательному решению проблемы рациональными методами был сделан профессором Льюисом Кэмпбеллом в 1867 году в своем издании Sophistes and Politicus.

Хотя мы все еще не можем расположить произведения Платона в абсолютно определенном последовательном порядке, среди ученых растет консенсус относительно относительного порядка следования основных диалогов.

Подлинные сочинения Платона при проверке делятся на четыре основных класса. Это:

1. Ранние диалоги (написанные с 399 по 387): Ранние годы Платона считаются диалогами Сократа. Они отмечены свежестью драматических портретов, преобладающей озабоченностью вопросами этики и отсутствием характерных платоновских психологических, эпистемологических и метафизических концепций, в частности знаменитой теории «идей». Для этой группы. принадлежат диалоги, которые часто называются преимущественно «сократовскими», такие как «Апология», «Грито», «Хармид», «Лахес», «Евтифрон», «Евтидем» и, вероятно, Кратил. Наиболее важные члены группы — Протагор и Горгий, последний почти наверняка последний из серии.Как уже было сказано, есть причина считать, что Горгий, вероятно, составлен вскоре после 387 г. до н.э., когда Платон начинал свою карьеру в качестве президента Академии.
2. Второй период (с 387 по 361 год, после основания его Академии) : Группа великих диалогов, в которых литературная сила Платона находится на пике, и которые все отмечены центральным положением, отведенным в них « теория идей »с вытекающей из нее доктриной, согласно которой научное знание есть воспоминание.из них Симпозиум, Федон. Республика, Федр. Поскольку «Федр», кажется, ссылается на «Панегирик Исократа», опубликованный в 380 г. до н. Э., «Второй период» деятельности Платона как писателя должен был продлиться, по крайней мере, до этого года.
3. Третий период (между 361 и 347 годами) : Группа диалогов «диалектического» типа, в которых главными объектами рассмотрения являются логические вопросы, природа истинного и ложного предсказания, проблема категорий, смысл отрицания, процессы логического деления и определения.Группа состоит из четырех великих диалогов: Теэтет, Парменид, Софист, Политик. Последние два, несомненно, позже остальных.
4. Четвертый период : Остались три важных произведения, которые с лингвистической точки зрения образуют группу и должны быть отнесены к последним годам жизни Платона: Philebus , наиболее зрелое изложение платонической этики; Тимей (с его фрагментарным продолжением — Критиас), касающийся в основном космологии и физики, но включающий многое из того, что имеет большое метафизическое и этическое значение; и Законы , в которых пожилой философ, не отказываясь от идеалов Республики, предпринимает построение такой «второй лучшей» формы общества, которая могла бы быть реально осуществима не для «философов», а для среднего человека. Греки четвертого века.

---

Индекс

1. Ранний (излагает взгляды Сократа, драматический, короче)
   1. Платон подробно описывает последние дни философа Сократа с «Апологией», Критоном, Евтифроном и Федоном
   2. Ион, Малый Гиппий, Большой Гиппий, Лахес, Лисий, Менексен, Протагор, Евтидем, Хармид, [Влюбленные, Гиппарх, Первый Алкивиад]
2. Средний (больше идей Платона)
   1. Горгий, Мено, Симпозиум, Республика, Федр, Кратил, Тимей и Критий
3. Поздно (более поучительный, более продолжительный, менее драматичный
   1. Теэтет, Парменид, софист, государственный деятель, Филибус и законы
4. Платон: Диалоги ( Диалоги )

---

Платонические диалоги

---

Многие английские переводы различных диалогов доступны от разных издательств, в том числе, для большинства из них, издания в мягкой обложке в экономических сборниках.Вот переводы, доступные в издании Penguin Classics:

• Ранние сократические диалоги ( Ion, Laches, Lysis, Charmides, Hippias Major, Hippias Minor, Euthydemus ), перевод Тревора Дж. Сондерса
• Протагор и Менон , перевод У. К. К. Гатри
• Gorgias , перевод Уолтера Гамильтона
• Последние дни Сократа ( Евтифрон, Апология, Критон, Федон ), перевод Хью Треденник
• Симпозиум , перевод Кристофера Гилла
• Phaedrus и Буквы VII и VIII , перевод Уолтера Гамильтона
• Республика , перевод Десмонда Ли
• Theaetetus , переведено Робином А.Х. Уотерфилд
• Timaeus и Critias , перевод Десмонда Ли
• Philebus , переведено Робином А. Х. Уотерфилдом
• Законы , перевод Тревора Дж. Сондерса

Среди других заслуживающих внимания редакций некоторых диалогов Платона:

• Республика , переведенная, с примечаниями, интерпретирующим эссе и новым введением, Аллан Блум, Basic Books, 1968
• The Republic , переведенный, с введением и примечаниями, Фрэнсис М.Корнфорд, Oxford University Press, 1941
• Симпозиум , переведенный Сетом Бенардете, с комментариями Сета Бенардете и Аллана Блума, The University of Chicago Press, Чикаго, 1986, 1993
• Gorgias , переведено с комментариями Э. Р. Доддса, Clarendon Press, Oxford, 1959
• Парменид , перевод Р. Э. Аллена
• Theaetetus (Часть I из The Being of the Beautiful ), перевод с комментариями Сета Бенардете, The University of Chicago Press, Чикаго, 1984
• The Sophist (Часть II из The Being of the Beautiful ), перевод с комментариями Сета Бенардете, The University of Chicago Press, Чикаго, 1984
• Государственный деятель (Часть III из Существо прекрасного ), перевод с комментариями Сета Бенардете, The University of Chicago Press, Чикаго, 1984
• Теория познания Платона: Theaetetus и Sophist , перевод с комментариями Фрэнсиса М.Корнфорд, Бобс-Меррилл, Индианаполис, 1934 год

---

Почему мы должны читать Платона — Джерри Бальмут

Сократ начал с простого вопроса: как жить?
И, задав такой вопрос, как следует жить жизнью, он затем остановился на идее, что существует такая вещь, как превосходство чего-либо — каждая вещь во вселенной имеет свое особое или особенное превосходство, потому что это достоинство этой конкретной вещи.

сила ножа, сила шляпы, сила стола, сила большого пальца,
способность схватить — каждая вещь обладает своего рода совершенством, присущим этому конкретному объекту.

Так вот, если это так, то вполне может быть, что люди в своих жизненных упражнениях и выборе, который они делают, должны руководствоваться этим понятием или этим вопросом — в чем преимущество для жизни? Какой жизнью следует жить, если задаться вопросом о достоинствах жизни? что это отражает эту добродетель? Потому что так

Сократ был убежден, что ни один человек не совершает зла ​​преднамеренно. Когда человек действует, он всегда действует ради добра.Когда кто-то создает объект, он делает это здесь как действие, чтобы реализовать какое-то благо. Тогда возник вопрос, что такое добро, которое можно реализовать в человеческом поведении и человеческих действиях?

И именно здесь Сократ задал вопрос: если ни один мужчина, ни женщина не действует со злом, почему существует зло? Почему некоторые из этих решений мы считаем хорошими, а какие на самом деле или нет?

Итак, Сократ сам знал об этом сообществе, о нем, но он также был открыт для возможности того, что есть другие, кто знал это лучше.И, что вы слышите в целом ряде ранних диалогов, это люди, которые утверждали, что знают, что важно для того, чтобы прожить прекрасную жизнь. И по мере прохождения каждого из диалогов он проверяет неспособность каждого из этих так называемых экспертов (шарлатанов. Он
обнаруживает, что они представляют самих себя. На самом деле нет никакой пользы, когда их представление подвергается воздействию …

Нам нужно определить, что есть хорошее, чтобы жить прекрасной жизнью.

Для этого есть всевозможные кандидаты, но большинство из них неспособны поддерживаться здесь критической мыслью.Утверждение здесь, что они неспособны, здесь делается посредством того, что он называет диалогом (Диалогами) — посредством разговора, — и Платон был однозначно ответственен за эту идею, что, говоря через идеи, мы достигаем различных уровней понимания и что диалог — это наш метод открытия и самопознания того, что есть истина.

Таким образом, диалог — это уникальное выражение формы рассуждения рационального размышления, которое ставит под сомнение полученное мнение, поднимая вопросы о том, что ему дано.
Конечно, это сделало Сократа очень неприятным человеком для большого числа псевдоэкспертов. И, конечно же, результатом стало то, что он был замучен за это обязательство найти хорошее в жизни или хорошее с вашей стороны.

---

Платоновское деление и истоки аристотелевской логики Джастин Джозеф Власиц, докторская диссертация

---

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

Платон «Последние дни Сократа» — Руководство для чтения: 9780140449280

РУКОВОДСТВО ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ

Вопросы и темы для обсуждения

ВВЕДЕНИЕ

Ближе к концу года «Апология » Сократ делает заявление, которое находит отклик даже у тех, кто никогда не читал Платона: «Я говорю вам, что … изучение себя и других — действительно самое лучшее, что может человек может обойтись, и эта жизнь без такого рода исследований не имеет смысла »(стр.63). Апология , Euthyphro , Crito и Phaedo , которые изображают деятельность Сократа непосредственно перед судом до его смерти, занимают центральное место среди произведений Платона. Они подводят итог философской карьере Сократа, главного героя большинства платоновских диалогов. Но это подведение итогов не означает окончания исследований, проводимых Сократом. Напротив, в последние дни своей жизни Сократ неуклонно продолжал расследования, которые он вел всю свою жизнь, даже с риском казни, и приказал своим товарищам продолжить их, когда он ушел.

В Euthyphro , Crito и Phaedo мы узнаем ряд персонажей через мнения, которые они выражают в разговоре с Сократом и друг с другом. Каждый из этих диалогов — это исследование центральной проблемы. Euthyphro исследует, что такое святость и как ее можно распознать, Crito касается долга перед законом, а Phaedo исследует природу человеческой души. «Апология» показывает Сократа, выступающего перед афинским судом, защищающего себя от обвинений во внедрении новых религиозных верований и введении в заблуждение молодого поколения.Хотя The Apology читается, по сути, как монолог, Платон произносит речь Сократа как подразумеваемый диалог со своими обвинителями, собранием и большей общиной города. А поскольку обвинения ставят под сомнение пожизненную общественную карьеру Сократа как философа, «Апология » является наиболее явной защитой Платона философского исследования как важного для благополучия общества.

В платоническом диалоге ни один персонаж не выражает мнение автора.Вместо этого мы сталкиваемся с серией разговоров и речей, в которых персонажи подтверждают и отрицают утверждения друг друга, участвуя в перекрестном допросе. Каждое заявление подвергается постоянному расследованию; По окончании диалога создается впечатление, что открылось больше возможностей для расследования, чем существовало вначале. Характер Сократа, наиболее вероятного представителя Платона, обычно является самым острым вопрошающим и часто, кажется, берет верх. Однако даже когда он представляет полностью сформированные теории, они выдвигаются только как гипотезы, которые необходимо исследовать, а не как доктрины.Фактически, Сократ постоянно настаивает на том, что его единственная мудрость заключается в знании того, чего он не знает, и в его готовности присоединиться к другим в поисках истины. Кроме того, другие персонажи с сильными позициями, такие как титульный персонаж в Euthyphro и Simmias в Phaedo , представляют идеи, которым уделяется пристальное внимание. И Crito , когда он умоляет Сократа принять помощь своих друзей и сбежать из тюрьмы, приводит сильный аргумент, который обращается к нашим эмоциям и здравому смыслу.

Диалоги — это не философские трактаты, излагающие позицию Платона в явных терминах. Скорее, они представляют собой драматические репрезентации живых философских исследований, в которых совместная деятельность персонажей помогает прояснить изучаемые проблемы. Существенным аспектом этих исследований является то, что мнения высказываются отдельными людьми, у которых есть намеренные намерения, эмоции и физические тела, а также мысли. Никакая мысль не выражается кроме персонажа.Никакой бестелесный авторский голос не ведет нас к окончательной точке зрения. Платон обращает наше внимание на реальные последствия, которые имеют идеи, что особенно остро стоит в ответе Сократа своему обвинителю Аниту в «Апологии ». Живя в разрушенном обществе, которое полагалось в своих ценностях на общепринятые догмы и образцовые мифы, такие как гомеровские рассказы о героических жизнях, Сократ и Платон представили критический анализ этих ценностей посредством философского исследования. Это было и всегда остается смелым предприятием.Диалоги приглашают нас принять участие в беседах, которые представляет Платон, как активных участников и современников Сократа и его товарищей. Принимая участие в обсуждении святости в Euthyphro , или аргументе в пользу бессмертия души в Phaedo , или разумном, но отброшенном аргументе в пользу целесообразной личной безопасности в Crito , мы начинаем участвовать в деятельности, которую Сократ больше всего рекомендует.

О ПЛАТО

Платон родился в Афинах, Греция, примерно в 427 году до нашей эры. Его семья долгое время занимала видное место в гражданской жизни Афин, и в молодости Платон ожидал политической карьеры. Но насилие и коррупция, которые он наблюдал в афинской политике после разрушения Афинской империи в Пелопоннесской войне и казни своего друга Сократа в 399 г. до н. Э. оттолкнул Платона, и он отказался от своих политических амбиций. Его связь с последователями Сократа привела к тому, что Платон основал Академию, школу, посвященную философским и научным исследованиям, которая просуществовала в Афинах более девятисот лет.В 367 г. до н.э. Платон был приглашен на Сицилию, чтобы обучить молодого монарха Диониса II философу-правителю, но визит закончился политической борьбой и полным провалом. Вернувшись в Афины, Платон служил в Академии и посвятил себя преподаванию и писательской деятельности до своей смерти примерно в 347 г. до н. Э. Одним из наиболее образованных учеников Платона был Аристотель.

Начав критический анализ ценностей, человеческих институтов и знаний, Платон определил центральные проблемы западной философии.Его диалоги увековечивают Сократа, который не оставил собственных сочинений, и сочетают прекрасное литературное искусство с философией, оказавшей глубокое влияние на ход западной интеллектуальной истории. В отличие от произведений большинства древних авторов, практически все известные сочинения Платона сохранились в первозданном виде.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ

Евтифрон

Почему Сократ и Евтифрон не могут прийти к удовлетворительному определению святости?

Верит ли Сократ, что можно дать определение святости?

Почему Сократ считает, что святость должна быть «одинаковой во всех сферах деятельности» (стр.11)?

Почему Сократ считает «самой гениальной чертой» своего искусства его способность заставлять продукты разума Евтифрона «не оставаться на месте» (стр. 20)?

Поскольку его разговор с Евтифроном идет по кругу и заканчивается там, где он начался, намеревается ли Сократ научить нас чему-то другому, кроме определения святости?

Для дальнейшего размышления

Имеет ли право Евтифрон преследовать своего отца за смерть рабочего?

Согласны ли вы с Сократом в том, что существует только один стандарт, по которому все вещи свято и нечестиво?

Извинение

Смиренный или гордый тон защиты Сократа?

Почему Сократ в качестве защиты упоминает свою веру в то, что он будет осужден?

Почему Сократ говорит судьям еще до того, как они признали его виновным, что он не боится смертной казни? Почему он говорит вещи, которые могут разозлить его присяжных?

Почему Сократ думает, что Афины никогда не постигало большего блага, чем исследование их граждан?

Почему господа Афины признают Сократа виновным и приговаривают его к смерти?

ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗМЫШЛЕНИЯ

Согласны ли вы с Сократом в том, что «истинный поборник справедливости обязательно должен ограничиться частной жизнью и оставить политику в покое» (стр.56)?

Как знание того, что вы ничего не знаете, способствует добродетели?

Вы бы осудили Сократа?

Crito

Почему Сократ не сбежал?

Почему Сократу важно действовать с согласия Критона?

Неужели Сократа безразлично, что подумает большинство людей, если он сбежит?

Почему Сократ считает, что нарушит законы, если откажется подчиняться тем, кто их несправедливо применяет?

Признавая смерть, Сократ власть народа решать, что справедливо, а что несправедливо?

ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗМЫШЛЕНИЯ

Должен ли Сократ принять предложение Крита?

Государство или отдельные люди лучше всех судят о том, что справедливо, а что несправедливо?

Приравнивается ли проживание в штате к согласию с его законами?

Федон

Почему Сократ в день своей смерти замечает связь между удовольствием и болью?

Почему Сократ не уверен, прислушивается ли он к голосу во сне, занимаясь философией? Почему он пробует себя в стихах?

Почему Сократ считает, что те, кто занимается философией, готовятся к смерти?

Согласно Сократу, почему чувства только отвлекают душу от приобретения знания?

Почему Федон переходит от философских аргументов к мифологии подземного мира?

ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗМЫШЛЕНИЯ

Доказал ли Сократ, что есть душа и что она бессмертна?

Прав ли Сократ, избегая телесных удовольствий, поскольку они приносят больше вреда, чем пользы?

Какую ценность для вас философия подготовки к смерти?

СВЯЗАННЫЕ НАЗВАНИЯ

Евангелие от св.Матфей
Суд и казнь Сократа имеют определенные параллели с судом и распятием Иисуса Христа. Оба мужчины ложно обвинены и приговорены к смерти, оба отказываются защищать себя, оба охотно принимают смерть и оба проповедуют бессмертие души.

Роберт Болт, Человек на все времена: Пьеса в двух действиях (1962)
Эта пьеса рассказывает о конфликте между королем Англии Генрихом VIII и его лорд-канцлером сэром Томасом Мором, казненного за то, что он не захотел компромисс по поводу совести.

Ральф Уолдо Эмерсон, «Платон; или, Философ »(1850)
В этой богатой оценке философских достижений Платона Эмерсон подчеркивает работу Платона о природе человеческой души, одновременно предлагая Платона как выдающийся образец философского ума.

Джон Стюарт Милль, On Liberty (1859)
Этот трактат защищает ценность рационального свободного исследования и его важность для благополучия общества.

Plato, The Republic
Цели Академии, основанной Платоном, и ее план справедливого общества изложены в The Republic.