брат Игоря и Всеволода, их феодальный глава, опытный полководец, государственный деятель.

Ярославна — жена князя Игоря. Просит силы природы уберечь мужа от гибели.

Другие персонажи

Овлур — половец, помогающий Игорю сбежать из плена. Мать Овлура была русской. Затаив по какой-то причине обиду на половцев, Овлур помагает бежать из плена Игорю.

Краткое содержание.

Вступление

Автор начинает рассказ о походе князя Игоря «по былинам времени сего», следуя историческим, объективным событиям. Он сообщает, что не собирается «растекаться мыслию по древу» — вести повествование в высокопарной и витиеватой поэтической манере, как всегда делал это «старинный соловей», сказитель Боян.

Часть 1

Князь Игорь со своей дружиной ждет брата Всеволода, чтобы идти вместе с ним против половцев.

В день выступления русского войска в поход Игорь посмотрел на солнце и увидел, что оно закрылось тенью. Пренебрегая «знаменьем небес» — затмением солнца — и слыша только свое желание «копие преломить в половецком поле незнакомом», Игорь принимает решение выдвигаться с воинами к Дону.

На всем пути войско сопровождают дурные знаки: тревожно кричат птицы, разбуженные грозой, воют волки, отовсюду слышится «стон и скрежет в сумраке ночном».

На ночлег остановились в степи, а на рассвете начали битву с врагом. «Смяло войско половцев поганых», русичи захватили в плен половецких девушек и взяли богатую добычу.

Снова ночевало войско Игоря в степи, а тем временем половецкие ханы Гзак и Кончак «с ордой своею дикой» «с криками и с воем» шли сражаться с дружиной Игоря. Но русские, полные сил, перегородили поля и приготовились отразить натиск. Кровавый цвет рассвета предвещал беду.

Отступая на время от изображения боя, автор «Слова» вспоминает историю Руси, сокрушается о том, что «позабылись правнуками рано грозные походы» Олега, предка Игоря. В борьбе за власть Олег начал междоусобные войны, принесшие разорение русской земли и смерти.

Много сражений видела тогда земля русская, говорит автор, но такого, как это, еще не было.

Страшной была битва войска Игоря с половцами: «далеко от крови почернев, задымилось поле под ногами». Два дня сражались с врагами русские воины, на третий же были побеждены. У реки Каялы, возле которой была битва, Игорь и Всеволод попали в плен к ханам половецким.
Сама природа сочувствовала поражению русского войска: печально поникла степь, опустили ветви деревья.

Трудное время наступило для земли Русской. Множество русичей погибли на поле сражения, «пали жены русские, рыдая» над гибелью своих «милых лад». Прошло время изобилия, потому что князья прекратили битвы с врагом — «супостатом», теперь они «малое великим называют и куют крамолу брат на брата». Пользуясь междоусобицами, со всех сторон нападают на Русь и враги.

Бедам и горю открыли князья Святославовичи дорогу на Русскую землю, говорит автор, «разбудили поганых для войны». А ведь совсем недавно Святослав, «отец» их, в своем успешном походе против половцев «поганых ратей не щадил», «устрашил их», «порубил мечами», пленил хана Кобяка и «на Степь ногою наступил». Теперь же половцы снова без опаски совершали набеги на Русь, одерживая победы.

Часть 2

В Киеве великому князю Святославу приснился тревожный, «смутный» сон, объяснения которому у него не было. Собрав бояр, рассказал им о приснившемся и услышал от них толкование сна: в битве с половцами Игорь и Всеволод потерпели поражение.

С печалью и горечью произнес свое «золотое слово» Святослав, обращаясь к младшим князьям. Он упрекал их в том, что не вовремя пошли против врага, и «без чести» пролили кровь, решив искать славы для себя и не обращаться за помощью к другим князьям. Сам Святослав «никому не даст гнезда в обиду», сумеет защитить его. В одном беда: «князья помочь не хотят» ему — они заняты борьбой за власть, и нет проку в их силе и военном умении. Поражение Игоря привело на землю Русскую половцев, и уже «кричат русичи под саблей половецкой», и Владимир изранен, защищая Переяславль.

Автор продолжает обращение Святослава и призывает князей защитить свою землю.

«Ты и Волгу веслами расплещешь, ты шеломом вычерпаешь Дон», — адресует он слова к Всеволоду, а Рюрика и Давида спрашивает, не их ли полки сейчас гибнут «от руки ратника неведомого края». Он призывает отомстить «за Русскую землю и за Игоревы раны».

Выступить за землю Русскую зовет автор и князя Галицкого Ярослава, ведь есть у него для этого силы, ум, и власть его велика.

И к Мстиславу с отважным Романом, чья мысль «мчит ум на подвиг» и под чьи знамена склонили «буйную главу» многие противники, обращается автор, но не заканчивает призыв.

Он с горечью возвращается в мыслях к поражению Игоря:

«Но уж прежней славы больше с нами нет.
Поганое войско грады поделило.
По Суле, по Роси счету нет врагу…»

Князей Ингвара и Всеволода и троих Мстиславовичей, князей Волынских зовет «для дальнего похода» автор, он не понимает, почему они до сих пор не стали на защиту Руси.

Говоря о том, что границы родной земли не защищены, создатель «Слова» описывает безнадежную попытку князя Изяслава Полоцкого самостоятельно обезопасить их от внешних врагов. Изяслав погиб на поле битвы — никто из русских князей не пришел ему на помощь.

Автор страстно призывает Ярослава и потомков Всеслава прекратить враждовать и понять, что в междоусобицах все потерпели поражение — в результате «раздорами и смутой к нам на Русь поганых завели». Продолжая свою мысль о катастрофических последствиях усобиц для государства, он повествует о судьбе Всеслава, жившего в конце язычества. Всеслав враждовал с разными княжествами, множество полей на Руси «не добром засеял, а костями русскими», но и сам много разных бед познал.

Вспоминая былое и прежних князей, в качестве образца защитника родины автор называет старого Владимира, противопоставляя его своим современникам Рюрику и Давыду, между которыми нет согласия.

Часть 3

В Путивле Ярославна плачет на городской стене, и голос ее слышен даже на границах земли Русской, долетает он до берегов Дуная.

В глубокой печали обращается она ко всем силам природы. Говорит с ветром, приговаривая, что он навсегда развеял ее радость. Рыдая, разговаривает с Днепром, главной русской рекой, просит его: «сохрани на дальней стороне» любимого мужа. Плача, спрашивает у солнца, как же могло светило, с которым «каждому приветно и тепло», отвернуться от войска князя.

Будто услышав мольбы и плач Ярославны, откликнулась природа. Всколыхнулось море, вихрь помчался в сторону дома Игоря — «сам господь из половецких стран» указывал князю путь домой.

В полночь, когда Игорь не спал, размышляя о возвращении, вдруг услышал он условный свист. Это половец Овлур, приготовив коней для побега, звал Игоря. Помчал Игорь из половецкого плена, «в горностая-белку обратясь», потом «поплыл, как гоголь, по волне, полетел, как ветер, на коне», а вместе с ним и Овлур. Когда беглецы загнали коней, Игорь полетел соколом к Донцу, а Овлур побежал серым волком.

Галки, вороны, сороки не кричали в полях и лесах, только вдалеке пели, радуясь, соловьи, и дятлы стуком своим указывали Игорю нужное направление.

Автор рассказывает о беседе Игоря с рекой Донец. Он называл князя великим и говорил, что своим возвращением из плена Игорь принес земле Русской много радости. Игорь же в ответ благодарил реку за то, что дала ему приют на своих берегах и предупреждала об опасности, пока он отдыхал.

Обнаружив исчезновение Игоря, Гзак и Кончак «ищут беглеца». Гзак предлагал «соколенка», сына Игоря, Владимира, оставшегося в неволе, «золотой стрелой» подстрелить. Кончак считал, что можно «опутать его девицей», женить на половчанке. Гзак же возражал: «он с девицей в терем свой умчится», и тогда «начнет нас бить любая птица в половецком поле» — снова начнут русичи воевать с половцами.

Князь Игорь вернулся из плена. Его возвращение автор сравнивает с появлением солнца на небе. Русская земля ликует: радостные «песни с дальнего Дуная» доносятся до Киева, а Игорь «удалой» идет по Боричеву подъему к церкви богородицы Пирогощей.

Автор славит князей, принявших участие в походе, и дружину Игоря.

Заключение

Пришедшее к нам из глубины столетий, «Слово о полку Игореве» всегда остается современным. Автор пытается донести до читателя главные мысли своего произведения — любовь к родной земле, призыв к единству страны, восхищение мужеством защитников Родины

Данный краткий пересказ «Слова о полку Игореве» передает ключевые моменты описанных автором событий, с особенностями образного их изложения возможно познакомиться, прочитав полный текст произведения.

St. Elizabeth’s Square — Sarah Hinlicky Wilson

Rudolf Jašík, St. Elizabeth’s Square , пер. Марго Ширл (Прага: Artia, 1964).

Я заказал эту книгу как само собой разумеющееся, просто потому, что это еще один словацкий роман на английском языке. Но как только она появилась, меня еще больше заинтриговали обстоятельства ее публикации, чем ее сюжет. Потому что этот роман, который впервые вышел в 1958 году на словацком языке, был переведен и напечатан на английском языке в 1964 году пражским издательством. Другими словами, во время жесткой цензуры непосредственно послесталинской эпохи эта книга была выбрана не только для общественного потребления в Чехословакии, но и для того, чтобы послать сообщение враждебному внешнему капиталистическому миру англоговорящих людей. Как и почему это произошло?

Мои подозрения, конечно, заключались в том, что автор Рудольф Яшик, должно быть, искренне верил в коммунистическое дело, и из того, что я могу узнать о нем (спасибо, Словацкая Википедия, а также этот пост в блоге сети книжных магазинов Martinus ) мои подозрения оправдались. После пяти месяцев тюремного заключения нацистов за распространение коммунистических листовок в 1940 году Яшик стал более чем когда-либо убежденным в зле фашизма и праведности красных. Он воевал в армии словацкого марионеточного государства на стороне Оси, но саботировал собственный полк, за что снова попал в тюрьму. Яшик не терял даром ни один поединок в тюрьме, но работал над своим русским языком и даже в какой-то момент пытался вступить в Советскую армию. После второго освобождения из тюрьмы он присоединился к партизанам Словацкого национального восстания. Этот самый почитаемый момент в словацкой национальной истории на самом деле потерпел неудачу, но со сменой режима в 19 г.48. Он занимал видные должности в промышленности и искусстве, организовывал группы по изучению марксистско-ленинской мысли, и ему было позволено опубликовать несколько романов и стихов.

Я пришел к этому, его самому известному роману, ожидая работы благочестивой и открытой пропаганды. На самом деле оно гораздо тоньше, выражая убеждения верующего, а не идеолога. Из одного романа трудно сделать выводы, но политическая ориентация Яшика кажется скорее антифашистской, чем прокоммунистической. В Площадь Святой Елизаветы только один персонаж, Магуш, является признанным коммунистом — заявление, которое вырывается из него в момент удивления, почти как опыт обращения, — но он второстепенная фигура. Магуш снова появляется в самом конце рассказа, чтобы предотвратить самоубийство главного героя Игоря, приглашая отчаявшегося юношу присоединиться к нему в распространении коммунистических листовок, потому что «ночь еще не кончилась…» Это легкое прикосновение, шепот надежды на лучшее вещи, надежда в самой темной ночи. Во всяком случае, это напомнило мне хороший религиозный роман.

Сравнение с религией вытекает из самого романа, а не только из моей склонности придавать всему теологическое значение. Само название является религиозным, поскольку относится к святому. Ряд названий глав столь же откровенен в своих аллюзиях: «В стройной церковной башне», «Несвятой Иоанн Креститель» (имеется в виду католический священник, который крестит еврейскую подругу Игоря Еву, если ему заплатят астрономическую сумму в десять тысяч долларов). короны), «Око Божие» (фашистская слежка за еврейским населением), «Праздник студентов-христиан» (ужасающий эпизод издевательств над евреями), «Тайная вечеря» (еврейская семья совершает самоубийство, чтобы избежать плена), и, наконец, «Любовник с лицом сатаны» (Игорь одержим местью после убийства Евы). Как показывают эти краткие описания сюжета, религиозные образы используются иронически, чтобы проиллюстрировать ужасы, прямо противоположные религиозной надежде, которая сама по себе не может спасти, — прежде всего церковь Святой Елизаветы, не сумевшая защитить любовь двух молодых людей в лицо фашистской власти. На протяжении всей книги проза тоже пронизана религиозными аллюзиями, но сама религия бессильна. Однако это противопоставление только предполагается, а не утверждается нагло, как подобает художественному произведению.

Суть романа, однако, в пуантилистском изображении бедного района в провинциальном словацком городе, где евреев и христиан объединяет их общая борьба за выживание, и любовь между ними принимается до тех пор, пока произвольная ненависть Появляются нацисты (чаще просто «немцы»), чтобы разделить общество на жертв и пособников. Сюжет рассказывает не только о несчастных любовниках Игоре и Еве, но и об амбициозном «Желтом дронте» и Флорике, которые не держат зла ​​на семитов, но охотно предают их, чтобы улучшить свои перспективы. Отвращение предателей к себе наряду с их неспособностью сопротивляться сговору — самая поразительная часть романа, поскольку вы видите, что участие в массовом зле — дело рук не моральных уродов, а корыстных личностей, пытающихся продвинуться вперед. Удивительно, что наша совесть может простить на этом основании.

Как произведение антисемитизма, Площадь Святой Елизаветы заслуживает места на полке с более известными произведениями, такими как Список Шиндлера и Дневник Анны Франк . Но это не без осложнений, один меньше и один значительно больше.

Первая трудность заключается в том, что евреи в романе представлены не в лестном свете. Это вполне могло быть стратегическим: даже непривлекательные люди заслуживают лучшего, чем цепи, лагеря и геноцид. Нет причин превращать каждую жертву в героя. Но старых стереотипов о евреях — раболепия, жадности, отталкивающих привычек в одежде и т. д. — вполне достаточно, чтобы подтвердить, а не опровергнуть древнее отвращение.

Однако гораздо более серьезным, на мой взгляд, является имплицитное приписывание антисемитизма только немецким фашистам. В то самое десятилетие, когда Яшик написал свой magnum opus, Сталин осудил на показательном процессе секретаря Коммунистической партии Чехословакии Рудольфа Сланского вместе с одиннадцатью другими чехословацкими коммунистическими лидерами, все, кроме одного, были евреями, и все они были казнены. Правда в том, что Сталин и советское руководство презирали евреев так же, как и Гитлер, и находили бесчисленные способы казнить и ссылать их. Евреев продолжали обвинять в «национализме» и других «буржуазных» преступлениях вплоть до конца коммунистического режима. Если казни замедлились, то главным образом потому, что в Чехословакии осталось так мало евреев.

Роман Яшика — это страстный протест против произвольной жестокости антисемитизма. Но видел ли он его в действии среди своих? Пытался ли он каким-то образом назвать это и бороться с ним? Или он купился на миф о том, что коммунизм был прав в том, в чем ошибался нацизм?

траур по Ярославне и исторические реалии

За толкованием «Слова о полку Игореве»: оплакивание Ярославны и исторические реалии

ДОИ: 10. 22455/978-5-9208-0610-9-390-398

Аннотация: В статье рассматриваются причины, по которым Ярославна в своем плаче скорбит о своем муже, князе Игоре Святославиче, но даже не упоминает о сыне Владимире, который также попал в плен к половцам. Доказано, что отсутствие упоминания о Владимире не может быть объяснено реальными причинами и не имеет психологической мотивации. Показано, что эта особенность плача Ярославны объясняется мифопоэтическим характером «Слова о полку Игореве». Поражение и плен Игоря в сказочном кодексе «Сказки» изображены как счастливое возвращение из царства смерти, подобное воскресению. Владимир Игоревич, отчасти эквивалентный отцу в сюжете «песни», после побега Игоря из плена, сбивающего с толку Кончака и похищающего невесту из «царства смерти», не является главным героем «Слова». персонаж в сюжете сказки невозможен, и Владимиру Игоревичу отведена маргинальная роль. Поэтому его мать Ярославна не оплакивает его.

Справочная информация:

1 Гаспаров Б.М. Поэтика «Слова о полку Игореве». Москва: Аграф, 2000. 608 с. (на русском языке)

2 Горский А.А. «Всего еси исполнена земля Русская…»: Личности и ментальности русского средневековья: Очерки. М.: Языки славянской культуры, 2001. 176 с. (на русском языке)

3 Демкова Н.С. Проблемы изучения «Слова о полку Игореве». Демкова Н.С. Средневековая русская литература: Поэтика, интерпретации, источники: Сборник статей. Санкт-Петербург, Издательство Санкт-Петербургского университета, 1997, стр. 33–76.

4 Ипатьевская летопись. Полное собрание русских летописей. М.: Языки русской культуры, 1998. Т. 1. 2. 648 с.

5 Ироическая песня о походе на половцов удельного князя Новогорода-Северского Игоря Святославича. М., В Сенатской типографии, 1800. VIII+46 с. (на русском языке)

6 Каган М.

7 Кемпбелл Дж. Тысячеликий герой. Пер. с англ. О.Ю. Чекчурина. СПб.: Питер, 2018. 352 с.

8 Лаврентьевская летопись. Полное собрание русских летописей. Москва, Языки русской культуры, 1997. Том. 1. 496 с. (на русском языке)

9 Пропп В.Я. Морфология сказки. 2-е изд. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1969. 168 с.

10 Ранчин А. Образы Игоря и Кончака в «Слове о полку Игореве»: структура текста и исторические факты. Россия XXI, 2019, № 2. С. 110–127. (на русском языке)

11 Слово о полку Игореве. Ленинград, Советский писатель, 1952. 488 с. (на русском языке)

12 Соколова Л.В. Мотив живой и мертвой воды в «Слове о полку Игореве». Труды Отдела древнерусской литературы. СПб.: Дмитрий Буланин, 1993, т. 1, с. 48, стр. 39–47. (на русском языке)

13 Соловьев А.