Более 1 млн человек погибли в блокадном Ленинграде — прокуратура Петербурга — Северо-Запад |

Главные события 3 октября 2022 г. 12:54 обновлено 3 октября 2022 г. 13:55

(Дополненная версия)

© РИА Новости. Борис Кудояров

Санкт-Петербург. 3 октября. ИНТЕРФАКС СЕВЕРО-ЗАПАД — В блокаду Ленинграда погибли свыше 1 млн человек, что больше, чем считалось ранее.

«Официальная статистика, основанная на данных Ленинградской областной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, говорит о 649 тыс. погибших в блокадном Ленинграде. Проведенная прокуратурой города работа с архивными и статистическими документами позволила установить значительно большее количество погибших в период блокады, которое, согласно подсчетам, превысило 1 млн человек», — сообщил в понедельник в Санкт-Петербургском городском суде прокурор северной столицы Виктор Мельник.

В заявлении прокурора указано, уточняет в свою очередь объединенная пресс-служба судов города, что на начало 1941 года в Ленинграде проживало свыше 2,4 млн человек с учетом оттока населения (данные из статистического сборника «Развитие народного хозяйства и культуры Ленинграда» (1967). В начале 1944 года численность населения города составляла 546 тыс. человек. То есть за несколько лет население Ленинграда сократилось почти на 1,9 млн человек, из них около 933 тыс. человек были эвакуированы.

«Таким образом, смертность составила не менее 963 тыс. человек», — отмечает пресс-служба.

Вместе с тем, говорится в сообщении, архивные данные регионов, куда эвакуировали жителей блокированного города, «позволяют сделать вывод о большой доле смертности среди эвакуированных, ставшей следствием дистрофии и иных факторов, негативно сказавшихся на здоровье ленинградцев».

«Взяв за основу расчетов минимальный процент смертности — 25%, приходящийся на зиму-весну 1942 года, — можно прийти к следующим данным: общее число эвакуированных в указанный период 518 тыс.

777; 25% — это 129 тыс. 694″, — приводит пресс-служба принцип подсчета.

Таким образом, «общее число погибших в результате блокады Ленинграда составило не менее 1 млн 93 тыс. человек (963 тыс. + 129 тыс.)», говорится в сообщении.

Прокурор Мельник также обратил внимание суда на научно доказанный отсроченный эффект блокады Ленинграда: ее условия негативно сказались на продолжительности жизни и здоровье блокадников и их потомков.

Сославшись на результаты проверки, Мельник отметил, что «наряду с германскими оккупационными войсками в блокаде Ленинграда участвовали вооруженные подразделения, сформированные на территории Бельгии, Италии, Испании, Нидерландов, Норвегии и Финляндии, а также отдельные добровольцы из числа австрийцев, латышей, поляков, французов и чехов».

«Установлено, что целью нацистских оккупационных войск и их пособников являлось полное уничтожение Ленинграда и истребление его жителей, что в том числе подтверждается представленными суду копиями приказов и директив командования нацистской Германии», — заявил прокурор Петербурга.

Немецко-фашистские захватчики «намеренно разрушали и уничтожали гражданскую инфраструктуру, создавая невыносимые условия для жизни населения Ленинграда, как военными методами, так и путем создания условий для уничтожения жителей голодом», добавил Мельник.

Он уточнил, что в ходе уголовных процессов, в том числе Нюрнбергского, действия нацистов и их пособников по блокированию Ленинграда, созданию условий для возникновения в городе голода, воспрепятствованию поставкам продовольствия и жизненно необходимых товаров не дана.

8 сентября 2022 года, в день 81-й годовщины начала блокады Ленинграда оккупационными властями Германии и их пособниками, прокуратура Петербурга по поручению Генерального прокурора РФ Игоря Краснова подала в городской суд заявление о признании блокады Ленинграда геноцидом советского народа.

Иск подан в «целях защиты национальных интересов РФ, законных прав и интересов неопределенного круга лиц — жителей блокадного Ленинграда, родственников и потомков мирных жителей, погибших на территории города, а также доведения до мировой общественности информации о жертвах оккупантов и карателей в годы Великой Отечественной войны».

В понедельник Санкт-Петербургский городской суд приступил к рассмотрению иска по существу.

Блокада Ленинграда длилась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года.

• Главные события

  Суточный прирост больных COVID-19 продолжает расти в Петербурге

  Суточный прирост больных COVID-19 продолжает расти в Петербурге

• Точка зрения

  Прогнозируемое явление

  Interfax-Russia.ru — Ученые назвали возможный предвестник землетрясений в районе Байкала.

  Прогнозируемое явление

• Дрейфовать и исследовать

  Interfax-Russia. ru – Полярная станция «Северный полюс» начала работу в Северном Ледовитом океане. Ученые планируют изучить климатические изменения в Арктике и их влияние на лед.

• Калининградские исключения

  Interfax-Russia.ru – Евросоюз и Россия договорились о транзите грузов в Калининградскую область. На компромисс, который предлагает ЕС, пока не соглашается Литва.

• Нетипичная оспа

  Interfax-Russia.ru – Первый случай заражения оспой обезьян выявили в России. Заболевший вернулся из Португалии, все контактировавшие с ним установлены.

• В надежде на здравый смысл

  Interfax-Russia.ru — Москва надеется на урегулирование транзита в Калининград, но не исключает и развития ситуации по худшему сценарию.

Показать еще

Блокада в цифрах. Страшная статистика из осажденного Ленинграда | Люди | ОБЩЕСТВО

27. 01.2017 11:21

Яна Хватова

Примерное время чтения: 8 минут

145748

Блокада Ленинграда длилась ровно 872 дня. Архивное фото

Блокада Ленинграда стала самым тяжелым испытанием для жителей города за всю историю Северной столицы. В осажденном городе, по разным оценкам, погибло до половины населения Ленинграда. У выживших не было сил даже оплакивать покойников: одни были предельно истощены, другие – серьезно ранены. Вопреки голоду, холоду и постоянным бомбежкам, люди находили в себе мужество, чтобы выстоять и одержать победу над фашистами. Судить о том, что пришлось пережить жителям осажденного города в те страшные годы, можно по статистическим данным – языку цифр блокадного Ленинграда. 

872 дня и ночи

Блокада Ленинграда длилась ровно 872 дня. Немцы взяли город в кольцо 8 сентября 1941 года, а 27 января 1944-го жители Северной столицы радовались полному освобождению города от фашистской блокады. В течение полугода после снятия блокады враги еще оставались под Ленинградом: их войска находились в Петрозаводске и Выборге. Солдаты Красной Армии прогнали фашистов от подступов к городу в ходе наступательной операции летом 1944 года.

150 тысяч снарядов

За долгие месяцы блокады фашисты сбросили на Ленинград 150 тысяч тяжелых артиллерийских снарядов и свыше 107 тысяч зажигательных и фугасных бомб. Они разрушили 3 тысячи зданий, а повредили больше 7 тысяч. Все главные памятники города уцелели: ленинградцы спрятали их, укрыв мешками с песком и фанерными щитами. Некоторые скульптуры – например, из Летнего сада и коней с Аничкова моста – сняли с пьедесталов и зарыли в землю до окончания войны.

Бомбежки в Ленинграде шли каждый день. Фото: АиФ/ Яна Хватова

13 часов 14 минут обстрела

Артобстрелы в блокадном Ленинграде были ежедневными: иногда фашисты атаковали город по несколько раз в день. Люди прятались от бомбежек в подвалах домов. 17 августа 1943 года Ленинград подвергся самому длительному обстрелу за всю блокаду. Он длился 13 часов 14 минут, в течение которых немцы сбросили на город 2 тысячи снарядов. Жители блокадного Ленинграда признавались, что в их головах еще долго звучал шум вражеских самолетов и разрывающихся снарядов.

До 1,5 миллиона погибших

К сентябрю 1941 года численность населения Ленинграда и его пригородов составляла около 2,9 миллиона человек. Блокада Ленинграда, по разным оценкам, унесла жизни от 600 тысяч до 1,5 миллиона жителей города. От фашистских бомбежек погибли лишь 3% людей, остальные 97% —  от голода: ежедневно от истощения умирали около 4 тысяч человек. Когда запасы еды закончились, люди стали употреблять в пищу жмых, обойный клей, кожаные ремни и ботинки. На улицах города лежали мертвые тела: это считалось обычной ситуацией. Зачастую, когда в семьях кто-то умирал, людям приходилось хоронить своих родственников самостоятельно.

1 миллион 615 тысяч тонн грузов

12 сентября 1941 года открылась Дорога жизни – единственная магистраль, связывающая осажденный город со страной. Дорога жизни, проложенная по льду Ладожского озера, спасла Ленинград: по ней в город доставили около 1 миллиона 615 тысяч тонн грузов – продовольствия, горючего и одежды. За время блокады по трассе через Ладогу из Ленинграда эвакуировали более миллиона человек.

125 граммов хлеба

До конца первого месяца блокады жители осажденного города получали довольно неплохой хлебный паек. Когда стало очевидно, что запасов муки не хватит надолго, норму резко сократили. Так, в ноябре и в декабре 1941 года городские служащие, иждивенцы и дети получали всего по 125 граммов хлеба в день. Рабочим выдавали по 250 граммов хлеба, а составу военизированной охраны, пожарных команд и истребительных отрядов – по 300 граммов. Современники не смогли бы употреблять в пищу блокадный хлеб, потому что его готовили из практически несъедобных примесей. Хлеб пекли из ржаной и овсяной муки с добавлением целлюлозы, обойной пыли, хвои, жмыха и нефильтрованного солода. Буханка получалась очень горькой на вкус и абсолютно черной.

1500 громкоговорителей

После начала блокады до конца 1941 года на стенах ленинградских домов установили 1500 громкоговорителей. Радиовещание в Ленинграде велось круглосуточно, и жителям города было запрещено отключать свои приемники: по радио дикторы рассказывали о ситуации в городе. Когда вещание прекращалось, по радио транслировали звук метронома. В случае тревоги ритм метронома ускорялся, а после завершения обстрелов – замедлялся. Ленинградцы называли звук метронома по радио живым биением сердца города.

98 тысяч новорожденных

В годы блокады в Ленинграде родились 95 тысяч детей. Большинство из них, около 68 тысяч новорожденных, появились на свет осенью и зимой 1941 года. В 1942 году родилось 12,5 тысячи детей, а в 1943-м – всего 7,5 тысячи. Чтобы малыши выжили, в Педиатрическом институте города организовали ферму из трех породистых коров, чтобы дети могли получать свежее молоко: в большинстве случаев у молодых матерей молока не было.

Дети блокадного Ленинграда страдали от дистрофии. Фото: Архивное фото

-32° мороза

Первая блокадная зима стала самой холодной в осажденном городе. В некоторые дни столбик термометра опускался до -32°С. Положение усугублялось обильными снегопадами: к апрелю 1942 года, когда снег должен был уже растаять, высота сугробов достигала 53 сантиметра. Ленинградцы жили без отопления и электричества в домах. Чтобы согреться, жители города затапливали печки-буржуйки. Из-за отсутствия дров в них сжигали все несъедобное, что было в квартирах: мебель, старые вещи и книги.

144 тысячи литра крови

Несмотря на голод и жесточайшие условия жизни ленинградцы готовы были отдать последнее для фронта, чтобы ускорить победу советских войск. Каждый день от 300 до 700 жителей города сдавали кровь для раненых в госпиталях, передавая полученную материальную компенсацию в фонд обороны. Впоследствии на эти деньги будет построен самолет «Ленинградский донор». Всего за время блокады ленинградцы сдали для фронтовиков 144 тысячи литра крови.

 

блокада Ленинградаистория Петербурга

Следующий материал

Также вам может быть интересно

• 10 фактов о блокаде Ленинграда
• Рыцарь тарана. Герой Сергей Насилевец так и не получил Героя
• Партизанский обоз. Как в голодающий Ленинград доставили продовольствие
• В память о погибших. Под Петербургом открыли монумент Неизвестному солдату
• Знамя Победы – прошлое и настоящее, радость и гордость ветеранов

Новости smi2.ru

блокадников Ленинграда спустя 75 лет вспоминают о своих испытаниях

By IRINA TITOVA26 января 2019 г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, Россия (AP) — Тамара Черных, 81 год, до сих пор не может забыть те крошечные кусочки хлеба, которые ее бабушка клала ей под подушку в качестве ночного угощения для голодающей четырехлетней девочки в блокадном Ленинграде во время смертельной войны. зима 1941-1942 гг.

Бабушка Черных, которая давала хлеб из своего скудного продовольственного пайка, сказала, что они принесут хорошие сны. Чего бабушка не сказала ей, так это того, что, делясь хлебом с маленькой девочкой, она сама умирала от голода.

РЕКЛАМА

Блокада Ленинграда фашистами длилась почти два с половиной года, пока 27 января 1944 года Советская Армия не отбросила немецко-фашистские войска. Оценки числа погибших разнятся, но историки сходятся во мнении, что более миллиона ленинградцев погибли от голод, воздушные и артиллерийские обстрелы в одном из самых ужасающих эпизодов Второй мировой войны.

В воскресенье президент России Владимир Путин, уроженец города, проведет мероприятия, посвященные 75-летию снятия блокады города, вернувшего себе старое название Санкт-Петербург.

Когда 8 сентября 1941 года наступающие немецко-фашистские войска замкнули кольцо вокруг Ленинграда, семья Черных состояла из шести человек, живших вместе: она сама, ее мать, ее 12-летний брат Валентин, сестра матери и ее четырехмесячный старая дочка и бабушка.

Поскольку город подвергался ежедневным воздушным налетам и артиллерийскому обстрелу, семья переехала в подвал внизу, где все шестеро спали вместе на большой кровати, а ребенок находился посередине, чтобы согреться.

Как и большинству ленинградцев, им приходилось выживать на дневной паек, состоящий всего из 125 граммов (менее 0,3 фунта) хлеба и любых других продуктов, которые они могли купить или обменять на местных рынках после продажи своего имущества.

Днем Черных и ее двоюродный брат в основном оставались в темноте под несколькими одеялами. Отопления не было в первую и самую холодную зиму осады, когда температура на улице иногда опускалась до -40 градусов по Цельсию (-40 градусов по Фаренгейту).

Чтобы отвлечь детей от голода, холода и бомбежек, мать Черных постоянно читала им сказки и стихи. Всеми любимой сказкой того времени была сказка о волшебной скатерти, которая приносила любую желаемую еду.

«Мы представляли, как эта скатерть будет давать нам мясо, рыбу, суп, кашу», — рассказала Черных Associated Press в своей квартире. «Что касается меня, у меня всегда была особая мечта о сахарном рулете со сливками».

Бабушка Черных погибла первой.

РЕКЛАМА

«Однажды утром я проснулась и не нашла ее в нашей постели, — сказала она. «Мама сказала, что бабушка пошла к врачу, но я как-то понял правду и горько заплакал».

Брат Черных, помогавший тушить зажигательные бомбы, сброшенные фашистскими самолетами, заразился горячкой мозга и скончался в больнице. Чудом двоюродная сестра Черных, Галина, выжила, несмотря на то, что ее мать потеряла грудное молоко во время блокады.

«Говорят, она выжила благодаря шоколаду, который отец Галины, воевавший с фашистами под Ленинградом, то и дело привозил из своего армейского продовольственного пайка», — рассказал Черных.

После блокады Черных окончил медицинский институт, работал в Красном Кресте, стал почетным меценатом и писал стихи о блокаде. У нее двое детей и пятеро внуков, и в ее возрасте она все еще полна энергии, ежедневно занимаясь скандинавской ходьбой до 10 километров (6 миль).

В то время как город готовится к празднованию 75-летия полного освобождения от фашистской блокады, Черных вместе с другими выжившими вспоминает его самые тяжелые моменты. Они почтили память жертв минутой молчания, произнесли тосты за победу над фашистами, спели военные песни и танцевали.

68-летняя Наталья Малачева говорит, что ее семья до сих пор хранит залог, взятый ее бабушкой во время блокады.

Бабушка и родственница Малачевой пообещали 1 января 1942 года, что если они выживут, то позаботятся о могиле дяди Малачевой, тогда 21-летнего студента-медика, умершего от голода и воспаления легких.

«По сей день наша семья ухаживает за могилой», — сказала Малачева. «Я привожу туда своих внуков на важные памятные даты».

Черных и ее оставшаяся семья были эвакуированы из города 19 сентября42, путешествуя на барже по Ладожскому озеру, постоянно обстреливаемому фашистскими военными самолетами.

Она помнит радость от теплой каши с маслом, которую подавали перед поездкой, но до сих пор содрогается при воспоминании о другой барже с сотнями людей на борту, следовавшей за их баржей, которую сбил нацистский самолет.

«Моряку на нашей барже пришлось перерезать буксирный трос, чтобы спасти нашу баржу от затопления», — сказала она. «С затонувшей баржи никто не выжил. Страшно было видеть только чемодан, всплывающий на волнах».

Сезон невыразимой смерти | Энтони Бивор

Universal History Archive/UIG/Getty Images

Две женщины собирают останки мертвой лошади для еды, Ленинград, 1941

22 июня 1941 года известие о нацистском вторжении вызвало недоверие, за которым сразу же последовало возмущение по Советскому Союзу. Около 300 000 ленинградцев пошли в вооруженные силы и еще 128 000 — в милицию — народное ополчение . Ожидалось, что эти батальоны плохо вооруженного пушечного мяса будут замедлять немецкие танковые дивизии лишь своими силами. У них не было ни обмундирования, ни транспорта, ни медицинского обслуживания. Только у половины из них были винтовки. Советские потери были ужасающими. В «Ленинградской стратегической оборонительной операции», длившейся с 10 июля по 30 сентября 1941 года Красная Армия и ополченцы понесли 214 078 «безвозвратных потерь» из 517 000 человек — летальность составила 41 процент.

Группа армий «Север» генерал-фельдмаршала Вильгельма Риттера фон Лееба продвинулась из Восточной Пруссии через оккупированные Советским Союзом страны Балтии. Если не считать внезапной контратаки советских войск у озера Ильмень, продвижение немцев замедляли только болота и густые березняки. Почти полмиллиона ленинградцев были отправлены на рытье более шестисот миль земляных валов и четырехсот миль противотанковых рвов. Ни одна из этих мер предосторожности не спасла город от первой большой катастрофы.

8 сентября, в день взятия немцами города-крепости Шлиссельбург на южном берегу Ладожского озера, перерезав тем самым железнодорожную ветку Ленинград-Москва, бомбардировщики люфтваффе нанесли удары по продовольственным складам на юге города. «Высоко поднимаются столбы густого дыма», — записал в своем дневнике Василий Чуркин, ужаснувшись последствиям. «Горят Бадаевские продовольственные склады. Огонь пожирает шестимесячный запас продовольствия для всего населения Ленинграда». Неспособность рассредоточить склады была серьезной ошибкой. Рацион пришлось резко сократить с самого начала. Кроме того, мало что было сделано для заготовки дров на зиму. Но самой большой ошибкой была неспособность эвакуировать больше мирных жителей. До перерезания железной дороги на восток было отправлено менее полумиллиона ленинградцев.

В Ленинграде осталось более двух с половиной миллионов человек, в том числе 400 тысяч детей. Гитлер решил, что не хочет, чтобы его войска занимали город. Вместо этого вермахт обстрелял его и изолировал, а оставшимся жителям позволили голодать и умирать от болезней. После сокращения населения город будет снесен, а территория передана Финляндии. Гитлер хотел искоренить колыбель большевизма.

Сталин, отказываясь верить, что немцы могли так легко прорваться, заподозрил диверсию. Он отправил генерала Георгия Жукова на самолете в Ленинград, чтобы взять на себя ответственность за его оборону, с указанием принять самые жестокие меры. Жуков утверждал, что, отправившись прямо в Смольный институт, он застал военный совет в состоянии пораженчества и пьянства. Жуков, не теряя времени, отдал приказ всем командующим Ленинградским фронтом: «Объявить всем войскам, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны».

Это пошло дальше любого сталинского указа. По иронии судьбы, сам Сталин подлежал расстрелу по этому приказу, так как его сын Яков Джугашвили попал в плен к немцам. Сталин не слишком обеспокоился указом Жукова. Он одобрял его безжалостность. Когда в ноябре Москва оказалась под угрозой, у Сталина возникло сильное искушение лишить Ленинград войск, чтобы спасти столицу. Он мало сочувствовал тому, что он считал городом интеллигенции, презиравшей москвичей и подозрительно любившей Западную Европу.

«Время смерти» и «Сезон смерти» — так назывались самые тяжелые периоды блокады, с зимы 1941 года до поздней весны 1942 года. Солдаты Красной Армии получали пайки. Гражданские лица, если они не имели каких-либо привилегий, были оставлены голодать на диете, которая не могла поддерживать жизнь. Как и в случае с украинским голодом 1932–1933 годов, информация о голоде десятилетиями безжалостно подавлялась. Только в эпоху гласности в середине 1980-х годов голод на Украине и голод в Ленинграде возникли из-за их удушения в пропаганде.

Блокадная литература, изданная в советское время, была искажена самоцензурой не меньше, чем официальным запретом. Некоторые выжившие, как и многие ветераны Красной Армии, пересмотрели свой собственный опыт через фильтр того, что они прочитали в официальных исторических источниках. Некоторые избегали табуированных тем, таких как каннибализм, по политическим причинам. Другие не выдержали повторения подробностей деградации города. Несмотря на то, что изначально партия поощряла ведение дневников, позже понадобилась цензура, чтобы скрыть, в какой степени индивидуальный опыт противоречил ее коллективному повествованию о повседневном героизме. Это приняло форму очень выборочного цитирования и обхода центральной темы голодания. Издатели и даже «сами авторы», объясняет Сергей Яров во введении к Ленинград 1941–1942 , «разбавил дневники и письма, чтобы попытаться привести их в соответствие с официальным советским образцом испытаний, порождающих героизм, который был вознагражден победой». Писательница Лидия Гинзбург, добавляет он, подверглась критике со стороны цензоров «за излишнее внимание к вопросу о еде».

Реклама

Голод стал недопустимой темой. Во время немецкой блокады Ленинграда погибло от 1,6 до 2 миллионов советских граждан. В их число входило около 800 000 мирных жителей, примерно 40 процентов довоенного населения, почти столько же, сколько и военные потери. Некоторые были убиты немецкими бомбами и снарядами; большое количество умерло от болезней и большинство от голода, однако эти категории нельзя разделить статистически. В Война внутри: Дневники блокады Ленинграда , Алексис Пери указывает, что число погибших примерно равно «общему числу американских военных, погибших во всех войнах между 1776 и 1975 годами».

Пери в своей увлекательной и проницательной книге концентрируется на 125 дневниках, которые ленинградцы вели во время блокады. Как признавали сами многие авторы дневников, их война физически, символически и психологически была внутренней. Голод означал, что их собственные тела отчаянно питались сами собой, сначала жиром, затем мышцами и, наконец, внутренними органами. Их борьба за выживание была направлена ​​не против немецкого врага, а против неумолимой бюрократии, вороватых незнакомцев и соседей, а иногда даже членов семьи, неспособных контролировать себя. Ощущение изоляции исходило от географии осажденного города, известного как «кольцо», «круг» или «остров», потому что он был отрезан от «материка» Советского Союза.

Люди писали эти дневники по многим причинам. Некоторые надеялись сохранить свою человечность и здравомыслие перед лицом морального уничтожения и понять смысл страданий и смерти вокруг них. Несколько человек подробно записывали все обиды и обиды, когда их отношения разрушались. Для некоторых была необходимость свидетельствовать. Дневник также помог им избавиться от чувства заточения. «Писать о круге — значит разорвать круг», — писал Гинзбург. Другие считали себя современными Робинзонами Крузо, персонажем, которым тогда восхищались, потому что считалось, что он создает новое общество, почти как если бы он был прототипом Нового Советского Человека. Один ленинградец даже придумал термин «Робинзония».

Изоляция усилилась из-за отсутствия внешних новостей. Любому, кто слушал иностранную радиостанцию ​​при работающем электричестве, грозила казнь. Осторожные горожане не смели упоминать ни о блокаде, ни об осаде. Правильнее было сказать «битва» или «оборона» Ленинграда. Бюллетени Совинформбюро и отчеты Ленинградской правды мало что раскрывали, поэтому слухи ходили бесконтрольно. С мраком северной зимы на этот замерзший город мертвых опустилась гнетущая тишина. Нехватка информации сама по себе, казалось, способствовала повышению уровня смертности. «Любопытство по поводу завтрашнего дня, — писала Ирина Зеленская, — один из стимулов, поддерживающих меня в жизни».

Ужасные последствия голодания уничтожили личность. Людей не могли узнать близкие родственники или, если они какое-то время не смотрели в зеркало, даже сами по себе. «Я похожа на всех этих чертей, — писала Александра Боровикова, — я стала просто костями и морщинистой кожей». Ряд авторов дневников заметили, как между полами возникло физическое сходство по мере того, как грудь сморщивалась, руки истощались, а лица покрывались морщинами. Мужчины и женщины кутались от холода в одинаковую одежду, причем мужчины иногда носили женские шубы, а женщины — мужские брюки. Тем не менее, мужчины умирали быстрее, чем женщины, потому что в их телах накапливалось меньше жира.

Причудливым побочным эффектом дистрофии стало то, что у мальчиков и девочек начали расти волосы на лице. Семнадцатилетняя Елена Мухина описала себя как «старика». Это побудило ряд авторов дневников задаться вопросом, кем они были на самом деле. В Музее истории Санкт-Петербурга есть серия фотографий удостоверения личности молодой женщины по имени Нина Петрова, которая, кажется, постарела на пятьдесят лет всего за шестнадцать месяцев.

Медицинский интерес к процессу голодания в Ленинграде был очень высок, но советские врачи, похоже, не обнаружили того, что обнаружили немцы, когда немецкая 6-я армия была окружена под Сталинградом. 17 декабря 1942 февраля армейский патологоанатом доктор Ганс Гиргензон был доставлен в Кессель , или «котел», как его называли немцы, чтобы выяснить, почему нераненые солдаты так быстро умирают. Он провел более пятидесяти вскрытий и множество интервью. Он заметил, что смерть от голода не была драматичной. Его исследование феномена ускоренного голодания показало, что сочетание сильного холода, стресса и истощения настолько нарушало обмен веществ, что тела жертв были способны усваивать только половину потребленных калорий и витаминов. Он указал, что, несмотря на то, что эти солдаты получали немного еды каждый день, они все же умирали гораздо быстрее, чем голодающие в тюрьме, которые пили только воду.

Реклама

Почти все авторы дневника описывали, как трудно было все время не думать о еде. Одержимость стала опасной и дезориентирующей. Студент-медик Зинаида Седельникова писала о «желудочной войне». «Я никогда не думала, что голодный желудок может так сильно диктовать поведение», — написала она. Люди развили более острое обоняние и вкус, что было большим недостатком среди нищеты и испорченной пищи, с хлебом, набитым опилками. Их рефлексы замедлились, а мышечный контроль был снижен из-за дефицита витамина B. Их зрение ухудшалось, а ноги слабели по мере того, как они распухали, поэтому становилось все труднее стоять бесконечные часы в очередях за едой или буксировать детские санки с трупом члена семьи на кладбище или в морг.

Те, кто имел привилегию получить продовольственную карту I категории или иметь доступ в столовую коммунистической партии, пострадали гораздо реже. Только 15 процентов членов партии умерло против почти 40 процентов населения в целом, и никто из номенклатурных не умер от голода. На другом конце шкалы особенно уязвимы были подростки, получавшие самый низкий официальный паек как «иждивенцы». Продовольственная карточка III категории была известна как смертник или свидетельство о смерти. С другой стороны, детям отдавался приоритет в порции масла. Недоедание и стресс в семье из-за разделения еды могут вызвать паранойю. Каждая крошка на счету. Обиды нарастали и могли разрушить браки. Смерть была облегчением для страдальца и слишком часто для остальных членов семьи, у которых тогда было на одного рта меньше, чтобы кормить. Горе и чувство вины придут только тогда, когда закончится голод и восстановятся прежние эмоции.

Инстинкт матерей отдавать часть своей доли еды своим детям должен был уравновешиваться тем, что обычно они были сборщиками пайков, и если они падали в обморок от голода на улице, остальные члены семьи могли погибнуть . Однако роли иногда менялись местами: совсем маленькие дети пытались заботиться о родителях, потерявших сознание. В промерзших квартирах незаметно гибли целые семьи и отдельные лица. Одна женщина, которая искала выживших детей в явно заброшенных жилищах, была потрясена их равнодушием. «Человек лежал бы в постели рядом с мертвым членом семьи в состоянии полного оцепенения», — написала она.

Неизбежно некоторое совпадение исходного материала и информации между книгами Пери и Ярова. Но покойный профессор Яров, уроженец Ленинграда, с большим эффектом развивает несколько иной подход, используя более широкие источники. «Это книга, — пишет он, — о цене, которую пришлось заплатить, чтобы остаться человеком во времена бесчеловечности». Он поднимает этот фундаментальный вопрос: являются ли наши представления о цивилизации и естественной справедливости лишь тонкой оболочкой, когда их подвергают экстремальному испытанию голодной смертью?

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Дмитрий Шостакович во время блокады Ленинграда, 1941 г.

Даже в семье искушение украсть еду могло быть непреодолимым. Сборщики пайков могли съесть часть его по дороге домой, а затем заявить, что их обсчитали в магазине или напали и ограбили. Люди держали трупы в квартире, чтобы воспользоваться карточкой умершего. Еще одна неудобная правда заключалась в том, что те, кто играл исключительно по правилам, вряд ли выжили. Одним из способов выжить было устроиться на работу в продовольственную сеть или в общепит. В детских домах персонал воровал у детей. Работники столовых, казалось, так и не похудели, побуждая своих клиентов считать, сколько кусочков макарон они могут найти в тарелке водянистого супа. Но отдельным лицам было опасно выдвигать обвинения против людей с такой властью. Единственный раз, когда общественное возмущение спровоцировало коллективные действия, было против людей, которые перепрыгивали через очередь возле пекарни.

Среди самых презренных были те, кто воровал продуктовые карточки, тем самым обрекая законного владельца на смерть, или те, кто вырывал еду из рук стариков или немощных, когда они выходили из магазина. Никто не пошел на помощь этим пострадавшим, опасаясь потерять место в очереди. Были случаи, когда люди включали сирены воздушной тревоги, чтобы уменьшить количество людей, ожидающих впереди, или распространяли слухи о неограниченном количестве еды, доступной в другом магазине. Люди перешагивали через любого, кто падал в очереди, а у тех, кто терял сознание от голода на улице, могли украсть карточку.

Чиновники, руководившие эвакуацией из города через Ладожское озеро, использовали свое положение для вымогательства взяток у желающих уехать. Во времена голода обладание едой всегда было и важной валютой, и формой власти, которую можно было использовать. Среди шаркающих скелетов Ленинграда, пишет Пери, заметно выделялись молодые женщины, не пережившие лишений. Среди них были «столовницы» и саркастически названная блокадная жена , или «блокадная жена». Это была бы любовница какого-нибудь чиновника или старшего менеджера в системе снабжения, который мог бы обеспечить ее всей пищей, необходимой для поддержания ее привлекательности. Она была эквивалентом «походной жены» в Красной Армии, известной как ППЗ ч (сокращение от походно-полевая жена , потому что это звучало как ППС ч, стандартный армейский автомат), которая обычно была привлекательной молодой медсестрой или связисткой, присвоенной старшим офицером против ее воли. Одну «блокадницу», неосторожно обнажившую свою здоровую плоть в бане , или общественной бане, среди скелетных тел, поддразнила костлявая женщина: «Эй, красавица, не подходи сюда, мы можем тебя съесть!» Она закричала и побежала.

Существовал резкий классовый разрыв между теми немногими, кто сохранял нормальный вес, и голодающими массами, которые страдали от опухших ног, заражения вшами и лиловых пятен от цинги. «Кто не выглядит голодным, тот негодяй», — писал Израил Меттер.

Истинные масштабы каннибализма во время осады очень трудно оценить, в основном из-за того, что в городах распространились зловещие мифы о соседях, убивающих детей, чтобы съесть их. Около 1700 человек были арестованы за это преступление, но существует заметная моральная разница между поеданием трупа человека, который уже умер, и убийством кого-то ради его плоти. Власти, однако, жестко пресекли любое упоминание об обоих преступлениях, поскольку оба они явно подрывали линию партии, согласно которой сопротивление было героическим.

Любая идея самосовершенствования в направлении Нового Советского Человека была гротескной в условиях Ленинграда. Пери хорошо раскрывает это противоречие. С 1937 года человек был ответственен за свое состояние. Ленинградцы якобы были Новыми советскими людьми, «рожденными в огне войны», по словам журналиста Николая Тихонова. Но понятие физического совершенства было доведено до гротескного вывода после войны, когда безногие ветераны Красной Армии, известные как «самовары», были высланы из крупных городов и выброшены с глаз долой возмутительно неблагодарным правительством.

Сергея Ярова справедливо увлекают мелочи морали. В таких условиях чувство правильного и неправильного обострялось. Уже изголодавшихся людей, оторвавших часть своего хлебного пайка и отдавших чужестранцу в худшем состоянии, будут тепло вспоминать за их жертву. Те, кто питался пайком категории I и копил еду на случай чрезвычайной ситуации, когда окружающие умирали, считались непростительно эгоистичными. Это явно стало безумной навязчивой идеей: многие люди умерли от голода, потому что не осмелились прикоснуться к своим скудным запасам. Худшим преступлением в глазах почти всех была кража еды у детей.

Яров развивает свои примеры под такими заголовками, как «Концепция честности», «Милосердие», «Отношение к воровству» и «Сдвиг границ этики». Он смотрит на моральный выбор, моральные императивы и моральную слепоту. Часто возникали определенные этические дилеммы. Стоило ли, например, тратить еду на кого-то, кто все равно должен был умереть? Яров особенно хорош в том, как изменились стандарты. «Свою роль сыграл и «коллективный» характер испытаний, которые переживали люди, — пишет он. «Было трудно первым решиться на аморальное поведение, но когда это делали другие граждане, аморальные поступки не казались такими уж ужасными».

Несколько авторов дневников были поражены тем, что среди величия прежнего Петербурга они оказались отброшены к первобытному состоянию. «Мы как пещерные жители, ожидающие увидеть солнце, — писал шестиклассник Дима Афанасьев. В своей новой книге « Блокадный Ленинград: Эстетическая реакция на городскую катастрофу » Полина Барскова использует исходный материал, аналогичный материалам Пери и Ярова, но ее цель — «оценить, как люди, подвергшиеся катастрофическим событиям, относятся к своему культурному и физическому окружению». Барскова также редактировала Написано в темноте , сборник стихов пяти писателей, переживших осаду. В одном стихотворении Павла Зальцмана описываются «столовые девицы»:

На каблуках и ворованных шелках,
В подвальных кухнях,
Мешают котлы и варят еду,
Стоят самые гнусные твари.

И эти твари красят свои губы
Над коровьим языком собрались,
Как обильно молоко
Наполняет их груди, не увядая.