Скептицизм | ГРЕЦИЯ — ΕΛΛΆΔΑ

Скептицизм (от греч. skeptikos — рассматривающий, исследующий) — это философское направление, которое подвергает сомнению любую возможность познания реальности. Философское направление скептицизма появилось в Древней Греции. Возникновение этого течения датируется IV в до н. э. Прародителем скептицизма принято считать Пиррона и по некоторым сведениям предтечей данного течения являлся Ксенофан.

Суть скептицизма

Пиррон

Скептицизм – философский принцип подвергающий сомнению все познаваемое в данный момент и ранее познанное разумом. Скептицизм — течение, рассматривающее в качестве достоверного знания только факты, которые подлежат проверке, как правило, игнорируя гипотезы и теории различных картин мира.

Так же, скептики ставили под сомнение факт воскресения Иисуса Христа, всячески критикуя Христианство, учения первых христианских мыслителей и апостолов.

Изначально своей целью скептицизм называл критику строгой научной и религиозной догматики.

Направления скептицизма

Скептицизм классифицируется на:

• Обыденный
• Методологический
• Научный
• Религиозный
• Философский

Обыденный скептицизм – самая безобидная форма этого течения, характеризуется воздержанием от каких бы то ни было суждений, но в этой форме у индивида, либо группы лиц обязательно присутствуют сомнения.
Философский скептицизм опровергает фактор достоверности какого либо знания в принципе.
Научный скептицизм – составляет оппозицию гипотезам не имеющим эмпирических подтверждений и доказательств.

Античный скептицизм

Предпосылки к эллинистическому скептицизму были заложены Ксенофаном. Античный скептицизм представляющий из себя реакцию на метафизический догматизм был предложен Пирроном. Следующие представители скептицизма: Аркесилай (средняя академия), Энесидем, Агриппа и Секст Эмпирик (поздний скептицизм).

Основы скептицизма

Энесидем обозначил десять принципов скептицизма. Первые шесть — это различия:

• живых существ;
• людей;
• органов чувств;
• состояний индивида;
• положений, расстояний, мест;
• явлений по их связям

следующие четыре:

• смешанное бытие воспринимаемого объекта с др. объектами;
• относительность вообще;
• зависимость от количества восприятий;
• зависимость от уровня образования, нравов, законов, философских и религиозных взглядов.

Проблема скептицизма

В средние века (по разным сведениям относительно временных рамок), во время развития Христианства, до, и спустя двести – триста лет после возникновения католичества учения скептиков утратили свое влияние, но в позднем средневековье вновь обрели силу. Так с начала XVI века скептицизм медленно перетекая в агностицизм – т. е. если принцип скептицизма — исследование различных объектов познания, последовательно анализируя их функции, изучая их характеристики, и стороны соотношения с иными идеальными и материальными объектами, то агностицизм постулирует факт невозможности присутствия и однозначной доказуемости, достоверности любого знания.

Философия Стоицизма, Эпикуреизма, Скептиков: основные идеи, учение кратко

Основателем скептицизма был Пиррон из Элиды (ок.360-270 до Р.Х.), учившийся у последователя Демокрита Анаксарха и учивший узкий круг друзей, прозванных пиррониками. Где-то в начале нашей эры угасшее было скептическое учение возобновил критянин Энезидем. Из произведений скептиков до нас дошли только две работы на греческом языке врача Секста Эмпирика, жившего в середине II века н.э.: «Три книги пирроновых положений», излагающие все скептическое учение, и одиннадцать книг «Против математиков», т.е. против ученых вообще, где Секст излагает скептические возражения против того, что скептики называют догматизмом.

Скептицизм обычно трактуют как учение о сомнении во всем, причем сомнение означает лишь нерешительность, шаткое недоумение, колебание в своих мыслях. Напротив, согласно Сексту, начало и причина скепсиса («скепсис» по-гречески означает осматривание вокруг, т.е. рассмотрение того, о чем идет речь) лежит в надежде на невозмутимость, спокойствие духа, атараксию. Скептики поэтому отнюдь не сомневаются. Поскольку любому рассудочному положению можно противопоставить другое, равносильное ему по доказательности, скептики советуют вообще воздержаться от любых утверждений, т.е. догм и спокойно жить, ничего категорически не утверждая, но и не отрицая. «Догма» по-гречески значит «положение», «утверждение», «учение». Догматики верят в существование своих догм (в то, что есть то, о чем они говорят), а когда оказывается, что есть и противоположное, огорчаются.

Скептик же никогда не утверждает догматически «есть» или «не есть», а осторожно говорит: «может быть, есть, а, может быть, и нет» и всегда сохраняет спокойствие. Кредо скептика — жизнь без догм, ибо все они равноценны.

На каком же моменте истины основывается скептический образ мыслей? На том, что, исходя из явлений или ощущаемого, о мыслимом или сущности явлений действительно можно сделать два противоположных, но равно обоснованных утверждения, которые, таким образом, сами себя отрицают, уничтожают. Осознание этого отрывает дорогу к воздержанию от суждений вообще (т.н. «эпохэ») и, далее, к атараксии — к полной невозмутимости покоящегося, ни о чем не судящего духа. «Не судите, да не судимы будете!» – эта максима, несомненно, скептического происхождения, как и вопрос Понтия Пилата: «Что есть истина?». Скептики, безусловно, правы в этом своем положении, и в осознании этого пункта состоит вклад античного скептицизма в историю философии и образования. Кто не осознает этого, тому еще рано судить о науках вообще и тем более — о философии.

Свой принцип скептики подтверждают пятнадцатью «тропами» — пятнадцатью основаниями воздержания от суждений, которые излагает Секст. Первые десять тропов, сформулированные еще Пирроном, сводятся к одному тропу относительности всего, т.е. относительности судящего (все люди разные, у них разные убеждения, обычаи и традиции), подлежащего суждению (вещи находятся в отношении друг к другу по величине, положению, составу и т.п.) и относительности того и другого (цикута, например, отравляет одних и безвредна для других). Из этой относительности скептики, в отличие от софистов, заключают: раз все относительно, следует воздерживаться от суждений о том, каково оно само по себе (утверждать, например, что есть людей нельзя, что этот предмет — велик, что цикута ядовита и т.п.). Нельзя утверждать даже, что человек есть мера или не мера всех вещей! Эти тропы направлены, как видим, против обыденного, наивного сознания, непосредственно принимающего и выдающего за истину свою догму.

Последние пять тропов менее древнего происхождения. Они направлены уже против образованного, искушенного в науках сознания.

Первый троп указывает на расхождение философов во мнениях (например, по вопросу об определении первоначала). Отсюда скептики правильно заключают, что догматически принимать никакое учение нельзя.

Второй троп указывает на уход в бесконечность при рассудочном обосновании любого положения (то, что обосновывает суждение, должно быть, вы свою очередь, обосновано и т.д. до бесконечности). Поэтому следует воздерживаться от согласия с любым суждением как недостаточно обоснованным.

Третий троп — «о гипотезе». Он гласит: когда догматики видят, что они отброшены в бесконечную цепь доказательств, они выставляют что-либо как принцип, который они уже не доказывают, а просто принимают без всякого доказательства как аксиому или, точнее, гипотезу. Но с тем же правом (вернее, с тем же отсутствием права) можно без доказательства выдвинуть и противоположную гипотезу.

Троп о круге в доказательстве указывает на то, что, не желая уходить в бесконечность или опираться на гипотезы, догматики обосновывают определенное суждение тем, что этим суждением обосновывается — отсылают, как говорится, от Понтия к Пилату. Так, стоики основывают свои суждения о видимом на рассудочном мышлении, а оно со всеми своими формальными «законами», в свою очередь, опирается на то, что видимо.

Последний троп об относительности мыслимых определений на примере рассмотрения отношения причины и действия хорошо иллюстрирует скептическую манеру рассуждать. «Есть ли причина чего-нибудь?» – спрашивает скептик и отвечает: вероятно есть, ибо как иначе происходило бы все, если не по какой-то причине. Но если бы не было причины, все происходило бы из всего, как придется (лошади могли бы рождаться от мышей и т.п.). Кроме того, говорящий, что нет причины, сам себя опровергает, ибо если он говорит это без причины, он не достоин доверия, а если по какой-то причине, то причина есть. Но столь же вероятно говорить, что причины нет, ибо невозможно помыслить причину, не восприняв ее действие. Ведь воспринять действие причины как ее действие нельзя, не впав в круг доказательства: причина есть основание для суждения о наличии действия причины, а ее действие есть основание для суждения о наличии причины действия. Из этого следует, заключает Секст, что необходимо воздерживаться от суждения о существовании причины, одинаково признавая как ее бытие, так и небытие, ибо у нас нет общепризнанного критерия и доказательства.

Нужно признать, что в своих возражениях против чувственно-рассудочного критерия истины у стоиков и эпикурейцев скептики совершенно правы: внешнего критерия истины вообще не существует! Но правы ли они против разумного способа познания, уже выступившего в античной философии у Платона и Аристотеля? Можно ли обнаружить догматизм у этих мыслителей?

Судите сами. Сект Эмпирик думает, что подрывает аристотелевское определение первой причины всего сущего (энтелехии как мышления мышления) следующим рассуждением:

«Разум есть целое или часть. Если целое, то ничего не остается на долю постигаемого. Если же часть, постигающая сама себя, то и в этом случае он либо целое, и тогда опять ему нечего постигать, либо часть, но тогда постигающее постигало бы не себя, а другую часть».

Это — весьма характерное для скептиков превращение разума в рассудок с его «или-или» для того, чтобы затем обличить недостатки рассудка, а не разума. Ведь обычно весьма осмотрительный Секст Эмпирик не рассмотрел и не доказал, что к разуму можно применить рассудочное разделение части и целого! Поэтому, несмотря на скептическую критику догматизма, после скептиков на арене философии появились неоплатоники, которых с равным правом можно было бы назвать также неоаристотеликами и отчасти даже неопифагорейцами.

Скептицизм | Определение, философия, примеры, история и критика

Сократ

Смотреть все СМИ

Ключевые люди:

Пьер Шаррон Генрих Корнелиус Агриппа фон Неттесхайм Агриппа Джордж Сантаяна Саломон Маймон

Похожие темы:

философия пирронизм Академический скептицизм атараксия

См. все связанное содержание →

скептицизм

, также пишется скептицизм , в западной философии отношение сомневающихся в знаниях изложено в различных областях. Скептики ставят под сомнение адекватность или надежность этих утверждений, задаваясь вопросом, на каких принципах они основаны или что они на самом деле устанавливают. Они поставили под сомнение, действительно ли некоторые такие утверждения, как утверждается, бесспорны или обязательно верны, и они бросили вызов предполагаемым рациональным основаниям принятых предположений. В повседневной жизни практически все скептически относятся к некоторым заявлениям о знании; но скептики-философы сомневаются в возможности какого-либо знания помимо содержания непосредственно ощущаемого опыта. Первоначальное греческое значение числа 9.0025 skeptikos был «исследователем», кем-то, кто был неудовлетворен и все еще искал истину.

С древних времен скептики разрабатывали аргументы, чтобы опровергнуть утверждения догматических философов, ученых и теологов.

Скептические аргументы и их использование против различных форм догматизма сыграли важную роль в формировании как проблем, так и решений, предлагаемых курсом западной философии. По мере развития древней философии и науки возникали сомнения в различных основных, общепринятых представлениях о мире. В древние времена скептики оспаривали утверждения Платона и Аристотеля и их последователей, а также стоиков; и в эпоху Возрождения аналогичные вызовы были выдвинуты против требований схоластики и кальвинизма. В 17 веке скептики атаковали картезианство (систему, установленную французским философом и математиком Рене Декартом) вместе с другими теориями, пытавшимися оправдать научную революцию, начатую Коперником, Кеплером и Галилеем. Позже скептическое нападение было направлено против философа-просветителя Иммануила Канта, а затем против философского идеалиста Георга Вильгельма Фридриха Гегеля и его последователей. Каждый вызов приводил к новым попыткам разрешить скептические трудности. Скептицизм, особенно со времен Просвещения, стал означать неверие — прежде всего религиозное неверие, — и скептика часто сравнивали с деревенским атеистом.

Чувства и приложения

Скептицизм, развитый в отношении различных дисциплин, в которых люди утверждали, что обладают знаниями. Например, задавался вопрос, можно ли получить какое-либо определенное знание в метафизике (философском изучении основной природы, структуры или элементов реальности) или в науках. В древние времена главной формой скептицизма был медицинский скептицизм, который задавался вопросом, можно ли с уверенностью знать причины или способы лечения болезней. В области этики были высказаны сомнения относительно принятия различных нравов и обычаев и утверждения каких-либо объективных оснований для вынесения ценностных суждений. Скептики религии подвергают сомнению доктрины различных традиций. Некоторые философии, такие как философия Канта и его шотландского современника Дэвида Юма, казалось, показали, что никакое знание не может быть получено за пределами мира опыта и что невозможно открыть истинные причины переживаемых явлений. Любая попытка сделать это, как утверждал Кант, ведет к «антиномиям» или противоречивым утверждениям о знании. Доминирующая форма скептицизма (предмет этой статьи) касается знания в целом, ставя под вопрос, можно ли на самом деле что-то узнать с полной или адекватной уверенностью. Этот тип называется эпистемологическим скептицизмом.

Различные виды эпистемологического скептицизма можно различать по областям, в которых возникают сомнения, т. е. направлены ли сомнения на разум, на чувства или на познание «вещей в себе» (вещи такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими они кажутся людям-наблюдателям). Формы скептицизма также можно различить с точки зрения мотивации скептика — оспаривает ли он взгляды по идеологическим причинам или по прагматическим или практическим для достижения определенных психологических целей. Среди главных идеологических мотивов были религиозные или антирелигиозные соображения. Некоторые скептики оспаривают утверждения о знании, чтобы их можно было заменить религиозными утверждениями, которые должны быть приняты на основе веры. Другие оспаривают заявления о религиозных знаниях, чтобы ниспровергнуть некоторые ортодоксальные взгляды. Разновидности скептицизма также можно различать в зависимости от того, насколько они ограничены или насколько они основательны — применимы ли они только к определенным областям и к определенным видам притязаний на знание или же они являются более общими и универсальными.

Древний скептицизм

На Западе скептические философские взгляды начали появляться в Древней Греции около 5 века до н.э. Элейские философы (связанные с греческим городом Элея в Италии) отвергали существование множественности и изменения, рассматривая реальность как статичное Единое, и отрицали, что реальность может быть описана в терминах категорий обычного опыта. С другой стороны, Гераклит и его ученик Кратил думали, что мир находится в таком состоянии течения, что нельзя найти о нем постоянной, неизменной истины; и Ксенофан, странствующий поэт и философ, сомневался, что люди могут отличить истинное знание от ложного.

Более развитая форма скептицизма проявилась в некоторых воззрениях, приписываемых Сократу, и во взглядах некоторых софистов (странствующих и вообще корыстных учителей философии, риторики и других предметов). Сократ, как показано в ранних диалогах его ученика Платона, всегда подвергал сомнению притязания других на знание; в Apology он классно признает, что все, что он действительно знает, это то, что он ничего не знает. Враг Сократа, софист Протагор, утверждал, что «человек есть мера всех вещей», — тезис, который был истолкован как подразумевающий разновидность скептического релятивизма: никакие взгляды не являются в конечном счете или объективно истинными, но каждый является просто мнением одного человека. Другой софист, Горгий, выдвинул скептически-нигилистический тезис о том, что ничего не существует; а если бы что-то и существовало, то об этом нельзя было бы узнать; и, если это могло быть известно, это не могло быть сообщено.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.

Подпишитесь сейчас

Предполагаемым отцом греческого скептицизма, однако, был Пиррон из Элиды (ок. 360–ок. 272 ​​до н. э.), который предпринял редкое усилие, пытаясь жить своим скептицизмом. Он избегал связывать себя какими-либо взглядами на то, каков мир на самом деле, и действовал только по видимости. Таким образом он искал счастья или, по крайней мере, душевного спокойствия.

В Академии возникла первая школа скептической философии, основанная Платоном в III в. до н. э. и получившая поэтому название «академический» скептицизм. Начав со скептических учений Сократа, его лидеры, Аркесилай и Карнеад, выдвинули ряд эпистемологических аргументов, чтобы показать, что ничто не может быть познано, бросая вызов главным образом тем, что было тогда двумя передовыми школами, стоицизмом и эпикуреизмом. Они отрицали, что можно найти какие-либо критерии для различения истинного от ложного; вместо этого можно было установить только разумные или вероятные стандарты. Этот ограниченный, или вероятностный, скептицизм был точкой зрения Академии до I века до н. э., когда там учился римский философ и оратор Цицерон.

Его Academica и De natura deorum являются основными источниками современных знаний об этом движении. (Сочинение св. Августина Contra Academicos , составленное примерно пятью веками позже, было задумано как ответ на взгляды Цицерона.)

Другой важной формой античного скептицизма был пирронизм, по-видимому, разработанный скептиками-медиками в Александрии. Начиная с Энесидема (I в. до н. э.), это движение, названное в честь Пиррона, критиковало академических скептиков за то, что они утверждали, что знают слишком много, а именно, что ничего нельзя знать и что некоторые вещи более вероятны, чем другие. Пиррониане выдвинули ряд тропов, или способов противодействия различным видам притязаний на знание, чтобы добиться

эпоха (приостановление судебного решения). Пирронианское отношение сохранилось в трудах одного из его последних лидеров, Секста Эмпирика (II или III век н. э.). В своих Очерках пирронизма и Adversus mathematicos Секст представил тропы, разработанные предыдущими пирронистами. 10 тропов, приписываемых Энесидему, показали трудности, с которыми сталкиваются попытки установить истинность или достоверность суждений, основанных на чувственной информации, из-за изменчивости и различий восприятия человека и животных. Другие аргументы вызвали затруднения при определении того, существуют ли какие-либо надежные критерии или стандарты — логические, рациональные или иные — для суждения о том, является ли что-либо истинным или ложным. Кажется, что для разрешения любого разногласия необходим критерий. Однако любой предполагаемый критерий должен был бы основываться либо на другом критерии, что приводило бы к бесконечному регрессу критериев, либо на самом себе, что было бы круговым. Секст предложил аргументы, чтобы оспорить любые претензии философов-догматиков знать больше, чем очевидно, и при этом он представил в той или иной форме практически все скептические аргументы, которые когда-либо появлялись в последующей философии.

Секст сказал, что его аргументы были направлены на то, чтобы привести людей в состояние атараксии (невозмутимости).

Люди, которые думали, что могут познать реальность, постоянно беспокоились и разочаровывались. Однако если бы их можно было убедить отложить вынесение приговора, они бы обрели душевный покой. В этом состоянии приостановки они не будут ни подтверждать, ни отрицать возможность познания, а будут оставаться мирными, все еще ожидая, что может развиться. Пирронист не бездействовал в этом состоянии неизвестности, а жил недогматически в соответствии с внешностью, обычаями и природными наклонностями.

7.4 Скептицизм. Введение в философию

Цели обучения

К концу этого раздела вы сможете:

• Дайте определение скептицизму, как он используется в философии.
• Сравните глобальный и локальный скептицизм.
• Предложите и объясните скептическую гипотезу.
• Опишите общую структуру аргументов в пользу глобального скептицизма.

Философский скептицизм — это точка зрения, согласно которой некоторые или все знания невозможны. Скептик подвергает сомнению возможность знания — особенно обоснования — в какой-то области. Глобальный скептик отвергает возможность познания вообще. Но не нужно отвергать возможность всякого знания. Местный скептик ставит под сомнение возможность познания только в отдельных областях изучения. Можно быть местным скептиком в отношении морального знания или научного знания. В этом разделе сначала будет рассмотрен глобальный скептицизм и аргументы в его поддержку, а затем кратко рассмотрен локальный скептицизм.

Глобальный скептицизм

Глобальный скептицизм — это точка зрения, ставящая под сомнение возможность всякого знания. Чтобы доказать свою правоту, глобальные скептики указывают на отсутствие уверенности в наших убеждениях. Поскольку мы не можем знать, что наши убеждения верны, мы не можем знать вообще. Обычно глобальный скептицизм пытается подорвать возможность формирования обоснованных убеждений. Глобальные скептики нацелены на все убеждения или все убеждения о внешнем мире (что составляет большинство убеждений). Большинство верований молчаливо или явно предполагают существование внешнего мира. Когда я вижу птицу на дереве и думаю: «На этом дереве есть птица», я предполагаю, что есть реально существующая физическая птица на реально существующем физическом дереве в реально существующем реальном мире вне меня. . Есть означает «существует». Я верю, что птица, дерево и мир существуют независимо от моих мыслей. Глобальный скептик подвергает сомнению подобные убеждения.

Аргумент мечты

Сколько раз вы понимали, что вам снилось , пока вы видели ? Большинство людей верят, что все, что они видят во сне, реально во сне. Действительно, тот факт, что люди во сне думают, что сны реальны, делает кошмары такими ужасными. Если бы вы знали, что содержание кошмара — это сон, то это было бы не так страшно. Чжуан Чжоу (ок. 369 г.–286 г. до н.э.) был китайским философом-даосом, который утверждал, что, насколько нам известно, в настоящее время мы можем видеть сны, думая, что бодрствуем. Представьте во сне, что вы бабочка, радостно порхающая на цветах. Когда вы просыпаетесь, как вы можете определить, проснулись ли вы только что от того, что вам приснилось, что вы бабочка, или вы бабочка, которой только что начало сниться, что вы человек? Чжуан Чжоу объясняет:

Во сне он не знает, что это сон, и во сне может даже попытаться истолковать сон. Только проснувшись, он понимает, что это был сон. И однажды произойдет великое пробуждение, когда мы узнаем, что все это великий сон. А глупцы верят, что они бодрствуют, деловито и ясно полагая, что понимают вещи, называя того правителем, того пастухом — как глупо! Конфуций и вы оба мечтаете! И когда я говорю, что ты спишь, я тоже сплю. (Чжуанцзы 2003, 43)

Чжаунг Чжоу предполагает, что все, что мы принимаем за сознательный опыт, на самом деле является сном. А если мы спим, то все наши убеждения о внешнем мире ложны, потому что эти убеждения считают само собой разумеющимся, что наш текущий опыт реален.

Рисунок 7,8 Это изображение человека, мечтающего о бабочке, или это изображение бабочки, мечтающей о человеке? Китайский философ Чжуан Чжоу просит нас рассмотреть возможность того, что все, что мы воспринимаем как опыт бодрствования, на самом деле может быть сном. (кредит: «Zhuangzi-Butterfly-Dream», автор Ike no Taiga/Wikipedia, Public Domain)

Аргумент злого демона

Почти через два тысячелетия после Чжуан Чжоу Рене Декарт также выдвинул гипотезу сновидений. Декарт утверждал, что, поскольку сны часто включают в себя опыт, который мы имеем в реальной жизни, невозможно провести различие между сновидениями и бодрствованием (Descartes 2008). Но в конце концов Декарт приходит к выводу, что даже если он мог видеть сон, он все же может знать некоторые убеждения, особенно арифметические. Даже во сне 1+1=2, а у квадрата всегда будет четыре стороны. Итак, Декарт выдвигает еще более сильную скептическую гипотезу: что, если нас обманывает злой демон?

Злой демон Декарта силен. Он может заставить вас поверить во что-то, а может обмануть вас, контролируя ваш опыт. Злой демон может заставить вас поверить, что вы в данный момент едите бутерброд, напрямую передавая вам сенсорный опыт поедания бутерброда (вид, запах, вкус, ощущение). По этому сценарию вы не можете отличить то, что действительно едите бутерброд, и то, что вы просто верите, что едите его, потому что злой демон вас обманывает. Если мы не можем достоверно отличить переживания, вызванные реальностью, от переживаний, вызванных злым демоном, то мы ничего не можем знать. Мы можем представить аргумент Декарта следующим образом:

1. Если я не могу исключить возможность того, что меня обманывает злой демон, значит, я ничего не знаю о внешнем мире.
2. Я не исключаю, что меня обманывает злой демон.
3. Следовательно, у меня нет знаний о внешнем мире.

Почему Декарт утверждает, что у нас не может быть знания, если мы не можем исключить гипотезу о злом демоне? Если нас обманывает злой демон, значит, все наши убеждения ошибочны. И если мы не можем исключить возможность того, что мы не правы, то мы не оправданы. И если мы не оправданы в наших убеждениях, то мы не можем знать о них.

Мозг Патнэма в бочке

Если вам не нравятся злые демоны, то рассмотрите более современную версию скептической гипотезы: «мозг в бочке», придуманный американским философом и математиком Хилари Патнэм (1926–2016). Представьте, что прошлой ночью, пока вы спали, группа ученых похитила вас и забрала в свою лабораторию. Там они хирургическим путем удалили ваш мозг и поместили его в чан с питательными веществами. Затем ученые подключили ваш мозг к сложной новой компьютерной системе. Они смогли загрузить ваши воспоминания, чтобы создать новые впечатления. Результатом является бесшовный опыт сознания между вчера и сегодня. Когда вы проснулись этим утром, ваша жизнь, казалось, текла без помех. Ты можешь доказать, что ты не мозг в бочке? Нет, ты не можешь. Сценарий предусматривает, что ваш опыт будет казаться одинаковым, независимо от того, являетесь ли вы мозгом в бочке или нет. Легко придумать и другие подобные скептические сценарии. Подумайте о том, что вы попали в мир виртуальной реальности или попали в ловушку Матрицы.

Рисунок 7,9 Сценарий «мозг в бочке» предлагает нам рассмотреть возможность того, что наши переживания являются результатом преднамеренного манипулирования нашими психическими процессами. (кредит: «Мозг в чане», автор Was a bee/Wikimedia, Public Domain)

Общая структура глобальных скептических аргументов

Скептические гипотезы и аргументы, которые они вдохновляют, имеют схожую структуру:

1. Если я не могу исключить возможность SH, то я не имею права полагать, что P.
2. Я не могу исключить возможность SH.
3. Следовательно, я не могу с полным основанием полагать, что P.

SH — скептическая гипотеза. P — любое суждение о внешнем мире. Посылка 1 — вызов скептику: вы должны исключать скептические гипотезы. Посылка 2 опирается на ограничения вашей точки зрения. Скептик утверждает, что вы можете исключить возможность любой имеющейся скептической гипотезы только в том случае, если вы сможете построить аргумент, опровергающий эту гипотезу, используя имеющиеся у вас доказательства (и априорные знания). Как показано, сделать это непросто. Природа скептических гипотез, используемых для глобального скептицизма, ограничивает ваши доказательства содержанием ваших мыслей. То, что вы принимаете за свидетельство внешнего мира (то, что вы воспринимаете вещи, которые кажутся отдельными от вас), эффективно нейтрализуется возможностью скептической гипотезы.

Ответы на глобальный скептицизм

Философ, желающий преодолеть философский скептицизм, должен найти разумные основания отвергнуть аргумент скептика. Различные скептические аргументы раскрывают специфическую концепцию уровня обоснования, необходимого для знания. Скептические аргументы полагаются на существование сомнения. Сомнение существует, когда мы не можем исключить возможность. Если у нас есть сомнения, мы не уверены. Мы не можем быть уверены, что мы не являемся, скажем, мозгом в бочке. А если мы не можем быть уверены, то мы не можем знать ничего, что подразумевает, что мы не мозг в бочке. Уверенность — очень строгая мера оправдания. Один очевидный возможный ответ — просто отрицать, что человеку нужна определенность, чтобы считаться оправданным. В этом разделе рассматриваются некоторые классические ответы на аргумент скептиков о том, что мы ничего не можем знать.

Мур

Британский философ Г. Э. Мур (1873–1958) представил аргумент против скептицизма, опирающийся на здравый смысл. В своей знаменитой статье «Доказательство внешнего мира» Мур начинает с того, что поднимает правую руку и заявляет: «Вот одна рука», затем поднимает левую руку и заявляет: «Вот еще одна рука» (Moore 1939). Поэтому он заключает, что скептицизм ложен. На первый взгляд, этот аргумент может показаться легкомысленным. Это не. Мур имеет в виду заменить вторую посылку в скептическом аргументе своей собственной посылкой: Я знаю, что у меня есть руки . Скептический аргумент начинается с предпосылки, что если вы не можете исключить скептическую гипотезу, то у вас нет знаний о каком-либо утверждении, относящемся к внешнему миру. Мур использует «у меня две руки» как свое утверждение о внешнем мире. По сути, он принимает первую предпосылку скептика, а затем использует свою веру здравого смысла в истину «у меня две руки», чтобы опровергнуть скептическую гипотезу. Вот структура аргумента:

1. Если я не могу исключить возможность SH, то у меня нет оснований полагать, что P.
2. Я имею полное право полагать, что P.
3. Таким образом, я могу исключить возможность SH.

Утверждая, что у него две руки, Мур утверждает, что он имеет право верить утверждениям о внешнем мире. И если он оправдан, то может исключить скептическую гипотезу. Аргумент скептика принимает форму так называемого modus ponens 9.0026 , что означает действительный вывод, в котором подтверждается антецедент условного предложения. Аргумент Мура принимает форму того, что известно как modus tollens , что означает верный вывод, в котором отрицается последствие условного предложения.

Но обратите внимание, что два аргумента противоречат друг другу. Если мы принимаем первую посылку, то вторая посылка Мура или скептика должна быть ложной. Так почему же Мур решил, что его вторая предпосылка лучше? Выбор состоит в том, чтобы думать, что у вас есть основания полагать, что у вас есть две руки, и думать, что вы имеете право полагать, что скептическая гипотеза может быть верной. Мур считает, что у него есть больше оснований полагать, что у него две руки, чем для того, чтобы верить в истинность скептической гипотезы. Для Мура это просто здравый смысл. У вас есть основания полагать, что у вас есть две руки — вы можете их видеть и чувствовать, — но у вас нет оснований полагать, что скептическая гипотеза верна.

Аргумент Мура не убедил многих философов. Любой человек, допускающий возможность скептической гипотезы, не согласится с его предпосылкой 2. Возможность скептической гипотезы фактически подрывает обоснованность веры в то, что у вас две руки.

Контекстуализм

Как мы только что видели, некоторые теоретики отвергают представление о том, что вы должны быть уверены в убеждении, то есть исключать всех возможных проигравших, чтобы иметь знание. Мур думает, что у него больше оснований верить в то, что у него две руки, чем в то, что его обманывает злой демон. И определяя, имею ли я право верить в птицу за окном моего офиса, я редко рассматриваю возможность того, что я мог бы быть мозгом в бочке. Я, скорее всего, сосредоточусь на своем плохом зрении как на проигрыше. В контексте идентификации птиц дикие скептические гипотезы кажутся неуместными. Действительно, мы часто приспосабливаем то, сколько обоснований, по нашему мнению, необходимо для убеждения, к стоящей перед нами задаче. Контекстуализм — это точка зрения, согласно которой истинность атрибуции знаний зависит от контекста. Контекстуализм — это теория о знании и обосновании. Когда мы приписываем знание субъекту S, истинность утверждения о знании зависит от контекста, в котором находится S. Контекст S определяет уровень обоснования, необходимого для того, чтобы истинное убеждение считалось знанием. Контекстуализм исходит из наблюдения, что уровень уверенности, необходимый для обоснования, меняется в зависимости от того, что представляет собой убеждение, а также от его цели и важности, среди прочего. Мы ожидаем высокой степени обоснованности от врачей, когда они диагностируют болезнь, но меньше оправдания от друзей, вспоминающих название фильма, потому что в медицинских диагнозах на карту поставлено гораздо больше.

Контекстуализм имеет дело со скептицизмом уникальным образом. Мы редко оказываемся в ситуациях, когда мы должны исключить скептические гипотезы, чтобы считать себя оправданными. В самом деле, как правило, только тогда, когда явно выдвигается скептическая гипотеза, мы думаем, что должны ее исключить, чтобы быть обоснованной. А в нашей повседневной жизни скептическая гипотеза просто не кажется актуальной. Да, возможность того, что мы — мозги в бочке, технически все еще существует; мы просто не думаем об этом.

Скептицизм в определенных областях

Как объяснялось выше, локальный скептицизм ставит под сомнение возможность знания только в определенных областях исследования. Люди могут признать, что знание внешнего мира возможно, но при этом задаваться вопросом, достижимо ли знание в более конкретных областях. Распространенная форма местного скептицизма сосредоточена на религиозных убеждениях, особенно на знании существования Бога. Другая форма местного скептицизма касается способности когда-либо иметь моральное знание. Скептицизм в этих областях не означает, что Бога нет или что все моральные утверждения ложны. Скорее, скептицизм означает, что мы никогда не сможем иметь достаточных оснований верить в существование Бога или в истинность моральных утверждений. Мы просто никогда не сможем узнать, существует ли, например, Бог.

Скептицизм в отношении морали возникает из-за характера ее предмета. Моральные требования являются нормативными, что означает, что они утверждают утверждения о том, что должно быть, а не о том, что имеет место. Но моральные утверждения трудно доказать, учитывая их нормативный характер. Как вы можете доказать, что должно быть ? Обычно моральные претензии основаны на ценностных претензиях. Специалист по этике может сказать, что мы должны помочь незнакомцу, потому что благополучие имеет моральную ценность. Но скептик укажет, что мы не можем доказать что что-то ценное. У нас нет датчиков, которые могут подтвердить моральную ценность. Вместо этого моральные претензии опираются на аргументы. Проблема, как объяснял шотландский философ эпохи Просвещения Дэвид Юм (1711–1776), заключается в том, что никакое количество описаний никогда не поможет нам вывести логически нормативное утверждение (Hume 1985). Это оставляет место для сомнений и, следовательно, скептицизма.

Скептические взгляды на Бога также сосредоточены на отсутствии достаточных доказательств. Скептик может резонно спросить: какие доказательства могут показать существование Бога? Конечно, если бы Бог однозначно явился прямо сейчас всем в мире одновременно, то у нас были бы достоверные доказательства. Но Бог этого не сделал. Максимум, что у нас есть, это свидетельство в виде религиозных текстов. А показания, особенно цепочка свидетельств, насчитывающая сотни и сотни лет, не обязательно надежны. Зачем верить, например, христианской Библии? Блез Паскаль (1623–1662), сам преданный католик, утверждал, что сама природа Бога — не имеющая границ и существующая вне времени — исключает возможность когда-либо постичь всю истинную природу Бога или существование Бога. Он утверждает: «Кто же тогда может обвинять христиан в том, что они не могут обосновать свою веру, исповедуя религию, которую они не могут объяснить разумом? . . . В недостатке доказательств они не лишены смысла» (Паскаль 19).73, 93). Паскаль утверждает, что разумнее всего не пытаться доказать существование Бога. Человек может просто полагаться на веру, то есть на веру, основанную на недостаточных доказательствах.