На диком бреге Иртыша: 440 лет назад Ермак начал покорение Сибири
Валерий ШАМБАРОВ
05.09.2022
Материал опубликован в августовском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».
440 лет назад начался знаменательный поход, который нам известен как покорение Ермаком Сибири.
Русские бывали в Сибири еще в древности. В эти земли неоднократно ходили новгородцы, совершали походы воеводы Ивана III. Морские пути на севере освоили поморы, создавшие в 1570-е на реке Таз в Мангазее собственную базу. После присоединения к Руси Казани и Астрахани, в 1555 году, к Ивану Грозному обратился сибирский хан Едигер. Того теснили бухарцы, и он в надежде на поддержку признал себя подданным русского царя, стал платить ему дань. Однако за дальностью расстояния Москва помочь не смогла: в 1563-м с данником расправился бухарский царевич Кучум.
Особенно тяжелым выдался 1581-й. С разных сторон на Русь наступали польский король Стефан Баторий, шведы, крымцы, ногайцы. Эмиссары крымского хана разожгли восстание в Казанском крае. Кучум связался с мятежниками, обещая им помощь. Его вассал пелымский князь Аблыгерим с семью сотнями воинов напал на земли Строгановых, разорил их деревни, взбунтовал местных вогуличей (манси).
В сохранившихся документах, датированных тем же 1581 годом, впервые встречается имя Ермака Тимофеевича. Во главе казачьего отряда он участвовал в рейде воеводы Дмитрия Хворостинина на Шклов и Могилев. Однако исторический поход в Сибирь начали описывать в 1620–1630-е, когда создавалась Тобольская епархия и составлялись местные летописи.
Ученый доказал, что Ермак — не кличка, а имя (Ермолай или Герман). Что же касается казачьего прозвища, то оно зафиксировано в документах Посольского приказа: Токмак (пест, колотушка). Судя по всему, носитель этой клички был старым, заслуженным командиром. Один из воинов под его началом «на поле казаковал 20 лет». Об исключительном авторитете Ермака-Токмака свидетельствует то, что он в те времена был единственным атаманом, которого величали по отчеству.
В 1581 году казаки в ходе войны с ногайцами побили на волжских переправах большой отряд, а тот оказался делегацией, направлявшейся вместе с царским послом Василием Пелепелицыным заключать мир с юго-восточными соседями.
В Москве разразились громы и молнии. Следствие установило, что на послов напала сводная ватага терских, яицких, волжских и донских станичников под началом Ивана Кольца, Богдана Барбоши, Никиты Пана и Саввы Болдыри. Всех их было велено «промышляти» и при случае повесить.
Ермак же во время «воровского» налета находился в корпусе воеводы Хворостинина и оставался на царской службе, вероятно, до начала 1582 года, до заключения перемирия с Польшей. Некоторые его казаки вернулись по домам, в южные приграничные селения. Других он повел с собой. Судя по тому, что некоторые соратники атамана были живы полвека спустя, с ним шла в Сибирь в основном молодежь. Поначалу отправились на Волгу, но тамошние казаки из-за царской опалы перебрались на Яик, куда вскоре подались и ермаковцы.
Когда собрали общий круг, прибыл посланец Строгановых. Промышленники, получившие от царя разрешение самим набирать воинов для защиты владений, зазывали казаков к себе. Купцы, надо полагать, уже знали от остяков и вогуличей, что Кучум приготовил новый удар против русских.
Те из казаков, кто согласился пойти к Строгановым, выбрали себе командование на «паритетных началах»: большим атаманом стал Ермак Тимофеевич, его «сверстником» (соруководителем) — волжанин Иван Кольцо.
Прибыли вовремя. Летом 1582-го Кучум послал в пермские земли большое войско царевича Алея — бухарскую гвардию, ногайцев, отряды мурз. Путь неподалеку от Чусового городка им преградили казаки со слугами и вооруженными работниками купцов, «Чусовой сибирским повоевать не дали». Натолкнувшись на сильный отпор, Алей стал искать добычу полегче, повернул на север, на Соль-Камскую. «Сибирские» ворвались в посад, подожгли его и учинили бойню (после нее тут 200 лет устраивали крестный ход к братским могилам). Затем двинулись еще севернее, осадили главную русскую крепость в Пермском крае Чердынь.
Этим-то и воспользовался Ермак. Пока главные силы неприятеля увлеклись грабежами на Каме, ему представилась уникальная возможность нанести удар прямо в сердце ханства. Казаки, как они впоследствии рассказали в Посольском приказе, стали «мыслить, как бы им доитти до Сибирской земли и до того царя Кучума».
Много лет спустя составители Строгановской летописи роль промышленников в покорении Сибири сильно преувеличили: будто бы они выделили для похода дружину татар, а также отряды из пленных немцев и литовцев. Это — вымысел, никакими другими источниками участие инородцев на нашей стороне, да еще и в таком количестве, не подтверждается.
Казачьи предания, в свою очередь, повествуют о том, как Иван Кольцо угрозами вытряс из Максима Строганова припасы и снаряжение. Скорее всего, это тоже преувеличение, купцы идею броска на восток поддержали и даже отлили «именную» пушечку с надписью: «В граде Кергедане на реце Каме дарю я Максим Яковлев сын Строганов атаману Ермаку лета 7090».
Отправились 540 человек с тремя небольшими пушками и 300 пищалями. Роль духовника исполнял некий старец. Его имени ермаковцы через много лет не вспомнят, поведают лишь о том, что он не отлучался от атамана, «круг церковный справно знал», «правило правил», исповедовал умирающих, а заодно вел учет запасов и «каши варил».
Батюшка «ходил без черных риз», являясь то ли «оказачившимся» священником, то ли уставщиком-самоучкой. Как бы то ни было, 1 сентября 1582 года дружина выступила в путь.
Воеводой в Чердыни был Василий Пелепелицын — тот, что с ногайским посольством пострадал от налета казаков. Он с трудом отбился от Алея, а когда узнал, что Строгановы наняли его прежних обидчиков, написал в Москву жалобу, сообщив, что промышленники ему не только не помогли, но еще и отправили в Сибирь «воров». В подобном изложении дело и впрямь выглядело некрасиво. Получалось так, будто купцы наняли отряд для грабежей. Иван Грозный послал Строгановым гневную грамоту, где указал, что они-де призвали разбойников, которые «преж того поссорили нас с Ногайской ордой, послов ногайских на Волге на перевозех побивали». И тем не менее казнить отличных воинов царь не собирался (к тому же «обиженные» ногайцы на тот момент успели нарушить мир). Под угрозой «большой опалы» самодержец приказал вернуть казаков и впредь использовать их «для оберегания пермских мест».
Грамота дошла до адресатов слишком поздно. Когда она писалась, Кучум уже был разгромлен. Позже длительный (трехлетний) поход на сибирскую столицу Кашлык — с зимовками и множеством сражений — отобразили легенды, однако многое из воспетого в них оказалось бы не под силу никаким героям. В действительности имел место стремительный и чрезвычайно трудный бросок. Требовалось и опередить Алея с его ратью, и успеть до ледостава. С Чусовой флотилия казачьих лодок поднялась по Серебрянке. На перевале Уральских гор пришлось бросить несколько тяжелых стругов, а легкие перетащили волоком в речку Журавлик. Дальше сплавлялись уже по сибирским рекам: Баранчук, Тагил, Тура, Тобол.
Стычки с противником происходили у «Епанчиной деревни», в юрте Карачи. Узнавший о казаках Кучум стал собирать войско, поручив командование брату Маметкулу. Кашлык на Иртыше был ставкой хана — не городом, а небольшим укреплением на горе. У подножия, на Чувашевом мысу, татары соорудили засеку. Когда струги Ермака вышли к Кашлыку, казаки увидели большое войско.
Истово помолившись, 26 октября, в день покровителя воинов св. Дмитрия Солунского, станичники на лодках ринулись на штурм. Противников действительно было много, однако лучшие бойцы Кучума к тому времени еще не вернулись с русских территорий. Толпу разноплеменных, кое-как вооруженных ополченцев казаки отогнали огнем, после чего высадились. Укрывшееся за засекой воинство Маметкула осыпало их тучами стрел. Нападавшие изобразили испуг, покатились назад, к лодкам и тем самым выманили из укрытия сибирцев. Последние начали преследовать, но на открытом месте по ним шарахнули залпами, приведя их в ужас и обратив в бегство. Общую панику усилило ранение Маметкула. Кашлык был взят, Кучум сбежал.
Главные силы хан, тем не менее, сохранил.
Возвратилось войско Алея, а казакам требовались припасы. На богатое рыбой озеро Абалак отправился небольшой (под началом Богдана Брязги) отряд, который был атакован и безжалостно истреблен, после чего Ермак немедленно вывел всех оставшихся с ним казаков на бой. Решение было опасное, но безальтернативное, в противном случае ободренные успехом кучумовцы заперли бы их в Кашлыке. 5 декабря у озера произошла «брань велия на мног час». Подробностей мы не знаем, известно лишь о том, что русские понесли серьезные потери, но победили.
После этого держава Кучума посыпалась, как карточный домик. Теперь местные племена выходили из повиновения узурпатору. Некоторые из них повезли в Кашлык дичь, рыбу, ясак (дань мехами). А казаки проявили поистине государственное мышление. Осознав, что им выпал гораздо больший успех, нежели они изначально предполагали, решили передать Сибирское царство русскому самодержцу. На кругу постановили подвести «живущих тут иноязычных людей под государеву Царьскую высокую руку».
По весне в Москву выехала станица из 25 человек. В Посольском приказе и записях Чудова монастыря сохранились имена двух прибывших в столицу атаманов: Александр Иванов по прозвищу Черкас и Савва Болдыря.
До Первопрестольной они добрались летом или осенью 1583 года. Высоко оценивший успех казаков Иван Грозный все «вины им отдал» (тем, кто был в чем-либо повинен) и щедро наградил. Однако никаких «царских панцирей» (по легенде утопивших Ермака) предводителю не посылал. В документах указано, что жаловал казаков «деньгами и сукнами», а атаманов «золотыми» (заменявшими тогда медали монетами). Царь хотел послать им подмогу немедленно, но тяжелый поход через горы и тайгу отложили до весны.
В марте 1584-го отравленный заговорщиками Иван Грозный умер. Правительство стало решать в первоочередном порядке иные проблемы, а за Урал направило Семена Болховского, Ивана Киреева и Ивана Глухова, выделив им всего 300 стрельцов.
Это были не профессионалы, а новобранцы из случайных людей.
Тем временем ермаковцы на лошадях и стругах совершили походы по Иртышу, Тавде, приводя «под государеву руку» здешних жителей. Кто-то присягал добровольно, другие, хоть и вышли из-под власти Кучума, но и русским подчинялись только после сражений с ними. На Вагае казаки еще раз разгромили и взяли в плен Маметкула.
Летом 1584 года люди Ермака не смогли по каким-то причинам запасти вдоволь продовольствия. Московский отряд Болховского собирался долго и выступил поздно. Для этих неопытных воинов дорога оказалась слишком трудной, все грузы, в том числе запасы еды, они бросили на перевалах, а в Кашлык прибыли лишь в ноябре.
Такая «подмога» обернулась всеобщим бедствием. Зимой настал голод, и первыми начали умирать измученные походом стрелецкие новобранцы. Не дожил до весны Болховский, заметно уменьшилось и число станичников. Едва спали морозы, Ермак отправил на Русь воеводу Киреева, повезшего пленного Маметкула и просьбу о помощи.
Казаки стали выходить на рыбалку, положение понемногу улучшалось. Враги тем временем не дремали. Визирь Кучума Карача прислал к ермаковцам гонцов, сообщая, что отпал от хана, признал себя подданным русского царя, но умоляет о защите. К нему поехал Иван Кольцо с 40 казаками. Для «дорогих гостей» устроили пир, полуголодные, они набросились на еду и питье, а когда захмелели, их вырезали.
Вскоре обеспокоенный Ермак туда же отправил Якова Михайлова и его людей. Тех тоже перебили.
После этого объявился с большим войском и сам Карача. На штурм укрепленного Кашлыка враги не полезли, обложили крепость со всех сторон, надеясь выморить защитников голодом. Но в какой-то момент Ермак Тимофеевич заметил, что татары расслабились, выслал ночью самых умелых бойцов под началом Матвея Мещеряка. Пробравшись мимо караулов, те напали на ставку Карачи, подняли шум-гам, убили двух его сыновей. Атаман тем временем вывел из крепости на вылазку остальных воинов. Ошеломленные сибирцы обратились в бегство.
Но и нашим подмоги из России все не было. Местный народ жаловался: обосновавшийся в южных степях Кучум не пропускает бухарских купцов (роль торговли со Средней Азией была в Сибири очень велика). Оставив в Кашлыке Глухова с уцелевшими стрельцами, Ермак предпринял свой последний поход — к верховьям Иртыша. Опять шли с боями, приводя в подчинение здешних князьков. От Шиш-реки повернули обратно и двигались уже без остановок «прогребаючи все городки и волости».
Подняв на борьбу с русскими все свои силы, Кучум и Карача подослали к Ермаку Тимофеевичу неких людей, рассказавших, будто видели бухарских купцов на Вагае. Казаки прошлись по реке впустую, никого не нашли и в устье остановились на ночлег. Измученные напрасными скитаниями, они утратили бдительность. Ночью 5 августа 1585 года кучумово войско подобралось к их лагерю и напало. Вопреки стихотворению Рылеева, где утверждается, что вся наша дружина была перерезана сонной, «не обнажив мечей», русские все-таки приняли бой и большей частью спаслись.
Но сам атаман, прикрывавший отход (нужно было столкнуть струги на воду и отчалить), по одной из версий, был ранен богатырем Кучугаем и, бросившись вплавь за лодками, утонул. По другой — отбивался на стругах и, получив рану, упал в реку…
Девять десятков уцелевших казаков возглавил Мещеряк. На общем со стрельцами Глухова совете решили уходить на Русь.
Неурядицы в Москве к тому моменту кончились. При Федоре Иоанновиче управление страной твердо взял в свои руки шурин царя Борис Годунов. Известия, привезенные Киреевым ранее, его встревожили, и в Сибирь были отправлены 700 стрельцов и казаков воеводы Ивана Мансурова. Двигаясь с отрядом Мещеряка разными дорогами, они разминулись. Пришедшие в Кашлык русские никого из своих не застали, но, увидев, что бывшая ханская ставка занята татарами, не ушли восвояси. У впадения Иртыша в Обь срубили Обский городок и стали приводить в подданство местных хантов.
Ну а следом пошли в Сибирь новые отряды. В 1586 году их привели воеводы Василий Сукин и Иван Мясной.
С ними сюда вернулись соратники Ермака. Русские заложили город Тюмень, а на следующий год отряд Данилы Чулкова основал Тобольск. Надеяться на реванш Кучуму уже не приходилось. Его оттесняли в степи, и последние верные ему племена от него отпадали. Россия прирастала Западной Сибирью, а по проложенному Ермаком Тимофеевичем пути новые партии казаков, стрельцов, других смелых и предприимчивых людей продвигались все дальше на восток. Открывали новые земли, да и через моря перешагнули, добравшись до Аляски и Калифорнии.
Завершающий этап присоединения сибирских территорий имел немало общего с началом. В 1850 году капитан Геннадий Невельской так же, как в свое время Ермак, отправился в дальний поход своевольно, вопреки категорическому запрету правительственного Особого комитета. Основал на Амуре военный пост, поднял русский флаг, после чего объявил местных жителей подданными России, а Приамурский край с островом Сахалин — ее владениями.
Николай I, подобно Ивану Грозному, взял самовольное предприятие под личное покровительство, Невельского наградил, его поступок назвал «молодецким, благородным и патриотическим», а на докладную записку Особого комитета наложил резолюцию: «Где раз поднят русский флаг, он спускаться не должен».
И нарекли его в Сибири богом. Почему вещи Ермака считались священными? | История | Общество
Константин Кудряшов
Примерное время чтения: 6 минут
11298
Еженедельник «Аргументы и Факты» № 32. Победит ли в США «расизм наоборот»? 05/08/2020Ермак Тимофеевич – «покоритель Сибири», цветная литография, Россия, 1883 г. Public Domain
435 лет назад, в ночь с 5 на 6 августа 1585 г., в бою на реке Иртыш погиб самый успешный командир частной военной компании купцов Строгановых.
Звали его Василий Тимофеевич, но больше он известен как Ермак.
Это прозвище наша память дополняет строками из школьных учебников, в которых на равных звучат формулировки «покорение Сибири» и «завоевание Сибири». Обе они не соответствуют исторической правде.
Однако некоторые современные рассказы о походе Ермака всё равно сводятся к нехитрой схеме. Было, дескать, успешное независимое Сибирское ханство, которым управлял законный хан Кучум, но тут явились «злые русские завоеватели» во главе с разбойником Ермаком и всё испортили.
В действительности же Сибирь перешла под скипетр царя Ивана IV Грозного, во-первых, добровольно, во-вторых, задолго до похода Ермака.
Царский промах
Случилось это в 1555 г., когда два сибирских хана, братья-соправители Едигер и Бекбулат, напуганные военной угрозой со стороны Бухары, отправили в Москву посольство с просьбой, чтобы русский царь «всю землю Сибирскую взял во своё имя, и от сторон ото всех её заступил (то есть оборонил), и дань свою на них положил, и людей прислал бы, кому ту дань собирать». Иван Грозный даёт ответ: «Принимаем Сибирь под свою руку». Именно тогда в официальном титуле русского царя появляется веское: «Всеа Сибирския земли повелитель».
Однако с обязанностью «ото всех оборонить» Сибирь царь не справляется. В 1563 г. Бухара переходит от угроз и прощупывания ситуации к делу. Узбекские, ногайские и казахские орды вторгаются в Сибирь и довольно быстро завоёвывают всё ханство. Во главе вторжения стоит – внезапно – Кучум. Хотя почему внезапно? Всё-таки родственник и вассал бухарского хана Абдуллы II. Из чего следует, что никаким «своим» или «законным» сибирским правителем его назвать никак нельзя. А вот завоевателем – не только можно, но и нужно.
Причём завоевателем феноменально жестоким. Взяв столицу Сибирского ханства город Кашлык, Кучум расправляется со взятыми в плен законными ханами Едигером и Бекбулатом. Их бросают в яму с волками, предварительно сломав позвоночник. И наслаждаются криками беспомощных людей, которых терзают звери.
Азиатский порядок
В течение ближайших 7 лет подобные художества станут для жителей Сибирского ханства – хантов, манси да и для самих сибирских татар нормой.
Кучум, которого все справедливо считали узурпатором и захватчиком, добьётся относительной покорности, лишь «замирив» до состояния кровавой пустыни целые области. Мужское население загоняли на службу в армию, женское разбирали по гаремам. Обыденностью стала торговля людьми. Всё это – с опорой на воинский контингент из Средней Азии. Плюс ещё жёсткая исламизация, сопровождаемая карательными рейдами в области «язычников».
И практически сразу Кучум стал угрожать Русскому царству. Уже в 1564 г. Иван Грозный пишет: «Хвалитца деи сибирской салтан идти в Пермь войною». Ситуация у царя складывается паршивая. Мало того что не сумел защитить подаренные земли, так ещё и на своё, кровное, чужаки покушаются. Нужно что-то делать, необходимо показать, что «Всеа Сибирския земли повелитель» – это не пустой звук, что слово русского царя имеет вес.
Но как это осуществить? На западных рубежах уже который год идёт тяжелейшая Ливонская война. Все рати там, на приоритетном театре боевых действий.
Изымать оттуда государево войско смерти подобно.
«ЧВК Строганова»
А вот если кто-то заинтересованный сумеет на свои деньги снарядить и нанять казачью вольницу, то это уже другой разговор. И такие люди находятся. Купцы Строгановы, владеющие обширными краями аккурат на пограничье с Сибирским ханством. По ним, кстати, Кучум уже нанёс ряд чувствительных ударов – скажем, сын хана, царевич Алей, сжёг и разграбил город Соль Камскую.
«ЧВК Строганова» стала превращаться из замысла в реальность. И вот тут на арену Большой Истории выходит Ермак. Впрочем, кое-какие заметные дела водились за ним и до этого. К примеру, в качестве командира казачьей судовой рати он успел повоевать в той самой Ливонской войне. Причём небезуспешно – в докладе польскому королю Стефану Баторию перечисляются особо опасные русские командиры. Среди них «Ермак Тимофеевич – атаман казацкий».
Пересказывать сибирскую одиссею Ермака смысла нет – в общих чертах с ней знакомы многие.
За неполные четыре года командиру «ЧВК Строганова» удаётся пройти всю Западную Сибирь – от Урала до нынешней Омской области – и укрепиться в её столице, городе Кашлыке. И это не «покорение Сибири». Поход Ермака можно с полным правом назвать освободительным.
Дело в том, что события тех лет чётко показывают – сражается Ермак в основном с «кадровыми» силами хана Кучума. А местное население сражаться за пришлого хана не желает совсем. Те, кого принудительно набрали в войско хана, разбегаются при первых же выстрелах. Остальные встречают Ермака как долгожданного освободителя. Ханты с Нижнего Иртыша во главе с «князцом своим Бояром» первыми приносят Ермаку дары – пушнину и припасы. Тот «отпускает их с честью». И тут как прорвало. К Ермаку приходят посланцы от других племён хантов, от манси, от собственно сибирских татар. И все хотят одного – пусть тот наложит дань, но защитит наконец от Кучума. Доходит до того, что Ермаку и «Белому царю» добровольно присягает целое Кодское княжество – государство обских хантов.
Триумф?
«Податель хлеба»
Почти. Военное столкновение с Кучумом Ермак всё-таки проиграет в том самом ночном бою 1585 г. Казаки его отряда будут вынуждены покинуть Сибирь. Покинуть, чтобы вернуться через несколько лет. Но вернувшиеся станут свидетелями настоящего триумфа своего командира.
Культ Ермака среди коренных сибирских народов сложился сразу же после его гибели: «Собрали на поминки его 30 быков, 100 баранов и учинили жертвоприношение по своему обычаю. И говорили, поминая, что, был бы жив Ермак, сделали бы его над собой царём». И это было только начало. Вещи Ермака и даже земля с его могилы считались священными и целебными. За обладание ими развернулась настоящая охота, и счастливцы расставаться с ними не собирались. Так, за знаменитую кольчугу Ермака, из-за которой он якобы утонул, предлагали неплохую цену: «50 верблюдов, да 500 лошадей, да 200 быков и коров, да 1000 овец». Ханты, манси и сибирские татары сложили о Ермаке предание, где русский казак предстаёт буквально «подателем хлеба», подарив местному населению плуг с бороной и научив сеять рожь.
Русские очевидцы всего этого дела говорили просто и без обиняков: «И нарекли его в Сибири богом».
Ермакистория РоссииСибирьИван Грозный
Следующий материал
Новости СМИ2
Путеводитель по Сибири — туры, достопримечательности и развлечения
- Главная
- Россия
- Сибирь
Саянские горы на юге Сибири
Сибирь — большой регион, занимающий почти треть территории России. При этом здесь проживает лишь 14 % населения страны. И это вполне объяснимо: климат здесь очень негостеприимный. Но при этом местная природа невероятно красива. Ни в одном другом месте мира, безопасном для Сибири, нет таких мощных рек, причудливых горных хребтов, бездонных кристально чистых озер, бескрайних лесных массивов, бескрайних таежных равнин, безмолвных арктических пустынь…
Сибирь настолько велика, что не прочувствована насквозь. Вот почему о Сибири говорят, как о земле, полной загадок и тайн.
В первую очередь Сибирь была родиной народов, совершенно отличавшихся от славян своей культурой, бытом, религиозными культами и традициями. Скифы и гунны кочевали здесь уже в дохристианскую эпоху. Позднее с Алтая пришли тюркские племена. А после завоеваний Чингисхана в Сибирь пришли монголы. Остатки этих уникальных культур до наших дней можно обнаружить на территории Сибири: в древних святынях, отдаленных деревнях, сохраняющих этнографический колорит аборигенов.
Сегодня Сибирь заселена русскими, бурятами, тувинцами, хакасами, алтайцами, татарами, эвенками, долганами, ненцами, якутами, нганасанами, энцами, ханты и селькупами, шорцами, телеутами. Каждый из этих народов, несмотря на свою малочисленность, является носителем своей уникальной культуры, которая, в свою очередь, как лоскут в многоцветном одеяле, способствует яркому этническому составу сибирского региона.
Сибирь была присоединена к России гораздо позже других областей, в XVI веке, после походов Ермака, открывших новые земли в Зауралье.
За три столетия до походов Сибирь была завоевана могущественным Сибирским ханством, образовавшимся после распада Великой империи Чингисхана. Эпоха монгольского владычества в Сибири закончилась поражением сибирского хана Кучума. С тех пор эта богатая земля вошла в состав Российской империи. На территории ханства возникли небольшие крепости; позже они превратились в крупные города — Тюмень, Суртуг, Тобольск и др. Сегодня в Сибири более 130 городов. Наиболее крупными являются Новосибирская, Иркутская, Красноярская, Кемеровская, Абаканская, Барнаульская, Омская, Томская и многие другие мелкие автономии.
Кроме того, Сибирь разделена на несколько регионов: Бурятию, Туву, Хакасию, Якутию и множество других мелких автономий. Несмотря на всю красоту и самобытность этого края, туризм в Сибири только начинает развиваться. Однако его красота привлекает туристов со всего мира уже десятки лет. Одно из таких мест — удивительно красивое озеро Байкал, занесенное в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, другое — загадочный Алтай, на территории которого, по поверью, находится вход в мистическую страну Шамбалу.
Еще одно место в экзотической Бурятии, и очень достойное посещения этого удивительного края!
Туры по Сибири
Политическая ссылка и образ Сибири в англо-русских контактах до 1917 г.
Филлипс, Б.Г.;
(2017) Политическая ссылка и образ Сибири в англо-русских контактах до 1917 г. Докторская диссертация, UCL (Университетский колледж Лондона).
Со времени завоевания Ермаком в 1582 году Сибирь служила и предназначалась как место заключения, земля изгнания и наказания. В современную эпоху этот образ получил распространение и устоялся как внутри самой России, так и на международной арене. Для многих россиян и жителей Запада Сибирь долгое время служила благодатной почвой для мифотворчества о России и стала символом и синекдохой политического угнетения и пороков автократического и тоталитарного правления.
В этой диссертации я утверждаю, что представления о сибирской ссылке сыграли решающую роль в транснационализации русской революции в течение десятилетий до 19 века.17. На протяжении девятнадцатого века образ Сибири как огромного лагеря для военнопленных — и, соответственно, места рождения революционных героев — был обычным явлением в устной и литературной традициях радикальной российской интеллигенции и среди англо-американских прогрессистов. В обоих случаях Сибирь представляла собой обвинительный приговор царскому государству и в какой-то степени предвосхищала постсамодержавное будущее России. Начиная с 1880-х годов череда русских эмигрантов в Британии и Соединенных Штатах должным образом стремилась извлечь выгоду из увлечения своих хозяев Сибирью, публикуя драматические истории о жестоком обращении с политическими эмигрантами и их героизме в плену. Прослеживая развитие этого дискурса, я показываю, что, хотя он возвысил нескольких революционеров до статуса международных знаменитостей и сумел заручиться значительной поддержкой своего дела за рубежом, он также выявил противоречия в том, как революция понималась внутри России и за ее пределами.
В то время как российские социалисты использовали риторику наказания и протеста для выражения своих собственных идеологических убеждений, британцы и американцы романтизировали и проецировали себя на мифологизированную фигуру сибирского узника. В этом смысле полемику fin de siècle по поводу сибирской ссылки можно рассматривать как предвосхищение опасений Запада по поводу российских оппозиционеров, преобладающих в наше время.
| Тип: | Тезис (докторская) |
|---|---|
| Титул: | Политическая ссылка и образ Сибири в англо-русских контактах до 1917 г. |
| Событие: | Университетский колледж Лондона |
| Статус открытого доступа: | Версия с открытым доступом доступна в UCL Discovery | .
