Шульгин в и: Василий Витальевич Шульгин | Государственное управление в России в портретах

Содержание

Василий Витальевич Шульгин | Государственное управление в России в портретах

В. В. Шульгин

Василий Витальевич Шульгин (1878-1976) — журналист, депутат II, III и IV Государственной Думы, один из лидеров фракции националистов в IV Государственной Думе, член Прогрессивного блока думских фракций, созданного в 1915 году; после Февральской революции отказался войти во Временное правительство в качестве министра юстиции; вместе с А.И. Гучковым принял манифест об отречении императора Николая II; после Октябрьской революции участвовал в создании Добровольческой армии; с 1922 года жил в эмиграции; в 1925 — 1926 стал объектом искусной провокации советской разведки, создавшей специальную организацию «Трест», выдававшую себя за монархическую, совершил «секретную» (как он думал) поездку в СССР с агентами «Треста» и после возвращения написал книгу «Три столицы» (Берлин, 1927), восхваляя силу монархических подпольных групп в СССР, после раскрытия этой операции ГПУ отошел от политики; в 1944 году арестован в Югославии и препровожден в СССР; находился в заключении до 1956 года, потом в ссылке во Владимире; принял участие в фильме «Перед судом истории» и был гостем XXII съезда КПСС(1961).

Родился 1 января 1878 года в семье потомственного дворянина, профессора всеобщей истории Киевского университета Св. Владимира В.Я. Шульгина (1822-1878), издававшего с 1864 патриотическую газету «Киевлянин». Однако в год рождения Василия отец умер и будущего политика воспитывал отчим ‒ профессор-экономист Д.И. Пихно, оказавший большое влияние на становление политических взглядов Шульгина.

Самокиш Николай. На марше. 1904-05 гг. (русско-японская война). Картон. Чернила. Карандаш. 12.5х22.

Окончив 2-ю Киевскую гимназию (1895) и юридический факультет Киевского университета (1900), Василий Шульгин год проучился в Киевском политехническом институте, после чего в 1902 г. отбывал воинскую повинность в 3-й саперной бригаде, выйдя в запас в звании прапорщика полевых инженерных войск. Вернувшись после окончания воинской службы в Волынскую губернию, Шульгин занялся сельским хозяйством, но начавшаяся вскоре война с Японией вызвала в нем подъем патриотических чувств, и офицер запаса добровольцем отправился на театр военных действий. Однако эта неудачная для России война закончилась раньше, чем Шульгин успел добраться до фронта. Молодого офицера отправили в Киев, где ему пришлось принять участие в восстановлении порядка, нарушенного революцией. Свое отношение к революции 1905 года, которую он тогда именовал не иначе как «Ее Поганство», Шульгин позже выразил следующими словами: «Мы знали, что идет революция — беспощадная, жестокая, которая уже изрыгает хулу на все святое и дорогое, которая затопчет Родину в грязь, если сейчас же, не ожидая ни минуты долее, не дать ей… «в морду»». Выйдя в отставку, В.В. Шульгин поселился в своем поместье, где продолжил занятия сельским хозяйством и общественной работой (был земским гласным), а также увлекся публицистикой, быстро став ведущим журналистом «Киевлянина».

Станислав Масловский.»Весна 1905 года.» 1906 г.

На политической сцене Шульгин появился уже на откате революции ‒ в 1907 г. Толчком к политической деятельности для него послужило желание поляков провести в Государственную думу от Киевской, Подольской и Волынской губерний только своих кандидатов. Не желая допустить такого исхода выборной кампании, Шульгин принял активнейшее участие в выборах во II Думу, всячески стараясь расшевелить равнодушных к политике местных жителей. Агитация принесла Василию Витальевичу популярность, и одним из кандидатов в депутаты оказался он сам, став вскоре депутатом. В «Думе народного невежества» Шульгин присоединился к немногочисленным правым: В.М. Пуришкевичу, П.А. Крушевану, графу В.А. Бобринскому, епископу Платону (Рождественскому) и др., став вскоре одним из лидеров консервативного крыла «русского парламента».

Борис Кустодиев. Первомайская демонстрация у Путиловского завода. 1906. Бумага на картоне, итальянский карандаш, гуашь, акварель.
Государственный центральный музей современной истории России

Как известно, деятельность II Думы протекала в период, когда революционный террор был еще в разгаре, и введенные П.А. Столыпиным военно-полевые суды сурово карали революционеров. Дума, состоящая преимущественно из представителей радикально-левых и либеральных партий, кипела гневом на жесткое подавление революции правительством. В этих условиях Шульгин требовал публичного осуждения революционного террора либерально-левым большинством Думы, однако оно уклонилось от порицания революционных террористов. В разгар нападок на жестокость правительства Шульгин задал думскому большинству вопрос: «Я, господа, прошу вас ответить: можете ли вы мне откровенно и, положа руку на сердце, сказать: «А нет ли, господа, у кого-нибудь из вас бомбы в кармане?»». И хотя в зале сидели представители эсеров, открыто одобрявших террор своих боевиков, а также либералы, которые не спешили осуждать выгодный для них революционный террор левых, на Шульгина «обиделись». Под крики левых «пошляк!» он был удален из зала заседаний и стал «печально знаменит» как «реакционер».

Прославившись вскоре как один из лучших правых ораторов, Шульгин всегда выделялся подчеркнуто корректными манерами, говорил неторопливо, сдержанно, искренне, но почти всегда иронично и ядовито, за что даже удостоился своеобразного панегирика от Пуришкевича: «Твой голос тих, и вид твой робок,/ Но черт сидит в тебе, Шульгин,/ Бикфордов шнур ты тех коробок,/ Где помещен пироксилин!». Советский автор и современник Шульгина Д.О. Заславский оставил, как представляется, очень точное свидетельство того, как воспринимали правого политика его политические оппоненты: «Столько тонкого яда, столько злой иронии было в его вежливых словах, в его корректной улыбке, что почувствовался сразу непримиримый, смертельный враг революции, демократии, даже просто либерализма… Его ненавидели больше, чем Пуришкевича, больше, чем Крушевана, Замысловского, Крупенского и других думских черносотенцев… Шульгин был всегда безукоризненно вежлив. Но его спокойные, хорошо рассчитанные выпады доводили Государственную думу до белого каления».

Убийство Столыпина. Художник Диана Несыпова

Василий Шульгин являлся убежденным сторонником Столыпина и его реформ, которые поддерживал всеми силами с думской кафедры и со страниц «Киевлянина». В III Думе он вошел в Совет самой консервативной парламентской группы ‒ фракции правых. В этот период Шульгин являлся единомышленником таких видных вождей черносотенного движения как В. М. Пуришкевич и Н.Е. Марков. Он был почетным председателем одного из волынских отделов Союза русского народа, состоял действительным членом Русского собрания, занимая до конца января 1911 года даже должность товарища председателя Совета этой старейшей монархической организации. Тесно сотрудничая с Пуришкевичем, Шульгин принимал участие в заседаниях Главной палаты Русского народного союза им. Михаила Архангела, являлся членом комиссии по составлению «Книги русской скорби» и «Летописи погромов смутных 1905-1907 годов». В 1909-1910 гг. он неоднократно выступал со статьями по национальному вопросу в журнале РНСМА «Прямой путь». Однако после объединения умеренно-правых с русскими националистами Шульгин оказался в рядах Главного совета консервативно-либерального Всероссийского национального союза (ВНС) и вышел из всех черносотенных организаций, взяв курс на сближение с умеренной оппозицией.

Владимир Кадулин. Общая картина заседания суда. (дело Бейлиса)

Несмотря на антисемитизм, который, по собственному признанию Шульгина, был присущ ему со студенческих лет, политик имел особую позицию по еврейскому вопросу: выступал за дарование иудеям равноправия, а в 1913 году пошел вразрез с позицией руководства ВНС, публично осудив инициаторов «дела Бейлиса», протестуя со страниц «Киевлянина» против «обвинения целой религии в одном из самых позорных суеверий». (Мендель Бейлис обвинялся в ритуальном убийстве 12-летнего Андрея Ющинского). Это выступление едва не стоило Шульгину 3-месячного тюремного заключения «за распространение в печати заведомо ложных сведений о высших должностных лицах», но за него заступился Император, решивший «посчитать дело не бывшим». Однако правые этой выходки своему бывшему соратнику не простили, обвинив его в продажности и в измене правому делу.

Русская армия в 1-й мировой войне — Гвардия. Солдаты русской армии в 1-й мировой войне (Андрей Каращук)

В 1914-м, когда разразилась Первая мировая война, В.В. Шульгин сменил депутатский сюртук на офицерский мундир, добровольцем отправившись на фронт. Прапорщиком 166-го Ровенского пехотного полка он принимал участие в боях на Юго-западном фронте и во время одной из атак был ранен. Оправившись после ранения, Шульгин некоторое время служил начальником земского передового перевязочно-питательного отряда, но во второй половине 1915-го снова вернулся к депутатским обязанностям. С образованием оппозиционного правительству либерального Прогрессивного блока Шульгин оказался в числе его сторонников и стал одним из инициаторов раскола думской фракции националистов, войдя в число лидеров примкнувших к блоку «прогрессивных националистов». Свой поступок Шульгин объяснял патриотическим чувством, полагая, что «интерес настоящей минуты превалирует над заветами предков». Находясь в руководстве Прогрессивного блока, Василий Витальевич сблизился с М.В. Родзянко, П.Н. Милюковым и другими либеральными деятелями. Взгляды Шульгина того времени прекрасно характеризуют слова из его письма к жене: «Как приятно было бы, если бы глупые правые были так же умны, как кадеты, и старались бы восстановить свое первородство работой для войны… Но они не могут этого понять и портят общее дело».

Офицеры и генералы Генерального штаба. Солдаты русской армии в 1-й мировой войне (Андрей Каращук)

Но, несмотря на то, что де-факто Шульгин оказался в стане врагов самодержавия, он по-прежнему вполне искренне продолжал считать себя монархистом, видимо позабыв собственные выводы о революции 1905-1907 гг. , когда, по его же словам, «либеральные реформы только подзадорили революционные элементы, толкнули их на активные действия». В 1915 году с думской трибуны Шульгин протестовал против ареста и осуждения по уголовной статье депутатов-большевиков, считая этот акт незаконным и «крупной государственной ошибкой»; в октябре 1916-го призывал во имя «великой цели войны» «добиться полного обновления власти, без чего немыслимо достижение победы, невозможны насущные реформы», а 3 ноября 1916 г. выступил в Думе с речью, в которой подверг правительство критике, практически солидаризировавшись с громовой речью лидера кадетов Милюкова «Глупость или измена?». В связи с этим лидер Союза русского народа Н.Е. Марков в эмиграции не без оснований отмечал: «»Правые» Шульгин и Пуришкевич оказались куда вреднее самого Милюкова. Ведь только им, да «патриоту» Гучкову, а не Керенскому и К° поверили все эти генералы, сделавшие успех революции».

Николай II накануне отречения. Художник: Алексеев Валерий Алексеевич. 2005

Февральскую революцию Шульгин не только принял, но и стал активным ее участником. 27 февраля он был избран думским Советом старейшин во Временный комитет Государственной думы (ВКГД), а затем на день стал комиссаром над Петроградским телеграфным агентством. Шульгин также принимал участие в составлении списка министров Временного правительства, а также целей его программы. Когда ВКГД выступил за немедленное отречение Императора Николая II от престола, эта задача, как известно, была возложена революционной властью на Шульгина и лидера октябристов А.И. Гучкова, выполнивших ее 2 марта 1917 года. Не переставая считать себя монархистом и воспринимая случившееся как трагедию, Шульгин успокаивал себя тем, что отречение Императора дает шанс на спасение монархии и династии. «Кульминационным моментом выявления своей личности было участие В.В. Шульгина в трагическом моменте отречения императора Николая II, ‒ писал кадет Е.А. Ефимовский. ‒ Я как-то спросил В[асилия] В[итальевича]: как это могло случиться. Он расплакался и сказал: мы этого никогда не хотели; но, если это должно было случиться, монархисты должны были быть около Государя, а не оставлять его на объяснение с врагами». Позже Шульгин пояснит свое участие в отречении такими словами: в дни революции «все до одного были убеждены, что передача власти оздоровит положение». Подчеркивая свое уважение к личности Императора, Шульгин критиковал его за «безволие», подчеркивая, что «Николая Александровича совсем никто не слушался». Оправдывая свой поступок, Шульгин приводил следующие доводы в свою защиту: «Вопрос отречения был предрешен. Оно произошло бы независимо от того, присутствовал бы Шульгин при этом или нет. Он посчитал, что должен присутствовать хотя бы один монархист… Шульгин опасался, что Государь может быть убит. И ехал на станцию Дно с целью «создать щит», чтобы убийства не произошло».

Отречение Николая II. Художник Иван Владимиров.

Довелось Василию Витальевичу стать и участником переговоров с Великим князем Михаилом Александровичем, в результате которых он отказался воспринять престол до решения Учредительного Собрания, в связи с чем он позже констатировал, что ему «убежденному монархисту… пришлось по какой-то злой иронии судьбы присутствовать при отречении двух Императоров». Отвечая в эмиграции на многочисленные упреки из монархического лагеря и на обвинения в «предательстве», Шульгин довольно-таки самоуверенно заявлял, что последний долг верноподданного перед Николаем II им был выполнен: «отречением, совершенным почти как таинство, [удалось] стереть в памяти людской все то, что к этому акту привело, оставив одно величие последней минуты». Даже спустя почти полвека после описываемых событий Шульгин продолжал утверждать, что хотя он и «принял отречение из рук Императора, но сделал это в форме, которую решаюсь назвать джентльменской».

2 марта 1917 года. Отречение Николая II. Обращение к народу великого князя Михаила Александровича. Манифест

Но тогда, cразу же после переворота Шульгин взволнованно сообщал читателям своей газеты «Киевлянин»: «Произошел неслыханный в истории человечества переворот — нечто сказочное, невероятное, невозможное. В течение двадцати четырех часов два Государя отказались от престола. Династия Романовых, простояв триста лет во главе Государства Российского, сложила с себя власть, и, по роковому стечению обстоятельств, — первый и последний Царь этого рода носил одно и то же имя. Нечто глубоко мистическое в этом странном совпадении. Триста лет тому назад Михаил, первый русский Царь из Дома Романовых, вступил на престол, когда, раздираемая страшной смутой, Россия вся загорелась одним общим стремлением: — «Нужен Царь!» Михаилу же, последнему Царю — через триста лет пришлось услышать как взбаламученные народные массы подняли к нему грозный крик: — «Не хотим Царя!»» Революция, как писал в те дни Шульгин, привела к тому, что у власти в России, наконец-то, утвердились люди, «которые ее любят».

Ю. Рейнер. Которые тут временные.

О своих политических взглядах Шульгин в революционные дни отвечал так: «Часто меня спрашивают: «Вы монархист или республиканец?» Я отвечаю: «Я — за победителей»». Развивая эту мысль, он пояснял, что победа над Германией приведет к установлении в России республики, «а монархия может возродиться только после ужасов поражения». «При таких условиях, — резюмировал В.В. Шульгин, — получается странное сочетание, когда искреннейшим монархистам, по всем склонностям и симпатиям, приходится молить Бога, чтобы у нас была республика». «Если это республиканское правительство спасет Россию, я стану республиканцем», ‒ добавлял он.

Ударник Корниловского полка. Андрей Каращук для журнала Мировые войны

Впрочем, несмотря на то, Шульгин стал одним из главных героев Февраля, разочарование в революции пришло к нему довольно скоро. Уже в начале апреля 1917 года он с горечью напишет: «Не надо делать себе лишних иллюзий. Свободы, настоящей свободы не будет. Она придет только тогда, когда человеческие души напитаются уважением к чужому праву и чужому убеждению. Но это будет не так скоро. Это будет, когда души демократов, как ни странно это звучит, станут аристократическими». Выступая в августе 1917 г. на Государственном совещании в Москве, Шульгин требовал «неограниченной власти», сохранения смертной казни, запрещения выборных комитетов в армии, недопущения автономии Украины. А уже 30 августа он был арестован при очередном посещении Киева Комитетом охраны революции, как редактор «Киевлянина», но вскоре освобожден. Позже свое отношение к февральским событиям Шульгин выразил следующими совами: «Пулеметов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в его берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя… Увы — этот зверь был… его величество русский народ… То, чего мы так боялись, чего во что бы то ни стало хотели избежать, уже было фактом. Революция началась». Но в то же время политик признавал и свою вину в случившейся катастрофе: «Не скажу, чтобы вся Дума целиком желала революции; это было бы неправдой… Но даже не желая этого, мы революцию творили… Нам от этой революции не отречься, мы с ней связались, мы с ней спаялись и несем за это моральную ответственность».

Н. С. Самокиш, Бой за знамя. Атака (1922)

После прихода к власти большевиков Шульгин переехал в Киев, где возглавил Русский национальный союз. Не признав советской власти, политик начал борьбу против нее, возглавив нелегальную секретную организацию «Азбука», занимавшуюся политической разведкой и вербовкой офицеров в Белую армию. Считая большевизм национальной катастрофой, Шульгин отзывался о нем следующим образом: «Это не более как грандиозная и в высшей степени тонкая немецкая провокация, проводимая при помощи русско-еврейской банды, одурачившей несколько тысяч русских солдат и рабочих». О начавшейся Гражданской войне в одном из частных писем Василий Витальевич писал так: «Очевидно нам не нравилось, что у нас не средние века. Мы сто лет делали революцию… Теперь добились: царит средневековье… Теперь семьи вырезываются до пня… и брат отвечает за брата».

Корниловец -артиллерист. Художник А.Каращук для журнала Мировые войны

На страницах продолжавшего выходить «Киевлянина» Шульгин боролся с парламентаризмом, с украинским национализмом и сепаратизмом. Политик принял активное участие в формировании Добровольческой армии, категорически выступал против какого-либо соглашения с немцами, был возмущен заключенным большевиками Брестским миром. В августе 1918 года Шульгин приехал к генералу А.И. Деникину, где разработал «Положение об Особом совещании при Верховном руководителе Добровольческой армии» и составил список Совещания. Издавал газету «Россия» (затем «Великая Россия»), в которой воспевал монархические и националистические принципы, выступал за чистоту «Белой идеи», сотрудничал с деникинским Осведомительным агентством (Освагом). В это время Шульгин снова пересмотрел свои взгляды. Очень показательна в этом отношении брошюра Шульгина «Монархисты» (1918), в которой он вынужден был констатировать, что после того, что произошло со страной в 1917‒1918 гг., «никто уже не отважится, кроме разве самых тупых, говорить о Штюрмере, Распутине и т.д. Распутин окончательно померк перед Лейбой Троцким, а Штюрмер был патриотом и государственником по сравнению с Лениным, Грушевским, Скоропадским и прочей компанией». И тот «старый режим», который представлялся Шульгину год назад невыносимым, теперь, после всех ужасов революции и гражданской войны, «кажется чуть ли не райским блаженством». Отстаивая монархический принцип, в одной из своих газетных статей Шульгин отмечал, что «только монархисты в России умеют умирать за Родину». Но, выступая за восстановление монархии, Шульгин видел ее уже не самодержавной, а конституционной. Однако принять монархическую идею даже в конституционном варианте белые генералы так и не решились.

А. Шелоумов. Конница Добровольческой армии на походе.

После окончания Гражданской войны для Шульгина началась пора эмигрантских скитаний — Турция, Болгария, Югославия, Польша, Франция. В середине 1920-х он стал жертвой искусной провокации советской разведки, вошедшей в историю под названием операции «Трест». Осенью 1925 г. эмигрантский политик нелегально перешел советскую границу, совершив «секретную», как он думал, поездку в СССР, в ходе которой посетил в сопровождении агентов «Треста» Киев, Москву и Ленинград, о чем позже написал книгу «Три столицы». После раскрытия этой операции ОГПУ, получившей широкую огласку за рубежом, доверие к Шульгину среди эмигрантов было подорвало, и со второй половины 1930-х он отошел от активной политической деятельности.

Д.Шмарин. За Веру, Царя и Отечество.

Накануне Второй мировой войной Шульгин проживал в Сремских Карловцах (Югославия), посвятив себя литературной деятельности. В гитлеровском нашествии на СССР он увидел угрозу безопасности исторической России и принял решение не поддерживать нацистов, но и не бороться с ними. Это решение спасло ему жизнь. Когда после ареста «Смершем» в 1945-м Шульгин был судим за тридцатилетнюю (1907-1937) антикоммунистическую деятельность, МГБ СССР, учтя непричастность политика к сотрудничеству с немцами, приговорил его к тюремному заключению сроком на 25 лет. Пробыв в тюрьме с 1947 по 1956 год, Шульгин был досрочно освобожден и поселился во Владимире. Ему довелось не только стать главным действующим лицом советского документально-публицистического фильма «Перед судом истории» (1965), но и поучаствовать в качестве гостя на XXII съезде КПСС. Встав, по сути, на позиции национал-большевизма (уже в эмиграции политик отмечал, что под оболочкой советской власти совершаются процессы «ничего не имеющие общего… с большевизмом», что большевики «восстановили русскую армию» и подняли «знамя Единой России», что скоро страну возглавит «большевик по энергии и националист по убеждениям», а на смену «прежней декаденствующей интеллигенции» явится «здоровый сильный класс созидателей материальной культуры», способный отбить очередной «Drang nach Osten»), Шульгин так характеризовал в 1958 году свое отношение к советской власти: «Мое мнение, сложившееся за сорок лет наблюдения и размышления, сводится к тому, что для судеб всего человечества не только важно, а просто необходимо, чтобы коммунистический опыт, зашедший так далеко, был беспрепятственно доведен до конца… (…) Великие страдания русского народа к этому обязывают. Пережить все, что пережито, и не достичь цели? Все жертвы, значит, насмарку? Нет! Опыт зашел слишком далеко… Я не могу лукавить и утверждать, что я приветствую «Опыт Ленина». Если бы от меня зависело, я предпочел бы, чтобы этот эксперимент был поставлен где угодно, но только не на моей родине. Однако если он начат и зашел так далеко, то совершенно необходимо, чтобы этот «Опыт Ленина» был закончен. А он, возможно, не будет закончен, если мы будем слишком горды».

Дмитрий Белюкин. Белая Россия. Исход.

Долгая 98-летняя жизнь Василия Шульгина, охватившая период от царствования Императора Александра II до правления Л.И. Брежнева, оборвалась 15 февраля 1976 года во Владимире, в праздник Сретения Господня. Отпевали его в кладбищенской церкви рядом с Владимирской тюрьмой, в которой он провел 12 лет.

Эмигрантская открытка: «Молодцы корниловцы!»

На закате своих дней В.В. Шульгин все более болезненно воспринимал свое участие в революции и сопричастность к трагической судьбе Царской семьи. «С Царем и с Царицей моя жизнь будет связана до последних дней моих, хотя они где-то в ином мире, а я продолжаю жить — в этом. И эта связь не уменьшается с течением времени. Наоборот, она растет с каждым годом. И сейчас, в 1966 году, эта связанность как будто достигла своего предела, ‒ отмечал Шульгин. ‒ Каждый человек в бывшей России, если подумает о последнем русском Царе Николае II, непременно, припомнит и меня, Шульгина. И обратно. Если кто знакомится со мной, то неизбежно в его уме появится тень монарха, который вручил мне отречение от престола 50 лет тому назад». Считая, что «и Государь, и верноподданный, дерзнувший просить об отречении, были жертвой обстоятельств, неумолимых и неотвратимых», Шульгин вместе с тем, писал: «Да, я принял отречение для того, чтобы Царя не убили, как Павла I, Петра III, Александра II-го… Но Николая II все же убили! И потому, и потому я осужден: Мне не удалось спасти Царя, Царицу, их детей и родственников. Не удалось! Точно я завернут в свиток из колючей проволоки, которая ранит меня при каждом к ней прикосновении». Поэтому, завещал Шульгин, «молиться надо и за нас, сугубо грешных, бессильных, безвольных и безнадежных путаников. Не оправданием, а лишь смягчением нашей вины может быть то обстоятельство, что мы запутались в паутине, сотканной из трагических противоречий нашего века»…

Василий Шульгин в свой последний день рождения. Фото И. А. Пальмина (Википедия)

Отречение от престола Николая II. В царском вагоне: министр двора барон Фредерикс, дворцовый комендант В. Н. Воейков, генерал Н.Рузский, В.В.Шульгин, А.И.Гучков, Николай II. 2 марта 1917 г. Государственный исторический музей.

Лит.: Я.В.Глинка, Одиннадцать лет в Государственной Думе. 1906-1917. Дневник и воспоминания. М., 2001.
Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Андрей Иванов, доктор исторических наук. «Даже не желая этого, мы революцию творили» // «Могильщики Русского царства» Василий Витальевич Шульгин (1878—1976)

Василий Шульгин.

Монархист, фашист и гость XXII съезда КПСС

https://ria.ru/20191015/1558836933.html

Василий Шульгин. Монархист, фашист и гость XXII съезда КПСС

Василий Шульгин. Монархист, фашист и гость XXII съезда КПСС — РИА Новости, 15.10.2019

Василий Шульгин. Монархист, фашист и гость XXII съезда КПСС

Василий Витальевич Шульгин, депутат дореволюционной Государственной думы I, II, III и IV созыва — одна из самых противоречивых фигур отечественной истории прошлого века: все однозначные оценки здесь неизбежно не точны и нуждаются в оговорках.

2019-10-15T10:00

2019-10-15T10:01

великое противостояние

иосиф сталин (джугашвили)

кпсс

владимир ленин (владимир ульянов)

гражданская война в россии (1917-1922)

ленинград

николай ii

михаил федорович романов (царь)

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21.img.ria.ru/images/155883/75/1558837586_0:0:2539:1428_1920x0_80_0_0_61a86d67f51e6d6e2265030eade65e5e. jpg

Монархист? Конечно. Только вот именно этот монархист вместе с Гучковым ездил за отречением к Николаю II, а затем был среди тех, кто уговаривал отречься и Михаила Романова. Счел, что в сложившейся тогда ситуации это меньшее из зол. Это Шульгин назвал царя противником всего того, «что как воздух необходимо стране».Многие считают Шульгина русским «протофашистом», то есть тем, кто стоял у истоков этой идеологии у нас, однако он же искренне ненавидел Гитлера и был убежден, что между фашизмом Муссолини и гитлеризмом «великая разница». Летом 1944 года, находясь в Югославии на оккупированной немцами территории, Шульгин имел возможность перебраться в нейтральную страну — надо было только в документах написать «Хайль Гитлер!», однако он отказался «из принципа». В результате в 1945-м угодил в нашу тюрьму. Так и вернулся на родину.Да и занесло Шульгина «не в ту степь» — к фашистам — лишь потому, что искал выход из тупика, в котором оказалась белая эмиграция. Считал, что если бы каким-то чудом эмигранты и пришли к власти в России, они бы не знали, что делать. Эмиграция (по Шульгину) деградировала не только из-за склок между различными группами, но и потому, что ей катастрофически не хватало новых идей. Их-то — идеи для Белого движения — он упорно и искал, попадая при этом то в одну, то в другую ловушку.Прожил долго: с 1878-го по 1976-й, то есть без малого целый век. Менялся мир, менялся и Шульгин, пытаясь осмыслить эти перемены. Конъюнктурщиком, искавшим личную выгоду, никогда не был, но считал совершенно естественным постоянную корректировку взглядов в изменяющемся мире. И наоборот, полагал нелепым, если человек упорно отстаивает какую-то позицию, хотя сама жизнь доказала ее ошибочность. Когда Шульгина пытались уличить в том, что когда-то он говорил или писал одно, а теперь — другое, он ничуть не смущался. «Да, — отвечал он, — в прошлом именно так я и думал. Ошибался».По происхождению — потомственный дворянин с Волыни, то есть с Украины. Впрочем, сам Василий Витальевич непременно бы сказал иначе: «Из Малороссии», поскольку одна из немногих идей, которую он пронес неизменной через всю жизнь, — это «великая, единая и неделимая Россия». Поэтому постепенно смягчалась его позиция и в отношении Страны Советов — он внимательно наблюдал за тем, как большевики возвращают Россию в границы прежней империи и создают крепкое государство. Позитивно оценивал и то, что Красная армия (в этом был един с Деникиным) создается по лекалам прежней царской армии. За исключением, разумеется, идеологии.Это Шульгину принадлежат слова, вошедшие в нашу историю: что некоторые «белые идеи переползли через красный фронт». Будучи русским националистом, терпеть не мог национализм украинский и тамошние сепаратистские устремления. А потому даже слово «Украина» непременно ставил в кавычки. Малороссия, считал Шульгин, и только так.В Думу избирался как раз от Волынской губернии. За годы, проведенные в Думе, его позиция изменилась с крайне правой до вполне умеренной. Монархист Шульгин даже сблизился с кадетами, поскольку, как и они, считал важным для России довести войну до победного конца. Полностью поддерживал Столыпина — и в реформах, и в подавлении революционного движения. По свидетельству очевидцев, был блестящим оратором, причем никогда, даже в самых горячих спорах, не выходил из себя. Отвечал оппонентам предельно вежливо, но иронично, причем настолько аргументированно, что доводил их порой до ярости. Жалил больно, за что и получил от своих противников прозвище «очковая змея». С 1905 года много писал и быстро завоевал славу видного публициста.Несмотря на участие в отречении императора, сам Февраль воспринял с отвращением. В те дни Шульгин написал слова, которые затем повторяли многие: С Временным правительством сначала сотрудничал, а затем разочаровался в нем.После Октября уехал в Новочеркасск и стал одним из «отцов-основателей» Белого движения. В изначальном списке «Алексеевской организации», созданной генералом Михаилом Алексеевым, числился под № 29. Был едва ли не главным пропагандистом Белой армии и отправился в эмиграцию, лишь когда на улицы Киева входили войска красных.Пока не угодил в сети, расставленные ЧК (знаменитая операция «Трест»), пользовался большим влиянием в эмиграции. Игра, затеянная сотрудниками Дзержинского, решала ряд задач: ввести в заблуждение белоэмигрантов относительно наличия в России сильного антисоветского подполья, арестовать наиболее активных противников и — показать эмигрантам, как крепнет советское государство. Здесь-то и понадобился Шульгин. Исходили из его честности, понимая: что увидит, то и напишет. Дело было за малым — умело организовать пребывание гостя-нелегала в России, то есть подставить Шульгину нужных собеседников, показать то, что выгодно, и скрыть от его глаз то, что невыгодно. Работа филигранная, но провели ее чекисты блестяще. В 1925-26 годах Шульгин побывал в Киеве, Москве и Ленинграде. Это было время НЭПа, экономика оживала, да и вообще многое увиденное им (или, точнее, показанное ему) произвело на него благоприятное впечатление. О чем он и написал, вернувшись за кордон, в книге «Три столицы». По согласованию с Шульгиным книга прошла редактуру, как он считал, в «Тресте», а на самом деле, разумеется, в ЧК. И опять надо отдать должное тогдашним чекистам: рукопись вернулась в руки Шульгина практически без правки, не убрали даже резкие выпады в адрес Ленина. В результате поставленная ЧК задача была успешно решена. Книга внесла немалую растерянность в ряды эмиграции. А после того, как стала известна правда об операции «Трест», она же нанесла непоправимый ущерб репутации автора.В 1947 году «за антисоветскую деятельность» его приговорили к 25 годам. Можно сказать, еще повезло, судили в тот короткий период, когда в СССР была отменена смертная казнь. Отбывал срок во Владимирском централе. После освобождения поместили в дом престарелых, но позже, решив старика еще раз использовать в своих целях, дали однокомнатную квартиру во Владимире, где он жил под надзором КГБ. В годы хрущевской оттепели стали снова возить по стране, показывая достижения СССР, а в качестве гостя Шульгин даже побывал на XXII съезде КПСС.В 1965 вышел документальный фильм «Перед судом истории». Там Шульгин делится воспоминаниями. Впрочем, картину пришлось снять с проката уже через три дня, поскольку с запозданием, но все же сообразили, что на этот раз Шульгину удалось взять реванш за обман с операцией «Трест». На фоне лицемерного агитпропа его собеседника — якобы историка (сотрудника КГБ) — Шульгин держался с достоинством, от своих взглядов не отказывался, был правдив и естественен.После краха СССР посмотреть эту ленту не только поучительно, но даже, пожалуй, забавно — настолько нелепо выглядит позиция оппонента Шульгина, выступавшего в роли бесспорного исторического победителя. Однако история — гонка без определенного финиша, поэтому каждая победа — явление временное. И не стоит этого забывать.В 2001 году Шульгин был реабилитирован. Полностью.

https://ria.ru/20170322/1486960945.html

https://ria.ru/20170523/1492098215.html

https://ria.ru/20180829/1508312532.html

https://ria.ru/20180725/1508314248.html

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2019

Петр Романов

https://cdnn21.img.ria.ru/images/75419/72/754197257_189:0:957:768_100x100_80_0_0_1fc6dad61eb0f97926c5d40a9e8d8071. jpg

Петр Романов

https://cdnn21.img.ria.ru/images/75419/72/754197257_189:0:957:768_100x100_80_0_0_1fc6dad61eb0f97926c5d40a9e8d8071.jpg

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Как создавалась Красная Армия. Видеохроника

2019-10-15T10:00

true

PT1M03S

Государственная дума Российской империи. Кадры заседаний

Государственная Дума Российской империи – первый парламент нашей страны – просуществовала ровно от одной революции до другой. Дума была порождением грозного 1905-го, когда на фоне тяжелого поражения в войне с Японией по всей России бастовали рабочие, стреляли студенты и социалисты, горели помещичьи усадьбы. Императорский манифест 6 августа 1905 года учреждал Государственную Думу как совещательный орган, а Манифест 17 октября, даровавший народам страны основные политические свободы, постановлял, что "никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы". Завершилась история дореволюционной Думы в октябре же, но 1917 года – за считанные дни до прихода к власти большевиков. Смотрите архивные кадры заседаний Государственной Думы Российской империи.

2019-10-15T10:00

true

PT1M00S

1920

1080

true

1920

1440

true

https://cdnn21.img.ria.ru/images/155883/75/1558837586_0:0:2732:2048_1920x0_80_0_0_853576277c9e306163d201cb44614e9a.jpg

1920

true

РИА Новости

4.7

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Петр Романов

https://cdnn21.img.ria.ru/images/75419/72/754197257_189:0:957:768_100x100_80_0_0_1fc6dad61eb0f97926c5d40a9e8d8071.jpg

иосиф сталин (джугашвили), кпсс, владимир ленин (владимир ульянов), гражданская война в россии (1917-1922), ленинград, николай ii, михаил федорович романов (царь), «временное правительство»

Великое противостояние, Иосиф Сталин (Джугашвили), КПСС, Владимир Ленин (Владимир Ульянов), Гражданская война в России (1917-1922), Ленинград, Николай II, Михаил Федорович Романов (царь), «Временное правительство»

22 марта 2017, 16:00

Судьба царской семьи после отречения Николая IIОтречение от престола в феврале 1917 года — та грань, которая отделяет судьбу Николая II как достаточно среднего по результатам правления монарха от судьбы Николая II как человека, добровольно вместе со всей семьей пошедшего на крест.

Многие считают Шульгина русским «протофашистом», то есть тем, кто стоял у истоков этой идеологии у нас, однако он же искренне ненавидел Гитлера и был убежден, что между фашизмом Муссолини и гитлеризмом «великая разница». Летом 1944 года, находясь в Югославии на оккупированной немцами территории, Шульгин имел возможность перебраться в нейтральную страну — надо было только в документах написать «Хайль Гитлер!», однако он отказался «из принципа». В результате в 1945-м угодил в нашу тюрьму. Так и вернулся на родину.

Фото В. В. Шульгина из следственного дела

Да и занесло Шульгина «не в ту степь» — к фашистам — лишь потому, что искал выход из тупика, в котором оказалась белая эмиграция. Считал, что если бы каким-то чудом эмигранты и пришли к власти в России, они бы не знали, что делать. Эмиграция (по Шульгину) деградировала не только из-за склок между различными группами, но и потому, что ей катастрофически не хватало новых идей. Их-то — идеи для Белого движения — он упорно и искал, попадая при этом то в одну, то в другую ловушку.

Был антисемитом, но, как сам подчеркивал, исключительно по политическим соображениям, а потому и здесь свои взгляды менял. В 1905 году, защищая монархию, стал черносотенцем. Но категорически выступал против погромов и решительно встал на сторону евреев в известном деле Бейлиса. Поэтому и с черносотенцами в конце концов расстался.

Прожил долго: с 1878-го по 1976-й, то есть без малого целый век. Менялся мир, менялся и Шульгин, пытаясь осмыслить эти перемены. Конъюнктурщиком, искавшим личную выгоду, никогда не был, но считал совершенно естественным постоянную корректировку взглядов в изменяющемся мире. И наоборот, полагал нелепым, если человек упорно отстаивает какую-то позицию, хотя сама жизнь доказала ее ошибочность. Когда Шульгина пытались уличить в том, что когда-то он говорил или писал одно, а теперь — другое, он ничуть не смущался. «Да, — отвечал он, — в прошлом именно так я и думал. Ошибался».

Василий Витальевич Шульгин, член IV Государственной думы от Волынской губернии

По происхождению — потомственный дворянин с Волыни, то есть с Украины. Впрочем, сам Василий Витальевич непременно бы сказал иначе: «Из Малороссии», поскольку одна из немногих идей, которую он пронес неизменной через всю жизнь, — это «великая, единая и неделимая Россия». Поэтому постепенно смягчалась его позиция и в отношении Страны Советов — он внимательно наблюдал за тем, как большевики возвращают Россию в границы прежней империи и создают крепкое государство. Позитивно оценивал и то, что Красная армия (в этом был един с Деникиным) создается по лекалам прежней царской армии. За исключением, разумеется, идеологии.

Ваш браузер не поддерживает данный формат видео.

Это Шульгину принадлежат слова, вошедшие в нашу историю: что некоторые «белые идеи переползли через красный фронт». Будучи русским националистом, терпеть не мог национализм украинский и тамошние сепаратистские устремления. А потому даже слово «Украина» непременно ставил в кавычки. Малороссия, считал Шульгин, и только так.

В Думу избирался как раз от Волынской губернии. За годы, проведенные в Думе, его позиция изменилась с крайне правой до вполне умеренной. Монархист Шульгин даже сблизился с кадетами, поскольку, как и они, считал важным для России довести войну до победного конца.

Ваш браузер не поддерживает данный формат видео.

Полностью поддерживал Столыпина — и в реформах, и в подавлении революционного движения. По свидетельству очевидцев, был блестящим оратором, причем никогда, даже в самых горячих спорах, не выходил из себя. Отвечал оппонентам предельно вежливо, но иронично, причем настолько аргументированно, что доводил их порой до ярости. Жалил больно, за что и получил от своих противников прозвище «очковая змея». С 1905 года много писал и быстро завоевал славу видного публициста.

Члены Временного комитета Государственной думы

Несмотря на участие в отречении императора, сам Февраль воспринял с отвращением. В те дни Шульгин написал слова, которые затем повторяли многие:

«Пулеметов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен уличной толпе и что только он, свинец, может загнать обратно в берлогу вырвавшегося на свободу страшного зверя… Увы — этот зверь был… его величество русский народ».

Василий Витальевич Шульгин

С Временным правительством сначала сотрудничал, а затем разочаровался в нем.

23 мая 2017, 11:37

Временное правительство. На коне, но без вожжейКак образно определил ситуацию в России после Февраля английский историк Бэзил Лиддел Гарт, «Временное правительство взобралось в седло, но у него не было вожжей». Верно лишь отчасти. Все-таки поначалу у новой России была еще армия, разумеется, предельно уставшая от войны и взбудораженная Февралем.

После Октября уехал в Новочеркасск и стал одним из «отцов-основателей» Белого движения. В изначальном списке «Алексеевской организации», созданной генералом Михаилом Алексеевым, числился под № 29. Был едва ли не главным пропагандистом Белой армии и отправился в эмиграцию, лишь когда на улицы Киева входили войска красных.

Пока не угодил в сети, расставленные ЧК (знаменитая операция «Трест»), пользовался большим влиянием в эмиграции. Игра, затеянная сотрудниками Дзержинского, решала ряд задач: ввести в заблуждение белоэмигрантов относительно наличия в России сильного антисоветского подполья, арестовать наиболее активных противников и — показать эмигрантам, как крепнет советское государство. Здесь-то и понадобился Шульгин. Исходили из его честности, понимая: что увидит, то и напишет. Дело было за малым — умело организовать пребывание гостя-нелегала в России, то есть подставить Шульгину нужных собеседников, показать то, что выгодно, и скрыть от его глаз то, что невыгодно. Работа филигранная, но провели ее чекисты блестяще.

29 августа 2018, 12:12Великое противостояние

Феликс Дзержинский. Железный солдат революцииРоссийский революционер, глава нескольких наркоматов, основатель Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем Феликс Дзержинский остается одной из самых противоречивых фигур Октябрьской революции.

В 1925-26 годах Шульгин побывал в Киеве, Москве и Ленинграде. Это было время НЭПа, экономика оживала, да и вообще многое увиденное им (или, точнее, показанное ему) произвело на него благоприятное впечатление. О чем он и написал, вернувшись за кордон, в книге «Три столицы». По согласованию с Шульгиным книга прошла редактуру, как он считал, в «Тресте», а на самом деле, разумеется, в ЧК. И опять надо отдать должное тогдашним чекистам: рукопись вернулась в руки Шульгина практически без правки, не убрали даже резкие выпады в адрес Ленина. В результате поставленная ЧК задача была успешно решена. Книга внесла немалую растерянность в ряды эмиграции. А после того, как стала известна правда об операции «Трест», она же нанесла непоправимый ущерб репутации автора.

25 июля 2018, 10:54Великое противостояние

Карающий меч революции. Всероссийская чрезвычайная комиссияВсероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете Народных Комиссаров РСФСР была основным инструментом красного террора — комплекса карательных мер, которые проводились большевиками во время Гражданской войны.

В 1947 году «за антисоветскую деятельность» его приговорили к 25 годам. Можно сказать, еще повезло, судили в тот короткий период, когда в СССР была отменена смертная казнь. Отбывал срок во Владимирском централе. После освобождения поместили в дом престарелых, но позже, решив старика еще раз использовать в своих целях, дали однокомнатную квартиру во Владимире, где он жил под надзором КГБ. В годы хрущевской оттепели стали снова возить по стране, показывая достижения СССР, а в качестве гостя Шульгин даже побывал на XXII съезде КПСС.

Василий Витальевич Шульгин и историк Сергей Свистунов. Кадр из документально-постановочного фильма «Перед судом истории»

В 1965 вышел документальный фильм «Перед судом истории». Там Шульгин делится воспоминаниями. Впрочем, картину пришлось снять с проката уже через три дня, поскольку с запозданием, но все же сообразили, что на этот раз Шульгину удалось взять реванш за обман с операцией «Трест». На фоне лицемерного агитпропа его собеседника — якобы историка (сотрудника КГБ) — Шульгин держался с достоинством, от своих взглядов не отказывался, был правдив и естественен.

CC BY-SA 3.0 / Borealis55 / Мемориальная доска В. В. Шульгину на доме № 1 по ул. Фейгина во ВладимиреМемориальная доска на доме № 1 по улице Фейгина во Владимире

CC BY-SA 3.0 / Borealis55 / Мемориальная доска В. В. Шульгину на доме № 1 по ул. Фейгина во Владимире

Мемориальная доска на доме № 1 по улице Фейгина во Владимире

После краха СССР посмотреть эту ленту не только поучительно, но даже, пожалуй, забавно — настолько нелепо выглядит позиция оппонента Шульгина, выступавшего в роли бесспорного исторического победителя. Однако история — гонка без определенного финиша, поэтому каждая победа — явление временное. И не стоит этого забывать.

В 2001 году Шульгин был реабилитирован. Полностью.

16 марта 2020, 10:00

Великое противостояние

12 самых важных наркотиков, которые Шульгин разработал, синтезировал и принял —

Александр Шульгин был крестным отцом экстази, сыграв ключевую роль в распространении этого наркотика по всему миру и, в свою очередь, помог сформировать клубную культуру, какой мы ее знаем сегодня. Он скончался на прошлой неделе, оставив после себя исследования всей жизни. Культовый герой, вот 12 самых важных наркотиков, которые прошли через его знаменитую калифорнийскую лабораторию.

МДМА
Отец их всех. Вы сейчас читаете Mixmag и пойти в клуб и, возможно, принять экстази. Между этим и этим моментом существует прямая и прослеживаемая родословная, которую Шульгин задокументировал в своей книге PIHKAL : (С 120 мг) «Поленница такая красивая, обо всей радости и красоте, которую я могу вынести. повернись лицом к горам, опасаясь, что они меня одолеют. Но я посмотрел и был поражен. Каждый должен испытать такое глубокое состояние. Я чувствую себя совершенно умиротворенным. Я прожил всю свою жизнь, чтобы добраться сюда, и я чувствую, что вернулся домой. Я совершенен».

МДА
Исходное соединение, к которому относится МДМА, этот препарат появился в Великобритании в 1992 году под видом Snowballs, таблеток, изготовленных по заказу Германии в Латвии. Они были дозированы в два раза больше, чем стандартная доза MDA, и привели к множеству запутанных сцен на танцполах по всей стране, когда пользователи, сбитые с толку внезапным распространением рейверов в очках 1950-х годов, пытались сесть на полностью воображаемые диваны на танцполе или пытались поставить деньги в машину для педикюра, которая на самом деле была головой друга.

АЛЕФ 1
Шульгин записал в своей записной книжке: «НИКОМУ не сообщайте об этом наркотике, чтобы его нельзя было идентифицировать и чтобы не было предпринято никаких действий для его уничтожения… Настойчивость в научных публикациях во всех периферийных областях как уловка, диверсия … Сохраняйте всю прогрессивную работу в моих приложениях. Кодируйте их «SH» — слишком информативно». Это было «слишком информативно», потому что Шульгин считает ALEPH-1 «сущностью силы», сказал он журналисту Гамильтону Моррису в своем последнем интервью. Он все-таки опубликовал. Звучит ужасно: «Это дает интересный пример некоторых мыслительных процессов, связанных с психоделическим опьянением, раздуванием эго и тем, что можно было бы считать манией», — писал он в ПИХКАЛ .

ДИФТ
Друг или враг кампанолога. Этот триптамин — грибоподобный наркотик — заставляет все звуки падать примерно на октаву и заставляет многие инструменты звучать как звон колокольчика. Но он дает захватывающее представление о том, как люди обрабатывают звук, и может однажды помочь в изучении шума в ушах, который он может временно вызывать.

5-MEO-DIPT
Известный как Foxy Methoxy, этот препарат был известен в среде психонавтов конца 90-х как ранняя виагра, с мощной стимуляцией и взрывными оргазмами как у мужчин, так и у женщин (а иногда и небольшой сексуальной рвотой снарядами). .

MMDA
Наркотик, похожий на МДМА, который давал пользователям «фильмы для век» — полностью реалистичные внутренние видения. Получатель PIHKAL отметил: «При закрытых глазах галлюцинации кажутся вполне реальными в 3D, как при просмотре фильма. Сначала эти сны появляются в черно-белом цвете, но позже начинают появляться цвета. Сначала появляются шартрез и пурпурный, затем синий и, наконец, красный. Сначала у меня были видения больших чисел на игровых столах, затем людей».

Волшебная полдюжины
Это были лекарства, которые, по словам Шульгина, были самыми важными из тысяч, которые он разработал и принял. «Я испытал желание истерически смеяться над тем, что я мог описать только как совершенно нелепое состояние всего мира», — отметил он.

DOM
DOM был популяризирован после запрета ЛСД в США. Говорят, что это свело с ума Сида Барретта из Pink Floyd. Он заполнил отделения неотложной помощи Хейт-Эшбери в конце 60-х перегоревшими хиппи, которые переусердствовали, поскольку он длится много часов. Он был также известен как STP (Безмятежность, Спокойствие, Мир) — и знаменитые развратные 19Некоторые говорят, что турне 72 Stones по США было названо в честь наркотика.

2C-E
Известный Шульгину как «учитель», он может вызывать интроспективный и преобразующий опыт, который помогает людям столкнуться со своими собственными демонами и измениться к лучшему, сказал он.

2C-T-2
Еще один инструмент для самоанализа, который Шульгин использовал и размышлял о природе войны, эгоизма и поиска внимания, рассматривая их как одно и то же.

2C-T-7
Продавался в японских магазинах в конце 1990-х годов под названием Blue Mystic Powder, этот препарат стал причиной трех смертей в 2000 году, когда в заголовки газет впервые попала исследовательская химическая сцена. Потребители нюхали его, или принимали одновременно с МДМА, или принимали в пять раз больше стандартной дозы.

2C-B

Самое эротическое соединение, которое когда-либо производил Шульгин. По его словам, он был убежден, что когда-нибудь Большая Фарма модифицирует его и превратит в афродизиак. Этот препарат также использовался Шаманом в Южной Африке, где он легально продавался как Nexus в 9-м веке.0 с. Много раз звучал в 90-х в Великобритании, и некоторые считают его мягким психоделиком с мультяшными визуальными эффектами и большим количеством музыкальных странностей.

Некролог Александру Шульгину | Наркотики

Александр «Саша» Шульгин, умерший в возрасте 88 лет, был бесстрашным ученым-первооткрывателем, но избранная им дисциплина — разработка и синтез психоделических препаратов — была одной из самых клеветнических и наименее понятых. Шульгин изобрел сотни новых психоделических препаратов, которые он испытал на себе, своей жене Энн и друзьях, задокументировав их приготовление и действие. Но он не был удовлетворен простым открытием — он страстно отстаивал право человека исследовать и картировать пределы человеческого сознания без вмешательства правительства.

Он наиболее известен как ответственный за появление одного из самых популярных в мире рекреационных дизайнерских наркотиков, 3,4-метилендиокси-N-метиламфетамина, также известного как МДМА или экстази. Он не изобрел его, поскольку МДМА был разработан фармацевтической фирмой Merck в 1912 году для производства средства, свертывающего кровь. Однако Шульгин отвечал за создание нового и более легкого его синтеза.

В то время, когда он исследовал родственное химическое вещество, MDA, ему сообщили в 1976 от молодого коллеги о необычной активности МДМА. Он представил материал своему другу-психиатру Лео Зеффу, который был настолько поражен силой препарата, что отложил выход на пенсию и путешествовал по США, вводя препарат тысячам пациентов. Наркотик попал в ночные клубы Далласа, в том числе в Starck Club, и на Балеарский остров Ибица, подпитывая повальное увлечение наркотиками в эйсид-хаусе в 1980-х. В намерения Шульгина не входило создать глобальную культуру наркотиков или заставить это соединение с таким энтузиазмом потребляться миллионами людей. Но именно его связь с этим наркотиком сделала его народным героем контркультуры, известным как «крестный отец экстази», и народным дьяволом для многих вне ее.

Шульгин родился в Беркли, штат Калифорния, в семье русского иммигранта по отцу и американки по матери, обе учительницы. Сначала он изучал органическую химию в Гарварде, но бросил учебу и присоединился к ВМС США в возрасте 19 лет. В биографическом фильме «Грязные картинки» 2011 года рассказывается, как, находясь в море, он решил выучить наизусть химическую энциклопедию, думая, что это будет «сложная задача». .
Покинув флот, Шульгин получил степень бакалавра в 1949 году и докторскую степень по биохимии в 1955 году в Калифорнийском университете в Беркли. На протяжении конца 19В 50-х годах он защитил докторскую диссертацию по психиатрии и фармакологии в Калифорнийском университете в Сан-Франциско, а после непродолжительной работы в Bio-Rad Laboratories устроился на работу в Dow Chemical, где занимался синтезом пестицидов. Один из них, Zectran, был первым в мире биоразлагаемым пестицидом и принес компании столько денег, что дал Шульгину полную свободу действий в лаборатории, чтобы преследовать свои собственные интересы.

Вскоре его внимание переключилось на создание психоделических препаратов. Как и многие интеллектуалы 50-х годов по обе стороны Атлантики, он принимал и был очарован мескалином — галлюциногенным наркотиком, содержащимся в кактусе пейот, который используется в Центральной и Латинской Америке в традиционных религиозных, лечебных и шаманских контекстах. Когда Шульгин впервые принял мескалин в конце 50-х, он получил доступ к воспоминаниям и чувствам удивления, которых он не испытывал с тех пор, как был мальчиком.
«Самым убедительным открытием того дня было то, что это удивительное воспоминание было вызвано долей грамма белого твердого вещества, но никоим образом нельзя было утверждать, что эти воспоминания содержались в белом твердом веществе.
,» он написал. «Все, что я узнал, пришло из глубины моей памяти и моей психики. Я понял, что вся наша вселенная содержится в разуме и духе. Мы можем не находить к ней доступа, мы можем даже отрицать ее существование, но она действительно внутри нас, и есть химические вещества, которые могут катализировать его доступность».
Он понял, что другие формы препарата могли бы быть возможны, если бы он возился с базовой молекулярной структурой, а затем сделал эту задачу делом всей своей жизни. Он покинул Dow в 1965 году и начал работать в лаборатории, которую построил за своим домом. Фотографии того времени, на которых он изображен в белом лабораторном халате, с трубкой из вереска во рту и в берете, сдвинутом набекрень на голову, изображают почти озорной характер. Но вскоре он зарекомендовал себя как передовой разработчик лекарств в мире.
В интервью он был гораздо более оживлен, обсуждая самые запутанные химические вопросы, чем свой опыт с самими наркотиками. «Химия — это замаскированная порнография, вам просто нужно знать, на какую функциональную группу смотреть», — сказал он.

Шульгин работал в своей ветхой садовой лаборатории под охраной Управления по борьбе с наркотиками, которому он предоставлял химическую экспертизу в делах о наркотиках. Ему была предоставлена лицензия на производство веществ Списка I, эквивалентных классу А в Великобритании, на много лет после того, как он покинул Dow.
Часто слушая музыку Прокофьева, Шостаковича или Рахманинова, он творил свою химию среди трубок и булькающей посуды. Когда он был удовлетворен тем, что изобрел что-то стоящее, он глотал новое химическое вещество — сначала определяя минимальное количество, необходимое для достижения эффекта, затем принимая 1/1000 этой дозы, постепенно увеличивая дозу, пока не почувствовал эффект. Затем он измерял их по своей собственной шкале трансцендентных переживаний, которые они вызывали.

В 1994 году Управление по борьбе с наркотиками и другие агентства внезапно совершили налет на лабораторию Шульгина и обнаружили образцы наркотиков, отправленных ему анонимно для химических испытаний. Результатом стало прекращение действия его лицензии на работу с материалами Списка I. Он был оштрафован на 25 000 долларов.
Шульгин был расстроен тем, что его открытия коммерциализируются и что это привело к смертям, в том числе трем передозировкам препарата 2С-Т-7 в 2000 году. «Меня беспокоит тот факт, что вы получаете кого-то, кто хочет сделать кучу денег и наплевать на безопасность или чистоту», — сказал он. «Это мотивация, которая меня не устраивает. Люди, принимающие психоделики, мне не неприятны. Я считаю это очень личным исследованием. Но меня очень беспокоит то, что любопытство перевешивает жадность».

Он продолжал вводить новшества и публиковать свои работы, всегда с точной информацией о дозировке. Его работа принесла другим людям миллиарды незаконных долларов, но его собственные более поздние годы были отмечены финансовыми проблемами по поводу его счетов за здравоохранение, хотя друзья и последователи поддерживали его. Две книги, «Пихкал: химическая история любви» (1991) и «Тихкал: продолжение» (1997), написанные вместе с Энн, считаются классикой как в области органической химии, так и в области синтеза запрещенных наркотиков.