Русь и крестовые походы: Русь и крестовые походы - Истории от историка

Содержание

Русь и крестовые походы — Истории от историка — LiveJournal

Победное наступление Руси на степь при Святополке Изяславиче и Владимире Мономахе совпало по времени с началом крестовых походов в Святую землю. Конечно, при всем внешнем сходстве эти военные предприятия нельзя рассматривать как явления одного порядка* – истоки и цели их были принципиально различны. Крестовые походы были первым опытом западноевропейского колониализма, пускай и облеченного в форму вооруженного паломничества [см.: Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992, с. 66–69]. Духовное руководство ими осуществляла католическая Церковь, движимая преимущественно стремлением решить внутренние проблемы христианского Запада, раздираемого скандальными войнами между единоверцами, и одновременно рассчитывавшая заполучить в свои руки средство господства над непокорным классом светских феодалов. Провозглашенная ею мистическая идеология крестоносного воинства – стяжание небесного Иерусалима путем завоевания Иерусалима земного – оказала, по крайней мере, на первых порах, чрезвычайно сильное воздействие на умы людей Запада, рыцарей и крестьян. Но вне зависимости от того, какие побудительные мотивы определяли сами для себя участники Крестовых походов, жажда заморских земель и богатств, несомненно, увлекала их больше всего. Между тем Русь вела борьбу с половцами на совершенно иных политических и идейных основаниях. Это была сугубо оборонительная война, организованная и руководимая светской властью, которая действовала, исходя из своей прямой государственной обязанности «постоять за Русскую землю». Русские князья не искали святынь в чужих странах – они защищали церкви, монастыри и реликвии, находившиеся в их собственных владениях. Перспектива захвата военной добычи, наверное, увлекала как князей, так и рядовых ратников, но, безусловно, не являлась для них главным стимулом, а религиозный аспект походов в степь исчерпывался вполне понятным воодушевлением при виде торжества христианского оружия над «погаными».

* См., напр., у В.О. Ключевского: «Эта почти двухвековая борьба Руси с половцами имеет своё значение в европейской истории. В то время как Западная Европа крестовыми походами предприняла наступательную борьбу на азиатский восток, когда и на Пиренейском полуострове началось такое же движение против мавров, Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского наступления» [Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1989. Т. I, с. 284–285].

Таким образом, русско-половецкая граница не была «северным флангом» в той грандиозной битве за Ближний Восток, которую на протяжении всего XII в. вели между собой Европа и Азия. Но следует ли отсюда, что Русь оставалась в стороне от этой схватки, или она все-таки приняла посильное участие в крестоносной эпопее? Целый ряд авторитетных ученых признавали последнее весьма вероятным. В свое время Н.М. Карамзин высказал догадку, впрочем, основанную лишь на общих соображениях, что «Алексей Комнин, без сомнения, приглашал и россиян действовать против общих врагов христианства*; отечество наше имело собственных: но, вероятно, сие обстоятельство не мешало некоторым витязям российским искать опасностей и славы под знаменами Крестового воинства», тем более, что «многие знатные киевляне и новгородцы находились тогда (на рубеже XI–XII вв. – С. Ц.) в Иерусалиме» в качестве паломников [Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 2–3. М., 1991, с. 89]. С тех пор в поле зрения ученых попало несколько средневековых текстов, которые сделали суждения об участии русских дружин в Крестовых походах более уверенными. Однако при более внимательном рассмотрении сведения этих источников следует признать ненадежными, а их интерпретации ошибочными.

* По сообщению западноевропейских хронистов XII–XIII вв., поводом для организации Первого крестового похода послужило обращение византийского императора Алексея I Комнина к римскому папе и западноевропейским государям с призывом оказать помощь Византии в ее борьбе с турками-сельджуками. В современной науке эти известия часто рассматриваются как поздняя фальсификация.

Так, уникальное в своем роде сообщение содержит анонимная «История Иерусалима и Антиохии» («L’histoire de Jerusalem et d’Antioche», XIII в.), где в числе крестоносцев, наиболее отличившихся при осаде Никеи* (1097 г. ), упомянуты люди «из Руси» (de Russie). Некоторые исследователи сделали отсюда поспешное заключение, что, «вопреки обычному представлению, Киевская Русь принимала участие в крестовых походах» [Тихомиров М.Н. Древняя Русь, М., 1975, с. 35–36; см. также: Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968, с. 140–141]. Согласиться с этим трудно. И дело даже не в том, что данное известие может быть поставлено под сомнение**. В конце концов, присутствие в крестоносном войске каких-то «русских» отражено в топонимике средневековой Палестины. Держась, подобно выходцам из других европейских стран, сплоченной этнической группой, они основали на Ближнем Востоке «русский город», название которого в разных хрониках повторяет основные варианты имени Русь, известные по средневековым источникам: Rugia, Rossa, Russa, Roiia, Rugen, Rursia, Rusa (современный Руйат в Сирии) [см.: Кузьмин А.Г. Сведения иностранных источников о Руси и ругах // «Откуда есть пошла Русская земля», кн. 1. М., 1986, с. 664–682]. Но маловероятно, чтобы эти «русские» участники Первого крестового похода были дружинниками кого-то из русских князей. Ярополк Изяславич – единственный русский вассал Ватикана, который мог принять близко к сердцу призыв папы Урбана II к освобождению Гроба Господня (на Клермонском соборе 1095 г.), – умер задолго до этих событий. Что же касается других наиболее деятельных русских князей этого времени – Святополка Изяславича, Владимира Мономаха, Олега Святославича, Давыда Игоревича и галицких Ростиславичей, то в 1096–1099 гг. все они имели самые веские причины попридержать свои дружины при себе, т.к. были втянуты в многолетнюю междоусобицу. Стало быть, глухим упоминаниям о «русских» крестоносцах следует искать иное объяснение.

* На территории султаната Икония в Малой Азии. Взятие Никеи было первым крупным успехом рыцарского ополчения Готфрида Буйонского на пути в Палестину.
** «Оно не принадлежит участнику событий; это известие весьма позднего происхождения. Хронисты – очевидцы Первого крестового похода, подробнейшим образом называющие различные народности, представленные в крестоносной рати, нигде не упоминают русских ратников в составе воинства, двинувшегося в 1096 г. освобождать палестинские святыни. У Фульхерия Шартрского, к примеру, перечень крестоносцев по их национальной и этнической принадлежности насчитывает до двух десятков наименований… аналогичные известия находим в хрониках Петра Тудебота, Альберта Аахенского, Раймунда Ажильского» [Заборов М.А. Известия русских современников о крестовых походах // Византийский временник. Т. 31. М., 1971, с. 85, прим. 2; см. подробнее: Заборов М.А. Введение в историографию крестовых походов (Латинская хронография XI–XIII вв.). М., 1966, с. 91, прим. 175].

И здесь возможны два предположения. Во-первых, не исключено, что «русскими» участниками взятия Никеи могли быть отряды русов, находившиеся на службе у византийского императора. По свидетельству Анны Комнин («Алексиада», книга XI), вместе с крестоносцами в штурме Никеи участвовали 2000 византийских воинов-пельтастов*. Правда, Анна умалчивает об их этнической принадлежности, но заслуживает внимания тот факт, что одного из командиров этого отряда звали Радомир. Византийские воины сопровождали крестоносцев и в их дальнейшем следовании в Палестину. Анна пишет, что Алексей Комнин дал «латинянам» войско под началом одного из своих приближенных – Татикия, «чтобы он во всем помогал латинянам, делил с ними опасности и принимал, если Бог это пошлет, взятые города». Татикий довел крестоносцев до Антиохии. Впоследствии Алексей Комнин еще раз посылал к ближневосточному побережью «войско и флот» для сооружения крепости возле Триполи.

* Пельтасты – легкая пехота, вооруженная копьями и щитами.

И все же более вероятным объяснением этнической природы «русских» крестоносцев является предположение А.Г. Кузьмина о том, что это были выходцы из тех многочисленных европейских «Русий», сообщениями о которых пестрят средневековые источники XI–XIII вв. [см.: Кузьмин. Сведения иностранных источников, с. 664–682]. Думаю, что на эту роль лучше всего подходят русины, проживавшие на территории Германии и славянского Поморья. Как показывает Устав Магдебургского турнира 935 г. , среди участников которого фигурируют «Велемир, принцепс Русский» и тюрингенские рыцари «Оттон Редеботто, герцог Руссии» и «Венцеслав, князь Ругии» [см.: Кузьмин. Сведения иностранных источников, с. 668], местная «русская» знать уже в начале Х в. была включена в феодальную структуру германского государства и потому вполне могла пополнить ряды рыцарского ополчения 1096 г.
С еще большим легкомыслием в крестоносные борцы с мусульманами зачислен галицкий князь конца XII в. Ярослав Владимирович (Осмомысл) – на основании обращения автора «Слова о полку Игореве» к русским князьям с призывом защитить Русскую землю, где Ярославу между прочим адресуются следующие слова: «Галичкы Осмомысле Ярославе!.. Грозы твоя по землям текуть… [Ты] стреляеши с отня злата стола салтани за землями». Поясняя это место «Слова», Д. С. Лихачев, со ссылкой на «догадку Д.Дубенского»*, сопроводил его весьма вольным переводом: «Ты посылаешь войска против салтана Саладина в Палестину»** [«Слово о полку Игореве». Под. Ред. В.П. Адриановой-Перетц. М.–Л., 1950, с. 443–444]. Однако такое истолкование обращения к Ярославу совершенно неправомерно, ибо, во-первых, является вопиющим анахронизмом (Ярослав Осмомысл умер в 1187 г., а Третий крестовый поход, направленный против Саладина, состоялся в 1189–1192 гг.) и, во-вторых, не принимает во внимание конкретного значения термина «салтан» в устах древнерусского поэта, который вслед за цитированными словами восклицает: «Стреляй, господине, Кончака, поганого кощея [раба], за землю Рускую, за раны Игоревы!..». Отсюда следует, что «салтанами» в древней Руси называли вождей крупных половецких орд («лепших князей», по терминологии других памятников). Бытование этого термина в половецкой среде засвидетельствовано как словарем половецкого языка XIII–XIV вв. (Codex Cumanicus), где титул солтан*** имеет латинское соответствие rex (король), так и данными топонимики (городище Салтановское на берегу Северского Донца) [см.: Бобров А. Г. Салтан // Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: в 5 т. – СПб., 1995. Т. 4. П – Слово, с. 263].

* Дубенский Дмитрий Никитич (ум. в 1863 г.) – русский историк, магистр Московского университета. Имеется ввиду его комментарий к данному фрагменту «Слова о полку Игореве» [см.: Дубенский Д.Н. Слово о плъку Игореве, Свтъславля пестворца старого времени / Объясненное по древним письменным памятникам магистром Д. Дубенским. М., 1844, с. 158–160].
** В комментариях к более позднему изданию «Слова» ученый снова подчеркнул, что, согласно «Слову», Ярослав Галицкий «посылает свои войска в помощь крестоносцам против султана Саладина» [«Слово о полку Игореве» М.-Л., 1955, с. 77, 78].
*** Заимствованный тюркскими народами у арабов.

К наиболее распространенным заблуждениям относится также мнение о том, что в XII в. знатные паломники из Северной Европы совершали путешествия в Византию и Святую землю через территорию древней Руси. Но иллюстрируются эти заявления всегда одним и тем же примером со ссылкой на «Кнутлингасагу», которая, в частности, повествует о том, как в 1098–1103 гг. датский король Эрик I Эйегода (Добрый) отправился на поклонение в Иерусалим «через Россию» (он скончался на Кипре, не добравшись до конечной цели своего паломничества). В переложении исследователей этот эпизод разворачивается в красочную картину приезда Эрика в Киев, где он «был тепло принят князем Святополком II. Последний направил свою дружину, состоявшую из лучших воинов, чтобы сопровождать Эрика к Святой земле. На пути от Киева до русской границы Эрика повсюду встречали восторженно. «Священники присоединялись к процессии, неся святые реликвии под пение гимнов и звон церковных колоколов»* [Вернадский Г. Киевская Русь. М., 1999, с. 356]. Здесь в рассуждения историков вкралось уже чистое недоразумение, поскольку исторические данные об этой поездке Эрика Эйегоды свидетельствуют, что, перед тем как попасть на Кипр, он основал специально для скандинавских путников прибежище между Пьяченцой и Борго Сан Доннино, присутствовал на соборе 1098 г. в Бари и посетил Рим, то есть двигался через Германию по рейнско-дунайскому торговому пути** [см. : Добиаш-Рождественская О. А. Культ св. Михаила в латинском Средневековье V—XIII вв. // Мир культуры. № 2004/02. http://www.m-kultura.ru/2004/02/oldport/dob/index.html; Никитин А.Л. Основания русской истории, М., 2001, с. 126–127], на котором, очевидно, и следует искать упомянутую «Россию». Возможно, «теплый прием», оказанный Эрику «русским королем», имел место в той же самой «Руси», что фигурирует в «Церковной истории» Ордерика Виталиса (первая половина XII в.), согласно которой норвежский король Сигурд, возвращаясь в 1111 г. из Иерусалима «через Русь, взял в жены Мальфриду, дочь короля». В «Хеймскрингле» Снорри Стурлусона (XIII в.) путь Сигурда пролегает через Болгарию, Венгрию, Паннонию, Швабию и Баварию, а «Генеалогия датских королей» указывает, что Сигурд женился на Мальфриде в Шлезвиге [см.: Кузьмин. Сведения иностранных источников, с. 664–682].

* Цитата из: B. Leib. Rome, Kiev et Byzance a la fin du XI-e siecle. Paris, 1924, p. 277.
** Каковой в действительности и являлся кратчайшим и наиболее удобным маршрутом для путешественников из Скандинавии и Северной Европы: «Из каких стран Севера или Запада не являлись паломники, те, которые двигались по сухопутным дорогам, вступали в Италию в Сузе или Аосте. Именно таков описанный исландским аббатом и скальдом, Николаем Семундарсоном, «южный» или «римский» путь в Святую землю; таковы французские и английские итинерарии XII и XIII веков. До Рима путники добирались по одной из старых дорог: Аоста – Иврея – Верчелли – Павия – Парма – Болонья – Имола – Форли – Ареццо – Витербо – Рим; или Арк – Суза – Турин – Верчелли и т.д., иногда сворачивая перед Пармой на Лукку – Сиену – Витербо. Рим был конечным пунктом для значительной части тех, кто не думал идти дальше в Святую землю. Из этих последних, однако, многие совершали специальное странствие к Гарганскому утесу. В скандинавском итинерарии в качестве обычного продолжения южного пути, указана дорога к адриатическим гаваням через Албано, Террачину и Капую или через Ферентино, Чепрано, Аквино и Сан-Джермино. Отсюда иерусалимские путники (jorsalafarir) совершают паломничество на Монте-Кассиано, следуют в Бенвент, чтобы отправиться на Монте-Гаргано (Mikaelsfjell) и затем пробираются по гаваням приморья Адриатики, в поисках корабля, который отвез бы их в Святую землю» [Добиаш-Рождественская. Культ св. Михаила, гл. VI].

Безучастное отношение русских людей к заморским войнам «латинников» хорошо прослеживается на материале древнерусских летописей, чьи сведения о целом столетии ожесточенной борьбы крестоносцев с мусульманами за Палестину (c конца XI по конец XII в.) исчерпываются несколькими разрозненными известиями, разительно отличающимися от цельных, обстоятельных описаний крестоносных войн, которые в изобилии представлены в латинских, византийских и восточных хрониках, и притом полученными явно из вторых рук. Иногда это просто мимоходом брошенная фраза, за которой угадывается широкий исторический подтекст, как, например, вложенные в уста «жидов» (хазарских иудеев, участников легендарного «испытания вер» при дворе князя Владимира) саморазоблачительные слова: «Разгневася Бог на отци наши и расточи ны по странам грех ради наших и предана бысть земля наша христианом» (под 986 г.). Но чаще встречаем лаконичные замечания, вроде «взят бысть Ерусалим безбожными срацины» (Ипатьевская летопись, под 1187 г. ) или «в се лето христиане взяша Иерусалим под турком» (Густынская летопись, под 1099 г.). Характерно, что в последнем случае летописец допустил неточность, которая выдает его слабую осведомленность относительно расстановки сил в Палестине накануне Первого крестового похода, поскольку «священный град» был отвоеван крестоносцами не у турок, а у египетского султана, который в августе 1098 г. отнял его у сельджуков. Нелишне отметить также, что подавляющее большинство древнерусских известий о военных предприятиях крестоносцев совершенно лишено эмоциональной окраски. Лишь однажды киевский летописец, автор статей Ипатьевской летописи о событиях 80-х–90-х гг. XII в., позволил себе открыто выразить симпатии к участникам Третьего крестового похода (1189—1192). Поведав о его неудаче и гибели императора Фридриха I Барбароссы (1190), он убежденно заключил, что павшие немецкие рыцари сопричтутся к лику мучеников за веру: «Сии же немци, яко мученици святии, прольяша кровь свою за Христа со цесари своими, о сих бо Господь Бог наш знамения прояви… и причте я ко избраньному Своему стаду в лик мученицкыи…». Но подобные настроения были безусловно исключением. Общепринятое на Руси отношение к крестоносцам скорее можно найти в древнерусском переводе «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия. В одном месте этого сочинения русский книжник конца XI–начала XII в. присовокупил от себя к тексту оригинала решительное осуждение латинян за недостойное поведение в Святой земле (особенно рыцарям досталось за «мздоимание»), а в конце все же заметил: «Но обаче иноплеменници суть, а наше учение прикасается им», то есть: хотя они чужеземцы и чего с них взять, однако же христиане, как и мы. Словом, так отстраненно можно писать только о бесконечно «далеких» войнах, пускай и грандиозных по своему масштабу, но совершенно не затрагивающих родных пенат.

Если русские люди XII–XIII вв. и устремлялись в Палестину, то отнюдь не из желания встать в ряды освободителей Гроба Господня. Крестовые походы повлияли на Русь лишь в том отношении, что вызвали здесь бурное оживление интереса к паломничеству к святым местам [см. : Айналов Д. В. Некоторые данные русских о Палестине // Сообщения Православного Палестинского общества. Т. XVII. Вып. 3. СПб., 1906, с. 334 и след.; Левченко М. В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956, с. 470], который привел даже к появлению новой социальной группы – «калик* перехожих», ставших неотъемлемой частью древнерусской жизни и литературы. Кое-кто из этих странников потрудился записать свои дорожные впечатления. Наиболее известным памятником такого рода является «Хождение» в Святую землю игумена Даниила**. Этот образованный и наблюдательный представитель южнорусского духовенства*** посетил Палестину между 1101 и 1113 гг.****, пробыв там, по его собственным словам, 16 месяцев. Жил он преимущественно в Иерусалиме, на подворье православного монастыря святого Саввы, откуда предпринимал странствия по всей стране, имея в качестве своего руководителя «добраго вожа», одного из сведущих старцев приютившей его обители. Иерусалимский король Балдуин I (1100–1118 гг.), ставший во главе крестоносцев после смерти Готфрида Буйонского, оказывал Даниилу всякое содействие в его разъездах по Святой земле и посещении христианских святынь.

* От греческого названия специальной обуви, которую носили паломники во время своих путешествий – «калиги».
** Полное название: «Житье и хоженье Даниила Русьскыя земли игумена».
*** Скорее всего черниговского, так как в одном месте своих записок Даниил уподобил Иордан реке Снови. Хотя реки с таким названием встречаются в разных местностях европейской России, в частности, под Воронежем [см.: Гудзий Гудзий Н. К. История древней русской литературы. М., 1945, с. 116], но все же преимущественной известностью в древнерусских памятниках XI–XII вв. пользовалась Сновь, протекающая в пределах Черниговского княжества.
**** Из текста «Хождения» явствует, что Даниил написал его после смерти Всеслава Полоцкого (1101 г.) и до кончины Святополка Изяславича (1113 г.).

Относительно «хождения» Даниила в научной литературе также выдвигались предположения, будто его путешествие в Иерусалим было предпринято не по одним только религиозным мотивам, но имело и политический аспект. Например, М. Н. Тихомиров расценивал его как очевидное «свидетельство о политическом участии русских князей в крестовых походах… Что его (Даниила. – С. Ц.) миссия в Палестину имела какое-то политическое значение, видно из того, что русский игумен вел переговоры с королем Болдуином… Русский паломник был со своею дружиною, по-видимому, достаточно многочисленной, для защиты от нападения мусульман…» [Тихомиров. Древняя Русь, с. 35–36]. На особое благоволение Балдуина к русскому паломнику упирал и В. В. Данилов, видевший в данном обстоятельстве доказательство того, что Даниил был официальным посланником Святополка Изяславича, якобы желавшего установить дипломатические контакты с государем Иерусалимского королевства [Данилов В.В. К характеристике «Хождения» игумена Даниила // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы Академии наук СССР. М.; Л., 1954, с. 94]. А Д. И. Лихачев подозревал в Данииле агента черниговских князей, будто бы искавших у латинско-католических властей Святой земли поддержки против Владимира Мономаха [Лихачев Д. И. Литература второй половины XI–первой четверти XII века // История русской литературы. Т. I. Литература X–XVIII вв. М.–Л., 1958, с. 85]. Между тем, текст «Хождения» удостоверяет, что встреча Даниила с Балдуином носила случайный характер, а все «переговоры» с вождем крестоносцев, о которых упоминает игумен, заключались в том, что он взял на себя смелость обратиться к «иерусалимьскому князю» с двумя просьбами: дать ему охрану от сарацин и выделить «привилегированное» место на празднике схождения благодатного огня. Не стоит удивляться и тому, что Балдуин оказывал Даниилу знаки уважения, – в лице русского игумена он чтил страну, которая, по словам митрополита Илариона, «ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли», и чьи князья породнились почти со всеми королевскими дворами Европы (сам Балдуин был женат на старшей внучке французской королевы Анны Ярославны). Что касается ссылки на «многочисленную дружину» Даниила, которая, по мысли исследователя, должна была, по-видимому, подчеркивать высокий статус его «посольства», то это всего лишь недоразумение, так как, по свидетельству самого же игумена, его спутниками были всего восемь человек, – и все, как и он, «тоже худа и без оружия». Наконец, ни из чего не видно, чтобы Даниил противопоставлял черниговских князей Владимиру Мономаху и другим русским князьям. Напротив, называя себя «игуменом Русьскыя земли», а не какого-то отдельного княжества, он усматривал одну из главных целей своего паломничества в том, чтобы помолиться «во всех местех святых» за всех «князь русскых, и княгинь, и детей их, епископ, игумен, и боляр… и всех христиан», и ставил себе в заслугу то, что вписал в синодик монастыря святого Саввы «имена князей рускых»: Михаила (Святополка Изяславича), Василия (Владимира Мономаха), Давида Святославича, Михаила (Олега Святославича), Панкратия (Ярослава Святославича), Глеба «Менского» (минского князя Глеба Всеславича) и всех прочих «толко [сколько] есмь их помнел имен, да тех вписах… И отпехом литургии за князи русскыя и за вся христианы 50 литургий, и за усопшаа 40 литургий отпехом». Другую великую удачу своего «хоженья» в Святую землю Даниил видел в том, что ему удалось за некую мзду, данную ключарю гробницы Спасителя, получить доску, «сущую во главах Гроба Господня святаго».

Вот в этой доске и еще нескольких подобных реликвиях, добытых русскими паломниками в Палестине в XII–первой половине XIII вв., и состояла вся «добыча» Русской земли с крестовых походов.

Крестоносцы и Русь / Интересное / Статьи / Еще / Обо всем

Очень кратко

Крестовые походы на Русь

Крестовые походы были организованы против славян и на территории Руси, с целью насильственного обращения в католическую веру.

1240 — 1242 гг. Ливонский крестовый поход:

Летом 1240 г. – битва на р. Неве — князь Александр со своей дружиной разгромил вторгшийся шведский флот;
В апреле 1242 г. — Ледовое побоище — ливонские рыцари были разбиты.
Позднее, в 1268 г. произошла Раковорская битва — между русско-литовскими войсками и крестоносцами. Рыцари потерпели очередное поражение;

В 1269 г. — Тевтонский орден предпринял попытку осадить Псков, но через десять дней безуспешной осады отступил.

Крестоносцы на Руси (Захватчики)

1) Швеция
2) Немецкие рыцарские ордена: Тевтонский (1198 г. ), меченосцев (1202 г.) объединились в Ливонский орден (1237 г.)

Цель

1) Захват Северо-Западной Руси и Прибалтики иностранными феодалами;
2) Насаждение католической веры;
3) Захват русских земель был назван «Дранг нах Остен» («натиск на Восток»). Проводился в интересах купечества северонемецких городов и католической церкви.

Основные события экспансии крестоносцев

XII в. — Немецкие феодалы захватили Восточную Прибалтику. По имени племени ливов захваченную территорию назвали Ливонией
1200 г. — Крестоносцы основали крепость Ригу
1215-1216 гг. — Крестоносцы захватили Эстонию
1234 г. — Рыцари-меченосцы разбиты русскими войсками в районе Юрьовп (Тарту)
1240 — Новгородский князь Александр Яросла-вич в устье Невы разгромил шведских захватчиков. Получил прозвище Невский

1241 г. — А. Невский разбил крестоносцев у крепости Копорье
1242 г. — Войска А. Невского освободили от крестоносцев Псков
5 апреля 1242 г. — Владимиро-суздальская дружина и новгородское ополчение под руководством А. Невского разгромили крестоносцев на Чудском озере (Ледовое побоище)

Результаты экспансии крестоносцев

Новгородцы не дали немцам продвинуться из Прибалтики на восток.
Сорван план крестоносцев по захвату Северо-Западной Руси.
Укрепление международного авторитета Руси.
Ликвидация угрозы с запада способствовала последующему объединению русских княжеств.

Чуть подробнее

Римский папа и светские государи Западной и Северной Европы с 50-х годов XII в. обратили свое внимание на Восточную Прибалтику. Немецких, шведских и датских феодалов манила возможность захвата прибалтийских земель и увеличения за их счет своих владений. Особенно сюда стремились младшие сыновья западноевропейских рыцарей, не имевшие права на наследование отцовских имений.

Очень сильно интересовалось землями прибалтов и купечество. Немецкие купцы хотели установить свой контроль над морскими рынками и торговыми путями, вытеснив оттуда русских купцов. Наконец, Восточная Прибалтика оставалась единственным регионом Европы, где не получило распространения христианство. Поэтому католическая церковь, рассчитывая увеличить свою паству, поддерживала воинственные устремления рыцарей и купцов.

Первыми выступили шведы. В 1157 г. король Эрик, с благословения римского папы, начал крестовый поход против племен суми в Западной Финляндии. Он насильно окрестил этот народ, обложил данью и построил несколько крепостей. Оставив в них сильные гарнизоны, король вернулся домой. Однако уже в следующем году финны-сумь подняли восстание и убили поставленного шведами епископа.

Похожее по теме…

Ледовое побоищеЛедовое побоище, также битва на Чудском озере — битва, произошедшая на льду Чудского озера 5 апреля 1242 года по юлианскому (старому) календарю (суббота) с участием

org/ImageObject»>

В ответ шведы организовали еще несколько военных походов в Финляндию. К началу XIII в. им все же удалось подчинить непокорное финское племя. Аппетиты захватчиков этим не ограничились: им удалось на время подчинить и Центральную Финляндию, населенную емью. Это было откровенное посягательство на интересы Новгорода, которому тамошние финны-емь платили дань. Возмущенные новгородцы во главе со своим князем устроили поход в Центральную Финляндию, но выбить из «своих» земель шведов не сумели.

Тогда они подговорили финов-емь на мощное восстание, в результате которого все вернулось на свои места. Таким образом продвижение шведских крестоносцев на Восток замедлилось, столкнувшись с противодействием Новгорода.

Наряду со шведами, активные завоевания в Восточной Прибалтике вели немцы. Еще в 60-х гг. XII в. их купцы основали в устье Западной Двины, на важнейшем торговом пути, свое первое поселение Икскюль. Вслед за купцами пришли немецкие священники, чтобы обратить прибалтийских язычников в христиан. Но дело у них не задалось — чужеземцы столкнулись с активным сопротивлением местных племен. Только энергичному епископу Альберту, назначенному здесь главным лицом по всем церковным делам, удалось достичь успеха.

В 1199 г. епископ Альберт прибыл в устье Западной Двины. За ним на 23 кораблях следовало набранное в Германии войско крестоносцев. Подчинив окрестных прибалтов — ливов, Альберт основал в 1201 г. город Ригу, который стал опорным пунктом завоевателей. Однако дальше дело у епископа пошло туго. Язычники оказывали ему яростное сопротивление, сломить которое сил у Альберта не хватало. Крестоносцы из Германии прибывали не всегда в достаточном числе. К тому же оставались они в Ливонии не более года, а потом возвращались на родину.

Нужна же была постоянная военная сила. В поисках такой силы епископ обратился к опыту крестоносцев в Святой Земле и в и в промежутке между 1202 и 1204 годами основал, по образцу существующих на Востоке духовно-рыцарских орденов, Братство воинства Христова (лат.

FratresmilitaeChristi).
Орден был учрежден по уставу военно-монашеского ордена храмовников (тамплиеров). Вместе с уставом ордену был присвоен знак отличия — красный крест и меч на белом фоне. От изображения меча на плащах орден впоследствии получил название Меченосцев (нем. Schwertbrüderorden).

Быстрое покорение Прибалтики дало немецкому рыцарству великолепный плацдарм для дальнейшей экспансии на Восток: порабощение разрозненных племен ливов, эстов, пруссов и многих других позволяло католической церкви распространить свое влияние и на земли Руси, богатства которой всегда манили алчное европейское духовенство.

Тевтонцы пришли в Восточную Европу для борьбы с половцами. Их пригласил король Венгрии Андраш II, предложив рыцарям ордена разместиться на юго-восточной границе Трансильвании. Спустя несколько лет здесь появится своя автономная область, укрепленная пятью замками: Мариенбург, Шварценбург, Розенау, Кройцбург и Кронштадт станут для ордена отличным плацдармом для дальнейшей экспансии.

Можно сказать, что формальную причину выдвинуться Тевтонскому ордену на территорию Пруссии, а затем и предпринять первую атаку на Русь, дала русская жена польского князя Конрада Мазовецкого. Земли князя были захвачены прусскими язычниками и поддавшись уговорам жены он решился пригласить рыцарей на помощь. Как водится, лекарство оказалось хуже болезни: прекрасно вооруженные рыцари с легкостью покоряли разрозненные прусские племена и в скором времени подчинили себе всю Пруссию.

Колонизация

К концу века XIII Тевтонский орден представлял собой настоящее государство. Захватив земли Пруссии, Ливонии и Восточное Поморье, рыцари принялись раздаривать земли немецкому крестьянству. Колонизация проходила очень быстро — и Орден, с благословления Папы Римского, продолжил экспансивное вторжение на Восток.

Похожее по теме…

Крестовые походыКрестовые походы – вооруженное движение народов христианского Запада на мусульманский Восток, выразившееся в целом ряде походов в продолжение двух столетий (с ко

org/ImageObject»>

Для католиков православные в то время расценивались как язычники или заблудшие овцы, которые должны были принять католичество. Ливонский орден благодаря своим завоеваниям достаточно окреп, так же немцы нашли себе крепких союзников – шведов.

Общие даты походов на Русь можно определить, как с 1232 по 1240 годы. Если не брать во внимание то, что Русь все-таки не была единым государством, а финны жили отдельными родами и племенами, но все же тесно соседствовали с Русью, то и поход против Финнов и их соседей можно считать походом против Руси. Именно к такому походу и с такой формулировкой призвал тогдашний Папа Римский Григорий IX. Для католиков православные были теми же язычниками, которым они несли свет истинной веры, пусть и с мечом.

В середине 13-го в. был объявлен крестовый поход на Русь.
Русь ко времени вторжения крестоносцев на её территорию находилась в тяжёлом положении.

Во-первых она была раздроблена, во-вторых только-только была захвачена монголами.
Вторжение крестоносцев на Русь несло в себе огромную угрозу для неё. Немцы со шведами предлагали русским военную помощь в избавлении от монгольского ига. Правда в этом случае жители Руси должны были принять католичество.

В Новгородском княжестве появилось две партии: прогерманская, которая принимала условия немцев и партия, выступавшая за борьбу с иноземцами с запада.

Вторые вероятно осознавали, что немцы вряд ли будут стараться воевать с восточными кочевниками за православных людей, когда им гораздо проще будет создать колонию на территорию Руси и получать большую добычу с её земель, а так же распространять католичество. В итоге хуже всего от этого должно быть ни немцам, ни монголам, которые по большому счёту всё равно ничего не потеряют при любых раскладах. Наибольшие потери в этом случае ожидали Русь.

Победила партия, которая стояла за борьбу с крестоносцами. Новгородцы позвали на защиту своей земли молодого суздальского князя Александра Ярославовича.

Столкновение с русскими княжествами

Основное внимание капитула Ордена было обращено на русские княжества. Требовалось лишь выждать нужное время для первых походов. В конце 1240 года епископ Герман Дерптский справедливо решил, что моногольское нашествие значительно ослабило русских князей. Собрав ударный отряд из рыцарей Тевтонского ордена, епископ захватил Изборск, а затем и Псков. Затем уже на земле Новгородского княжества рыцари Ордена отстроили крепость в Копорье — все условия для полного покорения русских княжеств были созданы.

Решительный отпор Александра Невского поставил на планах ордена крест. Потерпев сокрушительное поражение близ Чудского озера епископ Дерптский получил папскую буллу и был вынужден заключить мир на очень неприятных условиях.

Ливония, Русь и Прибалтика Крестовые походы в XIII веке

Анти Селарт , к.т.н. (2002 г.) — профессор средневековой истории Тартуского университета, Эстония. Он опубликовал статьи о Балтийских крестовых походах, средневековой истории и истории 16-го века Балтийского региона и России.

Содержание
Предисловие ix
Список сокращений x
Введение 1
1 Религиозный фронтир в Восточной Европе в XII веке 20
1.1 Раскол и Русская Церковь 20
1.2 Отношения между русскими княжествами и их западными
Соседи 28
1.3 Крестовые походы и раскольники 42
1.4 Миссия из Дании и Бремена на восток
Балтийский берег 47
1.5 Папская курия и Северо-Восточная Европа 55
Часть 1
2 Начало крестовых походов в Ливонии и их влияние
на Руси 61
2.1 Влияние Руси на Восточное Прибалтику в конце
Двенадцатый век 61
2. 2 Епископ Мейнхард Ливонский, Полоцкий и миссия к ливам 75
2.3 Крестовый поход в Ливонию под предводительством епископа Рижского Альберта
(1199–1229) 84
2.3.1 Рижская церковь и Даугавские княжества 89
2.3.2 Завоевание Летгалии 107
2.3.3 Завоевание Эстонии 115
3 Ливония и Русь в 1230-х и 1240-х годах 127
3.1 Ливония, Псков и Новгород c. 1230 127
3.2 Миссия Болдуина из Ольна 129
3.3 Стенбийский договор 1238 г. и военные кампании против
Русь 1240–1242 гг. 142
3.3.1 Невская битва 1240 г. 147
3.3.2 Завоевание Вотии в 1240–1241 гг. 154
3.3.3 Ливония и Псков, 1240–1242 гг. 159
4 Русь в католических источниках первой половины
Тринадцатый век 171
4.1 Источники по Юго-Западной Руси 171
4.2 Рутени в Хрониках Генриха Ливонского 179
4.3 Папская политика: Ливония и Русь 183
4.4 Папская политика: Финляндия и Русь 190
Часть 2
5 Отношения Руси и Ливонии при архиепископе Альберте Зурбере
(1245–73) 197
5. 1 Основание Рижского архиепископства 197
5.2 Полоцк, Ливония и Литва 199
5.3 Попытки унии церквей в Юго-Западной Руси и
Посольство Альберта Зурбера 210
5.4 Попытки объединения церквей в Северной и
Северо-Западная Русь 218
5.5 Кампания Дидмана Votia 1256 229
6 Ливония и Русь, 1260–1330 234
6.1 Захват власти князем Довмонтом в Пскове 234
6.2 Ливония, Литва и Полоцк 236
6.3 Битва при Везенберге в 1268 г. 242
6.4 Ливония, Новгород и Псков, 1270–1280 252
6.5 Внутренний конфликт в Ливонии 259
6.6 Ливония и Русь в 1320-е гг. 270
7 Русские княжества в восточноевропейских источниках, 1250–1350 279
7.1 Папство, монголы и Русь 279
7.2 Роль Руси в спорах между Тевтонским орденом,
Архиепископ Рижский и Город Рижский 286
7.3 Русь и ее западные соседи в первой половине
Четырнадцатый век 292
Заключение 309
Приложение 312
Светские и церковные правители 312
Генеалогические таблицы 314
Карта: Ливония и ее соседи в тринадцатом веке 316
Карта: Северо-Восточная Европа в тринадцатом веке 317
Многоязычное согласование географических названий 318
Библиография 325
Первичные источники 325
Дополнительная литература 332
Индекс 373

Всем интересующимся историей крестовых походов, историей восточной и северной Европы, балтийской и русской историей, тевтонским рыцарством, миссией и межконфессиональными отношениями.

РУССКИЙ МИР Последний крестовый поход России

Объявив мобилизацию в среду, через семь месяцев после вторжения на Украину, Россия отказалась от притворства, что проводит «специальную военную операцию». При этом он предпринял последнюю отчаянную попытку противостоять своим последним потерям на поле боя, отказавшись от земель, захваченных в предыдущие месяцы.

Проводя фиктивные референдумы в подконтрольных России частях Украины, российские лидеры дадут возможность утверждать, что они «защищали Родину», а не участвовали в гротескной кампании «денацификации» спорных областей.

В действительности войну следует называть «крестовым походом», учитывая духовный и «метафизический» характер, приписываемый ему путинским режимом и русскими православными под предводительством патриарха Кирилла с целью навязать свое владычество над священными землями Крыма, Подонья и Причерноморья, через которые византийские миссионеры добрались до России в конце I тыс. до н.э.

В день нового призыва к оружию, проповедуя из женского монастыря Святого Зачатия в Москве, патриарх выступил с новым призывом «восстановить единство Русской Церкви, а не считать украинцев врагами».

«Сегодня наша Родина, историческая Русь, переживает тяжелейшие испытания, — сказал Кирилл. «Мы знаем, как страдают наши украинские братья, а другие пытаются их «переформатировать» и настроить против России, но в наших сердцах не должно быть места таким настроениям. Попросим Господа дать нам необходимое мужество и укрепить чувства братства, которые являются истинными узами мира для необъятных просторов Руси».

В действительности после мобилизации мужества у русских мужчин в возрасте от 20 до 50 лет, призванных на военную службу, видимо, не хватает, кажется, до 300 000 человек, а то и миллион, но точные цифры назвать трудно.

Во всяком случае, уличные протесты против призыва требуют мужества, особенно после того, как тысячи людей были арестованы, а многие другие в панике и отчаянно пытаются бежать за границу, оставив позади всю свою жизнь.

Обращение к резервистам кажется большим блефом, отчаянной угрозой, не вызывающей доверия. У России сегодня нет ни средств, ни организационных структур для подготовки к войне людей, не имеющих желания воевать. По консервативным оценкам, на обучение войск уйдет не менее двух-трех месяцев, и к тому времени их развертывание может оказаться невозможным.

До сих пор большинство фронтовиков происходят из азиатских регионов России и с Кавказа, в основном бедняки, привлеченные щедрыми наградами и гарантированными пенсиями, плоть для мясорубки, армия уже выдыхается, с десятками тысяч смертей, в основном неизвестных государству.

Противоречивая военная стратегия России и упор на религиозные мотивы на самом деле являются шагом назад, к XI веку, к Крестовым походам и отвоеванию Святой Земли, во многом сформировавшим миропорядок, существующий до сих пор, между Европой и Средиземноморьем .

Призывы к священной войне перекликаются с пламенной проповедью Первого крестового похода и проповедью Папы Урбана II на Клермонском соборе 1095 года. Поход толп вооруженных паломников западного христианства завершился в 1099 году падением Иерусалима, о котором мечтает Путин делать с Киевом.

В конце концов разношерстная команда войск из разных княжеств и городов-государств не смогла отстоять свои завоевания, разбитые Саладином, Си Цзиньпином Средневековья, разрушившим мечты о христианском королевстве.

Если бы не это, то войну Путина можно рассматривать как запоздалый ответ на величайшее оскорбление, которое латиняне нанесли православному миру, в Четвертом крестовом походе, когда они захватили Византию и создали Латинскую империю Константинополя, просуществовавшую с 1204 г. до 1261 года.

Папа Иннокентий III, который был понтификом во времена святого Франциска, призвал к действиям, чтобы вернуть земли, захваченные мусульманами, но различные группы крестоносцев, вдохновленные венецианскими купцами, совершили худший акт внутри- Христианская междоусобица, а именно разграбление Константинополя, заставило греков говорить: «Лучше тюрбан турецкий, чем папская тиара».

Девятый и последний крестовый поход состоялся в конце 13 века, после мученической смерти святого Людовика IX Французского, последнего средневекового монарха, искренне верившего в необходимость освобождения Святой земли, чтобы гарантировать будущее христиан. вера. Английский король Эдуард I прибыл в Тунис слишком поздно, чтобы спасти его, что, вероятно, и произойдет с путинскими резервистами, брошенными в бой на защиту Донбасса.

Брат Людовика, Карл Анжуйский, направился в Акру, чтобы воспользоваться поражением и получить личную выгоду, как и сегодняшний султан, президент Турции Реджеп Эрдоган, явно стремящийся, довольный атмосферой крестовых походов, играть одновременно христианскую и мусульманин.

Последний крестовый поход завершился лишь 11-летним перемирием, и рыцарских приключений больше не последовало; действительно, тамплиеры и госпитальеры отступили на острова Средиземноморья и в страны Европы, где другие расколы и жестокости разделили номинально христианские царства.

Как и тамплиеры, тевтонские рыцари пытались обратить балтийских язычников и православных Руси в католицизм, но были остановлены молодым лидером, святым Александром Невским, который вдохновляет сегодняшних постсоветских россиян. И тысячелетний круг замыкается.

Остается апокалиптический страх перед ядерной войной, о котором Путин и его пьяные приспешники упоминают каждый раз, когда их армии терпят поражение; В прошлый раз он почти комично признал, что «это не блеф», очевидно, ссылаясь на прежние утверждения, которым мало кто верил. день.«Святая Русь оправдывает Путина Русский мир , Русский мир, новое, воинствующее христианство.

«Религия огня» опустошила и разрушила сотни церквей, а сам Кирилл объявил о новой программе восстановления зданий, рухнувших под бомбами, о которых он сам молился.

По данным трекинговых сайтов, православные храмы, которые больше всего пострадали в Украине, принадлежат Московскому Патриархату. В Киевской области также разрушены 27 зданий Украинской православной церкви (УПЦ, ранее подчинявшейся Московскому патриархату) и семь зданий Автокефальной православной церкви Украины (ПЦУ). Всего после войны необходимо восстановить около 200 церквей, в том числе католических и протестантских.

Войны Кирилла больше напоминают расколы более поздних веков между различными европейскими церквями, чем крестовые походы против неверных. Ожидать пацифистского поворота Московской Патриархии было бы слишком, поскольку она неразрывно действует в симбиотических отношениях с Кремлем, несмотря на призывы Папы Франциска и Всемирного Совета Церквей.