Николай Гоголь. «Ночь перед Рождеством»
1 апреля 2019 года исполнилось 210 лет со дня рождения великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя.
«Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа…».
Так начинается повесть Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством» — одно из самых поэтичных и «музыкальных» произведений в литературе (на данный сюжет написаны оперы Чайковского и Римского-Корсакова). Здесь переплелись языческие и христианские мотивы, фантастические и колдовские образы, колоритные персонажи украинской деревни с их лукавством и хитрецой, простодушием и гостеприимством, искренней и сильной любовью, ради которой совершаются самые невероятные подвиги. Повесть Гоголя «дышит» музыкой: на ее страницах звучат рождественские колядки и щедровки, казацкие песни, церковные песнопения.
Повесть «Ночь перед Рождеством» из сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» (1831-1832) стала основой музыкально-литературной композиции.
Насладиться сочным, красочным языком произведения Гоголя позволит его прочтение мастерами художественного слова — актрисой театра Моссовета Анной Гарновой и актером Московского театра имени Пушкина Александром Арсентьевым.
Национальный академический оркестр народных инструментов России имени Н. П. Осипова под управлением Владимира Андропова и Государственный академический русский народный хор имени М. Е. Пятницкого исполнят фрагменты из опер и балетов, рождественские колядки, лирические и шуточные украинские народные песни, в которых лучше всего обрисовывается характер гоголевских героев.
Оркестр имени Н. П. Осипова уже на протяжении ста лет радует своих слушателей разнообразными программами, яркими выступлениями и качественным исполнением произведений самого широкого жанрового диапазона.
Неповторимый тембровый колорит русских народных инструментов создаст истинно сказочную атмосферу, наполненную народными мотивами и задорными мелодиями.
| / Полные произведения / Гоголь Н.В. / Ночь перед Рождеством Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа.* Морозило сильнее, чем с утра; но зато так было тихо, что скрып мороза под сапогом слышался за полверсты. Еще ни одна толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы вызывая принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрыпучий снег. Если бы в это время проезжал сорочинский заседатель на тройке обывательских лошадей, в шапке с барашковым околышком, сделанной по манеру уланскому, в синем тулупе, 202 подбитом черными смушками, с дьявольски-сплетенною плетью, которою имеет он обыкновение подгонять своего ямщика, то он бы, верно, приметил ее, потому что от сорочинского заседателя ни одна ведьма на свете не ускользнет. Он знает наперечет, сколько у каждой бабы свинья мечет поросенков и сколько в сундуке лежит полотна и что именно из своего платья и хозяйства заложит добрый человек в воскресный день в шинке. Но сорочинский заседатель не проезжал, да и какое ему дело до чужих, у него своя волость. А ведьма, между тем, поднялась так высоко, что одним только черным пятнышком мелькала вверху. Но где ни показывалось пятнышко, там звезды, одна за другою, пропадали на небе. Скоро ведьма набрала их полный рукав.  Три или четыре еще блестели. Вдруг, с другой стороны показалось другое пятнышко, увеличилось, стало растягиваться, и уже было не пятнышко. Близорукий, хотя бы надел на нос, вместо очков, колеса с комиссаровой брички, и тогда бы не распознал, что это такое. Спереди совершенно немец:* узенькая, беспрестанно вертевшаяся и нюхавшая всё, что ни попадалось, мордочка, оканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком, ноги были так тонки, что если бы такие имел яресковский голова, то он переломал бы их в первом козачке. Но зато сзади он был настоящий губернский стряпчий в мундире, потому что у него висел хвост, такой острый и длинный, как теперешние мундирные фалды; только разве по козлиной бороде под мордой, по небольшим рожкам, торчавшим на голове, и что весь был не белее трубочиста, можно было догадаться, что он не немец и не губернский стряпчий, а просто чорт, которому последняя ночь осталась шататься по белому свету и выучивать грехам добрых людей. Завтра же, с первыми колоколами к заутрене, побежит он без оглядки, поджавши хвост, в свою берлогу.  А между тем его дочка, красавица на всем селе, останется дома, а к дочке наверное придет кузнец, силач и детина хоть куда, который чорту был противнее проповедей отца Кондрата. В досужее от дел время кузнец занимался малеванием и слыл лучшим живописцем во всем околодке. Сам еще тогда здравствовавший сотник Л…ко вызывал его нарочно в Полтаву выкрасить досчатый забор около его дома. Все миски, из которых диканьские козаки хлебали борщ, были размалеваны кузнецом. Кузнец был богобоязливый человек и писал часто образа святых, и теперь еще можно найти в Т… церкве его евангелиста Луку. Но торжеством его искусства была одна картина, намалеванная на церковной стене в правом притворе, в которой изобразил он святого Петра в день страшного суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа; испуганный чорт метался во все стороны, предчувствуя свою погибель, а заключенные прежде грешники били и гоняли его кнутами, поленами и всем, чем ни попало. В то время, когда живописец трудился над этою картиною и писал ее на большой деревянной доске, чорт всеми силами старался мешать ему: толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину; но, несмотря на всё, работа была кончена, доска внесена 204 в церковь и вделана в стену притвора, и с той поры чорт поклялся мстить кузнецу.   „Там теперь будет добрая попойка!“ продолжал Чуб, осклабив при этом свое лицо. „Как бы только нам не опоздать“. При сем Чуб поправил свой пояс, перехватывавший плотно его тулуп, нахлобучил крепче свою шапку, стиснул в руке кнут — страх и грозу докучливых собак, но, взглянув вверх, остановился… „Что за дьявол! Смотри! смотри, Панас!..“ „Что?“ произнес кум и поднял свою голову также вверх. „Как что? месяца нет“. „Что за пропасть? В самом деле нет месяца“. „То-то что нет“, выговорил Чуб с некоторою досадою на неизменное равнодушие кума: „тебе, небось, и нужды нет“. „А что мне делать!“ „Надобно же было“, продолжал Чуб, утирая рукавом усы: „какому-то дьяволу, чтоб ему не довелось, собаке, поутру рюмки водки выпить, вмешаться!.. Право, как будто на смех… Нарочно, сидевши в хате, глядел в окно: ночь — чудо. Светло; снег блещет при месяце. Всё было видно как днем. Не успел вытти за дверь, и вот, хоть глаз выколи!“ Чуб долго еще ворчал и бранился, а между тем, в то же время, раздумывал, на что бы решиться.  „Старая курица не чихнет!“ „Я помню“, продолжал всё так же Чуб: „мне покойный шинкарь Зузуля раз привез табаку из Нежина. Эх, табак был! Добрый табак был! Так что же, кум, как нам быть? ведь темно на дворе“. „Так, пожалуй, останемся дома“, произнес кум, ухватясь за ручку двери. Если бы кум не сказал этого, то Чуб, верно бы, решился остаться, но теперь его как будто что-то дергало итти наперекор. „Нет, кум, пойдем! нельзя, нужно итти!“ Сказавши это, он уже и досадовал на себя, что сказал. Ему было очень неприятно тащиться в такую ночь; но его утешало то, что он сам нарочно этого захотел и сделал таки не так, как ему советовали. Кум, не выразив на лице своем ни малейшего движения досады, как человек, которому решительно всё равно, сидеть ли дома, или тащиться из дому, обсмотрелся, почесал палочкой батога свои плечи, и два кума отправились в дорогу. ——— Теперь посмотрим, что делает, оставшись одна, красавица дочка. Оксане не минуло еще и семнадцати лет, как во всем почти свете, и по ту сторону Диканьки, и по эту сторону Диканьки, только и речей было, что про нее. Парубки гуртом провозгласили, что лучшей девки и не было еще никогда и не будет никогда на селе. Оксана знала и слышала всё, что про нее говорили, и была капризна, как красавица. Если бы она ходила не в плахте и запаске, а в каком-нибудь капоте, то разогнала бы всех своих девок. Парубки гонялись 207 за нею толпами, но, потерявши терпение, оставляли мало по малу и обращались к другим, не так избалованным. Один только кузнец был упрям и не оставлял своего волокитства, несмотря на то, что и с ним поступаемо было ничуть не лучше, как с другими. По выходе отца своего, она долго еще принаряживалась и жеманилась перед небольшим в оловянных рамках зеркалом и не могла налюбоваться собою. „Что людям вздумалось расславлять, будто я хороша?“ говорила она, как бы рассеянно, для того только, чтобы об чем-нибудь поболтать с собою. „Лгут люди, я совсем не хороша“. Но мелькнувшее в зеркале свежее живое в детской юности лицо с блестящими черными очами и невыразимо приятной усмешкой, прожигавшей душу, вдруг доказали противное. „Разве черные брови и очи мои“, продолжала красавица, не выпуская зеркала: „так хороши, что уже равных им нет и на свете. Что тут хорошего в этом вздернутом кверху носе? и в щеках? и в губах? будто хороши мои черные косы? Ух! Их можно испугаться вечером: они, как длинные змеи, перевились и обвились вокруг моей головы. Я вижу теперь, что я совсем не хороша!“ и, отдвигая несколько подалее от себя зеркало, вскрикнула: „Нет, хороша я! Ах, как хороша! Чудо! Какую радость принесу я тому, кого буду женою! Как будет любоваться мною мой муж! Он не вспомнит себя. Он зацелует меня на смерть“. „Чудная девка!“ прошептал вошедший тихо кузнец: „и хвастовства у нее мало! С час стоит, глядясь в зеркало, и не наглядится, и еще хвалит себя вслух!“ „Да, парубки, вам ли чета я? вы поглядите на меня“, продолжала хорошенькая кокетка: „как я плавно выступаю; у меня сорочка шита красным шелком. А какие ленты на голове! Вам век не увидать богаче галуна! Всё это накупил мне отец мой для того, чтобы на мне женился самый лучший молодец на свете!“ и усмехнувшись поворотилась она в другую сторону, и увидела кузнеца. .. Вскрикнула и сурово остановилась перед ним. Кузнец и руки опустил. Трудно рассказать, что выражало смугловатое лицо чудной девушки: и суровость в нем была видна; и сквозь суровость 208 какая-то издевка над смутившимся кузнецом, и едва заметная краска досады тонко разливалась по лицу; и всё это так смешалось и так было неизобразимо хорошо, что расцеловать ее миллион раз — вот всё, что можно было сделать тогда найлучшего. „Зачем ты пришел сюда?“ так начала говорить Оксана. „Разве хочется, чтобы выгнала за дверь лопатою? Вы все мастера подъезжать к нам. Вмиг пронюхаете, когда отцов нет дома. О! я знаю вас! Что, сундук мой готов?“ „Будет готов, мое серденько, после праздника будет готов. Если бы ты знала, сколько возился около него: две ночи не выходил из кузницы; зато ни у одной поповны не будет такого сундука. Железо на оковку положил такое, какого не клал на сотникову таратайку, когда ходил на работу в Полтаву. А как будет расписан! Хоть весь околодок выходи своими беленькими ножками, не найдешь такого! По всему полю будут раскиданы красные и синие цветы. Гореть будет, как жар. Не сердись же на меня! Позволь хоть поговорить, хоть поглядеть на тебя!“ „Кто ж тебе запрещает? говори и гляди!“ Тут села она на лавку и снова взглянула в зеркало, и стала поправлять на голове свои косы. Взглянула на шею, на новую сорочку, вышитую шелком, и тонкое чувство самодовольствия выразилось на устах, на свежих ланитах и отсветилось в очах. „Позволь и мне сесть возле тебя!“ сказал кузнец. „Садись“, проговорила Оксана, сохраняя в устах и в довольных очах то же самое чувство. „Чудная, ненаглядная Оксана, позволь поцеловать тебя!“ произнес ободренный кузнец и прижал ее к себе в намерении схватить поцелуй; но Оксана отклонила свои щеки, находившиеся уже на неприметном расстоянии от губ кузнеца, и оттолкнула его. „Чего тебе еще хочется? Ему когда мед, так и ложка нужна! Поди прочь, у тебя руки жестче железа. Да и сам ты пахнешь дымом. Я думаю, меня всю обмарал сажею“. Тут она поднесла зеркало и снова начала перед ним охорашиваться. „Не любит она меня“, думал про себя, повеся голову, кузнец. „Ей всё игрушки; а я стою перед нею, как дурак, и 209 очей не свожу с нее. И всё бы стоял перед нею, и век бы не сводил с нее очей! Чудная девка! чего бы я не дал, чтобы узнать, что у нее на сердце, кого она любит. Но нет, ей и нужды нет ни до кого. Она любуется сама собою; мучит меня бедного; а я за грустью не вижу света; а я ее так люблю, как ни один человек на свете не любил и не будет никогда любить“. „Правда ли, что твоя мать ведьма?“ произнесла Оксана и засмеялась; и кузнец почувствовал, что внутри его всё засмеялось. Смех этот как будто разом отозвался в сердце и в тихо встрепенувших жилах, и за всем тем досада запала в его душу, что он не во власти расцеловать так приятно засмеявшееся лицо. „Что мне до матери? ты у меня мать и отец и всё, что ни есть дорогого на свете. Если б меня призвал царь и сказал: кузнец Вакула, проси у меня всего, что ни есть лучшего в моем царстве, всё отдам тебе. Прикажу тебе сделать золотую кузницу, и станешь ты ковать серебряными молотами. Не хочу, сказал бы я царю, ни каменьев дорогих, ни золотой кузницы, ни всего твоего царства. Дай мне лучше мою Оксану!“ „Видишь какой ты! только отец мой сам не промах. Увидишь, когда он не женится на твоей матери“, проговорила, лукаво усмехнувшись, Оксана. „Однако ж девчата не приходят… Что б это значило? Давно уже пора колядовать. Мне становится скучно“. „Бог с ними, моя красавица!“ „Как бы не так! с ними, верно, придут парубки. Тут-то пойдут балы. Воображаю, каких наговорят смешных историй!“ „Так тебе весело с ними?“ „Да уж веселее, чем с тобою. А! кто-то стукнул, верно, девчата с парубками“. „Чего мне больше ждать?“ говорил сам с собою кузнец. „Она издевается надо мною. Ей я столько же дорог, как перержавевшая подкова. Но если ж так, не достанется по крайней мере другому посмеяться надо мною. Пусть только я наверное замечу, кто ей нравится более моего; я отучу…“ 210 Стук в двери и резко зазвучавший на морозе голос: отвори! прервал его размышления. „Постой, я сам отворю“, сказал кузнец и вышел в сени в намерении отломать с досады бока первому попавшемуся человеку. ——— Мороз увеличился, и вверху так сделалось холодно, что чорт перепрыгивал с одного копытца на другое и дул себе в кулак, желая сколько-нибудь отогреть мерзнувшие руки. Не мудрено однако ж и смерзнуть тому, кто толкался от утра до утра в аду, где, как известно, не так холодно, как у нас зимою, и где, надевши колпак и ставши перед очагом, будто в самом деле кухмистр, поджаривал он грешников с таким удовольствием, с каким обыкновенно баба жарит на Рождество колбасу. Ведьма сама почувствовала, что холодно, несмотря на то, что была тепло одета; и потому, поднявши руки кверху, отставила ногу и, приведши себя в такое положение, как человек, летящий на коньках, не сдвинувшись ни одним суставом, спустилась по воздуху, будто по ледяной покатой горе, и прямо в трубу. Чорт таким же порядком отправился вслед за нею. Но так как это животное проворнее всякого франта в чулках, то не мудрено, что он наехал при самом входе в трубу на шею своей любовницы и оба очутились в просторной печке между горшками. Путешественница отодвинула потихоньку заслонку поглядеть, не назвал ли сын ее Вакула в хату гостей, но, увидевши, что никого не было, выключая только мешки, которые лежали посереди хаты, вылезла из печки, скинула теплый кожух, оправилась, и никто бы не мог узнать, что она за минуту назад ездила на метле. Мать кузнеца Вакулы имела от роду не больше сорока лет. Она была ни хороша, ни дурна собою. Трудно и быть хорошею в такие года. Однако ж она так умела причаровать к себе самых степенных козаков (которым, не мешает между прочим заметить, мало было нужды до красоты), что к ней хаживал и голова, и дьяк Осип Никифорович (конечно, если 211 дьячихи не было дома), и козак Корний Чуб, и козак Касьян Свербыгуз. И, к чести ее сказать, она умела искусно обходиться с ними. Ни одному из них и в ум не приходило, что у него есть соперник. Шел ли набожный мужик или дворянин, как называют себя козаки, одетый в кобеняк с видлогою, в воскресенье в церковь или, если дурная погода, в шинок, как не зайти к Солохе, не поесть жирных с сметаною вареников и не поболтать в теплой избе с говорливой и угодливой хозяйкой. И дворянин нарочно для этого давал большой крюк, прежде чем достигал шинка, и называл это заходить по дороге. А пойдет ли, бывало, Солоха в праздник в церковь, надевши яркую плахту с китайчатою запаскою, а сверх ее синюю юбку, на которой сзади нашиты были золотые усы, и станет прямо близ правого крылоса, то дьяк уже, верно, закашливался и прищуривал невольно в ту сторону глаза; голова гладил усы, заматывал за ухо оселедец и говорил стоявшему близ его соседу: „Эх, добрая баба! Чорт-баба!“ Солоха кланялась каждому, и каждый думал, что она кланяется ему одному. Но охотник мешаться в чужие дела тотчас бы заметил, что Солоха была приветливее всего с козаком Чубом. Чуб был вдов; восемь скирд хлеба всегда стояли перед его хатою. Две пары дюжих волов всякой раз высовывали свои головы из плетеного сарая на улицу и мычали, когда завидывали шедшую куму корову или дядю толстого быка. Бородатый козел взбирался на самую крышу и дребезжал оттуда резким голосом, как городничий, дразня выступавших по двору индеек и оборачивался задом, когда завидывал своих неприятелей, мальчишек, издевавшихся над его бородою. В сундуках у Чуба водилось много полотна, жупанов и старинных кунтушей с золотыми галунами: покойная жена его была щеголиха. В огороде, кроме маку, капусты, подсолнечников, засевалось еще каждый год две нивы табаку. Всё это Солоха находила не лишним присоединить к своему хозяйству, заранее размышляя о том, какой оно примет порядок, когда перейдет в ее руки, и удвоивала благосклонность к старому Чубу. А чтобы, каким-нибудь образом, сын ее Вакула не подъехал к его дочери и не успел прибрать всего себе, и тогда бы наверно не допустил 212 ее мешаться ни во что, она прибегнула к обыкновенному средству всех сорокалетних кумушек: ссорить как можно чаще Чуба с кузнецом. Может быть, эти самые хитрости и сметливость ее были виною, что кое-где начали поговаривать старухи, особливо когда выпивали где-нибудь на веселой сходке лишнее, что Солоха точно ведьма; что парубок Кизяколупенко видел у нее сзади хвост величиною не более бабьего веретена; что она еще в позапрошлый четверг черною кошкою перебежала дорогу, что к попадье раз прибежала свинья, закричала петухом, надела на голову шапку отца Кондрата и убежала назад. Случилось, что тогда, когда старушки толковали об этом, пришел как-то коровий пастух Тымиш Коростявый. Он не преминул рассказать, как летом перед самою Петровкою, когда он лег спать в клеву, подмостивши под голову солому, видел собственными глазами, что ведьма с распущенною косою, в одной рубашке, начала доить коров, а он не мог пошевельнуться, так был околдован; подоивши коров, она пришла к нему и помазала его губы чем-то таким гадким, что он плевал после того целый день. Но всё это что-то сомнительно, потому что один только сорочинский заседатель может увидеть ведьму. И оттого все именитые козаки махали руками, когда слышали такие речи. „Брешут, сучи бабы!“ бывал обыкновенный ответ их. Вылезши из печки и оправившись, Солоха, как добрая хозяйка, начала убирать и ставить всё к своему месту; но мешков не тронула: это Вакула принес, пусть же сам и вынесет! Чорт между тем, когда еще влетал в трубу, как-то нечаянно оборотившись, увидел Чуба об руку с кумом, уже далеко от избы. Вмиг вылетел он из печки, перебежал им дорогу и начал разрывать со всех сторон кучи замерзшего снега. Поднялась метель. В воздухе забелело. Снег метался взад и вперед сетью и угрожал залепить глаза, рот и уши пешеходам. А чорт улетел снова в трубу, в твердой уверенности, что Чуб возвратится вместе с кумом назад, застанет кузнеца и отпотчевает его так, что он долго будет не в силах взять в руки кисть и малевать обидные карикатуры. ——— 213 В самом деле, едва только поднялась метель, и ветер стал резать прямо в глаза, как Чуб уже изъявил раскаяние и, нахлобучивая глубже на голову капелюхи, угощал побранками себя, чорта и кума. Впрочем эта досада была притворная. Чуб очень рад был поднявшейся метели. До дьяка еще оставалось в восемь раз больше того расстояния, которое они прошли. Путешественники поворотили назад. Ветер дул в затылок; но сквозь метущий снег ничего не было видно. „Стой, кум! мы, кажется, не туда идем“, сказал, немного отошедши, Чуб: „я не вижу ни одной хаты. Эх, какая метель! свороти-ка ты, кум, немного в сторону, не найдешь ли дороги; а я тем временем поищу здесь. Дернет же нечистая сила потаскаться по такой вьюге! не забудь закричать, когда найдешь дорогу. Эк, какую кучу снега напустил в очи сатана!“ Дороги, однако ж, не было видно. Кум, отошедши в сторону, бродил в длинных сапогах взад и вперед и наконец набрел прямо на шинок. Эта находка так его обрадовала, что он позабыл всё и, стряхнувши с себя снег, вошел в сени, нимало не беспокоясь об оставшемся на улице куме. Чубу показалось между тем, что он нашел дорогу; остановившись, принялся он кричать во всё горло, но, видя, что кум не является, решился итти сам. Немного пройдя, увидел он свою хату. Сугробы снега лежали около нее и на крыше. Хлопая намерзнувшими на холоде руками, принялся он стучать в дверь и кричать повелительно своей дочери отпереть ее. „Чего тебе тут нужно?“ сурово закричал вышедший кузнец. Чуб, узнавши голос кузнеца, отступил несколько назад. „Э, нет, это не моя хата“, говорил он про себя: „в мою хату не забредет кузнец. Опять же, если присмотреться хорошенько, то и не кузнецова. Чья бы была это хата? Вот на! не распознал! это хромого Левченка, который недавно женился на молодой жене. У него одного только хата похожа на мою. То-то мне показалось и сначала немного чудно, что так скоро пришел домой. Однако ж Левченко сидит теперь у дьяка, это я знаю, зачем же кузнец?.. Э, ге, ге! он ходит к его молодой жене. Вот как! хорошо!.. теперь я всё понял“. 214 „Кто ты такой и зачем таскаешься под дверями?“ произнес кузнец суровее прежнего и подойдя ближе. „Нет не скажу ему, кто я“, подумал Чуб: „чего доброго еще приколотит проклятый выродок!“ и, переменив голос, отвечал: „Это я, человек добрый! пришел вам на забаву поколядовать немного под окнами“. „Убирайся к чорту с своими колядками!“ сердито закричал Вакула. „Что ж ты стоишь? слышишь, убирайся сей же час вон!“ Чуб сам уже имел это благоразумное намерение, но ему досадно показалось, что принужден слушаться приказаний кузнеца. Казалось, какой-то злой дух толкал его под руку и вынуждал сказать что-нибудь наперекор. „Что ж ты, в самом деле, так раскричался?“ произнес он тем же голосом: „я хочу колядовать, да и полно“. „Эге! да ты от слов не уймешься!. .“ Вслед за сими словами Чуб почувствовал пребольной удар в плечо. „Да вот это ты, как я вижу, начинаешь уже драться!“ произнес он, немного отступая. „Пошел, пошел!“ кричал кузнец, наградив Чуба другим толчком. „Что ж ты!“ произнес Чуб таким голосом, в котором изображалась и боль, и досада, и робость. „Ты, вижу, не в шутку дерешься и еще больно дерешься!“ „Пошел, пошел!“ закричал кузнец и захлопнул дверь. „Смотри, как расхрабрился!“ говорил Чуб, оставшись один на улице. „Попробуй, подойди! вишь какой! вот большая цяца! ты думаешь, я на тебя суда не найду. Нет, голубчик, я пойду, и пойду прямо к комиссару. Ты у меня будешь знать. Я не посмотрю, что ты кузнец и маляр. Однако ж посмотреть на спину и плечи: я думаю, синие пятна есть. Должно быть, больно поколотил вражий сын! жаль, что холодно и не хочется скидать кожуха! Постой ты, бесовской кузнец, чтоб чорт поколотил и тебя, и твою кузницу, ты у меня напляшешься! вишь, проклятый шибеник! однако ж, ведь теперь его нет дома. Солоха, думаю, сидит одна. Гм… оно ведь недалеко отсюда; пойти бы! Время теперь такое, что нас никто не застанет. Может, и того будет можно… вишь, как больно поколотил проклятый кузнец!“ 215 Тут Чуб, почесав свою спину, отправился в другую сторону. Приятность, ожидавшая его впереди при свидании с Солохою, умаливала немного боль и делала нечувствительным и самый мороз, который трескался по всем улицам, не заглушаемый вьюжным свистом. По временам на лице его, которого бороду и усы метель намылила снегом проворнее всякого цирульника, тирански хватающего за нос свою жертву, показывалась полусладкая мина. Но если бы однако ж снег не крестил взад и вперед всего перед глазами, то долго еще можно было бы видеть, как Чуб останавливался, почесывал спину, произносил: больно поколотил проклятый кузнец! и снова отправлялся в путь. ——— В то время, когда проворный франт с хвостом и козлиною бородою летал из трубы и потом снова в трубу, висевшая у него на перевязи при боку ладунка, в которую он спрятал украденный месяц, как-то нечаянно зацепившись в печке, растворилась, и месяц, пользуясь этим случаем, вылетел через трубу Солохиной хаты и плавно поднялся по небу. Всё осветилось. Метели как не бывало. Снег загорелся широким серебряным полем и весь обсыпался хрустальными звездами. Мороз как бы потеплел. Толпы парубков и девушек показались с мешками. Песни зазвенели, и под редкою хатою не толпились колядующие. Чудно блещет месяц! Трудно рассказать, как хорошо потолкаться, в такую ночь, между кучею хохочущих и поющих девушек и между парубками, готовыми на все шутки и выдумки, какие может только внушить весело смеющаяся ночь. Под плотным кожухом тепло; от мороза еще живее горят щеки; а на шалости сам лукавый подталкивает сзади. Кучи девушек с мешками вломились в хату Чуба, окружили Оксану. Крик, хохот, рассказы оглушили кузнеца. Все наперерыв спешили рассказать красавице что-нибудь новое, выгружали мешки и хвастались паляницами, колбасами, варениками, которых успели уже набрать довольно за свои колядки. Оксана, казалось, была в совершенном удовольствии 216 и радости, болтала то с той, то с другой и хохотала без умолку. С какой-то досадою и завистью глядел кузнец на такую веселость и на этот раз проклинал колядки, хотя сам бывал от них без ума. „Э, Одарка!“ сказала веселая красавица, оборотившись к одной из девушек: „у тебя новые черевики! Ах какие хорошие! и с золотом! Хорошо тебе, Одарка, у тебя есть такой человек, который всё тебе покупает; а мне некому достать такие славные черевики“. „Не тужи, моя ненаглядная Оксана!“ подхватил кузнец: „я тебе достану такие черевики, какие редкая панночка носит“. „Ты?“ сказала, скоро и надменно поглядев на него, Оксана. „Посмотрю я, где ты достанешь черевики, которые могла бы я надеть на свою ногу. Разве принесешь те самые, которые носит царица“. „Видишь, каких захотела!“ закричала со смехом девичья толпа. „Да!“ продолжала гордо красавица: „будьте все вы свидетельницы, если кузнец Вакула принесет те самые черевики, которые носит царица, то, вот мое слово, что выйду тот же час за него замуж“. Девушки увели с собою капризную красавицу. „Смейся, смейся!“ говорил кузнец, выходя вслед за ними. „Я сам смеюсь над собою! Думаю, и не могу вздумать, куда девался ум мой. Она меня не любит — ну, бог с ней! будто только на всем свете одна Оксана. Слава богу, девчат много хороших и без нее на селе. Да что? Оксана? с нее никогда не будет доброй хозяйки; она только мастерица рядиться. Нет, полно, пора перестать дурачиться“. Но в самое то время, когда кузнец готовился быть решительным, какой-то злой дух проносил пред ним смеющийся образ Оксаны, говорившей насмешливо: „достань, кузнец, царицыны черевики, выйду за тебя замуж!“ Всё в нем волновалось, и он думал только об одной Оксане. Толпы колядующих, парубки особо, девушки особо, спешили из одной улицы в другую. Но кузнец шел и ничего не видал и не участвовал в тех веселостях, которые когда-то любил более всех. ——— 217 Чорт между тем не на шутку разнежился у Солохи: целовал ее руку с такими ужимками, как заседатель у поповны, брался за сердце, охал и сказал напрямик, что если она не согласится удовлетворить его страсти и, как водится, наградить, то он готов на всё, кинется в воду; а душу отправит прямо в пекло. Солоха была не так жестока, притом же чорт, как известно, действовал с нею заодно. Она таки любила видеть волочившуюся за собою толпу и редко бывала без компании; этот вечер однако ж думала провесть одна, потому что все именитые обитатели села званы были на кутю к дьяку. Но всё пошло иначе: чорт только что представил свое требование, как вдруг послышался стук и голос дюжего головы. Солоха побежала отворить дверь, а проворный чорт влез в лежавший мешок. Голова, стряхнув с своих капелюх снег и выпивши из рук Солохи чарку водки, рассказал, что он не пошел к дьяку, потому что поднялась метель; а, увидевши свет в ее хате, завернул к ней в намерении провесть вечер с нею. Не успел голова это сказать, как в дверь послышался стук и голос дьяка. „Спрячь меня куда-нибудь“, шептал голова. „Мне не хочется теперь встретиться с дьяком“. Солоха думала долго, куда спрятать такого плотного гостя; наконец выбрала самый большой мешок с углем; уголь высыпала в кадку, и дюжий голова влез с усами, с головою и с капелюхами в мешок. Дьяк вошел, покряхтывая и потирая руки, и рассказал, что у него не был никто, и что он сердечно рад этому случаю погулять немного у нее, и не испугался метели. Тут он подошел к ней ближе, кашлянул, усмехнулся, дотронулся своими длинными пальцами ее обнаженной, полной руки и произнес с таким видом, в котором выказывалось и лукавство и самодовольствие: „А что это у вас, великолепная Солоха?“ и, сказавши это, отскочил он несколько назад. „Как что? Рука, Осип Никифорович!“ отвечала Солоха. „Гм! рука! хе! хе! хе!“ произнес сердечно довольный своим началом дьяк и прошелся по комнате. „А это что у вас, дражайшая Солоха?“ произнес он с таким же видом, приступив к ней снова и схватив ее слегка рукою за шею и таким же порядком отскочив назад. 218 „Будто не видите, Осип Никифорович!“ отвечала Солоха. „Шея, а на шее монисто“. „Гм! на шее монисто! хе! хе! хе!“ и дьяк снова прошелся по комнате, потирая руки. „А это что у вас, несравненная Солоха?..“ неизвестно, к чему бы теперь притронулся дьяк своими длинными пальцами, как вдруг послышался в дверь стук и голос козака Чуба. „Ах, боже мой, стороннее лицо!“ закричал в испуге дьяк: „что теперь, если застанут особу моего звания?. . дойдет до отца Кондрата!..“ Но опасения дьяка были другого рода: он боялся более того, чтобы не узнала его половина, которая и без того страшною рукою своею сделала из его толстой косы самую узенькую. „Ради бога, добродетельная Солоха“, говорил он, дрожа всем телом. „Ваша доброта, как говорит писание Луки глава трина… трин… Стучатся, ей богу, стучатся! Ох, спрячьте меня куда-нибудь“. Солоха высыпала уголь в кадку из другого мешка, и не слишком объемистый телом дьяк влез в него и сел на самое дно, так что сверх его можно было насыпать еще с полмешка угля. „Здравствуй, Солоха!“ сказал, входя в хату, Чуб. „Ты, может быть, не ожидала меня, а? правда, не ожидала? может быть, я помешал…“ продолжал Чуб, показав на лице своем веселую и значительную мину, которая заранее давала знать, что неповоротливая голова его трудилась и готовилась отпустить какую-нибудь колкую и затейливую шутку. „Может быть, вы тут забавлялись с кем-нибудь!.. может быть, ты кого-нибудь спрятала уже, а?“ и восхищенный таким своим замечанием, Чуб засмеялся, внутренно торжествуя, что он один только пользуется благосклонностию Солохи. „Ну, Солоха, дай теперь выпить водки. Я думаю, у меня горло замерзло от проклятого мороза… Послал же бог такую ночь перед Рождеством! Как схватилась, слышишь, Солоха, как схватилась… Эк окостенели руки: не расстегну кожуха! Как схватилась вьюга …“ „Отвори!“ раздался на улице голос, сопровождаемый толчком в дверь. „Стучит кто-то?“ сказал остановившийся Чуб. 219 „Отвори!“ закричали сильнее прежнего. „Это кузнец!“ произнес, схватясь за капелюхи, Чуб: „слышишь, Солоха, куда хочешь девай меня; я ни за что на свете не захочу показаться этому выродку проклятому, чтоб ему набежало, дьявольскому сыну, под обеими глазами по пузырю в копну величиною!“ Солоха, испугавшись сама, металась, как угорелая, и, позабывшись, дала знак Чубу лезть в тот самый мешок, в котором сидел уже дьяк. Бедный дьяк не смел даже изъявить кашлем и кряхтением боли, когда сел ему почти на голову тяжелый мужик и поместил свои намерзнувшие на морозе сапоги по обеим сторонам его висков. Кузнец вошел не говоря ни слова, не снимая шапки, и почти повалился на лавку. Заметно было, что он весьма не в духе. В то самое время, когда Солоха затворяла за ним дверь, кто-то постучался снова. Это был козак Свербыгуз. Этого уже нельзя было спрятать в мешок, потому что и мешка такого нельзя было найти. Он был погрузнее телом самого головы и повыше ростом Чубова кума. И потому Солоха вывела его в огород, чтоб выслушать от него всё то, что он хотел ей объявить. Кузнец рассеянно оглядывал углы своей хаты, вслушиваясь по временам в далеко разносившиеся песни колядующих; наконец остановил глаза на мешках: „Зачем тут лежат эти мешки? их давно бы пора убрать отсюда. Через эту глупую любовь я одурел совсем. Завтра праздник, а в хате до сих пор лежит всякая дрянь. Отнести их в кузницу!“ Тут кузнец присел к огромным мешкам, перевязал их крепче и готовился взвалить себе на плечи. Но заметно было, что его мысли гуляли, бог знает где, иначе он бы услышал, как зашипел Чуб, когда волоса на голове его прикрутила завязавшая мешок веревка, и дюжий голова начал было икать довольно явственно. „Неужели не выбьется из ума моего эта негодная Оксана?“ говорил кузнец: „не хочу думать о ней; а всё думается, и как нарочно, о ней одной только. Отчего это так, что дума против воли лезет в голову? Кой чорт, мешки стали как будто тяжелее прежнего! Тут, верно, положено еще что-нибудь кроме угля. Дурень я! я и позабыл, что теперь мне всё кажется тяжелее. Прежде, бывало, я мог согнуть и разогнуть в одной руке медный пятак и лошадиную подкову; а теперь 220 мешков с углем не подыму. Скоро буду от ветра валиться. Нет“, вскричал он, помолчав и ободрившись: „что я за баба! Не дам никому смеяться над собою! Хоть десять таких мешков, все подыму“. И бодро взвалил себе на плеча мешки, которых не понесли бы два дюжих человека. „Взять и этот“, продолжал он, подымая маленькой, на дне которого лежал свернувшись чорт. „Тут, кажется, я положил струмент свой“. Сказав это, он вышел вон из хаты, насвистывая песню: Мини с жинкой не возиться. ——— Шумнее и шумнее раздавались по улицам песни и крики. Толпы толкавшегося народа были увеличены еще пришедшими из соседних деревень. Парубки шалили и бесились в волю. Часто между колядками слышалась какая-нибудь веселая песня, которую тут же успел сложить кто-нибудь из молодых козаков. То вдруг один из толпы вместо колядки отпускал щедровку и ревел во всё горло: Щедрик, ведрик! [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] / Полные произведения / Гоголь Н.В. / Ночь перед Рождеством | Смотрите также по произведению «Ночь перед Рождеством»: |
«Ночь чудес и юмора»
25.12.2019 13:00
Рождественские литературные зарисовки Н.В. Гоголя в повести «Ночь перед Рождеством»
«Сейчас прочел «Вечера на хуторе близ Диканьки…
Вот настоящая веселость, искренняя,
непринужденная, без жеманства, без чопорности
А местами какая поэзия! Какая чувствительность!
А.
С. Пушкин
Издавна повелось, что в народе святые вечера отмечали от Рождества до самого Крещения. В это сказочное время в воздухе витала нечистая сила, готовая подшутить над каждым, кто в нее верил. Это удивительно волшебное время превосходно описал Николай Гоголь в своей повести «Ночь перед Рождеством», вошедшей в цикл произведений «Вечера на хуторе близ Диканьки». За всю почти двухсотлетнюю историю этот бессмертный шедевр издавался около сотни раз, в том числе на иностранных языках. И каждое издание иллюстрировалось художниками, которые придавали ему неповторимый, волшебный колорит.
Повесть «Ночь перед Рождеством» одна из самых веселых и сказочных повестей цикла. События в повести необычны, фантастичны, похожи на сказку. Повествование насквозь пропитано духом фольклора, сказочных преданий и легенд
В повести есть все: загадки, страх перед неведомым, любовь, приключения. А на протяжении всей повести посрамляются гордыня, жадность, чревоугодие, зависть.
Именно поэтому повесть Гоголя читается с большим интересом, причем как детьми, так и взрослыми.
Действующие персонажи повести вызывают у читателя добрую улыбку, и даже нечистая сила показана с юмором. Гоголь соединяет здесь народные сказки и легенды и украшает их собственным художественным вымыслом.
Писатель обладает удивительным свойством сочетать реальное со сказочным. Перед нами возникает особый мир со своими правилами и законами, со своими традициями. И в этот вполне реальный мир настолько органично вливается мир сказочный, что, кажется, будто так и должно быть.
Герои повести — самые обыкновенные люди, которых вы, казалось бы, можете встретить, лишь только завернете за угол. Со всеми героями «Ночи перед Рождеством» вы как будто давно знакомы.
А язык этой сказки…. Именно с помощью колоритного, насыщенного лиризмом языка писатель рисует в своих произведениях удивительные картины. А сколько восторга, сколько упоения в его рассказе, сколько любви и нежности!
В повести «Ночь перед Рождеством» есть одна особенность, которая отличает ее от других повестей цикла. Здесь присутствует вполне определенный исторический фон. В тексте встречаются реальные исторические лица: князь Потемкин, Екатерина II, Фонвизин — он угадывается, но не называется прямо.
А настоящая ночь перед Рождеством дана нам не только для того, чтобы веселится и ожидать исполнения желаний, но и для того, чтобы избавится от ненужного и плохого и открыть душу новому — доброму, честному, справедливому — любви, с которой пришел в мир Божественный младенец и которая преображает и мир, и человека.
И сегодня мы хотим представить вам почти все издания этой повести Гоголя, которые есть в фонде нашей библиотеке.
Читать «Ночь перед Рождеством. Лучшие рождественские истории» — Гоголь Николай Васильевич, Достоевский Федор Михайлович, Андреев Леонид Николаевич, Грин Александр Степанович, Чехов Антон Павлович «Антоша Чехонте», Куприн Александр Иванович, Брюсов Валерий Яковлевич, Лесков Николай Семенович — Страница 1
Ночь перед Рождеством: лучшие рождественские истории
Николай Гоголь
Ночь перед Рождеством
Последний день перед Рождеством прошел.
Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа[1]. Морозило сильнее, чем с утра; но зато так было тихо, что скрип мороза под сапогом слышался за полверсты. Еще ни одна толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы вызывая принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрипучий снег. Тут через трубу одной хаты клубами повалился дым и пошел тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле.
Если бы в это время проезжал Сорочинский заседатель на тройке обывательских лошадей, в шапке с барашковым околышком, сделанной по манеру уланскому, в синем тулупе, подбитом черными смушками, с дьявольски сплетенною плетью, которою имеет он обыкновение подгонять своего ямщика, то он бы, верно, приметил ее, потому что от Сорочинского заседателя ни одна ведьма на свете не ускользнет. Он знает наперечет, сколько у каждой бабы свинья мечет поросенков, и сколько в сундуке лежит полотна, и что именно из своего платья и хозяйства заложит добрый человек в воскресный день в шинке.
Но сорочинский заседатель не проезжал, да и какое ему дело до чужих, у него своя волость. А ведьма между тем поднялась так высоко, что одним только черным пятнышком мелькала вверху. Но где ни показывалось пятнышко, там звезды, одна за другою, пропадали на небе. Скоро ведьма набрала их полный рукав. Три или четыре еще блестели. Вдруг, с другой стороны, показалось другое пятнышко, увеличилось, стало растягиваться, и уже было не пятнышко. Близорукий, хотя бы надел на нос вместо очков колеса с Комиссаровой брички, и тогда бы не распознал, что это такое. Спереди совершенно немец[2]: узенькая, беспрестанно вертевшаяся и нюхавшая все, что ни попадалось, мордочка оканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком, ноги были так тонки, что если бы такие имел яресковский голова, то он переломал бы их в первом козачке. Но зато сзади он был настоящий губернский стряпчий в мундире, потому что у него висел хвост, такой острый и длинный, как теперешние мундирные фалды; только разве по козлиной бороде под мордой, по небольшим рожкам, торчавшим на голове, и что весь был не белее трубочиста, можно было догадаться, что он не немец и не губернский стряпчий, а просто черт, которому последняя ночь осталась шататься по белому свету и выучивать грехам добрых людей.
Завтра же, с первыми колоколами к заутрене, побежит он без оглядки, поджавши хвост, в свою берлогу.
Между тем черт крался потихоньку к месяцу и уже протянул было руку схватить его, но вдруг отдернул ее назад, как бы обжегшись, пососал пальцы, заболтал ногою и забежал с другой стороны, и снова отскочил и отдернул руку. Однако ж, несмотря на все неудачи, хитрый черт не оставил своих проказ. Подбежавши, вдруг схватил он обеими руками месяц, кривляясь и дуя, перекидывал его из одной руки в другую, как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки; наконец поспешно спрятал в карман и, как будто ни в чем не бывал, побежал далее.
В Диканьке никто не слышал, как черт украл месяц. Правда, волостной писарь, выходя на четвереньках из шинка, видел, что месяц ни с сего ни с того танцевал на небе, и уверял с божбою в том все село; но миряне качали головами и даже подымали его на смех. Но какая же была причина решиться черту на такое беззаконное дело? А вот какая: он знал, что богатый козак Чуб приглашен дьяком на кутью, где будут: голова; приехавший из архиерейской певческой родич дьяка, в синем сюртуке, бравший самого низкого баса; козак Свербыгуз и еще кое-кто; где, кроме кутьи, будет варенуха, перегонная на шафран водка и много всякого съестного.
А между тем его дочка, красавица на всем селе, останется дома, а к дочке, наверное, придет кузнец, силач и детина хоть куда, который черту был противнее проповедей отца Кондрата. В досужее от дел время кузнец занимался малеванием и слыл лучшим живописцем во всем околотке. Сам еще тогда здравствовавший сотник Л…ко вызывал его нарочно в Полтаву выкрасить дощатый забор около его дома. Все миски, из которых диканьские козаки хлебали борщ, были размалеваны кузнецом. Кузнец был богобоязливый человек и писал часто образа святых: и теперь еще можно найти в Т… церкви его евангелиста Луку. Но торжеством его искусства была одна картина, намалеванная на церковной стене в правом притворе, в которой изобразил он святого Петра в день Страшного суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа; испуганный черт метался во все стороны, предчувствуя свою погибель, а заключенные прежде грешники били и гоняли его кнутами, поленами и всем чем ни попало. В то время, когда живописец трудился над этою картиною и писал ее на большой деревянной доске, черт всеми силами старался мешать ему: толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину; но, несмотря на нее, работа была кончена, доска внесена в церковь и вделана в стену притвора, и с той поры черт поклялся мстить кузнецу.
Одна только ночь оставалась ему шататься на белом свете; но и в эту ночь он выискивал чем-нибудь выместить на кузнеце свою злобу. И для этого решился украсть месяц, в той надежде, что старый Чуб ленив и не легок на подъем, к дьяку же от избы не так близко; дорога шла по-за селом, мимо мельниц, мимо кладбища, огибала овраг. Еще при месячной ночи варенуха и водка, настоянная на шафран, могла бы заманить Чуба. Но в такую темноту вряд ли бы удалось кому стащить его с печки и вызвать из хаты. А кузнец, который был издавна не в ладах с ним, при нем ни за что не отважится идти к дочке, несмотря на свою силу.
Таким-то образом, как только черт спрятал в карман свой месяц, вдруг по всему миру сделалось так темно, что не всякий бы нашел дорогу к шинку, не только к дьяку. Ведьма, увидевши себя вдруг в темноте, вскрикнула. Тут черт, подъехавши мелким бесом, подхватил ее под руку и пустился нашептывать на ухо то самое, что обыкновенно нашептывают всему женскому роду. Чудно устроено на нашем свете! Все, что ни живет в нем, все силится перенимать и передразнивать один другого.
Прежде, бывало, в Миргороде один судья да городничий хаживали зимою в крытых сукном тулупах, а все мелкое чиновничество носило просто нагольные. Теперь же и заседатель, и подкоморий отсмалили себе новые шубы из решетиловских смушек с суконною покрышкою. Канцелярист и волостной писарь третьего году взяли синей китайки по шести гривен аршин. Пономарь сделал себе на лето нанковые шаровары и жилет из полосатого гаруса. Словом, все лезет в люди! Когда эти люди не будут суетны! Можно побиться об заклад, что многим покажется удивительно видеть черта, пустившегося и себе туда же. Досаднее всего то, что он, верно, воображает себя красавцем, между тем как фигура – взглянуть совестно. Рожа, как говорит Фома Григорьевич, мерзость мерзостью, однако ж и он строит любовные куры! Но на небе и под небом так сделалось темно, что ничего нельзя уже было видеть, что происходило далее между ними.
– Так ты, кум, еще не был у дьяка в новой хате? – говорил козак Чуб, выходя из дверей своей избы, сухощавому, высокому, в коротком тулупе, мужику с обросшею бородою, показывавшею, что уже более двух недель не прикасался к ней обломок косы, которым обыкновенно мужики бреют свою бороду за неимением бритвы.
– Там теперь будет добрая попойка! – продолжал Чуб, осклабив при этом свое лицо. – Как бы только нам не опоздать.
При сем Чуб поправил свой пояс, перехватывавший плотно его тулуп, нахлобучил крепче свою шапку, стиснул в руке кнут – страх и грозу докучливых собак, но, взглянув вверх, остановился…
смотреть «Карнавальная ночь», «Зигзаг удачи», «Сказка странствий».
Фильмы про Рождество: смотреть «Карнавальная ночь», «Зигзаг удачи», «Сказка странствий».Тематические подборки раздела Кино
Мы собрали для вас спектакли и фильмы из каталога портала «Культура.РФ». Все они объединены темой — события, на которых построен сюжет, происходят в Рождество. А еще предлагаем вам посмотреть лекцию о повести Николая Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки», одна из глав которой — «Ночь перед Рождеством» — стала одним из первых рождественских произведений русской литературы.
Кадры из фильма «Ночь перед Рождеством»
Кадры из фильма «Ночь перед Рождеством»
Теги:
Смотрите также
{«storageBasePath»:»https://www.culture.ru/storage»,»services»:{«api»:{«baseUrl»:»https://www.culture.ru/api»,»headers»:{«Accept-Version»:»1.0.0″,»Content-Type»:»application/json»}}}}
Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?
- Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
- Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
- Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
- Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
- Как предложить событие в «Афишу» портала?
- Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: [email protected]
Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
Как предложить событие в «Афишу» портала?
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Если вопросы остались — напишите нам.
Пожалуйста подтвердите, что вы не робот
Войти через
или
для сотрудников учреждений культуры
Системное сообщение
Ошибка загрузки страницы. Повторите попытку позже, либо воспользуйтесь другим браузером.
Спасибо за понимание!
Мы используем сookie
Во время посещения сайта «Культура.РФ» вы соглашаетесь с тем, что мы обрабатываем ваши персональные данные с использованием метрических программ. Подробнее.Ночь перед Рождеством — Репертуар театра оперы и балета — Театр Оперы и Балета
быль-колядка в 2-х действиях
На сюжет повести Николая Васильевича Гоголя «Ночь перед Рождеством», опубликованной в 1832 году в сборнике «Вечера на хуторе близ Диканьки», в разное время было написано множество музыкальных произведений. Выдающийся русский композитор Николай Римский-Корсаков написал по мотивам повести известную одноимённую оперу, которую сам назвал «былью-колядкой». Снабдил он её и эпиграфом: «Сказка-складка, песня-быль». Тем самым композитор как бы подчеркнул, что его произведение носит сказочно-фантастический характер, а музыка оперы пронизана песенностью, связанной со старинными украинскими обрядами. Римский-Корсаков внёс в гоголевский сюжет славянско-мифологические поверья, связанные с нарождением солнца после зимнего солнцестояния. Рожденье солнца в старину праздновалось на Коляду, когда оно поворачивает на лето; но этот поворот совпадает с самыми сильными морозами, вьюгами и метелями и с самым неистовым гульбищем нечистых духов и ведьм. Намёки на такие обряды имелись в гоголевской повести. Римский-Корсаков широко развил их в своем либретто; усилил он и черты фантастики, связанной с изображением сил природы.
Первое исполнение: Петербург, Мариинский театр, 28 ноября 1895 года.
О Спектакле:
Постановка 2007 года.
Режиссёр-постановщик Ольга Маликова в своём художественном решении объединила все сцены оперы одним местом действия – украинской хатой, где жители села Диканька рассказывают красивую историю о рождении любви. Ведь благодатная сила любви способна преодолеть тёмные силы зла и творить чудеса.
Краткое содержание«Сказка – складка, песня – быль»
Поздним вечеров собрались парубки и дивчины на «вечерицу», где столько будет рассказано «всякой всячины». Жители села Диканька с радостью покажут зрителям историю, что случилась в канун прошлого Рождества.
В последнюю ночь перед Рождеством Солоха по древнему обычаю начинает творить коляду. Тут появляется Чёрт. Он страшно зол на Вакулу, сына Солохи, который «намедни на смех намалевал в притворе, будто Чёрта поленьями и прутьями гоняют». Решив насолить ему, Чёрт уговаривает Солоху украсть месяц со звездами и поднять метель.
Тогда Чуб не слезет с печи, останется дома, и Вакула не сможет навестить его дочку Оксану.
Солоха согласна. Чуб ей милее всех Диканьских казаков – он вдов и богат, она не прочь прибрать к рукам его добро. Чёрт с Солохой, сговорившись, поднимают метель.
Из шинка вываливается подгулявший Панас и направляется к хате Чуба. Выходит и сам Чуб и зовёт Панаса с собой на кутью к Дьяку. Ведь там их ждёт на шафране настоянная горилка.
И Вакуле не спится, в сомнении бродит он вокруг Чубовой хаты – любит ли его Оксана, первая красавица на селе?
Проплутав в темноте, не найдя хаты Дьяка, Чуб возвращается домой. Но и своей хаты ему не найти. Тогда Чуб решает навестить Солоху.
Отбросив все сомнения, Вакула решает объясниться с Оксаной.
Метель прекращается, опять становится светло.
Прихорашиваясь перед зеркалом, Оксана любуется собой. Незаметно вошедший Вакула восхищён её красотой. Но не так просто завладеть сердцем красавицы. Она говорит Вакуле, будто скучает и ждёт подруг, чтобы поколядовать – «парубки придут, порасскажут славные сказки». А вот и они! Одна из девушек, Одарка, в новых черевичках. Оксана жалуется, что никто не сделает ей такой подарок. В ответ на готовность Вакулы достать любые черевички Оксана при всех даёт слово – «коль достанет он черевички, что носит сама царица – тогда она выйдет за него замуж».
Замерзнув на холоде, Солоха с Чёртом согреваются в хате, поют и пляшут. Неожиданно раздаётся громкий стук. Солоха едва успевает спрятать Чёрта в мешок, как входит Голова. Он был зван на кутью к Дьяку, но, увидев свет в хате Солохи, решил скоротать вечер с ней. Только он выпил чарку горилки – опять стук. Солоха прячет Голову в другой мешок и впускает Дьяка. Но и его ухаживания прерывает громкий стук в дверь. Это Чуб. Наскоро спрятав Дьяка в последний мешок, Солоха ласково встречает желанного гостя, однако неожиданно возвращается домой Вакула. Не на шутку перепуганная Солоха прячет Чуба в тот же мешок, где уже сидит Дьяк.
Вакула хочет вынести из хаты мешки, ведь «завтра праздник». Но мешки оказываются очень тяжелыми. Упрямый кузнец всё же взваливает мешки на спину и выносит их из хаты. Вакула с мешками направляется к кузнице.
В Светлую ночь девушки и парубки гуляют. Затеваются игры, шутки с ряженными. Веселится и Оксана. Увидев Вакулу, она опять повторяет ему: «Достань черевички, кузнец, – выйду за тебя замуж».
«Прощай, Оксана!» – Вакула не хочет больше, чтобы гордая девица морочила его, он решает покинуть село. Все смущены: не наложит ли кузнец на себя руки с горя? Баба с фиолетовым носом и Баба с обыкновенным носом бегут разнести по селу сплетню: одна – что кузнец повесился, другая – что «в прорубь кинулся сердешный». Да и Оксана встревожена – а вдруг он с горя влюбится в другую и станет её называть первой красавицей! Но тут она замечает оставленные Вакулой мешки. Молодежь развязывает их. Один за другим вылезают из мешков сконфуженные поклонники Солохи – Чуб, Голова и Дьяк. «Ай да Солоха, баба-плут, баба-бес!» – безудержным смехом заливается над ними толпа.
Захватив с собой только небольшой мешок, Вакула отправляется за советом к старому знахарю Пацюку. Молва идёт, что тот знает всех чертей. Кузнец просит Пацюка указать ему дорогу к Чёрту – только он может помочь его горю. «Тому недалеко ходить, у кого Чёрт за плечами» – невозмутимо отвечает Пацюк. В недоумении Вакула видит, как из его мешка выскакивает Чёрт, который готов помочь кузнецу, если тот продаст свою душу. Согласившись написать расписку кровью, Вакула вдруг хватает Чёрта за хвост и достаёт крест. Под угрозой крестного знамения Чёрт обещает кузнецу сделать всё, что он захочет. Вакула приказывает доставить его к царице.
Молодежь предлагает зрителям послушать, как играет диканьский оркестр. Но тут опять появляются ряженые и разгоняют их – они сейчас исполнят бесовскую колядку. Среди нечисти – Пацюк и Солоха. Увидев Вакулу с Чёртом, они пытаются преградить дорогу кузнецу, но тот крепко держит в руке крест.
Звучат фанфары, бегают-суетятся жители Диканьки – ведь сейчас надо будет играть Петербург и саму Царицу!
Стройно вышагивают полонез «придворные» дивчины с запорожцами.
Появляется Царица. Вакула падает ей в ноги: «Если б жинке моей довелось черевички такие надеть!» Царице нравится смелая речь кузнеца. Она дарит ему свои самые дорогие черевички.
Мчится обратно на Чёрте Вакула, в руках у него – драгоценная ноша для Оксаны.
Светает. Выходят девушки, выкатывая колесо с Рождественской звездой. Это солнечный символ, который несет с собой плодородие земли, свет и жизнь. Слышится колокольный звон – в мир приходят Рождество и Любовь.
Грустно Оксане – она уже поняла, что нет такого парубка чтоб так любил её, как Вакула. Ещё и две бабы с утра пораньше трещат Чубу, что кузнец повесился и утонул. Подравшись в споре, бабы убегают. Чуб тоже плетется домой.
Оксана остается одна. Она и не замечает Вакулу, который наконец-то слышит, что она его «полюбила». Не нужны больше красавице черевички, она и без них готова выйти замуж за кузнеца. Соглашается на это и Чуб – не может он забыть вероломную Солоху, да и подарки Вакулы – пояс цветной и шапка из смушек – так хороши!
Чуб зазывает диканьковцев – скоро будет свадьба! Все рады возвращению Вакулы.
СМИ о спектакле:
Ночь перед Рождеством : повесть (Гоголь, Н. В.)
Гоголь, Н. В.Ночь перед Рождеством — пожалуй, самая сказочная и самая чарующая повесть Н.В.Гоголя из его сборника «Вечера на Хуторе близ Диканьки». Прекрасные иллюстрации художницы Ольги Ионайтис создают неповторимый колорит волшебной рождественской сказки.
Полная информация о книге
- Вид товара:Книги
- Рубрика:Классическая литература. Проза
- Целевое назначение:Худож.литер.д/среднего шк. возраста
- ISBN:978-5-353-07767-1
- Серия:Внеклассное чтение
- Издательство: Росмэн
- Год издания:2018
- Количество страниц:95
- Формат:84х108/32
- УДК:821.161.1-34
- Штрихкод:9785353077671
- Переплет:в пер.
- Сведения об ответственности:Николай Гоголь ; худож. О. Ионайтис
- Вес, г.:162
- Код товара:3004098
Аудиокнига недоступна | Audible.com
Evvie Drake: более
- Роман
- От: Линда Холмс
- Рассказал: Джулия Уилан, Линда Холмс
- Продолжительность: 9 часов 6 минут
- Несокращенный
В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом почти через год после гибели ее мужа в автокатастрофе.Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, а Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих худших кошмарах, называют «ура»: он больше не может бросать прямо, и, что еще хуже, он не может понять почему.
- 3 из 5 звезд
Что-то заставляло меня слушать….
- От Каролина Девушка на 10-12-19
«Ночь перед Рождеством» Николая Гоголя: 9780143122487
О ночи перед Рождеством
Один из шести любимых рождественских классиков в коллекционных изданиях в твердом переплете
Написанный в 1831 году отцом русской литературы, этот шумный рассказ рассказывает о битве кузнеца Вакулы с дьяволом, который украл луну и спрятал ее в кармане. позволяя ему сеять хаос в деревне Диканька.И черт, и Вакула влюблены в Оксану, самую красивую девушку Диканьки. Вакула полон решимости завоевать ее расположение; дьявол, столь же решительный, спускает метель, чтобы помешать усилиям Вакулы. Забавный и озорной, черпающий вдохновение в народных сказках о далекой деревне Гоголя на Украине, Ночь перед Рождеством является основой для многих экранизаций фильмов и опер, и его до сих пор читают вслух детям в канун Рождества в Украине и России. .
Penguin Christmas Classics
Подарите литературу на это Рождество.
Рождественские классические произведения о пингвинах чтят силу литературы, которая дарит ей на протяжении веков. Шесть томов этой серии — это не только наши самые любимые рождественские сказки, они также дали нам многое из того, что нам нравится в самом празднике. Рождественский гимн возродил в викторианской Англии такие рождественские атрибуты, как рождественская елка, праздничные открытки и колядование. Святочная пряжа Энтони Троллопа популяризировала в Британской империи и во всем мире атрибуты Рождества в Лондоне. Жизнь и приключения Санта-Клауса — это история происхождения главного духа Рождества, каким мы его знаем. Праздничные сказки Луизы Мэй Олкотт сформировали идеал американского Рождества. Ночь перед Рождеством породил некоторые из наших самых ранних рождественских традиций, передаваемых из народных сказок. А Щелкунчик вдохновил на создание самого известного балета в истории, который миллионы смотрят ежегодно в сумерках.
Красиво оформленные обложки в твердом переплете — с тиснеными фольгой куртками, декоративными форзацами и шильдиками для персонализации — небольшого размера, который делает их идеальными наполнителями для чулок, Penguin Christmas Classics воплощает дух дарения, который лежит в основе нашего большинства времени — заслуженные рассказы о празднике.
Соберите все шесть классических рождественских пингвинов:
Рождественский гимн Чарльза Диккенса
Рождество в Томпсон-холле: и другие рождественские истории Энтони Троллопа
Жизнь и приключения Санта-Клауса Л. Фрэнк Баум
Счастливого Рождества: и другие рождественские истории Луизы Мэй Олкотт
Ночь перед Рождеством Николай Гоголь
Щелкунчик ЭТА Хоффманн
Более семидесяти лет Penguin является ведущим издателем классической литературы в мире. англоязычный мир.Penguin Classics насчитывает более 1700 наименований и представляет собой глобальную книжную полку лучших произведений за всю историю, в разных жанрах и дисциплинах. Читатели доверяют этой серии авторитетные тексты, дополненные вступлениями и примечаниями выдающихся ученых и современных авторов, а также современные переводы, выполненные отмеченными наградами переводчиками.
«Ночь перед Рождеством» Николая Гоголя
Одна из шести любимых рождественских классиков в коллекционных изданиях в твердом переплете
Написанная в 1831 году отцом русской литературы, эта шумная сказка повествует о битве кузнеца Вакулы с дьяволом, который украл Луна и спрятал его в кармане, что позволило ему нанести ущерб деревне Диканька.И черт, и Вакула влюблены в Оксану, самую красивую девушку Диканьки. Вакула полон решимости завоевать ее расположение; дьявол, столь же решительный, спускает метель, чтобы помешать усилиям Вакулы. Забавный и озорной, черпающий вдохновение в народных сказках о далекой деревне Гоголя на Украине, Ночь перед Рождеством является основой для многих экранизаций фильмов и опер и до сих пор читается вслух детям в канун Рождества в Украине и России. .
Penguin Christmas Classics
Подарите литературу на это Рождество.
Рождественские классические произведения о пингвинах чтят силу литературы, которая продолжает давать на протяжении веков. Шесть томов этой серии — это не только наши самые любимые рождественские сказки, они также дали нам многое из того, что нам нравится в самом празднике. Рождественский гимн возродил в викторианской Англии такие отличительные черты Рождества, как елка, праздничные открытки и колядование. Святочная пряжа Энтони Троллопа популяризировала в Британской империи и во всем мире атрибуты Рождества в Лондоне. Жизнь и приключения Санта-Клауса — это история происхождения главного духа Рождества, каким мы его знаем. Праздничные сказки Луизы Мэй Олкотт сформировали идеал американского Рождества. Ночь перед Рождеством породил некоторые из наших самых ранних рождественских традиций, переданных из народных сказок. А Щелкунчик вдохновил на создание самого известного балета в истории, который миллионы смотрят ежегодно в сумерках.
Красиво оформленные твердые обложки — с тиснеными фольгой куртками, декоративными форзацами и шильдиками для персонализации — небольшого размера, который делает их идеальными наполнителями для чулок, Penguin Christmas Classics воплощает дух дарения, который лежит в основе наших самых современных заслуженные рассказы о празднике.
Соберите все шесть классических рождественских пингвинов:
Рождественский гимн Чарльза Диккенса
Рождество в Томпсон-холле: и другие рождественские истории Энтони Троллопа
Жизнь и приключения Санта-Клауса Л. Фрэнка Баума
С Рождеством Христовым: и другие рождественские истории Луизы Мэй Олкотт
Ночь перед Рождеством Николай Гоголь
Щелкунчик ЭТА Хоффманн
Более семидесяти лет Penguin является ведущим издателем классической литературы в мире. англоязычный мир.Penguin Classics насчитывает более 1700 наименований и представляет собой глобальную книжную полку лучших произведений за всю историю, в разных жанрах и дисциплинах. Читатели доверяют этой серии авторитетные тексты, дополненные вступлениями и примечаниями выдающихся ученых и современных авторов, а также современные переводы, выполненные отмеченными наградами переводчиками.
Ночь перед Рождеством — Shakespeare & Sons Buchhandel GmbH
Николай Васильевич Гоголь, Анна Саммерс (TRN), Константин Маковский (ILT), Игорь Грабарь (ILT), Алексей Кившенко (ILT)
Веселые и озорные, черпающие вдохновение в народных сказках об огромной деревне Гоголя на Украине, «Ночь перед Рождеством» является основой для многих экранизаций фильмов и опер, и ее до сих пор читают вслух детям в канун Рождества в Украине и России.
Классическая шумная сказка Гоголя, представленная в красивом издании в твердом переплете, идеально подходящем для подарка. Написанная в 1831 году, эта мрачная сказка рассказывает о приключениях кузнеца Вакулы в его борьбе с дьяволом, укравшим луну над землей. деревня Диканька и сеет хаос среди ее жителей, чтобы завоевать любовь самой красивой девушки города. «Ночь перед Рождеством», основа многих экранизаций фильмов и опер и до сих пор рассказывающая детям вслух в канун Рождества на Украине и в России, — лучшая праздничная сказка человека, которого Владимир Набоков назвал «величайшим писателем, которого когда-либо писала Россия. ‘.Николай Гоголь (1809-1852) был сыном украинского фермера-дворянина. Он посещал различные школы-интернаты, где он оказался равнодушным учеником, но восхищался его театральными способностями. В 1828 году он переехал в Петербург и начал публиковать рассказы, а к середине 1830-х годов он утвердился в литературном мире и получил горячую похвалу от Пушкина. В 1836 году его пьеса «Ревизор» была подвергнута критике как аморальная, и он покинул Россию, оставаясь за границей в течение большей части следующих десяти лет.За это время он написал два своих самых известных рассказа, «Нос» и «Шинель», а в 1842 году опубликовал первый раздел своего шедевра «Мертвые души». Гоголь с годами становился все более религиозным, и в 1847 году он стал учеником православного священника, который убедил его сжечь вторую часть «Мертвых душ», а затем и вовсе отказаться от писательства. После экстремального поста он умер в возрасте сорока двух лет.
Формат: Твердый переплет
Издано: в Великобритании в 2014 г.
Издатель: Penguin Classics
Страниц: 65
Язык: английский
ISBN 13: 9780143122487
ISBN 10: 0143122487
Спасибо! Мы отправим вам электронное письмо, как только оно будет получено.
Произошла ошибка. Пожалуйста, попробуйте еще раз.
Перевозка и доставка Возврат и возврат Подарочная упаковка и карты Отгрузка и доставкаПожалуйста, дайте нам 24-48 часов на подготовку вашего заказа. Как только ваш заказ будет готов к отправке, мы отправим его через Deutsche Post DHL, где указаны следующие сроки доставки:
В Германии: 2-4 рабочих дня
В Европе: 3-6 рабочих дней
Из-за пандемии коронавируса сроки доставки могут варьироваться, мы стремимся держать вас в курсе, если срок доставки превышает ожидаемый.
Возврат и возвратВ Shakespeare & Sons вы можете делать покупки с уверенностью. Мы рады предоставить возмещение или ваучер на равную стоимость, если товары возвращаются в течение 21 дня с момента покупки неиспользованными, в первоначальном состоянии, вместе с доказательством покупки.
Чтобы вернуть онлайн-заказ в течение срока действия политики возврата, свяжитесь с нами, и мы дадим вам инструкции о том, как лучше всего вернуть ваш заказ, чтобы мы могли обработать ваш возврат.
Чтобы вернуть в магазине покупки , принесите купленный товар и подтверждение получения в магазин в течение 21 дня с момента покупки.
Обратите внимание, что мы не предлагаем дискреционный обмен или возврат средств за подарочные сертификаты, товары для продажи или поврежденные продукты.
Подарочная упаковка и картыShakespeare & Sons предлагает подарочную упаковку и поздравительные открытки. Чтобы получить подарочную упаковку, зайдите в нашу коллекцию подарочной упаковки, выберите бумагу, которую вы предпочитаете, и добавьте ее в корзину.Мы упакуем товары для вас и отправим их по указанному вами адресу или приготовим их в магазине, чтобы вы их забрали (в зависимости от того, какой вариант вы выберете при оформлении заказа).
Ознакомьтесь с нашей коллекцией поздравительных открыток здесь. Если вы хотите, чтобы мы включили сообщение в выбранную вами карточку, отправьте подтверждение покупки на [email protected] с несколькими словами, и мы добавим их для вас.
Мы здесь, чтобы помочь
Не можете найти то, что ищете?
Если нужная вам книга не отображается на нашем веб-сайте или «распродана», пожалуйста, свяжитесь с нами по телефону shakesandsonsberlin @ gmail.com или приходите в магазин, и мы можем сообщить вам стоимость заказа и ожидаемое время прибытия.
Ночь перед Рождеством
{{{productMediaThumbs}}}
Ночь перед Рождеством, Николай Гоголь
Персональный отзыв Криса СалибыГоголевская классика полна озорства и черной комедии.
Сюжет этой знаменитой повести Николая Гоголя, одного из великих русских писателей, слишком сумасшедший и невероятный, чтобы его подробно описывать.Его нужно прочитать, чтобы поверить! Но можно с уверенностью сказать, что это, по сути, запутанная история любви, похожая на ночной сон Шекспира Midsumma’s Night Dream: двое молодых людей должны пройти ночь сюрреалистических и невероятных испытаний, пока настоящая любовь не найдет своего пути. Однако ночное приключение Гоголя более приземленное и мрачно-комичное, чем поэма Шекспира о небесных сновидениях.
Два жениха, кузнец Вакула и красавица Оксана. Это ночь перед Рождеством, и дьявол может свободно бродить и мучить людей.Чтобы добиться успеха, он крадет луну и кладет ее в карман. Затем он запускает метель, и начинается всякая неразбериха. Наконец, когда Вакула думает, что он добивается успехов в том, чтобы просить Оксаны руки, она бросает гаечный ключ в дела, настаивая на том, что не выйдет за него замуж, пока он не принесет ей туфли царицы. Вакула должен найти способ выполнить эту просьбу.
Ночь перед Рождеством населен множеством гротескных и юмористических персонажей. Помимо дьявола, есть ведьма, летящая по небу, казаки, которых запихивают в мешки с углем, и темные персонажи, которые могут выполнять магические трюки.Гоголь черпал вдохновение в народных сказках своего родного села на Украине для этой истории, которая, несомненно, проявляется в своем своеобразном и весьма оригинальном тоне. Это история, которая отчасти является дерзкой комедией, отчасти черной сказкой. Несмотря на все эти странные и чудесные элементы, в этой истории также есть восхитительно теплые чувства. В воздухе могут быть дьяволы и ведьмы, причиняющие вред, плюс множество других гротесков, но вы знаете, что как только наступит Рождество, все эти непослушные существа будут поставлены на свои места, и в этот день будет царить добрая воля.
Ночь перед Рождеством , Николай Гоголь. Издатель Penguin. ISBN: 9780143122487 $ 16,99
Чтобы подписаться на нашу ежемесячную информационную рассылку, содержащую новые выпуски, обзоры книг и избранные статьи со всего Интернета, щелкните здесь.
Прочитать онлайн «Ночь перед Рождеством» Читать бесплатно роман
НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ
Написанная в 1831 году отцом русской литературы, эта шумная история рассказывает о битве кузнеца Вакулы с дьяволом, который украл луну и спрятал ее в кармане, что позволило ему нанести ущерб деревне. Диканьки.И черт, и Вакула влюблены в Оксану, самую красивую девушку Диканьки. Вакула полон решимости завоевать ее расположение; дьявол, столь же решительный, спускает метель, чтобы помешать усилиям Вакулы. Забавная и озорная, черпающая вдохновение в сказках из далекой гоголевской деревни на Украине, «Ночь перед Рождеством» стала основой для многих экранизаций фильмов и опер, и ее до сих пор читают вслух детям в канун Рождества в Украине и России.
ПИНГВИНСКАЯ КЛАССИКА
НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ
Сын мелкого помещика Николай Гоголь (1809–1852) прославился своими рассказами, среди которых «Шинель» и «Тарас Бульба», а также рассказами в двух томах. «Вечера на хуторе близ Диканьки» — сборник на основе украинского фольклора.Он занимал кафедру истории в Санкт-Петербургском университете, а в 1836 году, когда была поставлена его вызывающая споры комическая пьеса «Ревизор», критики приветствовали его как главу школы натуралистов. Следующие двенадцать лет он провел в добровольном изгнании, в основном в Риме. Его панорама русской жизни «Мертвые души» была опубликована в 1842 году и сразу имела успех. Гоголь десять лет работал над продолжением; это никогда не было публикации.
Анна Саммерс — редактор и переводчик двух книг Людмилы Петрушевской «Жила-была мать, любившая своих детей, пока они не вернулись»: «Три повести» и «Жила-была девушка, которая соблазнила мужа своей сестры, и он повесился» : Love Stories, соредактор и переводчик романа Петрушевской «Жила-была женщина, которая пыталась убить дитя своего соседа: страшные сказки».Она родилась и выросла в Москве, сейчас живет в Кембридже, штат Массачусетс, где является литературным редактором The Baffler.
Константин Маковский (1839–1915) был одним из самых знаменитых художников Российской Империи XIX века.
Игорь Грабарь (1871–1960) был учеником Константина Маковского и сам по себе известным художником. Позже он стал одним из главных арт-администраторов Советского Союза, лично консультировав Иосифа Сталина.
Алексей Кившенко (1851–1895) — русский художник, известный своими изображениями исторических сюжетов, особенно сражений.
PENGUIN BOOKS
Изданы Penguin Group
Penguin Group (USA) LLC
375 Hudson Street
New York, New York 10014
USA | Канада | Великобритания | Ирландия | Австралия Новая Зеландия | Индия | Южная Африка | Китай
penguin.com
A Penguin Random House Company
Этот перевод впервые опубликован в издании Penguin Books, 2014 г.
Авторские права на перевод © 2014 Анна Саммерс
Penguin поддерживает авторские права.Авторское право подпитывает творчество, поощряет различные голоса, способствует свободе слова и создает яркую культуру. Благодарим вас за покупку авторизованного издания этой книги и за соблюдение законов об авторском праве, запрещая воспроизведение, сканирование или распространение какой-либо ее части в любой форме без разрешения. Вы поддерживаете писателей и позволяете Penguin продолжать издавать книги для каждого читателя.
Изображение предоставлено
Алексей Кившенко
Игорь Грабарь
Все остальные иллюстрации Константина Маковского
БИБЛИОТЕКА КАТАЛОГИЧЕСКИХ ДАННЫХ КОНГРЕССА
Гоголь Николай Васильевич, 1809–1852, автор.
[Ночь перед Рождеством. Английский]
Ночь перед Рождеством / Николай Гоголь; перевод Анны Саммерс; иллюстрации Константина Маковского, Игоря Грабаря и Алексея Кившенко.
страниц: иллюстрации; см
ISBN 978-0-698-17093-3
И. Саммерс, Анна, переводчик. II. Маковский, Константин Егорович, 1839–1915, иллюстратор. III. Грабарь, Игорь Эммануилович, 1871–1960, иллюстратор. IV. Кившенко Алексей Даниилович, 1851–1895, иллюстратор.V. Название.
PG3333.N63 2014
891.73’3 — dc23 2014012788
Версия_1
Содержание
Об авторе
Титульная страница
Страница авторских прав
Ночь перед Рождеством
КОНЕЧНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕСТВА И ночь началась, холодная и ясная. Звезды и полумесяц ярко сияли над христианским миром, помогая всем добрым людям приветствовать рождение нашего Спасителя. Холод усилился, но ночь была такой тихой, что скрип снега под ботинками путешественника можно было услышать за полмили.Каролинг еще не начался; деревенская молодежь еще не была переполнена за окнами в ожидании угощений; одна луна выглядела сквозь нее, словно приглашая девушек допить туалет и выбежать на чистый сверкающий снег. В этот момент из одной из труб начали извергать клубы черного дыма, а вместе с ними, оседлав метлу, вылетела ведьма. Если бы оценщик Сорочинцев проезжал на тройке лошадей в своем великолепном зимнем наряде, он наверняка заметил бы ведьму, потому что этот замечательный человек заметил все: каждый поросенок, каждый рулон ткани в хоботе хозяйки, каждый предмет домашнего обихода. ее муж ушел в таверну в воскресенье.Но, к сожалению, асессора поблизости не оказалось, а зачем ему быть? У него на уме был свой район.
Незаметно ведьма поднялась так высоко, что можно было видеть только маленькое пятнышко, метающееся туда и сюда, заслоняя звезды. Ведьма собрала целый рукав, полный звезд; на всем небе осталось только три или четыре. Вдруг вдали появилась еще одна точка, которая быстро расширилась, превратившись во что-то настолько странное, что даже если бы вы надели очки размером с колеса телеги, вы бы не поверили тому, что видите.Спереди новое существо было похоже на обычного немца *: узкая кружка оканчивалась свиньей мордой, которая постоянно дергалась и нюхала воздух; тонкие ноги казались такими хрупкими, что если бы они принадлежали сельскому старосте соседнего Яреского, они бы сломались, когда он впервые танцевал казачок. Со спины существо можно было принять за провинциального прокурора из-за длинного тонкого хвоста, который свисал точно так же, как хвосты на сегодняшней униформе госслужащих. Только козлиная бородка, маленькие рожки и крайняя мрачность существа выдавали правду: что это был не немецкий или деревенский прокурор, а обычный дьявол, которому оставалась одна ночь, чтобы бродить среди христианского народа и обучать их дьявольским уловкам.Завтра, при первом звоне церковных колоколов, он свернет хвост и поспешит обратно в свое логово.
Дьявол подлетел к Луне, протянул руку и попытался схватить ее, но, должно быть, обжег себе пальцы, потому что он прыгнул на одной ноге, посасывая руку. Он обошел его и попробовал еще раз с другой стороны, и снова отпрыгнул назад. Но хитрый не сдавался: он вдруг схватил луну обеими руками и, жонглируя ею, как горячим блинчиком, сунул в карман и улетел, как ни в чем не бывало.В нашем селе Диканька кражу никто не заметил. Правда, когда районный писец выполз из трактира на четвереньках, ему показалось, что он видит танцующую в небе луну, но кто ему поверит?
Вы спросите меня: почему, с какой злой целью это злое существо совершило такой бессовестный поступок? Я вам скажу. Он знал, что дьякон пригласил казака Чуба на праздничный обед, на котором помимо традиционной кутьи были пряная водка, шафрановая водка и другие лакомства. В списке гостей был глава села Диканька; родственник дьякона, который владел синим сюртуком и пел самые глубокие ноты в епископском хоре; Казак Свербыгуз; и многие другие известные граждане.В то время прекрасная дочь Чуба, Оксана, осталась бы дома одна, и, вероятно, ее посетил бы ее поклонник, кузнец Вакула, который рассердил дьявола даже хуже, чем отец Кондрат.
Видите ли, в свободное время кузнец занимался живописью и пользовался значительной местной репутацией. Покойный капитан Л. вызвал его всю дорогу в Полтаву красить забор; каждая суповая тарелка в деревне была украшена его манерой рисования.Даже сегодня вы можете найти одну из его икон в церкви в деревне Т. Вершиной его искусства было решено стать большой панно внутри церковного притвора, на котором изображен Святой Петр, изгоняющий дьявола из ада в день Рождества Христова. Страшный суд. Столкнувшись с неминуемой смертью, испуганный дьявол мечется туда-сюда, а прощенные грешники бьют его кнутами и палками. Дьявол старался изо всех сил, чтобы Вакула не закончил ненавистный портрет, толкнул свою руку, высыпал копоть на панель — но, несмотря на его самые искренние усилия, картина была закончена и прибита к стене церкви, и с тех пор дьявол поклялся отомстить ей. создатель.Всего лишь на одну ночь он мог свободно бродить и искать способ отплатить Вакуле — отсюда и кража луны. Он рассудил, что Пухл был ленивым и его трудно было побуждать к действию, и что дьякон жил не слишком близко — всю дорогу вокруг деревни, мимо мельницы, мимо кладбища и вокруг оврага. В лунную ночь, возможно, пряная водка могла побудить Пухла оставить свою теплую койку над духовкой и предпринять такую долгую прогулку, но в безлунную ночь — маловероятно. Злой кузнец не ладил с Чубом и, несмотря на его огромную силу, не осмелился бы навестить Оксану, если бы ее отец был дома.
Как только луна скрылась в кармане дьявола, стало настолько темно, что никто не смог бы добраться до деревенской таверны, не говоря уже о доме дьякона. Ведьма, оказавшись в окружении черноты, вскрикнула от страха, но дьявол подкрался к ней, нежно взял ее за руку и прошептал, что мужчины всего мира шепчут представительницам прекрасного пола. Вы можете в это поверить — дьявол флиртует? Но такова жизнь — каждый стремится подражать другим. Возьмите наш город Миргород.Раньше только судья и мэр были в модных шубах, а все мелкие мальки носили простую овчину и не жаловались. В наши дни и асессор, и младший магистрат расхаживают в фигурном ягненке, покрытом синим сукном; Бог знает, как они себе это позволяют. Всего три года назад я видел, как скромный городской клерк и районный писец выкладывали не менее шести рублей за ярд на какой-нибудь голубой крепдешин; сторож, как я слышал, заказал на лето широкие нанкинские брюки-шальвар и полосатый камвольный жилет.Что я могу сказать? Каждое живое существо хочет жить в этом мире, и дьявол не был исключением. Самым неприятным аспектом его мерзкого поведения было то, что он, очевидно, воображал себя острым парнем, тогда как на самом деле было больно смотреть на него. Но затем небо и все, что под ним, стало настолько безнадежно темным, что мы не могли сказать вам, что произошло между красивой парой.
* * *
«Так, кум, * ты еще не побывал на новом месте дьякона?» Пухл обратился к высокому худому крестьянину в короткой овчине, щетину которого уже не менее двух недель не касался кусок косы, которым мужики заменяют бритву.- Бьюсь об заклад, мы устроим там хорошую вечеринку. Я просто не хочу опаздывать «. Пухл затянул ремень, спустил шляпу, поднял хлыст — главный враг праздных деревенских собак — и собрался сойти с крыльца, когда внезапная темнота остановила его.
«Что за. . . Смотри, Панас, луна ушла.
«Так и есть», — флегматично согласился Кум.
«Хорошо, а вы просто принимаете это, как и должно быть?»
«Ну что еще я могу с этим поделать?»
«Какой дьявол сделал это с луной, я хочу знать? «Пусть он никогда не выпьет водки утром», — выругался Чуб, вытирая усы.«Как бы насмехаться над нами! Я проверил прямо перед выходом — прекрасная ночь, ярче дневного света. Теперь я выставляю одну ногу за дверь и как будто ослеп ».
Пухл какое-то время проворчал, обдумывая следующий шаг. Ему очень хотелось хорошо поболтать с другими гостями дьякона: например, с Никитой, торговцем дегтем, который каждые две недели ездил в Полтаву и привозил такие шутки, что все жители села раскалывались от смеха. Полная бутылка пряной водки также поразила его воображение.Общая картина была очень заманчивой, но темнота ночи провоцировала его бездонную лень, и еще ярче он представлял себе свою теплую койку и себя в ней, курящего трубку и слушая сквозь дрему колядников на улице. Если бы он был один, он, без сомнения, остался бы, но присутствие Кума делало такое очевидное проявление лени довольно неловким. Пухл закончил ругаться и снова обратился к своему куму. «Так нет луны, а?»
«Нет».
«Чудеса. Можно мне щепотку табака? Такой хороший табак у тебя всегда есть; где вы его покупаете? »
«Красиво? — От старого цыпленка не получится чихнуть, — пожаловался Кум, закрывая табакерку из коры.
«Помню, как-то старый трактирщик Зозуля привозил табак из Нежина. Что за табак! Итак, что нам делать, кум? На улице темно.
«Давайте останемся дома», — решил Кум и положил руку на дверь.
Если бы Кум этого не сказал, Пухл, конечно, остался бы, но теперь ему нужно было сделать наоборот. Он решительно шагнул с крыльца. Он сразу же пожалел об этом, но утешил себя тем, что по крайней мере принял решение. Кум не выразил разочарования или удивления; он только вздохнул, почесал спину палкой, и два кума отправились к дьякону.
* * *
А теперь посмотрим, чем занимается прекрасная дочь Чуба.
Оксане еще не исполнилось семнадцати лет. О ее красоте говорил весь мир, то есть обе стороны Диканьки. Молодые люди следовали за ней толпами, и даже если бы она носила картофельный мешок, она бы затмила всех остальных девушек. Оксана знала свою репутацию и вела себя соответственно. Постепенно ее поклонники теряли терпение и довольствовались менее недосягаемыми объектами — все, кроме Вакулы, который продолжал свое преследование, несмотря на то, что с ним обращались так же плохо, как и со всеми остальными.
После ухода отца Оксана долго сидела у зеркальца, очарованная своим очаровательным отражением. «Почему люди решили называть меня красивой? Они просто придумали; Я совсем не красивая. Но свежее лицо в зеркале с блестящими черными глазами и очаровательной ухмылкой сразу доказало обратное. «Тем не менее, они действительно думают, что моим глазам нет равных? А мои губы? Мой нос? А что такого хорошего в моих вороньих косах? Ночью меня пугает то, как они обвивают мою голову, как две змеи.Нет, я знаю, что я совсем не красавица. Но потрясающее отражение снова привлекло ее внимание. «Конечно, я красивая! Как я буду счастливым мужем! Он забудет себя, он душит меня поцелуями ».
«Невероятно», — сказал себе Вакула, тихо входя в дом. «Целый час она смотрела на себя, и ей все еще не хватало».
«Есть ли среди этих клоунов кто-нибудь достойный моей красоты?» Оксана продолжила. «Посмотри, как я изящно хожу, посмотри на ленточки в моих волосах, посмотри на богатую золотую косу, которую купил мне отец, чтобы я вышла замуж первой из мужчин!» При этом она снова ухмыльнулась, обернулась и увидела Вакулу.Красавица нахмурилась, покраснела от досады, и это сочетание увеличило ее красоту до такой степени, что не менее миллиона поцелуев могли сделать это должным.
«Я вижу, вы приехали достаточно быстро. Вы все это делаете, как только отец выходит за дверь. Теперь мой чемодан готов? »
«Будет готово, сердце мое, как только кончатся каникулы. Два дня работал, не покидал кузницу. Утюгом, которым я на нем пользовался, не пользовался даже в капитанской карете в Полтаве.А украшения на нем — везде можно гулять и не найти такой красоты. Повсюду красные и синие цветы. Пожалуйста, не ругайте меня. Просто позволь мне взглянуть на тебя на мгновение ».
«Кто запрещает вам смотреть?» Снова сев на скамейку, Оксана взяла зеркало и заново осмотрела свое ожерелье, косы и новую блузку, и выражение довольного тщеславия осветилось ее чертами.
«Могу я сесть рядом с вами?» — робко спросил Вакула.
«Давай, — не меняя выражения, ответила Оксана.
«Моя чудесная, несравненная красавица, позволь мне поцеловать тебя хоть раз», — взмолилась осмелевшая Вакула, таща ее за собой.
«Что еще вы хотите? Посмотрите на него: подходит к меду и требует ложку, чтобы съесть его. Отойди от меня: твои руки жесткие, как железо, и от тебя пахнет дымом. Думаю, из-за тебя я вся покрылась копотью. И снова взялась за зеркало.
«Ой, она меня не любит», — подумал несчастный кузнец. «Она просто играет со мной, а я сижу здесь как дурак и не могу оторвать от нее глаз. Ничего, что я бы не отдал, чтобы узнать ее сердце, любит ли она кого-нибудь. Но ей все равно, она просто сидит и мучает меня, а я не вижу солнечного света из-за моей убогости; никто никогда не будет любить ее так сильно, как я ».
«Это правда, что твоя мать ведьма?» — спросила его Оксана и так сладко засмеялась, что кровь в жилах Вакулы заструилась быстрее.
«Что мне нужно для моей матери? Вы мои отец и мать. Если бы царь вызвал меня завтра и сказал: «Вакула, вот золотая кузница с серебряными молотками — возьми», я бы сказал: «Не хочу ни золота, ни серебра — дай мне мою Оксану» ».
«Как ты лукавый! Но и мой отец не дурак. Вот увидите: он никогда не женится на твоей матери. Но где все? Пора колядовать, и мне уже скучно.
«Они такие веселые?»
«Безусловно, веселее, чем ты.А, я слышу стук, должно быть, они.
«Она просто издевается надо мной», — подумал бедный Вакула. «Она заботится обо мне так же мало, как о ржавой подкове. Ну, по крайней мере, я никому не позволю издеваться надо мной! Посмотрим, кто пользуется ее благосклонностью. Я ему покажу. . . »
Громкий голос и стук прервали его мысли.
«Я пойму», — сказал Вакула и, готовый ударить первого человека, переступившего порог, пошел открывать дверь.
Гоголевская «Сочельник» | Форум научной фантастики и фэнтези
Я думал, что эта история доступна в Интернете в переводе Констанс Гарнетт, но я не уверен, что это так.Это обязательно будет в общественном достоянии.Вот комментарий к нему из блога First Things :
Николай Гоголь Ночь перед Рождеством
12 декабря 2011 г.
Мика Маттикс
Все русские писатели, как мне часто казалось, сразу чудесно и тревожно иностранное. Темные, засыпанные снегом пейзажи Пастернака как-то отражают и заглушают человеческое сердце.Почти непостижимое зло Достоевского Раскольникова в «Преступлении и наказании » находит свое отражение в абсурдной невиновности князя в году «Идиот ». В сверхъестественности Чехова запечатлено недоумение современного человека, а в сложном реализме Толстого, в жуткой и часто трагической последовательности жизни.
Но, пожалуй, ни один русский писатель не такой иностранный, как Николай Гоголь. Он даже сбивал с толку своих соотечественников. «Гоголь был странным существом, — знаменито написал Владимир Набоков в своей идиосинкразической биографии писателя, — но гений всегда странен.
Царь, поддерживавший Николая I, Гоголь, тем не менее, написал фарс « Ревизор », осуждающий жадность и коррумпированность государственных чиновников. И хотя он был членом Православной церкви, в своих ранних сказках он юмористически сочетал священное и мирское.
После производства The General Inspector , Гоголь покинул Россию, прожив в основном в Швейцарии и Италии в течение следующих двенадцати лет. « Мертвых душ» «», который должен был стать первым из трех томов, которые, как надеялся Гоголь, будет современным « Потерянный рай» (подзаголовок романа «Поэма»), был опубликован в 1842 году.Он заболел в начале 1852 года и умер в марте того же года после того, как перестал есть. Он сжег черновик того, что должно было стать вторым томом Dead Souls за несколько дней до своей смерти.
Иногда юмор Гоголя — пожалуй, его самая отличительная черта — может отталкивать, но он редко бывает просто забавным. Это особенно верно в отношении его причудливого и непредсказуемого «Ночь перед Рождеством» , который был перепечатан New Directions в отдельной мягкой обложке к праздникам.
Новелла не похожа на большинство рождественских рассказов . Он начинается с дьявола, летящего над маленькой деревней Диканька, наслаждающегося последней ночью свободы перед тем, как вернуться в ад, когда он решает украсть луну и положить ее в карман, чтобы помешать любовным замыслам местного кузнеца. , Вакула. Вакула не только отличный кузнец, но и талантливый художник, и его любимая тема — победа над сатаной. Его творческий триумф
— картина, написанная на стене церкви в часовне справа.В нем он изобразил святого Петра в Судный день с ключами в руке, изгоняющим злого духа из ада: испуганный дьявол бежал во все стороны, предвидя свою судьбу, а грешники, которые ранее были заключены в тюрьму, были преследовать его и бить хлыстом, деревянными брусками и всем, что они могли достать.
Похищая луну, дьявол надеется, что отец возлюбленной Вакулы останется дома, а не будет присутствовать на вечеринке в канун Рождества у ризника.А поскольку отец — его зовут Чуб — не любит Вакулу, Вакула будет лишен возможности навещать дочь.Но все идет не так, как ожидает дьявол . Не слишком много рассказывая, Чуб уходит, несмотря на свою лень, и, прежде чем повесть закончится, обнаруживает, что прячется в мусорном мешке вместе с мэром и ризником (на вечеринку которого никто не приходит из-за темноты), все в доме. матери Вакулы, которая, по большому счету, тоже ведьма.Вакула действительно навещает свою возлюбленную (а также Санкт-Петербург на спине дьявола) и переигрывает свою коварную мать.
Сказка впервые появилась в « Вечерах на хуторе около Диканьки » и, как отмечают многие ученые, содержит много основных элементов традиционного украинского вертеп . Виктор Эрлих отмечает, что комедия этих сказок «чаще всего зиждется на откровенно фарсовых эффектах фарса, взятых из традиционного репертуара украинского театра кукол.Герои рассказов — такие как «хитрая жена, хитрый цыган, доверчивый крестьянин,« лихой »казак» — «типовые персонажи».
В то время как Гоголь несколько легче относится к своим религиозным обязательствам в своих ранних работах, чем в Мертвых душах , он тем не менее серьезно использует фарс и стандартные персонажи в Ночь перед Рождеством . Он напоминает нам, что дьявол будет сбит с толку своей собственной тьмой и что Бог в своей бесконечной мудрости будет использовать простых людей, таких как кузнецы, со всей их грубостью и эгоизмом, чтобы участвовать в его победе над Старым Ником.