Ваджраяна. Большая российская энциклопедия
Ваджра́я́на (санскр. वज्रयान – алмазный путь, алмазная колесница, от санскр. वज्र – алмаз и यान – путь, колесница; мантраяна, санскр. मंत्रयान – колесница мантры, от मंत्र – в том числе священный текст, гимн и यान – путь, колесница), третье направление буддизма (наряду с тхеравадой и махаяной), синтезировавшее религиозно-философские принципы махаяны с идеологией и особенно практикой тантризма. Ключевым для ваджраяны является мистический опыт, личный духовный эксперимент, подчиняющий своим задачам и религиозную веру, и философские спекуляции. Не отказываясь от предшествующей традиции, ваджраяна рассматривает её как предварительную подготовку к посвящению в свои тайные обряды. Однако, в отличие от махаяны, ваджраяна утверждает возможность не только освобождения в этой жизни, но и ускоренного и даже мгновенного «просветления».
Буддийская традиция связывает ваджраяну с тайным учением Будды Шакьямуни, открытие которого группе избранных знаменовало «третий поворот Колеса Дхармы».
Как эзотерическое течение внутри махаяны, ваджраяна складывалась в Индии в 3–7 вв. и оттуда распространилась в Китай и особенно в Тибет, раздробившись на множество школ и направлений. Канонические тексты ваджраяны: тантры (важнейшие из них «Гухьясамаджа», «Хеваджа», «Ваджрабхайрава» и др.), садханы (руководства к порождению визуальных текстов), жизнеописания выдающихся учителей. Легендарным основателем ваджраяны считается Падмасабхава (6 в.). Ваджраяна складывалась на северо-западе Индии (близ границы Афганистана), в Западной Бенгалии и на юге Индии – в районах, населённых неиндоарийскими народами.
В своей философской доктрине ваджраяна объединяет пустоту (шуньята) мадхъямаки с «только сознанием» (виджняна-матра) йогачары: мир сансары наделяется религиозным смыслом именно благодаря лежащей в его основе пустоте (она же – чистое сознание, она же – нирвана). Философский и религиозный монизм махаяны становится опорой мистического и практического монизма ваджраяны: любое явление во Вселенной заряжено энергией всеохватывающего единства – даже аффекты (страсть, ненависть и т.
п.), всегда считавшиеся препятствиями к достижению нирваны, в ваджраяне рассматриваются как ресурс энергии, который можно использовать в духовных целях, очистив от нацеленности на чувственные объекты. Тело в ваджраяне – не «скопище нечистот» и не источник сансарной привязанности (как в традиционном буддизме), а микрокосм, отражающий в миниатюре все природные и духовные явления. Реальное соединение абсолютного (нирваны) и относительного (сансары), единство экстаза чувственного и мистического, наслаждения и освобождения (бхукти и мукти), символизирующее высшее и вечное состояние «недвойственности», может быть реализовано только в теле. Интерес к телу как сосуду вечного объясняет увлечение последователей ваджраяны алхимией и разными способами продления жизни. С точки зрения ваджраяны пассивную мудрость (праджня) следует дополнить каруной – деятельным состраданием ко всему живому, составляющим упая (средства). Осознание единства и тождества праджни и упая составляет опыт духовного пробуждения – бодхи.
В некоторых направлениях ваджраяны этот опыт представляется как естественное и спонтанное соединение пассивного женского начала (праджни) с активным мужским началом (каруна, или упая).
Ваджраяна вобрала в себя элементы и индуизма, и местных верований, создав пантеон, населённый богами и сверхъестественными существами всех религий Индии, а затем Тибета, Китая, Монголии, Кореи, Японии и других стран. Мужские персонажи пантеона имеют обязательные женские соответствия (богини, будды, бодхисаттвы, дакини и др.). Будды махаяны, Вайрочана, Акшобхья, Ратнасамбхава, Амитабха и Амогхасиддхи становятся дхьяни-буддами (буддами созерцания). Для некоторых направлений ваджраяны «исторический» Будда Шакьямуни – это всего лишь земное «призрачное тело» (нирманакая) будды Вайрочаны. В ваджраяне главные среди бодхисаттв – Майтрея, известный уже в традиционном буддизме, Манджушри, Авалокитешвара, Самантабхадра, Махастхамапрапта, Акашагарбха, Кшитигарбха. В космосе ваджраяны, в котором всё таинственным образом связано, мысли, слова и действия соединены с их предметами, а те – с высшими силами и энергиями, через них раскрывающимися.
Буддам и бодхисаттвам ставятся в соответствие первоэлементы (стихии), времена года, части света, органы чувств, запахи, звуки (магические слоги), а также образы, жесты (мудры), животные, предметы, чувства и даже пороки и преступления (ненависть и убийство относятся к Акшобхье, жадность и развратное поведение – к Амитабхе, омрачение и воровство – к Вайрочане и т. п.). Все эти явления взаимозаменяемы и взаимопреобразуемы (каждый из будд воплощается в бодхисаттву и в защитное божество – видьяраджу, кроме того, будды и бодхисаттвы могут воплощаться в любых индуистских богов – Шиву, Вишну, Ганешу и т. д.). В конечном итоге все существа, населяющие пантеон ваджраяны, рассматриваются лишь как разные формы или проявления единого первоначала: иногда их сводят к одному из будд, например Вайрочане (под именем Махавайрочана), или к источнику всех будд – Ади-будде, как в школе калачакра. Но при этом речь идёт не о тенденции к монотеизму, а о возведении в Абсолют первозданной пустоты, поэтому персонификация высших существ буддийского пантеона в ваджраяне весьма условна.
Пантеон ваджраяны, как и весь космос, не существует вне медитации – это не теистическая система, а предельно развитая индивидуальная ритуалистика. Ваджраяна разрабатывает практики, с помощью которых адепт может временно превратиться в желаемое высшее существо, а поскольку всё связано со всем, – в какой-то аспект этого существа, либо в элемент космоса, т. е. временно стать обладателем их силы и могущества. Прежде всего, это практика трёх «таинств»: «таинства ума» (визуализации мандал), «таинства речи» (произнесение мантр) и «таинства тела» (мудры). Т. о., в практике ваджраяны ум, тело и речь составляют целое, пронизанное единой духовной энергией (ваджрасаттва), психическое и физическое соединяются в единой вибрации, что составляет резкий контраст с практикой медитации, как её понимают в традиционном буддизме и в махаяне, когда медитирующий так или иначе «отрешается» от тела.
Ваджраяна никогда не была массовым движением. Её главные хранители – не монастыри, а духовные наставники, проводившие своих учеников по разным ступеням посвящения.
Каждая ступень соответствовала одной из 4 категорий текстов: крия-тантра, чарья-тантра и йога-тантра содержат руководства по ритуалам, магии и аскезе, а четвёртая, самая высшая – ануттара-йога-тантра – тайные ритуалы оргаистического характера, к исполнению которых наставники допускали лишь адептов, достигших абсолютной духовной чистоты. В рамках ваджраяны находит место и инициатива «совершенных» йогов-одиночек – сиддхов и махасиддхов (своими эксцентричными манерами опрокидывающих все представления о приличиях, о высоком и низком). Махасиддхи отрицали не только монашескую чистоту и святость, но и традиционные методы медитации. О них складывались легенды, а некоторые из них стали основателями учительских традиций (например, Нагарджуна, Наропа, Тилопа и др.).
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ КОНФИГУРАЦИИ РЕЛИГИОВЕДЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ: ОТ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО МОНИЗМА К МЕТОДОЛОГИЧЕСКОМУ ПЛЮРАЛИЗМУ
##plugins.themes.bootstrap3.article.sidebar##
Просмотров аннотации: 147
Загрузок PDF: 36
pdf (rus)
Опубликован: ноя 26, 2021
Ключевые слова:
эпистемологический плюрализм в религиоведении, интроэпистема, эпистемологические и онтологические конфигурации религиоведческого дискурса, проблемное и концептуальное поле религиозной эпистемологии, парадигма методологического монизма и плюрализма, теоретико-методологическая рефлексия, эпистемологическая многомерность, трансдисциплинарный синтез, методологическая когерентность религиоведческих наук epistemological pluralism in religious studies, introepistemе, epistemological and ontological configurations of the religious discourse, problematic and conceptual field of religious epistemology, the paradigm of methodological monism and pluralism, theoretical and methodological reflections, epistemological multidimensionality, trans-disciplinary synthesis, the methodological coherence of religious studies
##plugins.
themes.bootstrap3.article.main##Н. А. НИКОНОВИЧ
Институт философии НАН Беларуси, Минск
Аннотация
Рассмотрены теоретические конфигурации и концептуально – проблемное поле современной религиоведческой парадигмы, религиоведческий дискурс в зеркале методологической рефлексии. Идеей статьи является мысль о том, что положения методологического монизма и плюрализма не ограничиваются только сферой научного познания и гносеологии, но могут быть экстраполированы на различные сферы исследования и гуманитарного дискурса, в частности мифологического и религиозного познания. Плюрализм исследовательских методологий позволяет исследовать мифологическое и религиозное сознание в его различных срезах и уровнях, эксплицировать мифорелигиозную эпистему как объект философско-культурологического анализа. Парадигма методологического плюрализма имеет свои концептуально-теоретические следствия – это возможность трансдисциплинарного и междисциплинарного синтеза.
##plugins.themes.bootstrap3.article.details##
Как цитировать
НИКОНОВИЧ, Н. А. (2021). ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ КОНФИГУРАЦИИ РЕЛИГИОВЕДЧЕСКОЙ ПАРАДИГМЫ: ОТ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО МОНИЗМА К МЕТОДОЛОГИЧЕСКОМУ ПЛЮРАЛИЗМУ. Вестник Полоцкого государственного университета. Серия E. Педагогические науки, (15), 115-121. извлечено от http://journals.psu.by/pedagogical/article/view/1120
Раздел
Философия
Это произведение доступно по лицензии Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.
0 Всемирная.
Биография автора
Н. А. НИКОНОВИЧ, Институт философии НАН Беларуси, Минск
канд. филос. наук, доц.
Библиографические ссылки
Краткий энциклопедический словарь философских терминов / П.В. Кикель [и др.]. – 2-изд. – Минск : БГПУ, 2008. – 266 с.
Фаритов, Т.В. Классическая и неклассическая наука: онтологический аспект исследования [Электронный ресурс] / Т.В. Фаритов // Вестн. ПАГС. – 2009. – С. 201–209. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/v/klassicheskaya-i-neklassicheskaya-nauka-ontologicheskiy-aspekt-issledovaniya. – Дата доступа: 01.11.2019.
Никонович, Н.А. Проблемы онтологии и эпистемологии мифорелигиозного опыта: синтез идей М. Элиаде, К.-Г. Юнга и С. Грофа / Н.А. Никонович // Религиоведение. – 2017. – № 1. – С. 90–98.
Ghiu, В. “Cartea cea mai puffin reuşită” a lui Michel Foucault? / В.
Ghiu // Arheologia cunoaşterii / M. Foucault ; trad., note şipostf.: Bogdan Ghiu. – Bucuresti : Univers, 1999. – 288 p.
Pike, K.L. Language in Relation to a Unified Theory of Structure of Human Behavior / K.L. Pike // Published by De Gruyter Mouton . – Vol. 24 in the series Janua Linguarum. – Series Maior, 1967.
Harris, M. The nature of cultural thing / M. Harris. – New York : Random House, 1964. – 209 p.
Литтл, Брюс А. Откуда мы знаем. Религиозная эпистемология / Б.А. Литтл // Лекции в Симферопольском государственном университете. Май 1996г. // пер. с англ. И. Кравцовой. – Изд. 2-е, перераб. и доп. – Симферополь, 1996. – 93 с.
Кимелев, Ю.А. Философия религии : системат. очерк / Ю.А. Кимелев. – М. : NotaBene, 1998. – 423 с.
Шапошник, В.А. Методологический плюрализм в теории познания / В.А. Шапошник // Вестн. ВГУ. Сер. Философия. – 2014. – № 4. – С. 119–128.
Левко, А.И. Теоретическая и практико-ориентированная социология: ее виртуальные и реальные основания [Электронный ресурс] / А.
Павлюкевич, В.И. Трансконцептуальная значимость категориальных понятий / В.И. Павлюкевич //Интеллектуальная культура Беларуси: когнитивный и прогностический потенциал социально-философского знания : материалы Четвертой междунар. науч. конф., Минск, 14–15 нояб. 2019 г. : в 2 т. / Ин-т философии НАН Беларуси ; редкол. А.А. Лазаревич (пред.) [и др.]. – Минск : Четыре четверти, 2019. – Т. 1. – С. 56–59.
Никонович, Н.А. Теоретический анализ философии мифа М. Элиаде : основные идеи и когнитивный потенциал /Н.А. Никонович. – Минск : Бел. наука, 2018. – 151 с.
Карпов, К.В. Эпистемология религиозной веры как дисциплинообразующая часть философии религии / К.В. Карпов // Эпистемология и философия науки. – 2017. – Т. 53. – № 3. – С. 8–18.
Монистическая религия, Социальная демография, Руководство по социологии
Главная >> Религия >> Монистическая религия
Монизм — это метафизическое представление о том, что все имеет одну сущностную сущность, субстанцию или энергию.
Монизм следует отличать от дуализма, утверждающего, что в конечном счете есть два вида субстанции, и от плюрализма, утверждающего, что в конечном счете существует много видов субстанции.
Монизм часто рассматривается в связи с пантеизмом, панентеизмом и имманентным Богом. Монизм часто рассматривается как разделенный на три различных вида :
|
Функционализм, как и материализм, считает, что ментальное в конечном счете может быть сведено к физическому, но также считает, что все критические аспекты разума также можно свести к некоторому субстратно-нейтральному «функциональному» уровню.
Таким образом, нет необходимости что-то делать из нейронов, чтобы иметь ментальные состояния. Это популярная позиция в когнитивной науке и искусственном интеллекте. Элиминативизм, утверждающий, что разговоры о ментальном в конце концов будут признаны ненаучными и полностью отвергнуты.
Точно так же, как мы больше не следуем древним грекам, говорящим, что вся материя состоит из земли, воздуха, воды и огня, люди будущего больше не будут говорить о «убеждениях», «желаниях» и других психических состояниях. Подкатегорией элиминативизма является радикальный бихевиоризм, точка зрения, которой придерживается Б. Ф. Скиннер.) Аномальный монизм, позиция, предложенная Дональдом Дэвидсоном в 1970-х годах как способ решения проблемы разума и тела. Его можно было бы считать (согласно вышеприведенным определениям) либо физикализмом, либо нейтральным монизмом.
Дэвидсон считает, что здесь есть только физическая материя, но все ментальные объекты и события совершенно реальны и тождественны (некоторым) физической материи.
Но физикализм сохраняет определенный приоритет, поскольку
- Все ментальные вещи являются физическими, но не все физические вещи являются ментальными
- (Как выразился Джон Хогеланд) Как только вы уберете все атомы, ничего не останется.
Этот монизм широко считался шагом вперед по сравнению с предыдущими теориями тождества разума и тела, потому что он не влечет за собой того, что нужно иметь реальный метод для переописания любого конкретного вида ментальной сущности в чисто физических терминах.
Для некоторых монизм может также иметь религиозное/духовное значение. Признавая это, некоторые нападают на «опасности монизма», утверждая, что для того, чтобы свести все вещи к единому субстрату, нужно в процессе растворить Бога. Другие говорят, что «единым субстратом является Бог. в христианстве, например, римско-католическая доктрина «божественной простоты», а также во многих других религиях (в частности, в индуизме, айявари и иудаизме).
К ужасу большинства современных наблюдателей, различные идеи Геккеля часто содержали компоненты социального дарвинизма и научного расизма.
Монизм и религия науки | Nova Religio
Пропустить пункт назначения
Исследовательская статья| 01 ноября 2021 г.
Джейсон Ананда Джозефсон Сторм
Nova Religio (2021) 25 (2): 12–39.
https://doi.org/10.1525/nr.2021.25.2.12
- Взгляды
- Содержание артикула
- Рисунки и таблицы
- Видео
- Аудио
- Дополнительные данные
- Экспертная оценка
- Делиться
- Твиттер
- MailTo
- Инструменты
Получить разрешения
Иконка Цитировать Цитировать
- Поиск по сайту
Цитата
Джейсон Ананда Джозефсон Сторм; Монизм и религия науки: как новое религиозное движение в Германии породило американскую академическую философию.
Нова Религио 1 ноября 2021 г.; 25 (2): 12–39. doi: https://doi.org/10.1525/nr.2021.25.2.12
Скачать файл цитаты:
- Ris (Zotero)
- Менеджер ссылок
- EasyBib
- Подставки для книг
- Менделей
- Бумаги
- КонецПримечание
- РефВоркс
- Бибтекс
Монизм был не только философским воззрением, но и новым религиозным движением начала двадцатого века. Основанная всемирно известным теоретиком эволюции Эрнстом Геккелем, она должна была стать «Религией науки», отвергающей дуализм материи и разума в пользу почитания обожествленной Матери-природы. В этой статье прослеживается происхождение Немецкой лиги монистов и то, как она была перенесена в Соединенные Штаты издателем Полом Карусом. Хотя читатели этого журнала, вероятно, знают о новых религиях, которые охватывают «псевдонауку», сюрпризом является то, что у монизма были последователи со значительной научной известностью, включая нескольких ученых, лауреатов Нобелевской премии, известных философов науки и даже знаменитого социолога.