Дмитрий Карцев о том, почему провалилась последняя попытка спасти Россию от революции — Газета.Ru

Почти 110 лет назад, 16 июня 1907 года по новому стилю, в России произошел государственный переворот, который знаменовал собой конец первой русской революции и, как потом выяснилось, последнюю попытку спасти страну от второй. В этот день император Николай II распустил Государственную думу, но суть переворота состояла не в этом.

Как раз на роспуск парламента он в соответствии с тогдашними Основными законами — по сути, «конституцией» империи — имел полное право. Более того, к тому моменту уже однажды этим правом воспользовался, менее чем за год до этого разогнав Думу первого созыва. Но это не помогло:

на новых выборах избиратели отдали предпочтение еще более непримиримым и оппозиционным политикам.

И тогда Николай II решил не просто распустить палату, а самолично, без согласия парламента, изменить избирательное законодательство. И вот это Основным законам, им же самим в 1905 году и дарованным, прямо противоречило.

Цель состояла в том, чтобы уменьшить представительство в Думе крестьян, беднейших горожан и национальных окраин и, напротив, увеличить число делегатов от крупных землевладельцев и промышленников. Новую политическую систему, просуществовавшую до февраля 1917 года, прозвали «третьеиюньской монархией» — по старому стилю переворот случился 3 июня. А могли бы — «столыпинской», ведь как раз с именем председателя Совета министров Петра Столыпина в обществе связывали громкие перемены.

Впрочем, ярлыков ему хватало и без этого — одни «галстуки» и «вагоны» чего стоят.

Революционеры ненавидели Столыпина; либералы недолюбливали; царь в итоге разочаровался.

Тем на первый взгляд удивительнее, что сто лет спустя он стал героем прошлого России для самых разных политических сил, исповедующих порой противоположные взгляды на будущее.

Парадокс, однако, довольно легко объясним. Классические пушкинские строки «Они любить умеют только мертвых» имеют ведь не только общечеловеческое, но и конкретно-историческое звучание. Всякий раз когда старый политический режим исчерпывает себя и Россия погружается в полномасштабный кризис, вскоре возникает легенда о несостоявшемся спасителе, которому лишь безвременная кончина и враждебные силы (иногда они прямо связаны между собой) помешали осуществить его замыслы.

Пушкин писал о сыне Ивана Грозного царевиче Дмитрии, смерть которого стала прологом к Смутному времени.

А в постсоветской России укоренилась вера в то, что Юрий Андропов знал, как спасти СССР без «геополитической катастрофы», но не успел.

Почти всеобщая неприязнь к Столыпину со стороны дореволюционного общества только усиливает сегодняшние симпатии к нему. Ведь он воспринимается чуть ли не как единственная альтернатива своим тогдашним ненавистникам, которые, по общему мнению, несут коллективную ответственность за тогдашние революционные пертурбации.

Проблема в том, что эффектный образ Столыпина — холодная голова, жесткая рука и русская борода — давно заслонил его многогранное политическое наследие. А оно настолько же актуально, насколько и требует от его сегодняшних публичных апологетов ревизии их собственных взглядов.

Возьмем сами июньские события. Они стали пиком доверия Николая II к своему назначенцу. Но дальше эти отношения были, по сути, обречены на то, чтобы двигаться по нисходящей. Царь был впечатлен решимостью, с которой Столыпин подавлял революцию еще на посту саратовского губернатора, и видел в нем всероссийского усмирителя — тот, напротив, все больше укреплялся во мнении, что от одних силовых акций без масштабных реформ толка не будет.

Николай, очевидно, опасался, что разгон Думы вызовет новую вспышку волнений, а когда этого не произошло, совершенно успокоился, посчитав, что революция побеждена и ни в каких уступках обществу необходимости больше нет. Столыпин же считал, что возвращение к старому порядку невозможно, а разгон Думы — чрезвычайная мера, вызванная исключительно тем, что ее неконструктивная позиция препятствует проведению реформ.

Через несколько месяцев после переворота премьер просил императора принять новых думцев, избранных в соответствии с измененным законом. Тот ответил, что они «себя еще недостаточно проявили в смысле возлагаемых мною на них надежд». Царь, в отличие от своего первого министра, не доверял Думе как таковой, как институту, даже самому лояльному.

И чем дальше в прошлое уходила революционная буря 1905 года, тем большее раздражение у Николая и его окружения вызывала реформаторская активность самого Столыпина.

В монархической стране любые реформы обретают политический характер, и если у высшей власти нет соответствующего запроса, то они обречены на провал. Невозможно быть продвинутым технократом при царе-батюшке.

Впрочем, и сам Столыпин хорошо осознавал политическую сущность своих проектов. Только под «политикой» он понимал не набор идеологических клише, вокруг которых шла ожесточенная борьба между царской властью и либерально-революционной оппозицией: «самодержавие» против «конституции», «народность» против «парламентаризма».

«Пока крестьянин беден, пока он не обладает личною земельною собственностью, пока он находится насильно в тисках общины, он останется рабом, и никакой писаный закон не даст ему блага гражданской свободы», — говорил Столыпин в 1906 году и продолжал несколько лет спустя: «Социальная смута вскормила и вспоила нашу революцию, и одни только политические мероприятия бессильны были, как показали тогдашние обстоятельства, уничтожить эту смуту и порожденную ею смуту революционную. Лишь в сочетании с социальной аграрной реформой политические реформы могли получить жизнь, силу и значение».

Реальным содержанием политики является вопрос власти. Конструктивно его могут решать только те, кому есть что терять, кроме собственных цепей. А значит, основа основ, краеугольный камень — массовая и неприкосновенная собственность.

Именно ей Столыпин рассчитывал наделить крестьянское большинство населения страны, превратив вчерашних подданных в полноправных граждан. Но не насильно, поделив все национальные «активы» на равные доли и раздав бумажки о формальном владении, с которой дальше делай, что хочешь, а по мере готовности крестьянина становиться собственником. Кто хотел, мог продолжать жить по-старому. Выход из общины и закрепление земельного надела в собственность оставался делом сугубо добровольным.

И тут самое интересное, что программа Столыпина вызывала неприятие со стороны формально противоположных флангов русской политики. Постепенная ликвидация общины не устраивала ни крайне левых, видевших в ней чуть ли прообраз будущего мирового коммунизма, ни крайне правых, считавших ее основой национального русского порядка. Немецкий социолог и современник событий Макс Вебер обратил внимание на то, насколько неразличимы на самом деле «лед и пламень» русской политики. «Аграрный коммунизм оказывается идеальной почвой, на которой происходит постоянное качание между идеей «творческого акта» «сверху» и «снизу», между реакционной и революционной романтикой», — писал он.

Даже у либералов из кадетской партии, которые формально стояли на тех же принципиальных позициях, нашлись претензии к столыпинской программе. Они настаивали на принудительном изъятии земель у крупных помещиков, пусть и за выкуп, на что Столыпин резонно отвечал вопросом:

если можно отнять «по государственной необходимости» собственность у одних, то какие гарантии будут иметь другие?

Столыпин был убит в сентябре 1911 года. Его смерть почти сразу породила множество конспирологических слухов, поскольку его убийца Дмитрий Богров был революционером-подпольщиком и одновременно секретным сотрудником охранки. Пусть даже версия о причастности спецслужб и не находит доподлинного подтверждения, но двойная жизнь убийцы Столыпина служит ярким символом всеобщего неприятия его реформ.

Неудивительно, что преобразования, задуманные Столыпиным, так никогда и не были доведены до конца.

Столыпинские вагоны давно расформированы, а российский поезд стоит перед той же развилкой, что и сто лет назад.

И более того, даже дал задний ход, потому что в Столыпине органично уживались либерально-западнические проекты и патриотическая риторика. Одну из своих главных программных речей, в которой были обещаны масштабные социальные реформы, введение веротерпимости, расширение самоуправления и независимость судов, Столыпин закончил словами, что осуществит это все правительство, «сознающее свой долг хранить исторические заветы России и восстановить в ней порядок и спокойствие, то есть правительство стойкое и чисто русское». Представить такое сочетание сегодня почти невозможно: люди не стали гражданами, а население потеряло черты нации.

Столыпинская реформа — Государственный комитет по земельным ресурсам ДНР (ГосКомЗем ДНР)

К концу 70-х годов XVIII в. земельные дела находились в ведении различных органов власти и управления. На высшем уровне это были Правительствующий Сенат, Межевая часть и Межевая канцелярия. На местном уровне межевые вопросы решали губернские чертежные конторы; являющиеся отделением губернских правлений, а кроме того межевые конторы и межевые комиссии (посреднические комиссии), ведающие производством региональных межеваний (Закавказье, Малороссия, Башкирия).

Вплоть до XIX века землевладение, будучи наиболее консервативной сферой социально-экономических отношений, сохраняло феодальный характер.

Во второй половине XIX века территория Российского государства насчитывала свыше 2 млрд. га земель. Но при этом освоены они были плохо, культура землевладения являлась очень низкой. Развитие сельского хозяйства сдерживало крепостное право. Поэтому обострение классовой борьбы, сопровождавшееся выступлениями крестьян против помещиков, вынудило царское правительство пойти на отмену крепостного права.

Аграрный кризис, вызванный реформой 1861 года, малоземелье крестьян, и полное их обнищание определили новый поворот в земельной политике. Правительство перешло от традиции охраны общины к ее разрушению путем насаждения индивидуальной собственности на надельные земельные участки. С развитием капитализма сословное феодальное землевладение постепенно сменялось буржуазным.

В 1891 году Александр ІІ утвердил проект «Положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», на основании которого каждому поселку отводился душевой надел в общественное пользование. Крестьяне имели право выкупать эти земли с помощью правительственных займов, однако по ценам, значительно превышающим их рыночную стоимость. В связи с этим правительство компенсировало помещикам выкупную сумму, а крестьяне были обязаны оплачивать этот долг казне с процентами в течение 49 лет.

В процесс отвода земельных участков начали включать не только обозначение границ, но и работу по всем землевладениям и землепользованиям, даже с их системами, отраслями хозяйств, а также расселение, производство, всю инфраструктуру (дороги, прогоны для скота, водопои и т.д.). Землеустройство приобрело политическую направленность, стало решать вопросы, связанные с созданием и упорядочиванием землевладений и землепользований, новых сельских хозяйств, формированием населенных пунктов и т.д.

Несмотря на то, что конец XIX – начало XX века характеризуется бурным ростом промышленного производства, в аграрном секторе сохраняются средневековые отношения. Именно в это время стартовала Столыпинская реформа (1906-1911). Для ее реализации были организованы губернские комитеты из дворян для обсуждения сути.

С началом ее реализации термин «землеустройство» стало широко входить во все сферы общественной деятельности – политику, образование, науку, экономику.

С развитием капитализма земельные отношения стали приобретать все более регулярный характер, и были направлены не только на укрепление прав земельной собственности (как в средние века), но и на организацию рационального использования земель. В связи с развитием техники, социально-экономических отношений и появлением многообразия форм собственности на землю появилась постоянная потребность в проведении землеустроительных и земельно-кадастровых работ.

Для развития товарного сельского хозяйства правительство П.А. Столыпина организовало мероприятия по устранению внутрисемейной чересполосицы, которое образовало хутора и известные «отрубы», с целью ликвидации общинного крестьянства.

Разделение земли на хутора и отрубы позволялось даже при условии, если этого требовала только пятая часть хозяев. По закону каждый, кто получал землю в личную собственность, мог ею свободно распоряжаться: дарить, закладывать, продавать, завещать.

Техник и методик межевания для выполнения этих работ явно не хватало. Если до 1906 года основным видом землеустроительных работ было межевание землевладений и землепользований и их техническое оформление, то с начала столыпинской реформы эти работы начали дополняться инженерными действиями и экономическими расчетами. Причем все эти действия должны были выполняться с учетом качества и местонахождения земель, состава земельных угодий и их пригодности под пашню, выгон, сенокосы, сад, а также требований о создании компактных землепользований и землевладений, ликвидации чересполосицы, дальноземелья, вклинивания, вкрапления и других недостатков. Их цель – создание устойчивых сельских хозяйств и сельскохозяйственных имений с севооборотами, осушенными и орошаемыми землями, правильно выполненными культурно-техническими мероприятиями.

В практику межевых работ стали входить проекты землеустройства, на основе которых после их согласования и утверждения проводился раздел общинных земель, упорядочивание хуторов и отрубов, переселения крестьян.

В результате столыпинской реформы крестьянам было передано 58 процентов сельскохозяйственных земель.

Что касается землеустройства, то в этот период велись работы по устранению недостатков землепользования, разделялись крупные землевладения поселений, ликвидировалась мелкополосица.

В практику межевых работ стали входить проекты землеустройства, на основании которых после их согласования и утверждения проводилось разделение общинных земель, устройство хуторов и отрубов, переселение крестьян.

Действие Столыпинского землеустройства было постепенно распространено не только на крестьянские надельные земли, но и на все крестьянские земли вообще, в том числе и купленные, т. е. вненадельные, а затем и на все вообще землевладение крестьянского типа независимо от сословного происхождения владельцев этих земель.

Устройство хуторов и отрубов в годы Столыпинской реформы происходило путем добровольного или принудительного разверстывания надельной крестьянской земли на старопахотных землях, а кроме того в процессе переселения крестьян в восточные районы страны (Сибирь, Казахстан). Переселение крестьян было частью аграрной реформы

Стоит отметить, что данные работы требовали больших денежных средств, должны были выполняться квалифицированными специалистами, знающими не только правовую и техническую, но и экономическую, организационно-хозяйственную, природоохранную стороны землеустройства. По этой причине слова «межевой инженер» все чаще стали заменяться словами «инженер-землеустроитель», а понятия «межевание», «землемерия» —понятием «землеустройство».

Столыпинская реформа привела российское сельское хозяйство к определенным успехам. Шире стали применяться новые машины и орудия груда, прогрессивные системы ведения хозяйства, увеличились посевные площади культур. Если в первые годы реформы рост производства сельскохозяйственной продукции был незначительным ввиду коренной ломки хозяйства, то впоследствии он существенно ускорился.

В 1913 году территория России составляла 2 млрд. 230 млн. га. Такого рода большое земельное хозяйство требовало кардинальных землеустроительных мер по управлению земельными ресурсами и организации их рационального использования. При этом начатые в 1906 г. перемены по изменению земельных отношений были прерваны Первой мировой войной.

Кроме прочего реформа не решила всех проблем сельского хозяйства и к тому же обострила социальные противоречия в деревне. Первая мировая война усугубила тяжелое положение крестьян, что в немалой мере способствовало свершению социалистической революции.

Нажимом большинства крестьян недовольных землеустройством, землеустроительные комиссии Постановлением Временного правительства от 28 июня (11 июля) 1917 г. были ликвидированы, а выделение хуторов и отрубов прекращено.

Уроки реформы П. А. Столыпина в трудах А. В. Чаянова Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

16. An analysis of the issue of consumer detriment and the most appropriate methodologies to estimate it DG SANCO // Europe Economics. — 2007. — July. [Europe Economics]. Available at: http://ec.europa.eu/consumers/strategy/docs/study_con-sumer_detriment.pdf.

17. Consumer Detriment under Conditions of Imperfect Information. Prepared for the Office of Fair Trading by London Economics. Available at: http://www.oft.gov.uk/shared_oft/reports/consumer_protection/oft194.pdf

18. Hunter J.; Ioannidis C.; Iossa E. Measuring Consumer Detriment under conditions of imperfect information // Office of Fair Trading, London (United Kingdom). Available at: http://www.oft.gov.uk/shared_oft/reports/consumer_protection/oft354.pdf

19. Measuring Consumer Detriment from Postal Quality? Price Misperceptions in France // CCRP Workshop, Aston University, Birmingham, 2011. Available at: http://www.londecon.co.uk/le/publications/pdf/CCRP%20working%20paper.pdf

Information about the authors

Agarkov Gavriil Aleksandrovich (Yekaterinburg, Russia) — Doctor of Economics, Head of Chair «State and Municipal Finances» at Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Professional Education «Ural Federal University named after the first President of Russia B. N. Yeltsin» (620002, Yekaterinburg, Mira st. 19).

Naydyonov Aleksey Sergeevich (Yekaterinburg, Russia) — leading economist at the Institute of Economics, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences (620014, Yekaterinburg, Moskovskaya st. 29).

Sudakova Anastasiya Evgen’evna (Yekaterinburg, Russia) — leading economist at the Institute of Economics, Ural Branch of the Russian Academy of Sciences (620014, Yekaterinburg, Moskovskaya st. 29).

УДК 338.43.02: 330.8

В. Ф. Башмачников

уроки реформы п. а. столыпинл в трудах а. в. чаянова

В аграрном секторе России в период реформирования ее экономики сформировался новый уклад хозяйствования на земле — крестьянские (фермерские) хозяйства. Перспективы развития этой категории хозяйств до сих пор не получили однозначной оценки. Это объясняется различиями экономических, а часто и политических интересов многих участников дискуссий. При этом мало или вообще не учитывается имеющийся в России исторический опыт столыпинских аграрных преобразований. Недооцениваются в этом плане и прогнозы великого российского ученого-аграрника А. В. Чаянова. В то же время столыпинско-чаяновские идеи-постулаты получили весомое подтверждение практически во всех современных аграрно развитых странах, не только обеспечивающих население продовольствием за счет собственного сельскохозяйственного производства, но и поставляющих продукцию сельского хозяйства в больших объемах на экспорт. Организационное построение сельского хозяйства в таких странах имеет общие черты, соответствующие в основном тому, к чему стремился П. А. Столыпин и что научно прогнозировал А. В. Чаянов. Основными элементами в сельхозструктурах повсюду сохранились или утвердились современные крестьянс-кие-фермерские хозяйства, вооруженные высокопроизводительной техникой.

Ключевые слова: агропромышленное формирование, аграрные воззрения, аграрный строй, крестьянско-кооперативная система, фермерские хозяйства

Сложившееся среднедушевое потребление собственной сельскохозяйственной продукцией, основных продуктов питания в России ниже на протяжении длительного периода не может рекомендуемых норм. При этом значительная достойно решить свою продовольственную часть продукции животного происхождения проблему.

удовлетворяется за счет импорта. В то же время Системный кризис в сельском хозяйстве Россия с ее огромными земельными ресурсами страны обусловлен многими причинами в оси природно-климатическими условиями, позво- новном макроэкономического характера. Это ляющими осуществлять сельскохозяйственное затруднило формирование эффективной наци-производство в объемах, достаточных для пол- ональной аграрной политики на перспективу. ного удовлетворения потребностей населения Решение проблемы достаточного продовольс-

твенного обеспечения за счет импорта увеличивает вероятность утраты государством экономической безопасности.

За годы реформирования в аграрном секторе страны сформировался многоукладный характер экономики, представленный сельскохозяйственными организациями, крестьянскими (фермерскими) хозяйствами, хозяйствами населения. Сельскохозяйственные организации производят большую часть зерна (78%), яйца (77%), мяса (61%). Хозяйства населения производят более 80% картофеля и 70% овощей, 50% молока. Начавшие свою деятельность с чистого листа крестьянские (фермерские) хозяйства уже сейчас производят более 20% зерна и 11% овощей. Пока меньший вклад в обеспечение продовольственной безопасности наблюдается у фермеров по животноводческой продукции. В то же время анализ динамики производства продукции в разрезе отдельных категорий хозяйств показывает, что фермерские хозяйства (в отличие от других форм хозяйствования) ежегодно и с высокими темпами наращивают объемы производства по всем основным видам сельскохозяйственной продукции.

При выборе эффективной системы организации Российского сельскохозяйственного производства с учетом функционирующих форм хозяйствования, их вклада в обеспечение продовольственной безопасности важно учитывать не только сложившиеся реалии, но и имеющийся у России исторический опыт аграрных преобразований, успешно используемый в большинстве других аграрно развитых стран.

В текущем году в России запланировано проведение многих публичных мероприятий, посвященных памяти выдающегося государственного деятеля, прозорливого и одновременно решительного реформатора — Петра Аркадьевича Столыпина. Предстоят очередные дискуссии о значении аграрных столыпинских реформ для тогдашней и для нынешней России.

Споры по этой проблеме продолжаются с большим или меньшим накалом уже четверть века (ранее семьдесят лет она была под запретом). Единства мнений не было в пору подготовки партийно-государственного решения о восстановлении многоукладности в сельском хозяйстве (1989 г.). Нет его и в наши дни. Хотя некоторое сближение позиций спорщиков все-таки происходит. Сегодня уже не звучат резко отрицательные оценки, даже от коммунистов, которые

в советское время усматривали в деятельности П. А. Столыпина только ужесточение режима государственной власти. Они сменили гнев на безразличие к теме.

И все-таки значительный разброс мнений сохраняется. Это, в частности, показала дискуссия, прошедшая в рамках XIII Российской агропромышленной выставки «Золотая осень» на научно-практической конференции «Уроки реформы П. А. Столыпина и перспективы развития малых форм хозяйствования» (октябрь 2011 г.) При большом разнообразии тематики выступлений участников отчетливо проявились два разных подхода к оценке столыпинского наследия. Одна группа выступающих акцентировала внимание на непреходящем значении опыта создания и государственной поддержки широкого слоя товарных крестьянских хозяйств (по нынешней терминологии — фермеров). Другие ораторы как бы осаживали первых, утверждая что, мол, сейчас другое время, другие экономические условия и поэтому нельзя повторить ту историческую реформу, что из нее реально и полезно взять только методологию реформирования, а именно: системность и тщательность подготовки экономических реформ, учет реалий и поэтому эволюционность и постепенность преобразований.

Первые упрекали нынешнее государство за то, что оно совсем не по-столыпински в вопросах государственной поддержки отдает предпочтение крупным сельхозорганизациям, в том числе латифундистам. Вторые, как бы защищая сегодняшнюю власть, упрекали фермерский сектор за то, что он пока слабоват, дает сам по себе только около 6% от общего валового производства сельхозпродукции, а государство, мол, «по справедливости» выделяет этому сектору примерно такую же долю средств господдержки. Эти доводы воспринимались представителями фермерства как оправдание государственной медлительности в вопросах создания широкого слоя свободных товарных фермерских хозяйств, как объяснение с опорой на авторитет имени Столыпина приоритетной государственной поддержки не по-столыпински «крепких мужиков»

— агроалигархов.

Не берусь оценивать степень обоснованности доводов споривших на конференции сторон. Замечу лишь, что на данном мероприятии, равно как на большинстве дискуссий, проходивших в течение двадцати лет по поводу столыпинских

уроков, недоставало научной объективности. Споры по этой проблеме всегда ведутся горячо. Эмоциональность затрудняет продвижение к истине. Но она в связи с особенностями данного предмета споров неизбежна. Дело в том, что на позицию большинства участников дискуссий по поводу уроков столыпинской аграрной реформы существенно влияют их экономические и часто политические интересы. Поэтому не рискну здесь излагать свою собственную точку зрения. Она тоже может быть воспринята читателями как субъективная, сформированная под влиянием моей активной работы по формированию и развитию фермерского движения в современной России.

Вместо этого я приглашаю уважаемых читателей взглянуть на систему организации сельскохозяйственного производства, которую начал выстраивать в России П. А. Столыпин, через призму аграрных воззрений, можно сказать — «аграрной философии», всемирно признанного российского ученого экономиста — аграрника Александра Васильевича Чаянова. На мой взгляд, освежение в нашей памяти мыслей Великого ученого в связи с анализом уроков исторической реформы добавит объективности в наши разговоры на мероприятиях, посвященных памяти великого российского государственника.

Имеется достаточно оснований для того, чтобы в статье об уроках ре форм П. А. Столыпина прибегнуть к научному наследию А. В. Чаянова. Годы получения высшего сельскохозяйственного образования у Александра Васильевича пришлись на период проведения аграрной реформы. Он с 1906 г. по 1911 г. был студентом Московского сельскохозяйственного института (ныне — Аграрный университет им. К. А. Тимирязева). Институт непосредственно участвовал в реформе. В частности, на его базе готовились геодезисты-землестроители, которые непосредственно оформляли земельные участки для крестьянских семей, решивших выделиться из общины. Знания студентов головного сельскохозяйственного вуза страны накапливались и убеждения формировались в атмосфере, насыщенной идеями глубоких преобразований аграрного строя страны.

Основные направления и принципы аграрной реформы Александр Васильевич принял на вооружение. Они стали частью, может быть даже фундаментом его аграрного мировоззрения. Вот их краткий перечень:

— опора на семейные крестьянские хозяйства;

— наделение их собственной землей;

— экономическая, в т. ч. кредитная их поддержка;

— кооперирование крестьянских хозяйств;

— агрокультурное просвещение крестьян.

Особенно вдохновили его идея и практика

кооперирования самостоятельных крестьянских хозяйств. Еще во время учебы на последних курсах ему довелось подробно ознакомиться с зарубежным опытом работы крестьянских обслуживающих кооперативов в европейских странах — Италии, Германии и Франции. После окончания института молодой специалист активно включился в работу по созданию в России широкой сети, по сегодняшней терминологии, сельскохозяйственных потребительских кооперативов. Благо столыпинская реформа создала для этого широчайшие возможности.

Александр Васильевич к 1917 г. уже многого добился. В частности возглавлял созданное под его руководством Центральное товарищество льноводов. Он стал участником февральской революции. В те бурные месяцы был одним из инициаторов создания Лиги аграрных реформ, членом оргкомитета, а затем членом центрального распорядительного комитета этой общественной организации. Вместе с единомышленниками — участниками Лиги Александр Васильевич разрабатывал проект новой аграрной реформы. Потребовалось проанализировать результаты предыдущей (т. е. столыпинской) реформы, оценить состояние деревни, крестьянства. Была подготовлена и опубликована работа, в которой давалась положительная оценка государственной работе по изменению аграрного строя страны. Главными экономическими итогами реформы он назвал развитие кооперативов, а также мероприятия по оказанию агроэконо-мической помощи единоличным крестьянским хозяйствам. Он писал: «Крестьянское хозяйство 1917 г. не то, каким было крестьянское хозяйство 1905 г. Изменилось само крестьянское хозяйство: иначе обрабатываются поля, иначе содержится скот. Крестьяне больше продают, больше покупают. Крестьянская кооперация покрыла собой нашу деревню и переродила ее. Стал развитее и культурнее крестьянин» [2, с. 9].

Отталкиваясь от такой оценки предыдущей реформы, лидеры Лиги аграрных реформ предлагали не только продолжить прежнюю работу,

но значительно ее радикализировать. Если в годы Столыпина земельная и другая поддержка оказывались только части крестьян, так называемым крепким мужикам, то на съезде участников Лиги (из сорока российских губерний) уже ставилась задача перераспределения между всеми крестьянами помещичьих земель. На это П. А. Столыпин на первых порах еще не решался. Александр Васильевич Чаянов на демократической волне, рожденной февральской буржуазно-демократической революцией, был выдвинут кооперативным движением в состав Временного Правительства России в качестве заместителя министра земледелия. Открывались перспективы для продолжения, развития и углубления преобразований аграрного строя страны, обоснованные еще под руководством

С. Ю. Витте и практически начатыми под руководством П. А. Столыпина. Но реализации новых задумок помешали октябрьские события.

Я так подробно описал некоторые моменты яркой биографии А. В. Чаянова лишь затем, чтобы у читателя не возникли мысли о надуманности связи между именами П. А. Столыпина и А. В. Чаянова, между практическими делами великого реформатора и научными воззрениями великого ученого. После таких пояснений перейдем к рассмотрению основных научных идей — постулатов А. В. Чаянова, имеющих самое непосредственное отношение к вопросу об уроках аграрной реформы П. А. Столыпина для современной России.

Первым таким постулатом, можно сказать, заглавным или отправным в реформе П. А. Столыпина и в теоретических построениях А. В. Чаянова является опора аграрного строя, системы сельскохозяйственного производства в основном на семейные крестьянские хозяйства. Правда, в позициях реформатора и ученого были заметные различия. Петр Аркадьевич делал акцент на особом значении широкого слоя крепких, зажиточных мужиков. Александр Васильевич говорил больше о широкой массе трудовых крестьянских хозяйств. Но эти различия не имели принципиального характера. Эти два акцента находились в одной системе социально-экономических координат. Главное, что сближало или объединяло позиции реформатора и ученого — это опора не на крупное (помещичье, капиталистическое или артельное) хозяйство-предприятие, а на крестьянское семейное хозяйство.

Петр Аркадьевич в своих выступлениях и документах солидно обосновывал крестьянскую направленность затеваемой реформы. С экономической точки зрения необходимостью усиления заинтересованности основных работников сельского хозяйства — крестьян, развития их инициативы и повышения ответственности за конечные результаты работы на земле. С политических позиций — необходимостью создания достаточно широкого слоя небедных людей (на современном языке — среднего класса), заинтересованных в укреплении государственности и в обеспечении общественно-политической стабильности.

Александр Васильевич теоретически расширил и углубил обоснование принципа опоры сельскохозяйственного производства на крестьянские семейные хозяйства. В начале ХХ в. ученые-экономисты и экономические политики дружно заболели идеей увеличения масштабов предприятий. В промышленности нарастали темпы концентрации капитала и труда. Все чаще звучало, особенно у сторонников марксизма, что скоро этот процесс захватит и сферу сельскохозяйственного производства. Молодой А. В. Чаянов гигантоманией не заболел. Признавая действие экономической закономерности процессов концентрации, он на примере сельского хозяйства вывел новый экономический закон — дифференцированного оптимума производственной концентрации.

Устоять пере общей болезнью ему помог иммунитет, полученный еще в студенческие годы во время изучения крестьянского кооперирования зарубежом. Он уже тогда смог разглядеть, что общий процесс сельскохозяйственного производства состоит из многих частей (производственных связок). Эти части неодинаково предрасположены к укрупнению объемов, к концентрации. Основные сельхозработы, непосредственно связанные с природными элементами и процессами (с воздействием на почву, на растения, на животных), требующие особого внимания работников, оперативного их реагирования, повышенной ответственности за качество выполнения технологических операций — все они плохо поддаются концентрации. Он писал в своей работе «Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации»: «Процессы второй категории (биологические процессы растениеводства и животноводства) значительно лучше удаются мелкому хозяйству, так как они

требуют большого внимания и индивидуального ухода.». Другие части общего сельскохозяйственного производства для концентрации более свободны. На основе такого анализа Александр Васильевич пришел к убеждению, что концентрацию в производстве следует осуществлять дифференцированно. Важнейшие сельхозопе-рации, непосредственно связанные с биологическими процессами, лучше рассредоточивать по семейным крестьянским хозяйствам. А по отношению к другим процессам оправдано наращивание концентрации по принципу — чем дальше от биологических процессов, тем может быть выше концентрация труда и капитала.

Второй постулат чаяновских воззрений на эффективную систему сельскохозяйственного производства, соответствующий содержанию столыпинской реформы, это непременное кооперирование семейных крестьянских хозяйств. Он в своих трудах подчеркивал, что основу аграрного строя не могут составлять «распыленные» крестьянские хозяйства. Каждое такое хозяйство само по себе вполне может реализовать преимущества семейной формы в исполнении технологических (биологических) процессов. Но оно вынуждено выполнять и другие производственные процессы, которые в принципе лучше получаются при крупных размерах производства. В этой части крестьянского производства неизбежны потери и упущения. В результате выигрыш от ответственного и тщательного выполнения «биологических» процессов может быть полностью растерян на выполнении других работ (на хранении, переработке, реализации продукции и т. п.).

Сохранить выигрыш на основных работах, выполняемых в крестьянском хозяйстве, и избежать проигрыша от выполнения вспомогательных и обслуживающих работ, предрасположенных к более высокой концентрации, чем это возможно непосредственно в крестьянском хозяйстве — это, оказывается, вполне возможно, если крестьянские хозяйства, сохраняя свою самостоятельность при выполнении технологических (биологических) процессов, объединяют свои ресурсы и создают совместную кооперативную производственную единицу для выполнения, выделяемых из крестьянских хозяйств. Путем создания таких кооперативов достигается сложение положительных качеств малых и больших производств в рамках своеобразных крестьянско-кооперативных симбиозов.

Говоря о значении кооперативных предприятий, Александр Васильевич подчеркивал их отличие от коммерческих структур такой же производственной специализации. Он писал: «Кооператив не представляет из себя изолированного предприятия … он есть организованная на коллективных началах часть и только часть экономической деятельности той или иной группы лиц.. Крестьянская кооперация есть часть крестьянского хозяйства, выделенная для организации на крупных началах» [1, с. 196].

Чаянов рассматривал связки крестьянских хозяйств и совместных кооперативных предприятий как целостную производственно-хозяйственную систему — более крупную в сравнении с каждым отдельным семейным крестьянским хозяйством. Развитие крестьянской кооперации он видел как «постепенное формирование новой народнохозяйственной системы кооперированного семейно-трудового земледельческого производства» [1, с. 191]. В такой системе крестьянские хозяйства из распыленных малых производственно-хозяйственных единиц становились важнейшими частичкам крупных экономических формирований. Интересна оценка этой чаяновс-кой мысли известным современным крестьяноведом профессора социологии Манчестерского университета Теодором Шаниным. В своей лекции, посвященной Александру Васильевичу, он сказал, что изюминкой чаяновских исследований является «переход от малого хозяйства, семейного хозяйства к системе, в которой комбинируются большая экономика с семейной экономикой, через кооперирование. Именно кооперативная структура может сочетать методы большого и малого хозяйства».

Третий научный постулат А. В. Чаянова, связанный с преобразованием аграрного строя начала ХХ в. — это определение (предвидение) особо важной роли крестьянско-кооперативной системы в аграрном строе страны на обозримую перспективу. Не будучи политически ангажированным, обстоятельный ученый, хорошо знающий действительность, Александр Васильевич признавал, что в разнообразных российских условиях неизбежно параллельное существование разных форм ведения сельского хозяйства — не только скооперированных крестьянских хозяйств, но также «распыленных» крестьянских хозяйств, и сельхозартелей, и крупных капиталистических предприятия, широко использующих наемный труд. Но тщательно проанализи-

ровав плюсы и минусы каждой такой формы, он пришел к убеждению, что у крестьянско-кооперативной формы имеется более высокая вероятность для широкого распространения.

Александр Васильевич видел, что общее оживление сельского хозяйства в России, обусловленное проведением аграрной реформы, пробудило интерес к этой отрасли со стороны капитала — финансового, торгового и зарождающегося агропромышленного. По этому поводу он писал: «Развитие капиталистического влияния и концентрации в сельском хозяйстве следует ждать не обязательно в форме зарождения и развития латифундий, но всего вероятней в форме торгового и финансового капитализма, захватывающего экономическую диктатуру над весьма значительными сельскохозяйственными массивами, остающимися по-прежнему в производственном отношении мелкими семейнотрудовыми крестьянскими предприятиями» [1, с. 314].

Изложенные выше основные составляющие чаяновских воззрений на развитие аграрного строя в современных условиях не просто остались для нас ярким примером глубокого мышления. Они прошли успешную апробацию в России в годы НЭП. Тогда правительство России, возглавляемое А. И. Рыковым, столь же масштабным государственным деятелем, что и П. А. Столыпин, с большой энергией, последовательно и хорошо организованно возобновило и продолжило работу почти по всем направлениям предреволюционной и предвоенной реформы. Осуществлялся принцип опоры на крестьянское хозяйство (с акцентами на середняка). Расширялось крестьянское землепользование за счет помещичьих латифундий. Осуществлялась поддержка кооперирования единоличных крестьянских хозяйств. Иначе говоря — расширялась и укреплялась крестьянско-кооперативная система, начало формирования которой было положено в годы столыпинской реформы. Государство училось взаимодействовать с такой системой на основе рыночных методов, в частности посредством продналога, отказываясь от внеэкономического принуждения, опорочившего себя в годы военного коммунизма» За 5-6 лет последовательной реализации НЭП в сельском хозяйстве были получены невиданные ни до, ни после высокие результаты. Уровень производства сельхозпродукции к 1929 г. превзошел уровень предвоенного 1913 г. (к 1921 г. падение

составляло более 50%). 70% крестьянских хозяйств было вовлечено в снабженческо-сбытовые другие обслуживающие кооперативы. Увы, всеобщая коллективизация надолго остановила развитие крестьянско-кооперативной системы сельского хозяйства.

Но столыпинско-чаяновские идеи-постулаты получили весомое подтверждение практически во всех современных аграрно развитых странах, не только обеспечивающих за счет собственного сельхозпроизводства своего населения, но и поставляющих продукцию сельского хозяйства в больших объемах на экспорт.

Организационное построение сельского хозяйства в таких странах имеет общие черты, соответствующие в основном тому, к чему стремился П. А. Столыпин, и что научно прогнозировал А. В. Чаянов. Основными элементами в сельхозструктурах, повсюду сохранились или утвердились современные крестьянские (фермерские) хозяйства, вооруженные высокопроизводительной техникой. Определение «основные» правомерно по двум причинам. Во-первых, они в этих странах производят наибольшую долю сельхозпродукции (сельскохозяйственного сырья). Во-вторых, они составляют основание, фундамент разнообразных и сложных агропромышленных построений.

Основные элементы аграрных структур неоднородны по своему размеру. Везде имеются малые крестьянские хозяйства, в которых объем сельскохозяйственных работ не обеспечивает полной занятости членов семьи, а размер дохода недостаточен для ее жизнеобеспечения — приходится иметь и другие источники доходов. Вторую категорию составляют так называемые классические семейные фермерские хозяйства, в которых объем работ позволяет достаточно полно занять работоспособных членов крестьянских семей, а доходов хватает и на жизнь, и на развитие. Это те же семейно-трудовые крестьянские хозяйства, о которых писал А. В. Чаянов, только вооруженные современной техникой. Третья категория фермерских хозяйств — крупные хозяйства, использующие труд постоянных наемных работников под управлением хозяев — фермеров без наемных управляющих.

Необходимо отметить еще один аспект дифференциации семейных крестьянских (фермерских) хозяйств в современных условиях. Одна часть (меньшая) таких хозяйств, оставаясь свободными и независимыми субъектами «малого

агробизнеса» (по определению А. В. Чаянова «распыленными крестьянскими хозяйствами») самостоятельно включаются в рыночные отношения, ведут в одиночку нелегкую конкурентную борьбу за свое выживание. Другие крестьянские фермерские хозяйства ныне перестали быть просто «малой формой хозяйствования». Они стали неотъемлемыми органичными частями более или менее крупных агропромышленных формирований (сервисных кооперативов, кооперативных объединений). В жесткую стихию рыночных отношений они включаются опосредованно, через кооперативы. Через них они включаются и в процесс систематического обновления технологии и техники производства. Поэтому современное фермерство (его значительная часть) правомерно относить к системам крупного современного аграрного (агропромышленного) бизнеса. Они — его неотъемлемая часть. Их корректно сравнивать с другими формами современного крупного сельскохозяйственного производства.

Межфермерские кооперативы повсеместно стали важным элементом современных институциональных аграрных структур. Они не занимаются выполнением технологических операций, но составляют вспомогательную обслуживающую инфраструктуру для исполнителей сельскохозяйственных технологий. И поэтому правомерно относятся к системе сельскохозяйственного производства. Перечень видов специализации таких кооперативов обширен и разнообразен: снабженческие (закупка технических средств и материалов), организация взаимопомощи в использовании высокопроизводительной дорогой техники, выполнение в фермерских хозяйствах особо сложных работ, требующих специальных технических средств и специальной профессиональной подготовки (химические обработки, изготовление кормовых смесей из базового фермерского зерна и покупаемых добавок), транспортное обслуживание (автомобилями с рефрижераторами, молоковозами, скотовозами и др.), мелиоративное обслуживание, искусственное осеменение животных в сочетании с ветеринарными и зоотехническим обслуживанием (или без такого сочетания), хранение и реализация продукции, переработка в сочетании с хранением продукции, финансовое обслуживание — кредитование, страхование, оформление финансовых документов и мониторинг взаимоотношений фермерских хозяйств с на-

логовыми и другими финансовыми учреждениями, социально-бытовое обслуживание членов фермерских хозяйств, комплексное экономическое обслуживание фермерских хозяйств. Здесь названы только наиболее часто встречающиеся виды специализации кооперативов.

Наряду с сервисными фермерскими кооперативами аграрные структуры наполнены их конкурентами — сервисными предприятиями и организациями, принадлежащими частному капиталу. Многие из них созданы акционерными обществами, специализирующимися на оказании экономических услуг сельхозпроизводителям. Но в последнее время растет количество таких организаций, создаваемых крупными агропромышленными объединениями, занимающимися производством ресурсов для сельского хозяйства (удобрений, кормов и др.), а также глубокой переработкой сельскохозяйственного сырья и производством готового продовольствия.

Кроме фермерских хозяйств и сервисных организаций имеются крупные современные предприятия, выполняющие своими силами как основные сельхозработы (технические операции), так и широкий набор работ обслуживающего, вспомогательного характера. По объему сельхозпродукции они занимают значительный удельный вес. Однако чаще всего они специализируются на выполнении заключительных стадий сельскохозяйственного производства (заключительный откорм скота и др.). И это объясняет их высокий удельный вес в валовом объеме сельхозпродукции. В растениеводстве крупных сельскохозяйственных предприятий осталось немного, в основном — в овощеводстве закрытого грунта и в плодоводстве.

Особого внимания заслуживает вопрос о роли в современном сельскохозяйственном производстве крупных агропромышленных фирм, комбинатов и объединений, в т. ч. холдингового типа. В западных странах их влияние нарастает. Они все чаще становятся интеграторами, экономическими дирижерами всего процесса агропромышленного производства — от поля до прилавка. Интеграторы косвенно участвуют и в производстве сельскохозяйственного сырья. Их научные учреждения разрабатывают современные сельскохозяйственные технологии и проектируют адекватные им сельхозмашины. Их дочерние коммерческие структуры продают сельхозпроизводителям семенной материал, корма, химические средства интенсификации произ-

водства и др. По существу они часто диктуют сельхозпроизводителям, что и как выращивать.

Но при всем при этом агропромышленные образования, в т. ч. агропромышленные холдинги на Западе, как предвидел А. В. Чаянов, непосредственно сельским хозяйством, т. е. прямым производством сельхозсырья, как правило, не занимаются. Они не поглощают в свои структуры сельхозпроизводителей. Не создают свои собственные сельскохозяйственные подразделения или аффилированные сельхозпредприятия (сельхозорганизации). Они в подавляющем своем большинстве не приобретают сельхозуго-дия, и не строят свои мегафермы и животноводческие комплексы. Свою функцию интегратора агропромышленные гиганты осуществляют не организационно-административными, а экономическими методами. Их взаимодействие с сельхозпроизводителями осуществляется на основе жестких экономических контрактов. Не входя в систему собственно сельскохозяйственных формирований, т. е. в аграрные структуры, они тем не менее влияют на их развитие. При

этом чаще всего агропромышленные интеграторы проявляют заботу об укрупнении производства в семейных фермерских хозяйствах — у своих надежных и продуктивных партнеров.

Охарактеризованные выше элементы современных аграрных структур, в которых фермерские хозяйства играют не просто заметную, а особо важную роль, ныне имеются во всех странах с современным развитым сельским хозяйством. Но комбинации, соотношения этих элементов в аграрных структурах каждой страны имеют свои особенности, обусловленные своеобразным сочетанием объективных и субъективных (политических) факторов, в т. ч. достигнутым уровнем развития подотраслей самого сельского хозяйства, а также индустрии производства ресурсов для села и переработки сельскохозяйственного сырья, традициями в организации сельскохозяйственного производства, уровнем развития отношений собственности, общественным строем, в частности соотношением демократизма и централизма в управлении экономикой и др.

Список источников

1. Чаянов А. В. Избранные произведения. — М.: Московский рабочий, 1989.

2. Чаянов А. В. Что такое аграрный вопрос? — М.: Акционерное общество «Универсальная библиотека», 1917.

Информация об авторе

Башмачников Владимир Федорович (Москва, Россия) — доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник Всероссийского института аграрных проблем и информатики им. А. А. Никонова, г. Москва, Большой Харитоньевский переулок, д. 21/6, e-mail: [email protected].

V. F. Bashmachnikov Lessons of p. A. Stolypin’s reform in A. V. Chayanov’s works

A new way of farming — the peasant (farmer) economy was formed in the agricultural sector in Russia during the reforms of its economy. Prospects for the development of this category of households still do not have an unambiguous assessment. This is explained by differences in economic and often political interests of many participants of the discussions. Stolypins agrarian reforms are received with little or not at all taking into account the existing historical experience of Russia. Underestimated in this regard and forecasts made by the great Russian scientist of agriculture, A. V. Chayanov. At the same time, the ideas and postulates of Stolypin and Chayanov have received important confirmation in virtually all modern agro-developed countries, not only providing the population with food from their own agricultural production, but also supplying agricultural products in large quantities for export. Organizational structure of agriculture in these countries has common features, mainly related to everything desired by P. A. Stolypin and scientifically predicted by A. V. Chayanov. The modern peasant-farms, armed with high technology, preserved and affirmed as the main elements everywhere in the agroindustrial structures.

Keywords: agro-industrial development, agro-industrial formation, agrarian beliefs, agrarian structure, peasant cooperative system, farms, farm enterprises

References

1. Chayanov A. V. (1989). Izbrannye proizvedeniya [Selected works]. Moscow, Moskovskiy rabochiy [Moscow worker].

2. Chayanov A. V. (1917). Chto takoe agrarnyy vopros? [What is the agrarian question?]. Moscow, Aktsionernoe obshchestvo «Universal’naya biblioteka» [Joint-stock company “Universal library”].

Information about the author

Bashmachnikov Vladimir Fyodorovich (Moscow, Russia) — Doctor of Economics, Professor, main research scientist at the All-Russian Institute of Agrarian Problems and Informatics named after A. A. Nikonov. Moscow, Bol’shoy Khariton’evskiy pereulok 21/6, e-mail: [email protected].

Судьба реформ Столыпина после 1911 года [45]

Судьба реформ Столыпина после 1911 года [45]

Как мы отмечали в начале этой главы, реформы Столыпина, вопреки распространенному мнению, начали приносить свои главные плоды как раз после 1911 года — прежде всего благодаря «Закону о землеустройстве» от 29 мая 1911 года, который существенно детализировал положения ранее изданных законов 1906 и 1910 гг. Поэтому и уровень жизни крестьян сильно вырос именно после 1911 года. Далее приведем выдержки из доклада М. А. Давыдова и И. М. Гарсковой (Москва) «Динамика землеустройства в ходе столыпинской аграрной реформы. Статистический анализ» [46].

Аграрная реформа Столыпина остается дискутируемым сюжетом историографии. К сожалению, за последние 12 лет тема не потеряла своей чрезмерной политизированности. Весьма часто она по-прежнему остается только поводом заявить о своих партийных пристрастиях, в том числе об отношении к проблеме частной собственности на землю. Количественно в литературе продолжает доминировать традиционный негативистский подход, который сводится к широко известным тезисам о «провале реформы», о неприятии ее крестьянами, о том, что она была «кабинетной идеей», о ее насильственном характере и т. п.

Для этого подхода характерен, помимо прочего, любопытный способ обращения с источниками, который можно назвать внестатистическим. Большинство работ лишено серьезного статистического основания, и, видимо, именно в этом одна из основных причин того, что масштабные заключения критиков о якобы катастрофическом исходе преобразований как бы повисают в воздухе. А между тем источники по истории столыпинской аграрной реформы вполне добротны и доступны. В настоящем докладе используется официальная статистика землеустройства, издававшаяся ГУЗиЗ (Главным управлением земледелия и землеустройства), которая по странному недоразумению практически не используется традиционной историографией.

Эта статистика недвусмысленно опровергает ряд принципиально важных представлений о столыпинской реформе, которые как бы освящены временем и потому считаются само собой разумеющимися. Прежде всего это касается тезиса о спаде реформы с 1910 года и уж во всяком случае после 1911 года, который фигурирует даже в школьных учебниках. На самом же деле как раз в 1912 г. благодаря законодательным актам 1911 года реформа обретает второе дыхание. Буквально по всем стадиям землеустройства средние показатели 1912–1913 гг. превосходят — и весьма значительно — аналогичные показатели 19071911 гг. Так, в 1907–1911 гг. в среднем ежегодно подавалось 658 тысяч ходатайств об изменении условий землепользования, а в 1912–1913 гг. — 1166 тыс., закончены подготовкой в 1907–1911 гг. дела 328, тыс. домохозяев на площади 3061 млн десятин, в 1912–1913 гг. — 774 тыс. домохозяев на площади 6740 млн десятин, утверждено землеустроительных проектов в 1907–1911 гг. для 214 тыс. домохозяев на площади 1953 млн десятин, в 1912–1913 гг. — 317, тыс. домохозяев на площади 2554 млн десятин.

Это касается как группового, так и индивидуального землеустройства, в том числе и единоличных выделов из общины, о чем особенно беспокоится традиционная историография. Она видит «огромной важности факт» в том, «что, по частным наблюдениям, кривая выделов, ранее поднимавшаяся, с 1910 г. резко пошла вниз». Однако статистика ГУЗиЗ дает совершенно противоположную информацию. За 1907–1911 гг. в среднем за год по России хотели выделиться 76 798 домохозяев в год, а в 1912–1913 — 160 952, т. е. в 2,9 раза больше. Еще выше рост числа окончательно утвержденных и принятых населением землеустроительных проектов единоличных выделов — их число увеличилось с 55 933 до 111 865 соответственно, т. е. в 2,4 раза больше в 1912–13 гг., чем в 1907–1911 гг. При этом, естественно, погубернская картина дает немалый простор для интерпретации. Все основные показатели категорий землеустройства растут во времени и по России в целом, и в подавляющем большинстве губерний.

Изучение статистики землеустройства потребовало применения методов многомерного анализа, позволивших точнее представить, как протекала реформа в пространстве и времени. В реформу были вовлечены губернии, представляющие разные хозяйственно-экономические районы и природно-географические зоны Европейской России, что говорит о том многообразии возможностей для изменения своей жизни, условий хозяйствования, которое давала аграрная реформа Столыпина крестьянам, показывает, что она затронула и заинтересовала крестьянство губерний с различными исторически сложившимися типами землепользования. В то же время эти данные показывают, что реформа отнюдь не везде протекала с одинаковым темпом. Тем не менее она выводила сельское хозяйство страны из стагнации, достаточно быстро меняла российскую деревню, притом качественно в лучшую сторону. Аграрная реформа Столыпина была глобальным преобразованием, которое имело серьезнейшие перспективы в деле радикального изменения жизни страны.

Выводы об эффективности аграрной реформы Столыпина и ее ускорении после 1911 года подтверждают также исследования историков Вронского, Рогалина, Проскурякова, Ковалева. Объем землеустроительных работ по разверстанию земель, количество земли, закрепляемой в собственность крестьян, количество земли, продаваемой крестьянам через Крестьянский банк, объем кредитов крестьянам стабильно росли вплоть до начала Первой мировой войны (и не прекратились даже во время войны).

Принятые в 1907–1912 гг. законы обеспечили также быстрый рост кооперативного движения, даже во время войны: с 1914 по 1 января 1917 года общее число кооперативов выросло с 32 975 до почти 50 тыс. к 1917 году, т. е. более чем в полтора раза. К 1917 году в них состояло 13,5– 14 млн человек [47]. Вместе с членами семей получается, что до 70–75 млн граждан России (около 40 % населения) имели отношение к кооперации.

За время с 1906 по 1914 год состоялись Первый и Второй Всероссийские кооперативные съезды. В 1912 году открылся Московский народный банк — независимый от правительства банк мелкого кредита с отделениями в Лондоне, Харбине и торговым агентством в Нью-Йорке. На местах стали создаваться кооперативные союзы. Над всем этим стояли центральные организации — МОСПО (Центросоюз), Всероссийский совет рабочей кооперации, Московский народный банк и Центральные товарищества: льноводов, плодоводов и огородников, коноплеводов, по сбыту яиц, по закупке сельскохозяйственных машин и удобрений, Союз кооперативов по переработке и сбыту картофеля, Всероссийский союз кооперативных товариществ по производству и сбыту кустарных и артельных товаров, Общество для содействия артельному делу в России, Центральные кооперативные книжные склады и др.

Кооперативные союзы владели собственными типографиями, пароходами, выпускали более ста кооперативных газет и журналов (среди них журналы «Кооперативная жизнь», «Вестник кооперативных съездов», «Известия Совета В.К.С.»). Совет всероссийских кооперативных съездов (В.К.С.) имел большое издательство и Кооперативный институт. Культурно-просветительская работа была очень разнообразной: начиная от библиотек, народных домов и заканчивая меценатством…

На основании всех этих данных кандидат исторических наук О. Н. Елютин (см. сноску на предыдущей странице) пишет:

Феноменальный взлет российской кооперации позволяет задать вопрос: может быть, таким образом происходил поиск русским народом наиболее удобной для него формы приспособления к рыночной экономике, формы, в наибольшей степени соответствующей российским условиям и традициям, социокультурным ценностям российского крестьянства?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Реформы Петра Столыпина »Блог М. Влчека« 20 век », Россия

Россия была в период большой нестабильности, когда Петр Столыпин пришел к власти в качестве премьер-министра Российской империи в 1906 году. Российская империя начинала экспериментировать в (второстепенном) ) демократические реформы в годы до этого. С учреждением Думы и усилением мощных сил, призывающих к революции, Стиолыпин стал лидером, которому было поручено проводить реформы и законодательство, которые Николай II позволил бы, имея дело с гневом и требованиями реформ, которых требовали октябристы и другие группы левого крыла.

Сельскохозяйственная и земельная реформа, благодаря которой Столыпин прославился, была, вероятно, самым важным и последовательным политическим решением, которое он принял на посту премьер-министра. Вопрос о том, что делать с крестьянской землей, был давней проблемой. Несколько политических фракций разделились по вопросу о том, следует ли и как решать спор о крестьянских землях. Более левые фракции хотели принудительного перераспределения дворянских земель, при этом кадеты требовали компенсации, а радикалы выступали против компенсации.Столыпин решил перераспределить общинные земли, отличные от дворянских, и передать их индивидуальным крестьянам для ведения хозяйства. Эта реформа была в конечном итоге одобрена Третьей Думой и была направлена ​​на создание большого числа самодостаточных фермеров и владельцев собственности, которые чувствовали бы себя лояльными к правительству и поддерживающими политическую систему. Эти крестьяне, как надеялся Столыпин, станут мощной опорой имперского режима. Оппозиция, которая призывала к перераспределению дворянских земель деревенским общинам и включала такие политические группы, как кадеты, октябристы и даже антииндивидуалистические консерваторы, оказалась в несогласии со столыпинской реформой.Эта реформа привела к краху и расчленению Второй Думы, еще больше разозлила многих россиян и подтолкнула государство к насильственной революции.

Хотя Столыпин и близко не имел такой власти, как император, он имел значительную власть в России в этот неспокойный период. Способствуя дальнейшей нестабильности в стране, в 1907 году Столыпин способствовал принятию печально известной статьи 87, закона, который давал царю возможность не только упразднять Думу, но и принимать законы между выборами, такие как законы, которые могли изменить состав. следующей Думы.Результатом этого закона стало не только создание новой, более удобной для Столыпина Думы, но и возможность провести его сельскохозяйственную реформу в период между выборами и исказить состав следующей Думы, чтобы обеспечить ее принятие. В результате этой реформы Третья Дума в значительной степени состояла из помещиков, бизнесменов, дворянства и других людей, которые поддерживали царя и поддерживали аграрную политику Столыпина. В результате этой реформы и выборов следующей Думы Столыпин получил крупную националистическую коалицию, главной оппозицией которой были левые кадеты и центристы октябристы.Основные разногласия сохранялись на протяжении всей Третьей Думы, и даже кабинет Столыпина разделился по широкому кругу вопросов. Несмотря на это, это была единственная Дума, которая осталась на весь назначенный срок.

Правление Столыпина во времена Российской империи оказало большое влияние на русскую культуру и политику. Благодаря многочисленным интенсивным политическим давлениям как со стороны правых, так и со стороны левых, Столыпин в конечном итоге произвел реформы и политику, которые пользовались благосклонностью царя и разжигали гнев политической оппозиции.Будучи влиятельным лидером в неспокойное время, Столыпин, принятый во время его пребывания на посту премьер-министра, принял политические решения, которые ускорили грядущую русскую революцию.

Источник

Фриз, Грегори Л. изд. Россия. История, 3-е издание. Оксфорд: Oxford University Press, 2009.
Wyhnar, Bohdan. «Столыпинские аграрные реформы». Энциклопедия Украины, т. 5 , 1993. Интернет-энциклопедия Украины. Размещено в 2001 году. Дата просмотра 30 января 2016 года. Http://www.encyclopediaofukraine.com / display.asp? linkpath = pages% 5CS% 5CT% 5CStolypinagrarianreforms.htm

Трагическая судьба российских реформаторов

18 сентября исполняется 100 лет со дня убийства Петра Столыпина, премьер-министра царской России с 1906 по 1911 год, в Киеве. Столыпин был одним из выдающихся государственных деятелей России, а также одним из самых противоречивых людей страны.

Столыпин не вписывается ни в одну из стандартных категорий, характерных для большинства российских политиков: реакционер или реформатор, консерватор или либерал, славянофил или западник, прокамратия или продемократия.Но одно можно сказать наверняка: Столыпин умел ставить перед собой более высокие цели и вести к ним людей, не обращаясь к инстинктам толпы или влиятельного большинства.

Были ли усилия Столыпина успешными? Это вечный вопрос, над которым борются реформаторы, историки и экономисты, и на который нет однозначного ответа. Каждое поколение должно сформулировать свой ответ на вопрос, достигли ли такие люди, как Столыпин или Егор Гайдар, экономический реформатор начала 1990-х годов, своих целей.

Столыпин был премьер-министром дольше всех в истории России. Он подавил революцию и начал глубокие реформы. Спустя сто лет после смерти он остается одной из самых популярных фигур в истории России. В то же время он стал жертвой пули убийцы, которая помешала ему завершить реформы и достичь своей конечной цели: достичь 20 лет мира, чтобы помочь превратить Россию в великую державу.

Наследие Столыпина содержит важные уроки о том, как правительство должно реагировать на серьезный политический и экономический кризис.

Во-первых, лидер должен быть готов взять на себя полную ответственность — особенно за непопулярные меры. Столыпин был вынужден подавить революционный террор в начале 1900-х годов, и временами он делал это безжалостно. И хотя в результате жесткой политики Столыпина было меньше жертв, чем во время будущих революций или во время сталинских репрессий, его репутация была обременена ярлыком прихвостня, для которого термин «галстук Столыпина» занимает видное место в большинстве его описаний.Столыпин не пытался отрицать или оправдывать свои действия, но однажды он заметил в Госдуме, что нужно различать кровь на руках преступника и кровь на руках хирурга.

Во-вторых, любому политическому реформатору нужен сильный министр финансов. Эту поддержку Столыпину оказал вице-премьер, министр финансов Владимир Коковцов. Противодействуя противодействию со стороны всех других государственных структур, министерство финансов под руководством Столыпина создало условия, необходимые для макроэкономической стабильности.Это укрепило золотой запас и сделало российскую валюту одной из самых стабильных и привлекательных в довоенном мире.

Наконец, реформатор не может быть заложником партийных интересов или групп с особыми интересами. Он должен преследовать долгосрочные стратегические цели, даже если это влечет за собой краткосрочные трудности.

Трагическая судьба Столыпина типична для русских реформаторов. Около 10 лет назад один российский политик сказал, что хотел бы, чтобы современные российские реформаторы были больше похожи на Михаила Сперанского, «отца русского либерализма» при царях Александре I и Николае I; Сергей Витте, первый премьер-министр царской России с 1905 по 1906 год; и Столыпин.

Но, возможно, политик заговорил слишком рано. Сперанского обвинили в государственной измене и сослали, Витте уволили после проведения одной из лучших денежных реформ в мировой истории, а Столыпин был застрелен в разгар своих реформ.

Владимир Мау — декан Российской академии народного хозяйства. Этот комментарий появился в «Ведомостях».

Славянское обозрение | Индексы

Том 59 Номер 2 Тезисы

Мобилизация 1914 года и вопрос о русской нации: переосмысление

Джош Сэнборн

В этой статье утверждается, что начало Первой мировой войны стало переломным моментом в политической истории России.Используя недостаточно используемые архивные и опубликованные источники о реакции резервистов и их семей, Санборн показывает, что военная мобилизация на войну сопровождалась также политической мобилизацией. Эта мобилизация была далека от единой; Граждане России вышли на улицы и в знак протеста против войны, и в знак поддержки войск. Но война структурировала политическую деятельность и сделала почти каждого гражданина России политическим деятелем. В этой статье показано, что политическая структура во время войны была национальной, с упором на «народ» как на легитимизирующую политическую силу в стране.Таким образом, именно момент мобилизации высвободил потенциал многоэтнической русской нации, которая создавалась в поздний имперский период.

Земства, крестьяне и гражданство: движение за образование взрослых в России и Первая мировая война

Скотт Дж. Сереги

Историки пришли к выводу, что в контексте «земской реакции» после 1905 г. и неспособности демократизировать местное самоуправление земства были в значительной степени истощенной силой.Это суждение проблематично по двум причинам. Во-первых, это не основано на внимательном изучении многочисленных источников за период 1907-1917 гг. Во-вторых, он не решает главного парадокса этого периода: земства, их «прогрессивный» потенциал, якобы разрушенный реакцией, продолжили реализацию самых амбициозных крестьянских программ за свою пятидесятилетнюю историю. Более того, они сделали это совместно с возрожденной интеллигенцией Третьего Элемента. В этой статье основное внимание уделяется новейшей сфере образования взрослых (библиотеки, читальные залы газет, лекции) и на примере многонациональной Уфимской области.Он обнаружил, что война, в частности, и крестьянский спрос на информацию и интерпретацию новостей, открыли окно возможностей для земств и профессионалов вступить в беспрецедентный диалог с крестьянами, в котором земства пытались взрастить новые представления о гражданстве. При этом земства проявили значительную жизнеспособность и креативность, провинциальное образованное общество показало, что оно было далеко не таким раздробленным и парализованным, как предполагают многие историки, а деревня была далеко не такой закрытой, как подчеркивают некоторые источники.В статье также делается попытка проанализировать некоторые аспекты социальной и культурной динамики, которая изменила русские и нерусские деревни во время Первой мировой войны, предметом которого в научной литературе пренебрегали.

Гражданство и русская нация во время Первой мировой войны: комментарий

С. А. Смит

Эта статья ставит под сомнение точку зрения о том, что слаборазвитая национальная идентичность была основной причиной неудач России в Первой мировой войне, сравнивая российские разработки с событиями в Германии.Это предполагает, что «протонациональная» идентичность существовала среди крестьян на протяжении веков, и что с конца XIX века национальная идентичность неуклонно росла, особенно после революции 1905 года. Однако этому процессу препятствовала неспособность автократии предоставить полные права гражданства. Революция 1905 года также ускорила формирование имперской, антиимперской и классовой идентичностей, которые потенциально противоречили национальной идентичности. Начало войны укрепило нацию, империю и класс как очаги политической лояльности, но постепенно эта лояльность стала развиваться в разных направлениях.Февральская революция ослабила напряженность, но к лету 1917 года политика поляризовалась между имперским дискурсом нации, антиимперским дискурсом национального самоопределения и дискурсом класса. Предполагается, что это было конъюнктурным явлением, и его не следует рассматривать как победу классовой идентичности над национальной.

Марфа Борецкая,

Гейл Ленхофф и Джанет Мартин

Согласно легенде, женщина, известная как Марфа- Посадница , возглавляла новгородскую оппозицию Великому князю Московскому Ивану III в течение 1470-х годов.Ее репутация происходит от «Slovesa izbranna», уникального средневекового отчета о событиях, кульминацией которых стала битва при Шелоне (1471 г.). Его анонимный автор критикует Марфу за сговор, направленный на политическое и духовное объединение Новгорода с Литвой, и утверждает, что ее предательские и еретические действия послужили толчком для возмездия Ивана III Новгороду. В этой статье литературный портрет сопоставляется с другой документацией, включая хартии, земельные кадастры и хроники. Эти источники подтверждают, что Марфа Борецкая была богатой вдовой, связанной родственными узами с рядом влиятельных новгородских семей, но не то, что она организовывала антимосковские действия.Литературный анализ определяет «Slovesa izbranna» как произведение гомилетической риторики. Используя женоненавистнические предубеждения для демонизации Марфы, писатель надеялся отвлечь вину за проступки Новгорода от своих клиентов, архиепископа Феофила и церковной администрации в соборе Святой Софии, и таким образом предотвратить ожидаемые репрессии Москвы против новгородской церкви.

Просвещение Анны Лабзиной: вера и общественная жизнь в Екатерининской и Александрийской России

Гэри Маркер

Анна Евдокимовна Лабзина, одна из немногих женщин-мемуаристок и авторов дневников в России конца XVIII века, рассказывала о жизни в испытаниях, особенно со своим первым мужем Александром Матвеевичем Карамышевым.Подчиненная его бесконечным неверностям, она обращается к вере как к пути к утешению и пониманию. При этом она переплела кредо христианского страдания с элементами русского Просвещения, включая вежливость, общительность и индивидуализм. Отвергая Просвещенный мир своего мужа как простой гедонизм и разврат, она, тем не менее, приняла индивидуальный разум и даже моральное неповиновение, основывая его на личном сочетании веры, чести Бога-отца и уважения к духовному наследию своей матери.Конечный продукт представляет собой в высшей степени оригинальную матрилинейную конструкцию веры, в которой женственность стоит на равных с социальным патриархатом. Таким образом, творчество Лабзины бросает вызов многим из устойчивых бинаризмов русского Просвещения, и особенно представлению о его неизменной унитарной и светской природе. Ее работа усложняет хабермасианские дебаты об общественных местах и ​​участии женщин и женского начала в проектах Просвещения.

Изобретенные традиции: примитивистское повествование и дизайн в польском Fin-de-Siècle

Эдвард Мануэлян

В этой статье исследуется присвоение региональной культуры в поисках национальной идентичности, которая лежала в основе волны интереса примерно в 1900 году к прикладному искусству и дизайну Татранского нагорья (Подхале).В статье исследуется короткометражка Казимежа Прзервы-Тетмайера, важного деятеля группы «Молодая Польша», а также уроженца этого региона, в свете движения декоративно-прикладного искусства, сосредоточенного вокруг города Закопане. Особый интерес здесь представляет польский прием работы британского теоретика Эдварда Тайлора, чье представление о примитиве как о разновидности архаичного культурного выживания сделало тогда еще только зарождающуюся дисциплину антропологии богатым источником материалов, из которых прошлое (национальное как а также региональный) могли быть построены.

На рынок! На рынок! Польское крестьянство в эпоху столыпинских реформ

Роберт Э. Блобаум

Столыпинская аграрная реформа 1906-1914 годов, направленная на развитие рыночного крестьянского земледелия, анализировалась в первую очередь с точки зрения их влияния на российское крестьянство. В истории Польши Петр Столыпин известен больше своими послереволюционными репрессивными мерами и «антипольской» национальной политикой, чем своими реформами.В этой статье столыпинские реформы исследуются в их польском контексте, где они оказались гораздо более эффективными в получении желаемого крестьянского ответа, чем в самой России. В процессе исследования также исследуются причины, по которым польское крестьянство положительно восприняло реформы, особенно те ингредиенты, которые на рубеже веков сформировали формирующийся рыночный «менталитет» в польской деревне. Статья завершается обсуждением политических последствий взаимодействия между российским государством, рыночными силами и польским крестьянством накануне Великой войны.

Чего пытались достичь реформы Столыпина? Насколько они были успешными? — История GCSE

Выдержки из этого документа …

Чего добивались реформы Столыпина? Насколько они были успешными? В 1906 году премьер-министром был назначен Петр Столыпин, сменивший Ивана Горемыкина, с его первой целью подавить революцию. Сам Столыпин был консерватором, который верил в самодержавие и на самом деле хотел его укрепить, но он также верил, что оно должно измениться, чтобы выжить.Прошлый год был одним из худших в истории России с такими событиями, как поражение японцев в русско-японской войне, когда страна была унижена, октябрьская всеобщая забастовка, кровавое воскресенье и т. Д. Революция 1905 года. Когда Столыпин вступил в должность, он получил экономическое, политическое и социальное золото на посту премьер-министра. Его экономическим золотом была стабилизация российской деревни, он стремился к этому, разрушив Мир, провести приватизацию земли, чтобы сформировать новую расу капиталистических крестьян….Подробнее.

Ему также не удалось повысить эффективность сельского хозяйства, поскольку продуктивность увеличилась только на 1%, а в центральной России население росло больше, чем продуктивность. Политическое золото Столыпина, где сдерживать революцию с помощью комбинации реформ и репрессий, контролировать Думу и останавливать рост радикальной оппозиции и иметь совместный подход между правительством и образованной элитой, укрепило бы власть государства и снизило бы социальную напряженность.Столыпин действительно добился того, что его политическая золотая революция была подавлена, но царь по-прежнему оставался непопулярным. Он добился этого, подавляя революционеров обысками, арестами и казнями. 1 июня 1907 года вторая Дума была распущена из-за тупиковой ситуации между Столыпиным и 200 сильными социалистами, прекратившими бойкот. Однако в тот же день был принят новый Закон о выборах. Этот новый избирательный блок был таким же, как и предыдущий, но с некоторыми изменениями….Подробнее.

Итак, в заключение, реформы Столыпина не достигли той цели, которую он перед ними поставил, на самом деле они достигают очень мало. Его убийство в 1911 году не помогло его реформам после того, как он прошел, его реформам, которые, как предполагается, потребовалось двадцать лет, чтобы работать, где закончились или не приложили столько усилий. Царь также не очень помог ему в реформировании золота, поскольку Николай оказал ему недостаточную поддержку, в которой он нуждался.Также мало помогает, если вашего царя больше интересует погода, чем бедственное положение своего народа. Но главная причина их неудач была сама Россия; поскольку у него было так много проблем, с которыми нужно было разобраться, прежде чем он смог начать. Реформа сельского хозяйства провалилась из-за отсталого мышления крестьян и их боязни перемен, нехватки земли, роста населения быстрее, чем производства, увеличения числа революционеров, представляющих угрозу для царя и его самого, и, наконец, проблем рабочего класса. такие как их условия и т. д.Мэтью Нэш … подробнее.

Предварительный просмотр выше представляет собой неформатированный текст

Эта студенческая письменная работа — одна из многих, которые можно найти в нашем разделе GCSE Россия, СССР 1905-1941.

Реформы Столыпина, 1906-14 — Mindmap in A Level and IB History

• Создано: Tori
• Создано: 19-05-20 16:12

• Политика Столыпина не была полностью репрессивной.
  • Он действительно провел ключевые экономические реформы.
  • Он понимал, что превращение большего числа крестьян в мелких землевладельцев усилит правительство двумя способами.
    • 1) Помешало бы крестьянам поддерживать революционные группы для защиты своей собственности.
    • 2) Ограниченная земельная реформа поможет сделать российское сельское хозяйство более продуктивным и тем самым увеличить богатство страны.
  • Столыпинская реформа, 1906-14 гг.
    • Земельная реформа
      • Столыпинская земельная реформа была направлена ​​на создание класса консервативных помещичьих крестьян.
        • Он надеялся, что, когда крестьяне станут владеть землей, они захотят защитить свою собственность и получать прибыль.
          • Таким образом, они откажутся от революционного радикализма и поддержат правительство.
      • 1906 реформы
        • В 1906 году он провел важные экономические реформы.
          • Новые реформы:
            • — Крестьянам стало проще отделиться от коммуны и создать независимые фермы.
            • — Поощрял Крестьянский земельный банк выдавать крестьянам больше ссуд на покупку земли и современной сельскохозяйственной техники.
          • Он также предоставил льготы и государственные ссуды крестьянам на покупку земли и современного сельскохозяйственного оборудования.
      • Эмиграция в Сибирь
        • Условия на большей части территории Сибири были крайне тяжелыми.
          • Однако Сибирь была богата полезными ископаемыми, а на юго-западе имелось большое количество потенциальных сельскохозяйственных угодий.
            • Таким образом, Столыпин ввел стимулы, побуждающие крестьян мигрировать в Сибирь и обрабатывать землю.
              • Включено;
                • — Дешевая земля
                • — Беспроцентные займы
                • Дешевые железнодорожные путешествия в Сибирь.
              • Он также инициировал рекламную кампанию, чтобы побудить крестьян селиться в Сибири.
    • Влияние реформ Столыпина
      • Оказало значительное влияние на экономику России.
        • Успехов:
          • В 1905 году 20% крестьян владели землей. К 1915 г. этот показатель увеличился до 50%
          • Производство сельскохозяйственной продукции увеличилось с 45.9 миллионов тонн в 1906 году, до 61,7 миллиона тонн в 1913 году.
          • С 1906 по 1914 год 25% крестьян покинули миры (коммуны).
          • 80% переселенцев в Сибирь осели.
          • Использование удобрений, машин, инструментов и севооборота увеличило производство сельскохозяйственных культур по всей Империи.
        • Неудачники:
          • Большинство крестьян, принявших стимулы Столыпина, находились в более благополучных регионах России, например, на юге России и на Украине.
          • Имел ограниченное влияние в городах.

Комментарии

Комментариев пока нет

Связанные обсуждения The Student Room

Похожие ресурсы по истории:

5.0 / 5 на основе 1 рейтинг

4.0/5 на основе 1 рейтинг

5.0 / 5 на основе оценок 2

Государственный деятель — Народная трагедия: Русская революция: 1891-1924

Немногие фигуры в российской истории вызывали столько споров, как Петр Аркадьевич Столыпин (1862–1911), премьер-министр России с 1906 года до своего убийства пятью годами позже. Социалисты осудили его как одного из последних кровавых защитников царского строя.Он дал свое имя петле палача («галстуки Столыпина»), которую использовали военно-полевые суды для подавления крестьянской революции на земле. Вагоны, в которых «политиков» везли в Сибирь, назывались «столыпинскими вагонами» (так они и были, когда ехали в ГУЛАГ). После 1917 года наиболее закоренелые сторонники царя пришли к выводу, что Столыпин назван выскочкой-бюрократом, чья опасная политика реформ только подорвала священные принципы самодержавия.Но для его поклонников — а их много в постсоветской России — Столыпин был величайшим государственным деятелем в истории России, единственным человеком, который мог спасти страну от революции и гражданской войны. Они утверждают, что его реформы, при наличии достаточного количества времени, превратили бы Россию в либеральное капиталистическое общество, но они были прерваны его смертью и войной. Популярная легенда повествует, что, подписывая приказ об отречении, царь сказал, что если бы Столыпин был еще жив, этого бы никогда не произошло.Но это, конечно, очень большое «если». Мог ли один человек спасти царя? Правда в том, что сам Николай симпатизировал правым оппонентам Столыпина; и, разочарованный такой реакцией роялистов, его реформы были обречены задолго до его смерти.

* Львов заболел по дороге в Выборг и был вынужден вернуться в Петербург. Поэтому он так и не подписал Манифест, хотя явно ему сочувствовал.

В судьбе Столыпина было много трагичности. Однако его неудача была связана как со слабостями его собственной личности, так и с оппозицией, с которой он столкнулся как слева, так и справа в России.Его история во многом похожа на историю Михаила Горбачева. Оба были храбрыми, умными и целеустремленными государственными деятелями, приверженными либеральной реформе старой и загнивающей авторитарной системы, продуктами которой они сами были. Оба прошли узкий путь между влиятельными корыстными интересами старых правящих элит и радикальной оппозицией демократов. Они по-разному не смогли увидеть, что две противоборствующие стороны идут на встречный курс, и что попытки посредничества между ними могут только создать врагов в обоих лагерях, в то же время выиграв несколько друзей.Обученные в монолитном мире бюрократической политики, оба мужчины не осознавали, что их реформы могут быть успешными только в том случае, если они заручатся поддержкой массовой партии или какого-либо другого широкого сообщества интересов. Они пытались навязать свои реформы сверху бюрократическим путем, не пытаясь создать популярную базу, и это, более чем что-либо другое, является ключом к их политической кончине.

По внешности и биографии Столыпин был типичным представителем того очарованного круга аристократов, который доминировал в имперской бюрократии.Высокий, бородатый и знатный, он обладал значительным личным обаянием. Англичанин Бернард Парес сравнил его с «большим наивным дружелюбным медведем». ¹⁰ Столыпин происходил из старинного дворянского рода, который служил царям с XVI века и в награду за их службу накопил огромные поместья в нескольких губерниях. Двоюродная бабушка Столыпина была родственницей Лермонтова, а его родители дружили с Гоголем и Толстым. В детстве семья много путешествовала по Европе, и он сам свободно говорил на французском, немецком и английском языках к моменту поступления в 1881 году на физико-математический факультет Петербургского университета.

Однако в одном важном отношении Столыпин отличался от остальной правящей элиты: он не поднялся в ряды петербургской бюрократии, а был назначен главой правительства непосредственно из провинции. Это должно было стать опасным источником трений с его соперниками. Политическое мировоззрение Столыпина напрямую определялось его провинциальным опытом. Даже будучи премьер-министром, он оставался по сути деревенским помещиком, чьи основные интересы были связаны с сельским хозяйством и местным управлением.Первые тринадцать лет своего правления (1889–1902) он провел в качестве маршала ковенского дворянства, польско-литовской провинции, где его жена О. Б. Нейдгардт владела имением. Именно здесь Столыпин впервые занялся проблемами русского крестьянского хозяйства. Ковенская область, как и большая часть запада Российской империи, никогда не знала общинного строя. Крестьяне владели своими участками земли в частном порядке, и их методы ведения сельского хозяйства, как и в соседней Пруссии, были намного эффективнее, чем у крестьян в центральной России, где преобладала общинная система.Контраст для него усилился в 1903 году, когда Столыпин стал губернатором Саратова, обширной земли с общинным строем. Ее крестьяне были одними из самых бедных и самых мятежных во всей стране. В 1905—1986 гг. В Саратове было уничтожено дворянского имущества больше, чем в любой другой губернии Империи. Дочь Столыпина вспомнила, как «степь, освещенная ночью горящими усадьбами», и длинные шеренги телег, движущихся по красному горизонту, как «крестьянское войско, возвращающееся с войн». ¹¹ Все это подтвердило убеждение Столыпина — которое он привез с собой в Санкт-Петербург и стал краеугольным камнем его аграрной реформы, — что земельный вопрос не будет разрешен, а угроза революции не будет устранена до тех пор, пока не будет отменен общинный строй и не будет стабильного землевладения. создан класс крестьян, которые будут иметь равные с дворянством интересы в статус-кво.

Во многом благодаря своим решительным мерам по наведению порядка в Саратове Столыпин был назначен министром внутренних дел в апреле 1906 года.В июле следующего года он стал премьер-министром или председателем Совета министров. Царю нужен был «сильный человек», чтобы справиться с кризисом в стране, и рассказы о личной храбрости Столыпина свободно циркулировали по столице. В отличие от других провинциальных губернаторов, которые забаррикадировались в своих официальных резиденциях или в страхе покинули свои посты во время недавних потрясений, Столыпин посетил самые мятежные села Саратова и, противодействуя радикальным агитаторам, нашел хорошее применение тому, что его дочь называла «знание его деревенского джентльмена о том, как доминировать над крестьянами».В одной деревне он убедил потенциального убийцу сложить пистолет, открыв ему куртку и бросив ему вызов на глазах у толпы, чтобы тот хладнокровно выстрелил в него. В другой раз, выступая на деревенском собрании, он узнал, что рядом с ним стоит крестьянин-агитатор с явно опасными намерениями. Столыпин прервал речь и, повернувшись к агитатору, велел передать ему шинель. Крестьянин послушно взял шинель из рук курьера и передал губернатору. ¹² Одним высокомерным жестом Столыпин сумел утвердить свое господство — господство оруженосца — над своим крестьянским противником. Эта виньетка много говорила о природе власти в России.

Это не единичные примеры личной храбрости Столыпина. Во время его премьерства было несколько покушений на его жизнь, в том числе взрыв бомбы в его доме, в результате которого погибли несколько слуг и была ранена одна из его дочерей. Его это не остановило. На нем был пуленепробиваемый жилет, и он окружил себя охранниками, но, тем не менее, он, похоже, ожидал, что в конце концов умрет насильственной смертью.Первая строка его завещания, написанная вскоре после того, как он стал премьер-министром, гласила: «Похороните меня там, где меня убивают». ¹³

«Я борюсь на два фронта, — сказал Столыпин Бернару Паресу в 1906 году. — Я борюсь против революции, но за реформы. Вы можете сказать, что такая позиция выше человеческих сил, и можете быть правы ». В этом, как и во всех его публичных выступлениях, была некоторая самодраматизация. Столыпин был ничем, как не тщеславным. Ему нравилось изображать себя человеком судьбы, борющимся во имя прогресса вопреки всему.Его выступления в Думе всегда содержали элемент театра. Он любил играть в галерее, максимально используя одышку и естественные спазмы в речи (результат неудачной операции), чтобы вызвать сочувствие у депутатов. Он поддерживал легенду о том, что был ранен на дуэли. ¹⁴

Тем не менее, задача, которую он поставил перед собой, действительно потребовала почти титанических усилий. Его первой целью было просто навести порядок. Он добился этого с помощью мер, вызвавших осуждение либералов.Сотни радикальных газет и профсоюзов были закрыты, а около 60 000 политических заключенных были казнены, приговорены к каторжным работам или сосланы без суда в течение первых трех лет его правления. Тысячи крестьян предстали перед военно-полевыми судами. Однако одних репрессий, как хорошо понимал Столыпин, было недостаточно для укрепления установленного порядка, и поэтому он одновременно наметил комплексную программу реформ, чтобы умиротворить оппозицию и перехватить инициативу государства.Он провел реформы, чтобы ликвидировать коммуну и дать крестьянам права собственности и полное гражданское равенство; модернизировать местное самоуправление на основе гражданства и собственности, а не принадлежности к сословию; улучшить работу местных судов и регулировать деятельность полиции; защитить гражданские свободы и положить конец дискриминации евреев; обеспечить всеобщее и обязательное начальное образование; и, среди прочего, улучшить условия труда заводских рабочих. В каждом из них был явный политический мотив: усилить власть.Возможно, в этом смысле, как и своего героя Бисмарка, Столыпина следует охарактеризовать, как однажды предположил Леонтович, как «консервативного либерала». ¹⁵ Ведь целью его реформ было не создание демократического строя как такового, а укрепление царского строя.

Тот же государственнический инструментализм определил отношение Столыпина к Думе. Он видел в ней придаток к государству, общественный орган, который поддерживает политику правительства, но не контролирует или направляет администрацию.Его конституционная модель была скорее прусской, чем английской. Суверенитет должен был оставаться за монархом и его исполнительной властью и никогда не передавался парламенту. Вторая Дума, созванная в феврале 1907 года, терпела Столыпин лишь постольку, поскольку она делала то, что он хотел. Его администрация сделала все возможное, чтобы повлиять на выборы и обеспечить возвращение своих союзников, октябристов, объявивших себя «партией государственного порядка». Но 54 избранных октябристов, даже если их поддержали 98 кадетов и 60 других центристских и правых депутатов, едва ли хватило, чтобы дать правительству реальное большинство против огромного блока из 222 социалистов (65 SD, 37 эсеров, 16 народных социалистов и 104 Трудовики) теперь, когда все левые партии прекратили бойкот Думы.25-летний грузинский меньшевик Ираклий Церетели, который возглавил Совет в 1917 году, вскоре стал героем этой так называемой «Думы национального гнева» благодаря своим пламенным и радикальным выступлениям, осуждающим политику правительства. Столыпин также не мог рассчитывать на то, что крестьяне будут их обычным скромным «я». Один депутат-крестьянин из Саратовской губернии Столыпина произвел большой фурор во время дебатов о земельной реформе, когда сказал представителю дворянства: «Мы знаем о вашей собственности, потому что когда-то были вашей собственностью.Моего дядю обменяли на борзую ». ¹⁶

Имея мало шансов найти поддержку своим реформам, Столыпин без колебаний распустил Думу и изменил избирательный закон, чтобы на следующем собрании в нем доминировали консервативные элементы. Избирательный вес крестьян, рабочих и национальных меньшинств был резко снижен, а представительство дворянства было еще более преувеличенным. Когда в ноябре 1907 г. собралась Третья Дума, проправительственные партии (октябристы, правые и националисты) контролировали 287 из 443 мест.Кадеты и социалисты превратились в небольшое и разрозненное меньшинство. Даже князь Львов, самый мягкий из либералов, не нашел себе места. Это, наконец, была Дума, с которой Столыпин мог вести дела. Он считал, что это парламент, в котором доминируют «ответственные» и «государственные деятели» люди, которые смогут увидеть необходимость нового и конструктивного партнерства между государством и нацией в целях постепенных реформ. Радикалы назвали ее «Думой лордов и лакеев».

Однако даже этот «королевский парламент» оказался слишком сложным для Столыпина, поскольку он оказался под растущим давлением как слева, так и справа.Указ о выборах от 3 июня технически был нарушением Основных законов, и либералы поспешили осудить его как государственный переворот года. Даже октябристы, главные бенефициары нового закона, чувствовали себя неловко с ним и стремились искупить свои «незаконные» завоевания, пытаясь защитить и расширить полномочия Думы.

Их лидер Александр Гучков имел к Думе особые амбиции в военной области. Как промышленник, служивший официальным лицом Красного Креста в войне против Японии, он видел как военные нужды, так и экономические преимущества большой программы перевооружения.Октябристы все больше становились приверженцами политики имперской экспансии, но, по их мнению, этого можно было достичь только в том случае, если ответственность за вооруженные силы перешла от двора к государственным институтам. Не было смысла тратить больше денег на армию без одновременного реформирования ее командования, в котором доминировали аристократия и военные доктрины восемнадцатого века. России нужна была тяжелая артиллерия, а не более элегантные конные гвардейцы. В этом убеждении Гучкова поддержали «военные профессионалы», такие как генерал Брусилов и собственный военный министр Столыпина А.А. Поливанов. Гучков был председателем думского комитета имперской обороны, имевшего право вето на военный бюджет, и использовал это положение для нападения на верховное командование суда. В 1909 году Дума пригрозила отказать флоту в кредитах, если ее орган стратегического планирования, военно-морской генеральный штаб, не перейдет под контроль министерства, а не суда. Николай был в ярости. Он увидел в этом ультиматуме наглую попытку Думы отобрать у короны военное командование и использовал свое право вето, чтобы заблокировать законопроект о Генеральном штабе ВМФ.Тот факт, что Столыпин и его Совет министров поддержали законопроект, усугубил ситуацию, поскольку теперь возник фундаментальный конфликт интересов, когда правительство считает, что оно должно контролировать вооруженные силы и суд, а его союзники настаивают на том, что это было исключительное право царя. Столыпин предложил уйти в отставку, и более реакционные союзники заставили Николая принять его отставку. Но в этот момент, восстановив в стране своего рода порядок, Столыпин был незаменим, и роялисты должны были довольствоваться меньшим триумфом, заставившим его подтвердить исключительные прерогативы царя в военной сфере. ¹⁷

За техническими особенностями кадрового кризиса на флоте лежала фундаментальная проблема, которая заключалась в подрыве усилий Столыпина по спасению царской системы путем ее реформирования. Что касается царя, политическая программа Столыпина грозила сместить баланс сил от двора к государственным институтам. Законопроект о Генеральном штабе ВМФ был очевидным сигналом этого намерения. Столыпин строго придерживался петровской традиции бюрократической модернизации, которую так ненавидел Николай.Все действия его премьер-министра были направлены на то, чтобы порвать со старой родовой системой. В то время как предыдущие главные министры считались царем не более чем домашними слугами, Столыпин сознательно избегал двора и предпочитал проводить выходные дома со своей семьей, как это сделал бы западный премьер-министр, а не на охоте с царем и его лакеи. Столыпин рассматривал государство как нейтрального и универсального агента реформ и модернизации, который защищал бы имперские интересы России.По его мнению, государство стояло выше интересов аристократии — даже выше самой династии, — что отрицало понятие социального порядка, основанного на старых сословных рейтингах. Каждый, от крестьянина до князя, был гражданином (до тех пор, пока он владел собственностью). Этот, по сути, западный взгляд на государство был прямым вызовом московской идеологии, столь любимой царем и его придворными, которые представляли самодержавие как крутую и мистически санкционированную пирамиду родовой власти, основанную на строгой социальной иерархии, возглавляемой дворянством.Если бы реформы Столыпина увенчались успехом, то личное правление царя было бы омрачено институтами его государства, а традиционный общественный порядок был бы подорван.

Такие опасения подогревались группами старой элиты, у каждой из которых были свои причины противостоять реформам Столыпина и которые теперь сплотились на защиту автократических прерогатив царя. Этот блок легитимистов сплотил военно-морской кадровый кризис, который представлял очевидную угрозу традиционным правам короны.Он имел мощную институциональную поддержку в придворных кругах, Государственном совете, Объединенном дворянстве, Православной церкви, Союзе русского народа, полиции и определенных слоях бюрократии и, хотя действовал через неформальные каналы, был достаточно силен, чтобы победить практически все политические нововведения Столыпина.

Его предложение о расширении государственной системы начального образования было отклонено реакционерами в церкви, у которых были свои собственные интересы в школах. Та же участь ждала и его закон, призванный ослабить дискриминацию религиозных меньшинств, в частности старообрядцев и евреев.Его попытки обуздать незаконное поведение бюрократии и полиции были обречены, поскольку он никогда не мог полностью контролировать ни то, ни другое. Губернаторы провинции с их родственными связями при дворе постоянно саботировали его реформы, в то время как высокопоставленные бюрократы в Санкт-Петербурге интриговали против него. Что касается фактического контроля над полицией, Столыпин был практически бессилен. Кандидат от самой императрицы, генерал П. Г. Курлов, был назначен начальником тайной полиции из-за протестов Столыпина. Курлов использовал свое положение, чтобы направить крупные суммы государственных денег в пользу правых экстремистских групп и газет.Он поставил под наблюдение самого Столыпина, перехватил его почту и держал императрицу в курсе своих намерений, особенно в отношении ее фаворита Распутина. Когда в августе 1911 года Столыпина окончательно убили, сразу же поползли слухи, что это убийство заказал Курлов. По сей день слухи не подтвердились. Но они много говорят нам об общественном восприятии отношений между Столыпиным и его врагами справа.

Объединенная знать была, безусловно, самой шумной из этих групп.Он был сформирован после революции 1905 года для защиты прав собственности дворян и их доминирования в сельской политике. Реформы местного самоуправления Столыпина угрожали последнему, давая крестьянам как помещикам равное с дворянством представительство в земствах. Они также предложили отменить крестьянские суды, полностью включив крестьян в систему гражданского права. Столыпин считал эти реформы существенными для успеха своей программы земельной реформы (см. Стр. 232–41).Новый класс консервативных крестьян-землевладельцев, которого он надеялся создать, не поддержал бы существующий порядок, если бы они не стали гражданами с такими же политическими и юридическими правами, как и другие сословия. «Прежде всего, — сказал Столыпин, — надо создать гражданина, мелкого помещика, и тогда будет решена крестьянская проблема».

Провинциальные дворяне, однако, интерпретировали этот инклюзивный жест как угрозу своему привилегированному положению в сельском социальном и политическом порядке.

Столыпин предлагал учредить новый уровень земского представительства на волостном уровне, в котором привилегия будет основываться на собственности, а не на рождении. Он также планировал усилить власть земств и упразднить земских капитанов, которые ранее управляли насестом в деревне. Результатом всего этого, как отметили возмущенные оруженосцы, должно было положить конец их давнему господству в системе сельского управления. Местные земства будут преобразованы из дворянских в крестьянские органы, так как на каждого помещика на уровне волости приходилось несколько сотен вновь получивших права крестьянских мелких землевладельцев.Сквайры обвинили Столыпина в попытках подорвать «провинциальное общество» (то есть самих себя) посредством бюрократической централизации и на этом основании сплотили свои силы против него в Думе, Государственном совете, Объединенном дворянстве и среди своих союзников при дворе. Напрасно потерпев поражение, Столыпин отказался от битвы. Система сельского управления, на сегодняшний день самое слабое звено в царском государстве, оставалась в руках 20000 дворян, крошечной и устаревшей социальной группы, которая благодаря своим высокопоставленным сторонникам могла отражать все реформы в защиту прав человека. свои узкие интересы.Если бы Столыпину удалось расширить социальную базу местного самоуправления в деревне, то, возможно, в 1917 году он не рухнул бы так катастрофически, и Советская власть никогда не смогла бы так успешно заполнить последующий политический вакуум.

Примерно такое же столкновение интересов лежало в основе известного западного земского кризиса 1911 года, ознаменовавшего окончательный упадок Столыпина. С упадком октябристов, в результате кадрового кризиса на флоте и сдвига помещиков-помещиков вправо Столыпин был вынужден адаптировать свою политику к другой главной правительственной партии в Думе, националистам, созданной в 1909 году. при сильной поддержке русских помещиков девяти польских губерний.Партия, по словам ее историка Роберта Эдельмана, была «не столько партией национализма, сколько партией доминирующей русской национальности в многонациональной Империи». ¹⁸ Земства никогда не основывались в этих западных губерниях, так как большинство помещиков были поляками, а польское восстание 1863 года было еще свежо в памяти Александра II. Но Националистическая партия выступала за законопроект о западном земстве, утверждая, что имперские интересы России в этих важнейших приграничных районах могут быть гарантированы сложной процедурой голосования, основанной на гражданстве и собственности.Столыпин знал этот западный край еще со времен своей жизни в Ковно. Мелкие крестьяне, в основном русские, украинцы и белорусы, были одними из самых передовых в империи, и он ожидал, что они быстро превратятся в фермеров-йоменов в ходе его аграрных реформ. Если бы им была предоставлена ​​наибольшая доля голосов в земствах, как это было запланировано более низкой имущественной франшизой его закона о Западном земстве, они могли бы стать образцовыми йоменами-гражданами Российского имперского государства.

Территория, в которой раньше доминировали польские землевладельцы, будет управляться русскими *, хотя и крестьянского происхождения.

Законопроект был принят Думой, но потерпел поражение в Государственном совете, где дворянские фундаменталисты не желали жертвовать привилегиями дворянского сословия (даже его польской составляющей) ради обеспечения господства интересов России; то обстоятельство, что поляки были аристократами, должно, по их мнению, иметь приоритет перед тем фактом, что крестьяне были русскими. Их противодействие подбадривали фавориты двора Трепов и Дурново, которые стремились использовать эту возможность, чтобы сбить соперника.Они обеспечили провал законопроекта, убедив царя пойти за спиной Столыпина и выпустить заявление, побуждающее депутатов голосовать так, как диктует их «совесть» (т.е. подразумевая, что они должны голосовать против правительства). Это был явный вотум недоверия Столыпину, спровоцированный судом и его правыми сторонниками. Но еще оставалась надежда. Николай изменил свое мнение о своей роли в заговоре и пообещал Столыпину, что в случае повторного внесения законопроекта он поддержит его прохождение через верхнюю палату.Но Столыпин не шел на компромиссы. Он не привык к оппозиции и плохо разбирался в навыках современного политика, которые могли бы позволить ему найти выход. Вместо того, чтобы ждать второго чтения законопроекта, он решил твердо стоять на первом, в любом случае понимая, что его карьера, вероятно, закончена. Он пригрозил уйти в отставку, если царь не приостановит работу Думы и Государственного совета и не вынесет законопроект чрезвычайным указом в соответствии со статьей 87 Основных законов.Он также потребовал выдворить Дурново и Трепова из столицы. После четырех дней размышлений Николай наконец согласился на требования Столыпина. 14 марта, когда две палаты были закрыты, он обнародовал закон о Западном земстве и приказал Дурново и Трепову покинуть Санкт-Петербург до конца года. Потребовалось несколько часов уговоров его матери, в высшей степени разумной вдовствующей императрицы, чтобы заставить царя пойти против совета его жены (которая была в центре заговора против Столыпина).Когда он принимал Столыпина в Гатчинском дворце, его лицо было «красным от слез». ¹⁹

Столыпин победил силой характера. Но его властная тактика во время кризиса с западным земством оттолкнула почти всех, и теперь его политическое состояние быстро пошло на убыль. Царь был глубоко унижен своим собственным премьер-министром и, подстрекаемый своими дружками-роялистами, теперь стремился отомстить. Либералов возмутило пренебрежительное отношение Столыпина к Думе. Гучков ушел с поста президента, октябристы перешли в оппозицию; Националисты были единственной фракцией в Думе, поддержавшей Столыпина в предложении

* Как и все великорусские националисты, Столыпин считал украинцев и белорусов носителями русской национальной идеи.

порицания. Изолированный и отвергнутый, Столыпин потерял всю былую уверенность, потерял сон и стал угрюмым. ²⁰ Он почувствовал, что его дни сочтены.

В конце августа 1911 года Столыпин прибыл в Киев на торжества по случаю открытия памятника Александру II. Он давно был готов к насильственной смерти и перед отъездом из Санкт-Петербурга доверил одному из своих старших помощников ящик с секретными документами, которые он приказал уничтожить, если тот не вернется.Он проигнорировал предупреждения полиции о заговоре с целью его убийства и отправился в Киев без телохранителей. Он отказался даже надеть бронежилет. 1 сентября Киевская опера поставила спектакль «Сказание о царе султане» Римского-Корсакова «». Николай и его четыре дочери занимали царскую ложу возле оркестра, а Столыпин сидел в первом ряду партера. Во втором антракте, когда он стоял и разговаривал с графом Фредериксом перед оркестровой ямой, к нему подошел молодой человек в вечернем платье и, вытащив из-под программы револьвер, дважды выстрелил в Столыпина.Одна пуля попала ему в правую руку, другая — в грудь, где медаль попала в печень. Медленно, словно не ведая о том, что произошло, Столыпин снял перчатки, осторожно положил их на преграду и расстегнул куртку, после чего увидел, что его жилет залит кровью, и он упал в кресло. Голосом, слышимым для всех, кто его окружал, он сказал: «Я счастлив умереть за царя», и, увидев его в царской ложе наверху, поднял руки и жестом приказал ему уйти в безопасное место.Николай остался стоять, и Столыпин в последнем театральном жесте благословил его крестным знамением. Четыре дня состояние премьер-министра оставалось стабильным. Царь продолжил программу торжеств в Киеве и посетил его в больнице. Но 5 сентября Столыпин стал ускользать. Он умер в тот вечер. На следующее утро царь пришел и помолился у его постели. Снова и снова он повторял слова: «Прости меня». ²¹

* * * Застрелил Столыпина Д.Г. Богров, студент-революционер, ставший осведомителем полиции по финансовым причинам. Никому так и не удалось выяснить, на чью сторону работал Богров — на правую или левую — и в определенном смысле это и есть суть. Ведь у Столыпина было много врагов с обеих сторон. Задолго до того, как пуля Богрова убила его, он был политически мертв.

Политический упадок Столыпина следует объяснить его неудачей как политик. Если бы он лучше разбирался в «искусстве возможного», возможно, он мог бы выиграть больше времени для себя и своих реформ.Столыпин сказал, что ему нужно двадцать лет, чтобы преобразовать Россию. Но отчасти по его вине у него было всего пять. Он настолько строго придерживался своих целей и принципов, что упускал из виду необходимость вести переговоры и идти на компромисс со своими оппонентами. Он противодействовал старым политическим элитам, грубо нарушая их традиционные привилегии, и потерял поддержку либералов, подавляя Думу всякий раз, когда она стояла у него на пути. Эта политическая негибкость проистекала из его узких бюрократических взглядов.

Он действовал так, как будто все должно быть подчинено интересам государства, как это было определено его реформами, и считал, что это ставит его выше необходимости вовлекать себя в грязное дело партийного маневрирования. Он думал, что сможет добиться своих реформ административным путем, и никогда не выходил за рамки бюрократии, чтобы мобилизовать более широкую базу поддержки. Хотя он признал, что ключом к его программе было создание консервативного крестьянского класса землевладельцев, он никогда не рассматривал идею спонсирования создания партии мелких землевладельцев.Был Столыпин, а столыпинцев не было. Итак, когда умер Столыпин, его реформы умерли вместе с ним.

По мнению некоторых историков, последняя настоящая надежда царского режима была уничтожена пулями убийцы. Они утверждают, что реформы Столыпина были единственным реальным шансом реформировать себя по западным образцам. Если бы им было предоставлено больше времени, вместо того, чтобы быть сорванным Первой мировой войной, тогда, возможно, Революции 1917 года не произошло бы. Этот оптимистический взгляд основан на двух предположениях: что реформы Столыпина достигли своих целей; и что они были способны стабилизировать социальную систему России после кризиса 1905 года.Оба предположения заведомо ложны.

Во-первых, реформы сделали относительно небольшой прогресс в продвижении России к конституционному парламентскому порядку. Действительно, некоторые собственные методы Столыпина — такие как государственный переворот в июне 1907 года и его тактика в отношении законопроекта о Западном земстве — были вопиющим злоупотреблением идеалами этой системы. Правда, были достигнуты определенные успехи в гражданских свободах, в свободе печати и в том, что сама Дума продолжала существовать, хотя бы как символ и школа новой культуры конституционализма, между 1906 и 1914 годами.* Но это вряд ли означало, что царская Россия обязательно двигалась к какой-то западной либеральной нормальности. Природа царского режима была единственной самой большой гарантией его собственной политической необратимости. Московская идеология патримониального самодержавия, которую все больше поддерживали Николай и правые, была глубоко враждебна западному конституционному видению, вытекающему из программы реформ Столыпина; и укоренившиеся полномочия двора вместе с корыстными интересами церкви и провинциальной знати были достаточно сильны, чтобы помешать реализации этой программы.После того, как революционный кризис 1905-1907 годов прошел, монархия больше не нуждалась в защите Столыпина и все больше отделялась от его правительства, парализовала его программу и начала преследовать свою собственную отдельную повестку дня, все больше основанную после 1912 года на использовании Русский национализм, чтобы сплотить «верных людей» за престолом.

* Этот последний культурный аспект был решающим — и сам по себе признаком горы, на которую нужно подняться — для введения конституционного строя в такой стране, как Россия, в которой тогда (как и сегодня) не было настоящих традиций конституционализма.В то время как в западных странах конституция просто должна была гарантировать права ранее существовавшего гражданского общества и культуры, в России она также должна была создать таких прав. Он должен был обучить общество — и само государство — ценностям и идеям либерального конституционализма.

Во-вторых, к 1912 году, если не раньше, уже стало ясно, что никакой пакет политических реформ никогда не сможет разрешить глубокий социальный кризис, который вызвал первую трещину в системе в 1905 году.Правда, на какое-то время, в основном в результате правительственных репрессий, рабочее движение утихло и показало признаки большей умеренности, достаточные, чтобы дать основания меньшевистам надеяться на то, что оно может развиваться по европейским образцам. Но за два года после 1912 года произошло резкое увеличение как числа промышленных забастовок, так и уровня их воинственности, достигнув кульминации в июле 1914 года всеобщей забастовкой в ​​Санкт-Петербурге, куда во время государственного визита президента Франции были уличные бои и баррикады.Столичные рабочие, согласно основополагающей работе Лео Хаймсона тридцать лет назад, быстро отворачивались от всех демократических партий, включая даже меньшевиков, которые выступали за принятие конституционных или постепенных методов, и переходили к большевикам. , который поощрял прямые действия рабочих и жестокую борьбу против режима. ²² Несмотря на все усилия по политическим реформам, городская Россия накануне Первой мировой войны оказалась на пороге новой и потенциально более жестокой революции, чем «генеральная репетиция» 1905 года.

История сопротивления приватизации в России

Автор

• Castañeda Dower, Paul
• Маркевич, Андрей

Abstract

Мы исследуем связь между приватизацией в посткоммунистической России и массовой приватизационной реформой в царской России, земельной реформой Столыпина 1906 года.В частности, мы связываем исторические меры конфликтов, связанных со столыпинской реформой, с современными взглядами на то, следует ли пересматривать приватизацию 1990-х годов. Эти исторические меры могут влиять на современные взгляды двумя способами: во-первых, различия в конфликтах, связанных с приватизацией в прошлом, могли напрямую изменить отношение к приватизации в 1990-х годах, и, во-вторых, эти различия могли просто отражать заранее определенные различия в предпочтениях. Сначала мы покажем, что исторические меры сопротивления приватизации связаны со взглядами, которые отдают предпочтение государственной собственности.Увеличение на одно стандартное отклонение исторического сопротивления приватизации объясняет четверть негативных настроений по отношению к частной собственности сегодня. Мы также обнаруживаем, что негативный опыт Столыпинской реформы связан с взглядами на процедурную несправедливость современных приватизационных реформ, предполагая, что заранее определенные предпочтения не могут полностью объяснить значение истории.

Рекомендуемое цитирование

Скачать полный текст от издателя

Поскольку доступ к этому документу ограничен, вы можете поискать его другую версию.

Список литературы в IDEAS

1. Филипп Агион и Ян Алган, Пьер Кагук и Андрей Шлейфер, 2010 г. « Регулирование и недоверие ,» Ежеквартальный журнал экономики, Oxford University Press, vol.125 (3), страницы 1015-1049.
   • Филипп Агион и Ян Алган, Пьер Кагук и Андрей Шлейфер, 2009 г. « Регулирование и недоверие ,» Рабочие бумаги хал-00396268, HAL.
   • Филипп Агион и Ян Алган, Пьер Кагук и Андрей Шлейфер, 2010 г. « Регулирование и недоверие ,» Публикации Sciences Po информация: hdl: 2441 / 4km7l02j139, Sciences Po.
   • Агион, Филипп и Алган, Янн и Каук, Пьер и Шлейфер, Андрей, 2010 г.« Регулирование и недоверие ,» Научные статьи 124
   • , факультет экономики Гарвардского университета.
   • Филипп Агион и Ян Алган, Пьер Кагук и Андрей Шлейфер, 2009 г. « Регулирование и недоверие ,» Рабочие документы NBER 14648, Национальное бюро экономических исследований, Inc.
   • Пьер Каук и Андрей Шлейфер, Филипп Агион и Ян Алган, 2009 г. « Регулирование и недоверие ,» Публикации Sciences Po 14648, Sciences Po.
   • Филипп Агион и Ян Алган, Пьер Кагук и Андрей Шлейфер, 2009 г. « Регулирование и недоверие ,» Рабочие бумаги хал-00972819, HAL.
2. Ирина Денисова, Маркус Эллер и Екатерина Журавская, 2010. « Что россияне думают о переходе? 1 «, Экономика переходного периода, Европейский банк реконструкции и развития, вып. 18 (2), страницы 249-280, апрель.
3. Паллот, Юдифь, 1999. « Земельная реформа в России, 1906-1917: крестьянские ответы на столыпинский проект преобразования села «, Каталог ОУП, Oxford University Press, номер 9780198206569.
4. Луиджи Гуизо, Паола Сапиенца и Луиджи Зингалес, 2016 г. « Долгосрочная стойкость ,» Журнал Европейской экономической ассоциации, Европейской экономической ассоциации, т. 14 (6), страницы 1401-1436, декабрь.
   • Гуизо, Луиджи и Сапиенца, Паола и Зингалес, Луиджи, 2008 г. « Долгосрочная стойкость ,» Документы для обсуждения CEPR 6981, C.E.P.R. Документы для обсуждения.
   • Луиджи Гуизо, Паола Сапиенца и Луиджи Зингалес, 2013 г. « Долговременная стойкость ,» Серия рабочих документов ЕМЭФ 1323, Институт экономики и финансов Эйнауди (EIEF), отредактировано в сентябре 2013 г.
   • Луиджи Гизо и Паола Сапиенца и Луиджи Зингалес, 2008 г. « Долгосрочная стойкость ,» Рабочие документы по экономике ECO2008 / 30, Европейский университетский институт.
   • Луиджи Гизо и Паола Сапиенца и Луиджи Зингалес, 2008 г. « Долгосрочная стойкость ,» Рабочие документы NBER 14278, Национальное бюро экономических исследований, Inc.
   • Луиджи Гизо и Паола Сапиенца и Луиджи Зингалес, 2008 г. « Долгосрочная стойкость ,» Серия рабочих документов ЕМЭФ 0810, Институт экономики и финансов Эйнауди (EIEF), отредактировано в августе 2008 г.
5. Дарон Асемоглу, Тарек А. Хассан и Джеймс А. Робинсон, 2011 г. « Социальная структура и развитие: наследие Холокоста в России », Ежеквартальный журнал экономики, Oxford University Press, vol. 126 (2), страницы 895-946.
6. Сергей Гурьев и Екатерина Журавская, 2009. « (Не) счастье в переходный период », Журнал экономических перспектив, Американская экономическая ассоциация, т. 23 (2), страницы 143–168, Spring.
   • Сергей Гурьев и Екатерина Журавская, 2007.« (Не) Счастье в переходный период, », Рабочие бумаги w0111, Российская экономическая школа (РЭШ).
   • Гурьев, Сергей, Журавская, Екатерина, 2009. « (Не) Счастье в переходный период, », Документы для обсуждения CEPR 7258, C.E.P.R. Документы для обсуждения.
   • Сергей Гурьев и Екатерина Журавская, 2009. « (Не) Счастье в переходный период, », Публикации Sciences Po информация: hdl: 2441 / 7fst0pcf5j8, Sciences Po.
   • Сергей Гурьев и Екатерина Журавская, 2007.« (Не) Счастье в переходный период, », Рабочие бумаги w0111, Центр экономических и финансовых исследований (ЦЭФИР).
7. Дьянков, Симеон и Глезер, Эдвард и Ла Порта, Рафаэль и Лопес-де-Силанес, Флоренсио и Шлейфер, Андрей, 2003. « Новая сравнительная экономика ,» Журнал сравнительной экономики, Elsevier, vol. 31 (4), страницы 595-619, декабрь.
   • Андрей Шлейфер и Симеон Дьянков и Эдвард Л. Глезер и Рафаэль Ла Порта и Флоренсио Лопес де Силанес, 2003.» Новая сравнительная экономика ,» Рабочие документы Йельской школы менеджмента ysm355, Йельская школа менеджмента.
   • Дьянков, Симеон и Глезер, Эдвард и Ла Порта, Рафаэль и Лопес де Силанес, Флоренсио и Шлейфер, Андрей, 2003. « Новая сравнительная экономика ,» Серия рабочих документов по исследованию политики 3054, Всемирный банк.
   • Симеон Дьянков и Эдвард Л. Глезер и Рафаэль Ла Порта и Флоренсио Лопес-де-Силанес и Андрей Шлейфер, 2003.» Новая сравнительная экономика ,» Рабочие документы Гарвардского института экономических исследований 2002 г., Гарвард — Институт экономических исследований.
   • Дьянков, Симеон и Глезер, Эдвард и Ла Порта, Рафаэль и Лопес-де-Силанес, Флоренсио и Шлейфер, Андрей, 2003. « Новая сравнительная экономика ,» Научные статьи 28652214, факультет экономики Гарвардского университета.
   • Дьянков, Симеон и Глезер, Эдвард Л и Лопес-де-Силанес, Флоренсио и Шлейфер, Андрей, 2003.» Новая сравнительная экономика ,» Документы для обсуждения CEPR 3882, C.E.P.R. Документы для обсуждения.
   • Симеон Дьянков и Эдвард Л. Глезер и Рафаэль Ла Порта и Флоренсио Лопес-де-Силан и Андрей Шлейфер, 2003. « Новая сравнительная экономика ,» Рабочие документы NBER 9608, Национальное бюро экономических исследований, Inc.
8. Альберто Бизен и Тьерри Вердье, 2010 г. « Экономика передачи культур и социализации «, Пост-печать halshs-00754788, HAL.
9. Денисова, Ирина и Эллер, Маркус и Фрай, Тимати и Журавская, Екатерина, 2012. « Все ненавидят приватизацию, но почему? Данные опроса из 28 посткоммунистических стран », Журнал сравнительной экономики, Elsevier, vol. 40 (1), страницы 44-61.
   • Ирина Денисова, Маркус Эллер, Тимоти Фрай и Екатерина Журавская, 2010. « Все ненавидят приватизацию, но почему? Данные опроса из 28 посткоммунистических стран », Рабочие бумаги w0143, Центр экономических и финансовых исследований (ЦЭФИР).
   • Ирина Денисова, Маркус Эллер, Тимоти Фрай и Екатерина Журавская, 2010. « Все ненавидят приватизацию, но почему? Данные опроса из 28 посткоммунистических стран », Рабочие бумаги w0143, Российская экономическая школа (РЭШ).
   • Ирина Денисова, Маркус Эллер, Тимоти Фрай и Екатерина Журавская, 2012. « Все ненавидят приватизацию, но почему? Данные опроса из 28 посткоммунистических стран », PSE — Labex «OSE-Ouvrir la Science Economique» halshs-00754602, HAL.
   • Ирина Денисова, Маркус Эллер, Тимоти Фрай и Екатерина Журавская, 2012. « Все ненавидят приватизацию, но почему? Данные опроса из 28 посткоммунистических стран », Пост-печать halshs-00754602, HAL.
   • Ирина Денисова, Маркус Эллер, Тимоти Фрай и Екатерина Журавская, 2012. « Все ненавидят приватизацию, но почему? Данные опроса из 28 посткоммунистических стран », PSE-Ecole d’économie de Paris (Постпринт) halshs-00754602, HAL.
10. Нико Фойгтлендер и Ханс-Иоахим Вот, 2012. « Продолжаются преследования: средневековые истоки антисемитского насилия в нацистской Германии «, Ежеквартальный журнал экономики, Oxford University Press, vol. 127 (3), страницы 1339-1392.
    • Нико Фойгтлендер и Иоахим Вот, 2011. « Продолжаются преследования: средневековые истоки антисемитского насилия в нацистской Германии », Рабочие документы по экономике 1269, Департамент экономики и бизнеса, Университет Помпеу Фабра.
    • Нико Фойгтлендер и Ханс-Иоахим Вот, 2011. « Продолжаются преследования: средневековые истоки антисемитского насилия в нацистской Германии «, Рабочие бумаги 551, Высшая школа экономики Барселоны.
    • Voigtländer, Nico & Voth, Hans-Joachim, 2011. « Продолжаются преследования: средневековые истоки антисемитского насилия в нацистской Германии «, Документы для обсуждения CEPR 8365, C.E.P.R. Документы для обсуждения.
    • Нико Войтлендер и Ханс-Иоахим Вот, 2011.» Продолжаются преследования: средневековые истоки антисемитского насилия в нацистской Германии «, Рабочие документы NBER 17113, Национальное бюро экономических исследований, Inc.
11. Чернина, Евгения и Кастаньеда Дауэр, Пауль и Маркевич, Андрей, 2014. « Права собственности, ликвидность земли и внутренняя миграция ,» Журнал экономики развития, Elsevier, vol. 110 (C), страницы 191-215.
12. repec: hrv: faseco: 33078568 не указан в IDEAS
13. Денисова, Ирина и Эллер, Маркус и Фрай, Тимати и Журавская, Екатерина, 2009.« Кто хочет пересмотреть приватизацию? Взаимодополняемость рыночных навыков и институтов », Обзор американской политической науки, Cambridge University Press, vol. 103 (2), страницы 284-304, май.
    • Денисова, Ирина и Эллер, Маркус и Фрай, Тимати и Журавская, Екатерина, 2009. « Кто хочет пересмотреть приватизацию? Взаимодополняемость рыночных навыков и институтов », Документы для обсуждения CEPR 7260, C.E.P.R. Документы для обсуждения.
    • Ирина Денисова, Маркус Эллер, Тимоти Фрай и Екатерина Журавская, 2009.« Кто хочет пересмотреть приватизацию? Взаимодополняемость рыночных навыков и институтов », Рабочие бумаги w0127, Центр экономических и финансовых исследований (ЦЭФИР).
    • Ирина Денисова, Маркус Эллер, Тимоти Фрай и Екатерина Журавская, 2009. « Кто хочет пересмотреть приватизацию? Взаимодополняемость рыночных навыков и институтов », Рабочие бумаги w0127, Российская экономическая школа (РЭШ).
14. Полин Грожан, 2014. « История насилия: культура чести и убийства на юге США, », Журнал Европейской экономической ассоциации, Европейской экономической ассоциации, т.12 (5), страницы 1285-1316, октябрь.
15. Андрей Шлейфер и Даниэль Трейсман, 2005. « Нормальная страна: Россия после коммунизма «, Журнал экономических перспектив, Американская экономическая ассоциация, т. 19 (1), страницы 151-174, Winter.
16. Мау, Владимир, Стародубровская, Ирина, 2001. « Вызов революции: современная Россия в исторической перспективе «, Каталог ОУП, Oxford University Press, номер 9780199241507.
17. Дж. Стиглиц, 1999.» Куда реформа? Десять лет переходного периода «, ВОПРОСЫ ЭКОНОМИКИ, Н.П. Редакция журнала «Вопросы экономики», вып. 7.
18. Кевин М. Мерфи, Андрей Шлейфер и Роберт В. Вишни, 1992. « Переход к рыночной экономике: ловушки частичной реформы «, Ежеквартальный журнал экономики, Oxford University Press, vol. 107 (3), страницы 889-906.
19. Dewatripont, M & Roland, G, 1992. « Достоинства постепенности и легитимности в переходе к рыночной экономике «, Экономический журнал, Королевское экономическое общество, т.102 (411), страницы 291-300, март.
20. Родрик Дэни, 1995. « Динамика политической поддержки реформ в странах с переходной экономикой «, Журнал японской и международной экономики, Elsevier, vol. 9 (4), страницы 403-425, декабрь.
21. Пол Кастанеда Дауэр и Андрей Маркевич, 2013. « Землевладение и производительность в сельском хозяйстве: пример столыпинской реформы в России поздней империи «, Рабочие бумаги w0202, Центр экономических и финансовых исследований (ЦЭФИР).
22. Егор Гайдар и Карл Отто Пёль, 1995. « Российская реформа / Международные деньги «, Книги MIT Press, MIT Press, издание 1, том 1, номер 0262071657.
23. Авнер Грейф и Гвидо Табеллини, 2010 г. « Культурная и институциональная бифуркация: сравнение Китая и Европы с », Американский экономический обзор, Американская экономическая ассоциация, т. 100 (2), страницы 135-140, май.
24. Алессандра Кассар, Полин Грожан и Сэм Уитт, 2013 г. « Наследие насилия: доверие и развитие рынка », Журнал экономического роста, Springer, vol.18 (3), страницы 285-318, сентябрь.
25. Полин Грожан, 2011. « Значение истории европейской культурной интеграции: подход гравитации «, Американский экономический обзор, Американская экономическая ассоциация, т. 101 (3), страницы 504-508, май.
26. Грайф, Авнер, 1994. « Культурные убеждения и организация общества: историческое и теоретическое размышление о коллективистских и индивидуалистических обществах «, Журнал политической экономии, University of Chicago Press, vol.102 (5), страницы 912-950, октябрь.