Запад расходится с Востоком – Weekend – Коммерсантъ
За те годы, что прошли с момента легализации христианства Константином Великим до начала второго тысячелетия, церкви Римской было, вообще-то, не привыкать быть в расколе с Константинопольской. Если сложить все сроки, в течение которых два предстоятеля, восточный и западный, отказывались от церковного общения между собой, то к XI веку набегает в общей сложности 250 лет. И ничего — как-то примирялись. Ничто не указывало на то, что скандальный инцидент, случившийся в Константинополе летом 1054 года, будет трагичнее, нежели прошлые размолвки. Но длинная, не на одно столетие растянувшаяся череда последовавших событий привела к тому, что православие и католичество именно с этой даты стали отсчитывать свое раздельное существование — в котором горьких упреков, дискуссий, обвинений, ненависти, клеветы и войн побольше, чем попыток примириться
справка
По традиции датой разделения единого христианства на православную и католическую ветви считается 1054 год, когда папские посланники в Константинополе во главе с кардиналом Гумбертом, епископом Сильва-Кандидским, и патриарх Михаил Кируларий обменялись взаимными отлучениями от церкви.
Эжен Делакруа. «Вступление крестоносцев в Константинополь», 1840
Фото: Musee du Louvre
Эжен Делакруа. «Вступление крестоносцев в Константинополь», 1840
Фото: Musee du Louvre
В лето Господне 1054, в 16 день июля, папские посланцы во главе с кардиналом Гумбертом, явившись на литургию в цареградской Св. Софии, неожиданно вышли к алтарю и произнесли энергичную речь: кто, мол, упорно противится вере святой Римской апостольской церкви, да будет анафема, маранафа. Так пишет сам Гумберт; возможно, что гласное объявление анафемы он добавил для красного словца, но жест депутации и без того был красноречив: грамоту с анафематствованиями они положили прямо на престол храма.
— Видит и судит Бог!
Через четыре дня спешно собранный собор под водительством Константинопольского патриарха Михаила Кирулария ответил симметрично. И тоже не скупился в своей отлучительной грамоте на красноречие: «Мужи нечестивые и гнусные… люди, извергнутые тьмою (ибо происходят они из западных пределов), в благочестивый сей и богохранимый город явившись… неистовствуя, словно молния, или землетрясение, или изобильный град, или, если выразиться более уместно, лесной дикий вепрь, дерзают посягнуть на правый разум инаковостью догматов…»
И что же? Разве наутро после этого английский рыбак и русский бортник, французский ткач и малоазийский пахарь немедля узнали — и всею душой ощутили — что теперь уж все, теперь они друг другу как язычник и мытарь? Разве латинские храмы на Афоне и в Константинополе, греческие монастыри в Италии автоматически превратились в «синагоги сатаны» все до единого?
Предыдущая фотография
Обряд отлучения от церкви.
Миниатюра из Omne Bonum Джеймса ле Палмера, XIV век
Миниатюра из «Хроники императоров» Давида Обера, 1470-е
Следующая фотография
1 / 3
Обряд отлучения от церкви. Миниатюра из Omne Bonum Джеймса ле Палмера, XIV век
Александр Эсс.
Миниатюра из «Хроники императоров» Давида Обера, 1470-е
Нет, конечно. На обратном пути в Рим Гумберт, как говорят, заехал в Киев, где его принимали с честью, а в ответ принимавшие не услышали ни намека на то, что отныне место им с сатаною и ангелами его. Рюриковичи как заключали династические браки с «латынянами», правившими в Германии, Польше, Венгрии, Чехии, Скандинавии, так и продолжали это делать; к примеру, Евпраксия, внучка Ярослава Мудрого, умершего в том же 1054-м, стала в 1080-е женой императора Священной Римской империи Генриха IV. Ровно в то же время ушлые апулийские папежники-купцы похитили из византийской Ликии мощи Николая Чудотворца и перевезли их к себе в Бари — и на Руси в честь этого парадоксальным образом почти немедленно установился праздник (9/22 мая, тот самый «Никола вешний»). Собственно, и Первый крестовый поход (1096–1099) вообще-то был затеян как благородная помощь восточным братьям-христианам против сельджуков, и только очистив запад Малой Азии от турок, крестоносное воинство двинулось на Иерусалим.
Но вернемся в 1054-й. Самое существенное в июльском инциденте состоит в том, что под взаимным отлучением оказалась отнюдь не вся церковная полнота, западная и восточная, вплоть до старцев и младенцев. Вовсе нет, да и момент для такого был бы малоподходящий. Посольство от папы Льва IX к императору Константину Мономаху прибыло вообще-то по поводу военного союза: наступление норманнов на юг Италии грозило как тамошним византийским владениям, так и папе, который в конце концов даже оказался в норманнском плену.
Так что на самом деле Михаил Кируларий и его восточные епископы отлучили только кардинала Гумберта вместе с его присными. Гумберт же, соответственно, только Кирулария и его сторонников — да и эта анафема не могла иметь никакой силы, потому что к середине июля папа Лев IX уже три месяца как лежал в могиле.
Фоновый конфликт при всем том, безусловно, был — но и его при желании можно увидеть как конфликт не церквей, а личных воль.
цитата
«Всех этих истериков, которым является Богоматерь и кормит их своими сосцами; всех этих истеричек, у которых при явлении Христа сладостный огонь проходит по всему телу и, между прочим, сокращается маточная мускулатура; весь этот бедлам эротомании, бесовской гордости и сатанизма — можно, конечно, только анафематствовать, вместе с Filioque, лежащим у католиков в основе каждого догмата и в основе их внутреннего устроения и молитвенной практики»
Алексей Лосев.
«Очерки античного символизма и мифологии»
С одной стороны — Михаил Кируларий, властный и амбициозный патриарх при императоре Константине IX; последний, как пишет Михаил Пселл, «передал другим попечение о казне, право суда и заботы о войске, а своим жребием избрал жизнь, полную удовольствий и радостей». Не со всей имперской верхушкой несговорчивый патриарх находил общий язык, но престиж своего сана ревностно старался оберегать; церковные владыки Александрии, Антиохии, Иерусалима давно были под сарацинской властью и никак не могли оспорить «вселенский» статус своего цареградского собрата. Вот римские папы — те могли. В принципе, вялый обмен протестами по поводу принятого Константинопольским архиепископом титула «вселенский патриарх» продолжался уже очень давно и нерезультативно, но к 1050-м положение обострилось. В греческих храмах Италии, переходивших под контроль Рима, стали насильственно насаждать латинский обряд. Хотя до сих пор западную богослужебную практику никто сколько-нибудь основательно не критиковал (а уж тем более не анафематствовал), Кируларий ответил закрытием латинских храмов в Константинополе.
С другой стороны — Лев IX, правивший в переломное для судеб папства время. Только-только забылась развеселая пора «порнократии», когда судьбой Святого Престола распоряжались развратные римские аристократки, дарившие тиару своим любовникам и детям от них. Уже прокатилась по Европе Клюнийская реформа — инициированное ревностными бенедиктинцами движение за чистоту церковных рядов и строгость нравов духовенства. Не за горами была великая война папства со светской властью за право инвеституры, то есть назначения епископов и аббатов. В этих условиях папе тоже надо было всеми силами бороться за свой престиж и за свои прерогативы — а потому на враждебные выпады Константинополя Лев IX никак не мог смотреть со снисхождением.
В любых учебниках по так называемому обличительному богословию вы прочтете, что оснований розни между православием и католичеством два: во-первых, властолюбие пап, а во-вторых — учение о том, что Дух Святой исходит не только от Отца, но и от Сына (Filioque), и отсюда, мол, все прочие помрачения. Однако справедливость требует признать, что первенство римской кафедры издревле признавали иерархи Востока, особенно когда им это было так или иначе выгодно: по-восточному льстивых посланий в Рим за первую тысячу лет христианства было отправлено столько, что как было не увериться во вселенском единстве на сей счет.
Что до Filioque, то тут многие восточные отцы веками не видели повода для обвинений в ереси, а иные (как Максим Исповедник) и защищали латинян, говоря, что их «и от Сына» на самом деле означает вполне ортодоксальное «через Сына». И уж точно не был вопрос об исхождении Св. Духа главным в полемике XI века — по поводу употребления на литургии квасного либо пресного хлеба явно истрачено тогда больше чернил.
Ученость XIX столетия, вдохновленная общеромантическим почтением к народному духу, часто выводила православно-католическую распрю из противоречия национальных темпераментов. Римлянин деловит, ценит сухую юридическую правду и рассудочную логику, но одержим идеей политического могущества. Эллин, наоборот, весь в отвлеченных идеях, весь в мистике, об универсализме у него представления самые странные, практическое государственное строительство дается ему не очень хорошо, а к «варварам» он не может не относиться с пренебрежением.
Это даже по-своему правдоподобно, насколько могут быть правдоподобны общие рассуждения о национальном характере, но настоящая причина состояла в другом.
Ей был Кесарь, принцип верховной светской власти.
цитата
«[Нельзя] ни брататься с ними, ни кланяться им, ни целоваться, ни есть или пить с ними из одной посуды, ни пищу их принимать. Тем же, кто у нас просит, Бога ради, есть или пить, дать, но в их посуде; если же не будет у них посуды, то в своей дать, а потом, вымыв ее, помолиться. Все это потому, что неправильна вера их, и нечисто они живут: едят с собаками и кошками, и пьют свою мочу, едят черепах и диких коней, и ослов, и удавленину, и мертвечину, и медвежатину, и бобровое мясо, и хвост бобров»
Феодосий Печерский. «Слово о вере христианской и латинской»
В промыслительности Римской империи христиане были убеждены даже и до Константина Великого. Не случайно же повеление Августа сделать перепись по всей вселенной привело к тому, что Сын Давидов, как и было предсказано, родился в Вифлееме. Знаменитая византийская стихира на праздник Рождества (IX век) даже риторически уравнивала основание империи и пришествие в мир Бога: «Когда Август стал единовластным на земле, прекратилось многовластие среди людей — и с Твоим вочеловечением от Чистой идольское многобожие упразднилось.
Под единым царством мирским оказались страны — и во единое владычество Божества уверовали народы».
Что уж говорить о времени после Миланского эдикта и принятия церкви под государственную опеку. Человек Средневековья верил в имперскую идею не менее истово, чем в Троицу. Казалось, что без этого царства земного, без этого вселенского владыки мирское существование человечества и невозможно. Что это владычество продлится до конца времен, когда, по слову апостола, будет «взят от среды удерживающий теперь» (2 Фес. 2:7) — под «удерживающим» разумели именно римского императора.
Да, Западная Римская империя пала — но Восточная-то осталась, и жители ее, даже забросив латынь, упорно продолжали называть себя «ромеями», римлянами. Папам было трудно: модель соработничества между церковью и империей требовала, чтобы они сносились с василевсами с церемонной почтительностью. Но правители Византии были самовластны, на порицания и увещевания из Рима реагировали не слишком внимательно, а иногда (пока на это были силы) волюнтаристски вмешивались в папские дела силой.
И притом все реже применяли силу тогда, когда папам она была действительно нужна — когда нужна была поддержка против очередных нагрянувших в Италию варваров.
Папство терпело, терпело — и в конце концов сотворило своего собственного кесаря, короновав Карла Великого в Рождество 800 года и воссоздав тем самым Западную Римскую империю. С той поры римская оптика непоправимо поменялась, и «император греков» с его подданными из трудных, но драгоценных партнеров по диалогу превратились в досадных и чванливых смутьянов.
Византийцам в каком-то смысле было проще. Дела в империи могли идти плохо или хорошо, но непомерный авторитет императорской власти оставлял восточным патриархам роль послушных «потаковников», которых, если что, можно было сменить в мгновение ока. Василевс собирает соборы, издает указы по вероучительным вопросам, и наиболее вероятная неприятность на церковном фронте для него может быть одна: очередной папа пришлет из Рима гневную протестацию — и к ней, чего доброго, прислушаются.
А уж после 800 года Восток и вовсе махнул на папство рукой. Прежде 1054 года Константинополь не раз пытался договориться с Римом о разделе церковных полномочий: мы не вмешиваемся в ваши дела на Западе, вы не оспариваете верховенство нашего патриарха. Не получилось.
Сложность была в том, что древние времена единства в вере психологически были и остаются для обеих сторон очень важны, и на том единстве обе выстраивали свою позицию в дальнейших спорах. В святцах православной церкви не случайно значатся римские папы Климент I, Лев I, Григорий I, Мартин I. В римском Сан-Пьетро берниниевскую «Кафедру святого Петра» не случайно поддерживают не только Амвросий Миланский и Блаженный Августин, но и Афанасий Александрийский с Иоанном Златоустом. Констатировать, что такой-то отпал от правой веры,— значит точно назвать, когда и как произошел акт отпадения, это как с грехом Адама или бунтом Денницы. Латиняне и греки со временем написали целые тома, демонстрируя, как-де исподволь их оппоненты укреплялись в зловерии и подходили к схизме.
Но так и эдак получалось, что сильно углубляться в поисках рокового момента в историю нехорошо: многие учения или практики, которые теперь оказались под градом анафем, мирно существовали в те дораскольные времена, когда все, казалось, было хорошо, благополучно и правоверно.
Так и вышло, что ретроспективно датой великого и трагического раскола стали для удобства считать именно 1054-й. И попробуй объясни, что в тот год на самом деле ничего катастрофичного не произошло, всем вольным и невольным жертвам этого раскола — десяткам тысяч «франков», истребленных в латинских кварталах Константинополя в 1182-м, бесчисленным грекам-«схизматикам», которых вырезали крестоносцы во время Четвертого крестового похода, сербам, сгинувшим в концлагерях Независимого государства Хорватия, или украинцам-униатам, безжалостно «воссоединенным с православием» при Николае I и при Сталине.
Как происходило разделение церквей. Рим сказал, и дело кончено?
Приблизительное время чтения: 17 мин.
—
100%
+
Код для вставки
Код скопирован
30% россиян считают разделение христиан на православных, католиков и протестантов исторической ошибкой, которая может и должна быть исправлена — таковы результаты исследования, проведенного службой «СРЕДА» весной 2011 года.
Православная Церковь также говорит о разделении, как о трагедии и великом грехе.
Почти тысячу лет назад, в 1054 году произошло событие, вошедшее в историю под названием Великий раскол, или Великое разделение Церквей. Отныне западные христиане стали называться римо-католиками, а восточные – православными. Из-за чего же произошла ссора и неужели для христиан мало десяти столетий для того, чтобы помириться? А если примирение пока не возможно, то почему?
Папские легаты провозглашают анафему Патриарху КонстантинополяROMA LOCUTA EST – CAUSA FINITA EST?
16 июня 1054 года в алтарь храма Святой Софии в Константинополе вошли легаты (специально уполномоченные послы) Римского папы Льва IX, во главе с его секретарем — кардиналом Гумбертом. Но молиться они не стали. На престол церкви Гумберт положил документ примерно такого содержания. Они, легаты, прибыли в Константинополь так же, как некогда Бог перед разрушением Содома сошел туда, чтобы оценить нравственное состояние его жителей.
Оказалось, что «столпы империи и мудрые граждане вполне православны». А далее следовали обвинения в адрес тогдашнего Константинопольского Патриарха Михаила Керуллария и, как сказано в документе, «защитников его глупости». Эти обвинения были самыми разными, начиная с того, что Михаил ставит епископами евнухов и, заканчивая тем, что он смеет называться Вселенским Патриархом.
Завершалась грамота такими словами: «…Властью Святой и нераздельной Троицы, Апостольской кафедры, послами коей мы являемся, [властью] всех святых православных отцов Семи [Вселенских] Соборов и всей Кафолической Церкви, мы подписываем против Михаила и его приверженцев — анафему, которую наш преподобнейший Папа произнес против них, если он не опомнятся».
Текст анафемы цит. по: Васечко В.Н. Сравнительное богословие. Курс лекций.—М.: ПСТБИ, 2000.—с.8.
Формально отлучение от Церкви (анафема) была произнесена только в адрес Константинопольского Патриарха, но реально под обтекаемое выражение: «и его приверженцев» попала вся Восточная Церковь.
Двусмысленность этого отлучения довершало еще и то, что пока легаты пребывали в Константинополе, Лев IX умер, и его послы произнесли анафему от его имени, когда Папа вот уже три месяца как был в мире ином.
Михаил Керулларий не остался в долгу. Не прошло и трех недель, как на заседании константинопольского синода легаты были также анафематствованы. И так же при этом не затронуты были ни Папа, ни Латинская Церковь. И, тем не менее, в восточно-христианском сознании отлучение распространилось на всю Западную Церковь, а в их сознании — на всю Восточную. Началась долгая эпоха разделенных Церквей, эпоха взаимного отчуждения и вражды, причем не только церковного, но и политического.
Можно сказать, что 1054 год формирует и сегодняшний мир, по крайней мере, определяет отношения между Православной и Католической Церквами. Поэтому историки в один голос называют это разделение «великим», хотя для христиан XI века ничего великого не произошло.
Это был «рядовой», обычный разрыв общения между Восточной и Западной Церквями, каких немало насчитывалось за первое тысячелетие христианства. В конце XIX века профессор, историк Церкви, В.В. Болотов подсчитал годы «войны и мира» между Западной и Восточной частями еще Единой в то время Церкви. Цифры впечатляющие. Оказалось, что с 313 года (Миланский эдикт императора Константина Великого, прекративший гонения на христианство) и до середины IX века, то есть за пять с половиной столетий, лишь в течение 300 лет отношения между Церквами были нормальными. И более 200 лет они, по тем или иным причинам, были разорваны (Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви.—Т.3.—М.:1994.—с.313.).
Что означают эти цифры? Не только отдельные люди, но и целые Церкви умели, к сожалению, ссориться. Но потом имели мужество и помириться, искренне попросить друг у друга прощения. Почему же именно эта ссора, этот разрыв оказался роковым? Неужели за десять столетий нельзя было помириться?
АНТИЧНЫЕ МАГНИТЫ
Ко времени Рождества Христова Рим создал громадную империю, куда входила почти вся обитаемая тогда земля и десятки народов.
Но основных этноса было два – римляне (латиняне) и греки (эллины). Причем традиции и культура у этих двух народов были настолько разные, что становится удивительно, как смогли они создать государство, аналога которому до сих пор не знает история. Видимо, это и есть иллюстрация того парадоксального закона природы, когда магниты с противоположенными полюсами притягиваются друг к другу…
Собственно культуру империи создавали греки. Философ Сократ еще в V веке до Р.Х., сам того не зная, дал этой культуре девиз: «Познай самого себя». Действительно, человек был в центре внимания любой культурной области эллинов, будь-то скульптура, живопись, театр, литература и, тем более, философия. Такие личности, как, например, Платон или Аристотель, были «продуктами» именно древнегреческого менталитета, уделявшего большую часть своей интеллектуальной энергии умозрению и отвлеченным вопросам бытия. А греческий был языком, который знал любой житель империи, претендовавший на звание интеллигента.
Однако римляне нашли себе другое «жизненное пространство».
Они обладали непревзойденным государственно-правовым гением. Например, на дворе уже XXI век, а предмет «римское право» до сих пор изучается в юридических вузах. Действительно, именно латинский этнос создал ту государственно-правовую машину, систему социально-политических и государственных учреждений, которая с некоторыми изменениями и дополнениями продолжает работать до сих пор. А под пером римских писателей отвлеченная от жизненных реалий греческая философия превращалась в практику социальных отношений и административного управления.
БОЛЕЗНИ РОСТА
Начиная со второй половины I столетия по Р.Х. христианство начинает завоевывать сердца жителей империи. А в 313 году Миланским эдиктом о свободе вероисповеданий император Константин Великий де-юре признает право Церкви на существование. Но Константин не останавливается на этом, и на политическом пространстве языческой империи он начинает создавать империю христианскую. Но этнокультурные различия между Восточной и Западной частями империи не исчезают.
Вера во Христа рождается не в вакууме, а в сердцах конкретных людей, воспитанных в той или иной культурной традиции. Поэтому духовное развитие Восточной и Западной частей единой Церкви тоже пошло совершенно по-разному.
Восток со своим пытливым философским умом принял Евангелие, как долгожданную возможность познания Бога, возможность, которая была закрыта для античного человека. Поэтому ничего удивительного, что Восток заболел… Святой Григорий Нисский (IV в.), прогулявшись по улицам Константинополя, с удивлением и иронией так описывает эту болезнь: «Одни, вчера или позавчера оторвавшись от черной работы, вдруг стали профессорами богословия. Другие, кажется прислуги, не раз битые, сбежавшие от рабьей службы, с важностью философствуют о Непостижимом. Все полно этого рода людьми: улицы, рынки, площади, перекрестки. Это — торговцы платьем, денежные менялы, продавцы съестных припасов. Ты спросишь их об оболах (копейках — Р.М.), а они философствуют о Рожденном и Нерожденном. Хочешь узнать цену на хлеб, отвечают: «Отец больше Сына».
Справишься: готова ли баня? Говорят: «Сын произошел из ничего».
Подобное происходило не в одном только Константинополе, но по всему Востоку. И болезнь заключалась не в том, что богословами стали денежные менялы, продавцы или банщики, а в том, что они богословствовали вопреки христианской традиции. То есть это заболевание церковного организма развивалось по логике любой другой болезни живого организма: какой-то орган перестает выполнять свою функцию и начинает работать неправильно. И тогда организм бросает все силы на то, чтобы восстановить порядок в самом себе. Пять столетий, последующие после Миланского эдикта в церковной истории принято называть эпохой Вселенских Соборов. Ими церковный организм лечил себя от ересей. Так появляются догматы — истины веры. И хотя Восток болел долго и тяжело, но зато на Соборах было выкристаллизовано и сформулировано христианское вероучение.
Первый Вселенский соборВ то время как восточную часть христианской империи сотрясала «богословская лихорадка», западная – поражала, в этом плане, своим спокойствием.
Приняв Евангелие, латиняне не перестали быть самым государственным в мире народом, не забыли, что они создатели образцового права, и по меткому замечанию профессора Болотова, «поняли христианство как богооткровенную программу общественного устройства». Они мало интересовались богословскими спорами Востока. Все внимание Рима было направлено на решение практических вопросов христианской жизни – обрядам, дисциплине, управлению, созданию института Церкви. К VI веку Римская кафедра подчинила себе почти все западные Церкви, с которыми установился «диалог» по знаменитой формуле — Roma locuta est – causa finita est? (Рим сказал — и дело закончено).
Уже с IV столетия в Риме начинает развиваться своеобразное учение о Римском епископе. Суть этой доктрины заключается в том, что Папы — это преемники апостола Петра, который основал Римскую кафедру. В свою очередь Петр получил власть над всеми остальными апостолами, над всей Церковью от Самого Христа. И вот теперь приемники «князя апостолов» являются приемниками и его власти.
Те Церкви, которые не признают этого факта – не истинны. Еретические треволнения Востока, никогда не признававшего доктрину папского примата, и спокойствие Запада, находящегося под римским омофором, только прибавляли Папам уверенность в собственной правоте.
Восток всегда с уважением относился к Римской кафедре. Даже когда император Константин Великий перенес столицу на берег Босфора, в город Византию, во всех общецерковных документах епископ Рима стоял на первом месте. Но, с точки зрения Востока, это было первенством чести, а не власти. Однако римский юридический дух делал из этого первого места свои выводы. И, кроме того, учение о власти Папы над Церковью выросло в Риме с попущения и, можно сказать, даже с помощью самой Восточной Церкви.
Во-первых, на Востоке поразительно равнодушно относились к притязаниям римских епископов. Более того, когда восточным требовалась поддержка Рима против еретиков (или, наоборот, еретикам против православных), они заискивающе обращались к Папе.
Конечно, это была не более чем игра слов, но для Запада она имела значение того, что Восток признает над собой власть Римской кафедры и ее епископа. Вот, например, строчки из послания IV Вселенского Собора к Папе Льву I: «Ты пришел к нам как истолкователь голоса блаженного Петра и на всех простер благословение его веры. Мы могли объявить истину чадам Церкви в общности единого духа и единой радости, участвуя, как на царском пире, в духовных утехах, которые нам уготовал Христос через твои письма. Мы были там (на Соборе — Р.М.), около 520 епископов, которых ты вел, как глава ведет члены».
Из-под пера восточных за первое тысячелетие истории Церкви вышли десятки подобных перлов. И когда Восток очнулся и всерьез обратил внимание на притязания римских епископов, было уже поздно. Запад предъявил всю эту витиеватую риторику и справедливо заметил: «Вами написано? Что же Вы теперь отказываетесь от своих слов?». Восточная Церковь пыталась оправдаться, что не придает риторике точного юридического смысла.
Но напрасно. С точки зрения Рима, Восток оказался нечестивым отступником от веры отцов, которые писали, что «Рим – это истолкователь голоса блаженного Петра». В этом конфликте сказалось полное непонимание психологии и этно-культурных реалий друг друга.
Во-вторых, Восток, занятый своими догматическими спорами почти не обращал внимания на церковную жизнь Запада. Нельзя назвать ни одного решения принятого там под влиянием Восточной Церкви. Например, император, созывая Вселенский Собор, приглашал епископов из самых маленьких и незначительных диоцезов Востока. А вот с западными диоцезами он общался исключительно через посредничество Рима. И это тоже возвышало бывшую столицу и в глазах западных епископов, и, конечно, в своих собственных глазах.
Наконец, еще одна реальность, повлиявшая на окончательный разрыв — геополитическая. Здесь надо отметить, что сами жители восточной части Римской империи никогда не называли себя византийцами (это название появилось только после Великого Раскола).
После того, как в V столетии Запад пал жертвой Великого переселения народов, Восток стал единственным правопреемником Римской империи, поэтому его жители называли себя не византийцами, а римлянами (ромеями). Идея христианской империи предполагала три составляющих — христианскую веру, императорскую власть и греческую культуру. Все эти три составляющих предполагали идею всемирности. Тем более, это касалось Римского императора. Сама идея единой христианской империи предполагала то, что император может быть только один. Все короли и правители подвластны ему.
И вот, в VIII столетии франкский король Карл I создает на территории западной части Римской империи огромное государство. Его границы простирались от Пиренеев и Атлантического океана на западе до Адриатического моря и Дуная на Востоке. От побережья Северного и Балтийского морей на севере до Сицилии на юге. Причем Карл Великий совсем не хотел подчиняться Константинополю.
Фактически, это была совсем другая империя. Но, как уже говорилось, античное мировоззрение не могло вынести существования двух империй. И надо отдать должное Папам – они до конца стояли за Константинополь, чувствуя тысячелетнюю традицию романо-эллинской общности.
К сожалению, своей тогдашней политикой Константинополь собственными руками толкнул Рим в объятия франкских королей. И в 800 году Папа Лев III короновал Карла Великого как «императора римлян», тем самым признав, что настоящая империя находится здесь, на Западе. Все это происходило на фоне катастрофического сокращения территории, подвластной Константинопольскому императору (фактически, в IX веке, в результате арабских завоеваний, она стала ограничиваться предместиями Константинополя). А Карл присвоил своему государству немного чудное название: «Священная Римская империя германской нации», сохранившееся до начала XIX века.
Все эти события послужили еще большему отчуждению Константинополя и Рима. Хотя хрупкое церковное единство в течение последующих двух столетий еще продолжало сохраняться.
Здесь сказалась тысячелетняя культурно-государственная общность греков и римлян. Иными были отношения греков с германцами (франками). Вчерашние язычники, варвары абсолютно не ценили богословское наследие эллинов, подсознательно понимая их гигантское превосходство не только в культуре, но и в воцерковленности. И император Генрих III, и папа Лев IX (родственник императора), и кардинал Гумберт, руководивший расколом, были германцами. Наверное, поэтому для них оказалось легче разрушить хрупкий мир между Церками…
У многих церковных историков встречается мысль о том, что Запад сознательно шел на разрыв с Востоком. На чем основано такое утверждение? К XI веку для Запада стало очевидно, что, соглашаясь с историческим первенством чести римского папы перед четырьмя своими патриархами, Восток никогда не согласится с первенством власти Папы над Вселенской Церковью, никогда не признает его самодержавие Божественным установлением. Поэтому Риму, по логике доктрины о папском примате, оставалось только одно – объявить, что все послушные Папе Церкви – это и есть истинная Церковь.
Остальные же сами себя отлучили от нее, не слушая «божественный глас преемника апостола Петра». «Остальные» — это все восточные Церкви…
Обидно, что даже в критический момент разрыва и еще несколько столетий после него Восточная Церковь никак не могла осознать его реальную причину. На первое место вышли не притязания Папы на самодержавие в Церкви, а обрядовые различия. Восточные обвиняли западных в том, что они постятся в субботу, совершают Литургию не на квасном, а на пресном хлебе и т.д. Все это свидетельствовало о глубоком невежестве и упадке византийского Православия на рубеже тысячелетий. На Востоке не нашлось тогда людей, которые могли бы напомнить, что Церкви никогда не разделяла и не может разделять ни культура, ни традиции, ни даже обряды.
Итак, главной причиной разделения стало именно учение о власти Папы над Церковью. А дальше события следовали по своей внутренней логике. Уверенный в своей абсолютной власти, римский епископ, единолично, без Собора, вносит изменение в христианский Символ Веры («филиокве» — учение об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но и от Сына).
Отсюда начинаются богословские расхождения между Западом и Востоком.
Но даже и в 1054 году Раскол не стал самоочевидным. Последняя нить между Западом и Востоком порвалась в 1204 году, когда крестоносцы варварски разграбили и разрушили Константинополь. И слово «варварски» здесь не эпитет. В сознании и крестоносцев, и римских первосвященников, которые благословляли эти походы, Восток был уже не христианским. На восточных землях, в городах, где существовали епископские кафедры, латиняне ставили свою, параллельную иерархию. Со святынями Востока можно было делать все что угодно: уничтожать его иконы, жечь книги, попирать «восточный крест-распятие», а самое ценное – увозить на Запад. Очень скоро Восток стал платить Западу той же монетой. Именно после эпохи Крестовых походов Великий Раскол стал необратим.
ПОПЫТКИ ВОЗВРАЩЕНИЯ
Последующая история знает попытки преодоления Раскола. Это так называемые унии: Лионская и Ферраро-Флорентийская. И здесь также сказалось полное непонимание психологии друг друга.
Для латинян вопрос стоял просто: вы можете оставить свой богослужебный обряд, язык и даже символ Веры петь без «филиокве». Единственное требование – это полное подчинение Римскому епископу. Для греков в обоих случаях речь шла о спасении Константинополя от турок, и, заключив унии, они, по прибытии в столицу, тут же отказывались от них.
Как же относится Православная Церковь к Великому расколу? Возможно ли его преодоление? Несмотря на многовековое непонимание и распри между православными и католиками, на самом деле, ответ один – это трагедия. И ее преодоление возможно. Но парадокс в том, что в течении столетий особой трагедии в Великом расколе почти никто не чувствовал, и преодолевать ее тоже почти никто не хотел. В этом смысле очень верными оказываются слова православного священника Александра Шмемана, знаменитого богослова русской эмиграции:
«Ужас разделения Церквей в том, что на протяжении веков мы не встречаем почти ни одного проявления страдания от разделения, тоски по единству, сознания ненормальности, греха, ужаса этого раскола в христианстве! В нем доминирует не сознание невозможности единство предпочесть Истине, единство отделить от Истины, сколько почти удовлетворение разделением, желание найти все больше и больше темных сторон в противоположном лагере.
Это эпоха разделения Церквей не только в смысле их фактической разделенности, но и в смысле постоянного углубления и расширения этого рва в сознании церковного общества» (Протоиерей Александр Шмеман. Исторический путь Православия.—М.:1993.—С.298).
Парадокс в том, что формально Православная и Католическая Церкви уже давно примирились. Это произошло 7 декабря 1965 года, когда Константинопольский Патриарх и Римский Папа встретились в Стамбуле и сняли анафемы 1054 года. Римо-Католическая и православная Церкви были провозглашены «Церквами-сестрами». Примирило ли их все это? Нет. Да и не могло примирить. Рукопожатие Церквей и рукопожатие людей несколько разные вещи. Когда люди жмут руки друг другу, то в сердце они вполне могут быть и врагами. В Церкви такого быть не может. Потому что соединяет Церкви не внешнее: тождество обрядов, священнических одежд, продолжительность богослужения, храмовая архитектура и т.д. Соединяет Церкви Истина. А если ее нет, рукопожатие превращается в ложь, которая ничего не дает ни той, ни другой стороне.
Такая ложь только лишь сковывает поиск настоящего, внутреннего единства, успокаивая глаза тем, что мир и согласие уже найдены.
P.S.
Исследование службы «СРЕДА» показало:
30% россиян считают разделение христиан на православных, католиков и протестантов исторической ошибкой, которая может и должна быть исправлена. Чаще так думают женщины и жители городов. 39% опрошенных ничего не могут сказать по этому поводу, и еще 31 % граждан не считают это ошибкой, нуждающейся в исправлении.
Результаты Всероссийского репрезентативного опроса прокомментировали официальные представители Православной и Римско-Католической Церквей.
Священник Кирилл Горбунов, директор информационной службы римско-католической архиепархии Божией Матери в Москве:
Важнейшим документом, который определяет отношение Католической Церкви к христианскому единству является Декрет об экуменизме Второго Ватиканского Собора. В первом же своем абзаце Декрет говорит о том, что разделение Церквей – прямо противоречит воле Христа, служит соблазном для мира и наносит ущерб святейшему делу проповеди Евангелия всему творению.
В свете этого результаты опроса в целом вызывают удовлетворение. Поскольку, во-первых, радует, что только треть наших сограждан считают, что разделение христиан не является ошибкой, нуждающейся в исправлении. Вызывает положительные чувства факт, что более 60% опрошенных вообще смогли ответить каким-то образом на этот вопрос, позитивно или негативно. В любом случае они имеют представление, о чем идет речь, то есть тема разделения христиан каким-то образом волнует наших граждан.
Третий позитивный факт, который нам хотелось бы отметить, это то, что больше всего согласившихся с утверждением, что разделение христиан является ошибкой — среди православных христиан. И это тоже для нас является очень важным знаком, поскольку говорит о том, что диалог между нашими Церквами не происходит лишь на уровне иерархическом и богословском, но на самом деле находит отклик среди верующих людей.
Священник Дмитрий Сизоненко, исполняющий обязанности секретаря Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата по межхристианским отношениям:
Разделение христиан — это грех, раздирающий Церковь и ослабляющий силу христианского свидетельства в атеистическом мире.
Отсутствие евхаристического общения между Православной и Католической церквами, а также отступление от основополагающих принципов христианской морали, которые мы сегодня наблюдаем во многих протестантских общинах, лишь метафорически можно назвать «исторической ошибкой». Это трагедия, это рана, которая подлежит врачеванию.
Хорошо известно, что разномыслия в Церкви существовали с самого начала. Более того, христианам Коринфа апостол Павел говорит, что надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные (1 Кор.11:19). Разумеется, речь здесь идет не о тех разногласиях, которые ставят под вопрос непреложные истины веры или нравственности.
Между Западной и Восточной Церквами на протяжении всего первого тысячелетия христианства существовали культурные и языковые различия, но до 1054 года они не приводили к окончательному разрыву церковного единства. Очевидно, к разделению между Западом и Востоком привели более глубокие причины, они и до сих пор остаются препятствием на пути к восстановлению заповеданного Богом внутреннего единства между христианами.
Теги: Неудобные вопросы о вере и Церкви Устройство Церкви Устройство Церкви Церковь Церковь
Раскол между Востоком и Западом | Резюме, история и эффекты
Раскол 1054
Смотреть все СМИ
- Дата:
- 1054
- Местонахождение:
- Европа
- Участники:
- Восточное православие Римский католицизм
- Ключевые люди:
- Гумберт Сильва Кандида Святой Лев IX Майкл Церулариус Никита Стифатос
Просмотреть весь связанный контент →
Раскол между Востоком и Западом , также называемый Раскол 1054 года , событие, ускорившее окончательное разделение между восточно-христианскими церквями (во главе с патриархом Константинопольским Михаилом Керуларием) и западной церковью (во главе с папой Львом IX). Взаимное отлучение папы и патриарха в 1054 году стало водоразделом в церковной истории. Отлучение не было отменено до 1965 года, когда Папа Павел VI и Патриарх Афинагор I после их исторической встречи в Иерусалиме в 1964 г.
, председательствовал на одновременных церемониях отмены указов об отлучении от церкви.
Отношение византийской церкви к римской можно описать как растущее отчуждение с 5 по 11 век. В ранней церкви выделялись три епископа, главным образом из политической элиты городов, в которых они правили, — епископы Рима, Александрии и Антиохии. Перенос резиденции империи из Рима в Константинополь и последующее затмение Александрии и Антиохии как поля битвы ислама и христианства повысили важность Константинополя. В то же время богословское спокойствие Запада, в отличие от часто ожесточенных богословских споров, которые беспокоили восточные патриархаты, укрепляло позиции римских пап, которые все больше претендовали на первенство. Но это превосходство или, скорее, римское представление о том, что с ним связано, никогда не признавалось на Востоке. Навязывать его восточным патриархам значило готовить почву для разделения; настаивать на этом во времена раздражения означало вызвать раскол.
Еще из Британники
Христианство: великий раскол между Востоком и Западом
Теологический гений Востока отличался от гения Запада.
Восточное богословие уходит своими корнями в греческую философию, тогда как западное богословие во многом основывалось на римском праве. Это породило недоразумения и, наконец, привело к двум совершенно разным взглядам на одно важное учение — исхождению Святого Духа от Отца или от Отца и Сына. Римские церкви, не посоветовавшись с Востоком, добавили «и от Сына» (лат. Filioque ) к Никейскому символу веры. Кроме того, восточные церкви возмущались принуждением римлян к безбрачию духовенства, ограничением права конфирмации епископом и использованием опресноков в Евхаристии.
Политическая зависть и интересы обострили споры, и, наконец, после многих предвестников, окончательный разрыв наступил в 1054 году, когда папа Лев IX нанес Михаилу Керуларию и его последователям отлучение от церкви, а патриарх ответил таким же отлучением. Раньше были взаимные отлучения, но они не приводили к постоянным расколам. В то время казались возможности для примирения, но раскол становился все больше; в частности, греки были ожесточенно настроены против таких событий, как латинский захват Константинополя в 1204 г.
Призывы Запада к воссоединению (на западных условиях), например, на Лионском соборе (1274 г.) и Ферраро-Флорентийском соборе (1439 г.).), были отвергнуты византийцами.
Раскол так и не зажил, хотя отношения между церквями улучшились после Второго Ватиканского Собора (1962–1965), который признал действительность таинств в восточных церквях. В 1979 году Святым Престолом и 14 автокефальными церквями была создана Совместная международная комиссия по богословскому диалогу между католической и православной церковью для дальнейшего развития экуменизма. Диалог и улучшение отношений продолжались и в начале 21 века.
Редакторы Британской энциклопедии Эта статья была недавно пересмотрена и обновлена Адамом Августином.
Что именно разделяет католиков и православных?
Восточные православные завершили свой «Святой и Великий Собор» в минувшие выходные, призванный стать «всеправославным» событием, несмотря на то, что четыре церкви, включая Русскую Православную, отказались от участия, возможно, сейчас самое время взгляд на факторы, которые отделяют католиков от их сестринских церквей на востоке.
Основными вопросами разногласий являются первенство епископа Рима и элементы тринитарного учения, хотя конфликт также существует по поводу непорочного зачатия, чистилища и других доктрин.
В течение 1000 лет Церкви востока и запада находились в общении друг с другом, проведя семь вселенских соборов между 325 и 787 годами для определения христианской веры.
Но со временем культуры латиноязычного запада и грекоязычного востока становились все более и более отчужденными, между ними росло недоверие и вражда. Время от времени случались расколы, но они были исцелены, такие как акакийский раскол конца пятого века и фотийский раскол 860-х годов.
Первенство епископа Рима
После 1009 года епископ Рима не фигурировал в диптихах – списке епископов, находящихся в общении с поместной Церковью – Константинополя, традиционно считавшегося «первым среди равных» в православии мир.
В 1054 г. папская делегация к Константинопольскому патриарху отлучила патриарха от церкви и в свою очередь была им отлучена.
Хотя этот раскол был в такой же степени результатом личной неприязни и непонимания, как и все остальное, раскол так и не был исцелен, как это было с более ранними расколами.
Не менее важным, чем раскол 1054 года, было разграбление Константинополя в 1204 году. Крестоносцы с Запада, которые должны были продолжить свой путь в Иерусалим, чтобы освободить его от власти мусульман, вместо этого потратили три дня на разграбление и вандализм в столице Византийская империя. Мешок укрепил недоверие и недовольство Востока по отношению к Западу, предотвратив заживление раскола.
Главным богословско-экклезиологическим разделением между восточным православием и католицизмом является роль епископа Рима или Папы. На западе церковное единство выражалось в общении с епископом Рима, как преемником св. Петра.
Папское первенство было определено для католической церкви на Первом Ватиканском соборе, состоявшемся в 1870 году. Этот собор, который католики считали вселенским, учил, что епископ Рима обладает непосредственной и прямой юрисдикцией над всей Церковью, и что, когда он говорит ex cathedra он обладает непогрешимостью.
Восточные православные, с другой стороны, имеют соборную модель Церкви. Для них единство осуществляется через общую веру и общение в таинствах, а не через централизованную власть. Они не признают власти епископа Рима над всеми христианами, но считают его равным другим епископам, хотя и с первенством чести.
Восточное православие поддерживает различные формы соборности: классически это выражалось в «пентархии», смысле пяти патриархатов: Римского, Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Однако пентархии бросили вызов появление новых патриархатов за пределами классического христианского мира и их вызовы историческим патриархатам.
Константинополь стал считать себя «Вторым Римом» после падения Римской империи на западе, но после захвата города османами в 1453 году Москва стала считать себя «Третьим Римом». Теория приписывается русскому игумену Филофею Псковскому, который включил ее в письмо, написанное в 1510 г.
Это было подкреплено утверждениями русских православных о том, что Константинопольский патриархат впал в ересь, приняв Флорентийский собор в пятнадцатом веке и (хотя и ненадолго) вступив в союз с епископом Рима.
Соборность известна в Русском Православии как соборность , термин, обозначающий Церковь как общность индивидуального многообразия в свободном единстве.
Отец Сергей Булгаков, русский православный священник, писал в своей работе 1935 года Православной Церкви , что «целостное единство» для Церкви «может быть осуществлено только двумя путями: православной соборностью, «соборностью» или авторитарной монархией католицизма».
Филиокве
Следующим препятствием воссоединению между католиками и православными, помимо вопроса о папском первенстве, является пункт о филиокве – «и Сын», который был добавлен в текст Никео-Константинопольского символа веры в запад, чтобы описать процессию Святого Духа.
Текст символа веры был согласован на Первом Никейском и Первом Константинопольском соборах в 325 и 381 годах соответственно, говоря, что Святой Дух исходит от Отца. Но католическая церковь в Испании добавила к символу веры в шестом веке, чтобы сказать, что Святой Дух исходит от Отца и Сына, как способ борьбы со скрытым арианством.
(По сути, арианство было ересью, преуменьшавшей божественность Христа.)
Добавление filioque медленно принималось на Западе, но на Востоке рассматривалось как новшество, в лучшем случае ненужное, а в худшем — еретическое. По словам митрополита Каллистоса Уэра, некоторые восточные православные считают, что filioque не является еретическим само по себе, при условии, что оно правильно объяснено и понято, но, тем не менее, является несанкционированным дополнением к символу веры.
Папский совет по содействию христианскому единству заявил, что доктрина filioque «не может показаться противоречащей ни монархии Отца», ни роли Отца как единственного источника Духа.
Североамериканская православно-католическая богословская консультация в 2003 году смогла подписать соглашение, в котором говорилось, что filioque не обязательно должно быть вопросом, разделяющим Церковь. Более того, католики не всегда произносят filioque в символе веры: всякий раз, когда он читается на греческом языке, используется исходный текст, и восточно-католические церкви теперь не читают его, рассматривая его использование как «латинизацию».
Нерушимость брака
Особое значение в последнее время имеет то, что православные и католики также расходятся во мнениях относительно нерасторжимости брака.
Католическая церковь считает, что сакраментальный брак, который был заключен, может быть расторгнут только смертью, в то время как восточные православные признают нерасторжимость как характеристику брака и идеал, к которому нужно стремиться, они обычно признают развод и повторный брак. может возникнуть.
Восточно-православное принятие развода связано с историческим подчинением Церкви императору в Византийской империи, по словам архиепископа Кирилла Василия, секретаря Конгрегации восточных церквей.
Император Юстиниан II вновь ввел развод в Византийской империи примерно в 700 году, и из-за тесных связей между Константинопольским Патриархатом и империей это нововведение постепенно разрешилось на востоке.
Тем не менее, для восточных православных трудно найти общий ответ по вопросу о браке, и среди них наверняка много противников развода.
Чистилище, Непорочное зачатие и другие разногласия
Чистилище — еще одна тема разногласий. В то время как восточные православные молятся за усопших верующих и, таким образом, имеют некоторое представление о том, что они находятся в ситуации, требующей нашего заступничества, доктрина чистилища не была так ясно развита на Востоке, как на Западе.
Кроме того, большинство православных отвергают непорочное зачатие. Высоко почитая Пресвятую Деву Марию, они видят в Ней цель и завершение истории спасения.
По словам отца Александра Шмемана из Православной церкви в Америке, восточные православные отвергают ее непорочное зачатие «именно потому, что оно делает Марию чудесным «разрывом» в этом долгом и терпеливом росте любви и ожидания, в этом «голоде по жизни». Бога», который наполняет Ветхий Завет».
По словам отца Андрея Лаута, русского православного священника, восточные православные не верят в «первородный грех» в том виде, в каком он был задуман св.