«Хождение за три моря»: стал ли Афанасий Никитин мусульманином
Русская семерка
Русский путешественник Афанасий Никитин – загадочная фигура. Древнерусский оригинальный текст его «Хожения за три моря» написан на четырех языках, а заканчивает свой путевой дневник Никитин молитвой Аллаху.
© Русская семеркаРусский первопроходец
Видео дня
Великие географические открытия XVI века – не история лишь европейских достижений. Русские путешественники в XV веке находили пути в Сибирь и Персию, а иные – мечтали о сказочной Индии, стране огромных богатств и фантастических монстров. В 1466 году тверскому купцу Афанасию Никитину удалось попасть в Индию из Москвы кратчайшим путем, опередив попытки Христофора Колумба отыскать морской путь и настоящее открытие морского пути в Индию Васко да Гама в 1498-1502 гг. Наибольший интерес представляют путевые записки Никитина, подробно описывающие не только его путь, но и быт и воззрения встреченных им в Индии людей.
Выехав из столицы вместе с русским посольством, Афанасий Никитин добрался по Волге до Астрахани. Купцу с самого начала не сильно везло – один его корабль потонул во время бури в Каспийском море, другой захватили разбойники, похитившие товары. Неутомимый и неунывающий путник, не взирая на потери добрался до Дербента, оттуда – в Персию, а далее – морским путем в Индию. В сказочной стране Афанасий Никитин пробыл целых три года, но так и не смог вернуться обратно – в 1472 году на пути к Смоленску он умер. Однако его история продолжала жить – были найдены и переданы летописцам записки Никитина, названные «Хожением за три моря».
Хожение за три моря
Афанасию Никитину удалось очень подробно описать быт жителей Индии и подметить особенные черты народ, доселе неизвестного на Руси. Купец удивлялся тому, что индийцы ходят по улице голые, даже женщины, а князь – лишь с покрывалом на бедрах и голове: «люди ходят все наги, а голова не покрыта, а груди голы, а власы в одну косу заплетены, а все ходят брюхаты, а дети родятся на всякый год, а детей у них много». Афанасий Никитин подробно описывал роскошь двора бедерского султана, при котором ему удалось пожить: «выехал султан на теферич, ино с ним 20 возыров великых, да триста слонов наряженых в доспесех булатных да з городки, да и городкы окованы. Да на салтане кавтан весь сажен яхонты, да на шапке чичяк олмаз великый, да саадак золот сь яхонты, да три сабли на нем золотом окованы, да седло золото, да снасть золота, да все золото». Описал Никитин и индийские религиозные обычаи: весьма известен эпизод «Хожения», в котором, во время странствия по Индии, Афанасий Никитин решает продать жеребца чунерскому хану. После того, как хан узнает, что Никитин – русский, он угрозами заставляет его принять ислам: «А в том в Чюнере хан у меня взял жеребца, а уведал, что яз не бесерменянин — русин. И он молвит: «Жеребца дам да тысящу златых дам, а стань в веру нашу — в Махметдени; а не станеш в веру нашу, в Махматдени, и жеребца возму и тысячю златых на голове твоей возму». Благодаря случайно проезжавшему мимо прохожему, заступившемуся за Афанасия, купца в мусульманскую веру «не поставили».
Принял ислам?
Впрочем, факт, неоспоримый для советской науки – Афанасий Никитин своей веры не оставил и «любил Русскую землю», как писал академик Д.С. Лихачев, занимавшийся переизданием «Хожения», в современными историками не раз подвергался сомнению. Первые сомнения касательно смены вероисповедания Никитина могли возникнуть уже у тех, кто читал оригинальный текст, изданный при хрущевской политики дружбы с Индией в 1960 году. В этом издании можно было встретить явно мусульманского происхождения пассажи: «Милостиею Божиею преидох же три моря. Дигерь Худо доно, Олло перводигерь дано. Аминь! Смилна рахмам рагим. Олло акьбирь, акши Худо, илелло акшь Ходо». Никитинский «Олло акьберь» (Аллах акбар) заставляет задуматься о том, насколько путешественник был искренен со своими будущими читателями, упоминая о своем «спасении» от «веры бесерменской».[С-BLOCK] Помимо арабских слов, в тексте Никитина встречаются персидские и тюркские слова. Скорее всего, с помощью незнакомых большинству населения Руси языков, купец хотел скрыть интимную информацию от нечаянного читателя: например, на тюркском Афанасий Никитин пишет, сколько денег нужно платить индийским «гулящим женщинам».
Исламский код
Очень часто исследователи «забывали» о немаловажном, но будто бы вскользь упомянутом Никитиным факте: купец, собираясь возвращаться домой, пишет: «А иду я на Русь (с думой: погибла вера моя, постился я бесерменским постом)». В оригинале эта фраза звучит как «А иду я на Русь, кетъмышьтыр имень, уручь тутътым». Возможно, с помощью иноязычных заимствований Никитин пытался скрыть свою тайну: он все же принял, пусть и против своей воли, ислам. В пользу принятия Афанасием Никитиным ислама говорят и многочисленные упоминания на страницах «Хожения» Аллаха: в русском переводе 1986 года этого слова уже не найти – его везде заменили на «Господь», чтобы отсечь ненужные официальной истории разночтения. За Никитина-мусульманина высказывается историк П.В. Алексеев, а также западные ученые Г. Д. Ленхофф и Дж. Б. Мартин, считающие, что первоначально Никитин только формально перешел в ислам, в душе оставшись православным, однако позже он принял мусульманское имя, стал соблюдать исламские праздники и посты, молиться Аллаху. [С-BLOCK]
К концу путешествия, как считают Ленхофф и Мартин, «Афанасий Никитин перешел в лагерь ислама». Против этого свидетельствует историк Я.С. Лурье, подмечая, что, хотя Афанасий Никитин, видимо, и не являлся православным, с помощью арабских и тюркских слов купец, вероятно, лишь пытался скрыть «мусульманские молитвы, замечания, сомнительные с точки зрения христианской морали, которые могли принести ему неприятности на Руси». Никитин, как считает Лурье, не мог принять ислам, так как для этого ему нужно было совершить обрезание, что закрыло бы ему путь на родину. Однако эта точка зрения, показывающая русского купца своего рода космополитом и теистом, не объясняет, почему Никитин заканчивает свое «Хожение» — почти личный дневник — молитвой из Корана и перечислением имен Аллаха.
Несмотря на разногласие среди ученых касательно вероисповедания Никитина, самым удивительным фактом, который выяснился в ходе их споров, стал необычайный для своего времени подход Никитина к религии. Воспитанный в ортодоксальной среде, но веротерпимый купец, приехав в другую страну, смог не только примириться с чужими религиями, но и принять их и извлечь самые главные идеи, содержащиеся как в православии, так и в исламе – монотеистические идеалы добра и любви.
Другое, Афанасий Никитин, Васко да Гама, Госдума
Русская семерка: главные новостиПочему некоторым людям физические нагрузки даются легче, чем другим? Секрет в дофамине
Как узнать свой истинный биологический возраст
Та самая «Бaндa из Aмура»: как прототипы знаменитой песни воевали на Гражданской войне
Хождения Афанасия Никитина
ХОЖДЕНИЯ АФАНАСИЯ НИКИТИНА
Афанасий Никитин был русским путешественником, а также писателем, тверским купцом.
Дата его рождения неизвестна, год смерти – 1475.
Афанасий совершил немалое путешествие, он прошел от Твери до Индии и Персии. Путешествие длилось с 1468 по 1474 год. Землепроходец побывал в Турции, Маскате и на берегу Африки (в Сомали), когда возвращался обратно.
Никитин собрал свои путевые записки в сборнике под названием «Хождение за три моря». Эти путевые записи стали ценным литературно-историческим памятником. Книга отличается своей многосторонностью наблюдений и необычной для тех времен веротерпимостью в совокупности с верностью христианской вере и отчей земле.
Дневник Афанасия под названием «Хождение за три моря» (здесь имелось ввиду Аравийское, Каспийское и Черное море) не раз переписывался. Всего известно шесть тетрадей с записями. Один список в начале XIX века нашел писатель и историк Николай Михайлович Карамзин. Он оценил исключительное значение труда Никитина.
В давние-предавние времена на Руси про Индию говорили всякие небылицы. В этой заморской стране живут, мол, диковинные люди: у одних растут рога, у других — глаза и рот на животе, а есть там ещё и шестирукие и трёхногие…
Всё получилось неожиданно. В Индию Никитин и не собирался. Планы у него вначале были совсем другие. На территории современного Азербайджана находилось в ту пору государство Ширван. В нём самым крупным городом была Шемаха. Там-то и хотел тверской купец продать меха, а затем приобрести жемчуг и пряности, которые ценились на Руси. Своих денег, чтобы закупить меха, у Афанасия оказалось недостаточно. Поэтому часть товара он взял в долг.
Путь к Шемахе считался опасным. Сначала нужно было проплыть по Волге, а затем — по Каспийскому морю. На реке купеческие суда то и дело грабили разбойники, а в самом низовье Волги лежало Астраханское ханство, откуда на торговые караваны тоже нередко совершались нападения. Друзья отговаривали Афанасия от рискованного похода. Но расторопный купец узнал, что в Москве в это время у великого князя Ивана III гостил ширванский посол Хасан-бек. К русской столице добирался он по Волге, а затем по Оке. Стало быть, назад отправится он тем же путём. И если присоединиться к посольскому кораблю, будет намного безопаснее. Отчего же не попытаться?
Никитин да ещё несколько купцов на двух кораблях с позволения Хасан-бека поплыли за судном посла. Без происшествий проследовали по всей Волге. Афанасий уже было возрадовался. Но, когда корабли вышли к устью реки, где Волга распадается на несколько рукавов, и стали двигаться неширокой протокой, над головами путешественников вдруг засвистели стрелы. На караван напали люди астраханского хана. Один из купеческих кораблей был ими захвачен. Двум другим удалось уйти от преследования и достичь Каспийского моря.
Казалось бы, теперь город Шемаха, к которому так стремился Афанасий Никитин, был недалеко. Но тут нагрянула новая беда. На уцелевшие суда обрушился шторм. Корабль с тверскими купцами разбило о прибрежные скалы. Те, кто остался в живых, были взяты в плен местными горцами — кайсаками. Сам Никитин находился на посольском корабле, который после пятидневного скитания по бурному морю всё же причалил к дербентскому порту.
Словом, хоть и оказался Афанасий Никитин в том заморском краю, куда мечтал попасть, да горько было у него на душе: гол как сокол — нет при нём ни друзей-земляков, ни товара.
Кто другой, может, и вовсе сник бы от свалившихся на его голову напастей, да не таков был наш тверчанин. Прежде всего, добился он от властей, чтобы те вступили в переговоры с горцами-кайсаками.
— Неладно станет Дербенту, — убеждал он, — если купцам не будет сюда хода. Обеднеет ваш город, потеряет уважение.
Все русские люди были освобождены, но их товар вернуть не удалось: частью он пропал при крушении, частью — разграблен. Соотечественники вскоре отправились на родину.
Никитин же, бравший товар в долг, появиться в Твери с пустыми руками никак не мог. Афанасий идёт на заработки в Баку, где, как он разузнал, добывают «земляное масло» — так называли тогда нефть. Она ценилась и в те стародавние времена. Из нефти приготавливали разные лечебные мази. В ней вымачивали паклю, которой конопатили корабли. Делали из нефти и горючую смесь — ею пользовались при осаде городов.
Труд на нефтяном промысле был тяжёлый. Из колодцев, вырытых неподалёку от города, вёдрами черпали нефть и увозили на верблюдах в кожаных мешках. Работая от зари до зари, Афанасий сумел скопить немного денег.
Он решает сесть на корабль и поплыть к персидским берегам. Почти два года скитался тверской купец по Персии (теперь это — Иран). Ко всему присматривался, многому удивлялся. Побывав в городе Ормузе (Никитин называет его Гурмызом), путешественник замечает: «Солнце в Гурмызе так палит, что может человека сжечь». А вот что пишет он о приливах и отливах, которые увидел впервые: «Гурмыз лежит на острове, и ежедневно дважды заливает его море».
Конечно, как торговый человек, он хотел купить что-либо подешевле в одной стране и продать подороже — в другой. Но и жажда «в путь шестовати» охватывает его всё сильнее. Никитин пересекает Аравийское море и попадает в сказочную Индию. Поразила его не природа, а сам люди Индии, их необычная внешность, одежды, драгоценности. Для него эта страна как сказка, где: «… люди ходят все голые: голова не покрыта, груди голые, волосы в одну косу плетены… Мужи и жёны все черны…» Но и индусы дивились необычной внешности Никитина, ведь они не встречали «белого человека», светловолосого и голубоглазого.
В Индии Никитин проводит несколько лет. Выучив местный язык, он старается здесь как можно больше обо всём разузнать и чему-либо научиться. Он перебирается из города в город, везде подмечает что-то интересное, любопытное. Его приводят в изумление обезьяны, которые повсюду шныряют и хватают всё, что попало. Он пишет: «Индийцы маленьких обезьян подбирают и учат всякому рукоделию, некоторых продают, но только ночью, чтобы они не могли убежать назад, а некоторых обучают играть и плясать».
В султанской столице — Бидаре наш путешественник любовался пышным выездом правителя из дворца. Особенно восхищали Никитина слоны. Он записывает: «Слоны — главная военная сила царства». Выезд, который он наблюдал, открывали триста боевых слонов, наряженных в булатные доспехи. На спине у каждого из них красовался городок-башенка, в которой размещались воины с пищалями и пушками. К бивням слонов были привязаны большие мечи, а к хоботам — тяжёлые гири. Между огромных ушей сидел погонщик, «а в руках у него железный крюк, и им он правит». Считалось, что один боевой слон заменит в сражении 500 воинов.
В своём путешествии Афанасий Никитин знакомился с религией, обычаями и бытом населения Индии. Жители Индии проникались доверием к чужестранцу из далёкой Московии, они не скрывали от него своих традиций и обрядов, знакомили его с бытом своих семей.
Хоть и сказочная страна Индия, а между тем всё острее и острее начинал тосковать Афанасий по родине. Будучи человеком доброжелательным, честным и общительным, легко сходился он с людьми, а многие индийцы стали его приятелями. Среди знакомых были у него и торговцы драгоценными камнями. Они согласились продать тверскому купцу самоцветы по низкой цене. Этого вполне хватало, чтобы добраться до Твери и вернуть долги.
В скитаниях по странам Востока прошло пять лет. Тосковал Никитин по Руси, по родной Твери, по Волге. Решил он отправляться домой. Принято считать, что обратный путь легче и даже короче. Но не тут-то было. Сел Никитин на корабль, чтобы добраться до Ормуза, но попал в бурю. Судно долго мотало по морю и выбросило у берегов Африки. Затем, поскольку в Персии шла война, решил он пробираться через Турцию, дальше — по Чёрному морю, через Крым и, наконец, по Днепру к русским землям.
Но беды преследовали тверчанина. На этот раз буря, долго носившая корабль по черноморским просторам, вновь прибила его к турецким берегам.
В конце концов он попадает в Кафу (Феодосия), где встречает русских купцов, и с ними движется по Днепру. С удивлением слушали купцы его рассказы, похожие на сказку, о далёкой Индии.
Но не суждено было увидеть Афанасию родную Тверь. По дороге к Смоленску он заболел и умер. Перед смертью он передал своим попутчикам записки о своём «Хождении за три моря». Купцы передали записи в Москву в посольский приказ. По приказу Ивана III тетрадки были переданы летописцу. Так появилась на свет интереснейшая книга — «Хождение за три моря». Из неё и стало известно: за 30 лет до португальца Васко да Гама, открывшего путь из Европы в Индию, побывал в этой полной чудес стране наш соотечественник — Афанасий Никитин.
Афанасий, который заранее вовсе не планировал такого длительного путешествия, стал первым европейцем, составившим настолько ценное описание Индии того времени. Он обрисовал Индию правдиво и просто. В его записях не было расового подхода, они отличались редкой для тех времен веротерпимостью. Своими действиями Афанасий доказал всем, что в XV веке, за 30 лет до того, как Индия была открыта португальцами, в путешествие в эту страну мог отправиться каждый, даже не богатый, однако, целеустремленный человек.
Труды Афанасия представляют большой интерес как памятник настоящего русского языка XV века и как один из самых ярких образцов путевых очерков (древнерусских «хожений»).
Афанасий Никитин – герой многих исторических повестей:
Виташевская М. Странствия Афанасия Никитина
Кириллов К. Афанасий Никитин. Время сильных людей
Кунин К. За три моря. Путешествие Афанасия Никитина
Мурашова К. Афанасий Никитин
Прибытков В. Тверской гость
В 1957 году была названа его именем вершина большого горного массива в Индийском океане вблизи экватора.
В 1958 году вышел фильм «Хождение за три моря» (производство киностудии Мосфильм), роль Афанасия Никитина сыграл Олег Стриженов.
В Твери Никитину воздвигнут памятник в 1955 году по проекту скульптора С.М. Орлова. Бронзовая фигура путешественника, стоящего на корме судна, устремлена к Волге, словно готовится вновь отправиться в своё «хождение за три моря».
В июле 2008 года в Феодосии (бывшей Кафе) был поставлен памятник Афанасию Никитину. (Скульптор — Валерий Зенонович Замеховский). В высоту скульптура превышает три метра и установлена на постаменте, сложенном из дикого камня.
Источники:
Афанасий Никитин //Самые знаменитые путешественники России. – М.: Вече, 1999. – С.273 – 287.
Тихомиров О. Как Афанасий Никитин ходил за три моря //Мурзилка. – 2003. — №2. – С.12-16.
«Хождение за три моря» Афанасия Никитина — История русской литературы
В рубрике ::: XV век, 2-я половина
«Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина — произведение, стоящее особняком в литературе XV века. . Внешне он напоминает рассказы о паломничествах в Святую Землю, существовавшие с XII века, или описания поездок на церковные соборы. Путешествие Никитина было, однако, не паломничеством в христианские земли, а торговой миссией в далекую Индию и не могло рассматриваться как акт благочестия, достойный соответствующего описания.
Путешествие Афанасия Никитина в Индию в конце 1460-х — начале 1470-х годов было предпринято не по чьей-либо просьбе. Это была частная инициатива купца. Отправляясь в «ширванскую землю» (Северный Кавказ) с грамотами своего государя, тверского князя, Никитин надеялся присоединиться к каравану московского купца Василия Папина, но не встретился с ним. В Астрахани Никитин и его товарищи были ограблены ногайскими татарами; он обратился за помощью в Дербенте к местному князю и прибывшему ранее московскому посланнику, но не получил ее. «И мы заплакали и разошлись; те из нас, кто имел что-нибудь на Руси, ушли на Русь, а имевшие там долги пошли, куда могли». 32 [1]
Среди тех, кто имел долги в России и для которых дорога домой была, очевидно, закрыта из-за страха разорения и кабалы, был Афанасий Никитин. Он отправился из Дербента в Баку, оттуда в Персию, а затем через Ормуз и «Индийское море» в Индию. Отправившись в Индию из-за «многих несчастий», Никитин, по-видимому, не вел там успешной торговли. Предмет, который он надеялся продать в Индии, лошадь, с большим трудом перевозимая им, принесла ему больше несчастья, чем выгоды: хан отобрал у него лошадь, потребовав, чтобы Никитин принял ислам, и только помощь знакомый ему персидский купец помог путнику из Твери вернуть свое имущество. Когда Никитин через шесть лет после начала своего путешествия в конце концов с большим трудом вернулся в Россию (он умер где-то под Смоленском, не доехав до родного города Твери), он был едва ли более способен расплатиться со своими долгами, чем в начале своего путешествия. Единственными плодами скитаний Никитина были его записи.
Сохранившееся в сборнике конца XV или начала XVI века, а также в самостоятельном летописном сборнике 1480-х годов (Софийская Вторая и Львовская летописи) «Хождение Никитина за три моря» было совершенно неофициальным произведением; следовательно, в ней совершенно отсутствовали черты, характерные для религиозной или официальной светской литературы. Лишь несколько пунктов связывали его с «путешествиями» и «паломничествами» предшествующих столетий: перечисление географических топонимов с указанием расстояний между ними и заметки о богатствах той или иной страны. На самом же деле «Путешествие» Никитина было путевым дневником, заметками о его приключениях, при написании которых автор не знал, чем они закончатся: «Прошло уже четыре пасхальных воскресенья в мусульманской земле, но я не оставил христианской веры ; и Бог знает, что еще может случиться… На Тебя уповаю, Боже, спаси меня, Господи! Я не знаю своего пути. Куда мне идти из Индостана?» Позже Никитин отправился обратно в Россию и нашел путь «из Индостана», но и здесь запись его странствий тесно следует за ходом его путешествия и обрывается с его приездом в Каффу (Феодосию) в Крыму.
Записывая свои впечатления за границей, тверской купец, вероятно, надеялся, что его «Путешествие» когда-нибудь прочитают его «христианские братья Руси». Опасаясь враждебных глаз, свои самые смелые мысли он писал на языке, отличном от русского. Но он видел, что эти читатели появятся в будущем, может быть, после его смерти (что и было на самом деле). Пока Никитин просто записывал свои переживания: «И вот где лежит земля Индии, и где все ходят нагими; женщины ходят с непокрытой головой и с непокрытой грудью, их волосы заплетены в одну косу. Многие женщины беременны… Мужчины и женщины все темные. Куда бы я ни пошел, за мной следовало множество людей, которые удивлялись белому человеку».
Тверской купец понял далеко не все, что увидел в той чужой стране. Как и большинство людей, оказавшихся за границей, он был склонен видеть во всем, даже в самом необычном, пример странных местных обычаев. Определенная легковерность очевидна в его рассказах о птице «гуггу», изрыгающей огонь, и «принце обезьян», у которого есть собственная армия и который посылает воинов против своих врагов.
Когда Афанасий Никитин основывает свои записи не на рассказанных ему историях, а на собственных наблюдениях, его взгляды трезвы и надежны. Та Индия, которую видел Никитин, отнюдь не походила на страну, «полную всяких богатств» из «Повести об Индийском царстве», в которой все были счастливы и не было «ни воров, ни разбойников, ни завистников». Та Индия, которую видел Никитин, была далекой страной со своими пейзажами и своими обычаями, но ее строй был таким же, как и у всех других земель, с которыми был знаком русский путешественник: «Земля очень многолюдна; крестьяне очень бедны, а бояре богаты и живут в роскоши». Никитин ясно осознавал разницу между завоевателями-мусульманами и коренным населением, народом Индостана. Он также заметил, что мусульманский правитель «ездит на людях», хотя «у него много слонов и прекрасных лошадей», а «люди Индостана ходят пешком… и все голые и босые». Бесправный иностранец, оскорбленный мусульманским правителем, Никитин сообщил индийцам, что он не мусульманин. Он не без гордости отмечает, что индийцы, тщательно скрывавшие от мусульман свою повседневную жизнь, «не прятались от меня, когда ели, торговали, молились или делали что-либо другое, не скрывали своих жен».
Никитин, конечно, был одинок и скучал по чужим краям. Тема ностальгии по родине, пожалуй, центральная в «Вояже». Оно присутствует не только в словах Никитина о том, что нет другой земли, подобной России, «хотя князья русские не то что братья друг другу…» (эта ремарка написана на тюркском языке на всякий случай), но и в других отрывках, где его тоска по дому выражается скорее косвенно, чем прямо. Никитин проклинает «мусульманских псов», которые уверяли его, что в Индии «много товаров» (т. е. товаров, пригодных для продажи в России), и призывали его совершить это трудное путешествие. Он сетует на то, как все дорого: «А жить в Индостане значило бы потратить все, что у меня есть, потому что здесь все дорого; в одиночку трачу на еду два с половиной алтына в день. Что касается вина или меда, то я здесь ничего не пил. Больше всего Никитина угнетала удаленность от родного языка и своей веры, которые были для него неразрывно связаны с родной землей и образом жизни, к которому он привык. Его угнетали не только прямые попытки обратить его в ислам, но и невозможность соблюдения родных обычаев за границей: «У меня ничего нет — ни книги; мы взяли с собой книги из Руси, но когда меня ограбили, то и книги забрали». Особенно поразительны размышления, в которые впадает Никитин после того, как один из его товарищей-мусульманин сказал ему, что он не мусульманин, но и христианства не знает: «И тогда я много подумал и сказал себе: горе мне жалкий грешник, ибо я уклонился от истинного пути и не зная другого, должен идти своими путями. Боже Всемогущий, Творец неба и земли, не отврати лица Твоего от раба Твоего, скорбящего… Боже и Заступник, Всевышний, Милостивый и Милостивый. Хвала Богу…» Последние несколько слов написаны на персидском языке. Начав с обращения к Богу по-русски, Никитин переходит к мусульманской молитве.
Подобные обращения к Аллаху на восточных языках, а также мусульманская молитва, которой заканчивается «Путешествие за три моря», заставили некоторых специалистов даже предположить, что мусульманам в конце концов удалось обратить Никитина в ислам. 33 Это необоснованно. У нас нет оснований сомневаться в правдивости частых заявлений Никитина в его записях о том, что, несмотря на все давление со стороны мусульман, он остался верен христианству. Однако его контакт с другими религиями все же оказал определенное влияние на мировоззрение Никитина. Описав успехи мусульманского султана и «мусульманской веры» в Индии, Никитин писал: «Что касается истинной веры, то ее знает только Бог, а истинная вера состоит в том, чтобы верить в единого Бога и в чистоте призывать имя Его». во всяком чистом месте». Такая точка зрения тверского купца наверняка не считалась бы православной на его родине и могла бы навлечь на него серьезные неприятности (как и его заявление о том, что в земле русской «правды мало»), если бы он не умер в обратный путь домой.
Написанные для себя, записки Никитина являются одним из самых индивидуальных произведений Древней Руси: мы знаем Афанасия Никитина и можем представить себе его личность гораздо лучше, чем личность большинства русских писателей от древнейших времен до XVII века. Автобиографические и лирические элементы в «Путешествии за три моря», передающие душевные страдания и настроения автора, были новыми чертами древнерусской литературы, характерными для XV века. По своей прямоте и конкретности «Путешествие за три моря» напоминает рассказ Иннокентия о последних днях Пафнутия Боровского, рассмотренный выше. Но Афанасий Никитин фигура гораздо более яркая и интересная, чем Иннокентий, конечно. Личностный характер Путешествия, умение автора показать нам свои переживания, свой внутренний мир — все эти черты дневника Афанасия Никитина вновь всплывают через два столетия в одном из лучших памятников древнерусской литературы — «Житии протоиерея Аввакума».
[1] Цитируется по книге Афанасия Никитина «Путешествие за три моря», издательство «Радуга», Москва, 1985.
« ССЫЛКИ на 15 век, 2-я половина ||| Сказка о Басарге и сыне его Смышленом »
» Путешествие за три морей ‘это древний Русский Работа в стиле дневниковых записей. Автор — тверской купец Афанасий Никитин — описывает путешествие через Дербент и Баку по земле в Персию и затем в Индию. Путешествие продолжалось с 1466 по 1472 год. По дороге домой, не доехав до Смоленска , Афанасий Никитин умер. Наиболее вероятная датировка путешествия 1471-1474 годы, по другой гипотезе — 1466-1472 годы. Переход с товарами на Северный Азербайджан (Ширван), А.Никитин ограбили татар . Среди людей, имевших долги в России и чей путь домой был закрыт из-за банкротства опасности А. Никитин отправился дальше на юг . Он отправился из Дербента в Баку, оттуда впоследствии через Гурмыз в Индию. В ряде научных и научно-популярных работ А. Никитин назван «коммерческим разведчиком, предприимчивым купцом, прокладывающим новый путь в Индию» и т. д. Нет основание для таких предположений: А. Никитин предпринял поездку волей-неволей, на свой страх и риск, без всякой официальной помощи. И когда Никитин наконец вернулся в Россию , он вряд ли был в большей степени способен отдать свои долги , чем в начале путешествия . Единственным плодом путешествия были записи Никитина — « Путешествие над тремя морями «, которые, как кажется, он держал в пути, ожидая, что его записи будут прочитаны его’ русский Кристиан братьев. В «Путешествии» Никитин подробно описывает маршрут, местами указывая расстояние от одного города до другого в днях, рассказывает о своих злоключениях. Много внимания уделяет он описанию Индии: его поражают обычаи, нравы и нравы, одежда, он подробно описывает роскошный образ жизни ханов, религиозные праздники . Не раз заявлял о себе профессиональный интерес купца — Никитин говорит о местных товарах и ценах. Тверской купец находясь в иностранном деревенском не понимал всего вокруг; он может поспешить с неправильными выводами, доверяя суевериям и легендам. Но где А.Никитин ориентировался не на рассказы своих собеседников, а на собственные наблюдения его выводы были верными и трезвыми. Несмотря на всю своеобразность Индии по сравнению с Россией Никитин увидел там картину человека отношения хорошо знакомые ему: «И земля густо заселена, сельские люди очень бедны, дворяне очень сильны и богаты». А.Никитин пребывал в основном на территории сильнейшего мусульманского государства Южной Индии — штатов Бахманидов, он мог заметить разницу между мусульманскими завоевателями и местным населением — народом «гундустан». Никитин отмечал, что хан «ездит на людях», хотя «у него много хороших слонов и лошадей». В противоположность «ост-индейцам» (индуистам) мусульмане неоднократно пытались обратить Никитина в ислам, и сила мусульманского султана возможно императрица его. Но записи автора, хранившиеся у него в Индии, о его приверженности христианству и факте его возвращения в Россию дают основание думать, что А.Никитин не поддался этим попыткам . Общение с представителями разных религий, вероятно, оказало влияние на его мировоззрение и вылилось в своего рода синтетический монотеизм, который он сам и выражал в XIX веке.0045 слов : «И правильная (т.е. правильная, истинная) вера только самого Бога знает, и правая вера есть знать единого Бога, славить имя Божие в любом месте», атрибуты «правильной веры» для Никитина были только монотеизм и нравственная чистота. В глазах А. Никитина использование им мусульманского имени и мусульманских молитв было оправданным. Разлука с родной землей была очень болезненной для тверского путешественника . |