Своя ойкумена / / Независимая газета

Тэги: путешествия, география, афанасий никитин, васко да гама, индия, америка, сибирь

Владимир Евдокимов. Трава самбурин. Записки рядового географа. – М.: Издательство МБА, 2015. – 316 c.

Придет ли когда-нибудь нам время избыть то, что повелось с древности: сделает русский человек мирового значения открытие, а лавры пожинают какие-либо «партнеры». Географ и писатель Владимир Евдокимов отвечает на этот риторический вопрос, анализируя путешествие Афанасия Никитина «…за три моря». Автор утверждает, что правильно как раз «Хожение», а не «хождение», «как, к сожалению, до сих пор говорят и пишут некоторые легкомысленные комментаторы, в том числе и обладающие ученой степенью». Владимир Евдокимов, обладающий степенью в области географии, вторгается здесь в пределы лингвистики, объясняя свое утверждение на мифопоэтическом уровне: «Хождение бывает в магазин за хлебом или из угла в угол, а хожение – далеко и с целью, лежащей за пределами повседневности.

Человек, совершивший хождение, – ходивший человек, совершивший хожение, – хожалый, бывалый». Как бы то ни было, Афанасий Никитин ходил в основном по рекам и морям, в Индию в 1466–1472 годах, а Васко да Гама плавал в 1497–1498 годах, то есть почти на 30 лет позже.

Так почему же в школе нас учили, что Индию открыл португалец? Из-за того, что была у них эпоха географических открытий? Строго говоря, если бы Колумб знал, куда плыть, то и открыл бы Индию, а не Америку. В качестве побочного объяснения Владимир Евдокимов приводит факт: «Да Гама прибыл на военном корабле и палил из пушек» с конкретной целью – напрямую закупать пряности, «без которых Европа с ее влажным климатом и повальными простудными заболеваниями в зимнее время и кишечными инфекциями в летнее не могла обойтись». Но основное объяснение мнимого первенства да Гамы автор видит на глубинном уровне. Да Гама имел цель глобальную, Никитин – частную. Здесь автор в определенной степени противоречит собственным филологическим положениям.

Не то чтобы Афанасий Никитин, тверской купец из крестьян, сходил в Индию, словно в магазин, и все же «открывать ее незачем, она всем известна – расспроси купцов, и дорогу расскажут…». «Да ведь и то понимать надо, что в дельте Волги пограбили его вчистую, а он не пропал, а поднялся: заработал денег на нефтепромыслах в Баку и устроил торговую операцию с куплей-продажей породистого жеребца… Товаров на Русь не нашел – зачем пряности, когда есть мороз, печка и баня? Стрелять даже и не думал…»

Необходимо уточнить, что сам Никитин писал: «Меня обманули псы-басурмане: они говорили про множество товаров, но ничего нет для нашей земли… Дешевы перец и краска… но нам они не дадут провезти без пошлины. А пошлины высоки, и разбойников на море много». То есть Никитин и рад был бы купить колониального товара, но это было невыгодно и рискованно. Но хождение Афанасия Никитина никто не воспринимал как великое открытие, хоть индийцы и ходили на него посмотреть толпами – никогда не видели европейца.

Выходит, что «для Васко да Гамы Индия была где-то далеко, за пределами его ойкумены, а для Афанасия Никитина – внутри».

Владимир Евдокимов не говорит о том, что мы ничего не узнали бы о хождении Афанасия Никитина, если бы не московский дьяк Василий Момырев, к которому «тетрати» путешественника случайно попали в 1475 году, уже после смерти Никитина. Текст был внесен в летописный свод, который сохранился и был найден Карамзиным – об открытии Никитиным Индии русские узнали только в начале XIX века. У автора не было задачи вдаваться в текстологические изыскания.

Книга Евдокимова – главным образом записки географа-практика. Описания полевых исследований в Сибири, работа на знаменитых газопроводах вроде Уренгой–Ужгород, оценка таких специальных факторов, как каменная наброска, траншейное оползание, малоизвестных сведений о том, например, что один из газопроводов на Волге «подвсплыл» и был разрезан корпусом проходящего по реке судна, перемежаются образчиками прозы. «Но иногда вечером бывало так, что сумерки расцвечивались прохладной моросью, небо сливалось с дальними лесами, и постепенно время останавливалось. Я надевал плащ, выходил из барака… Под глухой стеной с забитыми окнами я усаживался на место посуше, прикрывался капюшоном и медленно раскуривал трубку, из вишневого дерева, черную, с прямым мундштуком, купленную в самолете Ил-62, летевшем из Хабаровска в Москву где-то над городом Киренском. И я был возле этого барака на берегу Цны вполне свой. И было так хорошо, как редко хорошо бывает вообще».

Путешествие Афанасия Никитина — ГеоБар

Путешествие Афанасия Никитина прославило город Тверь на многие столетия вперед. О его жизни известно мало достоверных фактов потому, что запись его биографии начали вести только после начала больших путешествий. Но то, что он за четверть века до Васко да Гамы побывал в Индии – абсолютная правда. Подтверждением этому является написанный Никитиным труд, названный «Хождением за три моря».

Афанасий Никитин

Детские и юношеские годы

Отца Афанасия звали Никита, поэтому он получил соответствующее отчество, которое позже превратилось в его фамилию. Дата рождения купца неизвестна, произошло это в начале XV в. в г. Тверь. Про родителей известно, что они были крестьянского происхождения. Подлинных фактов, свидетельствующих об учебе Афанасия, историки не нашли.

В молодом возрасте Никитин побывал в своих первых плаваниях как купец. Посещал Византию и Литву. Уже тогда торговые дела шли хорошо и купец не бедствовал.

Путешествие Афанасия Никитина

Целью Афанасия Никитина был поиск новых рынков сбыта товаров, а не открытия новых земель. Он решил налаживать торговлю на южных границах России. Ни о каких географических открытиях купец не думал, индийским путешествием Афанасий Никитин обязан случаю. Обо всех событиях, произошедших с ним, историки узнали по труду самого мореплавателя.

Испросив позволения у тверского наместника, Михаил Борисович одобрил отправку в Астрахань в 1468 году. В составе каравана торговых кораблей они отплыли по Волге из Твери. Маршрут проходил через города Калязин и Углич, далее Кострома и Плес. В Нижнем Новгороде он должен был присоединиться к каравану Василия Панина, чтобы дальнейший путь был безопасным, но они разминулись.  Пришлось продолжать путь с послом Ширванского государства.

До Астрахани купцы добрались благополучно, но потом на них напали татарские разбойники. Весь товар был разграблен, один корабль затонул. Часть команды убили, другая часть – попала в плен. На уцелевших кораблях Афанасий Никитин решил плыть в Дербент, так как вернуться на родину не позволяли финансы и взятые в плен люди.

В Дербенте с помощью русского посла удалось освободить людей из плена, но на обратную дорогу денег не получили. На уцелевшем корабле Никитин решил продолжить плыть в южном направлении в Персию. Далее направился в оживленный торговый город – Ормуз. Город-порт находился на пересечении многих торговых путей из Индии, Китая, Малой Азии и Персии. На Русь из Ормуза привозили жемчуг. На чужой земле прожил он 2 года. За это время узнал, что в Индии очень ценят породистых скакунов. Афанасий принял решение попробовать продать коней в Индии и купить там для Руси товаров. К тому моменту уже на картах Индия была нанесена, но европейцы там не бывали.

 

Маршрут Афанасия Никитина

Уже тогда Никитин ведет свои записи и подробно описывает жизненный уклад на Востоке, природу тех краев.

В индийский Чаул Афанасий Никитин прибыл в 1471 г. Он поразился быту индийского населения. Многие носили золотые украшения, но при этом ходили практическими голыми. Никитин считал, что можно было продать украшения и приобрести одежду.  Затем он перемещается в Джуннар, где правитель отнял у него коня и пытался насильно обратить его в мусульманина.

Возвращение на русскую землю

Путешествие Афанасия Никитина по Индии заняло 3 года, но не принесло финансового успеха. Афанасий рассчитывал, что сможет найти подходящий для Руси товар, но кроме краски и перца ничего не нашел. Не оценил с торговой точки зрения Афанасий Никитин открытия новых земель. Возвращался домой только с огромным багажом впечатлений от Индии.

В обратную дорогу отправился в январе 1473 г. Три месяца заняла дорога из Дабула в Ормуз. При этом Афанасий останавливался в Эфиопии и на Аравийском полуострове. Оттуда через Иранское и Армянское нагорья добрался до турецкого Трабзона.

В этом городе его еще раз оставили без ценных вещей и товаров, так как приняли за русского шпиона. При себе у него остались только его записи. Чтобы продолжать путь на родину, Никитин решил перезимовать в Кафе и заодно поправить финансовое положение.

Зиму 1474 г. провел в городе Кафе. Весной решил плыть вверх по Днепру.  Афанасий Никитин скончался осенью 1474 г. в районе Смоленска. Тогда эта территория принадлежала Великому княжеству Литовскому. Купцы, находившиеся с ним в плавании, передали записки Никитина московскому князю Ивану III в 1475 г.

Текст «Хождения …» написан простым и понятным языком. Это первое описание Индии, ее жителей и обычаев. В книге автор описал как «за белым человеком» всегда ходила толпа людей потому, что для них тоже он был чем-то диковинным.

Через 5 лет записки Афанасия Никитина вошли в летопись Российского государства. Несколько раз текст подвергался переработке. Помимо ценных географических сведений рукопись Никитина по праву считается памятником литературы XV века.

Именем Афанасия Никитина названа подводная гора Индийского океана, а также большое количество объектов в городах России.

Поделиться ссылкой:

По следам русских 10 000 км от Москвы до Мумбаи, 500 лет спустя

Главные новости

• Эффект пандемии: спад в школах, резкое увеличение числа уходов учителей углубляет линии разлома в Пакистане
• В центре трагедии Морби в Гуджарате находится муниципалитет, которым десятилетиями управляет БДП
• «Дели, Раджастхан рядом»: KCR выпускает видео в поддержку обвинения БДП в «браконьерстве»

Прохладным вечером на этой неделе пассажиры в Санкт-Петербурге, одном из самых красивых городов России, возможно, наткнулись на странную группу индийцев, бродящих по их родному городу. Они не принадлежат к здешнему индийскому студенческому сообществу, насчитывающему 700 человек, и не туристы, любующиеся городскими памятниками и улицами, пропитанными историей царских времен и коммунистической революции.

14 индейцев — странная группа ученых и авантюристов, которые с завтрашнего дня начинают уникальную экспедицию, чтобы проследить 500-летний сухопутный торговый путь из подмосковного города в Мумбаи. Они пойдут по стопам Афанасия Никитина, торговца XV ​​века, отправившегося из Твери, своего родного города, в 1469 году.надеясь разбогатеть на землях сказочных богатств, которые, как он слышал, лежат за морями от России.

Путешествуя на лодках и лошадях по неизведанным территориям через Кавказ и Персию, Никитину понадобилось два года, чтобы отправиться в Индию. Путешественники 21-го века в экспедиции «По следам Никитина» используют внедорожники и надеются преодолеть примерно 10 000 км пути из Москвы в Мумбаи за 36 дней.

Эта экспедиция является детищем русского историка Хари Васудевана, профессора Калькуттского университета, и Пхалгуни Матилала, президента Делийского общества авантюристов и исследователей.

Во время непринужденной беседы в поезде между Дели и Калькуттой год назад они решили, что пришло время дать Никитину, долгое время затмеваемому китайским паломником Хуэн Цангом и португальским купцом Васко да Гамой, немного внимания в Индии.

Группа вылетела из Нью-Дели в Москву 8 ноября и села на поезд в Санкт-Петербург, чтобы встретиться с тремя Скорпионами, которые спонсировали Махиндру и Махиндру, доставленные в российский портовый город. В группу, помимо Васудевана и Матилала, входят эксперт по Центральной Азии Рамакант Диведи, энергетический аналитик Судха Махалингам, известный фотограф-пейзажист Ашок Дилвали, танцовщица катхак Шармишта Мукерджи, инженер Махиндра и Махиндра Судхир Кашьяп, врач Раджендра Джайн, съемочная группа из трех человек, два молодых профессиональных водителя из Химачал-Прадеша и этот корреспондент.

… продолжение

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Пожалуйста, ознакомьтесь с нашими условиями использования, прежде чем оставлять комментарии

УСЛОВИЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ: Мнения, выраженные в комментариях, опубликованных на indianexpress. com, принадлежат только авторам комментариев. Они не отражают точку зрения или мнение The Indian Express Group или ее сотрудников. Комментарии автоматически публикуются в прямом эфире; тем не менее, indianexpress.com оставляет за собой право удалить его в любое время. Мы также оставляем за собой право не публиковать оскорбительные, непристойные, подстрекательские, уничижительные или клеветнические комментарии.

1498: Другой «Новый Свет»

В 1498 году Васко де Гама высадился в Калькутте, Индия. Отправившись на поиски «христиан и специй», он наметил новый морской путь, позволивший совершить кругосветное плавание по Африке. Влияние этого путешествия, которое было гораздо более важным, чем влияние европейских купцов в Индии, предшествовавших ему, таких как Николо Конти или Афанасий Никитин в пятнадцатом веке, знаменует собой инаугурационный момент в азиатско-европейских обменах. [1]

Это отправная точка увлекательной книги Жана-Луи Марголена и Клода Марковица, в которой используется плодотворный подход «связанных историй». [2] В их книге делается попытка восстановить совпадения и сходства в способах функционирования имперских держав, а также социально-политическую динамику между азиатскими странами, которые обычно не учитываются в национальных историях.

Бесконечное число мельчайших контактов

Наряду с этим «связанным» подходом желание реконструировать нетелеологическую и не тотализирующую историю, имеющую мало общего с однородным описанием европейского присутствия в Азии, еще одно достоинство книги. Действительно, смысл в том, чтобы передать множественность европейских и азиатских акторов, противоречия в их соответствующих проектах, их сходящиеся и расходящиеся интересы. На самом деле «не было никакой «встречи Восток-Запад», а было бесконечное множество вообще крошечных контактов и сложных взаимосвязей». (стр. 20)

Таким образом, книга полностью отвергает концепцию Эдварда Саида о предполагаемой согласованности «империализма категорий», которую он вывел из мысли Мишеля Фуко. Вместо того, чтобы рассматривать европейцев как единодушно мотивированных убеждением, что они были единственными носителями универсального знания, [3] «скорее уместно признать сложность отношений, которые в высшей степени менялись во времени и пространстве и зависели от социальной среды и даже отдельные лица» (стр. 24).

С этой точки зрения европейское колониальное господство, начавшееся к середине восемнадцатого века, никоим образом не является продолжением периода, начатого путешествием Васко де Гамы. Авторы подчеркивают, что колонизация Азии характеризовалась постепенным переходом, отличным от насильственных методов установления господства в Африке и Америке. Действительно, господство над Азией было окончательно достигнуто лишь в 1858 г. для Индии, а для Юго-Восточной Азии — в начале ХХ в. — процесс, растянувшийся на пять столетий.

Изначально открытие морского пути имело лишь незначительные последствия. На практике средиземноморский путь, контролируемый сначала мамелюками, а затем Османской империей, долгое время чаще использовался. Более того, богатые и интенсивные торговые и культурные связи между Юго-Восточной Азией и Индией существовали с первого тысячелетия, за столетие до прихода европейцев в Китай. Это объясняет, почему, несмотря на вход Европы в азиатскую торговлю, китайские купцы всегда играли доминирующую роль в региональной торговле. [4]

Авторы также деконструируют телеологическую концепцию европейского проекта, подчеркивая неэкспансионистский характер европейских государств в начале этой встречи с Азией. Их цель состояла скорее в том, чтобы пробиться в торговлю пряностями и найти христианских союзников против государства мамелюков. Эти два португальских мотива (экономический, с одной стороны, идеологический и религиозный, с другой) нельзя ранжировать, как это было сделано в ряде предыдущих исследований.

Взаимовлияния

Именно эту медленную европейскую эволюцию, в которой колониальное будущее не предопределено заранее, исследует книга Марголина и Марковица. Такой подход, анализируя европейскую экспансию, помогает нам понять, почему азиатские государства так мало реагировали. Если европейцы не вызывали беспокойства, то только потому, что их было мало. Например, на территориях, контролируемых Соединенными провинциями, проживало 600 000 человек, что составляло несколько тысячных населения Азии.

Кроме того, крупные войны до 1750 года были внутриевропейскими, поскольку европейцы еще не были в состоянии соперничать с великими азиатскими государствами. Только в период между 1740 и 1765 годами характер европейского присутствия в Юго-Восточной Азии изменился: в этот момент европейцы стали крупными политическими акторами, что совпало с концом империи Великих Моголов и распадом индуистского государства Виджаянагара. все они способствовали европейским действиям.

Этот подход также позволяет оценить, как оба общества взаимно влияли друг на друга. Действительно, помимо более поздних экономических и политических последствий, влияние нового морского пути на культуру было немедленным: в португальской литературе появились новые темы, особенно в романе Камоэнса.0059 Лузиады

; Так родилась мануэлинская архитектура; появились новые мотивы в скульптуре и декоративно-прикладном искусстве; и «Индология» дебютировала с итальянцами Филиппо Сассетти и Роберто де Нобили, которые жили на португальском Estado da India.

Более того, эти отношения с Азией участвовали в рождении и последующем укреплении «европейских настроений», что подчеркивают авторы:

Азия была Другим, сделавшим возможным всплеск самосознания. Встреча с азиатскими цивилизациями с долгой историей и высокоразвитыми институтами, которые ничего не знали о христианском откровении, была огромным культурным потрясением, даже большим, чем открытие Америки. Это вызвало вопросы о природе европейской культуры, что в конечном итоге привело к Просвещению. (стр. 253).

В Азии, в дополнение к важной роли, которую сыграло поступление американского серебра через азиатский денежный оборот, европейское влияние проявилось в интродукции новых растений (маниока, табака, кукурузы, перца и картофеля) и в увеличении спрос на определенные товары, особенно текстиль, что также означало создание новых рабочих мест. [5] Говоря человеческим языком, эти отношения также привели к рождению детей смешанной расы у пар Касадо, то есть у португальских мужчин и их индийских жен. Тем не менее влияние Европы оставалось ограниченным в религиозной сфере — за исключением Филиппин и, в меньшей степени, на Цейлоне, — а также в политической сфере, где «ничто конкретно не указывает на какое-либо прямое влияние европейских политических моделей до конца восемнадцатого века». стр. 231).

Формы сопротивления

В эту историю вплетается и сопротивление. В книге анализируются различные формы сопротивления — активные и пассивные, — которые сопровождали эту очень долгую встречу. В частности, он касается сопротивления индийского штата Майсур и Конфедерации маратхов в конце восемнадцатого века, восстаний различных социальных групп, таких как саньяси (которые были нищими аскетами) и полигаров (местные крестьянские вожди). , который стал играть все более важную роль после 1857 года, когда в Индии произошло восстание сипаев.

Сопротивление могло быть и культурным, особенно в Бенгалии, где оно выиграло от развития книгопечатания. Они также принимали форму «уклонения»: это термин, используемый Джеймсом Скоттом для описания большого высокогорного региона площадью 2,5 миллиона квадратных километров на полуострове Индокитай, который он называет Зомия , где население проявляло тенденцию к анархистский отказ от государственных и, следовательно, колониальных ограничений.