Проблема христианизации России и ранней истории русского христианства Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях

ПаХаюрыаьа: en xP°nw, en ppoawpw, en eiöei

Выпуск 4

2015

страницы 187-196

Мюллер Л.

Проблема христианизации России и ранней истории русского христианства1

1

Из массы проблем истории христианизации России, которые все еще требуют исследования, я хочу выхватить одну, которая кажется мне знаменательной для современной жизни мирового православия. В докладах данного коллоквиума неоднократно упоминалось, что одной из важнейших проблем Восточно-Православной Церкви является проблема единства и многообразия этой церкви — церковного единства соборного православия при разнообразии самостоятельных, друг от друга независимых, разделенных церковно-правовыми, политическими, языковыми и культурными границами, часто даже друг от друга отсеченных отдельных церквей.

Для Русской Православной Церкви эта проблема имеет значение под различными углами зрения. Обсуждению подлежит, с одной стороны, Церковь изнутри с ее центробежным национально-церковным движением, а с другой, ее отношение с Матерью-Церковью, Греко-Византийской Православной Церковью, но не только в контексте цер-ковно-правовой, но и национальной, языковой и культурной проблемы, которая была и до сих пор является столь важной для религиозного и национального становления русских от начала более чем тысячелетней истории русского христианства вплоть до современности. Эта проблема рассматривалась уже русскими церковными писателями XI столетия, позднее снова ставшая актуальной во времена упадка Византийской империи, и сыгравшая важную роль во время смуты в Церкви, вызванной в XVII веке реформами Никона.

Однако определенную роль играет, по-видимому, и чисто академическая дискуссионная, казалось бы, возвышенно-научная историография ранней истории русского христианства. Уже около сотни лет в русской церковно-исторической литературе можно наблюдать тенденцию рассматривать и объяснять почти все события и персоналии ран-

1 Источник: Müller L. Probleme der Christianisierung Russlands und der Frühgeschichte des russischen Christentums // Aspects de l’orthodoxie. Strasbourg, 1978. P. 67-77. Перевод К. А. Костромина, 2006.

ней истории Русской церкви в аспекте противоположности Русской и Византийской церквей. Между ними видят постоянный конфликт, который имелся всегда в скрытой форме и время от времени проявлялся явно — в большинстве случаев в литературной полемике, часто в виде церковно-правового спора, а иногда даже в вооруженном противостоянии. У некоторых исследователей этого направления (прежде всего, у Приселкова2 картина вырисовывается таким образом, будто бы единственным или по крайней мере основным интересом новообращенных в христианство русских было бороться против греческого христианства или хотя бы против юрисдикционной зависимости Русской церкви от Греческой).

Таким образом интерпретировалась уже древнерусская легенда об апостоле Андрее, которая отодвигает предысторию русского христианства до апостольских времен, и связывает ее с именем апостола3. В занесенной в так называемую Нестерову летопись легенде рассказывается, как апостол Андрей, собравшись двигаться в Рим со своей миссионерской территории в Черном море, чтобы сообщить своему брату Петру об успехах его миссии, побывал в Крыму и узнал там, что рядом находится устье Днепра. Тогда он якобы отправился вверх по Днепру до того места, где позднее возник Киев, далее через Новгород в Балтийское море и в Швецию, и только оттуда в Рим. На месте позднее возникшего Киева он якобы воздвиг крест, а в Новгороде наблюдал, как местные славяне мылись в бане, и об этом он якобы потом рассказывал в Риме. Этот рассказ долгое время считали правдивым, и некоторые ученые хотят до сих пор соглашаются, что в нем содержится как минимум некое историческое ядро. I. Ч. 1. М., 1901. С. 19 слл.

Мюллер Л.

Легенду часто рассматривали в связи с якобы постоянно наличествующим конфликтом между Русской и Греческой церквями. Утверждалось, что легенда об апостоле Андрее направлена против греков с двух точек зрения; во-первых, и об этом говорится если не прямо, то хотя бы между строк, потому что христианство впервые пришло на Русь не в IX или X веке от греков, а уже в первом, и принесено было не греческими миссионерами, а непосредственно господним апостолом; во-вторых, также говорилось между строк, потому что апостол Андрей, который выступал в византийской легенде как учредитель церкви Византия, в Киеве побывал до его посещения Византия. Поэтому церковь Киева даже старше чем церковь Константинополя, и было бы неправомочно, чтобы русская церковь зависела от византийской5. В действительности в легенде об апостоле Андрее, как она передана в летописи Нестора, обо всем этом не говорится, ни в строках, ни между строк. Здесь вовсе не утверждается о самом Андрее, что именно он принес христианство на Русь; «между строками» даже говорится, что местность позднейшего Киева была вообще необитаема во времена апостола. В летописи Нестора это звучит так: «Утром встал он и сказал бывшим с ним ученикам: «Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей». И взойдя на горы эти, благословил их и поставил крест, и помолился Богу»6.

Мы видим: Андрей по этому рассказу — вовсе не основатель Русской церкви: он не проповедует, никого не обращает, никого не крестит, не ставит епископа, не основывает общину; то что он молится, практически само собой разумеется; то, что он сооружает крест и пророчит грядущее величие Киева, должно было быть, несомненно, приятно слышать киевлянам XI столетия, но это не имеет церковно-правового значения: на таких действиях апостола нельзя было обосновывать право на автокефалию. Легендарное появление апостола на месте позднее возникшего Киева не может использоваться для возведения церковно-правовых фикций.

Теперь можно спросить: для чего тогда вообще придумана эта легенда? Я уверен, она не вовсе «придумана», она «выросла».

Xристианская церковь характеризуется в своих базовых вероисповеданиях как «апостольская». Этим она хочет сказать, что она воз-

5 Мюллер Л. Древнерусское сказание о хождении апостола Андрея в Киев и Новгород. С. 52.

6 Несторова летопись в: ПСРЛ. Т. 1. Вып. 1. Изд. 2-е. Л., 1926. Стб. 7 сл.

вращается к апостолам, которые были свидетелями исторического явления Бога в Иисусе Христе. «Апостольская» обозначает: состоящая в непосредственной связи через непрерывную традицию с событием Явления. Каждая самостоятельная церковь заинтересована каким-либо способом исторически определять это свое «апостольство». В Древней Руси это делали тремя способами. Наиболее исторически точный и богословски тонкий способ охарактеризовать апостольство Русской церкви находится в той же самой Несторовой летописи в очевидном (да и не полемически ли задуманном?), противоречии с легендой об апостоле Андрее: «Если и не были здесь апостолы сами, однако учение их, как трубные звуки, раздается в церквах по всей вселен-ной…»7 Апостольство церкви состоит в том, что ее учение везде и всюду — одно, оно состоит в ее кафоличности (соборности): Церковь есть апостольская, так как она соборная, и кафолическая, ибо она апосто-лична.

Но так как вера во всем стремится к конкретике, ибо она стремится ощутить, увидеть, услышать святость, она охотно связывает ее с конкретными вещами. В Древней Руси русское христианство связывалось с двумя апостолами: Павлом и Андреем. Об апостоле Павле предполагали, что он был в Иллирике, «где первоначально жили славяне. Поэтому учитель славян [имеются ввиду славяноговорящие народы] -апостол Павел, из тех же славян — и мы, русь; поэтому и нам, Руси, учитель Павел…»8. Об апостоле Андрее знали, что он обошел Черное море, и киевляне Х, XI и XII веков, считая, что Черное море вроде бы близко, могли прийти к мысли, что для апостола Андрея южная Русь также была близка, что он вполне мог однажды ступить своей святой ногой на горы, на которых позднее возник Киев, и что он мог установить крест на том месте, где теперь стоит красивая, построенная Растрелли церковь апостола Андрея, высоко над Днепром, подобно тому, как он действовал, согласно византийской легенде, в других местах вокруг Черного моря. Однако с другой стороны, его не хотели считать основателем Русской церкви, так как это слишком противоречило бы всем историческим преданиям и сразу встал бы вопрос: каков результат апостольского основания церкви? Почему она не смогла удержаться? Таким образом, он преподносился древнерусской легендой все же не как апостол и миссионер, а просто как путешественник в Киев. Его путь из Черного моря в Рим пролегал по знаменитому водному пути

7 Там же, под 983 годом. Стб. 83.

8 Там же, под 898 годом. Стб. 28.

9 Там же, под 980-988 годами. Стб. 79-121. Немецкий перевод содержится в кн.: Bujnoch J. Zwischen Rom und Byzanz. Graz, Wien, Köln, 2 Auflage, 1972. S. 167-190.

10 Как ни странно, Владимир не посылает посольства в Хазарский каганат. Очевидно, рассказ летописи Нестора об обращении Руси заимствован из разных источников, которые летописец не смог объединить до конца.

находят там «красоты», но они поражены красотой греческого богослужения. Владимир с боярами решает принять религию греков. Но по причинам, которые остаются неясными из летописного рассказа, Владимир не крестится сразу, а устраивает поход против греческого города Херсонес (Корсунь) в Крыму.

Он дает обет, что крестится, если возьмет город. Это ему удается, но крещение снова отлагается. Он посылает к императору в Константинополь и требует руки сестры императора. Ему обещают ее при условии, что он крестится. Он обещает это, но лишь временная потеря зрения приводит его, наконец, к тому, чтобы выполнить это намерение. Непосредственно после крещения он вновь обретает зрение; вскоре после этого он сочетается браком с византийской принцессой и, взяв с собой иконы и мощи, возвращается с ней в Киев и там позволяет крестить весь народ.

Этот рассказ также объяснялся как литературное свидетельство мнимой сдержанной борьбы между грекофильской и грекофобской партиями в Русской церкви конца XI века11. По Приселкову он был сочинен неким греком из Херсонеса, который жил якобы в конце XI века в Киеве и хотел этим рассказом показать, что христианизация Руси была исключительно заслугой греков, что Владимир был похотливым и грубым князем, который действует не по внутреннему убеждению, а только из желания сочетаться браком с дочерью императора, и лишь благодаря непосредственному вмешательству Бога посредством заболевания глаз он наконец вынужден принять христианство. С одной стороны, содержание Корсунской легенды якобы доказывает право церковной зависимости Русской церкви от греческой, а с другой, оклеветав Владимира, «ликвидирует вопрос после его канонизации»12. Якобы фальсифицированному, тенденциозно окрашенному сообщению «Корсунской легенды» Приселков противопоставляет свидетельство других, якобы лучших источников, в которых ничего не говорится об участии греков в обращении Владимира; здесь Приселков подразумевает, прежде всего, речь митрополита Илариона о Владимире Святом и Житие Бориса и Глеба, написанное монахом Нестором.

Я не утверждаю, что Корсунская легенда — это во всех отношениях надежный исторический источник, точно описывающий крещение Руси. Но, во-первых, я оспариваю, что в ней содержится отстаиваемая Приселковым тенденция, и, во-вторых, что другие упомянутые источ-

11 Ср. Приселков М. Д. Указ. соч. С. 274 слл.

12 Там же. С. 274.

Мюллер Л.

ники отрицают участие греческих миссионеров и епископов в обращении Владимира, а заодно и в христианизации Руси.

Если в «Корсунской легенде» описываются грехи похоти Владимира, то это описание определенно относится ко времени перед его крестинами; то, что такие прегрешения не мешают канонизации, показывают многочисленные истории обращения — от Марии Магдалины до Марии Египетской и от апостола Павла до Августина. Далее, инициатива христианизации Руси нигде в летописном рассказе не исходит от греков; скорее сначала от мусульман, которые посылают к Владимиру посольство, потом от Владимира, который шлет посольства по собственному почину, и, наконец, собственно в Корсунской легенде, снова от Владимира, который осаждает греческий город, берет его и вынуждает императора на брак с его дочерью.

Я полагаю также, что «Корсунская легенда» греческого происхождения. Однако она — не сознательное, тенденциозное изобретение интерполятора или фальсификатора, но она — совершенно очевидно «Корсунская», как называют херсонскую версию истории крещения Руси. В городе, который находился сравнительно близко от княжества Владимира, и был связан с крещением Владимира столь волнительным образом, предание об этих событиях могло, пожалуй, оставаться живым довольно продолжительное время. И если хотят видеть в этом рассказе какую либо тенденцию, то лучше всего она выражается, пожалуй, в словах, с которыми греческие императоры убеждают свою сопротивляющуюся сестру в том, чтобы она пошла на жертву: «Может быть, обратит тобою Бог Русскую землю к покаянию, а Греческую землю избавишь от ужасной войны!».13 Факт, что русы захватили греческий город, и что варварский князь может жениться на порфирородной византийской принцессе, заставил жителей города придать объяснению произошедшего религиозный смысл.

Летописец, который в конце XI века собирал сообщения о крещении Руси, к тому времени уже событии столетней давности, узнал и об этой корсунской версии, отдав ей преимущество — очевидно, не благодаря ее «тенденциозности», а так как он считал ее исторически правильной. При этом он был готов добросовестно сообщить нам, что наряду с предпочитаемой им версией имелись еще минимум четыре другие версии по поводу места, даты и обстоятельств крещения Владимира14.

13 Летопись Нестора. Стб. 110.

14 Там же. Стб. 110. «Не знающие же истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят — в Василеве, а другие и по иному скажут».

Как я могу найти в «Корсунской легенде» прогреческие церковно-политические письменные тенденции, столь же с трудом я в состоянии понять, почему Иларион и агиограф Нестор15 должны противоречить Корсунской легенде в том, что Владимира просветили и обратили греческие миссионеры. Голубинский, который приводит этот оспоренный мной тезис16, указывает на место в хвалебной речи Илариона, в которой Иларион (в 1050 году) риторически взывает к умершему в 1015 году Владимиру: «Не видел ты апостола, который пришел бы в землю твою и приклонил бы твое сердце к смирению нищетою своей и наготою, голодом и жаждой. Но ты, о блаженный, и без всего этого притек к Христу…», «без всего этого» — не значит «без греческих миссионеров», а значит «без знака и чуда»17. И если участие греческих проповедников не упомянуто здесь определенно, но выясняется из взаимосвязи, то в другом месте Иларион упоминает и о непосредственном греческом влиянии при обращении Владимира, когда говорит: «К тому же непрестанно слышал он о православной Греческой земле, христолюбивой и сильной верою… И, слыша это, возгорелся духом и возжелал он сердцем стать христианином самому и христианской — земле его. Так, по произволению Божию о человеческом роде, и произошло.»18. Или ниже говорится, что Владимир как бы принес из Константинополя, нового Иерусалима, крест на Русь, установил и укрепил веру19. Не в легенде об апостоле Андрее и не в «Корсунской легенде», но здесь, у якобы анти-гречески настроенного Илариона есть ясное указание на историческую, а также и юрисдикционную зависимость Русской церкви от Греческой.

Так же мало, как Иларион, агиограф Нестор говорит, что Владимир стал христианином без греческих миссионеров. В несколько неясных и неточных словах он изображает его обращение: «Бог дал ему ясный стимул (спону), чтобы он стал христианином, как когда-то Пла-кида. Как и ему, этому Владимиру Бог дал стать свидетелем явления, чтобы он стал христианином»20. Что Нестор может подразумевать под

15 Агиографа Нестора нужно отличать от Нестора-летописца, по имени которого названа летопись Нестора (вероятно, по недоразумению).

16 Голубинский Е. Е. Указ. соч. С. 120 сл..

17 Древнерусский текст: Müller L. Des Metropoliten Ilarion Lobrede auf Vladimir den Heiligen und Glaubensbekenntnis. Wiesbaden, 1962. S. 108-110. Немецкий перевод: Müller L. Die Werke des Metropoliten Ilarion. München, 1971. S. 45.

18 Там же. Русское издание, С. 102 сл. Немецкое издание, С. 42.

19 Там же.

Auswahl neu herausgegeben und eingeleitet. München, 1967. S. 4. Немецкий перевод в: Altrussische Heiligenlegenden, herausgegeben von Konrad Onsch, Berlin [DDR] : Union-Verlag, 1977. S. 67. Перевод сделан Дитрихом Фрейданком. Слово «спона» русского текста не совсем ясно. Оно примерно означает «преграду», «трудность»; Freydank перевел: «видение». Срезневский: «болезнь».

21 В более ранних работах я подробно представил проблематику так называемого акта 1037 года, который назван мнимым учреждением Киевской митрополии в 1037 году в моей книге: Zum Problem des hierarchischen Status und der iurisdildionellen Abhängigkeit der russischen Kirche vor 1039. Köln, 1959. S. 63 ff.; и мнимой схизмой между Греческой и Русской церковью в 1051 году (по случаю поставления Илариона) в моих книгах об Иларионе (в книге 1962 года С. 2-9; в книге 1971 С. 8). К общей тематике этих статьей ср. еще доклад, который я прочитал в 1970 на историческом конгрессе в Москве: Russen in Byzanz und Griechen im Rus’-Reich // Association internationale des Etudes byzantines. Bulletin d’Information et de Coordination. No. V. Annee 1971. Athenes; Paris, 1971. S. 96-118.

степенно утвердилось. Только историки последней сотни лет, которые совсем подпали под влияние современного национализма, обнаружили свой собственный национализм в древнерусских источниках и утвердили его в форме православного филетизма. Сделав филетизм основой церковной жизни Руси уже в ранний период ее существования, они фактически сделали его основным принципом церковной жизни в России.

Трезвый анализ источников показывает, что историки смотрели на многое как бы с «передержкой» и потому давали ошибочную интерпретацию. В раннем периоде русского христианства чувство всемирной общности православных христиан, в частности, ее единство играло большую роль в отношениях между Русской православной церковью и ее Греческой церковью-Матерью, чем национальный эгоизм и ревность. Суть русского православия не сводится к филетизму, он — только одна из угроз для нее.

Таким образом, церковно-историческое исследование Русской православной церкви может помочь предостеречь русское церковное православное сознание от ненормального развития, может помочь ей узнать об угрозе филетизма, превзойти его и вернуться к той всемирной широте и к тому христианскому универсализму, который нашел такое замечательное выражение в великих творениях христианской культуры Древней Руси.

К вопросу о продолжительности и периодизации христианизации Древней Руси

Проблемы христианизации Древней Руси постоянно привлекали внимание исследователей. Несмотря на это, целый ряд вопросов, в том числе продолжительность и периодизация христианизации, остаются открытыми и малоизученными.

Дореволюционные историки, исходя из ошибочного вывода о том, что религия восточных славян являлась примитивным язычеством и у них не было самостоятельного и организованного жреческого сословия, пришли к выводу о том, что христианизация Древней Руси завершилась в течение одного — двух столетий¹.

В то же время, как свидетельствует мировая история, христианизация является длительным и противоречивым процессом, в течение которого происходят глубокие изменения, охватывающие все сферы социальной, политической, культурной и духовно эмоциональной жизни как индивида, так и общества в целом.

Этот процесс протекает сложно, с резкими рывками вперед и сменяется длительными рецидивами язычества, так как на него оказывают сильное влияние как внутриполитические, так и внешнеполитические факторы материального и духовного происхождения. Немаловажную роль в этом процессе играет и субъективный фактор.

Например, христианизация балтских славян, ближайших соседей восточных славян, находившихся с ними примерно на одном уровне развития, по мнению В. Н. Топорова, продолжалась около четырех столетий и «… завершилась только в XIII-XIV вв.»².

Одним из первых отечественных историков, усомнившихся в том, что христианизация Древней Руси завершилась в домонгольский период, был Е. Е. Голубинский. «Как долго продолжался у нас период открытого и настоящего двоеверия, это один из вопросов, на которые нельзя отвечать прямым и положительным образом»³.

П. Н. Милюков, разделяя мнение Голубинского, значительно удлинил продолжительность процесса христианизации: «Нужно согласиться с профессором Е.Е. Голубинским, что народная масса Древней Руси не успела еще ничего усвоить в домонгольский период — ни внешности, ни внутреннего смысла, ни образа, ни сущности христианской религии. Масса оставалась по-прежнему языческой»⁴.

Б. А. Рыбаков, исходя из того, что «… у русских людей ни в момент принятия христианства в X веке, ни в пору расцвета суверенных княжеств в XII — начале XIII в. не было внутренней потребности в смене богов… »⁵, пришел к выводу о том, что потребность в смене богов появилась после тотального погрома, устроенного татаро-монголами. «Поэтому с началом установления татарского ига христианство на Руси идет внутрь, проникает и в деревню…»⁶.

С ним солидаризировался А. П. Новосельцев: «Русские земли под властью Золотой Орды остались христианскими. Более того, есть основания утверждать, что именно в период татаро-монгольского ига христианство стало по-настоящему религией русского народа»⁷. Отрицая существование широкой социальной и политической базы для христианизации в домонгольский период, И. Я. Фроянов считал, что этот процесс завершился «…позднее, на протяжении второй половины XIII, XIV и XV столетий, когда христианство окончательно утвердилось на Руси, а все русские люди стали (во всяком случае, формально) христианами, язычество, как самостоятельное вероисповедание, ушло в прошлое»⁸.

Из письменных источников известно, что христианизация Древней Руси началась задолго до принятия христианства великим князем Владимиром Святославичем (988 г.). Согласно археологическим и письменным источникам, уже во второй половине девятого века в Киеве появились христиане, очевидно из Византии или ее черноморских колоний⁹. По своему социальному происхождению они должны были принадлежать к княжеско-дружинному сословию. Представители этой социальной группы чаще других соприкасались с носителями христианства. Причем христианами являлись как представители старшей, так и младшей дружины. На это указывает договор великого князя Игоря с Византией, в котором говорится о том, что дружинники-христиане приносят клятву в церкви святого Ильи¹⁰.

Высшим достижением первого периода христианизации стало принятие христианства великой княгиней Ольгой. В историографии нет единого мнения о причине и времени этого важнейшего события религиозной истории Древней Руси. Наиболее устоявшейся датой крещения великой княгини Ольги является 955-957 гг. Но она подвергнута сомнению Б. А. Рыбаковым, который высказал предположение о том, что это событие могло произойти намного раньше, а именно в 946 г. во время первой поездки Ольги в Константинополь¹¹.

Столь успешное распространение христианства среди правящей элиты вызвало противодействие среди религиозных консерваторов. Серьезным поражением древнерусской христианской общины явился отказ великого князя Святослава Игоревича принять христианство¹². После смерти княгини Ольги (969 г.) наступил кризис. Святослав начал гонения против христиан, которые были прерваны его гибелью (972 г.)¹³. При его старшем сыне Ярополке христианская община вновь приобрела прежнее влияние, но после его гибели в междоусобице с младшим братом начались новые антихристианские гонения, связанные с усилением политического влияния волхвов на молодого великого князя Владимира Святославича. Именно этим можно объяснить тот факт, что свое правление Владимир начал с религиозной реформы. На этом заканчивается первый период христианизации Древней Руси. Он характеризовался тем, что христианство принимает часть элиты, но это приводит к конфликту между сторонниками традиционной религии и христианами. Этот конфликт заканчивается их поражением.

Более того, мы видим, что произошло усиление влияния религии. Были построены новые святилища в Киеве, Новгороде¹⁴, Медоборах¹⁵. В 983 г. принесена в жертву семья христиан¹⁶. О деятельности христианской общины почти ничего не известно. А это значит, что против христиан начались гонения и репрессии.

Но через 6-7 лет великий князь принимает решение принять христианство и объявить его государственной религией. По этому вопросу в историографии сломлено копий не меньше, чем в какой-либо серьезной средневековой битве. «Но воз и ныне там». Почему историки не могут определить время и место крещения Владимира I. Все дело в том, что Владимир I крестился втайне¹⁷, далеко за пределами Киева, и знала об этом ограниченная группа доверенных лиц. Поэтому уже современники путались в этом вопросе¹⁸.

Крещение великого князя и его дружины стало переломным моментом в христианизации Древней Руси. С этого момента начинается новый период христианизации, который продлится до начала XIII в.

В этот период была создана организационная структура Русской Православной церкви (РПЦ): митрополичья кафедра в Киеве, архиепископская — в Великом Новгороде, епископские в крупных экономико-политических и культурных городах, количество которых будет расти, и достигнет 15 накануне нашествия.

Будут построены кафедральные соборы и монастыри, которые станут духовными центрами христианизации: Киево-Печерская Лавра, соборы Святой Софии в Киеве, Великом Новгороде и др. Появятся первые национальные святые — Борис и Глеб. Заложена материальная основа экономического могущества Русской Православной церкви. Но в то же время этого будет недостаточно, чтобы завершить христианизацию огромного государства, по территории превосходящего Западную Европу. Например, в Болгарии, которая по территории была значительно меньше Древней Руси, насчитывалось в XI в. 32 епископских кафедры и одна архиепископская в Охриде¹⁹.

Не могли завершить проблему христианизации сельской округи и монастыри. Их в этот период насчитывалось 68, и все они были расположены либо в городах, либо возле них²«. Христианизация будет носить поверхностный обрядовый характер. Древнерусский человек обращал большое внимание на внешнюю обрядовую сторону религии в ущерб содержательной. В этот период РПЦ столкнулась с мощным антихристианским сопротивлением, которое будут возглавлять древнерусские волхвы: в Прикарпатье (990-993 гг.), в Суздале (1024 г.) и в Киеве, Новгороде, Ростовской земле (1068-1071 гг.)²¹. Кроме активного, в том числе вооруженного, сопротивления, христианизация столкнется с пассивным сопротивлением населения, которое посещало одновременно и церкви, и дохристианские святилища. Во многих регионах страны еще долгое время будет сохраняться обряд кремации, хотя РПЦ боролась против него. Начнет формироваться так называемое двоеверие. Христианизации более глубоко подвергнется городское население и княжеско-дружинное сословие. Сельское население будет христианизировано в меньшей степени. Географически христианизация более глубоко охватит земли, лежащие на «пути из варяг в греки». В Северо-восточной и Северной Руси этот процесс будет идти более медленными темпами.

Есть убедительный пример, что и через 200 лет после Крещения даже элита не забыла богов своих предков и обращалась к ним в самые трудные моменты жизни. Ярославна в «Слове о полку Игореве…», узнав о пленение своего мужа, отправляется не в церковь просить христианского бога и святых о помощи, а идет на городскую стену и обращается с молитвой-плачем о спасении мужа к дохристианским богам. Автор этого бессмертного произведения вводит в поэму практически весь дохристианский пантеон богов, демонстрируя глубокие познания в их функциональности. Это говорит о том, что древнерусский человек не только посещал «языческие капища», но и хорошо разбирался в дохристианской космогонии²².

Различия в теологических убеждениях автора «Слова…» и летописца проявляются при сравнении «Слова о полку Игореве…» с летописным описанием похода. В «Слове…», как уже говорилось, автор вводит дохристианских богов, которые активно участвуют в событиях, а сам князь Игорь обладает способностями к оборотничеству. «А Игорь-князь горностаем прыгнул в тростники, белым гоголем — на воду, вскочил на борзого коня, соскочил с него босым волком… »²³. Способностью к оборотничеству обладали представители жреческого сословия²⁴. В летописи князь Игорь показан как христианин, способный на истинное раскаяние. «Воскликнул тогда, говорят, князь: «Вспомнил я о грехах перед господом Богом моим, что немало убийств и кровопролития совершил на земле христианской… И вот теперь вижу отмщение от Господа Бога моего… «»²⁵

Как мы видим, и через 200 лет после Крещения в древнерусской литературе сосуществовали два направления, основанные одно — на христианской, другое — на дохристианской традициях.

Третий период христианизации начался со второй половины XIII в. после татаро-монгольского нашествия. В сознании древнерусского человека произошел революционный религиозный переворот, так как большая часть населения восприняла татаро-монгольское нашествие как наказание за грехи, в том числе за нарушение христианских моральных ценностей.

«В кризисной обстановке жизни под жестокой властью победителей возникла точно такая же потребность в утешении, в обнадеживании, какая появилась в I веке нашей эры в Палестине в условиях римского завоевания. Разработанное эсхатологическое учение евангельского христианства было самой сильной его стороной во всех жизненных ситуациях, но в тяжкие времена особенно. Поэтому с началом установления татарского ига христианство на Руси идет вширь, проникает и в деревню, а проблема покаяния перестает быть делом отдельной личности и становиться общенародной задачей»²⁶.

Свидетельствами этого переворота стало резкое увеличение святых в годы золотоордынского господства. Это явление Федотов определил как «взрыв святости» на Руси. Христианизируется не только городское население и феодальное сословие, но и сельское, крестьянское население. Двоеверие постепенно изживается. Христианские обряды вытесняют либо полностью замещают языческие. Почти полностью исчезает обряд кремации. Былинные герои маргинализуются либо уходят в монастыри²⁷. Былины уступают место легендам, песням и житиям святых. Особенно наглядно это видно на сравнении «Слово о полку Игореве» и «Задонщине». Если в «Слове…» постоянно упоминаются дохристианские божества, то в «Задонщине» они уже полностью уступили место христианскому богу и святым²⁸.

Создаются новые духовные центры, получившие название «Северная Фиваида»: Сергиево-Троицкая Лавра, Кирилло-Белозерский монастырь и др. Если в предыдущий период монастыри создавались возле столичных городов, то теперь их основатели (Сергий Радонежский, Кирилл Белозерский и др.) смело шагнули в лесные пустыни. Началась монастырская колонизация северных земель. Общее количество монастырей к концу XV в. достигло 500²⁹.

РПЦ. получившая ряд политических и экономических привилегий, по сравнению со светской властью становиться мощной торгово-промышленной и аграрной корпорацией и влиятельным политическим институтом формирующегося Русского централизованного государства.

С начала XIV в., начиная с митрополита Петра, она активно участвует в политической жизни Древней Руси. И делает это настолько активно, что мы можем говорить о формировании на Руси в этот период дуалистической -светско-теократической власти³«. Наивысшего влияния РПЦ достигнет при митрополите Алексее, политическую деятельность которого Е. П. Федотов ставил выше духовной. «Самый цельный образ епископа-правителя, епископа-политика на Руси мы находим в святом Алексее. Как раз о его церковной деятельности, кроме основания им монастырей, мы менее всего знаем. Зато современные летописи полны его государственных деяний. Свои блестящие дарования митрополит посвятил работе над созданием Московского государства и сделал для него больше, чем кто-либо из князей, потомков Калиты»³¹.

Не менее важна была политическая роль и Сергия Радонежского. «От мистики до политики огромный шаг, но преподобный Сергий сделал его <… > Вмешательство преподобного в судьбу молодого государства московского, благословение им национального дела было, конечно, одним из оснований, почему Москва, а вслед за ней и вся Русь чтила в преподобном Сергии своего небесного покровителя»³².

Уже в предыдущем периоде ослабевает влияние византийской цивилизации на Древнюю Русь. «Русь стала грамотной страной. «Учительская’’, некогда весьма существенная роль греков в области религии и в сфере права и искусства резко снизилась»³³.

После разгрома Константинополя крестоносцами (1204 г.) и татаро-монголами Руси (1237-1240 гг.) связи между Византией и Русью еще более ослабли, в том числе и в религиозной сфере. Исихатское богословие, признанное на Соборе 1351 г. в качестве канонического для греческой церкви, не стало таковым для Русской православной церкви³⁴. Г. П. Федотов считал, что мистицизм Сергея Радонежского — явление, не связанное с влиянием Греции³⁵. Это мнение разделял и А. И. Клибанов: «Мистический исихазм чужд русскому духу»³⁶.

В середине XV в. РПЦ становится автокефальной, а в начале XVI в. определяет геополитическую роль России — «Москва — третий Рим» (монах Филофей).

Сопротивление волхвов сломлено окончательно, и это древнее и влиятельное сословие исчезает. Его остатки маргинализируются в сельских колдунов, знахарей и ведьм³⁷.

Л. П. Карсавин, изучая историю западноевропейской религиозности, пришел к выводу о том, что ереси являются признаком религиозного подъема и зрелости христианского общества. «Эпоха с половины XIII в. кажется временем религиозного подъема. Действительно, с половины XIII в. перед нами целый ряд религиозных движений, захватывающих широкие слои. Никогда еще ересь не принимала таких широких размеров <…> Религиозная жизнь бьется гораздо напряженнее, создавая целый ряд сект и учений с грандиозными задачами обновления церкви и общества»³⁸.

Во время религиозного подъема, «взрыва святости», в XIV-XV вв. на Руси также появляются ереси. Это ересь стригольников и жидовствующих, которые свидетельствуют о большом напряжении религиозной жизни и о зрелости христианского общества³⁹, о том, что христианин превратился из субъекта религиозной проповеди и обрядов в субъект религии, способный критически воспринимать как проповеди, так и самих проповедников. «Расцвет городского вольнодумства, охвативший в Новгороде и Пскове вторую и третью четверти XIV столетия, вел общество к более высокому уровню понимания своих задач, к отказу от примитивного начетничества. Вольнодумцы-стригольники проповедовали разумное отношение к авторитетам и горячо и убедительно отстаивали главное достоинство средневекового религиозного человека — его исконное, неотъемлемое право обращения к своему богу <…> к создателю новой гуманной веры…»⁴¹¹.

Третий период христианизации заканчивается на рубеже XV-XVI вв. В этот период завершается христианизация всех основных социальных и политических институтов государства⁴¹ .

Таким образом, христианизация Древней Руси насчитывает три периода: первый — середина IX — 80-е гг. X в. Это начало проникновения христианства на Русь; частично христианизируется правящая элита и городское население, связанное с международной торговлей; второй — 90-е гг. X — 40-е гг. XIII вв. Христианство становится государственной религией; создается церковная организация; возникает антихристианское сопротивление; население усваивает обрядовую сторону религии; третий — середина XIII — начало XVI в. Большая часть населения страны усваивает наряду с обрядовыми этические ценности христианства, прежде всего его гуманизм, что приводит к возникновению ересей; монастыри завершают миссионерскую и колонизационную деятельность на Северо-востоке и Севере Древней Руси. Вместе с волхвами исчезает антихристианское сопротивление, происходит «взрыв святости», жития святых вытесняют древнерусский эпос. РПЦ становится влиятельным и активным фактором в политической и экономической жизни страны. Все это говорит о том, что в Московской Руси сформировалось христианское общество.

Е. В. Климов
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 16 (154). История. Вып. 32. С. 117-122.

 

Примечания

¹    Карамзин, Н. М. История государства Российского : в 12 т. М., 1989. Т. 1. С. 154; Соловьев, С. М. История России с древнейших времен : в 18 т. М., 1993. Т. 3. С. 58-59; Карташев, А. В. Очерки по истории Русской Церкви : в 2 т. М, 1991. Т. 1. С. 147.

²    Топоров, В. И. Святость и святые в русской духовной культуре : в 2 т. М., 1995. Т. 1. С. 425.

³    Голубинский, Е. Е. История русской церкви : в 2 т. М, 1997. Т. 1. С. 851.

⁴    Милюков, И. И. Очерки по истории русской культуры : в 3 т. М., 1994. Т. 2, ч. 1. С. 23.

⁵    Рыбаков, Б. А. Стригольники — русские гуманисты XIV столетия. М., 1993. С. 34.

⁶    Там же. С. 69.

⁷    Новосельцев, А. И. Христианство, ислам и иудаизм в странах Восточной Европы и Кавказа в средние века//Вопр. истории. 1989. №9. С. 31.

⁸    Фроянов, И. Я. Начало христианства на Руси. Ижевск, 2003. С. 72.

⁹    Карташев, А. В. Очерки по истории русской церкви : в 2 т. М., 1991. Т. 1. С. 92; Иловайский, Д. И. Становление Руси. М., 2003. С. 30. Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 2000. Т. 1. Повесть временных лет. С. 103.

¹¹    См.: Рыбаков, Б. А. Язычество Древней Руси. М., 1988. С. 387.

¹²    Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. С. 113.

¹³    См.: Татищев, В. И. История Российская : в 3 т. М., 1962. С. 111; Климов, Е. В. Причина гибели великого князя Святослава I Игоревича//Вопр. истории. 2008. № 11. С. 155-160.

¹⁴    Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. С. 129.

¹⁵    См.: Русанова, И. И. Еще раз о славянском языческом центре на реке Збруч / И. И. Русанова, Б. А. Тимощук // Рос. археология. 1998. № 2. С. 242.

¹⁶    Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. С. 131.

¹⁷    Рапов, О. М. Русская церковь в IX — первой половине XI вв. Принятие христианства. М., 1998. С.364.

¹⁸    Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. С. 157.

¹⁹    См.: Гийу, А. Византийская цивилизация. Екатеринбург, 2005. С. 185.

²¹¹ См.: Карташев, А. В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1. С. 225; Волхова, М. И. Монастыри на Руси XI — середины XIV в. // Монашество и монастыри в России. XI — XX вв. Исторические очерки. М., 2005. С. 32.

²¹    См.: Татищев, В. Н. История Российская. Т. 1. С. 112-113; Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. С. 167; Тихомиров, В. И. Крестьянские и городские восстания на Руси в XI — XII вв. М., 1955. С. 123-126.

²²    См.: Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 1997. Т. 4. Слово о полку Игореве. С. 254-267.

²³    Библиотека литературы Древней Руси. Т. 4. С.267.

²⁴    Климов, Е. В. Религиозная реформа великого киевского князя Владимира I и христианизация Древней Руси. Торжок, 2008. С. 92-110.

²⁵    Библиотека литературы Древней Руси. Т. 4. С. 241.

²⁶    Рыбаков, Б. А. Стригольники — русские гуманисты XIV столетия. М., 1993. С. 67-69.

²⁷    См.: Климов, Е. В. Очерки по истории христианизации Древней Руси. Нижневартовск, 2006.

²⁸    См.: Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 1999. Т. 6. Сказание о Мамаевом побоище. С. 138-190; Слово о житии великого князя Дмитрия Ивановича. С. 206-227.

²⁹    См.: Колычева, Е. И. Православные монастыри второй половины XV-XVI вв. // Монашество и монастыри в России XI-XX вв.

Исторические очерки. М., 2005. С. 82-83.

³⁰ См.: Климов, Е. В. Теократические тенденции в Древней Руси / Е. В. Климов, А. П. Ка-баченко //Вести. МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2008. № 6. С. 35-40.

³¹    Федотов, Г. П. Святые Древней Руси. М., 2003.С. 104.

³²    Там же. С. 134.

³³    Литаврин, Г. Г. Византия, Болгария, древняя Русь (IX — начало XII в.). СПб., 2000. С. 297.

³⁴    История средних веков / под ред. С. П. Карпова. М., 2005. Т. 1. С. 544.

³⁵    Федотов, Г. П. Указ. соч. С. 134.

³⁶    Клибанов, А. И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1994. С. 100.

³⁷    Климов, Е. В. Очерки по истории христианизации Древней Руси. Нижневартовск, 2006. С. 144-161.

³⁸    Карсавин, Л. П. Очерки средневековой религиозности // История ересей. М., 2007. С. 253, 254.

³⁹    См.: Рыбаков, Б. А. Стригольники — русские гуманисты XIV столетия. М., 1993; Клибанов, А. И. Реформационные движения в России в XIV — первой половине XVI вв. М., 1960.

⁴⁰ Рыбаков, Б. А. Указ. соч. С. 335.

⁴¹ См.: Климов, Е. В. Очерки по истории христианизации Древней Руси. Нижневартовск, 2006.

Уважаемые посетители!
На сайте закрыта возможность регистрации пользователей и комментирования статей.
Но чтобы были видны комментарии под статьями прошлых лет оставлен модуль, отвечающий за функцию комментирования. Поскольку модуль сохранен, то Вы видите это сообщение.

Глава двенадцатая. Проблемы крещения Руси. Когда крестилась Киевская Русь?

Глава двенадцатая. Проблемы крещения Руси

Введение

О распространении христианства в восточной Европе есть много старых сведений. Этой тематикой занимались многие ученые последних 250 лет, пытаясь найти ответ на разные вопросы; по ней существует обширная литература, в которой нашли отражение исследования и мнения о самых разнообразных сторонах этого знаменательного события.

О развитии научных поисков в этой области известный специалист О. Рапов писал, что внимание историков XIX — начала XX в. было сосредоточено на следующих основных вопросах:

— когда в землях восточных славян появились первые христиане?

— можно ли доверять рассказу «Повести временных лет» о просвещении Русской земли апостолом Андреем?

— следует ли считать серьезными историческими источниками по проблеме обращения Руси в христианство «Житие св. Стефана Сурожского» и «Житие св. Георгия Амастридского»?

— занимались ли обращением в христианство русов Константин Философ и его брат Мефодий?

— сколько было крещений русов в IX столетии и в какие годы они имели место?

— когда и где приняла крещение княгиня Ольга?

— насколько была христианизирована Русь в княжение Игоря, Ольги, Ярополка?

— когда и при каких обстоятельствах произошло крещение Владимира Святославича и киевлян?

— было ли князем Владимиром в его правление крещено все население Руси или только небольшая часть городских жителей?

— когда происходило обращение в христианство вятичей и радимичей, а также неславянских народов, входивших в состав Киевского государства?

— какова роль латинских миссионеров в христианизации Руси?

— от кого приняла Русь христианство: от Константинополя, Рима, Охридской патриархии?

— какова роль хазар и варягов-скандинавов в проникновении христианства на Русь?

— когда возникла митрополия в Киеве?

О. Рапов подчеркивает, что по всем этим вопросам шла серьезная полемика, но ни по одному из них историки не пришли к единому мнению (РАП с. 12–13).

Единого мнения не было, но тем не менее постепенно оформилось господствующее мнение. Для ознакомления с ним рекомендуем читателям обратиться к «Заключению» монографии О. Рапова «Русская церковь»; в дальнейшем ссылки на нее обозначены сокращением РАП. Добавим, что в настоящей книге и особенно в следующей главе большое количество старых сведений, переводов, пересказов и мнений специалистов даются так, как они присутствуют именно в РАП.

Из всего обширного круга проблем, связанных с христианизацией Руси, нас прежде всего интересует один важнейший вопрос: когда крестилась Киевская Русь?

Постановка задачи

Итак, целью настоящего исследования, занимающего следующие две главы, является грубая относительная датировка крещения Киевской Руси.

Конечно, как видно из перечисленных выше проблем из ранней истории христианства на Руси, ученые дают себе отчет в том, что крещение целого народа, жившего на обширной территории, не могло во времена плохих коммуникаций осуществиться за день, год и даже десятилетие.

Как очень точно отметил Н. М. Тихомиров,

«Официальной датой установления христианства на Руси считается «Крещение Руси» в 989 г. при князе Владимире Святославиче. Но эта дата, в сущности, обозначает лишь наиболее заметный исторический факт: признание христианства официальной религией Киевской Руси.» (РАП с. 17)

Поэтому мы уточняем нашу задачу: мы хотим найти грубую датировку основной части религиозных перемен, сделавших христианство преобладающей, государственной религией в Киеве и на территории Киевской Руси. Период времени, в котором совершались эти перемены, будем для краткости называть «веком крещения Руси» и обозначать сокращением ВКР.

Особенности методики настоящего исследования

Как и в главе о свв. Кирилле и Мефодии, мы рассмотрим дошедшие до нас сведения о создании славянской письменности без предубеждений, т. е. не разделяя их заранее на «достоверные» и «недостоверные», не выделяя в них “правильные” и “анахроничные” детали. Вытекает ли из них естественным (внутренним) образом какая-нибудь определенная хронологическая картина, и если да, то какая она? Совпадает ли с той, что принята исторической школой XX века?

Как было отмечено выше, многие современные «канонические взгляды» сформировались давным-давно, 4–5 веков назад, на основе небольшой совокупности документов. Естественно, эти документы считаются в целом «достоверными». Далее, с обнаружением каждого нового документа он оценивался с точки зрения принятого «канона» и, если не соответствовал ему, отвергался и попадал в категорию «недостоверных», а иногда его попросту объявляли «фальсификатом». Но тогда, отбрасывая документы «по одному», практически очень сложно обнаружить любую ошибку в основных, «канонических» взглядах.

Принимая во внимание, что любой источник информации может содержать как «достоверные», так и «недостоверные» сведения, можно считать, что источники просто достоверны в разной степени. А что в данном документе достоверно и что нет — следует решать на основе анализа как можно более широкого круга документов.

Эти замечания объясняют выбранную в нашем исследовании методику работать со всеми доступными сведениями, в том числе и с теми, которые считаются недостоверными.

Перед тем как обратиться к нашей основной хронологической задаче, наметим некоторые яркие детали из сведений о крещении русского народа.

Как крестилась Киевская Русь?

Напомним очень коротко несколько любопытных и в то же время распространенных сведений об этом.

1) Четыре крещения Руси

Посмотрим, как крещение Руси описано в канонических церковных книгах первой половины XVII в. Возьмем «Большой катехизис», напечатанный в Москве при царе Михаиле Федоровиче Романове и патриархе Филарете в 1627 г. В этой книге есть особый раздел «О крещении русского народа». Оказывается, что крещение Руси описано здесь совершенно иначе, чем мы привыкли думать. «Катехизис» утверждает, что было четыре крещения Руси:

— Первое — от апостола Андрея.

— Второе крещение — от патриарха цареградского Фотия,

«во время царства греческого царя, Василия Македонянина, и при великом князе Рюрике всея Руси. И при киевских князех при Асколде и Дире.» (КАТ л. 27 об.; цит. по ФОМ14 с. 307).

— Третье крещение — при княгине Ольге. Оно произошло, согласно «Катехизису», в 6463 г. «от сотворения мира». Любопытно, что сам «Катехизис» переводит эту дату в 963 г. от Р. Хр.

— Четвертое крещение — это знаменитое крещение при князе Владимире. Вот что говорит «Катехизис»:

«Итако повеле креститеся всей земли Русстей в лето шесть тысящь 497 от святых патриарх от Николы Хрусоверта или от Сисиния или от Сергия архиепископа Новгородского при Михаиле митрополите Киевском.»

В последней цитате целый ряд странных деталей. Так, например, упоминание о патриархе, Новгородском архиепископе и Киевском митрополите во время крещения.

Сколько было христиан среди русских и каково было их положение и влияние в обществе во времена апостола Андрея или княгини Ольги? Это конкретные вопросы истории религии, выходящие за рамки хронологических проблем. Но с ними связана и определенная политическая нагрузка, которую русская историческая, государственная и церковная традиции вкладывали в легенду о крещении русских ап. Андреем.

2) Буря у Константинополя

В старых хрониках (например, в «Повести временных лет», у византийского писателя, известного как «Продолжатель Георгия Амартола» и в ряде других) встречается рассказ о чуде с бурей. Его сюжет состоит в следующем:

Русский флот осадил (считается, что это было в 866 г.) Константинополь. Население, перепуганное грабежами солдат в окрестностях города, ждало развязки военного конфликта. Византийский император, который в начале осады находился вне города, сумел пробраться в него. Вместе с патриархом Фотием он пошел в храм Богородицы во Влахернах; помолившись, вынесли оттуда чудотворную ризу Богоматери и направились к морю. Там дотронулись воды краем ризы, и тотчас же подули ветры и поднялась сильная буря, хотя до этого море было совершенно спокойным. Волны и ветер выбросили русские корабли на скалы, и тем самым русский флот был уничтожен, а город спасся от осады и кровопролития. У «Псевдо-Симеона» к этому рассказу есть приписка:

«Паде же тогда прах с небесех кръви плънь, и мнози обретаху камение на путих, и врътоградохъ чръвлено, якы кръвь.» (РАП с. 84)

Это же известие о «красной пыли» встречается и в Никоновской летописи. Судя по описанию, по Босфору прошел смерч, который выбросил русские суда на берег, поднял в воздух много пыли, камней и морских водорослей.

Конечно, такое «чудо» не могло не бросить тень на русских языческих богов и поднять авторитет могущественного христианского Бога, который вызвал бурю, потопил флот и тем самым спас столицу Византии.

Потерпев наказание от Бога, по легенде русские возвратились обратно домой и вскоре послали послов в Константинополь, прося крестить русский народ.

3) Чудо с Евангелием

Чудеса присутствуют во многих старых рассказах о крещении людей и народов. Есть чудо и в легенде о крещении русских. Вот краткий пересказ его сюжета из Биографии Константина Багрянородного:

Византийский император заключил мирный договор с русскими и убедил их принять святое крещение. Рукоположенный византийским патриархом Игнатием архиепископ был направлен с проповеднической миссией к русскому князю. Тот собрал старцев и других своих подданных и попросил прибывшего к ним архиерея объяснить, что он намерен возвестить им и чему собирается научить их. Архиерей предложил им Евангелие и рассказал о некоторых чудесах Ветхого и Нового Завета. Русские заявили, что не поверят ему, если сами не увидят что-либо подобное и особенно чудо с тремя отроками в печи. Помня слова Христа о просящих во имя Его, архиепископ ответил: «Хотя и не должно искушать Бога, однако, если вы от всего сердца решили приступить к Нему, просите, чего хотите, и Бог непременно сделает это по вере вашей, хотя мы грешны и ничтожны». Варвары потребовали, чтобы было брошено в огонь Евангелие. Помолившись, архиепископ сделал это. И по прошествии достаточного времени Евангелие было вынуто из потухшей печи и оказалось неповрежденным. Увидев это, русские, пораженные чудом, без колебаний начали креститься.

4) Религия русов до крещения

Об этом есть очень интересное сведение византийского патриарха Фотия, современника этих событий. Он писал:

«Ибо не только этот народ (болгары — ЙТ) переменил на веру Христову прежнее нечестие, но и тот слишком ставший известным и превосходящий всех жестокостью и кровопролитием, т. е. так называемая русь и этот народ переменил эллинское и безбожное учение, в котором прежде содержался, на чистое и неповрежденное христианское исповедание…» (УСП с. 78–79)

Итак, по Фотию выходит, что перед принятием христианства в Киевской Руси господствующей религией было «эллинское заблуждение», т. е. вера в Зевса («Громовержца», поражающего своих врагов «перуном») и других «классических» эллинских богов.

В то же время принятая сегодня в исторической науке точка зрения о дохристианских верованиях русских совсем другая (хотя бы внешне): например, она предлагает нам «чисто славянского» верховного бога — громовержца Перуна. Но нельзя не заметить сходство Перуна с Зевсом, и даже совпадение слова «перун» — оно обозначает как имя «славянского» бога, так и основное оружие — гром/молния — «эллинского» бога.

Добавим, что в то время слово «эллин», по-видимому, обозначало не национальную, а религиозную принадлежность. О распространении «эллинских заблуждений» на Руси есть немало упоминаний в старых рукописях.

5) Богомильские элементы крещения

Созданный «отцами Церкви» христианский канон отводит Сатане роль противника Бога, бунтовщика против него. Апокалипсис Иоанна (XII, 7) видит в нем дракона, который вместе с группой ангелов взбунтовался против Бога. Идея о Сатанаиле как отщепенце от Бога нашла особое место в трудах Тертуллиана, Лактанция, Григория Ниссианского и др. (см. BRA с. 57).

В отличие от этих представлений богомильская традиция отводит Сатанаиле роль не дракона, а падшего ангела. Она считает, что Сатанаил сначала был добрым ангелом, начальником ангелов; в некоторых произведениях он описан как старший сын Бога (младшим является Иисус Христос). Богомилы считали, что позднее он возгордился и стал противиться своему Творцу и Богу.

Рассказывая о крещении Руси, «Повесть временных лет» приводит слова греческого проповедника, объясняющего князю Владимиру православную веру; там говорится о «Сотонаиле» и о том, что это

«первый от ангель, старьишина чину ангелски» (цит. по АНГ с. 164)

Таким образом, крестившие Русь духовники являлись носителями христианских идей, по крайней мере в некоторых деталях, близких к верованиям богомилов.

Св. Климент Охридский, один из учеников свв. Кирилла и Мефодия и митрополит Болгарской церкви, писал, что Сатанаил является Божьим служащим (АНГ с. 165). Ниже мы вернемся опять к вопросу о возможной близости болгарского и русского христианства к “неправославным” христианским традициям.

6) Политические аспекты разных вариантов ответа на вопрос: кто и когда крестил Русь

Сказание о христианской миссии апостола Андрея, зафиксированное в ряде церковных книг, с давних пор служило мощным оружием в руках византийской дипломатии в ее борьбе с Римом за церковную гегемонию в Европе. По преданию, город Византий, на месте которого впоследствии основан Константинополь, был посещен апостолом Андреем, и часть его населения приняла христианство. Там якобы находилась и гробница апостола Андрея. А так как апостол Андрей был старшим братом апостола Петра, основателя Римской христианской церкви, и опять-таки, по легенде, был раньше Петра призван Христом к апостольской деятельности, то все это позволило византийским императорам добиться на церковных соборах вначале уравнения в правах Константинополя с Римом как церковной столицы, а затем заставить Пятый церковный собор отдать предпочтение константинопольскому патриарху над прочими церковными иерархами. (РАП с. 65)

Позднее, когда Византия пала под власть турок, Россия заявила о своих притязаниях стать центром Восточной Римской Империи. Часть теоретического обоснования этих домогательств основывалась на том, что в России, как и в Византии, проповедовал апостол Андрей; этот факт как бы давал Русской церкви высокий ранг, не ниже ранга других городов — претендентов на звание «столицы православного мира».

Николай Халявин. «Крещение Новгорода в советской и современной отечественной историографии»: philologist — LiveJournal

Халявин Н.В. Крещение Новгорода в советской и современной отечественной историографии // Вестник Удмуртского университета. Серия «История и филология», 2014. Вып. 1.

Рассматривается проблема христианизации Руси и крещения Новгорода в работах советских и современных историков. Выявляются основные направления и подходы в изучении процесса христианизации Руси на материале средневекового Новгорода. Прослеживается, как менялась тематика исторических исследований, ее зависимость от политической конъюнктуры. Особое внимание придается тому, как марксистская идеология и классовый подход к изучению истории влияли на содержание и выводы научных трудов, связанных с вопросами истории церкви и религии. Отображается то, как в условиях господства одной методологической школы в советское время достигалось разнообразие мнений по научной проблематике, связанной с крещением Руси. Обращается внимание на рост интереса к церковной и религиозной тематике в связи с 1000-летием крещения Руси и складывание научного плюрализма в постсоветские годы. Анализируется состояние источниковой базы, раскрывается работа историков, направленная на подтверждение достоверности данных Иоакимовской летописи о новгородском крещении. Исследуется современное состояние поднимаемой темы в отечественной историографии.

Крещение Новгорода в советской и современной отечественной историографии

Дореволюционная отечественная историография, обращаясь к теме крещения Новгорода, оставила открытыми вопросы, касающиеся оценки достоверности летописных сведений об этом событии. Несмотря на это, сложился довольно широкий спектр суждений, относительно характера крещения и его значения для истории Новгорода. Но «в целом можно говорить о наступившей в исторических работах стагнации… Нарастала потребность в методологическом и источниковедческом прорыве для преодоления этой ситуации» [39. С. 27]. Смена политического режима после свержения царизма в 1917 г. и прихода к власти большевиков отразилась и на состоянии гуманитарной науки. Становление марксизма как господствующей идеологии сказалось как на методологии научных трудов, так и на исследовательской тематике. Вопросы, касающиеся церковной истории, теперь находились на периферии научных интересов, а роль церкви в отечественном прошлом оценивалась главным образом сквозь призму классовой борьбы.

Понятно поэтому, что тема крещения Руси в целом и крещения Новгорода, как части этого процесса, на долгое время почти исчезла из научной литературы. Во всяком случае, М.Н. Тихомиров в докладе 1959 г., говоря о крещении Руси, вынужден был упомянуть «среди исследователей, занимающихся этим вопросом», М.Д. Приселкова, Н.М. Никольского и С.В. Бахрушина (несмотря на то, что основные выводы М.Д. Приселкова о крещении Руси были сделаны еще в начале XX в. [26], а труды Н.М. Никольского и С.В. Бахрушина относились к 1930-м гг. [20; 1]) и признать, что «за последние годы выходили только статьи, затрагивавшие отдельные вопросы истории христианства на Руси» [34. С. 261]. Столь же неутешительны были выводы А.Г. Кузьмина, отмечавшего во вступительной статье к сборнику «”Крещение Руси” в трудах русских и советских историков» в 1988 г., что «специальных исследований, в которых заново был бы пересмотрен весь даже известный материал, до сих пор нет. Достаточно сказать, что по теме не было ни одной исторической диссертации» [11. С. 5].

Действительно, те публикации, что хоть как-то касались крещения Руси, и где можно было почерпнуть сведения о крещении новгородцев, до 1980-х гг. почти не нарушали сложившегося историографического затишья. Один из первых историков-марксистов – Н.А. Рожков – свои взгляды на крещение Новгорода высказал задолго до революции в контексте общего обзора русской истории. Он заметил, что «наибольшего распространения христианство достигло при Владимире в Киевской земле и вообще в южной Руси… Гораздо менее податливым к принятию христианства оказался север: в Новгороде пришлось прибегнуть даже к силе… и при всем том новгородская земля сделалась христианской лишь постепенно, в XI и даже отчасти ХII веках» [28. С. 114]. У другого основателя марксистской исторической науки – М.Н. Покровского – можно встретить самые общие, упрощенные до примитивизма рассуждения о том, что «православная церковь конечно всячески раздувала значение этого события, так называемого “крещения Руси”, но на самом деле перемена была чисто внешняя, и дело шло об изменении именно обрядов, а религиозные верования и до и после крещения оставались и тогда и гораздо позже, до наших дней, – анимизмом, то есть верой в то, что весь мир населён бесчисленным количеством духов. Когда явилось христианство, то к прежним духам прибавилось много новых, христианских, ангелов и святых. Но вообще эти верования не изменились» [25. С. 27-28].

В создании «Русской истории с древнейших времен» Покровского участвовал востоковед Н.М. Никольский, именно он написал для нее ряд глав, а «позднее они были переработаны в отдельную книгу «История русской церкви»» [42. С. 18]. Первое издание вышло ещё в 1930 г. и затем неоднократно переиздавалось, поскольку долгое время было единственным монографическим марксистским исследованием по истории русской православной церкви. О новгородском крещении там сказано немного, упомянуто только, что «пришлось даже пустить в ход военную силу» [20. С. 23]. На ситуацию с научными работами по церковной тематике никак практически не повлиял и пришедшийся на 1938 г. 950-летний юбилей крещения Руси. Вышедшая накануне в главном советском историческом журнале «Историк-марксист» статья С.В. Бахрушина была посвящена «прогрессивности акта “крещения” как способа укрепления развивающихся феодальных отношений и средства усвоения передовой византийской культуры» [11. С. 18]. Крещению Новгорода там отведено всего несколько строк, повествующих о насильственности этого акта: «В больших городах, как Киев и Новгород, жителей крестили, “заганивая в реку их, аки стада”, “да ещё кто и не любовию, но и страхом повелевавшего крещахуся”» [1. С. 16].

Так же коротко о крещении новгородцев сообщалось и в академической «Истории культуры Древней Руси», где в статье Н.Ф. Лаврова, «которая подвела итог изучению этой темы за первую половину века» [42. С. 19], говорилось только, что «…христианизация… населения огромной территории Киевской Руси затянулась надолго… Владимир… предпринял ряд мероприятий по внедрению христианства, правда, вероятно, не “по всем градам и селом”, как говорит летописец, но в главнейших центрах страны, в частности, и в Новгороде, где еще раньше с целью укрепления политических связей Новгорода с Киевом Владимир насаждал киевский культ Перуна» [9. С. 89]. Новгородские события времен крещения лишь фоном присутствовали и в монографии Д.С. Лихачева «Новгород Великий»: плывущий по реке идол Перуна, палица, выброшенная им на мост, новгородский епископ Иоаким Корсунянин, возведший дубовый храм Софии – Премудрости божией встречались в тексте, но без оценочных суждений относительно характера новгородского крещения [16. С. 6, 17].

Ситуация с изучением церковной проблематики стала меняться в 1960-е гг., политическая «оттепель» разморозила и некоторые научные темы. В работе И.У. Будовница «Общественно-политическая мысль Древней Руси» отмечалось, что «дошедшие до нас источники тенденциозно умалчивают о том, как воспринимали христианизацию Руси широкие массы народа или отделываются общими местами, заявляя, что народ “с радостью” шел на крещение» и только Иоакимовская летопись сообщает об ожесточенном сопротивлении новгородцев крещению, но существование самой этой летописи «вызывает законные сомнения». Однако автор заявлял, что «мы располагаем другими данными, свидетельствующими о том, что народные массы на своей спине почувствовали гнет новой религии и в меру своих сил вели против нее борьбу». Впрочем, «другие данные» сводились к цитированию классиков марксизма-ленинизма о том, что «на Руси христианство начало внедряться как государственная религия классового общества, призванная освящать и поддерживать своим авторитетом власть господствующего класса» и иллюстрациями сопротивления этому процессу, но на более позднем материале, отстоящем на век-два от времени крещения [3. С. 92-93].

Во второй половине 1960-х гг. в дополнение к известному труду Н.М. Никольского появилась коллективная обобщающая работа по истории русской церкви. Описание новгородского крещения уже без всякого сомнения шло в ней по Иоакимовской летописи. В привычной для советской историографии традиции приводился вывод о том, что «идеологические и политические цели христианизации переплетались неразрывно», а неожиданное участие новгородской знати в сопротивлении крещению (это же религия господствующего класса, и знать, соответственно, должна была приветствовать ее утверждение, но так следовало из Иоакимовской летописи) объяснялось тем, что «насаждение христианства, производившееся, как видим, нередко силой оружия, являлось в то же время важнейшим средством усиления власти киевского князя над территорией и населением древней Руси». То есть Новгород сопротивлялся власти Киева и интересы новгородского боярства и простой чади совпадали. Но всё равно, «наиболее решительно выступали против новой религии народные массы. В эту борьбу народ вкладывал всю силу стихийного протеста против новых эксплуататорских порядков» [41. С. 43].

Оценка новгородского крещения, содержавшаяся в этой работе по истории русской церкви, выражала фактически общепринятый взгляд советских историков на данный процесс. Тем удивительнее выглядело наблюдение А.М. Золотарева, отмечавшего, что новгородские «драки между “меньшими” и “большими” людьми летописец связывает с Перуном», которого свергли в Волхов после крещения, а он, плывя под новгородским мостом, выбросил на него свою палицу и предрек новгородцам, что они теперь постоянно будут здесь биться друг с другом. Из этого историк делал вывод, что «весь рассказ летописца носит явно поздний, этнологический характер. Однако важна в нем связь традиционных драк с религией. Несомненно, эти побоища носили когда-то ритуальный обрядовый характер и проистекали, вероятно, из соперничества двух фратрий, селившихся по разным берегам реки и почитавших Волоса и Перуна» [8. С. 283]. Впрочем, наблюдения А.М. Золотарева остались практически не замеченными в современной ему новгородике. Трудно было вообще предположить, что летописный рассказ о новгородских событиях конца X в. как-то отразится в работе о родовом строе и первобытной мифологии.

Изложение событий новгородского крещения в работах 1970-х – первой половины 1980-х гг. шло в русле тех оценок, что были заложены в критических очерках по истории церкви 1967 г. Оттачивались формулировки: «христианство долгое время оставалось религией общественных верхов и встречало ожесточенное сопротивление» [34. С. 270], уточнялось, что задача крещения новгородцев «имела большое государственное значение, так как Новгород бы вторым центром восточного славянства, конкурировавшим с Киевом и постоянно проявлявшим сепаратистские тенденции» [12. С. 339], «участие новгородской знати в движении против великокняжеской власти могло стать заразительным. Поэтому Владимир позаботился через вестников предупредить «богатых» о политической цели введения христианства» [10. С. 15]. Устойчивым стало мнение о том, что «смена старой, языческой религии христианством в Новгородской земле несколько отличалась от тех условий, которые мы знаем по южным землям Руси, Киеву» [43. С. 46], «сопротивление христианизации на севере государства было упорнее и ожесточеннее, чем на юге» [12. С. 340]. Говорилось о длительности процесса распространения христианства в новгородчине: «несмотря на то, что с принятием христианства князем Владимиром в 988-989 гг. и крушением перынского идола, христианство стало официальной религией и в Новгороде, успехи в его распространении там до XII в. были, очевидно, невелики» [43. С. 46], «даже в 1071 г. языческие жрецы, “волхвы”, перетянули на свою сторону почти всех горожан, а епископ и князь оказались без их поддержки» [34. С. 270].

В русле теории классовой борьбы шла оценка новгородского крещения у А.С. Хорошева, но в его работе присутствовали неожиданные заключения. Отметив, что по меткому определению М.Н. Тихомирова, «распространение христианства в других русских землях похоже на “триумфальное шествие”» [40. С. 13] (хотя у М.Н. Тихомирова говорится совсем о противоположном: «Распространение христианства в других русских землях изображается почти в виде триумфального шествия. В действительности же христианство долгое время оставалось религией общественных верхов и встречало ожесточенное сопротивление» [34. С. 270]), А.С. Хорошев привел ряд собственных доказательств «мирному шествию» христианства, впрочем, весьма противоречивых. По его мнению, местные традиции и верования были подорваны языческой реформой 980 г., хотя тут же автор говорит, что «культ Перуна был чужд языческой массе большинства населения Восточной Европы» (непонятно, соответственно, когда он успел подорвать местные традиции и верования) и новгородцы восприняли его свержение «как закономерный итог владычества чуждого им бога, а к введению нового (столь же чуждого) могли отнестись как к новому кратковременному мероприятию великокняжеской администрации», само же водное крещение казалось им лишь «формальным актом». Чуть ниже А.С. Хорошев добавлял: «внедрение первого новгородского святителя Иоакима Корсунянина при чисто внешнем сходстве с великокняжеской акцией 980 г. имеет и немаловажное отличие, указывающее на постоянный характер реформы 989 г.», поскольку святитель обосновался в Кремле, а это «знаменовало переход власти в крепости из рук языческих жрецов в руки христианского проповедника, превращение языческого капища в резиденцию новгородского святителя». Однако общий вывод можно было увидеть в том, что, «в 989 г. от народных масс ещё был скрыт истинный смысл политико-идеологического переворота, связанного с установлением христианства на Руси» [40. С. 13-14].

Качественно новым содержанием исследования крещения Новгорода наполнились после анализа накопленного археологического материала, проведенного вкупе с источниковедческими изысканиями В.Л. Яниным. В статьях, посвященных летописным рассказам о крещении новгородцев и поиску возможных источников Иоакимовской летописи, историк приводил данные археологических раскопок на территории Неревского конца в Новгороде, охвативших более 9000 м2 и приходил к выводу, что следы произошедшего в год христианизации пожара и его последствия (найденные уцелевшие клады домашней казны, невостребованные погибшими, по всей видимости, хозяевами) «подтверждают реалистическое существо повести о насильственном крещении новгородцев» [46. С. 140-141]. «Официальная церковная версия о мирном и быстром принятии христианства Русью, в частности новгородцами, отнюдь не соответствует действительности. Это был сложный, трудный и длительный процесс, сопровождавшийся вооруженной борьбой, насилием» [45. С. 31].

Ученый, опираясь на метод дендрохронологии, подтверждал, что «официальное крещение в Новгороде произошло, вопреки разнообразию летописных дат, именно в 989 г., на другой или тот же год, когда Владимир крестил киевлян» [44. С. 18]. Сделанные В.Л. Яниным заключения стали для историков долгожданным подтверждением истинности сведений, приведенных по Иоакимовской летописи еще в «Истории Российской» В.Н. Татищева [33. С. 38-40]. Эти выводы появились в науке как нельзя кстати в годы нарастающей массы исторической литературы, приуроченной к 1000-летнему юбилею крещения Руси.

В большинстве появившихся в конце 1980 – начале 1990-х гг. исторических работ, посвященных принятию христианства на Руси, приводилось такое описание новгородского крещения, которое практически не содержало новизны по сравнению с тем, что уже звучало в предшествующих советских работах [5. С. 78-79; 30. С. 397; 35. С. 73; 7. С. 130-131; 29. С. 18; 21. С. 72-73]. Привычные выводы лишь получали, благодаря В.Л. Янину, дополнительное обоснование: «сохранились некоторые известия, приводимые, правда, в довольно поздней Иоакимовской летописи конца XVII в., но подтверждаемые археологическими данными, о движении новгородцев 989 г. против насильственного их обращения в христианскую веру» [2. С. 14], «правдивость данного источника в настоящее время не вызывает сомнения у историков» [4. С. 112]. Перестроечное потепление в отношениях государства и церкви, повлекшее за собой рост интереса к религиозной тематике, ослабление жесткого идеологического контроля за исторической литературой, сделали возможным возвращение научного багажа, накопленного дореволюционными авторами и выработку новых подходов к проблеме крещения Руси и Новгорода.

Так, в коллективном сочинении «Введение христианства на Руси» авторы вновь заговорили о неоднократном крещении Новгорода, правда, в отличие от С.М. Соловьева, который под этим понимал «две проповеди для Новгорода: первую митрополита Михаила, вторую уже при митрополите Леоне, Иоакима Корсунянина» [32. С. 172], здесь речь шла о том, что сначала прибывшие в Новгород миссионеры, заняв Торговую сторону («по нашим расчетам, это произошло 29 августа 990 г., в пятницу» [4. С. 113]), смогли крестить лишь несколько сот человек, потом, когда Добрыня уже ниспроверг идолов, некоторых новгородцев уговорил креститься «новгородский посадник Воробей, сын Стоянов» («это второе крещение происходило два дня, 8 и 9 сентября 990 г.»), наконец, последних «некрещеных постепенно выявляли по отсутствию на шеях христианских крестов. Их массовое крещение состоялось 26 сентября 990 г.» [4. С. 114]. Сведения Иоакимовской летописи, таким образом, не просто получали полное доверие историков, но служили основанием для посуточного расписания крещения Новгорода. Автор этих расчетов – О.М. Рапов – вскоре издал отдельную книгу, где продолжил обосновывать свою хронологию новгородского крещения.

Работа О. М. Рапова была наполнена смелыми наблюдениями и выводами, но многие из них выглядели слишком категоричными, учитывая те допуски и предположения, которые лежали в их основе. Новгород предстает у О.М. Рапова «оплотом славянской языческой религии», откуда в IX – X вв. «велось наступление северных язычников на южно-русские земли». Авторская логика ведет к тому, что «войны между Севером и Югом, как правило, заканчивались свержением правителей Киева, утверждением в древней столице Руси нового князя – поборника язычества, уничтожением ростков христианства, уже начавших укореняться в Киевской земле» [27. С. 255]. Более того, «жители Новгорода поддерживали весьма тесные отношения с язычниками Прибалтики и с помощью последних могли не только оказать серьезное сопротивление новой религиозной политике Владимира Святославича, но и сплотить вокруг себя всех недовольных для похода на столицу древнерусского государства с целью реставрации там прежних верований» [4. С. 112]. Кстати, это довольно смелое заключение О.М. Рапова находит неожиданный отклик в новейшей литературе. Во всяком случае, церковный историк В.И. Петрушко идет дальше и уверяет, что «наиболее легко крестилось население славянских областей на юге и юго-западе Руси. Напротив, север и северо-восток, где население было преимущественно финским, намного дольше упорствовал в язычестве. Здесь сильно было влияние волхвов и даже отмечены мятежи языческого населения» [24. С. 32].

Признавая, что «из материалов, которые содержат в себе основные русские летописи, невозможно понять, как и когда происходила христианизация Новгородской земли», О.М. Рапов тем не менее приступал к реконструкции хронологии этой христианизации. По его расчетам («как нам удалось установить с помощью русских и иностранных источников», правда, не указано каких), крещение киевлян произошло 1 августа 990 г., «и проверка даты с помощью дендрохронологии также показывает, что крещение новгородцев было в 990 г.» [27. С. 262]. Система аргументации О.М. Рапова, настаивавшего на ином, чем у В.Л. Янина (989 г.), годе крещения новгородцев, сомнения в больших пожарах, произошедших в Новгороде во время крещения («Мало ли пожаров случалось в русских деревянных городах!» [27. С. 263]), не прибавляли доказательности его собственным построениям, но показывали, какими зыбкими основаниями являются археологические данные для точного описания процесса крещения новгородцев.

Однако разумная доля сомнений в общепризнанных трактовках, затмевалась у О.М. Рапова его собственной версией новгородского крещения, содержащей категоричные выводы на совершенно иллюзорном основании. Начав с предположения о том, чему могли быть посвящены приделы в новгородском храме Св. Софии, О.М. Рапов в конце концов доходит до утверждения, что крещение новгородцев проходило в три этапа, точно указывая на 29 августа, 8-9 сентября и 26 сентября [27. С. 267-273]. Эта неубедительная картина, более подходящая для публицистики, ставила книгу О.М. Рапова как бы вне научной литературы, не позволяя заметить в ней то, что могло бы послужить дальнейшему изучению и уточнению процесса принятия христианства новгородцами.

Помимо О.М. Рапова среди авторов коллективной работы о введении христианства на Руси был и А.Г. Кузьмин. В 1988 г. он также издал собственную монографию, где излагал свое видение процесса крещения Руси. Историк поддерживал мнение о том, что принятие новой веры сопровождалось кровавыми столкновениями, память о которых «жила в устной традиции», не уточняя, правда, что конкретно имеется в виду. Некоторые из событий новгородского крещения А.Г. Кузьмин рассматривает в перспективе дальнейшей истории города. Впрочем, они видятся логичными с точки зрения исторической ретроспективы, а не вырастают из источниковых данных. К примеру, заметив, что «очаг сопротивления христианству скрывался на Софийской стороне, то есть там, где находились главные административные, управленческие центры города», и «сопротивление возглавил сам тысяцкий – высшее должностное лицо, представлявшее институт самоуправления. А над светской властью как бы возвышается верховный жрец», историк делает вывод, что «в этом тоже проявляется специфика Новгорода: в отличие от Киева здесь роль духовенства намного заметнее» и переносит его на то, что «князья и их посадники в свое время не смогли преодолеть влияния жречества, а позднее над теми и другими возвышается архиепископ» [13. С. 191, 195-196].

Среди юбилейной литературы, вышедшей в год празднования 1000-летия крещения Руси, присутствовала и книга историков Ленинградского университета. Глава о христианизации Руси в ней была написана И.Я. Фрояновым. Его взгляды на принятие Русью крещения при князе Владимире диссонировали с общим хором историков о прогрессивности этого шага: «Нет оснований считать его прогрессивным, поскольку христианство вводилось не для утверждения новых, исторически прогрессивных институтов, а для сохранения старых родоплеменных порядков, консервации отношений, которые сложились в IX – X веках в процессе завоевания киевскими правителями восточнославянских племен» [14. С. 230]. Что касается оценок новгородского крещения, здесь И. Я. Фроянов соглашался с выводами В.Л. Янина, подтверждавшего достоверность Иоакимовской летописи и поддерживал уже прозвучавший в исторической науке тезис о том, что ожесточенное сопротивление христианизации в Новгороде – «это борьба не только религиозная, но и политическая и, быть может, не столько религиозная, сколько политическая» [14. С. 251].

Новым для советской литературы подходом было у И.Я Фроянова стремление рассмотреть принятие христианства в Новгороде не сквозь призму классовых отношений, а через отношения киевской и новгородской городских общин: «Противодействие христианству в Новгороде ослабевало по мере того, как новгородская община завоевывала независимость от Киева». Из этого следовало, что «затяжное распространение христианства в новгородском обществе объясняется политическими причинами, а отнюдь не мнимым отставанием Новгорода в социальном развитии от Южной Руси, как полагают некоторые историки» [14. С. 252].

Тема крещения Новгорода присутствует и в более поздних работах И.Я. Фроянова, где он уточняет и развивает приведенные выше положения. Обосновывая крещение тем, что «киевский князь, изыскивая новые средства для сплочения распадающегося межплеменного союза, для удержания господствующего положения в нем полян, прежде всего социальной верхушки Киева, обращается к христианству» [38. С. 143], И.Я. Фроянов говорит о введении новой религии близко к тексту Иоакимовской летописи, ценность которой, по его мнению, не только в том, что она раскрывает правду о насильственном крещении новгородцев. Ученый задается вопросом, почему сопротивление крещению было столь ожесточенным, и находит ответ, что «оно осуществлялось по велению Киева и, следовательно, являлось инструментом укрепления киевского господства, тягостного для новгородской общины» [38. С. 145; 36. С. 87; 37. С. 54-55]. Он полемизирует с А.С. Хорошевым, не соглашаясь с тем, что «от народных масс еще был скрыт истинный смысл политико-идеологического переворота, связанного с установлением христианства на Руси». По мнению И.Я. Фроянова, «акт крещения не представлял для широких слоев новгородцев ни политической, ни идеологической загадки. В нем они увидели посягательство Киева на свою самостоятельность». Более того, историк не согласен и с теми, кто видит в сопротивлении новгородцев только движение против насильственного обращения в христианскую веру, поскольку «в сущности, их борьба была антикиевской, а не антихристианской» [38. С. 145; 36. С. 87].

Взгляды И.Я. Фроянова поддержали его ученики, дополнив их своими наблюдениями. К примеру, А.Ю. Дворниченко определял «еще один факт, косвенно свидетельствующий о немирном крещении Новгорода», который «заключается в том, что церковь первый новгородский епископ ставит не на месте языческого капища, как принято, а на территории Кремля, где было безопасней» [6. С. 8]. (Сравни с А.С. Хорошевым, который расценивал обоснование епископа Иоакима в Кремле как раз как «превращение языческого капища в резиденцию новгородского святителя» [40. С. 14].) Другой петербургский ученый – А.В. Петров – летописные сведения о новгородском крещении расценивал уже не просто сквозь призму общинных противоречий, а как тексты, указывающие на глубинные, реликтовые корни внутриновгородской борьбы: «В рассказах о Крещении Новгорода Новгородской IV, Псковской I и некоторых других летописей воспроизводится весьма красноречивая на сей счет древняя легенда, согласно которой свергнутый в Волхов Перун, «поплове сквозе Велии мостъ, верже палицю свою на мостъ, еюже ныне безоумнии оубивающеся, оутеху творять бесомъ». Безусловно, бои подобного рода гораздо древнее Крещения (равно как самого моста через Волхов)… Однако в отмеченных летописных известиях важна связь традиционных драк с религией» [22. С. 61]. Такая трактовка источников сближает взгляды А.В. Петрова с выводами, представленными в 1960-х гг. в работе А.М. Золотарева, но остававшимися почти незамеченными в науке.

Можно сказать, что пространство для научной полемики на материале новгородских событий времен крещения в историографии конца XX – начала XXI в. явно сократилось, поскольку историки чаще всего сходятся во мнении, что «крещение нигде на Руси не встречало столь упорного сопротивления, как в Новгороде» [17. С. 74], а «сопротивлявшихся Владимир обращал в христианство насильно. Предание запомнило, что тысяцкий Владимира, Путята, крестил народ мечом, а его дядя Добрыня – огнем. Во время раскопок Новгорода был обнаружен относящийся к этому времени пожарный слой, что, вероятно, подтверждает достоверность такой информации» [31. С. 280]. Археологическими данными подтверждается и давно присутствующая в исторической литературе убежденность в длительности самого процесса христианизации Новгородской земли: «Первое крещеное поколение (конец X – первая четверть XI в.) почти не пользовалось христианской атрибутикой, оставаясь в основной своей массе ещё языческим. Реальная массовая христианизация начинается со второй четверти XI в., причем состояние неофитства переживается новгородским обществом достаточно долго – по крайней мере до первой трети, если не до второй половины XII в.» [15. С. 36].

Впрочем, заметное разнообразие мнений по-прежнему можно увидеть в оценках характера крещения новгородцев. В.Я. Петрухин и Д.С. Раевский, например, отмечают, что происходившее «низвержение кумиров …описывается в летописи как церемониальный государственный акт, символизирующий отказ от прошлого». Они считают, что летописная драматургия крещения носит явно книжный характер: «Источник летописи и, стало быть, того пафоса, с которым низвергал кумиров Владимир, очевиден: это Ветхий завет, деяния пророков и праведных царей – ср. с летописным зачином деяния иудейского царя: “И изрубил Аса истукан ее, и сжег у потока Кедрона”(3 Цар. 15, 13)» [23. С. 341]. Из этого можно предположить, что накал борьбы, с которым современные авторы воспринимают отдаленные от них летописные события, явно преувеличен.

В современной историографии действительно сохраняются работы, которые предпочитают говорить о мирном характере принятия христианства на Руси. К примеру, автор книги «Христианизация Новгородской земли в IX – XIV вв.» [18] А.Е. Мусин уверяет: «совершенно мирные по характеру и свидетельствующие об удивительном взаимном доверии между народом и властью события крещения Руси в Киеве в 988 г., отсутствие каких-либо прямых свидетельств о насильственном характере крещения других территорий державы Рюриковичей – все это говорит о глубинном и органичном по характеру процессе христианского культурогенеза на Руси» [19. С. 37]. В противовес этому можно вспомнить высказывание И.Я. Фроянова: «Рассказ Иоакимовской летописи о крещении новгородцев не оставляет никаких сомнений относительно того, что христианство в Новгороде вводилось Владимиром насильно, сопровождаясь кровавыми столкновениями» [36. С. 88].

Таким образом, можно сказать, что именно в сфере оценки характера новгородского крещения проходит линия дискуссии в современной отечественной историографии, обращающейся к этому вопросу. Соглашаясь с определением основного круга источников по новгородскому крещению, признавая длительность процесса христианизации Новгородской земли, ученые ищут новые трактовки имеющимся сведениям о важнейшем политическом и религиозном процессе в истории раннего русского средневековья.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бахрушин С.В. К вопросу о крещении Киевской Руси // Религия и церковь в истории России // Историк-марксист. 1937. № 2. С. 40-76.
2. Буганов В.И. Очерки истории классовой борьбы в России XI–XVIII вв.: кн. для учителя. М., 1986.
3. Будовниц И.У. Общественно-политическая мысль Древней Руси (XI–XIV вв.). М., 1960.
4. Введение христианства на Руси. М., 1987.
5. Гордиенко Н.С. «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов. Л., 1986.
6. Дворниченко А.Ю. Древнерусское общество и церковь. Л., 1988.
7. Дулуман Е.К., Глушак А.С. Введение христианства на Руси. Легенды, события, факты. Симферополь, 1988.
8. Золотарев А.М. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964.
9. История культуры древней Руси. Домонгольский период. Т. 2. Общественный строй и духовная культура. М., 1951.
10. Корзун М.С. Русская Православная Церковь на службе эксплуататорских классов. X век – 1917 г. Минск, 1984.
11. «Крещение Руси» в трудах русских и советских историков. М., 1988.
12. Крывелев И.А. История религий. Т. 1. М., 1975.
13. Кузьмин А.Г. Падение Перуна. Становление христианства на Руси. М., 1988.
14. Курбатов Г.Л., Фролов Э.Д., Фроянов И.Я. Христианство. Античность. Византия. Древняя Русь. Л., 1988.
15. Лесман Ю.М. Новгородские привески – источник для реконструкции динамики христианизации // Восточная Европа в древности и средневековье. Язычество, христианство, церковь. Чтения памяти членакорреспондента АН СССР В.Т. Пашуто. Москва, 20–22 февраля 1995 г. М., 1995. С. 33-36.
16. Лихачев Д.С. Новгород Великий. М., 1959.
17. Мартышин О.В. Вольный Новгород. Общественно-политический строй и право феодальной республики. М., 1992.
18. Мусин А.Е. Христианизация Новгородской земли в IX–XIV вв. Погребальный обряд и христианские древности. СПб., 2002.
19. Мусин А.Е. Milites Christi Древней Руси. Воинская культура русского средневековья в контексте религиозного менталитета. СПб., 2005.
20. Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1930.
21. Новиков М.П. Христианизация Киевской Руси: методологический аспект. М., 1991.
22. Петров А.В. От язычества к Святой Руси. Новгородские усобицы (к изучению древнерусского вечевого уклада). СПб., 2003.
23. Петрухин В.Я., Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. 2-е изд. перераб. и доп. М., 2004.
24. Петрушко В. И. История Русской Церкви с древнейших времен до установления патриаршества: учеб. пособ. 2-е изд. М., 2007.
25. Покровский М.Н. Русская история в самом сжатом очерке. 4-е изд. М., 1933.
26. Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X–XII вв. СПб., 1913.
27. Рапов О.М. Русская церковь в IX – первой трети XII в. Принятие христианства. М., 1988.
28. Рожков Н.А. Обзор русской истории с социологической точки зрения. Ч. 1. 2-е изд. М., 1905.
29. Русское православие: вехи истории. М., 1989.
30. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. М., 1987.
31. Свердлов М.Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI – первой трети XIII в. СПб., 2003.
32. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. 2-е изд. СПб., 1896. Кн. 1, т. 1-5.
33. Татищев В.Н. История Российская. М., 1768. Кн. 1, ч. 1.
34. Тихомиров М.Н. Древняя Русь. М., 1975.
35. Толочко П.П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. Киев, 1987.
36. Фроянов И. Я. Древняя Русь. Опыт исследования истории социальной и политической борьбы. М.; СПб., 1995.
37. Фроянов И.Я. Древняя Русь IX–XIII веков. Народные движения. Княжеская и вечевая власть: учеб. пособие. М., 2012.
38. Фроянов И.Я. Мятежный Новгород. Очерки истории государственной, социальной и политической борьбы конца IX – начала XIII столетия. СПб., 1992.
39. Халявин Н.В. Крещение Новгорода в дореволюционной отечественной историографии // Вестн. Удм. ун-та. Сер. История и филология. 2013. Вып. 3. С. 21-27.
40. Хорошев А.С. Церковь в социально-политической системе Новгородской феодальной республики. М., 1980.
41. Церковь в истории России (IX в. – 1917 г.). Критические очерки. М., 1967.
42. Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси X–XIII вв. М., 1989.
43. Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI–XIV вв. М., 1972.
44. Янин В.Л. День десятого века // Знание – сила. 1983. № 3. С. 15-18.
45. Янин В.Л. Как и когда крестили новгородцев // Наука и религия. 1983. № 11. С. 27-31.
46. Янин В.Л. Средневековый Новгород: Очерки археологии и истории. М., 2004.

Вы также можете подписаться на мои страницы:
— в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
— в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
— в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
— в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
— в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
— в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky

Принятие христианства и его значение

Принятие христианства является одним из важнейших событий в истории Киевской Руси. О нем написано много и по-разному. Еще историкам XIX в. со всей очевидностью удалось доказать, что христианство стало пробивать себе дорогу на Русь задолго до официального крещения жителей Киевского государства в княжение Владимира.

Советские исследователи (И. У. Будовниц, В. А. Пархоменко и др.) также отмечали, что процесс распространения христианства среди населения Древнерусского государства начался задолго до официального принятия его Владимиром в качестве государственной религии. Б. Д. Греков относил начало его к IX столетию. Христианизацию Руси как довольно длительный процесс рассматривал также и Б. А. Рыбаков.

Этот историк утверждал, что русичи впервые познакомились с христианством в 860-е годы, а в середине X в. это вероучение начинает уже проникать в государственную систему. Он высказал предположение о том, что уже Ольга пыталась создать в Киевском государстве христианскую церковную организацию.

Как исследователи объясняют причины отказа Владимира от язычества и его обращения к новой религии? Ответить на этот вопрос пытались уже создатели «Повести временных лет», которым казалось, что поводом к крещению Руси послужили искусная пропаганда византийских миссионеров и желание киевского боярства.

Примерно тех же воззрений придерживался Н. М. Карамзин, который свел христианизацию Руси к личной прихоти князя Владимира, а также историк церкви Е. Е. Голубинский. В XIX в. возникла еще одна версия христианизации.

Приверженцами этой версии были историк церкви Макарий, С. М. Соловьев, С. Ф. Платонов, а в XX в. – Н. Н. Рожков. Все они утверждали, что русское язычество было «бедно», «бесцветно» и «примитивно» и потому не могло якобы конкурировать ни с одной современной ей религией.

Князя Владимира и его окружение чрезвычайно удручало это обстоятельство, поэтому-то он и решил позаимствовать религию у самой передовой державы тогдашнего мира – Византийской империи.

И. Е. Забелин, В. Заяц, Н. М. Никольский и ряд других историков пытались объяснить крещение русского народа при Владимире торговыми интересами страны.
Принятие христианства на Руси
Проблемы христианизации Руси касались впоследствии и другие историки. Многие из них акцентировали свое внимание на классовом характере христианского вероучения (Б. Д. Греков, И. У. Будовниц, Б. Я. Рамм и Б. А. Рыбаков). Увязывая принятие христианства с процессами классообразования, причину этого события они видели в необходимости замены старой идеологии родоплеменного строя, роль которой выполняло язычество, идеологией нарождавшегося классового, феодального общества.

М. В. Левченко, С. А. Токарев, А. М. Сахаров связывали крещение Руси с процессом объединения восточнославянских племен в единое государство. По их мнению, христианская религия создавала основу для этой государственности.

Свою трактовку событий, связанных с принятием христианства, предлагает И. Я. Фроянов. Исходя из своих представлений о киевском обществе как обществе доклассовом, переходном, он считает, что целью принятия христианства стало сохранение старых родоплеменных порядков, сложившихся в IX – X вв. Христианство должно было стать средством сплочения разрушавшегося межплеменного союза для удержания в нем господствующих позиций киевской верхушки.

Когда была крещена Русь? Какие события предшествовали крещению? Подробный рассказ об обстоятельствах, связанных с принятием христианства Русью, содержится в «Повести Временных лет». Летописец связывает крещение Руси с походом киевского князя Владимира на греческий город в Причерноморье – Корсунь.

Владимир осадил этот город. После взятия Корсуни он направил к византийским императорам требование выдать за него замуж их сестру Анну. Те в свою очередь потребовали в качестве условия крещение самого князя и принудили сестру поехать в Корсунь. Именно Анна, судя по летописи, заставила Владимира креститься, дабы излечиться от внезапно обрушившейся на него болезни глаз. Все эти события приведены в летописи под 988 г.

Основываясь на летописном рассказе, многие исследователи признают датой крещения Руси именно этот год. В то же время не все согласны связывать принятие христианства на Руси с 988 г. В частности, О.М. Рапов считает, что в этом году крестился только сам князь Владимир. Что же касается крещения населения Киева (также и Новгорода), то оно произошло в 990 г. Некоторые историки (А.П. Новосельцев) полагают возможным относить принятие христианства на Руси к 987 – 989 гг.

Среди исследователей нет единства и по вопросу о том, насколько русское население было охвачено крещением в княжение Владимира. В древнерусских письменных памятниках, созданных в XI – начале XII в. сообщается о том, что Владимир обратил в христианство всех жителей своей страны.

Но из других источников нам известно, что не только в X в., но и в более поздние времена язычество продолжало бытовать на Руси. Это обстоятельство породило полемику среди ученых. Одни из них считали, что при Владимире вся русская земля была крещена (А. В. Карташев). Другие полагали, что князю удалось крестить лишь незначительную часть Руси.

По мнению С. М. Соловьева, в княжение Владимира христианство распространилось преимущественно в пределах узкой полосы, прилегающей к великому водному пути из Новгорода в Киев. Еще одна часть исследователей отмечала, что, несмотря на всеобщее крещение, Владимиру не удалось целиком искоренить языческие верования.

Среди исследователей этого направления можно указать на Б. А. Рыбакова. Этот историк, опираясь на имеющиеся письменные источники, пришел к выводу о крещении «всех русских вообще» в правление Владимира Святославича. Вместе с тем Б. А. Рыбаков указывал, что на Руси и после крещения в большой мере продолжали сохраняться языческие пережитки. Он писал о слиянии христианства и язычества после крещения Руси и о возникновении, таким образом, верования, вобравшего в себя как «чисто» христианские, так и некоторые языческие черты.

Откуда и какое христианство принял князь Владимир? Долгое время общепринятой была константинопольская (византийская) версия принятия христианства. Сама русская церковь считала себя преемницей византийской. В дальнейшем сопоставление «Повести Временных лет» с другими русскими и иностранными источниками, а также привлечение данных археологии и других наук позволило ученым выдвинуть ряд гипотез об истоках русского христианства.

В частности, М. Д. Приселков предложил болгарскую версию распространения христианства на Руси. Этот исследователь отмечал, что князь Владимир изначально стремился к созданию независимой церкви. В то же время Византия, пытавшаяся через крещение вовлечь Русь в орбиту своей политики, не была заинтересована в этом. В итоге киевский князь нашел выход в принятии церковной иерархии из Болгарии, где в это время существовало самостоятельное Охридское архиепископство, независимое как от Константинополя, так и от Рима. Кроме этой гипотезы, существуют и другие, в том числе хазарская (М. И. Артамонов), западнославянская (Н. К. Никольский), римская версии крещения Руси.

Согласно летописной версии, князь Владимир, решив отказаться от языческой веры, оказался перед проблемой выбора между иудаизмом, исламом, католицизмом и православием. Все эти указанные религии подходили на эту роль. Тем не менее, Владимир предпочел выбрать православие. Почему? При ответе на этот вопрос исследователи, как правило, обращают внимание, прежде всего, на существовавшие в то время тесные связи Руси с Византией.

Как же проходило утверждение христианства на Руси? Такие исследователи как В. В. Мавродин, М. В. Левченко, Б.Я. Рамм, В.Т. Пашуто, О.М. Рапов и другие отмечали многоэтапность и сложность процесса христианизации Руси. В частности, С. В. Бахрушин полагал, что христианизация жителей страны растянулась на ряд десятилетий. К середине XI в. христианство распространилось лишь в Поднепровье, а Волго-Окское междуречье, как и Новгород, христианизированы не были.

Только во второй половине XI в. происходит «окончательное укрепление христианства на Руси и организация там христианской церкви». Ссылаясь на исторические источники, многие историки отмечали насильственный характер крещения. В этой связи, как правило, принято указывать на события, связанные с насаждением христианства в Новгороде.

Согласно летописному рассказу, туда были посланы миссионеры, которые с помощью войска, возглавляемого дядей киевского князя Добрыней, а также вспомогательного отряда воеводы Путяты заставили жителей принять крещение. О. М. Рапов в подтверждение тезиса о насильственном характере крещения ссылается на факт принудительного набора детей для обучения их на священников. Во время его проведения матери «аки по мертвеци плакахся» по своим сыновьям.

Другим свидетельством того, что христианизация Руси проводилась насильственными методами, являются, по мнению этого историка, сообщения об участившихся в Древней Руси разбоях. Не желавшие креститься люди бежали в леса. Убийство и ограбление христианских священнослужителей, а также людей, изменивших древним народным верованиям, в их глазах выглядели как богоугодные дела.

В чем причины медленного распространения христианства в древнерусском обществе? Приведем мнение И. Я. Фроянова. Этот исследователь считает, что введение в конце Х в. христианства, представлявшего собой идеологию классового общества, являлось опережением событий и не имело под собой социальной опоры (поскольку, согласно его представлениям, в древнерусском обществе сохранялся родовой строй, отсутствовали классы).

Этим, по его мнению, и объясняется медленное распространение христианства в Древней Руси, поскольку новая вера, вводимая по воле киевской знати и полянской общины, наталкивалась на сопротивление других славянских общин.

Каково значение принятия христианства? Для большинства отечественных исследователей характерна общая положительная оценка крещения Руси. Принято считать, что принятие христианства ввело Киевскую Русь в мировое христианское общество; облегчило налаживание связей с государствами Европы; способствовало обогащению культуры древнерусского общества, стало сильным толчком распространению заимствованных из Византии живописи, архитектуры, письменности, литературы.

Историки, связывавшие принятие христианства с процессами классообразования (Б. Д. Греков, И.У. Будовниц, Б.Я. Рамм и другие), видели в нем идеологическое обоснование феодальных отношений, их катализатор.

Vestnik_ser_История._№1_2018.indd

%PDF-1.3 % 1 0 obj >]/PageLabels 6 0 R/Pages 3 0 R/Type/Catalog/ViewerPreferences>>> endobj 2 0 obj >stream 2018-02-23T12:19:43+03:002018-02-23T12:19:45+03:002018-02-23T12:19:45+03:00Adobe InDesign CS6 (Windows)uuid:e833a72d-6a34-453b-96b8-dc49765526a0xmp.did:81CCDDD3919AE2118C7CF4C29D835B2Dxmp.id:83A45C486F18E811808BE158236558D3proof:pdf1xmp.iid:FEA5CB446F18E811808BE158236558D3xmp.did:560C861285D9E711864F9770ECA37398xmp.did:81CCDDD3919AE2118C7CF4C29D835B2Ddefault

convertedfrom application/x-indesign to application/pdfAdobe InDesign CS6 (Windows)/2018-02-23T12:19:43+03:00

application/pdf

Vestnik_ser_История._№1_2018.indd

Adobe PDF Library 10.0.1FalsePDF/X-3:2002PDF/X-3:2002PDF/X-3:2002 endstream endobj 6 0 obj > endobj 3 0 obj > endobj 8 0 obj > endobj 9 0 obj > endobj 15 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 16 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 17 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 18 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 19 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 20 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 21 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 22 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 23 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 24 0 obj >/Font>/ProcSet[/PDF/Text]/XObject>>>/TrimBox[0.0 0.0 595.276 850.394]/Type/Page>> endobj 49 0 obj >stream HW[+7~c>w7wa߆e AI`JURIx1m]J}sov߻SOsqu{0qmFoϻRCϻm’In&ѤN&G8{ !}t^h7||}^Wu|^;Y^Yt_0?Qh=40ͤ SwhK\9Nuz,XpJoi^ssCKl; /q.w=h&[q>ib-{x?`̺S4= 4~XDuhLFTsQvq>OZ?w,Ra7`ʝSbl9xN7#f؎S?vbL4fJaF]~S\橔dXpä.͆cIRq#mڕ7’F$5ieBܥl/z»&/XJFe秃]xsV+;7’ta%t}.,ɕMX@B Ƕ@՗Wbg4yI@4/$jYowz_9sLx2Ix0]?4\n6cJq@k.:FR

«Немецкий след»: кто и когда на самом деле крестил Русь

https://ria.ru/20210728/kreschenie-1743161870.html

«Немецкий след»: кто и когда на самом деле крестил Русь

«Немецкий след»: кто и когда на самом деле крестил Русь — РИА Новости, 28.07.2021

«Немецкий след»: кто и когда на самом деле крестил Русь

В России отмечают День крещения Руси. Считается, что это произошло в 988 году в Киеве. Однако последние исследования показали: в русском государстве на тот… РИА Новости, 28.07.2021

2021-07-28T08:00

2021-07-28T08:00

2021-07-28T11:59

религия

норвегия

майнц

европа

русская православная церковь

рюрик

крещение руси

князь владимир

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21.img.ria.ru/images/155329/73/1553297324_0:255:3071:1982_1920x0_80_0_0_e782e08a659c7ac6847ebf56f4ab5dac.jpg

МОСКВА, 28 июл — РИА Новости, Антон Скрипунов. В России отмечают День крещения Руси. Считается, что это произошло в 988 году в Киеве. Однако последние исследования показали: в русском государстве на тот момент уже были и храмы, и священники — вполне возможно, религию Христа наши предки приняли гораздо раньше. О белых пятнах самого важного события в истории страны — в материале РИА Новости.На сто лет раньше»Поработив соседние народы и через то чрезмерно возгордившись, русы подняли руку на ромейскую империю. Но теперь и они переменили эллинскую и безбожную веру, в которой прежде сего содержались, на чистое христианское учение. &lt;…&gt; И в них возгорелась такая жажда веры и ревность, что они приняли пастыря и с великим тщанием исполняют христианские обряды».Обычно ссылаются на эти строки из послания патриарха Константинопольского Фотия пастве. Князь Владимир Святославович возжелал сменить веру. Выбор пал на христианство греческого обряда. Правитель обратился в новую религию в Херсонесе, что было одним из условий брака с византийской принцессой Анной, а потом уже в Киеве покрестил подданных. И с 988-го Русь стала христианской.Но, оказывается, послание про «крещеных русов» написали за сто лет до этого — в 867-м. Причем само обращение в христианство, видимо, произошло еще раньше. Историки связывают это с походом на Константинополь Аскольда и Дира, членов скандинавской дружины Рюрика, правившего Киевом до 882-го. Более того, на обратном пути князья прихватили с собой византийского епископа, который обратил множество людей благодаря чуду. Согласно византийским хроникам, славяне сомневались в истинности христианской религии, на что священнослужитель отреагировал довольно экстравагантно: «бросил в печь книгу святого Евангелия».»По происшествии достаточного времени, когда печь погасла, — свидетельствует хронист, — обретен был священный свиток не пострадавшим и не поврежденным и не получившим от огня никакого ущерба, так что даже кисти на концах связывaющиx его (страницы. — Прим. ред.) шнуров не потерпели никакого вреда или изменения. Увидев это и быв поражены величием чуда, варвары без колебаний начали креститься».Как отмечают историки, в правление князей Игоря и Святослава, деда и отца Владимира соответственно, в Киеве уже построили церковь. Предание гласит, что поставили ее еще при Аскольде и Дире. Получается, за сто лет до официального крещения Русь уже была христианской. И крестил ее не Владимир, а патриарх Фотий.Провальная миссияОб этом яростно спорят. Масла в огонь подливает то, что византийские свидетельства, на которые опираются ученые, противоречат друг другу. Например, рассказ о «Фотиевом крещении» подчеркивает массовый характер «обращения русов», а спустя двадцать лет в другом источнике киевлян назвали «темными язычниками».У исследователей есть несколько объяснений этому. Так, известный советский и российский историк Игорь Фроянов отмечал, что греки, говоря о христианизации Руси в IX веке, попросту «выдавали желаемое за действительное».»За преувеличенными слухами о «крещении Руси» и организации русской епархии, — писал Фроянов, — скрывались первые попытки византийских миссионеров проповеди христианства среди восточных славян. Однако деятельность проповедников не дала нужного грекам результата: Русь еще некоторое время оставалась в лоне язычества».С другой стороны, к середине X века многие представители древнерусской знати исповедовали религию Христа. Об этом свидетельствует «Повесть временных лет», говоря о заключенном в 944-м мирном договоре князя Игоря с византийцами.»Мы же договор этот написали на двух хартиях, — приводит текст соглашения летописец, — и одна хартия хранится у нас, царей, — на ней есть крест и имена наши написаны, а на другой — имена послов и купцов ваших. &lt;…&gt; Мы же, те из нас, кто крещен, в соборной церкви клялись церковью святого Ильи в предлежании честного креста и хартии этой соблюдать все, что в ней написано, и не нарушать из нее ничего; а если нарушит это кто-либо из нашей страны — князь ли или иной кто, крещеный или некрещеный, — да не получит он помощи от Бога, да будет он рабом в загробной жизни своей и да будет заклан собственным оружием».Более того, христианство приняла и жена Игоря — Ольга. Правда, через десять лет после его гибели, в 955-м. Это известный факт. Но мало кто знает, что она задумала обратить в новую веру все государство. И отправила посольство с просьбой прислать епископа. Но вовсе не в Константинополь.Между Востоком и ЗападомВ X веке христианство еще не раскололось на православную и католическую ветви. Но напряжение между Западом и Востоком постоянно нарастало. Папа римский и патриарх Константинопольский вели сложную игру за влияние, пожалуй, над самым крупным на тот момент племенным образованием в Европе.»К христианству тогда относились как к политическом акту, а не как к религии в нашем сегодняшнем понимании», — объясняет РИА Новости историк-медиевист Клим Жуков.Поэтому Ольга хотела не просто крестить подданных, но и заручиться поддержкой сильнейших держав того времени. А их было две: Византия и Священная Римская империя. Княгиня выбрала западное государство.»Послы Елены, королевы ругов, крестившейся в Константинополе при императоре константинопольском Романе, явившись к королю (Оттону I), притворно, как выяснилось впоследствии (то есть обманом добились аудиенции. — Прим. ред.), просили назначить их народу епископа и священников», — свидетельствует немецкая «Хроника Регинона Прюмского».Послали монаха Либуция, возглавлявшего аббатство в Майнце. Но до Киева тот так и не добрался. «Помешали какие-то задержки», — туманно объясняет составитель «Хроники». И вместо него епископом назначили другого немца — Адальберта. В 961-м тот прибыл в Киев.Немец был довольно искусным проповедником. И у него был миссионерский опыт: он обращал в новую веру жившие на Рейне племена. Кто знает, как бы повернулся ход русской истории, если бы Адальберт знал хоть немного обычаи и язык восточных славян…Миссия провалилась. Киевом уже правил сын Ольги — воинственный Святослав, который терпеть не мог христиан.»Проповедник был вынужден бежать из Киева после того, как убили его спутников. Впоследствии Оттон назначил его епископом Магдебурга», — отмечал французский историк Жорж Фессель.»Политический акт»Спустя 13 лет в столицу Руси прибыл исландский монах Торвальд Кодранссон. Здесь он познакомился с соотечественником — Олафом Трюггвасоном, будущим королем Норвегии, служившим в дружине князя Владимира Святославовича.По мнению некоторых исследователей, исландец обратил дружинника в христианство «по греческому обряду». А тот, в свою очередь, повлиял на киевского правителя — косвенные доказательства приводит «Повесть временных лет», где упоминается некий варяг, которому «приснились рай и ад». Вполне возможно, что Олафа отправили в составе посольства в Царьград во время знаменитого «выбора веры».Так или иначе, к концу 980-х в Киеве и других крупных городах уже были христианские общины. Более того, историки установили, что исландский монах Торвальд даже стал первым епископом Полоцка.Однако смущает один факт: византийские летописи, которые очень точны в датировках, единогласно говорят именно о 988-м как о дате принятия Русью христианства.»Владимирово крещение Руси — это всего лишь политический акт. Грубо говоря, в 988-м древнерусский президент подписал указ. &lt;…&gt; Важно понимать, что речь шла об обращении в христианство княжеской аристократии, бояр, дружины и городов. Потому что деревня — и это совершенно точно — оставалась языческой до XIII века», — поясняет Жуков.Элита и горожане тоже обратились в новую веру не одномоментно. Христианизация длилась довольно долго — «минимум лет сто», отмечает специалист. В этот период было несколько значимых эпизодов, от «Фотиева крещения» в 860-х до хрестоматийного сюжета в Херсонесе примерно в 987-м.»К тому времени христианство хорошо знали на Руси, — подчеркивает Жуков. — И даже основатель династии русских правителей Рюрик к моменту призвания на Русь мог быть тоже крещен — если мы признаем версию, что им был не кто иной, как Рёрик Ютландский (датский конунг, живший в середине IX века. — Прим. ред.). А этому есть конкретные обоснования».Однако точку в этом сложном и долгом процессе поставил именно князь Владимир. Его решающий вклад в христианизацию Руси историки сомнению не подвергают.

https://ria.ru/20210227/glagolitsa-1599154256.html

норвегия

майнц

европа

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2021

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

https://cdnn21.img.ria.ru/images/155329/73/1553297324_382:317:2690:2048_1920x0_80_0_0_5265b79401026e9a14f819629bf4575d.jpg

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

норвегия, майнц, европа, русская православная церковь, рюрик, крещение руси, князь владимир, аналитика — религия и мировоззрение

МОСКВА, 28 июл — РИА Новости, Антон Скрипунов. В России отмечают День крещения Руси. Считается, что это произошло в 988 году в Киеве. Однако последние исследования показали: в русском государстве на тот момент уже были и храмы, и священники — вполне возможно, религию Христа наши предки приняли гораздо раньше. О белых пятнах самого важного события в истории страны — в материале РИА Новости.

На сто лет раньше

«Поработив соседние народы и через то чрезмерно возгордившись, русы подняли руку на ромейскую империю. Но теперь и они переменили эллинскую и безбожную веру, в которой прежде сего содержались, на чистое христианское учение. <…> И в них возгорелась такая жажда веры и ревность, что они приняли пастыря и с великим тщанием исполняют христианские обряды».

Обычно ссылаются на эти строки из послания патриарха Константинопольского Фотия пастве. Князь Владимир Святославович возжелал сменить веру. Выбор пал на христианство греческого обряда. Правитель обратился в новую религию в Херсонесе, что было одним из условий брака с византийской принцессой Анной, а потом уже в Киеве покрестил подданных. И с 988-го Русь стала христианской.Но, оказывается, послание про «крещеных русов» написали за сто лет до этого — в 867-м. Причем само обращение в христианство, видимо, произошло еще раньше. Историки связывают это с походом на Константинополь Аскольда и Дира, членов скандинавской дружины Рюрика, правившего Киевом до 882-го. Более того, на обратном пути князья прихватили с собой византийского епископа, который обратил множество людей благодаря чуду. Согласно византийским хроникам, славяне сомневались в истинности христианской религии, на что священнослужитель отреагировал довольно экстравагантно: «бросил в печь книгу святого Евангелия».

«По происшествии достаточного времени, когда печь погасла, — свидетельствует хронист, — обретен был священный свиток не пострадавшим и не поврежденным и не получившим от огня никакого ущерба, так что даже кисти на концах связывaющиx его (страницы. — Прим. ред.) шнуров не потерпели никакого вреда или изменения. Увидев это и быв поражены величием чуда, варвары без колебаний начали креститься».

Как отмечают историки, в правление князей Игоря и Святослава, деда и отца Владимира соответственно, в Киеве уже построили церковь. Предание гласит, что поставили ее еще при Аскольде и Дире. Получается, за сто лет до официального крещения Русь уже была христианской. И крестил ее не Владимир, а патриарх Фотий.

Провальная миссия

Об этом яростно спорят. Масла в огонь подливает то, что византийские свидетельства, на которые опираются ученые, противоречат друг другу. Например, рассказ о «Фотиевом крещении» подчеркивает массовый характер «обращения русов», а спустя двадцать лет в другом источнике киевлян назвали «темными язычниками».

У исследователей есть несколько объяснений этому. Так, известный советский и российский историк Игорь Фроянов отмечал, что греки, говоря о христианизации Руси в IX веке, попросту «выдавали желаемое за действительное».

«За преувеличенными слухами о «крещении Руси» и организации русской епархии, — писал Фроянов, — скрывались первые попытки византийских миссионеров проповеди христианства среди восточных славян. Однако деятельность проповедников не дала нужного грекам результата: Русь еще некоторое время оставалась в лоне язычества».

С другой стороны, к середине X века многие представители древнерусской знати исповедовали религию Христа. Об этом свидетельствует «Повесть временных лет», говоря о заключенном в 944-м мирном договоре князя Игоря с византийцами.

«Мы же договор этот написали на двух хартиях, — приводит текст соглашения летописец, — и одна хартия хранится у нас, царей, — на ней есть крест и имена наши написаны, а на другой — имена послов и купцов ваших. <…> Мы же, те из нас, кто крещен, в соборной церкви клялись церковью святого Ильи в предлежании честного креста и хартии этой соблюдать все, что в ней написано, и не нарушать из нее ничего; а если нарушит это кто-либо из нашей страны — князь ли или иной кто, крещеный или некрещеный, — да не получит он помощи от Бога, да будет он рабом в загробной жизни своей и да будет заклан собственным оружием».

Более того, христианство приняла и жена Игоря — Ольга. Правда, через десять лет после его гибели, в 955-м. Это известный факт. Но мало кто знает, что она задумала обратить в новую веру все государство. И отправила посольство с просьбой прислать епископа. Но вовсе не в Константинополь.

Между Востоком и Западом

В X веке христианство еще не раскололось на православную и католическую ветви. Но напряжение между Западом и Востоком постоянно нарастало. Папа римский и патриарх Константинопольский вели сложную игру за влияние, пожалуй, над самым крупным на тот момент племенным образованием в Европе.

«К христианству тогда относились как к политическом акту, а не как к религии в нашем сегодняшнем понимании», — объясняет РИА Новости историк-медиевист Клим Жуков.

Поэтому Ольга хотела не просто крестить подданных, но и заручиться поддержкой сильнейших держав того времени. А их было две: Византия и Священная Римская империя. Княгиня выбрала западное государство.

«Послы Елены, королевы ругов, крестившейся в Константинополе при императоре константинопольском Романе, явившись к королю (Оттону I), притворно, как выяснилось впоследствии (то есть обманом добились аудиенции. — Прим. ред.), просили назначить их народу епископа и священников», — свидетельствует немецкая «Хроника Регинона Прюмского».

Послали монаха Либуция, возглавлявшего аббатство в Майнце. Но до Киева тот так и не добрался. «Помешали какие-то задержки», — туманно объясняет составитель «Хроники». И вместо него епископом назначили другого немца — Адальберта. В 961-м тот прибыл в Киев.

Немец был довольно искусным проповедником. И у него был миссионерский опыт: он обращал в новую веру жившие на Рейне племена. Кто знает, как бы повернулся ход русской истории, если бы Адальберт знал хоть немного обычаи и язык восточных славян…

Миссия провалилась. Киевом уже правил сын Ольги — воинственный Святослав, который терпеть не мог христиан.

«Проповедник был вынужден бежать из Киева после того, как убили его спутников. Впоследствии Оттон назначил его епископом Магдебурга», — отмечал французский историк Жорж Фессель.

«Политический акт»

Спустя 13 лет в столицу Руси прибыл исландский монах Торвальд Кодранссон. Здесь он познакомился с соотечественником — Олафом Трюггвасоном, будущим королем Норвегии, служившим в дружине князя Владимира Святославовича.

По мнению некоторых исследователей, исландец обратил дружинника в христианство «по греческому обряду». А тот, в свою очередь, повлиял на киевского правителя — косвенные доказательства приводит «Повесть временных лет», где упоминается некий варяг, которому «приснились рай и ад». Вполне возможно, что Олафа отправили в составе посольства в Царьград во время знаменитого «выбора веры».

Так или иначе, к концу 980-х в Киеве и других крупных городах уже были христианские общины. Более того, историки установили, что исландский монах Торвальд даже стал первым епископом Полоцка.

Однако смущает один факт: византийские летописи, которые очень точны в датировках, единогласно говорят именно о 988-м как о дате принятия Русью христианства.

«Владимирово крещение Руси — это всего лишь политический акт. Грубо говоря, в 988-м древнерусский президент подписал указ. <…> Важно понимать, что речь шла об обращении в христианство княжеской аристократии, бояр, дружины и городов. Потому что деревня — и это совершенно точно — оставалась языческой до XIII века», — поясняет Жуков.

Элита и горожане тоже обратились в новую веру не одномоментно. Христианизация длилась довольно долго — «минимум лет сто», отмечает специалист. В этот период было несколько значимых эпизодов, от «Фотиева крещения» в 860-х до хрестоматийного сюжета в Херсонесе примерно в 987-м.

«К тому времени христианство хорошо знали на Руси, — подчеркивает Жуков. — И даже основатель династии русских правителей Рюрик к моменту призвания на Русь мог быть тоже крещен — если мы признаем версию, что им был не кто иной, как Рёрик Ютландский (датский конунг, живший в середине IX века. — Прим. ред.). А этому есть конкретные обоснования».

Однако точку в этом сложном и долгом процессе поставил именно князь Владимир. Его решающий вклад в христианизацию Руси историки сомнению не подвергают.

27 февраля, 08:00Религия»Кириллицу создали не они». Главные мифы о Кирилле и Мефодии

Свобода религии или убеждений в России: ограничения и вызовы в 2020 году

Ольга Сибирева — руководитель проекта «Религия в светском обществе» Московского информационно-аналитического центра «Сова»

В этом сообщении в блоге я кратко объясню некоторые недавние события в России в отношении свободы религии или защиты убеждений в 2020 году. Сообщение основано на отчете за апрель 2021 года, опубликованном московским наблюдателем за соблюдением прав человека, Центром СОВА.В целом Россия не добилась какого-либо положительного прогресса в отношении вызовов свободе религии или убеждений, которые возникли в предыдущие годы.

Преследование религиозных меньшинств

С 2017 года Свидетели Иеговы запрещены в России как экстремистская организация. Руководители и члены общин Свидетелей Иеговы могут быть оштрафованы и уголовно наказаны за исповедание своей религии. Если в 2019 году Свидетелям Иеговы было вынесено 18 уголовных приговоров, то в 2020 году их число увеличилось до 25, а 13 человек были приговорены к лишению свободы.Всего к уголовной ответственности привлечено более 400 верующих. Новые уголовные дела были возбуждены менее года назад, а это значит, что власти продолжат преследование Свидетелей Иеговы. Кроме того, правозащитники регулярно сообщают о случаях насилия в отношении задержанных верующих.

Свидетели Иеговы — не единственные жертвы российских властей. Центр «СОВА» выявил несколько случаев уголовного преследования других религиозных организаций, включая Церковь Последнего Завета, Церковь Саентологии и Церковь Летающего Макаронного Монстра.Например, в Красноярском крае четыре вертолета милиции были использованы для задержания трех лидеров Церкви Последнего Завета, хотя религиозная организация и ее лидеры проповедуют мир, живут в экопоселении и никогда не сообщалось о причастности к экстремистской деятельности. виды деятельности. Количество таких инцидентов и суровость мер, примененных против этих верующих, доказывает, что эти преследования были кампанией давления, проводимой государством.

Многие общины и верующие были оштрафованы за так называемую «незаконную миссионерскую деятельность», то есть деятельность, не лицензируемую или не санкционированную государством в соответствии с законом Яровой-Озерова, который строго ограничивал миссионерскую деятельность в России.Если в 2019 году мы наблюдали уменьшение количества таких случаев, то в 2020 году тенденция изменилась. Хотя ислам официально признан одной из «традиционных религий» в России, в первой половине 2020 года мусульмане все чаще привлекались к уголовной ответственности за незаконную миссионерскую деятельность. чем протестанты, которые обычно становятся мишенью для государства. Большинство дел было возбуждено против верующих мусульман, которые принадлежат к мусульманским общинам, которые не признают юрисдикцию Духовного управления мусульман в Крыму — центрального административного органа мусульман Крыма, политически лояльного российским властям.Это означает, что их преследование является частью более широкой политики усиления давления на религиозные меньшинства, считающиеся нелояльными к российскому правительству.

Новое ограничительное законодательство

В 2020 году в российский закон о религии были внесены несколько новых положений, направленных на дальнейшее ограничение свободы религии или убеждений. В частности, эти поправки требуют, чтобы священнослужители и сотрудники религиозных организаций, получившие духовное образование за рубежом, прошли обязательную переаттестацию и перевоспитание в России.Хотя это требование применяется только к российским гражданам, которые начинают свою религиозную деятельность в России после вступления в силу закона, оно может существенно обременить буддийские и католические общины, поскольку у этих групп нет религиозных школ в России.

Другая поправка заменяет термин «член [религиозной группы]» на «участник». Эта поправка проблематична для многих христианских групп, богословие которых основано на концепции «членства в церкви». Теперь от них могут потребовать внести поправки в свои уставы и исключить из них термин «член церкви».Наконец, с 2020 года лицам, включенным в Список террористов и экстремистов Федеральной службы финансового мониторинга ( Росфинмониторинг ), запрещено быть лидерами или даже участниками религиозных групп. Этот запрет прямо противоречит как международным стандартам свободы вероисповедания, так и национальной Конституции, которая защищает право исповедовать свою религию вместе с другими.

Использование религиозной собственности

Религиозные организации, чаще всего протестанты, часто сталкиваются с трудностями при использовании существующих зданий.В некоторых случаях власти даже требуют сноса зданий, уже используемых религиозными организациями. Например, Калужский районный суд запретил церкви евангельских христиан «Слово жизни» использовать здание Храма Христа Спасителя для своих богослужений. Община обжаловала это решение в суде более высокой инстанции, но не победила.

Строительство новых церквей, особенно церковных зданий, принадлежащих доминирующей Русской православной церкви (РПЦ), остается источником напряженности в обществе, но уровень напряженности не увеличился в 2020 году.Как и в прошлом году, большая часть конфликтов по поводу строительства возникла из-за неправильного выбора места для строительства (например, когда здание православной церкви планировалось заменить парк или зону отдыха) и процедурных нарушений при выборе места для строительства. В отличие от прошлых лет, жителям меньше удавалось убедить власти прекратить подобные постройки, но почти не было случаев, когда власти не учитывали мнение местных жителей: как правило, им удавалось найти компромисс. .Например, омичи протестовали против строительства церкви в одном из общественных парков, потому что для этого потребуется срубить деревья и переместить собачью беговую дорожку. Власти одобрили строительство, но согласились вырубить меньше деревьев и поручили православной епархии заплатить за их вырубку и посадить новые деревья после строительства.

Свобода слова и защита религиозных чувств

Уголовное и административное преследование за «оскорбление религиозных чувств» и аналогичные правонарушения (ст.146 УК РФ и ст. 5.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях) были даже менее распространены, чем год назад. Из-за COVID-19 активность общественных защитников «религиозных чувств» также была относительно низкой и обычно мирной. Большинство акций протеста были организованы теми же группами верующих, которые проявляли активность в этой сфере в течение нескольких лет, такими как ультраконсервативное православное движение «Сорок сороковых».

Большинство этих конфликтов разрешалось путем компромиссов, а не путем уголовного преследования организаторов культурных мероприятий и представлений.Мы почти не обнаружили случаев, когда религиозные протесты были достаточно сильными, чтобы заставить власти или организаторов отменить определенное культурное мероприятие.

Противоэпидемические меры и насилие и ненависть на религиозной почве

Противоэпидемические ограничения существенно не повлияли на ситуацию со свободой вероисповедания. Большинство религиозных групп следовали директивам правительства об отмене или ограничении личных встреч и отключили свои услуги в Интернете. Однако эпидемия короны, похоже, ухудшила отношения между Китайской республикой и государством.РПЦ была единственной религиозной группой, которая публично и громко протестовала против ограничения посещения богослужений. Даже сейчас, когда руководство Китайской Республики согласилось следовать политике государства по борьбе с эпидемией и призвало верующих делать то же самое, многие священники скептически относятся к применяемой мере.

Хотя уровень насилия по религиозным мотивам в 2020 году был довольно низким, навешивание ярлыков на религиозные меньшинства в средствах массовой информации, в том числе на федеральных каналах, остается серьезной проблемой. Как и прежде, основными объектами навешивания ярлыков являются протестанты и новые религиозные движения.Новый всплеск «антисектантских» публикаций и телепрограмм отчасти вызван эпидемией коронавируса. Например, в апреле региональные СМИ Брянской области, а также несколько федеральных СМИ, в том числе крупнейший общенациональный телеканал Первый канал , сообщили о вспышке заболевания среди прихожан Церкви Возрождения христиан евангельской веры в г. Брянск. Де-факто верующих обвиняли в умышленном заражении других, при этом многие СМИ неверно указывали конфессиональную принадлежность заболевших; они ошибочно приняли их за баптистов.

Заключение

Россия остается страной, где свобода религии или убеждений строго ограничена. Государственное преследование и дискриминация религиозных меньшинств, действия, которые лишают верующих их основных религиозных прав (таких как право свободно исповедовать религию или использовать свою собственность в религиозных целях), а также стигматизация верующих религиозных меньшинств в средствах массовой информации, в том числе контролируемые государством СМИ, широко распространены. Поскольку страна движется к более авторитарному режиму, а государство продолжает усиливать свой контроль над гражданским обществом, я не вижу оснований для улучшения ситуации со свободой религии или убеждений в краткосрочной перспективе.

08.06.10, Поппе, Христианская Россия | Средневековый обзор

---

«Христианская Россия в процессе становления» объединяет двенадцать статей, написанных Анджеем Поппе в период с 1980 по 2003 год, две из которых здесь публикуются на английском языке впервые. В этом томе Поппе предлагает результаты своих текущих исследований ранней государственности и обращения Руси в христианство в манере более раннего сборника, опубликованного в 1982 году (Анджей Поппе, The Rise of Christian Russia .Лондон: Variorum Reprints, 1982). Статьи посвящены трем темам: крещение правителей Руси и процесс христианизации; династические проблемы в ранней истории Руси; и появление религиозных объектов с любопытной историей, таких как Магдебургские врата на Софии Новгородской. Изучение первых лет существования Русского государства — сложная задача, учитывая отсутствие документации этого периода и, если документы существуют, их позднюю рукописную традицию. Поппе знает об этой проблеме и ловко преодолевает эти ловушки, чтобы (пере) интерпретировать текстовые свидетельства, связанные, например, с крещением Ольги (такими как De Ceremoniis Константина VII и Продолжение Хроники Регино). Prm ), решение Владимира принять христианство (например, в проповеди Илариона о законе и благодати и в Памяти и хвалебном слове русского князя Владимира ) и мученичества Бориса и Глеба (в Повести о Страстях. Святых мучеников Бориса и Глеба ), и это лишь некоторые из них.Эти текстовые обсуждения могут иногда казаться техническими; Однако они неизбежны при изучении Ранней Руси. Поскольку нескольким статьям, представленным в этом сборнике, более пятнадцати лет, некоторые результаты были превзойдены или опровергнуты недавними открытиями и исследованиями. Однако автор без колебаний признает этот факт (например, в добавлении к статье II) или отвечает на эти возражения (например, в добавлениях к статье IX). Том дополнен полезным указателем мест, имен и ученых.

«Династия Рюриковичей или Семьсот лет формирования Восточной Европы» (номер I) открывается информативным кратким изложением истории династии Рюриковичей, от ее основателя Рюриковичей до прихода к власти Романовых. Хотя этот обзор не особенно информативен, он является полезным напоминанием для неспециалистов. Среди двенадцати представленных здесь исследований два особенно интересны, и я хочу продолжить их. Первый (номер VII), «Неудачники на земле, победители с небес. Убийства Бориса и Глеба в становлении Руси XI века», представляет собой плод научной карьеры, посвященной частично объяснению убийства Святополком его два младших брата после смерти Владимира в 1015 году.Эссе построено вокруг трех вопросов: неудачная попытка Владимира изменить линию наследования в пользу своих младших сыновей, рожденных от византийской принцессы Анны Порфирогениты; промежуточный период, в течение которого имена двух братьев, казалось бы, были забыты членами правящей семьи; и, наконец, воцарение Бориса и Глеба в ликах святых в 1072 году и стремительный рост их культа. Анализ источников, описывающих почитание двух мучеников, написанных примерно во время перевода их мощей в 1072 году, показывает, как это политическое событие было переосмыслено с религиозной точки зрения и как «жертвоприношение князей» символизировал превращение Руси в христианскую страну с ясными этическими и религиозными целями »(166).Это, в свою очередь, свидетельствует о недавнем христианском менталитете Руси в конце XI века.

Близко к этому выпуску вторая статья (номер VIII) «Святость Владимира Великого: совершающееся почитание» исследует, как постепенно Владимир, принявший крещение в 988 году, стал почитаться как святой. и, позже, идентифицированный как isapostolos , или «исполнитель дела, равного апостолам» (51). Поппе оригинально исследует христианство Владимира. Это сложный вопрос, поскольку большинство источников, связанных с этим вопросом, сильно предвзято относятся в его пользу (например, «Речь философа» в Повести временных лет ) или против него (e.грамм. Хроника Титмара Мерзебургского). Аспекты дискуссии включают «решение поместить саркофаги Владимира и Анны под переход Десятинной церкви» (10) и близость Владимира к христианству с юности. С помощью текстов, ономастики и иконографии в исследовании подчеркивается, как культ Владимира развивался в XI-XIII веках, хотя правитель еще не получил официального признания в качестве святого. Хотя не следует искать какой-либо особой церковной процедуры «канонизации», которой не было в то время и в том месте, это событие, по мнению Поппе, должно происходить между 1290 и 1311 годами.Такая «задержка в прославлении Владимира» объясняется общим нежеланием Константинополя признавать местных святых (51).

Другие исследования посвящены обращению правителей и возвышению христианства на Руси. В «Еще раз о крещении Ольги, архонтиссы Руси» (№ II) автор пересматривает свидетельства, связанные с крещением Ольги. Обращая особое внимание на оттоновские данные, Поппе переосмысливает контекст визита Ольги в Константинополь в 957 году и германской миссии в Киев в 959 году.Обнаружение М. Физерстоуном фрагмента палимпсеста De ceremoniis явно ставит под сомнение результаты этой статьи, первоначально опубликованной в 1992 году. Ответ Поппе в добавлении и его переоценка проблемы показывают, насколько обсуждаемой остается проблема сегодня (278a 279а). Еще два очерка посвящены первоисточникам, которые ссылаются на обращение русов и его религиозное или политическое влияние в то время. «Как понимали обращение Руси в одиннадцатом веке» (номер III) собирает свидетельства соседей Руси, а «Две концепции обращения Руси в киевских письменах» (номер IV) анализирует ответы самих русов.Поразительно видеть несколько, если не вообще, реакцию византийцев на это событие, которое Поппе приписывает внутренним правилам византийской придворной историографии. Обращение Владимира упоминается в арабских, армянских и оттонских исторических источниках, однако, где событие приобретает политическое значение. Как и следовало ожидать, он занимает видное место в русских писаниях, где, что неудивительно, Владимиру дана инициатива по этому случаю. «Христианизация и церковные структуры Киевской Руси до 1300 года» (номер V) обсуждает непростой вопрос о проникновении христианства на землю Руси.Аспекты этого исследования включают свидетельства христианского присутствия до обращения Владимира в 988 году; разработка рассказов о христианизации, например, традиция странствий святого Андрея; и институционализация христианства через постепенную организацию митрополичьего престола и епископств. Наконец, «Леонтий, игумен Патмоса, кандидат на митрополичий престол» (номер VI) изображает Леонтия как примера, как правило, малоизвестных епископов, назначенных Византией на Престол Руси (2).

Использование титула «великий князь» на Руси является предметом другого комплекса исследований «Слова, служащие власти. О титуле Великого князя в Киевской Руси» (номер IX) и «О титуле Великий князь в «Сказке о походе Игоря» (номер X). В них Поппе анализирует упоминания русских княжеских титулов в русских и византийских текстах. Автор предостерегает от использования княжеской терминологии, обнаруженной в документах, составленных ранее, но сохранившихся в рукописях четырнадцатого и пятнадцатого веков, в качестве доказательства использования этой титулатуры уже в одиннадцатом веке.Это, по сути, предупреждение, данное Мартину Димнику в дополнении к статье, опубликованной последним в 2004 г. (IX, страницы 185a-189a). По словам Поппе, нет никаких свидетельств использования этого титула на Руси до конца XII века.

Том заканчивается перепечаткой двух статей, посвященных интригующим религиозным объектам, таким как магдебургские бронзовые двери Святой Софии в Новгорде (номер XI) или «Так называемые херсонские древности» (номер XII). Первый предлагает любопытную историю этих дверей, первоначально отлитых в Магдебурге в середине двенадцатого века для Плоцкого собора (Польша), и того, как они были установлены в Новгороде в середине пятнадцатого века.Второй — это расследование обстоятельств, побудивших русов назвать несколько религиозных объектов «херсонскими», например, чудотворную икону Святого Николая Заразского, Магдебургские врата Святой Софии Новгородской и святыни, найденные между Новгородом и Москвой. . В большинстве случаев эта квалификация не появлялась до конца пятнадцатого века и свидетельствует о попытке выступить в качестве законного наследника Константинополя, придавая этим объектам греческое происхождение.

Христианская Россия в процессе становления будет приветствоваться историками, интересующимися формированием средневековой государственности и религиозной институционализацией в истории восточных славян.Хотя том кажется повторяющимся и иногда устаревшим, что является недостатком, присущим сборнику перепечатанных статей, он объединяет и делает легко доступными более поздние работы видного исследователя политической и религиозной среды Ранней Руси.

РОССИЯ — УКРАИНА — БЕЛАРУСЬ Русские, украинцы и белорусы празднуют Крещение Киевской Руси.

Россия отмечает литургическую память святого князя Владимира. Патриарх Кирилл: Событие определило нашу идентичность как народа.Церемонии часто проводятся без соблюдения протоколов борьбы с Covid. Примирению москвичей и автокефальных украинцев мешают трудности.

Москва (AsiaNews) — Литургическая память святого князя Киевского Владимира чествуется в России, Украине и Беларуси. В 988 году славянский правитель крестил все население древней Руси в реке Днепр, сделав народы одной христианской нацией в соответствии с византийской православной традицией.В течение последних 11 лет этот юбилей отмечается национальным праздником в трех странах, разделяющих наследие Киева.

28 июля все церкви Московского Патриархата в полдень звонили в колокола, исполняя мелодию «Слава Тебе, Боже!». Гимн пели не только в России, но и в патриархальных церквях Украины, Беларуси, Молдовы, Азербайджана и Казахстана. Из-за Covid-19 в этом году власти России, Украины и Белоруссии приостановили практически все традиционные шествия к празднику.

Патриарх Московский Кирилл (Гунджаев) возглавил литургию в уединении в часовне своей дачи в Переделкино на окраине столицы. Он сказал: «Сегодня мы отмечаем великий праздник, который коренным образом изменил жизнь наших далеких предков: 1033 года назад в Киеве, матери всех городов русских, по велению великого князя Владимира все приняли Крещение, которое до сих пор сегодня определяет нашу идентичность как народа и изменил наше мировоззрение, нашу личную и социальную мораль, оказывая людям божественную помощь, чтобы всегда меняться к лучшему ».

Кирилл также направил добрые пожелания Президенту Беларуси Александру Лукашенко, пожелав «процветания и твердости в духовной и телесной силе белорусского народа», напомнив «об ответственности современного общества за будущее исторических стран Руси». . Аналогичное послание Патриарх направил президенту Украины Владимиру Зеленскому. В своем письме Кирилл призвал к «хорошему сотрудничеству» между властями Киева и православными верующими Московского патриархата «для укрепления социальной сплоченности и утверждения подлинных моральных ценностей».

Самая торжественная литургия в России прошла в Москве, в новом соборе Вооруженных Сил России, открытом в прошлом году в парке «Патриот» в разгар первой волны пандемии. Несколько тысяч человек, в основном военные, собрались в церкви, не обращая внимания на меры социального дистанцирования в области здравоохранения.

Украинская Автокефальная Церковь также отметила праздник, совершив литургию под председательством митрополита Епифаний (Думенко) на св.Владимирская горка в Киеве, где есть церковь в память о месте Крещения. По состоянию здоровья на службу смогли присутствовать всего несколько сотен верующих, намного меньше, чем тех, кто собрался в тот же день в Печерском монастыре в Киеве, находящемся в ведении православных под юрисдикцией Москвы.

Несмотря на ограничения, за последние дни более 350 000 православных верующих, соблюдающих автокефальные или патриархальные традиции, совершили традиционное паломничество с холма в пещеры, неся в процессии чудотворные иконы из главных украинских монастырей Почаевск, Зимненск, Касперов и Любеч.Завершилось паломничество Всеночной ночной литургией на площади перед Успенским собором монастырской лавры. Руководивший обрядом митрополит Бориспольский Антоний (Паканич) напомнил, что праздник «посвящен верности Православию».

В торжествах в Киеве приняли участие многочисленные делегации Православных Церквей других славянских стран. Сербский епископ Стефан Ремезянский отметил, что «тяжелое раскольническое положение украинских православных», разделенных между москвичами и подданными, «влияет на жизнь всего православного мира».Сербы также обеспокоены продвижением автокефалии в Македонии и Черногории и рассматривают возможное примирение украинцев как «надежду для всех других церквей».

Выпуск 18 | Журнал христианской истории

Что внутри

О массовых крещениях и национальных церквях

Может ли назначенное царем массовое крещение граждан его страны действительно вызвать их подлинное обращение ко Христу? Как мы относимся к повелению Христа «подготавливать все народы»? «Обращение» Киевской Руси было «христианизацией» народа по приказу царя, осуществленной воинами.Так было ли это в силе? Кеммерер говорит, что это было так, и предлагает обоснование, которое фокусируется на проблемах со стереотипной западной концепцией спасения и того, как выполнять Великое Поручение.

Дэвид М. Кеммерер

Что такое восточное православие?

Об этом много говорят и хвалят на протяжении всех празднований тысячелетия, но что на самом деле представляет собой «христианская» вера, столь незнакомая большинству западных протестантов? Вот введение.

Александр Мельник

Богатое наследие восточнославянской духовности

Хотя практически неизвестная большинству жителей Запада, история православной духовности у восточных славян Украины и России — это глубокая сокровищница духовных исследований и открытий.

Луи Буйе и редакторы

Религиозная ситуация в Советском Союзе сегодня

Советское правительство сообщает, что религия в СССР находится в упадке.И, учитывая постоянные преследования со стороны государства, этого можно было ожидать, но достоверные источники утверждают, что это не так.

Брэд Гиллиспи

Предыдущие выпуски

Подписаться на ежедневную рассылку

Содержит сегодняшние события, молитвы, цитаты и рассказы

1033 лет после крещения Киевской Руси — У.Фонд С. Украина

28 июля, в День памяти святого Владимира Киевского, Украина отметила 1033 годовщину крещения Киевской Руси, когда великий князь Владимир объявил православие официальной религией страны. Хотя обращение граждан происходило в течение нескольких столетий, крещение стало ключевым моментом в религиозной и культурной истории Украины и, как утверждают некоторые, заложило основу современной Украины. Украинцы отмечают Крещение на государственном уровне с 2008 года.

Нестор Летописец Повесть временных лет представляет собой единственное подтверждение крещения святого Владимира и обосновывает наиболее широко принятую версию этого события. Согласно этому рассказу, князь Владимир пережил моральный кризис из-за своего продолжения язычества, заставив его провести своего рода оценку, чтобы определить, какую из различных религий того времени он и его люди должны исповедовать. Он направил посланников в центры основных религий — различных ветвей христианства, ислама, иудаизма — и изучил работу каждой из них.Изучив религии, захватив территорию современного Севастополя и решив жениться на Анне Православной Византии, князь Владимир и его воины обратились в христианство и крестились.

Чтобы увековечить это событие, плодовитый архитектор Александр Тон и скульпторы Василий Демут-Малиновский и Петр Клодт возвели памятник Владимиру Великому в самом центре Киева (бывшего сердца Киевской Руси), где, по мнению некоторых, произошло Крещение. Впервые открытый для публики осенью 1853 года, памятник стоит до сих пор.Даже в советское время памятник сохранился, один из немногих уцелевших дореволюционных памятников. Он остается одной из самых значительных архитектурных особенностей столицы и, по мнению ученых, старейшим сохранившимся скульптурным памятником Киева и первым памятником человеку.

Крещение Киевской Руси не только является знаменательной культурной годовщиной для народа Украины, но и является важной частью исторической памяти Украины. Чтобы продвигать российское повествование о русских и украинцах как исторически «одном народе, едином целом», Кремль часто работает над тем, чтобы вписать крещение Киевской Руси в свою собственную историю.В опубликованной на прошлой неделе статье Путина «Об историческом единстве русских и украинцев» украинцы и русские названы «наследниками Древней Руси» из-за «духовного выбора святого Владимира, который… [определил] их отношения».

Однако, по словам украинского историка Леонида Зализняка, «права Москвы на историческое и культурное наследие княжеского Киева не больше и не меньше прав Мадрида, Лиссабона, Парижа и Бухареста на историю и культуру Латинского Рима. .Как римские народы унаследовали определенное наследие римской культуры, так и белорусы и русские впитали в свой этно-определяющий комплекс определенные элементы культуры княжеского Киева. Однако ни первые не были непосредственными творцами латинской культуры Рима, ни вторые не имели косвенного отношения к созданию культуры Киевской Руси ».

Таким образом, украинское празднование исторического крещения Киевской Руси знаменует прошлое развитие ключевого аспекта украинского наследия, а его точное увековечение защищает настоящую и будущую идентичность украинской нации.

Москва, Киев борьба за исторические связи с князем Владимиром

Вторник ознаменовал собой тысячелетие со дня смерти Владимира Великого. Поскольку и Киев, и Москва отметили это событие громкими торжествами, лидеры каждой из них воспользовались возможностью, чтобы подчеркнуть прочность связей своих стран со средневековым правителем.

Князь Владимир почитается за то, что ввел христианство в Киевскую Русь, федерацию славянских княжеств, которая иногда включала части России, Украины и большую часть бывшего советского пространства.

В 988 году князь Владимир крестился в современном Крыму, обратившись из славянского язычества. Он продолжил христианизацию Киевской Руси, объявив православие официальной религией своего народа.

Согласно Кремлю, где-то между концом 13 и началом 14 веков князь Владимир был «поставлен Русской Православной Церковью в святого, равного апостолам». Отмечается ежегодно 15 июля.

Президент Владимир Путин в этом году стильно отметил это событие, пригласив около 400 представителей российского духовенства, государственных и общественных деятелей на торжественный прием в Кремле.

Между тем президент Украины Петр Порошенко посетил богослужение во Владимирском соборе Киева, а на одной из центральных площадей столицы прошел праздничный концерт.

Хотя оба праздника были сосредоточены на одном человеке, Москва и Киев высказали разные взгляды на то, чем правил князь Владимир.

В то время как Кремль назвал его в заявлении князем, «крестившим народ Руси в христианство», администрация президента Украины назвала его «великим князем Киевским», который христианизировал «Киевскую Русь-Украину.”

Российские и украинские историки, опрошенные во вторник The Moscow Times, согласились с тем, что любая версия, отдающая приоритет связям одной страны над другой, ошибочна.

Князь Владимир не правил ни Россией, ни Украиной; он правил раннесредневековым государством, которое объединило множество славян и только столетия спустя превратилось в нации, которые мы признаем сегодня.

«И Украина, и Россия пытаются заявить о своей общей истории как о своей.Во времена князя Владимира никто и не мечтал ни об Украине, ни о России. [Киевская Русь] находилась на очень ранней стадии развития », — сказал Игорь Данилевский, профессор истории престижного московского университета Высшая школа экономики.

Хотя аналитики, опрошенные The Moscow Times, согласились с тем, что использование истории как средства для достижения политических целей часто приводит к ее искажению, они также согласились с тем, что в этом нет ничего нового. Многие политики использовали эту стратегию как источник государственного строительства и поддержки национальной идентичности.

Выступая на праздновании в Кремле князя Владимира, Путин сказал: «Христианизация стала ключевым поворотным моментом в истории, государственности и культуре России. Наш общий долг — уважать этот важный этап развития России ».

«Прекратив междоусобную рознь [между разными княжествами, составляющими Киевскую Русь], победив внешних врагов, князь Владимир заложил основу для образования единой русской нации; по сути, он расчистил путь для создания сильного централизованного российского государства », — сказал Путин своей знаменитой аудитории в большом Кремлевском дворце.

За стенами Кремля в последние дни в России проводились многочисленные празднования в честь князя Владимира, явно пытаясь подчеркнуть связь страны с раннесредневековым лидером, правившим из столицы современной Украины.

В целом, российское государство выделило более 274,5 миллиона рублей (4,5 миллиона долларов) на фестивали, форумы и ремонтные работы по всей России в честь князя Владимира, сообщил на прошлой неделе сайт РБК.

В понедельник Путин посетил недавно отреставрированный храм Св.Владимира в Московском епархиальном доме, где в советское время работала студия, где снимались документальные фильмы.

Российские власти также привлекли большое внимание средств массовой информации в последние недели, решив изменить местоположение уже построенной массивной статуи князя Владимира, которую предполагалось установить на Воробьевых горах (Воробьевы горы).

По первоначальному плану памятник должен был выходить на центр города и напоминать памятник средневековому князю, который возвышался над берегом Днепра в Киеве с 1853 года.

Во время своего последнего визита в Украину в июле 2013 года по случаю 1025-летия христианизации Киевской Руси Путин посетил памятник вместе с тогдашним президентом Виктором Януковичем.

С тех пор многое изменилось.

Несколько месяцев спустя, в феврале 2014 года, народное восстание привело к свержению дружественного Кремлю Януковича и расчистило путь к власти нынешнему прозападному правительству.

Россия аннексировала Крым, и кровавый конфликт между пророссийскими повстанцами и украинскими правительственными силами разразился на востоке Украины, унес жизни более 6000 человек и оставив более миллиона перемещенных лиц, по данным ООН.

В конечном итоге российское правительство было вынуждено отказаться от планов установки памятника на Воробьевых горах из-за возмущения общественности по поводу того, что Москва будет доминировать над частью горизонта Москвы. Более 60 тысяч человек подписали петицию об оспаривании запланированного места.

Московским властям еще предстоит выбрать новое место.

Но пока Москва изо всех сил пытается продемонстрировать свои связи с князем Владимиром, Киев делает все возможное, чтобы разорвать эту связь, заявил The Moscow Times украинский историк Александр Каревин.

«Украинское правительство пытается объявить князя Владимира своим, создавая впечатление, будто он не имеет ничего общего с Россией», — сказал Каревин в телефонном интервью из Киева.

«К сожалению, сейчас в Украине многие боятся открыто говорить об этом факте», — сказал он.

Путин обратился к представителям духовенства Русской Православной Церкви во главе с Патриархом Кириллом.

Порошенко присутствовал на службе, которую возглавил Патриарх Филарет, глава Киевского патриархата Украинской православной церкви, который с 1992 года отделился от Московского патриархата той же церкви.

В то время как у Московского патриархата много сторонников в Украине, киевские власти поддержали идею объединения патриархатов в единую церковь.

Князь Владимир действовал на территории современной России и Украины; Сегодняшние границы кажутся ему чуждыми, считает Владимир Кучкин, руководитель Центра истории Древней Руси Института истории России Российской академии наук.

«Между многочисленными княжествами древней Руси были различия, но все они говорили на очень похожем языке, и все их правители были связаны между собой кровью», — сказал Кучкин, один из самых выдающихся русских историков раннесредневековой Руси. .

«Князь Владимир пришел править Киевом из Новгорода (древнего города в современной России), но мы не говорим, что в то время Украину завоевали русские», — сказал он в телефонном интервью.

Связаться с автором по адресу [email protected]

перспектив | Украина подрывает имперское видение Русской церкви

В тлеющем конфликте на востоке Украины Россия сохраняет преимущество.Но когда дело доходит до будущего Православной церкви в Украине, Москва сталкивается с возможностью геополитической неудачи.

Разногласия по поводу прошлого — главный источник вражды между Московской Русской Православной Церковью (РПЦ) и сепаратистским Киевским Патриархатом. Вражда возникла еще до российско-украинского политического конфликта, который начался в 2014 году с российской оккупации Крыма и продолжает закипать в Донбассе на востоке Украины.

После распада Советского Союза в 1991 году политические лидеры Украины усердно работали над тем, чтобы добиться признания независимости Киевского Патриархата.Между тем истеблишмент РПЦ на каждом шагу пытался помешать усилиям Киева, руководствуясь главным образом желанием отстоять свои претензии на то, чтобы быть духовным хранителем тысячелетней православной цивилизации, зародившейся в «исторической Руси».

Истории Украины и России были симбиотически связаны с самого начала восточного славянства. И Украина, и Россия ведут свое происхождение от Киевской (Киевской) Руси, свободной конфедерации раннесредневековых восточнославянских княжеств.В последние десятилетия каждая страна предлагала разные интерпретации их общей истории.

Два недавних памятных мероприятия иллюстрируют глубину этого давнего противоречия, которое только усилилось на фоне конфликта последних нескольких лет. 28 июля в Москве и Киеве прошли литургии и крестные ходы по случаю 1030-летия крещения Руси Владимиром (Владимиром) Великим. В то время как в центре праздников в обеих странах находился один и тот же исторический персонаж, Москва и Киев выдвигали различные рассказы о сущности, которой правил древний славянский князь и кого именно он крестил.

Выступая на церемонии на Соборной площади Кремля, российский лидер Владимир Путин заявил, что «крещение [Руси в 988 году] было отправной точкой для развития российской государственности».

Президент Украины Петр Порошенко высмеял заявление Путина. «Князь Киевский Владимир крестил не Россию, а Украину», — заявил Порошенко накануне юбилея в интервью сербскому телевидению. «Мать-Церковь Украины — это [Константинопольский Патриархат]; исторически Украина выступала матерью Русской православной церкви.Это было именно так, а не наоборот ».

Эти заявления перекликались с почти дословными заявлениями, сделанными двумя лидерами тремя годами ранее, когда 28 июля 2015 года в обеих странах отмечалось тысячелетие со дня смерти князя Владимира. В своем обращении по этому поводу Путин назвал Владимира князем, который «заложил основу для формирования единой русской нации», «крестив народа Руси в христианство».

Напротив, украинский президент в то время называл Владимира «князем Киевским», который христианизировал « Киевскую Русь» — Украину .”

Празднование в Киеве двух годовщин свидетельствует о том, что украинское руководство стремится поддержать исторический нарратив, относящий раскол в исторических путях Украины и России к раннему средневековью.

Большинство профессиональных историков видят проблемы как в украинской, так и в русской версиях истории: Киевская Русь не была ни украинским, ни российским государством, а некоторые ученые даже сомневаются, была ли она вообще полноценным государством. По иронии судьбы, первым ученым, прямо заявившим, что Киевская Русь — это не Россия и не Украина, и что это не государство, а, скорее, свободная федерация княжеств, оказался российский историк и журналист XIX века Николай Полевой.

В этой украинско-российской битве за историю стоит важный геополитический вопрос, а именно: сможет ли РПЦ продолжать играть роль «мега-церкви», то есть квазиимперской духовной организации, обслуживающей потребности православных верующих внутри страны. обширные, но нечетко очерченные границы «Русского мира».

Нет никаких сомнений в том, что лидеры Китайской Республики воспринимают себя председателем именно такого универсального учреждения. После распада Российской империи в 1917 году, за которым последовал распад Советского Союза в 1991 году, РПЦ может претендовать на роль единственного уцелевшего института имперской эпохи, объединяющего под своей эгидой тысячи православных общин на своей «канонической территории». — земли, которые раньше входили в состав обширной двухконтинентальной царской империи.Патриарх Кирилл любит хвастаться глобальным охватом Русского Православия, «границы которого простираются от одного края земли до другого», и подчеркивает его первенство на «землях исторической Руси» — понятие, которое включает как минимум территории сегодняшней России, Белоруссии и Украины.

Усилия Киева по достижению автокефального (независимого) статуса своей национальной церкви в православии напрямую бросают вызов геополитическим взглядам и амбициям РПЦ. Украинское руководство преследует двойную цель: резко сократить идеологическое влияние Москвы на Украине; и излечить раскол внутри украинского православия.В настоящее время православные верующие в Украине разделены на три государства — Украинская православная церковь при Московском патриархате, Украинская православная церковь при Киевском патриархате и крошечная Украинская автокефальная православная церковь.

Киев, кажется, полностью осознает, что играет по-крупному. «Автокефалия, — заявил Порошенко в своей речи 28 июля, — это вопрос нашей независимости. Это вопрос нашей национальной безопасности. Это вопрос всей глобальной геополитики.”

Шансы Украины на успех во многом зависят от исторической интерпретации. Украинские лидеры не упускают случая указать, что именно киевский князь получил свет христианства непосредственно из Константинополя. Они также утверждают, что передача Киевской митрополии под юрисдикцию Москвы в конце 17 века была омрачена нарушениями.

Московский Патриархат отвергает это толкование и продолжает утверждать, что РПЦ — это Киевская Мать-Церковь, а Украина — ее «каноническая территория».”

Вселенский Патриарх Константинопольский Варфоломей (базирующийся в Стамбуле) является ключевой фигурой в этой политико-церковной интриге, и он, похоже, поддерживает требования Украины. В ответ на прямой призыв Порошенко, который лично попросил Варфоломея предоставить украинской национальной церкви автокефалию во время аудиенции в Стамбуле этой весной, патриарх решительно заявил о праве Константинополя самостоятельно решать украинский церковный вопрос.

Выступая 3 сентября на Архиерейском Соборе Вселенского Престола, Варфоломей сказал, что владение Киевской Митрополией Московским Патриархатом способствует «незаконным выборам епископов и расколам, от которых до сих пор страдает благочестивый украинский народ. . » Он добавил, что решил вмешаться только тогда, когда стало ясно, что КР, которая «несет ответственность за болезненную ситуацию на Украине […] не может решить [проблему раскола] самостоятельно».

Примечательно, что это заявление последовало за встречей 31 августа в Стамбуле между Варфоломеем и Патриархом Кириллом, главой РПЦ, на которой русский церковный лидер пытался отговорить Константинополь от поддержки стремления Киева к независимости церкви.