42. Понятие природы в философии и науке. Естественная и искусственная среда обитания.
Среди различных подходов к определению природы в современной философской литературе можно выделить два аспекта её понимания.
В широком смысле слова под природой понимается вся окружающая действительность во сём многообразии её проявлений. Природа представляет собой объективную реальность, которая существует вне и независимо от сознания человека. В этом значении она стоит в одном ряду с понятиями «материя», «универсум», «Вселенная».
В узком смысле слова природа понимается как совокупность естественных условий существования человеческого общества, т. е. это не вся материальная действительность, а только та её часть, которая соотносится с обществом и выступает предпосылкой его развития.
Проблема взаимосвязи природы и общества относится к числу наиболее актуальных. Она по-новому встаёт и по-новому решается на каждом этапе общественного развития.
Во взаимодействии природы и общества можно выделить следующие этапы.
Первый из них – древнейший, характернейшей его чертой являетсяприсваивающая экономика. Люди этого периода использовали готовые продукты природы с помощью самых примитивных орудий труда. Основными видами их деятельности была охота, собирательство и рыболовство. Крупнейшими завоеваниями этого этапа были – овладение огнём и отбор наиболее ценных для человека видов растений и животных.
Второй этап взаимодействия природы и общества связан снеолитической революциейи его можно назвать аграрным, так как ведущей сферой деятельности людей, обеспечивающей существование и развитие общества, становятсяземледелие и животноводство. На этом этапе в качестве источников энергии используется физическая сила человека и животных, а также энергия ветра и воды.
Третий этап взаимодействия природы и общества можно назватьпромышленным, так как он начинается с промышленной революцииXVIIIвека и совпадает с наступлением эпохи капитализма. В области энергетики этот период начался с применения в производстве пара, а затем электричества.
В производственных целях начали создаваться машины. В результате этого усилилось преобразующее, а точнее, разрушительное воздействие человека на природу, что привело к нарушению экологического баланса.Четвёртый этап связан с современной научно-технической революцией. Создавая невиданные ранее возможности и средства для покорения природы, научно-технический прогресс вместе с тем способствует и её разрушению, усугубляет и без того сложную экологическую ситуацию. Эта негативная тенденция имеется и в настоящее время.
Существуют два вида природы:
естественная и искусственная.
Естественная природа охватывает гео- и биосферу , т.е. материальные системы, которые возникли и существуют вне и независимо от человека.
Искусственная среда обитания является результатом деятельности человека. Всё то, что прошло через горнило труда человека представляет искусственную природу.
Философия природы рассматривает проблему отношения человека к природе в социокультурной динамике, что позволяет выделить основные модели их взаимодействия:
мифологическую, фиксирующую архаичный тип природопользования. Мифологическое отношение к природе формирует целостное миропонимание с признанием господства природы над человеком и персонификации природных явлений, что нашло отражение в анимизме, антропоморфизме, тотеизме. Здесь природа выступает ведущей стороной «диалога». Человек не ставил своей целью преобразования природы. Он находился с ней в абсолютной гармонии.
Научно-техническую, отражающую индустриально-технологический тип природопользования, обусловленный развитием промышленности и техники, превратившей природу в объект исследования и приношения физических и интеллектуальных сил. Природа здесь становится целью преобразовательной деятельности человека.
диалогическую, ориентированную на установление коэволюционного (гармонического) типа взаимодействия общества и природы. Человек, познавая природный мир, должен не навязывать ей свои правила игры, а вступать с ней в диалог.
В этом ключе разрабатывается концепция устойчивого развития системы общества – природа . Цель этой стратегии 0 обеспечение выживания человечества путём преодоления социально- экологической нестабильности и конфликтности и достижению сбалансированного социоприродного развития.
ФИЛОСОФИЯ ПРИРОДЫ • Большая российская энциклопедия
ФИЛОСО́ФИЯ ПРИРО́ДЫ, область филос. исследований, направленных на истолкование природы в её целостности. Первыми философами природы традиционно считаются ранние греч. мыслители (досократики). Понятие природы (фюсис) лежит в основе новой картины мира, возникшей в Милете в 6 в. до н. э. в результате науч. революции. Милетские мыслители (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен) впервые создали немифологич. космологию, в которой происхождение и устройство мира объяснялись без ссылок на богов, строго в терминах «естественного» развития. Новую науку они называли «исследованием о природе» (περὶ φύσεως στορία). Анаксимандр называл космогонич. праматерию, из которой возникают бесчисленные миры в бесконечной Вселенной, «безграничной природой, вечной и нестареющей». Это понимание природы как материальной субстанции унаследовал атомизм Демокрита и Эпикура.
Во 2-й пол. 6 в. Пифагор и пифагорейцы создали альтернативную космологию, в которой вместо идеи естественного (ненаправленного) развития выдвигалась идея творения космоса божественным умом – Демиургом. У Филолая «природа» космоса не является вечной, но «конструируется» из нематериальных математич. сущностей предела и беспредельного. В основе всего у пифагорейцев лежит «душа», которая обнаруживает себя в «гармонии» космоса, построенного по божественному плану. Эту линию в Ф. п. продолжали в древности Платон, представители платонизма и неопифагореизма, оказавшие влияние на отцов Церкви и христианскую интерпретацию библейского творения. В споре между ионийским натурализмом и италийским панпсихизмом Аристотель выступил скорее на стороне ионийцев: он отказался от платоновского понятия «Мировой души» и снова сделал фундаментальным понятие природы. Но при этом истолковал его телеологически, привнеся в него понятие целевой причины, которого не могло быть в милетском и демокритовском натурализме. Если в ионийской «фисиологии» природа (фюсис) и искусство (технэ) противопоставляются, то в телеологич. концепции выдвигается тезис «искусство подражает природе» (и наоборот) – музыкально-математич. космос пифагорейцев сам есть произведение божественного искусства.
У Аристотеля Ф. п. вместе с теологией и математикой образует систему теоретич. (умозрительного) знания – «вторую философию»: в отличие от «первой философии» (метафизики), изучающей сущее как таковое, она изучает причины и начала вещей, содержащих в себе источник собств. движения и изменения.
В эллинистич. эпоху стоики разделяют философию на три части: Ф. п., или физику, этику и логику. Исследуемая в Ф. п. сфера сущего охватывает собой весь чувственно воспринимаемый космос, в т. ч. даже богов, так что теология и учение о душе составляют неотъемлемую часть эллинистической Ф. п., что позволяет разделять её на учение о телесных и бестелесных вещах (Сенека). В Ф. п. входят и такие прикладные науки, как астрономия, метеорология, география и др.
В раннем Средневековье в силу широкого понимания «природы» [«субстанции телесные и бестелесные, или все вещи, которые каким-либо образом существуют» (Боэций. Против Евтихия, 1)] предметом Ф. п. оказываются не только чувственно воспринимаемые вещи, но и их нематериальные причины, включая самого Бога. У Иоанна Скота Эриугены Ф. п. распространяется на «всё, что есть и не есть». Ф. п. в более узком смысле как исследование телесных субстанций, содержащих в себе начало движения и покоя, развивается в 11–12 вв. в рамках комментариев на библейскую кн. Бытия. В 13 в. с появлением в Зап. Европе произведений Аристотеля и его араб. комментаторов интерес к Ф. п. усиливается. Складывается представление о том, что Бог в качестве первопричины творения управляет миром не непосредственно, а через совокупность т. н. вторичных причин, определяющих твёрдо установленный «порядок природы» (ordo naturae). Бонавентура, допуская способность Бога вмешиваться в естеств. ход вещей, отличает «порядок природы» (cursus naturalis) от «чудесного или сверхъестественного порядка» (cursus mirabilis sive supernaturalis), а также от «порядка воли» (cursus voluntarius), к которому относится всё, что совершается свободно и не подчиняется власти вторичных причин.
Большинство ср.-век. философов вслед за Аристотелем отождествляют Ф. п. с физикой, занимающейся изучением движущихся тел, в тесной связи с математикой и метафизикой – двумя др. частями филос. знания. В метафизике света, разработанной Робертом Гроссетестом, законы оптики, поддающиеся математич. выражению, выступают одновременно как всеобщие законы природы. Р. Бэкон вслед за Гроссетестом считает основой Ф. п. математику в силу того, что движение небесных тел, являющееся причинами происходящего в низшем, т. е. в подлунном, мире, нельзя понять без математики. Самой гл. частью и вершиной Ф. п. является у него «экспериментальная наука» (scientia experimentalis), устраняющая сомнения разума путём опытной проверки его умозаключений.
У. Оккам, утверждавший случайность причинных связей между вещами и невозможность установить их иначе, нежели посредством опыта, относит Ф. п. к числу реальных наук, имеющих дело с т. н. терминами первой интенции – понятиями, служащими непосредств. обозначением единичных вещей. Одним из таких понятий является и предмет науки о природе – естеств. тело во всех его аспектах: небесное, земное, одушевлённое, неодушевлённое и т. д. Понятия же движения, пространства, времени и бесконечного не соответствуют никаким реально существующим вещам и потому не требуют спец. рассмотрения в Ф. п. Распространение идей Оккама привело к пересмотру аристотелевской физики: предложенное Аристотелем объяснение насильств. движения тел было заменено теорией «импетуса» (Николай из Отрекура, Ж. Буридан, Николай Орем), или «движущего импульса», который сохраняется в движущемся теле, позволяя ему самостоятельно двигаться даже после отделения от двигателя. Перенесённая на небесные тела теория импетуса объясняла их теми же законами, что и движение тел на Земле, что влекло за собой отрицание онтологич. различия между надлунным и подлунным миром.
Метафизика Николая Кузанского разрушала аристотелевскую концепцию: Вселенная как первая эманация божественного максимума, обладающая, подобно ему, свойством бесконечности и соответственно не имеющая ни фиксиров. центра, ни внешней границы, не может представлять собой систему концентрич. сфер, как полагал Аристотель. Все точки такой Вселенной оказываются абсолютно равноправными, в ней отсутствуют выделенные места и однозначно заданные направления, что делает невозможной идею естеств. движения тел.
В основе пантеистич. Ф. п. эпохи Возрождения, формирующейся под влиянием сочинений неоплатоников и трактатов т. н. герметического корпуса, лежат представления о мире как о живом существе, пронизанном тайными связями и влечениями его частей друг к другу, и понимание человека как микрокосма. В трудах Дж. Бруно, М. Фичино и Дж. Пико делла Мирандолы природа предстаёт как оживотворённая духом материя, которая, подобно искусной художнице, сама производит из себя естеств. вещи. Человек как средоточие мироздания призван своей деятельностью («естественной магией») выявлять скрытые возможности природы, «божьи чудеса», дотоле скрывавшиеся «по углам мира, в лоне природы, в её укромных тайниках» (Пико делла Мирандола, Heptapl. I.1,5). Подобное понимание природы вело к включению в неё таких практич. дисциплин, основанных на наблюдении и эксперименте, как алхимия, астрология, магия и медицина.
В 15–16 вв. под влиянием платоновско-пифагорейской традиции постепенно формируется представление о том, что в основании мира, созданного Богом по законам числовой гармонии, лежат строгие математич. соотношения. Идея врождённого природе геометрич. порядка приводит Н. Коперника к отказу от геоцентрической системы мира и принятию древней пифагорейской гипотезы о подвижности Земли. Неисчерпаемая продуктивность природы объясняется не скрытыми в ней таинств. силами, а присущими ей числом и мерой. Согласно И. Кеплеру, за естеств. явлениями стоит некий геометрич. прообраз, присутствующий сначала в уме Творца, а затем – в сотворённых им вещах. Математика помогает человеку проникнуть в божественный замысел и обнаружить числовую гармонию мира. Как и для Кеплера, для Г. Галилея «книга природы» написана языком математики, и если найти математич. закон, который верно описывал бы то или иное явление, то он и будет истинным законом природы. Переосмысление Галилеем понятия естеств. закона послужило источником новоевропейского математич. естествознания и привело к постепенному вытеснению прежней Ф. п. наукой о движущихся телах, т. е. механикой.
Философы 17 в. подвергли резкой критике традиц. понимание Ф. п. как чисто умозрит. науки, требуя опираться в исследовании природы на чувственный опыт (Ф. Бэкон), реальное наблюдение над единичными материальными субстанциями (Т. Гоббс) либо на самоочевидные достоверные истины разума (Р. Декарт). Называя Ф. п. «великой матерью всех наук», Бэкон подчёркивает необходимость её практич. использования с целью овладения силами природы. Отрицая принципиальное различие между естественным и искусственным, Бэкон выделяет в едином исследовании природы части теоретическую (метафизика и физика) и практическую (механика и магия). Гоббс, отвергая схоластич. физику как бессмыслицу, ограничивает сферу сущего материей и интерпретирует её как пространство, сводя, по существу, принципы Ф. п. к геометрии, которая вместе с проистекающей из неё механикой составляет первую часть Ф. п., за ними следуют физика, изучающая естеств. тела эмпирич. методами, и физиология.
Декарт видел свою задачу в том, чтобы вместо схоластической «умозрительной философии, преподаваемой в школах… создать практическую философию, с помощью которой, зная силу и действие огня, воды, воздуха, звёзд, небес и всех прочих окружающих нас тел… мы могли бы стать господами и властителями природы» (Рассуждение о методе, 6). Главной составляющей этой новой философии он считал физику, или Ф. п., – науку о движущихся материальных телах, методологич. ядром которой выступает механика, задающая парадигму для исследования всех природных явлений. Мир видится Декарту как машина, сконструированная божественным Творцом; даже животных и человека он считает автоматами, хотя и несравненно более сложно устроенными, чем любая из машин, изобретённых людьми.
В противостоянии механистич. естествознанию 17–18 вв. складывалась Ф. п. нем. классич. идеализма и романтизма с характерными для неё телеологич. подходом и последоват. холизмом и органицизмом в понимании природных явлений, преимущественным интересом к процессам развития.
Новый импульс к обновлению Ф. п. в кон. 18 – нач. 19 вв. дал И. Кант, осуществивший в «Метафизических началах естествознания» (1786) опыт дедукции априорных основоположений, которые должны были обеспечить познание закономерностей природы. Ф. п. определялась им как учение о движении, разделяемое, в соответствии с таблицей категорий, на форономию (учение о количественном сложении движений), динамику (учение о силе как основе движения), механику (учение о взаимоотношении движений) и феноменологию (учение о движении и покое в их отношении к способности представления). Разработанное в «Критике способности суждения» (1790) учение о живом организме содержало виртуальную возможность рассматривать его согласно принципу целесообразности, при этом проводимая Кантом параллель между телеологич. суждением о природных феноменах и эстетич. суждением вкуса сближала науч. и худож. познание природы. И. Г. Гердер в ходе «спора о пантеизме» сформулировал учение об органич. силах как принципах развития природы, в последовательности ступеней которой раскрывается органич. полнота божества.
Кантовская идея «чистого естествознания» получила систематич. развитие в спекулятивной натурфилософии Ф. В. Шеллинга и Г. В. Ф. Гегеля. Шеллинг в ряде работ кон. 1790-х гг. выдвинул проект создания «умозрительной физики», в которой природа рассматривается как автономная реальность, а все её явления дедуцируются из «абсолютной предпосылки» – изначального тождества субъективного и объективного. Для Шеллинга характерно телеологич. понимание природы как развивающегося органич. целого, динамич. единства «продуцирования» и «продукта», живого и неживого, при этом принцип полярности выступает как движущая сила формирования её отд. ступеней («потенций»).
Гегель, отказавшись от принципа автономии природы, закрепил за ней статус инобытия абсолютной идеи, каждому моменту которой, представленному определённой логич. категорией, соответствует тот или иной тип и уровень природной организации. Неполнота и несамодостаточность природы, характерное для её разл. ступеней несовпадение всеобщего, особенного и единичного с наибольшей остротой обнаруживаются в органич. жизни, где воспроизведение рода осуществляется через умерщвление составляющих его индивидов. А. Шопенгауэр также проводит мысль об отчуждённом характере бытия природы, представленной как ряд ступеней объективации мировой воли.
В филос. сочинениях нем. романтиков (Новалис, Г. Г. Шуберт, Ф. К. фон Баадер, Й. Гёррес, К. Г. Карус, Л. Й. фон Арним и др.) Ф. п. изначально рассматривалась как открытая система, не конструируемая из априорных принципов, а формирующаяся в процессе свободного поиска соответствий как между разл. структурами внутри природного целого, так и между природными и духовными явлениями (широкое использование метода аналогии, установка на приоритет качественных методов исследования природы, характерных для натурфилософии И. В. Гёте с его теорией прафеномена и критикой ньютоновской оптики). Натурфилософские идеи, активно распространявшиеся через университеты и периодич. издания («Журнал умозрительной физики» и «Ежегодники медицины как науки» Ф. В. Шеллинга, «Изида» Л. Окена и др.), нашли живой отклик у естествоиспытателей и врачей (Х. Стеффенс, И. В. Риттер, Л. Окен, Д. М. Велланский и др.).
В целом отношение натурфилософии 1-й пол. 19 в. к эмпирич. естествознанию было двойственным. С одной стороны, многие её концепции строились как обобщения (не всегда оправданные) конкретных теорий, заимствованных у естествоиспытателей-экспериментаторов (так, Риттер на основе опытов Л. Гальвани и А. Вольты попытался сформулировать учение о Земле как единой гальванич. цепи, объединяющей органич. и неорганич. природу; Шеллинг расширил теорию теплоты А. Кроуфорда до общей теории динамич. равновесия, а мед. концепцию Дж. Брауна о взаимосвязи чувствительности и раздражимости до универсальной модели функционирования всех живых организмов). С др. стороны, ряд сформулированных в её рамках чисто умозрительных гипотез впоследствии получил эмпирич. подтверждение (так, открытие М. Фарадеем электромагнитной индукции наполнило конкретным физич. смыслом тезис Шеллинга и Риттера о связи электричества и магнетизма).
По мере дисциплинарной и институциональной дифференциации наук, увеличения разрыва между «науками о природе» и «науками о духе» умозрительная Ф. п. стала терять свою актуальность. Уже в 1810-х гг. Я. Ф. Фриз выдвинул проект индуктивной «математической» Ф. п., в дальнейшем его аргументы против спекулятивного познания природы были восприняты и развиты Г. фон Гельмгольцем. В сер. 19 в. методологич. принципы умозрительной Ф. п. были подвергнуты резкой критике представителями позитивизма (О. Контом, Г. Спенсером, Дж. С. Миллем и др.). С появлением эволюционной теории Ч. Дарвина была поставлена под вопрос сама возможность телеологич. истолкования живой природы. Э. Геккель в своей программе «монистич. философии» распространил дарвиновскую теорию происхождения видов на природу в целом. Предпринятая Ф. Энгельсом материалистич. переработка гегелевской Ф. п. стала основой диалектического материализма.
Противостояние позитивизма и антипозитивизма определило характер дискуссий вокруг Ф. п. в 20 в. Если в эмпириокритицизме и аналитической философии место Ф. п. заняла философия и методология науки, то в иррационалистич. концепциях продолжало использоваться наследие спекулятивной Ф. п. («космизм» Л. Клагеса и др.). На основе эволюционистских моделей были разработаны учение А. Бергсона о «творческой эволюции», теории ноосферы В. И. Вернадского и П. Тейяра де Шардена, «эмерджентной эволюции» А. Н. Уайтхеда и С. Александера. Телеологич. рассмотрение органич. жизни возрождается в теориях Г. Йонаса и Л. фон Берталанфи.
Важной задачей Ф. п. 20 в., пришедшей на смену прежней натурфилософии, стало осмысление множественности картин природы, явных и неявных онтологич. схем и моделей, часто альтернативных друг другу, используемых в разл. направлениях совр. науки (в физике, биологии и др.). В. Гейзенберг, отмечая, что совр. отношение человека к природе «глубоко определяется наукой и техникой», так характеризовал новую установку в Ф. п.: «Предметом исследования является уже не природа сама по себе, а природа, поскольку она подлежит человеческому вопрошанию», так что речь идёт «не о картине природы, а о картине наших отношений к природе» («Шаги за горизонт». М., 1987. С. 290). Из некоей мировой схематики, существующей вне и независимо от человека, Ф. п. становится прежде всего размышлениями о ценностных аспектах и деятельностных ориентациях человека в его духовно-практич. взаимоотношениях с природой.
Во многом программной для Ф. п. кон. 20 – нач. 21 вв. явилась идея коэволюции (совместной эволюции) природы и человека, биосферы и ноосферы, генетич. истоков социального поведения животных и человека (социобиология) и т. п. – проблема, имеющая важное значение для достижения экологич. сбалансирования и динамич. равновесия человека и природы.
В числе новых методологич. принципов, выдвинутых в Ф. п., – идеи направленности времени и необратимости процессов в природе, разработанная в синергетике идея самоорганизации – не только в органич. и неорганич. природе, но и во всей Вселенной, обращение к уникальным объектам в космологии и экологии.
Философия природы — Энциклопедия Нового Света
Термин натурфилософия, или натурфилософия (лат. philosophia naturalis ) имеет несколько применений в зависимости от его исторического контекста.
Naturphilosophie, немецкое философское движение, преобладавшее с 1790 по 1830 год, в основном связано с Фридрихом Шеллингом и Г.В.Ф. Гегеля и отстаивал концепцию органического и динамичного физического мира вместо механицизма и атомизма материалистов.
Содержание
- 1 «Натурфилософия»
- 2 Натурфилософия Платона
- 3 Натурфилософия Аристотеля
- 4 Средневековая натурфилософия
- 5 Научные исследования
- 6 Дуализм Декарта
- 7 Натурфилософия
- 8 Возрождение натурфилософии
- 9 Каталожные номера
- 10 Внешние ссылки
- 10.1 Общие источники по философии
- 11 кредитов
В последнее время развитие физики и биологии инициировало философские дискуссии по целому ряду новых тем, в основном касающихся отношений человека с природой и восприятия человеком естественной реальности. Современная натурфилософия исследует фундаментальную природу естественной реальности и ее последствия для человечества и включает такие области, как экологическая этика, философия биологии и философия физики.
«Естественная философия»
Использование термина «натуральная философия» предшествовало нынешнему термину «наука». Слово «наука» было синонимом знания или изучения, а термин «натурфилософия» относился к знанию или изучению «работ природы». Натурфилософия стала «наукой» (лат. scientia, «знание»), когда приобретение знаний посредством экспериментов (особых опытов), производимых по научному методу, стало специализированной отраслью изучения, выходящей за рамки наблюдения, спекуляции и логический анализ, имеющий место в философии.
Формы современной науки, исторически развившиеся из натурфилософии. В более старых университетах давно созданные кафедры естественной философии сегодня заняты в основном профессорами физики. В Европе натурфилософия достигла своего расцвета в период высокого и позднего средневековья (тринадцатый и четырнадцатый века), после возникновения университетской системы. До появления современной «науки» и «ученых» в девятнадцатом веке слово «наука» означало просто «знание», а ярлыка «ученый» не существовало. Научный трактат Исаака Ньютона 1687 года известен как Philosophiae Naturalis Principia Mathematica (Математические принципы натуральной философии)
.Натурфилософия Платона
В том, что считается одним из самых ранних диалогов Платона, Хармида, , проводилось различие между науками или совокупностями знаний, которые производили физический результат, и теми, которые не производили. Натурфилософия была отнесена к теоретической, а не практической ветви философии, такой как этика. Науки, руководившие искусством и опиравшиеся на философское знание природы, конечно, дали много практических результатов, например, архитектура или медицина, но эти вспомогательные «науки» считались выходящими за рамки натурфилософии.
Натурфилософия Аристотеля
В течение всей своей жизни, изучая природу, Аристотель определил, что физическая вселенная зависит от первопричины, неподвижного двигателя вселенной, который не имеет материи и поэтому незаметен. В своем трактате Метафизика, он называл изучение этой первопричины «первой философией» (
Древнегреческие философы изучали мир природы посредством наблюдения и делали выводы на основе размышлений и логического вывода.
Средневековая натурфилософия
Средневековую натурфилософию в Европе можно разделить на два периода, отличающихся возникновением университетской системы. До появления университетов в двенадцатом веке существовали в основном каталоги или энциклопедии естественной истории, но очень мало работ, посвященных естественной философии. Большинство научных исследований проводилось под эгидой церковных школ, монастырей или частных покровителей, а наибольшее влияние на греков оказали медицинские труды и труды Платона.
0007 Тимей, часть которого была переведена на латынь с комментариями Кальцидием. В этот период появилось несколько оригинальных текстов, посвященных натурфилософии, в том числе Philosophia mundi (Философия мира) Уильяма Конша, Cosmographie, Бернарда Сильвестра и Scivia Хильдегарды Бингенской (Know the Ways). ) .В течение тринадцатого и четырнадцатого веков естественная история была официальным предметом на факультетах искусств средневековых университетов, в отличие от семи гуманитарных наук, этики, метафизики, теологии, медицины и права. Работы Аристотеля стали доступны на латыни, и изучение натуральной философии часто принимало форму диспутов или комментариев, вытекающих из трудов Аристотеля.0007 Физика, Дегенерация и тление (О зарождении и гибели)
8 и Пар,
8 и Пар трактатов по психологии. Проводилось очень мало научных экспериментов, и исследования в основном основывались на использовании новых методов средневековой логики. Исследования мира природы, основанные на математике, такой как астрономия и оптика, обычно считались выходящими за рамки натурфилософии.Натурфилософия считалась полезной для медицины и богословия, и в Оксфорде и Париже самые оригинальные работы по натурфилософии проводились в поисках ответов на богословские проблемы, такие как природа души и ангелов, или в попытке разрешить противоречия между христианскими учениями и аристотелевскими представлениями о космосе.
Научные исследования
Эпоха Просвещения привела к значительному увеличению количества научных экспериментов и открытий, большая часть которых проводилась под частным патронажем, независимо от великих университетов. По мере утверждения научных методов исследования натурфилософия вытеснялась развитием различных областей научных исследований.
Галилей (1564–1642), Фрэнсис Бэкон (1561–1626) и Роберт Бойль (1627–1691) разделяли убеждение, что практическое экспериментальное наблюдение дает более удовлетворительное понимание природы, чем опора на открытую истину или чисто спекулятивный подход. . Галилей писал о своих экспериментах в философской манере, но его методология напоминала современные научные исследования. Фрэнсис Бэкон предложил гораздо более любознательный и практичный подход к изучению природы. В 1686 году Роберт Бойль написал то, что считается основополагающим трудом о различии между природой и метафизикой.0007 Свободное исследование общепринятого представления о природе . Эта книга представляла собой радикальный отход от схоластики Средневековья и вносила такие нововведения, как требование публикации подробных экспериментальных результатов, включая результаты неудачных экспериментов; а также требование повторения экспериментов как средства проверки заявлений о наблюдениях.
Дуализм Декарта
Рене Декарт (1596–1650) различал два вида субстанции, материю и разум. Согласно этой системе, все, что является «материей», детерминистично и естественно — и поэтому принадлежит натурфилософии, — а все, что является «разумом», является волевым и неестественным и выходит за пределы области философии природы.
Naturphilosophie
Naturphilosophie, движение, преобладавшее в немецкой философии, литературе и науке с 1790 по 1830 год, в основном связано с Фридрихом Шеллингом и Г.В.Ф. Гегеля и отстаивал концепцию органического и динамичного физического мира вместо механицизма и атомизма материалистов. Она возникла из философии немецкого идеализма и противопоставила картезианскому дуализму разума и материи спинозанскую концепцию разума и материи как различных модусов единой субстанции. Гегеля Философия природы изображала природу как отдельные экземпляры духовного понятия и давала природе «жизнь» и «личность», которые напоминали жизнь и личность человека.
Возрождение натурфилософии
Недавние открытия и достижения в науке породили новые дискуссии о натурфилософии и открыли новые области исследований. Философия природы в настоящее время исследует фундаментальные особенности природной реальности и их значение для человечества. Человеческое понимание природы формирует убеждения и взгляды во многих областях, включая этику, теорию морали, метафизику и антропологию.
Новая мощная технология позволяет наблюдать и измерять физические явления далеко за пределами возможностей человеческих чувств и вдохновила на новые размышления о природе «материи» и «неощутимого» мира. В астрономии и физике было обнаружено, что некоторые математические и геометрические отношения, которые считались абсолютно верными, изменяются, когда они применяются в бесконечно больших величинах, что поднимает вопросы об определении истины и о том, как человеческий разум может воспринимать повседневную практическую реальность. и в то же время постигать истину в большем масштабе.
Человечество разработало способы вмешательства в естественный биологический порядок, такие как генная инженерия, искусственное оплодотворение, трансплантация органов, клонирование, генная терапия и использование химических агентов, таких как удобрения и пестициды. Это поднимает новые вопросы об этике; когда и в какой степени человечеству целесообразно вмешиваться в естественные процессы роста и размножения, и не нарушит ли такое вмешательство естественный баланс Вселенной. Новая область, философия биологии, быстро развивается в ответ на эти проблемы и на древние философские вопросы о природе счастья и качестве жизни.
Всего за короткое время современные технологии позволили людям оказывать несоразмерное воздействие на природу. Человечество быстро меняет природную среду, и ученые задаются вопросом, сможет ли «природа» выдержать этот натиск. Другая область натурфилософии касается этического использования и распределения ресурсов среди растущего населения мира, влияния технологий на баланс политической власти и наилучшего способа управления глобальными стандартами и разрешения конфликтующих интересов. Примерами являются дебаты о глобальном потеплении, усилия по сдерживанию разработки ядерного оружия и создание законов для защиты международных ресурсов, таких как рыболовство.
В метафизике натуральная философия связана с концепциями «науки о сотворении» и разумного замысла, с идеей вселенной как органического целого, а также с определением «сверхъестественного мира» и его связи с физическим миром. Некоторые философы и ученые задаются вопросом, может ли строгая научная методология экспериментов, наблюдений и документирования сама по себе обеспечить адекватное понимание физической реальности или же необходимы более широкие рамки.
Ссылки
Ссылки ISBN поддерживают NWE за счет реферальных сборов
- Адлер, Мортимер Дж. Четыре измерения философии: метафизическое, моральное, объективное, категориальное. Macmillan, 1993. ISBN 0-02-500574-X.
- Кичер, Филип. Наука, правда и демократия. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 2001. ISBN 0-19-514583-6
- Рассел, Бертран. История западной философии и ее связь с политическими и социальными обстоятельствами с древнейших времен до наших дней. Саймон и Шустер, 1972.
- Сантаяна, Джордж. Скептицизм и животная вера. Dover Publications, 1923. ISBN 0-486-20236-4
- Сноук, Дэвид. Естествознание: обзор физики и западной мысли. Access Research Network, 2003. ISBN 1-931796-25-4 См. выдержки. Проверено 8 июля 2007 г.
Внешние ссылки
Все ссылки получены 23 ноября 2022 г.
Общие источники по философии
- Стэнфордская философская энциклопедия.
- Интернет-энциклопедия философии.
- Проект Пайдейя Онлайн.
- Проект Гутенберг.
Авторы
Энциклопедия Нового Света писатели и редакторы переписали и дополнили статью Википедии в соответствии со стандартами New World Encyclopedia . Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с надлежащим указанием авторства. Кредит должен соответствовать условиям этой лицензии, которая может ссылаться как на Энциклопедия Нового Света участников и самоотверженных добровольных участников Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних вкладов википедистов доступна исследователям здесь:
- Философия природы история
История этой статьи с момента ее импорта в New World Encyclopedia :
- История «Натурфилософии»
Примечание. На использование отдельных изображений, которые лицензируются отдельно, могут распространяться некоторые ограничения.
Нет философии жизни без теории человеческой природы
В современной философии происходит странная вещь: многие философы, кажется, не верят, что существует такая вещь, как человеческая природа. Что делает это странным, так это то, что новое отношение не только противоречит большей части истории философии, но — несмотря на громкие заявления об обратном — оно также противоречит открытиям современной науки. Это имеет серьезные последствия, начиная от того, как мы видим себя и свое место в космосе, и заканчивая тем, какую философию жизни мы можем принять. Наша цель здесь — обсудить проблему человеческой природы в свете современной биологии, а затем изучить, как эта концепция может повлиять на повседневную жизнь.
Существование чего-то вроде человеческой природы, отделяющей нас от остального животного мира, часто подразумевалось, а иногда прямо заявлялось на протяжении всей истории философии. Аристотель считал, что «надлежащей функцией» человека является рациональное мышление, из чего он вывел идею о том, что высшая доступная нам жизнь — это жизнь созерцания (т. е. философствования), что едва ли неожиданно для философа. Эпикурейцы утверждали, что квинтэссенцией человеческой природы является то, что мы счастливее, когда испытываем удовольствие, и особенно когда не испытываем боли. Томас Гоббс считал, что нам нужно сильное централизованное правительство, чтобы держать нас в узде, потому что в противном случае наша природа привела бы нас к жизни, которую он незабываемо охарактеризовал как «одинокую, бедную, неприятную, жестокую и короткую». Жан-Жак Руссо вложил идею человеческой природы в свою концепцию «благородного дикаря». Конфуций и Мэн-цзы считали, что человеческая природа по существу добра, а Сюнь-цзы считал ее по существу злом.
Ключевое слово здесь, конечно же, «по существу». Одним из очевидных исключений из этой тенденции был Джон Локк, который описывал человеческий разум как « tabula rasa » (чистый лист), но его точка зрения была отвергнута современной наукой. Как описывает это одна группа ученых-когнитивистов в книге From Mating to Mentality (2003), наш разум больше похож на книжку-раскраску или на «заполненную граффити стену станции нью-йоркского метро», чем на чистый лист.
Напротив, многие современные философы, принадлежащие как к так называемой аналитической, так и к континентальной традициям, похоже, в значительной степени отвергли саму идею человеческой природы. Ярким примером является наш коллега Джесси Принц из Городского университета Нью-Йорка, который в своей книге настойчиво отстаивает то, что называется «нутристской» (в отличие от «натуристской») позицией.0221 За пределами человеческой природы: как культура и опыт формируют человеческий разум (2012). Совсем недавно Ронни де Соуза утверждал, что современная наука показывает, что человеческая природа не существует, и, опираясь на понятие радикальной свободы Жана-Поля Сартра, пришел к выводу, что это благоприятствует экзистенциалистскому философскому взгляду. Мы просим не согласиться.
Что именно наука говорит нам об идее человеческой природы? Если мы серьезно относимся к эволюционной биологии, то мы, безусловно, должны отказаться от любой эссенциалистской концепции, такой как аристотелевская. Нет неизменной, четко определенной «сущности», характеризующей человека и только его во всем животном мире. Начиная с Чарльза Дарвина, научный консенсус был довольно ясным: мы всего лишь один вид среди миллионов на Земле, представители немногочисленной ветви древа жизни, наделенные необычно большим и структурно сложным мозгом. Наша особая родословная дала начало видам Homo sapiens по крайней мере 300 000 лет назад, в результате длительного эволюционного периода, который разворачивался в течение миллионов лет с момента расхождения нашего последнего общего предка с шимпанзе, нашими ближайшими филогенетическими родственниками.
Таким образом, кажется, что биология действительно отказывается от любых представлений о человеческой природе: любые характеристики, которыми обладает наш вид, являются результатом непрерывного процесса эволюционной дифференциации от других видов приматов, и нет никаких оснований полагать, что что этот процесс закончился, или будет в ближайшее время. Более того, люди любят цитировать известную цифру о том, что люди и шимпанзе различаются «лишь» примерно на 1-2 процента их геномной последовательности, подразумевая, что мы на самом деле не такие особенные, как нам хотелось бы думать.
Но, как указал Кевин Лаланд в своей книге Неоконченная симфония Дарвина: как культура создала человеческий разум (2017), этот небольшой процент приводит к тысячам структурных изменений на генетическом уровне, которые, в свою очередь, могут быть объединены для получения миллионы способов, которыми люди отличаются от шимпанзе. Тот факт, что разница невелика в процентах, не означает, что она не является одновременно и очень очевидной, и весьма существенной.
В свете этого мы думаем, что картина, вытекающая из эволюционной биологии и биологии развития, — вопреки широко распространенному среди современных философов мнению — во многом поддерживает представление о человеческой природе, но не является эссенциалистской. Человеческую природу лучше всего представить как совокупность гомеостатических свойств, т. е. черт, которые динамически изменяются и в то же время достаточно стабильны в течение эволюционного времени, чтобы быть статистически четко распознаваемыми. Эти свойства включают характеристики, которые либо уникальны для человеческого вида, либо настолько количественно отличаются от чего-либо подобного, встречающегося у других животных, что наша версия, несомненно, является исключительно человеческой.
Возьмем, к примеру, язык. Многие другие животные (и даже растения и бактерии) общаются друг с другом, то есть обмениваются сигналами, направленными на улучшение своего собственного выживания или выживания своих сородичей. Но ни у одного другого живого существа нет ничего, даже отдаленно похожего на человеческий язык, с его сложной грамматикой и высокими уровнями рекурсии (где лингвистическое правило может быть применено к результатам применения того же самого правила и т. д.). Другие животные, такие как осьминоги, имеют большой, сложный мозг и нервную систему, но ни одно другое животное не имеет одновременно размера (относительно тела) и особенно структурной асимметрии и многослойности человеческого мозга; например, его чрезвычайно развитая лобная кора, которая отвечает за вознаграждение, внимание, кратковременную память, планирование и мотивацию.
Список можно продолжать и продолжать, но суть в том, что ошибочно утверждать, что между людьми и другими животными нет фундаментальных различий только потому, что границы размыты и динамичны (в течение эволюции). Как сказал судья Поттер Стюарт в деле о порнографии и искусстве в 1964 году: «Сегодня я не буду пытаться дальше определять виды материалов, которые, как я понимаю, охватываются этим кратким описанием; и, возможно, мне никогда не удалось бы сделать это разумно. Но я узнаю это, когда увижу». Современный биолог и научно информированный философ могут сказать что-то очень похожее о человеческой природе. Мы все это знаем, когда видим.
Теперь, если человеческая природа реальна, каковы последствия с философской точки зрения? Почему философа или любого, кто заинтересован в использовании философии в качестве руководства к жизни, должны волновать эти споры, которые в противном случае были бы техническими? Давайте рассмотрим этот вопрос путем краткого обсуждения двух философий, обеспечивающих особенно сильную защиту человеческой природы и связанных с когнитивной наукой: экзистенциализма и стоицизма.
Искушение связать экзистенциализм с идеей tabula rasa понятно. В основе экзистенциализма лежит идея Жана-Поля Сартра о том, что «существование предшествует сущности», что означает, что мы не выбирали рождение, но мы вольны решать, что с этим делать. Сартр относился к этому очень серьезно, говоря о свободе как о недостатке — или прорехе — в сердцевине сознания и утверждая, что мы свободны даже в цепях. В одном из своих наиболее радикальных заявлений он писал: «Никогда мы не были свободнее, чем под немецкой оккупацией. Мы потеряли все наши права, и прежде всего право говорить. Нас оскорбляли в лицо… Нас депортировали в массовом порядке … И благодаря всему этому мы были свободны». Возможно, неудивительно, что Сартра часто высмеивают за то, что он преувеличивает степень нашей свободы.
Даже Симоне де Бовуар показалось, что он зашел слишком далеко, особенно когда он сказал ей, что ее морская болезнь была только в ее голове. В своей автобиографии Расцвет жизни (1960) она писала: «Если вы поддаетесь слезам, нервам или морской болезни, сказал [Сартр], вы просто слабы. Я, с другой стороны, утверждал, что желудок и слезные протоки, да и сама голова, время от времени подвергались непреодолимым силам».0009
Хотя де Бовуар тоже признавала, что существование предшествует сущности, она лучше Сартра понимала, как наша «фактичность» — факты нашего существования — влияют на нашу жизнь. Например, мы не можем выбирать свое тело или экономические и социальные ситуации, в которых мы оказываемся, и часто мы видим других людей как непреложные проклятия нашего существования. Де Бовуар утверждает, что хотя мы и не свободны от нашего естественного состояния, оно не определяет нашу сущность, а именно то, как мы создаем себя из нашей фактичности. Мы живем не только для того, чтобы размножать виды, как это делают животные; скорее, мы существа, которые ищут смысл в своей жизни, и мы делаем это, рискуя, чтобы преодолеть себя и свои ситуации. Это человеческая природа: постоянное стремление избежать нашего естественного состояния, выйти за пределы — превзойти данность — к избранным, конкретным целям. Но это совсем не просто, и это одна из причин, по которой тревога является фундаментальной темой экзистенциализма. Быть человеком — значит жить в неопределенности, потому что мы навсегда застряли в напряжении между фактами нашей жизни и желанием их преодолеть.
Может показаться, что биология предлагает простое объяснение некоторым ограничениям. Например, рассмотрим аргумент старой школы о том, что женщины «от природы» подходят для роли ухаживающих. Это и неправильный, и вредный способ думать о нашей природе. Это неправильно, потому что, как указывает де Бовуар в « Второй пол » (1949), вынашивание младенцев — это биологическая женская функция, а воспитание детей — социальная обязанность. И это вредно, потому что предположение, что биология определяет нашу судьбу, угнетает. Исторически женщины определялись в первую очередь теми же биологическими функциями, что и другие животные, связаны мифами о женственности и лишены возможности трансцендировать.
Естественные препятствия накладывают ограничения другого рода. Может быть, и абсурдно со стороны де Бовуар упорствовать в плавании, если ее постоянно тошнит, но и отказываться от своих целей из-за морской болезни тоже глупо. Иногда у нас нет сил разорвать наши цепи, и мы терпят неудачу в наших проектах, но смирение — это не ответ. Превзойти — значит признать свое сопротивление и неудачи и творчески восстать против них. Эта точка зрения важна, потому что она подчеркивает, что, хотя в нашем бытии есть фиксированные элементы, мы не являемся фиксированными существами, поскольку мы свободны (или должны быть) свободны в выборе наших проектов. Ни биология, ни естественные препятствия не ограничивают наше будущее в значительной степени, и то, как мы проживаем нашу человеческую природу, будет различаться, потому что мы придаем разное значение нашим фактам. Настоящая жизнь заключается в признании этих различий и устремлении себя в открытое будущее. Из этого не следует, что эта открытость безгранична или ничем не ограничена. Мы ограничены, но в основном нашим собственным воображением.
Для стоиков человеческая природа ограничивает то, что люди могут делать и к чему они склонны. Греко-римский стоицизм, переживший заметное возрождение в последние годы. Стоики считали, что есть два аспекта человеческой природы, которые следует рассматривать как определяющие, что значит жить хорошей жизнью: мы очень общительны и способны рассуждать. Поэтому «жить по природе», как советовали нам, значит применять разум к совершенствованию человеческого полиса. В свою очередь, способ достижения последнего состоит в том, чтобы улучшить свои суждения (способность prohairesis , что отличает нас от любых других видов животных), и проявлять четыре основные добродетели: практическую мудрость, мужество, справедливость и умеренность.
На первый взгляд может показаться, что человеческая природа играет в стоицизме гораздо более важную роль, чем в экзистенциализме. В самом деле, заманчиво обвинить стоиков в совершении элементарного заблуждения, отстаивании определенного образа жизни апелляцией к природе. Но Сенека, Эпиктет и другие были превосходными логиками, и это должно заставить нас задуматься, прежде чем так быстро отвергнуть их философию. При ближайшем рассмотрении становится ясно, что для стоиков человеческая природа играла ту же роль, что и понятие фактичности для экзистенциалистов: она ограничивает то, что люди могут делать, а также то, что они склонны делать. Но параметры, налагаемые нашей природой, довольно широки, и стоики соглашались с экзистенциалистами в том, что достойную человеческую жизнь можно прожить, следуя разными путями.
Действительно, в стоической литературе даже есть история, похожая на спор между де Бовуар и Сартром о морской болезни. Об этом рассказывает латинский автор Авл Геллий, который пишет о философе-стоике, пережившем сильный шторм на корабле. Геллий заметил, как философ побледнел и задрожал посреди бури. Когда все успокоилось, он спросил философа, почему его стоицизм не подготовил его лучше, чтобы выдержать эти пугающие моменты. Его ответ освещает:
Когда раздается какой-нибудь ужасающий звук, либо с неба, либо от обрушения здания, либо как внезапный предвестник какой-то опасности, даже разум мудрого человека обязательно отзывается, сжимается и на некоторое время бледнеет не потому, что он полагает, что приближается что-то злое, но посредством определенных быстрых и незапланированных движений, предшествующих работе интеллекта и разума. Вскоре, однако, мудрый человек в такой ситуации «отказывается» от этих ужасающих умственных впечатлений; он отвергает и отвергает их и не думает, что в них есть что-то, чего ему следует бояться.
Другими словами, как объяснил де Бовуар Сартру, «фактичность» нашей биологии никуда не делась, но у нас есть выбор, как относиться к ней и как с ней обращаться. И этому учит нас философия.
Стоики основывали это учение на подходе, наиболее известном связанном с Эпиктетом, рабом 2-го века, ставшим учителем, который стал одним из самых известных философов древности. Он разработал целую этику, основанную на идее, что мы играем множество ролей в жизни: некоторые из них даны (все мы люди, сыновья или дочери наших родителей и т. , хотим ли мы иметь детей и стать родителями или нет).
Как мы будем играть эти роли, зависит от нас. В Книге I «Рассуждений » Эпиктет обсуждает случай двух рабов, которые по-разному реагируют на одну и ту же унизительную ситуацию (им приходится держать ночной горшок своего хозяина, пока он справляет нужду). Разница определяется тем, как рабы видят себя человеческими существами, концепция, не слишком отличающаяся от экзистенциалистского понятия подлинности. Эпиктет завершает анализ этого примера, предостерегая своих учеников в манере, которую могли бы одобрить Сартр и де Бовуар: «Подумайте, за какую цену вы продаете свою честность; но пожалуйста, ради бога, не продавайте его дешево».
Не только современная наука говорит нам, что существует такая вещь, как человеческая природа, и не случайно ряд популярных современных методов лечения, таких как логотерапия, рационально-эмоционально-поведенческая терапия и когнитивно-поведенческая терапия, основаны на идеях как экзистенциализма, так и стоицизма. . Никакая философия жизни — не только экзистенциализм или стоицизм — не могла бы существовать без него.
Если бы мы действительно были tabulae rasae , почему бы мы предпочитали одни вещи другим? Что может побудить нас искать смысл, строить отношения с другими людьми, стремиться улучшить себя и мир, в котором мы живем? Мы делаем все это потому, что являемся особым видом разумных социальных животных, как и думали стоики.