Краткое содержание повести Портрет Гоголя Н.В.

Портрет

 

Художник Чартков живет в Петербурге. Он обладает значительным талантом. Его учитель живописи предостерегает Чарткова от увлечения модными течениями, от соблазна променять талант на деньги.

Чартков беден и много работает. Однажды в каком-то странном порыве купил он в картинной лавке старинный портрет человека в азиатском наряде с пронзительными глазами. Недорого купил — за двугривенный. Только двугривенный-то был последний. Есть нечего, с квартиры гонят за неуплату…

Видятся Чарткову страшные сны, где главный персонаж — старик с портрета. Будто бы он оживает, ходит, прячет за раму тысячу золотых червонцев.

Утром явился хозяин с квартальным (полицейским) гнать бедного художника с квартиры, квартальный ненароком потряс раму портрета со страшными глазами — и выпал сверток с тысячью червонцев!

Чартков расплатился с хозяином и стал мечтать о том, как он будет жить на эти деньги — скромно и трудолюбиво, взращивая свой талант. Однако ему было всего двадцать два года!

И художник тут же начал транжирить этот буквально свалившийся ему на голову капитал: новая одежда, новая роскошная квартира, шампанское…

Чартков нанимает бойкого журналиста, который дает в газете статью о его таланте как портретиста — и первой в мастерскую является дама, заказывающая портрет бледненькой дочери, исплясавшейся на балах. Во время работы над портретом художнику становится ясно, что заказчики хотят не сходства, не правды — а красивости. А еще — быстроты и бойкости кисти. Чартков усвоил это — и сделался модным живописцем.

Он увлекся светской жизнью, стал модно одеваться, бывать в обществе. Завел он себе лакеев и учеников. Ученики, бывало, и заканчивали за него портреты. Мысль о создании настоящего художественного произведения оставила его, яркий талант угас. Художник зарабатывал деньги одним только ремеслом.

Однажды Чарткова пригласили как признанного мастера оценить картину одного его соученика — это было создание «небесной кисти». Страшная зависть одолела Чарткова. Он пытался написать хоть нечто подобное, но осознал, что сам загубил свой талант. Словно одержимый дьяволом — дьяволом зависти! — он принялся скупать самые лучшие произведения живописи и уничтожать их: рвал, резал в куски, топтал ногами. Безумие все более овладевало им. Он сгорел от чахотки и расстройства нервов. Самый труп его был ужасен.

Некоторое время спустя на аукционе картин был выставлен тот самый портрет, который положил начало стремительному обогащению Чарткова и его гибели. Некий молодой человек рассказывает, что на портрете изображен ростовщик, который в самом деле ходил в экзотических азиатских нарядах и обладал «необыкновенного огня» глазами. Он мог снабдить деньгами под проценты кого угодно — и эти деньги всегда приносили несчастья: распадались браки, происходили убийства. Взять деньги у этого воплощения дьявола означало погубить свою душу. Художнику, отцу молодого человека, ростовщик заказал свой портрет, утверждая, что будет жить в этом портрете и после смерти.

И в самом деле: куда ни попадал этот портрет, всюду воцарялась атмосфера зависти, злобы, кошмаров. Переходило страшное изображение из рук в руки. Создатель картины тоже не избежал разрушительного влияния, но сумел исправиться и обратиться к добру. Он завещал своему сыну «истребить» этот портрет.

Сын, наконец, нашел портрет на аукционе и предостерегает всех от его приобретения. Молодой человек должен приобрести его и уничтожить!

Но пока он рассказывал, портрет был похищен неизвестным. Верно, до сих пор гуляет по свету.

Портрет | Краткое содержание | ReadCafe

Вы здесь

Главная

>

Краткие содержания

>

Портрет

Год написания: 

Время прочтения: 

5 минут

Описание произведения: 

Повесть Портрет написал Николай Гоголь в 1834 году. Это произведение относится к жанру фантастической повести, в нем Гоголь противопоставляет истинные и мнимые ценности, добро изло, ответственность человека.

Первую часть повести Портрет можно отнести к прологу, и хотя она, безусловно, предшествует основной части, все-таки, как отдельная история она представляет собой большой интерес. Заключительная же часть повести — это открытый финал.

Ниже читайте краткое содержание повести Портрет.

Трагическая история художника Чарткова началась перед лавочкой на Щукинском дворе, где среди множества картин, изображающих мужичков или ландшафтики, он разглядел одну и, отдав за неё последний двугривенный, принёс домой. Это портрет старика в азиатских одеждах, казалось, неоконченный, но схваченный такою сильной кистью, что глаза на портрете глядели, как живые. Дома Чартков узнает, что приходил хозяин с квартальным, требуя платы за квартиру. Досада Чарткова, уже пожалевшего о двугривенном и сидящего, по бедности, без свечи, умножается. Он не без желчности размышляет об участи молодого талантливого художника, принуждённого к скромному ученичеству, тогда как заезжие живописцы «одной только привычной замашкой» производят шум и сбирают изрядный капитал.

В это время взор его падает на портрет, уже им позабытый, — и совершенно живые, даже разрушающие гармонию самого портрета глаза пугают его, сообщая ему какое-то неприятное чувство. Отправившись спать за ширмы, он видит сквозь щели освещённый месяцем портрет, также вперяющий в него взор. В страхе Чартков занавешивает его простыней, но то ему чудятся глаза, просвечивающиеся чрез полотно, то кажется, что простыня сорвана, наконец, он видит, что простыни и в самом деле уж нет, а старик пошевельнулся и вылез из рам. Старик заходит к нему за ширмы, садится в ногах и принимается пересчитывать деньги, что вынимает из принесённого с собою мешка. Один свёрток с надписью «1000 червонцев» откатывается в сторону, и Чартков хватает его незаметно. Отчаянно сжимающий деньги, он просыпается; рука ощущает только что бывшую в ней тяжесть. После череды сменяющих друг друга кошмаров он просыпается поздно и тяжело. Пришедший с хозяином квартальный, узнав, что денег нет, предлагает расплатиться работами. Портрет старика привлекает его внимание, и, разглядывая холст, он неосторожно сжимает рамы, — на пол падает известный Чарткову свёрток с надписью «1000 червонцев».

В тот же день Чартков расплачивается с хозяином и, утешаясь историями о кладах, заглушив первое движение накупить красок и запереться года на три в мастерской, снимает роскошную квартиру на Невском, одевается щёголем, даёт объявление в ходячей газете, — и уже назавтра принимает заказчицу. Важная дама, описав желаемые детали будущего портрета своей дочери, уводит её, когда Чартков, казалось, только расписался и готов был схватить что-то главное в её лице. В следующий раз она остаётся недовольна проявившимся сходством, желтизной лица и тенями под глазами и, наконец, принимает за портрет старую работу Чарткова, Психею, слегка подновлённую раздосадованным художником.

В короткое время Чартков входит в моду: схватывая одно общее выражение, он пишет множество портретов, удовлетворяя самые разные притязания. Он богат, принят в аристократических домах, о художниках изъясняется резко и высокомерно. Многие, знавшие Чарткова прежде, изумляются, как мог исчезнуть в нем талант, столь приметный вначале.

Он важен, укоряет молодёжь в безнравственности, становится скрягой и однажды, по приглашению Академии художеств, придя посмотреть на присланное из Италии полотно одного из прежних товарищей, видит совершенство и понимает всю бездну своего падения. Он запирается в мастерской и погружается в работу, но принуждён ежеминутно останавливаться из-за незнания азбучных истин, изучением коих пренебрёг в начале своего поприща. Вскоре им овладевает страшная зависть, он принимается скупать лучшие произведения искусства, и лишь после скорой его смерти от горячки, соединившейся с чахоткою, становится ясно, что шедевры, на приобретение коих употребил он все своё огромное состояние, были им жестоко уничтожены. Смерть его ужасна: страшные глаза старика мерешились ему всюду.

История Чарткова имела некоторое объяснение спустя небольшое время на одном из аукционов Петербурга. Среди китайских ваз, мебелей и картин внимание многих привлекает удивительный портрет некоего азиатца, чьи глаза выписаны с таким искусством, что кажутся живыми. Цена возрастает вчетверо, и тут выступает художник Б., заявляющий о своих особенных правах на это полотно. В подтверждение сих слов он рассказывает историю, случившуюся с его отцом.

Обрисовав для начала часть города, именуемую Коломной, он описывает некогда жившего там ростовщика, великана азиатской наружности, способного ссудить любою суммой всякого желающего, от нишей старухи до расточительных вельмож. Его проценты казались небольшими и сроки выплаты весьма выгодными, однако странными арифметическими выкладками сумма, подлежащая возврату, возрастала неимоверно. Страшнее же всего была судьба тех, кто получал деньги из рук зловещего азиатца. История молодого блистательного вельможи, губительная перемена в характере которого навлекла на него гнев императрицы, завершилась его безумием и смертью. Жизнь чудной красавицы, ради свадьбы с которой её избранник сделал заём у ростовщика (ибо родители невесты видели препятствие браку в расстроенном положении дел жениха), жизнь, отравленная в один год ядом ревности, нетерпимости и капризами, явившимися вдруг в прежде благородном характере мужа.

Покусившись даже и на жизнь жены, несчастный покончил с собой. Множество не столь приметных историй, поскольку случились они в низших классах, также связывалось с именем ростовщика.

Отец рассказчика, художник-самоучка, собираясь изобразить духа тьмы, нередко подумывал о страшном своём соседе, и однажды тот сам является к нему и требует рисовать с себя портрет, дабы остаться на картине «совершенно как живой». Отец с радостью берётся за дело, но чем лучше ему удаётся схватить внешность старика, чем живее выходят глаза на полотне, тем более овладевает им тягостное чувство. Не имея уже сил выносить возрастающее отвращение к работе, он отказывается продолжать, а мольбы старика, объясняющего, что после смерти жизнь его сохранится в портрете сверхъестественною силой, пугают его окончательно. Он убегает, неоконченный портрет приносит ему служанка старика, а сам ростовщик назавтра умирает. Со временем художник замечает в себе перемены: чувствуя зависть к своему ученику, он вредит ему, в его картинах проявляются глаза ростовщика.

Когда он собирается сжечь страшный портрет, его выпрашивает приятель. Но и тот принуждён вскоре сбыть его племяннику; избавился от него и племянник. Художник понимает, что часть души ростовщика вселилась в ужасный портрет, а смерть жены, дочери и малолетнего сына окончательно уверяют его в том. Он помещает старшего в Академию художеств и отправляется в монастырь, где ведёт строгую жизнь, изыскивая все возможные степени самоотвержения. Наконец он берётся за кисть и целый год пишет рождество Иисуса. Труд его — чудо, исполненное святости. Сыну же, приехавшему проститься перед путешествием в Италию, он сообщает множество мыслей своих об искусстве и среди некоторых наставлений, рассказав историю с ростовщиком, заклинает найти ходящий по рукам портрет и истребить его. И вот теперь, после пятнадцати лет тщетных поисков, рассказчик наконец отыскал этот портрет, — и когда он, а вместе с ним и толпа слушателей, поворачивается к стене, портрета на ней уже нет. Кто-то говорит: «Украден». Возможно, и так.

---

Вы прочитали краткое содержание повести Портрет. Предлагаем также вашему вниманию раздел нашего сайта Краткие содержания, где вы сможете ознакомиться с другими изложениями популярных авторов.

Источник: 

Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XIX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1996. — 832 с.

Другие краткие содержания

Рассказ о семи повешенных

Старый, тучный, измученный болезнями человек сидит в чужом доме, в чужой спальне, в чужом кресле и с недоумением рассматривает свое тело, прислушивается к своим чувствам…

Школа для дураков

Герой учится в специальной школе для слабоумных детей. Но его болезнь отличается от того состояния, в котором пребывает большинство его одноклассников. В отличие от…

Хвала и слава

Лето 1914 г. В своем украинском поместье Молинцы живет красивая молодая помещица Эвелина Ройская. У нее двое сыновей: Юзек семнадцати лет, милый, серьезный мальчик.

..

Овальный портрет Эдгара Аллана По

Эдгар Аллан По
(опубликовано в 1850 г.)

Версия для печати

Замок, в который мой лакей отважился проникнуть силой, вместо того, чтобы позволить мне, в моем безнадежно израненном состоянии, провести ночь на открытом воздухе, был одним из тех нагромождений мрака и величия, которые так долго хмурились среди Апеннины, на самом деле не меньше, чем в воображении миссис Рэдклифф. Судя по всему, он был временно и совсем недавно заброшен. Мы поселились в одной из самых маленьких и наименее роскошно обставленных квартир. Он лежал в дальней башенке здания. Его украшения были богатыми, но потрёпанными и старинными. Его стены были увешаны гобеленами и украшены многочисленными и разнообразными гербовыми трофеями, а также необыкновенно большим количеством очень энергичных современных картин в рамах из богатых золотых арабесок.

В этих картинах, которые зависели от стен не только главными поверхностями, но и очень многими закоулками, которые были необходимы причудливой архитектуре замка, — в этих картинах мой начинающийся бред, быть может, вызвал у меня глубокий интерес; так что я попросил Педро закрыть тяжелые ставни в комнате, так как была уже ночь, зажечь язычки высокого канделябра, стоявшего у изголовья моей кровати, и широко распахнуть занавески с бахромой. черного бархата, который окутывал саму кровать. Я хотел, чтобы все это было сделано, чтобы я мог предаться если не сну, то, по крайней мере, попеременно созерцанию этих картин и чтению небольшого томика, который был найден на подушке и предназначался для их критики и описания.

Долго — долго я читал — и благоговейно, преданно смотрел. Быстро и славно пролетели часы, и наступила глубокая полночь. Положение канделябра не понравилось мне, и, с трудом протянув руку, чтобы не потревожить спящего камердинера, я поставил его так, чтобы его лучи полнее падали на книгу.

Но действие произвело совершенно неожиданный эффект. Лучи многочисленных свечей (а их было много) падали теперь в нишу комнаты, которая до сих пор была затенена одним из столбиков кровати. Таким образом, я увидел в ярком свете картину, совершенно незамеченную прежде. Это был портрет молодой девушки, только что созревшей в женственность. Я быстро взглянул на картину и закрыл глаза. Почему я это сделал, сначала не было ясно даже моему собственному восприятию. Но пока мои веки оставались закрытыми, я перебирал в уме причину, по которой я их закрыл. Это было импульсивное движение, чтобы выиграть время для размышлений, убедиться, что мое зрение не обмануло меня, успокоить и подчинить свою фантазию для более трезвого и более уверенного взгляда. Через несколько мгновений я снова пристально посмотрел на картину.

В том, что я теперь правильно видел, я не мог и не сомневался; ибо первые вспышки свечей на этом полотне, казалось, рассеяли мечтательное оцепенение, охватившее мои чувства, и сразу же вернули меня к бодрствующей жизни.

На портрете, как я уже сказал, была портрет молодой девушки. Это были просто голова и плечи, выполненные в так называемой манере виньетки; многое в стиле любимых голов Салли. Руки, грудь и даже кончики светлых волос незаметно сливались в смутную, но глубокую тень, составлявшую фон всего. Овальная рама была богато позолочена и украшена филигранью в мавританском стиле. Как произведение искусства ничто не могло быть более восхитительным, чем сама картина. Но не могло быть ни исполнения работы, ни бессмертной красоты лица, которое так внезапно и так страстно тронуло меня. Менее всего могло быть то, что моя фантазия, вырвавшаяся из полудремы, приняла голову за голову живого человека. Я сразу увидел, что особенности рисунка, виньетирования и кадра должны были мгновенно рассеять такую ​​мысль — должны были воспрепятствовать даже минутному ее развлечению. Серьезно размышляя над этими вопросами, я оставался, может быть, около часа, полусидя, полулежа, не сводя глаз с портрета. Наконец, удовлетворившись истинным секретом его действия, я снова упал в постель. Я нашел очарование картины в абсолютной правдоподобии выражения, которое сначала поразило меня, а затем смутило, покорило и ужаснуло меня. С глубоким и благоговейным трепетом я поставил канделябр на прежнее место. Таким образом, причина моего глубокого волнения была скрыта от глаз, и я жадно искал том, в котором обсуждались картины и их истории. Обратившись к числу, обозначавшему овальный портрет, я прочитал следующие туманные и причудливые слова: 9.0003

«Она была девица редчайшей красоты и не более прекрасна, чем полна ликования. И злой был час, когда она увидела, и полюбила, и вышла замуж за художника. Он, страстный, прилежный, строгий и уже имеющий невесту в его Искусстве; она дева редкостной красоты, и не более прекрасная, чем полная ликования, полная света и улыбок, и резвая, как молодой олененок, любящая и лелеющая все вещи, ненавидящая только Искусство, которое было ее соперником, страшась только поддон, кисти и другие неудобные инструменты, которые лишили ее лица возлюбленного. Таким образом, этой даме было ужасно слышать, как художник говорил о своем желании излить в поднос даже свою молодую невесту. Но она была смиренной и послушной и села. смиренно много недель в темной высокой башне-камере, где свет падал на бледный холст только сверху, а он, живописец, славился своей работой, которая шла из часа в час и изо дня в день. И он был страстным, и диким, и капризным человеком, который заблудился в р каждый; чтобы он не увидел, что свет, так призрачно павший в этой одинокой башенке, иссушил здоровье и дух его невесты, которая явно тосковала по всем, кроме него. И все же она безропотно улыбалась и продолжала улыбаться, потому что видела, что живописец (имевший высокую известность) с пылким и пламенным удовольствием работал над своей задачей и трудился день и ночь, чтобы изобразить ее, которая так любила его, но с каждым днем ​​становилась все больше и больше. унылый и слабый. И в самом деле, некоторые, видевшие портрет, говорили о его сходстве в тишине, как о великом чуде и доказательстве не столько силы художника, сколько его глубокой любви к той, которую он так превосходно изобразил. Но в конце концов, когда работа подошла к концу, в башню никого не пустили; ибо художник обезумел от пыла своей работы и отвел глаза от холста только для того, чтобы рассмотреть лицо своей жены. И он не хотел видеть, что краски, которые он наносил на полотно, исходили от щек той, что сидела рядом с ним. И когда миновало много недель, и ничего не оставалось делать, кроме одной кисти для рта и одного оттенка для глаз, дух этой дамы снова вспыхнул, как пламя в патроне лампы. А потом кисть дали, а потом краску поставили; и на мгновение художник остановился перед работой, которую он создал; но в следующий раз, пока он еще смотрел, он задрожал, сильно побледнел, оцепенел и закричал громким голосом: «Это действительно сама Жизнь!» вдруг повернулся к своей возлюбленной: — Она умерла!

Портрет: рассказ, вдохновленный Хокни | Блог

Помощник проводил Вайолет в студию после того, как они были представлены друг другу. Вайолет стояла в центре комнаты и с любопытством оглядывалась по сторонам. Затем она обратила внимание на Джеймса, ассистента, который пытался вовлечь ее в разговор и наблюдал, как она готовит материал для сеанса. Из соседней гостиной, где мать представила дочь художнику и попрощалась, донесся смех. Вайолет крепче сжала свой серый блокнот, и ее глаза потемнели. Джеймс указал на стул, где она будет позировать, и Вайолет начала пробовать разные позы, тайно наблюдая за движениями Джеймса. Джеймс поставил на мольберт натянутый холст и, с того места, где вскоре должен был стоять художник, посмотрел на Вайолет. Он заметил невинную улыбку, уверенную осанку и глубокое внимание, которое она уделяла проверке каждой позы. Он наблюдал, как на нее падали лучи утреннего солнца, отчего блестели ее медово-каштановые локоны. Он был очарован ангельской аурой ребенка. Вайолет шевельнула лацканом своего розового платья, как будто он ее уже беспокоил; она могла сказать, что это будет жаркий день. Джеймс вернулся к своей задаче и взял несколько угольных палочек из шкафа из дерева и стекла, стоявшего в глубине комнаты. Он вернулся к мольберту и оставил их рядом с ним на большом дубовом столе, где в упорядоченном порядке были разложены кисти, краски и инструменты.

«Извините», — сказала Вайолет Джеймсу. — Можно мне стакан воды?
«Конечно, я достану тебе одну».
«Со льдом, пожалуйста».

Как только Джеймс вышел из комнаты, Вайолет схватила угольные палочки. Она подошла прямо к креслу, которое стояло рядом со столом, и положила палочки под подушку сиденья. Неожиданный шум болтовни и смеха заставил Вайолет замереть. Она прислушалась: болтовня продолжалась где-то в другом месте и медленно затихала. Затем она прыгнула к шкафу и поспешно осмотрела его. Ключ был в замке двери; она повернула ключ и взяла его. Вайолет услышала шаги из коридора и бросилась к креслу. Джеймс вернулся в комнату и увидел Вайолет там, где он ее оставил.

«Спасибо, очень хотелось пить», — с улыбкой сказала Вайолет.

Джеймс подошел к Вайолет, и она встала со стула. Одной рукой она схватила стакан, а другой сунула ключ от шкафа в карман блейзера помощника. Через мгновение в комнату вошел морщинистый артист, напевая La donna è mobile , и Джеймс начал двигать руками, изображая дирижера. Все рассмеялись.

«Эй, девочка, ты готова?» Вайолет кивнула. «Я знаю, что это может быть немного утомительно, поэтому, пожалуйста, выберите удобную для вас позу».

Джеймс увидел, что сеанс вот-вот начнется, и ушел. Художник сначала внимательно осмотрел Вайолет, а затем машинально протянул руку в сторону, чтобы дотянуться до угольных палочек, которыми он всегда рисовал свои портреты. Он нашел поверхность стола и провел по ней рукой: но там ничего не было. Теперь он посмотрел на стол и не увидел следов угля. Он нахмурился, и из его горла вырвался тихий гортанный звук. Он подошел к шкафу и попытался открыть его двери, но вскоре понял, что он заперт. Вайолет заметила искаженное лицо художника.

«Что-то не так?»
«Все в порядке. Просто Джеймс обычно оставляет материал для меня готовым». Он сделал паузу на мгновение, а затем продолжил: «И этот шкаф всегда имеет ключ в замке. Это очень странно».
«Может быть, он упал, когда он закрывал двери. Позвольте мне помочь вам найти его».

Вайолет поспешила к шкафу и на четвереньках пошла его обыскивать. Тем временем художник позвал Джеймса, и тот тут же появился, прислонившись к дверному косяку.

«Ты взял ключ от замка?»
Джеймс выглядел озадаченным. «Двери заперты», — добавил артист, указывая на шкаф. «Это невозможно. Должно быть, упал. И я тоже не помню, чтобы запирал шкаф, но… Прозвенел дверной звонок. «Это плохой момент; мы никого не ждем. Я скоро вернусь».

Джеймс ушел, а художник начал искать и на полу, у него на лбу выступили капли пота. «Я должен извиниться, такого никогда не было. Звучит как оправдание, но я серьезно».
— Не волнуйся, у нас есть время, — улыбаясь, сказала Вайолет.

Джеймс вернулся быстрыми шагами, раздраженно размахивая руками. «Это ее мать. Она не может найти ключ от машины, поэтому не может уйти. Она говорит, что это происходит с ней не в первый раз; она уверена, что в конце концов он появится, , как всегда . Ее попросили обыскать комнаты, в которых она находилась.

Художник увидел мимолетную озорную улыбку на обычно чистом лице Вайолет, и его глаза заискрились. Он кивнул: «Все в порядке, иди помоги ей найти ключ. Не беспокойся о нас, Джеймс, у нас все хорошо. Вайолет, почему бы тебе не сесть на стул?

Художник подошел к окнам и открыл их; прохладный ветерок вошел и освежил комнату. Художник глубоко вдохнул, а затем подтащил кресло к Вайолет, которая уже сидела с блокнотом на коленях. Глаза художника встретились с глазами Вайолет.

«Что ты здесь делаешь, дорогой?»
«Я пришел написать ваш портрет».
Художник усмехнулся: «Как же так?»
«Я пишу в школьном дневнике. Обычно я пишу рассказы, но вы знамениты, поэтому я напишу ваш портрет: Портрет художника в пожилом возрасте , что-то в этом роде. Это может даже принести мне награду или что-то в этом роде».
«Понятно. Итак, вы любите писать, не хотели бы вы стать писателем?»
«Нет, я не хочу голодать. Моя мама говорит, что почти все писатели голодают, как и ее подруга. Я хотел бы быть одним из немногих, кто этого не делает, но я не хочу рисковать».
Художник от души рассмеялся. «Давай же девчонка! Я не думаю, что тебе стоит беспокоиться о голодной смерти, твой отец…
— Ты не понимаешь, — перебила Вайолет, — мне не нужны его деньги. Чтобы позаботиться о нем, нужно отнять у вас жизнь; Лучше бы у меня была семья, дом и время».

Художник на мгновение замолчал, и лицо его стало серьезным.
«А теперь, Вайолет, почему ты здесь?»
Вайолет опустила глаза.
«Моя мама хочет повесить меня в своей новой гостиной».
«Зачем ей делать что-то подобное?»
«Потому что я ее питомец. Разве ты не видишь, какое смешное платье она заставила меня надеть? Она только хочет показать меня».
«Ну, к счастью, она не заметила твоих колготок с бабочками».
«Она не увидит ничего, чего нет на поверхности».
«Что ты имеешь в виду?»
«Ничего. Я ничего не имею в виду.

Вайолет дрожала и смотрела вниз. Она глубоко вздохнула и почувствовала, как ветерок развевает ее волосы, охлаждая лицо.

«Знаете, с тех пор, как они развелись и отправили меня в ту школу-интернат в Англии, они видят меня по пять недель в году. Эта неделя одна из таких, и что она делает? Она везет меня сюда, чтобы заключить в этом кресле. Потом она повесит меня на свою стену, и меня отправят к папе, где бы он ни был, потому что я уже год не был в нашем доме в Цюрихе. Мы всегда в отелях где-нибудь с его новой женой. Если бы у меня была хотя бы сестра… даже брата бы хватило.

Художник наклонился корпусом вперед и положил руку на колено Вайолет.

«Вайолет, я не буду тебя рисовать, если ты не захочешь. Я поговорю с твоей мамой и скажу, что не могу взяться за эту работу; Уверяю вас, она никогда не узнает, что это решение имеет какое-то отношение к вам. Живопись для меня — это не только деньги». Он сделал паузу на мгновение: «Тем не менее, я думаю, что могу помочь вам, но вам придется довериться мне. А в обмен на ваше время я отвечу на столько вопросов, сколько вам нужно для вашего произведения».

Вайолет немного подумала и, наконец, согласилась позировать.

«Отлично», — с ухмылкой сказал художник. «Теперь нам нужно только найти мои угольные палочки. У тебя есть идеи, где они могут быть?
Вайолет застенчиво улыбнулась. — Ты сидишь на них.
«О!» — весело сказал художник, вставая. Он поднял подушку сиденья и взял угольные палочки. «Вот они!»

Джеймс вошел в комнату.

«Ее мать нашла ключ между подушками дивана, он, должно быть, упал, когда она там сидела… Она вернется позже, чтобы забрать ее». Он откашлялся и медленно поднял руку с ключом от шкафа. «Я нашел ключ от шкафа в кармане. Я, должно быть, взял его, не заметив; может быть, я отвлекся, я действительно не знаю. Мои извинения.»
Художник подмигнул Вайолет, и они улыбнулись друг другу.
«Тогда тайна раскрыта!» сказал художник.

Наконец-то начался первый сеанс портретов, который продолжался без перерыва целую неделю. В последний день художник и Вайолет внесли последние штрихи в свои портреты.

«Теперь я закончил», — сказал художник. — Ты тоже закончил со своим?
«Я. Хочешь это увидеть?»

Вайолет протянула художнику свой серый блокнот. Затем она села перед его портретом, открывая себя чужими глазами. Художник выжидающе посмотрел на нее, а Вайолет улыбнулась и кивнула.

«Стоило ли мне доверять?»
«Думаю, был, посмотрим».

Художник прочитал рассказ Вайолет о нем и очень растрогался, прочитав последние строчки. Он привык к типичному хвалебному жаргону критиков, но это было личное. Вайолет писала: «Майкл Поллен не только непревзойденный мастер кисти, но и редкий слушатель: он слушает телом, ушами и глазами. Я никогда не забуду тот опыт, когда меня нарисовал мистер Поллен, потому что он первый человек, который действительно меня увидел».

Когда приехала мать Вайолет, художник приветствовал ее в мастерской. Она вошла, весело бормоча, шагая быстрыми шажками, взволнованная тем, что ее маленький ангел навсегда запечатлен на холсте. Она перевела взгляд на готовый портрет, и ее радость начала улетучиваться, а секунды тикали, уступая место напряженному лицу.

— Не понимаю, — пробормотала мать Вайолет, повернув голову к художнику, — это не похоже на мою дочь. Это не то, чего я ожидал».
«Мне жаль, что вы разочарованы, но именно так я вижу вашу дочь».
Мать Вайолет повысила тон. «Тогда вы должны видеть ее неправильно! Она всегда счастлива и такая независимая и уверенная в себе! Тебе стоило потрудиться познакомиться с ней! Здесь она выглядит такой уязвимой, такой испуганной, такой серьезной. Почему ты сделал это с ней?
«Я не нарисовал ничего, чего бы я не чувствовал», — ответил художник. «Мы провели вместе много часов на этой неделе, и будьте уверены, у меня было достаточно времени, чтобы хорошенько разглядеть, кто она такая. я художник; Я рисую то, что вижу, и такой я ее вижу».
«Но ради бога, посмотри на нее!»

Она повернулась к дочери. «Фиолетовый.»
Она посмотрела вниз и ничего не сказала.