10 философских понятий, которые должны быть знакомы каждому — T&P

Философия часто кажется слишком отвлеченной наукой — но большинство вопросов, которыми мы задаемся, размышляя о себе и окружающем мире, были сформулированы еще Платоном, Декартом, Кантом и их коллегами. Пользователи сайта Quora составили список философских идей, которые полезно знать любому думающему человеку, вне зависимости от его интересов и специальности. «Теории и практики» выбрали из него 10 важных пунктов.

Теория идей Платона

Платон был первым, кто отделил «мир вещей» от «мира идей». Идея (эйдос) по Платону — это исток вещи, ее прообраз, лежащий в основе конкретного предмета. Присутствующая в нашем сознании, к примеру, «идея стола» может либо совпасть с конкретным столом в действительности, либо не совпасть, но «идея стола» и «конкретный стол» по прежнему продолжат существовать в сознании раздельно. Яркой иллюстрацией разделения мира на идейный мир и мир предметный является знаменитый платоновский миф о пещере, в которой люди видят не предметы и других людей, а только их тени на стене пещеры. Пещера для Платона является аллегорией нашего мира, где люди живут, полагая, что тени на стенах пещер — единственный способ познания реальности. Однако на деле тени — всего лишь иллюзия, но иллюзия, из-за которой человек не в состоянии отказаться из-за своей неспособности поставить критический вопрос о существовании реальности и перебороть свое «ложное сознание». Развивая платоновские идеи, философы более позднего времени дошли до концепции трансцендентного и «вещи-в-себе».

Интроспекция

Интроспекция (от лат. introspecto — смотрю внутрь) — способ самопознания, в ходе которого человек наблюдает за своей внутренней реакцией на события внешнего мира. Интроспекция — это фундаментальная потребность человека, позволяющая ему тщательно изучать самого себя, объяснять себе, почему он верит в то, во что верит, и есть ли возможность того, что его вера ошибочна. Основоположником метода считается британский педагог и философ Джон Локк, который, опираясь на идеи Рене Декарта, указал, что существует лишь два прямых источника всех знаний: объекты внешнего мира и разум человека. В связи с этим все значимые психологические факты сознания открыты для изучения только самому субъекту познания — вполне может быть, что «синий цвет» для одного человека — совсем не то же самое, что «синий цвет» для другого.

Метод интроспекции помогает отслеживать стадии мышления, расчленяя чувства на элементы и предоставляя полную картину взаимосвязи мыслей и действий. Интроспекция учит мыслить абстрактнее и шире, к примеру воспринимать «большое красное яблоко», как «ощущение красного, сменяющееся впечатлением круглого, одновременно с которым возникает легкое щекотание в языке, по-видимому, след вкусового ощущения». Но не стоит слишком углубляться в интроспекцию — чрезмерная сосредоточенность на отслеживании собственных впечатлений притупляет восприятие реальности.

Солипсизм

Солипсизм (от лат. solus — «единственный» и ipse — «сам») — философская концепция, по которой человек признает в качестве единственной существующей и всегда доступной для его вмешательства реальности лишь собственный разум. «Нет бога, нет вселенной, нет жизни, нет человечества, нет рая, нет ада. Все это только сон, замысловатый дурацкий сон. Нет ничего, кроме тебя. А ты только мысль, блуждающая мысль, бесцельная мысль, бездомная мысль, потерявшаяся в вечном пространстве» — так формулирует основной посыл солипсизма Марк Твен в своем рассказе «Таинственный незнакомец». Эту же идею, в целом, иллюстрируют киноленты «Господин Никто», «Начало» и «Матрица».

Логическое обоснование солипсизма — то, что человеку доступно лишь его восприятие действительности и его мысли, тогда как весь внешний мир находится за гранью достоверности. Существование вещей для человека всегда будет лишь предметом веры, не более, так как если кто-то потребует доказательств их существования, человек не сможет их предоставить. Иначе говоря, ни один человек не может быть уверен в существовании чего-либо вне его сознания. Солипсизм — это не столько сомнение в существовании реальности, сколько признание первичности роли собственного разума. Концепт солипсизма либо необходимо усвоить таковым, какой он есть, либо принять «солипсизм наоборот», то есть дать себе рациональное объяснение относительного внешнего мира и обосновать для самого себя, почему этот внешний мир все же существует.

Теодицея

Если мир создан по какому-то высшему замыслу, почему в нем столько абсурда и страдания? Большинство верующих рано или поздно начинают задаваться этим вопросом. На помощь отчаявшимся приходит теодицея (от греч. θεός, «бог, божество» + греч. δίκη, «право, справедливость») — религиозно-философская концепция, согласно которой Бог безоговорочно признается абсолютным добром, с которого снимается любая ответственность за наличие зла в мире. Это учение было создано Лейбницем для того, чтобы условно «оправдать» Бога. Главный вопрос этой концепции: «почему Бог не желает избавить мир от несчастий?» Варианты ответов свелись к четырем: либо бог хочет избавить мир от зла, но не может, либо может, но не хочет, либо не может и не хочет, либо и может, и хочет. Первые три варианта не соотносятся с представлением о Боге как Абсолюте, а последний вариант не объясняет наличие зла в мире.

Проблема теодицеи возникает в любой монотеистической религии, где ответственность за зло в мире теоретически должна была бы возлагаться на Бога. На практике же возложение ответственности на Бога не представляется возможным, так как Бог признается религиями своеобразным Идеалом, имеющим право на презумпцию невиновности. Одной из основных идей теодицеи является идея, что мир, сотворенный Богом, априори есть самый лучший из всех возможных миров, а, значит, и в нем собрано лишь самое лучшее, и наличие зла в этом мире рассматривается лишь как последствие необходимости в этическом разнообразии. Признавать теодицею или нет — личное дело каждого, но изучить эту концепцию, безусловно, стоит.

Моральный релятивизм

Жизнь была бы гораздо проще, если бы добро и зло были фиксированными, абсолютными понятиями — но часто мы сталкиваемся с тем, что то, что является добром в одной ситуации, может оказаться злом в другой. Становясь менее категоричными относительно того, что такое хорошо и что такое плохо, мы приближаемся к моральному релятивизму — этическому принципу, отрицающему дихотомическое разделение понятий «добро» и «зло» и не признающему наличие обязательных нравственных норм и категорий. Моральный релятивизм, в отличие от морального абсолютизма, не считает, что существуют абсолютные универсальные моральные стандарты и принципы. Не мораль главенствует над ситуацией, а ситуация над моралью, то есть важен не просто факт какого-то действия, а его контекст.

Философская доктрина «вседозволенности» признает за каждым индивидом право на формирование собственной системы ценностей и собственного представления о категориях добра и зла и позволяет утверждать, что мораль, в сущности, понятие относительное. Вопрос в том, до чего додумается конкретный человек, взяв на вооружение такую концепцию, — знаменитый девиз Раскольникова, «тварь я дрожащая, или право имею?» тоже вырос из идеи морального релятивизма.

Трактовать эту идею можно по-разному — «от ничего святого» до «не стоит слепо вгонять жизнь в узкие рамки». В любом случае спектр вопросов, которые ставит моральный релятивизм, — полезное упражнение для ума и хорошая проверка любых убеждений.

Категорический императив

Золотое правило этики — «поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой» — звучит еще весомее, если сослаться на Иммануила Канта: это положение входит в его концепцию категорического императива. По этой этической концепции, человек должен поступать согласно той максиме, которая, по его мнению, могла бы стать всеобщим законом. Так же в рамках данной концепции Кант предлагает не рассматривать другого человека как средство, а относиться к нему как к конечной цели. Разумеется такой подход не избавит нас от ошибок, но решения становятся гораздо осознаннее, если думать, что каждый раз выбираешь не только за себя, но и за все человечество.

Детерминизм/индетерминизм

Размышляя о свободной воле, судьбе и предопределении, мы вступаем на поле детерминизма (лат. determinare — определять, ограничивать) — философского учения о предопределении, взаимосвязанности происходящего и о наличии у всего существующего единой причины. «Все предопределено. Все будет происходить по заданной схеме» — вот главный постулат детерминизма. Свободной воли, согласно этому учению, не существует, причем в разных трактовках детерминизма судьба человека зависит от различных факторов: либо она заранее определена Богом, либо обширной философски осмысляемой категорией «природа».

В рамках учения детерминизма никакие события не считаются случайными, а являются последствием заранее предрешенной, но неизвестной человеку цепочки событий. Детерминизм исключает веру в свободу воли, при которой вся ответственность за поступки ложится на самого человека, и заставляет личность целиком вверить свою судьбу причинности, закономерности и всевластию внешнего мира. Удобная, в общем-то, концепция — для тех, кто не хочет брать на себя ответственность за собственную жизнь. А тем, кому в рамках детерминизма слишком тесно, стоит изучить аргументы противоположной концепции — индетерминизма.

Cogito ergo sum

«Я мыслю, следовательно, я существую» — философский концепт рационалиста Рене Декарта и хорошая опора для сомневающихся во всем. Эта формула возникла при попытках найти первичную, бесспорную и абсолютную истину, на базе которой можно построить философскую концепцию абсолютного знания. Декарт ставил под сомнение все: внешний мир, свои чувства, Бога, общественное мнение. Единственное, что не удалось поставить под сомнение, — это собственное существование, так как сам процесс сомнения в собственном существовании, являлся доказательством этого существования. Отсюда появилась формула: «Я сомневаюсь, значит, мыслю; я мыслю, значит, существую», преобразившаяся в «Я мыслю, следовательно, я существую» — эта фраза стала метафизической основой философии Нового времени. Она провозгласила главенствующее положение Субъекта, вокруг которого и стало возможным выстроить достоверное познание.

Смерть Бога по Ницше

«Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое святое и могущественное Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами — кто смоет с нас эту кровь?». Тезис «Бог мертв» Ницше провозглашал, подразумевая не смерть Бога в буквальном смысле — он имел в виду, что в традиционном обществе существование Бога было фактом, он находился в единой реальности с людьми, но в эпоху модерна он перестал быть частью внешней реальности, став скорее внутренней идеей. Это вызвало кризис системы ценностей, которая раньше базировалась на христианском мировоззрении. А значит, настало время пересмотреть эту систему — собственно, этим и занимается философия и культура постмодерна.

Экзистенциальный кризис

Экзистенциальный кризис стал следствием описанного выше крушения традиционной системы ценностей — он порожден мыслью о том, что человеческое существование не имеет ни заранее заданного предназначения, ни объективного смысла. Это противоречит нашей глубочайшей потребности верить в то, что человеческая жизнь имеет ценность. Но отсутствие исходного смысла не означает потери смысла вообще — согласно концепции экзистенциализма, ценность жизни проявляется именно в том, как человек сам себя осуществляет, в сделанных им выборах и совершенных поступках.

История понятия «идея» — Идеалистический подход к истории

История понятия «идея»
Идея, как понятие, отражающее некую реальность, объективную или субъективную было введено в философский обиход древними греками. В разное время, в зависимости от господствующего мировоззрения термин «идея» наполнялся различным содержанием.
У Платона идеи – не мысли, они отделены от человека и имеют самостоятельное существование в особом надфизическом мире – Гиперурании. Человек может только познавать идеи, но не порождать их. Идеи объективны по отношению к человеку и открыты понимающему уму и только ему. Демиург создает этот мир в соответствии с идеей, которая служит ему образцом и моделью.
Платоновская идея, как нечто такое, что существует вне вещи, определяя ее, впоследствии трансформировалась с одной стороны во всеобщую идею (гегелевский абсолютный дух), являющуюся сущностью мира, и определяющую процесс его развития – это направление объективного идеализма. И идея, как человеческая мысль, в которой отражается с той или иной степенью достоверности внешний вещный объективный мир. Это развитие платоновской идеи получило название субъективного идеализма.
Объективный идеализм, в том числе и платоновский предполагает независимое от человеческого сознания существование идей. В этом его принципиальное отличие от идеализма субъективного, который признает существование идей только в человеческом сознании.
В христианской концепции Бог и носитель и создатель идеи. Для того, чтобы поместить идеи в сознание человека требовалось новое мировоззрение. Антропоцентризм и рационализм эпохи Возрождения создал условия для переноса идей от бога к человеку.
В Новое время идеи – это продукт сознания, те единицы, которыми оно оперирует. Локк и Декарт воспользовались термином «идея», но влили в него новое содержание, теперь идея стала обозначать в человеческом сознании сущность вещей, которые существуют вне людей. Смысл трансформации, которую произвели философы Нового времени заключается в том, что они переместили идею из заоблачной Гиперурании в сознание человека. Если для Платона идеи – это модель, образец, истинное содержание вещи, по которой эта вещь и создана Демиургом, то для Декарта и Локка идея – это отражение сущности вещи в сознании человека. Отсюда и понятие истины, как соответствия идеи, содержащейся в сознании человека той вещи, сущностью которой она является. Для Платона истина – это соответствие той идее, в соответствии с которой Демиургом создана вещь, причем эта идея существует вне человеческого сознания.
Декарт первым отождествил идею с человеческой мыслью, под которой понимал «все то, что делает нас рассудительными». Важнейшим этапом по превращению идей в человеческие мысли является творчество Локка. Он отказывается от концепции врожденных идей и твердо становится на позиции получения их только из опыта. Локк ограничивает творчество человеческого разума простой комбинацией идей, полученных эмпирическим путем. Поэтому принимая в целом концепцию Локка идей, как человеческой мысли, идеалистический подход дополняет ее важным пунктом о творческом характере человеческого мышления. Ведь человеческое сознание создает такие объекты, которых нет природе, например, общество, государство, экономика, религия, миф, символ и пр. Социум – это субъективно-объективная реальность, новый вид субстанции, которой определенно нет в природе, и которая не сводится ни к материи, ни к сознанию. Для создания принципиально новой реальности недостаточно только комбинации простых идей.
По Беркли сознанию даны только идеи, и весь мир сводится именно к ним. Поскольку объекты вне нас не могут быть причинами наших идей, то они вызываются в нашей душе, в нашем уме Богом. Без Бога, вне христианского религиозного мировоззрения субъективный идеализм существовать не может.
Идея у Канта выступает в форме знания, сущест¬вующего до познания, в форме идеальной сущности, а не реального существования, как было у Платона. Как и у Платона кантовские идеи не находят предметного аналога в объективной реальности. С помощью идей разум как бы пытается выйти за пределы опыта. Трансцендентальная идея есть идеал знания, не во¬площаемый полностью.
Гегелевское понимание идеи как целостности, всеобщ¬ности, несомненно, связано с платоновской идеей, хотя конечно и значительно отличается от нее, поскольку она разработана в рамках позднего христианского мировоззрения с одной стороны, и просвещенческого рационализма с другой. Гегелевская идея в отличие от платоновской является саморазвивающейся под влиянием собственных противоречий, поэтому Гегель приписывает абсолютному мышлению самодвижение и саморазвитие. В истории абсолютный дух действует через дух субъективный –индивидуальное сознание, которое формируется в рамках абсолют¬ного духа и лишь при его участии он способен к разви¬тию. При этом именно субъективный дух является активным началом в объективном мире, поэтому вне человека нет исторической деятельности. Такой подход возможен только в рамках религиозного мировоззрения.
В XX вв. принципиально новых основополагающих понятий «идея» представителями идеализма выдвинуто не было и формально это философское течение продолжало делиться на объективный и субъективный идеализм. При этом сторонники и того и другого старались избегать самого употребления термина идеализм.
В идеалистическом подходе к истории, идеи – это именно человеческие мысли. Они плод человеческого сознания и основа исторического действия. Идеи, будучи творчеством человека, являются причиной изменений, вносимых человеком в мир, поэтому именно они являются причиной и основанием истории.
В идеалистическом подходе «Гиперурания» – это сознание человека. Идеи могут существовать только в нем и нигде более. Хотя они и могут находится вне сознания, например, в виде текста, но актуализируются идеи только в человеческом сознании.
Таким образом, идея «идеи» за два тысячелетия трансформировалась в процессе приспособления этого понятия к меняющемуся мировоззрению. В философии она породила мощное и плодотворное течение – идеализм, существующий до сих пор.

Идея | Определение и история

Рафаэль: деталь из Афинской школы

Посмотреть все СМИ

Ключевые люди:

Сократ Аристотель Джон Локк Дэвид Хьюм Филон Иудей

Похожие темы:

врожденная идея абстракция обобщение концепция идея спасения

Просмотреть весь связанный контент →

идея , активный, определяющий принцип вещи. Это слово, пришедшее в английский язык от греческого eidos , какое-то время чаще всего употреблялось грубо в том техническом смысле, который придал ему Платон в своей теории форм. К 17 веку оно стало использоваться более или менее в его современном значении «мысли», «концепции», «веры», «намерения» или «плана».

В 17-м и 18-м веках слово «идея» очень широко использовалось как технический термин философии, не в его платоновском значении, а в различных смыслах, в основном восходящих к Джону Локку, некоторые из которых были получены его от Рене Декарта. В его

Эссе о человеческом разумении , Локк вводит его сначала как «тот термин, который, я думаю, лучше всего служит для обозначения того, что является объектом понимания, когда человек думает», а затем как обозначающий «непосредственный объект восприятия, мысль или понимание». Это расплывчатое употребление приводит его к серьезным затруднениям. Во-первых, он считает, что идеи находятся «в уме»; так что, если говорят, что идеи являются объектами восприятия, он сталкивается с проблемой объяснения того, как восприятие может привести к познанию «внешнего» мира. Во-вторых, он упускает из виду важные аспекты, в которых мышление и рассудок следует отличать от восприятия: он действительно говорит так, как будто мышление и рассудок действительно суть формы восприятия или как будто все три в равной степени состоят в «обладании идеями».

More From Britannica

Джон Локк: Теория идей

Джордж Беркли сохранил слово «идея», для которого он иногда использовал как синоним «ощущение», для обозначения объектов восприятия. Он придерживался точки зрения, что идеи находятся «в уме», и стремился обойти проблему, которую не удалось решить Локку, — проблему основания познания материального мира на восприятии зависимых от разума идей, — отказываясь проводить какое-либо различие между идеями и материальными объектами. Материальные объекты, считал он, представляют собой «наборы» идей и, следовательно, тоже могут существовать «только в уме».

Дэвид Юм ввел различие между идеями и впечатлениями — последний термин предназначался для обозначения «всех наших ощущений, страстей и эмоций», а первый — «слабых их образов в мышлении и рассуждениях».

При этом, однако, он не сильно улучшил Локка: он по-прежнему считал, что объекты восприятия находятся «в уме», и по большей части сохранял в своем описании мышления фатально вводящую в заблуждение аналогию с восприятием. Один из первых критиков, Томас Рид, утверждал, что большинство недоумений, в которых запутались Локк, Беркли и Юм, возникло из-за первоначальной путаницы в использовании слова «идея», за которую Рид считал Декарта в конечном счете ответственным. Несмотря на то, что вряд ли будет адекватно сводить все трудности к этому одному источнику, можно сказать, что использование ими термина «идея» требует очень тщательного и критического изучения, если их проблемы должны быть решены или хотя бы правильно поняты.

Редакторы Британской энциклопедии Эта статья была недавно отредактирована и обновлена ​​Брайаном Дуиньяном.

метафизика — Время просто идея?

Этот вопрос является предметом обширного философского исследования, включающего идеалистические взгляды, реалистические взгляды и все, что между ними.

Поскольку Кант был упомянут другими пользователями, а ваш вопрос касается идеалистического взгляда, я решил испытать судьбу, попытавшись резюмировать «идеалистическую» позицию Канта — по крайней мере, это будет мне полезно.

Для Канта пространство и время не «вещи сами по себе»; они являются «формами опыта». Это делается для того, чтобы различать то, что мы переживаем , и природу опыта , т. е. то, что мы находим в нашем опыте, и природу нашего опыта. Другими словами, мы не воспринимаем вещи во времени и пространстве , а скорее воспринимаем вещи в пространстве и времени . Обратите внимание на различие между существительным и наречием.

На данный момент для меня, вероятно, безопаснее продолжить, прямо процитировав профессионального философа Адриана Бардона:

Подобно Пармениду и Августину, Кант заключает, что сама реальность вневременна. Можно ли вообще мыслить такую ​​вещь (т. е. вневременную реальность)? Да и нет, сказал бы Кант. Его теория объясняет неизбежную неудачу воображения в этом отношении: поскольку этот способ переживания вещей является неотъемлемой частью нашей чувствительности, мы буквально не можем представить, чтобы вещи существовали иначе. И все же мы можем интеллектуально примириться с идеальностью времени. Таким образом, идеальность времени подобна математическому понятию бесконечности: мы не можем вообразить бесконечное (мы не можем вызвать в уме образ, скажем, бесконечного числа яблок), но мы можем понять, что оно означает. Кант считает, что вневременная реальность — это то, что мы можем понять абстрактно, даже если это никогда не может иметь для нас практического значения.

Как отмечает Бардон, Кант подвергся резкой критике за эту точку зрения.

Бардон резюмирует позицию Канта следующим образом:

Точно так же, как пространство и время суть формы чувственности, понятия субстанции и причины суть не что иное, как правила организации переживаний во времени и пространстве. Идея временной последовательности изначально присутствует в нашей когнитивной структуре через набор организующих принципов. Мышление в терминах временной последовательности переживаний зависит от соотнесения этих переживаний с последовательностями событий вне нас; и мы можем сделать это только потому, что у нас уже есть определенная встроенная схема для интерпретации наших сенсорных входов в этих терминах. Частью нашей врожденной схемы обработки информации является то, что мы интерпретируем наше восприятие, исходя из предположения, что имеем дело с миром устойчивых предметов и событий, связанных между собой причинно-следственными отношениями… Мы руководствуемся этой схемой, чтобы наложить шаблон на опыт. соответствует такому миру; эта схема включает в себя последовательность событий, происходящих в соответствии с причинно-следственными правилами. Вот как мы приходим к идее последовательности: это шаблон, соответствующий самой концепции объективности, которую мы сами накладываем на чувственные данные, чтобы заставить их рассказать связную историю.