Правление Александра I: историческая правда России от РВИО
ОСНОВНЫЕ СОБЫТИЯ ПРАВЛЕНИЯАлександр I стал российским императором в результате дворцового переворота и цареубийства 11 марта 1801 г.
В первые годы правления он полагал, что страна нуждается в коренных реформах и серьезном обновлении. Для проведения реформ он создал Негласный комитет для обсуждения проектов преобразований. Негласный комитет выдвигал идею ограничения самодержавия, но вначале решено было провести реформы в сфере управления. В 1802 г. началась реформа высших органов государственной власти, создан министерства, учрежден Комитет министров. В 1803 г. был издан указ о «вольных хлебопашцах», по которому помещики могли за выкуп отпускать своих крепостных на волю с земельными наделами. После обращения помещиков Прибалтики утвердил закон о полной отмене крепостного права в Эстляндии (1811 г.).
В 1809 году статс-секретарь императора М. Сперанский представил царю проект коренной реформы государственного управления – проект создания в России конституционной монархии.
В 1816–1822 гг. в России возникли дворянские тайные общества – «Союз спасения». Союз благоденствия Южное общество, Северное общество – с целью введения в России республиканской конституции или конституционной монархией. К концу своего царствования Александр I, испытывая давление со стороны дворян и опасаясь народных выступлений, отказался от всех либеральных идей и серьезных реформ.
В 1812 г. Россия испытала нашествие армии Наполеона, поражение которого завершилось вступлением русских войск в Париж. Во внешней политике России произошли кардинальные перемены. В отличие от Павла I, который поддерживал Наполеона, Александр, напротив, выступил против Франции, а с Англией возобновил торговые и политические отношения.
В 1801 г. Россия и Англия заключили антифранцузскую конвенцию «О взаимной дружбе», а потом, в 1804 г. Россия вступили в третью антифранцузскую коалицию. После поражения под Аустерлицем в 1805 г.
В 1804–1813 гг. Россия выиграла войну с Ираном, серьезно расширила и укрепила свои южные границы. В 1806–1812 гг. шла затяжного характера русско-турецкая война. В результате войны со Швецией в 1808–1809 гг. в состав России была включена Финляндия, позднее Польша (1814 г.).
В 1814 г. Россия принимала участие в работе Венского конгресса для решения вопросов послевоенного устройства Европы и в создании Священного союза для обеспечения мира в Европе, в который вошли Россия и почти все европейские страны.
Во время поездки по стране Александр I умер в городе Таганроге 19 ноября 1825 г.
НАЧАЛО ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСАНДРА I
С. Пушкин. Наступил короткий период просвещенного абсолютизма». Открывались университеты, лицеи, гимназии. Принимались меры к облегчению положения крестьян. Александр прекратил раздачу государственных крестьян во владение помещикам. В 1803 г . был принят указ о «вольных хлебопашцах». Согласно указу, помещик мог освободить своих крестьян, наделив их землей и получив с них выкуп. Но помещики не спешили воспользоваться этим указом. За время царствования Александра I было освобождено всего 47 тыс. душ мужского пола. Но идеи, заложенные в указе 1803 г., впоследствии легли в основание реформы 1861 г .В Негласном комитете было высказано предложение о запрещении продавать крепостных без земли. Торговля людьми осуществлялась в России в неприкрытых, циничных формах. Объявления о продаже крепостных печатались в газетах. На Макарьевской ярмарке их продавали наряду с прочим товаром, разлучали семьи. Иногда русский крестьянин, купленный на ярмарке, отправлялся в далекие восточные страны, где до конца своих дней жил на положении раба-чужестранца.
Александр I хотел пресечь подобные постыдные явления, но предложение о запрещении продавать крестьян без земли натолкнулось на упорное сопротивление высших сановников. Они считали, что это подрывает крепостное право. Не проявив настойчивости, молодой император отступил. Было запрещено только публиковать объявления о продаже людей.
К началу XIX в. административная система государства находилась в состоянии очевидного развала. Введенная Петром I коллегиальная форма центрального управления явно себя не оправдала. В коллегиях царила круговая безответственность, прикрывавшая взяточничество и казнокрадство. Местные власти, пользуясь слабостью центрального управления, творили беззакония.
На первых порах Александр I надеялся навести порядок и укрепить государство путем введения министерской системы центрального управления, основанной на принципе единоначалия. В 1802 г. вместо прежних 12 коллегий было создано 8 министерств: военное, морское, иностранных дел, внутренних дел, коммерции, финансов, народного просвещения и юстиции.
Эта мера укрепила центральное управление. Но решительной победы в борьбе с злоупотреблениями достигнуто не было. В новых министерствах поселились старые пороки. Разрастаясь, они поднимались до верхних этажей государственной власти. Александру были известны сенаторы, бравшие взятки. Желание изобличить их боролось в нем с опасением уронить престиж Сената. Становилось очевидно, что одними перестановками в бюрократической машине нельзя решить задачу создания такой системы государственной власти, которая активно содействовала бы развитию производительных сил страны, а не пожирала ее ресурсы. Требовался принципиально новый подход к решению задачи.
Боханов А.Н., Горинов М.М. История России с начала XVIII до конца XIX века, М., 2001
«РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»
Российской, русской политики в царствование Императора Александра I, можно сказать, не существует. Есть политика европейская (сто лет спустя сказали бы «пан-европейская»), есть политика вселенной – политика Священного Союза.
И есть «русская политика» иностранных кабинетов, использующих для своих корыстных целей Россию и ее Царя искусной работой доверенных лиц, имеющих на Государя неограниченное влияние (таковы, например, Поццо ди Борго и Мишо де Боретур – два удивительных генерал-адъютанта, заправлявших русской политикой, но за долговременное свое генерал-адъютантство не выучившихся ни одному русскому слову).
Здесь можно проследить четыре фазы:
Первая – эпоха преимущественно английского влияния. Это – «дней Александровых прекрасное начало». Молодой Государь непрочь помечтать в кругу интимных друзей о «прожектах конституции российской». Англия – идеал и покровительница всякого либерализма, в том числе русского. Во главе английского правительства Питт младший – великий сын великого отца, смертельный враг Франции вообще и Бонапарта в частности. Им пускается прекрасная идея освобождения Европы от тирании Наполеона (финансовую сторону Англия берет на себя). Результат – война с Францией, – вторая французская война.
.. Английской крови, правда, пролито немного, зато русская льется рекой при Аустерлице и Пултуске, Эйлау и Фридланде.
За Фридландом следует Тильзит, открывающий вторую эпоху – эпоху французского влияния. Гений Наполеона производит глубокое впечатление на Александра… Тильзитский банкет, георгиевские кресты на груди французских гренадер… Эрфуртское свидание – Император Запада, Император Востока… У России развязаны руки на Дунае, где она ведет войну с Турцией, Наполеон же получает свободу действий в Испании. Россия безоглядно присоединяется к континентальной системе, не обдумав всех последствий этого шага.
Наполеон отбыл в Испанию. В гениальной прусской голове Штейна созрел тем временем план освобождения Германии от ига Наполеона – план, основанный на русской крови… От Берлина до Петербурга ближе, чем от Мадрида до Петербурга. Прусское влияние начинает вытеснять французское. Штейн и Пфуль повели дело искусно, ловко представив русскому Императору все величие подвига «спасения царей и их народов».
Используя до конца слабые стороны Александра I – страсть к позе и мистицизм, – иностранные кабинеты тонкой лестью заставили его уверовать в свой мессианизм и через своих доверенных людей внушили ему идею Священного Союза, превратившегося затем в их искусных руках в Священный союз Европы против России. Современная тем печальным событиям гравюра изображает «клятву трех монархов на гробе Фридриха Великого в вечной дружбе».
Керсновский А. А. История русской армии (в 4 томах). М., 1992–1994
ВОЙНА 1812 И ЗАГРАНИЧНЫЙ ПОХОД РУССКОЙ АРМИИ
Из 650 тыс. солдат «Великой армии» Наполеона вернулись на родину, по одним данным, 30 тыс., по другим – 40 тыс. солдат. По существу, наполеоновская армия была не изгнана, а истреблена на бескрайних заснеженных просторах России. 21 декабря Кутузов доносил Александру: «Война закончена за полным истреблением неприятеля». 25 декабря был издан приуроченный к Рождеству Христову царский манифест, возвещавший об окончании войны. Россия оказалась единственной страной в Европе, способной не только противостоять наполеоновской агрессии, но и нанести ей сокрушительный удар.
Победа в Отечественной войне 1812 г. оказала огромное воздействие на все стороны социальной, политической и культурной жизни страны, способствовала росту национального самосознания, дала могучий толчок развитию передовой общественной мысли в России.
Но победоносное окончание Отечественной войны 1812 г. еще не означало, что России удалось покончить с агрессивными планами Наполеона. Сам он открыто заявлял о подготовке нового похода на Россию, лихорадочно сколачивал новую армию для кампании 1813 г.
Александр I принял решение упредить Наполеона и сразу же перенести военные действия за пределы страны.
Во исполнение его воли Кутузов в приказе по армии от 21 декабря 1812 г. писал: «Не останавливаясь среди героических подвигов, мы идем теперь далее. Пройдем границы и потщимся довершить поражение неприятеля на собственных полях его». И Александр и Кутузов с полным основанием рассчитывали на помощь со стороны покоренных Наполеоном народов, и их расчет оправдался.
1 января 1813 г. стотысячная русская армия под командованием Кутузова перешла Неман и вступила в пределы Польши. 16 февраля в Калише, где находилась ставка Александра I, был заключен между Россией и Пруссией наступательный и оборонительный союз. Пруссия брала на себя также обязательство снабжать на своей территории продовольствием русскую армию.
В начале марта русские войска заняли Берлин. К этому времени Наполеон сформировал 300-тысячную армию, из состава которой 160 тыс. солдат двинул против союзных войск. Тяжелой потерей для России была смерть Кутузова 16 апреля 1813 г. в силезском городе Бунцлау. Главнокомандующим русской армией Александр I назначил П.
Х. Витгенштейна. Его попытки вести свою, отличную от кутузовской стратегию привела к ряду неудач. Наполеон, нанеся в конце апреля – начале мая поражения русско-прусским войскам при Люцене и Бауцене, отбросил их к Одеру. Александр I заменил Витгенштейна на посту главнокомандующего союзными войсками Барклаем де Толли.
В июле – августе 1813 г. в антинаполеоновскую коалицию вступили Англия, Швеция и Австрия. В распоряжении коалиции оказалось до полумиллиона солдат, разделенных на три армии. Главнокомандующим над всеми армиями был назначен австрийский фельдмаршал Карл Шварценберг, а общее руководство ведением военных действий против Наполеона осуществлял совет трех монархов – Александра I, Франца I и Фридриха-Вильгельма III.
У Наполеона к началу августа 1813 г. насчитывалось уже 440 тыс. солдат, и 15 августа он одержал победу над войсками коалиции под Дрезденом. Лишь победа русских войск через три дня после Дрезденского сражения над корпусом наполеоновского генерала Д. Вандама под Кульмом предотвратила распад коалиции.
Решающее сражение в ходе кампании 1813 г. развернулось под Лейпцигом 4-7 октября. Это была «битва народов». В ней участвовало с обеих сторон более полумиллиона человек. Сражение завершилось победой союзных русско-прусско-австрийских войск.
После сражения под Лейпцигом союзники медленно продвигались к французской границе. За два с половиной месяца почти вся территория германских государств была освобождена от французских войск, за исключением некоторых крепостей, в которых французские гарнизоны упорно оборонялись до самого конца войны.
1 января 1814 г. союзные войска перешли Рейн и вступили на территорию Франции. К этому времени к антинаполеоновской коалиции присоединилась Дания. Союзные войска непрерывно пополнялись резервами, и к началу 1814 г. насчитывали уже до 900 тыс. солдат. За два зимних месяца 1814 г. Наполеон выиграл у них 12 сражений и два свел вничью. В лагере коалиции вновь возникли колебания. Союзники предложили Наполеону мир на условиях возвращения Франции к границам 1792 г.
Наполеон ответил отказом. На продолжении войны настаивал Александр I, стремившийся к свержению Наполеона с престола. Вместе с тем Александр I не хотел и восстановления на французском престоле Бурбонов: он предлагал оставить на престоле малолетнего сына Наполеона под регентством его матери Марии-Луизы. 10 марта Россия, Австрия, Пруссия и Англия заключили Шомонский трактат, по которому обязывались не вступать в сепаратные переговоры с Наполеоном о мире или перемирии. Трехкратное превосходство союзников в численности войск к концу марта 1814 г. привело к победоносному окончанию кампании. Одержав в начале марта победу в сражениях при Лаоне и Арси сюр Об, 100-тысячная группировка союзных войск двинулась на Париж, обороняемый 45-тысячным гарнизоном. 19 марта 1814 г. Париж капитулировал. Наполеон бросился освобождать столицу, но его маршалы отказались сражаться и заставили его 25 марта подписать отречение от престола. По мирному договору, подписанному 18 (30) мая 1814 г. в Париже, Франция возвращалась к границам 1792 г.
Наполеон и его династия лишались французского престола, на котором восстанавливались Бурбоны. Королем Франции стал Людовик XVIII, вернувшийся из России, где он пребывал в эмиграции.
История России с древнейших времен до 1861 года Н. Павленко, И. Андреев, В. Кобрин, В. Федоров. 3-е изд.. М., 2004
УВЕСЕЛЕНИЯ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВСКОЙ ЭПОХИ
Праздники династии были всенародными днями отдыха и гуляний, и каждый год весь Петербург, охваченный праздничным возбуждением, ждал 22 июля. За несколько дней до торжеств из города по Петергофской дороге устремлялись тысячи людей: знать в роскошных каретах, дворяне, горожане, простолюдины – кто в чем придется. Журнал 1820-х годов нам сообщает:
«На дрожках теснятся несколько человек и охотно переносят тряску и беспокойство; там, в чухонской фуре, помещается целое семейство с большими запасами провизии всякого рода, и все они терпеливо глотают густую пыль… Сверх того, по обеим сторонам дороги идут многие пешеходы, у которых охота и крепость ног пересиливает легкость кошелька; разносчики разных фруктов и ягод – и те спешат в Петергоф в надежде на барыш и водку. …Пристань представляет тоже оживленную картину, здесь тысячи народу теснятся и спешат попасть на пароход».
Петербуржцы проводили в Петергофе несколько дней – парки были распахнуты для всех. Десятки тысяч людей ночевали прямо на улицах. Теплая, короткая светлая ночь никому не казалась утомительной. Дворяне спали в своих каретах, мещане и крестьяне в повозках, сотни экипажей образовывали настоящие бивуаки. Всюду виднелись жующие лошади, спящие в самых живописных позах люди. Это были мирные полчища, все обстояло на редкость тихо и чинно, без привычного пьянства и мордобоя. После окончания праздника гости так же смирно уезжали в Петербург, жизнь входила в свою обычную колею до следующего лета…
Вечером, после обеда и танцев в Большом дворце начинался маскарад в Нижнем парке, куда допускали всех желающих. Петергофские парки к этому времени преображались: аллеи, фонтаны, каскады, как в XVIII веке, украшались тысячами зажженных плошек и разно цветных ламп. Всюду играли оркестры, толпы гостей в маскарадных костюмах гуляли по аллеям парка, расступаясь перед кавалькадами нарядных всадников и экипажами членов царской семьи.
С восшествием Александра Петербург особенно радостно встречал свое первое столетие. В мае 1803 года в столице шли непрерывные гуляния. Зрители видели в день рождения города, как несметное множество празднично одетого народа наполняло собою все аллеи Летнего сада… на Царицыном лугу стояли балаганы, качели и другие приспособления для всякого рода народных игр. Вечером Летний сад, главные здания на набережной, крепость и небольшой голландский домик Петра Великого… были великолепно иллюминированы. На Неве флотилия из небольших судов императорской эскадры, разубранная флагами, была также ярко освещена, и на палубе одного из этих судов виден был… так называемый «Дедушка русского флота» – ботик, с которого начался русский флот…
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
ЛЕГЕНДЫ И СЛУХИ О СМЕРТИ АЛЕКСАНДРА I
То, что произошло там, на юге, покрыто тайной. Официально известно, что Александр I умер 19 ноября 1825 года в Таганроге. Тело государя поспешно бальзамировали и повезли в Петербург. […] А примерно с 1836 года, уже при Николае I, по стране поползли слухи, что в народе живет некий мудрый старец Федор Кузьмич Кузмин, праведный, образованный и очень-очень похожий на покойного императора, хотя при этом вовсе не претендующий на самозванство. Он долго ходил по святым местам Руси, а потом осел в Сибири, где и умер в 1864 году. То, что старец не был простолюдином, было ясно всем, кто его видел.
Но дальше разгорелся яростный и неразрешимый спор: кто же он? Одни говорят, что это – некогда блестящий кавалергард Федор Уваров, который таинственно исчез из своего поместья. Другие же считают, что это и был сам император Александр. Конечно, среди последних немало сумасшедших и графоманов, но есть и люди серьезные. Они обращают внимание на множество странных фактов. Причина смерти 47-летнего императора, в общем-то, здорового, подвижного человека, до конца не понятна. Есть какая-то странная путаница в документах о кончине царя, и это заставило заподозрить, что бумаги составлены задним числом. Когда же тело доставили в столицу, то при вскрытии гроба все были поражены вскриком матери покойного, императрицы Марии Федоровны при виде темного, «как у мавра», лица Александра: «Это не мой сын!» Говорили о какой-то ошибке при бальзамировании. А может быть, как утверждают сторонники ухода царя, ошибка эта была не случайна? Как раз незадолго до 19 ноября на глазах государя разбился фельдъегерь – экипаж понесли лошади. Его-то и положили в гроб, а сам Александр…
[…] В последние месяцы Александр I очень изменился. Казалось, им владела какая-то важная мысль, которая делала его задумчивым и решительным одновременно. […] Наконец, близкие вспоминали, как Александр часто заговаривал о том, что устал и мечтает оставить престол. Супруга Николая I, императрица Александра Федоровна, за неделю до их коронации 15 августа 1826 года записала в дневнике:
«Наверное, при виде народа я буду думать о том, как покойный император Александр, говоря нам однажды о своем отречении, прибавил: «Как я буду радоваться, когда я увижу вас проезжающими мимо меня, и я в толпе буду кричать вам «Ура!», размахивая своей шапкой».
Оппоненты на это возражают: виданное ли дело – отказаться от такой власти? Да и все эти разговоры Александра – лишь привычная для него поза, жеманство. И вообще, зачем царю понадобилось уходить в народ, который ему так не нравился. Разве не было иных способов прожить без трона – вспомним шведскую королеву Кристину, оставившую престол и уехавшую наслаждаться жизнью в Италию. Или можно было поселиться в Крыму и построить дворец. Да можно было уйти в монастырь, наконец. […] А между тем от одной святыни к другой брели с посохами и котомками по России богомольцы. Их много раз в своих поездках по стране видел Александр. Это были не бродяги, а люди, исполненные веры и любви к ближнему, вечные очарованные странники Руси. Их непрерывное движение по бесконечной дороге, их видная по глазам и не требующая доказательств вера могла подсказать выход усталому государю…
Словом, в этой истории ясности нет никакой. Лучший знаток времени Александра I историк Н. К. Шильдер, автор фундаментальной работы о нем, блестящий знаток документов и честнейший человек, говорил:
«Весь спор только потому и возможен, что одни непременно желают, чтобы Александр I и Федор Кузьмич были одно и то же лицо, а другие решительно этого не хотят. Между тем никаких определенных данных для решения этого вопроса в ту или другую сторону нет. Я могу привести столько же данных в пользу первого мнения, сколько и в пользу второго, и никакого определенного заключения сделать нельзя». […]
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
Правление Александра I: историческая правда России от РВИО
ОСНОВНЫЕ СОБЫТИЯ ПРАВЛЕНИЯАлександр I стал российским императором в результате дворцового переворота и цареубийства 11 марта 1801 г.
В первые годы правления он полагал, что страна нуждается в коренных реформах и серьезном обновлении. Для проведения реформ он создал Негласный комитет для обсуждения проектов преобразований. Негласный комитет выдвигал идею ограничения самодержавия, но вначале решено было провести реформы в сфере управления. В 1802 г. началась реформа высших органов государственной власти, создан министерства, учрежден Комитет министров. В 1803 г. был издан указ о «вольных хлебопашцах», по которому помещики могли за выкуп отпускать своих крепостных на волю с земельными наделами. После обращения помещиков Прибалтики утвердил закон о полной отмене крепостного права в Эстляндии (1811 г.).
В 1809 году статс-секретарь императора М. Сперанский представил царю проект коренной реформы государственного управления – проект создания в России конституционной монархии. Встретив активное сопротивление дворян, Александр I отказался от проекта.
В 1816–1822 гг. в России возникли дворянские тайные общества – «Союз спасения». Союз благоденствия Южное общество, Северное общество – с целью введения в России республиканской конституции или конституционной монархией. К концу своего царствования Александр I, испытывая давление со стороны дворян и опасаясь народных выступлений, отказался от всех либеральных идей и серьезных реформ.
В 1812 г. Россия испытала нашествие армии Наполеона, поражение которого завершилось вступлением русских войск в Париж. Во внешней политике России произошли кардинальные перемены. В отличие от Павла I, который поддерживал Наполеона, Александр, напротив, выступил против Франции, а с Англией возобновил торговые и политические отношения.
В 1801 г. Россия и Англия заключили антифранцузскую конвенцию «О взаимной дружбе», а потом, в 1804 г. Россия вступили в третью антифранцузскую коалицию. После поражения под Аустерлицем в 1805 г. коалиция распалась. В 1807 г. подписан вынужденный Тильзитский мир с Наполеоном. Впоследствии Россия с союзниками нанесли решающее поражение армии Наполеона в «Битве народов» под Лейпцигом в 1813 г.
В 1804–1813 гг. Россия выиграла войну с Ираном, серьезно расширила и укрепила свои южные границы. В 1806–1812 гг. шла затяжного характера русско-турецкая война. В результате войны со Швецией в 1808–1809 гг. в состав России была включена Финляндия, позднее Польша (1814 г.).
В 1814 г. Россия принимала участие в работе Венского конгресса для решения вопросов послевоенного устройства Европы и в создании Священного союза для обеспечения мира в Европе, в который вошли Россия и почти все европейские страны.
Во время поездки по стране Александр I умер в городе Таганроге 19 ноября 1825 г.
НАЧАЛО ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСАНДРА I
И все же первые годы царствования Александра I оставили наилучшие воспоминания у современников, «Дней Александровых прекрасное начало» — так обозначил эти годы А.С. Пушкин. Наступил короткий период просвещенного абсолютизма». Открывались университеты, лицеи, гимназии. Принимались меры к облегчению положения крестьян. Александр прекратил раздачу государственных крестьян во владение помещикам. В 1803 г . был принят указ о «вольных хлебопашцах». Согласно указу, помещик мог освободить своих крестьян, наделив их землей и получив с них выкуп. Но помещики не спешили воспользоваться этим указом. За время царствования Александра I было освобождено всего 47 тыс. душ мужского пола. Но идеи, заложенные в указе 1803 г., впоследствии легли в основание реформы 1861 г .
В Негласном комитете было высказано предложение о запрещении продавать крепостных без земли. Торговля людьми осуществлялась в России в неприкрытых, циничных формах. Объявления о продаже крепостных печатались в газетах. На Макарьевской ярмарке их продавали наряду с прочим товаром, разлучали семьи. Иногда русский крестьянин, купленный на ярмарке, отправлялся в далекие восточные страны, где до конца своих дней жил на положении раба-чужестранца.
Александр I хотел пресечь подобные постыдные явления, но предложение о запрещении продавать крестьян без земли натолкнулось на упорное сопротивление высших сановников. Они считали, что это подрывает крепостное право. Не проявив настойчивости, молодой император отступил. Было запрещено только публиковать объявления о продаже людей.
К началу XIX в. административная система государства находилась в состоянии очевидного развала. Введенная Петром I коллегиальная форма центрального управления явно себя не оправдала. В коллегиях царила круговая безответственность, прикрывавшая взяточничество и казнокрадство. Местные власти, пользуясь слабостью центрального управления, творили беззакония.
На первых порах Александр I надеялся навести порядок и укрепить государство путем введения министерской системы центрального управления, основанной на принципе единоначалия. В 1802 г. вместо прежних 12 коллегий было создано 8 министерств: военное, морское, иностранных дел, внутренних дел, коммерции, финансов, народного просвещения и юстиции. Эта мера укрепила центральное управление. Но решительной победы в борьбе с злоупотреблениями достигнуто не было. В новых министерствах поселились старые пороки. Разрастаясь, они поднимались до верхних этажей государственной власти. Александру были известны сенаторы, бравшие взятки. Желание изобличить их боролось в нем с опасением уронить престиж Сената. Становилось очевидно, что одними перестановками в бюрократической машине нельзя решить задачу создания такой системы государственной власти, которая активно содействовала бы развитию производительных сил страны, а не пожирала ее ресурсы. Требовался принципиально новый подход к решению задачи.
Боханов А.Н., Горинов М.М. История России с начала XVIII до конца XIX века, М., 2001
«РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»
Российской, русской политики в царствование Императора Александра I, можно сказать, не существует. Есть политика европейская (сто лет спустя сказали бы «пан-европейская»), есть политика вселенной – политика Священного Союза. И есть «русская политика» иностранных кабинетов, использующих для своих корыстных целей Россию и ее Царя искусной работой доверенных лиц, имеющих на Государя неограниченное влияние (таковы, например, Поццо ди Борго и Мишо де Боретур – два удивительных генерал-адъютанта, заправлявших русской политикой, но за долговременное свое генерал-адъютантство не выучившихся ни одному русскому слову).
Здесь можно проследить четыре фазы:
Первая – эпоха преимущественно английского влияния. Это – «дней Александровых прекрасное начало». Молодой Государь непрочь помечтать в кругу интимных друзей о «прожектах конституции российской». Англия – идеал и покровительница всякого либерализма, в том числе русского. Во главе английского правительства Питт младший – великий сын великого отца, смертельный враг Франции вообще и Бонапарта в частности. Им пускается прекрасная идея освобождения Европы от тирании Наполеона (финансовую сторону Англия берет на себя). Результат – война с Францией, – вторая французская война… Английской крови, правда, пролито немного, зато русская льется рекой при Аустерлице и Пултуске, Эйлау и Фридланде.
За Фридландом следует Тильзит, открывающий вторую эпоху – эпоху французского влияния. Гений Наполеона производит глубокое впечатление на Александра… Тильзитский банкет, георгиевские кресты на груди французских гренадер… Эрфуртское свидание – Император Запада, Император Востока… У России развязаны руки на Дунае, где она ведет войну с Турцией, Наполеон же получает свободу действий в Испании. Россия безоглядно присоединяется к континентальной системе, не обдумав всех последствий этого шага.
Наполеон отбыл в Испанию. В гениальной прусской голове Штейна созрел тем временем план освобождения Германии от ига Наполеона – план, основанный на русской крови… От Берлина до Петербурга ближе, чем от Мадрида до Петербурга. Прусское влияние начинает вытеснять французское. Штейн и Пфуль повели дело искусно, ловко представив русскому Императору все величие подвига «спасения царей и их народов». Одновременно их сообщники натравливали на Россию Наполеона, всячески инсинуируя несоблюдения Россией континентального договора, затрагивая больное место Наполеона, его ненависть к главному своему врагу – Англии. Отношения между эрфуртскими союзниками окончательно испортились и пустячного повода (искусно раздутого стараниями немецких доброжелателей) оказалось достаточно для вовлечения Наполеона и Александра в жестокую трехлетнюю войну, обескровившую и разорившую их страны – но оказавшуюся до чрезвычайности прибыльной (как на то и рассчитывали зачинщики) для Германии вообще и для Пруссии в частности.
Используя до конца слабые стороны Александра I – страсть к позе и мистицизм, – иностранные кабинеты тонкой лестью заставили его уверовать в свой мессианизм и через своих доверенных людей внушили ему идею Священного Союза, превратившегося затем в их искусных руках в Священный союз Европы против России. Современная тем печальным событиям гравюра изображает «клятву трех монархов на гробе Фридриха Великого в вечной дружбе». Клятву, за которую ужасной ценой заплатили четыре русских поколения. На Венском конгрессе от России отбирается Галиция, незадолго до того ею полученная, а в обмен дается герцогство Варшавское, чем предусмотрительно, к вящей славе германизма, в состав России вводится враждебный ей польский элемент. В этот четвертый период русская политика направляется по указке Меттерниха.
Керсновский А. А. История русской армии (в 4 томах). М., 1992–1994
ВОЙНА 1812 И ЗАГРАНИЧНЫЙ ПОХОД РУССКОЙ АРМИИ
Из 650 тыс. солдат «Великой армии» Наполеона вернулись на родину, по одним данным, 30 тыс., по другим – 40 тыс. солдат. По существу, наполеоновская армия была не изгнана, а истреблена на бескрайних заснеженных просторах России. 21 декабря Кутузов доносил Александру: «Война закончена за полным истреблением неприятеля». 25 декабря был издан приуроченный к Рождеству Христову царский манифест, возвещавший об окончании войны. Россия оказалась единственной страной в Европе, способной не только противостоять наполеоновской агрессии, но и нанести ей сокрушительный удар. Секрет победы заключался в том, что это была национально-освободительная, поистине Отечественная, война. Но эта победа досталась народу дорогой ценой. Двенадцать губерний, ставших ареной военных действий, были разорены. Сожжены и разрушены древние русские города Смоленск, Полоцк, Витебск, Москва. Прямые военные потери составили свыше 300 тыс. солдат и офицеров. Еще большие потери были среди гражданского населения.
Победа в Отечественной войне 1812 г. оказала огромное воздействие на все стороны социальной, политической и культурной жизни страны, способствовала росту национального самосознания, дала могучий толчок развитию передовой общественной мысли в России.
Но победоносное окончание Отечественной войны 1812 г. еще не означало, что России удалось покончить с агрессивными планами Наполеона. Сам он открыто заявлял о подготовке нового похода на Россию, лихорадочно сколачивал новую армию для кампании 1813 г.
Александр I принял решение упредить Наполеона и сразу же перенести военные действия за пределы страны. Во исполнение его воли Кутузов в приказе по армии от 21 декабря 1812 г. писал: «Не останавливаясь среди героических подвигов, мы идем теперь далее. Пройдем границы и потщимся довершить поражение неприятеля на собственных полях его». И Александр и Кутузов с полным основанием рассчитывали на помощь со стороны покоренных Наполеоном народов, и их расчет оправдался.
1 января 1813 г. стотысячная русская армия под командованием Кутузова перешла Неман и вступила в пределы Польши. 16 февраля в Калише, где находилась ставка Александра I, был заключен между Россией и Пруссией наступательный и оборонительный союз. Пруссия брала на себя также обязательство снабжать на своей территории продовольствием русскую армию.
В начале марта русские войска заняли Берлин. К этому времени Наполеон сформировал 300-тысячную армию, из состава которой 160 тыс. солдат двинул против союзных войск. Тяжелой потерей для России была смерть Кутузова 16 апреля 1813 г. в силезском городе Бунцлау. Главнокомандующим русской армией Александр I назначил П.Х. Витгенштейна. Его попытки вести свою, отличную от кутузовской стратегию привела к ряду неудач. Наполеон, нанеся в конце апреля – начале мая поражения русско-прусским войскам при Люцене и Бауцене, отбросил их к Одеру. Александр I заменил Витгенштейна на посту главнокомандующего союзными войсками Барклаем де Толли.
В июле – августе 1813 г. в антинаполеоновскую коалицию вступили Англия, Швеция и Австрия. В распоряжении коалиции оказалось до полумиллиона солдат, разделенных на три армии. Главнокомандующим над всеми армиями был назначен австрийский фельдмаршал Карл Шварценберг, а общее руководство ведением военных действий против Наполеона осуществлял совет трех монархов – Александра I, Франца I и Фридриха-Вильгельма III.
У Наполеона к началу августа 1813 г. насчитывалось уже 440 тыс. солдат, и 15 августа он одержал победу над войсками коалиции под Дрезденом. Лишь победа русских войск через три дня после Дрезденского сражения над корпусом наполеоновского генерала Д. Вандама под Кульмом предотвратила распад коалиции.
Решающее сражение в ходе кампании 1813 г. развернулось под Лейпцигом 4-7 октября. Это была «битва народов». В ней участвовало с обеих сторон более полумиллиона человек. Сражение завершилось победой союзных русско-прусско-австрийских войск.
После сражения под Лейпцигом союзники медленно продвигались к французской границе. За два с половиной месяца почти вся территория германских государств была освобождена от французских войск, за исключением некоторых крепостей, в которых французские гарнизоны упорно оборонялись до самого конца войны.
1 января 1814 г. союзные войска перешли Рейн и вступили на территорию Франции. К этому времени к антинаполеоновской коалиции присоединилась Дания. Союзные войска непрерывно пополнялись резервами, и к началу 1814 г. насчитывали уже до 900 тыс. солдат. За два зимних месяца 1814 г. Наполеон выиграл у них 12 сражений и два свел вничью. В лагере коалиции вновь возникли колебания. Союзники предложили Наполеону мир на условиях возвращения Франции к границам 1792 г. Наполеон ответил отказом. На продолжении войны настаивал Александр I, стремившийся к свержению Наполеона с престола. Вместе с тем Александр I не хотел и восстановления на французском престоле Бурбонов: он предлагал оставить на престоле малолетнего сына Наполеона под регентством его матери Марии-Луизы. 10 марта Россия, Австрия, Пруссия и Англия заключили Шомонский трактат, по которому обязывались не вступать в сепаратные переговоры с Наполеоном о мире или перемирии. Трехкратное превосходство союзников в численности войск к концу марта 1814 г. привело к победоносному окончанию кампании. Одержав в начале марта победу в сражениях при Лаоне и Арси сюр Об, 100-тысячная группировка союзных войск двинулась на Париж, обороняемый 45-тысячным гарнизоном. 19 марта 1814 г. Париж капитулировал. Наполеон бросился освобождать столицу, но его маршалы отказались сражаться и заставили его 25 марта подписать отречение от престола. По мирному договору, подписанному 18 (30) мая 1814 г. в Париже, Франция возвращалась к границам 1792 г. Наполеон и его династия лишались французского престола, на котором восстанавливались Бурбоны. Королем Франции стал Людовик XVIII, вернувшийся из России, где он пребывал в эмиграции.
История России с древнейших времен до 1861 года Н. Павленко, И. Андреев, В. Кобрин, В. Федоров. 3-е изд.. М., 2004
УВЕСЕЛЕНИЯ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВСКОЙ ЭПОХИ
Праздники династии были всенародными днями отдыха и гуляний, и каждый год весь Петербург, охваченный праздничным возбуждением, ждал 22 июля. За несколько дней до торжеств из города по Петергофской дороге устремлялись тысячи людей: знать в роскошных каретах, дворяне, горожане, простолюдины – кто в чем придется. Журнал 1820-х годов нам сообщает:
«На дрожках теснятся несколько человек и охотно переносят тряску и беспокойство; там, в чухонской фуре, помещается целое семейство с большими запасами провизии всякого рода, и все они терпеливо глотают густую пыль… Сверх того, по обеим сторонам дороги идут многие пешеходы, у которых охота и крепость ног пересиливает легкость кошелька; разносчики разных фруктов и ягод – и те спешат в Петергоф в надежде на барыш и водку. …Пристань представляет тоже оживленную картину, здесь тысячи народу теснятся и спешат попасть на пароход».
Петербуржцы проводили в Петергофе несколько дней – парки были распахнуты для всех. Десятки тысяч людей ночевали прямо на улицах. Теплая, короткая светлая ночь никому не казалась утомительной. Дворяне спали в своих каретах, мещане и крестьяне в повозках, сотни экипажей образовывали настоящие бивуаки. Всюду виднелись жующие лошади, спящие в самых живописных позах люди. Это были мирные полчища, все обстояло на редкость тихо и чинно, без привычного пьянства и мордобоя. После окончания праздника гости так же смирно уезжали в Петербург, жизнь входила в свою обычную колею до следующего лета…
Вечером, после обеда и танцев в Большом дворце начинался маскарад в Нижнем парке, куда допускали всех желающих. Петергофские парки к этому времени преображались: аллеи, фонтаны, каскады, как в XVIII веке, украшались тысячами зажженных плошек и разно цветных ламп. Всюду играли оркестры, толпы гостей в маскарадных костюмах гуляли по аллеям парка, расступаясь перед кавалькадами нарядных всадников и экипажами членов царской семьи.
С восшествием Александра Петербург особенно радостно встречал свое первое столетие. В мае 1803 года в столице шли непрерывные гуляния. Зрители видели в день рождения города, как несметное множество празднично одетого народа наполняло собою все аллеи Летнего сада… на Царицыном лугу стояли балаганы, качели и другие приспособления для всякого рода народных игр. Вечером Летний сад, главные здания на набережной, крепость и небольшой голландский домик Петра Великого… были великолепно иллюминированы. На Неве флотилия из небольших судов императорской эскадры, разубранная флагами, была также ярко освещена, и на палубе одного из этих судов виден был… так называемый «Дедушка русского флота» – ботик, с которого начался русский флот…
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
ЛЕГЕНДЫ И СЛУХИ О СМЕРТИ АЛЕКСАНДРА I
То, что произошло там, на юге, покрыто тайной. Официально известно, что Александр I умер 19 ноября 1825 года в Таганроге. Тело государя поспешно бальзамировали и повезли в Петербург. […] А примерно с 1836 года, уже при Николае I, по стране поползли слухи, что в народе живет некий мудрый старец Федор Кузьмич Кузмин, праведный, образованный и очень-очень похожий на покойного императора, хотя при этом вовсе не претендующий на самозванство. Он долго ходил по святым местам Руси, а потом осел в Сибири, где и умер в 1864 году. То, что старец не был простолюдином, было ясно всем, кто его видел.
Но дальше разгорелся яростный и неразрешимый спор: кто же он? Одни говорят, что это – некогда блестящий кавалергард Федор Уваров, который таинственно исчез из своего поместья. Другие же считают, что это и был сам император Александр. Конечно, среди последних немало сумасшедших и графоманов, но есть и люди серьезные. Они обращают внимание на множество странных фактов. Причина смерти 47-летнего императора, в общем-то, здорового, подвижного человека, до конца не понятна. Есть какая-то странная путаница в документах о кончине царя, и это заставило заподозрить, что бумаги составлены задним числом. Когда же тело доставили в столицу, то при вскрытии гроба все были поражены вскриком матери покойного, императрицы Марии Федоровны при виде темного, «как у мавра», лица Александра: «Это не мой сын!» Говорили о какой-то ошибке при бальзамировании. А может быть, как утверждают сторонники ухода царя, ошибка эта была не случайна? Как раз незадолго до 19 ноября на глазах государя разбился фельдъегерь – экипаж понесли лошади. Его-то и положили в гроб, а сам Александр…
[…] В последние месяцы Александр I очень изменился. Казалось, им владела какая-то важная мысль, которая делала его задумчивым и решительным одновременно. […] Наконец, близкие вспоминали, как Александр часто заговаривал о том, что устал и мечтает оставить престол. Супруга Николая I, императрица Александра Федоровна, за неделю до их коронации 15 августа 1826 года записала в дневнике:
«Наверное, при виде народа я буду думать о том, как покойный император Александр, говоря нам однажды о своем отречении, прибавил: «Как я буду радоваться, когда я увижу вас проезжающими мимо меня, и я в толпе буду кричать вам «Ура!», размахивая своей шапкой».
Оппоненты на это возражают: виданное ли дело – отказаться от такой власти? Да и все эти разговоры Александра – лишь привычная для него поза, жеманство. И вообще, зачем царю понадобилось уходить в народ, который ему так не нравился. Разве не было иных способов прожить без трона – вспомним шведскую королеву Кристину, оставившую престол и уехавшую наслаждаться жизнью в Италию. Или можно было поселиться в Крыму и построить дворец. Да можно было уйти в монастырь, наконец. […] А между тем от одной святыни к другой брели с посохами и котомками по России богомольцы. Их много раз в своих поездках по стране видел Александр. Это были не бродяги, а люди, исполненные веры и любви к ближнему, вечные очарованные странники Руси. Их непрерывное движение по бесконечной дороге, их видная по глазам и не требующая доказательств вера могла подсказать выход усталому государю…
Словом, в этой истории ясности нет никакой. Лучший знаток времени Александра I историк Н. К. Шильдер, автор фундаментальной работы о нем, блестящий знаток документов и честнейший человек, говорил:
«Весь спор только потому и возможен, что одни непременно желают, чтобы Александр I и Федор Кузьмич были одно и то же лицо, а другие решительно этого не хотят. Между тем никаких определенных данных для решения этого вопроса в ту или другую сторону нет. Я могу привести столько же данных в пользу первого мнения, сколько и в пользу второго, и никакого определенного заключения сделать нельзя». […]
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
Правление Александра I: историческая правда России от РВИО
ОСНОВНЫЕ СОБЫТИЯ ПРАВЛЕНИЯАлександр I стал российским императором в результате дворцового переворота и цареубийства 11 марта 1801 г.
В первые годы правления он полагал, что страна нуждается в коренных реформах и серьезном обновлении. Для проведения реформ он создал Негласный комитет для обсуждения проектов преобразований. Негласный комитет выдвигал идею ограничения самодержавия, но вначале решено было провести реформы в сфере управления. В 1802 г. началась реформа высших органов государственной власти, создан министерства, учрежден Комитет министров. В 1803 г. был издан указ о «вольных хлебопашцах», по которому помещики могли за выкуп отпускать своих крепостных на волю с земельными наделами. После обращения помещиков Прибалтики утвердил закон о полной отмене крепостного права в Эстляндии (1811 г.).
В 1809 году статс-секретарь императора М. Сперанский представил царю проект коренной реформы государственного управления – проект создания в России конституционной монархии. Встретив активное сопротивление дворян, Александр I отказался от проекта.
В 1816–1822 гг. в России возникли дворянские тайные общества – «Союз спасения». Союз благоденствия Южное общество, Северное общество – с целью введения в России республиканской конституции или конституционной монархией. К концу своего царствования Александр I, испытывая давление со стороны дворян и опасаясь народных выступлений, отказался от всех либеральных идей и серьезных реформ.
В 1812 г. Россия испытала нашествие армии Наполеона, поражение которого завершилось вступлением русских войск в Париж. Во внешней политике России произошли кардинальные перемены. В отличие от Павла I, который поддерживал Наполеона, Александр, напротив, выступил против Франции, а с Англией возобновил торговые и политические отношения.
В 1801 г. Россия и Англия заключили антифранцузскую конвенцию «О взаимной дружбе», а потом, в 1804 г. Россия вступили в третью антифранцузскую коалицию. После поражения под Аустерлицем в 1805 г. коалиция распалась. В 1807 г. подписан вынужденный Тильзитский мир с Наполеоном. Впоследствии Россия с союзниками нанесли решающее поражение армии Наполеона в «Битве народов» под Лейпцигом в 1813 г.
В 1804–1813 гг. Россия выиграла войну с Ираном, серьезно расширила и укрепила свои южные границы. В 1806–1812 гг. шла затяжного характера русско-турецкая война. В результате войны со Швецией в 1808–1809 гг. в состав России была включена Финляндия, позднее Польша (1814 г.).
В 1814 г. Россия принимала участие в работе Венского конгресса для решения вопросов послевоенного устройства Европы и в создании Священного союза для обеспечения мира в Европе, в который вошли Россия и почти все европейские страны.
Во время поездки по стране Александр I умер в городе Таганроге 19 ноября 1825 г.
НАЧАЛО ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСАНДРА I
И все же первые годы царствования Александра I оставили наилучшие воспоминания у современников, «Дней Александровых прекрасное начало» — так обозначил эти годы А.С. Пушкин. Наступил короткий период просвещенного абсолютизма». Открывались университеты, лицеи, гимназии. Принимались меры к облегчению положения крестьян. Александр прекратил раздачу государственных крестьян во владение помещикам. В 1803 г . был принят указ о «вольных хлебопашцах». Согласно указу, помещик мог освободить своих крестьян, наделив их землей и получив с них выкуп. Но помещики не спешили воспользоваться этим указом. За время царствования Александра I было освобождено всего 47 тыс. душ мужского пола. Но идеи, заложенные в указе 1803 г., впоследствии легли в основание реформы 1861 г .
В Негласном комитете было высказано предложение о запрещении продавать крепостных без земли. Торговля людьми осуществлялась в России в неприкрытых, циничных формах. Объявления о продаже крепостных печатались в газетах. На Макарьевской ярмарке их продавали наряду с прочим товаром, разлучали семьи. Иногда русский крестьянин, купленный на ярмарке, отправлялся в далекие восточные страны, где до конца своих дней жил на положении раба-чужестранца.
Александр I хотел пресечь подобные постыдные явления, но предложение о запрещении продавать крестьян без земли натолкнулось на упорное сопротивление высших сановников. Они считали, что это подрывает крепостное право. Не проявив настойчивости, молодой император отступил. Было запрещено только публиковать объявления о продаже людей.
К началу XIX в. административная система государства находилась в состоянии очевидного развала. Введенная Петром I коллегиальная форма центрального управления явно себя не оправдала. В коллегиях царила круговая безответственность, прикрывавшая взяточничество и казнокрадство. Местные власти, пользуясь слабостью центрального управления, творили беззакония.
На первых порах Александр I надеялся навести порядок и укрепить государство путем введения министерской системы центрального управления, основанной на принципе единоначалия. В 1802 г. вместо прежних 12 коллегий было создано 8 министерств: военное, морское, иностранных дел, внутренних дел, коммерции, финансов, народного просвещения и юстиции. Эта мера укрепила центральное управление. Но решительной победы в борьбе с злоупотреблениями достигнуто не было. В новых министерствах поселились старые пороки. Разрастаясь, они поднимались до верхних этажей государственной власти. Александру были известны сенаторы, бравшие взятки. Желание изобличить их боролось в нем с опасением уронить престиж Сената. Становилось очевидно, что одними перестановками в бюрократической машине нельзя решить задачу создания такой системы государственной власти, которая активно содействовала бы развитию производительных сил страны, а не пожирала ее ресурсы. Требовался принципиально новый подход к решению задачи.
Боханов А.Н., Горинов М.М. История России с начала XVIII до конца XIX века, М., 2001
«РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»
Российской, русской политики в царствование Императора Александра I, можно сказать, не существует. Есть политика европейская (сто лет спустя сказали бы «пан-европейская»), есть политика вселенной – политика Священного Союза. И есть «русская политика» иностранных кабинетов, использующих для своих корыстных целей Россию и ее Царя искусной работой доверенных лиц, имеющих на Государя неограниченное влияние (таковы, например, Поццо ди Борго и Мишо де Боретур – два удивительных генерал-адъютанта, заправлявших русской политикой, но за долговременное свое генерал-адъютантство не выучившихся ни одному русскому слову).
Здесь можно проследить четыре фазы:
Первая – эпоха преимущественно английского влияния. Это – «дней Александровых прекрасное начало». Молодой Государь непрочь помечтать в кругу интимных друзей о «прожектах конституции российской». Англия – идеал и покровительница всякого либерализма, в том числе русского. Во главе английского правительства Питт младший – великий сын великого отца, смертельный враг Франции вообще и Бонапарта в частности. Им пускается прекрасная идея освобождения Европы от тирании Наполеона (финансовую сторону Англия берет на себя). Результат – война с Францией, – вторая французская война… Английской крови, правда, пролито немного, зато русская льется рекой при Аустерлице и Пултуске, Эйлау и Фридланде.
За Фридландом следует Тильзит, открывающий вторую эпоху – эпоху французского влияния. Гений Наполеона производит глубокое впечатление на Александра… Тильзитский банкет, георгиевские кресты на груди французских гренадер… Эрфуртское свидание – Император Запада, Император Востока… У России развязаны руки на Дунае, где она ведет войну с Турцией, Наполеон же получает свободу действий в Испании. Россия безоглядно присоединяется к континентальной системе, не обдумав всех последствий этого шага.
Наполеон отбыл в Испанию. В гениальной прусской голове Штейна созрел тем временем план освобождения Германии от ига Наполеона – план, основанный на русской крови… От Берлина до Петербурга ближе, чем от Мадрида до Петербурга. Прусское влияние начинает вытеснять французское. Штейн и Пфуль повели дело искусно, ловко представив русскому Императору все величие подвига «спасения царей и их народов». Одновременно их сообщники натравливали на Россию Наполеона, всячески инсинуируя несоблюдения Россией континентального договора, затрагивая больное место Наполеона, его ненависть к главному своему врагу – Англии. Отношения между эрфуртскими союзниками окончательно испортились и пустячного повода (искусно раздутого стараниями немецких доброжелателей) оказалось достаточно для вовлечения Наполеона и Александра в жестокую трехлетнюю войну, обескровившую и разорившую их страны – но оказавшуюся до чрезвычайности прибыльной (как на то и рассчитывали зачинщики) для Германии вообще и для Пруссии в частности.
Используя до конца слабые стороны Александра I – страсть к позе и мистицизм, – иностранные кабинеты тонкой лестью заставили его уверовать в свой мессианизм и через своих доверенных людей внушили ему идею Священного Союза, превратившегося затем в их искусных руках в Священный союз Европы против России. Современная тем печальным событиям гравюра изображает «клятву трех монархов на гробе Фридриха Великого в вечной дружбе». Клятву, за которую ужасной ценой заплатили четыре русских поколения. На Венском конгрессе от России отбирается Галиция, незадолго до того ею полученная, а в обмен дается герцогство Варшавское, чем предусмотрительно, к вящей славе германизма, в состав России вводится враждебный ей польский элемент. В этот четвертый период русская политика направляется по указке Меттерниха.
Керсновский А. А. История русской армии (в 4 томах). М., 1992–1994
ВОЙНА 1812 И ЗАГРАНИЧНЫЙ ПОХОД РУССКОЙ АРМИИ
Из 650 тыс. солдат «Великой армии» Наполеона вернулись на родину, по одним данным, 30 тыс., по другим – 40 тыс. солдат. По существу, наполеоновская армия была не изгнана, а истреблена на бескрайних заснеженных просторах России. 21 декабря Кутузов доносил Александру: «Война закончена за полным истреблением неприятеля». 25 декабря был издан приуроченный к Рождеству Христову царский манифест, возвещавший об окончании войны. Россия оказалась единственной страной в Европе, способной не только противостоять наполеоновской агрессии, но и нанести ей сокрушительный удар. Секрет победы заключался в том, что это была национально-освободительная, поистине Отечественная, война. Но эта победа досталась народу дорогой ценой. Двенадцать губерний, ставших ареной военных действий, были разорены. Сожжены и разрушены древние русские города Смоленск, Полоцк, Витебск, Москва. Прямые военные потери составили свыше 300 тыс. солдат и офицеров. Еще большие потери были среди гражданского населения.
Победа в Отечественной войне 1812 г. оказала огромное воздействие на все стороны социальной, политической и культурной жизни страны, способствовала росту национального самосознания, дала могучий толчок развитию передовой общественной мысли в России.
Но победоносное окончание Отечественной войны 1812 г. еще не означало, что России удалось покончить с агрессивными планами Наполеона. Сам он открыто заявлял о подготовке нового похода на Россию, лихорадочно сколачивал новую армию для кампании 1813 г.
Александр I принял решение упредить Наполеона и сразу же перенести военные действия за пределы страны. Во исполнение его воли Кутузов в приказе по армии от 21 декабря 1812 г. писал: «Не останавливаясь среди героических подвигов, мы идем теперь далее. Пройдем границы и потщимся довершить поражение неприятеля на собственных полях его». И Александр и Кутузов с полным основанием рассчитывали на помощь со стороны покоренных Наполеоном народов, и их расчет оправдался.
1 января 1813 г. стотысячная русская армия под командованием Кутузова перешла Неман и вступила в пределы Польши. 16 февраля в Калише, где находилась ставка Александра I, был заключен между Россией и Пруссией наступательный и оборонительный союз. Пруссия брала на себя также обязательство снабжать на своей территории продовольствием русскую армию.
В начале марта русские войска заняли Берлин. К этому времени Наполеон сформировал 300-тысячную армию, из состава которой 160 тыс. солдат двинул против союзных войск. Тяжелой потерей для России была смерть Кутузова 16 апреля 1813 г. в силезском городе Бунцлау. Главнокомандующим русской армией Александр I назначил П.Х. Витгенштейна. Его попытки вести свою, отличную от кутузовской стратегию привела к ряду неудач. Наполеон, нанеся в конце апреля – начале мая поражения русско-прусским войскам при Люцене и Бауцене, отбросил их к Одеру. Александр I заменил Витгенштейна на посту главнокомандующего союзными войсками Барклаем де Толли.
В июле – августе 1813 г. в антинаполеоновскую коалицию вступили Англия, Швеция и Австрия. В распоряжении коалиции оказалось до полумиллиона солдат, разделенных на три армии. Главнокомандующим над всеми армиями был назначен австрийский фельдмаршал Карл Шварценберг, а общее руководство ведением военных действий против Наполеона осуществлял совет трех монархов – Александра I, Франца I и Фридриха-Вильгельма III.
У Наполеона к началу августа 1813 г. насчитывалось уже 440 тыс. солдат, и 15 августа он одержал победу над войсками коалиции под Дрезденом. Лишь победа русских войск через три дня после Дрезденского сражения над корпусом наполеоновского генерала Д. Вандама под Кульмом предотвратила распад коалиции.
Решающее сражение в ходе кампании 1813 г. развернулось под Лейпцигом 4-7 октября. Это была «битва народов». В ней участвовало с обеих сторон более полумиллиона человек. Сражение завершилось победой союзных русско-прусско-австрийских войск.
После сражения под Лейпцигом союзники медленно продвигались к французской границе. За два с половиной месяца почти вся территория германских государств была освобождена от французских войск, за исключением некоторых крепостей, в которых французские гарнизоны упорно оборонялись до самого конца войны.
1 января 1814 г. союзные войска перешли Рейн и вступили на территорию Франции. К этому времени к антинаполеоновской коалиции присоединилась Дания. Союзные войска непрерывно пополнялись резервами, и к началу 1814 г. насчитывали уже до 900 тыс. солдат. За два зимних месяца 1814 г. Наполеон выиграл у них 12 сражений и два свел вничью. В лагере коалиции вновь возникли колебания. Союзники предложили Наполеону мир на условиях возвращения Франции к границам 1792 г. Наполеон ответил отказом. На продолжении войны настаивал Александр I, стремившийся к свержению Наполеона с престола. Вместе с тем Александр I не хотел и восстановления на французском престоле Бурбонов: он предлагал оставить на престоле малолетнего сына Наполеона под регентством его матери Марии-Луизы. 10 марта Россия, Австрия, Пруссия и Англия заключили Шомонский трактат, по которому обязывались не вступать в сепаратные переговоры с Наполеоном о мире или перемирии. Трехкратное превосходство союзников в численности войск к концу марта 1814 г. привело к победоносному окончанию кампании. Одержав в начале марта победу в сражениях при Лаоне и Арси сюр Об, 100-тысячная группировка союзных войск двинулась на Париж, обороняемый 45-тысячным гарнизоном. 19 марта 1814 г. Париж капитулировал. Наполеон бросился освобождать столицу, но его маршалы отказались сражаться и заставили его 25 марта подписать отречение от престола. По мирному договору, подписанному 18 (30) мая 1814 г. в Париже, Франция возвращалась к границам 1792 г. Наполеон и его династия лишались французского престола, на котором восстанавливались Бурбоны. Королем Франции стал Людовик XVIII, вернувшийся из России, где он пребывал в эмиграции.
История России с древнейших времен до 1861 года Н. Павленко, И. Андреев, В. Кобрин, В. Федоров. 3-е изд.. М., 2004
УВЕСЕЛЕНИЯ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВСКОЙ ЭПОХИ
Праздники династии были всенародными днями отдыха и гуляний, и каждый год весь Петербург, охваченный праздничным возбуждением, ждал 22 июля. За несколько дней до торжеств из города по Петергофской дороге устремлялись тысячи людей: знать в роскошных каретах, дворяне, горожане, простолюдины – кто в чем придется. Журнал 1820-х годов нам сообщает:
«На дрожках теснятся несколько человек и охотно переносят тряску и беспокойство; там, в чухонской фуре, помещается целое семейство с большими запасами провизии всякого рода, и все они терпеливо глотают густую пыль… Сверх того, по обеим сторонам дороги идут многие пешеходы, у которых охота и крепость ног пересиливает легкость кошелька; разносчики разных фруктов и ягод – и те спешат в Петергоф в надежде на барыш и водку. …Пристань представляет тоже оживленную картину, здесь тысячи народу теснятся и спешат попасть на пароход».
Петербуржцы проводили в Петергофе несколько дней – парки были распахнуты для всех. Десятки тысяч людей ночевали прямо на улицах. Теплая, короткая светлая ночь никому не казалась утомительной. Дворяне спали в своих каретах, мещане и крестьяне в повозках, сотни экипажей образовывали настоящие бивуаки. Всюду виднелись жующие лошади, спящие в самых живописных позах люди. Это были мирные полчища, все обстояло на редкость тихо и чинно, без привычного пьянства и мордобоя. После окончания праздника гости так же смирно уезжали в Петербург, жизнь входила в свою обычную колею до следующего лета…
Вечером, после обеда и танцев в Большом дворце начинался маскарад в Нижнем парке, куда допускали всех желающих. Петергофские парки к этому времени преображались: аллеи, фонтаны, каскады, как в XVIII веке, украшались тысячами зажженных плошек и разно цветных ламп. Всюду играли оркестры, толпы гостей в маскарадных костюмах гуляли по аллеям парка, расступаясь перед кавалькадами нарядных всадников и экипажами членов царской семьи.
С восшествием Александра Петербург особенно радостно встречал свое первое столетие. В мае 1803 года в столице шли непрерывные гуляния. Зрители видели в день рождения города, как несметное множество празднично одетого народа наполняло собою все аллеи Летнего сада… на Царицыном лугу стояли балаганы, качели и другие приспособления для всякого рода народных игр. Вечером Летний сад, главные здания на набережной, крепость и небольшой голландский домик Петра Великого… были великолепно иллюминированы. На Неве флотилия из небольших судов императорской эскадры, разубранная флагами, была также ярко освещена, и на палубе одного из этих судов виден был… так называемый «Дедушка русского флота» – ботик, с которого начался русский флот…
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
ЛЕГЕНДЫ И СЛУХИ О СМЕРТИ АЛЕКСАНДРА I
То, что произошло там, на юге, покрыто тайной. Официально известно, что Александр I умер 19 ноября 1825 года в Таганроге. Тело государя поспешно бальзамировали и повезли в Петербург. […] А примерно с 1836 года, уже при Николае I, по стране поползли слухи, что в народе живет некий мудрый старец Федор Кузьмич Кузмин, праведный, образованный и очень-очень похожий на покойного императора, хотя при этом вовсе не претендующий на самозванство. Он долго ходил по святым местам Руси, а потом осел в Сибири, где и умер в 1864 году. То, что старец не был простолюдином, было ясно всем, кто его видел.
Но дальше разгорелся яростный и неразрешимый спор: кто же он? Одни говорят, что это – некогда блестящий кавалергард Федор Уваров, который таинственно исчез из своего поместья. Другие же считают, что это и был сам император Александр. Конечно, среди последних немало сумасшедших и графоманов, но есть и люди серьезные. Они обращают внимание на множество странных фактов. Причина смерти 47-летнего императора, в общем-то, здорового, подвижного человека, до конца не понятна. Есть какая-то странная путаница в документах о кончине царя, и это заставило заподозрить, что бумаги составлены задним числом. Когда же тело доставили в столицу, то при вскрытии гроба все были поражены вскриком матери покойного, императрицы Марии Федоровны при виде темного, «как у мавра», лица Александра: «Это не мой сын!» Говорили о какой-то ошибке при бальзамировании. А может быть, как утверждают сторонники ухода царя, ошибка эта была не случайна? Как раз незадолго до 19 ноября на глазах государя разбился фельдъегерь – экипаж понесли лошади. Его-то и положили в гроб, а сам Александр…
[…] В последние месяцы Александр I очень изменился. Казалось, им владела какая-то важная мысль, которая делала его задумчивым и решительным одновременно. […] Наконец, близкие вспоминали, как Александр часто заговаривал о том, что устал и мечтает оставить престол. Супруга Николая I, императрица Александра Федоровна, за неделю до их коронации 15 августа 1826 года записала в дневнике:
«Наверное, при виде народа я буду думать о том, как покойный император Александр, говоря нам однажды о своем отречении, прибавил: «Как я буду радоваться, когда я увижу вас проезжающими мимо меня, и я в толпе буду кричать вам «Ура!», размахивая своей шапкой».
Оппоненты на это возражают: виданное ли дело – отказаться от такой власти? Да и все эти разговоры Александра – лишь привычная для него поза, жеманство. И вообще, зачем царю понадобилось уходить в народ, который ему так не нравился. Разве не было иных способов прожить без трона – вспомним шведскую королеву Кристину, оставившую престол и уехавшую наслаждаться жизнью в Италию. Или можно было поселиться в Крыму и построить дворец. Да можно было уйти в монастырь, наконец. […] А между тем от одной святыни к другой брели с посохами и котомками по России богомольцы. Их много раз в своих поездках по стране видел Александр. Это были не бродяги, а люди, исполненные веры и любви к ближнему, вечные очарованные странники Руси. Их непрерывное движение по бесконечной дороге, их видная по глазам и не требующая доказательств вера могла подсказать выход усталому государю…
Словом, в этой истории ясности нет никакой. Лучший знаток времени Александра I историк Н. К. Шильдер, автор фундаментальной работы о нем, блестящий знаток документов и честнейший человек, говорил:
«Весь спор только потому и возможен, что одни непременно желают, чтобы Александр I и Федор Кузьмич были одно и то же лицо, а другие решительно этого не хотят. Между тем никаких определенных данных для решения этого вопроса в ту или другую сторону нет. Я могу привести столько же данных в пользу первого мнения, сколько и в пользу второго, и никакого определенного заключения сделать нельзя». […]
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
Правление Александра I: историческая правда России от РВИО
ОСНОВНЫЕ СОБЫТИЯ ПРАВЛЕНИЯАлександр I стал российским императором в результате дворцового переворота и цареубийства 11 марта 1801 г.
В первые годы правления он полагал, что страна нуждается в коренных реформах и серьезном обновлении. Для проведения реформ он создал Негласный комитет для обсуждения проектов преобразований. Негласный комитет выдвигал идею ограничения самодержавия, но вначале решено было провести реформы в сфере управления. В 1802 г. началась реформа высших органов государственной власти, создан министерства, учрежден Комитет министров. В 1803 г. был издан указ о «вольных хлебопашцах», по которому помещики могли за выкуп отпускать своих крепостных на волю с земельными наделами. После обращения помещиков Прибалтики утвердил закон о полной отмене крепостного права в Эстляндии (1811 г.).
В 1809 году статс-секретарь императора М. Сперанский представил царю проект коренной реформы государственного управления – проект создания в России конституционной монархии. Встретив активное сопротивление дворян, Александр I отказался от проекта.
В 1816–1822 гг. в России возникли дворянские тайные общества – «Союз спасения». Союз благоденствия Южное общество, Северное общество – с целью введения в России республиканской конституции или конституционной монархией. К концу своего царствования Александр I, испытывая давление со стороны дворян и опасаясь народных выступлений, отказался от всех либеральных идей и серьезных реформ.
В 1812 г. Россия испытала нашествие армии Наполеона, поражение которого завершилось вступлением русских войск в Париж. Во внешней политике России произошли кардинальные перемены. В отличие от Павла I, который поддерживал Наполеона, Александр, напротив, выступил против Франции, а с Англией возобновил торговые и политические отношения.
В 1801 г. Россия и Англия заключили антифранцузскую конвенцию «О взаимной дружбе», а потом, в 1804 г. Россия вступили в третью антифранцузскую коалицию. После поражения под Аустерлицем в 1805 г. коалиция распалась. В 1807 г. подписан вынужденный Тильзитский мир с Наполеоном. Впоследствии Россия с союзниками нанесли решающее поражение армии Наполеона в «Битве народов» под Лейпцигом в 1813 г.
В 1804–1813 гг. Россия выиграла войну с Ираном, серьезно расширила и укрепила свои южные границы. В 1806–1812 гг. шла затяжного характера русско-турецкая война. В результате войны со Швецией в 1808–1809 гг. в состав России была включена Финляндия, позднее Польша (1814 г.).
В 1814 г. Россия принимала участие в работе Венского конгресса для решения вопросов послевоенного устройства Европы и в создании Священного союза для обеспечения мира в Европе, в который вошли Россия и почти все европейские страны.
Во время поездки по стране Александр I умер в городе Таганроге 19 ноября 1825 г.
НАЧАЛО ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСАНДРА I
И все же первые годы царствования Александра I оставили наилучшие воспоминания у современников, «Дней Александровых прекрасное начало» — так обозначил эти годы А.С. Пушкин. Наступил короткий период просвещенного абсолютизма». Открывались университеты, лицеи, гимназии. Принимались меры к облегчению положения крестьян. Александр прекратил раздачу государственных крестьян во владение помещикам. В 1803 г . был принят указ о «вольных хлебопашцах». Согласно указу, помещик мог освободить своих крестьян, наделив их землей и получив с них выкуп. Но помещики не спешили воспользоваться этим указом. За время царствования Александра I было освобождено всего 47 тыс. душ мужского пола. Но идеи, заложенные в указе 1803 г., впоследствии легли в основание реформы 1861 г .
В Негласном комитете было высказано предложение о запрещении продавать крепостных без земли. Торговля людьми осуществлялась в России в неприкрытых, циничных формах. Объявления о продаже крепостных печатались в газетах. На Макарьевской ярмарке их продавали наряду с прочим товаром, разлучали семьи. Иногда русский крестьянин, купленный на ярмарке, отправлялся в далекие восточные страны, где до конца своих дней жил на положении раба-чужестранца.
Александр I хотел пресечь подобные постыдные явления, но предложение о запрещении продавать крестьян без земли натолкнулось на упорное сопротивление высших сановников. Они считали, что это подрывает крепостное право. Не проявив настойчивости, молодой император отступил. Было запрещено только публиковать объявления о продаже людей.
К началу XIX в. административная система государства находилась в состоянии очевидного развала. Введенная Петром I коллегиальная форма центрального управления явно себя не оправдала. В коллегиях царила круговая безответственность, прикрывавшая взяточничество и казнокрадство. Местные власти, пользуясь слабостью центрального управления, творили беззакония.
На первых порах Александр I надеялся навести порядок и укрепить государство путем введения министерской системы центрального управления, основанной на принципе единоначалия. В 1802 г. вместо прежних 12 коллегий было создано 8 министерств: военное, морское, иностранных дел, внутренних дел, коммерции, финансов, народного просвещения и юстиции. Эта мера укрепила центральное управление. Но решительной победы в борьбе с злоупотреблениями достигнуто не было. В новых министерствах поселились старые пороки. Разрастаясь, они поднимались до верхних этажей государственной власти. Александру были известны сенаторы, бравшие взятки. Желание изобличить их боролось в нем с опасением уронить престиж Сената. Становилось очевидно, что одними перестановками в бюрократической машине нельзя решить задачу создания такой системы государственной власти, которая активно содействовала бы развитию производительных сил страны, а не пожирала ее ресурсы. Требовался принципиально новый подход к решению задачи.
Боханов А.Н., Горинов М.М. История России с начала XVIII до конца XIX века, М., 2001
«РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»
Российской, русской политики в царствование Императора Александра I, можно сказать, не существует. Есть политика европейская (сто лет спустя сказали бы «пан-европейская»), есть политика вселенной – политика Священного Союза. И есть «русская политика» иностранных кабинетов, использующих для своих корыстных целей Россию и ее Царя искусной работой доверенных лиц, имеющих на Государя неограниченное влияние (таковы, например, Поццо ди Борго и Мишо де Боретур – два удивительных генерал-адъютанта, заправлявших русской политикой, но за долговременное свое генерал-адъютантство не выучившихся ни одному русскому слову).
Здесь можно проследить четыре фазы:
Первая – эпоха преимущественно английского влияния. Это – «дней Александровых прекрасное начало». Молодой Государь непрочь помечтать в кругу интимных друзей о «прожектах конституции российской». Англия – идеал и покровительница всякого либерализма, в том числе русского. Во главе английского правительства Питт младший – великий сын великого отца, смертельный враг Франции вообще и Бонапарта в частности. Им пускается прекрасная идея освобождения Европы от тирании Наполеона (финансовую сторону Англия берет на себя). Результат – война с Францией, – вторая французская война… Английской крови, правда, пролито немного, зато русская льется рекой при Аустерлице и Пултуске, Эйлау и Фридланде.
За Фридландом следует Тильзит, открывающий вторую эпоху – эпоху французского влияния. Гений Наполеона производит глубокое впечатление на Александра… Тильзитский банкет, георгиевские кресты на груди французских гренадер… Эрфуртское свидание – Император Запада, Император Востока… У России развязаны руки на Дунае, где она ведет войну с Турцией, Наполеон же получает свободу действий в Испании. Россия безоглядно присоединяется к континентальной системе, не обдумав всех последствий этого шага.
Наполеон отбыл в Испанию. В гениальной прусской голове Штейна созрел тем временем план освобождения Германии от ига Наполеона – план, основанный на русской крови… От Берлина до Петербурга ближе, чем от Мадрида до Петербурга. Прусское влияние начинает вытеснять французское. Штейн и Пфуль повели дело искусно, ловко представив русскому Императору все величие подвига «спасения царей и их народов». Одновременно их сообщники натравливали на Россию Наполеона, всячески инсинуируя несоблюдения Россией континентального договора, затрагивая больное место Наполеона, его ненависть к главному своему врагу – Англии. Отношения между эрфуртскими союзниками окончательно испортились и пустячного повода (искусно раздутого стараниями немецких доброжелателей) оказалось достаточно для вовлечения Наполеона и Александра в жестокую трехлетнюю войну, обескровившую и разорившую их страны – но оказавшуюся до чрезвычайности прибыльной (как на то и рассчитывали зачинщики) для Германии вообще и для Пруссии в частности.
Используя до конца слабые стороны Александра I – страсть к позе и мистицизм, – иностранные кабинеты тонкой лестью заставили его уверовать в свой мессианизм и через своих доверенных людей внушили ему идею Священного Союза, превратившегося затем в их искусных руках в Священный союз Европы против России. Современная тем печальным событиям гравюра изображает «клятву трех монархов на гробе Фридриха Великого в вечной дружбе». Клятву, за которую ужасной ценой заплатили четыре русских поколения. На Венском конгрессе от России отбирается Галиция, незадолго до того ею полученная, а в обмен дается герцогство Варшавское, чем предусмотрительно, к вящей славе германизма, в состав России вводится враждебный ей польский элемент. В этот четвертый период русская политика направляется по указке Меттерниха.
Керсновский А. А. История русской армии (в 4 томах). М., 1992–1994
ВОЙНА 1812 И ЗАГРАНИЧНЫЙ ПОХОД РУССКОЙ АРМИИ
Из 650 тыс. солдат «Великой армии» Наполеона вернулись на родину, по одним данным, 30 тыс., по другим – 40 тыс. солдат. По существу, наполеоновская армия была не изгнана, а истреблена на бескрайних заснеженных просторах России. 21 декабря Кутузов доносил Александру: «Война закончена за полным истреблением неприятеля». 25 декабря был издан приуроченный к Рождеству Христову царский манифест, возвещавший об окончании войны. Россия оказалась единственной страной в Европе, способной не только противостоять наполеоновской агрессии, но и нанести ей сокрушительный удар. Секрет победы заключался в том, что это была национально-освободительная, поистине Отечественная, война. Но эта победа досталась народу дорогой ценой. Двенадцать губерний, ставших ареной военных действий, были разорены. Сожжены и разрушены древние русские города Смоленск, Полоцк, Витебск, Москва. Прямые военные потери составили свыше 300 тыс. солдат и офицеров. Еще большие потери были среди гражданского населения.
Победа в Отечественной войне 1812 г. оказала огромное воздействие на все стороны социальной, политической и культурной жизни страны, способствовала росту национального самосознания, дала могучий толчок развитию передовой общественной мысли в России.
Но победоносное окончание Отечественной войны 1812 г. еще не означало, что России удалось покончить с агрессивными планами Наполеона. Сам он открыто заявлял о подготовке нового похода на Россию, лихорадочно сколачивал новую армию для кампании 1813 г.
Александр I принял решение упредить Наполеона и сразу же перенести военные действия за пределы страны. Во исполнение его воли Кутузов в приказе по армии от 21 декабря 1812 г. писал: «Не останавливаясь среди героических подвигов, мы идем теперь далее. Пройдем границы и потщимся довершить поражение неприятеля на собственных полях его». И Александр и Кутузов с полным основанием рассчитывали на помощь со стороны покоренных Наполеоном народов, и их расчет оправдался.
1 января 1813 г. стотысячная русская армия под командованием Кутузова перешла Неман и вступила в пределы Польши. 16 февраля в Калише, где находилась ставка Александра I, был заключен между Россией и Пруссией наступательный и оборонительный союз. Пруссия брала на себя также обязательство снабжать на своей территории продовольствием русскую армию.
В начале марта русские войска заняли Берлин. К этому времени Наполеон сформировал 300-тысячную армию, из состава которой 160 тыс. солдат двинул против союзных войск. Тяжелой потерей для России была смерть Кутузова 16 апреля 1813 г. в силезском городе Бунцлау. Главнокомандующим русской армией Александр I назначил П.Х. Витгенштейна. Его попытки вести свою, отличную от кутузовской стратегию привела к ряду неудач. Наполеон, нанеся в конце апреля – начале мая поражения русско-прусским войскам при Люцене и Бауцене, отбросил их к Одеру. Александр I заменил Витгенштейна на посту главнокомандующего союзными войсками Барклаем де Толли.
В июле – августе 1813 г. в антинаполеоновскую коалицию вступили Англия, Швеция и Австрия. В распоряжении коалиции оказалось до полумиллиона солдат, разделенных на три армии. Главнокомандующим над всеми армиями был назначен австрийский фельдмаршал Карл Шварценберг, а общее руководство ведением военных действий против Наполеона осуществлял совет трех монархов – Александра I, Франца I и Фридриха-Вильгельма III.
У Наполеона к началу августа 1813 г. насчитывалось уже 440 тыс. солдат, и 15 августа он одержал победу над войсками коалиции под Дрезденом. Лишь победа русских войск через три дня после Дрезденского сражения над корпусом наполеоновского генерала Д. Вандама под Кульмом предотвратила распад коалиции.
Решающее сражение в ходе кампании 1813 г. развернулось под Лейпцигом 4-7 октября. Это была «битва народов». В ней участвовало с обеих сторон более полумиллиона человек. Сражение завершилось победой союзных русско-прусско-австрийских войск.
После сражения под Лейпцигом союзники медленно продвигались к французской границе. За два с половиной месяца почти вся территория германских государств была освобождена от французских войск, за исключением некоторых крепостей, в которых французские гарнизоны упорно оборонялись до самого конца войны.
1 января 1814 г. союзные войска перешли Рейн и вступили на территорию Франции. К этому времени к антинаполеоновской коалиции присоединилась Дания. Союзные войска непрерывно пополнялись резервами, и к началу 1814 г. насчитывали уже до 900 тыс. солдат. За два зимних месяца 1814 г. Наполеон выиграл у них 12 сражений и два свел вничью. В лагере коалиции вновь возникли колебания. Союзники предложили Наполеону мир на условиях возвращения Франции к границам 1792 г. Наполеон ответил отказом. На продолжении войны настаивал Александр I, стремившийся к свержению Наполеона с престола. Вместе с тем Александр I не хотел и восстановления на французском престоле Бурбонов: он предлагал оставить на престоле малолетнего сына Наполеона под регентством его матери Марии-Луизы. 10 марта Россия, Австрия, Пруссия и Англия заключили Шомонский трактат, по которому обязывались не вступать в сепаратные переговоры с Наполеоном о мире или перемирии. Трехкратное превосходство союзников в численности войск к концу марта 1814 г. привело к победоносному окончанию кампании. Одержав в начале марта победу в сражениях при Лаоне и Арси сюр Об, 100-тысячная группировка союзных войск двинулась на Париж, обороняемый 45-тысячным гарнизоном. 19 марта 1814 г. Париж капитулировал. Наполеон бросился освобождать столицу, но его маршалы отказались сражаться и заставили его 25 марта подписать отречение от престола. По мирному договору, подписанному 18 (30) мая 1814 г. в Париже, Франция возвращалась к границам 1792 г. Наполеон и его династия лишались французского престола, на котором восстанавливались Бурбоны. Королем Франции стал Людовик XVIII, вернувшийся из России, где он пребывал в эмиграции.
История России с древнейших времен до 1861 года Н. Павленко, И. Андреев, В. Кобрин, В. Федоров. 3-е изд.. М., 2004
УВЕСЕЛЕНИЯ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВСКОЙ ЭПОХИ
Праздники династии были всенародными днями отдыха и гуляний, и каждый год весь Петербург, охваченный праздничным возбуждением, ждал 22 июля. За несколько дней до торжеств из города по Петергофской дороге устремлялись тысячи людей: знать в роскошных каретах, дворяне, горожане, простолюдины – кто в чем придется. Журнал 1820-х годов нам сообщает:
«На дрожках теснятся несколько человек и охотно переносят тряску и беспокойство; там, в чухонской фуре, помещается целое семейство с большими запасами провизии всякого рода, и все они терпеливо глотают густую пыль… Сверх того, по обеим сторонам дороги идут многие пешеходы, у которых охота и крепость ног пересиливает легкость кошелька; разносчики разных фруктов и ягод – и те спешат в Петергоф в надежде на барыш и водку. …Пристань представляет тоже оживленную картину, здесь тысячи народу теснятся и спешат попасть на пароход».
Петербуржцы проводили в Петергофе несколько дней – парки были распахнуты для всех. Десятки тысяч людей ночевали прямо на улицах. Теплая, короткая светлая ночь никому не казалась утомительной. Дворяне спали в своих каретах, мещане и крестьяне в повозках, сотни экипажей образовывали настоящие бивуаки. Всюду виднелись жующие лошади, спящие в самых живописных позах люди. Это были мирные полчища, все обстояло на редкость тихо и чинно, без привычного пьянства и мордобоя. После окончания праздника гости так же смирно уезжали в Петербург, жизнь входила в свою обычную колею до следующего лета…
Вечером, после обеда и танцев в Большом дворце начинался маскарад в Нижнем парке, куда допускали всех желающих. Петергофские парки к этому времени преображались: аллеи, фонтаны, каскады, как в XVIII веке, украшались тысячами зажженных плошек и разно цветных ламп. Всюду играли оркестры, толпы гостей в маскарадных костюмах гуляли по аллеям парка, расступаясь перед кавалькадами нарядных всадников и экипажами членов царской семьи.
С восшествием Александра Петербург особенно радостно встречал свое первое столетие. В мае 1803 года в столице шли непрерывные гуляния. Зрители видели в день рождения города, как несметное множество празднично одетого народа наполняло собою все аллеи Летнего сада… на Царицыном лугу стояли балаганы, качели и другие приспособления для всякого рода народных игр. Вечером Летний сад, главные здания на набережной, крепость и небольшой голландский домик Петра Великого… были великолепно иллюминированы. На Неве флотилия из небольших судов императорской эскадры, разубранная флагами, была также ярко освещена, и на палубе одного из этих судов виден был… так называемый «Дедушка русского флота» – ботик, с которого начался русский флот…
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
ЛЕГЕНДЫ И СЛУХИ О СМЕРТИ АЛЕКСАНДРА I
То, что произошло там, на юге, покрыто тайной. Официально известно, что Александр I умер 19 ноября 1825 года в Таганроге. Тело государя поспешно бальзамировали и повезли в Петербург. […] А примерно с 1836 года, уже при Николае I, по стране поползли слухи, что в народе живет некий мудрый старец Федор Кузьмич Кузмин, праведный, образованный и очень-очень похожий на покойного императора, хотя при этом вовсе не претендующий на самозванство. Он долго ходил по святым местам Руси, а потом осел в Сибири, где и умер в 1864 году. То, что старец не был простолюдином, было ясно всем, кто его видел.
Но дальше разгорелся яростный и неразрешимый спор: кто же он? Одни говорят, что это – некогда блестящий кавалергард Федор Уваров, который таинственно исчез из своего поместья. Другие же считают, что это и был сам император Александр. Конечно, среди последних немало сумасшедших и графоманов, но есть и люди серьезные. Они обращают внимание на множество странных фактов. Причина смерти 47-летнего императора, в общем-то, здорового, подвижного человека, до конца не понятна. Есть какая-то странная путаница в документах о кончине царя, и это заставило заподозрить, что бумаги составлены задним числом. Когда же тело доставили в столицу, то при вскрытии гроба все были поражены вскриком матери покойного, императрицы Марии Федоровны при виде темного, «как у мавра», лица Александра: «Это не мой сын!» Говорили о какой-то ошибке при бальзамировании. А может быть, как утверждают сторонники ухода царя, ошибка эта была не случайна? Как раз незадолго до 19 ноября на глазах государя разбился фельдъегерь – экипаж понесли лошади. Его-то и положили в гроб, а сам Александр…
[…] В последние месяцы Александр I очень изменился. Казалось, им владела какая-то важная мысль, которая делала его задумчивым и решительным одновременно. […] Наконец, близкие вспоминали, как Александр часто заговаривал о том, что устал и мечтает оставить престол. Супруга Николая I, императрица Александра Федоровна, за неделю до их коронации 15 августа 1826 года записала в дневнике:
«Наверное, при виде народа я буду думать о том, как покойный император Александр, говоря нам однажды о своем отречении, прибавил: «Как я буду радоваться, когда я увижу вас проезжающими мимо меня, и я в толпе буду кричать вам «Ура!», размахивая своей шапкой».
Оппоненты на это возражают: виданное ли дело – отказаться от такой власти? Да и все эти разговоры Александра – лишь привычная для него поза, жеманство. И вообще, зачем царю понадобилось уходить в народ, который ему так не нравился. Разве не было иных способов прожить без трона – вспомним шведскую королеву Кристину, оставившую престол и уехавшую наслаждаться жизнью в Италию. Или можно было поселиться в Крыму и построить дворец. Да можно было уйти в монастырь, наконец. […] А между тем от одной святыни к другой брели с посохами и котомками по России богомольцы. Их много раз в своих поездках по стране видел Александр. Это были не бродяги, а люди, исполненные веры и любви к ближнему, вечные очарованные странники Руси. Их непрерывное движение по бесконечной дороге, их видная по глазам и не требующая доказательств вера могла подсказать выход усталому государю…
Словом, в этой истории ясности нет никакой. Лучший знаток времени Александра I историк Н. К. Шильдер, автор фундаментальной работы о нем, блестящий знаток документов и честнейший человек, говорил:
«Весь спор только потому и возможен, что одни непременно желают, чтобы Александр I и Федор Кузьмич были одно и то же лицо, а другие решительно этого не хотят. Между тем никаких определенных данных для решения этого вопроса в ту или другую сторону нет. Я могу привести столько же данных в пользу первого мнения, сколько и в пользу второго, и никакого определенного заключения сделать нельзя». […]
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
Правление Александра I: историческая правда России от РВИО
ОСНОВНЫЕ СОБЫТИЯ ПРАВЛЕНИЯАлександр I стал российским императором в результате дворцового переворота и цареубийства 11 марта 1801 г.
В первые годы правления он полагал, что страна нуждается в коренных реформах и серьезном обновлении. Для проведения реформ он создал Негласный комитет для обсуждения проектов преобразований. Негласный комитет выдвигал идею ограничения самодержавия, но вначале решено было провести реформы в сфере управления. В 1802 г. началась реформа высших органов государственной власти, создан министерства, учрежден Комитет министров. В 1803 г. был издан указ о «вольных хлебопашцах», по которому помещики могли за выкуп отпускать своих крепостных на волю с земельными наделами. После обращения помещиков Прибалтики утвердил закон о полной отмене крепостного права в Эстляндии (1811 г.).
В 1809 году статс-секретарь императора М. Сперанский представил царю проект коренной реформы государственного управления – проект создания в России конституционной монархии. Встретив активное сопротивление дворян, Александр I отказался от проекта.
В 1816–1822 гг. в России возникли дворянские тайные общества – «Союз спасения». Союз благоденствия Южное общество, Северное общество – с целью введения в России республиканской конституции или конституционной монархией. К концу своего царствования Александр I, испытывая давление со стороны дворян и опасаясь народных выступлений, отказался от всех либеральных идей и серьезных реформ.
В 1812 г. Россия испытала нашествие армии Наполеона, поражение которого завершилось вступлением русских войск в Париж. Во внешней политике России произошли кардинальные перемены. В отличие от Павла I, который поддерживал Наполеона, Александр, напротив, выступил против Франции, а с Англией возобновил торговые и политические отношения.
В 1801 г. Россия и Англия заключили антифранцузскую конвенцию «О взаимной дружбе», а потом, в 1804 г. Россия вступили в третью антифранцузскую коалицию. После поражения под Аустерлицем в 1805 г. коалиция распалась. В 1807 г. подписан вынужденный Тильзитский мир с Наполеоном. Впоследствии Россия с союзниками нанесли решающее поражение армии Наполеона в «Битве народов» под Лейпцигом в 1813 г.
В 1804–1813 гг. Россия выиграла войну с Ираном, серьезно расширила и укрепила свои южные границы. В 1806–1812 гг. шла затяжного характера русско-турецкая война. В результате войны со Швецией в 1808–1809 гг. в состав России была включена Финляндия, позднее Польша (1814 г.).
В 1814 г. Россия принимала участие в работе Венского конгресса для решения вопросов послевоенного устройства Европы и в создании Священного союза для обеспечения мира в Европе, в который вошли Россия и почти все европейские страны.
Во время поездки по стране Александр I умер в городе Таганроге 19 ноября 1825 г.
НАЧАЛО ЦАРСТВОВАНИЯ АЛЕКСАНДРА I
И все же первые годы царствования Александра I оставили наилучшие воспоминания у современников, «Дней Александровых прекрасное начало» — так обозначил эти годы А.С. Пушкин. Наступил короткий период просвещенного абсолютизма». Открывались университеты, лицеи, гимназии. Принимались меры к облегчению положения крестьян. Александр прекратил раздачу государственных крестьян во владение помещикам. В 1803 г . был принят указ о «вольных хлебопашцах». Согласно указу, помещик мог освободить своих крестьян, наделив их землей и получив с них выкуп. Но помещики не спешили воспользоваться этим указом. За время царствования Александра I было освобождено всего 47 тыс. душ мужского пола. Но идеи, заложенные в указе 1803 г., впоследствии легли в основание реформы 1861 г .
В Негласном комитете было высказано предложение о запрещении продавать крепостных без земли. Торговля людьми осуществлялась в России в неприкрытых, циничных формах. Объявления о продаже крепостных печатались в газетах. На Макарьевской ярмарке их продавали наряду с прочим товаром, разлучали семьи. Иногда русский крестьянин, купленный на ярмарке, отправлялся в далекие восточные страны, где до конца своих дней жил на положении раба-чужестранца.
Александр I хотел пресечь подобные постыдные явления, но предложение о запрещении продавать крестьян без земли натолкнулось на упорное сопротивление высших сановников. Они считали, что это подрывает крепостное право. Не проявив настойчивости, молодой император отступил. Было запрещено только публиковать объявления о продаже людей.
К началу XIX в. административная система государства находилась в состоянии очевидного развала. Введенная Петром I коллегиальная форма центрального управления явно себя не оправдала. В коллегиях царила круговая безответственность, прикрывавшая взяточничество и казнокрадство. Местные власти, пользуясь слабостью центрального управления, творили беззакония.
На первых порах Александр I надеялся навести порядок и укрепить государство путем введения министерской системы центрального управления, основанной на принципе единоначалия. В 1802 г. вместо прежних 12 коллегий было создано 8 министерств: военное, морское, иностранных дел, внутренних дел, коммерции, финансов, народного просвещения и юстиции. Эта мера укрепила центральное управление. Но решительной победы в борьбе с злоупотреблениями достигнуто не было. В новых министерствах поселились старые пороки. Разрастаясь, они поднимались до верхних этажей государственной власти. Александру были известны сенаторы, бравшие взятки. Желание изобличить их боролось в нем с опасением уронить престиж Сената. Становилось очевидно, что одними перестановками в бюрократической машине нельзя решить задачу создания такой системы государственной власти, которая активно содействовала бы развитию производительных сил страны, а не пожирала ее ресурсы. Требовался принципиально новый подход к решению задачи.
Боханов А.Н., Горинов М.М. История России с начала XVIII до конца XIX века, М., 2001
«РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ»
Российской, русской политики в царствование Императора Александра I, можно сказать, не существует. Есть политика европейская (сто лет спустя сказали бы «пан-европейская»), есть политика вселенной – политика Священного Союза. И есть «русская политика» иностранных кабинетов, использующих для своих корыстных целей Россию и ее Царя искусной работой доверенных лиц, имеющих на Государя неограниченное влияние (таковы, например, Поццо ди Борго и Мишо де Боретур – два удивительных генерал-адъютанта, заправлявших русской политикой, но за долговременное свое генерал-адъютантство не выучившихся ни одному русскому слову).
Здесь можно проследить четыре фазы:
Первая – эпоха преимущественно английского влияния. Это – «дней Александровых прекрасное начало». Молодой Государь непрочь помечтать в кругу интимных друзей о «прожектах конституции российской». Англия – идеал и покровительница всякого либерализма, в том числе русского. Во главе английского правительства Питт младший – великий сын великого отца, смертельный враг Франции вообще и Бонапарта в частности. Им пускается прекрасная идея освобождения Европы от тирании Наполеона (финансовую сторону Англия берет на себя). Результат – война с Францией, – вторая французская война… Английской крови, правда, пролито немного, зато русская льется рекой при Аустерлице и Пултуске, Эйлау и Фридланде.
За Фридландом следует Тильзит, открывающий вторую эпоху – эпоху французского влияния. Гений Наполеона производит глубокое впечатление на Александра… Тильзитский банкет, георгиевские кресты на груди французских гренадер… Эрфуртское свидание – Император Запада, Император Востока… У России развязаны руки на Дунае, где она ведет войну с Турцией, Наполеон же получает свободу действий в Испании. Россия безоглядно присоединяется к континентальной системе, не обдумав всех последствий этого шага.
Наполеон отбыл в Испанию. В гениальной прусской голове Штейна созрел тем временем план освобождения Германии от ига Наполеона – план, основанный на русской крови… От Берлина до Петербурга ближе, чем от Мадрида до Петербурга. Прусское влияние начинает вытеснять французское. Штейн и Пфуль повели дело искусно, ловко представив русскому Императору все величие подвига «спасения царей и их народов». Одновременно их сообщники натравливали на Россию Наполеона, всячески инсинуируя несоблюдения Россией континентального договора, затрагивая больное место Наполеона, его ненависть к главному своему врагу – Англии. Отношения между эрфуртскими союзниками окончательно испортились и пустячного повода (искусно раздутого стараниями немецких доброжелателей) оказалось достаточно для вовлечения Наполеона и Александра в жестокую трехлетнюю войну, обескровившую и разорившую их страны – но оказавшуюся до чрезвычайности прибыльной (как на то и рассчитывали зачинщики) для Германии вообще и для Пруссии в частности.
Используя до конца слабые стороны Александра I – страсть к позе и мистицизм, – иностранные кабинеты тонкой лестью заставили его уверовать в свой мессианизм и через своих доверенных людей внушили ему идею Священного Союза, превратившегося затем в их искусных руках в Священный союз Европы против России. Современная тем печальным событиям гравюра изображает «клятву трех монархов на гробе Фридриха Великого в вечной дружбе». Клятву, за которую ужасной ценой заплатили четыре русских поколения. На Венском конгрессе от России отбирается Галиция, незадолго до того ею полученная, а в обмен дается герцогство Варшавское, чем предусмотрительно, к вящей славе германизма, в состав России вводится враждебный ей польский элемент. В этот четвертый период русская политика направляется по указке Меттерниха.
Керсновский А. А. История русской армии (в 4 томах). М., 1992–1994
ВОЙНА 1812 И ЗАГРАНИЧНЫЙ ПОХОД РУССКОЙ АРМИИ
Из 650 тыс. солдат «Великой армии» Наполеона вернулись на родину, по одним данным, 30 тыс., по другим – 40 тыс. солдат. По существу, наполеоновская армия была не изгнана, а истреблена на бескрайних заснеженных просторах России. 21 декабря Кутузов доносил Александру: «Война закончена за полным истреблением неприятеля». 25 декабря был издан приуроченный к Рождеству Христову царский манифест, возвещавший об окончании войны. Россия оказалась единственной страной в Европе, способной не только противостоять наполеоновской агрессии, но и нанести ей сокрушительный удар. Секрет победы заключался в том, что это была национально-освободительная, поистине Отечественная, война. Но эта победа досталась народу дорогой ценой. Двенадцать губерний, ставших ареной военных действий, были разорены. Сожжены и разрушены древние русские города Смоленск, Полоцк, Витебск, Москва. Прямые военные потери составили свыше 300 тыс. солдат и офицеров. Еще большие потери были среди гражданского населения.
Победа в Отечественной войне 1812 г. оказала огромное воздействие на все стороны социальной, политической и культурной жизни страны, способствовала росту национального самосознания, дала могучий толчок развитию передовой общественной мысли в России.
Но победоносное окончание Отечественной войны 1812 г. еще не означало, что России удалось покончить с агрессивными планами Наполеона. Сам он открыто заявлял о подготовке нового похода на Россию, лихорадочно сколачивал новую армию для кампании 1813 г.
Александр I принял решение упредить Наполеона и сразу же перенести военные действия за пределы страны. Во исполнение его воли Кутузов в приказе по армии от 21 декабря 1812 г. писал: «Не останавливаясь среди героических подвигов, мы идем теперь далее. Пройдем границы и потщимся довершить поражение неприятеля на собственных полях его». И Александр и Кутузов с полным основанием рассчитывали на помощь со стороны покоренных Наполеоном народов, и их расчет оправдался.
1 января 1813 г. стотысячная русская армия под командованием Кутузова перешла Неман и вступила в пределы Польши. 16 февраля в Калише, где находилась ставка Александра I, был заключен между Россией и Пруссией наступательный и оборонительный союз. Пруссия брала на себя также обязательство снабжать на своей территории продовольствием русскую армию.
В начале марта русские войска заняли Берлин. К этому времени Наполеон сформировал 300-тысячную армию, из состава которой 160 тыс. солдат двинул против союзных войск. Тяжелой потерей для России была смерть Кутузова 16 апреля 1813 г. в силезском городе Бунцлау. Главнокомандующим русской армией Александр I назначил П.Х. Витгенштейна. Его попытки вести свою, отличную от кутузовской стратегию привела к ряду неудач. Наполеон, нанеся в конце апреля – начале мая поражения русско-прусским войскам при Люцене и Бауцене, отбросил их к Одеру. Александр I заменил Витгенштейна на посту главнокомандующего союзными войсками Барклаем де Толли.
В июле – августе 1813 г. в антинаполеоновскую коалицию вступили Англия, Швеция и Австрия. В распоряжении коалиции оказалось до полумиллиона солдат, разделенных на три армии. Главнокомандующим над всеми армиями был назначен австрийский фельдмаршал Карл Шварценберг, а общее руководство ведением военных действий против Наполеона осуществлял совет трех монархов – Александра I, Франца I и Фридриха-Вильгельма III.
У Наполеона к началу августа 1813 г. насчитывалось уже 440 тыс. солдат, и 15 августа он одержал победу над войсками коалиции под Дрезденом. Лишь победа русских войск через три дня после Дрезденского сражения над корпусом наполеоновского генерала Д. Вандама под Кульмом предотвратила распад коалиции.
Решающее сражение в ходе кампании 1813 г. развернулось под Лейпцигом 4-7 октября. Это была «битва народов». В ней участвовало с обеих сторон более полумиллиона человек. Сражение завершилось победой союзных русско-прусско-австрийских войск.
После сражения под Лейпцигом союзники медленно продвигались к французской границе. За два с половиной месяца почти вся территория германских государств была освобождена от французских войск, за исключением некоторых крепостей, в которых французские гарнизоны упорно оборонялись до самого конца войны.
1 января 1814 г. союзные войска перешли Рейн и вступили на территорию Франции. К этому времени к антинаполеоновской коалиции присоединилась Дания. Союзные войска непрерывно пополнялись резервами, и к началу 1814 г. насчитывали уже до 900 тыс. солдат. За два зимних месяца 1814 г. Наполеон выиграл у них 12 сражений и два свел вничью. В лагере коалиции вновь возникли колебания. Союзники предложили Наполеону мир на условиях возвращения Франции к границам 1792 г. Наполеон ответил отказом. На продолжении войны настаивал Александр I, стремившийся к свержению Наполеона с престола. Вместе с тем Александр I не хотел и восстановления на французском престоле Бурбонов: он предлагал оставить на престоле малолетнего сына Наполеона под регентством его матери Марии-Луизы. 10 марта Россия, Австрия, Пруссия и Англия заключили Шомонский трактат, по которому обязывались не вступать в сепаратные переговоры с Наполеоном о мире или перемирии. Трехкратное превосходство союзников в численности войск к концу марта 1814 г. привело к победоносному окончанию кампании. Одержав в начале марта победу в сражениях при Лаоне и Арси сюр Об, 100-тысячная группировка союзных войск двинулась на Париж, обороняемый 45-тысячным гарнизоном. 19 марта 1814 г. Париж капитулировал. Наполеон бросился освобождать столицу, но его маршалы отказались сражаться и заставили его 25 марта подписать отречение от престола. По мирному договору, подписанному 18 (30) мая 1814 г. в Париже, Франция возвращалась к границам 1792 г. Наполеон и его династия лишались французского престола, на котором восстанавливались Бурбоны. Королем Франции стал Людовик XVIII, вернувшийся из России, где он пребывал в эмиграции.
История России с древнейших времен до 1861 года Н. Павленко, И. Андреев, В. Кобрин, В. Федоров. 3-е изд.. М., 2004
УВЕСЕЛЕНИЯ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ АЛЕКСАНДРОВСКОЙ ЭПОХИ
Праздники династии были всенародными днями отдыха и гуляний, и каждый год весь Петербург, охваченный праздничным возбуждением, ждал 22 июля. За несколько дней до торжеств из города по Петергофской дороге устремлялись тысячи людей: знать в роскошных каретах, дворяне, горожане, простолюдины – кто в чем придется. Журнал 1820-х годов нам сообщает:
«На дрожках теснятся несколько человек и охотно переносят тряску и беспокойство; там, в чухонской фуре, помещается целое семейство с большими запасами провизии всякого рода, и все они терпеливо глотают густую пыль… Сверх того, по обеим сторонам дороги идут многие пешеходы, у которых охота и крепость ног пересиливает легкость кошелька; разносчики разных фруктов и ягод – и те спешат в Петергоф в надежде на барыш и водку. …Пристань представляет тоже оживленную картину, здесь тысячи народу теснятся и спешат попасть на пароход».
Петербуржцы проводили в Петергофе несколько дней – парки были распахнуты для всех. Десятки тысяч людей ночевали прямо на улицах. Теплая, короткая светлая ночь никому не казалась утомительной. Дворяне спали в своих каретах, мещане и крестьяне в повозках, сотни экипажей образовывали настоящие бивуаки. Всюду виднелись жующие лошади, спящие в самых живописных позах люди. Это были мирные полчища, все обстояло на редкость тихо и чинно, без привычного пьянства и мордобоя. После окончания праздника гости так же смирно уезжали в Петербург, жизнь входила в свою обычную колею до следующего лета…
Вечером, после обеда и танцев в Большом дворце начинался маскарад в Нижнем парке, куда допускали всех желающих. Петергофские парки к этому времени преображались: аллеи, фонтаны, каскады, как в XVIII веке, украшались тысячами зажженных плошек и разно цветных ламп. Всюду играли оркестры, толпы гостей в маскарадных костюмах гуляли по аллеям парка, расступаясь перед кавалькадами нарядных всадников и экипажами членов царской семьи.
С восшествием Александра Петербург особенно радостно встречал свое первое столетие. В мае 1803 года в столице шли непрерывные гуляния. Зрители видели в день рождения города, как несметное множество празднично одетого народа наполняло собою все аллеи Летнего сада… на Царицыном лугу стояли балаганы, качели и другие приспособления для всякого рода народных игр. Вечером Летний сад, главные здания на набережной, крепость и небольшой голландский домик Петра Великого… были великолепно иллюминированы. На Неве флотилия из небольших судов императорской эскадры, разубранная флагами, была также ярко освещена, и на палубе одного из этих судов виден был… так называемый «Дедушка русского флота» – ботик, с которого начался русский флот…
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
ЛЕГЕНДЫ И СЛУХИ О СМЕРТИ АЛЕКСАНДРА I
То, что произошло там, на юге, покрыто тайной. Официально известно, что Александр I умер 19 ноября 1825 года в Таганроге. Тело государя поспешно бальзамировали и повезли в Петербург. […] А примерно с 1836 года, уже при Николае I, по стране поползли слухи, что в народе живет некий мудрый старец Федор Кузьмич Кузмин, праведный, образованный и очень-очень похожий на покойного императора, хотя при этом вовсе не претендующий на самозванство. Он долго ходил по святым местам Руси, а потом осел в Сибири, где и умер в 1864 году. То, что старец не был простолюдином, было ясно всем, кто его видел.
Но дальше разгорелся яростный и неразрешимый спор: кто же он? Одни говорят, что это – некогда блестящий кавалергард Федор Уваров, который таинственно исчез из своего поместья. Другие же считают, что это и был сам император Александр. Конечно, среди последних немало сумасшедших и графоманов, но есть и люди серьезные. Они обращают внимание на множество странных фактов. Причина смерти 47-летнего императора, в общем-то, здорового, подвижного человека, до конца не понятна. Есть какая-то странная путаница в документах о кончине царя, и это заставило заподозрить, что бумаги составлены задним числом. Когда же тело доставили в столицу, то при вскрытии гроба все были поражены вскриком матери покойного, императрицы Марии Федоровны при виде темного, «как у мавра», лица Александра: «Это не мой сын!» Говорили о какой-то ошибке при бальзамировании. А может быть, как утверждают сторонники ухода царя, ошибка эта была не случайна? Как раз незадолго до 19 ноября на глазах государя разбился фельдъегерь – экипаж понесли лошади. Его-то и положили в гроб, а сам Александр…
[…] В последние месяцы Александр I очень изменился. Казалось, им владела какая-то важная мысль, которая делала его задумчивым и решительным одновременно. […] Наконец, близкие вспоминали, как Александр часто заговаривал о том, что устал и мечтает оставить престол. Супруга Николая I, императрица Александра Федоровна, за неделю до их коронации 15 августа 1826 года записала в дневнике:
«Наверное, при виде народа я буду думать о том, как покойный император Александр, говоря нам однажды о своем отречении, прибавил: «Как я буду радоваться, когда я увижу вас проезжающими мимо меня, и я в толпе буду кричать вам «Ура!», размахивая своей шапкой».
Оппоненты на это возражают: виданное ли дело – отказаться от такой власти? Да и все эти разговоры Александра – лишь привычная для него поза, жеманство. И вообще, зачем царю понадобилось уходить в народ, который ему так не нравился. Разве не было иных способов прожить без трона – вспомним шведскую королеву Кристину, оставившую престол и уехавшую наслаждаться жизнью в Италию. Или можно было поселиться в Крыму и построить дворец. Да можно было уйти в монастырь, наконец. […] А между тем от одной святыни к другой брели с посохами и котомками по России богомольцы. Их много раз в своих поездках по стране видел Александр. Это были не бродяги, а люди, исполненные веры и любви к ближнему, вечные очарованные странники Руси. Их непрерывное движение по бесконечной дороге, их видная по глазам и не требующая доказательств вера могла подсказать выход усталому государю…
Словом, в этой истории ясности нет никакой. Лучший знаток времени Александра I историк Н. К. Шильдер, автор фундаментальной работы о нем, блестящий знаток документов и честнейший человек, говорил:
«Весь спор только потому и возможен, что одни непременно желают, чтобы Александр I и Федор Кузьмич были одно и то же лицо, а другие решительно этого не хотят. Между тем никаких определенных данных для решения этого вопроса в ту или другую сторону нет. Я могу привести столько же данных в пользу первого мнения, сколько и в пользу второго, и никакого определенного заключения сделать нельзя». […]
Анисимов Е.В. Императорская Россия. СПб., 2008
Политика Александра i и «Просветительские реформы» в России i четверти XIX века Текст научной статьи по специальности «История и археология»
ПОЛИТИКА АЛЕКСАНДРА I И «ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЕ РЕФОРМЫ» В РОССИИ I ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА
© Балина О.Г.*
Сургутский государственный педагогический университет, г. Сургут
В статье рассматриваются социально-политические условия в России I четверти XIX века и их влияние на развитие отечественного просвещения указанного периода.
Ключевые слова Александр I, реформы и контрреформы в России I половины XIX века, либеральная политика, история образования в России.
XIX век в истории России начался новым и последним дворцовым переворотом. На престол вступает Александр I (1777-1825 гг.), любимый внук Екатерины II, которая сама руководила его воспитанием. Ею были приглашены лучшие преподаватели и в их числе выписанный из Швейцарии Ф.Ц. Ла-гарп, человек высокообразованный, приверженец идей Просвещения и республиканец по взглядам. В должности «главного воспитателя» он состоял при Александре 11 лет. Знакомя своего воспитанника с понятиями о «естественном» равенстве людей, преимуществе республиканской формы правления, о политической и гражданской свободе, о «всеобщем благе», к которому должен стремиться правитель, Лагарп при этом тщательно обходил реалии крепостной России. Более всего он занимался нравственным воспитанием своего ученика. Впоследствии Александр 1 говорил, что всем, что есть у него хорошего, он был обязан своему воспитателю [4].
На наш взгляд, еще более действенной школой воспитания будущего императора явились те реальные условия, в которых ему приходилось жить, атмосфера враждующих между собой «большого двора» Екатерины II и «малого» — Павла. Необходимость постоянно лавировать между ними приучила Александра, как метко выразился В.О. Ключевский, «жить на два ума, держать две парадные физиономии», развила в нем скрытность, недоверчивость к людям и осторожность. Обладая незаурядным умом, изысканными манерами, по отзывам современников, «врожденным даром любезности», он отличался исключительной способностью расположить к себе людей самых различных взглядов и убеждений. Он умел играть «в откровенность» как надежное средство управлять людьми и подчинить их своей воле. Известно высказывание Наполеона: «Александр умен, приятен, образован, но ему нельзя доверять; это истинный византиец … тонкий, притворный, хит-
* Доцент кафедры Педагогического и специального образования, к.п.н.
История в контексте гуманитарных наук
25
рый» [3, с. 256]. Современники отмечали и такие черты характера Александра, как упрямство, подозрительность, большое самолюбие и стремление «искать популярности по любому поводу» [1], а многие историки видели в нем «странное смешение философских поветрий XVIII в. с принципами прирожденного самовластия», либерализма и деспотизма [6, с. 416].
Александр вступил на престол в 23 -летнем возрасте, но уже со сложившимися взглядами и намерениями. В изданном 12 марта 1801 г. Манифесте он объявил, что будет управлять «Богом врученным» ему народом «по закону и по сердцу … августейшей бабки нашей императрицы Екатерины Вели-кия», тем самым, подчеркнув свою приверженность политическому курсу Екатерины II [11, с. 502].
Через несколько дней после вступления на престол Александр I обнародует указ, разрешающий свободно печатать книги и периодические издания. В нем в частности говорилось: «Желая доставить все возможные способы к распространению полезных наук и художеств, повелеваем запрещение на впуск из-за границы всякого рода книг и музыки отменить, равномерно запечатанные типографии распечатать, дозволяю как привоз иностранных книг, журналов и прочих сочинений, так и печатание оных внутри государства» [1].
Пока это были еще не реформы, а лишь отмена наиболее тиранических распоряжений Павла, вызывавших всеобщее недовольство, но эти действия нового императора оказали огромное влияние на умы современников и породили надежды на дальнейшие перемены. От Александра ждали «нового правления», где «на место произвола и насилия явились бы, наконец, законы и справедливость». В серьезность реформаторских намерений Александра верили не только в России, но и за ее пределами.
Следует отметить, что, несмотря на желание Александра следовать политическому курсу Екатерины, он полностью не отказался и от политики, проводимой Павлом, причем, на наш взгляд, в главной ее направленности -к дальнейшей бюрократизации и централизации управления как меры укрепления власти.
Однако Александр не мог не считаться с духом времени, в первую очередь, с влиянием французской революции. В этих условиях он стремился, не меняя основного политического курса, найти такие способы разрешения назревших политических проблем, которые соответствовали бы духу времени. Уже в самом начале его царствования Александр I торжественно провозгласил, что отныне в основе его политики будет не личная воля монарха, а строгое соблюдение законов. Все эти заявления имели большой общественный резонанс, ибо они отвечали главной идее представителей всех направлений общественной мысли того времени.
Таким образом, главной задачей, стоящей перед Александром в первые годы его царствования, являлось усовершенствование государственного
26
КУЛЬТУРА. ДУХОВНОСТЬ. ОБЩЕСТВО
строя в новой исторической обстановке, когда вообще всем европейским монархам приходилось считаться с ростом прогрессивных сил, проводить гибкую политику либеральных обещаний, отдельных уступок и даже преобразований.
Для проведения этого курса Александру I нужны были энергичные и деятельные советники. Он приблизил к себе друзей юности — представителей молодого поколения родовитой дворянской знати: П.А. Строганова, Н.Н. Новосильцева, В.П. Кочубея и А.А. Чарторыйского. Эти люди и составили летом 1801 г. так называемый «Негласный комитет», не имевший официального статуса государственного учреждения, но оказавший большое влияние на политику Александра I в начале его царствования и определивший в основных чертах программу преобразований.
Члены Негласного комитета понимали необходимость преобразований, строили планы реформы государственного аппарата. Признавалось необходимым «прежде всего, узнать действительное положение дел, затем реформировать различные части администрации и, наконец, обеспечить государственные учреждения конституцией, основанной на истинном духе народа». Комитет сразу затронул самые разнообразные государственные вопросы, в том числе и проблемы просвещения. В одной из своих записок, обсуждавшихся в этом маленьком комитете, Лагарп доказывал настоятельную необходимость устройства сельских школ для простого народа в России, при этом он добавлял: «Не допустите, Государь, повториться тому, что произошло в царствование Вашей Августейшей бабки. Запретите щеголять внешним блеском. Народное просвещение, распространенное повсюду, полезное, а не блестящее, — вот краеугольный камень всего здания» [1]. Как видим, Лагарп призывал своего бывшего воспитанника самым пристальным образом не только изучить и учесть опыт реформирования образования его великой предшественницы, но и пойти дальше ее.
Задуманную в первые годы царствования Александра I программу либеральных преобразований не удалось выполнить полностью, да и сами эти преобразования носили непоследовательный и противоречивый характер.
Неспособность дворянства в целом и молодых друзей императора в частности четко определить ориентиры внутренней и внешней политики, предложить серьезный и последовательный план государственного строительства, давали повод для недоброжелательной, даже злобной критики всех преобразовательных стремлений со стороны старого поколения опытных и осторожных сановников, сохранивших традиционные взгляды на российскую систему государственного управления. Например, М.И. Богданович в «Истории царствования Александра I» критикует большинство нововведений, в том числе и «просветительские реформы».
Ярким свидетельством либеральной политики Александра I является изданный в 1804 г. «Устав о цензуре», в котором говорилось, что цензура
История в контексте гуманитарных наук
27
вводится «не для стеснения свободы мыслить и писать, а единственно для принятия пристойных мер против злоупотребления оною» [6, с. 420]. Цензорам рекомендовалось руководствоваться «благоразумным снисхождением для сочинителя и не быть придирчивым», толковать места, имеющие двоякий смысл, «выгоднейшим для сочинителя образом, нежели его преследовать». Сами цензурные комитеты учреждались при университетах и состояли из профессоров. Авторы и издатели получали право обжаловать их действия в Главном правлении училищ.
В первое десятилетие царствования Александра I был проведен ряд административных преобразований, в частности, в 1802-1811 гг. была проведена министерская реформа.
С 1807 г. на арену политической жизни страны выдвигается М.М. Сперанский (1772-1839 гг.) — один из выдающихся государственных деятелей России. Им составлялись или редактировались все важнейшие законы, начиная с 1802 г. Именно ему в конце 1808 г. Александр поручил разработку плана государственного преобразования России. В октябре 1809 г. проект под названием «Введение к уложению государственных законов» был представлен императору.
Одной из ключевых идей плана Сперанского было уравнение сословий перед законом, создание выборных государственной и местных дум и т.д. Однако надо заметить, что это была лишь политическая мечта, этот план не мог быть осуществлен в полном объеме, так как не был рассчитан на имеющиеся политические условия в стране.
Александр признал проект Сперанского «удовлетворительным». Однако этот документ встретил упорное сопротивление сенаторов, министров и других высших сановников, считавших его слишком радикальным и опасным. Александр, встретив сильное противодействие со стороны правящих кругов, отклонил одобренный им план.
Единственное, что было воплощено в жизнь из плана Сперанского, -это учреждение Государственного совета — нового законодательного органа. Таким образом, учреждением совета и преобразованием министерств завершилась реорганизация органов центрального управления.
Как уже было сказано, преобразовательная деятельность Сперанского вызвала сильное недовольство в высших дворянских кругах. Особенное осуждение с их стороны вызвало издание по инициативе Сперанского указа 6 августа 1809 г. «Об экзаменах на чины». Согласно указу в целях повышения грамотности и профессионального уровня чиновников требовалось, чтобы некоторые из высших чинов присваивались только при предъявлении диплома об университетском образовании или сдаче экзамена в объеме университетского курса [13, с. 132].
Ярким свидетельством недовольства дворянства преобразованиями Сперанского и вообще политикой Александра I в первое десятилетие его
28
КУЛЬТУРА. ДУХОВНОСТЬ. ОБЩЕСТВО
правления служит выражение в составленной в 1811 г. Н.М. Карамзиным «Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» [1]. Главный смысл «Записки» заключался в доказательстве необходимости для России самодержавия. Идеал Карамзина — самодержавие, опирающееся на строгую законность. В «Записке» мы найдем протест против «излишней любви к государственным преобразованиям», против «изобретения разных министерств и Советов». «Требуем больше мудрости охранительной, нежели творческой, — писал он. — Новости ведут к новостям и благоприятствуют необузданности, произволу». Суровой критике подвергает Карамзин политику Александра I: проводимые им новшества могут ослабить самодержавие. Он признает, что крепостное право — «зло», но он решительный противник его отмены. Отмена крепостного права лишит царя поддержки со стороны дворянства, которое воспримет эту меру как унижение. А без поддержки дворянства ослабеет и царская власть. Поэтому, делает вывод Карамзин, «для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу».
Таковы были первые попытки переустройства управления государством и изменения общественных отношений. К сожалению, они были недостаточно проработаны в плане их практической реализации, подготовленности общественного мнения к их восприятию. Зачастую одно нововведение наслаивалось на другое, они были недостаточно увязаны между собой. Стремление достичь в кратчайшие сроки результатов приводило к излишней торопливости проведения отдельных преобразований, непродуманности некоторых шагов.
Ярком подтверждением этому являются преобразования в сфере просвещения, в частности, реформирование университетского образования.
Как уже отмечалось, в целях централизации государственного аппарата вместо существовавших ранее коллегий указом от 1802 г. были созданы 8 министерств, в их числе Министерство народного просвещения, в учреждении которого давно назрела необходимость. Под руководством П.В. Зава-довского, назначенного министром, проходила разработка нового школьного устава и проведение в жизнь учебной реформы [7, с. 156].
Отправной точкой реального реформирования образования в России можно считать «Предварительные правила народного просвещения», которые были утверждены Александром I 24 января 1803 г. «Правила» были составлены под влиянием образцов времен французской революции, в частности, проекта Кондорсе. Документ провозглашал: «Народное просвещение в Российской Империи составляет особую часть, вверенную министру сего отделения и под его ведением распоряжаемую главным правлением училищ. Для нравственного образования граждан соответственно обязанностям и пользам каждого состояния определялись четыре рода училищ»: училища приходские, уездные, губернские или гимназии, университеты [9, с. 284].
История в контексте гуманитарных наук
29
Положив в основу существующую систему образования, Александр и его единомышленники решили реорганизовать все типы учебных заведений в соответствии с новыми либеральными настроениями.
«Предварительные правила народного просвещения» и составленный на их основе в 1804 г. «Устав учебных заведений, подведомых университетам» подчиняли все общие начальные, средние и высшие учебные заведения одному ведомству народного просвещения. Создается единая система общего образования.
Это был значительный шаг вперед, так как этим правительственным актом было установлено в России единство управления высшими учебновоспитательными и научными учреждениями, а само народное просвещение в лице министра получило представителя перед императором и во всех высших государственных инстанциях.
Согласно «Предварительным правилам», опубликованным в 1803 г., в России создавалось шесть учебных округов: Петербургский, Московский, Казанский, Харьковский, Дерптский, Виленский.
Особое внимание правительства было обращено на создание университетов. Почему это было так важно для России того времени? «Главное правление училищ, — замечает академик М.И. Сухомлинов, — полагая свою первую задачу в учреждении университетов, руководствовалось той мыслью, что университеты должны служить рассадниками просвещения, вызывая к жизни всю массу училищ и провести их по верному пути к распространению знаний в обществе, в чем и заключалось призвание Министерства народного просвещения» [1].
«Правила» предусматривали наличие или создание в каждом учебном округе своего университета. К началу XIX века в России было только три университета: Московский, Дерптский и Виленский. В 1804 г. были опубликованы грамоты и уставы Московского университета и вновь учрежденных Харьковского и Казанского университетов. Все уставы университетов близки в содержательной части, но в каждом из них имеются отличительные особенности, отражающие своеобразное развитие университета в соответствии с местными требованиями.
Первый русский университет — Московский — стал центром образования и управления учебными заведениями в Московском учебном округе. В 1802 г. был основан Дерптский университет, вокруг которого объединился Дерпт-ский учебный округ. В 1803 г. утверждается устав Виленского университета. В 1804 г. открываются университеты в Харькове и Казани. Университеты стояли во главе учебных округов.
Типичной особенностью устава 1804 г. было то, что он предоставлял университету полное и непосредственное заведывание всеми училищами в округе, как средними, так и низшими, как правительственными, так и частными. Университет наблюдал за обучением и воспитанием во всем учебном округе.
30
КУЛЬТУРА. ДУХОВНОСТЬ. ОБЩЕСТВО
В отношении внутреннего устройства университетам была дарована коллегиальная форма управления и значительная автономия. В каждом университете создавались училищные комитеты из 6 профессоров под председательством ректора. Эти комитеты выполняли административные функции по управлению учебными заведениями. В их ведении находились дирекции гимназий. Комитет должен был назначать учителей гимназий, снабжать гимназии учебными пособиями, ежегодно посылать так называемых визи-таторов из числа опытных профессоров для проверки работы учебных заведений округа, рассматривать хозяйственные отчеты директоров гимназий и т.д. Директора гимназий одновременно являлись директорами всех училищ губернии. В их ведении находились все учебные заведения губернии, им подчинялись смотрители уездных училищ. Смотритель уездных училищ являлся начальником всех учителей приходских училищ данного уезда. Таким образом, все руководство учебными заведениями было строго централизовано.
Согласно уставу университеты приобретали определенную самостоятельность. Управление учебным заведением осуществлялось советом университета. Совет избирал ректора, деканов, профессоров, он определял научную и учебную жизнь университета.
Устав давал право университетам создавать ученые общества и «печатать научные труды и периодические издания за свой счет, способствуя тем самым развитию наук», т.е. высшие учебные заведения получили право издавать газеты и журналы [1].
С развитием в России университетского образования эти учебные заведения стали центрами науки, в том числе и педагогической. При университетах существовали педагогические или учительские институты, готовившие преподавателей для самих университетов, высших школ, гимназий.
Студенты университета делились на «своекоштных», находящихся на своем иждивении, и «казеннокоштных», содержащихся за счет университета. Последних было немного. За их поведением устанавливался строгий надзор, для этого назначался даже специальный инспектор.
По уставу 1804 г. университеты объявлялись бессословными учебными заведениями, однако правительство запретило принимать в них крепостных. Это является наглядным подтверждением двойственности политики Александра I во всех областях жизни российского общества, в том числе и в сфере образования.
Одновременно с уставом университетов 5 ноября 1804 г. был утвержден «Устав учебных заведений, подведомых университетам». Анализируя программные правительственные документы по образованию, можно сделать следующий вывод: все образование, даже университетское, сводилось к подготовке к государственной службе, к воспитанию гражданина, толкового чиновника, но не человека. Таким образом, для государства, рассматривавше-
История в контексте гуманитарных наук
31
го школу как главное средство воспитания определенной идеологии, приоритетными являлись социально-политические ценности образования [1].
Устав 1804 г. является, несомненно, большим шагом вперед в области народного образования; но, утвердив новый устав, правительство не сделало основного: не подвело материальную базу. На содержание государственного бюджета были приняты лишь университеты или гимназии.
Рассмотрим подробнее, почему либеральный устав учебных заведений 1804 г. не был претворен в жизнь.
Очень скоро все тонкости университетского устава 1804 г. оказались чистейшей иллюзией. Выборы совета без церемоний отменялись, ученые степени давались по усмотрению попечителя и т.д. Таким образом, первые успехи русских университетов оказались непрочными. Правительство забыло ту истину, которая еще при императрице Екатерине II в 1787 г., была высказана комиссией, работавшей над планом университетского устройства. По плану этой комиссии, профессора «не подвергаются принуждению ни в рассуждении правил науки, ни в рассуждении книг учебных: свобода мыслей способствует вообще знаниям, но при такой науке, в коей ежедневно являются новые разрешения и новые открытия, нужна она особливо». После реакционных мер 1819 г. положение профессоров значительно ухудшилось [9, с. 287-288].
Была еще другая, не менее важная, причина неуспеха университетов. Она заключалась в положении студентов. Прежде всего, число поступавших в университеты было крайне незначительным. Новые университеты насчитывали в первое десятилетие своего существования всего по несколько десятков слушателей. Это было совершенно естественно, особенно после начала реакционной политики правительства, закрывшей доступ в гимназии «детям несвободных состояний» без специального разрешения министра (1813 г.). Дворянство, стремившееся к военной службе, предпочитало специальные учебные заведения, которые правительство охотно для него открывает. Для чиновников были заведены особые, упрощенные курсы. Все это не могло не сказаться на положении высшей школы. Туда оставалось идти только для того, чтобы сделать педагогическую карьеру либо для получения казенной стипендии [11].
Но при всем желании для успешных занятий в университете у слушателей не хватало надлежащей подготовки. Гимназия, в лучшем случае, выпускала их с механически зазубренными знаниями. Таким образом, в университете, вместо прохождения университетского курса, студентам приходилось повторять гимназические предметы, или так называемый «приготовительный курс». Этим курсом часто и кончались все занятия в университете. До специальных факультетских курсов доходили немногие, наиболее усердные студенты. Но специальные курсы читались приглашенными из-за границы профессорами, преимущественно на латинском языке. А латинский язык студенты знали еще меньше, чем новые, которыми они тоже почти не вла-
32
КУЛЬТУРА. ДУХОВНОСТЬ. ОБЩЕСТВО
дели. Меньше всего страдала от вытекающих отсюда недоразумений математика; поэтому математические науки были той сферой, в которой русские студенты делали блестящие успехи. Хуже всего дело обстояло на медицинских факультетах. Из других специальных курсов только на лекциях по философским и политическим наукам постоянно присутствовали студентов: они готовили будущий гимназических учителей к преподаванию этих предметов, входящих в программу гимназии по уставу 1804 г.
Правительство попыталось принять ряд поощрительных и принудительных мер для привлечения в государственные общеобразовательные школы представителей состоятельных классов общества, особенно дворян. Гимназия становилась путем в университет, а университет обещал в перспективе обер-офицерский чин. Для того чтобы закрыть обходные пути к чинам и распространения просвещения среди масс 6 августа 1809 г. был издан указ, составленный при участии М. Сперанского, в котором сказано: «чтобы ни в какой губернии, спустя 5 лет по устроению в округе, к которому она принадлежит, на основании общих правил училищной части, не определять к гражданской должности, требующей юридических и других познаний людей, не окончивших учение в общественном или частном училище» [13]. Смысл этого постановления состоял в том, чтобы к государственной службе допускать только способных и образованных чиновников. Достоинством этой меры было то, что она принудила служивое дворянство учиться, ценить и уважать науку.
После крушения империи Наполеона международный престиж России значительно возрос. Александр I и другие европейские монархи воспользовались победой для реставрации реакционных режимов. 14 сентября 1815 г. Александром I, Францем I и Фридрихом-Вильгельмом Ш, т.е. русским и австрийским императорами и королем Пруссии, был подписан акт о создании Священного союза, одними из целей которого было укрепление прежних феодальных династий, подавление революционных и национально-освободительных движений [5].
С европейской реакцией 1815-1825 гг. был связан внутриполитический курс последнего десятилетия царствования Александра I. Однако следует отметить, что примерно до 1820 г. наряду с проведением некоторых реакционных мер имели место и «уступки духу времени».
В 1815-1819 гг. продолжали разрабатываться планы либеральных преобразований, печать и просвещение еще пока не подвергались тем суровым гонениям, которые начались в последнее пятилетие правления Александра. 15 ноября 1815 г. Александром была подписана конституция Царства Польского, наиболее либеральный программный документ в Европе, а сам Александр объявлен «царем польским». В марте 1818 г. Александр I произнес речь, в которой заявил, что учрежденные в Польше конституционные порядки он намерен «распространить на все страны, моему попечению вве-
История в контексте гуманитарных наук
33
ренные» [2, с. 202]. Эта речь Александра произвела сильное впечатление на умы прогрессивных людей России, внушив им надежды на конституционные намерения царя.
В 1818 г. Александром была поручена министру юстиции Н.Н. Новосильцеву подготовка Государственной Уставной грамоты для России, в которой должны были широко использоваться принципы польской конституции 1815 г. В том же году по поручению императора А.А. Аракчеев подготовил проект отмены крепостного права, в котором он призывал дворян проявить инициативу в освобождении крестьян, но встретил с их стороны упорное сопротивление. Тем более что с поворотом императора Александра I к реакции все эти планы были отложены [10, с. 224].
В эти же годы правительство Александра I проводит ряд реакционных мер, среди которых наиболее жестокой, по нашему мнению, явилось учреждение военных поселений. Не рассматривая подробно особенности жизни и организации военных поселений, скажем лишь, что в них учреждались школы, военные госпитали. Дети военных поселян с 7 лет зачислялись в кантонисты: сначала они учились в школе чтению, письму и счету, военному делу, а с 18 лет переводились в воинские части. Вся жизнь в воинских поселениях была строго регламентирована. Они превратились в худший вид крепостной неволи [1].
Окончательный поворот к реакции произошел после 1820 г. Он являлся ответом на ряд внешних и внутренних событий, которые произвели на Александра I глубокое впечатление. Наблюдательные современники, в первую очередь декабристы, связывали усиление реакционного политического курса с политическими потрясениями 1820 г. в политической Европе. На конгрессе Священного союза осенью 1820 г. он призвал «принять серьезные и действенные меры против пожара, охватившего весь юг Европы, от которого уже огонь разбросан во всех землях». В то же время он получил известие о волнениях в Петербурге в Семеновском полку. Вскоре Александр узнал и о существовании тайного общества декабристов — Союза благоденствия. В 1822 г. последовал рескрипт о запрещении тайных обществ.
Это послужило началом реакционных мер в сфере образования. В 18211825 гг. наступление реакционного политического курса обозначилось по всем направлениям; отменялись указы, изданные в начале царствования Александра.
В целях усиления контроля церкви над образованием в 1817 г. создается единое Министерство духовных дел и народного просвещения «дабы христианское благочестие было всегда основанием истинного просвещения». Во главе министерства поставлен А.Н. Голицин [7, с. 176].
В 1824 г. Министерство духовных дел и народного просвещения было реорганизовано в прежнее Министерство народного просвещения, а Голицын уволен с поста министра.
34
КУЛЬТУРА. ДУХОВНОСТЬ. ОБЩЕСТВО
В 1818 г. при Главном правлении училищ был учрежден Ученый комитет, которому было вменено в обязанность рассматривать рекомендуемые для использования в учебных заведениях книги и пособия, давать свое заключение о возможности и целесообразности их применения, анализировать и оценивать предложения по совершенствованию учебного процесса. В инструкции, определявшей деятельность Комитета, особо подчеркивалось: «Главное существенное служение Комитета состоит в том, чтобы народное воспитание, основу и залог благосостояния государственного и частного, посредством лучших учебных книг направить к истинной, высокой цели -водворению в состав общества постоянного и спасительного согласия между верой, ведением и властью» [1].
Содержание образования было пересмотрено в контексте религиозного вероучения. Вместо прежнего начала — «образование народа основывается на свободной науке» — выдвинулось новое — «основать народное образование в духе благочестия». Эго положение является ведущим во всей правительственной политике в области просвещения на протяжении всей второй четверти XIX века.
В соответствии с новыми требованиями реформируется система высшего образования. Ярким свидетельством этого служит инструкция ректору Казанского университета, составленная М.Л. Магницким, которая, по существу, отменила устав университета 1804 г.
Основной целью университета, согласно новым постановлениям, является воспитание религиозных, верноподданных императору граждан.
В 1819 г. в Казанский университет для ревизии был послан М.Н. Магницкий. Он обнаружил в университете «дух вольномыслия и безбожия», уволил более половины профессоров, из библиотеки изъял все книги, отличавшиеся, по его мнению, «вредным направлением». В 1821 г. назначенный попечителем Петербургского учебного округа Д.П. Рунич подверг разгрому столичный университет. Был возбужден судебный процесс против видных профессоров: К.И. Арсеньева, А.И. Галича, К.Ф. Германа. Процесс тянулся до 1827 г. и был прекращен за недоказанностью «преступления». Цензура
беспощадно преследовала всякую свободную мысль, все сочинения, которые по каким-либо причинам оказывались неугодными, хотя формально продолжал действовать цензурный устав 1804 г.
Реакция коснулась и других высших учебных заведений. В 1819 г. Главный педагогический институт в С.-Петербурге был реорганизован в Петербургский университет. Вскоре здесь повторилось то же, что и в Казани. В меньшей степени пострадали Харьковский и Дерптский университеты.
Единственный университет, который избежал разгрома, был Московский. Первоначально это учебное заведение не имело богословского факультета и вообще богословие в нем не преподавалось. В 1819 г. специальным приказом министерства вводится преподавание богословия, причем эти
История в контексте гуманитарных наук
35
лекции должны были посещать студенты всех факультетов. В 1820 г. здесь устанавливается плата за обучение.
Однако Московский университет и в этот период является не только центром передовой русской культуры, но и крупнейшим центром передовой отечественной общественной мысли.
Контрреформирование затронуло и другие типы учебных заведений. В целях ограничения доступа к высшим ступеням образования правительство дает указание, чтобы дети «нежелательных» сословий принимались в гимназии только с особого разрешения министра. Запрещалось также принимать лиц податного сословия в университеты на казенное содержание.
В последующие годы царствования Александра поворот от общегуманных целей образования к узкосословным делается еще решительнее. В 1820 г. был издан устав Дерптского университета, в котором прямо заявлялось, что «круг действия и цели училищ всякого рода сами собой определяются различными классами, на которые человеческое общество разделяется» [12].
Таким образом, период царствования Александра I условно можно разделить на два подпериода. Если первый характеризуется позитивными изменениями в общественно-политической жизни страны (попытки создания стройной, упорядоченной системы государственного управления; учреждение министерств; указ о цензуре 1804 г.; создание государственной системы образования и т.д.), то второй является периодом реакции, отхода от либеральных настроений, что было вызвано целым рядом внешних и внутренних событий. Естественно, ужесточение общественно-политического курса правительства не могло не отразиться и на состоянии системы просвещения.
В целом, можно отметить, что I четверть XIX века — время создания и достаточно интенсивного развития отечественной системы образования, хотя состояние российской школы этого времени скорее изменилась качественно, чем количественно. Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что на протяжении этого и последующих периодов не раз менялась государственная политика в области просвещения, многократно изменялись цели учебных заведений, реорганизовывалась сама система образования, ее ступени, изменялись содержание обучения, сроки. Но именно с этого момента государство берет на себя заботы об устройстве системы образования в России и, следовательно, заботы о просвещении народа.
Список литературы:
1. Балина О.Г. Тенденции развития государственной системы образования в России I половины XIX века: монография. — Сургут: Сургутский государственный педагогический университет, 2010. — 186 с.
2. Бокова В.М. Либерально-конституционные идеи в России начала XIX века. 1801-1812 гг.: дис. … канд. истор. наук. — М., 1990. — 261 с.
3. Валлоттон А. Александр I. — М., 1991. — 398 с.
36
КУЛЬТУРА. ДУХОВНОСТЬ. ОБЩЕСТВО
4. Глинский Б.Б. Царские дети и их наставники / Исторические очерки для юношества Б.Б. Глинского. — репринт. воспроиз. изд. 1912 г. — Курск: МНИЛ «Сеймъ»; Изд. Курского обкома ЦК КПСС, 1991. — 329 с.
5. Заичкин И.А., Почкарев И.И. Русская история от Екатерины Великой до Александра II. — М., 1994. — 404 с.
6. История России с древнейших времен до 1861 г. / под ред. Н.И. Павленко. — М.: Высшая школа, 1996. — 560 с.
7. Князьков С.А., Сербов Н.И. Очерк истории народного образования в России до эпохи реформ Александра II / под ред. С.В. Рождественского. -М.: Польза, 1910. — 240 с.
8. Латышина Д.И. История педагогики. — М.: «Форум»; «Инфра — М», 1998. — 584 с.
9. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: в 3 т. — Т. 2. —
Ч. 2. — М.: «Прогресс»; «Культура», 1994. — 496 с.
10. Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. — Ростов-н/Д.: Феникс, 1999. — 572 с.
11. Полянская Л.И. Документы к истории высшего образования в России // «Исторический архив» — 1958. — № 1. — С. 31-38.
12. Соловьев И.М. Русские университеты в их уставах и воспоминаниях современников. — М.: Энергия, 1914. — 206 с.
13. Томсинов В.А. Светило российской бюрократии. — М.: Молодая гвардия, 1991. — 336 с.
ОБОРОНИТЕЛЬНОЕ И НАСТУПАТЕЛЬНОЕ ВООРУЖЕНИЕ РУССКИХ ВОЙСК В XIII ВЕКЕ
© Пеньков С.В.*
Белгородский государственный национальный исследовательский университет, г. Белгород
В статье проводится анализ вооружения русских войск в XIII веке, который в истории России был особенно сложным. С запада надвигались шведы и немцы, ведущие крестовые походы. В такой ситуации военная мощь Руси имела решающее значение. Грамотное и своевременное перевооружение русских войск способствовало успешному противостоянию внешним угрозам.
Ключевые слова история России, вооружение, монголо-татарское иго.
Тринадцатый век в истории России был особенно сложным. На востоке велось противостояние с воинственными монгольскими кочевниками. С за-
Студент.
либеральные начинания и консервативный слом.
Лекция 6. Царствование Александра I: либеральные начинания и консервативный слом.
Если Петр I открыл «окно в Европу», в которое так ловко вспорхнула ангальт-цербстская принцесса София, то Александр I вывел на ристалище Запада всю Россию, пройдя с победами до самого Берлина и Парижа. Многотысячная армия, вернувшаяся обратно, не желала больше прежней жизни: офицерство жаждало конституции, солдатская масса — отмены крепостного права, а все вместе — законности и порядка.
Либеральными настроениями был проникнут и сам император. Еще до восшествия на престол он с горечью признавался: «В наших делах царствует невероятный беспорядок, грабят со всех сторон: все части управляются плохо, порядок, кажется, изгнан отовсюду, а империя стремится только к расширению границ. Возможно ли для одного человека при таком ходе вещей управлять империей и тем более улучшить вкоренившиеся в нее злоупотребления. Это превосходит не только человека одаренного, подобно мне, обыкновенными способностями, но даже гения». Приняв скипетр, он не оставляет мысли о «совершенном прекращении» своей власти, для чего рассчитывает созвать народное представительство и объявить свободную конституцию.
Действительно, уже первые указы императора отмечены печатью либеральных устремлений. Прежде всего, он возвращает на службу несколько тысяч отставленных Павлом I военных и чиновников. 4 марта 1801 г. снимается запрет на вывоз из России продуктов и товаров. Затем освобождаются лица, сосланные в каторжные работы и состоящие под полицейским надзором по делам, производившимся в Тайной экспедиции. Среди 156 освобожденных был и Радищев.
1. «Негласный комитет».
Вокруг Александра I постепенно складывается кружок единомышленников, получивший название Негласного комитета. В него входят В.П.Кочубей, Н.Н.Новосильцев, П.А.Строганов и др. Воспитанные на идеалах французской философии, они на своих заседаниях обсуждали острейшие проблемы политического совершенствования России.
Сохранились записки Строганова, представленные им Александру I. Красноречиво само их название: «Опыт изложения системы, которой нужно следовать в реформе управления империей», «Генеральный план», «Общий кодекс» и т.д. Автора в первую очередь заботит состояние прав собственности. Они, на его взгляд, недостаточно защищены государственным законом. Это открывает простор для произвола власти, действующей корыстно и бесконтрольно. Для поправления ситуации необходимо ее разделение на исполнительную, судебную и надзирательную власти. Предполагалось и конституционное ограничение власти монарха. В его ведение переходила исполнительная власть. Он считался главой государства, имея право утверждать законы, назначать министров, объявлять войну и заключать мир. Изменение политической системы должно было быть санкционировано Законодательным собранием, составленным из представителей всех сословий — дворянства, купечества, духовенства и крестьянства. Ввиду данной цели предлагалось решить вопрос об отмене крепостного права и предоставлении крестьянам свободы и собственности.
Насколько далеко заходили планы Негласного комитета, видно из того, что Александр I, открывая 15 марта 1818 г. заседание сейма в Варшаве, обещал ввести в России конституцию. Подготовку конституционного проекта он поручил Новосильцеву, занимавшему тогда пост императорского комиссара в Польше. Работа была выполнена быстро и в целом получила одобрение Александра I. Она имела название «Государственная уставная грамота Российской империи» и содержала пять глав. В первой главе провозглашалось федеративное устройство страны, разделенной на области (наместничества). Во второй главе устанавливались общие положения управления государством, в основном совпадавшие с идеями Строганова. Государю принадлежала вся полнота исполнительной власти, законодательную же власть он разделял с государственным сеймом (думой) и сеймами наместничеств. Соответственно различались общие государственные законы и особые законы, предназначенные для наместничеств. Целесообразность подобного разделения законов обосновывалась принципами федерализма, отвергнутого, кстати говоря, декабристом П.И.Пестелем. Третья глава посвящалась правам граждан, прежде всего таким как судебная защита и неприкосновенность личности. Одна из статей гласила: «Никто не может быть взят под стражу, обвинен и лишен свободы, как только в тех случаях, законом определенных, и с соблюдением законом предписанных на сей конец правил… Никто не должен быть наказан иначе, как в силу закона, поставленного и обнародованного до сделанного преступления, и по приговору того же суда, которому он принадлежит». В этой же главе провозглашалась свобода печати и неприкосновенность частной собственности. Четвертая глава особо касалась вопроса о народном представительстве, обусловленном системой федеративного устройства государства. Проект Новосильцева предусматривал установление двухпалатных сеймов в наместничествах. Высшую палату образовывал департамент общеимперского сената, ведавший наместничеством, низшую — депутаты земского посольства, избираемые на местах и утверждаемые на свои должности государем. При этом крестьяне лишались избирательных прав, вплоть до освобождения от крепостной зависимости. Аналогичным образом формировалась и Государственная дума. Право выборности депутатов низших палат должно было укрепить представительное начало и ослабить диктат самодержавия. В данном же контексте в пятой главе декларировались независимость и несменяемость судей.
Проект Новосильцева получил известность не только в России, но и в Европе. В 1831 г. он был напечатан в Варшаве восставшими поляками тиражом в 2 тыс. экз. После подавления восстания большая часть тиража (1578 экз.) была доставлена в Москву и по распоряжению Николая I сожжена на территории Кремля. Тем не менее, ветер конституционных идей освежил деспотическую атмосферу российской политической жизни, и уже ничто не могло угасить освободительные порывы русского общества.
2. М.М.Сперанский (1772-1839).
Близко по своим взглядам к Негласному комитету стоял и Сперанский, привлеченный к законодательной деятельности Александром I в 1808 г. Результатом его упорных занятий становится обширное «Введение к уложению государственных законов», которое уже в октябре 1809 г. лежит на столе императора. В сопроводительном письме Сперанский формулирует «существенные правила вводимого порядка»: во-первых, «не терять времени, но избегать торопливости», во-вторых, совершать преобразования так, чтобы «новые установления казались возникающие из прежних» и, в-третьих, «иметь всегда способы остановиться и удержать прежний порядок во всей его силе, ежели бы, паче чаяния, встретились к новому какие-либо непреоборимые препятствия». Осмотрительность и умеренность, никаких «шоковых» эффектов — таковы принципы политического мышления русского реформатора.
По мнению Сперанского, существующая в России система самодержавной монархии находится в полном противоречии с «образом мыслей настоящего времени». Он развертывает схему развития государственных форм, общую для всех цивилизованных стран: от первоначальной феодальной раздробленности к феодальному самодержавию, а затем к системе республик, под которыми Сперанский понимает конституционное государство. Эта система уже установилась в европейских державах, и к ней вплотную подходит Россия: «…государство наше стоит ныне во второй эпохе феодальной системы, т.е. в эпохе самодержавия, и, без сомнения, имеет прямое направление к свободе». Однако он не хочет повторения опыта Запада, где пролито столько крови для достижения политического прогресса. С его точки зрения, истинная политика состоит в том, чтобы двигаться вперед иначе, не народ, приспосабливая к правлению, но «правление к состоянию народа».
Вместе с тем сам народ неоднороден по своему составу. Сперанский разделяет население России на три «состояния»: дворянство, «среднее состояние» и «народ рабочий». Все они должны обладать общими гражданскими правами, которые сводятся к следующему: а) никто не может быть наказан помимо решения суда; б) личная служба кому бы то ни было регламентируется только законом, а не произволом лица; в) неприкосновенность частной собственности; г) юридически оформленная система «вещественных податей и повинностей».
Однако это не означает равенства сословий в политических правах. Здесь учитывалась специфика форм собственности. Помимо общего различения движимой и недвижимой собственности, Сперанский разграничивает недвижимую населенную собственность и недвижимую ненаселенную собственность. Дворяне и средние сословия (купцы, мещане) имели право на приобретение недвижимой собственности как населенной, так и ненаселенной, тогда как «народ рабочий», т.е. поместные крестьяне, мастеровые, их работники и домашние слуги могли приобретать движимое и недвижимое имущество, за исключением населенных земель. Это мотивировалось тем, что «собственность населения предполагает… управление и, следовательно, знание законов правительства, коего нельзя достигнуть без особенного к тому образования».9 Таким образом, образование открывало доступ к недвижимой населенной собственности, а с ней вместе давало и политические права. Народ же рабочий, прежде всего крестьянство, по причине своей неграмотности и «рабства», доступа к политическим правам не имел, ограничиваясь правами гражданскими. (Разновидностью гражданских прав служат так называемые особенные права, которые Сперанский трактует как освобождение от общей обязательной государственной службы, с обязательством вести службу в пределах «сословной» деятельности. На крестьян эти права также не распространялись.)
Впрочем, такое состояние дел Сперанский считал временным и надеялся, что «оно уничтожится, если приняты будут к тому действительные меры».
В разряд особого состояния, или «сословия» возводится структура государственной власти. Оценивая ее под углом зрения движения к свободе, Сперанский признает, что «правление доселе самодержавное» необходимо «постановить и учредить на непременном законе». Но сделать это невозможно «если одна державная власть будет и составлять закон, и исполнять его». Выход — только в разделении властей, при котором «одна власть будет действовать в образовании закона, а другая — в исполнение, а третья — в части судной».
Сперанский пишет: «1) Законодательное сословие должно быть так устроено, чтобы оно не могло совершать своих положений без державной власти, но чтобы мнения его были свободны и выражали бы собою мнение народное; 2) Сословие судебное должно быть так образовано, чтобы в бытии своем оно зависело от свободного выбора, и один только надзор форм судебных и охранение общей безопасности принадлежали правительству; 3) Власть исполнительная должна быть вся исключительно вверена правительству; но поелику власть сия распоряжениями своими под видом исполнения законов не только могла бы обезобразить их, но и совсем уничтожить, то и должно поставить ее в ответственности власти законодательной». Органом законодательной власти являлась Государственная дума, без согласия которой не мог быть издан ни один закон. Она формировалась из депутатов, представленных от губернских дум, составлявшихся в свою очередь из депутатов окружных дум; а эти последние состояли из депутатов волостных дум, избиравшихся каждые три года из всех сословий, облеченных политическими правами. Такую же иерархическую структуру имел судебный порядок: волостной, окружной и губернский суды. «Верховным судилищем для всей империи» объявлялся Сенат. Функции монарха сосредоточивались в сфере исполнительной власти, но с участием в законодательном процессе в качестве главного лица. При нем учреждался Государственный совет, ведению которого подлежало осуществление общего руководства государственной деятельностью и разработка законопроектов, вносимых в Государственную думу. Окончательно законы вступали в силу лишь после утверждения верховной властью. При этом император решительно отделялся от судопроизводства.
Видимо, Сперанский сознавал, что предложенный им план государственных преобразований оказался более радикальным, нежели это замысливалось Александром I. В свое оправдание он писал позднее из ссылки в Нижнем Новгороде: «Не я их (идеи об ограничении самодержавия.) предложил, я их нашел совершенно образовавшимися в Вашем уме… основания их не должны быть оспариваемы». Увы, это было обычное (и часто трагическое по последствиям) заблуждение царедворца — мнить о способности разгадывать тайные помыслы монарха.
Как показали события, Александр I, призывая к себе Сперанского, скорее всего рассчитывал получить от него предложения по упорядочению властной вертикали. Поэтому в представленном им проекте его привлекла только идея Государственного совета, которую он на свой лад и претворил в жизнь. В царском манифесте от 1 января 1810 г. Государственный совет принимает на себя все основные функции Государственной думы, а именно рассмотрение и принятие законов. Александр I не пошел на ограничение самодержавной власти всесословным представительным органом, каким должна была стать Государственная дума. Эпоха правительственного либерализма уходит в прошлое, сменяя собой наступление официального консерватизма и реакции.
3. Н.М.Карамзин (1766-1826).
Наметившаяся в начале 20-х гг. XIX в. консерватизация российской политики приводит постепенно и к изменению состава царского окружения: «пионеров либеральных идей», группировавшихся вокруг Сперанского, сменяют, по выражению тогдашнего публициста, «правоверные» — «сторонники древних обычаев деспотического правления и фанатизма». Рупором последних становится Карамзин, официальный историограф, создатель 12-томной «Истории государства российского». Он с резкой критикой обрушивается на проекты Сперанского, объявляя их «ложными» и «опасными». Карамзин пользуется благосклонной поддержкой великой княгини Екатерины Павловны, младшей сестры Александра I. По ее просьбе им была написана «Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» (1810), провозглашавшая незыблемость самодержавной системы. В 1811 г. с ней знакомится и сам Александр I. В это же время он сближается с Ж. де Местром, завсегдатаем салона М.А.Нарышкиной, гражданской жены императора. Вскоре он становится его ближайшим советником, и не только выполняет его конфиденциальные поручения, но и редактирует документы, выходящие из-под монаршего пера. Влияние Местра привело и к отставке Сперанского.
Остановимся прежде на воззрениях Карамзина. Автор «Записки», третируя Сперанского, утверждает, что составленный им проект Уложения — всего лишь «перевод Наполеонова Кодекса». «Какое изумление для россиян! — патетически восклицает Карамзин. — Какая пища для злословия! Благодаря Всевышнего, мы еще не подпали железному скипетру сего завоевателя, — у нас еще не Вестфалия, не Итальянское королевство, не Варшавское герцогство, где Кодекс Наполеонов, со слезами переведенный, служит Уставом гражданским. Для того ли существует Россия, как сильное государство, около тысячи лет? Для того ли около ста лет трудимся над сочинением своего полного Уложения, чтобы торжественно пред лицом Европы признаться глупцами и подсунуть седую нашу голову под книжку, слепленную в Париже 6-ю или 7-ю экс-авдокатами и экс-якобинцами?». Да и что другого, кроме «подражания», иронизирует он, намекая на «канцелярскую» карьеру Сперанского, можно ожидать от «законодателя», который славится «наукою письмоводства более, нежели наукою государственною». Политической «незрелостью» он признает саму мысль об ограничении самодержавной власти. Так, приведя тезис Сперанского о праве любого министра отказываться скреплять своей подписью указ императора, если он расходится с его «мыслями», Карамзин с негодованием вопрошает: «Следственно, в государстве самодержавном министр имеет законное право объявить публике, что выходящий указ, по его мнению, вреден?». Для него подобная практика равносильна толчку, приводящему к распадению российской государственности. Ограничить самодержавие – значит, лишить ее будущности. Отсюда политическое кредо Карамзина: «Самодержавие есть палладиум России; целость его необходима для ее счастья…». А потому от законодателя он требует «более мудрости хранительной, нежели творческой». «Самодержавие основало и воскресило Россию», — такова историческая истина. Прошлое же подтверждает и другое: стоит лишь изменить ее «Государственный Устав», она тотчас гибнет, распадаясь на «многие и разные» части.
Карамзин вовсе не закрывает глаза на недостатки самодержавного правления, однако относит их к личности монарха, а не к сущности монархической системы. На его взгляд, «зло» самодержавию наносили и Петр I, и Екатерина II чрезмерно увлекаясь «подражанием» Западу. Особенно он недоволен Павлом, который «считал нас не подданными, а рабами» и «легкомысленно истреблял долговременные плоды государственной мудрости », «Неудовольствие» вызывают у него и «постановления Александрова царствования»: они «потрясают основу империи», делают «сомнительным» ее будущее.22 Лишь укрепляя самодержавие, можно достичь могущества России. Это и была цель Карамзина. С именем историка связано становление традиции русского политического консерватизма.
4. Заметное влияние на укрепление русского консерватизма оказал и Ж. де Местр (1754-1821), титулярный представитель сардинского короля при императорском дворе в Петербурге. Плодовитейший автор, он с редкой настойчивостью проводит идеи, которые, говоря словами В.С.Соловьева, на полвека предваряли «худшие крайности дарвинизма».В своей политической теории он исходит из того, что все так называемые «естественные гражданские права», а именно свобода, равенство, братство суть лишь утопии, кои не существуют в действительности. Нигде в мире невозможно встретить применение «либерального и гуманного закона справедливости». «В общей экономии природы, -заявляет Местр, — одни существа неизбежно живут и питаются другими. Основное условие всякой жизни — то, что высшие и более сильные организмы поглощают низшие и слабые». То же наблюдается и в отношениях между государствами. Поэтому каждое из них в интересах самосохранения должно «блюсти свое единство и целость», тщательно избегая всего того, что способно ввергнуть его в пучину бедствий и испытаний. Первейшим фактором в достижении этой цели служит умение «руководиться одной разумной волей, следовать одной традиционной мысли». Только так достигается господство одних наций над другими, причем не обязательно только политическими средствами. К примеру, господство Франции над остальной Европой, по мнению Местра, достигается «двумя орудиями» — языком и прозелитизмом, стремлением непременно обратить в свою веру других. «Мощь, я чуть было не сказал монархическая власть, французского языка, — пишет он, — очевидна: в крайнем случае, можно лишь притвориться сомневающимся. Что же касается духа прозелитизма, то он знаком как солнце: от торговки модными нарядами до философа — у всех это выдающаяся черта национального характера». Своим существованием он обязан католической церкви, обладающей качествами, соответствующими человеческой натуре: доблестью, образованностью, благородством и богатством.
Совсем в другом свете рисовалась Местру Россия. В своих записках и «письмах», предназначавшихся для Александра I, он доказывает, что православие, в отличие от католицизма, никогда не представляло собой «охраняющей и защищающей силы», оттого оно и не влияло на «нравственное возрастание» народа. Русские еще не перешли грань, отделяющую варварство от цивилизации. Они невежественны и не сознают пользы научного образования. Этим обусловлен раскол общества, вызванный реформами Петра I. Местр упрекает царя за насаждение европеизма. Продолжением той же ошибочной политики он считает учреждение российских университетов, совпавшее по времени с начальным периодом царствования Александра I. Он пугает власти тем, что университеты станут разносчиками «разрушительной философии» XVIII в. и расплодят новых «Пугачевых», ничего не дав для славы и возвышения России.
Между тем, продолжает Местр, «русские могут быть первой нацией в свете, даже не имея никакого таланта к наукам». Ведь сумели же римляне «недурно» показать себя всему миру, ничего не смысля «ни в искусствах, ни тем паче в математике». «…Ибо первая нация, — пишет он, — есть, несомненно, та, которая счастливее всех в своем отечестве и страшнее для всех других народов». Относительно первого пункта Местр выражает согласие, что счастье народа неотделимо от свободы, но свобода, на его взгляд, никогда не достигается с помощью революций, а «всегда была даром королей». Зато по второму пункту он высказывается с полной определенностью: Россия – это, прежде всего, «военная нация», и ее господство в мире зависит от того, насколько правящая государством власть спаяна с «духом народа», с «одушевляющим» его чувством патриотизма.
Только опора на народный патриотизм легитимирует власть, придает ей монархический характер, избавляя от необходимости составлять «общечеловеческие конституции» и прочие правовые «фикции». Местр убежден, что всякая конституция есть всего лишь «лоскут бумаги» и «не имеет престижа и власти над людьми». «Она слишком известна, слишком ясна, на ней нет печати помазания, а люди уважают и повинуются активно в глубине сердца только тому, что сокровенно, таким темным и могучим силам, как нравы, обычаи, идеи, господствующие над нами без нашего ведома и согласия». К таким темным и могучим силам относится и патриотизм — колыбель одновластия, монархии.
В общем итоге суть деместрианства сводится к следующему: государство усиливается не просвещением народа, а соответствием его глубинным традициям и обычаям — духу народа. Это не договор власти с обществом, а выражение единящей воли нации, которая воплощается в личности монарха. Перед нами фактически зародыш теории официальной народности, ставшей идеологией посталександровской эпохи.
Литература
Замалеев А.Ф. Учебник русской политологии. СПб. 2002.
Александр Гучков, русский буржуа в политике на JSTOR
Информация журналаРусское обозрение — многопрофильный научный журнал, посвященный истории, литературе, культуре, изобразительному искусству, кино, обществу и политике народов бывшей Российской империи и бывшего Советского Союза. Каждый выпуск содержит оригинальные исследовательские статьи авторитетных и начинающих ученых, а также а также обзоры широкого круга новых публикаций.«Русское обозрение», основанное в 1941 году, является летописью. продолжающейся эволюции области русских / советских исследований на Севере Америка. Его статьи демонстрируют меняющееся понимание России через взлет и закат холодной войны и окончательный крах Советского Союза Союз. «Русское обозрение» — независимый журнал, не связанный с любой национальной, политической или профессиональной ассоциацией. JSTOR предоставляет цифровой архив печатной версии The Russian Рассмотрение.Электронная версия «Русского обозрения» — доступно на http://www.interscience.wiley.com. Авторизованные пользователи могут иметь доступ к полному тексту статей на этом сайте.
Информация для издателяWiley — глобальный поставщик контента и решений для рабочих процессов с поддержкой контента в областях научных, технических, медицинских и научных исследований; профессиональное развитие; и образование. Наши основные направления деятельности выпускают научные, технические, медицинские и научные журналы, справочники, книги, услуги баз данных и рекламу; профессиональные книги, продукты по подписке, услуги по сертификации и обучению и онлайн-приложения; образовательный контент и услуги, включая интегрированные онлайн-ресурсы для преподавания и обучения для студентов и аспирантов, а также для учащихся на протяжении всей жизни.Основанная в 1807 году компания John Wiley & Sons, Inc. уже более 200 лет является ценным источником информации и понимания, помогая людям во всем мире удовлетворять их потребности и реализовывать их чаяния. Wiley опубликовал работы более 450 лауреатов Нобелевской премии во всех категориях: литература, экономика, физиология и медицина, физика, химия и мир. Wiley поддерживает партнерские отношения со многими ведущими мировыми обществами и ежегодно издает более 1500 рецензируемых журналов и более 1500 новых книг в печатном виде и в Интернете, а также базы данных, основные справочные материалы и лабораторные протоколы по предметам STMS.Благодаря растущему предложению открытого доступа, Wiley стремится к максимально широкому распространению и доступу к публикуемому контенту, а также поддерживает все устойчивые модели доступа. Наша онлайн-платформа, Wiley Online Library (wileyonlinelibrary.com), является одной из самых обширных в мире междисциплинарных коллекций онлайн-ресурсов, охватывающих жизнь, здоровье, социальные и физические науки и гуманитарные науки.
Правительств, парламентов и партий (Российская Империя)
Введение ↑
Накануне Первой мировой войны Россия находилась в политическом кризисе, политические партии находились в состоянии организационного и идеологического застоя.Это можно объяснить тем фактом, что российские политические партии не представляли определенные социальные классы, а были, по сути, оплотами интеллигенции. Правые и националисты лишились государственной поддержки и погрузились в междоусобицы. «Союз 17 октября», известный как октябристы и основанный в 1906 году как основная умеренно-либеральная партия, не смог договориться с властями и практически прекратил свою деятельность после смерти премьер-министра Петра Аркадьевича Столыпина (1861- 1911).Прогрессисты, небольшая либеральная группа московской буржуазии, образованная в 1912 году, не могла даже организовать себя в политическую партию. Конституционно-демократическая партия, также известная как кадеты или «Партия народной свободы», состояла в основном из радикально-либеральной интеллигенции и была сформирована в 1905 году. К началу войны количество ее членов сократилось до 730 человек. [1] Полиция пресекала деятельность социалистов (социал-демократов и эсеров — Партии социалистов-революционеров (эсеров) и трудовиков) в зародыше, в то время как социал-демократов (большевиков и меньшевиков), как и радикальных правых (Black Сотни), уменьшенных за счет внутренних подразделений.Деятельность правых и либералов ограничивалась парламентской борьбой.
Все национальные партии России были представлены в одной из двух палат парламента — Государственной Думе или Государственном совете. Но по избирательному законодательству от 3 июня 1907 г. Дума состояла в основном из крупных и средних помещиков и буржуазии, что усиливало влияние умеренных либералов и центристов. Вторая палата, Государственный совет, состояла из половины государственных служащих, избранных монархом, и половины из избранных членов высших классов.Эти две палаты издавали законы вместе с императором, который выбирал членов правительства.
«Священный союз» Земгор ↑
С началом войны националисты и умеренные либералы испытали «патриотический пыл». Во Франции такое настроение, наряду с безоговорочной поддержкой войны правительством, стало известно как «Священный союз» ( l’Union Sacrée ), и эта идея также активно использовалась в России. Октябристы надеялись восстановить контакт с правительством, тогда как прогрессисты рассчитывали на военные приказы.Только основная кадетская газета Речь выступила против поддержки Сербии и «патриотической истерии» и в результате была закрыта властями. Несмотря на повторное открытие через несколько дней, Rech очень осторожно ходили до мая 1915 года.
На «историческом заседании» Государственной Думы 8 августа 1914 года власть безоговорочно поддержали только правые и умеренные. Представители трудовиков и социал-демократов Александр Федорович Керенский (1881-1970) и Валентин Иванович Хаустов (1884-?) Поддержали защиту от внешней агрессии, но осудили «братоубийственную бойню народов».Лидер кадетов Павел Николаевич Милюков (1859-1943) заметил, что Россия будет более подготовлена к политическим реформам после войны. [2] Член ЦК кадетов Александр Михайлович Колюбакин (1868-1915) отмечал, что на заседании Думы «было единство страны против общего врага, но не единство Думы и Думы». правительство.» [3] После заседания Дума возобновила свою деятельность только в январе 1915 года.
Многие депутаты отправились на фронт после начала войны, а некоторые, например октябрист Александр Иванович Звегинцев (1869-1915) и кадет Колюбакин, погибли в боях.Для помощи на фронте были созданы Всероссийский Союз Земств (Всероссийский Земский Союз [ВЗС]) и Всероссийский Союз Городов ( Всероссийский Союз Городов [ВСГ]). Лидер либерального крыла правительства, министр сельского хозяйства Александр Васильевич Кривошеин (1857-1921) видел в этих организациях средство сотрудничества с умеренной оппозицией. Профсоюзы не имели законодательной базы и были плохо организованы, но получали большие кредиты из казны без каких-либо условий.Известный общественный деятель князь Георгий Евгеньевич Львов (1861-1925) возглавил ВЗС, а главой ВСГ был избран мэр Москвы кадет Михаил Васильевич Челноков (1863-1936). В июле 1915 г. был создан Главный комитет ВЗС и ВСГ (Земгор) . Член ВЗС князь Евгений Николаевич Трубецкой (1863-1920) в личном письме описал настроения в общественных организациях:
Все верят в победу и никто не верит в правительство: тем не менее все расчеты с ними безоговорочно откладываются….На все свое время. Когда армия вернется из окопов, тогда разберемся с нашими немцами дома (то есть внутри правительства). [4]Патриотическая тревога ↑
В ноябре 1914 года полиция арестовала пятерых депутатов большевистской Думы, осужденных за антивоенную пропаганду. Это не вызвало открытой реакции оппозиции. Заседание Думы в январе 1915 года прошло спокойно, но в марте прогрессисты, недовольные проводимой правительством политикой размещения военных заказов за границей и законодательством о прогрессивном налогообложении, проявили политическую активность, потребовав проведения расширенного заседания.Начало немецкой атаки на фронте и нехватка боеприпасов подогревали давние настроения оппозиции. Политическая борьба была возрождена под лозунгом «Патриотическая тревога», основным требованием которого был доступ оппозиции к власти для более эффективного ведения войны. С 8 по 10 июня 1915 г. проходил IX Всероссийский торгово-промышленный съезд; участники требовали немедленного созыва Думы. По инициативе прогрессистов Конгресс принял решение о создании региональных и центральных Военно-промышленных комитетов ( Военно-промышленные комитеты [ВПК]), состоящих из чиновников и представителей бизнес-элиты.К февралю 1917 г. существовало 244 ВПК. Вождь октябристов Александр Иванович Гучков (1862-1936), имевший широкие связи в общественной, промышленной и военной сферах, был председателем Центрального ВПК (ЦВПК). Задачей ВПК, помимо привлечения материальной выгоды (1% комиссии за посредничество), была «организация общества» под эгидой московского предпринимательства. Их усилия по оказанию помощи на фронте, официальная причина их создания, оказались неэффективными — они выполнили только 6-7% заказов, полученных к 1917 году. [5]
Кадеты неожиданно выступили вопреки своему партийному лозунгу «ответственное министерство» (правительство, ответственное перед парламентом), опасаясь усиления октябристов, центристов в Думе. На партийной конференции 19–21 июня 1915 г. кадеты выдвинули лозунг «министерство доверия». В советской историографии этот шаг ассоциировался со сдвигом кадетов вправо. Однако это требование было не более умеренным, а просто менее четко определенным, что позволило партии впоследствии успешно маневрировать.
В июне и июле 1915 года четыре непопулярных министра-консерватора подали в отставку. Дума была созвана 1 августа 1915 года, в годовщину начала войны. Очевидное движение кадетов вправо позволило им наладить отношения с думским большинством, но гораздо важнее было законодательство об особых советах, в которые входили представители государственного аппарата, буржуазии и парламента и которые должны были контролировать организация обороны и снабжения. Также был принят закон о цензуре военного времени.Правительственные законопроекты о ликвидации немецкого землевладения, которые прогрессисты и кадеты считали не менее важными, вызвали разногласия. Кадеты предупреждали, что власти хотят «спрятаться за щитом германофобии». [6]
Прогрессивный блок ↑
С падением Варшавы в августе 1915 года политический кризис усугубился. Совет министров во главе с его неформальным лидером Кривошеиным попытался договориться с парламентом. Большинство фракций Думы (за исключением правых и социалистов) и три группы в Госсовете были заинтересованы в создании межпалатного альянса. [7] Программа Прогрессивного блока включала требования политической и религиозной амнистии, отмены ограничений по национальностям и вероисповеданию (поляки, евреи и т. Д.) И свободы профсоюзов. Конституционные реформы (законодательство о снабжении армии, обеспечении беженцев и раненых, равноправие крестьян, реформа местного самоуправления, закон о кооперативах и т. Д.) Были широкомасштабными, но даже кадеты не подготовили всех необходимых законопроектов. . Основным требованием блока было создание «министерства доверия».”
Умеренные считали программу основой закулисного торга с правительством, но кадетам удалось опубликовать ее 7 сентября 1915 г. как декларацию блока. Вождь националистов-прогрессистов Василий Витальевич Шульгин (1878–1976) вспоминал: «Кадеты… втянули нас в борьбу за власть…». [8]
По общему мнению, Блок был вершиной влияния кадетов. 9 сентября 1915 года состоялась встреча представителей блока с министрами, на которой депутаты требовали не только выполнения программы блока, но и отставки самих министров.В результате переговоров правительство выступило за приостановление работы Думы, которое произошло 16 сентября 1915 года.
Попытки либералов достичь компромисса с властью позже были признаны подлинными. В эмигрантской и западной историографии Прогрессивный блок рассматривался как «последний шанс» спасти монархию, тогда как советские историки были склонны считать их попытку слишком слабой. Однако действия Блока в августе 1915 года и позже не подтверждают точку зрения о том, что либералы действительно пытались достичь политического компромисса с правительством.
Политическая ситуация осенью 1915 — летом 1916. Кризис оппозиции ↑
Осенью 1915 года в правительстве произошли серьезные изменения. Кривошеин ушел в отставку, и Алексей Николаевич Хвостов (1872-1918), один из лидеров думских правых, стал министром внутренних дел, вторым по значимости постом в правительстве. . В конце ноября 1915 г. на собраниях представителей правых партий в Петрограде и Нижнем Новгороде было принято решение выступить против Прогрессивного блока, однако эти встречи не привели к какому-либо усилению правых партий, которых преследовали враги. организационно-идеологический кризис.
С роспуском Думы инициатива снова перешла к общественным организациям. ВПК формировала рабочие отряды, которые должны были стать легальными организациями оборонщиков. Инициаторы рабочих групп не только предлагали установить контроль над рабочим движением, но и получить рычаги давления на власти и петроградскую бизнес-элиту. 9 октября 1915 года состоялось собрание Петроградской избирательной коллегии по выборам членов рабочих групп ЦВПК и Петроградского ВПК, но это удалось большевикам.Выборы были отменены и были проведены снова только через два месяца. В результате меньшевик Кузьма Антонович Гвоздев (1882-1956) стал председателем рабочего кружка ЦВПК, но на первом заседании ЦВПК с участием представителей рабочих Гвоздев оспорил выборы и поднял вопрос о созывает съезд рабочих. Даже меньшевики не были готовы быть послушным орудием в руках буржуазии. К февралю 1917 года было сформировано 58 рабочих групп.К началу 1916 года Хвостов пришел к компромиссу с Прогрессивным блоком, опираясь на умеренный характер своих требований. 2 февраля 1916 г. был отправлен в отставку премьер-министр Иван Логгинович Горемыкин (1839-1917), выступавший против созыва Думы. Открытие Думы ознаменовалось уникальным событием — визитом императора России Николая II (1868-1918). В ответ Блок не отказался от своих требований, но не смог реализовать свою программу из-за внутренних разногласий. Национальный вопрос был снят с повестки дня.Поведение блока вызвало недовольство делегатов VI кадетской партийной конференции (2–5 марта 1916 г.) и левое крыло ЦК кадетов. В июне 1916 года конфликт вылился в заседание Думы, в результате чего умеренное крыло блока предложило скорейшее свертывание заседания.
Второй съезд ВПК проходил с 10 по 13 марта 1916 года, на нем была принята резолюция с требованием амнистии и «ответственного министерства». 25 марта 1916 г. с таким же требованием выступил съезд ВСГ, и в ответ правительство сократило государственное финансирование общественных организаций.
Социалисты в 1914-1916 годах ↑
Начало войны привело к тяжелому кризису и параличу Второго Интернационала. Меньшевики и эсеры раскололись на ряд течений, представляющих разные степени «оборонничества» и интернационализма. Интернационалисты пытались организовать антивоенную пропаганду внутри России, но этому помешали цензура военного времени и арест депутатов-большевиков. С 5 по 8 сентября 1915 года интернационалисты собрались на конференцию в швейцарской деревне Циммервальд.Несмотря на усилия лидера большевиков Владимира Ильича Ленина (1870-1924) — протолкнуть радикальную идею «превращения империалистической войны в войну гражданскую», была принята умеренно пацифистская версия манифеста. Радикалы сформировали «Циммервальдские левые». На следующей конференции в швейцарской деревне Кинталь с 24 по 30 апреля 1916 г. был принят более радикальный манифест, в котором говорилось о необходимости захвата власти рабочим классом. В России социалисты-интернационалисты в Думе и ряд рабочих были приняты. группы вели антивоенную пропаганду.
Нападение на правительство ↑
Обострение внутреннего кризиса, прежде всего проблемы с продуктами питания, осенью 1916 г. подтолкнуло власти к новому компромиссу с оппозицией. Заместитель председателя Думы, член Прогрессивного блока Александр Дмитриевич Протопопов (1866-1918) был назначен министром внутренних дел 1 октября 1916 года, но это был неудачный выбор: его неожиданное назначение было воспринято как провокация, направленная на то, чтобы раскол в блоке, в результате чего «борьба с« ренегатом »Протопоповым» стала одним из главных лозунгов блока.
Накануне новой сессии 14 ноября 1916 г. прогрессисты предъявили блоку ультиматум, включив в декларацию его требования об «ответственном служении». Отказ умеренного крыла привел к выходу прогрессистов из блока. Спасая положение, Милюков обвинил правительство в измене. Информация шла через европейские газеты — слухи о сепаратном мире часто появлялись в прессе в 1915 году. Собранные материалы якобы свидетельствовали о попытках премьер-министра Бориса Владимировича Штюрмера (1848-1917) заключить сепаратный мир, хотя на самом деле ничего Подобное имело место, но Милюков решил пойти дальше и прямо обвинил высшую власть.14 ноября 1916 года Милюков с трибуны Думы обвинил власти в подготовке сепаратного мира, поставив вопрос: «Что это, идиотизм или измена?» Обращаясь к правительству от имени Блока, он заявил: «Мы будем бороться с вами… всеми законными способами, пока вы не уйдете». [9] Впоследствии Милюков признавался: «Я, казалось бы, думал в тот момент, что, поскольку революция неизбежна, я должен попытаться взять ее в свои руки». [10]
В ноябре 1916 года Дума стала оплотом недовольства страны, направленного против правительства.После отставки Штюрмера 23 ноября 1916 года премьер-министром был назначен министр транспорта Александр Федорович Трепов (1862-1928), который пытался прийти к соглашению с оппозицией, и предложил удовлетворить некоторые требования блока. Он также ознакомил депутатов с конвенцией, подписанной Россией с союзниками в 1915 году, согласно которой в случае победы Россия получит Константинополь и Проливы. Однако Дума отклонила предложение правительства. Тогда отношения с властью были крайне запутанными, даже у правых.2 декабря 1916 года один из лидеров правых, Владимир Митрофанович Пуришкевич (1870-1920) выступил с речью, в которой обвинил правительство в «германофильстве» и подавлении «общественной инициативы». [11]
9 декабря 1916 года Государственный совет потребовал отстранения от власти «темных сил» и формирования правительства, основанного на «доверии страны». Земгорские съезды в декабре 1916 г. были запрещены, но собирались все равно. На съезде ВЗС Львов заявил: «Забудьте о дальнейших попытках работать вместе с настоящей властью! ….Нет никаких властей … » Съезд ВСГ принял резолюцию, призывающую Думу «выполнять свой долг и не разгоняться до тех пор, пока не будет достигнута ее главная задача — формирование ответственного правительства». [12]
30 декабря 1916 г. при участии Пуришкевича было спланировано убийство Григория Ефимовича Распутина (1872-1916), обвиненного в опасном влиянии на императора. В то же время по плану была сформирована группа в составе Гучкова, прогрессивного Александра Ивановича Коновалова (1875-1949), кадета Николая Виссарионовича Некрасова (1879-1940), трудовика Керенского и промышленника Михаила Ивановича Терещенко (1886-1956). дворцовый переворот.«Пятерка» находилась в постоянном контакте с социалистическими группами в Петрограде и пыталась установить контакт с военными, но безуспешно. [13] Во Львове также состоялось собрание, на котором было решено осуществить дворцовый переворот в пользу великого князя России Николая Николаевича (1856-1929) и создать «ответственное правительство» во главе со Львовым. Однако великий князь отказался, заявив, что армия не поддержит переворот.
27 ноября 1916 года группа рабочих решила организовать демонстрацию в Государственной Думе, руководство считало, что «это должен быть центр всей России, будь то хороший представительный орган или плохой.В обращении к рабочим основная задача была определена как «решительное устранение самодержавного режима и полная демократизация страны». [14] Однако 9 февраля 1917 года рабочая группа была арестована.
Дума возобновила свою деятельность 27 февраля 1917 года. Керенский призвал к «немедленному уничтожению средневекового режима, чего бы это ни стоило». 8 марта 1917 г. в Петрограде начались массовые забастовки и демонстрации, приведшие к столкновениям с полицией. 10 марта 1917 года Керенский потребовал формирования правительства «под контролем народа», провозглашения свободы слова, собраний и организаций.Меньшевик Николай Семенович Чхеидзе (1864-1926) отмечал, что «улицы уже сделали свой голос услышанным… и с этими улицами нужно считаться». [15]
На следующий день сессия была приостановлена до апреля. Керенский и Чхеидзе были связаны с мелкими эсеровскими, меньшевистскими и большевистскими организациями, которые принимали активное участие в агитации среди рабочих и солдат Петроградского гарнизона. Несмотря на все разговоры, у лидеров социалистов не было серьезных надежд на успех.Однако 12 марта 1917 года революция в Петрограде была выиграна.
Партии после Февральской революции ↑
После успеха Февральской революции в России положение партий резко изменилось. Были объявлены политические свободы. Революция привела к возрождению левых в целом, от кадетов до большевиков. С другой стороны, центристские и правые партии практически прекратили свое существование. Черносотенцы были объявлены вне закона, а Временное правительство выступило против возобновления деятельности Государственной Думы и Госсовета (основных столпов умеренных и правых).Официально дома были разогнаны 19 октября 1917 г. до созыва Учредительного собрания.
Земгор, ЦВПК, буржуазия и кадеты поддерживали Временное правительство, кадеты входили в состав правительства и участвовали в разработке правительственной программы. На седьмой партийной конференции 7-10 апреля 1917 года было объявлено, что кадеты всегда стояли не только за «либеральные, либертарианские и демократические» принципы, но и стояли «на основе социализма».Съезд единогласно провозгласил главной задачей создание «демократической парламентской республики» в России и призвал к продолжению войны «демократического союза против союза монархических реакционеров до победоносного конца и справедливого и прочного мира». . » Восьмой Конгресс с 22 по 25 мая 1917 года утвердил принцип суверенитета региональных властей и доступа к земле и поддержал независимость Польши. [16] Идеологически кадетская партия стала правой социал-демократической партией.
К августу 1917 года количество членов партии кадетов превысило количество членов 1906 года (около 70000 человек), но кадеты не смогли стать правящей политической элитой, поскольку не смогли создать ячейки в государственном аппарате, промышленности или армии, как социалисты. активно делал. Кадеты поддерживали генерала Лавра Георгиевича Корнилова (1870-1918), и партия сильно пострадала после падения его власти. В это время возросло значение социалистов, их лидеры вернулись из эмиграции и ссылки.Осенью численность эсеров достигла 1 миллиона человек, меньшевиков — 200 тысяч, большевиков — 350 тысяч. Третий съезд эсеров с 7 по 17 июня 1917 года поддержал коалиционное Временное правительство. Меньшевики не смогли преодолеть свои внутренние разногласия и, несмотря на участие своих представителей во Временном правительстве, потеряли политическую инициативу. Большевики были единственной значительной силой, которая не поддержала правительство. На выборах в Московскую городскую думу в июле эсеры получили 58 процентов голосов, большевики — 20 процентов, а кадеты — почти 17 процентов.На августовских выборах в Петроградскую городскую думу эсеры получили 37 процентов голосов, большевики — 33 процента, кадеты — почти 22 процента.
Выборы в Учредительное собрание были всеобщими, равными, прямыми и проводились тайным голосованием и были первой попыткой сделать это на общенациональной основе в мировой истории. Выборы проводились по пропорциональной многомандатной системе (списки составлялись отдельно по каждому избирательному округу). На выборах в ноябре 1917 г. эсеры получили 39.5 процентов голосов, большевики 22,5 процента, кадеты 4,5 процента, меньшевики 3,2 процента, другие (социалисты, национальные партии, религии и т. Д.) 30,3 процента. [17]
Захват власти большевиками привел к кризису среди их противников в социалистическом лагере, который большинство эсеров и меньшевиков не признали. Однако в ноябре партия левых эсеров уже была сформирована; его члены были представлены в коалиционном советском правительстве. Партия кадетов была запрещена 11 декабря 1917 года, а 9 января 1918 года в «Декларации о Добровольческой армии» (антибольшевистских силах), написанной Милюковым от имени Донского казачьего командования, содержался призыв к вооруженной борьбе с большевиками.
Заключение ↑
Российские партии, не только радикальные, в революционных условиях были значительно активнее, чем в периоды относительного затишья. Правые партии постепенно утратили государственную поддержку, а с ростом антиправительственных настроений в стране — доверие народа. К началу революции они практически перешли в оппозицию, но это им не помогло, так как они были запрещены после февральских событий 1917 года. Образованные профессиональные классы были значительно сильнее в государственных учреждениях (парламенте) или получающих государственное финансирование ( Земгор и Военно-промышленные комитеты), хотя в основном они использовались в политических целях.Либералы сыграли важную роль в подготовке и победе Революции в России, но Революция, устранив старые порядки (включая Государственную Думу), быстро привела к кризису среди умеренных сил. Полиция эффективно сдерживала деятельность радикальных левых в период войны, но по-настоящему они возродились после революции в марте 1917 года. В конце концов, победу одержали те, кто предложил самые решительные методы выполнения требований населения.
Гайда Федор Александрович, МГУ им. М.В. Ломоносова
Редакторы секции: Борис Колоницкий; Николаус Кацер
Переводчик: Тревор Горонви
Нелиберальный прилив | Министерство иностранных дел
«Либеральный международный порядок» испытывает серьезное напряжение. Хотя его сторонники приветствовали поражение бывшего президента США Дональда Трампа, Орден по-прежнему сталкивается с серьезными проблемами как изнутри, так и снаружи.Политики-популисты по всему миру призывают к серьезным изменениям норм и ценностей мировой политики. Они атакуют либеральный порядок как так называемый глобалистский проект, который служит интересам зловещих элит, попирая национальный суверенитет, традиционные ценности и местную культуру. Некоторые, придерживающиеся этой точки зрения, в настоящее время возглавляют страны, принадлежащие к столпам либерального порядка, такие как НАТО и Европейский Союз. Другие, в том числе в Соединенных Штатах, находятся всего в нескольких шагах от того, чтобы взять бразды правления во внешнюю политику.Тем временем ободренные нелиберальные державы стремятся обезопасить мир от авторитаризма, подрывая при этом ключевые элементы либерального порядка. Китай и Россия, в частности, использовали дипломатическую, экономическую и даже военную мощь, чтобы выдвинуть альтернативные взгляды.
Но если нынешний либеральный международный порядок окажется в беде, какой нелиберальный порядок может возникнуть после этого? Обязательно ли нелиберальный порядок означает соперничество за голую власть между все более националистическими великими державами, безудержный протекционизм и мир, враждебный демократическому правлению?
Текущие тенденции предполагают не столько полный крах либерального порядка, сколько важные изменения в сочетании нелиберальных и либеральных элементов, характеризующих мировую политику.Многостороннее сотрудничество и глобальное управление остаются сильными, но они проявляют все более автократические и нелиберальные характеристики. Растущая сила реакционного популизма и напористость автократических держав подрывают способность международного порядка поддерживать права человека, политические и гражданские права. Подобные события указывают на будущее, в котором либеральные экономические механизмы используются в олигархических и клептократических целях.
Эти процессы уже начались. Они проистекают не только из последних событий, но и из сил, которые трансформируют международный порядок с начала двадцать первого века.Действительно, было бы наивно думать, что либеральный порядок можно заморозить в какой-либо конкретной форме. Существуют внутренние противоречия и компромиссы, которые порождают давление в пользу перемен. Полностью переломить нынешние тенденции в эволюции международного порядка может оказаться невозможным. Вместо этого демократическим государствам следует сосредоточить свои усилия на формировании меняющегося порядка, чтобы лучше защитить свои ценности и системы правления.
Либеральные и нелиберальные международные порядки
Что делает порядок нелиберальным? Подавляющее большинство международных порядков, которые до XIX века были исключительно региональными делами, были нелиберальными.Они были разных форм и размеров, и кроме того, что они не были либеральными, у них не было много общего. Отношение к войне, экономическому обмену и дипломатическому поведению широко варьировалось. Многие прошлые международные порядки считали само собой разумеющимся фундаментальное неравенство людей, но они предполагали совершенно иное понимание социальной стратификации. Некоторые из них были организованы вокруг универсальных империй, которые теоретически претендовали на сюзеренитет над всем миром. Колониальные империи были основаны на понимании расовой иерархии и цивилизационных миссий.Другие были составлены из городов-государств или основаны на крупных кочевых конфедерациях. В Европе раннего Нового времени династические составные государства, образованные в результате аристократических браков и наследования, боролись за территорию и влияние.
Если мы хотим понять эволюцию современного международного порядка, тогда нам лучше начать с обсуждения либерализма. Хотя сам либерализм бывает разных оттенков — иногда сочетая либеральные и нелиберальные черты, — он обычно включает три основных области:
Политический либерализм касается внутренних политических систем.В своей самой слабой форме он утверждает, что правительства должны уважать некоторые основные права человека и гражданина. Самые сильные формы утверждают, что все государства должны быть либеральными демократиями. Это означает, что предшественники либерального порядка могут существовать в других нелиберальных системах, включая ограниченную религиозную терпимость в Европе после 1648 года или более широкие нормы терпимости в Персидской империи Ахеменидов.
Экономический либерализм предполагает приверженность рыночной экономике. То, что это означает на практике, может сильно различаться.Либерализм Нового курса, связанный с Бреттон-Вудской системой после Второй мировой войны, предполагал смешанную экономику с контролем за капиталом и устойчивыми государствами всеобщего благосостояния. Напротив, неолиберальный порядок, достигший господства в 1990-х годах, предпочитает саморегулирующиеся рынки, мобильность капитала и приватизацию государственных функций.
Либеральный межправительственный подход касается средств или формы международного порядка. Сильные формы либерального межправительственного подхода отдают предпочтение многосторонним договорам и соглашениям; международные организации; и учреждения, которые устанавливают правила, разрешают споры и предоставляют международные товары.В целом либеральный межправительственный подход также включает двусторонние соглашения, отражающие принципы суверенного равенства — даже между государствами, которые находятся в значительном неравенстве. Напротив, нелиберальные формы международного управления варьируются от утверждения привилегированных сфер влияния до формального империализма.
Если нынешний либеральный международный порядок окажется в беде, какой нелиберальный порядок может возникнуть на его волне?
Международный порядок — и региональные порядки в таких местах, как Европа, Южная Африка или Восточная Азия — объединяют эти области по-разному.Однако после холодной войны политики США убедили себя, что Вашингтон может установить международный либеральный порядок в качестве относительно стабильного равновесия — даже если они сделали исключения, например, из Международного уголовного суда. Лидеры США предполагали, что мир объединится вокруг упорядочивающих принципов демократизации, расширения рынков и институционализации многосторонности в глобальном управлении. Они также верили, что эти принципы будут укреплять друг друга.
Это было правдоподобное предположение. Либеральным институтам не потребовалось много времени, чтобы войти в вакуум, оставшийся после упадка советского строя. Распад Варшавского договора в 1991 году привел к расширению НАТО. Через несколько лет Европейский Союз предпринял амбициозные усилия по включению посткоммунистических европейских государств. Торжество демократии казалось неизбежным. Автократические противники, такие как Слободан Милошевич в Югославии и Владимир Мечиар в Словакии, часто сталкивались с военным и экономическим наказанием со стороны западных держав или со стороны широких внутренних коалиций.Международные финансовые организации и агентства развития, контролируемые Западом, наблюдали за переходом к рыночной экономике при поддержке западных советников и консультантов. Такие принципы, как частная собственность, неограниченные иностранные инвестиции, открытые потоки капитала и свободная торговля, были закреплены во внутреннем законодательстве. Новый так называемый Вашингтонский консенсус доминировал в международном экономическом управлении, в то время как многосторонность и межправительственность стали стандартным способом глобального экономического сотрудничества через новые институты, такие как Всемирная торговая организация (ВТО).
Тем не менее, эти разные домены не обязательно сосуществуют. Они могут даже работать с разными целями. Империи, например, продвигали открытые рынки и свободную торговлю, но никто не назвал бы их другое поведение совместимым с либеральным межправительственным подходом. Неоконсерваторы давно подчеркивали, как нормы суверенитета в многосторонних учреждениях, таких как ООН, могут защитить автократические режимы от либерализации. Достаточно вспомнить авторитарные государства, входящие в Совет ООН по правам человека (КПЧ ООН), или то, как Венгрия и Польша защищали друг друга от санкций ЕС.Такие организации, как Международный валютный фонд, столкнулись с обвинениями в игнорировании демократических принципов, продвигая программы структурной перестройки в экономически уязвимых государствах, которые непропорционально сказываются на бедных, а дефицит демократии в ЕС по праву вызывает серьезные противоречия.
Неизбежное противоречие между этими аспектами либерализма может стать источником трансформации международного порядка. Такие мутации могут толкать международные порядки в одинаково нелиберальном направлении или таким образом, что одно измерение становится более либеральным, а другое — менее либеральным.Рассмотрим появление и развитие принципов «ответственности за защиту», которые оправдывают международное вмешательство для предотвращения геноцида, военных преступлений и преступлений против человечности. В них нормы суверенитета и ограничения на применение силы противопоставлялись нормам в области прав человека. Эта динамика гарантирует, что международный либеральный порядок со временем видоизменяется, порождая различные комбинации либеральных и нелиберальных характеристик.
Изменяющийся межправительственный подход
Чтобы проследить эти мутации в международном порядке, полезно сначала понять, как либеральный межправительственный подход изменился с момента его зарождения.Либеральные межправительственные практики восходят, по крайней мере, к середине девятнадцатого века. Например, Международный союз электросвязи (затем Международный телеграфный союз) был основан в 1865 году. Важной вехой стало формирование Лиги Наций в 1920 году. Но решительный сдвиг в сторону либерального межправительственного подхода произошел после Второй мировой войны. С тех пор многосторонние институты и форумы все чаще становятся центральными площадками для сотрудничества и дипломатии.Окончание «холодной войны» только укрепило эту тенденцию. Таким образом, наблюдателям было логично заключить, что развивающиеся державы, в первую очередь Китай, будут иметь стимул поддерживать многостороннее управление и играть по правилам, которые способствовали их быстрому экономическому росту.
Это не означает, что нужно идеализировать период после холодной войны. Соединенные Штаты регулярно использовали свое гегемонистское положение, чтобы освободиться от международных правил и норм. Вашингтон предоставил благоприятный режим некоторым государствам по геополитическим причинам.Соединенные Штаты вторглись в Ирак, цитируя комментарии бывшего госсекретаря США Джона Керри о вторжении России в Украину, как «надуманный предлог». Но лицемерное поведение и применение двойных стандартов — неизбежная часть того, как доминирующие государства согласовывают силу принуждения с уравновешивающими нормами.
Тем не менее, либеральный межправительственный подход остается важнейшим элементом современного международного порядка. За последние 20 лет количество региональных организаций заметно увеличилось, хотя и не так, как предполагали либеральные триумфаторы.Эти организации и форумы обычно не связаны с развитыми индустриальными демократиями. Возглавляемые Китаем и Россией, они имитируют форму западных коллег, но воплощают нелиберальные и автократические нормы и продвигают региональные программы своих авторитарных основателей. В некоторых случаях, таких как БРИКС (основанный в 2009 году Бразилией, Россией, Индией и Китаем — с присоединением Южной Африки в 2010 году), новые организации прямо заявляют, что представляют важные державы, когда-то исключенные из существующей системы глобального управления.Стремление Москвы создать Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в 2002 году и Евразийский экономический союз в 2014 году было направлено на разграничение сферы влияния России в евразийском регионе. Это было сделано в рамках, основанных на западных аналогах, таких как НАТО и ЕС. Точно так же Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), основанная в 2001 году Китаем, Россией и четырьмя государствами Центральной Азии, прямо определила себя как противодействие гегемонистскому влиянию США, помогая «демократизировать» международные отношения.
Председатель КНР Си Цзиньпин и Президент России Владимир Путин в Пекине, июнь 2018 г.
Джейсон Ли / ReutersДругие новые международные организации бросают вызов существующей многосторонней системе, решая аналогичные вопросы или создавая новые географические группировки, которые противоречат авторитету либеральных институтов. Многие из этих новых групп активно признают и объединяются друг с другом, изменяя при этом баланс между либеральными и более нелиберальными международными организациями.Короче говоря, глобальная межправительственная структура в 2021 году будет выглядеть все более многополярной и политически нелиберальной по сравнению с той, которая существовала два десятилетия назад.
Такие державы, как Китай и Россия, также широко используют двусторонние инициативы, чтобы влиять на отношение и поведение при голосовании других государств в рамках более уважаемых многосторонних форумов. Все великие державы используют двусторонние отношения или предоставляют дополнительные выплаты для достижения своих политических предпочтений. Соединенные Штаты давно сделали это, как и Советский Союз во время холодной войны.Но что поразительно, так это то, как такие усилия теперь меняют центральные институты самого либерального порядка. Партнеры по китайской инициативе «Один пояс, один путь» (BRI) кажутся все более чувствительными к озабоченности Пекина по таким вопросам, как его политика в Синьцзяне или более широкая деятельность в области прав человека. Например, в июне 2017 года Греция — китайский партнер BRI — заблокировала заявление ЕС в КПЧ ООН, в котором критиковалась бы практика Китая в области прав человека. Представитель министерства иностранных дел Греции назвал это заявление «неконструктивной критикой».«Это был первый случай, когда ЕС не смог сделать заявление в ООН. В 2019 году после письма 22 членов КПЧ ООН, критикующих Китай за его лагеря перевоспитания в Синьцзяне, Пекин противодействовал заявлению о поддержке 37 стран, число которых к осени достигло более 50, в которых Пекин хвалил его «замечательные достижения в области прав человека». . »
В декабре 2019 года администрация Трампа объявила о новом специальном посланнике для противодействия китайскому влиянию в ООН — возможно, понимая, что, выходя из органов и договоров ООН, Вашингтон напрасно отказался от важных территорий в пользу Пекина.Но в июле 2020 года он уведомил Конгресс о выходе из Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). В предыдущие месяцы Россия и Китай фактически отменили поддерживаемую Вашингтоном Будапештскую конвенцию о кибер-нормах и свободах в Интернете, приняв новую резолюцию в ООН, которая закрепила поддерживаемую государством цензуру и регулирование Интернета в международном праве. Законопроект, который принял 88 против 58 (при 34 воздержавшихся), демонстрирует, что межправительственный подход может так же легко служить нелиберальным целям, как и либеральным.
Президент Джо Байден остановил выход Соединенных Штатов из ВОЗ и пообещал расширить сотрудничество США с многосторонними организациями, но эти тенденции в либеральном межправительственном подходе являются частью более широкого упадка политического либерализма в международном порядке. Формы международного управления сохраняются, но с уменьшением приверженности демократическим ценностям и либеральным правам.
Политический либерализм в упадке
Возможно, в настоящее время международному порядку не угрожает больше, чем политический либерализм.Либерально-демократические принципы глубоко вошли в основу порядка после Второй мировой войны, в котором особое внимание уделялось поощрению и защите прав личности и привлечению людей к ответственности за их участие в преступлениях или коррупции. Конечно, с 1940-х годов применение и обеспечение соблюдения прав человека, политических свобод, антигеноцидных норм и других аспектов порядка оставалось в лучшем случае неоднородным. Но важность таких либеральных прав и принципов очевидна по сравнению с нормами и практикой предшествующих международных порядков.
Тем не менее, хотя широкие обобщения относительно упадка демократии требуют осторожности, очевидно, что ее сторонники занимают оборонительную позицию. Начало 2000-х было важным переломным моментом. В 2006 году, впервые после окончания холодной войны, неправительственная организация Freedom House отметила, что количество государств с ухудшающимися показателями демократии превышает количество государств с улучшенными показателями по странам (33 против 18). С тех пор эта тенденция сохраняется каждый год.
Почему политический либерализм постоянно сталкивается с такими вызовами? Оглядываясь назад, аналитики не должны недооценивать роль системной реакции на «цветные революции» в Евразии, произошедшие в середине первого десятилетия этого века, и движения арабской весны в первые годы второго десятилетия.Во время цветных революций уличные протесты в ряде постсоветских стран смели режимы, тесно связанные с Москвой, и заменили их более ориентированными на Запад преемниками. В Грузии в 2003 году к власти пришел Михаил Саакашвили, продвигая программу, направленную на быстрое присоединение к Западу и НАТО. Тем самым он фактически создал клиентское государство США на постсоветском Кавказе. В следующем году «оранжевая революция» на Украине свела на нет победу на выборах кандидата от Москвы Виктора Януковича.Москва, наряду с другими автократическими режимами в регионе, начала рассматривать демократические движения и их покровителей не как политические помехи, а как срочные и потенциально дестабилизирующие угрозы безопасности. Россия и страны постсоветского региона жестко подавили уличные протесты, запретили или ограничили деятельность организаций гражданского общества и переименовали демократических активистов в финансируемых из-за рубежа сторонников пятой колонны.
Демократические государства должны сосредоточиться на формировании меняющегося международного порядка, чтобы лучше защищать свои ценности.
Эти революции, наряду с войной в Ираке, помогли преобразовать Соединенные Штаты в гегемонистскую державу, решившую свергнуть авторитарные режимы. «Арабская весна» еще раз подтвердила этот образ. Вашингтон поддержал протесты в Северной Африке и на Ближнем Востоке, дал зеленый свет вторжению НАТО в Ливию и даже использовал свои тесные связи в сфере безопасности с Египтом, чтобы добиться свержения давнего правителя страны Хосни Мубарака. В то же время (часто преувеличиваемая) роль социальных сетей в «арабской весне» убедила авторитарные режимы в необходимости разработки эффективных контрмер.Автократические и небезопасные правительства во многих регионах также все чаще изображали свою внутриполитическую оппозицию и независимые СМИ как так или иначе связанные с навязчивыми западными силами или с геополитической повесткой дня Вашингтона. Заговорщические заявления Москвы о вмешательстве США нашли отклик в других авторитарных режимах.
Новые державы также стремились продвигать новые нормы, чтобы противостоять привлекательности политического либерализма. Один из них, «цивилизационное разнообразие», часто влияет на двусторонние отношения Китая и его взаимодействие с международными и региональными организациями.Акцент этой концепции на культурном релятивизме, суверенном невмешательстве и уважении к цивилизационным различиям направлен на подрыв политического либерализма. Другой набор «контрнорм», чаще всего отстаиваемый Россией, делает упор на «традиционные ценности». Они обновляют почтенную традицию ассоциировать либерализм с упадком и упадком. Российское правительство при поддержке некоторых ближневосточных государств продвигает идею о том, что государственная религия должна играть более заметную роль в политической жизни, «традиционные» гетеросексуальные семейные ценности и ограничения на миграцию для защиты национальной идентичности.
Действительно, в 1990-е годы так называемые транснациональные сети защиты интересов в подавляющем большинстве были связаны с либеральными причинами, такими как права человека, гендерное равенство и защита окружающей среды. Теперь нелиберальные режимы используют транснациональных игроков в своих целях. Рассмотрим, например, успех Всемирного конгресса семей, сети, которая связывает правые христианские организации в Соединенных Штатах вместе с группами сторонников семьи, религиозными представителями и покровителями российских олигархов.WCF проводит ежегодные встречи для продвижения повестки дня «традиционных ценностей» и установления связи между правительствами и общественными деятелями, продвигающими реакционные культурные программы. Некоторые из этих ежегодных конференций были организованы странами с самопровозглашенными нелиберальными правителями, включая Молдову, Венгрию и, совсем недавно, Верону, Италия, где проживает глава Лиги, а затем заместитель премьер-министра Маттео Сальвини, который выступил на встрече с торжественным словом. . Хотя WCF может или не может расширяться в своем влиянии, он демонстрирует, как транснациональная адвокация стала гораздо более спорной ареной, чем это было в 1990-х годах, когда нелиберальные участники и движения часто наступали.
Ни одному аспекту международного порядка в настоящее время не угрожает больше, чем политическому либерализму.
Соединенные Штаты сами несут ответственность за продвижение одной из самых мощных контрнорм политического либерализма: необходимости ограничивать гражданские свободы и права человека для борьбы с терроризмом. Глобальная «война с терроризмом» под руководством США включала дипломатические усилия, направленные на искоренение и занесение в черный список террористических и экстремистских движений во всем мире. Воспользовавшись этим внезапным нормативным сдвигом, правительства обозначили политических оппонентов и группы как «террористов» и «экстремистов».В результате режимы в течение первого десятилетия 2000-х использовали борьбу с терроризмом как предлог для консолидации исполнительной власти, расширения слежки, сокращения гражданских свобод и расширения неформального сотрудничества между своими службами безопасности.
Представление демократии как угрозы безопасности режима также помогло новым региональным организациям включить нелиберальные принципы в свои институциональные платформы. ШОС, например, приняла так называемый Шанхайский дух, который пропагандирует нормы невмешательства, а также взаимное цивилизационное уважение и понимание.ШОС также институционализировала занесенные в черный список организации и отдельных лиц, считающихся террористами, экстремистами и сепаратистами, без четких критериев для этих обозначений. Он привержен экстерриториальным процедурам, которые позволяют лицам, включенным в перечень, включая политических оппонентов, экстрадироваться с территорий друг друга без какой-либо международно-правовой защиты. Совет сотрудничества стран Персидского залива последовал их примеру с аналогичным набором положений в 2012 году. Новые региональные организации в Латинской Америке — в частности, Боливарианская альтернатива для Северной и Южной Америки, возглавляемая Венесуэлой и Кубой, и недавний Союз южноамериканских наций и Сообщество латиноамериканских и Карибские государства — подчеркнули региональную солидарность и антиимпериализм, не соблюдая при этом гарантий демократических норм и прав человека.Новые форумы диалога под руководством Китая с Латинской Америкой, Африкой и Европой аналогичным образом исключают любые ссылки на поддержку политических прав и вместо этого ссылаются на руководящие принципы невмешательства и всеобщего процветания. Международные институты и региональные организации теперь все чаще служат для защиты своих членов от давления либерализации.
В середине 2000-х также произошло кооптация механизмов, которые когда-то ассоциировались с политическим либерализмом. Рассмотрим международное наблюдение за выборами.В 1990-е годы наблюдение за выборами было относительно скромным, но специализированным мероприятием, ограниченным преданными практиками из Центра Картера или, в международном масштабе, Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Однако к середине-концу 2000-х многие из этих новых региональных организаций занялись наблюдением за выборами, чтобы остановить волну международной критики. Неудивительно, что их оценки неизменно поддерживают явно ошибочные выборы действующих автократов.В свою очередь, присутствие этих дружественных режиму международных наблюдателей запутывает воду и снижает вероятность того, что сфальсифицированные выборы станут средоточием антиправительственной мобилизации. Авторитарные правительства изменили международные нормы и практики, призванные продвигать либеральные ценности, чтобы укрепить суверенный авторитет автократов.
Реконфигурация экономического либерализма
Обсуждения конца экономического либерализма, как правило, сосредоточены на деглобализации: возвращении протекционистской политики, направленной на благо конкретных секторов, разделении экономик для содействия конкуренции великих держав и соответствующих усилиях по смягчению угроз безопасности, создаваемых торговой и финансовой взаимозависимостью.Например, стратегия администрации Трампа по противодействию искажениям на китайском рынке — включая правительственные субсидии китайским государственным компаниям и нарушение прав интеллектуальной собственности — почти полностью опиралась на введение тарифов. В то же время Трамп отказался от либеральных стратегий, таких как оспаривание практики Китая в ВТО и ведение переговоров в рамках Транстихоокеанского партнерства об альтернативной зоне торговли, коммерции и защиты. Деглобализация и длительные торговые войны остаются реальной возможностью.Несмотря на более благосклонное отношение к торговле в целом, переговорщики администрации Байдена не оспорили экспансивный призыв Трампа к «национальной безопасности» для оправдания тарифов на такие товары, как сталь.
Более вероятный исход, однако, предполагает использование либеральных экономических механизмов в нелиберальных целях. Наиболее вероятный вариант — это тот, который соответствует тенденциям, выявленным в либеральном межправительственном движении и политическом либерализме: порядок, характеризующийся элементами экономического либерализма, которые автократические лидеры и политики-популисты находят наиболее дружелюбными, а также те, которые предоставляют великим и региональным державам инструменты для достижения международных целей. влияние.Они пересекаются с все более клептократической и олигархической международной экономикой, которая еще больше подрывает политический либерализм и демократию.
Чтобы понять, почему это вероятное будущее, рассмотрим ряд недавних скандалов, включая осуждение Пола Манафорта и импичмент Дональда Трампа, которые связаны с тем, как правящие элиты и деспоты используют в своих интересах юридические институты и поставщиков скрытых услуг мирового масштаба. экономическая система.
Западных бухгалтеров, подставных компаний, юристов, лоббистов, банкиров и застройщиков элитной недвижимости — все они помогали клептократам и нечестным чиновникам отмывать деньги, разграбленные в их странах.Публикация Панамских документов в 2016 году, утечка более 11 миллионов документов от одного из крупнейших мировых поставщиков офшорных компаний, позволила получить особенно яркую картину темной стороны либерального экономического порядка. Он показал, как правители, элиты и демократически избранные должностные лица по всему миру использовали панамскую юридическую фирму Mossack Fonseca для покупки сложных активов, предназначенных для сокрытия происхождения их присвоенного богатства.
Соединенные Штаты сделали многое для того, чтобы экономический либерализм стал дружественным по отношению к коррупции.В своем Индексе финансовой секретности 2020 года антикоррупционная организация Tax Justice Network оценила Соединенные Штаты как вторую страну в мире с наибольшим замешательством, сразу после Каймановых островов, когда дело дошло до отмывания денег преступниками и богатыми людьми. В сочетании с ростом нерегулируемых и непрозрачных темных денег, наводняющих политическую систему США после решения Верховного суда Объединенных граждан, подставные компании стали основным средством, с помощью которого корпорации и богатые люди избегают налогообложения и напрямую влияют на политическую систему и кампании.
Антикоррупционные протесты в Валлетте, Мальта, апрель 2016 г.
Даррин Заммит Лупи / ReutersСочетание крайней мобильности капитала и секретности — лишь одна из черт современного экономического порядка, которую нелиберальные лидеры считают полезной для извлечения ренты. Государства-рантье, многие из которых являются авторитарными, зависят от международной торговли при продаже таких товаров, как нефть, газ и драгоценные металлы. Прямые иностранные инвестиции могут предоставить дополнительные возможности для коррупции, поскольку они побуждают инвесторов заключать контракты с помощью откатов.
Помощь в целях развития, ключевая часть послевоенного либерального порядка, также может помочь нелиберальным лидерам укрепить свои режимы. Подобно благоприятным торговым и инвестиционным соглашениям, программы развития помогают правительствам добиться легитимности, предоставляя материальные выгоды своим гражданам. Более того, для коррумпированных правителей они создают возможности для поиска ренты, как за счет собственного обогащения, так и за счет смазывания своих внутренних сетей покровительства. Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, как известно, зависит от субсидий ЕС, чтобы вознаградить своих сторонников за их лояльность.По оценкам ранее наложенного эмбарго исследования Всемирного банка, до 7,5% официальной помощи в целях развития, направляемой беднейшим развивающимся странам, перекачивается в офшорные активы и секретные юрисдикции.
Китайская помощь играет центральную роль в этом процессе. Действительно, после финансового кризиса 2008 года Пекин стал — особенно за пределами Европы — фактическим источником международных товаров. Он предоставлял ссуды и инвестиции странам, не желающим или не имеющим доступа к западным кредиторам на случай чрезвычайной ситуации.По оценкам некоторых исследований, между 2000 и 2014 годами китайское кредитование приблизилось к сумме, предоставляемой западными учреждениями, такими как Всемирный банк. Объявление Китая о программе BRI в 2013 году и создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций под руководством Китая в следующем году ознаменовали официальное превращение Китая в крупного поставщика инвестиций и финансирования инфраструктуры. Несмотря на первоначальные заявления о том, что BRI обеспечит «аполитичные» улучшения инфраструктуры и дополнит существующие источники помощи в целях развития, китайские экономические субъекты, участвующие в BRI, вмешивались во внутреннюю политику многих стран, включая Шри-Ланку, Пакистан, Таджикистан и Камбоджу. .Глобальная сеть проектов BRI, ориентированных на цифровую инфраструктуру и телекоммуникации, также позволит Пекину установить глобальные стандарты для технологических протоколов и протоколов безопасности.
Здесь интересы нелиберальных лидеров сходятся с интересами великих держав в поисках инструментов экономического влияния. Незаинтересованность Китая в обеспечении соблюдения либеральных условий (таких как требования прозрачности или экологические гарантии), наряду с его готовностью использовать коррупцию для ограничения сделок и политического влияния, сыграли важную роль в продвижении либерального экономического порядка в более клептократическом и олигархическом направлении.Но это далеко не единственный актер.
Если нынешние тенденции сохранятся, формирующийся международный порядок, вероятно, по-прежнему будет иметь либеральные черты.
Действительно, многие из движущих сил этих мутаций в либеральном порядке исходят изнутри дома, а не только от правых популистов. Политики, считающие себя поборниками либерального экономического порядка, часто добиваются мобильности капитала, финансового дерегулирования и чрезмерной приватизации государственных услуг.Между тем развитые индустриальные демократии часто поддерживают коррумпированных иностранных чиновников из экономических или геополитических интересов. Присутствие таких конкурентов, как Китай, которые еще меньше заботятся об экономическом либерализме, будет еще больше заставлять либеральные государства смотреть в другую сторону.
Первоначальный экономический коллапс и политическая неопределенность, сопровождавшие пандемию COVID-19, вероятно, будут способствовать развитию многих нелиберальных тенденций в мировой экономике. В условиях глобального экономического спада экономическая торговля и инвестиции замедлились, а национальные границы приобретают все большее значение.ВТО отметила сильное оживление в четвертом квартале 2020 года, но предупреждает, что это восстановление «вряд ли будет устойчивым» в первой половине 2021 года. Тем временем торговля глобальными услугами остается на низком уровне, а международные поездки сократились на 68 процентов. Китай публично позиционирует себя как поставщик предметов первой необходимости и вакцин, и кризис вновь заставил должников BRI обслуживать свои кредиты. Это повышает вероятность предстоящего списания долга или других форм реструктуризации ссуд, которые могут усилить политическое влияние Пекина в странах с крупной задолженностью.Скептики аргументов в пользу упадка США указывают на устойчивую финансовую гегемонию Вашингтона и глобальный спрос на доллары, особенно во время кризиса. В марте 2020 года Федеральная резервная система США объявила о новых линиях временных долларовых свопов ликвидности (с помощью которых иностранные страны могут обменивать свою национальную валюту на доллары по действующему обменному курсу), в результате чего общая сумма для этих соглашений увеличилась до 13 стран, в дополнение к соглашению. с Европейским центральным банком. Но хотя Федеральная резервная система продолжает действовать как глобальная опора, Народный банк Китая в настоящее время поддерживает около 26 аналогичных двусторонних соглашений.Три страны (Бразилия, Сингапур и Южная Корея) на орбите США также поддерживают линии с Китаем.
Чрезвычайные расходы в разгар пандемии усугубляют эти тенденции, поскольку элиты и клептократы во всем мире используют вызванные кризисом заимствования для вознаграждения политических союзников. В самих Соединенных Штатах смягчение положений о надзоре в Законе о помощи, чрезвычайной помощи и экономической безопасности (CARES) стоимостью 2,2 триллиона долларов вызвало опасения, что пакет чрезвычайных мер приведет к тому, что Казначейство США будет игнорировать мошенничество и вознаграждать политических сторонников.Одно предварительное расследование получателей программы защиты зарплаты по Закону CARES, которая позволяла компаниям и малым предприятиям с 500 или менее сотрудниками подавать заявки на получение безвозвратных кредитов на сумму 10 миллионов долларов, показало, что 100 компаний, принадлежащих и контролируемых политическими спонсорами Трампа, были среди первых получить облегчение. Другой анализ показал, что семья и соратники Трампа получили финансирование в размере 21 миллиона долларов. Министерство финансов не предоставило подробной информации о получателях ссуд на сумму менее 150 000 долларов, что составляет около 80 процентов от почти пяти миллионов получателей программы на сумму 659 миллиардов долларов.В начале 2021 года международная организация по надзору за коррупцией Transparency International заявила, что слабый надзор «вызывает серьезную озабоченность», и обнаружила, что в целом уровень коррупции в Соединенных Штатах был самым высоким за девять лет.
Форма нелиберального порядка
Если текущие тенденции сохранятся, формирующийся международный порядок, вероятно, все еще будет содержать либеральные черты. Либеральный межправительственный подход — в форме многосторонних организаций и межгосударственных отношений — останется главной силой в мировой политике.Но это будет, если использовать клише, межправительственный подход с автократическими характеристиками. Авторитарные государства будут продолжать отказываться от политического либерализма в старых международных институтах, создавая нелиберальные альтернативы. Транснациональное гражданское общество, вероятно, останется местом продолжающегося идеологического спора, в котором множество реакционных, популистских и проавтократических субъектов будут конкурировать с либеральными группами и друг с другом. Такой мир будет больше напоминать мир 1920-х годов, чем холодную войну.Даже «возвращение» к тому, что в Стратегии национальной безопасности администрации Трампа от 2017 года названо «конкуренцией великих держав», с такой же вероятностью может подстегнуть нелиберальные тенденции — включая враждебное отношение к этническим китайцам и давление с целью расширения внутренней слежки — как и к активизации либеральных защитников. , учреждения и сети.
Если не считать неожиданных изменений в распределении власти или смены режима в растущих авторитарных государствах, защитникам международного политического либерализма не следует ожидать большего, чем периодический успех в удержании линии.Тем не менее, одним из важных шагов могло бы стать скоординированное усилие ведущих демократических стран по взаимодействию с новыми региональными организациями по общим вопросам, нормам и ценностям, то есть проблемам, которые обычно заключаются в скобки во имя политического прагматизма. Всестороннее взаимодействие должно стать стандартным способом взаимодействия либеральных государств с такими группами, как ШОС, ОДКБ и Евразийский экономический союз.
Больше всего демократическим силам нужно явиться и продвигать свои ценности. Выход Трампа из Всемирной организации здравоохранения демонстрирует, насколько опасно поступить иначе.После того, как администрация Трампа приостановила финансирование в знак протеста против предполагаемого ненадлежащего влияния Пекина, Китай объявил, что вмешается, чтобы восполнить последующий дефицит финансирования. Вместо того чтобы противостоять ревизионизму Китая, такой уход уступает новые области глобального управления Пекину и его нелиберальным клиентам. Здесь следует приветствовать заявленное администрацией Байдена намерение принять многосторонность.
Однако статус экономического либерализма в таком будущем гораздо более неопределенный.Соединенные Штаты уже превратили взаимозависимость в оружие, используя свое влияние на глобальные финансовые и технологические сети, чтобы заставить другие страны отказаться от распространения китайской технологии 5G. Чем больше Соединенные Штаты продают свое влияние в международных организациях, сознательно подрывают свой дипломатический капитал и наносят ущерб своей хваленой мягкой силе, тем больше они будут зависеть от военных инструментов и экономического принуждения, чтобы добиться своего в мировой политике. Такой цикл чрезвычайно затруднит превращение Вашингтона в силу международного либерализма.
Обсуждения конца экономического либерализма, как правило, сосредоточены на деглобализации.
Хотя серьезный откат взаимозависимости остается возможным, наиболее вероятный исход не будет отражать ни изоляционизма, ни гиперкапиталистического авторитаризма. Напротив, это будет мир, в котором транснациональные потоки все больше будут ориентированы на потребности внутренних клептократов и патронажных сетей. Поэтому сторонники либерального порядка должны сосредоточить усилия на борьбе с коррупцией.Соединенным Штатам, Соединенному Королевству и ЕС следует продолжить разработку новых антикоррупционных мер с экстерриториальным охватом, таких как продление действия Закона США о борьбе с коррупцией за рубежом и обеспечение соблюдения новых Приказов Соединенного Королевства о необъяснимом благосостоянии. Закон США о корпоративной прозрачности от 2021 года, который отменяет анонимность многих подставных корпораций к 2022 году, является важным шагом в правильном направлении. Но Вашингтон, Лондон и Брюссель должны сделать гораздо больше для согласования своих усилий, включая создание общих и публичных реестров бенефициарных владельцев компаний и введение скоординированных санкций в отношении клептократов.
Хорошая новость заключается в том, что эффективных прокоррупционных норм мало. Клептократы предпочитают убеждать своих граждан в том, что все одинаково коррумпированы, и используют антикоррупционные меры против политических оппонентов. Таким образом, противодействие коррупции остается политически актуальным в антилиберальных державах, таких как Россия и Китай, даже несмотря на то, что эти страны все чаще используют коррупцию в стратегических целях для подкупа и захвата элит, бюрократов и регулирующих органов за рубежом.
Успех усилий по развитию нелиберального порядка не означает, что у либеральных держав нет возможностей формировать нормы и институты.Никакой международный порядок не является однородным. Нет ничего необычного в различиях в договоренностях и ценностях в разных регионах или областях политики. Однако некоторые аспекты современного либерального порядка, особенно в экономической сфере, требуют реформ, чтобы они не продолжали подрывать жизнеспособность внутренних либерально-демократических институтов.
Действительно, политики, заинтересованные в противодействии вызовам либерализма, должны уделять приоритетное внимание его политическим измерениям как внутри страны, так и на межправительственном уровне.Это означает защиту политического либерализма словом и делом. Это также означает подтверждение, а не подрыв нынешней нормативной основы. Такие проекты, как попытка бывшего госсекретаря США Майка Помпео пересмотреть определение прав человека, которые требуют нападения на эти фонды, приведут только к обратным результатам, что значительно облегчит задачу авторитарных держав.
Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.
Это еще не конец истории
Это больше, чем просто громкие слова.Концепция человеческого достоинства имеет два важных значения, оба из которых были признаны Цицероном еще в первом веке до нашей эры. но похоже, что сегодня все забыли. Во-первых, мы все обладаем одинаковой степенью достоинства: ни у кого нет меньшего потенциала, чем у любого другого, и ничья человечность не выражена меньше, чем у кого-либо другого. Во-вторых, человечество навязывает нам те же самые основные потребности. В силу нашей природы всем нам нужна еда, кров, одежда, безопасность и ряд других основных товаров, необходимых для достатка и выживания.Хотя эти выводы кажутся обманчиво простыми, они имеют глубокий смысл, когда мы рассматриваем, как индивидуальная свобода должна быть преобразована в социальную и политическую конструкцию. Если необходимо сохранить и максимизировать свободу каждого человека, принципы справедливости и общего блага должны быть встроены в структуру общества. А поскольку общество построено, прежде всего, по закону, закон должен отражать эти предписания. Следовательно, иметь свободу — значит жить по законам, основанным на справедливости и общем благе; и там, где закон отклоняется даже в малейшей степени от любого из них, он обязательно становится инструментом частных или групповых интересов, и свобода теряется.
Однако такая свобода зависит от нравственности граждан, особенно тех, кто находится у власти. Хотя закон может структурировать общество, только воля правителей и людей придает ему характер и силу. Только если каждый признает достоинство человеческой личности, он признает неотъемлемую ценность справедливости и общего блага и будет стремиться защитить и сохранить не только свою собственную свободу, но и свободу всех других в своем обществе, используя закон. Как только нарушается приверженность человеческому достоинству, общество превращается в джунгли, в которых каждый сам за себя; корыстный интерес преобладает, закон становится частичным, а свобода вытесняется тиранией.
Короче говоря, либеральная политика должна быть политикой морали. Либерализм не сработает, если слишком много внимания будет уделяться полной автономии человека за счет всех остальных, а также если он будет одержим материализмом и потреблением. В отличие от модели Фукуямы, объединяющей либеральные ценности с экономическими корыстными интересами — комбинация, которая, если ей дать полную свободу действий, часто наносила вред обществу в целом в последние годы, — модель, подчеркивающая человеческое достоинство, допускает более позитивные и актуальные политика, которая постоянно борется за самоутверждение.Вместо того, чтобы побуждать нас расслабляться в уверенности в том, что либерализм непременно победит, концепция свободы, основанная на человеческом достоинстве, признает, что в ее успехе нет ничего неизбежного. Хотя каждый из нас может желать быть свободным как личность, это показывает, что индивидуальная свобода зависит от того, насколько мы свободны; а это означает, что мы все должны цепляться за нашу общую человечность, за наше общее достоинство.
Если у либерализма есть будущее, то оно лежит не в разрушенном детерминизме Фукуямы или более позднем либеральном историзме Сидентопа, Фосетта и Клинтона, а в каждом из нас.Дело не в экономике и не в истории. Он заключается в признании достоинства самого человечества.
Либерализм согласно The Economist
Краткую версию этого тезиса можно найти в карьере Джеймса Уилсона, основателя и первого редактора The Economist . Уилсон, который родился в Шотландии и стал владельцем тяжелого бизнеса по изготовлению шляп, намеревался в своем журнале развивать и распространять доктрину laissez-faire — «ничего, кроме чистых принципов», как он выразился.Он особенно яростно выступал против хлебных законов, сельскохозяйственных тарифов, которые не пользовались популярностью у торговцев. Хлебные законы были отменены в 1846 году, через три года после первого появления журнала, и Уилсон начал более энергично пропагандировать свободную торговлю и все более заметную экономическую дисциплину. Он стал членом парламента и занимал несколько должностей в британском правительстве. Он также основал паназиатский банк, ныне известный как Standard Chartered, который быстро расширялся благодаря торговле опиумом с Китаем.В 1859 году Уилсон стал министром финансов Индии. В следующем году он умер в Индии, пытаясь переконфигурировать финансовую систему страны.
За свою короткую карьеру журналиста и крестоносца Уилсон быстро разъяснил, что он имел в виду под «чистыми принципами». Он выступал против запрета на торговлю с рабовладельческими странами на том основании, что это будет наказывать рабов, а также британских потребителей. В сороковых годах прошлого века, когда Ирландия была поражена голодом, который в значительной степени был вызван свободной торговлей — британцы настаивали на экспорте ирландских продуктов питания, несмотря на катастрофический неурожай, — Вильсон призвал к гомеопатическому лекарству: к более свободной торговле.Когда непримиримость ирландцев стала раздражать, он посоветовал британцам ответить «мощными, решительными, но справедливыми репрессиями». Уилсон был столь же суров по отношению к тем, кто страдает от растущего домашнего неравенства. По его мнению, правительство ошибалось, обязывая железнодорожные компании предоставлять более качественные услуги пассажирам из рабочего класса, которые до сих пор были вынуждены передвигаться в незащищенных грузовых вагонах: «Там, где получается наибольшая прибыль, лучше обслуживается население. Ограничьте прибыль, и вы ограничите проявление изобретательности тысячей способов.«Заводской закон, ограничивающий женщин двенадцатичасовым рабочим днем, был признан столь же пагубным. Что касается государственного школьного образования, то простые люди должны быть «предоставлены обеспечивать образование, поскольку они сами обеспечивают себя едой».
«И из-за того, что не заботится об окружающей среде, наклеивайте крошечные, трудно удаляемые наклейки на все их фрукты». Карикатура Кори Пандольфа и Крейга БальдоThe Economist утверждала, что «если преследование личных интересов, оставлено одинаково свободным для всех, не ведет к общему благосостоянию, никакая система правления не может этого достичь.Но это сопротивление вмешательству правительства, как выяснилось, не распространялось на ситуации, в которых либерализм, казалось, находился под угрозой. В 1850-х годах, пишет Зевин, Крымская война, Вторая опиумная война и восстание в Индии «потрясли британский либерализм внутри страны и переделали его за границей». Сторонники свободной торговли постоянно утверждали, что это лучшая защита от войны. Однако экспансия Великобритании в Азии, в которой свободная торговля часто навязывалась под дулом пистолета, предсказуемо спровоцировала конфликт, и, по мнению журнала The Economist , где бы на кону ни стояли «имперские интересы Великобритании», война могла стать абсолютной необходимостью, которую нужно было принять.
Это принципиальное предательство оттолкнуло, среди прочего, бизнесмена и государственного деятеля Ричарда Кобдена, который помог Уилсону основать журнал The Economist и разделял его ранний взгляд на свободную торговлю как на гарантию мира во всем мире. Индия для Кобдена была «страной, которой мы не умеем управлять», и индийцы имели право восстать против неумелого деспотизма. Однако для «Экономиста » Уилсона индейцы, как и ирландцы, олицетворяли «коренной характер». . . наполовину ребенок, наполовину дикарь, движимый внезапными и необоснованными порывами.Кроме того, «торговля с Индией подошла бы к концу, если бы англичане лишились власти». Следующий редактор, зять Уилсона Уолтер Бэджхот, расширил привлекательность журнала и придал его мнениям более соблазнительный интеллектуальный блеск. Но редакционная линия осталась почти такой же. Во время Гражданской войны в США Багхот убедил себя, что Конфедерация, к которой он лично симпатизировал, не может быть побеждена северными штатами, чьи «другие состязания велись против голых индейцев и дегенеративных и недисциплинированных мексиканцев.Он также считал, что отмена смертной казни лучше всего будет достигнута победой Юга. Что еще важнее, торговля с южными штатами будет более свободной.
Обсуждая эти и другие ошибочные суждения редакции, Зевин воздерживается от демонстрации добродетели и применения анахронических стандартов. Он, кажется, искренне очарован тем, как либеральное видение индивидуальной свободы и международной гармонии, как однажды выразился Нибур, «трансформировалось в жалкие реалии международного капитализма, который не признавал ни моральных сомнений, ни политических ограничений в расширении своей власти над миром.Частично объяснение кроется в социологии элит Зевина, в которой либерализм выступает как самозаконивающаяся идеология богатого, могущественного и объединенного в сеть правящего класса. Немалую роль сыграли частные амбиции. Бэджхот четыре раза баллотировался в парламент как член Либеральной партии Великобритании. Родившись в семье банкиров, он видел себя и свой журнал как советника новому поколению пиратских британских финансистов. Его пребывание в должности совпало с эпохой капитала, когда британские финансы преобразовали мировую экономику, расширив выращивание продуктов питания в Северной Америке и Восточной Европе, производство хлопка в Индии, добычу полезных ископаемых в Австралии и железнодорожные сети повсюду.По словам Зевина, «экономист Бэджхота должен был составить карту этого нового мира, проследив теоретические идеи политической экономии до людей и мест, куда деловые люди отправляли свои деньги».
Давление капиталистической экспансии за границу и растущее недовольство внутри страны еще больше изменили либеральную доктрину. Зевин плодотворно описывает, как либералы справились с растущим спросом на демократию. Бэджхот читал Джона Стюарта Милля и восхищался им в молодости, но, как редактор, он соглашался с ним лишь в том, что нужно воспитывать цивилизованных жителей Ирландии и Индии.Бэджхоту идея Милля о широком распространении избирательного права на женщин казалась абсурдной. Он также не мог поддержать предложение Милля предоставить трудовым классам Британии избирательные права, напомнив своим читателям, что «политическое объединение низших классов как таковых и для их собственных целей является злом первой величины». Неудивительно, что The Economist похвалил Муссолини (преданного читателя) за то, что он разобрался с итальянской экономикой, дестабилизированной трудовыми волнениями.
Тем не менее, к началу двадцатого века журнал нащупал осознание того, что в развитом индустриальном обществе классический либерализм необходимо сдерживать, и что прогрессивное налогообложение и базовые системы социального обеспечения являются ценой ослабления растущего недовольства.С тех пор журнал представил этот поворот как доказательство своего прагматичного либерализма. Зевин показывает это как неохотный ответ на демократическое давление снизу. Более того, для вновь обретенного сострадательного либерализма The Economist существуют четкие границы. Еще в 1914 году один редактор, Фрэнсис Херст, все еще осуждал «вопящих, борющихся, дерущихся вираго», которые требовали права голоса, несмотря на то, что у них не было способности к разуму. Его сравнение суфражисток с русскими и турецкими мародерами — разграбление «торжественных клятв, узы любви и привязанности, чести, романтики» — помогло довести его собственную жену до суфражизма.
По мере того, как все больше людей получало право голоса, а рыночные механизмы не выдерживали, расширяя возможности автократов и ускоряя международные конфликты, The Economist наконец был вынужден пойти на компромисс с чистотой своих принципов. В 1943 году в книге, посвященной столетию журнала, его редактор в то время признал, что более широкие слои населения рассматривают «неравенство и незащищенность» как серьезную проблему. The Economist не соглашался с социалистами «не в их цели, а только в методах, которые они предлагали для ее достижения.Такая позиция отражала широко распространенное мнение по обе стороны Атлантики о том, что правительства должны делать больше для защиты граждан от изначально нестабильной экономической системы. Однако с 1960-х годов журнал The Economist неуклонно восстанавливал свои основополагающие идеалы.
При этом он упустил возможность перенастроить для постколониальной эпохи либерализм, выкованный в полдень империализма. Возникновение новых независимых национальных государств по всей Азии и Африке с конца сороковых годов было, возможно, самым важным событием двадцатого века.Либерализм подвергся новому испытанию среди подавляющего большинства населения мира: могут ли новые суверенные народы, в основном бедные и неграмотные, принять свободный рынок и сразу же свести к минимуму правительство? Будет ли такая политика успешной без предварительных государственных инвестиций в здравоохранение, образование и местное производство? Даже такой либерал времен холодной войны, как Раймон Арон, сомневался в эффективности либерализма западного образца в Азии и Африке. Но журнал The Economist , казалось, был доволен тем, что постколониальные страны и их сложные проблемы рассматривались через простую дихотомию холодной войны на «свободный» и «несвободный» мир.В любом случае к семидесятым годам редакторы журнала все больше черпали вдохновение из экономических факультетов и аналитических центров, где доминировали чистые неолиберальные принципы Милтона Фридмана и Фридриха Хайека, а не у таких либеральных теоретиков справедливости, как Джон Ролз, Рональд Дворкин и Амартья Сен.
«Ой-ой, мы не можем оба мечтать». Карикатура Карен ШнайдерВ восьмидесятые годы The Economist поддерживал Маргарет Тэтчер и неолиберализм привел к драматическим последствиям. рост ее американского тиража.(Рейган лично поблагодарил редактора журнала за поддержку во время ужина.) Дин Ачесон хорошо заметил, что «Великобритания потеряла империю и еще не нашла роли». Такая статусная тревога не сдерживала The Economist , когда он пересекал Атлантику, чтобы завести новых друзей и повлиять на большее количество людей. После Второй мировой войны, когда США стали новым глобальным гегемоном, журнал — несмотря на некоторое первоначальное недовольство, обычное дело среди британских элит в то время, — быстро приспособился к Pax Americana.Он стал уважать США как, по словам одного редактора, «гигантского старшего брата, источник уверенности, доверия и стабильности для более слабых членов семьи, а также нервозность и неуверенность для начинающих хулиганов».
Изменение политики и нарративы российских аналитических центров
Научное обоснование рассмотрения нарративов отдельных аналитических центров при рассмотрении политических рамок, в которых действует режим Путина в России, основывается на двух факторах. Во-первых, политические аналитические центры по своей природе во всем мире в нынешнюю эпоху склонны к открытой, но пристрастной позиции, в которой они анализируют проблемы и выдвигают политические предложения в широких, но идентифицируемых политических рамках.Мы привыкли, что аналитические центры в Соединенном Королевстве обозначаются BBC, например, правыми от центра, левыми от центра, проевропейскими, свободными рынками и так далее. Точно так же в Соединенных Штатах аналитический центр может быть известен как консервативный или неоконсервативный, либеральный или прогрессивный. Политическая позиция очевидна, и исследования и предложения аналитического центра отражают эту позицию. Как более подробно изложено ниже, ситуация в недемократических государствах, таких как Россия и Китай, менее открыта, но, тем не менее, аналогична.Существует определенное политическое пространство для исследования и продвижения политических идей, которые не просто продиктованы государством, и в этом разделе, посвященном аналитическим центрам России в сравнительной перспективе, такие организации помещаются в этот контекст. Во-вторых, последние два президентских срока в России — Дмитрия Медведева (2008–2012 гг.) И Владимира Путина (2012–2018 гг.) — были отмечены дифференцированными политическими дискурсами и очевидным сдвигом в ландшафте аналитических центров в том, что касается близости к действующий президент.Мы вернемся к этому позже, когда, охватив вопросы сравнения и определения, в статье рассматривается усиление и ослабление влияния различных аналитических центров в соответствии со сменой в России как президента, так и политического акцента.
Сначала я рассматриваю положение аналитических центров в России в контексте более широкого научного исследования политических аналитических центров. Определение «мозговых центров», даже в ограниченной литературе по этому феномену, неизбежно было предметом дискуссий.Как утверждает Эндрю Рич, существуют «значительные разногласия» по поводу того, какие институты относятся к этой категории, и в любом случае «проведение неопровержимых различий между аналитическими центрами и другими типами организаций не является ни полностью возможным, ни желательным» (Rich, 2004: p. . 11). Рич утверждает, что аналитические центры следует отличать от университетских исследовательских институтов, государственных исследовательских организаций и исследовательских организаций, связанных с определенными интересами и группами лоббирования. Независимость от правительства, политических партий и групп интересов является важной характеристикой в литературе по аналитическим центрам на Западе.Аналитические центры — это некоммерческие группы, которые стремятся влиять на политику и широкую общественность посредством анализа и интеллектуальных аргументов, а не посредством прямого лоббирования (Stone, 1996: p. 16). Аспект вовлечения общественности, наряду или рука об руку с влиянием политики, представляет собой еще один определяющий элемент аналитических центров. Стоун подчеркивает, что они «движимы духом общества» в том смысле, что они стремятся обучать и действовать в интересах более широкого сообщества, в то время как Рич постулирует более утилитарный мотив для общественного участия, а именно, что аналитические центры — это «агрессивные институты», состоящие из: агрессивные защитники идей и идеологий, стремящиеся к максимальному увеличению общественного доверия с целью усиления своего политического влияния (Rich, 2004: стр.6, 11).
Вопрос независимости по отношению к аналитическим центрам имеет два аспекта, которые привлекают внимание в литературе по данной теме, а именно институциональная независимость и интеллектуальная независимость. Существует множество источников, в которых мало внимания уделяется точности определений применительно к аналитическим центрам как в западной, так и в незападной среде. Особое отношение к фокусу этой статьи на Изборском клубе, националистической политической организации в современной России, эмпирически богатая статья Марлен Ларуэль о « новых националистических аналитических центрах в России » (Ларуэль, 2009) применяет этот термин к ряду групп — включая тех, кто связан с советским правительством, университетские центры, опросы общественного мнения, дискуссионные клубы и маркетинговые консультации, — но без обсуждения вопросов определения.Оба ключевых аспекта определения, а именно институциональная независимость и интеллектуальная независимость, требуют дальнейшего развития, когда дело доходит до различения аналитических центров в незападных условиях.
Чжу Сюйфэн утверждает, что неуместно просто использовать западные критерии определения при оценке аналитических центров в Китае, где, если такие критерии должны строго применяться, «таких организаций нет», потому что однопартийная политическая система означает, что фактически все китайские аналитические центры финансируются государством или имеют какие-либо связи с правительством (Zhu, 2009: pp.336–337). Фактически, вопрос о финансовой независимости не имеет четкого определения как в западной, так и в азиатской среде, поскольку многие западные аналитические центры имеют финансирование, которое прямо или косвенно поступает из государственного бюджета. Второй аспект независимости — интеллектуальная независимость — на одном уровне относится к вопросу финансовой независимости. Хотя финансирование может поступать из государственных источников, аналитические центры, получающие такие ресурсы, «сохраняют свою« академическую »или исследовательскую свободу и не связаны какими-либо конкретными интересами» (Stone, 1996: p.16). В случае Китая Чжу предпочитает термин «автономия» независимости. Он утверждает, что исследовательские агентства, созданные в государственных структурах, не могут быть названы мозговыми центрами, но утверждает, что «полуофициальные» государственные институты вне государственных структур достаточно автономны, чтобы соответствовать этому определению. Такие организации — например, Китайская академия социальных наук и Шанхайский институт международных исследований — не полностью независимы от правительства, но они обладают автономией принимать исследовательские комиссии от внешних, в том числе международных клиентов, и критиковать политику правительства (Zhu , 2009: с.337).
Интеллектуальная независимость аналитических центров явно требует, чтобы они были свободны открывать и сообщать о том, что находят их исследования, без того, чтобы их голоса были «куплены» правительством или заинтересованными группами. Независимость этого приказа может даже быть юридическим требованием, например, с точки зрения формального юридического или финансового статуса аналитических центров. Полуофициальные мозговые центры в нашем примере с Китаем юридически созданы как «государственные учреждения», а не «правительственные учреждения». В Соединенных Штатах освобождение от налогов некоммерческих аналитических центров зависит от того, не стремятся ли они напрямую влиять на законодательство или выборы (Rich, 2004: p.18). Однако такие формальные обозначения не отражают более тонкого аспекта интеллектуальной независимости, который особенно уместен в нашем обсуждении российского Изборского клуба, а именно идеологической независимости и позиции. Изборский клуб является яростным государственником, антизападным и ультраконсервативным (в русских терминах, что позволяет самопровозглашенным марксистам советско-ностальгического типа считаться консерваторами). Каким бы подробным ни был его анализ и выводы по любой конкретной теме, никогда не приходится сомневаться в основной направленности его выводов.Какая цена интеллектуальной независимости в таком контексте? Можно ли применить термин «мозговой центр» к группе, чья работа настолько ограничена идеологическими рамками? Делегитимизирует ли ультраконсервативный характер этой конкретной идеологии концептуализацию Изборского клуба как аналитического центра?
Эти вопросы имеют много общего с дебатами вокруг использования термина «гражданское общество» в российском контексте, и некоторые могут возразить, что называть Изборский клуб аналитическим центром — значит породить аналогичный пример неуместного расширения западного общества. концепции.Категоризация прокремлевской молодежной организации «Наши» хорошо иллюстрирует аналогию (Atwal and Bacon, 2012). Линц и Степан определяют гражданское общество как состоящее из групп, которые действуют на политической арене и имеют отношения с государством, но не стремятся занять его (Linz and Stepan, 1996). «Наши» соответствовали бы этим критериям, но не соответствовали бы более строгому критерию Грамши, предполагающему участие в противоположной «позиционной войне» между государством и гражданским обществом (Чебанкова, 2013: с. 103).Другие также занимают нормативную позицию, утверждая, что термин «гражданское общество» должен применяться только к тем группам, которые преследуют то, что в широком смысле можно определить как демократические цели (Putnam et al., 1993; Evans et al., 2006: p. 4) . Если объединить эти элементы вместе, хотя прокремлевская (действительно спровоцированная Кремлем) группа, такая как «Наши», занимает позицию в пространстве гражданского общества и выполняет некоторые из тех же функций, что и гражданское общество, ее политическая и идеологическая позиция создает проблематичную категоризацию.Разве группу, придерживающуюся пропутинской позиции и склонную время от времени участвовать в спорной уличной политике, не лучше классифицировать как часть нецивилизованного, а не гражданского общества? Копецки и Мудде скорее утверждают, что категориальные решения должны основываться не на субъективной оценке политических позиций — кто находится на международной арене, а кто нет с точки зрения международного, для чего читается «западное» политическое мнение, — а на эмпирических оценках общественной жизни. в стране в целом (Kopecký and Mudde, 2003: стр.15, 160–161).
Дебаты вокруг использования термина «гражданское общество» в российском контексте перекликаются с утверждением данной статьи о том, что Изборский клуб может быть полезно и законно проанализирован в рамках более широкой литературы по аналитическим центрам. Хотя его идеологическая и политическая позиция не укладывается в стандартную западную черту демократии, в своем намерении поддержать евразийское и государственническое движение в России с 2012 года и выступить за дальнейшие шаги в этом направлении, Изборский клуб тем не менее заполняет пространство и выполняет функции аналитического центра.Определение применяется функционально, а не нормативно. Более того, разработки аналитических центров в более широком смысле поддерживают включение Изборского клуба в эту категорию. Во-первых, как отмечалось выше, исследования аналитических центров в Китае сохранили ключевые определяющие элементы интеллектуальной и финансовой независимости, но детализировали их с учетом специфики страны. С точки зрения этих определяющих критериев Изборский клуб в любом случае кажется институционально и интеллектуально свободным от правящего режима России.Даже занимая полуподдерживающую позицию по отношению к режиму во время третьего срока Путина, он также критикует режим, и его претензии на независимость поддерживаются его участниками, многие из которых были критически настроены и независимы в течение многих лет, даже десятилетий, в их оценка постсоветской России. Во-вторых, в последние несколько десятилетий произошел явный идеологический поворот в характере исследований западных аналитических центров. Эндрю Рич сформулировал два основных вопроса, которые лежат в основе его книги «Аналитические центры , государственная политика и роль экспертизы» :
Изменились ли аналитические центры в целом от кропотливых исследований и объективного написания статей до реализации идеологических программ с далеко идущими последствиями в войне идей? Если да, то чем объясняются эти преобразования и каковы их последствия для роли и влияния их продуктов — опыта и идей — на формирование американской политики? (Рич, 2004: стр.2)
Рич утверждает, что в период с 1960-х по XXI век в Соединенных Штатах роль аналитических центров изменилась, став менее объективной и более идеологической, и вместе с этим изменилось общественное восприятие экспертов. Эксперты больше не являются «нейтральными, заслуживающими доверия и находятся вне всяких трудностей, связанных с выработкой политики», вместо этого они «теперь ведут себя как защитники… не только на виду, но и весьма спорны». Они активно продают свою работу, которая часто состоит из «заранее сформированных взглядов, а не даже попыток нейтрального рационального анализа» (Rich, 2004: стр.2, 4–5). Идея о том, что аналитические центры должны, насколько это возможно, участвовать в объективных исследованиях без заранее определенной идеологической точки зрения, была высказана советом директоров несколько лет назад на Западе, как продемонстрировали в Соединенных Штатах такие организации, как Heritage Foundation, Freedom House. и Фонд Джеймстауна с консервативным крылом, или Институт прогрессивной политики и Институт политических исследований, более либеральные. Дайан Стоун в своем основополагающем исследовании аналитических центров назвала возникшие в то время организации «идеологическими резервуарами» (Stone, 1996: стр.21).
Когда правительство России начало, во время второго президентского срока Путина (2004–2008 гг.), Выражать озабоченность по поводу влияния деятельности западных неправительственных организаций (НПО), в том числе деятельности аналитических центров, на Россию, факт, который многие думают у танков идеологические замыслы были уже устоявшимися. В 2012 году в России был принят закон, обязывающий все НПО в России, получающие финансирование из-за рубежа и участвующие, хотя бы частично, в политической деятельности, регистрироваться в качестве «иностранных агентов».Несмотря на резкую критику со стороны западных правительств и самих НПО за введение мстительного и символического законодательства, президент Путин оправдал закон тем, что общественность должна быть проинформирована о возможных мотивах этих групп (Russia Today, 2014). Карательные санкции закона состояли в первую очередь из уничижительного навешивания ярлыков на эти группы, тем самым обозначив два класса деятельности НПО / мозговых центров — «свою» и «их» — и способствуя растущему популярному дискурсу, который контрастировал, если использовать фразу Кэролайн Хамфри: «евроатлантический набор ценностей» с российскими / евразийскими ценностями (2002: с.15). На этом фоне Изборский клуб представляет собой идеологическую оборотную сторону, а именно аналитический центр, который открыто заявляет о продвижении посредством использования аналитических отчетов, встреч и публикаций российских и евразийских позиций в явном противодействии западным ценностям и решениям. ‘, которую ее члены считают в лучшем случае неподходящей, а в худшем — и чаще — преднамеренной «угрозой уничтожить Россию как государство» (Дугин, 2013: с. 75).
Последний элемент, который необходимо рассмотреть при обсуждении определения Изборского клуба как аналитического центра, — это номенклатура, используемая в России, и, в частности, форма организации, известная как интеллектуальный или политический клуб.Обозначение мозговых центров как клубов мало что значит в современной политической жизни Запада. Глава Стоуна, посвященная аналитическим центрам внешней политики, носит название «Клуб внешней политики» (Stone, 1996), хотя это не аналитическая категория, а скорее очевидная ссылка на представление о том, что активистские и идеологические аналитические центры отличаются от «более идеалистических» «клубные и менее гиперактивные» институты первых послевоенных лет (Хигготт, Стоун, 1994: с. 34). В России появление элитных социальных клубов в Москве и Санкт-Петербурге.Петербург в постсоветскую эпоху проводил аналитические сравнения с элитными клубами, как историческими, так и современными, в Лондоне и различных городах Америки, где развиваются сети политической и деловой элиты (Лешукова, 2009). Однако «Изборский клуб» в эту категорию не попадает. Его самопровозглашение клубом связано, скорее, с развитием политических «клубов» в политической среде путинизма. Следует отметить два конкретных проявления. Во-первых, режимная «партия власти» «Единая Россия» создала в себе в 2008 году три «политических клуба», представляющих социально-консервативные, либерально-консервативные и государственно-патриотические элементы внутри партии.Терминология «клуб» стремилась подчеркнуть, что это не были разделяющие фракции, предвосхищающие разрушительный раскол в «Единой России», само название которой подчеркивает ее глубокое недоверие и страх перед расколом. Клубы «Единой России» выступают в качестве инструментов для широкой политической дискуссии, а ни в коем случае не как первые признаки того, что конкурирующие политические партии выходят из существующей партии власти (Щипанов, 2008). Во-вторых, Валдайский клуб, который был создан в 2004 году режимом Путина для «содействия диалогу между российской и международной интеллектуальной элитой и проведения независимого, объективного научного анализа политических, экономических и социальных событий в России и остальном мире». (Валдайский дискуссионный клуб, 2018).Флагманским мероприятием «Валдайского клуба» с момента его основания стало его ежегодное собрание, на которое приглашаются ведущие западные эксперты, которым предоставляется возможность задать вопросы и обсудить проблемы с президентом и премьер-министром России. Именно на этом фоне «Изборский клуб» и получил свое название. Как и клубы «Единой России», «Изборский клуб» не представляет собой электоральный вызов статус-кво. Хотя ее политические позиции более радикальны, чем те, которые распространены в «Единой России», она, тем не менее, действует в широком диапазоне нынешнего политического урегулирования России, поскольку не призывает к свержению нынешнего режима или институциональных структур.Как и клуб «Валдай», «Изборский клуб» получил свое название от места своего учредительного собрания. Поступая таким образом, он, похоже, заявлял при своем основании, что Валдайский клуб, членом которого является Александр Проханов, основатель Изборского клуба, является его компаратором, но что Изборский клуб представляет «антивалдайскую» тенденцию. , «контрлиберальная альтернатива, которую должны разработать эксперты из консервативно-патриотического лагеря» (Хамраев и др., 2012).
The Economist: Исторические рекорды либерализма
Отрывок из книги Александра Зевина «Либерализм в целом: мир по мнению Economist », теперь доступен в новом издании в мягкой обложке.
Что такое либерализм? Препятствия на пути к лучшему определению
The Economist долгое время считал себя путеводной звездой либерализма. После Трампа и Брексита в 2016 году потребовались огромные усилия, чтобы возобновить и переработать это обязательство в серии онлайн-дебатов, подкастов, фильмов и профилей либеральных философов, кульминацией которых стал смелый манифест к его 175-летию в сентябре 2018 года. Сделано Самодовольные своим успехом в распространении «свободы и процветания», заявляла газета, либералы должны были заново открыть для себя свои лучшие традиции, чтобы «возродить дух радикализма», который они содержали.Но что такое либерализм? Кто такие либералы? Если американские читатели сбиты с толку, они не одиноки; таковы ученые, которые частично ответственны за путаницу. Прежде чем продолжить, имеет смысл рассмотреть некоторые недостатки в исследованиях этого трудно поддающегося определению «изма», не только для того, чтобы объяснить, как работа по Economist может помочь их избежать, но и для того, чтобы направить нас на правильный путь. к более точной концепции. Барьеров примерно три: анахронизм, деконтекстуализация и отсутствие сравнения.
Политические теоретики обычно рассматривают либерализм как безграничную совокупность мыслей, свободно и адаптивно придерживающуюся нескольких абстрактных принципов свободы, которые можно найти в том или ином каноническом тексте или великом мыслителе. В одном недавнем показательном обзоре говорится, что либерализм начинается с Джона Локка, который предложил свою первую емкую аксиому: люди « рождаются в состоянии полной свободы, чтобы упорядочивать свои действия и распоряжаться своим имуществом, а люди так, как они считают нужным ‘.
Труды этого английского философа семнадцатого века, для которого либерализм как развитая доктрина был совершенно неизвестен, затем превращаются в политические формулы, пригодные для сегодняшнего дня: «приверженность демократии, сдерживаемая верховенством закона, экономика частного предприятия, контролируемая и контролируется государством, и равные возможности, насколько это возможно, без чрезмерного вмешательства в свободу работодателей, школ и семей.’Опасности такого подхода очевидны и не возникают из-за недостатка эрудиции.
Возможно, наиболее известным описанием либерализма в этом ключе и для многих источником вдохновения является оксфордская лекция Исайи Берлина 1958 года «Две концепции свободы». Берлин утверждал, что существуют две расходящиеся ветви политической философии: одна основана на негативной, а другая — на позитивной свободе. Первое, заслуживающее особого предпочтения, означало «невмешательство» — со стороны отдельных лиц, правителя, государства, «минимальную область личной свободы, которая ни в коем случае не должна нарушаться».Джон Локк и Джон Стюарт Милль, Бенджамин Констан и Алексис де Токвиль осветили этот путь. Второй был более мрачным и считал, что людей можно сделать свободными в соответствии с их «истинным» или «рациональным» я, даже если они этого не желают. Это было наследие Платона, Огюста Конта, Жан-Жака Руссо, Гегеля, Маркса, а в определенных настроениях даже Иммануила Канта и Милля. Здесь проблема деконтекстуализации — мыслителей, собранных из разных времен и пространств, чтобы расположить их, как цветы в вазе, — встретила анахронизм, поскольку Берлин применил « глубоко расходящиеся и непримиримые отношения к концу жизни » к двум лагерям в холодной войне. .
Эта процедура могла быть полезной для нормативных целей, но, как позже признал один из берлинских студентов, ее нельзя было оправдать на основании того, что на самом деле думали либералы.
Отвергая в принципе (если не всегда на практике) произвольные брикола такого рода, так называемая Кембриджская школа историков стремилась заново контекстуализировать политических мыслителей в их национальном, лингвистическом и временном пространстве, чтобы те, кто считался либералом, любой данный момент будет зависеть от имеющихся концепций, аргументов и терминов.Этот подход позволил создать замечательную историю республиканизма раннего Нового времени, охватывающую эпохи и границы, но никогда не применялся успешно к либерализму, ведущие сторонники которого придерживаются совершенно разных, если не сказать несовместимых взглядов. Эта традиция не предлагает сравнительного отслеживания транснационального развития либеральных идей через границы. Попытки восполнить этот пробел исходили от других видов науки, но были немногочисленными и редкими. Для наших целей краткого ретроспективного анализа ранних употреблений слова «либерализм» в Европе девятнадцатого века может быть достаточно, чтобы заложить историческую почву для рождения журнала Economist .
[…]
Классический либерализм: три вопроса без ответа
Ядро идеологического комплекса классического либерализма, возникшего в Британии, объединило в себе экономические свободы — право на безусловную частную собственность; низкие налоги; нет внутренних тарифов; внешняя свободная торговля — с политическими свободами: верховенство закона; гражданское равенство; свобода печати и собраний; карьера, «открытая для талантов»; ответственное правительство. Хотя это была последовательная, комплексная повестка дня, она оставила нерешенными три больших вопроса.
Во-первых, перед кем должно было быть ответственность правительство? Кого на самом деле должны представлять парламенты, важные для новой конституционной системы? Классическим либеральным ответом было цензитарное избирательное право: голосование только за тех, у кого достаточно средств и образования, чтобы формировать независимое суждение об общественных делах. Но как должны реагировать либералы, когда те, у кого их нет, требуют включения в политический процесс? Во-вторых, как далеко должен распространяться либеральный порядок не только на низшие классы внутри правового государства, но и на территории за его пределами? К середине XIX века либеральное государство стало национальным.Может быть, он тоже имперский, с заморскими владениями? Если да, то применимы ли к ним либеральные принципы?
Наконец, какую роль должна была отводить либеральная политическая экономия деятельности, не считающейся производящей ценности — ни сельское хозяйство, ни промышленность, ни торговля, а кредитование, заимствование и спекуляция? Были ли деньги таким же товаром, как и все остальные, а банки ничем не отличались от ферм или фабрик? Если деловые циклы были нормальным явлением в рыночной экономике, как насчет длительных кризисов и депрессий?
Иными словами, как либералы отреагируют на рост демократии, расширение империи и рост финансов, ни один из которых не фигурирует в основной доктрине?
The Economist as Touchstone
В других исследованиях изучалась одна точка в этой триаде.Ученые показали, как методично либералы выступали против демократии, защищая ограниченное избирательное право на основе образования и делая упор на экономических, а не на политических свободах по мере распространения социалистических идей после 1848 года. мимо. Сейчас признано, что либералы были глубоко заинтересованы в имперском проекте, даже несмотря на то, что ведутся споры о природе этого интереса и о том, является ли он фундаментальным «побуждением» или подвержен постоянным сдвигам и затенениям.Недавние истории финансового капитализма расширили наши знания о лондонском Сити, хотя они по-прежнему не решаются приписывать идеологическую перспективу различным действующим в нем действующим лицам. Однако журнал Economist , в отличие от отдельных мыслителей или отдельных тем, предлагает непрерывный отчет о противостоянии между классическим либерализмом и проблемами демократии, империи и финансов на протяжении большей части двух столетий — и может претендовать на гораздо больший интеллектуальный успех, чем любой другой. другое выражение либерализма, распространяющееся сегодня во всем мире.Ее прочтение — противоядие от стандартной эклектики большинства описаний либеральных идей, чей эффект заключался в noyer le poisson , как говорят французы, и приводил все и его противоположность в сумку для хранения вещей, восходящую, по крайней мере, к Смиту. не Локку или ранее. С тех пор, как этот термин впервые стал частью политического дискурса, газета невозмутимо продвигалась вперед под знаменем либерализма — иногда немного опережая идеологические сдвиги, иногда — немного позади них.История Economist показывает, что доминирует поток либерализма , у которого были и другие притоки, но ни один из них не был таким центральным и сильным.
.