Похищение золотого руна — Русская историческая библиотека

(изложено по поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика», III, 1-240)

 

Ээт созвал во дворец свой знатных колхидцев и всю ночь совещался с ними о том, как бы погубить аргонавтов. Пылал на них колхидский царь яростным гневом и был убежден, что Ясон совершил возложенный на него подвиг не без содействия дочерей его. Гера смутила мысли Медеи и исполнила ее непреодолимого страха. Трепетала царевна, как лань, заслышавшая в лесу лай охотничьих собак, и казалось ей, что отец знает ее вину и измышляет ей страшную, небывалую кару. Как безумная, бродила она по своему жилищу, рвала волосы и готова была принять смертоносный яд, но Гера изменила ее мысли и внушила ей намерение бежать с сыновьями Фрикса. Мысль эта снова подкрепила упавший дух Медеи; она отрезала с головы прядь волос и положила их на ложе – эту прядь оставляла она на память о себе матери. После того царевна поспешно вышла из своего покоя; движимые силой ее заклинаний сами собой растворялись перед ней ворота дворца.

Выйдя из города, она босыми ногами стремительно шла по полю окольными путями и тропинками, которые хорошо разузнала во время своих ночных странствований за волшебными травами. Шла она к тому месту, где находился корабль чужеземцев. Селена, тихое светило ночи, увидала Медею, идущую ночью в стан аргонавтов, и тихо сказала сама себе: «Вот, не одна я мучаюсь любовью![1] Когда тебе бывало нужно искать волшебных трав во тьме ночной, ты часто заклинаниями своими низводила меня с небес и заставляла идти в Латмийскую пещеру, куда влекла меня любовь; теперь же и сама ты терзаешься любовью к Ясону! Ступай – как ни хитра ты, а много тебе придется перенести горя».

Так говорила Селена. Медея же поспешила к блиставшему у реки огню, который развели на всю ночь спутники Ясона в честь его победы. Подойдя к берегу, громко кликнула она Фронтиса, младшего сына сестры своей. Фронтис с братьями и Ясон тотчас узнали голос Медеи и трижды ответили ей на ее троекратный призыв. Герои стали грести к берегу, и прежде чем успели они причалить, Ясон, Фронтис и Аргос выпрыгнули на землю и подошли к вещей деве. Обняла Медея колена племянников и робко и тоскливо стала молить их: «Спасите меня от гнева отца моего; все открыто, и нет мне более никакого спасения. Я вам помогу похитить золотое руно, я усыплю чарами охраняющего его дракона; но ты, Ясон, поклянись мне перед твоими соратниками, что ты сдержишь свое обещание и будешь охранять меня, осиротевшую, от всякого позора».

Ясон, богиня Афина и дракон-охранитель золотого руна. Чаша художника Дуриса, ок. 480-470 до Р. Х.

 

Ясон поднял царевну и обнял ее: «Олимпийским Зевсом и Герой, охранителями браков, клянусь я тебе, что женой введу тебя в дом свой – если только суждено нам возвратиться в отчизну». Произнося эту клятву, он вложил руку свою в ее руку. Медея велела плыть тотчас же к священной роще Арея – хотелось ей, чтобы герои в эту же ночь овладели руном. Когда корабль прибыл к назначенному месту, Медея и Ясон оставили его и по узкой тропинке пошли в лес, к тому дубу, на котором висело золотое руно, блиставшее, как облако, облитое золотистыми лучами утренней зари. Когда они приблизились к дереву, страшный дракон, охранявший руно, свирепо поводя налитыми кровью глазами, вытянул свою длинную шею и зашипел, и шип тот раздавался далеко по берегам реки и по темной дубраве. Бестрепетно подошла к чудищу Медея и тихим голосом стала призывать на помощь бога сна, могущественнейшего из богов, и Гекату. Ясон не без страха следовал за вещей девой. Обессиленный ее заклинаниями, дракон лежал уже вытянувшись на земле, только голова его поднималась еще, вытягивалась вперед и грозила пришельцам. Медея брызнула охранителю золотого руна в глаза несколько капель волшебной воды и произнесла сильное заклинание. Силой чар своих она усыпила дракона: он сомкнул очи, закрыл грозную пасть и, засыпая, опустил отяжелевшую голову на землю.

Медея, продолжая обрызгивать очи дракона волшебной водой, держала дракона в усыплении; Ясон же в это время снял с дуба золотое руно. Похитив руно, оба они покинули рощу и поспешили к кораблю. Руно, ниспадавшее с плеч героя до ног, бросало вокруг себя золотистый блеск и освещало им путь. С первыми лучами утренней зари пришли они к кораблю; аргонавты дивились немало на драгоценное руно, блиставшее и искрившееся, как молния Зевса. Толпой теснились они около Ясона; каждому хотелось осязать дивное золотое руно; но Ясон прикрыл его своей одеждой. Посадил он деву на корму корабля и обратился к своим спутникам с такой речью: «Незачем нам более медлить здесь, тотчас же повернем корабль и поплывем к родным берегам. Сокровище, за которым мы прибыли в Колхиду, теперь в наших руках – мы похитили золотое руно благодаря помощи этой девы, которую я женой введу в дом мой. Боюсь я, чтобы Ээт не отправился со своим народом к устью реки и не воспретил бы нам отплытия отсюда, а потому пусть половина из вас тотчас же возьмется за весла, а другая пусть станет на стражу со щитами в руках, охраняя нас от оружия колхидцев. Быстро обрубил он мечом веревки, которыми корабль был привязан к прибрежным сваям, и гребцы, дружно взмахивая веслами, погнали корабль вниз по реке.

Медея. Картина А. Ф. Фейербаха, 1870

 

И прав был Ясон: аргонавтам нужно было спешить. Ээт знал уже о любви дочери своей к Ясону, о бегстве ее и похищении золотого руна; еще ночью поднялся он со всем своим тьмачисленным народом в погоню за похитителями и за предательницей дочерью. Когда прибыли колхидцы к устью реки – корабль аргонавтов был уже далеко в море. Полный гнева и скорби, старый царь Колхиды поднял к небу руки и призывал в свидетели злодеяния Зевса и Гелиоса, потом объявил своим подданным, что если они не доставят ему в руки преступную деву и не вернут золотое руно, он всем им снесет головы с плеч. Тотчас же стали колхидцы готовить к отплытию в море корабли свои и в тот же день, предводительствуемые Апсиртом, отплыли они от берегов Колхиды в погоню за аргонавтами.

 

По материалам книги Г. Штолля «Мифы классической древности»

 

К списку мифов о Походе аргонавтов

 

---

[1] Селена любила юношу Эндимиона.

 

МЕДЕЯ ПОМОГАЕТ ЯСОНУ ПОХИТИТЬ ЗОЛОТОЕ РУНО. Легенды и мифы древней Греции (ил.)

Читайте также

9. 5. «Античное» Золотое руно и Золотое руно в XV веке

9. 5. «Античное» Золотое руно и Золотое руно в XV веке Все мы с детства знаем романтический «античный» миф о Золотом Руне – цели похода аргонавтов. Воспет Гомером в его бессмертных поэмах. По мнению историков поход состоялся в седой древности – в эпоху Троянской войны, в XIII

Золотое руно

Золотое руно Миф об аргонавтах и их плаваниях в Ээю за золотым руном, возвращении на родину и постигших их там бедствиях – один из наиболее архаических в сказаниях греков. Он был известен уже во времена создания «Одиссеи», о чем свидетельствует упоминание сходящихся

ЗОЛОТОЕ РУНО ВАРТАНА

ЗОЛОТОЕ РУНО ВАРТАНА И поэтому после весенней оттепели Кир повел свои экспедиционные войска на запад, желая, с одной стороны, доставить удовольствие Вартану, а с другой – в собственных интересах исследовать истоки этой реки.Они оказались в гигантской стране. Армия

ЯСОН И МЕДЕЯ В ИОЛКЕ. СМЕРТЬ ПЕЛИЯ

ЯСОН И МЕДЕЯ В ИОЛКЕ. СМЕРТЬ ПЕЛИЯ Изложено по поэме Овидия «Метаморфозы».Коварный Пелий не сдержал слова, он не вернул Ясону власть его предков. Затаил Ясон обиду и решил жестоко отомстить Пелию. И здесь пришла ему на помощь Медея. Вскоре представился и случай для мести.

ЯСОН И МЕДЕЯ В КОРИНФЕ. СМЕРТЬ ЯСОНА

ЯСОН И МЕДЕЯ В КОРИНФЕ. СМЕРТЬ ЯСОНА Изложено по трагедии Еарипида «Медея».После убийства Пелия изгнанные из Иолка Ясон и Медея поселились у царя Креонта в Коринфе. Два сына родились у Медеи. Казалось, счастливы должны были быть даже и на чужбине Ясон и Медея. Но судьба не

10.5. «Античное» Золотое Руно и Золотое Руно в XV веке

10.5. «Античное» Золотое Руно и Золотое Руно в XV веке Все мы с детства знаем романтический «античный» миф о Золотом Руне — цели похода аргонавтов. Воспет Гомером в его бессмертных поэмах. По мнению историков, поход состоялся в седой древности — в эпоху Троянской войны, в XIII

2.1. «Античное» Золотое Руно и средневековый Орден Золотого Руна

2.1. «Античное» Золотое Руно и средневековый Орден Золотого Руна Как мы отмечали в книге «Царь Славян», Христа часто именовали ОВНОМ, Агнцем. Овен — один из самых распространённых символов Христа (см., например, рис. 2.1). Его именовали также Солнцем и Золотым. В христианской

2.1. «Античное» золотое руно и средневековый Орден золотого руна

2.1. «Античное» золотое руно и средневековый Орден золотого руна Как мы отмечали в книге «Царь Славян», Христа часто именовали ОВНОМ, Агнцем. Овен — один из самых распространенных символов Христа, рис. 2.1. Его именовали также Солнцем и Золотым. В христианской традиции с

ГЛАВА I УПАДОК И ИСКАНИЯ. ТРАГЕДИЯ ЕВРИПИДА «МЕДЕЯ»

ГЛАВА I УПАДОК И ИСКАНИЯ. ТРАГЕДИЯ ЕВРИПИДА «МЕДЕЯ» Цивилизации в своем развитии проходят путь созданий природы, например растений. Они зарождаются, развиваются, укрепляются; достигая эпохи своего классицизма, они расцветают, затем увядают, старятся, клонятся к упадку,

ЗОЛОТОЕ РУНО ВАРТАНА

ЗОЛОТОЕ РУНО ВАРТАНА И поэтому после весенней оттепели Кир повел свои экспедиционные войска на запад, желая, с одной стороны, доставить удовольствие Вартану, а с другой — в собственных интересах исследовать истоки этой реки.Они оказались в гигантской стране. Армия

10.5. «Античное» Золотое Руно и Золотое Руно в XV веке

10.5. «Античное» Золотое Руно и Золотое Руно в XV веке Все мы с детства знаем романтический «античный» миф о Золотом Руне — цели похода аргонавтов. Воспет «античными классиками» в их бессмертных поэмах. По мнению историков, поход состоялся в седой древности — в эпоху

ГЛАВА 5 ЯСОН, МЕДЕЯ И ЗОЛОТОЕ РУНО

ГЛАВА 5 ЯСОН, МЕДЕЯ И ЗОЛОТОЕ РУНО Золотая шерсть (золотое руно) принадлежала овну, спасшему жизнь детям Афаманта – сыну Фриксу и дочери Гелле – от принесения их в жертву Зевсу из-за ненависти к ним мачехи Ино. Согласно легенде, златокудрый овен забрал детей из их дома в

Тайны оперативно-розыскного дела «золотое руно»

Тайны оперативно-розыскного дела «золотое руно» Предыдущие главы расследования автор написал по материалам открытых источников. В основном — по рассекреченным архивным документам. Некоторые вопросы прояснены благодаря исследованиям историков, имена которых

§ 9. Пример больной фантазии: кто и как в будущем мог бы похитить имя России

§ 9. Пример больной фантазии: кто и как в будущем мог бы похитить имя России Представьте себе страшное: Россия распадается в ближайшие годы. На её месте образуется несколько государств, и ни одно из них не берёт себе наименование «Россия». Проходит лет пятьдесят, и в

Медея помогает Ясону похитить золотое руно

Предлагаем ознакомиться с текстом древнегреческого мифа «Медея помогает Ясону похитить золотое руно» в изложении Куна Н.А., а также со вторым вариантом данного мифа под названием «Похищение золотого руна» из книги «Мифы Древней Греции» Смирновой В.В.

Миф «Медея помогает Ясону похитить золотое руно» в изложении Куна Н.А.

Вернувшись во дворец, Эет созвал на совет знатнейших жителей Колхиды. Далеко за полночь советовался с ними царь о том, как погубить аргонавтов. Эет догадывался, что лишь с помощью Медеи мог Ясон совершить подвиг. Чувствовала Медея, что грозит великая опасность и ей, и Ясону. Она не могла найти покоя в своих пышных чертогах. Сон бежал от ее глаз. Встала она ночью со своего ложа и тихо покинула дворец Эета. Тропинками, известными лишь ей одной, идет она к берегу Фасиса, туда, где пылает яркий костер, разведенный аргонавтами. Подойдя к костру, позвала она Ясона и младшего сына Фрикса, Фронтиса. Медея сказала Ясону, какие злые предчувствия тревожат ее, и убедила его немедленно идти с ней за руном. Ясон надел свои доспехи и пошел в священную рощу Ареса. Все кругом окутано было тьмой, лишь в роще сверкало золотым блеском руно, висевшее на священном дереве. Когда Медея с Ясоном вошли в рощу, поднялся страшный дракон, извергая пламя. Призвала Медея могучего бога сна Гипноса. Страшные заклинания шепчет она и льет на землю волшебные зелья.

Ясон и Золотое Руно

Упал на землю дракон, еще поднимает он ослабевшую голову, но окропила его Медея снотворным зельем, закрылась пасть его, сомкнулись сверкающие огнем глаза, и, охваченный сном, растянулся он у дерева, на котором висело золотое руно. Ясон снял руно, он спешил вернуться скорее на «Арго».

Похищение золотого руно

В удивлении толпились герои вокруг Ясона и Медеи, рассматривая золотое руно. Но некогда было медлить, нужно было покинуть Колхиду, прежде чем узнает Эет о похищении руна. Обрубил Ясон канаты, которыми привязан был «Арго» к берегу, схватились за весла герои, и, как стрела, помчался «Арго» вниз по течению Фасиса, к морю. Вот и море. Налегают на весла герои, птицей несется по волнам «Арго», все дальше и дальше Колхида.

Рано утром Эет узнал о похищении золотого руна и о том, что Медея бежала вместе с аргонавтами. В неистовый гнев пришел Эет. Он созвал колхидцев на берег моря. Но далеко уже «Арго», не видно его среди волн моря. Эет повелел собираться в погоню колхидцам.

Он грозит им смертью, если не настигнут они аргонавтов. Спустили колхидцы корабли и, с сыном Эета Абсиртом во главе, пустились в погоню за аргонавтами.

---

Миф «Похищение золотого руна» в изложении Смирновой В.В.

Вернувшись с Аресова поля домой, жители Колхиды толковали о страшной силе чужеземцев, приплывших на корабле «Арго». В городе было неспокойно. Вечером во дворец Ээта пришли знатные колхи и, запершись с царём, стали совещаться, как погубить опасных гостей.

Медея чувствовала, что царь знает, что она помогла Язону, и с ужасом ждала отцовского гнева. Она знала, как жесток и неумолим, как коварен сын Солнца, и мучилась страхом за себя и за героя, которого полюбила. В полночь она услышала за окном бряцанье оружия и речи собравшихся у дворца колхидских воинов и узнала, что царь приказал под утро окружить греческий корабль и сжечь его со всеми аргонавтами.

Тогда она решила бежать к Язону. Взяв с собой усыпляющее зелье, босая, она тихо прокралась из дворца и тайными тропинками, по которым ходила ночами собирать волшебные травы, направилась к реке. Выйдя на берег против того места, где стоял «Арго», она стала звать младшего сына своей сестры, ночевавшего у аргонавтов.

Язон узнал голос Медеи и откликнулся. Гребцы, бывшие в тот час на вёслах, стали грести, корабль быстро пересёк реку. Язон с сыновьями Фрикса бросились к Медее.

— Всё открылось! — сказала она. — Отец не простит мне… Я должна бежать с вами… Спешите, гибель грозит вам! Идём, Язон, я добуду тебе золотое руно, и скорее прочь отсюда, или мы все погибнем! Я спасу вас и себя, но клянись, Язон, что ты не покинешь меня никогда, не оставишь меня одну в чужой стране!

Язон взял её за руку и сказал:

— Клянусь, если мне суждено живым вернуться на родину, ты будешь моей женой и я никогда не оставлю тебя!

Золотое руно — работа Анны Ходыревской

Медея велела тотчас плыть к роще Ареса, где хранилось руно. В ночной темноте течение реки быстро и бесшумно донесло корабль до заветного места. Медея и Язон одни сошли с корабля и направились в лес. Ночь была чёрная, и они шли, держась за руки, чтобы не потеряться в темноте. Вдруг перед ними загорелись два красных огня.

— Это дракон, — шепнула Медея. И сейчас же они увидели лёгкое золотистое сияние — от руна, висевшего на дубе.

Едва они подошли ближе, дракон свесился с дерева и зашипел, пламя вырвалось из его раскрытой пасти. Но Медея, протянув к нему руки, тихим голосом стала усыплять его. Она призывала на помощь бога сна Гипноса, который сильнее всех на земле, она заклинала всеми тайными силами: «Усни! Усни!» — и, подойдя совсем близко, брызнула в глаза дракону усыпляющим зельем. Погас один глаз, погас другой, опустились страшные веки, с треском захлопнулась грозная пасть, лапы разжались — дракон свалился с дуба и, бессильный, лёг у ног Медеи.

— Спеши! — сказала она Язону. — Скорее снимай руно с дерева, пока он не проснулся.

Медея помогает Ясону похитить Золотое Руно

Язон быстро снял с дуба золотое руно, накинул его на плечи, как плащ, и они немедленно покинули рощу Ареса.

Аргонавты с корабля увидели золотой свет руна на плечах Язона. Радостными криками приветствовали они желанную добычу, из-за которой оставили свои дома и отчизну и перенесли столько опасностей и невзгод. Но некогда было веселиться. Надо было к утру добраться до моря и покинуть Колхиду.

Язон завернул драгоценное руно в свой плащ, устроил Медею на корме корабля, где не было ветра, и сам обрубил мечом канат, державший «Арго» у берега. Гребцы-аргонавты сели на вёсла; другие со щитами и луками в руках стали вдоль борта, готовые защищать корабль от погони. «Арго» стремительно поплыл вниз по течению — к морю. Ещё не взошло солнце, а аргонавты были уже в открытом море, далеко от берегов Колхиды.

Утром пришли сказать царю, что чужеземцы похитили золотое руно и убежали, взяв с собой Медею. Страшно разгневался Ээт и послал большой отряд колхов в погоню за аргонавтами. Царь велел объявить воинам, что всех их ждёт смерть, если они не догонят беглецов и не вернут руна и царской дочери.

Сына своего Апсирта Ээт назначил начальником отряда.

Колхи вывели свои суда в море и поплыли за «Арго».

Медея помогает Ясону похитить Золотое Руно

Вернувшись во дворец, царь Эет созвал на совет знатнейших жителей Фазиса и Колхиды. Далеко за полночь советовался с ними царь о том, как погубить аргонавтов. Царь Эет догадывался, что лишь с помощью дочери Медеи смог Ясон совершить свой подвиг м победить воинов Ареса. Чувствовала Медея, что грозит великая опасность и ей, и Ясону, она не  находила покоя в своих пышных чертогах. Сон бежал от её глаз, и она встав ночью со своего ложа, тихо покинула дворец отца своего царя Эета.

Тропинками, известными лишь ей одной, бежала она к берегу Фасиса, туда, где пылал яркий костер, разведённый аргонавтами. Подойдя к костру, позвала она Ясона и племянника Фронтиса, младшего сына Фрикса и Халкиопы, дочери колхидского царя Ээта. Медея рассказала Ясону, какие злые предчувствия тревожат её, и убедила его немедленно идти с нею за золотым руном. Ясон надел доспехи и пошёл в священную рощу Ареса. Все кругом было окутано тьмой, и лишь в священной роще сверкало при лунной свете золотое руно, висевшее на дереве.

Как только Медея с Ясоном вошли в священную рощу, проснулся страшный дракон, охранявший руно, и поднялся, извергая пламя. Призвала Медея могучего бога сна Гипноса, произнеся страшные заклинания, и проливая на землю волшебное зелье. Упал на землю дракон, пытаясь поднять ослабевшую голову, но окропила его Медея снотворным зельем, закрылась пасть его, сомкнулись сверкающие огнём глаза, и, охваченный сном, растянулся дракон у дерева, на котором висело золотое руно. Ясон осторожно снял руно, и поспешил вернуться на корабль, где его ждали все аргонавты.

В удивлении рассматривая золотое руно, толпились аргонавты вокруг Ясона и Медеи, но некогда было медлить, нужно было спешно покинуть Колхиду, прежде чем узнает Эет о похищении руна. Обрубил Ясон швартовые канаты корабля,  дружно взялись за весла аргонавты, и помчался «Арго», как стрела, вниз по течению Фасиса, к морю Эвксинскому. Налегли аргонавты на весла, и корабль птицей полетел по волнам Понта Эвксинского, всё дальше и дальше от Колхиды.

Рано утром царь Эет узнал о похищении золотого руна и о том, что Медея бежала вместе с аргонавтами. В неистовом гневе Эет, повелел отправить корабли в погоню за «Арго».

Приказав гребцам грести  изо всех сил, Абсирт, сын царя Эета, пустился на корабле в погоню за аргонавтами.

ВОЗВРАЩЕНИЕ АРГОНАВТОВ

Как только «Арго» вышел в открытое море, подул попутный ветер, и аргонавты распустили паруса, от чего «Арго» с быстротой птицы полетел по волнам Понта Эвксинского. Три дня шли аргонавты под парусами при попутном ветре, и наконец, вдали показались западные берега Понта Эвксинского, берега Скифии. Аргонавты решили пройти вверх по течению Истра (р. Дунай), чтобы потом спуститься по одному из его рукавов в Адриатическое море*.

Достигнув устья Истра, аргонавты увидели, что всё его устье и все острова заняты многочисленным скифским войском, которое собрали колхи, прибывшие сюда на своих кораблях кратчайшим путём. Увидав многочисленное прекрасно вооружённое войско аргонавты поняли, что им не победить его в сражении. Аргонавты решили прибегнуть к хитрости, вступив в переговоры с сыном царя Эета Абсиртом, они обещали ему оставить дочь царя Медею в храме, если царь соседнего города решит, что Медея должна возвратиться домой в Колхиду. Золотое руно, обещанное царём Эетом, как награда за подвиг Ясона, должно было остаться у аргонавтов. Все эти переговоры велись лишь для того, чтобы выиграть время. Медея же обещала Ясону заманить Абсирта в храмна один из островов Истра.

Ясон послал Абсирту богатые дары от Медеи,  и велел просить его прийти в уединенный храм, чтобы увидеться там с сестрой. Абсирт пришёл в храм, но лишь показался он в дверях храма, как бросился на него с обнаженным мечом Ясон, и пал Абсирт на землю, пораженный насмерть. Ужасное злодеяние совершили Ясон и Медея, убив безоружного Абсирта в храме и бросив его тело в  волны Истра. В ужас пришли колхи, лишившись предводителя, а аргонавты быстро поплыли вверх по течению Истра.

По рукаву Истра аргонавты спустились в Адриатическое море к берегам Иллирии. В Адриатическом море поднялась ужасная буря, вздымавшая огромные горы волн, покрытых пеной морской. Буйные ветры, носившиеся над морем, рвут паруса и скрипят мачты на корабле аргонавтов. Стонет «Арго» под напором волн, гнутся мачты его, ломаются весла в руках могучих гребцов. Как щепку, носят морские волны «Арго», и гибель грозит аргонавтам.

В это время раздался таинственный голос, исходящий с кормы «Арго», где Афина вставила кусок священного дуба, росшего в Додоне. Голос священного дуба повелел аргонавтам отправиться на север к волшебнице Кирке, чтобы она очистила Ясона и Медею от осквернившего их убийства Абсирта. Как только  аргонавты повернули корабль на север, буря морская стихла, и все поняли, что это воля богов.

Через Эридан и потом по Родану спустились аргонавты в Тирренское море и долго плыли по нему, пока, наконец, не приплыли к волшебному острову Кирки, сестры Эета. Кирка (Цирцея) принесла жертву Зевсу и очистила от скверны убийства Медею и Ясона. Она омыла руки Ясона жертвенной кровью и заклинала у алтаря Эриний не преследовать гневом своим убийц.  По солнечному блеску  глаз Медеи узнала волшебница Кирка, что Медея, как и сама она, происходит из рода бога солнца Гелиоса, и провела над нею обряд очищения от страшного злодеяния.

Отправились аргонавты в дальнейший путь. Много ещё пришлось преодолеть им опасностей. Успешно преодолели аргонавты путь мимо острова сирен, не слыша их манящего пение, влекущего непобедимой силой в море. Легендарный певец Орфей ударил по струнам золотой кифары, и песнь его победила чары песен сирен.

Наконец, приблизились аргонавты к Планктам, плавучим скалам в узком проливе, ставшие серьёзной помехой кораблям.  Через Планкты, над которым сводом подымались громадные скалы, ежедневно должны были пролетать семь голубей, в которые были обращены Плеяды, чтобы доставлять амброзию Зевсу. Море билось между скалами, волны кружились под сводом в страшном водовороте, временами подымаясь до самого верха свода. Даже голуби, приносившие Зевсу амврозию, не пролетали невредимыми под этим сводом, и каждый день погибал один из них. Снова богиня Гера помогла аргонавтам, она упросила Амфитриту смирить волны у Планкта, и аргонавты невредимо миновали их.

После долгого пути аргонавты прибыли к острову феаков, где радушно принял их фракийский царь Алкиной. Немного отдохнув от опасностей пути аргонавты, вдруг увидели у острова флот колхидцев, потребовавших вернуть им Медею. Царь Алкиной не хотел допустить кровопролития, и повелел выдать Медею колхидцам, если она не жена Ясона. Ночью жена Алкиноя, Арета послала вестника  к Ясону, чтобы сообщить ему решение Алкиноя. Той же ночью Ясон и Медея совершили свадебный обряд, и на следующий день Ясон дал перед собравшимися феакийцами и колхидцами торжественную клятву, что Медея — его жена. Тогда царь Алкиной решил, что Медея должна остаться с мужем, и пришлось колхидцам вернуться к Эету, без Медеи.

Отдохнув у гостеприимных феакийцев, отправились дальше аргонавты. Долго плыли они благополучно. Вот показались уже в голубой дали моря берега Пелопоннеса. Вдруг поднялся страшный вихрь и помчал «Арго» в море. Долго нёс вихрь «Арго» по безбрежному морю и, наконец, выкинул корабль на пустынный берег. Глубоко завяз «Арго» в тине залива, сплошь покрытого водорослями. Отчаяние охватило аргонавтов. Кормчий Линкей, опустив голову, сидел за корме, потеряв надежду на возвращение в Грецию.

Аргонавты печальные бродили по берегу, словно утратив все силы, все мужество перед лицом гибели на пустынном острове. На помощь Ясону пришли морские нимфы, открывшие Ясону, что вихрь занёс «Арго» в Ливию* и что аргонавты должны на плечах перенести «Арго» через Ливийскую пустыню, подняв его из ила тогда, когда Амфитрита выпряжет коней из своей колесницы. Но когда же выпрягает Амфитрита из колесницы своих коней? Этого не знали аргонавты. Вдруг увидели они, как из моря выбежал белоснежный конь и быстро помчался через пустыню. Поняли аргонавты, что это конь Амфитриты.

Подняли аргонавты корабль «Арго» на плечи и двенадцать дней несли его через пустыню, изнемогая от жары и жажды. Наконец они достигли страны гесперид (др.-греч. Ἑσπερίδες) хранительницы золотых яблок, подаренных матерью богов Реей, богине Гере в день её свадьбы с Зевсом. Геспериды указали аргонавтам горный источник чистой воды, выбитый из скалы Гераклом. Герои утолили жажду, запаслись водой и отправились в путь на родину, но аргонавты никак не могли найти выхода в море, так как находились в озере Тритона. По совету Орфея, аргонавты посвятили треножник для жертвоприношений богу озера, и появился перед аргонавтами прекрасный юноша. Он подал герою Эвфему комок земли как знак гостеприимства и указал аргонавтам выход в море.  В благодарность, аргонавты принесли в жертву барана. Перед  кораблём «Арго» появился сын Посейдона бог Тритон (др.-греч. Τρίτων), вестник глубин,  и вывел «Арго» мимо белых скал, через водоворот в открытое море.

Из озера Тритона аргонавты приплыли к острову Крит, где хотели запастись водой для дальнейшего плавания, но не допускал их на берег Крита медный исполин Талос, подаренный Миносу самим громовержцем Зевсом. Талос охранял владения Миноса, обегая весь островот чужеземных вторжений, но Медея своими чарами усыпила Талоса. Упал Талос на землю, и выпал у него медный гвоздь, замыкавший единственную жилу, по которой текла кровь Талоса. Хлынула на землю кровь Талоса, подобная расплавленному свинцу, и умер исполин. Аргонавты могли теперь беспрепятственно пристать к берегу и запастись водой.

По пути от острова Крит к Греции герой Эвфем уронил комок земли, данный ему Тритоном, в море, и из этой глыбы образовался остров, названный аргонавтами Каллистой. Этот остров впоследствии заселили потомки Эвфема, и стал он называться Ферой*

На пути в Биотию буря застигла аргонавтов ночью в море. Аргонавты боялись ежеминутно натолкнуться на подводные валуны или разбиться о прибрежные скалы. Вдруг ярким светом блеснула над морем золотая стрела и озарила все кругом, за ней блеснула другая, третья. Это бог Аполлон озарял своими стрелами путь аргонавтам. Аргонавты пристали и острову Анафе* и переждали бурю, а утром успокоились волны моря, утихла буря и подул попутный ветер. «Арго» спокойно понесся по лазурной морской глади, не встречая на своём пути больше никаких препятствий, и вскоре аргонавты прибыли в желанную гавань Иолка.

Бросив якорь в Иолке, аргонавты принесли богатую жертву богам, помогавшим во время опасного плавания. Ликовали все жители в Иолке и праздновали возвращение аргонавтов; все славили великих героев и вождя их Ясона, добывшего золотое руно.

 

Негостеприимное море — Понт Аксинский Ясон в Скифии у царя Колхиды Эета

Золотое руно символ

Изначально почиталось в качестве символа плодородия и благосостояния. В цикле мифов об аргонавтах золотое руно, с целью увеличения его благотворной силы, было повешено на дубе в священной роще и охранялось драконом; в этом образе прослеживаются отголоски основного мифа индоевропейской традиции.

В эпосе Апполония Родосского говорится, что Язон, по приказанию царствовавшего в Фессалии, дяди Пелея, отправился добывать золотое руно барана, увезшего Фрикса и Геллу. Руно находилось в Колхиде в роще Арея под стражей вечно бодрствовавшего дракона.

Похищение золотого руна, художник Ж.Ф. де Труа

Сын Фрикса, Аргос, по совету афинян, выстроил судно – Арго и все герои того времени приняли участие в походе. Аргонавты – так стали называть мореплавателей, отправившихся на корабле Арго. После нескольких приключений они наконец прибыли в Колхиду. Царь Этес обещал Язону возвратить руно с условием, что Язон запряжет в плуг двух быков с медными ногами, дышащих пламенем и вырвет драконовы зубы. Язон исполнил это с помощью влюбившейся в него дочери Этеса – Медеи. Она дала ему магическое средство от огня и железа и советовала ударом камня раздробить зубы. Язон исполнил все в точности, но Этес отказался выдать руно и задумал убить аргонавтов. Тогда Язон и Медея отправились в рощу и, овладев руном после того как она усыпила дракона, они бежали на корабле. Этес не мог преследовать аргонавтов, потому что Медея, захватившая с собою родного брата, убила его и по кускам выбросила в море, отец же стал собирать их и не стал преследовать аргонавтов. Позднейшие сказания передают возвращение аргонавтов на родину со многими приключениями.

Позднее стало истолковываться как символ высших ценностей. Поскольку овца является олицетворением невинности, а золото трактуется как образ высшей духовности, поход аргонавтов за золотым руном понимается как обретение величия духа посредством очищения души. Орден Золотого руна, учрежденный в 1278 году, является знаком высшего геройства и благородства.

МЕДЕЯ ПОМОГАЕТ ЯСОНУ ПОХИТИТЬ ЗОЛОТОЕ РУНО

 

Вернувшись во дворец, Эет созвал на совет знатнейших жителей Колхиды.

Далеко за полночь советовался с ними царь о том, как погубить аргонавтов.

Эет догадывался, что лишь с помощью Медеи мог Ясон совершить подвиг.

Чувствовала Медея, что грозит великая опасность и ей, и Ясону. Она не могла

найти покоя в своих пышных чертогах. Сон бежал от ее глаз. Встала она ночью

со своего ложа и тихо покинула дворец Эета. Тропинками, известными лишь ей

одной, идет она к берегу Фасиса, туда, где пылает яркий костер, разведенный

аргонавтами. Подойдя к костру, позвала она Ясона и младшего сына Фрикса,

Фронтиса. Медея сказала Ясону, какие злые предчувствия тревожат ее, и

убедила его немедленно идти с ней за руном. Ясон надел свои доспехи и пошел

в священную рощу Ареса. Все кругом окутано было тьмой, лишь в роще сверкало

золотым блеском руно, висевшее на священном дереве. Когда Медея с Ясоном

вошли в рощу, поднялся страшный дракон, извергая пламя. Призвала Медея

могучего бога сна Гипноса. Страшные заклинания шепчет она и льет на землю

волшебные зелья. Упал на землю дракон, еще поднимает он ослабевшую голову,

но окропила его Медея снотворным зельем, закрылась пасть его, сомкнулись

сверкающие огнем глаза, и, охваченный сном, растянулся он у дерева, на

котором висело золотое руно. Ясон снял руно, он спешил вернуться скорее на

«Арго».

В удивлении толпились герои вокруг Ясона и Медеи, рассматривая золотое

руно. Но некогда было медлить, нужно было покинуть Колхиду, прежде чем

узнает Эет о похищении руна. Обрубил Ясон канаты, которыми привязан был

«Арго» к берегу, схватились за весла герои, и, как стрела, помчался «Арго»

вниз по течению Фасиса, к морю. Вот и море. Налегают на весла герои, птицей

несется по волнам «Арго», все дальше и дальше Колхида.

Рано утром Эет узнал о похищении золотого руна и о том, что Медея бежала

вместе с аргонавтами. В неистовый гнев пришел Эет. Он созвал колхидцев на

берег моря. Но далеко уже «Арго», не видно его среди волн моря. Эет повелел

собираться в погоню колхидцам.

Он грозит им смертью, если не настигнут они аргонавтов. Спустили колхидцы

корабли и, с сыном Эета Абсиртом во главе, пустились в погоню за

аргонавтами.

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ АРГОНАВТОВ

 

 

Когда «Арго» вышел в открытое море, подул попутный ветер. Герои

распустили паруса и «Арго» быстро понесся по волнам Эвксинского Понта. Три

дня плыли герои. Наконец, вдали показались берега Скифии. Аргонавты решили

плыть вверх по течению Истра, чтобы потом спуститься по одному из его

рукавов в Адриатическое море[1]. Когда аргонавты приплыли к устью Истра,

увидели они, что все устье его и все острова заняты войском колхидцев,

которые приплыли туда на своих кораблях кратчайшим путем. Увидав

многочисленное войско колхидцев, герои убедились, что им не победить его; их

было слишком мало, чтобы решиться на битву с тысячами прекрасно вооруженных

воинственных колхидцев. Аргонавты решили прибегнуть к хитрости. Они вступили

в переговоры с предводителем вражеского войска Абсиртом и обещали ему

заключить Медею в храме и выдать ее, если царь соседнего города решит, что

Медея должна возвратиться в Колхиду, золотое же руно должно было остаться у

аргонавтов, так как Ясон исполнил точно подвиг, за который Эет обещал ему

выдать руно. Но все эти переговоры велись лишь для того, чтобы выиграть

время. Медея же обещала Ясону заманить Абсирта на один из островов в храм.

 

—————————————————————

[1] Греки, плохо знакомые с географией Европы, думали, что Истр

(современный Дунай) сообщается особым рукавом с Адриатическим морем.

—————————————————————

 

Послал Ясон к Абсирту, как бы от Медеи, богатые дары и велел просить его

прийти в уединенный храм, чтобы увидеться там с Медеей. Абсирт пришел в

храм, но лишь показался он в дверях храма, как бросился на него с обнаженным

мечом Ясон, и пал Абсирт на землю, пораженный насмерть. Ужасное злодеяние

совершили Ясон и Медея: они убили безоружного Абсирта в храме. Разрубив на

куски тело Абсирта, бросил его Ясон в волны Истра. В ужас пришли колхидцы,

бросились они собирать части тела своего предводителя, аргонавты же быстро

поплыли вверх по Истру.

Долго плыли аргонавты, наконец по рукаву Истра спустились они в

Адриатическое море к берегам Иллирии. Там поднялась ужасная буря. Как горы,

вздымаются покрытые пеной валы. Ветры, как бы сорвавшиеся с цепей, носятся

над морем и рвут парус с «Арго». Стонет «Арго» под напором волн, гнутся

борта его, ломаются весла в руках могучих гребцов. Как щепку, носят волны

«Арго». Гибель грозит аргонавтам. Тогда раздался голос с кормы. Он исходил

из вставленного в корму «Арго» куска священного дуба, росшего в Додоне.

Голос повелел аргонавтам ехать к волшебнице Кирке, чтобы очистила она Ясона

и Медею от осквернившего их убийства Абсирта. Лишь только повернули

аргонавты «Арго» на север, как стихла буря, и поняли все, что это воля

богов.

Через Эридан и потом по Родану спустились аргонавты в Тирренское море и

долго плыли по нему, пока, наконец, не приплыли к волшебному острову Кирки,

сестры Эета. Кирка очистила Медею и Ясона от скверны убийства. Она принесла

жертву Зевсу, очищающему от скверны убийства, облила руки Ясона жертвенной

кровью и заклинала у алтаря Эриний не преследовать гневом своим убийц. Не

отказала Кирка Медее в очищении от страшного злодеяния, так как по блеску ее

глаз узнала волшебница, что Медея, как и сама она, происходит из рода бога

солнца Гелиоса.

Отправились аргонавты в дальнейший путь. Много еще пришлось преодолеть им

опасностей. Проплыли они между Сциллой и Харибдой, где ждала бы их верная

гибель, если бы не помогла им великая жена Зевса, Гера. Проплыли они и мимо

острова сирен и слышали их манящее пение, которое с непобедимой силой влекло

их к сиренам. Но певец Орфей ударил по струнам золотой кифары, и песнь его

победила чары песен сирен. Наконец, приплыли аргонавты к Планктам, узкому

проливу, над которым сводом подымались громадные скалы. Море билось между

скалами, волны кружились под сводом в страшном водовороте, временами

подымаясь до самого верха свода. Даже голуби, приносившие Зевсу амврозию, не

пролетали невредимыми под этим сводом, и каждый день погибал один из них. Но

тут помогла аргонавтам Гера, она упросила Амфитриту смирить волны у Планкт,

и аргонавты невредимо миновали их.

После долгого пути аргонавты прибыли к острову феаков. Там радушно принял

их царь Алкиной. Могли отдохнуть от опасностей пути аргонавты, но не пробыли

они и дня у феакийцев, как появился у острова флот колхидцев и потребовали

они выдать им Медею. Начался бы кровавый бой, если бы Алкиной не разнял

врагов. Алкиной решил, что Медея должна быть выдана колхидцам, если она не

жена Ясона. Ночью послала вестника жена Алкиноя, Арета, к Ясону, чтобы

вестник сообщил ему решение Алкиноя. Той же ночью Ясоном и Медеей были

совершены свадебные обряды, и на следующий день Ясон дал перед собравшимися

феакийцами и колхидцами торжественную клятву, что Медея — его жена. Решил

тогда Алкиной, что Медея должна остаться с мужем, и пришлось колхидцам

вернуться к Эету, не завладев Медеей.

Отдохнув у гостеприимных феакийцев, отправились дальше аргонавты. Долго

плыли они благополучно. Вот показались уже в голубой дали моря берега

Пелопоннеса. Вдруг поднялся страшный вихрь и помчал «Арго» в море. Долго нес

вихрь «Арго» по безбрежному морю и, наконец, выкинул «Арго» на пустынный

берег. Глубоко завяз «Арго» в тине залива, сплошь покрытого водорослями.

Отчаяние охватило аргонавтов. Кормчий Линкей, опустив голову, сидел за

корме, потеряв надежду на возвращение в Грецию. Аргонавты печальные бродили

по берегу, словно утратив все силы, все мужество. Все видели перед лицом

своим гибель. На помощь Ясону пришли нимфы. Они открыли Ясону, что вихрь

занес «Арго» в Ливию[1] и что аргонавты должны на плечах перенести «Арго»

через Ливийскую пустыню, подняв его из ила тогда, когда Амфитрита выпряжет

коней из своей колесницы. Но когда же выпрягает Амфитрита из колесницы своих

коней? Этого не знали аргонавты. Вдруг увидели они, как из моря выбежал

белоснежный конь и быстро помчался через пустыню. Поняли аргонавты, что это

конь Амфитриты. Подняли «Арго» на плечи аргонавты и двенадцать дней несли

его через пустыню, изнемогая от жары и жажды. Наконец они достигли страны

гесперид. Там указали им геспериды источник, выбитый из скалы Гераклом.

Герои утолили жажду, запаслись водой и отправились в путь на родину. Но

аргонавта никак не могли найти выхода в море. Они находились не в море, а в

озере Тритона. Но совету Орфея, посвятили они богу озера треножник. Появился

перед аргонавтами прекрасный юноша. Он подал герою Эвфему комок земли как

знак гостеприимства и указал аргонавтам выход в море. Принесли в жертву

аргонавты барана. Перед «Арго» появился сам бог Тритон и вывел «Арго» мимо

белых скал, через водоворот в открытое море. Из озера Тритона аргонавты

приплыли к острову Криту и хотели запастись там водой для дальнейшего

плавания. Но не допускал их на берег Крита медный исполин Талос, подаренный

Миносу самим громовержцем Зевсом. Талос охранял владения Миноса, обегая весь

остров. Но Медея своими чарами усыпила Талоса. Упал Талос на землю, и выпал

у него медный гвоздь, замыкавший единственную жилу, по которой текла кровь

Талоса. Хлынула на землю кровь Талоса, подобная расплавленному свинцу, и

умер исполин. Аргонавты могли теперь беспрепятственно пристать к берегу и

запастись водой.

 

—————————————————————

[1] Ливией греки называли берег Африки на запад от Египта.

—————————————————————

 

По пути от Крита к Греции герой Эвфем уронил комок земли, данный ему

Тритоном, в море, и из этой глыбы образовался остров, названный аргонавтами

Каллистой. Этот остров впоследствии заселили потомки Эвфема, и стал он

называться Ферой[1].

 

—————————————————————

[1] Современный остров Санторин.

—————————————————————

 

После этого буря застигла аргонавтов в море. Темной ночью разбушевалась

буря. Аргонавты боялись ежеминутно натолкнуться на подводный камень или

разбиться о прибрежные скалы. Вдруг ярким светом блеснула над морем золотая

стрела и озарила все кругом, за ней блеснула другая, третья. Это бог Аполлон

озарял своими стрелами путь аргонавтам. Они пристали и острову Анафе[1] и

переждали бурю. Утихла, наконец, буря, успокоились волны моря, и подул

попутный ветер. «Арго» спокойно понесся по лазури моря. Больше не встречали

аргонавты опасностей на своем пути и вскоре прибыли в желанную гавань Иолка.

 

—————————————————————

[1] Современный остров Анафи.

—————————————————————

 

Когда аргонавты прибыли в Иолк, принесли они богатую жертву богам,

помогавшим во время опасного плавания. Ликовали все в Иолке и праздновали

возвращение аргонавтов; все славили великих героев и вождя их Ясона,

добывшего золотое руно.

 

Читать онлайн электронную книгу Похищение Луны — «ЗОЛОТОЕ РУНО» бесплатно и без регистрации!

Ночь исподтишка подкрадывалась к зубцам Метехи. Сначала Шурисцихе и Сеидабад были цвета снегирей. Потом их заволокли темные полосы. А мерцание элекрических лампочек, вспыхнувших в городе, вскоре и вовсе погрузило во мрак Сеидабад.

В узких азиатских улицах, переулках и в крытых, с запыленными стеклами пассажах старого Тбилиси стоял запах плесени и овчины.

По базару проходило стадо. Пастухи длинными батогами подгоняли овец.

Овчарки с подрезанными ушами степенным шагом шли по обеим сторонам. Козлы и бараны и здесь, в городе, исполняли свою роль вожаков.

На пастухах были папахи, взлохмаченные, как ястребиные гнезда, и выцветшие войлочные балахоны. В водовороте трамваев и автомашин они шагали так же невозмутимо, как пленный Даниил — в логовище львов.

Покрикивая, пастухи палками направляли бестолковых животных. Точно мутные волны Куры, перекатывалось по улице запыленное стадо и, не умещаясь на мостовой, запруживало тротуары.

Кинто, приказчики, выбежавшие из лавок, и всякий праздношатающийся люд любовались жирными курдюками овец, громко хвалили молодецкий вид баранов-рогачей и козлов-вожаков, засматривались на молодых барашков и мечтали вслух о сочных шашлыках.

— Откуда их гонят? — спросил Тараш Вахтанга Яманидзе, который шел рядом с ним.

— Должно быть, из Джавахетии перегоняют в Ширак.

Звонили вагоновожатые, шоферы давали сигналы, по стаду не видно было конца. Шумно трусили овцы, заполняя улицы и площади. Над стадом висели окрики пастухов, ворчанье лохматых собак.

Старый пастух нес, прижав к груди, жалобно блеявшего ягненка с подбитой ножкой, и отчитывал и ласкал его как ребенка.

— Посмотри-ка, чуть не раздавил его трамвай, — заметил Вахтанг.

Завернули к Метехи.

Тараш еще раз оглянулся на возвышавшуюся во мраке крепость Шурисцихе и, обратившись к Вахтангу, сказал:

— Об этой крепости в грузинской летописи повествуется: «Пришел Ираклий греческий и подступил к Тбилиси со стороны крепости Кала. А цихистави[48]Цихистави— начальник крепости. стал с крепостной вышки ругать Ираклия, обзывая его «обросшим бородой козлом и козерогом нечестивым».

Услышал то Ираклий, вознегодовал на цихистави и вычитал из книги Даниила: «И поднимется с запада козел и искрошит рога овна восточного».

И отступил от Тбилиси…»

Они шли по темной улице, и долго еще доносились до них окрики пастухов, звонки трамваев и блеянье овец.

— По-моему, истинная граница между Азией и Европой не Фазис, а этот Шайтан-базар, — заметил Яманидзе.

— Далеко еще до твоего «Золотого руна?» — спросил Тараш.

— Я давно там не был и даже не помню точно, где оно. Но отыщу, не беспокойся.

— Послушай, брось его искать; зайдем куда-нибудь, перекусим. Все равно, пить я не могу.

— Как это «не могу»? В «Руне» замечательное вино, обязательно его найдем.

У моста Ираклия одиноко стоял взнузданный верблюд.

Печаль пустыни запечатлелась на его меланхолически отвисшей губе.

Стоял он — гонец темных иранских степей — и надменно смотрел на ослепительно горящую электрическую лампочку. С ревом проносился форд, но не производил никакого впечатления на одержимого меланхолией созерцателя.

Трусили ослики, нагруженные углем; за ними с песнями шли мальчишки, радуясь звездному небу и луне.

Тараш и Вахтанг кружили по кривым переулкам.

Вахтанг кидался от подвала к подвалу, от раствора к раствору, но натыкался то на цирюльню или книжную лавку, то на склад электрических приборов, то на швейную артель.

Наконец он спустился в подвал, на вывеске которого значилось: «Столовая». Внизу лестницы, у самого входа было нацарапано: «Золотое руно».

Пронзительные звуки зурны оглушили Тараша, шедшего за Вахтангом.

Внутри подвала, на маленькой эстраде величаво, как визири, сидели четыре музыканта.

У лысого мужчины с жирным подбородком был зажат между колен огромный барабан, который казался придатком его брюха.

Надув красные щеки, флейтист держал у рта почерневшую флейту. Пучеглазый тарист[49]Тарист — музыкант, играющий на тари — восточном струнном инструменте. изо всех сил щелкал костяшкой по струнам. Тщедушный старик играл на ствири.[50]Ствири — духовой музыкальный инструмент на Востоке. В его глазах, окруженных сеткой морщин, еще светился юношеский задор. К совершенно седой голове, точно ласточкино гнездо, прилепилась круглая тушинская шапка.

— Жарь, Арташ! — кричал какой-то верзила в папахе.

Вокруг початых бочек сидели кутилы, пили кахетинское вино и вели беседу.

Краснощекий духанщик, похожий на надутый бурдюк, подбежал к вошедшим.

— Что у тебя есть? — спросил Вахтанг.

— Цоцхали, чалагаджи, шашлык из филея с гранатовой подливкой, цыплята, харчо, бозбаш, люля-кябаб, каурма, молодая редиска, — скороговоркой отрапортовал духанщик.

Вахтанг всмотрелся в его лицо.

— Да ты не «Сакул с бородавкой»? — спросил он.

Духанщик смеется, но молчит.

— Так как же, Сакул или нет?

Тот кивает головой, улыбаясь.

— Куда ты девал свою бородавку, Сакул-джан?

— Нынче нашему брату лучше быть неприметным. Ну, я и сбрил.

Когда сели за столик друг против друга, Тараш еще раз отметил, как изменился Вахтанг. Пополнел, похорошел. Куда девался сизый цвет лица, впалые щеки, темные круги под глазами.

Вахтанг вышел из дому в чем был: вместо воротничка — вышитая украинская рубаха, вместо краг — сапоги, вместо борхадской шляпы — выцветшая кепка.

Целый час шли они до духана, но былая сердечность уже не оживляла их беседу.

Яманидзе не нравилось, что Тараш до сих пор не женился, что он собирается продать свою квартиру в Тбилиси, что нигде не работает. Еще больше не нравилось ему, что сам Тараш вовсе не казался удрученным своей неустроенностью. Вахтанг журил приятеля за беспечность, упрекал в скрытности.

— Доволен ли ты, Вахтанг, тем, что вернулся из эмиграции? — перебил его Тараш.

— О чем говорить! Я в своей стране, служу своему народу. Там, в Париже, я висел между небом и землей.

Если даже сплю я, ты все же в душе моей сидишь,

Открою глаза, на ресницах моих ты сидишь! —

стонал тарист.

Тараш отпил вина, окинул взглядом сырые стены подвала. На одной из них рука доморощенного художника изобразила кулачный бой тбилисских кинто1. На вылинявшей стене кинто кажутся такими же потускневшими, как их прототипы, встречающиеся еще и теперь на базаре.

На этой же стене — бой баранов. На лицах зрителей мастерски показан тот удивительный азарт, который овладевает ими при виде дерущихся животных.

Тут же, пониже, с большим мастерством изображена «кееноба» — традиционный грузинский маскарад. На верблюде — лицом к крупу — сидит шутовской шах. На голове у него бумажная остроконечная шапка, в правой руке, вместо сабли, — дуршлаг, в левой — вертел с нанизанными головками лука. Шею украшают тщательно выписанные фальшивые бусы.

У зурначей[51]Зурнач — музыкант, играющий на восточном музыкальном инструменте — з у р н е. складчатые, как бычьи загривки, подбородки и шеи, отвислые животы, короткие ноги. Движения, экспрессия переполоха переданы наивными штрихами.

На противоположной стене красовались кинто, несущие на голове фрукты, и тбилисские натюрморты: дыни, надтреснутые гранаты, виноград, груши, всевозможная зелень.

Но если кто не отведал всего этого сам, у того подобные натюрморты не смогут, пожалуй, вызвать аппетит.

В углу Тараш заметил рисунки помельче: странные фигуры, чересчур длинные или чересчур короткие ноги, оцепеневшие руки, — словом, нарисовано так, как обычно рисуют дети или дикари.

Много чего было тут изображено: авлабарские красотки, бараны, петухи, кинто…

Зурна смолкла.

Сакул принес шашлыки. Вахтанг жадно набросился на них.

— Даже на еду не хватает времени. Я еще не обедал сегодня.

Затем, осушив стакан, добавил:

— На твоем месте я переменил бы фамилию.

Тараш усмехнулся.

— Фамилия — не одежда, чтобы то и дело менять ее.

Новую печаль купил я, в воде стою я, охвачен огнем!

— пел охрипший тарист.

Друзья заговорили о домашних делах.

У Яманидзе умер отец.

— Мой отец был простой рабочий, — говорил Вахтаиг, — даже грамоты не знал. Родные обманывали меня в письмах: шлет, мол, тебе привет, велит передать то-то и то-то, а отца, оказывается, уже нет в живых. Мать болеет. Сестра вышла замуж. — Вахтанг помолчал и добавил: — Я был сильно привязан к отцу.

Потом он с увлечением стал рассказывать о своей работе на кожевенном заводе.

— Набрел за городом на полуразрушенное здание, выхлопотал ассигнования, целый год возился в грязи, стоял над душой у рабочих. Сам спланировал новый завод, добывал оборудование. Денег не хватило. Выпросил еще. Потом кончились стройматериалы. Кинулся в исполком, в трест, достал-таки. Вот зайди как-нибудь посмотреть. Картинка, а не завод.

Подняв стакан, Яманидзе улыбнулся Тарашу:

— Говорят, ты ухаживаешь за какой-то Шерваншидзе и собираешься жениться. Правда это?

— До женитьбы ли, милый Вахтанг! Лучше бы меня самого не произвел на свет мой несчастный отец!

— Отчего же? Эта жизнь все же лучше небесного рая.

— Не знаю…

— Ты не замечаешь, какие в Тбилиси женщины, Тараш? Ого! Далеко до них парижанкам. Жаль, не до того мне сейчас! Побриться — и то некогда.

В электрических лампочках усилился свет.

— Станция разгрузилась, — заметил Яманидзе. — Сейчас и на моем заводе кончила работу вторая смена.

Тараш огляделся. Недалеко от них, за длинным столом, уставленным бутылками, чествовали какого-то писателя.

Виновник торжества, склонив голову, слушал речь тамады и соглашался со всем, что тот говорил (как это и подобает тому, кого чествуют). В ответном слове он троекратно поклялся, что не останется в долгу перед Руставели.

В конце стола сидела молодежь. Юнцы припрятывали вино и втихомолку смеялись. Было похоже, что они собирались подшутить над тамадой.

В духане стало шумно.

Пьяные переходили от стола к столу, произносили напыщенные речи, угощали друг друга вином и клялись солнцем.

Кто-то одетый как кинто танцевал.

— Все еще не вывелись эти кинто? — спросил Тараш, улыбаясь.

— Все еще держатся; в этом районе ходят, как тени, и карачохелы,[52]Карачохелы — горожане, ремесленники старого, дореволюционного Тбилиси. мастера-оружейники, зеленщики, старые цеховые ремесленники. Бродят кое-где по развалинам старого Тбилиси. Но только в ресторанах вроде «Золотого руна» услышишь зурну, баяти, шикяста.[53]Шикяста — восточный напев.

Подозвав Сакула, Вахтанг потребовал еще вина.

— Жарь, Арташ! — крикнул танцор старику музыканту и опять закружился по духану.

— Не люблю я зурны, — заметил Тараш. — От этих напевов несет печалью иранских пустынь.

— А я, когда слышу зурну, то дрожь пробегает по телу, — сказал Вахтанг.

Он стал хвалить Тбилиси, «этот Париж Востока»; подняв стакан, провозгласил:

— А теперь выпьем за здоровье того цихистави, который ругал царя Ираклия греческого!

— Ну что ж, пусть будет так, — пробормотал Тараш и осушил стакан.

Оба уже были изрядно пьяны.

Все смешалось: силуэты музыкантов, греческого императора, Сакула, кинто, иранских шахов, петухов и баранов.

Живых и мертвых, все, что уже было изображено и что еще ждало изображения, — всех перемешало вино.

Пил я воду Хекораули,

И так построил я Мцхета.

Поймали меня, отрубили мне руку:

Почему, мол, воздвиг хорошее,—

повествовал тарист о судьбе великих мастеров, оплаканных народом в давнопрошедшие времена.

Джейсон крадет Золотое руно

Греческие аргонавты во главе с Ясоном прибыли в Колхиду, чтобы выиграть легендарное Золотое руно, шкуру золотого барана, которая висит в священной роще, охраняемой драконом. Джейсону поможет чародейка Медея, дочь короля. Показано, как она вводит дракону снотворное зелье под успокаивающую музыку арфы Орфея. Преследуемые отцом Медеи и его последователями, герои затем бегут в Арго, в конце концов обогнув известный мир и увидев все его чудеса на своем пути.

Название

Джейсон крадет золотое руно

Художник / создатель

Дата производства

1806

Средний

пунктирная гравировка

Размеры

233 x 168 мм

Кредитная линия

Оклендская художественная галерея Toi o Tāmaki, коллекция Питера Томори, приобретена в 2004 году

Регистрационный номер

2004/30/64

Авторские права

Нет известных ограничений авторских прав

Отделение

Международное искусство

Отображение статуса

Не на дисплее

---

Чтобы узнать, какие работы доступны для печати и репродукции, пожалуйста, запросите здесь.Эта услуга распространяется только на избранные произведения искусства из коллекции Галереи.

Запросить распечатку

свидетельств предполагают, что Джейсон и Золотое руно основаны на реальных событиях

Геологи в Грузии нашли доказательства, связывающие один из самых известных греческих мифов с реальными событиями, которые произошли в древнем городе, залитом золотом.

Ясон, мифологический греческий герой, придуманный где-то около 300 г. до н.э., навсегда будет связан в мифологии с фантастическим золотым руном.Легенда гласит, что в эпоху, предшествовавшую Троянской войне, Джейсон объединился с небольшой группой таких же героических фигур, известных под общим названием аргонавты, чтобы сразиться с серией испытаний, включая гарпий, ворующих обед, и гигантов в набедренной повязке, чтобы найдите шкуру знаменитого златовласого крылатого барана Зевса, бога неба и грома.

Ясон считал, что владение руном, которое, как утверждается, принадлежало древнему царству Колхида в Сванетском регионе современной Грузии, поможет восстановить его узурпированного отца Эсона в качестве царя Фессалии в Греции.

Это одна из самых известных сказок в греческой мифологии, но археологи и геологи в равной степени изо всех сил пытались понять, что может символизировать золотое руно или чем они были вдохновлены. В то время как некоторые ученые настаивают на том, что греческие мифы — это простые произведения фантазии, рассказанные с некоторой моралью или уроком, говорит Лиз Лифлур из «Ancient Origins», тот факт, что греческое слово mythos означает «слово» или «истинное повествование» и близкородственное слово myo означает «учить» заставило других предположить, что они уходят корнями в некую реальность.

Группа ученых во главе с геологом Автандилом Окростцаридзе из Государственного университета Илии в Грузии нашла доказательства того, что миф о Ясоне и Золотом руне действительно был основан на исторических событиях, связанных с древними методами добычи золота.

В период с 2002 по 2010 год группа проводила полевые работы в регионе Сванети на восточном побережье Черного моря, где они сравнивали имеющиеся геологические данные, артефакты, мифы и исторические источники, окружающие царство Колхиды.Публикуя в текущем издании Quaternary International , они теперь предполагают, что миф «вдохновлен реальным путешествием, которое происходило где-то между 3300 и 3500 годами назад».

Целью Ясона и аргонавтов было королевство Колхида, большой прибрежный город, известный в то время хранением огромного количества золота. «Согласно греческой мифологии и историческим источникам, древнее грузинское царство Колхида было богато« золотыми песками », и туземцы добывали этот металл из рек, используя специальные деревянные сосуды и овчины», — пишут исследователи.В результате своего геологического исследования они подтвердили, что и сегодня в регионе Сванети реки, извивающиеся по склонам гор, содержат крошечные частицы золота, которые стерлись с краев скал.

Зерна золота, вымытые из аллювиальных россыпей реки Куани. Предоставлено: А. Окросцаридзе и др. al.

Исследователи также обнаружили, что в регионе Сванети есть многочисленные месторождения золота и россыпи рек — скопление ценных минералов, в одном из которых, по их оценкам, содержится от 65 до 70 тонн золота.Они предполагают, что именно этот ресурс был одним из основных поставщиков аллювиального, или речного, золота в Сванетии, которое местные жители использовали для добычи овчины на протяжении тысячелетий. Исследователи предполагают, что эта древняя традиция, вероятно, передалась со времени формирования мифологии Ясона.

Итак, оказывается, что теория, предложенная еще во II веке нашей эры римским историком Апианом Александриной, — что миф был основан на реальном путешествии в Колхиду за знаменитой техникой добычи золота из овчины, — скорее всего, была верной. .

«На основании наших исследований мы полагаем, что содержание золота в коренных и россыпных породах этого региона дает основание полагать, что в этом регионе было достаточно золота, чтобы описать Сванетию как« страну, богатую этим благородным металлом »». они заключают. «Конечным результатом этого метода извлечения золота из речного гравия стала овчина с тиснением под золото, которая породила романтический и неопознанный феномен« Золотого руна »в цивилизованном мире».

Для получения дополнительной информации об исследованиях Окростсваридзе, вот свободно доступное исследование, опубликованное в журнале Geology в 2010 году, и вы можете посмотреть видео исследователей Кембриджского университета о древнем богатстве Колхиды ниже:

Источники: Quaternary International, Ancient Origins

Золотое руно | Энциклопедия.com

Национальность / культура

Греческий

Альтернативные имена

Нет

Встречается в

Пиндара Pythian Ode , Apollonius Rhodius00030003 Argonauturica

Одна из самых известных историй в греческой мифологии года касается героя Ясона и его поисков Золотого руна. Руно, полученное от волшебного барана, висело в священной роще деревьев в далекой стране Колхиды (произносится КОЛ-кис).Однако приключение Джейсона было лишь частью истории Золотого руна, которая началась несколькими годами ранее.

Согласно легенде, у царя Беотии (произносится как АТ-у-мас) (произносится как АТ-у-мас) в Греции было двое детей от его жены Нефеле (произносится как НЕФ-у-ли): сын Фрикс (произносится FRIK-suhs) и дочь Хелле (произносится HEL-ee). Через некоторое время Атамас устал от Нефеле и взял новую жену, Ино (произносится как EYE-noh), от которой у него родилось двое сыновей. Завидуя Фриксу и Хелле, Ино замышляла против них заговор.Во-первых, она хитро уничтожила семена, чтобы урожай не рос, что привело к голоду. Затем она решила возложить вину за голод на своих приемных детей и убедила Атамаса, что он должен принести в жертву Фрикса Зевсу (произносится как ЗООС), царю богов, чтобы восстановить процветание королевства.

Опасаясь за жизни своих детей, Нефела обратилась за помощью к богу Гермес (произносится как HUR-meez), и он послал крылатого барана с золотым руном, чтобы унести Фрикса и Хеллу в безопасное место.Пролетая над водой на таране, Хелле упала и утонула. Но Фрикс достиг земли Колхиды и был встречен ее правителем, царем Эитесом (произносится как йе-э-тиз). Фрикс принес барана в жертву Зевсу и отдал Золотое Руно царю, который поместил его на дубе в священной роще. Его охранял никогда не спавший дракон.

История Золотого руна возобновляется некоторое время спустя, когда Ясон и аргонавтов (произносится AHR-guh-nawts), группа греческих героев , отправились на поиски руна на борту корабля под названием Argo. . Джейсон предпринял этот квест, чтобы получить законное место короля лолкаса (произносится как и-АХЛ-кухс) в Фессалии (THESS-uh-lee). Страной в течение нескольких лет правил его дядя Пелиас (произносится как ПИЛ-э-э-э).

После многих приключений Ясон и аргонавты наконец достигли Колхиды. Однако король Айтес отказался отдать Золотое руно, если Ясон не сможет запрячь двух огнедышащих быков в плуг, вживить зубов дракона в землю и победить воинов, выскочивших из зубов.У Аитеса была дочь, Медея (произносится как ме-ДИ-э-э), которая была волшебницей. Она влюбилась в Джейсона и помогла ему выполнить эти задачи. Медея также помогла Ясону украсть Золотое Руно, очаровав змея, который его охранял, и усыпив существо. Затем Ясон, Медея и аргонавты отправились в плавание с руном. Хотя Ясон вернулся с руном, он не стал королем и был наказан богами за предательство любви Медеи; однако сын Ясона, Фессал (произносится как THESS-uh-luhs), в конце концов стал королем.

Золотое руно в контексте

Мифы о Золотом руне основаны на передаче королевской власти от одного поколения к другому. Эти мифы предшествуют правлению правительства избранными должностными лицами и представляют собой старую систему правления, все еще распространенную во многих регионах во время расцвета Греческой империи. Исторические записи предполагают, что заговоры и свержения правителей были слишком распространены в Древней Греции и Риме. Мифы о Золотом руне способствуют традиционной передаче власти от короля к его сыну; это делается путем привлечения Фрикса и Джейсона к сочувствующим и героическим ролям, побуждая аудиторию болеть за их успех.

Ключевые темы и символы

В мифе о Ясоне и аргонавтах Золотое руно является символом того, что недостижимо или недостижимо. Пелиас дает задание Джейсону только потому, что считает, что его невозможно выполнить. Даже после прибытия в Колхиду руно, кажется, невозможно забрать. И как только Джейсон возвращается в Иолк с руном, он все еще не может занять свое законное место в качестве короля. Золотое руно также можно рассматривать как символ законных наследников королевской власти, поскольку и Фрикс, и Ясон владели руном, и оба были законными наследниками престолов своих отцов.

Золотое руно в искусстве, литературе и повседневной жизни

Тема поиска Джейсона Золотого руна вдохновляла многих писателей. Среди древнегреческих работ на эту тему — «Пифийская ода » Пиндара , «Аргонавтика » Апоуния Родия и пьеса Еврипида « Медея». В средние века Чосер пересказывал историю из Легенда о хороших женщинах , а в 1800-х годах Уильям Моррис написал длинную повествовательную поэму Жизнь и смерть Джейсона , в центре которой были поиски.Роман Роберта Грейвса о Джейсоне, Золотое руно , был опубликован в 1944 году, а роман Джона Гарднера « Джейсон и Медея » был опубликован в 1973 году. История поисков Золотого руна также была адаптирована к фильму, в первую очередь фильма 1963 года. Ясон и аргонавты.

Читать, писать, думать, обсуждать

Понятие «законный наследник» престола распространено в современном фэнтези, как и в древних мифах. Однако в большинстве современных обществ люди не рождаются во власти, а избираются обществом для управления, и даже в этом случае они могут править только короткое время, а не всю жизнь.Как вы думаете, почему так много современных фэнтезийных работ сосредоточено на королях и их последовательных наследниках вместо того, чтобы включать типы правления, более распространенные в наше время?

СМОТРИ ТАКЖЕ Животные в мифологии; Аргонавты; Джейсон; Медея

Где было найдено золотое руно? — Цвета-NewYork.com

Где было найдено золотое руно?

Колхида

Какое место называется землей золота?

Мьянма (также Бирма) известна как «золотая земля».

Америка известна как страна золотого руна?

Грузию, одну из кавказских народов, еще называют «страной золотого руна». Вероятно, это связано с тем, что Колхида, место, где Ясон нашел золотое руно в греческой мифологии, находится недалеко от Черного моря, очень близко к современной Грузии.

Как Джейсон украл Золотое Руно?

Его последней задачей было победить бессонного дракона, охранявшего Золотое Руно. Ясон опрыскал дракона зельем, подаренным Медеей, приготовленным из трав.Дракон заснул, и Ясон смог схватить Золотое Руно.

Кто убил Медею?

Действие пьесы происходит в то время, когда пара живет в Коринфе, когда Ясон покидает Медею ради дочери коринфского царя Креона; в отместку Медея убивает двух своих сыновей от Ясона, а также Креонта и его дочь.

Какая трагедия в Медее?

Crystal Smart Medea — это трагедия, потому что она демонстрирует сильного трагического героя, обладающего многими похвальными талантами, но уничтоженного трагической ошибкой.Медея сразу вызывает сочувствие у читателя, в начале пьесы. Ее няня представляет Ясона, мужа Медеи, как мошенника, который оставил Медею ради принцессы.

Мадея герой?

Хотя многие люди утверждают, что дело в том, что Медея не только женщина, но и в том, что она убила своих собственных детей, считается, что эти черты не позволяют ей считаться трагическим героем. Однако совершенно очевидно, что Медея на самом деле почти идеально подходит на роль трагического героя.

Как Медея герой?

Поскольку она боится, что царь попытается отомстить за смерть своей дочери, причинив вред ее сыновьям, Медея убивает их. Понимая, что она на всю жизнь переживет агонию смерти своих сыновей, Медея становится трагическим героем. Первое требование к трагическому герою — персонаж должен быть либо благородным, либо королевским.

Кто был божественным предком Медеи?

Зевс

Ясон, Корабль и объяснение золотого руна

На Сицилии, в первом веке до нашей эры, Диодор Сицилийский написал свою так называемую историю, названную Библиотекой истории , где большая часть Книги I-VIII содержала мифические и легендарные повествования.Большая часть библиотеки либо потеряна, либо фрагментирована после Книги V. С Книг IX по XX Диодор начинает свою историю с греческого мира. Версию Диодора о приключениях аргонавтов можно найти в Книге 4, в 40-49 годах, в то время как он рассказывает о смерти Пелия после того, как аргонавты вернулись к Иолку и более поздней жизни Медеи, в 50-56 Книге 4. В отличие от предыдущих рассказов об аргонавтах, он был фактически братом, а не сводным братом Эзона и Фереса.Пелиас не был узурпатором, но законным царем Иолка, будучи старшим, у него не было собственного ребенка мужского пола (что противоречит тому, что Диодор пишет позже, когда Пелий умер), поэтому он опасался, что его братья и племянники может свергнуть его. Это Ясон, племянник Пелия, выдвинул идею о походе в Колхиду за Золотым руном, потому что он хотел добиться славы и прославиться своими героическими подвигами, как герой Персей. Пелиас ободрил своего племянника в надежде, что Ясон умрет в опасном путешествии. Значит, в рассказе Диодора не было Ясона, воспитываемого мудрым кентавром Хейроном. Не было богини Геры, благоволившей к герою, и не было никаких пророчеств, где Пелиас умрет от незнакомца с одной сандалией, которые мы находим в ранних источниках. Ясон приказал Аргусу построить корабль на горе Пелион. Корабль получил название «Арго» в честь судостроителя. Когда корабль был построен, Джейсон объявил по всей Греции, что самые храбрые герои примут участие в этом приключении.Диодор перечислил Геракла, Кастора и Полидевка, Теламона, Орфея и сыновей Феспия. Диодор также включил охотницу Аталанту, дочь Шонея. Хотя Ясон был лидером, Геракл был выбран их генералом, потому что он был самым могущественным из всех героев. (Список членов экипажа Арго см. В цифрах и фактах.) Диодор проигнорировал или изменил большую часть приключений аргонавтов во время их путешествия в Колхиду, которые упоминались в греческих мифах и в эпосе Аполлония. Когда «Арго» высадилось на Сигейуме, в Троаде, они обнаружили девушку Гесиону, дочь Лаомедона, царя Трои. Троянская принцесса была прикована к скале в жертву морскому чудовищу, посланному Посейдоном. Лаомедон оскорбил богов, Аполлона и Посейдона, потому что царь нарушил свое обещание заплатить двум богам за строительство стен вокруг Трои. Аполлон принес в город эпидемию. Геракл освободил девушку, а затем пошел к королю, предложив убить морского чудовища в обмен на бессмертных лошадей Лаомедона, на что Лаомедон с готовностью согласился.Геракл убил морское чудовище. Лаомедон согласился оставить лошадей для Геракла, пока они не вернутся из Колхиды. Его дочь Гесиона, опасавшаяся, что ее снова могут избрать в жертву, предпочла поехать в Грецию с аргонавтами, когда они вернулись в Грецию. (Обычно это приключение Геракла в Трое происходило на его обратном пути из страны амазонок, когда Гераклу требовалось принести пояс царицы амазонок Ипполита в его девятом подвиге. появляются в аккаунте Аполлония.См. Девятый труд Геракла.) Шторм обрушился на их корабль, когда они покинули Троаду, и только когда музыкант Орфей помолился божествам с острова Самофракии, ветер утих. Орфей был единственным на борту, кто был посвящен в таинства божеств Самофракии. Две звезды упали на головы Кастора и Полидевка, Диоскуров. Эти звезды входили в созвездие Близнецов. Затем аргонавты высадились во Фракии, где правил Финеус.Они обнаружили, что это два сына Финея и Клеопатры, дочери бога ветра Борея и афинской принцессы Орейфии, дочери Эрехтея. Сыновья Финея были заключены в склеп и подверглись порке в качестве наказания за ложь их мачехи Идеи, дочери Дардана, царя скифов. Они обратились к аргонавтам с просьбой спасти их. Финеус сердито сказал аргонавтам, что это не имело никакого отношения к ним, а к Кале и Зетесу, которых знали как Бореады, и они были братьями Клеопатры.Бореады сжалились над ними, потому что они были их племянниками. Бореады были частью экипажа Арго, решили им помочь, поэтому между фракийцами и аргонавтами вспыхнули столкновения. Бои быстро закончились, когда Геракл убил Финея. Были освобождены племянники Бореад и их сестра Клеопатра. Сыновья Финея хотели убить свою мачеху (Идею), но воздержались от этого, когда Геракл попросил их об этом. Они отправляют Идею обратно к ее отцу в Скифию. Когда скифы услышали о злой лжи Идеи, они приговорили ее к смерти. (Здесь не было гарпий, которых Бореады спасли слепого провидца Финея. Также Финеус Диодора не был слепым и не имел дара гадания. Финеус не пытался помочь аргонавтам, но был против них. И Диодор полностью проигнорировал приключение аргонавтов на Столкнувшихся скалах, у входа в Черное море. См. версию Аполлония под заголовком «В Черном море».) Путешествие аргонавтов по Черному морю прошло без происшествий, и именно в этом месте Диодор говорит о происхождении Золотого руна и рода Аэтес.Опять же, рассказ Диодора сильно отличается от рассказа Аполлония и других классических авторов. Как вы помните, в обычном мифе Фрикс и его сестра были спасены от принесения в жертву полетом Золотого руна, посланного богом. На спине барана они улетели, на восток. Когда они летели над Троадой, Хелле была измучена, уснула и бросилась насмерть в узкий водный пролив, названный в ее честь — Геллеспонт. (См. Происхождение квеста.) В версии Диодора, однако, это был не летающий золотой таран, у которого были дети Афамаса, а Фрикс и Хелле спаслись на корабле, носовая часть которого имеет изображение головы барана.Когда они плыли мимо Геллеспонта, Хелле заболела морская болезнь. Когда она слишком сильно наклонилась к борту корабля, она упала за борт и утонула. Фрикс продолжил свое путешествие в Колхиду. Здесь вы можете увидеть, что Диодор подделал известные мифы, пытаясь дать читателям реалистичный, но неинтересный отчет. Ээт, его царь, был сыном Гелиоса. У Ээта был брат, которого звали Персес, отец Гекаты и царь Херсонеса Таврического. И колхи, и тавры были известны своей жестокостью и враждебностью по отношению к незнакомцам.Было нормальным приносить в жертву незнакомцев своей богине (Артемиде?). Геката была заметно жестокой и практиковала темное колдовство, а также была верховной жрицей Артемиды, богини магии. Геката отравила своего отца и унаследовала престол Персеса до того, как вышла замуж за своего дядю и стала матерью двух могущественных волшебниц, Цирцеи и Медеи. Фрикс и его помощник по имени Криус, чье имя означает «баран», были захвачены колхиями. Прежде чем они смогли принести в жертву Фрикса и Криса, царь скифов и зять Ээта увидел изгнанного миньянского принца и влюбился в Фрикса.Ээт отдал мальчика скифскому царю, но принес в жертву слугу Фрикса. У колхийцев было обычным делом снимать кожу с жертвы, поэтому они повесили кожу Криуса, прибитую к алтарю храма Ареса. Но Ээт узнал от оракула, что он умрет, когда чужеземцы войдут в его землю и украдут шкуру Криуса. Надеясь предотвратить его гибель, король поставил дракона охранять храм и кожу. Ээт также поручил таврам охранять город и его королевство, чтобы захватить любого чужеземца, ступившего в его королевство.Диодор попытался развеять миф об огнедышащих быках, заявив, что тавры или жители Херсонеса Таврического были этими так называемыми быками. Кожа Ээта была окрашена в золотой цвет, потому что он хотел, чтобы таврические солдаты охраняли ее более тщательно, если они думали, что она стоит защиты. Кожа Криуса была так называемым золотым руном. Цирцея и Медея узнали от своей матери лекарства, магию и всевозможные колдовства. Хотя Геката и Цирцея использовали свое колдовство для получения силы, которую они могли получить, Медея, с другой стороны, пыталась использовать свою силу, чтобы помочь людям.Она пыталась спасти людей, которых собирались принести в жертву. Когда Ээт узнал, что его дочь не подчиняется его строгому приказу о задержании, она была помещена под домашний арест или условно-досрочно освобождена. Медея сбежала и пошла к берегу, где была территория, священная для Гелия. Это было в тот самый день, когда она приехала, когда она встретила Ясона и аргонавтов. Медея предложила им помощь, а Ясон предложил ей выйти за него замуж, когда они вернутся в Иолк. Медея открыла для себя ворота в городе Сибарис (хотя большинство людей называли столицу Эээта Эей), аргонавты ворвались в город, убив нескольких стражников, в то время как другие тауриане в замешательстве бежали из-за внезапного нападения.Медея быстро привела к участку Ареса, где она отравила дракона, охранявшего шкуру Криуса (Золотое руно). Ясон взял руно, и вместе с Медеей и аргонавтами бежали обратно на свой корабль. Узнав о нападении и краже Золотого Руна, Ээт собрал своих самых надежных телохранителей и преследовал убегающих аргонавтов. Они встретили аргонавтов на пляже, где между двумя сторонами велись ожесточенные бои. Аргонавтов было намного меньше, но с Гераклом на их стороне могущественный герой убил множество тавров и колхидцев.Ээт убил Ифита, брата микенского царя Эврисфея, но царь пал перед Мелеагром. После смерти Аэтеса колхи бежали, аргонавты вернулись на корабли. Медея исцеляла раненых; среди них были Ясон, Лаэрт, Аталанта и сыновья Феспия. Три дня спустя аргонавты покинули Колхиду. «Арго» попал в еще одну сильную морскую бурю, но ветры стихли, и бурные волны успокоились, когда Орфей снова помолился божествам Самофракии. Это привело к появлению Главка, второстепенного морского бога.Главк предсказал, что спартанские близнецы Кастор и Полидевк (Диоскуры) и Геракл благодаря своим Двенадцати подвигам получат бессмертие от богов. Морской бог посоветовал им воздвигнуть святыню богам для их избавления на первой суше, на которую они ступят. Это было в Византии, где правил царь Визас. Затем аргонавты вернулись в Трою, где Геракл пришел за Гесионой и бессмертными лошадьми, которые Лаомедон пообещал герою. Геракл послал своего брата Ификла и своего друга Теламона ко двору Лаомедона, но коварный царь бросил послов в темницу. Приам был единственным сыном Лаомедона, который выступил против заключения в тюрьму пары аргонавтов и просил их освободить и выполнить обещание своего отца, данное Гераклу, которое Лаомедон проигнорировал. Так Приам помог Теламону и Ификлу сбежать из тюрьмы. Убив нескольких охранников, они вернулись на «Арго» с известием о предательстве Лаомедона. Аргонавты быстро вооружились, так же как Лаомедонцы отправились с армией, чтобы уничтожить аргонавтов. Битва продолжалась до тех пор, пока Геракл не убил Лаомедона и всех его сыновей, кроме Приама, и не захватил Трою.Геракл поставил Приама царем Трои. Опять же, этот рассказ (Диодора) отличается от обычного мифа о спасении Гесионы и войне Геракла против Трои. В этот момент Ясон и аргонавты добрались до дома, когда Ясон услышал известие о смерти своих родителей от рук Пелиаса, который хотел свергнуть всех соперников за трон. Поскольку рассказ Диодора о смерти Пелиаса был похож на другие рассказы, я посоветовал вам прочитать «Смерть царя Пелия». Роль Ясона в рассказе Диодора очень мала. Геракл и другие герои плюс Медея сыграли более важные роли в Quest , чем Джейсон. Ясон был лидером аргонавтов, построил корабль для своего путешествия и обещал жениться на Медее, но его товарищи, такие как Геракл, Мелеагр и Орфей, спасли дни, когда они были в опасности. Роль Медеи в Квесте была небольшой, но после квеста она сыграла более важную роль, вызвав смерть Пелиаса. В книге Аполлония Argonautica аргонавты покинули Геракла, когда его оруженосец исчез в Мисии. Этот эпизод не появляется в творчестве Диодора. Геракл был более важным героем, чем Ясон и другие аргонавты в Квесте, которые прошли весь путь до Колхиды и обратно. Это потому, что Диодор писал о Quest как о части приключений Геракла.

Ювенал и потерянные мальчики из Аргонавтики: Дедал, Ясон и конец римского эпоса

Ювенал, как известно, открывает Сатиры 1 с резкой критикой повторного использования современных поэтами эпических мотивов: «Никто не знает дома лучше. для него, чем для меня роща Марса… что еще? моря, пораженные мальчиком и летающим ремесленником »( сб. .1.7-8, 54). Кража Ясона золотого руна и побег Дедала с Крита не могут сравниться с поэтическим путешествием Ювенала по современному Риму. Зачем же тогда писать эпос? Ювенал выделяет Argonautica Валериуса Флаккуса, отмеченную «рощей Марса» (Freudenburg 2001: 210-12), как объект особого презрения. Но модель Argonautica — это не та фантазия, которую воображает Ювенал. В этой статье я предполагаю, что для Валерия, как и для Ювенала, миф о Дедале и его потерянном сыне Икаре дает возможность поразмышлять над важнейшими проблемами эпохи Домициана: отсутствием этической преемственности и преемственности поколений в Риме (ср.Rebeggiani 2013, со ссылкой на Hardie 1993). Посредством мифа о Дедале и, в частности, трактовки его Вергилием на дверях храма Аполлона в г. Энеида 6 эпос Валерия, как и сатира Ювенала, исследует разрыв между прошлым и настоящим.

В серии Satires 3 главный герой Ювенала Умбриций спешит в Кумы, конец полета Дедала ( сб. . 3.24-5), в поисках места, где римская добродетель все еще вознаграждается. Через призму Aeneid 6 Кумы воплощает потерянный римский мир, к которому он стремится, место, где Эней встречается с будущей историей Рима в форме Dardania proles , показанной ему Анхисом ( Aen .6,756). Однако это также памятник преемственности семьи и . На дверях храма Аполлона Дедал вырезал свое собственное бегство с Крита, но слишком убит горем, чтобы зафиксировать смерть своего сына Икара, который летел слишком близко к солнцу ( Aen . 6.14-33). В отличие от достижения Энея, связавшего троянское прошлое и будущее Августа, Дедал и Икар представляют собой жертву наследства искусству.

Именно в этом мифе Ювенал и Валериус находят общий язык.Ссылаясь на кумы Вергилия, Валериус размышляет о последствиях своего эпического момента. Новаторское путешествие аргонавтов представляет собой начало новой эпохи, но, что касается Дедала, их путешествие дорого обходится. Выйдя из Иолкоса в Книге 1, Джейсон похищает сына своего злого дяди Пелиаса в отместку за то, что отправил Джейсона на его смертельную миссию. Наблюдая за их отплытием, Пелиас сравнивают с Миносом, наблюдающим за побегом Дедала (VF. 1.704-5), отмечая путешествие Арго как революционное новшество.Достигнув Колхиды в Книге 5, в свою очередь, Ясон рассматривает серию резных фигурок на дверях храма Сола — как в г. Энеида 6. Среди различных представленных мифов — смерть Фаэтона, юноши, подобного Икару, который тоже летает. высокая в его попытке следовать за своим отцом, и будущий отказ Джейсона от Медеи, предвосхищая ее убийство их детей в Коринфе. Подобно Кумам Ювенала и дверям храма Вергилия, конец дороги Джейсона является памятником утраченного наследства, но, в отличие от Энея, он считает, что именно семья Джейсона оборвана.

Что же тогда мы можем понять в ответе Ювенала? Обрамление Валериусом путешествия Ясона памятниками потери родителей предполагает последствия разрыва с прошлым. Хотя, как и Дедал, он завершает свое путешествие, оно обозначено как движение в город-призрак Кумы и обратно, встреча не с будущими потомками Джейсона, а с концом его семейного наследия. Представление Ювеналом Кумы и Argonautica как повествовательных тупиков отражает пустоту приверженности традициям.В отличие от построения Вергилием наследия Энея, поэтический материал Валерия и Ювенала представляет собой разрыв между прошлым и настоящим, мир, в котором героический virtus больше не гарантирует славы. Попытка аргонавтов путешествовать по неизведанным водам и тоска Умбрициуса по утраченному прошлому уводят их в страну теней Кумы, в то время как их авторы намечают новое путешествие по негероическому миру Рима Флавиев.

Миф об Ясоне, Медее и Золотом руне — Изольда

Миф о Золотом руне, кажется, начинается как путешествие классического героя, с любовной истории, которая продолжается вопреки всему.Но все заканчивается трагически — хладнокровным убийством Ясоном сына короля и брата Медеи Абсирта.

Хотя существуют разные версии убийства Абсирта, это событие является частью того, что делает миф одним из самых трансгрессивных в Древней Греции — он наполнен сложными персонажами и неясными мотивами. Вы можете прочитать перевод исходного текста Аполлония Родосского здесь. Сага также была визуально представлена ​​в живописи, скульптуре и графике — см. Здесь и здесь для некоторых примеров.

Пожалуй, самым противоречивым персонажем саги является Медея, которую традиционно изображают как ведьму, покинувшую свою семью из-за любви и власти. В древнем драматурге Еврипеде Медее, о котором вы можете прочитать здесь, принцесса — кровожадный тиран. Но более поздние версии усложняют и пересматривают эту демонизацию.

Миф становится еще более спорным из-за вопросов о том, что собой представляет собой золотое руно. Мифически считалось, что это шкура волшебного летающего барана по имени Хризомаллос, который щеголял блестящими золотыми кудряшками.Вы можете узнать больше об этом существе здесь. Другие интерпретации акцентируют внимание на флисе как на обозначении абстрактных понятий, таких как власть и коррупция. В этой эпической сказке о человеке, который никогда не может быть удовлетворен, мы могли бы также думать о руне как о символе сияющего очарования приключений — или о мерцающей линии между Джейсоном как могущественным героем и кем-то, кто готов пожертвовать всем ради власти .

И на этом сказка не заканчивается. Боги спорят с кровью Абирста на Ясоне и Медее, что делать с опальной командой.Гера, защитница Джейсона, настаивает на том, что он выполнил свой героический долг, вернув руно.