Родился историк, публицист, переводчик, издатель, коллекционер Михаил Петрович Погодин

11 (23) ноября 1800 г. в Москве родился историк, публицист, переводчик, издатель, коллекционер Михаил Петрович Погодин.

Михаил Петрович происходил из семьи крепостного, домоправителя графа И. П. Салтыкова, отпущенного на волю в 1806 г. Основы грамоты мальчик получил дома. С 10 лет Михаил воспитывался у приятеля отца, московского типографа и издателя А. Г. Решетникова. В 1814-1818 гг. обучался в Московской губернской гимназии; с 1818 г. — в Московском университете на словесном отделении философского факультета. За годы учёбы он пристрастился к чтению, изучению русской истории. Его взгляды формировались под влиянием «Истории Государства Российского» Н. М. Карамзина и русского издания «Нестора» А. Л. Шлёцера. После получения диплома в 1821 г. Погодин был направлен преподавателем в Московский Благородный пансион; давал также частные уроки в доме князя Н. П. Трубецкого. Защитив диссертацию «О происхождении Руси» в 1825 г.

, Михаил Петрович получил приглашение в Московский университет, где с 1826 г. читал курс всеобщей истории, а в 1835 г. занял кафедру русской истории. В 1841 г. Погодин был избран академиком по Отделению русского языка и словесности. Преподавательскую деятельность Михаил Петрович оставил в 1844 г., посвятив себя в дальнейшем научным изысканиям, переводами, публицистике, издательской деятельности.

Сфера научных интересов Погодина лежала в области славянской истории домонгольского периода, истории Московского государства XVI-XVII в. и времени Петра Великого. Являясь сторонником норманской теории происхождения Руси, доказательства которой были приведены в диссертации, Погодин в 1820-30-х гг. выступал с критикой историка М. Т. Каченовского. Позднее, в 1860-70-х гг. полемизировал по этому вопросу с Н. И. Костомаровым и Д. И. Иловайским.

Михаил Петрович автор большого количества исследований, публикаций, посвящённых русской истории — это монографические работы, учебники, руководства, критические статьи. Заслугой Погодина является изыскание и публикация исторических документов, письменных источников, не известных ранее. Среди них издание «Псковской летописи», сочинений И. Т. Посошкова, публикация записок библиотекаря Екатерины II Я. Штелина и другое. Большое значение для изучающих русскую историю представляет многотомный труд «Исследования, замечания и лекции».

Позиция Погодина по ряду вопросов русской истории, понимание её самобытности сближало его со славянофилами. Однако к концу жизни Михаил Петрович стал придерживаться точки зрения необходимости сближения России с Западом.

Литературно-издательская деятельность Погодина свела его со многими представителями русской литературы разных поколений. В 1826 г. Михаил Петрович выпустил литературный альманах «Урания», к участию в котором были привлечены Е. А. Баратынский, Д. В. Веневитинов, П. А. Вяземский; при посредничестве последнего был опубликован ряд стихотворений А. С. Пушкина. Также в сборник вошла повесть самого Погодина — «Нищий». В 1827-1830 гг. Погодин, как редактор-издатель, принимал участие совместно с Веневитиновым, А. С. Хомяковым, братьями И. В. Киреевским и П. В. Киреевским, С. П. Шевырёвым в издании литературного журнала «Московский вестник». А с 1841 по 1856 гг. совместно с С. П. Шевырёвым издавал «учёно-литературный» журнал «Москвитянин», выступая с его страниц сторонником теории официальной народности. В журнале печатались произведения поэтов и писателей: П. А. Вяземского, Ф. Н. Глинки, Н. В. Гоголя, В. И. Даля; учёных: И. И. Срезневского, И. Е. Забелина, Ф. И. Буслаева и других. На страницах «Москвитянина» помещали свои статьи и славянофилы. Михаил Петрович являлся автором ряда литературных произведений: нескольких повестей, исторической трагедии «Марфа, посадница Новгородская».

В 1820-х гг. Погодин увлёкся коллекционированием предметов старины, памятников культуры. В составленном им знаменитом «Древлехранилище» были собраны: рукописи, старопечатные книги, иконы, кресты, оклады, шитьё, печати, монеты и медали, оружие; автографы русских и зарубежных государственных, церковных и культурных деятелей; произведения графики. «Древлехранилище», одно из крупнейших частных собраний России, стало одной из достопримечательностей Москвы: посмотреть его приезжали великие князья, государственные и общественные деятели. По определённым дням оно было доступно и для обывателей. По желанию императора Николая I в 1852 г. «Древлехранилище» было приобретено государством. Часть собрания: рукописи, автографы, лубочные картинки и гравюры были переданы в Императорскую Публичную библиотеку; коллекция археологических редкостей, монет, печатей, медалей — в Эрмитаж; церковные древности пополнили патриаршее собрание в Кремле.

Круг общения Михаила Петровича был обширен, он был знаком с государственными сановниками, представителями общественности, деятелями науки и культуры. В его доме жили Н. В. Гоголь и А. А. Фет.

Михаил Петрович Погодин умер 8 (20) декабря в 1875 г. и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

См. в Президентской библиотеке:

Барсуков Н. П. Жизнь и труды Н. П. Погодина. СПб., 1888. Кн. 1;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1889. Кн. 2;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1890. Кн. 3;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1891. Кн. 4;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды Н. П. Погодина. СПб., 1892. Кн. 5;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1892. Кн. 6;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1893. Кн. 7;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1894. Кн. 8;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1895. Кн. 9;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1896. Кн. 10;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1897. Кн. 11;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1898. Кн. 12;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1899. Кн. 13;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1900. Кн. 14;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1901. Кн. 15;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1902. Кн. 16;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды Н. П. Погодина. СПб., 1903. Кн. 17;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1905. Кн. 19;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1906. Кн. 20;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1907. Кн. 21;

Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1910. Кн. 22;

Бестужев-Рюмин К. Н. Биографии и характеристики: Татищев, Шлёцер, Карамзин, Погодин, Соловьев, Ешевский, Голифердинг. СПб., 1882;

Бестужев-Рюмин К. Н. М. П.  Погодин. Статьи политические и польский вопрос (1856-1867). [СПб., 1878];

Добровский И. Кирилл и Мефодий, словенские первоучители. Перевод с немецкого [М. П. Погодина]. М., 1825;

Письма М. П. Погодина, С. П. Шевырева и М. А. Максимовича к князю П. А. Вяземскому 1825-1874 годов (из Остафьевского архива). СПб , 1901;

Погодин М. П. Г. Гедеонов и его система о происхождении варягов и Руси. СПб, 1864;

Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции. М., 1846. Т. 1;

Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции. М., 1846. Т. 2;

Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции. М., 1846. Т. 3;

Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции. М., 1850. Т. 4;

Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции. М., 1857. Т. 5;

Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции. М., 1855. Т. 6;

Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции. М., 1856. Т. 7;

Погодин М. П. Историческое похвальное слово Карамзину, произнесённое при открытии ему памятника в Симбирске, августа 23, 1845 г. М., 1845;

Погодин М. П. История в лицах о Димитрии Самозванце. М., 1835;

Погодин М. П. Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников. М., 1866. Ч.1;

Погодин М. П. Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников. М., 1866. Ч. 2;

Погодин М. П. Норманский период русской истории. М., 1859;

Погодин М. П. О Москве.[М., 1837];

Погодин М. П. О происхождении Руси : историко-критическое рассуждение. М., 1825;

Погодин М. П. О старшинстве между князьями Древней Руси. [СПб., 1844];

Погодин М. П. Св. Кирилл и Мефодий – славяне, а не греки. [М., 1864];

Погодин М. П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великого : 1672-1689. М., 1875;

Публичный диспут 19 марта 1860 года о начале Руси между г.г. Погодиным и Костомаровым. [СПб., 1860];

Собрание документов по делу царевича Алексея Петровича, вновь найденных Г. В. Есиповым, с приложением рассуждения М. П. Погодина. М., 1861.

ПОГОДИН • Большая российская энциклопедия

М. П. Погодин. Портрет работы В. Г. Перова. 1872. Третьяковская галерея (Москва).

ПОГО́ДИН Ми­ха­ил Пет­ро­вич [11(23).11.1800, Мо­ск­ва – 8(20).12.1875, там же], рос. ис­то­рик, из­да­тель, пуб­ли­цист, пи­са­тель, об­ществ. дея­тель, кол­лек­цио­нер, акад. Пе­терб. АН (1841), д. стат. сов. (1856). Сын кре­по­ст­но­го «до­мо­пра­ви­те­ля» гр. И. П. Сал­ты­ко­ва, в 1806, по­сле смер­ти гра­фа, от­пу­щен­но­го с семь­ёй на во­лю за «че­ст­ную, трез­вую, усерд­ную и дол­го­вре­мен­ную служ­бу». По­томств. дво­ря­нин (с 1856). Окон­чил сло­вес­ное от­де­ле­ние Моск. ун-та (1821), где на не­го наи­боль­шее влия­ние ока­за­ли про­фес­со­ра И. А. Гейм, А. Ф. Мерз­ля­ков, Р. Ф. Тим­ков­ский. По­се­щал лит.-фи­лос. круж­ки С. Е. Раи­ча, лю­бо­муд­ров, был бли­зок к Ф. И. Тют­че­ву, С. П. Ше­вы­рё­ву, кн. В. Ф. Одо­ев­ско­му, В. П. Ти­то­ву.

Пре­по­да­вал гео­гра­фию в Бла­го­род­ном пан­сио­не при Моск. ун-те (1821–25), с 1825 – ис­то­рию в Моск. ун-те. Адъ­юнкт (с 1828), проф. (1833–35) ка­фед­ры все­об­щей ис­то­рии, ста­ти­сти­ки и гео­графии, проф. ка­фед­ры рос. ис­то­рии (1835–44) Моск. ун-та. За­ло­жил ос­но­вы ме­то­ди­ки пре­по­да­ва­ния рос. ис­то­рии как уни­вер­си­тет­ской дис­ци­п­ли­ны. Од­ним из пер­вых сре­ди про­фес­со­ров Моск. ун-та по­пы­тал­ся сфор­му­ли­ро­вать це­ло­ст­ную кон­цеп­цию ис­то­рии Рос­сии, обос­но­вать свое­об­ра­зие её ис­то­рич. раз­ви­тия.

Ран­ние лит. опы­ты П. от­ме­че­ны влия­ни­ем лит-ры «Бу­ри и на­тис­ка» и рус. сен­ти­мен­та­лиз­ма: по­вес­ти «Бар­ская спесь», «Ни­щий» (обе 1825), «Ру­сая ко­са» (1827), «Со­коль­ниц­кий сад» [1829; обе – под псевд. З-ий (Зна­мен­ский)], «Адель» (1830), а так­же «Чёр­ная не­мочь» (1829) – один из пер­вых опы­тов изо­бра­же­ния раз­но­чин­ной сре­ды в рус. лит-ре. Ав­тор сти­хотв. ис­то­рич. тра­ге­дий «Пётр I» (1831, опубл. в 1873), на­пи­сан­ной по ма­те­риа­лам следств. де­ла ца­ре­ви­ча Алек­сея Пет­ро­ви­ча, и «Мар­фа, По­сад­ни­ца Нов­го­род­ская» (час­тич­но опубл. в 1830, пол­но­стью – 1831), ко­то­рые бы­ли вы­со­ко оце­не­ны А. С. Пуш­ки­ным. Сре­ди др. со­чи­не­ний П.: цикл очер­ков «Пси­хо­ло­ги­че­ские яв­ле­ния» (1832) – за­ри­сов­ки о пси­хо­ло­гии пре­сту­п­ле­ния. Из­дал лит. альм. «Ура­ния» (1825, пе­ре­изд. в 1998), к уча­стию в ко­то­ром при­влёк Е. А. Бо­ра­тын­ско­го, Д. В. Ве­не­ви­ти­но­ва, кн. П. А. Вя­зем­ско­го, а че­рез не­го – Пуш­ки­на. Был дру­жен с Н. В. Го­го­лем, Н. М. Ро­жа­ли­ным и др. Из­да­вал жур­на­лы «Мо­с­ков­ский вест­ник» (1827–30) и

«Мо­ск­ви­тя­нин» (1841–56), газ. «Рус­ский» (1867–1868). Пе­ре­во­дил на рус. яз. И. В. Гё­те, Ф. Шил­ле­ра, И. Г. Гер­де­ра, Ф. Р. де Ша­тоб­риа­на и др.

Как ис­то­рик сфор­ми­ро­вал­ся под влия­ни­ем ра­бот Н. М. Ка­рам­зи­на (опуб­ли­ко­вал ма­те­риа­лы для его био­гра­фии – «Н. М. Ка­рам­зин, по его со­чи­не­ни­ям, пись­мам и от­зы­вам со­вре­мен­ни­ков», ч. 1–2, 1866). П. по­ла­гал, что ис­то­рия вся­ко­го го­су­дар­ст­ва пред­став­ля­ет со­бой «вы­со­кое, по­учи­тель­ное зре­ли­ще на­род­ных дей­ст­вий, уст­рем­лён­ных к од­ной це­ли», ука­зан­ной Про­ви­де­ни­ем, но в то же вре­мя к за­да­че ис­то­ри­ка от­но­сил по­иск ис­торич. за­ко­но­мер­но­стей. П. счи­тал, что пред­ме­том ис­то­рии долж­ны быть не толь­ко по­ли­тич. со­бы­тия, но и ис­то­рия «ума и серд­ца че­ло­ве­че­ско­го», ма­те­ри­аль­но­го бы­та (жи­лищ, ре­мё­сел и т. п.). Изу­чал гл. обр. отеч. ис­то­рию 9–13 и 16–17 вв., а так­же пре­об­ра­зо­ва­ния Пет­ра I в 1-й четв. 18 в. До­ка­зы­вал нор­манн­ское про­ис­хо­ж­де­ние ва­ря­гов (ма­ги­стер­ская дис. «О про­ис­хо­ж­де­нии Ру­си», 1825), по­ле­ми­зи­ро­вал по это­му во­про­су с Д. И. Ило­вай­ским, Н. И. Кос­то­ма­ро­вым, С. А. Ге­де­о­но­вым. В доб­ро­воль­ном при­зва­нии на Русь ва­ря­гов и мир­ном при­ня­тии хри­сти­ан­ст­ва ви­дел ис­то­ки свое­об­ра­зия ис­то­рии Рос­сии, для ко­то­рой, по мне­нию П., бы­ли ха­рак­тер­ны об­ществ. со­гла­сие и со­ци­аль­ная гар­мо­ния, в от­ли­чие от ев­роп. го­су­дарств, ос­но­ван­ных за­вое­ва­те­ля­ми, где дви­жу­щей си­лой ис­то­рии ста­ла со­ци­аль­ная борь­ба. По­это­му рос. ис­то­рия, ко­то­рую П. рас­смат­ри­вал как спо­соб са­мо­по­зна­ния об­ще­ст­ва, «мо­жет сде­лать­ся ох­ра­ни­тель­ни­цею и блю­сти­тель­ни­цею об­ще­ст­вен­но­го спо­кой­ст­вия, са­мою вер­ною и на­дёж­ною». Этот «ох­ра­ни­тель­ный» вы­вод по­зво­лил А. Н. Пы­пи­ну от­не­сти П. к по­сле­до­ва­те­лям «офи­ци­аль­ной на­род­но­сти» тео­рии, а сов. ис­то­ри­кам оце­ни­вать ис­то­рич. идеи П. как «ре­ак­ци­он­ные» и «кре­по­ст­ни­че­ские». П. по­ка­зал, что на свое­об­ра­зие рос. ис­то­рии так­же по­влия­ли бо­лее су­ро­вые, по срав­не­нию с за­пад­но­ев­ро­пей­ски­ми, при­род­но-кли­ма­тич. ус­ло­вия и об­шир­ная, сла­бо за­се­лён­ная тер­ри­то­рия. Дис­ку­ти­ро­вал с М. Т. Ка­че­нов­ским и др. пред­ста­ви­те­ля­ми «скеп­ти­че­ской шко­лы», обос­но­вы­вал под­лин­ность «По­вес­ти вре­мен­ных лет» и от­ра­жён­ных в ней со­бы­тий др.-рус. ис­то­рии (док­тор­ская дис. «Не­стор. Ис­то­ри­ко-кри­ти­че­ское рас­су­ж­де­ние о на­ча­ле рус­ских ле­то­пи­сей», 1839; Де­ми­дов­ская пр. АН, 1840). В по­ле­ми­ке с Н. А. По­ле­вым до­ка­зы­вал от­сут­ст­вие в др.-рус. ис­то­рии фео­да­лиз­ма и «сво­бод­ных го­ро­дов».

«Погодинская изба». Архитектор Н. В. Никитин. 1856. Часть усадьбы М. П. Погодина на Девичьем поле в Москве. Фото 2014. Фото А. И. Нагаева

Мно­го пу­те­ше­ст­во­вал по Рос­сии и за гра­ни­цей. С 1820-х гг. со­би­рал кол­лек­цию древ­но­стей («Древ­ле­хра­ни­ли­ще»). При­об­рёл ар­хи­вы П. М. Строе­ва, Н. П. Фи­ла­то­ва, Я. Ште­ли­на, со­б­ра­ния А. А. Ме­зин­це­ва, К. Ф. Ка­лай­до­ви­ча, И. И. Го­ли­ко­ва, И. П. Лап­те­ва и др. Кол­лек­ция П. вклю­ча­ла письм. и ве­ществ. ис­точ­ни­ки 12–19 вв.: ок. 2 тыс. ру­ко­пи­сей (ле­то­пи­си, хро­но­гра­фы, жи­тия свя­тых, корм­чие кни­ги и пр.), 800 ста­ро­пе­чат­ных книг, 5 тыс. ак­то­вых ис­точ­ни­ков (гра­мо­ты, су­деб­ные де­ла), 2 тыс. мо­нет и ме­да­лей, 600 се­реб­ря­ных и мед­ных кре­стов, вис­лые пе­ча­ти, ору­жие, по­су­ду, на­ход­ки из кур­га­нов; ху­дож. часть со­бра­ния П. со­став­ля­ли ок. 600 икон (в т. ч. 400 ли­тых), ста­рин­ные ок­ла­ды икон, 380 лу­боч­ных кар­тин, 370 порт­ре­тов, ран­ние об­раз­цы рус. гра­вюр, юве­лир­ные ук­ра­ше­ния. В 1852 «Древ­ле­хра­ни­ли­ще» по рас­по­ря­же­нию имп. Ни­ко­лая I при­об­ре­те­но для Имп. Пуб­лич­ной б-ки (ны­не РНБ), Эр­ми­та­жа и Ору­жей­ной па­ла­ты, позд­нее часть пе­ре­да­на в Рус. му­зей.

П. об­на­ру­жил и из­дал со­чи­не­ние И. К. Ки­ри­ло­ва «Цве­ту­щее со­стоя­ние Все­рос­сий­ско­го го­су­дар­ст­ва… при Пет­ре Ве­ли­ком» (1831), Псков­скую первую ле­то­пись (1837, пер­вое из­да­ние па­мят­ни­ка псков­ско­го ле­то­пи­са­ния), 5-й том «Ис­то­рии Рос­сий­ской…» В. Н. Та­ти­ще­ва (1843), со­чи­не­ния И. Т. По­сош­ко­ва (ч. 1–2, 1842–63), «Со­б­ра­ние до­ку­мен­тов по де­лу ца­ре­ви­ча Алек­сея Пет­ро­ви­ча, вновь най­ден­ных Г. В. Еси­по­вым, с при­ло­же­ни­ем рас­су­ж­де­ния М. П. По­го­ди­на» (1861) и др. Из­дал так­же «Рус­ский ис­то­ри­че­ский аль­бом» (1853), где со­брал об­раз­цы ав­то­гра­фов «за­ме­ча­тель­ных лю­дей» рус. ис­то­рии и нау­ки.

Уча­ст­ник по­ле­ми­ки сла­вя­но­фи­лов и за­пад­ни­ков, за­ни­мал в их спо­рах «сре­дин­ную» по­зи­цию. Счи­тал, что ре­фор­мы Пет­ра I – не­об­хо­ди­мый этап в рос. ис­то­рии, по­пыт­ка со­еди­нить гре­ко-пра­во­слав­ный и рим­ско-ка­то­ли­че­ский ти­пы про­све­ще­ния. Мно­гие но­во­вве­де­ния Пет­ра I рас­смат­ри­вал как «древ­ние по­ста­нов­ле­ния» «в но­вых фор­мах, с но­вы­ми име­на­ми». По­ла­гал, что с пет­ров­ских вре­мён го­су­дар­ст­во вы­сту­па­ло ре­фор­ми­рую­щей си­лой, а на­род – кон­сер­ва­тив­ной, но в 19 в. раз­рыв ме­ж­ду ни­ми мо­жет быть пре­одо­лён. Один из идео­ло­гов панс­ла­виз­ма. В 1835 по­бы­вал в Пра­ге, где близ­ко по­зна­ко­мил­ся с чеш. учё­ны­ми-сла­ви­ста­ми П. Й. Ша­фа­ри­ком, Ф. Па­лац­ким и др. Пер­во­на­чаль­но вы­сту­пал толь­ко за куль­тур­но-язы­ко­вое сбли­же­ние слав. на­ро­дов. По­сле Крым­ской вой­ны 1853–56, ко­то­рая, по мне­нию П., об­на­жи­ла про­ти­во­по­лож­ность ин­те­ре­сов Ев­ро­пы и Рос­сии, за­нял бо­лее ра­ди­каль­ную по­зи­цию, раз­ви­вая идеи ос­во­бо­ж­де­ния Рос­си­ей слав. на­ро­дов от вла­ды­че­ст­ва Ав­ст­рии и Ос­ман­ской им­пе­рии и соз­да­ния слав. кон­фе­де­ра­ции со сто­ли­цей в Кон­стан­ти­но­по­ле. Один из ор­га­ни­за­то­ров (1858) и пред­се­да­тель (1861–75) Моск. сла­вян­ско­го бла­го­тво­ри­тель­но­го ко­ми­те­та. По­сле вос­ше­ст­вия на пре­стол имп. Алек­сан­д­ра II (1855) П. вы­сту­пал за «глас­ность», ко­то­рая долж­на бы­ла пре­одо­леть бю­ро­кра­тич. «яз­вы», уси­лив­шие­ся, по его мне­нию, в ре­зуль­та­те ох­ра­ни­тель­ной по­ли­ти­ки Ни­ко­лая I («Ис­то­ри­ко-по­ли­ти­че­ские пись­ма и за­пис­ки в про­дол­же­ние Крым­ской вой­ны», 1874). Осу­ж­дал Поль­ское вос­ста­ние 1863–64, по­ла­гая, что мно­гочисл. сму­ты и «без­на­ча­лие» в ис­то­рии Поль­ши до­ка­зы­ва­ют не­об­хо­ди­мость «рус­ско­го гос­под­ства» над ней, но при этом Рос­сия не долж­на пре­пят­ст­во­вать изу­че­нию по­ля­ка­ми польск. язы­ка, ис­то­рии и куль­ту­ры («Поль­ский во­прос. Собрание рас­су­ж­де­ний, за­пи­сок и за­ме­ча­ний», 1867).

Чл. (с 1825), сек­ре­тарь (1836–45), пред. (1875) Об-ва ис­то­рии и древ­но­стей рос­сий­ских. Со­труд­ник (с 1824), чл. (с 1827), сек­ре­тарь (1834–37), пред. (1859–66; до 1860 врем. пред.) Об-ва лю­би­те­лей рос. сло­вес­но­сти. Чл. Рос. ака­де­мии (с 1836). Глас­ный Моск. гор. ду­мы (с 1863).

Погодин, Михаил Петрович — это… Что такое Погодин, Михаил Петрович?

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Погодин.

Михаи́л Петро́вич Пого́дин (11 (23) ноября 1800, Москва — 8 (20) декабря 1875, Москва) — русский историк, коллекционер, журналист, писатель, публицист, беллетрист, издатель, профессор Московского университета. Член Российской академии (1836).

Сын крепостного, получившего вольную в 1806. Окончил Московский университет (1821). Примыкал к литературно-философскому кружку «любомудров», в который входили Дмитрий Веневитинов, Иван Киреевский, Степан Шевырёв, Владимир Одоевский и другие.

Биография

Сын крепостного дворового человека графа И.П. Салтыкова, его «домоправителя», и внук крепостного крестьянина графа Чернышёва. Принадлежит к разряду «русских самородков», являясь носителем природных свойств великорусского племени, разнообразных и противоположных одно другому: ширь натуры соединялась в нем со скопидомством и тонким денежным расчетом, щедрость мирилась со скупостью, «себе на уме» шло об руку с сердечностью, задушевностью и откровенностью, добродушие — с хитростью, грубость нрава и привычек — с деликатностью чувства, неряшливость в обработке научных вопросов — с мелочной педантичностью в детальных и библиографических разысканиях; сознание своих ученых достоинств уживалось у него с преклонением перед сильными мира, Погодин был религиозен, но религиозность его была также на великорусско-московский лад, приближаясь к «древлему благочестию» и заключаясь в преданности обрядовому ритуалу, который не был одухотворен широким и глубоким пониманием христианства. Столь же типически-великорусскими являлись у Погодина и политические убеждения. Его нельзя считать ни консерватором, ни реакционером, ни легитимистом, ни националистом — все эти западноевропейские политические определения к нему не подходят; он был сторонником русского политического строя в том виде, как этот строй сложился жизнью, историей и исповедовал триединые начала русской самобытности: православие, самодержавие и народность. Поэтому он тяготел к единокровным и частью единоверным нам славянским племенам и изучал их язык, быт и историю; но П. не был славянофилом: его ум был ум практический, чисто великорусский, чуждый теоретическим построениям, чем, наоборот, в особенности отличались славянофилы. — Более всего и всего плодотворнее Погодин занимался русской историей, которой посвятил всю многолетнюю свою ученую деятельность; но в русской истории, как и в жизни, он не был теоретическим мыслителем. Русскую народность П. знал и любил, как плоть от плоти своей, кость от костей своих. Он видел в ней остатки старины и увлекался этими остатками: он жил прошлым родной страны, инстинктивно стремясь к этому прошлому: вот где следует искать ключ к его поклонению перед русской историей, которая для него являлась миром чудес и исключительных особенностей.

До десятилетнего возраста Погодин обучался дома, и уже в эту раннюю пору жизни в нём стала развиваться страсть к учению; знал он в то время одну лишь русскую грамоту и с жадностью прочитывал «Московские Ведомости», тогдашние журналы: «Вестник Европы» и «Русский Вестник» и переводные романы.

С 1810 по 1814 год Погодин воспитывался у приятеля своего отца, московского типографщика А. Г. Решетникова; здесь учение пошло систематичнее и успешнее, но в эти четыре года произошло общеисторическое событие, расстроившее, наряду со всеми обитателями Москвы, всё житьё-бытьё семьи Погодина и произведшее на мальчика глубокое впечатление. Разумеем злосчастный 1812 год, когда дом отца Погодина погиб в пламени московского пожара, и семья Погодиных должна была искать спасенья, вместе с другими жителями пылавшей первопрестольной столицы, в одном из провинциальных городов средней России. Погодины перебрались в Суздаль.

С 1814 по 1818 год Погодин обучался в Московской, тогда единственной, губернской гимназии, а с 1818 по 1821 год в Московском университете, по словесному отделению, соответствовавшему в то время теперешнему историко-филологическому факультету. В гимназии и в университете Погодин еще более пристрастился к чтению и стал усердно изучать русскую историю, главным образом, под влиянием появившихся в год его поступления в университет первых восьми томов «Истории Государства Российского» Карамзина и девять лет до того изданного начала русского перевода шлецеровского «Нестора». Эти два труда имели решающее значение в ученых работах и воззрениях Погодина: он стал убежденным, но не слепым, поклонником русского историографа и первым и самым ярым из природных русских историков последователем исторической критики Шлецера и его «норманнской теории» происхождения Руси. В Университете на Погодина оказали сильное влияние своими чтениями профессор Мерзляков и Тимковский. Первый поселил в Погодине уважение к русским классическим писателям XVIII в. и способствовал развитию в его речи, устной и письменной, восторженности и напыщенности; второй, знаток римской литературы, обладавший учеными приемами филологической критики, — развил в Погодине филологический экзегетизм, впоследствии приложенный им к изучению русских исторических памятников письменности.

М.П. погодин, 1860-е годы.

По окончании курса в Университете молодой кандидат Погодин был определён преподавателем географии в Московском Благородном пансионе и занимал эту должность до 1825 года, давая вместе с тем частные уроки в семействе князя Н. П. Трубецкого и готовясь на магистра русской истории. В 1823 году он сдал этот экзамен, а в 1824 году напечатал магистерскую диссертацию «О происхождении Руси», посвятив её Карамзину и защитив публично в Москве, в январе 1825 г. После защиты П. поехал в Петербург и лично «представился» Карамзину, и, по его собственному выражению, «получил как бы его благословение».

Диссертация Погодина составляет свод всех мнений о происхождении Руси, начиная с Байера, и, на основании большой и малой критики Щлёцера, доказывает непреложность норманнской теории происхождения Руси. Магистерство открыло перед Погодиным двери университетского преподавателя, но не сразу удалось ему получить кафедру излюбленного им предмета — отечественной истории. С 1825 по 1828 году он преподает всеобщую историю лишь на первом курсе словесного отделения, а в 1828 году получает место адъюнкта, но не на словесном, а на этико-политическом отделении, для преподавания новой истории XVI—XVIII вв., истории русской. Адъюнктуру на чужом для него отделении (в настоящее время юридический факультет) Погодин занимает до 1833 г. и лишь в этом году, после увольнения от службы профессора всеобщей истории Ульрихса, ему поручается на высших курсах словесного отделения временное преподавание всеобщей истории, которое он и ведет в течение шести лет до возвращения из-за границы в 1839 г. намеченного на эту кафедру министром народного просвещения, С. С. Уваровым, кандидата Тимофея Грановского, впоследствии столь известного профессора Московского университета, оказавшего благотворное просветительное влияние на целый ряд русских поколений.

Только в 1835 году удается Погодину занять, наконец, кафедру русской истории в звании ординарного профессора, но это профессорство продолжается всего девять лет. В 1844 году Погодин оставляет службу в Московском университете, сохраняя лишь звание академика по Отделению русского языка и словесности, каковое он был избран в 1841 году. С 1844 года до самой смерти Погодин предается кабинетным занятиям и отчасти публицистическим, в качестве редактора основанного им в 1841 году журнала «Москвитянин» и других периодических изданий и автора отдельных политических брошюр.

В доме Погодина у Девичья Поля (ул. Погодинская, дом 12А) жили Николай Гоголь и Афанасий Фет, которого Михаил Петрович готовил к поступлению в университет.

Позднее интерес к славянству и славянской истории, понимание самобытности русской истории сближало его со славянофилами. Погодин как историк стоит особняком в истории своего времени. Деятельность его пришлась на время реакции и годы оформления теории официальной народности, на стороне который он стоял около тридцати лет ( и именно поэтому иногда его называют консерватором). Он отрицал общность путей России и Запада, считая , что у каждого народа свой путь — самобытность. Формулирует 3 отличия России и Запада: 1. Роль государя: он считает, что для славян государь, князь — это гость и защитник, в то время как на Западе — враг; 2.Положение вассалов в обществе в России: это промежуточный слой между государем и народом, находящийся у трона, на Западе же действует принцип «вассал моего вассала не мой вассал»; 3. Собственность на землю: в России — общинная земля находилась у народа, но под властью князя и его вассалов, на Западе — земельные угодья принадлежали только вассалу. Также особенностью России Погодин считал ее географию. Огромная территория страны не позволяла завоевателям осесть на ней, завоевать полностью. К Петру I и его реформам погодин относился положительно, считая, что преобразования позволили стране уйти от социального взрыва.

Научная деятельность

Икона начала XIV века из Погодинского древлехранилища

В магистерской диссертации «О происхождении Руси» (1825) обосновывал норманскую теорию возникновения русской государственности. Профессор всеобщей истории Московского университета (1826—1835), затем в 1835—1844 профессор русской истории. Занимался изучением древнерусской и славянской истории, процессов закрепощения русского крестьянства, причин возвышения Москвы. Защитил докторскую диссертацию «О летописи Нестора» (1834). Открыл и ввёл в научный оборот ряд важных исторических источников и памятников русской словесности.

Собрал «Древнехранилище» — значительную коллекцию икон, медных и серебряных крестов, различных предметов старины, монет и медалей, оружия, рукописей, старопечатных книг, автографов российских и зарубежных деятелей науки, литературы, искусства, а также государственных, военных, политических, церковных деятелей. Часть собрания была приобретена для Публичной библиотеки в Петербурге и Эрмитажа.

Литературная деятельность

Издал литературный альманах «Урания, карманная книжка на 1826 год для любительниц и любителей Русской словесности», к участию в котором привлёк Е. А. Баратынского, Д. В. Веневитинова, А. Ф. Мерзлякова, Ф. И. Тютчева, А. И. Полежаева, С. П. Шевырева, П. А. Вяземского, при содействии которого А. С. Пушкин предоставил пять своих стихотворений. Сам Погодин опубликовал в альманахе свою, написанную в Знаменском летом 1825 года, повесть «Нищий» (с. 15—30). В 1834 году Белинский писал, что повесть «Нищий» замечательна «по верному изображению русских простонародных нравов, по теплоте чувства, по мастерскому рассказу» (Белинский В. Г. Полн. собр. соч.,Т.I., с. 94).

После восстания декабристов Погодин опасался, что навлёк на себя подозрения властей.

В 1827—1830 издавал журнал «Московский вестник», с 1830 года по 1831 год во время эпидемии холеры был редактором информационной газеты Ведомости о состоянии города Москвы^[1]. Совместно с С. П. Шевырёвым издавал и редактировал журнал «Москвитянин» (1841—1856), также редактировал первые шесть номеров «Русского зрителя», а с 1837 года «Русский исторический сборник».

Автор повестей «Нищий» (1825), «Как аукнется, так и откликнется» (1825), «Русая коса» (1826), «Суженый»(1828), «Сокольницкий сад» (1829), «Адель» (1830), «Преступница» (1830), «Васильев вечер» (1831), «Чёрная немочь», «Невеста на ярмарке» и других (изданы отдельно в сборнике «Повести», ч. 1—3, 1832), также исторической трагедии в стихах «Марфа, посадница Новгородская» (1830).

Сочинения:

Проза:

• Повести Михаила Погодина. Ч. 1 — 3. М., 1832.
• Погодин М. Невеста на ярмарке. Повесть: В 2-х ч. М., 1837.
• Погодин М. Повести. Драма. М., 1984.

Погодин похоронен в Новодевичьем монастыре рядом с Буслаевым, Бодянским, Дювернуа и другими коллегами по университету

Дневниковая и автобиографическая проза Погодина:

• 1.Дневник М. П. Погодина. 1820—1822 // ОР РГБ. Ф. 231/I. К. 30. № 1.
• 2. Дневник М. П. Погодина. 1822—1825 // ОР РГБ. Ф. 231/I. К. 31. № 1.
• 3. Дневник М. П. Погодина. 1840—1845 // ОР РГБ. Ф. 231/I. К. 33. № 1.
• 4. Погодин М. Автобиография // ИРЛИ, ОР, Ф. 26; 18 ед. хр.; 1826—1876.

Путевые очерки:

• Погодин М. Год в чужих краях (1839). Дорожный дневник. Ч. 1 — 4. М., 1844.
• Погодин М. Псков (Из дорожных заметок). Псков, 1881. Шифр: 18.156.3.186
• Погодин М. П. Прогулка в Новгород. 1859. Шифр: 18.10.3.135

Примечания

Журнальные публикации

• К предсказаниям о Пушкине // Русский архив, 1870. — Изд. 2-е. — М., 1871. — Стб. 1947.
• Напоминание о Павском // Русский архив, 1870. — Изд. 2-е. — М., 1871. — Стб. 1948-1951.
• Отрывок из воспоминания о С.Р. Шевыреве, читанного в заседании Общества Любителей Российской словесности 17 ноября 1865 г. // Русский архив, 1865. – Изд. 2-е. – М., 1866. – Стб. 1261-1269.
• Записки М.П. Погодина о политике России 1853-1854. // Русская старина, 1874. – Т. 10. — № 5. – С. 121-138; № 6. – С. 399-407.
• Из воспоминаний о Пушкине // Русский архив, 1865. – Изд. 2-е. – М., 1866. – Стб. 1247-1260.
• Мое представление историографу. (Отрывок из записок). // Русский архив, 1866. – Вып. 11. – Стб. 1766-1770.
• О кончине А. П. Ермолова. Письмо к редактору // Русская старина, 1875. – Т. 13. — № 7. – С. 452-453.

Библиография

• Корсаков Д. А. Погодин М. П.: биографический очерк. СПб., 1902. — 12 с.
• Языков Д. Д. М. П. Погодин. М., 1901. — 28 с.
• Бестужев-Рюмин К. Н. М. П. Погодин. СПб., 1892. — 9 с.
• Бестужев-Рюмин К. Н. Биографии и характеристики. (Летописцы России). М., 1997.
• Павленко Н. И. Михаил Погодин: Жизнь и творчество. — М.: Памятники исторической мысли, 2003. — 360 с. — 800 экз. — ISBN 5-88451-137-X (в пер.)
• Анненкова Е. И. Н. В. Гоголь и М. П. Погодин. Эволюция творческих отношений // Н. В. Гоголь. Проблемы творчества. СПб. 1992.
• Виролайнен М. Н. Молодой Погодин // Погодин М. П. Повести. Драма. М., 1984. С. 3-18.
• Умбрашко К. Б. М. П. Погодин: Человек. Историк. Публицист. М., 1999.
• Душечкина Е. В. Русский святочный рассказ. СПб., 1995. С. 103—112.
• Вацуро В. Э. От бытописания к поэзии действительности // Русская повесть XIX века. Л., 1973. С. 200—244.
• Манн. Динамика русского романтизма. М., 1995. Глава 7. С. 233—235.
• Виролайнен М. Н. «Сделаем себе имя»: Велимир Хлебников и М. П. Погодин: миф числа// Имя-сюжет-миф. — СПб., 1996. — С. 149—159.
• Двирник Е. В. Исповедь как форма диалога с читателеи// Актуальные проблемы изучения литературы и культуры на современном этапе. — Саранск, 2002. — С. 151—155.
• Капитанова Л. А. Светская повесть М. П. Погодина //Филология = Philologica. Краснодаор, 1994. — № 3. — С. 40-41.
• Кузнецов И. В. Повесть М. П. Погодина «Преступница» и традиции древнерусской словесности// Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы. Новосибирск, 2002. — Вып. 5. — С.97-105.
• Ломова Е. А. Ирония в русской повествовательной прозе 20-40-х годов XIX века: (На материале повестей Одоевского, Павлова, Сомова,Погодина)//Жанрово-стилевые искания и литературный прцесс. — Алма-Ата, 1998. — С.42-51.
• Мельник В. И. Проблема народа в прозе 1830-х годов: (М. П. Погодин и Н. А. Полевой)// Вопросы филологии. — Ульяновск, 1998. — С. 3-14.
• Фёдорова С. В. Развитие М. П. Погодиным жанра повести о творческой личности: (Сб. «Повести М. Погодина», 1832 г.)// Жанр и стиль. — Йошкар-Ола, 1988. — С. 103—114.
• Душечкина Е. В. Русский святочный рассказ: становление жанра. — СПб., 1995.

См. также

Ссылки

Биография М. П. Погодина — РУССКАЯ ИСТОРИЯ

ПОГОДИН, Михаил Петрович (1800‒1875), русский писатель, пуб­лицист, историк. Сын крепостного, Погодин окончил Московский уни­верситет и с 1826 года был там преподавателем всеобщей истории. В 1835 году он получил кафедру русской истории и занимал ее до 1844 года. В 1841 году был избран в Академию наук. Заведывал издани­ем «Русского исторического сборника». В 1827‒1830 годах был издате­лем журнала «Московский вестник», в 1841‒1856 годах издавал вместе с Шевыревым журнал «Москвитянин».

В молодости Погодин написал ряд беллетристических и драматичес­ких произведений. Литературные произведения Погодина: «Черная не­мочь» (1829), «Петр I», трагедия в 5 действиях, в стихах (1830), «Пове­сти» (1832), «Невеста на ярмарке», повесть (1837), «Год в чужих краях. Дорожный дневник» (1844).

Как историк Погодин стал видным выразителем идеологии дворянс­кой монархии. В исторической науке Погодин навсегда остался поклон­ником Шлецера. Занимаясь преимущественно древним периодом русской истории, Погодин специализировался на защите «норманской теории» происхождения Руси.

Доверяя каждому слову летописца о «призвании варягов», Погодин ошибочно приписывал норманнам решающее значение в создании Киев­ского государства, отрицая роль славян в этом процессе. Между нацио­нализмом Погодина и его «норманнизмом», конечно, было противоре­чие, из которого он не мог выйти.

Развитие русской истории, по мнению Погодина, не может быть под­ведено ни под какую теорию, в ней много чудесного, объясняемого не­посредственным действием божества. Погодин ставил русской истории цель — быть «охранительницей и блюстительницей общественного спокойствия» при царизме.

Как публицист Погодин проповедывал провозглашенную министром народного просвещения Уваровым формулу — «православие, самодер­жавие и народность». Абсолютистский гнет трактовался Погодиным, как «отеческое управление», крепостничество — как «патриархальная сво­бода». «Спокойная Россия», которая, по мнению Погодина, «не знала» и «не будет знать» революции, ставилась в пример «неспокойной» Европе.

Эти взгляды Погодина, во многом близкие правому крылу славянофиль­ства, являлись естественным дополне­нием его исторических взглядов. Ува­ров видел в Погодине защитника «ис­торического православия».

Как публицист Погодин очень мно­го внимания уделял славянскому воп­росу, и во время заграничного путе­шествия в 1835 году завязал личные сношения со многими представителя­ми славянства. После севастопольско­го разгрома Погодин на время отошел от позиций «официальной народно­сти» и делал уступки западничеству, говоря о необходимости некоторого сближения с Европой и проведения ряда реформ.

Важнейшие исторические работы Погодина: его магистерская дис­сертация «О происхождении Руси», 1824 г., «Нестор», М., 1839 г.; «Ис­следования, замечания и лекции о русской истории», 7 тт., М., 1846‒ 1859 гг.; «Историко-критические отрывки», 2 тт., М., 1846, 1867 г.; «Древняя русская история до монгольского ига», 1872 г.

Кроме того, после Погодина осталось собиравшееся им «Древлехра­нилище», содержащее большое количество письменных и вещественных памятников русской истории.

Примечания

Публикуется по изданию: Большая Советская энциклопедия. Т. 33. М., 1930.

Михаил Погодин в воспоминаниях современников и исторических исследованиях Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 94(470+571)

Панкратова Ольга Борисовна

кандидат исторических наук, доцент Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова

[email protected]

Турыгин Александр Александрович

кандидат исторических наук, доцент Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова

[email protected]

МИХАИЛ ПОГОДИН В ВОСПОМИНАНИЯХ СОВРЕМЕННИКОВ И ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

В статье речь идет о жизни и деятельности историка, публициста, коллекционера древних исторических документов Михаила Погодина. Акцент ставится на исследовании источниковедческой и историографической традиций, связанных с изучением жизни и творчества Погодина.

В качестве источников используются воспоминания современников о Погодине, а также труды историков, написанные в разные эпохи и содержащие оценку роли и значения деятельности Погодина как историка, публициста, коллекционера древних документов.

В историографическом обзоре анализируется участие Погодина в общественных исторических дискуссиях XIX века, рассматривается его позиция по отношению к движению славянофилов. Авторы статьи придерживаются точки зрения, что Погодин не был славянофилом в том смысле, который традиционно связывался с этим термином. Погодин не увлекался геополитическими конструкциями границ империи, что занимало славянофилов, а стремился понять самобытность и специфику исторического развития России.

В статье приводятся точки зрения историков, политологов и лингвистов по различным аспектам деятельности Погодина, дается оценка его участия в общественных дискуссиях по проблемам происхождения Руси («норманнская теория»), петровским преобразованиям и крестьянской реформе 1861 года.

Ключевые слова: воспоминания, исторические источники, историография, славянофилы, археографическая комиссия, общественные дискуссии первой половины XIX в., Московский университет, профессор, биография.

Личность Михаила Петровича Погодина (1800-1875) достаточно ярко представлена в исторических источниках и исследованиях. Отличительной особенностью его жизни и деятельности в XIX веке стало то, что он всегда был рядом с теми, кто занимался важными, неотложными, актуальными вопросами этого времени.

Н. Барсуков1, написавший книгу «Жизнь и труды М.П. Погодина», основным источником для которой стал фундаментальный «погодинский архив», отмечает в предисловии к этому исследованию, что желал бы он написать «о трех мужах», которые наполняли его душу и о которых он хотел бы обязательно написать — это митрополит Московский Филарет, князь П.А. Вяземский и П.М. Строев2. История распорядилась таким образом, что частично он написал только о П.М. Строеве, проявившем себя в «Смиренной области Русской археографии и ради ея проведший лучшие годы в монастырских и соборных хранилищах нашей древней письменности…» [1, с. 4], а вот основательно и подробно описал жизнь только Погодина. Но этот факт является знаковым, так как и для П.М. Строева, и для М.П. Погодина собирание древностей стало одним из главных дел жизни. П.М.Строев был одним из основных деятелей Археографической комиссии, занимавшейся собиранием рукописей. Для Погодина огромное значение имело его «Древлехранилище» — собрание рукописей, старопечатных книг, древних грамот, старинных судебных актов, предметов древнего обихода, оружия и т. п.

Известно, что одним из духовных отцов Погодина, сыгравших значимую роль в его становлении, стал известный русский историк Н.М. Карамзин. Именно он стоял у истоков зарождения знаменитой Археографической комиссии, благодаря деятельности которой современные историки могут читать и изучать древнейший летописные, актовые, законодательные источники древнейших времен. Анализом, исследованием и подготовкой летописей к публикации вместе с создателями Археографической комиссии среди прочих занимался и Погодин. Публицист известен как издатель многих исторических документов и материалов [11, с. 63]. Желание и восприятие Погодиным этой деятельности как долга отмечает в своих воспоминаниях А.А. Потехин. Связаны эти воспоминания с одним необычным случаем. Около имения писателя в Костромской губернии находилось село Филисово и старинная барская усадьба Батыево, давно брошенная владельцами. А.А. Потехин, узнав у управляющего этим имением, что в архиве усадьбы имеются письма и бумаги, писанные рукою владельца, выпросил эти письма и привез их в Москву. Получив эти бумаги, М.П. Погодин произвел анализ рукописей и совершил практически историческое открытие, так как эти бумаги из барской усадьбы Батыево стали дополнением и разъяснением к бумагам помещика, попавшим в руки Погодина раньше и не имевшим авторства и даты. Это были инструкции какого-то помещика своим крестьянам, по языку принадлежавшие к XVIII веку — очень интересные докумен-

© Панкратова О.Б., Турыгин А.А., 2016

Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 2, 2016

295

ты, описывающие бытовые отношения помещика и крестьян. В них упоминались село Фелисово и усадьба Батыево. Это были бумаги, написанные Волынскими, которым ранее принадлежала эта усадьба. «Вот как иногда случайность помогает в исторических розысках… М.П. был в восторге, благодарил меня, чуть не обнимал и обещал печат-но рассказать об этом случайном открытии и кажется, сколько я помню, напечатал в Москвитянине» [12, с. 9].

Такое бережное отношение к первоисточнику выразилось и в его подходе к исследованию истории. Погодин не дал авторской, цельной концепции истории России, однако многие его исследования, основанные на изучении первоисточников, сыграли положительную роль в развитии исторической науки. По мнению современника, «он даже пытался формулировать своё сознание о важности строгого фактического исследования в особенную систему, выработав из него особенный метод. Метод этот, названный Погодиным математическим, состоит не в чём ином, как в подборе из памятников всех однородных фактов» [5, с. 1-2]. Это метод стал главным для Погодина в споре с «представителем скептической школы» М.Т. Каченовским3, который «пришел к полному отрицанию древних наших источников. Сомнения Каченовского вскоре приобрели сторонников, но в то же время и опасного противника в лице Погодина. Завязалась весьма продолжительная полемика, или, как называл ее Погодин, «тридцатилетняя война», со скептиками как в литературе, так и в Московском университете, где оба главные противники состояли преподавателями истории» [5, с. 1-2].

Сложные отношения с Каченовским зародились давно. Данные о «тридцателетней войне» подтверждает еще один источник — труд Н. Барсукова [1], в котором приводится следующий эпизод из жизни М.П. Погодина. Окончив диссертацию, Погодин прочитал ее Кубареву4. «Вот он слог Ка-рамзинской школы», — сказал последний по окончании чтения. Диссертация получила одобрение, но Каченовский, имевший право первого голоса, сказал, что не может согласиться на награждение медалью студента, которого не знает: может быть, диссертация писана не им. «Это было, — замечал Погодин, — первое мое столкновение с Каченов-ским, с которым началась тотчас, по окончании курса, война 30-летняя» [1, с. 62].

Современники отмечают чрезвычайную «живость», «чуткость» и некоторые «своеобразные черты» характера, «которые сохранились в Погодине и в зрелом возрасте, трудно было ожидать, чтобы он исключительно сосредоточился в науке» [5, с. 1-2]. Действительно, Погодин занимается писательским трудом, становится публицистом, журналистом, переводчиком и человеком, определяющим судьбы людей, особенно молодых писателей.

А.А. Потехин5 пишет, что «был еще очень молод, почти юноша, знал о Погодине, как о заслуженном профессоре, большом ученом, историке -а главное — друге Пушкина и Гоголя, и потому шел к нему не без робости» [12, с. 3-4]. Вспоминая, что в кружке молодой редакции слышал иронические отзывы о Михаиле Петровиче как человеке «расчетливом» и «скуповатом», он сам столкнулся с абсолютной заботливостью в отношении себя, хотя и не без постоянных поучений, советов и наставни-честв: «…он не был сух сердцем… был отзывчив, способен на сочувствие и помощь. Я знал молодых людей, которые в нужде обращались к нему и не оставались без помощи, хотя и вынуждены были предварительно выслушивать и наставления и замечания; знал двух, которые жили у него и пользовались от него приютом» [12, с. 5-6].

Воспоминания А.А. Потехина хороши еще тем, что он описывает бытовые подробности и внешний образ Погодина. «Я вошел в его кабинет, большую комнату, очень просто меблированную, поперек которой, близкой к противоположной от входа стене, стоял письменный стол, тоже очень простой, заваленный рукописями и книгами. Из-за этого стола поднялся навстречу ко мне среднего роста человек, в каком-то коричневом не то сюртуке, не то халате, прихрамывающий, с большой головой, покрытой вихрястыми, растрепанными, но не длинными волосами, с широким, некрасивым чисто русского склада лицом, хмурый и угрюмый. Это был М.П. Погодин. Он заговорил со мной своим обычным грубоватым и отрывистым тоном, но в этом тоне не было ни напыщенности, ни пренебрежения, напротив слышалась безыскусность, простота и искренность, так что я сразу ободрился и повел беседу с ним свободно и непринужденно, но чувствовал над собой постоянно пытливый, наблюдательный взгляд и осознавал, что меня как бы зомбируют и экзаменуют» [12, с. 4].

Кроме богатых фактических сведений о личности Погодина, которые присутствуют в многочисленных воспоминаниях его современников, тема его профессиональной и общественной деятельности, его исторические труды и суждения, публицистическая и археографической деятельность стали предметом отдельных и общих исторических исследований.

Отечественная историографическая традиция относит М.П. Погодина к консервативному, государственно-охранительному направлению [6; 17; 18; 19; 20]. Причиной тому служат сохраняющиеся политические оценки деятельности Погодина, утвердившиеся еще в советской исторической науке. Относя Погодина к «апологетам самодержавия» и «наиболее видным историографам официального направления», советские историки в целом сознательно избегали каких-либо упоминаний о нем и его научных трудах. В целом не подвергая крити-

ке идеи и суждения Погодина, давались резко негативные оценки: «Варяги, по мнению Погодина, явились создателями Русского государства, творцами русской культуры. Даже такие явления национальной культуры, как былины, Погодин считал созданными под влиянием скандинавских саг. Так холопская преданность самодержавию органически сочеталась у Погодина с космополитическими взглядами» [7, с. 317-325].

Находящийся на позициях марксистско-ленинского учения Н.Л. Рубинштейн утверждает, что Погодин как историк и публицист «стоял на службе у самодержавия, у николаевской крепостнической монархии. Политической идеологии самодержавия он подчиняет свой научный метод и исторический материал. Его общая историческая концепция, обращенная в прошлое и полная противоречий, была исторически бесплодна и лишала самого Погодина определяющего влияния на русскую историческую науку, на общий ход ее развития» [15, с. 308].

Другой советский историк, М.Н. Покровский, ставя в упрек Погодину намерение подчинить историю официальной идеологии, указывает, что «при таком взгляде. не могло быть уже более и речи о критическом отношении к официальному пониманию истории, и Погодин скоро дошел до таких утверждений, что Карамзин являлся рядом с ним образцом объективности» [10, с. 45].

В 1980-е гг. в советской историографии были сделаны попытки критически оценить общественно-политические взгляды Погодина [21]. Речь шла прежде всего об отнесении его к славянофильству -традиции советской историографии, берущей свое начало со статьи Г.В. Плеханова «М.П. Погодин и борьба классов» [9, с. 45-101]. В ней, по мнению Е.А. Дудзинской, совершенно несправедливо был поставлен знак равенства между славянофильством и «теорией официальной народности», что долгое время давало повод считать Погодина славянофилом [2, с. 13-14]. Исторические суждения Погодина, представлявшего «официальное направление» историографии, отличались от взглядов славянофилов: «Славянофилы расходились с официальной историографией в понимании одной из главных проблем времени — самодержавие и народ, ибо, по их мнению, народ вечен, а самодержавие преходяще» [2, с. 49].

Современная отечественная (ревизионистская) историография 1990-х гг. реабилитирует Погодина в связи с усилившимся интересом к поиску духовных ориентиров развития общества после распада СССР. Первая «волна» работ также не содержит глубоких оценок творческого наследия Погодина, но провозглашает принцип объективной, лишенной идеологического ангажемента, комплексной оценки.

В различных характеристиках деятельности Погодина обращает на себя внимание неоднознач-

ный характер оценок: от «личностного отношения» современников, связанного с активным участием Погодина в общественных дискуссиях, часто эмоционально окрашенных (спор с С.М. Соловьевым) до официально-идеологических, политических интерпретаций. Выводы, которые были сделаны в 1990-е гг., позволили усомниться в официальных оценках трудов Погодина, заключив, что его воззрения невозможно интерпретировать однозначно, без учета как «традиций национальной школы отечественной историографии», так и достижений западной (немецкой и французской) историографии [3, с. 174-194].

О реабилитации Погодина в науке свидетельствует его пространная биография на страницах многотомного издания о русских писателях, публикация которого началась с 1989 г.; четвертый том, в котором речь идет о Погодине, был опубликован в 1999 г. и содержал уже более корректную оценку его творчества: отмечается вклад Погодина в развитие просвещения, особенно в направлении, касающемся «его намерения переводить лучшие книга «со всех языков» и организовать «общество переводчиков» [14, с. 661], анализируется литературный стиль Погодина, оцениваются его преподавательская и профессиональная (историческая) деятельность.

В 1990-е гг. взгляды и суждения Погодина стали предметом рассмотрения с позиций истории, политологии, литературоведения и культурологии. Такой подход, отрезвивший актуальную тенденцию междисциплинарности гуманитарного знания, постановкой новых вопросов ввел множественность интерпретаций. Историк Н.И. Павленко проанализировал взгляды Погодина на «польский вопрос», «освобождение крестьян» и правление Петра I, заметив, что в исторических исследованиях Погодин стремился не развивать «удобную» для официальных структур теорию, а подчеркнуть специфику и своеобразие национальной истории, не впадая при этом в крайности «западничества» или «славянофильства» [8]. Но Павленко дал невысокую оценку профессиональной деятельности Погодина как историка, полагая, что «все правильное в методике Погодина старо, а все новое — неправильно», а в сравнении с Карамзиным он «сделал шаг назад» [8, с. 111].

Политолог К.В. Рясенцев рассматривает общественно-политическую деятельность Погодина в контексте связи «государство — общество», анализирует его вклад в развитие идеологии консерватизма и панславизма [16]. Оценка Погодина как главного идеолога авторской концепции «национально-либерального консерватизма» дается Д.А. Иванниковым [4].

Публицистическая и журналистская деятельность Погодина анализируется Н.Н. Пуряевой, которая исследует его очерки и статьи в «Москов-

ском вестнике» и «Москвитянине», соотнося годы публикации в них Погодина со временем подъема и успеха изданий. Художественный и публицистический стиль Погодина, ставший предметом исследования Н.Н. Пуряевой, соотносится также с жанром повести и исторической драмы, что позволяет проследить влияние на творчество других писателей [13].

Творчество Погодина косвенно затрагивается западной историографией в связи с изучением особенностей исторического развития России, сопровождавшимся усилением интереса к ее истории (Р. Пайпс, Р. Уортман, Д. Хоскинг). Но поскольку оно так и не стало предметом отдельного исследования, упоминание о Погодине чаще всего дублировало существующие в советской историографии клише: Погодин — славянофил, защищающий идеи «православия, самодержавия, народности» (Orthodoxie, Willkürherrschaft und Volkstümelei) [25, S. 33], Погодин — идеалист, имеющий романтические представления о Древней Руси и идеализировавший образы прошлого, преподнося в качестве предков славян богатырей и героев [23, S. 96], Погодин — представитель первого поколения славянофилов (1830-1850 гг.) [22, S. 166].

Исследование немецкого историка Райнера Линднера вызывает интерес с точки зрения анализа споров об основах российской государственности и упоминания в этой связи Погодина [24, S. 85]. Погодин у Линднера представляет одну из «линий интерпретации» в историографии первой половины XIX в., которые были представлены Санкт-Петербургом, Вильно и Киевом (речь шла об интерпретации событий средневековой истории Руси с X по XIII вв.). Погодин принял активное участие в споре с украинским историком М.А. Максимовичем по поводу Приднестровья. Спор повлиял на последующие дискуссии, так как речь шла о противостоянии официальной и неофициальной истории, первую представлял собиратель украинских песен, проживающий у себя на хуторе Максимович, вторую — авторитетнейший московский профессор Погодин. Этот спор, по мнению Линднера, сам стал «мифом», хотя и посвящен был «мифам». Из-за слабости аргументации Погодина «спор историков» в дальнейшем повлиял на развитие национального украинского самосознания.

Таким образом, историография жизни и трудов Погодина демонстрирует сохранение множественности оценок, что свидетельствует о значении его творчества как для современников, так и для потомков. Его труды, выдержавшие критику сразу нескольких эпох, являют собой уникальный пример ограниченности каких бы то ни было односторонних, в том числе идеологических, интерпретаций.

Для отечественной истории и историографии абсолютное значение имеют личности, биографии которых отражают современное им состояние нау-

ки, литературы, искусства, степени образованности, интересы и нравы. Несомненно, такой личностью в XIX веке был Погодин.

Примечания

1 Барсуков Николай Платонович (1838-1906) -историк, археограф, библиограф. С 1863 г. состоял на службе в Археографической комиссии. Публиковал собранные исторические материалы в «Русском архиве» и «Русской старине».

2 Строев Павел Михайлович (1796-1876) — археограф, библиограф, автор «Краткой российской истории для начинающих»; служил в архиве Министерства иностранных дел, принимал участие в издании «Собрания государственных грамот и договоров», в составе «кружка Румянцева» и археографической комиссии занимался систематическим собирания, описания и издания рукописных памятников старины.

3 Каченовский Михаил Трофимович (17751842) — русский историк, переводчик, литературный критик, профессор Московского университета, родоначальник «скептической школы» в русской историографии, издатель «Вестника Европы».

4 Кубарев Алексей Михайлович (1796-1881) -филолог, специалист по греческой и римской словесности, один из деятельных членов Общества истории и древностей Российских; после выхода в отставку посвятил свою жизнь изучению древнейших историко-литературных источников.

5 Потехин Алексей Антипович (1829-1908) -драматург, романист, уроженец г. Кинешмы. Окончил Костромскую гимназию, автор сочинения «Образование присутственных мест при Петре Первом». Служил чиновником особых поручений при костромском губернаторе. Был членом Общества любителей российской словесности. Публиковался в «Русском вестнике», «Современнике», «Библиотеке для чтения».

Библиографический список

1. Барсуков Н. Жизнь и труды М.П. Погодина: в 22 т. — СПб., 1888-1910.

2. Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе. — М.: Мысль, 1983. — 271 с.

3. Дуроновцев В.И., Бачинин А.Н. Разъяснять явления русской жизни из нее самой: Михаил Петрович Погодин // Историки России ХУШ — начала XX в. — М., 1996. — С. 174-194.

4. Иванников Д.А. Общественно-политические взгляды и деятельность М. П. Погодина: автореф. дис. … канд. ист. наук / Рос. ун-т дружбы народов. — М., 2005. — 36 с.

5. Из выступления А.И. Никитского по случаю смерти М.П. Погодина в Варшавского университете // Виленский Вестник. — 1876. — № 18.

6. КарнауховД.В. Исторический миф как фактор стереотипизации взаимного восприятия поляков

и русских // Полонии в Сибири, России и в мире: проблемы изучения. — Иркутск, 2006. — С. 17-31.

7. Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 1. / под ред. М.Н. Тихомирова. — М., 1955. -С. 317-325.

8. Павленко Н.И. Михаил Погодин. — М., 2003. -360 с.

9. Плеханов Г.В. Сочинения. Т. XXIII. — М., 1926. — С. 45-101.

10. Покровский М.Н. Историческая наука и борьба классов: Историографические очерки, критические статьи и заметки. Т. 2. — 2-е изд. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. — 448 с.

11. Посошков И.Т. Сочинения. Т. 1-2. — М., 1842.

12. Потехин А.А. Воспоминания о М.П. Погодине. — СПб., 1901.

13. Пуряева Н.Н. М.П. Погодин — литератор: автореф. дис. … канд. филол. наук. — М.: МГУ, 2006. — 41 с.

14. Рогов К.Ю. Погодин М.П. // Русские писатели. 1800-1917: Биогр. словарь. Т. 4. — М., 1999.

15. Русская историография / под ред. А.Ю. Двор-ниченко, Ю.В. Кривошеева, М.В. Мандрик. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. — 938 с.

16. Рясенцев К.В. Политический консерватизм М.П. Погодина (1800-1875): автореф. дис. … канд. полит. наук. — М., 2007. — 35 с.

17. Сидоренко О.В. Историография отечественной истории (IX — начало ХХ в.). — Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2004. — 299 с.

18. Умбрашко К.Б. «Скептическая школа» в исторической науке России первой половины

XIX века / науч. ред. А.Н. Сахаров. — М.: Институт Российской истории РАН, 2006. — 356 с.

19. Умбрашко К.Б. Взгляд на историю как на науку: Малоизвестные источники по русской историографии (первая половина XIX в.) / сост. Р.А. Киреева, К.Б. Умбрашко; Институт российской истории Российской академии наук. — М.; СПб.: Институт российской истории РАН; Центр гуманитарных инициатив, 2015. — 560 с.

20. Умбрашко К.Б. М.П. Погодин: Человек. Историк. Публицист. — М., 1999. — 269 с.

21. Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. — М.: Изд-во Московского университета, 1986. — 272 с.

22. Astafieva E. Imaginäre und wirkliche Präsenz Russland in Nahen Osten in den zweiten Hälften des 19. Jahrhunderts, in: Europäer in der Levante. Zwischen Politik, Wissenschaft und Religion (1920 Jahrhundert). — München: Oldenburg Verlag, 2004.

23. Klotchkov Kathleen. Der lange Weg zum Fest. Die Geschichte der Moskauer Stadtsgründungsfeiervon 1847 bis 1947. — Berlin: Verlag für wissenschaftliche Literatur, 2006.

24. Lindner R. Historiker und Herrschaft: Nationsbildung und Geschichtspolitik in Weißrussland im 19 und 20 Jahrhundert. — München: Oldenbourg, 1999.

25. Rattner J., Danzer G. Der Humanismus und der soziale Gedanke im russischen Schrifttum des 19 Jahrhunderts. — Würzburg: Königshausen und Neumann GmbH, 2003.

Погодин, Михаил Петрович – краткая биография

Михаил Петрович Погодин (1800–1875) был одним из самых замечательных московских журналистов XIX столетия. Сын крепостного, добившегося всего своими руками, Погодин учился в Московском университете вместе с будущими участниками кружка любомудров (московской философской молодёжи) и подружился с ними. Он стал профессором русской истории и благодаря неустанным разысканиям собрал необычайно ценную коллекцию древнерусских документов. Будучи в силу своего происхождения более деловым человеком, чем его аристократические друзья, он стал их издателем и редактором их журналов, из которых важнейшим был Москвитянин (1841–1856).

Михаил Петрович Погодин. Портрет работы В. Перова, 1872

 

Как личность Погодин гораздо интереснее, чем как писатель. В сущности, он один из самых любопытных и сложных русских характеров, соединявший в себе самые противоречивые черты: патологическую скупость и бескорыстную любовь к древней Руси; высокую культуру и склад ума провинциального купца; природную трусость и способность к гражданскому мужеству, как в истории с запиской, которую он во время Крымской войны адресовал Николаю I и где открыто критиковал все его царствование. Всем знавшим его он внушал более или менее сильное отвращение; и все-таки была в нем такая значительность и внутренняя сила, что гениальный и сумасбродный Аполлон Григорьев взирал на него снизу вверх и считал его своим единственным учителем и руководителем.

 

Михаил Погодин. Видеофильм

 

Литературная биография Погодина чрезвычайно интересна. В течение пятидесяти лет он был центром литературной Москвы, и его жизнеописание (в двадцати четырех томах!), написанная Барсуковым, фактически представляет собой историю русской литературной жизни с 1825 по 1875 гг. Но литературные труды Погодина не займут нас надолго. Как историк он был великий собиратель древностей и источниковед, но не имел конструктивного гения. Как публицисту ему очень мешало отсутствие искренности и смелости (кроме как в вышеупомянутой записке). Ранние его художественные произведения, исторические пьесы и реалистические рассказы, тоже не заслужили высокого места в литературе, хотя в своих рассказах он был одной из первых ласточек русского реализма. Писал Погодин на крепком, неподслащенном, порою грубом русском языке, более характерном, нежели изящном.

 

историк, публицист, писатель, издатель, коллекционер – Проект «Юбилейный урок»

Родился Михаил Погодин в 1800 г. в семье крепостного. Отец его, Петр Моисеевич, был в «элите» дворовых крестьян, работал главным управляющим в хозяйстве фельдмаршала П.И. Салтыкова до получения им вольной в 1806 году. В 1814 г. семья Погодиных переехала в послепожарную Москву. Здесь Михаил Петрович окончил гимназию, университет и прошел нелегкий путь к руководству кафедрой русской истории Московского университета.

Это было трудное для исторической науки время: ей еще только предстояло стать академической дисциплиной, а после ухода Н.М. Карамзина в ней образовался «вакуум». Только Погодину, как ярко выраженному историку-эмпирику, удалось привнести в нее новизну. Три тома «Истории русского народа» в течение полутора десятилетий сделали его главным историографом Древней Руси. Метод своих исследований он назвал «математическим», основанным на складывании всех известных фактов. Доверяя каждому слову летописца, он отстаивал скандинавское происхождение первых русских князей, выделял несколько периодов русской истории: варяжский, монгольский, московский, европейско-русский и самобытный (начиная с правления Николая I). Исследователь был приверженцем идеологической триады «Православие, Самодержавие, Народность». В 1860 г. состоялся публичный диспут Погодина с Костомаровым по вопросу о происхождении русских князей. По тому же вопросу Погодин вел полемику с историком Д.И. Иловайским.

Впоследствии первенство в осмыслении русской истории перешло к молодому поколению ученых, наиболее выдающемся из них был С.М. Соловьев, ученик Погодина. Помимо истории Погодина интересовали театр, литература. Он сам писал художественные произведения. Некоторые из них, например трагедию в стихах «Марфа, Посадница Новгородская», хвалил сам А.С. Пушкин.

Еще одной сферой приложения усилий Погодина было издательское дело. Будучи молодым человеком, он издавал литературный альманах «Урания», к участию в котором привлек Б.А. Баратынского, Ф.И. Тютчева, П.А. Вяземского. Здесь опубликовал пять своих стихотворений А.С. Пушкин. Свои взгляды Погодин излагал в двух издававшихся им журналах: «Московском Вестнике» (1827‒1830) и «Москвитянине» (1841‒1856). Последний имел более политический характер, представляя Погодина как деятеля правого крыла славянофильства.

Именно издательская деятельность сблизила Погодина с ведущими литераторами того времени и превратила его дом в основной литературный салон первопрестольной. С 1836 г. Погодин поселился на окраине Москвы вблизи Новодевичьего монастыря на Девичьем поле. Его обширная усадьба начиналась от угла Саввинского переулка и доходила почти до улицы Плющихи. Здесь бывал Пушкин, подолгу жил Гоголь, редактировал «Тараса Бульбу» и писал первый том «Мертвых душ». Вот описание именин Гоголя в доме Погодина на Девичьем поле из дневника А.И. Тургенева от 9 мая 1840 г.: «Стол накрыт в саду: Лермонтов, кн. Вяземский, Баратынский, Свербеевы, Хомяков, Самарин, актер Щепкин… приехал и Чаадаев. Видимо, по просьбе присутствующих Лермонтов читал наизусть отрывки из своей поэмы “Мцыри”. Чтение имело шумный успех».

Позже в усадьбе Погодина появится еще одна достопримечательность: в 1856 г. архитектор Н.В. Никитин по всем правилам русского деревянного зодчества построит избу, которую в качестве подарка преподнесёт Погодину крупный предприниматель В.А. Кокорев.

В 1941 г. во время Великой Отечественной войны в главный дом усадьбы попала бомба, и он был разрушен, а вот бревенчатая изба с резными наличниками и декоративным балкончиком хоть и пострадала, но сохранилась (ул. Погодинская, д. 10/12).

Издательская деятельность приносила немалый доход и, видимо, позволила Погодину сделать первые приобретения для своей знаменитой коллекции. Он собирал ее более 30 лет и когда продал в 1852 г. государству, собрание насчитывало до 2000 рукописей, около 800 старопечатных книг, до 5000 подлинных грамот и юридических актов, монеты, иконы, оружие, печати и т.д. Рукописную часть коллекции купил Николай I, а остальные «богатства» приобрела Публичная библиотека в Петербурге. В журнале «Москвитянин» неоднократно печатались материалы о раритетах из домашнего музея Погодина. В Москве его знали в каждой книжной лавке и антикварном магазине, на толкучках и ярмарках, в городских и подмосковных монастырях.

Жажда странствий была неотъемлемой чертой натуры Погодина. Его время справедливо называют «эпохой путешествий», когда образованная публика, несмотря на все запреты, стремилась к дальним странствиям. Огромную популярность вплоть до 70-х гг. XIX в. имели дорожные заметки. Некоторые маршруты, описанные Погодиным, фактически представляют собой готовые путеводители с точными описаниями достопримечательностей, датами постройки архитектурных сооружений, профессиональной оценкой значимости тех или иных памятников.

Всего Погодин совершил восемь длительных заграничных вояжей. Отдых и лечение он скрашивал, принимая с европейских ученых. Особенно часто его гостем был знаменитый чешский историк П.Й. Шафарик: их объединяла идея панславянского объединения.

Много путешествовал Погодин и по России. Свое увлечение он не оставил и на склоне лет. Женившись второй раз, в 1860 г. он отправился в длительный вояж по России. Крым был обследован историком основательно: «…есть нечего, пить дорого, ездить неудобно, людей нет… – скучно, досадно, противно. Помилуйте, как же вы хотите, чтоб мы для таких, хоть и родственных, удовольствий отказались гулять по Рейну, Оберланду, в Палермо, на острове Вайт».

При всей противоречивости натуры М.П. Погодина его вклад в развитие русской культуры огромен. Вот, например, характеристика, данная Погодину историком Л.Н. Майковым: «Мечтатель уживался в нем с дельцом, заботы о судьбах России с заботами о своем благополучии, изысканная вежливость, скажем, к Пушкину с грубостью к сотрудникам… Он был независим в своих суждениях и умел их высказывать с горячностью, и в то же время ему случалось падать до открытой лести, до наивного преклонения перед властвующей силой, до самого эгоистического расчета; нравственностью он вообще не отличался».

Во многом объективному подходу в оценке жизни и деятельности Погодина мы обязаны Н.П. Барсукову, который в начале XX в. в течение многих лет издавал 21-томную биографию Михаила Петровича на основе дневниковых записей. Учитывая совершенно нечитаемый погодинский почерк, одно это само по себе является научным подвигом.

В 1941 г. во время Великой Отечественной войны в главный дом усадьбы Погодина попала бомба, и он был разрушен. А вот бревенчатая изба с резными наличниками и декоративным балкончиком сохранилась, хоть и пострадала. Укажите, по какому адресу расположена эта достопримечательность:

г. Санкт-Петербург, ул. Погодинская, д. 10/12
г. Новгород, ул. Погодинская, д. 10/12
г. Москва, ул. Погодинская, д. 10/12
г. Владимир, ул. Погодинская, д. 10/12

Издательская деятельность позволила Погодину сделать первые приобретения для своей знаменитой коллекции. Он собирал ее более 30 лет, и когда в 1852 г. продал ее государству, собрание насчитывало до 2000 рукописей, около 800 старопечатных книг, до 5000 подлинных грамот и юридических актов, монеты, иконы, оружие, печати и т.д. Рукописи купил Николай I, а большую часть коллекции приобрела Публичная библиотека в Петербурге. Какие виды источников отсутствовали в коллекции историка?

письменные
вещественные
устные
кинодокументы

Собрание Погодина. Российская национальная библиотека. Печатает

Antoine Radigues. Портрет президента Академии художеств Ивана Бецкого. Гравюра Бурина. 1794

В 1852 году, наряду с другим содержимым «Сокровищницы древностей» историка Михаила Погодина, Российская национальная библиотека приобрела коллекцию гравюр XVII — начала XIX веков, которая сама включала в себя несколько более старых коллекций, в частности те, что Якоба фон Шталина и Ивана Снегирева.Согласно описи в собрании Погодина было два раздела: «Портреты» и «Русские народные рисунки и произведения русских граверов XVII – XVIII веков».

В коллекции Погодина работы периода 1700-1725 гг. Представлены ранними гравюрами. Среди них очень редкие произведения: Полтавская битва, Алексея Зубова и Питера Пикардта, Измайлово, Ивана Зубова. Отпечаток книги Пикардта «Первый вид Санкт-Петербурга » — единственный сохранившийся экземпляр.Погодин приобрел большинство этих гравюр в личном архиве Якова Сталина (1709-1785), первого человека, изучившего искусство петровского времени. Шталин был приглашен из Германии в Санкт-Петербург Академией наук в 1735 году из-за его репутации специалиста по созданию иллюминаций и аллегорических гравюр для торжественных случаев. В России Сталин разработал фейерверки и сочинял рифмующиеся надписи для их сопровождения, а также помогал организовывать и запускать гравировальную мастерскую Академии наук.Учебные оттиски и пробные отрывки гравюр с его записями на них, которые он хранил для своей коллекции, являются бесценным материалом для истории этой мастерской.

Среди уникальных гравюр, перешедших от Сталина к Погодину, — портрет Эрнста-Иоганна Бирона, фаворита императрицы Анны, работы Ивана Соколова, который так и не был закончен из-за ареста Бирона в 1740 году; запрещенное цензором изображение императрицы Елизаветы (1742 г.) таможенного стража Конона Тимофеева; гравюры Елисея Федосеева и Василия Соколова иностранных ученых, работающих в России.

«Известие о поимке кита в Белом море в июне 1760 года». Тонированная гравировка на меди. Конец XVIII века

В отделе печати находится самый знаменитый шедевр мастерской — План столичного города Санкт-Петербурга с изображением его наиболее характерных видов , а также многочисленные копии этих видов русских и зарубежных художников.

В коллекции Погодина сохранилось 380 картин лубков. Среди них наиболее интересны ксилографии, приобретенные Погодиным из Сталина в 1766 году.Также заслуживают внимания тонированные медные гравюры, которые были популярны в восемнадцатом и начале девятнадцатого веков. Когда-то они принадлежали историку и этнографу Ивану Снегиреву (1793-1868), который не только скупил популярные гравюры, но и первым их изучил.

Михаил Погодин, российский историк и журналист

Гравюра в рамке русского историка и журналиста Михаила Погодина, 1850-е гг. Художник: Карл Август Бергнер

Михаил Погодин, русский историк и журналист (1800-1875), 1850-е гг.Находится в собрании Государственного музея А.С. Пушкина, Москва

.

Мы рады предложить этот принт в сотрудничестве с Heritage Images

.

Heritage Images включает коллекцию изображений наследия

© Fine Art Images

Идентификатор носителя 14853084

19 век , Архивные фото , Борода , Бородатый , Бергнер , Черное и белое , Тело , Век , Одежда , Пальто , Страна , Платье , Художественные изображения , Историк , Журналистика , Журналист , Карл Август , Карл Август Бергнер , Расположение , Мужской , Михаил , Михаил Погодин, Монохромный , Девятнадцатый век , Люди , Погодин, Портрет , Россия , Русский , Сидя , Сидя , Тело , Трость

15 дюймов x 13 дюймов (38×33 см) Современная рама

Наши современные репродукции в рамке профессионально сделаны и готовы повесить на вашу стену

проверить

Pixel Perfect Guarantee

проверить

Сделано из высококачественных материалов

проверить

Изображение без кадра 21.4 x 21,4 см (прибл.)

проверить

Профессиональное качество отделки

check

Размер продукта 33,1 x 38,2 см (прибл.)

Принт 9×7 в рамке и монтировке. Профессионально изготовленные вручную цельнометаллические каркасы из дерева отделаны рамной лентой и имеют подвесное решение на спине. Внешние размеры 15×13 дюймов (382×331 мм). Доступен в белом, черном или древесном цвете с выбором черного или белого держателя для карт. Рамки имеют лицевую часть из плексигласа, обеспечивающую практически небьющееся покрытие, напоминающее стекло, которое легко очищается влажной тканью.

Код товара dmcs_14853084_8165_601

Это изображение доступно в виде Печать в рамке , Фотографическая печать , Пазл , Печать на холсте , Сумка , Фото кружка , Поздравительные открытки , Диванная подушка , Металл Печать , Репродукция картин , Коврик для мыши

Водяной знак не появляется на готовой продукции

Категории

> Животные > Млекопитающие > Домашняя кошка > Русский Белый

> Европа > Россия > Москва

Полный диапазон художественной печати

Наши стандартные фотоотпечатки (идеально подходят для кадрирования) отправляются в тот же или на следующий рабочий день, а большинство других товаров отправляется на несколько дней позже.

Печать в рамке (99,99 австралийских долларов — 299,99 австралийских долларов)
Наши современные репродукции в рамке профессионально сделаны и готовы повесить на вашу стену

Печать фотографий (14,49 австралийских долларов — 99,99 австралийских долларов)
Наши фотопринты напечатаны на прочной бумаге архивного качества для яркого воспроизведения и идеально подходят для кадрирования.

Пазл (59,99 австралийских долларов — 74,99 австралийских долларов)
Пазлы — идеальный подарок на любой случай

Печать на холсте (99 австралийских долларов.00–549,00 австралийских долларов)
Профессионально сделанные, готовые к развешиванию Печать на холсте — отличный способ добавить цвет, глубину и текстуру в любое пространство.

Большая сумка (49,99 австралийских долларов)
Наши сумки-тоут изготовлены из мягкой прочной ткани и оснащены ремнем для удобной переноски.

Фотокружка (24,99 австралийских долларов)
Наслаждайтесь любимым напитком из кружки, украшенной любимым изображением. Сентиментальные и практичные персонализированные фотокружки станут идеальным подарком для близких, друзей или коллег по работе

Поздравительные открытки (14 австралийских долларов.99)
Поздравительные открытки для дней рождения, свадеб, юбилеев, выпускных, благодарностей и многого другого

Подушка (99,99 австралийских долларов — 109,99 австралийских долларов)
Украсьте свое пространство декоративными мягкими подушками

Металлический принт (49,99 австралийских долларов — 189,99 австралийских долларов)
Изготовленные из прочного металла и роскошной техники печати, металлические принты оживляют изображения и добавляют современный вид любому помещению.

Репродукция изобразительного искусства (54,51 австралийских долларов — 213,81 австралийских долларов)
Наши репродукции репродукций произведений искусства соответствуют стандартам самых критичных музейных хранителей. Они имеют мягкую текстурированную естественную поверхность, что делает их еще лучше, чем оригинальные произведения искусства.

Коврик для мыши (29,99 австралийских долларов)
Фотопечать архивного качества на прочном коврике для мыши с нескользящей подложкой. Работает со всеми компьютерными мышками.

Пантеон

• Визуализации
• Рейтинги
  • Люди
  • Места
  • Профессии
• Профили
  • Люди
  • Места
  • Страны
  • Профессии О компании 9014 9014 9014 9014 9014 Страна
  • Данные
    • Разрешения
    • Скачать
    • API
  • Ежегодник
  • Дом
  • Визуализации
  • Рейтинги
  • Профили
    • Люди14
    9014 9014 9014
    • Eras
  • О
  • Данные
    • Разрешения
    • API
  • Ежегодник
  • API
  • Поиск
  • Оставить отзыв
  • Цитирование использования 90μ145
  900ν συη, страница не найдена.

  Вы можете попробовать новый поиск или эти страницы:

  • Isaac Newton

    Physicist

    United Kingdom

    Rank 6

  • Walt Disney

    Producer

    United States45

    Роджер Федерер

    Теннисист

    Швейцария

    Рейтинг 124

  • Racing Driver

    Занятие 16

    665 человек

    Sports Domain

  • Agnez Mo

  • Laozi

    Philosopher

    Китай

    Рейтинг 157

  • Винсент Ван Гог

    Художник

    Нидерланды

    Рейтинг 20

  35000

  Область

  • Дизайнер моды 902

  • Васко да Gama

    Explorer

    Португалия

    Рейтинг 99

  • Знаменитость

    Профессия 40

    142 Физические лица

    Общественная фигура

  • Мари Кюри

  • Изучите
    • Визуализации
    • Рейтинги
  • Профили
    • Люди
    • Места
    • Страны
    • Профессии
    • Профессии / Страны
    • Eras
    9014 9014 9014 9014 Политика конфиденциальности службы
  • Данные
    • Разрешения
    • Скачать
    • API
  • Приложения
    • Ежегодник
  • документов по иностранным делам, сопровождающих ежегодное послание президента ко второй сессии Сорокового Конгресса

    г.Фокс мистеру Сьюард

    Портсмут, Нью-Йорк Хэмпшир, 17 декабря 1866 г.

    Сэр: Вернувшись из моего визита в Россию 13-го числа я исполняю свой долг, прилагая к вам следующие доклады вступительные — меморандум на русском языке:

    1.Автографическое письмо Петра Великого.

    2. Стихотворение Дершавина, лирика времен Екатерины II, с автографические исправления и замечания.

    3. Стихотворение Пушкина с автографом.

    4. Письмо Щуковского, губернатора Александра II.

    5. Фрагмент автографа Гоголя

    6. Поэма графини Ростопчиной «Первый снег» (автограф.)

    7. Факс из русской истории Карамзин; и,

    8. Автограф Шафарика.

    Я получил их в августе прошлого года от господина Погодина, уважаемого гражданина. Москвы, просившего передать их в какой-нибудь национальный институт, или музей в Вашингтоне. Прошу подтвердить их получение, и дать им такое руководство, которое, по вашему мнению, должно наилучшим образом выполнить пожелания донора.

    Имею честь быть вашим послушным слугой,

    Г. Я. ФОКС, покойный помощник секретаря Военно-морской.

    Достопочтенный Уильям Х. Сьюард, государственный секретарь, Вашингтон, округ Колумбия

    Погодин — английское определение, грамматика, произношение, синонимы и примеры

    Согласно Карамзину, норвежская миграция явилась основой и оправданием для российского самодержавия (в отличие от анархии до-Рюриковичей), и Погодин , использовал эту теорию, чтобы продвинуть свое мнение о том, что Россия неуязвима для социальных потрясений и революций, потому что Русское государство возникло из добровольного договора между новгородцами и варяжскими правителями.

    WikiMatrix

    Компания Sughrue, которую представляет Павел Погодин , может консультировать предпринимателей, участвующих в конкурсе.

    Обычное сканирование

    В 1865 году в возрасте 18 лет Нечаев переехал в Москву, где работал у историка Михаила , Погодина .

    WikiMatrix

    Совершенно секретный доклад председателя Куйбышевского облисполкома В.А. Погодин, премьер-министру Советского Союза Николаю Рыжкову, дал несколько иные цифры: 85 пассажиров и 8 членов экипажа на борту, 53 пассажира и 5 членов экипажа погибли при крушении и еще 11 позже попали в больницу.

    WikiMatrix

    Среди русских историков, которые приняли этот исторический отчет, были Николай Карамзин (1766–1826) и его ученик Михаил Погодин (1800–75), которые подтвердили утверждения Первой хроники о том, что варяги были приглашены восточными славянами, чтобы править ими. и навести порядок.

    WikiMatrix

    Самая ранняя из них, «Уваровская стенограмма», датируется XV веком, а две другие, Погодинская и Московская стенограммы, датируются XVI веком.

    WikiMatrix

    В последние годы жизни Максимович все больше и больше посвящал себя истории и вел обширные дискуссии с российскими историками Михаилом , Погодиным и Николаем Костомаровым.

    WikiMatrix

    Некоторые историки, в том числе Михаил , Погодин , полагают, что Рогволод-Борис — два разных князя.

    WikiMatrix

    Меморандум явно вызвал отклик у Николая, который разделял мнение Погодина о том, что роль России как защитницы православных не была признана и не понята и что Запад несправедливо относился к России.

    WikiMatrix

    Впервые он был опубликован в Москве в 1839 году русским историком Михаилом Погодиным , а затем опубликован во Львове в 1870-х годах.

    WikiMatrix

    Вторая версия заключается в том, что Дмитрий ударил себя ножом в горло во время эпилептического припадка, играя с ножом (эту версию поддержали историки Михаил , Погодин , Сергей Платонов, В. К. Клейн, Руслан Скрынников и другие).

    WikiMatrix

    Польский ученый Тадеуш Войцеховский (1839–1919) был первым, кто использовал топонимы в изучении славянской истории, за ним последовал А.Л. Погодин и ботаник Я. Ростафинский.

    WikiMatrix

    С 1951 по 1960 год Погодин был главным редактором театрального журнала «Театр».

    WikiMatrix

    И еще один момент. В условиях, когда Украина позволяет себе принимать абсолютно незаконные и провокационные меры в отношении российских судов и экипажей (имеется в виду захват рыболовного судна Nord и незаконное задержание танкера Mechanic Pogodin в порту Херсон и т. Д.) Россия продолжит предпринимать необходимые шаги для обеспечения безопасности в Азовском море и Керченском проливе.

    mid.ru

    Его аргументы были отклонены более ортодоксальными учеными, такими как Михаил , Погодин и Сергей Соловьев.

    WikiMatrix

    В первом Миллер яростно выступал против Ломоносова, во втором — , Погодин, — против Костомарова, в третьем — Клейн против Шаскольского.

    WikiMatrix

    Был даже спектакль, комедия о канале Николая , Погодина .

    WikiMatrix

    История династии Большаковых / Новости / Сайт Москвы

    Основатель династии Большаковых Тихон, родился в 1794 году в городе Боровск Калужской губернии.Когда ему было 12 лет, его привезли в Москву, где жил его дядя, торговавший кожаными изделиями. Выступая учеником дяди, Тихон быстро освоил ремесло.

    Печально известный пожар 1812 года оставил свой след на мальчике. «Город сгорел дотла», — с грустью написал родителям 18-летний Тихон. Он прибыл как раз вовремя, чтобы засвидетельствовать исход пожара: пока Наполеон правил в Москве, Большаков находился в Калужской губернии. Возможно, то, что он увидел, оставило след в его душе на всю оставшуюся жизнь: то, что строится годами, может быть уничтожено в одно мгновение.Позже, после открытия собственного дела, Тихон вспомнил об этом и приложил все усилия, чтобы работал честно.

    За время работы в кабинете дяди Большаков заинтересовался старинными книгами (как рукописными, так и печатными). Вскоре он открыл антикварный магазин у Китайгородской стены: в 19, ^-м, веках, это средневековое здание, едва сохранившееся до наших дней, когда-то было домом для многих действующих предприятий. На самом деле, там было так много магазинов, что однажды, еще до того, как пожар поразил город, часть стены рухнула.В то время в Китай-городе предлагалось много разных товаров, но торговля антиквариатом была чем-то новым. Магазин Большакова был одним из первых антикварных магазинов Москвы.

    Любовь к книжным страницам

    Тихон Большаков вскоре стал известен как настоящий книжный эксперт в городе во многом благодаря тому, что он рано изучил все, что связано с книгами, от старых шрифтов до искусства переплетного дела. Постепенно это хобби превратилось в бизнес на смену его кожевенному бизнесу: на это просто не было времени.

    В своем новом начинании он не жалел сил и денег. Чтобы приобрести книги, к которым он прислушивался, Большаков путешествовал по стране, а — особенно в небольшие города. Иногда он уходил ни с чем, найдя вместо хорошей книги подделку, но в большинстве случаев ему удавалось найти настоящие драгоценности. Он старался поддерживать регулярную переписку с другими коллекционерами для обмена информацией.

    Помимо книг, Большаков начал продавать старинные иконы, монеты, столовое серебро и, среди прочего, гравюры.Поскольку его магазин теперь нуждался в постоянном присмотре, а его клиентам требовались экспертные консультации владельца, Большаков теперь не мог много путешествовать по России. Вот почему он нашел и нанял специальных консультантов , которые путешествовали в поисках редких книг для него. Он полностью доверял им, так как не мог допустить, чтобы в его магазине появлялись подделки. Иногда Большаков сам ездил в экспедиции. Поездка в отдаленные деревни, церкви и монастыри была для него как отпуск.

    Тихон принял специальных заказов от клиентов на редкие книги: все коллекционеры знали, что он часто делает то, что другие не могут, и полностью полагались на его навыки и знания. Более того, он придумал что-то новое: он сначала отправлял товар клиенту, давая ему возможность лично проверить его, прежде чем совершить покупку. Этот метод сделал Большакова еще более популярным.

    В 1861 году Большаков посетил Нижегородскую ярмарку , где ему удалось приобрести много редких книг и рукописей.Он также открыл офис в городе.

    Работа с Погодиным и Румянцевским музеем

    Количество клиентов, работающих с Большаковым, также со временем увеличивалось. Среди них: фольклорист, руководитель русской мифологической школы Федор Буслаев; предприниматель Козьма Солдатенков; историк, член Петербургской Академии наук Павел Строев; художник Федор Толстой и многие другие. Сохранились следующие описания Большакова:

    «Высокий, почтенный старик с желто-седыми волосами, с необычайно умным и строгим лицом, с неторопливой и серьезной манерой речи.Он не зовет людей, все его ищут… »

    Коллекционер, историк и издатель Михаил Погодин был одним из его любимых клиентов. Он дружил с Большаковым и в знак уважения Большаков повесил в магазине портрет своего друга. Погодин, давно убедившись в качественной работе Большакова в вопросах, касающихся редких вещей, доверял ему больше, чем кому-либо. Поэтому, когда он решил продать свою коллекцию Императорской публичной библиотеке , он попросил Большакова выступить в качестве посредника.Тихон также сопровождал драгоценные книги по дороге в новый дом, против чего библиотека не возражала.

    Императорское Московское общество истории и древностей России, Общество ценителей древней письменности и Московский университет (корреспондентом которого был Большаков) высоко оценили мнение известного книготорговца.

    Особые отношения у него были и с Румянцевским музеем (ныне Российская государственная библиотека). Еще при жизни он подарил множество шедевров и написал в своем завещании, что еще 435 древних рукописей, которыми он владеет, также должны быть отправлены туда.

    Тихон скончался в 1863 году. Последние три года своей жизни он работал над сборником «Работа Максима Грека », для которого он собрал 216 произведений этого монаха и религиозного публициста ^{-го века. Смерть Большакова стала трагедией для научного сообщества. Газеты и журналы писали, что в стране его уровня больше нет книжного эксперта и что никто не сможет занять его место.}

    Императорское Московское общество истории и древностей России, Общество ценителей древней письменности и Московский университет (корреспондентом которого был Большаков) высоко оценили мнение известного книготорговца.

    Особые отношения у него были и с Румянцевским музеем (ныне Российская государственная библиотека). Еще при жизни он подарил множество шедевров и написал в своем завещании, что еще 435 древних рукописей, которыми он владеет, также должны быть отправлены туда.

    Тихон скончался в 1863 году. Последние три года своей жизни он работал над сборником «Работа Максима Грека », для которого он собрал 216 произведений этого монаха и религиозного публициста ^{-го века.Смерть Большакова стала трагедией для научного сообщества. Газеты и журналы писали, что в стране его уровня больше нет книжного эксперта и что никто не сможет занять его место.}

    Клиентам он нравился, так как умел находить общий язык с кем угодно. Редко было, чтобы транзакция состоялась без комплимента . Остроумный диалог, состоявшийся между наследником Большакова и известным археологом и историком Иваном Забелиным, на протяжении многих лет поддерживается из уст в уста.Согласно этой легенде, продавец любил небрежно заметить: «Твое святое имя упоминалось вчера». «За лесть добавлю рубль», — улыбаясь, ответил покупатель.

    Большаков также работал с дипломатом и писателем Павлом Вяземским, историком и коллекционером Елпидифором Барсовым, ректором Московского университета Николаем Тихонравовым и другими.

    Скромный торговец

    Сергей Большаков основал компанию «Книжная и киотская торговля наследников Сергея Большакова» и начал обучать этой профессии своих сыновей Дмитрия и Николая , когда они были молоды.Он также открыл офис в Санкт-Петербурге и перенес магазин с Китайгородской стены на Старую площадь, излюбленное место московских продавцов антиквариата.

    Хотя бизнес процветал и Большакову удалось заработать состояние, он жил очень скромно и не терпел эксцессов . Человек, который годами носил одно и то же потрепанное пальто, вряд ли походил на успешного купца.

    Он был очень занятым человеком: помимо всего, что он делал, он также был посредником в коммерческих сделках Румянцевского музея, Санкт-Петербургской публичной библиотеки, Московского университета, Общества истории и древностей России и др. учреждения.За небольшую сумму антиквар продал часть своих книг и рукописей Румянцевскому музею, положившему начало отделу рукописей.

    Многие вещи, которые не попали в Румянцевский музей, были отправлены клиентам, с которыми дружил Большаков. Но самые большие сокровища он оставил себе.

    Наследники

    В 1906 году, после смерти Сергея, его компанию унаследовали его сыновья. Дмитрий руководил офисом в Санкт-Петербурге, а Николай оставался в Москве, занимаясь большей частью бизнеса.Спустя несколько лет он переименовал компанию в «Торговля книгой и киотами Николая Большакова».

    Но к тому времени зенит семейного бизнеса перевалил за . Количество рукописей и старопечатных книг на рынке древностей уменьшилось, и братьям пришлось довольствоваться продажей современных религиозных предметов и исторических книг, чтобы преодолеть эту сложную ситуацию.

    Однако коллекционеры остались друзьями Румянцевского музея, который в 1914 году получил работы Максима Грека из собрания их деда.В то время стало модно выпускать каталоги с ассортиментом товаров, и Большаковы последовали этому примеру.

    Несмотря на эти меры и полезные контакты братьев, дела шли только хуже. После революции компания закрылась. Что случилось потом с Дмитрием Большаковым, неизвестно, однако известно, что его брат Николай посвятил свою жизнь изучению русских древностей.

    От Девичьего поля до Данилова монастыря. Путеводитель по гоголевской Москве / Новости / Сайт Москвы

    У Николая Гоголя были особые отношения с Москвой.Российская столица была его любовью с первого взгляда и местом, где он провел последние годы своей жизни. Давайте поговорим об основных местах Москвы, которые связывают нас с одним из самых известных и загадочных русских писателей.

    Улица Погодинская: место создания «Тараса Бульбы»

    Первый визит Гоголя в Москву произошел в 1832 году. Во время этого визита он познакомился с Михаилом Погодиным, издателем, историком и литературным энтузиастом. Они оба интересовались историей и впоследствии вместе путешествовали по Европе.Гоголь влюбился в Москву с первого взгляда. Во время своих более поздних посещений он с большим удовольствием находился в имении своего друга. В Хамовниках, на окраине Девичьего поля, находилась большая усадьба Погодиных. Сегодня Погодинская улица, получившая свое название от имения Погодиных, — одно из самых известных гоголевских мест в Москве.

    Специальное жилье предоставлено Гоголю на чердаке главного здания усадьбы. Писателю там понравилось, он много работал на чердаке.Поместье Погодина было тем местом, где он впервые прочитал своим друзьям первую книгу «Мертвых душ». Там же были созданы «Судебная тяжба» и «Тарас Бульба». Позже сын Погодина писал в своих мемуарах, что в усадьбе Гоголя окружали уважением и восхищением, а сам писатель в быту там был весел, много дурачился и отлично ладил с детьми.

    От усадьбы Погодиных сохранилась лишь небольшая часть: крохотная деревянная хижина, построенная в традиционном русском стиле, так называемая избушка Погодина.Он расположен на Погодинской улице, 12а.

    Малый театр: место первого показа спектакля «Ревизор» в Москве

    Гоголь написал свою знаменитую пьесу «Ревизор», высмеивающую провинциальных чиновников и дворян, в 1835 году. В следующем году пьеса была поставлена ​​на сцену Малого театра. С самого начала писателя пригласили на прямые репетиции, но Гоголь отказался. Спектакль раньше показывали в Александринском театре в Санкт-Петербурге, но ему не понравилось, как это получилось.

    Писатель доверил вести спектакль в Москве своему другу, актеру Михаилу Щепкину. На сцене Щепкин также исполнил роль Сквозника-Дмухановского. Гоголю понравилась Щепкинская интерпретация роли, но остальные актеры его разочаровали. Он чувствовал, что у них не было времени, чтобы полностью прочувствовать и понять своих персонажей и установить их мотивацию, поэтому их работа была больше похожа на карикатуру, чем на подлинное произведение искусства. Не понравилась публике и Щепкинская интерпретация пьесы.После этого Гоголь решил уехать из страны.

    В 1843 году Малый театр показал пьесы Гоголя «Женитьба» и «Игроки». Годом ранее они также предприняли попытку сценической экранизации «Мертвых душ». Щепкин снялся в «Игроках» в роли Утешительного. В «Марираге» он начинал как Подколесин, но вскоре понял, что роль ему не подходит. Он попробовал себя в роли Кочкарева, роль, которую он играл ранее в Александринском театре. Все три спектакля были тепло встречены критикой.

    Дом Гоголя: место, где писатель провел последние годы жизни

    В декабре 1848 года Николай Гоголь, которому тогда было 39 лет, вернулся в Москву после своего паломничества на Святую Землю. Граф Александр Толстой и его жена оказали писателю свое гостеприимство. Гоголь познакомился с ними во время заграничной поездки.

    Как выяснилось, его новые знакомые жили в старинной усадьбе на Никитском бульваре. История дома уходит корнями в начало 17, ^и века.Среди его владельцев в разное время были Стольник Иван Бутурлин, дворянский род Плоховых, фрейлина Мария Салтыкова и коллежский асессор Дмитрий Болтин. В 1816 году имение купил генерал-майор Измайловского регинемта Александр Талызин. Он решил расширить его за счет каменной площади с нависающими балконами. Через год после смерти Талызина в августе 1847 года усадьбу занял граф Александр Толстой, который первоначально использовал только верхний этаж. Позже, после того как граф полностью перешел во владение имуществом, он решил не переоборудовать его, оставив почти таким же, каким он был при бывшем хозяине.

    Гоголю были предоставлены три комнаты среднего размера на первом этаже с отдельным входом из прихожей: коридор, столовая и кабинет / спальня. Гость был охвачен любовью: завтрак, обед, чай и ужин подавались везде, где он хотел, за его одеждой безупречно ухаживали, и в целом писатель наслаждался всеми возможными удобствами. Однако, несмотря на проявленное к нему уважение, Гоголь переживал очень удручающие времена: его книга «Избранные отрывки из переписки с друзьями» была плохо принята; Анна Вильегорская, дочь высокопоставленного дворянина, отказалась выйти за него замуж, а его подруга Екатерина Хомякова, которую Гоголь очень ценил, скончалась.Кстати, именно в резиденции Толстого Гоголь сжег вторую книгу «Мертвых душ».

    В январе 1852 года писатель заболел. Подозревая менингит, хозяева перевели его в лучшую отапливаемую комнату на первом этаже. Но ни уход, ни услуги врачей не помогли: вскоре умер Николай Гоголь.

    После революции усадьба Талызина-Толстых была передана под коммунальное хозяйство. С 1966 г. здесь размещалась библиотека. Многие подлинные предметы мебели были утеряны.В 1974 г. библиотеке присвоено имя Николая Гоголя, в 2005 г. она стала мемориальным центром. Официальный музей «Дом Гоголя» был основан в Москве 27 марта 2009 года. Сегодня его экспозиция включает 6 залов; обстановка была отреставрирована по воспоминаниям современников Гоголя.

    Данилов монастырь: величайшая загадка Гоголя

    Гоголь похоронен на кладбище Данилова монастыря. Как вспоминали очевидцы, «бесчисленное множество людей из разных слоев общества следовали за гробом, и конца не было видно».Могила была первоначально отмечена простым бронзовым распятием, а затем надгробием, состоящим из двух частей: голгофского камня, поддерживающего распятие, и гробницы из черного мрамора. Сам Гоголь писал в 1847 году: «Я приказываю не ставить камнями мою могилу и даже не думать о такой глупости, недостойной христианина».

    В 1930 году монастырь был закрыт, а кладбище вскоре разрушено. Останки Гоголя были эксгумированы и перенесены на Новодевичье кладбище. В то же время стали распространяться волнующие слухи о том, что якобы крышка гроба была поцарапана изнутри, а труп писателя был найден в неестественно искривленном положении.

    Самый большой страх Гоголя, кстати, был связан с его собственным погребением: его парализовала мысль, что однажды он проснется в гробу и умрет медленной мучительной смертью от голода и недостатка кислорода. Когда он был жив, он неоднократно просил своих друзей не хоронить его, пока они не убедятся, что на его теле есть признаки разложения. Он написал: «Я упоминаю об этом, потому что во время болезни меня периодически одолевала онемение тела, иногда перестало биться сердце и пульс».

    Памятники Николаю Гоголю

    Идея сделать бронзовое лицо одного из величайших мистиков русской литературы возникла в 1880 году. Общество любителей русской литературы, в которое вошли Гоголя еще при его жизни, проводило сбор средств по всей России. Но цель была не из легких: за десять лет Обществу удалось накопить всего 50 тысяч рублей. Первое заседание комитета по строительству памятника состоялось в 1896 году, когда фонд памятника вырос до 70 тысяч рублей.Решили установить памятник на Арбатской площади и объявили конкурс проектов. Исходным условием было сидение фигуры Гоголя.

    Свои работы предлагали многие известные скульпторы, но в итоге контракт достался Николаю Андрееву, который, кстати, даже не участвовал в конкурсе. К моменту утверждения проекта место для памятника перенесли в начало Гоголевского бульвара (тогда Пречистенский бульвар).

    Андреева работали четыре года.Он был очень внимателен, изучал каждое изображение Гоголя, которое попадалось ему в руки, собирая все материалы, которые могли быть полезны. Памятник открывался 26 апреля 1909 года. Широкой публике Гоголь был показан сгорбленным и подавленным, глубоко погруженным в собственные мысли. По поводу творчества Андреева мнения резко разошлись: одни считали его гением, другие — хакером. В 1951 году памятник перенесли в Донской монастырь, в котором тогда размещался Музей Академии архитектуры СССР.