«Столица России – в чужом государстве». Тайны строительства Петербурга

Строительство Санкт-Петербурга является, пожалуй, одним из главных достижений Петра Первого. Несмотря на европейский облик, своим появлением город на Неве обязан чисто русским качествам: крепкой государственной воле, предприимчивости и беспримерной самоотверженности. 20 октября 1714 года император Петр Первый запретил строительство каменных зданий в России везде, кроме Санкт-Петербурга. Таким образом государству удалось собрать необходимые ресурсы для возведения одного из красивейших городов в мире.

Тем не менее историков до сих пор не перестает мучить вопрос: насколько оправданным было это строительство? Об особенностях Северной Пальмиры портал «История.РФ» поговорил с профессором Санкт-Петербургского филиала НИУ ВШЭ Евгением Анисимовым. 

«Строительство с многочисленными ошибками»

– По мнению некоторых исследователей, Санкт-Петербург создавался методом проб и ошибок. Как вы считаете, насколько успешным был этот метод на первых этапах строительства города?

– Да, я согласен с мнением экспертов. Санкт-Петербург строился так, как это представлял себе Петр. Что это вообще означало? Сначала город возводился возле крепости, которая была построена на Заячьем острове в 1703 году. Рядом образовался поселок, который первоначально назывался Городской, а потом Петроградской стороной…

Затем возле Адмиралтейства и Зимнего дворца Петра начала расти слобода. В России слобода – это всегда хаос, хаотичное строительство. Петр этого терпеть не мог… В 1711 году он решил основать город на острове: был разработан план из 61 линии с площадями и прочим. И все жители России, помещики и все остальные, обязаны были построить там дома!

– Получается, Санкт-Петербург был пограничным городом, находящимся на острове? Но ведь его могли захватить.

– Только в 1715 году стало ясно, что город на острове – это нонсенс. Он ведь действительно мог подвергнуться нападению! Петр разработал третий вариант застройки города – на Васильевском острове. Вдоль всех берегов Васильевского острова решили построить гигантскую стену.

И опять же, помещики и прочие посадские люди обязаны были строить дома почти насильно! Из России они должны были привозить материал, получать в полиции план дома и в зависимости от количества душ строить здание. Если было больше тысячи душ, например, то нужно было большой дом строить…

– Правильно ли я вас понимаю, что строительство города нельзя было назвать аккуратным?

– Поначалу строительство Петербурга фактически проводилось очень бережно, пока наконец Петру и многим другим стало ясно, что во время ледокола, ледостава разрыв между столицей и всей остальной Россией будет катастрофичен. Поэтому в конечном итоге было принято решение строить на Адмиралтейской, материковой стороне. Недаром Зимний дворец Петра стоит на первом твердом участке земли.

Строительство это сопровождалось многочисленными ошибками! Грунт Невы был крайне зыбким, поэтому строить нужно было при помощи сложной техники. Нужно было вбивать сваи только зимой, когда был лед. И если вы сейчас представили себе сваи из фундамента, то вы глубоко ошиблись! Это были не фундаменты, а острова из свай! Здание Двенадцати коллегий стоит на острове из трех тысяч свай глубиной 6–12 метров! В России до этого ничего подобного не было! Это был колоссальный эксперимент! 

Более того. Когда Петр все-таки решил обосноваться на Адмиралтейской стороне, то приказал выпрямлять улицы. Похожие на московские кривые средневековые улицы выпрямляли следующим образом: безносые каторжники и преступники брали в руки гигантскую раму из четырех бревен и тащили ее по улице. Если рама не проходила между двумя домами, то один из них нужно было снести.

«Петр Первый хотел построить новый Амстердам…»

– По вашему мнению, в то время и при тех технологиях можно было по-другому построить такой город?

– В принципе – да. Дело в том, что русские, угро-финны и шведы, жившие в устье Невы, в этом месте никогда не селились, потому что в городе до строительства дамбы за триста лет произошло триста наводнений! Город можно было строить выше на два километра, и никаких потопов бы не было! Но Петр был государственным романтиком. Ему хотелось, чтобы это был новый Амстердам…

Знаете, что совершенно феноменально? Город был объявлен столицей в 1712 году, а мир со шведами был заключен в 1721-м. Поэтому девять лет, что уникально для мировой истории, столица была на территории чужого государства! Это была беспрецедентная вещь! В чистом виде если сказать, то это был каприз Петра!

– В какой момент было принято решение сделать Санкт-Петербург каменным городом?

– Петр с самого начала хотел сделать его таким. На Западе для многих городов делали деревянный скелет, который потом заполнялся глиной и нарубленной соломой. Многие здания первоначально строились именно таким образом. Но на нашем Севере эти стены быстро промерзали, и это было неэффективно.

Кроме того, не хватало камня. На протяжении семидесяти лет в Петербурге существовал закон, согласно которому каждый приезжающий в город должен привести с собой семьдесят килограмм камней. Конечно, если я еду из Москвы, я не возьму с собой семьдесят килограмм камней. Умные люди продавали их перед въездом в город. Камней было чрезвычайно мало… Известняк, лежащий в основе многих домов, достаточно тяжело добывался. Он тоже стоил дорого.

– Но ведь деревянные дома бывают разными. Некоторые из них могут быть очень устойчивыми…  

– Петр приказывал дворянству строить именно каменные здания. Причем он предписывал выставлять из боков кирпичи стен, чтобы следующий дом мог зацепиться за этот. В его сознании Петербург был сплошным Амстердамом, состоящим из фасадов домов.

Но жизнь все равно была сильнее его проектов, и в 1718 году он приказал построить за лето пятьсот деревянных домов. В России деревянные дома представляли собой своеобразный конструктор: сделанные срубы лежали кучей – приезжали рабочие и собирали их за один день. Эта техника была использована и здесь!

Петр, способствуя строительству каменных зданий в Петербурге, издал несколько указов, запрещающих строительство каменных зданий в остальной России. Это было сделано для того, чтобы перебросить каменщиков в Петербург для дальнейшего строительства. Каменное строительство с трудом осваивалось в России. Одним словом, по-настоящему каменным Петербург стал только к середине XVIII века… 

Петербург как эксперимент

Петербург как эксперимент

Почему у петровской столицы больше общего с Шанхаем, чем с Амстердамом

Основание Санкт-Петербурга стало революцией в истории градостроительства. Новая столица  выходом к морю не только дала России возможность стать империей, но и способствовала воплощению глобального замысла Петра I по европеизации России. Архитектурный критик Мария Элькина рассказывает, чему Петербург научил мир.

Петр Первый затеял создание новой столицы с двумя глобальными целями: дать России возможность стать империей и европеизировать страну. Вторая делала Санкт-Петербург первым в своем роде градостроительным опытом.

Петербург строился по образу и подобию известных Петру успешных городов Европы — в первую очередь Амстердама. Царь подразумевал, что, перенеся на российскую почву способ организа­ции пространств, он одновременно с тем перенесет и некоторые важные культурные привычки. Думал ли так кто-то до него? Да, конечно. Именно на этой идее держались империя Александра Македонского и Римская империя, а вслед за ней и колонизация Европой разных частей света. Римляне прекрасно понимали, завоевывая земли, что, прививая свои принципы устройства городов, они одновременно насаждают собственные порядки, и при этом дают местным жителям некоторые блага, которых раньше они были лишены. Однако на протяжении истории градостроительство экспортировалось, а если и импортировалось, то гораздо более органично и аккуратно. Петр же «ввез» в Россию европейскую традицию обустройства пространства, которая подразумевала довольно радикальный слом жизненного уклада. Закономерно, что следствием должно было стать не воспроизведение европейской среды обитания, а её преломление в российских реалиях и преобразование в нечто новое.

Американский исследователь Дэниэл Брук начинает книгу «История городов будущего» с Санкт- Петербурга. Современному жителю Петербурга обнаружение родного города в одном ряду с Шанхаем и Дубаи может показаться необъяснимым и даже оскорбительным: согласно стереотипу, эти города — полная противоположность старому центру бывшей столицы. Для Брука, однако, важно не то, что получилось в итоге, а сам принцип, когда европейские архитектурные и градостроительные формы путешествуют на Восток и какие-то их качества становятся гипертрофированными. Проще всего это понять на примере небоскребов и Дубаи. Небоскреб изобрела западная цивилизация, первый из них появился в 1885 году в Чикаго. Для Объединенных арабских эмиратов эта форма была заимствованием, но именно в Дубаи отправится сегодня турист, если захочет увидеть современные чудеса света — хотя меньше ста лет назад его пунктом назначения стали бы Нью-Йорк или Чикаго. Фокус не только в том, что копия может в чем-то превзойти оригинал. Искусственно перенесенные атрибуты западной цивилизации часто теряют связь с предпосылками, из которых выросли, эстетика в них начинает преобладать над прочими соображениями. Небоскребы в Нью-Йорке 1920-х годов — идеология и образ жизни, небоскребы в Дубаи — в первую очередь зрелище.

Небоскребы в Нью-Йорке 1920-х годов — идеология и образ жизни, небоскребы в Дубаи — в первую очередь зрелище.

Санкт-Петербург часто сравнивают с Амстердамом и Венецией, несколь­ко наивно апеллируя к тесной связи с водой. Но изначально и выход к морю, и каналы не были для этих городов самостоятельной ценностью — они обеспечивали их процветание и появились в силу прагма­тической необходимости. В Венеции водные транспортные пути — следствие того, что город изначально был основан на архипелаге в лагуне. В Амстердаме земли осушали, так как Нидерланды находятся ниже уровня моря. Для Петербурга выход к морю был военным и эконо­мическим преимуществом, но вот уже внутренние каналы, многие из которых пришлось засыпать, были чаще подражанием западному образцу, чем естественной необходимостью.

Петр Первый, выбирая аналог новой столицы, мыслил прагматически. Можно предполагать, что он выделял Амстердам по эмоциональным причинам, но более очевидный ответ состоял бы в том, что голландская столица на протяжении XVII столетия была мощнейшим эконо­мическим и культурным центром Европы. Следовало бы оставить риторическим вопрос о том, можно ли в принципе процветание привить. Принципиально, что Петр намеревался сделать это за счет копирования формальных градостроительных паттернов, а не реформирования, например, политической системы. Функция должны была следовать форме.

Что именно было получил Петербург от европейских столиц? В качестве революционных нововведений Петра часто называют прямые улицы и регулярные планировки. Между тем, этот переход равносилен тому, что происходил в Европе в предыдущие века. Вместо иррационально организованных городов Средневековья появились регулярные планировки Нового времени. А вот что было революцией именно для России, так это знаменитые петровский указы ставить дома сплошным фасадом по красной линии. Традиционное на Руси устройство – забор, выходящий на улицу и дом в глубине двора. Вот здесь как раз была заложена колоссальная разница городских культур. Чем дальше от улицы, тем меньше на виду, тем больше можно скрыть. Впрочем, скрыть в российской традиции не означало ничего плохого, наоборот, «Домострой» это предписывал как этическую норму. Сопротивление желанию царя было стремлением сохранить действительно глубинные устои.

А вот что было революцией именно для России, так это знаменитые петровский указы ставить дома сплошным фасадом по красной линии. Традиционное на Руси устройство – забор, выходящий на улицу и дом в глубине двора.

Непохожий на остальную Россию, Петербург веками ломал сложившиеся стереотипы, и, тем не менее, не стал Европой до конца. Путешественники, приезжавшие в императорский Петербург в первые 150 лет его существования, несомненно чувствовали нечто похожее на то, что сегодня житель Лондона может ощутить в одном из городов Азии. Изобретения родной ему цивилизации обрели там несвойственный им на родине размах, который нельзя оправдать практическими соображениями. Можно находить даже буквальные рифмы. Буржд Халифа в Дубае сегодня – самое высокое здание в мире, Главный штаб Карло Росси когда-то был зданием с самым длинным в Европе фасадом. Причина все в той же разности мироустройств – в Европе трудно себе представить человека, обладавшего столь же безграничной властью, что и арабский шейх.

Путешественники, приезжавшие в императорский Петербург в первые 150 лет его существования, несомненно чувствовали нечто похожее на то, что сегодня житель Лондона может ощутить в одном из#nbspгородов Азии.

Смог ли Петербург стать причиной политической европеизации России — вопрос риторический. Но он несомненно приблизил Россию к Европе в отношении художес­твенной жизни. Поменяв принцип расположения домов на улицах, Петр стратегически изменил способы мышления и коммуникации. Подобно тому, как некоторые психологические школы считают, что созна­тельное «правильное» поведение при закреплении приводит к глубинным изменениям психики, можно сказать, что устройство физического пространства преобразовало обитающих в нем людей. В тo же время, став похожим на Европу в самых разных смыслах, Петербург смог не только импортировать культуру, но и экспортировать ее, поскольку был куда больше понятен для западного мира, чем остальные города России.

Петербург был собирательным образом европейских городов, скорректированным местными реалиями. Это только доказывает способность архитектурных форм трансплантировать мировоззрение. Суть Петербурга, Шанхая и Мумбаи — в гибридности. Они названы городами будущего, поскольку служат примерами успешной глобализации: среда обитания не столько диктуется обстоятельствами, сколько порождает их. Сегодня мы смотрим на Петербург исключительно как на исторический город, тем самым забывая о его первоначальной роли. Главный потенциал развития Петербурга — в его универсальности, восприимчивости к внешним тенденциям и способности придавать им новое качество.

Автор: Мария Элькина

Санкт-Петербург – город на костях

Опубликовано 10 июня 2021 г. от idragovic

Несколько недель назад я посмотрел очень интересный документальный фильм BBC об истории России под названием «Империя царей». Документальный фильм рассказывает об увлекательном периоде, когда Россия была заново изобретена и превращена из в основном сельской и изолированной страны в крупную мировую державу. В частности, документальный фильм фокусируется на Романовых — русской царской семье, которая длилась 300 лет, — и в первую очередь на жизни и достижениях Петра и Екатерины Великих.

У Петра Великого были большие политические амбиции в отношении России, которые были сформированы тем временем, которое он провел в Западной Европе и особенно в Нидерландах в свои 20 лет. Когда он вернулся в Россию, он провел масштабные реформы, направленные на модернизацию страны, от введения социальных мер, таких как западный дресс-код и налог на бороды (да, вы правильно прочитали), до индустриализации ресурсной экономики и создания военно-морского флота. . Ранняя страсть Петра к кораблестроению и парусному спорту и его давняя мечта о русской морской державе, казалось, прекрасно сошлись в негостеприимных болотах и ​​топях у устья Балтийского моря. Это стратегически расположенное болото на берегу Невы, которое в то время (конец 1600-х годов) принадлежало шведам, станет Санкт-Петербургом. Город возник благодаря непреклонной и настойчивой воле Петра, которому нужно было не только

Окно в Европу и теплый порт, чтобы осуществить свою мечту о военно-морской мощи, но также твердо решил превратить свой новый город в Культурную столицу России.

Город был построен десятками тысяч крепостных, каторжников и военнопленных (Петр приказал якобы ежегодно призывать в армию 40 000 крепостных), которые должны были обеспечивать свои орудия труда и пищу для пешего перехода на сотни километров. Крепостные были группами, часто в сопровождении военной охраны и скованы кандалами, чтобы предотвратить побег. Десятки тысяч рабочих погибли при строительстве города от болезней, голода, частых наводнений и суровых условий. Часто у рабочих не было инструментов, они копали землю вручную и носили землю под рубашками. Именно из-за тяжелых потерь, понесенных при создании Санкт-Петербурга, он стал известен как

Город, построенный на костях. Только представьте, что вы вынуждены покинуть свой дом, чтобы помочь построить город за сотни километров по прихоти вашего нынешнего лидера, ничего не предоставив, и вдобавок ко всему, вам пришлось строить его на болоте.

Петровское время в Западной Европе сформировало городскую ткань Санкт-Петербурга.

Он нанял инженеров, архитекторов и бизнесменов со всей Европы, чтобы помочь осушить болото и погрузить деревья в болото, чтобы поддержать фундамент, и спроектировать город, сильно отличающийся от российских городов того времени, который рос органично. Петр также обозначил три ключевых правила/гида для Санкт-Петербурга:

1. здания должны быть построены рядом друг с другом лицом вдоль «красной линии» (т. е. создание уличной стены и фасадов)
2. улицы должны быть прямыми, а не изогнутыми (т. е. создание системы сетки)
3. все должно строиться из камня

На самом деле потребность в камне была настолько велика, что Петр ограничил строительство каменных зданий по всей остальной России и приказал всем каменщикам помогать строить новый город. И то, что вы видите в трех правилах Петра, было попыткой стерилизовать город (не слишком отличающийся от того, что испытали Париж, Барселона, Лиссабон или даже Бразилиа), но начиная с нуля. Эти правила были настолько влиятельны, что Екатерина Великая приказала 160 городам по всей России внедрить аналогичные подходы к дизайну.

В 1712 году Петр перенес столицу из Москвы в Санкт-Петербург, который оставался столицей немногим более 200 лет до большевистской революции. В 1917 году Ленин вернул столицу обратно в Москву и начал русскую революцию.

За эти 200 лет пребывания в качестве столицы несколько ключевых фигур, таких как императрица Елизавета, Екатерина Великая и Александр 1-й, 2-й и 3-й, полностью превратили Санкт-Петербург из небольшого порта на Балтийском море в крупную европейскую столицу, известную своими его роскошные дворцы, внушающие благоговейный трепет церкви, а также как центр русского золотого века художественных, литературных и музыкальных талантов. Первоначально людям и ключевым государственным деятелям было приказано переселиться в Петербург, чтобы помочь заселить этот район (помните, он был сделан Петром столицей). Но со временем они стали приезжать сами по себе, и растущее число самых разных иммигрантов в конце концов превратило Санкт-Петербург в гораздо более космополитичный город, чем Москва и остальная Россия.

Известные личности, такие как Александр Пушкин, Николай Гоголь, Петр Чайковский, Илья Репин, Федор Достоевский и многие другие, называли Санкт-Петербург своим домом. Сегодня город является вторым по величине в России, признан культурной столицей страны и играет ключевую экономическую, научную, культурную и туристическую роль в международном масштабе.

Просто невероятно, что прозорливость и дальновидность Петра Великого в отношении Санкт-Петербурга наконец-то сбылись, а он так и не увидел их.

Федор Достоевский как-то написал: «[Св. Санкт-Петербург — самый абстрактный и

намеренный город во всем мире»

Петергофский дворец и фонтан Большого каскада

Нравится:

Нравится Загрузка…

Дом, который построил Петр

Искусство и культура

Петр Великий для России то же, что Наполеон для Франции и Джордж Вашингтон для США

Петр Великий для России то же, что Наполеон для Франции и Джордж Вашингтон для США. Он модернизировал свое государство и создал институты и практики, которые являются основой современной России, которую мы знаем сегодня. Без Петра вряд ли страна стала бы той мощной политической, экономической и культурной силой, какой она была на протяжении более 300 лет. Он был выдающейся исторической фигурой (в случае Петра, двухметрового роста, в буквальном смысле) и человеком с невероятным аппетитом, который стал отцом 14 детей (из которых только трое дожили до зрелого возраста) и был известен своими запоями, которые могли длиться несколько дней. Петр был известен как модернизатор, вытащивший свою страну из средневековой трясины, в которой она, казалось, застряла, на прогрессивные и просвещенные пути остальной части современной Европы. Это наиболее эффективно символизировалось его принятием юлианского календаря и его принудительными правилами одежды и внешнего вида, такими как запрет на бороды и традиционные одежды, которые носили московские бояре.

Его влияние распространялось на все сферы общественной, гражданской, политической и военной жизни. За время своего 29-летнего царствования (43 года, если учесть время его царствования в детстве) он реформировал правительство, создав сенат, а также другие органы, предназначенные для обеспечения сдержек и противовесов в работе политического организма, подчинив себе могущественных православной церкви в государстве, установили новые региональные административные границы, реформировали налоговый кодекс и укрепили позиции новой знати. Он создал и руководил строительством русского флота и основал первую в России регулярную армию. Не кабинетный генерал, он успешно руководил военными походами против шведов и турок, подавил ряд внутренних восстаний и всегда проявлял большой интерес к военным делам.

Он продвигал образовательные реформы, такие как принятие упрощенного алфавита и обязательное изучение математики и геометрии, а также отвечал за открытие Российской академии наук. Он внедрял новшества в промышленность (в частности, в судостроение, его личную страсть), торговлю и культуру, с которыми он был свидетелем во время своих поездок в европейские страны, такие как Англия, Франция, Голландия и Пруссия. Как описывает это Пушкин, его целью было «открыть окно в Европу», а его экономическая политика была основана на развитии инфраструктуры и производства. Ключевым фактором, лежащим в основе многих из этих реформ и нововведений, было основание его города Санкт-Петербурга на землях, захваченных у Швеции вдоль Балтийского моря, что физически и духовно обеспечило России статус законной европейской державы. Он перенес российскую столицу из Москвы, которая в то время ассоциировалась со средневековой Россией и ее отсталыми культурными и духовными верованиями, и сыграл важную роль в создании единой Российской империи, с бесспорным главой этого нового могущественного абсолютистского государства. Само по себе это было немалым достижением, так как первые дни его правления характеризовались сложностями с легитимностью — в течение ряда лет он делил власть со своим сводным братом Иваном, в то время как его мать и сводная сестра были регентами, имевшими реальную власть. пока они не были убраны с места происшествия, смертью в случае его матери и принудительным помещением в женский монастырь в случае его сестры.

Без сомнения, этот город является лучшим физическим наследием Питера. Хотя Петра часто называют Северной Венецией, на самом деле источником вдохновения для Петра был Амстердам, город, который он знал и любил. Петропавловская крепость, построенная на фундаменте небольшого деревянного поселения, построенного шведами, была первой постройкой в ​​городе и названа так потому, что именно в день памяти двух святых был заложен фундамент. Оттуда город простирался сначала на Петроградскую и Васильевский остров, а уж потом на материк через Неву. Условия труда были заведомо жестокими, с болезнями, жестоким обращением, переутомлением, плохим питанием, экстремальным холодом и бродячими стаями волков — все это играло свою роль, хотя, несмотря на легенды об обратном, нет никаких оснований предполагать, что число погибших было необычным для времена. Чтобы удовлетворить проекты иноземных зодчих по каменным каналам и набережным, Петр запретил по всей стране всякое каменное строительство, не связанное с проектом.

За несколько коротких лет заболоченная туманная дельта превратилась в великолепный город дворцов и парков, широких проспектов, пересекаемых сеткой каналов; Дубай своего времени.

Есть ряд сохранившихся мест, напоминающих о жизни и временах Петра Великого, которые стоит посетить во время вашего пребывания. Самым важным из них, несомненно, является Петропавловская крепость, расположенная на Заячьем острове и доступная с Петроградской. Трудно не заметить золотой шпиль крепостного собора, который возвышается над городом на 122,5 метра и даже зимой, кажется, улавливает те немногие скудные лучи солнца, которые пробиваются сквозь облака. Здесь покоится Петр Великий и большая часть пришедшей ему на смену династии Романовых, совсем недавно последний царь Николай II, его жена и семья, останки которых были перенесены сюда только в 1998 из леса, в котором их поспешно похоронили после расстрела в 1918 году. Крепость, которую часто называют «русской Бастилией», долгие годы служила тюрьмой для политических заключенных, в том числе для декабристов, многих большевиков и революционеров, великих князей и Имперские чиновники и известные исторические личности, такие разные, как Федор Достоевский, Лев Троцкий и даже югославский маршал Тито. Вы можете легко провести здесь полдня, бродя по крепости, которая включает в себя первый в городе монетный двор, эллинг, вызывающую споры статую Петра, а также различные музеи и выставки. Каждый день ровно в полдень с Комендантской пристани раздается пушечный выстрел, который хорошо слышен на большей части центра города, традиция, восходящая к 1736 году. В крепости есть даже небольшой песчаный пляж, где купающиеся в Неве (не рекомендуется) могут можно найти в течение всего года, и в котором проводятся другие мероприятия, такие как соревнования по замкам из песка и гонки по плаванию.

Недалеко от Крепости, короткая прогулка на запад вдоль набережной Невы приведет вас к небольшому дому, известному как Дача Петра Первого. Это скромное деревянное здание, построенное за 3 дня, в котором жил сам Петр и из которого он имел возможность наблюдать за строительством Крепости. В доме теперь музей, в котором есть множество артефактов петровских времен и даже личные вещи, такие как трубка и одежда. Самым примечательным фактом в здании является его скромность — сам Петр не был из тех, кто жил экстравагантно, и предпочитал жить в спартанских условиях, которые многим его предшественникам и преемникам показались бы невыносимыми.

Перейдя Неву через Троицкий мост, вы попадете в Летний сад и Летний дворец. Это был первый парк, основанный в городе в 1704 году, и Петр проявил большой интерес к проекту, наняв шведского садовника и предложив установить статуи по всему саду. По сей день в Европе или за ее пределами мало мест, где можно найти 90 и более садовых статуй, как здесь. К Летнему саду примыкает Летний дворец, где Петр жил с женой и семьей в летние месяцы. Построенный в 1714 году, дворец представляет собой относительно скромное двухэтажное здание в голландском стиле, использовавшееся советской властью как дача для приезжих высокопоставленных лиц и партийных функционеров, а сегодня в нем находится музей.

В 18 веке богатые молодые люди собирали всевозможные странные и удивительные вещи, путешествуя по Европе. Петр не стал исключением, и его коллекция стала основой для первого в России музея. Сегодня коллекция размещается в великолепном здании Кунсткамеры на северном берегу Невы, характерном бело-голубом трехэтажном здании с центральной башней. Музей был основан Петром в 1719 году для размещения его коллекции, хотя строительство здания было завершено только после его смерти. Здесь располагались первая в России обсерватория, анатомический театр и музей. Здесь много лет работал известный ученый и эрудит Михаил Ломоносов, а когда в 1724 году Петр основал Российскую академию наук, именно в Кунсткамере академия нашла свой дом. Сегодня в музейной коллекции, насчитывающей более 2 миллионов экспонатов, есть много странностей природы, которые могут показаться нам неприятными, например, теленок с двумя головами и трехногий ребенок, но есть и много интересного.

Наследие Питера можно найти и за его пределами. Петергоф, «российский Версаль», был основан в 1710 году как императорская загородная резиденция, и Петр имел в виду Версаль, когда проектировал дворцово-парковый ансамбль. Хотя дворец и сады были изменены и дополнены несколькими монархами на протяжении многих лет, вы все еще можете найти следы Петра в обшитой дубовыми панелями комнате в главном дворце, которая служила его офисом, и в небольшом коттедже Монплезир в голландском стиле. на берегу Финского залива. Из Петергофа в ясный день также видна крепость Кронштадт, расположенная на острове Котлин примерно в 20 километрах в Финском заливе. Недавно соединенная с материком впервые кольцевой дорогой, протянувшейся по мелководью залива, крепость была основана Петром вскоре после захвата острова у шведов и вскоре после этого укреплена. С 1720 г. на острове находилась главная военно-морская база Балтийского флота.

Наконец, пожалуй, самый культовый образ Питера создан спустя много лет после его смерти. Статуя Медного всадника — один из символов Императорского Петербурга, стоит в центре Сенатской площади. На ней изображен Петр Великий на спине вздыбленного коня с протянутой рукой и растоптанной копытом змеей.