Взаимоотношения партии социалистов революционеров с российскими национальными партиями

Взаимоотношения партии социалистов-революционеров с национальными партиями является малоисследованным в отечественной историографии вопросом. Большее внимание обычно уделялось изучению аграрной и политической программ эсеров, их взаимоотношениям с общероссийскими партиями, в первую очередь, с большевиками. Таким образом, освещение данного вопроса представляет определенный интерес, тем более, что эта проблема является весьма актуальной для современной политической жизни России.

Прежде всего необходимо уточнить позицию ПСР по национальному вопросу, в первую очередь официальную, выраженную в документах, принятых ЦК, съездами и конференциями. Большой интерес представляют дискуссии по национальному вопросу, которые разворачивались в ходе партийных форумов и в печати.

Германский исследователь К. Хеллер отметил незначительный интерес делегатов первого съезда ПСР к национальной проблематике, заметив при этом, что эсеры считали эмансипацию национальностей таким же безусловным условием победы социализма, как и свободу человеческой индивидуальности.

(Неllеr К. Revolutionaren Sozialismus und nationale Fгаge: Das Рroblem  des Nationalismus bei russische und judischen Sozialdemocraten und Sozialrevolutionaren im Russischen Reich bis zur Revolution 1905-1907. Frankfurt am Mein, 1977). Все же на съезде развернулась дискуссия по вопросу о самоопределении наций и наметились различные точки зрения. Тезис о безусловном праве наций на самоопределение встретил жесткую критику со стороны значительной части делегатов: «Мы требуем установления демократической республики с широкой автономией областей и общин; заметьте, широкой, а не безусловной». (Протоколы первого съезда Партии социалистов-революционеров. Б.м., 1906. С. 169). Кроме того, максималистски настроенные делегаты заявляли о праве революционной диктатуры ограничить и даже нарушить права наций, если это потребуется.

Виктор Чернов, народнический социалист и профессиональный революционер

Их оппоненты выдвигали тезис о том, что «никаких ограничений в праве национальностей на самоопределение быть не должно».(Там же. С. 166). И та, и другая стороны приводили различные аргументы в подтверждение своей правоты. Сторонники безусловного права апеллировали, как правило, к этическим и правовым идеалам социализма, их оппоненты указывали на экономическую и политическую пагубность этого принципа для русской революции и национальной безопасности России в целом. Компромиссная позиция заключалась в том, что «необходимо разлагать периоды революционный и послереволюционный. В первый из этих периодов национальности получат основные политические права в их полном объеме; во второй период, пользуясь уже безусловным правом самоопределения, они могут утратить эти основные права, но не мы будем виноваты в этом

». (Там же. С. 174).

В конечном счете, в программу партии вошло требование возможно большего применения федеративных отношений между национальностями и их безусловного права на самоопределение. (Программы политических партий России. Конец Х1Х-ХХ вв. М., 1995. С. 144) Однако, следует оговориться, что это право вплоть до отделения реально предусматривалось лишь за Польшей и Финляндией. Вопрос об отделении от России других территорий, на которых компактно проживали те или иные национальности, всерьез не обсуждался.

В целом, эсеры и в самом деле не проявили сильного интереса к национальной проблематике в ходе I съезда партии. Куда более продолжительными и острыми были обсуждения аграрного и рабочего вопросов, об отношении к выборам в Думу и внутрипартийному устройству. Это несколько не вяжется с тем, какое большое значение придавалось ими освобождению наций в деле победы социализма. Среди книг и брошюр, выпущенных эсерами накануне и в ходе первой российской революции, можно пересчитать по пальцам те из них, которые посвящены национальному вопросу. Показательно также и то, что крупнейший теоретик партии В.М.Чернов не написал практически ни одной значительной работы по национальному вопросу. Несколько лучше обстояла ситуация в периодической печати, где появлялись статьи на злобу дня, с критикой политики царского правительства в Польше, Финляндии, Закавказье и других национальных регионах, а также статьи по еврейскому вопросу.

Куда более оживленной стала деятельность ПСР в области национальных отношений в1917 г. После Февральской революции был опубликован ряд работ, посвященных этой проблематике. Эсеры выступили с идеей создания своего рода российского социалистического Интернационала, который объединил бы все социалистические партии России как марксистские, так и народнические.

В состав бюро национально-социалистических партий России от партии эсеров входила Н.В. Брюллова-Шаскольская. Ее перу принадлежат работы: «Народности России и их требования», «Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос» и другие. На III съезде ПСР она выступила с докладом от подсекции по национальному вопросу, в котором была высказана, по сути, официальная точка зрения партии. Она даст определение понятия нация и определяет цели национальной политики партии: «С точки зрения социализма понятие нации есть понятие ее трудовых народных масс… Одиночки могут оторваться от своей культуры, но народ должен быть в своей культуре, должен иметь свою школу, свою широко развитую национально-культурную жизнь».(Протоколы третьего съезда Партии социалистов-революционеров, состоявшегося в Москве 25 мая — 4 июня 1917 г. (Стенографический отчет). Пг., 1917. С. 298). Шаскольская выступала за федеративное устройство Российского государства, за удовлетворение права каждого гражданина определять свою национальную принадлежность и участвовать в культурном развитии своей нации, за выработку единой платформы социалистических партий по национальному вопросу.

Н. Кабанов в брошюре «Мир и самоопределение народов» отстаивал принцип безусловного права наций на самоопределение. Он считал, что все народы, входящие в состав многонационального государства, такие, как Россия, Германия, Австро-Венгрия, должны определить свою дальнейшую судьбу путем проведения плебисцита. Они должны решить, останутся ли они в составе империи на правах самоуправляющейся автономии, войдут ли в состав другого государства или образуют свое собственное независимое государство. «В Австро-Венгрии существуют области, населенные по преимуществу итальянцами; если население этих областей пожелает присоединиться к Италии, то этому никто не должен мешать. У нас латыши (живущие между прочим и в Курляндии, которая занята теперь немцами и которую немцы не хотят нам возвратить) и литовцы также заявили о своем желании образовать самоуправляющиеся автономные области, Латышский край и Литву; и на это они имеют, конечно, полное право». 

(Кабанов Н. Мир и самоопределение народов. М., 1917. С. 6-7).

Лидер партии В.М.Чернов выступил на III съезде с докладом о политике в национальном вопросе и отношении к национальным социалистическим партиям. Он поддержал идею территориальной и экстерриториальной автономии, принцип «федерирования во вне и внутри страны… установления принципов равноправия наций, наделения полным суверенитетом отдельных единиц». (Протоколы третьего съезда… С. 406). Чернов выступал за установление прочных контактов с национальными партиями. Он настойчиво предупреждал их против проявлений национализма и шовинизма, забвения идеалов социалистического интернационализма, подмены лозунга национального освобождения во имя свободного развития человека лозунгом национального освобождения ради национального освобождения. Много позже в своих мемуарах «Перед бурей», вспоминая о своем разговоре с одним из лидеров ППС Иодко, он писал: «

Националист способен делать самую азартную ставку на всеобщее пришествие «труса, глада, огня, меча и нашествия иноплеменных», лишь бы была достигнута его национальная цель; он не ставит вопроса, не слишком ли дорогой ценой обойдется она всему человечеству. Его лекарства всегда горше самой болезни. Но партия социалистическая может иметь такую стратегию и тактику, при которой с ней сможет все время идти в ногу и весь Интернационал». (Чернов В.М. Перед бурей. М., 1993. С. 295). Чернов был также сторонником решения вопроса о национально-государственном устройстве России Учредительным собранием и созыва Учредительных собраний в национальных регионах, таких как Польша, Литва, Финляндия и другие.

На третьем съезде ПСР была принята 

резолюция по национальному вопросу. В ней отразились вышеприведенные идеи и положения и, в частности, говорилось, что «ПСР высказывается… за форму федеративной демократической республики с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и с обеспечением основными законами страны как прав национальных меньшинств, так и вообще публичных прав для всех языков, на которых говорят трудящиеся массы в России». (Протоколы третьего съезда… С. 300). Помимо территориальных предлагалось создание экстерриториальных персонально-автономных союзов в районах, где имеются национальные меньшинства, или для национальностей, не имеющих определенных территорий, например, для евреев. Все изменения в национально-государственном устройстве России должны быть утверждены Учредительным собранием, кроме того, каждая национальность созывает свое Учредительное собрание. ЦК партии предлагалось создать комиссию по разработке «детального законопроекта конституции федеративной Российской республики». 

(Там же). Для успешного решения этой задачи резолюция призывала подготовить «приемлемую для революционных демократий всех народов платформу по национальному вопросу ко времени избирательной кампании в Учредительное собрание». (Там же).

Но события 1917 г. пошли по пути, который не способствовал реализации национальной программы эсеров. Им не удалось объединить все национальные партии, а также создать единую платформу. Отношения с национальными партиями, даже народническими, не были гладкими, так как многие из них стремились к возможно большей независимости своих народов. Так например, Тифлисский и Кутаисский комитеты эсеров приняли резолюции против партии грузинских социалистов-федералистов, обвиняя ее в национализме. В резолюции кутаисской губернской конференции эсеров, в частности, говорилось, что «партия социалистов-федералистов после 1905 г. ничем не проявила себя как революционная партия, что, наоборот, ко всем вопросам и явлениям жизни она подходит исключительно с точки зрения либерально-националистической». 

(Кутаис //Дело Народа, 1917, 9 мая). Комитет отказывался считать ее социалистической партией.

Однако было немало фактов, говорящих о стремлении к совместным действиям эсеров и национальных партий. Так, в Коканде в апреле 1917 г. был создан объединенный комитет социалистов народнических партий, в который вошли эсеры, энесы и дашнаки, с которыми ПСР имела старые связи. Вновь образующиеся партии тоже заявляли о своем желании сотрудничать с эсерами. В резолюции первого собрания латышских социалистов-революционеров говорилось, что «латышская партия с.-р. вступит в тесное сношение с союзом организаций народных социалистов малых народов России, русской партией с.-р., Петроградским Советом солдатских и рабочих депутатов…».(Латышская партия с.-р. //Дело народа, 1917, 25 апреля).

В процессе дальнейшего развития революции национальный вопрос оказался в тени, на первый план вышли социально-экономические и политические проблемы: решение аграрно-крестьянского вопроса, работа во Временном правительстве, окончание войны, межпартийная и внутрипартийная борьба, борьба с контрреволюционными выступлениями. Сотрудничество с национальными партиями, возможность совместной работы с ними определялись в зависимости от их позиции по тем или иным общеполитическим вопросам.

В заключение можно сказать, что партия социалистов-революционеров выдвинула широкую демократическую программу в области решения национального вопроса. Она стремилась к утверждению федеративного принципа в построении нового Российского государства. Выступая за безусловное право наций на самоопределение, она требовала, чтобы народы сами решали свою судьбу, чтобы националистически настроенные политики не навязывали им своего видения будущих путей развития. Эсеры были убеждены, что ни один народ России не пожелает выйти из состава страны победившей народной революции, что все они сплотятся ради ее защиты. Именно поэтому они требовали, чтобы национальный вопрос был окончательно решен в ходе работы общероссийского и национальных Учредительных собраний. Только выборы в эти собрания выявят действительные настроения народа, только избранные ими депутаты правомочны принять конституцию и окончательно сказать, какой будет бывшая Российская империя. Партия эсеров была, пожалуй, наиболее последовательной из всех российских социалистических партий в своей политике по национальному вопросу, более других стремившейся к реализации принципа интернациональной солидарности. Но, скорее всего, достоинство здесь превратилось в слабость — время требовало быстрых политических решений, зачастую расходящихся с партийными установками. Это, однако, ничуть не умаляет значения эсеровской национальной программы. Напротив, современная политическая ситуация в России говорит о том, что многие из ее положений актуальны и сейчас.

Александр Федоренко,

кандидат  исторических наук  

Права Народов

www.gumilev-center.ru

Народническое видение решения национального вопроса

Левонародническая концепция решения национального вопроса и ее теоретики

Проблема решения национального вопроса левыми народниками, принадлежавшими к общероссийским (Партия левых социалистов-революционеров, Союз эсеров-максималистов, Меньшинство ПСР) и национальным (Украинская ПЛСР, Туркестанская ПЛСР, Белорусская ПСР, Бурят-Монгольская ПЛСР и другие) партиям, пока еще не подвергалась специальному рассмотрению в отечественной и зарубежной историографии.

Надежда Брюллова-Шаскольская

В отличие от партий социал-демократической (марксистской) ориентации, народники всех оттенков всегда придавали огромное значение национальному вопросу. Как писал один из лидеров украинских левых эсеров Михаил Шелонин в 1918 г.: «Ни одна проблема, стоящая перед измученным социальной несправедливостью человечеством, не требует такого бережного и осторожного к себе отношения, как проблема национальная. На ее алтарь было принесено столько человеческих жизней, во имя национального ренессанса было совершено столько героических подвигов, столько потоков народной крови было пролито по вине командующих классов, систематически вливавших в национальную проблему яд человеконенавистничества и звериного шовинизма, что трудящиеся массы всех стран кровно заинтересованы в ее благополучном разрешении». (Шелонин Мих. Национальные проблемы. Одесса, 1919. С. 3).

Другой видный теоретик неонародничества по национальному вопросу — Надежда Брюллова-Шаскольская, выступая на созванном после Февральской революции общепартийном эсеровском съезде 31 мая 1917 г., говорила: «Нация есть социальная среда личности… Личность определяет сама себе, к какому национальному комплексу она принадлежит, с кем она чувствует себя более всего связанной… Через понятия личности и народа, через понятия труда и творчества мы переходим к нашему социальному пониманию нации… Буржуазия имеет свое понимание нации. Она исходит из той ложной предпосылки, против которой мы должны бороться всеми силами. Она отождествляет нацию с государством. Когда она говорит о русских интересах — она говорит о государственных интересах. Мы категорически отмежевываемся от буржуазного понятия государства и нации… С точки зрения социализма понятие нации есть понятие ее трудовых народных масс». (Протоколы Третьего съезда Партии социалистов-революционеров. Пг., 1917. С. 296-297).

Более подробное терминологическое обоснование, вкладываемое левыми народниками в понятие нации, Брюллова-Шаскольская развернула в своей брошюре «Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос», отпечатанной в типографии ЦК ПСР в 1917 г. «Тот или иной человек причисляет себя к определенному коллективу с определенными общими задачами и этот коллектив мы именуем нацией», — писала она. Нация — группа людей, объединенных общей исторической судьбой, совокупностью ценностей, вместе, в поколениях предков созданных и ныне вместе создаваемых, ценностей прошлого, вылившихся в культуре и создавших культурную_среду, как почву для новыхвозможностей и нового творчества, творчества политического, социального и чисто культурного, научного, литературного, художественного. Большей частью эта группа продолжает жить вместе, связанная общей историей и общими задачами, теми днями, когда по выражению Михайловского «всем хорошо» или «всем плохо»». (Брюллова-Шаскольская Н.В. Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос. С. 9-10).

Будучи поклонниками субъективной социологии, левые народники младшего поколения в своих концептуальных построениях шли за своими предшественниками и в первую очередь за П.Л.Лавровым и Н.К.Михайловским. Как и всем другим народникам, им был присущ многомерный взгляд на социальную действительность, чем они выгодно отличались от ортодоксальных марксистов, смотревших на мир сквозь призму классовой борьбы. При разработке любого аспекта неонароднических теорий важно иметь в виду то, как они понимали конфликт между личностью и обществом, то есть краеугольный камень тогдашней русской общественной мысли.

«Антагонизм личности и общества был коренным вопросом русской общественности…, — указывала Брюллова-Шаскольская. — Либо приходили к полному отрицанию личности, растворяя ее в коллективе, и до этого порою доходили Толстой и Достоевский, либо утверждали нераздельное господство индивидуума, как это делали эпигоны Писарева. Но победить антиномию можно только соединив, примирив оба начала; это согласование будет эклектическим… Но соединение такое, при котором оба начала будут взаимно друг друга дополнять, будут нуждаться одно в другом, и необходимо вытекать из одного миросозерцания, это синтетическое понимание дала народническая «субъективная»социология… Из интересов личности надо исходить при построении общества, при выработке общественного идеала. Но этот индивидуализм не имеет ничего общего с ложно-индивидуалистическим либерализмом или столь близким к нему в известном смысле анархизмом; тут личность освобождена от общества, жизнь предоставлена полной прихоти эгоизма и силы, и в конце концов юридическая свобода обращается в злейшее социальное рабство, так как в свободной конкуренции торжествуют те, у кого в руках богатство и его орудие. Так знамя, поднятое во имя ничем не ограниченной свободы личности, становится знаком победы одного класса и порабощением другого, а этот другой — есть вся армия труда». (Там же. С. 7).

Апеллируя к духовному учителю народников, Брюллова-Шаскольская писала: «Через понятие трудМихайловский победоносно перебрасывает мост между личностью и обществом, сливает их воедино. «Народ — трудящиеся классы общества», — такова формула, вытекающая из критического народнического социализма. И если одно течение марксизма выделяет из понятия трудового народа только те классы, которые лишены каких бы то ни было орудий производства и логически принуждается тем самым отнести к буржуазии крестьянство и людей умственного труда, то мы кладем в основу признак распределения и говорим о едином трудовом народе, получающем в распределении хозяйственных благ не добавочную стоимость, а только заработную плату: о рабочих, ремесленниках, интеллигенции». (Там же. С. 7-8).

Таким образом, классовая риторика неонародников базировалась принципиально на иной основе, чем у идейных наследников Карла Маркса. Свои социологические и этические принципы они соотносили с категорическим императивом Эммануила Канта. Применяя этот критерий к социально-экономическим отношениям, они настаивали на ликвидации эксплуатации и автократии на производстве и превращении частной собственности в общенародное достояние (не путать с национализацией средств производства). Примеряя его к национальным отношениям, они полагали: «Всякий «национализм», который… заявляет: «хорошо, если развивается моя национальность, плохо, если развивается чужая» — вытекает не из идеи национальности, а из диаметрально противоположного — идеи подавления национальности». Из этого положения Брюллова-Шас-кольская, будучи главной разработчицей эсеровской, программы по национальному вопросу в 1917 г., выводила: «Так мы формулируем интернационализм, как равноправный союз федерации национальностей и уверены при этом, что носителем этого идеала могут быть опять-таки лишь трудовые, народные массы. Поднимая знамя развития своей национальности, социалист поднимает и знамя интернациональной солидарности». (Там же. С. 14).

Эпиграфом к цитируемой работе она взяла слова марксистского «еретика» Карла Каутского: «Самостоятельность нации является естественно необходимой предпосылкой всякой современной классовой борьбы». Свою интерпретацию национального вопроса она основывала также на работах ряда западных социалистов (Отто Бауэра и других). Надо отметить, что за десять лет до того по инициативе сторонников русского социализма (общероссийской ПСР) и неонароднической (в отличие от марксистского Бунда) Социалистической еврейской рабочей партии была созвана конференция социалистов-народников по национальному вопросу, которая состоялась 16-20 апреля 1907 г. в Финляндии. В ней приняли участие русские эсеры и родственные ПСР национальные партии:Польская социалистическая партия (ППС), Армянская революционная федерация Дашнакцутюн, грузинские социалисты-федералисты, Белорусская Громада и СЕРП. При этом лидер СЕРП Марк Ратнер давал следующее определение «национальности»: «это форма, в которую отливается своеобразие социально-исторической жизни народа. Нация — группа людей, которые в долгие периоды совместного существования решали или стремились решать все свои социальные задачи для себя и иначе, чем другие, вследствие чего у них и выработались своеобразные формы социального быта — своя национальность».

Развивая впоследствии идеи умершего к тому времени Ратнера, Брюллова-Шаскольская основывалась на позициях субъективной социологии. В рассуждении о том, что есть «нация», во главу угла ее ставились не столько объективные факторы (язык, общая территория, расовое сходство), сколько факторы субъективные: важно прежде всего то, кем сами люди себя считают. Необходимо констатировать также ее скептическое отношение к космополитизму, ибо с народнической точки зрения «творчество народа не может не идти вне национальных языков», а культура, хотя и имеет всечеловеческое содержание — неизбежно выливается в национальные формы.

Признавая сам факт существования наций, невозможно было отрицать такие явления, как национально-освободительная борьба, межэтнические конфликты. По мнению Брюлловой-Шаскольской, национальная буржуазия, стремясь к экспансии вовне, часто прибегает к космополитической фразеологии (для того, чтобы в частности оправдать свободу торговли) и в то же время не брезгует союзом с крайне правыми, шовинистическими элементами, стараясь нейтрализовать классовую борьбу в целях ложной «национальной консолидации». Именно поэтому подлинное равноправие наций, их творческое развитие неосуществимо без построения солидарного, неэксплуататорского, социалистического общества. «Могут быть моменты в практической деятельности, когда национальный гнет чувствует и буржуазия, когда в борьбе принимает участие и она, — считала Брюллова-Шаскольская. — Тогда происходит блок, «сотрудничество классов» в известном вопросе… Но конечные идеалы различны и великая цель — интернационализм через национальность, осуществляемая всем трудовым народом — эта цель совпадает только с социализмом». (Брюллова-Шаскольская Н.В. Указ. соч. С. 14).

Интересно отметить, что не произойди Октябрьской революции и роспуска Учредительного собрания, национальная политика Временного правительства и последующей исполнительной власти легко могла бы быть сформирована под прямым влиянием концепции Надежды Брюлловой-Шаскольской. Как раз к моменту переворота ее муж — приват-доцент Петр Бернгардович Шаскольский (видимо, полностью разделивший зафиксированные установки) — возглавлял национальный отдел министерства внутренних дел… Что касается самой Надежды Владимировны Брюлловой-Шаскольской (1886—1937), аристократки с русско-французско-итальянскими корнями (внучки архитектора и портретиста Александра Брюллова и внучатой племянницы выдающегося живописца Карла Брюллова), то она была высококлассным специалистом и ученым в области этнологии и смежных научных дисциплин. Она получила образование на историко-филологическом факультете Высших женских курсов в Петербурге (группа всеобщей истории) и была оставлена для продолжения научной работы на кафедре древней истории. Затем стажировалась в Гейдельбергском университете в Германии. По возвращении в Россию занималась научной и педагогической работой, сдала испытания на диплом I степени Петроградского университета. В 1910 г. она стала членом ПСР. Огромное влияние на ее идейные поиски оказал выдающийся писатель-народник Владимир Короленко. После Февральской революции она представляла партию эсеров в Совете (бюро) национально-социалистических партий, куда входили Трудовая народно-социалистическая партия, ППС, дашнаки, Еврейская объединенная социалистическая партия и другие.

В течение 1917 г. Брюллова-Шаскольская дважды выступала основным докладчиком по национальному вопросу на III и IV съездах ПСР. Исходя из положений ее доклада, в июне 1917 г. III съезд партии высказался за введение в России «формы федеративной демократической республики с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и с обеспечением основными законами страны как прав национальных меньшинств в местностях со смешанным населением, так и вообще публичных прав для всех языков, на которых говорят трудящиеся массы в России». (Протоколы Третьего съезда ПСР. С. 481). В отношении народов, не заселяющих определенной территории, съезд заявил, что они «могут быть соединены в экстерриториальные персонально-автономные союзы со своими местными и общегосударственными представительными органами». Подобную схему государственного устройства ПСР собиралась проводить во Всероссийском Учредительном собрании.

В области строительства социалистического движении в России в качестве цели эсеры провозгласили создать Российского Социалистического Интернационала. В отношении партийного строительства ПСР Брюллова-Шаскольская считала: или ей «суждено стать великорусской партией, оторвавшись от всех национальных групп, или она останется партией общероссийской и тогда должна строиться федеративно, объединяя организационно родственные национально-социалистические партии». (Брюллова-Шаскольская Н. Национальный вопрос на IV съезде // Партийные известия, 1917, № 5, стб. 10).

В дальнейшем Надежда Брюллова-Шаскольская преподавала в Харьковском университете, состоя экстраординарным профессором по кафедре истории религий. В 1919 г. Харьковская организация ПСР присоединилась к отколовшемуся от ортодоксальных эсеров («третьей» силы в ходе Гражданской войны) меньшинству ПСР, мобилизовавших своих сторонников в Красную армию и сформировавших с левыми эсерами и эсерами-максималистами «Левонароднический блок». Для сравнения другой левонароднический теоретик национального вопроса — член ЦК Украинской ПЛСР Михаил Шелонин, будучи левым радикалом, сторонником полновластия Советов, — выступал за полное отстранение буржуазии от решения национального вопроса. В развитие идеи об экстерриториальных союзах он выдвигал принцип национального представительства в Советах, при которых должны были создаваться дополнительные палаты. Число депутатов от каждой национальной группы должно было быть пропорционально ее численности в данном регионе. Экстерриториальные союзы, по его мнению, могли иметь собственную структуру: образовательные и медицинские учреждения, культурные центры и т.д. Каждый человек мог самостоятельно идентифицировать свою национальность и в зависимости от этого участвовать в выборах и самоуправлении своего союза.

По возвращении с Украины в Петроград мать троих детей Брюллова-Шаскольская работала в Музее антропологии и этнографии, преподавала в Географическом институте, принимала участие в работеВольфилы (Вольной философской ассоциации»), созданной литераторами-«скифами». В июле 1920 г. она выступила с докладом по окраинно-национальной политике на II Всероссийской конференции МПСР, в основе которого были два положения — федерализм и самоопределение народностей. (Народ, 1921, № 6(1), стб. 23). Затем она была избрана в Центральное бюро МПСР.

О ее научных достижениях выдающийся этнограф Владимир Богораз-Тан высказался следующим образом: «Н.В.Брюллова-Шаскольская известна мне как ценный научный работник в области этнографии и музейного строительства… Я считаю ее работу достойной всякого внимания как в теоретической, так и в полевой исследовательской области». Однако в 1922 г. она была сослана в Среднюю Азию (Ташкент, Ашхабад, Самарканд). Здесь Брюллова-Шаскольская близко сошлась с легендарными и неразлучными левыми эсерками Марией Спиридоновой, Александрой Измайлович и Ириной Каховской. В 1933 г. по делу «Народнического центра» (Иванова-Разумника и других) она была сослана в Ташкент повторно. В ссылках заведовала отделом кочевых народов Среднеазиатского музея, работала консультантом по музейным вопросам в аппарате Комитета науки при ЦИК Узбекской ССР, преподавала в вузах. В1937 г. Н.В. Брюллова-Шаскольская  была арестована и расстреляна.

Ярослав Леонтьев, доктор исторических наук

 Библиография

• Три книги Пирроновых положений // Секст Эмпирик; Пер. с греч., предисл. и примеч. Н. В. Брюлловой-Шаскольской; Под ред. [и с предисл.] А. И. Малеина. СПБ, 1913.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Народности России и их требования. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Национальный вопрос в России. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Как жить между собою народам России? Опубликовано издательством изд. Союза солдат-республиканцев, 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Племенной и родовой состав туркмен // Народное Хозяйство Средней Азии. 1927. № 4.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Родовые деления туркмен (Доклад, читанный в научном обществе Туркменистана) // Туркменская искра, 7 марта 1927, № 54 (687).
• Брюллова-Шаскольская Н.В. На Амударье: этнографическая экспедиция в Керкинский округ ТССР // Новый Восток. 1927.  № 16-17.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Пережитки древних форм брака у туркмен // Известия Средазкомстариса, Ташкент, 1928.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Крестьянские восстания в годы наполеоновских войн М., 1931.

www.gumilev-center.ru

Народническая концепция решения национального вопроса и ее теоретики.

Проблема решения национального вопроса левыми народниками, принадлежавшими к общероссийским (Партия левых социалистов-революционеров, Союз эсеров-максималистов, Меньшинство ПСР) и национальным (Украинская ПЛСР, Туркестанская ПЛСР, Белорусская ПСР, Бурят-Монгольская ПЛСР и другие) партиям, пока еще не подвергалась специальному рассмотрению в отечественной и зарубежной историографии.

В отличие от партий социал-демократической (марксистской) ориентации, народники всех оттенков всегда придавали огромное значение национальному вопросу. Как писал один из лидеров украинских левых эсеров Михаил Шелонин в 1918 г.: «Ни одна проблема, стоящая перед измученным социальной несправедливостью человечеством, не требует такого бережного и осторожного к себе отношения, как проблема национальная. На ее алтарь было принесено столько человеческих жизней, во имя национального ренессанса было совершено столько героических подвигов, столько потоков народной крови было пролито по вине командующих классов, систематически вливавших в национальную проблему яд человеконенавистничества и звериного шовинизма, что трудящиеся массы всех стран кровно заинтересованы в ее благополучном разрешении». (Шелонин Мих. Национальные проблемы. Одесса, 1919. С. 3).

Другой видный теоретик неонародничества по национальному вопросу — Надежда Брюллова-Шаскольская, выступая на созванном после Февральской революции общепартийном эсеровском съезде 31 мая 1917 г., говорила: «Нация есть социальная среда личности… Личность определяет сама себе, к какому национальному комплексу она принадлежит, с кем она чувствует себя более всего связанной… Через понятия личности и народа, через понятия труда и творчества мы переходим к нашему социальному пониманию нации… Буржуазия имеет свое понимание нации. Она исходит из той ложной предпосылки, против которой мы должны бороться всеми силами. Она отождествляет нацию с государством. Когда она говорит о русских интересах — она говорит о государственных интересах. Мы категорически отмежевываемся от буржуазного понятия государства и нации… С точки зрения социализма понятие нации есть понятие ее трудовых народных масс». (Протоколы Третьего съезда Партии социалистов-революционеров. Пг., 1917. С. 296-297).

Более подробное терминологическое обоснование, вкладываемое левыми народниками в понятие нации, Брюллова-Шаскольская развернула в своей брошюре «Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос», отпечатанной в типографии ЦК ПСР в 1917 г. «Тот или иной человек причисляет себя к определенному коллективу с определенными общими задачами и этот коллектив мы именуем нацией», — писала она. Нация — группа людей, объединенных общей исторической судьбой, совокупностью ценностей, вместе, в поколениях предков созданных и ныне вместе создаваемых, ценностей прошлого, вылившихся в культуреи создавших культурную_среду, как почву для новых возможностей и нового творчества, творчества политического, социального и чисто культурного, научного, литературного, художественного. Большей частью эта группа продолжает жить вместе, связанная общей историей и общими задачами, теми днями, когда по выражению Михайловского «всем хорошо» или «всем плохо»». (Брюллова-Шаскольская Н.В. Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос. С. 9-10).

Будучи поклонниками субъективной социологии, левые народники младшего поколения в своих концептуальных построениях шли за своими предшественниками и в первую очередь за П.Л.Лавровым и Н.К.Михайловским. Как и всем другим народникам, им был присущ многомерный взгляд на социальную действительность, чем они выгодно отличались от ортодоксальных марксистов, смотревших на мир сквозь призму классовой борьбы. При разработке любого аспекта неонароднических теорий важно иметь в виду то, как они понимали конфликт между личностью и обществом, то есть краеугольный камень тогдашней русской общественной мысли.

«Антагонизм личности и общества был коренным вопросом русской общественности…, — указывала Брюллова-Шаскольская. — Либо приходили к полному отрицанию личности, растворяя ее в коллективе, и до этого порою доходили Толстой и Достоевский, либо утверждали нераздельное господство индивидуума, как это делали эпигоны Писарева. Но победить антиномию можно только соединив, примирив оба начала; это согласование будет эклектическим… Но соединение такое, при котором оба начала будут взаимно друг друга дополнять, будут нуждаться одно в другом, и необходимо вытекать из одного миросозерцания, это синтетическое понимание дала народническая«субъективная» социология… Из интересов личности надо исходить при построении общества, при выработке общественного идеала. Но этот индивидуализм не имеет ничего общего с ложно-индивидуалистическим либерализмом или столь близким к нему в известном смысле анархизмом; тут личность освобождена от общества, жизнь предоставлена полной прихоти эгоизма и силы, и в конце концов юридическая свобода обращается в злейшее социальное рабство, так как в свободной конкуренции торжествуют те, у кого в руках богатство и его орудие. Так знамя, поднятое во имя ничем не ограниченной свободы личности, становится знаком победы одного класса и порабощением другого, а этот другой — есть вся армия труда». (Там же. С. 7).

Апеллируя к духовному учителю народников, Брюллова-Шаскольская писала: «Через понятие трудМихайловский победоносно перебрасывает мост между личностью и обществом, сливает их воедино. «Народ — трудящиеся классы общества», — такова формула, вытекающая из критического народнического социализма. И если одно течение марксизма выделяет из понятия трудового народа только те классы, которые лишены каких бы то ни было орудий производства и логически принуждается тем самым отнести к буржуазии крестьянство и людей умственного труда, то мы кладем в основу признак распределения и говорим о едином трудовом народе, получающем в распределении хозяйственных благ не добавочную стоимость, а только заработную плату: о рабочих, ремесленниках, интеллигенции». (Там же. С. 7-8).

Таким образом, классовая риторика неонародников базировалась принципиально на иной основе, чем у идейных наследников Карла Маркса. Свои социологические и этические принципы они соотносили с категорическим императивом Эммануила Канта. Применяя этот критерий к социально-экономическим отношениям, они настаивали на ликвидации эксплуатации и автократии на производстве и превращении частной собственности в общенародное достояние (не путать с национализацией средств производства). Примеряя его к национальным отношениям, они полагали: «Всякий «национализм», который… заявляет: «хорошо, если развивается моя национальность, плохо, если развивается чужая» — вытекает не из идеи национальности, а из диаметрально противоположного — идеи подавления национальности». Из этого положения Брюллова-Шас-кольская, будучи главной разработчицей эсеровской, программы по национальному вопросу в 1917 г., выводила: «Так мы формулируем интернационализм, как равноправный союз федерации национальностей и уверены при этом, что носителем этого идеала могут быть опять-таки лишь трудовые, народные массы. Поднимая знамя развития своей национальности, социалист поднимает и знамя интернациональной солидарности». (Там же. С. 14).

Эпиграфом к цитируемой работе она взяла слова марксистского «еретика» Карла Каутского: «Самостоятельность нации является естественно необходимой предпосылкой всякой современной классовой борьбы». Свою интерпретацию национального вопроса она основывала также на работах ряда западных социалистов (Отто Бауэра и других). Надо отметить, что за десять лет до того по инициативе сторонников русского социализма (общероссийской ПСР) и неонароднической (в отличие от марксистского Бунда) Социалистической еврейской рабочей партии была созвана конференция социалистов-народников по национальному вопросу, которая состоялась 16-20 апреля 1907 г. в Финляндии. В ней приняли участие русские эсеры и родственные ПСР национальные партии:Польская социалистическая партия (ППС), Армянская революционная федерация Дашнакцутюн, грузинские социалисты-федералисты, Белорусская Громада и СЕРП. При этом лидер СЕРП Марк Ратнер давал следующее определение «национальности»: «это форма, в которую отливается своеобразие социально-исторической жизни народа. Нация — группа людей, которые в долгие периоды совместного существования решали или стремились решать все свои социальные задачи для себя и иначе, чем другие, вследствие чего у них и выработались своеобразные формы социального быта — своя национальность».

Развивая впоследствии идеи умершего к тому времени Ратнера, Брюллова-Шаскольская основывалась на позициях субъективной социологии. В рассуждении о том, что есть «нация», во главу угла ее ставились не столько объективные факторы (язык, общая территория, расовое сходство), сколько факторы субъективные: важно прежде всего то, кем сами люди себя считают. Необходимо констатировать также ее скептическое отношение к космополитизму, ибо с народнической точки зрения «творчество народа не может не идти вне национальных языков», а культура, хотя и имеет всечеловеческое содержание — неизбежно выливается в национальные формы.

Признавая сам факт существования наций, невозможно было отрицать такие явления, как национально-освободительная борьба, межэтнические конфликты. По мнению Брюлловой-Шаскольской, национальная буржуазия, стремясь к экспансии вовне, часто прибегает к космополитической фразеологии (для того, чтобы в частности оправдать свободу торговли) и в то же время не брезгует союзом с крайне правыми, шовинистическими элементами, стараясь нейтрализовать классовую борьбу в целях ложной «национальной консолидации». Именно поэтому подлинное равноправие наций, их творческое развитие неосуществимо без построения солидарного, неэксплуататорского, социалистического общества. «Могут быть моменты в практической деятельности, когда национальный гнет чувствует и буржуазия, когда в борьбе принимает участие и она, — считала Брюллова-Шаскольская. — Тогда происходит блок, «сотрудничество классов» в известном вопросе… Но конечные идеалы различны и великая цель — интернационализм через национальность, осуществляемая всем трудовым народом — эта цель совпадает только с социализмом». (Брюллова-Шаскольская Н.В. Указ. соч. С. 14).

Интересно отметить, что не произойди Октябрьской революции и роспуска Учредительного собрания, национальная политика Временного правительства и последующей исполнительной власти легко могла бы быть сформирована под прямым влиянием концепции Надежды Брюлловой-Шаскольской. Как раз к моменту переворота ее муж — приват-доцент Петр Бернгардович Шаскольский (видимо, полностью разделивший зафиксированные установки) — возглавлял национальный отдел министерства внутренних дел… Что касается самой Надежды Владимировны Брюлловой-Шаскольской (1886—1937), аристократки с русско-французско-итальянскими корнями (внучки архитектора и портретиста Александра Брюллова и внучатой племянницы выдающегося живописца Карла Брюллова), то она была высококлассным специалистом и ученым в области этнологии и смежных научных дисциплин. Она получила образование на историко-филологическом факультете Высших женских курсов в Петербурге (группа всеобщей истории) и была оставлена для продолжения научной работы на кафедре древней истории. Затем стажировалась в Гейдельбергском университете в Германии. По возвращении в Россию занималась научной и педагогической работой, сдала испытания на диплом I степени Петроградского университета. В 1910 г. она стала членом ПСР. Огромное влияние на ее идейные поиски оказал выдающийся писатель-народник Владимир Короленко. После Февральской революции она представляла партию эсеров в Совете (бюро) национально-социалистических партий, куда входилиТрудовая народно-социалистическая партия, ППС, дашнаки, Еврейская объединенная социалистическая партия и другие.

В течение 1917 г. Брюллова-Шаскольская дважды выступала основным докладчиком по национальному вопросу на III и IV съездах ПСР. Исходя из положений ее доклада, в июне 1917 г. III съезд партии высказался за введение в России «формы федеративной демократической республики с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и с обеспечением основными законами страны как прав национальных меньшинств в местностях со смешанным населением, так и вообще публичных прав для всех языков, на которых говорят трудящиеся массы в России». (Протоколы Третьего съезда ПСР. С. 481). В отношении народов, не заселяющих определенной территории, съезд заявил, что они «могут быть соединены в экстерриториальные персонально-автономные союзы со своими местными и общегосударственными представительными органами». Подобную схему государственного устройства ПСР собиралась проводить во Всероссийском Учредительном собрании.

В области строительства социалистического движении в России в качестве цели эсеры провозгласили создать Российского Социалистического Интернационала. В отношении партийного строительства ПСР Брюллова-Шаскольская считала: или ей «суждено стать великорусской партией, оторвавшись от всех национальных групп, или она останется партией общероссийской и тогда должна строиться федеративно, объединяя организационно родственные национально-социалистические партии». (Брюллова-Шаскольская Н. Национальный вопрос на IV съезде // Партийные известия, 1917, № 5, стб. 10).

В дальнейшем Надежда Брюллова-Шаскольская преподавала в Харьковском университете, состоя экстраординарным профессором по кафедре истории религий. В 1919 г. Харьковская организация ПСР присоединилась к отколовшемуся от ортодоксальных эсеров («третьей» силы в ходе Гражданской войны) меньшинству ПСР, мобилизовавших своих сторонников в Красную армию и сформировавших с левыми эсерами и эсерами-максималистами «Левонароднический блок». Для сравнения другой левонароднический теоретик национального вопроса — член ЦК Украинской ПЛСР Михаил Шелонин, будучи левым радикалом, сторонником полновластия Советов, — выступал за полное отстранение буржуазии от решения национального вопроса. В развитие идеи об экстерриториальных союзах он выдвигал принцип национального представительства в Советах, при которых должны были создаваться дополнительные палаты. Число депутатов от каждой национальной группы должно было быть пропорционально ее численности в данном регионе. Экстерриториальные союзы, по его мнению, могли иметь собственную структуру: образовательные и медицинские учреждения, культурные центры и т.д. Каждый человек мог самостоятельно идентифицировать свою национальность и в зависимости от этого участвовать в выборах и самоуправлении своего союза.

По возвращении с Украины в Петроград мать троих детей Брюллова-Шаскольская работала в Музее антропологии и этнографии, преподавала в Географическом институте, принимала участие в работеВольфилы (Вольной философской ассоциации»), созданной литераторами-«скифами». В июле 1920 г. она выступила с докладом по окраинно-национальной политике на II Всероссийской конференции МПСР, в основе которого были два положения — федерализм и самоопределение народностей. (Народ, 1921, № 6(1), стб. 23). Затем она была избрана в Центральное бюро МПСР.

О ее научных достижениях выдающийся этнограф Владимир Богораз-Тан высказался следующим образом: «Н.В.Брюллова-Шаскольская известна мне как ценный научный работник в области этнографии и музейного строительства… Я считаю ее работу достойной всякого внимания как в теоретической, так и в полевой исследовательской области». Однако в 1922 г. она была сослана в Среднюю Азию (Ташкент, Ашхабад, Самарканд). Здесь Брюллова-Шаскольская близко сошлась с легендарными и неразлучными левыми эсерками Марией Спиридоновой, Александрой Измайлович и Ириной Каховской. В 1933 г. по делу «Народнического центра» (Иванова-Разумника и других) она была сослана в Ташкент повторно. В ссылках заведовала отделом кочевых народов Среднеазиатского музея, работала консультантом по музейным вопросам в аппарате Комитета науки при ЦИК Узбекской ССР, преподавала в вузах. В1937 г. Н.В. Брюллова-Шаскольская  была арестована и расстреляна.

Ярослав Леонтьев, доктор исторических наук

Библиография

• Три книги Пирроновых положений // Секст Эмпирик; Пер. с греч., предисл. и примеч. Н. В. Брюлловой-Шаскольской; Под ред. [и с предисл.] А. И. Малеина. СПБ, 1913.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Народности России и их требования. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Национальный вопрос в России. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Как жить между собою народам России? Опубликовано издательством изд. Союза солдат-республиканцев, 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Племенной и родовой состав туркмен // Народное Хозяйство Средней Азии. 1927. № 4.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Родовые деления туркмен (Доклад, читанный в научном обществе Туркменистана) // Туркменская искра, 7 марта 1927, № 54 (687).
• Брюллова-Шаскольская Н.В. На Амударье: этнографическая экспедиция в Керкинский округ ТССР // Новый Восток. 1927.  № 16-17.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Пережитки древних форм брака у туркмен // Известия Средазкомстариса, Ташкент, 1928.

Брюллова-Шаскольская Н.В. Крестьянские восстания в годы наполеоновских войн М., 1931.

 

newskif.su

Взаимоотношения партии социалистов революционеров с российскими национальными партиями

Взаимоотношения партии социалистов-революционеров с национальными партиями является малоисследованным в отечественной историографии вопросом. Большее внимание обычно уделялось изучению аграрной и политической программ эсеров, их взаимоотношениям с общероссийскими партиями, в первую очередь, с большевиками. Таким образом, освещение данного вопроса представляет определенный интерес, тем более, что эта проблема является весьма актуальной для современной политической жизни России.

Прежде всего необходимо уточнить позицию ПСР по национальному вопросу, в первую очередь официальную, выраженную в документах, принятых ЦК, съездами и конференциями. Большой интерес представляют дискуссии по национальному вопросу, которые разворачивались в ходе партийных форумов и в печати.

Германский исследователь К. Хеллер отметил незначительный интерес делегатов первого съезда ПСР к национальной проблематике, заметив при этом, что эсеры считали эмансипацию национальностей таким же безусловным условием победы социализма, как и свободу человеческой индивидуальности.(Неllеr К. Revolutionaren Sozialismus und nationale Fгаge: Das Рroblem  des Nationalismus bei russische und judischen Sozialdemocraten und Sozialrevolutionaren im Russischen Reich bis zur Revolution 1905-1907. Frankfurt am Mein, 1977). Все же на съезде развернулась дискуссия по вопросу о самоопределении наций и наметились различные точки зрения. Тезис о безусловном праве наций на самоопределение встретил жесткую критику со стороны значительной части делегатов: «Мы требуем установления демократической республики с широкой автономией областей и общин; заметьте, широкой, а не безусловной». (Протоколы первого съезда Партии социалистов-революционеров. Б.м., 1906. С. 169). Кроме того, максималистски настроенные делегаты заявляли о праве революционной диктатуры ограничить и даже нарушить права наций, если это потребуется.

Виктор Чернов, народнический социалист и профессиональный революционер

Их оппоненты выдвигали тезис о том, что «никаких ограничений в праве национальностей на самоопределение быть не должно».(Там же. С. 166). И та, и другая стороны приводили различные аргументы в подтверждение своей правоты. Сторонники безусловного права апеллировали, как правило, к этическим и правовым идеалам социализма, их оппоненты указывали на экономическую и политическую пагубность этого принципа для русской революции и национальной безопасности России в целом. Компромиссная позиция заключалась в том, что «необходимо разлагать периоды революционный и послереволюционный. В первый из этих периодов национальности получат основные политические права в их полном объеме; во второй период, пользуясь уже безусловным правом самоопределения, они могут утратить эти основные права, но не мы будем виноваты в этом». (Там же. С. 174).

В конечном счете, в программу партии вошло требование возможно большего применения федеративных отношений между национальностями и их безусловного права на самоопределение. (Программы политических партий России. Конец Х1Х-ХХ вв. М., 1995. С. 144) Однако, следует оговориться, что это право вплоть до отделения реально предусматривалось лишь за Польшей и Финляндией. Вопрос об отделении от России других территорий, на которых компактно проживали те или иные национальности, всерьез не обсуждался.

В целом, эсеры и в самом деле не проявили сильного интереса к национальной проблематике в ходе I съезда партии. Куда более продолжительными и острыми были обсуждения аграрного и рабочего вопросов, об отношении к выборам в Думу и внутрипартийному устройству. Это несколько не вяжется с тем, какое большое значение придавалось ими освобождению наций в деле победы социализма. Среди книг и брошюр, выпущенных эсерами накануне и в ходе первой российской революции, можно пересчитать по пальцам те из них, которые посвящены национальному вопросу. Показательно также и то, что крупнейший теоретик партии В.М.Чернов не написал практически ни одной значительной работы по национальному вопросу. Несколько лучше обстояла ситуация в периодической печати, где появлялись статьи на злобу дня, с критикой политики царского правительства в Польше, Финляндии, Закавказье и других национальных регионах, а также статьи по еврейскому вопросу.

Куда более оживленной стала деятельность ПСР в области национальных отношений в1917 г. После Февральской революции был опубликован ряд работ, посвященных этой проблематике. Эсеры выступили с идеей создания своего рода российского социалистического Интернационала, который объединил бы все социалистические партии России как марксистские, так и народнические.

В состав бюро национально-социалистических партий России от партии эсеров входила Н.В. Брюллова-Шаскольская. Ее перу принадлежат работы: «Народности России и их требования», «Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос» и другие. На III съезде ПСР она выступила с докладом от подсекции по национальному вопросу, в котором была высказана, по сути, официальная точка зрения партии. Она даст определение понятия нация и определяет цели национальной политики партии: «С точки зрения социализма понятие нации есть понятие ее трудовых народных масс… Одиночки могут оторваться от своей культуры, но народ должен быть в своей культуре, должен иметь свою школу, свою широко развитую национально-культурную жизнь».(Протоколы третьего съезда Партии социалистов-революционеров, состоявшегося в Москве 25 мая — 4 июня 1917 г. (Стенографический отчет). Пг., 1917. С. 298). Шаскольская выступала за федеративное устройство Российского государства, за удовлетворение права каждого гражданина определять свою национальную принадлежность и участвовать в культурном развитии своей нации, за выработку единой платформы социалистических партий по национальному вопросу.

Н. Кабанов в брошюре «Мир и самоопределение народов» отстаивал принцип безусловного права наций на самоопределение. Он считал, что все народы, входящие в состав многонационального государства, такие, как Россия, Германия, Австро-Венгрия, должны определить свою дальнейшую судьбу путем проведения плебисцита. Они должны решить, останутся ли они в составе империи на правах самоуправляющейся автономии, войдут ли в состав другого государства или образуют свое собственное независимое государство. «В Австро-Венгрии существуют области, населенные по преимуществу итальянцами; если население этих областей пожелает присоединиться к Италии, то этому никто не должен мешать. У нас латыши (живущие между прочим и в Курляндии, которая занята теперь немцами и которую немцы не хотят нам возвратить) и литовцы также заявили о своем желании образовать самоуправляющиеся автономные области, Латышский край и Литву; и на это они имеют, конечно, полное право». (Кабанов Н. Мир и самоопределение народов. М., 1917. С. 6-7).

Лидер партии В.М.Чернов выступил на III съезде с докладом о политике в национальном вопросе и отношении к национальным социалистическим партиям. Он поддержал идею территориальной и экстерриториальной автономии, принцип «федерирования во вне и внутри страны… установления принципов равноправия наций, наделения полным суверенитетом отдельных единиц». (Протоколы третьего съезда… С. 406). Чернов выступал за установление прочных контактов с национальными партиями. Он настойчиво предупреждал их против проявлений национализма и шовинизма, забвения идеалов социалистического интернационализма, подмены лозунга национального освобождения во имя свободного развития человека лозунгом национального освобождения ради национального освобождения. Много позже в своих мемуарах «Перед бурей», вспоминая о своем разговоре с одним из лидеров ППС Иодко, он писал: «Националист способен делать самую азартную ставку на всеобщее пришествие «труса, глада, огня, меча и нашествия иноплеменных», лишь бы была достигнута его национальная цель; он не ставит вопроса, не слишком ли дорогой ценой обойдется она всему человечеству. Его лекарства всегда горше самой болезни. Но партия социалистическая может иметь такую стратегию и тактику, при которой с ней сможет все время идти в ногу и весь Интернационал». (Чернов В.М. Перед бурей. М., 1993. С. 295). Чернов был также сторонником решения вопроса о национально-государственном устройстве России Учредительным собранием и созыва Учредительных собраний в национальных регионах, таких как Польша, Литва, Финляндия и другие.

На третьем съезде ПСР была принята резолюция по национальному вопросу. В ней отразились вышеприведенные идеи и положения и, в частности, говорилось, что «ПСР высказывается… за форму федеративной демократической республики с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и с обеспечением основными законами страны как прав национальных меньшинств, так и вообще публичных прав для всех языков, на которых говорят трудящиеся массы в России». (Протоколы третьего съезда… С. 300). Помимо территориальных предлагалось создание экстерриториальных персонально-автономных союзов в районах, где имеются национальные меньшинства, или для национальностей, не имеющих определенных территорий, например, для евреев. Все изменения в национально-государственном устройстве России должны быть утверждены Учредительным собранием, кроме того, каждая национальность созывает свое Учредительное собрание. ЦК партии предлагалось создать комиссию по разработке «детального законопроекта конституции федеративной Российской республики». (Там же). Для успешного решения этой задачи резолюция призывала подготовить «приемлемую для революционных демократий всех народов платформу по национальному вопросу ко времени избирательной кампании в Учредительное собрание». (Там же).

Но события 1917 г. пошли по пути, который не способствовал реализации национальной программы эсеров. Им не удалось объединить все национальные партии, а также создать единую платформу. Отношения с национальными партиями, даже народническими, не были гладкими, так как многие из них стремились к возможно большей независимости своих народов. Так например, Тифлисский и Кутаисский комитеты эсеров приняли резолюции против партии грузинских социалистов-федералистов, обвиняя ее в национализме. В резолюции кутаисской губернской конференции эсеров, в частности, говорилось, что «партия социалистов-федералистов после 1905 г. ничем не проявила себя как революционная партия, что, наоборот, ко всем вопросам и явлениям жизни она подходит исключительно с точки зрения либерально-националистической». (Кутаис //Дело Народа, 1917, 9 мая). Комитет отказывался считать ее социалистической партией.

Однако было немало фактов, говорящих о стремлении к совместным действиям эсеров и национальных партий. Так, в Коканде в апреле 1917 г. был создан объединенный комитет социалистов народнических партий, в который вошли эсеры, энесы и дашнаки, с которыми ПСР имела старые связи. Вновь образующиеся партии тоже заявляли о своем желании сотрудничать с эсерами. В резолюции первого собрания латышских социалистов-революционеров говорилось, что «латышская партия с.-р. вступит в тесное сношение с союзом организаций народных социалистов малых народов России, русской партией с.-р., Петроградским Советом солдатских и рабочих депутатов…».(Латышская партия с.-р. //Дело народа, 1917, 25 апреля).

В процессе дальнейшего развития революции национальный вопрос оказался в тени, на первый план вышли социально-экономические и политические проблемы: решение аграрно-крестьянского вопроса, работа во Временном правительстве, окончание войны, межпартийная и внутрипартийная борьба, борьба с контрреволюционными выступлениями. Сотрудничество с национальными партиями, возможность совместной работы с ними определялись в зависимости от их позиции по тем или иным общеполитическим вопросам.

В заключение можно сказать, что партия социалистов-революционеров выдвинула широкую демократическую программу в области решения национального вопроса. Она стремилась к утверждению федеративного принципа в построении нового Российского государства. Выступая за безусловное право наций на самоопределение, она требовала, чтобы народы сами решали свою судьбу, чтобы националистически настроенные политики не навязывали им своего видения будущих путей развития. Эсеры были убеждены, что ни один народ России не пожелает выйти из состава страны победившей народной революции, что все они сплотятся ради ее защиты. Именно поэтому они требовали, чтобы национальный вопрос был окончательно решен в ходе работы общероссийского и национальных Учредительных собраний. Только выборы в эти собрания выявят действительные настроения народа, только избранные ими депутаты правомочны принять конституцию и окончательно сказать, какой будет бывшая Российская империя. Партия эсеров была, пожалуй, наиболее последовательной из всех российских социалистических партий в своей политике по национальному вопросу, более других стремившейся к реализации принципа интернациональной солидарности. Но, скорее всего, достоинство здесь превратилось в слабость — время требовало быстрых политических решений, зачастую расходящихся с партийными установками. Это, однако, ничуть не умаляет значения эсеровской национальной программы. Напротив, современная политическая ситуация в России говорит о том, что многие из ее положений актуальны и сейчас.

Александр Федоренко,

кандидат  исторических наук  

Права Народов

su.gumilev-center.ru

Левонародническая концепция решения национального вопроса и ее теоретики.

Проблема решения национального вопроса левыми народниками, принадлежавшими к общероссийским (Партия левых социалистов-революционеров, Союз эсеров-максималистов, Меньшинство ПСР) и национальным (Украинская ПЛСР, Туркестанская ПЛСР, Белорусская ПСР, Бурят-Монгольская ПЛСР и другие) партиям, пока еще не подвергалась специальному рассмотрению в отечественной и зарубежной историографии.

В отличие от партий социал-демократической (марксистской) ориентации, народники всех оттенков всегда придавали огромное значение национальному вопросу. Как писал один из лидеров украинских левых эсеров Михаил Шелонин в 1918 г.: «Ни одна проблема, стоящая перед измученным социальной несправедливостью человечеством, не требует такого бережного и осторожного к себе отношения, как проблема национальная. На ее алтарь было принесено столько человеческих жизней, во имя национального ренессанса было совершено столько героических подвигов, столько потоков народной крови было пролито по вине командующих классов, систематически вливавших в национальную проблему яд человеконенавистничества и звериного шовинизма, что трудящиеся массы всех стран кровно заинтересованы в ее благополучном разрешении». (Шелонин Мих. Национальные проблемы. Одесса, 1919. С. 3).

Другой видный теоретик неонародничества по национальному вопросу — Надежда Брюллова-Шаскольская, выступая на созванном после Февральской революции общепартийном эсеровском съезде 31 мая 1917 г., говорила: «Нация есть социальная среда личности… Личность определяет сама себе, к какому национальному комплексу она принадлежит, с кем она чувствует себя более всего связанной… Через понятия личности и народа, через понятия труда и творчества мы переходим к нашему социальному пониманию нации… Буржуазия имеет свое понимание нации. Она исходит из той ложной предпосылки, против которой мы должны бороться всеми силами. Она отождествляет нацию с государством. Когда она говорит о русских интересах — она говорит о государственных интересах. Мы категорически отмежевываемся от буржуазного понятия государства и нации… С точки зрения социализма понятие нации есть понятие ее трудовых народных масс». (Протоколы Третьего съезда Партии социалистов-революционеров. Пг., 1917. С. 296-297).

Более подробное терминологическое обоснование, вкладываемое левыми народниками в понятие нации, Брюллова-Шаскольская развернула в своей брошюре «Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос», отпечатанной в типографии ЦК ПСР в 1917 г. «Тот или иной человек причисляет себя к определенному коллективу с определенными общими задачами и этот коллектив мы именуем нацией», — писала она. Нация — группа людей, объединенных общей исторической судьбой, совокупностью ценностей, вместе, в поколениях предков созданных и ныне вместе создаваемых, ценностей прошлого, вылившихся в культуре и создавших культурную_среду, как почву для новых возможностей и нового творчества, творчества политического, социального и чисто культурного, научного, литературного, художественного. Большей частью эта группа продолжает жить вместе, связанная общей историей и общими задачами, теми днями, когда по выражению Михайловского «всем хорошо» или «всем плохо»». (Брюллова-Шаскольская Н.В. Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос. С. 9-10).

Будучи поклонниками субъективной социологии, левые народники младшего поколения в своих концептуальных построениях шли за своими предшественниками и в первую очередь за П.Л.Лавровым и Н.К.Михайловским. Как и всем другим народникам, им был присущ многомерный взгляд на социальную действительность, чем они выгодно отличались от ортодоксальных марксистов, смотревших на мир сквозь призму классовой борьбы. При разработке любого аспекта неонароднических теорий важно иметь в виду то, как они понимали конфликт между личностью и обществом, то есть краеугольный камень тогдашней русской общественной мысли.

«Антагонизм личности и общества был коренным вопросом русской общественности…, — указывала Брюллова-Шаскольская. — Либо приходили к полному отрицанию личности, растворяя ее в коллективе, и до этого порою доходили Толстой и Достоевский, либо утверждали нераздельное господство индивидуума, как это делали эпигоны Писарева. Но победить антиномию можно только соединив, примирив оба начала; это согласование будет эклектическим… Но соединение такое, при котором оба начала будут взаимно друг друга дополнять, будут нуждаться одно в другом, и необходимо вытекать из одного миросозерцания, это синтетическое понимание дала народническая«субъективная» социология… Из интересов личности надо исходить при построении общества, при выработке общественного идеала. Но этот индивидуализм не имеет ничего общего с ложно-индивидуалистическим либерализмом или столь близким к нему в известном смысле анархизмом; тут личность освобождена от общества, жизнь предоставлена полной прихоти эгоизма и силы, и в конце концов юридическая свобода обращается в злейшее социальное рабство, так как в свободной конкуренции торжествуют те, у кого в руках богатство и его орудие. Так знамя, поднятое во имя ничем не ограниченной свободы личности, становится знаком победы одного класса и порабощением другого, а этот другой — есть вся армия труда». (Там же. С. 7).

Апеллируя к духовному учителю народников, Брюллова-Шаскольская писала: «Через понятие трудМихайловский победоносно перебрасывает мост между личностью и обществом, сливает их воедино. «Народ — трудящиеся классы общества», — такова формула, вытекающая из критического народнического социализма. И если одно течение марксизма выделяет из понятия трудового народа только те классы, которые лишены каких бы то ни было орудий производства и логически принуждается тем самым отнести к буржуазии крестьянство и людей умственного труда, то мы кладем в основу признак распределения и говорим о едином трудовом народе, получающем в распределении хозяйственных благ не добавочную стоимость, а только заработную плату: о рабочих, ремесленниках, интеллигенции». (Там же. С. 7-8).

Таким образом, классовая риторика неонародников базировалась принципиально на иной основе, чем у идейных наследников Карла Маркса. Свои социологические и этические принципы они соотносили с категорическим императивом Эммануила Канта. Применяя этот критерий к социально-экономическим отношениям, они настаивали на ликвидации эксплуатации и автократии на производстве и превращении частной собственности в общенародное достояние (не путать с национализацией средств производства). Примеряя его к национальным отношениям, они полагали: «Всякий «национализм», который… заявляет: «хорошо, если развивается моя национальность, плохо, если развивается чужая» — вытекает не из идеи национальности, а из диаметрально противоположного — идеи подавления национальности». Из этого положения Брюллова-Шас-кольская, будучи главной разработчицей эсеровской, программы по национальному вопросу в 1917 г., выводила: «Так мы формулируем интернационализм, как равноправный союз федерации национальностей и уверены при этом, что носителем этого идеала могут быть опять-таки лишь трудовые, народные массы. Поднимая знамя развития своей национальности, социалист поднимает и знамя интернациональной солидарности». (Там же. С. 14).

Эпиграфом к цитируемой работе она взяла слова марксистского «еретика» Карла Каутского: «Самостоятельность нации является естественно необходимой предпосылкой всякой современной классовой борьбы». Свою интерпретацию национального вопроса она основывала также на работах ряда западных социалистов (Отто Бауэра и других). Надо отметить, что за десять лет до того по инициативе сторонников русского социализма (общероссийской ПСР) и неонароднической (в отличие от марксистского Бунда) Социалистической еврейской рабочей партии была созвана конференция социалистов-народников по национальному вопросу, которая состоялась 16-20 апреля 1907 г. в Финляндии. В ней приняли участие русские эсеры и родственные ПСР национальные партии:Польская социалистическая партия (ППС), Армянская революционная федерация Дашнакцутюн, грузинские социалисты-федералисты, Белорусская Громада и СЕРП. При этом лидер СЕРП Марк Ратнер давал следующее определение «национальности»: «это форма, в которую отливается своеобразие социально-исторической жизни народа. Нация — группа людей, которые в долгие периоды совместного существования решали или стремились решать все свои социальные задачи для себя и иначе, чем другие, вследствие чего у них и выработались своеобразные формы социального быта — своя национальность».

Развивая впоследствии идеи умершего к тому времени Ратнера, Брюллова-Шаскольская основывалась на позициях субъективной социологии. В рассуждении о том, что есть «нация», во главу угла ее ставились не столько объективные факторы (язык, общая территория, расовое сходство), сколько факторы субъективные: важно прежде всего то, кем сами люди себя считают. Необходимо констатировать также ее скептическое отношение к космополитизму, ибо с народнической точки зрения «творчество народа не может не идти вне национальных языков», а культура, хотя и имеет всечеловеческое содержание — неизбежно выливается в национальные формы.

Признавая сам факт существования наций, невозможно было отрицать такие явления, как национально-освободительная борьба, межэтнические конфликты. По мнению Брюлловой-Шаскольской, национальная буржуазия, стремясь к экспансии вовне, часто прибегает к космополитической фразеологии (для того, чтобы в частности оправдать свободу торговли) и в то же время не брезгует союзом с крайне правыми, шовинистическими элементами, стараясь нейтрализовать классовую борьбу в целях ложной «национальной консолидации». Именно поэтому подлинное равноправие наций, их творческое развитие неосуществимо без построения солидарного, неэксплуататорского, социалистического общества. «Могут быть моменты в практической деятельности, когда национальный гнет чувствует и буржуазия, когда в борьбе принимает участие и она, — считала Брюллова-Шаскольская. — Тогда происходит блок, «сотрудничество классов» в известном вопросе… Но конечные идеалы различны и великая цель — интернационализм через национальность, осуществляемая всем трудовым народом — эта цель совпадает только с социализмом». (Брюллова-Шаскольская Н.В. Указ. соч. С. 14).

Интересно отметить, что не произойди Октябрьской революции и роспуска Учредительного собрания, национальная политика Временного правительства и последующей исполнительной власти легко могла бы быть сформирована под прямым влиянием концепции Надежды Брюлловой-Шаскольской. Как раз к моменту переворота ее муж — приват-доцент Петр Бернгардович Шаскольский (видимо, полностью разделивший зафиксированные установки) — возглавлял национальный отдел министерства внутренних дел… Что касается самой Надежды Владимировны Брюлловой-Шаскольской (1886—1937), аристократки с русско-французско-итальянскими корнями (внучки архитектора и портретиста Александра Брюллова и внучатой племянницы выдающегося живописца Карла Брюллова), то она была высококлассным специалистом и ученым в области этнологии и смежных научных дисциплин. Она получила образование на историко-филологическом факультете Высших женских курсов в Петербурге (группа всеобщей истории) и была оставлена для продолжения научной работы на кафедре древней истории. Затем стажировалась в Гейдельбергском университете в Германии. По возвращении в Россию занималась научной и педагогической работой, сдала испытания на диплом I степени Петроградского университета. В 1910 г. она стала членом ПСР. Огромное влияние на ее идейные поиски оказал выдающийся писатель-народник Владимир Короленко. После Февральской революции она представляла партию эсеров в Совете (бюро) национально-социалистических партий, куда входили Трудовая народно-социалистическая партия, ППС, дашнаки, Еврейская объединенная социалистическая партия и другие.

В течение 1917 г. Брюллова-Шаскольская дважды выступала основным докладчиком по национальному вопросу на III и IV съездах ПСР. Исходя из положений ее доклада, в июне 1917 г. III съезд партии высказался за введение в России «формы федеративной демократической республики с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и с обеспечением основными законами страны как прав национальных меньшинств в местностях со смешанным населением, так и вообще публичных прав для всех языков, на которых говорят трудящиеся массы в России». (Протоколы Третьего съезда ПСР. С. 481). В отношении народов, не заселяющих определенной территории, съезд заявил, что они «могут быть соединены в экстерриториальные персонально-автономные союзы со своими местными и общегосударственными представительными органами». Подобную схему государственного устройства ПСР собиралась проводить во Всероссийском Учредительном собрании.

В области строительства социалистического движении в России в качестве цели эсеры провозгласили создать Российского Социалистического Интернационала. В отношении партийного строительства ПСР Брюллова-Шаскольская считала: или ей «суждено стать великорусской партией, оторвавшись от всех национальных групп, или она останется партией общероссийской и тогда должна строиться федеративно, объединяя организационно родственные национально-социалистические партии». (Брюллова-Шаскольская Н. Национальный вопрос на IV съезде // Партийные известия, 1917, № 5, стб. 10).

В дальнейшем Надежда Брюллова-Шаскольская преподавала в Харьковском университете, состоя экстраординарным профессором по кафедре истории религий. В 1919 г. Харьковская организация ПСР присоединилась к отколовшемуся от ортодоксальных эсеров («третьей» силы в ходе Гражданской войны) меньшинству ПСР, мобилизовавших своих сторонников в Красную армию и сформировавших с левыми эсерами и эсерами-максималистами «Левонароднический блок». Для сравнения другой левонароднический теоретик национального вопроса — член ЦК Украинской ПЛСР Михаил Шелонин, будучи левым радикалом, сторонником полновластия Советов, — выступал за полное отстранение буржуазии от решения национального вопроса. В развитие идеи об экстерриториальных союзах он выдвигал принцип национального представительства в Советах, при которых должны были создаваться дополнительные палаты. Число депутатов от каждой национальной группы должно было быть пропорционально ее численности в данном регионе. Экстерриториальные союзы, по его мнению, могли иметь собственную структуру: образовательные и медицинские учреждения, культурные центры и т.д. Каждый человек мог самостоятельно идентифицировать свою национальность и в зависимости от этого участвовать в выборах и самоуправлении своего союза.

По возвращении с Украины в Петроград мать троих детей Брюллова-Шаскольская работала в Музее антропологии и этнографии, преподавала в Географическом институте, принимала участие в работеВольфилы (Вольной философской ассоциации»), созданной литераторами-«скифами». В июле 1920 г. она выступила с докладом по окраинно-национальной политике на II Всероссийской конференции МПСР, в основе которого были два положения — федерализм и самоопределение народностей. (Народ, 1921, № 6(1), стб. 23). Затем она была избрана в Центральное бюро МПСР.

О ее научных достижениях выдающийся этнограф Владимир Богораз-Тан высказался следующим образом: «Н.В.Брюллова-Шаскольская известна мне как ценный научный работник в области этнографии и музейного строительства… Я считаю ее работу достойной всякого внимания как в теоретической, так и в полевой исследовательской области». Однако в 1922 г. она была сослана в Среднюю Азию (Ташкент, Ашхабад, Самарканд). Здесь Брюллова-Шаскольская близко сошлась с легендарными и неразлучными левыми эсерками Марией Спиридоновой, Александрой Измайлович и Ириной Каховской. В 1933 г. по делу «Народнического центра» (Иванова-Разумника и других) она была сослана в Ташкент повторно. В ссылках заведовала отделом кочевых народов Среднеазиатского музея, работала консультантом по музейным вопросам в аппарате Комитета науки при ЦИК Узбекской ССР, преподавала в вузах. В1937 г. Н.В. Брюллова-Шаскольская  была арестована и расстреляна.

Ярослав Леонтьев, доктор исторических наук

Библиография

• Три книги Пирроновых положений // Секст Эмпирик; Пер. с греч., предисл. и примеч. Н. В. Брюлловой-Шаскольской; Под ред. [и с предисл.] А. И. Малеина. СПБ, 1913.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Народности России и их требования. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Национальный вопрос в России. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Как жить между собою народам России? Опубликовано издательством изд. Союза солдат-республиканцев, 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Племенной и родовой состав туркмен // Народное Хозяйство Средней Азии. 1927. № 4.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Родовые деления туркмен (Доклад, читанный в научном обществе Туркменистана) // Туркменская искра, 7 марта 1927, № 54 (687).
• Брюллова-Шаскольская Н.В. На Амударье: этнографическая экспедиция в Керкинский округ ТССР // Новый Восток. 1927.  № 16-17.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Пережитки древних форм брака у туркмен // Известия Средазкомстариса, Ташкент, 1928.

Брюллова-Шаскольская Н.В. Крестьянские восстания в годы наполеоновских войн М., 1931.

 

socrus.wordpress.com

ПРАВА НАРОДОВ » информационно-правозащитный портал » Левонародническая концепция решения национального вопроса и ее теоретики

Проблема решения национального вопроса левыми народниками, принадлежавшими к общероссийским (Партия левых социалистов-революционеров, Союз эсеров-максималистов, Меньшинство ПСР) и национальным (Украинская ПЛСР, Туркестанская ПЛСР, Белорусская ПСР, Бурят-Монгольская ПЛСР и другие) партиям, пока еще не подвергалась специальному рассмотрению в отечественной и зарубежной историографии.

В отличие от партий социал-демократической (марксистской) ориентации, народники всех оттенков всегда придавали огромное значение национальному вопросу. Как писал один из лидеров украинских левых эсеров Михаил Шелонин в 1918 г.: «Ни одна проблема, стоящая перед измученным социальной несправедливостью человечеством, не требует такого бережного и осторожного к себе отношения, как проблема национальная. На ее алтарь было принесено столько человеческих жизней, во имя национального ренессанса было совершено столько героических подвигов, столько потоков народной крови было пролито по вине командующих классов, систематически вливавших в национальную проблему яд человеконенавистничества и звериного шовинизма, что трудящиеся массы всех стран кровно заинтересованы в ее благополучном разрешении». (Шелонин Мих. Национальные проблемы. Одесса, 1919. С. 3).

Другой видный теоретик неонародничества по национальному вопросу — Надежда Брюллова-Шаскольская, выступая на созванном после Февральской революции общепартийном эсеровском съезде 31 мая 1917 г., говорила: «Нация есть социальная среда личности… Личность определяет сама себе, к какому национальному комплексу она принадлежит, с кем она чувствует себя более всего связанной… Через понятия личности и народа, через понятия труда и творчества мы переходим к нашему социальному пониманию нации… Буржуазия имеет свое понимание нации. Она исходит из той ложной предпосылки, против которой мы должны бороться всеми силами. Она отождествляет нацию с государством. Когда она говорит о русских интересах — она говорит о государственных интересах. Мы категорически отмежевываемся от буржуазного понятия государства и нации… С точки зрения социализма понятие нации есть понятие ее трудовых народных масс». (Протоколы Третьего съезда Партии социалистов-революционеров. Пг., 1917. С. 296-297).

Более подробное терминологическое обоснование, вкладываемое левыми народниками в понятие нации, Брюллова-Шаскольская развернула в своей брошюре «Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос», отпечатанной в типографии ЦК ПСР в 1917 г. «Тот или иной человек причисляет себя к определенному коллективу с определенными общими задачами и этот коллектив мы именуем нацией», — писала она. Нация — группа людей, объединенных общей исторической судьбой, совокупностью ценностей, вместе, в поколениях предков созданных и ныне вместе создаваемых, ценностей прошлого, вылившихся в культуре и создавших культурную_среду, как почву для новых возможностей и нового творчества, творчества политического, социального и чисто культурного, научного, литературного, художественного. Большей частью эта группа продолжает жить вместе, связанная общей историей и общими задачами, теми днями, когда по выражению Михайловского «всем хорошо» или «всем плохо»». (Брюллова-Шаскольская Н.В. Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос. С. 9-10).

Будучи поклонниками субъективной социологии, левые народники младшего поколения в своих концептуальных построениях шли за своими предшественниками и в первую очередь за П.Л.Лавровым и Н.К.Михайловским. Как и всем другим народникам, им был присущ многомерный взгляд на социальную действительность, чем они выгодно отличались от ортодоксальных марксистов, смотревших на мир сквозь призму классовой борьбы. При разработке любого аспекта неонароднических теорий важно иметь в виду то, как они понимали конфликт между личностью и обществом, то есть краеугольный камень тогдашней русской общественной мысли.

«Антагонизм личности и общества был коренным вопросом русской общественности…, — указывала Брюллова-Шаскольская. — Либо приходили к полному отрицанию личности, растворяя ее в коллективе, и до этого порою доходили Толстой и Достоевский, либо утверждали нераздельное господство индивидуума, как это делали эпигоны Писарева. Но победить антиномию можно только соединив, примирив оба начала; это согласование будет эклектическим… Но соединение такое, при котором оба начала будут взаимно друг друга дополнять, будут нуждаться одно в другом, и необходимо вытекать из одного миросозерцания, это синтетическое понимание дала народническая «субъективная» социология… Из интересов личности надо исходить при построении общества, при выработке общественного идеала. Но этот индивидуализм не имеет ничего общего с ложно-индивидуалистическим либерализмом или столь близким к нему в известном смысле анархизмом; тут личность освобождена от общества, жизнь предоставлена полной прихоти эгоизма и силы, и в конце концов юридическая свобода обращается в злейшее социальное рабство, так как в свободной конкуренции торжествуют те, у кого в руках богатство и его орудие. Так знамя, поднятое во имя ничем не ограниченной свободы личности, становится знаком победы одного класса и порабощением другого, а этот другой — есть вся армия труда». (Там же. С. 7).

Апеллируя к духовному учителю народников, Брюллова-Шаскольская писала: «Через понятие труд Михайловский победоносно перебрасывает мост между личностью и обществом, сливает их воедино. «Народ — трудящиеся классы общества», — такова формула, вытекающая из критического народнического социализма. И если одно течение марксизма выделяет из понятия трудового народа только те классы, которые лишены каких бы то ни было орудий производства и логически принуждается тем самым отнести к буржуазии крестьянство и людей умственного труда, то мы кладем в основу признак распределения и говорим о едином трудовом народе, получающем в распределении хозяйственных благ не добавочную стоимость, а только заработную плату: о рабочих, ремесленниках, интеллигенции». (Там же. С. 7-8).

Таким образом, классовая риторика неонародников базировалась принципиально на иной основе, чем у идейных наследников Карла Маркса. Свои социологические и этические принципы они соотносили с категорическим императивом Эммануила Канта. Применяя этот критерий к социально-экономическим отношениям, они настаивали на ликвидации эксплуатации и автократии на производстве и превращении частной собственности в общенародное достояние (не путать с национализацией средств производства). Примеряя его к национальным отношениям, они полагали: «Всякий «национализм», который… заявляет: «хорошо, если развивается моя национальность, плохо, если развивается чужая» — вытекает не из идеи национальности, а из диаметрально противоположного — идеи подавления национальности». Из этого положения Брюллова-Шас-кольская, будучи главной разработчицей эсеровской, программы по национальному вопросу в 1917 г., выводила: «Так мы формулируем интернационализм, как равноправный союз федерации национальностей и уверены при этом, что носителем этого идеала могут быть опять-таки лишь трудовые, народные массы. Поднимая знамя развития своей национальности, социалист поднимает и знамя интернациональной солидарности». (Там же. С. 14).

Эпиграфом к цитируемой работе она взяла слова марксистского «еретика» Карла Каутского: «Самостоятельность нации является естественно необходимой предпосылкой всякой современной классовой борьбы». Свою интерпретацию национального вопроса она основывала также на работах ряда западных социалистов (Отто Бауэра и других). Надо отметить, что за десять лет до того по инициативе сторонников русского социализма (общероссийской ПСР) и неонароднической (в отличие от марксистского Бунда) Социалистической еврейской рабочей партии была созвана конференция социалистов-народников по национальному вопросу, которая состоялась 16-20 апреля 1907 г. в Финляндии. В ней приняли участие русские эсеры и родственные ПСР национальные партии: Польская социалистическая партия (ППС), Армянская революционная федерация Дашнакцутюн, грузинские социалисты-федералисты, Белорусская Громада и СЕРП. При этом лидер СЕРП Марк Ратнер давал следующее определение «национальности»: «это форма, в которую отливается своеобразие социально-исторической жизни народа. Нация — группа людей, которые в долгие периоды совместного существования решали или стремились решать все свои социальные задачи для себя и иначе, чем другие, вследствие чего у них и выработались своеобразные формы социального быта — своя национальность».

Развивая впоследствии идеи умершего к тому времени Ратнера, Брюллова-Шаскольская основывалась на позициях субъективной социологии. В рассуждении о том, что есть «нация», во главу угла ее ставились не столько объективные факторы (язык, общая территория, расовое сходство), сколько факторы субъективные: важно прежде всего то, кем сами люди себя считают. Необходимо констатировать также ее скептическое отношение к космополитизму, ибо с народнической точки зрения «творчество народа не может не идти вне национальных языков», а культура, хотя и имеет всечеловеческое содержание — неизбежно выливается в национальные формы.

Признавая сам факт существования наций, невозможно было отрицать такие явления, как национально-освободительная борьба, межэтнические конфликты. По мнению Брюлловой-Шаскольской, национальная буржуазия, стремясь к экспансии вовне, часто прибегает к космополитической фразеологии (для того, чтобы в частности оправдать свободу торговли) и в то же время не брезгует союзом с крайне правыми, шовинистическими элементами, стараясь нейтрализовать классовую борьбу в целях ложной «национальной консолидации». Именно поэтому подлинное равноправие наций, их творческое развитие неосуществимо без построения солидарного, неэксплуататорского, социалистического общества. «Могут быть моменты в практической деятельности, когда национальный гнет чувствует и буржуазия, когда в борьбе принимает участие и она, — считала Брюллова-Шаскольская. — Тогда происходит блок, «сотрудничество классов» в известном вопросе… Но конечные идеалы различны и великая цель — интернационализм через национальность, осуществляемая всем трудовым народом — эта цель совпадает только с социализмом». (Брюллова-Шаскольская Н.В. Указ. соч. С. 14).

Интересно отметить, что не произойди Октябрьской революции и роспуска Учредительного собрания, национальная политика Временного правительства и последующей исполнительной власти легко могла бы быть сформирована под прямым влиянием концепции Надежды Брюлловой-Шаскольской. Как раз к моменту переворота ее муж — приват-доцент Петр Бернгардович Шаскольский (видимо, полностью разделивший зафиксированные установки) — возглавлял национальный отдел министерства внутренних дел… Что касается самой Надежды Владимировны Брюлловой-Шаскольской (1886—1937), аристократки с русско-французско-итальянскими корнями (внучки архитектора и портретиста Александра Брюллова и внучатой племянницы выдающегося живописца Карла Брюллова), то она была высококлассным специалистом и ученым в области этнологии и смежных научных дисциплин. Она получила образование на историко-филологическом факультете Высших женских курсов в Петербурге (группа всеобщей истории) и была оставлена для продолжения научной работы на кафедре древней истории. Затем стажировалась в Гейдельбергском университете в Германии. По возвращении в Россию занималась научной и педагогической работой, сдала испытания на диплом I степени Петроградского университета. В 1910 г. она стала членом ПСР. Огромное влияние на ее идейные поиски оказал выдающийся писатель-народник Владимир Короленко. После Февральской революции она представляла партию эсеров в Совете (бюро) национально-социалистических партий, куда входили Трудовая народно-социалистическая партия, ППС, дашнаки, Еврейская объединенная социалистическая партия и другие.

В течение 1917 г. Брюллова-Шаскольская дважды выступала основным докладчиком по национальному вопросу на III и IV съездах ПСР. Исходя из положений ее доклада, в июне 1917 г. III съезд партии высказался за введение в России «формы федеративной демократической республики с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и с обеспечением основными законами страны как прав национальных меньшинств в местностях со смешанным населением, так и вообще публичных прав для всех языков, на которых говорят трудящиеся массы в России». (Протоколы Третьего съезда ПСР. С. 481). В отношении народов, не заселяющих определенной территории, съезд заявил, что они «могут быть соединены в экстерриториальные персонально-автономные союзы со своими местными и общегосударственными представительными органами». Подобную схему государственного устройства ПСР собиралась проводить во Всероссийском Учредительном собрании.

В области строительства социалистического движении в России в качестве цели эсеры провозгласили создать Российского Социалистического Интернационала. В отношении партийного строительства ПСР Брюллова-Шаскольская считала: или ей «суждено стать великорусской партией, оторвавшись от всех национальных групп, или она останется партией общероссийской и тогда должна строиться федеративно, объединяя организационно родственные национально-социалистические партии». (Брюллова-Шаскольская Н. Национальный вопрос на IV съезде // Партийные известия, 1917, № 5, стб. 10).

В дальнейшем Надежда Брюллова-Шаскольская преподавала в Харьковском университете, состоя экстраординарным профессором по кафедре истории религий. В 1919 г. Харьковская организация ПСР присоединилась к отколовшемуся от ортодоксальных эсеров («третьей» силы в ходе Гражданской войны) меньшинству ПСР, мобилизовавших своих сторонников в Красную армию и сформировавших с левыми эсерами и эсерами-максималистами «Левонароднический блок». Для сравнения другой левонароднический теоретик национального вопроса — член ЦК Украинской ПЛСР Михаил Шелонин, будучи левым радикалом, сторонником полновластия Советов, — выступал за полное отстранение буржуазии от решения национального вопроса. В развитие идеи об экстерриториальных союзах он выдвигал принцип национального представительства в Советах, при которых должны были создаваться дополнительные палаты. Число депутатов от каждой национальной группы должно было быть пропорционально ее численности в данном регионе. Экстерриториальные союзы, по его мнению, могли иметь собственную структуру: образовательные и медицинские учреждения, культурные центры и т.д. Каждый человек мог самостоятельно идентифицировать свою национальность и в зависимости от этого участвовать в выборах и самоуправлении своего союза.

По возвращении с Украины в Петроград мать троих детей Брюллова-Шаскольская работала в Музее антропологии и этнографии, преподавала в Географическом институте, принимала участие в работе Вольфилы (Вольной философской ассоциации»), созданной литераторами-«скифами». В июле 1920 г. она выступила с докладом по окраинно-национальной политике на II Всероссийской конференции МПСР, в основе которого были два положения — федерализм и самоопределение народностей. (Народ, 1921, № 6(1), стб. 23). Затем она была избрана в Центральное бюро МПСР.

О ее научных достижениях выдающийся этнограф Владимир Богораз-Тан высказался следующим образом: «Н.В.Брюллова-Шаскольская известна мне как ценный научный работник в области этнографии и музейного строительства… Я считаю ее работу достойной всякого внимания как в теоретической, так и в полевой исследовательской области». Однако в 1922 г. она была сослана в Среднюю Азию (Ташкент, Ашхабад, Самарканд). Здесь Брюллова-Шаскольская близко сошлась с легендарными и неразлучными левыми эсерками Марией Спиридоновой, Александрой Измайлович и Ириной Каховской. В 1933 г. по делу «Народнического центра» (Иванова-Разумника и других) она была сослана в Ташкент повторно. В ссылках заведовала отделом кочевых народов Среднеазиатского музея, работала консультантом по музейным вопросам в аппарате Комитета науки при ЦИК Узбекской ССР, преподавала в вузах. В1937 г. Н.В. Брюллова-Шаскольская  была арестована и расстреляна.

Ярослав Леонтьев, доктор исторических наук

 Библиография

• Три книги Пирроновых положений // Секст Эмпирик; Пер. с греч., предисл. и примеч. Н. В. Брюлловой-Шаскольской; Под ред. [и с предисл.] А. И. Малеина. СПБ, 1913.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Народности России и их требования. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Национальный вопрос в России. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос. Пг., 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Как жить между собою народам России? Опубликовано издательством изд. Союза солдат-республиканцев, 1917.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Племенной и родовой состав туркмен // Народное Хозяйство Средней Азии. 1927. № 4.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Родовые деления туркмен (Доклад, читанный в научном обществе Туркменистана) // Туркменская искра, 7 марта 1927, № 54 (687).
• Брюллова-Шаскольская Н.В. На Амударье: этнографическая экспедиция в Керкинский округ ТССР // Новый Восток. 1927.  № 16-17.
• Брюллова-Шаскольская Н.В. Пережитки древних форм брака у туркмен // Известия Средазкомстариса, Ташкент, 1928.

Брюллова-Шаскольская Н.В. Крестьянские восстания в годы наполеоновских войн М., 1931.

www.peoples-rights.ru

ПРАВА НАРОДОВ » информационно-правозащитный портал » Взаимоотношения партии социалистов революционеров с российскими национальными партиями

Взаимоотношения партии социалистов-революционеров с национальными партиями является малоисследованным в отечественной историографии вопросом. Большее внимание обычно уделялось изучению аграрной и политической программ эсеров, их взаимоотношениям с общероссийскими партиями, в первую очередь, с большевиками. Таким образом, освещение данного вопроса представляет определенный интерес, тем более, что эта проблема является весьма актуальной для современной политической жизни России.

Прежде всего необходимо уточнить позицию ПСР по национальному вопросу, в первую очередь официальную, выраженную в документах, принятых ЦК, съездами и конференциями. Большой интерес представляют дискуссии по национальному вопросу, которые разворачивались в ходе партийных форумов и в печати.

Германский исследователь К. Хеллер отметил незначительный интерес делегатов первого съезда ПСР к национальной проблематике, заметив при этом, что эсеры считали эмансипацию национальностей таким же безусловным условием победы социализма, как и свободу человеческой индивидуальности. (Неllеr К. Revolutionaren Sozialismus und nationale Fгаge: Das Рroblem  des Nationalismus bei russische und judischen Sozialdemocraten und Sozialrevolutionaren im Russischen Reich bis zur Revolution 1905-1907. Frankfurt am Mein, 1977). Все же на съезде развернулась дискуссия по вопросу о самоопределении наций и наметились различные точки зрения. Тезис о безусловном праве наций на самоопределение встретил жесткую критику со стороны значительной части делегатов: «Мы требуем установления демократической республики с широкой автономией областей и общин; заметьте, широкой, а не безусловной». (Протоколы первого съезда Партии социалистов-революционеров. Б.м., 1906. С. 169). Кроме того, максималистски настроенные делегаты заявляли о праве революционной диктатуры ограничить и даже нарушить права наций, если это потребуется.

Виктор Чернов, народнический социалист и профессиональный революционер

Их оппоненты выдвигали тезис о том, что «никаких ограничений в праве национальностей на самоопределение быть не должно». (Там же. С. 166). И та, и другая стороны приводили различные аргументы в подтверждение своей правоты. Сторонники безусловного права апеллировали, как правило, к этическим и правовым идеалам социализма, их оппоненты указывали на экономическую и политическую пагубность этого принципа для русской революции и национальной безопасности России в целом. Компромиссная позиция заключалась в том, что «необходимо разлагать периоды революционный и послереволюционный. В первый из этих периодов национальности получат основные политические права в их полном объеме; во второй период, пользуясь уже безусловным правом самоопределения, они могут утратить эти основные права, но не мы будем виноваты в этом». (Там же. С. 174).

В конечном счете, в программу партии вошло требование возможно большего применения федеративных отношений между национальностями и их безусловного права на самоопределение. (Программы политических партий России. Конец Х1Х-ХХ вв. М., 1995. С. 144) Однако, следует оговориться, что это право вплоть до отделения реально предусматривалось лишь за Польшей и Финляндией. Вопрос об отделении от России других территорий, на которых компактно проживали те или иные национальности, всерьез не обсуждался.

В целом, эсеры и в самом деле не проявили сильного интереса к национальной проблематике в ходе I съезда партии. Куда более продолжительными и острыми были обсуждения аграрного и рабочего вопросов, об отношении к выборам в Думу и внутрипартийному устройству. Это несколько не вяжется с тем, какое большое значение придавалось ими освобождению наций в деле победы социализма. Среди книг и брошюр, выпущенных эсерами накануне и в ходе первой российской революции, можно пересчитать по пальцам те из них, которые посвящены национальному вопросу. Показательно также и то, что крупнейший теоретик партии В.М.Чернов не написал практически ни одной значительной работы по национальному вопросу. Несколько лучше обстояла ситуация в периодической печати, где появлялись статьи на злобу дня, с критикой политики царского правительства в Польше, Финляндии, Закавказье и других национальных регионах, а также статьи по еврейскому вопросу.

Куда более оживленной стала деятельность ПСР в области национальных отношений в1917 г. После Февральской революции был опубликован ряд работ, посвященных этой проблематике. Эсеры выступили с идеей создания своего рода российского социалистического Интернационала, который объединил бы все социалистические партии России как марксистские, так и народнические.

В состав бюро национально-социалистических партий России от партии эсеров входила Н.В. Брюллова-Шаскольская. Ее перу принадлежат работы: «Народности России и их требования», «Партия социалистов-революционеров и национальный вопрос» и другие. На III съезде ПСР она выступила с докладом от подсекции по национальному вопросу, в котором была высказана, по сути, официальная точка зрения партии. Она даст определение понятия нация и определяет цели национальной политики партии: «С точки зрения социализма понятие нации есть понятие ее трудовых народных масс… Одиночки могут оторваться от своей культуры, но народ должен быть в своей культуре, должен иметь свою школу, свою широко развитую национально-культурную жизнь». (Протоколы третьего съезда Партии социалистов-революционеров, состоявшегося в Москве 25 мая — 4 июня 1917 г. (Стенографический отчет). Пг., 1917. С. 298). Шаскольская выступала за федеративное устройство Российского государства, за удовлетворение права каждого гражданина определять свою национальную принадлежность и участвовать в культурном развитии своей нации, за выработку единой платформы социалистических партий по национальному вопросу.

Н. Кабанов в брошюре «Мир и самоопределение народов» отстаивал принцип безусловного права наций на самоопределение. Он считал, что все народы, входящие в состав многонационального государства, такие, как Россия, Германия, Австро-Венгрия, должны определить свою дальнейшую судьбу путем проведения плебисцита. Они должны решить, останутся ли они в составе империи на правах самоуправляющейся автономии, войдут ли в состав другого государства или образуют свое собственное независимое государство. «В Австро-Венгрии существуют области, населенные по преимуществу итальянцами; если население этих областей пожелает присоединиться к Италии, то этому никто не должен мешать. У нас латыши (живущие между прочим и в Курляндии, которая занята теперь немцами и которую немцы не хотят нам возвратить) и литовцы также заявили о своем желании образовать самоуправляющиеся автономные области, Латышский край и Литву; и на это они имеют, конечно, полное право». (Кабанов Н. Мир и самоопределение народов. М., 1917. С. 6-7).

Лидер партии В.М.Чернов выступил на III съезде с докладом о политике в национальном вопросе и отношении к национальным социалистическим партиям. Он поддержал идею территориальной и экстерриториальной автономии, принцип «федерирования во вне и внутри страны… установления принципов равноправия наций, наделения полным суверенитетом отдельных единиц». (Протоколы третьего съезда… С. 406). Чернов выступал за установление прочных контактов с национальными партиями. Он настойчиво предупреждал их против проявлений национализма и шовинизма, забвения идеалов социалистического интернационализма, подмены лозунга национального освобождения во имя свободного развития человека лозунгом национального освобождения ради национального освобождения. Много позже в своих мемуарах «Перед бурей», вспоминая о своем разговоре с одним из лидеров ППС Иодко, он писал: «Националист способен делать самую азартную ставку на всеобщее пришествие «труса, глада, огня, меча и нашествия иноплеменных», лишь бы была достигнута его национальная цель; он не ставит вопроса, не слишком ли дорогой ценой обойдется она всему человечеству. Его лекарства всегда горше самой болезни. Но партия социалистическая может иметь такую стратегию и тактику, при которой с ней сможет все время идти в ногу и весь Интернационал». (Чернов В.М. Перед бурей. М., 1993. С. 295). Чернов был также сторонником решения вопроса о национально-государственном устройстве России Учредительным собранием и созыва Учредительных собраний в национальных регионах, таких как Польша, Литва, Финляндия и другие.

На третьем съезде ПСР была принята резолюция по национальному вопросу. В ней отразились вышеприведенные идеи и положения и, в частности, говорилось, что «ПСР высказывается… за форму федеративной демократической республики с территориально-национальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и с обеспечением основными законами страны как прав национальных меньшинств, так и вообще публичных прав для всех языков, на которых говорят трудящиеся массы в России». (Протоколы третьего съезда… С. 300). Помимо территориальных предлагалось создание экстерриториальных персонально-автономных союзов в районах, где имеются национальные меньшинства, или для национальностей, не имеющих определенных территорий, например, для евреев. Все изменения в национально-государственном устройстве России должны быть утверждены Учредительным собранием, кроме того, каждая национальность созывает свое Учредительное собрание. ЦК партии предлагалось создать комиссию по разработке «детального законопроекта конституции федеративной Российской республики». (Там же). Для успешного решения этой задачи резолюция призывала подготовить «приемлемую для революционных демократий всех народов платформу по национальному вопросу ко времени избирательной кампании в Учредительное собрание». (Там же).

Но события 1917 г. пошли по пути, который не способствовал реализации национальной программы эсеров. Им не удалось объединить все национальные партии, а также создать единую платформу. Отношения с национальными партиями, даже народническими, не были гладкими, так как многие из них стремились к возможно большей независимости своих народов. Так например, Тифлисский и Кутаисский комитеты эсеров приняли резолюции против партии грузинских социалистов-федералистов, обвиняя ее в национализме. В резолюции кутаисской губернской конференции эсеров, в частности, говорилось, что «партия социалистов-федералистов после 1905 г. ничем не проявила себя как революционная партия, что, наоборот, ко всем вопросам и явлениям жизни она подходит исключительно с точки зрения либерально-националистической». (Кутаис //Дело Народа, 1917, 9 мая). Комитет отказывался считать ее социалистической партией.

Однако было немало фактов, говорящих о стремлении к совместным действиям эсеров и национальных партий. Так, в Коканде в апреле 1917 г. был создан объединенный комитет социалистов народнических партий, в который вошли эсеры, энесы и дашнаки, с которыми ПСР имела старые связи. Вновь образующиеся партии тоже заявляли о своем желании сотрудничать с эсерами. В резолюции первого собрания латышских социалистов-революционеров говорилось, что «латышская партия с.-р. вступит в тесное сношение с союзом организаций народных социалистов малых народов России, русской партией с.-р., Петроградским Советом солдатских и рабочих депутатов…». (Латышская партия с.-р. //Дело народа, 1917, 25 апреля).

В процессе дальнейшего развития революции национальный вопрос оказался в тени, на первый план вышли социально-экономические и политические проблемы: решение аграрно-крестьянского вопроса, работа во Временном правительстве, окончание войны, межпартийная и внутрипартийная борьба, борьба с контрреволюционными выступлениями. Сотрудничество с национальными партиями, возможность совместной работы с ними определялись в зависимости от их позиции по тем или иным общеполитическим вопросам.

В заключение можно сказать, что партия социалистов-революционеров выдвинула широкую демократическую программу в области решения национального вопроса. Она стремилась к утверждению федеративного принципа в построении нового Российского государства. Выступая за безусловное право наций на самоопределение, она требовала, чтобы народы сами решали свою судьбу, чтобы националистически настроенные политики не навязывали им своего видения будущих путей развития. Эсеры были убеждены, что ни один народ России не пожелает выйти из состава страны победившей народной революции, что все они сплотятся ради ее защиты. Именно поэтому они требовали, чтобы национальный вопрос был окончательно решен в ходе работы общероссийского и национальных Учредительных собраний. Только выборы в эти собрания выявят действительные настроения народа, только избранные ими депутаты правомочны принять конституцию и окончательно сказать, какой будет бывшая Российская империя. Партия эсеров была, пожалуй, наиболее последовательной из всех российских социалистических партий в своей политике по национальному вопросу, более других стремившейся к реализации принципа интернациональной солидарности. Но, скорее всего, достоинство здесь превратилось в слабость — время требовало быстрых политических решений, зачастую расходящихся с партийными установками. Это, однако, ничуть не умаляет значения эсеровской национальной программы. Напротив, современная политическая ситуация в России говорит о том, что многие из ее положений актуальны и сейчас.

Александр Федоренко, кандидат  исторических наук  

www.peoples-rights.ru