Оглавление

То, что Бог одолжил тебе: пуритане и деньги – Леланд Райкен

Что пуритане думали о деньгах? Это было хорошо? Плохо? Должны ли христиане иметь деньги или они должны их раздавать? В этой статье Леланд Райкен дает очень полезный обзор пуританства.

Одной из самых влиятельных и противоречивых книг нашего века была книга Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» (1930). Начав с наблюдения, что рост торговли среднего класса происходил главным образом среди протестантов, Вебер решил исследовать связи между «протестантской этикой» и «духом современного капитализма». Он нашел много связей: вера в то, что можно служить Богу в своем мирском призвании, склонность к дисциплинированному и даже аскетическому образу жизни, дух индивидуализма, акцент на усердном труде и добросовестность в зарабатывании денег. Хотя Вебер очень избирательно подходил к выбору данных для рассмотрения, его анализ выявил многое важное в протестантском движении.

Однако так называемый тезис Вебера привел к печальным результатам. Протестантов изображали как людей, возводящих зарабатывание денег на высшую цель в жизни, рассматривающих накопление богатства как моральный долг и одобряющих практически любую деловую конкуренцию. Взгляд на пуританское отношение и практику в отношении денег покажет, что тезис Вебера был хорошей идеей, которая в конечном итоге серьезно извратила истину.

Деньги — это хорошо или плохо?

Когда Мартин Лютер стал монахом, он дал обет бедности. Это отражало давнее католическое мнение о том, что бедность по своей природе добродетельна для человека. Но реформаторы, включая самого Лютера, так не считали. Исходной точкой их размышлений о деньгах и имуществе было то, что эти вещи в принципе хороши.

Пуритане согласились с Кальвином в том, что «деньги сами по себе хороши». Когда Сэмюэл Уиллард восхвалял Джона Халла на его похоронах, он не видел противоречия между тем, что торговец был «святым на земле», который жил «над миром», и его усердием в своем деле, так что о нем можно было сказать, что «Провидение дало ему преуспевающую часть благ этого мира». По словам Ричарда Бакстера, «всякая любовь к твари, миру или богатству не является грехом. Ибо все дела Божии хороши как таковые».

Сэмюэл Уиллард предположил, что «богатство совместимо с благочестием, и чем больше у человека есть, тем больше у него преимуществ, чтобы делать с ним добро, если Бог даст ему к этому сердце». Уильям Адамс считал экономическую деятельность достойной христианской привязанности; он писал, что у христианина «много дел в мире и в мире, которым он должен энергично заниматься, и у него есть… дела в мире, к которым он должен проявлять свою привязанность».

Утверждая ценность денег, пуритане сочли необходимым защитить законные аспекты денег от их недоброжелателей. Уильям Перкинс сделал это в проповеди по Матфея 6:19.–20, в котором он перечислил то, что Христос не запретил:

Усердный труд по основному призванию, посредством которого [человек] добывает необходимое для себя и тех, кто от него зависит… Приношение и обладание благами и богатствами: ибо они являются добрым благословением Божьим, если их правильно использовать… Собирать и накапливать сокровища не просто запрещено, ибо Слово Божье допускает здесь в некотором отношении. 2 Коринфянам 12:14

У пуритан не было вины за зарабатывание денег; зарабатывать деньги было формой управления. Тезис Вебера преуспел в заявлении Бакстера:

Если Бог укажет вам путь, которым вы законно получите больше, чем другим способом (без вреда для вашей души или для кого-либо еще), если вы откажетесь от этого и выберете менее выгодный путь, вы перейдете один из концов ваше призвание, и вы отказываетесь быть Божьим управителем.

В более широком контексте работ Бакстера по экономике этот призыв к эффективности и производительности является просто свидетельством здравого смысла и сильного желания быть хорошим распорядителем Божьих даров.

Почему пуритане были так уверены, что деньги — это хорошо? Главным образом потому, что они считали деньги и богатство дарами от Бога. «Если нам посчастливится унаследовать много имущества, — писал Уильям Перкинс, — мы должны пользоваться им с чистой совестью как благословениями и дарами Божьими». Джон Робинсон прокомментировал: «Благословение Господа обогащает… И поскольку богатство само по себе является Божьим благословением, мы должны желать его для комфортного течения наших естественных и гражданских состояний». Если деньги и собственность — это дары от Бога, Ричард Сиббс мог бы утверждать, что «мирские вещи хороши сами по себе и даны, чтобы подсластить наш путь на небеса».

Поскольку пуритане рассматривали процветание как дар от Бога, они решительно отделяли его от идеи человеческих заслуг. Если это подарок, как его можно заслужить? Человеческие усилия не только не гарантируют успеха; даже если Бог благословляет труд процветанием, благословение производит Божья благодать, а не человеческие заслуги. Коттон Мэзер утверждал: «Занимаясь своей деятельностью, мы раскидываем сети; но это Бог приводит в наши сети все, что попадается им». «Если блага добываются трудолюбием, провидением и умением, — писал Джон Робинсон, — то это благословение Бога, которое дает способности, их использование и успех». Пуританская этика — это этика благодати, а не человеческих заслуг.

Защита частной собственности пуританами была продолжением их веры в легитимность денег. Уильям Эймс писал, что частная собственность основана «не только на человеческом, но и на естественном и божественном праве». В другом месте Эймс писал, что есть справедливость «в законном сохранении того, что у нас есть». Когда Джон Халл, один из первых торговых принцев Массачусетса, потерял свои корабли из-за голландцев, он нашел утешение в Божьем провидении: «Потеря моего состояния не будет иметь значения, если Господь соблаговолит соединить мою душу ближе к Себе и потерять его больше от земных удобств». Но когда его бригадир украл его лошадей, Халл решил, что «хочу, чтобы вы знали, что они, по Божьему провидению, мои».

Одобрение пуританами денег и имущества не должно толковаться как означающее, что пуритане ставили материальные блага выше духовных ценностей. Джон Уинтроп осуждал тех, кто ошибочно принимает «внешнее процветание за истинное счастье». Питер Балкли писал, что христианин «может сделать многое для себя», но только до тех пор, пока «это не противоречит, а подчиняется Богу и Его славе».

Как насчет бедности?

Если богатство — это благословение от Бога, то бедность должна быть проклятием и признаком Божьей немилости, верно? Неправильно, говорили пуритане, которые не соглашались с целым набором предположений, часто приписываемых им в двадцатом веке.

Во-первых, пуритане не соглашались с тем, что благочестие является гарантией успеха. Томас Уотсон зашел так далеко, что сказал, что «истинное благочестие обычно сопровождается гонениями… У святых нет хартии освобождения от испытаний… Их благочестие не защитит их от страданий».

Если благочестие не является гарантией успеха, то верно и обратное: успех не является признаком благочестия. Так понимали этот вопрос пуритане. Джон Коттон заявил, что христианин «в равной степени переносит хорошие и плохие успехи, поскольку Бог наделит их им». Сэмюэл Уиллард писал: «Как богатство не является свидетельством Божьей любви, так и бедность не является свидетельством Его гнева или ненависти».

Разорвав таким образом причинно-следственную связь между успехом и благочестием, пуритане пришли к нескольким выводам о бедности. Во-первых, бедность не обязательно является чем-то плохим или постыдным. «Бедность сама по себе, — писал Эймс, — не содержит в себе ни преступления, ни вины, которой можно было бы стыдиться: но часто она посылается от Бога к благочестивым либо как исправление, либо как испытание, либо как исследование, либо и то, и другое». Ричард Бакстер заключил:

Никого не исключают из церкви из-за недостатка денег, и нищета не утомляет Христа. Пустое сердце может преградить им путь, но пустой кошелек — нет. Его царство благодати всегда больше соответствовало презираемой бедности, чем богатству и славе.

На самом деле пуритане утверждали, что бедность вполне может быть Божьим способом духовно благословить или научить человека. Говоря о библейских отрывках, обещающих Божье благословение верующим, Сэмюэл Болтон писал:

Но неужели мы будем считать, что ничто не имеет природы благословения, кроме наслаждения временными и внешними благами? Разве потери не могут быть не только наслаждениями, но и благословениями?

А Томас Уотсон в список «вещей, которые содействуют во благо Божьим детям», включил бедность в список с таким комментарием:

Бедность благотворно влияет на детей Божьих. Это утоляет их похоть. Это увеличивает их милости. «Бедны миром, богаты верою» (Иакова 2:5). Бедно склонен к молитве. Когда Бог бедностью подрезает крылья Своим детям, они быстрее всех летят к престолу благодати.

Таким образом защищая бедность, пуритане старались отделить себя от католического учения о бедности как о похвале самой по себе. Уильям Эймс прояснил это, когда осудил монашеские обеты бедности как «безумие, суеверное и порочное предположение, поскольку они продают эту бедность за работу по совершенствованию… которая будет иметь большое значение для удовлетворения и заслуги перед Богом.

Пуритане использовали фразу «евангелическая бедность», чтобы описать свой идеал извлечения духовных уроков из такой бедности, которую Бог мог бы послать им в их обычных призваниях в этом мире.

Пуритане не идеализировали бедность как нечто, к чему нужно стремиться. Вопреки католической монашеской теории, пуритане считали, что бедность — не верный способ избежать искушения. Ричард Бакстер прокомментировал:

У бедности тоже есть свои искушения… Ибо даже бедняки могут погибнуть от любви к тому богатству и изобилию, которых они никогда не получат: и они могут погибнуть за чрезмерную любовь к миру, который никогда еще не процветал в мире. .

Пуритане также отвергли этику безразличия, позволяющую бедным оставаться бедными. По их мнению, бедность — это не сплошное несчастье, но уж точно не та цель, которую мы должны иметь для людей. «Богатый человек своей щедростью должен располагать и утешать бедных», — сказал в проповеди Томас Левер. «Бог никогда не давал даров, — проповедовал Хью Латимер, — кроме того, что Он в то или иное время давал повод показать его во славу Божью. Как если бы он послал богатство, он посылает бедняков, чтобы им помогли». Латимер даже зашел так далеко, что сказал, что «бедняк имеет право на имущество богача; так что богатый человек должен отдать бедному часть своего богатства, чтобы помочь ему и утешить его».

Что касается бедности, то пуритане учили, что иногда это удел благочестивых и что это может быть духовным благословением. Однако это не похвально само по себе, и бедные люди нуждаются в щедрости людей, у которых есть ресурсы, чтобы помочь им.

Опасности богатства

Вместо того чтобы рассматривать успех как знак Божьего одобрения или собственной добродетели, пуритане гораздо чаще смотрели на процветание как на искушение. Примечание на полях к Бытие 13:1 в Женевской Библии говорит о многом: «Огромное богатство Авраама, полученное в Египте, помешало ему не следовать своему призванию», подразумевая, что его богатство могло легко стать для него искушением. «И бедность, и богатство, — писал Джон Робинсон, — имеют свои искушения… И из двух состояний… соблазны богатства опаснее». Томас Левер утверждал: «Тот, кто стремится разбогатеть… попадет в разнообразные искушения и сети дьявола». Ричард Роджерс проснулся вскоре после полуночи и был уличен в том, что благословения Божьи «слишком сладки для меня и… опасны».

К нашему большому удивлению, пуритане увидели обратную зависимость между богатством и благочестием. Так не должно было получиться, но, по их мнению, обычно так и было. «Помните, что богатство затрудняет спасение человека», — предупреждал Ричард Бакстер. Сэмюэл Уиллард считал, что «редко можно увидеть людей, обладающих величайшими видимыми преимуществами… очень ревностными по отношению к Богу». Ричард Сиббс отмечал, что «где мир овладевает сердцем, он делает нас лживыми по отношению к Богу и ложными по отношению к людям, он делает нас неверными в наших призваниях и ложными по отношению к самой религии».

Развивая тему опасностей богатства, пуритане дали анатомию причин, по которым деньги опасны. Прежде всего, это тенденция денег заменить Бога в качестве объекта высшей преданности. Мирские блага «являются завесой, установленной между Богом и нами, они задерживают в них наш взгляд, который не может проникнуть к Богу». «Насколько готов [человек] положить конец своему счастью во внешнем», — заметил Томас Уотсон. Джон Робинсон сказал то же самое: «Если человек богат и сыт, ему грозит опасность отречься от Бога и сказать в гордости и пренебрежении к Нему… кто такой Господь?» Ричард Роджерс заметил относительно богатых епископов и священнослужителей англиканской церкви, что они «никогда не казались грубыми отступниками от Бога, пока не выросли в богатстве и продвижении по службе».

Вторая причина опасности богатства заключается в том, что оно вселяет надежду на себя, а не на Бога. Ричард Бакстер придерживался мнения, что «когда люди преуспевают в мире, их умы возвышаются вместе с их имуществом, и они едва могут поверить, что они так больны, в то время как они чувствуют себя так хорошо».

Приобретение богатства, говорили пуритане, также отнимает у человека так много времени и энергии, что это отвлекает его или ее от религии и моральной заботы о других. Ричард Мазер в своей прощальной проповеди сказал:

Опыт показывает, что легко среди мирских дел потерять жизнь и силу религии, чтобы от нее не осталось ничего, кроме внешней формы, как бы остова или скорлупы, мирское съело всю зерно и поглотивший саму душу и жизнь благочестия.

Коттон Мэзер был в равной степени встревожен тенденцией к материализму в обществе Новой Англии: «Религия породила процветание, а дочь поглотила мать».

Пуритане также поняли, что деньги опасны, потому что они порождают аппетит, который они никогда не смогут удовлетворить. Деньги никогда не держат своих обещаний, заметили они. «Богатство похоже на нарисованный виноград, — писал Генри Смит, — который выглядит так, как будто может насытить человека, но не утоляет его голода и не утоляет его жажды. Богатство действительно заставляет человека желать большего, вызывать зависть и держать ум в заботах».

Если деньги настолько опасны, не следует ли человеку просто избегать их? Не по мнению пуритан. Уильям Эймс утверждал, что «богатство… с моральной точки зрения не является ни хорошим, ни плохим, а представляет собой нечто безразличное, которым люди могут пользоваться либо во благо, либо во зло». Томас Адамс сказал своему городскому собранию: «Мы учим вас не выбрасывать мешок, а алчность».

Насколько хватит? Пуританский идеал умеренности

Для пуритан решающим вопросом был не размер дохода человека, а то, сколько денег он тратит на себя. Идеалом пуритан была умеренность. Такой идеал, конечно, привлекал многих людей помимо пуритан, но понятие «умеренность» ассоциировалось в их время с пуританами.

Пуритане считали умеренность или умеренность золотой серединой между крайностями. Джон Даунейм писал, что «низкое [среднее] состояние гораздо предпочтительнее величайшего процветания… Низкое состояние… предохраняет нас от забвения Бога, неверия и нечестия».

Если целью является умеренность, она должна быть защищена от противоположностей. Одним из них является жадность к богатству, которое часто переплетается с алчностью. В проповеди по Матфея 6:19–20 Перкинс перечислил следующее как то, что запрещает Христос: «различные проявления любостяжания, первое из которых — чрезмерное стремление к мирскому богатству, когда люди не соблюдают меру или умеренность».

Еще одна вещь, против которой выступает умеренность, — это роскошь. Пуритане косо смотрели на роскошный образ жизни, независимо от того, какую форму он принимал: дом, одежду, отдых или привычки в еде. Когда Ричард Бакстер осудил «пороки богатых», он включил обсуждение чувственности, переедания и чрезмерного увлечения спортом и отдыхом. Его «указания против расточительности и греховной расточительности» включали комментарии против «чрезмерного балования желудка… или дороговизны мяса или питья», «ненужных дорогостоящих визитов и развлечений» и «ненужных роскошных зданий».

Подобные предостережения против роскоши были обычным явлением среди пуритан. Определив сущность роскоши формулой «богатство более необходимого для природы и человека», Уильям Перкинс приступил к показу своей отрицательной оценки ее: она «как нож в руках ребенка, скорее всего причинит боль, если не увезли». Сэмюэл Уорд в своем студенческом дневнике назвал одним из «университетских грехов» «чрезмерную одежду».

Было бы неверным заключить, что поскольку пуритане были против роскоши, они были аскетами. Они не считали, что отказ от законных индульгенций является добродетельным по своей сути. На самом деле, они были столь же прозорливы в отношении соблазнов бедности, как и в отношении соблазнов роскоши. Список искушений Бакстера выглядел так: «чрезмерная забота о своих желаниях и мирских делах», недовольство, алчность, зависть к богатым, пренебрежение духовными обязанностями и пренебрежение «святым образованием своих детей».

Для чего нужны деньги?

Чем больше мы изучаем пуританские взгляды, тем очевиднее становится, что ключом ко всему, что они говорили на эту тему, была их убежденность в том, что деньги — это общественное благо, а не частная собственность. Его главная цель — благополучие каждого члена общества, а не личное удовольствие человека, которому довелось его контролировать.

Гениальность пуританства заключалась в его проницательности в отношении того, для чего нужны вещи, и в том, что гений не оставил их в денежных делах. Все зависит от того, как человек использует свои деньги. Бакстер заявил: «Вопрос в том, как они используют то, ради чего так тяжело трудятся, и так экономят. Если они используют его для Бога и для благотворительных целей, нет человека, который идет более правильным путем».

Каковы цели или использование денег? Пуритане могут говорить сами за себя по этой теме. «Богатство может помочь нам помочь нашим нуждающимся братьям и способствовать добрым делам для церкви и государства». Деньги существуют «во славу Божию и на благо других». «Чем более усердно мы следуем нашим нескольким призваниям, тем больше у нас возможностей проявлять милосердие к тем, кто находится в бедности и бедствии». «Дети Божьи обращают внимание на духовное использование тех вещей, которые мирские люди используют в плотских целях». Ни в одном из этих комментариев о цели зарабатывания денег не создается впечатление, что доход — это то, что люди имеют право тратить на себя просто потому, что они его заработали.

Уильям Перкинс дает адекватный обзор использования денег:

Мы должны использовать и владеть имеющимися у нас благами так, чтобы использование и обладание ими служило славе Божьей и спасению наших душ…. Наши богатства должны быть использованы для необходимых целей. Во-первых, это поддержание нашего собственного хорошего состояния и состояния. Во-вторых, благо других, особенно тех, кто принадлежит к нашей семье или родственникам… В-третьих, помощь бедным… В-четвертых, поддержание церкви Божьей и истинной религии… В-пятых, поддержание Содружества.

Вера в то, что деньги являются общественным благом, также является ключом к пуританским взглядам на получение процентов. В шестнадцатом веке пуритане были в подавляющем большинстве против практики получения процентов на деньги, которые были ссужены. Они были против этого из-за ветхозаветных запретов на это и из-за того, что, по их мнению, стояло за этой практикой, а именно из-за алчности и жадности. По мере того как общество менялось, становясь менее аграрным и более индустриальным, пуритане все чаще проводили различие между процентом и ростовщичеством (эксплуататорским интересом).

На первый взгляд эти два отношения кажутся противоречивыми, но на самом деле это не так. Посмотрите, что общего у пуритан, выступающих против и за интересы: они оба согласны с тем, что деньги являются общественным благом и, следовательно, накопление и эксплуатация недопустимы. Во все более коммерческом обществе самым сострадательным актом стала готовность дать деньги в долг под скромный процент. По словам Бакстера: «Существует ростовщичество, которое не противоречит ни справедливости, ни благотворительности», и далее он описал условия, при которых оно является благотворительным.

Почему пуритане рассматривали деньги как общественное благо, когда, как показывает наша современная точка зрения, гораздо естественнее рассматривать их как собственность человека? Пуританское мировоззрение проистекало из твердой веры в то, что люди являются распорядителями того, что им доверил Бог. Деньги в конечном счете принадлежат Богу, а не нам. По словам влиятельной пуританской книги «Благочестивая форма управления домом», деньги — это «то, что Бог одолжил тебе».

Пуританская критика этики успеха

Современная западная культура в подавляющем большинстве базируется на этике успеха — вере в то, что материальное благополучие является высшей ценностью в жизни и что ценность человека можно измерить материальными или социальными стандартами. Напротив, пуританин Томан Уотсон утверждал, что «блаженство… не заключается в приобретении мирских вещей. Счастье здесь не может быть извлечено никаким химическим искусством». Самюэль Гиерон был далек от этики успеха, когда молился:

«О, да не ослепятся глаза мои, и да не прельстится сердце мое славою и сладостью этих мирских удовольствий…. Привлеки мою привязанность к этому непреходящему богатству и к тому плоду небесной мудрости, который лучше золота, и доходы от него превосходят серебро, дабы моя главная забота была о том, чтобы душа была обогащена и снабжена Твоей благодатью. ”

Пуританская критика человека, который сделал себя сам

Американская культура странным образом очарована образом «человека, который сделал себя сам» — человека, который становится богатым и знаменитым благодаря собственным усилиям. Идея о том, что статус будет передан в подарок, не привлекает такого взгляда. Однако пуритане отрицали, что вообще может существовать человек, который сделал себя сам. Основываясь на этике благодати, пуританство рассматривало процветание исключительно как Божий дар. Джон Престон писал о богатстве, что «это Бог дает их, это он раздает их, это он дает награду… Забота о работе принадлежит только нам».

Пуританская критика современной деловой этики

В современном бизнесе стало аксиомой, что цель бизнеса состоит в получении как можно большей прибыли и что любые виды конкуренции или практики продаж приемлемы, если они законный. Пуритане не согласились. Во-первых, они рассматривали бизнес как услугу обществу. «Поэтому мы должны думать, — писал Джон Ньюстаб, — что когда мы приступаем к купле-продаже, мы приходим к тому, чтобы засвидетельствовать нашу любовь к нашему ближнему, хорошо обращаясь с ним в его товарах». Уильям Перкинс сказал: «Цель призвания человека не в том, чтобы собирать богатства для себя… а в том, чтобы служить Богу, служа человеку и стремясь к благу всех людей».

Пуритане также не согласились бы с современными методами конкуренции или спекуляции. Когда граждане Бостона пожаловались, что Роберт Кейн завышает цены, магистраты оштрафовали его на двести фунтов, и он чуть не был отлучен от церкви. Джон Коттон использовал судебный процесс, чтобы изложить некоторые принципы бизнеса в публичной лекции по экономике. Коттон назвал ложными следующие предпосылки:

Что человек может продавать как можно дороже [дорого] и покупать как можно дешевле… Чтобы он мог продавать так, как купил, даже если он заплатил слишком дорого и т. д., и даже если товар упал в цене, и т. д. Как человек может воспользоваться своими собственными навыками или способностями, так и невежеством или необходимостью другого.

В Англии Джон Нойстаб показал, какая пропасть лежит между пуританами и современной коммерческой практикой, когда он пренебрежительно писал о бизнесменах, которые: ловит, выхватывает и уносит все, до чего может дотянуться. И лучшим считается тот, кто уносит больше всего… Но Святой Дух приведет нас к еще одному испытанию нашей любви.

Пуританская критика философии «простой жизни»

Современный материализм породил собственную противоположность в виде людей, считающих изобилие и имущество изначально порочными. Пуритане были ближе к такому мировоззрению, чем к поддерживающему зажиточный образ жизни, но и здесь они не могут комфортно устроиться. Уильям Перкинс писал: «Эти земные вещи — добрые дары Божьи, которые никто не может просто осудить, не причинив вреда распорядительной руке и провидению Бога, Который предназначил их для естественной жизни». Пуритане также опасались огульного осуждения людей, уровень жизни которых выше, чем у некоторых других людей. По словам Перкина:

Мы не должны делать одну меру достаточности товаров, необходимых для всех людей, ибо она меняется в зависимости от различных условий людей, а также в зависимости от времени и места. Публичному человеку нужно больше вещей, чем частному; и больше для того, кто имеет заряд, чем для одного человека.

Пуританская критика социализма

Последней силой в современной жизни, которую пуритане не одобрили бы, является социализм, будь то в его открытой форме государственной собственности или в его скрытой форме государства всеобщего благосостояния. Уильям Эймс писал: «Собственность и различия в количестве имущества — это таинства Бога, одобренные Им, Прит. 22:2; II Фес. 3:12». Джон Робинсон прокомментировал:

Бог мог бы… либо сделать состояния людей более равными, либо дать каждому достаточно своего. Но он предпочел сделать одних богатыми, а других бедными, чтобы один мог нуждаться в другом и помогать другому, чтобы таким образом он мог испытать благость и милосердие тех, кто способен, восполняя нужды остальных.

Как я уже говорил, пуритане разделяли бы некоторые предположения многих различных групп на экономической сцене сегодня. Но они были бы ошеломлены тем, во что секуляризм и личные интересы превратили принципы, которые они поместили в христианский контекст.

Резюме

Одна из ироний в истории пуритан состоит в том, что само их трудолюбие и простая жизнь делали их относительно богатыми. Их добродетели порождали соответствующие искушения. С одной стороны, пуритане придерживались взглядов, способствующих накоплению богатства и собственности: мнение о том, что деньги и собственность в принципе хороши, неверие в то, что бедность сама по себе достойна уважения, и убежденность в том, что дисциплинированный и трудолюбивый образ жизни является добродетельным.

С другой стороны, чтобы обуздать возможность потворства своим желаниям, которая следовала за их образом жизни, пуритане имели еще более длинный список предостережений: осознание того, что Бог посылает нищету, а также богатство, одержимость опасностями богатства, идеал умеренности, доктрина управления, в которой Бог рассматривается как конечный владелец благ, и взгляд на деньги как на общественное благо.

Нравственно-богословский метод Лютера в его проповеди фон дем Вухер | Богословие и экономическая этика: Мартин Лютер и Артур Рич в диалоге

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicTheology and Economic Ethics: Martin Luther and Arthur Rich in DialogueХристианское богословиеРелигиозные вопросы и дебатыСоциология и антропология религииБогословская этикаБогословиеКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicTheology and Economic Ethics: Martin Luther and Arthur Rich in DialogueХристианское богословиеРелигиозные вопросы и дебатыСоциология и антропология религииБогословская этикаБогословиеКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

• Иконка Цитировать Цитировать

• Разрешения

• Делиться
  • Твиттер
  • Подробнее

CITE

Doherty, Sean,

‘Моральный богословский метод Лютера в своей Sermon von Dem Wucher ‘

,

Theology и экономическая этика: Мартин Лютер и Артур, богатые Диалогом

.

(

Oxford,

2014;

онлайн-издание,

Oxford Academic

, 16 апреля 2014 г.

), https://doi.org/10.1093/acprof:oso/9780198703334.003.0002,

, по состоянию на 4 декабря 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicTheology and Economic Ethics: Martin Luther and Arthur Rich in DialogueХристианское богословиеРелигиозные вопросы и дебатыСоциология и антропология религииБогословская этикаБогословиеКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Oxford AcademicTheology and Economic Ethics: Martin Luther and Arthur Rich in DialogueХристианское богословиеРелигиозные вопросы и дебатыСоциология и антропология религииБогословская этикаБогословиеКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Advanced Search

Abstract

В этой главе представлена ​​проповедь Лютера о ростовщичестве в контексте его времени. Затем в проповеди дается комментарий к методу Лютера, в котором обсуждаются inter alia такие вопросы, как его жанр, нравственное понимание Лютером «евангелия» и его отношения к финансовым и коммерческим вопросам, а также то, как Лютер читает Писание и применяет его в социальной этике. Также анализируются способы, которыми Лютер использует определенные доктрины (такие как сотворение и оправдание только верой) в отношении морального вопроса, а также его основная теополитическая концепция двойственного правления Бога. В этой главе анализируется то, как Лютер применяет эти богословские мотивы к насущному экономическому вопросу, стоявшему перед ним: подъему 9-го века.0003 Zinskauf , метод ссуды под проценты, позволяющий обойти канонические запреты на ростовщичество.

Ключевые слова: Мартин Лютер, теологический метод, социальная этика, творение, оправдание верой, два царства, Зинскауф, проценты, ростовщичество

Предмет

Социология и антропология религииХристианское богословиеБогословиеБогословская этикаРелигиозные вопросы и дебаты

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Щелкните Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа в систему.
3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Вход с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Войти через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи, в которой выполнен вход, и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т.