О художественном мышлении Фонвизина — Вопросы литературы

О Фонвизине спорили сто и двести лет назад; спорят и ныне. В литературно-методологической иерархии ему отводится место и где-то у подножия (классицист), и несколько ближе к солнцу (предреалист), и почти у самой вершины (просветительский реалист), и, наконец, там, где отчетливо слышен клекот орлов (реалист) ¹.

Разноголосица в данном случае порождается, конечно, несовпадением исследовательских позиций, но главным образом – полимерностью и «переходностью» объекта.

Уже современники улавливали в творчестве Фонвизина нечто принципиально новое, связанное прежде всего с особым «родом письма»², как выразился Плавильщиков, – особую художественную систему. Однако система эта во многом казалась какой-то странной. Искали «точку», «фокус», «место», искали главного героя (Простакова? Стародум?), к которому стягиваются все элементы комедийного действия ³.

Между тем как раз главного героя в «Недоросле» и нет; драматургический центр тяжести перемещен здесь с уровня персонажного вовнутрь, в нижние, глубинные слои содержания.

И это свидетельствовало о принципиальной новизне и свежести поэтического мышления Фонвизина. Не единичный человек, а предмет-ситуация – «жмущий до смерти» кафтан⁴, «исследованием» которого открывается комедия, – общий знаменатель, ось и образный регулятор диалогических контактов фонвизинских персонажей. Внешне, тематически этот предмет-ситуация захватывает четыре с половиной явления первого действия; внутренне, структурно – все пять действий; со второй половины первого действия он исчезает с фабульной поверхности комедии, уходит вглубь, оборачивается скрытой динамической формулой, потаенным мыслительным стереотипом. «Недоросль»- знак прекращенного развития; «жмущий до смерти» кафтан – знак прекращаемого развития. Внутренне они едины. Человек – недоросль, кафтан – недоросль.

Этот-то пресловутый кафтан, этот антиперсонаж и выступает в качестве «главного героя» комедии.

«Жмущий, до смерти» кафтан разрастается до размеров всеобщего зловещего символа регламентации, ущемленного права, несвободы. В сущности, на каждом фонвизинском персонаже – свой «кафтан»: Софья – во власти Простаковой, Простакова – во власти собственного «злонравия», Милон и Правдин регламентированы службой, Стародум – обстоятельствами, вынудившими его пытать счастья в Сибири; Простаков – под жениным каблуком; Митрофана жмет «наука», учителей – нужда, Еремеевну – Простакова и т. д.

Отсутствие в «Недоросле» единого внешне-персонажного центра – знак новаторства, симптом освоения глубины, художественной ориентации на внутренние уровни творческого процесса. Тут обнаруживается вполне определенная закономерность: установка фонвизинской мысли на «внутреннее» была объективным следствием разочарования в «наружном». Обращение «К господам издателям «Собеседника», предпосланное «Повествованию мнимого глухого и немого» (1783), не оставляет на этот счет никаких сомнений. «…Ничто столь внимания нашего не заслуживает, – писал Фонвизин, – как сердца человеческие, кои час от часу лавиринту подобнее становятся, потому что ко всеобщим прежде бывшим причинам скрывать слабости и страсти, воспитание, bon ton и maniere de vivre прибавили еще в нас единообразие, кое соделывает наружность нашу так единаку, что каждый из нас ни на себя и ни на кого особенно не походит, а все вообще как будто из одной формы вылиты представляются» (2, 7).

Здесь великолепно уловлена двуслойность современной Фонвизину действительности: сходство людей, обусловленное их сословным «функционированием», оспаривается новым принципом различия людей как условия человеческого их общения. Эта двуслойность исторической действительности и предопределила особый вкус и интерес у писателей XVIII века к проблеме «внешнее-внутреннее». Разумеется, самими писателями интерес этот отнюдь не всегда осознавался в категориях масштабно-социальных. Например, когда в сумароковском «Опекуне» Чужехват и Ниса обмениваются репликами относительно заезжих французов, которые «убирают головы» воспитанников своих снаружи, а не «внутри»

5, читателю ясно: речь идет о ситуации, так сказать, локально-тематической. И только. Не то – Фонвизин. Несовпадение, разноплоскостность «внешнего» и «внутреннего» приобретает у него методологический, мировоззренческий смысл.

Двуслойность как свойство социальной действительности становится в руках художника инструментом творческого познания и освоения самой действительности.

Человеческие дублеты – двойники, мертвые этические штампы, нивелирующий кодекс чести, бездна сословно-иерархических внеличностных установлений, – эта дубовая кора «единообразия», единой «формы», этот «жмущий до смерти кафтан» маскировали, утаивали от глаза пульсацию живого духа и все более усложняющиеся «лавиринты сердца». И дело тут не столько в самих этих «лавиринтах», сколько прежде всего в пристальном интересе вообще к потаенному, ненаружному

состоянию мира – к «изнанке вещей», как выразился Герцен, сравнивая апологетический склад художественного сознания Державина с сатирическим умом Фонвизина⁶.

Наиболее глубокая форма отражения в творческом опыте Фонвизина двуслойности социального бытия – разъединенность метода и приема. Или иначе: коллизия внешнего «единообразия» и внутренней «лавиринтности», зародившаяся в лоне объективной исторической действительности, была эстетически реализована Фонвизиным как коллизия приема и метода.

Уточним: классицизма, деградировавшего до степени приема, и реализма, заявившего о себе как о новом руководящем принципе художественного освоения жизни, то есть новом методе.

Что Фонвизин реалист, – это со всей решительностью подчеркивал еще Гончаров⁷. Однако едва возникает потребность в более развернутом обозначении фонвизинского метода, как тотчас же являются из-за кулис пресловутые «черты» или «элементы» классицизма в реализме либо реализма в классицизме. Меж тем тут речь должна идти о том, что в силу особых социально-исторических и индивидуально-творческих обстоятельств реалистический метод в драматургии Фонвизина мог осуществить себя, свою специфическую природу преимущественно при посредстве своего антипода – классицизма.

С огромной силой и полнотой фонвизинский талант проявился прежде всего в создании образа застойной жизни. И это оказалось возможным благодаря тому, что в качестве внутреннего масштаба и регулятора творческого процесса, то есть

метода, здесь выступил реалистический принцип саморазвития жизни. То, что Вяземский считал уязвимой стороною «Недоросля», – «недостаток изобретения и неподвижность события»⁸, – как раз является сильнейшей его стороною, ибо представляет собой адекватное воспроизведение «неизобретательности» и «неподвижности» современного Фонвизину общественного бытия и быта. Здесь обнаруживаем поразительную чуткость художника к логике объекта, стремление выразить объект на собственном его языке – как некую аномалию, социальную патологию, антидиалектику.

Один из эстетических симптомов расслоения метода и приема в художественном опыте Фонвизина – внутренняя театральность его комедий, их двойная сценичность – особая структура персонажа, выступающего не столько в своем непосредственном, так сказать, первичном обличье – как свойство характера, – сколько отраженно, в качестве «отношения», сознания –

исполнителя свойств характера, то есть роли⁹. В перебранке с Кутейкиным Простакова роняет фразу («Да коль пошло на правду, чему ты выучил Митрофанушку?»), отменяющую «всамделишность», истинность прежних ее замечаний насчет серьезности занятий сына. Она – не слепо любящая мать, но исполнительница роли слепо любящей матери. Подобным же образом «расслаиваются» и прочие лица: «глупость» Простакова – не более чем маска, под которой скрывается загнанный, затаенный иронический ум, – чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить недосказанно-язвительную его догадку относительно происхождения свинских симпатий Скотинина. Роль преданной «мамы Митрофановой» исполняет Еремеевна (ее подлинная «преданность» весьма наглядно обнаруживается в разговоре с учителями, а затем – в конце пятого действия), учителя грамоты – семинарист Кутейкин, учителя арифметики – отставной сержант Цыфиркин, «универсального» учителя – кучер Вральман, жениха – Скотинин, резонера – Стародум. Стародум «играет» именно отношение к резонерству – демонстрирует его ограниченность, линейность и пресность. Мы улавливаем эту ноту «сторонности» особенно четко в тех сценах, где, словно бы отодвигаясь от себя и надевая маску «роли». Стародум рассуждает об опасности «первого движения». Между тем в третьем явлении третьего действия, увидев дерущихся Простакову и Скотинина, «не могши удержаться от смеха», он как раз с удовольствием отдает себя во власть этого «первого движения», – маска снята, открылось живое, меняющееся лицо, Воспитав и развив в самом себе умение не повиноваться порывам, человек утратил нечто чрезвычайно важное именно в человеческом смысле, лишил себя дара непосредственного восприятия жизни – засушил свою добродетельную душу. Вот это-то и «играет» Стародум, в этом суть его сценического

отношения к роли резонера.

Фонвизинский «Недоросль» обильно уснащен разного рода представлениями и «сценами»; то и дело мелькают здесь диалогизированные импровизации, остроумные розыгрыши – «комедии в комедии», словно матрешки. Стародум и Правдин разыгрывают Скотинина, пустившегося в генеалогические разыскания; Софья – темпераментного Милона, утаивая от него свое насмешливое отношение к матримониальным поползновениям Митрофана; Правдин – Скотинина и т. п. Есть в пьесе даже в некотором смысле генеральная репетиция – седьмое явление третьего действия, где в присутствии «режиссера» – Простаковой Цыфиркин и Кутейкин задают Митрофану «зады», а тот осваивает их «для виду».

Отношение «сцена – зрительный зал» реализуется у Фонвизина непосредственно в драматургической материи – в структуре его комедии. Здесь можно выделить несколько основных типов подобного отношения. Это, во-первых, повернутость всей пьесы к «объективному», внешнему зрительному залу как точке приложения педагогических, просветительских усилий драматурга. Это, во-вторых, повернутость «порочных» персонажей к внутренней аудитории, внутреннему «зрительному залу» – персонажам добродетельным, наставляющим их на путь истинный. Наконец, в-третьих, это дифференциация, выделение «зрителей» и «зала» внутри лагеря добродетельных персонажей (например, воспитательные беседы Стародума с Софьей, Правдиным, Милоном). Углубляющаяся «театральность» комедии сопровождается различными «выходами» или апелляцией к внутреннему, незримому зрителю, с которым устанавливается эпизодический контакт и на сочувствие которого так или иначе рассчитывает говорящий.

Заметим, что «исполнительской» функцией снабжены не только персонажи «Недоросля», но отчасти и «Бригадира» и ряда других произведений Фонвизина. Так, в «Повествовании мнимого глухого и немого» молодой человек по совету отца, желающего сделать его «независимым», симулирует недуг – исполняет роль глухонемого, что позволяет оценить истинные качества и особенно меру искренности окружающих его людей.

Внутренняя сценичность «Недоросля» свидетельствовала, помимо прочего, о зарождении принципиально нового типа отношений между драматургом и его персонажами. В пользу этой концепции говорит и новизна взаимосвязей фонвизинской реплики и ремарки. У Фонвизина ремарка – явление неизмеримо более сложное и массовидное, чем у Сумарокова или, скажем, Лукина. И это глубоко симптоматично в методологическом плане: ощущается потребность в режиссерском воздействии на поведение персонажей, некая чрезвычайно важная с точки зрения специфики драмы неудовлетворенность чисто словесными формами их существования.

1. См., например, дискуссию о просветительском реализме в «Филологических науках» (1966 – 1968), сб. статей «Проблемы типологии русского реализма» («Наука», М. 1969).[↩]
2. »Сочинения Петра Плавилыцикова», ч. IV, СПб. 1816, стр. 67. [↩]
3. См., например: В. Ключевский, «Недоросль» Фонвизина (Опыт исторического объяснения учебной пьесы), в кн.: В. Ключевский, Очерки и речи. Второй сборник статей, М. 1913, стр. 296; Д. Д. Благой, Денис Иванович Фонвизин, в кн. «Классики русской литературы», Детгиз, М.-Л. 1953.[↩]
4. Д. И. Фонвизин, Собр. соч. в 2-х томах, т. 1, Гослитиздат, М.-Л. 1959, стр. 107. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте.[↩]
5. А. П. Сумароков, Избранные драматические произведения, СПб. 1893, стр. 113.[↩]
6. А. И. Герцен, Собр. соч. в 30-ти томах, т. VII, Изд. АН СССР, М. 1956, стр. 188 – 189.[↩]
7. И. А. Гончаров, Собр. соч. в 8-ми томах, т. 8, Гослитиздат, М. 1955, стр. 105.[↩]
8. См. «Фонвизин в русской критике», Учпедгиз, М. 1958, стр. 104.[↩]
9. В принципиально другой связи и в другом контексте о лицах – «людях» и лицах – «ролях» писал, имея в виду «Недоросль», В. Ключевский: «Фонвизин заставил печально-дурных и глупых людей играть забавно-веселые и часто умные роли», – «Фонвизин в русской критике», стр. 120.

   Нам же представляется, что дело обстоит как раз наоборот: умные, интеллектуально тонко организованные натуры часто играют «глупые» роли, вернее, играют отношение к этим самым «глупым» ролям.[↩]

Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.

Уже подписаны? Авторизуйтесь для доступа к полному тексту.

Обличение несправедливой власти в комедии Фонвизина «Недоросль»

4.5

(4)

В своей комедии «Недоросль» Д.И.Фонвизин поднял две общественные проблемы. Первая — несправедливвя власть дворянства, вторая — воспитание истинного гражданина и патриота. Остановимся подробней на первой проблеме, Время, в которое жил Фонвизин, для страны было очень сложным и неоднозначным.  В 1762 году императрица Екатерина издала «Указ о вольности дворянства», В соответствии с Указом крестьяне стали полной собственностью помещиков, которые, как только могли, эксплуатировали и угнетали крепостных. Права помещиков-
крепостников ничем не ограничивались в отношении крестьян. Ярким примером злонравной помещицы в «Недоросли» стала госпожа Простакова, Ее брат Скотинин и сын Митрофан также, принадлежат к классу тиранов-крепостников. Простакова, одна именуемая автором «госпожей» , глава всей семьи, невежественная и беспощадно жестокая. Она держит в страхе и бесприкословном повиновении своих родных и домочадцев. Об отношениях с крепостньп и и говорить не приходится: туг она дает волю своей разнузданной натуре, что ни слово, то брань. Перед ней пикнуть не смеет и ее любимое чадо — Митрофанушка, избалованный и ленивый барчук. Даже се брат, Скотинин, позволяет играть собой,  как мячом: то она вызывает его к себе в деревню, чтобы жениться на Софье, то круто поворачивает в сторону, и ему ничего не остается
делать как несолоно хлебавши возвращаться домой.  Целыми днями Простакова только и делает, что кричит и избивает крепостных. Все черты характера этой госпожи меркнут в свете ее отношения к крепостным. Можно ли не сомневаться в том, что при зарисовке образа Простакопой Фонвизин видел перед собой Салтычиху, жестокую и своенравную помещицу. Скотинин, как и его сестра, — ужасный помещик; это дажс не
человек, а скот. Недаром Д.И.Фонвизин использует в своем бессмертном произведении говорящие фамилии, и фамилия этого персонажа, как нельзя лучше, говорит сама за себя. Скотинин содрать со своих крепостных крестьян все, что только можно и даже чуть больше. Как он сам сказал своей сестре: «Сколько меня соседи ни обижали, сколько убытку но делали, я ни на кого не бил.челом, а всякий убыток … сдеру с своих же крестьян». Из этой фразы ясно видно его деспотичное отношение к крестьянам .. Нетрудно представить, в каких условиях живут крепостные и Скотинина, и госпожи Простаковой, Митрофан, главный герой комедии, под стать матери. Он необычайно глуп, невежественен; это бездельник, паразит, самодур в обращении с крестьянами и слугами. Он откровенно груб со своими учителями, его поведение граничит с хамством. Желая, казалось бы, получить образование, Митрофан не хочет потрудиться запомнить хоть что-нибудь из урока. для семьи Просаковых образование, как таковое, ничего-не значит. для них лишь важен фарс с домашними учителями, чтоб в обществе не говорили об их невежестве. Зачем им география? На то извозчик есть, чтоб знать куда везти. Митрофан, как и его мать, открыто демонстрирует свое презрение к учителям: «Ну! Давай доску, гарнизонная крыса!» — обращается недоросль к Цифиркину, учителю арифметики.. . к своим родным Митрофан относится, несомненно не так, как к крепостным, но и не так, как должно благовоспитанному юноше. В самом конце мы видим его отношение к своей матери; «Да отвяжись, матушка, как навязалась … «. Ни уважения, ни почитания родителей не слышно в этих словах. Да и откуда им взяться, ведь в этой семье такие понятия не живут. Все здесь держится на страхе да на скандале. В будущем Митрофан будет обычным русским помещиком- крепостником, грубым и своевластным, тупым и бездеятельным.  Заключительная реплика Стародума, которой завершается комедия «Недоросль»: «Вот злонравия достойные плоды!» — придает всей пьесе особое политическое звучание. Неограниченная власть помещиков над своими крестьянами при отсутствии должного нравственного примера со стороны высшей власти превращается во вседозволенность и личную распущенность крепостников. это вело к забвению дворянством своих обязанностей и принципов сословной чести. В образе Митрофанушки мы видим типичного представителя правящего класса России того времени. Из таких вот тупоголовых митрофанушек и состояли государственные организации и учреждения, где правили взятничество, подкуп и халатное отношение к должностным обязанностям.Власть, находящаяся в руках таких людей, обязательно будет несправедливой и не гуманной по отношению к народу.

4.5 / 5. 4

.

«Старожил» в мире «новичков» — Джоани Т.

Я выздоровел в 1988 году. Я был несчастен, сломлен и одинок. Я был почти без друзей и безнадежен. Я чувствовал себя так, будто попал на эту планету из другой вселенной, и мне не место ни там, ни здесь.

фото любезно предоставлено submitkeyword.com

Я курил много марихуаны, нюхал спид и пил, пока не терял сознание каждую ночь. Я никогда не засыпал, днем ​​я просто отключился. По утрам я приходил в себя; никогда не просыпался. Я понятия не имел, что наркотики и выпивка заставляли меня отключаться от семьи, друзей и общества. И, конечно же, все наркотики, которые я принимал, не имели ничего общего с тем, почему моя жизнь была такой несчастной. Для человека, которому говорили, что она довольно умна (хотя я никогда в это не верил), у меня не было связной мысли годами, а может быть, и десятилетиями. Я был последним, кто узнал, в чем на самом деле была моя проблема. Я шел по тонкому канату между отрицанием и глупостью.

Когда подруга сказала мне, что собирается в Анонимные Алкоголики и чувствует себя там как дома, это произвело на меня впечатление. На что похоже «Чувствовал себя там как дома»? Что значит вписаться? Вскоре я посетил свое первое собрание 15 июля ^th 1988. Именно там, на самом первом собрании, я нашел выход из своего одиночества, а также, по сути, понял, что я алкоголик и наркоман. Я узнал об истинной духовности. Нашел и отточил свою собственную Высшую Силу, пока она не подошла мне.

Прошло уже 27 лет, а я не пил и не принимал наркотики с ночи 14 июля ^-го -го 1988 года. Боже! Это больше четверти века! Это было так долго? Потом вдруг, день за днем, люди стали называть меня «старожилом». Мне? «Старожил»? Фу! Я не мог этого представить. Я точно не помню, когда этот титул стал падать на мои плечи. Это казалось ужасно тяжелой ответственностью. «Старожил!» Я не изменился — или изменился? Я был все тем же собой — или был? Недостатки моего характера все равно всплывали и причиняли мне боль. Но теперь я мог чувствовать их и что-то с ними делать. У меня, конечно, никогда не было ответов на все вопросы ни для кого, включая меня самого. Я все еще иду по дороге, учусь и расту, конечно же, никогда не достигая цели.

Осматриваюсь в комнатах программ и думаю, а где все остальные «старожилы»? Собрания, которые я посещаю, заполнены алкоголиками и наркоманами, но почему так мало людей с 20 и более годами? Большинство людей на собраниях намного моложе в трезвом состоянии (и в возрасте). Что случилось с людьми, которых я знал? Другие «будущие старожилы» перестали ходить на собрания? Неужели они забыли вернуть то, что им было так щедро дано? Они начали пить? Я понимаю, что, возможно, никогда не узнаю. Эти люди становятся забытыми. Люди, которых я знал на собраниях, сидели рядом, пили кофе и смеялись. Время и новые люди, занявшие их места, стерли их из моей памяти.

Меня на самом деле пугает, когда люди называют меня «старожилом». И я чувствую себя исключенным из стаи новых людей. Они путешествуют стаями, от встречи к встрече, как это делал я; найти новое чувство надежды, окруженное и защищенное одеялом тепла, которое можно найти только в выздоровлении. Нет «стай» людей со временем, в наше время нас немного. Мы с моей подругой Карен отпраздновали годовщины в июле. Ей было 36 лет, а мне 27 ^-го -го. Мы говорили о нашей предстоящей праздничной встрече. Я сказал ей, что меня немного смущают годы, которые я накопил. Она чувствовала то же самое. С чего бы нам обоим стыдиться того, что мы могли оставаться чистыми и трезвыми все эти годы? Это определенно было поводом для гордости, не так ли?

Я вспомнил времена, когда я был новичком в восстановлении и пытался понять эту программу. Отчаянно просматривая Большую Книгу в поисках ответов и пытаясь понять их. Я думал, что кто-то с шестью месяцами был «старожилом!» Я поднял на них глаза и спросил, действительно ли они не пили полгода? Так почему же я держу свое время при себе?

Теперь люди задают мне те же вопросы, что и я, и я отвечаю на них с мудростью, переданной мне. На самом деле все мудро, что я говорю, делаю или думаю – это то, чему я научился в процессе выздоровления. Я многому научился на собраниях и в одобренной АА литературе, а иногда и в духовных текстах, совершенно не связанных с АА. Я не всегда помню, где я услышал или узнал ту или иную мудрость, да это и не важно. Важно то, что я помнил это и мог попытаться применить в своей жизни и передать тому, кому нужно было это услышать.

Я научился проживать свою жизнь день за днем, следуя 12 шагам и 12 Традициям, защищенным моей Высшей Силой. У меня не всегда получается конечно. Иногда я не слушаю свой HP. Но позже быстро 10 ^й Шаг показывает мне мою роль в том, что я сделал, и почему я чувствовал то, что я сделал. Я полагаю, что в этом смысл наличия времени – на самом деле работать над программой.

Однако, чтобы вы знали, мне никогда не нравилось слово «новичок», оно всегда звучало унизительно. Я предпочитаю говорить новое в рекавери. Мне также не нравилось, когда меня называли «старожилом». Я бы предпочел, чтобы меня не называли словом «старый», вместо этого меня считали человеком с опытом. Я надеюсь, что никогда не почувствую, что меня невозможно чему-то научить, и часто урок исходит из уст кого-то нового. Будучи новичками, их умы ищут ответы и часто выражают свои мысли в проницательных вопросах. Часто люди, вступившие на свой путь, приносят с собой огромное количество информации и восприятий, которые они узнали, прежде чем прийти к выздоровлению. Есть также энергия, которую приносит обещание новой жизни.

Итак, я все еще учусь. Я все еще расту. Я все еще меняюсь. Думаю, именно поэтому я не чувствую себя «старожилом» и надеюсь, что никогда не буду. Я хочу оставить землю чистой и трезвой, со светом выздоровления в глазах и вопросами, на которые еще предстоит ответить.

Старожил из Ройал-Оук, штат Мичиган, часть 1

Когда я начал свою карьеру в H&P более 25 лет назад, постоянным автором журнала был The Old Timer из Royal Oak. Этот джентльмен делал регулярные взносы в течение пяти лет.

Старожил всегда хотел остаться анонимным, потому что писал о ситуациях, с которыми у его работодателя могли возникнуть проблемы. Я до сих пор не знаю, кто такой Старожил. Его материалы были отредактированы тогдашним редактором Диком Шнайдером, но спустя 25 лет он ничего не помнит.

Но мы все еще можем учиться и развлекаться уроками Old Timer, поэтому я буду воспроизводить большинство из них в ближайшие недели в этом блоге. Вот моя первая запись, которая изначально была опубликована 19 октября.86 выпуск Гидравлика и пневматика :

Анатомия работы в выходные дни

Старожил, 30-летний ветеран войн за гидроэнергию из Ройал-Оук, штат Мичиган, объединяет в этом воспоминании несколько реальных событий, некоторые части которых, вероятно, покажутся знакомыми многим читателям.

Принципиальная схема и команда пришли инженерам из Ivory Tower в пятницу днем:

«Соберите гидравлическую систему для работы этого пресса. Он должен быть готов к работе в 8 утра в понедельник, иначе наша компания полетит к черту. Делайте это любым доступным вам способом, но никаких сверхурочных работ для инженеров».

С положительной стороны, пресс уже имел цилиндр; была насосная система, к которой мы могли подключиться; трубы, фитинги и скобяные изделия были в наличии; и обслуживающий персонал все равно должен был работать на выходных. Все, что нам было нужно, это 4-ходовой клапан, реле давления и уравновешивающий клапан — всего три простых компонента. С другой стороны, было слишком поздно заказывать что-либо со стороны и доставлять его, поэтому нам пришлось искать эти компоненты в собственном магазине. Пора звонить по телефону.

Мы нашли один блок с несколькими восстановленными 4-ходовыми клапанами. Мы могли бы иметь один, но они были без баз. У другого отряда было несколько баз, и он мог обменять их на одну. Реле давления находились на центральных складах, а в секретном складе излишков компонентов нашего отдела была пара уравновешивающих клапанов. Один из них, вероятно, сработает.

Так что все, что нам нужно было сделать, это скопировать эскиз и дать инструкции нашим выходным:

·восстановить 4-ходовой клапан из блока А

·получить подоснову от блока B

· Запрос реле давления на центральных складах

·очистить один из этих уравновешивающих клапанов и

·Подключить систему согласно схеме.

Мой домашний телефон зазвонил в 2 часа ночи в понедельник. — Лучше спускайся сюда. Пресса не работает».

На заводе мы проверили правильность этого отчета. Подача питания на любой из соленоидов не вызвала никакой реакции. Мы знали, что клапан был полностью восстановлен. Может ли быть проблема в подоснове? Небольшая проверка показала, что клапан старого типа имел внешний пилот и внешний слив. Более новая подоснова была настроена для внутреннего пилота и внутреннего дренажа. Хотели ли мы поэкспериментировать с заменой вилок? Нет, было проще снять еще один клапан с одного из станков этой новой производственной линии, запуск которой должен был состояться только через две недели.

После установки нового клапана что-то наконец произошло, когда мы включили соленоид — мы получили масляный душ. Некоторые из болтов, используемых для крепления клапана, были слишком длинными и выпирали до того, как сжимали уплотнительные кольца. Время ожидания для стачивания концов болтов.

Собрав все заново, мы попробовали соленоид a. Пресса начала опускаться, затем остановилась, посидела, снова начала, снова остановилась. Мы знали, что у нас большой расход насоса, поэтому пришло время проверить уравновешивающий клапан. Мы заменили внешний пилот на внутренний на входящей стороне и значительно ослабили пружину. Теперь пресс опустился плавно и быстро — но обратно уже не поднимался.

Более пристальный взгляд на уравновешивающий клапан показал, что он не имеет прохода через обратный обратный клапан. (Откуда взялся этот старый пёс-клапан?) Через три прохода восстанавливали ещё один пресс. Мы позаимствовали у этой машины настоящий уравновешивающий клапан. После того, как мы установили этот клапан, пресс работал правильно, но реле давления работало нестабильно.

Проверив марку и номер модели, мы узнали, что Центральные магазины выгрузили нам старую устаревшую модель. Коробка была мокрой, а выключатель ржавым — намеки на то, что он хранился рядом с протечкой крыши. Один из наших парней вспомнил, что видел несколько новых переключателей в поступлении на склад. Все, что нам нужно было сделать, это взломать замок и перелезть через забор, чтобы получить его.

Ребята-инструментальщики приступили к работе, и когда они закончили, пресс был готов к запуску, за исключением того, что через 15 минут пресс замедлил работу, а затем остановился.