Отечественная война 1812 года
Национальная библиотека Республики Татарстан Информационные ресурсы Электронная библиотека Отечественная война 1812 года. Электронные материалы Отечественная война 1812 года
Источник: Россия: иллюстрированная энциклопедия. – М. : ОЛМА Медиа Групп, ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2006. – 600с.: ил.ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 г. — война России против «Великой армии» французского императора Наполеона Бонапарта, вторгшейся в ее пределы.
Численность «Великой армии» Наполеона составляла ок. 600-650 тыс. человек при 1350-1370 артиллерийских орудиях. В первые дни войны русскую границу перешли 448 тыс., остальные — летом и осенью. В «Великой армии» были собраны представители разных европейских народов: менее половины были французы, остальные — австрийцы, пруссаки, саксонцы, итальянцы, бельгийцы, поляки и др.
В армии России к началу войны насчитывалось 317 тыс. человек, собранных в три армии и три отдельных корпуса.
М. Б. Барклая-де-Толли находилась в районе Вильно и прикрывала петербургское направление. 2-я Западная армия (50 тыс. чел.) П. И. Багратиона располагалась в Белоруссии около Белостока и прикрывала московское направление. 3-я армия (44 тыс. чел.) П. А. Тормасова стояла возле Луцка и прикрывала киевское направление.
Кроме того, под Ригой стоял корпус И. Н. Эссена (38 тыс. чел.), у Торопца 1-й резервный корпуса Е. И. Меллера-Закомельского (27 тыс. чел.), у Мозыря — 2-й резервный корпус Ф. Ф. Эртеля (38 тыс. чел.).
Были еще Дунайская армия адмирала П. В. Чичагова (58 тыс. чел.) в Валахии и корпус Ф. Ф. Штейнгеля (19 тыс. чел.) в Финляндии, но они на первом этапе войны участия в боевых действиях не принимали. В начале войны русские войска уступали французским по численности примерно в полтора раза. В европейских войнах 1805-1807 гг. против Наполеона русские солдаты показали исключительную храбрость. Но русская армия была недостаточно подготовлена для боевых действий против передовой армии Европы того времени.
В результате проведенных в 1806-1811 г. преобразований в войсках и накопленного в войнах опыта боеспособность русской армии возросла. Сильной ее стороной был почти однородный национальный состав. Мощный патриотический подъем стал основой для массового героизма солдат и офицеров, защищавших родную землю. В командном составе были военачальники, способные померяться силами с лучшими французскими генералами и самим Наполеоном. Героями Отечественной войны 1812 г. стал и М. Б. Барклай-де-Толли, П. И. Багратион, А. Ермолов, Н. Раевский, командиры дивизий П. Коновницын и Д. Неверовский, командир корпуса Д. Дохтуров, казачий атаман М. Платов и др. Но накануне войны в армии не было авторитетного главнокомандующего: его обязанности выполнял военный министр М. Б. Барклай-де-Толли, который большим авторитетом у солдат и офицеров не пользовался. К тому же между ним и Багратионом сложились неприязненные отношения. В России готовились встретить неприятеля. Главный военный советник императора К. Фуль составил план военных действий.
Наполеон страстно желал генерального сражения. Но Барклай-де-Толли после нескольких дней сражения за Смоленск приказал продолжить отступление. Вслед за русскими войсками «Великая армия» двигалась к Москве. Отступление русских войск вызвало резкое недовольство Багратиона, в армии Барклая-де-Толли обвиняли в измене.Чтобы разрядить конфликтную ситуацию в армии, Александр I назначил на пост главнокомандующего М. И. Кутузова. 17 августа М. И. Кутузов прибыл в армию. Умудренный опытом полководец понимал, что без генерального сражения с французами боевой дух армии и народа мог быть сломлен: так сильно было напряжение чувств, возникшее на волне патриотического подъема. 26 августа состоялось грандиозное сражение на поле у деревни Бородино, под Можайском. Несмотря на героизм русских солдат, Бородинское сражение не смогло остановить «Великую армию», которая двигалась вглубь России.
Фрагмент панорамы «Бородинская битва».
Худ. Ф.
Рубо. 1912 г.
Крестьяне без всяких распоряжений властей начали создавать партизанские отряды. Известны отряды Г. М. Курина, В. Кожиной и множество других. В тылу французов действовали и специально выделенные летучие группы партизан под командованием армейских офицеров Ф. Ф. Винценгероде, Д. В. Давыдова, А. Н. Сеславина, И. С. Дорохова, А. С. Фигнера, Н. Д. Кудашева. Снабжать французскую армию продовольствием и боеприпасами становилось все труднее, т. к. партизанские отряды громили французские обозы. Запертая в Москве «Великая армия» постепенно таяла от голода и постоянных стычек с партизанами. Считая себя победителем, Наполеон ждал предложений о мире. Не дождавшись их, он сам попытался предложить мир Александру I и Кутузову на своих условиях, но Кутузов ответил: «Война только начинается». Наполеон понимал, что в Москве оставаться бессмысленно и 7 октября он начал выводить свою армию (ок. 116 тыс. чел.) из сожженного города. Он попытался прорваться к Калуге, чтобы пополнить свои запасы и уничтожить оружейные заводы в Туле, а затем отойти по Калужской дороге к Смоленску и там перезимовать.
было продовольствие. Французский император был вынужден принять решение, к которому толкали его русские, — отступать по разоренной дотла Старой Смоленской дороге. С этого момента военная инициатива перешла к русскому командованию.
Пожар Москвы в 1812 г.
Худ. И. Ругендас. 1813 г
Отступление, бегство.
Худ. В. Верещагин 1887-1895 гг.
Отступление французских войск превратилось в катастрофу. Начался падеж лошадей, и большую часть пушек пришлось бросить. Голод принял катастрофические масштабы. 22 октября под Вязьмой соединения генерала М. А. Милорадовича и казачьего атамана М. И. Платова нанесли тяжелое поражение корпусу маршала Л. Н. Даву. В эти же дни ударили морозы до — 18°С, от которых французские солдаты гибли сотнями.
28 октября Наполеон вошел в Смоленск и убедился, что зимовать в городе, как он раньше предполагал, невозможно. Началось беспорядочное бегство солдат на запад. Каждый думал только о спасении своей жизни. 12-17 ноября во время переправы через реку Березину «Великая армия» потеряла в общей сложности 45-50 тыс. человек и фактически перестала существовать. Однако самому Наполеону удалось переправиться через реку, уйти от погони и спасти своих старых гвардейцев, а также ядро офицерского корпуса армии, всего ок. 9 тыс. человек. М. И. Кутузов с полным основанием писал в рапорте от 7 декабря императору: «Неприятель почти истреблен». 14 декабря последний французский отряд под командованием маршала М.
Нея перешел через Неман на прусский берег. Именно этот день, 14 декабря, считается днем окончания Отечественной войны 1812 г. «Великая армия» Наполеона была уничтожена. Чтобы не дать ей возродиться, собрать новые силы и окрепнуть, Александр I приказал русским войскам перейти границу и очистить от французской оккупации страны Европы. Действия русских войск, связанные с освобождением Европы, называют Заграничными походами русской армии 1813-1814 гг.Победа в Отечественной войне 1812 г. привела к мощным политическим сдвигам в Европе, закончившимся гибелью империи Наполеона. Проходили десятилетия, но в годы испытаний подвиги солдат, партизан, всего народа в Отечественной войне продолжали вдохновлять воинов и народных мстителей. В честь победы России в Отечественной войне 1812 г. в Москве в 19 в. был воздвигнут величественный храм Христа Спасителя (разрушен в 1930-е гг., восстановлен в 1990-е гг.) В. Г.
Все материалы сайта доступны по лицензии:
Creative Commons Attribution 4.
0 International
Обнаружили ошибку? Выделите слово или предложение и нажмите CTRL+ENTER
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 г., освободительная война против агрессии французского императора Наполеона I.
Рубрика: Политическая история
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 г., освободительная война против агрессии французского императора Наполеона I. Военные действия российской армии против наполеоновских войск в 1813–1814 и 1815 гг. в Западной Европе в исторической литературе получили название «заграничных походов».
Воинские контингенты германских княжеств, находившихся под властью Наполеона I, а также Пруссии и Австрии, входили в состав вторгнувшейся в Россию наполеоновской армии. Немало немцев находилось и в рядах российской армии. Большей частью это были российские подданные во втором и третьем поколении: немцы прибалтийских губерний, потомки немецких офицеров, приехавших в Россию по приглашению Петра I.
Были также уроженцы Германии, покинувшие родину с намерением продолжить борьбу за освобождение своих стран от наполеоновского господства. В 1811 г. российский посол в Берлине Х.А. Ливен доносил в Санкт-Петербург о желании многих прусских офицеров «поступить на службу в нашу армию в случае войны с Францией». Накануне войны в российскую армию перешел ряд патриотически настроенных офицеров, среди которых находился известный впоследствии военный теоретик К. фон Клаузевиц. По свидетельству немецкого публициста Э.-М. Арндта, «беглецами» были «по большей части пруссаки, люди храбрые и честные». Выходцами из Германии были 40 представителей высшего генералитета российской армии. Успешному привлечению немцев на российскую военную службу способствовали также родственные связи династии Романовых. В чинах генералов российской армии служили 9 августейших особ (принцев и герцогов) из германских царствующих домов. В числе высших офицерских чинов российской армии служили 7 подданных Саксонии, 6 подданных Пруссии, 5 подданных Вюртемберга, 3 – Гессен-Дармштадтского княжества, а также других германских государств.
Представители некоторых германских дворянских родов (Мантейфели, Дризены, Витгенштейны, Фоки, Левенштерны, Патоны, Энгельманы), были офицерами российской армии уже во втором поколении. Большая часть остальных находилась на российской службе с юношеских лет. Накануне и во время Отечественной войны и заграничных походов 1813–1814 гг. на видные посты в российской армии были привлечены выходцы из германских земель К. Фуль, Л. Вольцоген, Ф. Тетенборн, И. Тилеман, П. Вюртембергский, В. Дернберг, Л. Вальмоден-Гимборн (не считая уже несших службу родственников царя).
В самих германских государствах за предвоенный период российскими разведчиками была создана сеть информаторов. Самый большой контингент добровольных агентов находился в Пруссии (руководитель – бывший министр полиции Пруссии Юстас Грунер). Незадолго до начала войны он ушел в отставку, переехал в Австрию и оттуда поддерживал контакты с немецкими патриотами (донесения Грунера писались особыми невидимыми чернилами и переправлялись в Россию через специальный пункт связи на австрийско-русской границе).
Только в августе 1812 г. французы установили местонахождение Грунера и добились его ареста. Однако информация в Россию продолжала поступать от других немецких офицеров, не связанных с Грунером.
В кампаниях 1812–1814 гг. в рядах российской армии удельный вес немцев среди офицерского корпуса составлял 7–9%. Среди высшего командного состава и в штабах 129 из 550 боевых генералов (23%) были немецкого происхождения. По данным формулярных списков, в рядах генералитета российской армии в 1812 г. находилось 72 выходца из остзейского дворянства: 46 чел. из Лифляндской губ. (в т. ч. из Дерптского округа, в то время входившего в ее состав), 17 – из Эстляндской и 9 из Курляндской губерний. 17 генералов, носивших немецкие фамилии, в формулярных списках значились происходившими «из дворян», «из военных дворян», «из российских дворян», «из вольноопределяющихся», «из чиновников» (с указанием чина отца) или числились в дворянском сословии определенных губерний, – как правило, это были потомки немецких офицеров, служивших в России со времен Петра I.
Офицеры российской армии немецкого происхождения имели, по сравнению с русскими дворянами, более высокий образовательный уровень, они также стремились к продвижению по служебной лестнице, поскольку для большинства из них (включая остзейских дворян) служба была единственным или основным источником существования.
Немцы (как российские подданные, так и иностранцы), занимали многие руководящие посты в армейских структурах. Подготовкой армии к войне руководил генерал М.Б. Барклай де Толли (военный министр в 1810–1812). По его инициативе в 1812 г. русская разведка получила юридический статус, среди штатных сотрудников разведки также было немало немцев: в 1810–1812 гг. поручик П.Х. Граббе вел работу в Баварии, майор В.А. Прендель – в Саксонии, Р.Е. Ренни – в Пруссии. Сотрудниками «Особенной канцелярии военного министра» (главный орган российской разведки) были А.И. Барклай де Толли и А.Л. Майер. В рядах российской контрразведки во время кампании 1812 г.
служили капитан К.Ф. Ланг, капитан В.А. Коцебу, ротмистр К.О. Эрдберг, майор Е.А. Бистром, майор И.Г. Вульферт, подполковник Е.Г. Кемпен, полковник К.П. Щиц, братья Карл и Константин Карловичи Гирсы, барон П.Ф. Розен (с сентября 1812 руководитель контрразведки). Полученная разведкой информация легла в основу российской стратегии войны, рассчитанной на многолетнюю борьбу с Наполеоном I: ввиду двукратного численного превосходства войск противника стратегический план предусматривал уклонение от генеральных сражений, отход российских армий в глубь территории и затягивание боевых действий до момента равенства сил. Этот план в первый период войны осуществил назначенный на пост главнокомандующего 1-й Западной армией М.Б. Барклай де Толли. Тех же позиций придерживался перешедший из прусской армии на русскую службу генерал К. Фуль, однако его идея сооружения укрепленного лагеря при р. Дрисса была подвергнута жесткой критике в штабе российской армии и в ходе боевых действий отвергнута.
Свои проекты борьбы с наполеоновской армией предлагали К.Ф. Толь, Л.И. Вольцоген, Рюль фон Лилиенштерн, К.Ф. Кнезебек, Г. Штейн, И.Б. Барклай де Толли, Ф.А. Довре, Е.Ф. Канкрин, А. Вюртембергский, Ф.В. Дризен, В.И. Крон, И.И. Дибич и др.
Офицеры немецкого происхождения, геройски сражавшиеся на полях Отечественной войны, вписали яркие страницы в историю России и русской армии. Многие из них получили тяжелые ранения; 11 генералов (почти каждый десятый) были убиты или умерли от ран. Отдельным корпусом, прикрывавшим Санкт-Петербургское направление, командовал генерал П.Х. Витгенштейн, поименованный за успешные действия против двух французских корпусов «защитником Петрополя». Под его началом служили Ф.А. Довре и И.И. Дибич, проявившие себя талантливыми штабными сотрудниками. Отдельными корпусами, выполнявшими самостоятельные задачи, командовали генералы Е.И. Меллер-Закомельский, Ф.Ф. Эртель, Ф.Ф. Штейнгель, Ф.В. Остен-Сакен, И.Н. Эссен. Пехотные корпуса возглавляли К.
Ф. Багговут, А.И. Остерман-Толстой, И.К. Розен, кавалерийскими корпусами командовали К.К. Сиверс, Ф.К. Корф, братья Петр и Павел Петровичи Палены. В ходе военных действий отличились генералы дивизионного уровня: Е. Вюртембергский, К. Мекленбургский, И.А. Ливен, Б.Б. Фок, Г.М. Берг, Б.М. Берг, Б.Б. Гельфрейх, П.К. Эссен, О.Ф. Кнорринг, И.Ф. Эмме, Ф.Ф. Левиз оф Менар, П.П. Шрейдер и др. Большое количество генералов немецкого происхождения находилось в 1812 г. в числе командного состава российской артиллерии: К.Ф. Левенштерн, И.Х. Сиверс, А.Х. Эйлер, О.И. Бухгольц, П.А. Козен, Е.Е. Штаден, Я.Е. Гине и др., а также инженерного корпуса: К.И. Опперман, Х.И. Труссон, Е.Х. Ферстер, К.И. Шрейтерфельд, Е.Ф. Гекель, А.И. Грессер и др. В штабной работе заметную роль сыграли молодые офицеры, заслужившие генеральские эполеты: К.Ф. Толь, Р.Е. Ренни, К.Ф. Ольдекоп, Л.Ю. Вольцоген, П.И. Нейгардт, К.Ф. Клодт фон Юргенсбург, И.Я. Шперберг и др. В тылу подготовкой резервов для действующих армий успешно занимались генералы А.
А. Клейнмихель и И.И. Миллер. На посту генерал-интенданта 1-й Западной армии, а затем объединенных армий блестяще проявил себя Е.Ф. Канкрин. Медицинской службой в армиях руководили военные врачи Н.Ф. Гесслинг, И.И. Гангарт, И.И. Вицман. Среди героев 1812 г. известны К.А. Крейц, Б.Б. Гельфрейх, Ф.В. Ридигер, К.Б. Кнорринг, Ф.В. Дризен, К.И. и А.И. Бистромы, шестеро братьев-артиллеристов Дитериксов и др.
Офицеры немецкого происхождения участвовали в создании Русско-германского легиона (из пленных и добровольцев). В конце кампании 1812 г. «русские немцы» подписали с пруссаками Таурогенскую конвенцию, в результате которой был нейтрализован целый прусский корпус. Резкий подъем антинаполеоновского движения в Германии после вступления российских войск на территории Западной Европы во многом был вызван деятельностью немецких родственников династии Романовых и «германцев», служивших в российской армии.
Заметную роль немцы играли в системе русской контрпропаганды. По инициативе прибывшего в Россию Г.
Штейна (бывший глава прусского правительства) был налажен выпуск (тиражом до 10 тыс. экземпляров) обращений к немецкому народу. Одновременно в России был создан «Немецкий комитет», который занимался организацией немецких патриотических сил, а также всеми видами пропаганды в Германии и среди немецкоязычных контингентов наполеоновской армии. Для написания политических памфлетов в Санкт-Петербург приглашен немецкий поэт и публицист Э.-М. Арндт. «Русский немец» Н.И. Греч с 1812 г. издавал популярный журнал «Сын Отечества». Еще до начала военных действий при Главной квартире российской армии, по инициативе профессоров Дерптского университета Ф.Э. Рамбаха и А.С. Кайсарова, была создана походная типография, выпускавшая во время войны массовым тиражом листовки на немецком языке, тексты которых составляли немецкие офицеры П.А. Габбе и Э. Пфуль (последний именовался в России Гельсдорфом, по названию родового имения, поскольку настоящая фамилия была схожа с фамилией его непопулярного земляка генерала К.
Фуля). Из-под пера Гельсдорфа вышли в свет агитационные документы, имевшие широкое распространение среди немецких войск и населения. В Риге, специально для пропаганды против прусского вспомогательного корпуса, действовавшего на северном участке театра военных действий, издавалась газета на немецком языке. Первоначально ею руководил профессор Рамбах, а затем его сменил немецкий публицист Г. Меркель, прославившийся еще с 1807 г. антинаполеоновскими выступлениями в печати. Статьи и выступления Меркеля пользовались большой популярностью среди прусских солдат и офицеров наполеоновской армии.
Участвовали немцы и в организации партизанской войны. Командиром действовавшего в районе Смоленска первого армейского партизанского отряда, стал гессенский барон Ф.Ф. Винцингероде. После выступления основных сил противника из Москвы Винцингероде попытался вступить в переговоры с французским маршалом Э.А. Мортье, чтобы предотвратить взрыв Кремля. Отдельными партизанскими отрядами в тылу французской армии успешно командовали подполковники барон Дибич, В.
И. Прендель, полковник А.Х. Бенкендорф (впоследствии первый комендант освобожденной от французов Москвы). Человеком-легендой называли современники капитана артиллерии А.С. Фигнера: во время вступления наполеоновской армии в Москву он вместе с семью помощниками организовал серию взрывов складов боеприпасов и доставил ценную информацию о войсках противника. Неоднократно пробираясь в занятую французами Москву, Фигнер предпринял даже попытку проникнуть в Кремль и убить Наполеона I.
Принятие на службу иностранцев (как правило, из государств-союзников Франции, воевавших с Россией) имело особый политический смысл: Россия оставалась одной из немногих стран, которые могли дать прибежище антинаполеоновским элементам, кроме того, российское правительство стремилось привлекать специалистов высокого класса, использовать их знания и опыт в войне с Наполеоном: «…отказаться в крайних случаях от совета и участия иностранцев было бы то же, что по внушению патриотизма не давать больному хины, потому что она растет не в России» (Н.
И. Греч). В некоторых случаях во время боевых действий на территории России иностранцы, из-за незнания русского языка, использовались только в качестве советников или штабных сотрудников (но таких были единицы). Кроме того, находясь в чужой стране, они были связанны, как правило, лишь с российским императором, поэтому чутко следили за настроениями в армии и среди российского генералитета и могли пресечь негативные для царя тенденции. В 1812 г. эту роль выполняли герцоги А. Вюртембергский и П. Гольштейн-Ольденбургский. В своих спорах российские генералы часто апеллировали к ним как к близким родственникам монарха и, под предлогом нарушения воли и интересов императора, требовали их вмешательства в дела главнокомандующих. В условиях многомесячного отступления под натиском противника наличие в российской армии большого числа иностранцев или лиц с «нерусскими» фамилиями вызвало всплеск антинемецких настроений как в армии, так и в обществе.
Уже на начальном этапе войны в офицерской и генеральской среде российской армии возникла неформальная группировка, т.
н. «русская» партия. Поскольку среди служивших в российской армии иностранцев преобладали лица немецкого происхождения, именно немцы стали главной мишенью для критики. Раздражение у армейского генералитета вызывала императорская Главная квартира и конъюнктурное поведение чинов царской свиты: «…Вся главная квартира немцами наполнена так, что русскому невозможно жить и толку никакого нет…» (письмо генерала П.И. Багратиона A.А. Аракчееву от 29 июля 1812). Ропот в армии и распространение слухов об измене несколько сдерживались присутствием в войсках Александра I. Однако император был вынужден под нажимом критиков «немецкого засилья» жертвовать некоторыми фигурами. Первым опале подвергся генерал К. Фуль, автор раскритикованного «Дрисского проекта»: «Армия, – писал в своих мемуарах генерал B.И. Левенштерн, – жестоко обвиняла генерала Пфуля, даже было произнесено слово “измена”». После отъезда императора в Москву вину за продолжавшееся отступление российской армии стали возлагать на главнокомандующего 1-й Западной армии М.
Б. Барклая де Толли и его немецкое окружение. После соединения армий под Смоленском, главнокомандующий 2-й Западной армии П.И. Багратион заявил о своем добровольном подчинении Барклаю де Толли, однако «русская» партия предприняла энергичные действия с целью смещения последнего. Положение особенно усугубилось после сдачи Смоленска: не только в офицерской среде, но и солдаты открыто роптали, называя Барклая де Толли «немцем и изменником». Несмотря на то, что во время пребывания под Смоленском в российской армии произошел всплеск шпиономании (направленный в первую очередь против иностранцев в штабах), массовых гонений против «немцев» не последовало. Из армии были высланы 4 флигель-адъютанта, 40 офицеров-поляков, а также руководитель разведки 2-й армии французский эмигрант подполковник маркиз Мориц де Лезер. Подозрения в шпионской деятельности выдвигались против ряда французов на русской службе, а также против баронов Л.И. Вольцогена и В.И. Левенштерна.
Борьба мнений в генеральской среде по поводу способа действий перешла из «национальной» сферы и переросла в столкновение личностей и группировок.
Еще до оставления Смоленска в Санкт-Петербурге при решении вопроса о назначении единого главнокомандующего выдвигалось шесть кандидатов: П.И. Багратион, Д.С. Дохтуров, А.П. Тормасов, М.И. Голенищев-Кутузов, П.А. Пален, Л.Л. Беннигсен. Двое последних считались «немцами», но это обстоятельство не повлияло на ход обсуждения и принятие решения. После назначения единым главнокомандующим М.И. Кутузова национальный аспект полностью потерял актуальность. Так, например, после Бородинского сражения и отступления российской армии к Москве на военном совете в д. Фили (1 сентября) из десяти участников совета – трое считались «немцами» (М.Б. Барклай де Толли, начальник Главного штаба Л.Л. Беннигсен, генерал-квартирмейстер К.Ф. Толь). Самый молодой из них – 35-летний эстляндский барон Толь, в силу малого чина, не играл заметной роли в совещании. Зато двое других стали главными действующими лицами и вели основной спор, отстаивая противоположные точки зрения. Главнокомандующий 1-й Западной армии Барклай раскритиковал невыгодную позицию на Воробьевых горах и первым предложил оставить столицу ради сохранения армии.
Против его аргументов резко возражал Беннигсен, считавший сдачу древней столицы без боя кощунством, которое будет иметь необратимые политические последствия. М.И. Кутузов, принял доводы «немца» Барклая де Толли, отдав нелегкий приказ об оставлении Москвы.
Во второй период кампании 1812 г. в генеральских спорах раздражающим фактором для Кутузова долгое время оставался лишь начальник Главного штаба Л.Л. Беннигсен, но не из-за «немецкого» происхождения, а потому что он был единственным из высшего командного состава российской армии, кто обжаловал действия главнокомандующего в письмах к императору. Сначала, с помощью ближайшего окружения (П.П. Коновницын, К.Ф. Толь), начальник Главного штаба был лишен возможности управлять войсками, а затем выслан из армии. После катастрофы, постигшей армию Наполеона I на р. Березина, боевые действия в декабре 1812 г. были перенесены в Восточную Пруссию и Герцогство Варшавское. В феврале 1813 г. к силам коалиции (Великобритания, Россия, Швеция) присоединилась Пруссия, а в конце июля того же года – Австрия.
В начале 1813 г. российские войска, продвигаясь по трем направлениям, переправились через Вислу, а затем, в феврале, через Одер и в марте того же года заняли Берлин. В кампании 1813 г. широко применялась тактика рейдов в тыл противника силами небольших кавалерийских отрядов. Среди командиров партизанских отрядов геройски сражались офицеры российской армии Ф. Тетенборн, И. Тилеман (в 1812 командовал саксонской кирасирской дивизией в армии Наполеона), В. Дернберг, В.А. Прендель, В.И. Левенштерн, Бенкендорф, Фигнер и др.
После смерти 16 (28) апреля 1813 г. в Бунцлау главнокомандующего русско-прусскими войсками Кутузова, его место занял П.Х. Витгенштейн, а позднее, после неудачных сражений под Люценом и Бауценом, – М.Б. Барклай де Толли. Главнокомандующим Польской армии назначен Беннигсен, крупными корпусами в Богемской, Силезской и Северной армиях союзников командовали А. Вюртембергский, Е. Вюртембергский, П.Х. Витгенштейн, Ф.В. Остен-Сакен, Л. Вальмоден-Гимборн, Ф.
Ф. Винцингероде и др. В системе управления войсками важные штабные должности занимали И.И. Дибич и К.Ф. Толь.
После победы в Кульмском сражении [17–18 (29–30)] августа 1813) инициатива перешла в руки союзников. В решающей «битве народов» под Лейпцигом 4–7 (16–19) октября 1813 г. против 350-тысячной армии Наполеона I союзники выставили 555 тыс. чел., из них 225 тыс. составляли русские войска. Из двенадцати генералов российских армий, погибших в этом сражении, пятеро носили немецкие фамилии (И.В. Мантейфель, И.Б. Ребрен, Ф.А. Линдфорс, Я.И. Гине, В.И. Гарпе).
После капитуляции Парижа 19 (31) марта 1814 г. и отречения Наполеона I, комендантом столицы Франции от русской стороны был назначен генерал Ф.В. Остен-Сакен.
Звавич И.С. Как была заключена Таурогенская конвенция, в кн.: Ученые записки МГУ, в. 114, М., 1947, с. 26–41; Листовки Отечественной войны 1812 г., М., 1962, Тартаковский А.Г. Военная публицистика 1812 года, М.
, 1967; Бессмертная эпопея. К 175-летию Отечественной войны 1812 г. и Освободительной войны 1813 г. в Германии. М., 1988; Безотосный В.М. Русская военная разведка в 1812 г., в кн.: Из истории России XVII – начало XX в., М., 1995; его же, Российский титулованный генералитете 1812–15 гг., в кн.: От Москвы до Парижа (1812–14 гг.), Малоярославец, 1998; Целорунго Д.Г. Военная карьера офицеров русской армии 1812 года – выходцев из различных регионов России и стран зарубежья, в кн.: 185 лет Отечественной войне 1812 г., Самара, 1997. * ВЭ; СИЭ; Отечественная война 1812 г. Энциклопедия, М., 2003; Немцы России: Энциклопедия. Т. 2. С. 737–741.
Автор: Безотосный В.
Наполеон Бонапарт и Отечественная война 1812 года
Интуиция подвела Наполеона Бонапарта в борьбе за южный выход из Москвы во время Отечественной войны 1812 года. очарование военной истории заключается в «Что, если…» Что, если бы Гитлер не приказал Люфтваффе перейти от бомбардировки аэродромов Королевских ВВС к бомбардировке Лондона в 1940 году? Что, если бы Саддам прорвался через Кувейт в северную часть Саудовской Аравии, лишив силы коалиции возможности использовать саудовские аэродромы для контратаки? Многие определяющие события в истории зависят от единственного решения, значение которого не всегда очевидно для участников.
Для Наполеона Grande Armeé , тот роковой день принятия решения был 25 октября 1812 года.
[text_ad]
Вторжение Наполеона в Россию подготовило почву для его падения и уничтожения Grande Armée . Долгий поход на Москву и кровавые Смоленские и Бородинские сражения положили доски в гроб армии; малоизвестное сражение в городке к юго-западу от Москвы под Малоярославцем и роковой военный совет, надвинутый на крышку, с долгим мучительным отступлением, вбивающим гвозди.
Бородинская битва
После кровавой Бородинской битвы Наполеон и его Grande Armée наконец достигли ворот Москвы. Победа была на виду. Наполеон полагал, что, когда его армия овладела российской столицей, то, что Александр потребует мира, и долгая и дорогостоящая кампания, как и все остальные, закончится победой, — это только вопрос времени. Эта кампания не была похожа ни на одну другую, в которой Наполеон сражался: русская стратегия обмена пространством на время подорвала его способность вести их в бой и опасно ослабила его армию, поскольку он был вынужден охранять свою длинную и тонкую линию снабжения обратно во Францию.
Бородинское сражение 7 сентября 1812 года наконец дало Наполеону шанс на решающую битву, которую он искал на долгом пути от реки Неман. Однако битва, как и кампания, оказалась пустым триумфом: Grande Armée закончили день, овладев полем боя, но с ужасной ценой — около 30 000 человек. Что еще более важно, битва пошатнула уверенность Наполеона и его армии. В разгар борьбы, когда в его руках был шанс на решающую победу, вице-король Евгений умолял его использовать гвардию против русского центра. Наполеон колебался. «Я не буду уничтожать свою Гвардию», — ответил он.
Маршалы Луи Бертье и Иоахим Мюрат согласились. Бертье «настоял, чтобы он не вступал в бой с единственным корпусом в армии, который остался нетронутым и должен быть сохранен на будущее». Наполеон и его маршалы осознавали, как далеко они находятся от Франции и как сильно рискуют, искушая судьбу. Великий игрок, всегда веривший в свою судьбу, моргнул — он не хотел рисковать. Семя сомнения, посаженное в Бородино, прорастет на Малоярославецком поле с тяжелыми последствиями.
Варианты отступления Наполеона
Весь сентябрь и весь октябрь Наполеон ждал во дворцах царя жеста переговоров Александра. Он ждал напрасно. Александр не предложил никаких условий и отказался встречаться с посланниками. Он поклялся удалить французов с русской земли и намеревался сдержать это обещание. Как и с самого начала, Александр намеревался позволить просторам самой России утомить французов. В шестистах милях от отправной точки на реке Неман и в 1400 милях от безопасности Франции Наполеон и его армия не собирались зимовать в Москве. Пришло время подумать об отступлении, но каким путем и как далеко?
У Наполеона было три варианта. Сначала был отход на северо-восток в сторону Калинина и Великих Лук. Это позволило бы французам сократить свои пути снабжения, приблизив их к безопасности дружественной Литвы и в то же время угрожая Санкт-Петербургу. Однако перспектива продвижения дальше на север с приближением зимы была сочтена слишком рискованной. Второй вариант заключался в том, чтобы отступить назад по линии своего наступления, по дороге Смоленск — Вязьмь — Москва.
Это было непривлекательно, потому что отступающие русские и наступающие французы очистили его от еды и фуража. Кроме того, этот центральный маршрут будет проходить по 9-й0003 Grande Armée через бойню Бородинского сражения, ужасная перспектива.
Ушел с южной трассы через Калугу через Малоярославец на юго-запад. Этот маршрут позволил бы Grande Armée пройти через земли, еще не разоренные войной, и присоединиться к главной дороге Вильно-Витебск-Смоленск, где Наполеон кропотливо собирал припасы для содержания своей армии.
Южная дорога на Смоленск
Поняв, что ждать больше нельзя, Наполеон приказал готовиться к возвращению через Калужские ворота и южную дорогу на Смоленск. С тех пор как французская армия вошла в Москву, основные силы русской армии расположились лагерем к юго-юго-востоку от города в районе Тарунтина. Таким образом, русские пересекли Старую Калужскую дорогу и оказались на предполагаемом маршруте армии Наполеона. Напротив них сидел корпус Мюрата и маршала Йозефа Понятовского.
С середины сентября на этом фронте действовало непростое, хотя и часто нарушаемое перемирие. План Наполеона состоял в том, чтобы направить корпус вице-короля Евгения на юго-запад по Новой Калужской дороге, в то время как он и основная часть основной армии покинули Москву по Старой Калужской дороге. Он надеялся обмануть русских, заставив их поверить, что он движется, чтобы вступить с ними в бой к юго-востоку от Москвы. Если бы ему удалось избежать крупного сражения и уклониться от русских, Наполеон смог бы разместить свою армию между Смоленском и главной русской армией.
13 октября корпус Евгения вышел из Москвы через Калужские ворота и к 16 октября вышел к деревне Горки примерно в 10 милях к юго-юго-западу от Москвы. Однако у русских были свои планы. Александр, понимая состояние французской армии, умолял главнокомандующего русскими войсками фельдмаршала Михаила Кутузова перейти в наступление. После некоторых поспешных приготовлений Кутузов двинул свои силы для атаки вытянутой линии Мюрата у Винково.
Соответственно, в 7 часов утра 18 октября 7-й и 8-й русские корпуса генерала Николая Раевского нанесли удар справа и по центру корпуса Мюрата у Винково. Первоначальный штурм увенчался некоторым успехом. Передовые колонны Раевского под командованием генералов Михаила Милорадовича и Орлова-Денсилова оттеснили французов через Винково и угрожали перерезать Новую Калужскую дорогу.
Но французы быстро поправились. Пока Мюрат собирал разрозненные остатки своего корпуса, маршал Мишель Ней и корпус Понятовского восстановили положение и оттеснили русских к окрестностям Винково. Кризис был предотвращен, Наполеон продолжал продвигать армию на юг. Он и гвардия покинули Москву 19 октября, а Евгений и авангард достигли Фоминской, в 25 милях к югу, 21 октября. Пытаясь воспользоваться последней неудачей русских и в качестве дальнейшего обмана, 20 октября Наполеон отправил в ставку Кутузова генерала Жака Лористона с еще одной просьбой об урегулировании путем переговоров. Он не питал особых надежд на то, что Александр пойдет на компромисс.
Скорее, его намерением было задержать любую возможную реакцию России на его передвижения, пока его сообщение было перенаправлено, и он ждал ответа. 23-го арьергард Наполеона вышел из Москвы по Новой Калужской дороге, а Наполеон начал перебрасывать армию со Старой Калужской дороги на Новую Калужскую, обходя главную русскую армию. К 22-му Кутузов начал чувствовать, что что-то не так, когда его разведчики сообщили ему, что французский авангард под командованием Евгения направляется к Малоярославцу. Кутузов поспешно стал перебрасывать свои силы на их перехват.
Битва за Малоярославец
Город Малоярославец находится в 57 милях к юго-западу от Москвы и в 25 милях к северу от Калуги. Здесь сходятся три основных маршрута: Старая Калужская дорога проходит через центр города, Мулинская дорога идет на запад, а Тульская дорога — на восток. Город расположен на склоне и вершине холма к югу от реки Лужа. Из Москвы в город для кавалерии и артиллерии можно было попасть только по единственному деревянному мосту через овраг и реку Лужа.
К югу от реки местность была столь же зловещей. Южный берег реки Лужа, а также территория к востоку, западу и югу от города густо залесены и обрывисты. Любой десант с севера должен был сначала обезопасить мост через Лужу, сам город и, наконец, высоты за ним.
Вечером 23 октября передовая пехотная дивизия Эжена — 13-я под командованием Алексиса Дельзона — достигла города, опередив генерала Дмитрия Дохтурова, и быстро двинулась, чтобы занять позиции для удержания жизненно важной переправы через реку. Он занял город, но не силой. Вечером того же дня войска Дохтурова подошли к городу и заняли позиции на южной стороне оврага по обеим сторонам трех основных дорог. Дохтуров быстро приказал своим егерям войти в город, чтобы выбить французов, прежде чем они укрепят свои позиции на мосту и его переправе. Их первоначальная атака захватила город, но берега оврага прикрыли войска Дельзона, и русские были остановлены у моста. Рано утром 23-го русские егеря укрепляли свои позиции, но Дохтуров не прислал дополнительных подкреплений.
На следующее утро Дельзонс приказал пехотному полку выдвинуться в поддержку. Их безрассудная атака очистила от русских основание моста и очистила бы и сам город, если бы русская батарея легкой артиллерии не выдвинулась на позицию и не произвела три выстрела картечью по наступающей колонне. Первый остановил колонну, второй колебал ее, а третий рассеял.
Когда Дельзонс пытался перегруппировать свои силы, прибыл Юджин с остатками пехоты и тяжелой артиллерии. Через час перегруппированные силы Дельзона под прикрытием шквального огня спустились по берегу оврага через мост в центр города. Завязалась кровавая рукопашная схватка за центр города, каждая сторона бросала на узкие улочки все новые и новые силы. Сначала импульс французской атаки дал им преимущество. Но войска Дохтурова под прикрытием своих тяжелых орудий оттеснили французов к оврагу. В результате силы остались во владении церкви и нескольких соседних домов, которые контролировали северные подходы к мосту. Делзонс был убит, пытаясь удержать северную окраину города.
Его преемник генерал Гильман возобновил наступление. Принц Эжен призвал части дополнительной дивизии под командованием генерала Бруссье, которым удалось вернуть себе городскую площадь, но они не смогли продвинуться дальше против ужесточившейся обороны русских.
С наступлением утра большая часть Grande Armée начала приближаться к городу. Корпуса Нея и маршала Луи-Николя Даву прибыли первыми, и Эжен начал строительство второго моста через Лужу, чтобы переправить остатки 14-й пехотной дивизии Брусье. Поскольку прибытие дополнительных французских подкреплений угрожало одолеть его перегруженное командование, Дохтуров отправил всадников в отчаянном призыве к подкреплению. Первыми прибыли гренадеры из корпуса Раевского, которые быстро ворвались в город, снова оттеснив французов и угрожая захватить расширяющийся французский плацдарм на южном берегу реки.
Гренадеры отправили французов обратно через центр города к церкви и району к югу от моста. Эжен был вынужден снова перегруппировать свои разбросанные части и ответил на эту новую атаку русских 15-й пехотной дивизией генерала Пино — последней из дивизий Эжена.
Дивизия Пино врезалась в измученных гренадеров на спаде их атаки, оттеснив их от моста через городскую площадь и, наконец, остановившись на окраине города перед лицом русской артиллерии на высотах.
Французы наконец взяли город под полный контроль, но русские по-прежнему удерживали окружающие холмы. Цена была высокой, около 20 000 французских и русских потерь, или около одной трети сил соответствующих корпусов Евгения и Дохтурова. Сам город был почти разрушен; большинство зданий было повреждено, и многие загорелись.
К 15.00 французы собирали силы для штурма высот за городом, но своевременное прибытие остатков корпуса Раевского укрепило положение и лишило французов возможности. Когда день перешел в вечер, обе армии сошлись на поле боя, заняв позиции на своих берегах реки Лужи. Около 19:00 прибыли Наполеон и его штаб. Бонапарт остался доволен усилиями корпуса Эжена и начал подготовку к утреннему штурму высот.
Наполеон послал генерала Жана-Батиста Бесьера, командующего своей старой гвардией и доверенное лицо, вперед, чтобы осмотреть поле и сообщить ему о завтрашнем диспозиции.
Генерал доложил, что позиция русских на дальнем берегу «неприступна». Отвечая на дополнительные вопросы Наполеона, Бессьер заявил, что «трехсот гренадеров было бы достаточно, чтобы остановить армию».
Наполеон созывает военный совет
В очередной раз Кутузов сорвал маневры Наполеона. Как и в Бородино, 9Усилия 0003 Grande Armée оказались напрасными. На следующее утро, 25 октября, когда Наполеон осматривал русские позиции, из близлежащего леса вырвалась группа казаков и атаковала его эскорт, подойдя, как сообщается, на 20 ярдов к самому Наполеону. Его эскорт смог отразить нападение, но инцидент оказал глубокое влияние на Наполеона и предопределил грядущие события. Перед лицом окопавшейся армии на его фронте, а теперь и прямой угрозы его личности, вера Наполеона в свою звезду, в свою судьбу была поколеблена до основания. В тот вечер он сделал беспрецедентный шаг в своей карьере и созвал военный совет, чтобы решить дальнейший курс действий армии.
По словам генерала Армана Коленкура, капитана Наполеона, и генерала Филиппа-Поля Сегюра, Наполеон вызвал Нея, Мюрата, принца Евгения, Бертье, Даву и Бесьера и спросил их, по какому маршруту армия должна пройти, чтобы добраться до Смоленска — продолжать движение на юг к Калуге, сместиться на север и запад к Медыни или отступить на север обратно к Москве и Можайску? Сначала, почувствовав настроение Наполеона, собравшиеся генералы притихли, затем Мюрат сказал: «Вы можете еще раз упрекнуть меня в неосторожности, но на войне все решается обстоятельствами.
Когда нет другого выбора, кроме как атаковать, осмотрительность становится доблестью, а доблесть — осмотрительностью. Остановиться сейчас невозможно, а убегать опасно. Мы должны преследовать! Какое нам дело до угрожающего отношения русских и их непроходимых лесов? Я смеюсь над ними всеми! Только дайте мне остатки кавалерии и старой гвардии, и я пойду в их леса, разобью их батальоны, свергну все и открою дорогу нашей армии на Калугу!» На это Наполеон ответил: «Сыт я по героизму! Мы слишком много сделали для славы. Настало время нам обратить все наши мысли на спасение остатков армии».
Бессьер, вероятно, надеясь избежать подчинения Мюрата, быстро согласился с Императором, сославшись на падение боевого духа гвардейцев и неспособность армии справиться с задачей. Он и другие указали на раненых в вчерашнем бою и заявили, что армия больше не будет платить за эту землю. Даву, надеясь спасти положение, предложил попытаться обойти русские позиции на север и запад, через Медынь. Он утверждал, что это позволит Наполеону по-прежнему использовать южный подход к Смоленску и разместить армию между Смоленском и русскими.
Мюрат, воспользовавшись шансом атаковать соперника, обвинил Даву в том, что он привел армию к катастрофе, мотивируя это тем, что такой маневр оголит русским фланг армии. Вместо этого Мюрат опроверг свое предыдущее заявление и предложил армии отступить на север через Можайск и обратно на Москву. Даву возразил, что вернуться на север означало провести армию через виртуальную пустыню, где она зачахнет и умрет. Когда спор достиг крещендо, Бертье и Бессьер встали между двумя враждующими маршалами. Наконец, удрученный и усталый Наполеон сыт по горло. В разгар своего отчаяния он объявил, что решил, что армия вернется на север, в Москву, через Боворск. Судьба 9.0003 Grande Armée был запечатан.
Кутузов обдумывает следующий ход России
Так совпало, что аналогичная встреча происходила в русском стане. По свидетельству сэра Роберта Уилсона, британского офицера связи, прикомандированного к штабу Кутузова, в 23 часа Кутузов созвал всех офицеров в свою палатку и энергично заявил о своем намерении встать и бороться за переправу через Лужу, заявив, что «он решил довести дело до конца».
вести войну на этом месте — добиться успеха или заставить врага пройти по его телу». Приказы были быстро отданы, и русская армия была развернута для сдерживания французского плацдарма. Через три часа, около 2 часов ночи, Кутузов вновь вызвал своих генералов и объявил, что передумал; он получил известие, что армия в опасности, если останется на позиции над Малоярославцем. Для обеспечения безопасности армии он приказал немедленно отступить за Калугу, чтобы обезопасить коммуникации армии через Оку. Возможно, он боялся, что Наполеон использует корпус Юджина, чтобы сковать свою армию, в то время как другие части 9-го0003 Grande Armée пересекла Лужу в другом месте, зажав его у реки.
Уилсон недоверчиво умолял Кутузова передумать. В аргументе, отражающем аргументы Даву на севере, он утверждал, что если они повернутся спиной к врагу на их фронте, это обречет армию и оставит путь на Калугу и Медынь для французов. Кутузов не внял его совету. Вместо этого он сказал Уилсону, что, если французы надавят на него, он двинет армию дальше на юг через Оку, на 24 мили к юго-востоку.
Как и его французский коллега, с него было достаточно.
Печально известное отступление французской армии
26-го обе армии начали подготовку к отступлению: французская на севере и русская на юго-западе. Эти приготовления были отмечены пикетами каждой армии и должным образом доложены вышестоящему штабу. Это была информация, которую не хотел слышать ни один командир — упорная кампания отняла энергию и уверенность каждого. Французский авангард под командованием Даву свернул с Медынской дороги и двинулся на север, к Фоминской; началось печально известное отступление.
С самого начала дела шли не очень хорошо. Повозки с провизией пришлось сжечь из-за отсутствия лошадей. В первый день, когда французы проходили через Бородинское поле, Сегюр писал в своих мемуарах: «Мы видели поле, вытоптанное, опустошенное, и каждое дерево было срублено на несколько футов над землей. На заднем плане стояло несколько кочек со снесенными вершинами, самая высокая из которых казалась самой бесформенной.
Пятно имело вид сплющенного потухшего вулкана. Повсюду земля была усеяна потрепанными шлемами и нагрудниками, сломанными барабанами, осколками оружия, клочьями мундиров и окровавленными флагами. Среди этого запустения лежало тридцать тысяч полуобглоданных трупов. В сцене господствовало множество скелетов, лежащих на мятом склоне одного из холмов; смерть, казалось, утвердила там свой трон. Это был страшный редут, который был победной могилой Коленкура. По всем нашим позициям пронесся печальный ропот: «Поле Великой битвы». Голодные, деморализованные, с наступлением зимы остатки 9-го0003 Grande Armée двинулся дальше.
В ту ночь Наполеон узнал от пленного русского солдата, что русские преследуют французов по Медынской дороге, пути, который отрезал бы их от Смоленска, дороге, которую Даву советовал Наполеону пройти после Малоярославца. Каждый день погода и голод сказывались на французах, поскольку их потери в людях и лошадях росли. Авангард Даву и Эжена и арьергард Нея были единственными неповрежденными частями армии; остальные представляли собой бродячую толпу больше, чем Гранд Арме .
В ночь на 2 ноября русский авангард, двигаясь по Медынской дороге, занял позицию между французами и городом Вязьмой по дороге Москва-Смоленск. По сравнению с предыдущими боями, по числу участников и понесенным потерям, битва под Вязьмой едва ли была значительной. Что было важным, так это состояние Grande Armée и то, как он воевал. Нехватка лошадей затрудняла передвижение артиллерии, а потеря дисциплины и порядка ограничивала части, которые можно было ввести в бой. Пока Даву и Эжен вели неравный бой с русским авангардом под командованием Милорадовича, последние целые части армии приносились в жертву толпе позади. Когда на поле сгустилась ночь, французы не расчистили дорогу. Милорадович вызвал подкрепление, но его просьба не была услышана, и на следующий день французы смогли вытеснить его с дороги, возобновив свой путь на запад.
Кутузов обдумывал свой следующий ход. Он знал, что его армия в состоянии продолжать сражаться с французами. Но вместо этого он решил отдать честь победы морозной погоде и пустынным равнинам России.
К 6-му пошел снег, и казаки начали давать о себе знать. С каждым шагом потери людей и лошадей продолжали расти, и у каждого города или препятствия солдаты отваливались в сторону. Единицы разделились, и сплоченность была потеряна. Через три дня 9 Grande Armée дойдут до Смоленска, потеряв более 50 000 человек смертью и дезертирством. Что еще более важно, армия войдет в Смоленск разбитой силой, недисциплинированной толпой, которая обрушится на тщательно спрятанные французские припасы, как рой саранчи. Из-за того, что их припасы быстро истощились, армия не могла оставаться в Смоленске, поэтому они потерпели крушение. Grande Armée из 600 000 человек, переправившихся через реку Неман в июне, к декабрю будут насчитывать чуть более 100 000 человек.
Мы никогда не узнаем, что было бы, если бы Grande Armée прорвались через Малоярославец в Калугу. Возможно, если бы армия шла по более плодородной земле, она была бы в лучшей форме, когда достигла бы Смоленска и его жизненно важных запасов.
Тогда отступление из Москвы могло быть лишь неудачей в блестящей карьере Наполеона, а не решающим моментом его падения. Задним числом мы знаем, что дорога была открыта, что Кутузов не стал бы препятствовать ее прохождению.
Наполеон всегда рассчитывал, что его звезда поможет ему проникнуть в мысли других. Его вера в собственную судьбу проложила победный путь через равнины Европы. Но его звезда оставила его в холодных открытых степях России на перекрестке Малоярославца.
Статья о Отечественной+войне+1812 года по The Free Dictionary
Отечественная+война+1812 года | Статья о отечественной+войне+1812 года в The Free DictionaryОтечественная+война+1812 | Статья о отечественной+войне+1812 года от The Free Dictionary
Слово, не найденное в Словаре и Энциклопедии.
Пожалуйста, попробуйте слова отдельно:
патриотический война из 1812 г.
Некоторые статьи, соответствующие вашему запросу:
Не можете найти то, что ищете? Попробуйте выполнить поиск по сайту Google или помогите нам улучшить его, отправив свое определение.