Читать онлайн «Гроза (сборник)», Александр Островский – ЛитРес

Действующие лица

Савел Прокофьич Дико́й, купец, значительное лицо в городе^[1].

Борис Григорьич, племянник его, молодой человек, порядочно образованный.

Марфа Игнатьевна Кабанова (Кабаниха), богатая купчиха, вдова.

Тихон Иваныч Кабанов, ее сын.

Катерина, жена его.

Варвара, сестра Тихона.

Кулигин, мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле.

Ваня Кудряш, молодой человек, конторщик Дико́ва.

Шапкин, мещанин.

Феклуша, странница.

Глаша, девка в доме Кабановой.

Барыня с двумя лакеями, старуха 70 лет, полусумасшедшая.

Городские жители обоего пола.

Действие происходит в городе Калинове, на берегу Волги, летом.

Между третьим и четвертым действиями проходит десять дней.

Действие первое

Общественный сад на высоком берегу Волги, за Волгой сельский вид. На сцене две скамейки и несколько кустов.

Явление первое

Кулигин сидит на скамье и смотрит за реку.

Кудряш и Шапкин прогуливаются.

Кулигин (поет). «Среди долины ровныя, на гладкой высоте…» (Перестает петь.) Чудеса, истинно надобно сказать, что чудеса! Кудряш! Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу.

Кудряш. А что?

Кулигин. Вид необыкновенный! Красота! Душа радуется.

Кудряш. Нешто́!

Кулигин. Восторг! А ты: «нешто́!» Пригляделись вы, либо не понимаете, какая красота в природе разлита.

Кудряш. Ну, да ведь с тобой что толковать! Ты у нас антик, химик!

Кулигин. Механик, самоучка-механик.

Кудряш. Все одно.

Молчание.

Кулигин (показывая в сторону). Посмотри-ка, брат Кудряш, кто это там так руками размахивает?

Кудряш. Это? Это Дико́й племянника ругает.

Кулигин. Нашел место!

Кудряш. Ему везде место. Боится, что ль, он кого! Достался ему на жертву Борис Григорьич, вот он на нем и ездит.

Шапкин. Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет.

Кудряш. Пронзительный мужик!

Шапкин. Хороша тоже и Кабаниха.

Кудряш. Ну, да та хоть, по крайности, все под видом благочестия, а этот, как с цепи сорвался!

Шапкин. Унять-то его некому, вот он и воюет!

Кудряш. Мало у нас парней-то на мою стать, а то бы мы его озорничать-то отучили.

Шапкин. А что бы вы сделали?

Кудряш. Постращали бы хорошенько.

Шапкин. Как это?

Кудряш. Вчетвером этак, впятером в переулке где-нибудь поговорили бы с ним с глазу на глаз, так он бы шелковый сделался. А про нашу науку-то и не пикнул бы никому, только бы ходил да оглядывался.

Шапкин. Недаром он хотел тебя в солдаты-то отдать.

Кудряш. Хотел, да не отдал, так это все одно что ничего. Не отдаст он меня, он чует носом-то своим, что я свою голову дешево не продам. Это он вам страшен-то, а я с ним разговаривать умею.

Шапкин. Ой ли!

Кудряш. Что тут: ой ли! Я грубиян считаюсь; за что ж он меня держит? Стало быть, я ему нужен. Ну, значит, я его и не боюсь, а пущай же он меня боится.

Шапкин. Уж будто он тебя и не ругает?

Кудряш. Как не ругать! Он без этого дышать не может. Да не спускаю и я: он – слово, а я – десять; плюнет, да и пойдет. Нет, уж я перед ним рабствовать не стану.

Кулигин. С него, что ль, пример брать! Лучше уж стерпеть.

Кудряш. Ну, вот, коль ты умен, так ты его прежде учливости-то выучи, да потом и нас учи! Жаль, что дочери-то у него подростки, больших-то ни одной нет.

Шапкин. А то что бы?

Кудряш. Я б его уважил. Больно лих я на девок-то!

Проходят Дико́й и Борис. Кулигин снимает шапку.

Шапкин (Кудряшу). Отойдем к сторонке: еще привяжется, пожалуй.

Отходят.

Явление второе

Те же, Дико́й и Борис.

Дико́й. Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал! Дармоед! Пропади ты пропадом!

Борис. Праздник; что дома-то делать!

Дико́й. Найдешь дело, как захочешь. Раз тебе сказал, два тебе сказал: «Не смей мне навстречу попадаться»; тебе все неймется! Мало тебе места-то? Куда ни поди, тут ты и есть! Тьфу ты, проклятый! Что ты, как столб стоишь-то! Тебе говорят аль нет?

Борис. Я и слушаю, что ж мне делать еще!

Дико́й (посмотрев на Бориса). Провались ты! Я с тобой и говорить-то не хочу, с езуитом. (Уходя.) Вот навязался! (Плюет и уходит.)

Явление третье

Кулигин, Борис, Кудряш и Шапкин.

Кулигин. Что у вас, сударь, за дела с ним? Не поймем мы никак. Охота вам жить у него да брань переносить.

Борис. Уж какая охота, Кулигин! Неволя.

Кулигин. Да какая же неволя, сударь, позвольте вас спросить. Коли можно, сударь, так скажите нам.

Борис. Отчего ж не сказать? Знали бабушку нашу, Анфису Михайловну?

Кулигин. Ну, как не знать!

Борис. Батюшку она ведь невзлюбила за то, что он женился на благородной. По этому-то случаю батюшка с матушкой и жили в Москве. Матушка рассказывала, что она трех дней не могла ужиться с родней, уж очень ей дико казалось.

Кулигин. Еще бы не дико! Уж что говорить! Большую привычку нужно, сударь, иметь.

Борис. Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру; мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы придем в совершеннолетие, только с условием.

Кулигин. С каким же, сударь?

Борис. Если мы будем к нему почтительны.

Кулигин. Это значит, сударь, что вам наследства вашего не видать никогда.

Борис. Да нет, этого мало, Кулигин! Он прежде наломается над нами, наругается всячески, как его душе угодно, а кончит все-таки тем, что не даст ничего или так, какую-нибудь малость. Да еще станет рассказывать, что из милости дал, что и этого бы не следовало.

Кудряш. Уж это у нас в купечестве такое заведение. Опять же, хоть бы вы и были к нему почтительны, не́што кто ему запретит сказать-то, что вы непочтительны?

Борис. Ну, да. Уж он и теперь поговаривает иногда: «У меня свои дети, за что я чужим деньги отдам? Через это я своих обидеть должен!»

Кулигин. Значит, сударь, плохо ваше дело.

Борис. Кабы я один, так бы ничего! Я бы бросил все да уехал. А то сестру жаль. Он было и ее выписывал, да матушкины родные не пустили, написали, что больна. Какова бы ей здесь жизнь была – и представить страшно.

Кудряш. Уж само собой. Нешто они обращение понимают?

Кулигин. Как же вы у него живете, сударь, на каком положении?

Борис. Да ни на каком: «Живи, говорит, у меня, делай, что прикажут, а жалованья, что положу». То есть через год разочтет, как ему будет угодно.

Кудряш. У него уж такое заведение. У нас никто и пикнуть не смей о жалованье, изругает на чем свет стоит. «Ты, говорит, почем знаешь, что я на уме держу? Нешто ты мою душу можешь знать! А может, я приду в такое расположение, что тебе пять тысяч дам». Вот ты и поговори с ним! Только еще он во всю свою жизнь ни разу в такое-то расположение не приходил.

Кулигин. Что ж делать-то, сударь! Надо стараться угождать как-нибудь.

Борис. В том-то и дело, Кулигин, что никак невозможно. На него и свои-то никак угодить не могут; а уж где ж мне!

Кудряш. Кто же ему угодит, коли у него вся жизнь основана на ругательстве? А уж пуще всего из-за денег; ни одного расчета без брани не обходится. Другой рад от своего отступиться, только бы он унялся. А беда, как его поутру кто-нибудь рассердит! Целый день ко всем придирается.

Борис. Тетка каждое утро всех со слезами умоляет: «Батюшки, не рассердите! голубчики, не рассердите!»

Кудряш. Да нешто убережешься! Попал на базар, вот и конец! Всех мужиков переругает. Хоть в убыток проси, без брани все-таки не отойдет. А потом и пошел на весь день.

Шапкин. Одно слово: воин!

Кудряш. Еще какой воин-то!

Борис. А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого он обругать не смеет; тут уж домашние держись!

Кудряш. Батюшки! Что смеху-то было! Как-то его на Волге, на перевозе, гусар обругал. Вот чудеса-то творил!

Борис. А каково домашним-то было! После этого две недели все прятались по чердакам да по чуланам.

Кулигин. Что это? Никак, народ от вечерни тронулся?

Проходят несколько лиц в глубине сцены.

Кудряш. Пойдем, Шапкин, в разгул! Что тут стоять-то?

Кланяются и уходят.

Борис. Эх, Кулигин, больно трудно мне здесь без привычки-то! Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю. Я понимаю, что все это наше русское, родное, а все-таки не привыкну никак.

 

Кулигин. И не привыкнете никогда, сударь.

Борис. Отчего же?

Кулигин. Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: «Послушай, говорит, Савел Прокофьич, рассчитывай ты мужиков хорошенько! Каждый день ко мне с жалобой ходят!» Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу, да и говорит: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами об таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: недоплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, а у меня из этого тысячи составляются, так оно мне и хорошо!» Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут! Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое истеряно. А те им, за малую благостыню, на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся-судятся здесь, да в губернию поедут, а там уж их ждут да от радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат; а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. «Я, говорит, потрачусь, да уж и ему станет в копейку». Я было хотел все это стихами изобразить…

Борис. А вы умеете стихами?

Кулигин. По-старинному, сударь. Поначитался-таки Ломоносова, Державина… Мудрец был Ломоносов, испытатель природы… А ведь тоже из нашего, из простого звания.

Борис. Вы бы и написали. Это было бы интересно.

Кулигин. Как можно, сударь! Съедят, живого проглотят. Мне уж и так, сударь, за мою болтовню достается; да не могу, люблю разговор рассыпать! Вот еще про семейную жизнь хотел я вам, сударь, рассказать; да когда-нибудь в другое время. А тоже есть, что послушать.

Входят Феклуша и другая женщина.

Феклуша. Бла-алепие, милая, бла-алепие! Красота дивная! Да что уж говорить! В обетованной земле живете! И купечество все народ благочестивый, добродетелями многими украшенный! Щедростию и подаяниями многими! Я так довольна, так, матушка, довольна, по горлушко! За наше неоставление им еще больше щедрот приумножится, а особенно дому Кабановых.

Уходят.

Борис. Кабановых?

Кулигин. Ханжа, сударь! Нищих оделяет, а домашних заела совсем.

Молчание.

Только б мне, сударь, перпету-мобиль найти!

Борис. Что ж бы вы сделали?

Кулигин. Как же, сударь! Ведь англичане миллион дают; я бы все деньги для общества и употребил, для поддержки. Работу надо дать мещанству-то. А то руки есть, а работать нечего.

Борис. А вы надеетесь найти перпетуум-мобиле?

Кулигин. Непременно, сударь! Вот только бы теперь на модели деньжонками раздобыться. Прощайте, сударь! (Уходит.)

Явление четвертое

Борис (один). Жаль его разочаровывать-то! Какой хороший человек! Мечтает себе и счастлив. А мне, видно, так и загубить свою молодость в этой трущобе. (Молчание.) Уж ведь совсем убитый хожу, а тут еще дурь в голову лезет! Ну, к чему пристало! мне ли уж нежности заводить? Загнан, забит, а тут еще сдуру-то влюбляться вздумал. Да в кого! В женщину, с которой даже и поговорить-то никогда не удастся. А все-таки нейдет она у меня из головы, хоть ты что хочешь… Вот она! Идет с мужем, ну, и свекровь с ними! Ну, не дурак ли я! Погляди из угла, да и ступай домой. (Уходит.)

С противоположной стороны входят: Кабанова, Кабанов, Катерина и Варвара.

Явление пятое

Кабанова, Кабанов, Катерина и Варвара.

Кабанова. Если ты хочешь мать послушать, так ты, как приедешь туда, сделай так, как я тебе приказывала.

Кабанов. Да как же я могу, маменька, вас ослушаться!

Кабанова. Не очень-то нынче старших уважают.

Варвара (про себя). Не уважишь тебя, как же!

Кабанов. Я, кажется, маменька, из вашей воли ни на шаг.

Кабанова. Поверила бы я тебе, мой друг, кабы своими глазами не видала да своими ушами не слыхала, каково теперь стало почтение родителям от детей-то! Хоть бы то-то помнили, сколько матери болезней от детей переносят.

Кабанов. Я, маменька…

Кабанова. Если родительница что когда и обидное, по вашей гордости, скажет, так, я думаю, можно бы перенести! А, как ты думаешь?

Кабанов. Да когда же я, маменька, не переносил от вас?

Кабанова. Мать стара, глупа; ну, а вы, молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.

Кабанов (вздыхая, в сторону). Ах ты, Господи! (Матери.) Да смеем ли мы, маменька, подумать!

Кабанова. Ведь от любви родители и строги-то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну, а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает. А, сохрани Господи, каким-нибудь словом снохе не угодить, ну, и пошел разговор, что свекровь заела совсем.

Кабанов. Нешто, маменька, кто говорит про вас?

Кабанова. Не слыхала, мой друг, не слыхала, лгать не хочу. Уж кабы я слышала, я бы с тобой, мой милый, тогда не так заговорила. (Вздыхает.) Ох, грех тяжкий! Вот долго ли согрешить-то! Разговор близкий сердцу пойдет, ну, и согрешишь, рассердишься. Нет, мой друг, говори, что хочешь, про меня. Никому не закажешь говорить: в глаза не посмеют, так за глаза станут.

Кабанов. Да отсохни язык…

Кабанова. Полно, полно, не божись! Грех! Я уж давно вижу, что тебе жена милее матери. С тех пор, как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу.

Кабанов. В чем же вы, маменька, это видите?

Кабанова. Да во всем, мой друг! Мать, чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может чувствовать. Аль жена тебя, что ли, отводит от меня, уж не знаю.

Кабанов. Да нет, маменька! что вы, помилуйте!

Катерина. Для меня, маменька, все одно, что родная мать, что ты, да и Тихон тоже тебя любит.

Кабанова. Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу, небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.

Варвара (про себя). Нашла место наставления читать.

Катерина. Ты про меня, маменька, напрасно это говоришь. Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю.

Кабанова. Да я об тебе и говорить не хотела; а так, к слову пришлось.

Катерина. Да хоть и к слову, за что ж ты меня обижаешь?

Кабанова. Эка важная птица! Уж и обиделась сейчас.

Катерина. Напраслину-то терпеть кому ж приятно!

Кабанова. Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте, что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.

Кабанов. Да мы об вас, маменька, денно и нощно Бога молим, чтобы вам, маменька, Бог дал здоровья и всякого благополучия и в делах успеху.

Кабанова. Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил мать, пока был холостой. До меня ли тебе, у тебя жена молодая.

Кабанов. Одно другому не мешает-с: жена сама по себе, а к родительнице я само по себе почтение имею.

Кабанова. Так променяешь ты жену на мать? Ни в жизнь я этому не поверю.

Кабанов. Да для чего же мне менять-с? Я обеих люблю.

Кабанова. Ну да, да, так и есть, размазывай! Уж я вижу, что я вам помеха.

Кабанов. Думайте, как хотите, на все есть ваша воля; только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем.

Кабанова. Что ты сиротой-то прикидываешься! Что ты нюни-то распустил? Ну, какой ты муж? Посмотри ты на себя! Станет ли тебя жена бояться после этого?

Кабанов. Да зачем же ей бояться? С меня и того довольно, что она меня любит.

Кабанова. Как, зачем бояться! Как, зачем бояться! Да ты рехнулся, что ли? Тебя не станет бояться, меня и подавно. Какой же это порядок-то в доме будет? Ведь ты, чай, с ней в законе живешь. Али, по-вашему, закон ничего не значит? Да уж коли ты такие дурацкие мысли в голове держишь, ты бы при ней-то, по крайней мере, не болтал да при сестре, при девке; ей тоже замуж идти: этак она твоей болтовни наслушается, так после муж-то нам спасибо скажет за науку. Видишь ты, какой еще ум-то у тебя, а ты еще хочешь своей волей жить.

Кабанов. Да я, маменька, и не хочу своей волей жить. Где уж мне своей волей жить!

Кабанова. Так, по-твоему, нужно все лаской с женой? Уж и не прикрикнуть на нее и не пригрозить?

Кабанов. Да я, маменька…

Кабанова (горячо). Хоть любовника заводи! А! И это, может быть, по-твоему, ничего? А! Ну, говори!

Кабанов. Да, ей-богу, маменька…

Кабанова (совершенно хладнокровно). Дурак! (Вздыхает.) Что с дураком и говорить! только грех один!

Молчание.

Я домой иду.

Кабанов. И мы сейчас, только раз-другой по бульвару пройдем.

Кабанова. Ну, как хотите, только ты смотри, чтобы мне вас не дожидаться! Знаешь, я не люблю этого.

Кабанов. Нет, маменька! Сохрани меня Господи!

Кабанова. То-то же! (Уходит.)

Явление шестое

Те же, без Кабановой.

Кабанов. Вот видишь ты, вот всегда мне за тебя достается от маменьки! Вот жизнь-то моя какая!

Катерина. Чем же я-то виновата?

Кабанов. Кто ж виноват, я уж не знаю.

Варвара. Где тебе знать!

Кабанов. То все приставала: «Женись да женись, я хоть бы поглядела на тебя, на женатого»! А теперь поедом ест, проходу не дает – все за тебя.

Варвара. Так нешто она виновата! Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что любишь жену. Скучно мне глядеть-то на тебя. (Отворачивается.)

Кабанов. Толкуй тут! Что ж мне делать-то?

Варвара. Знай свое дело – молчи, коли уж лучше ничего не умеешь. Что стоишь – переминаешься? По глазам вижу, что у тебя и на уме-то.

Кабанов. Ну, а что?

Варвара. Известно, что. К Савелу Прокофьичу хочется, выпить с ним. Что, не так, что ли?

Кабанов. Угадала, брат.

Катерина. Ты, Тиша, скорей приходи, а то маменька опять браниться станет.

Варвара. Ты проворней, в самом деле, а то знаешь ведь!

Кабанов. Уж как не знать!

Варвара. Нам тоже не велика охота из-за тебя брань-то принимать.

Кабанов. Я мигом. Подождите! (Уходит.)

Явление седьмое

Катерина и Варвара.

Катерина. Так ты, Варя, жалеешь меня?

Варвара (глядя в сторону). Разумеется, жалко.

Катерина. Так ты, стало быть, любишь меня? (Крепко целует.)

Варвара. За что ж мне тебя не любить-то!

Катерина. Ну, спасибо тебе! Ты милая такая, я сама тебя люблю до смерти.

Молчание.

Знаешь, мне что в голову пришло?

Варвара. Что?

Катерина. Отчего люди не летают!

Варвара. Я не понимаю, что ты говоришь.

Катерина. Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)

Варвара. Что ты выдумываешь-то?

Катерина (вздыхая). Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.

 

Варвара. Ты думаешь, я не вижу?

Катерина. Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь, принесу с собою водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы – у нас полон дом был странниц да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!

Варвара. Да ведь и у нас то же самое.

Катерина. Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается! А знаешь, в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану – у нас тоже везде лампадки горели – да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего мне не надобно было, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и всё поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы, и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.

Варвара. А что же?

Катерина (помолчав). Я умру скоро.

Варвара. Полно, что ты!

Катерина. Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не знаю.

Варвара. Что же с тобой такое?

Катерина (берет ее за руку). А вот что, Варя, быть греху какому-нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что. (Хватается за голову рукой.)

Варвара. Что с тобой? Здорова ли ты?

Катерина. Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану – мыслей никак не соберу, молиться – не отмолюсь никак. Языком лепечу слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себя совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это! Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо, и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…

Варвара. Ну?

Катерина. Да что же это я говорю тебе, ты девушка.

Варвара (оглядываясь). Говори! Я хуже тебя.

Катерина. Ну, что ж мне говорить? Стыдно мне.

Варвара. Говори, нужды нет!

Катерина. Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы. И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись…

Варвара. Только не с мужем.

Катерина. А ты почем знаешь?

Варвара. Еще бы не знать!..

Катерина. Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти. Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другого люблю?

Варвара. Что мне тебя судить! У меня свои грехи есть.

Катерина. Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски что-нибудь сделаю над собой!

Варвара. Что ты! Бог с тобой! Вот, погоди, завтра братец уедет, подумаем; может быть, и видеться можно будет.

Катерина. Нет, нет, не надо! Что ты! Что ты! Сохрани Господи!

Варвара. Чего ты так испугалась?

Катерина. Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не пойду домой ни за что на свете.

Варвара. А вот погоди, там увидим.

Катерина. Нет, нет, и не говори мне, я и слушать не хочу!

Варвара. А что за охота сохнуть-то! Хоть умирай с тоски, пожалеют, что ль, тебя! Как же, дожидайся. Так какая ж неволя себя мучить-то!

Входит барыня с палкой и два лакея в треугольных шляпах сзади.

Аналитический разбор драмы А.Н. Островского «Гроза»

Ход урока.

Слово учителя.

Молния – это искровой разряд статического электричества, аккумулированного в грозовых облаках, в отличие от зарядов, образующихся на производстве и в быту, электрические заряды, накапливаемые в облаках, несоизмеримо больше, поэтому энергия искрового разряда – молнии и возникающие при этом токи очень велики и представляют большую опасность для человека, животных, строений. Молния сопровождается звуковым импульсом – громом, сочетание молнии и грома называют грозой.

Гроза – это исключительно красивое природное явление, как правило, после грозы улучшается погода, воздух становится прозрачен, свеж и чист, насыщен ионами, образующимися при разрядах молнии. Несмотря на это нужно помнить, что гроза в определенных условиях может представлять большую опасность для человека.

В представлении наших предков природные явления, связанные с огненной стихией, производящие разрушительные действия – божье наказание человеку за грехи.

Образно говоря, гроза – это акт наказания за грехи и очищения от грехов.

Аналитическая работа с текстом пьесы.

Прежде чем приступать к работе с текстом произведения, необходимо перечислить те изобразительно-выразительные средства, которыми пользуется драматург. Их не так много: драматургическое произведение создается, в первую очередь, для сценической постановки, поэтому в тексте не должно быть красочных пейзажных зарисовок, портретов персонажей, описания внутреннего убранства домов или дворцов.

Что же помогает драматургу ярче воплотить замысел и сделать содержание произведения более понятным именно читателю?

Список действующих лиц, ремарки, реплики персонажей.

Для начала рассмотрим список действующих лиц. Давайте посмотрим теперь на примере выбранной нами пьесы, как же список действующих лиц помогает читателю разобраться или, скорее, угадать, что будет происходить дальше.

Первыми в списке значатся главные герои?

Нет. В классической пьесе список действующих лиц открывает обычно глава семейства, дома. Здесь, читаем, Савел Прокофьевич Дикой, купец, значительное лицо в городе; далее следует Борис, его племянник, молодой человек, порядочно образованный; затем уже только Марфа Игнатьевна Кабанова, богатая купчиха, вдова; Тихон Иваныч Кабанов, ее сын; Катерина, жена его.

Обращает на себя и фамилия -Дикой. Часто, следуя еще традициям классицизма, автор присваивает героям “говорящие” фамилии.

О чем “говорит” эта фамилия? Наверное, о свирепом нраве ее обладателя, жестокости! Подчеркнем, человек этот – значительное лицо в городе! Несомненно, мы видим первое указание на то, какие нравы царят здесь.

Заметим также, что фамилия племянника не указана. Может быть, он другой? Отличается от жуткого дядюшки? Есть тут еще одна интересная фамилия – Кабанова (Кабаниха). Носительница ее – богатая купчиха.

Кабан, как мы знаем, – животное дикое и свирепое!

Вот, значит, каковы тут влиятельные люди! Что же это за город такой?

О Тихоне Ивановиче сказано только, что он сын этой, уже начинающей внушать страх особы. Сын, других примечательных особенностей у этого персонажа нет! Судя по всему, он находится в полной власти у своей матери.

Катерина, жена его, Варвара, сестра его…Отчества и фамилии не указаны. Может быть, оттого, что младшие женщины в этом доме или, если смотреть шире, в этом обществе, своего статуса не имеют?

А может быть, ни Катерина, ни Варвара по разным причинам не чувствуют своей причастности к тому, что происходит здесь? Об этом как раз речь пойдет дальше!

Кулигин, мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле.

Раз уж герой занимается научными изысканиями, пусть даже предмет поисков фантастический – вечный двигатель, значит, некоторое образование он имеет.

Именно этому персонажу Островский “вложит в уста” самые ответственные реплики. Кулигину “поручено” пролить некоторый свет на то, что, собственно происходит в городе. Кулигин – герой-резонер в пьесе.

И, конечно же, прочитаем примечание автора: Все лица, кроме Бориса, одеты по-русски. Значит, Борис, раз уж он одет в европейский костюм, должен и внутренне отличаться от всех остальных персонажей!

Посмотрим далее, насколько это утверждение верно.

Слово учителя. Вымышленный город Калинов обрисован подробно, конкретно, многосторонне. В нарушение, казалось бы, самой природы драмы в “Грозе” немаловажную роль играет пейзаж, описанный не только в ремарках, но и в диалогах действующих лиц. Одним видна его красота, другие пригляделись к ней и вполне равнодушны. Высокий волжский обрывистый берег и заречные дали вводят мотив простора и полета, неразрывно связанные с образом Катерины. Тем более удручающей кажется на фоне этой красоты обстановка в городе, нравы, царящие в нем.

А теперь рассмотрим первые три явления первого действия.

Обратим внимание на то, что в первом явлении на сцене появляются второстепенные персонажи. Их роль – познакомить зрителей (читателей) с обстановкой, в которой будет происходить действие, и с главными героями, представить их, дать некоторую характеристику. Драматург не просто знакомит нас с героями и местом действия: он создает образ мира, в котором живут герои и где развернутся события. Именно поэтому в “Грозе”, как и в других пьесах Островского, немало лиц, которые не станут непосредственными участниками интриги, но необходимы для уяснения самого уклада жизни.

Кулигин, Кудряш, Борис – их появление в самом начале первого действия создает атмосферу неприятия сложившихся, традиционных форм быта, нравов. И одновременно, отражает некоторые новые формы сознания.

Кулигин обличает нравы, царящие в городе, клеймит жестокость, несправедливое отношение богатых к малоимущим, необразованность, темноту местного обывателя.

А Кудряш не желает “рабствовать” перед Диким, жалеет, что не может отомстить ему как отцу дочерей: “Жаль, что дочери-то у него подростки, больших-то ни одной нет” “Я б его уважил. Больно лих я на девок-то!”

Вполне понятен циничный намек на характер мести! А в патриархальном мире подобное намерение – опозорить девушку – просто немыслимо! Вот и получается, что один из молодых героев пьесы мыслит как-то иначе. Действительно, традиционное, вековое сдвинулось со своего места, раз кто-то считает возможным отомстить своему обидчику косвенно, через дочерей.

Во втором явлении перед нами уже Дикой собственной персоной. Его первая реплика является блестящей самохарактеристикой: “Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал! Дармоед! Пропади ты пропадом!”, – кричит Дикой племяннику. И впрямь, нрав этого персонажа соответствует фамилии!

В третьем явлении мы знакомимся с племянником Борисом и узнаем его историю.

Отец Бориса Григорьевича женился на “благородной”.

Из-за этого бабушка невзлюбила его. “По этому-то случаю батюшка с матушкой и жили в Москве, – рассказывает Борис Кулигину, Кудряшу и нам с вами, конечно. – Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию, а сестру – в пансион”.

Через некоторое время Борис Григорьевич и его сестра осиротели, а потом и суровая бабушка умерла, она оставила необычное завещание: “Чтобы дядя выплатил часть, какую следует”, если племянники будут к нему почтительны!

Можно ли ублажить такого дядюшку? Как вы думаете, велики ли шансы получить наследство?

Итак, Борис Григорьевич должен иметь ряд преимуществ перед местными жителями хотя бы уже потому, что он получил хорошее образование и воспитывался в Москве. Племянник Дикого – человек “нового” времени. Но, как мы позже увидим, Борис Григорьевич в погоне за призрачным наследством очень легко дал себя “закабалить” грубому и невежественному дядюшке.

Материальные интересы полностью подчиняют себе этого, казалось бы, вполне симпатичного героя, и он, по сути, уже мало чем отличается от здешних своекорыстных людей.

В трагической судьбе главной героини Борис Григорьевич сыграет немаловажную роль, поэтому сейчас мы так подробно говорим о нем.

В пятом явлении на сцене появляется семейство Кабановых.

Каков характер взаимоотношений между членами семьи?

Мог ли существовать патриархальный миропорядок несколько веков, если бы отношения во всех русских семьях были таковы?

Нет! Значит, пред нами ситуация нетипичная. Что-то разладилось в обществе, и грядет скорый его распад.

Рассмотрим теперь явление седьмое. Диалог Катерины и Варвары.

Катерина рассказывает Варваре о своей жизни в девичестве. В поэтичном монологе Катерины нарисован идеальный вариант патриархальных отношений. Главный мотив этого рассказа – все пронизывающая любовь и воля: “Я жила, ни о чем не тужила, точно птичка на воле… что хочу, бывало, то и делаю”. Но, обратим внимание, это была “воля”, совершенно не вступавшая в противоречие с веками сложившимся укладом замкнутой жизни женщины, весь круг представлений которой ограничен домашней работой и религиозными мечтаниями!

Слово учителя. Это – мир, в котором человеку не приходит в голову противопоставит себя общему, поскольку он еще и не отделяет себя от этой общности, а потому и нет здесь насилия, принуждения. Но Катерина живет в эпоху, когда самый дух этой морали: гармония между отдельным человеком и представителями среды – исчез, и окостеневшая форма отношений держится на насилии и принуждении.

Чуткая душа Катерины уловила это!

Просыпающееся чувство личности принимает форму индивидуальной, личной любви. В Катерине рождается и растет страсть. Но это страсть одухотворенная.

Проснувшееся чувство любви воспринимается Катериной как страшный грех, потому что любовь к чужому человеку для нее, замужней женщины, есть нарушение нравственно долга. Моральные заповеди патриархального мира для Катерины полны своего первоначального значения и смысла. Она всей душой хочет быть чистой и безупречной, уже осознав свою любовь к Борису, она изо всех сил стремится ей противостоять, но не находит опоры: посмотрите, что предлагает Варвара в этой ситуации!

В верности своих нравственных представлений Катерина не сомневается, она только видит, что никому из окружающих нет дела до подлинной сути этой морали! Главная героиня постоянно находится в поле психологических влияний новых веяний!

Слово учителя. Катерину отдали замуж молодой, судьбу ее решила семья, и девушка принимает это как вполне естественное, обычное дело. Она входит в дом Кабановых, готовая любить и почитать свекровь, заранее ожидая, что муж ее будет над ней властелином, но также опорой и защитой. Однако Тихон, как мы уже успели понять, ни в какой мере не отвечает этой роли. Незлобивый и слабый человек, он мечется между суровыми требованиями матери и состраданием к жене. Тихон любит Катерину, но совсем не так, как по нормам патриархально морали должен любить свою жену настоящий муж, ее естественный руководитель и защитник.

Рассмотрим явление четвертое второго действия. Сцена отъезда Тихона – одна из важнейших в пьесе и в смысле раскрытия в ней психологии героев, и по ее функции в развитии интриги. Прочитайте диалог Тихона и Катерины.

По поручению матери Тихон должен уехать на две недели. Казалось бы, его отъезд устраняет непреодолимые внешние препятствия для встреч с Борисом. На самом же деле рушатся все надежды Катерины найти опору в любви мужа. “Тиша не уезжай! Ради бога, не уезжай! Голубчик, прошу тебя!”, – как утопающий за соломинку, хватается Катерина, пытаясь остановить Тихона, она сама надеется удержаться на краю пропасти. Это – крик о помощи, последний.

Какова реакция Тихона?

“Нельзя, Катя. Коли маменька посылает, как же я не поеду!” – “Ну, бери меня с собой, бери!” – “Да нельзя” – “Отчего же, Тиша, нельзя?” – “Куда как весело с тобой ехать! Вы меня уж заездили здесь совсем! Я не чаю, как вырваться-то, а ты еще навязываешься со мной!”

К сожалению, Тихон “не слышит” свою жену, не понимает, что она, быть может, в нескольких шагах от гибели. В данный момент он сосредоточен на своих проблемах: “ С этакой-то неволи от какой хочешь красавицы-жены убежишь”

Здесь же первый раз произнесено слово “гроза”! Гроза сгущается подспудно, конфликт зреет неотвратимо!

“Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах, так до жены ли мне?”

Так и не уговорив мужа, Катерина просит тогда взять с нее клятву страшную, но и в этом отказывает ей супруг. Казалось бы, он ведет себя гуманно, человечно, но не это нужно Катерине!

Слово учителя. Как это ни парадоксально, именно мягкость Тихона (сочетающаяся, правда, с общей слабостью характера) в глазах Катерины не столько достоинство, сколько недостаток. Тихон не отвечает ее представлениям о том, каким должен быть муж. И действительно, он не может помочь ей ни тогда, когда она борется с “грешной” страстью, ни после ее публичного покаяния…

Дело в том, что молодежь Калинова уже не хочет в быту придерживаться патриархальных порядков. Однако и Варваре, и Тихону, и Кудряшу чужд нравственный максимализм Катерины, для которой и крушение традиционных нравственных норм в окружающем мире, и ее собственное нарушение этих заветов – страшная трагедия. В отличие от Катерины, истинно трагической героини, все они стоят на позиции житейских компромиссов и никакой драмы в этом не видят. Вот и получается, что, как это ни странно, у Катерины больше общего с Кабанихой, чем с ровесниками!

Обратимся к монологу Кабанихи в явлении шестом второго действия.

“Молодость-то что значит! > Ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься толком не умеют. Хорошо еще, у кого в доме старшие есть, ими дом-то и держится, пока живы. > Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не увижу ничего”.

Безусловно, в словах Кабанихи чувствуется горечь. Получается, что она не просто сварливая старуха, а человек со своими убеждениями, который переживает глядя на то, как рушится все, что было так естественно и правильно на протяжении многих лет. Сама же она чувствует себя чуть ли не последней блюстительницей “правильного” миропорядка, и ожидание, что с ее смертью наступит хаос, придает трагизм ее фигуре.

Итак, после отъезда мужа Катерина пытается успокоить себя, восстановить гармонию и мир в душе, не думать о Борисе…

“А вот что сделаю: я начну работу какую-нибудь по обещанию; пойду в гостиный двор, куплю холста, да и буду шить белье, а потом раздам бедным. Они за меня бога помолят. Вот и засядем шить с Варварой, и не увидим, как время пройдет; а тут Тиша приедет”.

Прочитаем явления девятое.

Намерениям Катерины не суждено исполниться: Варвара дает ей ключ от потайной калитки: “На что! На что! Не надо! Не надо!” – кричит Катерина, с испугом, отталкивая ключ. “Тебе не надо, мне понадобится; возьми, не укусит он тебя”, – хладнокровно и рассудительно отвечает Варвара. “Да что ты затеяла-то, греховодница! Можно ли это! Подумала ль ты! Что ты! Что ты!” Мы видим: Катерина в смятении.

Явление десятое. Монолог Катерины.

Катерина, одна, держа ключ в руках…

Все говорит о крайней степени волнения, о сомнениях, терзающих душу героини: преобладание вопросительных и восклицательных предложений, вообще в монологе присутствуют только простые синтаксические конструкции, короткие предложения, речь из-за этого получается неровной, словно рубленой; Катерина то достает ключ, задумчиво смотрит на него, то снова прячет ключ в карман, молчит, задумывается, прислушивается…

Катерина собирается переступить черту, отделявшую прежнюю жизнь от новой, принять грех на душу.

Интересно посмотреть, как ведут себя Борис и Катерина при встрече. Явление третье, сцена вторая, третье действие.

“Зачем ты пришел, Зачем ты пришел, погубитель мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски…” “Вы сами велели мне прийти”, – говорит Борис Григорьевич Катерине! Катерина очень волнуется, переживает, говорит о своей “погибели”: “Ну как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе” – “Ваша воля на то была”, – отвечает Борис Григорьевич!

Вспомним, что между третьим и четвертым действиями проходит 10 дней.

Несколько гуляющих обоего пола проходят за арками.

“Дождь накрапывает, как бы гроза не собралась?” – “Гляди, соберется”. Кулигин советует Савелу Прокофьевичу Дикому поставить на бульваре громоотвод. “У нас грозы частые”, – говорит он.

В этих словах звучит скрытый подтекст: над Калиновым собирается гроза в прямом и переносном смысле! Вот, вот покарает господь здешних грешников за их злые дела!

Катерина же воспринимает грозное явление природы как персональное наказание.

Слово учителя. Сознание греха сохраняется и в упоении счастьем, и с огромной силой овладевает Катериной, как только кончилось это недолгое счастье. Оно тем мучительнее, что вера Катерины как-то исключает понятие прощения и милосердия. Она не видит исхода своей муке. Заметим, что для Кабанихи публичное признание Катерины – страшный удар, к которому вскоре присоединяется опять-таки открытый, на людях бунт ее сына. В финале “Грозы” не только гибель Катерины, но и крушение Кабанихи!

В пятом действии кульминация и драматическая развязка действия.

Декорация первого действия. Сумерки.

Явление второе – монолог Катерины. Катерина ищет Бориса. Винит себя в том, что не только себя погубила, но и его тоже. “Ночи, ночи мне тяжелы! Все пойдут спать, и я пойду; всем ничего, а мне как в могилу. Так страшно в потемках”. Героиня находится в смятении мыслей и чувств, ей очень плохо, тяжело и страшно. “Отчего это нынче не убивают? Зачем так сделали? Прежде, говорят, убивали. Взяли бы, да и бросили в Волгу; я бы рада была. “Казнить-то тебя говорят, так с тебя грех снимется, а ты живи да мучайся своим грехом”. Да уж измучилась я!”. Катерина готова принять смерть, но даже в этом отказывают ей “благочестивые”, “человеколюбивые” ближние!

Единственная слабенькая надежда связана только с Борисом: “Еще кабы с ним жить, может быть, радость бы какую и видела…Что ж: уж все равно, уж душу свою я ведь погубила”.

Оправдалась ли надежда главной героини? Поддержал ее любимый человек?

Нет. Надежда не оправдалась. Можно сказать, что Борис предал свою “возлюбленную”! По поручению дяди Борис Григорьевич собирается ехать в Сибирь. Катерина просит, как раньше умоляла мужа, взять и ее в дальние края. Во второй раз, не находя выхода, она обращается за помощью к “близкому” человеку, мужчине, который должен быть воплощением силы, заступником. Что же отвечает Борис? “Нельзя мне, Катя. Не по своей воле еду”.

Что же Борис раб какой-нибудь что ли?

Нет. Может быть, только Борис Григорьевич стал рабом денег? Для того чтобы получить наследство, как мы помним, племянник должен быть с дядюшкой “почтительным”. По этой причине всякие противоречащие дядиной воле действия исключаются. Выходит, наш образованный и благородный герой променял любимого человека на деньги!

Катерина все прощает Борису и отпускает его с миром. Борис же, рыдая, произносит следующие роковые, страшные в своем цинизме слова: “Ну, бог с тобой! Только одного и надо у бога просить, чтобы она умерла поскорее, чтобы ей не мучится долго!”

Фактически Борис Григорьевич “подписывает” возлюбленной смертный приговор!

Последний монолог героини – свидетельство того, что она не видит исхода своей муке, приняла страшное решение и воспринимает смерть как избавление от мучений.

В последнем явлении Тихон в отчаянии кричит матери: “Маменька, вы ее погубили! Вы, вы, вы…” И в ответ на ее грозный окрик повторяет: “Вы ее погубили! Вы! Вы!

По сюжету в ее смерти виновны все, кто ее окружает, прежде всего – мужчины. Если же взять философскую сторону пьесы, Катерина – жертва истории. Мир патриархальных отношений и связей умирает, и душа этого мира уходит из жизни в муках и страданиях, задавленная окостеневшей, утратившей смысл формой житейских связей. Именно поэтому в центре “Грозы” рядом с Катериной стоит не кто-либо из участников любовного треугольника, а Кабаниха. Но это, конечно, контрастное противостояние.

Гроза, разрушительная и очищающая сила, прогремела над Калиновым. Все здесь будет теперь как-то иначе.

Под пером Островского задуманная социально-бытовая драма из жизни купеческого сословия переросла в трагедию. Здесь через любовно-бытовой конфликт был показан эпохальный перелом, происходящий в простонародном сознании.

Характеристика героини романа А.Островского / Paulturner-Mitchell.com

По одной из версий, А.Островский написал «Гроза» в то время, когда был влюблен в одну из актрис Малого театра . Звали ее Любовь Косицкая, писатель посвятил ей свое произведение. Однако его чувство оказалось безответным, и девушка отдала свое сердце другому человеку, из-за чего она обеднела и скоропостижно скончалась. Актриса, сыгравшая роль Катерины, практически сыграла саму себя, предопределив на сцене свою настоящую судьбу. Для нее Катерина — характеристика собственного внутреннего мира, собственных страданий и переживаний. Постановка понравилась не только широкой публике, но и самому императору.

Катерина: характеристика общества XIX века

В «Грозах» Островский показывает всю драму, всю трагедию жизни женщин в России. В XIX веке женская половина населения была ограничена в правах, все молодые девушки, выходя замуж, должны были беспрекословно подчиняться мужчине и соблюдать правила семейной жизни. Большинство браков заключалось по расчету, поэтому супруги были лишены любви и понимания, а о разводе даже думать не смели. Из-за высокого положения в обществе и материального благополучия родители могли выдать дочь даже за пожилого человека. Так сложилась судьба и Катерины, ставшей женой зажиточного купца Тихона Кабанова. Сравнительная характеристика Катерины с другими персонажами русской классической литературы дает читателю понять исключительность и неповторимость этой героини. При чтении «Гроза» необходимо обратить внимание на особенности исторического периода и перестройку сложившегося многовекового уклада жизни в обществе. На этом фоне стойкость характера Катерины еще больше впечатляет и вызывает истинное уважение.

Детство и юность

На личность девушки повлияло ее детство. Юные годы ее были счастливы и беззаботны: она радовалась жизни, была свободна в делах, наслаждалась свободой и упивалась теплом и заботой близких людей. Катерина, описание которой кажется почти идеальным с первых страниц романа, с ранних лет посещала церковь, была очень нравственной и благочестивой, хранила Божьи заветы, во время служб она как бы уходила в «мир иной», лицо ее становилось одухотворенное и возвышенное. Неистовая вера во многом и стала предпосылкой личной катастрофы Катерины, ведь именно в церкви она познакомилась со своим возлюбленным Борисом. В родительском доме девочка научилась быть честной, открытой, научилась испытывать любовь, выросла доброй и ласковой.

Супружеская жизнь Катерины и тирания Кабанихи

В семье Кабанихи, где царила атмосфера деспотизма и агрессии, кроткий нрав Екатерины претерпел многочисленные изменения. Будучи уязвима для нападок и оскорблений со стороны свекрови, которая ввела в доме «режим диктатуры», Катерина чувствовала свою зависимость от родственников, но была абсолютно лишена поддержки мужа, чувствовала себя угнетенной и несчастной. Но по натуре полной света, добра и жизнерадостности, Катерина не могла терпеливо существовать в этом хаосе, в этом мире, полном зла и жестокости. Она стала открыто выступать против деспотизма Кабанихи.

Катерина: характеристика героини в кульминации пьесы

Девушка совершила сильный поступок, полюбив другого человека в отсутствие Тихона. Сама она воспринимает это как страшное преступление, корит себя и страдает, религиозные каноны и совесть не позволяют девушке относиться к измене легко и бесстрастно. Осознание греха заставило Екатерину публично раскаяться и сознаться в своих поступках. Кульминацией спектакля стала гроза в природе и в обществе, осудившая девушку единодушно и беспощадно. Сама героиня воспринимает катаклизм как Божью кару, бежит за поддержкой и защитой к мужу и возлюбленному. Но Тихон был напуган злобным и беспощадным характером матери, Борис был слишком слаб, чтобы спасти несчастного от позора. Разочаровавшись в своих близких, Катерина отчаянно выбрала единственно приемлемый для нее способ спастись — самоубийство. Покончив с собой, девушка освобождается от ига свекрови, а дух ее остается свободным и непокорным.

Роль Екатерины в русской литературе

Образ Катерины, как и ее смерть, есть «луч света в темном царстве», он разрушает царство Кабанихи. Против нее восстают все члены семьи Кабановой. «Катерина» — это настоящий протест против традиционных укладов русского общества, стоящего на грани краха и разрушения.

Образ Варвары в спектакле «Гроза». Сравнительная характеристика Катерины и Варвары

Варвара Кабанова — одна из нескольких главных героинь знаменитой драмы А. Островского «Гроза». По сюжету, Варвара живет в городе Калинова, ей не нравятся многие порядки в этом городе, но она не стремится с ними бороться, она научилась жить по-своему, просто приспосабливаясь к чужим правилам. Образ Варвары в спектакле «Гроза» очень быстро привлекает внимание читателя. У этой девочки сильный и настойчивый характер, и, несмотря на то, что она не пытается противостоять матери, потакать ей не собирается.

Какая она — Варвара?

Варя — реалистичный человек, она прекрасно понимает, что ее судьба зависит только от нее самой. Этот образ Варвары в спектакле «Гроза» существенно отличается от образа мечтательной Екатерины. Варвара понимает, что та жизнь, которой живут люди в ее городе, уже не актуальна, поэтому не боится критиковать мамины слова. Это подчеркивает ее ум и темперамент.

Далее в пьесе перед читателем еще более показательны такие черты характера Вэри, как мысль и проницательность. Она легко догадывается, что замужняя Катерина скучает по незнакомому человеку. И хотя она еще не до конца осознала свои желания, Варя уже все поняла и начала строить планы.

Варвара достаточно прагматичная девушка. Она понимает, что не нужно ждать ни сочувствия, ни сострадания от окружающих, а уж тем более беспрекословно выполнять чужие приказы. Но при этом умудряется не вступать в открытый конфликт с окружающими, создавая видимость порядочности.

Реалистичная Варвара

Образ Варвары в спектакле «Гроза» привлекает внимание своей реалистичностью. Варя не принимает близко к сердцу чужие слова, замечая в них лицемерие и обман. Это хорошо проявляется в моменте, когда перед Варей и Катериной предстает некая сумасшедшая дама, которая пророчит девушкам Божью кару за все их грехи. В то время как Катерина охвачена испугом и непонятной тревогой после услышанного, Варвару это совершенно не беспокоит. Может, поэтому ей намного легче на свете.

Но кроме всего прочего, о Вари нельзя сказать, что она человек «с каменным сердцем». Варя способна на жалость, сострадание и понимание. Девушка искренне переживает за свою невестку Катерину, желая ей только добра и понимая ее чувства.

Можно сказать, что Варя хорошо разбирается в происходящем и в окружающих ее людях. Она не может понять только мечтательную Катерину, которая, по ее мнению, так отличается от других.

Катерина и Варвара

Катерина и Варвара в драме А. Н. Островского «Гроза» существенно отличаются друг от друга не только внешностью, но и характером, мировоззрением. Катерина – принципиальный, искренний и честный персонаж. Эта героиня не умеет обманывать и не способна на фальшь. Она все принимает за чистую монету, поэтому ей очень тяжело жить не только в семье Кабановых, но и в городе Калиново. Катерина — человек, который не изменяет своим правилам, не идет против своих принципов, не может долго жить в неволе.

Другое дело — Варвара. Она не суеверна, ничего не боится. Варя умеет не только жить по чужим правилам, но и нарушать их, не вызывая ни единого конфликта. Варвара – человек, который научился жить в мире, который сложился вокруг него.

Две противоположности

Варвара полна решимости, в отличие от своей невестки Катерины. Она реально оценивает недостойный характер своего брата и не видит ничего плохого в том, что Катерина изменяет ему. Будь на ее месте Варя, она бы никому не призналась в этой измене, но Катерина не в силах промолчать, она все рассказывает мужу. Можно ли считать Варю подлой или циничной? Ничего не скажешь, ведь именно такой характер помог ей справиться с условиями, в которых она выросла.

Сравнительная характеристика изображений. Катерина и Варвара в драме «Гроза» — это как бы противоположные миры, которые пересекаются друг с другом. С помощью этих двух девушек автор попытался показать разные типы людей, их поведение, сильные и слабые стороны.