Внутренняя политика государственной власти в ссср к началу 80-х гг. Особенности идеологии, национальной и социально-экономической политики.
Экзамен по истории 2 курс
Список вопросов:
Внутренняя политика государственной власти в СССР к началу 80-х гг. Особенности идеологии, национальной и социально-экономической политики. 2. Современная ситуация в России и мире. 3. Культурное развитие народов Советского Союза и русская культура. 4. Инновационная деятельность – приоритетное направление в науке и экономике. 5. Внешняя политика СССР. Отношения с сопредельными государствами, Евросоюзом, США и странами «третьего мира». 6. Сохранение традиционных нравственных ценностей и индивидуальных свобод человека – основа развития культуры РФ. 7. Политические события в Восточной Европе во второй половине 80-х гг.
8.
Территориальная целостность России,
уважение прав её населения и соседних
народов – главное условие политического
развития.
8.
Территориальная целостность России,
уважение прав её населения и соседних
народов – главное условие политического
развития.
18.
Формирование единого образовательного
и культурного пространства в Европе и
отдельных регионах мира. Участие России
в этом процессе. 19.
Россия на постсоветском пространстве:
договоры с Украиной, Белоруссией,
Абхазией, Южной Осетией и пр. 20.
Расширение Евросоюза, формирование
мирового «рынка труда», глобальная
программа НАТО и политические ориентиры
России. 21.
Российская федерация в планах
международных организаций:
военно-политическая конкуренция и
экономическое сотрудничество. Планы
НАТО в отношении России. 22.
Расширение Евросоюза, формирование
мирового «рынка труда», глобальная
программа НАТО и политические ориентиры
России. 23.
Внутренняя политика России на Северном
Кавказе. Причины, участники, результаты
вооруженного конфликта в этом регионе. 24.
Изменения в территориальном устройстве
Российской Федерации.Ответы на вопросы:
К
началу 80х проводимая Брежневым политика
привела к застою.
Плачевная ситуация
на предприятиях, слабая соц. политика,
нарастающая коррупция.
Уклон делался на тяж. промышленность, в то время как легкая оставалась без должного внимания. На рынке случился дефицит товаров общего пользования.
С приходом Андропова появилась надежда на лучшее. Начались проверки гос. аппарата, разоблачению коррупции в близком окружении правящей верхушки, тотальные проверки в местах скопления людей по выявлению прогульщиков и тунеядцев. Также принимались меры по борьбе со спекулянтами.
Политическая и экономическая система оставалась неизменной. А идеологический контроль и репрессии против инакомыслящих ужесточились.
При
Черненко начался мини-застой. Многие
активные расследования и репрессии
против различного рода коррупционеров
брежневского времени, начатые при
Андропове, при Черненко были частично
приостановлены. Дела, которые не получили
развития, были спущены на тормозах. К
приходу Горбачева все осталось как при
Брежневе.
Особенности идеологии, национальной, культурной политики к началу 1980-х гг.
В 80е г.во времена Брежнего, появилась геронтократия. идеология была — коммунистическая; появилась Конституция, называлась так: Конституция развитого социализма. Национальной ненависти как сейчас,в то время не было.Культура была такая,какая нужна была власти.Была цензура.
Населению внушали, что только идеи коммунизма верны и они в них свято верили.
В начале 80х пристально следили за умами граждан, и боролись с диссидентами.
Из за сильной цензуры, культурное начало «отмирало». Было сложно уложиться в строгие рамки дозволенности. Это привело оттоку мозгов из СССР. Кто боролся за свободы и снятие таких жестких норм сажались в психушки, высылались, или как Сахаров были посажены под домашний арест.
Официально,
Россия считается демократической
страной.
Но некоторые исследователи её
таковой не считают, обосновывая это
тем, что её население не оказывает
существенного влияния на политическую
жизнь, так как не участвует в
«институциализированных демократических
процессах. Более того, основные
политические шаги, например приватизация,
были предприняты вопреки воле большинства.
Так было при Ельцине, так происходит и
при Путине. В этом отношении оба президента
обнаружили начатки диктаторских
склонностей».
И всё же, несмотря на тревожащие тенденции, Россия, начиная с 1990-х годов стала — и в значительной степени до сих пор остается — свободной страной. Её граждане имеют право свободного передвижения, они могут селиться в любом месте по собственному усмотрению, уезжать из страны и возвращаться, когда сочтут нужным. Они также могут свободно выражать свое мнение, если только не захотят непременно воспользоваться для этого одним из каналов российского телевидения.
Хотя
и с последним утверждением на сегодняшний
момент многие не согласятся, указывая
на то, что сегодня карают и за
мыслепреступления.
Как я отметила выше, одним из факторов становления гражданского общества является материальное благополучие его граждан. Если обратиться к статистике, то окажется, что уровень жизни Россиян за последние 12 месяцев упал на 25 процентов. Называется много причин, начиная от ослабления курса национальной валюты, до падения реальных доходов. Вышесказанное привело к тому, что 23 миллиона россиян живут за чертой бедности.
Что же касается нашей экономики, то некоторые исследователи, в их числе Симон Кордонский, утверждают что на сегодняшний момент она рыночная лишь номинально, тогда как на самом деле остается с советских времён ресурсной. Одним из факторов, доказывающим справедливость такого подхода, является совершенная неприменимость традиционного западного экономического понятийного аппарата для описания существующей действительности Кордонский Симон. Ресурсное государство. М., 2007. С. 12.
Из
всего вышесказанного следует, что наша
«почва» сильно отличается от той,
которая, по мнению исследователей,
необходима для произрастания гражданского
общества.
Выше назывались пять ключевых сфер государственности, с которыми в России как раз дела обстоят не важно. Все они, безусловно, есть, но работают отнюдь не для общего блага, а используются отдельными группировками в своекорыстных интересах. Одной из причин называется недостаточная или отсутствующая уверенность у различных политических и социальных групп в рациональности существующих правил и в том, что другие будут им следовать. Такое недоверие не вымышлено, оно коренится в практическом опыте.
По мнению
учёных, такая трансформация проходит
в три этапа:· конец автократического режима,
· институциализация демократии,
· упрочение демократических институтов, отношений и «опосредующих структур.
Что касается России, то первый этап уже пройден, второй — тоже. У нас созданы все институты, из которых складывается демократическое общество: парламент, формально независимые суды, свободная (хотелось бы верить) пресса, право на собственность, и, то что напрямую касается темы данного реферата, право человека добровольно и без принуждения вступать в общественные организации.
Однако третья фаза далеко не завершена, поскольку демократические институты в России или совсем не работают, или не так, как должно.
404 Cтраница не найдена
Мы используем файлы cookies для улучшения работы сайта МГТУ и большего удобства его использования. Более подробную информацию об использовании файлов cookies можно найти здесь.
Продолжая пользоваться сайтом, вы подтверждаете, что были проинформированы об использовании файлов cookies сайтом ФГБОУ ВО «МГТУ» и согласны с нашими правилами обработки персональных данных.
Размер:
AAA
Изображения Вкл. Выкл.
Обычная версия сайта
К сожалению запрашиваемая страница не найдена.
Но вы можете воспользоваться поиском или картой сайта ниже
|
|
Педагогический (научно-педагогический) составИдеология развития – внешняя политика
Темный идеологический призрак бродит по миру.
Это почти так же смертоносно, как устарелые идеологии прошлого века — коммунизм, фашизм и социализм — которые так с треском провалились. Он питает некоторые из самых опасных тенденций нашего времени, в том числе религиозный фундаментализм. Это полувековая идеология девелопментализма. И это процветает.
Как и все идеологии, Развитие обещает всеобъемлющий окончательный ответ на все проблемы общества, от бедности и неграмотности до насилия и деспотичных правителей. Он разделяет общую идеологическую характеристику, предполагающую, что есть только один правильный ответ, и почти не допускает несогласия. Он выводит этот уникальный для всех ответ из общей теории, которая претендует на применение ко всем и везде. Нет необходимости привлекать местных участников, которые пожинают плоды и издержки. У развития даже есть своя интеллигенция, состоящая из экспертов Международного валютного фонда (МВФ), Всемирного банка и Организации Объединенных Наций.
Сила девелопментализма обескураживает, потому что провал всех предыдущих идеологий мог заложить основу для противоположной идеологии — свободы индивидуумов и обществ выбирать свою судьбу.
Тем не менее, после падения коммунизма Западу удалось вырвать поражение из пасти победы, и результаты оказались катастрофическими. Идеология развития вызывает опасную контрреакцию. «Единственный правильный ответ» стал означать «свободный рынок», а для бедного мира он определялся как выполнение всего, что говорят вам МВФ и Всемирный банк. Но реакция в Африке, Центральной Азии, Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в России была направлена на борьбу со свободным рынком. Итак, одна из лучших экономических идей современности, гений свободного рынка, была представлена одним из наихудших возможных способов, когда неизбранные аутсайдеры навязывали ксенофобным нежеланиям жесткие доктрины.
Темный идеологический призрак бродит по миру. Это почти так же смертоносно, как устарелые идеологии прошлого века — коммунизм, фашизм и социализм — которые так с треском провалились. Он питает некоторые из самых опасных тенденций нашего времени, в том числе религиозный фундаментализм. Это полувековая идеология девелопментализма.
И это процветает.
Как и все идеологии, Развитие обещает всеобъемлющий окончательный ответ на все проблемы общества, от бедности и неграмотности до насилия и деспотических правителей. Он разделяет общую идеологическую характеристику, предполагающую, что есть только один правильный ответ, и почти не допускает несогласия. Он выводит этот уникальный для всех ответ из общей теории, которая претендует на применение ко всем и везде. Нет необходимости привлекать местных субъектов, которые пожинают свои издержки и выгоды. У развития даже есть своя интеллигенция, состоящая из экспертов Международного валютного фонда (МВФ), Всемирного банка и Организации Объединенных Наций.
Сила теории развития обескураживает, потому что крах всех предыдущих идеологий мог заложить основу для противоположной идеологии — свободы людей и обществ выбирать свою судьбу. Тем не менее, после падения коммунизма Западу удалось вырвать поражение из пасти победы, и результаты оказались катастрофическими. Идеология развития вызывает опасную контрреакцию.
«Единственный правильный ответ» стал означать «свободный рынок», а для бедного мира он определялся как выполнение всего, что говорят вам МВФ и Всемирный банк. Но реакция в Африке, Центральной Азии, Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в России была направлена на борьбу со свободным рынком. Итак, одна из лучших экономических идей современности, гений свободного рынка, была представлена одним из наихудших возможных способов, когда неизбранные аутсайдеры навязывали ксенофобным нежеланиям жесткие доктрины.
Реакция была настолько серьезной, что другие неудавшиеся идеологии приобретают новых сторонников в этих регионах. В Никарагуа, например, структурные перестройки МВФ и Всемирного банка потерпели настолько очевидную неудачу, что жалкий сандинистский режим 1980-х годов теперь выглядит хорошо по сравнению с ним. Ее лидер Даниэль Ортега снова у власти. Действия МВФ во время аргентинского финансового кризиса 2001 года теперь отражаются полвека спустя, когда Уго Чавеса, нелиберального лидера Венесуэлы, встречают в Буэнос-Айресе с распростертыми объятиями.
Жесткие директивы Всемирного банка и МВФ в Боливии создали почву, из которой вырос президент-неосоциалист этой страны Эво Моралес. Разочаровывающая выплата после восьми займов структурной перестройки Зимбабве и 8 миллиардов долларов иностранной помощи в течение 1980-е и 1990-е годы помогли Роберту Мугабе начать жестокую контратаку на демократию. Применение «шоковой терапии» МВФ, Всемирным банком и Джеффри Саксом к бывшему Советскому Союзу вызвало непреходящую ностальгию по коммунизму. На Ближнем Востоке иностранная помощь в размере 154 миллиардов долларов в период с 1980 по 2001 год, 45 кредитов на структурную перестройку и консультации «экспертов» привели к нулевому росту ВВП на душу населения, что помогло создать питательную среду для исламского фундаментализма.
Этот удар против «глобализации сверху» распространился на все уголки Земли. Теперь он угрожает убить разумные, умеренные шаги к более свободному движению товаров, идей, капитала и людей.
ПОЛИТБЮРО РАЗВИТИЯ
Идеология развития заключается не только в том, чтобы эксперты создавали для вас свободный рынок; речь идет о том, чтобы эксперты разработали всеобъемлющий технический план для решения всех проблем бедных.
Эти эксперты рассматривают бедность как чисто технологическую проблему, которую должны решать инженерные и естественные науки, игнорируя запутанные социальные науки, такие как экономика, политика и социология.
Сакс, знаменитый экономист Колумбийского университета, является одним из его основных владельцев. Теперь он перерабатывает свои теории мгновенной шоковой терапии, которые так с треском провалились в России, в обещания мгновенного глобального сокращения бедности. «Проблемы Африки, — сказал он, — … решаются с помощью практичных и проверенных технологий». Его собственный план включает в себя сотни экспертных вмешательств для решения всех проблем бедных — от сидератов, обучения грудному вскармливанию и велосипедов до систем солнечной энергии, школьной формы для детей-сирот и ветряных мельниц. Не говоря уже о таких важных мероприятиях, как «консультационные и информационные услуги для мужчин, направленные на удовлетворение их потребностей в области репродуктивного здоровья». Все это будет делать, по словам Сакс, «сплоченная и эффективная страновая команда ООН, которая в одном месте координирует работу специализированных агентств ООН, МВФ и Всемирного банка».
Таким образом, вызывающая восхищение озабоченность богатых стран трагедиями мировой бедности направляется на откармливание международной бюрократии по оказанию помощи, самопровозглашенного жреца Развития. Как и другие идеологии, это мышление отдает предпочтение коллективным целям, таким как национальное сокращение бедности, национальный экономический рост и глобальные Цели развития тысячелетия, а не устремлениям отдельных лиц. Бюрократы, разрабатывающие схемы сокращения бедности, опережают тех, кто действительно сокращает бедность, например, открывая свой бизнес. Точно так же, как марксисты выступали за мировую революцию и социалистический интернационализм, «Развитие» ставит мировые цели выше автономии обществ в выборе собственного пути. Он отдает предпочтение доктринерским абстракциям, таким как «рыночная политика», «хороший инвестиционный климат» и «глобализация в интересах бедных», а не свободе личности.
Развитие также разделяет еще одну марксистскую черту: оно стремится быть научным.
Поиск единственно правильного решения проблемы бедности рассматривается экспертами как научная проблема. Они всегда уверены, что знают ответ, яростно отвергают несогласие, а затем меняют свои ответы. В психиатрии это известно как пограничное расстройство личности. Для экспертов по развитию это образ жизни. Ответом сначала были финансируемые за счет помощи инвестиции и индустриализация в бедных странах, затем это была рыночная реформа государственной политики, затем это было решение институциональных проблем, таких как коррупция, затем это была глобализация, затем это была Стратегия сокращения бедности для достижения Цели развития тысячелетия.
Одна из причин, по которой ответы постоянно меняются, заключается в том, что в действительности страны с высокими темпами роста следуют ошеломляющему разнообразию путей развития, а страны с высокими темпами роста постоянно меняются из десятилетия в десятилетие. Кто может быть более разным, чем успешные разработчики, такие как Китай и Чили, Ботсвана и Сингапур, Тайвань и Турция или Гонконг и Вьетнам? А как насчет многих стран, которые пытались подражать этим восходящим звездам и потерпели неудачу? А как насчет бывших звезд, переживших тяжелые времена, таких как Кот-д’Ивуар, который был одним из самых быстрых разработчиков 19-го века?60-х и 1970-х только для того, чтобы погрязнуть в гражданской войне? А как насчет Мексики, в которой до 1980 года наблюдался быстрый рост, а с тех пор рост был медленным, несмотря на проведение экспертных реформ?
Эксперты Политбюро девелопментализма такими вопросами не заморачиваются.
Все предыдущие ответы были правильными; они просто упустили еще одно «необходимое условие», которое эксперты только сейчас добавили в список. Как и все идеологии, разработка в то же время слишком жестка, чтобы предсказать, что будет работать в грязном реальном мире, и в то же время достаточно гибка, чтобы навсегда избежать фальсификации событиями реального мира. Высшая церковь развития, Всемирный банк, гарантировала, что никогда не ошибется, делая такие заявления, как «разные политики могут дать один и тот же результат, и одна и та же политика может дать разные результаты, в зависимости от институционального контекста страны и лежащих в ее основе стратегий роста». .» Конечно, вам по-прежнему нужны эксперты, чтобы выяснить контексты и стратегии.
СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО
Возможно, еще более лицемерной является простая теория исторической неизбежности Развития. Бедные общества не просто бедны, говорят нам эксперты, они «развиваются», пока не достигнут заключительной стадии истории или «развития», на которой бедность скоро закончится.
В рамках этой историографии прекращение голода, тирании и войн брошено как бесплатный тостер в рекламный ролик. Эксперты судят обо всех обществах по прямой линии, доходу на душу населения, причем более развитые страны показывают менее развитым странам образ их собственного будущего. А эксперты презирают тех, кто сопротивляется неизбежности на пути к развитию.
Один из сегодняшних ведущих специалистов по развитию, обозреватель New York Times Томас Фридман с трудом скрывает насмешки над теми, кто сопротивляется ходу истории или «уплощению мира». «Когда вы — Мексика, — писал Фридман, — и ваша претензия на славу состоит в том, что вы являетесь страной-производителем с низкой заработной платой, а некоторые из ваших людей импортируют статуэтки вашего святого покровителя из Китая, потому что Китай может сделать их и отправляйте их через Тихий океан дешевле, чем вы можете их произвести… у вас есть проблема. [Т] единственный способ для Мексики процветать — это стратегия реформ… чем больше Мексика просто сидит там, тем больше она будет сбит».
Фридман, похоже, пребывает в блаженном неведении о том, что бедная Мексика, столь далекая от Бога, но столь близкая к американским экспертам, уже приложила гораздо больше усилий, чем Китай, для реализации «стратегии реформ» экспертов.
Уверенность в себе сторонников развития, таких как Фридман, настолько сильна, что они навязывают себя даже тем, кто принимает их стратегии. В этом году, например, Гана отпраздновала свое 50-летие как первая черная африканская нация, получившая независимость. Официальные доноры международной помощи Гане заявили ее якобы независимому правительству, говоря словами Всемирного банка: «Мы, партнеры, здесь даем вам обещание сделать все возможное, чтобы облегчить вам жизнь в управлении вашей страной». Среди вещей, которые они сделают, чтобы облегчить вашу жизнь, будет управлять вашей страной для вас.
К сожалению, идеология развития имеет удручающие результаты в плане реального развития любой страны. Регионы, где эта идеология была наиболее влиятельной, Латинская Америка и Африка, пострадали хуже всего.
Незадачливые латиноамериканцы и африканцы вынуждены гоняться за вчерашними формулами успеха, в то время как те, кто игнорировал сторонников развития, нашли собственные пути к успеху. Страны, добившиеся наибольшего успеха за последние 40 лет, добились этого столь разнообразными способами, что трудно утверждать, что они нашли «правильный ответ» в идеологии развития. На самом деле, они часто явно нарушали все, что говорили эксперты в то время. Например, восточноазиатские тигры в XIX веке самостоятельно выбрали внешнюю ориентацию.60-е годы, когда общепринятым мнением экспертов была индустриализация для внутреннего рынка. Быстрый рост Китая за последнюю четверть века пришелся на то время, когда он вряд ли был олицетворением Вашингтонского консенсуса 1980-х годов или институционализма демократии и борьбы с коррупцией 1990-х годов.
Чем объясняется привлекательность идеологии развития, несмотря на ее печальный послужной список? Идеологии обычно возникают в ответ на трагические ситуации, в которых люди жаждут ясных и всеобъемлющих решений.
Неравенство промышленной революции породило марксизм, а отсталость России — его ленинское ответвление. Поражение и деморализация Германии в Первой мировой войне породили нацизм. Экономические трудности, сопровождаемые угрозами идентичности, привели как к христианскому, так и к исламскому фундаментализму. Точно так же идеология развития привлекает тех, кто хочет получить окончательный, полный ответ на трагедию мировой бедности и неравенства. Он отвечает на вопрос: «Что делать?» заимствовать титул Ленина 1902 тракт. Он подчеркивает коллективные социальные результаты, которые должны быть исправлены коллективными действиями сверху вниз со стороны интеллигенции, революционного авангарда, экспертов по развитию. Как объясняет Сакс, «благодаря своим научным исследованиям и консультационной работе на местах я… постепенно пришел к пониманию той огромной силы, которая находится в руках нашего поколения, чтобы положить конец массовым страданиям крайней бедности… хотя вводные учебники по экономике проповедуют индивидуализм и децентрализованные рынки, наши безопасность и процветание не меньше зависят от коллективных решений».
ОСВОБОЖДЕНИЕ БЕДНЫХ
Мало кто понимает, что американцы в 1776 году имели такой же уровень доходов, как средний африканец сегодня. Тем не менее, как и всем современным развитым странам, Соединенным Штатам посчастливилось избежать бедности до того, как появились сторонники развития. По словам бывшего первого заместителя директора-распорядителя МВФ Энн Крюгер, развитие в богатых странах «просто произошло». Джорджу Вашингтону не приходилось иметь дело с партнерами по оказанию помощи, структурно корректируя их или подготавливая для них документы о стратегии сокращения бедности. Авраам Линкольн не прославлял правительство доноров, созданное донорами и для доноров. Сегодняшние развитые страны могут свободно экспериментировать со своими собственными прагматичными путями к большей подотчетности правительства и более свободным рынкам. Индивидуализм и децентрализованные рынки были достаточно хороши, чтобы породить пенициллин, кондиционеры, высокоурожайную кукурузу и автомобили, не говоря уже о повышении уровня жизни, снижении смертности и iPod.
Противоположностью идеологии является свобода, способность обществ освободиться от иностранного контроля. Единственный «ответ» на сокращение бедности — свобода от того, чтобы вам не сказали ответ. Свободным обществам и отдельным людям успех не гарантирован. Они сделают плохой выбор. Но, по крайней мере, они несут цену этих ошибок и учатся на них. Это резко контрастирует с девелопментализмом, свободным от ответственности. Именно этот процесс обучения на ошибках породил хранилища здравого смысла, из которых состоит господствующая экономическая наука. Противоположностью идеологии развития является не что-либо, а прагматичное использование проверенных временем экономических идей — преимуществ специализации, сравнительных преимуществ, выгод от торговли, рыночных цен, компромиссов, бюджетных ограничений — отдельными лицами, фирмами, правительства и общества по мере того, как они добиваются собственного успеха.
История доказывает, как много хорошего может быть от людей, которые одновременно несут расходы и пожинают плоды своего собственного выбора, когда они свободны в своем выборе.
Это касается местных политиков, активистов и бизнесменов, которые нащупывают путь к большей свободе, в отличие от сторонников развития, которые оксюморонически навязывают свободу выбора другим людям. Лучше всех усвоили уроки 20-го века не идеологи, вопрошающие: «Что делать?» Это были те, кто спрашивал: «Как люди могут быть более свободными в поиске собственных решений?»
Идеологию Развития следует упаковать в ящики и отправить в Музей мертвых идеологий, по коридору от коммунизма, социализма и фашизма. Пришло время признать, что попытка навязать беднякам всего мира жесткую идеологию развития потерпела сокрушительный провал. К счастью, многие бедные общества все равно прокладывают свой собственный путь к большей свободе и процветанию. Так происходят настоящие революции.
Политическая типология: взгляды на экономику и систему социальной защиты
Взгляды на экономику и систему социальной защиты отражают различные профили типологических групп. Мнения различаются среди тех, кто придерживается схожих партийных взглядов, но при этом придерживается традиционных широких различий между левыми и правыми.
В то время как большинство американцев и типологических групп рассматривают экономическое неравенство как проблему, основные консерваторы выражают относительно низкую озабоченность по этому поводу. И в то время как большинство групп, ориентированных на республиканцев, считают, что экономическая система в целом справедлива по отношению к большинству американцев, подавляющее большинство республиканцев, скептиков рынка, считают, что она несправедливо благоприятствует могущественным интересам.
На стороне Демократической партии существуют разногласия по поводу того, приводит ли тяжелая работа к успеху для большинства людей. Твердые либералы в целом настроены скептически, но большая часть демократов возможностей считает, что большинство людей могут добиться успеха, если они готовы упорно трудиться.
Представления о сети социальной защиты вызывают традиционные пристрастные ответы. Группы сторонников республиканцев говорят, что правительство не может позволить себе сделать больше для помощи нуждающимся, в то время как группы сторонников демократов говорят, что правительство должно делать больше для нуждающихся, даже если это означает еще большее залезание в долги.
И когда дело доходит до двух областей текущих политических дебатов, налогов и здравоохранения, мнения типологических групп различаются. Существуют большие различия между группами на основе партийной принадлежности, но также существуют пробелы внутри двух более широких партийных коалиций, когда речь идет о наилучшем способе решения этих двух проблем.
Оценка экономической системы США
Среди населения в целом широко распространены сомнения в справедливости экономической системы страны. Около двух третей (65%) говорят, что экономическая система в этой стране несправедливо благоприятствует могущественным интересам, и только 32% говорят, что экономическая система в целом справедлива по отношению к большинству американцев.
Типологические группы, ориентированные на демократию, особенно склонны рассматривать экономическую систему как несправедливую. Целых 99% солидных либералов и недовольных демократов считают, что экономическая система страны несправедливо благоприятствует могущественным интересам.
Об этом говорят две трети оппортьюнити-демократов (67%), а также несколько меньшее большинство (55%) благочестивых и разнообразных.
На стороне республиканцев 94% республиканцев-скептиков рынка говорят, что экономическая система несправедливо благоволит сильным. Напротив, большинство других групп, ориентированных на республиканцев, считают, что экономическая система в стране в целом справедлива по отношению к большинству людей.
Отвечая на вопрос об экономическом неравенстве, большинство американцев (82%) говорят, что сегодня это либо очень большая проблема (48%), либо умеренно большая проблема (34%) в стране. Относительно немногие говорят, что это небольшая проблема или вообще не проблема.
Между республиканскими типологическими группами существуют разногласия по поводу экономического неравенства. Всего 8% основных консерваторов считают экономическое неравенство очень большой проблемой, а еще 37% считают ее умеренно серьезной проблемой. Явное большинство всех других сторонников республиканцев говорят, что экономическое неравенство является, по крайней мере, умеренно большой проблемой, включая 86% республиканцев-скептиков рынка.
Подавляющее большинство групп, ориентированных на демократов, говорят, что экономическое неравенство является умеренно большой или очень большой проблемой. Все солидные либералы говорят, что неравенство является как минимум умеренно большой проблемой, в том числе 84% считают, что это очень большая проблема. Среди недовольных демократов гораздо больше людей также рассматривают экономическое неравенство как очень большую (66%), чем умеренно большую (30%) проблему.
Взгляды на тяжелую работу и успех
Несмотря на широко распространенное мнение о несправедливости экономической системы, большинство американцев продолжают верить в способность людей добиться успеха благодаря тяжелой работе. Около шести из десяти (61%) говорят, что большинство людей, которые хотят продвинуться вперед, могут добиться этого, если они готовы усердно работать; меньше (36%) говорят, что тяжелая работа и целеустремленность не являются гарантией успеха для большинства людей.
Слева Демократы возможностей и Твердые либералы придерживаются совершенно разных взглядов на то, возможен ли успех благодаря упорному труду.
С 76% против 22% оппортьюнити-демократы говорят, что большинство людей могут добиться успеха, если они готовы усердно работать. Эта точка зрения отличает их от других демократических групп.
Подавляющее большинство солидных либералов (73%) считают, что упорный труд и решительность не являются гарантией успеха для большинства людей. И набожные, и разнообразные, и недовольные демократы — группы, испытывающие финансовые затруднения, — примерно расходятся во взглядах на тяжелую работу и успех.
Примерно девять из десяти основных консерваторов (94%) и предпринимателей Новой Эры (90%) считают, что большинство людей могут добиться успеха, если они готовы усердно работать. Меньшее большинство республиканцев-скептиков рынка (65%) и консерваторов Country First (57%) говорят то же самое.
Взгляды на сеть социальной защиты следуют либерально-консервативному образцу во всех типологических группах, с большой пропастью между взглядами основных консерваторов и твердых либералов.
В целом, 85% солидных либералов считают, что правительство «должно делать больше, чтобы помогать нуждающимся американцам, даже если это означает еще большее залезание в долги». Эту точку зрения разделяют большинство недовольных демократов (72%), демократы возможностей (62%) и набожные и разнообразные (62%).
Типологические группы, ориентированные на республиканцев, придерживаются противоположной точки зрения: 83% основных консерваторов и 70% консерваторов Country First говорят, что правительство не может позволить себе сделать гораздо больше для помощи нуждающимся. Меньшее большинство республиканцев-скептиков рынка (58%) и предпринимателей Новой Эры (59%) говорят то же самое.
Взгляды на экономическую политику с «нулевой суммой»
Хотя общественность обеспокоена экономической справедливостью и такими проблемами, как неравенство, незначительное большинство считает, что возможна экономическая политика, приносящая пользу всем американцам. В целом, 56% считают, что «экономическая политика может приносить пользу всем в стране», в то время как меньше (41%) считают, что «практически любая экономическая политика в конечном итоге принесет пользу одним людям за счет других».
В большинстве типологических групп большее количество людей считают, что существует экономическая политика, которая может принести пользу всем, чем говорят, что любая политика принесет пользу одним за счет других. И по этому вопросу между основными консерваторами и солидными либералами существует редкое согласие: примерно шесть из десяти в обеих группах говорят, что есть экономическая политика, которая может принести пользу всем в стране.
Скептики рынка Республиканцы выделяются среди всех других групп своими взглядами. Большинство (58%) говорят, что практически любая экономическая политика в конечном итоге принесет пользу одним за счет других, по сравнению с 41%, которые говорят, что возможна политика, которая приносит пользу всем. Наряду с их мнением о бизнесе и других экономических вопросах мнение республиканцев-скептиков о том, что экономическая политика по своей сути несправедлива, отличает их от других групп, ориентированных на республиканцев.
Различия между типологическими группами во взглядах на здравоохранение
Основные консерваторы и твердые либералы расходятся во мнениях по вопросу о роли правительства в здравоохранении, но этот острый политический вопрос также выявляет различия между группами, ориентированными на республиканцев.
И хотя большинство всех групп, ориентированных на демократов, считают, что правительство должно обеспечить медицинское страхование всех американцев, существуют разногласия по поводу того, следует ли стране вводить систему «единого плательщика».
Подавляющая часть основных консерваторов (88%) говорят, что правительство не несет ответственности за обеспечение медицинского обслуживания всех американцев. Большинство консерваторов Country First (72%) также придерживаются этой позиции. Более узкое большинство республиканцев-скептиков рынка, составляющее 57%, говорят, что правительство не несет ответственности за обеспечение медицинского обслуживания всех американцев. Тем не менее, среди республиканских предпринимателей Новой Эры примерно столько же говорят, что правительство не несет ответственности за обеспечение американцев медицинским обслуживанием (50%), как говорят (47%).
Среди групп, ориентированных на демократов, примерно семь из десяти или более говорят, что правительство несет ответственность за обеспечение медицинского обслуживания всех американцев.
Но существуют различия во взглядах на правильный подход к обеспечению охвата.
В целом, 70% солидных либералов считают, что правительство несет ответственность за то, чтобы все американцы имели медицинскую страховку, и что страховка должна предоставляться через единую национальную систему медицинского страхования, находящуюся в ведении правительства; меньше (24%) говорят, что правительство должно обеспечить всем доступ к медицинскому обслуживанию, но это покрытие должно по-прежнему предоставляться за счет сочетания частных страховых компаний и государственных программ.
Для сравнения, оппортьюнити-демократы несколько чаще поддерживают одного плательщика, чем сочетание государственных и частных программ (44% против 33%). Разочарованные демократы и Devout and Diverse говорят, что правительство несет ответственность за то, чтобы все американцы получали медицинское обслуживание, но они примерно поровну разделились в отношении наилучшего подхода к обеспечению страхового покрытия.
Взгляды на налоговую политику
43% населения считает, что ставки налога на доход домохозяйства свыше 250 000 долларов должны быть повышены. Около четверти (24%) считают, что налоговые ставки на этот доход должны быть снижены, а 29% говорят, что эти ставки на доход домохозяйства свыше 250 000 долларов должны оставаться такими же, как сейчас.
Взгляды на налоги для крупного бизнеса и корпораций примерно такие же, как и на ставки для более высоких доходов: 52% считают, что ставки налогов для крупных предприятий и корпораций должны быть повышены, 24% считают, что они должны быть снижены, а 21% считают, что они должны оставаться одинаковый.
Основные консерваторы более склонны, чем все остальные группы, заявлять, что должны быть снижены налоги как на крупный бизнес, так и на корпорации (67%), а также доходы домохозяйств свыше 250 000 долларов (51%).
Скептики рынка Республиканцы, которые широко говорят, что экономическая система несправедливо благоприятствует могущественным интересам, отличаются от других правых групп в налоговой политике.
Больше говорят, что налоговые ставки для домохозяйств с высокими доходами должны быть повышены (40%), чем говорят, что их следует оставить на прежнем уровне (32%) или снизить (24%). И 55-процентное большинство республиканцев-скептиков рынка также говорит, что налоги на крупный бизнес и корпорации должны быть повышены. Консерваторы Country First и Предприниматели Новой Эры в значительной степени расходятся во взглядах на налоговые ставки для корпораций и более высокие доходы, при этом менее 40% поддерживают какой-либо единый подход к любому вопросу.
Подавляющее большинство солидных либералов считают, что необходимо повысить налоги на предприятия и корпорации (79%), а также на доходы домохозяйств свыше 250 000 долларов (75%).
Среди набожных и разносторонних, недовольных демократов и демократов возможностей больше доля тех, кто считает, что налоги должны быть повышены, а не снижены на предприятия и корпорации, а также на доходы домохозяйств свыше 250 000 долларов. Однако несколько большие доли всех трех групп поддерживают более высокие налоговые ставки для крупных предприятий и корпораций, чем для доходов домохозяйств свыше 250 000 долларов.