Декларация прав народов России
1917 г., ноября 2 (15).
Октябрьская революция рабочих и крестьян началась под общим знаменем раскрепощения.
Раскрепощаются крестьяне от власти помещиков, ибо нет больше помещичьей собственности на землю—она упразднена. Раскрепощаются солдаты и матросы от власти самодержавных генералов, ибо генералы отныне будут выборными и сменяемыми. Раскрепощаются рабочие от капризов и произвола капиталистов, ибо отныне будет установлен контроль рабочих над заводами и фабриками. Все живое и жизнеспособное раскрепощается от ненавистных оков.
Остаются только народы России, терпевшие и терпящие гнет и произвол, к раскрепощению которых должно быть приступлено немедленно, освобождение которых должно быть проведено решительно и бесповоротно.
За эпоху царизма народы России систематически натравливались друг на друга.
Этой позорной политике натравливания нет и не должно быть возврата. Отныне она должна быть заменена политикой добровольного и честного союза народов России.
В период империализма, после Февральской революции, когда власть перешла в руки кадетской буржуазии, неприкрытая политика натравливания уступила место политике трусливого недоверия к народам России, политике придирок и провокации, прикрывающейся словесными заявлениями о «свободе» и «равенстве» народов. Результаты такой политики известны: усиление национальной вражды, подрыв взаимного доверия.
Этой недостойной политике лжи и недоверия, придирок и провокации должен быть положен конец. Отныне она должна быть заменена открытой и честной политикой, ведущей к полному взаимному доверию народов России.
Только в результате такого доверия может сложиться честный и прочный союз народов России.
Только в результате такого союза могут быть спаяны рабочие и крестьяне народов России в одну революционную силу, способную устоять против всяких покушений со стороны империалистско-аннексионистской буржуазии.
Исходя из этих положений, Первый съезд Советов в июне этого года провозгласил право народов России на свободное самоопределение.
Второй съезд Советов в октябре этого года подтвердил это неотъемлемое право народов России более решительно и определенно.
Исполняя волю этих съездов, Совет народных комиссаров решил положить в основу своей деятельности по вопросу о национальностях России следующие начала:
1. Равенство и суверенность народов России.
2. Право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства.
3. Отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений.
4. Свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России.
Вытекающие отсюда конкретные декреты будут выработаны немедленно после конструирования комиссии по делам национальностей.
Именем Республики Российской
Народный комиссар по делам национальностей
Иосиф Джугашвили-Сталин.
Председатель Совета народных комиссаров
В. Ульянов (Ленин).
«Правда» № 178, 16(3) ноября 1917 г.
***
Сборник документов «Образование СССР», Москва, 1949, стр. 19—20.Документы и материалы по истории Белоруссии. Т. 4. Из истории установления Советской власти в Белоруссии и образования БССР / Редкол. Азаров А.И. и др.; Институт истории Академии наук БССР. – Минск: Издательство Академии наук БССР, 1954. – С. 238-239.
События 1917 года были самыми трагичными в истории — Российская газета
Выходит в свет книга «Октябрь.
1917″, в основу которой легли архивные документы и воспоминания современников. Автор книги, известный российский историк, председатель Комитета Госдумы по образованию и науке Вячеслав Никонов в интервью «РГ» рассказал о природе всех революций.
Вячеслав Алексеевич, вы как-то заметили, что в истории не было ни одной революции, которую сделал народ.
Вячеслав Никонов:
Все революции рукотворны.Революция 1917 года не исключение?
Вячеслав Никонов: Конечно, у нее были творцы. Другое дело, что Февральская революция во многом осталась безымянной. Существует популярная теория, может быть, даже доминирующая, что Февральская революция была стихийной. С этим я абсолютно не согласен. Ее готовило большое количество сил — в российской элите, олигархате, руководстве политических партий, фракций Прогрессивного блока Государственной Думы, верхушке генералитета, а также за рубежом. Слишком много людей эту революцию готовили, чтобы считать ее спонтанной. И не было ничего спонтанного в саботаже подавления революционных выступлений со стороны армии, которая и заставила Николая II отречься от престола. Другое дело, что Февральская революция очень быстро стала непопулярной, так как ее результатом стало разрушение российской государственности, и реальные творцы предпочли, чтобы их имена не сильно звучали.
Октябрьскую революцию активно готовили большевики, и этого не скрывали, Ленин об этом писал в газетах.
Петроград, 25 октября (7 ноября) 1917 года. Выстрелы крейсера «Авроры» стали сигналом для штурма Зимнего дворца. Фото: ТАСС
Большевики просто всех переиграли или сработали внутренние пружины?
Вячеслав Никонов: Сама по себе власть не рушится. Чтобы она рухнула и кто-то ее подобрал, нужны усилия всех сторон. Главная причина Октябрьской революции заключалась в тех очевидных просчетах, которые были допущены Временным правительством. Все, что можно было сокрушить в стране, ведущей войну, было сокрушено.
Включая, кстати, правоохранительную систему.
Вячеслав Никонов: Была полностью уничтожена правоохранительная система, полиция, спецслужбы, разведка и контрразведка. Была уничтожена вертикаль власти, институт губернаторов, система управления экономикой.
Большевики в тот момент оказались, пожалуй, единственной организованной политической силой, с собственными вооруженными отрядами, готовыми и желающими брать власть. И они ее взяли, используя в качестве идеологических инструментов два основных лозунга — мира и земли. Лозунг мира был важен для 10-миллионной армии, а лозунг земли — и для той же армии, крестьянской в своей основе, и для остальных крестьян, составлявших в то время 85 процентов населения.
Иными словами, опять виновата элита?
Вячеслав Никонов: В любых исторических катаклизмах в конечном счете виновата элита. Еще Платону было известно, что элита вообще неуязвима для народных масс, если она не разделена. Но если элита расколота, то в этом случае она становится весьма и весьма уязвимой, в том числе и для революционных потрясений.
В своей новой книге вы называете Февральскую революцию «революцией семечек».
Вячеслав Никонов: Не только февральскую, вообще 17-й год.
В любых исторических катаклизмах в конечном счете виновата элита
То есть это относится и к Октябрьской революции?
Вячеслав Никонов: «Революция семечек» началась после февраля. Рабочие стали меньше работать, а в армии перестали соблюдать дисциплину. Отсюда — огромное количество шествий, праздно шатающихся людей на улицах и тех самых семечек, ставших символом безделья и распада социальных устоев. Солдаты стояли на посту в расхристанном виде (если стояли, а то и сидели или лежали) и лузгали семечки. Люди шли на манифестации с семечками во рту. Любые мемуары того времени содержат описание звука шелухи, которую ветер гонял по не убиравшимся улицам российских городов.
С вашей точки зрения, это был неизбежный перелом или все-таки история могла взять иной, менее кровавый, поворот?
Так выглядит обложка новой книги Вячеслава Никонова.
Вячеслав Никонов: Я не сторонник исторического детерминизма. Все, что происходит, так или иначе связано либо с деятельностью, либо с бездеятельностью людей. Поэтому я не считаю революцию 17-го года исторически неизбежной. Она тоже была воплощением действий и бездействия, причем ситуация могла развернуться в самые разные стороны из-за поведения одного-двух человек.
Если бы, скажем, генерал Алексеев 2 марта не заставил Николая II отречься от престола, то революционное восстание в Петрограде можно было подавить, во всяком случае, шансы на это были большие. Если бы поймали и казнили Ленина, как пытались сделать после июльских событий, тоже неизвестно, куда бы пошла революция, была бы она вообще. Или, если бы Троцкого не пропустили в Россию британские власти, задержавшие его в Канаде, но затем уступившие давлению со стороны американских властей. От людей, от лидеров очень много зависит.
Вы сказали о роли Временного правительства, о роли большевиков, а как вы описываете в книге роль династии Романовых?
Вячеслав Никонов: Об этом в основном моя предыдущая книга, посвященная Февральской революции.
К октябрю 17-го династия Романовых большой роли уже не играла. После февраля это роль в основном страдательная. Это роль мучеников. А также жупела, против которого вели борьбу все политические силы много месяцев после того, как Февральская революция свершилась. Выходило огромное количество литературы, в том числе порнографической, о царской семье, ставшей символом старого режима. Борьба против проклятого самодержавия стала флагом всех без исключения политических партий.
Почему российское общество пока не научилось вести спокойные дискуссии о революции 1917 года? Прошло уже 100 лет, а тема до сих пор взрывоопасна.
Вячеслав Никонов: Это одна из стержневых тем политических разногласий — оценка советского прошлого. Революция 17-го года это действительно очень крупное историческое событие, едва ли не самое крупное в истории нашей страны. Оно во многом повлияло и на всю мировую ситуацию, сказалось на судьбах миллионов людей, привело к власти партию, которая олицетворяла собой нашу страну на протяжении большей части ХХ века.
Партию, которая до сих пор является активной политической силой, против которой тоже ведется политическая борьба и которая, в свою очередь, доказывает свою историческую правду. Поэтому споры, идущие с первого дня революции, продолжаются до настоящего времени и, думаю, будут продолжаться достаточно долго. Мы по-прежнему находимся в дискурсе, заданном 1917 годом, а затем — Гражданской войны. По-моему, она до сих пор не закончилась, по крайней мере в умах большого количества людей. Революция остается в центре наших традиционных идеологических расколов между западниками и почвенниками. Это одна из эмоциональных тем, разъединяющих российское общество. То же самое можно сказать о Русском мире. Фонд «Русский мир» (Вячеслав Никонов является председателем правления фонда. — Прим. «РГ»), планируя в этом году свою работу, обсуждал ряд мероприятий, связанных со столетием революции. В итоге мы решили их не проводить по одной простой причине: я не нашел ни одной страны, где проведение этих мероприятий могло бы сработать на сплочение Русского мира.
Что главное вы хотели сказать в своей книге об Октябрьской революции?
Вячеслав Никонов: События 1917 года были, пожалуй, одними из самых трагичных в истории нашей страны, когда был упущен шанс на ее эволюционное развитие в общеевропейском контексте. Наша страна вступила на очень ухабистый путь, предложив всему миру альтернативную модель общественного развития. ХХ век в итоге оказался трагичным для России, мы теряли население, мы теряли земли. Мы распадались дважды — после 1917 года и в 1991 году. Основной вывод, который я делаю в конце книги: не дай Бог нам еще раз пережить нечто похожее на революцию 1917 года, потому что еще одной революции наша страна может и не выдержать.
5 ответов на наивные вопросы о дне Октябрьской революции
В СССР праздник носил название День Великой Октябрьской социалистической революции. В этот день в 1917 году произошла Октябрьская революция, которую в историографии также называют «переворотом». В России в ходе вооруженного восстания было свергнуто Временное правительство и установлена власть большевиков, что позже привело к образованию СССР.
Главными организаторами восстания были Владимир Ленин, Лев Троцкий, Яков Свердлов, Иосиф Сталин и другие.
Октябрьская революция произошла 25—26 октября по старому стилю. Спустя несколько месяцев, 26 января 1918 года, в советской России приняли Декрет о введении западноевропейского календаря. По новому стилю 25—26 октября — это 7—8 ноября.
Нет, даже ключевые события переворота в Петрограде (так назывался Санкт-Петербург с 1914 по 1924 год) длились два дня — 7 и 8 ноября. Столкновения между революционерами (военно-революционными комитетами) и их противниками (войсками, введенными в столицу Временным правительством) в городе затянулись еще на несколько дней. А установление советской власти в регионах России растянулось на годы.
Историки не берутся назвать точное число жертв. Тема была политизированной: и сторонники, и противники советской власти были склонны преувеличивать свои потери. Предполагается, что в Петрограде во время переворота количество погибших не превышало трех десятков с обеих сторон.
В Москве при смене власти потерь было больше — до тысячи человек. В других российских городах количество жертв исчисляется десятками и сотнями. Основное число потерь пришлось не на октябрьские события, а на Гражданскую войну, которая началась в России после переворота и продлилась до 1923 года.
Праздник под названием День Пролетарской Революции стали отмечать уже в 1918 году. Позже, при Иосифе Сталине, оформилась традиция празднования. На Красной площади проходил главный военный парад страны, вожди выступали на трибуне Мавзолея. В городах и селах СССР проходили обязательные для рабочих, школьников и студентов демонстрации, на предприятиях — праздничные собрания.
Традиция военных парадов не прерывалась даже во время Великой Отечественной войны. 7 ноября 1941 года, во время наступления вермахта на Москву, в столице прошёл военный парад, после которого солдаты отправились на фронт. 7 и 8 ноября в СССР были выходными днями.
Музыка революции на Выборгской стороне
7 ноября исполняется ровно 100 лет Октябрьской революции. Сегодня оценивать ее можно по-разному, но это, безусловно, было событие, изменившее мир.
Предвестники революции
«Слушайте музыку революции», — призывал в 1918 году поэт Александр Блок. А ведь громче всего эта музыка звучала на Выборгской стороне — рабочей окраине Петербурга. Именно ее можно по праву считать колыбелью Февральской и Октябрьской революций.
Первые пробные аккорды прозвучали еще в конце XIX века. С 1870 по 1879 год на дачах в Лесном жили и проводили собрания руководители движения «Земля и воля», а в 1879 году здесь размещался исполком организации «Народная воля», который вынес смертный приговор императору Александру II.
Другой сюжет из жизни народовольцев связан с Парголово, где некоторое время жил, изготавливая динамит для покушения на царя, Александр Ульянов, старший брат В. И. Ленина. В приговоре суда признавалось его участие «в заготовлении в Петербурге и в Третьем Парголове, на даче Кекина, взрывчатых веществ». Эта дача находилась по адресу Комасов пер.
(позже — Кооперативный), д. 132 (дом не сохранился).
После казни Александра его брат Владимир Ульянов, как известно, решил пойти другим путем. И этот путь также неоднократно приводил его на Выборгскую сторону. А началось все с того, что осенью 1895 года в квартире С. И. Радченко на Симбирской ул. (ныне ул. Комсомола, д. 12/4) был создан центр «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».
«Кровавое воскресенье»
В 1905 году Выборгское отделение созданного священником Георгием Гапоном «Собрания русских фабрично-заводских рабочих С.-Петербурга» находилось на Оренбургской ул., д. 23 (дом не сохранился).
С утра 9 (22) января выборжцы стали собираться к зданию на Оренбургской. Многие шли целыми семьями, с детьми. Колонна перешла Сампсониевский мост и двинулась к центру города, но вскоре ее встретили выстрелами солдаты гренадерского полка, затем на безоружных людей понеслись казаки. Люди бросились врассыпную, побежали назад к Сампсониевскому мосту, некоторые перебирались обратно на Выборгскую сторону по льду.
Расстрел мирного шествия спровоцировал первую русскую революцию.
На Выборгской стороне весь год проходили многотысячные митинги, уличные демонстрации, забастовки. А октябрьская политическая стачка охватила уже не только промышленные предприятия: например, на массовых митингах в Военно-медицинской академии народ требовал установления демократической республики, 8-часового рабочего дня, свободы слова, собраний, печати и т. д.
Через год после расстрела мирной демонстрации, 28 марта (10 апреля) 1906 года, священник Георгий Гапон по решению партии эсеров был убит на даче Звержинской в Озерках, куда его заманили обманом. Дом не сохранился, он находился по адресу ул. Ольгинская (ныне Эриванская), д. 3/12.
Повешенный труп в заброшенной даче нашли только через месяц. Похоронен отец Георгий был 3(16) мая на Успенском (ныне Северном) кладбище на средства рабочих организаций, которые не верили в его предательство. На могиле покойного прошел митинг и был установлен деревянный крест с надписью «Герой 9 января 1905 г.
Георгий Гапон». До наших дней могила не сохранилась.
«Долой самодержавие!»
9(22) января 1916 года в память о событиях «кровавого воскресенья» рабочие завода «Новый Лесснер» (завод им.
К. Маркса) с красными знаменами и революционными песнями вышли на улицу и прошли по Б. Сампсониевскому проспекту. Демонстрации и забастовки были организованы и на заводах Нобеля («Русский дизель»), Барановского («Компрессор»), Эриксона («Красная заря»), на «Айвазе» («Светлана»), на ткацких мануфактурах. Размах революционной борьбы был так велик, что начальник Петроградского военного округа был вынужден временно закрыть ряд бастовавших предприятий.
И вот наступил 1917 год. 9(22) января началась крупнейшая со времен начала Первой мировой войны стачка.
14 (27) февраля рабочие вышли на улицу с пением революционных песен и лозунгами «Долой правительство!», «Да здравствует республика!», «Долой войну!».
23 февраля (8 марта) новая демонстрация двинулась к Литейному мосту.
Как и в 1905, в людей стреляли городовые, их били нагайками и шашками казаки. Но к 25 февраля (10 марта) стачки охватили весь город, не работало ни одно предприятие. К вечеру 27 февраля (12 марта) почти весь город перешел в руки восставших рабочих и солдат гарнизона. На предприятиях и по районам началось создание Советов рабочих и солдатских депутатов. А 2 (15) марта 1917 года Николай II отрекся от престола. Февральская революция победила.
Курс — на вооруженное восстание
Вечером 3(16) апреля 2017 года после 17 лет эмиграции в Петроград приехал Ленин. У Финляндского вокзала его встречала многотысячная толпа рабочих, революционных солдат и матросов. На площади перед вокзалом он с броневика произнес речь, приветствуя русский пролетариат и армию и призывая к борьбе за социалистическую революцию.
28 апреля (11 мая) большевистский Выборгский районный совет рабочих и солдатских депутатов постановил реорганизовать отряды рабочей милиции района в Рабочую (Красную) гвардию, которая стала одной из главных движущих сил Октябрьского переворота.
В начале июля В. И. Ленин участвовал в заседании исполнительной комиссии Петроградского комитета партии, состоявшемся в сторожке завода «Русский Рено» (теперь — ОАО «Климов»), а 6(19) июля — в совещании ЦК партии большевиков на квартире М. В. Фофановой (Сердобольская ул., д. 1/92).
В это время Ленина уже разыскивала охранка, поэтому вскоре он уехал в Разлив, откуда давал указания по работе VI съезда РСДРП (б). Съезд проходил нелегально в Доме Сампсониевского братства (Б. Сампсониевский пр., д. 37, ныне Дом молодежи «Форпост»)
26 июля — 3 августа (8-16 августа) и взял курс на вооруженное восстание, социалистическую революцию и установление диктатуры пролетариата.
7(20) октября Владимир Ильич из Финляндии тайно вернулся в Петроград. Успешному возвращению помогло то, что на станции Райвола (Рощино) он пересел в будку паровоза и, минуя полицейскую проверку на границе, доехал до станции «Удельная». В Петрограде он поселился в квартире Фофановой на Сердобольской улице, где уже на следующий день написал статью «Советы постороннего», в которой призвал большевиков взять власть и представил конкретный план подготовки вооруженного восстания.
16(29) октября вождь пролетариата участвовал в расширенном заседании ЦК партии по вопросу о вооруженном восстании, которое проходило в здании Лесновско-Удельнинской районной думы (Болотная ул., д. 13) в кабинете председателя ее управы М. И. Калинина. Дача Калинина на Выборгском шоссе (ныне
пр. Энгельса, д. 92А) также была местом тайных встреч большевиков.
Cмена эпох
24 октября (6 ноября) 1917 года Ленин написал «Письмо членам ЦК» с требованием немедленного вооруженного восстания. Вечером того же дня он тайно ушел из квартиры на Сердобольской в Смольный, чтобы руководить этим событием. В это время организатором его охраны была «товарищ Женя» — та самая Женя Егорова, чьим именем названа одна из улиц района. Кстати, в 1917-1918 годах Владимир Ильич состоял на партийном учете в Выборгском райкоме РСДРП(б).
Неудивительно, что выборжцы были активными участниками восстания и штурма Зимнего дворца. Есть в районе и памятник «Героям Октябрьской революции».
В октябре 1917 года в парке Лесотехнической академии были похоронены красногвардейцы завода «Новый Лес-снер», погибшие при подавлении мятежа Керенского — Краснова (в 1927 году на братской могиле установили временный деревянный памятник по проекту архитектора Ивана Фомина, который впоследствии был заменен гранитным обелиском работы Юрия Визенталя).
После победы Октябрьской революции началась новая эпоха в истории России. Как видим, Выборгская сторона сыграла в ее становлении не последнюю роль.
Октябрьская революция — «приятный сон, обернувшийся кошмаром» — ИноТВ
Спустя 100 лет после Октябрьской революции нет места ни скорби, ни ликованию, пишет обозреватель Al Jazeera Си Джей Полихрониу. То, что начиналось как полная энтузиазма надежда на «рай на земле», стараниями своих же организаторов в итоге превратилось в кровавый режим, подчёркивает автор.
Ровно 100 лет назад 25 октября 1917 года Зимний дворец в Петрограде был взят штурмом. Так началась Великая Октябрьская Социалистическая Революция, одно из наиболее значимых политических событий XX века, которое сформировало ход истории на десятилетия вперёд, пишет политолог Си Джей Полихрониу в своей статье для Al Jazeera.
Пятью месяцами ранее, в конце февраля 1917 года, в ходе другой революции к власти пришло Временное правительство, во главе которого сначала был Георгий Львов, а затем — Александр Керенский. В марте император Николай II отрёкся от престола. И хотя Временное правительство не осуществило никаких политических реформ, лидер большевиков Владимир Ленин уже в апреле объявил Россию «самой свободной страной в мире». Но именно Октябрьская революция перевернула старый порядок «с ног на голову», сделав «советский коммунизм» глобальной идеологической и политической силой, которая просуществовала вплоть до конца века.
И всё-таки спустя целых 100 лет история прихода к власти большевиков по-прежнему вызывает много споров как среди аналитиков, так и среди обычных людей, отмечает эксперт. И есть в этой теме особенно острые моменты: например, вопрос о том, была Октябрьская революция народным восстанием или подготовленным переворотом, или же о том, что такое сталинизм: естественное продолжение ленинизма или его «неожиданная» эволюция.
Октябрьская революция повлекла за собой «глобальную истерию», в которой слились энтузиазм и надежда на создание «рая на земле». Для буржуазии по всему миру это было равносильно «анафеме главных ценностей «западной цивилизации», в то время как радикалы и коммунисты восприняли событие как «естественную кульминацию неотвратимого хода истории к свободе человека и социальному порядку, избавленному от эксплуатации».
Спустя сотню лет после Октябрьской революции при объективной оценке этого события нет места ни скорби, ни торжеству. Можно сколько угодно романтизировать эту историю, но «холодная историческая реальность» не даёт себя игнорировать.
Для начала, в отличие от Февральской революции, Октябрьская не была столь стихийной — она стала результатом тщательно разработанной стратегии Ленина, который хотел отобрать власть у Временного правительства. Это, конечно, не был переворот, но и о народном восстании говорить не приходится. Настоящие рабочие стали примыкать к Ленину только к осени 1917 года, но даже это не обеспечило большевикам победу на выборах в ноябре: они получили лишь четверть голосов, в то время как их главные конкуренты эсеры — более 60%.
Но Ленин не собирался ни с кем делить власть. Его непреклонное стремление установить в России социализм, несмотря на её неготовность к этому ни в социальном, ни в экономическом плане, а также его вера, что лишь большевики представляют истинные интересы рабочих, вынудили его прибегнуть к политике, которая вскоре лишила революцию её изначального потенциала для формирования нового строя, основанного на демократии и контроле средств производства пролетариатом.
На смену надеждам и энтузиазму пришёл красный террор, который обрушился на всю оппозицию. Организацию всех этих карательных мер приписывают Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ЧК), которая, таким образом, заложила основы для полноценного полицейского государства, сформировавшегося при сталинизме.
После жестокого подавления Кронштадтского восстания в 1921 году стало ясно, что понимание Лениным «диктатуры пролетариата» не позволяло никакое инакомыслие и что при новом социалистическом порядке возможно существование лишь одной партии, пишет автор.
Попытки проводить политику «военного коммунизма» и вовсе закончились «полной катастрофой» — это признал сам Ленин. Однако его последователь Иосиф Сталин так не считал. Напротив, на его взгляд, новая экономическая политика, или НЭП, пришедшая на смену провальному «военному коммунизму», была «предательством» идей Октябрьской революции. Так, спущенная сверху в 1928 году кампания по раскулачиванию и коллективизации «вновь открыла адские врата и навсегда превратила советский социализм в кровавый и бесчеловечный режим».
По мнению аналитика, сталинизм не только собрал в себе «худшие аспекты» ленинизма, но и стал «камнем преткновения» для перехода к социализму как в СССР, так и во всём остальном мире. Так что конец сталинизма и крах советского коммунизма, который, стоит признать, превратил отсталую страну в индустриализованное государство, сумевшее победить нацизм и совершить многие другие достижения, отмечает «окончание приятного сна, обернувшегося кошмаром».
И именно поэтому спустя 100 лет Октябрьская революция не вызывает ни ликования, ни скорби. Мечты могут возродиться, новый мир грядёт, но если говорить о «русской революции», то возможность создания эгалитарного общества, где царила бы социальная справедливость, явно лежала за пределами стратегии и политики её организаторов, уверен Полихрониу.
100-летие Октябрьской революции. Из исторической хроники Магаданской области
7-8 ноября (25-26 октября) 1917 года победила Великая Октябрьская социалистическая революция. На ІІ Всероссийском съезде Советов создано Советское правительство во главе с В.И. Лениным. Началась новая эра всемирной истории.
Известие о Великой Октябрьской социалистической революции пришло на Северо-Восток по радиотелеграфу 26 октября 1917 года. В то время огромную северо-восточную территорию, почти в полтора миллиона квадратных километров населяло немногим более 35 тысяч человек, в основном, малые народности. Промышленный пролетариат почти полностью отсутствовал.
Иностранные капиталисты, в особенности японские и американские, бесконтрольно хозяйничали во многих районах, истребляли и расхищали природные богатства, спаивали и грабили местное население. Рассчитывали закрепиться на Северо-Востоке, превратить в свою колонию.
Известие о победе революции было воспринято неоднозначно. Руководство Хабаровского почтово-телеграфного округа направляло на радиостанции Петропавловска, Анадыря, Охотска, Наяхана лишь белогвардейские информации, задерживая телеграммы Совнаркома. Событие, происшедшее в далеком Петрограде, было представлено населению Северо-Востока как захват власти большевиками против воли народа. Почти вся территория нынешней Магаданской области входила в состав Камчатской области (1909-1922). Камчатский областной комитет общественной безопасности отказался признать Советскую власть, и заявил о своей верности Временному правительству, использовал это сообщение для развертывания антисоветской пропаганды.
Борьба за Советскую власть на Северо-Востоке проходила в сложнейшей специфической обстановке.
Прибывшие в декабре 1917 года из Владивостока в Петропавловск коммунисты И.Е. Ларин, А.С. Топорков-Олейник провели среди трудящихся большую разъяснительную работу. Опираясь на созданный ими актив, они организовали 8 декабря 1917 года выборы в первый орган Советской власти на Северо-Востоке – Петропавловский городской Совет рабочих и солдатских депутатов.
14 декабря 1917 года ІІІ Дальневосточный краевой съезд Советов провозгласил Советскую власть на всей территории Дальнего Востока. Но руководство Камчатского областного комитета не подчинилось этому решению. Однако под набором требований трудящихся оно вынуждено было согласиться с переименованием органа в областной комитет Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов, хотя при этом рассчитывало ограничиться формальным актом признания Советской власти, но это ему не удалось. Прежнее руководство Камчатского комитета было устранено.
Уездным комитетам был послан циркуляр с предложением переименоваться в Советы, и реорганизовать свою деятельность в соответствии с новыми законами.
Директивы Камчатского областного Совета об организации Советов в марте 1918 года были получены в Гижиге и Анадыре. На сельских сходах было решено избрать Советы. Первым органом Советской власти на территории нынешней Магаданской области стал Гижигинский Совет рабочих, крестьянских и инородческих депутатов, избранный 24 марта 1918 г. Председателем Совета избрали учителя А.А. Курилова.
Приблизительно в конце апреля 1918 г., после образования Охотского уездного Совета, были созданы Советы в Тауйске, Оле и Ямске. Сведений о характере деятельности этих Советов не сохранилось.
Первые Советы на Северо-Востоке просуществовали недолго. С открытием навигации 1918 г. интервенты США, Японии, Англии и других стран помогли белогвардейцам Дальнего Востока свергнуть Советскую власть. Неокрепшие еще Советы не смогли оказать сопротивление превосходящим силам врагов.
В апреле 1918 произошла высадка японского и английского военных десантов во Владивостоке.
Началась иностранная военная интервенция на Дальнем Востоке, в июне этого же года во Владивостоке к власти пришло марионеточное белогвардейское правительство, так называемое Временное правительство автономной Сибири, возглавляемое эсером П.Я. Дербером. В Приморье развернулись ожесточенные бои, к осени 1918 г. закончившиеся временной победой сил внутренней и внешней контрреволюции.
В июле 1918 г. в Петропавловске произошел контрреволюционный переворот, члены городского и областного Советов арестованы и отправлены во Владивосток. Власть оказалась в руках контрреволюционного Камчатского областного комитета во главе с А.А. Пуриным, бывшим председателем областного комитета общественной безопасности. Все постановления Советов на территории Северо-Востока объявлены незаконными.
В августе 1918 г. произошла высадка американского десанта во Владивостоке. Партийным и советским руководством было принято решение о переходе к партизанским методам борьбы против интервентов и белогвардейцев.
Первыми на Северо-Востоке свергли колчаковскую власть рабочие охотских приисков. 14 декабря 1919 г. власть в Охотском уезде взял в свои руки Охотский временный военно-революционный комитет во главе с А.И. Унжаковым. Ревком принял меры для восстановления Советской власти на побережье от Аяна до Ямска. Ревкомы на Оле, в Тауйске, Ямске, Туманах, Ирети были созданы в феврале 1920 г. Председателем Ольского ревкома стал местный житель эвен И.Т. Бабцев, Тауйского – А.М. Тимофеев, Ямского – Н.Г. Данилов, Туманского – Е.Н.Санников, Иретьского – И.Е. Таюрский.
В Гижиге и на Оле во главе органов власти оказались коммерсанты или их ставленники.
В Петропавловске калчаковцы были свергнуты 10 января 1920 г. В конце октября 1920 г. Камчатская область вошла в состав Дальневосточной республики, а затем было принято решение об оставлении Камчатской области в составе РСФСР.
В марте 1921 г. Народное собрание ДВР ратифицировало договор о границах РСФСР и ДВР, согласно которому Камчатка, Чукотка и Охотское побережье оставались в составе Российской Федерации.
Тем не менее, Япония продолжала вынашивать планы отторжения Северо-Востока от РСФСР путем создания здесь марионеточного государства под своим протекторатом, при помощи японских интервентов в мае 1921 г. свершился переворот во Владивостоке. К власти пришло реакционное правительство фабриканта С.Д. Меркулова, которое стало готовить к отправке на Охотское побережье и Камчатку карательные экспедиции.
В октябре 1921 г. в Камчатскую область из Владивостока прибыла белогвардейская карательная экспедиция есаула Бочкарева. Расправляясь со сторонниками Советской власти, банды Бочкарева вскоре заняли все Охотское побережье, а в конце октября – центр области Петропавловск. Банды Бочкарева захватили весь район Колымы, были захвачены Ола и Гижига.
С открытием навигации 1922 года на Северо-Востоке началось новое нашествие белых банд. Наиболее многочисленной из них была экспедиция генерала А.Пепеляева, прибывшая на Охотское побережье. Грабеж, разбой, чинимые белогвардейцами, вызывали гнев населения и рост сопротивления врагам Советской власти.
25 октября 1922 г. японские интервенты и белогвардейцы были вынуждены уйти из Владивостока. В начале ноября 1922 г. белые бежали и из Петропавловска. В апреле 1923 г. красноармейскими отрядами под командованием Г.И. Чубарова освобождены от банды Бочкарева поселки Наяхан и Гижига, в конце апреля 1923 г. поселок Ола освобожден от белогвардейцев отрядом П.Григорьева, в июне 1923 г. красноармейской экспедицией С.С. Вострецова освобожден от белых Охотск.
Советская власть на Северо-Востоке была восстановлена окончательно.
Сведения о тех сложных, мятежных днях дошли до нас в некоторых документах, поступивших на хранение в Государственный архив Магаданской области. Это документы Гижигинского сельского революционного комитета (1923-1927), Ольского волостного революционного комитета (1921-1928), Ямского сельского революционного комитета (1923-1926) и др. Имена героев Гражданской войны Степана Сергеевича Вострецова и Григория Ивановича Чубарова запечатлены в названии улиц г.
Магадана. На хранении в госархиве имеется газета «Магаданская правда» от 7 ноября 1967 года, посвященная празднованию 50-летнего юбилея Великой Октябрьской социалистической революции.
Основание: Историческая хроника Магаданской области 1917-1972, М., 1975; «Магадан. Путеводитель-справочник», М., 1989; фонды госархива Р-61, Р-39, Р-40.
Галина Зеленская, ведущий архивист государственного архива Магаданской области
Министерство государственно-правового развития Магаданской области
на день раньше, чем в Петрограде
Ровно сто лет назад в России произошли события, которые в советское время официально получили название Великой Октябрьской социалистической революции.
Накануне выступлений
Казань, центр крупной губернии, не осталась в стороне от общероссийского процесса завоевания – а в городе произошли именно вооруженные столкновения – власти партией большевиков в конце октября (начале ноября по новому стилю) 1917 года.
Каковы были предпосылки, ход и результаты Октябрьской революции в Казани, попытаемся разобраться в нашем материале.
Накануне Октября Казань была центром одного из крупнейших в России военных округов, который включал 10 губерний и 2 области. В городе располагались штаб округа, две юнкерские школы и сорокатысячный гарнизон. В четырех пехотных запасных 94-м, 95-м, 240-м, 164-м полках и во 2-й Артиллерийской бригаде готовились маршевые подразделения для отправки на фронт продолжающейся Первой Мировой войны.
Дисциплина и боевой дух в войсках гарнизона от февраля к октябрю 1917 г. стремительно падали. Казанский историк доцент Казанского федерального университета Дмитрий Люкшин писал:
«В тыловых гарнизонах КВО (Казанского военного округа) в 1917 году ситуация была с точки зрения военной науки безрадостная: боевая подготовка практически не проводилась, психология солдат определялась ожиданием скорого мира, бытовые условия оставляли желать много лучшего. Нежелание идти на фронт особенно усилилось после провала летнего наступления [военная операция, инициированная Временным правительством во главе с А.
Ф. Керенским, в июне 1917 г.; первоначальные успехи сменились массовым нежеланием наступать, анархией и отступлением – Т.-и.] русской армии».
Постепенно (примерно до середины лета Временному правительству удавалось удерживать условный порядок в городе) под влиянием различных факторов разложение в армии достигло тревожных масштабов. Драки в казармах, азартные игры, воровство, грабежи, выдаваемые за классовую борьбу.
Одним из главных действующих лиц разворачивающейся эпопеи, помимо гарнизона и Временного правительства, были местные большевики. Дело в том, что вторым после Временного правительства центром силы в городе и губернии был Казанский Совет рабочих и солдатских депутатов (эта общая для России ситуация называлась двоевластием), в котором большевики преобладали. Последние, наряду с левыми эсерами являвшиеся наиболее леворадикальной партией, выступали за прекращение империалистической мировой войны, за передачу власти от Временного правительства Советам (в которых к сентябрю 1917 г.
по всей России они уже были в большинстве), за распределение земли между крестьянами и тд.
Военной организацией казанских большевиков руководил двадцатипятилетний прапорщик Николай Ершов.
Он родился в Воронежской губернии. В 1914 г. окончил коммерческое училище в Саратове, через два года был мобилизован и направлен в Московскую школу прапорщиков, а в ноябре уже стал офицером. В Петрограде он оказался в центре революционных событий и за участие в июльских беспорядках в составе 1-го пулеметного полка был выслан в Казань. Имея агитаторские и, по-видимому, организаторские таланты, Ершов сумел сплотить вокруг себя часть личного состава 2-й запасной артиллерийской бригады, куда он был назначен. Он быстро сближается с революционно настроенными артиллеристами, выступает на воинских митингах и собраниях и уже 30 августа 1917 года становится депутатом Казанского Совдепа. После октябрьских событий Ершов участвует в Гражданской войне в Сибири и на Дальнем Востоке, работает экономистом в одном из отделов ВЧК.
В 1928 году погибает в автокатастрофе. В память о Ершове в Казани названа улица, на которой со дня пятидесятилетнего юбилея революции в 1967 г. стоит его бюст.
Помогал Н. Ершову в деле борьбы за симпатии солдатских масс Карл Янович Грасис, писатель, публицист, бывший руководитель чебоксарского Совета, инициировавший издание газеты «Чебоксарская правда», который позже станет редактором официальной казанской правительственной советской газеты «Знамя революции» и Председателем казанского ревкома.
После революции он работал в Чебоксарах, Астрахани и на Украине в органах ВЧК, затем – был журналистом и редактором нескольких изданий. 10 декабря 1937 года был осуждён и расстрелян. Надо отметить, что его имя в Казани увековечено не было. Однако, в честь Грасиса названа одна из улиц города Чебоксары а сам революционер объявлен почетным гражданином города, так как он был основателем местного Совета и вел здесь активную политическую деятельность.
Обострение противостояния
28 октября (15 октября) на лугах за железнодорожным вокзалом по инициативе Н.
Ершова собрался общегарнизонный митинг, который завершился шествием многотысячной солдатской массы в сопровождении юнкеров через центр города.
2 ноября (20 октября) солдаты гарнизона в ответ на попытку арестовать подпоручика Гроздова – загадочную личность, связанную с большевиками, вооружились. Затем арестовали своего командира и препроводили к командующему войсками округа.
4 ноября (22 октября) 1917 года состоялось общее собрание представителей войск гарнизона, призванное урегулировать все недопонимания между юнкерами и солдатами. Однако по инициативе К.Я. Грасиса собрание приняло резолюцию о сдаче оружия и боеприпасов Совдепу (п. 7) и об отправке на фронт всех четырёх броневиков, имевшихся в гарнизоне (п. 3). «На практике это означало одностороннее разоружение верных правительству войск, которым кроме этих – так пугавших революционеров – бронеавтомобилей практически нечего было противопоставить более чем в шестнадцать раз превосходившему их по численности гарнизону», – пишет Дмитрий Люкшин.
После этого, 5 ноября (23 октября) собрания юнкеров и курсантов школ прапорщиков принимают решение не разоружаться. Именно эта резолюция использовалась советской историографией в качестве предлога для начала революционного выступления гарнизона.
Великая Октябрьская революция в Казани
Командование округа принимает решение об аресте Ершова и Грасиса. В ночь на 6 ноября (24 октября) последнего арестовывают на своей квартире. Прапорщик-депутат Ершов успевает скрыться от командования в казармах артиллеристов. Там около десяти часов утра он устраивает митинг-собрание среди солдат артбригады по поводу ареста Грасиса.
По приказу военно-окружного комиссара Временного правительства капитана Е.П. Калинина его помощник Минц с отрядом юнкеров при поддержке двух броневиков прибыл к казармам и потребовал выдачи Ершова. Но тот успел ретироваться. Юнкера решили разоружить ненадежную часть, но, не сумев добраться до орудий, «ограничились тем, что имеющееся на складах придаточное в артиллерии вооружение – наганы, шашки и кинжалы – погрузили в броневики, с тем и уехали».
Правда, сделав при этом несколько выстрелов из броневиков по враждебно настроенным к ним артиллеристам.
Об этом инциденте Н. Ершов сообщает 1-му дивизиону Артиллерийской бригады, расположенной на Арском поле (на месте некогда существовавшего Казанского командно-инженерного артиллерийского училища). На Арское поле были выкачены пушки. Было принято решение передать последние известия в другие воинские части.
Прапорщик Ершов отправился в город доложить о событиях военной организации большевиков. Он дал указание подготовиться к вооруженному выступлению. Было решено создать из представителей войсковых частей при 240-м полку революционный штаб для руководства ходом боев.
Так в Казани началась Октябрьская революция.
Напомним, что в это время в Петрограде большевики собирались с силами, подводили поддерживающие их отряды к своему штабу в Смольном дворце, пытались удержать контроль над изданием своих газет. Основные же события произойдут 25 октября – захват коммуникаций, провозглашение Временного правительства низложенным, захват Зимнего дворца.
Таким образом, фактически, революция в Казани началась на день раньше.
Н. Ершов позже писал в письме своему знакомому от 14 ноября 1917 г.: «Октябрьское восстание в Казани началось раньше Петрогр[ада]. Может быть первый выстрел октябрь[ской] революции раздался по инициативе Ершова».
30 тысяч солдат против 1000 юнкеров
Силы сторон перед решающей битвой были примерно следующие. Против 30-32 тысяч солдат гарнизона при 20-30 исправных орудиях командование округа могло выставить не более тысячи юнкеров и курсантов школ прапорщиков, около десятка орудий 5 финляндской артбригады, не укомплектованной ещё личным составом, неполную сотню драгун и 73 казака. Плюс часть офицеров Штаба Казанского военного округа – всего не более 2 000 человек. В течение 6-7 ноября (24-25 октября) стороны получили подкрепления. Ряды восставших пополнили от трёх до пяти тысяч бойцов Красной гвардии (вооруженные рабочие Алафузовской фабрики, завода Крестовниковых и др.). Около тысячи вооружившихся студентов, гимназистов и обывателей присоединились к правительственным силам.
«Подавляющее большинство горожан, впрочем, как и большинство солдат, не принимали участия в «сражении», о накале которого говорит хотя бы тот факт, что в результате двухдневных столкновений было убито десять и ранено менее сотни человек с обеих сторон; включая казанцев, пострадавших от огня артиллерии», – писал Д. Люкшин.
Первый выстрел ревлюции
Около 11 часов утра 6 ноября (24 октября) над городом разорвался первый снаряд – пальнули артиллеристы 1-го дивизиона 2-й артбригады. Начались столкновения с правительственными войсками. Вечером по приказу штаба округа отряд юнкеров, поддерживаемый броневиком, двинулся на Арское поле. Но к их появлению подготовились. Когда юнкера дошли до здания высших женских курсов (ныне это – здание Института фундаментальной медицины и биологии КФУ на ул. К. Маркса), по ним был открыт артиллерийский и пулеметный огонь. Юнкера вынуждены были отступить. Им вслед летели снаряды; некоторые угодили в здание окружного штаба (современный музей изобразительных искусств на ул.
Толстого), досталось и Казанскому университету, осколками повредило его колоннаду.
Через некоторое время командующим Казанским военным округом было введено военное положение. Юнкерские патрули берут под контроль дамбы, соединяющие центр города с рабочими слободами. В Кремле в здании военного училища начал действовать военный комитет во главе с П. Голановым. В здании ветеринарного института развернулся полевой штаб во главе с полковником Добрянским. В течение дня из-за обстрелов было ранено несколько жителей, в городе закрылись магазины и общественные учреждения. В школах прекратились занятия. События обострялись.
Один из первых исследователей революционных событий 1917 г. на территории Татарстана профессор КФУ академик Академии наук РТ Индус Тагиров писал, что для многих членов казанского парткома большевиков события 5-6 ноября (23-24 октября) в казанском гарнизоне стали полной неожиданностью.
«Ясно, что такого плана [заранее составленного большевиками плана вооруженного захвата власти – Т.
-и.] не было и не могло быть. Во-первых, потому что ни Петроград, ни Москва каких-либо указаний о необходимости проведения вооруженного восстания не давали. Более того, приведенное решение Московского Областного бюро РКП(б) нацеливало местные организации на мирное решение вопроса о власти. Но и оно, по всей видимости, не дошло до Казани, ибо в Казань от Областного бюро должен был приехать Манцев. Однако по неизвестным причинам он в Казань не приехал», – писал И. Тагиров. Таким образом, восстание началось стихийно, а не по плану руководителей большевиков.
Постепенно к исходу 6 ноября (24 октября) под влиянием происходивших столкновений, а также выступлений агитаторов военной организации большевиков на митингах практически все воинские части гарнизона переходят на сторону восставших. В Заречье и других рабочих окраинах города вооружались рабочие.
Бои стихли поздним вечером, всю ночь шла подготовка к решающим боям.
Осада Казанского кремля
С утра 7 ноября (25 октября) вновь заговорила артиллерия.
В полдень борьба приняла ярко выраженный политический характер. На Кремль, где засели юнкера, со стороны лугов вдоль поймы реки Казанки наступал 240-й полк. Часть 164-го полка перебралась на понтонных мостах через р. Казанку на помощь артиллеристам. Со стороны Арского поля наступление вели, кроме артиллеристов, три пехотных батальона. В обстреле города приняло участие 11 батарей.
До середины дня боевые действия шли на трех участках: на Арском поле, у крепости со стороны Заречья и на железнодорожном вокзале. Кольцо вокруг Кремля сжималось. Вечером был взят дворец командующего округом. В итоге, руководство обороняющихся решило отправить парламентеров к восставшим в надежде оттянуть время и получить поддержку. Их войска были окружены в Кремле. Переговоры начались в здании Совета (ныне – Президентский дворец в Кремле). В свою очередь мятежники, воспользовавшись выигрышным положением, сформулировали требования, в основном касающиеся амнистии за беспорядки 6-7 ноября (24-25 октября).
В разгар переговоров, в ночь на 8 ноября (26 октября) из Петрограда была получена весть о свержении Временного правительства и переходе власти в руки Советов уже во всероссийском масштабе. Понимая, что теперь вне закона командование военного округа, оно приказывает юнкерам прекратить сопротивление, разоружиться и разойтись по казармам. Так признавался переход власти в руки Совета.
Победа революции
Октябрьское вооруженное восстание в Казани победило, и с утра 8 ноября (26 октября) в городе власть находилась в руках представителей революционных рабочих и солдат, руководивших восстанием. Комиссар Калинин, полковник Архипов, поручик Поплавский и другие были арестованы.
Находившиеся в помещении Казанского Совета члены Казанского комитета большевиков и комитета левых эсеров, члены партийных фракций в Совете созвали экстренное совещание. На нем было принято «Воззвание» к населению с извещением о победе революции в Петрограде и Казани, а также были назначены комиссары в Государственный банк, телеграф, почту, телефонную станцию, водопровод и др.
По предложению Н. Ершова было решено создать Казанский революционный штаб во главе с его соратником К. Грасисом. В него, помимо прочих, вошел известный татарский революционный деятель Мулланур Вахитов.
Он был представителем от Мусульманского социалистического комитета (Организация, созданная группой мусульманских интеллигентов-социалистов после Февральской революции с целью пропаганды социалистических идей среди мусульманского населения). Вахитов не был военным, но принимал активное участие в событиях 24-25 октября, борясь за установление советской власти в Казани. Но уже 28 октября вместе с левыми эсерами и меньшевиками-интернационалистами вышел из состава Ревштаба. Вахитов принимал активное участие в национальной политике – стал первым председателем Комиссариата по делам мусульман Внутренней России. В дальнейшем – получил должность председателя Центральной мусульманской военной коллегии. Также был членом коллегии Наркомнаца РСФСР. При обороне Казани от Народной армии Комуча в августе 1918 года был расстрелян.
В его честь в Казани названы район, площадь, улица, установлен памятник.
После провозглашения советской власти в Казани были проведены массовые обыски и аресты среди офицеров, юнкеров и обывателей. Вместо солдат на фронт отправили юнкеров, к 18 ноября их в городе почти не осталось. Новым командующим округом был избран прапорщик Ершов, которого, правда, вскоре пришлось заменить коллегией из пяти человек. Солдаты же подались по деревням, явочным порядком реализуя большевистские обещания.
Позже газета Волжское слово от 28 октября писала о свершившейся революции: «Борьба вовсе не преследовала какие-либо политические цели, а была явлением чисто случайным: солдаты были возбуждены начавшимся разоружением и выступили просто в защиту своей чести».
Таковы были предпосылки, ход и результаты Октябрьской революции в Казани. В дальнейшем на долю города и его жителей выпадут тяжелые испытания периода Гражданской войны в России.
Повесть о десятилетии русской революции 1927–2017 гг.
4.1. 1997
« Никого больше не волнует» празднование годовщины Октября в постсоветской России, с безошибочным удовлетворением отмечал Мартин Малиа вскоре после распада СССР (Malia 1992, 9). Действительно, значение русской революции было радикально переосмыслено в официальном дискурсе воинствующего антикоммунистического ельчинского режима. Историческое событие, которое на протяжении предшествующих 74 лет рассматривалось как событие, возвестившее «новый мир» и сделавшее Россию авангардом человечества, теперь изображалось как национальная катастрофа, сбившая страну с пути «нормального» исторического развития (Малинова 2015, 40).Однако антикоммунистические настроения, господствовавшие среди новых правящих элит России, не помешали определенным политическим идеалам, связанным с мифом Октября, оставаться популярными среди «новых низов» России, возникших из-под обломков радикальных экономических реформ начала 1990-х гг. . Эти аутсайдеры стали главной политической базой возродившегося коммунистического движения: в феврале 1992 года его низовые организации в России объединились и образовали новое политическое объединение — Коммунистическую партию Российской Федерации (КПРФ).
В новых условиях российские коммунисты существенно пересмотрели свой идеологический инструментарий. КПРФ стремилась объединить социалистические и националистические идеалы, и ее модернизированный политический дискурс отстаивал как пролетарский интернационализм, так и статус великой державы России. Руководство партии изображало Октябрь не только как триумф трудящихся масс России, но и как переломный момент в многолетнем цивилизационном противостоянии России и Запада. Они утверждали, что революция помогла России избежать неминуемой колонизации западными державами и поставила ее на путь альтернативной современности, отличной от западной (Зюганов 1995).КПРФ вскоре стала ядром «левой оппозиции» — союза левых и патриотических организаций, выступавших главным политическим противником «ельчинских демократов». После декабрьских выборов 1993 г. коммунисты сформировали крупнейшую фракцию в Государственной Думе, а в 1996 г., за год до 80 900 900 900 летия Октября, их лидер Геннадий Зюганов бросил вызов Ельцину в президентской гонке в России.
Именно призрак «коммунистического реванша» во многом определил официальную коммеморативную практику России в преддверии юбилея революции 1997 года.Сразу же после неоднозначной победы на выборах Ельцина возникли два подхода к «главному революционному празднику». В статье, опубликованной в правительственной газете, бывший член Политбюро Александр Яковлев выступил за полное подавление коммунистической идеологии и символов. В своей статье с красноречивым названием «Если большевизм не сдастся» Яковлев предупреждал, что «путь России к свободе» может быть прерван в любой момент, если «человеконенавистническая» политическая философия коммунизма не будет поставлена вне закона.Он предложил правоохранительным органам России возбудить уголовное дело в отношении «фашистско-большевистской идеологии и ее носителей» (Яковлев 1996). Более умеренную линию действий предложил руководитель аппарата Ельцина Анатолий Чубайс, предложивший на совещании в Кремле в октябре 1996 года переименовать праздник 7 ноября.
В контексте 1990-х годов революция оказалась событием, вызывающим серьезные разногласия, поэтому возникла идея ввести праздник, который помог бы объединить сильно расколотое российское общество (Соколова, Яковлева, 2004).Ельцин последовал этому совету и 7 ноября 1996 г. переименовал октябрьский праздник в День примирения и согласия, а 1997 г. объявил Годом примирения (Ельцин 1996). Критики правительства всех политических мастей высмеивали инициативу Ельцина, говоря, что глупо полагать, что переименования революционного праздника будет достаточно, чтобы залечить социально-политические расколы России. Указ президента сразу же стал предметом многочисленных шуток. На следующий день после его публикации либерально настроенная «Независимая газета » опубликовала пародийное постановление, в котором среди прочего предлагалось «переименовать площадь Революции в площадь Согласия, Красную площадь в Трехцветную, Новую площадь в Старую площадь». и Славянскую площадь [бывшая Старая площадь] на площадь Пролетарского интернационализма […], чтобы переименовать Совет Федерации в Председательствующий Сенат, а Совет Безопасности — в Политбюро» (Smith 2002, 84).
Когда наступил 80--й -й юбилей Революции, Ельцин старательно воздерживался от каких-либо значимых политических комментариев. В своем радиообращении российский президент посоветовал своим согражданам не участвовать в праздничных мероприятиях, спонсируемых левой оппозицией, и вместо этого сосредоточиться на более приземленных вещах: квашении капусты, утеплении окон и подготовке к зимнему сезону (Драгунский 1997).
4.2. 2007
В отличие от хаотичных 1990-х годов начало нового тысячелетия ознаменовалось упорядочением символической политики России при президенте Владимире Путине.Его мировоззрение когда-то было метко охарактеризовано как «учение о тотальной преемственности», в соответствии с которым разрозненные исторические явления, относящиеся к царскому, советскому и посткоммунистическому периодам истории России, сливаются ad hoc в причудливо-эклектическом синтезе (Малинова 2015; Торбаков 2016). ). В основе этой синтетической исторической картины лежит этатистский идеал сильного российского государства, опирающийся на три ключевых кита: идеи российского великодержавия, политической стабильности и консолидации общества вокруг фигуры общенационального лидера.
Революции подрывают стабильность и ослабляют власть государства, поэтому, с точки зрения Кремля, символическое подавление революций абсолютно необходимо.
Накануне 90 годовщины Октября российское правительство выбрало, казалось бы, «простое» решение: в 2004 году оно заменило праздник 7 ноября (День примирения и согласия) на новоизобретенный националистический праздник 4 ноября – Национальный День народного единства, посвященный изгнанию польских оккупантов из Москвы в 1612 году.Любопытно, что это решение совпало с публикацией книги русского литературоведа Игоря П. Смирнова под названием « Sociosophy of Revolution, ». В своем исследовании Смирнов (2004) предложил весьма неортодоксальную интерпретацию царствования Лжедмитрия и Смутного времени, утверждая, что это была первая революция в России. Маловероятно, что исследование Смирнова оказало какое-то влияние на политику Кремля в отношении памяти, но разгром поляков и установление самодержавия в форме 300-летнего правления династии Романовых, очевидно, казалось хорошим событием для празднования.
Однако идея нового праздника оказалась крайне непопулярна, и кремлевское руководство, встревоженное «цветными революциями» в Грузии и Украине, изменило свой подход в явной попытке вызвать в обществе немилость к подрывной революционной идеологии. 27 февраля 2007 года правительственная ежедневная газета «Российская газета » опубликовала книгу Александра Солженицына « размышления о Февральской революции» . Для Солженицына, консерватора-монархиста, февраль 1917 года был не чем иным, как разорительной прелюдией к катастрофическому Октябрю.Так что его эссе (первоначально написанное в начале 1980-х годов) недвусмысленно проклинало весь революционный период и оплакивало утрату стабильности, суверенитета и государственности «исторической России» (Солженицын 2007). Что еще более важно, некоторые из основных выводов Солженицына казались очень уместными и, очевидно, разделялись большей частью российской правящей элиты. Солженицын возложил вину за политические беспорядки 1917 года на российскую либеральную интеллигенцию; яростно отстаивал право центрального правительства применять силу против подрывных революционных элементов; и он энергично доказывал, что устойчивое развитие и историческая преемственность несовместимы с революцией.
В 2007 году Кремль, напуганный призраком революции на бывших имперских задворках России, не мог не согласиться с таким наглым антиреволюционным взглядом. Следуя примеру Солженицына, который, как известно, сожалел о «грязном» цвете февраля, а затем о «грязном» цвете октября, Вячеслав Никонов, историк, связанный с Кремлем, глава фонда «Русский мир» и депутат, утверждал в своей -ред, что «февраль 1917 года не та дата, которую стоит праздновать. В течение нескольких дней было уничтожено русской государственности, а вместе с ней и великая страна » (Никонов 2007).
4.3. 2017
Днем 4 мая 2017 года в краснокирпичных стенах Кремля состоялась торжественная церемония. Президент Владимир Путин, патриарх Кирилл и десятки других российских высокопоставленных лиц собрались в маленьком сквере у Никольской башни, чтобы открыть памятник великому князю Сергею Александровичу. Высокопоставленный член российской царской семьи (дядя царя Николая II) и бывший московский генерал-губернатор великий князь Сергей был убит 4 февраля 1905 года революционным террористом.
Вскоре на месте его убийства был установлен памятник – памятный крест. Этот крест был снесен в 1918 году во время революционной кампании против символов старого режима, и теперь восстановлен. Убийство российской королевской особы бомбой террориста, сказал Путин в своем кратком выступлении на церемонии, «было одним из предвестников драматических событий, потрясений и гражданской войны, которые охватят Россию, принеся огромные потери, подлинную национальную катастрофу и угрожает существованию самой российской государственности.В то же время реставрация памятника как бы свидетельствует о том, что «история России вновь обретает свое единство», предположил российский президент. «Мы дорожим каждой страницей этой истории, какой бы сложной она ни была. Это наши национальные духовные корни». А восстановленный крест, продолжил он, должен стать «символом цены, которую нам пришлось заплатить за ненависть, разделение и вражду […], [он] напоминает нам, что мы должны сделать все возможное, чтобы сохранить единство нашего народа. гармонии» (Путин 2017).
Все, что Путин сказал в своем комментарии, а также то, о чем он предпочел не упомянуть, особенно примечательно, особенно с учетом того, что это памятное мероприятие произошло в год, когда исполнилось 100 годовщины русской революции 1917 года. .В качестве московского генерал-губернатора великий князь Сергей был широко признан виновным в сотнях жертв катастрофической давки во время церемонии коронации Николая II в Москве в 1896 году. Российское общественное мнение также обвинило его в насилии, примененном самодержавным режимом в Кровавое воскресенье, когда 9 января 1905 года войска открыли огонь по безоружным толпам, пытавшимся подать петицию царю. После резни в Кровавое воскресенье Боевая организация Российской партии социалистов-революционеров вынесли великому князю смертный приговор, который привел в исполнение эсер Иван Каляев, бросивший бомбу в царскую карету в тот роковой зимний день 1905 года.Эти последовательные инциденты в начале года стали прелюдией к тому, что стало известно как революция 1905 года — политический переворот, который в конечном итоге привел к установлению квазиконституционного режима в России и который Троцкий, как известно, охарактеризовал как «генеральную репетицию» 1917.
Обо всем этом в речи Путина ничего не сказано. Примечательно, что само слово «революция» было произнесено только один раз, поспешно и мимоходом; в ключевых пассажах его заменяли такие эвфемизмы, как «драматические события», «смута» и «национальная катастрофа».«Для Путина — и для возглавляемой им политической системы — главный символизм памятного креста заключается в самом факте его восстановления: сто лет назад его разрушили революционные радикалы, а власти нынешней России воздвигли его вновь, таким образом восстанавливает «единство русской истории». Вся церемония представляла собой четкую «контрреволюционную» метафору: революционное насилие привело к краху российской государственности, социальной раздробленности и разрыву с вековыми национальными традициями — тяжелым ранам, которые залечивались десятилетиями.
Столетие революционных событий 1917 года в России поставило Кремль перед сложной дилеммой. Возможно, президенту Путину больше всего на свете хотелось бы, чтобы его считали наследником власти и славы безмятежных дней династии Романовых, свергнутой в 1917 году.
продукт советской системы, чем связь с российской царской традицией. Эта дихотомия является основной причиной того, что кремлевские идеологи оказались в неловком положении в 2017 году: по словам историка Марка Эделе, бурные события 1917 года не могли быть «ни полностью восприняты, ни полностью отвергнуты» сегодняшним Кремлем (Edele 2017).Действительно, Кремль просто не мог игнорировать один из ключевых моментов российской истории, и все же он изо всех сил пытался вписать историю политических потрясений 1917 года в предпочитаемый им исторический нарратив, который ставит во главу угла стабильность и преемственность. «Постсоветской России нужно полезное прошлое, но трудно понять, какой вклад может внести русская революция», — отмечает Шейла Фицпатрик. «В отличие от Сталина, который занимает очевидное место в постсоветской национальной истории как созидатель нации, победитель Второй мировой войны и лидер сверхдержавы, Ленин и революция не так легко вписываются в повествование» (Фитцпатрик, 2017, 826).
.
Есть достаточно свидетельств, чтобы заключить, что правящие элиты России рассматривали вопрос о том, как отмечалось столетие 1917 года, как вопрос национальной безопасности. В конце 2016 года СМИ сообщили, что эксперты научного комитета Совета безопасности России обсудили столетие и определили, что правительству необходимо предпринять шаги для контроля над нарративами, движимыми верой в то, что внешние силы намеренно искажают революционную эпоху. , а также другие важные периоды русской истории.Сообщается, что комитет пришел к выводу, что историческая память становится объектом «преднамеренных деструктивных действий со стороны иностранных государственных органов и международных организаций, которые стремятся преследовать свои геополитические интересы путем проведения антироссийской политики». Помимо русских революций 1917 года, эксперты Совета Безопасности определили несколько других важных исторических тем как уязвимые для фальсификации и нуждающиеся в защите. Это национальная политика Российской империи и Советского Союза; роль Советского Союза в разгроме нацистской Германии; пакт Молотова-Риббентропа; и советская реакция на политические кризисы в ГДР, Венгрии, Чехословакии и других странах бывшего Восточного блока.
В высшей степени показательно, что российский Генштаб подготовил ключевую презентацию на заседании Совета Безопасности о последствиях манипулирования историей для национальной безопасности (Нагорнич и Чамраев, 2016).
О секьюритизации исторической политики России также свидетельствует тот факт, что Российское историческое общество (РИО, организация с дореволюционной родословной, воссозданная в 2012 г.) возглавляет Сергей Нарышкин, в настоящее время директор Службы внешней разведки России ( СВР).РИО сыграл важную роль в выработке единого «историко-культурного стандарта», на основе которого должны быть написаны новые исторические учебники. Именно в рамках этих вновь созданных руководящих принципов, определяющих подход к так называемым «трудным вопросам», было введено понятие «Великая русская революция». Казалось бы, новая интерпретация впервые возникла в профессиональной среде историков. Вслед за некоторыми видными западными учеными, такими как Мартин Малиа, ряд отечественных историков стали выступать за широкую историческую перспективу, согласно которой русская революция трактуется как затяжное общенациональное социально-политическое противостояние, в котором социальные силы стремятся защищать фундаментальные институты Старого режима .
столкнулись с теми, кто стремился к их полному уничтожению.По мере развертывания борьбы боевые действия становились все более многосторонними, в конечном итоге втягивая бывшую империю в огненный вихрь гражданской войны и множественных межэтнических конфликтов. Согласно этой точке зрения, демонтаж институтов Российской империи начался в феврале-марте 1917 г., а революционные потрясения продолжались до 1922 г. — года окончания революционного процесса, возникновения нового государства — СССР, и начало новой исторической эпохи – советской (Шубин 2017; Шубин 2014).
Руководство РИО, а также высокопоставленные члены Оргкомитета по подготовке столетнего юбилея 1917 года, похоже, ухватились за эту интерпретацию и придали ей ярко выраженный этатистский оттенок. По словам Анатолия Торкунова, главы Оргкомитета, сопредседателя РИО, ректора престижного Московского института международных отношений, наиболее существенным итогом затянувшегося революционного процесса в России стало «создание могущественного государства — СССР, стала правопреемницей исторической России.
Государство стало организатором и всепроникающей силой модернизации, проводившейся специфически русским путем. Государство сплотило все [советские] народы, мобилизовало все ресурсы и впоследствии при поддержке союзников одержало величайшую победу над фашизмом» (Торкунов 2017). Наталия Нарочницкая, историк-националист и член Организационного комитета, еще более откровенно отстаивала сталинскую «стабилизацию» и противопоставляла ее революционным потрясениям.По ее мнению, «необходимо отличать идею Революции, пламенную ненависть большевиков ко всему православному и русскому…» от философии и менталитета послевоенного Советского Союза. Дух мая [19]45 года нейтрализовал антиисторический пафос и авантюризм старых большевиков» (Нарочницкая 2017). Юрий Петров, директор Института российской истории, похоже, точно резюмировал господствующую точку зрения руководства РИО на «Великую русскую революцию». «Мы не хвалим революцию и не ругаем ее», — сказал Петров на одном из обсуждений в Оргкомитете.«Мы воспринимаем это как национальную трагедию, приведшую к новому возрождению государства и нашего народа» (Петров 2017).
Несомненно, с точки зрения современных российских властей, «Великая русская революция» представляла собой «неудобное прошлое», которое лучше было держать в тайне. Однако в год столетия Красного Октября правительство просто не могло закрыть глаза на то, как отмечался юбилей Революции, чтобы его символический капитал не был (не)использован враждебными Кремлю политическими силами.В начале 2017 года Оргкомитет утвердил План основных мероприятий, приуроченных к 100 годовщине Революции 1917 года в России . В документе перечислено 118 пунктов, в том числе многочисленные выставки, арт-шоу, фильмы, конференции, круглые столы, курсы лекций и т. д. (План 2017). Однако, как это ни парадоксально, в течение всего года российские наблюдатели фиксировали полную «тишину, пустоту, тишину, отсутствие какой-либо реакции Кремля на революционный юбилей» (Андреев, Бордюгов 2017).«Кремль весь год избегал этической оценки революции», — отметил либерально настроенный российский аналитик.
Высшее руководство страны оказалось крайне неохотно «говорить что-то действительно осмысленное, оценивать [красный] террор, Гражданскую войну, не говоря уже о прощении и покаянии» (Архангельский 2017).
100 лет Октябрьской революции, изменившей мир
Октябрь 1917 года в Петрограде. Россия находится между двумя революциями и ей угрожает немецкое вторжение.Пока Временное правительство пытается отразить растущую волну поддержки большевиков, судьба страны висит на волоске.
Сто лет назад произошло одно из самых глубоко изменивших мир, а также самых кровавых событий современной истории. Один крошечный анекдот о знаменательном характере событий носит их имя. В начале 1918 года Российская империя перешла с юлианского календаря на григорианский, используемый в Западной Европе, поэтому дата переместилась на 13 дней вперед.Вот почему празднование столетия Октябрьской революции приходится на ноябрь.
Как это случилось?
Русская революция 1917 года была связана с двумя важными взаимосвязанными событиями: Февральской революцией и Октябрьской революцией.
Февральская революция развилась из рабочих демонстраций и столкновений с полицией, вызванных усталостью, болью и потерями Первой мировой войны. После Февральской революции 1917 года русский царь Николай II был настроен на смену Временному правительству.Торговый город Петроград, который в наше время вернулся к своему до 1914 года названию Санкт-Петербург, был в центре движения.
В свою очередь, события Октябрьской революции были организованы большевиками, которые свергли временное правительство и создали Советский Союз.
Они совершили революцию
Революция развернулась за несколько месяцев с сотнями главных героев. Вот краткое изложение некоторых основных лиц и их ролей, вкратце.
Владимир Ленин
Владимир Ленин. Основатель Российской коммунистической партии – большевиков, вдохновитель и руководитель большевистской революции и первый глава Советского государства.
Лев Троцкий
Коммунист Лев Троцкий помог начать русскую революцию 1917 года, он был основателем и командующим Красной Армии.
Позже Троцкий был сослан и впоследствии убит советскими агентами.
Александр Керенский
Керенский был умеренным социалистом-революционером.С июля по октябрь 1917 года он возглавлял временное правительство России, был заместителем председателя Петроградского Совета. Он был одним из самых известных и любимых революционных лидеров. Он установил основные гражданские права и свободы. Его правительство было свергнуто большевиками в ходе Октябрьской революции. Остаток жизни он провел в Париже и Нью-Йорке.
Лавр Георгиевич Корнилов
Императорский русский генерал, обвиненный в попытке свержения временного правительства 1917 года и замены его военным правлением.Он бежал и позже возглавил Белую армию антибольшевистских добровольческих сил. Он был убит в бою.
Феликс Дзержинский
Дзержинский родился в Польше. В 1917 году он вышел из тюрьмы и вступил в партию большевиков. После Октябрьской революции Ленин назначил Дзержинского главой ЧК, тайной полиции.
Сталин
Лидер большевиков, который был второстепенной фигурой во время Октябрьской революции. Позже ему дали должность в правительстве комиссара по делам национальностей.Сталин стал гораздо более могущественным после революции и в конце концов сменил Ленина на посту лидера Советского Союза.
Последствия
Революция привела к концу царской власти в России и переходу власти к партии большевиков. Это было началом первого в мире коммунистического государства. Впоследствии Россия подписала Брест-Литовский договор и выходит из Первой мировой войны.
Гражданская война, последовавшая с 1918 по 1920 год, унесла жизни миллионов.
Страна погрузилась в террор, когда Ленин создал систему принудительного труда, известную как ГУЛАГ.В сталинские времена в этих лагерях было убито до 3 миллионов человек.
Банки страны были национализированы, а сельское хозяйство переведено на коллективную основу – колхозы, которые позже были навязаны силой в период коллективизации, имевшей огромные человеческие жертвы – в результате погибло от 6 до 13 миллионов человек.
На фото: Мужчина стоит у братской могилы в Куропатах в память о жертвах советского правительства Иосифа Сталина, на окраине Минска, Беларусь, 5 ноября 2017 года.REUTERS/Vasily Fedosenko
Слова революции
Существует бесчисленное количество книг и фильмов, посвященных событиям, потрясшим мир. Мы выбрали некоторые цитаты людей, которые возглавили революцию или были свидетелями событий и последовавшего за ними переходного периода.
И 100 лет спустя…
Тысячи членов и сторонников коммунистической партии прошли маршем по центру Москвы, чтобы отметить столетие большевистской революции 1917 года.В советское время 7 ноября отмечалось как крупный государственный праздник, с грандиозными военными парадами и демонстрациями на Красной площади. Россия перестала отмечать его после распада Советского Союза в 1991 году, но коммунисты продолжают чтить эту дату.
Вместо демонстрации коммунистов правительство почтило военный парад 7 ноября 1941 года, на котором советские солдаты прошли маршем, бросая вызов немецким войскам, подошедшим к окраинам Москвы.
Октябрьская революция, 100 лет
Октябрьская революция началась 7 ноября (25 октября по старому русскому стилю).Он привел к власти в России большевиков, шокировав весь остальной мир, что привело к Гражданской войне в России, созданию СССР и впоследствии к холодной войне.
15 марта (2 марта по старому стилю) царь Николай II отрекся от престола после недели массовых протестов — так называемой Февральской революции. К власти пришло Временное правительство, состоявшее из либералов, социалистов и знатных аристократов.
Во главе с Владимиром Лениным большевики-коммунисты извлекли выгоду из продолжающегося общественного недовольства, подняв вооруженное восстание в Петрограде (с тех пор как ему было возвращено его первоначальное название Санкт-Петербург).Санкт-Петербург) 7 ноября. В этот день красногвардейцы-большевики заняли правительственные здания. На следующий день они захватили Зимний дворец, резиденцию Временного правительства и бывшую царскую резиденцию.
«Итак, под грохот артиллерии, в темноте, с ненавистью, страхом и безрассудной удалью рождалась новая Россия, — писал американский журналист Джон Рид в своем рассказе об Октябрьской революции из первых рук, — Десять дней, которые потрясли мир». Те события в Петрограде продолжают вызывать резонанс в России и во всем мире.Раиса Остапенко, исследователь восточноевропейской истории Сорбоннского университета, обсудила революцию с FRANCE 24.
История русской революции, рассказанная в рисунках
ФРАНЦИЯ 24: Как Россия перешла от Февральской революции, приведшей к власти Временное правительство, к Октябрьской?
Первоначально возглавляемое беспартийным князем Георгием Львовым, Временное правительство страдало отсутствием политической легитимности и народной поддержки, а также своим «буржуазным» имиджем.
Претендент появился в лице Петроградского Совета (рабочего совета) — учреждения под руководством социалистов, мало заинтересованного в фактическом управлении, но поддерживаемого российскими рабочими и солдатами и способного оказать давление на правительство с целью проведения реформ. Организации сотрудничали в рамках соглашения о «двоевластии», хотя в основном на советских условиях.
В конце концов Александр Керенский, молодой член партии социалистов-революционеров, стоявший одной ногой в каждом учреждении, стал министром юстиции России, а затем военным министром.Поддерживая участие России в Первой мировой войне, Керенский не смог разрешить экономическую нестабильность и массовую нехватку продовольствия и посеял еще большее разочарование, подавив серию восстаний рабочих и солдат в июле 1917 года. вскоре политически отчуждены. Его реформы — всеобщее избирательное право и свобода собраний, печати, слова и вероисповедания — слишком запоздали для российского пролетариата, который чувствовал себя забытым.
Корниловское дело сентября 1917 года — попытка военного переворота тогдашнего главнокомандующего генерала Лавра Корнилова — укрепило поддержку большевиков.
Короче говоря, несмотря на то, что Февральская революция привела к отречению царя Николая II и отмене линии престолонаследия Романовых, этих изменений было просто недостаточно, чтобы подавить всплеск народного недовольства, накопившегося в условиях устаревшей системы управления, вопиющего экономического и социального неравенства. и десятилетия гражданской и военной нестабильности. Дальнейшие политические потрясения были неизбежны.
ФРАНЦИЯ 24: Что произошло 7 ноября, чтобы большевики пришли к власти?
В апреле 1917 года Владимир Ленин вернулся в Россию в опломбированном поезде.Известный своим ярым сопротивлением войне и подстрекательством к насилию против правящих классов, он ранее был сослан в Швейцарию царским правительством. Его возвращение ознаменовало начало шестимесячного методичного планирования Военно-революционного комитета под руководством Льва Троцкого (состоящего из вооруженных рабочих и солдат), кульминацией которого стала Октябрьская революция.
7 ноября большевики совершили переворот против Временного правительства. Хотя Керенский и его правительство поверхностно знали о намерениях Комитета, восстание большевиков оказалось слишком масштабным.При поддержке как Петроградского гарнизона, так и только что пришвартованного флота морской пехоты большевики практически не встречая сопротивления, захватили ключевые государственные объекты. На следующий день был предпринят последний штурм слабо защищенного Зимнего дворца — резиденции Временного правительства и бывшей резиденции царя.
ФРАНЦИЯ 24: Какова была международная реакция?
Стремясь выполнить свое обещание положить конец участию России в Первой мировой войне, большевики подписали перемирие с Центральными державами в декабре 1917 года и Брест-Литовский договор в марте 1918 года.Большевики надеялись, что международный коммунизм когда-нибудь придет в Германию, а Германия ждала поражения большевиков. Действительно, революция принесла в Россию новые потрясения, поскольку большевики изо всех сил пытались сохранить власть, в конце концов отказавшись от избирательной системы в пользу «диктатуры пролетариата» в январе 1918 года.
Вскоре после этого в России разразилась Гражданская война.
Гражданская война, которая велась в основном между пробольшевистскими красными и белыми (казаками, буржуазией и другими антибольшевистскими группами), унесла миллионы жизней.Белые получили существенную военную поддержку со стороны Франции, Великобритании, США и Японии, в то время как красные, одержавшие победу, пользовались поддержкой внутри России.
Резонанс Октябрьской революции ощущался по всей Российской империи, в том числе и в Киеве, где произошло собственное восстание. В последовавшей за этим украинской войне за независимость (1917-1921 гг.) участвовали многочисленные внутренние и международные игроки. Среди последних были Франция, Германия, Польша и Румыния.
ФРАНЦИЯ 24: Как отмечают эту годовщину в России в 2017 году?
Единственными группами, которые собираются отметить это событие, являются Коммунистическая партия России и те, кто испытывает ностальгию по своему советскому прошлому.
Революционный задор зреет в России уже несколько лет, и 2017 год, словно в знак уважения к событиям 1917 года, выделился периодом порыва. Антикоррупционные протесты 26 марта собрали до 150 000 участников по всей стране после документального фильма лидера оппозиции Алексея Навального об активах премьер-министра Дмитрия Медведева; на аналогичном мероприятии 12 июня было арестовано около 1800 человек. В конечном счете, именно поэтому нынешнее правительство ясно дало понять, что сегодняшнее столетие русской революции не будет отмечаться.
Революция была серией восстаний против неудовлетворительного правления, подобных гражданским беспорядкам, охватившим соседнюю с Россией Украину в 2013–2014 годах, когда ее старый президент Виктор Янукович бежал через границу. Зачем Путину поддерживать такое сопротивление или отмечать его, когда его собственный кулак так крепко сжимает скипетр?
Октябрьская революция: Россия имеет своего царя 100 лет спустя
«За два десятилетия октября 1917 года революция поглотила не только своих детей, но и своих основателей — мужчин и женщин, движимых такой страстью к разрушению», — написала моя коллега Энн Эпплбаум в длинном эссе о большевизме.
«Он создал не прекрасную новую цивилизацию, а разгневанное, несчастное и озлобленное общество, которое растратило свои ресурсы, построило уродливые, бесчеловечные города и открыло новые горизонты в зверствах и массовых убийствах».
По этой и другим причинам этот сейсмический момент в истории не является чем-то, что российские правители стремятся праздновать. В советское время 7 ноября было ежегодным национальным праздником. Но президент России Владимир Путин, дольше всех находившийся на посту российского лидера со времен Сталина, публично не отмечает столетие.Вместо этого бывший агент КГБ на прошлой неделе открыл памятник жертвам Большого террора 1937–1938 годов, во время которого сотни тысяч ложно обвиненных «врагов народа» были схвачены и казнены или отправлены в лагеря.
«Смысл дня приуменьшается», — отметил руководитель московского бюро Washington Post Давид Филипов. «Его постсоветское название «День согласия и примирения» указывает на то, что люди думали, что произойдет в новой демократической России, но так и не произошло.
Россия так и не столкнулась с худшим из своего советского прошлого и не испытала полного примирения с ним».
Продолжение истории под рекламой
Путин говорит о коммунистическом прошлом с глубокой двусмысленностью. «Когда мы смотрим на уроки столетней давности, мы видим, насколько неоднозначными были результаты и какие были как негативные, так и позитивные последствия тех событий», — сказал он в прошлом месяце. «Мы должны поставить вопрос: неужели нельзя было развиваться не путем революции, а путем эволюции, не разрушая государственности и беспощадно губя судьбы миллионов, а путем постепенного, шаг за шагом прогресса?»
Неудивительно услышать от Путина, политика настолько влиятельного и укоренившегося, что мириады новостных агентств провозгласили его новым царем России .Его двойственное отношение к событиям 7 ноября является отражением его политики, основанной на двух вещах, которые, по крайней мере на бумаге, были анафемой для его советских предшественников: укоренившемся русском национализме и тесной приверженности православной церкви.
Тем не менее, путинские репрессии против диссидентов и давление на гражданское общество в России были знакомы не только его коммунистическим предшественникам, но и предшествовавшему им царскому режиму, при котором суды могли обвинить вас в том, что вы питаете «безумную жажду перемен».
«Ключевым политическим моментом здесь является то, что в то время как нарратив коммунистической эпохи и советские лидеры от Ленина до Горбачева приветствовали революционный прорыв — резкое разрушение старого режима и наступление дивного нового мира — Путин глубоко против любых резких политических сдвигов», — написала журналист-ветеран Маша Липман в New Yorker.«Он явно антиреволюционный консерватор, глубоко опасающийся любых вызовов на низовом уровне. Для Путина любые признаки независимой общественной активности и протеста являются вызовом стабильности, в частности, стабильности его правления».
История продолжается под рекламой
Липман добавил: «Цели Путина — сохранить спокойствие и демобилизацию российского общества; сделать так, чтобы российские элиты остались ему верны, — лежат в основе его уклончивой позиции по вызывающим разногласия вопросам советской истории и его почти полного молчания в отношении большевистской революции.
«Как царь, г-н Путин укрепил свою власть с помощью репрессий и военных конфликтов», — говорится в редакционной статье журнала Economist. «Дома во имя стабильности, традиций и православной религии он подавлял политическую оппозицию и социал-либералов, в том числе феминисток, НПО и геев. За границей его аннексия Крыма и кампании в Сирии и на Украине были отшлифованы для вечерних новостей пленными, триумфальными СМИ».
Продолжение истории под рекламой
Если что, нояб.7 знаменует собой конец великой Российской империи, чье наследие — или, по крайней мере, чье чувство первенства — Путин стремится воскресить. «В начале года [1917] Россия была одной из великих держав с прекрасными шансами выиграть войну в считанные месяцы», — сказал Вячеслав Никонов, связанный с Кремлем депутат, внук Вячеслава Молотова, депутата. высокопоставленный советский деятель в интервью Associated Press. «К концу года Россия перестала быть державой.
Оно было ни на что не способно.
Тем не менее, прошлое находит способ вписаться в настоящее. «Могила Ленина когда-то символизировала интернационалистскую идеологию, мировой коммунизм», — написал Виктор Себастьен в предисловии к своей новой захватывающей книге о восхождении лидера большевиков. «С тех пор он стал алтарем возрождающегося национализма».
The Economist заключает: «Век назад большевистская революция рассматривалась как подтверждение детерминизма Маркса. На самом деле это доказало, что нет ничего определенного и что в истории есть своя трагическая ирония.
Международные финансы и русская революция
| автор (ы): | Малик, HASSAN | Reviewer (ы): | Sawyer, Benjamin |
|---|
Опубликовано EH.
NET (июнь 2019)
Хасан Малик, Банкиры и большевики: международные финансы и русская революция . Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 2018. xviii + 296 стр. 35 долларов (в твердом переплете), ISBN: 978-0-691-17016-9.
Рассмотрено для EH.Net Бенджамина Сойера, исторический факультет Государственного университета Среднего Теннесси.
Декрет об отказе от внешнего долга, изданный большевиками в январе 1918 года, является одним из самых значительных, но малоизученных случаев отказа от суверенного долга в истории. Как и в случае со многими ранними большевистскими политиками, отрицание давно увязло в революционной риторике большевиков и разоблачениях их противников, которые имели сильную склонность преувеличивать Октябрь 1917 года как разрыв в историческом нарративе России.Книга Хасана Малика « банкиров и большевиков: международные финансы и русская революция » представляет собой давно назревший пересмотр отказа от советского права, который помещает это чрезвычайно важное событие в более широкий нарратив российской истории и мировой экономики за десятилетия, предшествовавшие Первой мировой войне.
Выявляя преемственность между позднецарской и раннесоветской эпохами, а также связи между международными финансистами и российскими лидерами, эта книга является важным вкладом в наше понимание как российской истории, так и истории международного бизнеса и финансов.
Рассказ Малика об отказе от Советского Союза начинается в девятнадцатом веке, когда российские министры финансов организовали возврат к золотому стандарту и начали искать за границей капитал, необходимый для модернизации российской экономики. В последующие десятилетия российские министры финансов получили значительные кредиты на международном рынке, которые поддержали царский режим, когда он боролся с соперниками как внутри страны, так и за рубежом. Финансовые стимулы и преднамеренное невежество побудили французских финансистов, а затем и их британских и американских коллег, вкладывать значительные средства в Россию, несмотря на явные экономические и политические предостережения, которые должны были умерить их энтузиазм.
Несмотря на то, что во время Первой мировой войны российское правительство становилось все более слабым, иностранные финансисты цеплялись за свои оптимистичные взгляды на будущее России с такой самоотверженностью, что даже большевистская революция не сорвала планы National City Bank по открытию нового филиала в Москве. Таким образом, когда стало ясно, что ни большевистский режим, ни его позиция по внешнему долгу не преходящи, иностранные кредиторы были потрясены потерей, которую они могли и, вероятно, должны были предвидеть гораздо раньше.
В этом большом повествовании содержится ряд проницательных замечаний о международных финансах, российской экономике и социально-политической обстановке в России на пороге революции.Среди наиболее значимых из них — рассказ Малика о политизации международных финансов за десятилетие до Первой мировой войны. В то время как современники и ученые считали иностранные займы решающими факторами стабилизации российского правительства после революции 1905 года, Малик утверждает, что в конечном итоге они больше, чтобы ослабить режим в долгосрочной перспективе.
Утверждение большевиков, что иностранные займы были одиозны, что легло в основу декрета об отказе, не было точкой зрения, уникальной для Ленина и его ближайшего окружения; аналогичные заявления появились десятью годами ранее, когда широкий спектр политических партий, от социалистов до либеральных кадетов, критиковал нежелание царя предоставлять иностранные займы, подлежащие одобрению Думой.Таким образом, когда россияне столкнулись с экономическим кризисом, вызванным Первой мировой войной, большевистский декрет об отказе от участия, который застал многих иностранных инвесторов врасплох, был пропитан политическим обоснованием, знакомым многим россиянам. На самом деле Малик утверждает, что экономическая основа, заложенная политикой царской эпохи, почти гарантировала некоторую форму дефолта, независимо от того, кто победил после 1917 года.
Выводы Малика основаны на внушительном наборе источников, включая архивы государственных органов России и Франции, финансовые учреждения в США.
S., Великобритания и Франция, а также широкий набор современных периодических изданий. В совокупности эти источники позволяют увидеть российскую экономику такой, какой она существовала на местах и в сознании тех, кто способствовал притоку иностранного капитала в страну в позднецарскую эпоху. Документы в финансовых архивах особенно показательны, поскольку внутренняя переписка показывает, что иностранные инвесторы в России не были рациональными действующими лицами, предполагаемыми теоретическими моделями. Вместо этого иностранные финансисты смотрели на Россию сквозь призму идеологии, накладывая на страну свои грандиозные нарративы и либо игнорируя, либо не принимая во внимание легкодоступную информацию, которая бросала вызов их оптимизму.Хотя многие из этих людей, возможно, искренне верили своим собственным историям, Малик утверждает, что их преднамеренное невежество в конечном итоге делает их виновными в убытках, понесенных держателями долгов, и в подпитке революционного подъема в России.
Любой, кто знаком с литературой об иностранных «попутчиках», посетивших Советскую Россию, найдет поразительные параллели в утопическом энтузиазме иностранных кредиторов в 1913 году и иностранных коммунистов в 1921 году.
Банкиры и большевики — в целом отличная книга, и в ней есть на что опереться будущим исследователям.Возможно, наиболее заметным молчанием здесь является влияние финансовой поддержки США российского правительства во время Первой мировой войны. Учитывая убедительный аргумент о том, что финансы стали политизированными, можно ожидать, что 75-миллионные облигации в российских долларах, которые National City Bank продал на американских рынках, в 1916 г. и соглашение США об оказании помощи Временному правительству после Комиссии Рута в июне 1917 г., должно быть, оказали влияние на экономику России и на отношение большевиков к долгу, удерживаемому США.Как предполагает Малик и как показала работа Кима Остерлинка о российском долге во Франции, универсальность отказа не означала, что отношение большевиков к странам-кредиторам было одинаковым.
Таким образом, дополнительная работа по влиянию дореволюционных финансов на советские отношения после 1918 года представляется плодотворным путем для новых исследований. Наконец, утверждение автора о том, что «банкиры имеют значение», хотя, возможно, и ничем не примечательное для читателей этой публикации, является тем, к которому историки социальных и культурных наук должны отнестись серьезно, поскольку архивы банков и других предприятий представляют собой обширные хранилища качественной информации, которые дали только небольшая часть их потенциальной стоимости.
Способность Малика работать с несколькими областями в одном томе впечатляет, но некоторые читатели могут найти части книги более полезными, чем другие. Вступительная глава, в которой ставится под сомнение роль Сергея Витте в формировании российских финансов, вероятно, будет наиболее ценной для историков российских финансов, а длинные отчеты о переговорах между царскими чиновниками и иностранными кредиторами могут иметь ограниченную пользу для тех, кто не интересуется конкретными людьми.
и учреждения, которые были участниками займов.Те, кто интересуется русской революцией, могут также быстро заметить, что в книге гораздо больше банкиров, чем большевиков, однако в главе 5 «Революционный дефолт» содержится важный отчет о том, как события, предшествовавшие Октябрьской революции, сформировали решение большевиков отвергнуть иностранные долг. К счастью, структура книги позволяет легко находить конкретные аргументы и следовать им, поэтому ученые могут без особых усилий найти наиболее важные части.
В целом, Банкиры и большевики — выдающаяся книга, которая заполняет важный пробел в литературе об отказе от Советского Союза.Она должна быть на книжной полке любого, кто интересуется историей иностранных финансов, мировой экономической историей и историей России ХХ века.
Бенджамин Сойер является автором книги «Немцы-производители: компания Singer Manufacturing Company и американский капитализм в русском воображении во время Первой мировой войны», Enterprise and Society , Vol.
17, № 2 (июнь 2016 г.). Он работает над книгой под названием «Карл Маркс против Советского Союза: дореволюционный российский долг и борьба против отказа от советской власти после большевистской революции» .
Copyright (c) 2019, EH.Net. Все права защищены. Эта работа может быть скопирована для некоммерческих образовательных целей, если должным образом указаны автор и список. Для получения других разрешений обратитесь к администратору EH.Net ([email protected]). Опубликовано EH.Net (июнь 2019 г.). Все обзоры EH.Net заархивированы по адресу http://www.eh.net/BookReview.
| Тема (ы): | : До Второй мировой войны |
|---|
Мифы Октябрьской революции: интервью с Александром Рабиновичем
Третий Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, январь 1918 г.
Это стенограмма интервью, проведенного 7 ноября 2017 года Алексом Стейнбергом с доктором Александром Рабиновичем.
Интервью было показано на радио WBAI в Нью-Йорке 16 ноября 2017 года в рамках двухчасовой специальной передачи, посвященной Октябрьской революции. Впервые он был опубликован в Permanent Revolution .
Alex Steinberg: В следующем сегменте мы перейдем к интервью, которое я провел с доктором Александром Рабиновичем, почетным профессором Университета Индианы, где он преподавал с 1968 по 1999 год.С 2013 г. д-р Рабинович является аффилированным научным сотрудником Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук. Он признан во всем мире ведущим специалистом по русской революции. Его три книги на эту тему, Прелюдия к революции , Большевики приходят к власти и Большевики у власти , многие считают окончательным историческим отчетом о русской революции, когда она возникла в ключевом городе. Петрограда.Доктор Рабинович остается очень активным, ездит на конференции по всему миру и в настоящее время работает над другой книгой, описывающей годы гражданской войны в Петрограде.
Доктор Рабинович, здорово, что вы с нами. Для начала, прежде чем перейти к нашей основной теме, я хотел бы спросить вас, как вы заинтересовались русской революцией и что побудило вас посвятить всю свою профессиональную деятельность ее изучению.
Александр Рабинович: Конечно.Мои мать и отец были русскими. Моя мать была из Украины, которая была частью России, когда она родилась. Мой папа был из Санкт-Петербурга. Они оба бежали из России в 1918 году во время красного террора. Мой папа был тогда студентом второго курса Петербургского университета, студентом второго или третьего курса. Это был Юджин Рабинович, довольно известный биохимик, а также один из основателей и редактор Бюллетеня ученых-атомщиков . Он участвовал в Манхэттенском проекте, был очень обеспокоен созданием бомбы и ее последствиями и основал этот журнал, который издается и по сей день.Он также был соучредителем вместе с Бертраном Расселом Пагуошской конференции советских и американских ученых и ученых из других стран, также занимавшихся проблемами, связанными с значением науки в современном мире и потенциалом науки.
Мой отец получил докторскую степень в Берлине и оказался в Лондоне, где я родился, и мы переехали до войны. Мой отец получил работу в Массачусетском технологическом институте в Бостоне, штат Массачусетс, и я вырос в среде русских иммигрантов, окруженной людьми, бежавшими от революции.Были такие люди, как Александр Керенский, которого я знал, который был премьер-министром России большую часть периода Временного правительства. Владимир Набоков, писатель, несколько ведущих меньшевиков и др.
Вы знали их лично?
Да. Я был тогда довольно молод, но такие люди, как Борис Николаевский, который был своего рода архивариусом социал-демократов, были мне чем-то вроде дедушки. Он много лет жил в нашем сарае в нашем летнем доме в Вермонте и написал там многие свои произведения.Ираклия Церетели, видного грузинского меньшевика, я хорошо помню. Я брал интервью у Керенского пару раз после того, как серьезно занялся революцией. Но в любом случае, я вырос враждебным ко всему, что связано с революцией.
Но что изменило меня — не сделало меня марксистом, но изменило мои взгляды на революцию — так это работа с Леопольдом Хеймсоном в Чикагском университете. Он был замечательным учителем, и я всерьез заинтересовался русской революцией, и как только я начал работать с источниками — и в газете – я очень, очень быстро изменил свои взгляды.Мне было ясно, что люди, которых я знал в детстве, и мои родители были вынуждены покинуть Россию — понятно, они потерпели поражение в борьбе за власть в 1917 году — но то, что вышло из источников, это то, что Произошедшая в 1917 году в Петрограде коренная социальная и политическая революция меня очаровала. Так я профессионально заинтересовался этой темой. Хеймсон, безусловно, был очень вдумчивым социальным историком, возможно, левым, но не — я не думаю — марксистом.В любом случае он был вдохновляющим учителем, и с его помощью я увлекся этим предметом. А потом меня зацепил материал, который я находил в библиотеках и архивах, и я поехал в Советский Союз в 1963-64 годах и провел там год, работая над июльским восстанием 1917 года, в основном в библиотеках, потому что архивы были закрыты для западных ученых.
. Я все больше и больше увлекался этим предметом и заводился, собирая воедино кусочки и понимая, что я не могу сделать фотографическое изображение — что любая картина, которую я сделал или любой историк, сформирована его прошлым и его или ее собственным просмотров, но мне нравилось пытаться максимально приблизиться к тому, что произошло на самом деле.
Ну, вы почти всю свою профессиональную карьеру посвятили изучению русской революции и как бы в микрокосме сосредоточились на том, что произошло в Петрограде и там в основном только в течение примерно полутора лет с начала Июльские дни, которые были июль 1917 года по старому стилю, примерно до ноября 1918 года, когда наступила первая годовщина революции. Вы открыли новые горизонты, просмотрев оригинальные документы и подробно проследив реальную динамику отношений между большевиками во главе с Лениным и рабочим классом и солдатами Петрограда.В ходе своей работы Вы окончательно развенчали ряд мифов об Октябрьской революции, и я хотел бы попросить Вас пояснить, в чем заключаются некоторые из этих мифов и как Ваша книга их развенчивает.
Например, существует миф о том, что Октябрьская революция была переворотом, организованным крошечной группой фанатиков, не связанных с массами, и связанный с ней миф о том, что массы, в свою очередь, искренне хотели «демократически-либерального» режима, который якобы представлял Временное правительство. Буквально на этих выходных в The Wall Street Journal была статья более или менее на эту тему о перевороте 1917 года и фанатиках, которые его возглавили, и так далее.Можете ли вы объяснить, как ваши книги развенчивают этот миф и что вы на самом деле обнаружили?
Ну, во-первых, я обнаружил, что то, что происходило с февраля, было крупным социальным и политическим потрясением, которое было очень трудно остановить на полпути. Я обнаружил, что большевики, далекие от того, чтобы быть небольшой группой «конспиративных последователей» Ленина при захвате власти, с февраля пытались создать массовую партию. Они чрезвычайно выросли среди рабочих и солдат.Они прилагали большие усилия для налаживания связей с фабзавкомами на заводах и в набиравших силу профсоюзах и в гарнизонных войсках.
Больше, чем любая другая партия, они были заинтересованы в том, чтобы укорениться в массах, и они помогали формировать массовые взгляды, но они также формировались массовыми взглядами. Партия и в 1917 году — далеко не централизованное движение войск, которое — я думаю, это Эпплбаум — описывает в Wall Street Journal , они стали массовой партией и децентрализованной партией с относительно демократическим принятием решений, и это было ужасно важно в их успех.Чуть ли не катастрофой она стала в июле 1917 г., во время неудавшегося июльского восстания, когда левое крыло партии попыталось свергнуть Временное правительство и слишком рано передать власть Советам. Я чувствовал, что Ленин был против этого, и это было частью цены децентрализованной партии. Но в долгосрочной перспективе эта внутренняя демократия и эта децентрализация имели решающее значение для успеха партии. Два или три раза в июле, в сентябре и октябре Ленин отдавал приказы о свержении Временного правительства, которые руководители на месте отвергали, так как видели, что это очень рискованно и, вероятно, обречено на провал, поскольку Троцкий помогает руководить, а Ленин дает генералу из его убежища в Финляндии они разработали стратегию, которая в конечном итоге привела к их приходу к власти, их успешному захвату власти.
Все действия против Временного правительства делались во имя «Вся власть Советам», во имя «Немедленного мира», во имя передачи власти Учредительному собранию. Когда они пришли к власти, они получили широкую поддержку именно потому, что массы были обеспокоены новой контрреволюционной попыткой. Была одна попытка в августе — неудавшийся корниловский переворот — другого боялись и смотрели на большевиков не как «Вся власть большевикам» — этого никогда не говорили, — а как «Вся власть Советам», партийные Советы.Что позволило большевикам взять власть самостоятельно, так это то, что меньшевики, эсеры и меньшевики-интернационалисты ушли со второго съезда Советов, провозгласившего новое правительство. Левые эсеры отказались войти в правительство вместе с большевиками, и поэтому большевики смогли сформировать собственное правительство. Все больше и больше историков смотрят на революцию — и я пришел к этому очень рано в своей работе — как на процесс, начавшийся с Февральской революции и закончившийся Гражданской войной.
Об объявлении нэпа одним процессом, этапом которого является февральская революция, этапом вполне вероятно июльское восстание, этапом с Октябрьской революцией, этапом с окончанием Учредительного собрания и т. д. и т. п. . И гражданская война является частью этого. Захват власти Лениным был основан, как вы хорошо знаете, Алекс, на предположении, что революция в России поможет вызвать всемирную социалистическую революцию, начавшуюся в Германии. Этого не произошло.Одна из вещей, которые я обнаружил — я еще не закончил свою работу — вы правы, я очень узко сосредоточился на паре лет своей работы — но я заканчиваю третий, а точнее четвертый том о Петроград в годы Гражданской войны и выживание большевиков в Гражданской войне. И все больше и больше глядя на это с этой точки зрения, это выглядит как один большой процесс, который занимает так много времени, чтобы завершиться. Когда Ленин увидел, что его надежды на ранние социалистические революции за границей не сбываются, он провозгласил НЭП, новую экономическую политику, которая была своего рода частичным возвратом в экономическом плане к своего рода государственному капитализму.
«Социализм в одной стране» — это не Ленин, как вы знаете, Алекс. Это был Сталин.
О «социализме в одной стране» не мечтал ни один марксист до Сталина. Это было что-то вроде того, что определенные меры, которые были приняты в результате необходимости, превратились в своего рода добродетель, как только мы подошли к сталинскому периоду.
Я твердо стою на стороне бухаринского лагеря во главе со Стивеном Коэном, которого вы, возможно, знаете, нью-йоркский историк и биограф Бухарина.У него был гораздо менее радикальный, более медленный план развития, который, на мой взгляд, позволил бы избежать великой трагедии сталинской эпохи.
Ну, мы, конечно, можем обсуждать все эти вопросы, но нет никаких сомнений в том, что внешние обстоятельства вынудили большевиков принять меры, которые они изначально не собирались принимать.
И я могу лично задокументировать это за период с октября 1917 по 1921 год. И я делаю это шаг за шагом, точно так же, как я пытался задокументировать то, что произошло в 1917 и 1918 годах.
Существенная разница в том, что теперь я могу работать в российских архивах. Я работаю в российских архивах два месяца в году. Я живу в Санкт-Петербурге и работаю в архивах. В этом следующем томе — может быть, последнем томе, я не становлюсь моложе, — но я могу документировать процессы и разработки на более низком уровне, чего я никогда не смог бы сделать без доступа к архивам. И одна из вещей, которые я обнаружил, это то, что в каждом архивном файле есть реестр тех, кто использовал эти файлы, начиная с момента, когда файлы были впервые открыты, некоторые из них восходят к 1950-м годам или ранее, и что я обнаружил, так это то, что большинство из них не использовались или очень высокий процент из них не рассматривался, и это наводит меня на мысль, что нам предстоит узнать о русской революции ужасно, ужасно много еще чего, чего мы до сих пор не знаем. знать.
Вернусь еще к паре мифов, например, к мифу о том, что большевики говорили в один голос и что по сути это был голос Ленина.
Я думаю, что ваши книги в значительной степени разрушили эту концепцию — я имею в виду, что вы не единственный, кто разрушил ее, — но я думаю, что исходить от кого-то из вашего прошлого со всеми доступными знаниями, которые у вас есть, это очень впечатляет.
Что ж, спасибо. Собственно, к обоим выводам я пришел изначально в 1960-е годы, когда и на Западе, и в Советском Союзе коммунистическую партию рассматривали как монолит.
Этот миф является общим как для правых противников русской революции, так и для сталинистской апологетики режима, пришедшего позже, в 1930-е годы.
Верно, и единственное, что я пытаюсь подчеркнуть, это то, что я думаю, что сделал это довольно рано, когда эти твари были повсюду. И тогда это было ясно, просто взглянув на апрельскую конференцию. Апрельская конференция, конференция большевиков, была первой конференцией партии после революции, и Ленин смог принять в ней участие.Она резко делилась на ленинцев, центристов и умеренных большевиков, правых большевиков — людей вроде Каменева и Зиновьева.
Они боролись, и в то время как Ленин как бы выиграл основную борьбу за направление революции и продолжение революции и передачу власти Советам, голос умеренных был очень силен, и почти половина ЦК была сделана до умеренных. И когда некоторые левые сказали: «Подождите, нам не нужны все эти умеренные», Ленин сказал: «Нет, они нам не нужны.У них есть связи с массами, и голос Каменева важен». Вы найдете это в протоколах апрельской конференции. Чтобы Ленин терпел эти живые дебаты, а эти живые дебаты были необходимы в сентябре, когда Ленин призвал к немедленному захвату власти в середине — Сентябрь. Было слишком рано — теперь всем историкам ясно, что было бы слишком рано — и большинство ЦК и в то время в Петрограде была Национальная конференция — большинство проголосовало за игнорирование директив Ленина и это было на благо партии.После революции Ленин ее более или менее уступил. И Сталин признал, что Троцкий был главным лидером, озвучившим тактику, выросшую из ситуации на местах.
Как вы думаете, почему после вашего окончательного исторического изложения и других этот миф о большевистском захвате власти фанатичной сектой и авторитарном характере большевиков и их «непреклонности» почему эти мифы все еще существуют?
Они сохраняются по разным причинам в разных местах.
На Западе они сохраняются отчасти — скажем, в Соединенных Штатах — из-за враждебности к России, которая все еще является продуктом холодной войны, и теперь это осложняется этими обвинениями во вмешательстве России в нашу избирательную систему и своего рода внутренним антикоммунизмом, так что что несколько лет назад я помню, как такие люди, как Лео Хеймсон, говорили, что эта мифология ушла в прошлое. Но я всегда так не чувствовал, и это вернулось сильнее, чем когда-либо, что было отражено во всех статьях New York Times о революции в их серии и совсем недавно в Wall Street Journal .В России несколько иначе. Я был несколько раз в Москве и Петербурге за последние несколько месяцев на конференциях «1917», три в Москве и две в Петербурге и совершенно ясно, что на профессиональном уровне, среди профессиональных историков, идет серьезная работа и нет серьезной работы. историк является пленником этой мифологии. Но правительство, правительство Путина, руководствуется стремлением к стабильности, и оно использует национализм и религиозную ортодоксальность и т.
д., традиционные русские ценности, неявно и явно, пытаясь — как мы видим сегодня — игнорировать революцию и дату революции.Понятно, что они не хотят революции — они другой авторитарный режим — и они, это не в интересах Путина, поэтому они помогают — вроде как поощряют — новым мифологиям. Но хочу подчеркнуть, что меня поражает то, как очень политизированная за все сто лет с момента революции тема среди серьезных российских историков сейчас стала деполитизированной и серьезно изученной.
Отмечу, что путинский режим не только игнорировал годовщину революции, но и пытался заменить ее чем-то под названием «День народного единства», что, я считаю, является каким-то изобретением царского режима, который празднует какое-то восстание против поляков. в 17 веке.
Да, в любом случае не тот день, но то, что вы говорите, верно. Коммунистическая партия пыталась организовать кое-что в последние дни, но она очень слаба, или все, что вы говорите, правда.
В заключение, не могли бы Вы сказать несколько слов о том, почему для нас сегодня важно помнить о русской революции и есть ли какие-то уроки для нас сегодня о том, что произошло в 1917 году?
Ну разные люди по разному смотрят на уроки 1917 года.
Для многих марксистов революция 1917 года, которая была самым важным событием 20-го века в самой большой стране мира, является важным примером для понимания революции и совершения революции.Я только что вернулся с большой конференции в Брюсселе позавчера. Я провел там четыре дня в рабочем зале, в котором Ленин выступал в 1914 году и который был в основном населен преданными коммунистами. так и остались коммунистами. И они слушают меня очень внимательно, и я знаю, что у них на уме. Вы знаете, что мы можем узнать, что может быть полезно для меня. Это очень отличается для меня. Русская революция — чрезвычайно важный пример того, почему важно решать политические, социальные и экономические проблемы до того, как они достигнут точки, когда значительный процент населения видит в революции единственное решение своих проблем.Но и тогда, прибавлю я, нужно иметь точный, здравый взгляд на революцию. Если вы посмотрите на это как на переворот, урок будет совсем другим, чем если бы это была крупная революция.
Две точки зрения, которые я описал, относятся к людям, которые видят в ней революцию, одну сторону положительно, другую отрицательно.
Что ж, думаю, в последнем вопросе мы должны немного расходиться, потому что, на мой взгляд, революции неизбежны. Но это разговор в другой раз.
Но поспешу добавить, что уважаю это.Моя работа состоит в том, чтобы представить наиболее точную картину, которую я могу. Я думаю, что у меня есть поддержка слева и посередине именно потому, что я НЕ идеологичен и у меня нет причины, кроме одной, и это попытка максимально приблизиться к донесению смысла того, что произошло, и уйти. таким людям, как вы и мои друзья, которые придерживаются умеренных взглядов, решать, как лучше с этим бороться и что с этим делать.
Я ценю это и уважаю ваше мнение. Спасибо, доктор Рабинович.
Коммунизм: через сто лет после русской революции он живет больше, чем вы думаете
Сто лет назад, 7 ноября (25 октября по русскому календарю) 1917 года большевики Владимира Ленина свергли российское правительство и установили коммунистическая диктатура.
С тех пор мир никогда не был прежним.
Из всего наследия, оставшегося после революции, худшее — это разрушенная Россия. Семьдесят лет коммунизма опустошили страну. Советы модернизировали вещи, но какой ценой?
Ричард Пайпс говорит, что русская революция унесла жизни 9 миллионов человек. Роберт Конквест считает, что во время Большого террора погибло не менее 20 миллионов, а возможно, и 30 миллионов человек. Если включить «неестественные смерти», это число может достигать 50 миллионов.
Этот ужасный рекорд массового геноцида превзойден только другой коммунистической диктатурой, маоистским Китаем, который уничтожил от 44,5 до 72 миллионов жизней (по словам Стефана Куртуа). И давайте не будем забывать о «полях смерти» в Камбодже 1970-х годов.
Коммунисты могли убивать людей, но в конечном счете не поэтому они и Советы потерпели неудачу. Николя Эберштадт подсчитал, что ожидаемая продолжительность жизни россиян в 1980-х годах была на шесть лет ниже, чем в Западной Европе.
Детская смертность была в три раза выше, и показатели смертности росли для каждой возрастной группы.
русских смотрели на запад и ужасались собственной бедности. Все, что было на Западе — свобода и богатство — этого хотели русские.
Советы не выполнили своих грандиозных социальных обещаний. Больше, чем какая-либо другая причина, именно этот факт разрушил Советский Союз.
К сожалению, это не конец истории. Россияне до сих пор живут в условиях исторической разрухи, вызванной коммунизмом.
Несмотря на их свободу передвижения и преимущества экономики, в основном питаемой экспортом энергии, они застряли в старом наследии коммунизма.Каждый день они сталкиваются с коррупцией и нищетой, вызванными не только авторитарным правлением, но и социальными привычками и структурными проблемами, созданными коммунизмом.
Другим горьким наследием является тоталитарный террор: начиная с Большого террора большевистской революции был создан ужасный прецедент. Теперь ворота были открыты для других, чтобы мобилизовать массовое насилие во имя революции.
Не имеет значения, была ли эта революция коммунистической, фашистской или джихадистской, использование террора для революционизации общества является историческим прецедентом, установленным большевиками (а до них — французскими революционерами).
На протяжении большей части 20-го века развивающийся мир был окружен бесчисленными социальными революционерами, которые, как и Советский Союз, пытались использовать оружие и центральное управление планирования для модернизации своих обществ. Результаты были почти всегда одинаковыми — нищета и еще большее человеческое страдание.
Большинство из 88 стран, которые оцениваются как «репрессированные» или «в основном несвободные» в Индексе экономической свободы, являются либо коммунистическими, либо бывшими коммунистическими, либо имеют какую-либо разновидность социалистической экономики. Они также являются беднейшими странами мира.Даже страны, которые никогда официально не были коммунистическими, такие как Египет и Греция, но принявшие социалистическую экономическую политику, сегодня являются одними из самых бедных и самых коррумпированных.
***
Обращаясь ближе к дому, как русская революция повлияла на Америку? Союз против нацистской Германии во Второй мировой войне был самым большим событием. Это создало ощущение, что коммунисты не могут быть такими уж плохими, если они могут помочь нам победить худшего врага, фашизм.
Этот положительный опыт войны с Советским Союзом, конечно же, быстро исчез в годы холодной войны.Но как ни странно, наследие русской революции и коммунизма продолжает жить в своем влиянии на американский либерализм. Сегодня коммунизм и грубый марксизм в Америке мертвы (за исключением некоторых университетских факультетов и экстремистских политических кругов). Но некоторые из его основных идей, переработанных культурными «новыми левыми» 1960-х годов, живы в сознании американских либералов.
Вдохновленные неомарксистами, такими как Антонио Грамши, Герберт Маркузе и Франц Фанон, «Новые левые» 1960-х отбросили пролетариат и отказались от занудных стариков в Кремле.
Вместо этого они приняли модную новую мантию сексуального и других форм освобождения во имя равенства. Они также обновили ленинскую теорию империализма, сделав деколонизацию в основном расовой.
Так была изобретена политика идентичности и радикальный мультикультурализм, ставшие сегодня опорой американского либерализма. Большинство либералов, верящих в эти причины, думают, что они не имеют ничего общего со своими неомарксистскими корнями; на самом деле, они делают все возможное, чтобы отвергнуть как простую паранойю то, что интеллектуальная история этих идей ясно показывает как истину.
Попытка «Новых левых» дистанцироваться от старых левых коммунизма была блестящей политикой. Это позволило либералам отречься от всего зла, созданного «их стороной истории». Теперь они могли с серьезным лицом утверждать, что весь этот геноцид и страдания, вызванные коммунизмом, «не имеют к нам никакого отношения». Социализм — это благородная идея, которая никогда не была по-настоящему опробована.
Притеснения Советов были эксцессами, порожденными не злым умыслом, а чрезмерным энтузиазмом. Социализм можно было сделать демократическим через выборы, но старый авторитарный идеал радикального переустройства общества сохранился.
К счастью, демократический социализм порвал с коммунизмом. Но это не меняет его интеллектуальных истоков и исторических ассоциаций. Откровенно говоря, это также не меняет того факта, что любая попытка обобществить экономику предполагает насильственное отнятие чего-то у людей. Нелиберальное принуждение — первородный грех как социализма, так и коммунизма.
Русская революция, возможно, умерла в тот день, когда российское правительство сняло флаг с серпом и молотом над Кремлем.Да и грубый марксизм советской эпохи тоже умер. Но мы по сей день живем с наследием русской революции. Не только в Северной Корее. Не только в Китае. Не только с бедностью, которую коммунизм и социализм вызвали в развивающемся мире.
Мы живем с этим и в мифах нашей собственной политики.