Биография Александра Солженицына — биография Солженицына А.И.

Дата рождения: 11 декабря 1918 года
Дата смерти: 3 августа 2008 года
Место рождения: город Кисловодск

Александр Исаевич Солженицын — известный советский писатель, Солженицын А.И. — лауреат нобелевской премии по литературе, родился 11 декабря 1918 года в крестьянской семье, проживавшей в городе Кисловодск.

Его семья была зажиточной, отец матери был одним из самых богатых крестьян Кубани. Отец писателя умер, когда Александр был еще младенцем, в 1918 году офицер русской армии Исаакий Солженицын попал на фронты первой мировой и погиб во время обычной охоты. В 1924 году уже после раскулачивания семьи его мать переехала в Ростов-на-Дону.

Здесь юный Солженицын посвятил себя религии и светскому образованию. Он не вступил в ряды пионерии и регулярно посещал церковь. В 1936 году из-за давления со стороны партии ему пришлось вступить в комсомол, но активную деятельность в организации он не вел и старался не участвовать в работе комсомола.

В школе он увлекся гуманитарными науками, очень полюбил литературу и историю, но поступил на физмат Ростовского университета.

Этот факультет он выбрал, так как считал, что там преподавали самые лучшие профессора.

Он был отличником учебы и деканат даже рекомендовал его для работы в аспирантуре, но литература привлекала Солженицына намного больше. Все свое университетское время он посвятил сбору материала для последующей серии исторических романов. В 1939 году Солженицын поступил в МИФЛИ на заочное отделение, но во время обучения началась война.

Он отправился на войну и прошел военный путь и из рядового был повышен до капитана. Во время службы он получил Орден Красной Звезды, но все эти заслуги были сведены на нет после расследования особистов. Перехваченная переписка между Солженицыным и его другом, в которой он называл Сталина «паханом», а великого вождя революции Ленина окрестил «Вовкой». Эта вольность стала причиной отправки Солженицына в лагеря на восемь лет.

Это можно было считать мягким наказанием, за подобную фамильярность его могли расстрелять на месте без разбирательств, но к сведению был принят Орден Красного Знамени.

Целый месяц допросов на Лубянке, потом работа в Московском исправительном лагере, затем лагерь в Рыбинске, Загорске, Марфинске. В последнем лагере он разругался с начальством тюрьмы и его отправили в Степлаг в Казахстане рядом с городом Экибастуз. Он провел в нем несколько лет и в феврале 1953 года наконец был освобожден.

В 1952 году в лагерных условиях была проведена операция по удалению раковой опухоли у писателя, он чудом остался жив. В условиях лагеря долечить рак было нельзя, после освобождения он перенес еще одну операцию, которая прошла успешно и излечила Солженицына. Эти события стали основой для его повести «Раковый корпус». Три года после выхода из лагеря он жил в поселке Берлик, там же в Казахстане. В 1957 году он был реабилитирован и переехал в деревеньку Мильцево, что находится во Владимирской области.

В 1961 году журнал «Новый мир» опубликовал рассказ Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Это был очень смелый литературный опус, который сразу же стал источником споров и разговоров в среде литераторов и читателей. В декабре следующего года он вступает в ССП. В этот период он написал несколько знаковых произведений, среди которых, конечно же, «Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус», «Матренин двор», «В круге первом». Естественно, не все его произведения встречаются «на ура» властями. Сразу же после окончания хрущевской оттепели цензура вновь обращает свое внимание на Солженицына, теперь ему отказывают в публикации «Ракового корпуса».

Такие же проблемы становятся на пути к печати произведения «В круге первом». Само название «Архипелаг ГУЛАГ» было неприемлемым для печати. Его творения никогда бы не были опубликованы в СССР, а потому он тайно выслал рукописи в Европу. «Раковый корпус» и «В круге первом» были опубликованы в Париже и стали настоящим взрывом в эмиграции. В 1973 году свет увидел первый том романа «Архипелаг ГУЛАГ». В следующем году писателя депортируют в ФРГ, а еще через два года он переезжает в США, чтобы закончить работу над романом-эпопеем «Красное колесо». Удивительно, что западный мир вручил ему Нобелевскую премию по литературе, а своя родная страна изгнала.

Его гражданство восстановили в 1991 году и он вернулся в Россию. У него появилась возможность участвовать в политической жизни страны, он был оппозиционно настроенным общественным деятелем и критиковал власть, а также вел передачу «Встречи с Солженицыным» на телевидении. Умер писатель 3 августа 2008 года.

Солженицын является важной исторической личностью, он внес огромный вклад не только в развитие литературы, но и показал реалии советского тоталитарного режима, изобразив их в художественном виде. Его главными произведениями стали «Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус», «Красное колесо», «Один день Ивана Денисовича», а также циклы рассказов.

Важные вехи жизни Александра Солженицына:

— Родился 11 декабря 1918
— Поступил в Ростовский университет в 1936
— Призван в армию в 1941
— Арестован за переписку в 1945
— Был в нескольких лагерях с 1945 по 1953
— Освобождение во время хрущевской оттепели в 1953
— Реабилитация и переезд во Владимирскую область в 1957
— Публикация произведения «Один день Ивана Денисовича» в 1962
— Пересылка и публикация в Париже романов «В круге первом» и «Раковый корпус» в 1968
— Присуждение Нобелевской премии по литературе в 1970
— Лишение гражданства СССР и депортация в ФРГ в 1974
— Издание 18-томника сочинений Солженицына во Франции в 1978-1988

— Публикация некоторых глав романа-эпопеи «Архипелаг ГУЛАГ» в СССР в 1989
— Восстановление гражданства России в 1991
— Возвращение в Россию в 1994
— Награждение Солженицына госпремией РФ в 2007

Занимательные факты из биографии Александра Солженицына:

— Первая жена Солженицына Наталья Решетовская заочно развелась с мужем после заточения Солженицына в лагерях в 1948, после освобождения писателя Решетовская вернулась, но в 1968 году Солженицын развелся с ней и женился на Наталье Светловой
— «Один день Ивана Денисовича» обязан своей публикацией Александру Твардовскому, который был редактором журнала «Новый мир», он получил на руки рукопись рассказа и лично ходатайствовал в Политбюро, чтобы рассказ разрешили напечатать
— Солженицын отказался от Ордена Святого Андрея Первозванного, мотивировав отказ тем, что не может принять награду от тех, кто довел страну до состояния гибели.

— В его честь в 2009 года, была названа улица в центре города Москвы, она так и называется — улица Александра Солженицына

Солженицын Александр Исаевич

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Основные этапы жизни и творчества А.И. Солженицына

1917 — 23 августа, свадьба Исаакия Семёновича Солженицына (род. 30 мая (11 июня) 1891г. в селе Сабля Александровского уезда Ставропольской губернии) и Таисии Захаровны Щербак (род. 9 (21) окт. 1894г. в Пятигорске) — родителей писателя.

1918 — 8 июня, случайное ранение И.С. Солженицына на охоте в окрестностях села Сабля (умер от заражения крови 15 июня в больнице города Георгиевска).

11 декабря в Кисловодске родился А.И. Солженицын (крещён в кисловодском храме Святого целителя Пантелеймона).

1919 — в селе Сабля умер дед — Семён Ефимович Солженицын (1854 г.

р.).

1920-1923 — А.И. Солженицын с матерью проживает в Кисловодске, в доме Гориных (ул. Льва Толстого — ныне Бородинский пер.).

1924 — с матерью переезжает в Ростов-на-Дону.

1930 — 6 января, обыск в квартире матери, арест деда Захара Фёдоровича Щербака.

1931 — умерла бабушка Евдокия Григорьевна Щербак (род. ок. 1866г.).

1932 — смерть деда Захара Фёдоровича Щербака.

1934 — декабрь, 16-летний Солженицын получает паспорт с неверно указанным отчеством «Исаевич» вместо «Исаакиевич».

1936 — поступает на физико-математический факультет Ростовского университета.

1939 — параллельно становится студентом-заочником Московского института философии, литературы и истории.

1940 — 27 апреля, женитьба на Наталье Алексеевне Решетовской (26 февр. 1919 г.р.).

1941 — 16 июня, по окончании Ростовского университета получает диплом с отличием. 22 июня — начало Великой Отечественной войны, в октябре — мобилизация, определён ездовым в 74-й Отдельный гужтранспортный батальон.

1941-1945 — фронтовой путь от Орла до Восточной Пруссии. Награждён двумя орденами (орден Отечественной войны 2-й степени — 15 авг. 1943г., орден Красной Звезды — 12 июля 1944г.).

1942 — 17 июля, уезжают в эвакуацию: Решетовские — в Кисловодск (до авг.), Т.З. Солженицына — в Георгиевск (до 10 окт.). 1 ноября — окончание артиллерийского училища, 2 ноября — присвоение звания лейтенанта, 21 декабря — назначение командиром батареи звуковой разведки (БЗР-2).

1943 — работа над рассказом «Лейтенант».

1944 — 18 января в Георгиевске умерла мать Т.З. Солженицына. 7 мая — присвоение звания капитана. Критика Сталина в переписке с Н. Виткевичем (одноклассником), начало слежки.

1945 — 1 февраля, представлен к ордену Красного Знамени, 9 февраля — арестован армейской контрразведкой СМЕРШ в Восточной Пруссии, 7 июля — осуждён ОСО НКВД на 8 лет исправительно-трудовых лагерей.

1947 — переведен в Марфинскую «шарашку» — спецтюрьму, где назначается библиотекарем.

1950 — этапирован в Экибастузский лагерь, где получает лагерный номер «Щ-232».

1952 — участвует в знаменитом Экибастузском бунте заключенных; лагерный врач диагностирует у Солженицына рак, операция. Решетовская оформляет развод в одностороннем порядке.

1953 — 9 февраля, окончание срока заключения, ссылка «навечно» в аул Кок-Терек Джамбульской обл. Казахстана.

1954 — зима, лечение в Ташкенте в онкологическом диспансере. Пишет пьесу «Республика труда». Летом повторный курс лечения.

1956 — апрель, отмена ссылки для осуждённых по 58-й статье.

1957 — 2 февраля, повторная регистрация с Н. Решетовской. 6 февраля реабилитирован решением Верховного Суда СССР за отсутствием состава преступления. Переезд в Рязань, работа учителем.

1957-1959 — работа над романом «В круге первом».

1958 — проходит курс химиотерапии в рязанской онкологической клинике. Задуман роман «Архипелаг ГУЛАГ».

1958-1960 — созданы «Крохотки».

1959 — начало работы над рассказом «Щ-854».

1960 — проходит курс химиотерапии на дому. Пишет рассказ «Правая кисть».

1960-1962 — работа над пьесой «Свеча на ветру».

1961 — рассказ «Один день одного зэка» («Щ-854») попадает к Твардовскому, главному редактору журнала «Новый мир», который советует изменить название на «Один день Ивана Денисовича».

1962 — ноябрь, «Один день Ивана Денисовича» печатается по личному разрешению Н.С. Хрущева в одиннадцатом номере «Нового мира». Солженицын передаёт в «Новый мир» пьесу «Олень и шалашовка» и рассказы «Не стоит село без праведника» (по совету Твардовского получил название «Матрёнин двор»), «Случай на станции Кочетовка» (в названии станция впоследствии переименована на Кречетовку). Принят в Союз писателей РСФСР.

1963 — в «Новом мире» появляются рассказы «Матрёнин двор», «Для пользы дела», «Случай на станции Кречетовка». Солженицына тщетно выдвигают на Ленинскую премию. Одновременно начата подпольная работа над документально-художественным исследованием «Архипелаг ГУЛАГ», создаётся подцензурный вариант романа «В круге первом».

1964 — семейный разлад, распространение «Крохоток» в самиздате.

1965 — подписание договора с «Новым миром» на публикацию романа «В круге первом». 13 сентября — обыск в доме у Теуша и Зильберберга и наложение ареста на архив писателя сотрудниками КГБ. Работа над «Архипелагом» в Эстонии. 

1967 — начат исторический роман о русской революции «Август Четырнадцатого». Составление письма съезду писателей СССР.

1968 — завершена работа над книгой «Архипелаг ГУЛАГ»; знакомство с Натальей Дмитриевной Светловой (22 июля 1939 г.р.) — математиком, диссидентом. Романы «В круге первом» и «Раковый корпус» издаются на Западе. В ноябре в Париже присуждена премия «За лучший иностранный роман».

1969 — Солженицын избран почетным членом Американской Академии искусств и литературы, а также Национального института искусства и литературы. В Москве и Ленинграде происходят обыски, изымаются все произведения Солженицына. 4 ноября — исключен из Союза писателей РСФСР.

1970 — июнь — июль, выдвижение кандидатуры Солженицына на соискание Нобелевской премии по инициативе французского писателя Франсуа Мориака. 8 октября Солженицыну присуждена Нобелевская премия по литературе. От поездки в Стокгольм он отказывается. 27 октября — неудавшаяся попытка оформить развод. 30 декабря у Солженицына и Светловой рождается сын Ермолай.

1971 — в Париже издан первый «узел» эпопеи «Красное колесо» — «Август Четырнадцатого».

1972 — 23 сентября, у Солженицына и Светловой рождается сын Игнат.

1973 — 15 марта, оформление развода с Решетовской, 20 апреля зарегистрирован брак Солженицына со Светловой, 11 мая — венчание. В Париже выходит первый том «Архипелага», написана статья «Жить не по лжи». 8 сентября родился сын Степан.

1974 — 12 февраля, арест, лишение советского гражданства, 13 февраля — высылка в ФРГ (Цюрих), 14 февраля — приказ об изъятии произведений Солженицына из библиотек. В мае в Цюрихе Солженицыну вручена премия «Золотое клише» Союза итальянских журналистов. В июне был создан «Русский  общественный фонд помощи заключённым и их семьям», куда поступали все доходы от издания «Архипелага ГУЛАГ». 10 декабря участвовал в Нобелевской церемонии.

1975 — поездка в Париж — издание книг «Бодался телёнок с дубом», «Ленин в Цюрихе».Французский журнал «Пуэн» объявил Солженицына «человеком года».

1976 — переезд в США, в штат Вермонт.

1977 — работа в университетах США, имеющих русские архивы.

1983 — 10 мая, вручение в Англии Темплтоновской премии «За вклад в развитие религиозного сознания», 12 мая — встреча с М. Тэтчер, премьер-министром Великобритании.

1985 — февраль, начало травли Солженицына в американской печати в связи с выходом романа «Август Четырнадцатого».

1986 — лечится от рака кожи. 18 ноября — юбилей «Красного колеса» — 50 лет со дня замысла.

1989 — после долгой цензурной отсрочки в летних номерах «Нового мира» печатаются главы «Архипелага» и Нобелевская речь.

1990 — август, Солженицыну возвращено советское гражданство. В сентябре того же года тиражом 27 миллионов экземпляров в СССР был опубликован его манифест «Как нам обустроить Россию?». В октябре городской Совет депутатов Рязанского горсовета избрал Солженицына почётным гражданином Рязани. Отказ от Государственной премии РСФСР за «Архипелаг».

1992 — июнь, сыновья Ермолай и Степан в течение двух недель ездят по памятным для отца местам: Кисловодск, Пятигорск, Сабля, Ростов, Рязань. 22 июня в Министерстве юстиции РФ зарегистрирован Русский Общественный Фонд.

1993 — 19 января, присуждение литературной награды Американского национального клуба искусств. 14 сентября — вручение почётной докторской степени в Международной академии философии в Вадуце (Лихтенштейн).

1994 — возвращение в Россию, путешествие через всю страну — с Дальнего Востока — на поезде. 27 сентября Солженицын посещает Кисловодск, 28 сентября — село Саблинское, где проживает его двоюродная сестра Ксения Загорина. 16 ноября встречается с президентом России Борисом Ельциным.

1995 — апрель, на Общественном российском телевидении выходит цикл передач «Встречи с Солженицыным». 11 апреля вручена Литературная премия имени Бранкати. Семья переезжает из московской квартиры в Троице-Лыково. 20 сентября передачи на телевидении прекращены по распоряжению руководства ОРТ. Декабрь — открытие библиотеки-фонда «Русское зарубежье».

1996-1999 — пишутся новые «Крохотки».

1997 — весна, перенёс инфаркт. Июнь — избран действительным членом Академии наук РФ. 21 октября Русский Общественный Фонд учредил Литературную премию Александра Солженицына.

1998 — цикл статей о писателях ХХ века (о Юрии Тынянове, Василии Гроссмане и др.). Вышла книга «Россия в обвале». Награждён церковным орденом Святого князя Даниила Московского и высшей государственной наградой — орденом Святого апостола Андрея Первозванного (последний принять отказывается).

1999 — 2 июня, награждён Большой медалью имени М.В. Ломоносова 1998 года — высшей наградой РАН.

2000 — встреча в Троице-Лыкове с президентом России В.В. Путиным. 13 декабря — церемония награждения Большой премией Французской академии нравственных и политических наук.

2001 — в свет вышла первая часть исторического исследования «Двести лет вместе».

2003 — 7 мая, Постановлением Главы администрации города Кисловодска присвоено звание «Почётный гражданин г. Кисловодска». В августе в Рязани открыт музей рассказа «Для пользы дела».

2004 — начато издание полного собрания сочинений Солженицына (20-ти томное собрание сочинений издано в Париже в 1978 году). 16 ноября — вручение ордена Святого Саввы Сербского 1-ой степени — высшей награды Сербской православной церкви.

2005 — 1-2 сентября, открытие нового здания библиотеки-фонда «Русское зарубежье».

2007 — 12 июня, вручение Государственной премии РФ «За выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности».

2008 — 3 августа, умер А.И. Солженицын.

Автобиография А.И. Солженицына

Я родился в 1918 году, 11 декабря, в Кисловодске. Отец мой, студент филологического отделения Московского университета, не окончил курса, так как пошел добровольцем на войну 1914 года. Он стал артиллерийским офицером на германском фронте, провоевал всю войну, умер летом 1918 года, ещё за полгода до моего рождения. Воспитывала меня мать. Она была машинисткой и стенографисткой в Ростове-на-Дону, где и прошли все мои детство и юность. Там я окончил в 1936 году среднюю школу. Ещё с детства я испытывал
никем не внушенное мне тяготение к писательству и писал много обычного юного вздора, в тридцатые годы делал попытку печататься, но нигде не были мои рукописи приняты. Я намеревался получить литературное образование, но в Ростове не было такого, как я хотел, а уехать в Москву не позволяло одиночество и болезнь моей матери, да и наши скромные средства. Поэтому я поступил на математическое отделение Ростовского университета: к математике у меня были значительные способности, она мне легко давалась, но жизненного призвания к ней не было. Однако она сыграла благодетельную роль в моей судьбе, по крайней мере дважды она спасла мне жизнь: вероятно, я не пережил бы восьми лет лагерей, если бы как математика меня не взяли на четыре года на так называемую «шарашку»; и в ссылке мне разрешили преподавать математику и физику, что облегчило жизнь и дало возможность заниматься писательской работой. Если бы я получил литературное образование, вряд ли я уцелел бы в своих испытаниях: я подвергался бы большим ограничениям. Правда, позже я начинал и его: с 1939 и до 1941 года, параллельно физмату, учился также и на заочном отделении Московского института Истории-Философии-Литературы.

В 1941 году, за несколько дней до начала войны, я окончил физмат Ростовского университета. С начала её, из-за ограничений по здоровью, я попал ездовым обоза и в нем провел зиму 1941/42 года, лишь потом, опять-таки благодаря математике, был переведен в артиллерийское училище и окончил его сокращенный курс к ноябрю 1942 года. С того момента я был назначен командиром разведывательной артиллерийской батареи и в этой должности непрерывно провоевал, не уходя с передовой, до моего ареста в феврале 1945 года. Произошло это в Восточной Пруссии, странным образом связанной с моей судьбой: ещё в 1937 году, студентом первого курса, я избрал для описания «Самсоновскую катастрофу» 1914 года в Восточной Пруссии, изучал материалы по ней — а в 1945 году и своими ногами пришел в те места. (Как раз сейчас, осенью семидесятого, та книга, «Август Четырнадцатого», окончена).

Арестован я был на основании цензурных извлечений из моей переписки со школьным другом в 1944-45 годах, главным образом за непочтительные высказывания о Сталине, хотя и упоминали мы его под псевдонимом. Дополнительным материалом «обвинения» послужили найденные у меня в полевой сумке наброски рассказов и рассуждений. Все же их не хватало для «суда», и в июле 1945 года я был «осужден» по широко принятой тогда системе — заочно, решением ОСО (Особого совещания НКВД), к 8 годам лагерей. (Это считалось тогда смягченным приговором).

Приговор я отбывал сперва в исправительно-трудовых лагерях смешанного типа (описанного в пьесе «Олень и шалашовка»). Затем, в 1946 году, как математик был востребован оттуда в систему научно-исследовательских институтов МВД-МГБ и в таких «спецтюрьмах» («Круг первый») провел середину своего срока. В 1950 году был послан в новосозданные тогда особые лагеря для одних политических. В таком лагере в г. Экибастузе в Казахстане («Один день Ивана Денисовича») работал чернорабочим, каменщиком, литейщиком. Там у меня развилась раковая опухоль, оперированная, но недолеченная (характер её узнался лишь позже).

С передержкой на месяц после восьмилетнего срока пришло — без нового приговора и даже без «постановления ОСО», административное распоряжение: не освободить меня, а направить в вечную ссылку в Коктерек (юг Казахстана). Это не было особой мерой по отношению ко мне, а очень распространенным тогда приёмом. С марта 1953 года (5 марта, в день объявления смерти Сталина, я первый раз был выпущен из стен без конвоя) до июня 1956 года я отбывал эту ссылку. Здесь у меня быстро развился рак, и в конце 1953 года я был уже на рубеже смерти, лишенный способности есть, спать и отравленный ядами опухоли. Однако, отпущенный на лечение в Ташкент, я в тамошней раковой клинике был в течение 1954 года излечен («Раковый корпус», «Правая кисть»).

Все годы ссылки я преподавал в сельской школе математику и физику и, при своей строго одинокой жизни, тайком писал прозу (в лагере, на память, мог писать только стихи). Мне удалось её сохранить и привезти с собой из ссылки в Европейскую часть страны, где я продолжал также заниматься внешне — преподаванием, тайно — писанием, сперва во Владимирской области («Матренин двор»), затем в Рязани. Все годы, до 1961, я не только был уверен, что никогда при жизни не увижу в печати ни одной своей строки, но даже из близких знакомых почти никому не решался дать прочесть что-либо, боясь разглашения. Наконец, к сорока двум годам, такое тайное писательское положение стало меня очень тяготить. Главная тяжесть была в невозможности проверять свою работу на литературно развитых читателях. В 1961 году, после XXII съезда КПСС и речи Твардовского на нём, я решился открыться: предложить «Один день Ивана Денисовича». Такое самооткрытие казалось мне тогда — и не без основания — очень рискованным: оно могло привести к гибели всех моих рукописей и меня самого. Тогда-то обошлось счастливо: А.Т. Твардовскому, в ходе долгих усилий, удалось через год напечатать мою повесть. Но почти сразу же печатание моих вещей было остановлено, были задержаны и пьесы мои, и (в 1964 г.) роман «В круге первом», в 1965 году он был изъят вместе с моим архивом давних лет — и в те месяцы мне казалось непростительной ошибкой, что я открыл прежде времени свою работу и так и не доведу её до конца. Даже событий, уже происшедших с нами, мы почти никогда не можем оценить и осознать тотчас, по их следу, тем более непредсказуем и удивителен оказывается для нас ход событий
грядущих.

Награды писателя

Боевые награды

• Орден Отечественной войны II степени (1943)
• Орден Красной звезды (1944)
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне» (1957)
• Отечественные награды и премии
• Государственная премия СССР (1990) от награды отказался
• Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова (1998)
• Орден святого князя Даниила Московского (1998)
• Орден Святого Андрея Первозванного (1998) от награды отказался
• Государственная премия РФ в области литературы и искусства (2006)
• Приз «За честь и достоинство» Национальной литературной премии «Большая книга» (2008) посмертно

Иностранные и международные награды

• Нобелевская премия по литературе (1970)
• Премия Союза итальянских журналистов «Золотое клише» (1974, Италия)
• Темплтоновская премия за успехи в исследовании или открытия в духовной жизни (1983, Великобритания)
• Литературная награда Американского Национального Клуба Искусств (1993, США)
• Литературная премия им. Бранкати (1995, Италия)
• Большая премия Французской Академии морально-политических наук (2000, Франция)
• Орден Святого Саввы 1-й степени (2004, Сербия)
• Премия Фонда «Живко и Милица Топалович» (2007, Сербия)
• Большой крест ордена Звезды Румынии (2008, Румыния) посмертно

Членство в научных организациях

• Почётный член Американской академии искусств и литературы (1969, США)
• Почётный член Национального института искусства и литературы (1969, США)
• Действительный член Российской Академии наук (1997, Россия)
• Почётный доктор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. (2003, Россия)

Список произведений А. И. Солженицына

РАННЕЕ

• Лагерные стихи
• Дороженька
• РАССКАЗЫ
• Один день Ивана Денисовича
• Матрёнин двор
• Правая кисть
• Случай на станции Кочетовка
• Для пользы дела
• Захар-Калита
• Как жаль
• Пасхальный крестный ход
• Эго
• На краях
• Молодняк
• Настенька
• Абрикосовое варенье
• Всё равно
• На изломах
• Желябугские выселки
• Крохотки

ПЬЕСЫ И СЦЕНАРИИ

• Пир победителей
• Олень и шалашовка
• Пленники
• Знают истину танки
• Свеча на ветру
• Тунеядец

РОМАНЫ

• В круге первом
• Красное Колесо: В 4 Узлах

ПОВЕСТИ

• Люби революцию
• Раковый корпус
• Адлиг Швенкиттен

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

• Архипелаг ГУЛАГ: В 7 частях
• Двести лет вместе: В 2 частях

ПУБЛИЦИСТИКА

• Нобелевская лекция
• На возврате дыхания и сознания
• Раскаяние и самоограничение
• Образованщина
• Мир и насилие
• Жить не по лжи!
• Орбитальный путь
• Измельчание свободы
• Гарвардская речь
• Наши плюралисты
• Размышления над Февральской революцией
• Темплтоновская лекция
• Как нам обустроить Россию?
• Игра на струнах пустоты
• Мы перестали видеть цель
• «Русский вопрос» к концу XX века
• Россия в обвале
• Исчерпание культуры?
• Перерождение гуманизма

О ЛИТЕРАТУРЕ

• Протеревши глаза
• По донскому разбору
• Колеблет твой треножник
• Литературная коллекция

МЕМУАРЫ

• Бодался телёнок с дубом
• Угодило зёрнышко промеж двух жерновов

Экранизации произведений А. И. Солженицына

• * «Один день Ивана Денисовича» (1970, Норвегия, Великобритания) — реж. Каспар Вреде
• * «Ett Mote pa Kretjetovkastationen» (1970, Швеция)
• * «Krebsstation» (1970, ФРГ) — реж. Хайнс Ширк
• * «Petite flamme dans la tourmente» (1973) — реж. Мишель Вин
• * «Den foerste kreds» (1973, Швеция, Дания) — реж. Александр Форд
• * «The First Circle»/ «В круге первом» (1992, США, Франция) — реж. Шелдон Ларри
• * «В круге первом» (2005, Россия, сериал) — реж. Глеб Панфилов, сам Солженицын является соавтором сценария и читает текст от автора

Произведения А.И. Солженицына

Книги:

• Солженицын, А.И. Собрание сочинений в тридцати томах. /А.И. Солженицын.- М.: Время, 2007.
• Солженицын, А.И. Собрание сочинений в девяти томах. /А.И. Солженицын.- М.: ТЕРРА, 1999.
• Солженицын, А.И. Малое собрание сочинений. /А.И. Солженицын.- М.: ИНКОМ, 1991.
• Солженицын, А.И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956. Опыт художественного исследования: Т.1 /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2008.- 592 с.
• Солженицын, А.И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956. Опыт художественного исследования: Т.2 /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2008.- 640 с.
• Солженицын, А.И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956. Опыт художественного исследования: Т.3 /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2008.- 684 с.
• Солженицын, А.И. В круге первом: роман /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2004.- 779 с.
• Солженицын, А.И. В круге первом: роман /А.И. Солженицын.- М.: Худож. лит., 1990.- 765 с.
• Солженицын, А.И. Военное /А.И. Солженицын.- СПб.: АМФОРА, 2005.- 463 с.
• Солженицын, А.И. Двести лет вместе: Ч.1 /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2006.- 540 с.
• Солженицын, А.И. Двести лет вместе: Ч.2 /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2006.- 572 с.
• Солженицын, А.И. Дороженька /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2004.- 415 с.
• Солженицын, А.И. Колокол Углича: рассказы, крохотки, повесть /А. И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2007.- 592 с.
• Солженицын, А.И. Колокол Углича: рассказы, крохотки, повесть /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2004.- 592 с.
• Солженицын, А.И. Матренин двор: рассказы /А.И. Солженицын.- М.: Дет. лит., 2005.- 220 с.- (Шк. б-ка).
• Солженицын, А.И. На возврате дыхания: избранная публицистика /А.И. Солженицын.- М.: Вагриус, 2004.- 715 с.
• Солженицын, А.И. На изломах: рассказы, крохотки, публицистика /А.И. Солженицын.- Екатеринбург: У-Фактория, 2008.- 638 с.
• Солженицын, А.И. На краях: рассказы и повесть /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2000.- 538 с.
• Солженицын, А. Не стоит село без праведника. Раковый корпус. Рассказы /Александр
• Солженицын.- М.: Кн. палата, 1990.- 574 с.
• Солженицын, А.И. Один день Ивана Денисовича: рассказы 60-х годов /А.И. Солженицын.- СПб.: Азбука-классика, 2006.- 346 с.
• Солженицын, А.И. Правая кисть: избранное /А.И. Солженицын.- М.: Эксмо, 2005.- 782 с.- (Красная книга рус. прозы)
• Солженицын, А.И. Раковый корпус: повесть /А.И. Солженицын.- М.: Эксмо, 2007. — 510 с.- (Рус. классика ХХ века).
• Солженицын, А.И. Раковый корпус: повесть /А.И. Солженицын.- М.: ВАГРИУС, 2004.- 477 с.
• Солженицын, А.И. Рассказы /А.И. Солженицын.- СПб.: Азбука-классика, 2006.- 573 с.
• Солженицын, А.И. Рассказы /А.И. Солженицын.- М.: АСТ, 2004.- 588 с.- (Мировая классика).
• Солженицын, А. Рассказы /А. Солженицын.- М.: Современник, 1990.- 301 с.
• Солженицын, А.И. Рассказы и крохотки /А.И. Солженицын.- М.: Астрель-Аст, 2006.- 702 с.
• Солженицын, А.И. Рассказы. Крохотки. Раковый корпус. Нобелевская лекция /А.И.
• Солженицын.- М.: Слово/Slovo, 2001.- 688 с.

Александр Солженицын в Рязани | История, культура и традиции Рязанского края

В 1957 г. из Владимирской области в Рязань переезжает недавний политический заключенный, учитель физики и математики Александр Исаевич Солженицын[1].

«Во всем ссыльном. Прибытие в Рязань». Зима 1956-1957 гг. Фото неизвестного автора. Из архива семьи А.И. Солженицына

Он поселяется в квартире своей жены, преподавателя Рязанского сельскохозяйственного института Натальи Алексеевны Решетовской по адресу 1-й Касимовский переулок, дом 12, квартира 3 (позднее переулок назовут улицей Урицкого)[2].

В этом доме А.И. Солженицын и Н.А. Решетовская прожили восемь лет — с 1957 по 1965 г.

«Тихое житье» в девятиметровой квадратной комнате, где поселились супруги, началось хлопотно: получали багаж из «Торфопродукта» (с прежнего места жительства Солженицына), делали ремонт, переставляли мебель, размещали книги.

Улица Урицкого, д. 17 — сегодняшний адрес дома
Мемориальная доска, установленная на «солженицынском доме»

«В нашей комнате друг против друга — два письменных стола: мужа — большой, строгий, с множеством ящиков, мой — маленький, старинный, на тонких резных ножках. Стены были обшиты книжными полками. Возле кровати — маленький круглый, тоже старинный столик. На него мы клали книги, которые читали перед сном», — вспоминала Наталья Решетовская.

При доме был дворик с садом. В дальнем углу у глухого забора, где старая яблоня образует «беседку», Солженицын соорудил скамейку и столик.

« Я стою под яблоней отцветающей — и дышу. Не одна яблоня, но и травы вокруг сочают после дождя — и нет названия тому сладкому духу, который напаивает воздух. Я его втягиваю всеми легкими, ощущаю аромат всею грудью, дышу, дышу, то с открытыми глазами, то с закрытыми — не знаю, как лучше. Вот, пожалуй, та воля — та единственная, но самая дорогая воля, которой лишает нас тюрьма: дышать так, дышать здесь. Никакая еда на земле, никакое вино, ни даже поцелуй женщины не слаще мне этого воздуха, этого воздуха, напоенного цветением, сыростью, свежестью »[3], — описал Солженицын в «крохотках» счастье встречи с этим рязанским садом — после лагерных и ссыльных лет.

Александр Солженицын в Рязани, около 1958-1960 гг. Фотокопия из коллекции Рязанского «Мемориала»

Ему было почти сорок, но после каморок, которые до войны он делил с мамой, землянок на фронте, тюремных камер и лагерных бараков, угла в Матрениной избе, он впервые ощутил домашний уют. «Там можно проводить целые дни, — писал он друзьям про комнату в Рязани. — Таких условий не запомню в своей жизни. Шум города туда доносится глуховато, жары там не ощущаешь, воздух совершенно очищен деревьями, не падает солнце, не пробьется пыль — а сверху висят яблоки…»[4]

Наталья Решетовская и Александр Солженицын в Рязани, около 1958-1959 гг. Фотокопия из архива Н.А. Решетовской

С весны 1958-го супруги пристрастились к небольшим велосипедным походам, особенно полюбили небольшое мещерское Сегденское озеро. Но рязанский обком КПСС присмотрел это место для отдыха своих функционеров — об этом Солженицын пишет в одной из первых своих рязанских миниатюр («крохотке»): « Об озере этом не пишут и громко не говорят. И заложены все дороги к нему, как к волшебному замку; над всеми дорогами висит знак запретный, простая немая черточка. Человек или дикий зверь, кто увидит эту черточку над своим путем — поворачивай! Эту черточку ставит земная власть. Эта черточка значит: ехать нельзя и лететь нельзя, идти нельзя и ползти нельзя. А близ дорог в сосновой чаще сидят в засаде постовые с турчками и пистолетами. Вот тут бы и поселиться навсегда… Тут душа, как воздух дрожащий, между водой и небом струилась бы, и текли бы чистые глубокие мысли. Нельзя. Лютый князь, злодей косоглазый, захватил озеро: вон дача его, купальни его. Злоденята ловят рыбу, бьют уток с лодки. Сперва синий дымок над озером, а погодя — выстрел. Там, за лесами, горбит и тянет вся окружная область. А сюда, чтоб никто не мешал им — закрыты дороги, здесь рыбу и дичь разводят особо для них »[5].

Новогодний ужин в рязанской квартире Солженицына, 1957-1958 г. Фотокопия из архива Н.А. Решетовской

С осени 1957 г. Солженицын в Рязани начинает свою тайную работу над второй редакцией романа «В круге первом»: Оказалось, надо освоить новое ремесло, самому научиться делать заначки, далекие и близкие, где все бумаги мои, готовые и в работе, становились бы недоступны ни случайному вору, ни поверхностному обыску. Мало было самого подпольного писания — еще надо было теперь учиться ремеслу — прятать написанное. А за одним ремеслом потянулось другое: самому делать с рукописей микрофильмы.

Важней всего и был объем вещи — не творческий объем в авторских листах, а объем в кубических сантиметрах. Тут выручали меня еще неиспорченные глаза и от природы мелкий, как луковые семена, почерк; бумага тонкая, если удавалось привезти ее из Москвы; полное уничтожение (всегда и только — сожжение) всех набросков, планов и промежуточных редакций; теснейшая, строчка к строчке, без всяких полей и двусторонняя перепечатка; а по окончанию перепечатки — сожжение и главного беловика рукописи тоже: один огонь я признавал надежным еще с первых литературных шагов в тюрьме.

До слез было жалко уничтожать подлинник сценария, он особенным образом был написан. Но в один тревожный вечер пришлось его сжечь. Сильно облегчалось дело тем, что в рязанской квартире было печное отопление. При центральном сожжение гораздо хлопотливей»[6].

***

«В 1957 г. завкадрами рязанского облоно спросила меня: «А за что вы были в 45-м г. арестованы?» — «За высказывание против культа личности», — ответил я. «Как это может быть? — изумилась она. — Разве тогда был культ личности?» (Она искренне так поняла, что культ личности объявили в 1956 г., откуда ж он в 1945-м?)»[7]

Облоно отказал — «за отсутствием вакантных мест». Вакансий не было и в гороно.

И все-таки с 25 августа 1957 г. Александр Солженицын, к тому времени полностью реабилитированный, смог начать свою официальную работу в качестве учителя физики и астрономии в рязанской школе №2[8]. Помог директор второй школы Георгий Георгиевич Матвеев, с которым Солженицын познакомился при хождении по отделам образования. Оказалось, что они воевали рядом, да и приглянулся Солженицын директору.

Позднее Солженицын вспоминал: «Георгий Георгиевич был достойный человек. Но я просил математику, и очень хотел ее вести, а он не мог ее дать из-за уже работавшего учителя — тот боялся конкуренции и убедил Матвеева предложить мне физику. Это намного утяжелило мои годы в Рязани. Физика требует эксперимента, классных опытов, подготовки лаборатории. Я это очень не люблю. Матвеев согласился не давать мне классного руководства — за это спасибо. Взамен я взялся вести в школе фотокружок. Мы много чего делали с ребятами, но это тоже отнимало мое время».

Рязанская школа №2, где преподавал Солженицын

Новый учитель был заметно не похож ни на кого из школьных педагогов — ни с кем не сближался, избегал общих разговоров, не вмешивался ни в какие литературные обсуждения. Физик не застревал в учительской, уклонялся от праздничных сборов, дружеских посиделок. Отказался от должности завуча, от предложения аспирантуры в Академии педагогических наук (рязанская школа № 2 была экспериментальной базой академии). Главной, истинной целью его было — успеть написать правду о годах массового террора в стране, а для этой тайной работы было нужно время.

« С приходом нового учителя, — вспоминала в 1989-м Н. Торопова (Сазонова), — у меня появился интерес к предмету. Все занимались физикой с удовольствием. Александр Исаевич ввел систему преподавания по типу вузовской. У нас были коллоквиумы, зачеты, интересные опыты. Мне кажется, он с таким же успехом мог бы преподавать литературу. Главное было в том, как он это делал. На урок астрономии учитель мог принести томик классической прозы, найти в тексте описания звезд и прочитать их глазами астронома. Оказывалось: даже классики, любившие смотреть на звезды, были не всегда точны. Рассказы о тайнах созвездий, иногда проходившие у стен кремля, были столь поэтичны, литературное дарование рассказчика столь очевидно, что слушателей подмывало спросить не только о звездах на небе. Но ореол таинственности витал над учителем, и дети не выходили за рамки урока…»[9]

«Объяснения на его уроках были захватывающими, эмоциональными. Ребята слушали его с большим вниманием. Я часто был свидетелем его блестящих уроков», — вспоминал коллега Солженицына по 2-й школе О. Б. Суслович.

Ученики вспоминают, что невозможно было представить Солженицына кричащим «Вон из класса!» или грозящим «Без родителей в школу не являйся!».

Солженицын вел в школе фотографический, астрономический кружки, водил ребят в небольшие походы. Долгое время в архиве Рязанского городского клуба туристов хранилась походная маршрутная книжка, заполненная руководителем детской тургруппы А. И. Солженицыным.

С. Грозденский вспоминал: « Догадывались ли мы, что он — писатель? Нет, не могу сказать определенно. Несмотря на внешнюю открытость Солженицына, его жизнь за школьным порогом была нам неведома. Мы знали о нем меньше, чем об иных учителях.

Прежде всего его отличала пунктуальность. Едва звучал звонок на перемену, урок прекращался. Бывало, еще перемена после его урока не кончилась, а он уже своей стремительной походкой удалялся от здания школы»[10].

«Наверное, человек проницательный или человек со специальными целями мог бы — по случайным репликам, по обрывкам разговоров — заподозрить учителя физики в причастности к литературному труду. Ученикам запомнилось его трепетное отношение к русской речи — то, как морщился он при любых искажениях языка, как был придирчив к этим невозможным «ложит», вместо «кладет», как чисто говорил сам. А стихотворные правила, вывешенные на стене комнаты, где занимался его фотокружок: «Будь аккуратен исключительно, / Раствором чистым дорожа. / Воронка желтая — для проявителя, / Воронка красная — для фиксажа»[11]. А замечание насчет «Двенадцати стульев» — ребята как-то спросили его о романе.

Солженицын ответил: «Не понимаю, как можно вдвоем работать над одним произведением. Я не представляю, как бы стал писать с соавтором». Напрашивался вопрос: а без соавтора? Но подростки редко бывают внимательны, и тайна учителя оставалась не раскрытой [12]».

Еще в ссылке его записали лектором по распространению научных знаний. В Рязани он стал читать лекции по путевкам — куда пошлют. Газета «Приокская правда» 19 октября 1957 г. в заметке о лекторах, выступавших в связи с запуском искусственного спутника, упоминала фамилию преподавателя физики и астрономии средней школы №2 Солженицына. Вскоре в качестве лектора ему пришлось рассказывать о достижениях науки и техники в рязанской колонии: «И я воображаю: сейчас отнимут у меня пропуск, и я останусь тут. И эти стены, всего в нескольких метрах от известной мне улицы, от известной троллейбусной остановки, перегородят всю жизнь, они станут не стенами, а годами». Один из рязанских учеников Солженицына вспоминал, как был поражен, когда учитель однажды посоветовал: овладевай той профессией, которая пригодится, если попадешь в тюрьму[13].

В своей знаменитой автобиографической книге «Бодался теленок с дубом» Солженицын вспоминал: «Безопасность приходилось усилить всем образом жизни в Рязани, куда я недавно переехал, не иметь вовсе никаких знакомых, приятелей, не принимать дома гостей и не ходить в гости — потому что нельзя же никому объяснить, что ни в месяц, ни в год, ни на праздники, ни в отпуск у человека не бывает свободного часа; нельзя дать вырваться из квартиры ни атому скрытому, нельзя впустить на миг ничьего внимательного взгляда, — жена строго выдерживала этот режим, и я это очень ценил. На работе среди сослуживцев никогда не проявлять широты интересов, но всегда выказывать свою чужесть литературе (литературная «враждебная» деятельность ставилась мне в вину уже по следственному делу — и по этому особому вопросу, остыл я или не остыл, могли за мной агенты наблюдать).

Наконец, на каждом жизненном шагу сталкиваясь с чванством, грубостью, дуростью и корыстью начальства всех ступеней и всех учреждений и иногда имея возможность меткой жалобой, решительным возражением что-то очистить или чего-то добиться — никогда себе этого не разрешать, не выделяться ни на плечо в сторону бунта, борьбы, быть образцовым советским гражданином, то есть всегда послушным любому помыканию, всегда довольным любою глупостью.

Это было очень нелегко! Как будто не кончилась ссылка, не кончился лагерь, как будто все те же номера на мне, нисколько не поднята голова, нисколько не разогнута спина и каждый погон надо мною начальник. Все негодование могло укипеть только в очередную книгу, а этого тоже нельзя, потому что закон поэзии — быть выше своего гнева и воспринимать сущее с точки зрения вечности [14].

В лагерной телогрейке иду с утра колоть дрова, потом готовлюсь к урокам, иду в школу, там меня корят за пропуск политзанятий или упущения во внеклассной работе »[15].

***

Первым же рязанским летом Солженицын с Решетовской поехали в Солотчу (курортный лесной поселок, административно — часть Советского района города Рязани). «Как только он попал в прекрасный древний сосновый бор, влюбился в Солотчу без оговорок», — вспоминала Наталья Алексеевна Решетовская.

Для подпольной литературной работы Солженицыну крайне необходима была возможность уединиться, сосредоточиться, трудиться над рукописями в стороне от суеты и недреманного ока госбезопасности — Солотча и Давыдово (маленькая лесная деревня в 500 метрах от Солотчи) очень подходили до этого.

Кроме того, за лагерные годы Солженицын очень стосковался по природе, чрезвычайно ценил возможность хотя бы день-два побыть в лесу, В Солотче он ночевал в палатке, останавливался в маленькой гостинице, арендовал разные углы у частников, затем снимал часть дома № 89 по улице Первомайской в деревне Давыдове у крестьянки Агафьи Фоломкиной.

Излюбленное место работы Солженицына в пригороде Рязани — Солотче

Например, о Солотче лета 1960-го Солженицын так напишет друзьям: «Это лето было за последние двадцать лет — первое, когда я по-настоящему и беззаботно отдыхал». Конечно, о подпольной литературной работе, которой он был поглощен в Солотче и Давыдово, в письмах Солженицын благоразумно умалчивал.

Наталья Решетовская и Александр Солженицын в Солотче, около 1961-1963 гг.

«В Солотче, в номере гостиницы бывшего монастырского дома на берегу Старицы, а потом в отдельном домике на опушке леса, отрешившись от рязанской суеты, газетного бреха, отрезанный от всех, он писал, думал, гулял по лесу, впервые в жизни от начала до конца видел ледоход [17].

Солотча, спасительное уединение, ежедневная работа в тишине и в чистом воздухе, лекарство от бессонницы и головных болей, донимающих в городе. «Топлю печь, хозяйничаю. Из приемника льется музыка, Александр Исаевич пишет… Уютно. Хорошо. Лучше не может быть. Мужу очень хорошо здесь работается», — вспоминала в 1990 г. Наталья Решетовская.

Александр Исаевич Солженицын в Солотче в 1994 г., после возвращения из изгнания. Фото Евгения Каширина, Рязанский «Мемориал»

« Поехал я дальше, в глубь, под Солотчу, в холодную темную избу Агафьи (второй Матрены), где в оттепельные дни дотапливали до 15 °С, а в морозные я просыпался чаще при двух-трех градусах. По своему многомесячному плану я должен был теперь прожить здесь зиму. Дерзал начать главную книгу своей жизни.

В Солотче я гнал доработки «Архипелага», по вечерам балуя слушаньем западного радио. Зимой 68/69-го, снова в солотчинской темной избе, я несколько месяцев мялся, робел приступать к «Р-17», очень уж высок казался прыжок, да и холодно было, не раскутаешься, не разложишься, — так часами по лесу гулял и на проходке читал «Новый мир» [18].

Примечательно, что сыновья Александра Исаевича — Ермолай и Степан, приехавшие в Рязань в 1992-м, в первую очередь просили мемориальцев свозить их в Солотчу и Давыдове и, по возможности, подробно показать «все отцовские места» там (об этом их просил сам Солженицын)[19].

Дом в Давыдово под Солотчей, где Солженицын работал над «Архипелагом ГУЛАГ» и другими произведениями. На фото: сыновья писателя Ермолай и Степан Солженицыны, Виктор Лозинский (Рязанский «Мемориал»), 1992 г. Фото Сергея Романова. ***

В 1958 г. «односидельцы» Солженицына по Марфинской «шарашке» — Лев Копелев и Дмитрий Панин, навещавшие Александра Исаевича в Рязани, прочли рукопись романа «В круге первом» («Шарашка»).

Панин принял роман восторженно. Копелев по возвращении из Рязани записал в дневнике: «17 января 58 г. Вернулся из Рязани. На вокзале встречал С[аня]. Все еще худой и словно бледнее. Долгополое пальто, как шинель. Решили: буду ночевать у него, читать… Ночью, утром, днем читал «Шарашку». О «Шарашке» — добротная, хорошая проза. Но все наши споры преображены на свой лад. »[20].

Лев Копелев, Александр Солженицын, Дмитрий Панин, около 1960 г.

Но, скажет Копелев, и самые горячие перебранки, и непримиримые разногласия из-за книг не нарушали добрых личных отношений. Лагерные друзья в ту пору заменяли Солженицыну «все остальное человечество» и составляли исключение из общих принципов конспирации. Встречи с ними происходили в Рязани (Семенов, Панин, Копелев, Карбе) — дружбой с ними он неизменно дорожил[21].

Тогда же в Рязани Солженицын задумал написать обобщающую работу о тюрьмах и лагерях. Тогда же родилось и название — «Архипелаг ГУЛАГ». Был разработан принцип последовательных глав о тюремной системе, следствии, судах, этапах, «исправительно-трудовых» и каторжных лагерях, ссылке и душевных изменениях арестанта за годы неволи. Десять лет понадобится писателю, чтобы довести до конца начатое дело и не дать беспамятству похоронить историю «Архипелага»[22].

***

«Как описать всю нашу лагерную жизнь? — вспоминал в интервью в 1982-м Солженицын. — По сути, достаточно описать один всего день в подробностях, в мельчайших подробностях, притом день самого простого работяги, и тут отразится вся наша жизнь. И даже не надо нагнетать каких-то ужасов, не надо, чтоб это был какой-то особенный день, а — рядовой, вот тот самый день, из которого складываются годы. Задумал я так, и этот замысел остался у меня в уме, девять лет я к нему не прикасался и только в 1959-м, через девять лет, сел и написал»[23].

Повесть называлась «Щ-854» — этот лагерный номер был выведен черной краской на лоскутах, нашитых на казенное обмундирование заключенного Ивана Денисовича Шухова, один день жизни которого и описал Солженицын.

А.И. Солженицын в лагерной робе

«Опять мятежному учителю виделся черный силуэт зоны — вышки и столбы с фонарями, колючая проволока во много нитей. Опять слышались мерные удары в рельс, и вставала перед глазами прежняя картина: голая „линейка» меж бараков, три тысячи спин по пять в шеренгу, и номера — грязная, голодная, пригорбленная публика, в черных спецовках и черных картузах с белыми лоскутами — три спереди и один сзади, меж лопаток»[24].

«Облегченный» вариант повести, тот, который мог пройти советскую цензуру, был назван по совету Твардовского «Один день Ивана Денисовича».

Солженицын рискнул обнаружить себя как летописца лагерной жизни после антисталинских выступлений делегатов XXII партийного съезда, после речи там Твардовского, известного поэта, редактора самого тогда, пожалуй, авторитетного и передового литературного журнала СССР — «Новый мир».

Выход Солженицына из «литературного подполья», длинная и трудная дорога «Одного дня…» к читателю подробно описана самим Александром Солженицыным в книге «Бодался теленок с дубом» и биографом писателя Людмилой Сараскиной в объемной исследовательской работе «Александр Солженицын».

«Один день Ивана Денисовича»[25] был опубликован в 11-м номере журнала «Новый мир» и стал настоящей сенсацией. «Весть об этой публикации облетает весь мир, Солженицын сразу становится знаменитостью»[26].

11-й номер журнала «Новый мир»

В день, когда ожидалось поступление в киоски 11-й книжки «Нового мира», с утра выстраивались огромные очереди; тиража, поступившего в продажу, не хватило даже на день. Люди звонили друг другу: «Напечатали правду о лагерях!»

«В то ноябрьское утро 1962 г., когда читающая Россия впервые открыла одиннадцатую книжку «Нового мира», всем стало ясно, что начался новый этап в русской литературе»[27].

«Одна из самых невероятных, феерических историй общественно-политической жизни страны, высшая точка хрущевской оттепели, наконец, свершилась. Некий читатель прислал телеграмму: «Поздравляю Вас одним днем, который перевернул мир»[28].

Рязанская писательская организация уговаривает Солженицына вступить в Союз писателей.

На Солженицына обрушивается огромная корреспонденция — благодарности, мемуары о годах заключения, просьбы содействовать в реабилитации.

Когда напечатался «Иван Денисович», то со всей России как взорвались письма ко мне, и в письмах люди писали, что они пережили, что у кого было. Или настаивали встретиться со мной и рассказать, и я стал встречаться. Все просили меня, автора первой лагерной повести, писать еще, еще, описать весь этот лагерный мир. Они не знали моего замысла и не знали, сколько у меня уже написано, но несли и несли мне недостающий материал»[29].

Так я собрал неописуемый материал, который в Советском Союзе и собрать нельзя, — только благодаря «Ивану Денисовичу». Так что он стал как пьедесталом для «Архипелага ГУЛАГа»»[30].

Актер Александр Филиппенко: «С прозой Александра Исаевича я познакомился в годы хрущевской оттепели. Он появился для всех и сразу после публикации «Одного дня Ивана Денисовича» в журнале «Новый мир» в ноябре 1962 г. Это было как гром среди ясного неба. Прочитав это произведение, я пережил потрясение…»[31]

«Один день» опубликован в «Роман-газете» в 1963 г.[32]

«Произошел интересный феномен: 60-е пришли в восторг и восхищение от «Одного дня», но подсознательно оттолкнулись от него Конечно, правда была нужна, призывы к правде раздавались и сверху и снизу, но лагерные мемуары Дьякова или генерала Горбатова, к примеру, лежали в общем русле оптимистических установок эпохи. А блистательная концовка повести Солженицына ничего оптимистического не сулила: «Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот пятьдесят три. Из-за високосных годов — три дня лишних набавлялось…» Никто не обещал реформы календаря, и ощущение безысходности ничем не уравновешивалось», — писали в 1990-м Петр Вайль и Александр Генис[33].

«»Один день…» был, несомненно, самым громким событием 60-х, но при этом не стал их знаменем. Да и не мог стать — потому что не нес лозунга. Потрясение от правды «Одного дня…» было огромно, и также огромно было ожидание последствий — что-то (может быть, ложь) должно было рухнуть. Но не рухнуло»[34].

***

В 1991-м Анна Гарасёва (1902-1994), одна из «нелегальных секретарей» Солженицына в Рязани[35], вспоминала: «Мы узнали, что автор «Одного дня»» живет в Рязани и к нему уже началось паломничество. Новой Ясной Поляны, чего так боялись наши власти, из его дома не получилось, да и не могло получиться: Солженицын был писателем, а не общественным деятелем, ему нужно было работать, и он не мог себе позволить тратить время на разговоры, не относящиеся прямо к продолжению этой работы.

Анна Гарасёва. Рязань, 1980-е гг.

Солженицын и его тогдашняя жена Наталья Алексеевна Решетовская жили вместе с ее матерью, Марией Константиновной, и двумя ее тетушками в большой, очень удобной по рязанским меркам квартире на улице Урицкого, в старом, одно время выкрашенном в розовый цвет доме. Между собой мы зашифровано называли его «человек из розового дома».

Из рязанцев наиболее близки к ним были еще Радугины, старая рязанская семья, несколько поколений которой были юристами. (Наталья Евгеньевна Радугина долгие годы была тайным помощником Александра Исаевича в Рязани. — Прим. сост.).

Наталья Радугина. Рязань, 1994 г. Фото Сергея Романова.

Мы пришли и — стали бывать, «три Михайловны», как они нас звали, потому что вместе с нами к ним ходила и наша племянница Ирина. Все мы трое очень сблизились с семьей Солженицына. Я не побоюсь сказать, что мы были действительно дружны.

Долгое время мы не знали о том, что именно тогда он писал первый вариант своего «ГУЛАГа». Отсюда и его сосредоточенность, и постоянная боязнь, что об этом станет известно «органам» и у него изымут этот труд.

Однажды к нам вышел А. И., вынес несколько отпечатанных листов и спросил меня, не соглашусь ли я взять их к себе на время? Конечно, я согласилась. Дело в том, что как-то раньше я сказала ему, что если надо что-то спрятать, то лучше всего это сделать у нас в доме.

В нашей стране и при наших властях прятать приходится всегда, точно так же, как нельзя у нас говорить человеку все, потому что неизвестно, что с этим человеком будет и в какой ситуации он окажется. Вот почему ни я, ни Татьяна с Ириной никогда не расспрашивали А. И. о его работе и о том, чем он занимается. Если он нам что-то давал читать — мы были благодарны, и все.

Правда, от нашего бывшего дома на Подгорной к тому времени в нашем владении оставалась всего одна треть, остальное пришлось продать, но у нас осталось пять сараев, подвал, чердак, сеновал, огромнейший сад… И когда А. И. спросил, не опасно ли это, я ответила, что спрячу так, что никто никогда не найдет. Так он мне стал давать листы «ГУЛАГа».

В дальнейшем по его просьбе мне приходилось не только просматривать множество материалов, но очень многое еще и перепечатывать. Мы с Татьяной печатали довольно быстро, и в конце концов у нас накопилась огромная «самиздатовская библиотека», которую после отъезда А. И. и наступления более суровых времен пришлось сжечь.

Солженицын считал (и не без оснований), что за ним в Рязани следят[36]. Сначала он на лето снимал дом в Солотче, а потом на осень и зиму он снял дом в Давыдове. К тому времени Солженицын уже заканчивал первый вариант «ГУЛАГа» и жил в этом доме один, если не считать хозяйки: хотя все ее звали Галиной, настоящее ее имя было Агафья. Начиналась осень, дожди, хранить написанное в Давыдове стало негде, и А. И. стал привозить готовые страницы к нам.

Из Давыдове Солженицын, всегда неожиданно, приезжал к нам на Подгорную улицу, где я прятала уже написанные им листы. Дом на Подгорной сломали в семидесятом году, когда работа уже была закончена, и прятать ничего не было нужно. А до этого как помогал мне наш большой сад с его сараями, старый дом с подвалом и чердаком, где находилось столько разных потаенных мест…

Никто, даже сам Солженицын, не должен был знать, куда я прятала листы, которые он привозил. Прятала и перепрятывала. Но одно условие было непременным: через несколько минут, когда бы он ни приехал, все спрятанное должно было лежать перед ним на столе, чтобы он мог, не теряя времени, с ним работать, дополняя привезенным, одно заменяя другим, делая вставки и исправления. В работе проходил час-другой, редко три. Потом он уезжал, а я снова прятала увеличивающуюся пачку листов в только мне известное место…

Когда Солженицын приезжал в Рязань из Давыдова, у него был вид старого колхозника из глухой деревни: куртка-стеганка, шапка с ушами, и весь он выглядел каким-то усталым и измученным… Он шел от Торгового городка, где останавливаются все автобусы, к нам. Придет, сядет за стол, я принесу ему спрятанное и уйду, чтобы не мешать. Часа через два-три все это он складывал вместе, отдавал мне и почти сразу же уезжал назад — работать, не всегда даже заходя домой.

И вот наступил момент, когда все написанное было переснято на пленку. Теперь я хранила десять катушек «ГУЛАГа». Вероятно, то был не единственный экземпляр, потому что, когда А. И. забирал эти негативы у меня, то подарил первую катушку, содержавшую первые сто страниц первого варианта. Который, к слову сказать, хотя и не был опубликован, нравился мне больше, чем последующий, известный всем.

Эту катушку я хранила очень долго — и в старом доме, и на новой квартире, когда это стало уже действительно опасно. И уничтожила ее лишь после того, как однажды ночью, слушая какую-то западную радиостанцию, услышала знакомый голос Солженицына.

Он обращался ко всем, у кого могли быть копии и материалы по «ГУЛАГу», с просьбой их уничтожить и не подвергать себя риску — с настоятельной просьбой автора и подлинного владельца этих материалов, потрясенного трагической и не до конца раскрытой судьбой очень преданной ему машинистки[37], которая, вопреки поставленному им условию, хранила у себя копию его работы, была выслежена органами КГБ, арестована и доведена ими до самоубийства…

Когда я прятала листы «ГУЛАГа», я всегда помнила о зловещем доме на Лубянке, о Соловках, о пересылках. Верхнеуральском политизоляторе, о далекой Колыме, где погибала сестра Татьяна, — и я радовалась, что снова могу, хотя бы таким образом, отстаивать те принципы, которым была верна и в свои молодые годы. Так «ветер возвращается на круги своя», и я всегда буду помнить, что возможность этого мне подарил наш «человек из розового дома»».

***

В 1963 г. Солженицын пишет в Рязани рассказ «Для пользы дела» — историю о том, как у техникума электронных приборов (в то время политехникума) отобрали только что выстроенное здание. Отобрали, чтобы открыть в городе научно-исследовательский институт для оборонки. Студенты техникума все лето вместо каникул трудились на строительстве нового здания, но «партия решила» — первый секретарь обкома КПСС приговорил – здание у техникума отобрать.

« Кнорозов гордился тем, что он никогда не отступал от сказанного. Как прежде в Москве слово Сталина, так в этой области еще и теперь слово Кнорозова никогда не менялось и не отменялось. И хотя Сталина давно уже не было, Кнорозов — был. Он был один из видных представителей волевого стиля руководства и усматривал в этом самую большую свою заслугу»[38].

О безуспешных попытках директора отстоять здание для студентов, о хождениях по кабинетам партийных сановников Рязани и области — и был рассказ Солженицына. В городе он вызвал большой резонанс — в персонажах узнавали местных начальников, да и история «изъятия» новостройки была хорошо известна рязанской технической интеллигенции.

Рязанский колледж электроники

« Рассказ — «Для пользы дела» — стал настоящим общественным событием и, как замечает автор, «по близости к привычной советской тематике вызвал непропорционально большой поток читательских писем и некоторую дискуссию в прессе». Схватка между сталинистом-секретарем обкома Кнорозовым и прогрессистом-секретарем горкома Грачиковым логично продолжалась на страницах журналов и газет. Здесь положительный герой был иной, чем в «Матренином дворе», но — еще более внятный и, главное, — еще более положительный. Под словами Грачикова «не в камнях, а в людях надо коммунизм строить» подписалось бы большинство интеллигенции, которую в то время Солженицын еще не назвал «образованщиной»»[39].

В «Теленке» Солженицын вспоминал: «Весной 1963-го я написал для журнала рассказ, которого внутренне мог бы и не писать: «Для пользы дела». Он как будто и достаточно бил и вместе с тем в нагнетенной обстановке после кремлевских встреч казался проходимым. Но писался трудновато . Тем не менее в «Новом мире» он встречен был с большим одобрением, на этот раз даже единодушным (недобрый признак!). А все лишь потому, что укреплял позиции журнала: вот, проведя меня в литературу, они не сделали идеологической ошибки.

До того уж почувствовал журнал свои права на меня, что летом, пока я был в отъезде, Закс без моего ведома уступил цензуре из моего рассказа несколько острых выражений (вроде забастовки, которую хотят устроить студенты). Это был их частый прием и со многими авторами: надо спасать номер! надо, чтобы журнал жил! А если страдает при этом линия автора — ну, что за беда. .. Вернувшись, я упрекнул их горько. Им просто непонятно было, из чего принципиальничать? Подумаешь, пощипали рассказ! Мы, авторы «Нового мира», им рождены и ему должны жертвовать»[40].

После публикации рассказа Солженицын подарил библиотеке рязанского политехникума этот номер «Нового мира» со своим автографом. В 1970-е, во время гонений на писателя, из подаренного журнала страницы с рассказом по указанию КГБ были вырваны…

Идея создания в Рязани литературного музея, посвященного рассказу «Для пользы дела», пришла к преподавателю колледжа, краеведу Владимиру Крылову и московскому журналисту Николаю Ледовских[41]. Музей открылся в июне 2003 г. На здании колледжа была установлена мемориальная доска: «В этом здании с февраля по апрель 1963 года собирал материал к рассказу «Для пользы дела» русский писатель, лауреат Нобелевской премии, почетный гражданин Рязани Александр Исаевич Солженицын».

Фрагмент экспозиции музея рассказа «Для пользы дела». Фото Натальи Бриккер.

В небольшой экспозиции музея представлены книги, личные вещи Солженицына — пишущая машинка «Колибри», приемник «Спидола», фотографии, мемуары…

***

«Когда Солженицына приняли в ряды Союза писателей РСФСР — пишет биограф А. И. Людмила Сараскина, — в Рязань пришла телеграмма, его поздравляла верхушка — Соболев, Сартаков, Баруздин, Михалков, Софронов, Кожевников. В канун Нового года все они собрались у себя на Софийской набережной и ждали, звали Солженицына, изумленные его взлетом и связями с Хрущевым. В течение получаса могли (и хотели как будто!) выписать новому члену Союза московскую квартиру. Солженицын, приехав 31-го в Москву, от визита уклонился и квартиры не принял»[42].

Сам Солженицын писал о «квартирном вопросе»: « Это было некрасиво, сразу переехать в Москву, а мне это и не нужно было; к тому же я Москвы боялся, сразу задергают, бесконечные встречи, звонки, конференции; а в Рязани — тихо, спокойно».

Позже он признавался: «Обрек себя и жену на 10-летнее тяжкое существование в голодной Рязани, потом и притесненный там, в капкане, и вечные поездки с тяжелыми продуктами — о жене-то я меньше всего подумал (А в дальнем просвете жизни хорошо: не стал я москвичом, а разделил судьбу униженной провинции. )».

В 1965-м, после захвата в Рязани сотрудниками КГБ части тайного архива писателя на одном из обысков (у Теушей), над Солженицыным сгущаются тучи. Он отчаянно борется за возвращение архива и публикацию новых произведений, пишет дерзкое письмо начальству.

Солженицын вспоминает в «Теленке»: « А наглое было в письме то, что именно теперь, когда мне уготовлялась «жилплощадь» на Большой Лубянке, я заявлял, что в Рязани у меня слишком дурные квартирные условия и я прошу квартиру… в Москве!

В месяц моего короткого признания всем советским миром — московская квартира лежала передо мной готовая, да я и не брал ее, опасаясь замотаться в «столичной литературной суете». Потом — мне уже и в Рязани не давали. А теперь, в самый угрожаемый и отчаянный момент предложили в Рязани на выбор — только бы не принимать меня в Москву. ».

29 декабря 1965 г. Решетовская телеграммой вызывает А. И. домой — он в это время работал над главами «Архипелага ГУЛАГ» в одном из своих новых «укрывищ» — на отдаленном эстонском хуторе. Они получили новую квартиру в Рязани на ул. Яблочкова, дом 1, кв. 11[43].

Проезд Яблочкова, дом 1

«Понятно, — заметит тогдашний председатель КГБ Семичастный, — что никто в правительстве не был заинтересован в том, чтобы Солженицын обосновался в Москве, где он постоянно притягивал и будоражил иностранцев, а потому местом жительства ему была определена Рязань».

В секретной записке от 4 октября 1965 г. в Секретариат ЦК Семичастный и генеральный прокурор Руденко писали: «Рукописи романа А. И. Солженицына «В круге первом» и его пьес «Республика труда» и «Пир победителей» Прокуратура СССР и КГБ предлагают в порядке исключения подвергнуть конфискации с последующим хранением в архивах КГБ».

Правлению Союза писателей СССР рекомендовалось «провести партийные собрания и активы писательской общественности с вопросами повышения идеологической закалки творческих кадров», на собраниях объявляли, что захваченный архив Солженицына «концентрировался для отправки за границу»[44].

Возле дома в Рязани околачивались какие-то типы. Кто-то с чемоданом невнятно ссылался на «Новый мир», твердил о необходимости срочного свидания с А. И., нервничал, торопился. Потом оказывалось, что журнал никого сюда не посылал[45].

После 1991 г. некоторые бывшие рязанские чекисты, из числа отставников, рассказывали членам Рязанского общества «Мемориал», какие хитроумные «оперативно-технические мероприятия» проводились ими по отношению к семье Солженицына, как начинена была микрофонами их новая квартира, как ползали офицеры в пойме и по кустам в Солотче, умудряясь пристроить «прослушку» к туристической палатке А. И…

***

В марте 1968 г. члены рязанской студенческой подпольной «группы Вудки»[46] встретились с Солженицыным в его квартире на Яблочкова. Солженицын был крайне осторожен, отказался оставить для прочтения рукопись Юрия Вудки. На вопрос «есть ли необходимость в марксистском осмыслении современной эпохи?» ответил, что сам в прошлом придерживался марксистских взглядов, но сейчас он назвал бы свои взгляды христианскими, и поэтому идеологический ракурс визитеров ему чужд[48].

Секретно 28 апреля 1969 г. ЦК КПСС При контроле литературы, поступающей в Советский Союз из-за границы, Главным управлением задержана бандероль, направленная А. Солженицыну (гор. Рязань) английским издательством «Бодли хед». В бандероли содержится следующее письмо Американской академии искусств и литературы и Национального института искусств и литературы, подписанное президентами этих организаций Джоржем Ф. Кеннаном и Ульямом Максуэлом
В целях информации направляем упомянутое письмо, а также поступившие вместе с ним материалы.
Начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР Романов[47]. ***

В 12-м номере неподцензурный машинописный информационный бюллетень правозащитников «Хроника текущих событий» сообщал подробности подготовки к исключению Солженицына из Союза писателей: «В начале ноября для «подработки» исключения был вызван в Москву к Л. Соболеву (СП РСФСР) секретарь Рязанской писательской организации Э. Сафонов. Вернувшись в Рязань, он тотчас лег на операцию аппендицита. Утром 4 ноября начались вызовы четырех рязанских писателей по одному в отдел агитации и пропаганды обкома КПСС, где зав. отделом Шестопалов каждого из них готовил к тому, что Солженицына надо исключить (Е. Маркину была обещана квартира и после исключения был выдан ордер). Пятый же писатель, без которого не получалось кворума, Н. Родин, находился за двести километров, в г. Касимове, тяжело больной. По команде из Рязани секретарь Касимовского райкома КПСС принудил его сесть в райкомовскую машину и ехать. Родин вскоре вернулся с дороги, говоря, что он может умереть в пути, — секретарь райкома заставил его ехать: «По дороге четыре больницы — Гусь Железный, Тума, Спас-Клепики, Солотча — будете заезжать к врачам». Шестопалов пришел в больницу к оперированному Сафонову и требовал его согласия на исключение Солженицына. »[49]

Утром 4 ноября 1969 г. посыльная из рязанского отделения Союза писателей доставила Александру Солженицыну уведомление о совещании, посвященном «идейному воспитанию писателей». «Особенно приготовил я про это идейное воспитание им вызвездить», — вспоминает Александр Исаевич в «Теленке»…

В этом здании[50] (ул. Ленина, д.35) Солженицына исключили из Союза писателей, Рязань.

« Один за другим, без задержки, выступают братья-писатели: и обходительный Баранов, и простак Левченко, и чистая душа Родин, и тревожный лохматый Маркин. Маркин так явно колеблется даже в своем выступлении: «Не хочу я участвовать в этом маятнике — сейчас мы А. И. исключаем, потом принимать, потом опять исключать, опять принимать…», — и голосует за исключение. (Его б совсем немного поддержать, раньше мне выступить бы, что ли, — да вот как сошлось: добивался он два года комнаты — и завтра обещают ему ордер выписать. И Левченко сколько лет без квартиры. И Родин который год просится в Рязань — тоже не дают. )

За 20 минут я наговорил им много. Вижу — Маркин просто счастлив, слушает, как я их долблю, да и Родину через болезнь, через температуру нравится: им самим приятно, что хоть кто-то сопротивляется. А проголосовали — покорно.

Еще в коридоре ловил меня Маркин, громко просил прощения (это — по хорошему Достоевскому, еще несколько раз он будет каяться, плакаться, на колени становиться и опять отрекаться, ему и правда тяжко, он душой и правда за меня, да грешное тело не пускает)[51], — я скорей, скорей, и на переговорную. В Рязани я — в капкане, в Рязани меня додушить нетрудно, надо, чтобы вырвалась, вырвалась весть по Москве — и в этом только спасение.

В 6 утра проснулся, включил по обычаю «Голос Америки», безо всякой задней мысли — и как укололо: «По частным сведениям из Москвы, вчера в Рязани, в своем родном городе, исключен из писательской организации Александр Солженицын!»

В рязанском обкоме переполошились! Оказывается: «И «Би-би-си» уже передает, что Солженицына исключили! Ясно, что у них в Рязани есть агентура, следят за нашей идеологической жизнью и моментально передают в Лондон!» И догадались: посадить того же бездомного Левченко к телефону и на все звонки из Москвы отвечать, что он — посторонний, ничего не знает, никого не исключали. »[52]

Анна Гарасева вспоминала: « По приемнику я услышала сообщение с Запада, что Солженицын исключен из Союза писателей СССР, вернее — из Рязанской писательской организации, что было равносильно исключению из Союза вообще. Было это в два часа ночи. До шести часов утра я не спала, а уже в восемь сказала об этом сестре Татьяне. Я всегда старалась, чтобы она пореже появлялась у Решетовских, достаточно ей было и тех двадцати лет, которые она провела за решеткой, тем более что и «Би-би-си», и «Свобода», передавая сообщение о решении Рязанской писательской организации, высказывали опасение, что теперь Солженицыну не избежать вторичного ареста. А как раз за несколько дней до этого А. И. зашел к нам пригласить всех нас троих к ним на 7 ноября. Помнится, я спросила о его делах в Союзе писателей, потому что вокруг уже все поговаривали о возможности его исключения. Он только усмехнулся, сказав, что пока все в порядке: при встрече кланяются, улыбаются…

Тогда же, в восемь часов утра, я побежала к А. И. в «розовый дом». Первое, что мне бросилось в глаза, подойдя к их двери: на лестничной площадке, маршем выше, стоят три молодчика, причем один явный дурак — в приметном, черном с красным шарфе, выступающем из-под пальто… Открыла мне Мария Константиновна. Тотчас, услышав мой голос, вышел А. И. Спросил меня — могу ли я подождать, пока он по свежей памяти запишет вчерашнее заседание, как оно шло, и кто с чем выступал, на это ему потребуется часа два, с тем чтобы я взяла себе на хранение один из экземпляров записи. Конечно, я была готова ждать, сколько было нужно. Он ушел к себе, а мы с Марией Константиновной уселись на кухне.

Чувствовалось, что все в доме были встревожены. Ожидали ли они ареста? На эту тему не говорили, но атмосфера была такой, что вот-вот кто-то должен был к ним вломиться. Так мы и просидели с ней на кухне часа два, не притрагиваясь к чаю.

Наконец А. И. вышел, передал мне листы . Мы с Татьяной должны были перепечатать текст в нескольких экземплярах для него, а оригинал оставить у себя.

Едва я вышла из подъезда, за мной увязался все тот же дурак с черно-красным шарфом, который можно было заметить за два квартала. Шел он несколько в отдалении, однако не маскируясь, и я решила его проучить. Конечно, они прекрасно знали, кто я такая и где живу, по-видимому, просто хотели напугать. Во-первых, у нас в Рязани «ихняя» школа, так что они привыкли тренироваться на рязанцах, а, во-вторых, все рязанские телефоны прослушиваются открыто, так что слышишь не только щелчки соединения и разъединения, но часто и дыхание, а иногда и приглушенный разговор. Поэтому я не была удивлена, а разозлилась и решила этого нахала проучить: до дома он меня не доведет! Сделать это не представляло особого труда. Неподалеку от «розового дома» на улице Циолковского, как раз по дороге к нам, находился длинный гастроном с дверью на каждом его конце. Я вошла с улицы Циолковского, быстро пробежала через толпу, вышла на улицу, прошла под арку на улицу Урицкого, в то время как он остался разыскивать меня в толпе магазина. ..

Отчет о заседании Рязанской писательской организации мы перепечатали в тот же день, и А. И. отправил его дальше »[53].

С горечью Солженицын напишет в «Теленке»: « Кончились ноябрьские праздники, посвободнели поезда — и я поехал в Москву. Еще не думал, что это — навсегда. Что жить мне в Рязани уже не судьба, исключеньем закрыли, забили мне крест-накрест Рязань. А как еще приезжал туда по беде, подходил к столу — а через окно-то, с уличного щита, все так же щурился на меня в кепочке Персонаж — так и проторчал он, год и другой, во все непогоды, перед моим покинутым окном — есть незавидность в избыточной славе. Я опять уехал, он опять остался. »

***

В 1990 г. по инициативе Рязанского отделения историко-просветительского общества «Мемориал» и городского клуба избирателей Александру Исаевичу Солженицыну было присвоено звание почетного гражданина города Рязани. В октябре 1990-го депутаты городского Совета напишут Солженицыну в Кавендиш: « Ваши книги и письма — противоядие, спасающее души людские от безумной отравы XX века »

Солженицын на встрече с рязанскими студентами, 1994 г. Фото Евгения Каширина

Осенью 1994 г. Александр Исаевич Солженицын, вернувшийся в Россию после 20-летнего изгнания, приедет в Рязань.

Андрей Блинушов

Примечания

1. Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 г. в Кисловодске. В 1941-м окончил физмат Ростовского университета. В 1939-1941 гг. параллельно физмату учился на заочном отделении Московского института истории, философии, литературы. Зимой 1941-42 гг. — в армии, ездовой. Окончил курс артиллерийского училища. С ноября 1942-го по февраль 1945-го — на фронте, командир разведывательной артиллерийской батареи. В 1945-м арестован на основании цензурных извлечений из переписки со школьным другом,, главным образом, за непочтительные высказывания о Сталине, а также за наброски рассказов и рассуждений. Приговорен решением Особого совещания НКВД к 8 годам лагерей. Срок отбывал сначала в исправительно-трудовых лагерях смешанного типа, в 1946 г. как математик был переведен в «шарашки» — систему научно-исследовательских институтов МВД-МТБ, где работали заключенные. В 1950 г. был этапирован в особые лагеря для политических заключенных. В таком лагере в г. Экибастуз в Казахстане работал чернорабочим, каменщиком, литейщиком. По окончании лагерного срока не был освобожден, направлен на «вечную ссылку» в Кок-Терек в Казахстане. В годы ссылки преподавал в сельской школе математику и физику, тайно начал писать. В апреле 1956 г. ссылка для; осужденных по ст. 58 отменена, в июне уезжает в Москву. С августа 1956 г. — сельский учитель во Владимирской области. Реабилитирован. С июня 1957 г. живет в Рязани, работает учителем физики и астрономии в школе № 2. Продолжает тайно писать. В 1961 г. выходит из литературного подполья. В ноябре 1962-го его повесть о лагерях «Один день Ивана Денисовича» опубликована в журнале «Новый мир», публикация была настоящей сенсацией. Продолжает работать над произведениями об ‘эпохе массового террора в СССР, создает целую сеть для тайного хранения своих рукописей и архивов, для, сбора информации о тюрьмах, лагерях, ссылках, депортациях. Переправляет часть рукописей на Запад. Публикуется в самиздате и за рубежом. В 1969 г. исключен из Союза писателей. в октябре 1970-го Солженицыну присвоена Нобелевская премия по литературе. Разворачивается травля писателя со стороны КГБ и партийных органов. В декабре 1973-го в Париже опубликован первый том «Архипелага ГУЛАГ». Угрозы, открытая слежка, травля в советской печати. В феврале 1974-го Солженицын арестован, возбуждено уголовное дело по ст. 64 «измена родине». 13 февраля КГБ депортирует его в ФРГ. Верховный Совет СССР объявляет о лишении писателя советского гражданства. В эмиграции Солженицын пишет целый ряд новых произведений». В эпоху перестройки, в 1988 г., в СССР вновь начинаются публикации Солженицына. В августе 1989-го «Новый мир» в Москве начал публикацию «Архипелага ГУЛАГ». В октябре 1990-го Солженицыну присвоено звание почетного гражданина города Рязани. В сентябре 1991-го Генпрокуратура объявила о прекращении дела против Солженицына. В 1994 г. — триумфальное возвращение Солженицына в Россию. Награжден несколькими российскими орденами и Государственной премией. В России продолжает много работать над циклом произведений о русской революции. 3 августа 2008 г. Александр Солженицын скончался в своем доме под Москвой. Похоронен на кладбище Донского монастыря в Москве.
2. Координаты: 54 гр. 37′ 09.19″ сев. широты, 39 гр. 45′ 37.39″ вост. долготы. Остановка общественного транспорта «Площадь Театральная».
3. Солженицын А. Рассказы и крохотки. М.: АСТ, 2005.
4. Сараскина Л. Александр Солженицын. М.: Молодая гвардия, 2009. С. 273.
5. Солженицын А. Рассказы и крохотки. М.: АСТ, 2005.
6. Солженицын А. Бодался теленок с дубом. Очерки литературной жизни. Париж : YMCA-PRESS, 1975
7. Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. Том 2. Paris : YMCA-PRESS , 1973. С. 317.
8. Координаты: 54 гр. 37′ 53.48″ сев. широты, 39 гр. 44′ 28.78″ вост. долготы. Остановки общественного транспорта «Площадь Ленина», «Улица Соборная».
9. Сараскина Л. Александр Солженицын. М. : Молодая гвардия, 2009. С. 275. ;
10. С. Гродзенский. Исаич: Из воспоминаний школьника 50-х родов [Копия рукописи].
11. Все-таки не только бременем был для Солженицына фотокружок. Всегда доступная руководителю кружка фотолаборатория была важным местом для пересъемки рукописей.
12. Сараскина Л. Александр Солженицын. М. : Молодая гвардия, 2009. С. 275.
13. Там же. С. 276.
14. Солженицын А. Бодался теленок с дубом. Очерки литературной жизни. Париж : YMCA-PRESS, 1975.
15. Там же.
16. Давыдово, координаты: 54 гр. 46′ 29,83″ сев. Широты, 39 гр. 50′ 02.91″ ВОСТ. долготы, Солотча, координаты: 54 гр. 47′ 30.46″ сев. широты, 39 гр. 50′ 08.26″ ВОСТ. ДОЛГОТЫ. ПРОЕЗД ОБЩЕСТВЕННЫМ ТРАНСПОРТОМ ДО ДАВЫДОВО И СОЛОТЧИ – С ГОРОДСКОГО АВТОВОКЗАЛА ПРИОКСКИЙ (ОСТ. «ПЛОЩАДЬ СВОБОДЫ»).
17. Сараскина Л. Александр Солженицын. М. Молодая гвардия, 2009, С. 325.
18. Солженицын А. Бодался теленок с дубом. Очерки литературной жизни. Париж : YMCA-PRESS, 1975.
19. К 1992 г. Солженицыну было возвращено гражданство, официально сняты все обвинения. Сыновья Александра Исаевича не скрывали, что отец попросил их съездить в Россию, чтобы присмотреть место для жительства семьи после возвращения из вынужденной эмиграции.
20. Сараскина Л. Александр Солженицын, М.: Молодая гвардия, 2009. С. 278.
21. Там же.
22. Там же. С. 279.
23. Там же. С. 290.
24. Там же. С. 294.
25. Уже в 1971-1972 гг. все издания «Одного дня Ивана Денисовича», включая журнальное, негласно изымались из публичных библиотек и уничтожались. Из журнала страницы с текстом рассказа просто вырывали, фамилию автора и название рассказа в оглавлении — замазывали. Официально Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР по согласованию с ЦК КПСС приняло решение изъять произведения Солженицына из библиотек массового пользования и книготорговой сети 28 января 1974 г. ЦХСД. Ф. 5. Оп. 67. Д. 121. Л.21-23. Цит. по: Документы из архива ЦК КПСС по делу А.И. Солженицына // Континент. 1993. № 75. С. 203.
26. Нива Ж. Солженицын. London : Overseas Publication Interchange, 1984. С. 17.
27. Международное общество «Мемориал»: памяти Александра Солженицына.
28. Сараскина Л. Александр Солженицын. М. : Молодая гвардия, 2009. С. 312-313.
29. Солженицын А. И. Из телеинтервью компании CBS {17 июня 1974 г.) //Публицистика: В 3 т. Ярославль: Верхняя Волга, 1996. Т. 2. С- 98.
30. Радиоинтервью Солженицына, данное Барри Холланду к 20-летию выхода «Одного дня Ивана Денисовича» для «Би-би-си» в Кавендише 8 июня 1982 г. // Там же, С. 92-93.
31. Филиппенко А. Память о ГУЛАГе жива // Театральные Новые известия.
32. 14 февраля 1974 г., после изгнания писателя из СССР, вышел специально посвященный Солженицыну приказ Главлита №10, где были перечислены подлежащие изъятию из библиотек общественного пользования номера журнала «Новый мир» с произведениями писателя (№11, 1962; №1, 7, 1963; №1, 1966) и отдельные издания «Одного дня Ивана Денисовича», включая перевод на эстонский язык и книгу «для слепых». Приказ был снабжен примечанием: «Изъятию подлежат также иностранные издания (в том числе газеты и журналы) с произведениями указанного автора». Блюм А. Запрещенные книги русских писателей и литературоведов. 1917-1991 // Индекс советской цензуры с комментариями. СПб., 2003. С. 168.
33. Вайль П., Генис А. Поиски жанра: Александр Солженицын // 1990 г. Октябрь. №6
34. Там же.
35. Гарасёва А. М. Я жила в самой бесчеловечной стране: Воспоминания анархистки. М.: Интерграф Сервис, 1997. С. 270-288.
36. В январе 1974 г. председатель КГБ Ю. Андропов на заседании Политбюро говорил: «Я, товарищи, с 1965 г. ставлю вопрос о Солженицыне ». Цит. по: Кремлевский самосуд. М.: Родина, 1994.
37. Елизавета Денисовна Воронянская (Ленинград) – многолетний тайный помощник Солженицына. Перепечатывала и хранила рукописи писателя, в том числе — «Архипелаг». Арестована КГБ в 1973 г., подверглась интенсивным допросам, в результате которых оказалась в больнице. Погибла при невыясненных обстоятельствах — официально считалось, что она покончила с собой.
38. Солженицын А. Для пользы дала.
39. Вайль П., Генис А. Поиски жанра: Александр Солженицын // Октябрь. 1990 г. № 6
40. Солженицын А. Бодался теленок с дубок. Очерки литературной жизни. Париж : YMCA-PRESS, 1975.
41. Гордиенко В. Музей «Для пользы дела» открыт // Рязанские ведомости. 2003. 2 июля.
42. Сараскина Л. Александр Солженицын. М. : Молодая гвардия, 2009. С. 322-323.
43. Координаты: 54 гр. 36′ 52.11″ сев. широты, 39 гр. 45′ 42.29″ вост. долготы, остановка общественного транспорта «Площадь Театральная».
44. Сараскика Л. Александр Солженицын. М. : Молодая гвардия, 2009. С. 350.
45. Там же. С. 346.
46. В конце 1960-х гг. а Рязани под руководством Юрия Вудки была создана молодежная организация, впоследствии получившая название «Марксистская партия нового типа». Члены группы дискутировали о внешней и внутренней политике СССР, экономической ситуации, пытались привлечь к участию в группе студентов в Рязани и некоторых других городах. В 1969 г. члены группы были арестованы КГБ и осуждены. Подробнее о «деле Вудки» см. в главе «Рязанский радиотехнический институт» в настоящем издании путеводителя.
47. ЦХСД. Ф. 3. Оп. 61. Д. 82. Л. 211-215.
48. Подробнее об этом см. в главе «Рязанский радиотехнический институт» настоящего путеводителя.
49. Хроника текущих событий. 1970. №12.
50. Координаты: 54 гр. 37′ 34.43″ сев. широты, 39 гр. 44′ 55.02’’ вост. долготы, остановка общественного транспорта «Кинотеатр Родина». Ул. Ленина, 35.
51. Через полгода Евгений Маркин напишет посвященное Солженицыну стихотворение «Белый бакен»: « Каково по зыбким водам / у признанья не в чести / ставить вешки пароходам об опасностях в пути! / Ведь не зря ему, / свисая / с проходящего борта, / машет вслед: / — Салют, Исаич! — / незнакомая братва ». До конца своей короткой жизни Евгений Маркин будет мучаться раскаяньем за недостаток решимости на том заседании 4 ноября 1969 г.
52. Солженицын А. Бодался теленок с дубом. Очерки литературной жизни. Париж : YMCA-PRESS, 1975.
53. Гарасёва А. М. Я жила в самой бесчеловечной стране: Воспоминания анархистки. М. : Интерграф Сервис, 1997. С. 283-285.

Источник: Политические репрессии в Рязани. Путеводитель / Сост. А.Ю. Блинушов. — Красноярск : ПИК «Офсет», 2011.

Средний:

Рейтинг: 5 (1 голос)

 

Краткая биография Александра Солженицына: самое главное

Имя: Александр Исаевич Солженицын

Дата и место рождения: 1918, Кисловодск, Россия (зона контроля Доброармии)

Дата и место смерти: 2008 (89 лет), Москва, Российская Федерация

Род деятельности: писатель, общественный деятель

Книги Солженицына, которые были запрещены в Советской России, вошли в школьную программу России либеральной. И теперь историю ГУЛАГа изучают по книгам бывшего заключенного.

Детство и юность

Гражданская война колесом прошла по семье Солженицына. После смерти отца разоренная семья переехала в Ростов на Дону, где Александр закончил школу и поступил в университет. В школе некоторое время носил крест, посещал церковь, но, со временем, вступил в комсомол.

Студент-отличник

Несмотря на склонность к литературе, Солженицын учится на техническом факультете, получает Сталинскую стипендию. Университетский диплом он получил в 1941 году, параллельно обучаясь на заочном факультете литературы.

Война

Из-за ограниченной годности по здоровью Александр Солженицын не был призван, однако добился зачисления в действующую армию. На фронте служил в артиллерийской звуковой разведке, награжден боевыми орденами.

Заключенный ГУЛАГа

В конце войны капитан Солженицын был арестован и осужден к 8 годам заключения и вечной ссылке. Причиной стали оскорбительные высказывания в адрес Верховного Главнокомандующего в период боевых действий. Прошел через несколько лагерей. В 1952-м заболел раком, но после операции в лагере пошел на поправку.

Оттепель

После освобождения (1953 г.) работал учителем, стал публиковаться. Были напечатаны рассказы и крупные произведения писателя, ставились пьесы, он был выдвинут на Ленинскую премию. Однако после того как премия досталась другому писателю, Солженицын постепенно перешел на антисоветские позиции.

Пророк не в своем отечестве

Писатель сблизился с кругами диссидентов, публиковал свои произведения за рубежом и в итоге был выслан из СССР. Он поселился в США, где занимался литературным трудом. С возвращением в Россию капиталистических отношений вернулся на Родину, стал академиком. Скончался в 2008 году.

Басинский: Патриотизм — это любовь к Родине без угодливого отношения к ее несправедливым притязаниям — Российская газета

Одиннадцатого декабря мы отмечали день рождения Александра Исаевича Солженицына. Он родился в 1918 году, через год после Октябрьской революции, изучению которой посвятил более полвека своей жизни, начав работу над «Красным колесом» еще в конце тридцатых годов.

По традиции в этот день в Доме русского зарубежья в Москве каждый год собираются друзья, близкие и поклонники великого писателя.

Однако второй год пандемия вносит неизбежные коррективы в это событие. На официальном сайте, посвященном жизни и творчеству А.И. Солженицына, появилось письмо Наталии Дмитриевны Солженицыной: «Дорогие друзья! Второй год подряд в день рождения Александра Исаевича зловредный вирус не дает нам собраться вместе, как собирались каждый год с 2009 по 2019. Но мы приготовили, как и прежде, годовой «отчет» обо всем, что происходило в солженицынском пространстве. Мы представим вам новые книги, расскажем о состоявшихся событиях и покажем уникальные кадры возврата Александра Исаевича в сентябре 1994 года в его родной Ростов, где прошли школьные и университетские годы».

Этот «отчет» говорит о том, что несмотря на всю сложность нынешней ситуации Дом русского зарубежья, который в этом году отмечал свое 25-летие, ни на один день не прекращал свою работу. И не только по изучению жизни и творчества А. И. Солженицына, но и огромного наследия русской эмиграции. В музейном собрании дома — свыше 8 тысяч предметов, в архиве — более 25 тысяч единиц хранения. Фонд библиотеки представляет свыше 130 тысяч экземпляров изданий.

Что касается солженицынского сайта, то здесь в свободном доступе находятся главные произведения писателя из его Собрания сочинений в 30 томах, которое выходит в издательстве «Время». Лично я еще раз как будто заново перечитал любимые «Бодался теленок с дубом», «Ленин в Цюрихе» и статьи из «Литературной коллекции», в которых представлен, на мой взгляд, недооцененный Солженицын-критик.

Глядя на кадры возвращения Солженицына в город его детства и юности, удивляешься, до какой степени цепкой была его память

Я понимаю, это не главные его тексты. Но мне они особенно дороги потому, что для меня открыли новые возможности работы в области нон-фикшен. Мы не ценим новаторство Солженицына, забывая о том, что это писатель ХХ века, который очень дерзко экспериментировал с формой. Так, «Ленин в Цюрихе» — невероятная по новаторскому подходу к «биографиям» вещь. Она написана не извне, а изнутри персонажа, идеологически ненавистного автору, но психологически его завораживающего. И это раздвоение взгляда рождает короткое замыкание, от которого очерк искрит и не оставляет равнодушным.

В свое время я пропустил его очерк о Юрии Нагибине «Двоенье Юрия Нагибина», опубликованный в № 4 «Нового мира» за 2003 год. И вот прочитал и поразился тому, с каким пристрастным, но и глубоким вниманием всемирно знаменитый писатель и Нобелевский лауреат читал своих советских коллег. Отдавая дань несомненному мастерству Нагибина, Солженицын в небольшой по объему статье рисует нам образ писателя, ломавшего свою человеческую природу всю жизнь и в конце жизни «рванувший» безоглядно откровенными текстами «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», в которых открылся весь и до конца, но…

Словом, читайте!

Безусловным украшением «отчета» являются документальные съемки посещения Солженицыным Ростова-на-Дону в сентябре 1994 года во время его возвращения в Россию и путешествия из Владивостока в Москву.

Солженицын родился в Кисловодске. Он потерял отца (несчастный случай на охоте) за несколько месяцев до своего рождения. Затем семья переехала в Ростов. Здесь он учился в школе и университете.

Глядя на документальные кадры возвращения Солженицына в город его детства и юности спустя полвека жизненных испытаний (война, лагерь, мировая слава, изгнание), удивляешься тому, до какой степени цепкой была его память. В 75-летнем возрасте он помнит каждую улицу, каждый дом, в том числе те, которые не сохранились, которые стерлись с лица города. Он точно помнит место, куда упала бомба, разрушившая их с матерью дом, описывает внешность школьного привратника, которого они, школьники, смертельно боялись, помнит автора и название книги белогвардейского офицера, которая почему-то хранилась в городской библиотеке, но которую выдавали на руки при условии, что об этом будет доложено куда надо. Не Солженицыну, вернувшемуся после двадцати лет изгнания, устраивают экскурсию по Ростову. Он устраивает телевизионщикам и горожанам экскурсию по старому Ростову. И кажется, что он никогда не уезжал отсюда.

Но отдельного внимания заслуживает его выступление в Ростовском государственном университете.

«Мы не знаем истории ХХ века. У нас найдется тысяча специалистов по декабристам и пушкинскому времени. Они вам все разложат по полочкам. А ХХ век как жаба съела какая-то. Его нет».

«Мы состоялись как нация. Мы поразительно показали это в 17 веке, в Смуту. Цари рухнули, бояре разбежались, руководства не осталось. И вопреки тому, что нас сегодня называют нацией рабов, народ одной своей инициативой спас государство. Городскими сходками, гонцами из места в место собрали страну. Народ собрался сам из себя».

Патриотизм — это цельное и настойчивое чувство любви к своей родине без угодливого отношения к ее несправедливым притязаниям

«Патриотизм, как я его понимаю, это цельное и настойчивое чувство любви к своей родине без угодливого отношения к ее несправедливым притязаниям, с откровенной критикой пороков и грехов».

Прислушаемся к этим словам!

1918 — Традиция

1918 — Традиция

From Традиция

Jump to navigation Jump to search

• 26 января — Николае Чаушеску, румынский государственный и политический деятель, президент Румынии с 1974 года до своей гибели (ум. 1989).
• 23 апреля — Георгий Михайлович Вицин, актёр
• 11 мая — Ричард Филлипс Фейнман, американский физик, лауреат Нобелевской премии по физике (1966)
• 30 мая — Джон Феннел, британский историк-славист (ум. 1992).
• 7 июля — Па́вел Дави́дович Ко́ган, советский поэт (пал в бою в 1942).
• 14 июля — Ингмар Бергман, шведский режиссёр театра и кино, сценарист, писатель (ум. 2007).
• 18 июля — Нельсон Мандела, первый чернокожий президент ЮАР в 1994—1999 годах, лауреат Нобелевской премии мира (ум. 2013).
• 13 августа — Сенгер, Фредерик, английский биохимик, дважды лауреат Нобелевской премии по химии (1958) и (1980)
• 25 августа — Леонард Бернстайн, американский композитор и дирижёр.
• 18 ноября — Людвик Хасс, польский троцкист, историк (ум. 2008).
• 11 декабря — Солженицын, Александр Исаевич, писатель, общепризнанный главный разоблачитель сталинизма, лауреат Нобелевской премии по литературе (1970).
• 23 декабря — Гельмут Шмидт, германский политический деятель полуеврейского происхождения, пятый федеральный канцлер ФРГ (ум. 2015).

 — Фёдор Фёдорович Кокошкин-младший, российский государственный деятель, один из основателей кадетской партии, юрист, масон, убит вместе с А. И. Шингарёвым (р. 1871).

 — Андрей Иванович Шингарёв, российский земский, общественный, политический и государственный деятель, врач общей практики, публицист, член Временного правительства, масон, убит вместе с Ф. Ф. Кокошкиным-младшим (р. 1869).

• 29 января — Алексей Максимович Каледин, российский военачальник, деятель Белого движения, застрелился (р. 1861).
• 10 февраля — Абдул-Хамид II, султан Османской империи с 1876 по 1909 год, инициатор массовых убийств христиан (р. 1842).
• 6 апреля — Савва Иванович Мамонтов, русский предприниматель и меценат (р. 1841).
• 13 апреля — Лавр Георгиевич Корнилов, российский военачальник, участник русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, один из вождей Белого движения, погиб (р. 1870).
• 24 апреля — Фрезе, Пётр Александрович, русский изобретатель, один из конструкторов первого российского автомобиля.
• 28 апреля — Гаврило Принцип, боснийский террорист, покушение которого на наследника австрийского престола стало поводом для Первой мировой войны.
• 30 мая — Георгий Валентинович Плеханов, один из основателей РСДРП (р. 1856).
• 4 июня — Роберт Эдвард Ли Мичи, американский военный, участник миссии в Россию в 1917 году (р. 1864).
• 20 июня

 — В. Володарский (Моисей Маркович Гольдштейн), российский революционер еврейского происхождения, убит (р. 1891).

 — св. Андроник (в миру Владимир Александрович Никольский), архиепископ Русской Православной Церкви, монархист, убит (р. 1870).

 — Василий Александрович Долгоруков, русский князь, военачальник, приближённый императора Николая II, убит (р. 1868).

 — Илья Леонидович Татищев, русский граф, генерал, убит (р. 1859).

• 17 июля — убит Николай II — последний по времени император Российской Империи — вместе со всей семьёй и сопровождающими лицами.
• 18 июля — начали умирать Алапаевские мученики.
• 30 августа — Моисей Соломонович Урицкий, российский революционер еврейского происхождения, меньшевик, затем большевик, глава Петроградской ЧК, застрелен (р. 1873).
• сентябрь — Михаил Алексеевич Беляев, российский военный деятель, последний военный министр Российской Империи, расстрелян (р. 1863/1864).
• 3 сентября — Фанни Ефимовна Каплан (Фейга Хаимовна Ройтблат?), российская революционерка еврейского происхождения, известная, главным образом, за якобы совершённое ею покушение на В. И. Ленина, расстреляна? (р. 1890).
• 5 сентября

 — Алексей Николаевич Хвостов, российский государственный деятель, племянник А. А. Хвостова, двоюродный брат С. С. Бехтеева, расстрелян (р. 1872).

 — Иван Григорьевич Щегловитов, русский государственный деятель, расстрелян (р. 1861).

• 20 сентября — Михаил Осипович Меньшиков, русский мыслитель, публицист и общественный деятель, один из идеологов русского националистического движения, расстрелян чекистами на глазах у детей (р. 1859).
• 2 октября — Исидор (Колоколов), епископ Русской Православной Церкви, расстрелян (р. 1866).
• 8 октября — Михаил Васильевич Алексеев, известный российский военачальник, масон? (р. 1857).
• 9 октября — Йозеф Карабацек, австрийский востоковед (род. в 1845).
• 27 октября — Александр Дмитриевич Протопопов, русский предприниматель и государственный деятель, расстрелян (р. 1866).
• 31 октября — Николай Владимирович Рузский, российский военачальник, масон?, зарублен (р. 1854).
• 5 ноября — Роман Вацлавович Малиновский, член ЦK РСДРП и руководитель большевистской фракции в IV Государственной думе, платный агент охранки, расстрелян (р. 1876).
• 11 ноября — Виктор Адлер, один из лидеров австрийской социал-демократии. В ноябре 1918 года короткое время был министром иностранных дел австрийского правительства.
• 14 ноября — Максим Алексеевич Антонович, русский литературный критик и публицист (род.. 1835).
• 2 декабря — Эдмон Ростан, французский поэт, драматург.
• 7 декабря — Александр Николаевич Рыков, русский военачальник, участник русско-японской войны, расстрелян (р. 1874).
• 21 декабря — граф Фёдор Артурович Келлер, кавалерийский военачальник российской императорской армии, монархист, убит (р. 1857).
• 22 декабря — Иван Фёдорович Манасевич-Мануйлов, российский авантюрист, расстрелян (р. 1869).
• 26 декабря — Герман Александрович Лопатин, русский политический деятель, революционер, член Генерального совета I Интернационала, первый переводчик «Капитала» Карла Маркса на русский язык (р. 1845).
• 27 декабря — Карл Шлехтер, шахматист.

В день столетия со дня рождения Солженицына Владивосток вспоминает визит писателя — Общество

ВЛАДИВОСТОК, 11 декабря. /Корр. ТАСС Константин Васильев/. Журналисты, историки, депутаты и другие жители Владивостока во вторник вспоминают визит в город нобелевского лауреата Александра Солженицына, которому 11 декабря исполнилось бы 100 лет, и продолжают спорить о месте расположения его памятника.

Лауреат Нобелевской премии по литературе (1970) Александр Солженицын в феврале 1974 года был арестован, обвинен советскими властями в государственной измене и лишен советского гражданства. Некоторое время писатель с семьей жил в Швейцарии, в Цюрихе, после чего переехал в США. В августе 1990 года Солженицыну было возвращено советское гражданство, в 1994 году он вернулся в Россию.

26 мая 1994 года он на самолете из США прибыл во Владивосток, где провел трое суток, после чего уехал в Москву на поезде по Транссибирской магистрали. Во Владивостоке он успел побывать на митинге, дать два интервью, встретиться со студентами Дальневосточного государственного технического университета (ныне ДВФУ) и представителями местных властей.

В честь пребывания Солженицына во Владивостоке на Корабельной набережной города в 2015 году была установлена скульптура, место расположения которой до сих пор вызывает споры, ведь эту набережную писатель так и не посетил.

День, вписанный в историю города

День прибытия Солженицына во Владивосток до сих пор вспоминают очевидцы события. «Я никогда в жизни не видел такого скопления журналистов в аэропорту, как тогда, в день прибытия Солженицына, — вспоминает бывший редактор отдела новостей в газете «Владивосток», журналист Андрей Островский. — Милиция сначала натянула ограждающие ленточки, но когда к самолету подкатили трап, толпа журналистов сорвалась и побежала, давя все на своем пути, в том числе дорогую видеотехнику», — рассказал ТАСС Островский.

По его словам, он даже не рассчитывал, что удастся поговорить с писателем, ведь за ним охотились все федеральные и иностранные журналисты. Однако, как потом выяснилось, Солженицын ждал именно внимания местной прессы и отказывался говорить с представителями других телеканалов и изданий. Во Владивостоке он пришел в эфир на радио, после чего встретился с Островским и дал часовое интервью.

«Обычно я не пользуюсь диктофонами, предпочитая все писать в блокнот, мне это кажется надежнее. Но в этот раз при разговоре с Александром Солженицыным я включил сразу два диктофона, на случай, если один сломается. Материал тогда вышел в газете Владивосток, но за 1994 год газета пока не оцифрована. Так что найти ее можно разве что в библиотеке», — рассказал журналист.

Тяжелый материал

Депутат краевого парламента и художественный руководитель Приморского драматического театра им. М. Горького Ефим Звеняцкий тоже вспоминает свою встречу с Солженицыным в 1994 году, пусть и разговора у них не вышло. Худрук театра был в составе делегации, возглавляемой губернатором Евгением Наздратенко, которая встречала нобелевского лауреата на платформе вокзала, когда тот прибывал из аэропорта в город. Сегодня режиссер вынашивает планы поставить спектакль по какому-нибудь из произведений главного диссидента СССР.

«Я буквально два дня назад подумал, что можно попробовать поставить что-то по Солженицыну в театре. Хотя это очень сложно, ведь язык его произведений для театра мало подходит… Но все же есть огромное желание это сделать, и я очень рассчитываю на поддержку Министерства культуры в этом вопросе», — сказал ТАСС Звеняцкий.

Спорный памятник

В честь приезда во Владивосток Александра Солженицына на Корабельной набережной города в окружении мемориалов погибшим морякам или героям Великой Отечественной войны в 2015 году была установлена его бронзовая скульптура. Памятник изображает писателя будто сходящим с трапа причалившего к берегу судна. Место расположения памятника продолжает вызывать недоумение у части горожан.

«Мое твердое убеждение, что памятник этот совершенно не на своем месте, — рассказала ТАСС известный приморский историк и краевед Нелли Мизь. — Почему он на одной ноге, почему он из моря выходит? Я видела, как он приезжал во Владивосток, был на площади, но на набережную не спускался. К тому же здесь рядом памятник нашим подводникам, памятник героям русско-японской войны, мемориальная подложка С-56, героям Великой Отечественной… Солженицын сюда просто не вписывается», — считает историк.

Ее поддерживает и Андрей Островский, который уверен, что в аэропорту Владивостока Солженицын пришелся бы гораздо более кстати, чем на нынешнем месте.

«Памятник сам по себе прекрасен, но стоит не по месту. Если б он пришел во Владивосток пароходом, вопросов бы не было, а так — это обман. Да и вообще, этот отрезок набережной уже перегружен памятниками. А поставить Солженицына в аэропорту — это будет как раз правильно и честно», — сказал ТАСС журналист.

А вот руководитель системы библиотек Владивостока Сергей Соловьев, который в 2015 году принимал участие в открытии скульптуры, отстаивает иную позицию в этой дискуссии. Учитывая, что Солженицын прошел войну, где заслужил повышение от рядового до офицера, его соседство с военными памятниками вполне оправдано.

«Александр Исаевич ушел на фронт добровольцем, а вышел с фронта в звании капитана и был награжден высшими правительственными наградами за свою службу. Отрицать его войсковой путь просто нельзя, так что здесь я не вижу противоречий. У меня есть вопросы к эстетике самой скульптуры, но то, что его памятник есть во Владивостоке, — это важная и правильная вещь», — заявил Соловьев.

Фрагменты биографии

Александр Солженицын — прозаик, драматург, поэт, публицист, лауреат Нобелевской премии по литературе (1970) родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске. В 1941 году был мобилизован на фронт и служил в артиллерийских войсках. В феврале 1945 года был арестован за резкие антисталинские высказывания в письмах к другу детства Николаю Виткевичу, а в июле 1945 года осужден на восемь лет исправительно-трудовых лагерей.

Пережитое в эти годы отражено писателем в таких произведениях как «Олень и шалашовка» (1954), «Дороженька» (1952), «В круге первом» (1958), «Архипелаг ГУЛАГ» (1968). Среди других известных произведений писателя — «Один день Ивана Денисовича» (1959), «Матренин двор» и «Случай на станции Кречетовка» (1963), «Раковый корпус» (1966), «Красное колесо» (1969-2000).

Писатель умер 3 августа 2008 года.

Александр Солженицын Биография | Список сочинений, учебных пособий и очерков

Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 года в курортном городе Кисловодске в горах Северного Кавказа. Его отец, бывший студент-филолог Московского университета, погиб во время Первой мировой войны за шесть месяцев до рождения единственного сына. Таким образом, Александр Исаевич родился у овдовевшей матери в относительно бедных условиях.

Старший Солженицын ушел добровольцем из армии, бросив курс обучения, в 1914 году и служил артиллерийским офицером на германском фронте.Он был офицером гренадерской артиллерийской бригады и членом батареи, которая оставалась на передовой до Брестского мира. Он и мать Александра были обвенчаны на передовой бригадным священником. Хотя он вернулся домой с войны весной 1918 года, вскоре умер в результате несчастного случая и плохой медицинской помощи.

Мать Солженицына так и не вышла замуж повторно, отчасти из-за боязни, что новый муж окажется слишком строгим отчимом для ее сына. Она была образованной женщиной, свободно говорила по-французски и по-английски и содержала себя и своего сына, работая машинисткой и стенографисткой.С 1924 года они жили в Ростове-на-Дону. Они были вынуждены снимать комнаты и хижины у частных владельцев, потому что государство не предоставило им комнату. Через пятнадцать лет им наконец дали сквозняковую комнату в реконструированной конюшне.

С детства Солженицын планировал стать писателем, хотя и называл свои ранние произведения «многое из обычного юношеского вздора». Подростком он отправил рассказы, все из которых были отклонены, Борису Лавреневу и Константину Федину в журнале «Знамя».Спустя годы Федин воспрепятствовал выходу в свет романа известного тогда автора Солженицына «Раковый корпус».

Хотя Солженицын очень хотел изучать литературу, как его отец в Московском университете, его мать не могла позволить себе отправить его в Москву. Поэтому в 1937 году он поступил на курс обучения на физико-математический факультет Ростовского университета-на-Дону. Позже он скажет, что математическое образование дважды спасло ему жизнь — преподавание математики в шарашке на четверых. лет восьмилетнего лагерного срока и снова преподавания математики, чтобы прокормить себя в ссылке после освобождения.

В конце концов, Солженицын смог продолжить свои литературные занятия параллельно с математическим образованием. С 1939 по 1941 год он учился на заочном отделении Московского института истории, философии и литературы. В студенческие годы Солженицын написал эссе о Самсоновской катастрофе Первой мировой войны, вызвав интерес к войне, который однажды вылился в его роман «Август 1914 года». В 1940 году, еще будучи студентом, Солженицын женился на студентке-химике Наталье. Алексеевна Решотовская.

После окончания учебы в 1941 году, всего за несколько дней до начала Великой Отечественной войны, Солженицын был принят на работу учителем физики в Морозовскую первую среднюю школу в своем родном Ростове. Его пребывание на этой должности было прервано из-за войны, и в октябре 1941 года он был назначен водителем гужевой повозки в Красную Армию, и эту работу он проработал всю следующую зиму.

Здесь впервые математическое образование Солженицына сыграло роль в его судьбе.Из-за своего математического образования он был переведен в артиллерийское училище и в ноябре 1942 года прошел сокращенную артиллерийскую подготовку. После поступления в армию он две недели служил в Горьковской области, а затем был назначен командиром разведывательной артиллерийской батареи на Ленинградской передний. Служил непрерывно до 1945 года, всегда на фронте — в Курской битве, в Белоруссии, в Польше, в Восточной Пруссии. В звании капитана Солженицын получил ордена Отечественной войны II степени и Красной Звезды.

Во время войны, между 1944 и 1945 годами, Солженицын переписывался со своим школьным другом Н. Д. Виткевичем, критикуя Сталина, но ссылаясь на него под псевдонимом. Тем не менее капитана Солженицына вызвали в кабинет комбрига полковника Травкина, где он был арестован. Его полковник бросил вызов сотрудникам СМЕРШа, арестовавшим Солженицына, сообщив молодому офицеру причину его ареста, пожав ему руку и пожелав счастья.

Наброски рассказов использовались для обоснования обвинения Солженицына в антисоветской пропаганде.Он был избит и допрошен в Лубянской тюрьме в Москве и 7 июля 1945 года был заочно приговорен трибуналом НКГБ в составе трех человек к восьми годам каторжных работ. пять месяцев в исправительных лагерях под Москвой, где он был вынужден работать на городских стройках. В 1946 году из-за своих математических способностей его направили в НИИ МВБ-МГБ в Москве, где он провел четыре года.

В 1950 году Солженицын был отправлен в Экибастуз, новый лагерь только для политзаключенных, в Казахстане на три года, оставшиеся до его заключения.Позже он превратил свой опыт в этом лагере, работая каменщиком, рабочим и плавильщиком, в «Один день из жизни Ивана Денисовича». Находясь там, у него развился рак, и его прооперировали, но не вылечили. Сразу после освобождения из лагеря в марте 1953 года Солженицын отсидел месячный стаж в пересыльном лагере и, выйдя на свободу, узнал, что Сталин только что умер. Тем не менее Солженицын был приговорен к вечной ссылке в Коктереке на юге Казахстана.

Следующие три года своей жизни, до июня 1956 г., Солженицын провел в ссылке в Коктереке, за исключением периода в конце 1953 г., когда его раковая опухоль стала угрожать жизни и он был направлен в онкологическую клинику в Ташкенте, где он вылечился. В годы ссылки он преподавал в школе математику и физику, а в свободное время писал рассказы и пьесу «Любовница и невинный». В 1956 году Военная секция Верховного суда рассмотрела его дело и объявила его реабилитированным и свободным для возвращения в европейскую часть России.

Вернувшись в Европейскую Россию, Солженицын поселился сначала во Владимирском уезде, а затем в Рязани, городе в ста верстах к юго-востоку от Москвы. Находясь в тюрьме, Солженицын развелся со своей женой, чтобы защитить ее от преследований из-за ее связи с ним.Хотя она вышла замуж за другого мужчину и родила от него двоих детей, она вернулась к Солженицыну после его освобождения. Живя в Рязани, Солженицын зарабатывал на жизнь преподаванием математики, а в свободное время писал, а Наталья Решотовская преподавала в Рязанском политехническом институте. В начале 60-х пара подумывала о переезде в Обнинск, научный центр к юго-западу от Москвы, где Решотовская подавала заявление на должность химика, но местные партийцы заблокировали ее заявление.

Первый роман Солженицына «Один день Ивана Денисовича» был опубликован в 1962 году после тщательного и рутинного изучения партийными чиновниками.«Один день», основанный на опыте Солженицына в исправительно-трудовом лагере, был фактически завершен в 1958 году, но не был представлен в литературный журнал «Новый мир» до 1961 года. На закрытом заседании ХХ съезда партии в 1956 году премьер-министр СССР Хрущев произнес свою «секретную речь». «, осуждая Сталина. Эта речь была обнародована в 1961 году, когда в Советском Союзе пытались подчеркнуть «десталинизацию».

Александр Твардовский, редактор газеты «Новый мир», добивался одобрения ЦК КПСС на издание книги Солженицына.Комитет был глубоко разделен, и, как говорят, окончательное решение в пользу публикации принял сам Хрущев. «Один день» был опубликован в «Новом мире» в ноябре 1962 года, и правительственные издания предприняли усилия — путем перевода на английский язык и публикации в многочисленных литературных изданиях — максимально осветить эту книгу, которая служила инструментом в кампании Хрущева по разоблачению злоупотреблений Сталина.

Известный в Советском Союзе и за рубежом писатель, Солженицын перестал преподавать и продолжал писать.Его рассказы «Усадьба Матрены», «Происшествие на станции Кречетовка» и «На благо дела» были опубликованы в «Новом мире» в 1963 году. Солженицын тоже начал сталкиваться с негативной реакцией. Несмотря на его очевидные заслуги, он потерпел поражение как кандидат на Ленинскую премию в 1964 году. Редакция ставила под сомнение и задерживала публикацию его романов «В круге первом» и «Раковое отделение» в 1964 и 66 годах, рукописи Солженицына и частные архивы были конфискованы тайно. полиции в 1965 году, а в 1966 году он направил письмо протеста премьер-министру Брежневу.Солженитын также столкнулся с Союзом писателей.

К 1968 году как несанкционированные выдержки, так и полные английские переводы «Ракового корпуса» и «Первого круга» были опубликованы в Англии и Западной Европе. Однако в следующем году борьба Солженицына с Союзом писателей, которые стали видеть в нем опасного и откровенного политического деятеля, завершилась его исключением из Союза писателей, что лишило его статуса советского писателя. Официально и публично исключенный Солженицын осудил действия Союза и получил некоторую поддержку по крайней мере семидесяти других писателей.

Между тем личная жизнь Солженицына была такой же сумбурной. Он расстался с Решотовской, которая переехала к ее матери, и начал отношения с тридцатидвухлетней учительницей математики по имени Наталья Светлова. В 1970 году у них родился сын. В октябре того же года он был объявлен лауреатом Нобелевской премии по литературе. Советская пресса раскритиковала это как политически враждебный акт, и Солженицын был вынужден отказаться от возможности лично принять награду из-за опасений, что ему не разрешат вернуться в страну.Постоянно подвергаясь критике со стороны советской прессы и самого Брежнева, Солженицын продолжал писать — на этот раз в августе 1914 года, первый из серии романов о Первой мировой войне — и публиковаться за границей с помощью шведского юриста. Попытки присудить Солженицыну Нобелевскую медаль в частном порядке были заблокированы советскими властями в 1972 году после того, как он рассказал репортерам из New York Times и Washington Post о продолжающихся политических преследованиях.

В 1973 году Решотовская, несмотря на давление КГБ, дала Солженицыну развод, и он женился на Светловой, от которой у него родится еще двое детей.Однако сначала ему не разрешили жить с ней. Свой роман «Архипелаг ГУЛАГ» он скрывал от властей, опасаясь расправы над упомянутыми в нем людьми. Но когда его бывшая помощница Елизавета Воронянская после допроса в КГБ раскрыла местонахождение копии рукописи и повесилась, Солженицын решил ее опубликовать. «Архипелаг ГУЛАГ», первый том которого был опубликован в Париже в декабре 1973 года, подробно описывает около 1800 страниц советских злоупотреблений, начиная с 1918 года, и представляет собой попытку Солженицына создать литературно-исторический отчет об обширной системе тюрем и трудовых лагерей в Советский Союз.Хотя «Правда» назвала это ложью, иностранные радиостанции не могли избежать немедленной трансляции текста в советские страны.

В феврале 1974 года сотрудники КГБ арестовали Солженицына и доставили его в Лефортовскую тюрьму, где раздели, допросили и обвинили в государственной измене. На следующий день ему сказали, что его лишают гражданства и немедленно депортируют в Западную Германию. В конце концов он снял дом в Цюрихе, и к нему присоединились его жена, трое детей и падчерица от первого брака Светловой в марте.Последующие тома «Архипелага ГУЛАГ» были опубликованы в Париже позже в том же году.

Живя на Западе, Солженицын продолжал много публиковаться. «Из-под обломков», «Дуб и теленок» и «Ленин в Цюрихе» появились в печати в 1975 году. В том же году Солженицын и его семья поселились в уединенном поместье в Кавендише, штат Вермонт, где Солженицын оставался в течение следующих двадцати лет. В 80-е годы он последовал за августом 1914 года еще тремя историческими романами — «Октябрь 1916 года», «Март 1917 года» и «Апрель 1917 года».Жизнь в Соединенных Штатах также позволила Солженицыну более открыто и откровенно говорить о значении христианства в его мировоззрении.

Снижение напряженности в отношениях между США и СССР и наступление гласности в 1980-е годы открыли путь к публикации произведений Солженицына на его родине, в том числе отрывков из «Архипелага ГУЛАГ». Изменение политического климата означало, что в 1990 году Солженицын мог быть снова объявлен гражданином Советского Союза. После распада Советского Союза в 1991 году Солженицын вернулся на родину в 1995 году.В 1997 году Россия учредила в его честь Солженицынскую премию по литературе.

Литературный свет России, осветивший темный мир советской власти | Александр Солженицын

Александр Солженицын, скончавшийся в возрасте 89 лет, был плодовитым писателем и мемуаристом, чье дело жизни в лучших традициях русской литературы вышло за рамки чистой литературы. Он был моральным и духовным лидером, чьи книги были известны как своим этическим измерением, так и эстетическими качествами.В период с 1968 по 1976 год он был выдающейся фигурой в двойном мире литературы и политики, выражая боль своего многострадального народа и в одиночку бросая вызов автократическому правительству одной из двух мировых сверхдержав.

Моральный авторитет Солженицына заслужить нелегко. Отчасти это было плодом горького личного опыта сталинских лагерей. Но уроки, которые он извлек из своего опыта, и то, как он озвучил страдания трех поколений советских жертв в таких сильных романах, как «Один день Ивана Денисовича», «Раковый корпус» и «В круге первом», обеспечили ему роль совести нации.

Позже он проявил непревзойденное физическое и моральное мужество, написав и опубликовав свой выдающийся труд «Архипелаг ГУЛАГ» — бурное повествование, смешивающее историю, политику, автобиографию, документальный фильм, разъедающие личные комментарии и философские размышления в одну из самых необычных эпопей 20-го века. литературы века.

Не последним достижением Солженицына было его возрождение русского идеала писателя XIX века как светского пророка. Один дальновидный читатель однажды написал ему: «Как бы ни обстояли дела, мы всегда чувствовали себя лучше, когда у нас был Тургенев, Толстой, Чехов.Писателю недостаточно быть хорошим писателем, даже великим писателем. Он должен быть тем, кого мы сможем любить». «В век лжесвидетельств писатель становится свидетелем человека»

Родившийся в Кисловодске на юге России, между Черным и Каспийским морями, Солженицын был почти ровесником русской революции. Несмотря на тяжелые годы единственного ребенка больной прихожанки (отец умер до его рождения), он вырос верным коммунистом и убежденным сторонником советской власти.

Будучи студентом Ростовского университета, он с заметным успехом редактировал газету «Комсомол — коммунистическое молодежное движение» и был удостоен одной из семи сталинских стипендий за выдающиеся социальные и учебные достижения. Хотя у него была степень по математике и физике, он также самостоятельно учился на литературу в Московском институте философии, литературы и истории, начал писать рассказы и набросал план огромного «толстовского» романа, предназначенного для Празднование Октябрьской революции 1917 года.

Но именно его преданность революционной чистоте должна была доказать его гибель. Будучи капитаном артиллерии во время Второй мировой войны, он писал другу письма, в которых выражал едва скрываемую неприязнь к самодержавному правлению Сталина и надеялся на возвращение к социалистическим принципам после окончания войны. Эти письма были перехвачены советской контрразведкой «Смерш», и незадолго до окончания войны Солженицын был арестован и в июле 1945 года приговорен к восьми годам лагерей и трем годам административной ссылки за «антисоветскую агитацию и пропаганду». «.

Шок от этого ареста и последующие лишения, которые он пережил в пресловутой Лубянской тюрьме в Москве, должны были привести к одним из лучших страниц «Архипелага ГУЛАГ» (три тома, 1974-76)???: «Из всех камер ты был, твоя первая камера особенная, место, где ты впервые встретил таких же, как ты, обреченных на ту же судьбу, всю жизнь ты будешь вспоминать об этом с волнением, которое можно сравнить только с воспоминаниями о твоем первая любовь… И те люди, с которыми ты делил пол и воздух этой каменной каморки в те дни, когда ты переосмысливал всю свою жизнь, потом будут вспоминаться тобой как члены твоей собственной семьи.

В первые месяцы своего пребывания в лагерях Солженицын чуть не умер от голода и непосильного труда. Его спас неожиданный перевод в шарашку, научный институт, занимающийся изучением методов расшифровки и полностью укомплектованный научно подготовленными заключенными во время пребывания в тюрьме. под надзором МВД (министерство внутренних дел) Здесь он попал в компанию высокообразованных и интеллигентных товарищей по заключению, которые расширили его интеллектуальный кругозор и заставили его пересмотреть свои прежние убеждения.В частности, два друга, Лев Копелев и Дмитрий Панин, вовлекли его в долгие философские и политические дебаты, а художник Сергей Ивашов-Мусатов открыл Солженицыну глаза на возможность сочетания реализма с символизмом в искусстве.

Эти переживания легли в основу самого прекрасного из длинных романов Солженицына «В круге первом» (1969), название которого относилось к кругам ада Данте: первый круг предназначался для «древних мудрецов», язычников, но не грешники комиссии.Сюжет этого романа отражал болезненную личную жизнь Солженицына того времени. После окончания Ростовского университета в 1940 году он женился на однокурснице Наталье Решетовской, которая переехала в Москву после его перевода в шарашку (которая находилась в Марфино, недалеко от столицы) и работала над докторской диссертацией по химии. Ее лаборатория была засекречена, и в один из своих редких разрешенных визитов она сказала Солженицыну, что ей, возможно, придется развестись с ним, чтобы сохранить свое положение, и они действительно развелись в 1952 году.

В 1950 году, после трех лет в шарашке, Солженицын был переведен в спецлагерь в Экибастузе на севере Казахстана, где проработал еще три года сначала каменщиком, а затем бригадиром в механическом цехе. Изнурительный каторжный труд, крайняя жара и холод, жестокость охранников и коррумпированность лагерной администрации позже с большим блеском воспроизведены в его повести «Один день Ивана Денисовича» (1962). Страдания спровоцировали кровавый бунт (не упомянутый в «Иване Денисовиче», но полностью описанный в «Архипелаге ГУЛАГ»), за которым последовала голодовка.Была назначена комиссия по расследованию, и Солженицын как бригадир призывал своих товарищей по забастовке к осторожности и поддерживал компромисс. Но заключенные были цинично обмануты комиссией, и Солженицын усвоил горький урок, что компромисс с властями невозможен.

Еще в лагерях Солженицын впервые столкнулся с раком. С сильными болями его доставили в лазарет и прооперировали по поводу рака паха. Лечение оказалось безуспешным, и через несколько месяцев, в 1954 году, в ссылке на юге Казахстана, он притащился в Ташкент для дальнейшего лечения в онкологический диспансер.«Той осенью я на собственном опыте убедился, что человек может переступить порог смерти, занимая еще не мертвое тело. У тебя еще циркулирует кровь и твой желудок переваривает, но психологически ты завершил все свои приготовления к смерти и жил. через самую смерть… Хотя ты никогда не считал себя христианином, — иногда, впрочем, и наоборот, — теперь ты вдруг замечаешь, что уже простил всех, кто тебя обидел».

Испытания Солженицына в эти месяцы стали содержанием Ракового отделения (1968).Они же спровоцировали духовный кризис и возвращение к христианской вере матери. Он пришел к выводу, что религия выше идеологии, поскольку борется со «злом внутри человека», тогда как революции уничтожают случайных носителей зла, но охватывают «само зло» и даже преумножают его. Он также пришел к выводу, что «линия, отделяющая добро от зла, проходит не между государствами, не между классами и не между партиями — она проходит через сердце каждого из нас».

Освобождение Солженицына из ссылки и восхождение к мировой славе неразрывно связаны с именем и политикой Никиты Хрущева, который поощрял оттепель после смерти Сталина в 1953 году и положил начало широкомасштабной политике десталинизации. Вернувшись из ссылки в 1956 году в Россию свободным человеком, Солженицын воссоединился с Натальей, которая повторно вышла замуж. Она снова ушла от своего второго мужа к Солженицыну — они снова поженились в 1957 году. Он устроился школьным учителем в Рязань, город среднего размера примерно в 100 милях к юго-востоку от Москвы.

Находясь в ссылке в Казахстане, Солженицын трудился над переработкой многочисленных произведений, написанных им в лагерях. Среди них была длинная повествовательная поэма из тысячи строк («вдвое длиннее «Евгения Онегина»), лирика, пьесы в стихах и прозе и набросок романа, которому суждено было стать «В круге первом». Его лагерный опыт научил его джойсовским добродетелям «молчания, изгнания и хитрости», и в течение нескольких лет он мало надеялся, что его сочинения увидят свет.Но он передумал после 22-го съезда партии в октябре 1961 года, когда Хрущев пообещал поставить памятник жертвам сталинизма, а Александр Твардовский, редактор влиятельного журнала «Новый мир», призвал писателей рассказать правду о эпоха культа личности».

Солженицын только что закончил небольшой роман об одном дне из жизни типичного заключенного, менее экстремистский по своим политическим взглядам, чем его ранние стихи и пьесы. Он устроил так, чтобы его анонимно переслали Твардовскому, запустив цепь событий, которую можно было сравнить с открытием Достоевского поэтом и издателем Николаем Некрасовым сто лет назад.

Твардовский всю ночь читал рукопись, потом завалил друзей и коллег известием, что «родился великий писатель». Твардовский был вынужден пройти весь путь до самого Хрущева, чтобы роман был опубликован. Говорят, что Хрущеву пришлось запугивать своих коллег по политбюро, чтобы они его прочитали. Когда они отказались принимать решение, Хрущев якобы сказал: «Есть русская пословица, которая гласит, что молчание — это согласие».

«Один день Ивана Денисовича» произвел фурор, появившись в ноябрьском номере литературного журнала «Новый мир» за 1961 год.Разоблачения сталинской политики и пороков трудовых лагерей были настолько смелыми, что многие россияне пришли к выводу, что цензура была внезапно отменена. Старейший государственный деятель русской литературы Корней Чуковский назвал книгу «литературным чудом», известная поэтесса Анна Ахматова охарактеризовала Солженицына как «носителя света» и сказала, что его рассказ должен прочитать «каждый из 200 миллионов граждан». Советского Союза».

Ответы читающей публики были еще более ошеломляющими: «целую ваши золотые руки», «благодарю вас за вашу правдивость», «позвольте склониться перед вами до земли», «мы вас любим, мы вам верим, мы Спасибо.

«Спасибо, дорогой друг, товарищ и брат. Читая Ваш рассказ, я вспомнил морозы и метели, обиды и унижения. Я плакала, пока читала. Будь здоров, дорогой друг».

Ничего подобного не было во всей истории русской литературы. Солженицын совершил чудо, угодив руководству страны, ее критически настроенной интеллигенции и широким массам своих читателей. влияние на зарубежных читателей было почти таким же сильным: уже через несколько недель его имя стало известно во всем мире.Вскоре он опубликовал в «Новом мире» еще три рассказа, самым запоминающимся из которых стал вошедший в антологию «Матренин двор» (1963) о святой крестьянке со знаменитым заключением: один праведник, без которого, как говорится, не устоит ни один город. И вся наша земля».

Падение Солженицына из официальной благодати было почти таким же стремительным, как и его взлет. В 1964 году Хрущев был отстранен от власти, а Солженицыну едва не удалось получить Ленинскую премию по литературе.Год спустя Леонид Брежнев начал свою кампанию против интеллигенции, о чем свидетельствует арест Андрея Синявского и Юлия Даниэля за тайную публикацию их произведений на Западе и конфискация солженицынского «В круге первом» на квартире у друга вместе с копиями некоторых его ранних стихов и пьес.

Солженицын был уже на полпути к Раковому корпусу, но, хотя первая часть была намечена к публикации в «Новом мире», она была заблокирована властями.

Солженицын был уверен, что его арест неизбежен, и ушел под землю на несколько недель, но хотя Синявский и Даниил были в итоге приговорены к ИТЛ на показательном процессе в Москве, он остался невредим, и пришел к выводу, что власти боялись его (расчет, который позже подтвердился правительственными документами).

С 1966 по 1968 год он и Твардовский упорно боролись за то, чтобы напечатать «В круге первом» или «Раковый корпус» (теперь в двух частях) и поставить ту или иную его пьесу, но КГБ под руководством Юрий Андропов так же был полон решимости остановить его. Опознав его как автора зажигательной ранней пьесы «Празднования Победы» с некоторыми резкими антисоветскими комментариями, КГБ разослал копии членам Союза писателей и выступил за его исключение.

Солженицын ответил на это знаменитым открытым письмом к съезду Союза писателей в марте 1967 года, в котором он приводил длинный ряд выдающихся русских писателей, подавленных или убитых советским правительством, и призывал к полному прекращению цензуры:

«Пережиток Средневековье, цензура сумела, по-Мафусаилу, протянуть свое существование чуть ли не до 21 века. Тленное, оно пытается присвоить себе прерогативу нетленного времени, отделять хорошие книги от плохих.Солженицын также обратился к профсоюзу с призывом поддержать его борьбу за публикацию своих произведений — призыв, который остался без внимания. , который использовал рычаги воздействия, обращаясь к Западу за поддержкой Солженицын был и частью движения, и объектом нескольких его обращений, и он извлек выгоду из своей международной репутации, отправляя копии своих неопубликованных романов за границу.В 1968 году первая часть Cancer Ward была опубликована на английском языке издательством Bodley Head (за которым последовали переводы на другие языки), а год спустя Harper & Row выпустила The First Circle.

Оба романа были старомодны по своему охвату, огромному набору персонажей и реалистической манере, но чрезвычайно новаторски по своей тематике: затопленный и доселе (за исключением раннего романа Солженицына) неописанный мир трудовых лагерей. Солженицын был признан «правдорубом» и свидетелем жестокостей сталинизма необыкновенной силы и красноречия. Его слава росла в геометрической прогрессии. Его превозносили как бесстрашного летописца зла и как величайшего русского писателя своего времени.

Советское вторжение в Чехословакию в 1968 году положило начало новой борьбе с диссидентами, и в следующем году Солженицын был исключен из Союза писателей. Но в 1970 году ему была присуждена Нобелевская премия по литературе, и это значительно укрепило его позиции в глазах правительства. Другие видные диссиденты пытались идти с ним заодно, но, хотя он и симпатизировал их целям, Солженицын оставался в стороне и предпочитал идти своим путем.

Единственным исключением был академик Сахаров, чей Меморандум о прогрессе, сосуществовании и интеллектуальной свободе произвел на него большое впечатление и с которым он обсуждал совместное заявление о вторжении в Чехословакию. Эти двое встречались несколько раз, но Сахаров, типичный «западник», преклонявшийся перед западным обществом и демократическими нормами, вскоре оказался в разногласии со «славянофилом» Солженицыным, который проникся глубоким уважением к традициям западного общества. Православная церковь и растущее убеждение, что Россия должна идти отдельным от Запада путем.Тем не менее, эти двое действительно действовали сообща, чтобы заблокировать некоторые аспекты брежневско-никсоновской политики разрядки, и сыграли важную роль в том, чтобы заставить Сенат США включить в соглашение пункт о правах человека.

Все более консервативные и патриотические взгляды Солженицына теперь начали отчуждать его от либерального мнения в Советском Союзе. В своем историческом романе «Август 1914 года», опубликованном на Западе в 1971 году, он нарисовал радужную картину дореволюционной России, а в трех вдохновленных и подготовленных им самиздатовских очерках «Из-под обломков» он восхвалял православную церковь России. и авторитарной политической традиции, развили идею о том, что нации, так же как и отдельные люди, должны практиковать христианские добродетели покаяния и самоотречения, и подвергли резкой критике русскую интеллигенцию за то, что она продалась Советской власти в обмен на материальные привилегии.

В своем политическом манифесте 1973 года «Письмо советским руководителям» (написанном частично в ответ на Меморандум Сахарова) он еще более подробно изложил свои взгляды, раскрывая патриархальное и буколическое видение, движимое сильным отвращением к современности. во всех его формах.

Публикация письма (которое Солженицын отправил лично Брежневу без ответа) была отложена еще одним важным событием. КГБ выследил и конфисковал экземпляр «Архипелага ГУЛАГ», огромной лагерной истории Солженицына, которую он написал в глубочайшей тайне и годами скрывал от всех, кроме близких людей.Копии уже были на Западе, и когда Солженицын узнал о перевороте КГБ, он проявил большое личное мужество, отдав приказ о ее немедленной публикации. Появление первого тома в январе 1974 года произвело эффект разорвавшейся бомбы: книга вышла далеко за рамки всего, что Солженицын публиковал до этого, в раскрытии злоупотреблений режима еще в начале 20-х годов, и поставила, по словам одного комментатора, « животрепещущим знаком вопроса за 50 лет Советской власти». Другой писал, что «может наступить время, когда мы будем датировать начало краха советской системы появлением ГУЛАГа».

Публикация «Архипелага ГУЛАГ» на западе спровоцировала политбюро на постановление о его немедленной депортации, и после сенсационного прибытия на самолете в Западную Германию в 1974 году он на два года поселился в Цюрихе. Там к нему присоединились его вторая жена Наталья Светлова (на которой он женился в 1973 году, развевшись с Решетовской годом ранее) и их трое маленьких сыновей, Ермолай, Игнат и Степан. За это время он много путешествовал, выступал с речами, обличающими советский режим, и опубликовал увлекательные мемуары «Дуб и теленок» (1975), в которых раскрыл много новых подробностей своей борьбы с советскими властями.Между тем, второй и третий тома «Архипелага ГУЛАГ» вызвали меньшее признание публики, чем первый том, но подтвердили уникальность и грандиозность этого масштабного предприятия.

В 1976 году Солженицын переехал в Вермонт и, произнеся в Гарварде плохо принятую речь о проступках Запада в отношениях с Советским Союзом, поклялся публично молчать, работая над серией исторических романов, продолжающих историю августа 1914 года ( 1971) под общим названием «Красное колесо». Первоначальный план предусматривал до 20 романов, но сама длина следующих двух романов в серии, октябрь 1916 г. и март 1917 г. (каждый из которых состоит из двух томов, опубликованных в 1985 и 1998 гг.), показала, что это было бы физически невозможно. . Таким образом, Солженицын завершил цикл апрелем 1917 года (1991), возможно, под влиянием того факта, что исторические романы не имели ни критического, ни популярного успеха. По общему мнению, они были слишком насыщены историческими данными и напыщенными комментариями и слишком мало художественных выдумок, чтобы представлять большой интерес для читателей.С момента появления августа 1914 года на английский язык был переведен только один том, ноябрь 1916 года, хотя другие запланированы на будущее.

С момента депортации Солженицын твердил, что вернется в Россию, и был прав. С большим скептицизмом наблюдая за горбачевской перестройкой с выгодной позиции в Вермонте и оставаясь в стороне еще три года после того, как Ельцин демонтировал коммунизм, он триумфально вернулся в мае 1994 года, отправившись из Владивостока в Москву на поезде. Он изложил свои политические взгляды на будущее России в двух длинных эссе «Восстановление России» и «Как нам организовать Россию» и вполне ожидал, что политическая элита страны проконсультируется с ним, но этого не произошло. Его встретили с искренней теплотой и благодарностью, но политики (до получившего широкую огласку личного визита Путина несколько лет спустя) держались на расстоянии, и его недолгое пребывание в качестве ведущего недолговечного телешоу быстро закончилось.

В очередной раз Солженицын удалился от посторонних глаз, поселившись на благоустроенной вилле на окраине Москвы.Но, несмотря на преклонный возраст, он придерживался напряженного рабочего графика и редко выпадал из новостей. После публикации многочисленных фрагментов, оставшихся от его работы над «Красным колесом», он выпустил второй том своих мемуаров «Невидимые союзники» (1995), продолжение «Дуба и теленка», описывающее его опыт на Западе, а затем монументальную историю. евреев в России, двести лет вместе (2001-02). Первый том вызвал ожесточенные споры: многие обвиняли Солженицына в едва скрываемом антисемитизме — обвинение, которое преследовало его с момента появления августа 1914 года, — но другие защищали его мужество в решении такой спорной темы, находя ее типичной для Соженицына. гений поднятия и изучения «запрещенных» тем.

Солженицын был, по существу, старомодным художником, работавшим в рамках условностей романа XIX века, но давление его экстремального сюжета, страсть и дисциплина, которые он привнес в свое ремесло, а также требования времени помогли ему расширить границы границы русского реализма и найти для него новые выразительные возможности. Он был правдивым и моралистом редкой силы, чья приверженность идеалам свободы и справедливости вывела его за пределы литературы в области истории, философии, религии, политики и международных отношений.«Один день Ивана Денисовича», «Матренин дом», «В круге первом» и «Раковый корпус» уже вошли в пантеон русской литературы. «Дуб и теленок» — одно из лучших воспоминаний, когда-либо созданных русским писателем, а «Архипелаг ГУЛАГ» — уникальная эпопея, все литературные и исторические достоинства которой еще предстоит оценить.

В краткосрочной перспективе Солженицына будут помнить как барда ГУЛАГа, бесстрашного трибуна, оказавшего решающее освободительное влияние в решающий момент советской истории, но в контексте веков его произведения будут читать до тех пор, пока читатели жаждут правды о жизни на этой планете.У него остались Наталья Светлова и их сыновья.

· Солженицын Александр Исаевич, писатель, родился 11 декабря 1918 г.; умер 3 августа 2008 г.

· Эта статья была изменена в четверг, 7 августа 2008 г. В приведенном выше некрологе Александру Солженицыну говорится, что после середины 1960-х годов его произведения никогда не переиздавались, пока советский режим оставался у власти. На самом деле в период перестройки некоторые из них были переизданы, в том числе «Архипелаг ГУЛАГ». Это было исправлено.

Век в его жизни Д.М. Томас

Фантастическое чтение! Подобно тому, как Солженицын привнес романистическую чуткость к реальным переживаниям обитателей архипелага ГУЛАГ, так и Д. М.Томас привносит в эту биографию свое писательское мастерство (а также глубокое знание как России, так и психологии). С такой тематикой, кому нужна фантастика? Как следует из названия, это отчасти история Советского Союза от дореволюционных лет до постсоветских (но допутинских) времен.Не может быть лучшей линзы для рассмотрения этой эпохи, чем жизнь Солженицына. Его дед по материнской линии был предприимчивым крестьянином, который разбогател, но после революции потерял все. Солженицын начинал как наивный коммунист-идеалист, критикующий Сталина за то, что он уводит СССР с пути, намеченного Лениным. Этого было достаточно, чтобы отправить его в лагеря для военнопленных, из которых выжили немногие. И это дало ему сырье, в котором он нуждался, чтобы обрести голос как один из величайших писателей России, наряду с Достоевским, Толстым и Пастернаком.

Масштабы человеческой трагедии, охватившей территорию Советского Союза, ошеломляют: миллионы погибших в двух мировых войнах и гражданской войне; миллионы умерших от голода в рукотворных голодоморах 20-х и 30-х годов; миллионы других, погибших в лагерях рабов архипелага ГУЛАГ. Д.М.Томас оживляет эти ужасы множеством виньеток, раскрывающих как человечность, так и бесчеловечность, скрывающуюся за цифрами.

Другим уровнем, который делает это чтение очень увлекательным, является представление развивающейся политической и моральной философии Солженицына.Вы чувствуете, что этот человек был великим и оригинальным мыслителем, которому есть что сказать современности. Печально, что на Западе его в основном считают пережитком холодной войны. В мире, который упрощает любой политический вопрос до того, левый он или правый, Солженицын не был ни тем, ни другим. Он верил в демократию, но в демократию, основанную на подлинном участии и на низовом уровне. Он верил в личную ответственность, но также в сострадание и солидарность. Его взгляд на то, что значит быть человеком, был в конечном счете духовным, и в этом он стоит в ряду великих русских мыслителей, включая Бердяева, Семена Франка, Соловьева и Достоевского.

Последнее, что следует отметить в этой биографии. Это ни в коем случае не агиография. Солженицын представлен со всеми его недостатками — его мучительным первым браком и его ссорой со многими верными друзьями по мере того, как его слава и значение росли. Тем не менее недостатки представлены в сбалансированной общей картине.

В общем, лучшая книга, которую я прочитал за последние 12 месяцев.

Amazon.com: Отзывы покупателей: Александр Солженицын

В этом томе Д. М. Томас прослеживает жизнь Александра Солженицына, великого русского писателя и диссидента, выступавшего против коммунистической тирании у себя на родине.Хорошо известен такими классиками, как «Один день Ивана Денисовича», «В круге первом», «Раковом корпусе» и «Архипелаге ГУЛАГ».
Александр Исаевич Солжентисин родился в Кисловодске в 1918 году. Четыре года служил в Советской Армии во время Великой Отечественной войны. В 1945 году, еще будучи в армии, Солженицын был ложно обвинен в политическом преступлении. Он был арестован и провел восемь лет в трудовых лагерях и три года в ссылке. Романы Солженицына отражают его тюремный и военный опыт.
В своих произведениях Солженицын использовал тюрьмы и больницы как символы советского общества, драматизируя контраст между революционными идеалами и суровой действительностью.Его герои выражают торжество человеческого духа над страданием и жестокостью.

Солженицын справедливо указывал, что революции есть не что иное, как массовые разрушения и кровопролития, разрушающие органическую структуру жизни. Революции отрезают лучшие жизни, давая свободу худшим. Действительно, мир был бы намного лучше без революций, революционных идеалов, революционных режимов и революционеров.
Солженицын стал лауреатом Нобелевской премии по литературе 1970 года.Он мог бы выйти на пенсию и жить в богатстве, комфорте и мире, но вместо этого предпочел продолжить борьбу против чудовищной коммунистической тирании. Он выбрал свободу.

В 1973 году он завершил «Архипелаг ГУЛАГ» — научно-популярную работу, повествующую об ужасах адской системы ГУЛАГа, рабства и смерти, существовавшей в Советском Союзе.
Его преследовали и терроризировали советские власти и КГБ, которые даже пытались его отравить. В 1974 году был арестован и сослан. Он поселился в Кавендише, штат Вермонт, США.Солженицын правильно поддерживал национализм и страстно выступал против ложной идеи о том, что национализм и нации не имеют значения.
«Потерять чувство национальности — значит потерять право просто слепо и непреднамеренно любить землю, где мы родились… было для народа риском потерять свою историческую память и даже язык, в котором эта память заложена».

Хотя он не акцентировал внимание на преследовании евреев в Советском Союзе, как другие диссиденты, такие как Андрей Сахаров, он не был антисемитом, как пытались представить советские и левые пропагандисты.Действительно, Эли Визель отметил, что он уважает тот факт, что Солженицын сосредоточил свое внимание на русском народе, как он сам был на еврейском народе.

В эмиграции Солженицын обрушился на грубое лицемерие западных левых, которые не могли и не могут смириться с безжалостностью и злом коммунистической тирании. В послании, к которому следует и нужно прислушаться сегодня, он осудил терроризм, осудив «всеобщее преклонение перед революционерами, тем более, чем более крайними они были. Точно так же до революции….люди с хорошим положением, интеллигенция, профессора, либералы затратили массу сил, гнева и негодования на защиту террористов». Протеррористические бредни Хомского получили столь широкое признание, и в США был избран президент, умиротворяющий терроризм

Книга также описывает историю России в 20-м веке, ужасы большевистского террора и позднего сталинизма.Все началось с кровожадного Ленина, отвергавшего человечность и «буржуазную мораль», проповедовавшего массовые убийства и террор как политические инструменты. Между большевистской революцией 1917 года и смертью Сталина в 1953 году около 60 миллионов человек погибли в результате коммунистического террора, включая преднамеренно созданный голод и геноцид таких этнических групп, как казахи, украинцы и чеченцы.
Увлекательное проникновение в душу великого борца за истинную свободу и в отвратительное изнасилование злобной бездушной идеологией великого народа.

Государство усыновления Солженицына отмечает свое 100-летие | Состояние

КЭВЕНДИШ. Найдите ссыльного русского писателя Александра Солженицына, когда он жил в этом затерянном городке в Вермонте с 1976 по 1994 год, и единственное, что вы найдете, это вывеска в универсальном магазине, на которой написано: «Нет туалетов, нет босых ног, никаких указаний к Солженицыным».

Спустя четверть века после возвращения ныне покойного нобелевского лауреата на родину исчезли и магазин, и вывеска.Кое-что, однако, осталось прежним: «Мы по-прежнему не даем указаний Солженицыным», — говорит местная жительница Марго Колфилд.

Потому что местные продолжают помнить. К столетию со дня рождения автора Кавендиш присоединяется к государству и литературному миру в чествовании человека, который прожил в городе округа Виндзор с населением 1381 человек дольше, чем в любом другом сообществе за свои 89 лет.

«Он был очень закрытым человеком, — говорит Колфилд, глава Кавендишского исторического общества, — но во многом он был вермонтерцем, и у него есть действительно глубокие, неподвластные времени послания, которые люди должны понять.

Колфилд не будет указывать, где семья Солженицыных по-прежнему владеет имуществом («Хотите, я проложу дорогу к вашему дому?»), но она направит любого, кто спросит, на текущую выставку «Солженицын в Вермонте» в Монпелье и грядущей конференции «Читая Солженицына» в Линдоне

Прогуляйтесь до октября по столичному музею Вермонтского исторического общества, и вы увидите, как Солженицын, родившийся 11 декабря 1918 года в Кисловодске, Россия, получил Нобелевскую премию по литературе в 1970 г., но четыре года спустя ему грозит изгнание за критику Советского Союза и коммунизма.

Автор провел два года в Швейцарии, прежде чем переехать в Соединенные Штаты и Кавендиш, который предлагал «настоящую зиму», близость к библиотеке Дартмутского колледжа и, что наиболее важно для него, уединение — последнее через сетчатый забор вокруг его дома. Участок 50 соток.

«Я прошу прощения за это и прошу меня простить, но я должен был защитить себя от определенных видов беспорядков», — сказал Солженицын жителям на последующем городском сходе. «Русский народ мечтает о том дне, когда он сможет освободиться от советской системы, и когда этот день наступит, я буду очень благодарен вам за то, что вы были хорошими друзьями и соседями, и поеду домой.

Колфилд, в свою очередь, переехала из родного Мэриленда в Вермонт в 1987 году и в Кавендиш в 1991 году. Там она познакомилась со свекровью автора, Екатериной Светловой. почте, — вспоминает Колфилд. — Она всегда улыбалась, всегда кивала. Она не говорила по-английски, но общалась со всеми, и все ее любили».

«Вы были очень понимающие, — сказал он жителям при отъезде, — вы простили мой необычный образ жизни и даже взяли на себя охрану моей личной жизни. За это я был благодарен все эти годы, и сегодня , поскольку мое пребывание здесь подходит к концу, я благодарю вас».

Находясь в Кавендише, Солженицын учил своих детей русскому языку как родному и написал «Красное колесо», эпический цикл романов о русской революции. Его семья, в свою очередь, следовала за «Бостон Селтикс» осенью, зимой и весной, а летом осваивала американский гриль на открытом воздухе.

«18 лет, которые я провел здесь, были самыми продуктивными в моей жизни», — сказал он жителям. «Вся наша семья почувствовала себя среди вас как дома. Изгнание всегда тяжело, и все же я не мог представить себе лучшего места, чтобы жить и ждать, и ждать моего возвращения домой, чем Кавендиш».

Солженицын продолжал писать в России до своей смерти в 2008 году. Колфилд, со своей стороны, работала со своей семьей над архивом устной истории, а также над биографической книгой «Писатель, изменивший историю», которую читали шестиклассники Кавендиша. каждую осень.

«Это захватывающая история, — говорит Колфилд, — и в ней много взлетов и падений».

Колфилд присоединится к международным экспертам 7-8 сентября на конференции «Читая Солженицына» в Университете Северного Вермонта в Линдоне. Ведущие приедут из России, Китая и, в случае с профессором Кевином МакКенной, из Университета Вермонта, который автор попросил приехать при жизни.

«Я получил очень любезное письмо, — вспоминает Маккенна, — от его секретаря, который объяснил, что Александр Исаевич (второе имя Солженицына) больше не читает лекции в кампусах американских колледжей.Ваш не будет исключением».

Солженицын, тем не менее, оценил состояние.

«Зеленые деревья и сельская местность Кавендиша, несомненно, напомнили ему о красоте центральной части России, — говорит МакКенна. жизнь в Вермонте захватила столько литературных персонажей, которых Солженицын описал в своих романах и рассказах. Наконец, глубоко практичный идеал общего демократического духа, лежащий в основе дней городских собраний Вермонта, хорошо согласовывался с глубоко укоренившимися убеждениями Солженицына о гражданстве и личной ответственности.

И Колфилд, и Маккенна могут рассказать истории взросления о чтении повести Солженицына 1962 года «Один день из жизни Ивана Денисовича», которая заканчивается тем, что несправедливо осужденный заключенный рассказывает о своих предыдущих 24 часах в советском рабско-трудовом лагере.

«В полдень он вытащил лишнюю тарелку каши», — отмечается в книге. «Они не нашли железку в обыске»

Читатели в то время не видели ничего столь наглядного.

«Эта тихая сказка нанесла мощный удар по возвращению ужасов сталинской системы», — писала в своем обзоре New York Times.«Ибо слова Солженицына жгут, как кислота».

Колфилд, со своей стороны, отмечает, что «в конце дня его характер подсчитывает благодарности» — текущая практика, пропагандируемая в зарождающейся области позитивной философии.

«Существует так много уровней, на которых вы можете прочитать работу этого человека, — говорит Колфилд. «Он действительно понимает и может писать о человеческом состоянии».

Издательство Университета Нотр-Дам готовит к выпуску первый английский перевод двухтомных мемуаров Солженицына в изгнании «Между двумя жерновами» с его воспоминаниями о 1974–1978 годах, выходящих в октябре, и о 1978–1994 годах, намеченных к выпуску осенью 2019 года.

Кавендишское историческое общество, со своей стороны, работает над созданием постоянной коллекции Солженицына в бывшей универсалистской каменной церкви 1844 года на Мейн-стрит.

«Для маленького исторического общества у нас очень большая плата, — говорит Колфилд. «Я хочу знать, что будущие поколения смогут приехать сюда и хорошо понять, какой была его жизнь, когда он жил здесь».

Колфилд также обдумывает вечеринку по случаю 100-летия, подобную собранию, которое Кавендиш устроил после смерти автора.

«Я не хотела бы ничего лучше, — говорит она, — чем горожане читают свои любимые строки и едят то, что ему понравилось бы».

Мероприятие также могло бы продолжить еще одну местную традицию, добавляет Колфилд: «Это не будет открыто для СМИ».

Александр Солженицын Биография

Один день Ивана Денисовича Автор/Контекст

Александр (Саня) Исаевич Солженицын родился в Кисловодске, на юге России, 11 декабря 1918 года.Отец Солженицына погиб в результате несчастного случая на охоте за шесть месяцев до его рождения. Выросший в промышленном городе Ростове со своей матерью, Солженицын был одаренным студентом, но слабое здоровье матери и нехватка денег разрушили его надежды на поступление в университет в Москве. Он решил остаться неподалеку в Ростовском университете, где изучал математику и физику. Но его желание стать писателем побудило его брать уроки литературы в Москве, в то время как он продолжал изучать науки. В 1940 году Солженицын женился на своей школьной возлюбленной Наталье Решетвской.Вскоре после его окончания в 1941 году Советский Союз был втянут во Вторую мировую войну, и Солженицын был призван в армию. Там он храбро служил, заработав несколько медалей и звание капитана. Но в 1945 году его неожиданно арестовали за антисталинские комментарии в письме другу. Солженицын был приговорен к восьми годам лишения свободы.

Александр Солженицын был сыном революции (1917 г.) и последовавшей за ней Гражданской войны в Советском Союзе. Его детство было неизбежно отмечено политическими потрясениями того времени.Еще в школе Солженицын планировал написать роман-эпопею о революции. Но по иронии судьбы именно его заключение стало источником вдохновения для его романа об одном дне из жизни необразованного крестьянина, отбывающего трудовой лагерь. Солженицын во многом основывал опыт своего главного героя Ивана Денисовича на собственном тюремном опыте. Как и Иван Денисович, Солженицын тоже был каменщиком в лагерях.

В 1956 году, после обличительных речей Хрущева против Сталина, приговор Александру Солженицыну был окончательно отменен.С новообретенной свободой Солженицын столкнулся с другим миром, чем он знал раньше — его жена снова вышла замуж, пока он был в тюрьме, а в Советском Союзе происходили политические перемены. В 1959 году он сочинил Щ-854 , первую версию того, что должно было стать Один день из жизни Ивана Денисовича . Благодаря настойчивости Александра Твардовского, редактора либерального журнала «Новый мир », рукопись была опубликована в 1962 году с одобрения Хрущева.Публикация книги вызвала такую ​​идеологическую полемику, что способствовала отходу Хрущева от коммунистического руководства. Хотя Солженицын почти за одну ночь завоевал международную известность, ситуация в его стране начала поворачиваться против него, что привело к борьбе с КГБ и, в конечном итоге, к его изгнанию.

В 1970 году Солженицын был удостоен Нобелевской премии по литературе, но получил ее лишь четыре года спустя. После второго брака с Натальей Светловой в 1973 году супруги жили в изгнании в Западной Германии и Вермонте.В 1994 году, через три года после падения коммунизма и почти двадцать лет изгнания, Солженицын и его семья вернулись в Россию. К сожалению, Солженицын стал известен главным образом как политическая фигура — человек, наиболее ответственный за свержение коммунистического режима. Однако он прежде всего писатель, которого часто сравнивают с другими бессмертными русскими авторами, такими как Достоевский, Тургенев, Толстой и Горький. Состоявшийся русский поэт Евтушенко называет Солженицына «нашим единственным живым русским классиком».«Работы Солженицына включают Круг первый , Раковый корпус и Архипелаг ГУЛАГ — все они высоко оценены литературным миром.

Библиография

Бьоркегрен, Ханс. Александр Солженицын. Биография . Транс. Каарина Энеберг. Третье издание, 1972.

Медведев, Жорес. Через десять лет после Ивана Денисовича . Транс. Хилари Штернберг. Нью-Йорк: Альфред А. Нофт, 1973.

.

Солженицын Александр. Один день Ивана Денисовича . Транс. Ральф Паркер. Нью-Йорк: Signet, 1972.

.

Солженицын Александр. Один день Ивана Денисовича . Транс. Х.Т. Уиллеттс. Нью-Йорк: Полуденная пресса, 1991.

.

Томас, Д. М. Александр Солженицын: век в жизни . Нью-Йорк: St. Martin’s Press, 1998.

О смерти Александра Солженицына

Ушел из жизни Александр Солженицын. В некрологах действительно выдающихся людей часто встречается стремление ограничиться одной фразой.Кажется, что многое и так ясно, а остальное слишком сложно объяснить в рамках одной статьи.

Конечно, можно вспомнить биографию писателя, написанные им книги, награды, статьи старые и новые, выступления и интервью. Но это вряд ли что-то, что нуждается в объяснении. Частью творческого наследия Солженицына, конечно же, является то, что он войдет в историю как один из величайших писателей России, хотя, возможно, он уже вошел в высший эшелон русской литературы.Биография его состоит из разных этапов, каждый из которых по-своему целостен, но кажется нелогичным, если рассматривать его как продолжение предыдущего. Война и лагеря в сталинское время, бешеная популярность и официальное признание в годы «оттепели», последующее превращение в одну из главных фигур диссидентского мира, изгнание из страны, затворничество в Вермонте, возвращение в Россию и, наконец, неудачное попытки повлиять на общественную жизнь в этой стране. Судьба Солженицына сложилась из череды сложных перипетий, которые часто, за исключением его ареста и заключения в 1945 году, вели его по таким дорогам, которые позволили бы ему легко добраться до любого желаемого места.

Ко всему этому, однако, относится особое восприятие Солженицына здесь, в нашей стране, и влияние на общественное сознание, которое он смог оказать. Люди с цельными биографиями вряд ли могут претендовать на такую ​​роль, возможно, потому, что при прочих равных они делают другой выбор и поэтому воспринимаются иначе.

По тому влиянию, которое он произвел на общество, трудно сравниться с Солженицыным — автором «Одного дня Ивана Денисовича», «Архипелага ГУЛАГ» и, скажем, «Двести лет вместе».То, что они написаны одним человеком, крупным писателем и исследователем, имеющим право отстаивать свою позицию, очевидно. Просто влияние каждой работы было совершенно разным. Так много зависело от того, когда что-то было сказано или как это сказал Солженицын, хотя затрагиваемые темы были не менее важны. Судьба «Двести лет вместе», в частности, достаточно убедительно показывает, что отношение к наследию сталинской эпохи вызывало и продолжает волновать российское общество больше, чем еврейский вопрос.Возможно, это не самое пессимистическое заявление, которое можно сделать о настроении России.

Последние несколько десятилетий изобилуют спорами о том, во всем ли был прав Солженицын как историк. Насколько верны его оценки, насколько тщательно проверены его факты и насколько убедительны его выводы, — все это является предметом споров. Те, кто пользуется авторитетом, а также образованные профессионалы, оказались в ссоре. Эти споры не были урегулированы каким-либо общепринятым способом.Маловероятно, что они будут. Даже авторское определение «Архипелага ГУЛАГ» как «опыта художественного исследования» уже дает повод для разработки особых критериев его оценки. В некотором смысле, однако, сама история провела оценку того, насколько правомерным был подход писателя. Вряд ли книга с ложными или мутными мыслями могла в принципе так глубоко повлиять на целое поколение, не говоря уже о менталитете исторической эпохи (учитывая, что творчество Солженицына так и не стало основой государственной идеологии или пропаганды, особенно в наша страна).

Наиболее сложная оценка касается той роли, которую Солженицын играл в общественной жизни после своего возвращения в Россию в 1994 г. Можно лишь отметить, что он по мере возможности пытался дать свою оценку ситуации, хотя и не всегда в благоприятных для власть имущих и не всегда находящие отклик в обществе. Его статья советских времен «Восстановление России» благодаря своему названию служит прекрасным дополнением к ряду «вечных русских вопросов». Однако даже когда казалось, что великий писатель сказал что-то не совсем правильное, он редко становился предметом критики, что, впрочем, тоже немаловажно.Критиковать Солженицына было несколько некомфортно, хотя к середине 1990-х он утратил ореол великого пророка, которым действительно обладал в свое время среди интеллигенции. Истоки этих отношений, вероятно, лежат в скрытом ощущении того, насколько уникальной и огромной была его фигура. Трудно сказать, когда возникло это чувство, но, вероятно, сразу после его приезда в Россию и исчезновения пророческого ореола, окружавшего его в 1970-е годы. Пока существовал этот ореол, в период ссылки Эдуард Лимонов еще мог заявить о своей неприязни к Солженицыну, что было «пощечиной общественному вкусу».Владимир Войнович мог в достаточной мере высмеять культ Солженицына — весьма юмористический сам по себе — как любой культ или объекты культов могут быть смехотворны.