«Ода … на взятие Хотина»
Восторг внезапный ум пленил,
Ведет на верх горы высокой,
Где ветр в лесах шуметь забыл;
В долине тишина глубокой.
Внимая нечто, ключ молчит,
Которой завсегда журчит
И с шумом вниз с холмов стремится.
Лавровы вьются там венцы,
Там слух спешит во все концы;
Далече дым в полях курится.
Не Пинд ли под ногами зрю?
Я слышу чистых сестр музыку!
Пермесским жаром я горю,
Теку поспешно к оных лику.
Врачебной дали мне воды:
Испей и все забудь труды;
Умой росой Кастальской очи,
Чрез степь и горы взор простри
И дух свой к тем странам впери,
Где всходит день по темной ночи.
Корабль как ярых волн среди,
Которые хотят покрыти,
Бежит, срывая с них верхи,
Претит с пути себя склонити;
Седая пена вкруг шумит,
В пучине след его горит,
К российской силе так стремятся,
Кругом объехав, тьмы татар;
Скрывает небо конской пар!
Что ж в том? стремглав без душ валятся.
Пускай земля как понт трясет,
Пускай везде громады стонут,
Премрачный дым покроет свет,
В крови Молдавски горы тонут;
Но вам не может то вредить,
О россы, вас сам рок покрыть
Желает для счастливой Анны.
Уже ваш к ней усердный жар
Быстро проходит сквозь татар,
И путь отворен вам пространный.
Скрывает луч свой в волны день,
Оставив бой ночным пожарам;
Мурза упал на долгу тень;
Взят купно свет и дух татарам
Из лыв густых выходит волк
На бледный труп в турецкий полк.
Иной, в последни видя зорю,
Закрой, кричит, багряной вид
И купно с ним Магметов стыд;
Спустись поспешно с солнцем к морю.
Что так теснит боязнь мой дух?
Хладнеют жилы, сердце ноет!
Что бьет за странной шум в мой слух?
Пустыня, лес и воздух воет!
В пещеру скрыл свирепство зверь,
Небесная отверзлась дверь,
Над войском облак вдруг развился,
Блеснул горящим вдруг лицем,
Умытым кровию мечем
Гоня врагов, Герой открылся.
Крутит река татарску кровь,
Что протекала между ними;
Не смея в бой пуститься вновь,
Местами враг бежит пустыми,
Забыв и меч, и стан, и стыд,
И представляет страшный вид
В крови другов своих лежащих.
Уже, тряхнувшись, легкий лист
Страшит его, как ярый свист
Быстро сквозь воздух ядр летящих.
Шумит с ручьями бор и дол:
Победа, росская победа!
Но враг, что от меча ушел,
Боится собственного следа.
Тогда увидев бег своих,
Луна стыдилась сраму их
И в мрак лице, зардевшись, скрыла.
Летает слава в тьме ночной,
Звучит во всех землях трубой,
Коль росская ужасна сила.
Вливаясь в понт, Дунай ревет
И россов плеску отвещает;
Ярясь волнами турка льет,
Что стыд свой за него скрывает.
Он рыщет, как пронзенный зверь,
И чает, что уже теперь
В последней раз заносит ногу,
И что земля его носить
Не хочет, что не мог покрыть.
Смущает мрак и страх дорогу.
Как в клуб змия себя крутит,
Шипит, под камень жало кроет,
Орел когда шумя летит
И там парит, где ветр не воет;
Превыше молний, бурь, снегов
Зверей он видит, рыб, гадов.
Пред росской так дрожит Орлицей,
Стесняет внутрь Хотин своих.
Но что? в стенах ли может сих
Пред сильной устоять царицей?
Кто скоро толь тебя, Калчак,
Учит российской вдаться власти,
Ключи вручить в подданства знак
И большей избежать напасти?
Правдивой Аннин гнев велит,
Что падших перед ней щадит.
Ее взошли и там оливы,
Где Вислы ток, где славный Рен,
Мечем противник где смирен,
Извергли дух сердца кичливы.
О как красуются места,
Что иго лютое сбросили
И что на турках тягота,
Которую от них носили;
И варварские руки те,
Что их держали в тесноте,
В полон уже несут оковы;
Что ноги узами звучат,
Которы для отгнанья стад
Чужи поля топтать готовы.
Не вся твоя тут, Порта, казнь,
Не так тебя смирять достойно,
Но большу нанести боязнь,
Что жить нам не дала спокойно.
Между сентябрем и декабрем 1739 Стихи о любви
М.В.Ломоносов. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия, 3-е изд. Ленинград: Советский писатель, 1986.
Безносов Э. Об одах Ломоносова и Державина
Э. БЕЗНОСОВ. РИТМ КАК ПРЕОДОЛЕНИЕ ХАОСА. ОБ ОДАХ ЛОМОНОСОВА И ДЕРЖАВИНА
В статье «Об “Оде, выбранной из Иова”, дав блестящий историко-культурный анализ этого произведения Ломоносова, Ю.М.Лотман назвал его «своеобразной теодицеей»[1]. Основной пафос оды – вера в благость Творца, который
… всё на пользу нашу строит[2]
По своему содержанию и пафосу к «Оде, выбранной из Иова» примыкают и два размышления: «Вечернее размышление о Божием величестве…» и «Утреннее размышление…», которые так же, по словам Лотмана, сказанным об «Оде, выбранной из Иова», могут быть включены «в ряд научной… поэзии Ломоносова…»[3] В них Ломоносовым дана космогоническая картина гармоничной и разумно устроенной вселенной, загадки которой приводят человека в состояние смятения духа.
Центральным образом «Вечернего размышления…» становится образ растерянного человека, стоящего перед открывшейся ему бездной:
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен. (219)
И центральным вопросом оды оказывается вопрос гноселогический, обращённый Ломоносовым к «премудрым»:
Скажите, что нас так мятет? (220)
Итак, дана антитеза, заключающаяся в образе стройной и гармоничной вселенной и смятенного и встревоженного человека.
Стихотворение «Вечернее размышление…» по жанру представляет собой духовную оду, поэтому все требования, которые Ломоносов предъявлял к оде с точки зрения её ритмической структуры вполне применимы и к этому произведению. Первое требование заключалось в неукоснительном соблюдении ямбического строя оды, которое было сформулировано Ломоносовым ещё в «Письме о правила российского стихотворства»: «Неправильными и вольными стихами те называю, в которых вместо ямба и хорея можно пиррихия положить.
Оные стихи употребляю я только в песнях, где всегда определённое число слогов быть надлежит». И далее: «Чистые ямбические стихи хотя и трудновато сочинять, однако, поднимаяся тихо вверьх, материи благородство, великолепие и высоту умножают. Оных нигде не можно лучше употреблять, как в торжественных одах, что я в моей нынешней и учинил». Под своей «нынешней» Ломоносов, как известно, имел в виду «Оду на взятие Хотина…», приложенную к трактату о стихосложении. Однако статистический анализ показывает, что из 280 стихов «Оды на взятие Хотина» полноударными являются 215, а 65 стихов, т.е. порядка 23% от общего количества, содержат в себе пиррихии. При этом исключительно полноударными ямбическими стихами написаны только строфы 7 и 8, а в остальных пиррихии распределены неурегулированно: от 1 (строфы 2, 3, 12, 15, 19, 20, 26, 28) до 7 (строфа 21) на 10 стихов одической строфы. Это говорит о нефункциональной роли распределения пиррихиев в данном произведении.
Несколько иную картину находим мы в «Вечернем размышлении…» На 48 стихов оды здесь приходится 9 стихов с пиррихиями, т.
е. порядка 18%. Уменьшение общей доли стихов с пиррихиями в данном случае ещё ни о чём не говорит, т.к. общий объём «Вечернего размышления…» в три с лишним раза меньше, чем объём «Оды на взятие Хотина», хотя понятно, что в своей первой, так сказать, «демонстрационной» оде Ломоносов стремился реализовать свои теоретические установки, в том числе и требование неукоснительного соблюдения полноударности ямба, т.е. избегать «неправильных и вольных», по его терминологии, стихов в оде. Интереснее другое.
Первый раз «Вечернее размышление…» было опубликовано в 1748 году в составе «Краткого руководства к красноречию», а как самостоятельное произведение появилось в «Собрании разных сочинений в стихах и прозе Михайла Ломоносова», вышедшем в свет в 1751 году. И между этими двумя текстами есть существенные разночтения, важные для нашей темы. Так, заключительные два стиха второй строфы в издании 1748 года имели следующий вид:
Как персть между высоких гор,
Так гибнет в ней мой ум и взор.
[4]
Нетрудно заметить, что в таком виде эти стихи полноударны, тогда как в окончательной редакции они приобрели пиррихий на третьей стопе: Так я, в сей бездне углублен, / Теряюсь, мысльми утомлен. Что могло побудить Ломоносова отступить от им же провозглашённых требований к ритмической организации оды? Ответ может быть только один: содержание этих строк. Образ смятенного человека потребовал отступления от правил, некоторой ритмической «дезорганизации». Зато пятый стих, имевший в первой публикации вид:
Вы знаете пути планет,[5]
обрёл свой окончательный облик:
Вам путь известен всех планет, —
т.е. утратил пиррихий, т.к. в нём как раз звучит тема уверенности в стройности вселенной. Мы видим, таким образом, что работа Ломоносова по редактированию текста оды была целенаправленной и последовательной именно в аспекте её ритмической организации.
Не менее интересно и второе отступление Ломоносова от сформулированных им правил оды.
В том же трактате о стихосложении он утверждал эстетическую значимость чередования клаузул, т.е. правила альтернации: «Понеже мы мужеские, женские и тригласные (курсив Ломоносова) рифмы иметь можем, то услаждающая всегда человеческие чувства перемена оные меж собою перемешивать пристойно велит, что я почти во всех моих стихах чинил. Подлинно, что всякому, кто одне женские рифмы употребляет, сочетание и перемешка стихов странны кажутся; однако ежели бы он к сему только применился, то скоро бы увидел, что оное толь же приятно и красно, коль в других европейских языках». (492 – 493) Действительно, «Ода на взятие Хотина» даёт пример неукоснительного соблюдения чередования рифм, а вот «Вечернее размышление…» написано сплошь мужскими рифмами, что скорее всего призвано усилить ощущение упорядоченности вселенной в противовес смятению человеческой души. Но рифма – это тоже ритмический фактор стиха.
Ритм, таким образом, становится средством борьбы с душевным хаосом, преодоления его, знаком гармонии вселенной, т.
е. приобретает онтологический смысл.
* * *
Тема мятущегося от печали при столкновении с неразрешимыми загадками бытия человеческого духа звучит и в знаменитой оде Державина «На смерть князя Мещерского»:
Утехи, радость и любовь
Где купно с здравием блистали,
У всех там цепенеет кровь
И дух мятется от печали.[6]
Смятение героя порождено непостижимым феноменом смерти, по видимости обессмысливающем человеческую жизнь. Никакого вразумительного в этимологическом смысле этого слова утешения Державин найти не может, но и душа не может смириться с трагической безысходностью, и это внутреннее душевное сопротивление находит своё выражение в интонационном строе его произведения.
Ода, как правило, относится с точки зрения интонации её строя к говорному типу стиха, в котором границы ритмических и синтаксических единиц могут не совпадать.
Но, будучи жанром ораторским, ода тяготеет к совпадению этих границ, и отступления от этой тенденции в оде «На смерть князя Мещерского» единичны, и практически нигде не возникает разговорная интонация, за исключением, пожалуй, первых стихов заключительной строфы:
Сей день иль завтра умереть
Перфильев! должно нам конечно… (87),
но здесь как раз такое отступление более, чем уместно, т.к. звучит непосредственное обращение к конкретному собеседнику. Зато Державин использует другие приёмы, характерные для напевного стиха, как бы преодолевая это душевное смятение гармонией мелодики. Так, найдём мы в стихотворении многочисленные примеры анафоры:
Зовет меня, зовет твой стон,
Зовет и к гробу приближает. (85)
Без жалости все смерть разит:
И звезды ею сокрушатся,
И солнцы ею потушатся,
И всем мирам она грозит.
(85)
Где стол был яств, там гроб стоит;
Где пиршеств раздавались лики,
Надгробные там воют клики,
И бледна смерть на всех глядит. (86)
Начало следующей строфы даёт выразительнейший пример подхвата, т.е. повтора окончания предшествующей строфы в начале последующей, который усиливает действие анафоры:
Глядит на всех – и на царей,
Кому в державу тесны миры;
Глядит на пышных богачей,
Что в злате и в сребре кумиры;
Глядит на прелесть и красы,
Глядит на разум возвышенный,
Глядит на силы дерзновенны… (86)
Мы видим, что интонация у Державина приобретает тот же характер, какой у Ломоносова имел ритм, – это сила, при помощи которой преодолевается смятение, рождённое ощущением несовершенства мироздания и законов жизни.
Душа не смиряется со «словом рассудка», свидетельствующим о жизни и мире как неизбывном хаосе, и в этом свидетельство её божественной природы, которая проявляется в интуитивном стремлении человека к гармонии в виде ритма и мелодии.
* * *
После того как были обобщены эти конкретные наблюдения, было найдено и философское обоснование их правомерности в статье С.С. Аверинцева «Ритм как теодицея»: «Так называемая форма существует не для того, чтобы вмещать так называемое содержание, как сосуд вмещает содержимое, и не для того, чтобы отражать его, как зеркало отражает предмет. “Форма” контрапунктически спорит с “содержанием”, даёт ему противовес, в самом своём принципе содержательный; ибо “содержание” – это каждый раз человеческая жизнь, а “форма” – напоминание обо “всём”, об “универсуме, о ”Божьем мире“; “содержание” – это человеческий голос, а “форма” – всё время наличный органный фон для этого голоса, “музыка сфер”».
[7]
Поэты слышат эту «музыку сфер» даже в минуты крайнего отчаянья, и она становится гарантией его преодоления.
[1] Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб. – 1996. – Стр. 275.
[2] Ломоносов М.В. Избранные произведения. (Библиотека поэта). – М.-Л. 1965. – Стр. 219. В дальнейшем все цитаты из произведений Ломоносова, кроме специально оговорённых, даются по этому изданию с указанием непосредственно в тексте страницы.
[3] Лотман, указ. соч., стр. 276.
[4] Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Том седьмой. Труды по филологии. Изд-во Академии наук СССР. М. – Л. 1952. – Стр. 316.
[5] Там же, стр. 317.
[6] Державин Г.Р. Стихотворения (Библиотека поэта). – Л. – 1951. Стр. 86. В дальнейшем все цитаты из произведений Державина даются по этому изданию с указанием в тексте страницы.
[7] Аверинцев С.С. Связь времён. Дух и литера. – Киев. – 2005., стр. 410.
Михаил Васильевич Ломоносов кама мванаисиму. Ломоносов кухусу луга
Ни била шака, куитва баба ва Уруси саянси на утамадуни.
Katika kila sekta, ambapo Михаил alikuwa akifanya kazi, alikuwa kushoto kufuatilia mkali na kuleta kwa ulimwengu uvumbuzi wengi kubwa.
Акизунгумза Михаил Васильевич
Тофаути на вензао врожденный киу я элиму, хата катика умри мдого, алиджифунза кусома на куандика.
Катика умри 19, киджана инаквенда Москва на куулиза кама дивани кутембелеа, ни сифа кама мванафунзи катика славянско-кигирики-килатини академия, амбапо йее хатимайе алипата нзури кинадхария маандализи на кикамилифу мабвана килатини. Киша, катика 1736 г., Алихамишива, академик Санкт-Петербургского университета, амбапо баада, я муда, итакува, купелеква, Уджерумани, куджифунза, мадини на мадини. Элиму яо М. В. Ломоносов акаенда катика Фрайбург, амбапо аличукуа кубореша уджузи вао катика мазоези.
Katika kazi yake ya kielimu, yeye kwa ujasiri alitetea maslahi ya watu na kudai elimu imekuwa kupatikana si tu kwa tabaka la juu, lakini watu maskini. Ilikuwa juu ya mpango wa Университет Михаила Васильевича ilianzishwa mwaka Москва, ambayo bado kujigamba umebeba jina la mwanzilishi.
Катика шугули я луга ква джумла
Михаил Васильевич умелета мчанго мухиму ква менделео я исиму. Памоджа кузамишва яке катика утааламу, алипата вакати ва кази филологический. Baada ya kurejea kwa Urusi, katika mwaka wa 1757 alichapisha kwanza Russian sarufi, iliyofunguliwa kutamka na kanuni za sarufi ya lugha kwa misingi ya uchunguzi wa kujieleza hai. Ni muhimu kutambua kuwa kwanza ambaye alikuja maelezo ya makala sarufi ya Urusi, ilikuwa Lomonosov. Кама mwanaisimu alichukua ni kutoka hatua ya kisayansi ya maoni, pia ni mara ya kwanza wamekuwa kuchukuliwa maumbile dhana, синтаксис na neno malezi. Juu я msingi ва проснуться «саруфи Уруси» ilikuwa я kwanza iliyochapishwa katika vitabu lugha я Kirusi.
Ломоносов pia alitoa mchango mkubwa sana kwa maendeleo ya maneno matupu. mwongozo wake kwa ufasaha akawa wa kwanza Russia на lugha kitabu cha aina hii. pia ilianzishwa uainishaji wa maeneo ya hotuba, maswali ya herufi na пунктуация, kutafsiriwa katika suala la Urusi wengi wa kisayansi.
мчанго мухиму ква менделео я луга я Кируси на фасихи алифаня кази Ломоносов я. Кама mwanaisimu, yeye wasiwasi kuhusu masuala ya maendeleo ya lugha, systematisk ya sarufi na ya mitindo makala yake орфоэпический. Шукрани ква Михаил Васильевич магеузи мухиму улифаньика катика хэсима я лугха я кируси фасихи, памоджа на мфумо ва мамлака яке я машаири, ина куджа чини ква муда ва сику зэту.
Кама мванаисиму, ализунгумза дзюу я лугха я Кируси кама урити мкубва. Михаил аликува ва кванза амбайе альянза кусома хотуба китаалума катика лугха яо я асили.
Алитака куимариша лугха я фасихи, ква куфанья хивйо купатикана, я куелевека на вакати хуо хуо ва кипеки. Tutazingatia Lomonosov кама mwanaisimu. Kwa kifupi kuhusu uhalali филологический ya mtu hii kubwa, sasa kujadili.
«Русский саруфи» М. В. Ломоносова
сифа куу я чуо кикуу ни куженга мсинги табити ква аджили я малези я луга мпя я уруси.
Pamoja na maendeleo yake ya yanayohusiana na maarufu kazi ya Michael yenye jina «Русская грамматика», ambayo ilitolewa katika 1755. kuchora yake ina kweli kubwa ya mafanikio ambayo kuletwa Lomonosov. Кама mwanaisimu, yeye kwa мара я kwanza katika «Грамматика Urusi» kutofautisha дхана кама мерзкий Urusi на Kanisa славянский.
Tenga kila lugha, kutambua ni kikamilifu uhuru kuhusiana na mwingine — kanuni hizo katika kazi zao Lomonosov kuzingatiwa. Kama mwanaisimu, yeye kutegemewa mbinu fulani ya kisayansi ambayo ilimsaidia kwa usahihi очерчивает русский lugha церковнославянский. Hii ilikuwa mwanzo wa anastahili maendeleo zaidi ya fasihi ya Urusi. Kama mwanaisimu, Lomonosov kulingana na sifa za masomo ya lugha, alichukua orodha ndefu ya maneno au misemo, kulinganisha na tofauti yao na kila mmoja. Na kisha, tayari kwa misingi ya matokeo kwa hitimisho.
Juu ya njia ya utafiti wa Lomonosov si kufanyiwa mabadiliko yoyote dhahiri, sayansi ana leo.
надхария я «митиндо тату» Ломоносова М.
В. Михаил имара кануни я джумла я мвинглиано ва митиндо тофаути на музики катика исиму. Кила «утуливу» аликува на сифа я энео ла харака я маомби. надхария яке Ломоносов кутумика вакати ва куэлезеа таратибу Стилистическая катика луга. Кама mwanaisimu, alikuwa kutembea kupitia mchanganyiko wa kudumu на ассимиляции ya nzuri на thamani, yaani kwa lugha zote mbili.«Juu shwari»
Hivyo, «высокий стиль», ulitokana na maneno hutumiwa kujenga ina ya odes, nyimbo, mashairi, hotuba na orations. Мтиндо хуу унавеза кува сава куонекана кама мкуу. Хата хивьо, манэно утуливу кама хайтумики на вату катика хотуба за кила сику, лакини мту кусома на куандика куэлева яо иликува нгвуву.
«Wastani Shwari»
«Wastani Shwari» ilikuwa на lengo kwa kuandika ina satirical, barua suala la kejeli ukoo au kazi ya kihistoria. Ni sifa kwa преобладание я maneno Kirusi kwa kuongeza надра славянский.
«Чини швари»
«Чини швари» ни камили я манэно Кируси зисизо катика луга за Киславони.
Naye ni vichekesho, nyimbo, maelezo ya «biashara ya kila siku». Kwa mtindo huu, upendeleo alipewa Urusi, maneno vulgar.
Yote yaliyotangulia kiufundi pathos Lomonosov nadharia alikuwa na sifa ya haja ya kutambua haki za lugha ya Kirusi na fasihi.
Университет мичанго маандикоАкизунгумза йейе кама филолог бора, била кутая сифа фасихи. Kwa kweli, utafiti wa nadharia mbalimbali zaidi kuzitumia kwa vitendo Michael ilikuwa kushirik pamoja na sayansi nyingine.
Wakati katika Ujerumani, aliandika insha kuhusu masuala неразрешенный kuhusu mashairi ya Urusi. Katika barua hii utangulizi marekebisho ya mageuzi Trediakovsky, kupanua kwa mwelekeo mpya mashairi, kama vile anapaest, Dactyl na amphibrach. Тофаути на васайри венгине ва муда, йейе хана куача матумизи я машаири мбалимбали катика кази яке. Sehemu ya pili ya barua yake ilikuwa ODE Взятие Хотина, ambayo mageuzi makubwa wakfu kwa ushujaa wa jeshi la Urusi. Ni Ni tofauti на ile ya watangulizi просыпаться.
Zaidi ya miaka, yeye kuchapisha kazi nyingine ambayo imeweka nadharia tayari kutajwa kwa «mitindo tatu». Hatimaye, ni hupata kutumia katika malezi ya mpya lugha ya Kirusi fasihi.
Ломоносов мчанго ква малези я кисаянси истилахи чини я лугха я кируси
Тамани я мчанго ква саянси кируси имефаня Ломоносов. Он lugha aliongea kama maadili kubwa ya taifa, urithi wake wa milele. Михаил Васильевич аликува на ухакика квамба лугха я кируси ни таджири сана на многогранный кува ни кила мара инавезекана купата манено сахихи ква уале ау машарти менгине ау дхана.
Mwanamatengenezo walipigania usafi na ukamilifu wa lugha ya Kirusi, kujaribu kumwokoa kutoka «ushawishi wa kigeni». Kwa hiyo, ni ama tafsiri halisi ya dhana ya lugha ya Kirusi au chagua tu эквиваленты sahihi dharura. Kutokana na mwanasayansi, maneno kama vile nishati, kiasi cha chembe, uzoefu, haraka imara wenyewe katika istilahi ya tifa. Kipekee ujasiri uvumilivu na kutokuwa na mwisho wit mbalimbali wakati wa kuunda kisayansi istilahi msingi Михаил Васильевич Ломоносов.
Кама мванаисиму, йее Ни кулетва мчанго мкубва ква куанзиша Россия акизунгумза дхана истилахи.
Кванза кабиса, Михаила Василевича Ломоносова, кама мванаисиму Кируси, валичукиа матумизи мабая я манено я кигени катика маандико ау катика майша я кила сику. Yake kwa undani kukasirishwa wakuu, ambao vigumu kujifunza kuelewa maneno machache kwa Kifaransa, mara moja kuanza kuziweka ambapo kama. Ломоносов Алисема кува бесцельное обучение кутока манено я асили я кигени ни хатари ква увезо ва таифа утамадуни ва элиму. kwa hiyo Alitoa wito kwa kuheshimu uzuri na uwingi wa lugha ya asili na kupinga wale kuchangia hayo, «pamoja katika uchafu huo».
На хатимайе,
кази Ломоносов кама мванаисиму на маалуму мзуши лео хутумика катика утафити ва кисаянси. Mtu huyu mkubwa alikuwa wa kwanza ambao kupendwa kina cha utajiri, nguvu na upekee wa lugha ya Kirusi. Катика маандиши яке, Михаил Васильевич Ломоносов ализунгумза я фасихи кама санаа нено.
Yeye imechukua mengi ya hatua katika malezi ya lugha mpya kifasihi na ilivyoainishwa matarajio ya maendeleo yake zaidi.
Михаил аливахи ква аджили я мема я вату. Озеро Иликува вазо иликува на макао Тюо Кикуу ча Москва, амбайо ина сифа дуниани лео. Pia, aliweza kujenga istilahi database, ambayo utajiri baada Lomonosov na maarufu Russian wanasayansi miongo. Хиё иликува Ломоносов, Кируси мванаисиму. На лео, сиси кукумбука мту хую мкубва на матумизи я кази яке.
Vitenskapelig forskning og bidrag til litteraturen for Lomonosov
Михаил Васильевич Ломоносов alltid gått inn i historien som en stor реформатор av russisk språk og poesi. Russisk litteratur i XVIII århundre ble påvirket av de betydelige endringene som har kommet til den kulturelle og sosiale livet av landet etter relayene av Peter. М. В. Ломоносов дуккет опп вед fødselen av den nye russiske litteraturen. Хань — ikke bare en stor lærd av sin tid, men også den beste поэт av epoken. Så hva er bidraget fra Universitetet i litteratur? Han skrev verk av svært forskjellige sjangere: fabelen, epigram, lyrikk, satire, oder, tragedier.
Мужчины детер эр ikke голые fortjeneste på Dette.
Reformen av det russiske språket
Navnet vi forbinder Университет и реформа av det russiske språket. Han skapte den første vitenskapelige grammatikken i russisk. Hans arbeid på de tre stilene, som er essensen at kirken-bok det er utdaert og er en slags brems, var revolusjonerende på den tiden. Det er derfor bidraget fra Universitetet я utviklingen av litteraturen ikke kan overvurderes. Хань først bett om å utvikle en klar og livlig språk. Og для и дет skal låne ден лучший из народной сказки и ведущего disse elementene я verket. I sin «Письмо på reglene для русского стихосложения» (1739 г.) Sier Han at språket skal utvikle seg på grunnlag av sin naturlige egenskaper, og ikke låne elementer fra en annen сказка. Men denne observasjonen er svært viktig i våre dager, da Det russiske språket er engelsk vilkår, американизмы сом fortrenger morsmålet.
М. В. Ломоносов: et bidrag til russisk språk og litteratur
Lingvistikk og litteratur — Science mangefasettert.
Я учусь на учебе, а также фокусируюсь на стилях. Og så en virkelig uvurderlig bidrag до литературы для Ломоносова. Хан foreslo bruk av lav, moderat og høy stil. Хва эр дет? Høy стиль Skulle brukes для å skrive oder, dikt, festtaler. Medium — для веннлиге бокставр. En lav stil ble anbefalt å uttrykke vanlige historier, komponering kommedier, epigrammer, sanger. På денне måten bruken тиллатт ог prostonarechy. Så Michael гармониск kombinert gammelt og nytt i ett.
Uttrykket at Lomonosov gjort en enorm bidrag til utviklingen av russisk språk og litteratur — er ikke bare patetisk. Han hadde en dyp kunnskap innen eksakte vitenskaper, ble kjent med vesteuropeiske språk, латинский и греческий. Naturlige Talent lov Lomonosov å legge grunnlaget for russisk vitenskapelig и teknisk terminologi. Ханс råd я Dette området эр AV Stor betydning я DAG. Vi часто ikke engang merke til at mange av de vilkår som er utarbeidet på sin innstilling, brukes i dag. For eksempel, egenvekt, jordas akse … Det var Michael V. innført en rekke vitenskapelige terminologi ord med vanlig hverdags betydning: bevegelsen av partiklene, experimenter. Etter hvert har disse nyvinningene erstattet den gamle terminologi. Så магазин en kjent russisk vitenskaps la grunnlaget для vitenskapelig språk, uten noe som det ville være vanskelig å administrere og moderne forståsegpåere og enkel byfolk.
Utviklingen innen litterær skapelse
Og nå la oss gå tilbake til hovedtemaet i vår samtale, og husk (og noen kan bare vite) hva som var bidraget fra universitetet til litteratur … Det det mø reformation at sies og støttet opp av sine egne verk av поэтиск sjanger.
Я доберусь до Ломоносова, чтобы узнать больше о классицизме и русской литературе. Hans oder han forherliget russisk seier over sine fiender («Ода на взятие Хотина»). Men de Presenterer også vitenskapelige og religiøse temaer («Утренняя медитация по ден Guddommelige Majestet»). Ломоносов вар ав натур эн поэт-боргер. I sine arbeider, viser han tydelig sin egen holdning til poesi. Michael V. synger keiserinne Elizabeth som en støttespiller for utdanning, velkommen til fred og ro som en garanti for utviklingen av vitenskapene. Хан Розер де реформатор из Питера.
О том, что некоторые слова могут быть найдены, например, в России, гавани, всегда и везде! Alle disse rikdommer må mestre og sette dem til tjeneste for makt og folk lært menn. Ломоносов тронул дыпт и русский фолк. Ifølge ветчина, kraften og fordelen av kreftene ligge я utviklingen av den eksakte vitenskaper.
mangesidig personlighet
Universitets bidrag til litteraturen — det er en ny vers størrelse, og andre tale og innhold. Faktisk, med denne nye æra begynte i litteraturen. Det bør bemerkes at mens verdien av Lomonosov arbeid på dette området, де var bare en side til ham. Dens viktigste spesialisering var vitenskap. Я детте området, дет geniale med denne mannen dukket opp med større крафт. Og på hans litterære verk, så han som den mest форма бога для uttrykk для revolusjonære ideer. Clematis brukt og slike бывший поэтический сатирический эпиграмматик, lekende vers разлив. Når kjedsomhet litteratur av tiden Ганс разлив forårsaket en storm, og noen Ganger Hard Kritikk.
Verk av den store vitenskaps
Klassiske teorien Lomonosov introdusert i den begynnende russisk litteratur, der det dominerte hele visite århundre. Михайло Васильевич виктиг арбейд ввел в себя русскую литературу и поэт: «Русская грамматика» (1755-1757), «Рассуждение о бокене ав киркен брук и дет руссиске спрэкет» (1757), «Письмо о правилах для русского стихосложения» (1739). Для å vurdere bidraget fra Universitetet я litteratur ог språk, эр дет nødvendig å forstå situasjonen дер russiske вар språket på den tiden. Я играю кратко, etablert en skarp divergens mello litterær tale, språk og leve «bøker». Denne situasjonen fortsatte i syv århundrer. Men med Petra Velikogo Reformer Synes Usikker Blanding Av NYe Elementer. Bare Lomonosov, med hans geni, var i stand til å bygge fra kaoset av de slanke rekkene av den nye litterære språket.