Ода Государыне Императрице Екатерине Алексеевне

Ода Всепресветлейшей Державнейшей Великой Государыне Императрице Екатерине Алексеевне в новый 1764 год. Пою наставший год: он славен, Он будет красота веков, Твоим намерениям равен, Богиня, радость и покров! Не обинуясь предвещаю, Что глас мой править поручаю Послушнице твоей, судьбе; И можно ль, чтобы наши лета Российского отраде света Не уподобились тебе?

Геройских подвигов хранитель И проповедатель Парнас, Времен и рока победитель, Возвыси ныне светлый глас, Приближи к небесам вершины; И для похвал Екатерины Как наша радость расцветай. Шуми ручьями с гласом лиры, Бореи преврати в зефиры, Представь зимой в полнощи рай.

Среди торжественного звуку О ревности моей уверь, Что ныне, чтя, Петрову внуку Пою, как пел Петрову дщерь. Ни моего преклонность века, Что слабит дух у человека, Ниже гонящий в гроб недуг, Ниже завистьливы злодеи, Чрез вредны воспятят затеи Почтительный к монархам дух.

Усыновленна добродетель Российский украшает свет, Тому начало и свидетель Избранием Елисавет. Усердие всего народа Крепит, как кровная природа. О скиптр, венец, о трон, чертог, Сужденны вновь Екатерине, Красуйтесь о второй богине! Той Петр вручил, сей вверил бог!

Сам бог ведет, и кто противу? Кто ход его остановит? Как Океанских вод разливу Навстречу кто поставит щит? Где звуки? где огни и страхи? Где, где всегдашний дым и прахи? В них вышний не благоволил! В свою не принял благостыню; Но щедря кротку героиню, Покрыл, воздвиг, венцем почтил.

Превыше облак восходящий Недвижно зрит от звезд Атлант На вихрь, в подножиях шумящий; Так блещущий ее талант Души и тела красотою, Над мрачною налогов мглою В лучах небесных вознесен, Туманы, бури презирает, И дни нестройны применяет На ясность радостных времен.

О ты, пресветлый предводитель От вечности текущих лет, Цветущих, дышущих живитель, Ты, око и душа планет, Позволь ко твоему мне дому, Ко храму твоему златому, Позволь, приближившись, воззреть! Уже из светлых врат сафирных Направил коней ты эфирных, Ржут, топчут твердь, спешат лететь.

Ты, с новым торжествуя годом, Между блистающих колес Лазуревым пустился сводом, Течешь на крутизну небес; Стремясь к приятствам вешней неги, Одолеваешь зиму, снеги. Таков Екатеринин нрав, Народну грубость умягчает И всех к блаженству приближает Теченьем обновленных прав.

Потом сильнейшими лучами Сияя в большей высоте, Прольешь источники полями В цветущих злаков красоте, Листами увенчаешь лесы; В кустах кругом младой Пересы Возбудишь сладкогласных птиц. Туда растущим сел богатством, Туда ты привлечешь приятством Поющих юнош и девиц.

Екатеринины доброты Сняли к нам из мрачных туч; Но больше тем ее щедроты, Чем выше и яснее луч: Державы своея весною К довольству, славе и покою Обильно сыплет семена, Печется, ограждает, греет. О коль богатый плод поспеет В тебе, Российская страна!

Когда с превыспренних несносной Приближится на землю жар, То дождь прольешь нам плодоносной, Подняв, сгустив во облак пар. Умеришь тем прекрасно лето, Как сердце росское нагрето Екатерининым лучем. Ты сладостной росой прохладу, Она щедротою отраду Подаст и удовольство всем.

Украсить тщась лице земное, Ночную сокращаешь тень; Она о подданных покое Печется, ночь вменяя в день. Россияне, народ послушной Монархине великодушной, Примером неусыпных пчел В трудах царице подражайте И сладость счастья умножайте Успехами полезных дел.

Уже по изобильном лете Достигнет Солнце, где Весы Равняют день и ночь на свете, И следом летния красы Приспеет по трудах отрада, Как сладостной из винограда Потоками прольется сок. Тогда дыхания способны С богатством в пристани удобны Поставят корабли на срок.

Я слышу нимф поющих гласы, Носящих сладкие плоды, Там в гумнах чистят тучны класы: Шумят огромные скирды. Среди охотничей тревоги Лесами раздаются роги, В покое представляя брань. Сию богине несравненной В избыток принесут осенной Земля, вода, лес, воздух дань.

В сии часы благословенны, Когда всевышний оградил Помазаньем твой верьх священный И славою венца покрыл, Когда по ожиданьи многом Снабдил дражайшим нас залогом, Младого Павла даровав; Какого мы добра представить Не можем и творца прославить, Толикие дары прияв.

На трон взошла Екатерина Не токмо, чтоб себя спасти От бед, что ближила судьбина, Но чтоб россиян вознести. Предвидя общие напасти, Чем угрожали вредны страсти, Готова с нами пострадать, Чрез отменитое геройство Себе и нам дала спокойство, Как истинная чадам мать.

Блаженны мы, что ей послушны: Покорность наша к счастью путь! О вы, страны единодушны, Согласием едина грудь Обыкши жить в монаршей воле, Ликуйте: Правда на престоле, И ей Премудрость приседит, Небесными блеснув очами, Богини нашея устами Законы вечные гласит:

«Цветут во славе мною царства, И пишут правой суд цари; Гнушаясь мерзостью коварства, Решу нелицемерно при. Могу дела исчислить задни И что рождается повсядни; О будущем предвозвещу; Мои полезны всем советы; От чтителей моих наветы Предупреждая отвращу.

Господь творения начало Премудростию положил; При мне впервые воссияло На тверьди множество светил; И в недрах неизмерной бездны Назначил словом беги звездны. Со мною солнце он возжег. В стихиях прекратил раздоры, Унизил дол, возвысил горы И предписал пучине брег».

Премудрый глас сей Соломонов, Монархиня, сей глас есть твой. Пребудет твердь твоих законов, Ограда истины святой. Он предварил тебя веками, Превзойдешь ты его делами, В чем власть господствует ума, По ясных знания восходах В поверенных тебе народах Невежества исчезнет тьма.

Твой труд для нас обогащенье, Мы чтим стеною подвиг твой; Твой разум наше просвещенье И неусыпность наш покой. О Пиндар, если б в оны веки Под сею властью жили греки, То б пел ты о своих богах, Что могут завсегда в забаве, Не мысля о земной управе, Свой нектар пить на небесах. Какие представляет виды Отрадой восхищенный ум? Не вы, угрюмые друиды, Не мрачной лес, не грозной шум; Не из дымящейся пещеры Зверообразны изуверы Дают глухим вытьем ответ; Ко мне пророчицы согласны, Кастальские сестры прекрасны С Парнаса льют и глас и свет.

«Смотри, смотри, внимай, вещают, В обширны росские края, Где сильны реки протекают, Народы многие поя; Из них чрез гор хребты высоки Прольются новые потоки Екатерининой рукой, Дабы, чрез сочетанны воды Друг другом пользуясь, народы Размножили избыток свой.

Дабы сердец, как струй, союзы Удобный нам отверзли ход, Дабы усердные мы музы Повсюду приносили плод. И се богиня несравненна, Возлюбленна и просвещенна Сияет радостным лицем, Обитель нашу посвящает И дверь ученьям отверзает Во всем владычестве своем.

На полночь кажет Урания: Се здесь сквозь холмы льдов, сквозь град, Руно златое взять Россия Денницы достигает врат; Язоны, Тифисы, Алкиды, В российской волю Амфитриды Отдавшись, как в способной ветр, Препятства, страхи презирают И счастьем Павловым кончают, Чего желал великий Петр.

Озрися на страну десную, Где напыщенный исполин Седит и чает, что земную Рукою держит власть един; Толстыми окружен стенами И отдаленными морями, В ничто вменяет прочей свет; Не зная, что обширны силы Без храброго искусства гнилы, Каким Европы край цветет.

Китай, предупреждая бедство, Не тратя времени, блюдись Гордыней раздражить соседство, И гневу росского страшись. Бесплодны степи и пустыя ИI тучи стрел твоих густыя Послужат в неизбежной стыд. И сей послушный наш любитель, Каков твой бег и победитель, С Парнаса свету возвестит».

Сии желания сердечны Героев дух и суд небес Исполнит и поставит вечны. В надежде таковых чудес, Россия оком умиленным И сердцем, в счастьи услажденным, Какой в восторге кажет вид! Взирая как на нежны крины, В объятиях Екатерины Младому Павлу говорит:

«О ты, цветущая отрада, О верность чаяний моих, Тебя родила мне Паллада Для продолженья дней златых; О плод божественныя крови, Расти, крепись в ее любви, Вослед трудов ее взирай, Как с радостью носить державу, Хранить свою с моею славу Ее примерам подражай.

О чада ревностны, усерды, Славенов в свете славный род, О корень, верностию твердый, Владетель многих царств и вод, Покрытый орлими крылами, Украшенный ее делами, Чем долг богине возвратить? В трудах полезных обращайся В сей год и завсегда старайся Достоинства ее почтить».

Талан высокое рожденье, Дала натура красоту, Елисавета присвоенье, Как небо духа высоту, Планета быть любезной миру, Судьба корону и порфиру; Что ж, россы, посвятим ей в дар? За наш покров, за царство стройно Что можем принести достойно? Усердия бессмертный жар!

Катитесь, счастливы светила, Во весь Екатеринин век; Живительная ваша сила С приятностью эдемских рек Вливайся в сердце ей и в члены, И в очи, духом ободренны, И на прекрасное чело: Чтоб здравие ее бесценно Для нашей пользы беспременно, 320 Как вечная весна, цвело!

poemata.ru

Михаил Ломоносов — Ода Государыне Императрице Екатерине Алексеевне: читать стихотворение на ProStih.ru

Ода Всепресветлейшей Державнейшей Великой Государыне Императрице Екатерине Алексеевне в новый 1764 год.
Пою наставший год: он славен,
Он будет красота веков,
Твоим намерениям равен,
Богиня, радость и покров!
Не обинуясь предвещаю,
Что глас мой править поручаю
Послушнице твоей, судьбе;
И можно ль, чтобы наши лета
Российского отраде света
Не уподобились тебе?

Геройских подвигов хранитель
И проповедатель Парнас,
Времен и рока победитель,
Возвыси ныне светлый глас,
Приближи к небесам вершины;
И для похвал Екатерины
Как наша радость расцветай.
Шуми ручьями с гласом лиры,
Бореи преврати в зефиры,
Представь зимой в полнощи рай.

Среди торжественного звуку
О ревности моей уверь,
Что ныне, чтя, Петрову внуку
Пою, как пел Петрову дщерь.
Ни моего преклонность века,
Что слабит дух у человека,
Ниже гонящий в гроб недуг,
Ниже завистьливы злодеи,
Чрез вредны воспятят затеи
Почтительный к монархам дух.

Усыновленна добродетель
Российский украшает свет,
Тому начало и свидетель
Избранием Елисавет.
Усердие всего народа
Крепит, как кровная природа.
О скиптр, венец, о трон, чертог,
Сужденны вновь Екатерине,
Красуйтесь о второй богине!
Той Петр вручил, сей вверил бог!

Сам бог ведет, и кто противу?
Кто ход его остановит?
Как Океанских вод разливу
Навстречу кто поставит щит?
Где звуки? где огни и страхи?
Где, где всегдашний дым и прахи?
В них вышний не благоволил!
В свою не принял благостыню;
Но щедря кротку героиню,
Покрыл, воздвиг, венцем почтил.

Превыше облак восходящий
Недвижно зрит от звезд Атлант
На вихрь, в подножиях шумящий;
Так блещущий ее талант
Души и тела красотою,
Над мрачною налогов мглою
В лучах небесных вознесен,
Туманы, бури презирает,
И дни нестройны применяет
На ясность радостных времен.

О ты, пресветлый предводитель
От вечности текущих лет,
Цветущих, дышущих живитель,
Ты, око и душа планет,
Позволь ко твоему мне дому,
Ко храму твоему златому,
Позволь, приближившись, воззреть!
Уже из светлых врат сафирных
Направил коней ты эфирных,
Ржут, топчут твердь, спешат лететь.

Ты, с новым торжествуя годом,
Между блистающих колес
Лазуревым пустился сводом,
Течешь на крутизну небес;
Стремясь к приятствам вешней неги,
Одолеваешь зиму, снеги.
Таков Екатеринин нрав,
Народну грубость умягчает
И всех к блаженству приближает
Теченьем обновленных прав.

Потом сильнейшими лучами
Сияя в большей высоте,
Прольешь источники полями
В цветущих злаков красоте,
Листами увенчаешь лесы;
В кустах кругом младой Пересы
Возбудишь сладкогласных птиц.
Туда растущим сел богатством,
Туда ты привлечешь приятством
Поющих юнош и девиц.

Екатеринины доброты
Сняли к нам из мрачных туч;
Но больше тем ее щедроты,
Чем выше и яснее луч:
Державы своея весною
К довольству, славе и покою
Обильно сыплет семена,
Печется, ограждает, греет.
О коль богатый плод поспеет
В тебе, Российская страна!

Когда с превыспренних несносной
Приближится на землю жар,
То дождь прольешь нам плодоносной,
Подняв, сгустив во облак пар.
Умеришь тем прекрасно лето,
Как сердце росское нагрето
Екатерининым лучем.
Ты сладостной росой прохладу,
Она щедротою отраду
Подаст и удовольство всем.

Украсить тщась лице земное,
Ночную сокращаешь тень;
Она о подданных покое
Печется, ночь вменяя в день.
Россияне, народ послушной
Монархине великодушной,
Примером неусыпных пчел
В трудах царице подражайте
И сладость счастья умножайте
Успехами полезных дел.

Уже по изобильном лете
Достигнет Солнце, где Весы
Равняют день и ночь на свете,
И следом летния красы
Приспеет по трудах отрада,
Как сладостной из винограда
Потоками прольется сок.
Тогда дыхания способны
С богатством в пристани удобны
Поставят корабли на срок.

Я слышу нимф поющих гласы,
Носящих сладкие плоды,
Там в гумнах чистят тучны класы:
Шумят огромные скирды.
Среди охотничей тревоги
Лесами раздаются роги,
В покое представляя брань.
Сию богине несравненной
В избыток принесут осенной
Земля, вода, лес, воздух дань.

В сии часы благословенны,
Когда всевышний оградил
Помазаньем твой верьх священный
И славою венца покрыл,
Когда по ожиданьи многом
Снабдил дражайшим нас залогом,
Младого Павла даровав;
Какого мы добра представить
Не можем и творца прославить,
Толикие дары прияв.

На трон взошла Екатерина
Не токмо, чтоб себя спасти
От бед, что ближила судьбина,
Но чтоб россиян вознести.
Предвидя общие напасти,
Чем угрожали вредны страсти,
Готова с нами пострадать,
Чрез отменитое геройство
Себе и нам дала спокойство,
Как истинная чадам мать.

Блаженны мы, что ей послушны:
Покорность наша к счастью путь!
О вы, страны единодушны,
Согласием едина грудь
Обыкши жить в монаршей воле,
Ликуйте: Правда на престоле,
И ей Премудрость приседит,
Небесными блеснув очами,
Богини нашея устами
Законы вечные гласит:

«Цветут во славе мною царства,
И пишут правой суд цари;
Гнушаясь мерзостью коварства,
Решу нелицемерно при.
Могу дела исчислить задни
И что рождается повсядни;
О будущем предвозвещу;
Мои полезны всем советы;
От чтителей моих наветы
Предупреждая отвращу.

Господь творения начало
Премудростию положил;
При мне впервые воссияло
На тверьди множество светил;
И в недрах неизмерной бездны
Назначил словом беги звездны.
Со мною солнце он возжег.
В стихиях прекратил раздоры,
Унизил дол, возвысил горы
И предписал пучине брег».

Премудрый глас сей Соломонов,
Монархиня, сей глас есть твой.
Пребудет твердь твоих законов,
Ограда истины святой.
Он предварил тебя веками,
Превзойдешь ты его делами,
В чем власть господствует ума,
По ясных знания восходах
В поверенных тебе народах
Невежества исчезнет тьма.

Твой труд для нас обогащенье,
Мы чтим стеною подвиг твой;
Твой разум наше просвещенье
И неусыпность наш покой.
О Пиндар, если б в оны веки
Под сею властью жили греки,
То б пел ты о своих богах,
Что могут завсегда в забаве,
Не мысля о земной управе,
Свой нектар пить на небесах.
Какие представляет виды
Отрадой восхищенный ум?
Не вы, угрюмые друиды,
Не мрачной лес, не грозной шум;
Не из дымящейся пещеры
Зверообразны изуверы
Дают глухим вытьем ответ;
Ко мне пророчицы согласны,
Кастальские сестры прекрасны
С Парнаса льют и глас и свет.

«Смотри, смотри, внимай, вещают,
В обширны росские края,
Где сильны реки протекают,
Народы многие поя;
Из них чрез гор хребты высоки
Прольются новые потоки
Екатерининой рукой,
Дабы, чрез сочетанны воды
Друг другом пользуясь, народы
Размножили избыток свой.

Дабы сердец, как струй, союзы
Удобный нам отверзли ход,
Дабы усердные мы музы
Повсюду приносили плод.
И се богиня несравненна,
Возлюбленна и просвещенна
Сияет радостным лицем,
Обитель нашу посвящает
И дверь ученьям отверзает
Во всем владычестве своем.

На полночь кажет Урания:
Се здесь сквозь холмы льдов, сквозь град,
Руно златое взять Россия
Денницы достигает врат;
Язоны, Тифисы, Алкиды,
В российской волю Амфитриды
Отдавшись, как в способной ветр,
Препятства, страхи презирают
И счастьем Павловым кончают,
Чего желал великий Петр.

Озрися на страну десную,
Где напыщенный исполин
Седит и чает, что земную
Рукою держит власть един;
Толстыми окружен стенами
И отдаленными морями,
В ничто вменяет прочей свет;
Не зная, что обширны силы
Без храброго искусства гнилы,
Каким Европы край цветет.

Китай, предупреждая бедство,
Не тратя времени, блюдись
Гордыней раздражить соседство,
И гневу росского страшись.
Бесплодны степи и пустыя
ИI тучи стрел твоих густыя
Послужат в неизбежной стыд.
И сей послушный наш любитель,
Каков твой бег и победитель,
С Парнаса свету возвестит».

Сии желания сердечны
Героев дух и суд небес
Исполнит и поставит вечны.
В надежде таковых чудес,
Россия оком умиленным
И сердцем, в счастьи услажденным,
Какой в восторге кажет вид!
Взирая как на нежны крины,
В объятиях Екатерины
Младому Павлу говорит:

«О ты, цветущая отрада,
О верность чаяний моих,
Тебя родила мне Паллада
Для продолженья дней златых;
О плод божественныя крови,
Расти, крепись в ее любви,
Вослед трудов ее взирай,
Как с радостью носить державу,
Хранить свою с моею славу
Ее примерам подражай.

О чада ревностны, усерды,
Славенов в свете славный род,
О корень, верностию твердый,
Владетель многих царств и вод,
Покрытый орлими крылами,
Украшенный ее делами,
Чем долг богине возвратить?
В трудах полезных обращайся
В сей год и завсегда старайся
Достоинства ее почтить».

Талан высокое рожденье,
Дала натура красоту,
Елисавета присвоенье,
Как небо духа высоту,
Планета быть любезной миру,
Судьба корону и порфиру;
Что ж, россы, посвятим ей в дар?
За наш покров, за царство стройно
Что можем принести достойно?
Усердия бессмертный жар!

Катитесь, счастливы светила,
Во весь Екатеринин век;
Живительная ваша сила
С приятностью эдемских рек
Вливайся в сердце ей и в члены,
И в очи, духом ободренны,
И на прекрасное чело:
Чтоб здравие ее бесценно
Для нашей пользы беспременно,
320 Как вечная весна, цвело!

prostih.ru

Ruthenia:

ГЛАВА II ПАНЕГИРИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ ЛОМОНОСОВА: ПОЭТ И МОНАРХ* § 1. «Начало царствования» как фактор формирования панегирической топики Недолгое правление Иоанна Антоновича было отмечено двумя печатными панегириками на русском языке [22, 23], оба были написаны почти одновременно (ко дню рождения монарха 12 августа и празднованию тезоименитства 29 августа 1741 г.) М. В. Ломоносовым, «студентом» Академии наук, недавно вернувшимся из-за границы. Обе оды вышли в «Примечаниях на ведомости», а вторая появилась также отдельным изданием. При Анне печатный панегирик появлялся, в первую очередь, отдельным изданием, и только некоторые академические выступления [8, 15, 21] печатались одновременно и в «Примечаниях». «Примечания» выходили на немецком и русском языках 1, соответственно в немецком варианте печатался оригинал оды, а в русском — русский перевод. Эта практика стояла, по-видимому, в прямой связи с программой деятельности Академии, которая была обрисована Корфом при вступлении в должность. Одним из центральных направлений было, как он полагал, распространение объективной информации о Российской империи через периодические издания Академии наук. Отдельное же издание подносили императрице и раздавали при дворе. Ода Ломоносова 12 августа 1741 года [22] была напечатана в русском варианте «Примечаний». В немецком же ломоносовскому выступлению соответствовала оригинальная немецкая ода Штелина: в этом случае Академия наук почему-то отказалась от практики перевода на русский язык немецкой оды (с приходом к власти Елизаветы она к ней вернулась). Статус этого выступления Ломоносова не вполне ясен. В его заглавии («Ода, которую < > веселящаяся Россия произносит») адресант указан не был. От имени России велось повествование, например, и в поздравлении корпуса 19 января 1735 года «Еже Россия ныне восклицает » [6], однако там институт, обращающийся к монархине с панегириком, был назван («шляхетна тщится зде творити юность»). В конце выступления Ломоносова, как это было принято и ранее при издании в «Примечаниях» академических од, стояло «Л.» (в 1730-е гг. подпись «Ш. и Т.» означала, что автор — Штелин, перевод Тредиаковского). Такое указание на автора в «Примечаниях» обязательно появлялось в 1730-е гг. даже в тех случаях, когда ода отдельным изданием выходила без подписи. По-видимому, наличие этого указания на авторство было требованием к публикации данного периодического издания и не свидетельствует о том, что Ломоносов подписывает свою оду. Таким образом, эта ода появилась от имени «России» и только опосредованно была связана с Академией наук («Примечания на ведомости» были академическим изданием). Идея корпоративности здесь была затушевана, отошла на второй план. В то же время, как мы видим, с поздравлением Иоанну Антоновичу не выступил Сухопутный шляхетный корпус (и если его молчание при Елизавете можно с некоторой натяжкой объяснить тем, что он был детищем Анны и мог вызвать у императрицы неприязнь, то это не может быть объяснением ни в отношении Бирона, ни в отношении Анны Леопольдовны). Не выступили с панегириками и другие корпорации даже в связи с военными успехами в Финляндии (мы видели, что именно военная победа давала наибольшую свободу в обращении к императрице с панегириком). Вторая ода Ломоносова Иоанну Антоновичу «Первые трофеи его величества Иоанна III < > в торжественной оде изображенные от всеподданейшего раба Михайла Ломоносова» [23] не сопровождалась никаким немецким текстом (ни в отдельном издании, ни в «Примечаниях») и по формулировке заглавия была частным обращением Ломоносова к малолетнему монарху. Таким образом, Ломоносов выступил в августе 1741 г. как панегирист и от имени Академии наук, и от себя лично. Что касается формы повествования, то в первом случае [22] оно было выдержано от «я» (от лица России). Во втором [23], при том, что ода обращена к монарху лично от Ломоносова, — строго от «мы», при этом «мы» раскрывается в оде как нация, подданные Иоанна («к пределам нашим», «наша < > столица», «войну открыли Шведы нам», «наш солдат», «наш народ», «млад Монарх у нас» и др. [23, 45–50]). В то же время, восторг отсутствует в обращении к монарху от имени Ломоносова, но в монологе России эта тема разработана очень подробно: Иоаннов нектар пьет мой ум; Чем больше я росой кроплюсь, С Парнасских что верьхов стекает, Жарчае тем любовь пылает, К тебе сильняе той палюсь; Что сердце так мое пронзает; С желаньем радость чувства делит; Пронзает очи странен луч! Незнаем шум мой слух неволит, Вручает вечность мне свой ключ; Хотя б Гомер, стихом парящий < >, На Пинд взойти б нашел приятство; Бессловен был его б язык [22, 34–41]. Восторг в этих одах Ломоносова, как и в предшествующий период, сохраняет свою функцию указывать на Академию наук: Ломоносов не использует этой темы для описания своего психического состояния в оде, написанной от своего имени, но приписывает восторг России в академическом панегирике (что вне контекста русской панегирической культуры 1730-х гг. кажется противоречащим «родовому» значению темы восторга). Однако, как мы видели, тема эта интересует Ломоносова сама по себе, и он разрабатывает ее значительно подробнее, чем требует академический панегирик. Разделение частного и корпоративного обращения к монархине не противоречило нормам панегирической культуры предшествовавшего периода. В то же время мы видим и заметное отличие: в 1730-е гг. официальный статус автора определяет ту форму панегирика, которую он выбирает (Тредиаковский, став академическим секретарем, обращается к оде «восторженной», то есть корпоративной). Частное обращение к Анне не сосуществовало с корпоративным, а было им вытеснено (так же, как Штелин вытеснил Тредиаковского). Ломоносов выступает в 1741 г. одновременно и в том, и в другом статусе, выбирает позицию в отношении к монарху. Начало нового царствования, таким образом, дало определенную свободу в выборе формы панегирика. Такую же ситуацию мы будем наблюдать и в начале правления Елизаветы Петровны и, при всем отличии, в начале правления Екатерины II. По-видимому, здесь нужно говорить не о том, что характер власти Иоанна Антоновича и Анны различался, и разные монархи находятся в различных отношениях со своими подданными: несмотря на то, что мы имеем дело с женским и мужским правлением, с властью младенца и полновластной правительницы, с монархией наследственной и выборной (при всей условности отношения этой терминологии к реальной ситуации, власть Анны осмыслялась именно как власть избранной монархини), в обоих случаях допускается и частное обращение, и обращение корпоративное. Тип монарха станет определяющим для выбора форм повествования, как мы попытаемся показать ниже, несколько позднее. В 1740-е же годы поиски той позиции панегириста в отношении к монарху, которая окажется единственно верной и принесет успех, это — соревнование, в процессе которого происходит не только «отсев» панегиристов или институтов, обращающихся к монарху, но и постепенная корректировка этих форм. При этом корректировка будет идти в постоянном взаимодействии с официальными документами. И, с другой стороны, наиболее актуальные формулировки этих документов выявятся только в рамках развития панегирической литературы данного царствования. Две оды Ломоносова, конечно, могли быть только первым шагом в этом процессе, но царствование Иоанна Антоновича оказалось слишком недолгим. Вступление на престол Елизаветы Петровны сопровождалось целым рядом очень различных по своему характеру панегирических выступлений конца 1741–1743 гг., за которыми последовала пауза, когда в течение нескольких лет стихотворные панегирики в печати не появлялись2. В 1741 г., уже ко дню рождения новой императрицы 18 декабря, выходит «Всеподданейшее поздравление для восшествия на всероссийский престол < > представлено от Академии наук» [24] (напечатано оно было и отдельным изданием с параллельным немецким текстом Штелина и русским переводом Ломоносова, и в «Примечаниях»). Заявленный статус текста — корпоративное выступление — очень четко был выдержан и в самом повествовании. Вся ода написана от имени «мы». Это «мы» поздравления — музы или «хор наук», то есть оно представляет именно Академию наук:

ruthenia.ru