Как читать «Слово о полку Игореве»
«Слово о полку Игореве» — авторское произведение или скорее фольклорное? Христианское или все же языческое? Обличительное или панегирическое? Школьники проходят его в 9-м классе и даже как будто что-то понимают, хотя при ближайшем рассмотрении оказывается, что темных мест в прославленном шедевре не меньше, чем светлых, а подобрать к нему ключ не так-то просто. Андрей Ранчин — о самых заковыристых проблемах, встающих перед читателем «Слова…», и о возможном решении некоторых из них: предлагаем вашему вниманию очередную статью из цикла «Как читать древнерусскую литературу».
Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
1. Боян сказитель, внук Велесов
«Слово о полку Игореве» ― первое по времени создания древнерусское произведение, которое можно назвать литературным в узком смысле слова. В этом памятнике обнаруживается привычное для нас сочетание эпического и лирического пластов. С одной стороны, это повествование о злосчастном Игоревом походе, с другой ― авторские отступления, проникнутые тревогой за главного героя, его родичей и их войско; обращения к русским князьям, полные желания отомстить победителям половцам «за раны Игоревы» и призывающие «закрыть Полю ворота» на Русь; возглашения славы и здравицы князьям ― участникам вторжения в дикую Степь. Имеются здесь и эмоционально окрашенные пейзажи, сопровождающие описания событий, и плач-моление Игоревой супруги Ярославны. Сочетание эпоса и лирики отдаленно напоминает поэмы XIX века ― например, принадлежащие А. С. Пушкину и М. Ю. Лермонтову. Несомненно сходство с героическими поэмами, от древнегреческой «Илиады» Гомера до старофранцузской «Песни о Роланде».
Неслучайно первые издатели поэмы архивист А. Ф. Малиновский, историк Н. Н. Бантыш-Каменский и граф А. И. Мусин-Пушкин, владелец позднее погибшей в московском пожаре 1812 года рукописи, публикуя «Слово…» в 1800 году, назвали его «ироической песнью», то есть героической поэмой. Принадлежность этого памятника к литературе, к «изящной словесности», и его несхожесть с другими древнерусскими произведениями выразительно описал А. С. Пушкин: «…„Слово о полку Игореве“ возвышается уединенным памятником в пустыне нашей древней словесности». Довольно давно было высказано предположение, что это произведение создано не в Древней Руси, но является мистификацией конца XVIII века. Лингвистические аргументы, впрочем, свидетельствуют скорее против этой гипотезы.
Казалось бы, в случае «Слова…» никаких особенных проблем с пониманием у современного читателя быть не должно, ведь оно ближе к нашим литературным представлениям и вкусам, чем жития, летописи или проповеди. Увы, дело обстоит с точностью до наоборот.
Памятники древнерусской словесности, как правило, интерпретируются достаточно просто: надо лишь подобрать к ним ключ, который можно найти в церковной традиции, в первую очередь в библейской. Совсем не то происходит со «Словом…», которое на эти памятники непохоже, но и его сходство с собственно литературными произведениями, например с поэмами Нового времени, обманчивое. Где искать ключ, не очень ясно. К тому же текст «песни» об Игоревом походе, дошедший до нас в двух почти тождественных вариантах (в рукописной копии, снятой в середине 1790-х годов для императрицы Екатерины II, и в издании 1800 года) полон ошибок и неверных прочтений. Одни возникли за века бытования произведения в Древней Руси: памятник, созданный, вероятно, в конце XII века, был обнаружен на исходе XVIII столетия в списке, по-видимому, относящемуся к XVI веку, другие — из-за неверного прочтения текста при изготовлении копии и печатного издания, третьи — из-за неправильного разделения текста на слова (в древнерусских рукописях пробелов между словами не было).
Отдельные неправильные прочтения и описки исправляются очень просто. Но во многих случаях исправления делаются учеными по-разному, а в трех местах текст испорчен настолько, что никаким убедительным толкованиям и исправлениям не поддается. Кроме того, памятник содержит немало уникальных, единожды употребленных слов, непонятно что означающих: что такое «канина» (или «Канина», имя собственное), «харалуг», «деремела» или «хинова»? Что это за «Дудутки», от которых «скакнул» к реке Немиге воинственный и неуемный полоцкий князь Всеслав? Об этом Всеславе, возможно наделенном в «повести» о князе Игоре чертами чародея, сказано: «обѣсися синѣ мьглѣ». Что же с ним произошло: он повис на облаке, им овладел бес?
Во многих же случаях языковое значение слов понятно, но неясен их смысл в конкретном контексте. Особенно обескураживают имена языческих богов, представленных в произведении как прародители, деды: сказитель Боян назван «Велесовым внуком», то ли русичи (собирательно), то ли один князь Игорь ― «Даждьбожим внуком», ветры ― «Стрибожьими внуками».
«Слово…» было создано спустя двести лет после Крещения Руси, в дошедшем до нас виде это не запись какой-либо устно сложенной песни, а книжный памятник, в котором есть отсылки к Священному Писанию. Язычником автор произведения точно не был, верить в эти божества не мог. Но и в качестве метафор имена Велеса, Даждьбога или Стрибога он использовать не мог тоже: подобных примеров в древнерусской словесности не имеется. В Древней Руси языческие боги считались масками бесов, а не культурными символами. Правда, в средневековой восточнославянской книжности встречаются несколько примеров трактовки этих богов как прославленных героев, обожествленных невеждами. В таком случае, по мнению автора, Боян — действительно потомок Велеса, а Игорь ― Даждьбога. Правда, во всех известных нам древнерусских источниках прародителем русских князей называется варяг Рюрик, а не Даждьбог, да и Стрибог никак не мог быть в буквальном смысле прародителем, «дедом» ветров. Общепризнанного и убедительного объяснения этот казус не имеет.
Мало того, в «Слове…» встречаются несомненные христианские элементы: например, русские князья воюют на стороне христиан против язычников половцев, именуемых «погаными», то есть язычниками. Иногда эту древнерусскую «повесть» даже пытаются трактовать как своеобразную притчу на мотив о небогоугодном походе и находят для нее прообраз в Ветхом Завете ― рассказ о выступлении царя Израиля Ахава и царя Иудеи Иосафата против сирийского властителя, закончившийся их полным разгромом (3 Книга Царств, глава 22): толкование сомнительное, но само его появление свидетельствует о загадочности памятника, о «темноте» его смысла.
Имеются в «Слове…» и другие обескураживающие фрагменты. К князю Ярославу Галицкому, отцу Игоревой жены, автор обращается с призывом «стрелять» половецкого хана Кончака, чьим пленником после поражения стал Игорь. Это именно обращение автора, а не часть речи («златого слова») киевского правителя Святослава, которая находится в тексте чуть раньше: Ярослав дважды именуется «господином» («господине» ― звательная форма), но так старший, считавшийся главным киевский властитель обращаться к другому князю не мог.
Ярослав Галицкий умер в 1187 году. А ближе к концу произведения в иносказательной форме сообщается о возвращении из половецкого плена Игорева сына Владимира («соколенка») с молодой женой ― дочерью хана Кончака (с «красной девицей»). Из Киевской летописи известно, что Игоревич получил свободу в 1188 году. Получается, что автор «Слова…», об этом событии знавший, обращался к уже покойному отцу Ярославны, когда взывал отомстить «за раны Игоревы».
До конца непонятен смысл противопоставления автором своего произведения песням сказителя Бояна, жившего, судя по всему, во второй половине XI столетия. Неясно, указывает ли создатель «Слова…» на отличие своего стиля от выспренней манеры, в которой повествовал о славных подвигах князей Боян, или же перед нами антитеза рассказа о горестном событии настоящего и повествований о победах прошлых времен.
Боян. В. М. Васнецов, 1910
2. «Пѣти слава Игорю Святъславлича»
Но главный камень преткновения ― отношение автора к своему герою.
Исследователи «песни» определяли то, как оценивал Игоря создатель «Слова…», по-разному, порой диаметрально противоположным образом. Произведение называли суровым обличением князя, бездумно, в жажде славы совершившего самочинный поход, погубившего войско и разбудившего дремавшее в половецких степях зло. Но называли и панегириком, похвалой смелому новгород-северскому правителю. Примеры отрицательной оценки Игоря в «песни» действительно встречаются. Во время солнечного затмения он заявляет дружинникам: «Луцежъ бы потяту быти, неже полонену быти» («лучше убитым быть, чем полоненным быть»), а сам попадает в плен, что считалось позорным и для воина, и для полководца. Игоря Святославича за понесенное поражение осуждают окрестные народы: «Ту Нѣмци и Венедици, ту Греци и Морава поютъ славу Святъславлю, кають князя Игоря, иже погрузи жиръ во днѣ Каялы рѣкы Половецкїя, рускаго злата насыпаша» («Тут немцы и венецианцы, тут греки и чехи поют славу Святославу, корят [или: жалеют] князя Игоря, который погрузил богатство на дно Каялы, реки половецкой, русское золото насыпал»).
Правда, это «внешняя» точка зрения, мнение иноземцев. Кроме того, поскольку глагол «каяти» в языке Древней Руси означал не только «укорять, винить», но и «жалеть», в отношении иноземцев к Игорю может выражаться не осуждение, а сострадание. Зато Игоря и его брата Всеволода несомненно упрекает Святослав Киевский: «О моя сыновчя Игорю и Всеволоде! рано еста начала Половецкую землю мечи цвѣлити, а себѣ славы искати. Нъ нечестно одолѣсте: нечестно бо кровь поганую пролїясте. Ваю храбрая сердца въ жестоцемъ харалузѣ скована, а въ буести закалена. Се ли створисте моей сребреней сѣдинѣ!» («О мои дети [буквально: племянники, слово употреблено как указание на зависимое положение Игоря и его брата Всеволода; в действительности предводители похода были двоюродными братьями Святослава]! Рано начали вы Половецкую землю мечами мучить, а для себя славы искать. Но без чести вы одолели, без чести ведь кровь языческую пролили. Ваши храбрые сердца из твердого булата выкованы и в храбрости закалены.
Что же сотворили вы моей серебряной седине!»). Не очень ясно, почему Святослав говорит об одолении половцев Игорем и Всеволодом, — возможно, он подразумевает победу русичей, одержанную в первом сражении за день до начала горестной битвы.
Но в «Слове…» представлено и совсем иное отношение к герою произведения и его родне. О потомках воинственного князя Олега Святославича Игоре и его родичах сказано: «Олговичи храбрыи Князи доспѣли на брань» («Ольговичи, храбрые князья, поспели на брань»). Бежавшего из плена Игоря величает олицетворенная приграничная река Донец. Главный герой «Слова…» метафорически назван головой Русской земли: «тяжко ти головы, кромѣ плечю; зло ти тѣлу, кромѣ головы, Руской земли безъ Игоря» («Тяжко голове без плеч, беда телу без головы ― Русской земле без Игоря»). Вернувшийся из плена Игорь уподоблен солнцу: «Солнце свѣтится на небесѣ, Игорь Князь въ Руской земли» («Солнце светится на небе ― Игорь-князь в Русской земле»). А в финале автор произносит славословие и здравицу князьям, воюющим за христиан против язычников половцев: «Пѣти слава Игорю Святъславлича.
Буй туру Всеволодѣ, Владiмиру Игоревичу. Здрави Князи и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъкы. Княземъ слава а дружинѣ Аминь» («Петь: „Слава Игорю Святославичу, Буй туру [Ярому быку] Всеволоду, Владимиру Игоревичу!“ Здравы будьте, князья и дружина, борясь за христиан против полков язычников! Князьям слава и дружине! Аминь»). Пунктуационные знаки в переводе можно расставить несколько иначе, да и сам перевод может быть немного другим.
Автор, несомненно, обращается к аудитории, хорошо знавшей прошлое Руси. В сравнении с не раз упомянутым в «Слове…» дедом Олегом Святославичем, который первым из Рюриковичей вступил в союз с половцами и привел их на Русь, Игорь, отправляющийся в поход против степняков, выигрывает. Причем если дед шел на Русь из далекого Тмутороканя (города на месте нынешней Тамани), где княжил, то внук, движущийся в обратном направлении, намеревался, по словам бояр киевского князя Святослава, отвоевать дедово княжение. Это скорее гипербола, а не отражение реальных устремлений князя: едва ли он намеревался пройти с не очень большим войском через всю Степь и отвоевать Тмуторокань (к тому же тогда этот город, по-видимому, принадлежал не половцам, а Византии).
Что же касается Олега, то он воевал за отцовский престол с узурпировавшими его дядей Всеволодом и сыном Всеволода Владимиром Мономахом. Его прозвание в «Слове…» «Гориславич» означает, вероятно, не только «принесший много горя», но и «претерпевший много горя», и «горящий славой». Олег «Гориславич» ― персонаж не отрицательный, а трагический.
Игорь представлен в «Слове…» храбрым, но самонадеянным князем. Отношение к нему отчасти подобно трактовке главного героя в средневековой французской «Песни о Роланде»: Роланд также повинен в грехе гордыни, из-за чего гибнет его отряд. Но вместе с тем он мужественный воин, достойный высочайшей похвалы. Такая неоднозначная оценка для древнерусской словесности нехарактерна, но все же иногда встречается — в случаях отражения точки зрения, свойственной эпической традиции. Самый выразительный пример ― воинственный и храбрый Святослав Игоревич. В современной популярной литературе он предстает героем, полководцем, которым должны гордиться потомки. И такой взгляд, кажется, усвоен массовым сознанием.
Между тем его образ в «Повести временных лет» намного сложнее. Да, киевский князь открыто говорил окрестным народам и властителям перед тем, как напасть на них: «Иду на вас». Да, он, согласно летописцу, оказавшись перед лицом десятикратно превосходящего византийского войска, ободрял своих ратников смелой речью: «Уже нам некуда деться, волею или неволею ― должны встать против них. Так не посрамим земли Русской, ибо мертвые не имеют позора. Если же побежим ― позор нам будет». Однако, ведя войну на Балканах, он забыл о защите Русской земли, из-за чего Киев едва не захватили печенеги. За это безрассудство сына упрекала мать княгиня Ольга. Войну с Византией Святослав проиграл, заключив с греками невыгодный договор. И погиб он из-за упрямства и самонадеянности: не вняв мудрому совету опытного воеводы, пошел через степь, занятую печенегами, и сложил голову в бою.
Правда, Святослав умер как храбрец, а Игорь, произнесший похожие слова о готовности умереть, но не оказаться в руках врагов, как раз попал в плен.
Вроде бы он никак не годится на роль героя. Но автор подчеркивает мужество Игоря и его брата Всеволода, тоже захваченного половцами. А главное, пленение Игоря и других князей ― участников похода в «Слове…» — символически изображается как смерть, гибель. Об этом событии сказано: «Темно бо бѣ въ 3 день: два солнца помѣркоста, оба багряная стлъпа погасоста, а съ нимъ молодая мѣсяца» («Темно ведь было в 3-й день: два солнца померкли, оба багряных столпа погасли, а с ними молодые месяцы»). Метафора угасания солнца ассоциируется именно со смертью. Согласно евангельскому сказанию, во время кончины Иисуса Христа на земле наступила тьма, солнце затмилось (Евангелие от Матфея, глава 27, стих 45; Евангелие от Луки, глава 23, стих 44; Евангелие от Иоанна, глава 19, стих 14). Ярославна, оплакивая мужа, причитает: «полечю, рече, зегзицею по Дунаеви; омочю бебрянъ рукавъ въ Каялѣ рецѣ, утру Князю кровавыя его раны на жестоцѣмъ его тѣлѣ» («полечу, молвила, кукушкою по Дунаю, омочу шелковый рукав в Каяле-реке, утру князю кровавые его раны на могучем его теле»).
Было замечено, что Каяла здесь подобна реке царства мертвых, а ее вода ― мертвой воде из волшебных сказок, затягивающей раны убитых. Кукушка ― обычная в народных песнях метафора одинокой женщины, как правило вдовы. Не исключено, что Дунай может ассоциироваться в свой черед с рекой живой воды. Игоря действительно ранили в решающей битве с половцами, но эта рана была, согласно летописной повести о злосчастном походе 1185 года, единственной. Причем, судя по всему, она не была тяжелой: оказавшись в плену, Игорь вскоре начал под надзором половецких сторожей ездить на охоту.
Половцы. Миниатюра из Радзивилловской летописи
3. «Герой спасается бегством с быстрым превращением в животных, камни и прочее»
Развязкой «Слова…» неизбежно должно было стать возвращение, бегство Игоря из половецких кочевий. Между тем такая развязка никак не сочеталась с моделью сюжета о героическом походе, использованной автором в первой части памятника. Возвращение новгород-северского князя на родину напоминало о том, что закончился его поход разгромом и что оказался после поражения Игорь пленником.
Однако древнерусский книжник искусным образом превратил бегство в победу, воспользовавшись на этот раз другой моделью ― позаимствованной из волшебной сказки. Поражение и пленение Игоря согласно такой сказочной модели изображается как счастливое возвращение из царства смерти, как воскресение. Тридесятое царство сказки, куда отправляется и откуда возвращается ее герой, — мир мертвых, а пребывание Игоря в плену приравнивается к временной смерти. Игорь был пленником Кончака, и это обстоятельство побуждает автора вывести на первый план образ именно этого половецкого хана, а не Гзака, против которого, согласно косвенному свидетельству Киевской летописи, собирался сражаться новгород-северский князь. Так неудача превращена в посрамление врага, удвоенное благодаря «похищению», уводу дочери Кончака сыном Игоря Владимиром, замещающим отца в роли сказочного героя, который одолевает противника и женится на его дочери. Женитьба Владимира на Кончаковне подобна похищению драгоценного дара героем мифа и волшебной сказки; в качестве такого дара в мифах и сказках может выступать невеста.
Бегство Игоря и его помощника половца Овлура из плена описывается с помощью метафор оборотничества: «Игорь Князь поскочи горнастаемъ къ тростию, и бѣлымъ гоголемъ на воду; въвръжеся на бръзъ комонь, и скочи съ него босымъ влъкомъ, и потече къ лугу Донца, и полетѣ соколомъ подъ мьглами избивая гуси и лебеди, завтроку, и обѣду и ужинѣ. Коли Игорь соколомъ полетѣ, тогда Влуръ влъкомъ потече, труся собою студеную росу; претръгоста бо своя бръзая комоня» («А Игорь князь поскакал горностаем к тростнику и белым гоголем на воду. Вскочил на борзого коня и соскочил с него серым волком. И побежал к излучине Донца, и полетел соколом под облаками, избивая гусей и лебедей к завтраку, и обеду, и ужину. Коли Игорь соколом полетел, тогда Овлур волком побежал, стряхивая собою студеную росу: оба ведь надорвали своих борзых коней»). Это мотив волшебной сказки, который в фольклористике обозначается как «Герой спасается от преследования», его шестой вариант: герой «спасается бегством с быстрым превращением в животных, камни и прочее».
Сказочный персонаж бежит в образе коня, ерша, кольца, зерна, сокола. Вот один из вариантов сказки «Хитрая наука» из знаменитого собрания А. Н. Афанасьева: «колдун хлопнулся о сырую землю, сделался серым волком и пустился в погоню: вот близко, вот нагонит! Конь прибежал к реке, ударился оземь, оборотился ершом и бултых в воду, а волк за ним щукою. Ерш бежал-бежал водою, добрался к плотам, где красные девицы белье моют, перекинулся золотым кольцом и подкатился купеческой дочери под ноги. Купеческая дочь подхватила колечко и спрятала. А колдун сделался по-прежнему человеком. „Отдай, — пристает к ней, — мое золотое кольцо“. — „Бери!“ — говорит девица и бросила кольцо наземь. Как ударилось оно, в ту ж минуту рассыпалось мелкими зернами. Колдун обернулся петухом и бросился клевать; пока клевал — одно зерно обернулось ястребом, и плохо пришлось петуху: задрал его ястреб!» А вот текст другого варианта той же сказки: «Стал купец покупать перстень; взяла с него царевна целые десять тысяч и будто нечаянно уронила перстень на пол; рассыпался он мелким жемчугом, и прикатилось одно зерно прямо к ногам царевны.
Она в ту ж минуту заступила его своим башмачком. А купец обернулся петухом и начал клевать жемчуг; поклевал все и говорит: „Ну, теперь погубил я своего супостата!“ Царевна приподняла свою ножку: жемчужина обернулась ястребом, и разорвал ястреб петуха на две части. После того ударился о сырую землю и стал таким красавцем, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать».
От преследователей русского князя хранит река Донец: «Игорь рече, о Донче! не мало ти величiя, лелѣявшу Князя на влънахъ, стлавшу ему зелѣну траву на своихъ сребреныхъ брезѣхъ, одѣвавшу его теплыми мъглами подъ сѣнiю зелену древу; стрежаше е гоголемъ на водѣ, чайцами на струяхъ, Чрьнядьми на ветрѣхъ» («Игорь сказал: „О Донец! Немало тебе величия, лелеявшему князя на волнах, стлавшему ему зеленую траву на своих серебряных берегах, одевавшему его теплыми туманами под сенью зеленого дерева; ты стерег его гоголем на воде, чайками на струях, чернядями на ветрах“»). Эта речь князя Игоря напоминает один из вариантов мотива волшебной сказки, называемого «Герой во время бегства прячется».
Пример ― сказка «Гуси-лебеди» из собрания А. Н. Афанасьева. В ней так говорится о бегстве сестры с братом: «Увидела его сестра, подкралась, схватила и унесла; а гуси за нею в погоню летят; нагонят злодеи, куда деваться? Бежит молочная речка, кисельные берега. „Речка-матушка, спрячь меня!“ — „Съешь моего киселика!“ Нечего делать, съела. Речка ее посадила под бережок, гуси пролетели. Вышла она, сказала: „Спасибо!“ — и опять бежит с братцем; а гуси воротились, летят навстречу. Что делать? Беда! Стоит яблонь. „Яблонь, яблонь-матушка, спрячь меня!“ — „Съешь мое лесное яблочко!“ Поскорей съела. Яблонь ее заслонила веточками, прикрыла листиками; гуси пролетели. Вышла и опять бежит с братцем, а гуси увидели — да за ней; совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди — из рук вырвут! К счастью, на дороге печка. „Сударыня печка, спрячь меня!“ — „Съешь моего ржаного пирожка!“ Девушка поскорей пирожок в рот, а сама в печь, села в устьецо. Гуси полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели.
А она прибежала домой, да хорошо еще, что успела прибежать, а тут и отец и мать пришли». Донец в «Слове…» напоминает эту сказочную речку с кисельными берегами.
В диалоге Гзака и Кончака, преследующих Игоря, содержится отсылка к сказочным мотивам «Герой возвращается» (вариант «Иногда возвращение имеет характер бегства») и «Герой вступает в брак и воцаряется». Вот что говорят друг другу ханы: «Млъвитъ Гзакъ Кончакови: аже соколъ къ гнѣзду летитъ, — соколича рострѣляевѣ своими злачеными стрѣлами. Рече Кончакъ ко Гзѣ: аже соколъ къ гнѣзду летитъ, а вѣ соколца опутаевѣ красною дивицею. И рече Гзакъ къ Кончакови: Аще его опутаевѣ красною дѣвицею, ни нама будетъ сокольца, ни нама красны дѣвице, то почнутъ наю птици бити въ полѣ Половецкомъ». Владимир Игоревич, согласно известию Киевской летописи, вернулся на Русь не только с женой Кончаковной, но и с малолетним ребенком. Очевидно, уход из половецких кочевий не был бегством и произошел с дозволения Владимирова тестя: проехать долгий и опасный путь через степь с младенцем, не имея сменных лошадей, запаса еды и воды и вооруженного эскорта, было очень тяжело.
Однако в «Слове…» историческая реальность трансформируется благодаря сказочной сюжетной матрице: возвращение Владимира подано как бегство, наносящее урон чести отца молодой жены — Игорева антагониста Кончака. Функции сказочного героя распределяются между Игорем и его сыном, а мотив возвращения дублируется: сначала из половецких кочевий тайно уходит Игорь, затем их покидает Владимир с Кончаковною, причем, как следует из реплики Гзака, отнюдь не по соизволению тестя — в противном случае уход Владимира с женой не мог бы трактоваться как символическое поражение, нанесенное половцам.
4. Устная песня и памятник книжности?
Слово о полку Игореве. Лицевой список. Издание 1912 года
«Слово…» ― произведение с очень сложной структурой, составленной из символических и мифологических мотивов. Сквозная антитеза в памятнике ― тьма и свет. В начале случается солнечное затмение; в кульминационный момент (сражение Игоря с половцами) тьма одолевает свет и гасит солнца, обозначающие князей, а борьба двух начал приобретает в «песни» тотальный, почти всемирный характер; наконец, в финале торжествует свет: солнце на небе, Игорь в Русской земле.
Использует автор «Слова…» и мифологический мотив временной смерти и воскресения, в том числе в его христианизированном варианте. Битва Игоря в «Слове…» названа трехдневной, хотя в реальности она длилась двое неполных суток ― субботу и часть воскресного дня. Так автор контрастно соотносит сражение и пленение Игоря, его символическую смерть, с крестной смертью и воскресением Христа: Иисус на третий день восстает из мертвых, а Игорь словно умирает. История Игоря, погубившего, погрузившего символическое достояние Руси на дно половецкой реки с говорящим именем Каяла (река возмездия, осуждения и скорби), напоминает сюжет евангельской притчи о блудном сыне, расточившем отцовское богатство на чужбине. Символичен и образ моря: до него якобы долетел «сокол» Игорь, оттуда наступают на него черные тучи (половецкие полчища) и туда шлет слезы безутешная Ярославна. Море ― воплощение враждебного начала и горя.
Соединение элементов таких разных жанров, как героический эпос и волшебная сказка, свидетельствуют о том, что «Слово.
..» ― авторское, а не фольклорное произведение. Создано оно было, по всей видимости, уже изначально в письменной форме. Истории известны случаи, когда большие произведения складывались авторами в устной форме и лишь потом записывались. Но это были сочинения стихотворные. Безусловно, в «Слове о полку Игореве» есть явные черты звукописи и ритмизации. Вот например, аллитерация, повтор согласных звуков п и т: «въ пяткъ потопташа поганыя плъкы Половецкыя» («в пятницу потоптали [они] поганые [языческие] полки половецкие»). Или ритмическая упорядоченность: «Игорь спитъ, / Игорь бдитъ, / Игорь мыслию / поля мѣритъ / от великаго Дону / до малаго Донца». Вроде бы похоже на тонический двухударный стих но ведь на «стихи» этот фрагмент можно разделить и совсем иначе: «Игорь спитъ, / Игорь бдитъ, / Игорь мыслию поля мѣритъ / от великаго Дону до малаго Донца».
Две первые строки остаются двухударными, а вот следующие две ― четырехударными. (Возможен и вариант с ударением Игорь, место ударения в этом имени не влияет на подсчет числа ударных слогов.)
В «Слове…» нет регулярной постановки последнего ударения в «стихе» на какой-то определенный слог, тогда как именно этот признак характеризует поэтические тексты. (Для сравнения: в народном песенном фольклоре окончание стихов дактилическое, то есть падает на третий слог от конца стиха.) Не прослеживается и какого бы то ни было метра. Неслучайно разные исследователи совершенно непохожим образом описывали гипотетическую метрику произведения: и как аналог германского аллитерационного стиха, и как молитвословный стих, используемый в церковных песнопениях, и как тонический стих, и даже как силлабо-тонический. Все эти попытки доказывают только одно: перед нами проза, в которой есть и звукопись, и ритмизация. Такие приемы в древнерусской прозе встречаются.
Не исключено, что источником «Слова.
..» была некая песня об Игоревом походе. В повести о неудачном походе Игоря в Киевской летописи под 1185 годом обнаруживаются любопытные точечные совпадения с текстом «Слова…». Возможно, перед нами слабый след, оставленный этим утраченным произведением. Своеобразие «Слова…» может объясняться именно тем, что оно появилось на свет в результате особенной метаморфозы: превращения устной песни в памятник книжности. Не исключено также, что «Слово…» создавалось поэтапно, и тогда именно этим объясняется странное обращение к покойному Ярославу Галицкому с призывом вступиться «за обиду» Игоря. Так или иначе, если «Слово о полку Игореве» — действительно творение древнерусского книжника, то оно обломок почти бесследно исчезнувшей светской придворно-дружинной словесности.
СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ — Яркипедия
Автор:М.Г. ВАНЯШОВА.
1 фото
Смотреть фотогалерею 1 фото
из
«Слово о полку Игореве» — бессмертное произведение древнерусской литературы, великая трагическая поэма о судьбах Русской земли, создание которой многие ученые предположительно относят к 1185 г.
Список «Слова» был обнаружен среди рукописей Спасского монастыря в Ярославле, что не выглядит случайностью. В Ярославском крае создавалась богатейшая книжная культура, здесь поддерживались традиции книгописания. Новые разыскания позволяют сделать выводы о существовании местной ярославской книгописной школы ХIII — XVI вв., о тесном взаимодействии рукописной и литературной традиции, особого феномена ярославской книжности, расцвет которой приходится на XVII — первую пол. XVIII в.
К 3-й четверти XVIII в. среди образованных слоев общества усилился интерес к изучению исторического прошлого России. Честь открытия «Слова о полку Игореве» принадлежит любителю и собирателю русских древностей, графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину, связанному родовыми корнями с Ярославским краем. А. И. Мусин-Пушкин являлся обер-прокурором Синода, членом Российской Академии, археологом и собирателем древностей, имевшим поместья в Ярославской губернии.
В конце 1780-х — нач. 1790-х гг. он приобрел, возможно, у б. архимандрита Иоиля Быковского, настоятеля упраздненного по указу Екатерины II Спасского монастыря, рукописный сборник. Сборник состоял из древнерусских произведений светского содержания. Подлинный текст был списком «Слова о полку Игореве, Игоря сына Святославля, внука Олгова», судя по некоторым данным, переписанным в XVI в. на северо-западе Руси, вероятно, в Пскове или Новгороде. Таким орвзом, «Слова о полку Игореве» сохранилось в одном списке.
1-е упоминание о находке сделал в 1792 г. П. А. Плавильщиков в статье «Нечто о врожденном свойстве дум российских» в журнале «Зритель» (февраль 1792 г.). Еще при жизни Екатерины II, до конца 1796 г., А. И. Мусин-Пушкин сделал для императрицы копию с древнерусского текста «Слова» и сопроводил текст переводом на русский язык. Это был 1-й перевод «Слова о полку Игореве». Находка стала известна широкому кругу лиц. Екатерининский список, кроме переписанного текста «Слова», заключал в себе перевод, примечания и короткую справку.
В XVIII в. были сделаны также несколько других переводов. До нашего времени дошли три списка с переводами «Слова о полку Игореве» XVIII в., в основе которых лежал перевод Мусина-Пушкина.
В нач. 1797 г. М. М. Херасков во 2-м издании своей поэмы «Владимир», в примечании к 16-й песне поэмы, упомянул «Слово о полку Игореве» и посвятил Бояну (в его транскрипции — Баяну) из «Слова» лирическое отступление, тем самым известив читателей о редчайшей находке. Это 1-я поэтическая реминисценция из «Слова» в русской литературе. «О древних лет певец, полночный Оссиян! / В развалинах веков погребшийся Баян! / Тебя нам возвестил незнаемый Писатель, / Когда он был твоих напевов подражатель. / Так Игорева песнь изображает нам, / Что душу подавал Гомер твоим стихам; / В них слышны, кажется мне, напевы соловьины, / Отважный львиный ход, парения орлины». Херасков сравнивал «Слово о полку Игореве» с песнями легендарного шотландского барда Оссиана, с поэмами Гомера. В октябрьском выпуске французского журнала «Sресtаtеuг du Nord» за 1797 г.
, который издавали французские эмигранты в Гамбурге, Н. М. Карамзин опубликовал сообщение о находке «Песни воинов Игоревых», которую можно сравнить с лучшими Оссиановыми поэмами».
А. И. Мусин-Пушкин возглавил издательскую группу, в которой его помощниками стали его друзья, ученые-архивисты А. Ф. Малиновский, Н. Н. Бантыш-Каменский, а также Н. М. Карамзин. Они прочли «Слово о полку Игореве», комментировали, перевели и подготовили издание, которое и было напечатано в Москве в 1800 г. В подлинной рукописи «Слова» текст был написан сплошь, в одну строку, без разделения на слова, и разделять слова пришлось самим издателям. Многие места для переводчиков и первых читателей были темными и непонятными. В 1812 г. подлинный сборник, включавший «Слово о полку Игореве», сгорел в пожаре вместе с коллекцией древнерусских рукописей А. И. Мусина-Пушкина в его доме на Разгуляе в Москве.
Полемика вокруг «Слова о полку Игореве»
В 1-м издании было допущено немало ошибок, поэтому обретение рукописи, сама находка «Слова» и его дальнейшее движение к публике вызвали множество скептических вопросов.
В 1813 г. археограф К. Ф. Калайдович в письме задал А. И. Мусину-Пушкину ряд вопросов. Ответ А. И. Мусина-Пушкина на это обращение — важный документ по истории открытия и издания «Слова». Он не полон и не ясен. В 1824 г. Калайдович так излагал содержание переписки:
«Что касается до вопросов: на чем, как и когда писана Песнь Игорева? где найдена? и кто был участником в переводе и издании оной? — послушаем самого графа, который на сие отвечал мне декабря 31, 1813 года, следующее: на чем и когда писана? — Писана на лощеной бумаге, в конце летописи довольно чистым письмом. По почерку письма и по бумаге должно отнести оную переписку к концу XIV или к началу XV века. — Где найдена? — До обращения Спасо-Ярославского монастыря в архиерейский дом управлял оным архимандрит Иоиль, муж с просвещением и любитель Словесности: по уничтожению штата, остался в том монастыре на обещании до смерти своей. В последние годы находился он в недостатке, а по тому случаю, комиссионер мой купил у него все русские книги, в числе коих в одной под № 323, под названием хронограф, в конце найдено Слово о полку Игореве.
— О прежних переводах и кто был участником в издании? — Во время службы моей в С.-Петербурге несколько лет занимался я разбором и переложением оныя Песни на нынешний язык, которая в подлиннике, хотя довольно ясным характером была писана, но разобрать ее было весьма трудно, потому что не было ни правописания, ни строчных знаков, ни разделения слов, в числе коих множество находилося неизвестных и вышедших из употребления; прежде всего, должно было разделить ее на периоды и потом добираться до смысла, что крайне затрудняло, и хотя все было разобрано, но я не был переложением моим доволен, выдать оную в печать не решился, опасаясь паче всего, чтобы не сделать ошибки подобной кн. Щербатову, который, разбирая грамоту Новгородцев к Ярославу, напечатал в оной между прочего (что, надеюсь, вам известно): „по что отъял сея поле, заячь и Миловцы?“. По переезде же моем в Москву, увидел я у А. Ф. Малиновского, к удивлению моему, перевод мой очень в неисправной переписке и, по убедительному совету его и друга моего Н.
Н. Бантыша-Каменского, решился обще с ними сверить переложение с подлинником и, исправя с общего совета, что следовало, отдал в печать».
Остается не проясненным время открытия «Слова о полку Игореве». Если покупка была сделана у Иоиля после упразднения Спасского монастыря (1788), значит, «Слово» приобретено не ранее 1788 г. Вряд ли покупка была совершена до назначения А. И. Мусина-Пушкина на обер-прокурорский пост (1791), до того как он вообще стал заниматься собиранием рукописей. Однако рукопись была приобретена не позднее 1792 г., т.к. существовало мнение, основанное, впрочем, на предании, что исторические и филологические примечания (к изданию Мусина-Пушкина) писал И. Н. Болтин, умерший 6 октября 1792 г. То, что рукопись «Слова о полку Игореве» была приобретена не позднее 1792 г., доказывает и косвенное указание на знакомство с рукописью в статье П. А. Плавильшикова «Нечто о врожденном свойстве дум российских» (1792).
Раздавались голоса скептиков. М. Т. Каченовский и О. Сенковский заявляли, что в нашей древней литературе нет ни одного произведения, которое по художественному уровню приближалось бы к «Слову о полку Игореве».
Язык «Слова» не находит, заявляли они, себе соответствий в языке других памятников письменности. Когда выяснилось, что песни легендарного воина и певца кельтов Оссиана сочинены Дж. Макферсоном в сер. XVIII в., тень этой литературной мистификации легла на «Слово». Оно, по мнению скептиков, было создано в конце XVIII в. Мусиным-Пушкиным или даже Карамзиным.
Точка зрения скептиков вызвала горячую отповедь со стороны ученых и писателей. Отстаивал подлинность «Слова» А. С. Пушкин, который хотел создать собственный поэтический перевод поэмы и собирал материалы для статьи. Пушкин верно почувствовал связи «Слова» с народной поэзией. В заметках «Песнь о полку Игореве» Пушкин писал: «Некоторые писатели усумнились в подлинности древнего памятника нашей поэзии и возбудили жаркие возражения. Счастливая подделка может ввести в заблуждение людей незнающих, но не может укрыться от взоров истинного знатока… Подлинность же самой песни доказывается духом древности, под который невозможно подделаться.
Кто из наших писателей в 18 веке мог иметь на то довольно таланта? Карамзин? Но Карамзин не поэт. Державин? Но Державин не знал и русского языка, не только языка Песни о полку Игореве. Прочие не имели все вместе столько поэзии, сколько находится оной в плаче Ярославны, в описании битвы и бегстве».
В 1813 г. К. Ф. Калайдовичем была найдена приписка на Псковском апостоле 1307 г., которая являла следы влияния «Слова о полку Игореве». В приписке говорилось о распрях московского князя Юрия Даниловича и Михаила Тверского в начале XIV в.: «При сих князях сеяшется и ростяше усобицами, гывяше жизнь наша, в князех которы, и веци скоротишася человеком» (ср. в «Слове»: «Тогда при Олзе Гориславличи сеяшотся и ростяшеть усобицами…»). В 1830-е гг. М. Максимович установил связь «Слова» с народной украинской поэзией. Наконец, в 1852 г. была найдена «Задонщина», в тексте которой обнаруживаются прямые заимствования из «Слова о полку Игореве». Эти факты свидетельствовали о подлинности «Слова».
В 1870-е гг.
полемика продолжается. П. П. Вяземский, Вс. Миллер, А. Веселовский отвергли самостоятельность «Слова» и усматривали в нем отражение влияний либо древнегреческой литературы (Вяземский), либо южнославянской (Миллер). С опровержением их точек зрения выступил (1878) А. А. Потебня. Он доказывал, что «Слово» не «сочинено по готовому византийско-болгарскому или иному шаблону». Это произведение, по мнению исследователя, «оригинально и самобытно, оно все проникнуто народнопоэтическими элементами». Для доказательства Потебня приводил большое количество примеров из русской и украинской народной поэзии. «Слово о полку Игореве» изучалось литературоведами, поэтами, лингвистами и историками. Его переводили В. Жуковский, А. Майков, Л. Мей и многие другие русские поэты.
Французский ученый Анри Мазон в 1940 г. пытался доказать, что «Слово о полку Игореве» — поздняя подделка, выполненная на основе «Задонщины». Ему оппонировал Н. К. Гудзий (1946). Попытку пересмотреть время написания «Слова» предпринял и историк Л.
Н. Гумилев («Поиски вымышленного царства», М., 1970), который датировал «Слово» 1249−1252 гг. и считал, что это — мистификация поэта ХIII в., который под масками князей времен Игорева похода изобразил деятелей своего века. Концепция Гумилева вызвала возражения Б. А. Рыбакова и Л. А. Дмитриева. Среди выдающихся русских исследователей «Слова о полку Игореве» в ХХ в. следует назвать также В. П. Адрианову-Перетц и Д. С. Лихачева. Тюркские влияния искал в «Слове» О. Сулейменов, чем навлек на себя критику.
Внимание привлекла личность Иоиля Быковского. В. В. Лукьянов, основываясь на изучении коллекции рукописей ЯГИАМЗ (1950-е гг.) и ГАЯО, полнее представил облик Иоиля — книжника, хранителя древностей, имевшего библиотеку исторического значения. Иоилю принадлежит заслуга не только сохранения, но и открытия рукописи; он, понимая ее ценность, больной, передал ее для публикации Мусину-Пушкину. В 1960-е гг. А. А. Зимин, считавший «Слово о полку Игореве» подделкой, выдвинул гипотезу о том, что именно Иоиль был автором «Слова», написав его в подражание «Задонщине».
Г. Н. Моисеева выдвинула версию о том, что рукописный текст «Слова» принадлежал не Иоилю, а монастырю. Изучение описей монастырского книгохранилища показало, что в нем хранилась рукопись «Хронограф». В 1788 г. наименование рукописи из описей книгохранилища исчезает. Моисеева предполагает, что это и был отданный Мусину-Пушкину сборник. Это исследование косвенным образом подтверждает подлинность «Слова».
«Слово о полку Игореве» не было понято ни его первыми издателями, ни их современниками даже в самом общем содержании. Литературная среда конца XVIII — нач. XIX в. стремилась обнаружить в «Слове» по преимуществу соответствия своим предромантическим вкусам. В «Слове» слышали только эпическую тональность, искали оссианизм, сведения о древних народных «бардах», «Словом» гордились как произведением, свидетельствующим о существовании древней поэтической культуры на Руси. Восторженное отношение вызывало упоминание в «Слове о полку Игореве» Бояна, в котором современники видели прежде всего певца типа шотландских бардов; увлекались языческой стороной древнего памятника, картиной древнерусского Олимпа с языческими божествами.
Постепенно «Слово» оказалось окружено широкой исторической перспективой. Получили верное истолкование его политические идеи, его смысл. Объяснились многие явления языка, казавшиеся непонятными в конце XVIII — нач. XIX в. В конце XIX — нач. XX в. исследователи уясняли «темные места» памятника, его ритмический строй, композиционные особенности, устанавливали связи с западноевропейским средневековым эпосом.
В советскую эпоху «Слово» рассматривается как произведение героического характера, как монументально-исторический памятник, воспевающий доблестные подвиги князя Игоря, его патриотизм («на землю половецкую, за землю Русскую!») Но «Слово» — не гимн победе, а рассказ о поражении; не героическая эпопея, а песнь о крахе. Героическое — в далеком прошлом; в настоящем — тьма, печаль, туга, боль. Автор «Слова» резко отделяет себя от Бояна. Нельзя «старыми словесами» рассказывать о горечи поражения. Боян был соловьем именно старого времени, его гусли «сами князьям славу рокотали». Автор «Слова» зачинает иную песнь — не во славу князьям, а в проникновение горшего опыта, овеянного слезами и плачами.
М. М. Бахтин назвал «Слово о полку Игореве» первой русской трагедией, говорил о трагедийности звучания всего произведения. С этой точкой зрения солидарен Ю. М. Лотман. Несмотря на то, что действующими лицами являются персонажи «исторического» плана, всё истолкование смысла событий «Слова» повернуто к истокам истории, к временам былых и настоящих раздоров и междоусобиц. Поход Игоря — своеобразное «обновление» походов Олега Гориславича (князя с худой славой), который вошел в историю как «зачинатель» междоусобиц на Руси. «Нынешние» времена усобиц сравниваются с идеальными временами «первых князей». Показательна концепция славы в «Слове о полку Игореве». Жажда славы князю Игорю ум опалила, это не жажда воинской славы, но жажда власти. Победа над половцами означала для князя Игоря путь к престолу, к великому княжению. Поведение Игоря и Всеволода характеризуется неумеренностью претензий и амбиций.
Автор «Слова о полку Игореве» не моралист. И «Слово» — не поучение. Святослав, узнав о своевольном походе, поражении и пленении Игоря, восклицает: «Что же вы сотворили с моей серебряной сединой?!» Игорь возвращается из плена.
И река Донец укоряет его: «Разве не мало тебе славы?» «Девицы поют на Дунае, звенит слава в Киеве». Сколько скрытой горечи в этих последних строчках! «А Игорева храброго полку уже не воскресить». «Князьям слава, а дружине — аминь», — одна из последних версий перевода финала…
По-разному оценивается место христианских и языческих элементов в «Слове о полку Игореве». Указывается, в частности, что это религиозная поэма покаяния. Автор «Слова» говорит, что история не односмысленна, неоднозначна. «Слово» ведет читателя к мысли о трагических законах истории и о путях личности к отрезвлению и самоочищению.
Нашли ошибку или опечатку? Выделите текст и кликните по значку, чтобы сообщить редактору.
краткое содержание глав
В XII веке неизвестный автор создал «Слово о полку Игореве». Вашему вниманию предлагается краткое содержание данной работы.
Князь Игорь возглавляет поход северных князей. Он наблюдает солнечное затмение, произошедшее 1 мая 1185 года и предвещающее поражение, но все же решает сражаться до конца и отправляется со своей командой в путь.
С самого начала похода полк Игоря преследуют дурные предзнаменования. Дружина должна была выйти к морю, в степи, к Корсуни, Сурожу и Тмуторокани, как пишет автор романа «Слово о полку Игореве». Краткое содержание частей этого произведения, как и сам рассказ, начинается со следующих событий.
Приметы
О приметах автор упоминает лишь кратко, описывая их в картинках: воющие звери в ночи, щелканье Дивы, скрипящие телеги половцев, скрывающихся от русской дружины. Только ночь остается до грядущей первой битвы. Она заканчивается успешно, войско получает богатую добычу и устраивается на отдых в поле. Команда Игоря засыпает…
Суровые бои
Продолжаем рассказывать о произведении «Слово о полку Игореве». Краткое содержание рассказывает о следующих событиях. С пятницы на воскресенье идут жестокие бои с половцами, которые совпадают с их описанием в Ипатьевской летописи. Мужество русского народа изображено в бою князя Всеволода. Он, как и герой «Илиады», сияет золотым шлемом и рассекает ненавистных врагов.
Не думает Всеволод ни о чести княжеских столов, ни о своем «брюхе» (жизни), ни о Чернигове, ни о прекрасной Глебовне. Таковы князья в романе «Слово о полку Игореве». Но мужество этого воина тщетно в битве на реке Каял, ставшей роковой для русской дружины.
Походы Олега Святославича
Автор романа «Слово о полку Игореве», краткое содержание которого представлено в данной статье, продолжает рассказывать нам о дальнейших событиях. Походы Олега Святославича, предка Игоря, которого последним переименовали в Гориславовича, вызывают у рассказчика печальные и тяжелые воспоминания. В княжеских междоусобицах гибли люди и князья. Мчались стрелы, слышался звон мечей, и над полями кружили тьмы и вороны.
При виде Святой Софии автор мысленно перенесся в Каялу, где третий день идет бой. Игорь поворачивает полки, чтобы освободить из плена Всеволода, своего брата. Но было уже поздно — отважные воины пали на берегу Каялы. Возможно, это имя нарицательное от половецкого Кайгу, Кайгу (название горестного места), или это Кальмиус, Кагальник, Кальчик.
Полк Игоря разбит.
«Золотое слово» Святослава
Это важная часть произведения «Слово о полку Игореве». Краткое изложение его будет описано ниже. Повествование продолжает оплакивать погибших, говорится о дальнейшем продвижении половцев на русскую землю, вспоминаются угрызения совести. Причиной нынешних стонов Киева, его печали и половецкой беды автор считает неосторожность князей, их междоусобицы и претензии к другим.
Место действия теперь перенесено в Киев. Венецианцы, немцы, греки и моравцы радуются успехам князя Святослава и сочувствуют несчастью, постигшему Игоря. Святославу снится сон, а дальше следует его толкование бояр. После этого речь идет о знаменитом «золотом слове» князя Святослава. Во сне он видит странное и, как говорит автор, испорченное место. Великому князю приснилось, что в «башне» с золотых дел мастером треснула балка, закаркали вороны и полетели к морю с Оболони. Князя стали готовить к погребению, а потом и оплакивать.
Ответ бояр
Этот зловещий сон бояр истолковал Святослав.
Говорили, что из «золотого стола отца» вылетели два сокола, их поймали на обочине и «поспешили» крылья к птицам. Под ними находятся четыре пленных русских князя: Всеволод, Игорь, Святослав и Олег. Речь бояр постепенно переходит в образный плач.
Далее Святослав произносит «золотое слово», где обвиняет Игоря и Всеволода в высокомерии. Он хочет отомстить за свое гнездо, но уже знает, как Владимир Глебович стонет под половецкими саблями.
Обращение к князьям
Тогда не автор, или Святослав призывает силы всея Руси и князей: Всеволода и Глебовичей, Давида и Рюрика, Ростиславичей, Ярослава Осмомысла и Мстислава с Романом. Все вышеперечисленные — отважные воины. Ярослав Черниговский побеждает степными полками одним кликом. Князь Всеволод может Волгу веслами посыпать, а Дон челом перекопать. Рюрик и Давид не боятся ни крови, ни ран.
Затем, после упоминания полоцких князей, являющихся потомками Всеслава Вещего, рассказчик переходит к их предку — Всеславу. Он показан в действиях под Новгородом и Киевом.
В Киеве он может услышать колокола Святой Софии. Герой помнит некогда крепкую связь с Владимиром, во времена, когда между князьями не было разлада. На это указывает автор призыва к мести за обиду Игоря.
Возвращение Игоря
Затем следует возвращение Великого Князя. Его пребывание в плену вообще не описано. О других князьях, находившихся в плену, как и о действиях половцев, автор ни словом не помнит. Самый главный человек — Игорь. Важное место отводится и его жене — Ярославне, которая оплакивает ранения мужа и поражение русской дружины, предвидя их скорое возвращение.
Плач Ярославны
Этот эпизод считается одним из самых лиричных мотивов произведения. На городском козырьке, в городе Путивле (находится недалеко от Курска), на рассвете Ярославна оплакивает мужа. Относится к стихиям: Днепро-Словутич, ветер, солнце. Днепр может только нести ее слезы к морю, ветер развеять ее радость, а солнце натягивать луки русам в засушливом поле, не давая им возможности натянуть лук.
Бегство Игоря из плена
Завершается произведение «Слово о полку Игореве». Вы можете составить конспект читательского дневника на основе этой статьи, включив в него цитаты из рассказа.
Дальнейшие события следующие. Летопись Игоря говорит, что Бог не оставил праведников в руках грешников. А в «Слове» повествуется о его побеге. Автор подробно описывает, как ловко выбирался этот князь, как он преодолевал степи, прячась и охотясь за своей пищей, как переплывал Дон.
Неизвестный автор вспоминает песню о смерти Ростислава, брата князя Владимира Мономаха, которая произошла за сто лет до того, как Игорь отправился в свое путешествие. Кончак и Гзак попытались поймать беглеца, но с побегом им пришлось смириться, они даже стали рассчитывать на него как на друга, который мог быть близок друг другу и по языку, и по обычаям, и по браку со степняками. Но ошиблись — Игорь верен земле русской. Автор быстро переносит героя в Киев, на радость людям.
Заканчивается «Словом о полку Игореве», краткое изложение которого было представлено выше, словом к русским князьям, быть может, еще пленным, а также к своей погибшей храброй дружине.
Произведение, несомненно, очень важное для истории нашей страны и дальнейшего развития русской литературы. Но не только писатели и поэты обращались в своем творчестве к произведению, которому посвящена данная статья (ее краткое содержание). Опера «Слово о полку Игореве» создана великим композитором Бородиным и отражает все особенности музыкальности и ритмичности этого рассказа.
Профессор знаков. Профессор Конструкторов, как автор относится к походу князя Игоря
Выдающийся памятник древнерусской литературы «Слово о полку Игореве» имеет множество идейных и художественных достоинств. Все они неразрывно связаны с образом стихотворения.
Многочисленные исследования, которые проводились на протяжении многих десятилетий, до сих пор не установили с полной точностью, кто был автором. Он остается безымянным. Однако текст замечательного произведения позволяет сделать некоторые выводы о его личности.
Знание и достоверное изображение всех подробностей о князе Игоре позволяют высказать предположение, что автор был непосредственным участником описываемых событий. И, наконец, небезразличное отношение автора к главному герою своего рассказа говорит о том, что он, вероятно, был одним из его сподвижников.Отношение не может быть однозначно определено. С одной стороны, автор показывает в образе Игоря многочисленную княжескую доблесть. Мы видим, что это благородный, мужественный человек, готовый отдать жизнь за родную землю. Таким образом, первое, что ставит автор перед своим героем, это патриотизм, любовь к родному краю.
Во-вторых, автор дает высокую оценку личным качествам воина и человека, проявленным князем. В походе Игорь проявляет исключительное мужество и мужество, он преисполнен «культурного духа», дорожит воинской честью, горит желанием «съесть ракушку Дона Великого».
Итак, в самом начале похода грозное предзнаменование — солнечное затмение — ставит войско перед выбором: продолжать поход или повернуть назад, князь Игорь принимает мужественное решение: «Лучше быть убитым, чем полу- один, — говорит он.
С одобрением автор выделяет и такое человеческое качество князя Игоря, как любовь к своим родным и близким. Он испытывает глубокие братские чувства ко Всеволоду и готов ради спасения брата пожертвовать собственной жизнью. Автор «Слова» дает нам понять, что Игоря с женой Ярославной связывает глубокое чувство любви, которое поддерживает его, когда князь томится в плену у половцев.
С другой стороны, автор видит не только достоинства, но и недостатки своего героя. Так, он ясно дает понять, что поражение, которым завершился поход, имело свои причины — отсутствие у князя ясного представления о необходимости единства и совместной борьбы с врагом, стремление к личной славе. Не случайно в уста киевского князя Святослава вложены автором слова осуждения Игорю и Всеволоду, говорящие, что их поход не принесет чести самим братьям и всей русской земле. Ведь целью Игоря было завоевать в половецких степях богатую добычу. Вот почему, вопреки нашей гордыне, предпочитающей смерть на поле брани, тюрьма есть князь в руках его врагов.
И все же преобладает положительная оценка автором личности князя Игоря. И подчеркивает это финал произведения, в котором принцу удается, рискуя жизнью, совершить отважный побег из плена. Он вышел из перенесенных испытаний еще более закаленным и перенапряженным. Он готов и дальше стоять на страже русской земли. Игорь приходит к выводу, особенно важному для самого автора. Этот вывод заключается в том, что для успешной борьбы с внешними врагами русским князьям необходимо внутреннее единство. И эту оценку автор приходит к читателям своей поэмы, живущим спустя много столетий после описываемых событий.
Экзамен 3. Часть 2, стр.24.
Автор бессмертного памятника древнерусской литературы неизвестен. Это мог быть сподвижник князя Игоря, монах, талантливый летописец. В любом случае это человек, неравнодушный к судьбам Родины, настоящий патриот, мудрый и справедливый. Он явно привязан к князю Игорю, находится в его близком окружении, восхищается его отвагой и сильным, независимым характером.
Автор «Слова» сочувствует Игорю, потрясенному его мужеством и решившемуся на борьбу с половцами, несмотря на затмение солнца, что было дурным знаком и предвещало несчастья войскам русичей. Он восхищается беспамятством новгородско-северского князя и его дружин, победивших половцев в первом сражении, а конями украшений и дорогих тканей. Этим князья постоянно рашами выражали свое презрение к ордам, и показывали, что они не ради наживы и дорогих трофеев, а ради безопасности русских земель. Автор увековечивает мощь князя во время второй битвы с врагом, который, по его словам, сражается, как лев, спеша на помощь соратникам и забывая о собственной безопасности. Автор приписывает Игорю Богатырю свойства, используя преувеличение в упоении борьбы и неутомимости князя и его воинов: «С раннего утра стрелы летят, сабли шлемов метают, букет копий. » Автор сочувствует Игорю, попавшей в плен, и радуется, когда она смогла бежать от половцев.
Он показывает, как Его жена Ярославна любит самоотверженно, чарами природы помочь любимому вернуться домой, избежав позора, ведь князья князья гордо перед походом: «Лучше быть убитым, чем попасть в плен».
Тем не менее, автор упрекает Игоря, Который с маленьким другом и довольно небольшим отрядом своих родственников отправился на Малых Половцев, в самоуверенности и самонадеянности. Автор также подчеркивает князя в жажде славы и в том, что его поражение принесло гору в род убитых воинов и открыло половцам путь к разграблению Руси. Автор пророческого призывает русских князей объединиться и сплотиться перед лицом большей угрозы, более жестокого врага, который через несколько десятков лет придет на Русь огнем и мечом.
Военная история создана много веков назад. Его автор до сих пор остается загадкой, но стиль написания произведения говорит о его высокой образованности и осведомленности в изображаемых событиях.
«Слово» представляет интерес и в наше время, являясь прекрасным памятником древнерусской литературы. В его основе события 1185 года, когда самоуверенный князь Игорь выступил со своим войском в поход против половцев. Заслуга автора в том, что он не просто описывает поступки героев, но и дает им оценку, а также открыто проявляет свое отношение к событиям в целом.
Почему он имеет на это право? Возможно, потому, что автор был странствующим монахом-летописцем, наблюдавшим за происходящим с близкого расстояния, или и вовсе был царевичем-принцем. Все это объясняет столь неравнодушное и верное отношение к событиям.
Что за история? Начало действия — брат и Всеволод решают самостоятельно, не объединяясь с другими князьями, противостоять опасному внешнему врагу — кочевникам. Идея их кажется очень благородной, но на деле, как резюмирует автор, оказывается просто безрассудной.
Интересно отношение писателя к главному герою Игорю. Он признает его хорошие черты: мужество, отвагу, идею.
Князь в образе автора отдаленный храбрый, достойный сын Святослава. Даже получив ранение, он продолжал сражаться и пытался всех вернуть в бой. Но вместе с положительной характеристикой мы видим и отрицательную — князя Щшаславского в его попытке самому справиться с врагом. Жажда славы ведет к самой опасности России. Ведь после его неудачного похода пофовцы переходят в наступление. И это понимает киевский князь Святослав. Именно в его поимку автор вкладывает главную идею рассказа — идею единства России. «Золотое слово» Святослава зовет всех князей на волю за державы и за народ.
Очевидно, что автор не считает поступок Игоря правильным, а значит, его отношение к описываемым событиям не может быть положительным. Будучи человеком разумным, он понимал, что победу над врагом можно одержать, только объединив общие усилия всех правителей. Эта мысль остается актуальной во все времена, ведь сейчас далеко не все понимают, что сила государства в его единстве.
Одновременно с описываемыми событиями автор проводит параллель с прошлым, в котором было приятно побед.
Автор выражает свою поддержку мудрым правителям, таким как. Если бы другие вовремя слушали его речи, половцы не приносили столько вреда народу. Великий князь сокрушается об этом, когда снова рассказывает об этом своим неразумным детям Игорю и Всеволоду.
Конечно, автор «Слов о полку Игореве» был великим человеком своего времени. Он создал удивительно точные характеристики героев, обращая внимание на их переживания. Отношение к описываемым событиям неоднозначное — храбростью князей он восхищается, а в гордыне упрекает.
Литература 6 класс. Учебник — Хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2 Коллектив авторов
Лаборатория чтения
Вы недавно читали произведение Н. В. Гоголя «Тарас Бульба». Имя сразу обращает наше внимание на главного героя произведения.
Правило первое. Чтобы правильно определить отношение автора к герою, необходимо предварительно проследить, имеются ли в тексте прямые авторские оценки героя и его поступков, отметить прямые авторские выводы и комментарии, относящиеся к герою.
В произведении Н. В. Гоголя прямых авторских оценок героя немало: «Буфер был ужасно страшен»; «Вечно беспокойный, он считал себя законным защитником православия». Автор неоднократно подчеркивает в Тарасе силу Духа, мужество, любовь к развалинам: «Короче говоря, русский характер получил здесь могучий, широкий размах, фиктивный вид». Такая авторская характеристика безусловно говорит о том, что Тарас не просто главный герой произведения, он герой, защитник земли русской.
Перечитываем эпизод казни Тараса Бульбы: «А я не смотрел на огонь на огонь, он не думал об огне, что его собираются жечь; он смотрел сердечный, В ту сторону, где стрелял Козаки…» Жалость, читатель испытывает сострадание к герою, восхищаясь его отвагой и верностью духу товарищества. Прямой авторский вывод укрепляет и дополняет наше понимание отношения автора к своему герою: «Да будут такие огни, такие огни, муки и такая сила, что осилит русскую мощь!»
Правило второе. Для определения авторских прав на героя необходимо найти авторскую характеристику поведения героя.
Однако отношение автора к герою не всегда выражено прямо и ясно ясно. Чаще авторская оценка, авторское право скрыты в повествовании и выражены лишь косвенно. И нужно потрудиться, чтобы тайна авторского мироощущения открылась читателю.
Правило третье. Найдите в тексте эпизоды, в которых другие персонажи говорят о герое. Определим отношение этих персонажей к герою.
Перечитать эпизод про выборы Тараса Атамана. Найдите оценку героя другому персонажу. «В доблести ему нет равных, — говорит Касьян Бовтюг, — старших лет». Герой до последней минуты остается верен высокой доблести. Постоянство, вера, верность героя, несомненно, вызывают авторские симпатии к герою, которые проявляются перед читателем через отношение к нему других персонажей.
Правило четвертое. Для определения авторских прав на героя необходимо найти, есть ли в тексте слова, высказывания, монологи героя. Речь героя не только характеризует самого героя, но может косвенно выражать авторское отношение к нему.
Чистота помыслов, сердца, сила и сила духа звучат в речах Тараса. И автор любуется ими, говоря о «молодой жемчужной душе» героя.
Сравните их со словами Тараса: «… нет УЗИ святое товарищество! Отец любит своего ребенка, ребенок любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь твоего ребенка. родство по душе, а не по крови, может только человек. Были товарищи в иных землях, но не было таких товарищей, как в земле русской…» нежная душа, он мужествен и красив. Рыцарь Андрии — обслуживает красивый бассейн. А для Тараса и Оста рыцарь – защитник Русской Земли. Идеал Тараса — Запорожская Щишь, откуда вылетают все гордые и сильные, как львы, товарищество, защита Родины и Веры. На основе сравнения высказываний персонажей, их поступков также можно сделать вывод об отношении автора к герою.
Правило пятое. Попробуйте найти в произведении сравнение героя с другими персонажами, если оно присутствует. Это важно для углубления нашего понимания авторского отношения к герою произведения.
Как правило, в произведении дается портрет главного героя. Через описание внешности автор выражает свое отношение к герою.
Правило шестое. Найдите портрет героя, отметьте характерные детали, позволяющие сделать вывод об авторском отношении к нему.
Портрет Тараса Бульбы дан в самом начале повествования. Авторские описания внешности главного героя небольшие по объему, это скорее предметы, но и они рассказывают нам об авторе.
Перечитал: «…Слеза тихонько кружилась на его Зенице, и грустно снилась голова его». Что автор вашему герою может сказать по этой детали портрета Тараса? В своем повествовании автор использует слово «зенитный» по-русски, причем ставит его в единственном числе, в котором это слово не употреблялось. И это, конечно, не ошибка автора. Слеза «скруглилась», старалась «тихонько» только в одном глазу Героя: плачет угрюмый Тарас, вспоминая юность и погибших товарищей, плачет совок, самец. Употребление устаревшего слова выражает отношение автора к герою.
Подчеркивая его физическую силу («Тарас был чрезвычайно труден и толст»), автор отмечает глубину чувств старого Козака, мужественного бойца, хотя он и ехал садло Сбросив «Одетую голову». Авторский вывод, в котором автор прямо выражает свое отношение к герою как к одному из защитников Земли Русской, подготовлен краткой, но очень емкой портретной характеристикой: «Было, несомненно, необыкновенное чувство русской силы: он был вышибалой из народной груди дезинфута». И тогда читателю становится понятно, почему для Тараса его родной сын, предавший веру, товарищество, Отечество, становится «подручным псом». «И умер Козак! Пропало за всем козацким рыцарством! Не видать ему более ни Запорожья, ни отцовских хуторов, ни Церкви Божией!» — с горечью и болью пишет о предателе. Прямая авторская оценка прихода героя здесь подчеркивает, что страсть Андрия стала разрушительной, оборвалась кровью, товарищескими узами, привела к отступничеству от Отечества и Веры. У читателя создается впечатление отрицательного отношения автора к нему.
Правило седьмое. Если образ героя «похож» на образ персонажа (постарайтесь запомнить!) другого произведения искусства, то это тоже выражает авторское право на героя.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Литература 5 класс. Учебник — Хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 1 Автор Коллектив авторов
Лаборатория чтения Как научиться работать с учебной статьей Если вы спросите у родителей, соответствуют ли ваша учебная литература и учебник, по которому они учились, то выяснится, что они очень похожи. А в другом лучшие произведения отечественные и зарубежные
Из книги Литература 5 класс. Учебник — Хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2 Автор Коллектив авторов
Лаборатория чтения Как научиться читать текст художественного произведения Вы можете удивиться, что с вами, пятиклассником, я начинаю говорить о том, как научиться читать: вы уже умеете это делать.
Это верно. Вы можете читать художественные
Из книги Литература 6 класс. Учебник — Хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 1 Автор Коллектив авторов
Лаборатория чтения Как научиться отвечать на вопросы Самое интересное и увлекательное при изучении литературы – это чтение. Отвечать на вопросы по тексту произведения, вам, наверное, меньше нравится, но автор каждый раз подсказывает.
Из книги Литература 6 класс. Учебник — Хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2 Автор Коллектив авторов
Лаборатория чтения Как научиться сопоставлять два произведения Читая сказки, фольклорные и литературные, вы обратили внимание на сходство некоторых из них: немецкой народной сказки «Белоснежка» и «Сказки о мертвой царевне и о семи богатырях». А. С. Пушкина,
Из книги Литература 7 класс. Учебник — Хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы.
Часть 1 Автор Коллектив авторов
Лаборатория чтения Как пересказать эпизод художественного произведения Часть художественного произведения, обладающая относительной самостоятельностью, рассказывает о том или ином событии, происшествии, в связи со смыслом с содержанием произведения
Из книги Литература 7 класс. Учебник — Хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2 Автор Коллектив авторов
Читательская лаборатория О том, что такое «голоса» персонажей в произведении вы уже знаете, что персонажи говорят очень часто в литературе. В художественном тексте можно встретить прямую речь: монологи и диалоги персонажей. Но мы помним, что
Из книги автора
Лаборатория чтения Как научиться характеризовать характер художественного произведения? Скоро закончится учебный год. Вы многому научились за это время. Вы теперь умеете читать художественные произведения, а главное, любите их читать.
Тебе уже
Из книги автора
Лаборатория чтения Как научиться отличать фольклор от литературного произведения Главное отличие литературы от фольклора в том, что именно авторское творчество воплощает в себе нравственно-эстетический идеал конкретного человека. Напомним, фольклор
Из книги автора
Лаборатория чтения Как определить основную тему произведения, как если бы вы ответили на вопрос «Что за баллада А. С. Пушкина «Песня об Олеге»?». Ответы могут быть самые разные: произведение Крысиные Обрывки князя Олега, о мудрости Кудесникова, о смерти князя Олега
Из книги автора
Лаборатория чтения Как написать отзыв о прочитанной работе Когда читателю понравилась прочитанная книга, ему очень хочется рассказать о ней друзьям, родителям, знакомым. Как сделать эту историю интересной? Для этого нужно знать несколько правил. О
Из книги автора
Лаборатория чтения Как научиться пересказывать сюжет художественного произведения Вы получили задание пересказать произведение.
Уточните задание, ведь есть возможность пересказать сюжет и фабулу. Это разные виды восстановления. Если кратко рассказать о
Из книги автора
Лаборатория чтения Как научиться характеризовать композицию сочинения Композиция — организация повествования, построение литературного произведения, последовательность в нем основных эпизодов сюжета. Первое правило. Научиться характеризовать
Из книги автора
Лаборатория чтения Как услышать в произведении авторский голос в различении литературы и фольклора как «автор», «авторский идеал» и «авторская позиция» становятся виды словесного творчества. Авторские концепции. Независимо от того, какая форма
Из книги автора
Лаборатория чтения Как научиться определять стихотворный размер Вы уже знакомы с таким понятием, как «Музыкальные стихи», и знаете, что, как правило, каждое стихотворение имеет свой собственный размер ( размер).