Новое политическое мышление – концепция, суть курса Брежнева, принципы, достижения, проблемы и итоги кратко (11 класс, история)
4.1
Средняя оценка: 4.1
Всего получено оценок: 205.
Обновлено 22 Июля, 2022
4.1
Средняя оценка: 4.1
Всего получено оценок: 205.
Обновлено 22 Июля, 2022
После смерти генерального секретаря Константина Черненко в марте 1985 года в СССР по инициативе нового руководителя страны, Михаила Горбачева, началась перестройка. Одним из её явлений стала не только гласность, но и новое политическое мышление. Сам термин появился в феврале 1986 года, а концепция была изложена в книге Горбачёва, вышедшей в октябре 1987 года.
Причины появления и особенности концепции
Концепция нового политического мышления была выдвинута в связи с трудной ситуацией во внутренней и внешней политике СССР.
Рис. 1. Михаил Горбачёв, 1987 г.Гонка вооружений негативно влияла на экономику, темпы роста последней были явно ниже желаемых, а при Брежневе, в 1970-е, в СССР наметились тенденции к застою и зависимости от цен на энергоносители.
В выступлении Горбачёва на XXVII съезде КПСС в феврале 1986 года и в МИДе в мае 1986 года были сформулированы положения его новой внешнеполитической программы. Сначала Михаил Сергеевич озвучил два принципа советской концепции внешней политики. Звучали они очень расплывчато:
- Отказ от устаревших философий и отживших доктрин.
- Повышение ответственности руководителя государства за принятые им решения.
К октябрю 1987 Михаил Горбачёв более чётко сформулировал свой взгляд на внешнеполитический курс СССР. Основные его идеи были следующие:
- Отказ от классовой борьбы и деидеологизация в сфере международных отношений. Признание высокого значения общечеловеческих ценностей.
- Решение конфликтов политическим, а не военным путём.
- Отказ от деления мира на социалистов и капиталистов, признание его единства.
- Соблюдение принципов равновесия невмешательства во внутренние дела.
- Признание права каждого народа выбирать свою судьбу.
- Идея о том, что безопасность может быть только взаимной.
Одновременно с этими принципами Горбачёв провозгласил в СССР политику гласности и плюрализма. Также следствием нового политического мышления стала политика разоружения на фоне всё еще продолжавшейся Холодной войны. Его взгляд на внешнюю политику отличался от идей Брежнева о разрядке международной напряженности и от обещаний Хрущева догнать и перегнать США.
Рис. 2. Горбачёв и Рейган.Внешняя политика Горбачёва
В конце 1980-х годов руководство СССР стало постепенно сворачивать помощь странам, которые строили социализм. Это привело к изменениям политического курса и власти в 1990–1991 годах в Никарагуа, Афганистане, Камбодже, Мозамбике. В 1990 году произошло объединение Северного и Южного Йемена, а также двух германских государств — ГДР и ФРГ.
Удачными примерами реализации нового политического мышления можно считать вывод советских войск из Афганистана, снижение военных расходов и подписанный в декабре 1987 года договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
В целом в мире из-за распада СССР развалилась биполярная система международных отношений и остался только один лидер — США. В Советском Союзе демократизация сопровождалась межнациональными конфликтами, первым из которых стал Карабахский в 1988 году.
Итогом политики Михаила Горбачёва стал быстрый распад социалистического блока в Европе, как военного союза ОВД, так и экономического СЭВ. В 1990 году он стал лауреатом Нобелевской премии мира. Впоследствии критики обвиняли его в космополитизме.
Рис. 3. Горбачёв, 1990 г.Что мы узнали?
Достижения и проблемы позднего СССР, хронику событий и мероприятия перестройки кратко изучают в школьном курсе истории 11 класса. Её результатом стало кратковременное улучшение отношений с США и Западной Европой, но далее последовал распад СССР.Тест по теме
Доска почёта
Чтобы попасть сюда — пройдите тест.
Пока никого нет. Будьте первым!
Оценка доклада
4.1
Средняя оценка: 4.1
Всего получено оценок: 205.
А какая ваша оценка?
Новое политическое мышление | это… Что такое Новое политическое мышление?
Новое политическое мы́шление — философия внешней политики СССР периода Перестройки.
Содержание
|
Истоки «Нового политического мышления»
Сложившееся сложное экономическое положение в СССР к 1985 г. явилось стимулом для поиска новых, компромиссных решений. Необходимость внутренних перемен заставила руководство страны пойти на радикальные реформы. В Соединенных Штатах Америки представляли это именно так. В США считали, что «новое мышление» исходит как раз из стремления Советской стороны уменьшить возможные расходы на противостояние с Америкой.
Объяснялось это успехом США в области работы над СОИ и экономическим потенциалом Соединенных Штатов. Этот вывод представлен в документе «Согласованная разведывательная оценка», в котором прогнозировалось, какую политику будет проводить М. Горбачев в отношении США в ближайшие два года (1986—1988). Был сделан вывод, что «режим Горбачева ставит цель воссоздать отношения с США по типу разрядки, чтобы уменьшить бремя соперничества в вооружениях и, соответственно, облегчить выполнение задачи экономического возрождения страны». Признавалось, что «у Горбачева достаточно сильные политические позиции, чтобы сформировать в Политбюро консенсус в поддержку инициатив и решений, к которым он склоняется в отношениях с Соединенными Штатами»[1].
В Советском Союзе, осознавая сложность экономической ситуации, основными путями выхода из нее видели миролюбивую внешнюю политику, приостановку гонки вооружений. Это было сформулировано, в частности, в беседе М. Горбачева с редактором газеты «Правда» 8 апреля 1985 г.
В сообщении ТАСС, опубликованном на следующий день, подчеркивалась мирная политика СССР и его добрая воля: «Как убедительную демонстрацию доброй воли Советского Союза, его искреннего стремления к честному диалогу и поиску реалистических решений, которые ослабляли бы напряженность в мире, помогали бы перекрыть пути гонки вооружений, расценивают зарубежные средства массовой информации, видные политические и общественные деятели разных стран беседу М. С. Горбачева с редактором газеты „Правда“. В многочисленных комментариях отмечается, что нельзя упускать существенные возможности для улучшения советско-американских отношений и оздоровления общей международной обстановки»[2].
Как пишет К. Н. Брутенц, фактически, новую программу выдвинул М. С. Горбачев на выступлении в МИД в мае 1986 г. Здесь не прозвучало словосочетания «новое политическое мышление», но совокупность отдельных положений фактически представляло собой новую внешнеполитическую программу. М. С. Горбачев говорил: «не надо ставить нереальные задачи; о невозможности соревноваться со всеми противниками; что мир — высшая ценность…»[3] .
Всё это впоследствии превратилось в «новое политическое мышление».
Определение и сущность «нового политического мышления»
Курс на Ускорение, Перестройка в СССР привели к качественно иной ситуации в международных делах. Вопрос сохранения человеческой цивилизации требовал нового подхода к существующей реальности. В Советском Союзе это нашло отражение в политике нового мышления. Сам М. С. Горбачев определяет новое политическое мышление так: «Новое мышление не попытка выдумать какую-то умозрительную схему…Это реакция на философском, а потом и на политическом уровне на те вызовы, с которыми встречаются и отдельные страны, и весь мир на данном переломном этапе»[4] .
Сложно дать определение новому мышлению, но можно выделить особенности его. В. И. Мальков определяет его как «точное, научно обоснованное определение главных, коренных вопросов современной эпохи, установление внутренней взаимосвязи между ними и нахождение оптимальных средств и методов их решения»[5].
Во-первых, необходимо обращение ко всему тому новому, перспективному, что отличает современный мир, определяет его неповторимость и наиболее вероятные тенденции его развития. Во-вторых, новое политическое мышление во главу угла ставит идею развития в самой прямой и непосредственной форме.
В-третьих, новое политическое мышление — это глубокое переосмысление всех традиций силовой политики, выход далеко за ее пределы. Замену их формами политического, правового разрешения противоречий и конфликтов
— Яковлев А. Н. и др. Перестройка и современный мир/Отв. Ред. Т.Т.Тимофеев. -М.: Международные отношения,1989. С.20
Идея гуманизма перестройки является важным фактором во всех ее проявлениях.
К. Н. Брутенц определяет принципиальные положения «нового политического мышления» следующим образом: «Это — взаимосвязь и взаимозависимость мира.
Это — приоритет общечеловеческих интересов над классовыми. Это — решение конфликтов не военным, а политическим путем и обеспечение безопасности с помощью политических средств. Это — отказ от формулы мирного существования как формы классовой борьбы и деидеологизация внешней политики. Это — право за каждым народом выбирать свою судьбу. Это — посторенние международных отношений на основе баланса интересов и взаимной выгоды, а не соотношения сил. Это — констатация факта, что безопасность может быть только взаимной. Это — строгое соблюдение принципа равноправия во взаимоотношениях и невмешательство во внутренние дела…»[6]. Данное заключение о суть «нового политического мышления», очевидно, наиболее точно отражает идею этого явления. Нельзя не согласиться с исследователем в определении масштаба и значения перестройки.
В условиях, когда огромные ядерные потенциалы сосредоточены у двух сверхдержав, важность советско-американского урегулирования не вызывала ни у кого сомнений. Примат общечеловеческих ценностей явился сутью «нового мышления» в международных делах.
Эта инициатива, и конкретные шаги СССР получили широкий международный резонанс и поддержку во многих странах мира.
Перестройка международных отношений в духе сотрудничества и взаимопонимания, предлагаемая СССР, должна была коренным образом обновить и оздоровить взаимоотношения государств. Перестройка и «новое мышление», изначально воспринимавшееся на Западе лишь как очередной ход и популистская акция, доказывали свою эффективность в деле снижения международной напряженности.
Из приведенных ниже документов можно сделать именно такой вывод. Джек Метлок свидетельствует следующее, подкрепляя своё мнение документами ЦРУ[7]
В 1985 году о перестройке еще прямо не говорили; американцы следили за антиалкогольной кампанией и «ускорением»… Что касается ускорения, то … американские аналитики отмечали, что решения советского руководства не дали желаемого результата.…Проанализировав новую Программу КПСС, принятую XXVII съездом партии в марте 1986 года, ЦРУ отметило, что эта программа «открывает для Горбачева новые возможности» и «ясно говорит о необходимости новой политики по выводу страны из застоя, но не дает конкретного плана действий».
— Прорыв к свободе: О перестройке двадцать лет спустя (критический анализ). – М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. С. 155-157.
В докладе ЦРУ также отмечалось, что «судя по программе, партийное руководство считает укрепление экономической базы страны важным фактором улучшения перспектив во внешней политикеВ течение 1986 года политика гласности привлекала к себе больше внимания, нежели Перестройка, да и само это слово использовалось лишь изредка. В августе ЦРУ подготовило доклад, в котором содержался вывод о том, что Горбачев явно полагает, что более откровенный разговор в СМИ о внутренних проблемах страны поможет мобилизовать общественность на поддержку таких его политических инициатив, как борьба с пьянством, коррупцией и преступностью, и придаст легитимность обсуждению экономической реформы. Горбачев также использует гласное обсуждение недостатков, присущих элите, чтобы заставить чиновников вести себя в соответствии с новыми стандартами, которые он задает[8].
США, поначалу недооценивавшие масштабы перестройки, впоследствии изменили свою позицию. Из аналитической записки Совета по национальной безопасности (14.03.1989)
Соединенные Штаты должны попытаться придать «необратимый характер реформам» в Советском Союзе, избегая в то же время «необра¬тимых сдвигов» в собственной политике… «Перестройка в наших интересах»: новый подход Горбачева «дает нам в руки рычаг воздействия, которыми восемь лет назад мы не обладали». Политика США должна быть нацелена не на то, чтобы «помочь» Горбачеву, а скорее на то, чтобы умело «бросить вызов» Советам и, таким образом, «направить их развитие в нужное нам русло»….Политика США должна способствовать «институциона¬лизации» советской реформы, чтобы ни Горбачеву, ни его последователю не удалось бы приостановить ее или повернуть вспять, к ледниковому периоду. Соединенным Штатам следует перехватить инициативу и установить те критерии, согласно которым Советский Союз может быть принят в сообщество цивилизованных наций
— Золов А.
В. США: борьба за мировое лидерство (К истории американской внешней политики. ХХ век)[10]См. также
- Новое мышление
Ссылки
Горбачёв М. С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира
Примечания
- ↑ Gorbachev’s Policy Toward the United States, 1986-88, выпущено ЦРУ 1 сентября 1986 г. Цит. по : Прорыв к свободе: О перестройке двадцать лет спустя (критический анализ). — М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. С. 156.
- ↑ Правда. 1985, 9 апреля. № 99.
- ↑ К. Н. Брутенц Несбывшееся. Неравнодушные заметки о перестройке.- М.: Международные отношения, 2005. С.130-131.
- ↑ Цит. по: К. Н. Брутенц Несбывшееся. Неравнодушные заметки о перестройке.- М.: Международные отношения, 2005. С.131
- ↑ Мальков В. И.: Война и мир: новое мышление.- М.: Воениздат, 1989. С.10
- ↑ К. Н. Брутенц Несбывшееся. Неравнодушные заметки о перестройке. — М.: Международные отношения, 2005. С.132.
- ↑ Прорыв к свободе: О перестройке двадцать лет спустя (критический анализ). — М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. С. 155—157.
- ↑ The Debate over ‘Openness’ in Soviet Propaganda and Culture, выпущено ЦРУ 1 августа 1986 г. (Цит. по.: Прорыв к свободе…)
- ↑ Цит. по.: Золов А. В. США: борьба за мировое лидерство (К истории американской внешней политики. ХХ век). В 2-х ч. Ч. 2 . Калининград, Издательство Калининградского Университета, 2000.
- ↑ Золов А. В. США: борьба за мировое лидерство (К истории американской внешней политики. ХХ век). В 2-х ч. Ч. 2 . Калининград, Издательство Калининградского Университета, 2000
— М.: Международные отношения, 2005. С.132. Архитекторы «нового мышления» заявили, что их новая политика была принята под давлением в середине 1980-х, когда самым дальновидным советским мыслителям стало безошибочно ясно, что их многолетняя политика холодной войны, направленная на расширение советской власти посредством массовое наращивание военной мощи, принудительная дипломатия и конфронтация потерпели неудачу. Советские лидеры знали, что советская экономика рухнет, если они попытаются ответить военным путем на наращивание обороны США и особенно на Стратегическую оборонную инициативу (СОИ). Как объяснил Сергей Рогов из Института США и Канады СССР в своем 1989 монография Возможна ли новая модель советско-американских отношений? :
В этой тяжелой ситуации необходимо было найти принципиально новый, невоенный способ достижения советских целей. «Новое мышление» было смелым, творческим, гениальным и, в конечном счете, катастрофическим результатом. Советское обоснование принятия политики «нового мышления» подробно объяснялось в многочисленных советских публикациях с 1987 по 1989 год. Основные понятия были очень просты:
В представлении советских «новых мыслителей» окончание «холодной войны» не означало прекращения системной борьбы между «двумя социальными системами». Вместо этого она переместится с арен гонки вооружений, конфронтации и принудительной дипломатии времен холодной войны на новые, прежде всего политические, направления борьбы. Советы должны были положить конец холодной войне, потому что их слабая экономика ставила их в невероятно невыгодное положение по отношению к проснувшемуся Западу в гонке вооружений, которая, если она продолжится, означала бы их неизбежное поражение. Чтобы избежать этого и наилучшим образом сохранить свою власть, советским лидерам нужно было побудить Запад отказаться от гонки вооружений, в то же время готовясь к новой форме политической войны против Запада: той, которая стремилась достичь власти. путем примирения, а не конфронтации, обращение к «общечеловеческим» ценностям в противоположность «классовым», отводило ключевую роль манипулированию международными организациями, особенно ООН, и стремилось использовать международное право как уловку для советских попытки вмешательства во внутренние дела других стран, а не тяжелую руку военной силы и принудительной дипломатии. В рамках перехода к «новому мышлению» Советы сделали немыслимое. Они сознательно отказались от устаревшей идеологии коммунизма и приняли новую идеологию, основанную на «общечеловеческих» ценностях и заботах. Они сделали это не потому, что стали сторонниками демократического дела. Вместо этого советские «новые мыслители» пришли к выводу, что правительствами, странами и народами можно более эффективно манипулировать с помощью универсалистских, немарксистских концепций, чем с помощью марксистских, и приступили к разработке способов использования немарксистских концепций для достижения традиционных советских целей. «Новое мышление» было сознательно разработано как коммунистическая внешняя политика посткоммунистической эпохи. Как будто «хамелеоны», а не «голуби», одержали победу над «ястребами» в советских внешнеполитических дебатах. «Новое мышление» было задумано самыми смелыми, самыми творческими и космополитичными коммунистическими пропагандистами и идеологами. Он был принят в отчаянии, поскольку реальность неминуемого поражения Советского Союза в холодной войне стала неизбежной. Советы приняли «новое мышление» в середине 1980-х годов, когда им стало ясно, что их силовая политика на международной арене, которая в конечном итоге опиралась на угрозу, исходящую от советских ядерных ракет, не увенчалась успехом из-за сопротивления Соединенных Штатов. США, НАТО и других стран к советскому экспансионизму и гегемонии. В своей книге 1987 года « Перестройка: новое мышление для нашей страны и мира » Михаил Горбачев прямо заявил, что «фундаментальный принцип нового политического мировоззрения очень прост: ядерная война не может быть средством достижения политических, экономических, идеологических или другие цели». (стр. 140) Горбачев объяснил: «Ядерная война бессмысленна, она иррациональна. Хотя такие наблюдения могут показаться западным людям запутанными, идея о том, что ядерную войну нельзя вести и выиграть, была, по выражению Горбачева, «поистине революционным» выводом для советских руководителей. ( Перестройка , стр. 140) Старший советник Горбачева Вадим Загладин повторил эту мысль в своей книге 1989 года Реструктуризация и гуманизация международных отношений , недвусмысленно заявив: ядерная война.» (стр. 68) Загладин пояснял, что в рамках «нового мышления» «первое изменение нашей внешнеполитической доктрины — это полный отказ от идеи ядерной войны и утверждение абсолютной необходимости ее предотвращения». (стр. 68) Удивительно осознавать, что до середины 1980-х годов советская политика принимала идею о возможности вести ядерную войну и победить в ней. Но это было именно так. Это объясняет причину огромного, длившегося десятилетиями наращивания советской военной мощи, которая к концу 1980-х годов потребляла примерно одну треть советского валового национального продукта. Помимо отказа от варианта политики ядерной войны, советские «новые мыслители» отказались и от других, менее апокалиптических вариантов своей политики силы. Как заметил Горбачев в «Перестройку»:
По словам бывшего министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварднадзе, в советском руководстве за несколько лет до появления «нового мышления» назревали серьезные сомнения относительно полезности силы в современном мире. В своей книге «Будущее принадлежит свободе 9».0023 Шеварднадзе заявил, что еще в 1980 году Советы признали, что военная сила не была эффективной в Афганистане, и в свете этого крайне неохотно применяли силу в Польше. Шеварднадзе писал(а):
Короче говоря, в период с 1980 по 1985 год сочетание афганского, польского, западного и других сопротивлений советскому применению силы убедило Советы в том, что Советы резко преуменьшают значение ядерной войны, войны с применением обычных вооружений с Западом, гонки вооружений и использование силы в международных отношениях в качестве жизнеспособного инструмента «классовой борьбы», захватывающий дух отход от прежней советской политики. Политика силы и все, что из нее вытекало, включая «холодную войну» и весь спектр советской конфронтационной политики, были оставлены не потому, что Советы считали неправильным пытаться навязать свою волю другим, а потому, что теперь они верили в военную силу. Что-то должно было заменить военную силу как движущую силу в международных делах. Приняв «новое мышление», Советы попытались проводить политические кампании против того, что Шеварднадзе назвал «настоящими врагами человечества: термоядерной войной, экологической катастрофой и коллапсом мировой экономики». их цели. («Будущее принадлежит свободе», стр. 48). В то время как марксизм был во многих отношениях политикой конфронтации и зависти, с его центральной парадигмой борьбы экономически угнетенных против их угнетателей, «новое мышление» гораздо больше полагалось на политика примирения и алармизм как ее движущие силы. Старая советская идеология убедительно говорила с «неимущими» мира; новая идеология стремилась, кроме того, сыграть как на самых высоких надеждах, так и на самых тревожных заботах «имущих». Как заявил Горбачев в «Перестройке», «впервые в истории основание международной политики на морально-этических нормах, общих для всего человечества.
|
В соответствии с «новым политическим мышлением» Советы стремились заменить конфронтацию сотрудничеством, политику великих держав опорой на ООН, а гонку вооружений разоружением. Это был ошеломляющий поворот исторических масштабов.
(стр. 24)
коммунизма.
Тем не менее это не была пораженческая политика. Его цель состояла в том, чтобы разработать метод, который в конечном итоге позволил бы реструктурированному СССР установить превосходство в мире.
В глобальном ядерном конфликте не будет ни победителей, ни проигравших: мировая цивилизация неминуемо погибнет». (стр. 141)
(стр. 141)
не был эффективным способом сделать это. Это был чрезвычайно радикальный, фундаментальный сдвиг в советском мышлении.
.. стало насущной потребностью». (стр. 141)Горбачевская революция — Фонд Карнеги за международный мир
Советский Союз при Горбачеве был более свободным, чем сегодняшняя Россия. Тогда именно благодаря ему у нас было то, чего сейчас нет: надежда на лучшее будущее и вера в то, что из всего этого есть выход.
После избрания Михаила Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС 23.
04.19В 85 году его будущий помощник Анатолий Черняев записал в своем дневнике: «На Горбачева возлагаются большие надежды, как и на [одного из его предшественников, Юрия] Андропова. Ведь нужна «революция сверху». Не меньше. Иначе ни к чему не придет. Понимает ли это Михаил Сергеевич [Горбачев]?»
Горбачев это понимал, но только отчасти: последний советский лидер никогда не мог представить, что, раскручивая гайки и вводя гласность и элементы рыночной экономики , он потеряет не только социализм, но и саму империю.
Перестройка была революцией ожиданий. После почти двадцати лет экономического застоя при Леониде Брежневе и смерти трех стареющих советских лидеров всего за два с половиной года люди были готовы к переменам — и к смене руководства. Появление Горбачева было встречено страной с облегчением.
Перестройка и последовавшие за ней реформы 1992 г. были политической, социальной, ментальной, поведенческой, психологической и экономической революцией. Но советские власти явно переоценили возможности контроля над этой революцией.
Как позже сказал экономист-реформатор Егор Гайдар: «Нет смысла кричать толпе, рвущейся на штурм Бастилии: «Стой! Вы уверены, что во Франции есть все институты, необходимые для эффективной демократии? Давайте остановимся и посмотрим, какие предпосылки существуют». У революции есть своя логика и импульс».
Если Горбачев чего и хотел, так это сохранения социализма и Советского Союза. Ведь он был лидером Советского Союза и хотел им остаться. Он сопротивлялся сепаратизму внутри отдельных республик Советского Союза и воевал с Борисом Ельциным, в чьих интересах было превращение России в суверенное государство.
Даже после потери Прибалтики и Украины Горбачев все же пытался в той или иной форме спасти Советский Союз: с апреля 1991 года он предпринимал попытки договориться с главами республик о подписании нового союзного договора, по сути были конфедерацией: главное было сохранить империю. В эти переговоры были вовлечены главы девяти республик. Ельцин, как лидер России, постоянно подстраховывался, то соглашаясь подписать договор, то выдвигая новые условия.
Несмотря на это, соглашение о новом союзном договоре должно было быть подписано 20 августа 1991 года. Но накануне советские сторонники жесткой линии совершили государственный переворот. Этот неудавшийся переворот прозвучал похоронным звоном для Советского Союза за несколько месяцев до официального соглашения от 25 декабря 1991 года, когда флаг Советского Союза был спущен навсегда.
Горбачев не думал, да и не мог подумать, что запущенный им процесс становления демократии закончится с распадом Советского Союза. Однако все империи рано или поздно рушатся, и в случае с Советским Союзом заря демократии также породила национальные движения внутри отдельных республик. Остановить процесс распада союза было невозможно. Такова логика истории.
За границей действия Горбачева — предоставление свободы Восточному блоку, разрушение железного занавеса и избавление мира от страха перед ядерной войной — породили «горбиманию», феномен популярности Горбачева на «старом» Западе. и в Восточной Европе.
Но до этого было время, когда он был невероятно популярен дома. Еще в 1985 году люди были шокированы, увидев, что относительно молодой лидер говорит, не читая своих заметок. Дело было не столько в том, что он сказал, сколько в том, как он это сказал, и в том, что он думал вслух.
Между Горбачевым и его людьми была настоящая химия, но именно поэтому от него и не ждали ничего, кроме волшебства: чтобы все оставалось по-прежнему, чтобы можно было целыми днями пить чай в бессмысленных советских учреждениях , но в то же время чтобы магазины были полны товаров, а жизнь была хотя бы как в Восточной Германии или Венгрии, а еще лучше, как в Западной Европе.
Реальность, конечно, оказалась совсем другой. Людям приходилось много работать и приспосабливаться к новым обстоятельствам. Многие так и не простили этого Горбачеву, как не простили Ельцину того, что он обещал, а затем не смог обеспечить время изобилия и стабильности к концу 19-го века.92, или Гайдара за то, что его заставили взять на себя ответственность за либеральные реформы в стране.
Архитекторы перестройки действительно восприняли ее как революцию, даже продолжение большевистской революции 1917 года, только очищенное от влияния Сталина. Горбачев предвидел социалистическую революцию, сочетающую Ленина с демократией и рыночной экономикой. Это был исторический оксюморон, который не сработал и никогда не мог сработать.
Безусловным достижением Горбачева было новое политическое мышление, открытие своей страны миру и сближение с Западом. Именно такое сближение ценностей позволило американскому политологу Фрэнсису Фукуяме теоретизировать «конец истории» (глобальный либерально-демократический консенсус) в 1919 г.89.
Реальность и дальнейшие события оказались сложнее, но Фукуяма был абсолютно прав в том, что начатый Горбачевым процесс должен был привести более или менее к историческому единству ценностей между Россией и Западом. От принятия этих ценностей выиграли все: государство стало более гуманным, а общество – более раскованным.
Последний советский лидер тоже положил конец холодной войне.
В своей книге «Эпоха крайностей » британский историк Эрик Хобсбаум писал: «Мир в огромном долгу перед Михаилом Горбачевым, который не только взял на себя эту инициативу, но и сумел в одиночку убедить правительство США и других в Уэст, что он имел в виду то, что сказал».
Парадокс истории в том, что чем больше свобод получали советские люди, тем менее популярным становился Горбачев у себя на родине. Сам лидер не мог видеть, где пределы этого расширения свободы, или как не потерять власть, возвещая демократию.
Унаследовав страну, страдающую от экономического застоя, Горбачев начал экономическую реформу, но был настолько непоследователен в ее реализации, что к 1991 году стоимость этой реформы взлетела до небес. Властям не удалось снизить цены или начать приватизацию, а сама идея безработицы была предана анафеме (несмотря на то, что по мере того, как угроза войны отступила, большая часть огромного советского военно-промышленного комплекса устарела).
Целая куча экономических программ ни к чему не привела.
Страна влезла в долги, и сбережения людей стали более или менее бесполезными. Следующее поколение политиков унаследовало гору нерешенных проблем.
Запустив процесс становления демократии, Горбачев потерял страны Балтии, а затем силой попытался вернуть их под контроль. Точно так же, долго сопротивляясь призывам раскрыть правду о секретных протоколах пакта Молотова-Риббентропа и о Катынском расстреле, он был вынужден признать исторические факты. Закончил советскую войну в Афганистане в 1989, но к тому времени было уже слишком поздно поддерживать его падающую популярность.
В какой-то момент Горбачев-консерватор стал выглядеть как разрушитель, не владеющий ситуацией, а для радикалов он выглядел как консерватор-жестокий. Время требовало нового лидера, и Ельцин как президент России в Советском Союзе оказался более популярным, чем президент Советского Союза.
Вольно или невольно Горбачев оказался великим реформатором благодаря своей личности. Перестройка означала свободу и освобождение общества от государства впервые за всю историю России.
Это означало возможность свободно говорить, и для страны открыться миру. Это основное наследие Горбачева, которое было отвергнуто всеми последующими поколениями российских лидеров — за исключением, по иронии судьбы, его политического оппонента Бориса Ельцина.
Советский Союз при Горбачеве был более свободным, чем сегодняшняя Россия. Тогда именно благодаря ему у нас было то, чего сейчас нет: надежда на лучшее будущее и вера в то, что из всего этого есть выход.
Горбачев дал нам шанс быть свободными. Одни люди воспользовались этой свободой и были благодарны, а другие потеряли контроль над своей свободой и теперь винят в этом Горбачева, когда на самом деле им некого винить, кроме самих себя.
Феномен «бегства от свободы» описан так давно, что нет ничего удивительного в том, что перестройка и реформы и их лидеры столь же непопулярны, как и конспирологические теории о причинах гибели империи — не говоря уже о самый жестокий русский лидер в истории — пользуются популярностью.