#историяодногоэкспоната КНИГА «КОНСТИТУЦИЯ СССР 1936 ГОДА» » Музей города Железногорска
КНИГА «КОНСТИТУЦИЯ СССР 1936 ГОДА»
Москва-Ленинград, ИЗОГИЗ, 1937 г., 160 страниц, твёрдый переплёт
Редкий экземпляр Конституции СССР 1936 года принадлежал И.С.Петрову, погибшему в годы Великой Отечественной войны. Уходя на фронт 17 июня 1943 года, он оставил книгу на память своим сыновьям – Павлу, Анатолию и Евгению с дарственной надписью: «…Посылаю учебник Конституции СССР, которую с оружием в руках иду защищать. Изучайте её и будьте достойными сынами нашей великой Родины. Остаюсь, любящий вас ваш отец И.С.Петров».
После войны издание долгие годы хранилось в семье Е.И.Петрова, который передал ее сыну Дмитрию. Теперь раритет является частью музейной экспозиции, посвященной истории Железногорска.
Новая Конституция СССР («Сталинская конституция», «Конституция победившего социализма») была принята 5 декабря 1936 годана Чрезвычайном VIII Всесоюзном Съезде Советов.
Сразу после утверждения текст основного закона страны стал печататься миллионными тиражами – как в простых брошюрах, так и в изданиях особым полиграфическим оформлением.
Данный вариант с докладом И.В.Сталина о проекте Конституции Союза ССР и текстом самой Конституциибыл напечатан ограниченным тиражом – всего 5000 экземпляров. 7 января 1937 года книга была сдана в производство и 23 апреля подписана в печать. К работе над ней были привлечены лучшие советские иллюстраторы.
Тканевый переплет издания украшен вставкой из кожи с конгревным тиснением барельефа И.В.Сталина работы скульптора Петра Таёжного, известного советского миниатюриста, начинавшего свой творческий путь в ювелирных мастерских Фаберже и создавшего многочисленные барельефы советских руководителей и писателей – Пушкина, Горького, Флобера.
Текст доклада И.В.Сталина и главы Конституции сопровождают «репортажные» графические работы художников Н.Н.Вышеславцева, И.В.Космина, А.И.Кравченко, П.М.Шухмина, В.Н.
Яковлева, изображающие видных деятелей советского государства во время обсуждения проекта основного закона. На рисунках изображены Сталин, Хрущев, Микоян, Ворошилов, Орджоникидзе, Молотов, Каганович, Калинин, Ежов, Буденный, Литвинов, Андреев.Полностраничные иллюстрации на отдельных листах проложены калькой. Нарядный вид книге придает и красная атласная закладка-ляссе. Все это свидетельствует о том, что издание было выпущено не для продажи, а как подарочный вариант.
Высокохудожественное исполнение книги было призвано подчеркнуть значимость новой Конституции, которая по своему содержанию и структуре радикально отличалась от основного закона 1924 года. В ней появились новые главы: об общественном устройстве, о местных органах государственной власти, о суде и прокуратуре, об основных правах и обязанностях граждан, об избирательной системе.
Конституция СССР 1936 года отражала реалии «победившего социализма» страны рабочих и крестьян. В ней впервые были сформулированы социально-экономические гарантии, с которыми социалистический строй вошел в историю: граждане СССР имеют право на труд, на отдых, на материальное обеспечение в старости и в случае потери трудоспособности, на бесплатную медицинскую помощь и бесплатное образование всех видов, включая высшее.
Основной закон СССР, принятый 5 декабря 1936 года, действовал (с изменениями и дополнениями) до 1977 года.#историяодногоэкспоната#железногорск
#культураатомныхтерриторий
#музеигородовросатома#затомузей
#историяодногопредмета
«Но это лишь трюк» – Картина дня – Коммерсантъ
85 лет назад, 7 июля 1935 года состоялось первое заседание Конституционной комиссии ЦИК СССР во главе со Сталиным. Вся ее история появления и работы была очень странной. Прежде в конституцию вносили в основном процедурные поправки. Однако в феврале 1935 года речь зашла о коренном изменении избирательной системы. А затем началась переделка всей конституции и споры чуть ли не о каждом слове. Возникала даже идея создать вторую партию во главе с Максимом Горьким. Но зачем на самом деле понадобилось тратить почти два года и массу усилий на разработку, обсуждение и принятие основного закона, который сразу же начали грубейше нарушать?
Радость по поводу принятия самой демократичной конституции была самой организованной в мире
Фото: Анатолий Егоров / МАММ / МДФ / История России в фотографиях
Радость по поводу принятия самой демократичной конституции была самой организованной в мире
Фото: Анатолий Егоров / МАММ / МДФ / История России в фотографиях
«В смысле замены не вполне равных выборов»
Конституция и прежде не рассматривалась как нечто фундаментальное и незыблемое. Ведь все помнили, что после образования в 1922 году Союза Советских Социалистических Республик главным законодательным актом вместо ленинской конституции РСФСР 1918 года стала новая конституция СССР 1923 года.Однако согласование интересов центра и регионов в ходе ее разработки сопровождалось такими ожесточенными спорами, что основной их участник — генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. В. Сталин — без особой охоты соглашался рассматривать предложения об изменении основного закона страны. Особенно если они затрагивали интересы национальных республик, на поддержку руководства которых Сталин опирался в ходе внутрипартийной борьбы.
Именно поэтому, например, годами существовала проблема национальных воинских частей. Их начали создавать во время Гражданской войны для вовлечения в Красную армию представителей народов, которые прежде не призывались на службу. При этом все вопросы о нацчастях должны были совместно «утрясать» руководители РККА и республик, что отнимало немало времени и сил, а после окончания войны значительно затрудняло формирование и развитие вооруженных сил по единому плану.
«Национальные формирования охватывают далеко не все республики, а в пределах отдельных республик — не все могущее быть привлеченным к военной службе население».
Чтобы прекратить разнобой в управлении армией, военное руководство год за годом предлагало закрепить в основном законе его главенствующую роль в вопросах обороны. Но вопрос постоянно откладывался.
А в конституцию СССР вносились главным образом поправки процедурного характера. К примеру, в 1925 году, после образования Узбекской и Туркменской ССР были внесены изменения, отражающие рост числа союзных республик. Вслед за отменой деления страны на губернии в тексте конституции в 1927 году вместо них появились области и округа. Отражались в основном законе и изменения структуры правительства.
Однако все изменилось в декабре 1934 года, после убийства члена Политбюро ЦК ВКП(б), первого секретаря Ленинградского обкома и горкома партии С.
М. Кирова. В версию преступника-одиночки вождь не поверил и требовал найти сообщников убийцы среди оппозиционеров. А о том, что некоторые руководители-большевики стали непримиримыми врагами его самого и проводимого им курса, Сталин в то время повторял не раз. Так, 4 мая 1935 года, выступая перед выпускниками военных академий, он говорил:
«Эти товарищи не всегда ограничивались критикой и пассивным сопротивлением.
Они угрожали нам поднятием восстания в партии против Центрального Комитета.
Более того: они угрожали кое-кому из нас пулями».
Но в созданной за годы внутрипартийной борьбы системе защиты личной власти Сталина существовала одна значительная прореха. Советский парламент — Центральный исполнительный комитет (ЦИК) СССР, обсуждавший и утверждавший немало важнейших вопросов, в то время еще не перестал быть местом для серьезных, а порой и острых дискуссий.
Причем дело было не только и не столько в том, что более или менее значительная группа оппонентов с ораторскими и организаторскими способностями могла убедить большинство остальных членов ЦИКа отклонить какое-либо предложение правительства и даже проделать это не один раз.
Прямым следствием таких провалов было возникновение паники среди боявшихся потерять теплые места партийных и советских чиновников, в рядах которых и так немалая часть поддерживала Сталина только на словах. А ведь именно лояльность управленческого аппарата всегда была основой стабильности положения отечественных властителей.
Вот только исправить положение одним мановением руки Сталин не мог. Члены ЦИКа избирались высшим органом государственной власти — Съездом советов СССР. А многоступенчатые выборы делегатов на этот съезд по существу контролировали руководители республик. Однако еще осенью 1934 года стали раздаваться голоса о необходимости сделать выборы в стране более демократичными, так что Сталину и его окружению оставалось только возглавить и направить в нужное русло процесс избирательных перемен.
Прямое открытое голосование по спискам, предложенное Енукидзе, не могло помешать тайным недругам Сталина
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Прямое открытое голосование по спискам, предложенное Енукидзе, не могло помешать тайным недругам Сталина
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
«Избирается трехстепенным голосованием»
Уже 10 января 1935 года один из ближайших соратников Сталина в то время — секретарь ЦИК СССР А.
С. Енукидзе — представил генеральному секретарю ЦК ВКП(б) записку с описанием существующей системы выборов и предложениями по ее изменению.
Прямо, но не тайно советские люди голосовали только на первом этапе:
«Основные (первичные) органы советской власти — городские и сельские Советы,— писал Енукидзе,— избираются прямым и открытым голосованием избирателей на их общих собраниях, которые организуются: в городах — на предприятиях и в цехах, в учреждениях, красноармейских частях и учебных заведениях; в сельских местностях — по селениям, совхозам, МТС и промышленным предприятиям. Все категории избирателей, участвующие в собраниях, имеют при выборах одинаковые права (в стране, правда, насчитывалось, только по официальным данным, более 2 млн «лишенцев» — лишенных избирательных прав.—
Но выборы даже районных исполнительных комитетов были, как констатировал Енукидзе, непрямыми и многоступенчатыми:
«Райисполком избирается по действующему законодательству трехстепенным голосованием (собрание избирателей выбирает депутатов в городской и сельский Совет (1), который посылает своих представителей на районный съезд (2) и лишь этот последний избирает (3) райисполком)».
Та же многоступенчатость наблюдалась и на выборах регионального уровня:
«Краевые и областные исполнительные комитеты — на краевых и областных съездах Советов, образующихся из представителей районных съездов, горсоветов, фабрик и заводов, расположенных вне городской черты».
Четырехступенчатыми были выборы в ЦИК республик, пятиступенчатыми — в ЦИК СССР. При этом, как следовало из доклада Енукидзе, основная регулирующая результаты выборов роль принадлежала партийным и исполнительным властям соответствующего уровня.
Во изменение существующей системы секретарь ЦИК СССР предлагал ввести прямые выборы депутатов всех уровней по заранее подготовленным спискам.
«Для избрания органа власти каждой ступени устанавливается отдельный список, имеющий свой постоянный номер.
Именно:
- по списку №1 избираются члены городского Совета в городах и члены сельского Совета в сельских местностях;
- по списку №2 избираются члены райисполкома;
- по списку №3 избираются члены краевого и областного исполкомов, а также члены ЦИК автономных республик и исполкомов автономных областей;
- по списку №4 избираются члены ЦИК союзной республики;
- по списку №5 избираются члены ЦИК Союза ССР».
Однако у плана Енукидзе был один существенный недостаток. Он предлагал голосовать по спискам, как и прежде,— открыто на собраниях, что было чревато неприятностями при ухудшении экономической ситуации. Ведь озлобленные избиратели, преодолев страх, могли просто проголосовать против всех списков. Но главное, для доработки проекта и прохождения всех необходимых процедур для внесения изменений в конституцию на VII Всесоюзном съезде советов, открывавшемся в начале февраля 1935 года, времени уже не было. Поэтому 30 января 1935 года Политбюро решило:
«1. Созвать 1 февраля в 3 часа дня Пленум ЦК ВКП(б) и принять решение о необходимых изменениях в конституции Союза ССР.
2. Поручить одному из членов Политбюро ЦК ВКП(б) (например, т. Молотову) выступить на VII съезде Советов от имени ЦК ВКП(б) с мотивированным предложением:
а) одобрить решение ЦК ВКП(б) об изменениях в конституции Союза ССР,
б) поручить ЦИК Союза ССР создать Конституционную комиссию для выработки соответствующих поправок к конституции с тем, чтобы одна из сессий ЦИК Союза ССР утвердила исправленный текст конституции, а будущие выборы органов власти производились на основе новой избирательной системы».
Но Сталин, как опытный политик, оставил себе пространство для маневра и в принятом 1 февраля 1935 года на пленуме ЦК ВКП(б) решении говорилось, что изменения в основной закон должны включать «уточнения социально-экономической основы конституции в смысле приведения конституции в соответствие с нынешним соотношением классовых сил в СССР (создание новой социалистической индустрии, разгром кулачества, победа колхозного строя, утверждение социалистической собственности как основы советского общества и т. п.)».
Большинство из деятелей науки и культуры, кого Бухарин (на фото — слева от Горького, в кепке) хотел поставить во главе союза беспартийных, очень скоро ушли из жизни
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Большинство из деятелей науки и культуры, кого Бухарин (на фото — слева от Горького, в кепке) хотел поставить во главе союза беспартийных, очень скоро ушли из жизни
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
«Предполагается легализация союза беспартийных»
6 февраля 1935 года, во время доклада на съезде, председатель Совета народных комиссаров СССР В.
М. Молотов подчеркнул, что изменение избирательной системы — это не только введение прямых выборов, но и восстановление справедливости по отношению к крестьянству:
«Советской конституцией установлены известные преимущества за рабочими, по сравнению с трудящимися деревни, при выборах советских органов. Это видно хотя бы из того, что на съезды Советов союзных республик и на съезд Советов Союза ССР представители городских Советов избираются из расчета один делегат на 25 тысяч избирателей, а от съездов Советов, где преобладают крестьяне,— один делегат на 125 тысяч жителей…
Эти преимущества в пользу рабочих были введены тогда, когда крестьяне еще целиком были мелкими собственниками и в деревне еще было велико влияние кулачества… С тех пор как писалась советская конституция, положение коренным образом изменилось».
Кроме того, доклад Молотова показывал, что Сталин определился с формой голосования:
«Замена открытых выборов закрытыми будет одной из важнейших форм проверки прочности и серьезности этой связи Советов с трудящимися.
Этот метод выборов поможет быстрее вскрыть некоторые слабые участки в нашей работе».
Съезд одобрил изменения избирательной системы и, как и было предложено, обязал ЦИК СССР избрать Конституционную комиссию, главой которой стал Сталин.
По сути, работа комиссии должна была свестись к формальному одобрению уже практически готовой обновленной избирательной системы, в которой влияние местных и республиканских органов власти при выборе высшего законодательного органа страны сводилось к минимуму. Ведь кандидатов в депутаты утверждали в ЦК, и устанавливалась пропорция — из 500 кандидатов 400 предлагались региональными и республиканскими властями, а 100 — центральными органами власти.
Но 7 июля 1935 года собравшимся членам Конституционной комиссии вместо быстрого одобрения готовых поправок неожиданно предложили составить план работ по коренному пересмотру советской конституции, чтобы сделать ее самой демократической в мире. Группам специалистов поручили найти, перевести и изучить абсолютно все существующие основные законы.
Было создано 12 подкомиссий по всем вопросам, которые собирались отразить в новой конституции,— от внешних дел и обороны до труда и народного образования.
В число членов подкомиссий включили большинство видных в прошлом и настоящем руководителей партии и государства. Подкомиссией по избирательной системе руководил бывший член ЦК и Исполкома Коминтерна К. Б. Радек. Сводящую все предложения воедино правовую подкомиссию возглавил главный редактор «Известий» и бывший член Политбюро Н. И. Бухарин. А редакционную подкомиссию, готовившую окончательный текст конституции,— сам Сталин.
Между давними оппонентами немедленно возобновились споры по самым разнообразным вопросам. Бухарин счел, что «самая демократическая» — это не образ, а руководство к действию. А потому предлагал сделать выборными и судей всех уровней, чтобы обеспечить независимость судов. Сталин перечеркнул его записку с этим и другими предложениями двумя жирными чертами.
Бухарин предлагал альтернативные выборы и создание, пусть и не вполне полноценной двухпартийной системы.
Позднее, выехав в феврале 1936 года в командировку за границу для покупки архива Карла Маркса, Бухарин встретился со старым знакомым — с высланным в 1921 году из советской России и жившим во Франции историком революции Б. И. Николаевским, который вспоминал:
«Бухарин в 1936 г. мне рассказал, что конституцию писал он с Радеком. В числе деталей на мой вопрос сказал, что предполагается легализация союза беспартийных для того, чтобы были другие списки, и что во главе них должны были встать Горький, Павлов, Карпинский, Бах и др. академики. К сожалению, прибавил Бухарин, Павлов и Карпинский умерли. Вскоре умер и Горький».
Это можно было бы счесть выдумкой эмигранта. Но Горького в зарубежных изданиях называли возможным руководителем второй советской партии — партии интеллигенции. А иллюзию, что выборы в СССР могут быть альтернативными, развивал и поддерживал сам Сталин. 1 марта 1936 года, беседуя с председателем американского газетного объединения «Скриппс-Говард Ньюспейперс» Р. Говардом он сказал:
«Вас смущает, что на этих выборах будет выступать только одна партия.
Вы не видите, какая может быть в этих условиях избирательная борьба. Очевидно, избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации. А таких у нас сотни».
Но конституция в итоге была не бухаринско-радековской, а реально сталинской. Вождь правил буквально все, причем с удивительным мастерством оставлял текст конституции демократическим по форме, но не по сути. К примеру, ст. 10 проекта основного закона гласила:
«Личная собственность граждан на их трудовые доходы и сбережения, на жилой дом и подсобное домашнее хозяйство, на предметы домашнего обихода, на предметы личного потребления охраняются законом».
Сталин вместо слов «личная собственность» вписал «право личной собственности», что открывало самые широкие возможности для изменения трактовки.
1 июня 1936 года Сталин выступил с докладом о новой конституции на пленуме ЦК ВКП(б), а вскоре ее проект опубликовали в печати для всенародного обсуждения.
Сказать, что заинтересованные читатели были удивлены, значило ничего не сказать.
Самые внимательные читатели проекта конституции 1936 года обнаружили, что много нового в ней по существу ничем не отличается от старого
Фото: Аркадий Шишкин / МАММ / МДФ / История России в фотографиях
Самые внимательные читатели проекта конституции 1936 года обнаружили, что много нового в ней по существу ничем не отличается от старого
Фото: Аркадий Шишкин / МАММ / МДФ / История России в фотографиях
«Свобода слова у нас будет только на бумаге»
20 июня 1936 года глава латвийской миссии в СССР Р. Лиепиньш докладывал исполняющему обязанности министра иностранных дел Латвии Л. Экису:
«Что касается политических прав граждан, то еще в конституции 1923 года можем найти схожие декларации о неприкосновенности личности, свободе собраний, слова, печати и т. д. Только, к сожалению, на практике Совдепии из этого ничего не осталось и немыслимо, чтобы впредь вещи могли бы радикально измениться.
По существующим правилам ГПУ не имеет права никого более 2 месяцев держать в заключении. Условие, подходя формально, чрезвычайно ригористично: в каждом случае дальнейшего пребывания под стражей необходимо согласие президиума ГПУ. В действительности дело решается намного проще, так что чиновникам ГПУ остается только вписать имя арестованного, и дело считается формально устроенным. Новый проект предусматривает, что никто не может быть арестован, кроме как по решению суда или с согласия прокурора. Какая гарантия, что в дальнейшем старый метод не будет восстановлен и что у каждого полицейского в кармане не будет блокнота с отпечатанными ордерами прокурора?
Кроме того, нельзя упустить из вида, что сами суд и прокуратура также по новой конституции даже внешне не будут независимы, хотя и 112-я статья торжественно декларирует противоположное. Дело в том, что судей и впредь будут выбирать исполнительные комитеты на время 3–5 лет.
Можно представить, насколько независимо в таких обстоятельствах будут чувствовать себя советские судьи!
Также избирательное право, хотя сами выборы предусматриваются всеобщими, прямыми, равными и тайными, остается на бумаге, ибо для избирателя ведь не будет большого значения, войдет ли в ЦИК коммунист Петерис или коммунист Янис, ибо невозможно вообразить, чтобы на выборы смог бы выйти какой-то другой список кандидатов, за исключением апробированного ГПУ, т.
е. коммунистического».
Латвийский дипломат отметил и еще одну примечательную деталь нового советского основного закона:
«Дальнейшее впечатление от чтения проекта таково, что вроде бы власть в Союзе новой конституцией будет еще более децентрализована. В ведении Союза как такового в дальнейшем предусматривается оставить только оборону государства, иностранные дела, внешнюю торговлю, сообщения, связь (почту, телеграф и телефон), водный транспорт и тяжелую промышленность.
Но это лишь трюк, ибо также пищевая, легкая и лесная промышленность, земледелие, совхозы и внутренние дела в дальнейшем фактически остаются централизованными, хотя и под названием объединенных союзно-республиканских комиссариатов. Эту разницу в названиях не каждый отметит, и потому у не знающих ситуацию останется впечатление при чтении новой конституции, что вроде бы власть децентрализуется. Единственное отличие между Всесоюзным комиссариатом и объединенным республиканским в том, что первые состоят только при правительстве Союза в Москве, в свою очередь, последние устроены также в отдельных республиках, и только управление этих локальных комиссариатов находится в Москве.
То, что, по сути, нет разницы между одними и другими, показывает недавняя реорганизация комиссариата финансов.
Все решения в финансовой области принадлежат Москве».
Анализ Лиепиньша можно было бы счесть злопыхательством бывшего подданного Российской Империи. Но советские граждане, как докладывал руководителям страны НКВД СССР, в ходе обсуждения проекта конституции говорили почти то же самое. К примеру, 29 октября 1936 года УНКВД по Горьковскому краю сообщало:
«В с. Сосновском Спасского района, выступив на отчетном собрании в порядке обсуждения проекта новой Конституции, колхозник Червяков заявил: «Разницы между старой и новой Конституцией нет никакой. И та и другая зажимают крестьян в невыносимые тиски»».
«На собрании членов колхоза «Равенство» Гришкинского сельсовета,— говорилось в докладе УНКВД по Ленинградской области от 11 ноября 1936 года,— при обсуждении проекта Конституции выступили колхозники Степановы Егор и Роман, заявившие: «С крестьянами большевики не считаются.
Выбирай хоть кого угодно, а большевики все равно сделают по-своему. Свобода слова у нас будет только на бумаге. Это ловушка, если скажешь что-либо лишнее, так за это посадят в тюрьму». Пред. колхоза «Идея» Кожинского сельсовета Облаков на собрании говорил: «Никакого улучшения в нашей жизни нет. Жить так плохо, что ничего не остается делать, как бросить все и уходить куда глаза глядят». Член колхоза «Лохта» Чироковского сельсовета Упаков заявил: «Свобод у нас нет и не будет. В СССР нет свободного труда, а есть труд принудительный. Колхозников в принудительном порядке направляют на лесозаготовки, силой заставляют работать в колхозе и дают непосильные задания»».
С принятием новой конституции многие участники ее создания потеряли не только свободу, но и жизнь
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
С принятием новой конституции многие участники ее создания потеряли не только свободу, но и жизнь
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
«Не могут оправдать своего назначения»
4 декабря 1936 года на пленуме ЦК ВКП(б) проект конституции был утвержден, а на следующий день, 5 декабря новый основной закон торжественно, с бурными и продолжительными аплодисментами одобрили и ввели в действие делегаты VIII Всесоюзного съезда советов.
Торжественные речи продолжались и на следующий день. И ведь действительно, у вождя был прекрасный повод для радости — все пути для его возможного законного смещения были перекрыты.
Мало того, экономическая и политическая самостоятельность национальных республик была значительно снижена. С помощью новой конституции позднее были ликвидированы и национальные части РККА. В постановлении ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР, утвержденном Политбюро 7 марта 1938 года, говорилось:
«Сыграв свою положительную роль в годы Гражданской войны, национальные формирования в настоящее время не могут оправдать своего назначения.
Рабоче-крестьянская Красная армия и Военно-морской флот являются вооруженными силами Советского Союза, призванными защищать государство в целом на всем протяжении его сухопутных и морских границ. Поэтому формирование вооруженных сил должно и может строиться только на общих для всех народов Союза основаниях, которыми являются: всеобщая воинская повинность (ст. 132 Конституции СССР) и экстерриториальность формирований воинских частей».
А на первых выборах по новой конституции победил утвержденный свыше нерушимый блок коммунистов и беспартийных, и новые депутаты Верховного совета СССР прекрасно осознавали, что их единственная задача — единодушное одобрение решений вождя.
Но всего этого можно было добиться, не прикладывая колоссальных усилий, не занимаясь изучением буржуазных конституций и не разыгрывая грандиозное действо с созданием «самой демократической в мире» конституции, которую недобитые остряки называли «самой лицемерной». Ведь сразу после принятия новой конституции права и свободы граждан стали попирать совершенно по-старому.
Цель, на достижение которой было потрачено столько усилий, стала очевидной уже вскоре после утверждения сталинской конституции. На пленуме ЦК, продолжившем работу 7 декабря 1936 года, Бухарина обвинили во всех смертных грехах. Радека к тому времени уже давно арестовали. Ведь вся работа над проектом основного закона, не только над текстом, но и в ходе его обсуждения и принятия, стала всесоюзной глобальной проверкой на верность вождю.
Возможно, более масштабной, чем проводившиеся прежде, и более зрелищной, чем организованные позднее.
Евгений Жирнов
Новая Конституция СССР Петра Петрова 1936 г.
Новая Конституция СССР Петра Петрова 1936 г.Петр Петров Июль 1936
Новая Конституция СССР
Источник: Труд , июль 1936, с. 266-67;
Расшифровка: Тед Кроуфорд.
После Октябрьской революции, когда «советская система» стала формой правления в России, ее приветствовали как воплощение некоторых важных новых принципов.
Советы должны были объединить законодательную и исполнительную власть, разделение которых считалось ответственным за рост могущественной бюрократии в демократических странах.
Конституция СССР должна была ввести в действие «диктатуру пролетариата» как класса. Таким образом, он давал перевес рабочему классу и исключал остатки высшего класса из активной гражданской позиции.
Считалось, что выборность по ступеням советской пирамиды устранит профессиональных политиков и приведет в центральные органы управления опытного местного администратора; что общественная работа будет выполняться общественными деятелями, а не чиновниками.
Считалось, что в период «социалистической реконструкции» у государства будут другие функции, и для этого больше подойдет советская система.
Однако не в первый раз в истории человечества «идеальная» Конституция была занесена в Свод законов, но не воплощена в жизнь. Подобно французской конституции 1793 года, советская конституция 1918 года была принята, когда власть Советов была на грани исчезновения.
Развилось тоталитарное однопартийное государство и диктатура пролетариата сузилась до диктатуры Коммунистической партии.
* * *
Новая Конституция сметает многие принципы, на которых основывалась советская система, но твердо устанавливает однопартийное государство и провозглашает Коммунистическую партию Советского Союза — теперь просто бюрократическую машину — «ведущим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных» (ст. 126).
Русская революция, идя по стопам великой французской революции, провозгласившей «права человека», сформулировала «права трудящихся» в преамбуле советской конституции 1918.
Эта революционная традиция теперь искоренена.
Советская конституция 1918 года провозгласила принцип интернационализма, — «Сталинская конституция», как ее называет «Правда», — провозглашает: «Защита Отечества есть святая обязанность каждого гражданина СССР». (кл.133)
Используя старую фразеологию времен революции, новая конституция пытается сохранить фикцию о том, что вся власть принадлежит Советам. Оно настаивает на том, что Советский Союз есть «социалистическое государство рабочих и крестьян» (ст. 1) и что «вся власть в СССР принадлежит трудящимся…. в лице Советов депутатов трудящихся». (кл. 3).
Советский Союз претендует на звание социалистического государства: «Экономической основой СССР является социалистический строй хозяйства, а социалистическая собственность на средства производства» — гласит п. 4. Но ведь это своеобразный «социализм»! Ибо пункт 12 провозглашает: «В СССР осуществляется принцип социализма от каждого по способностям, каждому по труду».
И этот социалистический принцип далее определяется в статье 118. «Граждане США, Р. имеют право на труд — право на получение гарантированной работы с оплатой своего труда в соответствии с его количеством и качеством». Таким образом, оплата по результату, система сплошной сдельной оплаты, господствующая ныне в Советском Союзе, санкционирована конституцией и представлена как новый социалистический принцип! Система государственной собственности, производство товаров, купля-продажа, заработная плата — одним словом: государственный капитализм назван здесь просто социализмом!
Великая французская революция объявила частной собственности священными. Сталин, подражая, объявил общенародным достоянием священных. Итогом стал закон от 7 августа 1932 года, наказывающий за мелкие кражи государственного имущества десятью годами каторжных работ! Ныне этот принцип закреплен в Конституции: «Лица, нарушающие общественную, социалистическую собственность, являются врагами народа» (ст.
131).
Новая Конституция вносит коренные изменения в структуру политического управления.
Съезд Советов с его Исполнительным комитетом исчезает. Количество союзных республик, входящих в состав Советского Союза, увеличено до одиннадцати. Создается новый законодательный орган: «Верховный Совет (или Совет) СССР», избираемый сроком на четыре года. Состоит из двух равноправных палат: «Совет Союза» и «Совет Национальностей».
«Совет Союза» избирается гражданами США, Р. – один депутат на каждые 300 000 населения.
«Совет Национальностей» состоит из депутатов, назначаемых Верховными Советами союзных и автономных республик и Советами автономных областей.
Законопроект становится законом, если он одобрен простым большинством голосов в обеих палатах. Заседания обеих палат начинаются и заканчиваются одновременно. Ежегодно должно быть две сессии.
Каждая палата избирает своего президента и двух вице-президентов; они по очереди председательствуют на совместных собраниях обеих палат.
Верховный Совет СССР назначает на совместном заседании с обеими палатами «Совнарком» как исполнительный орган (ошибочно именуемый Правительством), а далее «Президиум Верховного Совета СССР». в составе Председателя Президиума, четырех заместителей Председателя, секретаря и тридцати одного члена.
Этот Президиум будет учреждением, которое, с позволения Сталина, сосредоточит в своих руках всю государственную власть.
«Президиум Верховного Совета СССР». созывает Верховный Совет СССР на сессию; толкует действующие законы, издавая соответствующие распоряжения; распускает Верховный Совет в случае разногласий между двумя палатами и назначает новые выборы; проводит плебисциты по собственной инициативе или по требованию одной из союзных республик; отменяет решения и распоряжения Совета Народных Комиссаров СССР и Советов Народных Комиссаров союзных Республик, если они не соответствуют закону. В период между сессиями Верховного Совета СССР Президиум увольняет наркомов и назначает новых.
Он назначает и увольняет высшее командование вооруженных сил; объявляет состояние войны в случае вооруженного нападения на Советский Союз между сессиями; объявляет всеобщую и частичную мобилизацию; ратифицирует международные договоры; назначает и отзывает послов.
Президиум сохраняет свои полномочия до избрания вновь избранного «Верховного Совета СССР». сформировал новый Президиум.
Конституция каждой Федеративной Республики в основном соответствует Конституции Союза. Однако их Верховные советы состоят только из одной палаты.
Существует три типа наркоматов. Те из Союза, которые не имеют федеральных аналогов: оборона, иностранные дела, внешняя торговля, транспорт, почта, водный транспорт, тяжелая промышленность; союзные, имеющие федеральные аналоги: пищевая промышленность, легкая промышленность, лесная промышленность, сельское хозяйство, советское имение, финансы, внутренние дела, юстиция, здравоохранение. Те из Федеративных Республик, которые не имеют аналогов в Союзе: образование, местная промышленность, коммунальное предприятие, социальное обеспечение.
Местное самоуправление остается в руках местных или районных Советов, избираемых непосредственно населением на два года. Устанавливается принцип ответственности органов, избираемых Советом, как перед выборным Советом, так и перед вышестоящей инстанцией (ст. 102)
Принцип выборности судей принят в новой конституции. Судебные разбирательства должны быть публичными, на языке соответствующих округов, что позволяет обвиняемому свободно использовать свой родной язык. Прокуроры назначаются сверху и наделены довольно большой властью.
* * *
Самым важным изменением, внесенным Конституцией, является новая система избирательного права.
Несомненно прямые выборы и тайное голосование большой прогресс и; всеобщее и равное избирательное право должно положить конец дифференциации между городом и деревней и лишению избирательных прав некоторых групп населения.
Однако статья о системе франчайзинга очень неполная. Неясно, будут ли выборы в Верховный Совет СССР проводиться в один день или растянуты на длительный срок, как это принято теперь.
Не указано также, где и как будут проходить выборы – по месту работы (как сейчас) или по округам проживания. Ни слова о реестре избирателей!
Право выдвижения кандидатов имеют «общественные организации и общества трудящихся: организации Коммунистической партии, профкооперации, молодежные организации и культурные общества» (ст. 141). Как и в России, все эти общества являются лишь придатками коммунистической партии; это означает, что ни один кандидат от оппозиции не может быть выдвинут. Таким образом, несмотря на показуху, однопартийное государство остается в безопасности.
Половое равенство и равные права для всех национальностей, конечно же, сохраняются.
Еще одно достижение – признание неприкосновенности депутатов от ареста. Однако между сессиями разрешение на их арест может давать Президиум Верховного Совета СССР (ст. 52), что фактически означает, что Правительство не может арестовывать депутата без разрешения Правительства.
* * *
Права и обязанности граждан определены в специальной главе из шестнадцати статей.
В Конституции провозглашаются право на труд, на материальное обеспечение в старости и болезни, на медицинскую помощь и на образование, а также право на политическое убежище для иностранцев. Признается неприкосновенность жилища и личности, арест без санкции суда или санкции прокурора не производится
Конституция предписывает: «В соответствии с интересами трудящихся и в целях укрепления социалистического строя гражданам СССР гарантируется: свобода слова, печати, собраний, шествий и демонстраций» (ст. .125) «право объединения в общественные организации: профессиональные союзы, кооперативы, молодежные организации, спортивные и оборонные организации; культурно-технические и научные общества, а наиболее активный и сознательный гражданин из рядов рабочего класса и других слоев трудящихся — объединиться в Коммунистическую партию СССР». (кл.126)
Таким образом, никакие политические организации, кроме официальной коммунистической партии, не допускаются. Так как коммунисты должны играть роль «руководящего ядра всех организаций трудящихся; народ» ст.
126), свобода организации, слова и коалиции явно ограничена сторонниками официальной точки зрения.
В тоталитарном однопартийном государстве, которое требует от своих подданных не только повиновения, но и активной поддержки, граждане скорее потребуют свободы от обязательного присутствия на митингах и демонстрациях или от обязанности повторять официальные лозунги.
* * *
Свобода народа никогда не может быть гарантирована только бумажной конституцией. Это зависит от реального баланса сил внутри страны. При государственном капитализме гражданин до такой степени зависит от государства, что его сила сопротивления беззаконию диктатора, незаконным действиям бюрократии парализована. Это не может быть изменено пунктами бумажной конституции. Только тогда, когда он получит твердую поддержку в независимых , демократических организации, обладающие экономической властью — профсоюзы, кооперативы и другие общества — его сила сопротивления может быть усилена, и от этого зависят свободы людей
* * *
Проект новой Конституции опубликован для всеобщего «обсуждения» и будет принят съездом Советов, который должен собраться 15 ноября 1936 года.
размышлений о союзных республиках в новой советской конституции
Размышления о союзных республиках в новой советской конституции — Яан ПеннарЛИТОВСКИЙ ЛИТОВСКИЙ ЕЖЕКВАРТАЛЬНЫЙ ЖУРНАЛ ИСКУССТВ И НАУК Том 25, №1 — Весна 1979 г. ISSN 0024-5089 |
РАЗМЫШЛЕНИЯ О СОЮЗНЫЕ РЕСПУБЛИКИ В НОВОЙ СОВЕТСКОЙ КОНСТИТУЦИИ*
С особой ссылкой на их суверенитет и национальный язык
ЖАН ПЕННАР
Примерно год, с мая 1977 года по май 1978 года, советское население было подвергнуто советскому населению просветительской кампанией конституционных норм и правил. Результатом этой кампании стала ратификация 7 октября 1977 г. новой Конституции СССР, а весной 1978 г. — новых конституций союзных республик.
Как и в случае с другими политическими терминами и определениями, советское понятие конституции отличается от традиционного.
Он представляет собой то, что руководство Коммунистической партии называет «советским образом жизни», по сути, его кодификацию. По мнению профессора Ю. А. Тихомирова Института управления и права АН СССР, «с помощью Конституции общество и государство более гибко и эффективно реагируют на вновь возникающие процессы, отношения и связи (и) демократизируют основные политические, экономические и правовых институтов. В общей правовой системе социалистических стран это увеличивает удельный вес прямого конституционного воздействия на общественные отношения. В более широком смысле эта тенденция отражает
общая закономерность силы роли права в развитом социалистическом обществе, в пользу идеологических факторов в частности»(1).
Далее Тихомиров поясняет, что «каждая структурная часть Конституции является не просто элементом их состава как политико-правового документа: в ней отражаются важнейшие грани всего общественного организма»(2).
Таким образом, Конституция СССР не только определяет роль государства в обществе, но и охватывает его.
Подобно средневековому христианству и ортодоксальному исламу или иудаизму, любое поведение, будь то государственное, общественное или, если на то пошло, индивидуальное, регулируется конституционными нормами и положениями. Кроме того, эти правила и положения не вечны. По мере движения советского общества к коммунизму они будут вытесняться «диалектически», в силу исторического развития.
Аналогичным изменениям, согласно этой теории, подвержены и советские национальные отношения. Конечной коммунистической целью остается сближение и возможное слияние наций. Но разнообразие наций, составляющих СССР, — это заноза, которая грозит проколоть это единое видение. Советским ученым трудно найти решение «национального вопроса», поскольку он официально считается решенным в Советском Союзе. Тем не менее, конференции по этому вопросу предполагают, что необходимо больше исследований по этой проблеме, особенно в области «этносоциологии» (3).
Ведение национальных отношений, как и экономических, централизовано, т.
е. подчинено центральной власти Москвы. Централизация действительно является ключевым элементом нового конституционного документа.
В коллективно написанной статье сотрудники вышеупомянутого Института управления и права
Академия наук СССР отвергает аргументы Ленина в поддержку децентрализации и большей автономии советских республик. По мнению исследователей этого авторитетного Института, «В. И. Ленин, подобно Марксу и Энгельсу, был последователен в своей позиции [за] демократический централизм и отдавал предпочтение, при прочих равных условиях, унитарному государству с широкой автономией тем областей, [которые] отличаются различиями быта и национального состава населения. В конкретных случаях, когда положение национальных отношений таково, что нации могут быть соединены [объединены в единое государство] только путем соединения национальных правительств, В. И. Ленин, а также Маркс и Энгельс рекомендовали федерацию. Но он указывал в этом сообщении, что социалистическая федерация должна представлять собой путь к полному государственному единству и что она не должна противоречить демократическому централизму» (4).
Это заявление, хотя и направлено в пользу централизованного правительства, тем не менее показывает, что Ленина можно процитировать как сторонника большей автономии советских республик, включая право на отделение; Ленин верил в «добровольную»
союза. (5) Для Ленина, конечно, все указанные оговорки были лишь тактическими шагами на пути к мировой революции. Он едва ли мог предвидеть, что то, что он задумал как временное государственное устройство накануне своей смерти, будет иметь силу и спустя более полувека. Однако советские юристы, связанные с Академией наук СССР, считают централизацию и унитарное государство реальными целями, к которым нужно стремиться с величайшей энергией. Новая советская Конституция действительно выражает их взгляды. Пункт 3 статьи 73 гласит, что «установление общих принципов организации и деятельности республиканских и местных органов государственной власти и управления» относится к ведению Союза ССР в целом. Авторы института далее
подчеркивают всеобъемлющий характер Конституции, заявляя, что «основной закон Советского государства по праву признается законом жизни всего нашего общества» (6).
Важным здесь является новый акцент, сделанный на праве. Новая Конституция, а именно, не только пытается узаконить советскую систему правления и советский образ жизни, но и гарантирует правовую защиту тем, кто ее одобряет. Кроме того, закон затрагивает и саму коммунистическую партию. Пожалуй, самым существенным дополнением к новой Конституции является четко очерченная роль партии, о которой Конституция 1936 г. упоминала как бы вскользь, в последнем предложении статьи 126.77, роль партии определена с самого начала и, таким образом, четко узаконена. Однако подпункт статьи 6, отсутствующий в Конституции 1936 г. и в проекте документа 1977 г., ставит партию в рамки закона: «Все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР». Предположительно, это положит конец такой внелегальной деятельности, как партийные чистки сталинского типа. Сейчас они ушли в прошлое. Как подчеркивали советские юристы, «существенным моментом в диалектике развития советского государственного строя является рост и усиление роли права» (7).
Юридический аспект подчеркивается даже во внешнеполитических определениях, представляющих собой, кроме национально-освободительных, переписанные части Заключительного акта Хельсинкской конференции 1976 г. Конституция, пишет секретарь ЦК КПСС Борис Пономарев, «юридически укрепляет то, что представляется реальным содержанием внешней политики Советского Союза» (8).
Индивидуальные права также узаконены, но с более четкой, чем ранее разъясненной, оговоркой: «Осуществление гражданами своих прав и свобод не должно наносить ущерб интересам общества или государства, а также ущемлять права других граждан». (Статья 59) Иными словами, свобода только для верующих в советскую систему, без места для инакомыслия и действий.
Советы чувствительны к критике, которая, как они утверждают, исходит из-за границы, что интересы общества и государства превалируют над правами и свободами личности. Их главная мысль состоит в том, что эти права включают в себя право на труд (статья 40), которого нет в так называемом капиталистическом мире.
Их контраргументы, изложенные в инструкциях партийным пропагандистам, заключаются в том, чтобы подчеркнуть, что в капиталистических условиях существует «право» на трудоустройство и отсутствие медицинской помощи, расовые и национальные репрессии, дискриминация женщин и молодежи. Пропагандистов также просят «показать экономические и политические причины такой дискриминации»(9).) Ради полемики можно было бы возразить, что советское право на труд есть на самом деле обязанность, подлежащая исполнению по закону, и что если человеку не нравится работа, на которую его поручают, он может быть привлечен к уголовной ответственности.
ответственности. (10) Как бы то ни было, факт остается фактом: положения 1977 г. о правах, свободах и обязанностях более ограничены, чем положения Конституции 1936 г., которые использовались некоторыми диссидентами для защиты своих взглядов. Диссиденты при нынешней конституции стали полными изгоями.
Обсуждение новой Конституции началось, напомним, пятнадцать лет назад.
Никита Хрущев стал первым председателем Конституционной комиссии, созданной в 1962 году. Леонид Брежнев занял пост в 1964 году. Тогда же вступила в силу новая программа партии. К «новой» 1961 программа КПСС. Деятельность Конституционной комиссии за последние пятнадцать лет остается загадкой. Все, что мы знаем, это то, что некоторые из его членов умерли, другие были очищены или уволены без замены. В число последних входили республиканские чиновники. Также шел постоянный поток намеков и слухов о том, что
союзные республики как таковые исчезли бы с новой Конституцией. Эти слухи прекратились, конечно же, с публикацией проекта. Роль союзных республик была вновь подчеркнута Брежневым при обнародовании Конституции 7 октября 19 г.77.
В своем выступлении перед Верховным Советом СССР 4 октября 1977 года Брежнев отметил, что действительно были предложения о ликвидации союзных и, как он выразился, автономных республик. По его мнению, это был ошибочный взгляд: «Социально-политическое единство советских людей вовсе не означает исчезновения национальных различий.
.. Мы пошли бы по опасному пути, если бы искусственно форсировали объективный процесс сближение народов». Как бы подчеркивая заявление Брежнева, Конституция добавила к определению союзной республики слово «суверенная» и назвала СССР «федеративным» государством. В первоначальном проекте Конституции такой формулировки не было. При этом, как указывал в своем выступлении Брежнев, полномочия союзных и автономных республик по обеспечению комплексного экономического и социального развития на их территории (статьи 77 и 83) в окончательном тексте определены более четко, чем в проекте. Можно, конечно, возразить, что координация и контроль, которые может осуществлять союзная республика, очень ограничены, поскольку касаются только «вопросов, входящих в ее компетенцию». Но кто должен определять эту юрисдикцию? Сможет ли республика, вооруженная к тому же статьей 18 Конституции, защищающей окружающую среду, возложить на общесоюзное министерство по добыче полезных ископаемых на территории ответственность за ущерб, который может причинить последняя добыча полезных ископаемых на территории? Возможно, да.
Недавно, например, сообщалось, что от планов открытой добычи фосфатов в северной Эстонии отказались в ожидании более сложной добычи.
методы.(11)
Если не считать сталинской уловки, позволившей давно фактически, а теперь и юридически упразднить республиканские воинские формирования, можно утверждать, что союзные республики сохранили свой прежний статус. Однако господствующее международное юридическое мнение утверждает, что
наоборот. (12) Но некоторые факты должны быть рассмотрены в этой связи. Конституция 1936 года была скорее фасадом, чем нынешняя. Союзные республики в действительности не могли осуществлять все полномочия, предоставленные Конституцией. Сталин, в честь которого она была названа (хотя одним из главных ее составителей был Бухарин, погибший в ходе репрессий), не заботился о конституционных положениях. С другой стороны, упор на законность при обнародовании настоящей Конституции не может не сказаться на ее применении. Это имеет, конечно, свои последствия для союзных республик.
Это придает внеправовой подъем их существованию, которое можно объяснить только психологическими терминами. Прибалты, кавказцы и среднеазиаты теперь могут чувствовать, что они действительно суверенны, хотя и в советском языке, и что союзные республики обладают определенными правами, на которых они могут настаивать. Основой этих прав является использование собственного языка.
Языковой вопрос вспыхнул во время дебатов о ратификации конституций союзных республик. Правда, она ограничивалась кавказскими республиками. Эти республики установили свои местные языки в качестве государственных языков. Так было с Грузией в 1922 году и с Арменией и Азербайджаном после принятия сталинской конституции. Так, соответствующий параграф Конституции Грузии 1937 года гласит:
Государственный язык Грузинской ССР — грузинский.
Национальным меньшинствам, проживающим на территории Грузинской ССР, обеспечивается право на свободное развитие и использование родного языка как в своих культурных, так и в государственных учреждениях.
Такую же формулировку можно найти в конституциях Армении и Азербайджана. В новых проектах конституций, представленных на «общественное обсуждение» в начале весны 1978 г., приведенная выше формулировка в армянском и грузинском проектах была изменена на:
Грузинская [Армянская] ССР обеспечивает использование грузинского [армянского] языка в государственных и общественных органах, культурных и других учреждениях и осуществляет государственную заботу об этом всемерном развитии.
В Грузинской [Армянской] ССР обеспечивается свободное использование во всех этих органах и учреждениях русского, а также других используемых им языков населения на основе равноправия.
Не допускаются какие-либо привилегии или ограничения в использовании того или иного языка.
Иными словами, государственный язык как таковой был упразднен. Азербайджанский проект даже не удосужился изложить этот вопрос в манере, аналогичной грузинскому и армянскому проектам.
15 апреля 1978 года корреспондент New York Times в Москве сообщил о демонстрациях в Тбилиси, Грузия, которые произошли накануне, когда местный партийный пленум обсуждал проект конституции Грузии. Далее газета сообщила, что первый секретарь партии Грузии Эдуард Шеварднадзе спросил толпу (в основном студентов) на грузинском языке: «Дети мои, что вы делаете?» На что демонстранты кричали в ответ: «Мы не ваши дети», а некоторые из них ругались. Шеварднадзе снова появился позже, чтобы объявить по-русски, что грузинский язык будет сохранен как государственный. языке.** (Для умиротворения студентов и Грузии, весьма вероятно, в ноябре 1978 Шеварднадзе был избран кандидатом в члены Политбюро). Аналогичные демонстрации прошли в Ереване, Армения.(13)
Хотя кажется маловероятным, что государственный язык был восстановлен в результате демонстраций, и Грузия, и Армения вскоре объявили, что они вернулись к государственному языку.
пункт. (14) Азербайджан вскоре последовал его примеру.
Никаких аналогичных действий не было предпринято в других республиканских конституциях. Конституционная поправка могла бы сделать это в будущем. Можно, конечно, усомниться, не раздут ли дело до крайности. В Большой советской энциклопедии, например, говорится, что государственный язык представляет собой не что иное, как язык большинства данного
государства.(15) Психологически, однако, нет сомнения, что языковой вопрос уходит своими корнями в глубокую национальную гордость и что Советы чрезвычайно чувствительны к нему.
Языковой вопрос как таковой в значительной степени преуменьшается в других республиканских конституциях. Эстонская Конституция, как и большинство других, затрагивает ее лишь в четырех статьях следующим образом:
В статье 34 Конституции Эстонии (та же статья 34 в литовском и латышском) говорится о «возможности» использования родного языка и других языков СССР (то же самое в литовском и латышском тексте) с точки зрения равноправия граждан Эстонской ССР.
. В статье 43 говорится о «возможности учиться в школах на родном языке». (такая же статья и та же формулировка на литовском и
Латвийские конституции) Решения и другие акты Верховного Совета Эстонской ССР подлежат опубликованию на эстонском и русском языках в соответствии со статьей 103. (То же количество в латышском и литовском текстах) Судебное разбирательство должно проходить на эстонском языке или в большинстве язык населения района (статья 158; соответствующая формулировка на литовском языке ст. 157; на латышском языке ст. 159).). И, наконец, на республиканском гербе есть и эстонская, и русская надписи: «Пролетарии мира, соединяйтесь!» (Статья 167 на литовском языке) На этом все. Следует, однако, отметить, что в предыдущей Конституции Эстонской ССР язык упоминался также в четырех местах (употребление эстонского языка в суде, образование на родном языке, издание указов и герб). Ни в коем случае эстонский или, соответственно, два других балтийских языка не называются государственными языками.
Помимо Кавказа, языковой вопрос возник и при «общественном обсуждении» других республиканских конституционных проектов. Так, узбекский ученый сетовал на то, что в узбекском проекте Конституции сохранились основные черты старой эмблемы Узбекской ССР, на которой русскоязычный вариант лозунга «Пролетарии мира, соединяйтесь!» появилась слева, а узбекская версия справа. Он предложил изменить это, чтобы соответствовать позиции в других республиканских эмблемы.(16) Это было сделано. Эстонский литературный еженедельник Sirp ja Vasar содержал комментарий к черновику, в котором, с точки зрения изучения других советских народов и вытекающей из этого интернациональной дружбы, автор предполагает, что «нам, вероятно, следует сделать больше, чем прежде, для облегчения русских, украинцев и т. д. и других братским народным представителям, проживающим в Эстонии, изучение эстонского языка и более глубокое ознакомление их с нашей литературой, искусством и вообще культурой»(17).
«Общественное» обсуждение проектов республиканской конституции в целом принесло лишь некоторые изменения в окончательный вариант.
Большинство предложенных поправок касались повышения трудовой дисциплины и других менее существенных вопросов.
Основное предложение Эстонии, которое было включено в окончательный текст, касалось изменения преамбулы. В соответствии с некоторыми предложениями в этом направлении текст был исправлен так, что Октябрьская революция не только создала новое общество, но и установила Советскую власть в Эстонии, разрушив господство капиталистов и баронов-помещиков. Это создало Коммуну эстонских трудящихся, которая, однако, была вынуждена отступить из-за «империалистической» интервенции и контрреволюции. Советская власть была восстановлена, продолжает преамбула, в 1940.
Аналогичным образом был пересмотрен литовский проект. Опять же, сообщается, что Советская власть была установлена в 1918 году и восстановлена в 1940 году. Перерыв между этими датами был вызван «империализмом и национальной буржуазией». Что касается аннексии в 1940 году, то есть интересное различие в формулировках литовской и эстонской преамбул.
В первом говорится, что Литовская ССР «добровольно вошла в состав СССР» на основе «свободного самоопределения своего народа». Как и латышская преамбула.
Эстонская преамбула опускает последнюю квалификацию и говорит только о добровольном въезде. В этих преамбулах говорится далее, и это не входило в проекты, что народы прибалтийских республик чувствуют себя «неотъемлемой частью всего советского народа». Это заявление, по сути, отменяет пункт об отделении как в республиканской конституции, так и в конституции СССР. То же самое сказано в восьми других республиканских конституциях. На Украине «общественное обсуждение» вообще поставило под сомнение необходимость пункта об отделении. В результате этих формулировок десять союзных республик являются «неотделимыми» от СССР, а остальные — нет.
Есть, вероятно, две веские причины, по которым пункт об отделении был сохранен в этих конституциях. Во-первых, пункт предусматривает юридическую фикцию того, что СССР является федеративным государством.
Во втором — дань уважения Ленину, который настоял на нем, чтобы поддержать свое заявление о том, что СССР был «добровольным» союзом наций.
Поскольку цель пункта о выходе во многом декларативна, можно предположить, что слово «суверенная» применительно к союзным республикам тоже мало что значит. В свое время легальные советские комментаторы говорили о передаче союзными республиками части своего суверенитета этому государству. Советского Союза. Эта интерпретация больше не актуальна. Вместо этого мы теперь имеем то, что разделяет все административные части СССР на общий суверенитет. Как выразился один советский правовед: «Отношение между суверенитетом СССР и суверенитетом союзных республик характеризуется тем, что они не противостоят друг другу, [что] они существуют не изолированно, индивидуально, а взаимно [взаимодействуют], не мешая и не поглощая друг друга. Взаимосвязь суверенитета СССР и суверенитета союзных республик обеспечивает их гармоничный союз» (18).
Однако гармония в политике означает компромисс.
Остается посмотреть, например, насколько гармоничными будут отношения между союзными республиками и Москвой, когда дело дойдет до укрощения хозяйственников. Не только Всесоюзная Конституция предусматривает «координацию и контроль» над общесоюзными предприятиями со стороны союзных республик, но и конституции последних. Только при развитии конфликтной ситуации можно будет определить, какой степенью суверенитета обладают союзные республики «в пределах их ведения», говоря советским конституционным языком.
Точно так же только будущее может сказать, будет ли соблюден акцент на законности вообще в новой советской Конституции или произойдет возврат к «фасадному» характеру Конституции 1936 года.
* Пересмотренный текст доклада, представленный на Шестой конференции по балтийским исследованиям, Университет Торонто, май.
11-14 , 1978.
** Впоследствии известный грузинский кинорежиссер (Автандил Имнадзе) был задержан, предположительно, в связи с выдвинутыми им публичными требованиями, в том числе направленными за границу, о том, чтобы грузинский язык оставался государственным.
1 Ю. А. Тихомиров, «Проблемы теории социалистической конституции», Советское государство и право, № 2, 1978, с. 8.
2 Там же .
3 См. «Русификация обсуждалась на недавней национальной конференции
в Эстонии», Radio Liberty Research, RL 506/76, 27 декабря 1976 г.
4 «Диалектика развития советской государственной и конституции».
СССР» («Диалектика советского государственного строительства и Конституция СССР»). Советское государство и право , № 4, 1978, с. 8.
5 См. «Советская национальная политика и эстонская коммунистическая
Элита» Яана Пеннара в Тну Парминг и Элмр Ярвесоо, ред., Пример советской республики Эстонская ССР (Боулдер, Колорадо: Westview Press), стр. 108.
6 Советское государство и право , № 4, 1978, с. 3.
7 Там же ., с. 12.
8 Проблемы мира и социализма , № 2, 1978, с. 4.
9 Политическое самообразование, № 3, 1978, с. 78.
10 Ср.
Лев Юдович «Право на труд в СССР:
Обязательство, предусмотренное законом», Radio Liberty Research, RL 42/78, 17 февраля 1978 г.
11 В ходе «общественного обсуждения» проекта республиканской конституции в Эстонии было предложено усилить положение об охране окружающей среды, возложив на предприятия прямую ответственность за это (см.
Тугья в Rahva Hl , 4 апреля 1978 г.). 1 мая 1977 года в Эстонии был ратифицирован закон
ССР, кроме того, под названием «Кодекс полезных ископаемых Эстонской ССР». В статье, посвященной последнему, среди прочего
вещи, отходы современных методов добычи сланца (см. Eesti
Loodus , 11 ноября 1977 г., стр. 699-704). На пленуме КП Эстонии в декабре 19 декабря делегат пострадавшего района высказался по поводу фосфатов.№ 77: «В связи с освоением Тоолсинского месторождения фосфоритов необходимо согласовать деятельность всех заинтересованных министерств и ведомств с целью разработки плана экономического и социального развития до 1990 года».