НОРМАННСКАЯ ТЕОРИЯ | Энциклопедия Кругосвет

НОРМАННСКАЯ ТЕОРИЯ – направление в изучении отечественного прошлого, сторонники которого считают скандинавов, викингов, норманнов основателями русского государства. Тезис о «призвании варягов», легший в основу теории, как и она сама, более трех веков используются в научно-политических спорах как идейное обоснование концепции о неспособности славян и прежде всего русских к самостоятельному государственному творчеству и вообще развитию без культурно-интеллектуальной помощи Запада.

Норманнская теория была впервые сформулирована немецкими учёными, работавшими в России по приглашению Петербургской АН во времена правления Анны Ивановны (вторая четверть 18 в.), – Г.З.Байером, Г.Ф.Миллером и чуть позже приехавшим в Петербург А.Л.Шлецером. Описывая историю создания русского государства, они основывались на легендарном рассказе летописца из Повести Временных лет о призвании славянами на Русь варяжского конунга Рюрика, который и дал имя первой русской княжеской династии (Рюриковичи, 9–16 вв.). Под пером этих немецких историков норманны (северо-западные племена варягов, шведских викингов) и были создателями древнерусской государственности, их представители составили основу господствующего класса древнерусского общества (князья, бояре, верхушка командного состава их дружин во «времена военной демократии»). М.В.Ломоносов, современник Байера, Миллера и Шлецера, усмотрел в выдвинутой ими теории враждебный России политический смысл и указал на ее научную несостоятельность. Он не отрицал достоверности летописного рассказа, но полагал, что под «варягами» (норманнами) следует понимать племена готов, литовцев, хазар и многих других народов, а не одних лишь шведских викингов.

В 19 в. норманнская теория приобрела в официальной русской историографии 18–19 вв. характер основной версии происхождения русского государства. Норманистами были Н.М.Карамзин и мн. другие историки его времени. С.М.Соловьев, не отрицая призвания варяжских князей на Русь, не видел в этой легенде оснований для размышлений об ущемлении национального достоинства.

К 30–50-м 19 в. борьба между «норманистами» и «антинорманистами» была одновременно борьбой «западников» и «славянофилов». Она особенно обострилась в 60-х 19 в. в связи с празднованием в 1862 тысячелетия России. Противниками теории тогда выступили Д.И.Иловайский, Н.И.Костомаров, С.А.Гедеонов (который первым попытался доказать западно-славянское происхождение варягов), В.Г.Васильевский. Они обращали внимание на то, что тезис о призвании варягов впервые был превращен в теорию именно во времена «бироновщины» (когда многие высшие должности при дворе были заняты немецкими дворянами, стремившимися обосновать культуртрегерскую роль Запада для «отсталой» России). В то же время на протяжении шести предшествующих веков (12–18 вв.) легенда о призвании Рюрика включалась во все сочинения по истории России, но никогда не была основанием для признания отсталости Руси и высокоразвитости ее соседей. И все же аргументация «антинорманистов» была слаба и к началу 20 в. победа «норманизма» в русской историографии казалась очевидной. Даже выдающий русский специалист по древнерусской летописной текстологии и археографии А.А.Шахматов, установив поздний и недостоверный характер рассказа о призвании варяжских князей, все же склонялся к идее «решающего значения» скандинавских племен в процессе государственного строительства на Руси. Даже само название древнерусского государства он производил от финской лексемы «руотси» – обозначения шведов и Швеции.

В советской исторической науке вопрос о том, как было создано древнерусское государство, о верности или ложности норманнской теории приобрел очевидно политическое значение. Историки, изучавшие древнейший период русской государственности (Б.Д.Греков, Б.А.Рыбаков, М.Н.Тихомиров, В.В.Мавродин) были поставлены перед необходимостью дать «ожесточенный отпор реакционной буржуазии, пытающейся очернить далекое прошлое русского народа, подорвать чувство глубокого уважения к нему со стороны всего прогрессивного человечества». Вместе с коллегами-археологами, они стремились найти обоснования высокой степени разложения у славян общинного строя к началу – середине 9 в., поскольку только это могло подтвердить наличие внутренних предпосылок возникновения государства.

Тем не менее, «норманисты», особенно те, что работали над изучением истории древнерусского государства в зарубежных университетах, не сдавали позиций. Находя норманнские элементы в организации административно-политического управления, социальной жизни, культуры, норманисты старались подчеркнуть, что они были решающими в определении характера того или иного социального явления. К началу 1960-х норманисты превратились в защитников по крайней мере, одного из четырех концептов:

1) «Концепта завоевания», склонявшиеся к идее завоевания русской земли норманнами (разделяло большинство историков-руссистов)

2) «Концепта колонизации» (Т.Арне) – захвата русской территории норманнами путем создания скандинавских колоний.

3) «Концепта политического сотрудничества» между шведским королевством и Русью. Вначале роль варягов на Руси была ролью купцов, хорошо знавших чужие страны, позже – воинов, навигаторов, мореходов.

4) «Концепта иностранной элиты» – создания высшего класса на Руси варягами (А.Стендер-Петерсен).

Их оппоненты-антинорманисты в своей аргументации обращали внимание на следующие положения.

1) Представители южнобалтийского поморского славянства, входившие в большие племенные конфедерации племен, в 8–10 вв. доминировали на южных берегах Балтики и определили многое в истории, религии, культуре этого региона, оказав влияние на судьбы и на развитие восточного славянства, особенно на его северо-западный регион, где возникли первые центры русской государственности – Старая Ладога и Новгород. Но это были не варяги, а именно поморские славяне.

2) Древние связи поморского славянства с восточнославянскими землями нашли отражение в языковой общности южнобалтийских и новгородских (ильменских) славян. В Повести временных лет также сказано, что славянский язык и варяго-русский язык «суть един». В летописи найдено подтверждение того, что – по мнению ее автора – были норвежцы, шведы, датчане, а были «варяги – Русь», причем летописец выделял отдельно скандинавскую, а отдельно – варяго-русскую этническую общность.

3) Существование некоторых древнерусских князей варяжского происхождения (Олега, Игоря и др.) и норманнов-варягов в княжеских дружинах не противоречит тому, что государство в Древней Руси сформировалось на внутренней общественно-экономической основе. Варяги почти не оставили следов в богатой материальной и духовной культуре Древней Руси, потому что те из них, что жили на Руси, ассимилировались (ославянились).

4) Сами норманны (варяги) признавали высокий уровень развития Гардарики – «страны городов», как они именовали Русь.

5) Иноземное происхождение правящей династии типично для средневековья; легенда о призвании варягов на Русь не исключение (немецкие династии берут начало от римских, британские – от англо-саксонских).

На сегодня вопрос о происхождении русского государства окончательно так и не прояснен. Полемика норманистов и антинорманистов временами возобновляется, но из-за нехватки данных многие современные исследователи стали склоняться к компромиссному варианту, возникла умеренно-норманистская теория. Согласно ей, варяги оказали серьезное влияние на древних славян, но будучи малочисленными, быстро усвоили славянский язык и культуру своих соседей.

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева

Норманская теория: историческая правда России от РВИО

Концепция в исторической науке, согласно которой варяги (русь), призванные около 862 г. коалицией словен ильменских, кривичей, чуди и мери на княжение и давшие начало древнерусской княжеской династии (династии Рюриковичей), были скандинавами (норманнами). Этот тезис часто дополнялся тезисом о значительности роли скандинавов в истории Древнерусского государства. А в конце

XVIII – XIX вв. он подчас сопровождался и утверждением о неспособности восточных славян к государственному строительству и о создании восточнославянской (будущей русской) государственности скандинавами.

Начиная с ХХ в. взгляды сторонников этой концепции именуют норманизмом (а их сторонников – норманистами), взгляды же её противников – антинорманизмом (а их сторонников – антинорманистами).

В основу норманнской теории лёг рассказ о «призвании варягов», помещённый в «Повести временных лет» (начало XII в.) под 862 г. Как явствует из него, термин «варяги» был собирательным названием германских, преимущественно скандинавских этносов. Согласно «Повести», коалиция восточнославянских и угро-финских племенных союзов – словене (ильменские), кривичи, чудь и весь, – озабоченная тем, что в их землях «наряда нет», обратилась к варяжскому племени «русь» со словами «Придите княжить и владеть нами». Откликнувшиеся на призыв братья Рюрик, Синеус и Трувор вокняжились, соответственно, в Новгороде, Белоозере и Изборске, причём в 864 г. владения умерших Синеуса и Трувора перешли к Рюрику. Государство, возглавленное в итоге представителем «руси» Рюриком, получило название Русской земли («и от тех варяг прозвалась Русская земля»). Около 882 г., в результате захвата преемником Рюрика Олегом Вещим Киева, оно превратилось в большое государство, именуемое в науке Древнерусским. По меньшей мере, с 930-х гг. (согласно «Повести временных лет» – с 912 г.) в нем правили князья, которые, согласно «Повести временных лет», были потомками Рюрика (династия Рюриковичей).

Научное оформление норманская теория впервые получила в работе Г.З. Байера «О варягах» (1735 г.), основные положения которой были затем развиты Г.Ф. Миллером в его сочинении «Происхождение народа и имени российского» (1749 г.). В работах А.Л. Шдёцера «Опыт анализа русских летописей (касающийся Нестора и русской истории)» (1768 г.) и «Нестор» (1802 – 1809 гг.) тезис о скандинавском происхождении древнерусской княжеской династии впервые был дополнен тезисом о том, что до прихода скандинавов восточные славяне вообще не знали государственности. Однако своё классическое воплощение норманнская теория получила в статьях датского историка и лингвиста В. Томсена «Отношения Древней Руси и Скандинавии и происхождение Русского государства» (1876 г.). Отметив, что «заложение первых основ русского государственного строя является делом скандинавов», Томсен подчеркнул, что «исполинское здание» на этом «основании» возвели «природные славяне». Вообще, тезис Шлёцера о том, что с самим понятием «государственность» восточных славян познакомили только скандинавы, – тезис, который советская историческая наука 1940-х – 1980-х гг. представляла квинтэссенцией норманнской теории, – серьёзными учеными не разделялся уже в XIX в.

Антинорманизм возник уже в 1750 г. как реакция на работу Миллера. Одним из его проявлений стало стремление доказать славянское происхождение варягов и/или призванного около 862 г. варяжского племени «русь». Так, М.В. Ломоносов в своей «Древней российской истории» (1766 г.) провозгласил варягов-«русь» племенем, родственным пруссам (которых он ошибочно считал славянами). После выхода в 1876 г. работы С.А. Гедеонова «Варяги и Русь» популярным стало отождествление варягов-«руси» с западными славянами, обитавшими на южном побережье Балтики (впервые предложенное еще в XVI в. С. Герберштейном и модифицированное в начале 1970-х гг. А.Г. Кузьминым, считавшим варягов славянизированными кельтами).

Другим проявлением антинорманизма – нашедшим свое наиболее полное воплощение в работах Д.С. Лихачева и Б.А. Рыбакова 1940-х – 1960-х гг. – стали попытки доказать легендарность рассказа о призвании варягов.

В настоящее время скандинавское происхождение варягов-«руси» и древнерусской княжеской династии можно считать доказанным. Лингвисты подтверждают скандинавское (а не западнославянское) происхождение «варяжских» имён (и в том числе «Рюрик», «Синеус» и «Трувор»). Археологическими раскопками на Рюриковом городище (резиденции Рюрика рядом с нынешним Новгородом Великим) установлен факт прибытия туда около середины IX в. большого числа скандинавов (а не западных славян), да и вообще скандинавских артефактов на территории Древней Руси найдено очень много (и значительно больше, чем западнославянских).

Литература

1. Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси. СПб., 2005.
2. Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Название «Русь» в этнокультурной истории Древнерусского государства (IX – Х вв.) // Вопросы истории. 1989. № 8.
3. Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково городище). Л., 1990.
4. Петрухин В. Я. Русь в IX—X веках. От призвания варягов до выбора веры М., 2014.
5. Пчёлов Е.В. Рюрик. М., 2010.

***

Читайте также:

Клим Жуков, Дмитрий Пучков. О «норманском вопросе». Часть 1: варяги и «русский интернационал» до Рюрика

***

Также в «Словаре»: Варяги, Рюрик, Древнерусская народность, Древнерусское государство

Норманская теория — это… Что такое Норманская теория?

        направление в историографии, сторонники которого считают норманнов (варягов (См. Варяги)) основателями государства в Древней Руси. Н. т. была сформулирована немецкими учёными, работавшими в Петербургской АН во 2-й четверти 18 в., — Г. 3. Байером, Г. Ф. Миллером и др. Сторонником Н. т. стал позднее и приехавший в Россию А. Л. Шлёцер. Основанием для вывода о норманском происхождении Древне-Русского государства послужил рассказ «Повести временных лет» (См. Повесть временных лет) о призвании на Русь князей-варягов Рюрика, Синеуса и Трувора в 862.

         Политический смысл Н. г. заключался в том, чтобы представить Древнюю Русь отсталой страной, неспособной к самостоятельному государственному творчеству, а норманнов — силой, которая с самого начала русской истории влияла на развитие России, её экономику и культуру.

         В середине 18 в. с критикой Н. т. выступил М. В. Ломоносов, указавший на научную несостоятельность Н. т. и её враждебный России политический смысл. В дворянско-монархической историографии 18—19 вв. Н. т. приобрела характер официальной версии происхождения Русского государства (Н. М. Карамзин и др.). В той или иной степени «норманистами» являлось большинство буржуазных историков. С. М. Соловьев (См. Соловьёв), не отрицая призвания варяжских князей на Русь, отказывался видеть в этом свидетельство неразвитости восточных славян и переносить на 9 в. понятия о национальном достоинстве, свойственные новому времени. Борьба между «норманистами» и «антинорманистами» и между славянофилами и «западниками» особенно обострилась в 60-х гг. 19 в. в связи с празднованием в 1862 тысячелетия России, когда вокруг многих вопросов русской истории развернулась полемика, имевшая ярко выраженный политический характер. Противниками Н. т. выступили некоторые дворянские и буржуазные историки — Д. И. Иловайский, С. А. Гедеонов, В. Г. Васильевский и др. Они подвергли критике отдельные конкретные положения Н. т., но не смогли раскрыть её антинаучность.          В советской историографии влияние Н. т. было преодолено в 30—40-х гг. Решаюшую роль в этом сыграли основанные на марксистско-ленинской методологии работы ряда советских историков и археологов: Б. Д. Грекова, Б. А. Рыбакова (См. Рыбаковы), М. Н. Тихомирова, С. М. Юшкова, В. В. Мавродина и др., которые установили, что восточно-славянское общество достигло в 9 в. той степени разложения общинного строя, когда созрели внутренние предпосылки возникновения государства. Наличие некоторых древне-русских князей варяжского происхождения (Олег, Игорь) и норманнов-варягов в княжеских дружинах не противоречит тому, что государство в Древней Руси сформировалось на внутренней общественно-экономической основе. Они почти не оставили следов в богатой материальной и духовной культуре Древней Руси. Норманны-варяги, находившиеся на Руси, слились с коренным населением, ославянились.

         Начиная с 20-х гг. 20 в. положения Н. т. вошли составной частью в буржуазную концепцию русской истории, которой придерживаются некоторые историки Западной Европы и США. В капиталистических государствах появилось много монографий и статей по отдельным вопросам Н. т. Для современного норманизма характерна в целом оборонительная позиция по отношению к трудам советских учёных. Сторонники Н. т. стремятся отстоять позиции по отдельным вопросам: о составе господствующего класса в Древней Руси, о происхождении крупного землевладения на Руси, о торговле и торговых путях Древней Руси, об археологических памятниках древне-русской культуры и др., в каждом из которых норманисты считают норманский элемент решающим, определяющим. Современные сторонники Н. т. также утверждают, что имела место норманская колонизация Руси и что скандинавские колонии послужили основой для установления господства норманнов. Они считают, что Древняя Русь находилась в политической зависимости от Швеции. Н. т. несостоятельна в научном отношении.

         Лит.: Шаскольский И. П., Норманская теория в современной буржуазной науке, М. — Л., 1965; Łowmiański Н., Zagadnienie roli normanów w genezie państw słowiańskich, Warsz., 1957.

         А. М. Сахаров.

§1. НОРМАННСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ И ЕЕ КРИТИКА

§1. НОРМАННСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ И ЕЕ КРИТИКА

Норманнская концепция (норманизм) — это одна из теорий возникновения Древнерусского государства, утверждающая, что государство в Древней Руси создали пришедшие сюда германцы-шведы, известные в русских летописях под именем «ва-рягов-руси». Норманизму с самого начала противостоял анти-норманизм, сторонники которого считают, что государство на Руси складывалось самостоятельно, а варяги и русь изначально были или славянами, или неславянскими (но и не германскими) народами, уже славянизированными ко времени возникновения Древнерусского государства.

Норманизм возник в XVIII в. и обычно связывается с именем Зигфрида Байера (1694—1738), прибывшего в Россию в связи с открытием в 1726 г. Российской Академии Наук. Правда, позднее А. Кулик скажет, что родоначальником норманизма надо считать шведского автора начала XVII в. Петрея, а антинорма-низма — С. Герберштейна (XVI в.), отметившего, что «Варяжским» Балтийское море называли лишь на Руси и у балтийских славян.

Основные труды Байера выходили в эпоху «бироновщины», когда у власти реально находились немцы, причем Байер русского языка не знал и, видимо, не стремился им овладеть. И работы соответственно печатались на немецком языке и ориентировались на нахлынувших в Россию немцев, что изначально избавляло от возможных оппонентов.

Байер сформулировал три основных аргумента норманизма, которые до сих пор используются для доказательства истинности этой теории: 1. Варяги, согласно древнейшим русским летописям, живут «за морем», следовательно, они шведы. 2. Имена послов и купцов в договорах Руси с Греками (X в.) не славянские, следовательно, они германские. 3. Названия Днепровских порогов в книге византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» (середина X в.) даны по-славянски и по-русски, но славянские и русские названия явно отличаются, следовательно, русов, по Байеру, необходимо признать за германо-язычных шведов.

Четвертый аргумент норманизма добавил последователь Байера Г. Миллер (1705—1783). Он придал особое значение финскому названию Швеции «Руотси» (эстонское «Роотси»), считая, что от этого понятия и произошло собственно название «Русь». Миллер также обратил внимание на упоминания Руси в «Хронике» датского хрониста начала XIII в. Саксона Грамматика, который располагал Русь на восточном берегу Балтики. Миллер сделал заключение, что и эта «Русь» была чем-то вроде шведской провинции.

Уже в 40-е гг. XVIII в. 3. Байеру возражал В.Н. Татищев. Татищеву довелось побывать в Финляндии, где в районе города Або» был топоним «Русская гора», и он заключал отсюда, что русы — это именно финны, которых он, как и все угро-финские народы, считал потомками сарматов. «Варягов» же Татищев в духе предшествующей русской и польской литературы XVI— XVII и начала XVIII в. считал славянами, пришедшими из «Вандалии», т. е. с южного берега Балтики. У Татищева получалось, что не русы завоевали славян, а славяне покорили русов и усвоили их этническое имя.

Иранские и угро-финские языки Татищев не разделял: и тех и других он считал «сарматами». А потому и «русские» названия порогов он определял как «сарматские», опять-таки, не соглашаясь с Байером, пытавшимся найти им (обычно в переделанном виде) какое-нибудь германо-скандинавское объяснение.

Не видел он германских имен и в договорах Руси с Греками, относя их опять-таки к «сарматским». Но в данном случае термин «сарматские» почти равнозначен поиску какого-то третьего этнического элемента в происхождении «руси»: не славянского и не германского. Начало же династии Рюрика Татищев принимал в трактовке Иоакимовской летописи, где князь Рюрик — это внук (по матери) новгородского князя Гостомысла, пришедшего из той же «Вандалии». Иоакимовская летопись — позднее сочинение, в котором перемешаны старые предания и, видимо, домыслы сочинителя татищевского времени. Какие-то подозрения в позднем происхождении «иоакимовских» сведений были и у Татищева. Но в целом он склонен был ей доверять.

Против норманистов резко выступил М.В. Ломоносов (1711— 1765). Он производил русов от роксолан, справедливо отмечая, что этноним может читаться и как «россаланы». Но это иранское племя он считал славянским, что, конечно, было ошибкой. Указал Ломоносов и на нелогичность произведения имени «русь» от финского обозначения шведов «руотси», поскольку ни славяне, ни варяги такого этнонима не знали. Возражение Миллера, обратившегося к примерам названий «Англии» и «Франции», Ломоносов отводил очевидным аргументом: имя страны может восходить либо к победителям, либо к побежденным, а никак не к названиям третьей стороны.

Отметил Ломоносов и «германизацию» Байером имен славянских князей. Весьма важно и убедительно его заключение, что «на скандинавском языке не имеют сии имена никакого зиаме-нования» (примером «германского» осмысления славянских имен может служить толкование княжеского имени Владимир как «лесной надзиратель»). Заключение Ломоносова никто из норманистов идо сих пор не преодолел. Но сам Ломоносов впадал в другую крайность, пытаясь объяснить некоторые имена из славянского. Так, довольно распространенное у иллирийцев и кельтов имя «Дир» (значение «твердый», «крепкий») он объясняет из славянского как «драч», имя «Аскольд» — соправителя Дира — от славянского «оскорд» — топор. Более значимо замечание Ломоносова о том, что со времени принятия христианства на Руси утверждаются греческие и еврейские имена, но это не значит, что носители этих имен — греки или евреи, а потому сами по себе имена не указывают на язык их носителей. В соответствии с этим размышлением Ломоносов допускал, что имя «Рюрик» — скандинавское, но пришел князь с варягами-русью

с южного берега Балтики. Убежденность его основывалась и на том, что он, будучи в Германии, побывал на побережье Варяжского моря, где еще сохранялись не только славянские топонимы, но местами звучала и славянская речь.

Вскоре после кончины Ломоносова в России появился Август Шлёцер (1735—1809). Он обычно рассматривается как третий видный норманист XVIII в. Собственно говоря, Шлёцер не добавил аргументов в пользу норманизма и лишь пытался доказать, что составитель Древнейшей летописи, предполагаемый Нестор-летописец, указывает на то, что варяги пришли из «за-морья». Идею же отождествления имени «Русь» с финским «Ру-отси», в которой Шлёцер видел едва ли не решающий аргумент в пользу норманизма, он взял в интерпретации немецкого автора Й. Тунманна, опубликовавшего в Лейпциге в 1774 г. книгу о народах Восточной Европы. Но изучение византийских источников привело Шлёцера к интересному заключению: на самом деле была не одна, а две «Русии» — одна на Балтике, другая, значительно более многочисленная, в степях Причерноморья. Позднее эта мысль привлечет внимание некоторых авторов, впрочем, большинство исследователей продолжали искать одну единственную Русь.

Из представления о единственной и именно норманнской Руси исходил и Н.М. Карамзин (1776—1826), в своей известной работе «История государства Российского». Он считал норманнскими имена Рюрика, Синеуса и Трувора, не учитывая, что ранее всего они встречаются на континенте. Большое значение он придавал также сообщению автора X в. — кремонского епископа Лиутпранда, который, рассказывая о неудачном походе на Константинополь Игоря в 941 г., пояснял что «русы» — это простонародное название (имеется в виду внешний облик — «красные») тех, «кого мы по местоположению называем «норд-маннами». Правда, Карамзин не отвергал и версию «Степенной книги» (XVI в.) и других источников, помещавших Балтийскую Русь на юго-восточном побережье Балтики, в частности у устья Немана. Но он, как и позднейшие норманисты, видел здесь колонию скандинавов. Летопись же, как и Шлёцер, Карамзин считал сочинением одного автора XII в. (Нестора-летописца) и потому не замечал внутренних противоречий, характерных для летописного текста, ведших к разным временам, разным авторам и разным источникам.

Шлёцеру и его предшественникам возражал ректор Дерптского университета Густав Эверс (1781—1830). Он иронизировал по поводу попыток расшифровать названия порогов из того или иного языка, считая все их неудачными, и предлагал сначала решить вопрос более надежными средствами, а затем уж обращаться к порогам. Сам он настаивал на южном происхождении русов-росов, сближая их с хазарами.

30—60-е гг. XIX столетия особенно богаты публикациями по теме варягов и руси, а полемика заметно обострилась из-за противостояния и противопоставления славян и германцев. Дело в том, что в эти годы в Германии распространяется идеология пангерманизма, сторонники которой объявили славян «неисторическим» народом, «неспособным» к созданию самостоятельного государства. Разумеется, не все «русские немцы» разделяли идеологию и настроения пангерманизма. И протест Г. Эверса, и подчеркнутая объективность Г. Розенкампфа в 20-е XIX в., и резкие осуждения его Е. Классеном (1795—1862, русский подданный с 1836 г.), были глубоко искренними и обоснованными.

Из собственно русских видных ученых в это время идеи норманизма поддерживал лишь М.П. Погодин (1801—1876). Но при всей активности (и самоуверенности) он свел проблему лишь к происхождению династии «Рюриковичей», согласившись с тем, что ни в языке, ни в культуре скандинавы заметного следа не оставили.

СМ. Соловьев (1820—1879) началом Руси по существу не занимался, так как до XII в. он видел на Руси лишь родовые отношения, а интересовали его больше государственные. Он посвятил «варягам» лишь несколько абзацев, решив, что летописная фраза о расселении варягов «от земли Волошской и Агнянской до предела Симова» предполагает именно Скандинавию (которую летописец якобы распространял до «семитского Востока»). Русь же он склонен был искать на юге, ограничившись, впрочем, заключением, что она упоминается раньше, чем варяги. Рюрика он признает скандинавом, но функции его сводит к роли третейского судьи, как это будет в позднейшее время.

Большинство норманистов в XIX в. продолжали писать на немецком языке или были обрусевшими немцами. Наиболее заметным среди них был А. Куник (1814—1899), переехавший из Пруссии в Россию в 1839 г. и сразу вступивший в полемику, прибегая к самым жестким и эмоциональным выражениям, вроде «сухоггутные моряки», имея в виду и своих оппонентов, и балтийских славян, которых к этому времени многие авторы отождествляли с варягами. Естественно, что при этом идеализировались викинги, а призвание Рюрика представлялось началом государства на Руси.

В ряду антинорманистов следует назвать прежде всего редко упоминаемого Ст. Руссова, выступавшего по многим вопросам ранней истории Руси в 20—30-е гг. XIX в. Именно Руссов в 1824 г. издал «варяжские законы» — «Правду англов и вэринов или тюрингов» (конец VIII — начало IX в.) — документ исключительно важный и практически до сих пор неисследованный. Руссов указал на место расселения англов и их соседей вэринов — Ютландский полуостров (нынешняя Дания). Вэрины-ва-рины на рубеже VI FI и IX вв. еще не были ассимилированы славянами. Именно их он и называет «варягами». Ст. Руссов обратился также к теме «заморья» и совершенно убедительно на фактах показал, что «за морем» в источниках воспринимаются и южный берег Балтики, и вообще всякая территория, до которой надо добираться морем. Указал он и на наличие в Западной Европе нескольких «Русий» (статья, опубликованная в 1827 г. в «Отечественных записках», ч. 30 и 31). Почувствовал он и глубинную связь Руси с Моравией, указав, что в богемских хрониках русский князь Олег упоминается в качестве моравского короля. Сюжет этот начинает осознаваться только в наше время, когда появился представительный археологический материал.

Одним из самых ярких и эмоциональных антинорманистов был в это время Ю.И. Венелин (1802—1839), карпатский русин, переехавший в Россию в 1823 г. В 1836 г. вышла его статья «Скандинавомания и ее поклонники», в которой он в форме памфлета разбивал аргументы и доводы норманистов. Статья переиздавалась в 1842 г. уже после безвременной кончины автора. В 1848 г. была опубликована статья Венелина «О нашествии завислянских славян на Русь до Рюриковых времен», написанная еще в 1829 г. И лишь в 1870 г. будет издана его статья о варягах, которой явно не хватало в кипевших в 40—50-е гг. спорах, причем издатель О. Бодянский предупредил, что окончания статьи ему найти не удалось. Ю.И. Венелина отличало тонкое понимание летописного текста, в чем он заметно превосходил не только современников, но и тех, кто писал в 50—60-е гг. XIX в., включая М.П. Погодина и СМ. Соловьева.

Обширную подборку сведений о разных «Русиях» в Европе опубликовал в 1842 г. Ф.Л. Морошкин. Он напомнил о важном (и доныне неосознанном) заключении Г. Розенкампфа (в 1827 г.) о том, что попытка связать финское слово «Руотси» со шведской провинцией Рослаген в применении к IX—X вв. ничего не дает, поскольку возникновение Рослагена относится только к XIII в. Указал Морошкин и на то, что «варяги» в узком и первоначальном значении этнонима — это варины. Позднее (в 1906 г.) английский ученый Томас Шор в книге «О происхождении англо-саксонского народа» на основании местных архивов и книгохранилищ будет употреблять формулу «варины или вэринги».

Сведения о «Русиях» Ф. Морошкин брал как из ранних, так и из поздних источников. Он привел дополнительные данные о «Руссии» с центром на острове Рюген, обратил внимание на локализацию Любека в германских источниках именно в Руссии, впервые указал, что какие-то «Руссии» существовали на Одере в районе Франкфурта, в Тюрингии, а также нашел целый ряд других упоминаний Руси в источниках.

На рубеже 50—60-х гг. XIX в. в полемику была заброшена некая промежуточная струя: Н.И. Костомаров (1817—1885) как бы в противовес обеим концепциям, поддержал возникшую в XV в. легенду о потомке брата римского императора Августа Пруса Рюрике, княжившем в Пруссии, а затем призванном славянскими и чудскими племенами на княжение в Новгороде. Сама эта традиция опиралась на сообщения ряда более древних источников о «Руси» в устье Немана, один из рукавов которого носил название «Руса». Легенда, видимо, явилась русской реакцией на другую легенду — о происхождении династии Гедеминовичей от Палемона, также родича Августа. Но обе легенды исходят из традиции, основывавшейся на представлении о варягах и руси как давнем населении южного и восточного берегов Балтики.

В 1862 г. с критикой норманизма выступил С. Гедеонов. Он явился как бы аккумулятором аргументов и размышлении многих антинорманистов 30 — 40-х гг. Ему возражали — и не слишком убедительно — А. Куник и М.П. Погодин. Ни от одного из выдвинутых положений С. Гедеонов не отказался и развернул их в большой книге, вышедшей в 1876 г. Основная идея книги: варяги — это балтийские славяне, а русь — это население Подне-провья. Упоминается у него и русь острова Рюгена, но этот аспект он не развивает.

Главным недостатком почти всех работ и норманистов, и антинорманистов ХIX в. было наивное представление о Несторе, как единственном летописце, написавшим в начале XII в. «Повесть временных лет», которую позднейшие летописцы аккуратно переписывали. Не обращали (и в большинстве случаев и поныне не обращают) внимания на то, что в древней летописи три разных (и разновременных) упоминания о варягах, две разные версии об этнической природе Руси, несколько версий о крещении Владимира, три версии происхождения и возраста Ярослава Мудрого. Между тем еще в 1820 г. в предисловии к изданию Софийского временника П. Строев обратил внимание на сводный характер русских летописей. В 30-е г. XIX в. на это же обстоятельство обращали внимание скептики М. Каченовский и С. Скромненко (СМ. Строев), Оба считали, что варяго-норман-ская проблема привнесена в летопись не ранее XIII в., а С. Скромненко подчеркивал мысль именно о сводном характере летописи.

Представления о единственном Несторе-летописце были характерны для М.П. Погодина, который защищал авторство Нестора и его последователя Сильвестра и принимал норманистскую интерпретацию летописи. Ангинорманисгы же, читавшие летописные тексты приг мерно так же, как и скептики, не могли мириться с тем, что скептики омолаживали летописные известия более чем на два столетия. В результате рациональное зерно в понимании летописей не было усвоено спорящими сторонами.

В 30—40-х гг. XIX в. спор о Несторе принял иное направление. А. Куба-рев в ряде статей сопоставил летопись с Житием Бориса и Глеба, а также Житием Феодосия Печерского, достоверно принадлежавшими Нестору. В летописи эти сюжеты излагал «ученик Феодосия», а в житиях — ученик преемника Феодосия — Стефан, лично Феодосия не знавший и писавший по воспоминаниям немногих знавших его старцев. Аргументацию А. Кубарева поддержал П.С. Казанский, полемизируя, в частности, с П. Бутковым, пытавшимся признать разнородные памятники, принадлежащими одному и тому же автору — Нестору. Именно П. Бутков пытался примирить сочинения Нестора с текстами летописи, полагая, что Нестеровы жития были написаны значительно ранее составления летописи (тем же Нестором). Этот аргумент будет позднее использован A.A. Шахматовым (впоследствии он от него отказался) и живет в некоторых работах до сих пор.

В 1862 г. вышла небольшая, но важная статья П.С. Билярского. Автор убедительно показал различия в языке житий и летописи, которые никак не позволяют приписать те и другие тексты одному автору. В том же и следующем году свое мнение о летописях высказал один из крупнейших лингвистов XIX столетия И.И. Срезневский. Он не отрицал участия Нестора в летописании (хотя и не обосновал этого), но впервые поставил вопрос о летописных текстах X в. и об участии многих летописцев в составлении того текста, который известен под названием «Повесть временных лет». Появилось также несколько публикаций о сложности летописной хронологии из-за разных систем счета лет.

В 1868 г. вышла основательная работа К. Бестужева-Рюмина, доказывавшего, что все русские летописи, включая «Повесть временных лет», являются сводами, основанными на различных письменных и устных источниках. В последующей полемике, продолжающейся и до сих пор, обозначились разные взгляды на само понятие «летописный свод», а главное на способы выявления источников и причинах тех или иных вставок или изъятий текстов из летописей. В XX в. определились два основных подхода: A.A. Шахматова (1864—1920) и Н.К. Никольского (1863—1935). Шахматов полагал, что надо сначала реконструировать текст того или иного свода и лишь затем оценивать его содержание. В итоге, он много лет пытался восстановить редакции «Повести временных лет», но под конец пришел к заключению, что это сделать невозможно. Неоднократно он менял взгляд и на авторство основной редакции, то приписывая ее Нестору — автору житий, то Сильвестру. Древнейший свод, по Шахматову, был составлен в конце 30-х гг. XI в. в качестве своеобразной пояснительной записки в связи с учреждением в Киеве митрополии константинопольского подчинения. Многочисленные сказания, являющиеся как бы параллельными текстами к сообщениям летописей, он признавал извлечениями из летописей. Н.К. Никольский гораздо большее внимание уделял содержательной, идеологической стороне летописных текстов, усматривая и в разночтениях прежде всего ту или иную заинтересованность летописцев и стоящих за ними идейно-политических сил. Соответственно и все внелетописные повести и сказания он считал не извлечениями из летописей, а их источниками. Литература в целом в Киевское время ему представлялась более богатой, чем это принято было думать ранее, а начало летописания он готов был искать в конце X в. Эти два подхода живут и поныне в работах по истории летописания.

Практически в течение всего XIX в. изучение летописания и источников летописей почти не соприкасалось со спорами о варягах и русах. И это притом, что именно из летописей черпали исходный материал. Лишь в публикациях Д.И. Иловайского (1832—1920), выходивших в 70-е гг. XIX в. и собранных в сборнике «Разыскания о начале Руси» (1876), была установлена определенная связь между летописеведением и проблемой начала Руси. Иловайский был абсолютно прав, устанавливая, что «Сказание о призвании варягов» является позднейшей вставкой в «Повесть временных лет». Указал он и на то, что Игорь никак не мог быть сыном Рюрика: по летописной хронологии их разделяли два поколения. Но на этом основании он сделал скоропалительное заключение, что если это вставка, то с ней, следовательно, не стоит и считаться. В итоге как бы зачеркивались не только концепция норманизма, но и основное направление антинорманизма — Венелина — Гедеонова—о южном, славянском береге Балтики как исходной области варягов. Историю Руси Иловайский искал только на юге, причем «славянизировал» разные явно неславянские племена, в частности роксолан, в имени которых многие видели первоначальных русов (хотя очевидно, что это русы-ала-ны, т. е. иранцы).

В целом в 70-е rr. XIX в. перевес был явно на стороне антинорманистов. Кроме названных, в те же 70-е гг. с обширным иллюстративным материалом, доказывающим балто-славянское происхождение варягов и балтийской Руси, выступил И. Забелин (книга опубликована также в 1876 г.). В том же «урожайном» 1876 г. вышла книга И.А. Лебедева «Последняя борьба балтийских славян против онемечения», в которой автор убедительно опровергает запальчивый выпад А. Куника о «сухопутных моряках». Автор на обширном материале показывает, что именно славяне были самым мореходным народом на Балтике и «только через славян получали товары в то время грубые саксы и иные племена». Речь идет о Балто-Дне-провском или Волго-Балтийском путях, опять-таки до сих пор малоисследованных. Несколько ранее (в 1867 г.) В. Юрге-вич оспорил норманистские объяснения имен договоров и «русские» названия порогов, предложив венгерскую интерпретацию последних. Правда, автор без обоснований фактически сближал угро-финские и иранские языки, а потому позитивная часть не выглядела убедительной. Виднейший византинист В.Г. Васильевский (1838—1899) в ряде статей, опубликованных в 70-е гг., показал, что дружина «варангов» в Константинополе появилась раньше, нежели туда попали первые норманны, и «варанги» с «норманнами» не отождествлялись. При этом русов автор считал готами, проживавшими в Причерноморье.

Явное поражение норманизма в России привело к перенесению пропаганды его за ее пределы. Особую активность проявлял в это время датский ученый В. Томсен, опубликовавший Сводку аргументов в пользу норманизма в Англии (1877), в Германии (1879), в Швеции (1882). В 1891 г. книга вышла и в русском переводе. Полемику с антинорманистами Томсен подменил пренебрежительной оценкой их трудов, хотя его книжечка по объему источникового материала не могла идти ни в какое сравнение, скажем, с капитальным исследованием С. Гедеонова, да и многих других антинорманистов. К тому же автор не нашел в Швеции ни «руси» ни «варягов». По существу, единственным аргументом в пользу Швеции и Скандинавии явились параллели в скандинавском имянослове для имен договоров Руси с Греками. Но автор даже не поставил вопроса об их происхождении и значении, о том, на что указывал еще Ломоносов: надо определить язык, к которому восходят эти имена, в большинстве известные на европейском континенте, по крайней мере с эпохи Великого переселения народов, причем в договорах они точнее передают первоначальное звучание и написание, нежели в скандинавских переделках.

С конца XIX в. интерес к теме начала Руси заметно ослабел. Общественный интерес сдвигался ближе к современности, чему способствовало обострение социальных противоречий. В самой науке историко-юридическое направление с острыми спорами вокруг проблемы государства сменяется преобладанием историко-филологической тематики. Через филологию идет теперь усиление германского влияния, поскольку именно в Германии более всего занимались индоевропейскими проблемами, причем само направление сравнительного языкознания носило название «индогерманистики», что как бы автоматически ставило в центр исследований Германию и германцев.

За германскими и скандинавскими археологами следовала и зарождавшаяся русская археология. При этом, в отличие от середины XIX в., отдельные публикации замыкались как бы сами в себе, не встречая ни положительного, ни отрицательного отклика даже и в научном мире. Так, прошла почти незамеченной книга Т. Шора «О происхождении англо-саксонского народа», и она остается невостребованной до сих пор, хотя отклик и развернутый пересказ ее в России был (Сугорский П.П. «В туманах седой старины. Англо-русская связь в давние века». СПб., 1907). Не имела продолжения и исключительно важная публикация А.Н. Веселовского «Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском» (СПб., 1906), предполагающая совершенно иную интерпретацию почти всех спорных вопросов, связанных с проблемами происхождения гуннов, русов и ряда других племен.

«Сага о Тидреке Бернском» сама по себе имеет исключительную ценность, поскольку рассказы о Великом переселении народов сохранились в песнях и пересказах в Южной Германии, где чтили Тидрека-Теодориха в качестве некого национального героя. Герой саги — остготский король Теодорих (Vb.), а в основе важнейших событий саги — постоянная борьба готов и неких «русских» на территории Среднего Подунавья. При этом «русские» в саге — это народ ругов из Ругиланда, государства, созданного в V в. в Подунавье, в бывшей римской провинции Норик. Существенно и то, что знаменитый вождь гуннов Аттила в саге называется фризским конунгом, а сами гунны отождествляются с фризами, племенем, проживавшим на побережье Балтийского моря. Таким образом, «Сага о Тидреке Бернском» дает непривычную для русской и европейской науки интерпретацию происхождения гуннов — в Центральную Европу они пришли с запада, с Балтийского побережья, а вовсе не с востока, и были это именно гунны-фризы. Кстати, и в упомянутой книге Т. Шора отмечается, что Фрисландия называлась и Гуна-ландией, поскольку именно племя гуннов было наиболее значительным во Фрисландии.

В 20-е гг. XX в. проблема начала Руси была отодвинута как бы на обочину. Официальной идеологией в СССР становится «интернационализм» и идея «мировой революции», а Главным врагом был объявлен «великодержавный шовинизм», тезис, которым прикрывалась русофобия. Сама история как учебный предмет была исключена из преподавания именно с целью подавления национального самосознания русского народа. Из публикаций этих лет имела значение статья В.А. Бриш «Происхождение термина «Русь» (1923), в которой автор, оставаясь норманистом, напомнил о высказанной прежде А. Шлёцером идее о двух «Руссиях»: северной и южной. В 1928 г. вышла небольшая книга В.А. Пархоменко «У истоков русской государственности», в которой автор отстаивал только южное происхождение племени «русь». Однако норманизм как обоснование «интернационализма» занял в 20-е гг. главенствующее положение.

Не случайно в СССР в 1928 г. устроили пышное чествование юбилея известного норманиста В. Томсена.

Полемика в значительной степени перемещается за рубеж в общины эмигрантов из России. В 1925 г. Ф.А. Браун в Берлине выразит удовлетворение по поводу того, что «дни варягоборче-ства, к счастью, прошли». Большинство эмигрантов придерживались норманистских позиций с той или иной степенью последовательности. Среди них были М. Фасмер, А.Л. Погодин, A.A. Васильев и ряд других, искавших более сложные схемы происхождения самого государства. Особое место занимал, в частности, В.А. Мошин: оставаясь в основном норманистом, он протестовал против попыток представить антинорманизм лишь проявлением чувства национальной неполноценности и патриотизма. И в эмиграции к публикациям антинорманистов относились чаще всего с пренебрежением. Так, по существу незамеченной прошла работа Г. Янушевского «Откуда происходит славянское племя русь» (Вильно, 1923), в которой автор попытался осмыслить факт отождествления Хорватии с «Руссией» и объяснить происхождение распространенной в славянских хрониках легенды о братьях Чехе, Лехе и Русе. О работе С. Шелухи-на «Звщюля походить Русь» (Прага, 1929), в которой автор галльских «рутенов» принял за исток Киевской Руси, обычно упоминали не без иронии. Между тем кельтский компонент безусловно присутствовал в разных «Русиях», и на Балтике, и в Центральной Европе. Но автор искал одну единственную Русь, а их, как показали еще авторы XIX в., было более десятка — и на севере, и на юге, и на Западе, и на Востоке.

В 30-е гг. на первый план вновь выходят факторы идеологические. Приход в Германии к власти нацистов во главе с Гитлером сопровождался не столько антикоммунистической риторикой, сколько антиславянской и русофобской. Норманская концепция становится основным аргументом в пользу того, что славяне, и в частности русские, как неполноценные в расовом отношении не в состоянии самостоятельно создать государство и управлять им. Не случайно в СССР начинается постепенный возврат к внимательному изучению отечественной истории. В 1934 г. принимается решение восстановить преподавание истории в вузах и школах, а норманизм, по существу, стал отождествляться теперь с пропагандой нацистской идеологии.

Поначалу и норманизму, и антинорманизму пытались противопоставить «новое учение о языке» Н.Я. Марра (1864- 1934).

Безусловно гениальный ученый создал весьма упрощенную и потому явно неверную «стадиальную» теорию, согласно которой язык всех народов увязывался со стадией развития, а миграции как бы вовсе исключались. «Автохтонным» началом вплоть до 40-х гг. пытались противостоять нацистским притязаниям на право «управлять» отсталыми аборигенами. В подкрепление тезиса об «автохтонности» вырвали из контекста фразу Ф. Энгельса о том, что «государства не могут быть привнесены извне» (у Энгельса речь в действительности шла о независимости от каких-то запредельных сил). Возникновения государств в результате завоеваний не только не исключительные, а преобладающие случаи. Между тем и поныне многие наши норманисты закрываются именно этой фразой.

Наряду с использованием концепции Марра обращались и к некоторым антинорманистским публикациям. Правда, сочинения их не переиздавались, но отмечались заслуги главных критиков норманизма — С. Гедеонова и Д. И. Иловайского. При этом, однако, не учитывалось, что концепции этих авторов совершенно различны и практически несовместимы. Если у Гедеонова варяги изначально — балтийские славяне, то Иловайский варяжское сказание считал позднейшей вставкой и легендой.

В целом антинорманизм 30—50-х гг. XX в. был уязвим и в методологическом, и в источниковедческом отношении. А потому возврат норманизма в 60-е гг. был неизбежен. Уже книга И.П. Шаскольского «Норманская теория в современной буржуазной науке» (М.; Л., 1965) реабилитировала норманизм как определенную теоретическую концепцию, вполне заслуживающую серьезного к ней отношения. В статье «Антинорманизм и его судьбы», вышедшей в 1983 г., этот же автор, по существу, переходит на позиции норманизма, оставляя лишь терявший всякий смысл тезис о том, что «государство не может быть навязано извне» (антинорманисты теперь осуждались как «белоэмигранты»). И примечательно направление спора автора с фуппой ленинградских археологов — Л.С. Клейном, Г.С. Лебедевым, В.А. Назаренко, доказывавших, что норманны на Верхнюю Волгу пришли значительно раньше славян и в X в. составляли больший удельный вес, чем славяне, уступая лишь местному угро-финскому населению. Спор шел о процентах: концепцию трех авторов нельзя было перечеркнуть тезисом «не может» и приходилось отказываться от надуманной концепции происхождения государства. В свою очередь, археологи, во много раз увеличившие роль «норманнов» по Волго-Балтийскому пути, не смогли объяснить, как же все-таки из симбиоза норманнов и утро-финнов родился русский язык, носивший, между прочим, и черты, сближающие его с языком именно поморских славян. В итоге ценные наблюдения трех авторов подводили к такому выводу, которые сами авторы не предусматривали, а их оппонент, очевидно, сознавал.

В настоящее время на антинорманистских позициях остаются в основном киевские историки и археологи. Обращаются же они чаще всего на восток в иранский мир. Д. Т. Березовец в статье о салтовской культуре (1970 г.), которая располагалась в VIII—IX вв. в среднем течении Дона и Северского Донца, вслед за многими историками, начиная с А. Шлёцера, отождествил ее с «русами». Недостаток статьи заключался в том, что автор так же, как и многие его предшественники, искал однозначный ответ, пренебрегая другими «Руссиями». М.Ю. Брай-чевский в статье о Днепровских порогах по существу полностью опроверг один из важнейших аргументов норманистов: он показал, что большинство «темных» названий порогов, перевод которых искали в германских языках, на самом деле легко объясняется словами из алано-осетинского языка. Но аргументацию многих украинских ученых ослабляет приверженность автохтонизму: они считают, что русы — это единственный народ, живший в Приднепровье или Причерноморье с древнейших времен.

Среди ученых Санкт-Петербурга традиционно преобладает норманизм, хотя имеются и последовательные антинорманисты (В. Вилинбахов и некоторые другие). В среде московских исследователей долго держался некий паритет, но в последнее время — главным образом филологами — привносится норма-нистская интерпретация первых веков русской истории, как правило, без привлечения новых аргументов и даже без учета главных аргументов норманистов прошлого столетия.

Главным аргументом в пользу норманского происхождения руси вновь привлекается финское «Руотси» (эстонское «Роот-си>), причем игнорируются указания авторов прошлого века (в том числе и ряда норманистов) о неубедительности этой этимологии. Претенциозные заявления филологов о том, что вопрос этот может решаться только филологически, опираются на заключение Г.А. Хабургаева (Этнонимия «Повести временных лет». М., 1979), что из «Руотси» может — чисто филологически —

образоваться название «Русь». Но есть еще тысячи неиспользованных источников и простой здравый смысл. От здравого смысла, в частности, шел М.В. Ломоносов, и возразить ему что-нибудь норманистам было трудно.

Современные норманисты-филологи обычно выстраивают такой ряд: «родсы» — это именование гребцов на шведском языке, шведская область «Рослаген»— провинция гребцов, финны на свой лад это произносят как «Руотси», а эстонцы как «Роотси», славяне же восприняли это именование в своей огласовке — «русы». Таким образом, славяне стали называть русами (т.е. «гребцами») всех шведов, придав этому понятию этническое значение.

Надо признать, что приводимый аргумент происхождения термина «русь» абсолютно бессмысленный. По сути, это должно было бы обозначать ругательство: гребцов часто приковывали к уключинам, поскольку труд этот тяжелый, как, скажем, и у бурлаков, и отнюдь не благородный. Более того, еще Г. Розен-кампф в 20-е гг. XIX в. показал — сама социальная категория «родсов-гребцов» упоминается впервые лишь в XIII в. Еще позднее упоминается провинция Рослаген (по С. Гедеонову лишь в XVII в.). Кроме того, Гедеонов вполне логично заключал, что обозначение рода занятий не может быть в принципе этнонимом, тем более самоназванием, которое, по летописи, произносили с гордостью. Да и называли финны «Русь» разными вариантами с корнем «вене» (венеды). И вполне логично он своим оппонентам А. Кунику и М. Погодину напомнил критику в адрес Шлёцера финских филологов: «При разборе предположений Шлёцера о происхождении финского Ruotsi, эстского Roots, Rootslane (шведы), от названия Рослагена, Паррот замечает: «Если бы в лексиконе Гунеля, из которого Шлёцер приводит переводное имя шведов, он отыскал настоящее значение слова Roots, он конечно бы не вздумал опираться на его созвучие. Оно означает вообще хребет… ребро… а в особенности ствол на листе. (Примерно то же значение слова «Roots» и в современном эстонском языке. — А.К.) Перенесение этого понятия на береговые утесы или скалы, коими преимущественно изобилует Швеция, делает понятным, почему финны называют Швецию Ruotsimaa, а эсты Rootsima, страною скал».

В XIX в. оппоненты-норманисты Гедеонова вынуждены были если и не согласиться вполне, то все-таки искать иные аргументы, поскольку это тот случай, когда «факты — упрямая

вещь». Ведь в самих Швеции и Норвегии о таком этносе — «род-сы» (шведы-гребцы) — никогда не слышали, а «Русью» называли именно Русь.

К сожалению, современные норманисты не утруждают себя чтением работ даже своих предшественников середины — конца ХIX в. Более того, аргументы норманизма они воспроизводят вообще без учета предшествующей историографии. Следовательно, современные доказательства в пользу норманизма находятся на уровне XVIII—начала XIX в., и ничего нового норманисты конца XX в. в науку не привнесли.

В целом можно сделать главные выводы из анализа нор-манской концепции и критики ее антинорманизмом: 1. Норманисты не нашли аргументов в пользу того, что варяги и русы были германцами. 2. Антинорманисты предложили более основательную систему доказательств негерманского происхождения варягов и руси.

Основные положения норманнской теории образования Древнерусского государства и их критика — Конкурс молодых историков «Наследие предков

Манин Я.В.

Введение

Процесс возникновения государства во многом определяет его дальнейшее развитие и функционирование. Образование государства как правило обусловливается системой научных идей и взглядов. Подобной системой является норманнская теория – направление в российской и зарубежной историографии, сторонники которого считали норманнов (варягов) основателями государства Древней Руси.[1]

Актуальность темы «Норманнская теория образования Древнерусского государства» подтверждается следующими основными факторами:

а) в государственном и политическом аспектах:

• потребностью в осмыслении исторических начал государства российского;
• потребностью в укреплении суверенитета российского народа и государства;
• необходимостью поддержания государственности в России;
• неизбежностью течения разнонаправленных процессов идеализации и идеологизации населения страны;
• возможностью регулирования общественных отношений посредством использования созидательных и деструктивных начал данной теории;
• необходимостью предоставления достоверной информации, необходимой для самоидентификации личности;
• потребностью в формировании устойчивых экономических и политических связей между «славянскими» государтсвами;

б) в исторической науке и образовании:

• необходимостью получения достоверных научных знаний с целью уточнения данных, полученных ранее из накопленного исторического материала;
• возможностью исследования, анализа и обобщения исторического знания в прогностических целях;
• получением теоретических исторических знаний учащимися, возможностью формирования у них системного представления об исторических процессах;
• содействием в формировании аналитического аппарата учащихся-исследователей при сопоставлении различных исторических точек зрения (парадигм).

Характеризуя состояние научной разработки данной темы, необходимо отметить внимание к ней ученых и мыслителей прошлого и современных авторов. Еще в Повести временных лет Нестор поднял вопрос «Откуда есть пошла русская земля, кто в Киеве первее начал княжить и откуда русская земля стала есть?».[2] Названный источник лежит в основе спора относительно процесса образования Древнерусского государства, который возник в результате написания Г.З. Байером трактата о варягах. Последователем основоположника норманнской теории стал Г.Ф. Миллер, который с 1748 г. становится главой Исторического Департамента Академии наук и в скором времени вступает в серьезные научные споры с М.В. Ломоносовым – противником рассматриваемой теории. Данную теорию отвергали такие ученые, как Д.И. Илловайский, С.А. Гедеонов. По указанному вопросу высказывали свое мнение В.Н. Татищев, В.О. Ключевский, С.М. Соловьев, В.Е. Сергеевич, А. Рамбо и др. Более поздние работы в этой области принадлежат Ф.Л. Гримберг, Б.А. Рыбакову, А.Н. Кирпичникову, И.Н. Данилевскому, А.А. Шахматову и другим авторам, которые проводят анализ трудов предшественников. Исследование образования Древнерусского государства содержит в себе существенный научный потенциал и будет являться предметом изучения в последующие годы, а включение данной тематики в образовательные стандарты подтверждает её значимость.

Основные положения норманнской теории и их критика

С VIIIвека н.э. существенное влияние на ход европейской истории стали оказывать германские племена – норманны[3], поселения которых располагались на территории Скандинавии[4]. Славянские земли были отделены от северных территорий Норманнским (Балтийским) морем, однако, жители Скандинавского полуострова будучи отличными мореходами появились и на славянских территориях под именем варягов[5], а в ряде стран их называли викингами[6].

О деятельности варягов на территории славянских поселений мы можем судить на основании летописей и других сохранившихся исторических документов. Важнейшим источником для исследования рассматриваемой темы является «Повесть временных лет» (далее по тексту — ПВЛ), в которой сообщается, что в 6370 (862) г. варяги, прибыбывшие для сбора дани со славян[7], были изгнаны «за море», после чего между славянскими племенами начались междоусобицы. Для прекращения межплеменной борьбы было выработано решение: «… «ПоищЄм собЄ князя, ижЄ бы володЄл нами и судил по праву» … И идоша за морЄ к варягом, к руси». «РЄша русь, чудь, словЄни и кривичи и вси: «Земля наша вЄлика и обилна, а наряда в нЄй нЄт. Да поидЄтЄ княжит и володЄти нами». И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собЄ всю русь, и придоша; старЄйший, Рюрик, сЄдЄ НовЄгородЄ, а другий, СинЄус, на бЄлЄ-озЄрЄ, а трЄтий ИзборьстЄ, Трувор. И от тех варяг прозвася Руская зЄмля»[8].

На основании ряда положений ПВЛ Г.З. Байер в своей диссертации «Devaragis» высказал версию о том, что Древнерусское государство образовалось в результате приглашения норманнов в качестве князей для управления славянскими племенами. Концепция Байера была поддержана Г.Ф. Миллером в труде «О происхождении имени и народа Российского». По мнению В.О. Ключевского Миллер сосредоточил свое внимание лишь на факте призвания князей из варягов, которое осуществлялось по совету Гостомысла, несправившегося с управлением, отвергая тем самым данные иных летописных сводов о призвании Рюрика из Пруссии и опровергая позицию Герберштейна о происхождении варягов от вагров – славянского племени из Голштинии. Создатели норманской теории приписывали варягам скандинавское и датское происхождение, они полагали, что это были воины благородных кровей – союзники русов, нанимавшиеся на военную службу к ним. Они же были царскими телохранителями[9], оберегателями границ, и по ним все шведы, норвежцы и датчане стали слыть за варягов – пишет Байер, делая, по-мнению В.О. Ключевского, намек на отношение Руси к варягам. Следует заметить, что русские летописи ведут отсчет от Рюрика, но смутно помнят его происхождение от прежних русских государей, бывших варягами. Байер ссылается на то, что в Бертинской летописи[10], а так же в скандинавских сагах послы Руси в Константинополе были шведского происхождения, первые князья же и их дружинники носили скандинавские имена. Норманист принимает этимологию слова «варяг» от эстонского «varas» — разбойник, но ещё до Байера было высказано мнение о происхождении «варяг» от «vaeringjar», чему и он отдавал предпочтение. В результате неточностей перевода и понимания русских текстов[11] основоположниками рассматриваемой парадигмы был сделан ряд фактических и лингвистических офибок.[12]

Принимая во внимание сказанное выше Ф. Л. Гримберг указывает на то, что неточности, порожденные искажениями в переводах, отмечаются не только у основоположников норманнской теории, но и у Нестора в ПВЛ. К примеру, слово «рюрик» можно перевести как собственно имя исторического персонажа, как титул или прозвище. Поэтому, среди ученых до сих пор не сложилось единого мнения относительно идентификации Рюрика. Поскольку единственным критерием соотнесения Рюрика с какой-либо реальной личностью выступает его «наименование», то это дает возможность для лингвистических манипуляций. Таким образом, одни ученые сопоставляют его с Рёриком, другие с Рориком, третьи с Хродриком и т.д. Еще более неопределенным остается вопрос о братьях так называемого Рюрика, которые контролировали, согласно ПВЛ наиболее важные геополитические направления. Ряд авторов склоняется к тому, что «sineuse» и «truwar» означает скорее «с домом (с людьми «своего рода»)» и «с верной дружиной», нежели «Синеус и Трувор» в трактовке Нестора, аналогично объясняются и братские узы.[13] Аргументацию подобной версии мы находим у самого Г.З. Байера, который не смог объяснить этимологию «Синеуса».[14] Отсюда проистекает гипотеза о том, что около Белоозера и Изборска были созданы лишь оборонительные фортпосты. Следует заметить, что первыми варягами не были основаны новые города, а были построены лишь военные городища близь прежних населенных пунктов, либо восстановлены прежние укрепления в них.

Таким образом, для понимания значения предложенной норманистами доктрины следует проанализировать ряд существенных идейных проблем, а затем дать оценку результатам этого анализа через призму теории государства и права.

Норманскую «проблему» можно разделить на несколько составляющих. Во-первых, необходимо выяснить происхождение и значение самого онима «Русь», во-вторых, установить этническую принадлежность первых русских князей, в-третьих, определить роль «варяжского элемента» в ранних государственных структурах Древней Руси и, наконец, в-четвертых, уточнить происхождение государства у восточных славян.[15]

Происхождение этнонима-топонима «Русь» и его значение рассматривается учеными по-разному. Г.А. Хабургаев придерживается того мнения, что название государства могло образоваться от названия одного из норманнских племен, ассемилировавшихся в «антское» объединение, например Hrosили Ros. Летописец в ПВЛ не просто различает, а противопоставляет русь славянам, отождествляя её с варягами. Ибн-Руст, Худуд ал –Алам, а также Моджмал ат-Таварих и другие арабские авторы отличают славян от русов по признаку территории проживания, окружающих их народов, одежды и жилищ, по роду занятий, вооружению, титулам правителей и обрядам. Напротив, как замечено Г.С. Лебедевым, все детали описаний, касающихся русов, практически полностью совпадают с тем, что известно о варягах по археологическим материалам. Дальнейшее упоминание Руси как славянского государства в летописании связывается с переносом варяжской руси на восточных словян, но существуют и такие единичные тексты, в которых варяги и славяне отграничиваются от руси, что позволяет судить либо о ещё большей неопределенности в понимании исторических фактов, либо об использовании «руси» все-таки как собирательного понятия, включающего варягов и славян. Наличие таких противоречий может быть осмыслено только при том условии, если история этнического наименования не будет отождествляться с историей Древнерусского государства. Этнонимическая сторона дела дает ответ лишь на два основных вопроса: «Каковы источники термина «Русь»?», и «Почему именно этот термин закрепился за собстивенно Киевским княжеством[16]?». Поэтому И.Н. Данилевский придерживается славянского происхождения рассматриваемого термина при сосуществовании омонимичных слов разного происхождения, обознгачающих неидентичные этнические и социальные группы.[17]

Наиболее остро стоит проблема определения этнической принадлежности первых правителей, она подчас носит политический характер. М.В. Ломоносов, будучи «антинорманнистом», пытался обосновать прусское происхождение Рюрика и «всей руси», с которой он явился по призыву жителей Новгорода. Предположение видного ученого противоречит ПВЛ, в которой указано, что искали новгородцы князя «за морем». Б.А. Рыбаков допускает возможность отождествления Рюрика с Рёриком Ютландским (Hroerekr) – датским конунгом. Ипатьевская версия ПВЛ свидетельствует о переговорах ладожских славян с Рёриком, датируемых 862 г. Источник сообщает, что при участии Рёрика централизованно возводятся укрепления во всех основных политических центрах славянских земель. Исходя из изложения положений «Иоакимовой летописи»[18], данного В.Н. Татищевым, в 870 г. Рюрик вернулся на запад с целью урегулирования владельческих отношений с франкским и немецким королями. По приезду в Новгород не позднее 874 г. он столкнулся с апозицией, состоявшей из племенной знати, которую возглавил некий Вадим Храбрый. По разрешении конфликта Рюрик вероятно женился по политическим мотивам.[19] Вадиму Храброму приписывается и родство с Рюриком, и автономное право на княжение, однако, такие авторы, как Ф.Л. Гримберг, полагают, что такой личности могло не существовать. «Вадим» можно перевести как «смута», следовательно, борьбы Рюрика и Вадима могло и не быть, возможно, Рюрик с дружиной прекратил смуту.[20] Не исключена вероятность того, что князь-варяг обеспечивал экономическую стабильность и безопасность славянских поселений, он вовсе не был главой государства Древней руси, а выполнял функции наемного воеводы. Иная гипотеза позволяет судить о призвании Рюрика как гаранта безопасности славянских торговцев, использовавших путь «из варяг в греки». Ряд исследователей[21] подчеркивает направленность деятельности Рюрика на обеспеченье интересов племенной верхушки. Повествования о деятельности Рюрика так или иначе позволяют судить о его происхождении и социальном статусе, дают пространственно-временные ориентиры, позволяют сопоставить политическую конъюнктуру авторов.

В.Я. Петрухин принимая обозначенные выше доводы Б.А. Рыбакова всё же отмечает, что сказания других народов подтверждают переселение части населения с тремя князьями в далекие земли.[22] Б.А. Рыбаков в своих работах при определении происхождения имен Синеуса и Трувора называет Рюрика шведом, что логически подтверждает норманнское происхождение так называемых «братьев».

Но не только первые князья представляют для нас интерес, но и последующие правители. Некоторые авторы предполагают полянское происхождение Кия и его потомков – Аскольда и Дира, хотя еще со времен Геродота «сколоты»[23], к которым принадлежат последние, называли себя скифами (норманнами). Ян Дуглаш писал о том, что Аскольд и Дир не были потомками Кия, в такой позиции В.Я. Петрухин отмечал стремление поляков обосновать свои претензии на Киев. Сам Кий сопоставляется и с Карлом Мартеллом, и с ханом Кувером (Кубратом), ему предписывается славянское происхождение от братьев Щека и Хорива.[24] А. Рамбо полагает, что вместе с Рюриком, контролирующим финляндские рубежи, Синеусом, разместившимся среди веси, Трувором, сдерживающим ливонские племена, одновременно для управления славянскими полянами пришли варяги Аскольд и Дир, воевавшие с Царьградом.

Преемником Рюрика стал его «родственник» варяг Олег – регент Игоря Рюриковича, который захватил Киев и приказал убить Аскольда и Дира. Это был первый захват власти, в отличие от действававшей до этого практики «приглашения» на княжение. Олег покорил новгородцев, кривичей, мерю, древлян, северян, полян, радимичей и, таким образом, соединил под своей властью почти все русские племена. Собрав в 907 г. войско, он покорил Царьград и заключил выгодный торговый договор с Византией, после чего был прозван Вещим.[25] После смерти Олега в 912 г. вплоть до 945 г. Киевским князем становится Игорь. Непримиримые норманисты пытаются усилить варяжские начала Игоря, называя его Ингваром, хотя другие авторы этот факт связывают с тем, что Игорь считал языческое божество Ingvarсвоим покровителем. Иная точка зрения состоит в том, что Ingvar – интерпретация «варяг». В след за Игорем княгиней с 945 по 957 была его жена Ольга (Helga), принявшая в 957 г. христианство и в этот же год передавшая власть своему сыну Святославу Игоревичу – внуку Рюрика, погибшему в 972 г. После восьмилетней междоусобицы между сыновьями Святослава Ярополком и Владимиром власть в Киеве и Новгороде оказалась в руках последнего. Владимир изменил культуру Руси, способствовал её укреплению и присоединению новых территорий. Несмотря на тесную его связь со Скандинавией во время междоусобицы, он стал первым князем зарождавшейся христианской Руси и не слыл у славян как «варяг».

Значение «варяжского элемента» в ранних государственных структурах Древней Руси состояло в том, что за счет них решался кадровый вопрос набора в дружины, они выполняли стабилизирующую, регулятивную и фискальную функции. Важное экономическое значение имело развитие варягами торговых и дипломатических отношений Руси с иностранными территориями. Существенным оказался военный потенциал норманнов, их деятельность по строительству военных укреплений. «Северные люди» повлияли на механизмы формирования аппарата управления славянскими землями, изменили процедуру перехода власти, а вместе с тем, и содержание института княжения.

Для того, чтобы прояснить происхождение государства у восточных славян и установить влияние «варяжского элемента» на этот процесс, необходимо выделить те элементы, которые формируют объем понятия «государство». Юридическая наука с древнейших времен и до наших дней понимает под государством лишь такой субъект отношений, которому присуща совокупность следующих признаков: территория; население; организация политической власти в обществе на этой территории[26]; государственный суверенитет, что в настоящее время непосредственно отражено в международных нормативных правовых актах. Соответственно, для решения поставленной задачи необходимо установить отсутствие либо наличие указанных признаков государства у славян на момент призвания норманнов, хотя ряд историков считает, что последние не единовременно, а в исторической динамике сформировали Древнерусское государство. Бесспорным является только один вопрос – о наличии населения, которое и призвало варягов.

Наиболее сложным представляется определение территории Древней Руси. Составители Большой Росийской энциклопедии делают это следующим образом: «Древнерусское государство – это государство в Восточной Европе, возникшее в последней четверти 9 века в результате объединения под властью князей династии Рюриковичей двух главных центров восточных славян – Новгорода и Киева, а также земель, расположенных вдоль пути «из варяг в греки» …»[27]. Исходя из приведенной трактовки образования государства у славян следует заключить, что все славянские образования были «прото» или «квази» государствами и не имели необходимых признаков государства в совокупности до момента приглашения варягов и еще после этого вплоть до захвата Олегом Киева в 882 г., что представляется весьма непонятным суждением. Возникает проблема признания государствами или догосударственными объединениями славянских поселений. Следует отметить, что территорией и населением, как указано в приведенной цитате из ПВЛ, они обладали. В рамках доказывания тезиса о наличии территории, в юридическом её понимании, следует заключить, что до прихода норманнов данный признак был присущь славянским поселениям в отдельности, а совокупность таких территорий, если она была объединена единой политической властью и имела суверенитет, надлежит квалифицировать как государство с конфедеративной или федеративной формой государственного устройства. Аннексия территорий, их оптация или трансферт не порождают изменения личности самого государства, но приводят к новации его прав и обязанностей. Следовательно, завоеванные, добровольно присоединенные или обмененные территории не изменяют юридической природы «первоначального» государства, но такие юридические факты как аннексия, оптация или трансферт порождают взаимные права и обязанности у государства акцептора и соответствующих территорий.

Таким образом, мы выяснили, что с точки зрения международного (публичного) права на момент приглашения Рюрика славянами два признака государства у них были в наличии.

Следуя методике, избранной Г.З. Байером, ссылаясь на первый абзац ПВЛ, необходимо заключить, что варяги были приглашены не в качестве руководителей аппарата управления, а в качестве кадров государственной службы для выполнения специализированных государственных функций, ранее принадлежащих тому же органу (дружине), который был сформирован за счет норманнов. Существенно то, что князь и дружина функционировали на договорной основе и подчинялись вечевому правлению еще до появления Рюрика в Новгороде. Ф.Л. Гримберг отмечает, что «выборный управленческий аппарат» оказался продуктивной моделью управления на севере Руси, которая сдерживала Рюриковичей в этом регионе до прихода к власти Ивана IV, что нельзя сказать о южных территориях[28].

Обратим внимание на то, что в ПВЛ указано присутствие норманнов еще до заключения «ряда» с Рюриком. Летописец пишет: «Изъгнаша варяги за морЄ, и нЄ даша им дани, и почаша сами в собЄ володЄти, и нЄ бЄ в них правды, и въста род на род, и быша в них усобицЄ, и воЄвати почаша сами на ся».[29] С одной стороны, такая формулировка текста наводит на мысль о предшествующей «изгнанию» зависимости славян о варягов, с другой – о независимости славян и наличии у них достаточной военной организации для противодействия завоевателям. Поскольку авторы норманнской теории не утверждают той или иной формы зависимости славянских территорий от норманнов до прихода Рюрика, а современные авторы предполагают только гипотетическую, ничем не доказанную «зависимость», постольку следует считать наличие её отсутствия.

Большинство авторов полагает, что первым приглашенным князем (руководителем дружины) или посадником был Гостомысл, что зафиксировано и в энциклопедических изданиях.[30] Это обстоятельство служит дополнительным доказательством существования института княжения в зависимой от вечевого органа форме, а также доказательством наличия органов центрального и централизованного управления в славянских поселениях, о чем писал еще сам Г.З. Байер.

Приглашение Новгородцами Рюрика с людьми привело к проникновению вооруженного «иностранного элемента» и к захвату власти существовавшей ранее верхушки знати, ограничению прав народных собраний. Только с момента захвата власти можно судить о переходе рода Рюрика и дружины от статуса наемных служащих к статусу управляющей верхушки государства. Рюриковичи меняли форму правления, захватывая территорию, население и политическую власть. Древнерусское государство стали именовать Киевской Русью тогда, когда властный элемент был перехвачен норманнами и был создан один ведущий политический центр в замен нескольких. Киев был противопостален Новгороду во избежание образования «Новгородской Руси». В дальнейшем варяги приняли меры по расширению территории посредством военной агрессии. Их власть от уровня «primusinterparis»[31] со временем перешла в силу «legisregiae»[32] к князю, а при последних рюриковичах – к царю. Изменение существовавшей политической организации общества на славянских землях не означает отсутствие её до этого, оно показывает развитие властных и управленческих отношений в том или ином направлении. Как известно – социальные революции или смены правительств, которые во многих случаях ведут к образованию новых государств, сами по себе историческое явление, но не юридический факт. Признание государства другими субъектами медународных отношений выступает дополнительным (субъсидиарным) критерием для определения прекращения личности одного государства и появления личности другого. Изменения правосубъектности, резкого изменения структуры и системы дипломатических связей Древней Руси, её признания, при существовании таких международных правовых институтов, не проводилось.

Некоторые аспекты, касающиеся государственного суверенитета славянских земель затрагивались ранее. Суверенитет славянских территорий в ряде случаев нарушался, но нарушение есть повод для применения адекватных мер на недружественный акт (реторсий), которые широко использовались по отношению к нарушителям. Само нарушение суверенитета не означает его ограниечение, а ограниечение, даже при его наличии, не означает его отсутствие.

Учитывая роль рюриковичей в истории государства российского нельзя забывать о влиянии Византии, значении для Руси её государственной модели, системы права и управления. Кроме того, византийское христианство изменило культуру страны, предопределило направления деятельности государственных мужей, коренным образом повлияло на её исторический путь.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что в правовом понимании государство на землях славян существовало до момента призвания Рюрика, но развивалось при существенном влиянии его потомков. Норманнисты утверждают, что Древнерусское государство именно образовалось вследствие приглашения варягов. Здесь следует выявить смысл понятий «образовано» и «Древнерусское». Синонимом слова «образовано» является слово «создано», а понятие «Древнерусское» — это весьма неконкретный, собирательный образ славянских земель раннего средневековья, находившихся в Восточной Европе. Логичнее будет заключить то, что государство древних славян образовалось до «норманнского периода», с момента наступления которого начало происходить постепенное преобразование политической организации раннеславянского «донорманнского» государства, расширение территории и, вместе с тем, увеличение количества населения. Такое явление привело к тому, что «донорманнское государство» не было воспринято многими историками в соответствующем качестве, а появление «людей с севера» было принято в качестве отправной точки истории Древнерусского государства. Подобный дуализм мнений по освещенной теме до настоящего времени порождает споры среди многих авторов, мнение каждого из которых, как правило, весьма существенно и аргументировано, поэтому, должно рассматриваться учеными при дальнейших исследованиях.

Заключение

На основании ознакомления с некоторой научной и иной литературой по данной теме, и вышеизложенного материала, можно сделать следующие выводы:

• норманнская теория и её критика имеют как собственно историческое, так и общественно-политическое значение, что объясняет плюрализм мнений по данному вопросу;
• Рюрик и дружинники, приглашенные вместе с ним, имеют скандинавское происхождение;
• этимология онима «Русь» является предметом научного спора, и существенно не влияет на установление обстоятельств образования государства у древних славян;
• суверенное государство у восточных славян существовало в древности еще до приглашения Рюрика и его дружины;
• Рюрик не являлся первым князем в Новгороде, а должность князя в то время соответствовала полжности наемного полководца или посадника;
• до появления Рюрика у славян существовала организация политической власти на территории их проживания;
• Рюрик и первые поколения его потомков внесли значительный вклад в развитие экономики, культуры, дипломатии и обороны территории охраняемого, а, затем, зазваченного рюриковичами государства;
• государство древних славян образовалось до «норманнского периода», с момента наступления которого начало происходить постепенное преобразование политической организации раннеславянского «донорманнского» государства, расширение территории и, вместе с тем, увеличение количества населения.

Список источников

1. Гримберг Ф.Л. Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов. М.: Московский лицей, 1997. 308 с.
2. Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.): Курс лекций: Учебное пособие для вузов. – 2-е изд., перераб. И доп. – М.: Аспект Пресс, 2001. – 339 с.
3. Ключевский В.О. Сочинения в восьми томах. Т. VIII. /Исследования, рецензии речи (1890-1905)// Лекции по русской историографии. Лекция 1. — М.: Издательство социально-эконом. литературы, 1959.
4. Новый энциклопедический словарь. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», РИПОЛ КЛАССИК, 2002. – 1456 С.: ил.
5. Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков. – Смоленск: Русич; М.: Гнозис, 1995 – 320 с. – (Русичи).
6. Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. – М.: Школа «Языки руской культуры», 1998. – 1998. – 384 с., 45 илл.
7. Рамбо. А. Живописная история древней и новой России/ Пер. с фр. – М.: Современник, 1994. – 445 с. (Текст по напечатан изданию: Рамбо. А. Живописная история древней и новой России. М., 1884).

[1] См. Новый энциклопедический словарь. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», РИПОЛ КЛАССИК, 2002. – 1456 С.: ил. С. 820.

[2] См. Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX-XIвеков. – Смоленск: Русич; М.: Гнозис, 1995 – 320 с. – (Русичи). С. 17.

[3] Норманны – общее название племен населявших Скандинавию в средние века. От «Nord» и «mann» — «северные люди». Normannen (нем.), Normands (франц.).

[4] Территория Норвегии, Швеции, Ютландии.

[5] «Варяг» от древнескандинавского «vбringr» или «vaeringjar» — верность, порука, обет.

[6] Викинг [др.-сканд. – viking ] – древнескандинавский воин, участник морских завоевательных походов.

[7] Племена: новгородские словене, чуди, мери, веси, кривичи.

[8] Цитата ПВЛ по Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XIIвв.). С. 41.

[9] Vaeringjar – может пониматься как пртисяга, отсюда «гвардеец», «варяг».

[10] Запись за 839 г.

[11] Г.З. Байер и Г.Ф. Миллер не владели русским языком, тексты для них переводил с русского языка на немецкий немец Паузе.

[12] См. Ключевский В.О. Сочинения в восьми томах. Т. VIII. /Исследования, рецензии речи (1890-1905)// Лекции по русской историографии. Лекция 1. — М.: Издательство социально-эконом. литературы, 1959. С. 396 – 399.

[13] См. Гримберг Ф.Л. Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов. М.: Московский лицей, 1997. 308 с. С. 6.

[14] См. Ключевский В.О. Указанное сочинение. С. 398.

[15] См. Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XIIвв.). С. 45.

[16] То есть за всем славяноязычным восточноевропейским государством.

[17] См. там же. С. 46-61.

[18] Не сохранилась до наших дней.

[19] Там же. С. 62 – 63.

[20] См. Гримберг Ф.Л. Рюриковичи или семисотлетие «вечных» вопросов. С. 44.

[21] В том числе Кирпичников А.Н., Дубов И.В., Лебедев И.С.

[22] См. Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье. – М.: Школа «Языки руской культуры», 1998. – 1998. – 384 с., 45 илл. С. 244 – 261.

[23] Аскольд от Оскольд. Оскольд – имя от «сколот». «Сколот» от реки Оскол. Оскол – река в Скандинавии.

[24] См. Данилевский И.Н. Указанное сочинение. С. 64 – 70.

[25] Рамбо. А. Живописная история древней и новой России/ Пер. с фр. – М.: Современник, 1994. – 445 с. С.31-33.

[26] Наличие аппарата (механизма) государства.

[27] См. Новый энциклопедический словарь. С. 356.

[28] См. Ф.Л. Гримберг. Указанное сочинение. С. 44.

[29] Цитата ПВЛ по Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XIIвв.). С. 41.

[30] См. Новый энциклопедический словарь. С. 284.

[31] Первый среди равных (латынь).

[32] Легальная фикция (латынь).

Норманская теория происхождения древнерусского государства — основные положения, сторонники и противники

Суть и основные положения

Если излагать кратко, суть норманской теории заключается в том, что основателями первых восточных славянских государств были норманны или варяги. Норманнизм исследует их роль в становлении и державы и королевской династии, а также влияние культуры чужестранцев на государство. Последователи современного течения теории не считают скандинавов единственным или приоритетным фактором основания древней Руси, но настаивают на их присутствии на землях восточных славян.

Ключевой фигурой в теории выступает варяг Рюрик. Согласно легенде, древнеславянские племена не могли управлять собой самостоятельно, потому обратились к этому человеку. Он приехал править в раздробленные земли, положив начало царствующей династии на русском престоле.

Так была основана знаменитая династия Рюриковичей, правящая более 500 лет.

Идея иностранного происхождения власти не уникальна — истории про то, как поселенцы обращались к чужеземным правителям с просьбой прийти и править, характерны практически для всех европейских народов. Этот факт в сочетании с больши́м количество логических нестыковок и несоответствий в гипотезе мешает большинству исследователей считать её чем-то большим, чем красивая легенда.

Зарождение и видные деятели

Гипотеза о скандинавском происхождении славянского государства впервые была выдвинута шведским королём Юханом III. Он высказал её в дипломатической переписке с Иваном Грозным. Тот отрицал теорию иностранного происхождения знаменитой династии Рюриковичей, настаивая на родстве древних царей с императором Августом из германской нации.

Стоит учитывать, что сведения из этой летописи и изначальные положения норманской теории долгое время передавались устно. Записаны они были только при правлении Владимира Мономаха, женатого на английской принцессе Гите. Этот факт в сочетании с чрезмерно точным совпадениям текстов в разных летописях заставляет учёных сомневаться в подлинности документов. Возможно, что князь сфальсифицировал их с целью укрепить свой авторитет, возвыситься над народом и разорвать связи с государством-соперником Византией.

В 1615 году шведский дипломат Пётр Петрей де Ерлезунда развил теорию в своей книге Muschowitiske Cronika, а в 1670 её поддержал придворный историограф Юхан Видекинд. Большое влияние на будущих норманнистов оказал также поэт Олаф Далин, хотя сам не был приверженцем этой концепции. Другие влиятельные представители сторонников теории:

• В. Н. Татищев — историк российского происхождения, один из основоположников гипотезы.
• М. Г. Фридрих — немецкий историк, изучал русскую культуру и собирал копии документов в 1725 и последующих годах.
• Ш. В. Людвиг — учёный родом из Германии, прожил в России с 1761 по 1767 год и получил звание члена РАН, известен своим трудом «Повесть временных лет».
• Штрубе де Пирмонт — один из авторов норманнской теории, русский учёный с германскими корями.
• Б. Г. Зигфрид — другой немецкий основоположник гипотезы, член РАН.

Широкую известность в России теория приобрела в начале XVIII века. Это стало возможным благодаря деятельности Российской академии наук (РАН).

Сторонниками гипотезы стали в основном немецкие историки, что добавило ей критики — это был беспрецедентный случай, когда иностранные учёные пытались переписать историю народа.

История развития

Центристская гипотеза о происхождении правительства Руси от норманнов с самого зарождения подвергалась критике. Её ярким противником стал знаменитый физик, химик и естествоиспытатель М. В. Ломоносов — его дискуссии со сторонниками норманнской теории нередко доходили до драк. Противники концепции считали, что она принижает достоинство славян как самостоятельного народа и выставляет их как неполноценную нацию, непригодную для управления самой собой.

К последователям скандинавского происхождения примкнули Н. М. Кармазин и С. М. Соловьёв, хотя последний считал влияние варяг незначительным. Сторонниками антинорманнской позиции стали С. А. Гедеонов и Д. И. Иловайский. Основной точкой спора приверженцев и антагонистов гипотезы стал вопрос о том, может ли создание государства быть стимулировано или навязано извне. В XIX веке лидером антинорманнской позиции стал Б. А Рыбаков, который приравнивал русов к славянам.

В 1960 гипотеза начала резко расти в популярности. И. Л. Тихонов считал, что это было следствием желания молодёжи привлечь к себе внимание и поучаствовать в дискуссии.

Впрочем, учёных с обеих сторон устраивало наличие некоего соперничества, поскольку это придавало происхождению ореол загадочности.

Аргументы и источники

В основу теории о возникновении русской государственности в результате влияния норманнов взято несколько письменных и археологических источников. Среди них главным являются летописи, письмена. Лингвистические особенности языка, в частности, имена правителей и героев, также приводятся как доказательство в пользу гипотезы.

Древние летописи и письмена

Если верить «Повести временных лет», то в 862 году земли Руси страдали от междоусобных стычек восточных славян, кривичей, ильменцев, фино-угоров, народов весь и чудь. Войны между ними заставили племена призвать варягов. Согласно легенде, послы отправились за море, где описали местному правительству своими земли как «большие и обильные, но разрываемые беспорядками». В результате варяги отправили править в города трёх князей, одним из которых был Рюрик. Княжеская власть должна была уберечь племена от внешних нападений и междоусобиц.

Этническая принадлежность и происхождение варягов-родоначальников вызывает многие споры. В основе норманнской гипотезы лежит предположение, то ими были норманны. В поддержку этой версии приводятся списки имён. Многие из них имеют древнескандинавское происхождение: сам Рюрик, Аскольд, Дир, Иногр (Игорь), Хельга (Ольга), Веремуд, Фрелав, Руар.

Имена со славянскими корнями появляются в летописи только начиная с 944 года.

Другим аргументом в пользу теории является содержание письменных работ современников древнерусского народа. Многие из них причисляли Русь к норманнам и ставили в один ряд с народами Скандинавии. Среди всех произведений наиболее важным можно считать работу императора Византии Константина VII Багрянородного «Об управлении империей». Там приведены названия порогов Днепра на двух языках — русском и славянском. Такое деление показывает, что русы и славяне были двумя народами с отдельной культурой.

Археологические исследования

Подтвердить расхождение между русами и славянами, а также подтвердить влияние скандинавов могут археологические свидетельства. Среди них:

• Могилы, обнаруженные под Ладогой и в Гнездовье. Способ захоронения соответствует традициям скандинавов — тело знатного воина сжигали в ладье, после чего возводили курган. Арабский путешественник и писатель Ибн Фадлан, чьи труды относятся к первой половине X века, описал применение этого обряда на Руси.
• Предметы скандинавского происхождения в торговых и ремесленных поселениях и первых древних городах русов. К ним относятся предметы быта, орудия труда, оружие, украшения, обереги, инструменты. Всего найдено около 1200 ископаемых свидетельств, разбросанных по 70 археологическим памятникам древнего государства, среди которых раскопки древнего Новогорода, Киева, Чернигова, Пскова.
• Рисунки и граффити. Имитации скандинавских надписей и рунических символов относятся к VIII—XI вв. Всего их найдено более 100 штук.
• Изображения сокола на предметах эпохи первых Рюриковичей. Позднее они стали гербом-символом этой династии.

При раскопках в Рюриковом городище были найдены не только инструменты и предметы быта скандинавов, но и одежда, доспехи, оружие, военное снаряжение викингов. Кроме того, были обнаружены монеты с молотами Тора, подвески с рунами, фигурки валькирий и другие специфические свидетельства. Это позволяет однозначно говорить о присутствии норманнов на Руси во время образования Древнерусского государства.

Лингвистика и язык

Третий аргумент в пользу гипотезы — лингвистические свидетельства. Большой список древнерусских слов имеет доказанное древнескандинавское происхождение. К ним относятся в основном термины торговой лексики, но встречаются и элементы морской, бытовой, а главное — государственной и правительственной речи.

Известно, что Глеб, Игорь, Ольга, Олег и другие традиционные славянские имена также имеют скандинавские корни. Само слово «Русь» также может иметь похожее происхождение. Последователи теории верят, что изначально оно использовалось для обозначения норманнов, и лишь впоследствии определение распространилось на славянские народы.

Состоятельность теории

Если смотреть исключительно на факты и исторические доказательства, истинность теории подвергается большому сомнению. Для большинства учёных она представляет собой не стоящую внимания красивую легенду. Неоспоримым фактом остаётся то, что ещё до прихода скандинавов на Руси присутствовали все признаки зарождающегося государства, такие как:

• собственные города;
• культура, традиции, обычаи, язык;
• армия, пускай и небольших размеров;
• торговля и купцы, выходящие далеко за пределы территорий.

Вероятно, народы восточноевропейских равнин могли основать страну без какой-либо внешней помощи. Они отлично росли и развивались ещё до прихода варяг.

Проблемы и критика

Кроме факта самостоятельного процветания древних славян, существует ещё несколько спорных или слабых мест в гипотезе. Среди них:

• Вопрос происхождения Рюрика. Имеются сведения, что он коренной славянин родом из Южной Прибалтики, а не чужеземец.
• Истоки слова Русь. Сторонники антинорманнизма считают, что оно произошло от названия реки Рось, а не из иностранного языка.
• Роль скандинавов в становлении государства. Хотя их присутствие на территории Древнерусского государства не подвергается сомнению, органы местного управления и основа державы могли появиться самостоятельно.
• Участие варягов в общественной жизни. Противники гипотезы утверждают, что оно было незначительным и не оказало большого эффекта на культуру славян.
• Причины приглашения Рюрика на пост правителя. Антинорманисты настаивают, что новый правитель нужен был из-за прерывания старой династии Гостомысла, а не из-за неспособности коренного населения править самостоятельно.
• Взаимоотношения славян и русов. Большинство источников считает их в сущности одним племенем, что противоречит норманской теории. Свидетельства в пользу того, что это разные народы, происходят из сомнительных иностранных источников.

В таблице аргументов за и против норманской теории большую роль играет факт противостояния древней Руси с Византией. Он свидетельствует о том, что к IX веку у славян уже было мощное государство, способное на равных соперничать с одной из сильнейших империй того времени.

Это противоречит гипотезе о том, что только 45 лет назад оно находилось в плачевном состоянии, вынуждающем просить помощи у иностранных правителей.

Современный научный консенсус состоит в том, что норманны присутствовали на территории Древнерусского государства и оказали некое влияние на его жизнь и культуру, но не были основным фактором в его формировании. На это указывает малочисленность варяг и спорность большинства аргументов норманской теории.

Издательство «Юрлитинформ»

Предисловие

 

РАЗДЕЛ I. РУССКАЯ ПРАВДА

 

Глава I. ИСТОРИОГРАФИЯ РУССКОЙ ПРАВДЫ

Глава II. ИСТОЧНИКИ ДРЕВНЕРУССКОГО ПРАВА

§ 1. Понятие «источник права» в дореволюционной и советской юридической науке

§ 2. Правовой обычай

§ 3. Судебный прецедент

§ 4. Законодательные акты

Глава III. НОРМАНСКАЯ ТЕОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ДРЕВНЕРУССКОГО ПРАВА

§ 1. Иностранное право как источник древнерусского права

§ 2. Понятие норманской теории

§ 3. Норманская теория в истории древнерусского права

§ 4. Несостоятельность норманской теории происхождения древнерусского права

Глава IV. ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ОСНОВНЫХ ГРУПП ДРЕВНЕРУССКОГО ОБЩЕСТВА

§ 1. Правовое положение социальных групп по Русской Правде

§ 2. Правовое положение иноземцев во времена Русской Правды

Глава V. ТЕКСТЫ РУССКОЙ ПРАВДЫ

§ 1. Русская Правда Краткой редакции (по Академическому списку) Перевод

§ 2. Русская Правда Пpocтpаннoй pедакции (пo Tpoицкoмy 1­му cпиcкy) Перевод

 

РАЗДЕЛ II. ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

 

Глава I. ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКАЯ ТРАДИЦИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ СОБСТВЕННОСТИ

§ 1. Природа возникновения правовых обычаев в имущественных отношениях на Руси

§ 2. Регулирование имущественных отношений в Русской Правде

Глава II. ПРАВО НАСЛЕДОВАНИЯ И БРАЧНО­СЕМЕЙНОЕ ПРАВО

§ 1. Наследственное право по Русской Правде

§ 2. Брачно­семейные отношения и их регулирование по Русской Правде

 

РАЗДЕЛ III. РЕТРОСПЕКТИВНАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРАВОНАРУШЕНИЯ ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

 

Глава I. ПОНЯТИЕ И СОСТАВ ПРАВОНАРУШЕНИЯ ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

§ 1. Определение понятия «правонарушение»

§ 2. Субъекты правонарушений по Русской Правде

§ 3. Субъективная сторона правонарушения

§ 4. Объективная сторона правонарушения

§ 5. Объект правонарушения

Глава II. ВИДЫ ПРАВОНАРУШЕНИЙ ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

§ 1. Правонарушения против личности

§ 2. Правонарушения против собственности

Глава III. МЕРЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

§ 1. Поток и разграбление

§ 2. Вира

§ 3. Продажа

§ 4. Обязательства из причинения вреда

 

РАЗДЕЛ IV. УГОЛОВНЫЙ И ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

 

Глава I. ДОСУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

§ 1. Заклич и Свод

§ 2. Гонение следа

Глава II. ВИДЫ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

§ 1. Показания «послухов» и «видоков»

§ 2. Ордалии

§ 3. Присяга

§ 4. Собственное признание и вещественные доказательства

Глава III. СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ

§ 1. Органы, осуществлявшие суд

§ 2. Судопроизводство по делам о татьбе и о незаконном пользовании чужой собственностью

§ 3. Судебный процесс по делам об убийстве, нанесении увечий и ран

 

РАЗДЕЛ V. ДОГОВОРЫ РУСИ С ВИЗАНТИЕЙ

 

Глава I. ИСТОРИОГРАФИЯ ДОГОВОРОВ РУСИ С ВИЗАНТИЕЙ

Глава II. ПРИРОДА И ПРАВОВЫЕ ИСТОЧНИКИ РУССКО­ВИЗАНТИЙСКИХ ДОГОВОРОВ

Глава III. КОММЕНТАРИИ К ДОГОВОРАМ РУСИ С ВИЗАНТИЕЙ

Глава IV. ТЕКСТ ДОГОВОРОВ РУСИ С ВИЗАНТИЕЙ 907 Г., 911 Г., 944 Г., 971 Г.

 

РАЗДЕЛ VI. ПАМЯТНИКИ ЦЕРКОВНОГО ПРАВА ДРЕВНЕЙ РУСИ

 

Глава I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПАМЯТНИКОВ ЦЕРКОВНОГО ПРАВА ДРЕВНЕЙ РУСИ И ИСТОЧНИКИ ИХ ФОРМИРОВАНИЯ

§ 1. Классификация и характеристика источников церковного права Древней Руси

§ 2. Действие византийских источников церковного права в Древней Руси (на примере Эклоги)

Глава II. КНЯЖЕСКИЕ ЦЕРКОВНЫЕ УСТАВЫ

§ 1. Историографический очерк

§ 2. Княжеские церковные уставы: текст и комментарии

Глава III. КАНОНИЧЕСКИЕ ОТВЕТЫ МИТРОПОЛИТА ИОАННА II: ТЕКСТ И КОММЕНТАРИИ

§ 1. Историографический очерк

§ 2. Текст и комментарии

Глава IV. «ВОПРОШАНЬЕ КИРИКА»

§ 1. Историографический очерк

§ 2. «Вопрошанье Кирика»: текст и комментарии

The 6 Principles of Design, a la Donald Norman

Есть много принципов дизайна. Но когда дело доходит до веб-дизайна и интерактивного дизайна, Дональд Норман предлагает то, что может быть лучшим из шести, которым следует придерживаться.

Есть много принципов дизайна. Но когда дело доходит до веб-дизайна и интерактивного дизайна, Дональд Норман предлагает, возможно, лучшую шестерку, которой следует придерживаться.

Дональд Норман — один из великих мастеров компьютерного взаимодействия с человеком и дизайна, ориентированного на пользователя (в конце концов, он придумал этот термин), и его принципы — хорошее начало для любого дизайн-проекта.

Но сначала немного контекста

Основная идея

Нормана состоит в том, что устройства, вещи, компьютеры и интерфейсы должны быть функциональными, простыми в использовании и интуитивно понятными. Его идея состоит в том, что следует избегать двух пропастей: пропасти исполнения и пропасти оценки.

Допустим, вы хотите удалить фотографию из Facebook.Ваша цель — удалить его, и в конечном итоге он будет удален.

То, что происходит между ними, — это пропасть исполнения, например нажав кнопку с надписью «удалить». Эта пропасть небольшая там, где есть только несколько препятствий (например, когда вы удаляете фотографию). Это намного больше, когда есть много препятствий, например, когда в контактной форме много полей.

Пропасть в оценке — это когда пользователь ожидает обратной связи от системы, а система либо не обеспечивает ее вообще, либо, наоборот, не дает обратной связи, которую ожидает пользователь.

Представьте себе сайт электронной торговли. Вы ввели данные своей кредитной карты и нажали «оформить заказ». Вы ожидаете, что появится сообщение «молодец!» Теперь, пожалуйста, продолжайте делать покупки «если ничего не происходит, вы не знаете, что делать, потому что ожидаемой обратной связи не последовало, и на самом деле обратной связи не было вообще. Эта путаница (которая часто приводит к паническому нажатию кнопки) называется пропастью оценки — вам нечего оценивать!

Итак, как нам избежать двойной пропасти?

1.Видимость

Пользователи должны знать, какие есть все варианты, и сразу знать, как получить к ним доступ. В случае веб-сайтов это легкая победа.

Например, используйте интуитивно понятную иконографию, которая четко указывает на то, что глубже скрываются другие варианты (например, Гамбургер). Это еще более важно для мобильного дизайна, когда пространство на экране ограничено и есть сильное (СИЛЬНОЕ) желание избавиться от всего, кроме вашего CTA.

2. Обратная связь

Каждое действие требует реакции.Должна быть какая-то индикация, например звук, вращающийся циферблат, вращающееся радужное колесо, что действие пользователя что-то вызвало.

Google Chrome отлично справляется с этим при загрузке страниц. Маленький вращающийся кружок запускается, как только вы нажимаете Enter, чтобы вы знали, что что-то происходит, и движется быстрее, когда страница собирается загружаться, поэтому вы знаете, что собираетесь что-то сделать снова. Это простой и эффективный отзыв.

3.Affordance

Доступность — это взаимосвязь между тем, как что-то выглядит, и тем, как это используется.

Для дизайнеров это означает, что как только кто-то что-то видит, он должен знать, как это использовать. Например, у кружки высокая доступность: интуитивно легко понять, как ею пользоваться. Для веб-дизайнеров еще важнее аффорданс. Пользователи должны иметь возможность указывать, как получить доступ к информации, которую они хотят с веб-сайта, иначе они просто уйдут.

4. Картографирование

Отображение — это взаимосвязь между контролем и эффектом.Идея состоит в том, что при хорошем дизайне элементы управления чем-то будут очень похожи на то, на что они влияют.

Отличным примером отображения является вертикальная полоса прокрутки. Он сообщает вам, где вы находитесь на странице, и когда вы перетаскиваете его вниз, страница перемещается вниз с той же скоростью; контроль и эффект тесно связаны.

5. Ограничения

Ограничения — это ограничения взаимодействия или интерфейса. Некоторые из них действительно очевидны и физичны, например, размер экрана телефона. Другие более тонкие, например, веб-сайт с одной непрерывной страницей, на главной странице которого отображается изображение.Для пользователя логично прокрутить вниз, чтобы увидеть следующее изображение и, следовательно, остальную часть веб-сайта.

6. Согласованность

Одно и то же действие всегда должно вызывать одну и ту же реакцию.

Если на веб-сайте есть кнопка «Назад», которая иногда выключает компьютер, становится очень сложно перемещаться по сети. То же самое касается визуальной согласованности. Логотипы и бренды обладают силой и узнаваемостью, потому что используют один и тот же логотип. Twinings использует свой уже 227 лет, и теперь все знают, что в коробке с надписью «Twinings» есть чай.

Эти шесть рекомендаций представляют собой основные принципы, обеспечивающие удобство работы пользователей и отличный дизайн веб-сайта.

Что, по вашему мнению, важно для хорошего взаимодействия с пользователем?

Каковы принципы дизайна Нормана?

Дональд Норман, один из самых известных исследователей в области взаимодействия человека с компьютером и дизайна, ориентированного на пользователя, предлагает шесть ключевых принципов проектирования, которые следует учитывать при разработке любого интерфейса. Идея Нормана состоит в том, что устройства, компьютеры и интерфейсы должны работать правильно. и должны быть интуитивно понятными и простыми в использовании.В основе этой идеи лежат шесть принципов:

1. Видимость

Пользователи должны знать, просто взглянув на интерфейс, какие у них есть возможности и как получить к ним доступ. Это особенно важно в мобильных приложениях, потому что сделать все видимым в ограниченном пространстве экрана — сложная задача; следовательно, важно включать только те параметры, которые необходимы. Например, экран входа в систему требует только информации о входе в систему или регистрации, поэтому загромождение его другой информацией будет противоречить принципу видимости .

2. Обратная связь

Пользователь должен получать обратную связь после каждого выполняемого действия, чтобы сообщить ему, было ли его действие успешным. Например, изменение значка на вкладке на счетчик, чтобы указать, что веб-страница загружается.

3. Денежные средства

Affordance — это связь между тем, как вещи выглядят и как они используются. Например, кофейная кружка имеет высокую доступность, потому что вы сразу знаете, как ее держать, просто взглянув на нее.То же самое и с цифровыми приложениями; дизайн должен быть достаточно интуитивным, чтобы пользователи знали, как получить доступ к желаемой информации, просто взглянув на интерфейс.

4. Картография

Отображение — это идея, что в хорошем дизайне элементы управления чем-то будут очень похожи на их эффект. Лучше всего это понять с помощью вертикальной полосы прокрутки; он сообщает вам, где вы сейчас находитесь, и страница перемещается вниз с той же скоростью и чувствительностью, что и вертикальная полоса.Нецифровой пример — современная плита, ручки управления которой расположены в том же порядке, что и конфорки. Таким образом, вы будете точно знать, какая ручка управляет какой горелкой.

5. Ограничения

Ограничения ограничивают конкретную форму взаимодействия пользователя с интерфейсом. Это важно, потому что пользователь может быть ошеломлен диапазоном возможностей, доступных через интерфейс. Примером ограничения является онлайн-форма, которая не позволяет пользователям вводить буквы в поле номера телефона.

6. Согласованность

Люди узнают новое и лучше управляют, когда распознают закономерности. Согласованность — ключ к распознаванию и изучению этих шаблонов пользователями. Если похожие на вид вещи не дают аналогичного результата, пользователь обязательно расстроится. Например, если кнопки веб-сайта представляют собой выступающие коробки с ярлыками на них, то все кнопки на веб-сайте должны выглядеть так. Точно так же, если обратная стрелка обозначает кнопку «Назад», то ее не следует менять на что-то другое, потому что это будет несовместимо с тем, что пользователь узнал.

Теория взаимодействия Нормана | CS4760, HU4642 и CS5760: взаимодействие человека с компьютером и удобство использования

Очевидная схема взаимодействия человеко-машинного интерфейса:

Человек <—> Интерфейс <—> Компьютер

Диаграмма особо не освещает. Книга Нормана 1988 года « Дизайн повседневных вещей » — одно из первых проявлений фазы «дизайна, ориентированного на пользователя». Гений Нормана заключался в том, чтобы рассматривать взаимодействие как цикл, состоящий из двух компонентов; выполнение и оценка :

Цикл взаимодействия Нормана

Просмотр HCI как цикла является точным представлением как с точки зрения пользователя, так и с точки зрения системы (компьютера и программы).Выполнение и оценка — слова, понятные пользователю. Согласно Норману, компонент выполнения можно разделить на:

1. Установление цели
2. Формирование намерения
3. Определение последовательности действий
4. Выполнение действия

Заливы между системой и UI

Оценка Компонент делится на:

1. Восприятие состояния системы
2. Интерпретация состояния системы
3. Оценка состояния системы

С точки зрения пользователя, пользователь сначала устанавливает расплывчатую цель, которую он указывает, формируя намерение . Затем пользователь может определить последовательность действий, которые выполняет пользователь. После того, как система ответит (или, может быть, раньше, если система работает медленно), пользователь воспринимает новое состояние системы, которое пользователь интерпретирует и оценивает в соответствии с намеченной целью пользователя. Цикл повторяется. Пользователь формирует выполнение и оценку в области задач, называемой языком задач . Система реагирует на действия пользователя на другом языке, который называется базовым языком .Основная причина отказа HCI — различия между двумя языками. Норман определяет виды ошибок из-за пропуска выполнения и пропуска оценки . Проблема с моделью Нормана в том, что она не делает пользовательский интерфейс явным. Abowd и Beale (1991) расширили, сделав пользовательский интерфейс явным. Есть еще два языка, задача и ядро, но пользовательский интерфейс отвечает за перевод между языками, поэтому в пользовательском интерфейсе существуют пропасти. Пользовательский интерфейс участвует в 4 сопоставлениях:

1. Шарнирное соединение
2. Производительность
3. Презентация
4. Наблюдение

Картинка, которую я люблю рисовать, представляет собой две подковы, одна представляет систему, а другая — пользователя.Промежуток между подковами, изображающий заливы в пользовательском интерфейсе.

Заливы, представленные магнитами

Мне нравится думать, что эксперт (опытный в этой задаче), использующий хорошо спроектированный HCI, напоминает два правильно выровненных подковообразных магнита , ; подковы прочно скреплены, и зазоры исчезают. Вы когда-нибудь наблюдали, как опытный пользователь редактирует VI? Редакции документа появляются автоматически, как по волшебству. Или как насчет хорошего системного администратора, использующего команды UNIX? Оба этих интерфейса являются интерфейсами командной строки, а не WIMP.Они работают так хорошо, потому что пользователь выучил язык задач, который хорошо соответствует основному языку. Каждая нога подковы представляет собой карту. Пользователь должен сопоставить цели с последовательностью действий, , артикуляция . Система (смоделированная как конечный автомат) интерпретирует действия пользователя и выполняет правильное внутреннее изменение состояния; это отображение называется производительностью . Затем система должна представить новое внутреннее состояние, , представление . Наконец, пользователь должен правильно сопоставить презентацию с языком задач, наблюдение .Ошибки HCI могут быть связаны с четырьмя сопоставлениями :

1. Шарнирное соединение
2. Производительность
3. Презентация
4. Наблюдение

Все четыре сопоставления интерфейса операционной системы Windows плохие. Представьте, что пользователь хочет остановить открытие нежелательного окна во время загрузки. Если файла нет в каталоге запуска, необходимо отредактировать реестр (другая проблема). Пользователь может удалить неправильный ключ или запись; представляет собой ошибку артикуляции.Если пользователь не знает, что нужно редактировать реестр, то он предполагает, что избавиться от окна невозможно; проблема покрытия производительности. Нет никаких указаний на то, что реестр редактировался, еще одно плохое представление. Пользователь может не иметь возможности правильно интерпретировать ключи реестра; проблема наблюдения.

Хорошо, этот пример слишком непонятен. Рассмотрим процессор MS Word. Пользователь, использующий короткие клавиши для выбора команды, может случайно нажать crtl-alt-del; определенно ошибка артикуляции.Пользователь может не найти правильные команды форматирования в меню; ошибка покрытия производительности. Или пользователь может ввести 🙂 действительно желая двоеточие и закрытые круглые скобки, но Word изобразит смайлик; неправильное исполнение. Сравнивая распечатанный документ с отображаемым на мониторе документом, пользователь обнаруживает расхождения. Это ошибка презентации. Пользователь не понимает, что текст на синем фоне предназначен для обозначения выбора (и не должен появляться в печатной версии) — это ошибка наблюдения.

Рассмотрим другой пример использования дистанционного управления видеомагнитофоном. Пользователь не уверен, правильно ли настроена запись. Пользователь нажимает неправильную кнопку или неправильную последовательность кнопок — это ошибка артикуляции. Видеомагнитофон может записывать на любом канале, но удаленный не может получить доступ к каналу, это ошибка покрытия или производительности. Видеомагнитофон не указывает канал или запись является ошибкой представления. Пользователь неправильно интерпретирует символы видеомагнитофона — это ошибка наблюдения. Еще примеры плохого отображения интерфейсов:

Артикуляция:

• Комбинация выключателей света в помещении
• Соседние клавиши, вызывающие противоположные изменения состояния
• Одновременное нажатие клавиш

Производительность:

• Чтобы выключить Windows, пользователь должен нажать ПУСК
• Пользователь не может найти важные команды ОС Windows
• В приложениях отсутствуют важные утилиты
• Приложения, выполняющие команду неправильно

Представление:

• Отсутствие индикации, отсутствие визуального изменения пользовательского интерфейса
• Строка состояния навигатора Netscape; документ выполнен

Наблюдение:

• Пользователь засыпает во время загрузки и пропускает важную информацию журнала 🙂
• Не могу читать шрифты
• Окна за пределами порта просмотра рабочего стола или под другими окнами

Три уровня дизайна Нормана

В человеческом разуме существует множество областей, ответственных за то, что мы называем эмоциями; вместе эти области составляют эмоциональную систему.Дон Норман предполагает, что эмоциональная система состоит из трех различных, но взаимосвязанных уровней, каждый из которых определенным образом влияет на наше восприятие мира. Три уровня — интуитивный, поведенческий и рефлексивный. Внутренний уровень отвечает за укоренившиеся, автоматические и почти животные качества человеческих эмоций, которые почти полностью находятся вне нашего контроля. Поведенческий уровень относится к контролируемым аспектам человеческой деятельности, когда мы бессознательно анализируем ситуацию, чтобы разработать целенаправленные стратегии, которые, скорее всего, окажутся эффективными в кратчайшие сроки или с наименьшим возможным количеством действий.Рефлексивный уровень, как утверждает Дон Норман, «… дом размышлений, сознательного мышления, изучения новых концепций и обобщений о мире». Эти три уровня, хотя и классифицируются как отдельные измерения эмоциональной системы, связаны и влияют друг на друга, создавая наше общее эмоциональное восприятие мира.

В Эмоциональный дизайн: почему мы любим (или ненавидим) повседневные вещи , Дон Норман (выдающийся ученый в области когнитивной науки, дизайна и юзабилити-инженерии) различает три аспекта или уровня эмоциональной системы. (я.е. сумма частей, ответственных за эмоции в человеческом сознании), а именно: висцеральный, поведенческий и рефлексивный уровни. Каждый из этих уровней или измерений, хотя и тесно связан и переплетен в эмоциональной системе, по-своему влияет на дизайн. Три соответствующих уровня дизайна описаны ниже:

Внутренний дизайн — «Заботится о внешнем виде». Этот уровень дизайна относится к воспринимаемым качествам объекта и тому, как они заставляют чувствовать пользователя / наблюдателя.Например, напольные часы предлагают не больше возможностей или функций для измерения времени, чем маленькие безликие каминные часы, но в глазах владельца их различают интуитивные (глубоко укоренившиеся, бессознательные, субъективные и автоматические чувства) качества. Большая часть времени, затрачиваемого на разработку продукта, теперь посвящена интуитивному дизайну, поскольку большинство продуктов в определенной группе (например, фонарики / фонарики, чайники, тостеры и лампы) имеют тенденцию предлагать одинаковый или аналогичный набор функций, поэтому поверхностные аспекты помогают отличить продукт от конкурентов.По сути, мы здесь имеем в виду «брендинг», а именно акт различения одного продукта от другого, не по ощутимым преимуществам, которые он предлагает пользователю, а путем выявления отношения пользователей , убеждений , чувств , и как они хотят себя чувствовать, чтобы вызвать такую ​​эмоциональную реакцию. Этого можно достичь, используя изображения детей, животных или мультипликационных персонажей, чтобы придать чему-либо вид юности, или используя цвета (например, красный для «сексуальности» и черный для «страшного»), формы (например,ж., жесткие формы) или даже стили (например, ар-деко), которые вызывают воспоминания об определенных эпохах. Интуитивный дизайн направлен на то, чтобы проникнуть в голову пользователя / покупателя / наблюдателя и потянуть его / ее эмоции либо для улучшения пользовательского опыта (например, улучшения общей визуальной привлекательности), либо для удовлетворения некоторых деловых интересов (например, эмоционального шантажа покупателя / пользователя. / наблюдатель для совершения покупки в соответствии с целями компании / бизнеса / владельца продукта).

Поведенческий дизайн — «…связано с удовольствием и эффективностью использования ». Поведенческий дизайн, вероятно, чаще называют юзабилити , но эти два термина по существу относятся к практическим и функциональным аспектам продукта или всего, что можно использовать, мы можем использовать в наших Окружающая среда. Поведенческий дизайн (с этого момента мы будем использовать этот термин вместо юзабилити) интересует, например, как пользователи осуществляют свою деятельность, насколько быстро и точно они могут достичь своих целей и задач, сколько ошибок совершают пользователи. при выполнении определенных задач, и насколько хорошо продукт подходит как для опытных, так и для неопытных пользователей.Поведенческий дизайн, пожалуй, легче всего протестировать, поскольку уровни производительности можно измерить после того, как физические (например, ручки, кнопки, ручки, рычаги, переключатели и клавиши) или используемые части объекта будут изменены или обработаны каким-либо образом. Например, кнопки, отвечающие за две отдельные операции, могут быть расположены на разном расстоянии друг от друга, чтобы проверить, сколько длин и потребуется пользователю для последовательного выполнения двух задач. В качестве альтернативы, частота ошибок может быть измерена с помощью тех же манипуляций.Примеры опыта на поведенческом уровне включают удовольствие , получаемое от возможности найти контакт и сразу же позвонить по мобильному телефону, легкость набора текста на клавиатуре компьютера, сложность набора текста на маленьком устройство с сенсорным экраном, такое как iPod Touch, и удовольствие , которое мы чувствуем при использовании хорошо продуманного компьютерного игрового контроллера (такого, как, по моему скромному мнению, панель управления N64). Поведенческий уровень по существу относится к эмоциям, которые мы испытываем в результате достижения или неспособности достичь наших целей.Когда продукты / объекты позволяют нам достичь наших целей с минимумом трудностей и с минимальными требованиями к сознательным усилиям, эмоции, скорее всего, будут положительными. Напротив, когда продукты ограничивают нас, заставляют переводить или корректировать наши цели в соответствии с их ограничениями или просто заставляют нас уделять пристальное внимание, когда мы их используем, мы более склонны испытывать некоторые негативные эмоции.

Светоотражающий дизайн — «… рассматривает рационализацию и интеллектуализацию продукта.Могу я рассказать об этом историю? Апеллирует ли он к моему самооценке, к моей гордости? »Это высший уровень эмоционального дизайна; он представляет слой сознательного мышления, на котором мы сознательно подходим к дизайну; взвешиваем его за и против, оцениваем его в соответствии с нашими более тонкими нюансами. и рациональная сторона, и извлечение информации, чтобы определить, что это значит для нас как личности. Рефлексивное мышление позволяет нам рационализировать информацию об окружающей среде, чтобы влиять на поведенческий уровень. Возьмем, например, умные часы.В этой связи исследователи Джэвон Чой и Сонгчол Ким из Корейского университета изучили намерения пользователей внедрить умные часы с учетом двух основных факторов, а именно восприятия пользователем устройства как технологической инновации и предмета роскоши . Взгляд пользователей на умные часы как на технологическую инновацию связан с их восприятием полезности устройства и простоты использования (поведенческий уровень). С другой стороны, взгляд пользователей на умные часы как на роскошный модный продукт связан с их восприятием того, насколько им понравятся умные часы и уровня самовыражения , который устройство им предоставит, т.е.е. возможность самовыражения и улучшения своего имиджа. И удовольствие, и самовыражение зависят от внутреннего уровня («Часы выглядят красиво?»), Но также очень сильно от рефлексивного уровня («Что подумают мои друзья, когда увидят, что я ношу эти часы?»). Рефлексивный уровень опосредует эффекты поведенческого уровня — пользователи вполне могут мириться с трудностями и недостатками в удобстве использования умных часов, потому что они верят, что получат от них другие, нефункциональные преимущества.Первая версия умных часов Apple была полна функциональных проблем и проблем с удобством использования, но это не помешало компании получить вторую по величине выручку в часовой индустрии в течение первого года после ее продажи!

The Take Away

Здесь мы представили три уровня дизайна Дона Нормана: интуитивный, поведенческий и рефлексивный уровень дизайна. Внутренний уровень дизайна относится к первому впечатлению от дизайна, как с точки зрения того, как пользователь воспринимает продукт, так и того, что он вызывает у пользователя.Поведенческий уровень относится к опыту использования продукта. Мы часто думаем об этом уровне, когда думаем о пользовательском опыте. Уровень отражения относится к размышлениям пользователя о продукте как до, во время, так и после использования. Все три уровня объединяются, чтобы сформировать впечатление о продукте.

Идеальное продолжение видео: три способа, которыми хороший дизайн делает нас счастливыми от Дона Нормана

Ссылки и где узнать больше

Choi, J., & Kim, S. (2016).«Умные часы — это ИТ-продукт или модный продукт? Исследование факторов, влияющих на намерение использовать умные часы ». Компьютеры в поведении человека , 63, 777-786.

Что такое финансовые возможности? | Фонд дизайна взаимодействия (IxDF)

«Доступность» — это термин, с которым большинство дизайнеров столкнется на определенном этапе учебы и карьеры. Дон Норман представил этот термин сообществу дизайнеров.

Несмотря на все усилия Дона Нормана, основной смысл этого термина иногда понимается неправильно.

Как определить «доступность»

Дон Норман впервые упомянул аффорданс в контексте дизайна в книге «Дизайн повседневных вещей» (1988). Норман позаимствовал термин и концепцию из мира Джеймса Дж. Гибсона (1977; 1979), известного психолога-перцепциониста, но немного изменил значение, чтобы сделать его более подходящим для использования дизайнерами. Гибсон первоначально использовал этот термин для описания «… действенных свойств между миром и актером [пользователем]» (Norman, Affordances and Design).

Определение Гибсона по существу указывает на сильные отношения между человеком и вещами. Будь то опыт или какая-то врожденная способность (мы оставим этот спор на другой день), мы способны оценивать объекты в соответствии с их воспринимаемыми свойствами. Эти интерпретации позволяют нам как определить возможные варианты использования объекта, так и проанализировать, как они могут помочь нам в достижении наших целей и задач. Например, просто посмотрев на стакан, мы можем определить, что объект позволяет удерживать жидкость, поэтому мы можем утолить жажду.Некоторые возможности менее очевидны, а многие еще предстоит реализовать, но с объектами в реальном, физическом мире существует естественная и прямая связь между воспринимаемыми качествами материальных вещей и тем, что мы можем с ними делать.

Развитие возможностей

В дизайне мы не можем полагаться на эту естественную взаимосвязь. Помимо сенсорных экранов, интерактивные элементы в экранных интерфейсах имеют возможности, которые существуют только в виртуальном мире, а средства взаимодействия практически исключительны для этой области.Норман называл аффордансы экранных интерфейсов «воспринимаемыми» на том основании, что пользователи формируют и развивают представления о том, что они могут делать, в соответствии с условностями, ограничениями и визуальной, слуховой и иногда тактильной обратной связью.

Различие Нормана между реальными и предполагаемыми аффордансами важно для дизайнеров, особенно для тех, кто занимается разработкой графических пользовательских интерфейсов. Хотя мы неявно знаем, как будут интерпретироваться воспринимаемые характеристики физических объектов, дизайн графических элементов требует понимания того, что пользователь предполагает или воспринимает, что произойдет в результате их взаимодействия (взаимодействий).

Воспринимаемые возможности графических интерфейсов пользователя

Автор / правообладатель: З. Эвелин. Условия авторского права и лицензия: Все права защищены Источник изображения

Для опытных пользователей взаимодействие с экранными интерфейсами — занятие, которое часто считается само собой разумеющимся. Вы знаете, где и когда нажимать на каждом этапе задачи, эти значки на рабочем столе необходимо дважды щелкнуть, чтобы открыть содержимое, красные квадраты со встроенным белым крестом означают, что щелчок закроет окно, панель или страницу, и это право щелчок по экрану (в большинстве точек) обычно открывает подмножество опций, таких как «назад», «перезагрузить», «сохранить как»… »и« печать »на веб-странице. В отличие от реальных возможностей, обнаруживаемых в физическом мире, это усвоенные условности, которые раскрываются или обозначаются установленными, последовательными, но искусственными сигналами.

В большинстве случаев во время взаимодействия человека с компьютером пользователи могут перемещать курсор — или какой-либо указатель — чтобы щелкать по всем частям экрана и нажимать клавиши на своей клавиатуре, но независимо от того, значимы ли эти действия или имеют влияние на экран, систему или программное обеспечение зависит от того, что было запрограммировано.Поэтому дизайнер должен предоставлять явные подсказки (а по мере того, как пользователь становится более опытным и опытным, неявные подсказки), которые помогают пользователю определить, какой эффект (а) будет иметь их взаимодействие, когда выполнять определенные действия, и помочь им установить были ли эти действия успешными / неудачными.

Определение реальных и предполагаемых возможностей

Наша способность определять возможности в реальном мире ограничивается почти исключительно нашими текущими побуждениями и мотивами (или нашим воображением).Например, когда нас просят определить возможности кухонного полотенца, мы можем подумать об основных его применениях, таких как сушка, вытирание и для защиты от тепла, когда достаете что-то горячее из духовки. Однако в другой ситуации мы могли бы найти альтернативные способы использования кухонного полотенца, например, для тушения пожара на сковороде или для предотвращения скольжения разделочной доски.

Напротив, графические объекты и интерактивные элементы гораздо менее гибкие; Обычно мы можем щелкнуть левой / правой кнопкой мыши, дважды щелкнуть, удерживать кнопку и перетащить или использовать клавиатуру, но фактические результаты этих действий ограничены интерфейсом.По этой причине действия пользователей основаны на прогнозах, которые подтверждаются только после того, как действие было выполнено.

Воспринимаемые возможности и согласованность

Если пользователи должны мгновенно идентифицировать интерактивные элементы на экране и точно прогнозировать результаты своих взаимодействий, интерфейс должен работать в соответствии с их ожиданиями. Эти ожидания основаны на предыдущем опыте работы с другими продуктами. Придерживаясь традиций дизайна, таких как упомянутые выше, пользователь может применять знания от одного интерфейса к другому.И наоборот, несоответствия с большей вероятностью приведут к неточным прогнозам и ошибкам в качестве прямого результата.

Согласованность между различными интерфейсами важна, но если вы имеете дело с новыми или инновационными продуктами, вы можете вводить новые или незнакомые действия. В этом случае последовательность по-прежнему важна, поскольку пользователь должен уметь применять свое понимание предполагаемых возможностей от одной ситуации к другой в рамках одного и того же продукта. Например, рассмотрим компьютерную игру, в которой игрок может подобрать несколько различных предметов; если для каждого конкретного объекта было другое действие или набор нажатий кнопок, существует гораздо большая вероятность ошибки пользователя, поскольку существует несколько методов взаимодействия для достижения одного и того же результата в игре (т.е. подбирая что-то).

Возможности и современные технологии

Традиционно предполагаемые возможности основаны на соглашениях и согласованности в конкретной предметной области, но в последние десять-двадцать лет, особенно с развитием сенсорных экранов, дизайнеры черпали вдохновение из реальных возможностей. чтобы позволить применение знаний из реального мира в виртуальном мире. Теперь пользователи могут касаться (например, продуктов Apple), встряхивать (например, контроллеры Nintendo Wii), дуть (например,грамм. Nintendo DS), смахивайте (например, электронные книги) и вращайте (например, компьютерные контроллеры) объекты, чтобы влиять на события в виртуальном мире таким образом, чтобы они соответствовали соответствующим действиям в реальном мире.

Использование реальных возможностей в качестве вдохновения при разработке продуктов во взаимодействии человека с компьютером может предоставить возможность плавного перехода от физического мира к виртуальному. Однако это также может негативно повлиять на пользователя; особенно, если требуемое поведение схоже, но результирующие события непредсказуемы или необходимые действия неточно отражают те действия, которые мы выполняли бы в физическом мире.

Какой бы подход ни выбрали дизайнеры, их пользователи должны иметь возможность разработать точное представление об интерфейсе, чтобы они могли мгновенно и неосознанно предсказывать эффект (ы) своих действий для достижения столь же стабильных и предсказуемых отношений, как отношения между человеком и вещи в реальном мире.

Ссылки и где узнать больше

Заголовок: Автор / Правообладатель: Дориан Тейлор. Условия авторского права и лицензия: Все права защищены. Img

Курс: Возможности: проектирование интуитивно понятных пользовательских интерфейсов:
https: // www.Interaction-design.org/courses/affordances-designing-intuitive-user-interfaces

Краткое изложение принципов дизайна Дона Нормана

Источник: Прис, Дж., Роджерс, Ю., Шарп, Х. (2002), Дизайн взаимодействия: за пределами взаимодействия человека и компьютера, Нью-Йорк: Wiley, стр.21

Видимость — Чем больше функций видно, тем больше вероятность, что пользователи будут знать, что делать дальше. Напротив, когда функции «вне поля зрения», их труднее найти и научиться использовать.

Обратная связь — Обратная связь заключается в отправке обратно информации о том, какое действие было выполнено и что было выполнено, что позволяет человеку продолжить действие. Для дизайна взаимодействия доступны различные виды обратной связи: звуковая, тактильная, вербальная и их комбинации.

Ограничения — Концепция ограничения относится к определению способов ограничения типа взаимодействия с пользователем, которое может иметь место в данный момент.Этого можно добиться разными способами.

Отображение — это относится к взаимосвязи между элементами управления и их эффектами в мире. Почти все артефакты нуждаются в каком-то отображении между элементами управления и эффектами, будь то фонарик, автомобиль, силовая установка или кабина. Примером хорошего соответствия между элементом управления и эффектом являются стрелки вверх и вниз, используемые для обозначения движения курсора вверх и вниз, соответственно, на клавиатуре компьютера.

Согласованность — это относится к разработке интерфейсов, которые должны иметь аналогичные операции и использовать аналогичные элементы для достижения аналогичных задач.В частности, согласованный интерфейс — это интерфейс, который следует правилам, таким как использование одной и той же операции для выбора всех объектов. Например, последовательная операция использует одно и то же действие ввода для выделения любого графического объекта в интерфейсе, например, всегда щелкая левой кнопкой мыши. С другой стороны, несовместимые интерфейсы допускают исключения из правила.

Affordance — термин, используемый для обозначения атрибута объекта, который позволяет людям узнать, как его использовать. Например, кнопка мыши вызывает нажатие (при этом действующее нажатие), поскольку она физически ограничена своей пластиковой оболочкой.На очень простом уровне позволить себе позволить означает «дать ключ к разгадке» (Norman, 1988). Когда возможности физического объекта очевидны для восприятия, легко узнать, как с ним взаимодействовать.

когнитивных процессов

когнитивных процессов

Ресурсы: для людей

Люди — что ими движет

Основная теория человеческих действий Нормана

Даже самое базовое понимание того, как люди делают что-то, может помочь нам в разработке лучших пользовательских интерфейсов.

Теория основных действий Нормана выделяет три основных этапа:

• Формирование ворот (например)
• Исполнение (например)
• Оценка (например)

Семь этапов действия

Норман расширил теорию, включив в нее 7 стадий

• Гол
• Казнь
• Сформировать намерение
• Укажите последовательность действий
• Выполнить действие
• Оценка
• Восприятие состояния системы
• Интерпретировать состояние
• Оценка состояния системы относительно целей и намерений

Влияние на дизайн

Стадия действия	Дизайн Вопрос: Насколько легко может пользователь…?
Сформировать цель	Определите функцию продукта или системы
Сформировать намерение	Подскажите, какие действия возможны
Укажите действие	Определите отображение от намерения к действию
Выполнить действие	Выполнить действие
Воспринимайте состояние мира	Сообщает, находится ли система в желаемом состоянии
Интерпретировать состояние мира	Определите отображение состояния системы на интерпретацию
Оценить результат	Сообщите в каком состоянии система в

Заливы исполнения и оценки

С теорией действия связана бездна исполнения и полнота оценки.Они объясняют пробелы, которые существуют между пользователем и интерфейсом, и указывают, как лучше спроектировать интерфейс, чтобы пользователь мог с ним справиться.

Залив исполнения : расстояние между целями пользователя и средствами их достижения через систему

• Когда возникают проблемы на этапе выполнения, «пропасть выполнения» увеличивается
• Здесь расстояние между целями пользователей и их способностью использовать систему увеличивается
• Некоторые примеры:
• «Что мне теперь делать?»
• «Как мне […]? «
• «Я хотел […], но не понимаю, как бы я это сделал?»
• «Я нажимаю это?»
• «Могу я напечатать это здесь?»
• «Я ищу […], но не могу найти»

Залив оценки : количество усилий, необходимых для определения состояния системы

• Когда проблемы возникают на этапе оценки, «пропасть выполнения» увеличивается
• Здесь расстояние между реакцией системы и целями пользователей увеличивается
• Некоторые примеры
• «Что случилось потом?»
• «Что я сделал не так»
• Пользователь повторяет действие (e.