КАЗАНСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. А. Н. ТУПОЛЕВА

Фридрих Вильгельм Ницше — немецкий мыслитель, классический филолог, композитор, поэт, создатель самобытного философского учения, которое носит подчёркнуто неакадемический характер и получило распространение, выходящее далеко за пределы научно-философского сообщества.

Неакадемическое учение Фридриха Ницше получило широкое распространение не только в научно-философском сообществе, но и далеко за его пределами. Ницше поставил под сомнение ключевые принципы общепринятых в XIX-XX веках норм культуры и морали, общественных и политических отношений. Концепция философа и по сей день вызывает много споров и разногласий. Фундаментальная концепция Ницше включает в себя особые критерии оценки действительности, поставившие под сомнение базисные принципы действующих форм морали, религии, культуры и общественно-политических отношений и, впоследствии, отразившиеся в философии жизни. 

   

Практически через все сочинения философа проходит мораль о воли к власти как о базовой концепции его теории. По мнению Ницше, властвование представляет собой первопричинную природу, первооснову сущего, а также способ существования. Символ философии Ницше — сверхчеловек. По его словам, сверхчеловек — это то, чего нужно достичь, человек же — это мост между животным и сверхчеловеком. Сверхчеловек должен смотреть на человека так же, как и человек смотрит на животное, то есть с презрением.

Что делать? Философия Фридриха Ницше и теория сверхчеловека сегодня.

   

С литературой по теме, вы можете ознакомиться в научно-технической библиотеке им. Н.Г. Четаева КНИТУ-КАИ

	Ницше, Фридрих. О пользе и вреде истории для жизни; Сумерки кумиров; Утренняя заря [Текст] : сборник: пер. с нем. / Ф. Ницше. — Минск : ООО «Попурри», 1998. — 512 с. Аннотация: В сборник вошли три произведения из наследия немецкого философа Фридриха Ницше (1844—1900). Для широкого круга читателей.
	Ницше, Фридрих Вильгельм. Так говорил заратустра. рождение трагедии или эллинство и пессимизм [Электронный ресурс] / Ф. В. Ницше. — Электрон. дан. — М : Издательство Юрайт, 2018. — 314 с. Аннотация: В настоящее издание вошли две известные работы немецкого философа — «Так говорил Заратустра» и «Рождение трагедии, или Эллинство». «Так говорил Заратустра» — самое известное произведение Ницше, находящееся на стыке философии, поэзии и прозы. В нем раскрываются ключевые идеи философа, отразившиеся в учениях о сверхчеловеке и о вечном возвращении, т. е. цикличности любого развития. «Рождение трагедии, или Эллинство» — это эстетический трактат, в котором рассматривается сосуществование в искусстве аполлоничиского и дионисийского начал. Данное произведение оказало большое влияние на развитие искусства.
	Ницше, Фридрих Избранные произведения / Ницше, Фридрих. — М. : Просвещение, 1993. — 573с. Аннотация: В книгу включены четыре работы немецкого мыслителя Ф.Ницше, вошедшего в мировую культуру глубокой философией познания человеческого Я. В своих работах он анализировал привычки, привязанности, идеалы, ценности и стремления стать независимым. Он раскрывал коллизии совести, выступал против всего, во что верили, что требовали и считали священными другие, критиковал мещанские воззрения и обычаи.
	Ницше, Фридрих Стихотворения. Философская проза : Пер. с нем. / Ницше, Фридрих. — СПб. : Худож. лит., 1993. — 672с. Аннотация: Оригинальный подбор предложенных вниманию читателей произведений представляет Фридриха Ницше (1844 — 1900) не только как философа, но также как писателя и поэта. Сборник позволяет проследить и основной путь движения философский мысли Ницше, и то, как эволюционировала художественная форма в его произведениях.
	Ницше, Фридрих Вильгельм. Так говорил Заратустра / Ф. В. Ницше; пер. с нем. — М. : Издательство «Э», 2017. — 352 с.  Аннотация: «Так говорил Заратустра» — отчасти философский, отчасти поэтический трактат немецкого мыслителя Фридриха Ницше. Никогда не давая окончательных ответов, автор предоставляет возможность читателю разрешать нравственные и общечеловеческие вопросы. Центральная тема книги — образ сверхчеловека, человека-творца, обладающего могущественной волей изменить мир. Сверхчеловек превосходит человека настолько же, насколько человек превосходит обезьяну. Воспевая мысль о том, что каждый из нас должен идти своим путем, Ницше раскрывает в произведении свои мысли о том, какое место занимает человек в окружающем мире, обществе себе подобных и в отношениях с самим собой.

По материалам с сайта http://stuki-druki.com/authors/Nicshe.php

Материалы подготовлены: О.А. Кулябиной, главным библиотекарем сектора социокультурных коммуникаций НТБ им. Н.Г. Четаева

2. Иррационалистическое учение Ницше. Философия: Учебник для вузов

2. Иррационалистическое учение Ницше

Совершенно другие выводы из теорий Шопенгауэра сделал Ф. Ницше. Подобно тому как Фейербах перевернул философию Гегеля, Ницше радикально переосмыслил учение Шопенгауэра о воле к жизни. Отказавшись от трансцендентных аспектов этого учения, Ницше пришел к выводу о безальтернативности подобной воли, а значит, и о необходимости ее возвышения, а не иллюзорного отрицания.

Впрочем, это переосмысление произошло не сразу. Философия Ницше претерпела немало любопытных трансформаций. Вначале в его жизни вообще было мало философии.

Фридрих Ницше родился в 1844 г. в Рёкене в семье лютеранского пастора, но вскоре лишился отца и воспитывался в обществе матери, сестры и других родственниц. Он получил прекрасное образование в университетах Бонна и Лейпцига. Уже в 1869 г. Ницше стал профессором филологии Базельского университета; познакомился с Р. Вагнером, увлеченным философскими идеями Шопенгауэра, и в 1872 г. опубликовал этапную работу «Рождение трагедии из духа музыки».

«Рождение трагедии…» написано под сильным влиянием Вагнера и Шопенгауэра. Ницше противопоставляет два типа искусства – аполлоническое и дионисийское. Искусство вообще, считает он, служит людям убежищем от страданий жизни. Аполлоническое искусство достигает этой цели, создавая иллюзорный мир прекрасных форм, дионисийское же позволяет людям сливаться с вечным Первоединым, разрушая мир индивидуализированного существования, главный источник страданий. Дионисийское искусство как таковое – это музыка, аполлоническое же выражается в наглядных образах. Классическая греческая трагедия Эсхила и Софокла, утверждает Ницше, возникла как результат соединения аполлонического и дионисийского начала, когда стихия музыки облеклась в словесные формы. Только через музыку поэзия может приобрести подлинную значительность, ведь именно в музыке непосредственно раскрывается истинная сущность мира, дикая и загадочная шопенгауэровская мировая воля.

Но гармония дионисийского и аполлонического начала в греческом искусстве была недолгой. Уже Еврипид лишает трагедию ее метафизического содержания. Это происходит, доказывает Ницше, под влиянием рационалистического мировоззрения Сократа, основателя новой оптимистической научной культуры. Эта культура не приемлет рассуждений о темном первоначале мира. Она пытается искоренить страдания людей, изгнать из бытия тайну и уничтожить миф.

Сократическая культура процветала в Европе вплоть до конца XVIII в., когда на сцене появился Кант, показавший принципиальную ограниченность возможностей человеческого разума. Шопенгауэр раскрыл истинный смысл кантовских новаций, окончательно подорвав веру в возможность рационального переустройства мира. Наступает благоприятный момент, возвещает Ницше, для нового рождения трагедии, мифа и трагического героя – будущего сверхчеловека.

«Рождение трагедии…» вызвало неоднозначную реакцию среди профессиональных филологов. Ницше был раздражен тем, как приняли его работу коллеги. Не чувствуя призвания к преподаванию и к тому же испытывая серьезные проблемы со здоровьем, философ уже в 1879 г. оставил академическую карьеру. В том же году он завершил публикацию важного труда – «Человеческое, слишком человеческое», обозначившего переход к «позитивистской» стадии его мысли.

В этой работе, представляющей собой сборник афоризмов и размышлений на психологические и философские темы, Ницше расстается с метафизическими иллюзиями и освобождается от влияния идей Шопенгауэра. Он отказывается от учения о трансцендентных аспектах мира и ищет естественных объяснений любых феноменов, в том числе религии. В противовес Шопенгауэру Ницше заявляет, что «никогда еще никакая религия ни прямо, ни косвенно, ни догматически, ни аллегорически не содержала истины» note 33. Источник религии – страх и нужда, подкрепляемые «заблуждениями разума».

Совершив «великий разрыв» с авторитетами прошлого и наградив «гомерическим смехом» вещь в себе, Ницше вышел на путь самостоятельного философствования. Важными вехами на нем стали сочинения «Утренняя заря» (1881) и «Веселая наука» (1882—1887), в предисловии ко второму изданию которой Ницше говорит, что эта книга «словно написана на языке весеннего ветра» и что вся она «есть не что иное, как веселость после долгого воздержания и бессилия, ликование возвращающейся силы». Позади, считает Ницше, он оставил пустыню извращенной, болезненной философии. Еще раз уточняя свое отношение к Шопенгауэру, Ницше заявляет, что не приемлет его концепцию «единой воли», «отрицание индивида», «грезы о гении», а также «бессмыслицу о сострадании» как источнике всякой моральности, но по-прежнему одобряет «его бессмертное учение об интеллектуальности созерцания, об априорности закона причинности, об орудийной природе интеллекта и несвободе воли» note 34. Особенно важным представляется последний пункт. Хотя Шопенгауэр допускал возможность исключений из закона естественной причинности и соответственно проявлений человеком своей абсолютной свободы, в общем и целом он говорил о неизменности человеческого характера и даже защищал своего рода фаталистическое мировоззрение. Ницше усиливает эту тенденцию и утверждает, что понимание несвободы человеческой воли позволяет избавиться от ложных моральных теорий, угрызений совести, да собственно и от самого понятия совести и вины. Он все больше ощущает необходимость радикальной переоценки всех ценностей, а его тексты начинают походить на откровения пророка новой религии.

Кульминацией пророческих настроений Ницше стала книга «Так говорил Заратустра» (1883—1885). В уста персидского мудреца мыслитель вкладывает собственную «философию будущего». Спускаясь с гор к людям, ницшевский Заратустра размышляет о смерти Бога, а свою проповедь он начинает со слов «Я учу вас о сверхчеловеке». Эти и другие идеи, такие, как учение о вечном возвращении, о стадной морали и происхождении религиозных ценностей, получили дальнейшее развитие в последних сочинениях немецкого философа: «По ту сторону добра и зла» (1886), «К генеалогии морали» (1887), «Сумерки идолов», «Антихрист» и «Esse homo» (1888).

В 1889 г. философ был помещен в психиатрическую клинику, и, хотя вскоре его состояние несколько улучшилось и мать забрала его из больницы, он так и не вернулся к полноценному существованию. Ницше умер в 1900 г.

Ницше вынашивал планы систематического изложения своих идей в трактате под рабочим названием «Воля к власти». И хотя этот труд так и не был завершен, понятие «воли к власти» является удобным отправным пунктом изложения поздней философии Ницше.

Мир есть воля к власти – это значит, что любая сущая вещь стремится к тому, чтобы доминировать над всем остальным. У Шопенгауэра борьба за господство имела более высокую цель, чем победа в этой борьбе, так как самое жизнеспособное существо, человек, имеет своим призванием уничтожение породившей его воли, что способствует переходу этой воли в высшее, успокоенное состояние, которое, однако, трансцендентно миру и немыслимо внутри него. Ницше же считает, что мысль о таком состоянии – просто иллюзия.

Иными словами, воля к власти целиком природна. Мир не имеет изнанки. Поэтому у существ, живущих в нем, может быть только одна реальная цель – стать господами сущего. Эта цель недостижима без определенных интеллектуальных усилий. Но вне ее интеллект не имеет самостоятельного значения. Рассуждения об абсолютных истинах, по мнению Ницше, чистейший вымысел. Таких истин не существует, всякое знание есть набор «перспектив», условностей, выгодных для тех или иных субъектов или групп людей, но могущих быть пересмотренными при изменении обстоятельств. Ницше распространяет этот вывод и на фундаментальные онтологические понятия, вроде субстанции и причинности. Мы слишком доверяем грамматике, навязывающей нам соответствующие конструкции.

Несмотря на свои нападки на онтологию, Ницше считает возможным высказать ряд содержательных тезисов об устройстве мира. Мир неустойчив, текуч, это поток, поток становления, лишенного предельной цели, но не уходящего в бесконечность: рано или поздно в этом мире все повторяется. Концепция «вечного возвращения», пришедшая в голову Ницше как какое-то озарение, позволяет ему обнаружить некий посюсторонний суррогат бессмертия. В самом деле, если вечное возвращение реально, то каждый из нас, завершив свою жизнь, не исчезает навсегда, а вернется к существованию, причем бесконечное множество раз. Это, и правда, аналог бессмертия.

В мире, однако, есть существа, которые хотели бы остановить поток становления, умертвить все живое. Ими тоже руководит воля к власти, но она принимает у них глубоко извращенные формы. Парадокс в том, утверждает Ницше, что именно они считаются носителями морали. Ведь традиционная мораль тесно связана с христианством, религией отрицания природного мира ради вымышленных сверхъестественных благ. Само это отрицание восходит к своего рода заговору посредственностей против сильных индивидов, в которых в наибольшей степени проявляется красота жизни.

Естественный порядок вещей таков, считает Ницше, что сильные должны господствовать, слабые – подчиняться. Иногда его философию понимают так, будто он хотел сказать, что сильные должны жить, а слабые умереть. Но такое «дарвиновское» истолкование его идей не соответствует реальной позиции Ницше. Он не отрицает реальности «дарвиновской» борьбы за существование, но полагает, что она происходит «как исключение; общий вид жизни есть не нужда, не голод, а, напротив, богатство, изобилие, даже абсурдная расточительность, – где борются, там борются за власть» note 35. Иными словами, в мире есть место для всех, как для слабых, так и для сильных. Но дело в том, что слабые не хотят быть в подчинении у сильных. Они ненавидят их «благородство» и берут числом, сбиваясь в стаи и научаясь побеждать незаурядных одиночек. В непонимании этого обстоятельства, считал Ницше, главная ошибка Ч. Дарвина, который был убежден, что именно сильные всегда должны брать верх над слабыми. Для подавления сильных слабые разрабатывают нормы стадной морали, в которой центральное место отводится понятию сострадания. Признание ценности сострадания побуждает к поддержанию слабых и нежизнеспособных. Иное поведение считается безнравственным. Для поддержания этой противоестественной системы нравственности необходимо ввести представление о сверхъестественных ценностях, а именно о справедливом трансцендентном творце и загробном мире: «Понятие „Бог“ выдумано как противоположность понятию жизни… Понятия „по ту сторону“, „истинный мир“ выдуманы, чтобы обесценить единственный мир, который существует… Понятия „душа“, „дух“, в конце концов даже „бессмертная душа“ выдуманы, чтобы презирать тело, чтобы сделать его больным – „святым“… И всему этому верили как морали» note 36.

В конце XIX в. многим интеллектуалам казалось, что христианство доживает свой век. В этом отношении Ницше не был исключением. Но именно он смог выразить это убеждение емкой формулой о смерти Бога. Сомнения в реальности трансцендентных ценностей, по Ницше, не могут не иметь серьезных последствий для европейской цивилизации, которая даже в своих секулярных формах, к примеру в изобретенных ею демократических институтах или в актуальных для XIX в. социалистических учениях, зависит от христианских мифологем. На смену традиционных идей неизбежно приходит нигилизм. Но нигилизм, доказывал Ницше, не должен нести тотальное разрушение. Он должен стать отправной точки для полной переоценки ценностей. Это будет крайне болезненный процесс, сопровождающийся страшными социальными катастрофами: «Когда истина вступит в борьбу с ложью тысячелетий, у нас будут сотрясения, судороги землетрясения, перемещение гор и долин, какие никогда не снились… все формы власти старого общества взлетят в воздух – они покоятся все на лжи: будут войны, каких еще не было на земле» note 37. Но в итоге этот процесс приведет к восстановлению естественного положения вещей, к признанию необходимости возвышения жизненных сил, а не их уничтожения.

Иллюстрацией новых ценностей, считает Ницше, должно стать понятие «сверхчеловек». Сверхчеловек – это человек «великого здоровья», преодолевший иллюзии, отказавшийся от условностей, главной из которых является представление о сострадании как глубинной сути морали, и направивший свои силы на физическое и духовное преображение. Трудно спорить, что это достаточно общие слова, под которые можно подвести самые разные моральные характеры. Но хотя Ницше и впрямь не спешил конкретизировать понятие сверхчеловека, он все же давал понять, что главное в нем – противоположность «добрым людям», христианам и прочим нигилистам, т. е. истребление привычной морали, и что в сверхчеловеке можно скорее увидеть бессердечного тирана, чем кроткого праведника. Вообще, сверхчеловек «сверхчеловечен… именно в отношении добрых, добрые и праведные назвали бы сверхчеловека дьяволом» note 38. Такими рассуждениями можно легко напугать любого добропорядочного читателя. Но Ницше этого и добивается. «Я не человек, – заявлял он, – я динамит». С другой стороны, бояться сверхчеловека, уверен Ницше, можно лишь при извращенном понимании жизни. Опасного в нем ровно столько, сколько опасного в самой реальности. Ведь он и есть квинтэссенция реальности, он носит в себе все, что есть в ней страшного и загадочного, и «постигает реальность, как она есть», а не в ее затуманенном ложными идеями облике.

При жизни Ницше его философия не получила широкого признания в Германии, хотя у него появились последователи и критики по всей Европе, в том числе в России. В XX в. интерес к этому философу еще более вырос. Германские нацисты пытались поставить Ницше на службу собственной антигуманной идеологии, однако едва ли можно найти достаточные основания для подобного толкования взглядов этого мыслителя. Хотя Ницше явно утрачивал чувство меры в своей критике этической значимости сострадания, но нельзя забывать, что он анализировал этот феномен в противовес доктрине Шопенгауэра, который, напротив, гиперболизировал роль этой естественной человеческой склонности. В любом случае Ницше не призывал к систематическому уничтожению каких-либо групп людей и не был националистом, а его тезисы об иллюзорности сверхъестественных ценностей и о ложности антитезы эгоистическое—альтруистическое вполне согласуются с влиятельными антропологическими теориями наших дней, которые нельзя заподозрить в стремлении провести дискриминационные линии среди людей и узаконить табель о рангах.

Одно время в истолковании идей Ницше преобладала тенденция относить его учение к широкому, хотя и несколько размытому, течению «философии жизни», к которому, помимо Ницше, причисляли, к примеру, А. Бергсона и В. Дильтея. В настоящее время наряду с Кьеркегором его обычно упоминают среди предшественников философии экзистенциализма. Большое влияние Ницше испытали французские постмодернисты конца XX в.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Концепция сверхчеловека в философии Фридриха Ницше Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

Концепция сверхчеловека в философии Фридриха Ницше

Рубцова А. А.

Рубцова Антонина Александровна /Rubtsova Antonina Aleksandrovna — специалист в области

международных отношений, кафедра международных отношений и мировой политики, Воронежский государственный университет, г. Воронеж

Аннотация: статья посвящена изучению работ Фридриха Ницше, формирующих учение о «сверхчеловеке». Концепция рассмотрена в контексте жизни автора и факторов, влияющих на становление его философских идей.

Ключевые слова: философия, нигилизм, Фридрих Ницше, сверхчеловек, немецкая философская мысль, Заратустра, «Так говорил Заратустра», Артур Шопенгауэр.

Философия Фридриха Ницше носит особенный характер и, вероятно, является наиболее эксцентричной ветвью европейской философской мысли. Скандальная и радикальная, она существенно отличается от классической немецкой философии, основу которой заложили И. Кант и Г. Гегель [1, с. 416]. Философия Ницше меняет вектор философии, разворачивая его от гуманистических устремлений и морального совершенствования личности в сторону нигилизма. Суровая, величественная и трагичная философия Ницше напрямую связана с испытаниями, через которые философу пришлось пройти: поиск себя, выбор между профессией и призванием, болезни, непризнание среди современников. Не будет преувеличением сказать, что Ницше отдал жизнь за своё запоздалое бессмертие.

Ницше воссоздал новую породу гения, которая не встречалась ранее в европейской цивилизации. Философия Ницше заставляет взглянуть на вещи под принципиально новым углом. Философия Ницше словно даёт новый орган для восприятия вещей. Даже первые работы Ницше отмечены критикой Бога (к которому он относил все проявления сверхчувственного в человеке), развенчанием догм церкви, переоценкой ценностей, сложившихся в обществе за тысячи лет. Ницше объявлял любую мораль относительной и ограниченной. Большое влияние на взгляды Ницше оказал А. Шопенгауэр: «Я принадлежу к тем читателям Шопенгауэра, которые, прочитав первую его страницу, вполне уверены, что они прочитают все страницы и вслушаются в каждое сказанное им слово… Я понял его как если бы он писал для меня» [2, с. 40]. В своих работах Ницше определял мир как беспорядочную систему, потому что им правит не разум, а воля. Есть нечто, что сможет преодолеть беспорядок и это — «сверхчеловек» [3]. Работа над этой темой номинально относится к третьему, заключительному этапу работы философа, который, собственно, окончательно сформировал «ницшеанство» [4].

Концепция сверхчеловека находит упоминание в ряде произведений Ницше и получает своё окончательное развитие в произведении «Так говорил Заратустра». В сочинении «Шопенгауэр, как воспитатель» Ницше, пишет: «Цель развития данного вида находится там, где этот вид дошел до крайних пределов своего развития и переходит в высший» [5] . Философ формирует свою эволюционную теорию с отсылкой к теории Дарвина. Согласно теории эволюции принято считать, что высшей ступенью развития является человек или homo sapiens. Ницше выводит эволюцию за привычные рамки и образует некий новый биологический вид — homo supersapiens. Книга «Так говорил Заратустра» писалась в июне -начале июля 1883 г. в Рапалло и в феврале 1884 г. в Сильсе [6, с. 383]. Поэма была завершена за 10 недель. Не смотря на условную принадлежность к третьему этапу творчества философа, следует оговориться, что данное произведение и концепция сверхчеловека занимают совершенно особое место в библиографии Ницше. «Заратустра» стоит особняком и в творчестве Ницше, и в мировом наследии литературы. Трактовать данную книгу, оперируя привычными канонами анализа, невозможно. Ее органическая

музыкальность требует не столько осмысления, сколько сопереживания. В этом произведении прослеживается пылкий темперамент Ницше. Он излагает свои идеи отрывочно, афористически, с помощью глубоких психологических ассоциаций. По мнению Ницше, человек — это «болезнь Земли», он мимолетен, он «в своей основе есть нечто ошибочное» [7, а 250]. Но нужно создать подлинного, нового человека — «сверхчеловека», который давал бы цель, был бы победителем «бытия и ничто» и являлся бы честным, в первую очередь перед самим собой. «Человек погибнет и придет на его место сверхчеловек» — писал Ницше [8].

Сверхчеловек Ницше — это результат морального и культурно-духовного совершенствования человека. Сверхчеловек превосходит обычного человека настолько, что он выходит за рамки человеческого и фактически образует новый биологический тип. Сверхчеловек осознаёт необходимость возвыситься над былым уровнем не ради господства и доминирования, а для совершенно иного уровня бытия, к которому обычный человек еще не пришёл в своем развитии. В соответствии с концепцией Ницше, человек — это мост между зверем и сверхчеловеком. В произведении «Так говорил Заратустра» находит отражение мысль о том, что человек может либо двигаться вперед — в сторону сверхчеловека, либо назад — к зверю. «До сих пор все существа создавали нечто, что превосходило их, а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее снова возвратиться к зверям, чем преодолеть человека? Что такое обезьяна для человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека, — посмешищем или мучительным позором» [9, с. 8].

Рассматривая данные эволюционные метаморфозы, Ницше выделяет ступени, по которым человек поднимается к сверхчеловеку. Первая ступень — это состояние верблюда, навьюченного навязываемой моралью. Это состояние сопровождают рабство души, иго «добрых нравов» общества и тяжелая ноша христианства. Следующая стадия — стадия льва характеризуется тем, что на ней человеческий дух сбрасывает с себя все эти моральные грузы и создает свободу для создания «новых ценностей». С момента превращения верблюда во льва и начинается эволюция человека в сверхчеловека. Эта стадия является в процессе эволюции предварительной ступенью и исчерпывается одним отрицанием. Следующая за ней стадия начинается с моментом превращения льва в ребенка. В процессе реализации сверхчеловека — это момент положительный, период творчества. Им и заканчивается весь процесс [10, а 6].

Оценки концепции сверхчеловека Ницше весьма вариативны. Критики находят в его мыслях массу противоречий, говорят об отсутствии концепта, как оного, обвиняют Ницше в создании конгломерата теорий и доктрин, находящихся в конфликте между собой, говорят об анархии мысли. Критики этических воззрений философа склонный осуждать его якобы отрицание морали и нигилизм.

Однако учение Ницше несёт в себе колоссальные новшества, позволяет глубже задуматься о мере человеческого в человеке, проанализировать путь от зверя к сверхчеловеку. Ницше ставит перед человеком чрезвычайно сложный выбор: мораль или свобода, ибо традиционная мораль, окружившая человека колючей проволокой запретов, могла утвердиться лишь на основе принудительности. Выбор Ницше был в пользу свободы, но не столько свободы от морали, сколько свободы для морали, новой и истинно свободной.

Литература

1. Гулыга А. В. Немецкая классическая философия // 2-е изд., испр. и доп. М.: Рольф, 2001. 416 с.

2. Ницше Ф. Несвоевременные размышления: Шопенгауэр как воспитатель // Полное собрание сочинений. Том 1. Часть 2. Москва, 1994. 40 с.

3. Знаменский С. П. «Сверхчеловек» Ницше. [Электронный ресурс]: Русский Христианский гуманитарный институт. Санкт-Петербург, 2015. Режим доступа: http://www.nietzsche.ru/look/century/znamenski/ (дата обращения: 05.06.2016).

4. Цендровский О. Ю. Система философии Ницше // Философия и культура, 2015. № 7. С. 1001.

5. Ницше Ф. Странник и его тень // Том 2. Часть 1. Москва, 1994. 20 с.

6. Beiner R. Civil Religion: A Dialogue in the History of Political Philosophy // Cambridge University Press, 2010. 383 с.

7. Ницше Ф. Сочинения в двух томах // Том 2. Москва, 1990. 250 с.

8. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. [Электронный ресурс]: Электронная библиотека. Режим доступа: http://lib.ru/NICSHE/zaratustra.txt. (дата обращения: 05.06.2016).

9. Hollingdale R. J. Nietzsche: The Man and His Philosophy // Cambridge University Press, 1999. 8 с.

10. Mencken H. The Philosophy of Friedrich Nietzsche // University of Michigan, 2006. 6 с.

НИЦШЕ • Большая российская энциклопедия

НИ́ЦШЕ (Nietzsche) Фрид­рих Виль­гельм (15.10.1844, Рёк­кен, близ Лют­це­на – 25.8.1900, Вей­мар), нем. фи­ло­соф, пи­са­тель, фи­ло­лог. Ро­дил­ся в се­мье лю­те­ран­ско­го свя­щен­ни­ка. В 1858–64 учил­ся в Пфор­те (близ На­ум­бур­га) – за­кры­той при­виле­ги­ро­ван­ной шко­ле для ода­рён­ных де­тей; здесь про­явил­ся его ин­те­рес к ан­тич­но­сти и му­зы­ке. В 1864–65 изу­чал клас­сич. фи­ло­ло­гию и про­тес­тант­скую тео­ло­гию в Бонн­ском ун-те. По­сле зна­ком­ст­ва с тру­да­ми Д. Ф. Штрау­са, Л. Фей­ер­ба­ха и Б. Бау­эра ос­та­вил тео­ло­гию, из­брав сво­ей спе­ци­аль­но­стью клас­сич. фи­ло­ло­гию. В эти го­ды он ув­ле­ка­ет­ся фи­ло­со­фи­ей А. Шо­пен­гау­эра и ис­кус­ст­вом Р. Ваг­не­ра, лич­ное зна­ком­ст­во с ко­то­рым со­стоя­лось в но­яб. 1868. С 1869 проф. клас­сич. фи­ло­ло­гии Ба­зель­ско­го ун-та. Сла­га­ет с се­бя прус. гра­ж­дан­ст­во, но в 1870 в ка­че­ст­ве са­ни­та­ра доб­ро­воль­но при­ни­ма­ет уча­стие во фран­ко-прус­ской вой­не 1870–71.

В сво­ём пер­вом со­чи­не­нии, по­лу­чив­шем ши­ро­кий ре­зо­нанс, «Ро­ж­де­ние тра­ге­дии из ду­ха му­зы­ки» («Die Geburt der Tragödie aus dem Geiste der Musik», 1872; 2-е изд., 1874, под назв. «Ро­ж­де­ние тра­ге­дии, или Эл­лин­ст­во и пес­си­мизм» – «Von Griechenthum und Pes­simismus») Н. ус­та­нав­ли­ва­ет два ти­па куль­ту­ры и два веч­ных прин­ци­па вся­ко­го ис­кус­ст­ва – «дио­ни­сов­ский» (му­зы­каль­ный) и «апол­ло­нов­ский» (пла­сти­че­ский) – и ус­мат­ри­ва­ет в дио­ни­сий­ских ор­ги­ях гре­ков про­яв­ле­ние пло­до­твор­но­го жиз­не­ощу­ще­ния, ос­но­ван­но­го на тра­гич. при­ятии не­рас­чле­нён­ной кол­лек­тив­ной сти­хии ста­нов­ле­ния – бес­соз­на­тель­ной тём­ной глу­би­ны жиз­ни во всех её про­яв­ле­ни­ях. Это­му «дио­ни­сов­ско­му» прин­ци­пу Н. про­ти­во­пос­тав­ля­ет «апол­ло­нов­ское» на­ча­ло ин­ди­ви­дуа­ли­зи­рую­ще­го соз­на­ния, чёт­ко раз­де­ляю­ще­го про­ти­во­по­лож­но­сти и соз­даю­ще­го мир свет­лой по­верх­но­сти яв­ле­ний. Оба на­ча­ла (ге­неа­ло­ги­че­ски свя­зан­ные с шо­пен­гау­эров­ским опи­са­ни­ем ми­ра как «во­ли» и как «пред­став­ле­ния») ил­лю­зор­ны, но ес­ли пер­вое уси­ли­ва­ет жизнь, то вто­рое её ос­лаб­ля­ет. Дио­ни­сов­ское на­ча­ло (ко­то­рое Н. на­хо­дит не толь­ко в «са­ти­ров­ских» муз. дра­мах в честь Дио­ни­са и в ар­ха­ич. греч. ли­ри­ке, но и в фи­ло­со­фии Эм­пе­док­ла и Ге­рак­ли­та) дос­ти­га­ет иде­аль­но­го ра­но­ве­сия с апол­ло­нов­ским в ат­ти­че­ской тра­ге­дии (осо­бен­но у Эс­хи­ла и Со­фок­ла). По­сле Со­фок­ла «тен­ден­ция Со­кра­та» на­ру­ша­ет най­ден­ную гар­мо­нию и по­ро­ж­да­ет тип «тео­ре­тич. че­ло­ве­ка», ко­то­рый во­пло­тил­ся в оп­ти­ми­стич. «алек­сан­д­рий­ской куль­ту­ре», ос­но­ван­ной на цен­но­стях ра­зум­но­го по­зна­ния ми­ра яв­ле­ний. Счи­тая не­об­хо­ди­мым воз­ро­ж­де­ние «дио­ни­сов­ско­го» ис­кус­ст­ва, Н. ви­дит его в твор­че­ст­ве Р. Ваг­не­ра, в муз. дра­мах ко­то­ро­го «Дио­нис го­во­рит язы­ком Апол­ло­на, Апол­лон же в кон­це кон­цов – язы­ком Дио­ни­са».

Прин­ци­пи­аль­но лич­но­ст­ный ха­рак­тер фи­ло­соф­ст­во­ва­ния Н. обу­сло­вил не­сис­те­ма­тич­ность из­ло­же­ния в его со­чи­не­ни­ях, мно­гие из ко­то­рых на­пи­са­ны в афо­ри­стич. фор­ме, со­дер­жат ав­то­био­гра­фич. и ху­дож. эле­мен­ты. В «Не­свое­вре­мен­ных мыс­лях» («Unzeitgemäße Betrach­tun­gen», Bd 1–3, 1873–76) он при­хо­дит к вы­во­ду о не­при­год­но­сти тра­диц. ис­то­рич. ме­то­дов по­зна­ния, без­лич­ной объ­ек­тив­но­сти ко­то­рых («бо­лезнь ис­то­ри­циз­ма» у Д. Ф. Штрау­са и т. п.) про­ти­во­пос­тав­ля­ет ху­дож. ме­тод по­зна­ния куль­ту­ры. Те­мой кн. «Че­ло­ве­че­ское, слиш­ком че­ло­ве­че­ское» («Menschliches, Allzumens­chliches», Bd 1–2, 1878–79, под­за­го­ло­вок «Кни­га для сво­бод­ных умов» – «Buch für freie Geister») ста­но­вит­ся ос­во­бо­ж­де­ние лич­но­сти от тра­диц. кол­лек­тив­ных норм, прин­ци­пов мыш­ле­ния и от­но­ше­ния к жиз­ни. Кри­ти­ке с точ­ки зре­ния «на­уч­но­сти» (т. е. сверх­ра­цио­наль­но­го скеп­си­са) под­вер­га­ют­ся фи­ло­со­фия, ре­ли­гия, мо­раль и нра­вы, ис­кус­ст­во, пси­хо­ло­гия обы­ден­но­го по­ве­де­ния, во­об­ще идеа­лы, тра­ди­ция и ав­то­ри­тет как та­ковые в ка­че­ст­ве «слиш­ком че­ло­ве­че­ских» пред­рас­суд­ков и ил­лю­зий, ско­вы­ваю­щих ста­нов­ле­ние лич­но­сти («сво­бод­но­го ума»). 1-й том «Че­лове­че­ско­го, слиш­ком че­ло­ве­че­ско­го» вы­звал рез­кое не­при­ятие у Р. Ваг­не­ра и при­вёл к раз­ры­ву их тес­ных дру­же­ских от­но­ше­ний. В даль­ней­шем ис­кус­ст­во Ваг­не­ра не­ус­тан­но под­вер­га­ет­ся кри­ти­ке Н., объ­ек­том её ста­но­вят­ся хри­сти­ан­ский мис­ти­цизм позд­не­го Ваг­не­ра, его им­пер­ский на­цио­на­лизм, апел­ля­ция к «мо­ра­ли сла­бых», под­рыв прин­ци­па муз. фор­мы [«Слу­чай «Ваг­нер»» («Der Fall Wagner»), «Nietzsche contra Wagner», обе 1888].

В 1879 Н. по со­стоя­нию здо­ро­вья ос­тав­ля­ет служ­бу и ве­дёт ски­таль­че­скую жизнь, пы­та­ясь най­ти кли­мат и ланд­шафт, наи­бо­лее бла­го­при­ят­ные для его те­лес­но­го и ду­шев­но­го са­мо­чув­ст­вия (Ниц­ца, Ге­нуя, Зильс-Ма­рия, Ту­рин и др.). В кн. «Ут­рен­няя за­ря. Мыс­ли о мо­раль­ных пред­рас­суд­ках» («Die Mor­gen­röthe. Gedanken über moralische Vorur­teile», 1881) Н. на­чи­на­ет свой «по­ход про­тив мо­ра­ли» как гл. фор­мы обез­ли­че­ния ин­ди­ви­да, оты­ски­вая кор­ни мо­ра­ли в скры­тых мо­ти­вах по­ве­де­ния и мыш­ле­ния (аф­фект со­стра­да­ния, идеи до­б­ра и доб­ро­де­те­ли как выс­ше­го бла­га и т. п.), не осоз­на­вае­мых их но­си­те­ля­ми, мо­ти­вах, под­лин­ной ос­но­вой ко­то­рых яв­ля­ет­ся кол­лек­тив­ный ин­стинкт са­мо­со­хра­не­ния боль­шин­ст­ва – сла­бых, «обой­дён­ных жиз­нью» лю­дей. На ос­но­ве это­го ин­стинк­та фор­ми­ру­ют­ся от­вер­гае­мые Н. кол­лек­тив­ные цен­но­сти, ко­то­рые за­тем по­лу­ча­ют идей­ное обос­но­ва­ние, в т. ч. по­сред­ст­вом «ме­та­фи­зи­ки» (на­чи­ная с Пла­то­на) и ре­ли­гии с их пред­став­ле­ния­ми о по­тус­то­рон­нем «ис­тин­ном ми­ре», обу­слов­лен­ны­ми ин­стинк­тив­ным стрем­ле­ни­ем оп­рав­дать че­ло­ве­че­ское су­ще­ст­во­ва­ние, то­гда как жизнь са­ма по се­бе не ну­ж­да­ет­ся в оп­рав­да­нии – в нём ну­ж­да­ет­ся толь­ко по­вре­ж­дён­ная и ос­лаб­лен­ная жизнь. Ес­ли ин­стинкт силь­ных оди­но­чек («гос­под») ис­поль­зу­ет ре­ли­гию как жиз­не­ут­вер­ждаю­щую ил­лю­зию (ан­тич­ная ре­ли­гия, иу­да­изм), то ин­стинкт сла­бых («ра­бов», «ста­да») – как ил­лю­зию жиз­не­от­ри­цаю­щую (хри­сти­ан­ст­во, буд­дизм). Бу­ду­щую без­ре­ли­ги­оз­ную куль­ту­ру «сво­бод­ных умов» Н. ха­рак­те­ри­зу­ет как «им­мо­ра­лизм», свя­зан­ный с тра­гич. ми­ро­ощу­ще­ни­ем и от­ка­зом от к.-л. ил­лю­зий.

На­чи­ная с «Ве­сё­лой нау­ки» («Fröh­liche Wissenschaft», Bd 1–4, 1882, 2-е изд. с кн. 5 и сти­хотв. при­ло­же­ни­ем «Пес­ни кня­зя Воль­но­ле­та» – «Lieder des Prin­zen Vogelfrei», 1887) Н. всё боль­ше осоз­на­ёт свою мис­сию как пе­да­го­га и те­ра­пев­та все­го че­ло­ве­че­ст­ва (реа­ли­за­ции этой мис­сии по­свя­ще­ны его позд­ние ра­бо­ты 1886–88). С та­ким осоз­на­ни­ем свя­за­на и его оцен­ка се­бя как «че­ло­ве­ка ро­ка» и «по­слан­ца ра­до­сти»: «Не­ко­гда с мо­им име­нем бу­дет свя­за­но вос­по­ми­на­ние о чём-то чу­до­вищ­ном – о кри­зи­се‚ рав­но­го ко­то­ро­му до­се­ле не бы­ва­ло на све­те‚ о глу­бо­чай­шей кол­ли­зии со­вес­ти‚ об осу­ди­тель­ном при­го­во­ре, на­кли­кан­ном на всё‚ во что лю­ди ве­ри­ли‚ к че­му стре­ми­лись‚ что счи­та­ли свя­тым» (Ниц­ше Ф. Полн. собр. соч. М., 2006. Т. 13. С. 575). От­сю­да же эпа­ти­рую­щие чер­ты его позд­не­го твор­че­ст­ва, усу­губ­ляю­щие труд­но­сти по­ни­ма­ния фи­ло­со­фии Н. в це­лом, ко­то­рой как жи­во­му ди­на­ми­че­ско­му един­ст­ву свой­ст­вен­ны про­бле­ма­тич­ность и ан­ти­но­мич­ность.

Соз­дан­ное в 1883–85 наи­бо­лее из­вест­ное соч. Н. «Так го­во­рил За­ра­туш­тра» («Also sprach Zarathustra», опубл. в 1884–85), на­пи­сан­ное в ху­дож. фор­ме и ис­поль­зую­щее язык прит­чи, афо­риз­ма и по­эзии, по за­мыс­лу Н. долж­но бы­ло стать «но­вым еван­ге­ли­ем» че­ло­ве­че­ст­ва (Н. соз­на­тель­но сти­ли­сти­че­ски со­от­но­сил свой текст с тек­стом Биб­лии). Ге­рой кни­ги, про­об­ра­зом ко­то­ро­го по­слу­жил др.-иран. про­рок За­ра­туш­тра, стре­мит­ся уп­разд­нить мо­раль, уни­жаю­щую че­ло­ве­ка, и воз­вес­тить но­вое уче­ние о жиз­ни, за­клю­чаю­щее в се­бе идеи «сверх­че­ло­ве­ка», «веч­но­го воз­вра­ще­ния» и «во­ли к вла­сти». Сверх­че­ло­век – сле­дую­щая сту­пень эво­лю­ции че­ло­ве­че­ст­ва и раз­ви­тия отд. лич­но­сти («че­ло­век от­но­сит­ся к не­му так же, как обезь­я­на от­но­сит­ся к че­ло­ве­ку»). Че­ло­век в этом но­вом уче­нии по­ни­ма­ет­ся как «мост, а не цель: в че­ло­ве­ке мож­но лю­бить толь­ко то, что он пе­ре­ход» к сверх­че­ло­ве­ку как «смыс­лу зем­ли». Им­мо­ра­лист и ате­ист, сверх­че­ло­век За­ра­туш­тра раз­ру­ша­ет всё, что ос­лаб­ля­ет жизнь, и ут­вер­жда­ет но­вые цен­но­сти, уси­ли­ваю­щие её, при­ни­мая жизнь во всех её про­яв­ле­ни­ях, в т. ч. гу­би­тель­ных. За­им­ст­во­ван­ная из ан­тич­ных ис­точ­ни­ков (воз­мож­но, вос­хо­дя­щих к зо­роа­ст­риз­му) идея веч­но­го воз­вра­ще­ния оз­на­ча­ет бес­ко­неч­ный кру­го­во­рот, по­вто­ре­ние аб­со­лют­но то­ж­де­ст­вен­ных ве­щей и их от­но­ше­ний, из­веч­ность стра­да­ния, не­из­беж­но­го во вся­кой жиз­ни; осоз­на­ние этой тра­гич­но­сти су­ще­ст­во­ва­ния и её му­же­ст­вен­ное при­ятие со­став­ля­ет удел из­бран­ных, силь­ных лич­но­стей. Во­ля к вла­сти (мо­щи) – это при­су­щее вся­кой жиз­ни ин­стинк­тив­ное стрем­ле­ние к рос­ту, уси­ле­нию во всех от­но­ше­ни­ях (от фи­зи­че­ско­го до ду­хов­но­го), не под­чи­няю­щее­ся мо­ра­ли и соз­на­нию (ра­зу­му) во­об­ще. Всё жи­вое из­на­чаль­но соз­да­ёт соб­ст­вен­ную пер­спек­ти­ву ок­ру­жаю­ще­го и ис­тол­ко­вы­ва­ет мир, ис­хо­дя из неё (т. н. перс­пек­ти­визм), но при этом од­ни пер­спек­ти­вы мо­гут вес­ти к уси­ле­нию жиз­ни, а дру­гие к её ос­лаб­ле­нию. Ус­та­нав­ли­вая ие­рар­хию че­ло­ве­че­ских ти­пов, Н. свя­зы­ва­ет лич­ность че­ло­ве­ка с тра­гич. пол­но­той бес­ко­неч­но ста­но­вя­щей­ся жиз­ни и ут­вер­жда­ет её выс­шую цен­ность в срав­не­нии с ин­ди­ви­дом как без­ли­ким пред­ста­ви­те­лем кол­лек­ти­ва.

В позд­них со­чи­не­ни­ях – «За пре­де­ла­ми до­б­ра и зла. Про­лог к фи­ло­со­фии бу­ду­ще­го» («Jenseits von Gut und Böse», 1886) и «О ге­неа­ло­гии мо­ра­ли» («Zur Genealogie der Moral», 1887) Н. рас­смат­ри­ва­ет роль мо­ра­ли в ис­то­рии куль­ту­ры и эво­лю­ции че­ло­ве­че­ст­ва, про­ти­во­пос­тав­ляя мо­раль «ра­бов» и мо­раль «гос­под» как вы­ра­же­ние двух про­ти­во­бор­ст­вую­щих ти­пов жиз­ни – со­от­вет­ст­вен­но нис­хо­дя­ще­го, с ха­рак­тер­ны­ми для не­го рес­сен­ти­мен­том (по­дав­лен­ной бес­силь­ной мсти­тель­но­стью), «пас­сив­ным ни­ги­лиз­мом» и «пес­си­миз­мом сла­бо­сти», и вос­хо­дя­ще­го, с при­су­щи­ми ему «ак­тив­ным ни­ги­лиз­мом» и «пес­си­миз­мом си­лы», ари­сто­кра­тич. прин­ци­пом ие­рар­хии цен­но­стей, ко­то­рый Н. сбли­жа­ет с прин­ци­пом куль­ту­ры во­об­ще.

Что­бы про­ло­жить до­ро­гу в бу­ду­щее выс­ше­му че­ло­ве­че­ско­му ти­пу, не­об­хо­ди­ма, по Н., «пе­ре­оцен­ка всех цен­но­стей» – от­каз от кол­лек­тив­ных цен­но­стей мо­ра­ли и ре­ли­гии, де­мо­кра­тич. ни­ве­ли­ро­ва­ния, рас­су­доч­ной ра­цио­наль­но­сти и ори­ен­та­ции на по­тус­то­рон­нее и ут­вер­жде­ние ари­сто­кра­тич. «па­фо­са дис­тан­ции», ин­стинк­тив­ной, сти­хий­но ста­но­вя­щей­ся жиз­ни и по­сюс­то­рон­ней ори­ен­та­ции. Этой те­ме Н. со­би­рал­ся по­свя­тить боль­шое со­чи­не­ние в 4 кни­гах, ос­тав­шее­ся, од­на­ко, не­за­вер­шён­ным; чер­но­ви­ки и на­бро­ски (1886–88) из­да­ны по­сле смер­ти Н. его се­ст­рой Эли­за­бет Фёр­стер-Ниц­ше (1846–1935) в про­из­воль­но ском­по­но­ван­ном и час­тич­но ис­ка­жён­ном ви­де под за­го­лов­ком «Во­ля к вла­сти» (под­лин­ный ав­тор­ский текст опубл. в ис­ход­ном ви­де К. Шлех­той, 1954, Дж. Кол­ли и М. Мон­ти­на­ри, 1967–77).

Своё по­ни­ма­ние су­деб ев­роп. куль­ту­ры Н. по­ды­то­жи­ва­ет здесь в уче­нии о ни­ги­лиз­ме. Ни­ги­лизм как «ра­ди­каль­ное от­ри­ца­ние цен­но­сти, смыс­ла, идеа­лов» – за­ко­но­мер­ное и не­об­хо­ди­мое про­яв­ле­ние гло­баль­но­го кри­зи­са куль­ту­ры, ло­гич. след­ст­вие мо­ра­ли и её са­мо­раз­ру­ше­ние, вле­ку­щее за со­бой раз­ру­ше­ние всех преж­них цен­но­стей че­ло­ве­че­ст­ва, в т. ч. ре­ли­гии, фи­ло­со­фии и ис­кус­ст­ва, кри­зис са­мо­го че­ло­ве­че­ско­го ви­да. При­чи­на ни­ги­лиз­ма – «от­сут­ст­вие выс­ше­го ти­па» лю­дей, не­из­беж­ное при де­мо­кра­тии: «мас­са, гос­под­ствуя, ти­ра­нит лю­дей ис­клю­чи­тель­ных, и те ут­ра­чи­ва­ют ве­ру в се­бя, пре­вра­ща­ясь в ни­ги­ли­стов» (Ниц­ше Ф. Полн. собр. соч. М., 2005. Т. 12. С. 328–329). Как и вся­кое кри­зис­ное яв­ле­ние, ни­ги­лизм, по Н., двой­ст­вен: «Ни­ги­лизм как яв­ле­ние нор­маль­ное мо­жет быть сим­пто­мом рас­ту­щей си­лы или рас­ту­щей сла­бо­сти» (Там же. С. 336). Это со­от­вет­ст­вен­но ак­тив­ный ни­ги­лизм (соз­на­тель­ное унич­то­же­ние преж­них цен­но­стей в поль­зу но­вых) и пас­сив­ный ни­ги­лизм (са­мо­раз­ру­ше­ние). Свою по­зи­цию – пе­ре­оцен­ку всех цен­но­стей – Н. счи­та­ет про­яв­ле­ни­ем ак­тив­но­го ни­ги­лиз­ма. В ка­че­ст­ве та­ко­во­го он есть «иде­ал вы­со­чай­шей мо­щи ду­ха, пре­из­быт­ка жиз­ни: на­по­ло­ви­ну раз­ру­ши­тель­ный, на­по­ло­ви­ну иро­ни­че­ский» (Там же. С. 325).

В по­след­них про­из­ве­де­ни­ях, соз­дан­ных в кон. 1887 – нач. 1888, «Ан­ти­христиа­нин. Про­кля­тье хри­сти­ан­ст­ву» («Der Antichrist. Fluch auf das Chris­ten­tum», опубл. в 1894), «Ги­бель ку­ми­ров» («Götzen-Dämmerung», опубл. в 1889), «Се че­ло­век» («Ecce homo», опубл. в 1908) Н. под­вёл итог сво­ему ста­нов­ле­нию как фи­ло­со­фа и лич­но­сти. Творч. дея­тель­ность Н. обор­ва­лась на ру­бе­же 1888–89 в свя­зи с по­ра­зив­шей его ду­шев­ной бо­лез­нью.

Н. ока­зал ог­ром­ное и – в си­лу про­ти­во­ре­чи­во­сти его взгля­дов – не­од­но­знач­ное влия­ние на всю ду­хов­ную жизнь Ев­ро­пы 20 – нач. 21 вв. В фи­ло­со­фии жиз­ни, эк­зи­стен­циа­лиз­ме, пси­хо­ана­ли­зе, эс­те­ти­ке сим­во­лиз­ма и аван­гар­диз­ма, со­ци­аль­но-фи­лос. кри­ти­ке мас­со­во­го об­ще­ст­ва, франц. по­стмо­дер­низ­ме ус­ваи­ва­лись и раз­ра­ба­ты­ва­лись разл. ас­пек­ты и мо­ти­вы его твор­че­ст­ва: кри­ти­ка ис­то­рич. де­тер­ми­низ­ма (Н. К. Ми­хай­лов­ский), уче­ние о сти­хий­ном ста­нов­ле­нии (А. Берг­сон), о рес­сен­ти­мен­те в мо­ра­ли (М. Ше­лер), о ни­ги­лиз­ме, о веч­ном воз­вра­ще­нии и во­ле к вла­сти (М. Хай­дег­гер), кон­цеп­ция бес­соз­на­тель­но­го (З. Фрейд, К. Г. Юнг), ир­ра­цио­на­лизм (Л. Шес­тов, Л. Кла­гес), пред­вес­тие «но­во­го ре­ли­ги­оз­но­го соз­на­ния» (Д. С. Ме­реж­ков­ский и др.) и «ре­ли­гии без бо­га» (т. н. бо­го­строи­тель­ст­во А. В. Лу­на­чар­ско­го и др.), «дио­ни­сов­ский» те­атр как про­об­раз но­во­го ми­фо­твор­че­ст­ва и гря­ду­ще­го ре­лиг.-эс­те­тич. пре­об­ра­же­ния ми­ра (Вяч. И. Ива­нов и рус. сим­во­лизм), твор­че­ст­во как оп­рав­да­ние жиз­ни (Н. А. Бер­дя­ев), этич. прин­цип «люб­ви к даль­не­му» (С. Л. Франк), ти­по­ло­гия ан­тич­ной «апол­ло­нов­ской» и но­во­ев­ро­пей­ской «фау­стов­ской» куль­ту­ры (О. Шпенг­лер), но­вый под­ход в ис­тол­ко­ва­нии др.-греч. куль­ту­ры (Ф. Ф. Зе­лин­ский, В. В. Ве­ре­са­ев, А. Ф. Ло­сев, Я. Э. Го­ло­сов­кер), кри­тич. ана­лиз мас­со­вой куль­ту­ры и са­мо­раз­ру­ше­ния ра­зу­ма в ев­роп. ци­ви­ли­за­ции («Диа­лек­тика Про­све­ще­ния» М. Хорк­хай­ме­ра и Т. Адор­но), ге­неа­ло­гия «вла­сти-зна­ния» и мо­раль­но­го субъ­ек­та (М. Фу­ко) и др. Влия­ние Н. ис­пы­та­ли мно­го­числ. пред­ста­ви­те­ли ху­дож. куль­ту­ры (Р. Штра­ус, А. Стринд­берг, К. Гам­сун, Р. М. Риль­ке, С. Ге­ор­ге, Т. Манн, Г. Гес­се, Г. Бенн, ран­ний М. Горь­кий, А. Бе­лый, Л. Н. Ан­д­ре­ев, Б. Шоу, У. Б. Йейтс, А. Жид, А. Маль­ро, А. Ка­мю и др.). В мас­со­вом соз­на­нии на ру­бе­же 19–20 вв. сло­жил­ся вуль­гар­ный об­раз Н. – про­по­вед­ни­ка амо­ра­лиз­ма, фаль­си­фи­ци­ро­ван­ный конг­ло­ме­рат идей Н. ис­поль­зо­ва­ли идео­ло­ги на­цио­нал-со­циа­лиз­ма (при рез­кой кри­ти­ке на­цио­на­лиз­ма и со­циа­лиз­ма у са­мо­го Н.). В 1894 ос­но­ван Ар­хив Н. (с 1896 в Вей­ма­ре), в раз­ных стра­нах су­ще­ст­ву­ют об­ще­ст­ва Н., из­да­ют­ся ниц­шев­ские еже­год­ни­ки.

Невыносимая тяжесть бытия. Идея вечного возвращения Ницше

Как пишет Милан Кундера в начале своего самого знаменитого романа, «идея вечного возвращения загадочна, и Ницше поверг ею в замешательство прочих философов». Concepture рассказывает об этой труднообъяснимой идее в рамках курса, посвященного ключевым концептам философии Фридриха Ницше.

Согласно записи сделанной им в работе «Ecce homo», впервые идея вечного возвращения посетила, а точнее озарила его в начале августа 1881 года в местечке Зильс-Мария в Швейцарии. В этот момент совпало физическое внешнее и идейно-внутреннее состояния, в которых находился Ницше. 6500 футов над уровнем моря и «6000 футов по ту сторону человека и времени». 

Озарение Ницше Гегель бы назвал «дурной бесконечностью». Но одно дело, когда дурная бесконечность – это логическая регрессия, и другое – когда это некая пронзительная ревеляция (откровение). Идея вечного возвращения выводится из следующего рассуждения: все сущее представляет собой комбинации различных элементов.

Поскольку число элементов ограничено, рано или поздно комбинации начнут повторяться. И так без конца. Ницше открылось, что через какое-то количество лет человек, во всем похожий на него (вновь повторившийся Ницше), переживет и претерпит то же самое. Его ум так же пронзит идея Вечного Возвращения. Подобное рано или поздно произойдет со всем сущим. Каждое явление в будущем неоднократно повторится.

Если вспомнить полемический задор Ницше по отношению к религиям, утверждавшим существование некоего второго мира (идеальной реальности), в который человек мог попасть после смерти, идею Вечного Возвращения можно трактовать как очередной антитеологический аргумент ницшеанской философии.

Вечное Возвращение отрицает любые варианты спасения, надежду на небесную жизнь и вообще какое-либо утешение. Однако, как и в случае со всеми остальными идеями Ницше, Вечное Возвращение, будучи амбивалентным, содержит и позитивный момент. А именно – безапелляционное утверждение ценности и основательности каждого момента жизни, как непреходящего.

Если рассматривать идею вечного возвращения как концепт, приобретающий собственное значение только в контексте с другими понятиями ницшеанской философии, можно вслед за Хайдеггером сказать, что вечное возвращение – это то, как Ницше мыслил способ бытия сущего. Напомним, что под бытием Ницше понимал волю к власти (еще одно ключевое понятие, которое мы рассмотрим в одной из следующих статей). Хайдеггер выявил, что сущностью воли к власти является воля к воле.

Другими словами, воля волит только властвование над собой и не удовлетворяется никакой другой властью. Воля в своем волении замыкается на себе самой, образуя круг. Она постоянно возвращается к себе. И поскольку бытие суть воля к власти, а воля к власти есть воля к воле, постольку бытие всегда будет возвращаться к самому себе. Образом чистейшей воли к власти, по мысли Хайдеггера, является ницшеанский сверхчеловек.

Если ретроспективно соотнести идею вечного возвращения с философскими идеями древности, можно обнаружить ее сходство и даже параллелизм с экпирозисом и диакосмезисом Гераклита (сгорание Вселенной в огне и ее возрождение из пламени), апокалипсисом и апокатастасисом Оригена (уничтожение Вселенной в конце времен и ее последующее восстановление), с идеями орфиков и пифагорейцев о циклическом характере времени. Элиаде склонен расценивать ницшевскую идею как реактулизацию индоевропейской мифологемы «круга-времени».

А всем, кто считает идею Ницше неоригинальной, возражает французский философ Жиль Делез: «Разве бы мог Ницше считать свою мысль «чудодейственной», если бы он просто повторил хорошо известные циклы древних?» Этот экстравагантный мыслитель убежден, что мысль Ницше гораздо сложнее и глубже простой идеи о кругообразном движении бытия. Делез отмечает, что «важно избегать смешения вечного возвращения и возвращения «того же самого».

Вечное возвращение нельзя понимать эмпирически или натуралистически. Единственное, что возвращается в вечном возвращении, это само возвращение как возможность становления другого. Сколько в этой интерпретации остается самого Ницше трудно сказать. Зато с уверенностью можно сказать, что прочтение идеи вечного возвращения Делез осуществляет в рамках своей философии «различия и потворения». К Ницше Делез обращается по большей части за самообоснованием.

Даже герменевтического таланта Хайдеггера, по всей видимости, не хватает, чтобы развеять тайну этой исключительной идеи в наследии Ницше. По сей день тема вечного возвращения остается предметом непрекращающихся дискуссий и словопрений. В этих спорах можно выделить три принципиальные позиции, которые занимают исследователи. 

Представители первой позиции считают Ницше психически больным, а его идею – симптомом нездоровья. Представители второй позиции полагают, что Ницше, будучи блестящим филологом, просто подражает древним авторам. Представители третьей позиции настаивают на том, что идея вечного возвращения является глубочайшей и оригинальнейшей и требует особого прочтения.

Мы понимаем, что простым обвинением в психической невменяемости не отделаешься, равно как и сведением философии Ницше к его эрудиции. Однако и апологеты Ницше не предложили ничего, кроме спорных интерпретаций.

что хотел сказать Ницше? — Моноклер

Рубрики : Культура, Переводы, Последние статьи, Философия

Become a Patron!

Прошло больше ста лет с тех пор, как Фридрих Ницше заявил, что «Бог умер». Но что это значит? Обозреватель Big Think Скотти Хендрикс размышляет о том, что имел в виду философ, кто и как пытался заменить в сознании людей фигуру Бога на протяжении XX века и что помогает человеку в мире без божеств и абсолютных истин не впадать в отчаяние и хаос.

Прошло больше ста лет с тех пор, как Фридрих Ницше заявил, что «Бог умер» (или «Gott ist tot» на немецком), и тем самым обеспечил головную боль всем студентам философии, продолжающуюся и по сей день. Эта фраза стала самым известным высказыванием Ницше – ее знают даже те, кто не знаком с его книгой «Веселая наука», где она как раз содержится. Но насколько хорошо мы понимаем смысл этих слов? Или, важнее, что они значат для нас?

Ницше был атеистом всю свою взрослую жизнь, и поэтому буквальный смысл фразы исключается, а речь, скорее, идет об идее Бога. После эпохи Просвещения мысль о том, что наша Вселенная управляется законами физики, а не божественным провидением, стала реальностью. Философия показала, что легитимность власти оправдывается не божественным помазанием, а согласием граждан; все моральные теории теперь могли существовать также без отсылки к творцу. Это было знаменательное событие. Европа больше не нуждалась в Боге как источнике морали, человеческих ценностей или законов Вселенной; философия и наука заняли его место. Массовая секуляризация западной мысли помогла осознать Ницше, что Бог не просто умер, но что именно люди убили его своей научной революцией, своим стремлением познать мир.

Однако смерть Бога не воспринималась Ницше как однозначно положительное явление. Без Бога основная система убеждений Западной Европы находилась в опасности, в книге «Сумерки идолов» философ писал:

«Отрекаясь от христианской веры, выдергиваешь этим у себя из-под ног право на христианскую мораль. Последняя отнюдь не понятна сама по себе… Христианство есть система, сообразованное и цельное воззрение на вещи. Если из него выломаешь главное понятие, веру в Бога, то разрушаешь этим также и целое».

Однако для некоторых людей, по мнению Ницше, такой поворот событий станет хорошим знаком: «… услышав новость о том, что «старый Бог мертв», мы, философы и «свободные души», встречаем новый рассвет». Светлое будущее уже проглядывалось впереди. Когда старая система смыслов изжила себя, появилась возможность создать новую. Однако Ницше полагал, что устранение этой системы вызовет у многих людей отчаяние и безнадежность. Ведь возникает вопрос: в чем смысл жизни, если Бога нет? Даже если Бог и был, весь западный мир теперь знал, что он не помещал нас в центр вселенной. Перед нами открылся настоящий мир. Вселенная не была создана исключительно для человеческого существования. Ницше опасался, что такое понимание мира приведет к массовому пессимизму, «воле к ничто», что противоречило жизнеутверждающей философии, которую он продвигал.

Свой страх перед нигилизмом и реакцию человечества на него Ницше описал в своей книге «Воля к власти»:

«То, о чём я повествую, это история ближайших двух столетий. Я описываю то, что надвигается, что теперь уже не может прийти в ином виде: появление нигилизма… Вся наша европейская культура уже с давних пор движется в какой-то пытке напряжения, растущей из столетия в столетие, и как бы направляется к катастрофе».

Ницше не удивился бы событиям, произошедшим в Европе уже после его смерти. Коммунизм, нацизм, национализм и другие идеологии, распространявшиеся после Первой мировой войны, стремились обеспечить человека смыслом и ценностями в качестве рабочего или арийца, или вдохновляли на какие-либо другие подвиги аналогично тому, как христианство даровало смысл детям Божьим в виде жизни на Земле. Хотя Ницше, возможно, отверг бы все эти идеологии, он, несомненно, признал бы потребность человечества в том значении, которое они давали.

Предвидевши возможный исход событий, философ предложил нам выход – создание наших собственных индивидуальных ценностей. Создание смысла жизни теми, кто эту жизнь проживает. Архетипом индивидуума, способным на это, является «сверхчеловек» (Übermensch). Однако Ницше представлял его в виде непостижимого идеала, которого большинство не смогли бы достичь. Сверхчеловек, который, как ему казалось, уже должен был существовать на Земле, создавал бы смысл жизни, опираясь на свою волю, и осознавал бы, что в конечном итоге люди сами несут ответственность за свой выбор. В книге «Так говорил Заратустра» философ пишет:

«Для игры созидания нужно, мои братья, священное «да» для жизни: своей воли хочет теперь дух».

Смелый сверхчеловек не будет опираться на догму или общественное мнение относительно собственных ценностей.

Предполагая сложности в создании сверхчеловека, Ницше предложил альтернативный ответ нигилизму – тот, который вероятно выберут люди: «Последний человек». «Самая презренная вещь», которая живет спокойной жизнью, не думая о своей индивидуальности или личностном росте: «Мы обнаружили счастье», — говорят последние люди и моргают». К разочарованию Заратустры, рупора Ницше, людей, которым он проповедует, интересует образ жизни последнего человека. Ницше считал его наиболее вероятным решением относительно нашей способности справиться со смертью Бога.

Однако тут можно задать вопрос: если мы знаем, что Бог умер уже так давно, то почему мы все не стали атеистами? Ницше говорит:

«Бог мертв: но такова природа людей, что ещё тысячелетиями, возможно, будут существовать пещеры, в которых показывают его тень».

Возможно, мы только сейчас видим проявление высказывания философа.

Атеизм становится все более популярным почти во всех европейских странах, и его новообретенный рост в Соединенных Штатах свидетельствует о новом культурном сдвиге. Но, в отличие от того времени, когда атеизм навязывался коммунистическими группами, сейчас нет необходимости в мировоззрении, поддерживающем отсутствие Бога. Его просто нет. И, действительно, британский философ Бертран Рассел рассматривал большевизм практически как религию; она придавала смысл и диктовала ценности людям. Но этот источник смысла без веры прекратил свое существование.

Как известно многим атеистам, отсутствие Бога без дополнительной философской структуры, придающей смысл, может стать причиной экзистенциального кризиса. Рискуем ли мы стать обществом, борющимся с нашей собственной бессмысленностью? Находимся ли мы на грани нигилизма? Действительно ли сейчас мы более уязвимы перед идеологиями и аферистами, которые обещают сделать то, что Бог делал для нас и для общества? В то время как американцы все более пессимистично относятся к будущему, атеистов из них меньше, чем религиозных людей. Кажется, в долгосрочной перспективе Ницше ошибся в нашей способности справиться с идеей о том, что Бог мертв.

Возможно, нам удалось справиться со смертью Бога лучше, чем полагал Ницше; не все мы являемся последними людьми, и человечество не оказалось в ситуации, когда всякая мораль считается относительной и бессмысленной. Кажется, нам удалось создать мир, в котором у людей снижается потребность в Боге без последствий в виде коллективного отчаяния или хаоса.

Стремимся ли мы, будучи самостоятельными людьми, к созданию собственных ценностей? Создаем ли смысл жизни сами без помощи Бога, догмы или общественного выбора? Возможно, некоторые из нас – да, и, если мы понимаем смысл фразы Ницше «Бог умер», у нас больше шансов творить самим. Отчаяние из-за его гибели может уступить место новому смыслу в нашей жизни, ведь, как говорил Жан-Поль Сартр:

«Жизнь начинается по ту сторону отчаяния».

---

Подборка материалов по теме

— Есть ли у человечества «высшее предназначение»?

— Ecce Homo: психология Ницше, или как становиться самим собой

— Три мифа о философии Ницше

---

Оригинал: «God is dead»: what Nietzsche really meant / Big Think

Автор: Скотти Хендрикс

Обложка: «Эдвард Мунк, «Голгофа», 1900 г.

Источники

1. Abrams, Daniel, Haley Yaple, and Richard Wiener. «ArXiv.org Physics ArXiv:1012.1375v2.» [1012.1375v2] A Mathematical Model of Social Group Competition with Application to the Growth of Religious Non-affiliation. N.p., n.d. Web. 04 Aug. 2016.

2. «Americans Overwhelmingly Pessimistic about Country’s Path, Poll Finds.» Mcclatchydc. N.p., n.d. Web. 04 Aug. 2016.

3. «America’s Growing Pessimism.» The Atlantic. Atlantic Media Company, 10 Oct. 2015. Web. 04 Aug. 2016. «CNN/ORC Poll: 57% Pessimistic about U.S. Future, Highest in 2 Years.»

4. CNN. Cable News Network, n.d. Web. 04 Aug. 2016.

5. Nietzsche, Friedrich Wilhelm, and Walter Arnold Kaufmann. «The Meaning of Our Cheerfulness.» The Gay Science: With a Prelude in Rhymes and an Appendix of Songs. New York: Vintage, 1974. N. pag. Print.

6. Press, Connie Cass Associated. «Gloom and Doom? Americans More Pessimistic about Future.» Las Vegas Review-Journal. N.p., 03 Jan. 2014. Web. 04 Aug. 2016.

7. Russell, Bertrand. Bolshevism: Practice and Theory. New York: Arno, 1972. Print.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие статьи

Сверхчеловек Фридриха Ницше

Учение Ницше сыграло фатальную роль в истории прошлого века. Мировоззрение философа сформировалось под влиянием трагических событий жизни, тесно связанных с его воззрениями. Многие современники Ницше считали, что за свою дерзость и вольнодумство он заплатил безумием, сломившим его дух в последние годы жизни, погрузившим его в атмосферу одиночества и мучений. Мировоззрение, так возмущавшее многих современников и личная драма Ницше отразились в учении, потрясшем Европу и Россию в конце XIX – начале XX века.

До сих пор все существа создавали нечто, что превосходило их, а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее снова возвратиться к зверям, чем преодолеть человека? Что такое обезьяна для человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека, — посмешищем или мучительным позором.
Ф. Ницше «Так говорил Заратустра».

Пламя – вот моя душа

Упоминание имени Ницше вызывает неоднозначную реакцию: кто-то думает, что он гений и провидец, предсказавший катаклизмы ХХ века, другие считают его чудовищем, создавшим философскую идеологию, оправдавшую фашизм. Кто же Ницше на самом деле?

Фридрих Ницше родился в 1844 году в Саксонии в семье пастора. В детстве он обладал болезненным восприятием и остро переживал даже незначительные свои ошибки и несовершенства, поэтому стремился к саморазвитию и внутренней дисциплине. Еще в детстве он говорил сестре: «Когда умеешь владеть собой, то начинаешь владеть всем миром». Ницше был самолюбив, медленно сходился с незнакомыми людьми, потребность в стабильности лежит в основе его привязанности к месту. Он трепетно дорожил как счастливыми воспоминаниями, так и грустными.

Ницше окончил Пфортскую школу, которая давала прекрасное образование в области классических языков, и поступил в Боннский Университет, где изучал античную литературу, историю и искусство. Затем обучение в Лейпцигском Университете. Вскоре он получает степень доктора наук. Среди других студентов Фридрих Ницше выделялся способностями к языкам, глубоким интересом к филологии, к поэзии. В будущем филологическое, литературное начало наложит отпечаток на неповторимый стиль Ницше – философа. Ницше приглашают на кафедру Университета Базеля, где он проработает вплоть до 1879 года. Однако позже по состоянию здоровья ученый уходит из университета и посвящает себя философии.

Жизнь Ницше кажется настоящим подвигом – постоянным преодолением слабости и физических и нравственных страданий. Ему приходилось бороться с мучительными головными болями, спазмами желудка, а позднее он практически ослеп. В это время Ницше пишет свои самые известные произведения: «Человеческое, чересчур человеческое», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Антихрист».

Не просто в это поверить, но Ницше был скорее спокойным, мягким и сострадательным человеком, чем воплощением того холодного надчеловеческого начала, о котором столько писал. Распиная в себе человеческое, гуманистическое, подвергая его критике, противопоставляя восхищающему его антигуманизму, образ которого притягивает внимание читателей его книг, Ницше погружается в пучину глубочайших внутренних конфликтов. Что, возможно, было одной из причин его безумия. Выражаясь метафорически, Ницше сгорел в огне своих идей, воплощая в себе ненасытное искание невозможного и страстное стремление к совершенству.

Да, я знаю, знаю, кто я:
Я, как пламя, чужд покоя.
Жгу, сгорая и спеша.
Охвачу – сверканье чуда,
Отпущу – и пепла груда.
Пламя – вот моя душа.

Что мы ищем?

Серьезное влияние на мировоззрение Ф. Ницше оказали творчество А. Шопенгауэра, ставшего его учителем и вдохновителем, и теория эволюции Ч. Дарвина, упрощенное толкование которой стало основой для философии Ницше.

Чего мы ищем? Покоя, счастья? Нет, только одну истину, как бы ужасна и отвратительна она ни была [1].

Идеи борьбы видов были некритически поняты, перенесены на социальные отношения и вдохновили на создание образа идеального человека (Сверхчеловека). Ницше отрицает отождествление разума и жизни и критикует картезианское «Мыслю, следовательно существую». На первый план в его философии выходит воля, которая играет ведущую роль в борьбе противоборствующих сил. Сущностью жизни является воля к власти – это заложенное природой в человека творческое начало, активная деятельность, энергия, подчиняющая себе весь мир. Мироздание представляет собой беспорядок и череду случайностей, а воля (не разум) вносит смысл и порядок в этот хаос.

Воля к власти у истоков образа Сверхчеловека, занимающего главное место в трудах Ницше. Сверхчеловек – ключевой концепт, мифологема, вокруг которой и строится учение философа. Сверхчеловек – воплощенное отрицание. Он отрицает социально предустановленное, религию и этику, нормы и правила. Это воплощенный бунт против христианства, обвиняемого в ханжестве, насаждении рабской морали и замещении слабостью и состраданием истинно важного – силы и мужества одиночек, которым история обязана своим развитием. Сверхчеловек Ницше не признает стереотипов и отвергает идею бога, который придуман для слабых и трусливых. Он пришел для того чтобы уничтожить ложь, в все, что враждебно истинной жизни: «Бог умер, да здравствует сверхчеловек!»

Философ отходит от ценности образа смиренного, страдающего, влачащего жизнь в молитвах человека, созданного религией, как он считает, для управления людьми, и возвращается к идеалам античности и возрождения (интерпретируя эти идеалы в русле своих идей), в которых человек воспевается во всей силе и красоте. Позднее идея о сверхчеловеке, нашедшая множество последователей, привлекла внимание и сторонников германского фашизма, тоже в своей идеологии обращавшегося «к корням», минуя гуманистические идеалы христианства с его идеей всечеловечности и равенства, и провозглашавшего «право силы».

Сверхчеловек бросает вызов Богу

На смену Богу в новом учении Ницше может прийти только Сверхчеловек, так как человек обычный, по Ницше, не может взять на себя всю меру страданий и ответственности, которые раньше возлагались на Бога. Сущность Сверхчеловека описана в книге «Так говорил Заратустра». Именно в этом произведении Ницше раскрыл идею о Сверхчеловеке. Это существо, умеющее управлять своей волей и разумом и презирающее человеческий мир. Для совершенствования мыслей и поступков Сверхчеловек уходит в горы, где в одиночестве постигает суть жизни.

Предтечей Сверхчеловека Ницше считает древнего персидского пророка и основателя религии зороастризма Заратустру, который и становится главным героем книги. Ницше верит, что каждый, кто хочет приблизиться к идеалу, должен изменить мировоззрение и понять, что мир людей достоин только презрения «И многие, кто отвернулись от жизни, отвернулись только от отребья: они не хотели делить с отребьем ни источника, ни пламени, ни плода» («Так говорил Заратустра», глава «О людском отребье»). Отдалившись от мира, он сосредоточивается на своих мыслях и стремлении к совершенству. Дух человека, стремящегося к идеалу, по мнению Ницше, проходит этапы трансформации:

• «верблюд», тянущий за собой груз традиций, правил, культурных штампов;
• «лев», отрицающий в себе «верблюда» и отказывающийся от всего, что не позволяет ему возвыситься над толпой;
• «ребенок» — чистый лист, открытый для нового и готовый самостоятельно управлять своей жизнью и создавать законы бытия;

Ницше убежден, что человек – это «болезнь Земли», в нем заложено нечто ошибочное и неправильное. Поэтому рождается Сверхчеловек, который воплощает человеческий идеал, дает смысл жизни и побеждает бытие. Честность перед собой — одна из основных характеристик Сверхчеловека. Главная проблема человека заключается в слабости духа (это отвага, свобода, выносливость и утверждение своей воли). Человек должен стремиться к жизни, а не к удовольствиям или утешению в религии. Жизнь, в свою очередь, является волей к власти, а борьба проявляется в битве за превосходство, становление нового, идеального человека. «Человек — это канат, протянутый между животными и Сверхчеловеком» [5]. Воля к власти формирует стремление стать выше и лучше других, возвыситься за счет ума и таланта, и властвовать над ничтожной толпой. Воля к власти заставляет в борьбе доказывать превосходство, однако — это не естественный отбор, во время которого выживают приспособленцы (хитрые и подлые), а триумф железной воли и разума.

В «Антихристе» Ницше убеждает читателя в том, что нужно воспитывать силу воли и перестать сострадать слабым. Пытаясь противопоставить эту идею религиозной проповеди жалости и слабости.

Теперь обобщим основные черты Сверхчеловека:

1. Личность, самостоятельно управляющая своей судьбой. «Аристократ духа», человек, возвышающийся над серой массой. «Жизнь – это источник наслаждения,  но там, где пьет толпа, все источники отравлены».
2. Он стоит над понятиями добра и зла, самостоятельно определяя моральные правила. Сверхчеловек преодолевает все мелочное и прорывается к вершине человеческого духа: «навстречу своему высшему страданию и своей высшей надежде». Жизнь проходит в постоянной борьбе и надо с мужеством смотреть в лицо смерти.
3. Цель жизни – в поиске истины, творческом и созидательном труде, преодолении себя. На это способны только избранные, те, кто наделен «волей к мощи». Ницше призывает истребить «тварь внутри человека» и созидать в себе творца.

Не следует забывать также, что Заратустра не просто воплощение ницшеанского идеала, он – образ трагический.

Несмотря на то, что сама философия Ницше кажется органичной и словно отлитой из бронзы, на самом деле, это результат «работы» его почитателей и критиков. Случалось, что его труды противоречили один другому. Создавая восхищающий образ Человеко-Бога, он одновременно открывает перед читателем не только бездны его ума и понимания низости человеческой природы, но и бездны его одиночества.

Многие считают, что именно пламенная вера в собственные идеи привела к тому, что Ницше умер в одиночестве, бедности и болезни, без друзей и близких.

Герой Ницше, как и его создатель, оказывается противопоставлен не только общественной морали, насколько бы она, действительно, не была лжива и несправедлива в сущности своей, но и собственно социальному началу.

По мнению Ницше, люди делятся на слабых и сильных. Сильные ценят достоинство, несгибаемую волю и энергию в достижении целей. Слабые стремятся к состраданию, альтруизму, мягкосердечию. Было время, когда Хозяева правили миром, но потом их победили рабы, которых было намного больше, и навязали свою мораль. Ницше верил, что признанные ценности таковыми не являются, он ставил себя «по ту сторону добра и зла», стремился создать новую мораль.

Хозяева не отягощены моральными, бытовыми, религиозными ограничениями, они идут по жизни гордо и независимо. Объективной морали нет, каждый принимает ту, которая ему подходит, а правильная  — только мораль хозяев. Господствующая мораль, навязанная рабами, основывается на принципах равенства и свободы, а Ницше оспаривает данные тезисы. Свобода должна принадлежать сильному. Равенства тоже не существует: в зависимости от того, сколько жизненной силы заключено в людях они могут быть лучше или хуже. Поэтому навязанная нам справедливость – это ложь.

Ницше настаивает на том, что истинная справедливость заключается в том, что каждый имеет столько, сколько заслуживает. Изменяя качество самого понятия, которое исключается из системы ценностей, автор вступает в логические игры с читателем и, возможно, с сами собой. Ложным, по Ницше, является и понятие альтруизма, понятие полезности. Уважения и поклонения достойны только лучшие, а альтруизм – это эгоизм слабого, милосердие – пустая трата времени и сил. Господствующая мораль не учитывает природных инстинктов человека и заставляет его идти против природы, культивируя посредственность, разрушает единственную ценность бытия – жизнь: «Вокруг творцов новых ценностей вертится мир; он вращается неслышно».

Борьба и бессмертие

Жизнь Ницше состояла из болезненных ощущений и сомнений, депрессий и одиночества, взлетов и падений, постоянного стремления к идеалу, борьбы с существующими догмами, которым он противопоставлял свои, и утверждения высокого предназначения человека. Борьба с собственными демонами привела к безумию, а за бессмертие он заплатил жизнью. В тот момент, когда он решил, что приблизился к совершенству, его разум одолела болезнь. Перед тем как безумие поглотило философа, он видел себя спасителем Человечества, приравнивая себя к Христу, который терпел физические и моральные муки во имя людей.

К концу жизни Ницше лишился всякой поддержки: веры, друзей, семьи. Умер Фридрих Ницше в 1900 году.

 Литература:

1. Галеви Д. Жизнь Фр. Ницше.
2. Сумерки богов /Под ред. А. Яколева: перевод. М.,1989.
3. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла; к генеалогии морали. М., 1988.
4. Ницше Ф. Сочинение в 2 т. /Пер. с нем; Под ред. К. Сваскян. М.,1990.
5. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. М.,1990.

 

Автор: Надежда Гашинская
писатель, преподаватель истории

Если вы заметили ошибку или опечатку в тексте, выделите ее курсором и нажмите Ctrl + Enter

Не понравилась статья? Напиши нам, почему, и мы постараемся сделать наши материалы лучше!

Последнее учение Ницше | Отзывы | Философские обзоры Нотр-Дама

Эта книга явно является результатом многолетних исследований и вдумчивых размышлений. Хотя он представлен как серия эссе, он объединен сильно аргументированной интерпретацией мышления Ницше между 1881 годом и его катастрофическим срывом в 1889 году. Автор утверждает, что чтобы понять Ницше, мы должны признать уникальную миссию, которую он считал своей личной задача в жизни, и все его мысли должны были способствовать так или иначе.Он думал, что западная культура движется к полному краху, и его собственная работа может сыграть решающую роль как в возникновении кризиса, так и в указании пути к новому порядку, который наступит после.

Для достижения этой цели, объясняет Гиллеспи, Ницше намеревался заменить философию в ее знакомой форме метафизикой, которая охватывает основу ее традиционных разделов на онтологию, космологию, теологию и рациональную психологию, но негативным, деструктивным образом. Таким образом, это «антиметафизика».Самый поразительный тезис автора состоит в том, что «последнее учение» Ницше сосредоточено на мысли о вечном возвращении и что другие темы его поздних работ — воля к власти, смерть Бога, Übermensch , понятие нигилизма. и дионисийское мировоззрение — его «следствия и следствия» (с. 5).

Мы знаем, что Ницше придавал огромное значение прозрению, которое пришло к нему, по-видимому, совершенно неожиданно, во время прогулки по берегу озера возле его летнего убежища в Зильс-Марии осенью 1881 года.Он исследовал идею вечного возвращения в многочисленных заметках и черновиках и представил ее читателям в книге Веселая наука , опубликованной годом позже, и снова в своей следующей книге Так говорил Заратустра . В этих текстах концепция представлена ​​не только как сбивающая с толку, но и как очень опасная: нам говорят, что те, кто не сможет противостоять ее ударам, погибнут, и все же любой, кто сможет « включить » эту мысль (живое физическое изображение — это именно то, что Ницше намеревается) превратится в нечто более высокое: по-видимому, в Übermensch , которого хвалят как «смысл земли» в «Так говорил Заратустра в Прологе ».

Подтверждает ли это центральное место доктрины в мысли Ницше? Вечное возвращение не всегда раскрывает в комментаторах все самое лучшее. Гиллеспи, безусловно, прав, отвергая интерпретации, которые превращают его в простой психологический тест, пригодный для домашнего использования, или в космологическую модель, не имеющую особого отношения к конкретному человеку. Одна из проблем, с его точки зрения, состоит в том, что вечное возвращение почти не упоминается в работах Ницше последних нескольких лет. Гиллеспи отвечает, что все это подготовка к изданию magnum opus , которое должно было представить его в деталях.По мнению Ницше, человечество еще не было готово к этому вызову. Во-первых, ему необходимо было освободиться от постоянного влияния религиозных доктрин и моральных ценностей. Уничтожение их было задачей «молчания» таких произведений, как Сумерки идолов и Антихрист .

Это убедительный взгляд на последние книги Ницше. Однако, поскольку они находятся в центре дискуссий Гиллеспи, следствием этого является то, что вечное возвращение появляется только в отрывках, роль которых состоит в том, чтобы напоминать нам об общем тезисе книги.Правда, мы можем только догадываться о ненаписанной книге, которая могла последовать за этим, подлинном аналоге компиляции Nachlass , известной как The Will to Power . Тем не менее, мы упускаем из виду некоторые обсуждения соответствующих отрывков в Веселая наука и Заратустра , учитывая, что автор настаивает на важности этой мысли. Они не могут быть продлены, но они были тем, что он решил обнародовать в то время. Вместо этого эта книга имеет тенденцию обходить концепцию, позволяя лишь отрывочные взгляды с точки зрения других тем последнего периода Ницше.

Первые две главы посвящены идеям нигилизма и Übermensch . Опираясь на свой более ранний нигилизм до Ницше, Гиллеспи утверждает, что Ницше ошибался, отождествляя нигилизм с шопенгауэровским пессимизмом, поскольку его Übermensch имеет гораздо больше общего с прославлением человеческой воли романтическим движением и отказом от прометеевских богов. В противовес обычному прочтению дискурса Заратустры «О трех метаморфозах» он предполагает, что переход от разрушения льва к игровой невинности ребенка — это еще не конец истории.Заратустра предсказывает то, чем он сам не может стать: Übermensch , который утверждает вечное возвращение всего и проявляет силу безотносительно к добру и злу.

Следующее эссе — одно из самых ярких в книге. В нем рассматриваются предисловия, которые Ницше добавил в 1886 году к своим ранним книгам. Гиллеспи собирает их вместе, поскольку они были написаны одним пакетом и, по сути, образуют одно повествование. Он мастерски и тонко раскрывает несколько уровней самопрезентации в этих квазиавтобиографических упражнениях.По мнению Гиллеспи, часто резкая критика Ницше его более ранних работ не совсем то, чем кажется: такие ложные шаги были необходимым средством подготовки к его новой задаче, делая его способным направлять европейскую культуру через кризис болезни и выздоровления, подобный тому, который его собственный недавний опыт.

Самая длинная глава, «Музыкальная политика Ницше», является необычным и оригинальным упражнением и по этой причине заслуживает особого внимания. Его ключевая гипотеза состоит в том, что «Сумерки идолов » Ницше отображает структуру классической сонаты.В качестве подтверждающего доказательства приводится подробный анализ содержания книги. Далее Гиллеспи предлагает обоснование использования этого шаблона: «новая онтология, воплощенная в вечном повторении, находит свое лучшее представление в форме сонаты». (стр. 118) Это потому, что соната образует «круговое целое», в котором неразрывно соединены диссонанс и гармония. Таким образом, заключает Гиллеспи, Ницше открывает новую музыкальную логику, которая заменяет традиционную логику в философии, так же как другие его радикальные концепции заменяют онтологию, теологию и космологию.[1]

Невозможно не восхититься кропотливой детальностью анализа Гиллеспи. Тем не менее, сомнения возникают. Как он объясняет, классическая соната состоит из трех основных частей — изложения, развития и повторения, — иногда им предшествует вступление, а за ним следует кода. Можно ли найти что-то подобное в любом количестве книг? Эта книга сама по себе является хорошим кандидатом, поскольку она состоит из введения, трех основных разделов и заключения. Проделав некоторую работу, можно выявить контрастирующие темы, которые претерпевают развитие в процессе, прежде чем прийти к примирению.Предложить ключ или размер, как это делает Гиллеспи для Twilight of the Idols , может быть сложнее, но не следует исключать его полностью.

Ницше тоже был чутким искателем скрытых закономерностей, по крайней мере, в ранние годы. Его карьерным прорывом в классической филологии стала статья о греческом поэте Теогнисе, опубликованная в престижном Рейнском музее . Одна из его основных целей — объяснить кажущееся беспорядочным расположение фрагментов в древнейших рукописях.Гипотеза Ницше состоит в том, что каждая текстовая единица содержит ключевые слова ( Stichworten ), расположенные рядом с началом и концом, и что ключевое слово в конце одного встречается в начале следующего, так что последовательность связана в виде ряд домино. Более поздние ученые склонны отвергать отчет Ницше, отмечая его использование специальных приемов и даже предполагая, что его подход может быть применен ко многим другим компиляциям с кажущимся успехом [2]. Не исключено, что это видел сам Ницше.Вскоре он был вовлечен в философский проект, в котором человеческое принуждение к поиску порядка и регулярности в опыте является основой общей эпистемологии. Теперь он предполагает, что все наши знания состоят из паттернов, которые мы проецируем на внешний мир, природа которого не имеет с ними реального сходства. Иногда то же самое чувство возникает при чтении ученых, которые заявляют, что делают интригующие открытия, подсчитывая слова или абзацы в книгах Ницше [3].

В любом случае, есть проблемы с тезисом Гиллеспи о том, что Сумерки идолов (и Ecce Homo , добавляет он) было написано в форме сонаты.Возможно ли, что Ницше пошел на такие неприятности в тот период, когда он безостановочно работал над несколькими книгами, не оставляя никаких намеков? Он не скрывал дизайн своих произведений. В предисловии к «О генеалогии морали » он говорит нам, что третье эссе представляет собой расширенный комментарий к афоризму, приведенному в начале [4]. В нескольких письмах он сравнивает финал Заратустры с финалом симфонии. [5] В другом письме он описывает The Wagner Case как «музыку оперетты» — пустую строчку, которую Гиллеспи отмечает, но мудро оставляет в покое.Если бы какая-либо книга была разработана по образцу сонаты, трудно сомневаться, что Ницше дал бы какие-то указания либо в самой книге, либо в переписке, либо в заметках и черновиках, легко доступных сегодняшним читателям. Гиллеспи не приводит ничего подходящего.

Далее, тезис Гиллеспи подразумевает, что Ницше был глубоко привержен форме сонаты. Тем не менее, помимо собственного анализа Гиллеспи Twilight , нет никаких свидетельств такой озабоченности.Конечно, Ницше был хорошо образован в музыкальном плане и, должно быть, знал, что такое соната. Более того, это правда, что его отказ от музыки Вагнера повлек за собой новое понимание классического стиля, кульминацией которого стал Моцарт. По иронии судьбы, он подумал, что первым шагом на пути к музыке, разработанной для работы над реакциями публики (с Вагнером как главным виновником), было появление «каменного гостя» в последнем акте «Дон Жуана » . [6] Однако, музыкальным жанром, который, как он надеялся, возродит истинный моцартовский дух, была комическая опера, а не симфония, соната или концерт.Наследие Вагнера в том, чтобы эти формы выглядели вытесненными, было необратимым. Если бы он передумал по этому поводу, Ницше мог бы ценить Брамса более высоко.

Один добавленный комментарий: если бы Ницше был мастером литературной формы, которой считает его Гиллеспи, добавил бы он пятую книгу к The Gay Science в 1887 году? В новой Книге есть интересный материал, но он подрывает работу в целом. Досадно переходить от задачи, поставленной в «крайнем одиночестве человека», к роли, которую сам Ницше возложил на себя как командный тренер воображаемой группы «новых философов».Эта позиция отражена в названии Книги Пятой «Мы, бесстрашные», первом из многих случаев использования множественного числа от первого лица. Даже по литературным критериям добавление приносит больше вреда, чем пользы. Вместо убедительного заключения Четвертой Книги («Так началось гибель Заратустры») мы получаем «К Мистралю», шумную фарраго, которая заканчивается побуждением читателей подняться по небесной лестнице и повесить свой венок на звезду [7].

Менее вероятно, что вызовут скептические возражения две последние главы, в которых Ницше соотносится с другими мыслителями.Один из них — Достоевский, произведения которого он читал во французском переводе — хотя, к сожалению, не Братья Карамазовы , главный ресурс Гиллеспи для сравнений, которые он хочет сделать. Он утверждает, что разница заключается не только между верой и неверием: оба автора отвергают старую идею рационального Бога, так же как оба отвергают веру Просвещения в человеческий разум. В то время как для Достоевского Бог есть любовь, у Ницше есть новое представление о Боге как о «высшей силе», из которой, по его словам, следует все, в том числе и «мир» (цитаты принадлежат Ницше, что говорит о том, что это тоже новая концепция. ).[8]

В другой главе этого раздела отношение Ницше к Платону становится отправной точкой для рассмотрения его политики. Это еще один из основных моментов книги. Великолепное владение автором историей политической мысли позволяет провести увлекательную дискуссию, выходящую далеко за рамки этих двух фигур. В конце он не согласен с комментаторами, которые представляют Ницше и Платона как полярные противоположности. В конце концов, указывает он, Платон не является сторонником рабской морали, которую Ницше отождествляет с христианством.Подобно Ницше, он хочет использовать дух воина для создания аристократии; но Ницше хочет пойти дальше, чтобы достичь Übermensch.

Здесь и в других местах книги Гиллеспи выражает сомнения относительно конечных целей Ницше или, скорее, относительно средств, которые, по мнению Ницше, необходимы для их достижения. Чему мы можем научиться из опыта западного общества с тех пор, как он поставил диагноз декаданса и провозгласил наступление нигилизма? Великие войны, которые он предсказывал, могли произойти, но не другие последствия — если только не принять то, как мы живем сейчас, в соответствии с описанием Заратустры «последних людей».Во всяком случае, Гиллеспи ограничивается некоторыми острыми вопросами о проницательности Ницше как культурного критика, подтверждая свое наблюдение в Предисловии о том, что в некоторых моментах Ницше просто ошибался.

Заключительное учение Ницше — это книга, которую можно горячо рекомендовать всем, изучающим мысли Ницше. Письмо Гиллеспи, его уверенность и элегантность, приятно читать. В сочетании с его аналитическим пониманием и первоклассной ученостью результат является долгожданным дополнением к литературе Ницше.

---

[1] Смерть Бога, очевидно, олицетворяет теологию, но восприятие вечного возвращения как онтологии и воли к власти как космологии (стр. 188) кажется мне неправильным.

[2] Т. Хадсон-Уильямс, Элегии Теогниса (Г. Белл и сыновья, 1910), 13–16.

[3] Показательным примером является утверждение Клауса-Артура Шрайера о том, что О генеалогии морали разработан в соответствии с «золотым сечением» — формой, соответствующей «золотым существам», к которым он стремится.Шрайер, «Обоснование генеалогии морали Ницше », Ричард Шахт (ред.), Ницше, генеалогия, мораль: эссе по книге Ницше «О генеалогии морали» (University of California Press, 1994), 449-59 .

[4] К сожалению, афоризм четко не обозначен в тексте, и комментаторы расходятся во мнениях относительно того, что это такое. Я предпочитаю строчку, повторяющуюся в конце эссе: «Человек предпочел бы небытие, чем не хотел». Но этот выбор происходит из довольно строгого понимания слова «афоризм», не разделяемого другими учеными Ницше, включая Гиллеспи, для которого главы Заратустры являются афоризмами.(стр.31) См., например, Кристофер Джанавей, Beyond Selflessness: Reading Nietzsche’s Genealogy (Oxford University Press, 2007), 167-70.

[5] В одном письме он применяет термин к Части Третьей, а в другом — к Части Четвертой. Тем не менее, к идее отнеслись серьезно: см., Например, Грэм Паркс, «Симфоническая структура , так говорил Заратустра : предварительный план», в Джеймсе Лухте (ред.), Ницше Так говорил Заратустра: до восхода солнца (Лондон: Continuum, 2008), 9 28.

[6] Человек, слишком человеческий , секция. 165.

[7] По общему признанию, это легко сбить с толку английским переводом Вальтера Кауфмана, в котором ветер Mistral описывается как ракета большой дальности. Смысл этой интерполяции состоит в том, чтобы дать рифму для «свистка», проблемы, которую Ницше не предвидел.

[8] По ту сторону добра и зла , разд. 150.

Страдания Ницше

Было ли когда-нибудь несоответствие между мыслью человека и человеком больше, чем у Фридриха Ницше? Высотный пророк Übermensch, усатый моржами прославитель Бога, трубач вечного возвращения был лично добрым, вежливым и безупречно воспитанным.На пенсии в Ницце его ласково называли «милым полуслепым профессором». Юлиус Панет, венский зоолог, описал его как «очень простого и естественного […] в нем не было и следа напыщенности или пророческой осанки». Когда интеллектуал-феминистка Лу Андреас-Саломе впервые встретила его, она нашла его совершенно ничем не примечательным: мужчина среднего роста, просто, но тщательно одетый, с простыми каштановыми волосами и большими усами. Он говорил и даже тихонько смеялся, слегка сгибая плечи. И все же в этом человеке было что-то особенное.«С трудом можно было представить эту фигуру в толпе», — писала она. «Он производил впечатление стоящего в стороне, стоящего в одиночестве».

Это было, как писал Стефан Цвейг, трагедией жизни Ницше: это был театр одного актера, монодрама, «в которой ни один другой актер не выходил на сцену». Чем глубже и требовательнее становилось мышление Ницше, тем меньше его круг читателей. Рождение трагедии (1872), его первая книга, было продано 625 экземпляров за шесть лет; Три части книги «Так говорил Заратустра» , опубликованной между 1883 и 1885 годами, было продано менее ста экземпляров каждая.Только когда было слишком поздно, его работы наконец достигли нескольких решительных ушей, в том числе Эдварда Мунка, Августа Стриндберга и датского еврейского критика Георга Брандеса, чьи лекции в Копенгагенском университете впервые представили философию Ницше более широкой аудитории. К тому времени падение Ницше в безумие уже началось. В своем последнем письме Брандесу он подписал себя: «Распятый».

Как мы узнаем из великолепной новой биографии Сью Придо, I Am Dynamite !: A Life of Nietzsche , одиночество немецкого мыслителя отчасти было навязано ему его изнуряющим здоровьем.Бессонница, желтуха, рвота, геморрой, слепота, ужасающие головные боли, испорченный кишечник, хроническое истощение — I Am Dynamite! иногда читается как катастрофическая медицинская карта. Тем не менее, несмотря на ухудшающееся здоровье и нарастающее безумие, Фридрих Ницше каким-то образом сумел перетащить себя и свой сундук с книгами через горы Европы, написав короткими порывами напряженной самодисциплины философские тексты, которыми он теперь известен. «Он, как Промофей, пролетал над высотами, — пишет Придо, — но его восхождение всегда приходилось останавливаться незадолго до величайших высот, где яркий свет вечных снегов пронизывал его глаза, как обнаженные мечи, когда он записывал свои мысли о следующая книга.”

Что отличает биографию Придо от предыдущих рассказов о жизни Ницше, так это ее яркая интимность. Избегая философской строгости ради человеческой близости, Придо просто становится ближе к Ницше, чем кто-либо до нее. Заратустрийская маска спадает, и уязвимый человек обнажается. Нам дозволено увидеть, как его идеи, его стиль выросли из хрупкой древесины его физического существа. Конечно, Ницше осознавал эту важную взаимосвязь. В книге Beyond Good and Evil он пишет, что философия — это «признание со стороны ее автора и своего рода невольные и бессознательные мемуары.Ницше хотел, чтобы его читатели тоже знали об этом, чтобы увидеть предрассудки философов, в том числе и его собственные. «Вы еще не искали себя: и вы нашли меня», — говорит Заратустра своим ученикам. «Теперь я прошу вас потерять меня и найти себя».

¤

Ницше родился в 1844 году в Реккене, в 15 милях к югу от Лейпцига в восточно-германской земле Саксония. Его отец, Карл Людвиг Ницше, местный пастор и бывший придворный наставник, был дотошным человеком и одаренным пианистом, которым восхищались его сольные концерты Баха.Но он страдал от загадочного нервного расстройства, которое все больше сказывалось как на его зрении, так и на его речи. Он умер в 1849 году, ему было всего 35 лет. В Ecce Homo Ницше описал его как «хрупкого, милого и болезненного, как существо, которому суждено нанести лишь мимолетный визит в этот мир». Он также отметил, что возраст смерти его отца совпадает с возрастом, в котором он сам начал страдать. Как объясняет Придо, интерес к причине смерти Карла Людвига по этой причине был значительным, хотя точная природа дегенеративного заболевания мозга, от которого он страдал, неизвестна.

Ожидалось, что Ницше пойдет по пастырским стопам своего отца, и в школьные годы не было никаких оснований предполагать, что он не пойдет. Он учился в Шульпфорте — «передовой классической школе в немецком Бунде» — и там проявил себя как ученик и музыкант, пел в школьном хоре и поражал своих сверстников импровизациями на фортепиано. Он преуспел в греческом и латыни, а на последнем курсе написал филологическую работу на латыни о греческом поэте Теогнисе Мегарском, который считался исключительно блестящим.Когда он закончил учебу в 1864 году, о нем говорили, что он был «самым одаренным учеником, которого когда-либо имел Пфорта».

Трудовая этика Ницше была впечатляющей, учитывая растущий перечень физических недугов, которые ему приходилось терпеть. По крайней мере, 20 раз за время пребывания в Пфорте его помещали в палату, где, как пишет Придо, его различные головные боли и боли в животе лечили с помощью пиявок, «прикрепленных к его мочкам ушей, чтобы высасывать кровь из его головы». Его уложили спать в затемненных комнатах, он носил дымчатые очки, чтобы защитить глаза от дневного света, и школьный врач предсказал, что однажды он полностью ослепнет.«В каждом возрасте моей жизни, — писал позже Ницше, — страдания, чудовищные страдания были моей уделом».

После Пфорты последовали два семестра в Боннском университете, где Ницше присоединился к студенческому братству Франкония, члены которого, как известно, часто посещали бордели Кельна. Именно в это время, как упорно гласит легенда, Ницше заразился сифилисом, предполагаемой причиной его психического расстройства. Когда его впервые поместили в приют в 1889 году, он сказал врачам, что «заразился дважды», хотя, как отмечает Придо, вероятно, имел в виду гонорею, а не сифилис: «Если бы они посмотрели его медицинские записи, они бы обнаружили, что он дважды болел гонореей — факт, который он признал врачам, оставаясь в здравом уме.”

В 1865 году Ницше уехал из Бонна в Лейпцигский университет, где он основал Классическое общество и начал проводить многообещающие лекции по филологии — сухой теме, которую он оживил. Четыре года спустя Базельский университет в Швейцарии предложил ему должность профессора классической филологии, что стало выдающимся достижением для 24-летнего человека. Но даже принимая это, Ницше знал, что это не та профессия, для которой он полностью подходит. «Я хотел бы быть чем-то большим, чем просто инструктором по обучению грамотных филологов», — писал он своему другу Карлу фон Герсдорфу.«Пропитать мою дисциплину этой новой кровью, передать моим слушателям ту серьезность Шопенгауэра, которая отпечатана на лбу возвышенного человека, это мое желание, моя смелая надежда». Эрвину Роде, другу со времен Лейпцига, он писал: «Я постепенно приучаю себя к философии».

Самым важным событием в жизни Ницше в качестве профессора была его дружба с Рихардом Вагнером, в то время самым знаменитым композитором Европы. Впервые они встретились в ноябре 1868 года в доме сестры Вагнера, где долго беседовали о Шопенгауэре, которым оба восхищались.Затем, когда ему было за пятьдесят, немецкий композитор жил в Трибшене со своей второй женой Козимой, всего в 50 милях к югу от Базеля. Он пригласил молодого филолога к ним в гости. «В течение следующих трех лет, — пишет Придо, — [Ницше] посетит Трибшен двадцать три раза». Позже он признался, что это было самое счастливое время в его жизни.

Но все страстные разговоры и веселая домашняя жизнь не могли скрыть принципиальных различий между ними. Вагнер был антисемитом, франкофобом и немецким националистом.«Я самый немецкий человек, — писал он в дневнике, — я немецкий дух». С другой стороны, Ницше был «плохим немцем, но хорошим европейцем», как он сам выразился. Его опыт работы санитаром во время франко-прусской войны привел его к предполагаемым достоинствам прусской военной мощи. Оказывая помощь тысячам раненых, разбросанных по полям сражений в Верте, Хагенау и Нанси, Ницше был отбито увиденным. Он опасался, что воинственные националистические настроения восторжествуют над культурой и интеллектом.« Deutschland, Deutschland über alles , я боюсь, был концом немецкой философии», — писал он в «Сумерках идолов ». Более того, он отказался от прусского гражданства, чтобы преподавать в Базеле, чтобы не рисковать быть призванным на военную службу. Всю оставшуюся жизнь он оставался лицом без гражданства.

Нарождающейся тенденцией Второго германского рейха, которую особенно ненавидел Ницше, был антисемитизм. Это была неотъемлемая часть немецкого национализма XIX века и широко поддерживалась такими влиятельными историками, как Генрих Трейчке и Фридрих Рюс.(Рюс однажды предположил, что евреи должны носить желтую нашивку на своей одежде, чтобы лучше их идентифицировать.) Будучи индивидуалистом, Ницше считал антисемитизм тропом стадного животного, интеллектуально ленивого немца, которого он так презирал. «[Это], возможно, было бы хорошей идеей, — писал он в Beyond Good and Evil , — изгнать антисемитских сплетников из страны». В 1889 году, когда он уже сошел с ума, он написал своему другу Францу Овербеку: «Я просто расстрелял всех антисемитов…»

Ужасная ирония антинационализма и доброго европеизма Ницше заключается в том, что его сестра Элизабет вышла замуж за Бернхарда Ферстера, психа-антисемита, который в 1883 году иммигрировал в Парагвай и основал Новую Германию, чистую в расовом отношении немецкую колонию.Он был, как пишет Сью Придо, «фанатичным приверженцем походов на свежем воздухе, вегетарианства, оздоровительных свойств гимнастики, а также отказа от алкоголя и вивисекции». (Почему фашисты всегда трезвенников?) Ницше считал его мономаниакальным и интеллектуально посредственным. Как он собирался основать колонию в джунглях, если не ел мяса? — поддразнивающе спросил он свою сестру. Когда Элизабет и Бернхард прислали ему деньги на один год на Рождество, он весело сообщил им, что был так счастлив, что сразу нашел кафе и выпил «, три очень больших стаканов сладкого местного вина и выпил битцели, .Когда он узнал, что Бернхард Ферстер прозвал Элизабет «Эли», он саркастически заметил ей, что Эли означает «Бог» на иврите.

И все же Ницше очень любил свою сестру. Он знал, что Элизабет была «умной женщиной, и относился к ней как к таковой». Когда он был еще студентом, он пытался поощрять ее независимость мысли. Он показал ей процесс, с помощью которого сам начал сомневаться в своей вере. «Если бы мы с юности верили, что все спасение пришло не от Иисуса, а от другого человека — скажем, от Мухаммеда, — разве нет уверенности, что мы получили бы такие же благословения?» он спросил.Он хотел показать ей, как верующие на собственном внутреннем опыте делают вывод о непогрешимости своей веры: «Всякая истинная вера действительно непогрешима; он выполняет то, что верующий надеется найти в нем, но не предлагает ни малейшей поддержки для установления объективной истины ». Не то чтобы он приукрашивал альтернативы. «Если вы хотите достичь душевного покоя и счастья, тогда имейте веру; если хочешь быть учеником истины, ищи ».

Он не шутил: поиск истины Ницше ни разу не принес ему ни счастья, ни душевного покоя.Когда он работал санитаром, он серьезно заболел, и ему поставили диагноз дизентерия и дифтерия. «Его лечили клизмами нитрата серебра, опия и дубильной кислоты, — пишет Придо, — нормального лечения того времени, результатом которого было разрушение кишечника пациента на всю жизнь». В последующие годы его здоровье только ухудшилось. Он начал полагаться на друзей, которые помогали ему читать, нанял Элизабет, чтобы та помогала ему вести хозяйство, а в 1876–1977 годах взял годичный отпуск в Базельском университете.В 1879 году он окончательно ушел в отставку. Он продал свое имущество, доверил свои финансовые дела своему другу Францу Овербеку и, как и сам Заратустра, «ушел в горы», чтобы насладиться своим духом и уединением. «Я живу так, как будто века были ничем, — писал он другу, — и я продолжаю свои мысли, не думая о дате и газетах».

В течение оставшихся 10 лет разумной жизни безгражданство Ницше находилось почти в постоянном состоянии кочевых скитаний. В любви ему не повезло, друзей было очень мало, а читателей практически не было.Его головные боли и рвота иногда делали его недееспособным на целых 30 дней подряд. Он не мог ни есть, ни спать, и все чаще полагался на порошки хлоралгидрата для облегчения бессонницы. Но неправильные дозы этого препарата, как отмечает Придо, вызывают «тошноту, рвоту, галлюцинации, спутанность сознания, судороги, нарушения дыхания и сердца: фактически все симптомы, которые Ницше принимал для облегчения».

И все же он только казался более плодовитым, более амбициозным. Он смело взял на себя задачу переоценить всю западную философию, осмыслить моральные и религиозные предрассудки, которые мешали нам искать истину — или, возможно, скрывали истину от нас.Ведь Ницше считал, что западная философия со времен Сократа была огромным недоразумением, эпической ошибкой. Века христианской морали привели к нынешнему кризису декаданса и нигилизма, научив нас бороться с нашими инстинктами и искоренять наши страсти. Как и Шопенгауэр, Ницше считал, что в жизни господствуют иррациональные импульсы и животные желания, слепая, непрекращающаяся воля к жизни. Но там, где Шопенгауэр видел только бессмысленность и страдание и, таким образом, смирился с пессимизмом, Ницше утверждал волю к жизни.«Мы, другие, мы, аморалисты, — писал он, — напротив, широко открыли наши сердца всякого рода пониманию, пониманию, одобрению . Мы не отрицаем с готовностью, мы добиваемся своей чести в , утверждая ».

Для Ницше нигилизм — это не вера во что-либо, а отказ верить в то, что есть. Таким образом, христианство, перенаправив наш взгляд от животного существования к некой иллюзорной божественной гармонии, было нигилистическим, враждебным жизни:

Христианство встало на сторону всего слабого, низменного, плохо организованного, оно сделало идеал оппозиции инстинктам сохранения сильной жизни; он развратил разум даже самых интеллектуально сильных натур, научив людей ощущать высшие ценности интеллектуальности как греховные, вводящие в заблуждение, как искушений .

В агоне Ницше с Богом и христианством до сих пор вызывает восхищение тот факт, что он не был незаинтересованной стороной. Он знал, что смерть Бога была не избавлением от безмятежного, рационального света, а глубоко разрушительным и дезориентирующим опытом, который предъявлял большие требования к человечеству. Он ценил силу, волю, отвагу и мощь, потому что знал, что стоящая перед ним задача серьезна. «Христианство — это система, — пишет он в Сумерки идолов , — последовательно продуманный и полный взгляд на вещи.Если вырвать из него фундаментальную идею — веру в Бога, тем самым разобьется все на куски: в руках не останется ничего значительного ». В результате смерти Бога вся мораль должна быть разрушена, сровнена с землей. Не требуется ничего, кроме переоценки всех ценностей.

Вот где, я полагаю, многие читатели Ницше начинают ерзать и немного ерзать на своих местах, оглядываясь по сторонам в поисках предлога, чтобы не продолжать читать. Его попытки заполнить пустоту, оставленную Богом, его утверждение жизни и воли к жизни, его теория вечного возвращения и обожествления индивидуального свободного духа ( Übermensch ) часто могут звучать гиперболично, возвеличивать или просто безумие.Так думал и сам Ницше. «Тот, кто умеет дышать воздухом моих писаний, знает, что это воздух высот, крепкий воздух », — пишет он в Ecce Homo . «К этому надо быть готовым, иначе нет небольшой опасности, что можно простудиться».

¤

В своем новом увлекательном мемуарном эссе « Пешие прогулки с Ницше: становясь тем, кем ты являешься », американский философ Джон Кааг прилагает страстные усилия, чтобы вдохнуть этот воздух, подняться на эти непреодолимые высоты и заглянуть в постхристианскую бездну.Он серьезно относится к утверждению Ницше о том, что для того, чтобы понять его, «нужно привыкнуть жить в горах».

Книга Каага открывается рассказом о путешествии, которое он совершил в качестве 19-летнего студента философии в Зильс-Мария в Швейцарии, где он провел несколько недель, путешествуя по той же местности, которую так хорошо знал Ницше: Шплюген, Пиц Корвач, Валь Фекс, перевал Жюлье. Кааг ночевал в том же пансионе, где в 1880-х годах проводил лето немецкий философ. Он совершает пешие прогулки до 15 часов в день, копия произведений Ницше всегда под рукой.Однажды он проводит холодную ночь в кемпинге в горах, один в полной темноте. Температура упала так низко, что от обморожения остался постоянный шрам на мочке уха.

«Тридцать один день расширился, сжался и ускользнул», — вспоминает Кааг. «Я перестал есть и спать. Волосы у меня растрепались, а штаны распустились ». Его мать говорит ему, что он говорит по телефону «немного странно». Наедине с работами Ницше он приближается к самоубийству, убаюкиваясь головокружением от окружающих его вершин, ущелий и пропастей.Он вспоминает слова Ницше из По ту сторону добра и зла : «И когда долго вглядываешься в бездну, бездна тоже смотрит в тебя». В конце концов, к счастью, он, как он сам выразился, цыплят. В свой последний вечер в Зильс-Марии он ломается, идет в большой старый отель неподалеку и тратится на роскошный ужин из шести блюд.

Спустя почти два десятилетия Кааг возвращается в Силс-Марию со своей женой, кантианским философом Кэрол Хэй, и их трехлетней дочерью. За прошедшие годы Кааг стал профессором философии в Массачусетском университете Лоуэлла, написал высоко оцененную книгу по американской трансцендентальной философии и в значительной степени оставил позади свою юношескую заратустрийскую манию.Но когда он начинает проводить семинар по Ницше, старые демоны начинают шевелиться: «[В] тихие ночи, после дня обучения Ницше, высокие вершины снова начали манить». По предложению жены маленькая семья вместе отправляется в Швейцарию.

Рассказ Каага о его возвращении в Силс-Мария и о его воссоединении с философским кумиром своей юности захватывает. Теперь, когда он ближе к среднему возрасту, чем к юным годам, он понимает, что сочинения Ницше на самом деле «уникально подходят» для взрослой жизни.«Философия Ницше иногда преувеличивается, будучи подростком — продукт мании величия, который, возможно, хорошо подходит для эгоцентризма и наивности подросткового возраста», — пишет он. Но задачей Ницше было « самого бодрствования », как он выразился, и когда нам это нужно срочно, если не когда мы начали успокаиваться? «В девятнадцать лет на вершине Корвач я понятия не имел, насколько скучным иногда может быть мир», — пишет Кааг. «Как легко было бы остаться в долинах, довольствоваться посредственностью.Или как трудно было бы оставаться внимательным к жизни. В тридцать шесть лет я только начинаю понимать ».

Поход с Ницше служит прямым и даже практическим знакомством с трудами немецкого философа и дает убедительные доказательства того, почему они продолжают иметь значение. Даже читатели, которые не обязательно испытывают искушение спуститься в ницшеанскую пропасть, наверняка найдут исследования Каага самости, декаданса, товарищества и физического принуждения как бодрящими, так и заставляющими задуматься.Вопреки жанру «как жить своей жизнью» и в соответствии с взрывными и дискомфортными идеями Ницше, Кааг умудряется задавать все правильные вопросы, не вызывая раздражения в поисках каких-либо паллиативных ответов или решений. Размышляя над излюбленным афоризмом Ницше, станет тем, чем вы являетесь , замечает Кааг:

Непоколебимая природа человека — превращаться во что-то другое, что не следует путать с уходом в другое место. Это может стать большим разочарованием для того, кто отправляется на поиски себя.По сути, одна из них — это активная трансформация, ни больше, ни меньше. Это не великий квест мудрости или путешествие героя, и для этого не нужно спасаться бегством в горы.

Прежде всего, портрет Ницше Каагом, как и портрет Сью Придо, очень трогателен. Идя по его стопам, он показывает нам высоты, на которые поднялся Ницше, и глубины, на которые он опустился, принесенные им жертвы и перенесенные страдания. «Он продолжал хотеть и теперь воображать больше, чем мог когда-либо иметь», — пишет Кааг в, пожалуй, самом проницательном и разрушительном наблюдении в этой элегантной, проницательной книге.

Невозможно переоценить важность этих интимных, глубоко человеческих портретов Ницше. Отождествление его мысли с фашизмом и нацизмом продолжается. После своего легендарного срыва в Турине в 1889 году Ницше оставался психическим инвалидом до своей смерти в 1900 году. Большую часть этих лет он оставался на попечении своей сестры, Элизабет Ферстер-Ницше, только что пережившей арийское поражение в Парагвае, где: после того, как их колония, как и ожидалось, была расколота из-за разногласий и мошенничества, ее муж покончил с собой.В течение следующих четырех десятилетий Элизабет пыталась формировать посмертное наследие своего брата и управлять им таким образом, чтобы это соответствовало ее расистским и националистическим симпатиям. В своих произведениях во время Первой мировой войны она поощряла самые жестокие неверные толкования мысли Ницше, изображая его консервативным и воинственным патриотом. Еще позже Элизабет с радостью позволила национал-социалистам присоединиться к ней в архиве Ницше и помочь в подготовке его текстов для новых изданий. Среди них был философ Альфред Боймлер, который помог организовать сожжение книг на площади Оперы в Берлине в мае 1933 года.Адольф Гитлер тоже был гостем архива Ницше. Невероятно, но в 1933 году Элизабет подарила ему трость Ницше.

Философская санация идей Ницше, предпринятая Вальтером Кауфманном с 1950-х годов, еще не завершена. Умышленные неверные толкования все еще с нами. Достаточно взглянуть на гарвардского психолога Стивена Пинкера, в недавней книге которого « Просвещение сейчас » Ницше изображен как философское чудовище. «Ницше утверждал, что для бессердечного, эгоистичного социопата, страдающего манией величия, — это хорошо », — пишет Пинкер.Собирая цитаты из отсканированных с предубеждением писаний, он пытается показать, что Ницше был прото-нацистом: «Связи между идеями Ницше и движением мегасмерти 20-го века достаточно очевидны: прославление насилия и власти, рвение к разрушению. институты либеральной демократии, презрение к большей части человечества и безразличное безразличие к человеческой жизни ».

По иронии судьбы, как и нацисты до него, Пинкер приписывает Ницше верования, которые привели бы в ужас философа.Но точно так же, как Ницше уже развенчал позитивистский либерализм, по-прежнему поддерживаемый Пинкером, он знал, что люди будут злоупотреблять и искажать его идеи. «Меня пугает мысль о том, какие неквалифицированные и неподходящие люди могут однажды сослаться на мой авторитет», — писал он. «И все же это мука каждого великого учителя человечества: он знает, что, учитывая обстоятельства и несчастные случаи, он может стать бедствием, а также благословением для человечества». Кажется, что последнее слово всегда было за Ницше.В этом смысле он тоже был посмертным человеком.

¤

Мортен Хой Йенсен — писатель и критик из Копенгагена, Дания. Он является автором книги «Трудная смерть: жизнь и творчество Йенса Петера Якобсена» .

Обучение лжи и подчинению: Ницше об образовании

В этой диссертации исследуются механизмы оценки учителей, существующие в Ирландской Республике, которые сопоставлены с тенденциями оценки учителей в преимущественно неолиберальных обществах.Это в основном философское исследование, в котором, следуя мысли Фридриха Ницше, методы внешнего обзора в неолиберальных обществах оцениваются в противоположность методам внутреннего обзора, наблюдаемым в Ирландской Республике. Однако теперь есть новые свидетельства сдвига, который происходит в Ирландской Республике с точки зрения принятия новых неолиберальных программ в аспектах оценки учителей. Обоснование этого и результаты также будут подробно рассмотрены. Моя методология исследования заключается в основном в форме изучения литературы, состоящей в основном из первоисточников, таких как три основных текста Ницше, а также многочисленных программных документов и правовых актов.Я также просматриваю ряд вторичных источников, таких как исследования, статьи и комментарии. В моей первой главе два основных подхода к оценке учителей в Ирландской Республике будут подробно описаны со ссылкой на различные руководства и отчеты, выпущенные Министерством образования и профессиональной подготовки. В ходе своего исследования я обнаружил, что оценка учителей в Ирландской Республике сильно контрастирует с инструментами оценки, используемыми в неолиберальных обществах, поскольку продвигается концепция саморефлексивной практики, позволяющая учителям делать выводы в тех областях, в которых они чувствуют себя. нужно улучшение.Школьный контекст также является важным фактором при определении процедур оценки. Однако неолиберальные общества склонны навязывать внешние стандарты, которые могут не полностью соответствовать потребностям учителей и их школ, а также могут привести к подавлению творческих способностей и оригинальности учителей. Следовательно, мы также обсудим некоторые свидетельства жестких стандартизированных критериев, используемых при оценке учителей в неолиберальных обществах. Кроме того, как уже упоминалось, система оценки учителей в Ирландской Республике начинает использовать более неолиберальный подход, особенно после экономического спада в течение первых нескольких лет тысячелетия, и, следовательно, причины этого значительного сдвига и его аффекты также анализируются.Моя вторая глава посвящена в первую очередь мысли Ницше с точки зрения того, как он будет относиться к стандартизированным процедурам, используемым для оценки учителей в неолиберальных обществах. Я анализирую некоторые важные компоненты философии Ницше, чтобы определить, может ли стандартизированная оценка, согласно Ницше, привести к формированию «хороших учителей». Основным аспектом философии Ницше, имеющим отношение к данному исследованию, является его идея «перспективизма» — что ни один человек не может быть беспристрастным в своей оценке таких моральных концепций, как истина или «добро», поскольку все мы состоим из внутренних допущений, побуждения и предрассудки, влияющие на то, как мы интерпретируем мир.Это будет контрастировать с воспринимаемой Ницше «стадной моралью», которая не допускает индивидуальности в своем предположении, что мы все одинаковы и что должны оцениваться соответствующим образом. Я также кратко коснусь концепции «воли к власти» с точки зрения того, что на самом деле не существует стандартов, согласно Ницше, а есть только интерпретации, основанные на наиболее убедительных волях того времени, которые выдают свою интерпретацию как « абсолютная истина’. И моя последняя глава, и мой вывод делают вывод, что Ницше, по сути, не одобрил бы стандартизированные системы оценки учителей, очевидные в неолиберальных обществах.Что касается его идеи «воли к власти» и важности самопреодоления, я считаю, что Ницше скорее одобрил бы саморефлексию, видимую в процедурах оценки учителей в Ирландской Республике. Я также исследую, что Ницше в этом свете, возможно, считал «хорошим учителем» и почему. Дальнейшие исследования могут более точно показать, как стандартизованные методы оценки учителей могут повлиять на успеваемость и развитие учеников в свете мысли Ницше.

66 жизненных уроков от Фридриха Ницше

ЖИЗНЕННЫХ УРОКА от моего личностного тренера по мотивации — Фридрих Ницше:

1. Воля к власти — это воля к жизни

Не съеживайся от страданий. Скорее знайте, что страдание ведет к росту в жизни — и нам нужно страдать, чтобы стать сильнее.

Каждый стремится стать хозяином своего пространства, постоянно расширяться и расти.

Все, что является живым, а не умирающим телом, должно быть воплощением воли к власти, оно будет стремиться к росту, распространению, захвату и преобладанию.Не из-за какой-либо морали или безнравственности, а потому, что это живая и потому что жизнь — это просто воля к власти. «Эксплуатация» относится к сущности того, что живет, как основная органическая функция, она является следствием воли к власти, которая, в конце концов, является волей к жизни.

Все живое будет иметь волю к власти — стремиться к росту, распространению, захвату и преобладанию. Потому что жить — это воля к власти!

Итак, у вас есть желание жить? Если у вас есть воля к жизни — вам нужна воля к власти.Никогда не прекращайте расти, распространяться и использовать возможности в жизни, чтобы стать сильнее.

2. Мы несем ответственность за себя

В жизни не жаловаться. Мы должны взять на себя полную ответственность за свою жизнь:

Мы несем ответственность перед собой за свое существование; мы хотим быть истинными рулевыми в этом существовании и не позволяем нашему существованию походить на бессмысленную случайность.

Мы существуем, потому что несем ответственность за то, как живем и думаем.Мы хотим взять руль жизни и не думать о своей жизни как о «бессмысленной случайности».

3. Никогда не прекращай лазать

«В горы истины ты никогда не заберешься напрасно».

В поисках истины; Ты никогда не заберешься напрасно — либо поднимешься выше сегодня, либо приложишь силы, чтобы подняться еще выше завтра.

4. Построй свой собственный мост в жизни

Никто не может построить для вас мост, по которому вы должны пересечь поток жизни; никого, кроме себя одного.

Никто не может построить ваш мост в жизни, чтобы пересечь поток жизни; вы должны сами построить мост.

5. Следуй своей дорогой в жизни

Есть жизненный путь, по которому можете пройти только вы. куда это ведет? не спрашивайте — просто идите своим путем.

6. Ваш гений внутри вас

Не уклоняйтесь от собственного гения. Не смотри по сторонам. Загляни внутрь себя.

7. Реальных фактов не существует

Фактов не существует; только интерпретации.

В мире нет настоящего «правильного» или «неправильного» — просто как вы это интерпретируете.

8. Поглощайте великую культуру

Вы то, что вы едите:

Культура — это освобождение, удаление всех сорняков, щебня и вредителей, поражающих нежные почки растения.

Убедитесь, что вы потребляете только ту культуру, которую любите и которая, по вашему мнению, дает вам внутреннее питание и расширение возможностей.

9. Люблю различие мыслей

Восхищайтесь теми, кто думает иначе, чем вы:

Уважайте тех, кто думает иначе!

10.Никогда не переставай искать правду

Стремитесь к душевному спокойствию; стремитесь быть приверженцем истины и исследуйте.

Ищите правду, пока не умрете.

11. Оцените свою эксцентричность

Если ты странный или «эксцентричный» — наслаждайся этим. Оцените свою уникальность. Не пытайтесь соответствовать обществу. Вы круглый колышек — и вас не поместят в квадратное отверстие.

12. Стремитесь к мудрости

Мудрость: знать разницу между добром и злом и понимать, что значит быть добродетельным человеком.

Никогда не прекращайте стремиться стать лучшей версией себя и искать мудрости:

Сейчас я сам живу в каждой детали, стремясь к мудрости — в то время как раньше я просто поклонялся и боготворил мудрых.

Не проглатывайте мудрость прошлых мастеров философии. Скорее стремитесь построить свой собственный путь. Цени мастеров прошлого, но не следуй за ними слепо.

13. Будь жирным

Мои проблемы новые; мой психологический кругозор пугающе обширен, мой язык смел и ясен — нет книг, написанных на немецком языке, в которых были бы идеи и идеи более независимые, чем у меня.

Не притворяйся скромным. Быть смелым. Сделай крутое дерьмо и измени мир к лучшему.

14. Не становись монстром

Тот, кто сражается с монстрами, должен узнать, что я не становлюсь монстром.

Иногда в жизни живешь достаточно долго, чтобы стать злодеем.

Убедитесь, что в своих идеалах вы не станете фашистом. Подумайте обо всех тех, кто придерживался откровенно идеалистических идей — кто в итоге убил миллионы.

Никогда не становитесь монстром, пытаясь сразиться с монстрами.

15. Вы бы прожили всю свою жизнь на петле?

У Ницше была концепция «вечного возвращения» — если бы вы прожили свою жизнь по циклу (вечность) — были бы вы счастливы и счастливы? Или это будет для вас сущий ад — вы бы умирали от скуки?

Практическое применение: живите каждый день и спрашивайте себя: «Готов ли я прожить этот день миллион раз навсегда?»

По сути, делает каждый день идеальным .

16. Думайте иначе

Стив Джобс однажды сказал: «Думай иначе.Это перекликается с Ницше, который сказал:

.

«Самый верный способ развратить молодежь — научить его уважать тех, кто думает одинаково, чем тех, кто думает иначе». — Ницше

Государственные школы и формальное образование нас убивают. Мы учимся быть общими — сдавать анализы и быть общими до кастрации.

Нам нужно научить нашу молодежь получать удовольствие и радоваться тому, что они другие. Или же они никогда не смогут сделать ничего грандиозного со своей жизнью.

17. Вселенная — не организм

Ницше сказал, что концепция видения вселенной как организма вызывает у него отвращение. Он сказал: «Земля существенна, универсальна и вечна. Не превращайте природу в организм — вселенная — это нечто большее ».

«Антроморфизировать» что-либо означает вызывать нечеловеческие вещи (например, животные, деревья и природу) человеческими эмоциями.

Например, мы знаем человеческое чувство «счастья». Когда мы видим собаку, которая улыбается, мы предполагаем, что собака тоже «счастлива».Но проблема в том, что мы не знаем, усваивает ли собака те же человеческие чувства, что и мы.

Итак, урок таков: будьте осторожны, приписывая человеческие эмоции нечеловеческим вещам .

18. Критиковать себя

Не волнуйтесь, что о вас думают другие, но будьте самым резким самокритиком.

Лично я немного поленился. Мне нужно удвоить свою суету и не тратить зря время и жизнь.

19. Цель жизни — создание искусства

Искусство — высшая задача и истинно метафизическая деятельность в этой жизни.

Цель жизни — создавать искусство — и единственное, чем стоит заниматься. Мы можем создавать искусство с помощью музыки, рисунков, изображений, письма и поэзии. Наша обязанность №1 в жизни — создавать больше искусства.

20. Обратите внимание на художественные стимулы

Что стимулирует ваше художественное чутье? Цвета, текстуры, музыка или изображения?

Наблюдайте внимательно — и наслаждайтесь наблюдением. Наивысшее мастерство фотографа или художника — иметь наблюдательный глаз .Это означает, что не всегда смотрите на свой смартфон — потратьте время на то, чтобы посмотреть на «реальный мир».

21. Хотите продолжать мечтать в жизни?

Жизнь — это воплощение мечты. Если бы вы однажды проснулись и узнали, что ваша жизнь — это сон, вы бы хотели жить или мечтать дальше?

Это мечта! я хочу мечтать!

22. Дионисийский против Аполлонического

Дионисий был богом распутства, пьянства и безумия.

Аполлон был богом разума, порядка и рациональности.

Основная концепция Ницше о дионисийском и аполлоническом отношениях заключалась в том, чтобы быть лучшей версией самих себя — нам нужно объединить и смешать и сумасшествие и рациональную сторону нашего разума.

Так что это может означать иногда быть чертовски злым, но иногда оставаться хладнокровным и спокойным.

Примите полярные противоположности и крайности — вместо скучной «середины» жизни.

Так что для меня я бы предпочел прожить чертову эпическую жизнь задницы (и умереть в состоянии острых ощущений), чем жить умеренно-скучной комфортной жизнью в офисе с 9-5 удобными заработками за 100000 долларов в год.

23. Опоясывайтесь

Приготовьтесь к войне жизни, это будет чертовски тяжелая битва:

«Готовьтесь к тяжелой битве; но верь в чудеса твоего бога! »

24. Любите сильных

Избегайте выхолощенных запросов.

Придумайте, как помочь себе стать сильнее в жизни.

Ненавижу слабость, преуспевай в силе.

25. Не обращать внимания на метафоры

Забудьте об этом примитивном мире метафор — не просто классифицируйте вещи.

Вместо классификации знаний — интерпретируйте информацию и создайте , означающее , а — цель .

26. БУДЬТЕ ЛИЦОМ ДЕЙСТВИЯ

Не думайте, созерцайте и медитируйте — вам нужно быть человеком ДЕЙСТВИЯ! Единственный способ стать сильнее в жизни — это ДЕЙСТВОВАТЬ.

Чтобы вести бизнес, нужно ДЕЙСТВОВАТЬ и РИСКОВАТЬ.

Чтобы стать сильнее, нужно действовать — нужно встать на пол, попотеть и делать отжимания.

Если вы хотите стать художником, вы должны ДЕЙСТВОВАТЬ и СОЗДАТЬ искусство!

27.Почитай древних

Чтобы почтить древних; продолжайте искать с тем же духом и с тем же мужеством, и не унывайте от поиска истины.

Иметь тот же дух и мужество, что и у древних — никогда не сдаваться. Чтобы вдохновляться их любопытством и вопросами.

В фотографии, чтобы следовать за мастерами фотографии, но стремиться создать собственное уникальное видение и перспективу мира.

28. Инновации

Не подписывайтесь.Будьте новатором. Думай сам. Прокладывайте свой жизненный путь.

Как сказал Канье Уэст: «Я лучше буду придурком, чем глотателем».

29. Следуй своей интуиции в жизни

В жизни руководствуйтесь интуицией, а не «логикой» и концепциями:

Теперь я буду руководствоваться в жизни интуицией, а не концепциями.

С интуицией у него нет правильного пути. Всегда следуйте своей интуиции — в искусстве и в том, как вы живете.

Узнайте больше: 40 практических советов по философии для повседневной жизни.

30. Будьте «НАСЛАЖДАЕМЫМ ГЕРОЕМ»

Не обращайте внимания на свою заботу о будущем и будьте «расчетливыми» и «регулярными» в жизни. Скорее будь «счастливым героем» — и найди красоту в повседневной жизни.

31. Не прячьтесь от своей уникальности

Вы уникальны. Не бойтесь выразить свою уникальность. Не бойтесь отрицательной стигмы со стороны других:

В глубине души каждый мужчина знает эту уникальность; он будет в мире один раз, и что никакие мыслимые шансы не соберутся во второй раз в единое целое, столь странно разнообразное по ассортименту, как он; он знает это, но скрывает это как нечистую совесть. Почему? От страха перед ближним, который требует условности и прикрывается ею.

Не бойтесь того, что подумает о вас ваш сосед. Всего — это .

32. Не бойтесь мнения соседей

Не стесняйтесь этой современной концепции «скромности».

Не становитесь жертвой праздности и инерции. Не соблюдайте социальные условности — не ведите себя как член стада. Для вдохновения смотрите FIGHT CLUB.

Но что заставляет человека бояться ближнего, думать и действовать как член стада и не радоваться самому себе?

Не бойтесь чужого мнения.Не думайте, как стадо. Скорее следуйте своей радости в жизни.

33. Мужчины ленивы

Мужчины более ленивы, чем робки; и бояться неудобств, которые обременяют их безоговорочная честность и нагота.

Алкоголь, наркотики и развлечения делают нас пассивными. Это делает нас робкими и заглушает боль внешнего мира.

Что касается меня, я воздерживаюсь (большую часть времени) от наркотиков и алкоголя, потому что это принижает мою творческую активность.

Что лишает вас силы и что дает вам силы?

Режьте все, что делает вас слабым, робким или ленивым.

34. Ты уникальное чудо

Одни художники ненавидят этот вялый променад заимствованной моды и присвоенного мнения. Они раскрывают тайную нечистую совесть каждого; закон о том, что каждый человек — уникальное чудо.

То, что вы существуете, — уникальное чудо. Не тратьте свою жизнь зря.

Не хочу принадлежать к массам. Следуй своей совести, которая говорит тебе:

‘Будь собой! Все, что вы сейчас делаете, думаете и желаете, — это не вы сами.’- Ницше

БЫТЬ ВАМИ.

35. Не ленись

Ленивый убивает время.

Жизнь — это не что иное, как Время — как научил меня мой приятель Сенека.

Это означает, что вы (если повезет) можете прожить на этой планете 90 лет (всего). Сколько времени вы уже потратили зря?

Не убивай время. Если вы убиваете свое время, вы убиваете себя — вы убиваете свою жизнь.

Если вы хотите по-настоящему освободить себя в жизни — избавьтесь от всех отвлекающих факторов и страхов, которые у вас есть в жизни.

36. Не будь «псевдочеловеком»

«Псевдо-человек» — это получеловек. Поддельный мужчина.

Если вы фальшивый человек, над вами доминирует общественное мнение и мнение других.

Быть на 100% реальным человеком — не быть рабом чужого мнения.

37. Мы несем ответственность за собственное существование

Будьте настоящим рулевым жизненного опыта; и отказываюсь позволить моему существованию походить на бессмысленную случайность!

Вы несете ответственность за свою жизнь.Никогда никого не вините. Внесите изменения, которые вы хотите видеть в жизни.

38. Ищи свободы!

Юная душа говорит: «Я сделаю попытку достичь свободы!»

Как вы определяете свободу?

Для меня свобода — это , а не делать то, что вам не нравится, а делать то, что вам нравится.

Мне нравится думать, писать, фотографировать, учить и проводить время с близкими. Я ненавижу выполнять административную работу, быть рабом работы с 9 до 5 и начальником.Мне повезло, что я создал свою жизнь так, чтобы иметь (более или менее) 100% свободу. И я безумно благодарен за то, что живу и всегда творил.

39. Сбрось фальшивую кожу

Мы рождены с «кожей 70 × 7» (490 слоев искусственной кожи). Нам нужно сбросить эту фальшивую кожу.

Забавная небольшая отсылка от Ницше к Иисусу, который сказал «простите своих братьев и сестер 70 × 7 раз».

Я темная и завуалированная вещь — у меня кожа 70 × 7 — мне нужно сказать себе: «Это действительно ты; это больше не внешняя оболочка »- сбрось мою кожу!

Так что снимите ложные слои — и покажите свою ИСТИННУЮ кожу.

Другими словами, не бывает двух лиц.

40. Удалите ложные конечности

Узнаваемая истина подобна протезу; ложный зуб, восковой нос — или нос из другой плоти. Не присоединяйся к нам, потому что это надето.

Нет ничего ужаснее, чем надевать искусственные конечности — например, искусственную грудь, носы и прочие атрибуты.

Если вы думаете, что что-то фигня, и это часть вас — оторвите. И, конечно, во-первых, не надейтесь на себя.

41. Расширьте возможности ваших учеников в максимальной степени

Мне нужно признать силу моих учеников и учеников и «направить на них все усилия, энергию и тепло», чтобы помочь им развить свою собственную внутреннюю добродетель в максимальной степени их зрелости и плодотворности.

Итак, по сути, «платите вперед». Чтобы помочь вашим ученикам, вашим детям, вашему сообществу — чтобы они могли помочь другим.

42. Ищите «гармоничное целое»

Ницше учит нас искать и находить «гармоничное целое» — где мы можем синтезировать «множество голосов в одной природе» в центральную и единую точку — «корневую силу».’

Так что, по сути, будь одним человеком. И сосредоточьтесь на своей единственной философской идее, чтобы поделиться ею с другими.

43. Сделаю себя в моей солнечной системе

Моя образовательная задача: превратить себя и всего человека в живую солнечно-планетную систему; и понять его высшие законы движения.

Создайте свою собственную солнечную систему, которая вращается вокруг вашего разума.

44. Не отвлекайся

Большинство людей отвлекают свои мысли; перестать осознавать жизнь.

Почему мы отвлекаемся от жизни? Разве жизнь не является величайшим благословением? Тогда почему мы становимся менее «живыми», топясь в алкоголе, наркотиках и бессмысленных развлечениях?

Цель всего человеческого устройства — отвлечь мысли, чтобы перестать осознавать жизнь.

45. Я зря

Если меня называют мудаком или придурком — я могу «списать свои крайние действия на личное тщеславие».

Поэтому, когда меня кто-то оскорбляет, я могу просто сказать: « Я очень тщеславный человек .«Затем вернуться к своему творчеству / искусству.

46. Сосредоточьтесь на высшей деятельности

Мне нужно посвятить свою жизнь «сосредоточению на более высокой деятельности» — более высокой индивидуальной деятельности. Мне нужно искать истину, больше философствовать, больше творить и больше делиться.

Я не хочу быть обычным человеком. Я хочу быть ЕДИНЫМ и УНИКАЛЬНЫМ человеком.

47. Не катись по жизни, как камень

«Активные люди катятся как камень; по глупости механики »

Многие «активные» люди растрачивают свою жизнь, пытаясь быть занятыми, просто катая камень жизни (как Сизиф).

Люди либо рабы, либо свободные.

Если вы уделяете себе не более 66% своего дня, вы раб:

«Люди делятся на две группы: рабы и свободные люди. Тот, у кого нет 2/3 своего дня для себя, является рабом, кем бы он ни был: государственным деятелем, бизнесменом, чиновником или ученым ». — Ницше

Если вы уделяете себе не более 66% своего дня, вы все равно можете быть рабом, даже если вы миллиардер.

48.Жизнь лучший подарок

Не продавай мою жизнь по самой низкой цене.

49. Избегайте лишнего

Мать излишеств — это не радость, а безрадость.

Нет ничего безграничного не хорошо; нет ничего хорошего безгранично.

Если я ем лишнюю пищу, у меня появятся боли в животе. А в жизни избыток удовольствия часто приводит к безрадостности, апатии и скуке.

40. Никогда не прекращай лазить

«В горы истины ты никогда не заберешься напрасно: либо ты сегодня поднимешься выше, либо упражняешься в силе, чтобы завтра подняться выше.’

Используйте свою силу, мускулы и ноги, чтобы продолжать восхождение на гору жизни и истины. Если сегодня вы не можете подняться выше, постарайтесь завтра еще усерднее!

41. Любите правду, даже если она проста

Любите правду; даже когда обычному человеку она кажется простой и простой или скучной — правда имеет тенденцию раскрывать свою высшую мудрость под видом простоты.

Истинная мудрость и правда проста:

«Полностью зрелые умы любят истину, даже если она кажется простой и понятной, потому что истина имеет тенденцию раскрывать свою высшую мудрость под видом простоты.’- Ницше

Для меня истина жизни такова: расширять возможности других людей.

42. Будьте гибкими на жизненном пути

Не стой на жизненном пути. Будьте гибкими на своем пути.

Но оставайтесь твердыми в своем конечном пункте назначения — цели вашей жизни.

43. Живи для себя

Обычные люди злятся на других, живущих индивидуально, из-за необычного обращения с самим собой.Обычные люди чувствуют себя униженными.

В современном обществе нам говорят, что , а не , должны быть индивидуумами. А другие будут ненавидеть нас за то, что мы индивидуальны.

Но игнорируйте всех остальных — живите для себя, чтобы помочь «высшему благу».

44. Стань тобой

Наша совесть подсказывает нам; «Ты станешь тем, кем являешься».

Жизнь — это узнать, кто мы. Тогда в жизни наша основная задача — упорно трудиться и стремиться стать лучшими версиями самих себя.

45. Жизнь — это эксперименты

«Мыслитель рассматривает свои действия как эксперименты, а вопросы — как попытки что-то выяснить. Успех и неудача для него — это прежде всего ответы », — Ницше.

Не думайте об успехе или неудаче — вы ученый или ребенок, просто веселитесь и проводите эксперименты.

Не относитесь к себе слишком серьезно; получайте удовольствие и играйте в жизнь.

46. Нарисуй свое счастье на стене

«Простите меня, друзья, я рискнул нарисовать свое счастье на стене.’- Ницше

47. Что такое мораль?

Нравственность — это стадный инстинкт личности.

Избегайте обычных представлений о «морали» — создайте собственное моральное понимание правильного и неправильного.

48. Не стесняйся смотреть на себя в зеркало

«Что такое печать освобождения? — Больше не стыдно перед собой ». — Ницше

Ваш 18-летний гордился бы вами? Или ваш 12-летний я гордился бы вами или стыдился бы?

Это единственный способ измерить «успех» и свободу в жизни.Гордитесь тем, что каждый день смотрите на себя в зеркало.

49. Живи опасно

Секрет наибольшего плодородия и наибольшего удовольствия от сбора урожая — ЖИТЬ ОПАСНО!

Чтобы жить как можно лучше — рискуйте и живите ОПАСНО!

Стройте свои города на склонах Везувия! Отправляйте свои корабли в неизведанные моря! Живите в состоянии войны со своими сверстниками и самими собой! Будь грабителями и завоевателями, пока не можешь быть властителями и владыками; искатели знаний!

Не довольствуйтесь жизнью, спрятавшись в лесу, как застенчивый олень.Победи свои страхи, стань лучшей версией себя и твори в жизни сумасшедшую и крутую эпическую хрень.

50. Не возвращаться к прошлым периодам

Будьте счастливы, кто любит опасность, войну и приключения — и откажется идти на компромисс и быть кастрированным!

Укрепляйся и развивайся — не будь рабом прошлого. Будьте хозяином и управляйте своим будущим.

Несите в свои силы героизм и ищите знания; вести войны ради идей и последствий.

51. Будьте амбициозны

«Я хочу сказать в 10 предложениях то, что говорят все остальные, в целой книге!» — Ницше

Моя новая цель: рассказать в блоге, что большинство людей делают в одной книге (я думаю, что уже делаю это).

52. Становись сильнее

«То, что меня не разрушает, делает меня сильнее. ‘-Ницше

Как хорошая песня Канье: «СИЛЬНЕЕ»:

53.Напиши своей кровью

«Из всего написанного я люблю только то, что человек написал своей кровью» .- Ницше

Снимайте фотографии собственной кровью, чтобы не было пятен на странице, когда вы пишете. Пишите душой и фотографируйте душой.

Ни крови, ни жертв, ни кишок — тогда никакого величия.

Настоящие герои проливают кровь.

54. Притягивать других

Добейтесь равенства в человечестве, помогая подтянуть всех остальных!

Никогда не пытайтесь толкать людей. (коммунизм)

Моя философия: РАСШИРЕНИЕ других, раскрывая их потенциал. Не наказывать сильных.

55. Не читайте то, что вам скучно

«Платон скучный». — Ницше.

56. Почему ты живешь?

Если у вас есть воля к жизни — почему в вашей жизни, вы можете терпеть средства или «как» жить:

«Тот, у кого в жизни есть« ПОЧЕМУ? », Может терпеть почти любое КАК?

57.Смейтесь над невзгодами

СВОБОДА: желание нести ответственность за себя. Чтобы сохранить дистанцию, отделяющую нас от других мужчин. Стать более равнодушным к невзгодам, жестокости, к лишениям и к самой жизни.

Будьте безразличны к своим личным страданиям и невзгодам. Скорее используйте дерьмовые жизненные обстоятельства и превратите их в золото.

Помните, что убивает, делает вас сильнее.

58. Будь воином

Беру на себя ответственность за свои действия — чтобы искать свободы, тебе нужно быть духовным воином :

‘ Свободный человек — воин.’

Преодолейте любое сопротивление, которое встанет у вас на пути.

59. Всегда старайся избегать скуки

Напрасно борются со скукой даже боги.

Следуй своему природному любопытству; не делай дерьма, которое тебе надоедает.

Будь как взрослый ребенок.

60. Любите врагов и ненавидьте друзей

Рыцарь знаний будет любить врагов, а также ненавидеть своих друзей.

Противоположность любви к врагам; ненавижу своих друзей.

Это означает, что не следует уделять больше внимания своим друзьям только потому, что они ваши друзья.

61. Никогда не обижайся на других

«Ничто на земле не поглощает человека быстрее, чем страсть негодования».

Скорее просто сосредоточьтесь на саморазвитии. Не обращайте внимания на успехи других, просто сделайте себя максимально успешным (в своих глазах).

62. Я не мужчина; Я динамит.

«Я знаю свою судьбу; однажды мое имя будет ассоциироваться с памятью о чем-то грандиозном — о кризисе, которому нет равных на земле, о глубочайшем столкновении совести.Я не человек, я динамит ».

Вы не нормальный человек — вы динамит. Взрывай дерьмо и делай крутое дерьмо!

63. Время — последний судья

Единственное, что чего-то стоит или нет, — это то, что длится вечно — время.

64. Жизнь = воля к власти

«В жизни нет ничего ценного, кроме степени силы — если предположить, что сама жизнь — это воля к власти»

Чтобы жить, вы должны стать сильнее.

65. Поговорите с мастерами прошлого

Каждый великан зовет своего брата сквозь пустынные промежутки времени. Меня не беспокоят беспричинные звуки гномов, проползающих мимо меня; продолжается моя задорная беседа (с мастерами прошлого).

Не обращайте внимания на сегодняшних гномов; беседовать с мастерами и гигантами прошлого.

66. Станьте суперменом

Концепция Ницше о «сверхчеловеке» или «сверхчеловеке» — это кто-то даже более могущественный, чем нормальный человек.

Смотрите фильмы SUPERMAN для вдохновения — просто будьте как супермен.

Или будь как Бэтмен.

Станьте Übermensch — высшим человеком.

И напоследок преодолейте себя.

Будь сильным,
Эрик

Подробнее: STOICISM>

Ницше о будущем наших учебных заведений

Портрет Фридриха Ницше работы Эдварда Мунка, 1906 год

WikiCommons

Среди философов западного канона Фридрих Ницше (1844-1900), уступая только Жан-Жаку Руссо, обладал способностью пугать, восхищать, вдохновлять и отталкивать читателей.И, как и Руссо, чьи произведения Эдмунд Берк обвинял в разжигании Французской революции, мощная риторика Ницше также неверно истолковывалась и злоупотреблялась на протяжении всей истории. Однако кажется, что Ницше с самого раннего этапа своей философской мысли осознавал эту силу и стремился, по крайней мере, какое-то время, построить свои тексты таким образом, который заставил бы проницательных читателей «догадываться о том, что могло быть только предложил, завершите то, что должно быть скрыто ». Другими словами, он особо заботился о том, чтобы то, что могло быть самым взрывным в его письме, могло быть понято только теми, кто мог «прочитать секрет между строк».Эта новая манера письма, означающая, возможно, сдвиг в философском изложении Ницше, началась с О будущем наших учебных заведений .

За исключением одного.

О будущем наших учебных заведений , книга, которая последовала бы сразу после его первой книги, Рождение трагедии , так и не была официально опубликована ( Untimely Meditations , напротив, заняла второе место). Задуманный как философский диалог между престарелым философом, его школьным другом-учителем и двумя студентами университета, Ницше представил драму в серии из пяти публичных лекций в Базельском университете в период с января по март 1872 года.После оглушительного успеха — он привлек внимание и внимание Якоба Буркхардта, Ричарда и Козимы Вагнер, Ницше отредактировал и отправил текст для публикации. Удивительно, однако, что позже Ницше решил забрать его у издателя по причинам, по которым преподаватель колледжа Св. Иоанна (и переводчик отличного английского издания «О будущем наших учебных заведений») Заметки Майкла Гренке могут больше беспокоить « качество читателей », чем неудовлетворенность качеством его письма.Иначе говоря, О будущем наших учебных заведений по своей сути содержал глубокий, возможно, даже опасный урок; тот, который даже в своей диалогической форме не мог быть ответственно представлен публике.

Диалог происходит в гористой, густо засаженной деревьями местности на берегу Рейна, где два студента университета (один из которых является рассказчиком) собрались, чтобы стрелять из пистолетов и погрузиться в философские мечты. Они сталкиваются с другой парой, старым философом и учителем средних лет, которые ждут прибытия третьего друга.После первоначального недоразумения из-за стрельбы из пистолетов, когда солнце садится и темнеет, два студента обнаруживают, что слушают разговор между двумя педагогами, предметом которого является состояние образования в Германии (или, скорее, состояние образования просто) и, что особенно важно, что нужно сделать, если вообще что-либо, для его реформирования и возрождения.

Признание О будущем наших учебных заведений — это сложный текст, и, чтобы избежать искушения назначить однозначное соответствие между мыслями Ницше любому из собеседников, несколько тем проступают из текста довольно ясно.Главный из них — аргумент, что немецкая гимназия (университет) больше не обучает «культуре» или в ее сторону, и отказывается в своей учебной программе от самой благородной из всех древних культур — греческой. То есть то, что когда-то было инкубаторами классического образования и нравов, хотя бы для некоторых из них, во времена Ницше стало предназначаться для производства юристов, технократов и государственных чиновников. Как отмечает философ-главный герой: «Для нынешних гимназистов эллины, как эллины, мертвы: да, ему доставляет радость Гомер, но роман Шпильхагена сковывает его гораздо сильнее.«Замените, возможно, Гарри Поттер или Малькольма Гладуэлла на Шпильхаген, и вы начнете понимать точку зрения Ницше.

Большая часть из О будущем наших учебных заведений будут знакомы и могут даже вызвать сочувствие с теми, кто вовлечен в культурные войны сегодня. Но что незнакомо и наверняка шокировало бы сейчас, как это было бы во времена Ницше, — это припев о том, что «воспитание масс не является нашей целью»; это «истинное образование» предназначено для людей с аристократическими душами.Немецкое государство в целом препятствует реформированию образовательного аппарата. Как предполагает философ-главный герой, ему просто есть что терять. Таким образом, на протяжении всего диалога Ницше, кажется, противопоставляет потребности многих потребностям немногих. Эти отношения и то, как они связаны с возвышенным образованием, лежат в основе текста, который должен прочитать каждый, кто интересуется частной или общественной функцией образования.

Ницше по образованию | Представительства

Пол Рейтер и Чад Веллмон

Реферат начинается:

В январе 1869 года Фридриху Ницше предложили отличную работу — профессуру классической филологии в Базельском университете.Ницше было всего двадцать четыре года, и он еще далек от завершения своей диссертации, но стандарты приема на работу в университете были более низкими, чем у его немецких коллег. Ницше был так обрадован, что, узнав хорошие новости, он запел: остаток дня он провел, распевая мелодии из своей любимой оперы Tannhäuser . Разумеется, эта позиция имела то, что некоторые ученые могли бы посчитать недостатком. В дополнение к восьмичасовому обучению в университете Ницше должен был бы проводить дополнительные шесть часов в местной гимназии . Но это не будет проблемой, сказал Ницше своему Doktorvater Фридриху Ритшлю. один из самых известных классиков Германии.Ритчль передал это сообщение комитету по найму вместе со своим разрешением, и назначение было назначено.

Когда Ницше отправился в Базель, Ритшль, вероятно, был уверен, что он помог начать новую блестящую академическую карьеру. Однако всего год спустя Ницше начал отходить от того вида работы — изучения Диогена Лаэртиуса, вклада в лексикон Эсхила, анализа римского и греческого метра, — которые так воодушевили его наставника, что побудило его рекламировать Ницше как мастера. самый не по годам развитый ученик, которого он когда-либо видел.Ницше также начал проявлять признаки глубокого разочарования. Более того, он пообещал другу, что «публично разоблачит» всю прусскую систему образования.

Вскоре Ницше выполнил свое обещание, прочитав серию лекций под названием О будущем наших учебных заведений , которые были , которые проводились в городском музее Базеля с января по март 1872 года. В этих презентациях Ницше нацелился на все: Основные учебные заведения Германии после начальной школы: Realschule , Gymnasium и университет.Он также атаковал отдельные академические специальности, в том числе свою собственную область. Он утверждал, что филология является одновременно ключевым симптомом и причиной более масштабного процесса упадка культуры. Базельские лекции Ницше примечательны по ряду причин, в том числе новой актуальностью и глубиной, достигнутой благодаря тому, что Ницше с самого начала считал свою дисциплину и немецкую систему образования в целом. Находясь в условиях и дискуссиях, на которые они отвечают, лекции показывают, как филолог Ницше стал врачом современности и ее недугов. Читать далее…

В этой статье утверждается, что серия лекций «О будущем наших учебных заведений », проведенная Фридрихом Ницше в 1872 году и которой ученые долго пренебрегали, знаменует собой решающий момент в развитии мировоззрения философа. Таким образом, статья показывает, что лекции Ницше находят интересный отклик в дискуссиях о высшем образовании в двадцать первом веке.

ПОЛ РЕЙТТЕР — директор Гуманитарного института Университета штата Огайо, где он также преподает на немецком факультете.Его последняя книга — «Еврейские корни Бэмби и другие очерки немецко-еврейской культуры» (Bloomsbury, 2015).

ЧЭД УЭЛЛМОН — доцент немецкого языка в Университете Вирджинии и автор недавней книги Организация просвещения: информационная перегрузка и изобретение современного исследовательского университета (Johns Hopkins, 2015). Его «Трогательные книги: Дидро, Новалис и энциклопедия будущего» появились в репрезентациях 114 (весна 2011).

Трое на Ницше — Дождевое такси

Что такое философ: как стать Ницше
Лоуренс Лэмперт
University of Chicago Press (55 долларов США)

Заключительное учение Ницше
Майкл Аллен Гиллеспи
University of Chicago Press (35 долларов США)

Ницше в поисках философии: о срединных произведениях
Кейт Анселл-Пирсон
Bloomsbury Academic (29,95 доллара США)

Скотт Ф. Паркер

Вы могли не знать этого из недавних и очень публичных речей, которые Стивен Пинкер произнес в адрес Ницше в его книге Просвещение сейчас , но спустя более века после его смерти «философ будущего» изучается и ценится не меньше, чем он сам. ожидал, что он будет.

Ницше, как известно, один из тех мыслителей, которых можно заставить говорить все, что угодно. Во-первых, его мышление претерпело существенные изменения в процессе написания; ранний, средний и поздний Ницше регулярно противоречат друг другу в здравом — ницшеанском! —язык. Во-вторых, Ницше часто отдавал предпочтение эллиптическому стилю, который позволял читателю соединять точки в своих аргументах, оставляя себя уязвимым для того, чтобы его вырвали из контекста и использовали для злонамеренных или, по крайней мере, противоположных целей.«Большинство мыслителей пишут плохо, — пишет он в книге Human, All Too Human , — потому что они передают нам не только свои мысли, но и то, что они думают».

Эти кажущиеся двусмысленности помогают объяснить частые недопонимания того, что означают сочинения Ницше. Сэм Харрис, как правило, более осмотрительный, чем это, намекнул в своем подкасте, что Ницше является сторонником нигилизма, и заявил, что он «не имеет отношения» к дискуссиям о религии. Принимая во внимание, что нигилизм, которого Ницше ожидал как следствие утраты религиозного мировоззрения, был одной из его самых глубоких забот и что его понимание истории и психологии религии является одним из самых проницательных из предлагаемых, Харрис оказывается столь же своеобразным в своем мышлении. о Ницше и столь же поверхностен, как Пинкер, который считает антигуманизм Ницше виновным в «мегасмертных движениях 20-го века», тем самым поддерживая худшее из возможных прочтений нацистов.Кто, хочется спросить Пинкер, был более критичным по отношению к национализму и стадному менталитету, чем Ницше?

Но больше всего Ницше вознаграждает именно чувствительного читателя. К счастью, в то время как Ницше переживает очередной из этих периодических раундов пренебрежения, к которым он всегда был склонен, ученые внимательно читают его работы. Прямо сейчас мы находимся в потоке новых монографий, которые трезво и тщательно рассматривают проект Ницше, игнорируя соломенных людей, которые Харрис, Пинкер и другие изображают в его образе.

In What a Philosopher: Becoming Nietzsche Laurence Lampert исследует ранние труды Ницше через то, что он называет первой зрелой работой — четвертой книгой The Gay Science , известной как Sanctus Januarius, — чтобы выявить связность между ними. На первый взгляд разрозненные проекты Ницше.

Метод

Ламперта описывает эту историю по двум взаимосвязанным направлениям. Первый — терпеливо-научный. Он пишет: «Мышление Ницше — это непрерывное развитие; то, что он защищает, непостоянно.Преемственность, которую он скрывал в рабочих тетрадях, гораздо важнее, чем прерывистость, заметная в его книгах ». Читатели могут спорить о том, что означает important в данном контексте — например, Ницше, очевидно, не понимал его так, как это понимает Ламперт. Но чтение самих учебников действительно позволяет Ламперту убедительно описать преемственность, которая иначе скрыта. На самом ярком примере он показывает, что идея Ницше о вечном повторении того же не возникла ниоткуда.Может быть захватывающе видеть, как идеи Ницше контекстуализируются таким образом, их точное документирование — но немного важного. Рассказы Ламперта, подробные до исключения всех возможных сомнений, временами кажутся излишними для читателя-неспециалиста.

Второй, связанный, путь, который Ламперт использует, чтобы привести Ницше в соответствие, следует тому, что сам философ попытался доказать с помощью предисловий, которые он добавил к своим ранним работам после написания Так говорил Заратустра , первой книги заключительной фазы Ницше — и тот, который изменил для него все.В этих предисловиях Ницше читает свои ранние книги как необходимые шаги на пути к тому, чтобы стать философом, которым он стал с Заратустрой. По словам Ламперта, «с самого начала им двигала потребность понять Философа и Художника в контексте современной культуры». Мы можем видеть первую попытку Ницше понять в его ранних трудах (и почтение) соответствующих репрезентативных фигур Шопенгауэра и Вагнера, двух вырисовывающихся влияний, из-под тени которых выйдет Ницше, чтобы войти, во-первых, в его срединный период, находящийся под влиянием Просвещения ( об этом подробнее ниже) и, в конце концов, его третий, или «зрелый», период.Именно в зрелый период, начиная с «Sanctus Januarius» (который Ламперт называет «январь книги, завершающий старый« год »человеческих достижений и открывающий новый« год »в творчестве Ницше и далее»), Ницше способен определить два типа: понимание, ставшее возможным благодаря его глубочайшей идее, и условия, которые позволили это сделать: «Ницше стал тем, чем он был как философ и художник в тяжелое лето 1881 года, когда его болезнь разрешила ему достаточно хороших дней, чтобы совершать ежедневные шести-восьмичасовые прогулки, чтобы получить свои самые фундаментальные идеи и составить им подходящие предложения.”

Продолжая рассказ Ламперта, Майкл Аллен Гиллеспи в «Последнем учении Ницше » рассматривает теорию Ницше о «вечном повторении одного и того же» как стержень своей зрелой философии. Гиллеспи утверждает, что эта идея, которая впервые пришла в голову Ницше в 1881 году, когда он гулял по озеру Сильваплана в Швейцарии, разрешила вопросы, которые волновали Ницше до 1881 года и которые ориентировали все его творчество до его краха в 1889 году.

Большинство из нас, наполненных здравым смыслом, косо смотрят на теорию Ницше о вечном возвращении.Даже рассматривать это противоречит нашему современному мировоззрению. Время петля? Все это повторяется вечно? Как нам не продолжить дальше: Ницше был немного эксцентриком, не так ли? Давайте оценим его остроумие и стиль, давайте опираемся на его критику христианства, давайте признаем его вклад как психолога. Но вечное возвращение — должны ли мы относиться к этому серьезно?

Гиллеспи действительно очень серьезно относится к этому. Как он объясняет, Ницше думает, что вечное возвращение предлагает уход от бессмысленности и нигилизма, которые следуют за смертью Бога.Но только если можно утверждать все абсолютно, тем, что Ницше называет amor fati . В отличие от Фауста, который утверждает один момент, для Ницше вечное возвращение означает, что «для того, чтобы по-настоящему желать чего-то одного, необходимо желать всего». Именно это желание целого делает каждый момент значимым: жизненно важно .

Вечное возвращение устанавливает то, что Гиллеспи называет «(анти) метафизикой» Ницше; он обеспечивает онтологию, которая координирует то, что мы можем распознать как соответствующую антропологию, теологию, космологию и логику, каждая из которых взята из наиболее устойчивых идей Ницше 1880-х годов (Ubermensch, смерть Бога, воля к власти и перспективизм, соответственно).Из них логика Гиллеспи наиболее неуместна. Собственные произведения Гиллеспи демонстрируют, что рациональное описание мировоззрения Ницше возможно и что его предложение может устранить большую часть двусмысленности, которая в противном случае присутствует. Проблема, однако, в том, что такой ясный писатель, как Гиллеспи, есть только один Ницше.

Гиллеспи показывает, как Сумерки идолов и Ecce Homo , две работы 1888 года, структурированы как сонаты и продвигают музыкальную, а не рациональную логику.Ницшеское «слияние образа, эмоции и формы» в этот период составляет то, что Гиллеспи называет «мозаикой слов» — или, как выразился Ницше, «каждое слово изливает свою силу как звук, как место, как понятие на окружающий мир. направо, налево и целиком ». Очевидно, мы не так привыкли читать философию. Это также, опять же, то, почему мы любим читать Ницше (и, в значительной степени, почему мы иногда с трудом интерпретируем его).

Даже если «цель Ницше не в том, чтобы убедить, а в том, чтобы воодушевить, захватить и одолеть читателя, погрузить его в священные тайны и побудить к действию», остается вопрос: с какой целью? Список мыслителей и движений Гиллеспи, вдохновленных Ницше, слишком длинный, чтобы его здесь цитировать.Это следствие связано как с тем, о чем не говорится в корпусе Ницше, так и с тем, как он говорит то, что делает. Гиллеспи убедительно утверждает, что все сочинения Ницше после его прогулки по озеру Сильваплана в 1881 году строятся на величайшем произведении — тщательном артикулировании вечного повторения того же самого, — чему помешал крах Ницше в 1889 году.

Вечное возвращение — «глубочайшая мысль» Ницше — это пустое ядро, вокруг которого неустойчиво вращается остальная часть его проекта. Остается открытым вопрос, мог ли Ницше завершить такой отчет, если бы он оставался ясным.Мы могли бы пожелать, чтобы он завершил проект, чтобы нам было легче принять или отклонить и предотвратить его принятие волей-неволей. Но, как и следовало ожидать, Ницше задумал нечто более тонкое, чем наивный натурализм. Как объясняет Гиллеспи,

Ницше представляет вечное возвращение не как абсолютную истину, а как перспективу, которая утверждается не потому, что она истинна или ложна, а потому, что она в наибольшей степени улучшает жизнь. В самом деле, с точки зрения Ницше, мы не можем знать, правда это или ложь.Утверждение доктрины — это, скорее, акт воли и означает принятие такой позиции по отношению к жизни, которая рассматривает доктрину, как если бы она была истинной, и, следовательно, избегает всякого отрицания, утверждая каждую возможность не просто как возможную, но как необходимую. Утверждение вечного повторения в этом смысле не влечет за собой отказ от какого-либо пути или образа жизни и действительно требует подтверждения их всех.

Это смысловой прагматизм, который Ницше принял лично, прежде чем распространять публично.Ницше «убедился не только в том, что у него есть задача, которая может придать смысл его жизни, но и в том, что эта задача имеет всемирно-историческое значение. . . Он пришел к выводу, что его задача — не что иное, как переоценка всех ценностей, полная трансформация европейской цивилизации ». Нигилизм, с которым он столкнулся после смерти Бога, был нигилизмом, нависшим над Европой. Это аккуратный круг Ницше как судьба, которого требует вечное возвращение. Как только он осознает проблему, он становится (возможным) решением.«Ницше, таким образом, заявляет, что он — судьба не потому, что он хочет быть, а потому, что как часть развертывания всех вещей он является моментом, в котором все утверждает и желает себя, моментом появления бога, который в своем вечном рождение и смерть желают постоянного обновления целого ». Его судьба — написать книги, которые приведут к будущему. Тем самым он это сделал. Тексты исполняются сами собой.

Заключительное учение Ницше немного страдает как собрание отдельных эссе, которые повторяются — иногда довольно явно.Но это небольшая цена, которую должен заплатить читатель за столь громкий синтез более поздних работ Ницше. Гиллеспи делает замечательную попытку завершить картину, которую не сделал Ницше.

По сравнению с хорошо известными работами «зрелого» периода Ницше, его средний период исторически недооценивался. Для Ламперта такое относительное пренебрежение оправдано; средний период представляет для него неизбежную неудачу. В то время как Things Human All Too Human (предпочтительный перевод названия Ламперта) представляет собой важный сдвиг для Ницше от его почтения к Шопенгауэру и Вагнеру, Ламперт указывает, что мы «думаем о его первой книге о свободном уме как о заблуждении современности. путь, полагаясь на ортодоксию Просвещения, как если бы это было истинным свободомыслием; относиться к нему с подозрением, которого заслуживает его уважение; посчитайте это тоже среди произведений, в которых он еще не участвовал.Итак, неудача, но необходимая: книги о свободном разуме ( Human, All Too Human ; Dawn; The Gay Science ) позволили ему вырасти через свое почтение, потребовав от «Просвещения» провести разумную операцию на сам: отрежьте ту часть, которая потребляла бы его наиболее ценную часть; его разум, его корень греческой науки должен отсечь то, что казалось его сердцем, его христианским корнем ». В этот период лежит то, к чему всегда стремился Ницше: истина и личность, достаточно сильная, чтобы вынести ее.

Здесь мы снова видим Ламперта, который следует примеру Ницше. Человек, слишком человечный — это книга, которую Ницше стал рассматривать как неудачное введение в Заратустру, и которую он хотел уничтожить до своей идеи проекта Предисловия. В книге Ницше «Поиск философии » Кейт Анселл-Пирсон использует совершенно другой подход к этому периоду. Читая книги не как ворота, которые нужно пройти на пути к настоящему Ницше, а как самостоятельные ценные произведения, Анселл-Пирсон считает средний период успехом — возможно, высшей точкой — для Ницше.

С основным аргументом Ницше Search for Philosophy — что мы не должны игнорировать средний период — невозможно не согласиться. Обсуждаемые Анселл-Пирсоном работы описывают захватывающую серию, к которой читатели, вероятно, захотят обратиться напрямую. Это неизбежная проблема для Ницше: он вызывает множество ответов, каждая из которых страдает по сравнению с их источником. Возможно, так обстоит дело со всеми подлинно оригинальными писателями. Критик может быть вдохновлен Ницше до его высшей артикуляции, и при этом он останется всего лишь критиком.Сам Анселл-Пирсон «помнит о предупреждении Лоуренса Хатаба, что, когда мы« переводим »Ницше в нашу профессиональную философскую повестку дня, мы делаем то, что должно быть сделано, но поступая таким образом, мы разрушаем нечто особенное и жизненно важное. . . . Похоже, мы должны «рассечь убийство».

Тем не менее, Ницше, раскрытый Анселлом-Пирсоном, любопытен, основан на науке и стремится к умеренности и трезвому мышлению. Но даже в своем просветленном режиме он никогда не бывает упрощенцем. Легко забыть, что, когда его безумец сообщает весть о смерти Бога в The Gay Science , Ницше критикует «деревенских атеистов».. . [которые] слишком легко удовлетворяются секулярным материализмом ». Пинкер, Харрис и другие наши деревенские атеисты могли бы сделать хорошо, если бы еще раз прочли этого Ницше.

Одно из фундаментальных открытий Ницше того периода, на которое Анселл-Пирсон умело обращает значительное внимание, касается фетишизации истины как замены одного бога другим. Вдохновленный Эпикуром в этот период, Ницше стремится к натурализму , поскольку он способствует «полной и прекрасной жизни».Иными словами, метафизика подчинена этике — и, для Ницше, эстетике тоже. «Веселые ученые« слишком опытны, слишком серьезны, слишком веселы, слишком горячие, слишком глубоки », чтобы верить в простодушную любовь к истине». Философия для Ницше в его средних трудах — это не вопрос формулирования правильных взглядов на вещи. Это «набор практик или упражнений, направленных на преобразование образа жизни, на самом деле, всего образа жизни и фундаментальной ориентации в мире».

Анселл-Пирсон вместе с Лампертом и Гиллеспи напоминает нам, что Ницше есть что сказать нашему времени и многим нашим разговорам, если только у нас есть уши, чтобы его слышать.Точно так же эти три книги напоминают нам, что писатели, разбирающиеся в нюансах, требуют внимательных читателей.