Анализ повести «Невский проспект» Гоголя
Вы здесь
Главная
>
Блог
>
Анализ повести «Невский проспект» Гоголя
Тема Петербурга была важнейшей в творчестве Николая Гоголя, о чем свидетельствует одно из его наиболее известных произведений — повесть «Невский проспект», анализ которой мы сейчас проведем. Не потому Гоголь писал о Петербурге, что многим писателям XIX века хотелось воспевать его красоту и таинственность, а потому, что Николай Васильевич сам был пленен образом полного загадок города, был близок к нему душой и хотел поделиться этим с читателями. Также у нас вы можете прочитать краткое содержание «Невского проспекта».
Образ Петербурга в творчестве Гоголя
Чем же так привлекал Петербург писателей? Вспомнить хотя бы историю этого города — то, что несмотря на все законы природы, волей одного Петра в кратчайший срок город поднялся над Невой, и веками символизировал борьбу контрастных понятий, таких как: бедность и роскошь, великолепие и безобразие, сила и слабость.
Невозможно сделать точный анализ повести «Невский проспект» без рассмотрения образа Петербурга. Мы не удивляемся тому, что таланты России буквально стекались сюда, чтобы завоевать положение в обществе, развить способности и показать свое мастерство. В Петербурге получили становление лучшие публицисты, писатели и критики, хотя именно в этом городе они столкнулись с бедностью и преследованиями, были унижены и ущемлены. Показная роскошь, глупость и пошлость затягивали людей в трясину, а место, где начинались самые невообразимые, интригующие и завораживающие события, называлось Невский проспект. Да, главной улице города отведена роковая роль.
Поскольку мы делаем анализ «Невского проспекта» Гоголя, скажем, что это понятие проспекта символизирует душу самого Петербурга, который по мнению автора не просто является большим мегаполисом, где можно пройтись по красивым улицам и полюбоваться архитектурой. Город похож на ожившего великана, у которого свой характер, капризы, привычки и тайны.
Невский проспект в Петербурге — это место, где каждый день ходят тысячи людей. И у каждого из них свой уникальный характер. Этот момент важно учесть, когда мы анализируем задумку Гоголя в отношении целостности толпы. У каждого свои дела, свой путь, но эти люди вместе только потому, что их объединило место встречи, и больше ничего.
Пирогов и Пискарев
Но не только непосредственно сам проспект фигурирует в произведении, ведь продолжая анализ повести «Невский проспект», мы видим появление двух героев — это поручик Пирогов и Пискарев, которого автор описывает как «молодого человека», одетого во фрак и плащ. Пирогов прекрасно знает, как устроен современный мир, и понимает, что жить в Петербурге — это все равно что играть в «рулетку». Однако выиграть возможно, только нужно рисковать и верить, что твои сокровенные мечты станут реальностью. У поручика такие принципы, и он сам готов рисковать. Даже если ему придется ощутить горечь поражения, Пирогов не считает это чем-то трагичным и нелепым.
Поэтому после проигрыша он преодолевает свой гнев и негодование, причем, прохлада вечернего Петербурга как будто остужает его пыл.
Посмотрим на второго героя — Пискарева. Характер этих двух людей чрезвычайно важен в анализе «Невского проспекта». Пискарев хочет равняться на своего приятеля, и он тоже становится в роль проигравшего, однако в отличие от Пирогова второй персонаж одинок и почти чужой в этом городе, поэтому для него неудача стала роковой. Будучи робким и застенчивым, он целиком доверился объятиям Невского проспекта, надеясь, что искорки чувств, всегда живаших в его сердце, станут пламенем.
Две истории, которые мы анализируем в этом произведении, похожи внешне, но суть их абсолютно разная. И Пирогов, и Пискарев ставят на карту все, что есть, но первый относится к этому, как к игре, и по большому счету ничего не теряет, а для второго это оказывается чем-то непреодолимым. Ведь Пискарев, ощущающий мир совсем иначе, не может резко превратиться в грубого и черствого человека, потеряв всякое доверие.
Но и выбросить из головы и сердца жестокое разочарование, пришедшее к нему, тоже нельзя. А виноват в этом Невский проспект.
Выводы в анализе повести «Невский проспект»
Гоголь великолепно показывает двух героев, которые противоположны друг другу — у них разные характеры и разное восприятие мира. Но читатель на этом контрасте понимает глубину противоречивости главного образа повести — Невского проспекта. С одной стороны мы видим комичную ситуацию Пирогова, с другой стороны трагичную судьбу бедного Пискарева. То же можно сказать и об атмосфере проспекта — комическая пошлость и трагичная пошлость и ложь, вот что сочетается в главной улице Петербурга. Гоголь подчеркивает, что «этот Невский проспект всегда лжет».
Душа Пискарева после встречи с Невским проспектом буквально опустошена. Краски всего мира меркнут в его глазах, и он оказывается холоден и пуст. Тогда художник думает, а чтоже может быть реальным, если все это оказалось призрачным миражом? Гоголь отвечает: реален Невский проспект, и его вечные тайны сочетаются с вечной ложью.
Надеемся, что анализ повести «Невский проспект» Гоголя оказался полезным для вас. Больше статей вы можете найти в нашем Блоге.
Теги:
книги
рецензия
Похожие статьи
Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина
В этой статье мы проведем анализ стихотворения «Пророк» Пушкина. Стихотворение широко известно, его и сейчас изучают по школьной программе. Считается, что «Пророк» должен был быть лишь первой частью из целого цикла, в который входили бы четыре…
Мораль басни «Лягушки, просящие царя»
Мы не только сейчас сделаем анализ басни «Лягушки, просящие царя», но и увидим, какая мораль басни. Автор этого замечательного произведения — Иван Андреевич Крылов. Конечно, произведение было написано два века тому назад, но и сегодня оно не…
Анализ поэмы «Полтава» Пушкина
Пушкин всегда интересовался русской историей, которую он внимательно изучал, зачастую проводя параллели между историческими событиями и современностью.
Образ Петра Первого не раз появляется на страницах пушкинских произведений, таких как поэмы «…
сочинение по литературе на Сочиняшка.Ру
Н.В. Гоголь после раскрытия историй Пискарева и Пирогова в своей повести
Если рассматривать данную фразу поверхностно, то можно сказать о том, что повествователь призывает не верить проспекту, так как именно там Пискарев и Пирогов увидели понравившихся им девушек и последовали за ними. Именно на Невском проспекте Пискарев увидел прекрасную брюнетку неземной красоты, которая оказалась девушкой легкого поведения. Именно на Невском проспекте Пирогов встретил блондинку, которая оказалась замужем за немцем Шиллером. Проспект обманул ожидания центральных персонажей, и повествователь обращает внимание, что ему верить совершенно нельзя.
Однако данная фраза несет в себе более глубокий смысл.
Н.В. Гоголь неслучайно начинает и заканчивает свою повесть обращением к образу Невского проспекта, олицетворяющему весь Петербург. Автор призывает не верить той внешней жизни, которая царствует в Петербурге, потому что все это настоящая ложь. В самом повествовании отмечается: «Все обман, все мечта, все не то, чем кажется!».
Н.В. Гоголь хочет сказать, что за внешним благополучием скрывается резкий контраст между бедными и богатыми людьми. Внешний облик Петербурга роскошен, но внутри он пуст. Люди, шествующие по Невскому проспекту, хотят показать себя с лучшей стороны, забывая о своем истинном лице. Они стараются быть теми, кем не являются на самом деле. Для жителей современного автору Петербурга было важно добиться высокого положения в обществе, получить чины и доказать всем вокруг собственное превосходство, несмотря на то что сами они ничего из себя не стояли. По этой причине весь Петербург наполнен фальшью и обманом, когда в этот обман верят сами лгуны. Люди не лгут, в глубине души осознавая это, они верят в собственное превосходство и считают, что они ведут правильный образ жизни.
Автор показывает, что такие люди, как Пирогов, которые внешне заслуживают уважения, так как имеют высокое знание и положение в обществе, на самом деле ничтожны, так как у них нет никаких нравственных начал, нет понимания того, что такое истинная любовь, дружба, смысл жизни.
В таком фальшивом городе, как Петербург, обмануться очень легко. Поэтому неудивительно, что человек с чистым сердцем Пискарев ошибся в брюнетке. За ее внешней красотой скрывалась пустота, пошлость жизни, разврат и отсутствие моральных принципов. За внешней праздностью и благополучием Невского проспекта прячутся разрушенные судьбы людей, подобных Пискареву.
Н.В. Гоголь, призывая не верить проспекту, обращает внимание читателей на то, что не нужно судить человека или какое-либо явление по оболочке, так как эта оболочка может обмануть, дав совершенно противоположное представление. Как уверен автор, Петербург обладает такой внешней оболочкой, скрывающей истинную сущность города и его жителей.
Понравилось сочинение? А вот еще:
НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ — ААПА
Рассказы
Кларенс Вольфсхоль :: 28 апреля 2015
Нет ничего прекраснее Невского проспекта, во всяком случае,
в Санкт-Петербурге; для в Питере
это все. – Николай Гоголь
Выходим на Невский проспект с Московского вокзала, с востока, где проезд огибает памятник-обелиск посреди Площади Восстания. Всю ночь мы ехали поездом из Москвы, выезжая из Москвы в час ночи и прибывая в это тяжелое, пасмурное августовское утро в 8 часов. Небо опускается вокруг вагонов, когда мы выходим на открытую платформу.
Серость воздуха усеивается более темными серыми очертаниями, когда из поезда спускаются поющие отдыхающие, превратившие наше путешествие в праздник. Но по мере того, как ритм рельсов и русских баллад, убаюкивавших нас несколькими часами ранее, исчезает по мере того, как мы идем к вокзалу, начинаются новые хриплые ритмы Санкт-Петербурга.
Вместо песен, которые в унисон пели (хотя и не всегда слаженно) празднующие отдыхающие накануне вечером, несколько песен-конкурсов набрасываются на нас, когда мы выходим на площадь Восстания. Три уличных музыканта расположились вдоль прохода от дверей вокзала до тротуара. Каждый поет свою песню другого жанра. Ближайший прислоняется к почерневшим коричневым кирпичам, играет на балалайке и напевает что-то похожее на балладу, очень похожую на те, что мы слышали в поезде. Дальше по дорожке, сидя на корточках на деревянном ящике, другой берет в руки гитару и поет «Imagine» Джона Леннона. А третий наигрывает на флейте навязчивую мелодию из азиатской России, которую почти заглушают высокие голоса певцов.
Он почти спрятался в еще затененном дверном проеме, но его песне удалось вклиниться в какофонию.
Веселые экипажи, красивые мужчины, красивые
женщины — все это придает ему карнавальный вид, который
можно почти вдохнуть, едва ступив на Невский проспект.
–Гоголь
На тротуаре рев моторов грузовиков и автомобилей, шуршание шин и гудки, лязг и скрежет всей автомобильной энергии большого города заменяют трех музыкантов. И если не считать контрапункта звуков людей — в обычном городском тротуарном разговоре, в возбужденной громкой жалобе или в гневной конфронтации — звук автомобиля, грузовика, автобуса и троллейбуса является ритмом этого августовского дня. Наша цель находится на другом конце проспекта, в Эрмитаже на берегу Невы, и, поскольку до его открытия еще больше часа, мы решаем пройти три километра по Невскому проспекту.
Завершаем круг площади Восстания и смотрим вниз на прямую, шириной три километра, вдоль которой выстроились четырех- и пятиэтажные дома пастельных зелено-розовых и тонких землистых оттенков.
Меня здесь поражает то же, что и в большей части Москвы, — отсутствие вывесок, неоновых или пластиковых арок с подсветкой, глобусов, лобстеров и других гигантских форм, призванных заманивать клиентов. Баскин Роббинс отмечен пастельно-лиловым и синим цветом, а итальянский ресторан быстрого питания выделен ярко-красным, белым и зеленым знаком, приглашающим людей войти в его яркий хром и формику. Но это исключения. Более типичным является большая аптека, фасад которой занимает полдюжины больших витрин, все из которых пусты, за исключением одной, в которой находится единственная коробка Тампекс.
Нигде люди не кланяются друг другу с такой
изысканной и естественной грацией, как на Невском проспекте.
–Гоголь
Заканчиваем круг площади Восстания и идем в эпицентр уличной драки. Здесь в 9 часов утра два уличных человека, шатаясь и бессвязно, борются в центре своих товарищей, образующих внутреннее кольцо, и любопытных прохожих, образующих внешнее кольцо.
Когда двое, пьяный молодой мужчина и такая же пьяная молодая женщина, спотыкаются друг о друга, шатаясь вперед или назад, два кольца расширяются или сжимаются, открываются или закрываются, как амеба, реагирующая на раздражитель. Ссорящийся мужчина может быть красивым, если его привести в порядок; у него скандинавская внешность, возможно, потомок Варагиных или викингов, которые помогли сформировать этот далекий северный край России. Его соперница, возможно, всего несколько часов назад его возлюбленная, имеет грязно-светлые волосы, закрывающие лицо. Наконец, она не может стоять, но приподнимает ошарашенное от мужских ударов и выпивки тело, протягивает руки к товарищам во внутреннем кругу и что-то бормочет некоторым из них. Ей вручают бутылку водки.
Выбираемся из толпы и начинаем идти по Невскому. Этот проспект или проспект, наверное, самая известная улица в России. Гоголь делает его главным героем рассказа и важным элементом большинства своих сказок, действие которых происходит в Санкт-Петербурге.
Большевики шли тем же путем, что и мы, когда они штурмовали Эрмитаж в Октябрьскую революцию. В «Десяти днях, которые потрясли мир» Джон Рид описывает революционеров, которые колесили по площади Восстания по дороге из Смольного, бывшей школы для девочек, которая была штаб-квартирой большевиков. На некоторых лицах, мимо которых мы проходим, изображены глаза из фильма Эйзенштейна.
В это время вы можете порадовать себя своим
платьем. Вместо шапки можно надеть рабочую кепку,
, и даже если ваш воротник будет торчать из галстука
, никто этого не заметит. –Гоголь
Желтые троллейбусы школьных автобусов, привязанные к линиям электропередач, набиты пассажирами. Каждый раз, когда троллейбус останавливается, он потребляет больше пассажиров, чем выбрасывает. Мы решаем прокатиться на одном из них на короткое расстояние, просто чтобы сказать, что мы это сделали. На троллейбусе копии людей, которые до сих пор ходят рядом с нами: старики с приколотыми к груди медалями, женщины в бабушках и с продуктовыми пакетами, молодые мужчины и женщины в синих джинсах и футболках с английскими логотипами или объявлениями.
Молодой человек, стоящий передо мной, одет в горчично-желтую футболку с надписью «Остров Лопес» на сердце. Интересно, где находится остров Лопес и где он взял рубашку. Когда он оборачивается, я вижу нашивку с именем из искусственной кожи на кармане его джинсов; на нем написано «Бак Роджерс» с буквой «j» в «Роджерс». У кого-то в передней части троллейбуса есть магнитола — или, может быть, в троллейбусе есть радио, играющее «Битлз».
Выходим из троллейбуса на Аничковском мосту через Фонтанку. Футболка молодого человека в троллейбусе привела меня в недоумение, и я думаю, не тот ли это мостик, с которого цирюльник Иван сбросил нос, найденный им в луковом рулете в гоголевском «Носе». В Петербурге много мостов, несколько по Невскому проспекту. Этот первый и самый большой над Фонтанкой, следующий над каналом Грибоедова и третий над рекой Мойкой. Аничковский, наверное, самый красивый, по крайней мере, на проспекте. В моем путеводителе указано, что Аничковский построен в 1839 году.41, с его венчающей особенностью, четырьмя статуями вставших на дыбы лошадей и дрессировщиков, по одной в каждом углу сооружения, добавленными позже в 1840-х годах.
Это был бы хороший мост для Ивана, чтобы бросить нос в реку внизу, но это не так. Гоголь написал «Нос» в середине 30-х годов.
Двигаясь от Аничковского моста к Народному мосту через Мойку, задерживаемся на достопримечательностях Невского и делаем несколько крюков по переулкам. Мы проходим мимо Аничкова дворца (Дворца пионеров) среди одного из прекрасных петербургских садов, статуи Екатерины II, публичной библиотеки, Гостиного двора, комплекса универмагов и театров.
Все, что он хотел, это увидеть дом того
восхитительного существа, которое, казалось, слетело
на Невский проспект прямо с небес и которое
скорее всего улетит неизвестно куда.
– Гоголь
Идем по каналу Грибоедова на юг несколько кварталов до входа в темное невзрачное здание. На табличке у двери написано одно из немногих слов кириллицей, которые я могу распознать — (Ленин). Я не знаю, что Ленин делал на этом месте — бывал, замышлял, спал; но в этот пасмурный день я легко могу себе представить большевистскую стратегию, вырабатываемую в комнате на втором этаже, выходящей окнами на канал Грибоедова.
Мы возвращаемся по своим следам на север, обратно к Невскому, а затем пересекаем его и видим, как Воскресенский поднимается с берегов канала, чтобы доминировать над горизонтом с его блестящим золотым куполом и, прежде всего, взгроможденным на высокой крыше шатра, закрученными голубыми и белая турбинная голова. Это церковь Воскресения Христова. Он кажется более отдаленным, чем в нескольких кварталах от здания с темным фасадом, на табличке с изображением Ленина. Когда «Воскресение» возвышается почти на 250 футов над каналом, оно собирает наш взгляд и, возможно, наши души в водовороты этого самого верхнего купола, так что мы кружимся над кирпичом и мостовой Невского и всего Санкт-Петербурга. Но величие этой Воскресенской церкви и любой заговор Ленина в нескольких кварталах к югу за Невским происходят из одного и того же источника. Церковь построена на месте убийства Александра II в 1881 году. Вернувшись в Зимний дворец после осмотра войск, Александр подвергся бомбардировке членом организации «Народная воля», шаг в движении к революции.
Он побежал за каретой, которая, к счастью,
не уехала далеко, остановившись перед Казанским собором.
Он поспешил в собор, проталкиваясь
сквозь толпу нищих с забинтованными лицами
и всего двумя прорезями для глаз. –Гоголь
Мы молчим, возвращаясь на Невский. Но как только мы возвращаемся на эту магистраль, стремление к Воскресенской церкви уступает место гигантскому присутствию Казанского собора к западу от канала. Если Воскресение заставляет нас возносить наши мысли к небу, небесам, которые могут стать полупрозрачными и туманными, когда переплетение синего и белого на высочайшем куполе растворяется в опускающемся небе, Казань прочно опускает нас на землю. Его большой вогнутый портик из девяноста шести коринфских колонн в четыре ряда втягивает нас внутрь арки. Мы петляем вокруг мраморных колонн, словно в лабиринте, тени сгущаются по мере того, как мы проникаем к четвертому ряду и барельефной внешней стене собора внутри.
Библейские сюжеты на рельефе перемежаются статуями Иоанна Крестителя, свв. Владимир и Андрей, и Александр Невский. И когда мы приближаемся к самой темной нише, тени такие тяжелые, что барельеф стирается в пятно, мы слышим стоны, а затем чуть не спотыкаемся о ноги пары в муках их собственной святой страсти. Мы быстро отступаем, как для их, так и для своего уединения, и отступаем, чтобы занять общий фронт Казани, который с 1932 был музеем истории религии и атеизма.
Но страннее всего происшествия, происходящие
место на Невском проспекте. Ой, не верьте этому Невскому
проспект. – Гоголь
На Мойке идем другим обходным путем. Ориентируясь на купол Исаакиевского собора, сворачиваем с Невского проспекта на юг на улицу Гоголя. Улица названа в честь Гоголя, который жил недалеко от пересечения ее и Невского с 1833 по 1836 год. Здесь он начал «Мертвые души». Нас заманивает Исаакиевский. Когда мы выходим из узкого Гоголя на широкую Майорову, еще один крупный проспект, мы слышим диксиленд — «Когда святые идут маршем», за которым следует «Янки Дудл», — доносящийся со ступенек Исаакиевского собора.
Комбо из пяти частей играет на нижних ступенях на фоне колонн, изувеченных Второй мировой войной. Туристы, возвращающиеся к туристическому автобусу через квартал, проходят мимо и бросают деньги в футляры для инструментов. Обходим собор, Медного всадника, огромную статую Петра Великого на змеетопывающей горе на площади Декабристов, слева от нас. Когда мы сворачиваем за третий угол Исаакиевского, еще один туристический автобус останавливается у тротуара перед нами. Двое маленьких детей, одному лет шести-семи, а другой совсем малыш, с любопытством расположились возле задней двери автобуса. Дверь открывается, и старший ребенок шлепает своего брата, который падает на тротуар, как будто его ударила дверь. Вой малыша заглушает звуки Диксиленда, которые до сих пор витают в соборе. Его раскрасневшееся от боли лицо повернуто к выходившим туристам и теперь успокаивающая рука вокруг его сообщника, старший мальчик умоляет тех, кто выходит из автобуса. После того, как вокруг упавших и стоявших на коленях мальчиков собралась небольшая толпа пассажиров и пара пешеходов, со ступеней собора прибегает женщина.
Раньше ее не замечали, а теперь она проявляет обеспокоенное и возмущенное материнство. Она небольшого роста, ненамного выше старшего мальчика и явно смуглая из-за грязи на платье и лице. Она выглядит отчаянно сочувствующей своим двум детям и обвиняющей собравшуюся толпу, которая беспокойно ерзает в своих чистых одеждах и светлой коже под ее мрачным взглядом. Водитель автобуса разговаривает с женщиной; вскоре они оба кричат, но с оттенком торга в тоне. Он качает головой и говорит с некоторыми из своей группы, как будто он уже был в такой ситуации раньше, зная, что их обманывают, но готовый уступить требованиям матери, чтобы избежать проклятий и криков ее и двух ее сыновей. Несколько мужчин из автобуса лезут в карманы и передают купюры водителю, который пересчитывает их на руку женщине. Затем немецкие туристы следуют за водителем-проводником вверх по ступеням Исаакиевского собора, а цыганская банда проскальзывает на другую сторону этой туристической достопримечательности.
Солнце немного приглушает облачность; голубые пятна открываются над Невским проспектом, когда мы проходим мимо Адмиралтейства в конце проспекта и выходим на Дворцовую площадь с возвышающейся Александровской колонной в центре.
С трех сторон колонну окружают различные царские дворцы, но прямо перед нашими глазами, когда мы покидаем Невский проспект этим утром, находится Зимний дворец, Эрмитаж. Мы обходим несколько баррикад рабочих и несколько инструментов для раскопок посреди площади. Люди пересекают площадь, но большинство, кажется, направляется в нашу сторону, к входу в Эрмитаж. Минуем последнюю строительную баррикаду, и человек, ведущий медведя, обгоняет нас на пути к Невскому проспекту.
Поделиться:
Невский проспект в Санкт-Петербурге
Невский проспект — главная улица Санкт-Петербурга; Протяженностью около 4,5 км эта улица тянется от Адмиралтейства до Александро-Невского монастыря. Невский проспект был первоначально построен по заказу Петра Великого как дорога, которая должна была вести к старому городу Новгороду. Однако вскоре она стала центральной улицей, застроенной потрясающе красивыми зданиями (всего на этой улице 240 зданий), площадями, церквями, мостами и музеями.
Если наши посетители пройдут по Невскому проспекту, они увидят памятники, представляющие туристические достопримечательности, которые нельзя пропустить. Если посетители начнут с Дворцовой площади, они увидят неизбежный Зимний замок, который когда-то был резиденцией российских императоров, а сегодня является прекрасным музеем Эрмитаж с его невероятной коллекцией из трех миллионов произведений искусства. Пройдя дальше, посетители увидят Строгановский дворец; прекрасный дворец, некогда принадлежавший знаменитому роду Строгановых. Сегодня здесь располагается Русский национальный музей, а бесконечные внутренние убранства и многочисленные произведения искусства точно оставят посетителей в оцепенении. Пройдя дальше по Невскому проспекту, посетитель увидит Воронтский дворец. Это красивое здание — военная школа, которая, к сожалению, редко открыта для публики. Тем не менее, архитектура Воронтосского дворца поистине поражает своими внешними особенностями.
На Невском проспекте посетители увидят необычный Аничков мост, на котором по заказу императора Николая I была изготовлена группа бронзовых конных статуй. Статуи являются шедевром Петера Клодта фон Юргенсбурга. Вскоре после инаугурации, в 1841 году, две композиции были подарены прусскому императору Федерико Вильгельму IV. Остальные две скульптуры также были переданы в 1846 году Фердинанду II (королю двух Сицилий) во время визита царя Николая в Неаполь.
После этих событий Клодт фон Юргенсбург решил создать четыре новые скульптуры в том же месте, создав сцену под названием «Лошади, которых приручил человек».