М. В. Ломоносов — поэт эпохи классицизма

1. Отражение исторических событий и портреты великих людей.
2. Роль мифологических героев.
3. Особенности языка и стиля.
4. Воспитание гармонической личности.
5. Рациональное постижение окружающего мира.

 

Учитесь у всех — не подражайте никому.
М. Горький

Эпоха классицизма имела весьма строгие каноны, которым должен был неукоснительно следовать автор при создании произведения. Он не мог смешивать жанры разных стилей: высокого и низкого. Автор должен был создавать идеальный образ правителя или монарха посредством не только похвальных слов, но и с помощью мифологических персонажей, ставя тем самым простых смертных людей на одну ступень с древними героями. В основу любого произведения должно было быть положено рациональное зерно, которое и позволяло запечатлевать отдельные образы в качестве своеобразных исторических картин той или иной эпохи.

Одним из ярких представителей эпохи классицизма является М.

В. Ломоносов. Поэт в своих произведениях придерживается всех необходимых канонов данного направления. Центральное место в его творчестве занимает ода. И ему удалось в своих творениях поднять данный жанр на достаточно высокий уровень. Тем более что именно ода призвана освещать жизнь государства, исторические явления. Подобные события показываются через портреты монархов или великих людей (например, полководцев). Главным образом в наследии поэта является облик императрицы Елизаветы, на время царствования которой и прошлась его творческая деятельность. Но не меньшее место в его произведениях занимает образ другого великого государя Петра I. М. В. Ломоносов посвящает ему как отдельные тексты, так и вспоминает о нем в других одах. Так, Петр I становится образцом для подражания потомству. В «Похвальной надписи к статуе Петра» император предстает нам в облике «премудрого героя», который является образцовым государем. Он не жалеет себя для того, чтобы в его отечестве все процветало.

 

. .. Ради подданных лишив себя покоя,

Последний принял чин и царствуя служил,

Свои законы сам примером утвердил…

 

И каков этот пример? Петр I не гнушается никакой работы: обучает солдат, сам участвует в сражениях. Но при этом никогда не оставляет свое государство без присмотра. Поэтому способен побежать «домашних и внешних сопостатов». Подобные деяния позволяют дать ему высокое звание «отечества отец». И как отмечает автор люди, живущие в таком процветающем государстве, остаются ему благодарны.

И столько алтарей пред зраком сим пылает,

Коль много есть ему обязанных сердец.

 

К этой исторической личности автор возвращается и в «Оде на день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 года». Но центральным все равно остается облик Елисаветы Петровны. Ломоносов создает по канонам классицизма идеальный образ монахини. При этом используется прием «подражание природе», то есть автор олицетворяет заслуги человека с самой природой, показывая тем самым, что императрица делает все, согласовываясь со здравым разумом и рассудком.

Вспомним, что самым главным принципом в эстетике классицизма был рационализм (от латинского гайо — разум).

 

Царей и царств земных ограда,

Возлюбленная тишина,

Блаженство сел, градов ограда,

Коль ты полезна и красна!

 

В таком описании мы не находим индивидуальных черт показывающих, что это именно Елисавета. Определить, что это она, мы можем только по ее делам, которые императрица совершает в своем отечестве. Подобное описание исторического лица также становится элементом классицистического письма: портреты лишены индивидуальных черт.

Вокруг тебя цветы пестреют
И классы на полях желтеют
Сокровищ полны корабли
Дерзают в море за тобою;
Ты сыплешь щедрою рукою
Твое богатство по земли…

Среди персонажей, появляющихся в одах, могут быть и мифологические герои, которые позволяют в аллегорической форме описать достоинства того или иного человека. В его произведениях появляются такие действующие лица, как Марс (бог войны), Нептун (владыка морского царства).

В полях кровавых Марс страшился,
Свой меч в Петровых зря руках,
И с трепетом Нептун чудился,
Взирая на российский флаг.

В этом небольшом отрывке автор показывает нам, что даже боги боялись власти, которую имел русский император. Но когда ему приходилось вставать на защиту родины, то он способен был наводить страх даже на олимпийских богов. Образ же Елисаветы приобретает женственные черты. Она тоже показана сильной государыней. Но при использовании мифологических героев Ломоносов сравнивает ее дыхание с зефиром, легким теплым ветерком. Пусть такое толкование данного образа и появилось позже, но изначально оно соотносилось с образом бога западного ветра.

Но дух ее зефира тише,
И зрак прекраснее рая.

Ода относится к высоким жанрам, поэтому в ней используется патетические интонации и высокие слова, такие как «дерзают», «уста». Часть из них заимствована из старославянского языка: «зрак», «град», «класы», «хладный». В своих одах Ломоносов не допускает смешение стилей, как и должно было быть в эпоху классицизма. Поэтому в его произведениях нет простонародных выражений, даже когда повествование ведется от первого лица.

Я россов счастьем услаждаюсь,
Я их спокойством не меняюсь,
На целый запад и восток.

Таким образом в его одах запечатлеваются исторические лица не в их индивидуальной неповторимости. В них представлены устойчивые непреходящие со временем признаки того государя, который стоит у власти. То есть, взойдя на трон и получив от всевышнего царственный венец, он трудится на благо своего народа. Подобные достоинства Ломоносов находил в образе Петра I. Такие же он отмечает и в облике Елисаветы. Когда на трон она вступила,

Как вышний подал ей венец,
Тебя в Россию возрастила,
Войне поставила конец…

Создавая свои оды, он преследовал цель, которая была обязательна для классицистического произведения.

Текст должен был воспитывать гармоничную личность. Поэтому автор с помощью исторических портретов показывает, какими должны быть молодые люди. При этом он и напрямую обращается к ним: им следует брать за образец дела Петра и его последователей. Следовательно, одно из главных мест в их жизни должны занимать науки. В качестве эталона в классицистической оде выступают античные образцы, такие как Платон, древнегреческий философ. Поэт подчеркивает, что науки помогают на всем жизненном пути, так как они остаются рядом с человеком в любой момент.

Науки пользуют везде,
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и наедине,
В покое сладки и труде.

Так и формируется гармоничная личность, которая берет от великих исторических личностей жизненный опыт, а новые знания из книг, помогающих найти общий язык с любым народом в различных условиях.

Мы уже говорили о том, что главное для классицизма — рациональное постижение действительности.

То есть последователи этого направления не принимают мистическое объяснение различных природных явлений. Ведь каждому даже природному проявлению есть свое толкование, которое может быть описано рациональным путем. Ломоносов и к этому аспекту постижения действительности обращается в своих одах. Например, в «Вечернем размышлении о божием величестве при случае великого северного сияния». В оде представлен человек, который оказался пред лицом Вселенной один на одни. Он становится маленькой песчинкой в этом огромном, полном тайн мире.

Открылась бездна звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна.

 

Автор не показывает нам черты главного героя. Он просто говорит о том, что тот полон различных мыслей. То есть герой не умозрительно, а с помощью различных теорий пытается разгадать тайну мира. Он снова выбирает рационалистический вариант постижения действительности. И чтобы понять законы природы, сам себе начинает задавать множество вопросов.

С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день ступил!

Человеку удается приблизиться к некоторым из тайн мира. Но не все свои карты раскрывает перед ним природа. Поэтому у него остается немало вопросов, на которые еще предстоит получить ответы.

Скажи ж, сколь пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, сколь велик творец?

В одах М. В. Ломоносова сохраняются все особенности классицистических произведений. Писатель не отступает от принятых правил, тем более что он сам работал над основами стихосложения. Поэт создает произведения разумно организованные и логически выстроенные, как и должно было быть в иерархии классических жанров. Но и в этом однообразии поэт находит свои слова и краски для описания тех личностей, которых восхваляет в своих одах. И, несомненно, его поэтические творения не только воспитывали молодое поколение того времени, но и являются своеобразным эталоном и для нас, учеников XXI века, показывая, как нужно формировать в себе гармоничную и полноценно развитую личность.

Классицизм у Ломоносова — Русская историческая библиотека

Обязанность восхвалять дворцовые события[1] надолго заковала оду Ломоносова в форму ложноклассической оды. (См. характеристику классицизма как литературного течения и статью о месте его в русской литературе.) Вследствие этого первый период его творчества, – период рабства формы и содержания – продолжался до самого вступления на престол Елизаветы. С воцарением дочери Петра, с победой русского патриотизма над немецкими влияниями, пафос Ломоносова сразу делается более искренним и, в зависимости от этого, находит для своего выражения более простые формы и, в значительной степени, отрешается от искусственности и общих мест.

 

Теория трёх штилей Ломоносова

 

Первым опытом Ломоносова был перевод «оды» Фенелона (1738), сделанный им за границей, в бытность его там студентом.

Более известно второе его произведение: «Ода на взятие Хотина» (см. её полный текст и краткое содержание). Эта ода (1739) интересна тем, что она представляет собою первую удачную попытку применить тоническое стихосложение в русских стихах. Впрочем, теория этого стихосложения была предложена несколько ранее Тредиаковским.

В одах первого периода особенно ярко сказались все достоинства и недостатки лирики Ломоносова. Прежде всего, в них уже выразились все главные условности псевдоклассической оды: её риторизм, выражающейся часто в длинной цепи вопросов и восклицаний, вроде следующих:

 

Не Пинд ли под ногами зрю?
Я слышу чистых сестр музыку!..

 

– Или вопросов, обращенных к побежденной Турции:

 

Где ныне похвальба твоя?
Где дерзость? где в бою упорство
Где злость на северны края?.. – и т. д.

 

Иногда эти вопросы сплетаются в длинную цепь, захватывающую несколько строф. Кроме риторизма яркую особенность разбираемых од составляет свойственное классицизму частое употребление аллегорий и олицетворений. Войны России со Швецией представляются, обыкновенно, в виде борьбы орлицы (герб России) со львом (герб Швеции). Поражение Турции изображено в следующих словах:

 

Тогда, увидев бег своих,
Луна[2] стыдилась сраму их
И в мрак лице, зардевшись, скрыла.

 

Отличаются оды и необходимым восторгом, о наличности которого всегда заявлял сам поэт:

 

Восторг внезапный ум пленил,
Ведет на верх горы высокой!

 

Такая восторженность приводила поэта порою к гиперболизму образов, также весьма характерному для классицизма. Чтобы изобразить, например, воинственное настроение врагов России, Ломоносов прибегает к помощи таких картин:

 

Не медь ли в чреве Этны ржет,
И, с серою кипя, клокочет?
Не ад ли тяжко узы рвет
И челюсти разинуть хочет?

 

Эта грандиозность совершенно не соразмерялась с действительностью, – она уносила поэта от петербургских болот к горам Греции, – Бирона обращала в разъяренного «Гиганта». С другой стороны, малолетний император Иван Антонович обрисован героем, при одном имени которого –

 

Боязнь трясет Хинейски стены,
Геон и Тигр теряют путь –

 

и даже –

 

Индийских трубят вод тритоны!

 

Подобное преувеличение поэта вело к раболепству чувств и мыслей. Например, Россия представлена в виде прекрасной женщины, которая склонилась перед малолетним Иваном VІ, с таким приветом:

 

Породы царской ветвь прекрасна,
Моя Надежда, Радость, Свет!
Счастливых дней Аврора ясна,
Монарх-младенец, райский цвет.

 

Дальше следует просьба о разрешении поцеловать царские глазки, ручки –

 

Лишь только перстик Ваш погнется, –
Народ бесчислен вдруг сберется,
Готов идти, куда велит.

 

Раболепство чувства принуждало поэта восхвалять каждое новое правление, называть его «золотым веком» – а правление предшествовавшее, еще недавно им же восхваляемое, называть «мраком», «тьмой». В порыве деланного восторга поэт не останавливается даже перед такими курьезами, как, например, «воззвание к Неве», чтобы она ломала лед:

 

Повсюду вейте, ветры, радость,
В Неве пролейся меда сладость, –
Иоаннов нектар пьет мой ум!

 

Перечитывая все эти оды, писанные «на заказ» ученым-естественником, невольно жалеешь этот великий ум, сдавленный тисками исторических обстоятельств.

Если мы заглянем в закулисную сторону жизни Ломоносова, мы увидим, как долго он нищенствовал около Академии, не допускаемый туда немцами. Таким образом, он долго не имел возможности отдаться всей душой тем научным занятиям, к которым влекло его, – а, с другой стороны, его гордость возмущалась, когда он видел себя вынужденным славить ничтожных людей, – «мрачная ночь», по его словам, грозила тем, кто заупрямится «хвалить и славить».

Впрочем, и в этом первом периоде творчества Ломоносов рисовал порою картины, поражающие нас красотой и выразительностью.

 

Совсем иным предстает пред вами Ломоносов во второй период своей деятельности. Теперь он совершенно искренне возгласил, что «Императрица Елизавета – свет», что до неё на Руси была «тьма», «мрак», «скорбь», «зло»… Мы знаем, как радостно встречена была Елизавета русским обществом, утомившимся от гнета временщиков и немецких выходцев, от частой смены правлений, от постоянной тревоги перед разными «калификами на час». И вот поэт во всех своих многочисленных одах от всего сердца восхваляет «дщерь Петрову», как «весну», превозносит её доброту, кротость, щедрость и, главное, миролюбие.

От всех этих песнопений в честь любимой монархини веет в его песнях настроением бодрым, жизнерадостным, – риторика, мало-помалу, теряет свою угловатость и резкость, уступая место искреннему чувству спокойной радости. Оттого и оды его теперь делаются короче, проще, – очевидно, настроение поэта постепенно приходило в соответствие с их словесной формой. Теперь поэт имел полное право сказать, что его слог «сложен из похвал правдивых».

Не раз теперь Ломоносов с восторгом воспевает в своих одах победу национальных начал, не раз с горечью он воспоминает о «скорбной темноте», в которой спало русское общество до Елизаветы. Но Бог узрел «кротким оком» тьму, спустившуюся над Россией, и сказал: «да будет свет» – и на престоле оказалась «Елизавета». Она принесла с собою ту «тишину», которая была необходима для внутреннего процветания России. Вместе с этой «тишиной» явился для Ломоносова новый предмет песнопений – «науки».

Конечно, он долго не мог отделаться от ложноклассических приемов, хотя и шел постепенно к освобождению от них. Боги греческие и римские часто и теперь упоминаются в его произведениях, особенно, в начале этого второго периода. Петр Великий является то Нептуном, то Ахиллесом под Троей.

«Аллегоризм» и «риторизм» еще тяготеют порой над его вдохновением. Традиционный «восторг» по-прежнему начинает многие оды; «воззвания к Музе» попадаются так же довольно часто.

Оттого в минуты подъема настроения поэт уверяет, что не только чувствует, как «священный ужас мысль объемлет» – он видит, как «отверз Олимп всесильный дверь», он даже замечает, как «брега Невы руками плещут», как ликует «нимфа Финского залива» и пр.

Но такие увлечения поэта теперь сравнительно редки, – зато восхваление природы, её красот, её творческих сил, её власти, делается теперь любимым мотивом его поэзии.

Для него «природа» теперь очень часто заменяет античный Олимп: дела людей сопровождаются не участием богов, а сочувствием природы: «горы рыдали, и мрачное море стонало, когда погасал Петр». Из русских поэтов он первый постиг красоту северной природы, воплотив ее в могучем образе «Борея с мерзлыми крылами».

Другая особенность оды Ломоносова – это сильная примесь исторических воспоминаний: герои русской древности теперь вытесняют, мало-помалу, героев Рима и Эллады. Поэт с любовью повествует теперь о подвигах русских князей и царей.

Грандиозность образов и картин навсегда осталась особенностью од Ломоносова: его воображение любит рисовать титанов, раздирающих облака, – он вдохновляется величественными картинами создания мира, претворением мрака в свет, великими явлениями, когда сотрясаются горы, реки текут вспять…

Недаром он весь был проникнут образом Петра I, недаром он воскликнул, «Он – Бог, он Бог твой был, Россия!» – у Ломоносова была душа, которая, по преимуществу, чувствовала «грандиозное».

---

[1] Оды писались Ломоносовым, например. на рождение Иоанна VI Антоновича», на его «первые трофеи», на «прибытие в Петербург герцога Голштинского», «на коронование императрицы Елизаветы», «на бракосочетание вел.