Четыре «Молитвы» М. Ю. Лермонтова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Вячеслав Анатольевич Кошелев

доктор филологических наук, профессор, Новгородский государственный университет им. Ярослава Мудрого (Великий Новгород, Российская Федерация)

ЧЕТЫРЕ «МОЛИТВЫ» М. Ю. ЛЕРМОНТОВА

Аннотация. Современники Лермонтова протестовали против суждений о «безнравственности» и «безрелигиозности» поэта, который был, в сущности, глубоко православным человеком. Это отразилось и в его лирике: среди сравнительно небольшого числа его стихов — четыре носят заглавие «Молитва», то есть претендуют на прямое «возношение ума и сердца к Богу». В статье рассматриваются эти стихи, представляющие разные возможности воплощения единого «молитвенного» чувства. Лермонтов в них чрезвычайно многообразен: от молитвы-«призыва-ния» и прямого «прошения» приходит к откровению Богородичной иконы и к осознанию особенного воздействия молитвенного ощущения на душу человека. Рассмотрение этих «молитвенных» текстов в одном ряду создает впечатление «полного круга» поэтического постижения Божества: от романтического обращения к Всевышнему с осознанием безысходности избранного пути — до иронического «прошения» к «Царю Небесному» избавить от тягот юнкерской жизни; от страстного монолога к Богородице с молением за несчастную возлюбленную — до осознания особенной значимости для христианина «созвучья» молитвенных слов, до создания предельно широкого и общего образа молитвы. Молитва без «призывания» и «прошения» оказывается одновременно и радостной, и «благодатной», предназначенной для «трудной», грустной «минуты жизни».

Ключевые слова: молитва, сопереживание, прошение, откровение, исполнение, М. Ю. Лермонтов.

Из 28 текстов, вошедших в единственный прижизненный сборник стихотворений Лермонтова, два носят одинаковое заглавие: «Молитва». Одно стихотворение (на с. 43-44) сопровождается датой «1837»; другое (с. 71-72) — датой «1839». Поэт, как известно, сам придирчиво составлял свой дебютный сборник — и подобная акцентировка на «молитвенной» теме, приближавшей его лирическое творчество к «духовной поэзии» (кстати, достаточно непопулярной в ту эпоху1), очень показательна. Среди небольшого состава сборника — два стихотворения с заглавием «Молитва» — между тем, как во всем творческом наследии Пушкина нет ни одного текста, так названного (хотя есть, например, прямое переложение

знаменитой великопостной молитвы Ефрема Сирина). Но в данном случае важно именно заглавие.

Первая «Молитва» была написана весной 1837 года перед отъездом Лермонтова в первую кавказскую ссылку [4, 45]. Через год, накануне отъезда из Петербурга в Селищенские казармы, Лермонтов послал его М. А. Лопухиной (в письме от 15 февраля 1838): «В заключение этого письма посылаю вам стихотворение, которое случайно нашел в ворохе моих дорожных бумаг, оно мне довольно-таки нравится, именно потому, что я совсем забыл его — впрочем, это ровно ничего не доказывает» (V, 396, 549)2. В этом автографе стихотворение носит заглавие «Молитва Странника». Помещая его в сборник, поэт убрал второе слово: неважно, что от «странника», главное — молитва.

«Молитва вообще, — определяет архимандрит Ники-фор, — есть возношение ума и сердца к Богу, являемое благоговейным словом человека к Богу. Образцом для всех молитв или общею христианскою молитвою, несомненно, должно назвать Молитву Господню: Отче наш и т. д. (Мф. VI, 9-13), которой Господь наш Иисус Христос научил апостолов и которую они передали всем верующим. Она разделяется: на призывание, седмь прошений и славословие»3. «Между молитвой и лирическим стихотворением, — отмечает современный исследователь, — есть много общего: и молитва и поэзия — это озарение души, и молитва и поэзия, в представлении большинства поэтов, есть удаление от земной суеты и приближение к Богу» [9, 6].

Для христианина идеальной молитвой считается «безмолвная» молитва, когда молящийся находится в состоянии полной открытости Богу. В поэзии же (которая без слов существовать не может) текст молитвы не «исполняется», а творится. На этом основано существенное различие между молитвой и поэзией: в поэзии очень значимо понятие «инаковости», формирующее совершенно иное, чем в молитве, эстетическое чувство, которое проистекает не от переживания, а от сопереживания. Дистанция, на которой такое сопереживание возможно, вполне определена: даже если поэт в лирическом стихотворении, названном «Молитва»,

искренне и сердечно обращается к Богу, то он все равно находится в определенной зависимости от реакции на свою личность и свое творение других людей. Душа поэта охвачена огнем вдохновенья, и это особое чувство стремится к «жаркой» и «страстной» молитве. «А христианская молитва должна быть тихой и «теплой». Митрополит Антоний (Су-рожский) учит, что «приходя к Богу, мы никогда не должны стараться выдавить из своего сердца какие-то эмоции; молитва — это констатация, все остальное зависит от Бога». Чтобы молиться, нужно освободиться от жара вдохновенья и «жажды песнопенья»» [9, 7].

Именно размышлениям над этим противоречием было посвящено раннее стихотворение Лермонтова под заглавием «Молитва». Оно сохранилось в юношеской тетради и датируется 1829 годом (Лермонтову 15 лет). Оно как будто близко к традиции православной молитвы: тут находим и «призывание», и «прошения», и «славословие». Как многие юношеские стихи поэта, оно исходит из «образца», указанного еще Б. М. Эйхенбаумом (I, 438): это стихотворение Д. В. Веневитинова «Моя молитва» («Души неведомый хранитель! / Услышь моление мое…»). «Прошение», содержавшееся там, оказалось близко Лермонтову:

Не отдавай души моей На жертву суетным желаньям,

Но воспитай спокойно в ней Огонь возвышенных страстей.4

«Прошение» в ранней «Молитве» Лермонтова, в сущности, такое же: «Не обвиняй меня, Всесильный.», «Но угаси сей чудный пламень.» — этими молениями открываются две части стихотворения. Содержание того, о чем просит поэт, оказывается очень непростым. Он молит Господа не обвинять и не наказывать носителя «жаркого» поэтического дара:

За то, что редко в душу входит Живых речей Твоих струя, За то, что в заблужденьи бродит Мой ум далеко от Тебя; За то, что лава вдохновенья

Клокочет на груди моей; За то, что дикие волненья Мрачат стекло моих очей; За то, что мир земной мне тесен, К Тебе ж проникнуть я боюсь И часто звуком грешных песен Я, Боже, не Тебе молюсь. (I, 65)

«Мысль о Боге, — заметил Д. Е. Максимов, — не наполнена здесь определенным содержанием — она выдвигается прежде всего как ограничительный знак» [5, 94]. Этому «знаку» соответствует и итоговая мольба:

От страшной жажды песнопенья Пускай, Творец, освобожусь, Тогда на тесный путь спасенья К Тебе я снова обращусь. (I, 65)

В отличие от Веневитинова, Лермонтов молит Творца не «воспитать» в поэте возвышенные чувства, — а уничтожить в нем поэта: только в этом случае окажется возможным «правильное» исполнение религиозного долга. Предметом поэтической рефлексии в данном случае становится евангельский завет Христа: «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее. Кто принимает <…> пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника» (Мф. 10, 39-41).

И. А. Киселева видит в ранней лермонтовской «Молитве» странную дилемму, которую высказывает поэт: «Или не писать вообще, или писать страстно» [3, 74]. Но ни о какой «страстности» поэтического творчества здесь речи не идет. Удивление поэта глубже: «Я, Боже, не Тебе молюсь». Каково такое признание в молитве, к Богу обращенной? У молящегося благоговение проистекает от ощущения дистанции между ним и Богом, а поэт эту дистанцию пытается преодолеть. Истинный романтический поэт — творец, и он ощущает себя соперником Творца, в стихах он каждый раз называет мир по-новому.

Поэт, по определению, не может существовать без «сбереженной души». Любая «ограничительная» регламентация и требование «потерять» душу ради Вышнего Судии — убивают творчество. Б. М. Эйхенбаум готов видеть в этом утверждении раннее лермонтовское «богоборчество»: перед нами «не молитва, а вежливое, но, по существу, очень саркастическое извинение перед Богом» [11, 339]. Но это именно молитва — не случайно так названо: 15-летний поэт ощущает исходную невозможность совмещения «страшной жажды песнопенья» и «награды праведника» и искренно молит освободить его от открывшегося в нем поэтического дарования — пока не поздно! В сущности, это трагическая молитва поэта, осознавшего безысходность избранного пути — именно этот мотив делает стихотворение одним из вершинных в его ранней лирике — наряду с более поздними «Ангелом» и «Парусом».

Только первая, юношеская, «Молитва» Лермонтова выглядит именно молитвой. Уже следующий текст, названный таким образом, кажется весьма далеким от заявленных изначально мотивов. Речь идет о «Юнкерской молитве» (1833), шутливом обращении к Богу, в котором молитвенная форма сочеталась с деталями быта Школы гвардейских подпрапорщиков, а молитвенные формулы — с воинскими терминами и словечками разговорного стиля:

Царю Небесный!

Спаси меня

От куртки тесной,

Как от огня.

От маршировки

Меня избавь,

В парадировки

Меня не ставь. ит. д. (I, 397)

Хронологически «Юнкерская молитва» оказывается рядом с «юнкерскими поэмами» Лермонтова — непритязательными и не вполне приличными рассказами о текущей жизни, окружавшей поэта «два ужасных года», проведенных в станах закрытого военно-учебного заведения. «Как бы

отрицательно ни относиться к тематике этих произведений, — отметил еще С. Н. Дурылин, — и как бы ни сожалеть о затрате творческих сил поэта на эти поэмы, остается бесспорным важный факт: в юнкерских поэмах Лермонтов-писатель впервые обратился к прямому воспроизведению действительности в форме реалистического рассказа» [2, 199].

«Форма реалистического рассказа» определила и трансформацию жанра молитвы. Здесь уже нет «славословия», и «призывание» предельно конкретно: «Царю Небесный!..». И «прошения» по-военному точны: от того-то «избавь», а, допустим, из отпуска «дай разрешенье мне опоздать». Молитва действительно приобретает вполне «реалистические» черты — тем более, что в конце ничего не говорится о возможности «праведнической» жизни. «Обещание» тоже предельно конкретно и реалистично:

Я, Царь Всевышний, Хорош уж тем, Что просьбой лишней Не надоем (I, 397).

Как ни парадоксально, именно «Юнкерская молитва» подсказала поэту формы той молитвенной «констатации», которая оказалась наиболее соответственной самому жанру поэтической «молитвы», свободной и от «недуга словобе-сия», и от гордыни тщеславия. Четыре года спустя, накануне первой кавказской ссылки, он пишет поминавшееся уже стихотворение «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою…», которое, отметил П. А. Флоренский «возникло в тревожной и мятущейся душе Лермонтова», как откровение Богородичной иконы [10, 364]:

Я, Матерь Божия, ныне с молитвою

Пред Твоим образом, ярким сиянием. (II, 25)

Именно восприятие этого стихотворения как откровения перед образом Богородицы позволяет уточнить его датировку. Лермонтов в цитированном выше письме к М. А. Лопухиной указал, что «случайно нашел» его «в моих дорожных бумагах». В дорогу в 1837 году он выехал

19 марта, 23 марта — приехал в Москву (где оставался до 10 апреля) [6, 78-79]. 25 марта православные христиане отмечают день Благовещенья. За пять лет до того (25 марта 1832 г.) было знаменитое явление Божьей Матери в день Благовещенья преподобному Серафиму Саровскому — перед иконой «Умиление» («Радость всех радостей»), перед которой старец молился за «сирот дивеевских» [7, 402-404]. Вероятно, и лермонтовская «Молитва» связана с Благовещенской церковной службой: «Днесь спасения нашего главизна / и еже от века таинства явление: / Сын Божий Сын Девы бывает, / и Гавриил благодать благовествует. / Тем же и мы с ним Богородице возопиим: / радуйся, Благодатная, / Господь с Тобою!» (Тропарь, глас 4).

Ср. у Лермонтова:

Не за свою молю душу пустынную За душу странника в мире безродного; Но я хочу вручить деву невинную Теплой Заступнице мира холодного. (II, 25)

Начиная с «хваления», поэт уже в самом начале акцентирует момент конкретности: именно «ныне» молится он не о себе, не обращается к «Теплой Заступнице мира холодного» о спасении «перед битвою», с благодарностью или «с покаянием». Здесь — прошение за другого, за «деву невинную». И. А. Киселева почему-то связывает его с патриотическими мотивами: «Пресвятая Богородица в церковных молитвах к Ней предстает именно как «Мати и Заступница». Именно с образом Божией Матери связано спасение российской государственности в самые её тяжёлые времена. Казанская, Владимирская, Тихвинская, Смоленская и другие чтимые образы Пресвятой Богородицы не раз спасали русскую землю.» [3, 275].

Но в своем лирическом монологе поэт отнюдь не выходит за пределы собственно интимных «прошений». Он включает три образа: Божьей Матери, лирического героя и той «девы невинной», о которой он молится. При этом внутренняя драма героя — одинокого странника с «душой пустынной» — отодвинута на второй план: важнее оказывается образ

«девы», ее нравственная чистота и беззащитность перед враждебным «миром холодным». Это представление рождает интонацию просветленной грусти по «сердцу незлобному» — и одновременно надежды на светлый мир упования, в котором «Теплая Заступница» сумеет охранить весь жизненный путь «души прекрасной». Стихотворение настолько интимно, что совсем несложно определить основного персонажа поэтической молитвы — Варвару Лопухину. Более того: в пределах того же лирического монолога, пишет Б. М. Эйхенбаум, «имеется скрытый сюжет и дается конкретная ситуация»:

Окружи счастием душу достойную; Дай ей сопутников, полных внимания, Молодость светлую, старость покойную, Сердцу незлобному мир упования. (II, 25)

Всё это потребовало особенного ритмико-синтаксическо-го строения «Молитвы». «Лермонтов сообщает здесь обыкновенному дактилю особый характер распева, превращая первую и третью стопы в трехсложные анакрузы, так что стих распадается на две половины <…> образуя большею частью синтаксический параллелизм.» Подобное строение, указывает исследователь, «свидетельствует о нарушенном равновесии между стихом и словом, характерном для эпохи Лермонтова» [11, 236-237]. Но такое же «неравновесие» свойственно жанру молитвы: Лермонтов в данном случае наиболее чутко отразил — даже и в стихе — особенное «молитвенное» состояние христианина, представив «молитву поэта» в ее пределе.

Тем показательнее, что в последнем стихотворении, тоже названном «Молитва» (1839), поэт уже исходит из иных идеалов и образов:

В минуту жизни трудную Теснится ль в сердце грусть: Одну молитву чудную Твержу я наизусть. Есть сила благодатная В созвучьи слов живых,

И дышит непонятная, Святая прелесть в них. С души как бремя скатится, Сомненье далеко — И верится, и плачется, И так легко, легко… (II, 49)

На фоне остальных поэтических «молитв» Лермонтова приведенное стихотворение выглядит самым «простеньким» — и самым непонятным. И вместе с тем — особенно популярным в его художественном наследии, восторженно принятым современной поэту критикой и читателями. Достаточно указать, что его положили на музыку более 40 композиторов, включая М. И. Глинку, М. П. Мусоргского, А. С. Даргомыжского, Ф. Листа. Оно входило во многие хрестоматии, выучивалось наизусть. И, кажется, обрело какую-то особенную жизнь, не совпадающую с историей его создания.

По двусмысленному свидетельству А. О. Смирновой-Рос-сет, оно было плодом ухаживания поэта за вдовой М. А. Щербатовой (мемуаристка характеризует ее как «доброе существо, но глупая, некультурная и не очень красивая»): «Машенька велела ему молиться, когда у него тоска. Он ей обещал и написал эти стихи»5.

Впрочем, в подобной характеристике княгини Щербатовой чувствуется ревность Смирновой к светской «сопернице», которая вовсе не была ни «глупой», ни «некультурной». Ей было двадцать лет, и, по характеристике самого Лермонтова, она была «такая, что ни в сказке сказать, ни пером написать» [4, 49]. М. И. Глинка в записках отметил, что она «была прелестна, но не красавица, была видная, статная и чрезвычайно увлекательная женщина»6.

Для нашей темы важно, что судьба Щербатовой сложилась, ко времени знакомства с поэтом, весьма драматично. Ее муж ее скончался через год после женитьбы. Через несколько дней после смерти мужа родился ребенок, который умер в двухлетнем возрасте [1, 21-22]. Лермонтов был влюблен в Щербатову и в 1838-1840 гг. часто бывал у нее в Петербурге и в Павловске. Говорили даже, что поэт собирался на ней жениться. Во всяком случае, она стала одной из причин дуэли

Лермонтова с Э. Барантом. После этой дуэли Щербатова уехала в Москву. Перед отъездом она простилась с поэтом, сидевшим на гауптвахте. В Москве ее посетил А. И. Тургенев, сделавший в дневнике от 10 мая 1840 года краткую, но выразительную запись: «Был у кн. Щербатовой. Сквозь слезы смеется. Любит Лермонтова»7. Кроме «Молитвы», со Щербатовой связаны стихотворения Лермонтова «На светские цепи…» и «Отчего» («Мне грустно, потому что я тебя люблю.»). Их объединяет странный оттенок внутреннего психологического трагизма, явленного именно в житейской обыденности.

Такова, в сущности, и последняя «Молитва». Она ярко отличается от трех предыдущих именно тем, что здесь нет собственно молитвы — представлено только ее восприятие и ощущение молящегося. Перед нами — не «сотворенная», а заученная «наизусть» некая реальная молитва. Но невозможно указать, к кому она обращена: здесь нет ни «призывания», ни «прошения». И даже неясно, что же особенно «чудного» в этой молитве. Почему-то она одновременно и радостная, и «благодатная» — и предназначена для «трудной», «грустной» «минуты жизни». Это — молитва для настроения тяжкой рефлексии и скептицизма.

«Существует два главных источника молитвы, — констатирует В. А. Сапогов, — первый — восторженное изумление перед Богом, делами Божьими и Божьим миром, второй — чувство трагичности бытия. <.> В русской жизни поэт чаще всего фигура жертвенная, страдающая, гибельная. Из этого чувства трагичности жизни — своей и особенно других — рождается молитва поэта» [9, 8-9]. В данном случае, однако, молитва эта особенная: в ней особенную значимость приобретает не столько сакральный смысл высказывания, сколько именно «созвучье слов живых» — то есть некое ее «исполнение». Это ни в коем случае не «безмолвная» молитва: поэт не только не хочет «сказаться душой» — «без слова», но ищет именно в словах и звуках какого-то особенного способа влияния на уставшую от трагичности бытия душу.

Странные возможности «из пламя и света рожденного слова» — давний предмет поэтической рефлексии Лермонтова:

Есть слова — объяснить не могу я, Отчего у них власть надо мной.

(«К Д.», 1831; I, 242) Есть звуки — значенье ничтожно, И презрено гордой толпой -Но их позабыть невозможно: Как жизнь, они слиты с душой.

(«К *», 1832; I, 369)

Есть речи — значенье Темно иль ничтожно! -Но им без волненья Внимать невозможно.

(«Есть речи — значенье.», 1839; II, 65)

В подобном мироощущении важное значение имели именно звуки речи, а не смысл произносимых слов. Противоречие между звуком и значением — это антиномия чувства и возможности его выразить. В пределе подобное ощущение особенных «речений» возможно не «средь шума мирского» — но именно «в храме, средь боя»: «Не кончив молитвы, / На звук тот отвечу.» (II, 65). То есть основой такой речи должно быть молитвенное слово: именно оно, запечатленное в ушедших звуках, определяет самопроизвольность светлого душевного порыва, которому сразу хочется отдаться: «И верится, и плачется, / И так легко, легко.»

В творческом развитии Лермонтова обращения к «молитвенной» теме совершили как бы полный круг. От романтического обращения к Всевышнему с осознанием безысходности избранного пути — до иронического «прошения» к «Царю Небесному» избавить от некоторых тягот юнкерской жизни. От страстного монолога к Богородице с молением за несчастную возлюбленную — до осознания особенной значимости для христианина «созвучья» молитвенных слов, до создания предельно широкого и общего образа молитвы.

А. П. Шан-Гирей, знавший Лермонтова с детских лет, активно протестовал против суждений о «безнравственности» поэта: «.хотя он и не отличался особенно усердным выполнением религиозных обрядов, но не был ни атеистом,

ни богохульником. Прочтите его пьесы «Я, матерь Божия, ныне с молитвою», «В минуту жизни трудную», «Когда волнуется желтеющая нива», «Ветка Палестины» и скажите, мог ли человек без теплого чувства в сердце написать эти стихи?» [4, 48]

Примечания

1 Так, Н. А. Полевой в статье «О духовной поэзии» (Библиотека для Чтения, 1836. Т. XIV. № 1. Библиография. С. 96-107) обрушился на это «ложное направление» словесности.

2 Сочинения и письма Лермонтова приводятся (с указанием тома и страницы) по изд.: Лермонтов М. Ю. Полн. собр. соч. в 5 т. / Ред. и комм. Б. М. Эйхенбаума. М.-Л.: Academia, 1936-1937.

3 Библейская энциклопедия / Изд. архимандрита Никифора. М., 1891. С. 484.

4 Веневитинов Д. В. Стихотворения. Л., 1940. С. 47.

5 Смирнова-Россет А. О. Воспоминания. Автобиография. М., 1931. С. 247. В позднейшем научном изда-нии дневника и воспоминаний Смирновой-Россет (М., 1989) это свидетельство отсутствует.

6 Глинка М. И. Литературное наследие. Т.1. М.-Л., 1952. С. 152.

7 Литературное наследство. Т. 45-46. М., 1948. С. 371-372; 420.

Список литературы

1. Герштейн Э. Судьба Лермонтова. М., 1964. 496 с.

2. Дурылин С.Н. На путях к реализму// Жизнь и творчество М. Ю.Лермонтова. Исследования и материалы. Сб.1. М., 1941. С. 163-250.

3. Киселева И. А. Творчество М. Ю. Лермонтова как религиозно-философская система. М., 2011. 313 с.

4. М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1964. 583 с.

5. Максимов Д. Е. Поэзия Лермонтова. М.-Л., 1964. 265 с.

6. Мануйлов В. Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова. М.-Л., 1964. 200 с.

7. Очерки по истории Русской Святости / Сост. Иеромонах Иоанн (Ко-логривов). Брюссель, 1961. 420 с.

8. Пумпянский Л. Стиховая речь Лермонтова // Литературное наследство. Т. 43-44. С. 389-424.

9. Сапогов В. А. Поэзия и молитва // Молитва поэта. Псков, 1999. С. 5-10.

10. Флоренский П. А. Имена. М., 1996. 355 с.

11. Эйхенбаум Б. М. Статьи о Лермонтове. М.-Л., 1961. 372 с.

Vyacheslav Anatolievich Koshelev

Ph.D., Professor, Novgorod State University named after Yaroslav the wise

(Great Novgorod, Russian Federation)

FOUR PRAYERS OF MIKHAIL LERMONTOV

Abstract. Lermontov’s contemporaries were against the judgments about the poet’s «amorality» and «lack of religious belief», who was, in fact, a truly devoted Orthodox Christian. This is reflected in his poetry: four works out of a short list of his poems are entitled The Prayer, in other words, aspire to «raise the heart and mind to God» directly. The article analyzes these poems that present different possibilities of implementation of this devotion. Lermontov is extremely diverse: from an «invoking» prayer and a direct «request» he comes to the revelation of the Holy Mother icon and to the understanding of a special influence of a prayer on a human’s soul. Joint review of these prayers forms an idea of a «full cycle» of the Divine’s poetical discovery: from romantic appeal to the Almighty together with perception of the darkness of the chosen way, to ironical «pleading» to the «Heavenly King» to deliver from the ties of Junkerdom; from passionate monologue to the Holy Virgin with prayers for the miserable beloved, to understanding of a prayers’ special meaning for a Christian, to creation of an overall wide and whole image of a prayer. A prayer without an «invoking» or a «request» is joyful and blessing at the same time; it is intended for a difficult and sad moments of life.

Keywords: Prayer, empathy, request, revelation, fulfilment.

References

1. Gershtein E. Lermontov’s fate [Sudba Lermontova]. Moscow, 1964. 496 p.

2. Durylin S. N. On the way to realism [Na putyah k realizmu]. Life and creative works of M. Y. Lermontov. Research and materials [Zhizn i tvorchestvo M. Yu. Lermontova. Issledovaniya i materialy]. Coll. 1. Moscow, 1941, pp. 163-250.

3. Kisileva I. A. Mikhail Lermontov’s literary heritage as a religious and philosophical system [Tvorchestvo M. Yu. Lermontova kak religiozno-filosofskaya sistema]. Moscow, 2011. 313 p.

4. Mikhail Lermontov in the memoirs of his contemporaries [M. Yu. Lermontov v vospominaniyah sovremennikov]. Moscow, 1964. 583 p.

5. Maksimov D. E. Lermontov’s poetry [Poeziya Lermontova]. Moscow, Leningrad, 1964. 265 p.

6. Manuilov V. Chronicle of Lermontov’s life and creative work [Letopis zhizni i tvorchestva M. Yu. Lermontova]. Moscow, Leningrad, 1964. 200 p.

7. Outline of Russian Holiness history [Ocherki po istoriyi Russkoy Svyatosti]. Brussels, 1961. 420 c.

8. Pumpyansky L. Lermontov’s poetic language [Stihovaya rech Lermontova]. Literary Heritage [Literaturnoe nasledstvo]. Vol. 43-44.

9. Sapogov V.A. Poetry and a prayer [Poeziya i molitva]. Poet’s prayer [Molitva poeta]. Pskov, 1999.

10. Florensky p. A. Names [Imena]. Moscow, 1996.

11. Eikhenbaum B. M. Articles about Lermontov [Stati o Lermontove]. Moscow, Leningrad, 1961.

© KomeneB B. A., 2014

Стихотворение М.Ю. Лермонтова «Молитва» в музыкальной интерпретации М.П. Мусоргского | Шмелёва

1. Антология русского романса. Золотой век / авт. предисл. и биогр. статей В. Калугин. — М. : Эксмо, 2006. — 464 с.

2. Афанасьева Э.М. «Молитва» в русской лирике XIX в. // Рус. стихотворная «молитва» XIX в. : антология / вступ. статья, сост., подгот. текста, прим., библиогр. Э.М. Афанасьевой. — Томск, 2000. — С. 7-56.

3. Библейская энциклопедия : в 2 т. — М. : Центурион, АПС, 1991. — Т. 2. — 496 с.

4. Добровенский Р. Рыцарь бедный. Книга о Мусоргском / Р. Добровенский. — Рига : Лиесма, 1986. — 703 с.

5. Дурандина Е.Е. Вокальное творчество Мусоргского / Е.Е. Дурандина. — М. : Музыка, 1985. — 200 с.

6. Киселёва И.А. Творчество М.Ю. Лермонтова как религиозно-философская система : монография / И.А. Киселёва — М. : МГОУ, 2011. — 324 с.

7. Сабинина М.Д. Мусоргский // История русской музыки : в 10 т. — Т. 7 : 70-80-е годы XIX в. Ч. 1. — М. : Музыка, 1994. — 479 с.

8. Туманина Н. М.П. Мусоргский. Жизнь и творчество / Н. Туманина. — М.; Л. : Музгиз, 1939. — 242 с.

9. Флоренский П.А. Иконостас // Богословские труды. — М. : Изд-во Моск. Патриархии, 1972. — Сб. 9. — С. 371-373.

10. Эйгес И. Музыка в жизни и творчестве Лермонтова // М.Ю. Лермонтов / АН СССР. Ин-т рус. Лит. (Пушкин. Дом). — М. : Изд-во АН СССР, 1948. — Кн. II. — С. 497-540.

Щербатова Мария Алексеевна — Государственный Лермонтовский музей-заповедник «Тарханы»

“среди беспощадного света…”

Мария Алексеевна Щербатова (1820-1879) была дочерью украинского помещика А.П. Штерича. После смерти матери она жила в доме бабушки С.И. Штерич в Петербурге. В 1837 г. юная Мария вышла замуж за гусарского офицера князя А.М. Щербатова. Однако через год после свадьбы ее муж заболел и умер – к счастью для молодой женщины, как писала ее родственница, потому что Щербатов оказался «дурным человеком», «злым и распущенным».

Лермонтов познакомился с молодой вдовой в 1839 г. в салоне Карамзиных. Блондинка с синими глазами, она была, по словам М.И. Глинки, «видная, статная и чрезвычайно увлекательная женщина». По свидетельству троюродного брата Лермонтова А.П. Шан-Гирея, поэт был «сильно заинтересован кн. Щербатовой», которая, по его признанию, была такова, «что ни в сказке сказать, ни пером описать». Марии Алексеевне нравилась поэзия Лермонтова. После чтения поэмы «Демон» она сказала автору: «Мне ваш Демон нравится: я бы хотела с ним опуститься на дно морское и полететь за облака». 

А.О. Смирнова вспоминала, что как-то при ней Лермонтов пожаловался Марии Алексеевне, что ему грустно. Щербатова спросила, молится ли он когда-нибудь? Он сказал, что забыл все молитвы. «Неужели вы забыли все молитвы, — воскликнула княгиня Щербатова, — не может быть!» Александра Осиповна сказала княгине: «Научите его читать хоть Богородицу». Щербатова тут же прочитала Лермонтову Богородицу. К концу вечера поэт написал стихотворение «Молитва» («В минуту жизни трудную…»), которое преподнес ей. М.А. Щербатовой посвящено и стихотворение «Отчего»:
Мне грустно, потому что я тебя люблю,
И знаю: молодость цветущую твою
Не пощадит молвы коварное гоненье.
За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.
Мне грустно… потому что весело тебе.

На долю Марии Алексеевны выпало много испытаний. Ее имя вошло в историю дуэли Лермонтова с французом Э. де Барантом, повлекшей за собой вторую ссылку поэта на Кавказ. А.П. Шан-Гирей писал, что «слишком явное предпочтение, оказанное на бале счастливому сопернику, взорвало Баранта… и на завтра назначена была встреча». Н.М. Смирнов в «Памятных заметках» также рассказывал, что Лермонтов «влюбился во вдову княгиню Щербатову…, за которой волочился сын французского посла барона Баранта. Соперничество в любви и сплетни поссорили Лермонтова с Барантом… Они дрались…»

Через несколько дней после дуэли Мария Алексеевна уехала в Москву. Но позднее, ненадолго вернувшись в Петербург, она виделась с Лермонтовым. П.Г. Горожанский, бывший товарищ поэта по юнкерской школе, вспоминал: «Когда за дуэль с де Барантом Лермонтов сидел на гауптвахте, мне пришлось занимать караул. Лермонтов был тогда влюблен в кн. Щ(ербатову), из-за которой и дрался. Он предупредил меня, что ему необходимо по поводу этой дуэли иметь объяснения с дамой и для этого удалиться с гауптвахты на полчаса времени. Были приняты необходимые предосторожности. Лермонтов вернулся минута в минуту, и едва успел он раздеться, как на гауптвахту приехало одно из начальствующих лиц справиться, все ли в порядке. Я знал, с кем виделся Лермонтов, и могу поручиться, что благорасположением дамы пользовался не де Барант, а Лермонтов».

Вопреки молве Мария Алексеевна не признавала себя виновницей в этой дуэли. В марте 1840 г. она писала А.Д. Блудовой: «Вы знаете, моя дорогая, нет большего позора для женщины, чем низкие домыслы о ней со стороны тех, кто ее знает. Но если женщина слишком горда, она часто предпочитает склонить свою голову перед гнусной клеветой, нежели оказать честь этим клевещущим на нее людям, представляя им доказательства своей чистоты… Я счастлива, что они не поранили один другого, я желаю лучше быть осужденной всеми, но все-таки знать, что оба глупца останутся у своих родителей. Я-то знаю, что значит такая потеря». Потерей Щербатовой был ее двухлетний сын, который умер через две недели после этой злосчастной дуэли.

В мае 1840 г. Лермонтов, направляясь на Кавказ, в Москве, видимо, встретился с Марией Алексеевной в последний раз. 10 мая ее навестил А.Н. Тургенев, который записал в своем дневнике: «Был у кн. Щербатовой. Сквозь слезы смеется. Любит Лермонтова». Через несколько месяцев она уехала за границу, когда вернулась, поэта уже не было в живых. Лирический портрет М.А. Щербатовой поэт создал в стихах.

Автор: научный сотрудник музея-заповедника «Тарханы» Т.Н. Кольян.

М.А. ЩЕРБАТОВОЙ

      На светские цепи,
На блеск утомительный бала
      Цветущие степи
Украйны она променяла,

      Но юга родного
На ней сохранилась примета
      Среди ледяного,
Среди беспощадного света.

      Как ночи Украйны,
В мерцании звёзд незакатных,
      Исполнены тайны
Слова ее уст ароматных,

      Прозрачны и сини,
Как небо тех стран, ее глазки,
      Как ветер пустыни,
И нежат и жгут ее ласки.

      И зреющей сливы
Румянец на щечках пушистых,
      И солнца отливы
Играют в кудрях золотистых.

      И, следуя строго
Печальной отчизны примеру,
      В надежду на Бога
Хранит она детскую веру.

      Как племя родное,
У чуждых опоры не просит
      И в гордом покое
Насмешку и зло переносит.

      От дерзкого взора
В ней страсти не вспыхнут пожаром,
      Полюбит не скоро,
Зато не разлюбит уж даром.

М.Ю. Лермонтов, 1840 г.

Кутявин В.Н. «Портрет М.Ю. Лермонтова». Картон, масло, 1988 г.

“Молитва(Я, матерь божия, ныне с молитвою)” анализ стихотворения Лермонтова 👍

Молитва для верующего человека – возможность обратиться к Господу или святому. Канонические тексты молитв создавали служители церкви, подвижники христианства. Однако молитва может быть просьбой обычного человека.

Желание обрести защиту и помощь у высших сил заставляет порой даже неверующих произносить слова “Отче наш” – самой известной молитвы.

Нередко молитва становится произведением искусства – стихотворением или музыкальной пьесой. Именно поэтому в литературе появился жанр молитвы, и многие поэты XIX и ХХ веков

Стихотворение 1837 года отличается не только годом создания – оно отличается адресатом.

Читая молитву, каждый человек обращается к своему святому: кто-то к Николаю Чудотворцу, кто-то к Сыну Божьему. Но чаще прибегают к помощи Божьей Матери, называя ее “Матушкой-заступницей”. Так же поступает и герой стихотворения, но сразу поясняет, что обращается за помощью к ней и молится “не

Считая себя недостойным и называя свою душу “пустынной”, герой просит за “деву невинную”. Исследователи творчества Лермонтова уверены, что поэт имеет в виду Вареньку Лопухину – любовь всей его жизни. Влюбленный в нее когда-то, юный Лермонтов собирался жениться, но жизненные обстоятельства разлучили молодых людей.

По настоянию родителей, девушка вышла замуж за человека, который намного был ее старше: ей 20 лет, ему – 37. Известие об этом Лермонтов пережил очень тяжело, по свидетельству современников, возненавидел Бахметьева, Вариного мужа, высмеивая его во многих своих произведениях, а впоследствии засыпал письмами старшую сестру Марию, хотя адресованы они были Варе. Это стихотворение поэт ввел в письмо от 15 февраля 1838 года под названием “Молитва странника”, объясняя, что оно якобы затерялось в ворохе путевых бумаг, и поэт о нем забыл.

Начинается послание с просьбы о молитве не “за душу странника в мире безродного”, а за “деву невинную”, которую герой хотел бы вручить “теплой заступнице мира холодного”. Так на первый план стихотворения выступает образ героини с ее беззащитностью перед жестоким миром, а образ героя обретает новые черты: перед нами человек, способный проявить глубокое участие в судьбе другого.

Молитва содержит просьбу “окружить счастием” достойную душу героини, герой просит о том, чтобы у его возлюбленной была “светлая молодость” и “старость покойная”, ведь ее “незлобное сердце” достойно упования, то есть надежды.

В последнем четверостишии герой вдруг начинает рассуждать о прощальном сроке, к которому приблизится столь юная пока дева. Именно тогда Матерь Божия должна послать лучшего ангела, чтобы он принял к себе “душу прекрасную”.

Если вспомнить дальнейшие обстоятельства жизни Лопухиной и Михаила Юрьевича, можно в очередной раз подивиться прозорливости русских поэтов. Так случилось, что жизнь и поэта, и его возлюбленной была недолгой. Неполных 28 лет поэт был сражен на дуэли, а Варвара Александровна в замужестве прожила 16 лет, но почти все годы болела, страдала нервными расстройствами. Еще больше ее здоровье было подорвано известием о гибели Лермонтова.

В последние годы она отказывалась даже ездить лечиться “на воды”, оставаясь, по воспоминаниям сестры Марии, больной, слабой, что явно было вызвано “смертью Мишеля”.

Стихотворение “Молитва” проникнуто настроением просветленной грусти, что характерно для поэзии XIX века. Такое отношение напоминает чувство благоговейного трепета, которое обычные люди испытывают к высшим силам, в том числе и к Божьей Матери.

Примечательно, что эта лирическая молитва написана четырехстопным дактилем, так же, как и знаменитые “Тучки небесные”. Но “Тучки” полны грусти и отчаяния, а “Молитва”, адресованная “теплой заступнице”, звучит размеренно, благоговейно, величественно, как и должно звучать обращение к небесной покровительнице.

Молитва — Лермонтов — Анализ произведений русской литературы: 9 класс. — Произведения школьной программы

Анализ произведений русской литературы: 9 класс.

«Молитва»

(«В минуту жизни трудную»)

История создания.

Стихотворение Лермонтова, написанное уже в конце творческого пути в 1839 году, названо «Молитва». В его поэзии есть и другие стихотворения с тем же названием: в ранней лирике это стихотворение «Не обвиняй меня Всесильный…», созданное в 1829 году, оно при жизни поэта не печаталось, и «Я, Матерь Божия, ныне с молитвою…», которое было написано в 1837 году, то есть немногим ранее рассматриваемого. Оба стихотворения, опубликованные соответственно в 1839 и 1840 гг., вошли затем в сборник «Стихотворения М. Лермонтова», который вышел в 1840 г.

Жанр и композиция.

Обычно молитвой называют проникновенное обращение верующего человека к Богу верующего человека. Это веками освященная традиция христианства. Молитвы, которые читают верующие люди в церкви и дома, создавали в древности христианские подвижники, признанные потом святыми людьми, отцами церкви. Конечно, каждый верующий человек может обратиться с молитвой к Богу, найдя в своем сердце, в своей душе нужные слова -такие слова не произносятся перед другими людьми, а тем более не появляются в печати. Но в литературе все же есть примеры того, как молитва становится определением особого жанра стихотворения, сохраняющего основные черты православной молитвы. Обычно такие стихотворения принадлежат перу глубоко верующих поэтов, таких, как И.С. Никитин, А.К. Толстой, К. Р. (Константин Романов).

Обращение Лермонтова к такому жанру на первый взгляд кажется странным. Ведь с именем Лермонтова тесно связан демонический мотив в поэзии, над поэмой «Демон» он работал почти всю свою жизнь: начата она была в 1829 году, а последний вариант закончен лишь в 1839 году — и это восьмая редакция! В лермонтовской лирике много стихов, посвященных демону и связанных с этим образом. Можно сказать, что поэт всю жизнь прожил под страшным взором этого мрачного духа зла. Русский романтик Лермонтов в этом отношении продолжает традиции западноевропейского романтизма, прежде всего Байрона, для которого богоборческий и демонический мотивы были очень характерны. Но и традиции русской духовной поэзии оказались близки Лермонтову. Недаром его первое стихотворение в жанре молитвы было написано в том же 1829 году, когда появилось первое стихотворение, рисующее образ демона — «Мой демон». «И гордый демон не отстанет, пока живу я, от меня» — так думал юный поэт. Но прошло время, и в 1839 году Лермонтов с ним «разделался — стихами». Показательно, что в позднем творчестве, к которому относится рассматриваемое произведение, в лирике Лермонтова появились мотивы примирения — с миром, людьми, Богом. Об этом свидетельствует и тот факт, что в это время он дважды обращается к жанру молитвы.

Развитие поэтической мысли стихотворения «Молитва» (1839) организует его композицию как движение от состояния сомнения, печали, грусти (первая строфа) через осознание «силы благодатной» святых слов (вторая строфа) к примирению, очищению и внутреннему просветлению (третья строфа). Можно сказать, что в композиции стихотворения нашло отражение то внутреннее движение души самого поэта от скепсиса к вере и умиротворению, которое характеризует его жизнь в последние годы.

Основные темы и идеи.

За два года до стихотворения «Молитва» («В минуту жизни трудную…») было создано Одно из первых произведений поэта, в котором нашли отражение его новые темы и идеи, — «Когда волнуется желтеющая нива…». В нем мотив примирения выражается в идее смирения перед лицом Всевышнего, звучащей в заключительных строках:

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе, —

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу Бога.

«Молитва» 1839 года тоже выражает идею отказа от прежних сомнений, скепсиса, приводящих поэта в состояние грусти. Но если в стихотворении «Когда волнуется желтеющая нива…» такое состояние связано с созерцанием умиротворенной природы, то в «Молитве» акцент сделан на «силе благодатной» святого слова. Исходя из этого можно сказать, что в стихотворении «Молитва» тема веры, душевного просветления тесно переплетается с темой слова — для поэта это означает тему творчества: «из пламя и света рожденное слово» — так охарактеризовал его в другом стихотворении Лермонтов. Такая идейно-тематическая связь возникает не случайно. У Лермонтова уже в самых ранних стихах появляются две музы — одна демоническая, которая несет настроения сомнения, скепсиса и приводит к тоске и скуке; другая — муза, помнящая небесные «песни святые», о которых говорится в раннем стихотворении «Ангел». На протяжении многих лет идет напряженная внутренняя борьба этих муз, но ко времени создания «Молитвы» исход этой борьбы становится очевидным.

Теперь демон сомнения отринут: «С души как бремя катится, / Сомненье далеко…» Это не означает, что все в жизни сразу прояснилось: начало стихотворения говорит об особом состоянии, которое было характерно для поэта и нашло отражение во многих его стихах. Это грусть, которая раньше была сродни отчаянию, потому что поэт не верил в возможность существования благодати в мире. И тогда звучали совсем другие звуки, например его «Молитве» 1829 года:

Не обвиняй меня, Всесильный,

И не карай меня, молю,

За то, что редко в душу входит

Живых речей твоих струя,

За то, что мир земной мне тесен,

К тебе ж проникнуть я боюсь,

И часто звуком грешных песен

Я, Боже, не тебе молюсь.

То действительно были «грешные песни», но поэту было дано сказать и иное слово, обращенное в «Молитве» 1837 года к «теплой заступнице мира холодного». Это слово пока еще не о себе, «не о спасении, не перед битвою, / Не с благодарностью иль покаянием». За свою «душу пустынную» поэт еще страшится произнести слова мольбы, обращенной к Богу, но он просит Богоматерь быть небесной покровительницей «девы невинной». Как это уже похоже на веру русского народа, «за други своя» страдающего и молящегося. И как точно угадано Лермонтовым то, что всегда жило в душе русского народа: заступничество в «минуту жизни трудную» надо искать у той, которая понимает все человеческие страдания, — у Божией Матери.

В «Молитве» 1839 года звучит та новая интонация, которая становится теперь характерной чертой поэзии Лермонтова. Это пронзительно- щемящее и вместе с тем умиротворяющее звучание сродни подлинной

молитве русского человека. Слова этого удивительного стихотворения, подобно молитве в церкви, льются из самого сердца поэта и звучат, как песнопение:

В минуту жизни трудную

Теснится ль в сердце грусть

Одну молитву чудную

Твержу я наизусть.

Историк Ключевский, написавший статью о творчестве Лермонтова под названием «Грусть», доказывает в ней, что по своей ритмике, общему интонационному рисунку поздняя лирика Лермонтова действительно приближается к народной первооснове. Ее ведущий тон Ключевский называет «грусть-тоска» и видит в Лермонтове основоположника того нового мироощущения, отраженного в поэзии, которое совместило в себе романтические и народно-православные основы.

Эти подлинно национальные духовные основы проявляются и в том, что поэт в своих стихах, как и русский народ, чаще обращается к Богоматери — «теплой заступнице мира холодного». В «Молитве» 1839 года не указано, к кому она обращена, но само ее звучание скорее подходит Богородичной молитве. Но здесь основной смысловой акцент — образ самого «созвучья слов живых», которое выливается в «молитву чудную»:

Есть сила благодатная

В созвучьи слов живых,

И дышит непонятная,

Святая прелесть в них.

«Непонятная» прелесть и сила святого слова — вот то главное, что хочет выразить поэт. Именно поэтому не так важно, к кому обращена молитва и о чем она. Важнее другое — результат, который достигается молитвой, произнесенной из глубины страдающей души:

С души как бремя скатится,

Сомненье далеко —

И верится, и плачется,

И так легко, легко…

Такую удивительную легкость души, очищенной слезами покаяния, Лермонтов смог наконец постичь в конце своего жизненного пути.

Художественное своеобразие.

Даже среди шедевров лермонтовской лирики «Молитва» 1839 года поражает удивительной гармонией и проникновенностью звучания. Все художественные средства подчинены задаче выразить глубину молитвенного чувства человека. Именно потому поэт использует эмоционально-оценочные слова (грусть, сомненье) и эпитеты («в минуту жизни трудную», «одну молитву чудную»), а также эпитеты, связанные с религиозно-философской тематикой («сила благодатная», «святая прелесть»). Этой же цели служит сравнение («с души как бремя скатится, сомненье…») и метафора («И дышит непонятная, святая прелесть в них»). Большую роль в создании замедленной, напевной интонации стихотворения играют повторы («И так легко, легко…), синтаксический параллелизм («И верится, и плачется…»), ассонансы на «у» («В минуту жизни трудную…»; «одну молитву чудную…»).

Значение произведения.

В творчестве Лермонтова «Молитва» стала стихотворением, обозначившим новый поворот во внутреннем, душевном и духовном, состоянии поэта. Она стала ответом тем, кто обвинял его в безверии и демонизме. В то же время вместе с такими стихотворениями, как «Родина», «Молитва» показала обращенность позднего творчества Лермонтова к народным истокам. Уже в XX веке, пожалуй, лишь два поэта — А.А. Блок и С.А. Есенин — достигли в своей поэзии столь же точной и необыкновенно выразительной силы грустно-лирической народной интонации, которая характерна для этого лермонтовского стихотворения. С точки зрения жанра оно также получило продолжение в творчестве таких глубоко верующих православных поэтов, как И.С. Никитин, А.К. Толстой, К. Р. (Константин Романов).

Татарские корни поэта Лермонтова повлияли на его творчество — Реальное время

Предприниматель из Арабских Эмиратов вновь пробует себя в роли литературоведа

Недавно актер Александр Михайлов, известный по главной роли в картине «Любовь и голуби», специально для своего друга Исмагила Шангареева, предпринимателя из ОАЭ, в видеописьме прочитал стихотворение М.Ю. Лермонтова «Молитва». Сам бизнесмен был весьма тронут подобным посланием от артиста. Сегодня он решил поделиться некоторыми мыслями с читателями «Реального времени» о выдающемся русском поэте, у которого, как выяснилось, оказались татарские корни.

«Вопросы крови»

— Исмагил Калямович, в прошлый раз вы рассказали о влиянии Корана на творчество Пушкина…

— Духовную эстафету Пушкина продолжил его великий современник — Михаил Лермонтов. Начиная с известного всем стихотворения «На смерть поэта» и заканчивая стихами, несущими в себе духовные смыслы ислама и обращение к своим татарским корням. Можно сказать, что смерть не прервала работу Пушкина над текстами Корана. Лермонтов не позволил, развивая эту линию в поэзии русского романтизма, находя новые пути передачи духовных основ ислама. Конечно, в литературной среде того времени были и другие талантливые авторы. Но рядом с Лермонтовым я никого поставить не могу.

— Однако оценки духовных исканий Лермонтова весьма неоднозначны. Так, Дмитрий Мережковский писал: «Лермонтов всегда и со всеми лжет». Лжет, чтобы не узнали о нем страшную истину. Звери слышат человечий запах. Так люди слышат в Лермонтове запах иной породы…»

— Сказано жестко, как говорят, не в бровь, а в глаз. Однако за этой, я бы сказал, эпатажной жесткостью кроется глубокий анализ творчества Лермонтова, попытка сказать правду о поэте, вопреки сложившемуся о нем общественному мнению. Кстати, это вполне в духе самого Лермонтова.

— Так что имел в виду Мережковский?

— Отвечу словами известного историка русской литературы Михаила Синельникова: «Выговаривая правду прямо и до конца, надо признать, что автор самых проникновенных и чистых православных стихов был отчасти мусульманином». Вот вам пусть не полный, но ответ на то, что имел в виду Мережковский, говоря, что Лермонтов скрывал свою истинную сущность. Но это только одна сторона медали. Есть и иная причина мотивации к скрытности — это татарские корни Лермонтова. Помните, как у Булгакова точно сказано: «…вопросы крови — самые сложные вопросы в мире!.. Есть вещи, в которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни даже границы между государствами». Именно «вопросы крови» во многом предопределили обращение Лермонтова к духовным смыслам ислама. Поднимая вопросы крови, я имею в виду не только Лермонтова, но общую тенденцию формирования российского этноса в направлении «От Руси к России». Так называется известная книга Льва Гумилева, который очень тонко подметил, что: «Татары — народ не рядом с нами, они внутри нас, они в нашей крови, нашей истории, нашем языке, нашем мироощущении».

Мария Михайловна Лермонтова

— В свете сказанного Михаил Юрьевич, скорее, не исключение, а правило?

— Не столько правило, сколько тенденция, которая имела место быть в истории государства Российского. В этой связи важно отметить большую созидательную роль татарского рода Гиреев, чьи славные представители почти 350 лет занимали в разные годы престолы Казанского, Астраханского Крымского и Касимовского царств, управляли землями материковой Таврии, Кубани, Поволжья, Джемболука, Едисана и Буджака. Известно, что Лермонтов имел прямое отношение к династии Шан-Гиреев по линии матери — Марии Михайловны Арсеньевой.

Важно отметить, что вероятным основателем русского рода Шан-Гиреев, предков не только Лермонтова, но и Григория Сковороды, является казацкий полковник времен Богдана Хмельницкого — Шагин Иван Гирей (Шан-Гирей). Надо сказать, это не единственная в роду Лермонтовых тюркская ветвь. Согласно имеющимся документам, бабушка Шан-Гирея Екатерина и бабушка Михаила Лермонтова Елизавета происходили из рода Аслан-мурзы Челебея, который в 1389 году вместе со своей дружиной перешел из Золотой Орды на службу к великому князю Димитрию Донскому. Все это позволяет сделать вывод, что по линии матери Лермонтов принадлежал к самым знатным и влиятельным татарским родам.

— Интересно, он сам об этом знал?

— Разумеется, должен был знать, как и всякий дворянин, знакомый со своими фамильными гербами. Известно, что у Арсеньевых в гербе два скрещенных ятагана, стрела, подкова и полумесяц, свидетельствующие об исламских корнях их родословной. Кроме того, Лермонтов в Москве часто общался с потомками бывших крымских ханов — Гиреями, среди которых, в частности, были воспитанники Розенов — русский офицер Бота Шамурзаев и государственный чиновник высшего класса, поэт Айбулат-Розен. Это те, о которых доподлинно известно. Думаю, татарский круг знакомых Лермонтова был гораздо шире.

— Интересно услышать о роли Пушкина в формировании особой атмосферы вокруг рода Гиреев. Ведь незримые нити между ними существовали, хотя встреча их так и не произошла.

— Начнем с того, что в новую русскую литературу Гиреев «ввел» Пушкин, сделав героем поэмы «Бахчисарайский фонтан» Крым-Гирея. О любви Пушкина к Анне Гирей сказано уже достаточно. Хотя и этот факт можно рассматривать как нить судьбы от потомка рода Гиреев Лермонтова к Пушкину, мечтавшему связать свою жизнь с Анной.

Впрочем, если говорить о переплетении судеб Пушкина и Лермонтова, то в последние годы благодаря кропотливым исследованиям литературоведов и историков литературы Владимира Казарина и Марины Новиковой было установлено, что оба поэта во время пребывания на Кавказе принимали участие в одном из главных мусульманских праздников Ураза-байрам в ауле Аджи. Это в пяти километрах от Пятигорска.

Федоров Д., Лермонтов в походе на Кавказе. 2000. Фото tarhany.ru

— Как это связано во времени?

— В реальном времени они разминулись, но в пространстве творчества сошлись в одной точке духовных энергий. Однако давайте обо всем по порядку. Летом 1825 года Лермонтов находился на лечении на водах в Пятигорске. Там юный поэт имел возможность посетить главный мусульманский праздник — Большой байрам, или Ураза-байрам. Есть упоминание, что Пушкин с Раевскими за 5 лет до этого, 3 июля 1820 года, тоже были в этом же ауле и являлись гостями на праздновании Ураза-байрама.

При оценке подобных фактов важны не внешние условия, а понимание того высшего духовного начала, которое присутствует в творчестве великих поэтов. Я специально подчеркиваю — великих, вкладывая в это слово свое значение — «отмеченных Всевышним». Если реально отталкиваться от их творческих исканий, пойти как бы вглубь вопроса, то выясняется, что оба поэта не просто были участниками одного и того же мусульманского праздника, но как бы соучастниками некого культурно-исторического действа, которое открывалось только их взгляду, давало пищу только их воображению.

Я бы сегодня не побоялся утверждать, что, находясь в мусульманской среде, в отличие от других гостей, они приобрели и усвоили бесценный опыт соприкосновения с мусульманской культурой, исламскими обычаями и традициями. Хочу подчеркнуть, что сказанное мной не просто предположение. Об этом говорят их бессмертные произведения и, прежде всего, пушкинская поэма «Бахчисарайский фонтан» и лермонтовская поэма «Измаил-Бей», где вы найдете отражение тех впечатлений, что были получены во время празднования Ураза-байрама в Аджи.

— Вы сейчас говорите о том общем, что поразило обоих поэтов на празднике в Аджи, но были и какие-то особенности?

— Да, и эти особенности имеют в нашем разговоре принципиальное значение. Лермонтов, в отличие от Пушкина, проявлял глубокий интерес не только к мусульманской тематике, но и к татарскому языку, стихам и песням татарского народа.

Как я уже говорил, Лермонтов оказался на празднике Ураза-байрам спустя 5 лет после Пушкина. Многие историки литературы, исследователи жизни и творчества Лермонтова отмечали, что уже в отроческие годы он обладал феноменальной памятью. Если говорить о мусульманском празднике в ауле Аджи, то он запомнил все его мельчайшие детали: как в этот день творили молитвы, как проходили конные состязания со стрельбой, сопровождаемые «весельем, ликованьем». Но для нас важно, что самое большое впечатление произвело на юного Лермонтова творчество певца-ашика — стихослагателя, аккомпанировавшего себе на трехструнном сазе.

Султан Керим-Гирей

— Здесь Лермонтов идет дальше Пушкина, концентрируя впечатления от праздника на творчестве певца-стихослагателя. Это еще один срез реальности тех лет, но открылся он только для Лермонтова.

— Хочу обратить ваше внимание, что ашик — стихослагатель, чьи песни несли в себе всю мощь и красоту духа татарского народа! Таким подлинно народным певцом предстал перед юным Лермонтовым 15 июля 1825 года Султан Керим-Гирей. Остается только удивляться, что до сих пор в достаточно обширном лермонтоведении практически отсутствуют специальные исследования о влиянии образа Султан-Гирея на восприятие Лермонтовым мира Востока, его культуры и религии. Тогда в Аджи молодой поэт с упоением слушал редкой красоты песни. Нет сомнения, что рядом были те, кто пересказал пытливому отроку содержание этих песен, одну из которых в 1832 году он включит в свою поэму «Измаил-Бей» вместе с ярким и детальным описанием праздника Ураза-байрам. Образ Султан-Гирея в этой поэме приобретает присущие ему черты подлинно народного певца — поэта, отмеченного печатью благочестия и преданности духовным идеалам ислама.

Хочу заметить, что и Пушкин, и Лермонтов в своих поэмах «Бахчисарайский фонтан» и «Измаил-Бей» выводят образы двух представителей династии Гиреев. Пушкин — правителя Крыма Гирея, Лермонтов повествует о «богоданном» своему народу певце, раскрывая поразивший его в отрочестве образ Султана Керим-Гирея. Последнее обстоятельство имеет для нас особый смысл, так как Лермонтов сам принадлежал к династии Гиреев, которая известна не только своими славными правителями, но, что мне представляется более важным, и династией поэтов.

— А в чем все-таки конкретно проявлялась тяга Лермонтова к своим корням? Где «вопросы крови» проявляются так, что никаких сомнений быть не может?

— «Вопросы крови» тем и интересны, что дают такие ответы, от которых нельзя просто отмахнуться. Открываю четвертый том собрания сочинений Лермонтова, на странице 113 читаем: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе…» Это фрагмент письма, написанного рукой Лермонтова. Поэт не только обращался к истории, культуре и традициям татарского народа, но к самым его корням — татарскому языку. И это не только намерение, поэт использует тюркские слова в речи Печорина (его герой тоже учился говорить по-татарски) и Максима Максимовича в романе «Герой нашего времени».

Вопросы веры

— Вы приводили слова известного историка русской литературы Михаила Синельникова о том, что Лермонтов «был отчасти мусульманином». Хотелось бы узнать ваше мнение по этому вопросу.

— К огромному сожалению, когда речь заходит об исламе в жизни классиков отечественной литературы, даже самые пытливые исследователи или замалчивают эти темы, или стараются в них не углубляться. Синельников нашел в себе мужество ответить честно на весьма непростой вопрос. Я отвечу как мусульманин, если хотите, как потомок славного рода Гиреев: мусульманином нельзя «быть отчасти». Это духовный выбор. Выбор сердца, которое ты должен положить к стопам Аллаха.

Неизвестный художник. М.Ю. Лермонтов. Фото tarhany.ru

Вместе с тем не вызывает никакого сомнения, что Лермонтов, как никто из русских поэтов, был на пути к своим восточным корням. В разговоре с известным издателем Андреем Краевским поэт отмечал: «Я многому научился у азиатов, и мне хотелось проникнуть в таинство азиатского миросозерцания, зачатки которого и для самих азиатов до сих пор мало понятны. Но поверь мне, там, на Востоке, — тайник богатых откровений».

— Такое впечатление, что это говорит европеец по культуре и складу ума.

— Это обманчивое впечатление, и вот почему. Нам сегодня надо принять ту простую истину, что евразийское начало было заложено в структуре сознания всех народов Российской империи. Главный смысл двуглавого орла в том, что он в равной степени взирает и на Европу, и на Азию. В этой связи важно понять, как человек европейской культуры и, как он сам пишет, с «русскою душой», Михаил Юрьевич в тоже время не может жить без «тайных откровений» азиатского мира, которые восходят к Корану. С точки зрения европейских особенностей творчества Лермонтова нельзя не упомянуть идеи романтизма, декабризма, политического прогресса. Азиатские особенности заключаются в его тяге к татарским корням, языку, мусульманским мотивам в поэтике произведений поэта.

Думаю, что постановка вопроса — был ли хотя бы отчасти мусульманином Лермонтов — вообще не должна иметь места. Важно — другое, понять, как на уровне духовных откровений его душа устремлялась к сурам Корана. Как вслед за Пушкиным он создал бессмертные произведения, несущие идеи Корана, отражающие духовные смыслы ислама.

Для начала важно определить, если можно так сказать, основной вектор лермонтовских исканий:

Не веры я ищу — я не пророк,
Хоть и стремлюсь душою на Восток.

— В этих словах Лермонтова проявляется его мятежный дух, «дух сомненья». Вы полагаете, что это ключевая фраза для понимания духовных исканий поэта?

— Безусловно. Лермонтов в этих словах из поэмы «Сашка» позволяет нам заглянуть в «святая святых» своего внутреннего мира в переломный период его творчества (1835—1836), когда он словно вырастал из рамок романтизма. Именно в эти годы он скажет: «Стремлюсь душою на Восток». И это будут не просто слова. Он начнет изучать татарский язык и всей душой устремится к духовным смыслам ислама.

Военно-Грузинская дорога близ Мцхеты (Кавказский вид с саклей). Картина М.Ю. Лермонтова, 1837 г. Фото dic.academic.ru

— Здесь он повторит путь Пушкина к «Подражаниям Корану»?

— Нет, не думаю… Здесь, скорее, ясно проявляется его неповторимый путь, в котором важна не внешняя схожесть смыслов, а попытка передать некое непостижимое содержание Корана, его способность затронуть самые тонкие струны человеческой души. Его зрелые стихи выражают непреклонную волю путника, жаждущего вернуться на родину и смиренно молящегося Аллаху:

Но сердца тихого моленье
Да отнесут твои скалы
В надзвездный край, в твое владенье,
К престолу вечному Аллы.

Путь к престолу Аллаха пролегал для Лермонтова через освоение основ татарской культуры, изучение татарского языка, обычаев и традиций, которые невозможно отделить от исламских. Ссылка Лермонтова оказалось дорогой на Восток, где он погружается в мир исламских энергий:

И вижу я неподалеку
У речки, следуя Пророку,
Мирной татарин свой намаз
Творит, не подымая глаз;
А вот кружком сидят другие.
Люблю я цвет их желтых лиц,
Подобный цвету ноговиц,
Их шапки, рукава худые,
Их темный и лукавый взор
И их гортанный разговор.

И вот отсюда, от этой пропитанной духом Востока среды, вырастает интерес к духовности ислама:

Быть может, небеса востока
Меня с ученьем их Пророка
Невольно сблизили…

— Известно ли, какие переводы Корана были основой для его «подражаний»?

— Вы правильно определили стихи Лермонтова, написанные под влиянием чтения Корана, — «подражания». И вот почему. В своих знаменитых «Подражаниях…» Пушкин старался придерживаться буквы первоисточника, в то время как Лермонтов более свободно работал с текстом, пропуская как бы через себя духовные смыслы Корана. Если сравнивать их подходы, то Пушкин создает нечто ближе к переводу, Лермонтов более импровизирует.

Читать Лермонтов мог известный французский перевод Корана, сделанный с арабского языка Андрэ дю Рие еще в 1647 году. По отдельным моментам мог консультироваться у своего учителя основ тюркского языка, известного азербайджанского просветителя Мирзы Фатали Ахундова.

Федоров Д., Лермонтов в походе с терскими казаками. 2000. Фото tarhany.ru

— Вы говорите об импровизациях на тему конкретных сур Корана?

— Да, и их не мало. Остановимся на наиболее характерных. Импровизации смыслов, восходящих к суре 52 «Гора» и суре 91 «Солнце», мы находим в лермонтовских строчках:

Клянусь я первым днем творенья,
Клянусь его последним днем,
Клянусь позором преступленья
И вечной правды торжеством.
Клянусь паденья горькой мукой,
Победы краткою мечтой;
Клянусь свиданием с тобой
И вновь грозящею разлукой.

Знаменитая «клятва» стилистически связана с высокой риторикой и внутренней силой ранних мекканских откровений. Да и называется, как 72-я сура «Аль-Джинн»:

Клянусь я первым днем творенья,
Клянусь его последним днем,
Клянусь позором преступленья
И вечной правды торжеством.

Эти четыре строчки — словно из пушкинских «Подражаний…». Но далее вступает Лермонтов, в его ни с чем не сравнимой устремленности к Аллаху:

Хочу я с небом примириться,
Хочу любить, хочу молиться,
Хочу я веровать добру.
Слезой раскаянья сотру
Я на челе, тебя достойном,
Следы небесного огня —
И мир в неведенье спокойном
Пусть доцветает без меня!

Пророк Мухаммад становится для Лермонтова идеалом справедливости и милосердия. Поэт называет Мухаммада «великим», наделяет «святого пророка» чертами подлинного избранника Аллаха:

Того, кто презирал людей и рок,
Кто смертию играл так своенравно,
Лишь ты низвергнуть смел, святой пророк!

А вот в стихотворении «Стансы к Д***» Лермонтов говорит о том, что все связанное с именем Мухаммада не имеет цены:

Так за ничтожный талисман,
От гроба Магомета взятый,
Факиру дайте жемчуг, злато
И все богатства чуждых стран —
Закону строгому послушный,
Он их отвергнет равнодушно!

Решетнев М., Лермонтов на Кавказе. 1995. Фото tarhany.ru

Образ пророка в поэзии Лермонтова — это не только новый взгляд на историю ислама. В его потрясающих интерпретациях заложены глубочайшие смыслы, которые особенно актуальны сегодня. Лермонтов, как никто другой, глубоко раскрыл тему воздаяния тем, кто путает религиозные и политические цели, отступая от заветов пророка.

В поэме «Аул Бастунджи» он предупреждает, что есть грехи, которым нет прощения на небесах:

Когда придет, покинув выси гор,
Его душа к обещанному раю,
Пускай пророк свой отворотит взор
И грозно молвит: «Я тебя не знаю!»
Тогда, поняв язвительный укор,
Воскликнет он: «Прости мне! умоляю!..»
И снова скажет грешнику пророк:
«Ты был жесток — и я с тобой жесток!»

— Мы знаем, что заступничество — одна из божественных привилегий пророка. Лермонтов очень ярко и образно показывает, что поступавший вопреки высокодуховным заветам Корана мусульманин лишается заступничества пророка перед Аллахом.

— По воле Аллаха Лермонтов оказался связанным с событиями, которые привели к прозрениям, позволяющим сегодня поставить его в один ряд с теми, кто создавал мосты для диалога культур и цивилизаций на евразийском пространстве. Находясь в пространстве русской культуры, он был также близок народам мусульманского Востока, как мыслители-гуманисты Китаб Коркуд, Манас, Ахмед Ясави, Алишер Навои, Махтумкули, Абай, Мухтар Ауэзов, Чингиз Айтматов и др.

— Мы начинали наш разговор с определения Мережковского о том, что Лермонтов был не тем, за кого себя выдавал. Хотелось бы услышать, в какой мере Лермонтов все-таки был связан с исламом?

— Вы знаете, а пусть вам ответит сам Лермонтов:

Не обвиняй меня, Всесильный,
И не карай меня, молю,
За то, что мрак земли могильный
С ее страстями я люблю;
За то, что редко в душу входит
Живых речей Твоих струя,
За то, что в заблужденье бродит
Мой ум далеко от Тебя;
За то, что лава вдохновенья
Клокочет на груди моей;
За то, что дикие волненья
Мрачат стекло моих очей;
За то, что мир земной мне тесен,
К Тебе ж проникнуть я боюсь,
И часто звуком грешных песен
Я, Боже, не тебе молюсь.
Но угаси сей чудный пламень,
Всесожигающий костер,
Преобрати мне сердце в камень,
Останови голодный взор;
От страшной жажды песнопенья
Пускай, Творец, освобожусь,
Тогда на тесный путь спасенья
К Тебе я снова обращусь.

Лермонтов был на пути к Богу. Он был еще совсем молод. И если бы не пуля Мартынова, кто знает, какие вдохновенные «Подражания Корану» Михаила Лермонтова увидели бы свет.

Интернет-газета «Реальное время»

Справка

Исмагил Калямович Шангареев — российский общественный деятель, предприниматель. Президент группы компаний «ДАН» (Дубайское агентство недвижимости, сеть ресторанов «Казань» и туристическая компания «Шан Турс», ОАЭ).

• Родился 30 ноября 1956 года в городе Бугуруслан Оренбургской области. Его отец — Каляметдин хазрат — работал имамом.
• В 1972—1976 гг. учился в техникуме советской торговли.
• 1976—1978 гг. — служба в армии в войсках ПВО.
• В 1978 году создал частную студию звукозаписи.
• После перестройки и в 1990-е годы занимался частным бизнесом и общественной деятельностью.
• В 2006 году перебрался в Объединенные Арабские Эмираты. В том же году основал Дубайское агентство недвижимости «ДАН».
• В 2008 году основал туристическую компанию «Шан Турс», ориентирующуюся на русскоязычных туристов.
• В 2010 году открыл ресторан «Казань» в Шардже.
• Имеет пять дипломов: три — о высшем образовании, два — о среднеспециальном.
• Является отцом 11 детей и дедушкой восьми внуков.
  

сочинение по литературе на Сочиняшка.Ру

Школьная программа предусматривает изучение стихотворения Лермонтова “Молитва” в 9 классе на уроках литературы. В данной статье вы можете ознакомится с полным и кратким анализом “Молитва” по плану, ознакомиться с идеей, проблемой и композицией произведения.

Краткий анализ

Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться со стихотворением В минуту жизни трудную.

История создания – стихотворение написано в период знакомства Лермонтова с княгиней Щербатовой, которая оказала существенное влияние на его взгляды, литературные и духовные.

Тема – сила молитвы в жизни человека.

Композиция – три строфы, объединённые лирическим монологом героя.

Жанр – лирический монолог, философская направленность.

Стихотворный размер – трёхстопный ямб, рифмовка перекрёстная, богатая женская рифма.

Метафоры – “сила слов”, “теснится грусть”, “дышит святая прелесть”.

Эпитеты – “сила благодатная”, “слов живых”, “молитва чудная”, “святая прелесть”.

Темы и проблемы

Основная тема произведения — успокоение за счёт молитвы, достигаемое благодаря целебной и очищающей силе духовности. Также прослеживаются темы тоски и печали. Творческий человек особенно подвержен перепадам настроения, поэтому для поэта очень важно найти способ унять боль сердца. Этим открытием он щедро одаряет читателя.

Проблематика отвечает нам на вопросы о духовности и силе покаяния:

• «Как найти покой в душе?»;
• «На что способна молитва?»;
• «Может ли обращение к Богу помочь в тяжёлый период жизни?».

Человеку чрезвычайно важно уметь отвлечься от мирских забот и обретать гармонию в своей душе. В этом нам помогает духовность, перед которой отступают все нравственные, бытовые и психологические проблемы, которые тревожили сердце автора. В их число входят грусть, нерешительность и тревожность.

История создания

Стихотворение было написано в 1839 году, издано в 1842 после смерти поэта. В 1939-40 году Лермонтов посещал салон Карамзиных, где вероятнее всего познакомился с молодой вдовой Марией Алексеевной Щербатовой. Княгиня была очень умна, образована, красива. Восторженно относилась к творчеству поэта, была влюблена в него.

По словам друзей и родственников Лермонтова, он тоже любил княгиню, они были во многом похожи, могли бы составить чудесный союз. Однажды при встрече поэт посетовал на то, что его одолевает тоска, бывает тяжело на душе. На что молодая княгиня ответила, что в такие минуты нужно молиться, и уныние пройдёт. Поэт очень серьёзно относился к её словам, внял совету и написал чудесное стихотворение. Серьёзное влияние на его взгляды оказала эта удивительная женщина. Именно она отнесла в печать его стихотворение “Молитва” после смерти поэта.

Молитвы в лирике Лермонтова

Известно 3 стихотворения «Молитва». Первое написано Лермонтовым в 15 лет в 1829 году. Оно наименее известно и при жизни не издавалось.

В начале стихотворения поэт указывает на свои грехи и обращается к Всевышнему с просьбой помиловать его. Основным грехом он считает любовь к жизни, из-за которой человек забывает о душе. Творчество отдаляет поэта от бога, т. к. стихи — это бушующий вулкан страстей. Однако Лермонтов самостоятельно не может отказаться от творчества и обращается за помощью. Только Творец способен забрать то, что сам же и вложил в человека.

Второе стихотворение называется «Молитва Странника» и написано в 1837 году. Посвящено В. А. Лопухиной, в которую поэт был влюблён. Это монолог лирического героя, где он обращается к Божьей матери «ныне с молитвою» и просит о счастье для любимой женщины.

Третье стихотворение («Молитва») написано в 1839 году.

Подводя итог, можно только сожалеть, что так рано ушёл из жизни поэт, который так тонко передавал душевные переживания героя с помощью мягкой лирической интонации. Так кратко и сильно показывал дорогу от слабости и неверия к душевному спокойствию и умиротворению.

Тема

Христианская тематика стихотворения дополнена душевными исканиями лирического героя. Это стихотворение о вере, о силе молитвы, о душевной гармонии и покое. Это стихотворение написано поэтом в зрелом возрасте, его принципы и жизненные позиции окончательно сформированы. В данном стихотворении принято считать лирического героя и самого автора одним лицом, ведь автобиографичность произведения бесспорна.

Поэт описал то самое блаженное состояние, которое известно только верующим людям. Это говорит о том, что на закате своей короткой жизни автор нашёл примирение с собой и с Богом. Чудесное стихотворение, написанное, как и молитва, простыми словами стало для автора своеобразной ступенькой в духовном становлении.

Идея – молитва обладает огромной силой, способной дать успокоение человеку в трудную минуту. Главная мысль – вера важна для человека, справится с отчаянием, тревогой, тоской помогают простые слова молитвы, имеющие необыкновенную силу.

Лирический герой делится своими душевными переживаниями, свойственными каждому человеку на определённом жизненном этапе. Его лекарство – искренняя молитва – спасает неизменно. Лермонтов вывел “золотой рецепт”, универсальное средство от душевной боли. Обращение к религиозной тематике в творчестве поэта нередко, однако на раннем этапе оно очень неоднозначно проявлялось в его стихах. В “Молитве” же чувствуется духовная зрелость и опыт самого автора.

Лирический герой лермонтова молитва

Чудотворные слова: лирический герой лермонтова молитва в полном описании из всех найденных нами источников.

В поэтическом творчестве М.Ю. Лермонтова есть два стихотворения с похожими названиями – «Молитва странника» (1837) и «Молитва» (1839). Оба они глубоко личностны, отражают психологическое состояние лирического героя.

«Молитву странника» можно назвать любовным стихотворением. В своеобразной форме – обращению к Богородице – лирический герой признается в любви к девушке. Он говорит, что просит не за себя – со своей участью («странника в свете безродного») герой смирился и несет свой крест. Но за судьбу любимой девушки он просит у Божьей матери – «теплой заступницы» всех женщин на земле.

Чего же просит герой для своей любимой? Думаю, в его просьбе сформулирован не только идеал счастливой женской доли, но и счастливой жизни вообще.

Герой хочет, чтобы его возлюбленная была окружена достойными людьми («дай ей сопутников, полных внимания»), чтобы она полноценно жила в молодые годы («молодость светлую») и была спокойна старости («старость покойную»), а в печальный час смерти чтобы ее душу принял лучший ангел.

Интересно, что в этом стихотворении образ самого героя уходит на второй план, уступая место образу лирической героини. Об этом свидетельствует уже первая строфа произведения:

Я, Матерь Божия, ныне с молитвою

Пред Твоим образом, ярким сиянием,

Не о спасении, не перед битвою,

Не с благодарностью иль покаянием…

Возлюбленная героя предстает здесь как нежная, кроткая, юная девушка, как чистое и светлое существо. Об этом говорят эпитеты «дева невинная», «душа достойная», «сердце незлобное», «душа прекрасная».

В стихотворении четко прослеживается контраст между главным героем и его возлюбленной. Себя герой характеризует как пустынного странника, принадлежащего к «миру холодному», а лирическую героиню причисляет к «теплому миру». Возможно, поэтому они не могут быть вместе (в стихотворении звучит нота трагичности неразделенной любви).

В стихотворении много эпитетов («сопутников, полных внимания», «часу прощальному», «в утро ли шумное», «в ночь ли бесгласную», «к ложу печальному») и метафор («вручить хочу деву», «мир упования», «срок приблизится часу», «душу странника в свете безродного»), есть парафраз («Теплой Заступнице мира холодного»). Интонационно стихотворение довольно спокойно и ровно, что передает интонацию православной молитвы.

В стихотворении «Молитва» (1839) в центре внимания находится внутренний мир лирического героя. Он в исповедальной форме рассказывает о действии на его душу «молитвы чудной». И в некоторых моментах произведения на первый план выходит образ молитвы – она рисуется поэтом как некое живое существо, посланница небес, помогающая людям, облегчающая их земные страдания:

Есть сила благодатная

В созвучье слов живых,

И дышит непонятная,

Святая прелесть в них.

Лермонтов как поэт знал о чудодейственной силе слова. Поэтому он, как никто другой, понимает силу молитвы как «созвучья слов живых». Возможно, они не всегда понятны простому человеку, однако воздействие их огромно и целительно:

С души как бремя скатится,

И верится, и плачется,

И так легко, легко.

Практически все эпитеты стихотворения связаны с описанием молитвы: «молитву чудную», «сила благодатная», «слов живых», «святая прелесть». Использует Лермонтов в произведении и метафоры: «теснится ль в сердце грусть», «дышит прелесть», «сомненье далеко»; сравнение «с души как бремя скатится».

В этом стихотворении перед нами предстает совсем другой образ лирического героя. Здесь он раскрывает свою душу, и мы понимаем, что герой – не холодный пустынник, а человек, способный страдать, сомневаться, даже плакать.

Можно сказать, что две «Молитвы» Лермонтова дополняют друг друга, поскольку позволяют «собрать» более полный и разносторонний образ лирического героя. Мы видим, что герой, несмотря ни на что, верит в Бога. Не находя опоры вокруг себя, он обращается к высшим силам за помощью.

А помощь эта ему необходима – герой обладает ранимой и чувствительной душой, сильно страдает, часто испытывает невыносимую боль. Именно они и сделали его холодным, закрытым, внешне черствым.

Однако герой способен любить и ценить прекрасное, кроется ли оно в душе девушки, или в святых словах молитвы.

0

человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.

/ Сочинения / Лермонтов М.Ю. / Лирика / Сравнительный анализ стихотворений М.Ю. Лермонтова «Молитва странника» (1837) и «Молитва» (1839)

Смотрите также по произведению “Лирика”:

Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре.

М. Ю. Лермонтов “Молитва”: анализ стихотворения

Читать: Стихотворение М. Ю. Лермонтова “Молитва”

«Молитва» в творчестве Лермонтова стоит особняком.

Поэт, склонный к вечному поиску, в том числе, в религиозной сфере, создатель очень спорного (во всяком случае, с точки зрения православной морали и этики) «Демона», вдруг обращается к вере.

«Молитва» стала ответом на все толки о легкомысленности Лермонтова, причем ответом не язвительно-остроумным, не высмеивающим, а чистым, искренним, олицетворяющим собой признание в том, что обращение к Богу облегчает душу.

Произведение относится к позднему периоду творчества — и этим еще сильнее выделяется среди прочих стихов, в которых во всю мощь поэтического таланта звучит отчаяние и разочарование. В 1839 году Лермонтов ухаживал за княгиней Щербатовой, которая и подтолкнула его к переосмыслению религиозной темы.

Княгиня в беседе с поэтом посоветовала ему обращаться к Богу, молиться, когда сердце гнетет тоска и печаль, сказав, что искренняя молитва помогает. И вечный бунтарь послушался, создав удивительный по красоте образец христианской лирики. В 1865 году Глинка написал к «Молитве» музыку, сделав ее романсом.

тема стихотворения

Центральная идея произведения — в том, что вера помогает перенести все тяготы и невзгоды, в молитве душа очищается и становится легче жить. Лирический герой, которым здесь считается сам автор, сталкивается с трудностями, переживает сложный период и ощущает себя смятенным.

С первых же строк Лермонтов погружает читателя в состояние своего героя, используя очень экспрессивное выражение «Теснится ль. ».

Это создает ощущение безвыходности и по-настоящему тяжелого положения, атмосфера становится гнетущей — но в следующих же строках поэт предлагает способ облегчить свою участь.

Этот способ — твердить наизусть «молитву чудную», обращаться к Богу, ища защиты и утешения, успокоения мыслей.

Символично, что Лермонтов не упомянул, какую именно молитву твердит, здесь это не так и важно: поэт подчеркивает, что слова могут быть любыми, главное, чтобы они шли от сердца.

Называя молитву «чудной», поэт не останавливается, далее он пишет, что слова дышат непонятной, святой прелестью — возможно, в этих строках нашло свое отражение удивление Лермонтова тем, что простые (а ведь большинство молитв очень просты) слова настолько благодатно действуют.

В стихотворении полностью раскрыт мотив духовных — и душевных — исканий и последующего успокоения. Покаянные слезы и свет истиной веры — вот спасение души, избавление от всех треволнений и бед.

Стоит отметить, что Лермонтов не перечисляет свои грехи и не просит простить их. Вероятно, этап примирения с собой и осознания для поэта уже пройден, теперь ему нужно только прощение и покой, которые он и обретает.

Структурный анализ стихотворения

В произведении использована как «женская», так и «мужская» рифма, а четырехстопный ямб сменяет трехстопный.

Вообще для столь небольшого — всего 3 четверостишия — объема, в «Молитве» использовано удивительно много литературных приемов и тропов.

Яркие эпитеты, тонкие метафоры и сравнения передают религиозный восторг и успокоение героя, обретшего свою «тихую гавань» после произнесения молитвы.

Лермонтов активно использует «высокую» лексику, не чурается некого пафоса, создавая ощущение философской направленности произведения.

Кроме того, в стихотворении необычно часто (13 раз только в 1-м четверостишии) повторяется «у». Эта гласная произносится долго, создавая фонетическую схожесть с тягучими церковными литаниями.

Повторы (в частности, так легко, легко») символизируют чувство подъема, возникшее у героя после молитвы.

Произведение с уверенностью можно отнести к наиболее зрелым в творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова. Отринув юношеское бунтарство и более позднее разочарование в обществе, поэт обращается к вере — единственному по-настоящему надежному источнику покоя и душевных сил.

Источник: https://xn—-7sbbfci5axihjbex1akd5ezi.xn--p1ai/liricheskij-geroj-lermontova-molitva/

Композиция

В первой строфе описано тяжёлое душевное состояние, знакомое каждому человеку: уныние, тоска, скорбь, тревога, отчаяние. Вторая строфа раскрывает сущность слов, обращённых к Богу, традиционно сложившиеся строки чудотворны и сильны. О какой именно молитве идёт речь в стихотворении не указано. Но близость лирическому герою состояния покоя, чистоты, одухотворённости наступающей после молитвы чувствуется в каждом стихе последней строфы: “И верится, и плачется, и так легко, легко…”.

Слёзы – состояние очищения, когда верующие люди молятся – это нередкое явление. После них всегда становится “легко” и умиротворённо.

Идея в стихотворении молитва

Все о религии и вере — «идея в стихотворении молитва» с подробным описанием и фотографиями.

«Вот говорят про него, безбожник, а я вам покажу…стихи, которые он мне вчера принёс», – так отозвалась о стихотворении Лермонтова «Молитва» («В минуту жизни трудную…») его бабушка, Е. А. Арсеньева.

Разумеется, слова эти звучали с гордостью, ведь внука ее и правда часто обвиняли в безбожии и легковесном отношении к жизни. Но внешне легкомысленный, Лермонтов все же был склонен к размышлениям о смысле жизни и духовному поиску.

Убедиться в этом поможет анализ стихотворения Лермонтова «Молитва».

История создания

«Молитва» создается Лермонтовым в 1839 г., уже в последний период его творчества. Поводом для написания послужила беседа с М. А. Щербатовой, за которой поэт в то время ухаживал.

По воспоминаниям современников, она посоветовала ему молиться, когда у него на сердце тоска, сказав, что ничто не помогает так, как искренняя молитва к Богу. Лермонтов, очевидно, последовал ее совету.

Сложно сказать, легко ли было человеку, во всеуслышание заявляющему о своем скептицизме и безверии, создателю прекрасного «Демона» обратиться к Богу от чистого сердца. Однако вскоре рождается «Молитва», которую можно назвать образцом прекраснейшей христианской лирики.

Стихотворение сразу же обрело огромную популярность, и до сих пор считается одним из самых известных в поэтическом наследии Лермонтова. А в 1855 г. слова его были положены на музыку композитором М. Глинкой, так возник романс.

«В минуту жизни трудную

Теснится ль в сердце грусть»…

«Одну молитву чудную

Твержу я наизусть»

Как видим, этим решением становится обращение к Богу, поиск у него утешения и защиты. Не упоминается, какая именно молитва выбрана лирическим героем, да это и не так важно – благодаря недосказанности каждый может представить здесь свои излюбленные строки. Важнее другое – неизъяснимая прелесть этой молитвы, и ее Лермонтов описывает в следующем четверостишии.

«И дышит непонятная,

Святая прелесть в них»

«С души как бремя скатится,

И верится, и плачется,

И так легко, легко…»

Таким образом, перед нами предстает картина духовных исканий и успокоения, найденного в молитве.

Душа очищается слезами покаяния и порывом искренней веры, вот где, по мнению поэта, спасение от сомнений и бед. Лермонтов не кается, не перечисляет свои грехи и не просит заступничества.

Нет, он обретает покой при повторении самой простой молитвы, и этим, глубинным молитвенным чувством делится с читателем.

Здесь виден поворот к духовности и традиционным ценностям, и в то же время отход от ставших уже привычными идей одиночества, непонятости и демонизма.

В дальнейшем поэт еще не раз обращается к теме религии и народным истокам, что позволяет говорить об этом стихотворении именно как о ключевом моменте в творчестве, а не как о разовом явлении.

В стихотворение Лермонтова «Молитва» анализ художественных средств имеет не меньшее значение для понимания его идее, чем рассмотрение самого текста. Какими же приемами пользуется автор?

Прежде всего, отметим, что при небольшом объеме стихотворения (три четверостишия), в нем большое количество тропов. Это и эпитеты: «минута жизни трудная», «чудная молитва», «непонятная, святая прелесть», «благодатная сила», и метафоры: «дышит непонятная, святая прелесть в них» и сравнения «с души как бремя скатится».

Все они служат одной цели: передать то возвышенное, приподнятое настроение, в котором находится лирический герой, выразить глубину его переживаний и настроить самого читателя на возвышенный лад.

В стихотворении повторяется гласная «у» (13 повторений в первом четверостишии): «В минуту жизни трудную», «Одну молитву чудную», что создает особое, замедленное звучание, напоминающее о неспешном, протяжном чтении в церквях. Также это передает мелодичность речи самой молитвы, как бы заново изливающейся из уст героя.

В последующих четверостишиях акцент переносится на другие гласные, «а» и «э», что символизирует некий подъем, направленность вверх. Для этого же применяются различные стилистические фигуры, как-то повторы: «так легко, легко», синтаксический параллелизм: «И верится, и плачется, / И так легко…».

Стихотворение написано четырехстопным и трехстопным ямбом, рифмовка – перекрестная, точная, попеременно то мужская, то женская.

Итак, анализ стихотворения «Молитва» показывает ее художественное своеобразие и подчеркивает универсальность лирического героя для всех читателей: недаром романс на слова Лермонтова пользовался одинаковым успехом как в великосветских салонах, так и у простого народа. Важность этого произведения для творчества Лермонтова в целом неоспорима.

• Смысл эпиграфа к поэме «Мцыри»
• В чем Мцыри видит счастье
• Краткое содержание «Шинель»
• Характеристика Хлестакова из «Ревизора»
• Три дня на воле Мцыри
• Характеристика Гринёва
• Сочинение по картине «Первый снег» Попова И.
• Сюжет и композиция поэмы «Мцыри»
• О чем мечтают герои комедии «Ревизор»
• Цель побега Мцыри

Смысл текста состоит в том, что молитва помогает в трудный период справиться с невзгодами. Если человек верующий, то, как бы тяжело ему ни было, он не останется один на один со своими проблемами. Высшая сила может помочь и успокоить, даже если близкие люди отвернулись.

Главная мысль «Молитвы» — это призыв к тому, чтобы сомневающийся и мечущийся человек нашел гармонию в себе, очистив свою душу путем общения с высшими силами. Поэт нарочно не говорит, о какой молитве идет речь. Каждый должен найти свой язык общения с Богом и собой.

Средства выразительности

Эпитеты – сила благодатная, слов живых, молитва чудная, святая прелесть делают звучание и восприятие стихотворения мягким, живым, образным. В небольшом по объёму стихотворении достаточно много тропов и других средств выразительности. Последние слова, описывающие состояние души, которая обрела радость и покой, звучат так загадочно благодаря повторению: “и так легко, легко…”

Метафоры: “сила слов”, “теснится грусть”, “святая прелесть дышит… в них”. Последняя метафора особенно красива: автор наделяет слова молитвы душой, они живут и дышат, то есть это “живые” во всех смыслах слова.

Предыдущая

Анализ стихотворений«Нищий» анализ стихотворения Лермонтова по плану кратко – идея, год, тема, средства выразительности

Следующая

Анализ стихотворений«Пророк» анализ стихотворения Лермонтова по плану кратко – история создания, идея, средства выразительности

Анализ стихотворения по плану

Вариант 1
История создания

«Молитва» создается Лермонтовым в 1839 г., уже в последний период его творчества. Поводом для написания послужила беседа с М. А. Щербатовой, за которой поэт в то время ухаживал. По воспоминаниям современников, она посоветовала ему молиться, когда у него на сердце тоска, сказав, что ничто не помогает так, как искренняя молитва к Богу.

Тема и идея стихотворения

«В минуту жизни трудную

Теснится ль в сердце грусть»…

«Одну молитву чудную

Твержу я наизусть»

«И дышит непонятная,

Святая прелесть в них»

«С души как бремя скатится,

И верится, и плачется,

И так легко, легко…»

Таким образом, перед нами предстает картина духовных исканий и успокоения, найденного в молитве. Душа очищается слезами покаяния и порывом искренней веры, вот где, по мнению поэта, спасение от сомнений и бед. Лермонтов не кается, не перечисляет свои грехи и не просит заступничества. Нет, он обретает покой при повторении самой простой молитвы, и этим, глубинным молитвенным чувством делится с читателем.

Можно сказать, что в стихотворении «Молитва» Лермонтов достигает своих творческих высот и раскрывается как зрелый писатель. Здесь виден поворот к духовности и традиционным ценностям, и в то же время отход от ставших уже привычными идей одиночества, непонятости и демонизма. В дальнейшем поэт еще не раз обращается к теме религии и народным истокам, что позволяет говорить об этом стихотворении именно как о ключевом моменте в творчестве, а не как о разовом явлении.

В стихотворение Лермонтова «Молитва» анализ художественных средств имеет не меньшее значение для понимания его идее, чем рассмотрение самого текста. Какими же приемами пользуется автор?

Прежде всего, отметим, что при небольшом объеме стихотворения (три четверостишия), в нем большое количество тропов. Это и эпитеты: «минута жизни трудная», «чудная молитва», «непонятная, святая прелесть», «благодатная сила», и метафоры: «дышит непонятная, святая прелесть в них» и сравнения «с души как бремя скатится».

Стихотворение написано четырехстопным и трехстопным ямбом, рифмовка – перекрестная, точная, попеременно то мужская, то женская.

Значение стихотворения в творчестве Лермонтова

Итак, анализ стихотворения «Молитва» показывает ее художественное своеобразие и подчеркивает универсальность лирического героя для всех читателей: недаром романс на слова Лермонтова пользовался одинаковым успехом как в великосветских салонах, так и у простого народа. Важность этого произведения для творчества Лермонтова в целом неоспорима.

Вариант 2

Лермонтов прислушался к ее словам. Удивительное в анализе стихотворения «Молитва» Лермонтова то, что до этого он отрицал существование Бога и написал поэму «Демон», а теперь он верит в силу молитвы. Тема данного стихотворения – христианская лирика. «Молитва» становится самым популярным и востребованным стихотворением в творчестве Лермонтова до сих пор. А в 1855 г. слова стихотворения стали основой романса. Читайте ниже анализ стихотворения «Молитва».

Тема и идея стихотворения «Молитва»

Стихотворение «Молитва» построено на изображении лирического героя со сложным внутренним миром. Он претерпевает трудный период жизни и испытывает определенные переживания. Бесспорно, это философская лирика, ведь с первых строк Лермонтов обозначает насущные проблемы. Использование глагола «теснится» показывает смятение и безвыходность, маленькое пространство, выход из которого будет труден.

Но Лермонтов находит решение в следующих строках – молитву. Лирический герой просит у Бога покоя и утешения, он остался беззащитный и одинокий. Анализ стихотворения «Молитва» Лермонтова показывает, что в произведении нет определенного текста молитвы. Ведь главное, это какие слова и с какой верой в них ты обращаешься к Богу.

Лермонтов подчеркивает, что прелесть молитвы в словах. В последней строфе поэта успокаивает повторение уже знакомых слов, это придает ему чувство благодати. Таким образом, читателю открывается новый мир поэта, полный успокоения, которое он нашел в молитве. Слезы – это очищение души, которое происходит, когда человек искренне верит.

Анализ стихотворения «Молитва» Лермонтова открывает нам поэта, как зрелого писателя, стихотворение – пик его мастерства. Он уходит от темы одиночества и открывает для себя новую тему – духовную. После написания этого стихотворения Лермонтов продолжает тематику веры, значит, данное творение было переломным и значимым в его творчестве.

Несмотря на небольшой размер стихотворения, оно состоит из трех строф, т.е. двенадцать строк, и наполнено разнообразными и интересными средствами выразительности. Лермонтов использует эпитеты, сравнения с целью передать меняющееся настроение своего героя, показать его самоощущение, то, как оно менялось в начале стихотворения, во время молитвы и каким оно стало в момент умиротворения.

Произведение насыщено высокопарной лексикой, что указывает на его высокодуховность. С помощью ассонансов (повторение гласного звука у), Лермонтов придает стихотворению мелодичность и особое звучание. Оно звучит как исполнение в церкви, читается с такой же протяжной напевностью. В двух последних строфах Лермонтов использует гласные а и э, показывающие возвышение и направление вверх, к Богу. Рифма постоянно меняется с мужской на женскую.

Анализ стихотворения «Молитва» Лермонтова показал многогранность поэта, его духовное восприятие жизни. Романс стал востребован во всех кругах общества: от чиновников до работяг. Повторить успех стихотворений данной тематике удалось лишь в XXв. Блоку и Есенину.

Вариант 3

«Молитва» в творчестве Лермонтова стоит особняком. Поэт, склонный к вечному поиску, в том числе, в религиозной сфере, создатель очень спорного (во всяком случае, с точки зрения православной морали и этики) «Демона», вдруг обращается к вере. «Молитва» стала ответом на все толки о легкомысленности Лермонтова, причем ответом не язвительно-остроумным, не высмеивающим, а чистым, искренним, олицетворяющим собой признание в том, что обращение к Богу облегчает душу.

Главная тема стихотворения

Центральная идея произведения — в том, что вера помогает перенести все тяготы и невзгоды, в молитве душа очищается и становится легче жить. Лирический герой, которым здесь считается сам автор, сталкивается с трудностями, переживает сложный период и ощущает себя смятенным. С первых же строк Лермонтов погружает читателя в состояние своего героя, используя очень экспрессивное выражение «Теснится ль…».

литературных путешествий в прошлое: утраченные рассказы Лермонтова | Путешествие в прошлое

Михаила Лермонтова, Военно-Грузинское шоссе , 1837. Wikimedia Commons.

Короткий роман Михаила Лермонтова остается классическим повествованием о природе Российской империи и завоевании Кавказа в начале XIX века. Здесь три студента HST 374 — Эван Хелчен, Мэри Симан и Эмили Эрдманн — «находят» потерянные части работы и контекстуализируют их.

Бела

Эван Хельхен

Введение

В «Герой нашего времени » Михаила Лермонтова мы погружаемся в отталкивающий, но миловидный ум главного героя Печорина во всех частях истории, кроме той, которая, возможно, должна нам рассказать. больше всего о нем. В этом эссе я пытаюсь воспроизвести то, что, по моему мнению, было бы записями дневника Печорина во время его работы с Белой.В них я пытаюсь ответить, почему Печорин поступал так, как не мог Максим.

4 марта

«Я была лучшего мнения о черкесских женщинах», — сказал я Максиму.

Несомненно, взволнованный возможностью доказать мою неправоту, он ухмыльнулся и ответил: «Подожди».

У меня были сомнения. В Санкт-Петербурге ходили рассказы о потрясающей красоте этих черкесских женщин. К этому моменту единственные женщины, которых мы видели, определенно не были чем-то особенным.Они были достаточно любезны, чтобы спрятаться от нас с Максимом, когда мы ехали ехать в город.

Мы вошли в избушку татарского царя. Максим настоял на том, чтобы наши лошади были помещены в то место, о котором он знал. Этот человек слишком много волнуется. После этого нас провели в лучшую комнату шефа вождя, где должна была состояться свадьба.

Свадьба не была чем-то необычным. Однако мне неприятно признать, что Максим был прав раньше, когда сказал мне подождать. В другом конце комнаты я увидел то, о чем, вероятно, думает большинство мужчин, когда они говорят о черкесских красавицах.У этой женщины была стройная фигура с темными, как море, глазами. Я был очарован этой красотой, подобной которой я никогда раньше не видел.

Я поймал ее взгляд и держался за него. Тогда я знал, что она будет моей. Особенность этих женщин из этих экзотических стран в том, что мы, русские, для них столь же загадочны. Технически мы можем принадлежать к одной империи, но мы далеки от одного и того же народа.

После церемонии наш взор обратился к действию. Она подошла ко мне и спела на языке, которого я не понимал.Я выразил свою благодарность и позаботился о том, чтобы Максим перевел ей это. Она вернулась на то место, где раньше сидела.

Когда она уходила, Максим повернулся ко мне и спросил: «А что ты о ней думаешь?»

«Очаровательно!» Я спросил Максима: «Как ее звали?»

«Белла».

До конца ночи я периодически заглядывал в ее сторону. Видите ли, мужчине вроде меня легко играть в эту игру с женщиной из этих краев. Они не общаются с мужчинами, обладающими интеллектом или статусом меня.Единственное, что мне нужно было найти, — это возможность сделать ее своей.

7 марта

Накануне вечером, когда мы вернулись со свадьбы, Максим рассказал мне о взаимодействии, которое он наблюдал между Азаматом и Казбичем. Он рассказал мне об этих диких предложениях, которые Азамат делал Казбичу за лошадь Казбича. Он даже предложил свою сестру!

Я не мог перестать думать о Белле. Я не понимаю почему. Она не соответствует моему статусу, и обычно я не зацикливаюсь на женщинах.У нее растрепанные волосы, будто их постоянно развевает порыв ветра. Ее ноги уходят дальше, чем может видеть глаз. Она движется с грацией, которой не обладают другие женщины в ее роде.

У меня должен быть какой-то способ заполучить эту лошадь Азамату. Однажды я пообещал этому парню, что дам ему дукат, если он украдет лучшую козу своего отца. На следующий день он пришел тащить козла. Я подумал, что наверняка должен быть какой-то способ заставить его сделать то же самое с его жемчужиной сестры.

Лошадь! Я должен получить лошадь! Я уверен, что Азамат будет здесь в ближайшие несколько дней, и когда он приедет, я сделаю ему предложение.

11 марта

Интересно, свойственно ли всем татарским мальчикам так легко поддаваться влиянию.

Когда сегодня Азамат вошел в крепость, я накормила его сладостями, как обычно, и перешла к разговору о лошадях. Мы восхищались радостью езды и величием созданий. Я мог сказать, что его внимание немного ослабевает, когда я вырастил лошадь Казбича:

«Я видел много разных лошадей, путешествуя во времени по этой великой империи, но должен сказать, что была только одна, в которую я когда-либо был по-настоящему влюблен.”

«Что это за лошадь, о которой вы говорите?»

«Да ведь лошадь Казбича, конечно. Он такой красивый. Я никогда не видел, чтобы другая лошадь бегала с такой энергией. Этой лошади достаточно, чтобы восполнить недостатки любого человека, который на ней едет. Конечно, на этой земле не может быть другой лошади, которая могла бы даже сравниться! »

Максим вмешался и изменил разговор. Интересно, пытался ли он защитить мальчика от самого себя? Думаю, это не имеет значения, потому что я знаю, что захватил воображение мальчика.

11 апреля

За последние несколько недель мы с Азаматом говорили об этой лошади каждый раз, когда он навещал. Я видел, как внутри мальчика росла любовь к лошади. В конце концов, я решил, что этого достаточно, и спросил: «Понятно, Азамат, тебе отчаянно понравился этот конь Казбича, но у тебя не больше надежды на него, чем на полет. Скажи мне, что ты бы дал тому, кто получил его для тебя »

«Все, что он хотел», — ответил Азамат.

После того, как он это сказал, я пообещал ему, что отдам ему лошадь, при условии, что он отдаст мне Белу. Максим сказал мне, что это плохой бизнес, в который я вошел. Он такой простодушный. Как он может не видеть, что я помогаю этой красивой девушке? С таким мужчиной, как я, она больше не ограничена этим местом. Я могу одарить ее лучшими товарами со всего мира. Я могу подвергнуть ее мыслям, о которых люди из этих земель даже не могут мечтать.

Что такого в этой девушке, которая сделала это со мной? Я не знаю.Сердце становится нежнее по мере того, как я с нетерпением жду, что она будет моей. Обычно я люблю играть с этими женщинами. Нет стремления сделать их жизнь лучше, я просто наслаждаюсь погоней. Это будет не то же самое, что и те прошлые события.

16 апреля

Теперь она моя, но она не откроется мне. Я не знаю, откуда взялась эта глубокая забота. Я чувствую себя обязанным завоевать ее расположение. Каждый день я делаю ей подарок. Каждый день я пытаюсь выучить татарский язык, чтобы общаться с ней.Каждая улыбка, каждый раз, когда она признает меня на секунду дольше, — это момент, который я дорожу.

Хотя она пока не подчинится моим желаниям и даже не поцеловает меня, я все же полон решимости. После разговора сегодня, когда она назвала себя моей рабыней, я был так расстроен, что побежал в свою комнату, чтобы пройтись и немного подумать.

Вошел Максим, и я воскликнул ему: «Она дьявол, а не женщина! Но я даю вам честное слово, что она будет моей! »

Максим дал несколько полезных советов.Сказать мне, что этим черкесским женщинам эти дары не нужны. Эти женщины не похожи на женщин из тех стран, откуда я родом. Он может быть простым человеком, но, конечно, иногда бывает неплохо.

20 апреля

Наконец, я добился своей цели. Однажды Максим сказал мне, что эти черкесские красавицы не реагируют на физические дары, как русские женщины, я поняла, в чем ошиблась. Я выразил всю полноту наших отношений.Я давал. Беле никогда не приходилось сталкиваться с перспективой моего ухода, а это значит, что она может чувствовать себя в безопасности, чувствуя себя моим рабом. То есть ей не нужно думать об альтернативе — не видеть меня в своей жизни. Итак, я решил устроить прогулку. Я сказал ей, что если она меня не любит, я уйду. Ключом к моему плану было то, что я действительно решил уйти, если она решит меня отпустить. При этом, когда я вынашивал план, я был уверен, что он сработает. Как только я коснулся ручки двери, она обняла меня.О, какой это был прекрасный день.

31 августа

Мне всегда скучно. Почему я подумал, что все будет по-другому? Я помню безмерное чувство радости, которое я испытал, когда победил Белу и сделал ее своей. Я просто ищу острых ощущений? Вот почему я люблю охоту? Всегда есть еще один кабан, которого нужно преследовать, и как только я убью кабана, потом уже не с чем иметь дело. Дело сделано. С женщиной им нужно больше после первоначального объятия.Мне кажется, что со временем мне нужно все меньше и меньше.

Сегодня Казбич посетил крепость, предположительно потому, что он слышал, что я украл его лошадь. В ответ я сказал Беле оставаться на территории крепости, где она в безопасности. Сказать ей, чтобы она была в безопасности, было не из-за такой глубокой любви, как та, которую она испытывает ко мне.

8 сен

На днях мы с Максимом подходили к крепости после неудачной охоты на кабана и увидели вдали Казбича.Мы погнались за ним, оказались на расстоянии выстрела, и я выстрелил. Я не хотел больше иметь дело с этим дикарем. Пуля попала его лошади в заднюю ногу, и она упала на землю. Именно тогда я понял, что он везет Белу с собой на лошади.

Мы пошли стрелять в него снова, и, честно говоря, я не помню, где мы его ударили, но я знаю, что он зарезал Белу и убежал. У дикаря не хватило любезности нанести удар ей в сердце, и когда мы подошли к ней, было ясно, что она не выживет.

В течение следующих дней я большую часть дня проводил у постели Бэлы. Я ничего не чувствовал. Эта женщина, о которой я так сильно чувствовал, не вызвала у меня никаких эмоций на смертном одре. Она нуждалась во мне больше, чем в ней, и это не заставляет меня чувствовать вину.

После того, как она, наконец, отказалась от борьбы за жизнь, мы с Максимом некоторое время ходили вместе, ничего не говоря. Я начал смеяться. По озадаченному взгляду Максима я понял, что он не понимал, откуда взялся смех.Он не может понять, потому что не может понять меня. Я человек, который побывал в разных странах, охотился на многих животных и преследовал многих женщин, и ни одна из них не повлияла на меня навсегда. Одна женщина, которую я считал отличной от других, не могла ничего вызвать во мне даже после смерти. Разве это то, что значит быть молодым и ни в чем не хотеть? Думаю, пора пойти и попробовать что-нибудь новенькое.

«Воспоминания о княгине Марии»: Рецензия на роман Михаила Лермонтова «Герой нашего времени»

Обнаружена и представлена ​​Мэри Симан

Прочитав так любезно составленную Михаилом Юрьевичем Лермонтовым беллетристику о времени, проведенном с его «героем», я считаю своим долгом раскрыть правду о Печорине всем, кто считает заслуживающим внимания мнение лишь об одном из его бесконечных завоеваний.Пожалуйста, поймите, что мой комментарий возник не из давно невысказанной горечи по поводу той роли, которую Печорин сыграл в моем прошлом; скорее, это просто исправление фактов, которые сэр Лермонтов, наткнувшись на вводящие в заблуждение рассуждения Печорина, никак не мог распознать, несмотря на его острый глаз на легкомысленные рассказы.

Как оказалось, Печорин оказался далеко не таким умен, как он думал о себе. Фактически влияние Печорина не отражалось в моих дневниках до 16 мая ^-го года, когда я сообщил о событиях дня следующее:

«[…] этот невыносимый солдатский друг Грушницкого сегодня испортил романтический момент, когда его дерзкие действия создали иллюзию черкесского набега, чтобы напугать меня (91).Очевидно, что он хочет узурпировать ухаживания Грушницкого со мной. Будет интересно посмотреть, как это закончится, потому что я считаю, что его описание соответствует загадочному мужчине Веры, который любил ее давным-давно в Петербурге. Я сообщу ей о своих подозрениях завтра утром, прежде чем она посетит спа, и я уверен, что она подтвердит правду, как я ее вижу.

Действительно, самая вопиющая ошибка в рассказе Печорина заключалась в том, что у него сложилось впечатление, что он полностью контролировал свою ситуацию. Моих читателей может удивить то, что большинство событий, описанных в его повествовании, было результатом самой хитрой схемы Веры, чтобы отомстить своему бывшему любовнику.Ибо после того, как я на следующий день сразился с ней, Вера открыла мне проступки Печорина из ее юности и предложила нам объединиться, чтобы обыграть Печорина в его собственной игре.

Поскольку моя любимая Вера была так близко к могиле, и этот заговор оказался огромным отвлечением от ее дегенеративного заболевания, я согласился действовать как ее сообщник, хотя должен признать, что все зашло гораздо дальше, чем я мог предположить. Ибо, хотя целью моей миссии было причинить Печорину боль и страдания, она причинила мне также много боли и страданий.Действительно, Печорин правильно догадался, что я его люблю — полагаю, наивность моей юности делала такие вещи очевидными, особенно для таких людей, как Печорин. И любовь такого невинного человека, как я, по-видимому, была для него «подобна цветку, который вдыхает сладчайший аромат первых лучей солнца. Вы должны немедленно ощипать его, вдохнуть досыта его запах и бросить на дорогу, чтобы его, возможно, подобрал другой »(103).

Поскольку у меня не было возможности узнать, как этот человек повлияет на меня, я полностью бросился в уловку Веры.Мы решили, что ему лучше поработать, чтобы пригласить в наш дом. Согласно впечатляющим воспоминаниям Веры, Печорин всегда был более склонен неверно истолковывать ситуации, участвуя в погоне, чем когда попадал в, казалось бы, непринужденные ситуации. Таким образом, Вера дала мне строгий приказ не давать ему приглашения, которое она так отчаянно хотела, чтобы он получил, пока он не докажет себя джентльменом, достойным моего внимания. Это происходило только после его действий на балу, во время которых он предсказуемо вмешался, чтобы я мог избежать ухаживаний пьяного мужчины и последующих унижений, которые, я уверен, обрушились бы на меня без его вмешательства (96).Наши дискуссии в тот вечер были оживленными, и я признаю, что меня хватило с ним достаточно, чтобы на следующий день пригласить его в нашу резиденцию. Когда я рассказал Вере все, что произошло, она казалась угрюмой и отстраненной. Ей было приятно, что ее план сработал, но я считаю, что для нее было довольно очевидно, что я шел по стопам ее детского прошлого. Она еще раз предупредила меня, чтобы я не влюбился в Печорина, и торжественно сказала, что он никогда не сможет полюбить никакую женщину, тем более таких, как мы.Конечно, я ответил, что ее опасения беспочвенны, потому что я скорее полюблю Грушницкого — человека, которого Печорин выставил накануне вечером как человека, солгавшего о своем звании, — чем Печорина. Я хорошо помню, как странно Вера смотрела на меня в ту ночь, и я искренне верю, что она знала, чем в тот момент закончится для меня лето.

Я не понимал ее действий до конца мая, когда понял, что беседа Печорина была для меня более интересной, чем беседа Грушницкого, и упрекнул его за то, что он доверил мою компанию человеку, столь явно ниже его развлекательной ценности (102).Признаюсь, такие настроения были со мной по-детски, и того факта, что он игнорировал меня в это время, что казалось почти наказанием за мою грубость его другу, было достаточно, чтобы напомнить мне, что Печорин мог быть не более чем мимолетным развлечением между людьми. Я и Вера. Он был негодяем, но мне очень нравилось его обаяние, и, просмотрев свои дневники, оказалось, что мне также очень нравилась его преданность своему другу. Однако только на прогулке к Бездне я искренне признался в любви к Печорину.

Как я мог не? Для меня была непостижима жестокость его честности по отношению к своей истории. Мужчины просто не признают своих слабостей перед женщинами. Конечно, позже я подумал, что его монолог — это отрепетированная попытка соблазнить меня в свои объятия; особенно учитывая ретроспективный взгляд на меня к концу лета. Тем не менее, прочитав его рассказ, я твердо уверен, что в ту ночь он сказал мне правду. Он действительно видел себя человеком, которому суждено никогда не любить, просто потому, что никто не позаботился полюбить его, прежде чем он победил свою невинность.Конечно, я все это Вере рассказала, когда пришла домой. Она, конечно, сказала мне, что он извергал ложь и что это были вещи, которые она слышала миллионы раз прежде из его уст, но я думаю, она знала, что в ту ночь я потерял из-за него свое сердце. Однако она зашла слишком далеко в своем плане, чтобы так легко сдаться. Итак, она исправила это так, чтобы следующий этап ее плана происходил в Кисловодске, подальше от моего восхищенного взгляда Печорина.

Это означало, что я должен был вступить с ним в контакт на балу в последнюю очередь, а это означало, что моя основная цель сместилась с застенчивой игры на расстоянии к его флирту и вступать с ним в контакт как можно дольше.Это означало, что я не мог тратить драгоценное время на Грушницкого и его смену звания, чему он, казалось, был очень взволнован. Однако судьба была не на моей стороне, так как казалось, что весь бальный зал сговорился против меня, чтобы держать Печорина подальше от меня, а Грушницкий все время болтал о своем новом положении каждый раз, когда он находил меня. Единственным утешением ночи был поцелуй моей руки от Печорина, который помог мне сесть в карету (112).

Это прикосновение его губ поддерживало меня на неделю.Я парил в воздухе, и не было никого, кто мог бы помешать мне признаться в этом миру. Конечно, Грушницкий старался завоевать мои симпатии в отсутствие своего друга, но даже он мог сказать, что я теперь совершенно потерялся для него. Я думал только о Печорине, мои песни теперь приобрели совершенно новый смысл. Он был для меня всем, и в юности я, казалось, забыл о своих приличиях. Поскольку Вера была слишком далеко, чтобы сделать мне должный выговор, я впервые в жизни по-настоящему тосковал по любви. Именно тогда пошли слухи о том, что у горячего источника мы с Печориным поженимся.

Все эти фантазии рухнули после того, как мы с Печориным поехали вместе, когда я наконец прибыл в Кисловодск, после чего я услышал из его собственных уст, что он не питает ко мне чувства любви (123). Когда я рассказал Вере о его действиях, она очень рассердилась и на следующий день решила применить свой план. И 15 июня ^-го после того, как она встретилась с ним и подтвердила, что мои слова верны, она не чувствовала печали в событиях, которые произошли дальше.

Видите ли, она устроила для Печорина такую ​​хитроумную ловушку, что даже действия Грушницкого и драгунского капитана были организованы ее усилиями.Она намеренно сделала это так, чтобы Печорин мог видеть ее только в том случае, если он мог соблазнить меня, чтобы повлиять на милость, которую я ранее оказал его другу, зная, что после того, как он увидит Печорина как предателя, он пойдет в свою бригаду и разыщет их сочувствие к его жестокостям. Изолируя Печорина от однополчан, Вера считала, что мы можем сделать его по-настоящему несчастным. И изначально это был предел ее плана. Однако, увидев, насколько по-настоящему сломлена я после его соблазнения, Вера попыталась навсегда навредить его чести, сообщив Грушницкому, что прошлой ночью она видела Печорина, заглядывающего в мое окно.Это означало, что он ждал, когда Печорин спустится из окна Веры после их встречи с 15 ^-м , и впоследствии сделал возможными все события, которые произошли позже.

Но прежде чем винить мертвую женщину в убийстве Грушницкого, пожалуйста, поверьте мне, когда я скажу, что она хотела, чтобы ничего подобного не случилось. Ее единственной целью было доставить Печорину как можно больше страданий. Когда муж сообщил ей о дуэли, ее лицо побледнело. Она умоляла его отвезти ее домой.Она не хотела кровопролития. Я думаю, она умерла с виной за кровь Грушницкого на руках.

И, прочитав письмо, которое она оставила Печорину, я не могу поверить в то очевидное беспокойство, которое она испытывала ко мне в это время. Она была так озабочена тем, что я могу выйти замуж за Печорина — человека, который никогда меня не любил, что она позволила своим последним словам ему сказать о моем благополучии.

Тем не менее, я никогда не забуду ужас и отчаяние, которые я увидел на лице Печорина, когда он бросился прочь из своих покоев на лошади, которую он уже до полусмерти устал, преследовать Веру.Я вспомнил, как Вера однажды сказала, что Печорин никогда не может любить женщину, что он не способен на такие эмоции. Но после того, как я увидел это представление, я подумал, что это я не способен любить мужчину, потому что я не мог даже сочувствовать тому, что он чувствовал в тот момент.

Когда он вернулся домой и моя мать рассказала ему о слухах о его романе с ее дочерью, он по понятным причинам отверг меня с холодностью, которую я привык ожидать от человека, которым я так восхищался.Я сказал ему, что ненавижу его, потому что ненавидел. В этот момент? После того, как я стал свидетелем всех причиненных им смертей и разрушений — я спрашиваю вас, как я мог не ненавидеть его?

Как видите, большая часть этого отрывка романа Михаила Юрьевича была неточной. Хотя последовательность событий была правильной, а персонажи были такими же, как в моих воспоминаниях, то, как я любил Печорина, развивалось совершенно независимо от того, как он предполагал. И, прочитав все это, будучи пожилой женщиной, которая почувствовала настоящую любовь и родила много детей от этого прочного партнерства, я не могу избавиться от ощущения, что это лето с Печориным было для меня просто отвлечением.

Однако следует отметить, что большая часть этого романа написана человеком, чьим мнением я когда-то очень восхищался. И хотя Печорин ошибался в отношении меня во многих вещах, которые он мог вообразить, он был прав в отношении длительного воздействия этого лета на мою душу. Прочитав его мысли о времени, проведенном вместе, я обнаружил, что плачу от полной бессмысленности всего этого. В то время как Лермонтов видел героизм в действиях Печорина, я не могу различить в них ничего примечательного, кроме исключительного страха прочного счастья, который, кажется, преследовал Печорина всю его жизнь.

Это то, что делает героя в нашу эпоху? Мужчина настолько боится принять счастье, милосердие и любовь, что убьет близкого друга, предположительно, чтобы защитить честь женщины, которую он утверждал, что никогда не любил? Если это идеал для современного мужчины, то я очень рада быть вдовой и больше не буду иметь желания ухаживать за ухажерами в будущем. Для тех, кто подражает Печорину, я не чувствую ничего, кроме печали о пропасти, заполнившей их сердца. Никто не заслуживает пустоты, несмотря на его безжалостные опасения чистого удовлетворения.Если вы чувствуете себя причастным к тяжелому положению Печорина, знайте, что я искренне жалею вас от всего сердца и молюсь, чтобы вы нашли радость в опасностях, стоящих за настоящей уязвимостью. Как человек, хорошо знавший Печорина и полностью понимающий его сейчас, я должен сказать, что его стены были самой сильной стороной его духа, и тот факт, что он никогда никому не позволял проникнуть в свою душу, заставлял его ненавидеть наше общество и наше время. Как мог такой человек быть данью своей культуре, поколению или наследию?

«Ответ героя»

Найдена и представлена ​​Эмили Эрдманн

Аннотация:

Это эссе призвано служить защитным ответом Печорина на критикующие консервативные российские массы, которые утверждали, что его рассказ является «… клеветой на российское общество» (Foote, xxvii).Сноски придают статье большую глубину, что не обязательно может быть добавлено с точки зрения Печорина, поскольку он передает идею о том, что российскую элиту объединяет не продуктивная национальная идентичность, а скорее отчуждение, которое заставляет их скучать и побуждать к праздные манипуляции.

Вас оскорбляет мой титул «герой»?

Герой — это тот, кто ведет многих, и, в более широком смысле, тот, кто представляет всех остальных. Я меньше отношусь к первому и больше к второму.Я не Сцевола; [1] я не за храбрость, я просто как лишний человек. Я — , все вы — , и единственное, что меня отличает, — это признание тех идиосинкразий, которые мы разделяем. Достаточно сказать, что я не герой, который спасает, а тот, кто открывает правду, какой бы горькой она ни была.

На первый взгляд, однако, я думаю, что все мы стремимся быть спасителями, включая меня, хотя мне больно признавать это. Я всегда бежал против течения русского общества, льстив себе быть разными или особенными .Я думал, что приключение на Кавказе окажется захватывающим и героическим — защищать Отечество с летающими азиатскими пулями. И все же вскоре я разочаровался во всем этом. Наряду с этим разочарованием пришла способность видеть сквозь иллюзию, от которой я сам страдал, как это проявлялось в других людях.

Мои дорогие русские, ваше представление о герое, к сожалению, похоже, совпадает с представлением Грушницкого, который, со своей стороны, «ничего не знает о людях или о более слабых сторонах человеческой натуры, поскольку единственной заботой его жизни был он сам.Его амбиция — стать героем романа »(73). Захваченный собственным воздухом, этот разнообразный герой делает вид, что понимает и преодолевает человеческие слабости, но на самом деле он увековечивает их.

Вы все наивно думаете, что это может быть образ героя нашего времени. Ваши персонажи принадлежат сказке, в то время как единственный вымышленный герой, предназначенный для реальности, похож на вампира: лидер, который не мачо, а зловещий, и не добродетельный, но разрушитель высоких, но поверхностных убеждений, которые мы соизволили придерживаться как «добродетели» (168).Единственные герои реального мира рождаются и воспитываются на пороках этого поколения питоябл. [2]

Я не спасу принцессу Марию от пламенной участи, но я буду неустанно привлекать внимание к шарадам и иллюзиям повседневной общественной жизни, которые удерживают нас и удерживают от системы, которая могла бы эффективно использовать наше существование.

Вы считаете меня черствым?

Я, должно быть, психопат, потому что у меня нет эмоций. Вы склонны говорить себе это, потому что хотите, чтобы это было правдой.И все же, мои соотечественники, я не лишен эмоций — я просто образован сверх того, что мне нужно. Я горжусь превосходством своего интеллекта над собственными чувствами [3], но это не означает, что такие чувства вообще перестали существовать. Моя личность не черно-белая, как вы привыкли думать, а скорее серая и подвижная, как ваша. Я не непроницаемая стена апатии.

Я дал Грушницкому возможность покаяться, честно сказав ему, что прощу его клевету.Я не виноват, что он предпочел смерть унизительному избавлению. Мне нелегко далось убийство. Палец может быстро двигаться на спусковом крючке, но ум медленнее принимает. Беспорядок в моей голове сделал меня физически больным. Меня тошнит от общества, но я не претендую на то, чтобы быть кем-то, кроме его продукта.

Вы так быстро судите меня, потому что прочитали мои мысли. Но разве Грушницкий и драгунский капитан тоже не играли в манипулятивные игры? Разве они не молились о моем здравом уме и не заставляли меня кричать: «Почему они все меня ненавидят?» (122) как все мое существо наполнено печалью и злобой? Это не только показывает, что я способен перейти к точке рационального , чувствуя , но, кроме того, что гнусные и злонамеренные действия не ограничиваются только мной.Вы были бы разочарованы, узнав, что между мной и другими есть тривиальная разница? А что насчет меня и тебя? Я подозреваю, что вы обнаружите, что отклонение невелико.

Как ты думаешь, я циник?

Никого не должно удивлять, что я брожу по жизни «К добру и злу, позорно равнодушно» [4] — слишком много раз жизнь провоцировала меня пытаться и оставлять меня без плода. Почему бы мне не искать удовольствия в том, что, как я уже знаю, может иметь горький конец? Я искал приключений, мне было скучно, я любил, и меня бросили.

По словам рассказчика, «грустно видеть, как разбиваются самые заветные надежды и мечты молодого человека, когда срывается розовая вуаль, через которую он смотрел на действия и чувства мужчин. Но все же у него есть надежда заменить свои старые иллюзии другими, столь же мимолетными, но и столь же сладкими »(53). Меня называют циником только потому, что я вижу иллюзии там, где вы видите счастье. Бессмысленно жить в незнании того факта, что мы когда-либо стремимся к следующему счастливейшему моменту.Скука — единственное устойчивое чувство, когда нет причин для чего-то более постоянного.

Российское общество так же плоско и статично, как и его география.

В безделье застаивается, стареет.
Мы получили, едва закончив отлучение от груди,
Ошибки наших родителей, их медлительность,
И жизнь нас угнетает, ровную бессмысленную дорогу. ⁴

В нашей собственной скуке мы тянемся к разнообразию и разнообразию Кавказа только для того, чтобы обнаружить, что нам тоже не место.Да, сначала меня привлекла иностранная составляющая существования Белы, но вскоре я понял, что мы на слишком разные, на разные. С несоответствием между скалами и пропастями сельских гор существует также несоответствие между иерархическими слоями: при всей нашей посредственности мы остаемся выше нецивилизованных масс Кавказа. Я действительно сожалею о том, как Бела покинула этот мир, но в те последние дни не было смысла рисовать для нее иллюзии. «Меня так же жалко, как и ее, а может, даже больше.Моя душа развращена обществом »(35).

Я любил Веру за прошедшие дни, и, пытаясь избавиться от сожаления, которое я испытал, когда она оставила меня замужем за другим мужчиной, мне показалось, что я уговорил себя выйти замуж за кого-то другого. Я должен был знать, что жизнь оставит меня разочарованным, как всегда и всегда. Я заметил презрение на лице Максима, но не могу изменить положение вещей. Я получил образование, которое заставляет меня рассуждать о том, чего он, кажется, не видит. Я не могу наслаждаться пустяками жизни, однообразием социальной «изощренности»; нет ничего, кроме бессмысленных банальностей и иллюзий.

Даже если вы все присоединитесь ко мне в этой точке зрения — видя Россию такой, какая она есть — я боюсь, что все равно не будет решения «порокам всего нашего поколения» (4). Поскольку у нас нет связи с подобием российской идентичности, мы руководствуемся интеллектом, а не чувствами. Образованные и обеспеченные представители общества не знают, куда направить свои усилия и интеллект. Мы не европейцы, мы не кавказцы. Что мы можем сделать отсюда, как не развлекаться в скучной вспышке между рождением и уничтожением?

Hélas, finita la tragedia.[5]

[1] Намек на легенду о Гай Муций Сцевола, русском солдате, которого считали героем за то, что он сжег себя, чтобы доказать русское мужество и преданность (Kivelson & Suny, 150).

[2] «жалкое поколение»

[3] «Он презирает эмоции и гордится превосходством своего интеллекта над своими чувствами» (Фут, xviii)

[4] Стихи «Медитация» (1838)

[5] Это отсылка к ироническому утверждению «finita la commedia» (141), которое Печорин произносит после убийства Грушницкого.Присущая ей ирония состоит в том, что история на самом деле является трагедией (о чем свидетельствует тот факт, что главные герои умирают). Поскольку Печорин не предлагает решения русского положения, единственный конец «ровной дороги без смысла» («Размышление», ст. 7) — смерть.

Эван Хелхен — младший специалист по бизнес-аналитике и экономике, а также по истории.

Мэри Симэн учится на втором курсе по специальности «История».

Эмили Эрдманн — младший специалист по французским и русским, восточноевропейским и евразийским исследованиям.

Пять слов Лермонтова (скачать)

Описание

Пять слов Лермонтова

Высокий голос, фортепиано
Текст: Михаил Лермонтов, перевод Анатолия Либермана
2018
22 страницы

Программная записка

В мае 2018 года я сотрудничал с сопрано Марией Джетте в исполнении песен Карла Нильсена. Нежный лиризм и простое сопровождение Нильсена очаровали нас обоих. По настоянию Марии я присутствовал на чтении Анатолием Либерманом его переводов русских текстов за день до Дня святого Валентина, три месяца назад.Лермонтов был лишь одним из поэтов, услышанных по этому поводу. Стремясь написать что-то в духе Нильсена для г-жи Джетте, я нашел много привлекательных текстов в произведении г-на Либермана «Михаил Лермонтов, Major Poetical Works » (University of Minnesota Press, 1983) и выбрал пять для компактного цикла песен.

Анатолий Либерман — профессор Миннесотского университета, где он читает курсы лингвистики, этимологии и фольклора. Либерман родился в Санкт-Петербурге, Россия. Он эмигрировал в США.С. в 1975 году. Основным интересом Либермана была история английских слов, и он является одним из самых читающих людей в мире по этому вопросу, часто делится своим остроумием и пониманием на Общественном радио Миннесоты.

Главный герой этих Лирика обращается к возлюбленной в первых двух песнях, ее голосе, ее лице, ее движениях: «все неповторимо изящество». Но, как облако, плывущее со скалы, любовь улетает. Ее музыку помнят как песню ангела, несущего на земле душу «для скупердяев и несчастных».

Цикл посвящен мисс Джетт.

Тексты

 Михаил Юрьевич Лермонтов (15 октября 1814-27 июля 1841) - русский писатель-романтик, поэт и художник, которого иногда называют «кавказским поэтом», важнейший русский поэт после смерти Александра Пушкина в 1837 году и величайшая фигура. в русском романтизме.Его влияние на более позднюю русскую литературу ощущается и в наше время не только через его стихи, но и через его прозу, положившую начало традиции русского психологического романа.


== Цитаты ==


=== Герой нашего времени (1840; версия 1841) ===
О тщеславие! Вы - рычаг, с помощью которого Архимед хотел поднять землю! Многие спокойные реки начинаются как бурные водопады, но ни одна не устремляется и не пенится до самого моря. Я подобен моряку, рожденному и выросшему на борту пиратского брига. чья душа так привыкла к бурям и ссорам, что, если его выбросить на берег, он утомится и изнемогает, какими бы манящими ни были тенистые рощи, ни ярким ласковым солнцем.Я бы пошел на любую жертву, кроме этой; двадцать раз я могу поставить на карту свою жизнь, даже свою честь, но свою свободу я никогда не продам. Почему я так ценю это? … К чему я стремлюсь? Ничего, абсолютно ничего.
Говоря о браке, счастливые люди - невежды, а слава - это не что иное, как успех, и для ее достижения нужно только быть хитрым. Публика в этой стране настолько юна, если не сказать простодушна, что не может понять смысла сказки. если мораль не изложена в конце. Неспособный увидеть шутку, нечувствительный к иронии, одним словом, плохо воспитан.Он еще не усвоил, что в приличной книге, как и в приличном обществе, открытой инвективе не может быть места; что наша современная цивилизация изобрела более острое оружие, тем не менее смертоносное из-за того, что оно почти невидимо, которое под прикрытием лести поражает с непреодолимым и непреодолимым эффектом. Я был невольно поражен способностью русского примириться с собой. к обычаям людей, среди которых он живет. Я не знаю, заслуживает ли это умственное качество порицания или похвалы, но оно доказывает невероятную гибкость его ума и наличие того ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где он видит, что зло неизбежно или невозможно уничтожить.Я признаю, что это детское чувство, но когда мы удаляемся от условностей общества и приближаемся к природе, мы невольно становимся детьми: каждое приобретенное опытом качество отпадает из души, которая снова становится такой, какой она была когда-то, и обязательно будет В простых сердцах чувство красоты и величия природы во сто крат сильнее и ярче, чем у нас, восторженных составителей повествований на словах и на бумаге. История человеческой души, даже самой мелкой души, едва ли менее интересна и полезна, чем история целого народа; особенно когда первое является результатом наблюдений зрелого ума над самим собой и написано без какого-либо эгоистичного желания вызвать сочувствие или удивление.«Признания» Руссо имеют именно этот недостаток - он читал их своим друзьям. Из двух друзей один всегда является рабом другого, хотя часто ни один не признает этот факт самому себе. Женщины любят только тех, кого они не знают! Русские дамы, потому что по большей части лелеют только платоническую любовь, не смешивая с ней никаких мыслей о супружестве; и платоническая любовь чрезвычайно смущает. Странная вещь - человеческое сердце в целом и женское сердце в частности. Никогда не следует отвергать кающегося преступника: в своем отчаянии он может стать в два раза более преступным, чем прежде.Женщины! Женщины! Кто их поймет? Их улыбки противоречат их взглядам, их слова обещают и манят, но тон их голоса отталкивает. Вы, люди, не понимаете радости взгляда, давления руки ... но что касается меня, я клянусь вам, что , когда я слушаю твой голос, я чувствую такое глубокое, странное блаженство, что самые страстные поцелуи не могли занять его место. Всю свою прошлую жизнь я снова живу в памяти и невольно спрашиваю себя: «Почему я жил? - с какой целью я родился? ».... Должна была быть цель, и, конечно же, у меня была возвышенная судьба, потому что я чувствую, что в моей душе есть неизмеримые силы ... Но я не смог открыть эту судьбу, я позволил себе увлечься соблазны страстей, глупых и низменных. Из их тигля я исходил твердым и холодным, как железо, но навсегда исчез сияние благородных устремлений - прекраснейший цветок жизни. И с тех пор как часто я не играл роль топора в руках судьбы! Как орудие наказания, я обрушился на голову обреченных жертв, часто без злого умысла, всегда без жалости... Никому моя любовь не принесла счастья, потому что я никогда ничем не жертвовал ради тех, кого любил: я любил только себя - ради собственного удовольствия. Я только удовлетворил странную жажду своего сердца, жадно высасывая их чувства, их нежность, их радости, их страдания - и я никогда не мог насытиться. Я подобен тому, кто, измученный голодом, засыпает в изнеможении и видит перед собой роскошные яства и игристые вина; он с восторгом пожирает воздушные дары воображения, и его боли, кажется, утихают.Пусть он проснется: видение исчезает - остаются двойной голод и отчаяние! А завтра, может быть, я умру! ... И на земле не останется ни одного существа, которое полностью меня поняло. Кто-то сочтет меня хуже, кто-то лучше, чем я был на самом деле ... Кто-то скажет: «Он был молодцом»; другие: «злодей». И оба эпитета будут ложными. Стоит ли после всего этого жизнь? И все же живем - из любопытства! Мы ждем чего-то нового ... Как нелепо и в то же время досадно!


=== Стихи ===
...человек, этот властитель над всеобщим злом, С вероломным сердцем, с лживым языком ...
«Кладбище» (1830 г.) Что для меня без тебя эта вечность? Какова бесконечность моих доменов? Пустые звенящие слова, Просторный храм - без божественности!
«Демон» (1830) И все, что он видел перед собой, Он презирал или ненавидел.
«Демон» (1830) Я хочу примириться с небом, хочу любить, хочу молиться, хочу верить в добро.
«Демон» (1830) Один, как прежде, во вселенной Без надежды и без любви !..
«Демон» (1830) Цепь молодой жизни разорвана, Путешествие окончено, пробил час, пора уходить, Пора идти туда, где нет будущего, Нет прошлого, нет вечности, нет лет; Где нет ожиданий, нет страстей, Нет горьких слез, нет славы, нет чести; Где память спит глубоко И сердце в своем узком гробу домой Не чувствует, как червь его грызет.
«Смерть» (1830 или 1831) Я не люблю тебя; миновала прежняя мечта о страстях и мучениях; Но твой образ в моей душе Еще жив, хотя и бессилен; Хотя я отдаюсь другим мечтам, я все еще не могу этого забыть; Так что заброшенный храм - это все еще храм, Свергнутый идол - все еще бог!
"Я не люблю тебя... »(1831 г.) Я родился, чтобы весь мир мог быть свидетелем моего триумфа или моей гибели ...
«Судьба свела нас случайно ...» (1832) К чему приготовил меня творец, Почему он так страшно противоречил надеждам моей юности? ...
«Мое будущее во тьме ...» (1837) Земле Я отдал земную дань Любви, надежд, добра и зла; Я готов начать новую жизнь, я молчу и жду: время пришло; Я не оставлю брата в этом мире, И темные и холодные объятия Мою усталую душу Как преждевременный плод, лишенный сока, Он засыхал в штормах судьбы Под палящим солнцем бытия.«Я смотрю в будущее со страхом ...» (1838) И я, как я жил, в чужой стране Умру рабом и сиротой.
«Послушник» (1839) Окружающий лес, как в тумане, Синился в порохе дыма. Но там, вдали, в беспорядочной гряде, Который еще был вечно горд и спокоен, Протянул горы - и Казбек Сиял своей острой вершиной. И с тайной, сердечной скорбью я подумал: «Жалкий человек. Что он хочет! Небо чистое, Под ним много места для всех, Но постоянно и тщетно Он один ведет войну - почему?
"Я пишу тебе... »(1840 г.) Что хорошего в страстях? Ибо рано или поздно их сладкая болезнь кончится, когда заговорит разум; а жизнь, если рассматривать ее с хладнокровным вниманием, глупа и пуста - шутка.
«Одинокая и грустная» (1840) Нет, я так страстно люблю не тебя, Блеск твоей красоты не для меня: Я люблю в тебе свои прошлые страдания И мою погибшую юность.
«Нет, я так страстно люблю не тебя ...» (1841) В глазах людей читаю Страницы злобы и греха.
«Пророк» (1841 г.)


== Внешние ссылки ==