ИДЕАЛИЗМ | Энциклопедия Кругосвет

Содержание статьи

• Эпистемологический идеализм
• Метафизический идеализм.

ИДЕАЛИЗМ, философская теория, согласно которой Вселенная представляет собой выражение или воплощение Духа (разума). В истории мысли эта теория принимала две главные формы соответственно двум совершенно разным подходам.

Эпистемологический идеализм

развивался в Англии Беркли, Юмом и Дж.С.Миллем, которые опирались на идейный фундамент, заложенный Локком. Исследуя восприятие, Локк заключил, что мы никогда не воспринимаем физический объект непосредственно; качества, которые мы воспринимаем, суть эффекты, производимые в нашем сознании воздействующими на него вещами. Подвергнув анализу ощущаемые качества, такие, как цвет и звук, запах и вкус, Локк не нашел основания верить, что в физическом объекте имеется что-либо, напоминающее эти качества. В то же время он полагал, что наши восприятия (перцепты) размера, формы и движения позволяют нам (пользуясь предположением о сходстве причины и следствия) делать выводы о том, какого рода вещи и события их вызывают. Последнее отрицал Беркли. Вера в существование физической природы, полагал он, порождена тем, что объективное существование приписывалось качествам, которые при анализе целиком сводятся к ощущениям и потому принадлежат только сознанию. Esse est percipi, существовать – значит быть воспринятым. Можно было бы даже вывести отсюда, что существуют только ощущения и образы (позиция солипсизма). Однако Беркли был далек от такого заключения. Наши ощущения должны иметь независимо существующую причину. Но поскольку доказано, что понятие о материальных вещах иллюзорно, единственной разумной альтернативой является разум, более или менее напоминающий наш собственный, но при этом отличающийся большим постоянством и широтой, – божественный дух, в котором природный порядок сведен к неизменному порядку идей.

Юм соглашался с Беркли, что все знание имеет своим источником чувственный опыт, но заключал, что не только физические вещи, но и человеческую самость, а также Божественное Я следует считать не более чем совокупностью ощущений.

Метафизический идеализм.

Главной идеей этой формы идеализма является тезис Гегеля: «Действительно то, что разумно». Мышление есть попытка понять, а понять что-либо – значит увидеть его место в системе; например, чтобы понять геометрическую теорему, нужно установить, что она необходимо связана с другими положениями геометрии. То, что не укладывается в требования разума, например в силу самопротиворечивости, является нереальным. Но можем ли мы сказать, что все реальное полностью разумно и умопостижимо? Лишь немногие идеалисты верили в доказуемость такого тезиса, однако считали его неявной предпосылкой философствования. Постоянные попытки ответить на вопросы типа «Почему?..» исходят из допущения, что ответ существует, – такой ответ, который разум может счесть удовлетворительным. Философия есть попытка нашего конечного разума проникнуть во всеобъемлющую систему разума, в которой и заключен смысл Вселенной. Этой системой является «Абсолют».

Такого рода рассуждения намечены уже у Платона, хотя в его философии Вселенная в конечном итоге предстает не как логическая система, а как система восхождения к высшему благу. Наиболее полно метафизический идеализм изложен Гегелем. Среди других мыслителей Нового времени, придерживавшихся сходных взглядов, – Фихте и Шеллинг, Т.Грин, Ф.Брэдли и Б.Бозанкет, а также Дж.Ройс.

Большинство абсолютных идеалистов признают некоторые важные философские следствия своих систем. Например, истина, согласно их взглядам, заключается в соответствии верования опыту в целом. Следствием абсолютного идеализма также является учение о «внутренних отношениях», согласно которому природа любой вещи зависит от ее отношений и потому не может быть вполне понята вне этих отношений. Далее, из системы абсолютного идеализма следует, что все в нашем конечном опыте представляет собой в большей или меньшей степени «кажимость», постепенно преодолеваемую последующим все более глубоким пониманием природы вещей. Еще одно следствие – что благо заключается в самореализации, т.е. в возможно более полном приближении к тому абсолюту, который частично воплощен в каждом человеке. Метафизический идеализм заменяет традиционное понимание личного Бога идеей Бога, который, будучи Абсолютом, имеет сверхличную природу.

Проверь себя!
Ответь на вопросы викторины «Философия»

Какую плату за обучение брал со своих учеников Конфуций?

Пройти тест

Метафизический материализм | идеализм | Вопросы философии

Опубликовано Гость в Втр, 12/06/2012 — 11:18

Метафизический материализм противопоставляется диалектическому материализму и в основе бытия полагает неизменную и изначальную материю, меняющуюся лишь в своих формах, но не в сущности.

Метафизический материализм – это учение о самотождественной (неизменной) материальной субстанции. Самотождественный означает «равный самому себе». Самотождественность – это сохранение сущности явления неизменной при том, что проявление этой сущности может меняться. В мире постоянно происходят какие-то события, возникает что-то новое. Но при этом неизменно день и ночь, времена года сменяют друг друга, не изменяется и содержание фундаментальных законов природы и общества. На самом деле неизменная основа бытия мира, цикличность его функционирования и эволюция, направленность необратимых изменений органично взаимосвязаны. Здравый смысл убежденно констатирует: «ничто не ново под луной» и добавляет при этом «ничто не вечно под луной». Однако логика культуры такова, что сначала необходимо было освоить неизменное содержание законов функционирования этого мира.

Все материалисты до К. Маркса и Ф. Энгельса были метафизическими материалистами. Они признают движение на уровне механических законов, и им недоступно понимание материи как саморазвивающейся субстанции, т. е. имеющей внутренний источник самодвижения. Источник механического движения метафизические материалисты видят во внешнем воздействии на материальный объект, поэтому они постулируют идею первотолчка, стыдливо замалчивая его природу. По логике, роль первотолчка не может выполнять материя, потому что она не обладает самодвижением, поэтому метафизический материализм балансирует на грани скатывания в идеализм.

И. Ньютон, являясь ученым и не заботясь о чести материалистического мундира, раскрывает механистическую картину мира, утверждая, что часовщик этого механизма – Бог.

Яркие образцы метафизического материализма представили французские просветители XVIII в.: Д. Дидро, П. Гольбах, Ж. Ламетри, К. Гельвеций. Наиболее показательным метафизическим материалистом, в этом смысле классиком, следует считать Л. Фейербаха (1804–1872) как непосредственного предшественника марксизма, который наиболее отчетливо выразил в своей концепции все достоинства, но в то же время и все ахиллесовы пяты, т. е. уязвимые места этого направления, непосредственно повлияв на разработку диалектического материализма.

Философия для студентов экономических вузов

Что означает миф о Пещере Платона? (41,589)

Основные идеи Аристотеля (35,353)

Основные признаки научного знания (31,488)

Два уровня научного познания: эмпирический и теоретический (23,685)

Основные черты философии К. Маркса и Ф. Энгельса (20,391)

Метафизический материализм (17,647)

Материальные и духовные ценности в жизни общества (16,739)

Статья о метафизике+идеализме от The Free Dictionary

Метафизика+идеализм | Статья о метафизике+идеализме The Free Dictionary

Метафизика+идеализм | Статья о метафизике+идеализме The Free Dictionary

---

Слово, не найденное в Словаре и Энциклопедии.

Возможно, Вы имели в виду:

Пожалуйста, попробуйте слова по отдельности:

метафизический идеализм

Некоторые статьи, соответствующие вашему запросу:

Не можете найти то, что ищете? Попробуйте выполнить поиск по сайту Google или помогите нам улучшить его, отправив свое определение.

Полный браузер ?

• ▲
• Метафизическое граффити (альбом)
• метафизическое исцеление
• Метафизический идеализм
• Метафизический идеализм
• Метафизический идеализм
• Метафизический интерьер с печеньем
• Метафизический интерьер с большой фабрикой
• Метафизическая левитация
• Метафизический натурализм
• Метафизическая необходимость
• Метафизическая необходимость
• Метафизическая необходимость
• Метафизический нигилизм
• Метафизический объективизм
• Метафизический объективизм
• Метафизический объективизм
• Метафизический оптимизм
• Метафизический оптимизм
• Метафизический оптимизм
• Метафизическая живопись

• Метафизическая живопись
• Метафизический поэт
• Метафизическая поэзия
• Метафизические поэты
• Метафизические поэты
• Метафизическое общество
• Метафизический солипсизм
• Метафизический субъективизм
• Метафизический субъективизм
• Метафизический субъективизм
• метафизика+идеализм
• метафизически
• метафизически
• метафизически
• Метафизика
• Метафизика
• метафизик
• метафизик
• метафизик
• Метафизики
• Метафизики

• метафизика
• метафизик
• метафизик
• метафизика
• метафизика
• метафизика
• метафизика
• метафизика
• Метафизика (Аристотель)
• Метафизика и эпистемология
• Метафизика морали
• Метафизика присутствия
• Метафизика качества
• Метафизика качества
• метафиз
• метафиз
• метафиз
• метафиз
• метафизит
• Метафита
• ▼

Сайт: Следовать:

Делиться:

Открыть / Закрыть

 

Идеализм: Новые очерки метафизики | Отзывы | Notre Dame Philosophical Reviews

Знакомое повествование о первых днях аналитической философии говорит нам о ее триумфе над ненужными метафизическими излишествами ее непосредственных предшественников, идеалистов. В той или иной форме идеализм был главным философским воззрением XIX в.^-й век. В настоящее время, однако, оплоты идеализма в значительной степени заброшены. Немногие защищают эту точку зрения, и еще меньше тех, кто готов потратить время на серьезное рассмотрение ее утверждений. Материализм и дуализм доминируют в философском ландшафте.

Очерки, предлагаемые в этом томе, как сообщают нам редакторы, предназначены для того, чтобы «исправить неоправданное пренебрежение идеализмом, представляя различные аргументы за и против различных версий идеализма» (стр. ix). В этом проекте участники преуспевают на удивление. Материал, представленный здесь, является обширным, очень увлекательным и, вероятно, будет интересен философам и студентам, работающим над любым из ряда текущих дебатов в области метафизики, философии разума, эпистемологии и философии языка, философии религии и философии. науки.

Чтобы дать некоторое представление о захватывающих дух масштабах земли, охваченной этой коллекцией, вот (несколько краткий) обзор предлагаемых мнений.

Тодд Бурас и Трент Догерти приводят доводы в пользу идеализма на том основании, впервые предложенном Беркли, а затем выдвинутом Робертом Адамсом, что неотъемлемые неформальные качества объектов должны быть сознательными качествами или строго аналогичными сознательным качествам (стр. 2).

Роберт Смитсон утверждает, что даже в возможно 9В сценариях, где непогрешимый оракул сообщает нам, что наши суждения об объектах ложны, наш объектный дискурс не изменится, предположительно потому, что он коренится в нашем опыте. Согласно Смитсону, лучшее объяснение такого поведения состоит в том, что истины об объектах на самом деле не опережают наш опыт, как утверждают реалисты (стр. 22).

Аарон Сигал и Тайрон Гольдшмидт утверждают, что идеализм, если он вообще истинен, обязательно верен (стр. 36). Оттуда они рассматривают альтернативные необходимые онтологические схемы, физикализм и импуризм (взгляды, которые не являются ни чисто физическими, ни ментальными). Они заключают, что физикализм и дуализм свойств (наиболее сильные из нечистых взглядов) несостоятельны.

Грэм Оппи выступает против идеализма и в пользу натурализма на том основании, что последний является более экономным в качестве окончательного объяснения реальности. Подробнее об этом ниже.

Хелен Йеттер-Чаппелл утверждает, что, вопреки концепции Беркли, существует правдоподобная версия идеализма, которая не обязательно постулирует теизм. По ее мнению, роль, которую играет Бог в теории Беркли (то есть роль объединения и стабилизации сознательного опыта конечных разумов), может играть обширное внешнее единство сознания, независимое от всех конечных разумов.

Затем том переходит от обсуждения берклианского идеализма к кантовскому и посткантианскому.

Николас Стэнг предлагает доступное современное обсуждение метафизики Канта, сосредоточив внимание на эпистемологических ограничениях, которые накладывает на нас кантовская система. Онтология может быть полезна для объяснения только в том случае, если она ограничена феноменами, тем самым исключая некоторых любимцев метафизического зверинца (мгновенные временные части, философские зомби, возможные миры и т.

д.).

Далее, в самом сложном и сложном материале сборника, Ариф Ахмед приводит доводы в пользу кантианской точки зрения, согласно которой единство самости влечет за собой объективность опыта, и из этого Ахмед выводит аргумент против идеализма берклианского толка.

Томас Хофвебер выступает за концептуальную (алетическую) версию идеализма, которая допускает возможность того, что, хотя то, что реально, не зависит от разума, мы не можем сказать то же самое о том, что имеет место. Факты вполне могут зависеть от нашего человеческого разума, поскольку то, какие факты могут быть получены, может зависеть от того, какие факты мы способны (в принципе) представить.

Наконец, Крис Макдэниел обсуждает, к сожалению, упущенную из виду

персоналистскую версию абсолютного идеализма, которую защищает женщина-новатор в философии Мэри Уитон Калкинс. Согласно персонализму, Абсолют есть «строго и буквально» личность (с. 144). Эта точка зрения отличала Калкинс от ее современников (например, МакТаггарта и Брэдли). Удивительно, но Калкинс также считал, что мы, как конечные личности, являемся надлежащими частями личного Абсолюта.

В двух статьях обсуждаются идеи идеализма, выходящие за рамки господствующей западной философии. Во-первых, это трактовка Сэмом Лебенсом идеализма в рамках традиции хасидских раввинов (и выдумок Курта Воннегута), которые считали, что реальность можно понимать как божественный сон или историю, которую рассказывает Бог. Он использует это понимание для решения нескольких теологических трудностей в каббале и даже (на беглом) в христианстве. Во-вторых, Бронуин Финниган исследует и оценивает различные формы идеализма, которые исторически развивались в буддийской школе Йогачара.

В предпоследней группе эссе инструменты идеализма применяются к двум важным текущим вопросам аналитической метафизики: проблеме обоснования и анализу отношения причинности.

Кеннет Пирс предлагает идеалистический ответ на специальный вопрос Питера ван Инвагена. Два или более объектов составляют третий в тех случаях, когда они сопознаются в акте репрезентации сознательным индивидом.

Сара Бернстайн, ясно давая понять, что она выступает за объективно-реалистическое объяснение причинности, тем не менее утверждает, что идеалистическое объяснение причинности, в котором:

c является причиной e только в том случае, если хотя бы один наблюдатель мысленно проецирует причинную связь между c и e. (стр. 218)

не менее правдоподобна, чем более откровенно зависимые от разума, необъективные теории контекстуалистов, контрастивистов и прагматиков.

Последние четыре главы посвящены отношениям идеализма, объяснения и науки. Даниэль Греко формулирует идеализм как утверждение об обосновании, а затем утверждает, что теизм влечет за собой идеализм (такого рода), и демонстрирует, как это следование мешает тем, кто рассматривает определенные теистические аргументы (в частности, аргументы замысла или тонкой настройки) с дуалистических или физикалистских точек зрения. Принятие вывода из аргумента потребовало бы отказа от предпочитаемой ими философии разума, что потребовало бы больших теоретических затрат.

Джейкоб Росс утверждает, что если Вселенная точно настроена на сознание, то лучшее (читай, самое простое и наиболее единое) объяснение этого факта состоит в том, что объяснительный идеализм (точка зрения, согласно которой менталистский факт играет решающую роль в объяснении широкий спектр первоначальных, не зависящих от разума фактов) верно. Если это так, то мы можем объяснить многочисленные факты о фундаментальных физических параметрах вселенной с точки зрения их необходимости для поддержания сознания (стр. 252). Таким образом, сознание является конечной причиной существования Вселенной.

Марк Ланге обсуждает другую версию идеализма, предположительно обнаруженную в книге Томаса Куна «Структура научных революций» (1962). Согласно Ланге, некоторые замечания Куна могут быть истолкованы как подтверждение утверждения о том, что ученые, работающие в несоизмеримых парадигмах (например, в ньютоновской физике и релятивистской физике), на самом деле исследуют разные (идеалистические) миры (стр. 272). Это потому, что парадигма частично конституирует реальность для этого ученого. Ланге называет это куновским идеализмом. Против куновского идеализма Ланге утверждает, что несоизмеримость парадигм недостаточна для оправдания куновского идеализма.

Сьюзан Шнайдер утверждает, что физикалисту не хватает необходимых теоретических ресурсов, чтобы дать адекватное описание природы математических объектов. Это проблематично, особенно из-за связи между математикой и фундаментальной физикой, которая опирается на математические объекты для объяснения реальности. В свете этой трудности Шнайдер утверждает, что идеализм и что-то достаточно близкое к идеализму, панпротопсихизм (или то, что она называет «протоментализмом») является более многообещающей точкой зрения.

Как видно, объем материала в этом томе больше, чем может быть рассмотрен в этом обзоре. Я ограничусь несколькими комментариями к главам Оппи и Шнайдера.

Книга Грэма Оппи «Против идеализма» предлагает резкий антиидеалистический аргумент, который сторонникам этой точки зрения покажется очень знакомым. Его цель — сравнить теоретические достоинства идеализма с достоинствами натурализма, который он считает более привлекательным с философской точки зрения. Он начинает с грубой характеристики двух взглядов: он характеризует натуралиста как приверженного следующему (стр. 55):

1Н. Фундаментальная причинная реальность совершенно естественна.

2Н. Внимательность поздняя и локальная в причинном порядке.

3Н. Разумность объясняется с точки зрения нервных и других биологических процессов, происходящих в природных организмах в естественной среде с соответствующей естественной историей.

4Н. Люди — разумные организмы.

В то время как он характеризует идеалиста как приверженца:.

1И. Фундаментальная причинная реальность полностью ментальна.

2И. Умы не являются ни поздними, ни локальными в причинном порядке.

3И. «Нементальные объекты» полностью объясняются в терминах «содержимого» ума.

4И. Люди — это разум.

Имея в руках эти характеристики и объявив обе позиции внутренне согласованными, Оппи переходит к критической оценке конкурирующих взглядов на основе их онтологической, идеологической и номологической экономии. Оставив в стороне вопрос о том, удачна ли какая-либо из этих характеристик, позвольте мне сказать кое-что об общем аргументе Оппи против идеализма и в пользу натурализма.

Далеко от идеала. Например, вот Оппи об онтологических обязательствах натуралиста и идеалиста:

С одной стороны, [натуралист] привержен обитателям вселенной — разумным организмам, диванам, скульптурам, автомобилям, городам, реки, планеты, звезды и так далее — и больше ничего. С другой стороны, [идеалист] предан всем обитателям вселенной — разумным организмам, диванам, скульптурам, машинам, городам, рекам, планетам, звездам и т. д. — а также сверхъестественному разуму, к разуму для всех мыслящих организмов и (возможно) к «содержимому» во всех разумах. . . так что с точки зрения онтологической приверженности [натуралист] является явным победителем: [идеалист] привержен всей онтологии, которой привержен [натуралист], и даже больше. (стр. 58)

Однако, вопреки оценке Оппи «чистой победы» натуралиста, мне не ясно, является ли онтология натуралиста более экономной, чем онтология идеалиста. Предположим, что натуралист придерживается простейшей, самой разреженной версии своего взгляда. Все, что существует, — это пространство-время, некоторые свойства и наборы, и из этого она может построить все другие объекты, составляющие наблюдаемую вселенную «разумных организмов, диванов, скульптур, автомобилей…». Это дает три вида базовых сущностей. Идеалисту, однако, нужен только один тип базовой сущности, переживающий ум (или несколько переживающих умов). Учитывая существование переживающих умов, идеалист может объяснить всю пеструю структуру физической реальности. На мой взгляд, это делает идеализм суровым взглядом.

Мне больше симпатизирует книга Сьюзен Шнайдер «Идеализм, или что-то близкое». Действительно, я нахожу многое, с чем можно согласиться в ее осторожной и решительной атаке на физикализм. Шнайдер утверждает, что физикализм стоит перед противоречием. С одной стороны, физикалист утверждает, что в действительности все является либо фундаментальной физической сущностью, либо зависит от фундаментальной физической сущности в своей (супервентностной) основе. С другой стороны, физикалист привержен идее, что, по крайней мере частично, то, что индивидуализирует физические сущности, — это определенные математические факты. Но математические факты лучше всего истолковывать как факты об абстракциях, и, следовательно, физикалист не может вместить их в свою онтологию. Шнайдер называет это «проблемой основания» (стр. 277).

Подняв эту проблему и показав, что стандартному физикализму не хватает ресурсов для ее решения, Шнайдер обращается к более экзотическим формам физикализма, получившим распространение в последние несколько лет: дуализму свойств и панпсихизму. Здесь нет места для длинных дискуссий, но я думаю, что ее критика этих взглядов вполне обоснована. В конце концов, она останавливается на панпротопсихизме, или, как она его называет, «протоментализме» как на предпочитаемом ею взгляде. Как она это характеризует, протоментализм:

Помещает квазименталистические ингредиенты в фундаментальный слой реальности — уровень фундаментальных физических свойств, характеризуемых завершенной физикой. Это нефизикалистский монизм, ибо фундаментальная онтология не очищена от всего ментального, как того хотел бы физикалист. . . Это также не идеализм, ибо эти творцы истины не являются полноценными психическими свойствами. Но взгляд близок к идеализму, так как основные ингредиенты протоментальны. (стр. 288-9) стр.

Возможно, это мой собственный недостаток, но я думаю, что многие читатели, особенно склонные к идеалистической позиции, разделят мое недоумение по поводу этого разговора о квазиментальном. Шнайдер возражает, и я думаю, правильно, в отношении разговоров панпсихистов о фундаментальных частицах, обладающих микросубъективностью или микроопытом, но я нахожу микро-квазименталистские свойства не менее, если не более неприятными. По крайней мере, в случае микроопыта у меня есть некоторое представление о том, что значит иметь опыт, и, следовательно, некоторое (хотя и ненадежное) представление о том, что приписывается микросущности. Но у меня нет абсолютно никакого понятия о квазиментальном, и, следовательно, вообще никакого понятия о том, что значит приписывать квазименталистические свойства микросущности.