Идеологии и партии. Эсеры, большевики, меньшевики, кадеты
стр. 37. Проверьте себя
Объясните названия партий: «эсеры», «эсеры-максималисты», «большевики», «меньше¬вики», «кадеты», «октябристы», «черносотенцы».
Эсеры и большевики — это революционные партии, выступавшие за свержение самодержавия в России.
Меньшевики и кадеты — это социал-демократические партии, с более «мягкой» позиции по поводу революции, но также выступавшие за изменение государственного режима.
Октябристы — либеральная партия, выступавшая за личную свободу и права граждан.
Черносотенцы — это анархисты, выступавшие за свержение любого режима в стране.
Союз эсеров-максималистов (ССРМ). Наиболее характерной чертой теории максималистов была их вера в возможность немедленного перехода России к социализму. Поэтому они отказывались от выдвижения ближайших, или так называемых «минимальных», задач и признавали необходимость осуществления уже в период первой революции максимальной социалистической программы.
Стр. 37 Вопросы и задания
1. В чем отличие эсеровского «нового народничества» от народничества XIX в.?
Народники 19 века отрицательно относились к политической борьбе, не связывали борьбу за конституцию, демократические свободы с интересами народа. Они недооценивали силу самодержавия, не видели связей государства с интересами классов и делали вывод о том, что социальная революция в России — дело чрезвычайно легкое. Главный общественно-политический вопрос о характере пореформенного развития России народники решали с позиций утопического социализма, видя в русском крестьянине социалиста по натуре, а в сельской общине — “зародыш” социализма. Народники отрицали прогрессивность капиталистического развития страны, считая его упадком, регрессом, случайным, наносным, насаженным сверху правительством явлением, противопоставляли ему “самобытность”, особенность экономики России — народное производство.
Эсеры же стремились революционным путем круто повернуть развитие земледельческой России на путь развития трудового, а не буржуазного хозяйства, общественной, а не частной собственности.
2. Подумайте, есть ли какое-либо существенное отличие между терроризмом полити¬ческим и уголовным. Может ли чистота помыслов и величие решаемых задач оправдывать применение террора в политической борьбе?
Я считаю, что терроризм (неважно какой: политический или уголовный) выражается в физическом насилии вплоть до уничтожения и призван для устрашения. Таким образом, характерной особенностью терроризма является опора на силу в достижении своих целей – запугать население и посеять панику. Применение террора в политической борьбе оправдать ни в коем случае нельзя.
3. Чем отличались взгляды большевиков и меньшевиков?
В 1903 году РСДРП раскололась на 2 фракции: большевики и меньшевики (Ю.
Мартов, Г. Плеханов). Различия между ними существовали в следующих вопросах:
1) Аграрный вопрос.
— меньшевиками была разработана программа муниципализации земли. Суть ее заключалась в том, что конфискованные помещичьи, удельные, монастырские и церковные земли предоставлялись в распоряжение органов местного самоуправления (муниципалитетов), которые потом распределяли ее между крестьянами. Предусматривалось сохранение собственности крестьян на их надельную землю. Допускался и переход части земли в руки государства для создания переселенческого фонда. Программа меньшевиков была нацелена против властного вмешательства государства в аграрные отношения.
— Большевики предлагали конфискацию помещичьих земель и их национализацию с последующей сдачей крестьянам в аренду.
2) Вторая часть программы РСДРП («программа-максимум») предусматривала социалистическое переустройство общества после победы пролетарской революции. Однако реализацию этой программы большевики и меньшевики представляли себе по-разному.
Большевики ориентировались на немедленное построение социализма после победы пролетарской революции, даже предусматривали возможность непосредственного «перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую», без какого бы то ни было переходного периода.
Меньшевики считали утопией насаждение социализма в экономически и культурно отсталой стране. Они полагали, что после буржуазно-демократической революции должен пройти определенный период буржуазного развития, который превратит Россию из отсталой в развитую капиталистическую страну с буржуазно демократическими свободами и учреждениями.
4. Почему партия кадетов и «Союз 17 октября» считаются либеральными партиями?
Кадеты и октябристы представляли собой два варианта (радикальный и умеренный) реформистского пути преобразования общественного и государственного строя России. При этом основным методом модернизации России и те и другие признавали только ее реформирование «сверху».
5. Какие общественные силы выступали в защиту самодержавия?
После объявления Манифеста 17 октября начался быстрый процесс политического объединения и защитников самодержавия. Большинство из созданных союзов и братств влилось в массовую общероссийскую партию – «Союз русского народа». Известная формула официальной идеологии – «Православие, Самодержавие, Народность» – получила иное звучание: «Церковь, Царь, Русь». В ответ на революционные демонстрации и выступления «Союз русского народа» организовывал «патриотические» манифестации и погромы, направленные против «внутренних врагов». Это был особый тип терроризма, паразитирующего на этнических и религиозных различиях. Участников погромов именовали черносотенцами.
Сталин И.В. Избирательная борьба в Петербурге и меньшевики
Сталин И.В. Избирательная борьба в Петербурге и меньшевики
публикация |
Алфавитный указательсочинений И. В. Сталина
Содержание тома 2сочинений И.В. Сталина |
Следующаяпубликация |
Источник:
Сталин И.В. Cочинения. – Т. 2. – М.: ОГИЗ; Государственное издательство политической литературы, 1946. С. 14–19.
Примечания 9–12: Там же. С. 378–379.
Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания
Нигде не было такого обострения избирательной борьбы, как в Петербурге, Нигде не было таких столкновений между партиями, как в Петербурге. Социал-демократы, народники, кадеты, черносотенцы, большевики и меньшевики в социал-демократии, трудовики9, эсеры и народные социалисты среди народников, левые и правые кадеты в кадетской партии – все они вели ожесточенную борьбу.
..
Зато нигде так ясно не выявлялась физиономия партий, как в Петербурге. Это так и должно было быть. Избирательная борьба – это живое дело, а узнать партии можно только на деле. Ясно, что чем ожесточеннее велась борьба, тем отчетливее должна была выявиться и физиономия борющихся.
В этом отношении весьма интересно поведение большевиков и меньшевиков во время избирательной борьбы.
Вы, вероятно, помните разговоры меньшевиков. Они еще до выборов заявляли, что Учредительное собрание и демократическая республика – излишний груз, что прежде всего нужна Дума и кадетское министерство,
“Было бы нелепостью и безумием для пролетариата пытаться, как это предлагают некоторые, вместе с крестьянством вступить в борьбу и с правительством и с буржуазией за полновластное и всенародное Учредительное собрание” (см.
“Наше Дело” № 1).
Другой вождь меньшевиков, Плеханов, поддакивал Череванину, он также отвергал всенародное Учредительное собрание, предлагая взамен этого “полновластную Думу”, которая должна была стать “общей платформой” для кадетов и социал-демократов (см. “Товарищ”, 24 ноября 1906 г.).
А известный меньшевик Васильев говорил более откровенно, что классовая борьба “в данный момент убийственна и преступна…”, что различным классам и группам надо “расстаться на время со всеми “самыми лучшими программами” и слиться в одной конституционной партии…” (см. “Товарищ”, 17 декабря 1906 г.).Так говорили меньшевики.
Большевики с самого начала осуждали подобную позицию меньшевиков. Они говорили, что социалистам не к лицу соглашение с кадетами, – социалисты должны самостоятельно выступать в избирательной борьбе. На первой ступени выборов соглашения допустимы только как исключение, да и то с такими партиями, которые лозунгом дня ставят всенародное Учредительное собрание, конфискацию всех земель, восьмичасовой рабочий день и т.
д. Кадеты же отвергают [c.15] все это. “Черносотенная опасность” – это выдумка либералов для устрашения некоторых наивных людей. Черносотенцы не могут “заполонить” Думу. Меньшевики повторяют слова либералов, когда говорят о “черносотенной опасности”. Зато существует “кадетская опасность”, и она представляет собой действительную опасность. Наша обязанность – сплотить вокруг себя все революционные элементы и повести борьбу с кадетами, которые заключают союз с реакцией против революции. Мы в одно и то же время должны вести двоякую борьбу: как с реакцией, так и с либеральной буржуазией и ее защитниками.
Так говорили большевики.
И вот приближается день открытия петербургской социал-демократической конференции10. Здесь, на этой конференции, перед пролетариатом должны были предстать две тактики: тактика соглашения с кадетами и тактика борьбы с кадетами… Теперь, на этой конференции, пролетариат должен был дать оценку всему тому, что до сих пор говорили большевики и меньшевики.
Но меньшевики почуяли, что их ждет поражение, они почувствовали, что конференция осудит их тактику, и решили уйти с конференции, порвать с социал-демократией. Ради соглашения с кадетами меньшевики начали раскол. Путем торга с кадетами они хотели провести в Думу “своих людей”.
Большевики решительно осуждали этот бесхарактерный поступок. Они с цифрами в руках доказывали отсутствие “черносотенной опасности”. Они подвергали беспощадной критике эсеров и трудовиков, открыто призывая их сплотиться вокруг пролетариата против контрреволюции и кадетов. [c.16]
И когда большевики объединяли революционные элементы вокруг пролетариата, когда они неуклонно осуществляли непримиримую тактику пролетариата, – в это время меньшевики, за спиной рабочих, вели переговоры с кадетами.
А кадеты постепенно склонялись вправо. Столыпин пригласил к себе “для переговоров” лидера кадетов Милюкова. Кадеты единогласно поручили Милюкову вести переговоры с реакцией от “имени партии”.
Ясно, что кадеты хотели соглашения с реакцией против революции. В то же время другой лидер кадетов, Струве, открыто заявлял, что “кадеты хотят соглашения с монархом в целях получения конституции” (см. “Речь”11, 18 января 1907 г.). Было очевидно, что кадеты вступают в союз с реакцией.
А меньшевики все же устраивали переговоры с кадетами, они все же искали союза с ними. Бедняжки! Им было невдомек, что, идя на соглашение с кадетами, они вступали в соглашение с реакцией!
Тем временем начинаются разрешенные властями дискуссионные собрания. Здесь, на этих митингах, прямо выяснилось, что “черносотенная опасность” – фантазия, что основная борьба ведется между кадетами и социал-демократами, и тот, кто вступает в соглашение с кадетами, предает социал-демократию. Меньшевиков больше не видать на митингах: они два-три раза попытались заступиться за кадетов, но явно опозорились и спрятались. Кадетские прихвостни – меньшевики уже потеряли кредит. Дискуссионная арена осталась за большевиками и кадетами.
Борьба между ними заполнила собой митинги. Эсеры и трудовики отклоняют переговоры с кадетами. Народные социалисты [c.17] колеблются. Большевики становятся во главе избирательной борьбы.
Где были в это время меньшевики?
Они толковали с кадетами относительно трех депутатских мест. Это невероятно, но это факт, и наша обязанность – открыто сказать правду.
Большевики заявляют: долой гегемонию кадетов!
Меньшевики же отвергают этот лозунг и тем самым подчиняются гегемонии кадетов, плетутся в хвосте за ними.
Тем временем происходят выборы по рабочей курии. Выясняется, что в меньшевистских районах рабочие почти везде избрали уполномоченными эсеров. “Мы не можем голосовать за соглашателей с кадетами, эсеры все же лучше их”, – так, оказывается, говорили рабочие. Рабочие называют социал-демократов либералами и предпочитают идти с буржуазными демократами, с эсерами. Вот к чему привел оппортунизм меньшевиков!
Большевики продолжают вести свою непримиримую тактику и призывают все революционные элементы сплотиться вокруг пролетариата.
Эсеры и трудовики открыто присоединяются к большевистскому лозунгу: долой гегемонию кадетов! Народные социалисты порывают с кадетами. Для всех становится очевидным, что соглашение между социал-демократами и эсерами– трудовиками ни в коем случае не разобьет голоса настолько, чтобы победили черносотенцы. Победить должны либо кадеты, либо крайние левые, – “черносотенная опасность” – фантазия.
Тем временем кадеты прекращают переговоры с меньшевиками. Видимо, дело не выгорело. Большевики же [c.18] заключили соглашение с эсерами, трудовиками и народными социалистами, изолировали кадетов и повели общее наступление против реакции и кадетов. В Петербурге были объявлены три избирательных списка: черносотенцев, кадетов и крайних левых. Так сбылись, вопреки меньшевикам, слова большевиков о трех списках.
Отвергнутые пролетариатом, оставленные не солоно хлебавши кадетами, поднятые на смех эсерами и трудовиками, опозоренные историей, меньшевики слагают оружие и голосуют за список крайних левых, против кадетов.
Выборгская районная комиссия меньшевиков открыто заявляет, что меньшевики будут голосовать за крайних левых, против кадетов.
А это означает, что меньшевики отвергли наличие “черносотенной опасности”, они отвергли соглашение с кадетами и поддержали большевистский лозунг – долой гегемонию кадетов!
Это означает, далее, что меньшевики отвергли свою тактику и открыто признали тактику большевиков.
Это означает, наконец, что меньшевики перестали плестись за кадетами и теперь поплелись за большевиками.
Наконец, состоялись выборы, и оказалось, что по Петербургу не избран ни один черносотенец.
Так оправдалась большевистская тактика в Петербурге. Так потерпели поражение меньшевики.
Газета “Чвени Цховреба”
(“Наша Жизнь”)12 № 1,18 февраля 1907 г.
Статья без подписи
Перевод с грузинского
[c.19]
ПРИМЕЧАНИЯ
9 Трудовики, или “трудовая группа”, – группа мелкобуржуазных демократов; образовалась в апреле 1906 года из крестьянских депутатов I Государственной думы (см.
Сочинения И.В. Сталина, т. 1, стр. 410, примечание 77).
Вернуться к тексту
10 Речь идет о петербургской социал-демократической конференции, состоявшейся 6 января 1907 года по вопросу об избирательной тактике на выборах во II Государственную думу. На конференции присутствовали 40 большевиков и 31 меньшевик. ЦК РСДРП, в большинстве состоявший из меньшевиков, предложил делегатам разделиться на городскую и губернскую конференции. Меньшевики рассчитывали таким путем получить большее количество голосов. Конференция отказалась выполнить это требование, как противоречащее уставу партии. В знак протеста делегаты-меньшевики ушли с заседания. Оставшиеся делегаты постановили продолжать работу конференции.
Заслушав доклад В.И. Ленина, конференция высказалась против заключения избирательных соглашений с кадетами, признав таковые не только принципиально недопустимыми, но и политически безусловно вредными. Конференция приняла решение “поставить немедленно на очередь важнейший для Петербурга вопрос о [c.378] соглашениях с революционной демократией”. Присутствовавшие на конференции представители ЦК – меньшевики заявили, что постановления конференции не обязательны для петербургской социал-демократической организации, а ушедшие с конференции меньшевики выступили в печати с предложением заключить блок с кадетами. – 16. [c.379]
Вернуться к тексту
11 “Речь” – ежедневная газета, центральный орган кадетской партии; выходила в Петербурге с февраля 1906 года по 26 октября 1917 года. – 17. [c.379]
Вернуться к тексту
12 “Чвени Цховреба” (“Наша Жизнь”) – ежедневная большевистская газета; выходила легально в Тифлисе с 18 февраля 1907 года.
Газетой руководил И.В. Сталин. Вышло 13 номеров. С марта 1907 года газета была закрыта “за крайнее направление”. – 19. [c.379]
Вернуться к тексту
Предыдущаяпубликация |
Алфавитный указательсочинений И.В. Сталина
Содержание тома 2сочинений И.В. Сталина |
Следующаяпубликация |
This Stalin archive has been reproduced from Библиотека Михаила Грачева (Mikhail Grachev Library) at http://grachev62.narod.ru/stalin/ However, we cannot advise connecting to the original location as it currently generates virus warnings.
Every effort has been made to ascertain and obtain copyright pertaining to this material, where relevant. If a reader knows of any further copyright issues, please contact Roland Boer.
Меньшевики
Ленин (в центре) и Мартов (к) на заседании СД в 1898 году.Меньшевики были русской революционной партией, последовавшей за теориями Карла Маркса. Как и большевики, они начинали в составе Социал-демократической рабочей партии или СД. Меньшевики сформировались после раскола партии в 1903 году по вопросам членства и организации. В то время как более радикальные большевики агитировали за социалистическую революцию, меньшевики придерживались более терпеливого и умеренного курса.
Истоки
На рубеже 20-го века социал-демократы или СД были крупнейшей марксистской партией России. Он был образован в марте 1898 года в ходе тайного собрания трех социал-демократических групп в Минске.
В первые годы своего существования платформа партии тесно следовала теориям Маркса.
Россия, считали ее руководители, еще не готова к социалистической революции, потому что только что вступила в буржуазно-капиталистическую фазу развития.
Промышленный рабочий класс России, группа, которая, по мнению марксистов, должна была спровоцировать социалистические революции, все еще была немногочисленной. Считалось, что до социалистической революции в России остались десятилетия или даже поколения.
Раскол 1903 года
Этой марксистской ортодоксальности бросили вызов труды и теории молодого юриста Владимира Ульянова, позже известного как Ленин. В своем эссе 1902 года Что делать? , Ленин дал свое видение успешной революционной партии. Он считал, что партия должна быть небольшой, жестко контролируемой, строго дисциплинированной и возглавляемой интеллектуальной элитой.
В то время как некоторые идеи Ленина получили поддержку, другие в партии не согласились. Юлий Мартов хотел, чтобы марксистская партия не отличалась от западных политических партий.
Его членство должно быть открыто для масс, его руководство должно избираться, а его политика и решения должны формироваться на основе консенсуса его членов.
Вопросы о членстве и организации достигли апогея на Втором съезде партии в 1903 году. Ленин и его сторонники с небольшим перевесом выиграли голосование по вопросу о членстве после того, как семь членов покинули съезд по не относящемуся к делу вопросу. Два избирательных блока получили названия «большевики» (от «большинство» или «большинство») и меньшевики (от «меньшинство» или «меньшинство»).
Эти названия несколько вводят в заблуждение, потому что голосующий блок Мартова действительно имел большинство по другим вопросам. Какова бы ни была их номенклатура, две фракции пошли по пути раздельного развития, хотя обе они оставались частью более крупного социал-демократического движения.
Пропасть расширяется
Как и большевики, меньшевики в значительной степени опирались на поддержку промышленных рабочих и городского рабочего класса.
Следуя позиции, выдвинутой в 1903 году, они разрешили членство лицам, которые не были революционерами на постоянной основе. Как следствие, меньшевики стали гораздо более крупной партией, чем большевики, несмотря на свое название.
Вопреки распространенному мнению, большевистские и меньшевистские лидеры и организации часто общались и сотрудничали. В 19 летС 06 по 1912 г. обе фракции проводили регулярные конференции и обмены мнениями, при этом обе фракции имели депутатов в Государственной Думе. Делегаты большевиков и меньшевиков также сидели за одним столом на IV съезде социал-демократов (Стокгольм, 1906 г.), часто называемом «объединительным съездом», хотя они не достигли согласия по рассматриваемым вопросам.
Были неоднократные попытки примирить или воссоединить фракции меньшевиков и большевиков, но они не увенчались успехом. Раскол стал необратимым в 1912 году. В январе Ленин созвал партийный съезд в Праге, но пригласил только делегатов-большевиков. Делегаты проголосовали за отделение от социал-демократов и создание отдельной социалистической партии.
С этого момента большевики и меньшевики стали отдельными политическими образованиями.
Во что верили меньшевики?
Платформа меньшевиков была основана на теориях Карла Маркса и трудах Георгия Плеханова, одного из основателей и идейного лидера СД.
По их мнению, марксистская партия должна помочь засеять почву для социалистической революции, но не должна активно разжигать социалистическую революцию. Любая социалистическая революция должна исходить от самих рабочих, а не от партии.
В России, заключал Плеханов, это лучше всего можно было бы сделать, позволив капиталистической фазе развиваться и идти своим чередом. Марксисты могли заложить основу для социалистической революции, участвуя в качестве агитаторов в буржуазная политика, поощрение профсоюзного движения и повышение классового самосознания среди промышленных рабочих.
Политическая сила
Меньшевики стали значительной политической силой в России между 1905 и 1917 годами. Они пользовались сильной поддержкой городских рабочих и мелкой буржуазии.
Они также были одарены такими талантливыми лидерами, как Мартов, Плеханов и Лев Троцкий.
Большевики не спешили реагировать, когда в 1905 году разразилась революция, отчасти потому, что Ленин все еще находился в ссылке. Меньшевики, однако, взяли на себя ведущую роль в профсоюзах, рабочих группах и Санкт-Петербургском Совете, где они имели значительное большинство.
После революции 1905 года меньшевики оставались более заметными и влиятельными, чем большевики, многие из которых скрывались, находились под арестом или в ссылке.
В то время как большевики производили радикальную пропаганду и грабили банки, чтобы финансировать свою деятельность, меньшевики действовали открыто, как обычная политическая партия. Они выдвигали кандидатов в Думу и добивались улучшений для русских рабочих. Меньшевики также сохранили контроль над газетой СД «Искра 9».0010 («искра»), вынуждая большевиков начать собственное издание.
Раскол из-за войны
Меньшевистское движение не обошлось без проблем, некоторые из которых были предсказаны Лениным в Что делать? еще в 1902 году.
Поскольку членство меньшевиков оставалось открытым и широким, оно содержало большее разнообразие точек зрения и идей. Это сделало партию более восприимчивой к фракционности и менее решительной в ключевых вопросах.
Начало Первой мировой войны привело к значительным политическим разногласиям в движении меньшевиков, так же как и в движении эсеров.
В то время как большевики были едины в осуждении войны, меньшевики разделились по этому вопросу. Левые интернационалисты партии во главе с Мартовым выступали против войны, полагая, что она помешает делу социализма. Правые меньшевики во главе с Плехановым считали, что партия должна поддерживать военные действия и защиту России.
«Революционное оборончество»
После Февральской революции эти противоположные позиции сблизились. Меньшевики продвигали то, что они называли «революционным оборончеством» (продолжение военных действий исключительно для защиты русской территории) и справедливый мирный договор без аннексий (потеря русской территории).
Партия также оказывала осторожную поддержку Временному правительству, несколько меньшевиков занимали посты министров в его кабинете в 1917 году. Они твердо верили в марксовые этапы экономического развития. Социалистическая революция не могла иметь успеха в стране, где капитализм был еще в зачаточном состоянии; преждевременная революция обречена на провал. Этот взгляд был подкреплен меньшевистскими интерпретациями революций в новейшей европейской истории… Извлеченный урок состоял в том, что в будущей революции социалисты должны стремиться только к тому, что достижимо на данном историческом этапе развития».
Владимир Н. Бровкин
1. Как и большевики, меньшевики начинали как фракция Российской социал-демократической партии или СД, крупнейшей марксистской партии страны, образованной в 1898 году.
2. Меньшевики образовались после дебатов и голосование по вопросу о членстве в партии в 1903 году. Позиция меньшевиков заключалась в том, что членство должно быть широким.
3. Между 1905 и 1917 годами меньшевики были крупнейшей и наиболее заметной из фракций, открыто участвовавших в юнионизме и политике и контролировавших газету СД.
4. Меньшевистская точка зрения заключалась в том, что марксистские партии должны работать в рамках капиталистической системы, чтобы заложить основу для социалистической революции, но не сами спровоцировать революцию.
5. Начало Первой мировой войны привело к дальнейшему расколу внутри меньшевистского движения, причем левое крыло партии выступило против участия России. В конце концов они остановились на политике мира путем переговоров и «революционного оборончества».
Информация о цитировании
Название: «Меньшевики»
Авторы: Дженнифер Ллевелин, Стив Томпсон
Издательство: Alpha History
URL: https://alphahistory.com/russianrevolution/mensheviks/
20 08 90 81 Дата обращения: 01 ноября 2022 г.
Авторское право: Содержание этой страницы не может быть повторно опубликовано без нашего явного разрешения. Для получения дополнительной информации об использовании, пожалуйста, обратитесь к нашим Условиям использования.
Изгнание и унижение Исаака Дойчера 1965
Меньшевики: Изгнание и унижение Исаака Дойчера 1965Исаак Дойчер 1965
Меньшевики: изгнание и унижение
Источник: Иронии истории: Очерки современного коммунизма (Лондон, 1966). Эта статья была первоначально опубликована в журнале The Listener 1 апреля 1965 года. Отсканирована и подготовлена для Marxist Internet Archive Полом Флюерсом.
Известный лидер меньшевиков Рафаил Абрамович вспоминает, как удручены были его товарищи во время Октябрьской революции. «Мы знали, — говорит он, — что игра проиграна, что восстание большевиков застало правительство врасплох и что было слишком поздно пытаться организовать серьезное сопротивление».
0003
И все же на несколько минут меньшевики как будто сплотились. Потерпев поражение, они пытались преодолеть свои внутренние разногласия и сплотиться; впервые за много лет они образовали что-то вроде единой партии. Мартов снова стал их лидером. Его радикальная позиция, неприемлемая для них, когда они были у власти, вполне устраивала их в оппозиции. Как и все, меньшевики были убеждены, что большевистское правительство скоро, очень скоро рухнет; и что это останется в истории только как странный, может быть, трагический эпизод, как краткое утопическое заблуждение русской революции. Они не сомневались, что именно они, меньшевики, оседлали волну будущего.
Эта уверенность в себе не могла длиться долго. По мере того как шли месяцы и годы, а большевистский режим укреплялся и преобразовывал русское общество, меньшевики пошатнулись в своих ценностях и реалиях. Очень рано Мартов, великолепный в самоанализе и самоанализе, начал задаваться вопросом: неужели Октябрьская революция не что иное, как безрассудная авантюра, обреченное преждевременное эссе в социализм? И даже если бы это было только такое утопическое заблуждение, должны ли меньшевики помогать буржуазным либералам, правым народникам и белым генералам быстро и кроваво покончить с этим заблуждением? Или им лучше объединиться с большевиками? Мартов призывал к восстановлению политической свободы и к воссозданию Учредительного собрания, разогнанного большевиками.
Но уже 19 мая18 марта он провозгласил солидарность своей партии с большевиками в их борьбе с контрреволюцией. И в течение всей гражданской войны он и его ближайшие соратники, каковы бы ни были их ментальные оговорки, действительно были на большевистской стороне фронта, хотя это и отдалило их от тех правых меньшевиков, которые были на другой стороне.
Как бы они ни действовали, меньшевики так или иначе были в ссоре сами с собой. Если, как еще утверждал Мартов, Октябрьская революция была безнадежной затеей, если то, что строили Ленин и Троцкий, было своего рода социалистическим воздушным замком, то стоило ли защищать такой замок? Мартов чувствовал, что должен признать подлинность социалистических устремлений и историческую законность советского режима. В своих так называемых «Апрельских тезисах» 19 г.20 он утверждал, что, хотя Россия была слишком отсталой для достижения социализма, мир в целом и Запад в частности не были такими; Таким образом, Россия имела право произвести прелюдию к международной социалистической революции.
Именно об этом говорили Ленин и Троцкий.
Однако запоздалое признание Мартовым законности Октябрьской революции и даже заслуг, оказанных им Советам во время гражданской войны, не могло преодолеть пропасть между его партией и большевиками. После гражданской войны меньшевики стремились использовать любые трудности, с которыми сталкивалось правительство Ленина, отчаянно боровшееся с экономической разрухой и хаосом. Большевики, напуганные голодом, народным недовольством и массовыми крестьянскими восстаниями, отказались от идеи советской демократии, с новой и мрачной решимостью уцепились за свою монополию на власть и превратили ее в однопартийную систему. Они принялись преследовать меньшевиков с панической жестокостью, которая, однако, сдерживалась предостерегающими историческими воспоминаниями, сомнениями и предчувствиями. Ленин не хотел гильотинировать русских жирондистов. Не было большой чистки меньшевиков, не было расстрелов их лидеров. Мартову, Дану, Абрамовичу, Николаевскому и другим меньшим светилам разрешили или, вернее, поощряли покинуть Россию и основать свой политический центр за границей.
А теперь длинная и меланхолическая история меньшевизма в ссылке. В течение нескольких лет мигрантам удавалось поддерживать контакты с друзьями в России; но они не смогли инициировать какие-либо серьезные политические действия. Мигранты стали выступать в качестве экспертов-консультантов по советской политике и коммунизму в некоторых европейских социал-демократических партиях. Но их положение было неловким, и их влияние было незначительным. Своим европейским товарищам они все еще казались марксистскими доктринерами и догматиками: на самом деле они все еще проповедовали скорое наступление социалистической революции в Европе и призывали к пролетарской диктатуре. С другой стороны, даже умеренные западные социал-демократы, вроде английских фабианцев, подозревали их в заговоре против советской власти или, по крайней мере, в подпольной антибольшевистской агитации.
Таким образом, подозреваемые одними в чуть ли не скрытых коммунистах, а другими в закулисных контрреволюционерах, меньшевики-мигранты мало или вообще ничего не могли сделать в практической политике.
Все силы они сосредоточили на «Социалистическом вестнике» , «Социалистическом курьере» . Этот журнал, основанный Мартовым в начале 1921 года в Берлине, сорок три года служил форумом меньшевистских идей. Ни одно другое миграционное издание не просуществовало так долго. Политические потрясения гоняли редакторов из страны в страну, но Вестник , всегда тщательно редактируемый, выходил с невероятной регулярностью. Это был труд любви меньшевиков. Поскольку редакция не была подкреплена притоком свежей крови, газету в итоге написали в основном восьмидесятилетние. Его ограничения были болезненно очевидны: ему не хватало дальновидности, воображения, способности вдохновлять. Как критик московских правителей Вестник не мог сравниться с Троцким Бюллетень Оппозиции .
В эмиграции меньшевизм продолжал бороться с вопросом, который волновал Мартова еще в 1918: что представляет собой большевизм? Было ли это — и является ли — злонамеренным прерыванием законного течения русской истории, расточительным перерывом, страшным перерывом? Или это законный продукт и кульминация русской истории? С годами и десятилетиями вопрос становился анахронизмом.
Простая продолжительность и изменчивая жизнеспособность режима, основанного в 1917 году, казалось, разрешили эту проблему. Тем не менее спор продолжался. Меньшевики должны были либо стараться быть в курсе всех громадных событий и потрясений, т. е. правильно читать историческое время; иначе, если бы они упорствовали в отрицании всякого положительного значения исторического движения России, в отрицании даже самого факта этого движения, то они разбили бы как бы все часы истории.
Когда Мартов умер в 1923 году, Дан и Абрамович, совместные редакторы Вестника , взяли на себя обязательство поддерживать «мартовскую линию». Мартов стремился смириться с Октябрьской революцией, не капитулируя перед большевизмом. Дану и Абрамовичу не хватало диалектических способностей Мартова, и вопросы становились все более сложными и трудными. Между тем на протяжении 1920-х и даже 1930-х годов меньшевики еще держали в рамках конфликт между принятием и неприятием революции.
В конце концов, однако, мартовская традиция разрушилась, распавшись на составные части; и каждый из двух преемников Мартова воспринял ее по-своему.
Абрамович пришел, чтобы отвергнуть все, за что ратовала большевистская революция, в то время как Дэн провозгласил, что принимает ее. Не случайно этот, последний раскол в старой меньшевистской гвардии произошел в Соединенных Штатах в конце последней войны; Победоносный выход России из войны, разгром нацизма и фашизма в Европе, нарастание российско-американского конфликта требовали нового взгляда на прошлое и новой перспективы на будущее.
И Дэн, и Абрамович забыли свои книги. Советская революция — это не более чем пересказ статей Абрамовича, опубликованных в «Вестнике » в разные годы. Работа Дэна, изданная восемнадцать лет назад по-русски и только теперь по-английски, имеет большую историческую глубину и лучше написана; однако оно также несоразмерно, фрагментарно, самоуверенно. Прославившийся в 1917 году своим антиленинизмом, Дан говорит об исторически-творческом характере ленинизма, о его неизгладимом и в целом благотворном влиянии на судьбы России и человечества.
Это, в сущности, необыкновенная меньшевистская самокритика. Он возвращается к истокам русской революционной традиции, углубляется в истоки большевизма, заново исследует социальную структуру России и расстановку ее социальных классов и находит в этом причины большевистского успеха и меньшевистского провала. Он говорит своим товарищам или бывшим товарищам, что это их партия, а не ленинская, неправильно поняла потребности России, логику революции и ход событий в мире. Мы, меньшевики, говорит он, в сущности, считали, что Россия должна пережить две разные революции: грядущую буржуазную, которая должна идти под руководством буржуазии; и другой, социалистический, который будет осуществлен только в более или менее отдаленном будущем рабочим классом.
Ленинизм с самого начала понял, что такая бедная и отсталая нация, как русская, не может идти вперед и модернизироваться иначе, как путем революции, и что буржуазия скорее препятствует революции, чем способствует ей. Исторической ошибкой меньшевизма было то, что он полагался на русский средний класс, чтобы сделать то, что сделал французский средний класс в 1789 году.
В своих работах за несколько лет до победы китайской революции Дан очень подчеркивал актуальность ленинизма для народов. Азии и Африки.
Далее Дан говорит, что меньшевизм, заняв неправильную позицию в решающей исторической обстановке, пришел в противоречие со своими собственными социалистическими принципами и тем обрекал себя на идейное перерождение, которое даже Мартов не мог остановить. То, что он говорит об этом, идет параллельно с известным аргументом Троцкого о вырождении большевизма. Если унижение большевизма состояло, по Троцкому, в отказе партии от пролетарской демократии и интернационализма, то вырождение меньшевизма, о котором говорит Дан, состояло в его фактическом отречении от марксизма и социализма и превращении его в буржуазную демократию и либерализм. . Такова, говорит Дан, парадоксальная эволюция двух великих течений русского социализма, что ни меньшевики, ни большевики 1903 или 1905 узнали бы себя в образах самих себя 1930-х и 1940-х годов.
Необычайная самокритика Дэна становится исторической апологией большевизма.
В конце концов он извиняет даже сталинизм с его насилием и идеологическим уклонением. Конечно, когда Дэн писал некоторые из этих страниц, во время войны в союзных странах, особенно в Соединенных Штатах, бушевала волна просталинизма. Но он был человеком слишком твердых убеждений, слишком серьезным политическим опытом и слишком добросовестным, чтобы с ним обращались как с триммером. Тот факт, что Россия триумфально выходит из Армагеддона, с распростертым у ее ног Третьим рейхом, произвел на него глубокое впечатление, — разве это не было высшим испытанием и оправданием большевизма? Он отказывался рассматривать цену советской победы, обдумывать какие-либо альтернативы сталинской политике и критически относиться к «дегенеративному» большевизму. Умирая, он бежал от развращенного меньшевизма к развращенному большевизму. И при этом он повторил убеждение Александра Герцена, что «в то время как Западная Европа приближалась к социализму через свободу, Россия могла двигаться к свободе только через социализм».
Книга Абрамовича представляет собой самый яростный отказ именно от этой веры. Россия, говорит он, никуда не продвинулась с 1917 года. Китай также не добился никакого прогресса с 1949 года. Ни в какой коммунистической революции нет ничего хорошего, даже с точки зрения слаборазвитой страны. «Эта дикость, — говорит Абрамович, — никогда не будет способствовать культурному развитию или благосостоянию человечества… это тоталитарное правление не столько антикапиталистично, сколько антигуманно». черная пустота наступила на Россию? Абрамович не пытается никакое историческое объяснение. Если Дэн иногда доводит объективизм до гротескной крайности, то субъективизм Абрамовича слишком часто бывает абсурдным. Он не исследует; он осуждает. Он не анализирует социальный характер российского режима; он обвиняет и осуждает его. Он объявляет старые марксистские критерии неуместными: вопрос больше не между капитализмом и социализмом. «Россия, — говорит он, — поддалась новой тоталитарной версии древнего восточного деспотизма».
17 эпоха. «Старая Россия, — утверждает он, — уже далеко продвинулась по пути эволюции к современному демократическому государству». свою собственную партию: он грубо преувеличивает все сдвиги вправо, когда-либо имевшие место в меньшевизме. Он рисует портрет меньшевизма, как будто созданный для того, чтобы какой-либо комитет американского конгресса не смог обвинить меньшевиков в каких-либо прошлых связях с большевиками; и он, кажется, не замечает, что то, что он нарисовал, является злонамеренной карикатурой на его собственную партию. В то же время он представляет революцию как совокупность случайных обстоятельств, хитроумной большевистской беспринципности и ленинской тяги к власти. К сожалению, его демонологическая концепция большевизма не преминула оказать влияние на американскую советологию.
Он завершает свою книгу разглагольствованием против «иллюзии мирного сосуществования»: «Подобно тому, как народы и правительства Великобритании, Франции и Соединенных Штатов искренне стремятся к мирному сосуществованию с мировым коммунизмом, коммунистическое движение продолжает свой агрессивный путь.
Сама Россия «борется в воинственности с более поздними сторонниками коммунизма», в первую очередь с Китаем. Абрамович до последнего вздоха озвучивал это «предупреждение» чуть ли не в каждом из своих Вестник статей. Перед появлением спутников он снова и снова выражал горячую надежду на то, что Соединенные Штаты воспользуются своим «ядерным превосходством», чтобы раз и навсегда укротить или уничтожить большевистское зло; и он не скрывал своего отчаяния, когда думал, что правители Америки не справляются со своей «исторической задачей».
Так закончил свою долгую карьеру меньшевизм, загнанный в два идейных тупика: в одном мы видели, как угрызенный совестью Дан смиряется перед сталинизмом; в другом мы слышали, как Абрамович молится Пентагону о спасении мира. Какой это эпилог к рассказу о партии Мартова; и как над этим, должно быть, плачет призрак Мартова.
Следующее ответное письмо Бориса Сапира появилось в Слушатель , 10 июня 1965.
Меньшевики
Как бывший член и секретарь центрального органа меньшевистской партии и ее представитель в Интернационале социалистической молодежи надеюсь получить возможность прокомментировать выступления Исаака Дойчера в Слушатель от 4 и 1 февраля апреля, которые только сейчас были доведены до моего сведения.
Книги Абрамовича или Дана, на которые ссылается г. Дойчер, написанные уже после того, как меньшевистская партия перестала быть политической силой в России, не могут объяснить всего явления меньшевизма. Это явление следует рассматривать и в рамках деятельности европейского социалистического движения, так как меньшевики считали себя представителями последнего на русской земле. Несмотря на приверженность меньшевиков ортодоксальному марксизму, их идейная эволюция шла примерно по тому же пути, что и, например, немецкая или австрийская социал-демократия. Таким образом, хотя и верно, что меньшевики не приняли «ревизионизма», верно также и то, что в 1925 их центральный орган «Социалистический курьер » по случаю 75-летия Эдуарда Бернштейна опубликовал статью, в конце которой говорилось: «Русские социал-демократы разделяют горячую любовь и уважение международного рабочего движения к старый Бернштейн и с гордостью повторяю — он наш».
Неверно, что «ни один из великих пионеров и исторических деятелей меньшевизма не сыграл никакой роли в событиях 1917 года».
Все три социал-демократа, возглавившие 19 февраля17 Революция — Дан, Либер, Церетели — были давно известными в стране и за рубежом меньшевиками. Дан был одним из лидеров меньшевиков с момента образования меньшевистской партии.
Только тот, чье представление о партийной структуре построено по образцу монолитного большевизма, может утверждать, что меньшевики в 1917 году не представляли единого мнения и воли. Во всех демократически построенных партиях всегда много групп и кокусов и меньшевиков до и во время 19-го века.17 не сделал никаких исключений в этом отношении.
Основная масса меньшевиков была достаточно реалистична, чтобы усмотреть за ленинской партией широкие слои рабочего класса, которые, введенные в заблуждение благовидными доводами большевиков, верили в немедленное осуществление социализма в России. Поэтому лозунгом большинства меньшевиков была необходимость мирного решения проблем, созданных октябрьским -м переворотом 1917 года . Но все меньшевики считали это событие огромной трагедией.
Имею в виду письмо Мартова конца 1917 ( Martov i ego blizkie (Нью-Йорк, 1959), стр. 48-51), который писал другу в Швейцарию, что после всего случившегося чувствует себя чуть ли не виноватым vis—vis всякого культурного буржуа . Таким образом, не потому, что они слепо следовали формулам, унаследованным от Плеханова и Аксельрода, меньшевики яростно сопротивлялись большевистскому государственного перевороту , а потому, что они разделяли позицию Мартова, выраженную в вышеприведенном письме.
Когда Ленин пришел к выводу о провале своей политики «военного коммунизма» и провозгласил НЭП, меньшевики призвали его восстановить демократию хотя бы для трудящихся масс. Г-н Дойчер называет это использованием трудностей, с которыми тогда столкнулись большевики. Он, кажется, еще не понял, что это требование меньшевиков было на самом деле попыткой предотвратить развитие, которое привело к сталинскому тоталитарному режиму. Г-н Дойчер также делает банальными вспышки террора против меньшевиков.
Он должен был зафиксировать, что при Ленине и Троцком были восстановлены пресловутые высылки политической полицией и созданы концлагеря. Он, похоже, тоже не знает, что в середине 1941 многие меньшевики, в том числе члены семьи Мартова (два брата и два племянника), были убиты Сталиным.
Наконец, я утверждаю, что решение г-на Дойчера по историческому делу — меньшевизм против большевизма — есть судебная ошибка, так как его трибунал принимает доказательства, представленные только большевиками. Меньшевики потерпели поражение, это очевидно, но это не доказывает ошибочности их основных положений, совпадавших с положениями демократического социализма во всех странах. Главный недостаток статей г-на Дойчера — его пристрастная позиция. Несмотря на многие разочарования, он, кажется, все еще находится под впечатлением от подвигов Ленина и Троцкого. Его система отсчета принадлежит им. Конечно, г-н Дойчер слишком самостоятелен и слишком тонок, чтобы просто повторять банальную большевистскую прозу.
Это, однако, не меняет пристрастного характера его рассуждений, и поэтому заголовок его докладов должен был быть «меньшевики, как их видят большевики».
Борис Сапир (Нью-Йорк)
Следующее ответное письмо Исаака Дойчера появилось в The Listener , 17 июня 1965.
Меньшевики
Меня удивляет, что г. Борис Сапир, выступающий (в «Слушателе» от 10 июня) как бывший секретарь руководящего органа меньшевистской партии, отстаивает свою партию с такими половинчатыми и хлипкими доводами.
Он пишет, что «решение, вынесенное г-ном Дойчером по историческому делу — меньшевизм против большевизма, — есть судебная ошибка, так как его трибунал принимает доказательства, представленные только большевиками». Как помнят ваши читатели, я основывал свои доклады на меньшевиках, опубликованных в Слушатель от 4 февраля и 1 апреля, о четырех томах воспоминаний и истории, написанных такими выдающимися меньшевистскими лидерами, как Церетели, Дан и Абрамович (и о биографии Плеханова, подготовленной американским променьшевистским ученым).
Могу сказать, что мой «трибунал» в данном случае исключил все доказательства, представленные большевиками.
Сам г. Сепир заявляет: «Книги Абрамовича или Дана, на которые ссылается г. Дойчер… не могут объяснить всего явления меньшевизма». Это значит сказать, что меньшевистские свидетельства, на которых я основывал свое суждение, недостаточны. Может быть; но это меньшевистское свидетельство. А Абрамович и Дэн были в течение тридцати-сорока лет признанных лидеров меньшевизма в эмиграции. Почему мистера Сепира так смущают их показания о собственной партии?
Он утверждает, что: «Несмотря на верность меньшевиков ортодоксальному марксизму, их идейная эволюция шла примерно по тому же пути, что, например, у немецких или австрийских социал-демократов». также мое мнение; Я обрисовал именно эту меньшевистскую дилемму: противоречие между теоретической верностью ортодоксальному марксизму и реформистской практикой. Однако я не ставлю меньшевиков на один уровень с немецкими социал-демократами.