Русские земли
В то время еще, когда Телебуга был на Волыни, тамошний князь Владимир, уже давно страдавший тяжкою болезнию (гниением нижней челюсти), почувствовал, что становится ему гораздо хуже, и послал сказать двоюродному брату своему, Мстиславу Даниловичу луцкому: «Брат! Ты видишь мою немощь, а детей у меня нет; так даю тебе, брату своему, землю свою всю и города по смерти своей и даю это тебе при хане и его вельможах». Послал также сказать и другому двоюродному брату, Льву, и племяннику Юрию: «Объявляю вам, что я отдал брату Мстиславу землю свою и города». Лев отвечал Владимиру: «И хорошо сделал, что отдал; мне разве искать под ним после твоей смерти? все мы под богом ходим, а мне дал бы только бог и своим княжеством управить в нынешнее время». Потом Мстислав послал сказать брату Льву и племяннику: «Брат Владимир отдал мне землю свою и города; если чего захочешь искать по смерти брата Владимира, так скажи лучше теперь, когда здесь хан». Лев не отвечал на это ни слова.
И отправил посла к Мстиславу с жалобою: «Брат! ведь ты меня ни на полону взял, ни копьем добыл, ни ратью выбил меня из городов моих — что так со мною поступаешь! ты мне брат, но ведь есть у меня и другой брат, Лев, и племянник Юрий; из вас троих я выбрал тебя одного и отдал тебе свою землю и города по своей смерти, а пока жив, тебе не вступаться ни во что; я так распорядился, отдал тебе землю за гордость брата Льва и племянника Юрия». Мстислав спешил успокоить больного. «Брат и господин! — велел он отвечать ему, — земля божия и твоя и города твои, и я над ними не волен, сам я в твоей воле, и дай мне бог иметь тебя как отца и служить тебе со всею правдою до смерти, чтоб ты, господин, здоров был, а мне главная надежда на тебя». Эта речь была люба Владимиру, он успокоился и поехал в Рай-город; здесь он начал говорить княгине: «Хочу послать за братом Мстиславом, урядиться с ним о земле, и о городах, и о тебе, княгиня моя милая Ольга, и об этом ребенке Изяславе, которую люблю, как дочь родную; бог за грехи мои не дал мне детей, так эта была мне вместо родной, потому что взял ее от матери в пеленах и вскормил».
Когда грамоты были написаны, Владимир послал сказать Мстиславу: «Целуй крест на том, что не отнимешь ничего у княгини моей и у ребенка Изяславы, не отдашь ее неволею ни за кого, но за кого захочет княгиня моя, за того отдашь». Мстислав поцеловал крест, после чего поехал во Владимир, в Богородичную церковь, куда созваны были бояре и граждане русские и немцы; перед ними прочли Владимирову духовную, в которой отказана была вся земля Мстиславу, и епископ благословил последнего крестом воздвизальным на княжение; Мстислав уже хотел начать после этого княжить, но опять был остановлен больным Владимиром, который велел ему подождать до своей кончины. Мстислав отправился в свою Луцкую волость, а Владимир из Рая переехал в Любомль, где лежал больной всю зиму, рассылая слуг своих на охоту, потому что был страстный охотник и храбрый: завидит вепря или медведя — не станет дожидаться слуг, сам убьет всякого зверя. Но больному князю не дали успокоиться; как наступило лето, прислал к нему Конрад Семовитович мазовецкий.
Но этим дело не кончилось: чрез несколько времени вошли слуги и объявили больному: «Владыка, господин, приехал». «Какой владыка?» — спросил Владимир. «Перемышльский Мемнон, от брата твоего Льва приехал». Догадался Владимир, зачем приехал владыка, но делать нечего, велел позвать; владыка вошел, поклонился князю до земли, промолвив: «Брат тебе кланяется», сел и начал править посольство: «Брат твой велел тебе сказать, господин: дядя твой Данило король, а мой отец лежит в Холме у св. Богородицы, и сыновья его, братья мои и твои, Роман и Шварн, и всех кости тут лежат; а теперь, брат, слышал я про твою болезнь тяжкую: чтоб тебе, братец, не погасить свечи над гробом дяди своего и братьи своей, дать бы тебе свой город Брест? То бы твоя свеча была». Владимир, говорит летописец, разумел всякие притчи и темные слова и начал с епископом длинный разговор от книг, потому что был книжник большой и философ, какого не было во всей земле, да и по нем не будет; наконец отпустил епископа к брату с такими словами: «Брат Лев! что ты думаешь, что я уже из ума выжил и не пойму твоей хитрости? мало тебе твоей земли, что еще Бреста захотел, когда сам три княженья держишь: Галицкое, Перемышльское и Бельзское, и того все мало? мой отец, а твой дядя лежит у св.
Волость свою Владимир отдал брату; что же касается движимого имения, то, еще будучи на ногах, роздал его бедным: золото, серебро, камни драгоценные, пояса отцовские и свои, золотые и серебряные, все роздал; блюда большие серебряные, кубки золотые и серебряные сам пред глазами своими побил и полил в гривны, полил и монисты, большие золотые бабки и матери своей, и разослал милостыню по всей земле; и стада роздал убогим людям, у кого лошадей нет и кто потерял их во время Телебугина нашествия. Владимир умер в 1288 году, после двадцатилетнего княжения. Княгиня и слуги придворные обмыли тело, обвили бархатом с кружевами, как следует хоронить царей, и, положивши на сани (10 декабря), повезли во Владимир; граждане от мала до велика с громким плачем проводили своего господина.
Привезши во Владимир вечером того же дня, на другой день похоронили в соборной Богородичной церкви, причем княгиня причитала: «Царь мой добрый, кроткий, смиренный, правдивый! вправду назвали тебя в крещеньи Иваном, всякими добродетелями похож ты был на него: много досад принял ты от сродников своих, но не видала я, чтоб ты отомстил им злом за зло»; а бояре причитали: «Хорошо б нам было с тобою умереть: как дед твой Роман, ты освободил нас от всяких обид, поревновал ты деду своему и наследовал путь его; а уж теперь нельзя нам больше тебя видеть: солнце наше зашло и остались мы в обиде». Так плакали над ним множество владимирцев, мужчины, женщины и дети, немцы, сурожцы, новгородцы; жиды плакали точно так, как отцы их, ведомые в плен вавилонский.
Еще во время болезни Владимировой жители Бреста поклялись признать своим князем Юрия, и тот сейчас же после дядиной смерти приехал в Брест и стал здесь княжить. Но бояре Мстиславовы, старые луцкие и новые владимирские, начали говорить своему князю: «Господин! племянник осрамил тебя, отнял то, что дал тебе бог, брат, молитва отцовская и дедовская; можем и с детьми положить за тебя свои головы, ступай, возьми сначала Юрьевы города — Бельз и Червень, а потом пойдешь к Бресту». Мстислав отвечал: «Не дай мне бог пролить кровь неповинную; я исправлю дело богом и благословением брата своего Владимира», — и послал сказать племяннику: «Племянник! добро бы ты не был сам на том пути и ничего не слыхал, а то сам слышал и отец твой и вся рать слышала, что брат Владимир отдал мне землю свою и города все, при хане и при его вельможах, и мы оба, я и Владимир, вам об этом объявляли: если ты чего хотел, то почему тогда ничего не сказал мне при хане? теперь объяви мне: сам ли ты сел в Бресте своею волею или по приказанию отца своего? не на мне будет кровь, а на виноватом; я пошлю за татарами, а ты сиди, пожалуй, не поедешь добром, так злом поедешь».
Потом отправил епископа владимирского к брату Льву сказать ему: «Жалуюсь богу и тебе, потому что ты мне больше всех по боге, брат ты мне старший; скажи мне правду: своею ли волею сын твой сел в Бресте или по твоему приказанию? если по твоему приказанию, то объявляю тебе прямо: я послал за татарами и сам собираю войско; как меня бог с вами рассудит». Лев испугался, потому что еще у него не сошла оскомина после Телебугина нашествия, говорит летописец, и велел отвечать брату: «Сын мой это сделал без моего ведома, своим молодым умом, и об этом, братец, не беспокойся, я пошлю к нему, чтоб он выехал из Бреста». И действительно, послал сказать Юрию: «Ступай вон из города, не погуби земли: брат послал за татарами; если же не поедешь, то я сам буду помогать брату на тебя и отрешу тебя от наследства, все отдам брату Мстиславу, если меня, отца своего, не послушаешься». Юрий поехал из Бреста с большим позором, взявши с собою главных крамольников, которых поклялся не выдавать дяде, пограбивши все дома дядины, и не осталось камня на камне ни в Бресте, ни в Каменце, ни в Бельске.
Мстислав приехал в Брест и наказал его жителей тем, что заставил их содержать ловчих княжеских, и тем, что известие о крамоле их велел внести в летопись.
Покончив так удачно с родственниками, Мстислав был одинаково счастлив и в отношениях литовских: двое тамошних князей отдали ему свой город Волковыйск, чтоб только был с ними в мире. Со стороны Польши не могло быть также никакой опасности: в то время, когда Конрад Семовитович мазовецкий был в Луцке у Мстислава, в Любомль к больному Владимиру приехал лях из Люблина и объявил, что ищет Конрада, потому что Лешко Черный краковский умер, и люблинцы послали за Конрадом, хотят, чтоб он княжил в Кракове. Владимир велел дать гонцу свежую лошадь, и он нагнал Конрада во Владимире; тот сильно обрадовался краковскому княжению и, взявши у Владимира воеводу волынского Дуная, чтоб было почетнее приехать в Люблин, немедленно отправился туда, но нашел ворота городские запертыми. Остановившись в монастыре, он послал сказать гражданам: «Зачем же вы привели меня, когда теперь город передо мною затворили?» Те отвечали: «Мы тебя не приводили и не посылали за тобою, голова нам Краков: там воеводы наши и бояре большие; если ты станешь княжить в Кракове, то и мы будем твои».
После этого вдруг разнеслась весть, что рать идет литовская к городу: Конрад переполошился и вбежал в башню к монахам; но оказалось, что рать была не литовская, а русская; привел ее князь Юрий Львович, хотевший овладеть Люблином, но граждане не приняли его, стояли вооруженные на стенах и кричали ему: «Князь! плохо ездишь, рать с тобою малая, придет ляхов много, позор тебе будет большой». Юрий должен был удовольствоваться опустошением окрестностей краковских и отправился назад с добычею; поехал назад и Конрад мазовецкий, взявши себе позор великий, так что лучше было бы ему умереть, говорит летописец.
Шляхта краковская позвала себе на престол старшего брата его, Болеслава Семовитовича; но княжение Болеслава не могло быть продолжительно и спокойно, ибо если прежде в Польше на княжеские отношения обнаруживали сильное влияние вельможи я прелаты, то теперь сюда присоединилось третье сословие, не туземное, как в Европе Западной, так называемое среднее сословие, выступившее тогда на сцену вследствие известных обстоятельств, но иностранное, немецкое.
Немцы краковские, сендомирские и из других городов, которым не понравился новый князь Болеслав, обратили свои взоры на Генриха IV, князя силезского-вратиславского (бреславского), Пяста, но совершенно онемеченного, который сочинял немецкие любовные песни (Minnelieder) и был вассалом немецкого императора. Генрих принял предложение краковских граждан, часть шляхты приняла также его сторону, и он успел выгнать Болеслава. Но тот не думал еще уступать ему: он собрал войско и призвал на помощь родного брата Конрада и двоюродного Владислава Локетка, собственно законного наследника Кракову по родном брате своем, Лешке Черном. Мазовецкие князья пошли на Генриха, и тот выехал в Бреславль, поручивши охранять краковскую крепость немцам, лучшим мужам своим, задобрив их обещаниями даров и волостей и оставя им много съестных припасов. Немцы объявили, что сложат за него свои головы, а крепости не сдадут, и сдержали слово: Болеслав вошел в город (посад), но крепости взять не мог; при этом граждане отказались биться с крепостным гарнизоном, говоря: «Кто будет княжить в Кракове, тот наш и князь».
Целое лето стояли мазовецкие князья под крепостью; наконец на помощь к ним явился Лев Данилович галицкий, стал ездить около крепости, стращая гарнизон, но приступить ниоткуда нельзя было: вся она была каменная, утверждена пороками и самострелами, большими и малыми, которые поворачивались во все стороны. Видя невозможность взять крепость, Лев послал войско в Силезию, к Бреславлю, пустошить наследственную волость Генрихову, и галицкая рать взяла множество добычи, потому что никакое другое войско до нее не входило так глубоко в эту область. Удовольствовавшись этим, Лев окончил поход и поехал на свидание к чешскому королю Вячеславу; очень вероятно, что при этом свидании была речь и уговор насчет Краковского княжества, ибо, когда по смерти Генриха силезского (1290 г.) за Краков подняли вражду Пршемыслав великопольский, внук Владислава Одонича, с Владиславом Локетком мазовецким, краковцы послали к Вячеславу с предложением ему короны, и Вячеслав согласился принять ее. Ни Пршемыслав великопольский, ни Владислав Локетек мазовецкий не хотели сначала отказаться от прав своих в пользу чужеземца, следствием чего была усобица: кому из них помогали русские князья Лев и Мстислав Данииловичи — неизвестно, известно только то, что они во время этой усобицы входили в Сендомирскую землю и опустошили ее.
Лев Данилович | это… Что такое Лев Данилович?
Лев Дани́лович (ок. 1228 — ок. 1301) — князь Перемышльский (ок. 1240—ок. 1301), Белзский (1245—1269), Холмский и Галицкий (1264—ок. 1301, до 1269 вместе с братьями Шварном Даниловичем и Мстиславом), князь Волынский (после 1292). Полководец, дипломат. Второй сын Даниила Романовича Галицкого, из волынской ветви Рюриковичей. Двоюродный брат Александра Невского (их матери были сёстрами, дочерями Мстислава Удатного), Романа Михайловича Брянского (сестра Даниила была замужем за Михаилом Черниговским).
В иностранных источниках[1] в связи с событиями 1299 года дважды назван «королём Галицким», хотя в отличие от отца и сына, официально никогда не короновался. Согласно «Синопсису Киевскому», Лев после смерти отца также титуловался Киевским князем[2], однако по свидетельству Г.Ю. Ивакина, галицкие князья в указанное время Киевом не владели[3].
Содержание
|
Ранняя биография
Выступает на историческую сцену в 1240 году, когда Даниил вместе с ним уехал в Венгрию с целью заключения с королём Белой IV союза против монголо-татар. Впервые принял участие в военном походе в 1245 году — вместе с отцом и дядей Василько Романовичем выступил против Ростислава Михайловича, участвовал в Ярославском сражении. Для укрепления союза с Венгрией в 1247 году (по данным первоисточника в 1251) женился на Констанции — дочери Белы IV.
С 1252 года вместе с отцом воевал против монголо-татар, которых возглавлял темник Куремса. Руководя войском, полученным от отца, Лев разбил большое войско Куремсы под Луцком. Также участвовал в походе Даниила на ятвягов (1255—1256). Принимал участие в галицко-татарском походе на Литву в конце 1250-х годов.
Великое княжение
После смерти Даниила Галицкого в 1264 году получил в наследство Галич, Перемышльское княжество и названный его именем Львов, а после смерти младшего брата Шварна Даниловича (ок.
1269 года) — также Холмское и Дрогочинское княжества[1]. Заявил о своих притязаниях на литовский престол, поссорился с Войшелком. Для примирения они были приглашены в гости князем Василько Романовичем[4]. Войшелк не хотел ехать, но Василько пообещал литовцу защиту, и в апреле 1267 года князь прибыл на встречу со Львом. Застолье прошло удачно, и вскоре Войшелк вернулся в монастырь, а Василько — во Владимир-Волынский. Но в эту же ночь Лев приехал к Войшелку в монастырь, предложив ему продолжить застолье: «Кум! Попьём-ка ещё!». Вскоре однако между Львом и Войшелком завязалась драка, и Лев убил литовского князя. После убийства Войшелка и смерти Василько Романовича Лев вновь заявил о выдвижении своей кандидатуры на литовский престол, но ничего не добился. В 1269 и затем в 1273—74 годах вместе с братом Мстиславом пришёл на помощь двоюродному брату Владимиру Васильковичу в борьбе с ятвягами, завершившейся «победою и честью великою».
По некоторым сведениям[5], в 1272 году перенёс столицу Галицко-Волынских земель из Холма во Львов.
Поддерживал живые дипломатические связи с Чехией, Венгрией, Литвой, Тевтонским орденом. После смерти краковского князя Болеслава Стыдливого в 1279 году в союзе с чешским королём Вацлавом II пытался захватить Краков. Так как Болеслав, приходившийся Льву свояком (жена Льва Констанция была родной сестрой Кунигунды, жены Болеслава), умер бездетным, Лев стал претендовать и на польский трон, но краковские вельможи избрали князем Лешека Чёрного. После этого Лев обратился за помощью к золотоордынскому беклярбеку Ногаю, который послал татарские войска на помощь Льву. Поход Льва на Краков был неудачен: по сказаниям польско-литовских хроник, он потерял 7 знамён, 8 тыс. убитыми и 2 тыс. пленными. Поддерживая в борьбе за краковский престол Болеслава Мазовецкого (сына сестры Переяславы), вёл длительную войну с Лешеком Чёрным.
В 1281 году Лешек Чёрный вторгся с отрядом в Перевореск, перебив всех жителей.
Лев присоединил к Галицко-Волынскому княжеству часть Закарпатья с городом Мукачево (ок.
1280 года) и Люблинскую землю (ок. 1292). Ещё при жизни своего бездетного двоюродного брата Владимира Васильковича пытался добиться завещания его удела себе или своему сыну Юрию, но Владимир завещал свою волость Мстиславу Даниловичу, князю Луцкому. В 1289 году Владимир умер, а после смерти Мстислава (после 1292) Лев принял Волынь под свою руку. Вместе с татарами в 1283 и 1287 годах Лев предпринял неудачные походы на Польшу. В июле 1289 года совершил поход в Силезию, захватив богатую добычу. В 1290 году участвовал в войне Болеслава Земовитовича с Генрихом IV, князем Вратиславским. Незадолго до смерти ходил походом на Польшу и вернулся «с большой добычею и полоном».
Умер Лев в 1301 году, передав корону и владения своему старшему сыну Юрию.
Семья и дети
Дети Льва Даниловича от брака с Констанцией, дочерью венгерского короля Белы IV:
- Юрий Львович, король Руси, наследник отца
- Анастасия (ум. 12 марта 1335), жена князя Земовита Куявского (ум. 1309/14)
- Святослава (ум.
1302), монахиня
1302), монахиняСм. также
- Битва под Гозлицей
Примечания
- ↑ 1 2 Крип’якевич І. Галицько-волинське князівство. Київ, 1984
- ↑ СИНОПСИС КИЇВСЬКИЙ
- ↑ Iвакiн Г.Ю. ІСТОРИЧНИЙ РОЗВИТОК КИЄВА XIII — СЕРЕДИНИ XVI СТ. К., 1996. С. 51
- ↑ Галицко-Волынская летопись
- ↑ Лев Данилович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- Генеалогия Льва Даниловича
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
биография. Борьба за галицкий престол
Лев Данилович (ок. 1228-1301) — галицко-волинский князь, сын Даниила Романовича Галицкого. В 1247 г. (по др.даням, 1251-52 гг.) ради союза с Угорским царством сошелся с дочерью Бели IV — Констанцией. В 1252 году, помогая отцам воевать с монголо-татарскими полчищами на острове Куремсой.
После смерти Даниила Галицкого (1264 г.) пало княжество Перемишльское и Львовское (место носило имя Льва Даниловича).
Ближе к 1269 году (после смерти брата Шварна Даниловича) Лев попал в Галицкое, Перемышское, Холмское, Волжское, Дорогочинское княжества. В 1272 году он перенес столицу Галицко-Волынского государства во Львов.
Поддержка дипломатических контактов с Чехией, Уграми, Литвой, Тевтонским орденом. После смерти краковского князя Болеслава Соромливого (1279 г.) Лев Данилович в союзе с чешским королем Вацлавом II способствовал процветанию Кракова. Поддерживая Болеслава Мазовецкого (сестру сестры Предславы) в борьбе за краковский престол, воевал с польским князем Лешко Чорным.
г. Прибыв в Галицко-Волынское княжество, часть Закарпатья с Мукачевской (біля 1280р.) и Люблинской землей (біл 1292р.). Доложив богатому зусилу о создании Галицкой митрополии, он был послан на 1303 год судьбе даже за сына князя Юрия Львовича.
Такая себе официальная «биография», в которой стилистически приведены основные свидетельства из жизни одного из сыновей Даниила Галицкого.
Протолитературные стороны позволяют вам идти по жизни по-другому. Там Бачимо Лева называют не идеальным правителем, а человеком, так как он всей душой утверждал средний час. Тоди богатые речи выговариваются силой, если хитростью, но и подходом и хвастовством. Если бы в ситуацию вмешалась женщина, то ради нее мужчина того часа был бы готов на все.
Сама дружба Льва Даниловича с мадьяркой как-то изменила характер князя и без труда подралась на йоге с братьями и дядей. Под внушением женщины Лев терпимо был поставлен до черных латинских орденов, дав им разрешение основать монастырь (монастырь) в своем собственном темпе, а после смерти отца, в 1264 году, по всей Галиции. Латинские хенцы получали равные права с православным духовенством и с кожным роком все больше укоренялись в галицкой почве. Со своими братьями князь Лев дружеских взаимоотношений не поддерживал. Гнев на куму своего (кристива Юрия Львовича), а швабру на брата своего Шварна, литовского князя Войшелока Миндовговича, на тех, кто отдал свое княжество не тебе, а Шварнову, Льву на Великдень 1267 г.
до скалы в монастыре св. Михаил Власноручно Князь Войшелок за рулем. Князья Василько, Мстислав и Шварно были охвачены злом брата, но не решились воевать против войск Льва и мадьярского тестя. Через два года, когда умерли Василько и Шварно, Лев Холмщину похоронил по поминкам детей Шварнова, а в Литве поселился жорстой Тройден (отец Юрия II Тройденовича). У Владимира, тогда князя Василькова, сына Владимира, которого за его человеческую природу называли простолюдинами и боярами. Отнять княжество у нового Льва он еще не решился, а поддержал только литовскую троидену, так что на Владимирские земли нападал щепетильно.
В Литописах есть недавнее описание выступлений Льва Даниловича против своих братьев. Лев специально организовал военную акцию против пруссаков и просил прогнать братьев перед походом, чтобы вы понесли больше всего расходов. Тим через час пруссаки сами громили вщент. Владимир Василькович и Мстислав Данилович, не помня зла, со своими воинскими дружинами позвали Леву и сына его из прусских облогов.
В 1279 году судьба Левова, точнее княгиня його, стала княгиней польской королевы. По пятам которого началась десятилетняя война за краковский престол. Братья Мстислав и Владимир подбадривали Льва в таком спокойствии. Але Лев, по татарскому приказу, змушив помочь им обоим. 28 числа свирепого 1280 года поляки разбили наших князей; Лев вернулся во Львов без славы. Население Галиции заплатило за недавнюю поездку. Поляки захопили часть Галичины и все население безжалостно взорвали. Война затянулась на 10 лет. В боях князь Владимир Василькович был тяжело ранен. Вин передает княжество Мстиславову. Лев и его сын Юрий присягнули на помощь Владимиру, что не отнимут княжества у Мстислава. Она не спала после смерти Владимира, как и Лев с Юрой, они появились в поездке во Владимирию. Вмираючи, Владимир, наказывающий Мстиславова за то, что он не дал Льву соломинку. Здесь обнаружилась облюдическая природа Льва. Вин подослал владыку Максима к Владимиру Перемискому, чтобы тот убедил его передать княжество Мстиславу Владимирскому на «свечке» у гробов Данила и Шварна, передать княжество Левову, а не Мстиславу Даниловичу.
Хворий Владимир, сказав, что Львиное княжество в три раза больше за все остальное, что Лев ничего не дал на «свечку» до могилы своих братьев и дяди Василько. Я так ничего и не дал Левову.
Всю жизнь Лев не переставал бороться за трон Кракова. С братьями и братаничами правил с шагом, а из-за володарцев, с дружелюбием переменившись, бог с ними чрез жену свою благослови. Отсюда надо думать, что княгиня Констанция есть маленький большой наплыв на главу политических дел Галиции. Что Галиция ничего не обошла стороной, видно из того, что сам Лев не отказался от своего княжества. Например, отдав большую часть Холмщины литовскому князю Тройденову. Отже, не бороздя батькивских земель, а упиваясь пустым царским титулом и разоряя Галицию на десятилетие ради нового. И тут не обошлось без нас женщина, которую не устраивало звание принцессы.
Выздоровев, Лев тоже с вихованкой Владимира Изяславой. Князь Мстислав її не хотел обманывать, но свято виконовал заповеди Владимира Васильковича о княжне той Вихованке.
Вдова Владимира постриглась под чернику. Именно с ней и пошла в монастырь Изяслава, неопытная женщина. Лев и Юрий выздоровели во благо — выманили девицу из монастыря возле гостиной во Львов. Под похороны левых воинов Изяслав отправился во Львов, она… в конце концов скрылась в безвестности…
По легенде, Лев Данилович похоронен в Онуфриевском монастырском храме, что у села. Лавров Старосамборского района Львовской области. Перед речью вино почитают и основателя монастыря. На всю оставшуюся жизнь постригся в монахи, очернив имя возлюбленного святого Онуфрия, и поселился при раке. Ця черная обитель лежала до Володина из княжеского рода. Письмо князя Левы от 8 июля 1292 г. готовится к подтверждению. За приказами и загадками из монастырской летописи здесь похоронена сама йога.
По дани самой монастырской летописи, в 1767 году сгорели все деревянные споры Лаврова монастыря. Але построили стенную часовню, у стен которой знали дом князей Левы и Войшелки. Настоятель монастыря Волянский, напросив игуменов южных монастырей и наказал вскрытием могилы.
У нее было две костяшки домино, покрытые серебряным значком и украшенные резьбой вишука. На одном из них было написано письмо — Лев. Чтобы избежать найденного богатства, они его там переплавили и продали, а на выносе кошти построили сожженный монастырь. Однако историков смущает один нюанс: например, князь Лев был дворянином, но в таком случае его могли похоронить, как простого смертного, в деревянной струне. Почему йогу похоронили в дорогом доме, никто не может сказать.
Подготовил Иван ДРАБЧУК, историк, член НКУ
Князь Белзский
В иностранных источниках в связи с событиями 1299 года дважды именовался «Царем Русским».
Ранняя биография
Появляется на исторической сцене в 1240 году, когда Даниил отправился с ним в Венгрию, чтобы заключить союз с королем Белым IV против монголо-татар. Впервые принял участие в военном походе в 1245 г. — вместе с отцом и дядей Васильком Романовичем выступил против Ростислава Михайловича, участвовал в Ярославской битве.
Для укрепления союза с Венгрией в 1247 г. (по данным источника в 1251 г.) он женился на Констанции, дочери Белы IV.
С 1252 года вместе с отцом воевал против монголо-татар, которых возглавлял темник Куремс. Возглавив войско, полученное от отца, Лев разбил большое войско Куремсы под Луцком. Он также участвовал в походе Даниила на ятвягов (1255-1256). Принимал участие в галицко-татарском походе на Литву в конце 1250-х гг.
Великое княжение
- Юрий I Львович, царь Российский, наследник отца
- Анастасия (ум. 12 марта 1335), жена князя Земовита Куявского (ум. 1309/14)
- Святослав (ум. 1302), монахиня
Сын Даниила Романовича Лев был князем Галицко-Волынским. Ему пришлось сражаться со многими противниками: поляками, литовцами и татарами. Этот правитель был одним из последних независимых князей Западной Руси.
Ранние годы
Князь Галицко-Волынский Лев Данилович родился около 1228 года. О его детстве мало что известно.
Он был вторым из четырех сыновей Даниила Романовича. Первые упоминания о ребенке относятся к 1240 году. Тогда он вместе с отцом посетил Венгрию. Даниил хотел женить своего сына на дочери царя этой страны Беле и таким образом закрепить политический союз с соседом. Однако венгерский монарх отказался от предложения. И только через десять лет, когда Даниил побывал в Орде и добился благосклонности хана, Бела IV передумал. Так Лев женился на Констанции Венгерской.
В детстве наследник участвовал в нескольких военных походах отца. В 1254 году Лев Данилович помогал тестю в его конфликте с чехами. Также сын галицко-волынского князя возглавил дружину в походе на ятвягов. Лев Данилович даже убил их правителя Стейкинта, принеся их оружие отцу. При этом русские княжества зависели от татар, и Рюриковичам приходилось лично сносить волынские крепости по приказу хана.
Борьба за галицкий престол
Даниил Романович умер в 1264 году. Он разделил свою власть между сыновьями, дав каждому свой удел.
Лев получил Перемышль. Его старший брат Шварн, благодаря удачному династическому браку, стал князем литовским и, кроме того, получил от отца Галич и Холм. Параллельно с ними на Волыни правил их дядя Василько Романович. Лео ужасно ревновал Шварна и из-за этого совершил настоящее преступление.
В Литве княжил старший сын Даниил вместе с братом жены-литовки Войшелок. Лев пригласил его на пир. Сначала Войшелк колебался, но, наконец, после дружеских заверений Василька согласился приехать. После долгого пира правитель Перемышля убил литовца. Вот какой коварный поступок совершил Лев Данилович. Шварн ненадолго пережил своего зятя. Он умер в 1269 году. В летописях нет сведений о характере его смерти. Поскольку Шварн был бездетным, все его уделы унаследовал его брат Лев, ставший полноправным галицким князем.
Литовская политика
В начале своего правления Лев поддерживал Болеслава в его внутренней феодальной борьбе против Воротиславского князя. Тогда правитель Галича обратил свое внимание на литовцев и ятвягов.
Он послал против этого племени войско, которое захватило город Злина. Ятвяги не дали генерального сражения, опасаясь сильного русского отряда.
Вскоре галицкий князь помирился с литовским правителем Тройденом, стал регулярно обмениваться с ним посольствами и дарами. В таком поведении ярко проявилась важная черта характера этого человека, и характеристика Льва Даниловича без упоминания о ней была бы неполной: он часто менял друзей и врагов, ориентируясь лишь на интересы своего княжества.
Однако у этой прагматичной политики были свои недостатки. В 1274 году рухнул хрупкий союз с Тройденом. Литовский князь послал войско на Дрогичин. Город был захвачен, многие жители убиты. Лев стал просить помощи у татар. Хан Менгу-Тимур не только дал ему войско, но и приказал остальным князьям Западной Руси помогать своему родственнику.
Дружины взяли курс на город Новогрудок, намереваясь взять важную литовскую крепость. Каждая армия шла своим путем. Армия Льва одной из первых подошла к городу.
Вместе с ним был татарский отряд. Лев решил захватить крепость, не дожидаясь своих союзников. Идея была реализована ночью. Князь не уведомил союзников о своих намерениях, несмотря на ранее достигнутые договоренности. Когда дружины Романа Брянского и Глеба Смоленского подошли к Новогрудку, они и другие Рюриковичи рассердились на Льва. Князьям не понравилось, что он не считает их равными, и разошлись по домам. После этого эпизода кампания закончилась.
Войны с Польшей
В 1280 году, после смерти Болеслава V Стыдного, Лев Данилович попытался захватить польский престол. Однако местная знать отказалась признать его права на престол и избрала монархом племянника покойного Лешку Черного. Тогда князь Лев Данилович отправился в Золотую Орду к Ногайцам, надеясь на помощь татар в войне с поляками. Хан очень поддерживал князя. Кроме того, восточный деспот принуждал других Рюриковичей присоединиться к Льву.
Краковская кампания закончилась ничем. Лев хвастался, что собирается дойти до столицы Польши, но вместо этого его армия стала грабить и мародерствовать в придорожных деревнях, становясь уязвимыми для вражеских войск.
После серьезного поражения Льву пришлось вернуться на родину ни с чем. В следующем году Лешек Черный напал на Галицию, захватил город Перевореск и истребил его жителей.
Отношения с татарами
В 1283 году во владения Льва пришли татары, которые собирались воевать с Польшей. На запад они не пошли, а стали грабить волынские и галицкие города. Полчища хана Тула-Буги и Ногая убили и взяли в плен около 25 тысяч человек. Многие жители Львова умерли от голода.
Через несколько лет, в 1287 году, русским князьям снова пришлось идти вместе с татарами в Польшу. Лев Данилович Галицкий, как и другие его родственники, не мог бороться с полчищами кочевников, поэтому покорно выполнял приказы ханов, надеясь таким образом спасти свои земли от еще большего разорения.
Князь Галицко-Волынский
В конце 1288 года умер волынский князь Владимир Василькович, приходившийся Льву двоюродным братом. По завещанию его престол перешел к другому сыну Даниила — Мстиславу.
Лев был недоволен тем, что его младший брат, минуя его, получил богатое и важное княжество. Сын князя Юрий даже захватил Брест. Не желая открытого противостояния с Мстиславом, Лев отдал своему отпрыску приказ покинуть город. Однако время снова сыграло на руку последнему.
В 1292 году Мстислав умер, и его старший брат унаследовал Волынское княжество, соединив, таким образом, две западнорусские земли — Галицию и Волынь. Не прибегая к войне, князь Лев Данилович Галицкий смог восстановить могущество своих предков. Он умер в 1301 году. Умирая, правитель приказал совершить погребение без всяких торжеств. Монахи облачили тело в простой саван и вложили в руку крест.
По смерти короля Данилы поделились синие земли Отечества. князь Лев панував в Галиче, Дорогичине, Перемышлях и Мельнике; князя Шварно в Холме, Белзе и Червене; Князь Мстислав под Луцком, Дубной и Стожкой. Дядко їх — князь Василько, как бы при жизни царя Данила, так теперь он был князем у Владимира и Береста. Перед князем Васильком лежали города Любомль, Каменец на литовской границе, Кобрин, Рай, Кремянец и Всеволож.
Князь Василько в роду Романовичей, заняв теперь место короля Данила, став главой всех Романовичей.
Князь Лев после смерти отца переехал из Львова в Галич. Вот это тебя не устраивало.
Вин говорит дворецкому:
Мне не нравится жить в Галиции. Мой милый отец жив на Горке, как Галич, так и мой милый Львов, как Галич.
І князь Лев стал готовить Львов, щоб бов відповідны на княжескую столицу. Башня, которую король Данило внушил на горе, расширилась, украсилась и укрепилась сильнее. Под горой, проснувшись другой, т.к. летняя башня. Довкола просторный майдан посреди города, подняв будинки на флигеле. Для женщины, вдохновившей церковь латинского обряда, а вместе с ней и для парохода церковь.
При известии о том, что князю Льву предстоит перенести столицу из Галича во Львов, стали подниматься туда и селить сюда мастеров своих чужих. Наибольшее количество иностранцев было из немцев.
Однажды в Принце Лео появилось дивное посольство.
Там были люди с длинными черными бородами, носами на каблуках и темными цветами маскировки.
Проводник этих людей, обращаясь к князю Льву:
Славный и могучий князь! Ми, пора выбираться из далека, из Азии. Нас туда преследуют незнакомцы, за веру, они хотят нас убить. Отже придти к вам, соб ти допустив нас к вашим местам, направиться сюда близ города Львова, поселиться.
Князь Лев спит:
А чем ты занимаешься?
Христиане мои, как и вы, только наш обряд трохи от вашего. С нами є-й наш жрец. Я занимаю свои деньги как торговец.
Хорошо, — сказал князь Лев, — какие вы христиане. Какой еще обряд, ничего! У меня есть здесь во Львове и в других городах є те христиане других обрядов, самых латинских. Хорошо, я разрешаю тебе поселиться здесь.
Приказал печатникам Захариям Витановичам списать письмо о дозволении времени селиться в городах, править самостоятельно, свободно вести свои церкви и совершать богослужения по своим обрядам.
Принц Лев, завоевавший свое государство и укрепивший город. Построив церкви и монастыри, духовенство и черти говорили о разрушении христианской веры.
И стала подниматься из руин власть во главе с татарами. Татарские ханы теперь не пошли дальше Днепра, ибо в них самих был кайф. И западные сусиды дали покидни князям Львову, ибо знали, что вина из кожи игл могут позвать татар на помощь.
Булочка с початком 1270 руб. Князь Шварно был тяжело болен и отправил к князю Льву посла с письмом.
Приходи, брат, — пишет князь Шварно. — Я болен, и это так важно, что я уже встаю с постели. Приезжайте на Холм, я хочу дать вам после моей смерти Холм, Червень и Белз.
І князь Лев поїхав. Найти принца Шварна живым.
Князь Шварно, сообщив ему свое повеление, что он уже списан, и три дня поменялся.
Через месяц после смерти князя Шварна тот самый князь Василько Романович перешел из рук в руки. Князь Владимир Василькович розислав гинцев с подведением ко всем князьям из рода Романовых и к заднепрянским князьям.
Похороны прошли отлично, бо сын Владимир не пожалел денег на похороны отца. Тело князя Василька было положено в храме Пресвятой Богородицы Владимирской епархии.
Теперь князь Лев Данилович стал верховным князем над Усимой Романовичами.
Було це 17 сундук, на пророка Даниила, через неделю. Принц Лео и принцесса Констанция Бов в Епископальной церкви, где прошла панихида по Його Батке, королю Данило.
Служба завершилась сама собой. Принц Лео откинулся на свои башни на горе. Вскоре началась зима, и Львов уже был засыпан снегом.
Гарно разорванные залубни стремительно неслись по улицам Львова.
Как гарно теперь, как казахская страна! — сказала принцесса Констанция.
У вас в Угорском районе нет таких суровых зим, как у нас. — сказал князь Лев.
Правда, здесь теплее, и гарна наша, а здесь гарно. Я уже звонил до галисийского пидсона.
В разгар такого перерыва они пошли на замковый холм перед башней.
Тут дворецкий Василько Семкович сразу подошел к князю Льву и сказал князьям:
Прогнав генетов из Кракова, кажется — с важным известием.
Князь Лев спит:
Где вино?
Жду в сетке.
Хай сразу появляется во мне.
Видишь кого? — проснувшись, князь Лев, лишь покачивая йогой.
При виде Мартина Бохенского, княжеского стольника, — юноша, кланяясь князьям, и тотчас подавая вам лист и говоря: — Князь Болеслав умер.
— Иди и успокойся, а я заодно прочитаю, что пишет мистер Мартин.
А Пан Мартин написал:
Ласковый и мудрый принц! Сообщаю Тоби, что князь Болеслав умер, и, как вы знаете, без пота. Вам необходимо было как можно скорее получить краковский престол, заявил Тоби його покойный князь Болеслав. Нас здесь больше, Твоих родственников, и мы все постараемся удержать Тебя вместе с краковскими панивами.
Князь Лев, прочитав лист и сунув какие-то важные дипломы, так и написал небрежно князю Юрию.
Приходи, сынок, с большой дружиной, я уничтожаю Краков! Болеслав мертв! — пишет Ёму.
Князь Юрий благополучно прибыл во Львов к отцу со свитой.
Снесли в походе.
Если войско перешло в пределы Краковского княжества, князь Лев, выбрав, послал к Мартину Бохенскому в Краков шляхтича, подав извещение, как стоять справа.
До сегодняшнего дня прибыл Принц Лев:
Больше ничего не поделаешь! — сказал пан Мартин. — Против Тебя, милостивый князь, заявило о себе большее количество панив!
Принц Лев, став сыном сына, что у тебя есть дети. Князь Юрий свободно поворачивается.
— Думаю да! — сказав укінци Принц Лев. — Однако для страты возжелаю окраинных городов, и добуду их силой, так как не дадут.
І князь Лев спешит в Краков. Але пошел, не заходя слишком далеко. Никто не должен возвращаться на свою землю.
Ныне князь Лешко, избранный князем Краковским, вышел из княжества в Галиции, завоевав город Переворск, отбив у него весь народ, взяв много добычей, и город пал, и возвратившись назад.
Польские князья Болеслав, князь Плотский, и Конрад, князь Черский, сошлись в одно время и вели одну войну против одной. Болеслав попросил помощи у Лешки, князя Краковского, и его брата Володислава Локетока, князя Серадского, а Конрад обратился за помощью к князю Владимиру Васильковичу, двоюродному брату князя Льва.
И сразу же став князем Владимир собрался в поход. Негаино написал теж своему небожу, князю Юрию Львовичу, щоб и він оказав помощь. І повесил усы воеводства на проволоке.
Еще до похода болтался послом к князю Конраду, говоря:
Так тебе кажется, брат Владимир: Я рад помочь тебе отомстить за твой гнев, но не могу, потому что татары нам мешают.
Сказав это, посол сжал руку принца. Вин сделал им знак, что не желает говорить до следующего раза при всех боярах. Принц Конрад понимал йогу и вийшов от него.
Теперь посол сказал:
Мы с князем знаем, что среди ваших бояр вы неверны, я сказал это при всех. И вот князь Владимир говорит тебе об этом: «Собирайся сам и готовь себе одежду перед лодкой по Висле, и завтра ты будешь силен».
Конрад здоров и приказал приготовить човни и сам стал готовиться к похоронам. По мере прихода украинских полков они форсировали Вислу и уничтожали дальнейший марш. Князь Конрад передал Сохачев и повів усов віско в город Гостиный.
Город был взят штурмом. Они взяли много запасов и свежих припасов.
Принц Конрад был доволен цимом. Казав:
Будь со мной. Болеслава уже любит весь город, значит весь город заболеет.
Украинские военные вернулись целыми и невредимыми, но погибли только два воина: один пруссак, а другой сын бояр Рох Михалевич.
Князь Владимир более чем рад, что военная сила и Конрадов помогли преодолеть гнев.
После смерти князя Шварна, собственноручно завоевавшего все земли Галицкого княжества, став князем Львом, он идет непрестанно укреплять свою власть, разрушать города и села.
Самое главное, — говорило вино, — комбайн мог легко и беззаботно бродить по полям, а в городах развивалась промышленность и торговля.
Так что я робив. Хлебопек теперь спокойно перекапывает поле и убирает стерню, а города наполнились ремесленниками и купцами.
Принц Лев больше всех говорил о своей любви к Лео.
Разбудив здесь места, дома на Крамнице и Ремісницкие варстаты, що их за оплату свалили на своих и чужих, купцов и ремісников.
О Львове я забывал чаще, красивее.
Точно так же принц Лео сказал что-то о своих бойцах.
И даже больше, князь Лев заезжал возле церквей и манастира. Для манастира и церкви, не жалея винных даров — щедро одаривая их землями и грехами.
Камни за камнями пришли, пришла старость. Принц Лев не чувствовал, что в его силах управлять государством. Однажды, подозвав к себе дворецкого Юрку Дмитровича, и сказав тебе:
Пошлите господина к моему сыну, князю Юрию, позвольте мне приехать поскорее, мне важнее вам сказать.
I князь Юрий прибыл во Львов.
Если принца приветствовал его отец, он сказал вам:
А теперь полегче в дороге и поправляйся, а вечером поговорим о других важных вещах. Я вечером говорю сыновьям:
Сину, уже постарше, будет тебе уже сорок судеб. Ты в силе, а я старею, немощь. Я уже чувствую, что не в моих силах управлять государством. Жизнь моя была не из легких, ни одной вещи, к которой я хотел прикоснуться, не прикоснувшись, ни одной ошибки, которую я совершил, ни одного греха в душе – теперь пора мне отрезать свои грехи.
Я, сынок, ушел в монастырь, а власть в государстве передаю тебе. Я знаю, что ты добрый и рассудительный Володар; На то я спокойно передаю власть в твои руки, песня о том, что ты не изменишь того, что я добавил, а добавишь еще. Князь, да поможет тебе Бог!
Зворушексин говорит:
Тату, если такова твоя воля, я буду править всем Галицким государством, но вместе с тобой. Тебе нужно в монастырь? Я потребую тебя ради.
Ні, сину, — твердо князь Лев, — решил я, и не выкрикну того, что сказал.
Князь Лев Данилович. Раскол династии
В случае со Львом уместно вспомнить ситуацию с фигурой Романа Мстиславича, которого ряд летописей по политическим мотивам выставили бездарным князем, если не полным бездарем, но при перекрестном сравнении источников и анализа исторических событий оказалось, что все было ровно наоборот. В летописи лев описывается также как бездарный правитель, деспот, неспособный к созидательной деятельности или даже «бесчестный князь», порвавший с родственными узами и действовавший исключительно в своих интересах.
Принц был действительно вспыльчив и вел себя независимо, из-за чего поссорился почти со всеми своими родственниками. Но именно потому, что он заработал отрицательные оценки в хрониках, в том числе написанных под покровительством родственников, не благоприятствовал независимому поведению Льва.
При более скептическом подходе к источникам, включении в работу иностранных летописей и глубоком анализе всего материала наследник Даниила Галицкого предстает перед нами в совершенно ином свете, и такой взгляд сейчас преобладает среди современных историков. Так, например, еще долгое время после смерти Льва продолжались подделки свидетельств от его имени, так как он имел в глазах потомства наибольший вес как справедливый правитель, что придавало вес подделкам. Сохранилась добрая память о князе и в народной памяти. Иностранные летописи также дают характеристику Льва Даниловича как вполне успешного и влиятельного правителя, хотя и не такого искусного политика, как отец, но, вероятно, еще более талантливого военачальника и организатора.
Родился будущий князь Галицко-Волынского государства около 1225 года. С детства он всегда был с отцом как один из старших сыновей, а после смерти брата Ираклия и как наследник отца. Он был умен, смел и искусен в военных делах. Именно ему приписывают усовершенствование метательных машин, перенятых у монголов. С другой стороны, лев не был лишен недостатков. Самым важным из них была чрезмерная горячность, приводившая к вспышкам плохо контролируемого гнева. Он также был очень упрям и независим, а при определенных обстоятельствах мог пойти против воли родственников и даже отца, что впоследствии привело к конфликту внутри династии Романовичей. Однако своего преемника Даниил ценил — и именно потому нещадно использовал его таланты в своих целях. Впервые он начал действовать самостоятельно после нашествия Батыя, когда Даниил поставил княжить своего сына в Перемышле.
И этот город вместе с землей, надо заметить, был далеко не простым. Здесь было много торговых путей и имелись залежи важных ресурсов, в первую очередь соли и болотной руды. Последнее определило и высокоразвитую местную металлургию. Перемышльская знать в результате в XII веке оказалась богаче Волыни и своим поведением напоминала галицких магнатов, которые хотели быть самостоятельной политической силой и сосредоточить в своих руках все места «кормления» на территории княжества. Лев Данилович, конечно же, всей душой бросился на борьбу с дворянами и сосредоточил в своих руках всю полноту местной власти и ресурсов и богатств. Именно это привело к тому, что впоследствии элита княжества, в том числе духовенство, постоянно поддерживалась Ростиславом Михайловичем в ее претензии на Галич, а значит, и на Перемышль.
Методы обращения с знатью были довольно нетрадиционными. Кроме обычных репрессий и конфискации имущества применялся довольно интересный метод захвата земель князем путем создания подконтрольных только ему общин. При этом использовались как переселенцы, так и беженцы, и военнопленные любой национальности: венгры, поляки, литовцы, половцы, немцы и чехи. Этот метод, несмотря на свою оригинальность, оказался достаточно эффективным, и к 1250-м годам перемышльская знать сильно ослабла и ускоренными темпами покинула территорию государства Романовичей или примыкала к «новой» знати, гораздо более лояльной к центральному правительству.
Первое боевое крещение в качестве полководца Льву довелось принять в 1244 году, когда его отряд разгромил венгров во главе с Ростиславом Михайловичем. Битву он проиграл, и во многом из-за бездеятельности дружины Союза Белзского князя Всеволода Александровича, которая, вероятно, впоследствии присоединилась к туристам и была лишена своих земель, хотя конкретных сведений о его судьбе, увы, нет. Несмотря на это, уже в следующем году в сражении под Ярославом предприимчивая смелость Льва во многом обеспечила победу над войсками претендента. Даниил в дальнейшем в полной мере использовал военные таланты своего сына, и когда ему пришлось покинуть Россию в связи с приближением Бурунди, царь России понял, что оставляет свое государство в надежных руках.
Отцы и дети
Возвращение царя Руси домой в 1262 году было очень тяжелым испытанием для его старшего сына. Лев все это время находился в их владении, видел войско Бурунди и был в курсе политики Орды, зная, что там начинают разгораться междоусобицы. Знал это и Даниил, который, вернув в свои руки власть, тут же заговорил о великой войне со степняками на Руси. Его не смущал тот факт, что Бурундай разрушил все союзы Романовичей, за исключением Польши. Растерянность в Монгольской империи была воспринята как самоубийство судорог всей мощью степняков, что подтолкнуло его к скорейшему выступлению против них и получению полной независимости. Власть Даниила была так сильна, что ему подчинялись все сыновья, братья и племянники. Все, кроме Льва. Лев прекрасно осознавал реальное положение дел и считал, что поход на Орду теперь приведет государство Романовичей к расчленению и гибели от рук очередного Бурундая, который не удовлетворится покорностью князей и разрушением городских стен.
Это вызвало конфликт между Романовичами и в конечном итоге привело к их расколу. Нет, семья по-прежнему сохраняла единство, пытаясь вместе решать важные вопросы, но теперь между ними стали нарастать напряжения и конфликты. Наиболее острым было противостояние Льва с его отцом, и Даниил Галицкий фактически лишил его наследства государства, сделав наследником своего брата Василька, а за ним и Сварна, который стал любимым сыном, и начал мешать старшему брату. Таким образом Даниил всю жизнь добивался единоначалия, фактически предал себя, оставив прежние законы наследования, о которых помнил всю жизнь. Кроме того, произошел передел княжеств между родственниками, в результате чего Лев потерял Галицию, сохранив только Перемышль с Колокольнями, хотя Бурундай лично оставил ему управлять всем Галицийским княжеством, а Василек – всей психологией. Шварна, не бывший наследник ни по первородству, ни по лествице, выиграл два ценнейших жребия во всем Галичском и Горском государстве, назначивших его первым и главным наследником своего отца. Даниил был полон решимости сражаться с кочевниками, но вскоре тяжело заболел и в 1264 году умер. Примириться с сыном, которого у него никогда не было.
После смерти Даниила Галицко-Волынского государство, де-юре разделившееся на две части, заняло странное положение с правительством. По воле умершего царя Руси глава государства Романович остался васильком, но на самом деле он не пытался играть роль вождя, контролирующего ваше Волынское княжество. Не исключено, что васильки действовали из желания не привлекать к себе внимания хана, который мог наказать князя за нарушение его воли, отделение Галиции и Волыни. В Галицком княжестве правили совместно два брата, Лев и Шварна, которые как-то помирились и стали соправителями, но реальная власть принадлежала льву, так как Шварна одновременно занимался литовскими делами со своим двоюродным братом Войшелком, который добровольно передал власть над княжеством своему сыну и удалился в монастырь на Волыни. При всем этом и Васильки, и Шварна признают главенство Льва, который был государем Галицко-Волынского княжества, хотя де-юре имел соправителя, а не подконтрольную Волынь.
Такое разделение властей не могло не ослабить дееспособность государства Романовичей, ведь после смерти Даниила оно фактически распалось. Василько княжил на Волыни, Шварна контролировала Горку и Галич, а лев оставил свой удел в Белзе и Перемышле. Родственники были связаны договорами о взаимопомощи, но очень быстро начали плести друг против друга интриги, так как объективно препятствовали утверждению какого-либо Романовича как царя Руси. К счастью, такое положение длилось недолго: в 1269 г.и умерла шварна, и васильки. Ближайшими родственниками были только Мстислав Данилович и Владимир Василькович, и оба признавали верховную власть Льва, хотя и не питали к нему особой симпатии. Особенно это касалось Владимира, на дворе которого была написана Галицко-Волынская летопись, давшая льву характеристику подлого, бесчестного князя. Тем временем князь Галицко-Волынского княжества Лев Данилович старался сохранить достижения отца.
Князь Перемышльский и Бельский
В ранний период своего правления князь Перемышльский и Бельский переживал тяжелые времена. С одной стороны, нужно было помогать семьям, а с другой — они не жаловались на это, рано или поздно могли и должны были бы его дать и, следовательно, помощь пришлось бы или дозировать, или не посылать. Со Шварной, несмотря на примирение, отношения все же были сложными, особенно в свете получения Литвы. Время до 1269 года ушло, по сути, на укрепление личных владений и скрепление союзов. Развитие собственных владений, начатое в 1240-х годах, в этот период продолжалось еще более стремительно. По примеру своего отца, основавшего Горку, Лев Данилович в 1245 году заложил основу нового города на границе двух княжеств: Перемышльского и Белзского княжеств. Этот город быстро низвел расположенный недалеко от Звенигорода до минимального значения, а также стал активно впитывать в себя смысл и влияние Галича и Перемышля, которые в этот период начинают испытывать стремительный упадок. Как можно догадаться, город, ставший Львовом, куда в начале 1270-х годов перенес свою столицу Лев Данилович.
В поиске союзников чрезвычайно ценным овером оказалась жена принца Венгрии Констанция. Она была дочерью венгерского короля, и я мог просить у него поддержки ее мужа. Для этого Лев даже совершил несколько визитов в саму Венгрию, где был обласкан тестем Белым IV и получил обещания поддержки на случай войны с родственниками. Одно значение, которым Констанция не ограничивалась: она была очень дружна с его сестрами Кунигунде и Иоландой, которые были замужем соответственно за краковскими князьями Болеславом V Скромным и Болеславом Благочестивым из Калиша. Они регулярно переписывались и навещали друг друга в гостях, а учитывая тот факт, что краковский князь все слушал свою жену, а Калиш тоже искал друзей и союзников, это означало образование «Союза трех принцесс». Отношения Льва и Болеславы будут очень крепкими, и они регулярно помогают друг другу выпутываться из передряг, проявляя редкую для того времени верность Союзу.
Великий князь литовский Миндовг умер в том же году, что и Даниил Романович. Из-за тесных родственных связей единственный король Литвы Романовичей в первую очередь Суарна, галицко-волынские князья не могли принять участие в грядущей борьбе за власть. Однако не только они интересовались Литвой: как только Миндаугаса удалось похоронить, власть в их руки взял его племянник Трайнет. Он имел небольшую поддержку среди дворянства, кроме литовских земель, бывших в то время, с точки зрения католического мира, отсталыми варварскими владениями, на которые вдруг претендовали Тевтонский орден и Пршемысл Отакар II, король Богемии. Их амбиции были поддержаны Папой Римским, который выступил с приказом об отказе в пользу чеха. Наконец, претензии на великое княжение выдвинул брат Трейнта, полоцкий князь Культивер. Каша варится все та же….
В борьбе между Трейнтой и Тавтигяном победил первый, убив своего брата и взяв под свой контроль Полоцк. Новый великий князь, будучи ярым сторонником язычества, быстро нажил врагов среди дворянства, особенно среди христианской части, которая при Миндовге стала довольно многочисленной. В результате в том же 1264 году убиты, а вместо них приглашен Вайшвилкас, единственный оставшийся в живых сын Миндовга. Тому предстояло побороться за этот титул, в котором он поддержал двух Романовичей: Шварну и Васильков. Войшелк был человеком глубоко духовным, неоднократно отрекался от мирской жизни, не сделал исключения и в этом случае. Поставив на престол от своего имени Сварна, которого он же и назначил своим наследником, Войшелк снова отправился в монастырь, расположенный на Волыни, решив посвятить остаток своей жизни Богу. Литовское знать это решение было признано, так как Шварна долгое время считалась «своей» и успела приобрести репутацию хорошего правителя и воина.
Такая ситуация была полностью в интересах Романовичей, чтобы они могли унаследовать Литву и создать единое государство, которое могло бы претендовать на самостоятельную борьбу с Ордой и активное противостояние любому противнику, в том числе и крестоносцам. Это был отличный забег. Однако Льву Даниловичу, старшему сыну Даниила Галицкого, все это не нравится. Так вот он не ужился с Васильком и Шварной, а когда последний был еще и де-факто великим князем литовским, его положение стало критическим. В любой момент брат мог презирать родственные связи и попытаться завладеть Львом в свою пользу, преследуя при этом чисто национальные цели. Приходилось искать союзников, готовить к походу войско и вообще делать все то, что делал Даниил в постоянных конфликтах для возрождения государства Романа Мстиславича.
Убийство Вайшвилкаса
Войшелка Миндаугелиса
С самым ранним периодом царствования Льва Даниловича связана очень темная и противоречивая история убийства их князя-монаха Вайшвилкаса, которое произошло в 1267 году. Этот акт является историческим фактом. , но его детали, мотивация Льва и суть до сих пор остаются неизвестными. Версия, выдвинутая Галицко-Волынской летописью, может быть верной, а может и отличаться крайней предвзятостью, из-за чего трактовать ее как истину не стоит. Одно можно сказать наверняка: это событие поставило крест на возможном улучшении отношений Л. Кучмы с родными. В их глазах он теперь стал проклятым убийцей, отступником, а потому не заслуживал никакого уважения. Их доминирование над ними в будущем Льва заслужит только военная мощь и политическое влияние.
Суть официальной истории. Во время пира во Владимире-Волынском, где хозяином был Василько, познакомились Лев и Войшелк. После пира, когда все ушли в непрозрачность, Лев и Войшелк остались выпить еще по рюмке, и между ними началась ссора. Вспыльчивый Лев рассердился, что Войшелк отдал Литву не ему, а Сварне, и убил того. Как вариант: Войшелк уже ушел с места пира, и отправился в свой монастырь, но лев поймал его, и уже тогда они затеяли ссору, закончившуюся смертью Литовца.
В этой истории не хватает «дырок». Прежде всего мотивация Льва. Для литовцев он был никем, и требовать от Вайшвилка передачи Великого княжества в его руки было по меньшей мере странно, ведь Шварна был сыном Миндовга и по этой причине получил некоторые претензии на Литву. К тому же нельзя было не учитывать и поддержку литовской знати, что значило не так уж и мало. При анализе всего этого историки в целом сталкиваются с тем, что в связи с этим происшествием Галицко-Волынская летопись (основной источник сведений о происходивших в Юго-Западной Руси событиях) подверглась критике. самая тщательная ревизия. В отличие от всех остальных мест, слова и фразы тщательно обдуманы и словно написаны свидетелем событий, прекрасно помнящим все, что происходило. Увы, вопреки ходу событий как лев, а Войшелк, согласно летописи, после пира один.
Множество событий, связанных с праздником, вызывают массу вопросов. Например, все произошло якобы не при дворе Василька, а в доме богатого горожанина, что не похоже на пир, а при тайном свидании двух князей. Не исключено, что так оно и было, ведь Лев пытался убедить Вайшвилкаса хотя бы не сдавать Литве Сарно. Однако это только предположение. По тексту летописи складывается впечатление, что Василько пытался отрицать происходящее, извиняясь перед потомками, а может быть и перед Шварной за то, что организовал собрание, которое могло сыграть против него.
Не забывайте, что и васильки, и Войшелк боялись Льва. Первый просто боялся своего племянника из-за конфликтности характера: нерешительный и мягкий волынский князь, мог играть второстепенную роль, не мог конфликтовать с сильным племянником, которому приходилось подчиняться, а вместо этого стремился подчинить себе. У Вайшвилкаса повод для опасений был гораздо серьезнее: а совсем недавно он стал одним из организаторов похищения и убийства Романа, брата Льва, с которым у них тоже были, наверное, самые лучшие отношения среди всех сыновей Даниила Галицкого.
Как бы то ни было, но лев и Войшелк точно были найдены во Владимире-Волынском при посредничестве Василька. Можно утверждать, что переговоры прошли успешно и что они с князьями занимались возлияниями (возможно, что в непомерных количествах), так как их потом еще оставили вместе с последней рюмкой. Что происходит с пожилыми мужчинами под воздействием алкоголя? Правильно, за его языком не следят. Между князьями могли случиться обычные ссоры по любому поводу. И тут я начал играть в обычную физиологию: благочестивый, соблюдающий все посты и имевший хлипкое телосложение литовского князя столкнулся с человеком, который с детства был приучен к военному искусству, давно и буквально вышел из сражений. Даже простой удар в этом случае мог оказаться смертельным, не говоря уже о разного рода несчастных случаях. В этом случае важное политическое событие в истории отношений Романовичей и Литвы могло быть спровоцировано обычным избытком алкоголя в крови участников.
Узнать Что именно случилось в наше время не суждено быть. Однако даже весьма предвзятый летописец называет это убийством случайным и указывает на то, что Лев его не планировал. Однако в краткосрочной перспективе этот поступок даже сыграл на руку князю Перемышлю: никакой Вайшвилкас Шварна не был столь законным правителем Литвы, и хотя он правил до 1269 г., но все гораздо сложнее из-за противодействия дворянство во главе с Трайденисом, союзником которого быстро стал лев. Возможность союза Литвы и Галицко-Волынского больше не представлялась. Однако стоит помнить, что прямых наследников у Шварны Даниловича не было, а потому союз под его руководством Галицко-Волынской и Литовской ни в коем случае не мог быть долговременным: литовская знать не признавала ни брата, ни племянника Сварна как князем, а среди его братьев и племянников не было человека, способного удержать в руках Литву, за исключением Льва. Без победы над Львом Шварна не смогла бы объединить обе страны. Потому что любое построение, ведущее к тому, что было бы лучше, если бы я выиграл Шварну, будет весьма шатким, ибо без прямых наследников такой исход мог бы привести не только к распаду едва образовавшегося единого государства, но и к быстрому упадку Галицко-Волынское княжество, которое на самом деле еще играло важную роль в истории края до конца века.
Венгерский вопрос
Венгрия даже в период своего расцвета была очень сильна, чтобы знать, что иногда диктовала условия королю или даже делала такие кульбиты, от которых у соседей кровь застывала в жилах. Ярким примером может служить судьба королевы Гертруды Меренской, жены Андраша II, которую знали убитой во время отсутствия короля и, по сути, не понесшей наказания: казнены были лишь несколько главарей, которых сделали козлами отпущения. Сын и наследник Андрея, будущий король Бела IV, вероятно, был свидетелем убийства своей матери и, таким образом, до конца жизни сохранил кроткую, робкую ненависть к установившемуся в Венгрии порядку. Увы, борцу с системой это не удалось: в конце концов ему тоже пришлось пойти на уступки перед всемогущей знатью ради сохранения собственной политики.
Другим примером может служить судьба сыновей Ростислава Михайловича, любимого зятя царя Белы IV, бывшего когда-то претендентом на галицкий престол. У него было два старших белых и младший Майкл. Последний же погиб при загадочных обстоятельствах в 1270 году. Бела же какое-то время пользовался большой популярностью среди знати и рассматривался как претендент на престол вместо Ласло IV Куна, сына половчанка, ставшего королем в 1272 году. Осознав угрозу из Белы семья Казекова, бывшего сторонника Ласло, изрубила его на куски во время коронационного пира, долго глумилась над останками, а затем разбросала их по разным частям замка. Сестре Уайт, сестре Маргарет, пришлось потом собирать части брата для погребения…
Рано или поздно в Венгрии надо было взлететь. Одной из веских причин для этого было начало правления несовершеннолетнего Ласло Куна, сына половчанки, что многими представителями знати считалось полнейшей невоспитанностью. Пламя разлилось из-за того, что немалое количество половцев под началом хана Котяна, который был дедом нового царя, когда-то эмигрировало из степи в Венгрию, спасаясь от монголов. Вместо радушного приема, как в России, они встретили яростное сопротивление венгерских феодалов. В результате с 1272 года страна пошла под откос: начались масштабные конфликты между отдельными магнатами, их партиями, появляется новый претендент на престол Андрас Венециан (кстати, ставленник убийц Белы Ростиславича из Казехова, резко поменял дорогу). Вся эта неразбериха, постоянные интриги, предательства, убийства и резня половцев-мадьяр и мадьяр-половцев достойны отдельного материала. Государство, несмотря на все усилия остаться единым целым, фактически распалось, и некоторый порядок был восстановлен только в царствование Карла I Роберта Анжуйского (1307-1342). Ласло IV будет бороться за единство своей страны до 129 года.0, когда, по иронии судьбы, убивают овец, зарезанных в собственной палатке.
Снова война
Венгерский вопрос вообще стал тревожить Льва Даниловича непосредственно, с 1272 года, иногда с неожиданной стороны. Он не был близок с Белым Ростиславичем, однако зверское убийство знаменитого венгерского аристократа не могло вызвать никакой реакции. Зашевелился не только Романович; Происходившим в Венгрии быстро заинтересовались поляки и чехи, папа римский, беклярбеком Ногайской Орды, и все были единодушны в том, что положение неприемлемо и решать его надо бы совместными усилиями. На носу у Венгрии, которая до недавнего времени фактически добивалась гегемонии в регионе, оказалась война против всех соседей.
Формирующаяся коалиция быстро сломила барона Гуткеледа, который манипулировал молодым королем Ласло Куном в первые годы его правления. Первым делом он… взял в жены Марию, дочь Гертруды фон Бабенберг и Романа Даниловича, которая, между прочим, была герцогиней Штирийской. Так он хотел привлечь внимание Льва Даниловича и склонить его на свою сторону, но затея не удалась: поддержку русских все-таки получили противники Гуткеледа. Более того, барон от этого брака поссорился с вдовствующей королевой, матерью Ласло Куна, что усугубило хаос в венгерской политике. В результате единственным союзником венгерского короля с 1273 г. был король Германии Фридрих I фон Габсбург, который собирался вернуть Австрию в лоно Священной Римской империи, что подтолкнуло его к войне с Пршемыслом Отакаром II. Львы с поляками были в союзе с прошлым, а будущему предстояло принять участие в великой войне в Центральной Европе.
Война началась внезапно в 1276 году. Чешский король был застигнут врасплох, он даже не успел собрать свое войско, в результате незначительного сопротивления был вынужден признать поражение и подписать договор. Однако этот договор был бесполезным куском пергамента: прикрываясь им и всячески оттягивая выполнение своих обязательств, чешский король готовился к войне. На этой тренировке он окончательно решился на союз с поляками и Романовичем. В 1278 году Пржемысл пошел войной на Рудольфа I, отказавшись подчиняться условиям мира. В рядах его войска, скорее всего, были войска армии Льва Даниловича и сам князь. Однако на Моравском поле эта армия потерпела тяжелое поражение, и Пршемысл Отакар II был убит в бою.