Капитанская дочка краткое содержание романа по главам
История создания произведения
У Александра Сергеевича Пушкина возникла идея создать повесть “Капитанская дочка” еще за 3 года до ее написания. Ему хотелось проанализировать наступление и восстание Емельяна Пугачева. Пушкин серьезно занялся этим и попросил разрешение просмотреть все сведения о деле. Пушкину разрешили, и он с радостью принялся за работу. Он не просто изучал материал на бумаге, но и ездил в те места, где происходило восстание, расспрашивал местных о случившемся и анализировал. Сперва создал работу под названием “История Пугачева”, а после — “Капитанская дочка”, ставшая одним из главных его романов.
Характеристика персонажей
Главные герои:
- Петр Гринев
— молодой и красивый сын офицера, честный и добрый. В 17 лет пошел служить в армию, там влюбился в девушку и стал мужественнее.
- Швабрин
— антагонист Гринева, неверный, лживый персонаж. Подстрелил на дуэли Гринева, сдал его Пугачеву и выдал тайну Мироновой.
- Марья Миронова
— возлюбленная Гринева. Положительная, честная и смелая девушка. Дочь коменданта. На глазах Марьи убили ее родителей.
- Емельян Пугачев
— главный злодей повести. Захватил деревушку и казнил всех людей, кто ему не преклонился и не присягнул.
Второстепенные:
- Савельич
— слуга Гринева, ставший его товарищем еще с самого детства.
- Иван Миронов
— отец Марьи, комендант Белогорской крепости. Его казнили за то, что он не сдался Пугачеву и не предал свои идеалы.
- Василиса Миронова
— жена Ивана, руководящая почти всеми серьезными делами в Белогорской крепости.
- Екатерина II
— императрица, помиловавшая Гринева на свой страх и риск по просьбе Марии Мироновой.
- Андрей Гринев
— отец Петра, премьер-майор в отставке. Имеет огромный дом и двор, является богатым дворянином. Отдает сына служить, чтобы тот набрался мудрости и мужества.
- Авдотья Васильевна
— мать Петра, хорошая и любящая женщина. Очень любит сына и заботится о нем, не покладая рук.
Весь роман состоит из мемуаров Петра Андреевича Гринева, являющегося дворянином, сыном богатого и известного помещика. Его отец владел 300 крепостными. Вся сюжетная линия построена на восстании и захвате власти от Емельяна Пугачева.
Глава 1. Сержант гвардии
Петр Андреевич Гринев вспоминает свое беззаботное детство, взросление в деревушке Симбирской губернии, беганье за голубями и игрища с друзьями-мальчишками.
Не забывает и об отце, который был офицером — премьер-майором в отставке. В их семье было 9 детей, но покинули жизнь они слишком рано.
Когда Петруше исполнилось 5, к нему приставили учителя и духовного наследника Савельича, обыкновенного крепостного и помощника. К 12 годам своей жизни Петр под присмотром “дяди Савельича” научился грамоте и мог спокойно изъясняться “о свойствах борзого кобеля”. Вскоре явился еще один наставник — Бопре, дабы показать класс. Он был французом, но “дядя” Петра очень расстроился случившемся, ведь ему было так хорошо с Гриневым вдвоем. Бопре должен был научить дворянина французскому, немецкому, но он, напротив, решил выучить русский язык у мальчика. Позже Бопре был выгнан за пьянство и разгульство.
Важно! В 17 лет папа отсылает парня служить, объясняя это тем, что “Полно ему бегать по девичьим да лазить на голубятни”. Мальчик отправился в Оренбург, нести службу “всем, кому присягнешь”.
Глава 2.
ВожатыйПока Петр Андреевич и Савельич направлялись в Оренбург, их телега оказалась в буране. Им помог незнакомый прохожий человек, а Гринев, тем временем крепко спавший, проснулся. Ему приснился необычный сон, в котором какой-то мужчина с большой бородой спит в кровати папы, а мама кличет его Андреем Петровичем и привлекает Гринева просить у него благословения, поцеловав руку. Мужчина встает, машет топором, помещение оказывается в крови, подросток бегает по ней и скользит в окровавленных лужах.
Из Оренбурга парня высылают на службу в Белогорскую крепость.
Глава 3. Крепость
По приезду выясняется, что это обычная деревня, вокруг которой простой деревянный забор, а на ее защите стоят необразованные инвалиды, не умеющие обращаться с оружием. Комендантом замка является Иван Кузьмич Миронов, женат на Василисе Егоровне.
Комендант был далеким от науки и правления, поэтому бразды правления и все важные дела вела Василиса. Они воспитывали дочь — Машу, в которой молодой офицер находит чувственную и благоразумную душу.
Глава 4. Поединок
Служба дается Гриневу достаточно легко: он увлекается книгами, пишет стихи. Петр знакомится с Алексеем Ивановичем Швабриным. Вскоре они ссорятся, причиной чему послужила критика любовного стиха Петра, посвященного Маше. Далее сюжет раскрывает, что Алексей Иваныч был влюблен Машу, но она ему постоянно отказывала. Иван Игнатьевич, который был близок семье Мироновых, услышал о приближавшейся дуэли и вывел подсудимых к жене коменданта. Она их отпустила и поединок все равно случился. Гринев был ранен.Глава 5. Любовь
Маша и Гринев окончательно сблизились, рассказали друг-другу о симпатии, и Петр написал письмо отцу с целью благословения и поддержки. Но он получил отказ, аргументируя это тем, что “у Мироновых всего-то душ одна девка Палашка”, а у нас этих душ — полно.
Из-за этого у Петра жизнь становится невыносимой. На него нахлынивает тоска, он пребывает в глубочайшей депрессии и чуть не сходит с ума. “Лишь неожиданные происшествия дали моей душе сильное потрясение”.
Глава 6. Пугачевщина
В октябре 1773 г. Иван Кузьмич Миронов получается письмо, где указано, что появился некий Емельян Пугачев, собравший бригаду и начавший грабить села и крепости. С этого момента все начали говорить о злодее Пугачеве и ждали его визита в скором времени.
Глава 7-8. Приступ. Незваный гость
Визит случился неожиданно и крепость была захвачена при первой же попытке нападения. Сразу были убиты комендант и его супруга. К пленным определили и Гринева, но он был помилован. Савельич рассказал истинную причину этого действия — главный злодей и есть тот самый проходимец, которому Петр отдал свою теплую одежду.
Глава 9.
РазлукаВскоре Емельян Пугачев пригласил молодого офицера к себе на прием и спросил, присягнет ли он ему. На что Гринев изложил: “Моя судьба полностью в твоем распоряжении. Прикажешь меня казнить — Бог тебе судья. Отпустишь — спасибо”. Честность и упорство поразило Емельяна, и тот отпустил Петра.
Глава 10. Осада города
Гринев хочет вернуться, но уже с оренбургской подмогой, ведь в заточении умирает с голоду дочь коменданта Маша, которую жена священника назвала своей племянницей, дабы избежать казни. А комендантом стал Швабрин, что еще больше затруднило положение.
В городе отказались помогать. Гринев читает лист от Маши, где говорится, что Швабрин хочет взять ее в жены силой. Иначе — он все расскажет пугачевцам. Офицер второй раз просит у Оренбурга помощи, и во второй раз ему тоже отказывают.
Суд Пугачева. Художник В. Перов, 1870-е Глава 11. Мятежная слобода
Савельич с Гриневым выехали в Белогорскую крепость, но по пути были схвачены мятежниками.
И вновь судьба сводит их с Пугачевым, давая понять ему всю суть намерения молодого офицера.
Пугачев решил освободить Машу и наказать ее обидчика, который держал девушку на воде и хлебе. Они вместе отправляются в крепость. По пути в поместье у Емельяна и Петра случается доверительный, искренний разговор. Разбойник признается, что каждый день ждет предательства, даже от личных помощников и слуг.
Важно! Он поведает Гриневу калмыцкую сказку, и тот делает неожиданный для бандита вывод: “Жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину”.
Глава 12. Сирота
Машу освободили, а ее обидчика миловили. Швабрин рассказал злодею, что Маша является дочерью убитого коменданта. Сначала разбойник был в бешенстве, но вскоре доброта и чистосердечность Петра помогли ему даровать свободу бедной девушке.
Глава 13. Арест
Машу отослали к родственникам Петра, а тот решил и дальше нести службу (понимая, что его зовет долг).
Он увидел Зурина, начальника заставы, который тоже заверил его не возвращаться домой, а остаться в армии.
Глава 14. Суд
Военная служба заканчивается для Гринева как никогда плохо. Его обвиняют в шпионаже и доносах. Его навсегда ссылают в Сибирь. Главнейшей датой в судьбе Петра является день спасения Машей. Она решила пойти к Екатерине II, чтобы объясниться. Случайным образом, рано утром, на променаде, она увидела женщину (“которая внушала доверие”) и рассказала ей все. Эта женщина и была Екатериной II, она отпустила Гринева. Емельяна Пугачева казнили. Лежа на плахе, он разглядел Гринева и поприветствовал того.
Предлагаем посмотреть краткое содержание «Капитанской дочки» в видеоролике:
>
«Барышня-крестьянка 💃» Александр Пушкин — читать текст полностью
Главная » Произведения Пушкина » Барышня-крестьянка 💃
Во всех ты, Душенька, нарядах хороша.
Богданович.
В одной из отдаленных наших губерний находилось имение Ивана Петровича Берестова 🏘. В молодости своей служил он в гвардии, вышел в отставку в начале 1797 года, уехал в свою деревню и с тех пор оттуда не выезжал. Он был женат на бедной дворянке, которая умерла в родах, в то время как он находился в отъезжем поле. Хозяйственные упражнения скоро его утешили. Он выстроил дом по собственному плану, завел у себя суконную фабрику, утроил доходы и стал почитать себя умнейшим человеком во всем околодке, в чем и не прекословили ему соседи, приезжавшие к нему гостить с своими семействами и собаками. В будни ходил он в плисовой куртке, по праздникам надевал сертук из сукна домашней работы; сам записывал расход и ничего не читал, кроме «Сенатских ведомостей». Вообще его любили, хотя и почитали гордым. Не ладил с ним один Григорий Иванович Муромский, ближайший его сосед 🧐. Этот был настоящий русский барин. Промотав в Москве большую часть имения своего и на ту пору овдовев, уехал он в последнюю свою деревню, где продолжал проказничать, но уже в новом роде.
Развел он английский сад*, на который тратил почти все остальные доходы. Конюхи его были одеты английскими жокеями. У дочери его была мадам англичанка. Поля свои обработывал он по английской методе 🚜🌾.
Но на чужой манер хлеб русский не родится*, и несмотря на значительное уменьшение расходов, доходы Григорья Ивановича не прибавлялись; он и в деревне находил способ входить в новые долги; со всем тем почитался человеком не глупым, ибо первый из помещиков своей губернии догадался заложить имение в Опекунский совет: оборот, казавшийся в то время чрезвычайно сложным и смелым. Из людей, осуждавших его, Берестов отзывался строже всех. Ненависть к нововведениям была отличительная черта его характера. Он не мог равнодушно говорить об англомании своего соседа и поминутно находил случай его критиковать. Показывал ли гостю свои владения, в ответ на похвалы его хозяйственным распоряжениям: «Да-с! – говорил он с лукавой усмешкою, – у меня не то, что у соседа Григорья Ивановича. Куда нам по-английски разоряться! Были бы мы по-русски хоть сыты».
Сии и подобные шутки, по усердию соседей, доводимы были до сведения Григорья Ивановича с дополнением и объяснениями. Англоман выносил критику столь же нетерпеливо, как и наши журналисты*. Он бесился и прозвал своего зоила медведем и провинциалом 🤬.
Таковы были сношения между сими двумя владельцами, как сын Берестова приехал к нему в деревню. Он был воспитан в университете и намеревался вступить в военную службу, но отец на то не соглашался. К статской службе молодой человек чувствовал себя совершенно неспособным. Они друг другу не уступали, и молодой Алексей стал жить покамест барином, отпустив усы на всякий случай 🎩.
Алексей был, в самом деле, молодец. Право было бы жаль, если бы его стройного стана никогда не стягивал военный мундир и если бы он, вместо того чтоб рисоваться на коне, провел свою молодость, согнувшись над канцелярскими бумагами. Смотря, как он на охоте скакал всегда первый, не разбирая дороги, соседи говорили согласно, что из него никогда не выйдет путного столоначальника.
Барышни поглядывали на него, а иные и заглядывались; но Алексей мало ими занимался, а они причиной его нечувствительности полагали любовную связь. В самом деле, ходил по рукам список с адреса одного из его писем: Акулине Петровне Курочкиной, в Москве, напротив Алексеевского монастыря, в доме медника Савельева, а вас покорнейше прошу доставить письмо сие А.Н.Р. 💌
Те из моих читателей, которые не живали в деревнях, не могут себе вообразить, что за прелесть эти уездные барышни! Воспитанные на чистом воздухе, в тени своих садовых яблонь, они знание света и жизни почерпают из книжек. Уединение, свобода и чтение рано в них развивают чувства и страсти, неизвестные рассеянным нашим красавицам. Для барышни звон колокольчика есть уже приключение, поездка в ближний город полагается эпохою в жизни, и посещение гостя оставляет долгое, иногда и вечное воспоминание. Конечно, всякому вольно смеяться над некоторыми их странностями, но шутки поверхностного наблюдателя не могут уничтожить их существенных достоинств, из коих главное: особенность характера, самобытность (individualité), без чего, по мнению Жан-Поля*, не существует и человеческого величия ☝️.
В столицах женщины получают, может быть, лучшее образование; но навык света скоро сглаживает характер и делает души столь же однообразными, как и головные уборы. Сие да будет сказано не в суд, и не во осуждение, однако ж nota nostra manet#, как пишет один старинный комментатор.
Легко вообразить, какое впечатление Алексей должен был произвести в кругу наших барышень. Он первый перед ними явился мрачным и разочарованным, первый говорил им об утраченных радостях и об увядшей своей юности; сверх того носил он черное кольцо с изображением мертвой головы. Всё это было чрезвычайно ново в той губернии. Барышни сходили по нем с ума 😍.
Все стихи (содержание по алфавиту)
Страницы: 1 2 3 4 5
( 1505 оценок, среднее 3.97 из 5 )
Поделитесь с друзьями:
ДУЭЛЬ.
Мы сняли мундиры и в жилетах обнажили шпаги. из ножен. Прошло несколько недель, в течение которых моя жизнь в форте Белогорск стала не просто терпимо, но даже приятно. Меня приняли как одного из семья в доме коменданта. Муж и жена были отличные люди. Иван Кузьмич, сын рядового, поднявшийся из чинов в офицеры, был человек простой, необразованный, но добрый и истинный. Его полностью вела жена, что, кстати, очень хорошо устраивало его легкий нрав. Всеми военными делами руководила Василиса Игоровна, так как она
делала то же, что и ее домочадцы, и командовала в маленьком форте, как она
в ее доме. Марья Ивановна скоро перестала стесняться, и мы стали лучше
знакомый. Я нашел ее добросердечной и разумной девушкой. По степени I
привязался к этому честному семейству даже к Ивану Игнатьичу,
одноглазый лейтенант, которого Чвабрин обвинил в тайных интригах с
Василисе Игоровне, обвинение, не имевшее и тени
вероятность. Я стал офицером. Моя работа не тяготила меня. В этом
благословленном небесами форте, не нужно было ни мучить, ни ставить стражу, ни
обзор пройти. Иногда комендант тренировал своих солдат для своего
собственное развлечение. Но он еще не успел всех научить, где правая сторона, а где левая, хотя они, во избежание ошибок, обыкновенно крестились перед поворотом. У Швабрина было несколько французских книг; я
начал читать, и у меня появился вкус к литературе. Утром я
читал и пробовал свои силы в переводах, иногда даже в
композиции в стихах. Почти каждый день я обедал у коменданта,
где я обычно проводил остаток дня. Вечером, отец
Гарасим заходил в сопровождении своей жены Акулины Памфиловны, которая была
главный сплетник всей округи. Вряд ли нужно говорить
что каждый день мы встречались, Швабрин и я. Тем не менее, час за часом его
разговор доставил мне меньше удовольствия. Его вечные шутки о
Семья коменданта, а главное, его едкие замечания на счет Марьи
Иванофна, очень меня огорчила. Вопреки всем пророчествам, башкиры не восстали. Мир царил вокруг нашего маленького форта. Но этот покой был внезапно нарушен война внутри. Я уже говорил, что немного увлекался литературой. Мои попытки были терпимо для того времени, и Александр Петрович Сумароков [1] должен был через несколько лет воздать им много похвалы. Однажды мне довелось написать небольшую песенку, которая порадовал меня. Известно, что под предлогом совета авторы охотно искать доброжелательного слушателя; Я скопировал свою песенку и отнес его Швабрину, единственному человеку в форте, который мог оценить поэтическое произведение. После короткого предисловия я достал из кармана рукопись и прочитал ему следующие стихи: [2] «Войной с мыслями о любви «Но глаза, поработившие меня, всегда передо мной. «О! Маша, знающая мои печали, «Что вы об этом думаете?» — сказал я Чвабрину, ожидая похвалы как дань уважения мне. Но к моему большому неудовольствию Швабрин, который обычно проявил доброту, сказал мне наотрез, что моя песня ничего не стоит. «Почему?» — спросил я, пытаясь скрыть досаду. «Потому что такие стихи, — отвечал он, — достойны только моего бывшего учителя Василия Кирилыча. Trédiakofski, [3] и, действительно, очень напоминают мне его маленькие эротические куплеты». Он взял блокнот из моих рук и стал безжалостно критиковать каждую стих, каждое слово резали меня самым злобным образом. Это было слишком много для меня; Я выхватил блокнот из его рук и заявил, что никогда, никогда, я никогда больше не покажу ему ни одного из своих сочинений. Чвабрин ничуть не рассмеялся этой угрозе. «Посмотрим, — сказал он, — сумеете ли вы сдержать свое слово; поэты
так же нуждаются в слушателях, как Иван Кузьмич нуждается в своих
«petit verre» перед ужином. «Это вас не касается,» ответил я, нахмурившись; «Я не прошу твоего совет, ни ваши предположения». — О! О! тщеславный поэт и благоразумный любовник, — продолжал Чвабрин, раздражает меня все больше и больше. «Послушайте небольшой дружеский совет: если вы хотите добиться успеха, советую не зацикливаться на песнях». «Что вы имеете в виду, сэр?» — воскликнул я. «Объясните себя, пожалуйста». «С удовольствием,» ответил он. — Я о том, что если ты хочешь, чтобы Маша Миронова приходила к тебе в гости в сумерки, то тебе стоит только подарить ей пару сережек вместо своих томительных стихов. Моя кровь закипела. «Почему у тебя такое мнение о ней?» — спросил я его, сдерживая затрудни мое негодование. «Потому что, — ответил он с сатанинской улыбкой, — потому что я знаю по испытать ее манеры и нравы». «Врешь, подлец!» — крикнул я ему в ярости. Лицо Чвабрина изменилось. «Этого я не могу не заметить», сказал он, схватив меня за руку. «Вы должны дать мне удовлетворение.» «Как вам угодно, когда угодно,» ответил я, радостно; ибо в тот момент Я был готов разорвать его на куски. Я тотчас бросился к Ивану Игнатьичу, которого нашел с иглой в рука. По приказу жены коменданта он был нарезание грибов для сушки на зиму. — А! Петр Андреич, — сказал он, увидев меня; «Добро пожаловать. На какое поручение посылает вам небо, если я осмелюсь спросить?» Я ему в двух словах сказал, что поссорился с Алексеем Иванычем, и что я умоляла его, Ивана Игнатьича, быть моим секундантом. Иван Игнатьич слушал меня внимательно, широко раскрыв один глаз. — Вы изволите сказать, — сказал он, — что вы хотите убить Алексея Иваныча, и что я должен быть свидетелем? Разве это не то, что вы имеете в виду, если я могу предположить спросить тебя?» «Точно.» «Но, Боже мой, Петр Андреич, что за глупость у тебя в голове?
глава? Вы с Алексеем Иванычем оскорбили друг друга; хорошо, штраф
роман! Вам не нужно носить на шее оскорбление. Доводы предусмотрительного офицера меня не остановили. Мое разрешение оставался твердым. — Как хотите, — сказал Иван Игнатьич, — делайте, как хотите; я должен сделать как свидетель? Люди дерутся; что там необычного в что, позвольте спросить? Слава богу, я видел шведов и Турки в ближнем бою, и я видел всего понемногу». Я попытался как можно лучше объяснить ему обязанности секунданта, но я нашел Ивана Игнатьича совершенно неуправляемым. «Делайте, как хотите,» сказал он; «если бы я вмешался в это дело, это было бы
поди скажи Ивану Кузьмичу, по правилам службы, что
в форте замышляется уголовное дело, вопреки
интересам короны, и замечать коменданту, как целесообразно
было бы то, что он должен подумать о принятии необходимых мер». Я испугался и просил Ивана Игнатьича ничего не говорить комендант. С большим трудом мне удалось его успокоить, и в последний заставил его пообещать молчать, когда я оставил его в покое. Вечер как обычно провел у коменданта. я пытался казаться живо и беззаботно, чтобы не возбудить никаких подозрений, и избежать любые слишком любопытные вопросы. Но, признаюсь, у меня не было хладнокровия которыми хвастаются люди, оказавшиеся в таком же положении. Все в тот вечер я чувствовал склонность быть мягкосердечным и сентиментальным. Марья Ивановна порадовала меня более обыкновенного. Мысль о том, что, может быть, я то, что я видел ее в последний раз, придавало ей в моих глазах трогательную грацию. Вошел Чвабрин. Я отвел его в сторону и рассказал о своем интервью с Иван Игнатьич. «Почему любые секунды?» — сказал он мне сухо. «Мы прекрасно обойдемся без их.» Мы решили драться завтра за стогами, в шесть часов утром. Видя, что мы так дружески разговариваем, Иван Игнатьич, полный
радость, чуть не предал нас. «Ты должен был сделать это давным-давно,» сказал он мне, с лицом удовлетворение. «Лучше пустой мир, чем открытая ссора». «Что это вы говорите, Иван Игнатьич?» сказала жена коменданта, которая гадала на картах в углу. «Я не совсем уловил то, что вы сказал.» Иван Игнатьич, увидев мое потемневшее лицо, вспомнил свое обещание, стал растерялся и не знал, что сказать. На помощь пришел Чвабрин. — Иван Игнатьич, — сказал он, — одобряет договор, который мы заключили. «А с кем ты, мой батюшка, поссорился?» «Да ведь с Петром Андреичем, верно, и мы даже наговорились». «Зачем?» «О пустяке, над песенкой.» «Хорошая вещь, чтобы поссориться — песенка! Как это случилось?» «Так. Петр Андреич на днях сочинил песенку и начал ее петь мне сегодня утром. Так что я — я затянул свой, ‘Капитанская дочка, из дома Как мы пели не в одной тональности, Петр
Андреич рассердился. Наглость Чвабрина меня взбесила, но больше никого, кроме меня самого, понял его грубые намеки. По крайней мере, никто не взялся за эту тему. От стихов разговор перешел к поэтам вообще, и Комендант сделал замечание, что все они повесы и подтвердил пьяницы; он посоветовал мне как другу отказаться от поэзии как вещи противное служению и ни к чему хорошему не ведущее. Присутствие Швабрина было для меня невыносимо. Я поспешил проститься Комендант и его семья. Вернувшись домой, я посмотрел на свой меч; я попробовала, и легла спать, приказав Савельичу разбудить меня. завтра в шесть часов. На следующий день в назначенный час я уже был за стога сена, жду своего врага. Не так давно он появился. «Мы можем быть удивлены,» сказал он мне; «мы должны поторопиться.» Мы сняли форму и в жилетах обнажили шпаги из ножен. В это время вышел Иван Игнатьич в сопровождении пяти ветеранов. Мы вошли в комендантский дом. Иван Игнатьич распахнул дверь открылся и воскликнул решительно: «Они взяты!» Василиса Игоровна побежала нам навстречу. «Что все это значит? Замышляют убийство прямо в нашем форте! Иван Кузмич, немедленно арестуйте их. Петр Андреич, Алексей Иваныч, отдайте шпаги, отдайте, отдайте. Палашка, уберите мечи на чердак. Петр Андреич, я не ожидал это из вас; тебе не стыдно за себя? Что касается Алексея Иваныча, то это другой; его перевели из Гвардии за то, что он отправил душу в другой мир. Он не верит в нашего Господа! Но хочешь ли ты сделать так же?» Иван Кузьмич одобрял все слова жены, повторяя— «Послушайте, Василиса Игоровна совершенно права — дуэли
официально запрещено военным положением». Палашка забрал наши шпаги и отнес их на чердак. Я не мог не рассмеяться. Чвабрин выглядел серьезным. «Несмотря на все мое уважение к вам,» холодно сказал он Жена коменданта: «Не могу не заметить, что вы даете себе бесполезные хлопоты, судя нас в вашем трибунале. Предлагаю оставить это дело Ивану Кузьмичу, в чьей власти оно находится». «Что! Что! Отец мой!» — возразила жена коменданта. муж и жена одной плоти и духа? Иван Кузьмич, чего ты стоишь и глазеешь? Запирайте их отдельно и держите на хлебе и воде до тех пор, пока эта нелепая идея выходит из их голов. И отец Гарасим должен заставь их покаяться, чтобы они могли просить прощения у неба и у людей». Иван Кузьмич не знал, что делать. Марья Ивановна была очень бледна. Понемногу буря стихла. Жене коменданта стало легче иметь дело с. Она приказала нам подружиться. Палашка вернул нас наши мечи. Мы вышли из дома, видимо, помирившись. Иван Игнатьич сопровождал нас. — Вам не стыдно, — сердито сказал я ему, — доносить на нас таким образом комендант после того, как дал мне торжественное слово не делать этого?» — Как бог свят, — отвечал он, — я Ивану Кузьмичу ничего не говорил;
Василисе Игоровне, которая из меня все вытянула. После этого ответа он вернулся в свою комнату, а я остался наедине с Чвабрин. «Наш роман не может закончиться таким образом», — сказал я ему. — Конечно нет, — возразил Чвабрин. — Ты ответишь своей кровью за свою дерзость. Но они будут наблюдать за нами; мы должны притвориться друзьями на несколько дней. До свидания.» И мы расстались как ни в чем не бывало. Вернувшись к коменданту, я сел по своему обыкновению за Марья Ивановна; отца не было дома, а мать была занята с домашними заботами. Говорили вполголоса Марья Ивановна упрекала нежно за то беспокойство, которое вызвала моя ссора с Швабриным. ей. «Мое сердце остановилось, — сказала она, — когда они пришли сказать нам, что вы
собираются обнажить мечи друг на друга. Какие странные мужчины! На слово
забыли, что на следующей неделе они готовы перерезать друг другу глотки, и
пожертвовать не только жизнью, но и честью, и счастьем
те, кто. «Почему вы так думаете, Марья Ивановна?» «Почему, потому что… потому что он так насмехается. Не люблю я Алексея Иваныча; Я даже не люблю его. И все же мне не хотелось бы, чтобы он не любить меня; это сделало бы меня очень беспокойным». «А как вы думаете, Марья Ивановна, он вас не любит или нет?» Марья Ивановна встревожилась и сильно покраснела. — Я думаю, — сказала она наконец, — я думаю, что я ему нравлюсь. «Почему?» «Потому что он сделал мне предложение.» «Вам сделали предложение! Когда?» «В прошлом году, за два месяца до вашего приезда.» «А вы не давали согласия?» «Как видите, Алексей Иваныч человек умный и из хорошей семьи, чтобы быть
конечно, тоже хорошо; но только думать о том, чтобы быть обязанным поцеловать его
перед всеми под брачным венцом! Нет нет; ничего в мире
побудит меня». Слова Марьи Ивановны просветили меня и многое прояснили мне. Теперь я понял, почему Чвабрин так настойчиво преследовал ее. Вероятно, он заметил наше взаимное притяжение и пытался нас друг от друга. Слова, спровоцировавшие нашу ссору, показались мне тем более гнусными когда вместо грубой и грубой шутки я увидел в них заведомую клевету. Желание наказать наглого лжеца сильнее овладело мною, и я с нетерпением ждал благоприятного момента. Мне не пришлось долго ждать. Наутро, как раз когда я был занят сочинением элегии и закусывал моей ручкой, пока я искал рифму, Чвабрин постучал в мое окно. я положил вниз перо, и я взял свой меч и вышел из дома. «Зачем еще откладывать?» — сказал Чвабрин. «Они больше не следят за нами. Пойдем к берегу реки; там нам никто не помешает». Мы начали молча, и, спустившись по извилистой тропе, мы остановились у кромки воды и скрестили мечи. Чвабрин был лучшим фехтовальщиком, чем я, но я был сильнее и
смелее, а г-н Бопре, который, между прочим, был солдатом,
дал мне несколько уроков фехтования, которыми я воспользовался. Швабрин нисколько не ожидал найти во мне такого опасного враг Долгое время мы не могли причинить друг другу никакого вреда, но, наконец, заметив, что Чвабрин устает, я решительно двинулся на него и загнал его в самую реку. Внезапно я услышал, как громким голосом зовут меня по имени. я быстро повернулся головой и увидал Савельича, бегущего ко мне по крутой тропинке. В этот момент я почувствовал острый укол в груди, под правым плечом, и Я упал без чувств. СНОСКИ: [Сноска 1: Поэт, тогда прославленный, но забытый.] Вернуться к тексту [Сноска 2: Они написаны в уже устаревшем стиле время.] Вернуться к тексту [Сноска 3: Тредьяковский был абсурдным поэтом, которого Екатерина II высмеивать в своем «Правиле Эрмитажа!»] Вернуться к тексту |
Но это не имело значения для Швабрина.
У меня не было другого общества, кроме общества
эта семья в маленьком форте, но я не хотел никакой другой.
А кто эта Маша, которой ты заявляешь
твои нежные чувства и твое пламенное пламя? Наверняка это Мария
Иванофна?»
«Ты бессовестный
лжец».
Он сказал
глупости к вам, дайте ему немного дерзости; он взамен даст
ты ударишь, дай ему взамен пощечину; он другой, ты
другой, и тогда вы расстанетесь. А теперь мы обязываем вас помириться.
А теперь — хорошо ли убивать ближнего, если я могу предположить,
спросить тебя? Даже если бы это ты убил его! Пусть небо будет
с ним, потому что я не люблю его. Но если это он будет управлять вами
через, вы сделали хороший бизнес из него. Кто будет платить за
разбитые горшки, позвольте спросить?»
Но впоследствии он размышлял, что «все
волен петь то, что ему нравится», и все».
из-за вороха сена. Он приказал нам идти немедленно до
Комендант. Мы нехотя подчинились. Солдаты окружили нас, и мы
шел за Иваном Игнатьичем, который вел нас с торжеством, шагая с
военный шаг и вид замечательного самомнения.
Это она забрала все
необходимые меры неизвестны коменданту. Как это, небо быть
хвалил, что все так кончилось».
.. Но я уверен, что не вы начали ссору; это было
Алексея Иваныча, который был агрессором».
Дочь капитана — Бруклин Девять Девять [1] — Глава 4 — Хулиганы
[ЭПИЗОД 2]
Ой! Это изображение не соответствует нашим правилам содержания."Я выполнил все, что вы просили, но это выше моего уровня оплаты." Джейк сказал, глядя на меня: «Что ты смотришь на меня, я просто наслаждаюсь шоу», — сказал я, улыбаясь, что заставило моего отца скривиться, «ты должен позвонить», — сказал мой отец. "Ну, это звонок офицеров, проводивших арест" сказал мой отец, когда они оба посмотрели на меня "что" я сказал, зная, что должно было произойти "ты арестовала его, Амелия, это твой выбор" сказал мой отец "но это дело Джейкса" я сказал "Общий случай, и я знаю, что ты сделал это", сказал мой отец, когда он посмотрел на папку.
«И я знаю, что ты выберешь правильную причину, — сказал отец, — и это входит в обе твои обязанности», — ответил отец, глядя на него. Джейк улыбнулся, так как знал, что я опасаюсь, и продолжил: «Но я думаю, что вы должны его обработать».
"Джейк, серьезно, все карьеры поставлены на карту", - сказал я, раздражаясь на него. "Да, они есть", - строго сказал капитан Холт, строго глядя на Джейка. Позже остальная часть отряда вместе со мной и Джейком встретились в главной комнате, чтобы обсудить наши варианты того, что мы собираемся делать дальше. «Итак, вот мои варианты». Джейк сказал, стоя перед доской: «Во-первых, мы обрабатываем ребенка Подольского, и он увольняет нас, а я провел остаток своей карьеры в качестве детектива, их уровень буквально жалкий», сказал Джейк, он посмотрел на Хичкок.
"Без обид, Хичкок." Джейк сказал: «Ничего не снято», — сказал Хичкок. «Вариант второй: мы позволяем ему гулять, и я провожу остаток своей жизни с Холтом в качестве моей няни». — сказал Джейк, пытаясь прозвучать так, как будто его жизнь была такой тяжелой. «Попробуй провести с ним всю свою жизнь», — сказала я, смеясь над Джейком. «Честно говоря, когда я думаю о том, чтобы провести остаток своей жизни с няней, она вроде милой блондинки по имени Эрика, и у нее всегда есть деньги на пиццу, и она позволяет мне не спать столько, сколько я хочу», — сказал Джейк, что начинает раздражать. меня мы теряли время.
"Ты действительно собираешься придумать план или продолжать вспоминать детство, которого у тебя никогда не было?" Я сказал, что заставило всех посмотреть на меня в шоке, "ой", сказал Джейк, когда он посмотрел на меня, когда я скрестила руки. «Сколько вам лет в этом сценарии?» — спросила Эми с выражением отвращения на лице.
"Хорошо, спасибо за это." Джейк сказал, повернувшись лицом к своей доске: «Я собираюсь посадить тебя за то, что ты не арестовываешь». Джейк сказал, как он начал писать на доске. Когда он снова повернулся к нам лицом, он снова начал говорить: «А еще я оставлю твой номер телефона. На писсуаре в Райкерсе». Джейк сказал, а затем Роза начала поднимать глаза и сказала: «Не арестовывайте его, просто шлепните его.
"Значит, вы предполагаете жестокость полиции?" Он вопросительно сказал на то, что сказала Роза: «Ха, ха, я думаю, да. Почему?» Роза сказала, когда она начала улыбаться тому, что она только что сказала. «Привет, Скалли», - сказал он, глядя на Скалли, стоявшую возле дверного проема. «Да», сказала Скалли, глядя на Джейка через дверь. "Вы хотите, чтобы это назвали?" Джейк вопросительно говорит растерянной Скалли, притаившейся в дверях: «Все документы не идеальны». Джейк сказал, что заставило меня с отвращением кивнуть ему головой, он хотел отдать его ему, чтобы он попал в беду. «Джейк», - сказал я, поддразнивая его: «Малыш Подольского?» — сказала Скалли, выглядя сбитой с толку. «Ты что, шутишь? Я только что отдал ему свой обед».
"Хорошо, Бойл, что ты думаешь?" Джейк сказал, глядя на Чарльза в надежде услышать ответ: «Я не знаю, чувак. Я заблудился». Чарльз сказал немного грустно: «Вселенная — это жестокая и неприятная головоломка», — сказал Чарли, что заставило меня смущенно посмотреть на него: «Я в прихоти космоса». Он сказал, когда начал в замешательстве поднимать руки: «Чарльз, о чем ты?» Я сказал, просто уставившись на него очень смущенно, «хорошо, я собираюсь понизить тебя за облом, и ты можешь болтаться в этой категории все сам, — сказал Джейк, добавляя новую категорию на доске и начиная отмечать одну строчку для странного ответа Чарльза. Потом Джина стала появляться в дверях теперь тоже "Привет всем". Джина сказала, когда мы все обернулись, чтобы посмотреть на нее.
"Эй, Джейк, здесь очень сексуальный, злой чиновник, заместитель комиссара Подольски.
Как только мы прибыли в КПЗ, мы увидели заместителя комиссара Подольского И начали двигаться, и Джейк начал говорить "Заместитель" Но прежде чем Джейк успел закончить свою фразу, я начал говорить, я знал, что в конце концов он скажет глупость "Заместитель комиссара Подольски, Удовольствие." — сказала я, протягивая руку, и он пожал ее. «Теперь ты собираешься сказать мне, где мой сын, — сказал он, сердито глядя на нас обоих, — он за моим столом, наслаждается прекрасной пеной воды», — сказал Джейк, глядя на свой стол, прежде чем повернуться.
Чтобы продолжить публикацию, удалите его или загрузите другое изображение.
Джейк сказал, глядя на моего отца: «Если она это сделает, заместитель комиссара может поставить под угрозу ее карьеру, даже не начав ее». «И поскольку я тоже участвовал в этом деле, я могу потерять работу и оказаться на улице, продавая свое прекрасное тело за банку бобов». Джейк упомянул что-то, что заставило меня покачать головой. "Мм-хм." Мой отец сказал это, глядя на него широко открытыми глазами. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты похож на статую? — сказал Джейк, пытаясь пошутить.
«В любом случае, дело в том, что Холта больше заботит, где я делаю свою работу правильно, — сказал Джейк глупым голосом, действующим как ребенок, которым он действительно был внутри, — чем то, есть ли у меня работа вообще». Джейк сказал, глядя на всех: «Итак, я принимаю предложения». — сказал Джейк. «Я говорю, разозли Холта, чтобы мы могли наблюдать, как твоя карьера заканчивается прямо у нас на глазах», сказала Эми, я начал кивать, соглашаясь с ней, моя жизнь была бы намного проще, если бы мне не приходилось все время присматривать за Джейком. .
Сильно. С телефонной книгой на части тела, никто не увидит, понимаете?» Роза сказала, что это звучит немного психотически, «такая жестокая», — сказал я, глядя на Розу, — «ты знаешь это», — сказала Роуз с улыбкой.
Скалли сказала, что дало нам понять, что это серьезно. Скалли никогда не раздавала еду.
Он спрашивает вас и Амелию, Очень Злой." Джина сказала, когда она начала двигать руками, чтобы выразить эмоции заместителя комиссара: «Пожилая, сексуальная, яростная», — сказала она перед уходом. Когда Джейк поставил свой маркер на доске, я начал вставать со стула и выпрямляться. «Нам лучше пойти лицом к музыке, — сказал я, когда мы оба начали выходить из комнаты, — увидимся внизу, Хичкок. " Джейк сказал «без обид». Затем Джейк сказал: «Нет, ничего не взято». Затем Хичкок ответил.