Краткое содержание город слухов: Джадсон Филипс

Содержание

Джадсон Филипс — Город слухов читать онлайн

12 3 4 5 6 7 …41

Филипс Джадсон Пентикост (Пентекост Хью)

Город слухов

Джадсон Пентикост Филипс

Город слухов

Перевод с английского В.Вебера

Джадсон Пентикост Филипс — один из самых известных американских писателей-детективистов. В предлагаемый сборник включены четыре сериальных детектива с популярными героями — журналистом Питером Стайлзом («Дом на горе»), бизнесменом Джулианом Квистом («Убить, чтобы остаться»), управляющим отелем Пьером Шамбрэном («Оборотни»), художником Джоном Джерико («Убереги ее от злого глаза») и отдельный детектив «Город слухов», события которого разворачиваются в маленьком городке в окрестностях Нью-Йорка. Сборник достаточно полно знакомит читателя с творчеством интересного и неординарного писателя.

Для широкого круга читателей.

Часть I

ГЛАВА 1

Стоило Сейру Вудлингу пропустить несколько стаканчиков виски, как в глазах у него начинало двоиться. К сожалению он не мог определить заранее, когда наступит этот неприятный момент. Иначе он предупреждал бы бармена в клубе «Рок-Сити», чтобы тот не обслуживал его, скажем, после девятой порции. Возникновение двойного зрения зависело от многих обстоятельств. Иногда оно появлялось лишь после того, как бармен в пятнадцатый раз наполнял его стакан. О том, что у него в глазах двоится, Сейр узнавал, увидев двух пожилых тучных мужчин, уставившихся на него из зеркала за стойкой бара. И каждый из этих совершенно одинаковых толстяков, с одинаковыми сигарами во рту и стаканами в руках, был Сейром Вудлингом. Закрыв один глаз, он мог стереть с зеркала одного близнеца, но второй Сейр Вудлинг, теперь одноглазый, все так же смотрел на него.

Потом он поворачивался к Эдди, бармену клуба.

— Мой тебе совет, Эдвард, — обычно говорил он, — не увлекайся спиртным. Я рассказывал тебе, что в колледже меня считали самым красивым парнем курса?

На мгновение он закрывал оба глаза и с надеждой открывал их вновь. Из зеркала его разглядывали те же два толстых близнеца, с сигарами меж дряблых губ, темными мешками под налитыми кровью глазами, глубокими морщинами, тяжелыми челюстями над когда-то квадратными подбородками.

С появлением близнецов Сейр Вудлинг уходил из клуба. Он их не выносил.

Его дальнейший маршрут не отличался разнообразием. Он садился в машину и через холм Кобба ехал в центральную часть города. Винные магазины обычно уже закрывались, но «Бар и Грилль» Тимоти работал до двух часов ночи, и Тимоти всегда продавал Сейру Вудлингу бутылку пшеничного виски. Положив ее в пакет из плотной бумаги, Тимоти громко объявлял, если у стойки кто-то был: «Сырой гамбургер и пакет молока». Иногда, в особо хорошем расположении духа, он говорил: «Лягушачьи ножки и горячий шоколад». Если в баре никого не было, следовало простое: «Ваши сердечные капли, судья». В матовом, чтобы отражение разноцветных лампочек красивой люстры не мешало работать, стекле за стойкой бара Тимоти близнецы никогда не появлялись. И душа Сейра немного успокаивалась.

Отъезд из клуба позволял избавиться от близнецов, но оставались другие проблемы, связанные с раздвоением зрения. И действия Сейра Вудлинга за рулем старого «бьюика» могли бы стать предметом обстоятельного научного исследования. Для него шоссе разделяли две белые полосы, а приближающаяся машина имела четыре фары. Закрыв левый глаз, Сейр мог убрать две фары и одну разделительную линию, но та, что оставалась, резко прыгала вправо. Если вместо левого он закрывал правый глаз, линия мгновенно смещалась влево.

Особую трудность представлял полуторамильный подъем на холм Кобба. Где-то на полпути пальцы в цилиндрах «бьюика» начинали постукивать, и Сейру приходилось переключать передачу. Водители машин, идущих навстречу, зачастую не обращали внимания на знак ограничения скорости на вершине холма, и Сейр ехал с крепко закрытым левым глазом, зная, что при этом разделительная линия уходит вправо и он наверняка не выедет на встречную полосу движения. Столкнись он с кем-нибудь из этих лихачей, ни от него, ни от развалюхи «бьюика» не осталось бы и мокрого места.

Вот и в ту октябрьскую пятницу зеркальные близнецы вышибли Сейра Вудлинга из клуба «Рок-Сити» и отправили в дальний путь к бару Тимоти. Одолев треть подъема на холм Кобба, он заметил впереди четыре фары. Сейр тут же закрыл левый глаз и, в соответствии со смещением разделительной линии, подал машину вправо. Тут же угрожающе застучали пальцы цилиндров «бьюика», и Сейр опустил руку на переключатель скоростей, чтобы перейти на вторую передачу. Но почему-то не нашел рукоятку переключателя. Сейр выругался и открыл оба глаза, чтобы отыскать ее в полутьме. Найдя рукоятку, он включил вторую передачу и поднял голову. Четыре фары приблизились почти вплотную. Сейр тут же закрыл один глаз, левый. Белая линия прыгнула вправо. Как бы не угодить в кювет, подумал он и резко крутанул руль налево.

Слишком поздно Сейр понял, что и так находился далеко от обочины. Фары встречной машины оказались перед ним, взвыл автомобильный гудок. Изо всех сил Сейр налег на руль, выворачивая его вправо. Скрипя тормозами, машина пронеслась мимо, и Сейру показалось, что он слышал женский крик. С закрытым правым глазом он уставился в зеркало заднего обзора. Фонари машины метнулись поперек дороги. Ее несло прямо на ограждение. Фонари как бы взлетели вверх, донесся звук резкого удара, вспыхнуло пламя.

По спине Сейра текли струйки пота. Никто не ехал навстречу, никто не догонял сзади.

В голове у него мгновенно прояснилось. Помоги он пострадавшим, и все узнают, что авария произошла по его вине. Приедет полиция и, несмотря на дружбу с лейтенантом Хоганом, сразу выяснит, что он пьян. Хоган не сможет защитить его, будет слишком много свидетелей. И у него обязательно отберут права.

Сейр Вудлинг решительно нажал на педаль газа, и старичок «бьюик» пополз на холм, подальше от затихающих криков.

ГЛАВА 2

С закрытым правым глазом Сейр Вудлинг забрался на холм Кобба и, перейдя на четвертую передачу, по более пологому склону быстро спустился в город. На главной улице Рок-Сити он сбросил скорость и остановился у тротуара, примерно в квартале от бара Тимоти. Он наклонился вперед, чтобы вынуть ключ зажигания, и только тут понял, что его руки накрепко впились в руль, будто срослись с ним. С большим трудом ему удалось разжать пальцы.

Несмотря на бодрящий холодок октябрьской ночи, Сейр взмок от пота, пока добрался до бара. Он уже полностью протрезвел, а потрясение, вызванное происшедшей на его глазах аварией, вернуло ему нормальное зрение. Неуклюжей походкой, столь знакомой жителям Рок-Сити, волоча ноги, он подошел к бару, спустился по двум ступенькам, ведущим к двери, и вошел в зал. Лишь два человека, мужчина и женщина, сидели в одной из дальних кабинок. Тимоти, костлявый, лысый, всегда улыбающийся ирландец, протирал стаканы.

12 3 4 5 6 7 …41

Город. Краткое содержание романа Фолкнера

Минуло лет десять с тех пор, как Флем Сноупс с женой и младенцем прибыл в Джефферсон и водворился за стойкой ресторанчика, половинный пай в котором он выменял у В. К. Рэтлифа на треть заброшенной усадьбы Старого Француза. Скоро он был уже единоличным владельцем этого заведения, а ещё какое-то время спустя оставил ресторан и занял доселе не существовавший пост смотрителя городской электростанции.

На этой должности он быстро изыскал дополнительный, помимо пристойного жалованья, способ обогащения: Флему бросилось в глаза обилие увесистых медных деталей, прикреплённых или разбросанных тут и там; их он стал сбывать куда-то на сторону — сначала, потихоньку, а потом оптом, для чего ему потребовалось привлечь двух негров-кочегаров. Негры помогали Флему, ни о чем не подозревая, но когда ему для своих целей понадобилось натравить помощников друг на друга, те все поняли, сговорились между собой и перетаскали наворованные уже части в бак городской водокачки. Тут как раз нагрянули ревизоры. Флему удалось замять скандал, покрыв недостачу наличными, но бак водокачки ещё долгие годы являл собой памятник Сноупсу, или, скорее, не памятник, а след его ноги, знаменовавший, где он был и откуда двинулся дальше.

Место смотрителя электростанции было создано специально для Флема мэром Джефферсона Манфредом де Спейном. Вернувшись с Кубы в чине лейтенанта, с лицом, украшенным шрамом от удара испанского клинка, де Спейн возвестил в городе наступление новых времён; он легко победил на выборах и первое, что сделал, заняв пост мэра, купил гоночную машину, чем нарушил изданный своим предшественником закон, запрещавший в Джефферсоне езду на автомобилях, — просто наплевал на него, хотя легко мог бы отменить.

Встреча и последующий роман Манфреда де Спейна и Юлы Сноупс были уготованы судьбой, они столь бесспорно воплощали собой божественную простоту, безгрешную и безграничную бессмертную страсть, что весь, или почти весь, баптистско-методистский Джефферсон — не имея, впрочем, никаких доказательств предполагаемой связи — с восторгом наблюдал за тем, как они наставляют рога Флему. Иные недоумевали, отчего Флем их не накроет, но он просто не хотел этого делать, извлекая из неверности жены — да и какая такая может быть неверность импотенту — свои выгоды. Должность смотрителя электростанции была не последней.

Проворовавшись на электростанции, Флем несколько лет ничем определённым не занимался, а только, по выражению Рэтлифа, разводил Сноупсов, по его стопам просачивавшихся в Джефферсон. Его место в ресторанчике поначалу занял Эк, но как ненастоящий Сноупс, не способный к стяжательству, он скоро оказался сторожем при нефтеналивном баке, и заведение перешло в руки бывшего учителя из французовой Балки, А. О. Сноупса. Появился было в городе и настоящий учитель Сноупс, но его застукали с четырнадцатилетней, за что обваляли в дёгте и перьях и прогнали прочь; от горе-учителя осталось двое сыновей — Байрон и Вергилий.

Одним из немногих, кто не мог спокойно взирать на отношения Юлы и де Спейна, был Гэвин Стивене, молодой городской прокурор. Мысли о том, что на глазах всего Джефферсона выделывает женщина, равных которой не создавала природа, приводили его в смятение, побуждали что-то — что именно, он и сам не знал — предпринять во спасение то ли Юлы, то ли Джефферсона от Юлы и де Спейна. Сестра-близнец Гэвина, Маргарет, советовала брату сначала разобраться, что его беспокоит больше: что Юла не так добродетельна или что она губит свою добродетель именно с де Спейном.

Перед балом, который давал Котильонный клуб, объединявший благородных дам Джефферсона, Гэвину пришла мысль послать бальный букет Юле Сноупс, но Маргарет сказала, что тогда уж надо посылать букеты всем приглашённым дамам. Гэвин так и сделал, а де Спейн, узнав об этом, последовал его примеру, но на дом Маргарет и её брату прислал не одну, а целых две празднично оформленные коробки — в своей Гэвин обнаружил пару бутоньерок, использованным презервативом привязанных к заточенным граблям, с помощью которых его племянник в своё время, когда мэр завёл манеру носиться мимо дома прокурора, издевательски при этом сигналя, проколол шины де Спейновой машины. Противостояние двух мужчин получило продолжение на балу: Гэвину — как, возможно, и многим другим — показалось, что де Спейн танцует с Юлой непристойно, и он одёрнул кавалера; потом во дворе они честно подрались, вернее, мэр просто основательно отделал прокурора.

Летом, когда в суде не было никаких особых дел, прокурор Гэвин Стивене возбудил процесс против акционерной компании и мэра, обвинив их в попустительстве хищениям на электростанции. В день заседания он получил записку от Юлы с указанием ждать её поздно вечером у себя в конторе; когда она пришла, он стал гадать и допытываться у неё, зачем она пришла, кто — Флем Сноупс или Манфред де Спейн — послал её к нему, чего она хочет и чего хочет он сам, и, вконец запутавшись в собственных сомнениях, выставил гостью за дверь. Ее слов о том, что она не любит, когда люди несчастливы, и, мол, коль скоро это легко исправить… — Гэвин услышать не мог или не хотел. Так или иначе, но на следующий день прокурор снял свои обвинения, а по прошествии скорого времени отбыл совершенствовать знания в Гейдельберг.

Перед отъездом он завещал Рэтлифу нести общий джефферсонский крест — Сноупсов — и по мере сил защищать от них город. В Джефферсоне Гэвин Стивене снова появился только через несколько лет, уже в разгар войны, но скоро снова отбыл в Европу офицером тыловых частей. С собой он прихватил Монтгомери Уорда Сноупса, сына А. О., который пошёл на войну отнюдь не из патриотических соображений, а желая там осмотреться как следует, пока всех не стали забривать поголовно.

Осмотрелся во Франции Монтгомери Уорд неплохо. Скоро он стал заведовать интендантской лавочкой, и она пользовалась громадной популярностью у американских солдат благодаря тому, что в заднюю комнату он поместил смазливую француженку. Когда война кончилась, изобретательный Сноупс перебрался в Париж, где поставил дело на более широкую ногу. В Джефферсоне, куда он вернулся последним из побывавших в Европе солдат, Монтгомери Уорд открыл фотоателье и поначалу принимал в нем клиентов в наряде монмартрского художника. Но со временем джефферсонцы начали замечать, что уже больше года фотографии в витрине не меняются, а клиентуру составляют преимущественно молодые окрестные фермеры, приходящие сниматься почему-то ближе к ночи. В конце концов в мастерской учинили обыск, и на белый свет был извлечён альбом с похабными парижскими открытками.

Флем Сноупс и не думал избавлять оскандалившегося родственника от тюрьмы; он лишь выкрал из кабинета шерифа вещественные доказательства, а в мастерскую натаскал ёмкостей с самодельным виски — самогоноварение в глазах нормальных обывателей куда достойнее разврата. Другого одиозного Сноупса, А. О., потратив на то внушительную сумму, Флем также спровадил из Джефферсона — во Французову Балку.

О своём добром имени Флем начал печься с того момента, когда ему, ко всеобщему изумлению, достался пост вице-президента банка Сарториса, ограбленного незадолго до того Байроном Сноупсом, который служил в нем клерком. Тогда де Спейн из своих денег возместил украденное, благодаря чему был избран президентом. Назначение Флема стало с его стороны очередной платой за молчаливое попустительство жене.

Первое начинание Флема на новом месте оказалось неудачным — он захотел было вступить в долю в несноупсовском промысле с ненастоящим Сноупсом, Уоллом (его отец, Эк, погиб при взрыве нефтеналивного бака, и Уоллстрит-Паника, как он тогда звался, ещё подростком начал самостоятельно зарабатывать на жизнь), чья лавка процветала исключительно благодаря его трудолюбию и добропорядочности. Уолл отверг предложение родича, а за это ему было отказано в крайне нужном кредите. Выручил Уолла Рэтлиф; он встал на ноги и со временем на паях с Рэтлифом открыл первый в тех краях настоящий супермаркет, хотя слова этого ещё и в помине не было.

Дочь Юлы Сноупс, Линда, в первый раз бросилась в глаза Гэвину Стивенсу, когда ей уже исполнилось четырнадцать лет. Она не являла собой копии своей матери, но была столь же лучезарна, неповторима и прекрасна. Гэвина, хоть ему и было основательно за тридцать, неодолимо влекло к этому созданию, и он, решив для себя, что просто намерен формировать ум девочки, чуть не каждый день встречал её после школы, вёл в аптеку, где угощал мороженым и кока-колой, развлекал беседами и дарил книжки.

Линда подросла, и у неё появился кавалер помоложе, боксёр и автомобилист, который как-то, ворвавшись к Гэвину в кабинет, в кровь разбил ему лицо. Подоспевшая Линда обругала юнца, а Гэвину призналась в любви. После этого случая встречи их стали очень редкими — старый холостяк тревожился за доброе имя девушки, поскольку пошли слухи, что соперник застал его наедине с Линдой и за это избил. Главным своим долгом Гэвин теперь считал спасти Линду от Сноупсов, а значит, надо было попытаться сделать так, чтобы её отправили в один из колледжей на востоке или на севере.

Флем Сноупс был против: во-первых, жена и дочь были для него непременными предметами обстановки дома солидного вице-президента банка; во-вторых, вдали от дома Линда могла без его ведома выйти замуж, а это означало бы для Флема лишиться части наследства отца Юлы, старого Билла Варнера; и наконец, не зависящие от него люди могли раскрыть Линде правду о её рождении. Юла, в свою очередь, ошарашила Гэвина словами о том, что защита от Сноупсов — лишь поэтические бредни, женщинам же дороже всего факты, а самый весомый факт — женитьба, и таким образом, лучшее, что он может сделать для Линды, — это жениться на ней.

Но в один прекрасный день Флем позволил приёмной дочери уехать из Джефферсона. Сделал он это неспроста, но рассчитав, что в порыве благодарности Линда может отказаться в его пользу от причитавшейся ей доли материнского наследства и дать расписку об этом. Расписка же требовалась ему для решительной схватки с де Спейном за пост президента банка — последнее, что должны были принести Флему восемнадцать лет бесчестия.

Флем отвёз расписку по поводу Французовой Балки; той же ночью Билл Варнер, держатель трети акций банка, был в доме от всей души презираемого и ненавидимого зятя, где все узнал о Юле и де Спейне. На, другой день акции де Спейна были проданы Флему, отныне президенту банка, а назавтра он должен был покинуть Джефферсон, один или с Юлой. Вечером того же дня Юла во второй раз в жизни пришла к Гэвину Стивенсу; она объяснила Гэвину, что ни уехать с де Спейном, ни остаться со Сноупсом для неё равно невозможно — из-за дочери, и взяла с него обещание жениться на Линде. Он обещал, но только в случае, если ничего другого для неё нельзя будет сделать. Ночью Юла покончила с собой.

Линду Гэвин отправил не в университет — она переросла все университеты, — а в Нью-Йорк, в Гринич-Виллидж, где у него были друзья и где ей предстояло многое испробовать и многому научиться до тех пор, пока на её пути не встретится самый смелый и сильный — сам он таким не был. Флем зажил солидным вдовцом в купленном им и переделанном в плантаторском стиле особняке де Спейнов. В Джефферсоне же и Йокнапатофе все шло своим чередом.

Пересказал Д. А. Карельский. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1997.

Город Эмбер: полное содержание книги

Примерно через два с половиной столетия после своего создания город Эмбер находится в состоянии кризиса. Хронические перебои с поставками и отключения электроэнергии опустошают город, лишенный естественного света, в то время как смертельная болезнь кашля преследует его население. Выжившие граждане Эмбера, в значительной степени обедневшие и часто поглощенные кромешной тьмой, живут в страхе и предчувствии надвигающейся гибели.

История начинается в далеком прошлом, вскоре после того, как «Строители» Эмбера завершили строительство города. Его главный строитель во время обсуждения со своим помощником сообщает, что его жители должны жить там не менее 200 лет и что Строители предоставят список важных инструкций, предназначенных для будущих граждан Эмбера. Инструкции будут запечатаны в коробке с замком с таймером, запрограммированным на открытие в нужную дату. Только мэры города по очереди должны знать о ящике, хотя никто из них не узнает, что внутри. На данный момент личность Строителей и их цель создания города остаются загадкой.

Теперь, когда история происхождения Эмбер, хоть и расплывчатая, установлена, она быстро переносится в настоящее. Это 241 год, хотя горожане уже потеряли точный счет того, сколько лет прошло с момента основания города. Двенадцатилетняя Лина Мэйфлит, недавно окончившая школу и присоединившаяся к взрослой рабочей силе в качестве курьера, находит секретный ящик в своей квартире после того, как бабушка достает его из дальней глубины шкафа. Ящик, теперь открытый, оставался там в течение нескольких поколений после того, как прапрадед Лины и седьмой мэр Эмбера, Подд Моретварт, скрылся с ящиком и безуспешно пытался открыть его для своей выгоды. Рядом с коробкой Лина видит, что ее младшая сестра Поппи разорвала и прожевала ее содержимое: лист бумаги, теперь разбросанный по полу, с идеальной печатью, которая, по мнению Лины, должна была быть получена от Строителей.

Как и всех жителей Эмбера, Лину учили, что Эмбер стоит особняком, что это уединенный город в пустом мире, окутанном тьмой, начинающейся на окраинах города и простирающейся навсегда в Неизведанные Регионы. Но она верит и верит в город света, о котором часто мечтает и рисует на картинах, украшающих стены ее квартиры. Она также считает, что листок бумаги из незапертого ящика содержит жизненно важное сообщение, которое может спасти Эмбер от трагической участи.

Затем Лина решает расшифровать сообщение бумаги, вставив в него неверные и пропущенные слова. Лина обращается за помощью к Дун Харроу, другу и бывшему однокласснику, который сейчас работает в подземном лабиринте Трубопроводов Эмбера и разделяет ее страсть к спасению города. С помощью подруги Лины, Клэри, которая работает в городских теплицах, они вскоре видят, что сообщение содержит список из семи шагов инструкций по выходу из Эмбера. В конце концов они обнаруживают, что его точка выхода находится в Трубопроводе и его истоке, бурлящей подземной реке, питающей неисправный городской генератор. Их любопытство и решимость также приводят их к скрытым комнатам, выдолбленным вдоль берега реки и заполненным спичками, свечами и лодками, чтобы все жители Эмбера могли сбежать.

Пока Лина и Дун работают над расшифровкой сообщения, они узнают тревожную правду о городе и некоторых его жителях. Лина узнает, что ее подруга Лиззи Биско воровала желанные товары со склада со своим парнем и коллегой по складу Лупером. Исследуя закрытый туннель в Трубопроводе, Дун обнаруживает секретную комнату, где мэр Коул хранит редкие и ценные припасы, включая еду и лампочки. Двое детей передают свои находки помощнику охранника Бартону Сноуду в Зале собраний Эмбера, но их попытки раскрыть коррупцию мэра имеют неприятные последствия. Городская стража, сговорившись с мэром, намеревается схватить Лину и Дуна и наказать их за распространение, по их словам, порочных слухов.

Лина и Дун планировали раскрыть инструкции Эмбера по выходу и ложь мэра на Singing, ежегодном мероприятии, на котором горожане собираются, чтобы спеть три великие городские песни. Но поскольку они прячутся от охранников в школе Эмбер, вместо этого они решают покинуть город в тот же день, оставив сообщение Клэри, чтобы их сограждане могли сделать то же самое.

Лина и Дун убегают с Поппи на лодке и, дойдя до конца реки, видят знак Строителей, приветствующий беженцев из Эмбера. Затем они поднимаются по крутому проходу, который выходит в обширную пустыню, освещенную лунным светом и другими природными чудесами, которых они никогда раньше не видели. Когда Лина и Дун читают дневник, оставленный на берегу реки одним из первых жителей Эмбера, они, наконец, могут полностью понять тайну Эмбера: Строители, группа заинтересованных ученых и инженеров, создали город как подземное убежище для людей. полагая, что в то время Земля находилась в большой опасности. Теперь, столетия спустя, Лина и Дун не уверены, что кто-то еще жив на поверхности.

Поняв, что Лина все еще несет записку для Клэри, дети опасаются, что оставшиеся в Эмбере не найдут выхода. В поисках пути обратно в Эмбер они следуют по крутому подъему, ведущему к выемке в земле и внутри узкого туннеля, который заканчивается огромным обрывом и драматическим открытием: Эмбер, видимый скоплением электрических огней, существует в дно огромной пропасти, и единственный способ для Лины и Дуна установить контакт — это записка Клэри. Лина придавливает сообщение камнем, заворачивает его в рубашку Дуна, а затем швыряет сверток в темноту внизу. Вернувшись в Эмбер, сообщение приземляется прямо перед одним из соседей Лины.

The New Yorker

Новости и культура

Департамент энергетики

Стремление Индии построить крупнейшие в мире солнечные фермы

Pavagada Ultra Mega Solar Park, a чистая электростанция размером с Манхэттен, может быть образцом для мира или поучительной историей.

Мира Субраманиан

Интересные лица

Незаконченные концовки Джуди Блюм

Ее самый известный роман «Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет», наконец-то экранизируют. Но его тайны остаются корнями в реальной жизни.

Сара Ларсон.

Наши обозреватели.

Джон Кэссиди

Photo Booth

Как Томас Вогстрём изображает живых и безжизненных

Загадочные фотографии в книге «Case Closed» больше интересуют условия, в которых существуют люди, чем жизнь, в которой они живут.

Карл Ове Кнаусгаард

На рассмотрении

Автор комиксов, ставший легендой

Автор Сэм Тильман

Мир искусства

Джорджия О’Киф до того, как она стала знаменитой

Джексон Арн

Контроль природы

Тепловой щит для самого важного льда на Земле

org/Person»> Рэйчел Ридерер

Культурный комментарий

Джон Мулани противостоит зависимости в своем новом специальном выпуске Netflix

Кэрри Баттан

Ежедневный комментарий

Мир согласно Такеру Карлсону

Эндрю Маранц

Репортаж Джея Каспиана Канга

О подъеме ИИ, опасностях социальных сетей и многом другом.

Какой смысл читать написанное людьми?

Возможно, когда-нибудь журналистику можно будет заменить огромным штатом наблюдения с подключаемым модулем GPT-4. Зачем нам это?

Какой смысл читать написанное людьми?

Особые страдания при поступлении в колледж TikTok

Распространенная теория подросткового несчастья гласит, что дети находятся под чрезмерным давлением, чтобы конкурировать. Доказательства есть во всех соцсетях.

Как математика стала объектом культурных войн

Как и в девяностых, сегодняшние споры о математике касаются не только того, что дети на самом деле изучают в своих классах.

Дело о запрете детям пользоваться социальными сетями

Большинство людей, похоже, согласны с тем, что нужно что-то делать, чтобы защитить детей от вызывающих привыкание продуктов. Но почти никто не знает, что это такое.

Слушайте

The New Yorker

Смотрите, где и когда вам удобно. Для удобства прослушивания загрузите приложение New Yorker.

Аудио доступно

Книги

Истоки творчества

Концепция была разработана в послевоенной Америке в ответ на культурные и коммерческие требования той эпохи. Теперь мы застряли с этим.

Луи Менанд

Аудио доступно

Репортер на свободе

Ошибочная ставка мошенников на зашифрованные телефоны

Наркосиндикаты и другие преступные группировки поверили в то, что полицейские не смогут проникнуть в телефонную сеть нового типа. Они были неправы — большое время.

Эд Цезарь

Аудио доступно

Книги

Что происходит, когда вы убиваете своего короля

После английской революции — и островного эксперимента с республиканизмом — подлинное восстановление никогда не планировалось.

Автор: Адам Гопник

Аудио доступно

Отдел Дивный Новый Мир

Будущее плодородия

Новое поколение биотехнологических стартапов хочет революционизировать репродукцию человека.

Эмили Уитт

Авторы

Лорен Коллинз

The Pictures

Оуэн Уилсон, Art Monster

Ричард Броуди 9 0003

Культурный комментарий

В честь длинного фильма

Э. Тэмми Ким

Диспетчер

Когда культурные войны придут за публичную библиотеку

Дэвид Д. Киркпатрик

Daily Comment

Тунис арестовывает самого известного лидера оппозиции

Сьюзан Б. Глассер

Письмо из Вашингтона Байдена Не делай извинений

Кайл Чайка

Бесконечно Scroll

BuzzFeed, синие галочки и конец эры Интернета

Исаак Чотинер

Вопросы и ответы

Почему Трамп побеждает ДеСантиса среди республиканцев округа Колумбия

Клэр Мэлоун

Annals of Communications

Евангелие от Кэндис Оуэнс

New Yorker Избранное

900 94 The New Yorker рекомендует

Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку о том, что читать, смотреть, и слушать.

Photo Booth

Работа великих фотографов прошлого и настоящего.

The New Yorker Radio Hour

Еженедельная подборка подробных интервью, профилей и многого другого, которую ведет Дэвид Ремник.

24 апреля и 1 мая 2023 г.

«Рисование рук с помощью ИИ» (По мотивам М. К. Эшера)», Джухи Юн.

На случай, если вы пропустили

Комментарий о культуре

Съедобные продукты с каннабисом становятся популярными

В условиях легализации марихуаны во многих штатах рынок пищевых продуктов с каннабисом стал образцом продуманного дизайна.

Александра Ланж

Летопись искусственного интеллекта

ИИ не существует.

Есть способы контролировать новую технологию, но сначала мы должны перестать мифологизировать ее.